Полярис. Дух предчувствия

Пролог

Всё началось в конце восьмидесятых годов двадцатого века в городе Градера. Лето стояло жаркое, воздух был густым, пропитанным ароматом цветов и раскалённой земли. Мир, казалось, вернулся к жизни после долгих лет тревог и боли. Люди снова улыбались, слышался детский смех, а влюблённые гуляли по улицам, не оглядываясь по сторонам. Прошлые ужасы войны стали далёким воспоминанием, потускневшим на фоне мирной и тихой реальности.

Но даже в такие моменты покоя оставались те, кто знал – жизнь хрупка, как стекло. Беженцы, вернувшиеся домой после долгих лет страха, пытались собрать свою жизнь по кусочкам, подобно разбитой вазе, каждый день опасаясь нового удара. Многие семьи, как и семья Йохана Мэксона, бежали из родных мест, когда тень войны накрыла их землю. Годы скитаний истощили их силы, но они вернулись – не потому, что здесь было безопаснее, а потому, что хотелось надеяться. Хотелось верить, что впереди будет хоть какой-то свет.

Градера напоминала дом для тех, кто искал покоя. Здесь не было места для воспоминаний о прошлом – только здесь и сейчас. Люди вновь учились любить, создавать семьи, строить планы. Им хотелось верить, что этот мир, полный боли и утрат, наконец-то даёт им второй шанс.

Отец Йохана, чей взгляд был полон печали и тихой решимости, часто говорил, что самое ценное – это не мир сам по себе, а то, что мы делаем с этим миром, когда у нас есть шанс начать заново.

В школе для бедняков Йохан встретил свою будущую жену Люцию. Красивую айронземлянку, чья мать была пьяницей и часто заставляла девушку работать, чтобы иметь деньги на покупку выпивки. Отец Люции жил отдельно со своими родителями, всячески пытаясь забрать дочь из лап мамаши.

Будущие супруги вместе учились в девятом классе. Оба были не лучшими учениками, но старались по мере сил. Иногда обедали за одним столом.

Йохан плохо знал айронземлянский, и тот давался ему нелегко. Как-то на уроке учительница, зная, что он иностранец, посоветовала ему почаще говорить на этом языке с друзьями, его носителями. Для парня выбор, с кем именно общаться активнее, был очевиден. Люция ему нравилась, дело оставалось за малым – влюбить её в себя. Как-то после уроков, спустя почти неделю после совета учителя, Йохан, наконец, набрался смелости и решил поговорить с девочкой:

– Хей, привет снова, Люсия. Можно тебя на минуту? – голос его дрожал, но он пытался не выказывать волнения.

– Приветик, Йохан. Да, что случилось? Ты выглядишь каким-то напряжённым.

– Мне учительница по айронземлянскому сказала, чтобы я должен больше практиковаться в говорить. Нет, в гово… Как это?

– В говорении, общении, – Люция тихонько усмехнулась, но так чтобы паренёк не заметил. – Да, я тоже заметила, что у тебя проблемы с грамматикой. А почему бы тебе не поболтать с твоими друзьями?

– Я разговариваю с ними, но мне это не помогает. Они вечно говорят о своём. Слишком сложно. Я не успеваю всё понимать.

– Ну, ясно. Но что же ты хотел спросить? А то мне на работу скоро надо.

– Я бы хотел побольше общаться… с тобой.

– Со мной? Можно, конечно, но…

Люция потупила взгляд.

– Значит, можно?

– Ладно, но давай начнём завтра. Я сегодня буду работать допоздна… Ну и у тебя, наверное, тоже есть свои дела.

– Я мог бы тебя проводить до работы. А кем ты работаешь, если не секрет?

Глаза Йохана горели, так он был рад, что айронземлянка согласилась. Люция не могла этого не заметить, но об этом промолчала.

– Я, как и все наши ребята, раздаю листовки, расклеиваю объявления, иногда ещё убираюсь в квартирах.

– А куда ты сегодня пойдёшь работать?

– Сегодня у меня особый заказ. Надо расчистить от грязи путь от гаража до дороги. Ну, так я пойду?

– А можно, я тебе помогу? Заодно и поговорим?

– В общем-то… а почему бы и нет. Но можно я оставлю все деньги себе? – радостный взгляд Люции и её добрый тон сменились на потаённую грусть. – Меня мама убьёт, если я не отдам ей заработок.

– Конечно!

Люция улыбнулась. Йохан тоже улыбнулся в ответ. В течение следующих трёх часов они вместе, как одна команда, усиленно обрабатывали щётками дорожку перед чьим-то гаражом.

Как и всегда осенью в округе Каспия, на улице было довольно тепло, а иногда даже жарко. Этот день не стал исключением. Люция перед работой сняла обувь, чтобы потом её не пришлось отмывать, и посоветовала спутнику сделать то же самое. Он не отказался.

Позже, от жары и усиленной работы, она сняла блузку и осталась в одной юбке и майке. Йохан старался не засматриваться на неё и фокусировался на очередном стыке плит, заросшем лишайником, но не любоваться её загорелым за лето телом было почти невозможно. Люция заметила это, но сначала не придала значения и продолжила работать, повернувшись лицом в противоположную сторону.

Спустя некоторое время, когда работы уже почти не осталось, а Люция устала, она решила отдохнуть и поговорить со своим напарником.

– Слушай, Йохан. Ты ведь специально выбрал меня, да? Я видела, как ты на меня пялишься, то есть смотришь. Я тебе нравлюсь?

Парень не знал, что ответить. Его застали врасплох этим вопросом.

– Ну, немного да. Просто ты такая красивая. И… хорошая, – ответил он дрожащим голосом.

– Знаешь айронземлянский слишком плохо, чтобы делать комплименты, – Люция улыбнулась. – Но ты тоже ничего. Иностранец.

– Может, завтра ещё встретимся?

– В школе – да. Я живу недалеко от школы. Если хочешь, можешь меня проводить до дома. Если тебе со мной по пути.

– Было бы хорошо. Я тоже рядом живу.

– Но всё это для твоей практики же, да?

– А нам нельзя?.. Мы не можем встретиться?

– Так быстро? Можем, конечно, но давай не будем торопить события, – Люция помедлила перед следующими словами. Пока просто пообщаемся, узнаем друг друга получше. Может, ты не тот, за кого себя выдаёшь. А может, и я какая-нибудь маньячка.

Люция ожидала его реакции, но парень плохо понял, что она сказала, и стоял в недоумении.

– Ладно, шучу я. Давай закончим нашу работу. Для начала.

Йохан утвердительно кивнул. Теперь уже Люция посматривала на его обнажённый торс. На выделяющийся рельеф мышц, проступающий сквозь тонкую прослойку подкожного жира. На пресс и короткие волоски по всему телу. Когда он отрывал взгляд от земли, она сразу же отводила свой, скрывая любопытство. Ребята, можно сказать, поменялись ролями.

Доделав работу, парочка получила деньги и небольшой бонус за скорость выполнения от хозяина дома, который всё это время наблюдал за ними из окна.

Когда они порядком отошли от бывшего рабочего места, Люция заявила:

– Слушай, эти лишние деньги, возьми себе. Ты их заслужил. Иначе получается, что ты мне совершенно бесплатно помогал.

– Оставь себе. Купи что-нибудь. Я помог тебе от чистого сердца, не ради денег.

– Как мило, – Люция посмотрела парню в глаза и улыбнулась. – Ладно. А где ты живёшь? Может, нам по пути?

С того момента и начались отношения между беженцем из Вогемии и представительницей древнего народа.

Постепенно они влюбились друг в друга. Проводили вместе вечера и ночи напролёт, наблюдая за ночным небом, лёжа на крыше. Прогуливали уроки, сбегая из школы после обеда. Во время одного из таких прогулов они и зачали главную героиню истории – Елизавету.

Когда девочка родилась, всё в их жизни изменилось. Учиться стало почти некогда – пока она сосала материнское молоко, нужно было следить за крошкой. Уже в последних классах, в перерывах между учёбой и работой, родители редко видели собственную дочь – как только она перестала сосать молоко, её отдали овдовевшей матери Люции. К тому времени она перестала пить, стала вести нормальную жизнь и переехала в деревню, где на свежем воздухе растила Лизу, пока через девять лет не появился ещё один ребёнок – сын Луций. Девочка вернулась жить в город, чтобы вместо отца следить за братиком.

После школы родители устроились работать на полный день. Из-за недостатка свободного времени у родителей Лизе самой приходилось ходить на уроки в новую школу, делать домашние задания.

В скором времени глава семейства, в попытках добыть для семьи больше денег, стал работать на не очень хороших людей, занимающихся контрабандой из страны-соседа Абубабии. Конечно, семья стала жить гораздо богаче, как все и хотели, и детство Луция, в отличие от Лизы, прошло гораздо лучше. С игрушками, лакомствами и всеми остальными прелестями детской жизни. Однако всему хорошему когда-то приходит конец. Люция это отлично понимала и накануне того дня, как их сын должен был пойти в первый класс, решила поговорить с мужем.

Глава 1. Жизнь и смерть в трёх измерениях

Рано утром Лиза с трудом открыла глаза. Её веки были тяжёлыми, а глаза слипались. После вчерашнего катания на роликах, которые ей подарили месяц назад на шестнадцатый день рождения, у неё совсем не было сил. Все мышцы болели, а голова шла кругом.

Она лежала в своей уютной двухэтажной кровати в обнимку с плюшевой лошадкой – подарком деда со стороны папы. От жары ночью девушка скинула пуховое одеяло на пол, а теперь тряслась от утренней прохлады, почему так рано и проснулась. Пижаму она отродясь не носила и была вынуждена или спать под тёплым одеялом и маяться от жары, засыпая только через несколько часов, или сбрасывать его с себя посреди ночи, рано утром просыпаясь оттого, что её ноги мёрзли.

Прямо над ней, на втором ярусе, крепко спал её семилетний брат. Лиза пожалела его и не стала будить. Она тихонько поднялась с постели и положила лошадку головой на подушку. Пол под её ногами заскрипел, как и ранее матрац на кровати. Пружины давили в спину, отчего девушка часто не высыпалась.

Отойдя ото сна и протерев глаза, Лиза подошла к шкафчику с большим распашным зеркалом и посмотрела на своё помятое загорелое тело. На левой ноге красовался большой синяк от вчерашнего падения в кусты, а кожа на ободранном локте стала красной. В остальном же она была в порядке. Девушка взглянула на свои взлохмаченные волосы и подумала, что стоило бы за ними поухаживать.

Взяла с полки расчёску и стала приводить тёмно-каштановые волосы, доходившие ей до груди, в порядок. Плавно разделяла спутанные за ночь локоны, ведя расчёску от корней до самых кончиков. Мягкие пряди послушно ложились на её плечи.

Закончив с утренним туалетом, Лиза надела банный халат, который часто носила вместо домашней одежды. Медленно прошла через весь их небольшой зал к окну, стараясь не наступить на разбросанные игрушки, которые Луций вчера раскидал со злости. Посмотрела на заправленный диван, на котором ночью спали её родители. Они аккуратно сложили все её старые мягкие игрушки на верхушку раскладного дивана, в том порядке, чтобы те, которые были друзьями, стояли рядом, а те, кто не особо любили друг друга, наоборот, максимально далеко. Девушка невольно улыбнулась, глядя на это.

За окном стояло раннее утро. Солнце только-только лениво поднималось из-за горизонта. Ещё светились жёлтые фонари. Во дворе было почти не души. Только два мужика спорили, стоя у столкнувшихся машин.

Лизе это было совсем неинтересно. Она тяжело вздохнула, вспомнив, что через несколько дней придётся снова ходить в школу. Желая ещё поспать, согреваясь лучиками солнца, девушка отодвинула стоящие на подоконнике цветы и легла на него, закинув ноги на стену, чтобы кровь отлила от её ног, зудящих после вчерашнего. В какой-то книжке она прочитала, что подобное уберегает от варикозного расширения вен. Лиза, конечно, не знала, что это за штука, но всё равно периодически лежала так перед школой или после прогулки.

Родители знали, что их дочь любит лежать на подоконнике, и позволяли ей это делать. Они даже умилялись, когда Лиза умудрялась там заснуть, и укрывали её любимым мягким пледом. Зимой они стелили на окно одеялко, чтобы дочь не простудилась, и просили одеваться потеплее, но привычка ходить в халате была сильнее их просьб.

Она полежала так несколько минут и вдруг услышала странный шёпот на кухне. Затем он перешёл в крик. Там о чём-то спорили её родители. Лизе это вовсе не понравилось. Она резко соскочила с подоконника и пошла к двери, ведущей на кухню, чтобы подслушать, что там происходит.

Девушка осторожно ступала босыми ногами, стараясь не создавать лишнего шума, словно агент разведки. Но влажные стопы шлёпали по линолеуму. Лиза пожалела, что не надела носки, но всё равно дошла до двери и приложила к ней ухо.

– Вчера я был на последнем деле, Люция, и теперь выхожу из игры!

– Они так просто тебя не отпустят! Они никого не отпускают!!!

– Тихо, не кричи. Ребятишки услышат. Я всё улажу.

– Уладит он! Теперь и за нами придут. А как же дети? Ты о них-то подумал?

Лиза не поняла, о чём речь, и, почуяв приближающиеся к двери шаги, поспешила сесть на диван. Однако из кухни никто не вышёл.

Луций тоже проснулся от крика матери и быстро слез с кровати. Поправил свою салатовую пижаму с конями и подсел к Лизе.

– Что там за шум, сестрёнка? Почему мама с папой кричат друг на друга?

– Я не знаю, Луций, – озадаченно ответила Лиза. – Надеюсь, не что-то серьёзное, но…

Её реплику прервала открывшаяся дверь. Лиза молниеносно включила телевизор. По ящику показывали новостную сводку за вчерашний день.

– Что там говорят, дети? – спросил с порога глава семейства.

– У речной базы милиция нашла тела бездомных, покусанных дикими животными. Это рядом с тем старым баркасом. Хорошо, что мы тогда с Луцием не пошли туда, фу.

– Да уж. Недетские новости, – ответил Йохан и услышал знакомый звук заставки. – О, вот и прогноз погоды. Ну-ка…

Он уже стоял в коридоре, копаясь в коробках для обуви, и искал там что-то.

– Сегодня тепло, солнечно. А завтра вечером пойдёт ливень. Не люблю ливень.

– Отчего же, доченька?

– Потому что надо влезать в резиновые сапоги, а не в босоножки. И ещё шляпу не наденешь.

– Достойная причина! Ну а ты чего такой молчаливый, Луций? Случилось чего?

– Просто сонный, пойду-ка я дальше спать, – ответил мальчик и медленно направился в сторону кровати.

Йохан, наконец, откопал нужный ему точильный камень и положил на пол. Он ещё несколько секунд постоял над ним, а потом, вытерев пот со лба, посмотрел на Лизу.

– Может, сегодня пойдём в парк? Лето-то заканчивается. Покатаетесь на каруселях, поедите сладкой ваты?

– Конечно! – ответил Луций, который уже залезал по лестнице на свою кровать.

Парк развлечений, как и полагается всем подобным местам в Бермутии того времени, был укомплектован по последнему слову развлекательной техники. Там имелись и карусели, и колесо обозрения, и машинки на аккумуляторах, гонки на картах, батуты, игровые центры и прочие радости.

Билет для детей стоил копейки, а вот родителям посещение парка выливалось в немаленькую сумму – дети катались часто и много, а для взрослых билеты стояли существенно дороже. Однако денег у семьи хватало.

Лиза надела салатовое платье с пояском из натуральной кожи, свои любимые босоножки, которые купила вместе с мамой в Винограде. Надела соломенную шляпу, так как остальные были в чистке – ведь она так и не научилась кататься на роликах и часто падала.

В те времена шляпы были особенно популярны, каждая уважающая себя девушка носила подобный головной убор, как, собственно, и ремешки, стягивающие талию. Джинсы с шортами ещё не успели войти в моду. Девушек в вечерних платьях, разгуливающих по городу, можно было встретить так же часто, как молодых людей в начищенных до блеска кожаных ботинках с каблуком.

Братишка Елизаветы очень любил всякого рода сладости и часто таскал сестру с собой на прогулку, чтобы та купила ему, ну и себе заодно, сладкой ваты и сладких леденцов на палочке. Пока родители сидели в небольшом кафе с друзьями за кружечкой чая или чего покрепче, дети развлекали себя сами.

Лиза поучаствовала в гонках на аккумуляторных машинках и даже заняла второе место. Попрыгала с братом полчаса на батуте, словно ей было не шестнадцать, а снова восемь, а потом долго не могла найти свою обувку среди почти десятка похожих пар.

Потом дети вместе решили прокатиться на чёртовом колесе, называемом так из-за страха высоты у некоторых посетителей. Родители часто пугают маленьких детей, что чертята заберут их, если они будут кататься там одни. Однако Лиза уже давно вышла из этого возраста, и, кроме мелких, но злых собачек, которые так и норовят укусить, ничего не боялась.

Сев в одну из свободных кабинок, Лиза всё же решила поговорить с братом о том, что случилось сегодня утром.

– Слушай, Луций. Ты не знаешь, почему мама с папой ругались? Не слышал от них чего-нибудь необычного?

– Нет! А почему ты спрашиваешь? – беспечно ответил Луций, он уже и позабыл утреннюю суматоху.

– Не знаю. Мне почему-то очень страшно. Я боюсь. Посмотри на мои руки – аж трясутся!

– Может, это от холода? У тебя снова эти атаки, сестрёнка?

Братишка сочувственно посмотрел Лизе в глаза.

– Вряд ли. Мой психиатр сказал, что панические атаки больше не должны меня беспокоить. Я же избавилась от них, – Лиза сделала лицо, как у мифического героя из рассказов про его подвиги. – Храбрая Лиза сумела победить своих демонов и вошла в усыпальницу, где таился её главный враг. Она сразила его мечом прямо в сердце и вернула в пучину бездны, из которой зверина до того выбралась.

Луций рассмеялся, и девушка тоже. Она на несколько секунд забыла о разговоре, но потом плохие мысли всё же вернулись. Её лицо помрачнело, а вслед за ней взгрустнул и брат.

– Я думаю, это из-за папиной работы. Маме она давно не нравится. Я слышала, он хочет с неё уволиться, – Лиза вздохнула. – Чувствую, скоро мне тоже придётся идти работать.

– Ты что? Как это – работать? Ты же ещё маленькая!

– Ну вот так.

Лиза посмотрела на свои тонкие ручонки. Они перестали трястись. Девушка перебрала свои пальчики, накрашенные перламутровым лаком, и уставилась на городской вид, открывшийся с высоты птичьего полёта.

Были хорошо видны двускатные крыши домов, поблёскивающие высотки, построенные совсем недавно. Вон и её родной дворик. Он был не очень далеко, но скрывался за небольшим палисадником. Вдалеке вилась Симита – приток Фэрии, главной реки страны. Она была довольно широкой, и иногда, в самую жару, Лиза ходила туда позагорать и искупаться.

Наверху поднялся ветер. Волосы так растрепались, что попали Лизе прямо в рот, от чего она закашлялась и крепко схватилась за поручни.

– Так, Луций, тоже держись. Я не хочу, чтобы ты упал. У меня потом будут большие неприятности, – немного сердясь от воспоминаний приказала Лиза.

– Ладно.

– Мне хватило той порки после того, как ты упал в реку и чуть не захлебнулся. Я потом сутки сидеть не могла.

– Извини меня. Прости за то, что тебе за меня всё время достаётся. Я не специально, правда.

– Угу, – сжалилась девушка.

Лиза улыбнулась. Луций потянулся к ней обниматься, девушка сделала ответный жест. Они редко мирно жили друг с другом, и это был один из тех немногих моментов, когда дети не ругались и не дрались.

Колесо совершило полный оборот, и контролёр открыл им железную дверцу. Они поспешно вышли и отправились к следующему аттракциону.

На очереди была большая карусель, куда не пускали детей младше семи лет. Лиза прошла, а вот её братишке пришлось ждать у оградки.

Девушка заняла свободное место, рядом с которым было ещё одно. Она поправила платье и села так, чтобы оно не задралось от ветра. К ней подсел красивый, как ей показалось, молодой человек примерно её возраста. Они накинули защитные цепочки на крючки.

Техник, отвечающий за их карусель, крикнул, чтобы все пристегнулись, и нажал кнопку старта. Мощные моторы зашумели, и лопасти, придающие карусели движение, завращались. Один мотор был расположен как раз над ними. Вибрация передавалась через раму на сиденье, от чего то затряслось. Однако, когда аттракцион стал набирать скорость, вибрации утихли, и Лиза смогла насладиться поездкой.

Каретки, на которых они сидели, отклонились от первоначальной оси, чтобы посетители не задевали ногами пол. Лиза обратила внимание, что тем, кто был в шлёпанцах, велели оставить обувь у входа, и они сидели босиком.

Карусель тем временем набрала большую скорость, почти максимальную. Лопасти шумели, будто на самолёте. За это, в общем-то, Лиза и любила кататься здесь, представляя, что она сидит в кресле пилота кукурузника, набирающего высоту.

От ветра её волосы стали развеваться, как флаг Бермутии, вывешенный у каждого дома. На эту красоту не мог не посмотреть её сосед. Лиза увидела, как он пристально наблюдает за ней, и повернулась в его сторону. Но наперекор её ожиданиям, тот не отвернулся, а даже улыбнулся. Лиза ответила тем же и снова посмотрела вперёд. Ей стало слегка неловко.

Она вытянула ноги вперёд, чтобы создавать меньшее сопротивление потоку набегающего воздуха. Приятный, тёплый ветер ласкал кожу, а солнце, которое подходило к зениту, согревало её.

Сосед случайно, а может, и нет, дотронулся кистью руки до неё. Лиза сделала возмущённое лицо и снова посмотрела на него. Парень с длинными тёмными кудрявыми волосами вновь улыбнулся ей. Но на сейчас раз она не ответила ему. В то время общение с мальчиками её интересовало в последнюю очередь, особенно после лечения панического расстройства, которое преследовало её чуть ли не с самого рождения.

Как только карусель остановилась, девушка поспешила слезть с неё и пошла к брату, который уже заскучал и сел на траву. Лиза взяла его за руку и повела к кафе, где сидели родители. Она не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на наглого соседа ещё раз, а поспешила уйти подальше.

Родители в этот момент уже выходили из кафе со своими друзьями. Лиза побежала к ним и обняла сперва папу, потом маму. Те были удивлены. Их дочь так редко проявляла свою любовь, не говоря уже о том, чтобы делиться с ними секретами, рассказывать про школу и обсуждать волнующие её вопросы.

Лиза была умной девочкой, и всё, что она хотела узнать, как правило, находила сама. Искала в библиотеке, спрашивала учителей в школе и только изредка, когда совсем уж не знала, к кому обратиться, говорила с родителями. Со временем общие темы для разговоров закончились, и она вовсе перестала общаться с ними.

Но в этот день её просто распирало от эмоций. Лиза была непривычно весела, игрива и общительна. Обняв родителей, она даже покружилась вокруг них, будто танцуя. Йохан и Люция просто не узнали свою дочь, настолько она была не похожа на саму себя. Чтобы запечатлеть этот момент, они решили сделать семейное фото.

Мимо как раз проходил тот самый паренёк, который сидел рядом с Лизой, и родители решили попросить его их сфотографировать. У них был с собой фотоаппарат с сумкой на ремешке.

– Мальчик, да, именно ты, – обратилась к нему Люция. – Как тебя зовут? Можешь нас сфотографировать?

– Я Кристофер, – смущённо ответил юноша. – Да, конечно, могу.

Лиза немного покраснела, вновь увидев его.

Семья собралась вместе для фото. Лиза вернулась в хорошее расположение духа и сделала как можно радостное лицо.

У Кристофера в руках оказался полароид, позволяющий сразу получить снимок. Качество, конечно, немного страдало, зато можно было мгновенно увидеть результат. Не нужно проявлять плёнку, как у обычных фотоаппаратов, или печатать снимки в специальном салоне.

Мальчик получил фото, немного потряс, чтобы оно остыло, и отдал семье вместе с аппаратом.

– Спасибо тебе, добрый юноша, – радостно воскликнула мать. – Поблагодари мальчика и ты, Луций.

– Спасибо! – протянул братец.

Лиза поспешила покинуть их и пошла в сторону касс, чтобы посмотреть, что ещё можно посетить. Через несколько минут к ней подошла остальная семья.

– Хотите сами погулять? – добродушно спросил Йохан.

– Да, конечно! А что, вы уже уходите?

– Не-е-ет. Посидим тут на скамеечке, а вы побегайте. Тот мальчик оказался таким милым. Часом он тебе не приглянулся? – подмигнув, ответила Люция и посмотрела на дочь с лёгкой улыбкой.

– Меня мальчики не интересуют. Не портите мне настроение, – отрезала Лиза и поджала губы в знак недовольства.

– Ладно. Вот вам ещё денег. Покатайтесь.

Лиза с братом провели в парке, катаясь на аттракционах, почти весь день. Они снова поднялись на чёртовом колесе. Поездили на машинках по специальной трассе. Постреляли в тире из пневматических винтовок. Лиза даже выиграла плюшевого белого медвежонка с большим красным сердечком в лапах.

Ближе к вечеру, когда маленькие детки ушли с родителями домой, прямо у сцены в центре парка организовалась дискотека. Приехали приглашённые из Винограда и Столеенбурга артисты – известные диджеи и хип-хоп исполнители.

Девушка не любила подобные мероприятия, так как нужно было находить себе пару, чтобы танцевать, ещё и касаться кого-то. Она предпочитала одиночество. Любила посидеть одна. Залезть на крышу дома, свесить ноги и сидеть так, наблюдая, как солнце заходит за горизонт, как птицы пролетают над ней. Наблюдать, как со временем падает температура, и в полночь, когда уже пора возвращаться домой, становится холодно.

Однако сегодня был особенный день. Лиза была в слишком хорошем расположении духа, чтобы отказаться потанцевать с папой. Лиза взяла его за руки и закружилась. Йохан поднимал её за талию и опускал обратно на землю. На динамичных песнях они пускались в пляс, но Люция иногда отбирала у неё партнёра, и девушка танцевала с братом, который тоже не сидел в сторонке.

Время шло, и когда стало темнеть, родители позвали детей домой. Взяли по пути сладкой ваты и ели её по дороге, отбиваясь от надоедливых ос.

Вечером Лиза снова была без сил. Она подумала, что завтра ей также будет тяжело просыпаться, и решила полежать и перевести дух.

Девушка вошла в квартиру последней, так как помогала их соседу-старику открыть дверь. Она сняла босоножки, которые стали ей немного натирать от слишком долгой прогулки. Зайдя в зал, который был единственной комнатой в их квартире, рухнула на кровать.

– Не лежи в уличной одежде, дочка! – тут сказала Люция, увидев это.

– Ну, мам. Она же заправлена. Ничего не будет.

– Тогда ноги помой, – мать подошла к ней и одной рукой приподняла её ногу за пятку. – Какие чумазые, все в дорожной пыли.

– Ладно, а можно потом поиграть? – решила извлечь выгоду из ситуации девушка.

– Конечно, но только после ужина.

Лиза кивнула и пошла в ванную. Та была не такая, как у её подруг, по их же рассказам. Маленькая, повсюду следы плесени, разводы грязи. Вечно перебои не то что с горячей – даже с холодной водой. Лиза уже привыкла неделями не мыться, купаясь летом в реке, а зимой ходя в общественную баню. Старая ванна пожелтела, но денег на покупку новой у семьи не было. Они либо стоили слишком дорого, либо везти их надо было из очень далёких мест. Тем не менее состояние санузла никак не задевало Лизу. Это их собственная квартира, несъёмная. Родители заботились о своих детях, как могли, и это девушку вполне устраивало. Много ей было и не надо. Наличия душа и унитаза вполне достаточно.

Девушка сняла платье и бросила его на стиральную машину. Залезла в ванну, сняла лейку с держателя и принялась мыть ноги. Вода и вправду потемнела, но не сильно. Ноги протирать полотенцем она не видела смысла, так как они и сами спокойно высохнут, и сразу пошла на кухню, накинув любимый халат.

На ужин была индейка, запечённая в гриле, оставшаяся со вчерашнего дня, когда к ним приезжала мама Йохана. Лиза уплетала лакомство за милую душу, заедая его спагетти с томатным соусом. Она была не привередлива и ела, что дают. Даже еда в школьной столовой по её меркам была вполне ничего. Девушка всегда доедала, в отличие от одноклассников.

После сытного ужина она села на диван и включила игровую приставку. Надела наушники, подаренные ей на юбилей в прошлом году. Брат смотрел по телевизору мультики про какой-то город с рыбками под водой и ресторан с бургерами. Он ей не мешал, и Лиза спокойно могла насладиться свежевышедшей игрой про учёного с гвоздодёром, которую не могла пройти почти два месяца.

Через час игры, когда братец уже готовился ко сну, её почему-то потянуло выйти на улицу. Лиза знала, что в августе к ночи уже начинает холодать, и оделась потеплее. Надела кроссовки, штаны и летнюю куртку с защитой от дождя, на всякий случай.

Она вышла из подъезда и направилась в сторону дома, где раньше жила её бабушка. Фонари уже ярко светили, и было не так темно. Она прошла мимо первого подъезда, в котором жил её старый друг, с которым она в детстве запускала кораблики из крышек от пластиковых бутылок. Затем по дорожке мимо соседнего дома, по обеим сторонам которой росли акации, красиво цветущие в мае, и вышла к пешеходному переходу.

Почему-то ей захотелось запомнить все цвета и запахи своего города, всё то, что её окружает: дома, цветы, деревья, траву, людей. Лиза с интересом наблюдала, как продавец задвигает железные пластины на окнах своего киоска по продаже всякой мелочёвки. После школы она часто покупала тут жвачку, чипсы, газировку и прочие радости жизни.

На другой стороне дороги располагался магазинчик, в котором стояли игровые автоматы – тайное азартное место. Лиза вспомнила, что иногда заходила туда с папой, чтобы испытать удачу, но в основном проигрывала, что было неудивительно. Казино всегда в выигрыше.

Она прошла мимо небольшой фабрики по пошиву одежды, где часто с мамой покупала платья. Здание выполняло ещё и функции рынка, у его входа собирались бабульки, чтобы продать свои рукотворные товары. Там Люция и Лиза как-то купили шторы и красивое постельное бельё.

Лиза всё вспоминала и будто заново открывала. И внезапно вспомнила об утреннем разговоре родителей. Это навело на неё грусть и тоску.

«Может быть, всё будет хорошо. Папа же должен со всем разобраться. Он сильный, но тогда, почему мама так переживает? Она бы не стала этого делать без достойной причины. Во что же ты вляпался, папочка?» – подумала Лиза. – «А если те злобные мужчины, что приходили к нему недавно, снова придут? Что тогда? А если они убьют его? Я так не хочу этого. Папочка!»

На этом месте Лиза почувствовала, что на глаза навернулись слёзы, а в носу предательски защипало. Чтобы совсем не расплакаться, она решила отвлечься.

Она почти дошагала до бывшего бабушкиного жилья. Это был классический дом двадцатого века, построенный ещё в довоенные годы, украшенный мраморными колоннами и красивым рельефным карнизом. Вокруг дома располагались клумбы: местные жители сами сажали любимые цветы; росли высокие деревья – несколько берёз и огромных дубов. Дом был очень броским, хоть и неотреставрированным. Изящные узоры и лепнина на фасаде всегда привлекали внимание прохожих.

Однако внезапно грустные чувства снова нахлынули на неё. Лиза подумала, что за годы лечения уже должна бы давно вылечиться, но панические атаки, совсем как в детстве, снова не дают ей наслаждаться жизнью.

Сердце начинает биться чаще, мысли о возможной смерти папы не выходят из головы. Она пытается от них отвязаться, думать о хорошем, но делает себе только хуже. Голоса в голове говорят лишь о плохом. Смерть, смерть, везде смерть. Её голова становится тяжёлой, острота зрения падает. Лиза чувствует, что вот-вот снова потеряет сознание, как тогда в школе перед экзаменом. Силы начинают покидать её, и перед тем, как вырубиться и упасть на асфальт, она замечает, что её город словно меняется, погружаясь в далёкое прошлое.

Проснулась она у себя дома от стука в дверь. Тот был довольно громкий и непрерывный. Лиза сперва не поняла, что происходит, и кто это так ломится. Девушка спряталась под одеяло от страха. Сердце её забилось, как у кролика, и она обняла своего игрушечного коня.

В отличие от Лизы, которая пребывала в полном смятении, Йохан уже всё понял. Это пришли за ним – было очевидно. Он приготовился обороняться и достал из шкафа большой тесак, подаренный его отцом. Острый клинок, на который нанесены скандинавские руны и магические орнаменты. Тесак уже давно пылился в шкафу, ожидая достойного применения, и вот, к сожалению, время наступило.

– Люция, звони в милицию, надолго я их не удержу! – прикрикнул мужчина.

Женщина посмотрела на мужа и приготовилась к худшему. Она достала телефон из сумки и стала набирать номер. Йохан занял место в прихожей как раз в тот момент, когда бандиты выбили дверь. Отец ударил первого тесаком, но тот увернулся. Началась драка. Второй пролез в зал, и гости уже вдвоём стали нападать на хозяина. Йохан уклонялся от их ударов и целился им в головы. По одному попал, и тот, схватившись за шею, побежал к выходу.

Внезапно девушка вспомнила, что было вчера вечером, когда она упала без сознания. На самом деле Лиза оказалась будто во сне. Какая-то сила подняла её и поставила на ноги. Голос, состоящий словно из тысяч других, будто хор, из ниоткуда заговорил тихо и нежно, словно нашёптывая:

– Мы – Полярис, дитя моё. Для тебя мы звезда, что всегда указывает путь на север. Мы просим тебя успокоиться и принять то, что грядёт. Тебе пока не под силу справиться с этим врагом, но ты сильная, смелая и храбрая девочка. Ты сможешь спасти множество жизней, если подчинишь себе свои эмоции.

Лиза тогда запаниковала и не понимала, что происходит. Где она? Почему не видит своего собеседника? Сильный звон в ушах будто выжимал из неё все соки. Тогда она решила успокоиться. Сделала глубокий вдох, выдох. Закрыла глаза и подумала, что это просто гипервентиляция лёгких, как её учил психиатр, и ей действительно стало легче. Звон ушёл, а вместе с ним и возникшая ломота по всему телу. На душе стало так спокойно, и Лиза заинтересовалась загадочной сущностью. Голоса больше не казались ей, как в детстве, плодом собственного перевозбуждённого разума. Тогда она тоже слышала что-то подобное в кошмарах, но, проснувшись, успокаивалась и забывала об этом.

– Кто ты? Звезда? Это ты преследовала меня в детстве? Я мучилась кошмарами, не спала ночами. Это была ты? – отрывисто вопрошала Лиза.

Голоса продолжили:

– Прости нас, дитя. Мы знаем, что причинили тебе много боли. Мы пытались связаться с тобой, но твоя душа была слишком слаба, чтобы перенестись к нам и поговорить.

– Я ничего не понимаю.

– Мы дадим тебе особый дар. Ты очень сильна для своих лет, и в тебе таится множество возможностей. Одна из них – это сила, помогающая перемещаться между измерениями. Теперь ты всегда сможешь вернуться сюда. Отдохнуть, выговориться. Мы всё выслушаем и сохраним твои тайны в секрете.

Лиза от недоумения сначала даже не могла осознать услышанное.

«Может, это сон? Мне всё кажется? Но так реально. Я чувствую, будто голоса говорят прямо у меня в голове, но мыслю здраво», – промелькнула мысль в голове Лизы.

– А что будет с моим папой?

– Ты ещё не в силах ему помочь, – спокойно ответили голоса. – Ступай. Вернись в свой мир. Будет очень трудно, но мы просим тебя принять то, что грядёт.

Лиза ничего не ответила. На её глазах выступили слёзы, потекли по щекам, и она почувствовала их солоноватый вкус. Ей стало так грустно, хотя ещё ничего не случилось. Девушка ощутила безысходность.

– Я обещаю, – сказала Лиза через силу, будто у неё стоял ком в горле.

Девушка вынырнула из своих воспоминаний и снова оказалась дома.

Бандитов в квартире стало больше, чем жильцов. Один из них достал пистолет и выстрелил в главу семьи. Попал точно в голову. Безжизненное тело Йохана упало, и злодеи ворвались в спальную комнату. Даже банданы на их лицах не могли скрыть того, как злобно они посмотрели на Люцию с сыном, который этой ночью спал с родителями.

– Пощадите, прошу! Не трогайте хотя бы детей! – молила Люция.

Однако один из них подошёл к несчастным и прирезал обоих небольшим клинком. Вся комната залилась кровью.

Теперь Лизе стало по-настоящему страшно. Настала её очередь. Бандит подошёл к ней. Он знал, что девушка всё видела, а значит, была свидетелем.

Лиза приготовилась к худшему. И вдруг она снова вспомнила, что ей сказали голоса в голове. Лиза закрыла глаза. Сделала глубокий вдох, выдох. Ритм её сердца сначала резко ускорился, а потом немного замедлился.

Откуда-то сквозь опущенные веки проступал непривычно яркий свет. Голова болела, будто что-то буравило изнутри. Все ужасные воспоминания словно смыло мощными потоками горной реки. Она вмиг забыла все ужасы, что только что предстали перед ней.

Лиза через силу открыла глаза. Они немного болели, и картинка размывалась. Но когда стало лучше, Лиза смогла всё как следует разглядеть.

Резко настало утро. Она лежала на мягкой кровати в небольшом деревянном домике, уютно обставленном мебелью. Внутри пахло довольно приятно. Отдавало утренней свежестью и запахом леса. Девушка была внутри одна. Не было ни трупов, ни крови. Всё чисто и опрятно.

На полках по стенам расставлены банки и склянки с приправами и соленьями. Единственное окно в доме выходило на какое-то то ли поле, то ли луг с довольно высокой травой. На подоконнике – горшки с её любимыми розами и маленькое лимонное деревце, о котором она всегда мечтала. Прямо под окном стоял комод. Она открыла его. Там лежала одежда, причём её любимая. Та, которую Лиза всегда мечтала купить, но она либо стоила слишком дорого, либо выглядела столь откровенной, что девушке было стыдно её померить, не то что носить.

В верхнем ящике лежали цветастые платья разных фасонов. Она перебрала несколько и надела самое, как ей показалось, подходящее. В другом ящике было нижнее бельё и носки. Лиза осмотрела столь богатый выбор и задвинула ящик назад. Внизу был ещё один ящик. Девушка потянула за его ручки и увидела большое количество туфель, сандалий, сланцев и шлёпанцев, которые даже не продавались на её родине. Все они были сложены красиво и аккуратно, даже её мама не смогла бы так сделать.

Лиза взяла красивую пару сандалий из натуральной кожи. И почему-то решила понюхать их. Они пахли так, как обычно пахнет в магазине обуви.

Когда девушка повзрослела и перестала ходить в магазины игрушек, как в музеи достижений детской промышленности, она стала завсегдатаем магазинов обуви и одежды. Часто ходила по ним одна в свободное время. Мерила понравившиеся платья, штаны, шляпы, обувку, красивые наряды. Иногда даже что-то покупала, но карманных денег ей почти не давали, а самой зарабатывать, тратить своё и так маленькое свободное время, ей совсем не хотелось. Так, она и металась меж двух огней, то искренне желая купить себе что-то приглянувшееся, то натыкалась на преграду в виде безденежья.

Она примерила ещё парочку платьев. Всё, что девушка видела, удивительно подходило ей по размеру. Лиза давно поняла: тут что-то не так. Она очень странным образом оказалась здесь, просто закрыв глаза. Умерла она, или это всё – только её воображение? Пока непонятно.

Одевшись, Лиза огляделась вокруг. Её домик был крохотным, потолок довольно низким, но для такой небольшой девушки, как она, – просто идеально. Этот дом ей определённо нравился. Стены были выкрашены в красивый зеленовато-жёлтый цвет, её любимый. Пол не скрипел, как у них дома, а босые ноги легко ступали по покрашенным матовой краской доскам.

Лиза отодвинула засов и потянула за ручку двери. За ней сквозь шторки на окошке были видны качели, небольшая песочница, скамейки рядом со столиком. Однако дверца открывалась наружу. Её ход был лёгким, ничего не мешало, и девушка вышла на улицу.

Стояла солнечная погода. Солнышко слегка грело кожу. Лёгкий ветерок обдувал и не давал вспотеть от зноя. Высоко в небе пролетел косяк птиц, похожих на уток. Вдали зеленела опушка леса.

Трава слегка щекотала ноги, но Лизе было даже приятно. Она решила присесть у деревянного старого столика, чтобы перевести дух от увиденного.

Лиза просидела так несколько минут, опустив голову на руки. Ровно так же, как обычно, сидела в школе. Потом ей стало скучно, и девушка задремала.

Как только она закрыла глаза, в разум вернулись все воспоминания: о смерти её семьи, о брате, которого жестоко зарезал бандит прямо у неё на глазах. Бедный Луций даже не понял, что происходит. Не всхлипнул, его лицо окропило собственной кровью. А мама, с каким леденящим ужасом она посмотрела на Лизу! Молилась за неё на последних секундах жизни! Женщина даже не защищала себя. Была готова умереть, лишь бы не тронули детей. Папу и вовсе застрелили. Лиза на секунду ослепла от вспышки из пистолета и только услышала звук падения. Все, вся её семья умерла прямо у неё на глазах меньше чем за минуту. И девушка ничего не могла с этим сделать. Лежала в оцепенении, не в силах пошевелиться.

Шок заглушил все мысли об их смерти. Лиза вмиг всё позабыла, а теперь вспомнила. Мозг попытался защитить рассудок бедной девочки. Не ранить нежное сердце. На душе у Лизы стало так пусто, будто из неё высосали все эмоции. Вся семья, все, кто был ей дорог, исчезли, испарились из её жизни. Даже слёзы не могли появиться на глазах. Лиза не могла взреветь от неразделимого горя, ужасной, невосполнимой утраты.

Спустя время её отпустило. Правду говорят – время лечит. Лиза просидела в оцепенении несколько минут, а может и часов. Сколько именно – уже не важно. Оно всё равно потеряло всякий смысл.

«А может, они и меня убили. Я умерла и оказалась в раю? Вот так он и выглядит? Если это и вправду рай, то здесь довольно неплохо», – Лиза подняла голову и снова осмотрелась. – «Да, здесь и в самом деле неплохо, но где ангелы? Где облака? Хоть кто-нибудь?»

Тут, словно по зову, раздались уже знакомые ей голоса, слившиеся в единое эхо:

– Всё уже позади, дитя моё. Мы рады, что ты смогла найти в себе силы принять неизбежное. Рады, что вернулась сюда.

– А где это я? Они убили меня, да? Что происходит и почему здесь нет моих родителей? – запаниковала Лиза.

Голоса нежно ответили:

– Это твой собственный мир, спокойный и тихий. Здесь тебе всегда рады. Прошлым вечером мы попытались затянуть тебя сюда, когда ты больше всего нуждалась в нашей поддержке. Ты была слишком слаба и не смогла переместиться к нам всем своим разумом, как когда мы взывали к тебе в детстве. Мы ещё раз просим у тебя прощения за то, что тебе пришлось пережить.

– Я… Мне… Даже не знаю, что сказать. Вы же не бог, да? И это не рай?

– Мы – Полярис, звезда, которая всегда указывает на север. Однако для некоторых из вас, тех, у чьих душ есть наша метка, мы открываем способности, скрытые в вас самих.

– То есть вы ключ, а я замок? Но я ничего не понимаю. Почему у меня не было ничего, хотя бы какой-нибудь силы, даже самой простой, когда это понадобилось? – зарыдала девушка, она уже не могла трезво мыслить. – Я бы смогла спасти родителей и брата! Почему, Полярис?

Вопросы заполняли голову Лизы, словно мёд в улье на пасеке её покойного дедушки. Меньше их не становилось. А Полярис молчала, отчего Лизе стало так грустно, что она снова села на скамейку и горько зарыдала.

В тот же миг подул тёплый ветерок, словно бриз. Волосы Лизы стали развеваться, а трава защекотала её ноги. Девушка засмеялась от щекотки, и её настроение немного приподнялось.

– Не стоит винить во всём себя, дитя моё. У тебя ещё будет шанс спасти того, кому понадобится помощь. Есть и другие миры, где сейчас ты очень нужна. Но не бойся, мы будем направлять тебя, словно вести за ручку. Не думай о том, что случилось. Прими это.

– А что же будет в моём мире? Я там умерла? И к чему мне другие миры? Я хочу в свой! Почему всё так, Полярис? Почему они не могут быть живыми? – паника не отпускала девушку. Вопросы всё продолжали давить.

– Тебе пока не стоит там появляться, дитя, по крайней мере, сейчас. Мы знаем, что тебе хочется во всём разобраться и даже отомстить, но всему своё время. Когда ты наберёшься сил, когда твоя душа станет сильнее, ты всё поймёшь.

Полярис, будто читала её мысли как открытую книгу. Она, словно мама, знала, что Лизе лучше делать, а чего – нет. Её голоса успокаивали девушку, пробуждали желание жить, несмотря ни на что. Полярис, будто расслабляющая музыка, которую Лиза часто слушала перед сном, воодушевляла, придавала сил.

– У нас есть к тебе маленькая просьба. Но она очень важная.

– Да, конечно, – сквозь слёзы ответила Лиза.

– Этот мир загрязнён и не столь чист и непорочен, как ему подобает. Нечистот совсем немного, но и их нужно убрать. Человеческая алчность заставляет появляться в нём частички серебра и золота. Ты сможешь собрать их?

– Могу, – неуверенно ответила Лиза и вытерла слёзы с лица. – Сейчас, только встану.

Девушка приподнялась со скамейки и осмотрела округу. И в самом деле, повсюду: на земле, на траве, на детской площадке и даже в песочнице поблёскивали золотые и серебряные искры. Лиза подумала, что дело поможет ей отвлечься от горя. Работы предстояло немало, и она, вытерев глаза, медленно двинулась в сторону ближайшего блестящего кусочка.