Явор

Размер шрифта: 13

Пролог

Я захожу в родные стены «Лимба» и ощущаю вкус свободы. Басы музыки мягко пробиваются под кожу и плавно разгоняют по крови адреналин. Тусклое освещение только обостряет эмоции. А яркие вспышки стробоскопов ослепляют, позволяя окончательно раствориться в дурманящей атмосфере.

Небрежно прохожусь рукой по волосам и направляюсь к бару.

По пути ко мне с лицемерными поздравлениями тянутся люди, которых я вообще не знаю, зато моя личность им известна. Они пресмыкаются передо мной, словно черти перед сатаной.

Продажные шкуры.

– Явор, – томный женский голос касается моего затылка, прежде чем шаловливые ручки обвивают со спины и начинают медленно исследовать мою грудь, плавно спускаясь все ниже. – Хочешь получить от меня подарочек? – лукаво шепчет мне на ухо сучка, пальцами сжимая член. А я даже не в курсе, как ее зовут.

Хватаю девицу за проворную конечность и рывком подтаскиваю к себе.

– Ты думаешь, я хочу провести день рождения с тобой в туалете? – изгибаю бровь и болезненно надавливаю на ее губы большим пальцем.

– Почему сразу в туалете? – капризно протягивает она, но, не обращая внимания на откровенную грубость, продолжает, тереться о мой агрегат, словно загулявшая кошка.

– Не льсти себе, пустышка, – щелкаю ее по носу и разворачиваюсь в нужную сторону, оставляя девушку в полной растерянности.

Больше всего ненавижу, когда передо мной лебезят шлюхи. Поощряю это только в том случае, когда есть настроение дать выход своему либидо. Сегодня же я хочу отметить свой день рождения в кругу близких друзей и роскошных девочек, которых в качестве подарка мне любезно предоставит элитный эскорт.

– Ворон, где, блядь, тебя черти носят?! – вопит Масон.

Мой безбашенный кореш. Афроамериканец без тормозов. Идеальный напарник для веселого времяпрепровождения.

– Снега взяли? – сую в зубы сигарету, пропуская мимо ушей его вопрос. Жадно прикуриваю и делаю глубокую затяжку.

– И снега, и марусю, не переживай, брат. Арсенал готов к боевым действиям. Крэш вообще уже под «Мерседесом» дрочит, – вальяжно сообщает Масон.

Я отвечаю ему едкой усмешкой.

– Девочки приехали? – выпускаю рваное облако дыма и лениво направляюсь в приватную комнату.

– Нет, будут с минуты на минуту.

– Мистер Уайт, – вежливо кивает бугай с надписью «секьюрити» и раскрывает передо мной двери.

– На сегодня вы свободны. И очистите это крыло от своих назойливых задниц, – небрежно бросаю ему через плечо и прохожу в помещение.

Парни тут же поднимает шум. Крики. Свисты. Фееричные фонтаны. Шампанское льется пенистой рекой. Психи, мать их. Пожимаю каждому руку и, приняв поздравления, усаживаюсь в самом центре.

– Добавь к нашему столику еще три бутылки виски, – бросаю сексапильной брюнетке с подносом в руках.

Она лукаво подмигивает в ответ и удаляется, демонстративно виляя округлыми бедрами.

До последнего провожаю ее взглядом, пока не замечаю в дверях настоящего ангела. А потом, стуча каблуками, этот ангел решительно вплывает в комнату. Не упускаю возможности и взглядом вылизываю стройную длинноногую блондинку на высоченных шпильках. От такой картины член моментально твердеет и бьется о ширинку.

Знатную девицу мне подсунула конторка.

– Кто здесь Явор? – ядовитый тон, пропитанный арктическим холодом, слегка искажает первое впечатление о покорном ангелочке. Не очень-то она и похожа на шлюшку, которая должна уже стоять передо мной на коленях.

– Кто такая? – Делаю большой глоток виски и медленно смакую во рту обжигающую жидкость, с наслаждением пропуская по глотке, как раскаленную лаву. Люблю боль. В любом виде.

– Поднимай свою задницу и иди за мной. – Раскосые кошачьи глаза расстреливают меня бездонной синевой. Но я будто не слышу обладательницу чарующего голоса, мысленно уже намотав белокурые волосы на кулак и поставив ее на колени.

Стоит только представить, каковы на вкус эти манящие идеальные во всем губы, как под кожей разливается горячее предвкушение, а от того, насколько сильно я желаю смять их и найти нужное применение ее ротику, в паху заметно пульсирует.

– Ворон, эта шлюшка ничего не попутала? – мгновенно встает на дыбы Масон.

– Для тебя – мисс Холл, и с улыбкой, если не хочешь оказаться за пределами этого чистилища.

Масон дергается в ее сторону, но я осаживаю его. Да уж, взбесила она его знатно. Меня же только забавляет эта ситуация.

– С улыбкой ты можешь только отсосать мне, – чеканю, глядя ей прямо в глаза.

Сука, почему от одного лишь взгляда в бездонно-синие сапфиры белокурой стервы мой член наливается кровью?

– Малыш, когда размерчик дорастет до нужной отметки, отсосу, не переживай, – ехидно парирует дьяволица и, покачивая бедрами, направляется прямо ко мне. – А теперь послушайте меня. Мне абсолютно плевать, что в этом гадюшнике было до меня. Отныне правила здесь устанавливаю я. Такое распоряжение отдал лично хозяин клуба. – На последних словах она делает особый акцент и вновь пронзает меня кошачьим взглядом.

– Спешу тебя расстроить, – поднимаюсь на ноги и лениво двигаюсь в ее сторону, небрежно вращая в руках стакан с виски. – С сегодняшнего дня хозяин этого клуба – я. – Подхожу как можно ближе и смотрю на нее в упор.

– Знаю. Но под моим контролем.

Берет стакан с золотистой жидкостью из моих рук и делает глоток, стреляя в меня многообещающим взглядом, а после вульгарно облизывает пухлые губы. Вот же дрянь!

– Вышли все вон! – разъяренно рявкаю на всю комнату, и златовласка получает явное удовольствие от моей реакции.

– А теперь послушай сюда, мисс Холл, – произношу нараспев подобно Джокеру. – Ты испортила мой… день… рождения… – До скрипа стискиваю зубы и выдаю напряженную улыбку, а руки пиздец как чешутся вцепиться ей в горло. – Мне глубоко плевать на то, что сказал тебе мой отчим. Хозяин клуба – я, и если будешь мельтешить перед глазами – нагну и трахну.

Белокурая сука едко ухмыляется, подойдя ко мне вплотную, цепляет тонкими пальцами за пиджак и шепчет на ухо:

– Малыш, неудачный секс в моей жизни уже был. Не переоценивай свои силы. – Она подается вперед и влажным языком скользит по краю уха, отчего меня буквально прошибает разряд тока.

Зря эта стерва меня провоцирует, очень зря.

Задрав остренький подбородок, синеглазка смотрит на меня с холодным удовлетворением, а затем направляется на выход. И я позволяю ей уйти.

«Теперь-то я тебя точно трахну, мисс Холл», – проносится в моей голове злая мысль.

В моей стае закон один: если волк голоден, он идет и берет желанный кусок мяса. А я голодный до одури.

Внутри все кипит как в дьявольском котле, пока я пробиваюсь к выходу, расталкивая неадекватные тела по танцполу.

От нарастающего раздражения нервно дергаю плечами, прикусывая язык до привкуса металла во рту. Чертова сука! Хотя стоит отдать ей должное, давненько телка так не выводила меня из себя.

Под ее контролем. Контролерша хренова.

Яростно сплевываю в сторону и сую в зубы сигарету. Выкуриваю ее за три тяги и, швырнув обжигающий бычок на пол, вылетаю на улицу.

Сейчас у меня только одна цель – отблагодарить своего приемного папашу за подгон этой стервы. Резким ударом снимаю байк с подножки, запрыгиваю сверху и, нервно сжав ручку газа, я со свистом срываюсь с места, оставляя после себя тяжелое облако дыма.

Стрелка спидометра начинает набирать обороты: восемьдесят, сто, сто тридцать, сто пятьдесят, двести, двести пятьдесят, и только достигнув скорости трехсот километров в час, меня начинает немного отпускать. Ночь. Пустая трасса. Запредельная скорость выбрасывает в кровь очередную порцию адреналина, который перемешивается со жгучей яростью. Потому что изнутри меня все еще распирает нечто вроде ядерного взрыва, и из груди вырывается звериный рев, от которого голос срывается до хрипоты.

Это ненависть с первого взгляда. И если я не поставлю беловласую дрянь на место, эта самая ненависть в итоге отравит меня. Мисс Холл еще будет молить о пощаде, но только вот не дождется. Нужно накопать на синеглазку информации. Больно прыткая сука!

Я подъезжаю к дому отчима и паркую железного коня, оставляя ключи в замке зажигания. Быстрыми шагами сокращаю расстояние до крыльца. Вдавив до упора кнопку вызова, я ожидаю ответа, которого не поступает. Продолжаю звонить. Долго. Настырно. И дверь открывает Эстер.

– Явор?! Что случилось? – Она изумленно таращится на меня.

– И тебе привет, Эстер. – Целую ее в щеку и вхожу в дом без приглашения. В принципе, оно мне и не нужно. – Где твой муженек?!

– В кабинете… Явор, в чем дело?! На улице ночь, а ты приехал весь на взводе.

– Эстер, у тебя есть двое детей, чтобы донимать их расспросами, я уже выпал из вашего гнездышка. Так что не делай мне мозги!

До конца не дослушав нотации приемной матери, я направляюсь в кабинет Раймона.

– Вечер добрый, ПАПА. – Вхожу без стука и отвешиваю ему низкий поклон. – Чем обязан за такой подгон?

– Явор, это решение было принято совместно с Эстер! Когда я буду уверен в тебе, клуб полностью перейдет…

– Какого… – прикладывая неимоверные силы, чтобы не обматерить его последними словами, выдыхаю. – Почему я об этом узнаю от гребаной блондинки? Еще и перед своими! После такого думаешь, я не усмирю эту суку?

– Нет, – ухмыляется отчим, – я бы не послал к тебе человека, который не справился бы с тобой.

– Раймон, я трахну златовласку, и на этом ее контроль закончится, вот увидишь!

Он поднимается из-за стола и направляется в сторону мини-бара. Молча наливает два стакана виски и один из них подает мне.

– Явор, ты не трахнешь ее по одной простой, но очень весомой причине. Это жена Картера.

– Дааа?! – тяну я коварно. – Как интересно…

Мой разгневанный разум озаряет гениальная идея, принося даже своего рода удовольствие. Я трахну синеглазку, запишу на видео и отправлю файл ее ублюдскому муженьку. Тем самым и избавлюсь от контролерши, и щелкну по носу своего старого «друга». Одним выстрелом убью двух сучьих зайцев.

Залпом выпиваю содержимое стакана и звонко опускаю его на стол.

– Завтра они придут на обед. Оставайся сегодня у нас. – Раймон допил остатки виски, и теперь вращает в руке пустой стакан.

– Я поеду к себе. И не забывай, кто прикрывал твою задницу от Эстер! Она вообще в курсе, чем занимается ее муженек?!

– Не стоит мне угрожать, Явор.

– Ты пообещал, что «Лимб» будет моим. Поэтому сделай так, чтобы ее там не было!

У отчима начинают ходить желваки, а губы вытягиваются в тонкую линию.

– Явор, давай не будем накалять! Я поговорю с Кейси, чтобы она была с тобой помягче. Но впредь не потерплю подобный тон в свой адрес, – строго выговаривает он и устало вздыхает. – Сегодня уже поздно, иди, ложись в своей комнате.

– Не поступай со мной так, Рамо! Не выношу, когда крысятничают за моей спиной! Я хоть раз тебя подвел?

– Ладно. Прости. Я должен был тебя предупредить. Но первое время Кейси будет с тобой, и тебе придется это принять. Она хорошо разбирается в документации. Лучше набирайся у нее опыта, а не устраивай мне ночные истерики.

Я недовольно фыркаю и, раскинув руки в стороны, звонко опускаю их вниз.

– Как скажешь, папочка! – разворачиваюсь и впечатываю в дверной косяк кулак. Распсиховавшись, вылетаю из кабинета и в коридоре снова натыкаюсь на Эстер. – Спокойной ночи, – бросаю ей сквозь стиснутые зубы и направляюсь на выход.

– Я забрала ключи от твоего мотоцикла, так что остынь и проспись! – долетает мне в спину.

С такой силой сжимаю челюсть, что она начинает жестко пульсировать, причиняя боль.

– Вы, блядь, издеваетесь надо мной?

– Завтра на обед придет Кейси, и мы вместе все обсудим. Вы с ней поладите.

Конечно, поладим, милая Эстер. Я обещаю пересмотреть свое отношение к ней, когда она возьмет в рот.

Однако свои мысли я оставляю при себе и отправляюсь на второй этаж.

Раздраженно шагаю в комнату, вот только мои ноги машинально задают другое направление и сначала я заглядываю в спальню к своей Малинке. Ангелочек тихо сопит, шевеля крохотным носиком, а ее белокурые кудряшки мягкими волнами рассыпаны по подушке. Лиа единственная женщина, которая достойна моей любви. И я люблю ее всей своей грешной душой.

Склонившись над кроваткой сводной сестры, целую мягкую ручку и вдыхаю аромат детской кожи, от которой пахнет медом и молоком. Мое успокоительное. Рядом с ней отчаянная ярость постепенно гаснет, а дыхание выравнивается. Напоследок пробегаюсь пальцами по шелковым волосикам, поправляю одеяло и выхожу в коридор.

А уже оказавшись в своей комнате, сбрасываю с себя всю одежду и иду в душ. Холодная вода окончательно помогает мне вернуть контроль над разумом. И мало-помалу мое тело полностью расслабляется. Я выключаю воду и, дождавшись, когда последняя капля упадет на лицо, выхожу из душевой. Грубо вытираю влажную кожу полотенцем и заваливаюсь на кровать. Такого дня рождения у меня еще не было. И синеглазка ответит мне за это. С этими мыслями я проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь от доносящегося из-за двери постороннего шума. Продрав глаза, прищуриваюсь и смотрю на часы… время за полдень. Черт подери. Рывком поднимаюсь с кровати и тут же направляюсь в душ.

Открываю винтажный кран и заполняю ванную комнату звуком журчащей воды, а сам еще с минуту рассматриваю свое помятое отражение в зеркале. На голове копна взъерошенных белоснежных волос, небрежно прохожусь по ней пятерней и умываюсь ледяной, обжигающей кожу водой. Здесь даже моя щетка с принтом от Marvel осталась. Эстер с возрастом стала слишком сентиментальной. Вкус ядреной мяты во рту вперемешку с холодной водой оказывает на меня должный эффект, и я окончательно прихожу в себя. После ванной направляюсь к гардеробной и распахиваю ее двери настежь. На полках обнаруживаются остатки моих вещей. Натягиваю на голое тело черные спортивки и босиком покидаю спальню.

Спустившись на первый этаж, иду на звук голосов. В обеденной зоне застаю Раймона, Эстер, Картера и синеглазую сучку. Присутствующие за столом меня не замечают и, покашляв, я привлекаю к себе внимание.

Непринужденное веселье гостей моментально улетучивается.

– Проснулся наш полуночник, – тепло щебечет Эстер. – Садись обедать, соня.

Ни слова ни говоря, вальяжно располагаюсь напротив блондиночки.

– И вам доброго времени суток, – хриплю я спросонья.

За столом повисает некоторая неловкость. Но Эстер непринужденной болтовней снимает все напряжение. И воспользовавшись этим, я без стеснения наблюдаю за белокурой девицей.

Ангельская красота с дьявольским нутром. Она определенно в моем вкусе. Трахну ее с двойным удовольствием.

Опускаю глаза чуть ниже стервозного лица и останавливаюсь на вульгарно открытом декольте, отмечая, с какой наглостью небольшая грудь просится наружу. А потом мой взгляд притягивают упругие соски, которые топорщатся сквозь тонкую ткань топа.

От осознания того, что на ней нет лифчика, член моментально встает на дыбы, причиняя мне приятную боль.

Вот только блондинка демонстративно игнорирует меня.

Но я голоден. Во всех смыслах. Поэтому, намазав тост арахисовой пастой, шумно откусываю, тут же привлекая к себе вниманием нужного мне человека. При этом ее глубокие синие глаза буквально буравят меня. Дразнят, черт бы их побрал. Однако я продолжаю хищно поедать тост, не разрывая зрительный контакт. И тогда она сама прячет нахальный взгляд, отвернувшись от меня. Решила поиграть?! Не прокатит. Ее блядскую натуру я раскусил еще в vip-комнате.

Босой стопой тянусь к ее ноге и дотрагиваюсь до бархатистой кожи. Отчего меня словно бьет разряд тока, и молниеносный удар устремляется прямо в яйца.

Член твердеет пуще прежнего, а эта сучка даже вида не подает, что заметила мои действия. Тогда я нагло запускаю ногу прямо меж ее разгоряченных бедер и ощущаю напряжение мышц. Есть. Реакция меня удовлетворяет. Но останавливаться я не собираюсь, поэтому дерзко протискиваюсь сквозь сжатые бедра и дотрагиваюсь до горячего лона. Ее дыхание сбивается, и мисс Снежная Королева начинает нервничать. Сильнее давлю на нужную точку, и шлюшка закусывает нижнюю губу, до боли стискивая мою ногу между своих.

– Сейчас проверю курочку в духовке и продолжу рассказ, – прерывает наше невербальное общение звонкий голос Эстер.

В то же мгновение Кейси стремительно отодвигает стул и вскакивает.

– Дорогая, с тобой все в порядке? – удивленно вскидывает брови Картер.

– Да, все хорошо. Эстер, отдыхай, я сама посмотрю!

– Кейси, это так мило с твоей стороны, – искренне улыбается Эстер, но синеглазка отвечает ей лишь скупой улыбкой и мгновенно удаляется.

Раймон и Картер полностью сосредоточены на истории, которую рассказывает мачеха. А я, воспользовавшись моментом, незаметно выскальзываю из-за стола и устремляюсь на кухню.

Бесшумно подкрадываюсь босыми ногами прямо к ней за спину, прежде чем грубо схватить за шею и вдавить ее грудью в холодильник. Тут же запускаю руку ей под кожаную юбку, вот только дальше ничего не происходит. Дьявол. Она не истерит и не брыкается… не выдает реакцию, которую я ожидал. Вообще ничего. Дрянь.

– Он хорошо тебя трахает? – хрипло, но четко произношу каждое слово, утыкаясь носом ей в шею и вдыхая крышесносный запах.

– Если ты не глупый мальчик, то сейчас же уберешь свои ручонки! – злобно цедит она сквозь зубы. Уже лучше.

– Хочешь, чтобы я их убрал? – осведомляюсь дразнящим тоном и прикусываю ее затылок, а потом дую на него.

Держится зараза, даже стона не проронила.

Грубо проскальзываю между гладковыбритых ножек и сразу упиваюсь ее влажной киской, которую чувствую даже сквозь ажурные трусики.

Никогда не сомневался в том, как я действую на женщин. Текут как сучки, в этом я знаю толк.

– Всегда такая мокрая? – Пальцем отодвигаю тонкую полоску трусов в сторону и дотрагиваюсь до набухшей горошины, совершая нежное круговое движение. Но Златовласка мгновенно вырывается из захвата и разворачивается лицом ко мне.

Ноздри гневно вздымаются, а глазки-то блестят. Стервозные синие омуты наполнены вожделением и похотью.

Под прицелом ее пристального взгляда я подношу к своим губам пальцы и жадно облизываю их.

– Хочешь попробовать, какая ты вкусная?

– Малыш, не зазнавайся, – ехидно шепчет стерва. – Ты трогаешь меня только потому, что я тебе это позволяю. Подыгрываю маленькому мальчику, только смотри не заиграйся, я поопытней буду.

Она отталкивается от холодильника, но я тут же прижимаю ее обратно, сдавливая длинными и еще влажными пальцами тонкую шейку.

– Это только начало… мисс Холл. – Смачно облизываю ее скулы, и она дергается, желая отвернуться, но я крепко держу сучку в руке. – Если ты не уберешь задницу с моего пути, то я с удовольствием вгоню в нее свой член…

– Кейси, там все хорошо? – доносится из обеденной зоны голос гребаного Картера, отчего на моем лице появляется самодовольная улыбка.

– Ну ответь же, Кейси. – Провожу большим пальцем по ее горлу. – Тебе было хорошо?

Повисает короткая пауза.

– Да милый, все хорошо, – мелодично отзывается синеглазка, одаривая меня ледяным взглядом.

– Привыкла симулировать? – прищуриваюсь и склоняю голову на бок. – Больно хорошо врешь.

– Послушай, если ты не хочешь проблем…

– А кто сказал, что я их не хочу? – утыкаюсь носом ей в щеку и втягиваю в себя сладкий запах, прежде чем прошептать: – Напротив. Я их жажду.

Плавно перемещаю руку ей на затылок и грубо сминаю шелковистые волосы. Нравится. Вижу по горящим глазам стервы. Но мы и так достаточно задержались, а привлекать к себе внимание еще рано. Поэтому с большой неохотой я все-таки выпускаю ее из объятий, только не отступаю, вместо этого высовываю язык и демонстративно шевелю им как змей, чтобы она прочла предупреждение, набитое на нем.

– Keep out… – медленно протягивает златовласка, после чего бросает на меня томный взгляд и оттягивает двумя пальчиками свою нижнюю губу.

Усмехаюсь. Улыбка сама собой растягивается до ушей. Дрянная сучка. На нижней губе набита надпись «Fuck you». Один-один.

Я упираюсь рукой в холодильник и подаюсь вперед, слегка прижимая ее своим телом.

– Мне нравится, – лукаво шепчу я и, приблизив губы к ее уху, хрипло добавляю: – Желание трахнуть твой рот только усилилось. – Отстраняюсь и пристально смотрю в бездонно-синие глаза, не выпуская чертовку из плена.

– Видно, ты не умеешь читать, – теперь уже она шепчет мне на ухо. А затем отбрасывает мою руку в сторону, но тут же обхватывает ладонью возбужденный член, провокационно задевая меня грудью. – Смотри не кончи в штаны от таких фантазий, малыш, – усмехается зараза, еще сильнее сжимая мой ствол. В ответ тот, конечно же, увеличивается в разы, и тогда сучка резко выпускает его.

Та еще заводила. Держится со мной на равных. И в подтверждение тому, блондинка нарочно толкает меня плечом, выбираясь из невыгодной позиции. А после наклоняется и, соблазнительно изогнув спину, открывает духовку.

– Прихватки не подашь? – мягко разливается по кухне шаловливый голосок, прежде чем она обрачивается через плечо и снова стреляет в меня блядским взглядом.

Упираюсь руками в бока и смеюсь. Вот же потаскушка. Ведет себя как ни в чем не бывало. Но острые зубки придется немного пообломать. Ох, чую, будет весело.

Бросаю ей полотенце и выхожу из кухни. С таким стояком возвращаться за стол не вариант, поэтому я направляюсь к себе в комнату.

В джинсах, которые валяются на полу, вибрирует телефон. Поднимаю их и достаю из кармана аппарат, на дисплее которого уже десять пропущенных от Масона. Вот же блядство, с этой стервой совсем забыл о кастинге. Натягиваю на себя одежду и вылетаю из комнаты.

– Эстер! – кричу, пока спускаюсь по ступеням. – Гони ключи, – перепрыгиваю через перила, тем самым сокращая себе путь.

– Такими выкрутасами шею себе свернешь когда-нибудь, паркурщик! – отчитывает она меня как родная мать. Хотя я такой ее и считаю. Нависаю над ней, опираясь руками на спинку стула, и требовательно повторяю: – Давай скорей. А то от ваших разговорчиков за тридцать уже тошно.

– Висят в прихожей на крючке твои ключи. – Целую ее в макушку и напоследок бросаю взгляд на златовласку, которая мило воркует со своим ублюдком, но тревожный голос Эстер отвлекает меня: – Будь, пожалуйста, аккуратнее, – просит мачеха.

– Как и всегда.

Отталкиваюсь от стула и направляюсь в коридор, по пути хватая с крючка ключи. А когда выхожу на улицу, дневной свет тут же бьет по глазам, и мне приходится зажмуриться.

Ненавижу. Была б моя воля, не появлялся бы на улице в солнечные дни. Раздражает меня все это.

Запрыгиваю на байк, завожу и плавно трогаюсь с места, чтобы Эстер потом мозг не выносила. А затем мчу прямиком в клуб.

***

– Какого хера, Ворон? Ты опоздал на час! – с ходу наезжает на меня Масон, стоит только пересечь порог "Лимба".

– Начальство не опаздывает, а задерживается, сукин ты сын.

Обмениваемся рукопожатиями и направляемся в смотровой зал, где я разваливаюсь на кожаном диване.

– Запускай, – отдаю команду, прежде чем на сцену выплывает рыжая бестия с идеально белоснежной кожей. Интересный экземпляр. Подаюсь вперед и маню ее пальцем, после чего девица послушно опускается на четвереньки и с грацией дикой кошки двигается мне навстречу.

– Как зовут, красавица?

Зеленые глаза в плену голубого ободка буквально кричат о сексе. Сочная шлюшка. Сегодня же лично опробую ее.

– Эсмеральда, – кокетливо поет малышка. Блядь, даже от ее имени яйца завязываются в тугой узел. – Для тебя просто Эсми.

– Что ж, Эсмеральда, – от желания насадить огненную бестию на член рот наполняется слюной, – покажи мне, на что способно твое тело.

Покорно поднимается с колен и, обхватив умелыми руками шест, начинает грациозно вращаться вокруг него. Рыжие локоны струятся по обнаженной спине. Упругая грудь не меньше тройки с крупными стоячими сосками колышется от головокружительных маневров стройного тела, которое так и манит. А движения такие мягкие и плавные, что я словно ощущаю их на себе. Ты профи в танцах, крошка.

После рыженькой выходит горячая брюнетка. Зовут чертовку Элизабет. Ее волосы похожи на горький шоколад, а загорелая кожа только подчеркивает спортивную фигурку. Двигается она более резко и страстно, что после томного танца Эсмеральды немного будоражит. В глазах горит огонь, а пухлые губки расплываются в улыбке, сигнализируя о завершении танца. Я одобрительно киваю и ожидаю следующую претендентку.

Ею оказывается шатенка на длиннющих, полностью забитых татухами ногах. Лаура. Дерзкая плутовка. Глаза зеленые, как у чеширского кота. Манящий и таинственный взгляд притягивает, а когда девушка начинает двигаться, у меня под кожей буквально пробегают электрические разряды. Самая раскованная.

Спускается со сцены и надвигается, словно голодная тигрица. Бесцеремонно усаживается ко мне на колени и ритмично трется практически обнаженной задницей о мой член. Ухмыляюсь. Люблю смелых. Высовываю язык, и она тут же скользит по нему грудью. Из похотливого ротика вырывается прерывистый стон, когда я зажимаю ее сосок зубами и болезненно стискиваю его, наказывая за непозволительную дерзость. Правила диктую только я.

– Малышка, если не хочешь чтобы я поимел тебя прямо здесь, лучше слезай.

По угрожающей интонации понятно, что лучше не стоит дразнить моего внутреннего беса.

Поерзав напоследок попкой, она нехотя слезает с моих колен и, эротично виляя бедрами, скрывается за сценой.

Последняя претендентка – похожая на фарфоровую куклу блондинка с изумрудными глазами. Ее алые губы выделяются на фоне жемчужной кожи, а длинные золотистые локоны ниспадают на плечи и прикрывают оголенную грудь. Она подкрадывается ко мне подобно хитрой лисице. Зовут это произведение искусства – Каталина. Девушка облизывает меня взглядом, как будто я изысканный десерт. Уверенные движения лисицы завораживают. Несмотря на внешность девственницы, двигается сучка раскованно и пошло. Гибкая и невероятно пластичная кукла.

Из четырех выбрать одну невозможно…

Просмотр заканчивается, и все четыре девицы снова выплывают на сцену в ожидании моего решения. Я задумчиво разглядываю каждую кандидатку, и в голову мне приходит блестящая мысль.

– Берем всех, – строго подвожу итог.

– Ворон, нам не хватает всего двух…

– Они мне не для этого нужны, – перебиваю своего афродруга.

– Давай уже, выкладывай, что в твоем дьявольском мозгу созрело, – выпаливает заинтригованный Масон.

– В эту субботу добавим их в программу. Комната будет называться «Четыре стихии», – гордо объявляю свою развратную идею. – Только представь… за один час, сразу четыре удовольствия… на любой вкус.

– Ауч, – вскрикивает Масон, – да это же огнище! Брат, ты в очередной раз доказываешь, что «Лимб» – это наш собственный мир за гранью реальности.

Да, концепция нашего заведения всегда отличалась от обычных клубов города. Что и приносило свои плоды.

«Лимб» – закрытый клуб, и на мои вечеринки попадают по строгому отбору. Те, кто подают заявки, обязуются предоставить о себе всю личную информацию, начиная от фото и заканчивая предпочтениями в сексе. Сюда попадают только очень богатые люди: элита, звезды и прочие важные персоны, которые устали от банальности. В моем аду они могут надеть маски и выпустить погулять своих внутренних демонов. Ведь тайные страсти есть у каждого. Причем среди них и образованные люди с блестящей карьерой, и примерные семьянины. Но здесь они превращаются в безликих, забывая о своей привычной роли любящего мужа, образцового отца, руководителя или профессора престижного вуза. Не имеет значения, кто ты за пределами «Лимба», важно кто ты здесь. Люди тратят навизит сюда баснословные деньги, но оно того стоит!

Я сам с удовольствием пускаюсь во все тяжкие, наслаждаясь атмосферой распутства. Моя слабость – это бондаж, а веревки – мой фетиш. Толстые, тонкие, жгуты, атласные, с шипами… любые.

Стоит только представить, что я связываю блондинистую суку, член стоит колом. Хотя с ее характером она и сама бы не прочь обездвижить меня. Но я доминант. Игра идет по моим правилам. Боль приносит мне своего рода удовольствие, но любую экзекуцию я заканчиваю качественным сексом. Мне важно, чтобы после пройденных испытаний девушка испытала наслаждение. И та, кому выпадает шанс достичь экстаза в моих руках, буквально сходит с ума. В этом деле меня сложно переплюнуть. Я нарушаю все запреты и выхожу за рамки сознания. У меня нет тормозов. Возбуждение и все прочие ощущения я довожу до предела, а потом сдабриваю все это порцией сладострастной боли. Я провоцирую сучек на взрыв из мультиоргазмов, который меняет их прежнюю жизнь. Они больше не могут существовать без этого. Я словно змей-искуситель. Женщины, которые проводят со мной хотя бы одну сессию, прикладывают все усилия, чтобы вернуться и почувствовать этот кайф вновь.

Через пару дней начнется самая долгожданная вечеринка года. Секс-вечеринка. Дресс-код для мужчин – смокинг исключительно в темных тонах, а девушки в элегантном нижнем белье или топлес. На входе каждому из переступивших порог клуба выдается маска и специальный браслет.

Уже третий год приемный отец доверяет мне организацию этого мероприятия. И да, я испорчен с юности. Руку к этому приложили не только Раймон и Картер, не самую последнюю роль сыграло мое непростое детство.

К подготовке дьявольской ночи я отношусь очень серьезно. Разврат здесь будет возведен в абсолют. Поэтому все должно быть идеально. На высшем уровне. Никаких недочетов и ошибок. Люди ждут этого события весь год. Вкусы гостей очень изысканны и специфичны, и мои «Четыре стихии» станут вишенкой на торте помпезной вечеринки.

В клубе имеются пять приватных комнат для особого сексуального разгула. Чтобы забронировать одну из них требуется целое состояние. Но, как правило, для гостей нашего клуба это доступно. Роскошь, что предоставляет им «Лимб», оправдывает столь высокую цену. Шикарно обставленные комнаты, красивые и развратные девушки, которые готовы исполнить любую сексуальную фантазию гостя, ну и, конечно, элитный алкоголь, который льется рекой. Как и прочие допинги на любой вкус.

А сегодня я выбрал четырех дьяволиц в предстоящую ночь блядства.

– Не хочешь устроить тест-драйв? – предлагаю, вырываясь из размышлений. Вижу же, что Масон уже отымел каждую из них взглядом.

– Спрашиваешь, – фыркает друг и тут же запрыгивает на сцену. Хищно обходит каждую претендентку и отвешивает звонкие шлепки по задницам. – Пойдемте девочки, покажете, на что способны. Пообщаемся на языке тела.

– Рыжая моя.

Плутовка тут же расплывается в улыбке и пошло пробегается язычком по губам, смакуя вкус подаренной мною победы.

– Без проблем, мне и трех вполне достаточно. Ты же знаешь, я не жадный, брат, – подмигивает мне Масон и, сжимая обнаженные ягодицы шлюшек, уводит их за сцену, но шатенка успевает бросить на меня обиженный взгляд.

Прости, малышка, люблю смелых, только не переношу, когда ко мне прикасаются без разрешения. Хотя у нее были все шансы поработать над моим стояком. Однако через мгновение глупость этой кандидатки перестает иметь значение, стоит огненной девице соблазнительно обвести меня хитрыми глазищами и завладеть моим вниманием, явно ожидая указаний. Умная девочка. Мне нравятся послушные.

– Подойди ко мне, Эсмеральда, – хрипло подзываю рыжеволосую хищницу, и та медленно спускается со сцены и приближается ко мне. – На колени, – холодно бросаю ей, в ответ она послушно опускается, а я, предвкушая ждущее меня удовольствие, подаюсь вперед. – Открой рот.

Шлюшка раскрывает пухлые губы, и я уже скольжу по ним большим пальцем, а после засовываю его как можно глубже. Вот только девица нарушает правила игры и, не дождавшись приказа, начинает посасывать его. Зря. Я резко освобождаю ее рот и грубо хватаю лицо распутницы, сжимая щеки большим и указательным пальцем. Весь кайф ломает.

– Не смей ничего делать без моей команды. Поняла? – едва не рычу сквозь зубы, остервенело стискивая смазливую мордашку.

Эсмеральда покорно кивает, и я ослабляю хватку. Подтягиваю к себе и сразу облизываю сладкие губы, отчего она слегка приоткрывает их, тихонько всхлипывая. Черт возьми, рыжая буквально срывает мои тормоза, прежде чем я нагло проталкиваюсь в ее рот языком, одновременно перемещая руку на огненные волосы.

Намотав их на кулак, отстраняю от себя ее голову, а второй рукой жестко исследую изгибы нежной шеи. Веду себя как варвар. То сдавливаю до хриплого дыхания, то тут же ослабляю хватку, позволяя сделать глоток воздуха. Провоцирую асфиксию, чтобы довести все ощущения до предела. И добиваюсь своего, о чем свидетельствует тяжелое дыхание девушки. Она хочет большего, но ждет.

– Хорошая девочка. – Мое лицо нависает над ее. Эсми преданно заглядывает мне в глаза, словно умоляя не останавливаться, и едва не задыхается. Не торопись, детка, ты получишь свое вознаграждение немного позже. – Станцуй для меня.

Она поднимается с колен и начинает плавные движения, гипнотизируя меня, притягивая мой хищный взгляд к себе. А после шаловливые пальчики отодвигают резинку трусиков и, покачивая бедрами, девица спускает их вниз. Передо мной предстает гладковыбритый лобок. Я облизываю губы и откидываюсь на спинку дивана, стараясь заглушить все свои пробудившиеся инстинкты. Еще рано.

– Ближе, – подзываю осипшим голосом и плутовка забирается ко мне на колени, принимаясь мять свои сиськи и извиваться как змея. – Поласкай себя, – даю новое распоряжение, и она послушно опускает руки к гладкой киске, тонкими пальчиками легко порхая вокруг клитора. Проклятая нарочно не сводит с меня похотливого взгляда, а я плотоядно наблюдаю за всем происходящим. – Глубже, – полностью подавляю ее волю голосом.

Эсмеральда подносит пальцы к моим губам, и я жадно облизываю их, знатно сдабривая слюной. После чего рыжеволосая тут же скользит ими по своим складкам и в следующее мгновение проникает двумя вглубь, выгибаясь и издавая дикий стон. Сука! Не выдержав, нападаю на ее сочную грудь. Впиваюсь как дикарь. Хороша чертовка! Все свое, никакого силикона. Не третий, а чистый четвертый размер. Мягкая и упругая. Грубо кусаю и сминаю ее, словно голодный зверь, а девица лишь подставляет мне свои округлые формы, не переставая издавать томные стоны. Но внезапно порочная бестия замирает.

Отстранившись, я испепеляю рыжую шлюшку прожигающим взглядом, не понимая причины ее ступора.

– Вот как ты работаешь? – внезапно пробивает меня со спины ледяной голос. Синеглазка. Ох и нарывается, контролерша херова. Мое гребаное терпение скоро лопнет, и я точно придушу ее.

– Продолжай, – раздраженно приказываю Эсмеральде и, схватив ее за волосы, сдергиваю вниз на колени.

Девушка все понимает и послушно расстегивает ремень, а после умело расправляется со штанами, выпуская на свободу моего готового к бою дружка. И тут я замечаю, какими голодными глазами она смотрит на него, облизывая пухлые губы. Умница, ждет разрешения.

Подталкиваю ее голову ближе, и огненный чертенок припадает к желанному призу. Скользит влажным язычком по всей длине и обдает жарким дыханием чувствительную головку члена, вынуждая меня зашипеть сквозь плотно стиснутые зубы. А затем я откидываюсь назад и, сжав медные волосы в кулак, насаживаю глубже… до самого упора, пока из ее горла не начинают вырываться хриплые всхлипы, но шлюшка не противится, полностью отдаваясь моей власти.

Неожиданно она взвизгивает и отскакивает от меня. Я не сразу понимаю, что произошло. Холодная вода частично попадает и на мое тело, намочив одежду, а рыжеволосая распутница теперь больше похожа на облезлую кошку. Волосы намокли и прилипли к лицу, а макияж потек. Она поскальзывается и окончательно теряет товарный вид, плюхаясь на пол.

– Представление окончено, – спокойно заявляет сука позади меня.

Ярость моментально вспыхивает в крови, прожигая меня до костей. Отчего внутри нарастает необузданное желание свернуть шею заносчивой стерве.

Застегнув штаны, я резко поднимаюсь с дивана и направляюсь в сторону синеглазой шлюхи. Долбаная Кейси Холл. Ты попала в мой личный черный список. И для тебя готовится отдельный котел в аду, где я лично буду твоим мучителем, тираном и садистом.

– Стой, блядь! – рявкаю во все горло.

Мой крик отзывается эхом в лабиринте темного коридора, пока длинные ноги на шпильках ритмично отбивают звонкую дробь.

Последний звук перед ее казнью, потому что я настигаю златовласку у самого входа в кабинет.

Резко хватаю за шиворот и разворачиваю, жестко впечатывая спиной в дверь, вновь обжигаясь холодным равнодушием. Как же меня бесит ее спокойствие! А этот пронзительно-высокомерный взгляд и бесстрастное выражение лица порождает желание отвесить суке хорошую оплеуху.

– Это что, мать твою, было?! Ты вообще страх потеряла? – ору, едва не срывая голос, а эта стерва лишь усмехается мне прямо в лицо.

Обхватываю пятерней ее горло и медленно стискиваю, все сильнее надавливая на болевые точки. Так, чтобы эта тварь поняла, до какой степени взбесила меня.

– Убери руки, подонок! – сипло шипит она.

Собирается ударить, но я успеваю перехватить ее руку и предотвратить пощечину. Вот только кое-чего я не учел, и от острой боли в ноге моя хватка слабеет.

– С-с-с-у-к-а! – цежу сквозь зубы, и тут же злобно скалюсь. Тупая дрянь. Боль – это не то, что меня напугает, и тем более остановит. Наоборот, только раздразнит.

Я еще познакомлю ее со своей темной стороной.

Воспользовавшись моментом, стерва ускользает от меня, но это ненадолго. Практически сразу догоняю ее и, поймав за волосы, грубо притягиваю к себе. Из-за чего она тут же выпускает кошачьи коготки.

Однако я лишаю блондинку удовольствия и жестко заламываю неугомонные руки, заваливая ее на пол и тут же придавливая своим телом. Вот теперь-то на миловидном личике дьяволицы отражаются те эмоции, которых я жаждал изначально.

– И что же мне с тобой делать? – нагло усмехаюсь, нависая над ней.

Игнорируя взволнованное дыхание, перехватываю изящные запястья одной рукой и фиксирую над ее головой, подавляя желание прибить их к полу гвоздями, чтобы с места, сука, не сдвинулась.

Молчит. Лишь видно, как гневно раздуваются ноздри, когда она плотно сжимает напряженную челюсть. Золотистые кудри перепутались и небрежно спадают на лоб, подчеркивая ее дикую энергетику. Макияж не развратный, но достаточно одних стервозных глаз, чтобы понять, какая она сука.

Наклоняюсь ближе, но та гордо отворачивается. Выглядит чертовка, конечно, отпадно. И белый брючный костюм от известного бренда отлично на ней смотрится.

Итальянская элегантность и качество в одном флаконе. Элитная шлюшка. Люблю таких.

Я догадываюсь, что она старше меня, но вот насколько – да по хер. Фигура у нее что надо, а остальное не важно.

– Муженек бельишко тебе не в состоянии прикупить? – Нагло пялюсь на кружевную ткань блузы, сквозь которую просвечивают соски, а потом сминаю ее грудь, и она вновь одаривает меня уничтожающим взглядом.

– Руки убрал!

– Уверена? Может, ты хотела попросить продолжить?

Захватываю пальцами упругий сосок, который от моих прикосновений еще вульгарней топорщится под тонкой тканью. Выкручиваю. Оттягиваю. Действую очень медленно, растягивая удовольствие.

Плутовка избегает зрительного контакта. Мотает головой из стороны в стороны, плотно сжимая губы. Сдерживает себя. Сука! Хочу услышать ее стон.

Припадаю к груди губами, но ничего не делаю. Лишь обдаю ее своим жаром.

Дыхание фурии прерывается, когда я слегка касаюсь языком торчащего из-под блузки соска, затем прижимаюсь плотнее и захватываю область ареолы. Ласкаю. Нежно. Усыпляю бдительность. Наслаждаясь тем, как ее грудь трепетно вздымается подо мной.

Несмотря на небольшой размер, соски у нее знатные. Всасываю по одной вершинке в рот, по голодному обвожу влажным языком, а после слегка обдуваю. Дрожит, сучка. Хорошо, не сомневаюсь, что сейчас ей очень хорошо.

Отстраняюсь и вновь нависаю над раскрасневшимся лицом блондинки.

– Не отпущу, пока будешь сдерживаться! – сладенько тяну, глядя в синие глаза. – Выпустите на свободу своего внутреннего беса, мисс Холл.

– Иди к черту, – скалится она. – Как Раймон мог вообще передать такому имбецилу управление клубом…

– Заткнись!

Выпускаю хрупкие руки из захвата и в ту же секунду разрываю на ней эту гребаную блузку, снова нападая губами на сочные бугорки, ахеревая от того, какая сладкая на вкус ее бархатистая кожа.

Вот только мне явно хотят помешать.

Стерва тут же начинает лупить меня ладонями и, упираясь коленями в живот, пытается сбросить с себя.

– Так сопротивляешься, будто боишься, что тебе понравится! – Слегка отстраняюсь, но остаюсь на уровне груди. Удары прекращаются. Мое прерывистое дыхание опаляет ее кожу. Смотрю на нее исподлобья и неспешно обвожу упругие выпуклости языком. – Я же предупреждал, держись от меня подальше. – До боли стискиваю грудь рукой и кусаю, не контролируя силу. Наконец ее похотливые губы издают томный стон. – Бля-я-ядь… – рычу от наслаждения и вознаграждаю златовласку порочной лаской.

Она выгибается мне навстречу, а я упиваюсь ее реакцией до последней капли. Ее кожа подобна бархату, и я готов съесть синеокую мегеру, обгладать стерву до костей.

Скольжу языком вдоль груди, по шее и прикусываю мочку уха. Теперь она вплетает пальцы мне в волосы и притягивает к себе.

Возбуждение буквально зашкаливает, выбивая из мыслей первоначальный замысел. Сейчас мне хочется довести блондинку до эйфории. Я хочу видеть ее лицо, когда она будет кончать. Поэтому ловко расстегиваю брюки из плотной ткани и проскальзываю в самое пекло.

– Ах, – срывается судорожный всхлип с ее развратных губ, а стройное тело уже лихорадит от неистового натиска. Кайф, блядь!

Дразняще вожу пальцем по влажным атласным трусикам, минуя пульсирующую точку. Но ей хочется большего, и в подтверждение тому, сучка сама раздвигает ноги шире, выпрашивая моей ласки и предоставляя мне полный доступ к своей киске. Не могу оторвать взгляд от чертовки, упиваюсь ее податливостью. Уже предвкушаю, как натяну красивую на свой член, а после вставлю ей в рот, и…

– Ворон, какого хера? До кабинета не доползти было, решил прямо на полу трахнуть? – раздается за спиной голос Масона.

Будь ты проклят, гондон. Отрываюсь от нее и вижу самодовольную улыбку. Опять стерва избегает моего наказания. Шах и мат.

– Не расстраивайся, малыш. Лох – это судьба.

Оттолкнув меня, она самостоятельно поднимается на ноги и запахивает пиджак, чтобы скрыть разорванную блузку, а потом и вовсе уходит, дерзко виляя задницей.

– Сочтемся, – бросаю ей в спину, ощущая как мой член дергается вслед за ней.

Она оборачивается, засовывает средний палец себе в рот, смачно облизывает его и показывает мне, произнося одними губами: – Fuck you.

КЕЙСИ

Я в бешенстве вылетаю из клуба. Белобрысый отморозок чуть не трахнул меня на полу. Отголоски возбуждения раздражают, как назойливые иглы под кожей, тем самым еще больше распаляя меня. Конечно, следует отдать ему должное, его грязные ручонки работают отменно. В двадцать лет ведет себя как сексуальный маньяк со стажем. Знает точки, которые приносят боль и которые уносят с головой в мир удовольствия, похоти и разврата. Этим искусством он владеет в совершенстве. Спасибо его тупорылому дружку, что предотвратил мой провал.

Останавливаю такси, запрыгиваю внутрь и называю адрес Картера. Нужно с ним поговорить. Игра выходит из-под контроля.

Поездка немного успокаивает мое возбуждение, но злость только возрастает. Из-за тумана в голове я не замечаю, как преодолела несколько лестничных пролетов и даже не помню, заплатила ли таксисту. Вставляю ключ в замочную скважину и рывком открываю дверь.

– Картер! – сбрасываю туфли и прохожу вглубь квартиры. – Картер, мать твою!

Ответом мне становится тишина.

– Что так разозлило мою кошечку. – Он подкрадывается сзади и обвивает своими ручищами. – Я так соскучился, – пошло хрипит мне на ухо и запускает ладонь мне между ног.

Я в бешенстве отдергиваю ее от себя, и разворачиваюсь к нему лицом.

– Этот белобрысый ублюдок почти трахнул меня в коридоре! – Сбрасываю пиджак, под которым прятала разорванную блузу и избавляюсь от нее. Нервно расхаживаю по комнате в одних штанах. – На полу блядь, Картер! У него вообще тормозов нет…

Надев белую майку на тонких бретельках, я запускаю пальцы в волосы и прохожу на кухню. Открываю дверцы немецкого гарнитура из белого дуба и беру бокал для вина. Про то, что потекла от его грязных прикосновений, Картеру я решила не говорить. Пусть думает, что у меня все под контролем.

Достаю бутылку красного полусладкого Марше Россо. Ввинчиваю штопор в пробку, а в мыслях блондинистый подонок с ледяными серыми глазами. От злости я вырываю ее без особых усилий. Не думала, что пацан станет для меня проблемой, которая начнет расти, словно снежный ком.

– Ну ты же справилась? – неожиданно раздавшийся из-за спины голос Картера, заставляет меня вздрогнуть.

– А когда я не справлялась? У малыша еще молоко на губах не обсохло! – отвечаю твердо, а у самой между ног начинает пульсировать от одного только воспоминания, как его губы и руки умело ласкали меня.

– Потерпи, детка, осталось недолго.

Подходит вплотную и утыкается носом в мою шею. Наступает неловкий момент, когда я понимаю, что власть над моим телом, которая раньше была у Картера, забрал молодой пацан. На контрасте от сегодняшних ощущений, когда лежала на полу под заносчивым бесом, сейчас по телу даже мурашки не бегают. Будь он проклят!

Подаюсь к столу. Наливаю бокал вина и залпом осушаю его. А потом разворачиваюсь к Картеру и впиваюсь в мужские губы.

Жадно целую, не позволяя перехватить инициативу: то оттягиваю, то покусываю, с остервенением запуская руки в его жесткие волосы. Фетиш у меня такой, правда, обычно я это делаю от сильного возбуждения, а сейчас, наоборот, желая его спровоцировать. Отчаянно сминаю короткие пряди между пальцев, но нет… сладостного томления нет. Все сухо.

Черт.

– Я устала сегодня. – Отстраняюсь от мужа, и он неохотно отпускает меня. – Пойду спать. Завтра полно работы, а ты подготовь бумаги и флешку.

Чмокаю его в щеку, но на этот раз Картер перехватывает меня крепкой рукой.

– Если будет нужно, ты ляжешь под него, – рычит сквозь стиснутые от злости зубы.

– Картер, в последнее время ты пугаешь меня. Не хочу даже обсуждать такое. – Отталкиваю его, но резкий рывок возвращает меня на место. Мой муж одержим местью.

– Ты сделаешь это! – рявкает он и сжимает меня за талию до неприятной боли.

– Убери от меня руки! Ты вообще себя слышишь?! Требуешь от собственной жены переспать с другим? Меряешься с двадцатилетним пацаном, Картер! На этом клубе свет клином не сошелся. Я готова помочь, но лишь потому, что в долгу перед тобой! Но трахаться по твоей указке я ни с кем не собираюсь!

– Знаешь, а ты ведь удивительная женщина! Женщина-наркотик, – тут же меняет тон Картер, сладко затягивая каждое слово, словно мартовский кот. – Он захочет получать тебя снова и снова, но такой возможности я ему не предоставлю. У него в руках то, что должно быть моим. И я заберу это или уничтожу. Без разницы. Главное, «Лимб» не будет принадлежать приемному отпрыску Раймона. И я добьюсь своего любым путем, даже если моей женушке придется раздвинуть перед ним ноги. – Он нежно проходится большим пальцем по моей щеке. – Кейси, нам нужно подобраться ближе, – хрипло шепчет, глядя мне прямо в глаза, – как можно ближе.

– Картер, я, конечно, сука еще та, но ты хоть понимаешь, что мы творим? Этим ты уничтожишь не только мальчишку, но и подставишь Раймона.

– Он сделал свой выбор.

Картер небрежно освобождает меня от захвата и, не задерживаясь, покидает кухню, а я опустошенно падаю на стул и наливаю еще бокал вина. Мы не так давно вместе… четвертый год. Но полюбила я совершенно другого человека. Человека! Сейчас в нем остался лишь обгоревший фитилек. Возможно, это последствия болезненного прошлого, в котором ему изменила теперь уже бывшая жена, а лучший друг, Раймон, отдал его законную долю своему приемному сыну. Двойное предательство от двух близких людей. Да, его можно понять, но нельзя упиваться слепой ненавистью, слишком быстро она может уничтожить все вокруг.

А ведь мне Картер знаком с другой стороны. Для меня он – мужчина, который спас бедную девушку от безжалостных коллекторов. У меня были большие долги. Огромные. С которыми я просто не могла справиться и начала скитаться из города в город. И везде меня находили.

Я заняла деньги у одного влиятельного человека, который оказался мафиози. Такие люди не прощают ошибок и долгов. А меня угораздило сделать и то, и другое. Заняла большую сумму, а потом решила сбежать, наивно полагая, что удастся скрыться.

И когда моя жизнь висела на волоске, появился мой герой. Мой спаситель. Картер. Он выкупил меня из алчных рук коллекторов и погасил задолженность. И теперь я не имею права предать его. Однако сейчас он перегибает палку, и вразумить его больше никто не сможет.

Яд предательства окончательно вытравил из него все светлое, все, что я когда-то полюбила…

Картер не сказал, куда ушел, но я и так знаю. В таком состоянии он посещает только одно место, чтобы напиться и забыться. Я тоже уже изрядно захмелела, поэтому и принимаю решение, возможно не правильное, но уж какое есть. Хочу быстрее со всем покончить. Вызываю с помощью приложения такси. Накидываю на плечи пиджак, беру сумку с нужным содержимым и, натянув на ноги лодочки, не спеша спускаюсь на улицу.

– Клуб «Лимб», – сухо называю пункт назначения, устраиваясь на заднем сидении такси.

– Такая милая девушка в такое злачное место… – неодобрительно ворчит водитель.

– Не судите, да не судимы будете, – холодно отвечаю.

Ангельская внешность досталась мне от мамы, а вот характер дьявола – от папочки. Бабушка часто молилась, чтобы вверх одержал мамин ангел, но в реальной жизни всегда побеждает зло. И вот она я – папин дьяволенок, сущность которого скрыта под маской смазливого личика. Природная маскировка прекрасно работает, но лишь до того момента, пока я не открываю рот.

Мы подъезжаем к злополучному клубу и, расплатившись с таксистом, я вальяжно направляюсь внутрь.

– Мисс Холл, мистера Уайта нет, – отчитывается амбал в футболке с надписью «секьюрити».

– Мне он и не нужен. И ему не обязательно знать, что я здесь. – Одариваю парня строгим взглядом, на что тот одобрительно кивает головой. – Вот и славно, – мило улыбаюсь и прохожу внутрь.

Кабинет, конечно, не соответствует этому раздолбаю с замашками сатиромана. Здесь больше чувствуется вкус Раймона. Массивная мебель, подчеркивающая статус и уверенность хозяина. Огромный стол из темного дерева с овальной приставкой для переговоров и обсуждения рабочих моментов. Я сажусь во главе, в кресло руководителя, и откидываюсь на спинку. Представляю в нем Картера и вспоминаю, как он мечтал занять это место, отчего набираюсь решительности сделать следующий шаг.

Включаю компьютер и пока жду загрузку, открываю стоящую рядом тумбу. По логике там должен располагаться мини-бар и вуаля, бутылка с янтарной жидкостью скучает в одиночестве. Мы составим друг другу идеальную компанию.

Беру стакан с толстым дном и наливаю в него бренди. Делаю большой глоток и в специальный разъем вставляю чип, который позволит взломать доступ к защищенной паролем базе данных. Годы службы в армии, а затем в спецназе позволили Картеру обрасти многочисленными связями, имея которые такое достать не сложно. Поэтому я без проблем захожу в систему и двадцать минут спустя обнаруживаю искомое. И тут мое внимание привлекает директория с названием «Мои сабы». Вот же сукин сын! Нездоровый интерес берет надо мной верх, и я открываю папку. Посмотрим, на что он способен.

Включаю видео и, взяв стакан с бренди, располагаюсь поудобнее. Мягкое и уютное кресло окутывает меня комфортом, и я окончательно расслабляюсь, погружаясь в просмотр.

В темную комнату, освещенную лишь приглушенным красным светом, заходит блондинчик в одних джинсах, босыми ногами мягко ступая по паркету. Еще один мой фетиш, от которого между ног становится влажно. Поэтому я начинаю ерзать на месте, чтобы заглушить предательское напряжение, растекающееся по венам жидкой струйкой возбуждения.

И как назло HD-качество позволяет мне хорошенько рассмотреть подонка, который грациозно передвигается по комнате, держа в руках веревку и перебирая ее между пальцев.

Оказывается, есть у нас кое-что общее…

А еще я не могу не отметить какое у него спортивное тело, молодое, но уже достаточно натренированное. И когда он сжимает веревку, мускулы на жилистых руках резко выделяются под мраморной кожей, демонстрируя, насколько он силен.

Я настолько увлеклась, что не замечаю того, как бессовестно мои пальцы уже вовсю наглаживают пылающее лоно сквозь штаны…

– Тебе помочь? – раздается за моей спиной, и я замираю.

ЯВОР

Я молча пялюсь в панорамное окно, за котором видна статуя Свободы, светящаяся как звезда в ночном небе.

Подношу к губам мундштук и медленно потягиваю густой дым, а между тем запах марихуаны уже наполняет спертый воздух. Я прикрываю глаза и выдыхаю тяжелое облако.

– Я так и не понял, как вместо рыжей шлюшки, ты оказался на полу с блондиночкой, – лениво начинает убитый марусей Масон. Я усмехаюсь.

– Я сам удивлен, что просто не придушил суку за ее выходки.

– Да, такие цепляют. Хочется усмирить прыткую кобылку и вдолбить по самые гланды.

– Заткнись, – выдыхаю в лицо друга поток ароматного пара. – Я хочу окунуться в царство травки и спокойного блаженства, а не трепаться о шлюхах.

Делаю очередную затяжку, заполняя легкие дымом. Масон замолкает и мне даже кажется, что он отключился. Через какое-то время мне становится скучно. Дотягиваюсь до подушки и швыряю ему прямо в голову.

– Блядь! Какого х… – Я прерываю его мат очередным броском. – Ворон, заебал, дай поспать, – недовольно ворчит Масон и переворачивается на другой бок.

– Что нового в универе? – бормочу хриплым голосом, снова затягиваюсь и выпускаю дымовую завесу.

– Тебе то что? Ни разу не появился за два года.

– А какого хера там делать?

– Ну ради приличия засветить своей белобрысой башкой. Тебя ректор то хоть раз видел? Я вообще в шоке, что тебя еще не отчислили.

Видел ли меня ректор? Бля, смешно. Каждую субботу встречаемся. Мой постоянный гость с тайными сексуальными предпочтениями. Кто бы знал, что ректор нашего университета и примерный семьянин неравнодушен к мужским членам?! Именно эта информация дает мне свободу действий. Но наученный приемным отцом, я никогда не болтаю лишнего. Даже друзьям. Словно сундук с тайнами, и если он окажется открытым, конец наступит всем, чьи темные секреты в нем хранятся. А в связи с тем, что «Лимб» посещает только элита, его содержимое бесценно и дает мне большую власть. Так что пусть Масон в очередной раз ломает тупую голову, пытаясь понять, как мне это удается.

– Даже если бы меня отчислили, поверь, я бы не расстроился.

Меня прерывает вибрация телефона в кармане. Приподнявшись на локтях, вытаскиваю его и всматриваюсь в дисплей. Звонок из клуба, поэтому я незамедлительно принимаю вызов.

– Слушаю, – охранник начинает вещать мне о синеглазке. – Какого черта она там делает? Нет, ничего не предпринимайте. Я сейчас приеду.

Завершаю разговор и нехотя поднимаюсь с кожаного дивана.

– Кто звонил?

– Спи, задрот, завтра созвонимся. Ключи у меня есть, дверь захлопнешь. – Надеваю косуху, параллельно запрыгивая в черные конверсы.

– Ты не придешь?

– Планы изменились, – заявляю, уже выходя из квартиры.

В который раз ей удается обломать мне весь кайф?

Спускаюсь на подземную парковку. Снимаю байк с подножки, седлаю своего коня и со свистом вылетаю на улицу, мгновенно сливаясь с потоком машин.

Что же этой суке понадобилось в моем кабинете?!

Паркую байк у клуба и захожу внутрь, жестом приветствуя персонал. Сегодня «Лимб» закрыт для подготовки к вечеринке. И сегодня же я вытрахаю из сучки все ответы на интересующие меня вопросы.

Перед входом в кабинет прислушиваюсь. Тишина. Аккуратно открываю дверь. Темно. Тусклый свет от монитора очерчивает силуэт, сидящий в моем кресле. Подхожу ближе, тайком наблюдая, как златовласка смотрит мои видеозаписи, но больше всего меня интересует то, как стерва вошла в систему. А потом я внезапно замечаю интенсивные движения ее руки между ног и решаю отложить разборки на потом. Какое-то время я остаюсь в тени, продолжая наблюдать за ней со стороны.

На видео еще даже не началось основное действо, а сучка уже потекла. Так понравилась красная комната?! Не вопрос. Отведу тебя туда, блядская малышка, и покажу, насколько искусно я управляюсь с веревкой.

– Тебе помочь? – лукаво интересуюсь у блондиночки. Она замирает в то же мгновение, когда до нее доносится мой голос. Обхожу вокруг кресла и присаживаюсь на край стола, напротив магических синих глаз. – Пришла закончить начатое?

Надменно смотрю на нее сверху вниз. Не нравится. По глазам вижу. Бесится, что я поймал ее с поличным, но вида не показывает.

Порывается встать, но я резко ставлю ногу на подлокотник и подаюсь вперед, притягивая кресло ближе, тем самым толкая ее обратно и заключая в невыгодную позицию. Лицо бестии принимает враждебное выражение. Пальцы звонко отстукивают по наполненному бренди стакану. Медленно наклоняюсь к ней и забираю из трепетных пальцев фужер. Подношу к губам и блаженно смакую «Метаксу».

– Успокаивающий напиток, – делаю маленький глоток, – идеально подходит для небольших компаний.

– Чего ты хочешь? – В ее голосе ни капли любезности, лишь готовность вонзить острые зубки мне в глотку.

– Куда-то торопишься? Может, позвоним Раймону? – играю на нервах чертовки.

– Да пошел ты! – шипит и тут же вскакивает с кресла, вынуждая меня агрессивно схватить ее за волосы и притянуть к себе. Хотя внешне я абсолютно спокоен.

Ставлю стакан на стол и медленно перевожу взгляд на мою новую игрушку на ночь.

– Не буду спрашивать, как ты зашла в систему, но если не хочешь, чтобы Раймон узнал об этом, заткни ротик, пока я не вставил в него член. Поняла? – Сильнее сжимаю кулак на затылке и нависаю над ее лицом.

– Думаешь шантажом заставить меня трахнуться с тобой?

– Поверь, разочек попробуешь, сама потом просить будешь. – Приближаюсь к ее губам и как можно четче проговариваю каждое слово: – А если я захочу, то буду трахать тебя каждый день… Кейси Холл.

– Не стоит увлекаться малыш, потом будет больно, – ядовито цедит сквозь зубы мегера.

– Больно будет тебе. Я не терплю не послушания! – ухмыляюсь я.

Смотрит. Молчит. А глаза горят. Пьяненькая. Периодически облизывает приоткрытые губы. Наблюдаю за каждым взмахом ее ресниц. За неровным дыханием. Наслаждаюсь одурманивающим взглядом, который буквально умоляет брать и трахать.

Не в силах терпеть, касаюсь ее губ. Нежно захватываю их, но волосы продолжаю удерживать грубой силой. Боль, переплетенная с лаской, всегда производит должный эффект.

Златовласка всхлипывает, и я тут же проникаю языком ей в рот, настырно атакуя и остервенело истязая ее сладкие губы, пока она не начинает тянуться ко мне руками, но я не позволяю трогать себя. Еще не заслужила. Отстраняюсь.

– Пойдем, – отталкиваюсь от стола и, взяв за руку, увлекаю ее за собой.

– Куда ты меня ведешь? – В голосе звучит волнение. Где же былая бравада, мисс Холл?!

– Тебе понравится…

***

КЕЙСИ

Сгораю от нездорового любопытства, куда же тащит меня этот извращенец. Мы подходим к массивным деревянным дверям с крупным рисунком. В середине изображена золотая голова льва, чем-то напоминая известный лейбл. Вздрагиваю, когда створки разъезжаются в разные стороны, и голова зверя оказывается разделена пополам. Блондин заводит меня в ту самую комнату, которую я видела на записи. Заметив мою растерянность, он явно испытывает огромное удовольствие.

– Идем, к этому вернемся позже. – Явор вновь тянет меня за собой, и мы попадаем… в ванную?! Очень темно. Весь интерьер в черных тонах, и лишь несколько винтажных бра тускло освещают это место. Неожиданно меня привлекает звук струящейся воды. – Раздевайся, – спокойно приказывает подонок.

– Ты серьезно?

– Подчинись, если не хочешь, чтобы Раймон узнал о предательстве друга. Это ведь он тебя подослал?! Можешь не отвечать, вопрос риторический. Так вот, связи у Раймона будут посерьезней, чем у твоего муженька. И уж поверь, мой папочка страшен в гневе.

Давит на больное. Сука! Однако больше всего я боюсь, что Картеру станет известно о моей с треском провалившейся «операции». Он просто убьет меня за это.

– Тебя не смущает, что у нас разница в десять лет?! – Расстегиваю штаны, резкими движениями снимаю их и бросаю в него. Мелкий ублюдок лишь смеется в ответ.

– Не стоит так нервничать, Кейси, тебе понравится. – Подходит вплотную и шепчет на ухо: – А на возраст мне плевать, если член одобрил твою фигурку.

Засранец кладет мою ладонь на свой окаменевший ствол, и я стискиваю его изо всех сил. Ему так нравится, что даже глаза вспыхивают, и он скалится, словно оголодавший хищник в предвкушении охоты. Затем убирает мою руку и выжидающе приподнимает бровь. Под его пристальным взглядом я снимаю остатки одежды. Слабое освещение придает мне уверенности. Нет, с фигурой у меня все отлично, но чрезмерная самоуверенность пацана меня раздражает.

– Подойди, – приказывает мне. Я давно не девочка, но поиграть люблю, поэтому даю ему то, чего он желает. – Заколи волосы, чтобы не намочить. – Протягивает мне две заколки. Я вновь выполняю, а он тем временем буквально поедает мое тело глазами. – Умница, – улыбается, – а теперь полезай в ванну. – Подает мне руку, и я в ответ выдавливаю натянутую улыбку. Джентльмен хренов!

Вода теплая, и я с удовольствием погружаюсь в нее. Явор снимает куртку и остается в майке. Почему-то снова как завороженная пялюсь на его жилистые руки. Он присаживается на край ванны и запускает руку в воду, касаясь меня пальцами. Я тут же напрягаюсь, и ему это не нравится.

– Не дергайся! – холодно бросает мне. – Расслабься! Я не причиняю тебе боли. Пока…

Стискиваю зубы и стараюсь расслабиться. А как? Меня даже трясет от желания придушить его. Но и в этом есть свой плюс. Из-за вспыхнувшего в крови раздражения захмелевший разум немного просыпается. Однако Явор явно чувствует себя хозяином положения, будто нарочно играет на моих нервах, растягивает время, мучая меня неизвестностью. Кто бы мог подумать, что он такой искуситель.

Его рука начинает гулять по моему бедру, плавно переходя на внутреннюю часть, ближе к промежности. Шероховатые пальцы под водой выписывают узоры на моей коже. Возбуждение не заставляет долго себя ждать и поглощает меня, не давая возможности выбраться. Особенно когда он смотрит лукавым взглядом, ожидая реакции. Ничего, потерпит. Пусть постарается, прежде чем получить свое удовольствие.

Свободной рукой он накрывает мою грудь, умелыми движениями лаская ареолу, а после стискивает твердую горошинку. И я мгновенно закатываю глаза от удовольствия, в тайне надеясь, что в тусклом освещении это не так заметно.

– Нравится? – спрашивает с сексуальной хрипотцой в голосе. А потом резко захватывает шероховатыми пальцами набухший клитор и скручивает его. Разряд электрического тока пронзает каждый уголок дрожащего тела, и я неосознанно выгибаюсь, не сдержав предательский стон. – Умница, – уже теплее произносит он, согревая терпкостью тона.

Сама того не желая, иду у него на поводу и раздвигаю ноги, предоставляя свободный доступ. Явор мучительно медленно играет с пульсирующей точкой: то сильнее сжимает, то постукивает, то поглаживает. А между тем внизу уже все скрутило и требует разрядки… но я хочу большего.

– Может ты уже тра-а-а…

Не давая возможности договорить, он вгоняет в меня два пальца. Я хватаюсь руками за края ванны и стискиваю их до скрипа.

– Что ты сказала?

Сглатываю образовавшийся ком и пробегаюсь по пересохшим губам влажным язычком.

– Хотела сказать, что стараешься ты плоховато, – говорю подрагивающим голосом.

Он лишь смеется и начинает изводить меня, неторопливо скользя вглубь изнывающего лона и натирая большим пальцем клитор. Я задерживаю дыхание. Резкий толчок, и я вздрагиваю. Длинные пальцы заполняют меня изнутри, именно там, где мне это так необходимо в данный момент, пропуская по телу очередную волну мучительного удовольствия. После чего ритмичные движения ускоряются, и от нарастающего внутреннего напряжения, которое вот-вот взорвется, я больше не контролирую себя, извиваясь в его руках как загулявшая кошка.

– А сейчас? – Он надавливает пальцами, растягивая эластичные стенки влагалища, и я улетаю в космос. – Стараюсь? – Ослабляет и вновь возвращается к пульсирующей пуговке, поглаживая ее. – Лучше? – издевается дьявольский отпрыск, а я уже едва дышу от его сладких мучений.

– Иди к черту, – слетает с моих губ.

Резко приподнимаюсь и, схватив его руку, насаживаюсь на нее. Даю понять, что не стоит останавливаться. Однако он тут же с силой оттягивает мою голову назад. Намотав волосы на кулак, задирает ее, вздергивая меня в сидячее положение.

Проклятье… Ощущения в такой позе становятся еще ярче. А потом он склоняется ближе, до острой боли сжимая мои пряди.

– Не смей распускать руки!

Высовывает из меня пальцы и стискивает ими клитор. Грубо. Дерзко. Сладко. Руками профессионального пианиста он играет на мне как на инструменте. Финальным аккордом скручивает бусинку, и дрожь растекается изнутри, вибрируя приятной истомой по нервным окончаниям. Мое тело трепещет подобно волнующей мелодии, но Явор крепко удерживает меня за волосы, не позволяя лишний раз пошевелиться. Постепенно дрожь утихает, и он выпускает меня из своего плена. А я тут же принимаюсь нервно хватать жизненно необходимый воздух.

Я серьезно влипла. Чувствую, ночка будет длинной…

– Встань, – звучит очередной приказ.

Я неуверенно поднимаюсь на дрожащие ноги. Он берет в руки кусок душистого мыла и круговыми движениями начинает намыливать мои бедра. Трясусь перед ним, будто мне пятнадцать. А в следующее мгновение у меня подкашиваются ноги. Потому что его губы накрывают измученный клитор, отчего судорога сводит мои конечности, подкашивая их. Только вот увесистый шлепок по заднице быстро отрезвляет меня.

– Стой на месте, – рычит блондинистый подонок.

Дрожащей рукой достаю из волос остроконечную шпильку и резким движением прижимаю к его горлу.

– Не заигрывайся, малыш. – И пусть голос прерывистый, но все же получаю порцию удовлетворения от того, что возвращаю контроль над ситуацией в свои руки. Теперь в доминирующей позиции нахожусь я. Только вот Явор не расстраивается и не прекращает пальцами ласкать мое распаленное лоно.

Подонок. Какой же он подонок.

Нарочно царапаю его шею острым концом заколки, и выступающий кадык плавно дергается.

– Продолжай, – хрипит он, отдавая бразды правления в мои руки.

И я с радостью их принимаю. Роняю шпильку на пол и набрасываюсь на его губы, вплетая пальцы в белоснежные волосы. Мне с первой встречи хотелось почувствовать его шелковые пряди, и сейчас я не в силах сдержать стон. А в следующее мгновение Явор уже завладевает инициативой и, подхватив на руки, вытаскивает меня из ванны.

Шершавые ладони нагло сминают мои ягодицы, а в ответ я сильнее прижимаюсь к нему. Но он отстраняется и опускает меня на пол, вынуждая коснуться босыми ногами холодного кафеля, отчего я невольно вздрагиваю. Чувствую, как остатки пены лениво стекают вниз, и по коже пробегает толпа мурашек.

– Что тебя так завело на том видео? – шепчет на ухо, заходя мне за спину и нежно сминая мою грудь. – Только ответь честно. Иначе я затрахаю тебя до потери сознания, и вряд ли от этого кто-то из нас получит удовольствие.

Только спустя минуту я нахожу слова.

– Ты. Твои руки. Пальцы. Меня возбудило все. Даже твои босые ноги.

Жар сменяется холодом. Явор уходит, но возвращается практически сразу. А потом я замечаю в его руках повязку для глаз.

Он не спеша приближается ко мне.

– Закрой глаза, – сиплый шепот невидимой вибрацией касается моей кожи, порождая желание подчиниться этому мужчине.

Мои глаза накрывает атласная ткань, и я погружаюсь в темноту.

ЯВОР

Ее откровенный ответ запустил по моим венам бешеное желание полностью овладеть ей. Она такая же, как я. Наши внутренние черти прекрасно поладят. Я стягиваю с себя намокшую майку и снимаю обувь, ступая на прохладный пол босыми ногами. Подхожу к прикроватной тумбе и, выдвинув ящик, дно которого устелено красным бархатом, достаю атласную повязку. Гладкая ткань чувственно струится между пальцев и действует на меня как таблетка экстази. Вхожу в ванную и любуюсь обнаженным телом покорно дожидающейся меня блондинки. Медленно подхожу к ней сзади. Практически вплотную, но оставляю мизерное расстояние, которое наэлектризовывается и будоражит кровь.

– Закрой глаза, – тихо и спокойно приказываю, желая расслабить ее, заставить полностью раствориться во мне.

Подношу повязку к глазам и завязываю тугой узел. Ее дыхание учащается, грудь взволнованно вздымается, кожа покрыта мурашками. Сейчас она беззащитна, и эта игра приносит обоюдное удовольствие.

– Иди за мной.

Разворачиваю за руку и тяну ее за собой. Она крепко обхватывает мою ладонь. Не доверяет. И правильно, мне сложно довериться, но ей придется. Подвожу к комоду и становлюсь позади. Неторопливо скольжу губами по обнаженной ключице. Она откидывает голову на мое плечо и прижимается всем телом, запуская проворные пальчики в мои волосы и притягивая к себе. Я позволяю ей немного поиграть без ограничений, но хочется уже перейти к более интересной части. Поэтому обхватываю тонкие запястья и убираю конечности, ощущая, насколько сильно ускорился ее пульс. Она неохотно отпускает мою шевелюру, и я скрещиваю ее руки за спиной, фиксируя их своей.

– Сейчас ты выберешь веревку, которой я свяжу тебя, – говорю как можно мягче, а свободной рукой нежно исследую груди, уделяя особое внимание твердым соскам. Она испускает тихий стон, и непроизвольно трется о мой стоящий колом член. Но прелюдия для меня самая важная часть секса, так что ей придется помучаться, прежде чем я заполню ее изнутри.

Открываю ящик и, высвободив трепетные руки, помогаю нащупать материю. Надавливаю на ее пальцы, и мы скользим по веревкам. Хочу, чтобы она почувствовала каждый выступ на переплетенных нитях. В этом ящике их огромный выбор: нейлоновые, шелковые, кожаные, хлопковые, льняные, пеньковые, с шипами или узлами. Она тщательно исследует их поверхность, пропускает между пальцев. Играючи закусывает губки. Мы не прерываем повисшую тишину, и я слышу тяжелое дыхание синеглазки. Прелюдия оказывает должное воздействие. После веревок мы переходим к канатам, где моим фаворитом является крученый джутовый.

– Ты должна мне доверять, иначе не получишь удовольствие. – Кладу ладони на талию и, сминая ее, целую шею, обжигаю своим дыханием. – Поняла? – Я испытываю колоссальное удовольствие, отчего мой голос наполняет сладостное томление. Ее взволнованность свидетельствует о том, что такой практики в сексуальном плане у нее не было.

– Поняла, – шепчет алыми губками и пробегается по ним острым язычком.

– Выбери то, что тебе нравится на ощупь.

Возвращаю ее руки на исходную позицию, позволяя самостоятельно определиться, какой материал ей наиболее приятен.

Она тщательно и не торопясь трогает каждую веревку.

– Этот, – спустя пару минут поднимает она… крученый джутовый канат. Детка знает толк в этом деле. Я не могу сдержать улыбку.

– Иди за мной и помни о доверии.

Златовласка начинает движение в мою сторону.

– Смелее, – не даю ей потерять направление, усаживаясь на край кровати. – Подойди ко мне, – заманиваю плутовку.

Она вытягивает руки вперед, а я рывком поднимаюсь и привлекаю ее к себе. От неожиданности Кейси вскрикивает. Дыхание учащается, ее грудь лихорадочно вздымается. Я забираю у нее канат. Завожу руки ей за спину, но мне мешает напряжение в хрупком теле.

– Расслабься…

Прислоняюсь к ее затылку, обдавая хриплым дыханием. Скрещиваю ее руки за спиной и начинаю их связывать, подчеркивая тонкие запястья. Обвожу веревку вокруг упругой груди и захватываю хрупкие плечи.

– Это называется шибари, – поясняю ей хриплым от возбуждения голосом.

Связывание выработало во мне твердый контроль над собой и своими желаниями. Но сейчас я готов кончить в штаны от осознания того, что синеглазая стерва в моих руках становится покорной и беззащитной девочкой. Закончив фиксацию рук, наслаждаюсь симметричностью узоров и красотой ровных линий. А филигранность узлов вызывает у меня эстетический оргазм. Очерчиваю пережатые кисти большим пальцем и, развернув златовласку к себе лицом, впиваюсь жадным поцелуем. Ее верхние конечности обездвижены, и сейчас я дразню блондинистую бестию, доминируя над ней. Пробегаюсь языком по ее зубам, а после мягко накрываю манящие губы своими. Посасываю их, но ласку сменяю грубыми укусами, вырывая стон из девичьей груди.

Отстраняюсь. Наблюдаю, как пульсирует яремная вена, как трепыхаются пухлые губки. Как же мне хочется связать ее полностью. Чтобы не могла пошевелиться. Но для первого раза обойдемся только руками. Тем более что для нее заготовлен небольшой бонус. Хотя… можно добавить один момент. Беру еще одну веревку и подхожу к ней. Трогаю бедра, и она послушно раздвигает их. Обвязываю узкую талию, никуда не торопясь и получая удовольствие от самого процесса. Протягиваю веревку между ног, и у красавицы перехватывает дыхание. На мгновение прервавшись, касаюсь ее губ. Она вся дрожит, дыхание сбилось. Рукой обвиваю шею и сдавливаю, одновременно истязая жестким поцелуем сладкие губы. Выпускаю из своего плена, и она большими глотками хватает воздух.

– Как ты себя чувствуешь? – шепчу прямо в рот и запускаю руку ей между ног, надавливая большим пальцем на сладкий бугорок. – Отвечай.

– Х-х-оро-шо, – дрожащий голос будто порхание бабочки.

Она нервно облизывается. А я убираю руку и продолжаю связывать. Сделав сплетение на уровне сладкого лона, протаскиваю веревку и располагаю узел прямо над клитором, отчего златовласка всхлипывает, закусывая губу. Закрепляю веревку на животе и отстраняюсь.

– Иди ко мне, – лукаво подзываю ее. Кейси делает шаг и тут же сжимает бедра.

– Ты… издеваешься?!

– Подойди! – В моем тоне несдержанная грубость. Она выполняет, сильно виляя попкой. Ее рот полуоткрыт и судорожно хватает воздух. Не дожидаясь, пока приблизится, я делаю резкий выпад и рывком бросаю ее на кровать, тут же подминая синеглазку под себя. – Ну так что ты делала в моем кабинете?

Чертовка расплывается в улыбке.

– Вообще-то это наш кабинет, не забыл?

– Не советую меня злить. – Натягиваю веревку, и та врезается ей между ног.

– Ах… – Она выгибается дугой и закусывает нижнюю губу.

– Зачем взломала систему?

Тяну еще сильнее. Чувствую исходящее от нее возбужденное дыхание и припадаю к груди, втягивая упругий сосок в рот. Стерва извивается, но молчит, даже сдерживает стон, что начинает бесить меня. Отпускаю веревку и отстраняюсь. Пусть помучается в догадках, что будет дальше. Один из плюсов завязанных глаз – это неведение, стократ усиливающее ощущения.

Я достаю из ящика два браслета и вдобавок к ним флоггер – тот самый бонус на случай, если девочка откажется быть разговорчивой. Подхожу, обхватываю ее лодыжки, и она вздрагивает. Поочередно надеваю браслеты на ноги. Хвостами из тонкой кожи дотрагиваюсь до носков и медленно поднимаюсь выше. От прикосновений инородного предмета она начинает ерзать и подрагивать. Останавливаюсь на уровне бедер и отвешиваю легкий шлепок, который заставляет ее вскрикнуть и выгнуться.

– Повторяю свой вопрос… для чего ты взломала систему?

Шлепаю еще раз, теперь уже в области живота, и она резко втягивает его. Стройное тело идеально реагирует на мои действия, но прежде чем трахнуть ее, собираюсь получить информацию.

– Ему нужно было видео одного твоего клиента… – Надрывная речь замирает, когда плеть касается сосков. Я мягко очерчиваю беззащитную грудь и поднимаюсь по красивой длинной шее вверх. Синеглазка извивается, предоставляя мне больший доступ. Я наклоняюсь и, схватив за волосы, задираю ее голову.

– Не вздумай мне врать! – цежу сквозь зубы, касаясь дыханием ее губ.

– Я не в курсе, кто он и зачем потребовался Картеру… не успела ничего сделать…

– Конечно, не успела. Твой хитрый носик полез не туда, куда следовало бы… любопытство сбило его с пути. – Заношу руку для удара, и хвосты флоггера прилетают в область промежности, вырывая из нее звонкий вскрик, а плоский живот начинает лихорадочно колебаться. – Не делай из меня идиота, Кейси. Он легко мог попросить об этом Раймона, а не устраивать весь этот спектакль. – Отбрасываю флоггер и впиваюсь зубами ей в подбородок, сменяя укус жадным поцелуем, а потом надавливаю пальцем на узел, стимулируя измученный клитор.

– Знаешь… – она облизывает пересохшие от возбуждения губы, – я лучше сдохну… от оргазмов, чем от рук… разъяренного Картера, – словно эротическая мелодия разливается по комнате ее осипший голос.

– Первый вариант я могу тебе устроить. – Выпускаю из хватки ее волосы и поднимаюсь, расправляя плечи. Достаю из кармана небольшой пульт, нажимаю на кнопку, и дрожащее тело вновь выгибается дугой.

– Ч-что… – судорожно сглатывает, – что… ты делаешь? – Тон теперь более ровный, но слова все равно звучат с придыханием.

– Показываю тебе, что бывает с теми, кто мне лжет. В эти браслеты, – кончиками пальцев провожу вверх по одному, плавно перетекая на внутреннюю сторону бедра, и там замираю, – встроен электрошокер с низкой мощностью воздействия. – Продолжаю движение вверх и достаточно сильно сжимаю промежность, вырывая из стервочки болезненный всхлип, но после вознаграждаю ласковым поглаживанием. – Я выясню, что твоему долбаному муженьку нужно, даже если ты мне ничего не скажешь.

Она порывается что-то ответить, но я нажимаю на узел, расположенный поверх клитора и вместо слов слышу лишь жалобный стон. Вращаю его круговыми движениями, периодически вдавливая в чувствительный бугорок. Ее живот лихорадит мелкой дрожью, она пытается свести ноги, но я вновь привожу в действие электрошокер и ускоряю движения пальцев. Златовласка выгибает влажную грудь и так громко стонет, будто над ней проводят обряд экзорцизма.

– Ах… Явор… п-прошу…

Я убираю ладонь с разгоряченной киски, неторопливо развязываю веревки на животе и снимаю их, избавляя от пытки пылающее лоно. Но тут же заменяю руку губами, алчно нападая на сладкие складочки. Следует череда сладострастных стонов, переходящих в крики, когда к ласкам языком присоединяются пальцы. Я ощущаю, как увеличивается ее клитор, сигнализируя о приближении оргазма. Свободной рукой беру пульт и на этот раз жму на кнопку дольше, отчего ее тело начинает биться в конвульсиях, а я только усиливаю натиск, сжимая клитор зубами. Дрожь наслаждения отзывается вибрацией на моем языке, и я впитываю все до последней капли. Вновь вознаграждаю ее чередой нежных поцелуев и отстраняюсь.

Снимаю штаны с боксерами и, не давая златовласке прийти в себя, резко переворачиваю на живот. Склоняюсь над ней и плавно ввожу член во влажную киску, которая давно этого просила. Но я никуда не тороплюсь. Обхватываю шею и вновь задираю ей голову.

– Что мне с тобой сделать? – иронично интересуюсь, нависая над ней, и тут же впиваюсь в мягкие губы. Поцелуй выходит голодным и страстным. Проникаю языком как можно глубже, параллельно сдавливая шею.

– Трах… м… – пытается прошипеть блондиночка, но моя рука ей мешает.

Она заслужила награду, и я вхожу в нее до упора. Наполняю ее своим членом и начинаю жестко трахать, выбивая из нее громкие стоны. Выпускаю горло и, намотав волосы на кулак, безжалостно вдалбливаю ее в матрас. Эластичные стенки начинают сжиматься вокруг моего члена, и я вновь нажимаю на кнопку, пропуская по телу чертовки небольшой разряд и одновременно ускоряя темп. От возбуждения, переплетенного с разрядом тока, низ живота сводит в тугой ком и отдает в пах. Судорожная дрожь пронзает тела обоих, и вспышка оргазмов сплетает нас воедино. Впитываю ее пульсацию, как сладкий нектар, отчего окончательно сносит крышу, и я вонзаю зубы в хрупкое плечо златовласки. Она даже не в силах вскрикнуть, лежит обмякшая подо мной, и лишь глубокое дыхание свидетельствует о том, что стервочка еще жива. Я утыкаясь лбом в ее влажную спину и издаю хриплый вздох.

– Детка, ты просто космос…

ЯВОР

Я снимаю повязку с ее глаз и начинаю аккуратно развязывать руки, постепенно выпуская из своих сетей.

На тонких запястьях вырисовываются узоры от джутового каната. Я знаю, с непривычки они онемели. Обычно девушки после связывания ощущают усталость, но Кейси досталось чуть больше. Учитывая тот факт, что я хорошенько ее оттрахал и неоднократно довел до бурных оргазмов, златовласка потеряла последние силы.

Прохожусь большим пальцем по следам от врезавшейся в кожу веревки и попутно разминаю онемевшие кисти, мягко растирая их, чтобы разогнать кровь по сдавленным сосудам и успокоить девочку поглаживаниями.

Не желаю дестабилизировать эмоциональное состояние синеглазки после первой… назовем ее мини-сессии. Хочу, чтобы жаркая ночь со мной намертво отпечаталась в ее памяти. А так оно и будет. Ни один мужчина после не сотрет это из нее. И мне этого достаточно.

Моя первостепенная задача – доставить максимальное удовольствие, которое девушка способна испытать в моих руках. Я же кайфую от самого процесса.

– Легче? – хрипло спрашиваю и прочищаю пересохшее горло.

– Да… все нормально…

Помогаю принять ей сидячее положение, а затем продолжаю бережно развязывать узлы и медленно вытягивать веревку, нарочно проводя ею по обнаженному телу.

Слегка задеваю соски, отчего округлая грудь вздымается в тихом стоне. Златовласка смотрит на меня глубокими синими глазами. Устала. Вижу. И понимаю ее. Она еще беззащитна передо мной. Просит ласки. Кейси отпустит немного позже. Связывание делает девушку слабой, и требуется какое-то время, чтобы отойти от этого состояния. А пока я даю то, в чем она нуждается – крепкие объятия.

Она сворачивается калачиком и прижимается ко мне. Ищет защиту и тепло. Поэтому я притягиваю ее ближе. Закутываю в одеяло и глажу ладонью по шелковым волосам, погружая в спокойствие и ласку. И пару минут спустя она засыпает…

***

КЕЙСИ

Я открываю глаза, и не могу понять, где нахожусь. Присаживаюсь на кровати и подтягиваю к груди колени.

Шелковая простыня соскальзывает, оголяя мои ноги и я бережно провожусь по ним ладонями, после чего ощущаю, что мои запястья немного саднят. Растираю их пальцами и непроизвольно вспоминаю прошедшую ночь. Отчего нервозно пробегаюсь пальцами по волосам и заправляю их за уши.

Такое количество оргазмов за одну ночь в своем сексуальном опыте я не припоминаю. Нет, нельзя об этом думать, иначе от подобных мыслей низ живота снова охватит истомой.

Надеюсь, я достаточно сблизилась с твоим врагом, дорогой Картер?

Ввязываясь в эту игру, я не отдавала себе отчет в том, что в блондинистом юнце скрывается настоящая мужская сила. Только вот теперь я почувствовала опасность и в тоже время магнетическое притяжение.

Он обездвижил меня и, подобно беспощадному тарантулу, окутал свою жертву тягучей паутиной. В таком бесправном положении любое прикосновение действовало сексуально-агрессивно, запуская по моим венам все новые порции адреналина.

Я испытала новые, непривычные для себя ощущения. Явор погрузил меня в свой мир, а мне ничего не оставалось, кроме как довериться ему и получить удовольствие. И я не то, что его получила – просто утонула в пучине эротической неги.

Такая власть над моим телом пугала, и в то же время околдовывала. Грубость, переплетенная с нежностью, манила в его крепкие объятия. Я была беззащитна перед ним и в то же время ощущала себя самой защищенной женщиной, которую пытали сладостными муками, а после, каждый раз вознаграждали фееричным оргазмом и лаской.

Он определенно в курсе, как обращаться с женщиной. И я наслаждалась приятной болью, которая перетекала сладкой дрожью в удовольствие.

Но больше всего меня удивило то, что после освобождения я сама хотела попасть обратно во властные руки Явора, почувствовать тепло шероховатой ладони. Я нуждалась в его внимании, и он подарил мне спокойствие и нежность, убаюкал в теплых объятиях. Явор приручил меня, он будто поставил на моем теле тавро со своим именем.

Сейчас это вызывает у меня страх, постепенно перетекающий в возбуждение.

Но! Есть большое НО! Если он расскажет Раймону, что увидел вчера в своем кабинете, план Картера рухнет в одночасье. Он воспримет это как предательство друга, и тогда открытой войны с непоправимыми последствиями не избежать. К тому же она повлечет за собой череду жертв.

У меня больше нет времени.

Сегодня вечеринка в «Лимбе».

Всю дорогу до клуба истязаю себя тошнотворными мыслями. Да, я готова помочь мужу, но подставлять Раймона, у которого жена и двое детей – это выше моих сил. Эстер даже не подозревает ничего. Не в курсе, что под прикрытием клуба муж скрывает подпольную торговлю наркотой и проституцию, а еще что во все это он втянул их приемного сына. Если Рамо посадят, Эс не перенесет удара, а когда она обо всем узнает, это окончательно убьет ее и разрушит семью.

Я сделаю то, что должна, но с небольшими изменениями. И неважно, что будет дальше. Сегодня ночью я исчезну из их жизней, но спасу хотя бы одну.

КЕЙСИ

Сделав глубокий вздох, выхожу из такси и направляюсь в «Лимб». Вход сегодня переделали под пятиметровые врата ада. Сверху расположен высеченный кельтский знак – крест с заостренными концами, заключенный в обвитый колючей проволокой круг. Ниже красная неоновая надпись на итальянском языке: «Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate» [1]. По всему периметру выступают мини-скульптуры различных персонажей, которые переплетаются между собой в эротических позах, а на полу имитация поглощающей грешников бездонной пропасти.

Я поправляю перекинутую через плечо сумку и переступаю порог, словно портал в другой мир, погружаясь в латексный ад.

Меня встречает самый настоящий привратник. Громадина выше меня на две, а то и три головы. Своей широкой грудью страж преграждает мне путь. На его массивных плечах покоятся жуткие черепа, на лице – железная маска с пугающими рогами, а на мускулистое голое тело накинут лишь черный готический плащ. От реальности происходящего по коже пробегают мурашки.

– Врата другого мира открываются для вас, моя госпожа. – Голос мужчины звучит утробно, будто это настоящий дьявол. – Здесь начинается путь в преисподнюю. Лишь тот, кто пройдет через девять кругов ада и заглянет в глаза тому, чье имя нельзя произносить, попадет в чистилище и поднимется к белому ангелу. Меня зовут Вергилий, я буду вашим проводником в иной мир. – Мурашки превращаются в болезненное покалывание под кожей. Впечатляющее начало. Я неуверенно прохожу внутрь, и страж хрипит мне в след: – Время пришло.

Медленно продвигаюсь вглубь, не переставая оглядываться по сторонам, отмечая в интерьере клуба преобладание антикварной мебели вперемешку с античными колоннадами и сводами, что еще больше придает атмосфере величие и могущество.

Зеркала и двери обрамляют подобия ионических колонн, а стены украшены крупными золотыми барельефами. В нишах расположены развратные статуи и кожаные диваны, на которых гости клуба могут предаться плотским утехам.

Прохожу чуть дальше, и новая локация захватывает своими активными событиями. Глаза разбегаются, пока я лихорадочно осматриваюсь вокруг. Мужчины в черных смокингах, скрывая лица под латексными масками, вальяжно расхаживают в сопровождении самых отвязных и раскованных девочек топлесс. Кроме того мое внимание привлекают дамы, обмотанные в тесненные портупеи и прячущие глаза под ажурной ширмой. А у их ног на коротких поводках сидят мужчины, переодетые в кожу и с кляпами во рту. Честно признаться, зрелище не для слабонервных.

Так, дресс-код мне понятен: минимум одежды, максимум латекса.

Я с неподдельным интересом наблюдаю за происходящим, ведь ранее мне не приходилось бывать на кинки-пати[2]. Вновь прибывшие гости сдают личные вещи и телефоны охране на входе. Мужчинам надевают светящиеся браслеты. Я замечаю, что у каждого своя группа цветов. Всего пять оттенков: синий, розовый, зеленый, желтый и красный.

Внезапно от рассматривания меня отвлекает манящая музыка, доносящаяся из длинного коридора, который больше походит на зеркальный лабиринт, и я продвигаюсь по нему в центр событий.

Взгляд тут же падает на красную зону с большими черными буквами Х, которые освещены подвеской из неоновых ламп. Античный стиль перетекает в направление лофт. Толпу солидных смокингов сменяют женщины в кожаных лосинах и кошачьих масках с вызывающими силиконовыми грудями минимум четвертого размера, чьи соски крест-накрест заклеены черной изолентой. Похотливые кошечки приковывают полуголых мужчин с завязанными глазами к балкам с цепями и извращаются перед фотографом, избивая сабмиссив флоггерами и ремнями.

Наверное, фотозона в аду выглядит именно так.

Долго задерживаться на данной локации желания у меня нет, поэтому стремительно продвигаюсь дальше. Судя по всему, я захожу в главный зал, весь уставленный пуфиками. Гости, вальяжно расположившись на полу, устремляют взгляды на потолок, который представлен в виде купола с зарисовкой ада по Данте. Оттуда же свисают толстые цепи с крюком, будто их спустил сам сатана. На одной из них за веревку на спине подвешена голая связанная девушка. Такая картина невольно воспроизводит в моей памяти порочную ночь с белобрысым бесом. Черт подери, внизу живота моментально вспыхивает пожар от одной лишь только распутной мысли о нем. Тем более в такой-то атмосфере…

Цепь начинает опускаться и останавливается на уровне лысого амбала, одетого в кожаные штаны, с перевитым шипастой портупеей перекаченным торсом. Его громадные руки ловко исследуют девичье тело и, нажимая на определенные точки, он заставляет свою жертву извиваться и стонать во все горло.

– Желающие могут окунуться в роль доминанта, – произносит он рокочущим басом.

Один из посетителей вызывается попробовать себя в амплуа господина. Аттракцион для взрослых или мастер-класс от мистера Хлыста. Все это для меня грязно, но фоновая эротическая мелодия с томными стонами и своеобразная прелюдия делают свое дело. Будь на мне трусики, их можно было бы уже выжимать. Однако мое платье не предусматривает ношение нижнего белья.

Неожиданно меня отвлекает сильная рука на моем предплечье.

– Мисс Холл, мистер Уайт сегодня ввел строгий дресс-код, – разворачивает меня амбал.

– И что? Может, мне сбегать переодеться?! – Я агрессивно вырываю свою руку.

– Мисс…

Притягиваю его за пиджак и стискиваю края в кулак.

– Если ты еще раз дотронешься до меня, я вобью в твой череп вот это. – Снимаю лодочку на шпильке и машу каблуком перед его физиономией. Потом ослабляю хватку, выпуская его пиджак, и надеваю туфлю обратно. – Я на равных условиях с мистером Уайтом, если еще раз услышу подобное – вылетишь из клуба вон!

Поправив прическу, гордо дефилирую дальше. Да, нервы сегодня ни к черту! Даже хорошо, что мне дали повод выплеснуть немного негатива. Теперь надо взять себя в руки.

– Мисс, нужно надеть маску. – Мужчина в блестящем костюме протягивает мне бархатную черную материю. Ничего не отвечая, направляюсь дальше.

Мне не нужна никакая маска, ведь я давно забыла, кем являюсь на самом деле. Всю жизнь прячусь, убегаю. Этой ночью будет последняя маска, а после сорву их все и начну жить с чистого листа.

Мимо меня проплывает девушка с собранными в высокий хвост огненно-рыжими волосами. В ее руках светится стек. Она замечает мой интерес и останавливается. Делает шаг ближе и бесцеремонно запускает хлыст мне под подол, прежде чем меня пробирает неприятным электрическим разрядом. К черту!.. Схватив длинную трость, я рывком притягиваю девчонку к себе. В ответ она лишь скалится белоснежными зубами и тянется к моим губам. Невменяемая сука с расширенными зрачками. Сто процентов под наркотой. Я хватаю ее за шею, отталкиваю от себя и устремляюсь прочь, оставляя за спиной раскат противного смеха.

Во что ты ввязалась, Кейси?

[1]Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate (итал.) – оставь надежду, всяк сюда входящий.

[2] Kinky вечеринки – это костюмированные вечеринки, люди приходят туда отдохнуть, познакомиться или заняться сексом. Для комфортного времяпрепровождения созданы подходящие условия: специальные зоны, отдельные комнаты, контрацептивы.

***

Начинаю нервничать, потому что в голову так и лезут тягостные мысли, из-за которых я пальцами раздраженно перебираю плотные ручки сумки.

Мне нужно выпить. Поэтому я незамедлительно направляюсь в бар, но следующая картина вызывает у меня рвотный рефлекс. Мужчина весь в латексе ползает в ногах у своей госпожи и прислуживает как собака. Гребаные извращенцы…

С усилием продираюсь через танцпол, ведь народу стало существенно больше. Кажется, люди стекаются как черти на ведьмовской шабаш.

Наконец я захожу в туннель из псевдо-колонн и спустя пару шагов достигаю нужного пункта. Сегодня я не узнаю «Лимб», будто нахожусь в нем впервые. Деньги творят чудеса. За сутки лучшие дизайнеры Нью-Йорка изменили до неузнаваемости привычный облик заведения.

Устраиваюсь за стойкой и выдыхаю собравшееся внутри раздражение. Бармен в курсе моих предпочтений и молча делает свою работу, заметив, что я не в духе. И уже через мгновение он подает двойной виски со льдом. Жадно выпиваю его до дна. Горло горит, но мне плевать. Нужно немного привести нервы в порядок. Я уже хочу повторить заказ, как меня останавливает внезапная тишина, а потом звук настраиваемого микрофона.

– Леди и джентльмены, прошу поприветствовать бурными аплодисментами нашего Господина, – привлекает внимание всех присутствующих мужской голос, и зал заполняют громкие крики и хлопки вперемешку со свистом.

Я даже не замечаю, как следую на шум, который с каждым шагом увеличивается. На сцене во всем своем великолепии появляется светловолосый бес. Он поднимает руки, и все замолкают. Пафосный мудак.

– Доброго времени суток, мои латексные друзья, – шутливо приветствует гостей подонок. – Приветствую вас на ежегодной секс-вечеринке. – Волна аплодисментов снова проносится по залу. – Сегодня у вас есть шанс на одну ночь изменить свою жизнь. В «Лимбе» можно все! Ночь вседозволенности! Выпускайте свои потаенные желания на прогулку, но будьте осторожны, друзья мои, ведь мы откроем все ваши темные фантазии. Выпустим ваших бесов на свободу и окунем вашу скучную жизнь в море оргазмов! Ну что, домы и сабы! Ночь разврата раскрывает свои дьявольские объятия. – Явор отвешивает поклон и, выпрямившись, разводит руки в стороны, утопая в овациях.

Наряд блондина отличается от его латексных гостей. Черные джинсы придают ему раскрепощенный вид, а надетая на голое тело кожанка того же цвета вызывающе демонстрирует поджарое тело юнца. А потом я отмечаю, что при движении грудь, покрытая фильтрами, переливается под сотнями софитов. Каждый мускул подчеркнут серебристым покрытием, словно скульптура божественного мужчины в музее. А непослушные белоснежные волосы убраны назад. Даже руки зачесались, от желания дотронуться до него. Самое настоящее исчадие ада. Явор Уайт. Демон, который измучает мою душу. Только вот обратного пути нет, и первая согрешу я.

Пока наш «Господин» упивается своей популярностью среди извращенцев, направляюсь к нему в кабинет. Нечестивая свита гостей остается позади, а я, стремительно цокая шпильками по массивному паркету, пересекаю пустынные коридоры, ведущие к злополучной обители дьявола. В душе тлеет надежда, что он не нашел чип, который я ранее вставила в процессор.

Скидываю сумку на диван и на дрожащих ногах подбегаю к компьютеру. Нажимаю кнопку «пуск», и руки покрываются холодным липким потом. Но удача на моей стороне, чип на месте. Спокойно захожу в систему и, вставив флешку в разъем, запускаю копирование нужной информации. Начинается загрузка. Я нервно постукиваю пальцем по мышке, будто от этого процесс может ускориться.

Встревоженный взгляд постоянно мечется между монитором и входной дверью. Судя по всему, сегодня я лишусь последних нервных клеток. И тогда мне потребуется не новая жизнь, а отдых в психдиспансере.

Успокаиваю себя мыслью, что это последнее грязное дело, которое я проворачиваю. Десять минут спустя процесс, наконец, завершается. Есть! Быстро извлекаю флешку из компьютера и выключаю систему. Так, первый пункт успешно выполнен. Прячу добычу во внутренний карман сумки и достаю из нее папку с документами. Теперь остается подменить бумаги в сейфе и все, дело останется за малым. Только вот где мне найти сейф…

Набираю Картера.

– Видео и база у меня. – Голос не выдает обуревающих меня эмоций.

– Моя девочка, я знал, что ты не подведешь, – сладко расхваливает муженек.

– Картер, давай без лишнего. Где мне найти сейф, и что делать, если парень изменил код после Раймона?!

Нервозность поглощает меня, словно тьма последние лучи солнца.

– Успокойся, малышка. Сейф придется поискать самостоятельно, этот говнюк его перепрятал, когда я в прошлый раз пытался его взломать. А код – DELTA01. Наше спецназовское подразделение.

– Я поняла.

– Кейси, ты справишься, не стоит переживать. Этот сосунок рано оперился, и сегодня я обломаю его крылышки.

Я ничего не отвечаю, просто сбрасываю звонок и убираю телефон в сумку. Лихорадочно запускаю пальцы в волосы и сжимаю их до боли. Думай, Кейси! Нет права на ошибку. Начинаю перебирать самые распространенные места: за картинами, в шкафах, в полу, в столе, в тумбе… нет… пусто! Перехожу на книжные полки, тоже ничего. Сука! Где же этот гребаный сейф?!

От безысходности я падаю в кресло, готовая разрыдаться, и тут на глаза попадается большой глобус. Обычно в таких хранят алкоголь. Я рывком поднимаюсь и подлетаю к последней надежде. Открываю его, и вместо начинки из бутылок натыкаюсь на спрятанный сейф. Облегчение накрывает меня с головой.

Дрожащими пальцами вбиваю код, слава богу он подходит, и открываю дверцу. Быстро меняю местами документы и ставлю обратно на блок. Закрываю глобус и, убрав бумаги в сумку, вылетаю из кабинета. Господи, дай мне сил…

Хорошо, что в коридоре никого, и я немного успокаиваюсь. Достаю телефон и пишу сообщение мужу.

Кейси: Все готово.

Картер: У тебя есть 30 минут, время пошло.

Набираю ответ, но из-за спины раздается знакомый голос, заставляя онеметь все мои конечности.

– На моей вечеринке и без дресс-кода?

Я замираю, медленно убирая мобильник в сумку.

ЯВОР

Разгар подготовки к самой грешной ночи. В этом году главной темой я выбрал «Божественную комедию» Данте. В этой поэме главный герой проходит все круги ада, чистилище и попадает в рай, где и встречается с возлюбленной. Такой путь совершит и каждый пришедший. Гостей ждут костюмированные стражи, фурии, ну и я в роли Люцифера.

Гример закончил работу и, сидя в кресле перед венецианским зеркалом, я медленно смакую «Метаксу», наслаждаясь своим лощеным видом.

Сегодня я впервые выйду из тени Раймона и лично открою вечеринку. Дьявол покинул свой пост, уступив порочное место юному бесу.

Звонкое бренчание телефона отрывает меня от самолюбования. Морщусь от того, что мою тишину нарушает стандартный рингтон FaceTime, противно врезаясь в уши. Масон.

– Аллоха, брат, – прыгает перед камерой Масон в цветочном гавайском украшении. – Бля-я-я, ты чего такой зализанный? Кен, блядь. Ха-ха-ха. Всех Барби там перетрахал? Кукольный триппер не хватанул?! – заливается придурок звонким смехом.

– И тебе привет, гавайский торчок, – довольно сдержанно приветствую друга, «Метакса» действует на меня как успокоительное. – Как отдых?

– Вот только пару часов назад приземлились, а я уже под кайфом, выбираю амазонские задницы, которые сегодня натяну на свой несгибаемый жезл, – ржет так, что начинает всхлипывать он.

– Я рад, что ты хорошо проводишь время, смотри там, не хватани венерической экзотики на свой жезл. – Поднимаю ладонь в знак окончания разговора.

– Давай, белобрысый. Удачно оттянуться, владыка кинк-пати. – Масон направляет камеру вниз и хватает себя за пах, напоследок тряся яйцами.

– Идиот, – протяжно вздыхаю и сбрасываю вызов.

Внезапно накатывает легкая волна паники, и я сжимаю лоб большим и указательным пальцем. В самую важную для меня ночь друг слинял на Гавайи со своей мамашей, которая, кстати, не раз уже пыталась потереться о мой член. Но меня всегда сдерживали дружба с Масоном и хорошие отношения с его стариком, Уиллом Бо. Хотя фигурка у нее зачетная. Да и вечно выпрыгивающие из вульгарного декольте силиконовые сиськи так и просили, чтоб между ними вставили, но из уважения к другу и его отцу я сдерживал свое либидо.

После определенных сложных периодов в моей жизни я не воспринимаю женщин всерьез. К тому же и по сей день подлые сучки доказывают свое продажное нутро. Поиметь их для меня как нечего делать. И все рассуждения философов о любви я без зазрения совести равняю с грязью. Все, что они могут мне дать – это секс, все, что им могу дать я – деньги. Никаких отношений, привязанностей, обязанностей, ни черта!

Я придерживаюсь одного правила: не подпускать близко к себе никого. В особенности женщин. Потому что либо они тебя, либо ты их. Предпочитаю второй вариант. Поэтому семья – это не про меня. Я по жизни волк-одиночка. Существуют только две представительницы прекрасного пола, которые достойны моих любви и уважения – это Эстер и Малинка.

С Масоном же мы дружим почти десять лет. Испорченный, безбашенный отпрыск из богатенькой семейки. Его отец крупный бизнесмен и владелец ювелирной компании, которую он назвал в честь своей женушки «ТрейсиБо». Из них троих мистер Бо самый адекватный, с правильным мировоззрением и без вредных привычек. Он незаслуженно добр ко мне, да и вообще ко всем окружающим и вечно закрывает глаза на загулы жены. Этот мужчина живет в собственном мире, и своим равнодушием посылает всех на хрен. Жаль, что сынку достались гены мамаши и ее тяга к разврату. А мог бы стать приличным наследником семейного бизнеса. Но мне с ним по кайфу убивать время, и плевать я хотел на осуждающих его моралистов. Я и сам далеко не эталон для подражания.

Познакомились мы с Масоном в школе, в кабинете у директора. Придурок облапал молоденькую училку, а я нарисовал на всю школьную стену непристойное граффити. После того, как мы подружились, у преподавательского состава начались большие проблемы. Но деньги решают все, и мы успешно окончили престижное учебное заведение. Два самых проблемных ученика, после выпуска которых вся элитная школа вздохнула с облегчением. А дальше эта учесть ждала университет, правда, я не поддержал друга в рвении «учиться».

– Мистер Уайт, миссис Холл пришла, – басит охранник на входе, вырывая меня из воспоминаний. – Ее вид не соответствует дресс-коду, мне принять меры?

– Нет, пусть девушка освоится, я сам выберу ей наказание за нарушение.

***

Стою за кулисами. Моя первая речь. Не скажу, что я сильно взволнован, но легкий мандраж присутствует.

Рокочущий голос ведущего объявляет мой выход, запуская цепочку громких криков и хлопков вперемешку со свистами, которые словно невидимыми канатами тянут меня на сцену. И я вливаюсь в привычную атмосферу похоти и разврата, абстрагируясь от фальшивой реальности.

Речь была чистой импровизацией, но превзошла мои ожидания. Слова сами текли из меня подобно колдовскому зелью, которым Сатана заманивает отравленные души в ад.

Закончив, снова утопаю в долгожданном триумфе. Да. Я на своем месте. Несколько лет верной службы по прикрытию «бизнеса» Рамо от Эстер того стоили. И сегодня я наслаждаюсь своей наградой до последней капли. Кто еще может похвастать таким клубом в двадцать лет? Явор. Приемный сын дьявола.

На сцену поднимается бугай из секьюрити и доносит до меня интересную информацию.

– Спасибо, ты свободен. Дальше я сам, – отпускаю охранника и, одернув куртку, направляюсь в свой кабинет.

Что же вынюхивает эта сучка? Уж эту ночь я точно не позволю ей испортить.

В пустынных коридорах музыка отдается глухими басами, сквозь которые я отчетливо слышу громкий хлопок дверью. Ускоряю шаг, но потом резко останавливаюсь, когда вижу обнаженную спину блондиночки. Хрустальные плечи трепетно колышутся от встревоженного дыхания. Что ее так нервирует?!

– На моей вечеринке и без дресс-кода? – сладко произношу ей в спину.

Она замирает, словно забыла, как дышать. Я же в это время бесцеремонно оглядываю ее фигуру, подчеркнутую чрезмерно обтягивающим платьем.

Провокационная длина запускает в кровь опасную дозу адреналина, отчего желание засунуть руку под юбку становится невыносимым. Но я жду реакции. Стоит, трясется, неужто еще не отпустило?! Связывание порой ломает девушек, и они начинают иначе реагировать на мое присутствие. Но это очень большая редкость.

– Кейси?! – зову, вопросительно изгибая бровь.

– Вижу, ты тоже не обмотан латексом. – Стервозный голос невидимой вибрацией проникает под кожу и будоражит кровь. Блондиночка оборачивается. И да, с ней все в порядке, сучий взгляд на месте.

– Но все же я следую тематике.

Вальяжно поправляю на себе кожанку, и ее взгляд впивается в обнаженный торс. Златовласка делает шаг навстречу и, протянув руку, скользит тонкими пальчиками по крепкой груди. Ее пристальный взгляд на моем теле завораживает. А спускающаяся вниз рука, заставляет поток разгоряченной крови ударить прямо в пах. Хороша, зараза. Плотоядная ухмылка искривляет мои губы. Не останавливаю. Открытый флирт, который ей не свойственен, меня настораживает. И я решаю понаблюдать. Выждать подходящий момент, чтобы подловить чертовку.

А потом она стремительно прижимается ко мне вплотную и шепчет приторным тоном:

– Отсутствие трусиков сойдет?

Берет мою руку и скользит ею вверх, позволяя задрать себе платье. А через мгновение я дотрагиваюсь до гладкой киски, и мои тормоза вышибает напрочь.

Толкаю ее в стену и стискиваю уже влажное лоно, вынуждая блондинку издать томный возглас.

– Ты от одного моего вида течешь, верно? – обдаю ее шею хриплым дыханием, и она выгибается мне навстречу.

– Ну почему же твоего?! – Ее губы растягивает лукавая улыбка. – Твои шлюшки тоже сегодня пытались добраться до нее.

– Неужели я сегодня не первый?

– Ты никогда им и не был.

Дрянь!

Решила меня спровоцировать? Ну, я не против.

Вгоняю в нее два пальца, и она задирает голову вверх, со стоном закусывая нижнюю губу. Но я продолжаю ласкать ее, растягивать изнутри, уделяя внимание твердому бугорку. Член болезненно ломится на свободу, а плотные джинсы только усиливают дискомфорт. Я начинаю слишком остро реагировать на нее, что не может не раздражать. Из приоткрытого рта льются томные вздохи, и в стремлении остановить, златовласка хватает меня за руку. Поднимает затуманенные похотью глаза и облизывает пухлые губы.

– Ты трахнешь меня, но чуть позже, не торопись, – уверенно заявляет мне блондиночка.

Сучка начинает преувеличивать свое значение, и я смеюсь ей в лицо.

– Детка, я трахну тебя, когда захочу. Но не сегодня. У меня нет на это времени, – вульгарно облизываю палец, – даже несмотря на то, что ты очень вкусная.

Она жадно следит за каждым моим движением. Я отстраняюсь и уже собираюсь вернуться на вечеринку, как меня останавливает ее взволнованный вопрос.

– Что? Даже не попрощаешься?

Ухмыляюсь, нервно дернув головой в бок, а после оборачиваюсь.

– Попрощаться?!

– Да. Ты же хотел этого, не так ли? – Она старается звучать более решительно, но поздно. – С документами буду работать по удаленке, – продолжает привлекать к себе внимание, пока я пристально изучаю ее лицо, пытаясь понять скрытые эмоции, но кроме легкой нервозности ничего больше не замечаю. Хотя волнение ей тоже не свойственно.

– В чем подвох?

Возвращаюсь и вновь вжимаю ее тело в стену. Кейси многозначительно хлопает пышными ресницами и запускает руки мне под кожанку, вырисовывая узоры на оголенной коже.

– Подвох?! Нет никакого подвоха, малыш, – заявляет она, впиваясь ногтями мне в спину и тем самым запуская очередную волну неконтролируемого возбуждения.

– Не стоит меня так называть.

Хватаю ее за волосы, откидывая голову назад, и нависаю над ней.

Улыбается сука, провоцируя меня на действия. Проклятье! Не могу понять, что задумала эта стерва.

– Удели мне часик, и я исчезну из твоей жизни.

Касается языком моих губ, но я грубо сжимаю волосы на ее затылке и отдергиваю от себя.

– Прости, малышка, сегодня никак не могу. – Отстраняюсь и замечаю в ее глазах растерянность. Что за игру она задумала?! Блядь. Я слишком любопытный. И не в силах удержаться от искушения. – Но партию в бильярд, пожалуй, смогу пропустить. – Изображаю улыбку на лице и грубо притягиваю блондиночку к себе. – Идем.

И спустя некоторое время мы уже заходим в просторное помещение с тусклым желтым освещением, где дубовый паркет полов поблескивает в полумраке, а стены, покрытые малахитовым бархатом, словно укутывают теплым пледом. Люблю этот зал. Неспешно подходим к одному из бильярдных столов, которые ярко освещены изумрудными лампами, и я снимаю с себя кожанку, небрежно бросив ее на полукруглый диван.

– Не люблю, когда мои движения что-либо сковывает, – поясняю свой порыв оголиться, расставляя белоснежные шары на нефритовое сукно от Iwan Simonis, будто подготавливаю игровое поле, хотя о самой игре и мысли нет.

– Ты любишь, когда что-либо сковывает других?

Я оставляю ее вопрос без ответа, а синеглазая лиса медленно подкрадывается к столу и берет в руки кий.

– Дамы вперед, – жестом пропускаю блондинку к столу и отхожу на задний план.

Она неспешно натирает кий мелом, провокационно скользя пальчиками по наконечнику. Отчего в пах бьет шаровая молния похоти, и яйца начинают свербеть от возбуждения. Но я продолжаю испепелять ее пристальным взглядом, жадно сглатывая свое желание.

Закончив подготовку инвентаря, Кейси слегка подается вперед, оттопыривает упругий зад и сильнее выгибается, решительно прицеливаясь в одну точку. Резким ударом разбивает треугольник из глянцевых шаров и два из них залетают в лунки. Златовласка с победным видом выпрямляется, но отступить ей не позволяет мое тело. Я жестко вжимаю негодницу в стол, прикасаясь обнаженной грудью к бархатистой коже на ее спине. Накатившее напряжение мучительно сводит скулы, а из нее вырывается стон, что наполняет мое тело тягостным вожделением.

– Ты ведь прекрасно знал, что у нас не получится поиграть в бильярд?! Зачем же предложил тогда, если на секс у тебя нет времени? – сладко шепчет дрожащим голосом и разворачивается ко мне лицом.

Синие глаза, сейчас больше напоминающие темное грозовое облако, пленяют сверкающими в них жемчужными молниями. Я подхватываю сочную попку и рывком усаживаю на стол. Наши взгляды соединяются, и пути назад уже нет. Манящие губы слишком близко. Однако от срыва меня отвлекает внезапный телефонный звонок. Поведение Кейси резко меняется, она притягивает меня за шею, вырывая из рук мобильный и отбрасывая его в сторону.

– Не хочу, чтобы ты отвлекался. – Бестия тут же впивается в мои губы своим жадным ртом, крепко сжимая обнаженные плечи.

– Это может быть важно, – лениво вставляю между поцелуями.

Чертовка завела меня до предела, не хочу ни о чем думать, особенно когда мои руки уже жадно сминают аппетитные ягодицы.

– Разве может быть сейчас что-то важнее? – ехидно шепчет плутовка и скользит языком по моей шее. – Какой ты вкусный, – стонет, утопая в желании, и сменяет ласку языком на острые зубки. Мягко вонзает их в мою кожу и не может сдержать еще одного похотливого стона. Я требовательно раздвигаю стройные ноги и проскальзываю холодным шаром между ними. Кейси вздрагивает и выпрямляется как по струнке. А я возвращаю себе инициативу, подчиняя хрупкое тело блондинки.

– Что ты задумала, Кейси Холл?

Жестко вдавливаю холодный бильярдный шар в промежность, и с ее губ срывается рваный всхлип. Обвиваю пятерней длинную шею стервочки и жестко сдавливаю ее. Думает, наебать меня сможет?!

– Пусти! – шипит сквозь зубы, показывая свое истинное нутро.

Острые ногти отчаянно впиваются в мои руки, но я не ослабляю хватку. Наоборот, грубо встряхиваю и прижимаюсь вплотную, касаясь губами ее скул.

Мне не показалось, что-то явно не так…

Гортанный рык вырывается из груди, прежде чем я злобно цежу сквозь зубы, опаляя нежную кожу синеглазки:

– Если ты сейчас же мне не расскажешь, что задумал твой блядский мозг, то я пущу тебя по кругу среди самых отмороженных любителей жесткого БДСМ! Поверь, там ты пройдешь все девять кругов ада…

Сильный хлопок прерывает мою тираду, и в дверь с грохотом вваливается полицейский отряд с направленным на меня оружием.

– Мистер Уайт, вы подозреваетесь в незаконном хранении наркотиков, физическом насилии над женщинами, а так же вовлечении их в сексуальное рабство. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?

Я не могу сдержать истерического хохота.

– Да, понимаю, – говорю сквозь смех, но веселье заканчивается, когда я притягиваю лживую шкуру к себе и болезненно сжимаю ее шею. Внутри кипит бешеное желание свернуть ее. – Бойся нашей следующей встречи, синеглазка, – рычу, глядя в сучьи глаза.

– Game over, малыш.

Она нервно отталкивает меня и торопливо спрыгивает со стола, стремительно убегая прочь. Хорошую актрису подсунул Картер. Гребаный ушлепок.

Это последнее, о чем я успеваю подумать, а потом мои руки болезненно выворачивают и надевают на них наручники. Тело непроизвольно пронзает леденящий озноб вперемешку с раздирающей яростью. Боюсь ли я? Не знаю…

Рывком меня дергают в сторону выхода, вынуждая ватные ноги двигаться на автомате, в то время как мои глаза застилает ядовитый туман. Хреновый получается конец.

ЯВОР

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Сквозь решетчатое окно пробиваются тусклые солнечные лучи, в которых парят миллионы пылинок. И я завидую их свободе. Они словно мельчайшие звезды, переливающиеся в полуденном зное. Поднимаю руку и пропускаю лучи сквозь пальцы, ощущая легкое тепло, которое в холодной камере болезненно отзывается по всему телу.

В одночасье я обрел желанное и потерял все. Злюсь на Эстер за то, что она подобрала меня как бездомного щенка и подарила надежду, которую я не заслуживал. Меня обогрели, дали все, о чем только можно было мечтать. А я не ценил ни черта и просрал все разом…

Чем выше взлетишь, тем больнее падать. Только вот кто в двадцать лет задумывается о последствиях?

Стоит винить только себя, но не встреться мне Эстер, не состоялось бы никогда знакомства с дьяволом по имени Раймон и, возможно, я смог бы жить нормальной жизнью. Нет… не могу и не имею права винить Эс в том, что произошло. Если бы она знала, никогда бы этого не допустила. Будь проклят тот день, когда я спрятался в шкафу в кабинете отчима.

***

ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

– Рамо, новая поставка. Зацени.

Сквозь узкую щель я наблюдаю, как Картер швыряет на стол перемотанный пакет и, разрезав упаковку ножом, высыпает на стол белый порошок. Раймон макает палец в пудру и втирает ее в десны.

– Качественный снежок, – облизывая зубы языком, скалится отчим. – Эту партию в «Лимб» и «Агонию».

– Есть еще кое-что. – Картер крутит в пальцах белую таблетку, а после закидывает в рот и, хлопнув ладонью по бокам шеи, проглатывает ее. – Этих белых шалунов, которые не отпускают двадцать четыре часа, называют мерседес[1]. Прикинь, сколько шлюх перетрахают под ними клиенты? Двойной навар: и за таблы, и за дырки. – Я делаю неудачное движение, и на меня обваливается полка. Громкий шум привлекает внимание присутствующих. – Рамо, что за херня? – Картер в то же мгновение оказывается у шкафа и рывком открывает дверь. – Ах ты сучонок! – хватает меня за шиворот и вытаскивает на середину комнаты.

– Картер! Не тронь мальчишку, – рявкает Раймон.

– Ты, блядь, не врубаешься?! Если он проболтается Эстер, тебе же первому придет пиздец! А по цепочке и всем нам!

– Явор ничего не расскажет, так ведь? – Отчим смеряет меня угрожающим взглядом. Я не успеваю ответить, как встревает Картер.

– Не-е-е, – тянет придурок, – иди-ка сюда, малец. – Схватив меня за щеки большим и указательным пальцем, он надавливает, и от боли я раскрываю рот, в которой тут же залетает что-то твердое. Картер запрокидывает мне голову и орет: – Глотай, мелкий сучонок! Будешь знать, куда совать свой нос!

– Картер, какого… блядь! Ему двенадцать лет! Ты совсем охренел?!

– Заткнись, Рамо! Семейная жизнь превращает тебя в слюнтяя!

– А тебе, я смотрю, измена Лизи совсем мозги отбила!

Друзья начинают словесную перепалку, и я решаю вступиться.

– Раймон, все норм, не стоит ругаться из-за меня…

– Конечно, не стоит, ведь сегодня я тебе раскрою все прелести нашего мира. Сказал А, попробуешь и Б. – Картер хватает меня за плечо и выводит из кабинета, крича напоследок: – Ты мне еще спасибо скажешь, Рамо. Верну мальца в целости и сохранности.

В ту ночь по приказу Картера меня впервые обслужила шлюха… две шлюхи. И последняя надежда на светлое будущее, которую мне дала Эстер, окончательно рухнула. Потому что в тот день бес впервые овладел моей душой. И не могу сказать, что я остался недоволен. Но Картер на этом не остановился, продолжив тащить меня на дно, в адское болото разврата, беззакония и вседозволенности. А вкусив такой коктейль, к обычной жизни никогда уже не вернуться.

В шестнадцать лет Раймон окончательно принял меня в свою банду. Бывшие спецназовцы, братья по духу, которые разбрелись после службы, но всегда оставались на связи и помогали друг другу. У Раймона сеть ночных клубов, у Пса – кондитерская, у Язя – рестораны, но объединяло их одно – общак. Все их заведения являлись всего лишь красивой ширмой, за которой творилось беззаконие. В кондитерской химичили наркоту, которую сбывали в ресторанах и клубах. Картер был в доле с моим отчимом, и «Лимб» по праву переходил ему, а «Агония» оставалась у Раймона. Но внезапно тот изменил решение и наследником своего детища назначил меня.

Не знаю, с чего мне такая щедрость, но догадываюсь, что здесь не обошлось без Эстер. Раймон в ней души не чает и в том, что ради нее он готов даже обломать своего дружка, у меня нет сомнений. Да, я не чувствовал с его стороны отцовскую любовь, но Раймон старался опекать меня, правда, по-своему. Так я и притерся среди перекаченных мужиков.

Естественно, уважение среди них надо было заслужить. Поэтому года два я выполнял для них грязную работу: доставлял закладки по точкам, исполнял роль посыльного, прикрывал задницу Раймона перед женой, потом начал организовывать вечеринки, и в итоге стал хозяином «Лимба». А теперь по нелепой случайности и из-за стервозной блондинки торчу здесь, в затхлой, серой камере. Неизвестность будущего меня напрягает. Что ж, игра на опережение, синеглазка…

Звук открывающегося замка и скрип железной двери привлекают мое внимание, прежде чем в камеру проникает тусклый свет.

[1] Мерседес – название таблетки наркотика экстази, происходящее из-за вытисненного на ней знака как на автомобилях «Мерседес».

– Белобрысый, давай на выход, к тебе посетители. – Ублюдок в форме сплевывает на пол, пока я поднимаюсь с койки и лениво двигаюсь в его сторону. – Руки за спину, и без шуточек, сутенер хренов, – усмехается, показывая гнилые зубы.

Блядь, если даже надзиратели здесь ублюдки, то что уж говорить про тех, кто сидит…

Меня толкают в спину, и я влетаю в хорошо освещенное помещение с белоснежными стенами. С непривычки свет режет глаза. Я раздраженно тру их тыльной стороной ладони, а проморгавшись, вижу отчима. Его тяжелый взгляд не предвещает ничего хорошего.

– Оставьте нас, – сухо просит Раймон, и надзиратель выходит за дверь, напоследок окинув нас пристальным взором.

Отчим садится и жестом указывает мне на стул. Мне остается только подчиниться.

– И что? Какие новости? – Я нервно дергаю ногой, а пальцы рук сплетаю в замок, пересчитывая костяшки. Раймон протягивает мне пачку. – Не молчи, блядь! – рявкаю, вырывая сигарету. – Прикурить дай.

Молчание отчима накаляет мои эмоции до предела. Он пускает по столу зажигалку, я ловлю ее и, взяв в трясущиеся руки, резким движением открываю крышку, а потом подношу огонь к зажатой в зубах сигарете, жадно затягиваясь едким дымом.

– Ублюдки захотели меня подставить и скинуть со счетов. Представь себе, все близкие, все, кого я считал своими людьми. Пес и Язь заодно с ебучим Картером. – Раймон запускает пальцы в волосы и протяжно вздыхает. – Картер хорошо постарался. Из-за слепой веры в дружбу я не замечал очевидных вещей, которые он проворачивал у меня под носом. Этот мудак даже подсунул в клуб пару купленных девиц, которые дали показания и подтвердили, что их насильно отдали в сексуальное рабство, поставив на шею клеймо с названием клуба. – Он переводит опустошенный взгляд на меня. – Не знаю зачем, но то, что Кейси полностью вычеркнула мое имя из документов, нам на руку.

– И чем же? Тем, что гнить буду я один?! – Я настолько взбешен, что у меня мелко дрожат конечности. Делаю глубокую затяжку и выбрасываю окурок на пол.

– Тем, что я помогу тебе выбраться из этого дерьма! Если бы и меня повязали, нам бы уже никто не помог!

– Из твоего дерьма, папочка! – огрызаюсь, крепко схватившись за края стола.

– Послушай, если адвокат проиграет дело, тебе придется отсидеть…

– Что, блядь? Что за херню ты несешь, Раймон?! Я не хочу за решетку! – Вскакиваю из-за стола и швыряю стул в стену. Отчим тут же подлетает ко мне и хватает за грудки. – Я не сяду, Рамо! – рычу сквозь зубы.

– Послушай сюда! – Он стискивает мое лицо ладонями до такой степени, что начинает трястись, и я вместе с ним. – Я вытащу тебя, Явор! Вытащу! Обещаю тебе! В худшем случае тебе придется отсидеть всего лишь год… – цедит он сквозь зубы.

– ГОД?! – Я отталкиваю его от себя. – Будь ты проклят, Раймон, будь ты проклят!

Поднимаю стул и обреченно сажусь на него, облокачиваясь на колени и обхватывая голову руками. Таким беспомощным я себя еще никогда не ощущал. Даже когда от меня отказалась мать, я был готов бороться. Но сейчас… я просто потерян. Страх. Впервые испытываю страх за свою жизнь. Потому что, сука, хочу жить! Молодому парню выжить среди ублюдков, которые сидят в этой тюрьме нереально. Аттика – самое печально известное исправительное учреждение, и по злой шутке судьбы у меня есть все шансы попасть именно туда.

– Мне страшно, Раймон.

Я смотрю на отчима сквозь пелену слез, от которых глаза горят так, будто в них разливается кислота.

– Явор, ты пройдешь через это с гордо поднятой головой, а после, я обещаю, не будешь нуждаться ни в чем!

– Найди ее Раймон, – шепчу дрожащим голосом, – найди, и когда я выйду… верну этой суке должок…

***

Я лежу в камере и таращусь на покрытый плесенью потолок. От разговора с Раймоном в голове рой мыслей. Но меня вновь отвлекает звук отворяющейся двери. На пороге появляется крупная мужская фигура. Этот человек не в форме, а в деловом костюме. Мной завладевает интерес, и я присаживаюсь.

– Ну что, доигрался, сучонок? – Я узнаю этот голос. Картер. – Ни один адвокат тебе не поможет, будешь гнить за решеткой. И поверь, я приложу все усилия, чтобы твой ад здесь стал реальностью, – ехидно протягивает мудак.

Не сдержавшись, подрываюсь в его сторону, но в меня тут же впивается металлическая прищепка, и через секунду тело пронзает мощным разрядом тока. Падаю и обмякаю на холодном полу.

– Это тебе за то, что забрал мое, – впечатывает кулак в мою челюсть. – А это, – удар острым носом ботинка прилетает прямо в ребра, – за то, что трахнул мою жену.

Очередной пинок, и я погружаюсь во тьму…

***

СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

– Миссис Тейлор, вы вынесли вердикт? – обращается судья к присяжной.

– Да, Ваша честь. – Женщина протягивает бумаги помощнику, и тот передает их судье.

– Подсудимый, прошу встать, – хрипло рокочет седовласый судья. – Миссис Тейлор, каков вердикт?

– Суд присяжных считает подсудимого виновным, – мерзким голосом лишает меня свободы старая белобрысая стерва.

В последнее время мне прямо везет на блондинок. Теперь эти суки табу для меня.

– Спасибо, миссис Тейлор. – Судья переводит взгляд на меня. – Вынесение приговора через час.

И опускает руку, стуча деревянным молотком по столу.

Мы сидим в кабинете, который декорирован в английском стиле. Все настолько консервативно, что к горлу подкатывает комок рвоты.

– Раймон, я мог бы помочь, но дело в руках Дизербода, этот старый мудак за всю жизнь не брал ни одной взятки.

– Спасибо, Доминик, ты сделал все, что в твоих силах.

Отчим падает в кресло и нажимает на глаза большим и указательным пальцем.

Дверь рывком впечатывается в стену, и в кабинет влетает разъяренная Эстер, тут же налетая на Раймона.

– Ублюдок! Ненавижу тебя!

Хлесткие удары прилетают ему по лицу, но Рамо даже не пытается остановить жену, лишь спустя минуту подрывается с места и хватает ее за плечи.

– Успокойся! – рычит Раймон.

– Если ты не вытащишь моего сына, больше никогда не увидишь своих родных детей! Ты понял меня?! – разлетается звонким дребезгом крик Эстер.

Она отталкивает Раймона и подбегает ко мне.

– Как ты мог со мной так поступить?!

Она падает передо мной на колени. Надрывной плач приемной матери неприятно отзывается в груди. Сука! Ненавижу женские слезы, а то, что я являюсь причиной ее истерики, просто убивает. Яростно сжимаю зубы, и поганый скрежет будто раздирает меня изнутри. Скулы пульсируют, а мозг отказывается воспринимать происходящее.

– Эстер, – прочищаю от горького кома горло, – все будет нормально. – Опускаюсь на корточки и мягко заключаю ее лицо в ладони. – Спасибо тебе за все. И скажи Малинке, что мне пришлось уехать, не попрощавшись.

Мысли о моей девочке болезненно пронзают сердце, и я не могу сдержать слез. Сколько теперь не увижу ее?! Сейчас ненавижу себя за то, что в последнее время почти не уделял внимание кудрявой ягодке с розовыми щечками и большими глазенками.

***

– Мистер Шелби, ваш клиент готов к зачтению приговора?

– Да, Ваша честь, – спокойно произносит адвокат.

– Вы хотели бы что-нибудь добавить, прежде чем суд вынесет приговор?

– Ваша честь, мой клиент обвиняется в преступлении, которого он не совершал. Прошу вас принять это к сведению.

На лице старика появляется ядовитая ухмылка, и он переводит взгляд на меня.

– Вы приговариваетесь к отбыванию заключения сроком не менее пятнадцати лет в государственной исправительной тюрьме Аттика. – Меня словно бьют в висок кувалдой. Звонкий писк в ушах парализует подобно ультразвуку. Почва уходит из-под ног. Пятнадцать лет… – Приговор вступает в силу незамедлительно.

Оглушающий удар молота окончательно лишает меня кислорода. Но внезапно затуманенное сознание возвращает к реальности шум в зале.

– Девушке плохо, вызовите врача…

– Воды…

Мне надевают наручники и грубо, из-за того что ноги отказываются слушаться, толкают на выход. В толпе я замечаю девушку, которая неподвижно лежит на полу, а вокруг суетятся люди. Ее лицо прикрыто волосами. Белоснежными прядями с золотым отливом. У меня не остается сомнений, что это она.

И тут болезненный толчок в спину заставляет меня двинуться дальше.

ЯВОР

ПО ДОРОГЕ В АТТИКУ

– Первый раз? – раздается за спиной старческий голос.

Молча оборачиваюсь. Одариваю скептическим взглядом седого старика с редкими зализанными прядями и возвращаюсь в исходное положение, устремляя пустой взор в пыльное стекло вонючего автобуса.

– Мой тебе совет, парень, не показывай свои страхи. В противном случае именно туда тебя и поимеют ублюдки. – Для душераздирающего диалога у меня нет настроения. И я откровенно игнорирую старика. – Осторожничаешь?! Это хорошо. Это правильно, – кряхтит и перебирается на соседнее сидение поближе ко мне.

– Старик, че привязался?

– Чуб твой белобрысый приглянулся, вот и решил помочь. Я дядя опытный, на третий заход уже иду.

Позитивность соседа меня слегка ободряет.

– Дед, с головой проблемы? Че тебя туда манит-то? – усмехаюсь.

– Ну, мало кто умеет обходить старые грабли. Ноги ведь чешутся, вот я и прыгаю на них как одуревший, – смеется. – Аттика для меня второй дом, но для тебя, парень, это гиблое место. Больно в глаза бросаешься, да смазливый. Там таких любят.

От сказанных слов конечности сводит мучительным спазмом. А по горлу словно растекается раскаленный металл, собираясь в болезненный ком. Сглатываю и снова смотрю в окно. Сквозь решетку пробиваются лучи солнца и бьют прямо по глазам. Жмурюсь. Ненавижу. И тут грозовая туча спасает меня, заслоняя раздражающее своим позитивом солнце и сменяя все на приятный сумрак.

– Бей первым, – вырывает меня из оцепенения хрип старика. – Толпой все равно забьют, поверь, я насмотрелся на таких, как ты. Но если тебя заметит Зверь, считай, билет в райский уголок тебе обеспечен. А мое чутье подсказывает, что ты ему понравишься. – Старик ненадолго замолкает, а после продолжает: – Запомни, кого стоит опасаться, юнец. Оранжевая роба – это такие как ты, вновь поступившие, или те, кто сидит по средней тяжести. Незначительное преступление – синяя роба. С небольшим психологическим отклонением – зеленая. Ну и на десерт – желтая, самая опасная категория преступников… и Зверь – лидер среди них.

Мой скептицизм улетучивается, и я как сухая губка впитываю советы старика. Страх сменяется отчаянием, а после злостью, и так по нескончаемому кругу эта ядерная смесь пульсирует по венам, прожигая меня изнутри. Я не боюсь боли, но неизвестность пугает. И лишь один вопрос мучает меня больше всего: кто такой этот Зверь…

***

Раздеваюсь, прохожу в знаменитую «фотозону», мне дают в руки номер, и ослепительные вспышки от фотоаппарата ослепляют уставшие глаза. Дальше все как по сценарию: снятие отпечатков пальцев, изъятие всех имеющихся при мне вещей, вплоть до сигарет, денег и телефона. Следующий этап – выдача легендарной оранжевой формы, к которой прилагаются белые носки и сланцы. Да они, сука, эстеты. Затем визит в изолятор, где я переодеваюсь, и меня даже кормят завтраком. Правда, есть его невозможно. Водянистая каша, без соли и сахара, без всего. Кушайте, блядь, на здоровье.

Следом, не церемонясь, надзиратель ведет меня в камеру, и тут начинается жесть. Пока шагаю по коридору, отморозки высовывают ублюдские рожи сквозь решетку и шипят как гиены:

– У-у-у-у, какая сладкая блондиночка к нам пожаловала…

– Малыш, твоя попка такая же сладенькая, как лицо…

– Сегодня я трахну тебя, белая сучка…

Меня словно поглощает вакуум небытия. Мозг абстрагируется от здешней реальности, и я больше никого не слышу, только звон в ушах как при контузии. А потом меня заталкивают в камеру и хлопком закрывают за спиной решетку. Вот она новая жизнь, Явор, будь как дома. Тягостные мысли заполняют пока еще незамутненный разум, но скоро его не будет. Я точно это знаю, иначе мне не выжить.

В полдень дверь моей камеры открывается.

– Спускайся на обед, белобрысый, – небрежно бросает надзиратель и уходит.

Непроизвольный вздох вырывается из груди. Перед выходом цепляюсь и висну на решетке, ловко раскачиваясь, отрываю руки от трубы и приземляюсь уже в коридоре. Отряхиваю кисти, нервно разминаю шею и направляюсь в столовую. Драться мне не впервой, но чувствую, сегодня может быть моя самая кровавая битва.

В столовой беру поднос и подхожу к раздаче. Передо мной возникает миска с неприятным содержимым… бобы вперемешку с сельдью. От одного запаха блевать охота, но если хочу выжить, я должен есть. Нужно воспринимать это как топливо. Беру кусок несвежего хлеба и чашку с жидкостью, которая отдаленно напоминает компот.

Пока ищу свободное место, ловлю на себе презрительные взгляды шакалов. В окружающей атмосфере ощущается напряжение, сдавливающее меня в невидимые тиски. Я должен забыть, что такое страх. Но отчуждение не позволяет мне расслабиться. Я чужой. А чужаков нигде не любят.

– Иди сюда, Чуб, – окликает меня уже знакомый хриплый голос. Нахожу глазами того самого старикашку. – Иди сюда, парень, – машет рукой.

Не раздумывая, пикирую к нему как истребитель. А когда присаживаюсь за стол, мне становится немного легче.

– Спасибо, – сипло срывается с пересохших губ, и я тут же припадаю к компоту из сухофруктов.

Однако жидкость застревает в горле, когда на плечо опускается грубая рука, пригвождая меня к месту. По лицу седого соседа понимаю, что ничего хорошего это не предвещает. А еще я ненавижу, когда меня трогают без моего согласия. Как он там сказал? Бить первым?

Ловко перехватываю волосатую конечность и протыкаю насквозь вилкой, прибивая прямо к столу, прежде чем на поверхность брызгает вонючая кровь.

– А-а-а, сукин ты сын! – пронзает со спины разъяренный рев, и в то же мгновение меня рывком скидывают со скамейки.

Глазами судорожно рыскаю по помещению, оценивая всю тяжесть ситуации. Упырь, которому я поранил руку, летит в мою сторону и одним ударом укладывает на боковую. По габаритам он шире меня в плечах и выше на голову. Но это не мешает мне занять доминирующую позицию. Заламывая мясистую руку шакала, выворачиваю ему пыльцы в противоположную сторону. До упора. До мерзкого, режущего слух, хруста.

– А-а-а, – издает очередной вой его гнилой рот, но сломать ему челюсть не удается.

Неожиданно мне заламывают руки за спину, а после грубым рывком снимают с окровавленной туши и швыряют в толпу. Не успеваю сориентироваться в пространстве, как облаченный в кастет кулак рассекает мою щеку, отчего я окончательно теряюсь и болезненно падаю на спину.

Обжигающая струя крови мгновенно растекается по лицу, приводя меня в боевую готовность. Сейчас я не испытываю ничего, кроме ярости.

Приподнимаюсь, облокачиваясь на колени. Зло вытираю рукавом кровищу и лениво стряхиваю ее на пол. Сердце бьется с такой силой, словно костолом собрался выломать мне ребра. Я раздраженно сплевываю в сторону и обвожу окружающих пристальным взглядом. Пусть, суки, видят, что не боюсь их.

– Вставай, белобрысый ублюдок! – брызжа слюной, рычит перекаченный афроамериканец, чем-то напоминающий Кинг-Конга. Его черная как ночь кожа должна бы вселять ужас. Но все. Процесс запущен. Прожигающий мои вены адреналин полностью отключил функцию самосохранения. – Твой персональный ад начнется с меня, блондиночка, а затем каждый день тебя будут трахать в задницу все желающие. Я лично прослежу за этим. – Небрежно сплевывает под ноги и поднимает меня за грудки, но не успевает нанести удар, потому что я впиваюсь ему зубами в ухо и, несмотря на утробный рев, отгрызаю кусок. Из-за резкой боли его хватка слабеет, и он отталкивает меня, судорожно сжимая поврежденный орган, напоминающий окровавленный слуховой аппарат. – Пидор-р-р… – прерывая сдавленные стоны, орет негр, и вновь из его рта вырывается надрывной рык.

Я демонстративно выплевываю окровавленный кусок уха на белый пол и вульгарно сплевываю еще сгусток крови. Вот только гориллу это приводит в ярость, и он рывком бросается в мою сторону. В секунду сносит с ног и укладывает на лопатки. Его ноздри яростно расширяются, пока он обездвиживает меня, коленями прижимая мои руки к полу. Гневно заносит трясущийся кулак для удара, но внезапно возвышающаяся над нами громадина резко выворачивает его руку в другую сторону, вынуждая моего противника разразиться душераздиращим воплем, после чего давящая на меня тяжесть исчезает, позволяя пошевелиться. Медленно приподнимаюсь на локти и замираю.

– Кто начал? – искаженный хрипотой голос словно прибивает к земле, и я устремляю взгляд на мужика, от которого за версту веет опасностью.

Воздух сжимается и не проходит в легкие, словно его выкачали из помещения, а исходящая агрессивная энергетика парализует все тело. Надо мной нависает бритоголовая скала из мышц, покрытая татуировками, а лицо скрыто железной маской. Взгляд угольно-черных глаз устрашает своей дикостью. Желтая форма и оглушающая вокруг тишина указывают на одно – передо мной стоит Зверь.

– Так кто это сделал? – повторяет и пинает кусок уха в мою сторону. Поднимаюсь на ноги и смотрю ему прямо в глаза. Я привык провоцировать опасность, и сейчас делаю это на автомате. – Поприветствуйте новичка, – дает приказ своим шавкам, отстраняясь назад.

Толпа из местных дикарей окружает и теснит меня. Ни слова не говоря, бугай резким выпадом впечатывает в мое лицо костлявый кулак. Я не замечаю, как оказываюсь на полу. Мне начинают прилетать беспощадные удары, взрываясь по всему телу острой болью. Я стараюсь прикрыть голову руками, но по онемевшим вискам понимаю, что это бесполезно. От очередного пинка поясницу пронзает резью. Глухой сдавленный звук вырывается из моего окровавленного рта, пока я пытаюсь поставить блок, но не успеваю, и что-то тяжелое разбивается о колено, пронзая его тупой болью.

– Хватит, – спокойно, как ни в чем не бывало, басит Зверь, и все моментально расступаются. – Встань, – новый приказ, на этот раз мне. Конечности парализованы нервной судорогой, но стиснув зубы, присаживаюсь, опираюсь на одно колено и медленно поднимаюсь. Зверь делает шаг навстречу и кладет руку на мое плечо, крепко сжимая его. – Вот теперь, парень, твоя задница в моей банде. Ты явно из желтых рядов. Белый Тайсон, – усмехаясь, главарь упырей небрежно взъерошивает копну моих волос. Его злорадный смех прорывается сквозь намордник гулким эхом. А в сумасшедшем взгляде читается азарт. – Идем, подлатаем тебя, – хлопает по спине и подталкивает вперед.

Толчок болезненно отзывается во всем теле, отчего я оступаюсь и неудачно подворачиваю правую ногу. Режущая боль стрелой пронзает колено. Но дискомфорт отходит на второй план, когда он обнимает меня рукой, сжимая плечо мертвой хваткой.

– За что ты сидишь? – Перекатываю во рту сгусток крови и сплевываю его.

– Тебе лучше не знать, – чеканит зверюга. В нем чувствуется стержень. В каждом движении читается уверенность и господство над всеми. – А ты отчаянный малый, мне нравятся такие. Теперь тебя никто не тронет. Хотя после твоего зверского нападения на нигерское ухо, ты бы и без моей помощи продержался среди этих гондонов.

– Давно сидишь?

Боль в колене мешает нормально передвигаться, но мне приходится идти. Покоящаяся на моем плече рука зверя не позволяет остановиться.

– Давно ли я сижу? Дай-ка подумать, – он открывает дверь в светлую комнату, и я не спеша прохожу внутрь, – десять лет. Можно сказать юбилейный экземпляр.

– Сколько осталось?

– Слишком много пиздишь, юнец. – Заваливается в стоящее в углу кресло. – Пожизненное у меня. Располагайся, – указывает мне на кушетку.

– За что на тебя намордник натянули? – Пропускаю его угрозу мимо ушей. Больно интересный персонаж.

– Кусаюсь я. Сильно. Перегрыз глотки минимум десяти надзирателям. В прямом смысле, Белый. – И я ни капли не сомневаюсь в его словах. Мощные руки Зверя готовы переломать любые кости. А огромные мышцы словно выточены из стали. – Хорош пялиться, Белоснежка, – усмехается. – И ты подкачаешься, срок-то не маленький дали.

Нас прерывает вошедшая женщина. Ее медные волосы выделяются на фоне белого халата, длина которого слишком консервативна.

– Снова издеваешься над молодыми? – шутливо подмигивает Зверю и, соблазнительно покачивая бедрами, надевает перчатки.

– Сама знаешь, воспитываю, – ехидно выдает Зверь.

Она ловко осматривает меня умелыми ручками, параллельно делая записи в карточке.

– Ну что, боец, – подводит итог, заполняя журнал, – как минимум два сломанных ребра. Точнее покажет рентген. Сильный ушиб колена, завтра выпишу тебе мазь. На рассеченную щеку необходимо наложить шов. Ну и по предварительным данным, сотрясение, скорее всего средней тяжести. Об это свидетельствует заторможенная реакция зрачков.

Откладывает тетрадь с ручкой в сторону и приступает к моей починке. Через полчаса экзекуций рыжая кокетка отстраняется и снимает с себя окровавленные перчатки, выбрасывая их в урну. Пока она копошится в шкафу, я пытаюсь прийти в себя, сидя на кушетке. Щеку неприятно стягивает шов, а мутная голова начинает гудеть от боли. Мне явно требуется отдых.

– Выпей, – протягивает в стаканчиках лекарства и воду. Я недоверчиво окидываю ее взглядом. – Тебе надо снять напряжение и боль. Будешь спать как младенец, – улыбается накрашенными губками.

Скала поднимается с кресла.

– Пей, тебе говорят.

Тон Зверя не требует возражений, и я закидываю таблетки в рот, делая вид, что глотаю. Мне нужно сохранять ясное сознание. Доверия у меня нет ни к кому. Гостеприимство Зверя тоже напрягает. Нужно быть начеку, предательством я сыт по горло, и удар от шакалов больше не пропущу.

Он подходит к медичке со спины и по-хозяйски запускает ручищи ей под халат. Сучка моментально льнет к нему, прикрывая глаза, а после срываясь на прерывистое дыхание.

– Можешь идти, Белоснежка, я отблагодарю твою спасительницу.

Зверь обхватывает шею рыжухи широкой ладонью и сдавливает. С приоткрытых алых губ тут же вылетает хрип и, почувствовав себя третьим лишним, я спрыгиваю с кушетки. Болезненно приземляюсь на ноги, отчего колено начинает ритмично пульсировать. Сморщив лицо от дискомфорта, направляюсь обратно в камеру и по пути выплевываю таблетки.

Неуклюже прихрамывая травмированной ногой, прохожу вдоль клеток с упырями. Они тут же приближаются к решеткам. Словно почуявшие запах падали гиены. Я ощущаю исходящее от них желание уничтожать, но никто из заключенных не то что не рыпается, даже ни одной гнилой усмешки не показывает в мою сторону. Только встретившись взглядом с безухой гориллой, мне становится не по себе. В его налитых кровью глазах пылает жажда мести.

– Я перережу тебе глотку, сосунок, – рычит сквозь сжатые зубы Кинг-Конг. – Сладких снов, блондиночка. – Его лицо искажает ублюдский оскал. Я шагаю ближе к негру и, показав средний палец, плюю ему в ноги.

– Белобрысый! – орет надзиратель. – Давай на место, щенок.

Медленно ковыляю до камеры и, пошатываясь, захожу внутрь. Дверь тут же защелкивается на замок, а я заваливаюсь на койку и понимаю, что такой усталости не испытывал ни разу в жизни. Вот оно – новое начало моей «триумфальной» жизни. Но, по крайней мере, я отстоял свое место под солнцем. Чертов Раймон, надеюсь, ты успеешь вовремя вытащить меня из этого ада. Ведь если потребуется, я отгрызу ублюдкам еще не одно ухо. Пора выпускать своего внутреннего демона.

***

Противное скрежетание прорезает мой еще сонный слух. Я с трудом поднимаю тяжелую голову и заплывшими глазами всматриваюсь, откуда исходит шум.

– Вставай, белобрысый, к тебе посетитель, – говорит надзиратель и напоследок мудак со всей силой бьет палкой по клетке, отчего острый звон болезненно просачивается в затуманенное сознание.

ЯВОР

Захожу в комнату для свиданий и встречаюсь с полным ужаса взглядом Эстер.

– Господи! – прикрывает она рот руками.

Зачем этот идиот, привел ее сюда?

– Эс, все нормально…

– Нормально?! Вы два идиота! Господи, – снова начинает реветь, – что они с тобой сделали?! – Она мечется по комнате, словно разрываясь от безысходности. – А вы?! – Глаза горят праведным гневом, когда моя приемная мать бросается в сторону надзирателей. – Ублюдки, вы допускаете все это!

– Замолчи, Эстер! – Раймон едва успевает ее оттащить.

– Ты видишь, что они сделали с моим мальчиком?! – отталкивает она мужа и, вытерев слезы рукавом, надевает на лицо маску безразличия. – Я сегодня же заберу детей, и домой мы вернемся только тогда, когда ты вернешь туда Явора! – Она направляется ко мне. – А ты… ты сильный, Явор! Ты боец! Помни это! Ты сможешь все преодолеть, не забывай о том, что мы тебя любим и всегда ждем домой.

Ее глаза снова заполняются слезами, и она обнимает меня, хотя знает, как я этого не люблю, но ей это позволительно. А затем незамедлительно уходит, не удостоив своего мужа даже взглядом.

– Присядь, – устало просит Раймон.

Я хромаю до стула и, шипя сквозь зубы, опускаюсь на него. Сегодня болевые ощущения умножились во сто крат.

– Смотрю, друзей ты себе уже нашел?!

– Как видишь, – отвечаю безразлично.

– Явор, послушай меня внимательно. Через год я вытащу тебя. Постарайся только не нарываться на неприятности, – окидывает меня взглядом, – хоть это будет и проблематично…

– Я думаю, сатана вытащит меня раньше, и мои мучения закончатся.

– Я знаю, что тебе нелегко…

– Нет! Ты не знаешь!

– Я приложу все усилия, чтобы обеспечить тебе защиту, пока не вытащу отсюда!

– Засунь эту защиту себе в задницу! – встаю из-за стола и скрещиваю руки за спиной, давая понять надзирателям, что пора меня выводить.

– Явор!

– Поговорим через год, Раймон! Не приходи больше!

От его обещаний мне ни холодно, ни жарко, а вот то, что меня всего ломает, начинает всерьез волновать. Я слаб и уязвим. А здесь это недопустимо, если человек хочет выжить.

Возвращаюсь к себе в камеру, без сил заваливаясь на койку, но выдохнуть и расслабиться не успеваю. Звонкий звук сигнализации заставляет меня подорваться с кровати. Шум подкованных ботинок и крики надзирателей раздаются по всем этажам. Я медленно подхожу к решетке и, свесив руки через решетку, просовываю голову в проем.

– Еще один самоубийца, – раздается голос из соседней камеры. Я поворачиваю голову в сторону собеседника. Татуированный мексиканец подходит ближе. – Каждый день здесь кто-то сводит счеты с жизнью. А ты, я смотрю, крепкий орешек, – скалится, оголяя два золотых зуба. – Пауло, – протягивает руку, но я не отвечаю ему рукопожатием.

– Явор, – бросаю сухо. Парень поджимает губы и убирает руку.

Наш диалог прерывают приближающиеся шаги и шорох, будто тяжелый мешок тащат по земле. Так и есть. Два надзирателя волокут за ноги тело. Мужчина так сильно избит, что его опухшее лицо невозможно рассмотреть из-за множественных ссадин и синяков. Внезапно они останавливаются напротив моей камеры, а худощавый тюремщик с блядскими усиками, делает шаг ко мне навстречу.

– Слышь, белобрысый, не вздумай и ты подвесить свои яйца, мне сегодня и с этим дерьмом, – пинает тело, – хватит возни.

– Да ладно, Керн, на одного дрочилу меньше будет. Тем более этот больно проблемный, – плюет в мою камеру второй надзиратель с торчащими из-под кепки грязно-рыжими волосами.

Я нервно сжимаю губы и растягиваю их в неприятной улыбке. Слова Раймона о хорошем поведении еще слишком свежи в памяти, чтобы косячить, и я сдерживаю порыв послать их.

– Ссышь?! Правильно педрила, сиди и не высовывайся. Ты мне сразу не понравился, говноед. – Дубинка прилетает по моим рукам, и я отскакиваю от решетки, сдерживая мучительный стон и зажимая руки коленями, чтобы приглушить боль. – Понарожают отморозков, а нам возиться с ними. – Бросает на меня брезгливый взгляд и догоняет своего компаньона. А потом они уходят, волоча за собой безжизненное тело.

Продолжить чтение