Вода и огонь. Я не прощаю ошибок

Пролог

Той ночью Беркли никак не могла заснуть. Воспоминания о прошлых отношениях накрывали ее с головой, а она понятия не имела, как от них отделаться. Ей было чуть страшно, ей просто хочется провалиться сквозь землю, ей хочется просто закричать во все горло, чтобы воспоминания улетучились в ту же минуту, в ту же секунду.

Но насколько это неправильно обманывать саму себя, когда ты понимаешь, что моменты из прошлого все же останутся в голове и теперь придется только мириться и спокойно проживать их.

Но у Беркли было не так.

Она настолько охладела к прошлому, что теперь добавилась и ненависть по отношению ко всему, что у нее было до того, как начала строить свою жизнь после окончания учебы.

– Ненавижу тебя, Канн, – тихо прошипела Беркли сквозь зубы, а потом закричала, не думая о том, что соседи потом будут жаловаться на ее ночные крики: – Просто ненавижу!

Отдышавшись, она закрыла глаза и улеглась в постель, накрыв себя одеялом. С трудом, но смогла погрузить себя в сон, думая о завтрашней работе.

Темнота накрыла ее глаза, и Беркли неожиданно для себя сладко храпела в подушку. За все время, что проживала в Сан-Франциско, она почувствовала себя свободной. Теперь она несет ответственность за свою жизнь, и теперь ее никто не будет контролировать. Мэтью не рядом, а значит, что Беркли ничего от него не нужно, потому что она строила свою жизнь сама. С чистого листа. Сама создала новую главу своей жизни, только без него.

Сон накрыл ее с головой, и ее виденье раскрывает жизнь, где тогда она была подростком. Атмосфера, что окружала ее и Мэтью рядом, представляла зеленый парк городка штата Техас Хьюстона. Они бегали по мокрой после дождя траве, резвились и смеялись, шутя друг над другом.

После того, как они устали бегать, они присели на лавочку, и все равно, что она была мокрая. Они откинули головы на край скамьи и устремили свои взгляды на голубое небо, чуть оснащенное белыми облаками. Пока они смотрели вверх, Мэтью коснулся руки своей подруги, чтобы подержать и погладить. От его прикосновения не только рука, но и тело словно ударило током и покрылось мурашками.

– Что ты делаешь? – поворачивая голову, спросила Беркли, слегка улыбаясь, а ее глаза были чуть округлены.

– Как это что? – начал Мэтью, делясь своим взглядом в ответ и продолжая поглаживать руку. – Проявляю заботу к тебе. И кстати, твоя рука чуть ледяная была, и я подумал, а почему бы не согреть ее моим теплом руки?

– Мне приятно, – ответила Беркли, поднимая голову.

После их взгляды пересеклись точно друг перед другом. Они глубоко смотрят друг другу в глаза, а после они двигают свои взгляды чуть ближе. Мэтью продолжал держать за руку Беркли, а другой он коснулся щеки, поглаживая ее большим пальцем. Беркли мгновенно краснеет, а мурашки продолжали бегать по коже.

– Если ты не хочешь этого, то…

– Замолчи, – прервала его она, приблизив взгляд еще больше, – и поцелуй меня уже.

Мэтью понял, что подруга имела в виду, и коснулся ее нежных губ, почувствовав их сладкий привкус.

Сам поцелуй вышел нежным и чуть страстным, ведь они оба были не против покусать губы друг друга. Мэтью души в ней не чаял, а Беркли понимала, зачем он затеял эту, так называемую, игру. Нежность и трепетное отношение друг к другу не знали границ, однако Мэтью сохранял осторожность внутри, чтобы не причинить боль девушке.

Они остановили поцелуй, и Мэтью, гладя щеку Беркли большим пальцем, глубоко посмотрел ей в глаза.

– Ты будешь со мной, Беркли?

– Буду, – дала согласие она, чувствуя, как быстро билось ее сердце.

– Я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты знала об этом, – шепотом признался Мэтью, особо не скрывая своих истинных чувств.

– Я тоже л…

Не успела Беркли признаться ему, и они бы наконец-то стали парой, как вдруг их окликает какой-то незнакомый женский голос издалека. Она выкрикнула им чуть ли не на весь парк:

– Я тоже люблю тебя, Мэтью!

– Тесса?! – откликнулись они в один голос, резко устремив на нее взгляд.

– Мэтью должен был быть моим, чёрт возьми! – возмущалась девушка, а Беркли, убрав руку своего «почти парня» с щеки, встала и предъявила ей:

– Значит тебе одного Адама было мало, а то, что Мэтта у меня ты хочешь забрать – это переходит все границы! Ты ненормальная, Тесс!

Откинув свои блондинистые волосы назад, Тесса только ухмыльнулась, словно глумясь над девушкой и сказала:

– Мэтт же только умеет обводить своих девушек вокруг пальца, правда ведь?

Беркли нервно помотала головой. Она не могла понять, о чем говорила Тесса. Получается, он обманывал ее все время, при этом говорил, что она нравится ему. Она начала растворяться в пространстве, при этом она видела, как Мэтью следует за Тессой, бросая сзади взгляд на разгневанную подругу. Он извинился за непредотвратимую ситуацию, а сам, вместо того, чтобы обнять, чтобы Беркли его поняла, он взял Тессу за руку, бросил на нее улыбчивый взгляд, не замечая никого, кроме нее и Беркли и ушел.

На этом моменте Беркли проснулась, чувствуя, как ее сердце предательски билось. Слезы хлынули из глаз, а по щекам образовались их реки.

«Господи, надо же такое присниться?!» – испуганно подумала девушка, и вытерла слезы с щёк.

Она снова откинула голову на подушку и устремила глаза на потолок. Ее взгляд такой пустой, такой бессмысленный, что она невольно поняла, что на месте Тессы она поступила бы также, когда та отобрала у нее ее первого, уже бывшего парня. Но ее прошлые отношения с Адамом мало волновали, ведь Беркли понимала, что их отношения уже были обречены. А с Мэтью она чувствовала себя… нужной, любимой, и одновременно преданной из-за большой ошибки.

Не в силах дальше смотреть на потолок, она закрыла глаза и заснула. Ей хочется просто вырубиться хотя бы на секунду, а потом не заметила, как её горло хрипит от храпа. Просто она устала думать о своем прошлом и хочет внести в свою новую жизнь что-то свое. Свои впечатления, свои преображения, только теперь в одиночку.

Так бы любая девушка поступила, будь была не Беркли на ее месте, когда она понимала, что и вторые отношения уже были обречены на расставание, а после оставались незализанные раны и большая порция боли. Но оставалась любовь к этому человеку, несмотря на то, что Беркли ненавидит его до сих пор.

Глава I. Маска силы под страданиями

– Нет, ну ты представляешь, как эта мерзавка поступила с нами?! – возмущённо восклицает Кортни, упираясь кулаками на столешницу.

Беркли только пожимает плечами, снова осматривает кабинет, пол которого «рассыпан» документами и говорит:

– Я тоже не в восторге от такого поведения, понимаешь? Ей просто нужна была взбучка, чтобы выставить нас в дурном свете.

– Ага, не говори, – подтверждает подруга, устремляя глаза на нее. – Я уже устала, а ты нет?

– Тебе повезло, – начинает Беркли, подходя к подруге и пряча руки за спину, – что у тебя есть терпеливая подруга, как я. Посоветую только терпенью научиться, чтобы вытерпеть такие же ситуации, что и эту сегодня.

– Почему ты такая мудрая до мозга костей? – интересуется Кортни, глаза которой горели, возможно, от зависти. От дружеской зависти.

– Это мой жизненный опыт, – отвечает Беркли пытливым взглядом, но она не пытается превосходить ее.

Кортни вновь смотрит на нее и отходит от рабочего места. Ее глаза продолжают гореть, чувствуя, что скоро раздерет и Беркли в клочья, как и кабинет, который она осыпала документами. Беркли пятится назад, боясь следующего исхода, однако подруга протягивает руки и обнимает ее за спину. Та отвечает ей теми же объятиями.

– Извини, что наехала на тебя. Просто сегодня не день, а какая-то чушь.

– Я тоже своими мудростями надавливаю на всех вас, – оправдывается Беркли, одновременно извиняясь перед подругой.

Кортни еще крепче обнимает ее, а потом отпускает, положив руки на плечи подруги и произносит:

– Предлагаю забыть о сегодняшнем дне и пойти по магазинам!

– Я не могу, – шепчет она, отказываясь.

– Ну Берри! Ну давай мы пройдемся! – все еще умоляет Кортни, но Беркли продолжает стоять на своем:

– Я сказала, что не могу, значит не могу, – и отцепившись от объятий, берет сумку с кресла для клиентов и уходит из кабинета, оставив подругу одну со своими мыслями.

Выйдя из кабинета, Беркли уверенным шагом лишь для своих коллег направляется к выходу. Раздвижные двери сами открываются, и она покидает центр. Пока она ходила по дороге к автобусной остановке, ее преследовали мысли о том, что она зря не согласилась пойти по магазинам в поисках чего-то интересного.

Похоже, что эмоции и так настигли пика в психике девушки, но она старается держать себя в руках. Дойдя до автобусной остановки, она сразу смотрит в другой конец дороги, чтобы разглядеть автобус.

«Спокойно, Беркли. Это было твое право, что не согласилась», – успокаивает про себя девушка, стоя под козырьком, чтобы сверху не попали лучи майского солнца.

Автобус прибывает в нужное время, и Беркли входит внутрь. Оплачивает проезд и проходит по коридору, чтобы найти место. В автобусе было тесно, поэтому ей придется ехать стоя. А когда автобус двигается с места, городские панорамы проносятся за окном.

На следующей остановке выходят люди, встав со своих кресел, и Беркли, пользуясь ситуацией, садится на одно из освободившихся.

– Боже, наконец-то я села, – облегчённо выдыхая, ворчит она сквозь зубы.

Она достает телефон из сумочки и вводит пароль, чтобы разблокировать. Блокировка «обошла стороной», позволив открыть главное меню в телефоне. Краем глаза видит, как другие люди входят в автобус, но ее глаза все равно устремлены на экран.

Открывает мессенджер и пишет Кортни извинения. Ждет ответа, а потом он появляется. Кортни пишет ей, что не обижается и все понимает. Беркли облегченно выдыхает и улыбается экрану, будто улыбается Кортни в глаза. Она шлет сердечко и обнимающий смайлик, а ответ не заставил себя ждать.

Так они переписывались до тех пор, пока не прозвучала остановка «Калифорния-стрит». Беркли, понимая, что это ее остановка, выходит из мессенджера, при этом держа телефон в руке, встает с кресла и направляется к выходу.

Выйдя на свежий воздух, она уверенным шагом проходит через кварталы, ища только один, где находится ее большая квартира. Увидев табличку с названием улицы и дома, она понимает, что пришла на нужное место.

Беркли заходит внутрь на лестничную площадку, а после подходит к лифтам. Она нажимает на кнопку вызова, и ждет, когда он спустится. За несколько секунд двери лифта раздвигаются, и Беркли заходит внутрь. Нажимает на кнопку девятого этажа, и также кнопкой закрывает двери.

Лифт поднимается, и девушка еле-еле пытается сосредоточиться, но не может из-за гудения в ушах. Телефон вдруг вибрирует и чуть ли не выскальзывает из рук, но Беркли крепко его держит.

Сообщение от неизвестного аккаунта. Здоровается, как ни в чем не бывало, еще присылает сердечко.

Сердце вдруг замирает при одном взгляде на сообщение, и Беркли с трудом дышит, даже не шевелится. Только раздвигающиеся двери возвращают ее в реальность, и она выходит из лифта, направляясь к двери своей квартиры. Достав ключ из сумочки, она открывает замок, а после и саму дверь.

Защелкивает ее на замок и снимает сумочку с плеча и ставит на мягкий пуфик подставки для обуви. Снимает со своих ног кроссовки и ставит их туда, на полочки, напоминающие решетку, как в горячей духовке. После она проходит в гостиную и ложится на диван почти звездочкой.

Она не может оторвать взгляд от экрана, смотря на сообщение. Она долго не решается написать ему что-нибудь, однако она пишет простой вопрос «Кто это?». Ответ не заставил себя долго ждать, и выскакивает сообщение «Твой призрак из прошлого…».

– Вот чёрт… – Отчаянно шипит Беркли сквозь зубы, понимая, что это под незнакомым никнеймом стоит имя бывшего парня.

Она выходит из мессенджера и ставит телефон на журнальный столик, а сама ложится обратно на диван и закрывает лицо руками. Она понимала, что рано или поздно он ей напишет. Только для чего? Чтобы ворваться в ее жизнь, чтобы ее испортить? Чтобы она продолжала страдать из-за него? Но Беркли уже отпустила его, а он, похоже, нет.

«Что ему надо от меня?» – думает Беркли, с трудом веря во все происходящее.

Телефон продолжает вибрировать от непрекращающихся сообщений. У Беркли скоро голова лопнет от навязывания бывшего парня с просьбой поговорить.

– Просто оставь меня, Мэтью. Ты для меня умер, – продолжает шипеть она сквозь зубы, чувствуя, что скоро разобьет телефон об стену, чтобы она не слышала ужасный звук вибрации.

Она принимает сидячую позу и одним рывком взяла телефон. Выключает на беззвучный, чтобы больше не слышать вибрацию сообщений и просто блокирует Мэтью ко всем чертям. Раз он когда-то говорил, что уехать и сказать, что они больше не увидятся – это лучшее решение для их обоих. Было лучшим решением для Мэтью полностью отпустить свою первую любовь, уехав чёрт знает куда. Но говорил, что уезжает на учебу. Далеко. А для Беркли было лучше ненавидеть его за то, что он поступил, как последний идиот и оставил ее с разбитым сердцем.

От нахлынувших воспоминаний о расставании на глазах у Беркли подступают слезы, хоть и пытается их всячески сдерживать. Но спустя пару секунд они покатились по щекам, но Беркли даже и всхлипа вырвать из голоса не может. Настолько она опустошена, что ей кажется, что все, что она строила на протяжении нескольких лет, рухнет в то же мгновение.

С мокрыми глазами и липкими от слез щеками она встает с дивана, и схватив телефон, идет в спальню. Она подходит к двери и открывает, а перед глазами раскрывается уютная спальня в стиле арт-деко. Закрыв дверь, Беркли плюхается на кровать, одновременно убирая телефон под подушку. Ее глаза устремляются на потолок, и она бессмысленно смотрит только вверх, не сумев направить глаза в какую-нибудь другую сторону. Слезы подступают к глазам с новой силой, и в этот раз она не думает их сдерживать, и сомкнув их, вновь текут, теперь по вискам. Беркли поворачивается на правый бок, и закрыв глаза, будто погружается в свои страдания, утопая в океане ее собственных слез.

Друзья знают Беркли, как сильную и независимую девушку, которая знает себе цену и не позволит другим ее сломать, как тогда ее морально сломал Мэтью, выбрав учебу вместо нее и бросив. Вот и Беркли считала себя такой, пока не получила это проклятое сообщение, добивая этим и так ее пошатнувшее ментальное состояние.

«А если Мэтью уже в Сан-Франциско?» – от этой мысли Беркли становится страшно и противно, но внутри она сохраняла надежду, что это все шутка, и что Мэтью – просто незнакомец, который ошибся номером. Однако Беркли понимает, что он – человек, с которым они прошли множество жизненных испытаний, и что она любит его до сих пор. Но случай на выпускном вечере в очередной раз доказал, что им не по пути с Мэтью. Не потому, что они не любили друг друга, а потому, что у них были разные взгляды на будущее. Поэтому они расстались и пошли своими путями.

Проплакав где-то час, девушка шмыгает носом и закрывает глаза. Мысленно она пытается взять себя в руки, делая глубокий вдох, а потом выдох. «Слезами горю не поможешь» – вспоминает эту поговорку, вытирает слезы с щек и достает из-под подушки телефон. Включив его, Беркли видит непрочитанные сообщения от друга, который является помощником кризисного центра Сан-Франциско. Он все хочет поговорить, а она не отвечает, и он решил оставить ее в покое.

Беркли пишет ему извинения за игнор его сообщений и предложила поехать в какую-нибудь закусочную, чтобы попить молочного коктейля.

«Как насчет Макдональдса? Говорят, там можно взять вкусный коктейль, – предлагает ей друг, и девушка соглашается, поставив обнимающий смайлик в ответ.

Ответ не заставил себя ждать:

«Отлично. Тогда я заеду за тобой в четыре».

«Только не забудь, что квартира находится в Пятой авеню», – напоминает Беркли, чтобы он точно не запутался в улицах, в котором она живет.

«Это мне в Англию, что ли, ехать? Искать тебя в этой проклятой Пятой авеню?» – шутит он, при этом по неосторожности называет улицу «проклятой».

Беркли недоумевает от слов друга, прикрыв лоб рукой, но она пишет ему:

«Ты совсем дурак? На Калифорнии-стрит, господи!»

«Не кипятись. Я пошел собираться».

«Давай, жду тебя», – и Беркли выходит из мессенджера.

Она встает с кровати и подходит к туалетному столику с зеркалом. Она смотрит на свое отражение и понимает, что ее вид явно не предназначен для поездки в Макдональдс. Она берет расческу в руки и принимается распутывать клочья волос, которые образовались, пока она лежала на кровати и плакала. Приводя волосы в порядок, она продолжает смотреть на себя в зеркало, приходя в ужас от вида своего лица при виде опухших от слез глаз, покрасневших щёк, еще и липких от слёзных рек.

«Так не пойдёт», – твердо решает Беркли, отрицательно тряся головой.

Ее каштановые волосы становятся прямыми, и Беркли вновь смотрит на себя в зеркало. Пусть они и приведены в порядок, но ее вид лица оставляет желать лучшего. Поэтому она заплетает волосы в хвост резинкой, которая была надета на запястье, как браслет и покидает спальню, схватив телефон с кровати.