Шанс всё исправить

Буря над комплексом «Иллапа» стихла также быстро, как и началась. Перед взором находившихся в этот момент на горе вновь предстала завораживающая картина ясного ночного неба, усеянного мириадами ярких звёзд. Однако далеко не все смотрели наверх, занятые более насущными делами, чем созерцание ночных светил. И ещё меньше людей смогли заметить яркую вспышку, на короткий миг появившуюся на небосклоне.

Габриэла была в их числе. Она сразу догадалась, что это означает. А спустя несколько секунд в радиоэфир вклинился голос Рико Родригеса, который оповестил: «Дамы и господа, Оскара Эспиносы больше не существует! Как и ядра бури».

Вот и всё. Мёртв человек, который много лет являлся единоличным правителем страны, где она родилась и служению которой отдала половину жизни. Человек, который являлся её непосредственным руководителем. Человек, которому она клялась в верности, ради которого многим пожертвовала. Человек, который… предал её и оставил погибать вместе остатками его личной армии. Поэтому не было ничего удивительного в том, что первым чувством Габриэлы стали не гнев и не горечь утраты, а удовлетворение. Пускай Эспиносу убила не она лично, но без её помощи тут тоже не обошлось. И вряд ли кто-то из бойцов «Чёрной руки» её осудит.

Моралес взяла рацию и объявила: «Прекратить огонь! Внимание всем солдатам “Чёрной руки”! Прекратить сопротивление!» Она услышала, как вскоре тот же самый приказ, переданный, очевидно, Мирой, получили и их противники. Треск автоматных очередей смолк, резко сменившись оглушающей тишиной. Впрочем, уже скоро ей на смену пришли радостные возгласы, свист и взаимные поздравления бойцов «Армии хаоса». «Что ж, пускай себе веселятся, пока могут!» – подумала Габриэла.

К ней приблизились несколько человек – командиры отрядов, защищавших комплекс «Иллапа». На их лицах читались усталость и растерянность.

– Командир Моралес, какие будут указания? – спросил один из мужчин. Остальные внимательно смотрели на Габриэлу, как дети смотрят на мать, ища её поддержки и защиты.

– Сколько у нас убитых и раненых? – в свою очередь поинтересовалась она.

– Много. Точное количество мы ещё не подсчитали. Но как минимум половина гарнизона выведена из строя.

– Понятно. Убитых отнесите в морг, раненых – в медицинский блок. Если коек не хватит, отправляйте вертолётами в ближайшие больницы. Пока всё.

– А что делать с «Армией хаоса»? – задал вопрос другой командир. – Им мы тоже должны помогать эвакуировать раненых, ну и всё такое? Я хочу сказать, мы же теперь вроде как на одной стороне.

Моралес оглядела стоявших полукругом мужчин и кратко бросила:

– Вы слышали, что я сказала. Выполняйте приказ!

Она решительно двинулась вперёд, заставив ближайших солдат отпрянуть и пропустить её. Однако вдогонку всё же послышалось:

– Командир, куда вы?

– Пописать иду! Что, хочешь посмотреть?

Получилось резко, слишком резко. Нужно было сдержаться, особенно в текущей ситуации, когда её люди, пережившие чертовски сложную схватку с противником, едва не погибшие, измотанные и дезориентированные, могли рассчитывать хотя бы на сочувствие своего лидера. Но Габриэла и сама находилась на пределе сил. Краткая эйфория после смерти Эспиносы быстро улетучилась, а настроение стало заметно хуже.

– Так ведь… туалет в другой стороне… – раздалось очередное замечание у неё за спиной.

– Замолчи, дурак! – осадил недогадливого товарища другой офицер «Чёрной руки», понимая, что тот в своей фамильярности явно приблизился к опасной черте.

Но Моралес их уже не слушала. Вскоре она очутилась около лифтовой шахты. Её путь лежал наверх, в бывший кабинет Эспиносы. Знакомый маршрут. Настолько знакомый, что она могла бы проделать его с закрытыми глазами. Бессчётное количество раз в течение последних нескольких лет она приходила туда с докладами и уходила, получив новые указания.

Габриэла привыкла, что в кабинете шефа всегда царил идеальный порядок. Ничего лишнего, мебели минимум, вещи всегда аккуратно сложены. И каково же теперь было её удивление, когда, оказавшись внутри, Моралес обнаружила, что все бумаги со стола разбросаны по помещению, а немногочисленные предметы декора попадали со своих мест и также лежали на полу. Часть оборудования выведена из строя, в том числе гигантский экран, что висел на одной из стен. Он упал и разбился вдребезги. Даже гитара Эспиносы, обычно стоявшая в одном углу кабинета, сейчас валялась в противоположном.

Виной всему этому разгрому стали дождь и сильный ветер, проникшие сюда через дыру в стекле. Её проделал Рико, чтобы добраться до ядра бури.

Габриэла принялась искать среди документов то, что её интересовало: досье на неё саму. Любопытно было почитать, что же он там писал и какие делал пометки. Перебрав всё, что находилось в свободном доступе, и не найдя нужного, она подошла к столу и продолжила поиск во внутренних ящиках. Один из них оказался с замком. Этакий мини-сейф. Вскрыть его, не зная кода, оказалось проблематично. Скорее всего, комбинацию цифр бывший хозяин кабинета унёс с собой в могилу. Конечно, это не остановит Габриэлу, но повозиться придётся дольше.

Она стала проверять остальные ящики, когда услышала звук открывающихся дверей лифта. Кто-то ещё решил наведаться сюда. Может быть, один из её офицеров. Или же кто-то из «Армии хаоса» решил не упускать случая и чем-нибудь поживиться. Габриэла на всякий случай вытащила пистолет и приготовилась встретить незваного визитёра.

– Кто там? – громко и чётко спросила Моралес.

– Это я, Мира. – Фигура её кузины появилась из темноты коридора, соединявшего лифтовую шахту с кабинетом. Мира была безоружна.

Чуть помедлив и оценив обстановку, Габриэла опустила пистолет и положила его на стол.

– Что тебе нужно? – неприветливо произнесла она, недовольная тем, что её отвлекли.

– Я хотела поблагодарить тебя. Знаешь, я не ожидала, что…

– Я сделала это не для вас с Родригесом, а для своих людей. Для себя.

Не дав Мире ничего ответить, Моралес добавила:

– Впрочем, если хочешь, благодари.

– Спасибо… сестра, – произнесла Мира серьёзно. Девушка заметила, как поморщилась при этом слове Габриэла.

– Пожалуйста. У тебя всё? – Моралес продолжила обыскивать ящики, стараясь не смотреть на кузину.

– Теперь ты осознала, каким мерзавцем являлся этот Эспиноса?

– Да, я разочарована в нём. Но что из этого?

– Как что? Я надеялась, что теперь ты изменишь своё отношение ко мне и к своему отцу…

– А почему я должна менять его?

Мира молчала. Собеседница выжидающе смотрела на неё.

– Скажи, за что ты так ненавидишь нас? – спросила Мира. – Нет, правда… что мы тебе сделали, Габриэла?

– Вы оба совершили предательство, а ты ещё и сговорилась с опасным преступником и подняла народ на восстание! Что, мало?

– Не надо мне зубы заговаривать! – Мира вспылила, что было для неё не характерно. – Если бы дело касалось только этого… Но здесь что-то другое, что-то… личное. Я долгие годы старалась понять, но так и не смогла.

Девушка подошла ближе и встала напротив кузины. В юности Габриэла была значительно выше своей двоюродной сестры, но позже Мира почти сравнялась с ней ростом. Так что сейчас обе женщины смотрели друг на друга с равных позиций.

– Ах, ты не поняла! Ну так я скажу тебе! – теперь уже «завелась» старшая из сестёр, окончательно уставшая и вдобавок расстроенная неудачей с поиском досье. – После смерти матери отец вместо того, чтобы поддержать меня, с головой ушёл в работу. Мне требовались его внимание, забота, его любовь, но он всё больше отдалялся… А потом ещё взялась ты, свалилась как снег на голову. Везде таскалась за мной, как хвост!

– Таскалась? – изумилась Мира. – Да мне было семь лет! Я просто тянулась к тебе как к старшей, хотела, чтобы мы стали подругами… – парировала она, но Габриэла ещё не закончила свою исповедь.

– Вдобавок отец начал вести себя так, словно это ты его дочь, а я у вас там стала как служанка. Помимо работы по дому мне приходилось вечно присматривать за тобой, гулять, кормить, развлекать. Разве что задницу тебе подтирать не требовалось! Он даже моего личного пространства меня лишил, когда настоял, что ты будешь жить в моей комнате.

– Не преувеличивай! Дядя Ланца любил тебя, он сам говорил мне… И потом, разве у нас не было хороших моментов?

– Что-то я таких не припоминаю, – скептически отозвалась Габриэла и продолжила: – В конечном счёте мне всё это надоело, и я ушла из дома, поступила в военную академию. Решила отомстить отцу, доказать, что смогу обойтись и без него. При этом я до последнего надеялась, что он поймёт, что остановит меня, попросит вернуться. Но он так ничего и не сделал!