Ад для новенькой

Глава 1. Роза

– Пап, многие по специальности работают уже с конца первого курса, – конечно, я преувеличиваю, и он явно это понимает, но как ещё достучаться до такого упрямца? – А я уже третий окончила. Может, всё-таки хотя бы начну подрабатывать у тебя?

Он качает головой, тяжело вздохнув. Ну понятно… Всё ещё сомневается.

И точно – начинает снова знакомую песню про то, что у них особенный, элитный психологический центр с гарантированной помощью людям, которые туда обратились. А потому работникам мало иметь образование психолога, надо чутко определять, какой кому подход нужен, чувствовать людей. А я, мол, бываю излишне прямолинейной и резкой. Да, умница и уверенно иду на красный диплом, преподаватели меня нахваливают и любят. Но если хочу практику – стоит начать с варианта попроще, чем сразу в его психологический центр. Папа даже в качестве ассистентки меня отказывается взять!

Причём так из года в год, хотя я уже разбирала с ним некоторые случаи. Он не называл имени пациентов, описывал ситуацию как абстрактную, но спрашивал моего мнения по тому или иному случаю. Испытывал. И я ведь справлялась.

Напоминаю ему об этом, но папа тут же отметает:

– Это был лёгкий уровень сложности, взятый из личной практики вне работы в этом центре. Здесь совсем другое обычно. Здесь глубоко травмированные люди, порой даже не сознающие этого сами. Они будут уверять тебя, что всё в порядке. Уводить от реальной проблемы, прикрываясь незначительными или вымышленными. Врать в лицо, манипулировать. И очень даже убедительно.

– Так испытай меня на этом уровне сложности, – настаиваю. – Ты не можешь судить, справлюсь ли я, пока не даёшь мне шансы. Когда я окончу универ, тоже будешь находить поводы оттягивать? Я не хочу работать у конкурентов, пап.

Он криво усмехается, прожигая меня взглядом. Всё-таки колеблется… Чувствую это и чуть ли не задерживаю дыхание.

Дело даже не в конкурентах – папа это слово не очень-то любит, считая, что все мы работаем на общее дело. Дорожит репутацией своей клиники, но ни с кем не соперничает. Но для меня вопрос принципа начать именно у него, а в идеале, там же закончить. И папа это знает. К принципиальным задачам относится с пониманием, как и к любым мелким таракашкам. Не пытается подогнать всех под некую единую норму.

– Ладно, – помедлив, задумчиво бросает он. – Думаешь, можешь разговорить любого?

– Знаю наверняка, – тут же отвечаю, причём куда более уверенно, чем чувствую. Что-то во взгляде папы даже как-то настораживает.

– На днях ко мне приходил парень, твой ровесник. Вроде как добровольно. Мы начали общаться, но пробить броню не получилось. Вроде как стандартная ситуация для не готового к ковырянию ран человека: он послал меня и больше не объявлялся, связь с ним недоступна. Но меня никак не отпускает эта ситуация. Думаю, парень пережил что-то по-настоящему страшное. Вижу это в его глазах. И ведь у него был порыв прийти сюда…

Да уж… Подводка к заданию мне серьёзная. Но я с самым невозмутимым видом киваю, хотя даже не представляю, что папа может предложить, если этот парень и на связь больше не выходит.

– Ниточка к нему у меня всё же есть… Адам учится в универе, где ректор мой друг. Но использовать это самому – непрофессионально. Хочу попробовать подобраться к нему иначе. Ты подходишь. Ты ведь всё равно на заочный перевелась из-за желания начать работать, – и вот откуда папа так быстро это узнал? Даже удивиться не успеваю, переваривая всё остальное. И ведь есть что: – Попрошу друга перевести тебя к Адаму в группу, да, специальность не твоя, финансовый факультет, но будешь для галочки ходить. Один семестр – и всё на этом, потом уйдёшь. Сумеешь за это время добиться того, чтобы парень вернулся в центр или открылся тебе – работаешь у меня. И… Помни, мы не влюбляемся в пациентов. Нельзя погружаться в собственные эмоции, только в его.

**********

– Всем привет, я – Роза, – бодро и миролюбиво объявляю, придя в группу чуть пораньше. Попросила ректора, чтобы меня не объявляли официально: хочу сама. – Вам ведь уже говорили, что у вас новенькая?

– Да, но не говорили, что такая красивая, – тут же откликается какой-то смазливый блондинчик.

Вряд ли тот самый Адам… Хм, а ведь только сознаю, что папа не давал никаких данных по парню, который должен стать моей ближайшей целью. Впрочем, ладно… Имя не такое уж распространённое. К тому же, это наверняка ещё один вызов мне. Смогу ли чисто внешне определить, кто мог переживать какие-то страшные события в жизни? Без каких-либо вводных понять что-то о человеке?

Улыбаюсь блондинчику, отбиваю посыпавшиеся на меня вопросы давно придуманными ответами, присматриваюсь тут ко всем исключительно с научным интересом. Через семестр меня всё равно тут уже не будет, заводить друзей нет смысла. Да и не стоит, учитывая, что они тут все связаны с Адамом получаются. А к нему мне надо относиться как к пациенту. Просто подход будет чуть другой… Пока даже не знаю, какой.

Рассказываю ребятам, что в прошлом универе преподы брали взятки, а потому я решила перевестись в тот, где кристальная репутация. И не особо обманываю: у меня подруга учится как раз в том, который типа мой бывший – и она реально жаловалась на взяточничество, причём преподы ей без стеснения намекали на необходимость «подарков». А тут никто не может узнать, где я училась. Ректор в курсе наших с папой планов и готов полностью им подыгрывать, учитывая, что у самого проблемы с Адамом. По увлечениям я расписываю новым одногруппникам всё как есть – конечно, не упоминая психологию. Рассказываю, что люблю скалолазание, рок-музыку и путешествия автостопом. Про фильмы тоже делюсь, про книги. Многие поддерживают разговор, хоть и в группе немало одиночек. Но в целом я вливаюсь, и это заметно.

Возможно, скоро со мной начнут делиться секретами. А ещё я вполне соответствую образу новенькой, которая хочет со всеми подружиться – а потому, когда заговорю с Адамом, у него не должно возникнуть лишних вопросов.

И, кажется, я уже знаю, кто из собравшихся он… Парень с тёмными небрежно зачёсанными назад волосами и пронзительными серо голубыми глазами. Как стальными. Или ледяными? Он лишь раз лениво пробежал по мне взглядом, и именно это почему-то тут же приковало моё к нему внимание.

Чутьё? Наверное. Но этот парень отличается от остальных. Да, держится особняком, но дело даже не только и не столько в этом.

Почему-то вдруг становится не по себе попытаться заговорить с ним. Откуда эта неловкость? Я совсем не профессионал? Папа был прав, не допуская меня к серьёзной работе?

Злюсь на саму себя за эту слабину. И тут же выпаливаю, обращаясь как бы ко всем:

– Ребят, а может, соберёмся все после пар в местном парке? Устроим пикник. Погода замечательная. Отметим мой перевод и начало четвёртого курса. Я угощаю!

Мой уверенный голос заряжает позитивом многих, ребята воспринимают идею на ура. Тем более вкусняшки и выпивка на мне. С деньгами у нашей семьи никогда не было проблем, поэтому мне ничего не будет стоить такой жест.

Окидываю группу взглядом под их одобрительные высказывания в стиле «вот это я понимаю» или «так держать» и наконец останавливаю взгляд на Адаме. Вернее, на парне, который, скорее всего, именно он.

– А ты идёшь? – спрашиваю его.

Мне кажется, или после моего вопроса все как-то резко напрягаются? И даже замолкают.

Адам – а я с каждым мгновением всё больше уверена, что это именно он – снова окидывает меня взглядом, слегка выгибая бровь. Пытаюсь понять, что в его глазах. Не могу… Там как будто ничего и нет. Ни малейшего намёка на интерес.

– Нет.

Рядом стоящая девчонка касается моей руки, будто пытаясь отвлечь меня от разговора с этим парнем. Хотя разговора толком и нет, а меня это не устраивает. Поэтому, не реагируя на безмолвное предупреждение, миролюбиво и расстроено интересуюсь:

– Почему?

Нет, навязываться я не буду – провальная тактика. Это лишь попытка нащупать контакт. Понять, насколько всё запущено.

– Неинтересно, – равнодушно отрезает парень, уже даже не глядя на меня и утыкаясь в свой телефон.

Красноречивое окончание разговора. Но я не привыкла сдаваться. И на этом этапе вроде как позволительно слегка понаглеть…

Не реагируя на робко перешёптывающихся и переглядывающихся между собой однокурсников, часть из которых явно пытается подать мне какие-то знаки; сажусь рядом с недружелюбным парнем. Благо, вокруг него хватает места. Никто словно не решается занять… Или не хочет?

Адам – если это он – на удивление не реагирует на мой жест, хотя учитывая напряжённость однокурсников, каждый из которых смотрит на нас, это даже странно. Не удивилась бы, если бы меня за шкирку отсюда выволокли. Судя по их реакции на этого парня, выкинуть он может всякое.

Некоторые травмированные в прошлом люди ведут себя с другими так, будто верят, что их трудное детство – индульгенция быть мудаками.

– Обязательно быть таким хмурым? – обращаюсь к парню, слегка толкая его в плечо.

По-дружески, но явно неуместно. Отчасти даже нарываюсь. Пусть сразу покажет свои пределы, как выплёскивает негатив? Наверняка же бешу.

Но парень даже не отрывается от экрана своего телефона.

– Обязательно быть такой приставучей? – только и бросает, не глядя на меня.

Хм, ну так-то пока нет, я лишь проявляю дружелюбие. Причём ко всем тут. А потому миролюбиво об этом заявляю:

– Я просто хочу подружиться тут со всеми.

– Сочувствую, – скептически отрезает он.

Кусаю губу, разглядывая его. Стараюсь делать это без лишней неловкости, исключительно в целях анализа. Одет парень неплохо, не похоже, что бедствует. Да и вообще симпатичный. Если объективно. В спортзал, похоже, тоже ходит…

– Адам, да? – решаю заинтересовать его хотя бы этим предположением.

Оно мне простительно – по реакции ребят на него понятно, что парень на виду и на слуху наверняка тоже. Поэтому запросто могла бы сопоставить возможные сплетни и догадаться.

Он всё-таки отрывается от своего телефона и смотрит на меня. На этот раз не окидывает меня всю взглядом, а только в лицо. И на этот раз я вроде бы замечаю в его глазах блеск, похожий на интерес.

– Обычно меня называют Ад, – небрежно подтверждает своим ответом, что да, тот самый Адам.

И почему он отзывается на такое, мягко говоря, жуткое сокращение? Откуда это вообще пошло?

М-да, похоже, легко мне не будет.

– Наслышана о тебе, – поддерживаю разговор.

Адам усмехается.

– Тогда зачем заговорила?

Значит да, разговоры о нём всё-таки ходят. И явно не безобидные. Ещё послушаю, а пока напяливаю на себя уверенный вид.

– Люблю вызовы, – заявляю с дерзкой ухмылочкой.

Взгляд Адам едва уловимо скользит с моих глаз на губы, а затем снова выше.

– Тогда пошли со мной, – вдруг слышу непоколебимое. – Сейчас. Отсюда, – Адам вырубает телефон и убирает его в карман, выжидательно глядя на меня.

По всему видно – этот парень привык, когда ему молча подчиняются, не задавая лишних вопросов.

Глава 2. Роза

Не знаю, какого чёрта я это делаю. Ведь сразу понятно, что этот парень не предложит что-то безобидное. Но с другой стороны… Если бы я не пошла за ним – он, скорее всего, потерял бы ко мне и тот проблеск интереса, что мелькнул в его глазах.

Потому иду следом с куда большей уверенностью, чем чувствую на самом деле. Аж вздрагиваю, услышав звук звонка…М-да, пропустить первую же пару в первый день будет таким себе началом. Да, я здесь на самом деле не учусь, но не будут ли у ректора проблемы из-за меня? Сильно отсвечивать и нарушать пока не стоит. По крайней мере, пока я не разберусь с этим парнем и не смогу уйти отсюда. Тогда меня можно будет и «отчислить».

Я-то медлю, а вот Адам вообще никак не реагирует на звонок. Продолжает уверенно идти, даже не оглядываясь проверить, я ещё здесь или уже нет. На мою заминку тоже не обращает внимания, едва ли её заметив.

Вздохнув, ускоряю шаг. Может, опять заговорить с Адамом?

Не успеваю – он всё-таки открывает дверь в какой-то маленький кабинет, где даже парт нет. Темно, непонятно: тут только стол и доска, ну и впереди несколько стульев. Растерянно прохожу вглубь, осматриваюсь. Хочу уже найти выключатель, чтобы хотя бы свет зажечь – но увы. Адам резко разворачивается и прижимает меня к двери, которую параллельно закрывает. Даже не так – запирает.

Успеваю только издать глухой выдох, как в мои полураскрытые губы врезаются чужие, атакуя сразу с языком. От неожиданности впадаю в ступор, но это явно не особо смущает Адама, который только расходится, вжимая меня своим телом в дверь. Его горячие ладони блуждают мне по телу, по-хозяйски сжимая и тиская, пока язык кружит по моему, то ли изучая, то ли добиваясь ответа.

И всё это – не говоря ни слова.

Меня пробирает дрожь. Я, конечно, целовалась и раньше – у меня был парень, но это… Это просто слишком. Тёмная комнатка, властный поцелуй сурового практически незнакомца, внезапность происходящего… Всё застаёт меня врасплох, и прийти в себя почему-то никак не удаётся.

Адам же, не церемонясь, просто берёт что хочет. А он хочет… Ещё как. Его желание нарастает волнами, причём всё мощнее с каждым новым прикосновением и движением губ. Чувствую это каждой клеточкой, потому что мы с этим парнем слишком прижаты друг к другу. Моё неосторожное движение – и вот мы уже чуть ли не трёмся. Причём Адам явно воспринимает мой жест как намеренный, ухмыляясь мне прямо в губы и ныряя ладонью под мою рубашку.

Ощущение его ладони на моей обнажённой коже мгновенно обжигает. Тем более что рука нагло подбирается выше, к груди… В то время как вторая мнёт мне попу, а потом и вовсе шлёпает.

Вздрагиваю, толкаюсь в плечи. Крепкие, кстати. Кажется, Адам даже не замечает моих трепыханий, потому кусаю ему губу и тут же, воспользовавшись заминкой, шиплю:

– Руки убрал.

На какое-то мгновение наши лица оказываются совсем близко друг к другу, но на достаточном расстоянии, чтобы я могла рассмотреть его чуть ли не детально. Даже при отсутствии света, который так и не успела включить.

Красив, зараза. Глаза так вообще завораживают. Мужественный подбородок с лёгкой щетиной, довольно полные губы, прямой нос с едва заметной горбинкой… Все его черты лица так гармонично сочетаются, что вместе складываются в объективно на редкость симпатичного парня. Меня этим не выбить – внешность не особо имеет значения, когда привыкаешь нырять глубже. Но… Накрывает дурацким смущением от того, что разглядываю Адама.

Не сразу понимаю, что и он смотрел на меня в это время. Без понятия, что там видел у меня на лице и к каким выводам пришёл, но и вправду убирает руки. Впрочем, легче от этого не становится, потому что Адам нагло склоняется, упираясь ладонями по обе стороны от меня, и горячо выдыхает мне чуть выше уха:

– А губы оставил, – явно усмехается, мазнув ими мне по скуле. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заёрзать на месте. – И язык, – продолжает, проводя им по коже чуть ниже уха, вжимается к ней губами, а потом слегка цепляет зубами. Втягиваю воздух носом, ощущая, насколько это становится тяжелее. – И… – вкрадчиво продолжает Адам, поддавшись ко мне бёдрами, чтобы я прочувствовала, насколько он всё ещё возбуждён.

От этого соприкосновения словно током простреливает, хоть мы и оба одеты. Сердце пропускает удар, а кровь сосредотачивается всё ниже…

– Всё убрал! – тут же рычу.

Я ведь не спятила, чтобы позволять себя лапать оборзевшему типу? Который вроде как мой пациент, пусть и неформально. Нет-нет-нет, я ещё в своём уме, а потом подкрепляю слова действиями – брыкаюсь сильнее, настойчивее, игнорируя предательскую слабость по телу, умело управляемому им. Всё ещё управляемому. Даже когда он уже отстраняется.

Адам смотрит на меня скептически, недовольно, но в то же время с любопытством, как на диковинку какую-то.

– Ты сама за мной шла, – бросает небрежно, явно не считая нужным извиниться за это вот всё.

Более того – он будто предъявляет мне. Типа я соскочила?

– Откуда я знала, что за этим? – выпаливаю, отходя сразу же, когда, оттолкнувшись ладонями от двери, Адам избавляет меня от оков своей близости.

– За чем ещё я мог тебя позвать? – насмешливо парирует, окидывая меня неспешным взглядом по всему телу.

Ну офигеть просто! Меня прямо-таки захлёстывает возмущением, хоть и не умолкающий разум кричит, что это не профессионально.

– Не знаю, – огрызаюсь. – Показать мне достопримечательности универа, например, – озвучиваю первое же, что приходит на ум из разряда того, что могли бы предложить нормальные люди на его месте.

Адам криво ухмыляется:

– Как раз собирался, но ты обломала.

Эм… Он что, имеет в виду свой… Хм.

Кажется, я опять глупо краснею, потому что жар приливает к лицу так же густо, как и когда рассматривала этого наглого типа. Тоже мне, достопримечательность! Причём всего универа.

– Ну и самомнение, – бурчу, стараясь перебить идиотское смущение, потому что Адам сверлит меня внимательным взглядом и запросто может заметить. – Придурок.

Адам снова ухмыляется и, довольно шумно сглотнув, рывком подаётся ко мне. Опять почти вжимает, но на этот раз в стену, потому что от двери я отошла. И снова меня мгновенно растворяет в этой близости. Дышу тяжелее, стараясь не терять разум. Почему этот парень так на меня действует? Я ведь не верю в такую уж химию, но от его властных жестов ноги подгибает.

– А ты либо наивная идиотка, либо и сама не против, выделываешься только, – заявляет он низким голосом, наклонившись ближе, почти касаясь губами виска. Обволакивает своим запахом. Что-то свежее, морское и горьковатое одновременно. Как крепкий кофе. – Судя по всему… – вкрадчиво подмечает Адам, проводя рукой по моему подрагивающему телу от плеч и ниже, ниже, ниже… До самой линии пояса. – Второе.

К счастью, способность соображать я не растеряла, а потому реагирую мгновенно. Даже не вникаю в дерзкие слова, упираюсь ладонями в плечи, толкаюсь.

– Ещё раз тронешь – пожалеешь, – при этом рычу.

Адам хмыкает, но отпускает. Плевать, пусть думает, что хочу его и выделываюсь. Меня это не должно волновать…

Меня должно волновать только то, как достучаться до этого наглого и в то же время явно закрытого парня. Так себе задачка…

Для начала просто попробовать поговорить? И неважно даже, о чём. Перевожу дыхание, беру себя в руки, не обращая внимания на фантомные ощущения его ладоней на моей коже. Как клеймил, гад. До сих пор горячо.

– Где мы? – сам собой приходит в голову самый подходящий для начала разговора вопрос.

Хотя есть и другой – какого чёрта всё ещё при выключенном свете?

– Здесь должна быть новая кафедра политологии, но никак не возьмутся за ремонт, – как ни странно, Адам отвечает вполне подробно. Не сказать, что миролюбиво, скорее задумчиво, но хоть что-то. – В итоге сидят там вместе с госуправлением в одном помещении.

– А у тебя ключи отсюда, – подмечаю почему-то осторожно.

– Вожу сюда девок, – обыденно поясняет Адам, но его взгляд становится более пристальным и насмешливым.

Как будто испытывающим. Ещё это словечко… И очевидный подтекст.

Не буду реагировать. Я – не одна из его «девок».

– Исключительно в темноте? – что-то толкает усмехнуться, попытаться поддеть. – Значит, не такая уж достопримечательность? – многозначительно приподнимаю брови.

Похоже, я первая, кто говорит с Адамом подобным образом здесь, в универе. Он смотрит как-то недоверчиво, в то же время хмуро. Окидывает меня прищуренным взглядом, как букашку какую-то. Стрёмное ощущение.

Но ещё больше не по себе становится, когда Адам порочно, даже дьявольски усмехается. Аж сразу вспоминается сокращение, которым его обычно зовут.

– Нарываешься на пощупать? – в его голосе насмешка. И тут же серьёзность: – Давай руку.

Аж отшатываюсь. Особенно остро сознаю, что мы вообще-то наедине в месте, которое хорошо знает именно он. И от которого у него есть ключи. Не говоря уж, что Адам меня сильнее…

Не просто же так его называют Ад? Наверное, не стоит такому бросать вызов.

– Верю, ладно, – примирительно говорю, стараясь не выдавать накатывающего волнения. Даже руки поднимаю: не собираюсь я ему их давать и даже думать о том, зачем.

Адам хмыкает, снова разглядывая меня. На этот раз задумчиво. И мои глаза уже достаточно привыкают к темноте, чтобы не упускать ничего.

Кстати, о темноте… Вдруг озаряет догадкой, что Адам и вправду не просто так может водить девушек именно сюда, сходу набрасываясь и не включая свет. Этот парень явно закрыт – не только внутренне, но и внешне? Скрывает какие-то шрамы? Они заставляют его чувствовать себя уязвимым?

Не то чтобы мне это интересно, но всё-таки нужно ведь знать.

– Но что-то ты хочешь скрыть, – осторожно подмечаю и вслух.

На ощупь нажимаю на выключатель – свет загорается без проблем. И Адам явно не против, смотрит спокойно, только щурится слегка: видимо, с непривычки. Мне же не так уж режет по глазам.

Что ж… Значит, темнота ему нужна именно во время секса, а не сама по себе. Догадка про шрамы приобретает почву.

– Это чтобы не привлекать лишнее внимание включённым светом, – неожиданно отвечает Адам, кивая на коридор.

Типа там могут ходить и заметить, что, по сути, в списанном кабинете кто-то есть? Хм… Ну так себе отмазка. Не думаю, что кто-то вообще обратит внимания.

– А стоны его не могут привлечь? – откуда-то набираюсь смелости, пуская в голос скептически насмешливые нотки. – Или твои девки не испытывают удовольствия?

Вот чёрт… И почему я уже в который раз сначала говорю, потом думаю? Мне мало того, что он собирался моей рукой что-то там себе щупать? Так-то и эти мои слова может посчитать провокацией и решить показать, что девки с ним кайфуют. На мне показать…

Шумно сглатываю, ища способы спасти положение, но Адам смотрит на меня чуть ли не с довольным блеском в глазах. Как будто ему в кайф моя нарастающая паника, которая наверняка отображается на лице.

– Я знаю, как заткнуть, – нахально заявляет Ад. – Заодно обеспечить более острые ощущения.

Господи, воображение, остановись… Ни к чему настолько ярко иллюстрировать слова этого отмороженного в голове. Понятия не имею, что он имеет в виду, и накидывать разные варианты в сознании ни к чему!

Как и оставаться здесь. Пока я тут зависаю, своих целей не достигну, а вот Адам на свои может напирать. Тормозов у него, похоже, нет. Едва знает меня, а уже набрасывается с поцелуями и сыплет пошлыми намёками.

– Я пойду на пару, – зачем-то говорю ему, как будто отпрашиваясь. – Меня будут представлять, как новенькую.

– Иди, – мне как будто позволяют. Снисходительно причём.

М-да, сегодня я явно в пролёте. Только и делаю, что косячу. Не я на него влияю, а наоборот – что непростительно.

Дёргаю ручку – облом. Заперто ведь. И, похоже, на ключ, который у Адама.

– Пустишь? – стараюсь говорить без лишней тревоги, скорее небрежно, как и он со мной.

Адам некоторое время задумчиво смотрит на меня, демонстративно размышляя, стоит ли. А может, намеренно испытывая моё терпение. Пугая?

Всё-таки отпирает, не произнеся ни слова. Тут же выхожу, не задерживаясь.

Я потом решу, как с ним лучше взаимодействовать. Послушаю, какие разговоры о нём ходят, может, даже с ребятами обсужу на пикнике… У меня получится.

Особенно если забуду ощущение его настойчивых горячих губ на моих…

Глава 3. Адам

Наблюдаю за ней. Продолжает источать обаяние и дружелюбие ко всем подряд, улыбается чуть ли не постоянно. На меня теперь и не смотрит – видимо, дошло, что розовые пони рядом со мной не пробегали даже.

А вот какого хрена я как приклеился взглядом к этой девчонке, другой вопрос. Бесящий, кстати. Как и её это слащавое поведение. Новенькой явно важно быть для всех хорошей, а ведь розе положено быть с шипами.

В целом наплевать, если нарвётся на какое-нибудь дерьмо этой своей приторной милотой. Но что-то в ней меня не отпускает никак. Да, симпатичная и да, проштырило нехило, когда в руках моих была. И не обламывали меня так давно. Но всё же, дело даже не в этом. Понять только не могу, в чём именно. Ещё не хватало коротнуть на девчонке.

– Ну так что, пикник в силе? – сразу после пар спрашивает Лёня. Насколько я успел заметить, он сегодня весь день вокруг Розы трётся. Зацепила явно.

– Да, – тепло отвечает ему девчонка, опять улыбаясь. Явно не догадывается, что он собирается использовать этот пикник как возможность для подката.

Зашибись. И почему меня это вообще волнует? Да ещё настолько, чтобы выпалить:

– Только скидываться все будем. Не нужно, чтобы девчонка платила.

И это ещё не самый безнадёжный мой порыв. Первый был – сказать, что всё на мне, угощаю типа. С каких это пор я долбанный альтруист?

– Ад, ты тоже идёшь? – тут же спрашивает меня Катя, милая блондинка с большой грудью. – Ты ведь не хотел.

Эта девчонка явно не прочь, чтобы я её в том кабинете позажимал. Обламывать бы не стала. Хм, а не воспользоваться ли этим? Закончить бессмысленный вечер чем-то более приятным, и пусть не в стенах универа, но и на улице как раз стемнеет достаточно.

Меня и самого претит смотреть на следы воздействия ублюдков, не то что девушкам показывать. Жалкое зрелище, тошнотворное.

– Решил, что если ты да, то и я, – подмигиваю Кате.

Банальнейший подкат, а она разве что не течёт. И то скорее всего да. Потом проверю. Пока просто пристально смотрю на её довольное выражение, слышу про то, как всё это мило, морщусь. Ненавижу это слово.

Я, блин, какой угодно, но не милый. Ну да ладно… Больше ничего толком не говорю, только вещи собираю. Вдруг чувствую взгляд Розы. Почему-то упорно не смотрю в ответ.

В голову неожиданно приходит, что неплохо будет начать зажигать с Катей прямо там, на пикнике… На глазах у новенькой. Пусть посмотрит, как я воздействую на девчонок, как они кайфуют от меня. Может, даже заревнует и пожалеет, что упустила особенный момент между нами.

**************

Нафига она вообще за мной шла? Предположим, и вправду не догоняла, зачем я решил с ней уединиться, но тогда мотивы какие были? Уйти от всех, опоздать на пару чтобы что? Настолько хотелось подружиться со мной? Ей прям принципиально, чтобы каждый к ней был расположен?

Без понятия, почему задаюсь этими дурацкими вопросами, вяло наблюдая, как однокурсники вовсю расслабляются за разговорами о самом разном на пикнике. Роза много рассказывает про прошлый универ, про то, как начинала заниматься скалолазанием и про свою мечту покорить Зуб Дракона. Это гора такая в Красноярском крае.

Я не встреваю в разговор, но слушаю всё. Катя ёрзает у меня на коленях – посадил её туда с самого начала, благо, мне можно хоть отыметь её у всех на глазах, никто и слова не скажет. Да и сама вряд ли будет против. Зажимается тут со мной чуть ли не с гордостью, светится вся.

А я себя идиотом чувствую. Откровенно лапаю Катю, просунув руку ей в вырез, а Розе хоть бы что. Даже не смотрит на нас. Нет, пару раз бросала взгляды – скорее случайные, но даже не задерживала. И никаких изменений на лице не было. Без понятия, почему за этим напряжённо слежу, аж малейшую мимику отслеживаю, как псих.

Катя, кстати, тоже не бездействует. Периодически шепчет мне что-то на ухо, пощипывая его губами, целует: то куда-то в щёку мажет, то в губы. И ёрзает у меня на коленях так, чтобы максимально прочувствовать моё возбуждение. Дразнится.

Откуда у меня вообще это возбуждение есть, когда всё скорее бесит, – другой вопрос. Лениво наблюдаю, как Роза широкими глотками отпивает вишнёвый сок. Она сегодня только на него и налегает. И на фисташки.

– Может, сыграем во что-то? – вдруг предлагает она.

– В бутылочку? – тут же откликается Лёня, который да, таки оказывает ей знаки внимания весь вечер.

То вопросов много задаёт о прошлом, проявляя интерес чуть ли не ко всему; то подливает ей в стакан, следя, чтобы не пустел; то комплименты отвешивает, то просто пялится. Поплыл пацан.

Есть от чего…

– В «Правду или действие»? – это наша деятельная Агния предлагает.

– Предлагаю «Я никогда не», – отклоняет оба предложения Роза. Чует, что иначе ей точно зададут сосаться с Лёней? Он явно хочет к этому подвести. – Это помогает лучше узнать друг друга, – мне кажется, или на этих словах она таки задерживает на мне взгляд, когда обводит им всех вокруг?

– «Правда или действие» тоже, – мягко, но возражает Лёня.

Походу, и вправду хочет задать ей поцеловать его. Детский сад…

Хотя то, что вытворяю сейчас я – тоже он. Ведь, поймав новый взгляд Розы, сильнее прижимаю к себе Катю, утыкаясь лицом ей в волосы. Дебил.

– Ад? – обращаются ко мне.

Толком не успеваю уловить, кто. Да и не пофиг ли? Все смотрят в мою сторону. Ждут решения от меня. Даже Роза – хотя с удивлением, типа не понимает вообще, почему последнее слово должно быть за мной.

И я говорю:

– Нахрен игры. Просто сидим и разговариваем.

Конечно, для ребят моего слова достаточно, чтобы больше не задавать вопросов. Давно уяснили, что со мной лучше не связываться. Давно живу по принципу «либо я – либо меня», а потому с самого первого курса поставил себя так, что не перечат как минимум. Некоторые даже боятся. А всего-то… Несколько показательных выпадов на неприятных типов, ореол общей загадочности в сочетании с некоторыми слухами (часть пущена мной же), тесное знакомство с некоторыми значимыми лицами универа из руководящего состава. Последнее больше на случай, чтобы иметь больше послаблений – иногда не ходить, иногда с пар уходить и тому подобное. Ну и плюс ещё один козырь перед однокурсниками: мол, мне и преподы нипочём.

На каждого можно найти способ влиять. На Розу вот тоже, как бы ни выпендривалась. А ведь явно собирается. Больше не принимает участие в отвлечённых разговорах ребят, хмурится чему-то, и вдруг выпаливает:

– Почему решает он?

Без понятия, к кому она обращается, говоря обо мне в третьем лице, вот только на меня упорно не смотрит. Зато Катя у меня на коленях ёрзает активнее, хмыкнув и покачав головой. Вот уже кто не сомневается в моём праве решать что угодно.

– Потому что он с нами, – логично излагает Руслан под всеобщее резкое молчание. – А если он с нами, решать ему.

Это никогда не обговаривалось, но и так понятно, что мне препятствовать не будут. Команд от меня не ждут, кончено, – не дрессированные собачки, да и я не собираюсь руководить бесцельно. Но если хочу и обозначаю что-то – прислушиваются. А сейчас так вообще сами спросили.

Хотя и без того бы вмешался. Понимаю это особенно чётко, когда Роза хмурится ещё сильнее, кидая на меня взгляд. Тут же облизывает губы… Чёрт. Наверняка машинально, но ведь глядя на меня.

Хоть так её внимание привлекаю. Так и не понял, правда, зачем оно мне.

– Почему? – упрямо спрашивает она.

Теперь обращается именно к Руслану. Демонстративно ухмыляюсь, осуждающе поцокывая языком. Катя на это издаёт смешок. Хорошая девочка. Сговорчивая. И стараться не надо…

– Просто прими это как факт, – обозначает Рус той, для которой как раз небось и приходится нехило напрягаться ради хоть какого-то результата.

– Не могу и не буду, – наглеет Роза.

Она там точно вишнёвый сок пила? Вот так чуть ли не вызов мне бросает. Сама ведь говорила, что наслышана обо мне.

Любит она вызовы, ага…

– Претендуешь на моё место? – скептически интересуюсь, глядя в упор.

Ловлю её взгляд, чувствую напряжение. Смелая девчонка. Но не дура – приглядывается ко мне, медлит с ответом. А все только и смотрят на нас.

Катя радует снова:

– Скорее на моё, – прыскает.

Не то что намекает – чуть ли не открытым текстом даёт понять, что вызов мне бросать могут только по этой причине: внимание привлечь. И хотя я чую, что в случае Розы это не так, тоже усмехаюсь.

Девчонка тут же снисходительно кривится, демонстративно выражая своё мнение о положении Кати. Но… Чуть краснеет при этом. Готов поклясться, что чётко вижу, как розовеют щёки несговорчивой новенькой.

– Нет, просто…

– Последний, кто нарвался на Ада, в панике побежал отчисляться из универа, и да, при этом шёл на красный диплом, – перебивает её Анфиса, говоря чуть ли не страшным голосом, при этом скорее уважительно ко мне. Я ведь за неё заступился тогда.

Ребята подхватывают: обрисовывают Розе и другие случаи моего влияния или запугивания кого-либо. Каждый расписывают преувеличенно: репутация уже впереди меня, и даже вполне простецкий поступок легко раздувают, а свидетели подтверждают мрачность красок, чувствуя себя тем самым сопричастными. Система работает сама.

А ведь Роза серьёзно грузится. Слушает внимательно, бросает на меня осторожные взгляды.

– Вроде бы отморозкам не место в стенах приличного универа, – чуть более робко, чем раньше, но всё-таки пытается высказать недовольство.

Задолбала. Буду ей всё это спускать – снова превращусь в обычного Адама для всех, а не в устрашающего Ада.

– А я особенный отморозок, – холодно чеканю. – Смирись, – предостерегающе.

Вижу, как Роза колеблется. Напрягаюсь. Если и сейчас выкинет что-то – придётся жёстче реагировать. Продемонстрировать наглядно, почему я Ад и почему не ей судить о моём месте здесь.

Но девчонка всё-таки не дура. Давит в себе недовольство, которое я всё равно чуть ли не волнами ухватываю. Роза уже переводит тему, понятливо не предлагая никаких игр, а я всё ещё в том моменте как будто.

Ловлю себя на желании залезть к ней в башку и прочитать мысли. Хотя бы те, что обо мне. Она ведь обо мне думает?

Ну даже если после всего сегодняшнего ещё нет, не так уж часто, то сейчас будет. Впиваюсь в губы Кати, параллельно укладывая её на мягкую траву. Девчонка жадно и не менее страстно отвечает мне на поцелуй, сама же подключает язык. В общем, ничто не препятствует тому, чтобы я и юбку на ней задрал прямо сейчас. Это и делаю, параллельно расстёгивая себе штаны.

Как я и думал, от ребят реакции никакой. Они, конечно, затихают, но максимум, что сделают по этому поводу – свалят куда-нибудь сами. Никакого видео, фото или комментариев. А вот Роза… Она же смотрит. Снова непонятным образом чувствую, насколько ей неловко. И почему тогда никак не отведёт взгляд?

Глава 4. Роза

Дааа, папа… Удружил так удружил. Парень уровня сложности даже не задачи под звёздочкой, а какой-то совершенно недоступной.

Умом понимаю, что должна воспринимать эти его показушные жесты как попытку заслониться от мрачного прошлого новым собой, сильным, бесстрашным и влияющим на всё и всех. Но чёрт возьми, как мне это делать, когда он меня цепляет намеренно?

И не намеренно как будто тоже… Зря Адам такой симпатичный. Волнует одним только периодически темнеющим взглядом пронзительных глаз. Завораживающие они у него.

Его наглость, сила и как будто холодный ум в сочетании с внешностью – слишком убойный коктейль, который некоторые готовы хлебать залпом. Я не должна. Потому прокручиваю в голове информацию о нём без каких-либо эмоций. Впечатляет пусть других.

Оторвать бы ещё от него взгляд. Как застываю, глядя, как быстро и резко двигаются его бёдра, закрытые ногами Кати. Как она вообще могла позволить случиться этому всему здесь? Ещё и стонет бесстыдно.

«Я знаю, как заткнуть. Заодно обеспечить более острые ощущения».

Что-то сейчас он нифига не пользуется этими своими знаниями. Более того, как будто играет на публику – резко поднимает Катю вместе с собой, продолжая свои абсолютно неприличные действия уже с ней на коленях… Сажает её так, что сам оказывается ко мне лицом.

И теперь уже нет сомнений, на какую публику эта игра. Адам смотрит прямо на меня, продолжая двигаться. Его абсолютно тёмный обжигающий взгляд сразу захватывает мой, не отпускает. Сердце долбит уже где-то у меня в висках, а по телу прокатывается горячая волна. Такое ощущение, что все выполняемые им с Катей действия предназначаются мне. Адам умудряется через взгляд мне их передать, заставляет чувствовать.

Сглатываю и отвожу свой. Только замечаю, что у меня дрожь по всему телу. Какого чёрта я вообще стояла, как идиотка, и пялилась на этого потерявшего берега мудака?

Ещё и злюсь на него теперь. Хотя должна воспринимать как пациента. Сомнительный из меня психолог – такими темпами и самой понадобится настоящий.

– Ребят, пойдёмте отсюда, – мой голос хрипит, но хотя бы достаточно громко и убедительно звучит.

Меня поддерживают сразу: остаётся только удивляться, почему раньше никому это же в голову не пришло. Раз уж остановить Адама тут ни для кого не вариант, и мне не стоит, как уже давали понять.

Несколько секунд сбора мусора под стоны Кати – и вот мы уже выдвигаемся подальше. Делаю глубокие вдох и выдох, стараясь выбросить из головы яркие картинки занятия этих двоих… Удаётся не сразу, но в целом же делаю успехи – вот и взгляда на них не бросила, когда с ребятами собирались и уходили.

– Господи… – не выдерживаю на полпути, снова ощутив дрожь по телу. – Это всегда так?

Ну жесть же. А ребята восприняли чуть ли не как должное.

– Именно чтобы секс при нас – нет, впервые, – отвечает мне всё тот же Руслан. – Но это же Ад. От него можно ждать всё. И ему можно всё.

М-да, звучит-то как… Серьёзно и жёстко. Знали бы они, что их устрашающий лидер не так давно приходил в психологический центр моего отца за помощью…

Так, стоп. Им это знать не положено. А мне – глупо эмоционировать.

– Лишь пока вы позволяете, – только и отбиваю без эмоций и цели.

– Не позволять – не вариант, – это уже Лёня говорит.

Парень, которому я вроде как нравлюсь. Насколько могу судить… А то и ошибаюсь в подобных вещах – иногда мне кажется, что Адам смотрит немного похоже. Не совсем так, как Лёня, но определённо как на девушку.

– Допустим, – только и говорю, понимая бессмысленность споров. – А друзья у него есть?

Надо ведь побольше узнать о пациенте. И, пожалуй, даже интересно.

– Наверное, есть, – судя по тому, как Лёня задумывается, если и есть, то не в универе.

– Девушка? – вроде бы обычный вопрос, прощупывающий степень социализации пациента, но сердце по-идиотски пропускает удар. – Катя?

И сама знаю, что нет, она исключена. Но какого-то чёрта всё равно срывается её имя. И почему я вообще его запомнила? Ведь не всех тут поимённо различаю за первый-то день.

– Нет, он их меняет, – хмурится Лёня. – А что, и вправду заинтересовалась? – напряжённо.

– Ещё чего, – пренебрежительно фыркаю.

«Вправду»… Это он про то, как Катя выпалила, что я претендую на её место? Вспоминается усмешка Адама…

Ой, да пусть думает, что хочет.

– Тогда… – вздыхает Лёня. Настраивается так очевидно, что даже мило. – Может, сходим на свидание?

– Не сегодня. Я устала и, пожалуй, пойду домой, – автоматически отказываюсь, но, уловив погрустневший взгляд парня, мягко добавляю: – Давай на эти выходные.

В конце концов, почему бы и не попробовать сходить? Лёня приятный парень, из простых в хорошем смысле. А мне не помешает отвлекаться от Адама и обеспечить себя приятными эмоциями.

Тем более дозу их я получаю прямо сейчас, видя, как сияет Лёня.

– Отлично. Тогда я до завтра подберу варианты, предложу тебе, – заключает он.

***********

Лёня и вправду заморачивается с подбором вариантов свидания. Робко садится со мной за парту на следующий же день, сразу начав описывать:

– В общем, смотри, раз ты любишь скалолазание, то есть вариант со скалодромом, но там я, скорее всего, буду лажать, – он смущённо посмеивается. – Но если ты хочешь много смеяться, то почему бы и нет, я предупредил. Ещё можно сходить в специальный ресторан, где подают курсы мастерства и готовить будем мы сами, а потом есть. Ещё можно покататься по городу на самолёте. А ещё можно взять сертификат на свидание-сюрприз: организаторы этого мероприятия выберут за нас, что это будет.

Не сдерживаюсь от улыбки. Боже, как это мило, что Лёня явно обдумывал, кажется, даже записывал себе в заметках варианты. Ему прям сильно важно, чтобы мне понравилось. Разве что не краснеет.

– Давай свидание-сюрприз, будет интрига для нас обоих, но вообще, всё зависит от компании, так что мы в любом случае круто проведём время, – мягко говорю, стараясь подбодрить. И да, намекаю, что мне его компания приятна.

Лёня улавливает и сияет. А у меня мурашки по коже расползаются, но не от его реакции, а от усмешки, которую отчётливо слышу сзади.

Ещё вчера я специально села за предпоследнюю парту среднего ряда: потому что Адам сидит здесь на последней. Решила, что стоит мельтешить у него перед глазами, сидя прямо перед ним. В психологии иногда используют такой приём, своего рода привыкание. Что-то в стиле Лиса и Маленького принца из повести Экзюпери. В случае с Адамом любой способ может пригодиться.

Но теперь мне не по себе: кажется, он не только слышит наш с Лёней разговор, но и слушает. Даже не знаю, почему, но от этого как-то неспокойно.

Зато Лёня, похоже, ничего такого не замечает. Продолжает со мной разговаривать, рассказывая, как его друг несколько раз пробовал такой вариант свидания с девушкой. Им попадались и квест, и ресторан в темноте, и прогулка на лошадях. Слушаю скорее отрешённо, старательно поддерживая диалог, но в основном односложными фразами.

Мысли всё-таки об Адаме. Разумеется, только потому, что он – моя цель.

Вчера он сидел один, но сегодня – с Катей. Когда я заходила в аудиторию, так уже было. Неожиданно…. Вроде бы он меняет девушек. Или слишком понравилось с ней вчера? А может, просто слишком удобная? Безотказная.

Хмурюсь собственным почти презрительным мыслям. С каких это пор я осуждаю? Снова веду себя далеко не как психолог. Ну и пусть только мысленно – с этого всё и начинается.

– Лёнь, добавься ко мне в друзья, давай не только здесь обсуждать свидание и вообще общаться, – миролюбиво предлагаю, снова концентрируясь на своём собеседнике.

– Конечно, с радостью, – он тут же утыкается в телефон.

А я застываю, чувствуя, как затылок мне прожигает взгляд. Не надо даже оборачиваться, чтобы понимать – так смотрит Адам. Не Катя… Она вообще притихшая сидит. Да и он с ней не разговаривает. Нас слушает?

– Мммм, какая ты горячая на этой аве, – улыбается Лёня, не отрываясь от экрана, – хотя и в жизни тоже, – тут же добавляет, чуть краснея.

Не успеваю ответить – вздрагиваю всем телом. Потому что слышу довольно резкий удар по, видимо, ножке стула Лёни – тот аж подпрыгивает слегка. И цепенеет.

Нам обоим понятно – это выпад Адама. Он как раз сидит чётко сзади Лёни, а Катя – меня.

Что за фигня? Что ему не так? И пусть он ударил не Лёню, а его стул, но меня мгновенно обдаёт возмущением.

Разворачиваюсь к Адаму, причём не одна. Лёня тоже явно хочет выяснить, что не так. Хотя спросить не решается, просто молча смотрит на в очередной раз обнаглевшего типа.

– Нечаянно, – бросает нам обоим Ад, глядя словно вскользь, почти отрешённо.

Лёня, увы, кивает и отворачивается, удовлетворившись таким пояснением. А вот я не могу. Да и верится с трудом.

– Может, стоит извиниться? – опять не могу обратиться к Адаму спокойно. Чуть ли не змеёй шиплю.

А он впивается в меня довольно странным внимательным взглядом. При этом не отвечает.

Зато Лёня, увы, вмешивается:

– Да всё в порядке, бывает, – явно хочет замять. – Роза, примешь заявку? – теперь и меня отвлекает.

Поджав губы, смеряю Адама недовольным взглядом и неохотно разворачиваюсь назад. И всё-таки бесит, что ему всё сходит с рук!

– Сейчас добавлю, – говорю Лёне уже шёпотом, потому что как раз в этот момент преподаватель заходит в аудиторию.

Глава 5. Адам

Ещё вчера она сосалась за мной, а сегодня уже строит планы с этим прилизанным Лёней. И да, я в курсе, что целовался из нас двоих в этом моменте только я, но девчонка ощутимо дрожала и млела в моих руках. Я как бы не идиот. Такие темы секу.

И не то чтобы ждал, что Роза будет об этом помнить и заглядываться на меня, вокруг меня виться, как многие остальные, но… Чёрт. Да просто бесит это всё. Настроение с утра дерьмо.

Особенно злит, что эта упрямая девчонка у меня в мыслях сидит. Причём не только в универе. Серьёзно! Снилась мне она.

Ещё и занимались мы во сне какой-то фигнёй: оригами разных птичек лепили, Роза меня учила, как. А лучше бы учил её я, причём совсем другому. Моё подсознание просто поиздеваться решило, выдав мне такую чушь. Ещё и просыпаться было трудно и как будто даже жаль – а это уже совсем попадос. Я как бы не планировал превращаться в ванильку и млеть от подобной фигни. Ну и пусть Роза улыбалась мне во сне тепло. И смотрела чуть ли не с нежностью.

В следующий раз если нагрянет мне в башку, то пусть это будет сон из категории жёсткого восемнадцать плюс, а не вот это вот всё.

Зачем-то ищу её в соцсетях. Не то чтобы интересно ту самую горячую аву посмотреть… Пальцы скорее сами собой набирают. Находят быстро.

Роза на той аватарке в очередной раз улыбается, сидит на каком-то камне, сзади море. Её волосы развеваются на ветру, и разноцветная рубашка тоже. Она и без того не застёгнута на девчонке, обнажая купальник. Точнее, то, что в нём.

Грудь у неё что надо. Аккуратная, небольшая, но округлая. Непонятно зачем увеличиваю фотку, рассматривая детали.

Чувствую взгляд. Катя замечает, какой фигнёй я тут занят. Но, конечно, высказывать мне и не думает, только губы обиженно поджимает.

Я ведь и не обещал ей ничего. Она задержалась со мной только по причине своей сговорчивости, и уверен, что понимает это сама. Станет на что-то надеяться – попрощаемся.

Кажется, уже пора…

– Ад, может, сегодня ко мне? – как будто чувствует Катя, томно облизывает губы, смотрит на меня безотрывно. – У меня дома никого, родители к дедушке с бабушкой поехали с утра.

Вырубаю телефон. Нафиг залипать на недотрогах со сломанным ориентиром в выборе парня. Хотя бы сегодня ещё оторваться с Катей можно, а там посмотрим.

– Давай, – соглашаюсь, даже выжав из себя подобие улыбки.

Катя от этого мгновенно сияет. Наверное, вообще обо всём забывает… Я мало кому улыбаюсь.

– Ты не пожалеешь, – шепчет мне в ухо, тут же кладя ладонь на бедро.

А потом двигает пальчиками всё выше, приближаясь к ширинке… Не отвечаю, но и не отталкиваю. Вообще мы как бы на паре, препод уже вовсю лекцию читает, но Катю явно ничего не смущает. Публичность – её фетиш?

Готов поклясться, что Роза напрягается. Прислушивается к нам? Улавливает, что происходит?

Она вдруг роняет ручку.

– Извините, – неловко лепечет, тут же опускаясь под парту.

Под свою, конечно, но прям всей кожей чувствую, взгляд на нас с Катей кидает. Поднимается раскрасневшаяся такая, растрёпанная слегка.

Лёня сразу шепчет ей непонятно зачем, что сам бы поднял. Хотя даже сообразить в том моменте не успел, да и нафига такие жесты? Вряд ли Роза оценит.

Хотя кто её знает… Я ведь наглядно продемонстрировал ей, насколько Лёня бесхребетный. Фиговая из него опора будет, если даже за себя постоять не может. Да, меня тут все боятся, но хотя бы слово сказать бы мог, а не пытаться неловко замять. Я ведь не сказать, чтобы жесть и произвол тут устраивал без особой причины.

А Роза даже не сделала выводов. Щебечет там что-то Лёне в ответ, тут же затыкаясь, когда препод обращает на них внимание.

Ну и пошла она.

**********

До конца недели события с одной стороны закручиваются вяло, а с другой – много чего происходит. С Катей получается проще, чем я думал. Не дура в целом оказалась. Убиваться не стала, да и в целом явно больше ради статуса и качественного секса со мной зажигала, чем какие-то чувства ко мне испытывала. На следующий же день после разговора о завершении сама от меня отсела, без каких-либо лишних слов.

Всё-таки её сговорчивость мне прям нравится. Но в то же время, как ни странно, как будто начинает нравиться и прямо противоположное. Несговорчивость Розы.

До конца недели мы несколько раз всё-таки перекидываемся разными незначительными фразами по учёбе, преподам и даже, блин, погоде – когда попала под дождь. Первой начинает она: внезапно так здоровается со мной отдельно, когда садится за своё место прямо передо мной. Я тогда аж напрягся по-дурацки и уставился на неё, соображая, а точно ли такая уж недоступная, или у неё тактика такая ко мне. Типа в «горячо-холодно» играет.

Увы, нет. Это всё та же раздражающая доброжелательность, с которой, как я замечаю, Роза прям всем-всем уделяет внимание. Меня просто не исключает, а это скорее всего так себе знак. Я в её системе координат где-то там, со всеми, и ко мне надо как ко всем. И этим она не только бесит, но и какого-то чёрта увлекает сильнее.

Потому что иначе как объяснить, что я не просто случайно слышу, а прислушиваюсь и записываю себе на подкорку все её разговоры с Лёней? Как залипаю на этой дуре, не упуская ничего из ею сказанного. И вот к концу недели мне уже известно и когда у них там свидание, и откуда он её забирает и где она вообще живёт. Они со своей открытостью долбанные находки для шпиона.

В которые, видимо, подаюсь я, потому что в ту самую субботу какого-то чёрта тусуюсь именно в том районе, где Роза живёт. Там, конечно, свои дела решаю – но ведь далеко не случайно, специально выбрал тир именно неподалёку. Занятия и связи делают своё дело: право на владение оружием мне вот-вот дадут.

И после сдачи нормативов я ведь не иду домой, а трусь там возле дома Розы. Высматриваю голубков. Понятия не имею, что собираюсь увидеть: как они сосутся? Ну, может, хотя бы после этого девчонка будет вызывать скорее тошнотворное чувство, а не идиотский интерес. Я ведь уже проявлял его за прошедшую неделю. Намеренно грубо, пошло, как будто стебался. Реакция – снисходительная усмешка.

Хм, а вот и они. Совсем припозднились. Уже жесть как темно, ближе к ночи, наверное. И да, на время я не смотрел, вместо этого на проходящих пялился. Как будто упустить мог.

Причины и неуместность собственного дебильного в этом поведения я обдумаю потом – сейчас, похоже, что-то более интересное наклёвывается. Роза и Лёня такие увлечённые идут, разговаривая, что ничего и никого не замечают. Меня, может, и не должны, но прямо за ними трутся три подозрительных типа. Ходят почти по пятам, и явно не случайно. Ещё и переглядываются между собой. По сторонам тоже… Примеряются.

А подъезд Розы как раз удачно для них расположен. Большое здание фитнес клуба мешает с центра прямо пойти: придётся обойти.

Напрягаюсь, пристальнее слежу, готовый вмешаться. Направляюсь потихоньку в их сторону. Фитнес-клуб уже закрыт? Безлюдно как-то. Удачно для ублюдков.

И да, по рожам вижу, что они такие. Уже и двигаются так, чтобы окружить голубков. Один сильно вперёд, типа случайный прохожий – пройти не даст, когда двое других зажмут.

Весело, блин… Случайная гопота решила разжиться чужим добром? Тогда почему к этим двоим? Да, Роза явно не из бедной семьи, и это видно. Но этот прилизанный дрыщ одним своим видом выражает полное ничтожество.

Впрочем, во-первых, я предвзят. Если объективно. Он больше бесит, чем так уж жалок. А во-вторых… Его худощавая комплекция, как вариант, и вдохновляет ублюдков поживиться добром Розы. Но всё равно вряд ли дело в этом. Всё-таки её дом не на отшибе мира стоит. И район скорее хороший, далеко не из криминальных. Да, темно и фитнес-клуб позволяет зажать парочку между ним и другим старым зданием, но всё же…

Чуйка подсказывает, что это не просто случайные ублюдки. Подхожу достаточно близко, чтобы следить за ситуацией, видеть и слышать происходящее. Но в то же время держусь в тени. Бесшумно залезаю на крышу ближайшего старого здания со стороны стены, почти срастаюсь с холодной поверхностью. Навык, чтоб его.

Лёня и Роза уже окружены, пока я тенью двигался и размышлял, в том числе и про силы этих ублюдков. Учитывать, наверное, лучше стоит соотношение только моих против их. Не на девчонку же рассчитывать. И не на Лёню.

Нормально в целом. Вывезу. Они скорее выпендриваются и демонстрируют силу, чем в реале её источают. Оружия вот нет. С ним, конечно, было бы сложнее, хотя выбить всё равно бы смог. Уж у одного наверняка. Примерно представляю, кто из них послабее.

Лёня с Розой там беспомощно барахтаются, пытаясь то ли найти возможность удрать, то ли даже сопротивляться. Замечаю, что девчонку уже держат сзади за руки. Сильно, наверняка больно. Она дёргается.

– Тихо, не рыпаться, – слышу одного из них. Не того, кто Розе руки держит, а того, кто к ней лицом. – Дёрнёшься ещё – хуже будет. А так к тебе просто разговор есть.

Хм… Он обращается так, будто знает её. И в голосе слишком много эмоций, злость даже.

Пока не высовываюсь. Во-первых, надо прикинуть по силам, во-вторых, узнать больше хочется, а в-третьих…

Пусть и Лёня проявится. Если на меня одного зассал слово сказать тогда, после удара его стула, то разве тут включит геройство? Бледный весь, глазками бегает. Фу, блин. Может, хотя бы сейчас Роза прозреет?

И да, это какой-то вопрос принципа вдруг.

– Вы… – чуть не задыхается Лёня. – Вы что? – как же безвольно звучит его голос.

Да и действия тоже: трясётся весь, хотя его-то никто не держит. Даже Роза достойнее справляется. А он, кстати, не предпринимает ни единой попытки её освободить.

– Твоя задача простая, – обращается к нему тот, кто сзади страхует. – Свалить и не отсвечивать. И не подходить больше к ней.

«Не подходить больше к ней»… Интересное требование. Прям в стиле случайной гопоты, ага.

Эх, Роза-Роза. Так и знал, что её излишняя доброжелательность может быть боком. Специфичную публику к себе привлекла.

Лёня ощутимо дрожит, по сторонам смотрит, а на Розу нет. Меня тоже не замечает.

– Ну? – рычит на него тот же тип, который к нему обращался. Делает грозный выпад, шугает.

Лёня аж шатается. Трясётся ещё сильнее. Капец он жалкий.

– Прости, – дрожащим голосом бросает Розе, так и не глядя в её сторону.

И… Убегает. Серьёзно, драпает, не оглядываясь. Я, конечно, понимаю, что не каждый кинется против троих, но прям готов сколько угодно поставить на то, что этот придурок и позвать кого-то не догадается. Бежит, аж пятки сверкают. Других мыслей в башке точно нет – только о том, как себя спасти.

Ржу уже в голос. Офигенный выбор парня, Роза. Свидание зашло?

Мой смех привлекает внимание. На то и рассчитывал отчасти. Один ублюдок поднимает башку, и этого достаточно, чтобы я сиганул вниз прямо с кулаком на неё, а заодно с ноги другому добавил. Причём даже не задевая Розу, которую инстинктивно отпустили.

Конечно, я разозлил их. Но пофиг в целом. Так-то я не против махача, по жизни вообще рисковый. Терять даже нечего. Сдохнуть не боюсь, есть вещи пострашнее. Впрочем, здесь мне не грозят ни смерть, ни они.

Дерусь на каком-то нездоровом всё сильнее захлёстывающем адреналине. Который в геометрических прогрессиях увеличивается, когда чувствую взгляд Розы.

Сначала я ей сказал убегать. Осталась. Даже помогать мне пыталась, в итоге только сбивая – приходилось отвлекаться на то, чтобы её никто не цапанул. Я ведь с самого прыжка максимум внимания ублюдков на себя забрал, так нет, эта пигалица снова о себе им напомнила. В итоге зарычал на неё, чтобы не шевелилась тогда уж и в сторонке держалась. Доходчиво выпалил, аж сразу отошла. Теперь стоит там, смотрит напряжённо, как я тут развлекаюсь.

Кстати, мне и как тренировка неплохая. Одним только оружием вряд ли обойдётся в предстоящих планах. А эти ублюдки вроде бы не так уж плохи в рукопашке: заставляют вертеться и напрягаться, даже прилетает мне немного. Но справляюсь. Они уже чисто на упрямстве вывозят. Там, куда я собираюсь, совсем другие «бойцы», конечно, но этих раскидываю легко, так что не безнадёжен хотя бы.

Кровь уже брызгами летит. Роза вроде бы начинает что-то про «хватит» кричать. Слышу скорее фоном, как сквозь вату. Уши слегка закладывает. Сам понимаю, что им бы сейчас в травмпункт доковылять, а если продолжу, то лучше скорую с носилками вызывать.

– Вас убивать или как? – снисходительно интересуюсь, увернувшись от уже откровенно вялого кулака. – Десять секунд, чтобы свалить отсюда нахрен, – уворачиваюсь снова, больше не бью. – Один! Два!

Кажется, до них всё-таки доходит. По крайней мере, один примирительно поднимает руки, больше не делает на меня выпадов. Глядя на него, и другие затухают.

– Да пошло оно всё… – вздохнув, морщится, видимо, главный из них. – Потом, – цедит.

А вот это сильно зря.

– Если ты смертник, рискни и потом, – угрожающе припечатываю, слегка двинувшись на него. – Стоит того?

Тушуется всё-таки. Не совсем отбитый.

Вообще по-хорошему вызвать бы ментов на всякий случай, но мне лучше с ними не связываться с учётом моих планов. Проще самому на ублюдков воздействовать. Благо, они явно не на опыте, может, сегодня в первый раз нападали по-серьёзному.

– Я тебя запомнил, – жёстко обозначаю ему, давя взглядом.

Вижу, как его уже тянут другие. Он мрачно кивает мне и позволяет себя увести. Смотрю вслед… Надо узнать, кто такой и что там ему нужно. Возможно, Розу придётся страховать.

Кстати, о ней…

Разворачиваюсь к замершей девчонке, пристально смотрю. Что скажет?

Чего жду – без понятия. Но за каким-то фигом прям жду, восстанавливая дыхание. Смотрю на неё и вдруг непонятно с чего чувствую себя куда более уязвимым, чем когда в драке против троих выступал.

Странное чувство. Стрёмное…

– А ты что здесь делал вообще? – внезапно предъявляет Роза.

Стрёмное чувство только усиливается. Офигенный у неё способ благодарить.

– Спасал тебя, если ты не заметила, – грубо напоминаю.

Воу… Кажется, до Розы всё-таки доходит. Никакого недовольства, недоумения и прочей фигни на её лице сейчас нет, вместо этого неловкость и в то же время почти даже тепло. Последнее настолько неожиданное, что вышибает не меньше её недавнего наглого вопроса.

Не факт, что я правильно понимаю это выражение её лица сейчас. Но, чёрт возьми, оно дёргает что-то внутри. А снаружи делает меня наверняка чуть ли не пришибленным, потому что смотрю на неё безотрывно и почти не моргая.

А она подходит ближе. Оглядывает мне лицо. Смотрит, сильно ли досталось?

Тянет пренебрежительно усмехнуться. Не отказываю себе в этом. А Роза заговаривает:

– Извини, – бесящим мягким голосом, как будто обволакивающим непонятно во что. – Ты правда вовремя. Спасибо.

Так бы сразу, блин. Хотя не то чтобы так уж нужна её благодарность. Просто пусть не выпендривается.

– Кто это был? – небрежно интересуюсь.

Роза вздыхает. Надеюсь, не будет вешать, что впервые их видела?

Внезапно готов чуть ли не требовать ответа. И как-то побоку мне чувство такта и прочая подобная чушь. Не ответит – заставлю.

– Так, один парень, – всё-таки выдавливает она. – Приставал ко мне, я его отшила, он зациклился.

Хм… Ну допустим, но привести с собой ещё двоих, вот так подстеречь и напасть? Чтобы что? Взять то, что не дают, силой? Вместе с дружками? Или это уже больше акт бессмысленной мести?

Странно как-то.

Зациклился на ней, значит…

– Настолько, что решил сесть в тюрягу? – скептически.

А ответа жду чуть ли не всерьёз. Роза же не собирается утверждать, что они напали на неё тупо чтобы заставить поговорить и выслушать их аргументы?

– Это удивляет, если рассуждать с позиции логики, – мне кажется, или эта девчонка уставляется на меня чуть ли не с интересом? Будто препарирует взглядом. – Он в таком состоянии, когда этой логикой и не пахнет, – осторожно добавляет.

– Сводишь с ума? – усмехаюсь.

Снисходительно как-то спрашиваю. Понятия не имею, почему.

– Не я, так другая, – не теряется Роза. – Он сам по себе такой.

И откуда такой свалился на её голову вообще? Что там за тайны хранит эта вроде как миролюбивая милаха?

Пожалуй, всё-таки интересно. Ну да ладно, пока хватит и такой информации.

– Испугалась? – бросаю хмуро.

– Есть немного, – доверительно признаётся Роза, будто я тут чуть ли не заботу выражаю, в которой она нуждается.

– Давай провожу.

А потом ещё, видимо, буду мельтешить на её районе, обстановку контролировать. Не факт, что до этого с отшибленной логикой и вправду дошло. Зашугать – хороший метод для тех, кому есть что терять, а если ему нет, его ничто не остановит.

Кому, как не мне, это знать.

– Спасибо, мой дом совсем близко, – соглашается Роза, указывая на свой дом головой. Как будто я и сам, блин, не знаю. – И всё-таки, как ты тут оказался? – кажется, мои мысли слишком громкие, раз она опять к этому ведёт.

– Дела были в твоём районе, – бросаю неопределённо.

– То есть случайно? – уточняет Роза, явно легко в это поверив.

Не отвечаю. Только ухмыляюсь.

Глава 6. Роза

До моего дома отсюда настолько мало идти, что вот мы уже у подъезда. Адам чему-то хмурится, а я смотрю на него и вдруг понимаю, что вот она – идеальная возможность наконец сблизиться. Всё-таки до конца семестра не так уж мало – эти четыре месяца могут пролететь стремительно, уже и сентябрь на середине.

Я живу одна – с первого курса причём. Это была наша совместная с папой идея – чтобы с восемнадцати я чувствовала себя самостоятельной и привыкала решать самые разные задачи без его помощи. И теперь это особенно кстати – не надо трястись, что папа вот-вот выйдет, мимо пройдёт или ещё как выдаст меня своим присутствием. Не факт, что Адам его помнит, но было бы стрёмно. Зато сейчас у меня полная свобода действий. И своя квартира, в которой никого.

Не знаю, насколько это хорошая идея, но он ведь вот-вот уйдёт. Я уже достаю ключи, Адам это видит. Ни слова не говорит, усложняя мне и без того непростой выбор – но другого случая может и не представиться. Да и повод у меня есть. У него вон губа разбита, кровит слегка. Ещё несколько ссадин на лице… А вообще дерётся слишком круто, особо не цепляли его, притом, что трое против одного.

– Зайдёшь ко мне? – выпаливаю бездумно, на нервах каких-то непонятных.

Зато теперь я в курсе, что и Адам может быть озадаченным. Так растерянно на меня смотрит, что даже забавно. Не ожидал явно. А ещё не о том думает, потому что серьёзнеет быстро, и теперь его взгляд совсем другой…

– Тебя немного задело, и я думаю, что стоит обработать раны, – поспешно добавляю, пока Ад не выпалит что-то настолько пошлое, после чего мне уже точно не захочется вести его к себе.

– Как-то не тянет знакомиться с твоими предками из-за парочки пустяковых царапин, – отбивает Адам, но смотрит на меня слишком уж внимательно. Пристально настолько, что чуть ли не смущаюсь.

Причём это чувство только усиливается, стоит только мягко пояснить:

– Я живу одна.

Адам усмехается. Знакомая ухмылка: такая же порочная и многозначительная, как тогда, в заброшенной кафедре…

– Чаем тебя угощу, – Боже, что я несу? Его взгляд совсем не обещает мирные милые посиделки, более того, мгновенно напоминает о том совершенно диком моменте на пикнике.

«Ты либо наивная идиотка, либо и сама не против, выделываешься только»…

Уверена, что Адам сейчас снова задаётся этим вопросом, и опять ставит на второе. Сердце ускоряет темп, его взгляд обжигает, а я продолжаю по-дурацки топить себя:

– Или ты любишь кофе?

– Договоримся, – хмыкнув, многообещающе заявляет Адам. – Пошли.

Пальцы чуть дрожат, открывая дверь подъезда. Так, всё, пора бы прийти в себя. Надо просто чётко прояснить, зачем мы идём. В конце концов, ну не совсем же отбитый Адам, девушке на выручку пришёл, да и тогда, на кафедре, остановился…

– Просто проясню ещё раз, я предлагаю тебе зайти не как парню. Просто ты подрался из-за меня, и я хочу хоть как-то позаботиться о тебе взамен, – вроде бы на этот раз я говорю обычные и безобидные слова, но при «позаботиться» странно шевелится в груди, надрывно слегка. – Ничего кроме.

– «Ничего кроме», – с усмешкой повторяет Адам, а я усиленно не смотрю на него: лишь вперёд, ведь мы идём к лифтам. – А ты уверена, что будучи такой пугливой, стоит звать меня к себе притом, что живёшь одна?

Пугливой? Я вроде бы уверенно держусь.

– Я тебе доверяю, – утверждая это, всё-таки смотрю ему в лицо, чтобы лучше воздействовать.

Говорили ли Адаму такие слова? Может, они всё-таки вызовут в нём отклик?

– Глупо.

С силой нажимаю кнопку лифта. Мнусь по-дурацки. Глупо, значит?

Причём Адам это невзначай бросил, как факт, а не угрозу или типа того. Но предупреждением вполне можно считать… Вряд ли он будет стараться оправдать моё доверие. У этого парня вообще непонятно что на уме.

И тем не менее, когда лифт открывается перед нами, я без колебаний захожу внутрь, глядя, как и Адам присоединяется ко мне. Нажимаю кнопку своего этажа… И вот уже двери закрываются.

Снова смотрю на задумчивого молчаливого Ада и пытаюсь прикинуть, как к нему вообще подобраться, чтобы… чтобы безопасно было. Подогревать интерес к себе как к девушке – явно не лучшая тактика, но насколько реально подружиться с таким парнем?

– И всё равно, я тебе доверяю, – мягко заявляю, когда Адам смотрит в ответ.

Скептически ухмыляется.

– Думаешь, я растрогаюсь от этого и буду паинькой?

Застываю, и даже сердце пропускает удар. Нет, ну в какой-то степени, может, и не так уж трудно было догадаться, с какой целью я твержу о доверии вот уже второй раз, но…

Чёрт. Неловко как-то.

– А ты не дурак, – пытаюсь как можно непринуждённее улыбнуться.

Ладно уж, можно и открыто говорить, если Адам при этом будет вести себя нормально. Он ведь может.

Не улыбается в ответ.

– А ты? – чуть снисходительно. – Не подействует же.

Сглатываю. Вот уже в который раз он намекает, что вести его к себе домой может быть небезопасно. И ведь не останавливаюсь…

Вдруг понимаю – потому что и вправду доверяю. Ну не верю, что Адам станет на меня с порога набрасываться сразу после того, как от чужих приставаний защитил. Склонить, может, и попытается, но разве я не справлюсь?

– Тем не менее, я серьёзно тебе доверяю. Ты спас меня и вовремя остановился тогда, на кафедре, – вот вроде бы уверенно говорю, опять скорее мягко и дружелюбно, а чуть ли не запинаюсь при упоминании произошедшего в кафедре. Беру небольшую паузу… Надеюсь, не красноречивую: – У меня есть причины тебе верить, – подытоживаю твёрдо.

Адам не отвечает – да и лифт уже открывается, доставив нас на мой этаж. Восьмой.

Веду Ада к своей квартире, мысленно ещё раз взвешивая разумность своей идеи. Конкретных выводов так и не делаю… По ситуации разберусь. Надеюсь, этот ход себя оправдает.

Пальцы вот уже не так уж дрожат, отпирая дверь. Распахиваю её перед Адамом:

– Проходи.

Он сам включает свет, осматривается. Мне вдруг становится не по себе при виде этого парня у меня дома. Не то чтобы он не вписывается в мой светлый интерьер своим угрюмым видом, просто… Вот не знаю даже, в чём дело. Странно тянет в груди.

– Тапочки дашь? – усмехается Ад, разуваясь одними ногами.

Ну а я присаживаюсь, чтобы снять свои кроссовки.

– Давай в носках, у меня только одни тапочки, – какого-то чёрта теперь мой голос слегка дрожит. – Здесь чисто.

Встречаюсь с Адамом взглядом, и сердце ускоряет темп… Многообещающий у него в глазах блеск, обжигающий и волнующий враз.

Сглатываю, судорожно ища в мыслях, что можно такого сказать, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Но Адам первым нарушает паузу:

– Я вижу, что чисто, – хмыкает чему-то.

Решаю не уточнять, к чему такая реакция – хотя, чёрт возьми, и вправду интересно, что у этого парня на уме. Ну, кроме того, что так ясно читается в его глазах. Вот как раз этого нам лучше всячески избегать…

Потому старательно делаю вид, что не замечаю, как его словно примагниченный ко мне взгляд неспешно гуляет по телу, очерчивая чуть ли не каждую чёрточку.

Куда более спокойно, чем чувствую себя на самом деле, веду Адама в свою комнату. Достаю там аптечку, пока он усаживается на диван, наконец отведя от меня взгляд, чтобы окинуть им всё пространство вокруг. Включая мою незаправленную кровать. И плюшевых мишку с зайцем на ней…

– Сначала займёмся твоими ранами, потом чай, – мой голос почему-то звучит хрипло, когда разворачиваюсь к Адаму с аптечкой на руках. – Или ты хочешь нормально поесть?

Если уж честно, раны на нём настолько пустяковые, что по ним и не стоило бы поднимать парня к себе… Но я ведь повод нашла. Да и он ждёт, совсем не отказывается от предстоящей медицинской процедуры.

– Не особо, ел уже, – чуть напряжённо откликается.

Понятия не имею, как улавливаю эту интонацию в его голосе, потому что держится Адам слишком уверенно и нагло. Не сводит с меня взгляда, пока приближаюсь к нему… И когда сажусь на диван совсем рядом.

– Я тоже ела, – говорю, силясь хоть как-то перебить только нарастающую взвинченность.

– На свиданке? – хмурится Адам.

Мне кажется, или этот вопрос звучит обвинительно?

Смачиваю ватный диск в антисептике и, чуть помедлив, подношу его к лицу Адама. Надо же, рука даже не дрожит, почти касаясь его… Только вот взгляд выдержать становится труднее.

– Не напоминай, – пытаюсь по-дружески усмехнуться, мол, и сам видел.

Адам дышит чуть тяжелее. Его горячий выдох обдаёт мурашками мою руку, и я буквально чудом ею не дёргаю.

– А что так? – пренебрежительно насмешливо. – Не зашло?

Вот не знакомо ему чувство такта, судя по всему. Но отвечать ему не буду. Хотя и жутко не по себе молчать, когда его взгляд ощутимо гуляет по моему лицу, а оно, кстати, близко к его…

Если честно, я подобного волнения не испытывала даже с бывшим, который стал моим первым и единственным парнем. Хотя тогда была по-наивному влюблена и млела, как дурочка, но чтобы до сбивчивого дыхания и неровного сердцебиения… Мощная всё-таки у Адама энергетика.

И не сказать, чтобы тяжёлая, кстати. Более того, пока я касаюсь его, мягко проводя по ранам и чувствуя, как он напрягается – словно связь какую-то между нами ощущаю. Довольно странную… Но как будто с кем-то близким сижу здесь, а не опасным непредсказуемым типом без тормозов. С кем-то уязвимым.

По венам растекается странное тепло. И сердце тормошит без передышки.

Адам чуть морщится, когда я наконец смотрю на него. На всякий случай ослабляю напор движений очередным диском.

– Не больно? – уточняю мягко и почему-то чуть тише.

– Нет, – сипло выдавливает он, и, чуть поколебавшись, вдруг спрашивает: – Ты умеешь делать оригами?

Хм… Неожиданный вопрос. Очень-очень неожиданный. Аж со всей серьёзностью к нему подхожу:

– Ну так… – тяну со странной неловкостью. – Не особо круто, но мы с папой в детстве делали. Тебе нравится оригами?

– Нет, – по-странному жёстко отвечает Адам. – Что вы делали? – тут же требовательно.

Ладно… Не буду даже пытаться вникать в причинах чуть ли не агрессивного интереса к такой безобидной теме, как оригами.

Для нас с папой это, кстати, было своеобразным способом расслабления, успокоения нервной системы после какого-то её напряжения. Может, Адам подсознательно рассматривает подобные штучки с той же целью?

Ну вот… Решила же не вникать.

– Птичек в основном, – миролюбиво отвечаю, чуть напрягаясь, когда перехожу ватной палочкой к переносице Адама. Который, кстати, после моих слов о птичках хмурится так, будто я призналась чуть ли не в преступлении каком-то. – Ещё цветочки, – добавляю как можно более непринуждённо. – Могу научить, там легко.

Сама не знаю, к чему предлагаю последнее… Но в конце концов, не просто так ведь Адам спрашивает?

– Не стоит, – странно усмехается. Как будто с подтекстом каким-то.

Пожимаю плечами, пристальнее оглядывая его лицо. Вроде бы и вправду не особо пострадал. Круто всё-таки дерётся… Даже слишком.

Зачем-то решаю ещё немного пообрабатывать ту ссадину на скуле. Не то чтобы спокойнее, когда касаюсь Адама – совсем наоборот – но то самое окутывающее ощущение связи между нами того стоит. Может, это испытываю не только я?

Надо просто успокоить вдруг ускорившееся сердце и подобрать новую тему, раз та внезапная про оригами вроде как исчерпана.

– А ты близок со своими родителями? – нахожу, тем более что о своём папе упомянула.

– Их убили.

Застываю, не вникая даже в то, как пропитываю ватным диском ранку Адама. Просто ответ… Неожиданно слишком.

Причём уверенное «убили», а не «они умерли», например.

Я вот так внезапно приближаюсь к тому самому страшному прошлому, которое когда-то привело Адама в психологический центр папы?

– Мне очень жаль, – тихо говорю. Так мягко, что почти даже ласково. Сердце пропускает удар, когда Адам внимательным взглядом впивается мне в глаза. – Убийцу посадили? – допытываюсь, чтобы расковырять ту ситуацию поглубже.

Наверное, это произошло в его детстве… И, наверное, Адам был свидетелем убийства.

– Нет, – жёстко отвечает он.

Я, наконец, двигаю ватным диском, но почему-то такое ощущение, что больше глажу, а не раны обрабатываю. Смущённо одёргиваю руку.

Впрочем, Адам, похоже, этой неловкости даже не замечает. Отстранённый такой… В том моменте сейчас?

– Ты уверен? – осторожно пытаюсь продолжить тему. – Но нашли, кто убил?

Адам бросает неопределённый взгляд на ватный диск в моей руке, который теперь глупо комкаю. Не решаюсь отложить в сторону, хотя надо бы и всю аптечку убрать…

Нет. Я как застываю в ожидании ответа. Адам тем временем проводит неспешным взглядом по моей руке вверх, обводя им даже изгибы шеи. А потом смотрит в лицо, причём куда более осмысленно.

– С чего столько вопросов? – насмешливо.

Ну всё… Момент откровений исчерпан.

Но я всё же цепляюсь за крохотный шанс, как можно более тепло поясняя:

– Хочу узнать тебя получше.

Адам неожиданно забирает многострадальный ватный диск из моих пальцев. Выбрасывает его куда-то на пол. Туда же откладывает аптечку. Нахмурившись, слежу за его действиями, почему-то не решаясь им возразить.

Но лишь до тех пор, пока вдруг не чувствую, как Адам ловким движением тянет меня так, чтобы сгрести под себя. По телу мгновенно активируются горячие мурашки, а дыхание сбивается. Кажется, я даже задыхаюсь вдохом.

Зато Адам совсем не теряется.

– Есть куда более действенный способ узнать меня получше, – почти шепчет, нависнув надо мной.

Взгляд автоматически ложится ему на губы, а кровь приливает к лицу. Какого чёрта?

Накрывает беспомощностью и слабостью, пока я глупо внимаю ощущению тяжести парня на мне. Он ведь не лежит, на локтях нависает, но мы как будто тесно и чертовски остро соприкасаемся.

Замираю, выпадая из реальности и в то же время чувствуя её так ярко, как никогда в жизни.

– Адам… – только и выдыхаю протестом.

Он ведь пока ничего не делает, лишь нависает надо мной и ищущим взглядом блуждает по лицу. Но, чёрт возьми, откуда такое ощущение, что это чуть ли не самый интимный момент в моей жизни? Я ведь не девственница какая-нибудь трепетная.

Он усмехается, наклоняясь чуть сильнее. Улавливаю приятный запах, который и разобрать довольно сложное. Что-то морское? Нет, древесное. Нет… Другое.

Чуть ёрзаю, когда взгляд Адама поднимается мне на глаза. Накрывает бурной смесью ощущений: и смущение, и возмущение, и напряжение, и растерянность и даже что-то типа любопытства. Или предвкушения?

Я с этим заданием точно сойду с ума.

– Почему ты называешь меня Адам? – низко спрашивает он, почти гортанно.

Замираю, почему-то застигнутая врасплох чувственностью в его голосе. Тогда, в заброшенной кафедре, Адам даже не говорил со мной, сходу набросился с поцелуями. Жаркими, жадными, поглощающими всё сознание. Но сейчас… Он даже не касается, просто нависает, обращается ко мне вроде бы вообще на другую тему – но такое ощущение, что воздействует как минимум не меньше, чем тогда.