Ковбой и ковбойша
и без того дырявая каска летит по битому камню бывшего дворца Саддама куда-то в ебеня. звуком отдается по ушам солдат неподалеку. но никто писку не подает. знают, если подадут – полетят их бошки следом за каской.
первый лейтенант, их командир, ходит по коридору и бесится как черт. бесится с самого утра. руки в боки, стиснутые зубы, наспех зашнурованные ботинки – все при нем. джейсон колчек не знает какую колонну ударить, чтоб разъебать кулаки. много какие уже побил. и руками, и ногами, и стальной балкой, что нашел недалеко. пусть этот ебучий дворец разрушится вместе с ним, погребет его навечно в песках ирака. чтобы не занимать место у двухсотых. а у него только такой билет домой, другого не дано.
морпехи нос боятся высунуть из комнат. уже в туалет ходят из окон, лишь бы с командиром не встречаться. один только мервин в хуй не дул злое настроение колчека, прошагивает мимо с максимально похуистическим видом, с кухни до тренажерки, и обратно. чего ему будет от гневного взгляда лейтенанта? ну поорет, поорет и успокоиться. нейтан много видел за свою жизнь подобных лейтенантов… и "альфа-сук" не счесть сколько видел. все они бесятся, выебываются и срывают злобу на ком попало. мервин не знал, на ком срывала злобу "альфа-сука", а вот колчеку явно не мешало потрахаться.
это понимают все, кроме рейчел кинг. она будто не замечает какой раздрай в команде и в душе ее правой руки. после обеда, привозит на базу сэм, самую молодую в их команде ученую, с которой утром ездила в штаб за документами. торопит девушку, неохота лишний раз оставаться на солнцепеке. а еще дела.. дела ждут. под именем ник ней. но этого молодой девушке она не говорит.
–
завтра
важный
день,
–
говорит
она
саманте,
а
на
самом
деле
–
себе.
обе
идут
к
лагерю.
–
приезжает
важный
человек.
все
должно
быть
гладко,
надежно
и…
–
важно?
–
перебивает
ее
гиддингс,
ухмыляясь.
за
почти
три
месяца,
она
изучила
рейчел,
прощупала
ее
болевые
точки,
на
которые
старалась
не
давить.
и
другим
не
давать.
–
да,
–
отвечает
ей
в
спешке
рейчел,
понимая,
что
звучит
глупо.
ее
страх
перед
мужем, которого она не видела целый год, усиливался с каждой секундой. -
никто не должен облажаться. морпехи должны быть с утра одеты в форму,
никаких
грязных
футболок,
пятен
крови
на
жилетах…
блять,
мервин
по-моему
уже
неделю
в
душ
не
ходил.
–
рейчел, – устав слушать ее нытье, саманта останавливает девушку и кладет
руку
ей
на
плечо.
и
так
слушала
всю
дорогу.
–
они
морпехи.
ты
не
сделаешь
из
них английских джентльменов за одну ночь. да и не надо. тот "спец по
спутникам"
вроде
тоже
военный?
знает,
куда
едет.
"ага, конечно, блять, знает он" вырывается из рейчел, но она себя сдерживает. никто не знает эрика, его высокомерность, двуличие, желание всем понравится. он тут никому не понравится, это миссис кинг понимает наперед. главное, чтобы ее муж не включил мудака сразу же. можно потом, как все попривыкнут, приглядятся к нему. почувствуют, что в морду можно дать. аккуратно и случайно, конечно.
–
завтра заменишь "койота-два", – продолжает раздавать указания рейчел,
прибавив
шагу
к
лагерю.
–
ничего
сложного,
просто
посиди
на
пульте
в
первую
смену.
потом
тебя
заменит
тед…
рейчел прерывается. они заходят в лагерь и первым, кого видят, это ника. сержант стоит весь мокрый, в синей майке безрукавке и шортах. вокруг подмышек темные круги, пот проступает даже в районе живота, слегка оголяя его пресс. со стороны кажется, будто шоколадного маслом обмазали. и вытолкнули в парадную красоваться. ник поигрывает мускулами, изучает результаты своих недельных трудов, пока не замечает пришедших девушек.
–
привет,
сэм.
мэм.
к рейчел он обращается как положено. в ее кабинете, он называет ее по- разному: крошка, малыш, моя королева. за дверями кабинета – только мэм. так положено. так по уставу. так никто не запалит.
–
вот так вот не должно быть, – поворачивается она к саманте, указывая на
морпеха.
девушка
кивает
ей
в
ответ.
все
равно
передавать
ее
указания
никому
не будет, но сейчас ее надо успокоить. рейчел смотрит на ника слишком
взбудоражено.
не
провинился
ли
кей
часом?
гиддингс перебирает утро, что было? джоуи попросился завтра помочь ей с бумажками, мервин проспал… джейсон долго сидел в импровизированной столовой и тщательно пережевывал кашу, пока не согнул ложку. сэм обещала себе спросить его что случилось, но сразу после завтрака уехала с рейчел по делам в город. ник… а ник вроде не успел делов натворить.
–
ко
мне
в
кабинет.
живо,
–
приказывает
она
такому
же
резко
взбудораженному
кею. он кивает ей в ответ. рейчел быстро шагает в сторону своей маленькой
коморки.
жаль.
в
прошлом
дворце,
у
нее
были
настоящие
хоромы.
–
эй,
сэм.
можно
тебя
на
минутку?
–
кей
зовет
блондинку
помладше,
поглядывая
в
сторону
ушедшей
рейчел.
–
надо
поговорить.
саманта кусает губы. успели обветриться, пока они на машине ехали. а помаду она забыла в комнате, как назло.
–
что
случилось?
–
спрашивает
она
сержанта,
складывая
руки
на
груди.
предвкушает
интересную
историю
очередного
проеба.
–
ты
сегодня
видела
джейсона?
–
спрашивает
он.
–
какого? льюиса? перри? – спрашивает она в ответ, перебирая в голове всех
морпехов
лагеря.
–
колчека.
первого
лейтенанта,
–
перебивает
ее
кей.
нет
времени
на
весь
состав.
–
нет,
–
отвечает
она
ему,
схмурив
брови.
а
должна
была?
вспомнишь солнце, вот и… джейсон показывается во всей красе перед ником и сэм. вышибает и без того хлипкие двери ногой, аж ошметки летят в сторону. проходит внутрь парадной, идет резко и размашисто, совсем не спокойно и
плавно, как обычно. доходит до морпеха, стоящего в карауле. дышит ему прямо в лицо, дыхание неровное и прерывистое.
–
капрал
хоффилд,
ты
какого
хуя
тут
забыл?
бедный стивен божится, чтобы каска сползла с его потного лба и закрыла его от взора лейтенанта. хотя она скорее полетит как и все остальные, что попадали под ногу сегодня колчеку. хорошо, если без его головы.
–
заменяю
гэлвина,
сэр,
–
отвечает
он
ему
дрожащим
голосом.
–
а
где
гэлвин?
–
в
лазарете,
сэр.
–
опять дрищет из-за
харчей с базара?
–
нет.
–
что
блять?
–
никак
нет,
сэр!
–
значит да. я вам сто раз говорил туда не соваться, вам что, медом намазано?
других мест, чтобы нажраться нет? драить унитазы будешь, хоффилд, до конца
месяца. а гэлвин, твой ебырь, – на гауптвахту поедет! прекращайте играть в
ебаных
микки-маусов
[1]
и
займитесь,
сука,
делом!
джейсон каску не скидывает, слегка бьет по ней. даже не больно. слова, которые он кричит бедному капралу прямо в ухо, больнее. но он терпит. все терпят. колчека никто не осуждает. пусть сегодня ходит орет, а завтра – бегает счастливый. а не наоборот.
лейтенант хочет пройти дальше, поданимать других, но вовремя замечает застывшую парочку, что смотрит на него. приглядывается, выступающее сквозь арки солнце нещадно слепит.
–
гиддингс?
ты
что
тут
делаешь?
–
удивляется
он
девушке.
саманта смотрит сначала на джейсона, потом на ника. сержант пожимает плечами, мол "я хз, сама думай что и как ему сказать. я если что рядом, тыл прикрою". возвращает свой взгляд на лейтенанта.
–
привет,
джейсон,
–
неплохо
начинает.
морпеха тошнит от ее любезностей. слишком правильная, слишком воспитанная. приехала такой три месяца такой, такой и осталась. и чхать хотела на то, как тут все друг друга матом кроют и нахуй по пять раз на дню посылают. у джейсона колчека сегодня рекорд – уже семерых нахуй послал.
–
тебя
здесь
быть
не
должно,
–
говорит
он
без
прикрас
и
толики
вежливости.
–
что-то
забыла?
саманта поджимает губы. понять не может – ему правда нравится так себя
вести? нихрена же не круто со стороны. работает только в краткосрок, как мгновенный эффект, не в долгую же так извиваться. не ужом, змеей.
–
прости,
я
не
успела
предупредить
тебя.
рейчел
запросила
меня
на
завтра.
вместо
теда.
девушка договорить не успевает как видит расширяющиеся глаза морпеха. ник фишку просекает, встает аккурат перед девушкой. не верит, что джейсон ее решится тронуть, но с чем черт не шутит? а колчек сейчас хуже черта выглядит.
–
вместо
теда?
какого
хуя?
других
связистов
нет?
–
да какая разница, чувак? – встает на ее защиту и словесно кей. – посидит у
микрофона
пару
часов,
пока
мы
там
оружие
ищем.
ее
тот
со
сломанной
рукой
заменит,
ты
и
не
успеешь…
–
никки, ты рехнулся? гражданская у аппарата. ее тут вообще быть не должно!
ни
сегодня,
ни
тем
более
завтра!
на их крики, а точнее на один единственный крик, в арку, ведущую в коридор, входит рейчел. останавливается у начала, со стороны наблюдая кто суету наводит.
–
колчек.
это
ты
там
орешь?
ну конечно. "альфа-сука". джейсон поворачивается к своей начальницей не то с усмешкой, не то с оскалом.
–
твоя идея? – морпех указывает на стоящую напротив нее девушку. уже вовсю
кипящую
от
его
поведения.
офицер цру хочет закатить глаза, но не решается. сейчас и на нее наброситься, придется отбиваться. а эрик завтра спросит откуда синяк. и поедут они без нее и колчека оружие искать.
–
лейтенант,
это
не
тема
для
обсуждений,
–
пресекает
все
его
попытки
дальше
спорить девушка. – на базе мало людей, все они задействованы в завтрашней
миссии.
–
сажаешь
ее
за
пульт?
без
подготовки?
сначала
помощь
с
документами,
потом
координация по месту прибытия… а начинала как обычный ученый! вот это
карьера
за
пару
месяцев!
саманта смотрит на него, сжав челюсть. хочется подойти и ударить, впервые за три месяца такое желание появилось. а ее нервы испытывают на прочность все кому не попадя: и джоуи со своей любовью к паранойе, и мервин с очередным сборником анекдотов. собственного сочинения.
–
за
речью
следи!
я
старший
офицер,
главная
на
всей
этой
чертовой
базе
и
твой
непосредственный
начальник.
ты
подчиняешься
мне
и
моим
приказам.
которые
я
сейчас
не
обсуждаю.
голос у рейчел все еще возбужденный, но звонкий. лучше ударить пару раз по колоколу без берушей, чем рядом с ней оказаться в момент крика. ник аж
отворачивается, пытается найти дыру, через которую можно пролезть и сьебаться от этих двоих. и саманту с собой прихватить.
–
а тебе я сказала зайти ко мне! чем ты слушаешь? – рейчел сьебаться нику не
дает. тоже кричит на него. правда, уже голос не надрывает. идет обратно к
себе,
ожидая,
что
кей
побежит
за
ней
тенью.
сержанту
остается
лишь
бросить
в
сторону расстроенной из-за неприятной встречи гиддингс "уведи его куда-
нибудь
с
базы,
он
всех
тут
переебет
от
злости,
и
завтра
один
поедет
с
иракцами
бодаться". почему именно она должна его увести, кей не уточняет. это же
очеви
д
но
,
нет
?
очеви
д
н
о
тольк
о
нику
.
в парадной остаются двое – джейсон и саманта. караульного в расчет не брать, он прижался к стене и пытается тщетно слиться с ней. дышит через раз, чтобы ни одна блоха не заметила. джейсон замечает только сэм. провожает ее взглядом в соседнюю комнату, тяжело вздыхает. идет следом.
комната – бывшая библиотека. или кабинет, хуй знает. справа и слева – шкафы с книжками на арабском. аж до самого потолка. морпехи еще в первый день взгрустнули: нет ни одной с картинками. никто не был фанатом чтения. надеялись найти что-то типа камасутры на ночь. джейсон идет в комнату вслед за сэм, которая достала какие-то листочки из своего рюкзака, села за письменный стол и принялась что-то писать на них.
морпех наблюдает за ней издалека. стоит в проходе, не решаясь войти. вроде как, его не видно. джейсону так кажется, сэм смотрит на него боковым зрением, замечает каждое переминание с ноги на ногу и каждый дрожащий палец на руке. почему он дрожит? от нервов? раньше не замечала. в обычное время, они часто взаимодействуют: в сопровождении он всегда подле нее, когда что-то надо перетаскать – сэм идет к джейсону, если патроны закончились (у сэм был штатный кольт) – сначала идет к нику, если его нет, то к джейсону, если проблемы с техникой, то сначала к мервину, если его нет, то к нику, а уже потом к джейсону, если проблемы с интернетом, идет сначала к джоуи, если джоуи нет, то к мервину, если мервина нет, то к нику, а если уже и ника нет, то к джейсону, который пойдет искать всех троих.
взаимовыручка и "ебанет? не должно!" ? они самые!
саманта старается вчитаться в написанное и переписать на чистый листок. надо составить к завтра список. рейчел попросила. только сделать это под пристальным взглядом лейтенанта – тяжело. и чего ему надо? гиддингс делает вид, что погружена в работу и ничего не замечает. это на руку колчеку – он все еще стоит в проходе и думает, что его не видно.
они никогда не ругались. ни разу за три месяца. никто повода не давал. джейсон важный как хуй бумажный ходил по одному, второму, а теперь и третьему лагерю и гордился собой ежесекундно. саманта копалась в грязи и песке, помогала рейчел с бумажками, оттаскивала пьяного мервина от верблюда, вытирала очки джоуи, в которого этот верблюд плюнул. как можно было назвать эту профессию? девочка на побегушках и еще чуть-чуть ученый. без степени. сэм заканчивала университет в следующем году. и эту поездку оценивала как "хороший опыт, но больше не поеду". в америку она должна была вернуться к осени.
еще три месяца под палящим песком, без канализации, с водой из под крана за
пятьсот долларов в неделю? почему бы и нет!
бедный морпех не выдерживает напряжение в воздухе. вобрав в себя побольше этого воздуха, выходит "из убежища". медленно, подобно улитке, сокращает дистанцию между ним и сэм, пока не оказывается перед ее столом. саманта продолжает что-то писать на листке. неразборчиво. он смотрит на нее сверху вниз, ожидая, когда она поднимет голову и посмотрит на него. если бы он был таким же высоким, как тот же ник, то увидел, как девушка вырисовывает на листке одного слово. "при-ду-рок". где-то с загогулинами, где-то размашисто, а где-то – печатными. только слепой не заметит. и колчек. девушка чувствует его запах и понимает, что джейсон – не мервин. каждый день моется. от него каждый день приятно пахнет. то ванилью, хер поймешь где он ее тут достал, то розами… что, розами? сэм кажется. это обычное химозное мыло, хозяйственное. у нее любимые цветы – розы, вот она и везде их запах "слышит".
джейсон колчек зарисовок не замечает. зато он замечает, как непривычно напряженно сидит девушка за столом. ее локоть свисает вниз со стола, это неудобно, спина прямая, но с такой долго не просидишь, колени согнуты, как у настоящей принцессы. сама сэм уже второй раз за минуту хрустит шеей. вправо, влево. шея длинная, красивая, на нее аккуратно падают волосинки, выбивающиеся из пучка на голове. ее волосы тут заметно отрасли. и выгорели на солнце.
он глубоко вздохнул, вдыхая аромат ее духов, и заговорил мягким голосом.
–
сэм…
молчит.
кольчек не хрустальный. повторит. с такой же интонацией.
–
что?
–
наконец
спрашивает
раздраженная
"принцесса".
морпех прикрыл глаза. первое слово продумал, а дальше – нет. думал, она и на имя не отзовется. и можно будет уйти, сделав недовольную мину. не получилось. надо думать. что говорить?
перебирает внутри все слова, какими ник учил барышень отшивать, когда липнут? липли тут не часто, но если попадались… даже мервин стал от них бегать. ненасытные мамаши! жаль, среди его списка оскорблений, нет ни одного нормального слова, заменяющего "прости". поэтому джейсон, в своей манере,
по-простецки, но с томным голосом, выдает.
–
прости.
морпех прикусывает внутреннюю сторону щеки. ждет реакции. хоть какой-то. саманте больше слов не нужно. она чувствует, как уши краснеют. хорошо, за волосами не видно. еще пара секунд такого напряжения, которое она спиной чувствует, и готова его простить за дерзость. обоснованную ведь. в своей манере.