Гремучий коктейль – 4

Пролог

Массивный самодельный доспех двигался неловко и грубо. Каждое его движение было коротким неуклюжим рывком, совсем не похожим на плавные движения конечностей у людей. Он, сильно напоминающий водолазные агрегаты, изредка использующиеся на флоте, сейчас выглядел не в своей стихии, наблюдателям казалось, что под водой, сопротивление которой должно было бы смягчить все эти рывки, тряску и судорожные шаги, оно бы смотрелось куда как лучше.

Тем не менее, оно двигалось. Скрипело, стонало металлом, застывало на разные промежутки времени, требующиеся пилоту для того, чтобы сосредоточиться, делая очередной шаг или движение рукой… но двигалось. Работало. Функционировало.

…и это было настолько важным, что все, кто наблюдал за передвижениями этого самопального механизма, собранного, казалось, полупьяным конюхом на заднем дворе купеческого поместья, вовсе не думали морщиться, отворачиваться или как-то иначе выражать свое неудовольствие при виде столь безобразной железной штуковины, напоминающей помесь шута с полураздавленным железным жуком.

Немногочисленные зрители, уже не первый раз взирающие за тем, как грязный и скрипящий доспех неловко преодолевает примитивную полосу препятствий, были предельно серьезны и сосредоточены. Они умели смотреть вглубь вещей.

Особенно тот, которого все вокруг почтительно звали Его Императорским Величеством.

Петр Третий полагал себя монархом просвещенным, гибким и предусмотрительным, но, разумеется, в меру. Громадье планов этого воистину великого государя требовало определенной упорядоченности в его империи и текущих внутри неё процессах, поэтому великий русский император недолюбливал, мягко говоря, сюрпризы. Особенно вот такие крупные и совершенно неожиданные. Ну вот просто совершенно!

– Вдруг откуда не возьмись…, – пробурчал сквозь стиснутые зубы расстроенный монарх, – …появился в рот еб…

– Кхм! Кхм-кхм…, – закашлялся рядом стоящий телохранитель, пытаясь тем самым как замаскировать некоторую экспрессию императора, так и напомнить последнему, что рядом – дама.

– Боюсь, что не могу с вами согласиться, Ваше Величество, – крайне отстраненным тоном проговорила находящаяся возле императора женщина, не отрывающая ни на миг взгляда от мучений человека в механическом доспехе, – Назвать эту технологию неожиданной – решительно невозможно. Совершенно невозможно. Её я, как и мои коллеги, назову не просто назревшей, а даже… перезревшей. Сильно перезревшей.

– Настолько, что даже вчерашний ребенок мог бы взять и… изобрести, а, Людмила? – недовольно скрежетнул Петр Третий, с облегчением переведя взгляд от хромающего доспеха на вполне себе ровно стоящую волшебницу, даже и не думающую ответить монарху ответным взглядом.

– Именно так и есть, Ваше Величество, – невозмутимая как скала волшебница еле заметно кивнула, – Мы здесь наблюдаем всего лишь воплощенный в металле принцип, доселе незнакомый и невиданный, но предельно простой для понимания.

– Погоди-погоди, Людмила, – встрепенулся император, – Принцип – это же не изобретение, так ведь?

– Нет! – его собеседница, наконец, оторвала взгляд от костюма, из которого в данный момент вытаскивали тяжело дышащего человека, вроде бы имеющего отношение к дворцовой дворне, – Нет, Ваше Императорское Величество! Мы имеем дело именно с изобретением! Крайне… крайне… масштабным!

– То есть ты вот так, да? – монарх слегка стал похож на обиженного ребенка, что не прошло мимо внимания Людмилы.

– Это моя работа, – спокойно кивнула ему женщина, – определять, что и чем является. В данном конкретном случае, я, Людмила Быкова, волшебница, владелица башни Моршанка, как представитель сообщества магов Русской империи в чине Министра Технологий, с полной ответственностью заявляю, что мы являемся свидетелями новой технологической ветки, не имеющей к классическому волшебству ни малейшего отношения.

Волшебники, кисло подумал насупившийся государь, молча отвернувшийся от огорчающей его магички, они все одинаковы. Жрут все детство специальные экстракты, волшебством себе в мозг балуются, знают и умеют потом невообразимо многое, а вот схитрить… Нет, умеют, точнее, понимают, как это происходит, эта Людка уже тридцать лет при дворе, но, чтобы словчить? Ни за какие коврижки.

Вот и сейчас, волшебница вбила железный кол в едва трепыхающуюся надежду Петра Третьего и рыбку съесть и на козлике покататься. Совершенно сознательно вбила, тут и гадать незачем!

Государь сейчас находился перед глубокой внутренней дилеммой, одолеваемый противоречивыми эмоциями и рвущимся из груди матом, а вот союзников, способных поддержать одинокого монарха, рядом как-то и не было. Лишь сухопарая мегера, отбоярившаяся от возможных осложнений, да дурак-гвардеец, делающий вид, что ничего он не понимает и вообще бревно. Такие вот дела…

Петр Третий не любил идти на попятную ни в гневе, ни в благости. Заранее назначив человеку судьбу или роль, он более не видел его в иной ипостаси, чем им определенной. Это было правильно, верно. Нет у самодержца времени и иных роскошей, чтобы менять коней на переправе, но вот что делать, если конь внезапно оказывается вовсе не конь, а черт знает что и сбоку бантик?

Как этот треклятый юный князь Дайхард Кейн! Изобретатель тут нарезался, смотри мне!

– У-у, сс…, – пробурчал себе под нос император, принимая из рук телохранителя забитую табаком трубку.

Можно покурить, полелеять злые мысли, рассматривая молодого князя, суетящегося вместе с парой механиков около стоящего доспеха. Попробовать прочувствовать вместе с горечью табака заодно и горечь поражения. Несущественного на фоне масштабов самого изобретения, привезенного в Москву молодым засранцем, но от того еще более обидного.

На Дайхарда и его новых родственников, Терновых, у Петра Третьего были определенные планы. Эта семья была нужна ему в очень щекотливом качестве, даже, можно сказать, необходима. Ради достижения своих целей император пошёл на ряд мер, разыграл несколько гамбитов, некоторые из которых были на грани фола, но что можно поделать? Это людей можно найти, можно воспитать, можно выучить, но гримуары? Нет. А кадры с гримуарами решают всё. С волшебниками-то, мать их, не договориться!

Поэтому Терновых и Дайхарда ждала своя стезя. Трудная, сложная, ответственная, но щедро оплачиваемая сейчас и в будущем. Да, их нужно было подтолкнуть, поставить перед выбором, может быть даже слегка принудить. Государству всегда, а сейчас особенно, нужны пугала, которых будут бояться. Не боящиеся крови и верные трону аристократы, владельцы темных и мрачных гримуаров, идеально подходили на эту роль. Достаточно было лишь заставить их прийти к нему с поклоном и виной за упущенные из рук бразды правления в княжестве, которым он, Петр Третий, их одарил.

Однако, юный князь преподнес в ответ своему императору фигу. Юноша, смачно начхав на все приказы и уговоры своих непосредственных начальников, покинул Санкт-Петербург, приехал в свою новую вотчину и навел там порядок за несколько дней, выстроив всех местных в одну линию и чем-то запугав в процессе до усрачки. Вступив во владение, молокосос тут же рванул в Москву, неся в клювике готовый проклятый доспех, которым его, Петра, за два дня уже заколебали!

Нет, вещь-то стоящая, как егерская броня просто великолепная штука, причем, нужная сейчас позарез! Любого другого Петр Третий бы всеми благами и медалями осыпал! А вот этого засранца… не хотелось. По личным причинам. Что бы Людка не говорила насчет того, что этот самодвижущийся доспех настоящий прорыв, что позволит вернуть в строй до десяти тысяч опытных егерей-ветеранов, потерявших конечности на службе Родине, что после небольшой отладки доспех сможет игнорировать заклинания до третьего уровня цепи включительно… нет. Император отлично видит по этой худой наглой роже, нет-нет, да бросающей в его сторону взгляд – всё этот Кейн сделал специально. Нарочно.

Он с Терновыми нашёл, как ответить ему, императору всея Руси. Со всем вежеством, с прибытком, сослужив верную службу, всё, как полагается.

Но – ответить. И отнюдь не согласием и покорностью.

А ему этот ответ теперь точно нужно принять, особенно после людкиного вердикта, от которого никуда не деться. Выдать Терновым разрешения и концессии, денег отсыпать, специалистов, волшебников послать, да еще и самому голову над основным производством ломать, да своих механиков пинать. А куда деваться? Вон Сильверхеймы после своего афронта с Петербурге такое предложение выкатили (и ведь сами! Этот юный наглец и тут успел подсуетиться!), что империи сейчас невероятно выгодно выкупать у провинившегося перед ней Великого Дома все арканитовые кристаллы нужной величины, а потом еще и продавать их на сторону, да с наценкой!

А знаете, господа-товарищи, что это такое будет? Это шум на всю страну! Новые возможности, сделки, интересы и договора. Все без исключения землевладельцы возбудятся, желая поставить производство на своих территориях. Точнее, получить профит от новой индустрии, конечно, но это одна хрень. Закипит мирное русское болото, почуявшее новую золотую жилу, Дайхард и Терновы попадут в центр внимания вельмож и промышленников…

Сделать с этим уже ничего нельзя. Ответили так ответили. Людка, стерва старая, прекрасно всё поняла, все подтексты, но с волшебниками каши сварить не выйдет. Они от своих правил не отступают. Придётся отступиться.

Петр Третий поймал себя на том, что с легкой опаской косится на совсем юного князя, одиноко бредущего к группе наблюдателей на другом конце полосы препятствий. Ну так досада же государя не просто так грызет, уж больно способный юноша оказался. Акаи-бата под Москвой накрыл, аж два портала лично в Петербурге закрыл, князей, опять же, не на пустом месте угробил. С Сильверхеймами сцепился, и что в итоге? Они по его указке Петру коммерческие предложения высылают!

Мало? Уже куда как не мало. А последнее? Следователи, которых Петр пустил поразнюхать о делах в новом княжестве, уже два доклада сочинили, по которым ясно, что молодой князь в одно свое наглое лицо (не было с ним никого!) отправил на Божий Суд под шесть десятков людей! Наймитов Сильверхеймов пострелял как курей, а убойщиков Кровина вообще куда-то дел так, что у нюхачей лишь предположения. Вот дает же!

Ловок, резок, жесток юный душегуб, сильно он императору пригодился бы… но да ладно. Не будет Петр Третий из-за личных душевных заусенцев обострять то, что в обострении не нуждается. Жизнь долгая, поглядим, авось и повернется всё так, как нужно.

Тем более…

– А ну-ка дай сюда, – требовательно подёргал император висящий на шее у своего спутника небольшой бинокль, нужды в котором не увидел ранее за всё время испытаний новой брони, – Дай-дай…

Отнял игрушку, да и применил по назначению, внимательно оглядывая стоящего вместе с тремя волшебниками юного князя, явно отвечающего на разные специфические вопросы. Обозрел его неоднократно, с поднятыми в изумлении бровями, а потом спросил:

– Людмила, а чего это Дайхард… усохший такой?! Я ж ему аудиенцию давал, помню его прекрасно! Здоровенный парень был, хоть в гвардию! А это что за чипиздрик?!!

Действительно, молодой человек, общающийся с волшебниками, был весьма низкого роста и щуплого телосложения! Ничем не похож был кроме своего лица на статного молодого негодяя, приносившего ему, Петру, княжескую присягу!

– Гм, Ваше Величество, – тут же проговорил обездоленный на бинокль гвардеец, прячущий в специальную сумку докуренную государем трубку, – Я же вам докладывал… князь Дайхард стал жертвой феномена петербуржского, у него даже валидация с собой была, от Дмитрия Пространственника, заверенная, как положено. Мы проверили и перепроверили, это никто иной как Дайхард Кейн. Просто… он стал ниже.

– Феномен, значит…, – Петр Третий почувствовал, как его губы расплываются в улыбке, содержащей в себе немало злорадства, – Вот оно как повернулось… Ну ничего, бывает. Приступочку, Аркадий, мне напомни тогда, когда награждать будем. Медальки там вешать. Хорошая приступочка нужна. Яркая! Под стать такому большому князю… и изобретателю!

Глава 1

Взросление личности – это принятие мысли о том, что мир тебе ничем не обязан. Совершенно. Как бы ты не причесывался с утра, как бы важен не был этот утренний туалет, голубь все равно может нагадить на голову, ступенька оказаться слишком скользкой, а лужа под колесом мимо проезжающего мобиля глубокой и наполненной чем-то нехорошим. С людьми та же история, если не хуже. Каждый из них преследует свои цели и имеет свое мнение на счет всего вокруг. Позволяя погрузиться себе в иллюзию контроля, всегда будь готов перехватить бразды правления жизнью, которые из твоих рук может выдернуть даже случайный порыв ветра.

Ну, или это будет сраная табуретка и подлая императорская пятка, которая попытается её из-под меня выбить… Невзначай.

…на церемонии награждения.

Вот же сука!

– Господин, – донеслось с сидения шофера, – Куда ехать?

– На вокзал! – буркнул я, продолжая кипеть злостью, – Нафиг из этого царства подлости и сисек!

Хорошо хоть сидящего за рулем Мао Хана не вижу. Зрелище возвышающегося надо мной китайца точно было бы последней каплей. И чего я раньше удивлялся, что миниатюрные люди постоянно злые? Ясно же как божий день, почему! Потому что они маленькие!!

Нет, не поэтому. А потому что окружающие слишком большие!

Уъу…

Почему я внезапно стал ничтожным коротышкой ростом в сто шестьдесят один с половиной сантиметр и весом в пятьдесят пять килограммов? Ответ на этот вопрос прост как заячий хвост – не суйся к пробужденному Гримуару Дурака!

А что мне было делать той ночью, когда я, проснувшись, обнаружил свою книгу зависшей в воздухе посреди комнаты и излучающей загадочный фиолетовый свет? Мой новый даймон молчал, старый… точнее, старая, напилась до состояния полной невменяемости, а больше никто помочь не мог. В соседних комнатах спали близкие и родные, следовательно – оставалось только разбираться самому.

Разобрался, блин… Добро пожаловать в гномы, княже! И это еще хорошо, что смог отгавкаться от всех желающих вернуть мою светлую личность в Ратную академию Петербурга, а выбил себе летние каникулы, отговорившись тем, что в княжестве моем нет ни одного ревнителя, да теперь еще и с госзаказом на полсотни доспехов. Причем сейчас, в настоящий момент, я натурально сбегал из Москвы, преследуемый слугами самых разных родов, тщащихся выдать мне приглашения чуть ли не от всего столичного света.

– Успокойся…, – произнес глубокий голос неторопливо воплощающегося напротив меня мрачного гиганта, сразу занявшего чуть ли не всё противоположное сиденье мобиля, – Я же тебе сказал – это временный феномен. Книга не будет всерьез вредить своему хозяину…

– А вы уверены, лорд, что она воспринимает это уменьшение как серьезный вред? – тут же нервно выплюнул я.

– Нет, – спокойно ответил мне мой создатель, альтер-эго, и, можно сказать, причина моего существования в этом мире, – Не уверен. Но ты знал, на что шёл, создавая третье заклинание «Шара Ашара», пусть, в итоге, это и оказалось не так уж и страшно. Пока. Но на твоем месте, Кейн, я бы воздержался от посещения собственного домена. Если не хочешь увидеть в нем летающих свиней или подземных коров… подрывников.

– Я хочу увидеть старого волшебника, который даст мне задание оттащить проклятую книгу в действующий вулкан и утопить её в нем! – злобно пробурчал я.

– Что, обидно, когда рискуешь жизнью, а отнимают что-то меньшее? – ухмыльнулся бывший английский лорд, – Так попробуй встать на мое место, Кейн. Я теперь прикован к этой проклятой книге. И, насколько смог понять, нравлюсь ей куда больше, чем прошлый даймон…

А вот это была проблема невообразимых масштабов. У лорда, в отличие от меня, были дела за пределами этого мира, называемого Сердечником. Семья, летящая сейчас в какой-то новый мир, для новой жизни. Именно по моей вине догнать их ему теперь не суждено. Заключенная между ним и Гримуаром Дурака сделка лишь ограждала лорда от возможных изменений по воле гадской книги.

– Алистер…, – мрачнею я.

– Можешь ничего не говорить, – мрачно усмехнулся сидящий напротив гигант, – Мы слишком похожи, чтобы я услышал то, что сможет меня удивить.

Действительно. Вырвать мое альтер-эго из книги для меня стало приоритетом номер один. Он дал мне жизнь, свободу, поддерживал меня и помогал, даже подсказал мне способ обрести богатство. Теперь, в виду каприза могущественного артефакта, лорд Алистер Эмберхарт буквально стал моим слугой, привязанным к проклятой книге… и это нужно изменить любым доступным мне способом. Только…

– Не торопись, – закончил мою мысль вслух новоиспеченный даймон, – Гримуар определенно знает, как заставить с собой считаться. Самым неприятным образом.

Это уж точно.

Тем более, с чего начать я знал. С бывшего даймона Гримуара Горизонта Тысячи Бед, вовсю сейчас пользующейся как гостеприимством свежеотремонтированного поместья Терновых, так и своим живым существованием. Надеюсь, она уже слегка успокоилась… ну, или так натёрла себе некоторые части организма, что умудрилась вспомнить, что чувственная сфера тоже имеет привычку брать весомую цену за свою эксплуатацию. Во всяком случае, Кристина твердо мне обещала отлучить Фелицию дел Фиорра Вертадантос от бутылки.

– Ты уверен, кстати, что разумно в такой спешке покидать Москву? – тем временем осведомился лорд, – Заставляя за собой гоняться, ты очень многих людей высокого статуса поставишь в невыгодное положение, Кейн. Они это запомнят.

– Нет, – уверенно ответил я, – Я кое-что предпринял по этому поводу, да и играем мы с Терновыми теперь не первую скрипку на производстве. Все люди влиятельного статуса об этом в курсе были еще до церемонии награждения, так что преследуют меня лишь рвачи и шакалы, узнавшие новости о доспехах из третьих уст.

– Кем бы они ни были, они все равно могли бы стать инвесторами.

– У нас уже есть инвесторы.

– Нас? – зловещий гигант слегка удивился.

– Ваш статус изменился, лорд, – слабо улыбнулся я, – Вы теперь не запертые в проклятой книге воспоминания, а полноценная личность с душой. Хоть какой-то плюс.

– Спорно, князь. Я бы сказал, что это просто не худший вариант развития событий. Для тебя в первую очередь.

И то верно. Но…

– Я бы лучше оказался на твоем месте, лорд.

– Понимаю…

Быть человекоподобным тараканом, коротышкой, слабым и мелким засранцем, меня выбешивало неимоверно! Любой поход в туалет приводил в злобное настроение на часы! А уж если подумать о том, сколько людей, которых я считал близкими и родными, теперь приходят в хорошее настроение при виде меня… гррр…

Проклятые коротышки! Особенно та, кто успешно притворялся моей любящей женой! Не буду оправдывать себя, признаюсь честно – именно некие посягательства княгини и стали причиной, почему я спешно отбыл в Москву, вместо того чтобы задержаться на пару дней в поместье, вытряхивая из Фелиции всё, что она знает!

Да, запаниковал. Не понимаете? Идите нафиг.

В общем, на данный момент, я был молодым, богатым, и очень многообещающим князем, возвращающимся со славой и деловыми контрактами в родные пенаты. Ну ладно, не в родные, родового поместья князей Дайхард пока не существовало даже в проекте, но меня подобный момент не колышет совершенно – у Терновых места в избытке, особенно после пожара. Да и полезно мне у них сидеть. Авторитет семьи, загребающей власть в княжестве, растёт не по дням, а по часам.

Дорога назад, вместе с молчаливым и предупредительным Мао Ханом, позволила слегка успокоить свои нервы и примириться с новой действительностью. Разумеется, у меня руки чесались вновь нырнуть во внутреннее пространство моего гримуара и кинуться на проклятую книгу в последний и решительный бой, пытаясь хотя бы вернуть прежние размеры… но порывы приходилось сдерживать. Да и сам лорд на страже стоял.

Гримуар Дурака, Книга Вермиллиона, Гримуар Горизонта Тысячи Бед. Когда-то, осознав себя в этом мире, я посчитал эту магическую чернокнигу всего лишь козырем Рода Сильверхейм, к которому тайно принадлежал и сам. Неким сокровищем, которое пускалось в дело лишь в крайних случаях, эдакой ядерной бомбой. Что же, мы почти угадали. Или… не только мы, но и прежние хозяева этого чудовища?

Надо будет все выяснить. Как доберусь до Фелиции – вытряхну всё из этой алкоголички! Ответ на каждый вопрос, что придёт в голову мне или моей жене, ставшей по воле случая, хранительницей многих моих тайн! Ух мы за неё возьмемся…

Гм. Это что теперь – такая у меня будет жизнь? По коротышечьи думать, по коротышечьи злиться, беситься, злорадствовать и планировать злобствования? Так себя все время ощущают эти низенькие легонькие люди?! Гадость-то какая!!

Впрочем, в тишине и покое получилось сосредоточиться, от чего выработался простенький план – «забегаю» в княжество, хватаю своих, мы отправляемся в путешествие по империи, попутно пытаясь разобраться с книгой. Главным будет собрать за недельку с десяток доспехов, да оставить их на попечение Терновых, там, если что, мать семейства под прикрытием нашего изобретения любой портал схлопнет, и сделает вид, что ничего не было. Мысль? Мысль. Так всё и будет.

Конечно же, всё так и не было.

Юный князь-миллионер, только что силой своей неоднозначной воли избежавший чернушной депрессии по поводу своей карликовости, был вынужден споткнуться на подходе к дому родителей его жены по прозаичной причине – несмотря на то, что встречали его честь по чести, в короткой домашней церемонии присутствовал один крайне неожиданный элемент, представляющий из себя поганое мурло, торчащее из окна над головами встречающих. Точнее, мерзких рож было целых две, но это не имело никакого значения!

Со мной, конечно, мало кто согласится, потому что красота обеих лиц, пырящихся на меня из открытого окна, явно превосходила возможности человеческой расы, но учитывая, что носителями этих блондинистых морд были мои друзья – я с полным правом мог именовать эти щавла самым честным образом! И физиомордии эти, к моему быстро возвращающемуся бешенству, определенно испытывали восторг при виде князя Дайхарда во всей его низости!

В общем, полный набор злорадствующих карликов в жизни некоего меня.

«Дружище, я безусловно рад тебя видеть», – врал я через полчаса своему лепшему другу, Константину Азову, – «но только не пойму – какими судьбами? И как ты здесь оказался раньше меня?»

«Так сам же виноват, Дайхард», – пожимал тот плечами в ответ, с благодарностью принимая здоровенную кружку чая из рук Анны Эбигейловны Розеншварц, проявляющей заботу о малых сих, – «Ты сам решил провернуть ту комбинацию, из-за которой мой отец до сих пор в состоянии невнятного восторга, а мои братья неустанно присылают мне посылки с пирожными, в которых вместо муки используется слабительное!»

Действительно, с тех пор как я оказался на коне, то есть, и с деньгами от Синдиката и с рабочим производством по сбору силовых доспехов на арканитовых стержнях, то тут же поставил перед собой вопрос – а хочу ли я участвовать в крысиных бегах и большой экономической политике, которая так или иначе начнется вокруг моего изобретения? Зачем? Возраст банально не даст мне возможности получить хоть какое-то преимущество, придётся под кого-то ложиться. Ну, то есть, идти в кильватере какого-нибудь крупного бизнесмена, который, за долю, будет отгонять от меня всех этих злых пираний магического викторианского капитализма.

Ну и один замечательный Истинный граф, с одиннадцатым сыном которого мы были теми еще корешами, подошёл просто замечательно! Георгий Алексеевич с большим пониманием отнесся к тому, что я, «задарив» его сыну пару миллионов рублей, попросил Константина от его имени на эти деньги закупить много всего нужного для поддержания и развития производства, представив за инвестицию, а потом еще и кинул мне эти же деньги на банковский счет, полноценно входя в долю. Тем самым я и получил «крышу», и частично «отмыл» доходы, полученные от «продажи» некоей баронессы некоторым людям, и, как можно стало рассудить, получил некий бонус в виде начинающего ревнителя под крышу дома своего.

– Ты вот ни разу ничего не объяснил! – пожурил я блондинистого истребителя чая, смакующего свежие булки под тяжелым взглядом моей супруги.

– Некоторые темы, друг мой, в приличном обществе не поднимаются! – важно прочавкал Азов, – Но, ввиду того что мы все здесь друзья, а я, как никто, знаю, что ты, до приезда в Петербург, прозябал в каком-то медвежьем углу, то изволю тебе объяснить основную причину радости лицезрения моего лица у тебя в гостях.

Истинные. Владельцы целых миров, с которыми у аристократов был заключен контракт. Целая каста могущественных дворян, имеющих одну очень интересную общую особенность, к которой они с большой неохотой прибегали…в практических целях. Проще говоря, любой представитель Истинного рода был ходячим порталом, через который, с определенным условиями, можно было переместить некоторые вещи и живых существ в меру резерва представителя рода. Ну, порталы же. То есть, к примеру, Григорий Азов от жены прячет любовницу на Ларинене, а Виктор Азов выпускает ту на свободу где-нибудь в Чили, где сам тусит по каким-то делам рода. Это достойный и правильный пример, а вот если надо, пусть и за большие деньги и преференции, переносить тяжелые металлические изделия – то вот это уже для Истинного натуральное западло и урон чести. Если его, конечно, не попросил кто-то ну очень влиятельный и по очень важному делу. И если маны хватит.

Костю попросили.

– Мы с Пиатой не одни прибыли, Кейн, – пояснил компактный блондин, пакостно и вежливо улыбаясь, – А с императорским приказом к чете Дайхардов – собрать полсотни доспехов максимально возможно быстро, а затем, сопроводив этот груз на специальном поезде, передать его…

Внимательно выслушав посерьезневшего друга, я досадливо цыкнул зубом. Его императорское величество во всей своей милости. Одной рукой дает, другой забирает, в промежутке целует в лобик и издевательски хрюкает на ухо, иначе не скажешь. Проще говоря, нам всем предписано отбыть с доспехами на территорию Польши, где принять живейшее участие в штурме Оплота нечисти, терзающего эту страну. Точнее, уже территорию, а не страну, но, чтобы это заявить во всеуслышанье, Петру Третьему срочно требуется достигнуть большего успеха, нежели у других партий, пытающихся сковырнуть этот Оплот.

– В общем, такие дела, Кейн, Кристина, – уже хмуро и кисло поведал Азов-младший, – Мы с вами едем на войну, оставаясь для всех здесь, в Дайхарде. Тайная, особо важная миссия, лично из рук государя.

– Не понял, – удивился я, пытаясь переварить новость, – Ладно мы, а тебя-то с Пиатой за что?

– Запасные части для доспехов, ваше сиятельство, зарядка кристаллов, – с упреком посмотрел на меня блондин, – Как и где бы вы их стали доставать в самой заднице Сердечника?

– Когда это Польша стала «самой задницей»? – удивилась ранее молчавшая Кристина.

– Когда там в болотах поселились твари с техникой, способной сбивать с неба немецкие боевые дирижабли…, – был дан ей кислый ответ, – И когда статус суверенной державы этой самой Польшей почти целиком утрачен, о чем сейчас знает даже самая последняя собака. Но Курв, я смотрю, с тобой, Кейн, новостями особо не делится…

Просто прекрасно. Нет, я сам хотел куда-то по-тихому смыться и заняться гримуаром, но вовсе не на хренову иномировую войну, в которой нашей стране зачем-то срочно требуется победить. Так-то я его величество и батю Кости понимаю, ничем особым не рискуют, но тут явно не тот случай, когда можно отказаться. Хорошо хоть в качестве технического специалиста, а не боевого ревнителя. С другой стороны, нет совершенно никаких гарантий, что я бы не оказался там же, не имей мастерской по сборке доспехов. Государь умеет отвечать на те фиги, которые ты ему крутишь. Как бы с ним замириться так, чтобы он от меня отстал? А то смотри, как всё выкрутил – нас туда, но там нас нет, так что если пропадём, то взятки гладки, вон на императорском приказе красуются отметки еще и Тайного Приказа, мол, перед прочтением съесть.

Но… жаловаться не буду, потому что собираюсь филонить. Потенциал доспехов существует лишь на бумаге, так что посидим там в тылу, поковыряемся с моей книгой, да и если она чудить начнет, как обещано, это придётся не на Русь. Сделаем вид, что мы не слишком умные, но верные слуги его императорского величества.

– Лааадно… воевать так воевать, – прокряхтел я, заканчивая напряженные раздумья, – И сколько времени есть у нашей банды коротышек?

Надо ли говорить, что эти слова были восприняты исключительно в негативном контексте?

Буквально в штыки?

Глава 2

Спать в одной постели с девушкой, которую давно и надежно возбуждаешь – занятие приятное, только если ты готов ответить ей взаимностью. А уж если не просто готов, а еще и должен по всем статьям и меркам, так как вообще ответить своим пыхтением и жестами озорных рук (и не только) – обязан! Иначе какой ты мужчина, муж и князь?

Ну, например, не желающий, чтобы твои дети ходили под стол пешком до двадцати лет включительно! Мне нужно вернуть рост!

Ласково почесывающая мой живот рука сжалась в маленький, но очень крепкий кулачок, тут же попытавшийся выбить из меня дух. Быстро потерпев неудачу, княгиня подалась слабости женского коварства, нацелившись ниже, но напугавшись нащупанного, решила гневно удрать из постели. Этот момент пришлось пресекать обнимашками, против которых у её тернейшества шансов было немного. Любила она их невероятно. Вот и сейчас…

– Ты невыносим, Кейн! – расслабленно и недовольно пробурчали с моей груди, – Положительно невыносим!

– Я предлагал способы, которыми…, – тут же проворчал я в ответ, получая слабый удар по ребрам и горячее возражение, что первый раз должен быть нормальным, а не каким-то извращением, которое вообще странно, что существует!

Странно, но интересно – дополнил я уже в своих мыслях, уверенный, что все «извращения» Кристина Игоревна запомнила куда отчетливее, чем «отче наш» и периодически о них думает. Ну да, часто… почему-то мне кажется именно так. Сколько еще она продержится, недельку? А ведь, по сути-то, надо просто противозачаточное выпить, оно в этом мире просто великолепное, не даёт осечек совершенно, его пьют все, от мала до велика, но вот молодой законной чете такое употреблять? Ну совсем невместно. Поэтому мной, имеющим опыт еще одной жизни, были от широкой души предложены альтернативы… которым пока показывали красный свет. Пока.

И нельзя сказать, что Кристина Батьковна одна страдает под моё злобное хихиканье. Княгиня, благодаря нашим брачным татуировкам, уже слегка отошла от образа истощенной скелетированной девицы, став девицей тонкой, изящной, но уже имеющей кое-какие мягкие и упругие места. Которыми её сиятельство и изволит о меня тереться аки кошка мартовская, что пробуждает томление, страсть, нежность и прочие стояки.

– Вставайте, княгиня! – погладил я жену под одеялом и пеньюаром, явно заставляя вновь вернуться мыслями к «извращениям», – Нас ждут великие дела! Будем мучить вашу компаньонку! Ну, будущую.

– Давно жду этого момента! – мрачно блеснула глазами закутанная в одеяло девушка, явно не собираясь покидать постель раньше меня. Тут, впрочем, её ждал сюрприз, потому как, ловко достав малоодетую и слегка удивленную супругу из кровати, я её слегка покружил и немного поцеловал. Так, в знак того, что трудности временны, сложности будут устранены, а мир и секс всё-таки случатся до того момента, когда мы, ослабев от ожидания, опустимся до противозачаточного. Хотя я, всё-таки, предпочту сначала разобраться со своими размерами. Впрочем, нельзя исключать идею, что первого ребенка можно сделать и так. Да, первенец будет мелким, внешне весь в Терновых, но зато здоровью жены повредит меньше!

Позавтракав, чем полностью вернув гармонию и мир в нашу маленькую семейную ячейку, мы пошли за нужными нам обоим ответами.

Где-то находишь, где-то теряешь. В тот день, когда я вышел против Сильвии Сильверхейм, утащившей мою жену, я вернул куда большее, чем просто Кристину Дайхард. Она, эта хрупкая черноволосая девушка, пришедшая на поле боя вопреки нашей договоренности (и расстрелявшая к собакам чертячьим саму Сильверхейм), она увидела куда больше, чем я был готов показать. Даймона, который внезапно перестал быть даймоном, мужа, плюющего на одну из самых могущественных и смертоносных Метод в мире, некоего великана, взявшегося из ниоткуда и, при этом, прекрасно знакомого всем, кроме неё.

У меня был выбор – либо сочинять историю, объясняющую лишь те непонятности, которые успела заметить девушка (отработавшая уже какое-то время в Секретном приказе), либо рассказать всё, как есть. Сочинитель из меня всегда был плохой, поэтому я выложил бывшей Терновой всё, как на духу. За исключением моей сделки с демоном Амадеем, не имеющей никакого отношения к каким-либо нашим общим делам.

Надо сказать, я не прогадал.

Каким-то образом море чрезвычайно свежей информации о своем муже Кристина умудрилась воспринять удивительно хорошо. Особенно её обрадовало, что я не урожденный Сильверхейм… разумом, а значит, не несу ненавистных девушке качеств души, не прячу их и не маскирую, то есть – не являюсь заносчивым тираном, а лишь имею кровь этого рода. Последнее её слегка извращенный в данном плане мозг тоже счел делом хорошим, потому как Сильверхеймы род древний и сильный достаточно, чтобы перебить в потомке силу проклятой крови Терновых. В общем, если не расплываться мыслью по древу, то Кристину всё устроило более чем – и то, что я старше, и то, что хоть и несу в себе разные-всякие тайны, но за ними не тянется никакая местная санта-барбара. Ну а безумным гримуаром, меняющим своих даймонов, Тернову не запугать.

Сейчас, идя по ручку с женой по коридорам терновского поместья, я почему-то не могу отрешиться от мысли, что все эти мои тайны и темные секреты понравились Кристине как собаке свежая грудинка… причем, именно потому, что были тайнами и секретами. Может быть, она их просто… любит?

– С вашего позволения, я присоединюсь, – с этими словами позади нас возникла высокая зловещая фигура лорда, – Смею надеяться, что лишним не буду.

– Рада вашей компании, лорд, – тут же важно кивнула моя супруга.

И тут загадка, отгадывать которую я не возьмусь. Просто есть не очень-то и смутное сомнение, что в глазах бывшей Терновой мы теперь братаны по страшным и зловещим слугам огромного роста и угрожающей внешности. У меня Эмберхарт, а у неё… Анна Эбигейловна. Ну нафиг такие мысли. А то они при виде бледного чела шагающей княгини, довольно блестящей глазами, как-то быстро перерастают в уверенность.

Фелиция Краммер дель Фиорра Вердатантос гостей ожидала, чинно кушая чай с тарталетками. Сидела бывшая даймон у окна, вид имела скромный и приличный (двухнедельными усилиями Кристины и ее мамы!), вовсе и не скажешь, что эта примерная девочка на самом деле многовековой дух волшебной книги, предпочитающей развратно одеваться и клеиться к своим невинным хозяевам. Впрочем, не только к ним.

– О, князь! Княгиня! – тут же светски заулыбалась бывшая даймон, – Какая честь! Выпьете со мной чаюю… экхмм… Лорд?

Последнее было сказано чрезвычайно жалким и испуганным тоном.

– У нас есть к тебе вопросы, Фелиция, – натянуто улыбнулся я, подходя ближе, – Много вопросов. Очень много вопросов…

Многие из которых нам были неведомы. В вопросе заключена часть ответа, но раз моя бывшая даймон была довольно скрытной, то мы и не знали, о чем надо спрашивать. В основном. Зато полны энтузиазма, особенно я. Поэтому, вежливая и куртуазная беседа быстро переросла в рукоприкладство, а затем – в легкие пытки, угрозы, шантаж и прочие вещи, руки на которые у меня чесались ровно с того момента, как проклятая книга уменьшила меня!

– Давно мечтал это сделать, – признался я как следует выпоротой заднице хнычущей упрямицы, умудрившейся довести что меня, что Кристину буквально за пять минут, – А теперь слушай, Фелиция. Внимательно, а то еще раз по жопе дам. Первое и основное – ты сейчас в живом теле, которому радуешься уже две недели. Только ты забыла, что мы кормим, поим и тратим деньги на это тело. Без меня и Терновых – ты никто, даже не простолюдинка. У тебя нет кристалла, нет имени, нет ничего. А второе, чтобы ты понимала, у тебя настолько сейчас нет ничего, что мне тебя даже жалко, потому что контракты, заключенные с лордом и со мной – приказали долго жить. Поэтому, Фелиция дел Фиорра Вертадантос, теперь правила изменились. Ты больше не неуязвимый даймон внутри неуязвимой книги. Прими это, иначе новая жизнь крайне быстро станет для тебя адом, а уж смерть… кто знает, что с тобой случится?

Через десять минут потрёпанная всхлипывающая брюнетка, то и дело трогающая свой познакомившийся с ремнем тыл, пела как птичка, рассказывая, рассказывая и рассказывая.

Самым важным оказалось знание о том, как именно работает проснувшийся Гримуар Дурака. Всё оказалось просто и разочаровывающе – книга в руках Сильверхеймов была ничем иным, как именно той самой ядерной бомбой. Владельца чернокниги помещали в регион, интересующий этот Великий Дом, а затем давали команду активировать артефакт. Затем ждали, пока…

– И почему ты замолчала?

– Потому что я пытаюсь понять, как это объяснить! – выдохнула даймон, – Моя книга не разрушает, не созидает, она изменяет! Пока спит, изменения идут мелкие и бесструктурные, а когда просыпается, то ищет способ изменить всё! Масштабы меняются, понимаете? Она делает так, что падают целые династии, вместо них возвышаются новые, происходят бунты и революции! Может быть, я тут вовсе не уверена, но кажется, что если ей надо, то она может создавать что-то из ничего! Трижды за всю историю были обнаружены огромные залежи ценных ископаемых именно во времена активной фазы книги! Именно там, где была она! И не только это!

Книга, с точки зрения распалившейся девицы, могла всё. Совершенно всё. Тем не менее, она всегда действовала, исходя из требующегося для решения задачи минимума сил и магии, но запросто могла выдать нечто крышесносное, при этом, по самым неясным причинам. Например, шестьдесят два года назад в существовавшем тогда небольшом африканском государстве, внезапно образовавшемся на самых богатых алмазных копях континента, открылся невиданных размеров и устойчивости Каскад, буквально уничтоживший это самое небольшое королевство, что развязало серьезные движения в политике по всему земному шару. Сильверхеймов, крайне удачно тогда сунувшихся к этим самым копям готовыми к штурму войсками (кстати, зачистившими почти половину Каскада!) вежливо попросили на выход, намекнув, что игра идёт среди самых серьезных мальчиков, причем, с тех самых времен, как часть этих мальчиков тут организовала то самое злополучное королевство, поэтому слегка нервно относятся к новым игрокам.

Да, далеко не каждая активация книги приносила профит Истинному Роду, но по разным причинам. Иногда их просто выталкивали из «мутной воды».

– Так, подожди, блондинка ты наша фальшивая, – подумав, выдал я, – На кой черт ты нам рассказываешь про Африку так, как будто такой род как Сильверхеймы не пытались изучить книгу? А?

– Я не хочу про это вспоминать!! – проскулила брюнетка, тут же получая равнодушное обещание от княгини, что с этой поры основу рациона бывших даймонов будет составлять хлеб и вода. И никакого фландрийского вина.

– Мы же подруги! – раздался жалкий стон худосочной брюнетки.

– Речь идёт о моей семье, Фелиция, – равнодушно бросила Кристина, складывая руки на груди, – Я оказывала тебе гостеприимство, думая, что ты – верный даймон Кейна, попавший в интересную ситуацию… но я не знала, что ты алчная и подлая дура, скрывающая столько всего от своего мастера. Ни слуга, ни подруга, ни член семьи, а просто ленивая обжора и пьяница. Беспутная, к тому же.

– А вот с этого места поподробнее? – заинтересовался я.

– Это лишнее! – хором ответили девушки, а затем… нам с Эмберхартом предложили ненадолго оставить княгиню с допрашиваемой. На чуть-чуть. Переглянувшись, мы синхронно пожали плечами. Почему бы и нет? Всё равно надо проведать Аркадия и его братьев, посмотреть, как идёт подготовка к сборке доспехов. Тем более с участием молодого Азова.

Константин вовсю потел, удерживая портал, из которого слуги Азовых выносили железяки, его Пиата вовсю делала мозги братьям-акробатьям Кристины, временами даже пытаясь домогаться до невозмутимого как скала Аркадия и веселя наблюдающего за происходящим отца семейства, усмехающегося в усы. Пришлось, правда, быстро удалиться, потому что работающие аристократы (если они не хозяин особняка) обладают острой аллергией на аристократов неработающих, а доказывать всем и каждому, что у меня лишь перерыв в пытках своей нерадивой подданной, я не хотел. Поэтому пришлось возвращаться назад и… становиться свидетелем, как мой собственный китайский слуга послушно тащит в пыточный каземат/девичью светелку… две здоровенные бутыли фландрийского.

– Не понял? – не понял я.

– Не спеши с выводами, Кейн, – притормозил меня лорд, – Твоя жена вряд ли бы стала пить с той, кого только что обозвала обжорой и пьяницей. Просто так, в смысле.

– Тоже верно. Подождем.

И мы подождали.

Потом еще подождали.

Потом я пошёл обедать, где был пойман злобствующим Азовым и увлечен в мастерскую, где на меня бросили старших братьев жены, подготовившим, как оказалось, целую кучу изменений и внедрений в доспехи. Отбояриться от боярских детей я бы мог, только вот Костя приволок сквозь портал еще и несколько специалистов, тоже осененных идеями и даже требованиями, поэтому пришлось поддерживать реноме братьев, как изобретателей-соучредителей.

Процесс меня заинтересовал, так как действовать нам предстояло в болотах. Не такие уж и тяжелые доспехи всё-таки требовали дополнительной устойчивости, которую надо было как-то организовать. Тут я просто потерял счет времени. А засланцы от императора всё стояли, слушали, да доставали окружающих вопросами: «как бы брони на спину добавить?», «как визоры укрепить?», «а может, бронеюбочку?».

Это все необходимо было проверить! Надо ли говорить, что лорд Алистер Эмберхарт, являющийся настоящей энциклопедией по «железнодорожным доспехам», выводил мои ответы на уровень профессионального инженера?

В общем, в себя я даже за ужином не пришёл, обсуждая с братьями некоторые моменты в сборке, которыми мы планировали завтра. Всё-таки, упускать возможность снабдить родственников доспехами, оптимизированными под работу с гримуарами, было бы совершенной глупостью!

В постели, немного поворочавшись, и выбросив, наконец, из головы доспехи, я обнаружил отсутствие присутствия жены. Озадачившись этим моментом, вспомнил, с чего начиналось утро и, испытав нечто вроде паники, уже хотел было отправиться выручать супругу (возможно, уже опороченную похабной пьяной даймоном), как внезапно дверь в спальню распахнулась. На пороге стояла Кристина Игоревна Дайхард, слегка покачиваясь и страшно шевеля своей распущенной на полную гривой, которую, как быстро и зорко обнаружил я, княгиня использовала чтобы стоять и перемещаться в пространстве, так как была пьяна. Сильно. В хрюкотан.

…но очень, очень решительна.

– Первое правило! – внушительно проговорила она, неведомым чудищем аккуратно пробираясь в спальню, – Никогда. Не. Мешать. Книге! Книга умеет наказывать!

– Э…, – высказался я, аккуратно садясь на кровать. Зрелище молодой девушки, использующей свои выдающиеся волосы как осьминожьи конечности в попытках добраться до меня, было тревожненьким. Бледность, черный халат, запах вина – прилагались.

– Второе правило! – изрекла Кристина, вползая на кровать и на меня довольно противоестественным образом, – Книга. Засыпает. Осуществив. Замысел! И только так!

– А…, – заинтересовался я этим вопросом, но был уложен сосредоточенно сопящей девушкой назад на подушки. Зафиксировав меня волосами, а рот рукой, Кристина, наполняя окружающее пространство винным перегаром, начала расстёгиваться.

– Третье правило! – тяжело дышащая девушка, быстро избавившаяся от халата, принялась за мою ночную одежду, демонстрируя матово-бледную кожу худенького обнаженного тела и почти черные маленькие соски, – Книга, даймон и хозяин – они все принадлежат Замыслу!

Что? А вот это неожиданно! …оп, не сейчас, не сейчас, не сейчас!

Я успел в самый последний момент, так как жена, проявляя смекалку, сверхчеловеческую устойчивость и неплохое знание предмета, едва не устроила себе дефлорацию налету. Пришлось с ней даже немного бороться, чтобы занять господствующую высоту, а затем, отплевываясь от лезущих везде волос, спросить, чего это княгиня такое затеяла.

– Не волнуйся! – уверенно и даже как-то снисходительно заявила мне лежащая подо мной пьяная вдрабадан голая княгиня, – Я выпила… всё, что надо! И… не это…

– Не «что»? – спросил слегка успокоившийся я.

– Ну, – внезапно смутилась девушка, начиная быстро сокращать свои волосы, убирая их отовсюду, – В смысле… сегодня только лишиться, а вот потом, завтра…

– Не. Не-не-не, – тут же замотал головой я, – Так дела не делаются. Сейчас покажу как надо.

Ну а что? Если она накрякалась и осмелела, то почему бы не воспользоваться ситуацией и не продемонстрировать супруге некоторые изыски половой жизни, которую мы с ней будем вести? Ну, раз она такая храбрая сегодня?

– Как… надо? – вяло удивилась бывшая Тернова, – Это.. умф!

Ну да, хватит разговоров, пора целоваться. Отложим беседы на потом. У нас тут голые женщины и большое, страшное «давно пора!».

Глава 3

– Кейн! Дайхард Кейн! Извольте прекратить от меня скрываться! Где вы?! Ответьте немедленно!

– Вот прямо взял и разбежался…, – очень тихо пробурчал я, аккуратно посматривая на спину только что прошедшей коридор Елены Аркадьевны. Не то чтобы боярыня опустилась до заглядывания за гобелены… ой, смотри, опустилась!

Нужен новый план!

– Сюда! – тихое, но отчетливое шипение заставило меня взглянуть вверх. В нише, прикрытой гобеленом, располагалась небольшая изящная статуя, закрепленная достаточно хорошо, чтобы одна эйна, обнимающая сейчас голову скульптуры, могла предложить некоему князю возможность забраться повыше в эту самую нишу и последовать её примеру… в надежде, что боярыня не поднимет голову, обыскивая очередной альков.

В целом, план оправдался целиком и полностью, за исключением той его части, где я пять минут работал удобной скамейкой для забравшейся мне на спину служанки Азова. К моменту, когда моя теща заглянула в нишу, где мы прятались, она уже потеряла былой запал, так что, мельком бросив взгляд на полутьму вокруг статуи, хрупкая хозяйка дома удалилась, громко угрожая, что прибегнет к магии, если понадобится, но найдет меня и получит ответы на вопросы, что я сотворил с её любимой и единственной дочерью.

– Как будто, если бы сотворил с сыном, это было бы лучше…, – резюмировал я, думая, куда податься в эти сложные для князей времена.

– Так чего ты натворил такого? – полюбопытствовала усевшаяся на плече белокурая иномирянка, – Я слышу, как она зовёт слуг! Серьезно настроена!

– Да ничего особого…, – рассказывать подруге о только что случившейся (точнее, подошедшей к концу) первой брачной ночи мне не хотелось.

Чувство совершенной ошибки было довольно сильным? Да, где-то так. Наверное.

Нет, ну а что? Жена набралась (перебрала!) смелости, заявилась требовать исполнения супружеского долга, а я исполнил… в меру своего понимания. Ну, то есть, компенсировать обширными знаниями существующий на данный момент недостаток размеров (присутствующий, может быть, лишь только в моей голове, но тем не менее). Обширными и современными знаниями из 21-го века, так-то. Ну а дальше случился банальный рассинхрон, то есть, сгорающая от страсти девушка, раззадоренная ласками, всячески стимулировала меня на продолжение банкета, я стимулировался, всё шло просто прекрасно. Ну и… увлекся. Нет, всё нормально было, честно!

Только потом, Кристина Игоревна, слегка очухавшись от уже необратимо с ней произошедшего, и вместо того, чтобы уснуть, как полагается любой приличной женщине, испытавшей много новых и утомительных эмоций, принялась вспоминать. Под утро уже, я, всё-таки, старался изо всех сил. Первая ночь, да еще в таких обстоятельствах, обязывала меня проявить максимум усердия, нежности и чувства ритма. Надо было такта, а я ритма, ну вот… Хотя, что тут говорить? Кристина и раньше была очень не против физического контакта, но после того, как я потерял в размерах и росте из-за проклятой книги, её влечение удесятерилось! Страх, что ли, потеряла? Или во всем виноваты мои откровения?

В общем, поднявшись утром с ложа, княгиня изволила быть в глубокой задумчивости. Не уверен в деталях, но сразу создалось впечатление, что она всю ночь бродила по особняку, получая из-за углов удары от меня пыльным мешком, а вслед за этим откуда-то выскакивал Петр Третий, награждая свою верную слугу очередной медалью. Эдакий, в общем, разрыв шаблона и противоречивые чувства. Мимо зоркого глаза матери подобное пройти не смогло…

– Ты не сможешь бегать от неё вечно, – авторитетно постановила крохотная блондинка, – Это её дом!

– А мне и не нужно, – хмыкнул я, возобновляя движение по коридору, – К счастью, женщины совершенно безжалостны в своем любопытстве… и не умеют его сдерживать.

Дочка – она куда как подробнее может рассказать, что там такого приключилось, да и подходов к ней у матери море. Так что шансы, что Елена свет Аркадьевна до сих пор меня ищет – ниже плинтуса, наверняка терзает уже дочурку. А значит, мы можем аккуратно покинуть этот дом и отправиться, к примеру, на полевые испытания свежесобранного комплекта силовой брони.

Так, в принципе, и вышло. Пришлось поучаствовать в очень сложном, но коротком мимическом диспуте с Игорем Юрьевичем, но старый опытный боярин, увидев, что я не испытываю никакого волнения при виде его грозно нахмуренных бровей, сам и расслабился, сделав для себя какие-то выводы. Да хотя бы то, что глава семейства решил присоединиться к испытаниям, проводимым подальше от его жены, уже говорит о том, что нечто совершенно невинное он и подозревал с самого начала.

Текущая версия доспеха, окрещенного мной «Косолапом-1», представляла из себя экзоскелет весом около семидесяти килограмм в полностью снаряженном виде. Больше всего оно напоминало бронированный скафандр с относительно неплохим обзором, но являлось чем-то большим – благодаря магии в арканитовых стержнях, «косолап» мог бодро перемещаться вперед, а его пилот даже имел возможность корректировать этот курс, прижимая или разводя локти. Просто, примитивно и со вкусом. Второй режим примитивного доспеха, беззастенчиво названный мной боевым, активировал ряд аналоговых сенсоров внутри костюма, включая шестереночные механизмы, позволяющие дозированно, но более гибко управлять «косолапом». Да, костюмом нужно было учиться управлять, чтобы мочь в нём хоть что-то, но, с другой стороны, он предоставлял недостижимый ранее уровень защиты для простого человека, прекрасную экономию его сил на марше, а также грузоподъёмность, полагающуюся лошади. Но ненадолго, так как магию доспехи начинали жрать тоже как лошади.

– И как в них стрелять?! – возмущался Михаил, не вылезающий из доспеха с самого утра, – Кейн! Здесь всё трясется! Я тоже трясусь! У меня сейчас завтрак наружу полезет!

Испытания мы проводили на свежем воздухе, в лесочке, но шли они вяло. Михаил гулял в прототипе и ругался, Тернов-старший наблюдал, Тернов-средний мучился с еще одной броней на стенде, а вот инженеры от императора были как у собаки пятая нога – стояли с важным видом и перебрасывались замечаниями, ну точь-в-точь приёмное жюри, а не присланные нам на подмогу человеки. Поняв их общую стратегию, я тут же затаил злобу.

– Это потому, что ты пытаешься одновременно двигаться и стрелять, – отвечал я старшему сыну достойного семейства, возясь с третьим прототипом, на который у нас никак не налезали грубо слепленные болотоходы, – Сначала полностью прекрати движение, потом стреляй.

– Я не могу полностью прекратить движение! Даже на пальцах стоит эта гнусная шестеренка!

– Значит, иди сюда. Будем пытаться ускорить твой палец…

Смазка, дополнительный внешний силовой контакт и вот, «косолап» Михаила с коротким резким треском открывает стрельбу почти туда, куда надо. Держать доспеху автомат не очень удобно, этот вопрос имперские наблюдатели обсуждают активно, внося одну пометку за другой. Что лучше? Пробовать встроить оружие в одну из рук? Сменить рукоять и спусковой крючок?

– У нас нет на это времени, – вздыхал я, – Давайте просто примотаем автоматы к правым предплечьям, заведем силовые кабели за спусковые крючки, ну а в качестве альтернативного оружия используем топоры и ревнительские револьверы…

– Не положено револьверы. Их не выдадут! Вы что!

– В них нет смысла.

– Вы же видите, что тут с точностью!

– Она никакая!

– Ваше сиятельство, нужно что-то сделать с точностью и плавностью движений! Сражаться в этих костюмах решительно невозможно!

Раскурлыкались, прямо как ждали этого момента. У меня на лицо поневоле полезла злодейская ухмылка, при виде которой присланные инженеры озадаченно умолкли.

– Господа, господа…, – оскалился я, – Вы неверно подходите к вопросу вашего здесь присутствия! Критика рабочей модели – это не ваше дело, совершенно! Знаете, почему? Потому что мы все, без малейшего исключения, знаем, что работать доспех должен как человеческое тело. Более того, модель уже принята государем! Поэтому, господа – только предложения и усовершенствования! Конструкция уже утверждена и уже собирается, у нас лишь пара дней, чтобы её улучшить! И если вы не внесете существенного вклада…

– Позвольте, ваше сиятельство! – тут же возмутился главный из них, видимо, еще не понявший сказанного, – Мы вносим!

– Нет, пока что вы просто орёте. Как чайки, – отрезал я, – Внес тут сегодня только Михаил Тернов, являющийся испытателем, и я, придумавший частичное решение найденной им проблемы. Вот если такие же решения не начнут поступать от вас, то я выкину вас обратно в Москву, напишу императору, что вы – говно, и попрошу прислать пару волшебников. И уверяю вас, волшебники справятся намного лучше – они умеют использовать свой разум.

Злобствовал и запугивал я совершенно не зря, слишком очевидна была разница между братьями Терновыми, которые реально горели делом настолько, что мать их разгоняла спать из мастерской чуть ли не палкой, и вот этими лощеными простолюдинами, решившими, что их дело критиковать, а не морщить репы. Им следовало напомнить, что потом Петр Третий затребует у них детального и точного понимания всего процесса для уже своей, императорской, фабрики силовых доспехов и если не дай высшие силы качество продукции этой фабрики будет уступать поделкам из княжества Дайхард…

– С вас сдерут кожу, медленно, – вторично оскалился я, – Но я не понимаю, почему бы не содрать её заранее, мотивировав тем самым других, более склонных к обучению…

Не люблю номенклатурщиков, присутствующих для галочки на производственном процессе. Прибыл – приноси пользу, тогда отнесусь со снисхождением к интересам тебя пославших. Нет? Получишь пинка и заяву, что был бесполезен и не при делах.

С «косолапом» ничего нельзя было сделать, не внося фундаментальных изменений, грозящих удорожить конструкцию раз в пять, но об этом я говорить и не думал. Сейчас стране нужны были бронированные и дешевые бойцы, а чтобы их получить, требовалось всего лишь насобачиться использовать этот вид доспехов. Ну и придумать под них пулялы. Чтобы автоматическое, чтобы на предплечье, и боезапас побольше… хм. Надо подумать, пусть пока эти потерявшие лоск и здоровый цвет лица господа рвут друг у друга из рук схемы. Ишь ты, критики нашлись. Да еще и какие. Ладно бы что-то по делу, но нет, «вам не выдадут ревнительских револьверов!». Да мне ваши жопы выдадут, если обосную!

Ох, мне нужна Кристина. Чем раньше она расскажет то, что смогла выпытать у пьяной Фелиции, тем больше шансов замириться с книгой. Вернуть рост. Я становлюсь маленьким злобным карликом…

– Кейн, не слишком ты резок с инженерами? – тихо спросил меня Игорь Юрьевич, изгнанный родным сыном за неловкий совет по креплению болотохода к широкой ступне доспеха, – Кляузу напишут…

– Первый напишу, – отмахнулся я, – Докладную. Видели, как эти собачьи дети встрепенулись, когда, наконец, увидели возможность хоть что-то каркнуть? Это, дорогой мой тесть, называется «симуляция полезной деятельности». Это не настоящие инженеры, а чьи-то высокопоставленные сыночки и прочие родственники. Устройство доспеха настолько просто, что ваш совет Тимуру лишь немного оказался неправильным, сейчас я вам обоим покажу, что нужно изменить… И, кстати, этот момент тоже отражу в докладной, что боярин, сроду в механизмах не разбиравшийся, сделал для общего дела больше, чем…

Голос я особо не понижал, так что «специалисты» и вовсе приобрели бледный вид и трясущиеся руки. Ну а что? Нехрен так нагло спать всю ночь напролет, пока мы не спим. То есть, я не сплю. Вон, у Тимура-то всего делов не пытаться натянуть сову на глобус, а сделать на стопу доспеха кустарную галошу, которая и будет держать плоскость болотохода. А вот походку доспеха придётся менять, чтобы он на этих лыжах хоть как-то передвигался. Но это не проблема, уже.

В итоге у нас выходил неуклюжий силовой скафандр, способный на одном заряде проковылять почти под две сотни километров, паршиво слышащий, неплохо видящий, косо стреляющий (тоже надо дорабатывать!), но при этом откровенно кашляющий как на заклинаний до четвертой цепи большинства гримуаров, так и на большую часть легкого огнестрельного оружия. Вот и хорошо, этим и пусть и радуют батюшку-царя. А мы, чуть позже, уж точно после Польши, представим куда более удобную версию доспеха (и дорогую как скотина, пока что), которую себе смогут позволить далеко не все. Зато эти «далеко не все» будут себя чувствовать куда увереннее, когда пойдут на закрытие портала.

Всё, запускаем в продакшн!

На обратном неспешном пути ко мне на кривых козах подъехали присланные «инженеры» и почти прямо спросили – что я от них хочу и зачем порчу серьезным людям процессы вступления в обязанности? Со всем почтением спросили, со страхом, но тем не менее?

– Не вижу своей выгоды, – честно ответил я, – Мне нужны помощники, соображающие в том, что мы делаем и чего хотим добиться. У нас осталось пять дней. Вы бесполезны, следовательно – мне не нужны. Единственное, как я могу извлечь из вас выгоду – это сообщив правду о вашей деятельности в столицу, тем самым укрепив себя и Терновых в истории, как имеющих непосредственное отношение к созданию доспеха! Мелочь, но с паршивой овцы хоть шерсти клок!

– Может, мы сможем договориться как-то иначе? – наконец-то нужные слова!

– Возможно, возможно, – кисло и нехотя ответил я, – Что вы планируете делать, если в ваши будущие производства обратятся с индивидуальным заказом?

Договорились мы быстро. Четыре месяца «рекламы» в обмен на моё молчание и поддержку здесь и сейчас. Обе стороны разошлись, довольные друг другом – «инженеры» прекрасно понимали, что не смогут за такие сроки наладить ничего похожего на «индивидуальный пошив», следовательно, направляя интересующихся в мою сторону, ничего не теряют, а я получал тех самых «первых птичек», за которыми последуют большие стаи денежных дятлов. Неважно, что заказов будет сначала мало, мы не в 21-ом веке, здесь всё передается из уст в уста, индустрия слухов развита невероятно, мои изделия будут муссироваться в салонах и клубах с невероятным усердием. К тому времени, когда государственные простолюдины удовлетворят императора, я уже буду плотно сидеть на куда более качественных индивидуальных заказах, а чуть позже и за протезы примусь. С поддержкой Азова всё получится без сучка и задоринки, а если еще вспомнить про Синдикат…

Наконец-то я чувствую, как безжалостная рука капитализма перестает сжимать моё горло и начинает приветливо помахивать ладошкой из будущего. С деньгами и так был порядок, мне заплатил в своё время и Синдикат, да и Петр Третий выделил как награду, так и «подъёмные» на само предприятие в княжестве, но опять же – это всё разово, это всё несерьезно. Главное, с Константином этими мыслями не делится, а то если этот белокурый ангелочек узнает, что восемь с половиной миллионов для меня несерьезно, потому что разово – то может попробовать и убить…

Хорошо день прошёл, да.

Дома, в спальне, меня уже ждала супруга (теперь полноправная, по всем законам человечьим и божьим!), у которой денёк прошёл, видимо, очень так себе. Ну, под напором алчущей чужих тайн мамы, разумеется, от чего её тернейшейство, измотанное родительницей, было дополнительно бледно, измождённо и печально.

– Ке… кейн, – выдавила из себя Кристина, зорко и несколько тревожно наблюдая за тем, как я снимаю с себя сюртук, – Можно… спросить?

– Да, конечно, милая, – мне было очень сложно не ржать, как припадочному, даже учитывая то, что были все шансы подготовиться к «серьезному разговору» заранее.

– То, что было…, – с запинкой пробормотала княгиня, – Оно… было? Действительно?

– Ты про некоторые невинные ласки, что случаются между двумя любящими людьми, когда они остаются наедине, да?

– Некоторые? – хрипло переспросила княгиня. С таким, отчетливым, трудом.

– Ну разумеется, милая. В таком деле как у нас – спешить ну никак нельзя. Хорошего понемножку… постой, тебе же вроде всё понравилось? И даже очень? Просто потом задумалась… Кристина? Ты в порядке?

– Некоторые…, – сама себе под нос проговорила девушка, кивая чему-то своему, – Некоторые.

– Ваше тернейшество? – я насторожился.

– Некоторые! – с каким-то лихим весельем воскликнула подруга дней моих суровых, падая лицом на подушку и начиная как-то странно дёргаться, – Нефофорые! Нефофорыыыыыыееееее…!

Что же, кажется, я недооценил глубину шока.

Видимо, нам придётся серьезно поговорить. Только раздобуду что-нибудь горячительное. Немножко.

Глава 4

Это утро стало одним из самых запоминающихся в моей жизни.

Шёл дождь. Могучий такой ливень, настолько сильный, что за окном не было видно ни зги. Он и послужил пусть и неярким, но крайне подходящим фоном ко всему, что случилось, уместившись буквально в один очень небольшой промежуток времени.

Первым (и самым важным для меня событием) в тот момент стала княгиня Кристина Игоревна Дайхард, выгнувшаяся на кровати с запрокинутой головой, и изо всех сил пытающаяся напугать широко раскрытыми глазами лепнину на потолке. В целом, учитывая, что это был оргазм, остальные события я бы и вовсе предпочёл не заметить, но, увы…

Вторым можно было назвать обиженный чих большого черного кота, которого не так давно сначала изгнали в коридор из уютного налёжанного кресла, а потом еще чуть и не сбили с ног. Кем? Тут в ход вступает третье, в виде длинной тоненькой сопли, только что оборвавшейся из носа чересчур любопытной заплаканной эйны, которую приложила «детским» проклятием разгневанная княгиня, обнаружившая, что за ней и мужем пытаются подглядывать.

Было еще и четвертое в виде ударившей неподалеку молнии, и пятое, в виде трех глухих и очень звучных ударов латной перчаткой по входной двери поместья Терновых, а также шестое, седьмое и, возможно, окончательно сбившее меня с толку сорок пятое, но под гром, от которого зазвенели окна и затряслась люстра, я смог запомнить только жену, кота и соплю.

И, разумеется, возникает вопрос – как, плотно занятый женой, я смог узнать про чих кота из коридора и соплю несносной эйны, находящейся и того дальше? И ладно насчет молнии и грома, но стук во входную дверь? С третьего этажа, где у нас спальня?

Ответ тут прост и сложен, внушает как надежду, так и отчаяние, разрушителен и максимально конструктивен – мой гримуар именно в этот момент пришёл в себя, решив, что будет неплохо на краткий миг помочь своему хозяину ощутить всё вокруг. Ну, в качестве сигнала о побудке, наверное?

С-сволочь.

– Кейн? – с нотками панического вопроса очнулась шедшая по пути познания сексуальности жена при виде бросившего все дела меня, начавшего быстро одеваться, – Что…?

А вы попробуйте продолжить начатое после того, как ощутили одновременно кота, соплю и молнию… плюс еще сотню вещей. К счастью, у меня был более чем достойный ответ.

– Незваные гости, милая. Из тех, кого лучше встречать нам.

Нормальные люди латы не носят. Не та эпоха.

Пока Кристина одевалась, уже стоящий наготове я привыкал к новым ощущениям – гримуар, чей Замысел наконец-то созрел, чувствовался слегка иначе. Точнее, я чувствовал новую связь между нами троими – собой, чернокнигой и лордом, отдыхающим внутри. Связь эта была странной, но не сказать, что неприятной. Мой альтер-эго ощущался как спокойно дремлющий хищник, готовый, тем не менее, действовать в любую секунду, а книга… хм, больше всего, она напоминала полицейский радар или мину, точно знающую, что рано или поздно на неё наступят.

Очень сложная и, вместе с этим, простая связь, плюсы от которой я ощутил сразу. Если раньше выставить Щит было делом легким, благодаря тренировкам, то теперь я чувствовал, что могу это сделать быстрее всех в мире, просто потому что чувствую книгу, а та, чувствуя меня, сообщит без всяких слов и фраз лорду о том, какие наборы заклинаний можно подготовить. Да и расскажет о «родных» своих заклинаниях, тех, которыми мне раньше нельзя было пользоваться.

Любопытно.

Внизу, в большой прихожей особняка Терновых, никакого напряжения не наблюдалось, а наблюдались гости, встречаемые членами семейства. Мокрые и источающие сообразные случаю извинения на русском языке, который им явно был не родным. Скромно встав с женой за спиной подошедшего Михаила, я принялся с любопытством разглядывать этих типов.

Внимание в основном приковывала к себе девушка. Очень высокая, как я сразу же ревниво заметил, два метра точно есть, и при этом атлетично сложенная. Оценить её стати мужским взглядом слегка мешала легкая сплошная латная броня, сидевшая на этой самой девушке так, что она вся, кроме головы, казалась отлитой из мокрого полированного металла. На узком кожаном поясе у этого «рыцаря» болтался толстый томик гримуара, да небольшая кобура с пистолетом, никаких признаков мечей, шестоперов, хоругви и бумажных клятв о взятии Иерусалима не было, но мало ли. Лицо бронированной особы было под стать всему остальному – белокурая голубоглазая нордическая воительница во всей её незамысловатой, но чрезвычайно впечатляющей красе. Длинные мокрые волосы, небрежно выкрученные хозяйкой и брошенные на плечо подобием мочалки, прилагались.

Рядом с этой впечатляющей девой терся юноша бледный, горбоносый, смазливый и тоже высокий как сволочь (но пониже валькирии), и в наряде нормальном. Цветом волос он был черен, глазами ярко голубоглаз, а словами – щедр. Проще говоря, этот вполне обычный представитель аристократии не только приводил себя в порядок, но и представлялся, извинялся и пояснял за бронированную женщину, а также остальные четырех спутников, с которыми и прибыл неурочно и без приглашения в родовое гнездо бояр Терновых.

Виноват, как оказалось, был я. Но обо всём по порядку.

– Виконт Андреас Крамп, – кланялся Тернову-старшему горбоносый парень, – А это моя невеста, кою я имею честь сопровождать везде и всюду, Элеонора Аксис. Прошу принять наши извинения за вторжение, оно вызвано лишь обстоятельствами непреодолимой силы…

Оказалось, что Великий Дом Сильверхейм решил прекратить недопонимание между собой и русским князем Дайхардом, прислав тому компенсацию за поведение леди Сильвии Сильверхейм по отношению к жене упомянутого князя. А раз Великий Дом прекрасно знает, что именно угодно его сиятельству, то будьте добры получить восемь тонн арканитовых стержней, доставленных прямиком к крыльцу вашей мастерской. Ну или где-то близко, да. А так, как самим Сильверхеймам пока являться на святую русскую землю нельзя, они нашли себе представительницу из не менее знатного рода Аксисов. Просим любить нас и жаловать.

Угу. Тех самых владельцев Методы молнии, с которыми меня постоянно путают. Совпадение? Не думаю. Бронированная блондинка, возвышающаяся за спиной своего жениха, беспардонно оглядывает прибывающих и прибывающих людей, встревоженных ранним визитом незнакомцев.

Восемь тонн. Это… много. Очень много. Первая пара кристаллов для прототипа обошлась мне в сотню рублей, а каждый из продолговатых штырей, напоминающих мутный хрусталь, весит под килограмм. Два кило на доспех… четыре тысячи доспехов мы теперь можем собрать и продать. Легко можно подсчитать, что закупка такого сырья обошлась бы мне всего в четыреста тысяч рублей, а может быть, даже меньше за оптовый заказ, но на самом деле – нет. Сильверхеймы могли просто отказаться иметь со мной дело и, в таком случае, мне пришлось бы либо идти на поклон к собственному императору, рассчитывая присоединиться к его заказам, либо иметь дело с конкурентами Великого Дома. Которые хоть и конкуренты, но именно по существующим сейчас в мире позициям. Выращивать такие кристаллы им придётся с нуля, а значит, цена могла бы быть заоблачной.

– Дома Аксис и Сильверхейм надеются, что князь Дайхард оценит дар в достаточной степени, чтобы позволить мне и моему жениху…, – глубоким и мелодичным голосом произнесла высокая блондинка, – …присоединиться к его вояжу в Польшу. Наша просьба нашла одобрение со стороны императора русского, так что надеемся получить его и от князя. В ответ на его гостеприимство и поддержку я облечена правом провести переговоры о дальнейших поставках кристаллов… и о открытии филиалов под нашим патронажем!

Ты не можешь уехать из мира аристократов, Кейн. Вот тебе очередной ультиматум – начинай улыбаться и отвечать согласиями, или сможешь произвести всего четыре тысячи доспехов. Тебе только что дали понять, что отклонение такой скромной «просьбы» будет иметь очень нездоровые последствия. Правда, есть нюанс.

– Исходя из ваших речей у меня возник вопрос, уважаемые гости, – подал я голос, продолжая стоять на лестнице, – Вы привезли компенсацию… или дар?

– А кто спрашивает? – заносчиво поинтересовалась металлическая дылда, щуря ярко-голубые глаза. Зараза. Кажется, у неё ко мне уже есть какие-то претензии.

– Князь Дайхард, – приветливо оскалился я, начиная беситься при виде откровенного сомнения, появившегося на нордической морде лица этой крали. Она еще очень умело его показала! Достаточно, чтобы я смог расслышать пару еле-еле слышных хрюков и даже определить, кому эти поганые смешки принадлежат! Интересно, существует ли фобия на блондинок? Или секта, где их надо приносить в жертву? Я готов записаться!

– А…, – цельнометаллическая блондинка явно хотела сказать какую-то уместную гадость, но тут ситуацию молниеносно взяла под контроль Елена Аркадьевна на правах хозяйки дома. Выразив умеренную радушность, она препоручила мужчин-гостей сыновьям, а сама, вцепившись в железную длань высокородной гостьи, куда-то её оперативно утащила.

Нельзя сказать, что не вовремя. Злой, встревоженный поведением гримуара, да еще и неудовлетворенный сексуально, я намеревался парировать Аксис, готовой уже заявить, что «княже вроде повыше должен быть», о том, что пользователя величайшей в мире электрической Методы можно узнавать и иначе. А вот такого плевка в лицо представительница Истинного рода, считающего себя самым крутым в области электричества, бы точно не перенесла нормально. Так что пронесло. Хорошо так пронесло!

Слава мудрой теще!

Следующий раз мы заговорили позже, на обеде, сытые и довольные. Терновы разрулили ситуацию просто – закормив гостей до отвала, а меня отправив смотреть «дар-компенсацию». Вид телег, заполненных совершенно одинаковыми полупрозрачными стержнями, здорово подлечил мою нервную систему, приведя меня в благодушное настроение.

Представительница рода Аксис оказалась не такой уж и плохой, как почудилась мне сперва. Да, высокая, да, слегка заносчивая, да, с грудью почти четвертого размера, бултыхающейся в декольте московского фасона, что сразу выбесило Кристину, но вполне нормальная представительница высшей аристократии, если сравнивать, к примеру, с Сильверхеймами. Она довольно бодро лопала угощение, не скупилась на похвалу блинам, была очарована клубничным вареньем и вообще чувствовала себя как дома. В отличие от её жениха.

Виконт определенно чувствовал себя не в своей тарелке, из-за чего был хмур и резок. Зато именно от него мы узнали, почему наша встреча произошла при таких обстоятельствах. Они ожидали встречи со мной еще в Москве, но некий компактный (врременно!!) князь покинул первопрестольную с незаслуживающей никакого уважения скоростью, вынуждая светлейшую Элеонору (точнее её свиту и самого Крампа) пускаться в погоню. А погоня, омраченная восемью тоннами кристаллов, дело неудобное. «Светлейшая» усердно кивала, соглашаясь со словами жениха и продолжая пожирать блины с вареньем. Кивала, но ела, пока все более теряющий терпение и манеры (но не переходящий грань) жених не выдал вопросительно-напряженным тоном многозначительное:

– Элеонора?

– Ах да, – блондинка, изящно воспользовавшись салфеткой, уставилась на меня как на десерт, – Князь Дайхайрд, не будем откладывать. Я прибыла на Русь не только как представительница деловых интересов Великого Рода Сильверхейм, но также и для того, чтобы засвидетельствовать нашу с вами кровную связь. Предлагаю осуществить проверку родства без дальнейшего промедления!

…и улыбнулась, зараза. Всей перемазанной своей пастью.

– Отказываюсь, – тут же стёр с её лица позитивные эмоции я.

Атмосфера за столом тут же начала терять градусы.

– Вы не можете отказаться от удовлетворения кровных претензий Великого Рода, князь! – тут же повысил голос виконт, поднимаясь с места, – Уложению проверки подчинены все благородные мира! Иначе Методы…

– Успокойтесь, виконт, – холодно бросил я, – Вы в гостях. Где ваши манеры? Я прекрасно помню уложения и не собираюсь их нарушать. Мой отказ обусловлен желанием заключить договор по правилам Люки Абрюста. Что целиком и полностью укладывается в права и обязанности проверки Методы и кровного родства.

– Что? Какой договор? – молодой человек нахмурился.

Аксисы. Я о них знал давно, предполагая, что рано или поздно наши пути пересекутся. Владение сильным Лимитом электричества, кровным заклинанием, которым пользователь спокойно управлял силой воли и желания, не могла не привлечь этот Великий Род, обоснованно гордившийся такой силой своего наследия. Так что я подготовился, узнав как можно больше заранее, а теперь прибег к пункту «кровных претензий», который был включен в регламент «проверки крови» как средство, мешающее «коллекционерам» Методы заявлять права на всех, кто им угоден.

– Старая традиция, виконт, – надула губки Аксис, мрачнея еще сильнее, – Сядьте. А вы… князь, вы уверены, что хотите подписать подобный договор? Я от имени своего рода заявляю, что подобный ход…

– Давайте обойдемся без дипломатии угроз, Сильверхеймы уже не раз проиграли со мной в этой игре, – поморщился я, – Либо мы подписываем заверяемый боярином Терновым договор, либо решаем вопрос с вашими кровными претензиями через Московский суд. Но там вам тоже придётся подписать этот договор, благородная Аксис. Без него ничего не будет. Это мое последнее слово.

Когда-то, лет триста назад, благородные очень увлекались развитием своих Метод. Они усиленно практиковали «встроенные» заклинания, развивали их, стремились преумножить в потомстве. И, конечно же, пытались «воровать» у тех, чьи Методы были похожи. В ход шло всё, что только можно было себе вообразить. Детей похищали, самых ярких представителей кровной магии соблазняли, подкладывая им девиц или крадя семя. В общем, развлекались как могли, вплоть до попыток забрать нужного человека насильственно. Дикие времена были, совсем дикие. Ни тебе гранаты, ни пистолета, лишь Лимит и острая железка – ну и крутись, как знаешь. Сейчас, конечно, всё по-другому, но у нас тут Аксисы, которые сотнями лет развивают своё электричество. Вот они вспомнить старые времена с воровством и принуждением могут запросто.

Могли бы.

Я, правда, не рассчитывал, что с одной из них придётся иметь дело продолжительное время…

– Вот! Вы довольны, князь Дайхард?! – блондинка, подписавшая бумагу, уже подписанную мной и заверенную свекром, разогнулась во всю свою неприятную длину назад, убрав, тем не менее, свои сиськи назад наверх, – Теперь мы можем перейти к проверке?!

– Переодеться надо бы…, – пожал плечами я, вставая из-за стола, за которым мы и позавтракали, и заключили договор, – Да и собрать побольше свидетелей…

– Свидетелей достаточно! – длинная блондинистая шпала, перегнувшись через стол и вновь засветив свои бидоны вместе с розовыми сосками, мстительно ткнула меня пальцем в плечо.

Сверкнуло. Крякнуло. Ткань домашнего костюма и сорочка на плече тут же разлетелись тлеющими обрывками. Я лишь слегка покачнулся, сжимая челюсти. Вот дрянь, она же ударом такой силы могла кого другого покалечить на всю жизнь.

– Ха! – распрямившаяся долговязая блондинка показала в победном оскале целую кучу зубов, – Невредим! Ты Аксис!! Родовая защита!

Стол я огибал медленно, стараясь сохранить чувство собственного достоинства. Маленький, дымящийся, в безобразно разорванной одежде, под взглядами всех своих родственников, которые, к тому же, еще были и вассалами. Позорище, что и говорить. И тут эта дылда и её приятель, который, кстати, похоже вообще ни разу не Истинный, что-то там крякают про то, что какой-то там род Аксис объявляет своё право…

Не докрякали, короче.

Я был взбешен, поэтому особо не выбирал место, куда ткнуть уже своим пальцем. Ну а так, как являлся в тот момент, по сути, глубоко обозленным и сильно неудовлетворенным мужиком, место для пальца нашлось как раз между огромных сисяндр этой наглой блондинки.

Тык.

Жмых!

Разряд я удержал в рамках человеколюбия, поэтому Элеонора Аксис не получила ожог какой-то там степени и её сердце не остановилось. Но на ногах двухметровая красотка не удержалась, отлетев назад, да и её одежда, куда менее плотная, чем мой домашний наряд, разлетелась посильнее… Ну что сказать? Шикарное зрелище в мертвой тишине, буквально еще одна порция бальзама на мои нервы. Огромные, широко раскрытые глаза и такие же, вольготно вырвавшиеся на волю, груди. Ну и сама поза «сижу на заднице, упираюсь руками в пол, ноги враскоряку, глаза в кучку, бровки домиком». Идеальная блондинка.

– Мы не одинаковые, ты и я, – в полной тишине (гордо отвернувшись (тут же жена!)) проговорил я, – Мне плевать на любое электричество, любого вида и любого источника, магического или природного. А еще, Элеонора Аксис, у меня есть манеры. Эй, кто-нибудь, принесите леди прикрыться!

Глава 5

– О-о, я нашёл еще одну. Сейчас, господа… один момент, я открою! Оп! Подставляйте бокалы! Так! Тааак! Почти! Сейчас налью!

– Надо же, не пролил…

– Князь, ваша рука тверда, а глаз остёр! Я вас искренне ува-уважаю! Ик!

– Андреас, мы же договорились по именам? Да еще когда?! Две недели назад, Андреас! У вас совесть есть? Нет, выпейте сначала. Так, стоп, я предчувствую воздушную яму! Держимся крепче, господа! Рааааз… дваа… вот она! Вот, теперь можно пить! Ваше здоровье! И на вопрос, на вопрос ответьте!

– Я уже… отвечал! Много раз! Мой отец, да жарят его черти за эту помолвку, привил мне титулопоклонничество! А вот уроки географии я прогуливал с друзьями, это было несложно. Географ очень уважал шампанское. Ну и вот, ваши эти титулы «князей» … они же почти герцогские! И вообще, вот как…, если моя Элеонора должна была тебя… ну… взять над тобой верх? А ты князь, но… а, кстати, ик! Помнишь, какие у неё си…

– Падаждите, виконт, Костя заснул! Его надо вернуть… Вдвоем пить – моветон!

Ударная пьянка в пяти километрах от земной поверхности шла своим ходом, хотя, точнее, пришла к своему логичному концу. Вслед за вырубившимся Азовом отъехал и Крамп, продолжающий вслух пускать слюни на воображаемые им сейчас сиськи своей невесты, так что всё, что мне оставалось – почтить павших, допив собственный бокал, а затем удалиться из отнорка, где случилась наша пьянка, в каюту князей Дайхард.

Хороший, всё-таки, парень, этот Крамп. Хоть и попаданец. Не такой как я, а вообще. Ну, в смысле, жил он себе не тужил, аристократил помаленьку, то есть предавался блуду и разврату, как и любой нормальный наследник своего отца, португальского графа Крампа, как, внезапно, был схвачен любимыми родственниками и буквально отдан в женихи Аксисам. Конечно, имела место интрига, но виконт полностью прохлопал её, так что теперь был гордым носителем титула только до свадьбы, которая случится после того, как Элеонора выполнит текущую миссию. А дальше – всё, здравствуй гордое родовое имя Аксисов, красавица-жена, но никакой тебе больше свободы.

Бедолага. Причем, он с невестой и болтался в виде бесполезного брелока, болезненно осознавая, что нужен ей (и Аксисам) только для производства детей. Ему, конечно, предложили «проявить себя» в этой поездке, но никаких других подсказок не предоставили. Мир жесток.

В каюте я обнаружил красиво полулежащую на кровати супругу, читающую толстую книгу. Она прервалась, только я вошёл, чтобы начать за раздевающимся мной вести наблюдение. Пристальное.

– Ты пьян, – осуждающе сказала Кристина, а затем, после небольшой паузы, – …и весел?

Второе в её устах прозвучало грехом пострашнее.

– Я пьян и весел, – с достоинством отреагировал я, – Был повод.

– Какой же?

– Второй сантиметр, жена! Я вернул себе второй сантиметр!

– Оу… каким образом? – бывшая Тернова тут же потеряла в строгости, зная, как меня волнуют проблемы собственной временной маленькости.

– Застал Пиату и Мишлена спящих в обнимку в укромном уголке на третьей палубе, – ухмыльнулся я, – Они были ужасно смущены. Особенно кот.

Уголок губ супруги дрогнул в улыбке.

Да, речь шла именно о моем росте. Первый раз я заметил, что чуть-чуть подрос ровно после того, как поставил длинную блондинистую Элеонору в позу сброшенной с дерева коалы. Почти сразу после инцидента мы с лордом уловили импульс… одобрения (?) прошедший от гримуара Горизонта Тысячи Бед, а затем, посетив мою спальню, где я ранее сделал зарубки по своему текущему росту, увидели прогресс. На радостях я тогда и нажрался, попутно слегка подружившись с виконтом. Проспавшись, мы потом долго думали, что могло привести к подобному исходу, но ничего путного придумать не получилось. Инцидент с котом и эйной повторно доказал, что книга непознаваема что для меня, что для лорда.

Теорию Кристины о том, что гримуар может не иметь разума, но имеет жаждущую развлечений и хаоса душу мы с лордом Эмберхартом предпочли проигнорировать. Душа без разума – это как? Остановимся пока на том, что книга абсурда приветствует и одобряет абсурд посторонний.

Обняв за тонкую талию вернувшуюся к книге жену, я вырубился с улыбкой на лице. Времени поспать теперь было навалом, впереди было еще три дня полета.

Воздухоплавание в этом мире было штукой непопулярной, да и развивалось плохо и медленно. Большие бронированные дирижабли, работающие на мане, использовали преимущественно в военных целях, а всё что полегче да побыстрее было слишком уж легкой целью для носителя любого гримуара. Помереть от того, что какому-то баронскому сынку, не видевшему в своей жизни ничего кроме коровьих хвостов, стало внезапно скучно и он врезал по летящему чуду со своей трехцепной книжки – не хотелось никому.

Тем не менее, небеса манили, поэтому ряд государств использовал в редких случаях высотные дирижабли на магии. Особенно в этом преуспели немцы, создав несколько моделей бомбардировщиков, здорово прибавивших им политического веса. До недавних пор, разумеется, так как вся эта катавасия в Польше и началась, когда закрепившиеся пришельцы раздолбали эти самые немецкие дирижабли, которыми германцы планировали победоносно сжечь нафиг все эти болота.

В принципе, даже удивительно, что в этом мире есть хоть какие-то воздухолетные средства. Ведь, казалось, чего проще – тебе куда-то надо? Ну так попроси дружбана Истинного послать туда побырику своего племянника или еще какую мелочь. Тот примчится в тарифе «эконом», откроет портал – и всё, ты уже на месте. Хотя, куда мне об этом размышлять, я в этом мире едва-едва год. Столько еще всего надо узнать!

Через три дня, полных скуки и моих экспериментов вызвать очередное «одобрение» гримуара, наш воздухоплавательный магический сундук приземлился в Кёнингсберге. Хотя, конечно, очень хотелось назвать город Калининградом – русских тут было очень много. Военных. Ну, так мне показалось, когда выглянул в иллюминатор, тут же ругнувшись на тему, что нас встречает вся конница и рать батюшки-царя.

– Почему ты так странно иногда называешь его императорское величество? – поинтересовалась готовая к выходу в свет супруга, у ног которой уже чинно сидел Мишлен.

– Это проявляется мой новый патриотизм, милая. Его постоянно подвергают суровым испытаниям, поэтому он у меня чуток кривой и чудит иногда.

– Сюда направляется твоя высокая гостья, Кейн. Будь добр, займи её.

Аксис притопала при полном параде, старательно улыбаясь мне всем своим набором зубов. Казалось бы, с чего? Любая, даже неблагородная девушка, чьи прелести были прилюдно обнажены, навеки станет вашим врагом, если вы – обнажитель. Однако, не она. Для двухметровой дылды подобный инцидент был далеко не первый в жизни, а вообще, можно сказать, обыденным явлением, насквозь домашним. Как выяснилось буквально в тот же день (опять Елена Аркадьевна и её любопытство), контроль кровных сил у Аксисов в молодости сильно отстает от набранной за поколения мощи, поэтому досадные эпизоды с одеждой, детские шалости, потасовки, скандалы… в общем, всё, что может привести к безболезненному для тела, но губительному для носимого туалета электрическому проявлению – это часть обыденной жизни Великого Дома.

– Доброе утро, князь! – солнечно поздоровалась со мной эта электрическая башня, – Наконец-то наше путешествие подходит к концу! Я жду не дождусь начала тренировок с вами!

«Тренировки». Никаких тренировок в полноценном смысле этого слова. Сисястой шпале не терпелось побить меня как Лимитом, так и некоторыми заклинаниями из своего гримуара, а мне в таком случае отводилось лишь роль груши для битья. Голой, конечно же. Такое себе развлечение.

– Сначала дело, леди. Всё остальное потом, – сухость мне ни разу не помогла, так как радостно вцепившаяся в жениха Элеонора с отчетливым скрежетом его каблуков по металлу пола подволокла его к нам, начав трещать о Кёнигсберге, о своих знакомствах в этом городе, и о том, как у нас все моментом будет схвачено, стоит только приземлиться.

Черт, я уже скучаю по той, в меру суровой бронированной девице, которая хотела меня хватать и тащить к родственникам. Вместо валькирии мы получили стереотипную болтливую блондинку, правда, носящую доспех и любящую подраться, но не более. Хотя… как сказать. Резерв у этой блондинки был просто потрясающим, на уровне полноценного волшебника.

Завидно. Но лишь слегка. Мои молнии куда круче, чем у Аксис, мы это уже выяснили.

Встречали нас военные, чуть ли не целым парадом офицеров, возглавляемым полноценным генералом, Петром Афанасиевичем Шибалиным. Генерал был невысок, пузат, в меру суров, выбрит до синевы, а еще постоянно курил, используя для этого огромную грубо вырезанную трубку, тут же приковавшую моё внимание. Феерическая штука, такой самое место в музее одного знакомого мне волшебника, с которым мы теперь ведем иногда дела.

Правда, общение не задалось. Рявкнув, что имеет честь, генерал тут же пояснил, что претендует на наш особо секретный груз для обеспечения его безопасности, а все полагающиеся почести и гостеприимство русской армии в данный момент ожидают князя Дайхарда со свитой в отеле «Минингер», куда нас отвезут прямо отсюда. Со всем почтением и… быстро, быстро, господа! Время не ждет!

– Обойдетесь, господин генерал, – тут же встал в позу вредный я, – Груз на моей личной ответственности. Его перевод на состав и опечатывание вагонов пройдут только под моим непосредственным наблюдением. От начала и до конца. Можем приступать прямо сейчас.

Дядька чуть трубку не уронил, поперхнулся, закашлялся, начал орать страшные слова грубым голосом. Я в ответ аристократично цедил фразы, раз за разом отсылая вояку как на три буквы, так и предлагая позвонить по разговорнику хоть самому императору и пояснить тому, где господин Шибалин видел приказы Секретного приказа. Торжественная встреча, которая, как я быстро понял, предполагалась именно для того, чтобы выпроводить сопровождающих подальше от их груза, быстро переросла в грязную перепалку.

В этой время за моей спиной тихая маленькая девушка с длинными черными косами коварно и тихо стучала кому-то по разговорнику на всё происходящее, причем так эффективно, что нашу безобразную сцену прервало не что-нибудь, а всеобщая активизация разговорников у всех «встречающих». А затем, сразу после этого парада трелей, раздался визг шин быстро подъехавших к нам мана-мобилей, из которых вылезли еще злые люди в форме, причем, их эмоции были направлены на генерала со свитой.

Через десять минут я уже был в курсе того, что происходит – не измена, не воровство, а нам просто хотели устроить банальнейший гоп-стоп на почве межведомственной неприязни! Обычнейшее дело даже в моем мире, когда полицейский не желает отдавать честь военному, а тот морщится при виде спецуры или столичников. А уж какой горячей любовью представители любого крыла силовиков любят неприметных парней с большими полномочиями из Тайного Приказа… Вот и тут всё пошло своим чередом.

Генерал Шибалин руководил всей операцией усмирения иномирового Оплота со стороны Руси. На данный момент этот пузатый боевой генерал с примечательной трубкой не мог похвастаться ничем, кроме потерь, что его, человека опытного и тёртого, невероятно бесило и тревожило. Узнав, что должны прибыть средства усиления и бронирования, которые планируется отдать егерям, то есть, буквально, ревнительской спецуре, которая может всё, но в штурмовом превозмогании встречного партизанского огня как-то с начала времен замечена не была. Соответственно, видя подобное вопиющее попрание тактики и здравого смысла (а еще переживая за свои погоны), Шибалин и решился на авантюру, попробовав умыкнуть новые свистоперделки. Но так, как генерал боевой, поступил топорно и прямо, споткнувшись об упрямого князя.

Споткнувшись. Гррр.

– А в чем господин Шибалин не прав? – спросил упрямый князь понабежавшую и ругающуюся толпу вояк и егерей, – Зачем нам егеря в доспехах, когда любой рослый гренадёр справится? Не надо нам таких егерей, я их лучше как прикрытие возь…

И вот тут как самосвал дерьма в огромный вентилятор запустили! Вой раздался до небес! Ну, за исключением самого генерала, уставившегося на меня как на восьмое чудо света. Долго это не продлилось, нашлись люди, которые решили, что текущий перфоманс роняет лицо русской военной мысли куда-то ниже плинтуса, поэтому, господа военные, давайте-ка совместно с князем Дайхардом проследим за погрузкой и опечатыванием доспехов, а затем уберем самого изобретателя с глаз долой в отель отдыхать, а потом сами как-нибудь всё разрулим. Без лишних ушей, тем более, вон каких – два блондинистых потомка Истинных, раззявив рты, наблюдают за происходящих кордебалетом!

– Делайте, как вам будет угодно, – вставил свое веское слово я, только что запечатавший вагоны с доспехами, – Но дополнительные полсотни егерей обеспечьте!

Надо же поддержать реноме Секретного Приказа и чуть-чуть искупаться в бессильной ненависти окружающих? Знаю, что это низко, но мы, злобные карлики, именно такие.

Отель «Минингер» оказался удивительно уютным местом после тесных кают магического аэростата. Никакой показной роскоши, чистота, предупредительный персонал и… она. Немецкая кухня. Лопая невероятно вкусные колбаски с кислой капустой, я почувствовал, как в темном туннеле будущего появляется хоть какой-то свет. А еще – очень приятно оказаться, наконец-то, в чисто семейном кругу.

– Ты стал удивительно эмоциональным после того, как немного потерял в росте, – покусывая нечто сырное, белое и воздушное, заметила Кристина, – Не думала, что ты можешь улыбаться еде.

– Так это же знаменитые колбаски с капустой! – искренне возмутился я, – Борщу со сметаной я бы тоже улыбался, но вы меня им не кормили.

– Скажу Анне Эбигейловне, – с самым серьезным видом кивнула брюнетка, – Кстати, а куда ты отослал Тао Рана?

– В этом городе есть большой филиал Синдиката, милая. Нам сейчас будет очень важна правда о настоящем положении дел в Польше, чем то, что будет завтра предложено скушать на совете…, – серьезнел я.

– Ты уверен, что нам нужно вникать в местные интриги? Нас не подвергнут опас…

– Нас обязательно подвергнут опасности, Кристина, – оторвался я от еды, чтобы слегка придавить девушку взглядом, – Если ты еще не поняла, то мы оказались там, где нужна победа. Нужна всем. Нам, Приказу, императору, стране, военным, черте-знать еще кому, может быть, наша Аксис не настолько глупа, как пытается показаться, а тоже имеет в этом интерес. Её жениха тоже не стоит списывать со счетов. Так вот, дорогая жена, победа одна, а желающих её плодов – много. И мы очень многим мешаем.

– Вот почему ты вчера велел Пиате не отходить от Константина? – спустя некоторое время спросила посерьезневшая брюнетка.

–Именно поэтому, – кивнул я, – Вспомни генерала, он был в отчаянии. В полном. Поэтому я и сделаю ставку на него. Здесь, точнее в Польше, столкнулись с хренью, которую не смогли завалить регулярные военные, усиленные ревнителями и егерями. А теперь еще и ревнители бастуют.

– А «завалить», как ты простонародно выразился, им нужно очень срочно, правильно? – привстав, жена потянулась ко мне, точным ударом своей вилочки пробивая насквозь последнюю выжившую сардельку, – Потому что…

– Надеюсь, Тао Ран это выяснит. Плюс – нам интересен союз с генералом, так как он, как мы уже убедились, полный профан в подлостях.

– Это не значит, что он может чувствовать благодарность.

– Из всех зол, он наиболее приемлемое.

– Всё-таки, ты остался прежним, Кейн, – Кристина улыбнулась так, как улыбалась только когда мы оставались наедине, – Я рада. Но скажи… зачем ты затребовал пятьдесят егерей, понятия не имея, что нас ждёт впереди вообще?

– Просто надеялся устроить скандал и, может быть, подрасти еще на сантиметр.

– …

Глава 6

– Князь, кажется, вы не отдаете себе отчет о роли, предназначенной вам в этой компании! На ваши вопросы ответы будут даны в иное время, а теперь, прошу, сохраняйте тишину и не мешайте совещанию!

– Я бы с радостью последовал этому совету, – хмыкнул я, откидываясь в кресле, – Если бы это было совещание, а не сплошные попытки делить шкуру неубитого медведя. Всё, что вы, господа, наговорили за последний час, в итоге тактика сводится к слепому штурму Оплота отрядом в моей броне, после которого вы делите между собой лавры победы, которыми здесь еще даже не пахнет. Вы – падальщики, господа. Гиены. Сутулые.

– Да как вы смеете! – с места подрывается то ли полковник, то ли еще какая-то хрень, вся увешенная аксельбантами и медалями. Мужик молодой, явно принарядился для где-то тут поблизости ошивающейся Элеоноры. Ей, конечно, чхать на такое с высокой горы.

– Как я смею? – поднявшийся шум утихает довольно быстро при виде извлеченного мной из внутреннего кармана работающего разговорника, – Очень просто. Вопрос одного раннего подъёма, порции хорошего успокоительного, полутора часов вдумчивой беседы с генералом Шибалиным, для которого это успокоительное и приобреталось, затем звонок в Москву и семьдесят четыре рубля за удовольствие для принца Андрея выслушать вживую ваше алчное и тупое тявканье. Доступно? А теперь давайте прервемся. Сделайте себе кофе, покурите, подождите, пока с вами свяжутся. Я предпочту вернуться к генералу. У нас с ним много общего – мы оба просто хотим выполнить повеление государя. Он патриот, а я миллионер, нам не за что конкурировать, тем паче вонзать в спину друг другу ножи. Всего хорошего, господа.

Встав, я покинул кабинет, полный сигарного дыма, абсурда и ощущения надвигающейся (в виде обозленного принца) жопы. Козлы там, все как один. Причем, чтобы защитить свою позицию, надо быть таким же козлом, как и эти штабные вояки. Подставлять, подслушивать, стучать вышестоящим… что я с успехом и проделал, пользуясь подсказками как Шибалина, так и Витиеватого, оказавшегося тоже заинтересованным в результате.

Может показаться, что здесь русская армия как в карикатурах, вся погрязла в интригах ведомств и офицеров, подобное впечатление было отчасти верным, исходя из очень простого момента – иномировых тварей, возведших Оплот, сильно недооценили везде. Несмотря на то, что они угробили уже порядка двух дюжин элитных ревнителей со свитами из егерей, несмотря на то что сбили немецкие бомбовые дирижабли, несмотря на то что шутя рассеивали любые армейские подразделения, пытающиеся прорваться до Оплота в глубине польских болот…

Гоблины. Там засели просто… гоблины.

«Думаешь, я тебе сказки рассказываю, ваше сиятельство? Да я себе уже глотку сорвал, пытаясь рассказать всё этим профанам! Писем в столицу отправлено немеряно! Не понимают! Не хотят понимать! Там не дикари, совсем не дикари, княже, там хитрецы и разумники! Они всё умеют! Погоди, я сейчас, покажу кое-что. Вот! Смотри! Видишь, какая сталь?! А какая ковка?! Вон у меня сабля на стене висит, подарок черкесов, сейчас достану, убедишься, что ковка хуже! Пощупай пока одежку! Кожа! Тончайшей выделки! Зеленая сучья кожа! С разводами! Мои ребята этих сволочей зеленых даже не видят, князь!»

Когда я закончил разглядывать действительно высококачественное стальное оружие и кожаную камуфлированную форму, обладающую внушительными защитными характеристиками, генерал бахнул на стол небольших размеров вытянутый револьвер, очень длинную (для среднего гоблинского роста) магазинную винтовку, а также пару темных бутылок, из горлышек которых торчали тряпки. Всё, представленное Шибалиным, было нечеловеческого происхождения.

Картинка перед глазами тогда у меня нарисовалась сразу. Болото, лето, высокоразвитые гоблины. Что такое гоблин? От метра двадцати до метра пятидесяти гуманоид со средним весом в сорок кило, физически развитый, цепкий, хитрый и кровожадный. Местные в Сердечнике привыкли к тупым зеленокожим варварам, временами проникающим через порталы, но вот вести войну в болоте с кучей устроившихся там партизанящих «рэмб» – просто-напросто не могут.

Гоблины резали пехотинцев Шибалина как сусликов, отстреливали офицеров как уток, а любой подвоз припасов к продвигающейся вперед группировке войск был просто занятием для суицидников, демонстрируя, что зеленокожие полностью контролируют всю обстановку вокруг своего портала. Про ревнителей и егерей говорить попросту не стоило, врага нужно увидеть, чтобы попасть по нему пулей или заклинанием, а как ты его увидишь, если он – зеленый с ног до головы?!

Вот и вся интрига, боль и печаль этого старого любителя курительных трубок. Наверху слышат только «гоблины», а все прочие прилагательные, существительные, сводки потерь предпочитают замечать строго в плане некомпетентности Шибалина.

И ладно бы это было только «нашим» явлением, так нет. Генерал, пребывая в печали, поведал мне и о своих конкурентах, пытающихся пробиться к Оплоту с других сторон. Австрийцы, франки, шведо-англиканская группировка, плюс венгры с…

– Румынами?? – вытаращил глаза Контантин, чуть не подавившийся вишней, которую ему заботливо подсовывала Пиата, – Ты серьезно??

– Более чем серьезно, – кивнул я, объяснявший до этого всю диспозицию, что смог узнать у грустного генерала, – Видите ли, господа и дамы, мы попали не просто на войну, а на какие-то странные военные игры, где призом является протекторат над польскими территориями. И так задумывалось почти с самого начала этой операции, текущее соревнование позволяет интересантам относительно бескровно конкурировать за этот сомнительный приз. В общем, дела обстоят хуже некуда. Для нас.

– Почему ты так думаешь?!! – вылупилась на меня двухметровая белобрысая швабра, ломившаяся накануне этого собрания в комнату к Кристине с явным намерением пожевать ей мозги.

– Потому что все спешат, леди Аксис, – со вздохом проинформировал я блондинку, – А значит, нас очень скоро кинут в самый котёл. То есть, в леса полные зеленокожих убийц. На вашем месте я бы поехал домой.

– Я не могу игнорировать возможность испытать… то есть, увидеть ваши костюмы в деле! – слегка надломила мне мозг вновь таскающая на себе латную броню девица, – Но я сейчас позвоню папочке!

– Мне тоже надо… позвонить папочке…, – прокряхтел младший Азов, внезапно понявший, что ему придётся буквально «подавать снаряды» там, где гоблины режут людей на бастурму ни за чих собачий.

Княгиня, молча проследив за ретирующимися молодыми людьми, отпила чаю, а затем, пользуясь тем, что мы остались лишь в обществе слуг, спросила:

– Что будем делать, Кейн?

– Пока – ждать действий принца Андрея, – кисло ответил я, – Мне удалось сыграть на его благодарности к тебе и общему чувству справедливости, но есть ощущение, что от мясорубки нас это не убережет.

– Всё на самом деле так… плохо? – жена нервничала, стараясь этого не показывать.

– Да, я видел их вещи, – поморщился я, вспоминая, – Там обладатели полноценного разума, не дикари, их длинные ружья так вообще лучшее оружие подобного рода, что я держал в руках. А ты помнишь наши походы по оружейным после того, как я… временно уменьшился?

– То есть, они как эйны Азовых. Большая редкость, Кейн.

– Разумные гоблины точно придумают, как справиться с полусотней неуклюжих бронескафандров.

Сидеть и горевать над собственной незавидной судьбой нам не дала та же Элеонора, прискакавшая назад и в ультимативной форме поведавшая, что мы все идем в театр. Что же, вполне хороший способ скоротать остаток дня и упорядочить мысли.

Кёнингсберг радовал тишиной, красивыми улицами и негромким немецким говором, воспринимаемым моим ухом как родной. Немцы, которым не надо было в полную гоблинов Польшу, радовались жизни как могли – гуляли под ручку с супругами, читали газеты, пили кофе, кушали в ресторанах. Ну вообще ничем не напоминали прущую нас вперед Аксис, трещащую так, что на неё глазели все, включая извозчиков и их лошадей. Представительнице Великого Дома на это было полностью начхать… впрочем, как и на возможность использовать извозчиков по назначению, чтобы доехать до театра. Девица пёрла вперед, волоча за собой уже начинающего привыкать к своей незавидной доле виконта, постоянно оглядывалась и обращалась то ко мне, то к Кристине. Жена держала оборону, изредка выдыхая нечто сообразно блондинистому запросу, а я временами просто пропускал подачи длинноногой заразы мимо ушей. Ногами нам за этими двумя верзилами приходилось перебирать с совершенно неприличной частотой!

Надо ли говорить, что первым делом в буфете театра я взял водки? Для себя, Андреаса и Константина, хотя определенные мысли еще были при взгляде на Мишлена. И на Кристину.

Само культурное событие прошло хорошо, то есть спокойно, даже, может быть, чересчур. Во всяком случае, тяжеловатая игра немецких актёров и актрис, отрабатывающих какую-то давно известную им пьесу, здорово нас всех успокоила, даже навеяв определенный градус скуки. Наверное, именно по этому причине Элеонора, которой не досталось в начале водки, предложила пойти в ресторан.

Мы и пошли.

Шумная, болтливая и напористая Аксис потащила нас в один из самых звездных ресторанов центра Кёнингсберга несмотря на все робкие возражения. Особенно сильно (почти заметно) возражал виконт, как-то раз признавшийся мне, что у него банально заканчиваются деньги, что совершенно невыносимо для человека в его положении. Голодная бронированная блондинка, игнорируя все доводы и просьбы, вломилась в огромное светлое помещение местной топовой харчевни, не заметив пары попытавшихся её блокировать официантов, наступила одному из них на ногу, поманила рукой бледного метрдотеля… ну а затем сработало волшебное слово «Аксис», небрежно брошенное этой недорыцаршей – немцы общепита тут же превратились в тварей ползающих и угодливых, с придыханием пытающихся узнать, какой именно стол изволит госпожа. Или стул. Или официанта. Да хоть жареного и на подносе! Всё, что угодно госпоже Аксис!

Сучка высотная…

Сев рядом с Крампом, я тайком сунул виконту пачку рублевых банкнот, получив в ответ взгляд, полный жгучей благодарности. Неплохого, в сущности, парня люто жгла мысль о том, что он теперь, во благо каких-то там родовых договоренностей, представляет из себя брелок для урожденной Аксис, которая просто не замечает доставляемых окружающим неудобств, попутно херя всё самолюбие бывшего наследника графства. Блондинка же, по моим наблюдениям, весьма неплохо относилась к своему жениху, но он как личность её… не особо интересовал. Не со зла или чванливости, а просто потому, что двухметровая дылда в данный момент всей душой была поглощена игрой в Важную Миссию.