Не прости и не прощай

Глава 1

Звук будильника вырвал меня из крепких объятий тревожного сна. Я лениво перевернулась на правый бок и протянула руку к прикроватному столику. Приоткрыв один глаз, я взглянула на экран мобильника: без десяти минут шесть. Я отключила мобильник и решила, что могу позволить себе ещё десять минут дрёмы. Всего десять минут. А потом снова в бой. Как там в известном стихотворении? Покой нам только снится!

Когда я закрыла глаза и уже почти погрузилась в тревожный сон, зная, что у меня осталось всего несколько минут, я почувствовала, как сильная рука мужа обвила меня за талию и потянула к себе. Он тут же уткнулся носом мне в затылок. Костик придвинул меня к себе вплотную, и я ощутила его возбуждение. Его губы скользнули по шее, а рука начала задирать шелковую ночную сорочку.

– Кость, не сейчас, – устало сказала я. – Мне пора собираться.

– Мы недолго, – певуче мурлыкнул он и попытался перевернуть меня на спину. Я поддалась, и муж тут же начал стягивать с меня трусики.

Его рука скользнула мне между ног.

– Ты не возбуждена, – в голосе мужа послышался упрёк.

– Конечно нет. Я ещё толком не проснулась. И в отличие от мужчин, нам, женщинам, нужна хоть какая-то прелюдия. По крайней мере мне.

– Сейчас будет тебе и прелюдия, и все остальное, – растянулся в плотоядной улыбке муж.

На мобильнике снова сработал будильник, но Костика это, кажется, еще больше раззадорило. Наверное, нужно уступить. Мелькнула в голове мысль. Мы уже очень давно не занимались любовью. Я все время так уставала на работе, что единственным моим желанием было спать, спать и только спать. Да и сам Костик все реже намекал, что он хочет близости, а когда он её хотел, то всегда это было как-то не вовремя. Вот как сейчас.

– У нас будет время и на прелюдию, и на все остальное, если ты сам отвезёшь Вику к моим родителям. Иначе я опоздаю на работу, а у меня с утра важная встреча.

– Я? С утра к твоей матери? Ну уж нет, – поморщился муж и тут же откинулся на спину. Кажется, возбуждение тут же испарилось.

– Я же не заставляю тебя там рассиживаться. Забросишь Вику, и все, – я перевернулась на бок и пробежала кончиками пальцев по его широкой груди.

– Нет, давай сама, ладно? – покосился он на меня и, чуть виновато улыбнувшись, положил мне руку на затылок, пытаясь притянуть к себе и поцеловать.

– Сама так сама, – я отодвинулась от Кости и выбралась из постели, за что получила недовольный взгляд. – Если мы сейчас займёмся любовью, а потом мне ещё и Вику самой везти, то я точно опоздаю, и шеф меня за это по головке не погладит.

– Задолбал твой шеф, – тут же огрызнулся Костя. – Я бы давно от такого взвыл.

– Мне тоже не сладко, но я не могу позволить себе роскошь потерять работу, – нахмурившись, сказала я. – Кто-то же должен работать.

– Опять начинаешь, – разозлился Костя. – То про свою мать с утра, то про работу.

Он сел в кровати и зло посмотрел на меня.

– Я тоже могу начать предъявлять.

– Да? – приподняла я бровь. – И что же ты мне можешь предъявить?

– Да хотя бы то, что мы не трахались уже месяцев семь, если не год.

– Ну, извини. Если бы ты хоть чуть-чуть помогал мне, хотя бы с Викой, я бы, может, не так уставала. А если бы наконец нашёл работу, то глядишь, вообще все стало бы замечательно.

Мы обменялись злыми взглядами.

– Ты же прекрасно знаешь мою ситуацию, – процедил сквозь зубы Костя.

Я глубоко вздохнула и попыталась, как могла, сгладить очередную ссору.

– Кость, но ведь другие бывшие спортсмены занимаются чем-то.

– Чем? – рявкнул он. – Предлагаешь мне пойти физруком в школу? Кому ещё я нужен?

– Почему нет? В школах сейчас неплохие зарплаты, тем более есть куча секций. Ты мог бы тренировать детей.

– Да-да. Тренировать детей, носить треники с растянутыми коленями и выслушивать от тупых мамаш речи о том, что их спиногрыз – настоящий гений.

Муж выбрался из постели и, громко хлопнув дверью спальни, вышел.

– Ванну не занимай, – крикнула я ему вслед.

Вот так всегда. Стоило мне начать разговор о работе, и Костик взвивался, злился, и в результате мы ссорились.

А ведь когда-то все было по-другому. Костик был подающим большие надежды спортсменом. Он серьезно занимался кикбоксингом. Брал одну награду за другой. Все прочили ему невероятную карьеру. Мы познакомились, когда мне было девятнадцать. Мы с подружками попали в клуб, где Костя и его партнеры по команде отмечали его очередную победу. Простая студентка, я не могла не влюбиться в красивого, мускулистого парня, руки которого были сплошь покрыты татуировками, отчего он казался ещё опаснее и сексуальнее.

Он обратил на меня внимание. Пара встреч, несколько свиданий, и у нас закрутились отношения. Через два года, когда я окончила вуз, мы поженились.

Костик разъезжал по миру, участвовал в соревнованиях, почти никогда не проигрывал.

А потом он попал в автомобильную аварию. На обледенелой дороге его машина вылетела на встречку и по касательной врезалась сначала в один автомобиль, потом во второй, потом в третий.

В аварии муж сломал кисти обеих рук и получил перелом левой ноги. Травмы оказались такими серьезными, что Косте потребовалось множество сложных операций, чтобы соединить все косточки правильно, но даже после этого врачи не давали гарантий, что он сможет вернуться в большой спорт. В кикбоксинге, где руки и ноги – твоё главное оружие, подобные травмы были сродни смертному приговору. Мы потратили кучу денег, чтобы муж восстановился, но это не помогло. Через год после аварии врачи вынесли вердикт – заниматься спортом на профессиональном уровне Костя больше не сможет.

Он долго и упрямо ходил в зал, советовался со своим тренером, тренировался, даже попробовал выступить в одном турнире. Результат – последнее место. И Костя опустил руки. Сначала депрессия, потом апатия, а теперь равнодушие. Ко всему.

Четыре года назад я забеременела. Костик всегда очень хотел детей, но все как-то было не до этого. Когда я узнала, что беременна, то была на седьмом небе от счастья. Я была уверена, что рождение ребёнка подвигнет мужа на то, чтобы смириться с концом карьеры и начать жить обычной жизнью. Найти себя в чем-то другом, помимо спорта.

Я ошибалась. Нет, он, конечно, очень радовался рождению Вики, носил и до сих пор носит дочку на руках, но появление ребёнка мало что изменило. Дочке уже три года, а Костик до сих пор даже не попытался найти работу. Со дня аварии, произошедшей пять лет назад и до сегодняшнего дня все висит на мне. И с каждым месяцем становится только хуже.

Когда Костик вышел из ванной, я попросила его разбудить Вику. Но пока я принимала душ, муж ушёл, громко хлопнув дверью. Даже не зашел к дочери.

Вот так всегда. Поссорились – и он сбежал. Наверняка поехал к этому своему Вадику, у которого он пропадает иногда по двое-трое суток. Теперь они с другом напьются и перемоют мне все косточки. Костик будет жаловаться на то, какая непонимающая у него жена. Как же я устала от всего этого. Как же я устала!

Но делать нечего. Пора поднять Вику, отвезти её к бабушке и отправиться в офис.

День начался отвратительно. И утром мне кажется, что хуже быть не может. Однако события, произошедшие вечером, показали, что я ошибалась.

Глава 2

– Мам, справку я у врача взяла, так что завтра Вику отведу в сад, но забрать ее придётся тебе, – сказала я маме, завезя дочку к своим родителям.

Как хорошо, что Вику мы прописали здесь и место в садике здесь же получили, иначе, если бы Вика ходила в сад где-то неподалёку от нашего района, то мама уже не смогла бы помочь: мы жили слишком далеко друг от друга.

– А что, Константин не сможет ее забрать? Сразу бы и домой отвёз, – сказала мама.

– У него дела… – неуверенно произнесла я, и эту неуверенность моя мамуля тут же считала.

– Какие у него дела? – фыркнула мама. – Или работу нашёл?

– Ну, кое-что наклевывается, – тут же соврала я. – Все, я побежала. До вечера.

Я чмокнула маму и Вику в щеку и умчалась. Рассказывать маме о ссоре с Костиком я не собиралась. У нас с ней были тёплые отношения, но в подробности наших проблем с мужем я ее не посвящала, особенно последнее время. Так спокойнее. И мне, и ей.

Мои родители Костю не любили никогда. Папа, один лишь раз взглянув на него и увидев полностью закрытые татуировками руки, сделал вывод: от такого ничего хорошего не жди. Мама тогда тактично промолчала. Они думали, что вряд ли у нас с Костей что-то получится, но ошиблись. Однако, когда я объявила родителям, что мы собираемся пожениться, ни отец, ни мама вмешиваться и отговаривать не стали. И в какой-то момент мне даже начало казаться, что они не просто смирились, но и полюбили Костю. По крайней мере, никаких претензий не высказывали и с ним всегда держались очень вежливо.

Это было раньше, а сейчас, когда вот уже пять лет Костя сидит дома, мама иногда брала на себя смелость намекнуть, а то и прямо сказать: пора как-то менять ситуацию. Мол, Костик, авария и операции в прошлом. Мы тебе, конечно, сочувствуем, что со спортом пришлось завязать, но у тебя семья. Пора бы начать работать.

Сначала я Костю перед родителями оправдывала, а потом поняла, что они правы: ему просто было удобно пребывать в вечной депрессии и ничего не делать. Мой отец, к слову сказать, был одним из тех самых физруков в школе, о ком Костик отзывался так презрительно. У папы была своя баскетбольная секция при школе, и его ребята добивались неплохих результатов.

Когда стало ясно, что в большой спорт Костику не вернуться, папа по доброте душевной предложил ему пойти к ним в школу, открыть секцию кикбоксинга. Отец был уверен, что Костя, с его-то былой славой, мог добиться больших успехов и на поприще тренера.

– Мне хватает, что ты и твоя мать мне мозги выносите с этой работой, – ухмыльнулся Костик. – Ещё не доставало работать бок о бок с твоим отцом. Сам найду, чем заняться.

На этом все и закончилось.

– А воз и ныне там, – вздохнула я, усаживаясь за руль.

Хорошо хоть, что разозлившийся на меня с утра Костик не уехал на нашей машине.

Когда я по утренним московским пробкам наконец-то добралась до офиса дизайнерской фирмы, где работала уже много лет, часы показывали без пятнадцати десять. Рабочий день начался четверть часа назад.

Не успела я переступить порог и прошмыгнуть за свой стол, как дверь в кабинет Дениса Григорьевича распахнулась, и он рявкнул:

– Лада Михайловна! Зайдите-ка ко мне!

Я закатила глаза, но без слов поднялась и отправилась к начальнику. Он уже снова сидел за столом и нервно постукивал тупым концом карандаша по полированной поверхности.

– Вы опоздали!

– Извините, этого больше не повторится.

– Это уже третий раз за неделю! Какое оправдание на этот раз?

– Пробки? – безразлично пожала я плечами.

Денис Григорьевич мог орать на меня сколько влезет, он на всех орал. Все равно не уволит, потому что клиенты меня любили, и большая часть заказов сыпалась на меня. Иногда как из рога изобилия.

– То пробки, то бабки, то конец света, – проворчал он. – Что с квартирой Фёдорова.

– Так вчера сдала! – тут же повеселев, ответила я. – Осталось дождаться мебели из Италии.

– Значит, закончила? Мебель мы и без тебя примем, – потирая руки, ответил Денис Григорьевич. – Отлично, Лада Михайловна! Просто отлично!

Это его «просто отлично» обычно означало, что начальник готов озадачить меня новым заказом. Сегодня не стало исключением.

– Помнишь Снежану Аркадьевну Кожевникову?

– Помню, конечно. В прошлом году я делала ей квартиру.

– Именно, и она снова хочет тебя!

– Новую квартиру купила?

– Нет, теперь загородный дом. Там заказ на огромные бабки, Лада Михайловна, так что вы уж постарайтесь.

– Будет сделано! – улыбнулась я.

– Поедете к ней за город сегодня. Она готова встретиться с вами в шесть.

– В шесть? – ахнула я.

– Да.

– Но мне за ребёнком надо…

– Лада Михайловна, – вздохнул Денис Григорьевич, – я все понимаю. Пеленки, распашонки, мужья, любовники. Я все понимаю, но не могу я ей отказать. Деловая женщина, нет у неё времени встретиться с тобой раньше. К тому же не каждый же день я заставляю вас задерживаться на работе, а вот опаздываете вы с завидной регулярностью, – не преминул упрекнуть начальник. У него была странная манера все время переходить с «ты» на «вы» и обратно.

– Хорошо, – скрепя сердце, согласилась я.

– Вот и умница.

После обеда я отправила примирительное сообщение Костику: «Коть, я задержусь сегодня допоздна, новый заказ за городом, не могу не поехать. Заберёшь Вику от моих?» Ни ответа, ни привета.

Когда стрелки часов показали начало пятого и мне пора было ехать к клиентке, наконец-то пришло ответное сообщение от Костика: «Я у Вадьки. Выпил. Сегодня у него останусь. У нас мальчишник. Чмок».

Чмок! Твою мать! Как круто. Он, видите ли, обиделся, поехал к своему разлюбезному Вадику, и, конечно, они решили отметить это дело. Мальчишник. Как же меня все достало. А больше всего меня бесит снедающее чувство собственной вины: ведь могла бы утром уступить, притвориться, промолчать про собственную усталость и тем более промолчать про его работу, вернее, про ее отсутствие, и тогда не было бы ссоры, поездки к Вадику. Все было бы хо— ро— шо. Твою мать! Как же я устала от такого «хорошо».

Спустившись на парковку, я позвонила маме:

– Мам, я сегодня поздно приеду с работы. Клиентка за городом живет, не хочется мучить Вику. Ей завтра в сад.

– А твой что? – для проформы спросила мама и, не дожидаясь ответа, добавила: – Не волнуйся, Вику завтра отведу и заберу.

– Спасибо, мам.

– Ладуш, ты хоть есть не забывай, ладно? Замучилась ты у меня совсем.

– Пока, мамуль.

– Пока, детка.

Что ж, с этим покончено. Впереди встреча с клиенткой и наверняка непростой вечер…

Глава 3

Чтобы добраться до загородного дома Снежаны Аркадьевны вовремя, пришлось ехать окольными путями. Как хорошо, что несколько лет назад, когда я меняла машину, я послушала Костика и купила кроссовер, а не обычный седан, иначе бы убила всю подвеску. При мыслях о муже настроение тут же упало ниже некуда. Обычно после его «мальчишников» с Вадиком ссора затягивалась. Иногда мы могли не разговаривать несколько дней, а потом я делала первый шаг: извинялась, сводила все на нет, делала вид, что ничего не произошло. Правда, надо отдать Костику должное, он тут же забывал о своей обиде, обнимал меня и тоже извинялся, говоря что-то типа:

– Прости, малыш, мне тоже было плохо из-за нашей ссоры, но ты же знаешь, как мне трудно сделать первый шаг.

В следующий раз все повторялось. И ещё раз. И ещё. С завидным постоянством.

К тому моменту, как я подъехала к дому клиентки, начал валить снег. Отлично. Если погода разбушуется, то домой я буду ехать часа три, если не больше. Но делать нечего. Я отогнала машину под навес, где стоял автомобиль, видимо, хозяйки дома, и вылезла из машины, пытаясь разглядеть в темноте дом. Что ж, Снежана Аркадьевна всегда отличалась хорошим вкусом. Мне понравилось то, что я увидела. Вообще, с этой женщиной работать было приятно. Она была дотошна к деталям, но при этом всегда прислушивалась к мнению дизайнера, то есть к моему. Мы плодотворно с ней поработали прошлый раз, и я буду рада отдекорировать для неё и этот шикарный дом.

Я ещё не успела дойти до двери, как она распахнулась. На пороге стояла сама Снежана Аркадьевна.

– Лада, дорогая моя, рада вас видеть! Проходите.

Внутри дом не был столь шикарен, как снаружи – он был гол. Посреди гостиной стоял лишь неприглядного вида набор кожаной мебели, надо сказать, изрядно потрёпанной.

– Как видите, пока не шикуем, – улыбнулась Снежана Аркадьевна. – Только старый диван да кресла из моего старого офиса.

– Это поправимо, – улыбнулась я в ответ и, кивнув на ее заметно округлившийся живот, добавила: – Поздравляю.

Надо же! Снежана Аркадьевна беременна, а ведь ей должно быть лет пятьдесят, плюс-минус.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Какой срок? – вежливо поинтересовалась я.

– Шесть месяцев. И у нас с вами, Лада, три месяца на все про все. Мы с мужем хотим въехать в новый дом сразу после рождения малыша.

– Постараемся, – кивнула я.

– Извините, Лада, – развела руками Снежана Аркадьевна, – даже кофе пока вам не могу предложить. Кухня, сами понимаете, пока отсутствует, как и все прибамбасы. Дом совсем новый, буквально на прошлой неделе оформила сделку по покупке. Но скоро муж приедет, я попрошу его заскочить в кафе. – Женщина потянулась за мобильным.

– Не стоит беспокоиться, – снова вежливо улыбнулась я. – Давайте перейдём сразу к делам.

– Люблю ваш подход. – Одобрительно кивнула Снежана Аркадьевна.

Она была из тех, что называют деловая леди: самостоятельна, обеспечена, упакована по полной программе, независима и весьма влиятельна. Ладе казалось, что в прошлом году, когда она занималась интерьером для квартиры Снежаны Аркадьевны, у той не было никакого мужа. По крайней мере, она ни разу не упоминала его в разговоре. А вот теперь за словами о том, что сейчас приедет муж, последовала еще одна фраза:

– Давайте я вам в общих чертах расскажу, что хочу я, а муж расскажет, какого плана интерьер ему нравится. Ну а вы своим профессиональным взглядом посмотрите и сделаете из этого некий симбиоз.

– Хорошо. Предлагаю тогда пройтись по дому и осмотреть все помещения.

В течение следующего часа мы ходили по многочисленным комнатам, Снежана Аркадьевна говорила, что хотела бы сделать в той или иной пока пустующей комнате, а я строчила заметки на телефоне.

Когда мы закончили с помещениями на третьем и втором этаже и уже спускались в просторный холл, входная дверь распахнулась и по пустому дому разнеслось эхо мужского голоса:

– Малыш, я приехал. Погода – жесть. Надо было выбрать другое время для осмотра твоей покупки.

– Муж, – обернувшись, подмигнула мне Снежана Аркадьевна. – Он здесь тоже впервые. Решила сделать ему сюрприз, ну и сразу обсудить интерьер.

Она спустилась до первого этажа, а я так и замерла на самом верху лестницы, вцепившись в перила так, что побелели пальцы. Я смотрела на то, как муж моей клиентки входит в дом, смахивается с тонкой не по сезону куртки снег, обнимает Снежану Аркадьевну и запечатлевает на ее губах поцелуй, а потом вручает ей шикарный букет чайных роз. Ее муж. Ее муж? Черта с два! Это был не кто иной как мой Костя!

Я так и стояла, словно мои ноги залили цементом, и смотрела вниз, не веря собственным глазам, пока Снежана Аркадьевна не окликнула меня и не сказала:

– Лада, спускайтесь. Я вас познакомлю со своим супругом.

И мне ничего другого не оставалось, как спуститься. Каждый шаг давался мне с таким трудом, будто я заново училась ходить. А ещё я видела, как по мере моего приближения, вытягивалось изумлённое лицо Костика.

– Значит, мальчишник у Вадика, – произнесла я, прямо глядя ему в глаза.

Костик молчал, я ловила недоуменные взгляды Снежаны Аркадьевны, а сама стояла перед ними и не верила, что все это происходит в реальности.

– Костя, это дизайнер Лада, которую я хочу нанять, чтобы она обустроила наше гнездышко, – все ещё улыбаясь, сказала Снежана Аркадьевна. – Я не стала предупреждать тебя о ее приезде, так как не знала, получится ли все организовать на сегодня…

– Гнездышко? – усмехнулась я, прерывая Снежану Аркадьевну. – Это и есть ваш муж?

Костик стоял истуканом и во все глаза испуганно смотрел на… нет, не на меня, а на Снежану Аркадьевну. И до меня тут же дошло: ему плевать, что я узнала, – он боялся потерять ее. Господи! Сколько же он уже обманывал меня, если Снежана называет его мужем и ведёт себя так, будто они и правда женаты? Она же… Она же беременна! Беременна от моего мужа?

– Мне не совсем понятна ваша усмешка, Лада, – пока ещё вежливо, но с претензией произнесла Снежана Аркадьевна, повернувшись ко мне, – но да, это Константин, мой муж, и этот дом я купила для него.

– Я знаю, как его зовут, – визгливо ответила я, но даже не попыталась взять себя в руки.

– Знаете? – тут же нахмурилась Снежана Аркадьевна.

– Не просто знаю. Видите ли, я замужем за Костей вот уже восемь лет.

– Не поняла, – нахмурилась Снежана Аркадьевна. – Костя, что это такое говорит Лада?

Она обернулась к мужу, к «нашему» мужу, но его уже и след простыл.

Глава 4

Мы обе долго стояли и смотрели друг на друга: я шокировано – она слегка удивленно.

– Значит, вы жена моего Константина? – наконец медленно проговорила она.

– А вы, выходит, любовника называете мужем? – нервно, с презрением ответила я.

– Лада, – тяжело выдохнула она, – я понимаю, что ситуация патовая, но давайте сядем и спокойно все обсудим.

Снежана Аркадьевна кивнула на диван, и я, будто робот, поплелась за ней. Я спрятала лицо в ладонях, пытаясь совладать с эмоциями. Эта женщина… Эта Снежана Аркадьевна сидела прямо, будто проглотила палку, и внимательно смотрела на меня.

– Вы знали, что он женат? – наконец спросила я, подняв на нее глаза. Снежана Аркадьевна уже полностью пришла в себя. На лице ее читалась решительность, которой я позавидовала, потому что у меня внутри все клокотало и тряслось.

– Знала, но…

– Знали, и вот так запросто играли с ним в семью? – взорвалась я.

– Не кричите, – спокойным, но холодным тонном, от которого, наверное, ее подчинённые писают кипятком, произнесла Снежана. – Я действительно знала, что Константин женат, но я совсем не думала, что так… – Она задумчиво уставилась в окно, за которым по-прежнему падал снег.

– Как «так»? – ничего не поняла я.

– Лада, мы с Константином знакомы уже очень давно. Почти четыре года.

– Четыре года? – ахнула я. – И все это время вы…?

– Да, мы сошлись с ним буквально через несколько месяцев после знакомства. Я знала, что он спортсмен, попал в аварию, долго восстанавливался, но так и не вернулся в спорт. Уже когда наш бурный роман был в полном разгаре, Костя признался, что он женат, хотел бы от жены уйти, но не может.

– Почему же? Совесть не позволяет? – с горькой усмешкой спросила я.

– Костя сказал, что в аварию тогда он попал вместе с вами и что вы после этого остались инвалидом, парализованы и не можете себя обслуживать ни в чем. За рулем был он, а потому вы пострадали по его вине…

От слов Снежаны глаза у меня вылезли на лоб.

– И вы поверили в эту чушь?

– А почему мне было не поверить? – Пожала она плечами. – Большую часть свободного времени Костя проводил со мной, разве что по ночам возвращался к вам, но и то не всегда.

Конечно, не всегда! Подумала я. Вот они, оказывается, «мальчишники» с Вадиком. От собственной наивности меня затошнило.

– И что же, вы не интересовались, как это он так бросает жену-инвалида и столько времени проводит с вами?

– Он говорил, что нанял жене сиделку.

– Сиделку? Сиделку? – из горла вырвался истеричный смешок. – А то, что нашей дочке три года, он вам не говорил? И то, что я полностью содержу семью, а он вот уже пять лет, как ни черта не делает? Вы же наверняка знаете, что он не работает! Вы его содержите?

– Я богатая женщина, – с легкой улыбкой на накрашенный губах сказала она, а мне стало так омерзительно, что я почувствовала: меня вот-вот вырвет.

– Сколько вам лет, Снежана Аркадьевна? Пятьдесят или около того? Да Костя ведь совсем мальчишка по сравнению с вами! Вы что, не могли найти мужчину, подходящего себе по возрасту?

– Ну, знаете, – наконец и она потеряла самообладание. – Вы не смеете меня оскорблять!

– Ещё как смею! – вскочила я с дивана. – Костя сочинил вам сказочку, в которую только полный идиот способен поверить, а вы и рады! Просто вам так было удобно, вот вы и делали вид.

– Убирайтесь, истеричка! – звенящим от негодования голосом произнесла она.

– Уберусь, не волнуйтесь. – Я подхватила шубу и начала надевать её, направляясь к выходу.

– Я этого так не оставлю, – прошипела она мне вслед. – Вы потеряете не только мой заказ, но и вообще работу.

Я бросила на неё злой взгляд через плечо:

– Вам мужа моего мало, так хотите меня ещё и без работы оставить? – Я увидела, как она замерла, будто впервые задумавшись над своими словами. – Не волнуйтесь, – сказала я. – Костик теперь весь ваш будет. И днями, и ночами. Радуйтесь, старая вы кошелка.

– Ну вы и дрянь! Вы зря со мной связались. – Глаза ее сузились и теперь в них читалась явная ненависть.

– Да пошла ты к черту со своими угрозами, – крикнула я.

Я с силой захлопнула за собой дверь и побежала к машине, стоящей чуть в стороне, в темноте навеса. Интересно, если бы Костик разглядел номера, он бы свалил сразу? Конечно! Трус! Трус и предатель!

Я села за руль и уже через минуту выехала с участка Снежаны, которую теперь язык не поворачивался называть по имени отчеству. Господи! Он не просто мне изменил с кем-то там. Он завёл постоянную любовницу. Любовницу, которая называла его мужем, супругом, а он, как он там её назвал? Малыш? Снежана старше его лет на пятнадцать. Малыш! К тому же она была в положении! Беременная любовница моего мужа только что выставила меня вон и грозилась лишить работы. Нарочно не придумаешь.

Я не верила, что это происходит со мной, что все только что произошедшее было правдой. По щекам потекли слезы, глаза застило так, что я почти не видела дороги. Мне пришлось притормозить на обочине и подождать, пока рыдания, давящие грудь, не вырвутся наружу.

Я все эти годы была с ним. Радовалась его победам, переживала, когда он попал в аварию, места себе не находила, когда мы узнали, что не быть ему больше спортсменом. Я терпела его агрессию, скандалы, депрессию, безразличие. Потому что думала – мы семья. В горе и в радости. В горе и в радости, черт возьми!

И что в результате я получила? Четыре года Костик, как оказалось, жил на две семьи. Сейчас, пока я плакала, сидя в машине, в голове всплывали все ситуации и моменты, которые, наверное, должны были меня насторожить, но почему-то не настораживали. Его вечное нежелание слишком много времени проводить с Викой. Костик постоянно ссылался то на одну причину, то на вторую. А все ведь было так просто: в то время, когда я просила его посидеть с дочерью, он не мог, так как уезжал к Снежане. Все эти участившиеся обиды, и как результат – ночевки у Вадика. А Вадик, гаденыш, наверняка все знал и покрывал Костика.

Сволочь, какая же он сволочь.

Я вытерла остатки слез и услышала, как звонит мобильник.

– Привет, подруга, – раздался радостный голос Машки.

– Привет, – всхлипнула я.

– Так-с, спокуха! – сразу сориентировалась Машка. – Что стряслось?

– Ой, Маш. Кажется, конец света.

– Ну, понятно, Костя в очередной раз учудил, – протянула она. – Ты где?

– В машине, – снова начала рыдать я.

– Так, прекращай реветь и давай ко мне. Вика ведь у твоих?

– Ага.

– Вот и отлично. Тогда давай, вытирай слезы, и я тебя жду.

Глава 5

К Машке я приехала в таком раздрае и с таким заплаканным лицом, что та, ни слова не говоря и ничего не спрашивая, даже не дождалась, пока я сниму шубу, тут же прижала меня к себе. На плече подруги я разрыдалась ещё сильнее и плакала до тех пор, пока не поняла, что если сейчас же не скину верхнюю одежду, то упаду в обморок от духоты.

– Ну, наплакалась? – спросила Машка. – Тогда пошли на кухню.

– Сначала умоюсь и переоденусь, – последний раз всхлипнула я.

Машка вручила мне спортивный костюм, который держала специально на те редкие случаи, когда я оставалась у неё на ночь. Я быстро скинула свою одежду, влезла в более удобную домашнюю, потом прошла в ванную и тщательно смысла остатки расплывшегося макияжа. Смотреть на своё отражение не хотелось: красные глаза, огромный опухший от слез нос, искусанные губы.

– Есть будешь? – спросила подруга, когда я появилась в кухне.

– Ой, какой тут есть, – махнула я рукой.

– Тогда будем пить, – безапелляционно заявила Машка и налила два стакана виски – мне побольше, себе поменьше.

Через час я рассказала Машке и про измену Кости, о чем она не знала, и про его нежелание искать работу, и про отсутствие у нас в последние месяцы близости – про это подруга, конечно, была в курсе. Секретов у нас друг от друга не было.

– Лад, ну что я тебе могу сказать? – вздохнула Машка, когда мой словесный поток наконец-то иссяк. – Если честно, я всегда ожидала от Костика что-нибудь этакого. Он, конечно, совсем скот. Ну ладно, изменил. Все мужики одним миром мазанные. Но чтобы практически иметь вторую семью… То есть ты на работу, а он едет к этой тетке? А вечером рассказывает, как ему плохо и тяжело живётся.

– Вот именно. Я бы ещё, может, поняла, если б он мне с молоденькой изменил, но не с бабой же, которая его настолько старше!

– Хочешь сказать, простила бы ему молоденькую?

– Нет, конечно, не простила бы. – Мотнула я головой. – Но это можно понять: мне тридцать, уже не так свежа и хороша, вечно затраханная работой, вечно не хочу. Видимо, несмотря на возраст, у этой Снежаны все в порядке с либидо, и она всегда готова.

– Только давай ты не будешь сейчас обвинять себя в его изменах, – тут же возмущённо вскрикнула Машка. – То, что ты затраханная работой, а не мужем, виноват твой Костичка, который вот уже – сколько? – пять лет пальцем о палец не ударил.

– Ты права, – согласилась я с Машкой. – Не моя вина в том, что он ни черта не хочет делать. Правда, теперь я понимаю почему. По словам этой Снежаны, они начали встречаться и практически жить вместе, когда я только-только забеременела. Господи, как мерзко, – схватилась я за волосы, запуская в них пальцы обеих рук.

– Мерзко. Врагу не пожелаешь, – вздохнула Машка. – Что будешь делать?

– А что тут делать? Жить с ним дальше я точно не буду. Пусть теперь уже по-настоящему женится на своей Снежане Аркадьевне. Только вот что с работой делать?

– А что с работой?

– Эта стерва грозилась надавить на моего начальника, чтобы меня уволили.

– Думаешь, твой Григорич поведётся?

– Не знаю, хотелось бы верить, что нет. Все-таки я у него в фирме первый специалист.

Наутро в офисе, однако, мои вера и надежда были разбиты вдребезги. Стоило мне появиться на работе, как Денис Григорьевич тут же вызвал меня к себе.

– Что это вы натворили у Кожевниковой? – начал он на повышенных тонах, как только я переступила порог его кабинета. – Вчера вечером мне позвонила Снежана Аркадьевна и сказала, что вы оскорбляли и унижали её всеми возможными способами. Наговорили ей кучу гадостей.

– Она преувеличивает.

– Преувеличивает? – взвился начальник. – Лада Михайловна! Сколько раз я вам говорил держать свой язык за зубами, а мнение при себе.

– А что же, ваша Кожевникова не объяснила, в чем причины моего такого хамского поведения? – тоже не сдержалась я и повысила тон.

– Мне не нужно знать ваших причин! – взревел Денис Григорьевич. – Мнение клиента и его желания – для нас закон.

– Закон? А ничего, что ваша клиентка у меня мужа увела? – тоже заорала я, вскочив. – Или я, по-вашему, должна была ей вежливо улыбнуться и сказать: «Берите, пользуйтесь нездоровье!»

– Мужа увела? – растерялся Денис Григорьевич, но тут же вернул самообладание. – Все равно это не повод. Вы поехали выполнять заказ, так будьте любезны все личное оставлять дома, за пределами рабочего пространства.

– Да идите вы к черту, – совершенно безэмоционально сказала я, вдруг успокоившись. Видимо, мой организм решил, что лучший способ избавиться от стресса, это загнать себя в апатию. Я двинулась к двери.

– Куда вы? Мы ещё не закончили, Лада Михайловна.

– На своё рабочее место, – не оборачиваясь, сказала я. – Пусть проектом Кожевниковым займётся другой дизайнер. Лена, например, или Виктор. А я возьму на себя что-то из их новых проектов.

– Ну уж нет, – зло усмехнулся Денис Григорьевич. – Думаете, будете вести себя как душе угодно, и вам это сойдёт с рук? Вы уволены.

Я оглянулась на начальника.

– Это она такой ультиматум вам поставила? – поняла я.

– Нет. С чего бы Снежане Аркадьевне ставить какие-то ультиматумы? – Но по его бегающим глазам я поняла, что не ошиблась.

– Значит, столько лет моей работы на вас и отзывы других клиентов не в счёт? – усмехнулась я. – И все из-за какой-то взбесившейся богатой стервы?

– Нет, Лада Михайловна. Все из-за вашего отношения. Думаю, вы забыли, где ваше место.

Мне было противно смотреть на этого человека. И почему я была так уверена, что «мой Григорич» не прогнется? Деньги решают все. Вот и Костик это подтвердил, променяв нас с дочкой на уже совсем не молодую, но невероятно богатую женщину.

– Увольнять по статье будете? – спросила я у начальника.

– Зачем же. Пишите по собственному желанию.

– С отработкой?

– Нет, можете быть свободны сегодня же. Расчёт на днях получите в бухгалтерии вместе с трудовой.

– Спасибо, – невесело улыбнулась я.

Поняв, что я больше не буду спорить, Денис Григорьевич смягчился и добавил:

– Жаль, что так получилось, но ничего не попишешь.

Я не ответила. Пошла в отдел кадров, написала заявление, собрала свои немногочисленные вещи и уже через час под искренние сожаление одних коллег и не очень других отправилась домой.

Там меня ждал очередной сюрприз.

Глава 6

После того как меня чуть ли не с треском вышвырнули из дизайнерской фирмы я отправилась домой. Домой! Как странно теперь звучало это слово. Дом – это там, где семья, где тебя ждут и любят. А у меня что? Только стены. Однако, прежде чем ехать к родителям и дочке, мне нужно было хотя бы чуть-чуть прийти в себя и все обдумать.

Открыв дверь, я сразу поняла, что Костик дома. Странно. Что это он тут забыл! Я скинула шубу на банкетку и, не разуваясь, прошла в спальню. Костик стоял у открытого шкафа. Рядом на полу лежал чемодан.

Я замерла в дверях и уставилась на него. Наверное, он прочитал в моем взгляде укор, потому что, отвернувшись, сказал:

– Если ты ждёшь, что я буду оправдываться или извиняться, то не дождёшься.

– Ещё бы, – усмехнулась я. – Великий и ужасный Константин Громченков никогда не извиняется.

Он промолчал и продолжил перебирать вещи, висевшие на вешалках.

– Значит, я лежачая инвалидка, с которой ты не можешь развестись, потому что тебе совесть не позволяет? – в сердцах выпалила я.

– Я не собираюсь с тобой разговаривать. – Костик начал скидывать в чемодан одну шмотку за другой.

– Значит, – продолжила я, уже крича, потому что его холодность и полное отсутствие желания даже поговорить со мной взбесили меня, – ты не можешь от меня уйти, потому что я без тебя загнусь? Ну у тебя и фантазия, милый!

– Угомонись, – спокойно и даже лениво ответил Костя.

– И не подумаю! Сволочь! Ты просто сволочь! – орала я. – Я пять лет без продыху работала. В декрете не посидела нормально, через месяц вылетела на первый заказ, пока ты тут тешил свою депрессию. А оказывается, все это время ты жил с другой бабой. Вике всего три, а ты уже ждёшь на стороне ребёнка. И ты считаешь это нормальным?

– А ты считаешь, что ты такая замечательная? – с наглой усмешкой заявил Костя. – Считаешь, что я во всем виноват?

– Не я завела мужика на стороне!

– Слушай, я бы никогда не нашёл другую бабу, если бы ты не была такой фригидной! – рявкнул Костя. Наконец и его спокойствие испарилось.

– Фригидной? – опешила я.

– Конечно! – взорвался муж. – То у тебя голова болит, то ты устала, то ещё какая-нибудь отмазка. А я здоровый мужик. Я трахаться хочу. И желательно не раз в год.

– Если ты такой здоровый мужик, – зашипела я, – может, тогда начнёшь выполнять свои прямые мужские обязанности? – Из глаз покатились слезы, которые я тут же зло смахнула.

– Какие обязанности?

– Работать! Зарабатывать деньги! Содержать семью. У тебя дочь подрастает! Ах, я и забыла, – истерично засмеялась я, – тебе ведь не нужно работать, потому что тебя содержит твоя милая Снежаночка мать её Аркадьевна. Что ж, теперь у тебя будет и новая жена, и новый ребёнок. Классно ты устроился. Ничего не скажешь.

– Да пошла ты.

С этими словами он толкнул ко мне чемодан, и я только теперь увидела, что в нем мои вещи. Все это время Костик собирал не свои шмотки, а мои! Я подняла глаза и удивленно уставила на мужа.

– Чего смотришь? Забирай барахло и дочь и катись отсюда. Если ты помнишь, это моя квартира.

Я смотрела на Костю и не могла поверить, что все это происходило на самом деле.

– Ты нас с Викой выгоняешь?

– А ты хочешь, чтобы я на улицу пошёл? Обойдёшься. Ты и так долго жила на всем готовеньком. Сколько лет я тебя упаковывал по полной программе?

– Ты меня упаковывал? – опешила я. – А то, что от твоих гонораров за победы не осталось ни копейки и все-все ушло на твоё же лечение, не в счёт? И что все последние годы ты жил за мой счёт, пальцем о палец не ударив, тоже не в счёт?

– Не распыляйся, Лада. Квартиру не получится отжать, даже и не мечтай.

– А где нам с Викой жить?

– Где хотите. Поживите у твоих или в доме.

– В доме? Где ещё и крыши даже нет? – Чем дальше заходил этот разговор, тем более сильное отвращение начинала я испытывать к мужу, которого ещё день назад, была уверена, что любила. Я смотрела на него и не узнавала. Нет, внешне это был все тот же Костик, такой же сильный, красивый и притягательный. Когда-то эта его манера разговаривать с ленцой и чуть насмешливо меня неимоверно возбуждала, а теперь меня от всего этого тошнило!

– Не хочешь жить у родителей, сними хату, значит, – пожал плечами Костя.

– А ты в курсе, что из-за твоей Снежаны меня сегодня уволили?

Он смерил меня презрительным взглядом.

– Нечего было оскорблять её. Снежана не терпит такого к себе отношения. Она мне рассказала, что ты её довела, а она, между прочим, на шестом месяце. Ей нельзя нервничать.

– Ей вообще лучше не рожать, в её то годы, – огрызнулась я.

– Сука ты, Лада, – прошипел он мне в лицо, и я, не удержавшись влепила ему пощечину. Потом еще одну и еще.

– Это я сука? Это я сука? – не унималась я.

Он перехватил меня поперек талии и с силой швырнул на кровать.

– Остынь, – с отвращением в голосе сказал он, – а то я за себя не ручаюсь.

Он потер покрасневшее от пощечин лицо и, выходя из спальни, бросил:

– Уходи отсюда. Вещи вывези сегодня, иначе завтра я все отнесу на помойку.

– Да уж, Костя, ниже падать, наверное, некуда, – прошептала я, но он вряд ли расслышал.

Хлопнула входная дверь. По моим щекам потекли горячие слезы. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой униженной.

Выплакавшись, я кое-как вытолкала из комнаты чемодан и пошла в детскую. Нужно было упаковываться. Я знала, что Костик не просто говорил голословно: он действительно выбросит все наши с Викой вещи на помойку. Как выбросил нас из своей жизни.

Во второй чемодан я собрала вещи дочки. В этой квартире я не могла остаться при всем желании. Костик прав: он приобрел её ещё до того, как мы поженились. Мы с Викой даже не были тут прописаны. Я неплохо зарабатывала дизайнером интерьеров, и в прошлом году мы купили небольшой участок земли недалеко от Москвы и даже начали строиться. Это стоило немалых денег. Правда, сейчас там был только фундамент да стены. Мы ждали весны, чтобы положить крышу. И вот в этом доме Костик только что предложил мне пожить с Викой.

А теперь я ещё осталась без работы. Конечно, у меня были деньги на счету. Нам на первое время хватит с дочкой, но о строительстве дома придётся забыть.

– Работу, нужно срочно искать новую работу, – вытирая слезы, приговаривала я.

Я механически собирала наши с Викой вещи, стараясь не думать о муже. Я не могла понять, как мы докатились до такого. Костя вёл себя так, будто ему на все наплевать. Ну, ладно я. Но ведь Вика его дочь? А выходит, ему было все равно, что с ней будет. Забирай вещи и Вику. Она что, вещь? Чертов козел! Мерзкий, гадкий козел.

Мне понадобилось четыре раза спуститься с сумками к машине и подняться за новыми прежде, чем из квартиры полностью исчезли наши вещи. Завтра же подам на развод! А ведь ещё предстоит разговор с родителями!

Глава 7

– Не могу поверить, что я на это согласилась, – сказала я, когда мы с Машкой вышли из такси у дверей элитного ночного клуба.

– После всего, что ты пережила за последние недели, моя дорогая, ты заслужила не просто поход в клуб, а оторваться по полной.

Мы пристроились в конец небольшой очереди, столпившейся у дверей. Видимо, здесь был жёсткий фейсконтроль и внутрь не пускали кого попало.

– Ты только посмотри на них, – прошипела я, кивая на старелеток, стоящих перед нами. У всех ноги от ушей, платья крошечные, лица, сделанные у лучших косметологов или пластических хирургов столицы. – Я чувствую себя старой кошёлкой.

– Забей на них, – весело махнула рукой Машка. – Мы с тобой в самом лучшем и сочном возрасте.

– Да нас наверняка даже не пустят внутрь.

– Пустят, – самоуверенно заявила подруга.

На ней был короткий полушубок, едва прикрывавший поясницу, а под ним платьице, едва прикрывавшее пятую точку. Я оделась скромнее. Под легким не по сезону пальто скрывалось простое серебристое платье на тонких бретельках. Длинной оно было на ладонь выше колен, но при виде нарядов, в которых красовались девицы вокруг, моё оказалось до неприличия скромным.

– Пойдём, – вдруг схватила меня Машка за руку и потянула в начало очереди. – Мой любимый охранник пришёл! – и тут же пропела: – Привет, Андрей!

Вышибала под два метра ростом с, казалось бы, пуленепробиваемым лицом при виде Машки расплылся радостной улыбкой.

– Мари, вы снова нас порадовали своим визитом. – Он тут же распахнул перед нами двери, и мы оказались внутри.

Отдав верхнюю одежду в гардероб, Машка потащила меня к бару. И вот в моих руках молниеносно оказался один коктейль, за ним последовал второй, потом третий. И я поняла, что Машка права: нужно оторваться или я реально сойду с ума.

Потом мы танцевали. Я так не отплясывала лет с двадцати.

– Может, познакомишься с кем-нибудь и расслабишься так, что внукам будет стыдно рассказывать, – сказала мне Машка, перекрикивая музыку.

Устав, я снова отправилась к барной стойке и тут же нырнула на освободившееся место, неуклюже забравшись на высокий стул. В голове все уже приятно плыло, но я заказала ещё одну порцию коктейля.

– Любого, – небрежно махнула я рукой бармену. Было все равно, что пить, лишь бы пить. Это позволяло расслабиться и не думать о том, во что превратилась моя жизнь. Хорошая жизнь, как я думала еще пару недель назад. Совершенно никчемная, как оказалось теперь.

Вчера мы с Костиком подали заявление на развод. В суд, потому что мой великолепный, шикарный, замечательный муж решил, что нам нужно разделить совместно нажитое имущество. За две недели, что прошло с того дня, как он выставил меня из квартиры, Костя успел попить немало моей крови. Если бы ещё месяц назад мне кто-то сказал, что мой муж превратиться в такого мерзкого скаредного козла, я бы плюнула тому человеку в лицо. А теперь… Теперь мне приходилось переосмысливать свою жизнь в целом. Костику оказалось мало его собственной квартиры. Он претендовал на часть всего: машины, дачи, счета в банке. Я предлагала договориться и заключить мировое у нотариуса. Так выходило дешевле, чем через суд. Все-таки имущество у нас было не из дешевых. Одна только земля в коттеджном поселке сколько стоила… Но Костик, эта сволочь, не просто требовал половину, он хотел больше. Меня это не устраивало, конечно же. Мне еще дочь растить. А ему было плевать. На все плевать. Поэтому теперь нас ждет несколько заседаний в суде. Придется отстегнуть немало за госпошлину, но по крайней мере Костику не достанется так много, как он хочет. Я была уверена, что все это он придумал не сам. Наверняка его Снежаночка постаралась.

Все! Хватит! Надо постараться не думать об этом хотя бы сегодня. Я мотнула головой, почувствовав, как копна волнистых волос приятной тяжестью легла на плечи и спину. Наверное, права Машка: нужно расслабиться и как следует отметить такую важную дату: подача документов на развод. А потом будем отмечать уже сам развод, если, конечно, раньше у меня не случится нервный срыв или кондрашка не хватит.

Может, забыть о принципах и реально подцепить какого-нибудь мужика, как советовала подруга? Она вон вовсю отплясывала на танцполе. Я с интересом осмотрелась по сторонам и поймала на себе несколько пар заинтересованных глаз. Ну что, Лада? Способна ты подцепить первого встречного и пуститься во все тяжкие? В голове тут же мелькнула мысль о Костике, и я моментально разозлилась на саму себя. Он-то вряд ли о тебе думал, когда заделывал Снежане ребёночка.

Я посмотрела в сторону и увидела пузатого дядьку, который сидел за одним из столиков неподалёку. Явно при бабках. Вон каким взглядом осматривает всех особей женского пола. Мужик подмигнул мне, и я тут же отвернулась. Фу. Старый козел! Ему же лет пятьдесят с лишним, а все туда же.

Повертев в руках бокал с коктейлем, я сделала глоток и поморщилась. Пить больше не хотелось.

– Невкусно? – Услышала я голос совсем рядом и посмотрела влево.

На соседний стул уселся мужчина и в открытую меня разглядывал, пробегаясь глазами от лица, к груди и спускаясь до самых пяток. Я вдруг почувствовала, что будто нахожусь под рентгеном, и человек этот видел все, что скрывала одежда.

– Позволите заказать что-то более вам подходящее? – спросил мужчина.

– А вы уверены, что знаете, что мне подходит? – огрызнулась я, смерив его, как мне думалось, презрительным взглядом.

– Почти на сто процентов. – Губ его коснулась легкая улыбка. И я вдруг осознала, что губы у него очень красивые, чувственные. Наверное, приятно такие целовать. Неосознанно я прикусила нижнюю губу и почувствовала, как у меня зачастило сердце. Господи, Лада, о чем ты думаешь?

Мужчина, казалось, прочитал мои мысли и тоже посмотрел на мои губы.

– И что же мне, по-вашему, подходит? – иронично произнесла я, решив наконец-то прервать нашу игру взглядов.

– Например, я, – улыбнулся он.

– Ха-ха, – наигранно произнесла я.

Тем временем бармен поставил передо мной крошечную чашечку чёрного кофе. Я удивленно уставилась на напиток, а потом на мужчину.

– Мне показалось, что коктейлей вы выпили уже достаточно, а кофе поможет чуть привести голову в порядок.

Кажется, он только что завуалированно назвал меня алкоголичкой?

– А вы считали, сколько я выпила?

– Да нет, – усмехнулся он. – Но могу догадаться.

– Идите вы, – вдруг разозлилась я.

Тем не менее аромат кофе дразнил, и я поняла, что если сейчас же не сделаю глоток, то сойду с ума.

– Вы мне туда что-то подсыпали? – выпалила я и настороженно взглянула на мужчину.

Легкая улыбка, игравшая на его чувственных губах, тут же испарилась.

– Мне не нужно опаивать женщину, чтобы переспать с ней. – С этими словами он забрал у меня кофе и одним глотком осушил чашку.

– Извините. – Я почувствовала себя полной идиоткой.

Мужчина, кажется, потерял ко мне всякий интерес. Правда, через пару минут передо мной появилась ещё одна чашка кофе. Я украдкой посмотрела на незнакомца. Он был красив. Какой-то настоящей по-мужски сильной красотой зрелого человека. Темно-синий костюм сидел на нем идеально. Наверняка, шит на заказ. На правом запястье поблескивал циферблат дорогих часов. Пальцы не очень длинные и не тонкие, но руки большие, сильные. Если такие поймают, не захочешь убежать. Мужчине было за сорок. Вокруг глаз отчётливо прослеживались мимические морщинки, у губ залегла упрямая складка, подбородок прятался в короткой, но густой щетине. Во всем его облике сквозила бешеная энергетика уверенного в себе человека, но это не отталкивало, наоборот, притягивало. И не одну меня. Наверняка этот мужчина привык быть лидером.

Я поднесла к губам чашку с кофе и выпила его маленьким глотками.

– Извинения приняты, – прищурившись, посмотрел на меня незнакомец. – Много тебе нужно времени, чтобы как следует меня рассмотреть или, может, уже поедем ко мне? – без обиняков спросил он.

От его наглости я опешила и хотела уже было возмутиться, но еще раз бросила взгляд на его руки и представила, как эти красивые пальцы будут скользить по моей коже. Низ живота наполнился приятной тяжестью. Что ты теряешь, Лада? У тебя секса не было больше полугода. Муж тебя променял на пятидесялетнюю тетку. Иди уже и переспи с кем-нибудь! Забудь о Костике. Ты почти свободна.

Однако здравомыслящая часть меня ещё пыталась подать голос:

– Я не из таких…

– Муж не разрешает? – саркастично приподнял незнакомец бровь и поднялся, кажется, собираясь уйти..

Я бросила взгляд на свою правую руку и увидела, что на безымянном пальце до сих пор надето обручальное кольцо. Я быстро стянула его с пальца и бросило в чашку с остатками кофе.

– Нет никакого мужа. – Я тоже спрыгнула с высокого стула, и незнакомец тут же поддержал меня под руку, чтобы я не упала.

Глава 8

Когда мы вышли на улицу и незнакомец открыл передо мной заднюю дверь большого чёрного внедорожника, я вдруг испугалась. Я взглянула в его глаза, для чего мне пришлось задрать голову – он был очень высок и широк в плечах. Мне стало ещё страшнее. Кажется, он уловил мои сомнения и, легонько улыбнувшись, сказал:

– Не бойся. Я не извращенец. Можешь записал номер тачки и скинуть подруге или ещё кому-нибудь.

– И паспорт сфоткать дадите? – иронично приподняла я бровь.

– И паспорт, и водительские права, и все что захочешь, – засмеялся он.

Почему-то от его смеха я успокоилась и решила, что ему можно доверять. Наверное, я все же слишком много выпила и самой себе казалась бесстрашной. Я села на заднее сидение, а он вперёд, к водителю. Всю дорогу мы ехали молча, но, слава богу, уже через десять минут, машина остановилась, въехав в какой-то элитный район.

Мы поднялись на лифте на самый верхний этаж.

В квартире, куда мы вошли, загорелся приглушённый свет, как только мой спутник открыл дверь. А когда она захлопнулась, мужчина тут же притянул меня к себе, положив руку на затылок, и впился в мои губы. Его язык напористо проник через мои полуоткрытые губы и завладел моим языком. Его рука скользнула к моей талии и прижала мои бедра к его. Я почувствовала, как сильно он возбуждён, и тут же ощутила прилив желания.

– Пойдём, – потянул он меня за руку.

Он привёл меня в спальню, включил ночник, встроенный в изголовье кровати в виде длинной ленты тёплого света, скинул пиджак и снова заключил меня в объятия.

– Я бы хотела сначала сходить в душ, – вдруг испугавшись, прошептала я.

– Сходишь потом. – Он нежно откинул волосы с моего лица и провёл большим пальцем от нижней губы, вдоль скулы, к уху.

Больше не было времени на разговоры. Я сама первая потянулась к его губам, запустила пальцы в его густые темные волосы. Он целовал меня дерзко, напористо, дразня так, что я забыла о последних оставшихся сомнениях.

Он перешёл от губ к уху, прикусил мочку и заскользил языком по моей шее. Я застонала, откидывая голову. Его пальцы скользнули под бретельки платья и спустили их с плеч. Он дернул его, и платье упало к ногам, оставив меня в чёрном шелковом бюстгальтере и чёрных трусиках. Его губы припали к ямочке у ключицы и переместились к полукружиям грудей.

– Какая ты вкусная, – шепнул он.

Его пальцы нащупали застежку на спине, и бюстгальтер тоже оказался на полу. Мужчина легонько провёл ладонью по моим соскам. Кожа на его ладонях была слегка грубой, а оттого их прикосновение к нежной коже отозвалось сладкой болью, осыпавшись дрожью по всему тело. Я глубоко втянула воздух, а мужчина аккуратно подтолкнул меня к кровати, заставляя лечь.

Я молча смотрела, как он растегивает рубашку, обнажая широкую мускулистую грудь, поросшую темными волосами, и накачанные мышцы рук. Он не красовался, но и не спешил, и его спокойные уверенные движения заставляли сердце пускаться в бешеный галоп.

Рубашка улетела куда-то в сторону. Когда он расстегнул ремень брюк, я почувствовала, как у меня между ног стало влажно. Когда он наконец-то снял с себя все, я поняла, что с ума схожу от желания почувствовать его в себе. Его член был внушительных размеров, и я сглотнула, представив, как он окажется внутри меня.

– Мне нужна сумочка, – пересохшими губами произнесла я и, поймав его вопросительный взгляд, пискнула: – У меня там презервативы.

Машка вручила мне их перед самым походом в клуб. Я отнекивалась, будучи уверенной, что сегодня они мне не понадобятся, но она все равно сунула пачку в мою сумочку.

– Люблю женщин, которые умеют о себе позаботиться, – засмеялся он. – Не волнуйся, у меня все есть. – Он кивнул на столик в изголовье кровати и опустился на меня, придавив своей тяжестью.

Наши губы снова слились в поцелуе. Его руки ласкали мою грудь, касались живота, опускались ниже. За руками следовали губы. Они дразнили, играли, сводили с ума. Он то прикусывал мои соски, то посасывал их, пробегал языком от груди к низу живота, заставляя стонать и жаждать большего. Его пальцы ласкали мой клитор через влажный шёлк трусиков. Губы и язык оставляли дорожки вдоль внутренних поверхностей бёдер, которые поднимались ему навстречу, прося большего. Я мечтала, чтобы его язык проник в меня, а губы прикоснулись к клитору. Однако незнакомец, казалось, перецеловал каждую клеточку моего тела, избегая самого сокровенного места. И даже затуманенным страстью сознанием я понимала, что он прав: у нас не та степень близости, когда можно позволить себе абсолютно все.

Он стянул с меня трусики и потянулся за презервативом. Он вошёл в меня осторожно, боясь, видимо, сделать больно. Его член и правда был большим, но я была уже слишком возбуждена, и поняв это, он расслабился, вышел и снова ворвался мощным толчком. Несколько движений – пустота – и снова он внутри. Несколько движений – он выходит – я чувствую, как его головка упирается в моё лоно, и уже сама приподнимаюсь навстречу ему, насаживаясь на него, вскрикивая от удовольствия. Это повторялось и повторялось, пока я не заплакала от желания. И когда в очередной раз он снова оказался во мне, я крепко сжала бёдрами его бедра, не позволяя больше выходить. Он отвёл мои руки за голову, переплетая наши пальцы. Наши губы слились в бесконечно долгом поцелуе, тела двигались в унисон, все наращивая темп до тех пор, пока я не разбилась на тысячу искорок удовольствия и не закричала в экстазе.

Несмотря на дикое возбуждение, которое переполняло мужчину – я это чувствовала, – он умел сдерживаться и не кончил до тех пор, пока из моих глаз не полились слезы от только что полученного оргазма. Мне казалось, что никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. По крайней мере, в последние годы брака точно нет.

Кажется, я отрубилась почти сразу и очнулась лишь через пару часов. Моя щека покоилась на груди незнакомца. Он размеренно дышал, и я поняла, что он крепко спит. Я осторожно села в кровати. Мужчина лишь чуть пошевелился, переворачиваясь набок. На цыпочках я прошла по комнате, собрала свои вещи и вышла из спальни. Я не собиралась оставаться до утра и продлевать это знакомство. Секс с незнакомцем дал мне понять, что я все ещё жива и могу быть желанной, а значит, я смогу двигаться вперёд, когда переживу развод и соберу воедино своё разбитое сердце.

Одевшись, я хотела было заказать такси, но оказалось, что я понятия не имею, в каком районе Москвы нахожусь. Что ж, вызову его с улицы, когда найду табличку с названием и номером дома.

Глава 9

Такси приехало быстро. Как оказалось, незнакомец привез меня в самый центр. Его шикарная квартира была прямо напротив Кремля. Видимо, мой новоиспеченный любовник был весьма обеспеченным человеком.

Сначала я заскочила к Машке, чтобы переодеться. Не ехать же к своим в вечернем наряде. Да и на лице у меня было все написано. Мама, как увидит, так сразу и поймет, что не у подруги я ночевала. Она, конечно, не осудит, но зачем ей рассказывать о случайном знакомом, которого я никогда больше не увижу?

Открыв квартиру ключами, которые мне вручила подруга, я заглянула в спальню и увидела, что подруга крепко спала. Накануне вечером я ускользнула из клуба, не попрощавшись, лишь написала ей эсэмэс, что решила последовать её совету и расслабиться по полной.

Быстренько приняв душ и набросив джинсы и свитер, я оставила Машке записку, что жива и здорова, и поехала к своим. После того, как Костя выгнал нас с Викой из дома, я жила у родителей. По хорошему, надо бы снять квартиру, но пока стоило задуматься об экономии. Особенно после заявлений мужа, решившего все прибрать к своим рукам.

Конечно же, первым делом нужно было найти работу. Я была уверена, что дизайнера с таким опытом, как у меня, отхватят с руками. Меня и отхватывали, но только те фирмы, куда сама я идти была неготова – слишком низкая зарплата.

От подруги до дома родителей я взяла такси. В такой ранний час пробок не было. Пока водитель вез меня сквозь просыпающийся город, в мыслях мелькали события прошедшей ночи. От воспоминаний у меня приятно тянуло живот, а кожа до сих пор помнила поцелуи незнакомца. Странно было оказаться в объятиях мужчины, имени которого я не знала. Но пока я ехала домой, я поняла, что, когда мы занимались сексом, я не чувствовала, будто рядом совершенно чужой человек. Все было естественно и в то же время совершенно ново. Видимо, я так изголодалась по мужчине, что даже чужак мне показался не таким уж и чужаков. В отличие от Кости. Мы с ним теперь как будто на разных полюсах.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от непрошенных мыслей, я решила забыть о прошлой ночи, о ласках незнакомца и больше к этой истории никогда не возвращаться.

Я вернулась к родителям, заглянула в комнату дочки: Вика сладко спала, обняв куклу. Моя малышка снова приболела, а потому в сад в ближайшие дни мы опять ходить не будем. Педиатр сказала, что у Вики слабый иммунитет, и летом стоит свозить ее на море. Я чмокнула дочку в пухленькую щечку и собралась уже выйти из комнаты, но Вика проснулась.

– А где папа? – спросила меня она.

– Папа уехал в командировку, котёнок, и неизвестно, когда приедет, – вздохнула я.

Вике было всего три, она не так много понимала, ещё меньше могла сказать, но чувствовала, что в жизни нашей произошли глобальные перемены. Папа куда-то исчез, а когда появлялся, устраивал скандалы, вместо шикарной квартиры, мы теперь ютились у моих родителей, а я была постоянно дома, вместо того, чтобы пропадать на работе.

– Поспишь еще? – спросила я, гладя Вику по голове. – Рано вставать.

Она зевнула и прикрыла глазки. Я потрогала лоб – слава богу, без температуры на этот раз. Дождавшись, пока дочка снова уснет, я вышла из комнаты.

Мама уже была на кухне, варила кофе.

– Ладуш, – улыбнулась она. – Вернулась?

– Ага, – забралась я на стул с ногами. – Вика вчера не температурила?

– Да нет, на этот раз ничего серьезного, не переживай.

Из-за простуды дочки я вчера весь день сомневалась, стоит ли мне проводить вечер с Машкой, но мама с папой буквально вытолкали меня из дома. Мол, иди отдыхай и ни о чем не думай.

Мама поставила на стол разогретые вчерашние булочки с корицей и две чашки кофе. Села напротив меня.

– Ну, как погуляли с Машуней? – спросила мама.

– Хорошо, – ответила я и, кажется, покраснела.

– Я и вижу, синяки вон какие под глазами. Не спали небось всю ночь, лясы точили, – хмыкнула мама.

– Ага, чаи гоняли, – улыбнулась я.

– Голова не болит после чаёв? – засмеялась мама. Какая же все такие у меня понимающая мама, даже ничего говорить ей не надо и так все знает.

– Неа. – Видимо, волшебный кофе от незнакомца нейтрализовал действие выпитых за вечер коктейлей. А может, хороший секс?! Не знаю, но голова действительно не болела.

– Какого числа суд? – спросила мама.

– Двадцать первого.

– Да уж, Костя… – вздохнула мама. – Не ожидала я от него такого. Устроил нам кавардак.

– Я сама виновата, – горько усмехнулась я.

– Ты-то в чем виновата?

– Ну как. Постоянно пропадала то на работе, то на сторонних заказах. Вечно уставшая, вечно недовольная фригидная жена. Кому с такой сладко бы жилось?

– Не смей себя обвинять, – сторого возразила мама. – Виновата ты только в одном.

– В чем?

– Что не дала ему хорошего пинка под зад и тешила его депрессию. Надо было уже тогда, когда он полностью поправился, выгонять его из дома на работу.

– Надо, но что теперь толку говорить об этом, – вздохнула я и допила остатки кофе. – Надо мне работу искать и квартиру.

– Сдалась тебе эта квартира, – махнула рукой мама. – Живите у нас.

– Нет, мам. С Викой тебе, конечно, придётся мне помогать больше прежнего, но жить мы с дочкой будем отдельно. Вы уже привыкли сами по себе, да и я…

– Да и тебе нужно будет личную жизнь налаживать, – закончила за меня мама.

Я промолчала, но личная жизнь – это то, что волновало меня в последнюю очередь. Хватит с меня бывшего мужа.

Глава 10

С Костей нас развели через два месяца после обращения в суд. Это были самые сложные два месяца в моей жизни, хотя две недели до того, как мы обратились в надлежащую инстанцию, вообще стали адом.

После ссоры в квартире Кости прошло два дня, и он позвонил мне сам.

– Лада, давай решать что-то с разводом, – не поздоровавшись начал он. – Не будем тянуть кота за хвост.

– Давай, – согласилась я. – Пойдём завтра к нотариусу, обсудим все детали относительно опекунства над Викой, и все. Дочка останется со мной, – отчеканила я.

– Я и не претендую. Ты мать, – небрежно бросил он. – А что будем делать с имуществом?

– В смысле? – ошарашенно произнесла я.

– Ну, ты же знаешь, что по закону все совместно нажитое делится между супругами. У нас есть участок земли с недостроенный домом в хорошем коттеджном посёлке, общий счёт в банке и дорогая машина.

– Подожди! – прервала его я. Сердце нервно дергалось в груди. – Ты забрал себе квартиру. Тебе этого мало?

– Квартира априори была моя, – раздраженно, как для тупой, повторил Костик, – так что я у тебя ничего не забирал. Я предлагаю продать участок, деньги с него я заберу себе. Ты можешь оставить тачку, а деньги со счёта разделим пополам.

– Ты совсем охренел! – не выдержав, закричала я.

– Выбирай слова.

– Ты практически выбросил нас с Викой на улицу, а теперь ещё претендуешь и на большую часть того, что я заработала. Я! А ты туда и копейки не вложил.

– Я достаточно обеспечивал тебя в первые годы брака, – грубо отрезал Костя. – Да ты вся золотом была увешана с головы до пят.

– Кость, ты вообще мужик? – пыталась достучаться до него я.

– Если ты согласна, пойдём к нотариусу, – проигнорировав мою последнюю реплику, сказал он.

– Я не согласна. Пойдём в суд, пусть там делят наше совместно нажитое.

Я бросила трубку. Как же противно мне было, до тошноты. Я старались сдержать подступившие слезы. Не хотелось плакать при родителях. Хорошо хоть Вика была в саду, но мама с кухни наверняка слышала мои крики.

На следующий день ни к какому нотариусу мы не пошли, конечно же. Я не собиралась довольствоваться машиной в то время, как Костик захапает себе сумму в несколько миллионов за землю. Да я спала и видела, как мы будем жить в собственном доме в одном из лучших современных посёлков. Я вложила туда столько денег, что мне теперь работать и работать, чтобы собрать столько же. Я, черт возьми, даже продала те треклятые бриллианты, которыми он меня «увешал», лишь бы не брать ссуду и заплатить все одним взносом. И Костик теперь хочет продать землю, забрать себе неплохие денежки, а мне отдать лишь машину? Мол, посмотри, какой я щедрый! Я была уверена, что все это было с подачи его Снежаны. У самого Костика хитрости бы не хватило. Или я слишком хорошо о нем всегда думала?

Костик позвонил снова – мы снова поссорились. Ещё и ещё. А через несколько дней явилась его мамаша. С Марией Владимировной у нас всегда были натянутые отношения. Она почему-то считала, что я её сыну недостойная пара, что Костик мог бы найти и получше. В нашу семью она, слава богу, никогда не лезла, но когда мы изредка встречались на семейных торжествах, то стремления наладить контакт не было ни с её стороны, ни с моей. Мы общались вежливо, но всегда словно чужие. С Викой она тоже не изъявляла желания проводить время. Приедет раз в несколько месяцев, привезёт какую-нибудь погремушку и тут же уедет.

– Какая же ты, Ладушка, сука, – прямо с порога начала она, едва я успела открыть дверь.

– Баба Маша, – пропищала из-за спины Вика. Была суббота, и мы сидели дома в полном составе.

Не обратив на внучку никакого внимания, Мария Владимировна продолжила:

– Костя тебя из грязи вытащил, считай, на помойке подобрал, а ты теперь решила его без гроша оставить? Фиг у тебя что выйдет, – помахала она прямо перед моим носом указательным пальцем с наманикюренным темно-малиновым ногтем. – Слышишь? Не выйдет!

– Да вы совсем, что ли, спятили со своим Костиком? Я его пять лет содержала, работала, как проклятая, вложилась в дом, а Костя все это время на диване лежал, страдал по своей карьере, а теперь вы нас с дочкой хотите вообще всего лишить? Будто это я с любовником ребёнка прижила, а не он жил на два дома.

– Жил! – визгливо крикнула свекровь. – Да только неизвестно, от кого ты свою дочурку родила! Может, она и не от Костика вовсе.

Я захлебнулась возмущением, потеряв дар речи.

– А ну пошла отсюда! – Папа, которому надоело слушать весь этот бред, отодвинул меня себе за спину и буквально взашей вытолкал разбушевавшуюся свекровь за дверь. – Ещё раз явишься сюда или хоть одно плохое слово скажешь в адрес Лады, я тебе шею намылю, не посмотрю, что ты женщина.

Он громко захлопнул дверь, а я сползла по стене и разрыдалась. Ко мне подбежала Вика, уткнулась мне в шею и начала гладить по плечу, тоже всхлипывая.

В течение следующих десяти дней Костик и его мамаша устроили мне настоящий буллинг. Они звонили, писали, слали отвратительные сообщения в интернете, угрожая ославить меня на всю Москву, отнять Вику, упечь меня в самое пекло ада. Весь этот бред исходил от свекрови. Костик лишь требовал, чтобы я отдала «причитающееся ему». В какой-то момент мне хотелось сдаться, плюнуть на все, лишь бы больше никогда не видеть ни Костю, ни его мать. Однако мама и Машка сказали в один голос:

– Не смей!

И я не посмела опустить руки. Суд, конечно, тоже отдаст изрядную долю Косте, но по крайней мере не все.

Когда наше заявление все-таки оказалось в суде, я чуть-чуть выдохнула. Затем последовал поход в клуб, страстная ночь с незнакомцем и несколько месяцев безуспешного поиска работы.

Но теперь, слава богу, все было позади. Нас с Костей развели, имущество поделили пополам, Вику оставили мне.

Пора начинать строить жизнь заново. Вдвоём с дочкой.

Глава 11

Забросив Вику в детский садик, я помчалась на работу. Сегодня был первый рабочий день после майских праздников, и столица, как всегда, встала в многокилометровых пробках.

В новой фирме дизайна интерьеров я начала работать накануне майских и ещё не успела себя никак показать, никаких проектов мне пока не доверили.

Все три месяца, что прошли после моего увольнения, я искала работу. И все тщетно. Где-то, посмотрев мое резюме, даже не откликались, где-то отказывали уже после собеседования. Я не понимала, что происходит, потому что сделала за столько лет целую кучу проектов и всегда получала только положительные отклики клиентов.

Я уже совсем отчаялась найти нормальную компанию, куда бы меня взяли, когда одна знакомая дизайнер нашептала, что все это происки Снежаны Аркадьевны Кожевниковой. Эта женщина имела большой вес в деловых кругах, сделала пару звонков и намекнула, что меня не стоит брать на работу.

За что она на меня взъелась, было непонятно. Будто это я у нее мужа увела, а не наоборот. Ее бесило, что я оказалась не инвалидом, а здоровой женщиной? Так пусть и злится на своего Костю. Не я ее обманывала. Логику поступков своего бывшего и его нынешней я отказывалась понимать.

Деньги, которые остались у меня в результате раздела имущества, хоть и не истаивали, но жить на них долго, не имея постоянного дохода, не получится. Я сняла нам с Викой квартиру неподалёку от дома родителей – так было удобнее. К тому же в конце мая я планировала отправить дочку с мамой на море. Вика постоянно болела. Говорят, в первый год в садике всегда так. У детей идёт адаптация. Но мне хотелось дочку как следует прогреть на южном солнце и подпитать целебным морским воздухом. В Феодосии у нас был старенький домик, оставшийся после смерти маминой сестры. Мы планировали сделать там ремонт, чтобы дочка с мамой могли жить в нормальных условиях. На это нужны были деньги. После окончания учебного года к ним уедет и папа.

Так мы планировали раньше. Мне не хотелось отказываться от затеи, но что будет, если я не найду работу? Пойти кассиршей в какой-нибудь супермаркет или продавщицей в отдел шмоток?

Я уже была готова согласиться работать чуть ли не за тридцать тысяч, когда мне позвонила Машка, знавшая о моих бедах, и заговорщическим тоном сказала, что ее «очень хороший знакомый» порекомендовал меня кому-то и меня готовы взять даже без собеседования. Так я и попала в фирму «ДекорДо». Компания была большая, и занимались они всем: от дизайна интерьеров до ландшафтного дизайна. Я мечтала в нее попасть, еще когда только-только окончила вуз, но тогда даже не стала пробовать: без опыта работы в «ДекорДо» было не попасть.

Когда я наконец-то преодолела Московский пробки и добралась до офиса фирмы, даже не опоздав, мой новый начальник Дмитрий Иванович огорошил меня:

– Лада Михайловна, не располагаетесь за рабочим столом.

Я удивленно уставилась на него, тут же испугавшись, что он сейчас скажет, что я уволена. Но Дмитрий Иванович сказал совсем другое:

– Мы сейчас с вами поедем на встречу с потенциальным заказчиком.

– О! – облегченно выдохнула я. – Без проблем.

– В нашу фирму обратился бизнесмен Островский, – с раболепным придыханием произнёс Дмитрий Иванович и, увидев непонимание на моем лице, спросил: – Не слышали о нем?

– Нет…

– Ну как же, один из самых влиятельных людей последних лет. Владеет одной из ведущих фармацевтических компаний. Ему также принадлежит футбольный клуб…

– И что мы будем для него делать? – поинтересовалась я.

– Особняк. Поэтому ноги в руки, Лада Михайловна, и поедемте к нему в офис. У него на нас всего пятнадцать-двадцать минут, в которые мы должны его заинтересовать, чтобы он выбрал именно нашу фирму.

– Я думаю, вы зря волнуетесь, Дмитрий Иванович, – подбодрила я шефа, – «ДекорДо» – лучшая компания на рынке.

На ходу мы обсуждали предстоящую встречу, и волнение шефа передалось мне. Он так расписывал этого бизнесмена, что мне казалось, будто мы собирались наняться в дизайнеры по меньшей мере к президенту страны, а по большей – к самому господу богу.

Я не понимала, по каким принципам этот миллиардер собирался выбирать дизайнерскую фирму. Обычно люди просто смотрят проекты, представленные на сайте той или иной компании, цены, сроки, отзывы. А тут Дмитрий Иванович, кажется, подготовил целую речь и к тому же прихватил папку с моим резюме и рабочими достижениями.

– А почему вы взяли меня в качестве ведущего дизайнера? – поинтересовалась я у шефа, когда мы въехали на огромную парковку перед большим бизнес-центром.

– А почему нет? – поправив очки, спросил Дмитрий Иванович.

– Ну, я совсем недавно у вас работаю, а проект, как я понимаю, очень важен для вас.

– Я хоть и взял вас по просьбе своего лучшего друга, но, конечно же, посмотрел ваши достижения и проекты на предыдущем рабочем месте. А ещё, – усмехнувшись, добавил Дмитрий Иванович, – до меня дошли слухи, что вы перешли дорожку Снежане Кожевниковой, и я решил, что, раз так, то, значит, вы человек стоящий.

Я изумленно вытаращилась на шефа.

– Снежана – моя бывшая жена, – пояснил он.

– Ни фига себе! – не сдержалась я. – Ой, простите.

– Я знаю, какой стервой она может быть, поэтому, Лада Михайловна, посчитал своим долгом вам помочь.

– Я не знала… И спасибо.

– Пожалуйста. Давайте не будем заставлять ждать нашего потенциального клиента. Слышал, он этого не любит.

Мы вошли в гулкий оживленный холл компания «НовФармМед», оформили пропуска на ресепшене и поднялись на самый последний этаж высоченного здания.

Секретарша проводила нас в кабинет владельца корпорации.

Островский вежливо поднялся нам навстречу, пожал руку Дмитрию Ивановичу и кивнул мне, предлагая сесть.

Он не узнал меня. А я, несмотря на прошедшие с тех пор три месяца, до сих пор помнила его требовательные поцелуи и как все мое тело буквально плавилось в его руках.

Глава 12

– Спартак Александрович, – тут же начал мой начальник, – я Дмитрий Иванович Синеглазов, глава «ДекорДо», а это наш ведущий дизайнер интерьеров Лада Михайловна Ледникова.

– Очень приятно, – кивнул мне владелец «НовФармМеда» и посмотрел совершенно безразличным взглядом.

Я, кажется, что-то промямлила в ответ, даже не обратив внимания на то, что мой босс вдруг повысил меня до «ведущего дизайнера». В голове крутилась только одна мысль: узнал или не узнал? Дмитрий Иванович вроде бы начал рассказывать о своей фирме и моих заслугах, а я все гадала, как же себя дальше вести. Если этот Островский не узнал меня, то тогда волноваться не о чем. А если все-таки узнал, то что тогда? Пошлёт меня вместе с «ДекорДо» к черту?

Пока мой начальник разглагольствовал, я украдкой разглядывала Спартака – и кто ж придумал такое имя человеку дать, – а он, в свою очередь, казалось, даже не замечал меня, листая какие-то журналы и бумаги, что вручил ему Дмитрий Иванович. Время от времени он задавал вопросы, выслушивал ответ и кивал. К тому моменту, как мой босс закончил заготовленную речь, я успокоилась и пришла к выводу, что Островский меня не помнит. Да и кто я такая, чтобы помнить? Он вон в каких высях летает: владелец огромной корпорации, инвестор, футбольным клубом опять же владеет и наверняка много ещё чем. Таких как я у него наверняка вагон и ещё один, и ещё. С той ночи, что мы провели вместе, прошло больше трёх месяцев. Может, он после этого ещё раз двадцать снимал телок в клубе. Эта мысль почему-то больно уколола моё самолюбие. Идиотка, радуйся, что ты была одной из. Такие люди обычно не берут на работу тех, с кем спят. Особенно тех, с кем спят раз. Тем более тех, кого снимают в ночном клубе.

– Хорошо, – выдернул меня из самоедства его низкий приятный голос. – Признаться, я ничего не понимаю в дизайне, да и вашу фирму мне нашла секретарша, но прежде чем вас нанять, я хотел лично встретиться с человеком, который будет заниматься декором моего дома.

– Конечно-конечно, – кивнул понимающе мой босс.

– Итак, прежде чем мы подпишем договор, я хотел бы уточнить у вас, – Островский перевёл взгляд с Дмитрия Ивановича на меня, – вы уверены, что справитесь?

– Уверена.

– Я видел ваше резюме и проекты, над которыми вы работали. Список внушительный, но в нем нет ничего, что хотя бы стояло рядом с той работой, что вам предстоит делать для меня. Вы уверены, что справитесь? – переспросил он, чем взбесил меня.

Я, видимо, так углубилась в свои мысли, гадая, узнал ли он меня, что пропустила какую-то важную часть разговора. Я понятия не имела, что там за необычная работа предстоит в его доме, но я знала одно: я профессионал и у меня огромный послужной список.

– Я абсолютно уверена, – отчеканила я, посмотрев прямо в его глаза.

Они у него были темно-серые и, несмотря на серьезное выражение лица, казались насмешливыми.

– Дополнительные услуги оказываете? – вдруг спросил он, и его губ коснулась легкая улыбка.

По моему телу пробежала дрожь, а за ней волна возмущения. Боковым зрением я заметила, как Дмитрий Иванович выпрямился в кресле.

– Простите? – спросила я, и, видимо, моё лицо перекосило от отвращения, потому что Островский мать его Спартак рассмеялся.

– Да вы не так поняли, – он перевёл взгляд на моего босса. – Дмитрий Иванович наверняка слышал, что я в некотором роде меценат, люблю искусство, старинные вещи. В общем, если я захочу выкупить на аукционе Сотбис какой-нибудь древний комод или вазу эпохи Мин и не смогу полететь в Лондон сам, то вам, – он снова посмотрел мне в глаза, – Лада Михайловна, придётся слетать туда вместо меня.

– О, – облегченно выдохнул Дмитрий Иванович, – это без проблем. Лада Михайловна, помимо диплома дизайнера, ещё имеет искусствоведческое образование. Она с удовольствием вам поможет.

– Вы уверены, что с этим не будет проблем? – приподнял бровь Островский.

– Уверена, – процедила я сквозь зубы – напряжение все ещё не отпускало меня.

– Отлично, – довольно кивнул он. – Значит, будем работать в тесном контакте. Глаза в глаза, кожа к коже. Образно говоря. – Его серые глаза теперь совершенно точно были полны насмешливых искорок. И когда он перевёл взгляд на мои губы, я знала наверняка: Спартак Александрович Островский узнал меня с первой же секунды моего появления в его кабинете, а все остальное было лишь тонкой игрой, желанием посмотреть, как я буду себя вести.

Надеюсь, что я его удивила и оправдала его ожидания, потому что, поднявшись из кресла, Островский протянул руку моему боссу и сказал:

– Буду рад посотрудничать с вами.

– Взаимно, – обрадовался Дмитрий Иванович.

– Тогда подготовьте договор и пришлите мне на подпись. После этого моя секретарша свяжется с Ладой Михайловной и назначит день, когда можно будет осмотреть дом. А теперь прошу извинить меня, – он бросил взгляд на часы, – у меня переговоры с зарубежным заказчиком.

Они с Дмитрием Ивановичем обменялись рукопожатием, Островский снова просто кивнул мне, но на этот раз в его глазах плескался задор и, кажется, обещание сделать мою жизнь сложной.

Когда мы с начальником сели в машину, он сказал:

– Знаете, Лада Михайловна, ещё вчера, когда мне позвонила его секретарша и назначила встречу, я был уверен, что отдам этот проект Татьяне. А сегодня утром меня будто что-то стукнуло, и я решил: Лада и только Лада. – Он отер платком вспотевший лоб. – И ведь не прогадал. Мне кажется, Островского подкупила ваша уверенность. Вы хоть и мало говорили, но, видимо, именно это ему и понравилось. Танька бы трещала без умолку и все бы испортила. Так что поздравляю вас, Лада Михайловна, с первым значимым проектом в «ДекорДо».

– Спасибо, – выдохнула я.

Знал бы шеф, что во время встречи внутри у меня все тряслось от страха и желания сбежать. Уверенность подкупила Островского? Нет, его явно зацепило что-то другое. Открытым оставался лишь один вопрос: как мне дальше выстраивать деловые отношения с этим Спартаком Александровичем Островским? И чего он сам от меня ждал? Как там? Глаза в глаза? Кожа к коже?

Глава 13

В течение последующих нескольких дней я успела довести себя до белого каления мыслями о том, как дальше быть с Островским.

– Да что ты переживаешь? – удивлялась Машка. – Ну встретились два красивых человека в баре, переспали. Подумаешь!

– Вот именно встретились случайно и не должны были больше никогда увидеться. А мне теперь работать с ним, – плакалась я.

– Думаешь, он будет подкатывать? – засмеялась Машка.

– А к чему он тогда сказал вот это: глаза в глаза, кожа к коже! Специально проверял мою реакцию.

– Вот именно. Проверил, увидел, что ты спокойна, как удав, и все. Или не все?

– Все.

– Ну вот, – кивнула подруга. – Чисто деловые отношения, если ты, конечно, сама не захочешь их углубить.

– Да иди ты, – махнула я рукой на Машку. Иногда она бывала просто невыносимой. – У меня только из-за развода и поиска работы перестала голова болеть. Никакие мужики, как бы классно они не трахались, мне точно не нужны.

– Значит, трахался он все-таки классно? – смеясь, уточнила Машка.

– Лучший секс в моей жизни, – призналась я. – Хотя, может, я была слишком пьяна.

– Всегда можно перепроверить. Я тут навела справки о твоём Спартаке Александровиче Островском…

– Он не мой, – вставила я.

– В общем, очень крутой мужик. Денег столько, что если перевести их в золотые монеты, то он может, как дядюшка Скрудж, построить себе хранилище и заныривать в них, словно в океан.

– Замечательно, представляю, что он за человек, – скептическип произнесла я.

– Богатый не значит плохой, – возразила Машка.

– Ну да, все они розовые и пушистые.

– Кстати, о его личной жизни я ничего толком не узнала. Он ее не афиширует.

– Наверняка женат, – скривилась я.

– Вроде бы был, но реально мало информации. А что, тебя это волнует? – хитро взглянула на меня подруга.

– Нет. И вообще, отстань от меня со своим Островским. Лучше расскажи, как у тебя дела?

– Да как у меня, как обычно, – зевнула подруга.

На людей, кто ее плохо знал, моя Мария производила впечатление весёлой, задорной, вечно жизнерадостной разбитной девицы, которая порхала по жизни как стрекоза. На самом деле это было только видимостью. Машка была фигурой публичной, работала в крупном издательстве, вела литературный блог, поэтому постоянно зависала на культурных или околокультурных мероприятиях. Но беззаботной она не была и, в противовес тем, кто думал, что она легко вступает в ничего не значащие связи, наоборот, относилась к каждому новому ухажеру как к последней любви в своей жизни. Ухажеров было много, влюблялась она часто. Правда, допуск к телу получал мало кто. Машке как-то не везло с выбором мужиков. Вообще, не везло с мужиками: то алкоголик, то абьюзер, то нарцисс, то эгегей. Хотя какой тридцатилетней женщине в наши дни везло с мужчинами. Мне, что ли?

– Значит, своих на все лето отправишь на юг, а сама будешь облагораживать дом Спартака Александровича Островского? – снова подколола меня подруга.

– Своих отправлю точно, – вздохнула я. – И да, придётся работать на этого Островского.

После того как мы покинули его кабинет и добрались до офиса «ДекорДо», я изучила то, что пропустила во время встречи. У Островского действительно был необычный проект. Он выкупил в Подмосковье старинное имение, которое до революции принадлежало каким-то дворянам. Целый век дом стоял в запустении, и от него мало что осталось. Островский дом отстроил по старым чертежам и проектам и теперь хотел воссоздать интерьер под старину. Его не интересовал современный дизайн интерьеров, ему хотелось аутентичности. Князем он, что ли, себя возомнил? Работа предстояла сложная и огромная, но меня это заводило. Я и правда никогда не делала ничего подобного раньше, но очень хотела попробовать свои силы.