Маша для медведя. В плену бандита

1. Маша

– Машка, шалава! Опять пожрать не сварила? – орал с кухни пьяный отчим.

Я заткнула уши ладошками, пытаясь продолжить подготовку к вступительным экзаменам, но всё равно было слышно, как дядя Гриша раскидывает по кухне пустые кастрюли. Хоть бы соседи вызвали ментов, и его забрали в кутузку.

Впрочем, не вызовут. Весь дом привык к тому, что дядя Гриша постоянно дебоширит. С тех пор как умерла мама, он пьёт каждый божий день, и мне житья не даёт. Это хорошо ещё, что он дружков своих не привёл, и они не засели на кухне.В такие дни я даже в туалет боялась выйти из своей комнаты, чтобы не нарваться на толпу пьяных мужиков криминальной внешности.

Я бы сварила поесть, только из чего?

Отчим нигде не работал, а пенсию, что мне платило государство по потере кормильца, он у меня отбирал.

Хоть бы я поступила в университет! Тогда бы я могла съехать в общагу, чтобы не видеть этого урода.

– Учишь всё! – ввалился в мою комнату дядя Гриша. – Умной хочешь быть?

Я испуганно подняла глаза на едва стоявшего на ногах отчима. На него было страшно смотреть. Грязный, небритый, с заплывшим от беспробудных пьянок лицом – бомжи бездомные выглядят и того лучше. Скоро у нас арестуют квартиру за долги по коммуналке, и мы тоже станем бомжами.

Как же быстро может опуститься человек…

Когда мама была жива, дядя Гриша работал и неплохо зарабатывал. Мама в нём души не чаяла. А у меня с дядей Гришей сразу отношения не сложились. Он был очень строгим и лупил меня за что ни попадя. Гуляла я максимум до восьми вечера, подруг моих он всех разогнал под предлогом, что они шалавы.

Маме жаловаться было бесполезно, она во всём поддерживала сожителя. Что мне оставалось – хорошо учиться. Школу я окончила с золотой медалью и теперь молила бога об одном: чтобы он помог мне поступить и слинять из этой дыры.

– Дядя Гриша, вы мне мешаете заниматься! – вскочила я с кровати. – Выйдете, пожалуйста!

– Лучше бы работу нашла, стерва малолетняя! – пьяно растягивая слова, произнёс отчим. – Толку от тебя…

– Мне учиться надо! Как же я работать буду? Да и кем?

– Да хоть проституткой, мне-то какое дело? Сидишь на моей шее, тварь неблагодарная! Красивая ты выросла, фигуристая! Ноги раздвигать – много ума не надо!

Полжизни запрещал мне из дома носа показывать, а теперь на панель отправляет? Мразь!

– Давай я тебя научу, дурында, как надо? – ухмыльнулся дядя Гриша и двинулся в мою сторону. – Снимай трусы, Машка! Опробую, на что ты способна!

Отчим схватился за ремень и начал его расстёгивать, а у меня душа в пятки ушла. Что он задумал, господи? Совсем мозги пропил?

– Что вы делаете? Уходите! – пропищала я, пятясь от него.

– Давно мечтал тебе засандалить, только нельзя было. Теперь-то можно? – дыша на меня перегаром, сказал отчим. – Давай, не выёбывайся! Разочек отблагодаришь меня за мою доброту и заботу. Столько лет тебя ростил.

Меня начало мутить и трясти от ужаса. Звать на помощь было бессмысленно, никто из соседей и пальцем не пошевелит. Дядю Гришу все боялись, никто не хотел с ним связываться.

Что же делать, мамочки?

Дядя Гриша схватил меня рукой за горло и швырнул на кровать.

– Не надо, пожалуйста! – жалобно расплакалась я, отползая к стенке.

Но дяде Грише было всё равно на мои слёзы. Он снял ремень и расстегнул ширинку.

– В рот возьми для начала! – приказал он, вываливая своё хозяйство наружу.

Я зажмурилась, чтобы не видеть это. В нос ударил запах немытого тела отчима, и меня начало выворачивать только лишь от этого. Я не представляла, как возьму в рот его грязный половой орган.

Пронзительный звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Отчим притих, но звонок настойчиво повторился снова и снова, и он, матерясь на чём свет стоит, вышел из моей комнаты.

Я соскочила с кровати, трясущимися руками достала из шкафа дорожную сумку и принялась быстро скидывать в неё свои вещи и документы. Надо бежать! Бежать отсюда немедленно и как можно дальше, иначе дядя Гриша меня просто изнасилует во все щели!

От одной этой мысли блевать хотелось. Не сегодня, так завтра это произойдёт. Я теперь без страха даже находиться с ним на одной жилплощади не могла. Идти было некуда, но меня это не волновало сейчас. Главное – вырваться отсюда.

В коридоре послышались громкие мужские голоса, потом грохот и крики, будто кто-то дрался. Это заставило меня шевелиться быстрее. Дружки отчима ничуть не лучше его самого, задерживаться хоть на минуту опасно.

– Я всё верну, Миша! Клянусь, что верну! – послышался голос дяди Гриши из прихожей.

У меня душа захолодела. Там разборки какие-то, не иначе.

От нехорошего предчувствия у меня по спине пробежала струйка пота, и футболка прилипла к спине.

– Конечно, вернёшь, Гриша! – раздался следом раскатистый незнакомый голос. – Ты один?

Я замерла, перестав дышать, ища глазами, куда спрятаться. Прошмыгнуть в шкаф не успела. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился огромный верзила. Росту в нём было метра два, плечи такие широкие, что он едва протиснулся в дверной проём. Рожа страшная, небритая. Одет мужчина был в чёрную кожаную куртку, на шее золотая цепь, толщиной в мой палец. На кореша-пропойцу дяди Гриши он был похож меньше всего. Бандит, – догадалась я.

От страха в глазах потемнело, а ноги будто к полу приросли.

– А это у нас кто тут такой сладенький? – глубоким, низким басом лениво протянул незнакомец, ощупывая меня плотоядным взглядом с головы до ног. – Ну, привет, прелесть!

2. Маша

Я ничего не ответила, потому что от страха превратилась в каменное изваяние. Нехорошее предчувствие сжало все внутренности, пробежало по позвоночнику холодком. От этого типа так и разило опасностью.

Он продолжил ещё некоторое время разглядывать меня, будто приценивался, на что я ему могу сгодиться. Его глаза зажглись похотливым огоньком, поэтому я не сомневалась, что мысленно он уже трахнул меня во всех позах.

В прихожей снова послышалась какая-то возня, а потом голос дяди Гриши:

– Хватит! Не бейте! Я всё верну! – всхлипнул он, и я поняла, что он плачет.

Если эти бандюки довели взрослого мужчину до такого состояния, то мне точно капец.

– Ты ему кто? – мотнул бандит в сторону прихожей головой. – Папаша твой? Для сожительницы ты слишком красива и молода, чтобы связаться с таким упырём.

– Падчерица, – еле ворочая прилипшим к нёбу языком проговорила я.

– Хорошенькая… – одобрительно хмыкнул бандит. – Имя есть у тебя?

– Маша.

Он подошел ко мне так близко, что я почувствовала его запах. Тяжёлый, насыщенный аромат одеколона и сигаретного дыма защекотал мои ноздри, так что я совсем перестала дышать. Смотреть на него тоже не могла, опустила глаза и уставилась на носки его ботинок.

Обмерла, когда мужчина взял меня пальцами за скулы приподнимая мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Ну, и что мне с тобой делать, Машенька?

Его большой палец заскользил по моей нижней губе, а затем толкнулся мне в рот. С перепуга я попыталась вытолкнуть его языком, но у меня ничего не вышло. К счастью, он тут же освободил мой рот, и я с облегчением вздохнула.

– Ничего не надо со мной делать. Я ничего не знаю. Я не при делах, – залопотала я, реально надеясь, что бандит сжалится надо мной и просто уйдёт.

– Забери её в счёт процентов, Миха! – проскулил из прихожей отчим. – Она целочка ещё! Для себя берёг, но так и быть, уступлю.

Я сначала думала, мне послышалось. Краска стыда бросилась мне в лицо, когда я поняла о чём говорит дядя Гриша. Как он смеет? Совсем, что ли офигел? Зачем он впутывает меня в свои грязные делишки, ублюдок?

Бандит развернулся и вышел из моей комнаты. Я молилась, чтобы он ушёл насовсем, чтобы предложение дяди Гриши ему показалось таким же абсурдным, как и мне.

– Какой я тебе Миха? – послышался рык главаря в прихожей, а затем глухие удары и стоны отчима.

Я была даже рада, что его метелят. Так ему и надо, говнюку. Ишь, чего удумал – отдать меня каким-то бандюкам. Пусть сам решает свои проблемы, а не с помощью моей невинности.

Сколько их там этих бандитов? Двое? Трое?

Мне стало снова страшно. Что если они решат изнасиловать меня толпой, мамочки?

– Прости, Медведь! Прости… – снова заныл отчим. – В пятницу верну половину, клянусь!

– Смотри, Григорий! Сам знаешь, что будет, если снова попытаешься меня наебать! – сказал главарь. Потом послышались тяжёлые шаги, и он снова появился в моей комнате. – Всё собрала, Машенька? – кивнул он на мою сумку.

– Я… Я… – это всё, что я смогла ответить.

– Поехали, сладкая! – приказал он. – У меня побудешь, пока твой родственничек мне бабки не отдаст.

– Я никуда не поеду! Не впутывайте меня в это! – нашла в себе силы выразить протест.

– Слушай сюда, сучка! – Медведь схватил меня за волосы, оттягивая мою голову назад. – По хорошему собирайся, если не хочешь по плохому, – злобно выдохнул он мне в лицо. – Мы тебя можем и здесь по кругу пустить. Хочешь?

– Н-нет…

– Тогда не выёбывайся! Будешь хорошей девочкой, сильно рвать не будем. Мы же не звери какие-то.

Он улыбнулся, но это больше походило на звериный оскал. Самый настоящий зверь!

Похоже, дела мои совсем плохи, и сбежать не выйдет. Что же делать?

Может быть, если я подчинюсь, меня хотя бы в живых оставят? Со своей невинностью я уже мысленно попрощалась, зная, что чудес не бывает.

– Всё поняла? – уточнил бандит.

– Да, – выдохнула из последних сил.

– Вот и умничка!

Здоровяк подхватил с пола мою сумку и, схватив меня за локоть, поволок в прихожую. Меня начало мутить от запаха стоявшего там. Пахло кровью и мочой. Отчим валялся в углу с разбитым лицом. На него даже взглянуть было страшно. Его били с такой силой, что он в штаны наделал.

У двери стояли ещё два амбала – коротко стриженные в кожаных куртках. Они смотрели на меня с неменьшим интересом, чем их главарь.

– Машка, ты уж там постарайся, ублажи хозяина, – прошелестел разбитыми губами отчим. – Ты же хочешь поскорее домой вернуться?

– Что ты сдох, скотина! – не выдержала я и пнула отчима в бок.

– Ну-ну, крошка! – дёрнул меня на себя Главный. – Не марайся! Ножку испачкаешь! Держи, Саня! – бросил мою сумку одному из дружков. – Погнали, парни! Время пошло, гандон! – бросил он на прощание дяде Грише и выволок меня из квартиры.

В лифте было до тошноты тесно с тремя огромными мужиками. Я прям чувствовала, как у них слюни текут просто оттого, что я рядом.

– Че, правда целка? – недоверчиво спросил главарь, нарушив тяжёлое молчание.

– Угу, – промычала я и расплакалась от отчаяния.

– Не реви, Маруся! Слёзы тебе не помогут. Только ласковый язычок и узенькие дырочки.

Мужики пошло заржали, заставив меня ещё сильнее разрыдаться. Я всё поверить не могла, что отчим мог так со мной поступить.

3. Маша

Как назло, возле подъезда тёрлись местные бабули. Увидев меня в домашних тапочках на босу ногу и в сопровождении мужчин, на рожах которых было написано, что они бандиты, они притихли, с любопытством провожая меня до страшного чёрного джипа.

Медведь открыл заднюю дверь машины, а потом смачно шлёпнул меня по заднице.

– Запрыгивай! – поторопил он меня.

Я чуть со стыда не сгорела. Мои соседки-сплетницы наверняка до сих пор смотрят на меня. Представляю, какое сложится у них теперь мнение обо мне. Как я потом жить буду в своей квартире, страшно представить. Сплетни о том, что Машка Кудряшова из 58 квартиры – шлюха, разлетятся ещё до того, как джип отъедет от нашего подъезда. Лучше вообще никогда не возвращаться, тем более к отчиму.

Мысленно навсегда прощаясь со своим домом, а заодно и с жизнью, я забралась на заднее сиденье. Мужики тоже уселись в машину, и я оказалась зажата между Медведем и вторым, который Саня.

Ехали далеко и молча. Я даже спросить боялась, куда они меня везут. Да и зачем спрашивать? Не всё ли равно куда?

Саня смотрел в окно, отвернувшись от меня, а Медведь, напротив, чуть дыру во мне не прожёг, пялясь на моё лицо в упор. Неприятно было, аж кожа зудела в тех местах, куда он смотрел, но поделать я ничего не могла, боясь разозлить его.

Мы подъехали к воротам большого коттеджа, а я всё не могла смириться со своей участью, времени не хватило. Здесь они будут меня насиловать?

Медведь вышел из машины и протянул мне руку.

– Выходи, приехали! – поторопил он меня.

Я не хотела его даже касаться, поэтому вылезла из машины самостоятельно, проигнорировав помощь.

– Бывайте, мужики! – бросил бандит, прощаясь с остальными, и вытащил сумку с моими вещами из багажника.

К моему удивлению, из машины больше никто не вышел. Остальные попрощались в ответ с Медведем, и машина уехала, оставив нас возле ворот.

Я обняла себя за плечи, поёжившись от ветра. Собирался дождь, на улице становилось прохладно, а я стояла в домашней футболке и шортиках, в то время как на мужчине была надета кожаная куртка.

– Замёрзла? – заботливо поинтересовался Медведь, доставая ключи из кармана. – Пойдём скорее, а то пиздёнку простудишь, не дай бог!

Он пошло заржал, потом отпер калитку и пропустил меня вперёд. Я шагнула во двор, как в пропасть, закрыв от волнения глаза. Калитка лязгнула за моей спиной, послышался щелчок замка, и я поняла, что это всё. Теперь точно всё. Мне отсюда не сбежать.

Сердце ухнуло, будто в пропасть, я вся задрожала от отчаяния. Где-то рядом раздался собачий лай, и я испуганно открыла глаза.

– Фу, Граф! – прикрикнул здоровяк на большую, страшную псину, один вид которой наводил на меня панический ужас.. – У нас гости! – потрепал собаку за холку. – Веди себя культурно! – Я с опаской смотрела на слюнявую морду собаки, боясь и шагу ступить. – Боишься? – усмехнулся бандит. – Правильно делаешь, Машенька. Попытаешься сбежать, Граф тебе ногу отгрызёт. Или просто изуродует. Даже не думай на улицу носа показывать. Псина дикая, даже пискнуть не успеешь и меня на помощь позвать. Поняла меня?

– Поняла, – буркнула я.

Так говорит, как будто он меня спасать бросится? Собака и впрямь была страшная, так что о побеге можно было забыть. Впрочем, я не знала, что со мной собрался делать этот громила. Может быть, он так будет надо мной издеваться, что стать добычей этой твари мне покажется избавлением.

Мы зашли в коттедж, и я не без интереса осмотрелась. Дом выглядел чистым и ухоженным. Я ожидала увидеть здесь бандитский притон: кругом пустые бутылки, использованные шприцы и прочий мусор. Ничего такого я не заметила, даже пахло чем-то приятным и свежим. Хотя, откуда мне знать, как выглядит притон, если я там ни разу не была?

– Вы один живёте? – настороженно спросила я.

Мысли о групповом изнасиловании не покидали меня ни на минуту.

– Один, – ответил Медведь, и я немного выдохнула. – А кого тебе ещё надо?

– Никого… Я просто…

– Есть хочешь? – спросил у меня Медведь.

– Нет, – соврала я, хотя к этому времени уже изрядно проголодалась.

– Пойдём, покажу, где жить будешь.

Мы поднялись на второй этаж в просторную спальню. Медведь небрежно зашвырнул сумку с моими вещами в угол и схватил меня за плечи, развернув к себе. Я испуганно дёрнулась, ожидая самого худшего.

Господи, до чего же он страшный! Огромный, бородатый, как дровосек, чёрные глаза сверкают, будто угли. Даже пахнет чем-то звериным от него, мамочки…

– Вон там ванная, – кивнул он в сторону двери. – Искупайся хорошенько и спускайся вниз.

– Зачем?

– Затем, что пробовать тебя буду, – оскалился Медведь. – На ужин. Давай без выебушек, ладно? Я заметил, что ты девочка смышлёная? Дашь мне всё, что прикажу, по любви и взаимному согласию. Не люблю я девок насиловать. Не нравится мне. Но если хочешь, могу и силой отодрать. Любишь пожёстче, малышка?

4. Михаил

Белобрысая прелесть ничего мне не ответила, только судорожно сглотнула. Боится меня? Конечно, боится.

Ушёл, оставив её в одиночестве. Надо было камин растопить, чтобы цыпа не мёрзла, да пельмешек отварить на ужин. Надо было Машеньку и попросить на кухне похлопотать, чтобы делом занялась и не думала про меня всякую хуйню. Впрочем, мне насрать. Пусть что хочет, то и думает. Я её не для того домой приволок, чтобы она мне голову ебала, а чтобы я её ебал.

Ничего, пару дней у меня потусуется, привыкнет и ко мне, и к херу моему. Если не напиздела, что целка, буду бережно пользовать.

Надо успеть её во все щели вытрахать, пока Григорий деньги собирает. Успею, всё успею. Этот пидрила такую сумму в жизни не найдёт.

С этим мудаком постоянно были какие-то проблемы, но я всё жалел его. Вишенкой на торте стал его последний косяк. Проиграл в карты деньги, что мне должен был передать. МОИ ДЕНЬГИ!

Как он вообще додумался играть на чужие деньги? Придурок, блять!

Меня удивило даже не этот его необдуманный поступок, а то, с какой лёгкостью он отдал мне свою падчерицу. Может, она шлюха дырявая, а Гриша сам её пердолил? Потом решил её под меня подложить, чтобы задобрить, а она и поехала как ни в чём не бывало.

Уж больно спокойная эта Машенька. Не ревёт, не дрыгается. Подозрительно это всё. Надо бы за ней поглядывать, чтобы не спёрла чего. Возможно, она наркоша вообще. Если судить по тому, какой образ жизни вёл Григорий, я не удивлюсь, что и падчерица его недалеко ушла. Яблоко от яблони, как говорится.

Я вынес корм для Графа, накормил его, набрал охапку дров и пошёл в дом. Растопил камин, посидел немного возле него, залипнув на огонь. Подниматься было лень, но голод победил.

Сбросив мокрую от дождя куртку, я отправился на кухню. Выебся сегодня, как сука. Надоели эти тёрки беспонтовые. Не столько от них профита, сколько геморроя. Надо завязывать с криминалом. Вон, кореш мой Антоха завязал, и прекрасно себя чувствует. Женился, сына ждёт…

А я, как говна кусок, болтаюсь, всё угомониться не могу. Мне скоро сорокет, а я по всяким клоповникам мотаюсь, чмошников прессую. Оно мне надо вообще? Дом построил, тачку купил, баблишко легальное тоже водится, так чего неймётся?

Только я закинул пельмешки в воду, зазвонил телефон.

– Да, Антоха! Дарова! – поприветствовал я друга.

Лёгок на помине, как говорится. Его я рад был слышать в любое время дня и ночи.

– Привет, Мишаня! Ты дома?

– Дома. А чё хотел?

– Мы тут неподалёку от тебя со Светиком. Колесо пробили. Поможешь запаску перекинуть?

Вот же, блять, как не вовремя! Лучшему другу я отказать не мог, тем более из-за куска пизды.

– Помогу, конечно. Только я это… Давай недолго, короче, я с девушкой.

– С девушкой? – удивился Антоха. – Светик хочет с ней познакомиться. Ставь чайник тогда, брат! Через минут сорок будем.

Я положил трубку и смачно выматерился. Вот зачем я про девушку сказал? Кто тянул меня за язык? Они бы, может, в дом и не заходили, если бы я лишнего не взболтнул. И что, мне теперь свой подарочек с друзьями знакомить? Как её представить-то теперь? И ведь уже не спрячешь. Светка у Антохи жуть какая любопытная!

Попал я как хуй в рукомойник, сука!

В этот момент на кухню заглянула Маша. Встала на пороге, испуганно озираясь по сторонам.

– У вас нету фена случайно? Я свой дома забыла, – виновато произнесла она.

Её длинные волосы были влажными после душа. Маша переоделась в джинсики, ладно обтягивающие её бёдра и кофточку, подчёркивающую её пышные грудки. По красным глазам было понятно, что она всё-таки ревела.

Ладно, хотя бы красивая. Такую не стыдно и друзьям показать.

– Нету фена, извини! – буркнул я, возвращаясь к плите. – Ты пельмени варить умеешь?

– Да.

– Давай-ка пошурши тут маленько, – вручил ей ложку, которой помешивал пельмени. – Я пойду тоже ополоснусь, а ты на стол намути чего-нибудь. Ко мне друзья сейчас приедут. Сечёшь?

5. Маша

Какие ещё друзья? Господи, мне точно не избежать групповухи!

– Ну, чего встала? – прикрикнул на меня Медведь, заставив вздрогнуть. – Давай резче!

Он всучил мне ложку и вышел из кухни. Я осталась стоять в какой-то прострации, пытаясь принять новые обстоятельства. Вроде бы наревелась в ванной, а теперь снова глаза на мокром месте.

Кипящие пельмени вывели меня из ступора. Злить голодного, здоровенного мужика не шибко-то хотелось, поэтому я зашуршала как мышка по кухне.

– Сытый мужчина – добрый мужчина, – любила приговаривать мама.

Только в отношении отчима это не работало. Он вечно был чем-то недоволен.

Распахнув холодильник, я снова растерялась: он был доверху забит продуктами. Что готовить-то? сколько человек будет, мамочки?

Раздумывать времени особо не было, поэтому я принялась метать на стол всё что под руку попадалось. Пельмени сварились, и теперь я в спешке резала сыр, колбаску, сало. Слюнки потекли от голода. В последний раз я ела часов в двенадцать дня. Украдкой проглотив кусочек колбаски, я приготовила нарезку, салат, бутерброды, попутно отыскивая, где что лежит.

– Да ты волшебница, Машенька! – раздался рядом со мной бас Медведя.

Я подпрыгнула на месте с перепугу, а потом и вовсе задохнулась от неожиданности. Мужчина обнял меня сзади и притянул меня к себе, заставив пискнуть.

– Хорошая девочка! Мне нравится! – выдохнул он мне в шею, царапая её бородой. – При гостях веди себя тихо и помалкивай! Скажешь, что девушка моя. Надо так. Поняла меня?

– Д-да! – выстукивая зубами чечётку, ответила я.

– И чтобы никаких слёз! Усекла?

От него пахло свежестью и мужским гелем для душа. От этого запаха у меня голова кругом пошла, а может, от голода?

Медведь отпустил меня, и дышать стало легче. Он схватил один бутерброд и целиком засунул его в рот. Огромная челюсть заходила ходуном, будто комбайн. Он переоделся в Спортивные штаны и майку-борцовку, туго обтягивающую его внушительный торс, и теперь я могла видеть татуировки на его мощных плечах.

– Усекла. А сколько гостей вы ждёте? – набравшись смелости, спросила я.

– Двоих, – проглотив бутерброд, ответил Медведь и дёрнул из тарелки ещё один. – Перестань мне выкать. Меня зовут Миша.

– Хорошо, Миша, – послушно кивнула я.

Хорошо, что всего двое, а не трое и не десять. Кое-какая определённость меня немного успокоила. Зачем мне его девушкой представляться, Миша не рассказал, и мне показалось это странным. Может, и не будет никакой групповухи?

Он вытащил из морозилки заледеневшую бутылку водки и поставил её между тарелками. Увидев спиртное, я снова напряглась. От пьяных людей ждать чего-то хорошего было глупо, оставалось надеяться, что Миша и его гости напьются не до поросячьего визга.

Раздался звонок, и Миша ушёл на улицу, чтобы встретить гостей. Я хотела присесть на стул, но не могла. Ходила из угла в угол, накручивая себя всё больше и больше, гадая, насколько страшные друзья у Миши.

Вскоре со стороны гостиной послышались шаги, и в кухню вошла миловидная брюнетка. Я никак не ожидала увидеть девушку, да к тому же глубоко беременную, поэтому уставилась на неё, как идиотка.

– Привет! – улыбнулась она. – Я Света!

Подойдя ко мне, девушка меня сердечно обняла, чем вызвала ещё большее недоумение. Что происходит вообще? Где страшные мужики, которых я жду?

– Маша, – выдохнула я, когда Света разомкнула объятия.

– Блин, ты такая красивая! – искренне восхитилась она. – Где тебя Миша откопал? И почему нам ничего не рассказывал?

Я вообще не знала, что отвечать на такое. Миша мне никаких инструкций не давал. Сказать правду, как мы познакомились? Пришлось импровизировать, раз уж Света поверила в то, что я его девушка.

– Спасибо, Свет, ты тоже красивая, – нашлась я. – Присаживайся! – показала рукой на стул. – Пельмени будешь?

– Буду! Я такая голодная! – Я принялась открывать шкафчики один за одним в поисках тарелок. – Внизу тарелки, Машунь! – подсказала Света. – Мне немножко и с бульоном, если можно.

Я догадалась, что Света не первый раз на этой кухне, раз знает такие подробности. Положив нам с ней пельмешек, я присела тоже за стол, и мы принялись ужинать, не дожидаясь хозяина дома.

Света оказалась довольно разговорчивой. Она поведала мне, что Миша с её мужем Антоном меняют сейчас колесо на их машине, и позже присоединятся к нам. Мы немного поболтали ни о чём. Я не знала, что можно говорить, а что нет, поэтому старалась сильно не чесать языком. Света расспросила меня о семье и куда я собираюсь поступать, рассказала, в свою очередь, о том, где сама учится, и про то, что они с Антоном ждут сына.

Через минут двадцать к нам присоединились Миша и Антон. Муж Светы был тоже с виду приятным, несмотря на то, что выглядел таким же здоровым и нелюдимым, как Миша. За ужином я немного расслабилась, даже рассмеялась пару раз над шутками Светы. К водке никто не притронулся. Света беременна, Антон за рулём, а мне никто не предложил. Почему не пил Миша, оставалось загадкой. Мне понравились его гости настолько, что я не хотела, чтобы они уходили, ведь после того, как Миша проводит Свету и Антона, мы с Мишей останемся одни, и тогда-то он и начнёт меня насиловать.

6. Маша

– Надо будет как-нибудь сходить погулять всем вместе, – радостно предложила Света, когда они с Антоном собрались уходить. – Как ты на это смотришь, Маша?

Я смутилась так, что покраснела, не зная, что ей ответить. Эти люди мне понравились, поэтому неловко было их обманывать. Это всё Миша виноват. Заставил меня тут комедию разыгрывать перед друзьями. Зачем вообще он нас познакомил? Мог бы запереть меня наверху, чтобы мне не пришлось врать и сгорать от стыда.

– Посмотрим, Светик! – пообещал Миша. – Идея хорошая, мне нравится.

Посмотрим, как он потом отбрехиваться будет, когда его друзья спросят, где Маша. Да, может, и не спросят. Не такая уж я важная персона, чтобы за меня спрашивать.

Миша ушёл на улицу, чтобы проводить друзей, а я принялась убирать со стола, не зная, чем себя ещё занять. Вроде бы он расслабился, даже весёлым был.

Я не рассчитывала на нежность с его стороны, и уж тем более не надеялась, что не тронет, но хотя бы понимания какого-то с его стороны я заслуживаю?

Всё стерплю, всё вынесу, только не групповуху или извращения всякие. Я ничего не знала о Мише, о том, как он ведёт себя с девушками в постели. Это с друзьями он был душкой, при них казался вполне нормальным, но сейчас мы остались одни…

– Бросай свои черепки и пойдём уже! – приказал мне Миша, вернувшись на кухню.

У меня чашка выпала из рук от неожиданности. Хорошо, что не разбилась. Я замешкалась на секунду, чувствуя, как сердце забахало в ушах, а потом выключила воду и вытерла руки полотенцем.

Под молчаливый взгляд Миши я прошагала к лестнице, а по ней на второй этаж. Он шёл следом за мной, буквально дыша в спину, и от этого все волоски на теле становились дыбом.

Едва мы зашли в спальню, Миша начал снимать с себя одежду, небрежно швыряя её в кресло – так ему не терпелось меня отыметь. Да и чего, действительно церемониться?

Я стояла посреди комнаты, не зная, как реагировать на это. Боялась даже взглянуть на огромную, мускулистую мужскую фигуру.

– Так, – протянул он, присаживаясь на кровать. – Ты мне обещала быть послушной девочкой? – напомнил он, хотя ничего такого не было. – Снимай тряпки! Хочу посмотреть, что там у тебя! – Я на секунду прикрыла глаза, справляясь с паникой. – Давай, Машенька, поживее! Ты же не хочешь, чтобы я был грубым?

Боже, комната стала такой крошечной. Я почувствовала себя в одной клетке со зверем. С Медведем, который меня сейчас разорвёт, если не пошевелюсь. Дрожь внутри усилилась, и я попыталась вздохнуть.

Резко открыла глаза и посмотрела на Мишу. Лицо у него, конечно страшное, но не урод. Тело ухоженное, ни грамма жира. На груди немного волос, едва заметных с такого расстояния, живот более волосатый, как и пах. На его член я постеснялась таращиться, ухватившись руками за край кофты.

– Тебе помочь? – усмехнулся Миша.

Конкретный мужик. У него не забалуешь.

Стащила с себя кофту, потом джинсы, оставшись в одном белье.

– Всё снимай! – поступил очередной приказ от Миши. – Иди сюда, помогу! Иди, не бойся! Машунь, ну чего, как маленькая?

Дрожа всем телом, я осторожно подошла к Мише. Он сканировал каждый мой шаг, каждое движение. Я видела этот похотливый интерес в его глазах, потому что ниже всё ещё не могла опустить глаза.

– Красивая, зараза! – хмыкнул он, потянувшись ко мне.

Стащил с меня лифчик и провёл тыльной стороной руки по ложбинке между грудями, потом накрыл своими ладонями грудь. Моя уверенная стоячая троечка утонула в его огромных лапах. Руки мужчины были мозолистыми, немного грубоватыми на ощупь. Положив руку мне на талию, он с лёгкостью подтянул меня к себе и поймал губами один сосок. Покатал его на языке, превратив в бусинку, и то же самое продел со вторым.

Я лишь судорожно вздохнула, покрывшись мурашками с головы до пят. Не прекращая облизывать мою грудь, он ухватился за резинку моих трусиков и потянул их вниз. Они повисли на моих икрах, поэтому пришлось переступить через них.

– Жопой повернись! – снова приказал Миша.

Я медленно повернулась, умирая от стыда. Никогда и не перед кем я не раздевалась догола, и сейчас было очень непривычно от этого.

– Охуенная ты, Машуня! – раздалось за моей спиной. – Давай, сегодня сильно не буду мучить. Больно вкусно ты моих гостей встретила. Так и быть, пожалею твою писю сегодня.

У меня вырвался вздох облегчения. Значит, трахать он меня не будет? Сегодня не будет.

Я вздрогнула, почувствовав его пальцы на своей пояснице. Миша пробежался по ней, а затем нырнул ими между моих булочек и дотронулся до ануса, слегка надавив на него.

– В жопу давала кому-нибудь? – неожиданно спросил он.

– Что? – снова вспыхнула от смущения, когда до меня дошёл смысл вопроса. – Нет, я же сказала, что девственница.

– Знаю я вас, девственниц. Писю берегут, а в жопу долбятся за милую душу. Сосать-то умеешь хотя бы?

Он развернул меня лицом к себе и надавил на плечо, поставив на колени. Прямо перед моим лицом раскачивался его член во всей красе. Выглядел он ужасающе.

Я дышать перестала, уставившись на ЭТО. Миша везде был большой. Он хочет, чтобы я взяла его в рот? ЭТО? Как же он поместится у меня во рту, мамочки?

Это ерунда. Я не представляла, как такой размер может поместиться в моей дырочке. Он же разорвёт меня, как лягушку.

– Открывай ротик, принцесса! – Миша обхватил ствол рукой и шлёпнул меня головкой по губам.

Запахло мускусом, и мой рот непроизвольно наполнился слюной. Надеюсь, ему не понравится, как я делаю минет, и он больше не станет меня заставлять это делать.

Сердце уже скатилось куда-то под рёбра. Я открыла рот и закрыла глаза. Миша тут же толкнулся между моими губами крупной, влажной головкой. Я испуганно дёрнулась, инстинктивно пытаясь отстраниться, но тяжёлая ладонь накрыла мой затылок, фиксируя голову.