Корабли на морской глади

К читателю

Прошёл год с тех пор, как я в последний раз видел своего дядю, капитана Джона Картера из Вирджинии, на пороге небольшого склепа, выстроенного в саду его нью-йоркского поместья. Дверь склепа захлопнулась за ним, и я с тех пор ничего не знал о его дальнейшей судьбе. Картер собирался вернуться на Марс, к своей супруге – принцессе Гелиума Дее Торис, к своим друзьям, Кантосу Кану, Тарсу Таркасу и его дочери Соле… Мне оставалось только надеяться, что у него всё получилось, и Картер смог воссоединиться с женой и друзьями, с тем миром, частью которого он теперь являлся и который навсегда стал для него домом, затмив даже родную Землю.

Я опасался, что могущественные и коварные терны – раса загадочных людей, обладающих сверхъестественными способностями, – смогут всё-таки добраться до Картера, заманить его в ловушку и убить. Прочитав дядин дневник, я смог узнать, что именно благодаря тернам он получил возможность перемещаться между Землёй и Марсом и о том, как он помешал им претворить в жизнь тайный заговор против Гелиума. Их лидер Матаи Шанг имел все основания, чтобы ненавидеть Картера и желать ему смерти.

Терны следили за Картером на Земле, а один из них даже пытался убить меня, но его в свою очередь застрелил сам Картер. Кстати, труп я в тот же день закопал в саду подальше от особняка, надеясь, что никто из прислуги ничего не проведает об этом. Однако Матаи Шанг мог приказать своим людям ещё раз попытаться убить меня или уничтожить тело самого Картера здесь, на Земле, и тогда бы он погиб также и на Марсе.

Я никак не мог этого допустить, ведь я стал его хранителем – дядя сам попросил меня об этом перед тем, как скрыться из виду за дверью склепа. После всего того, что я узнал о нём, прочитав дневник, отказаться я просто не мог. Это было непорядочно, ведь я один на этой планете был посвящён в тайну Джона Картера.

К тому же я был обязан дяде своим материальным благополучием. Как его единственный родственник я стал наследником огромного состояния, заработанного Картером на добыче золота, а также владельцем его компании «Две луны». Поначалу мне, юнцу, не имевшему представления о том, как вести дела, было страшно, но постепенно я смог освоиться и понять, что к чему. Мне помогали несколько человек – юристы, финансисты, советники, нанятые ещё дядей и заведовавшие трастовым фондом, который и приносил мне доходы. Благо, все они были вполне порядочными людьми, так что я не оказался обманут и не остался у разбитого корыта. Наоборот, дела у компании шли хорошо, мы начали разработку нескольких новых месторождений, и за своё будущее в этом плане я был спокоен.

Однако, как я уже сказал, я опасался тернов, и поэтому всегда держал ухо востро. К сожалению, я никому не мог поведать о своих страхах, так что мне приходилось целиком полагаться на свою наблюдательность. За этот год я несколько раз навещал тело дяди, чтобы проверить, что с ним всё в порядке. Конечно, я мог бы делать это чаще, но не стоило привлекать к себе лишнее внимание. Вообще-то, по завещанию Картера никто не должен был входить внутрь склепа, а у двери даже не было внешней ручки: она запиралась изнутри, и только мы с ним знали тайный механизм, позволяющий при необходимости всё-таки отпереть дверь снаружи.

С телом Джона Картера было всё нормально, а тернов я за этот год так и не повстречал, и, казалось бы, мог расслабиться и радоваться жизни, но я почему-то чувствовал, что что-то должно произойти, и эта история с путешествием Картера на Марс ещё не закончена. Я не мог сам себе объяснить причины этого – пожалуй, это можно назвать предчувствием или шестым чувством. День за днём я ожидал какого-то события, но вот плохим или хорошим оно будет?

Как-то раз, тёплым весенним вечером, когда я сидел в бывшем кабинете дяди, а ныне своём собственном, и просматривал деловые бумаги, склонившись над столом, мои мысли были прерваны тихим голосом, который я тут же узнал:

– Привет, Нед!

На секунду я замер, а потом медленно поднял голову и уставился на дверь. Она была распахнута, а на пороге стоял собственной персоной ничуть не изменившийся Джон Картер. Да, он был точно таким же, до самой крохотной черты, каким я его запомнил в тот самый вечер год назад. Я не мог поверить своим глазам, и так и сидел с открытым ртом.

– Вижу, ты возмужал, стал самым настоящим бизнесменом! Бумаги, отчёты… Как идут дела, мой друг?

– Картер! – наконец, приобретя возможность говорить, невпопад воскликнул я.

Картер сразу приложил палец к губам, делая мне знак, что не разумно так громко разговаривать и тем более произносить его имя. Действительно, это с моей стороны было крайне неразумно – даже не могу представить себе, что было бы, если бы дворецкий или кто-то из слуг услышал сейчас меня, заглянул бы сюда и увидел бы Джона Картера, которого они сами видели мёртвым и присутствовали на его похоронах.

Я кивнул головой, подтверждая, что всё понял. Картер выглянул в приоткрытую дверь, а затем тихонько закрыл её, заперев на замок. Он прошёл ко мне навстречу, я встал из-за стола, и мы обнялись.

– Картер, – снова повторил я, когда мы сели друг напротив друга, но уже гораздо спокойнее и тише, – но как же ты?.. Я имею в виду… Ты здесь и… – вопросы один за другим возникали у меня в мозгу, но язык явно не поспевал за скоростью мысли. В этот момент я снова почувствовал себя несмышлёным мальчишкой.

Картер внимательно смотрел на меня и улыбался. Наконец, я смог более-менее связно выразить словами то, что накопилось у меня на душе:

– А я всё думал, как же ты там на Марсе, то есть я хотел сказать… на Барсуме! Удачно ли прошло твоё возвращение? Ты встретился снова со своим друзьями, нашёл свою любимую супругу? Как отнеслись они к тому, что тебя не было несколько лет? Я боялся, что терны могут погубить тебя, дядя Джон! Но ты вернулся! Зачем? Повидаться или что-то случилось? Умоляю, расскажи мне всё поскорее – я сгораю от нетерпения услышать о твоих приключениях в том мире…

По мере того, как я говорил, у Картера на лице улыбка становилась всё шире. Улыбка слегка снисходительная, как у взрослого, когда его засыпает самыми простыми вопросами маленький ребёнок.

– Не волнуйся, Нед, у меня всё хорошо, – поспешил успокоить меня Джон Картер. – Теперь всё хорошо. Мне действительно пришлось пережить некоторые приключения по возвращении на Барсум, но всё закончилось благополучно. Позже я расскажу тебе о том, что видел и испытал. А сейчас я бы хотел обсудить с тобой одно дело – у меня есть к тебе просьба, дружище!..

– Что я должен сделать? – тут же с готовностью отозвался я. – Мне нужно отправиться с тобой на Мар… на Барсум?

– Нет-нет, Нед, всё несколько проще и одновременно… сложнее…

Мы проговорили с Джоном Картером полночи, затем я проводил его до склепа, откуда он снова вернулся на красную планету. Я же возвратился домой, чтобы хоть немного отдохнуть. На завтра мне нужны были силы, чтобы заняться тем делом, о котором дядя меня попросил. Теперь, когда мои страхи были развеяны, я мог жить со спокойной душой. К тому же я знал, что через некоторое время мы с Картером встретимся вновь.

Пройдёт время, и я обязательно издам все свои записи, сделанные мной со слов Картера, а также его дневники. Среди прочего достойное место займёт, я уверен, и эта хоть и небольшая, но памятная история.

Эдгар Берроуз.

Нью-Йорк, май 1882 года

Корабли на морской глади

1

Итак, случилось то, о чём я мечтал в течение долгих десяти лет, проведённых на Земле, – я смог вернуться на Барсум. Мне пришлось пройти через множество опасностей, прежде чем я смог, наконец, воссоединиться с друзьями и своей любимой Деей Торис. Я сражался с невероятным чудовищами – хищными людьми-растениями в долине Дор, вырвал из их рук своего друга Тарса Таркаса, обнаружил, что на Барсуме существует государство уцелевших белых людей – тарнов, выродившихся в жалких каннибалов, побывал в плену у Перворождённых – чёрной расы Барсума, чьё царство располагается по берегам подземного моря, воевал с пиратами… Но самыми опасными врагами, конечно же, были терны. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы одолеть их, и без помощи верных товарищей я бы не справился.

Когда-нибудь я обязательно подробнее поведаю об этом, но не сейчас. Скажу лишь, что, в конце концов, я смог убить Матаи Шанга и обеспечить Барсуму и Гелиуму защиту хотя бы с этой стороны. Наверняка впереди меня, да и всех нас ещё ждут испытания, может быть, даже более опасные и трудные, а пока в Гелиуме заслуженно наслаждаются мирной, спокойной жизнью.

Мы с Деей безумно любили друг друга и наслаждались каждой минутой, проведённой вместе. Я занимался государственными делами и вопросами обороны Гелиума, выступая в роли первого советника джеддака Тардоса Морса. Дея посвящала большую часть своего времени дальнейшему исследованию девятого луча, возглавляя Академию наук Гелиума. Но мы не забывали и о развлечениях, и об общении с друзьями – Тарс Таркас и Сола часто бывали у нас в гостях, да и мы с Деей тоже несколько раз навещали их. А когда наступала ночь, и мы оставались одни, нам тоже было чем заняться, прежде чем нас обоих принимал свои объятия сон, если вы меня понимаете…

И вот как-то раз ночью я проснулся и увидел, что постель рядом со мной пуста. Деи не было. Это меня удивило, так как моя супруга не имела привычки бродить по ночам. Однако загадка разрешилась довольно быстро: Дея стояла на балконе, облокотившись руками на парапет и смотрела куда-то вдаль.

Мне это напомнило, как я сам когда-то также стоял среди ночи и размышлял о том, что сделал и чего не сделал. Дея подошла ко мне, мы поговорили немного, и она вернулась назад в спальню, а я пошёл прогуляться, подышать воздухом. Тогда я совершил непростительную ошибку, выбросив медальон, при помощи которого мог перемещаться между планетами. Это позволило Матаи Шангу против моей воли отправить меня обратно на Землю…

– Дея, – негромко позвал я.

Она обернулась и посмотрела на меня. На лице у Деи была лёгкая улыбка. Почему-то она показалась мне немного грустной.

– Я сейчас приду, Джон, – произнесла она своим мягким нежным голосом. – Не волнуйся!

Однако я всё-таки поднялся с кровати и, подойдя к жене, встал с ней рядом. Дею это, казалось, не удивило. Я постарался понять, на что же она так пристально смотрит в ночном небе. Оно было ясным, и можно было хорошо, насколько это возможно, рассмотреть некоторые звёзды и планеты. Я уже собрался задать Дее соответствующий вопрос, но она опередила меня:

– Я смотрела на Джасум… на Землю, – поправила себя Дея. При мне она всегда старалась так называть мою родную планету.

– К сожалению, отсюда мало что можно увидеть. Земля – лишь небольшая точка в окружении звёзд. А разве ты не видела её ближе через телескоп у себя, в Академии наук?

– Расскажи мне что-нибудь о той жизни, которая была у тебя там, – вместо ответа попросила Дея.

Я призадумался. Кажется, уже и не осталось того, о чём бы я ни рассказал Дее с тех пор, как мы воссоединились. Поэтому сейчас мне было трудно выполнить пожелание супруги.

– Даже не знаю, Дея. Моя жизнь была не так уж интересна – я жил лишь надеждой на возвращение сюда, к тебе, и всё своё время посвящал написанию дневников, которые потом передал Неду, да поисками медальона…

– Ты скучаешь по нему, по твоему племяннику?

– Временами, да… Но я оставил его в хорошем положении: у него теперь есть поместье и деньги – думаю, он сумеет ими распорядиться с умом.

– И он присматривает за твоим телом?..

– Да, в завещании я чётко дал инструкции никому не входить в мой склеп, и только Нед посвящён в мою тайну. А он, насколько я знаю, умеет хранить секреты.

– Но ведь рано или поздно ему придётся рассказать кому-то ещё! – справедливо заметила Дея. – Ведь он не будет жить вечно, да и потом, держать на душе такой груз ответственности нелегко… У него появится семья: жена, дети, которые смогут продолжить его миссию…

– Знаю, я думал об этом… Наверно, я ещё навещу его, чтобы посмотреть, как идут дела, и обсудить этот вопрос…

– Да, наверно это будет правильно… – мне показалось, что эти слова Дея произнесла с какой-то грустью в голосе.

– Всё в порядке? – поспешил поинтересоваться я.

– Да. Пойдём спать.

Мы вернулись в спальню и легли на кровать. Дея поцеловала меня, а потом сразу закрыла глаза. Я уже хотел погасить свет, но внезапно супруга снова посмотрела на меня.

– Джон ты помнишь, как давным-давно, в самом начале нашего знакомства ты рассказывал мне о земных кораблях, что плавают по морям? – произнесла она.

– Да… – я постарался припомнить тот эпизод из нашей жизни.

Это было после того, как я спас Дею, упавшую с воздушного корабля Гелиума, а затем мы оба вместе с тарками дали хороший бой силам Зоданги. Мы стояли неподалёку от большого костра, на котором сжигали тела воинов, погибших в тот день. Дея начертила на песке схему нашей солнечной системы, и так мы поняли, что я оказался на другой планете.

Вслед за этим в моей памяти возникла и другая картина: мы с Деей нашли удивительную машину тернов, позволявшую им перемещаться с планеты на планету. Тогда Дея окончательно поверила, что я с Земли и произнесла фразу: «И корабли… на морской глади!.. Ты их видел! Наверно, это прекрасно…», а я ответил: «Ну конечно!»

– Как было бы здорово хоть раз взглянуть на них, Джон Картер! – голос жены вернул меня к действительности. Она пробормотала это, уже засыпая.

До меня не сразу дошло, что она сказала – мне потребовалось несколько секунд на это. Я пристально посмотрел на Дею. Но она спала, и я само собой не стал тревожить сон любимой, но про себя задумался и ещё долго бодрствовал, размышляя о этих словах.

Я никогда даже не рассматривал возможность показать ей Землю. Мы ни разу не обсуждали этого. Но сейчас мне показалось, что это не такая уж и невообразимая затея. Мне хотелось сделать Дее приятное, тем более что вскоре у нас должна была состояться очередная годовщина свадьбы, а подарка более оригинального и придумать было нельзя… И всё же это было рискованно, и подходить к такому предприятию без должной подготовки, пока я всё не проверю, было невозможно. Нужно было убедиться, что для барсумцев нахождение на Земле безопасно в физическом плане, к тому же не стоило забывать и о секретности. Я решил ничего никому пока не говорить, а хорошенько прикинуть всё в уме, составить план действий.

Наутро Дея, по всей видимости, уже не помнила о том, что сказала мне ночью. Это было мне на руку, и я, естественно, старался не затрагивать этой темы. Я вёл себя как обычно, но на самом деле совершал непрерывную умственную работу. Должно быть, я не мог до конца скрыть своих дум, потому что неоднократно разные люди спрашивали, что со мной – оказывается, что посреди какого-нибудь дела я вдруг застывал и не сразу откликался на обращения.

Это, в конце концов, заметила и Дея, хотя при ней я старался быть особенно осторожен и не обдумывать свой тайный план. Как-то раз, когда мы обедали, она задала мне какой-то вопрос, а я даже не слышал, и Дее пришлось повторить его.

– Что-то случилось, Джон? О чём ты думаешь? – голос Деи выражал тревогу.

– Что? А, нет, ничего страшного, дорогая! Я просто… – мне почему-то не захотелось выдумывать на ходу и врать жене, так что я решил говорить, насколько это возможно, правду, – вспоминал о Неде. Знаешь, после того нашего разговора, я подумал, а не навестить ли мне его. Что ты об этом скажешь?

– Да, почему бы и нет, – согласилась Дея. Кажется, моё объяснение её успокоило, потому что тревожное выражение лица жены сменилось улыбкой.

– Когда ты думаешь это сделать? – спросила она.

– По правде говоря, я собрался сегодня ночью. Ты не будешь возражать? Просто мне лучше появится на Земле именно ночью – так будет спокойнее. Нехорошо, если кто-то кроме Неда меня увидит. Ведь я числюсь мёртвым…

– Я всё понимаю, Джон. Ты прав, – спокойно сказал Дея.

После некоторой паузы мы вернулись к разговору на обычные для нас темы, касающиеся Гелиума. Я был благодарен провидению, что Дея не упомянула о своём желании увидеть земные корабли. Остаток дня прошёл спокойно, а ночью я, простившись с женой, вышел на балкон, вынул из кармана медальон, который постоянно после возвращения на Барсум носил при себе и, крепко сжав его в руке, произнёс одну из двух фраз, которые навсегда отпечатались в моей памяти: «Ок оэм октей уиз Джасум». Меня закружило, понесло с фантастической скоростью сквозь пространство. Вокруг проносились звезды, кометы, а впереди на меня надвигалась, становясь с каждой секундой всё больше, Земля…

2

Вокруг царил полумрак: свет проникал сюда лишь через стеклянный купол на крыше; никаких фонарей я специально распорядился здесь не оставлять – в случае пожара моё тело было бы быстро уничтожено огнём. Снова, как когда-то в пещере, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя и разработать затёкшие без движения конечности – я оказался в своём собственном теле внутри склепа.