Охота на эмиссара

Пролог. Допросная

Даниэлла

Двадцать пятое ноября

– Повторяю в третий раз! Назови своё имя! – рявкнул мужчина и устрашающе навис надо мной, опёршись ладонями на неудобные ручки дурацкого пластикового стула.

Откуда в допросной вообще стул с ручками?..

Я видела и понимала всё, что он делал. Он хотел меня испугать. За кого-то принял, хотел добиться, чтобы я раскололась, но мне было в глубине души плевать.

Он был здесь. Со мной. В одной комнате с царящим полумраком без окон, зеркал и лишней мебели. Даже камеру под потолком выключил – красный глаз не работал… А всё потому, что хотел меня напугать…

Фабрис Робер. Эмиссар высшего звена Службы Безопасности Цварга. Мужчина моей мечты. Мужчина, фотографиями которого я украсила всю комнату.

Когда Фабрис наклонился и между нашими лицами осталось менее десятка сантиметров, я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Лёгкие наполнило ароматом крепкого кофе, потёртой кожи и мускатного ореха. А-а-а, Вселенная, как же он пахнет! Я сейчас умру от одного его запаха! Меня плющит от одного его вида, закатанных рукавов рубашки цвета стали и кадыка, который гипнотически ходит вверх-вниз, когда он разговаривает. А эти губы сливового оттенка… Я сошла с ума в тот день, когда его увидела впервые. Шварх! Я даже точно могу сказать, когда сердце сбилось с привычного ритма. Это было тёплое восьмое августа, восемь сорок семь по местному времени. С того самого момента не прошло и дня, чтобы я не думала о Фабрисе Робере.

– Ты решила, что этот дешевый трюк со мной прокатит?!

О-о-о, так это не пол ушёл из-под ног, это у стула колёсики! И дурацкий предмет отъехал назад из-за лишнего веса мужчины, а Фабрис подумал, что я хочу оказаться от него подальше…

– Не-е-ет, – протянула я, вспомнив, что обычные гуманоиды реагируют, когда им задают вопросы.

Цварг хвостом поймал ножку дурацкого пластикового предмета и рванул на себя, отчего я вновь буквально впечаталась в нависающего мужчину. На миг наши носы соприкоснулись – он, разумеется, отодвинулся, но всё внутри меня буквально возликовало.

«О-о-о, я до него дотронулась!!!»

– Вижу, для тебя всё это весёлые игры и ты не понимаешь, во что вляпалась, девочка. Так вот, я повторяю последний раз. Как. Тебя. Зовут?!

Его горячее дыхание коснулось всего лишь моей щеки, а меня как будто ошпарило и окатило ледяной водой одновременно. Вселенная, ну какой же мужик! Ну почему одним всё, а другим ничего?!

– Даня. Меня зовут Даня, – вытянулась на кресле и выдохнула ему практически в губы.

Он отстранился и нахмурился:

– Ты играешь со мной?!

И полез в задний карман за… наручниками. Мне даже стало на миг смешно. О таком варианте событий я не то чтобы не думала, но запрещала себе фантазировать, понимая, что даже для моего буйного воображения это немного перебор. Хотя Ульянка сразу сказала, что я и Фабрис Робер – это уже из области фантастики. Но факт остаётся фактом: в допросной только я и эмиссар.

– Даня, я буду звать тебя так, раз ты настаиваешь. Сейчас я пристегну тебя этими наручниками к креслу и ты окажешься абсолютно беспомощной. А ещё я могу на тебя ментально воздействовать. Видишь резонаторы?

Он указал пальцем на рога, а я мысленно облизнулась, вспомнив, что мечтала их потрогать и понять, какие они на ощупь. Ох, какие же огромные… интересно, у цваргов размеры рогов и других хм-м-м… органов пропорциональны? Вселенная, ну пожалуйста, пускай будет «да!»

– Я могу внушить тебе ужас, боль и страх. Любые отрицательные эмоции, и твой организм будет думать, что это всё правда. Ты знаешь, что центры боли находятся в мозгу?

Как и центры удовольствия…

– Давай ты всё-таки сама мне всё расскажешь?

Шварх, я согласна на всё что угодно, если я уже наконец перестану о тебе думать…

– Даня, ты что, под наркотой?!

Он схватил меня за подбородок и повернул голову так, чтобы мы встретились взглядами. Глаза мужчины оказались напротив моих, я судорожно сглотнула, рассматривая радужки. Они оказались не чёрными, как писали в его медицинской карте, а тёмно-серыми. Такой ещё называют оттенком маренго – пасмурным предгрозовым небом. И сейчас в этом предгрозовом небе сверкали молнии, от которых у меня внутри всё давно наэлектризовалось.

– Какого вонючего дифрена я тут расписываю, как тебе сейчас будет плохо, а ты веселишься?! – Тем временем эмиссар уже выходил из себя.

Да, я под наркотой… и она называется Фабрис Робер. Мужчина, счастливо женатый на чистокровной цваргине. Твоему ребёнку уже одиннадцать лет. Только это не веселье, это… форменное помешательство, наверное, потому что меня возбуждают даже твои обжигающе горячие пальцы на горле.

Но вместо того чтобы произнести всё это вслух, я отрицательно покачала головой.

– Значит, ты не хочешь по-хорошему? – сказал мужчина хмуро и прищурился. – Шварх, как там тебя… Даня! Что за кличка такая дурацкая? Ты знаешь, что это такое? Я очень не люблю их использовать.

Он снова помахал наручниками перед глазами. Я хмыкнула. О-о-о, да, я прекрасно знала, что это такое. Универсальные магнитные наручники таноржского производства, которые даже бета-колебания цваргов сдерживают. И да, я неоднократно держала такие в руках… спонсоры и не такие вещички на соревнования приносили в качестве поощрительных подарков. Я, конечно, всегда предпочитала безнал на расчётный счёт Межгалактического Банка или хотя бы именной чип с кредитами, но, как говорится, в глубоком космосе и астероид за планету сойдёт.

Мужчина тем временем демонстративно набрал код разблокировки и пристегнул наручники специальной цепью к ручке стула, а с другой стороны открыл звенья и протянул, чтобы вложить мои запястья внутрь. Он делал это нарочито медленно, то ли смакуя момент, то ли раздумывая, что со мной делать дальше… А мне вдруг пришла в голову немыслимая по дерзости и гениальности идея. Пришла – и воспалённый мозг профессионального медвежатника реализовал её за доли секунды.

Щёлк. Щёлк.

Это вышло практически само собой.

Мужчина дёрнулся, но я-то знала, что начинать надо с левого запястья. Фабрис левша, это ещё один мой фетиш в бесконечном списке этого цварга. Почему-то я всегда считала мужчин-левшей особенно сексуальными.

– Девчонка, ты что делаешь?! – Неподдельное изумление на лице эмиссара было как мёд на душу. – А ну, прекрати и нажми на кнопку разблокировки. Хорошо, я переборщил с резонаторами, я не буду использовать на тебе бета-колебания. Но ты же понимаешь, что я сильнее тебя, даже связанный по рукам?

– Понимаю. – Я резко встала со стула и… ну да, роста не хватило, чтобы смотреть прямо в глаза, пришлось задрать подбородок. – Но мы сейчас вдвоём, ты не можешь прибегнуть к рогам, а я могу этим воспользоваться.

– И что же ты хочешь сделать? – Мужчина саркастически изогнул чёрную бровь. – Здесь нет ни единого сейфа, секретного документа или компьютера…

Он что-то говорил ещё своим потрясающе глубоким голосом, от чувственных вибраций которого внутри разгорался пожар. Да-да, этот голос я тоже хорошо запомнила – и то, как он умело им управляет. Цварг чувствовал себя настолько спокойно даже в наручниках и так снисходительно смотрел, что это внезапно разозлило. А ещё в очередной раз мелькнувшее обращение «девочка» в мой адрес. Да, у меня маленький рост, но я же не ребёнок! Всё это придало сил и толкнуло меня на самый отчаянный поступок в жизни.

Спонтанный.

Идиотский.

Но такой желанный…

Я рванула ремень штанов мужчины и прижалась губами к бархатной коже над идеально выбритым лобком. А может, и не выбритым. Кто их, цваргов, знает? Может, у них вообще там волос не растёт?

Живот дрогнул от прикосновения моих губ, но это заставило меня лишь крепче вцепиться руками в мужское бедро.

– Что ты делаешь?!

А вот теперь Фабрис потерял самообладание и практически орал на меня, попытался отпрыгнуть, но тут уже помешал злосчастный пластиковый стул. Для меня же ор был подобен сладкой музыке, а горячая солоноватая кожа Фабриса – изысканному десерту, его запах… Ох, про запах я уже говорила.

Бескрайний космос, никогда ещё меня так не штырило. Почему меня так кроет, когда я просто его вижу?!

От этого надо избавляться. Прямо сейчас, в данную секунду. Если он будет моим, ну… хотя бы чуть-чуть, то, может, я остыну?

Я лизнула обжигающе вкусную кожу плоского живота под ямкой пупка, затем ещё раз и ещё… Вжикнула ширинка под моим напором, и как-то сам собой мужчина затих. Я это поняла не столько по отсутствию давления на барабанные перепонки – тут как раз вскрывать сейф, когда воет сирена, дело привычное, – сколько по тяжёлому рваному дыханию.

– Даня. Что ты делаешь? – Хрипотца в голосе Фабриса подхлестнула желание настолько сильно, что у меня мгновенно пересохли губы.

А может быть, они пересохли от того, что силуэт восхитительно прекрасного мужского органа проступил через хлопковую тонкую ткань нижнего белья. Да-а-а… пропорционально у цваргов всё.

– Я только посмотрю.

Шварх.

Это единственная стоп-фраза, которую нельзя не то что произносить, но даже думать белому медвежатнику, работающему за стабильный гонорар. Это закон. Единственный закон для таких, как я. В тот момент, когда медвежатник решает не просто вскрыть сейф, а посмотреть, что внутри, он априори проигрывает и становится вором. Вот и я проиграла Фабрису Роберу, в который раз… Нестабильные туннели, но я действительно хотела лишь посмотреть! Ровно до того момента, как щёлкнула резинка трусов и шикарный каменный член скользнул в ладонь. Пальцы обхватили затвердевающий ствол плотным кольцом и сделали движение вверх-вниз. Клянусь, это получилось само собой. Я хотела лишь посмотреть.

Шва-а-а-арх.

Я буду гореть в аду.

В бессейфовом адском аду без электроники, калькуляторов, отмычек, коммуникаторов и ноутбуков…

Вверх-вниз.

Низкий полустон-полурык послышался из уст эмиссара высшего звена, и от этого у меня окончательно выключились мозги и слетели стоп-краны. В тысячный раз за последний час я сглотнула слюну и, опустившись на колени, обхватила его член губами так глубоко, как только получилось. В какой-то момент мы застонали оба. Не знаю, что думал обо мне Фабрис, но я думала лишь о том, что ещё никогда в жизни не получала такого колоссально-крышесносно-охренительного удовольствия от орального секса. Да, бывшие парни просили это сделать для них, но мне всегда минет казался чем-то из разряда «чуть интереснее, чем крестики-нолики, но определённо менее, чем тетрис».

Вверх-вниз.

Член Фабриса Робера был таким же идеальным, как и его владелец. А тяжёлое дыхание с еле слышным присвистом и то, что при желании цварг влёгкую уже мог бы откинуть меня от себя как минимум хвостом, – всё это лишь опаляло и заставляло двигаться быстрее, вбирать ртом больше, целовать, облизывать, скользить по нежной коже налившегося кровью офигительно горячего ствола. Мне нравилось в мужчине буквально всё: его вкус, фиолетовые вены, опутывающие орган, запах тела, мускулистые бёдра, которые прощупывались под тканью форменных брюк. О-о-о, я находила фотографии и голограммы Фабриса в обтягивающих спортивных футболках в спортзале, а потому прекрасно представляла даже то, что сейчас было скрыто от глаз одеждой. В животе расцветал бутон напряжения, всё дрожало, в один и тот же момент мне неистово хотелось и почувствовать это великолепие в себе, и закончить начатое.

– Даня… Даня… остановись… – просипел сквозь зубы Фабрис, но эти три слова стали последним толчком, который отправил мой мозг в нирвану. Я задвигалась ещё быстрее, и когда мужчина неожиданно зарычал, пытаясь отстраниться, как одержимая обняла губами головку ещё туже. Нет, дорогой, я хочу тебя без остатка. Всего. Сейчас. Хотя бы раз в жизни…

Фабрис излился в меня ошеломительно мощно, а мне вдруг захотелось рассмеяться. Шварх, что за мужчина, у него даже сперма пахнет как кофе с орехами! Я всегда думала, что это противно, и никогда не доводила до конца, а тут изумлённо отстранилась и подняла взгляд на лицо эмиссара. Пот крупными бисеринами покрывал его лицо, и даже рога как будто потемнели, а в тёмных бездонных глазах отражалась только я. Он часто и рвано дышал через рот. Несколько прядей выбились из уложенной причёски и мило завивались, делая его неприступный образ сногсшибательным. Если бы я не влюбилась в него тогда, когда увидела на стройке, то определённо влюбилась бы сейчас.

Цварг попытался пошевелить пальцами, очевидно забыв о наручниках, через секунду осознал бессмысленность манёвра, в итоге улыбнулся уголками губ и спросил:

– Дань, ну зачем, а?

А я вдруг дурой себя почувствовала. Не то чтобы я ожидала получить «спасибо», но уж точно не это. Действительно, Дань, зачем, а? Всё возбуждение, которое нарастало внутри меня, схлынуло почти так же резко, как и появилось.

– Низачем. – Я мотнула головой и прикусила губу.

Поднялась с колен, поправила нижнее белье на эмиссаре, но застёгивать штаны, как и заниматься ремнём, не стала. Захотелось убраться подальше. Накатила волна запоздалого стыда. Гравитационная аномалия, Даня, да он же наверняка думает, что ты так с каждым встречным… Я засуетилась, поправила одежду на себе, проверила, что ничего никуда не задралось, схватила рюкзак с вещами и бросилась к единственной двери в помещении.

– Дань, может, отпустишь меня и нормального поговорим? – бросил в спину Фабрис, так ещё и не поняв, что никакого разговора я изначально не планировала.

– Ага, – ответила машинально, щёлкнула замком и поскорее вышла.

– Дань, подожди!

Внезапное громыхание стула и лязг наручников подсказали, что эмиссар наконец-то пришёл в себя и понял, что я ухожу. Дверь захлопнулась, отрезав от лишних звуков, а я глубоко вдохнула, направляясь по коридору на выход.

Я чувствовала себя идиоткой. Ну вот, я попробовала кусочек Фабриса Робера, и что дальше? Боюсь, моя болезнь теперь только прогрессирует, ведь пока я вбирала его ртом, точно осознала, что мне этого мало. Я хочу гораздо и гораздо большего…

«Он женат, Дань, очнись!» – проворчала совесть голосом моей лучшей подруги.

«Ага, только за весь минет он об этом даже и не вспомнил», – сердито сказала той самой дурацкой совести.

Глава 1. Влюбиться с первого взгляда

Даниэлла

Восьмое августа, «8:47». Планета Тур-Рин

Я смотрела на мужчину в чёрных одеждах с внушительными обсидиановыми рогами, на его резкие, но скупые движения, на чётко очерченные скулы, длинные, как у пианиста, пальцы и понимала, что попала. Никогда не верила в любовь в первого взгляда, ерунда это полная, но этот мужчина… точнее, цварг зацепил. Я просто не могла выпустить его из поля зрения. Смотрела и смотрела, как загипнотизированная профессиональным иллюзионистом.

– Дорогая, осторожнее, ты в нём дыру прожжёшь. – Подруга вернулась с двумя рожками мороженого и протянула один мне. – Твоего любимого кофейного не было, я взяла шоколадное.

Мужчину кто-то позвал, он мгновенно обернулся, от чего его длинное кашемировое пальто с платиновыми пряжками на миг взвилось в воздух, словно крылья хищной птицы. Жесты, аура, глубокие вибрации голоса цварга – всё в нём было безупречным. Как и пальто в августе, так как лишь те, кто интересовался прогнозом погоды, знали, что буквально через час пятнадцать начнётся мини-потоп.

– Ты знаешь, кто он? – протянула я, так и не взяв мороженое из рук подруги.

– Кто? А, о-о-он. – Ульянка сделала вид, что не поняла, о ком я, но потом всё же шумно вздохнула. – Это эмиссар высшего звена Фабрис Робер, Служба Безопасности Цварга. Неприлично богат, красив и… глубоко женат. Забудь, дорогая. Говорят, он даже не смотрит на женщин.

– Улавливаю логическое противоречие между словосочетанием «глубоко женат» и «даже не смотрит на женщин», – ответила машинально, пожирая взглядом мужчину.

Чёрные рога переливались матовым блеском в лучах местной звезды и как будто бы поглощали солнце. Интересно, какие они на ощупь? Гладкие или шершавые? Тёплые или костяные? Мужчина повернулся, а в полах пальто мелькнул мощный хвост с пятигранным шипом… Мурашки пробежали вдоль позвоночника, когда мне подумалось, что одним таким взмахом пятой конечности наверняка можно сломать хребет или вспороть что-то твёрдое и толстое.

Словно услышав мои мысли, Вселенная решила продемонстрировать возможности конкретно взятого цварга. Стройка запасной верфи космического порта шла вовсю, один из рабочих-пикси споткнулся на пустом месте, и пентапластмассовые доски посыпались из его рук. Оказывается, даже шесть верхних конечностей – не панацея. Пикси попытался схватить всё выпавшее, но стройматериалов было слишком много. Одна из досок отъехала в сторону, край свесился за недоделанный балкон без стеновых панелей, неуклюжий рабочий толкнул ботинком доску, вместо того чтобы наступить на край… Я даже вскрикнуть не успела. Сердце замерло в груди. Длиннющая пентапластмассовая балка сорвалась с пятого этажа здания и полетела точнехонько в десятилетнюю девочку-смеску, которая шла к палатке с мороженым, так неудачно расположенной рядом с оградой.

Эмиссар высшего звена, стоявший по другую сторону забора, чудом почувствовал опасность, задрал голову, а в следующую терцию уже перемахнул через забор и вместе с девочкой откатился в сторону. Миг – и два куска пластиковой доски валялись поодаль. Лишь годами натренированное зрение и врождённая внимательность дали мне уловить момент, как цварг рассёк хвостом падающую балку прямо воздухе.

Фабрис встал с асфальта, помог подняться и отряхнуться девочке, а затем обернулся к рабочим. Он не повышал голоса – я бы отсюда услышала, – но их кожа мгновенно приобрела мертвенно-бледный, почти синюшный оттенок.

Я медленно выдохнула, чувствуя, как за испугом приходит облегчение, а пульс вновь приходит к привычному темпу. Ульянка неожиданно громко рассмеялась, вновь привлекая внимание. Все эти бесконечные пять или десять секунд она стояла спиной к стройке и ничего не видела.

– Дань, ты как всегда! Я имела в виду, что видела фотографии его жены. Очень красивая, высокая, утончённая чистокровная цваргиня с роскошными чёрными волосами – ну просто вах! И, думаю, с высшим образованием. А ты видела, как цваргини ведут себя? Как наследные королевы! Поверь, тебе ничего с Фабрисом Робером не светит.

От длинной хвалебной оды в адрес незнакомой цваргини, да ещё из уст моей подруги, я почувствовала саднящее раздражение. Что-то в глубине души воспротивилось столь категоричному заявлению «тебе ничего не светит». Я возмущённо посмотрела на Ульяну.

– А я что, некрасивая, что ли?!

Она ответила не менее красноречивым взглядом в ответ.

– Очки? Драные джинсы? Кеды? Мужское имя? Дань, ты серьёзно?

– Уль, ты ничего не понимаешь, это же образ у меня такой! Как мне, по-твоему, выходить на соревнования по взлому сейфов?! – тут же вспылила я.

Подруга покачала головой:

– Ага, веснушки и рост тоже образ? И нарисованный диплом?

Я поморщилась… Ну да, невысокая. В сравнении с цваргами, вот прямо совсем «не», но кто мешает каблуки надеть? Веснушки вполне сносно замазываются тональником, если хорошо постараться. А про диплом – ну сколько можно напоминать? Я же смогла его внести в базу данных института так, что никто ничего не заметил, а значит, можно считать, что диплом заработан честно!

– Дань. – Уля положила руку мне на плечо и погладила в сочувствующе-успокаивающем жесте. – Пойми ты, этот цварг хорош даже по их… цваргским меркам. Посмотри, какой он. И какая ты. Ну? Не твой калибр. А ещё, я повторяю для тормознутых, он женат. На цваргине! Понимаешь? Там вообще без шансов! Цварги восстанавливают численность расы, у них провал в рождаемости, и даже если бы он её не любил, то всё равно ты была бы в пролёте! Но поговаривают, что Фабрис Робер любит супругу так сильно, что даже купил целый остров, чтобы только её никто не тревожил. Пробей информацию, у него наверняка уже даже ребёнок есть. А ты всего-навсего человек. Понимаешь?

Я медленно кивнула, отчаянно чувствуя, как внутри с пронзительным звоном что-то обрывается. Какая-то тонкая, но очень важная струна. Бескрайний космос, разве можно влюбиться в мужчину за десять секунд?

– Дань, ты же отходчивая, я знаю! Да вы же даже не знакомы! Всё, держи мороженое, а то оно тает, у меня все руки уже теперь липкие. Уверена, завтра ты об этом Фабрисе даже не вспомнишь.

Я вновь вынужденно кивнула, уже точно зная: на этот раз подруга ошиблась. Если бы кто-либо когда-либо меня спросил, как должен выглядеть идеал мужчины, то я совершенно точно ткнула бы пальцем вот в этот умопомрачительный экземпляр в строгом деловом пальто с великолепными рогами и такой аурой, от которой хочется не то вжаться в спинку скамейки, не то вытянуться в струнку и ловить каждое его слово.

– Слушай, Уль, а можешь ещё за содовой сходить, а то жарко что-то? – пробормотала я, понимая, что не насмотрелась на Идеального Мужчину, а подруга сейчас примется назойливо жужжать над ухом.

Ульянка всплеснула руками, эмоционально пробормотала: «Шварх, ну а сразу-то что не сказала?» – но развернулась и ушла, а я… позорно уставилась на цварга, делая вид, что ем лакомство.

«Женат. Даня, он женат. Прекрати пялиться!» – строго одёрнула совесть.

– Ещё минуточку… – пробормотала самой себе, отдавая себе твёрдый отчёт, что интерес к цваргу носит совершенно нездоровый характер. – Да и смотреть-то никто не запрещает… Это же уголовно ненаказуемо – пялиться на женатого мужчину…

Отчитав рабочих, Фабрис Робер снял пальто и перекинул через правый локоть. Он сделал это будто специально, чтобы все могли полюбоваться его разворотом плеч.

«Эх, жаль, что на правый…»

Шёлк чёрной рубашки – у меня никогда не было натуральных вещей, но я почему-то была уверена, что именно так выглядит настоящий шёлк, – обрисовал силуэт мышц на руках и спине. Я судорожно втянула носом воздух и прикусила губу, отчаянно желая стать этой рубашкой хоть на минуточку своей скучной замшелой жизни. Интересно, а каким одеколоном он пользуется? Чем-то стильным и современным древесным, модным фруктово-цитрусовым или вообще предпочитает ароматы унисекс?

Мысль потерялась, стоило эмиссару присесть на корточки рядом с упавшей балкой. Тонкая ткань деловых штанов тесно облепила мускулистые ягодицы и бёдра. Я шумно сглотнула слюну, убеждая себя, что это просто слишком сладкое мороженое. В следующую секунду Фабрис взял в руку кусок доски, поднёс к лицу и внимательно его рассмотрел, а затем… достал левой рукой из кармана платок и протёр доску. Платком. На стройке.

– Он стёр отпечатки пальцев, – пробормотала шокированно, чувствуя, как внутри всё стягивает в тугой горячий узел, а волоски по телу поднимаются дыбом.

Шва-а-арх, никогда не видела ничего более сексуального…

Высокий, красивый, богатый, с молниеносной реакцией, левша и по-настоящему думает о безопасности! Бинго! Полный набор!

Идеальный Мужчина. Мистер Совершенство.

Только женатый.

– Даня, поздравляю, ты долбаная извращенка-неудачница, – пробормотала себе под нос и застонала от обиды на Вселенную.

Ну почему?!

Почему, если мужчина идеален, он обязательно оказывается или психом, или преступником, или геем, или женатым?!

То ли ветер изменил направление, то ли я простонала слишком громко, но неожиданно мужчина вскинул голову и начал обшаривать взглядом местность вокруг стройки. Я тут же натянула кепку поглубже, подхватила рожок и поспешила навстречу Ульянке.

Глава 2. Эмиссариат Цварга

Фабрис Робер

Восьмое августа, вечер. Планета Цварг

Настроение было отвратительно паршивым. Вот уже три месяца я гонялся за похитителями наших женщин, а найти не мог ровным счётом ничего! Вообще ничего! Даже курирование дурацкого строительства верфей для прибывающего космического транспорта не дало зацепок, хотя Аппарат Управления Цваргом изрядно вложился в экономику Тур-Рина, надеясь, что СБЦ хоть что-то найдёт! В который раз я вернулся с этой насквозь прогнившей планетки ни с чем… ну или, точнее, удалось предотвратить смерть маленькой девочки из-за криворукости местных строителей, но я сомневаюсь, что там был злой умысел. Раздолбайство – да, но злого умысла точно не было.

Приземлившись на крышу эмиссариата, я раздражённо щёлкнул брелоком истребителя, буквально вскочил в закрывающиеся двери лифта и ткнул кнопку нужного этажа. Не думая, достал платок и стёр отпечаток. Старая привычка бывшего теневого агента, которая намертво въелась в подкорку. Не то чтобы я ожидал, что меня будет кто-то выслеживать – эмиссара высшего звена Службы Безопасности Цварга знала каждая подзаборная собака, причём как на Цварге, так и на десятке ближайших планет, – но… некоторые вещи неискоренимы.

Общий зал эмиссариата встретил меня непривычной тишиной и пустотой. Я даже удивился и посмотрел на коммуникатор, сверяя время и день недели, а то мало ли, с этими поездками туда-сюда на Тур-Рин и обратно все часовые пояса себе сбил. Но нет, время было обычным… рабочим. Какого шварха? Где все? Почему никто не работает?!

Стремительным шагом я пересёк общий зал эмиссариата Службы Безопасности Цварга, уже предчувствуя, где найду сотрудников отдела. И я не ошибся – коллеги развалились на пуфиках в зале для просмотра улик, шумно разговаривали, ржали как кони, и им разве что попкорна не хватало для всеобщей атмосферы веселья.

– Ха, а спорим, он её… – начал, судя по голосу, Онезим, но был перебит Жаном:

– Воу-воу, вот это да-а-а!

– О-о-о, теперь понятно, почему жлоб Робер делом делиться не захотел и так долго его ведёт!

Последняя реплика принадлежала явно либо Роджеру, либо Сисару.

Широкие спины озабоченных идиотов закрывали часть экранов в комнате для просмотра улик, но именно этот ролик я знал посекундно наизусть. Трое гуманоидов смешанных корней занимались сексом с чистокровной цваргиней. Вначале каждый из них трахнул её в одиночку, а затем они её поставили на четвереньки и взяли одновременно – двое сзади, один спереди. Мерзость. Судя по тому, как Жан приготовился отпустить очередную сальную шутку, сейчас был тот самый момент, когда третий лысый запихнул свой шланг цваргине в рот.

– Что, своей работы нет? – гаркнул я во всю мощь лёгких, перекрывая возмутительные чавкающе-чпокающие звуки аудиодорожки. – Мне доложить выше, что у вас слишком много свободного времени? Быстро на выход отсюда!

Толпа моментально притихла, недовольно вжала головы в плечи, но послушно потянулась на выход. Онезим деловито фыркнул, подхватил стакан с пивом – Вселенная, алкоголь на рабочем месте! – и прошествовал мимо с таким видом, будто это не я застал его за злоупотреблением служебными полномочиями, а он в сотый раз объясняет глупому подростку, что нельзя нажимать на газ и тормоз во флаере одновременно.

Интересно, а что они скажут, если я внесу на ежеквартальном совещании эмиссариата предложение поставить дополнительные видеокамеры во все коридоры и комнату для просмотра улик, соответственно?

За Онезимом потянулись его напарники, после них был Сисар, ну а последними вышли, как я и предполагал, Роджер и Жан.

– Слушай, Фабрис, ну как можно быть таким занудой? – неожиданно обратился Роджер. – Ну посмотрели мы порнушку, ну и что с того? Тебе что, хуже от этого, что ли? На тебе никак не отразилось, а ребята расслабились. Сам-то видео зажал и пересматривал уже раз двадцать, наверное.

На мгновение я потерял дар речи. Но лишь на мгновение.

– Роджер, ты совсем кретин, что ли?! Это улики, а не дешёвая порнушка! Кто-то похищает цваргинь и использует их самым омерзительным, аморальным и отвратительным образом! Как ночных бабочек! Это удар по репутации всего Цварга! Это извращение и варварство! Там, на видео, – я мотнул головой в сторону, – трое уродов насилуют одну несчастную женщину!

– Ой, да не выглядит она несчастной… – пробормотал Жан.

– Она кричит!

– Можно подумать, твоя жена не кричит, когда ты её трахаешь! – Жан возвёл глаза к потолку. – Роджер, пойдём отсюда, а то у меня рога отваливаются слушать проповеди этого маньяка-моралиста. Если бы он не был женат, я бы вообще усомнился, что у него когда-либо был секс…

– Пф-ф-ф, да я до сих пор в этом сомневаюсь. – Роджер заржал в ответ, делая вид, что меня здесь нет.

– Не, ну сын-то у него есть, то есть один раз в жизни ему обломилось.

Эти двое, самодовольно гогоча и намеренно выводя меня из себя, наконец удалились, а я вытер испарину со лба, подошёл к компьютеру и, не утруждаясь остановить проигрыватель, просто выдрал картридж памяти прямо из порта. Конечно, можно было бы донести выше, что эмиссары позволяют себе больше положенного, но делать этого не хотелось.

Сейчас все уверены, что дело не стоит и метеоритного кратера. Подумаешь, в инфосети три месяца назад появилась запись, как несколько громил-пиратов неопределённой расы берут одну цваргиню. Видео и видео. Что это за цваргиня, никто так и не понял, личность осталась неопознанной. Из всех семей, у кого пропадали дочери или сёстры, ни один не узнал в обнажённой красотке родственницу или знакомую, а значит, сбежала она с Цварга, скорее всего, по собственному желанию, тщательно заметая следы. За что боролась, на то и напоролась, как говорится. Но даже среди моих коллег никто не подозревал, что после этого видео инфосеть наполнило ещё больше роликов куда как более грубого характера с другими чистокровными цваргинями в главной роли. Для расы, у которой каждая женщина отождествляется с высшей ценностью, а на десять мальчиков рождается в среднем две девочки, это просто возмутительный плевок в лицо. Кто-то похищает наших женщин прямо из-под носа, использует самым ужасным и первобытным способом, а мы даже не можем понять, кто пропал! Вопиющая беспомощность!

Ещё одной причиной, по которой мне не хотелось поднимать эту тему с коллегами, было то, что я вообще старался не упоминать имя жены при них. Лейла жила с любимым мужчиной, и я не имел права рисковать её счастьем. А после коллег же в воздухе нет-нет, но и оставался лёгкий привкус зависти. Как бы они ни смеялись и ни дразнили, все завидовали тому, что именно меня, как они думали, выбрала сама Лейла Виланта.

Я зашёл в свой кабинет и на миг замер перед цифровой рамкой с подвижным изображением с нашей свадьбы. Невероятно красивая цваргиня с загадочной улыбкой, идеальными манерами и тёмно-синими глазами подавала руку, чтобы я надел обручальное кольцо. Фотографы и репортеры распространили эти снимки по всем новостным каналам, рассказывая, что наша любовь так велика, что Лейла в обход воле родителей ещё до свадьбы стала жить вместе со мной. А за те три месяца, что мы действительно жили вместе, мне так и не хватило духу поцеловать её в губы… С другой стороны, может, оно и к лучшему – Лейла не скрывала, что любит Арх-хана всем сердцем, а от меня ей требовалась лишь помощь с документами.

Из воспоминаний о событиях двенадцатилетней давности меня жёстко выдернул звонок на рабочем терминале. Я несколько раз мотнул головой, прогоняя образ фиктивной жены, и со вздохом нажал кнопку активации связи.

Голограмма самого пожилого сенатора Аппарата Управления Цваргом соткалась в воздухе. Крупные, посветлевшие от возраста рога и такие же волосы, достаточно сухая фигура, но живой взгляд с хитринкой, свидетельствующий о колоссальном жизненном опыте и уме. Цварг сидел в кресле за рабочим столом.

– Здравствуйте, сенатор Ламбе. Чем обязан вниманию правительства?

– Здравствуй, Фабрис, мой мальчик, здравствуй. Совсем ты про старика забываешь, не звонишь, не пишешь.

Леандр Ламбе улыбнулся так, как умел делать только он – одними глазами. Я тяжело вздохнул. Кажется, больше всего на свете Леандр любил комплименты, что он моложе своего возраста. Что ж, традиционное вступление к серьёзному разговору.

– Леандр, ну какой вы старик? Вы в отличной форме, а уж если учесть, сколько вы всего делаете…

– Двести пятьдесят лет работы на правительство в этом году, – перебил Леандр против обыкновенного. – Четверть тысячелетия, однако. Фабрис, не спорь. Я решил, что мне всё-таки пора на пенсию, но я не могу взять и уйти со спокойной совестью, когда у нас под носом пропадают цваргини одна за другой. Мне нужно, чтобы ты закрыл дело, которое я тебе поручил. Пожалуйста, скажи, что есть хоть какие-то подвижки.

Сенатор посмотрел на меня открыто. Голосвязь не передавала эмоциональный фон, а следовательно, никто из нас не мог «прочесть» другого, но я готов был поклясться, что в последнем предложении Ламбе прозвучала отчаянная надежда. Я отрицательно покачал головой:

– Сэр, я боюсь, что разочарую…

– Не сэркай мне, Фабрис, – снова перебил сенатор, но на этот раз жёстче. – Я тебя с пелёнок знаю, тоже тут! Ладно ещё обращение по должности, но ты всегда можешь звать меня и просто Леандром. И насчёт разочарования – ты снова не прав. Я никогда в тебе не разочаруюсь, мальчик мой. Если в эмиссариате и есть кто-то, кто способен раскрыть эти гнусные преступления, то это только ты!

Чем больше меня хвалил Леандр Ламбе, тем гаже я себя чувствовал, потому что за эти месяцы не продвинулся в деле ни на дюйм.

– Так, может, какие-нибудь зацепки на Тур-Рине появились? – вновь он повторил свой вопрос.

Весьма резонный, если учесть, какую сумму денег Аппарат Управления Цваргом выделил на строительство верфи. Согласно легенде, это благотворительная акция, чтобы увеличить количество рейсовых кораблей Цварг-Тур-Рин, но по факту и СБЦ, и АУЦ надеются, что если появился какой-то плавающий в космосе бордель с цваргинями, то рано или поздно он должен пришвартовываться, чтобы пополнять запасы воды и пищи… А где ещё парковаться космическому кораблю, кроме как на планете, где проституция официально узаконена и приносит денег в бюджет планеты не меньше, чем казино и спа-отели?

– Нет. – Я отрицательно покачал головой. Признаваться в собственной несостоятельности как эмиссара высшего звена было тяжело, но всё-таки пришлось. – Вскрылось несколько звездолётов с мелкой контрабандой, у одного трюм был набит муассанитами. Капитан клялся, что это бриллианты, но первая же проверка показала, что это драгоценные камни, незаконно вывезенные с Цварга. Ещё был случай с экспортом просроченного эдельвейсового сиропа… Но всё это сущая ерунда. О том, что нас действительно волнует, – ни зацепки.

Разочарование мелькнуло в глазах Леандра Ламбе, но на словах он остался предельно вежливым:

– Ничего, Фабрис, я верю, что ты обязательно справишься. А как чувствует себя твоя жена?

Ещё одна иголочка стыда была загнана этим вопросом мне глубоко под кожу. Как член Аппарата Управления Леандр знал, что купленный мной остров на экваторе для Лейлы – это фикция, сделанная для любопытных репортёров. Он лично подписывал разрешение для моей супруги на отлёт с Цварга и он прекрасно знал, что живёт она в другом месте. Вот только пожилой сенатор даже не догадывался, что это другое место в нашем обществе считается «планетой дикарей» и любит леди Виланта чистокровного ларка.

– У неё всё хорошо, спасибо.

– А как ваш сын, Эрланц? Необычное имя для мальчика…

«Потому что он скорее ларк, чем цварг».

– …ты привезёшь его на родину, чтобы он получил хорошее образование?

Ответ на этот вопрос я репетировал у зеркала столько раз, что мог бы убедительно солгать, даже глядя в глаза, а не только по голосвязи.

– При всём уважении, сенатор Ламбе, но моя персона весьма известна на просторах Федерации, а не все относятся к СБЦ положительно. Я считаю, что будет безопаснее не показывать репортёрам и обществу мою жену и ребёнка. Во избежание ситуаций… когда, например, их попытаются похитить и надавить на меня в своих интересах.

– Та прав, Фабрис, конечно же, ты прав. – Мужчина покивал, но при этом неодобрительно поджал губы. Он очень любил свою жену, но Вселенная не одарила их брак детьми, и как мужчина он бы отдал всё на свете, чтобы пообщаться с сыном, если бы тот у него был. – Если тебе больше нечего рассказать, что ж, тогда до связи. Надеюсь, в следующий раз ты меня порадуешь, мой дорогой. Передавай Лейле при встрече приветствие от меня. Надеюсь, вы счастливы, – по-простому попрощался Леандр.

А я выключил терминал и взлохматил волосы. Шварх, как же всё-таки неприятно вот так врать в лицо, но счастье Лейлы важнее. Мечты об этой чудесной цваргине ещё двенадцать лет назад были светлыми и недостижимыми, а уж когда она родила за Эрланцем второго мальчика, до безумия похожего на отца, мне стало окончательно ясно, что Лейла не способна полюбить кого-то, кроме Арх-хана.

И сейчас, будучи официально женатым, да ещё и с ребенком, я не имею права даже пригласить на свидание свободную цваргиню, потому что это будет нонсенсом. А разводов на Цварге, как известно, нет.

Я сел в глубокое кресло и задумался, прокручивая весь сегодняшний день. Помимо девочки, на которую чуть не упала балка, было ещё что-то… или кто-то. Эмоционального фона я не почувствовал, но был готов поклясться: за мной наблюдали. Может, всё-таки есть какая-то зацепка, а я её не заметил?

Глава 3. Соревнование по взлому сейфов

Даниэлла

Сентябрь. Планета Тур-Рин

Щёлк. Щёлк.

У каждого сейфа серийного производства есть пароль на сброс. У большинства гостиничных сейфов приличных брендов есть ещё и мастер-пароль, который устанавливают для администраторов, чтобы отель мог открыть сейф в случае, когда гости забыли ПИН-код.

Щёлк.

Судя по габаритам, весу и марке, передо мной был стандартный сейф, который встраивают в гардеробные шкафы, вот только я сомневалась, что организаторы мероприятия взяли замок с мастер-паролем. В любом случае, буквенно-цифирную часть я уже прошла, осталось подобрать механическую.

Полградуса направо, полградуса налево…

– Дамы и господа, напоминаю, время истекает, у вас осталось три минуты! – оповестил голос распорядителя через колонки зала так громко, что я поморщилась и упустила на слух тональность щелчка.

Шварх, всё переделывать теперь! Так, код, буквы…

– Напоминаю, если никто из участников соревнования не вскроет замок за оставшиеся минуты, то призовой фонд останется у нас. Если победителей будет несколько, то деньги распределятся в пропорциях между…

«Нет-нет, так не пойдёт, кредиты очень нужны! Мне за квартиру в этом месяце заплатить ещё надо. Давай, открывайся же!..»

Щёлк. Ну наконец-то!

Стальная дверца сейфа толчком вышла из паза, но я даже заглядывать туда не стала. Вытерла рукавом выступивший пот на висках и поправила пластиковую оправу очков. Под громогласные аплодисменты поднялась со стула.

– И у нас появился самый быстрый взломщик сейфов! Это участник под номером пять! Даня Медведь!

– Ура-а-а, Данька, огонь! Мужи-и-ик! – Отчётливый женский крик перекрыл звуки хлопков, и, даже не оглядываясь, я знала, что это лучшая подруга так радуется.

Ульянка, несмотря на свою работу, всегда находила время посетить соревнования и поддержать меня. Собственно, не прошло и минуты, как она сжала меня с силой борца сумо и счастливо прокричала всё то же самое на ухо.

– Дань, ты такая молодец, я так тобой горжусь!

Я фыркнула, отцепляя подругу от себя.

– Уль, если твоя цель состояла в том, чтобы я оглохла, то ты её добилась. Да было бы чем гордиться. Обычные соревнования, даже не отборочный тур…

– …Я знаю, как это важно для тебя! – продолжала щебетать подруга.

«Деньги мне важнее», – подумала про себя и бросила взгляд на настенный секундомер. Ещё шестнадцать секунд, и я смогу забрать или весь призовой фонд в триста кредитов, или…

Очередная волна аплодисментов затопила зал. Узкая спина, затянутая в болотно-зелёную куртку и такую же, как у меня, кепку, поднялась через два места от меня.

– Участник под номером восемь тоже справился с заданием в рекордные сроки! – огласил пространство звучный голос менеджера.

«Шварх, значит, мне достанется только двести кредитов…»

– Ох, Данька, смотри, а Ерофей от тебя не отстаёт практически, на всех соревнованиях, где ты участвуешь, тоже регистрируется и выигрывает уже пятое кряду! Какой молодец! Вот всегда говорила, что наши нигде не пропадут!

Под «нашими» Улька, разумеется, имела в виду таноржцев.

Я натянула кривую улыбку:

– Угу, молодец он.

«А мне теперь ещё искать, где добыть сто кредитов до конца недели. Придётся брать частные заказы…»

– Мне кажется или он уже три раза на тебя обернулся? – Она ощутимо толкнула меня локтем под рёбра. – Слу-у-ушай, а может, ты ему нравишься и он ищет способ с тобой увидеться?

– Не думаю.

«Лучше бы на другие соревнования записывался, если это так…»

Пока Улька нагружала водорослями мои бедные уши, участник номер восемь неожиданно направил стопы именно к нам.

– …Дань, ну серьёзно, такой парень симпатичный, и из твоей сферы, высокий, образованный, умный. Всё как ты любишь. Ты как давно с последним своим парнем рассталась?

– Давно, – буркнула неохотно. – И пока встречаться снова не горю желанием. Или ты уже забыла, что Илья оказался вором и обокрал меня?

– Вот! – Ульяна ткнула пальцем мне в грудь. – Вот именно поэтому я и говорю, чтобы ты согласилась на свидание с Ерофеем, когда он предложит! Ты же ходячая катастрофа, тебя всегда тянет на ненормальных мужиков! Если не думаешь о себе, то подумай обо мне! Я скоро поседею от нервов за тебя, а тут гарантированно нормальный парень. Зарабатывает так же, как и ты. Приятной наружности, не обращает внимания на твой внешний вид…

Она бы и дальше расхваливала Ерофея, если бы он не подошёл к нам. Несмотря на свою безграничную любовь потрепать языком, Ульяна обладала сверхспособностью вовремя замолчать. Бесценный талант.

– Девушки, здравствуйте. – Парень улыбнулся нам обеим, а затем протянул ладонь для рукопожатия. Вначале Уле, затем мне. Очень не хотелось её жать, но я себя пересилила.

«Он же не виноват, что ставка за первое место нефиксированная», – уколола совесть.

– Даня, вы потрясающая! – с места в карьер начал парень, который, кстати, по документам был на пять лет меня младше. Я проверяла. – Я уже длительное время внимательно слежу за вашей деятельностью и в восхищении, как вы вскрыли «Арнольда-АТ35», это же какое чутьё надо иметь…

– Там совместили механизм старого «Арнольда-АТ34» и ещё более старого «Айко», ничего особенного. Все уязвимости были известны.

– О-о-о… – Ерофей растерялся от моего ответа, а Ульяна, сделавшая шаг назад, показала мне страшные глаза, намекая, что так с мужчинами не разговаривают.

– Эм-м-м, но спасибо за комплимент, – тут же нашлась я.

Ерофей широко улыбнулся:

– Даня, а я могу пригласить вас на ужин?

Мне очень хотелось ответить «нет». Очень. Но Ульянка смотрела с такой надеждой в глазах, что у меня наконец-то может что-то сложиться с нормальным парнем… А ещё желудок неожиданно проснулся и напомнил, что в этом квартале его кормили только фаст-фудом. И Ерофей… действительно высокий. Темноволосый. И наверняка неглупый, раз уже в таком возрасте выучил схемы замков… или просто талантливый. И ямочки на щеках, когда улыбается. Опять же, человек, с Танорга…

– Хорошо.

Собеседник на этот раз улыбнулся так ослепительно ярко, что напомнил по сиянию голубого гиганта.

– Ох, это так неожиданно! Спасибо, Даня, что согласились. В субботу вечером вам подходит? Я могу попросить ваш номер коммуникатора? Хотя что это я, организаторы же давали для связи… – засуетился парень, а я за его плечом увидела одного из спонсоров соревнований.

– Прошу прощения, я за призом, – пробормотала, устремляясь в нужную сторону. – Ульян, спасибо, что пришла поддержать. Ты уже можешь бежать по делам, увидимся позднее.

Я предъявила идентификационную карточку гражданки Танорга, получила кровно заработанные деньги за первое место и с лёгким облегчением вышла на улицу. Самые жаркие дни и пик сезона туристов уже позади, так что теперь вполне спокойно можно гулять по улицам, не боясь, что оттопчут кроссовки или затолкают локтями, а с моим ростом это особенно актуально.

Ноги вели по привычным, более или менее безопасным улицам. Всем известно, что Тур-Рин – это планета развлечений, но редко кто добавляет к этой фразе «на любой вкус и кошелёк». А последнее, как правило, подразумевает, что помимо площади Золотого Сечения и словно лучи солнца расходящихся улиц с казино и отелями премиум-класса, на Тур-Рине ещё есть и тёмные подворотни, сомнительные питейные заведения, подозрительные ломбарды и стройки, кварталы с покосившимися домами, где живёт обслуживающий персонал, а ещё множество не самых безопасных мест.

Я не могла позволить себе жить рядом с космопортом или площадью Золотого Сечения по финансовым соображениям, а потому нашла сносную квартиру идеально на окраине «ещё приличного» района.

Большая Медная улица, улица Бронзовых Псов, переулок Стеклянных Надежд… Всегда поражалась названиям на Тур-Рине, они отдавали тайной, а как профессиональная взломщица сейфов, я обожала загадки. Ноги сами собой привели меня к космопорту – к той его части, откуда виднелось строительство верфи. Вот уже полтора месяца я так или иначе останавливалась в этом месте и с надеждой высматривала одного хвостатого цварга… Я даже стёкла в очках перенастроила так, чтобы одной кнопкой на дужке они из увеличительного стекла превращались в бинокль. Ульяна смеялась над моими очками, но они были необходимы для работы… а если я ношу их на работе, то почему бы и не носить в жизни?

Обладателя обсидиановых рогов и чёрного кашемирового пальто видно не было. Я мельком взглянула на время на коммуникаторе. «18:35». Всё верно, в это время он не приезжал ещё ни разу…

«Что ж, Даня, пошли домой. Сегодня просмотр кино с Мистером Совершенство вживую отменяется – только фотографии и голограммы в инфосети. И не забудь ещё найти заказчиков до конца недели, тебе ещё сто кредитов надо где-то срочно заработать».

Глава 4. Трудоголик

Фабрис Робер

Сентябрь. Планета Цварг

Я пересматривал видео за видео, которые уже тщательно отлавливали и стирали из сети агенты аналитического отдела. Помимо цваргинь, были и другие женщины – эльтонийки, пиксиянки и даже люди… но реже. А Аппарат Управления в первую очередь интересовался, разумеется, цваргинями. Я же чем дольше занимался делом, тем сильнее чувствовал себя неопытным стажёром Системной Полиции, который не замечает очевидных подсказок и не может встать на след, нежели опытным эмиссаром высшего звена Службы Безопасности Планеты.

Гипотеза за гипотезой, ниточка за ниточкой я отметал варианты, где искать нелегальный космический бордель. В том, что это именно летающая станция, я не сомневался, но, пожалуй, это и была единственная более-менее подтверждённая догадка за всё время.

– Тук-тук, Фабрис, можно? – Роджер, не утруждая себя получением разрешения, нагло ввалился в мой кабинет. Я поставил видео на паузу. – Слушай, старина, я извиняюсь, что тогда в комнате просмотра улик повёл себя грубо, но ты же должен понимать, что такой кайф обломал мне и ребятам…

Я вздохнул, глядя на то, как коллега неуклюже переминается с ноги на ногу, да ещё и схватил электронное перо с моего стола и начал крутить его между пальцев. В воздухе разливались тонкие эмоции легкого беспокойства, нетерпения, но никак не стыда или вины.

– Роджер, давай ближе к делу. У меня масса работы. Что ты хочешь?

– Я хотел бы, чтобы ты замолвил за меня словечко перед начальством… – тут же не растерялся ушлый коллега, явно приготовив речь заранее. – Скоро квартальная сдача отчётов, а в конце года будет пересмотр зарплат и должностей. Я что-то засиделся в среднем звене и хотел бы…

– Нет.

– Что «нет»?

Он недоуменно посмотрел на меня, словно не знал значения этого слова.

– Нет, я не буду привирать и приукрашать твои заслуги. Если меня спросят о том, как ты работаешь, то я скажу правду.

– Ой, да старина-а-а, – протянул Роджер настолько слащаво, что даже если бы у меня отказали рога, я всё равно поморщился бы от количества сиропа в его голосе. – Я же не прошу врать. Просто ты не мог бы не указывать тот случай, когда застал нас в комнате за просмотром улик?..

– Нет. – Я снова отрицательно покачал головой и скрестил руки на груди. – Ты превысил полномочия. Руководство должно знать о таких вещах.

– Шварх, Робер, ты что, вообще железный?! – не выдержал коллега и вот теперь уже показал истинное лицо. – Если у тебя не стоит на баб, это не значит, что у других тоже! Совесть-то имей!

– Что?!

Мне показалось, что я ослышался. Кровь прилила к лицу, и даже дышать стало сложно.

– Что слышал! Все мы прекрасно понимаем, почему это дело с похищениями цваргинь выдали тебе!

– И почему же? – тихо спросил я, чувствуя, как злость отравой растекается по венам.

Да, я не мог продвинуться в этом деле, но получил его совершенно точно заслуженно и прикладывал все силы к тому, что распутать.

– Да потому, что у тебя на баб не стоит! Хотел бы я сказать, что у тебя стоит хоть на мужиков, но и это правдой не будет! Ты робот-маньяк, который работает круглыми сутками напролёт, но почему-то не понимает, что все вокруг – нормальные адекватные гуманоиды. Мы тоже хотим иногда расслабиться и выходные иметь по расписанию, а не раз в полугодие между делами! То, что ты – антисоциальная личность с повадками параноика, – не значит, что все вокруг такие!

– Вон. Из моего. Кабинета, – прорычал я, борясь с желанием врезать этому умственно отсталому кретину, не способному отделить работу от отдыха.

Пожалуй, больше, чем слова Роджера, возмущали лишь разливающиеся фонтаном кисловатые эмоции – злорадство, чувство торжества и собственной правоты.

– Что, правда глаза колет, да?! Да все понимали, что если поручить это дело нормальному мужику, то он, вместо того чтобы заниматься им, будет дрочить по двадцать часов в сутки, пока не сотрёт себе всё к шварховой матери! Ты единственный белоручка, которому женщины вообще по барабану! Когда ты последний раз жену-то трахал, а? Или это не очень удобно, когда ты большую часть времени в космосе кукуешь, а остальную в эмиссариате?

Я ощутил, как судорога прошлась по мышцам лица, так мне свело челюсть от напряжения.

– Роджер, выметайся из моего кабинета, тварь озабоченная! – повторил хрипло, сдерживая рвущуюся наружу ярость.

Цварг закатил глаза к потолку, а затем швырнул в меня моим же электронным пером. Разумеется, я поймал то в воздухе и на автомате достал из кармана платок, чтобы протереть гаджет от чужих жирных пальцев.

– Что и требовалось доказать! Параноик припадочный! Да какого шварха у тебя и жена чистокровная, и должность эмиссара высшего звена…

Роджер вышел, громко хлопнув дверью, а я откинулся на кресло, пытаясь унять ярость. Отчасти она клокотала ещё и из-за того, что тёмная половина меня шептала, что коллега прав. «Маньяк», «параноик», «долбаный психопат», «бесчувственный робот» – бессчётное количество раз я слышал эти слова в свой адрес… И всё равно цепляло. Нет и никогда не будет ничего более обидного, чем высказанное в лицо грубое оскорбление, с сутью которого ты внутренне согласен.

А что до секса… да, действительно, никогда не тянуло.

Мне всегда казалось глупым тратить время на женщин, бороться за их внимание при текущем печальном демографическом раскладе. Какой смысл ходить на свидания, ухаживать годами, тратить уйму времени, чтобы с девяностопроцентной вероятностью цваргиня тебя отвергла? Куда как рациональнее потратить силы и время, чтобы построить карьеру, сделать что-то полезное для общества. Бордели же я презирал принципиально. А секс? Да и без него отлично живётся, если занять всё время работой. Наверное, со мной действительно что-то не так, но эти видеоулики с проституцией ничуть не возбуждают.

Я потянулся, чтобы нажать на продолжение просмотра последнего ролика, изъятого отделом аналитики из инфосети, как глаз зацепился за грудь неизвестной девушки в кадре. Сиреневая кожа, идеальные чёрные волосы, всё в ней было как у чистокровной цваргини, вот только соски… не то чтобы я видел хоть одну голую цваргиню в натуральном виде, но в университетских учебниках по половому воспитанию цвет сосков отличался и был значительно светлее.

«А что, если они нечистокровные?» – догадка сверкнула неожиданно, как хвост кометы среди ясного неба.

А если нечистокровные, это бы объяснило то, что женщин нет в базе данных гражданок Цварга. Несколько сотен лет назад женщин нашей расы свободно выпускали с планеты безо всяких виз. Тогда ещё не было строгого учёта и закона, что цваргиня не имеет права покидать родину без поручительства супруга и разрешения Аппарата Управления. Если допустить, что давно где-то осели цваргини и это их дочери… не совсем чистокровные, но выглядящие похоже, то теория становится вполне жизнеспособной.

Я лихорадочно стал пересматривать видео, пытаясь заметить ещё какие-то признаки, а затем и вовсе нагрузил аналитический отдел. Меньше чем через час передо мной лежало заключение, что по предварительным расчётам у всех женщин на видео пропорции бёдер, талии и груди не совпадают со средними стандартами расы. Абсолютно у всех грудь больше, талия уже, ноги длиннее. Параметры приближены к эльтонийским.

А ещё через три часа передо мной лежало заключение эксперта по межрасовой медицине, каким болезням подвержены эльтонийки и какие лекарства могли бы понадобиться девушкам. Чистокровные цваргини, как и цварги, обладают феноменальной регенерацией, но, если говорить о смешанной крови, тут уже совсем другой расклад.

Когда на небе загорелись первые звёзды, а офис эмиссариата полностью опустел, я вдохнул и выдохнул, чувствуя, что впервые за последние месяцы нащупал что-то действительно стоящее. Теперь надо грамотно дёрнуть за торчащие нити.

Глава 5. Сталкер

Даниэлла

Сентябрь. Планета Тур-Рин

Слух уловил характерный щелчок входного замка как раз тогда, когда я закончила принимать душ.

– Уль, я вообще-то тебе дала ключи от квартиры как соседке по лестничной клетке на экстренный случай! – крикнула я, наспех вытираясь и натягивая нижнее бельё. – Ты в курсе, что у меня звонок на двери висит?

– Да, в курсе, – отозвалась подруга откуда-то из прихожей.

Шлепки босых ног раздались по пластиковой имитации паркета, и Ульянка нарисовалась собственной недовольной персоной в дверях крошечной душевой комнаты. Я только успела натянуть на себя трусы и лифчик и принялась сушить волосы полотенцем. Подруга окинула меня внимательным взглядом, неодобрительно поджала губы и сказала:

– Я четыре раза вдавливала кнопку звонка, но ты никак не открывала дверь, и потому я использовала запасной ключ, зная, что ты всё равно дома.

– Да? – Я искренне удивилась. – Вот же шварх! Похоже, придётся звать мастера, чтобы звонок починить.

«А это время и дополнительные деньги…»

– Нет, Дань. – Ульяна медленно покачала головой. – Звонок прекрасно работает, я сама слышала его громогласную трель за дверью. А вот ты – нет. Это называется «профессиональная глухота». Ты настолько помешана на работе, что твой мозг просто отбраковывает звуки, которые не несут информации. Тихие щелчки слышишь, а входной звонок – нет.

Я изумленно пожала плечами. Ничего себе! Придумают же названия! «Профессиональная глухота». Я о таком не слышала…

– Ладно… – пробормотала смущённо, не зная, что добавить. – Здесь мокро, ты лучше иди на кухню. У меня там в боковом шкафу кофе и мармелад. Я сейчас оденусь и…

– Да ничего не «ладно»! Ты отдыхать должна вообще-то, Дань! Я даже боюсь подумать, сколько часов в сутки ты вкалываешь! Ох, а ну, отдай сюда! – Она внезапно вырвала полотенце из моих рук. – Слушай, ну нельзя же так жёстко тереть волосы во все стороны, поломаются, у тебя снова воронье гнездо на голове будет! Полотенцем надо промакивать аккуратно, вот так, по линии роста луковиц…

«Подумаешь, воронье гнездо… Я всё равно хвостик сделаю, чтобы пряди в глаза не лезли», – подумала про себя, но послушно посмотрела в зеркало на то, как правильно сушить волосы. В отличие от меня, у Ульянки имелась роскошная густая грива волос до поясницы. Да и, говоря объективно, Уля вообще по всем параметрам была красивее меня – и рост нормальный, и краситься умеет, и веснушек дурацких нет. Даже странно, что Ерофей, подойдя к нам двоим, пригласил на свидание именно меня, а не её.

– И тебе бы, Дань, чуть-чуть длину отпустить, а то даже у моего парня волосы длиннее…

Я фыркнула и сердито отобрала несчастную махровую ткань.

– Ты устроила проникновение со взломом, чтобы рассказать, как правильно вытирать голову после душа? – пробубнила недовольно.

Да, я в курсе, что не первая красавица и совершенно не умею во все эти женские штучки, но это совершенно не значит, что я не злюсь, когда меня этим попрекают.

– Во-первых, без взлома, – буднично отозвалась Ульяна. – Во-вторых, – представляешь?! – моя подруга идёт на свидание впервые за шварх-знает-сколько времени с Нормальным Парнем, и я хочу быть уверенной, что она оденется по-человечески!

Если перебирать моих бывших, то выпад про «нормального парня» оказался в целом в кассу, поэтому я сосредоточилась на второй части заявления.

– Уль, да что там одеваться? Ты иди-иди, поставь чайник, всё знаешь, а я сейчас. – Я махнула рукой в сторону кухни, а сама пошла в единственную спальную комнату. – Джинсы, футболка, кроссы, ветровка. Ну, может, очки и кепку дома оставлю, они действительно не нужны…

– Вот! Вот об этом я и говорила, а потому сразу прихватила с собой несколько платьев…

Внезапно энергичная Уля резко замолчала, а я вдруг осознала, что, вместо того чтобы поставить чайник, подруга хвостиком отправилась за мной. Всё бы ничего, но единственная спальня служила ещё и кабинетом. Я мгновенно вспомнила, почему в последние месяцы если и приглашала соседку домой, то лишь на кухню.

Все стены, насколько это было возможно, от пола до потолка были увешаны пробковыми досками с вырезками из новостных листков, одноразовыми пластелями и электронной бумагой с заметками о Фабрисе Робере. Каждый свободный сантиметр пространства занимали его фотографии и голограммы, записи о том, какое образование он получил, хвалебными статьями об успешно завершённых делах, свадебными снимками с красавицей женой… Как апогей – ровно напротив разобранного дивана, где я спала, красовался его портрет метр на полтора.

– Я… я… Уль, это не то, что ты думаешь, честно!

Давящая тишина опустилась на уши. Ульяна непривычно для себя противоестественно молчала, оглядывая комнату. Глаза её расширились, а рот беззвучно открывался и закрывался, словно она хотела что-то сказать, но всё никак не решалась.

– Ты знаешь, Дань, – произнесла она наконец очень тихо. – Я много раз слышала эту фразу в кино и всегда думала, что она несколько… гхм-м-м… в общем, я как минимум ожидала услышать её не от лучшей подруги. Ты понимаешь, что это… – она выразительно обвела рукой стены, – сталкерство?

– Это не сталкерство. – Я отвела взгляд в сторону и прикусила нижнюю губу. – Я просто… влюбилась. Тогда. На стройке.

– С первого взгляда? За минуту?! Дань, ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Это не-нор-маль-но! – Её тон начал набирать обороты и приобрёл обвиняющий оттенок. – Я тебе сказала, что он женат. Судя по вырезкам, ты и сама в курсе. А ещё он цварг, то есть это совершенно другая раса, другое мировоззрение… Вселенная, да он страшный, Дань!

– Ну я же ничего плохого не делаю! – взвилась я в ответ. – Просто наблюдаю издалека. И вообще, он ни разу не страшный! Наоборот, он красивый и благородный, у него три высших образования и восемь иностранных языков в активе. В тот день он не раздумывая подставил свою спину под падающие доски и спас девочку! Я сама видела! А ещё он недавно накрыл шайку наркодилеров, сейчас курирует строительство верфи на Тур-Рине, а не так давно, когда был пожар…

– Ау! Даня! – Подруга пощёлкала пальцами у меня перед носом. – Цварг! Женатый! Что тебе ещё надо?

– Ничего. – Я скуксилась. – Я ничего и не делаю… Просто наблюдаю. Читаю информацию в общедоступных местах. Никакого криминала.

– Угу. – Ульяна отмерла и решила пройтись вдоль стены с вырезками и изображениями. – Вот эти фотографии с внешних камер на Старой Оловянной с ним ты тоже из «общедоступных мест» получила?

Я почувствовала, как краска стыда заливает лицо.

– Нет. Меня попросили в частном порядке проверить, как мошенники обманывали банкомат. Я сказала, что взломать можно и физически, и удалённо, и попросила видео с камер, а там…

– …случайно Фабрис Робер собственной восхитительно рогатой персоной, – крякнула Уля, ни разу не поверив в то, что это событие действительно было случайностью. – А это что? Ого, а в смокинге он очень ничего. О, и это ты?

– А-а-а, это с камер казино на площади Большого Сечения, – быстро ответила, понимая, что Ульке врать бессмысленно. Всё равно она меня знает как облупленную. – Я была в дневную смену, там у них игрушечный сейф при игровых автоматах заело, я починить должна была. Фабрис тоже там был по каким-то своим делам… Ну и мы оказались на несколько секунд в одном зале… Представляешь, я и он в одном помещении! В общем, я попросила у охраны этот кадр якобы в своё портфолио, что ремонтировала у известного казино сейф…

– Поня-я-ятно, – протянула Ульяна с такой интонацией, что мне захотелось провалиться в нестабильный туннель куда-нибудь за границы не то что этой галактики, а всей Федерации.

Уже горели не только щёки, но ещё и уши, и шея.

Вселенная! Ну не сделала же я ничего плохого!

– Дань, а вот это что за кадр?

– Какой?

Я даже подошла поближе, чтобы уточнить, что именно заинтересовало подругу, и… нервно сглотнула. Это был, пожалуй, действительно немножко сталкерский кадр. Или даже «множко», тут как посмотреть.

Фабрис Робер в тонких и низко сидящих штанах из мягкой ткани бежал по спортивной дорожке. Лично мне одних этих выпуклых костяшек бёдер, на которых каким-то чудом держалась широкая резинка штанов, хватало, чтобы всякий раз, смотря на фото, получать приступ тахикардии. Но это было ещё не всё…

Обнажённый поджарый торс без единого волоска сверкал от капель пота, полотенце было перекинуто через плечи, влажные волосы в неряшливом беспорядке слегка зачёсаны назад. На этом кадре мужчина повернулся на три четверти, и это был его лучший ракурс. С места зрителя отчётливо виднелись высокие скулы, чуть раскосые глаза, чёрные, как космос, и длиннющие ресницы, приоткрытые губы и идеальный нос. Хотя кому я вру? Фабрис Робер получался безупречно с любого ракурса и в любом количестве одежды.

– Мнэ-э-э, – промямлила я, не зная, что ответить подруге.

Ульяна выразительно подняла красивые брови, показывая, что внимательно слушает. А оправдание звучало жалко даже в собственных мыслях.

– Ну-у-у?

Я обречённо вздохнула и зажмурилась:

– Раз в неделю Фабрис задерживается на стройке верфи. Обычно это воскресенье или понедельник. Тогда он не улетает на своём «Тигре», а остаётся на ночь в отеле «Луннор». Пробежки в спортзале зале у него ближе к часу ночи.

– Проклятые астероиды, Дань. Впервые в жизни я даже не хочу знать, как ты добыла эту информацию. Ты вообще всё о нём знаешь?

Я потупилась. Всё, не всё – сложный вопрос. Мне казалось, что я знаю бесконечно мало о мужчине, который даже пробирается в мои сны, но в то же время какая-то частичка меня нашёптывала, что вряд ли найдётся другой гуманоид в Федерации, который знает о Фабрисе Робере так много.

– Ты, наверное, и отпечатки пальцев уже собрала, и образец слюны?

В голосе подруги послышались истерические нотки, а я впала в уныние, потому что даже на этот вопрос могла дать чёткий ответ: невозможно. Фабрис Робер помешан на безопасности и таких глупых оплошностей не совершает. Он даже жену уже много лет никому не показывает. С помощью нехитрых вычислений и запросов в инфосети я выяснила, какой остров он купил для Лейлы Виланты, но на этом всё… Фабрис очень осторожен.

– А может, ты ещё грабанёшь Планетарную Лабораторию Цварга? – внезапно предложила Ульяна. – У них же там есть генетические материалы всех достойных граждан, наверняка и Фабриса Робера есть. Вдруг там даже замороженная сперма в наличии? Представляешь, ты смогла бы забеременеть от мужика, а он даже не в курсе!

Я встрепенулась, чтобы объяснить подруге, что цварги не пользуются экстракорпоральным оплодотворением – не приживается1, а следовательно, спермы эмиссара я точно не найду, но как на кинжал напоролась на тяжёлый взгляд Ульяны.

Ой.

Кажется, она это сказала несерьёзно.

– Значит, так, Даниэлла. Думаю, что тебе давно пора к психологу, но только потому, что я твоя лучшая подруга, сделаю вид, что вот этого всего, – она покрутила кистью в воздухе, – я не видела. Сейчас ты выберешь платье из тех, которые я принесла, накрасишься, уложишься и отправишься на свидание с Ерофеем.

– Накраситься и уложиться – ладно. – Я обречённо вздохнула. – Но платье? Ульян, я совершенно не умею их носить! Они же неудобные!

– А ты не сейф взламывать идёшь, а на свидание. – Подруга была несгибаема. – Куда тебя пригласили?

– Точно не помню… – Я потянулась к коммуникатору, проверяя сообщения. – Ерофей написал «Госпожа удача»… Дурацкое название, как будто игровой клуб, а не ресторан. Ты не знаешь, там покушать вообще можно?

– «Госпожа удача»?! – Подруга восхищённо присвистнула. – Вот это да-а-а! Конечно, там можно покушать, а ещё и видом полюбоваться. Шикарное место! Ерофей точно на тебе не экономит, так что давай, Дань. Там дресс-код на входе, в такие места принято не только платья надевать, но ещё желательно чулки, туфли на шпильках и пиджаки… Не волнуйся, у меня всё есть. Пойдём, сделаем из тебя даму высшего света!

Ульянка восторженно засуетилась, вновь становясь самой собой, а я с тоской подумала, что самое главное в этом свидании для меня всё-таки возможность поесть нормальную еду, которая на Тур-Рине стоила недёшево. Уля подрабатывала барменом в ночном заведении и, в отличие от меня, имела отличную зарплату. На Тур-Рине вообще всё устроено предельно просто: если ты работаешь в сфере обслуживания, то у тебя будет хорошая зарплата, потому что при наплыве туристов на чаевые не скупится никто.

Уля, впервые придя в клуб, чтобы починить проводку, быстро сообразила, что барменом заработает существенно больше. Она в тот же вечер с легкостью закинула диплом электрика подальше и вышла в ночную смену, чтобы смешивать свежевыжатые соки и алкогольные коктейли. Предприимчивая и активная таноржка въехала в квартиру напротив сильно позднее меня и в целом жила на Тур-Рине меньше моего, но при этом чувствовала себя здесь как рыба в воде. А вот я за семь лет так и не смогла пристроиться в сферу обслуживания – то ли из-за внешности, то ли из-за замкнутого характера… Но пока удавалось работать и держаться на плаву в качестве белой медвежатницы.

Глава 6. «Госпожа удача»

Даниэлла

Сентябрь. Планета Тур-Рин

Вселенная, я должна была понять по фразе «там можно полюбоваться видом» и «шикарное место», что это будет очередной сверхпафосный ресторан в стиле Тур-Рина. Шварх! Да когда Ерофей вручил мне букет цветов и ткнул в лифте кнопку сто тридцать третьего этажа, мне уже конкретно поплохело. Я ненавидела высоту. Да, таноржка, которая выросла среди каменного леса высоток, ненавидела то чувство, когда желудок прилипает к позвоночнику от мыслей, какое расстояние разделяет её стопы и поверхность земли.

И вот сейчас, вместо того чтобы есть потрясающе ароматное мясо с овощами на гриле, я бросала нервные взгляды на свои ноги. Ерофей совершенно точно решил произвести на меня неизгладимое впечатление и зарезервировал столик на выносном балконе с прозрачным полом… Туфли на шпильках, на которых настояла Уля в обязательном порядке, заставляли чувствовать себя неуверенно, узкое платье-футляр добавляло дискомфорта в копилку фантастических ощущений «мне бы сейчас в другое место», но всё это меркло по сравнению с лёгким белёсым смогом, который закручивался под ногами в причудливые спирали и напоминал, что подо мной более четырёхсот метров пустоты.

С тех пор, как официант отодвинул передо мной стул, я сидела, не шевелясь, и вцепилась в выданный Улей клатч как загипнотизированная. Ерофей же определенно получал удовольствие от свидания и от вида с высоты птичьего полёта, да и проблем с желудком у него явно не наблюдалось. Парень уже проглотил закуски, салат и суп, параллельно рассказывая о себе и своей многочисленной семье.

– …Ох, это было так весело, представляешь? Бабулин день рождения, и тут из торта девушка в серебристом купальнике выпрыгивает. Они заказы перепутали! Ха-ха-ха! Представляешь?

– Ага.

Я вежливо покивала, думая о том, прилично ли будет попросить завернуть еду с собой. Пахло-то очень вкусно, но кусок в горло не лез.

– Даня, мне кажется, ты какая-то напряжённая, – неожиданно заметил спутник, поправляя на себе широкий, укороченный по последней моде галстук в яркий горох, который ему совершенно не шёл.

– С чего ты так решил? – Я постаралась натянуть на лицо улыбку «мне всё нравится».

Если шепнуть официанту, что хочу забрать ужин с собой, то ведь наверняка соберут. В клатч не сложишь, зато можно попросить доставить квадрокоптером. Выйдет чуть дороже, чем бургер из соседней закусочной, но ведь это натуральное мясо и овощи…

– Ты выглядишь такой же сосредоточенной, как когда вскрываешь сейфы. – Ерофей улыбнулся. – У тебя, знаешь… выражение лица меняется, ты как будто в памяти перебираешь тонну информации.

– Так я действительно в такие моменты вспоминаю все известные схемы сейфовых замков, – удивилась я.

– Да? О-о-о… – Ерофей изумлённо вытянул губы. – А я думал, ты как-то по наитию их открываешь.

«Не без этого, конечно, но знать схемы замков – это основа основ. Как ему только так на соревнованиях везло, если он искренне считает, что я делала все по наитию? – с раздражением подумала про себя и потянулась за бутылкой воды. – Лучше выпью воды, чем сейчас отвечу грубо».

Больше, чем осуждения по поводу того, что у меня мужское имя, я не любила лишь то, когда мои знания и работу обесценивали. «Это же легко», «Ой, да поковыряться отмычкой любой вор, вон, сможет», «А что, надо для этого что-то уметь и знать?»

– А о чём ты сейчас думаешь? – не унимался Ерофей.

– О том, насколько безопасны крепления блоков пола, а на фоне я вывожу скорость в момент соприкосновения с землёй из уравнения свободного падения, если балкон всё-таки отвалится, – честно ответила. – Как думаешь, можно считать, что на Танорге и Тур-Рине сила притяжения одинаковая? Я не помню константу ускорения свободного падения для этой планеты.

Ерофей несколько секунд смотрел с непониманием, а затем вдруг громогласно расхохотался, очевидно подумав, что это была шутка. Я почувствовала себя совсем некомфортно. Мало того что платье и туфли неудобные, у меня боязнь высоты, так теперь ещё и парень надо мной смеётся. А между прочим, таноржец – мог бы и понять. Хотя, наверное, это естественная реакция для Нормального Парня на такую речь. Вот только с нормальным у меня обычно ничего не складывалось.

Чем громче смеялся Ерофей, тем сильнее я ощущала неприятное саднящее чувство, что зря пришла на свидание. Зря поддалась уговорам Ульяны, да вообще всё зря. Лучше было бы взять заказ на вечер и заработать на хороший ужин в одиночестве в приятном ресторанчике на земле, а не на сто тридцать третьем этаже башни головидения.

– Я прошу прощения, мне надо отойти в туалет, – пробормотала на непрекращающийся смех таноржца и машинально прихватила с собой открытую бутылку воды.

Ноги подрагивали от страха и неуверенности, пол, помимо того что просвечивал, ещё и оказался страшно скользким. Мелкими шажками я добежала до внутреннего зала и выдохнула с колоссальным облегчением, нашла взглядом указатель на ближайший туалет и поспешила. Я ткнула в кнопку открытия первой попавшейся двери, не глядя на табличку. Мужской или женский – какая разница? Главное, что я на целых пять минут убралась с треклятого балкона!

Я была так рада последнему факту, что на несколько секунд буквально опьянела. Этих секунд хватило, чтобы дверь послушно отъехала в сторону, я в состоянии эйфории бодро шагнула в санузел, предательская бутылка выскользнула из рук и полетела, расплёскивая содержимое на одолженное у подруги платье и деловые брюки мужчины.

Взгляд выхватил начищенные до блеска кожаные мужские туфли с острыми носами, дорогую костюмную ткань и идеальные стрелки, расслабленную позу незнакомца с рукой в кармане, ремень с элегантной пряжкой серебряного цвета, чёрный шёлк рубашки. Хотя нет, не чёрный, а благородный тёмно-серый, грифельный.

Галстук. Красивый классический галстук в тон.

Я нервно сглотнула, поднимая взгляд всё выше и выше по совершенному торсу, отчего-то знакомым очертаниям фигуры. Ещё выше… острый кадык, гладкая фиолетовая кожа, аккуратно уложенные тёмные волосы…

Кровь ударила в лицо, собственный пульс подскочил, наверное, до сотни ударов в минуту, в голове резко зашумело, когда я встретилась взглядом с мужчиной.

Передо мной стоял эмиссар высшего звена Фабрис Робер.

***

Фабрис Робер

Сентябрь. Планета Тур-Рин

Я раскидал дезинформацию о том, что Цварг планирует заключить несколько договоров с клиниками Тур-Рина и в ближайшее время привезёт лекарства собственного производства. Разумеется, среди списка были те, которые идеально подходили полуэльтонийкам-полуцваргиням. Я надеялся, что за неполную неделю до организаторов плавучего борделя дойдут слухи и они сами попробуют всё выяснить или официальным путём, или неофициальным… На второй случай я даже подготовил график рейсов кораблей, благо при почти достроенной верфи в космопорту Тур-Рина всё выглядело так естественно, что не придраться. Но рыбка не клевала. И это злило. Злило хотя бы потому, что ежедневно в инфосети появлялось новое видео с участием женщин из того борделя. Я с ненавистью к собственному бессилию понимал, что каждый день моего простоя оборачивается омерзительным пленом для двадцати трёх женщин. Да, отдел аналитики так же, как и я, всё пересмотрел и пересчитал.

Очередные три дня ожидания реакции преступников и вынужденного бездействия превратились в мучительную пытку. Осознав, что больше не могу сидеть в засаде и ждать, когда сутенёры клюнут на медицинские препараты для своих рабынь, я сделал то, чего не делал раньше, – наступил на гордость и набрал номер хозяйки самой крупной сети подпольных клиник на Тур-Рине – Эстери Фокс.

– Фабрис, признаюсь, когда ты меня набрал, я думала, что как минимум где-то сдохли все горилломы2 разом. – Женщина фальшиво улыбнулась, игриво поправив причёску. – Свидание в «Госпоже удаче»! Кто бы мог подумать, что ты в душе такой романтик?

Все эльтонийки красивы, но если Фокс участвовала бы в конкурсе красоты планетарного масштаба, то совершенно точно заняла бы первое место. И золотую медаль за профессиональный флирт она бы тоже взяла играючи. Эта женщина была настолько же прекрасна внешне, насколько и искусственна, и ладно, что она наверняка перенесла не менее десятка пластических операций, её эмоции пахли такой дешёвой синтетикой, что зубы сводило.

Вот и сейчас, виртуозно-соблазнительно наматывая малиновую прядь на наманикюренный пальчик и по-актерски закусив пухлую алую губу, Эстери не менее игриво тронула под столом стопой моё бедро. При всём при этом в ментальном фоне от неё пахло отвращением.

– Это не свидание, Эстери, и ты прекрасно это знаешь. Я пригласил тебя по делу. Прекрати трогать мою ногу, а то я подумаю, что у тебя судороги. Твоя неприязнь для меня как на ладони, или ты забыла, что я цварг и всё прекрасно чувствую?

Фокс громко фыркнула и демонстративно отодвинулась, но в её эмоциональном фоне к отвращению добавилось ещё и раздражение. Ещё бы, такие женщины привыкли, что стоит только поманить пальчиком – и мужчины будут есть у них из рук.

– Нет, я не забыла, что ты цварг. – Она презрительно поджала губы. – Но запамятовала, что ты импотент.

– Вообще-то я тебя не оскорблял.

– Зато обворовал на десятки тысяч кредитов! – искренне возмутилась эльтонийка.

– Я не воровал. Это был штраф за незаконную деятельность от правительства Тур-Рина, между прочим.

– И не ты донёс про «незаконную деятельность», можно подумать!

– Не надо было заниматься подпольными абортами, вот и всё.

– Какой святоша нашёлся! Эти женщины заплатили за операции и хотели того! Да ваш Цварг, где даже презервативы запрещены, омерзительнее в сотни раз! Царство тупых мужланов, я не удивлена, что цварги вымирают, – зашипела в ответ Эстери.

– Господа, вы выбрали, что будете на ужин?

Наверняка со стороны мы могли выглядеть как влюблённая парочка, которая ссорится из-за мелочей. Фокс молниеносно заменила ядовитый оскал на ослепительную улыбку и продиктовала официанту заказ длиной в километровую простынь. Мелькнула мысль, что таким образом она пытается отыграться на моём кошельке за штрафы, которые ей выставило местное правительство. Что ж, пускай тогда хоть все блюда закажет, если после этого немного придёт в себя и начнёт сотрудничать.

Официант записал всё в наладонник, а затем поставил на стол вазу с фруктами.

– Комплимент от шеф-повара «Госпожи удачи», – заученной фразой сказал мужчина и принялся наливать вино из декантера вначале Эстери, затем мне.

Я успел поставить ладонь над стаканом.

– Бутылку принесите, пожалуйста.

– Что? – Официант моргнул, не понимая, что от него хотят. – Бокал вина – тоже комплимент от ресторана. Давайте я налью, вы хотя бы попробуете, это лучшее ассамбляжное вино из каберне-совиньон южных виноградников этой планеты…

Я отрицательно мотнул головой, всё ещё держа руку над бокалом:

– Меня устроит любой сорт вина, но я хочу, чтобы бутылка была закрытой.

Наконец до официанта дошло, что я имею в виду. Он уставился на стеклянный сосуд с широким горлом.

– Но, господин, наши вина надо декантировать, так они лучше открывают палитру вкуса, если за час до подачи подышат воздухом! Я лично переливал вино в этот сосуд! Вы можете попробовать и убедиться…

– Я не буду пить то, что было открыто не при мне. А ещё лучше принесите алюминиевую банку с кофе. Запечатанную, разумеется.

– Да, господин. – Официант кивнул, скривив лицо, а я продолжил:

– Мои блюда положите, пожалуйста, в одноразовую посуду.

– Одноразовую?

Вот теперь у него глаза полезли на лоб.

– Да. Бумажная или пластиковая тарелка, которая перерабатывается обычным утилизатором, меня устроит. Приборы, соответственно, тоже.

– Да, господин. Разумеется, – шокированно пробормотал мужчина и поспешил удалиться от странного клиента.

Закончив инструктаж, я перевёл взгляд на Эстери Фокс. Моя спутница на этот раз даже не пыталась скрыть бурлящую неприязнь. Она смотрела на меня как… на маньяка, наверное.

– Всё такой же псих, каким я тебя помню, – произнесла она с улыбкой, будто делала комплимент. – Не хочешь переместиться на балкон? Хотя бы воздухом свежим подышим, хоть что-то приятное будет в нашем ужине.

– Нет, я не проверял документы ресторана, а крепления балконных балок вызывают у меня сомнения.

– Да если бы ты был последним мужчиной в галактике, я бы тебе не дала, – внезапно заявила собеседница, сморщив носик.

Я пожал плечами. Как женщина Эстери интересовала меня в последнюю очередь. Жан, помнится, рвался в бой и хотел познакомиться с эльтонийкой лично, когда выяснилось, что одна залетевшая от высокопоставленного цварга ночная бабочка пришла на аборт в клинику Фокс. Но то дело передали мне…

– Фрукты тоже проверять каким-нибудь анализатором пищи будешь? – издеваясь, уточнила Эстери.

– Нет, – ровно ответил я, не утруждая себя объяснениями, что просто не буду их есть. – Фокс, я бы хотел договориться с тобой.

– Договориться? Со мной?! Известный своей неподкупностью Фабрис Робер?! – воскликнула женщина так, будто я предложил ей по меньшей мере крышевать наркотрафик.

– Я хочу арендовать на одном из твоих складов ячейку для хранения медицинских препаратов. Ничего особенного.

Эстери нервно фыркнула и поправила манжеты белоснежного пиджака, делая вид, что раздумывает над предложением.

– И какой мне с этого толк? Вдруг там что-то запрещённое и ты хочешь снова меня оштрафовать?

– Даю слово, все препараты легальные. Можешь проверить. Оплата по двойной ставке.

Эмоции недоверия и подозрительности разлились в воздухе, но бизнес-жилка в Фокс была сильнее.

– Почему я должна поверить, что это не какая-нибудь подстава? Цварги всё так великолепно просчитывают, а тут вдруг «оп» – и нужна моя помощь. Даже не верится как-то.

Она сузила глаза, пытаясь просканировать меня насквозь и начав вертеть крупную пуговицу на рукаве.

– У нас затягивается строительство верфи космопорта на две недели, небольшая накладка из-за задержки поставки материалов. Сама понимаешь, когда такой грандиозный проект, то пара недель – не критичный срок. С космопортом я договорился, рейсовые корабли на некоторое время встанут в соседний док, и всё бы ничего, но лекарства, которые Аппарат Управления Цваргом планирует привезти, требуют особого хранения.

– А несколько лет назад ты лично перепроверял мой склад, – фыркнула женщина и заёрзала на стуле. – Он оснащён холодильными камерами, осушителями воздуха и запасным генератором электричества по последнему слову техники. Но хорошо оснащённых хранилищ много, а в квартале Карнавальных Масок – только моё.

Говоря «квартал Карнавальных Масок», эльтонийка подразумевала уникальный феномен Тур-Рина: исторически именно в этом секторе скучковался самый «белый» из «серого» бизнеса планеты. Системная Полиция, поощряя выход компаний из серой зоны, проверяла документы и фуры на этом направлении без особой ретивости. Правительство понимало, что стоит надавить с проверками на квартал Карнавальных Масок, и получится обратный эффект – уход бизнеса в подполье. В итоге такие, как Фокс, пользовались ситуацией и время от времени ввозили и вывозили не самые законные товары.

– Повторяю, это не имеет значения, – произнёс я, глядя в глаза собеседнице. – Все препараты легальные. Аппарат Управления Цваргом неожиданно заключил несколько договоров, меня просили найти место для хранения лекарств в сжатые сроки. Я, конечно, могу обратиться к правительству Тур-Рина, но всё это займёт массу времени…

– А когда нужна ячейка?

– Чем скорее, тем лучше. Идеально – с понедельника.

– Ха, с понедельника! Фабрис, ты с ума сошёл? Такая услуга будет стоить не двойную плату, а как минимум тройную…

Вот теперь я чувствовал, что сделка удалась. Эстери торговалась как акула и, помимо кредитов, хотела ещё от меня пару личных услуг, на что я, разумеется, ответил категорическим отказом. Мой план был предельно прост и в то же время сложен: если хозяева плавучего борделя за несколько дней не отследили лекарства для своих подопечных или побоялись связываться со Службой Безопасности Цварга, то склад полулегальных клиник госпожи Фокс должен стать лакомым местом для этих ребят. В ходе разговора я дал понять, что очень спешу, мне дела нет до лекарств и вообще обязанность по поиску площади для хранения скорее в тягость. Эстери должна была увериться, что если сворует коробочку-другую и выгодно перепродаст, то я этого даже не замечу. А если замечу – промолчу, ведь она и так «идёт мне навстречу».

Почему я был так уверен, что это сработает? Да потому что о том деле, когда специалисты Фокс проводили незаконные аборты, знал весь Тур-Рин. Эстери устроила целое шоу, надавливая на то, что она выступает за права всех женщин, а мы, цварги, – изверги, которые запретили продавать на своей планете даже элементарные средства контрацепции… Возможно, какая-то частичка меня была с ней согласна, вот только эльтонийке дела не было до здоровья женщин, которые обращались в её клиники. Она просто пыталась выбить себе место под солнцем и собрать денег побольше.

Попрощавшись с Эстери Фокс, я подхватил одноразовую тарелку и прибор и направился в туалет. Цваргов отравить сложно, но можно. Разумеется, я заказал быстро готовящееся блюда и позволил себе съесть ровно столько, сколько не повлияло бы критично на организм, окажись в еде неожиданные ингредиенты.

Быстро стряхнул всё в местный утилизатор и вымыл руки. В голове крутились обрывки диалога и мысленные заметки, что теперь надо быть начеку, ведь сутенёры или их подельники могут сунуться на склад Фокс в любой момент. При размещении товара надо будет расставить скрытые камеры.

Скомканной салфеткой для рук я надавил на кнопку открытия двери, бросил в тот же утилизатор и, на миг отвлёкшись, столкнулся с девочкой… нет, пожалуй, всё-таки девушкой.

Как бы я ни уверял себя, что женский пол меня не интересует, в первый момент в глаза бросились съежившиеся соски под тонкой тканью влажного платья-футляра. Тугие вишенки стояли торчком, натянув эластичную ткань и сразу давая понять: белья там нет. Декольте у платья оказалось неглубоким, но давало прекрасный обзор на хрупкие ключицы и тонкую шею. Лицо незнакомки тоже выглядело приятным: ни грамма инъекций, которые просто обожают жительницы Тур-Рина, выразительные огромные карие глаза, блестящие от нежно-розовой помады приоткрытые губы.

Во второй же момент я почувствовал, как в штанах стало мокро. Швархова Вселенная, действительно мокро! Лужа растекалась по моим брюкам от самого паха и по правому бедру до колена, а перепуганная девушка замерла словно суслик, увидевший гепарда.

– Я… я… прошу… прощения… я… не-неспециально, – вымолвила она и… почему-то зажмурилась.

Проклятые астероиды! Я, конечно, знал, что многие люди, да и другие расы, побаиваются цваргов, но не до такой же степени. От девчонки так фонило эмоциями, что сложно было разобраться, что именно она сейчас испытывает. Бета-колебания наслаивались друг на дружку, испуг смешивался с восторгом, и всё это сверху поливалось чем-то густым, почти как алкогольное опьянение. Как люди только выживают с таким эмоциональным фоном? Я непроизвольно потянулся к рогам, и девушка, видимо, решила, что ударила меня.

– Простите-простите-простите! – заголосила она, рванула внутрь мужского туалета, рывком отмотала сразу с десяток салфеток от рулона и бросилась ко мне.

Наверное, меня слишком сильно приложило в ментальном плане, потому что объяснить следующие несколько секунд бездействия я просто не мог. Мозг впал в настолько шоковое состояние, что тело потеряло с ним связь. Эта девица принялась прикладывать к моему паху полотенца!

– Стоять! Я сам! – прорычал на наглую пигалицу, отбирая уже ставшую влажной бумагу.

– Фабрис, я же вас облила! Позвольте, я промокну ваши штаны…

Меня как током шибануло.

– Откуда ты знаешь моё имя?!

Девчонка снова замерла, как пойманный на месте преступления начинающий воришка.

– Я… вас узнала. По фотографии. Вы Фабрис Робер, эмиссар высшего звена Службы Безопасности Цварга.

Она не врала. Карие глаза смотрели на меня хотя всё ещё с лёгким испугом, откровенную ложь я бы почувствовал. Шва-а-арх, неужели всё настолько плохо, что меня узнает в ресторане Тур-Рина первая встречная девица? Кошмар.

– Ясно, – пробормотал я хмуро и отобрал у неуклюжей незнакомки полотенца.

Молча вышел из туалета. Конечно, я предполагал, что после того как забросил карьеру секретного агента и официально встал на службу эмиссариата, многие станут узнавать меня в лицо, но не до такой же степени!

Я не сделал даже десятка шагов в сторону выхода, когда меня внезапно поймал за рукав пикси, ранее сидевший за соседним столиком.

– Простите, сэр. Это работает, да?

– Что работает?

Раздражение от того, что меня облили водой и узнали в туалете, всё никак не хотело укладываться. Что за нравы такие? Одна облапала, теперь этот считает нормальным за рукава хватать. Всё-таки слава планеты с самыми доступными женщинами накладывает определённый отпечаток на менталитет населения.

– Ну вы эту горячую дамочку… так и сяк, ух… распекали, унижали, по-снобски попросили заменить вилку на пластиковую, а она буквально слюной захлёбывалась. Взглядом вас пожирала! Вы её отшили, а она вас только больше захотела!

«Ага, первую часть ужина Фокс хотела меня удушить, а вторую – отобрать все деньги и снова удушить», – хмуро подумал про себя.

– Уверяю вас, от таких женщин лучше держаться подальше. Отпустите мой рукав, пожалуйста.

– Она такая знойная, да ещё и эльтонийка! Я бы её как следует шпёхнул по самые помидоры. – Мужчина поиграл бровями, даже не думая отпускать мой рукав. – Дружище, ну тебе же всё равно, ты же её бортанул. Подбрось номерок коммуникатора этой красотки, а? Ну эльтонийки же такие, всегда на всё согласные!

Обычно я держал себя в руках.

Обычно я даже игнорировал оскорбления в свой адрес.

И Эстери Фокс точно не была той женщиной, чью репутацию стоит отстаивать, но… но было в речи пикси что-то такое, что стерпеть я просто не мог. Пользуясь зазубренным приёмом, я вывернул руку и перехватил запястье пикси. Теперь я уже удерживал его руку, и в весьма болезненном положении.

– Ой-ой-ой, – тоненько запищал мужчина, – больно же!

– Значит так, – я рыкнул на идиота-неандертальца, потянув на себя и понижая голос, чтобы нас никто не услышал, – хватит говорить о женщинах так уничижительно. Я эмиссар высшего звена СБЦ, и на Тур-Рине полно моих коллег. Прямо сейчас я установлю за тобой слежку, и, если хоть раз где-нибудь когда-нибудь ты отзовёшься хотя бы капельку неуважительно в адрес любой представительницы противоположного пола, тебя вышвырнут и с Тур-Рина, и с Цварга, и ещё с парочки планет. Ты меня понял?

Пикси мелко-мелко закивал, окутывая неприятными эмоциями. Я отпустил его рукав и медленно пошёл в сторону лифтов. Уже в спину мне донеслось:

– Бешеный отморозок!

Глава 7. Ночные бабочки

Даниэлла

Конец октября. Планета Тур-Рин

Жизнь взяла в оборот, я вновь искала способ заработать деньги на квартиру, еду, осеннее пальто и переносной купол от дождя. С наступлением октября продавцы взвинтили ценники на купола втрое, считая, что туристы всё равно купят – на отдыхе же ведь, ну а про постоянных жителей планеты они не думали.

Про случай в «Госпоже удаче» с Фабрисом Робером я не рассказала даже Ульяне. Стыдно было… За свою неуклюжесть и растерянность. За эмоции, которые не смогла взять под контроль. За то, что повела себя как дурочка, хотя могла бы нормально познакомиться, представиться и предложить обменяться номерами коммуникаторов. Страшно было представить, что Фабрис подумал обо мне.

Разумеется, когда я вернулась за столик к Ерофею, тихо извинилась, забрала клатч и ушла домой. Ульяна ещё добрую неделю пыталась выспросить, что пошло не так и почему я так рано вернулась домой со свидания, но я лишь смогла выдать: «Случайно облилась водой».

Ещё одно событие подкосило моральное состояние: верфь достроили. Теперь нельзя было в течение дня прийти на скамейку рядом со строительными лесами и полюбоваться на Фабриса Робера. Я отследила по его истребителю, что он продолжал прилетать на Тур-Рин, но теперь всё больше проводил времени в отеле и спонтанно перемещался между несколькими точками – в основном медицинскими клиниками, одной тихой кафешкой и площадью Золотого Сечения.

– Эй, как там тебя… – Голос заказчицы вывел меня из задумчивого состояния.

– Даня, – машинально отозвалась я.

– Даня, тебя рекомендовали как лучшего специалиста по вскрытию сейфов. Долго ещё копаться будешь?

Я вздохнула, оглядывая металлический ящик перед собой. Старенький потрёпанный «Грави-тролль 77», которыми оснащали одно время все трёх-четырёхзвёздочные гостиницы. Двухригельный механизм, внутренние петли защищены от среза. Всё в сейфе хорошо, кроме возраста и состояния замка.

– Вы понимаете, что сейфы тоже требуют технического обслуживания, как флаеры? Здесь за последние три года точно смазки петель не было.

– Ой, ну и что такого? Подумаешь! Ладно, делай свою работу, но побыстрее, я устала караулить, – фыркнула хозяйка борделя, который по-местному назывался райским садом. – Я тебе пришлю Лилу, она за тобой присмотрит.

Я пожала плечами. Да пожалуйста, мне не жалко, лишь бы работу делать не мешала. Я подкрутила настройки лупы в очках, достала набор для точной техники и принялась выковыривать крошечные винтики, чтобы подлезть к механизму. Работа шла привычно легко, руки заняты, мысли вновь уплыли в океан под названием «Фабрис Робер»: а что он сейчас делает? А чем занят? Почему верфь достроили, но он остался на Тур-Рине, а не улетел на Цварг?

Я ковырнула ещё один винтик, и раздался характерный щелчок. Солидная металлическая дверца чуть приоткрылась. За плечом кто-то облегчённо вздохнул: «Ну слава Вселенной, я уже думала, придётся в двойную смену работать».

– Что?

Я оглянулась и только сейчас заметила, что вместо толстой пожилой шестирукой хозяйки райского сада на высоком стуле сидела хорошенькая молоденькая девушка в ультракороткой юбке, больше смахивающей на макси-пояс, и не менее коротком топе-полоске, очень формально прикрывающем грудь. Яркие туфли на огромной платформе со стразами, длинные волосы почти до попы, да и весь внешний вид кричал о том, что она работает в данном заведении ночной бабочкой. Судя по всему, это была та самая Лилу, она одновременно красилась и посматривала через настенное зеркало на меня.

– Да говорю, там заначка на чёрный день лежит. Системная Полиция что-то совсем обнаглела, вторую проверку в этом месяце проводят, – всплеснула руками девушка. – Хозяйка зверствует, откаты, говорит, давать нечем, а тут последние кредиты – и те в сейфе заклинило.

– Откаты? – эхом удивлённо повторила я.

Лилу поморщилась.

– Ну да, придут тут всякие, значками размахивают, крутые типа. Райские сады на Тур-Рине, конечно, легализованы, и хозяйка платит налоги с нашей зарплаты, но, шварх, всегда найдётся к чему придраться! – Она скривилась. – И ладно бы ещё деньгами брали, так нет, иногда прямо открыто хозяйке и заявляют, что возьмут натурой! Представляешь? Во наглые!

Я изумлённо уставилась на Лилу, впервые мысленно примеряя на себя роль ночной бабочки. Покрутила и так, и сяк, попыталась вообразить… не получилось. Вот совсем.

– Понятно, не представляешь. – Красавица уныло махнула рукой, явственно прочитав ответ по моему лицу. – Я имею в виду, что в Системной Полиции тоже, конечно, симпатичные экземпляры встречаются, и по большей части все даже очень воспитанные мальчики, с ними куда как приятнее, чем с какими-нибудь пьяными туристами, вдрызг проигравшимися в казино. Всегда знаешь, что всё будет нормально, но не вечно же их обслуживать, хочется вообще-то и денег заработать! Вот тебе сколько за взлом сейфа платят?

– Смотря какой марки, сложно ли подобраться, есть ли поломки… – начала я привычную песню про ценообразование, но была перебита.

– А что это я спрашиваю? Мне хозяйка для тебя чип оставила, сказала отдать, когда работу сделаешь. – Она хлопнула себя по лбу, спрыгнула со стула и полезла в карман юбки.

М-да, я даже не представляла себе до этой секунды, что у такой модели ещё и карманы имеются. Но они были.

– Пятнадцать кредитов?! Пятнадцать? – заголосила Лилу в сердцах, всматриваясь в тусклые электронные цифры на чипе. – Даня, да ты же больше часа тут провозилась!

– Ну да, петли заржавели, – смущённо отозвалась я, взяла честно заработанный чип и бросила в рюкзак. – А что не так?

– Пятнадцать! – не унималась девушка, глядя на меня огромными зелёными глазищами с вертикальными зрачками. – Слушай, я, конечно, тебе не мать и не старшая сестра, но это же гроши для Тур-Рина! Как ты вообще здесь выживаешь? Да тут одно аэротакси стоит…

– Да я пешком, иногда самокат возьму. Работаю в основном лишь около космопорта и площади Золотого Сечения.

– Это ты правильно. – Лилу активно закивала. – Тут самые элитные спа-центры, казино и рестораны, в этой части Тур-Рина денег больше всего водится. Но, Дань, мне только на чай клиент кредитов сорок-пятьдесят оставляет, а ещё стандартная почасовая ставка. Там, конечно, львиную долю съедают налог и процент хозяйки, но всё равно это существенно больше твоего заработка.

Я аккуратно сложила в рюкзак набор для точной техники. Почему-то Лилу мне сейчас очень сильно напомнила Ульяну, которая точно так же с завидной регулярностью промывала мозги, что мне давно пора сменить работу.

– Мне нравится работать с сейфами, – ответила я примирительно. – И я совершенно не умею общаться с клиентами, будь то люди, цварги, эльтонийки или пикси. Боюсь, коммуникабельность – это не мой конёк, и профессии из сферы обслуживания мне не подойдут.

– Ой, да при чём здесь это? Из тебя, конечно, вышла бы очень неплохая ночная бабочка. – Она окинула пристальным взглядом мои драные джинсы и оверсайз толстовку, а мне захотелось смеяться. – Не, ну а что? Ты миниатюрная, а среди мужчин очень много любителей именно такого типажа. – Она пожала плечами.

Ага, а ещё почти плоской груди, веснушек на лице и вороньих гнёзд на голове…

– Но вообще я имела в виду, что ты не должна себя обижать. Вот ты вскрыла сейф, а ты посмотрела, что внутри? Между прочим, хозяйка и сама не помнит, сколько кредитов туда положила. Если ты возьмёшь себе ещё десять или двадцать в качестве чаевых, уверяю, никто не узнает об этом.

– Спасибо, но нет, Лилу. Я так не работаю. Если хозяйка райского сада захочет дать чаевые, то я их с радостью приму, но в другом случае это будет воровством.

«И первое и единственное правило белых медвежатников заключается в том, чтобы даже не смотреть внутрь сейфов, потому что слишком велик соблазн что-то взять оттуда, а обратной дороги уже не будет».

– Ну как знаешь, – вздохнула красавица и внезапно широко улыбнулась. – Но ты приходи, если совсем туго с деньгами будет. Я замолвлю за тебя словечко. Пойдём, провожу на выход.

Оказывается, пока я занималась частным заказом в райском саду, стемнело. В принципе, в это время года вообще темнело рано, но это всё равно стало неприятным сюрпризом. Дождь мелко накрапывал, а потому я поглубже надела кепку, застегнула ветровку до горла и вышла из-под козырька с неоновой вывеской «Массаж с продолжением» на улицу Бронзовых Псов. В конце улицы работал ларёк, продающий горячий крепкий кофе. Обычно я не пила этот напиток, но сейчас вдруг страшно захотелось – промозглый вечер, разговор с проституткой, которая и то зарабатывает больше, чем я, и общая усталость дали о себе знать.

– Один, пожалуйста, – сказала я, сняв рюкзак и копаясь в кармане в поисках платёжного чипа.

– И ещё один, будьте добры. Сахара побольше.

Я резко вскинула голову, чтобы понять, кто это такой наглый решил встрять без очереди, как над моим плечом протянулась рука с зажатым чипом.

– Не ищи деньги, я заплачу за тебя, – спокойно произнёс Фабрис Робер.

Целую секунду я радовалась как малое дитя, подумав, что он меня узнал, а потому внезапно решил оплатить напиток. Но на красивом, словно из мрамора выточенном лице цварга не промелькнуло ни грамма узнавания. Он подхватил один из двух выданных продавцом одноразовых стаканчиков, прошёлся до ближайшей скамейки и сел, раскрыв полусферу от дождя над головой.

«Он просто заплатил за меня, чтобы получить свой кофе быстрее».

Оглянувшись по сторонам и не найдя, куда ещё можно присесть, я подошла к скамейке, где сидел Фабрис.

– Простите, можно? – уточнила, не поднимая взгляда на мужчину.

Сердце часто колотилось. Одновременно и радостно от того, что мне вновь удалось случайно встретиться с Робером, и тоскливо, потому что меня не узнали. Мистер Совершенство так сильно был поглощён какими-то мыслями, что только после озвученного вопроса сосредоточился и, кажется, удивился моему присутствию. Тоненькая морщинка между черных бровей разгладилась, а брови удивленно поползли на лоб.

– А ты не боишься?

Я даже не сразу поняла, что он имеет в виду себя, а потому ответила предельно честно:

– Нет, а надо?

– Ну тогда садись.

Фабрис усмехнулся краешком рта так, как усмехался только он, и пододвинулся, а когда я смущённо опустилась на лавочку рядом, накинул на меня купол от дождя. Вроде бы он не сделал ничего особенного, простая вежливость, но от этого жеста стало так тепло на душе, что сложно описать словами. Как будто я проглотила маленькое солнышко, и оно стало греть в животе.

Длинные тонкие мужские пальцы машинально помешивали кофе одноразовой пластиковой палочкой, а мне невольно подумалось, какие у Робера красивые руки. Куда красивее, чем я видела на фотографиях и голограммах. Рукав кашемирового пальто чуть задрался, и сейчас виднелся кусочек манжета шёлковой рубашки и густая сеть вен, опутывающая запястье. Вроде бы мужское, сильное, но утончённо-элегантное, что ли. И коммуникатор у Фабриса интересный – с циферблатом вместо обычного электронного экрана. Оригинально. А пальцы… такими на музыкальных инструментах играют. Чувствительные, наверное… Стоило мыслям чуточку потечь в сторону того, насколько сексуальными могут быть у мужчины одни лишь пальцы, как в тусклом свете фонаря тонким ободком сверкнуло обручальное кольцо, возвращая меня с небес на землю.

– Вы сейчас думаете о жене?

«Браво, Даня, ты умеешь завязать диалог. Десять баллов из десяти».

Фабрис вновь перевёл на меня удивлённый взгляд.

– Почему ты так решила?

– Ну, вы такой задумчивый, и у вас обручальное кольцо на пальце…

На самом деле мне безумно хотелось, чтобы вот так, сидя бок о бок со мной, он думал не о Лейле Виланте. Небеса услышали мою молчаливую молитву.

– Нет, не о жене.

– О любовнице? – уточнила я, затаив дыхание.

«Права была Ульяна, когда сказала, что вести с мужчинами разговоры – не моё…»

Цварг отрицательно покачал головой с лёгкой полуулыбкой.

– Нет, у меня нет любовниц.

– О работе?

Он кивнул.

У меня в голове роилась масса вопросов, потому что верфи были уже достроены, и я в последнее время перестала видеть эмиссара в районе космопорта. Мне безумно сильно хотелось расспросить, чем он сейчас занимается, но я понимала, что это будет архинекорректно, а потому пришлось импровизировать.

– Вы эмиссар?

– Да. – Цварг вновь посмотрел на меня, но теперь уже серьёзно. Между бровями снова возникла вертикальная морщинка. – Откуда ты знаешь?

– Так у вас, вон, из-под пальто край нашивки торчит. – Я невинно хлопнула ресничками.

Значок эмиссариата Цварга я изучила досконально, разглядывая фотографии в инфосети: хромированный герб со схематичными изображениями муассанитовых гор и озёр, украшенный символичными рогами-резонаторами – отличительной чертой всех мужчин этой расы.

– Хм-м-м… а ты внимательная. – Мужчина поправил верхнюю одежду и вновь сосредоточился на мне. – Девочка, а сколько тебе лет? Тебя родители-то не ищут в такое время?

Меня как будто свинцовым листом по мозгам огрели.

«Девочка».

«Вселенная! Он принял меня за ребёнка!» – Это было первой мыслью, но на смену ей пришло понимание, как я сейчас выгляжу. В рабочей одежде, без макияжа, в дурацкой кепке, с намокшим куцым хвостиком… И рост, разумеется. Шварх, мне двадцать семь, а не все верят, что я совершеннолетняя.

– Я взрослая, – пробормотала расстроенно.

Пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать неприятное ощущение, что Мистер Совершенство не распознал во мне даже женщину. Это было… больно.

– И нет, родители не ищут. Я с Танорга. – Я провела пальцами в воздухе, пытаясь деликатно обрисовать ситуацию на родной планете, а затем плюнула и сказала как есть: – Государство решило, что я там лишняя. Спустя несколько лет после моего рождения ввели квоты на детей и обложили налогами большие семьи3. Коэффициент штрафов повышается с каждым ребёнком. У меня два старших брата, а после меня мама вновь забеременела… случайно. Чтобы не отягощать жизнь родителям ежегодными выплатами, я улетела с Танорга, как только позволил закон.

– И как тебе на Тур-Рине? Нравится? – зачем-то уточнил цварг.

Я пожала плечами:

– Планета как планета. Здесь шумно по ночам, это да, надо закрывать окна в качестве шумоизоляции, а в остальном нормально. Порой даже весело, если отправиться куда-нибудь в клуб, иллюзион и комнату с квестами. Люблю такие развлечения. Уровень развития планеты хороший, в качестве туристов гуманоиды прилетают сюда со всей Федерации, а следовательно, нет предрассудков по расовым признакам. Экология вообще отличная, так как производств на Тур-Рине практически нет, а в ресторанах очень вкусная еда.

«Особенно когда на неё хватает денег», – добавила я мысленно.

Цварг слушал с возрастающим удивлением.

– А как же преступность? Ты не боишься, что на тебя нападут среди ночи?

Я пожала плечами:

– Преступность везде есть, потому что везде есть гуманоиды с плохими мыслями. Глупо уповать на то, что ничего плохого не может произойти с тобой в одном месте, но произойдёт в другом, потому что там уровень преступности выше. На Тур-Рине вполне безопасно, если говорить о площади Золотого Сечения, районе космопорта ну и десятке благополучных кварталов, отстроенных для отдыхающих. И дело не только в уличных видеокамерах и патрулях Системной Полиции. На каждой планете есть определённые законы выживания, и даже преступники понимают, что если разойдутся и станут нападать на горожан везде, то туристы перестанут посещать планету, а следовательно, здесь всё очень быстро придёт в упадок.

Фабрис несколько секунд молчал, переваривая мои слова, затем отрицательно покачал рогатой головой.

– Нет, я не согласен. Я считаю, что существуют места объективно более приятные и безопасные и объективно менее.

– Если ты говоришь о небольших изолированных участках, учреждениях и заведениях, то да, но в рамках планеты – нет. На планете проживает слишком большое количество гуманоидов.

Я сама не заметила, как увлеклась разговором и перешла на «ты».

– Мне странно такое слышать от подростка с Танорга, ведь твоя родная планета считается одной из самых чистых, технологичных и безопасных, – пробормотал Фабрис, делая первый глоток кофе. – Я всегда считал, что Цварг и Танорг в этом плане очень похожи друг на друга. Во всяком случае, в обоих Мирах количество криминальных элементов в разы ниже, чем на Тур-Рине. Уж поверь, я как эмиссар прекрасно знаю, о чём говорю.

Я усмехнулась. Конечно же, я верила тому, что говорит Фабрис Робер. В своих интервью он всегда был предельно честным и никогда не врал… Я несколько секунд мучительно соображала, что ответить, но всё же сказала:

– Наверное, мы немного разное понимаем под словом «преступность».

Мужчина высоко поднял брови:

– Разное? А что тут может быть разного? Грабить, убивать, угрожать – плохо. Быть честным гражданином, соблюдать законы и платить налоги в казну Аппарата Управления – хорошо. Вот на моей планете нет грабителей, и можно спокойно ходить в любое время суток по любым улицам, а не только относящимся к конкретным кварталам. Это действительно безопасно.

Я поняла, что Фабрис воспринимает меня как ребёнка, а потому и разговаривает в формате «хорошо-плохо». А ещё я много раз читала его интервью с прессой и знала точку зрения относительно любого вопроса. Особенно ярко на фоне всех вопросов всегда выделялась его негативная реакция именно на ночных бабочек. И… пользоваться информацией о собеседнике было против правил, но я не удержалась.

– А ночные бабочки? Как ты относишься к ним?

Фабрис поперхнулся кофе и посмотрел на меня, прищурившись:

– Сколько тебе лет, говоришь?

– Я взрослая, – повторила упрямо. – Мне есть двадцать один.

– Ну-ну. – Эмиссар покачал головой, явно не поверив, но всё же ответил на предыдущий вопрос: – Я отрицательно отношусь к любви за деньги. На Цварге такие вещи запрещены законом.

– А на Тур-Рине райские дома декриминализованы. Ночные бабочки… – я подумала и добавила то, от чего Фабрис вновь поперхнулся, – и мотыльки платят налоги, имеют страховки и пенсионные. У них есть свои профсоюзы, и зарплата, кстати, хорошая. – Эмиссар посмотрел так, что я почувствовала приливший жар к щекам и попыталась поскорее завершить мысль: – Для общества легализация этой сферы стала абсолютным плюсом, так как больше нет места коррупции, а если сравнивать с другими планетами Федерации, то на Тур-Рине существенно ниже процент нападений на женщин с этой целью.

Цварг посмотрел на меня, неодобрительно поджав губы.

– Не знаю, где ты, девочка, всей этой ерунды набралась, но на Цварге запрещены райские дома, и сотни лет не было нападений на женщин.

– А ты в этом уверен?

– В чём?

– В том, что на цваргинь не было нападений.

***

Фабрис Робер

Конец октября. Тур-Рин

Верфь была достроена. Несколько недель прошло с разговора с Эстери Фокс в «Госпоже удаче», необходимая паллета с медикаментами была загружена на склад эльтонийки, но всё шло не так, как я планировал. Что за ерунда?! Впервые в жизни я обставил и рассчитал всё так, чтобы у меня украли лекарства, но их никто не крал. Ни полностью, ни частично, вообще никак! И если судить по видео, установленным в скрытых видеокамерах, никто даже не заинтересовался арендованной ячейкой в квартале Карнавальных Масок. А ведь она приводила туда клиентов с далеко не самой кристальной репутацией, я всё отслеживал и… понять не мог, что не так!

Тур-Рин.

Редкие лекарства.

Склад полулегальных клиник, хозяйка которого совершенно точно не станет обращаться в случае проблем к Системной Полиции.

Чего, швархи меня задери, я не учёл?!

Это дело не давало мне покоя. Каждое новое видео в сети, словно тупой кинжал, вонзалось в сердце и медленно проворачивалось. Цваргинь похитили и использовали, это совершенно точно, но у меня не получалось ухватиться ни за одну ниточку. О нормальном сне можно было только мечтать, а ещё стало чудиться, что за мной следят. Чушь собачья. Кому я сдался, это во-первых. И никто не знает, каким делом я занимаюсь, во-вторых. Но я постоянно ощущал на себе чей-то взгляд. Однако резонаторы молчали, и это сводило с ума. Если бы кто-то решил подослать ко мне убийцу или просто свести счёты по старым делам, меня бы уже накрыло бета-колебаниями ненависти преследователя, но… я не ощущал ничего, кроме стандартного ментального фона. Ни-че-го! Интуиция бывшего агента алеф-класса выла, что меня пасут, рога же упрямо молчали, и с каждой неделей эта ядрёная противоречивая смесь вкупе с простоями по делу действовала как затягивающаяся удавка. Мешала есть, мешала дышать, мешала просто жить. Внутри копилась густая тёмная концентрированная злость на себя, на беспомощность, на рога, которые, очевидно, меня подводили, и на сутенёров, что продолжали использовать женщин и щедро выкладывали ролики в дарк-инфосеть.

Один раз, когда я навещал склад госпожи Фокс, пожарный флаер остановился напротив здания. Меня захватило будоражащее предчувствие, что вот-вот что-то произойдёт. В крови забурлил адреналин. Ну не ездят по Тур-Рину просто так пожарные с типовыми проверками! По Цваргу – да, по Таноргу – снова да, по какому-нибудь Зоннену – наверняка, а на Тур-Рине принято давать откаты, чтобы никакие государственные организации не совали нос в их дела. Но ребята вышли из флаера, хлопнули дверцами, прихватив с собой чемоданы и какие-то бумаги, нырнули в здание напротив, а через час так же цивилизованно вернулись в машину и… уехали.

Голова стала раскалываться всё чаще, несколько раз вызывал Леандр Ламбе, но после последнего нашего разговора даже он решил со мной больше не связываться. Лейла, будто чувствуя за миллионы километров, что не стоит меня тревожить, не звонила вовсе, а коллеги стали сторониться. Даже глупые шутки и стандартные оскорбления пропали из их уст. Гравитационная аномалия! Нестабильная сингулярность! Ни одному паршивцу больше не потребовалось смотреть видеоматериалы моего дела, и ни один Роджер-Жан-Сисар не завалился беспардонно в кабинет ради рекомендации. Они будто чувствовали, что я на краю, и обходили меня десятым сектором.

Я всё чаще и чаще стал оставаться ночевать на Тур-Рине, словно таким образом был ближе к похищенным цваргиням. Менеджер отеля молча забронировал полюбившийся мне номер до конца года, а в спортзале «Луннора» неожиданно появилась очень качественная груша, на которой я отводил душу, если нервы совсем давали сбой.

А ещё из головы всё никак не хотели выметаться воспоминания о случайной встрече в туалете «Госпожи удачи» с незнакомкой. Тщательно прокручивая кадр за кадром и воссоздавая её эмоции, я вдруг с удивлением осознал, что не почувствовал рогами ничего плохого – ни грязной похоти, ни ненависти, ни презрения, ни досады, ни всего вороха тех бета-колебаний, после которых страшно хотелось почистить зубы и выпить таблетку обезболивающего. Да, девушка на несколько секунд испугалась, но, похоже, не меня, а того, что разлила воду… и искренне хотела помочь.

Разумеется, я это понял лишь задним числом. И стыдно так стало… Ведь в столкновении моя вина была в том числе, я отвлёкся на выкидывание салфетки. Был бы сосредоточен – поймал бы бутылку, на это моей реакции точно хватило бы. Да и девушку оставил в мокром платье в туалете… Я тогда был так зол на Фокс, что даже не подумал предложить таноржке пиджак, а ведь мог бы. Когда я попытался вспомнить её лицо, то, к колоссальному стыду, ещё и осознал, что грудь и сжавшиеся очертания сосков запомнил лучше. Несколько раз после того случая я ужинал в «Госпоже удаче», надеясь вновь увидеть девушку и как минимум извиниться, но всё было тщетно.

Посетив под надуманным предлогом склад Фокс, чтобы взять данные со скрытых видеокамер, я решил пешком пройтись до «Луннора». Настроение было скверным, чутье подсказывало, что записи снова окажутся чистыми и уборщики на складе эльтонийки работают исключительно согласно расписанию и не заглядывают в контейнеры. Я учуял запах кофе. Кофе – единственная вещь, которая последнее время не вызывала у меня тошноту.

Мальчишка в драных джинсах, надвинув козырёк кепки на лицо, копался в ранце, выискивая мелочь ради чашки горячего напитка. Я протянул кредиты за две чашки кофе, чтобы не ждать, пока он выпотрошит всё содержимое рюкзака, взял бумажный стаканчик и сел на единственную лавочку. Хотя в это время ночные заведения Тур-Рина только-только открывались, в октябре на планете народу было мало, а на улице Бронзовых Псов с учётом непогоды и вовсе пустынно…

Я пытался сосредоточиться на проблемах дела, не обратив внимания на подростка, но удивился, когда по лицу понял, что это вовсе не мальчишка, а девчонка, а потом ещё сильнее – когда эта самая девчонка вывела меня на разговор и абсолютно серьёзно утверждала, что она взрослая. Дальше – больше. Разговор, который, по идее, должен был свестись к чему-то безобидному вроде отвратительной погоды в октябре на Тур-Рине или предстоящих школьных каникул, постепенно начал набирать обороты и свернул совершенно в иное русло…

Симпатичная малышка в ветровке грела руки о такой же стаканчик с кофе, морщила очаровательный носик и рассуждала на совершенно не детские темы: декриминализация райских домов, коррупция, устройство общества. Она даже про ночных мотыльков знала, что даже на Тур-Рине считалось в некоторой степени экзотикой! И вопросы так странно ставила…

– А ты уверен в том, что на цваргинь не было нападений?

Карие глаза в смешных очках смотрели на меня серьёзно, а миниатюрный носик чуть морщился. Я усмехнулся. Что-что, а Цварг – моя родная планета, и о её устройстве я знаю всё.

– Разумеется, уверен.

– Я сейчас говорю не только и не столько про нападения с оружием или физическое насилие. – Она даже не моргнула. – Но ведь цварги умеют не только считывать эмоции окружающих с помощью рогов, но и насылать их. Почему ты так уверен, что мужчины твоей расы не воздействуют на женщин?

– Потому что это строго запрещено и карается законом. – Я пожал плечами. – Сильные воздействия совершенно точно учуют другие цварги, и суд будет неминуем.

– То есть если воздействия не очень сильные, но регулярные, то этого могут и не заметить? – тут же по-своему ввернула малышка. – А сильные, но, например, там, где нет свидетелей? А быстро, кстати, эманации от воздействия затухают? То есть я имею в виду, что если бы я была мужчиной-цваргом, то могла бы затащить женщину в безлюдное место и воздействовать, и никто бы не догадался, да?

Мне не нравилось то, в какую сторону она клонила. Совершенно.

– За такими вещами следит Системная Полиция, – ответил, тщательно взвешивая слова, – и такие вещи теоретически могут случиться, но очень и очень теоретически. Мягкое воздействие должно быть действительно длительным, а сильное… рискованно. Любое обследование головного мозга цваргини покажет, что оно имело место быть.

Девчонка покивала с серьёзным видом, и стоило мне уже расслабиться, как вновь выдала:

– То есть если цваргиня не обратится за обследованием в медцентр, то никто никогда не узнает, что воздействие имело место. А если цварги покидают родную планету и прилетают на Тур-Рин, то они, в принципе, вообще направо и налево могут использовать свои способности, ведь вряд ли здесь их кто-то поймает за руку – концентрация-то ваших представителей тут ниже.

– Так, я не понял, ты сейчас намекаешь на то, что все мы преступники?! – Сам не осознал, но намёк девчонки привёл меня в ярость. Долбаных пять месяцев я пытаюсь выйти на тех, кто похитил наших женщин и устроил омерзительный притон, а эта мелкая пигалица рассуждает так, будто наша раса ничуть не лучше всей этой швали.

От девочки практически сразу же полыхнуло искренним сожалением.

– Прости, если я тебя обидела. Я… не хотела. – Она уткнулась носом в свой кофе. – Я просто пытаюсь сказать, что «уровень преступности» – это не то, что можно чётко оценить в числах. В каждом Мире он свой. Здесь, на Тур-Рине, да, постоянные драки, украденные кошельки, наркотики… да много всякого по мелочи.

Я фыркнул. Ничего себе «по мелочи»!

– Но зато здесь абсолютная свобода выбора. Тот же запрет услуг ночных бабочек на Цварге… Оно вроде и законно. – Она неловко повела плечом. – Но с учётом ахового перекоса в сторону рождаемости мальчиков, как по мне, это преступление государства против граждан.

– Большинство членов Аппарата Управления, так же как я, считают получение интимных услуг за кредиты неприемлемым.

– И потому существуют визы категории «беллеза»4?

– Что? Откуда ты знаешь?! – потрясённо ответил вопросом на вопрос.

– О чём? О том, что для не-цваргинь на посещение вашей планеты есть ограниченное количество виз в год для ночных бабочек? Так в инфосети при желании много чего найти можно. Я искала, куда иммигрировать с Танорга, вот и наткнулась.

– Тогда, если ты знаешь про визы «беллеза», обвинение в преступности запрета на райские сады на Цварге беспочвенно.

– Как раз наоборот! – Собеседница внезапно оживилась. – Во-первых, правительство запретило райские дома на законодательном уровне, чем сделало подавляющий процент общества несчастными.

Я усмехнулся формулировке «несчастными». Деловая мелкая так рассуждала о сексе, как о базовой потребности, и как будто он у неё уже был неоднократно.

– Во-вторых, – продолжила она серьёзным тоном, – «беллез» выдается Цваргом всего пару сотен в год на самых-самых, так сказать, мужчин. То есть правительство не только устроило искусственный дефицит, но ещё и наживается на этом. А это коррупция. Вероятно, изначально это и не закладывалось, но по факту ты вообще в курсе, сколько стоит одна такая виза?!

Я нахмурился, глядя на не по годам смышлёную девочку. Откуда она знает так много о Цварге? Незнакомка же в ответ смотрела очень серьёзно, совершенно не по-детски. Да и разговор вышел… до мурашек странным. Ни с одним из коллег, ни будучи агентом алеф-класса, ни эмиссаром я не поднимал столь щекотливых тем. Есть начальство и задания свыше, есть Аппарат Управления Планетой и законы, которые никогда не обсуждались. А ведь не все они идеальны, взять то же обязательное замужество чистокровных цваргинь до пятидесяти лет. Я сам фактически нарушил непреложное правило Цварга, организовав фиктивный брак для Лейлы Виланты. Другое дело, мне и в голову не приходило рассматривать ситуацию под таким углом.

– И что же для тебя преступление?

Она поправила пластиковую оправу смешных очков и неожиданно легко ответила:

– Для меня преступление – это то, что не даёт сделать совесть. Если я понимаю, что что-то сделаю и последствия моих действий заставят кого-то страдать, – это преступление. Если же никому ни холодно ни жарко от моих действий, то они законны.

– То есть, по-твоему, если ночная бабочка принимает оплату услуги от клиента и оба остаются довольны, то это никакое не преступление вне зависимости от того, на какой планете происходят события, – произнёс я, задумчиво рассматривая юную собеседницу. – Ты считаешь, что секс за деньги – это нормально?

Она склонила голову к плечу и прикусила губу, явно о чём-то задумавшись. В воздухе разлились терпко-пряные бета-колебания. Я не мог понять, что это за эмоции, и распробовать их на вкус, но они определённо были приятными.

– Я считаю, что секс за деньги мог бы быть выходом в некоторых ситуациях, – медленно проговорила она, тщательно подбирая слова. – И порой это даже безопаснее, чем поставить галочку «Я согласен с пользовательским соглашением».

Девчонка прикусила губу. Карие глаза за круглыми стёклами смеялись. Эта маленькая бестия виртуозно перевела всё в шутку.

Я не удержался и улыбнулся в ответ. Остроумно.

***

Даниэлла

Я смотрела на Фабриса Робера и понимала, что тема для него явно личная. Он старался не показывать этого, но за несколько месяцев я просмотрела все доступные видео в инфосети и разбиралась в мельчайших оттенках мимики конкретно взятого цварга. В том, как он прищуривает глаза и в уголках появляются тоненькие морщинки-лучики, когда он действительно заинтересован. Как зрачки сужаются, а крылья носа, наоборот, раздуваются, когда он злится. Как каменеет его лицо, если ситуация нестандартная или репортёры закидывают неудобными вопросами, но при этом он всегда остаётся предельно вежливым. Даже тогда, когда на заднем фоне слышны неприличные выкрики или оскорбления, эмиссар высшего звена всегда в первую очередь оставался джентльменом. И это подкупало.

Ох, да кому я вру? В Фабрисе подкупало вообще всё, начиная от острого ума и изобретательности, с помощью которых он раскрыл не одно дело, и заканчивая элементарно внешностью. Когда я попыталась заговорить с мужчиной, мне и в голову не пришло, что разговор примет такой оборот.

Я прекрасно знала об отношении к проституции на Цварге и о том, что эмиссар поддерживает общественное мнение, но при этом не могла не высказаться. Тема безопасности на Тур-Рине сама собой перетекла в тему преступлений, а там и до ночных бабочек оказалось рукой подать. И самое любопытное, что, поняв, что у меня совершенно иная точка зрения на какой-то жизненный аспект, Фабрис не стал спорить или переубеждать. Он попытался понять мои аргументы. Я всегда считала, что лишь гуманоиды с высоким уровнем интеллекта способны не скандалить, брызжа слюной, а попытаться понять чужую точку зрения. Проанализировать. Не оскорбляться, а подумать.

На самом деле мне впервые за долгое время захотелось выговориться и рассказать, что правительство Танорга я тоже считаю преступным ведь из-за зверских налогов, которыми оно обложило многодетные семьи, мне пришлось покинуть родную планету. А Тур-Рин неожиданно принял, и образование моё оказалось не таким уж бесполезным… Но было бы странно, если бы я ни с того ни с сего начала жаловаться случайному прохожему, а потому я свела всё в шутку.

Бескрайний космос! Он понял мою шутку! Если бы я не сидела на скамейке, ноги бы задрожали. Он так ослепительно улыбнулся, что мысли в голове мгновенно превратились в кашу, а солнце в животе грозило переродиться в сверхнового гиганта.

Вселенная, умоляю, продли это спонтанное свидание… Но, к сожалению, Вселенная на этот раз не услышала моей молитвы.

Тёмные брови внезапно сошлись над переносицей, восхитительная улыбка пропала.

– Ты замёрзла, вон губы посинели, что неудивительно для такой промозглой погоды. Если просидишь здесь ещё немного, то заболеешь. Люди не цварги, у вас хрупкое здоровье.

Он всё-таки заметил, как я попыталась дыханием согреть мёрзнущие пальцы. Кофе-то уже выпит.

– Да, ты прав. Мне, наверное, пора, – с неохотой сказала я, понимая, как глупо буду выглядеть, если попытаюсь пригласить женатого мужчину теперь уже на официальное свидание…

Лёгкое разочарование кольнуло где-то под рёбрами, но я постаралась его затолкать как можно глубже и сосредоточиться на том, чтобы быть благодарной уже за эту случайную встречу. Я выскользнула из-под защищающей от моросящего дождя полусферы, одёрнула ветровку…

– Тебя проводить до дома?

В первую секунду мне показалось, что я ослышалась. Во вторую захотелось сказать «да, конечно!», а в третью я осознала, что это очень плохая затея. Эти игры с огнём надо прекращать… Я почувствовала себя алкоголиком в завязке, которому внезапно предложили продегустировать изысканный коньяк. Сопротивляться дальше было выше моих сил, а потому я торопливо ответила:

– Нет, спасибо. Я пробегусь трусцой до дома, заодно и согреюсь.

– Любишь пробежки? – Цварг вскинул бровь так, будто я призналась, что люблю шаурму из крысиного мяса.

– Да, а что? – Я посмотрела в ответ не менее удивлённо и, уже не таясь, поднесла окоченевшие пальцы ко рту и дыхнула. – Спорт продлевает жизнь и делает нас здоровее. Ну, приятно было поболтать…

Я подхватила рюкзак и приготовилась рвануть, но внезапно крупная мужская рука крепко сжала меня чуть выше локтя, развернула, и мы практически столкнулись нос к носу. Бескрайний космос, какие у него глаза… Льдисто-серые, холодные, но почему-то, когда он так смотрит, меня обдаёт жаром сильнее, чем от самой горячей звезды во Вселенной.

– Погоди, ты же промокнешь в таком виде.

Я пожала плечами, мол, а какой у меня выбор. Фабрис покачал головой, недовольно поджав губы. Второй рукой он сорвал с кашемирового воротника пальто электронную булавку и аккуратно прицепил на мою одежду. Затем нажал на единственную кнопку на устройстве и активировал купол от дождя.

– Вот, так не промокнешь.

Я оторопело посмотрела на неожиданный подарок.

– А как мне вернуть тебе её… то есть его?

– Отдай на ресепшн отеля «Луннор», скажи, что для Фабриса Робера.

– Спасибо, – запоздало поблагодарила и всё-таки рванула прочь, понимая, что не могу больше находиться рядом с Мистером Совершенство.

***

Фабрис Робер

Вопрос «Тебя проводить до дома?» вырвался сам собой. Только через несколько секунд я понял, каким идиотом себя выставил. Навязываюсь в провожатые подростку… Даже если предположить, что она сказала правду и ей есть двадцать один, со стороны всё будет выглядеть ещё поганее. У меня же вообще-то есть официальная жена, ребёнок…

И всё-таки «нет, спасибо» резануло больнее, чем я ожидал. Я привык получать от женщин отказы, для любого цварга это нормально. Цваргини имеют право прилюдно не разрешить даже руку поцеловать, если общество мужчины им неприятно, и это не считается унижением. И даже негодующий выкрик «долбаный психопат!» из уст подходящей мне, по мнению Планетарной Лаборатории, Адель на весь ресторан я как-то стерпел… А тут мелкая девчонка с карими глазами и веснушчатым личиком вежливо мне отказала.

Да что со мной сегодня такое?

Девчонка шустрой трусцой направилась в сторону улицы Стеклянных Надежд. А я смотрел на её удаляющуюся фигурку, техничную постановку стопы и с удивлением думал о том, что спортом она действительно занимается. Если не брать во внимание Лейлу, которая являлась агентом таурель-класса, цваргини обычно уверены, что шоппинг – это самый настоящий спорт.

Девушка скрылась за углом. Холодные капли дождя, попавшие за шиворот пальто, отрезвили и вернули в реальность. Впервые за несколько недель у меня не болела голова после общения с кем-либо, даже, скорее, наоборот, с исчезновением собеседницы внутри становилось как-то сосуще пусто. Словно ещё недавно рядом находился источник приятных эмоций и можно было без зазрения совести питаться его бета-колебаниями, а теперь его не стало.

Глава 8. Лучшая подруга

Даниэлла

Двадцать пятое ноября. Планета Тур-Рин

С того случая, как познакомилась – хотя слово «познакомилась», пожалуй, слишком громкое – с Фабрисом Робером на скамейке, жизнь заиграла яркими красками. И плевать, что за окном теперь ежедневно стеной лил дождь. В меня как будто свежезаряженную батарейку прямо с конвейера вставили: хотелось бегать, танцевать, улыбаться и смеяться.

Совершенно внезапно я записалась на непрофильные, но весьма крупные соревнования по вскрытию запорных механизмов для дверей и… выиграла. Точнее, я заняла всего лишь третье место, но после участия один из спонсоров предложил поискать конструктивные уязвимости в дверях на производстве. Мне было неловко указывать, что даже замок со сканом отпечатка пальца легко обходится, если в двери есть глазок. Сразу за конкурсом поступил частный заказ на обслуживание тридцати сейфов в приличной гостинице. На неожиданно свалившиеся кредиты я купила новое пальто, качественный купол от непогоды, красивое платье, которое надевать было некуда, но почему-то очень захотелось, и отложила остаток на чёрный день.

Купол, одолженный у эмиссара, я, разумеется, вернула в отель «Луннор», правда, подгадала такое время, чтобы Фабриса не было в гостинице. Мне показалось, что, если мы вновь встретимся, он подумает, что я специально навязываюсь, или, не дай Вселенная, начнёт догадываться, что я слежу за ним.

– Данька, ты прямо сияешь! – с порога заявила Ульяна, довольно прицыкнув языком и выдёргивая из раздумий. – А я сразу сказала, что тебе просто нормальный парень нужен. Колись, судя по твоему довольному виду, Ерофей хорош в постели?

Я так и замерла на пороге, не зная, что ответить. До сих пор я как-то не сообщила подруге, что не стала с ним встречаться. Свидание в «Госпоже удаче» сорвалось, это да… но после общения на лавочке с одноразовыми стаканчиками кофе с одним шикарным мужчиной я просто не могла воспринимать Ерофея или ещё кого-то как потенциального парня.

– Не Ерофей?

Я ничего не ответила, но глаза подруги округлились от удивления. Иногда мне казалось, что она читает мысли похлеще, чем цварги – эмоции. Уля всунула коробку с шоколадными зефирками мне в руки, скинула обувь и без приглашения пошла хозяйничать на кухне.

– Ну, рассказывай, кто он?

Я неловко потянулась за подругой.

– Да скажешь тоже, нет у меня никого…

– Ага, и поэтому ты сияешь так, словно тебя закоротило. Нестабильная сингулярность, Даня, да даже центральное казино на площади Золотого Сечения, которое украшают миллионами диодов, ослепляет не так сильно, как ты сейчас. Давай уже, рассказывай!

Уля демонстративно нажала на кнопку кипячения чайника, развернулась и небрежно опёрлась бедром на столешницу с выражением «я тебя внимательно слушаю». Это выражение лица я знала так же хорошо, как и то, что Ульянка с упрямством носорога будет бодать меня до тех пор, пока не вытрясет всю правду.

Я вздохнула, села на стул, взяла зефирку и… принялась рассказывать про случайную встречу в «Госпоже удаче», про то, что Фабрис Робер уже достроил верфь в космопорту, она заработала и функционирует отлично без его вмешательства, что у него явно новое дело, потому что он изменил маршруты и теперь часто появляется около клиник. Я пробила информацию об организациях и узнала, что все они принадлежат эльтонийке Эстери Фокс… Но с регулярностью не менее чем раз в неделю эмиссар бывает на её центральном складе, причём старается одеваться максимально незаметно, словно обычный турист. А в тот раз, когда я обслуживала сейфы для хранения оружия в ближайшем участке Системной Полиции – это было ещё в прошлом году, но память у меня хорошая, – фамилия «Фокс» звучала неоднократно. Похоже, это дамочка, которая занимается не самым легальным бизнесом, но на неё «стоит» буквально у каждого второго полицейского Тур-Рина, так что она как-то держится на плаву… Окончанием сумбурно-сбивчивого рассказа стала последняя встреча с Робером на лавочке.

– Погоди, и ты прямо стала прикладывать бумажные полотенца к его… гх-м-м-м… паху?! – переспросила подруга после того, как я съела половину коробки зефирок.

– Вселенная, мне так стыдно вспоминать это, а ты напомнила! – застонала я и тут же взяла ещё одну зефирку. – Слава космосу, он не узнал меня в обычной одежде.

Уля издала низкий смешок, совсем идентичный по тональности тому, как вскипает чайник.

– Дань, ты встретила мужика, с которым на тот момент ещё не общалась, и бросилась к его члену. Ты понимаешь, что тебе нужна помощь?

Я упрямо отрицательно мотнула головой и прикусила нижнюю губу:

– Не нужна. Всё у меня в порядке. И я же объяснила, что случайно облила его водой.

– Ага. А твоя спальня выглядит всё так же, как тогда, когда я заходила в неё последний раз? – Она вопросительно приподняла брови.

Вообще-то, всё было ещё хуже. Электронная булавка, генерирующая полусферу от дождя, которую Фабрис приколол мне на ветровку, сохранила на себе кусочек отпечатка пальца эмиссара. Треть, может, даже четвертинка подушечки его указательного пальца теперь красовалась в рамочке на стене рядом с его плакатом метр на полтора. Не то чтобы я собиралась как-то её использовать во вред или вообще кому-либо показывать, просто я была профессионалом по взлому сейфов, недавно мне предложили поработать с биометрическими замками, набор для снятия отпечатков теперь всегда был в моём рюкзаке, а тут булавка… Да и я получила что-то сродни интеллектуальному оргазму, поняв, что смогла добыть отпечаток пальца мужчины, великолепно владеющего всеми азами безопасности.

– Понятно, – хмуро произнесла подруга, а затем внезапно резко хлопнула в ладоши и засуетилась, собирая чашки. – Что ж, тогда одевайся, у тебя полчаса.

– Полчаса на что?

– На то, чтобы выбрать наряд, накраситься и собраться в клуб.

– У-у-уль, у тебя сегодня опять работа в ночную смену, да?

За окном стеной лил дождь. Погода была такая, про которую говорят «и ржавого робота на улицу не выгнать». Подруга иногда просила посидеть с ней в баре, если ночка ожидается длинной, а клиентов не очень много, но я так устала от работы за последние дни, что планировала просто завалиться спать.

– Нет, мы идём танцевать и клеить парней. Раз Ерофей тебе не подошёл, а сама ты выбрать нормального не в состоянии, будем подыскивать тебе подходящего вдвоём!

– Я не хочу! Уль, мне и так хорошо! Честное слово!

– Ага, и именно поэтому у тебя спальня походит на молельню одного рогатого женатого старпёра. Нет, Дань, или ты сейчас же идёшь со мной в клуб, или я действительно обращусь в какую-нибудь психиатрическую клинику. – Подруга скрестила руки на груди и прищурила глаза. – Хотя нет, ещё лучше будет просто отправить анонимное письмо в Службу Безопасности Цварга, что в этой квартире завелась маньячка. Скорее всего, у них должен существовать протокол, как надо действовать в таких ситуациях…

– Он не старпёр! – не удержалась я. – Восемьдесят два – это только начало жизни для цварга, рассвет, считай! И вопреки тому, что Фабрису всего лишь восемьдесят два, он уже успел получить медаль за заслуги перед планетой! Найти нескольких пропавших женщин, распутать особо сложные дела, да и вообще… А мне вот-вот исполнится двадцать восемь, кстати. Тоже «двойка» и «восемь», как будто кто-то специально цифры местами переставил.

– Даниэлла, ты же в курсе, что на Цварге нет разводов? Тебе не светит с этим мужчиной ни-че-го!

Подруга знала, что я терпеть не могу своё полное имя, и называла им лишь в те краткие мгновения, когда действительно на меня ужасно злилась. Но сейчас я злилась и на неё тоже, хотя бы потому, что она не понимала меня! Даже не пыталась понять! Может, четыре месяца назад это и было лёгкой влюблённостью, которую испытывают девушки по отношению к кумирам, но сейчас – нет, определённо нет. Я слишком хорошо узнала Фабриса Робера.

– Да не хочу я за него замуж! Меня устраивает, что у него есть жена.

– А чего ты хочешь?

Вопрос был задан в лоб с мощностью и неотвратимостью приближающегося пушечного ядра. И так же, как это ядро, выбил воздух из лёгких и размазал кишки по стенке.

Чего я хочу? О-о-о…

Хочу видеть, как он улыбается моим шуткам. Хочу смеяться и плакать в его обществе. Хочу спорить до обморожения пальцев рук и ног о том, почему какие-то вещи считаю преступлениями, а какие-то нет. Что могу понять и простить как человек, а что не пойму и не прощу никогда. Хочу изучать механизмы по взлому сейфов и делиться с ним наблюдениями о том, как можно было бы улучшить запоры в банках, тюрьмах, общежитиях… да много где, и при этом пить горячий кофе в его компании. Хочу смотреть в фантастические глаза, которые на самом деле не чёрные, а тёмно-серые… Хочу, хочу, хочу… очень много «хочу», а если помножить на сны, которые мне периодически снятся с участием Мистера Совершенство, то их и вовсе становится бесконечно много. Но вместо того, чтобы выдать всё это, я лишь покачала головой и ответила:

– Просто хочу знать, что у него всё хорошо. Что работа даётся ему по-прежнему так же легко, он успешно строит карьеру в эмиссариате и счастлив. Мне будет этого достаточно.

– Дань, ты в неадеквате.

– Ага. И адекватно отдаю себе отчёт, что я в неадеквате. Давай уже закроем тему, а?

Но Ульянка крепко стояла на своём:

– У тебя осталось двадцать минут, или ты переодеваешься, или пойдёшь со мной в клуб в том, во что одета сейчас, – безжалостно давила соседка. – Мне лично всё равно, но в нормальной одежде, а не пацанском прикиде заполучить мужика в постель немного проще.

– Да не нужен мне мужик в постель!

– Тебе нужен кто-то, кто тебя хорошо оттрахает, потому что пока, как выясняется, ты умеешь только качественно трахать мозг мне!

– Ар-р-р, ну почему ты не можешь меня понять?! Неужели это так сложно?! Не хочу я ни с кем встречаться, ни в отношениях, ни на одну ночь, вообще никак. Меня всё устраивает, Уль, правда! Ты мне ещё ночного мотылька, блин, сними!

– И сниму, Даниэлла, если это поможет! – внезапно зарычала Ульяна в ответ. – Даниэлла, тебе вообще сколько лет?! Ты в курсе, что в двадцать семь занимаются сексом и выходят замуж не за воображаемых мужчин? Быстро ноги в руки и переодеваться!

– Фабрис не воображаемый…

– Спасибо мне потом скажешь!

– Да не хочу я никуда идти и никого цеплять! Выбивать из головы одного мужчину другим – это глупее, чем пытаться закрыть ипотеку перекредитованием в других банках! Это просто идиотизм!

– Идиотка из нас двоих здесь только одна, и это не я! Скажи, мне звонить в психиатрическую лечебницу или сразу в Службу Безопасности Цварга?

Неизвестно, до чего бы мы докричались с Ульяной и как бы поссорились, если бы в этот момент не раздался входящий звонок на мой коммуникатор. Признаться, мне звонили так редко, что я сама перепугалась мелодии и ткнула в кнопку приёма вызова, лишь бы только не слышать трель. И сразу на громкую связь. К счастью, Ульяна применила свой бесценный талант и вовремя замолчала.

– Здравствуйте, это Даня? Специалист по обслуживанию сейфов? – Незнакомый, но приятный мужской баритон раздался на всю кухню.

– Да-а, это я, – протянула и кинула опасливый взгляд на подругу. Та молчала.

– Я, к сожалению, не смог найти вашей визитной карточки, но вы обслуживали у нас сейфы для хранения оружия, я нашёл пометку и ваш номер коммуникатора в общем журнале. Это участок Системной Полиции недалеко от парка Поющих Фонтанов.

«Фух, слава Вселенной, это по работе. Я спасена!»

– Да-да, я действительно обслуживала. – Я даже активно закивала, не обращая внимания, что связь включена только на аудио, без голосоставляющей. – Что-то случилось? По идее, следующее техническое обслуживание должно быть в марте. У вас весьма новые и качественные «Хантеры-545».

– Так-то оно та-а-ак, – смущённо протянул собеседник. – Но проблема в том, что дверцу заклинило. Вы нам очень нужны.

– Что, прямо на ночь глядя? В непогоду? А до завтрашнего утра никак не дотерпит? – не вытерпела Ульяна и вмешалась в разговор.

Я бросила на неё укоризненный взгляд, но она не повела и бровью.

– Простите, а вы?..

Голос на том конце был удивлённым, но остался предельно вежливым.

– Мама Дани, – убедительно соврала Ульяна. – Моей девочке сейчас пора уже спать, сами понимаете, время позднее, ходить по улицам в одиночку небезопасно.

– Не проблема, мы пришлём за Даней нашего человека, только скажите адрес, – чему-то обрадовался невидимый голос. – Нам очень нужна помощь качественного специалиста, и оплатить услуги готовы вдвойне. Понимаете, утром ни свет ни заря высокое начальство пожалует, табельное оружие будут пересчитывать… У нас тут все на ушах стоять будут. В сейфе целых четыре бластера…

– Ладно-ладно, я сейчас приду! – крикнула я, перебивая полицейского. Уля посмотрела на меня порицающе. Ещё бы! Она планировала вытянуть меня в клуб, а тут внезапно клиент, да ещё и какой… – Дайте мне четверть часа.

– Замечательно, а куда отправить сотрудника?

– Никуда не надо, – на автомате выдала, подхватив, видимо, скрытность у Фабриса Робера. – Я сейчас сама прибегу.

– А, ну как знаете… Ждём.

Когда я повесила трубку, подруга смотрела на меня крайне осуждающе, но я чувствовала себя так, будто с меня гравиплатформу сняли.

– Прости, но это же Системная Полиция! Я должна им помочь.

Она тяжело вздохнула и покачала головой.

– Ладно, разговор по душам и поход в ночной клуб переносится, – произнесла она недовольно. – Но не отменяется!

Глава 9. Дожди и купола

Фабрис Робер

Двадцать пятое ноября. Планета Тур-Рин

По графику я должен был сегодня улететь на Цварг, но сил моих не было на бездумные перелёты туда-сюда и глупые отчёты а-ля «да, я работаю. Нет, я неудачник и подвижек ноль целых ноль десятых». Бессонница мучила уже давно, но цварги с лёгкостью переносят и двое-трое суток без сна, так что я мерил шагами номер в «Лунноре» и думал-думал-думал дни и ночи напролёт. Что-то не клеилось, что-то не получалось, вот уже как месяц сутенёры даже не пытались клевать на наживку в виде целой ячейки с лекарствами на складе Фокс. Сама же Эстери, заинтригованная моими внезапными визитами, вдруг вбила в свою хорошенькую малинововолосую головку, что дело в ней самой. Вначале она побаивалась, что я нарушу своё слово и натравлю на её склад проверки или просто хочу поймать на швархи-знают-чём, но так как в этот раз мне дела не было до её подпольных и не всегда законных махинаций, эльтонийка вообразила, что меня заинтересовала она сама.

Пожалуй, впервые в жизни я так сильно жалел, что Лейла живёт на другой планете. Была бы возможность – сходил бы с ней в пару известных ресторанов или театров, покрутился бы перед камерами, чисто чтобы репортёры запечатлели нас вдвоём. И, наверное, чуть ли не впервые в жизни я вспоминал жену не с глухой тоской о том, что воспитанная и утончённая цваргиня, бывший теневой агент и просто женщина с высокой совместимостью выбрала вождя ларков вместо меня, а с лёгким раздражением, что Лейла пропала с радаров именно тогда, когда её помощь не помешала бы. Просто чтобы поддержать легенду…

«Надо проветрить мозги и вновь обдумать это дело с летающим борделем на свежую голову», – подумал я и бросил взгляд за окно, где темнело, но осадков не наблюдалось. Удивительная погода для ноябрьского Тур-Рина, ведь в местном диалекте существовало порядка двадцати слов, обозначающих дождь: косой дождь, моросящий, грибной, барабанный, дождь с грозой, ливневой, но безгрозовой, дождь с градом, дождь с мокрым снегом…

Я наскоро надел спортивные штаны и футболку, потратив на переодевание не более пяти минут, вышел из номера, спустился.

– Гнильё!

Шёл шквалистый ливень с туманом.

– Это ноябрь, сэр, – словно извиняясь, проговорил портье. – Погода может меняться по десятку раз на дню. Если вы рассчитывали на пробежку, то можете воспользоваться нашим спортзалом.

Я фыркнул. Нет, если уж я решил проветрить голову, то всё равно пойду на улицу, только раскрою купол, благо он и на такую погоду рассчитан, надо лишь подкрутить настройки. Правда, все полусферы от дождя, какие у меня имеются, остались в номере…

Воспоминания о куполе неожиданно подтолкнули к тому, чтобы я развернулся и дошёл до ресепшена.

– Добрый вечер, а мне булавку-генератор купола не оставляли?

– Здравствуйте, господин Робер. Одну минуту, я лишь час назад заступил на смену, сейчас перепроверю… – Мужчина профессионально улыбнулся, отошёл к стойке со множеством ячеек. – Так-так-так… цветы, ключи, забытый кошелёк… а, вот! Булавка-генератор!

Он развернулся с крошечным устройством и запиской.

– Для Фабриса Робера, номер «34». Подождите, пожалуйста, минуту, я сейчас отмечу в системе, что передал вам вещь.

Пока сотрудник «Луннора» ковырялся в компьютере, я протянул ладонь за куполом от дождя, приколол булавку к рукаву футболки и уже хотел отвернуться, как меня привлёк клочок записки.

«Для Фабриса Робера. Номер 34».

Аккуратные буквы, наклон почерка чуть влево, никаких лишних завитушек, сухо и чётко. Вроде бы всё нормально, но интуиция заставила перечитать. И тут у меня щёлкнуло. Все буквы были написаны одной рукой. Одной!

– Да, господин Фабрис, всё в порядке. Спасибо, что подождали. Я вас больше не задерживаю.

– Гхм-м-м… А кто писал записку? Ваш коллега?

– Что? – Мужчина завис на секунду, а затем улыбнулся. – Что вы, он всё в систему внёс, мы предпочитаем электронный документооборот. Записка написана девушкой, которая оставляла для вас булавку.

Липкий пот выступил вдоль позвоночника. Как наяву я вспомнил конкретную фразу: «Отдай на ресепшн отеля "Луннор", скажи, что для Фабриса Робера». Я совершенно точно не говорил ей никаких чисел.

Всё-таки значок эмиссара творит чудеса. Даже если это эмиссар с другой планеты, никто не хочет вызывать местную Системную Полицию и отстаивать право не передавать данные с камер. Минус – в адрес отеля, плюс – конкретно в моей ситуации. Менее чем через десять минут у меня уже были все записи с камер нулевого этажа, где располагался ресепшн. Ещё через тридцать на быстрой перемотке я просмотрел последние дни и нашёл тот момент, когда приходила Она.

Вот только кто она – оставалось большим-большим вопросом. Шварх, да я даже имени её не знал! Девочка-подросток в бесформенной толстовке и драных джинсах, в низко надетой кепке и очках с улыбкой на губах передавала булавку сотруднику «Луннора», а когда тот предложил написать записку, даже не задумываясь вывела моё имя, фамилию и – швархи меня задери! – номер!

Во рту поселился горько-кисловатый привкус ощущения, что меня обвели вокруг пальца. В голове вдруг замелькали картинки нашей встречи, как девочка сама подошла и попросила сесть рядом… Вселенная, а что, если это всё было подстроено?!

Мне казалось, что как цварг я всегда могу понять, когда кто-то настроен ко мне недоброжелательно. Вообще, застать цварга врасплох или крупно обмануть – это надо постараться. И, тем не менее, одной маленькой хитрюге это всё-таки удалось.

Я не мог поверить своим глазам, но та самая записка лежала передо мной. Материальная. С почерком, кстати, ни разу не детским. Вещественная улика, как любят говорить адвокаты.

Логика подсказывала, что если девчонка знала номер апартаментов, в которых я остановился в «Лунноре», то она здесь уже бывала. На этот раз пришлось нарычать на менеджера, чтобы отдал мне вообще все видеозаписи, и, как маньяк, ещё два часа провести за экраном монитора. Но я был вознаграждён. Или нет… сложный вопрос. Я нашёл её на одном из видео, и меня как громом поразило.

Я бежал на дорожке в спортзале отеля, а незнакомка, выставив таймер на автосъёмку на коммуникаторе, прошла мимо по коридору. Две или три секунды, но покадровый просмотр видео подтвердил, что она целенаправленно следила за мной! Но не это повергло меня в полнейший шок, а то, что на этой записи она была без дурацкой кепки и очков… Если бы мимо пролетел истребитель на сверхзвуковой, то меня бы оглушило меньше, чем осознание, что именно её же видел в «Госпоже удаче». Именно с ней же я «случайно» столкнулся в туалетной комнате… Проклятые астероиды! Какая потрясающая актриса, даже платье ловко намочила, чтобы отвлечь внимание от лица! Я же действительно не вспомнил её на лавочке… О-о-о!

Я схватился руками за голову. Звоночки воющей интуиции, которые всё это время я старался игнорировать, взвыли корабельными сиренами. Если она меня пасла со встречи с Фокс и подослана организаторами плавучего борделя, то теперь становится понятным, почему они не заглотили наживку. Они наверняка догадались, что эта история с медицинскими препаратами неспроста. А наш разговор о райских домах и о том, что считать преступлениями? Вдруг всё стало видеться в другом свете. Очевидно, заказчик всего этого мероприятия нанял девчонку следить за мной и вряд ли сказал обо мне что-то плохое, потому что настороженность или страх я почувствовал бы сразу, но она была ниточкой. Сто процентов была!

Закипающая злость на собственную близорукость не давала покоя. Буквально за секунды я распечатал снимки девочки, собрался и рванул в ближайшее отделение Системной Полиции.

***

– Нет, такой в базе данных нет, – со скучающей миной в сотый раз повторил смесок пикси и эльтонийки, рассматривая портрет.

Я скрипнул зубами от досады. Согласно проклятым тур-ринским меркам, преступники делились примерно на категории «чрезвычайно опасен, ограбил казино» и «серийный убийца, стрелять на поражение». Со средней руки воришек и зачинщиков драк они, по-моему, даже отпечатки пальцев не снимали… Как удобно! Прямо как понятие «преступление» в устах недавней знакомой…

– Может, с этого ракурса в базе данных проверите?

– Уважаемый эмиссар Робер. – Сотрудник Системной Полиции скривился. Прямо послать эмиссара высшего звена дружественной планеты он не мог, как и отказать в просьбе помочь найти преступницу, но даже слепоглухонемому было бы понятно, что он не считает подростка хоть в чём-то виноватым. – Мы уже загрузили в базу данных её портреты со всех сторон, сопоставили с имеющимися списками преступников. Этой девушки нигде нет, она даже штрафы за превышение скорости ни разу не получала! Я думаю, вы или обознались или…

Договорить он не смог, потому что таки отвлёкся от экрана и посмотрел мне в лицо. И стремительно побледнел, поняв, что говорить эмиссару «обознался» – это точно не путь к успеху.

– Я… я прошу прощения, я имел в виду, что, вероятно, девушка не совершала никаких серьёзных проступков…

Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не подошёл напарник полицейского.

– О, я, кстати, её видел, – бросил он, лишь мельком взглянув на фотографию, вырезанную с паузы на ресепшн «Луннора».

– И где же вы её видели?

Теперь всё моё внимание было приковано к ещё одному полукровке, тонкому как тростинка человеческому парню с явной примесью ларкской крови. Интересное сочетание.

– Мнэ-э-э. – Парень почесал затылок, явно испугавшись моего напора. – Она была здесь… давно… то ли в марте, то ли в феврале. Как же её… сейчас по журналу регистрации посмотрю… у неё рост такой маленький, веснушки по всему лицу и очки смешные…

Я хмуро кивнул, смотря, как сотрудник полиции листает журнал. Я ожидал, что он скажет, что у девушки был привод за мелкое правонарушение или ещё какая ерунда, но меньше всего рассчитывал услышать:

– Да, вот. Даня Медведь, профессионал по вскрытию сейфов, обслуживает ячейки для хранения бластеров.

– Что? – Я переспросил, чувствуя себя странно. Вроде все слова знакомые, но смысл ускользал. – Она обокрала участок?

– Нет, что вы. Белая медвежатница. Очень вежливая и приятная девушка…

– Адрес, где живёт, есть? – перебил, не слушая.

– Не-е-ет. – Полицейский посмотрел на меня удивлённо. – Только коммуникатор.

– Тогда связывайтесь с ней, и чтобы через полчаса она была здесь. Также я рассчитываю на то, что мне выделят допросную.

– Но… но… как я это сделаю? Она ничего не нарушала, у меня нет оснований её задерживать… – проблеял он вяло и с надеждой добавил: – Может, вы дождётесь февраля?

– Придумайте! – рявкнул на идиота-служащего, чувствуя, что терпение подходит к концу. – Я эмиссар высшего звена Службы Безопасности Цварга и требую оказания сотрудничества. Если вы не придумаете способ привести эту девицу сюда в ближайшее же время, уверяю, ваше руководство получит много нелестных эпитетов о вашей работе, а также о том, что вы отказались помогать в деле государственной важности Цварга!

– Я… да… сейчас. Я скажу, что у нас заклинило дверцу…

– Побыстрее. И ведите сразу в допросную.

Глава 10. Последствия допроса

Даниэлла

Двадцать пятое ноября. Планета Тур-Рин

«Вселенная, метеориты и астероиды, этого не может быть!» – думала я, войдя в допросную и увидев Фабриса Робера. Сердце пропустило удар, меня не то накрыло восторгом, не то кто-то сейфом огрел по голове, я просто не могла поверить, что всё это взаправду.

«Вселенная, метеориты и астероиды, этого не может быть!» – думала я, убегая из отделения Системной Полиции близ парка Поющих Фонтанов. Я всё ещё не могла поверить, что это случилось. Правда, ощущения были уже прямо противоположные. Щёки горели от стыда, и больше всего на свете хотелось провалиться нестабильным туннелем куда-нибудь в другую реальность.

Дежурный полицейский обернулся и что-то спросил, я буркнула ответ на автомате и постаралась поскорее скрыться с глаз местных сотрудников правоохранения. Мне казалось, что каждый мужчина в этом отделении знает, ЧТО я только сделала.

«Твоя стадия безумной одержимости достигла апогея. Ты только что ласкала губами член мужчины, на котором помешана, а затем проглотила его семя и сбежала», – заботливо пересказал внутренний голос произошедшие события.

Шва-а-арх, какая же я ду-у-ура…

«Он, наверное, считает…» – дальше у меня была масса вариантов, как продолжить предложение, но ни один из них мне не нравился. Скорее уж наоборот. Действуя больше на рефлексах, чем осмысленно, я подошла к ближайшему утилизатору, вынула чип из коммуникатора и кинула в переработку, а затем бегом отправилась домой.

Фабрис, очевидно, принял меня за сообщницу по какому-то делу, но это не так. Я понятия не имею, чем он занимается, а следовательно, никак не смогу ему помочь. Наша очередная встреча не принесёт ему выгоды, а я, вероятно, умру со стыда… Итого, вывод напрашивается сам собой: лучше сделать так, чтобы мы не встречались.

Из плюсов: Тур-Рин – планета, большую часть населения которой составляют временные туристы, а так как последних тьма, власти отменили закон об обязательной регистрации в гостиницах. Мой договор на аренду квартиры есть только у меня и у хозяйки, в полицейской базе его нет. И даже если где-то всплывут паспортные данные, то по ним я Даниэлла Медведева, в то время как все клиенты меня знают исключительно как Даню Медведь. От чипа, по которому при желании можно было бы отследить перемещения, я тоже избавилась. Фабрис Робер знает лишь моё имя – любимое, которым я пользуюсь в жизни, но не совпадающее с идентификационными данными в официальных документах. При желании я даже могу незаметно покинуть Тур-Рин.

Из минусов: в полицейском участке ему быстро скажут о моём роде деятельности, а значит, с соревнованиями и конкурсами на ближайшее время стоит завязать. Остаются лишь частные заказы, и те лучше предварительно перепроверять.

Замедляя бег, я подошла к дому, обняла фонарный столб и приложилась к холодному металлу всё ещё пылающей щекой. Как бы стыдно мне ни было, я ни о чём не жалела. Подумаешь, теперь некоторое время придётся прятаться, пока эмиссар высшего звена не раскроет дело и не уберётся с Тур-Рина. Робер гениален, у него обязательно всё получится. Мне же сегодня выпал единственный шанс в жизни прикоснуться к Мистеру Совершенство. Об этих минутах я буду вспоминать ещё много раз.

Как заострились идеальные черты лица. Как прилипла ко лбу влажная прядка волос. Как потемнели его глаза оттенка маренго, превращаясь действительно в чёрные…

Как сладко он кончал… крепкий ореховый кофе.

Я улыбнулась этим мыслям, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Не бывает любви с первого взгляда. Но у меня случилась. Как можно влюбиться в настолько неподходящего мужчину?

«У него есть жена. А я просто грязная тварь, которая обманом взяла то, на что не имела прав».

***

Фабрис Робер

Девятое декабря. Планета Цварг, эмиссариат

Я выключил экран и с силой растёр лицо, даже по рогам болезненно постучал – не помогло. Уже целую неделю вообще ничего не помогало!

Вонючий дифрен! Мне было тошно и мерзко от самого себя. Я пересматривал улику в стотысячный раз, но совершенно не мог сосредоточиться на деле. Там, если сделать раскадровку, вероятно, можно было бы найти какую-то зацепку… Но я не замечал того, что показывается на видеозаписях. Пересматривая картридж памяти за картриджем, я чувствовал нарастающее отвращение к самому себе, потому что перед глазами стояла кареглазая девчонка в драных джинсах с симпатичными веснушками, исступленно ласкающая мягкими розовыми губами и бархатистым языком мой член.

Мой личный апокалипсис…

Швархова праматерь! Почему никто и никогда не упоминал, что это настолько запредельно приятные ощущения?! Почему всякий раз в душе или перед сном в голове возникает её образ? А ведь на мне были таноржские наручники, полностью блокирующие бета-колебания, и по всем законам логики я не должен был получить удовольствие! Так какой сингулярности оно оказалось настолько фантастически невероятным, что я не смог её остановить?!

Вначале подумал, что она под какой-то веселящей наркотой, настолько странными и непривычными были исходящие от девчонки бета-волны, потом она ловко перекинула оковы на меня. Восприятие от резонаторов как отрезало, но было любопытно, что она сделает, а потому первую минуту я не сопротивлялся. Выжидал. А потом просто не смог сопротивляться этой маленькой бестии!

Ведь все эти наручники, пластиковый стул… ерунда! Я мог бы скрутить её ноги хвостом. Я мог бы дотянуться до панели управления допросной и нажать на кнопку вызова дежурного. Я мог бы играючи не дать ей прикоснуться к себе. Существовал миллион и один способ предотвратить то, что она сделала. Но я как загипнотизированный стоял и смотрел, как Даня опускается на колени, смотрит на меня невозможными глазами цвета растопленного шоколада, как вырывается сдавленный «ох», когда она опускает взгляд, а затем берёт в рот… Позднее – сидел и смотрел. Вывод напрашивался очевидный и непростительный: подспудно я хотел, чтобы это произошло.