Тот, кто тебя убьет. Книга 2

Глава 1

Бывают особенно обидные провалы! Например, наткнуться на того, кто обещал помощь и защиту, но позабыть о такой мелочи, что я не согласилась на эти щедрые предложения, а перед тем, как исчезнуть, ограбила склад тайной службы, в который он меня и водил. Неловко вышло. Мягко говоря.

В храмовой комнатушке, куда меня сопроводили под белы рученьки маги из отряда, вряд ли предполагалось составлять протокол. Здесь ничего не было, кроме узенького подобия кровати и кое-каких жизненно необходимых принадлежностей. По пути Северин не спускал глаз с меня. Опасался, что удеру? С радостью бы это провернула, но сил банально не было. Я еле дошла, а едва втолкнули внутрь, приземлилась на кровать без посторонних указаний. Ноги ныли и норовили отвалиться, все же бродить с раннего утра до позднего вечера по горам – занятие изматывающее. Хотелось простонать: «Делайте со мной что угодно, только, чур, я посижу». Вроде как именно посадить и намерены. Меня пока устраивает!

Конвой порога не переступил, Северин прошел ко мне и закрыл дверь, подперев ее спиной. Для надежности, видимо. Чтобы встретиться взглядами, пришлось задрать подбородок. Снаружи ударили грозовые разряды, а казалось, что прицельно в меня. Губы господина высшего магистра сомкнулись в тонкую жесткую линию, хоть и чувствовалось: слова у него имеются, да еще как. Сплошь непротокольные. Я процедила:

– Вы.

Его бровь вопросительно выгнулась.

– По регламенту говорят: «Вы арестованы». – Смотреть снизу вверх, запрокинув голову, было неудобно, но какие уж тут удобства. – И добавляют за что.

– А то ты не знаешь, – осклабился он и любезно перечислил: – Побег с места службы, кража со взломом и подозрение во владении запретной магией.

– О… – протянула я таким тоном, словно в день рождения спрашивала: «И это все мне?» – обнимая гору подарков. – А как же присвоение чужого имени и подлог личности?

Ни ответа, ни реакции. Выборочная глухота. Не сдал меня. Конечно! Самого бы обвинили – в сокрытии преступления.

– Список далеко не полный, – цокнула я языком, готовясь припомнить и гарнизон в Пустошах.

– Можешь сделать чистосердечные признания, – парировал Северин с четким посылом: моему желанию закопаться поглубже препятствовать не собирается. – Посодействуешь выявлению всех причастных лиц.

А вот это уже намек на Данаила… Которому первому влетит за то, что объявил Сияну погибшей, а Дарину выжившей, и отправил меня под ее именем из западной Академии в южную. Девица-то в итоге наворотила незаконных дел!

– Ясно, – буркнула я, – и когда по плану допрос с пристрастием?

– Позже. На сегодня другие планы.

С этими словами он вышел из комнаты. Не до меня ему, значит… Вдвойне обидно!

Дверь закрылась, с той стороны характерно лязгнуло: повесили замок. Судя по ярким магическим аурам в коридоре, меня остались стеречь. Северин, чтоб его, научен опытом! Уверена, если примусь барабанить в дверь, его мне и позовут. Никуда не денешься, в мелкое оконце под потолком протиснется разве что кошка. Снести стену моей замечательной двойной магией и под шумок улизнуть? Увы, я не в лучшей форме, и тогда по поводу запретных чар будут уже не подозрения, а прямые доказательства. Мне грозит проверка Надзора, но усугублять положение безрассудно. Попробую выпутаться, ценными сведениями владею с лихвой. Склад я весьма скромно обчистила и благодаря Раде не наследила. Ну сновала по зданию в темноте, и что? При обыске у меня сейчас изъяли только амулет Ивы, а он не оттуда.

Хорошо, что самой разыскиваемой в Империи реликвии при себе не было! Благоразумно выкинула ее в снег перед Велизаром… Могла бы и в ущелье безвозвратно зашвырнуть, но это подписало бы Герману приговор, вынудив Культ «чинить» запасную. Младший принц как-нибудь обойдется без их смертельных проклятий, а мне без разницы, какой из двух древних артефактов достанется Сидонии. Переходящую всяко полагается убить. Хотя теперь Велизар знает, что я способна сделать то, что ему нужно…

За темным окном засверкали молнии, раскатисто пророкотал гром. Обрушился мощный ливень, поглотивший все прочие звуки. Расплата за прекрасную погоду днем. Сказала бы, что успеть добраться в храм было везением, но язык и в мыслях не поворачивался. Недолго на свободе погуляла! Следовало попробовать переместиться вдоль барьера еще дальше. В идеале – прямо в Пустоши. Я ведь осилю подобное расстояние? Как – разобралась бы. Надо поговорить с Морой… Велизар намекал, что она была со мной недостаточно откровенна. Сомневаюсь, что лгал. Если задуматься, он не солгал мне ни разу. Может, и отпустил бы после удачного взлома границы. Но исполнять его великую цель – нет, пусть утрется. Ни капли о своем выборе не жалела!

Я вытянулась на кровати, не чувствуя ног, и собственного тела тоже. Звук насмерть бьющихся о камни капель убаюкивал, силы покидали. Не став их удерживать, я провалилась в сон. Разбудило не утро, а лязг замка и скрип отворяемой двери. Соображалось с таким же скрипом, за окном занимался рассвет. Северин с порога вручил мне мешочек с едой и уведомил, что через полчаса мы уезжаем. После удалился, не забыв меня запереть. Продрав глаза, я позавтракала горячим и мягким, будто только из печи, хлебом и запила молоком из прилагающейся деревянной банки. Крышку закупорили на совесть, или это руки отказывались нормально слушаться. Вчерашняя усталость ощущалась ломотой в каждой мышце, болело все и везде. Куда бы мы ни ехали, сбегать по пути – безуспешная затея, много не набегаю…

В условленное время Северин вернулся с чопорной целительницей. Та ограничилась проверочными импульсами и заявила, что жить буду. До вердикта надзирателей, вестимо. Убедившись, что прямо сейчас помирать не собираюсь, он велел следовать за ним. Караулящие в коридоре ребята сопроводили меня, никак не касаясь, но было видно: чуть что, готовы это исправить. Впору возомнить себя особо опасной преступницей! Шли мы в противоположном направлении от главного храмового входа и вскоре очутились на боковой площадке перед подъемником – оснащенной механизмом маленькой платформой с ограждением, зависшей над отвесной скалой. Затейливый спуск вниз. А если я высоты боюсь? Но впечатлительно визжать было невыгодно: потащат в обход пешком. Конструкция не хлипкая, да и заведующие ею послушники излучали спокойствие. Не думаю, что платформа для самоубийств.

Северин с пресловутой галантностью пропустил даму вперед и сразу потеснил. Людей для надежности спускали по двое, устойчивость обеспечивали магией, сплетая энергетическую сеть. От ее вида меня передернуло, он сказал крепче держаться за ограждение. То ли из дивной заботы, то ли чтобы мои руки были чем-то заняты. Я зажмурилась, спасаясь от мельтешения узоров энергии и держась за ограждение все то время, что платформа двигалась. Плавностью процесс не радовал, последний рывок к земле вовсе заставил вздрогнуть. Распахнутым глазам предстали каньон и пара простеньких запряженных экипажей. Народа негусто: храм покидает далеко не весь отряд… Так и планировалось или меня подорвались с утра пораньше отвозить? Поди, прямиком в темницу!

Северин кивнул на ближний экипаж, от которого нас отделяло несколько десятков футов. Очень пригласительно кивнул, под грохот улетевшей наверх за конвоирами платформы.

– А чего транспортировка не по регламенту? – непринужденно поинтересовалась я. – Кандалы где?

– Нечего ими греметь, – хмыкнул он, – дорога неровная.

Аргумент! Впрочем, по сопутствующему взгляду читалось, что незаметно и пошевелиться не получится: бдит.

В экипаже меня усадили между двух крепких магов, Северин сел напротив с подоспевшими вскоре с подъемника попутчиками. В окно не посмотришь, только вперед – на его самодовольную физиономию. Я и смотрела! Практически всю длинную поездку, сложив руки на груди. Вызов был им принят, ну или он следил за мной неотрывно. Такова цена за отсутствие неприятных звуков! Хотя их было изрядно: грохот колес не смолкал ни на секунду. Не дорога, а одна сплошная колдобина. Я бы непременно подпрыгивала на каждой «неровности», не зажми меня так плотно конвоирами с обеих сторон.

В глазах моего бывшего начальника плескалась ироничная насмешка пополам со злым укором. Не сдерживалась и я, транслируя все имеющиеся эмоции, коих было через край. То, что я попалась, – не его заслуга, а дурацкое стечение обстоятельств. Что он делал со своим отрядом на востоке, в храме, близ границ Империи? В экипаже никто не проронил ни слова, а жаль, мне бы пригодилась любая информация. Наверняка маги из тайной службы рыщут в поисках адептов ради безопасности принца и принцессы, отправленных в это королевство. Было бы глупо о них не позаботиться после того, как разведали о сговоре местных лордов с Культом. Надеюсь, император передумает рисковать детьми и выберет для них другие края…

Доехали мы к полудню. Выбравшись из экипажа, я удивилась. Помпезно! Тянуло на резиденцию для высокопоставленных лиц. Не дворец, но по красоте и размаху немногим уступает. Небольшой замок с прилегающими владениями. Мощеные дорожки, кованые изгороди, ухоженные сады. Вокруг не дикие горы и лес, на горизонте – вереница озер и очертания какого-то города. Но попробуй еще до него доберись…

В сам замок меня не повели, оно и понятно, тем более что зданий на территории было в избытке. Приземистое каменное строение у вылизанной дождями и ветром скалы напоминало крошечную крепость, однако мрачностью не отличалось. Нечто казенное и административное, с охраной под стать важному хранилищу. Кабинетов и склада я не увидела. Только безликое крыльцо и такие же коридоры. Доставшаяся мне комната походила на камеру и, по сути, ею и являлась. Мебели и вещей по минимуму, решетка на окне и наружный дверной замок. Не подвал – и на том спасибо!

Вместе с обедом принесли во что переодеться, тогда-то Северин меня деликатно и покинул, а мое настроение опустилось ниже некуда. В безразмерном сером платье ощутила себя заключенной, чего даже в Культе не удавалось испытать сполна. А здесь – пожалуйста… Прелестно. Как и мыться в тазике с едва теплой водой, в котором при всем желании не утопишься. Больше ничем такие его скромные размеры не объяснить.

Поддаваться унынию я не собиралась, силой воли выкинула упаднические мысли из головы. Их нельзя допускать, иначе нормально не поторгуюсь, а на кону моя жизнь. Мне есть что предложить, главное – суметь это предложить… Показать им приграничный барьер, что ли? Отведу, да и перемещусь проверенным способом. Обыщутся!

Посидеть в комнате довелось недолго, толком не насладилась одиночеством и живописным видом из окна на глухую стену. Явился Северин – в форменной красной мантии, что дурной знак, – и позвал на выход. Его взор при этом по мне прошелся выразительно с головы до ног, и совсем не так, как раньше, когда на мне были наряды попрезентабельнее. Всюду стояла стража, в общем количестве, достаточном для подавления массового бунта, не то что для усмирения вымотанной в ноль магички. Пришли мы в угнетающе неуютный кабинет. Явно для допросов, пусть и без пристрастия. Никаких окон, стол с бумагами, письменными принадлежностями и масляной лампой, два грубо сколоченных стула по обе его стороны. Вдвоем будем? Можно не стесняться в выражениях!

– Ни по одному из пунктов я вины не признаю, – выпалила я, предупреждая вопросы. Жесткая спинка беспощадно впивалась в спину, но сидеть без опоры, держа осанку, не было сил. – Вообще, какие ваши доказательства?

Северин от моей наглости, кажется, слегка опешил. Ну да, давно не общались, поотвык… Я скрестила руки на груди в ожидании, он подпер подбородок рукой – мол, продолжай. Словно это я должна была доказывать, что невиновна. Причем без малейших подсказок!

– Давай по порядку, – поумерила я пыл и, применив все имеющиеся актерские навыки, непонимающе взмахнула ресницами. – О какой краже речь?

– Всех не упомнишь, запуталась? – Северин достал из стопки размашисто исписанный лист бумаги и придвинул ко мне. – В день твоего исчезновения на складе артефактов остался энергетический отпечаток твоей магии. Вот список, чего недосчитались.

Я пробежалась по строчкам. Все-то учли, ничего не забыли!

– Магический след неудивителен, – парировала я, – была там за день до, с тобой.

– Тогда открывающий пасс и подсмотрела, – припечатал он. – А при мне ты на складе не колдовала.

– Не надо было отворачиваться! – Пока я переодевалась. – И отвлекаться потом…

Если бы взгляд мог быть ледяным в буквальном смысле, меня бы приморозило к стулу. Намертво.

– Зачем мне что-то красть? – не отступилась я. – Разве жлобское начальство досталось, не выдало бы ценной сотруднице несколько артефактов?

– Причины меня не интересуют, – жестко отрезал Северин. – Только факты. Ванда видела тебя ночью в здании.

– Да, помощница главы тайной службы. Я объяснила ей, что надеялась узнать, как идет расследование. Может, на складе с пересчетом артефактов накосячили или инвентаризацию нечасто проводят?

– Вскрытый замок – отличный повод устроить с утра внеочередную. Заодно обнаружили на стражниках остатки ментальных чар.

– По специализации я боевой маг и немножко целительница, – напомнила я ласково, отчетливо расслышав в ответ злой выдох. – И не умею вскрывать замки.

– Так ты действовала не одна? – сделал Северин не тот вывод. Совершенно верный, но для меня – не тот! – Кто сообщник?

– Я ни при чем. Получается, к вам пробрался менталист с навыками взлома дверей, а вы подумали на меня. Это недоразумение.

– Недоразумением было считать, что у тебя имеется совесть хотя бы в зачатке, – в его голосе сквозил холод. – Свои ошибки я учел, больше их не допущу.

Полагаю, былые предложения утратили силу… Уязвленное мужское самолюбие требует отмщения! А здесь такая возможность.

– Дарина, – произнес он издевательски, но без усмешки, – защитный контур склада запоминает мага, который его отпирал. Отрицать бессмысленно.

Я стиснула зубы, понимая, что попалась. А чего с этого не начал?! Устроил тут…

– Интересно было послушать, как ты станешь изворачиваться.

– Все равно вину не признаю.

– Так и запишу.

Записывать между тем не спешил. Видимо, на память не жалуется! Вон какой злопамятный.

– Далее, – сохранила я лицо, что далось непросто. – Касательно запретной магии…

– С этим разберутся в Надзоре.

Примерно как с Сидонией разобрались?..

– Я предупреждал, – ввернул Северин, – ты не прислушалась.

– Ты что, обиделся? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Зря. Я тебя ничем не обижала. Ты только сам мог обидеться. Твой выбор.

– Не успела в храм прийти, а уже понабралась, – не оценил он. – Что скажешь про самовольное оставление места службы?

– Я не сбегала. Меня похитили.

– Кто и как?

По тону слышалось, что не поверил. Тоже зря! Сейчас узнает, что во дворце разгуливал глава Культа, а старший принц во власти их мертвого заклинателя.

– Ваша тайная служба работает на редкость некомпетентно. Во время императорского приема проморгали…

Не договорила. Язык стал тяжелым и неповоротливым. Жжение в носу, коснувшаяся губ соленая влага. Рефлекторно смахнув ее, я увидела на пальцах кровь.

– Клятва? – нахмурился Северин.

От досады захотелось взвыть. Разумеется, клятва! Не позволяющая болтать лишнее. А захват тела наследника императора Юстином и есть то самое «лишнее». Как бы намекнуть, что перед тем, как я исчезла, меня к себе позвал его высочество Давид?.. Стоило задуматься об этом, как сознание мутилось.

– Второй вопрос пока снимается, – разрешили милостиво. – Попробуй ответить на первый.

Я облизала губы, убеждаясь, что кровавая дорожка иссякла, и зло усмехнулась:

– Кто на меня охотился, тот и увез.

– Не убил, – констатировал Северин настолько нейтрально, что интонация не улавливалась. – Почему?

– Кое-что у него пошло не по плану. Решил, что смогу пригодиться.

Слова про границу ожидаемо застряли в горле, перед глазами поплыло. Даже пространные определения не сходили с языка, и подбирать их оказалось чревато.

– Да чтоб ее, эту клятву! – Я шмыгнула носом, вытерев его рукавом. – Мерзкая штука.

– Я в курсе, – многозначительно сказал он, ведь давал их неоднократно. – Не усердствуй с обходом. Говори то, что удается.

– Из дворца я уехала не по своей воле, – отринула я единственное несправедливое обвинение. – Провела в логове Культа пару недель и удрала. Сегодняшним прекрасным утром.

– Вот как, – скептицизм сочился неприкрыто. – Переиграла самого могущественного мага Империи. И чего же он не учел?

– Вмешательство неупокоенного духа убиенной бывшей.

Северин поперхнулся, я рассмеялась. Да уж, звучит изумительно.

– Изъятый вами амулет принадлежал ей.

– Рядом с тобой вьется исключительно один дух, который под твое описание не подходит, – возразил он, не став придираться к тому, что официальная специализация не позволяет мне общаться с духами. – В экипаже с нами был заклинатель, рассмотрел.

– Заклинатель и целитель меня проверили, а менталиста ты не привлек? Выявил бы клятву заранее!

– А зачем? И так выяснится.

Действительно! Я шумно выдохнула: самообладание начало подводить. Вероятно, его маг не распознал старый непроявленный дух… Только я вправду больше не ощущала присутствия Ивы. Либо ее перестало что-то держать в нашем мире, подарив долгожданный покой, либо она ушла конкретно от меня. В обоих случаях выходит, что я дала ей желаемое. Раскрыла Велизару, какое заклинание любимая колдовала вместо того, чтобы его прикончить? Мило! Нет слов насколько!.. Почувствовала бы себя использованной, но все-таки видения ее прошлого мне очень пригодились…

– Занятный расклад, – отметил Северин. – Убить хотели тебя, а ты жива-здорова, зато в деревне на восточном тракте после вас три трупа.

На сей раз дар речи пропал не из-за данной клятвы. Всерьез мне предъявляет? Допустим, отчасти заслуженно. Ян, Захари и Стана погибли из-за меня… Я ему тогда весточку пыталась передать!

– Хочешь сказать, – внутри все вскипело, – я причастна к убийствам? Не причастна! Виновата лишь в том, что подставила людей под удар.

– Расскажи еще, что не отбивалась от наших магов в трактире.

И это раскопал. Напрасно назвалась Невьяной, стараясь привлечь его внимание! Привлекла на свою голову…

– Согласно их отчетам, ты сбегала не от адептов, а с ними, – добил он.

– У меня не было выбора.

– Конечно. Энергетическая связь с главой Культа через добровольно надетый артефакт, схемами которого ты рьяно интересовалась.

– Клятая реликвия не мне предназначалась! А для…

В голове резко зашумело, откуда-то обрушилась темнота. Схлынула словно в тот же миг, но Северин уже не сидел напротив. Возвышался надо мной, придерживая за плечо и не давая окончательно свалиться со стула.

– Дыши медленнее и глубже, – он протянул мне платок, – на запретные темы не думай. Просто дыши.

Я схватила мельтешащий у лица кусок ткани и прижала к носу, задрав подбородок повыше. Мысли путались, болезненно стучало в висках. Дамьян, нечестивые духи его раздери! Не изверг, как же.

– Сволочь, – прошипела я, господин высший магистр скривил губы. – Да не ты!

Хотя…

– Дыши молча, – приказал он, – усугубишь последствия нарушенной клятвы – не откачают.

Остановив кровотечение, я стряхнула его руку, села ровнее. На некогда белом платке расплывались багровые разводы, Северин продолжал нависать, глядя обеспокоенно. Еще бы, допрос как-то не задался!

– Я даже не знаю, какие темы запретные… – От отчаяния хотелось взвыть. – Как подбирать слова, чтобы обойти клятву?

– Не получится.

– У тебя получалось.

Рассказывал мне про Анелию вопреки ментальным запретам.

– Не сравнивай с клятвами шестилетней давности, – уловил он, о чем речь. – Твоя свежая и неосознанная. Крючок срабатывает от одного намерения выдать то, что нельзя. Такие только запретной магией лепят – адептам.

Вот и новое обвинение!

– Я. Не вступала. В Культ. – Сжатый в пальцах платок скрипнул. – С чего ты взял, что в трактире я была против вызволения вашими магами? Сама их и навела! Прочитанные тобой отчеты лишены некоторых деталей.

За моей спиной с громким щелчком распахнулась дверь. Северин скосил туда недовольный взгляд, я обернулась, угодив под прицел янтарных глаз.

– Здравствуйте, – сказал тот, кого я знала под именем Ален, и неприветливо улыбнулся.

Нет, ну это совсем не смешно.

Глава 2

С трудом совладав с собой, я изогнула губы в ответной улыбке. Или ее подобии. Не берусь судить, насколько дружелюбно вышло – уж слишком дергано… Смуглое лицо моего несостоявшегося «спасителя» ни мускулом не дрогнуло, сохранив выражение напряженного внимания. Пряди отросших темных волос отбрасывали на высокий лоб тени, трепещущий свет лампы подчеркивал ястребиные черты и остроту скул. На нем была повседневная одежда без затей, но в его ведомстве форменной и не водилось. Руки зачесались погасить огонек и слиться с темнотой… Будто это могло помочь исчезнуть!

Пауза длилась недолго. Он переступил порог, закрыв дверь. Северин встретил его довольно невозмутимо:

– Доброго дня. – От сказанного сам хмыкнул. – Или не очень. Келлар, ты по ее поводу?

Ах, значит, Келлар. Ну точно с юга.

– Естественно, – отозвался этот специалист по девам в беде и уставился на меня. – Реликвию все же сняла.

– Вы знакомы, – проявил потрясающую догадливость Северин.

– Более-менее. Отчет составлял я.

Слов я не нашла, и улыбка словно приклеилась. Он расслышал из-за двери, о чем мы говорили. Сейчас детали и прояснит! На Культ я ему дала наводку, не подозревая, что он из Надзора. А как догадалась – удрала. С Велизаром и его приближенными адептами, да.

– Отлично, – прямо-таки обрадовался Северин. – Есть невыясненные моменты по вашей части.

– Прояснятся, – многообещающий кивок прилагался. – При всем уважении, это не твоя компетенция. И приоритет в расследовании не у вас.

– Первичный допрос мы закончили, – ничуть не смутился он.

Быстро вышел из кабинета и не оглянулся, будто неотложных дел было невпроворот и не терпелось меня сбагрить. Явно не по мою душу по восточным храмам разъезжал!

Дверь за ним захлопнулась, мы с заполучившим меня надзирателем остались вдвоем. Мышцы лица предательски свело, улыбка сползла.

– Мне тут не нравится, – сообщил он, обведя кабинет рукой, и жестом позвал на выход. – Прогуляемся.

В пыточную? Или что там в его компетенции. Слабо представлялось, чтобы оперативные сотрудники Надзора занимались проверками на запретную магию, но вдруг у него ко мне личные счеты…

Сопротивляться было бессмысленно. Я поднялась со стула, прихватив не до конца залитый кровью платок. Наверняка пригодится! Ален, то есть Келлар – непривычно было его так называть – пропустил меня в коридор. Двигался с плавной медлительностью хищника, убежденного, что добыча поймана и волноваться не о чем. Не уверена, что напрягало меня сильнее: его вежливая отстраненность при сквозящей в облике опасности или нарочитое спокойствие, не обещающее разговора сугубо по делу. Если разговор вообще будет…

Пошли мы в обратном направлении от главного входа, и не в очередное неуютное помещение, а на безлюдный задний двор. Вряд ли где-нибудь между стриженых кустов был скрыт лаз в подземелье, да и остановились мы у пруда – небольшого, чистого, лишенного растительности и снующих рыб. Я села с краю на траву и, зачерпнув воды, умыла лицо. Освежающая прохлада прогнала муть из головы, но трезвые мысли не посетили. Сплошь беспорядочные скачки с уклоном в панику.

– Сколько раз подряд на допросе сработала клятва? – осведомился сзади Келлар.

– Три. – Я скомкала платок, не зная, куда его деть. – На третий вроде теряла сознание.

– Четвертый был бы гораздо хуже. А пятый обычно летальный.

Занятный у адептов запасной способ покончить с собой! Относительно гуманный, учитывая методы Надзора и неизбежность казни за запретную магию. Как обмолвился Ивон – вызволяют лишь тех, кто представляет ценность.

Я повернулась к Келлару, наши взгляды пересеклись. Изучал он меня сосредоточенно, но со сдержанным ожиданием. Сердце билось бешено и необузданно, то стуча под горлом, то проваливаясь в пустоту. Может, не все потеряно?.. Откуда ему знать, что я улизнула от него при облаве специально? Крыша провалилась без моего участия… А дальше бегство за Велизаром могло быть вынужденным, иначе реликвия бы меня придушила. Я открыла было рот, чтобы по возможности убедительно изложить эту версию, но порыв пресекли.

– Неважно, – Келлар покачал головой, – что именно случилось тогда в трактире. Я понимаю, почему ты засомневалась, стоит ли со мной идти. Мне следовало рассказать тебе правду прежде, чем она вылезла наружу. Там, где нет честности, нет и доверия.

Я растерянно моргнула. Издевается?! Не похоже. Говорит серьезно, ни малейшей иронии.

– Повторю: бояться нас не надо, – его голосом можно было убаюкивать детей, – если ты не заодно с Культом.

– Да в гробу я их видала…

– Давай я поверю тебе, а ты мне.

– Вот так просто?

– Не люблю усложнять.

Все это было странно. В крайней степени! Но не собираются кромсать на куски – уже замечательно.

Трава кололась сквозь платье, за подол цеплялись колючки. Вдобавок на крыльцо вышли стражники – то ли перекурить, то ли, наоборот, подышать свежим воздухом. Келлар указал мне на тенистую беседку в углу двора, в которой самое то парочкам уединяться. Ассоциации были абсолютно неуместными, зато паника наконец утихла. Сердцебиение перестало набатом отдавать в уши, а мое положение – восприниматься безнадежным. Я неуклюже попыталась подняться и чуть не протерпела в этом крах. Колени гудели, отказываясь разгибаться. Мне помогли встать – осторожно и максимально ненавязчиво, словно избегая лишний раз трогать.

В беседке я забралась на лавку с ногами, беззастенчиво их вытянув. Немного места рядом осталось, но Келлар предпочел сесть через стол от меня.

– Пусть наше второе знакомство окажется удачнее, – выразил он вполне искреннюю надежду.

– Удача меня нынче подводит, – одолели сомнения. – Это имя-то хоть настоящее?

– В отличие от твоего – да.

Платок выпал из разжавшегося кулака. Бурым бесформенным комком. На пол.

– Мне известно, кто ты, – не стали ходить вокруг да около. – Это вычисляется при должном старании.

Еще один любитель не терять время, умеющий копать в правильном направлении! Данаил подобных в расчет не брал. К тому же предполагалось, что я буду тише воды, ниже травы. Плохо он меня знал…

– Славно, – выдавила я, – что у вас не удивятся, если я наколдую тьму вместо света во время проверки.

– А ты сумеешь ее пройти?

Звучало не вопросом. Констатацией прискорбного факта, что я в полной заднице. Проницательные глаза буравили насквозь. Без угрозы, скорее снисходительно. Это ненавязчивое приглашение не добавлять себе мучений и перейти сразу к казни? Северин упоминал о том, как в Надзоре выявляют владение запретной магией. Устраивают экзекуцию, вынуждая инстинктивно защищаться. В определенных ситуациях применишь любые заклинания, а уж самые мощные из известных – подавно. Не то, в чем хотелось бы участвовать! Но подтвердить вину заранее – равнозначно тому, чтобы сдаться.

– А что? – Я усмехнулась, отчаянно храбрясь. – Невиновные часто не переживают проверку?

– Таких случаев не было.

– Что насчет прорицателей? Любопытно! Они-то как выдают запрещенные чары?

– Начинают в призванные видения проваливаться, сбегая из реальности, – удовлетворил мое любопытство Келлар. Прошиб холодный пот, почти затошнило. – Измерительные кристаллы фиксируют превышение допустимых энергетических колебаний от чар всех специализаций. То, что ты думаешь, у нас практикуется редко – при отягчающих обстоятельствах. В остальных хватает спутанного сознания мага и отпущенного им контроля.

Небось не вина наливают. И ментальный артефакт идет «в нагрузку», с каким-то особенно мерзким воздействием. Раз возжелаешь отбиваться или бежать из реальности…

– Это слабо сочетается с тем, что вас не надо бояться, – мрачно произнесла я. – О том, что происходит в ваших застенках, я наслышана.

– Страшилок ходит много, – признал он так, будто их одобрял. Ну да, у запуганных магов меньше охоты нарушать закон! – Но ты с Надзором раньше не сталкивалась.

Высшие Силы миловали. До сегодняшнего дня.

– Тогда просвети, зачем зверски допрашивать адептов при данных ими клятвах, – постаралась я прикинуть, что грозит мне. – Все равно ничего не расскажут.

– Клятвы у каждого разные и, помимо заблокированных сознанием тем, находятся и другие. Вытащить что-то по кусочкам можно.

От упоминания «кусочков» я невольно вздрогнула.

– Случаи всякие бывают, – пожал плечами Келлар. – И люди тоже. Берусь говорить лишь за себя. Садизм ради удовольствия не приветствую, но прикидываться белым и пушистым было бы абсурдно. Мы имеем дело с теми, кому не жаль проливать кровь. Незачем жалеть их.

– Ясно… И скольких магов ты убил?

– Не веду счет. А ты?

– Умышленно – двоих, – отчего-то ответила я честно. – Оба были связаны с Культом.

– Это ты могла не пояснять, – отметил он как нечто само собой разумеющееся. – У нас общий враг, тебе не кажется?

– Мне кажется, что ваши успехи в борьбе с Велизаром сомнительны. – Грубо, зато правда. – Семьдесят лет пытаетесь уничтожить его детище, а оно живее всех живых.

– Верно. Подход пора менять.

В смысле?!

– Сложно подсылать в Культ шпионов, когда им грозит смерть за то, чему их там научат. – Келлар красноречиво развел руками. – Самоубийц не водится. По итогу всех либо раскрывают из-за нежелания приобщаться к запретному, либо они переходят на сторону адептов. Этот замкнутый круг давно следовало разорвать. Удалось добиться того, чтобы с магов снималась ответственность при участии в некоторых миссиях.

– Некоторых?..

– Такое легко не внедришь, но кто-то должен был начать.

Прогрессивная позиция!

– Я бы задействовал тебя на тех же условиях. Ввиду твоего уникального опыта.

Сказать, что я растерялась, – ничего не сказать. Заманчивые речи… Но повестись означает признать, что я владею запретной магией. И отправиться на плаху, если меня дурачат. Да и как в Надзоре намереваются использовать мой «уникальный опыт»?

– Подробности обсудим позже, – не затребовал он немедленного ответа. – В твоем состоянии не принимают серьезных решений. Время подумать есть.

Что ж, проверка не сегодня. Обнадеживает. Дополнительное время – это хорошо. И подумать, и не только. Прежде чем выбираться из той задницы, в которую угодила, надо оклематься.

Келлар отвел меня не обратно в кабинет, а в комнату, причем точно зная, где она. Я бы заблудилась: коридоры абсолютно одинаковые, без опознавательных знаков. Развалиться на кровати было истинным наслаждением, и смотреть в полоток долго не пришлось. Уснула, не дожидаясь темноты.

Утром болезненная неповоротливость не исчезла, но неприятных ощущений в теле поубавилось. Вернулась способность рассуждать – не факт, что здраво, поскольку недоумение по-прежнему кружило голову. В душевной доброте и сострадательности Келлара не заподозришь, при такой-то работе. Новых сказочек про желание отдать долг не услышала, с развешиванием лапши покончил. Что ему нужно? Не отправит же назад в Культ шпионить. И не сработает, и сама не пойду! Полезные сведения из меня можно добыть без моего содействия, и я совершенно не против их дать. Он рассчитывает, что Культ возобновит за мной охоту и кого-то получится сцапать? Быть подсадной уткой мне не привыкать… Однако удовольствие сомнительное и условия размытые, гарантий ноль. Как и свободы.

Предложение участвовать в некоторых миссиях сродни выбору без выбора, но соглашаться необязательно. Раз мне хватило силы воли совладать с влиянием границы, может хватить и на прохождение проверки. Дальше – попробую разобраться с тайной службой. Вопрос: как избежать наказания за ограбление склада и убедить их, что я не сбегала с места службы? Придется объяснять, на кой Велизар меня похитил. Я не дура говорить, что могу дать ему то, что он хочет. Здравствуйте, перед вами ключ к достижению цели, ради которой и создавался Культ! Убьют меня из-за этого – сделают Велизару одолжение, упростив открытие границы. Та ослабнет после смерти переходящей. Реально спутают его планы, если качественно меня запрут, но такой сценарий не нравится уже мне.

Едва я доела завтрак, как пожаловал Северин и с порога огорошил:

– Проверку в Надзоре тебе назначили на завтра.

– Быстро, – поморщилась я, хотя вчера ждала ее чуть ли не сразу. – Видимо, этим радеющим за магическое равновесие людям не терпится пообщаться со мной поближе.

– Ты поменьше выделывайся. С Келларом не стоит ссориться.

– Это ты к чему?

– К тому, что с ним лучше дружить, к чему же еще, – тон был откровенно саркастическим. – Раз уж с собственной головой не получается и твое словоизлияние способна контролировать исключительно клятва.

Я поджала губы, дабы неконтролируемое словоизлияние в его адрес не произошло прямо сейчас. Словно провоцирует! Зашел он не только уведомить о завтрашнем вероятном разоблачении и поострить. Забрал с собой, уведя лабиринтами коридоров в другую часть здания. Кроме стражи, нам встретилось с десяток магов – все как на подбор высшие магистры в форменных мантиях с серебристыми узорами. Свою Северин сегодня не надел, но усмотреть в этом что-то положительное не выходило.

Тут все-таки имелся подземный этаж. Ведущая вниз лестница тонула в полумраке, пахло сыростью, трухлявым деревом и застарелой копотью. Помещение, в котором я вскоре оказалась, было просторным и отнюдь не пустым. Вереница полукруглых окон под потолком, глухие шкафы вдоль стен, длинный стол со скудной стопкой бумаг. За ним восседали двое немолодых мужчин, чьи неприязненные взгляды не предвещали ничего хорошего. Судя по лиловому и черному цветам мантий – менталист и жрец. Время очных бесед закончено… Расследование движется и набирает оборот. На мантии второго были золотистые нашивки – архимаг. Мной занялось высшее начальство? Лестно!

Северин усадил меня перед столом, сам встал рядом – у стены, игнорируя четвертый стул и скупо поприветствовав присутствующих. Солидарна, так себе посиделки.

Мастер оккультных дел представился верховным архимагом Ковена Дарием, менталист – старшим магистром Гораном из специального отделения канцелярии, официальным называнием тайной службы, и приказал положить руки на стол. Стоило это сделать, как тело сковало магией. Не поколдуешь и особо не пошевелишься. Радела за соблюдение регламента – пожалуйста! Допрос по всем правилам.

– Не произноси вслух то, что не проговорила мысленно, – сказал Горан, глядя маленькими сощуренными глазами так въедливо, как умеют только маги разума. – Это позволит почувствовать блок на подсознании заранее и свести ущерб к минимуму. Поняла?

Я кивнула, радуясь, что хоть такие жесты мне подвластны. Но вряд ли его позвали лишь затем, чтобы меня проинструктировать. Будет контролировать процесс, предотвращая мою преждевременную кончину, и следить за срабатыванием ментальных запретов. Плохо! Не сошлешься на клятву, если не захочу касаться какой-либо темы.

– Ты самовольно оставила место службы, – вменил Дарий, будто иные варианты не рассматривались, и пригладил коротко остриженную бороду. – Нашлась на краю Империи после того, как тебя неоднократно видели с адептами Культа запретной магии, и данную тобой клятву приносят только они. Удручающая совокупность обстоятельств.

Позаимствованные со склада артефакты их не интересуют? Конечно, сущая мелочь по сравнению с побегом из дворца к адептам. Тратить слова понапрасну я не стала, дождалась прямого вопроса:

– Ты была в Культе?

– Я к ним не примкнула. Из дворца меня вывезли в бессознательном состоянии. По дороге я безуспешно пыталась сбежать, в том числе при помощи Надзора. Провела несколько недель в их логове на востоке, но опять же не добровольно.

– Где оно? – спросил Горан, развернув и придвинув ко мне один из свитков, оказавшийся картой, испещренной пометками.

– В Холодных горах, – ответила я сперва в мыслях, потом вслух. – Близ границы Империи…

– Это мы и так знаем, – не впечатлился Дарий. – Конкретнее.

– Мы ехали тайными тропами, запомнить их все невозможно. Там крепость, большая. На ней защитный и маскировочный контуры. Как они отмыкаются – не смогла подсмотреть. Внутрь пускают по специальному опознавательному сигналу. Он подается запретными чарами, которые мне неизвестны.

На лицах обоих допрашивающих явственно отразилось, что сведения не тянут на ценные. На карте крепость при всем желании не найду… Неудивительно, что запреты Дамьяна этого не коснулись! Что я выболтаю? Где у них купальня и чем можно поживиться на кухне? Из угловой башни старалась не высовываться, а наблюдение за тренировочной площадкой адептов – не то, что оценят законопослушные маги.

– Тебя арестовали здесь. – Горан ткнул пальцем в крестик на карте. – Крепость далеко от этого места?

– В нескольких десятках миль… Наверное.

– Как ты оттуда попала в храм и зачем?

Пешком, случайно. Предварительно переместившись вдоль границы! В висках тотчас застучало, потолок накренился и поплыл, грозя приземлиться мне на голову.

– По заданию Культа, – вывел менталист, – о котором не рассказать.

Именно так и выглядит…

– Мне не давали заданий, а удерживали насильно.

– И какие доказательства? – подал голос Северин. – Твои слова?

Мстительно вернул мой же недавний вопрос! Ну браво.

– Будь я на стороне адептов, – воззвала я к логике, – их шпион не нападал бы на меня во время императорского приема.

– О хранителе библиотеки Юстине, – моментально зацепился Дарий. Хотя вернее будет сказать – вцепился. – Каким образом выпускница нынешнего года одолела столетнего архимага, владеющего запретной магией?

– Он сам себя убил. И не из-за меня, а…

Обмякший язык присох к нёбу, из носа потекла тонкая струйка крови. Прижала бы ладонь к губам, да сковывающие чары не позволяли оторвать ее от стола.

– Первое срабатывание, – констатировал Горан. – Я тебе что велел? Сначала думать, потом говорить. Было непонятно?

А ведь я всего-то собиралась сказать, что господин библиотекарь изначально намеревался убиться в дворцовом склепе, призвав перед этим нечестивого духа. Поскольку догадался, что его разоблачили… Такой была рабочая версия Северина! Очевидно, Юстина вовсе опасно упоминать, клятва упреждающе активируется.

– Было понятно, – уверила я под сверлящим взглядом Горана, – но ментальный блок не почувствовался заранее.

– Ты в курсе, что шпион Культа наколдовал, – подытожил он абсолютно справедливо. – Предположение, что ты ему подвернулась случайно и спутала планы, в корне неверное.

– Он заманил меня в склеп и собирался поквитаться, – выложила я часть правды. – При моем участии вычислили логово адептов в столице.

– О да, – вставил Северин. – Их сообщник Богдан, которому тебе поручили втереться в доверие, занятно погиб на твоих глазах. А ты, не имея на то приказа, затеяла вступление в Культ, чем-то с ходу впечатлив притязательного вербовщика.

Что?.. Дар речи у меня пропал безо всякой клятвы. Я ошеломленно моргнула, ни капли не притворяясь.

– На встрече с ним миссию ты провалила, – продолжил он. – Преждевременно просигналила отряду захвата и очутилась у адептов без нашего прикрытия. Логово мы обнаружили лишь благодаря следящим чарам, о которых ты не знала.

Себя выгораживает? Притащил в тайную службу мутную девицу, привлек к расследованию…

– Ивон раскрыл обман, – припомнила я сквозь зубы, – ваш отряд меня и спас. Лично ты. А чем он впечатлился при рассмотрении моей кандидатуры – спросите его, когда поймаете.

– Спрашиваем тебя, – надавил голосом Горан. – Как ты ему доказала свою надежность?

Продемонстрировала парочку запретных заклинаний. Но сознаваться было бы самоубийственно, и я передернула плечами.

– С этим разберется Надзор, – закрыл тему Дарий. – Кто еще из адептов тебе знаком? Опиши.

Оказалось, что это я могу. Живущие в крепости не шибко скрываются? Описала каждого поименно вместе со специализацией, не стесняясь в выражениях. Всех, кроме Гизелы. Она не в своем уме и формально не в Культе, просто живет с ними.

– Дивные характеристики, – отреагировал Северин на грозную стерву и кулинара-изверга. – Теперь ты адептов не боишься – не то что раньше.

– Отбоялась, – выплюнула я. – На следующей миссии по их поимке не оплошаю.

Мне досталась сардоническая усмешка. Будто не он рьяно предлагал сообща бороться с Культом. Уговаривал практически!

– Данные не новые, но они хотя бы подтверждаются, – подытожил Дарий, дозаписав изложенное мной. – Ты присутствовала на секретном визите Велизара к восточным наместнику и лордам. Что там происходило?

– Мы приехали вдвоем, их было пятеро, и много охраны. – Я пересказала диалог, свидетелем которого была. – Непосредственно на переговоры меня не пустили, ждала в доме.

Маги за столом недобро переглянулись. Посредственный из меня кладезь информации… Про заговор на востоке тоже нового не скажу. Бьюсь об заклад, Келлар гораздо больше выяснил – и в том доме, и в трактире.

– Для чего ты главе Культа? – спросил Дарий. – В чем смысл тебя похищать и возить с собой?

Потому что я переходящая, а он – одержимый экспериментатор.

– Реликвия, – подсказал Северин то ли мне, то ли им.

– Да, причина в ней. – Я перевела дыхание, убеждаясь, что тут блок не полный. – Буду осторожно подбирать слова. Ожерелье супруги первого императора Смилы – древний артефакт, необходимый Культу. Я надела его, активировав. Пришлось забрать меня с собой. Она связывает двух магов и…

Спазм в горле. Облизанные губы, металлический привкус.

– Второе срабатывание. – Горан налег на стол, став ко мне угрожающе близко. Ужасно хотелось отодвинуться, но невидимые путы держали крепко. – Осторожность – это не про тебя.

– Реликвия связывает светлого и темного магов, – любезно доложил Северин, – в теории позволяя колдовать объединенные заклинания, которые и вызывали всплеск дикой мощности, зафиксированный нами на границах Империи сорок и двадцать лет назад. Сейчас как раз время для третьего такого всплеска.

Очаровательно! Может, я помолчу, а он все расскажет?

– Как реликвия попала в твои руки, что ты ее надела? – не позволил Дарий. – Накануне Культ выкрал ее из императорского хранилища.

Не Культ, а Рада… Выполняя их заказ при обеспеченной ими ритуальной поддержке. Но «сестру» я не сдам – пусть хоть что со мной делают!

Я отчаянно принялась перебирать слова про границу, добившись помутнения перед глазами. Увы, и сквозь рябь рассмотрела, как ухмыляется Горан. Пробрала дрожь.

– После столичной «борьбы» с Культом реликвией обзавелась? – выдвинул версию Северин. – И что насчет изъятого у тебя амулета схожего назначения?

– Ты его впервые увидел? – не удержалась я.

– Дарина, вопросы здесь задают тебе.

Я – Сияна, а ты… Эпитеты просились нецензурные. Очень!

– На амулете магический символ племен из Пустошей, – добил он.

Уже не дрожала. Потряхивало от злости.

– В твоем гарнизоне, – вырвалось безотчетно, – беда с безопасностью, ездит кто попало и вывозит все подряд.

– У тебя не те слова изо рта высыпаются. – Синева глаз перестала быть надменно спокойной. Море, бьющееся о скалы. – Закрой его.

Словно ледяной волной окатило. Рот я закрыла. Сомнительная польза – разозлить Северина еще сильнее. Хотя куда уж сильнее… Но выдавать свои гарнизонные приключения и валить с ним за компанию себя и прикрывшего меня Данаила – перебор.

– В Пустошах адепты рыскали весной, не могли ничем не поживиться, – иначе интерпретировал услышанное Дарий и перешел к главному: – Тебе открылись истинные цели Культа?

– Я знаю, чего хочет Велизар. Но вот зачем…

Что там – за пределами Империи? Не открыла границу и не выяснила.

– Озвучу тебе имеющиеся версии, попробуй подать знак. – Горан пронзил меня взглядом, по спине пробежал озноб. – На границе Империи с помощью реликвий испытывают древнее заклинание массового поражения?

Я постаралась мотнуть головой. Она затрещала, резко окунуло в темноту. Снова сработала клятва!.. Первое, что я ощутила, очнувшись от короткого забытья, – это горящее от пощечин лицо. Рябящие круги схлынули, являя мутному взору нависшего надо мной менталиста.

– Другим способом ее в чувство привести нельзя было? – осведомился Северин.

– Так быстрее и действеннее. – Горан сел обратно на стул и выговорил мне: – Знаки надо пробовать подавать аккуратнее.

Шел бы он бездне в пасть! Из носа хлестало, в виски остро ввинчивалась боль. Если в ответ на версию про открытие границ я попытаюсь кивнуть, то голова отвалится?.. Сковывающая магия на пару секунд ослабла, позволив вытереть кровь рукавом и вернуть ладонь на стол. Серая ткань окрасилась багровыми разводами, на воротник тоже накапало. Это платье все равно ничего не испортит…

– Загляните в написанные Велизаром исследования из императорской библиотеки, – прохрипела я, – в них полно интересного.

– Как и в дневниковых записях Юстина про объединение магии, – перебил Дарий. – Выходит, именно ты нужна для достижения целей Культа?

Пора заканчивать. Немедленно. Келлар сказал, что пятое срабатывание клятвы летально, а четвертое просто хуже третьего. И без видения организую себе побег из реальности!

«Меня водили к приграничному барьеру, и я его чуть не уничтожила». Только приготовилась это произнести, как в носу запульсировала кровь и хлынула потоком. Все взорвалось болью, погрузив в спасительный обморок.

Долгий. Кажется, да. Вращение темноты, падение в бесконечную глубину. Вспышки и пятна, раскаленный огонь по венам. Из беспамятства я вынырнула на кровати, увидев потолок, который за два неполных дня изучила досконально. Рядом сидел Северин, проверяя жар приложенной к моему лбу ладонью. Рваный выдох выбил воздух из легких вместе со словами:

– Целителя позвать не судьба?

– Тебе заклинателя скоро позовут. – Он убрал руку и встал. – Сама знаешь зачем.

– Мой дух вам немногим больше скажет!

Клятва не позволяет даже мертвым трепаться о том, что было заблокировано в подсознании. Иначе адептов бы сразу убивали, не утруждаясь допросами.

– Удачи завтра, – пожелал Северин так, словно лишь от нее все на проверке зависело.

– Сделай одолжение, – попросила я, прикрыв глаза. – Уйди.

В ответ услышала щелчок замка с той стороны.

Глава 3

Мнение, что ожидание смерти бывает страшнее самой смерти, всегда казалось мне ерундой, ведь те, кто так говорит, вряд ли умирал. Но оно вполне сопоставимо с изощренной пыткой. Точного времени проверки мне не назвали! С утра я курсировала от кровати к окну – туда-сюда, изводясь неизвестностью и игнорируя давно остывший завтрак. Кусок в горло не лез, руки предательски дрожали. Ни малейшего спокойствия – смятение пополам с ужасом…

Паршиво. С подобным настроем будет сложно договариваться с Келларом на приемлемых для меня условиях. Хотя разве есть чем козырять?.. Из-за клятвы я практически бесполезна, да и в качестве шпиона не гожусь: полностью себя дискредитировала. Положение – соглашайся на все, что предлагают, и рассыпайся в благодарностях!

Если я провалю предстоящее «испытание», то это станет подтверждением моей связи с Культом. Будто больше негде обучиться запретной магии… Впрочем, Надзору без разницы. Наказание одно – казнь. Пройденная – допустим, каким-то чудом – проверка спасет мне жизнь, но не избавит от других обвинений. Ковен предъявил за «самовольное оставление» дворца, а тайная служба – за доказанный грабеж со взломом, который, кстати, железно свидетельствует в пользу версии про побег. Его я изначально и планировала… Никого не волнует, что почти передумала. Да уж! Тяжело доказывать свою невиновность, когда ты виновата, а кругом не идиоты.

Дадут ли вообще Келлару меня задействовать? Три ведомства плотно сотрудничают друг с другом, зачастую работая вместе, но пекутся в первую очередь о собственных интересах. Задачи у них разные. В Ковене, ответственном за всех одаренных, состоят только маги, в Надзоре – наоборот. Вопреки названию, это скорее карающий орган, нежели контролирующий. Тайная служба специализируется на «особых поручениях», охране императорской семьи и расследовании магических преступлений. Очевидно, что ни в одну миссию мне попасть не светит, я злостная нарушительница и понесу наказание. Как бы там ни было – приговоры магам выносятся и исполняются теми людьми, которые уже сегодня меня очень ждут…

Дышать становилось все труднее, грудь жгло отчаяние. Оно рвалось наружу, давило, противно щипая глаза. Ну да, чего бы не поплакать! Это, несомненно, поможет… ощутить себя жалкой. Может, еще поумолять о пощаде? Наверняка сработает, в Надзоре же сплошь чуткие ребята! Обнимут и отпустят.

Я отошла к тазику, плеснула в лицо холодной воды, сдерживая слезы и подступающее желание рассмеяться. А ведь смешно совсем не было. М-да. До истерики недалеко, надо срочно приводить нервы в порядок. Понять бы как…

Через час за мной наконец-то пришли. Если чувство времени меня, конечно, не подвело, беря пример с выдержки. Расклад удачнее некуда: ни уверенности, ни сил, ни плана. За щедро отведенные для раздумий два дня я так и не надумала ничего дельного.

Кабинет Келлара был жутковат: пустой стол без бумаг и письменных принадлежностей, висячий латунный замок на гробобразном шкафу, задернутые шторы. Не удивилась бы проверке прямо тут. Измерительных кристаллов на настенных полках – штук двадцать в ряд, а на их владельце столько защиты от магии, что на маленький отряд хватит. Второй стул стоял сбоку от стола. Сев, я оказалась в непосредственной близи от того, кто не спешил что-либо начинать. Поздоровался и предложил водички. А почему не чаю? Самое то!

– Не нужно, спасибо. – Я не стала тянуть или набивать себе цену. – Обсудим подробности? Ты, наверное, в курсе, что моя полезность оценивается как нулевая.

– Протокол вчерашнего допроса я читал. – Он откинулся на спинку стула, словно милостиво увеличивая расстояние между нами. – Выводы сторонних ведомств меня мало волнуют, и мне же лучше, что ты им без надобности.

– А вам я зачем? Не знала, что вы боретесь с адептами, не только избавляясь от них.

– Не поймаешь – не избавишься. Это основная задача, и подходы к ней не так топорны.

Да, оказалось, господа надзиратели выслеживают и шатателей магического равновесия, и наместника с лордами-заговорщиками.

– У нас не сборище палачей, – Келлар вновь припомнил мне, что с Надзором я раньше не сталкивалась. – Структура несколько сложнее, и разведывать кое-что тоже необходимо.

– Чем это отличается от расследований тайной службы?

– Мы не расследуем, а преследуем.

Курс на уничтожение, ясно. Для меня плюс, что они не нацелены выяснять истинную цель Культа…

– Ты – верный путь к ним, – добавил он. – Затем и нужна.

– Велизар придет меня убить, – улыбка была неуместной, но губы в ней отчего-то растянулись, – у него это личное.

– Ты будешь не одна.

Так и думала: мне уготована роль приманки. Им его даже выслеживать не придется, лишь недолго подождать. Или такие условия, или никаких. Выходило, что надо соглашаться.

– Нет, – мотнула я головой. – Нам не по пути… Ловите его сами.

– Не очень рациональное решение, – прокомментировал Келлар.

– Другого у меня нет.

Я Велизара послала к нечестивым духам, что мне какой-то там Надзор! Прочие могут встать в очередь. Вырвался смешок, губы свело судорогой. Не улыбка, а конвульсия на пол-лица. Надеюсь, не предсмертная…

– Ладно, что-то прелюдия затянулась. – Облокотившись о стол, я подалась чуть вперед. – Как говорится… Доверяй, но проверяй?

– Нас не торопят. – Келлар не шелохнулся. – И я не хочу тебя проверять.

– Не значит, что не станешь.

– Не значит.

Эдакая нейтральная констатация, пусть и с толикой сожаления. Оно и понятно. Кто я ему, чтобы меня выгораживать, а главное, ради чего? Один вон уже подставился, второго такого олуха – то есть, простите, героя – не найдется.

– Объясни, – попросил не олух и не герой, – почему ты выбираешь это.

– Потому что. – Воздух заклокотал в легких, выходя толчками. – Я сыта по горло тем, что меня используют. Принуждают. Видят приложением, пунктом своего плана, угрожают. Всё. Хватит! Я так больше не могу!..

На последних словах голос сорвался, во рту пересохло. Зря отказалась… от водички. Не помешала бы.

– Можешь использовать нас, уравновесим, – не оскорбился Келлар услышанной отповедью, будто заподозрил, что она была адресована не совсем ему. – Касательно плана – он в любом случае не изменится.

– Тогда к чему тебе мое согласие?

– Между твоим добровольным и недобровольным участием – огромная разница. При командной работе результат успешнее. Предпочитаю обходиться без угроз и принуждения.

– То ли дело старые добрые манипуляции!

– Оставим эти игры тайной службе.

В стыке штор блеснуло солнце, стол расчертило косыми лучами. Захотелось протянуть руку, поймать их в ладонь. Холодно не было, но что-то пробирало до костей, мрачность обстановки давила.

– Идем. – Келлар встал из-за стола. – Продолжим разговор в более приятном месте.

– Точно, нас же никто не торопит… – хмыкнула я, следуя за ним к выходу. – Опять прогуляемся?

– Вроде того. У меня обеденный перерыв.

Не поспоришь: время полуденное. У двери он снял с вешалки чью-то белую мантию, неформенную, с затейливой декоративной вышивкой, и накинул мне на плечи с пояснением:

– Не будем лишние взгляды собирать.

– Почему бы не замаскировать арестованную магичку на прогулке без охраны, – пробормотала я, прежде чем переступить порог, за которым никого не было. – Не боишься, что сбегу?

– Нет, – произнес Келлар вовсе не тем тоном, какой говорил об уверенности в моем благоразумии.

Конечно, защитных амулетов у него хоть отбавляй и реакция отменная. Никакими чарами, вплоть до запретных, врасплох не застанешь. К тому же с ним действительно не стоит ссориться. И не хочется. Не только потому, что – совершенно очевидно! – он умеет быть куда менее деликатным. Страх перестал что-либо диктовать, потеряв надо мной власть. Просто портить отношения было жаль. Если его манеры – часть хитрой тактики, то я вынуждена признать, что она работает…

Дошли мы до шумной, полной людей и вкусных запахов трапезной. Не шутил про перерыв. Проверки проверками, а обед по расписанию?.. Арка в стене вела в отдельный зал для начальства и всяких магистров. Мне туда заходить, по идее, было нельзя, но я нагло направилась за Келларом. Внимания на меня не обратили, ну или сделали вид, что не узнали. Лишь стражи покосились на моего спутника – неодобрительно, однако молча.

Сели мы в дальнем уединенном углу, подальше от чужих ушей. Еды принесли столько, что сомнений не возникло: у него хороший аппетит, а мне полагается составить компанию. Что ж, составлю… Завтрак остался в камере нетронутым, в желудке была пустота. Плотнее закутавшись в мантию, я закинула ногу на ногу, чтобы стало неудобно ерзать на лавке. Келлар глянул на меня с каким-то интересом и отправил в рот кусок запеченной утки. С дворцовых времен таких блюд не видела, между прочим. Следует заесть события последнего месяца… Или лучше запить. Но здесь не кабак, а мое поведение и так безрассудно сверх меры.

– У тебя вправду слабость к девам, у которых беда… – вздохнула я, надкусив, что приглянулось, – с головой.

– Она у тебя в порядке. В твоей ситуации немудрено видеть во всех врагов.

Явно подразумевал не арест и предъявленные обвинения.

– Ситуация длиною в жизнь. – И пять лет подготовки к неизбежному. – Почему ты не сообщил в Ковен?

– Я не создаю никому проблем без веской причины.

Занятно! В наши первые встречи ему не было известно, кто я. Юных боевых магичек в розыске немного, вычислить пропавшую из дворца легко, но требует времени. То, что я на самом деле не Дарина, открылось «при должном старании». Он не сдал меня, хотя не мог быть уверен, что мы снова встретимся и эта информация пригодится. Сохранил в секрете мою истинную личность из-за своих прогрессивных взглядов на борьбу с адептами? Теперь у нас с господином надзирателем совместный обед. Вот она, настоящая дичь. А не та, что в тарелке.

– Не думаю, что ты внезапно проголодался. – Приемных часов на его двери не указано! – Зачем меня сюда привел?

– Мне не нравится твое решение, – ответил Келлар как ни в чем не бывало. – Я хочу другое. Положительное.

От такой обескураживающей прямоты ложка выпала из моих пальцев, негромко звякнув о стол.

– Ага, сытая я сговорчивее.

– Любопытные защитные реакции, – отметил он с улыбкой. – Только надо ли сейчас защищаться?

– Магу. – Я выразительно приподняла брови. – От Надзора. Хм.

– Ты предвзята.

– У вас ненавидят магию.

– Я люблю, – возразил Келлар, – она прекрасна и полезна. В умеренных проявлениях.

Пожалуй, поверю. Разбирается он в ней отлично. С артефактами управляется получше большинства одаренных. Что до умеренных проявлений…

– Да, магическое равновесие до сих пор не рухнуло, – высказали за меня сомнения, которые я озвучить поостереглась, – а Империя не погрузилась в хаос. Но лишь потому, что мы мешаем адептам до этого довести.

– А как же колдуны с ведьмами из Пустошей?

– Они ведут себя тихо, когда их не трогают, и ничего не замышляют.

– В Культе считают, что опасность древней магии преувеличена и является удобным поводом для контроля.

– Лукавят.

Вот оно что!

– Так устроен наш мир, – спокойно пояснил Келлар. – Любая сила рождает что-то в противовес. Мощные чары влекут соизмеримый разрушительный отклик, энергия никогда не уйдет в пустоту. Всему необходим баланс. Как пример – свет и тьма, противоположные друг другу.

– В переходящих они уживаются вместе.

– Неспроста. Этот дар – тоже отражение какой-то магии.

Не представляет, насколько прав… Я рассмеялась сквозь подступающий спазм и прикусила язык. Второе тюремное платье заляпаю – подумаешь, а чужую мантию негоже заливать кровью. Или ее хозяйке она больше не понадобится?..

– Мы не выбираем, кем родиться, – подмигнул Келлар. – Зато остальное в нашей власти.

– Естественно, в проверке мало приятного, и я обошлась бы без нее. – Пусть будет такая причина! – Тем более что ваш план не изменится. Но я не возьму никакую ответственность – даже с условием, что с меня ее потом снимут.

– Она снимется заранее. Объединим усилия с шансом для тебя вернуться к нормальной жизни.

– Где я и где нормальная жизнь…

– Нормальность для каждого своя.

Угу. Некоторые пробираются на полную охраны территорию под носом у самого могущественного мага Империи. А на следующую ночь – чуть ли не к нему домой. Склонность рисковать налицо – неудивительно, что внедряет в Надзоре подход «прощать» за запретную магию тех, кто помогает уничтожить Культ.

– Ладно, – решилась я. На левой ладони нестерпимо заныл старый шрам, пришлось впиться в него пальцами. – Как мне подтвердить свое согласие?

– На словах пока достаточно.

Видимо, дождемся окончания расследований тайной службы и Ковена, тогда и оформим. Передумаю – по итогам их вердиктов проверку можно назначить заново. Удобная перестраховка! С другой стороны, у меня появится время для каких-нибудь маневров. Каких?.. Их нет. Ловушка захлопнулась. Шрам зудел все сильнее, я царапнула его ногтями.

– Это плохой способ. – Келлар протянул ко мне руку. – Позволишь?

Я заинтригованно подалась навстречу, он ловко обхватил мою ладонь, раскрыв ее одним надавливанием. Большим пальцем огладил отметину от ритуального кинжала, касаясь бережно, почти нежно. Круговое движение, не настойчивые, но точечные нажатия. Полоса грубой вздувшейся кожи давно утратила чувствительность, а вспыхнула щекотным покалыванием. До горячих мурашек, прогоняющих боль. Поглаживания не были беспорядочными, вырисовывался несложный узор. С каждой секундой становилось легче.

– Старые раны от заговоренной стали порой напоминают о себе некстати, – сказал Келлар так, словно знал не понаслышке. – Оккультный символ помогает их успокоить.

– Почему он срабатывает, если ты не жрец?..

И вообще не маг! Уголок его губ дернулся с намеком, что мне еще рано такое спрашивать. Загадочное колдовство закончил, но разжимать пальцы не спешил. А я не убирала ладонь, хотя ноющий зуд утих.

Рядом прокашляли, над столом нависла тень. Я подняла глаза, прекрасно понимая, кого увижу. Ему логично оказаться в этом зале в обеденный час. И кашель очень узнаваемый! Нарочито ехидный.

– Мило сидите, – усмехнулся Северин, – только с вопиющим нарушением всех правил.

– Кто бы говорил, – парировал Келлар, не отпуская моей руки.

А он хорош!

– Вы закончили? – спросил господин высший магистр уж точно не про трапезу. – Дарий намерен закрыть ее дело сегодня.

– Закроет.

Без детального расследования. Меня уже фактически приговорили и готовы передать Надзору… Я невольно отдернула ладонь, задев тарелку, и та подпрыгнула.

– Схожу к нему.

Келлар поднялся, кивнув мне на прощание, которое обещало быть недолгим. Ушел, оставив меня Северину, по чьему взгляду явственно читался вопрос: «И что это было?» В бранной форме.

– Что? – выдала я ответную усмешку. – Сам советовал с ним дружить.

– Как-то не похоже, – прищурился он. – Ты со всеми друзьями так общаешься?

– Добавь в следующий допрос.

– Потрясающая самонадеянность, – широкая улыбка прилагалась, – предполагать, что с тобой еще будут о чем-то разговаривать.

Рука снова зачесалась, и теперь не из-за шрама. Тянуло зарядить боевым импульсом прямо ему в физиономию… Раза три для верности. Северин указал на выход с явным намерением сопроводить отсюда. Откладывает ради меня обед? Нечего спокойно откушивать в то время, как я сижу незапертая! Сотоварищам не доверишь, вдруг по пути… подружусь.

В коридоре мантию он велел снять и вручил ее первому попавшемуся магу, велев:

– Отнеси Сальвине и передай, чтобы в чужих кабинетах не забывала.

Значит, ее владелица просто рассеянная… А не лишилась мантии вместе с головой после проверки в Надзоре. Немного обнадеживало.

Едва я расправила мешковатое платье, как на запястьях щелкнули оковы – с демонстративной предупредительностью. Нет, ну право слово, не написано же на моем лице желание его прибить! Или да?

Вышагивала я бездумно – туда, куда меня вели за локоть. Перед глазами плыли не поддающиеся опознанию коридоры, в горле разрастался едкий ком, сбивая дыхание. Что плохо, поскольку любой судорожный вдох грозил обратиться унизительным всхлипом. Приплыли… Ощущение собственной уязвимости окутывало беспросветной пеленой. Реальность смазывалась, мерещился край пропасти. Не сорваться помогла прикушенная до боли губа, окружающее пространство обрело четкость, но узнаваемым не стало. Однотипная серость интерьеров, удушающе вязкий воздух. Шум голосов, направляющая хватка на локте, поворот. Встречные стражи и маги, в приличном количестве. Сразу и не сосчитаешь, особенно когда цепляешься взглядом за того, кто заметно выделяется в их маленькой толпе.

Герман?.. Впрочем, обознаться было сложно. Аристократическая стать в сочетании с неизменной небрежностью, темно-пепельные волосы по плечам, недельная щетина на породистом подбородке. В его уставших глазах промелькнуло оживление, рука вскинулась в приветственном жесте. Я бы ему тоже помахала… Да не было такой возможности!

Мгновение, и он преградил нам путь, вынудив остановиться всех. Я замерла под непонимающими взорами. Самый непонимающий был у младшего принца. Да уж, удручающее зрелище. Но я не ощутила ровным счетом ничего, чувства будто отключило.

– Ваше высочество, – учтивым поклоном Северин его не удостоил, – вы уже прибыли.

– Что происходит? – спросил Герман, не размениваясь на предисловия.

Как по мне, увиденное в пояснениях не нуждалось, но они последовали:

– Не стоящие вашего внимания разбирательства. Выловили магичку, отличившуюся во дворце незаконными деяниями. Если вы такую еще помните.

– На память не жалуюсь. – Его лоб расчертила глубокая складка. – О каких деяниях речь?

– Не беспокойтесь, угроза устранена.

Отступив в сторону, Северин утянул меня за собой и подтолкнул вперед.

– Стоять, – произнес Герман негромко, но воздух сотрясся.

Властные интонации ничем не хуже отцовских, требующие беспрекословного подчинения. К вискам прилила кровь, пульс застучал оглушительно.

– Высший магистр Северин, – отчеканил он, – освободите девушку.

– При всем почтении к вашей воле, – ощерился тот, – вы не можете отпускать преступницу на основании того, что вам так хочется.

– О своих полномочиях я прекрасно осведомлен. Я могу изменить ей меру пресечения – и меняю.

– Не в случае, когда вменяется связь с Культом и владение запретной магией.

Я сглотнула разъедающий горло ком и выдавила:

– Обвинений в запретной магии мне в итоге не предъявили.

– Тем более. – Герман вперил в Северина суровый взгляд и подал стражам какой-то знак, и один из них спешно удалился, практически убежал. – Не вынуждайте повторять дважды. Или здесь есть кто-то, чье слово имеет больший вес?

– Ну, его величества и вашего брата тут нет, – признал он далеким от почтительного тоном. – Вы отдаете себе отчет, что подвергаете риску свою безопасность?

– Еще одно слово, и отчет потребуется от вас – за неповиновение прямым приказам.

Изобразив покорный кивок, Северин меня освободил, я потерла запястья, хотя никакого вреда за эти пять минут оковы не причинили. Кроме морального!

– Под вашу ответственность, – елейно уведомил он и обратился к охране принца: – Присматривайте, от нее можно ждать чего угодно.

Те напряженно переглянулись, в конце коридора появился вернувшийся страж. С той, кого я мечтала увидеть весь этот бесконечно долгий месяц и лишь сейчас осознала, насколько сильно. Роскошное шелковое одеяние сидело на Раде как родное. Казалось, была для него создана. Вплетенные в белокурые волосы нити жемчуга отливали перламутром, словно с ней ворвалось и солнце. Коридор рябил мутными вспышками, расстояние между нами сокращалось. Не дойдя до меня обидного фута, она застыла с бесстрастной маской на лице, за которой угадывалось совсем иное – по глазам. В них были тоска, нетерпение и теплота неосязаемых объятий.

– Отведи ее к нам, – сказал Герман ей, а мне: – Я позже приду.

Я шагнула к Раде под конвульсивные рывки сердца. Она обхватила меня за плечи, и за считаные мгновения все осталось позади: коридор, крыльцо, а затем и приземистое казенное здание. Гулкость собственных шагов по мощеной дорожке, всюду туман: и в голове, и вокруг. Толком не отследила, как очутилась в изысканных покоях со множеством комнат. Взгляды, напоследок брошенные сопроводившей нас охраной, не отличались благожелательностью, но теперь они были за дверью. Я покосилась на удобное, выходящее в сад окно. По-моему, предоставилась возможность улизнуть!

– Дай Герману шанс, – покачала головой Рада, – он разберется.

– У меня все плохо, – только на подобные объяснения и хватило. – Очень плохо…

– Конечно, в таком-то платье, – она цокнула языком. – Снимем его с тебя, и жизнь сразу наладится.

Я решила ей поверить.

Глава 4

Отпускало медленно, по крупицам возвращая обратно в себя. Все же ничто так не приводит в чувство, как горячая ванна с ароматными маслами, вымытые до шелковистого блеска волосы и блаженное расслабление. Нежиться пару часов и не ждать подвоха – давно со мной подобного не случалось…

Из едва теплой уже воды я выбралась душистой и со сморщенной кожей на кончиках пальцев. Платье из гардероба Рады пришлось мне впору: облегающее сверху и свободное внизу, нежного кремового оттенка. Явившиеся слуги почтительно поклонились «леди Иосифине» и принялись за уборку в ванной.

– Как-как они тебя назвали? – хихикнула я по дороге оттуда.

– Без ножа режешь, – закатила глаза Рада. – Выбора не было… Это дочка лорда из западного королевства. Она внезапно осознала единение с Высшими Силами и ушла служить в их храм, отказавшись от имени и титула. Ей не надо, а нам пригодилось. Его высочеству не положено брать в секретари сомнительных девиц с улицы. Так что теперь я леди, а мой новообретенный отец счастлив, что принц ему обязан.

– Удачно сложилось… Но разве дочек лордов не готовят с детства на выданье?

– О, по легенде, я дерзкая, независимая, жажду учебы и свершений, а не рожать отпрысков во благо продолжения знатного рода. Папенька, святой человек, отнесся с пониманием и отправил во дворец служить императорской семье.

– С Германом-то сработалась? Поладили, справляешься?

– Вполне! Обязанности новые, и я боялась рутины, но с ним не соскучишься. По части этикета иногда промахиваюсь, зато он ценит мое… кхм… неординарное мышление.

– Да, его высочество и скука – понятия несовместимые. – Вспомнились погром в кабаке и захватывающая экскурсия по дворцу. – А сокращенно тебя как величают? Йося?

– Это не этикетно, – скорчила Рада довольную гримасу. – К счастью, для Германа я по-прежнему «Радость».

Выигрышное прозвище. И он не путается, и она гарантированно откликается…

Комната, до которой мы дошли, была непривычно просторной, с лепниной на стенах и высоком потолке, подсвечником в углу размером с дерево и обшитой бархатом мебелью. Не спальня, а элегантное великолепие.

– Будет твоя, – по-хозяйски сказала Рада.

Усадила меня за будуар перед трехстворчатым зеркалом и, встав сзади, расправила мне влажные волосы. Пропущенные сквозь ее тонкие пальцы, они красиво рассыпались по плечам и спине. Мое отражение было призрачно-бледным, если не считать припухшего носа. Глаза на осунувшемся лице казались огромными и лихорадочно блестели. Пугаться особо нечего, но и привлекательным считать тоже. Сразу видно: жизнь помотала…

– Герман переживал за тебя, – Рада взяла гребень с широкими зубцами, коснулась им моих волос, больше поглаживая, нежели расчесывая, – а я надеялась, что однажды встретимся.

– Встретились, – выдохнула я, все еще до конца не веря. – Кстати, почему вы приехали именно сюда?..

– Это восточная императорская резиденция. Но на ее территории много чего есть.

Вот те раз. Выяснилось внезапно!

После водных процедур кумарило, напряжение спадало, прикосновения мягкого гребня распутывали прядь за прядью. Я рассматривала уже не свое отражение, а ее. Плавные методичные движения, изящный наклон головы, длинную шею, каскад уложенных локонов. Иронично: месяц назад я привела Раду в покои младшего принца и помогала устроиться. Поменялись местами.

– Сборы в дорогу не были быстрыми, и нас везли окольными путями, перестраховываясь. – Она невесомо перебирала гребнем мои волосы у лопаток, поднимаясь все выше. – Местные лорды не в восторге от решения императора отправить в их королевство своего сына и считают это не «поддержкой», а дополнительным контролем.

– Ну, они правы… А что сам Герман?

– Он бесится из-за того, что отослали из дворца, и одновременно боится подвести отца. Старается соответствовать, хоть и делает вид, что нет.

Гребень заскользил по шее, тронув зубцами нежную кожу, погружая в безмятежное состояние на грани транса. Не хотелось ни думать, ни говорить. Просто наслаждаться моментом.

– Так гораздо лучше. – Удовлетворенно глядя на меня через отражение, Рада заложила непослушную прядь мне за ухо. – Раз ты не голодна, отдыхай. Моя комната слева через две двери, займусь там кое-какими документами для его высочества.

– Кое-какими?

– Совершенно неинтересными, всякие формальные письма, – отмахнулась она и добавила с лукавой улыбкой: – Интересное у тебя в верхнем ящике прикроватной тумбы. Можешь почитать…

Умеет навести интригу! Как только Рада вышла, я тотчас полезла в ящик и, вытащив оттуда худую непримечательную папку, устроилась поперек здоровенной кровати под кружевным балдахином. Занимательное чтиво – не иначе как из личного императорского архива. Копия заключения жреца-артефактора, сделанная новоиспеченным секретарем, судя по свежей насыщенности чернил и знакомому почерку.

Речь велась о клятой реликвии, свадебном подарке первого императора Иоана своей избраннице Смиле. Это была самая древняя и потому ценная цацка из западного королевства, которым он правил до того, как завоевать прочие и создать Империю. Жрец верно определил, что ожерелье «является спящим артефактом», но ошибался в том, что оно давно утратило силу. Активировать надо уметь! Из верных предположений – маги в старину создавали такие для совместного управления светом и тьмой. Похожие реликвии находили неоднократно, однако их судьба неизвестна. А как же выкопанный у залива ошейник, наградивший Анелию и Германа проклятием? Любопытно, что их не убило мгновенно, как несчастную Лалу. Губительная магия въелась в ауру и точила изнутри, а после перекидывания «половины» проклятия с брата на сестру та протянула целых десять лет. Встроенная в артефакт защита очень криво сработала. Дело в том, что они были детьми и коснулись его одновременно? Или причина в другом?

Еще любопытнее, почему неактивированная, ни на кого не надетая реликвия вздумала защищаться. Умыкнувший ее с раскопок Юстин что-то намудрил? Исследовательского запала ему не занимать, и тема объединения двух магий интересовала давно. Вдобавок он тайно поддерживал Велизара, для которого эти артефакты на вес золота. Метод создания утрачен, для них было бы заманчиво восстановить ее по опытному образцу. Научись Культ делать свои реликвии, не пришлось бы рыскать по всей Империи. Ограбление столичного хранилища и попытки починить испорченный по недосмотру экземпляр выглядят отчаянными мерами. Подобных артефактов осталось ничтожно мало или вообще всего два.

Я взволнованно коснулась шеи. Чтение бумаг всколыхнуло волну непозабытых ощущений. Казалось, ожерелье снова на мне, давит и душит. Пальцы нашли подтверждение тому, что это вздор, сбившееся дыхание выровнялось.

Зачем император преподнес его невесте? Тоже мне ценитель древностей! Мог найти украшение новее, дороже и красивше. Тут серебро, и драгоценных камней не инкрустировано. Неужели реликвия была нужна Смиле, чтобы колдовать через нее двойную магию? Так не наколдовала, ресурс не растрачен. И вряд ли император стал бы дарить ожерелье публично, зная, что оно будет использовано для чар, которые сам же запретил. С чего он решил, что подарок подойдет будущей супруге? Усмотрел некий символизм? Смила была не просто могущественной прорицательницей, а переходящей?! Держала свою истинную суть в секрете?.. Поди пойми, с тех пор триста лет минуло. В те времена маги массово скрывали свой дар, их безжалостно истребляли, пока Иоан не изменил закон. Кажется, они прожили вместе до его глубокой старости, а вот что со Смилой стало дальше… Следовало лучше изучать историю!

Жрец в своем заключении дотошно разбирал узор на ожерелье и резюмировал, что оно позволяло установить с кем-то магическую связь через сильную эмоциональную близость. Спасибо за своевременную информацию… Он предполагал, что Смила хотела пробудить эту энергию, поскольку у нее были проблемы с зачатием наследника. Бред какой! Во-первых, реликвия не артефакт плодородности, во-вторых, Иоан не маг. Что правда: у них родился поздний и единственный сын, зато род он продолжил очень ответственно. А мать помогла ему сохранить власть пророчеством про особенную императорскую кровь, ставшим подспорьем на века. Мол, лишь их потомки способны мирно править пятью королевствами. Восточный наместник со своим желанием обрести независимость ставит эту легенду под угрозу. Если его королевство отделится, то сказочке про единую Империю конец, а если их возьмутся удерживать насильно, то новая война тоже пойдет вразрез с напророченным. Поэтому к ним не применяют силу открыто, чем он и пользуется, вступая в заговор с Культом.

Закрыв папку, я вернула ее в ящик. Ну Рада… Она не только надеялась, что однажды встретимся, но и припрятала для меня гостинцев. Или, подслушав наш с Германом разговор о реликвиях, заинтересовалась тем, что же такое умыкнула из столичного хранилища.

За окном вечерело, слуги принесли ужин, наведалась стража – проверить, на месте ли я. По сути, обычный арест сменился домашним. В покоях принца в разы приятнее, чем в камере, но предъявленные обвинения никуда не делись. Северин, чтоб его нечестивые духи подрали, прав: даже венценосные персоны не могут отпускать преступников, руководствуясь исключительно своими желаниями. Помиловать – право императора, а не его родичей. Остается уповать на смягчение приговора. Главное, что проверки удалось избежать и казнь мне не грозит…

Герман явился ближе к ночи. Сразу догадалась, что это он, по громкому хлопку двери. Слуги, стражи и маги из охраны себе подобного не позволяли. Я высунулась из комнаты в коридор и, убедившись в своей правоте, вышла в гостиную. Младший принц приложился к графину – с водой, что для него нетипично, – и жадно ею булькал. Завидев меня, со стуком и плеском вернул хрустальный сосуд на стол.

– М-да, прелесть. – Его губы изогнулись в выразительной ухмылке. – Я много в какое дерьмо влипал, но ты побила мои рекорды! Поразила так поразила…

Набрав полные легкие воздуха, я выдавила улыбку, не зная, принимать ли услышанное за комплимент.

– Выглядишь гораздо лучше, – отметил Герман и с неподдельной заботой спросил: – Ты как?

– Чувствую себя тоже гораздо лучше…

Задержанное дыхание теснило грудь, почти причиняя боль.

– Все хорошо, выдохни, – не стал он томить. – Твой арест отменяется.

– Совсем? – засомневалась я, ведь услышанное звучало уж слишком хорошо. – Каким образом тебе это удалось?

– Я очень часто нарушаю правила и умею отмазываться. В твоем случае пришлось, конечно, попотеть. И нарычать на Дария.

– В качестве метода убеждения?

– Нет, потому что он идиот. Берут в верховные архимаги кого попало… – Герман утомленно поморщился. – Подозревать в связи с Культом ту, кто прикрыла меня от их нападения и спасла жизнь. Логика на высоте!

Стало досадно. Почему я не привела этот аргумент на допросе? В голове была каша, очевидно…

Я шумно выдохнула в воцарившейся тишине. За дверью зашевелились стражи, ну или их любопытные уши.

– Идем ко мне. – Он кивнул в коридор, уточнив: – Расскажу подробнее.

Его комната оказалась рядом с комнатой Рады, настолько прибранная и необжитая, что было ясно: принц только въехал и вряд ли проходил в нее дальше порога. Я села в бархатное кресло причудливой формы, он – на край идеально застеленной кровати и продолжил:

– Я им кучу всего припомнил: что ты первая кинулась защищать от взбесившихся волкодавов свиту моей несостоявшейся невесты, рискуя собой, и нашла меня, когда я удрал из дворца, уговорив вернуться. Между прочим, они это знали, но не собирались принимать во внимание, сыщики великие. А версия, что шпионский архибиблиотекарь решил от тебя избавиться из-за устроенной тобой зачистки логова адептов? Нелепее некуда!

– В тайной службе сказали, что отринули предположение, будто я подвернулась ему случайно.

– Ясное дело, подкараулил. Чтобы ты меня выманила ночью одного к фонтану – той запиской, которую он заставил тебя написать.

– Точно, записка… – Я беззвучно простонала. – Напрочь про нее забыла.

– Вот сейчас обидно стало. – Герман наигранно положил руку на сердце. – В общем, из-за совокупности не учтенных ими ранее фактов они все оперативно перерасследовали и сняли с тебя обвинения.

– А склад?..

– Мы выпили на императорском приеме и поспорили – натыришь ты из тайной службы артефактов или нет. Ты выиграла, а им жирный минус за дырявую защиту.

– Это шутка? – опешила я.

– Я-то думал, хоть ты ее оценишь… Забудь про склад. Ты и так о нем не помнишь, поэтому не признала вину. Дева после покушения, битвы с нечестивым духом и большой потери крови не в ответе за свои спонтанные действия, вызванные страхом, душевным раздраем и прочим, наличие чего не смогли отрицать ни целитель, ни менталист.

– Тянет на послабление в наказании. Но спускать мне это…

– Зачем им со мной ссориться, – со значением произнес он, – когда можно не ссориться.

Действительно… Уверена, выскажи я те же аргументы на допросе, меня бы попросту не стали слушать. Где слово принца, а где мое.

– Ах да, – Герман щелкнул пальцами, словно вспомнил что-то незначительное, – я перевел тебя к себе в личную охрану.

Мои глаза округлились. Наверное, еще никогда я ни на кого не таращилась столь изумленно. Он в своем уме?..

– Знаю, ты не хотела, но других вариантов не было. Там у Надзора на тебя были какие-то планы, пусть идут лесом. Слать их туда допустимо, обвинений они тебе не выкатили. Будешь со мной.

– Сомнительно, – высказалась я, – и небезопасно. Держать в охране магичку, на которую охотится Культ.

– Меня они тоже хотят убить, – фыркнул он, – так что с точки зрения безопасности все замечательно. Вдруг при случае будут целиться в тебя, а не в меня?

– Отличный расчет. Надежный, как нерушимая крепость.

– Не за что.

– Спасибо, – опомнилась я. Меня вытащили из глубокой задницы, и лезть с замечаниями по меньшей мере неуместно. – Честно говоря, думала, мне конец.

– Здравствуй, – хохотнул Герман и в ответ на мое замешательство пояснил: – Ну раз мы в обратном порядке разговор ведем…

Я весело усмехнулась, но с грустными мыслями. Вот бы и прошлое отматывалось назад!

– Если бы я догадывался, что ты не по своей воле уехала из дворца, предпринял бы что-нибудь раньше.

– Полагал, я сбежала?

– Поначалу – что адепты тебя умыкнули и ты мертва. Но твоя сестра не выглядела траурно. Нет, не сказала мне, куда ты делась. Из нее попробуй чего вытяни… А потом я понял, что ты всегда вела себя так, словно не намерена задерживаться во дворце.

– У меня были причины, – голос дрогнул, – основателю Культа нужна моя смерть, а я…

Ключ к открытию границ, и мне известно, почему адепты припасли для его высочества проклятие. Ужасно хотелось об этом рассказать. А еще сильнее – что в принце Давиде недоубитый Юстин! Но и первое, и второе запечатано клятвой. Горло сжимало невидимой рукой от одного лишь намерения раскрыть рот.

– Я не стану задавать вопросов, – Герман сочувственно вздохнул, – тебя уже наспрашивали. Отправляйся спать, денек был тот еще.

Как и предыдущие…

В моей спальне было светло, подсвечник казался гигантским факелом, а мгла за окном – густой, хотя ее пронизывали огни уличных фонарей. Оставленная Радой в шкафу ночная сорочка приятно льнула к коже, подчеркивая изгибы тела. Не так уж я исхудала, контуры вполне соблазнительные. Что до просвечивающих нижних ребер – никто не идеален… Зато талия теперь тоньше, утягивать нечего.

Я погасила многочисленные свечи, окунув комнату в темноту. На широкой кровати легко поместилось бы три, а то и четыре меня. Подушки хрустели от чистоты, пуховый матрас и мягкая перина погружали в свои расслабляющие объятия. Сон не шел. Усталость никак не могла взять верх над взвинченными нервами: глаза слипались, а внутри колотило. Должно было постепенно отпускать, ведь моей свободе больше ничего не угрожает. На условия Надзора я соглашалась на словах, задокументированных обязательств нет. Келлар не похож на того, кто мстительно переназначит мне проверку, да и сцепиться с принцем не пойдет новаторским подходам на пользу.

Но все это утешало слабо. Угроза жизни никуда не делась, а у Велизара полно поводов отринуть свои странные понятия о чести и отыграться сполна. Сдается мне, разозлила я его сильно. Очень и очень сильно. Чтобы он – и оставил это безнаказанным… С тем же успехом можно мечтать научиться перемещаться по Империи щелчком пальцев! Навестить бы восточные храмы по поводу легенды о той переходящей и Мору в Пустошах. Реликвию Велизару я, считай, отдала, покушаться на Германа и чинить запасную не горит. Вероятно, его высочеству будет безопаснее без меня. Или нет? Точно знала одно: спать сегодня в пустой кровати я не хочу.

Я выскользнула в коридор. Налево и на ощупь до нужной двери. Разбужу?.. Думаю, мне это простят. Пол холодил босые ступни, одиночество давило. Я тихо поскреблась. Открыли быстро, выпустив за порог скудную полоску света. Все-таки не разбудила.

– О… – Рада распахнула дверь шире. Стояла в накинутом на сорочку пестром восточном халате и смотрела с легким прищуром. – Что-то случилось?

– Не хочется спать одной, – сказала я как есть. – Можно к тебе?

Она посторонилась, позволяя мне пройти. Ее комната мало отличалась от моей. Засилье бархата, монстр-подсвечник с единственной горящей на последнем издыхании свечой и вместительная кровать – разобранная, со смятым одеялом.

– Извини, что не зашла вечером, – виновато произнесла Рада, забираясь в постель, – заработалась допоздна.

Тоже старается соответствовать. Почетная должность, и опыта никакого. Но она справится, ей все по плечу. Самое охраняемое в Империи хранилище обнесла, и других талантов у нее полно.

Я легла рядом – лицом к Раде, утонув в соседней подушке, – и призналась:

– После нашего разговора у здания тайной службы я передумала сбегать из дворца. Или собиралась передумать. Не успела…

– Сочувствую. И огорчена, что так вышло.

– Да. Затевать побег было ошибкой.

Отвергла помощь и поплатилась. Застали врасплох, а подставилась я собственноручно. Пойми Герман сразу, что моя пропажа – похищение, подключился бы к поискам. И Северин бы не разобиделся.

– Обошлось.

– Я слышала, – улыбнулась Рада. – Была права, что Герману следует дать шанс.

– Как-то часто ты оказываешься права, – буркнула я и придвинулась поближе. – Помнишь, я обещала, что постараюсь установить связь с Дариной, чтобы вы пообщались? У меня недавно получилось проявить ее дух, надеюсь, сумею повторить.

– Это стало бы лучшим подарком. А она… как выглядит?

Остаток фразы – проглоченный полушепот. Рада не видела сестру с шести лет. Той тогда было семь. Год отправки из семьи в Академию.

– На вид того возраста, в котором погибла. Дарина не сильно менялась лицом с годами. Такая же, только… старше.

– Я плохо помню, как она выглядела, – прошептала Рада. – Приняла тебя за сестру и не заподозрила ничего. Хотя глаза… У Даринки ведь не зеленые. Но я не могла вспомнить, какие у нее были глаза. И я совсем не помню, какая у нее была шея. Забыла. Наверное, я и не обращала внимания…

– Темно-серые, с зеленоватым оттенком. А шея… Длинная, да. Тонкая. Когда Дарина убирала волосы наверх, становилась трогательно беззащитной. Пальцы у нее были изящные, движения тоже. Колдовала, как танцевала. Выросла бы красавицей. А я не защитила ее от Культа…

– Не кори себя, вам и пятнадцати лет не исполнилось на тот момент.

– Я себя-то не смогла защитить, даже сейчас.

По щекам покатились слезы, обжигающе горячие.

– Если дело не получается провернуть в одиночку, – с уверенными интонациями сказала Рада, – значит, необходима толковая команда. Не представляешь, сколько человек мне порой требовалось, чтобы заказ выгорел. Это только казалось, что я одна такая: разведала, пробралась, стыри… победила. А вот и нет.

– Я со всеми испортила отношения. – На губах было солено и влажно. – В первую очередь с теми, кто рвался помогать.

Северин во враги записал, и Келлар не обрадуется срыву договоренностей. Про тайную службу в целом вообще молчу. Бьюсь об заклад, меня там считают бесстыдной девкой, известно чем заарканившей принца и способной на любую подлость. На помощь можно не рассчитывать.

– Ты обязательно с этим разберешься. – Рада провела ладонью по моей щеке. Слезы лились и лились нескончаемым потоком. Словно прорвало! – Просто не сегодня. Не бойся.

– Засыпать?..

– Разве это страшно?

– В детстве я боялась, – зачем-то поделилась я. – Мне иногда снился кошмар.

– Расскажи какой.

– Невнятный, но страшный. Жуткие фигуры, пепел и туман. Тени, темнота. Смотришь и тонешь.

– Наша темнота обычная, и я не дам тебе утонуть.

Свеча вздрогнула догорающим пламенем и погасла. Наступившая темнота была обычной. Мирной и незыблемо спокойной. Слезы иссякли. Я перевернула мокрую подушку, уткнулась в нее носом. На плечо легла рука, убаюкивающе приобняв. Впервые за долгое время я уснула безмятежно, без давящей тяжести на сердце.

Старый кошмар не навестил, но…

В бессознательной пустоте вырисовались знакомые стены крепости адептов, чадящая масляная лампа на подоконнике и Ксанта, которая восседала на нем, свесив ноги наружу. Возле нее стояла Сидония, пуская в темное окно дым из трубки.

– Я же говорила, – процедила она сквозь зубы, – что этим и кончится.

– Мне ты зачем об этом рассказываешь? – устало спросила Ксанта.

– А кому еще? Ему? Пожалуй, воздержусь.

– И правда, в третий раз повторять будет лишним.

– Вот зараза, зря тебя не прибила до отъезда! – явно не на подругу рявкнула. – Может, и контур реликвии не перестроился бы с концами.

– Чего уж теперь… – философски изрекла Ксанта. – Завязывай. Много и адресно энергию направляешь с прямым обращением, а у нее дар раскрылся. Она увидит.

– Пусть смотрит. – Сидония глубоко затянулась, выплюнув вместе с дымом: – Не успеет соскучиться.

Он растаял, а следом и картинка. Я вскочила, распахнув глаза. Спружинившая кровать, утренний свет в окне, комната Рады… Сама она суетилась за столом одетая, перебирая бумаги. Отвлеклась, обеспокоенно спросив:

– Кошмар?

– Почти…

Видение! Или воображение расшалилось? Сомневаюсь. Логично, что прорицательский дар улавливает адресно направленную энергию. Рада, Герман и Северин «снились», как раз обращаясь ко мне.

– Послушай, – я взволнованно облизала губы, – было такое, чтобы ты сидела во дворце у круглого фонтана из белого камня, водила над водой пальцами и говорила: «Как жаль, что ты все-таки уехала?»

– Вроде было… А что?

А то, что увиденному стоит верить! Если магический контур ожерелья Смилы перестроился с концами под меня, то использовать его на ком-то еще не выйдет, у переходящих особенная энергетическая структура. Для Культа оно превратилось в бесполезную цацку. А вторая реликвия чинится смертью Германа.

Выходит, в его охране мне самое место…

Глава 5

Когда день начинается с объяснений о том, что у тебя было видение, то он точно не обещает быть легким. Рада отнеслась к услышанному взбудораженно и обложила Сидонию выражениями, от которых на душе стало теплее. После она ушла с Германом на встречу к прибывшему восточному лорду. Не из числа заговорщиков, но кто его знает… Мне с принцем пока было нельзя. До официального снятия обвинений и перевода в его личную охрану выходить из покоев воспрещалось, не то что приступать к новым обязанностям. Благо ему обещали сегодня же уладить все формальности.

Не соврали. Вскоре пожаловал Дарий – собственной верховной архимагической персоной. Вот это честь! Хотя поздоровался он пренебрежительно и взглядом смерил таким, что стало понятно: захотел лично посмотреть в мои наглые глаза и расставить точки. Да пожалуйста… Я выдала максимально сдержанную реакцию и, вежливо поклонившись, проводила его в гостиную. Последнее, что способно меня задеть, – так это презрение, демонстрируемое тем, до кого мне нет дела. Пусть думает на мой счет что угодно, лишь бы в допросную не тащил.

Едва мы сели за стол в массивные кресла, Дарий уведомил:

– Расследование завершено, и ваша свобода более не ограничена.

Теперь на «вы» ко мне. Сквозь зубы, но все-таки… А про свободу – смешно. Будто маги вольны находиться там, где захотят!

– Верно ли я понимаю, что обвинения сняты? – спросила я, чуя неладное.

– По поводу связи с Культом – да. Проникновение со взломом на склад доказано, однако ввиду всех обстоятельств мерой наказания назначен выговор. Дворцовый приказ о присвоении вам статуса младшего магистра отозван, и введен запрет на его получение в будущем, действующий до отмены этого распоряжения.

Зарубили мне продвижение по службе? Как-нибудь переживу.

– Также вы на годичном испытательном сроке, – сообщил архимаг недобрым тоном, – и будете направлять отчеты в Ковен обо всей проделанной работе.

– Как часто?

– Каждую неделю. Или можете один раз отчитаться о том, откуда у вас взялись травы и средства, которыми пользуются самые ушлые грабители, и каким образом стража склада попала под удержание ментальной магией.

– Я бы непременно пролила свет на случившееся, – развела я руками, – но не помню ничего из вами сказанного.

– Прискорбно. – Дарий выложил передо мной бумагу о моем переводе в личную охрану принца. – Подпишите.

– А если не подпишу? – поинтересовалась я из желания оценить перспективы. Точнее, их отсутствие. – Что будет?

– Перераспределение на наше усмотрение, – ответил он с предельно каменным лицом. – Иной должности в специальном отделении канцелярии для вас не найдется. Доверие утрачено, а ваш начальник больше не может с вами работать.

Три буквы в слове перепутал – «не хочет»! И Ковен, поди, отправит меня в какую-нибудь глушь. Гарнизон близ Пустошей подошел бы идеально… Но бросать Германа я не собиралась. Поставила на бумаге подпись и смиренно изрекла:

– Благодарю вас за предоставленный шанс. Я обязательно восстановлю утраченное доверие.

– Не стоит благодарить, – усмехнулся он жестко. – Я сторонник того, чтобы все получали по заслугам. Учитывая массовое нежелание магов идти в охрану принца, итог вашего дела приемлемый.

Поддел! На том и распрощались, с обоюдным желанием в будущем пересекаться поменьше.

Отобедав, я свела знакомство с главой охраны Александрой – статной немолодой дамой, чей кабинет располагался недалеко от покоев. Разглядывала она меня откровенно, но от комментариев воздержалась. Создавалось впечатление, что для нее великое счастье заполучить любого боевого мага – неважно, с какой репутацией. В охране Германа они сменяются с удручающе быстрой скоростью, и добровольно туда никого не затащишь. Мало кто готов терпеть выходку за выходкой и брать ответственность за жизнь того, кто постоянно старается убиться, причем довольно экзотичными способами. О погромах столичных кабаков наслышаны все – в деталях! Но я надеюсь, что это пройденный этап. Иначе сама его прибью…

Александра выдала мне комплект форменных красных мантий и искренне пожелала удачи, проинструктировав, что моя задача – не отходить от принца, когда он вне тщательно охраняемой резиденции. Ну хоть не ночную смену дали, раз я живу прямо в его покоях. Магам из его охраны полагалось давать клятву о неразглашении, но с меня ее решили не брать. Во-первых, я уже давала похожую при приеме в тайную службу, во-вторых, корректировать мне подсознание после менталиста Культа было опасно. Горан выдал заключение, что на мою свободу воли там никак не повлияли и в этом плане я угрозы не представляю, остальное – на страх и риск Германа, а он четко обозначил позицию: я нужна, и точка. Смелый!

Зачем я ему сдалась с такими проблемами? То ли по-прежнему ищет приключений, то ли действительно ко мне сильно неравнодушен. Сомнений в его мужском интересе не возникало: на крыше гимназии щупал весьма недвусмысленно, а уж поцелуй на императорском приеме… Никто не любит незавершенных дел! Но разобраться, что творится в голове Германа, вряд ли кому-то под силу, даже ему самому. Мне и пытаться не стоит.

Накинув мантию, я прошла богато украшенными коридорами на крыльцо. Приласкало солнце, ветер мягко подхватил волосы и подол платья. Не трепал – играл, касаясь приятной прохладой. Несколько шагов по мощеной дорожке в сад, и окружило кустами роз. Было странно – вот так где-то ходить. Ни запертых дверей, ни крепостных стен, ни поводка, за который в любой момент могут дернуть. Какое-то да освобождение… Накатывало иррациональное желание спрятаться, на глазах наворачивались слезы. Плакать не хотелось, лишь позволить себе эту минутную слабость, не чувствуя необходимости вечно держать лицо. По крайней мере, наедине с собой… Если кто и увидит – плевать. Уязвимыми делают не эмоции, а избыток самонадеянности. И не наложенный вовремя в бою щит! Глупо искать баланс и равновесие, стремясь всегда быть сильной.

Бесцельно побродив по саду и немного изучив проглядывающие через деревья окрестности, я нашла укромный уголок в разбитом у забора пышном многоярусном цветнике. Я окутала его охранной сетью, уплотнила ее и развеяла, потом посбивала с несчастной розы лепестки точечными импульсами, спалив их в полете залпом искр. Не в людный же тренировочный зал идти… Неизвестно, что наколдуется. К счастью, заклинания дались без осечек – чистый свет без примеси тьмы. Концентрация не подвела, но приходилось досконально выверять, чтобы не зацепить обе энергии. Ужасно неудобно! Но лучше так, чем сиять серебристой «аномальщиной» перед носом Надзора. Приноровлюсь. В конце концов, я обещала вновь связаться с духом Дарины. Смогу ли? Помогающего Мирона под боком нет, и не факт, что его «методы» не попадают под запретные.

В покои я вернулась одновременно с Германом и Радой. Он с измотанным видом ушел к себе, она сдула со лба прилипшую прядь и тихо поведала:

– Встреча прошла напряженно. Этот хрен с горы – то есть, простите, господин лорд – битый час распинался, что восточное королевство нуждается в новом лидере, ибо старый – пропащий человек. Жаловался на непочтительное отношение местных правящих кругов к императору и усиленно сватал его высочеству свою дочку, обещая свое содействие в наведении порядков.

– А что-то полезное сказал?

– Сдал несколько имен, явок и паролей. Теперь нужно подготовить и разослать пачку писем этим нехорошим людям с некоторыми вопросиками.

– Ты пишешь им сама?..

– Не совсем. Герман изложил мне суть… Надо сформулировать все это в какой-то цензурной форме.

– Справишься, непременно, – подбодрила я.

– Весь вечер впереди. – Рада направилась в коридор, подмигнув: – Пусть у тебя он пройдет увлекательнее.

Я проводила ее до двери и постучалась к Герману. Из недр спальни раздалось некое дозволительное мычание. Войдя, я не обнаружила его внутри и не сразу сообразила, куда он мог деться. Оказалось, за шторами пряталось не только окно, а еще и выход на веранду, примыкающую к комнате. Десяток футов под навесом крыши с выходом в личный маленький сад, окруженный глухой оградой. Герман валялся на кушетке, увлеченно разглядывая бревенчатый потолок. При моем появлении приподнялся и похлопал по месту рядом с собой. Я села и, поправив разметавшиеся по подушкам полы мантии, без предисловий выложила:

– Мне довелось побывать на встрече главы Культа с наместником и лордами. О чем они говорили, я не слышала, но адепты неспроста безнаказанно обосновались в горах и не разгромили город во время облавы. У них определенно имеются договоренности.

– Небось заручились обоюдной поддержкой, – поморщился он. – Жаждут стать отдельным королевством со своим правителем, свободными магами, промышляющими кровавыми ритуалами, и поставленными перед этим фактом людьми. Как тебе расклад?

– Можно делать ставки, кто кого сожрет в этом дивном зверинце…

– Я бы ставил на кроликов. У них преимущество: их недооценивают.

– А что его величество думает по поводу сложившейся ситуации?

– Что здесь все охренели, – просветил Герман, – и при мне станут действовать осторожнее, а то и одумаются. Вон сколько со мной сюда сил подтянули, лишь императорской гвардии не хватает.

Безопасность принца – удобный предлог нарастить присутствие на востоке. Вокруг нас уже куча стражей, статусных магов и специалистов по Культу… Если дипломатический подход провалится, проблему решат более радикально.

– Отец поручил тебе переговорить с местными лордами?

– Да ничего он мне не поручал, – дал Герман понять, что действует по собственной инициативе, – только мелкую, и то…

– Кстати, о твоей сестренке. Как-то небезопасно отправлять Марию учиться в восточную Академию…

Император же не глуп! Возможность напичкать своими людьми стратегически важное место близ еще одного крупного города не стоит жизни дочери.

– Мари не там, – он приложил палец к губам, понизив голос, – в восточную мы отвезли не ее. Но об этом нельзя говорить, так что тс-с-с…

– Ты и не сказал, где она, – незамутненно ответила я. – Ничего не нарушено.

– Я обещал, что ее не брошу, – Герман грустно улыбнулся, – и опять соврал.

– Ты не врал. Это план твоего отца.

– Кого это волнует? Уж точно не ее. Мне с ней даже связываться пока нельзя.

Я придвинулась ближе и ободряюще коснулась его плеча, обтянутого черным шелком рубашки.

– Ты ведь не бросаешь сестру и не отказываешься от нее, просто хочешь защитить. Потом она все поймет. Любовь родных бесценна, поверь мне.

– Верю. Тебе – верю… – Пальцы Германа коснулись воротника моей мантии, расправляя его медленно и почти заботливо. – Вижу, указ о переводе ты все-таки подписала.

– А не должна была?

– Ну мало ли! Выбор-то был.

– Я выбрала. – Мои губы тронула усмешка. – Теперь и меня в погребе запрешь, когда надумаешь сбегать от охраны?

– Не-е-ет, – протянул он. Теплая ладонь разгладила ткань на ключице и, чуть сдвинувшись, замерла над сердцем. – Подобным непотребством я больше не занимаюсь. И усложнять тебе работу было бы возмутительно, вот.

– Неужели будешь слушаться?

– Смотря что ты скажешь делать…

Расстояния между нами и так толком не было. Одно движение, и я очутилась на его коленях, оседлав самым откровенным образом. Провела пальцем по острой линии щетинистого подбородка, спустилась к шее. Запечатленный на ней поцелуй, запущенные в пепельные волосы пальцы. Смысл изображать недотрогу, если ею не являешься? Да и не хотелось быть вопиюще неблагодарной за спасение.

Скользящее движение языка, прихваченная зубами мочка уха. Прильнуть сильнее, поймать чужое сбившееся дыхание и учащенное биение сердца. Ощутить крепкую хватку рук на талии… Они спустились ниже, быстро и уверенно. Я потянулась губами к губам. Герман подхватил меня под бедра и аккуратно с себя снял, усадив обратно на кушетку.

– Но-но, – шепнул он порицательно. – Не надо тут.

Я вопросительно изогнула бровь. Не его ли утверждение, что кровать – это заурядно?

– Такие благодарности лишние, – сощурился Герман, – я помог тебе не поэтому.

Не поняла. Он что, меня отвергает?! И ведь не оттого, что не хочет. Я слишком тесно прижималась, чтобы не почувствовать – еще как да! Хм… Единственное, что смогла, – укоризненно вымолвить:

– Ты очень противоречивый.

– А сама-то.

Обоснованно… К тому же для принца было бы ненормально так расстараться ради девичьих прелестей. Недостатка в них не имеется, только свистни – очередь выстроится. Со мной у него явно что-то иное. Честно говоря, это озадачивало!

– У меня есть другое предложение. – Наклонившись, он достал из-под кушетки бутыль вина и два бокала. – На этот раз-то составишь компанию? Признаюсь, по пути из дворца я думал завязать. Какие глупости порой лезут в голову…

– Пугающее признание.

– Сделаю второе: месяц был отвратительный. Подозреваю, у тебя тоже.

– Наливай!

Налил от души. Наполненный до краев бокал ядрено благоухал пряностями и холодил ладонь. Из погреба бутыль достали совсем недавно. Не удивлюсь, если перед моим приходом.

– Прелесть, первый тост твой.

– За мое счастливое освобождение, – мигом определилась я. – Наша встреча была воистину чудесным стечением обстоятельств.

– О да, – Герман осушил половину бокала за раз, словно там была вода, – едва приехал, позвали в тайную службу внезапно и срочно.

– А зачем?

– Не знаю, – он задумчиво пожевал губами, – как-то отвлекся на тебя, не до того стало. Видать, были некие формальности, с которыми разобрались мои сопровождающие, пока я был занят.

Занят рычанием на Дария… Немудрено распалиться после такой-то прелюдии в коридоре. Северин умеет взбесить – по себе знаю! Его черед беситься, месть не удалась.

С этими будоражащими мыслями я отпила из бокала. Вино было густое и терпкое, с острым привкусом. Специй бахнули? Ох, затейливы восточные рецепты. Но весьма недурно, и в голову не бьет – по крайней мере, сразу.

– За новые неизведанные вкусы, – объявил второй тост Герман и, прикончив оставшуюся половину бокала, вдруг попросил: – Расскажи-ка что-нибудь, а то маловато я о тебе знаю. Надо это исправить.

– Что ты хочешь выяснить? – одновременно и растерялась, и напряглась я. – Клятва меня несколько ограничивает…

– В пекло выяснения и серьезные разговоры. Давай про детство, например. Как вы с Радостью проказничали!

Пересказывать истории Дарины, присваивая себе, категорически претило. Она и не проказничала, покладистее девочки не найти. Хорошо, что Герман не называет меня ее именем… Предпочтительнее быть Прелестью, чем постоянно получать напоминание о своем притворстве.

– Я помню мало, нас совсем девочками разлучили, – сошло за оправдание, – по шесть и семь лет было. Встретились только этим летом в столице. Расскажу про Академию! Там от моих проделок вешались… Не буквально, конечно, но все оставались под неизгладимым впечатлением.

Герман оживился, долил нам вина. Следующий час заинтересованно слушал о том, как я приноровилась перелезать по дереву через ограду и сбегать в город за приключениями. То разоблачала на ярмарке шарлатана, провоцируя драку с обманутыми посетителями, то танцевала с бродячей труппой на площади, то притворялась в трактире новой подавальщицей и подсматривала за игрой в карты, подсказывая приглянувшимся постояльцам, что их соперники хитрят. В общем, развлекалась, как могла!

Вечерело. Бокалы пустели и наполнялись вновь, особенно у Германа. Слово за словом, и моя голова оказалась на его плече, а рассказ обрел подробности о том, что от преподавателей я огребала за учиненные безобразия по полной, но меня это не вразумляло. Да и попадалась я далеко не всегда. Подруга частенько прикрывала, а наставник делал вид, что слепой, глухой и понятия не имеет, что происходит у него под носом. На учебе-то мои отлучки не сказывались, и раз я была лучшей ученицей, то дозволялось мне больше, чем другим. Хотя другие вели себя гораздо приличнее…

– С подругой и наставником у тебя были очень теплые отношения, – вывел Герман. – После выпуска общаетесь?

– Нет. – Я глотнула из бокала, вновь убедившись, что ни спиртное, ни время не притупляют боль. – Они… оба погибли. Нападение Культа. Я выжила по случайности.

– Извини. Мне жаль…

– Мне тоже.

Он просто меня обнял, не став развивать болезненную тему. Ощутила признательность за это… А еще его сочувствие и поддержку. Не думаю, что я нуждалась в подобном, но было приятно. И никакого чувства раздражающей слабости – только заполненная чьим-то теплом пустота.

В поддерживаемую молчанием тишину вклинился тонкий скрип откуда-то извне. На мгновение! Он мне очень и очень не понравился, было в нем что-то подозрительное, выдающее чужое присутствие, несмотря на энергетический штиль и отсутствие посторонних аур. Я вскочила с кушетки, резко отставив на пол бокал. Герман было встрепенулся, но тотчас застыл под моим хмурым взглядом. Сомневаюсь, что неладное мне чудится! Загородив собой вверенного принца, я наложила светлые щиты – на него и на себя, сложила пальцы в атакующем пассе. Опять скрипнуло – ближе и отчетливее. Какого… Кто?..

Сверху метнулась тень, на веранду спрыгнул Келлар. Стряхнув с плеча налипшую соринку, кивнул его высочеству со всем положенным почтением и невозмутимой улыбкой:

– Добрый вечер. Не обращайте внимания, проверка. – От последнего слова меня невольно передернуло, он спокойно пояснил: – Убеждаемся в защищенности резиденции и квалификации вашей охраны.

Ну хоть какую-то проверку я успешно прошла! И для нее ему потребовалось красться в покои? Недоумения во мне было через край, а облегчения – ни капли. Тут не отобьешься, как от проникших адептов… Лучше бы это были они: меньше неловкости и разговор короче некуда. Я опустила руку с заготовленным импульсом, сожалея, что выпустить его не в кого.

– Ничего себе «не обращайте внимания», – высказался Герман и, присмотревшись к незваному гостю, щелкнул пальцами. – А, ты же из Надзора, мы вчера обсуждали эти… вопросы. Безопасности.

– Да. – Янтарные глаза прошлись по мне бегло и без какого-либо считывающегося выражения. – Приношу извинения за вторжение. Я пойду.

Через крышу веранды или ограду сада? Даже любопытно!

– Не-а, не пойдешь, – заявило его высочество. – Как гласит правило хорошего тона… кто врывается на чужую попойку, тот к ней присоединяется.

– А есть к чему присоединяться? – Келлар скосил взгляд на валящуюся пустую бутыль. – По-моему, все выпито.

– Пф-ф-ф! – выдал Герман оскорбленно и извлек из-под кушетки новую, многозначительно звякнув ею о соседние. – Я запасливый. Отказы не принимаются.

Тот согласно пожал плечами, не выказывая ни малейшего стеснения, ни желания отказываться. Что ж. Дело принимает интересный оборот, а вечер становится по-настоящему томным…

С мебелью на веранде было туго, никакого расчета на коллективные посиделки. Я отошла в спальню и принесла пуфик. Притулив близ кушетки, сама же его и заняла. Не стушевавшись, Келлар потеснил принца, будто происходящее в порядке вещей и он каждый день распивает с венценосными персонами неизвестно что. А если и нет, то чего бы не начать? Пригласили же!

– Слово – новеньким, – оповестил его пригласивший, разлив вино уже по трем бокалам. – За что пьем?

– Чтобы все было, как нам хочется, и ничего нам за это не было.

– Занятная формулировка, – призадумался Герман, – мне нравится!

Кажется, тост – камень в мой огород… Ну так, камушек. Я криво усмехнулась, улыбка Келлара осталась мягкой и безмятежной. А ведь он может раскрыть Герману, что я не та, за кого себя выдаю! Утверждал, что не создает никому проблем без веской причины, но согласиться сотрудничать с ним, избежать проверки и умыть руки – тянет на вескую причину. Правда, тогда ему следовало выдать меня раньше. Получила бы не перевод в охрану принца, а новое обвинение, от которого легко не отделаешься, и Надзор не утратил бы надо мной власть. Однако мне позволили обрести свободу.

За такое грех было не выпить, и я не стала грешить. Это вино оказалось крепче и гуще. Тягучая пряная жижа с перцовыми нотками. Повышаем градус… Выпитое вскружило голову, я уселась на пуфике в более красивой позе и спросила Келлара:

– А чем ты еще увлекаешься, кроме лазания по крышам?

– Могу спеть, – огорошил он, – когда вы побольше выпьете.

– В чем подвох?

– В том, что столько не выпьете.

– Вызов принят, – воодушевился Герман. – У нас там еще три бутылки.

– А закуски нет, – произнес Келлар с эдаким порицанием.

– Сейчас организую, – вызвалась я и отошла на кухню.

Хозяйничать в незнакомых пенатах было не впервой. В холодильном шкафу нашлись сыр, вяленое мясо и овощи. Сойдет! Наспех настрогав все это на поднос, я отнесла его на веранду и застала этих двоих чуть ли не в обнимку за потрясающим разговором, судя по обрывкам фраз:

– …занозы вечно в зад вцепляются.

– А не надо по бревенчатым крышам скатываться.

Ну Келлар-то в этом деле профессионал, к его советам стоит прислушаться!

Я поставила поднос, превратив пуфик в стол, и уселась на край кушетки. Не так уж на ней мало места, как сперва думалось…

– Твой черед, – Герман вручил мне бокал, – тостуй.

– За то, чтобы свалившееся как снег на голову не пришибало, а бодрило, – лукаво выдала я, заслужив от Келлара одобрительный кивок.

И мы выпили, быстро дойдя до той кондиции, когда фантазия отказывает. Последовали тосты за владыку императора, за здоровье его детушек, за нововведения в Надзоре, за безвременную кончину Велизара – три раза! – и за то, что Келлар такой заинька, как постановил Герман… После этого мне показалось, что он сейчас своим принцевым указом возьмет в свою охрану и его тоже.

– Так, вторая кончилась, – отчитался Герман приконченной бутыли, хотя для нас она была третьей. – А это значит…

– Кто-то споет, – подхватила я и требовательно воззрилась на Келлара. – Мы ждем!

– У вас сыграть не на чем, – вздохнул он, но не растерялся и, заглянув под кушетку, достал оттуда четыре бокала – три обычных и один здоровенный. Выставил их на пустой уже поднос, по-разному наполнил водой из кувшина, найденного там же. – Знаете ли, необходим аккомпанемент…

– И что это за хитрая конструкция? – заинтриговался Герман.

Хранящий до последнего интригу Келлар закатал рукава рубашки. Смочив пальцы водой, провел ими по краям бокалов, извлекая причудливые, но стройные дребезжащие звуки. На слух – довольно гармонично. Искусные и ловкие движения, никакой магии! Но казалось, она разлетелась всюду – ласкающим слух благозвучием, пусть и престранным. Мотив я узнала! Выстроив подобие мелодии, он запел ту самую песню – о волшебных лошадках, вольно скачущих по лугам, которую барды часто исполняли в тавернах. Голос у него был бархатистый и глубокий, проникающий куда-то в душу. Когда замолк, стало жаль, что до этого мы использовали бокалы столь заурядным образом.

– И чего ты прибеднялся? – возмутилась я.

– Как чего? – рассмеялся он. – Формируем низкие ожидания, устраиваем фурор, наслаждаемся произведенным эффектом.

– Беспроигрышная тактика, – признал Герман, аплодируя. – Я требую продолжения концерта.

Посмотрел при этом на меня.

– Я могу грустную балладу про мага, которого грохнули на войне, но не буду.

– Будешь!

– Не заставите…

Он сделал жалостливые глаза, и я сдалась. Келлар подыграл, сразу сообразив, что за баллада имелась в виду. Слова я, конечно, напутала, местами что-то мычала и подвывала мимо нот, но все честно. Заставили девушку – страдайте…

– Замечательно, – нагло соврал Герман и потер глаза, – я спать.

– Эй, это не колыбельная была, – надулась я. Он зевнул, рискуя вывихнуть челюсть. – Только тут-то не спи, неудобно.

– Уложишь меня, да?..

– Знаю безотказный способ – боевым импульсом в лоб.

– Ну-у-у началось. – Его высочество повернулось к Келлару. – Она мне угрожает, ты свидетель!

– Я ничего не слышал, в ухо что-то попало…

Герман фыркнул и героически встал, я придержала его под локоть. Провела в комнату до кровати, на которую он завалился без признаков сознания. Как-то быстро вырубился, но замедленный поток жизненной энергии не оставлял сомнений: действительно спит. Ушатал его сегодняшний день! Явно не в количестве выпитого дело, принц к этому привычный. Я на ногах стояла крепко, чувствуя разве что головокружение. Правда, и пила в разы меньше – по схеме пригубить, а не осушить.

Вернувшись, я обнаружила, что Келлар никуда не делся – ни с веранды, ни с кушетки. Взирал на меня испытующе, но без какого-либо укора. Подсев к нему, я перевела дух и сказала:

– Я ждала, когда ты придешь. Нужно поговорить.

– Могла прийти сама, – справедливо отметил он.

– Не хочу наведываться в ваше неприветливое здание, – скривилась я, – а ты мог воспользоваться дверью, впустили бы. Или любишь эффектные появления?

– Раскусила, – уголки его губ насмешливо дернулись, – у всех свои слабости.

В эту верилось охотнее, чем про дев в беде. Направленный на меня цепкий взгляд и хищные повадки не позволяли забыть, кто передо мной. От его облика по-прежнему сквозило опасностью, но применительно к себе я ее не улавливала. Впрочем, Велизар поражался моему отсутствующему чувству самосохранения…

– Я готова объединить усилия.

– То есть, находясь в патовом положении, ты помощи не хотела, – задумчиво констатировал Келлар, – а теперь, когда можешь забыть о наших договоренностях, оставляешь их в силе.

– А что, можно безнаказанно забыть?

– С имеющимися протекциями – вполне.

– Между мной и его высочеством не те отношения, которые нам приписывают сплетни, – зачем-то сообщила я, будто ему это было интересно. – Отступать не намерена. Я выполню то, на что соглашалась. И даже больше. Но на своих условиях.

– Каких?

– Изложи мне весь план.

Глава 6

Лился теплый вечерний свет, по саду тянулись длинные косые тени. Я выпрямила спину – так сильно, что заныла поясница. Сидеть вполоборота было неудобно, зато не упустишь из виду настроение собеседника. Взор янтарных глаз скользил по мне медленно и пристально, но без стремления проникнуть в самое нутро и досконально изучить, а словно поглаживая. Снизу вверх. От подчеркнутой поясом талии к плечам. По линии шеи к вздернутому подбородку… Чтобы наконец остановиться на лице, зацепив мой взгляд.

– План несложный, я его тебе излагал. – Казалось, между моей просьбой и ответом Келлара не было никакой паузы. – Адепты придут за тобой, и нам не придется их выслеживать.

– Здравствуй, роль приманки с крючком в заднице. – Обуяла досада. Вероятно, стоило бы подбирать слова, но после выпитого вина их выходило только ронять. – У меня иное представление о командной работе.

– Ты говоришь не про нее, а про партнерские отношения, верно?

Я дернула плечом, сомневаясь, что наделенные властью мужчины способны на подобные отношения с женщиной, пусть и магичкой. Больно смелые мечты! Предпочитаю поменьше обманываться и смотреть на вещи реально. Одаренным девам в нашем мире дозволено немыслимое для обычных: замуж нас не гонят и дают некую самостоятельность, но архимагинь в Ковене что-то не водится. Не оттого, что достойных нет. Просто к статусу прилагается высокая должность, которая нам якобы не по зубам.

– Я не расскажу всего хотя бы потому, что допуск к некоторой информации Надзора тебе не положен, – не стал Келлар вешать мне лапшу на уши. – Реши я наплевать на правила, подставил бы других людей, не оправдав их доверия. Момент щекотливый, и мы с тобой в равном положении. Ты тоже не можешь быть полностью откровенной – как минимум из-за клятвы. А не будь ее, я бы не стал требовать от тебя выложить всё, это не приводит к взаимопониманию.

– Очень красиво звучит, – выпалила я, не скрывая надрыва в голосе. – Но так это не работает. Я устала участвовать в том, на что не имею права влиять.

– Имеешь. Тебе известно о Культе больше всех нас, вместе взятых, и ты сильный боевой маг с огромным потенциалом, – произнес Келлар без толики льстивых интонаций, будто раскладывая факты. – Я бы сказал: наживка, которая сама проглотит хоть кого. На такой исход и рассчитываю.

– Получается, я важная фигура на доске, – поддержала я игру в аллегории, – но мной будут управлять.

– Каждый ход не распишешь, жизнь слишком непредсказуема, чтобы следовать нашим планам. Приходится действовать по ситуации, а она уже складывается прескверно. Обострения конфликта в восточном королевстве не избежать, как бы император ни надеялся на дипломатические методы. Я тебе и без прорицательского дара скажу, что здесь поляжет много народа.

При непосредственном участии адептов. Они нашли союзников и чувствуют себя вольготно.

– У нас две цели: лидеры Культа и логово в горах, оно последнее из крупных. Лишившись того и другого, отступники разбредутся по Империи и станут легкой добычей.

– Крепость я не разыщу. Знаю только, что от «Лисьей норы» около недели пути, а расстояние до храма и не прикину примерно. Судя по звездам, она ближе к северу, но из ориентиров – леса да медведь…

– Эту информацию мы добудем у более осведомленных магов, – уверили меня. Ну, если Надзор сцапает тех, кто явится с Велизаром по мою душу, и хорошенько поспрашивает, вероятно, что-нибудь и вытащат. По кусочкам… – Трудности нам создает то, что ты в охране принца.

– О, наоборот! Культ покусится на него вновь в самое ближайшее время.

Добавить, что «ради починки реликвии», было чревато кровопотерей и обмороком. Будить Германа и просить рассказать про Анелию не вариант… Во-первых, тема личная, во-вторых, Келлар сложит воедино всю картину и сделает выводы. Уверена, догадается, что смерть принца не от проклятия отрежет Велизару доступ к обеим магиям. Не то чтобы я подозревала Келлара в намерении победить любой ценой, но все же задача Надзора – борьба с адептами и запретными чарами, а не трепетная забота об императорских отпрысках.