Запретная страсть. Новый уровень
Глава 1
Не помню, сколько я сидела, сжимая в дрожащих пальцах полоску теста. Все никак не могла поверить, что вижу те самые пресловутые две полоски, которых так боится любая студентка, если, конечно, не заприметила выгодного жениха и не собирается таким образом выскочить замуж.
Снова моя жизнь в руинах, снова надо отстраивать все по новой, а у меня, кажется, закончились силы. Их не хватает даже для того, чтобы встать, а рядом нет даже моей заклятой подружки Лерки. Наверное, где-то на морском берегу вместе с Гошкой греют пузо.
В душе даже поднялось что-то похожее на зависть – Лерка не загнала себя в такую западню, ей можно дальше куролесить и веселиться, учиться, не думая ни о чем – но мысли были какие—то ленивые, поверхностные и вскоре пропали.
Да, мне надо думать о себе и о своей дальнейшей жизни. Прежде чем принять какое—то решение, необходимо обратиться к врачу.
Вот, молодец, Полина, это уже взвешенное решение взрослого человека.
Подумано-сделано, благо, что в летний период к гинекологам нет большой очереди.
Вот я уже сижу под белой дверью. Не трясусь, конечно, как первоклашка, но все равно волнуюсь и кусаю ногти, а когда вызывают в кабинет, буквально подскакиваю.
Неприятный осмотр, еще более неприятное сканирование узи, и вот, я уже одетая сижу перед врачом, жду приговора.
– Поздравляю, – сообщает она, заполняя карту. – Вы будете мамой, – потом поднимает взгляд и какое-то время изучает мое окаменевшее лицо. – Или не поздравлять? На аборт записывать?
Ее голос полон осуждающего понимания. Наверное, через нее, действительно, много проходит девчонок, залетевших после летних каникул, и от этого я еще ниже склоняю голову.
– Угу, – отвечаю мрачно.
В общем-то, наверное, я все решила еще перед дверью кабинета. Ну не хочу портить свою жизнь из—за незапланированной беременности, к тому же, если ребенок от Виктора. У него не получится испортить мою жизнь еще больше. Хватит и того, что разлучил с Вадимом.
Врач что-то быстро черкает на листке, потом протягивает мне.
– Сдадите вот эти анализы, и с ними через послезавтра подойдите вот сюда, – протягивает мне исписанный листок. – Срок еще маленький, четыре недели, поэтому обойдемся без операции. Всего хорошего.
Звучит, как издевательство. Какое может быть хорошее, когда девушка записывается на аборт?
Выхожу из кабинета, и внутри все сжимается. Как сомнамбула бреду до общежития, и только оглушительные сигналы машин не дают попасть под колеса. Вздрагиваю, отшатываюсь на тротуар под грубую брань водителей. И они правы – кому хочется попасть за решетку из—за неосмотрительной девицы.
Но я не могу думать ни о чем, кроме предстоящей операции. Умом понимаю, что еще слишком рано, что все это только психосоматика, но внутри неспокойно. Кажется, что ребенок – хотя, какой еще ребенок, – ворочается, беспокоится, не хочет, чтобы от него избавлялись.
Невольно прикладываю ладонь к животу – плоский, как всегда и был.
Вот бы сейчас встретить Вадима.
Как пишут в различных любовных романах?
Он меня увидит, хоть вот сейчас, когда перехожу дорогу, остановится, спросит почему расстроенная, а я скажу: из-за того, что ты меня бросил, а я жду твоего ребенка. И сразу все забудется, и мы будем жить долго и счастливо.
Но ничего такого, конечно же, не происходит, я не героиня романа, а обычная студентка. И от невозможности того, что я только намечтала, по лицу текут слезы.
Анализы сдала быстро, без проблем и уже с готовыми результатами на руках дожидаюсь часа “Х”.
Жду, невольно надеюсь и жду, что вот сейчас на пороге появится Вадим и скажет, что не может жить без меня.
Но он вполне может и на пороге не появляется.
Чтобы как-то отвлечь себя и немного изменить маршрут мыслей, которые в последние дни бегали по кругу: Вадим-аборт, я решаю просмотреть возможные вакансии на лето. Надо во всем искать положительные моменты и выгоду – например в том, что все лето проторчу в городе, и стоит этим воспользоваться, чтобы заработать денег.
С азартом ползаю по сайтам вакансий. Ищу не просто место кассира в бургерной, а что-то близкое к будущей специальности. Что—то, что поможет построить карьеру после окончания универа, но… Как ни странно, везде нужен опыт работы. Вот только где же его набраться молодому специалисту без оконченного образования.
Может, я слишком высоко замахнулась и действительно стоит найти работу кассиром или официанткой?
Оп-па!
Глазам своим не верю!
Одна из крупнейших компаний в нашей отрасли объявили программу помощи таким, как я молодым специалистам без оконченного образования с дальнейшими перспективами роста, исходя из результатов стажировки.
Ура! А…а…а…
Вот только, кажется, это компания Вадима…
Ничего страшного. Золотых гор и высокого положения там не обещают, буду подай—принеси, но наберусь опыта. Главное – не попадаться на глаза высокому начальству и… надеяться, что его не будет на собеседовании со столь незначительным работником.
Меня настолько поглощает составление и отправкой резюме, что я едва не пропускаю назначенное врачом время.
Впрыгиваю в одежду, хватаю сумку, результаты анализов и несусь к освобождению.
Кажется, жизнь начинает налаживаться, – думаю я вплоть до того момента, когда врач берет результаты анализов.
– У вас отрицательный резус фактор, если у отца положительный, то я не рекомендовала бы делать аборт. Есть вероятность, что больше не сможете выносить из—за конфликта резусов. – Остаетесь?
Я стою и моргаю, не в силах вымолвит ни слова.
Во всей этой нервотрепке и суматохе, я совсем забыла об этой своей особенности, а сейчас на меня будто ушат ледяной воды вылили и снова моя жизнь полетела под откос.
Сколько же можно?!
Глава 2
– Нет, – мотаю головой. – Спасибо. Извините, что отняла время.
– Благополучной беременности. Не забудьте встать на учет, – доброжелательно напутствует меня врач.
Что делать? Как быть? Все моя только что распланированная жизнь летит вверх тормашками.
Я же не смогу учиться!
Не смогу работать!
Просить деньги у мамы и Виктора – вообще не вариант. Еще узнает о ребенке, вообще с меня не слезет во всех смыслах.
Вадиму о себе вообще лучше не напоминать.
Нет, я должна справиться сама!
Но как?! Чем, если сил во мне совсем не осталось?
Опускаюсь на первую же попавшуюся лавочку и обхватываю голову руками. Что делать? Как выкрутиться?
В универе можно перевестись на вечернее или заочное. Это, конечно, не дневное, но так я смогу работать. А как я буду работать, когда появится малыш?
Единственный выход – зарабатывать столько, чтобы хватало на няню.
А кто будет платить студентке большие деньги?
Значит, надо браться за большие проекты и не ударить в грязь лицом.
Как?! Как так получилось, что моя упорядоченная, немного сумасшедшая жизнь превратилась вот в это вот?
Стоп! Хватит себя жалеть! Слезами ничего не решить!
Изо всех сил, так, что даже больно ладоням, ударяю о лавочку и почти тотчас слышу трель телефона.
– Добрый день, – приятный женский голос, но совершенно незнакомый. Готовлюсь к очередной рекламной речи и почти сбрасываю звонок. – Компания “Проекты и реклама”, меня зовут Лариса. Мы получили ваше резюме на участие в программе. Вы, наверное, уже видели, но хочу еще раз напомнить, что студенты по этой программе принимаются от четвертого курса и выше. Если вы выслали резюме, значит, подходите под этот критерий? – и многозначительно вопросительное молчание.
Эм… Вот это я как раз и пропустила.
– Я закончила третий, перешла на четвертый. Это считается четвертым? – и раньше, чем Лариса успевает возразить, начинаю тараторить. Я не могу упустить эту возможность! – У меня очень хорошие оценки по результатам сессии. Девяносто процентов пятерок. Ни одного пропущенного занятия. Пожалуйста, я буду очень стараться. Мне нужна эта стажировка! Дайте мне шанс!
– Я не знаю, подойдет ли это руководителю проекта, но, хорошо, приходите. Энтузиазм в наше время значит очень много. Вы когда сможете подъехать?
– Прямо сейчас! – выпаливаю я и осекаюсь. – Вернее, с учетом дороги через час.
– Хорошо, ждем вас через час, адрес вышлю sms-кой. При себе иметь паспорт и зачетку.
– Спасибо! – выпаливаю я и подрываюсь со скамейки. Впереди много дел – съездить в общагу за зачеткой, переодеться и привести себя в порядок. Не такой же зареванной приходить на собеседование.
Глава 3
В лицо ледяной водой, волосы в аккуратный пучок, легкий макияж, брюки, блузка, лодочки и сумка на плечо – я готова к собеседованию.
Времени остается впритык на дорогу. И это хорошо, потому что некогда думать о своем отказе от аборта и последствиях. С ним буду разбираться по мере их поступления.
От остановки до бизнес-цента практически бегу, но в холл вхожу со спокойной уверенностью.
– Я на собеседование в “Проекты и реклама” в Ларисе. Мы договаривались.
– Минутку, – красивая девушка за стойкой щелкает по клавиатуре длинными ухоженными ногтями, долго всматривается монитор, после чего просит паспорт.
– Вот, – покопавшись в недрах сумки, кладу его на стойку.
Девушка долго и сосредоточенно печатает, посматривая в раскрытый паспорт, после чего дает пластиковую карточку и кивает на электронные турникеты.
– Семнадцатый этаж, офис семнадцать двадцать. Лифты направо.
Бормоча про себя номер офиса и этажа, я не сразу попадаю по считывающему устройству. Турникеты несколько раз возмущенно пищат, вызывая у охранников насмешливые улыбки, а я больше озираюсь, чем смотрю, куда прикладывать карточку – все время опасаюсь, что вот-вот появится Вадим и с позором выгонит меня.
– Девушка, к зеленому кружочку прикладывайте, – не выдерживает охранник моего варварства и истеричного визга турникета.
– Спасибо, – шепчу одними губами.
Наконец мне удается приложить карточку так, как надо, и я прохожу к лифтам.
Их несколько. Стальные, блестящие, как зеркала. Пока дожидаюсь, успеваю поправить немного растрепавшийся пучок и подкрасить губы.
Вот и он. Вхожу, нажимаю нужную кнопку, и двери с тихим шелестом закрываются. Сглатываю, чтобы избавиться от заложенности в ушах и смотрю, как меняются цифры этажей.
Би-лим.
Лифт останавливается на четырнадцатом этаже, двери открываются, а я обмираю.
Мужчина стоит спиной, но фигура, рост, даже прическа так напоминают Вадима, что у меня холодеют руки
Бежать некуда, и я вжимаюсь в прохладный поручень.
Глава 4
– Да, договорим позже, – говорит он невидимому собеседнику и входит в лифт.
На лбу выступает испарина, колени слабеют – не он. Просто немного похож фигурой.
– Здравствуйте, – незнакомец приветливо улыбается, потом скользит взглядом по кнопкам и, увидев подсеченную цифру “17”, удовлетворенно кивает.
Я не знаю куда деваться. Вроде бы, надо успокоиться, опасности нет, сердце колотится в груди с такой силой, что—то вот—вот сломает ребра, и дыхание очень поверхностное, отчего слишком уж бурно вздымается грудь.
Незнакомец заинтересованно косится, потом уже откровенно рассматривает. Смаргивает и наконец-то переводит взгляд на лицо.
– В “Проекты и реклама!” – улыбается так счастливо, будто только что выиграл минимум миллион. – На собеседование по программе?
Ну надо, же какой догадливый! – мысленно язвлю я. – У них тут объявления что ли по всему зданию расклеены?
– Я один из кураторов программы. Удачного собеседования, – он снова улыбается во все тридцать два зуба, а когда лифт останавливается, галантно выпускает меня первой.
Уверена, только для того, чтобы оценить вид сзади.
Везет как утопленнице в субботний день – мыться не надо.
Еще один бабник. Будто мало мне их было!
Чувствуя, как любопытный взгляд прожигает спину, я не оборачиваясь иду по коридору и ищу ту самую комнату семнадцать двадцать.
– Добрый день…
– Добрый день…
Девушки и молодые люди пробегая по своим делам кивают мне. Я растерянно отвечаю тем же. Смотрю им вслед и завидую.
Да, завидую. Мне до зуда в руках хочется стать частью это команды. Так же деловито спешить, например, с совещания. Торопиться выполнить новое интересное задание. Быть может, рано или поздно дорасти до руководителя группы или проекта.
Эк, куда тебя занесло, обрываю сама себя. В руководители группы захотела, а сама пока еще нужный кабинет не можешь найти.
– Извините, – останавливаю пробегающую мимо девушку, немного старше меня. – Подскажите, пожалуйста, где комната семнадцать двадцать.
Девушка в симпатично персиковом костюме и длинными волнистыми волосами, осматривает меня с головы до ног.
– На собеседование? – холодно и по-деловому интересуется она. – Странно, я думала, что группу уже набрали. По рекомендации?
– Нет… – растерянно отвечаю я, чувствуя, как холодеют ладони.
А если собеседование мне назначили по ошибке и сейчас скажут, что набора больше нет? У меня еще и курса не хватает. Что тогда делать буду? Где искать работу, если через полгода придется уходить в декретный?
– Странно, – снова задумчиво тянет девушка и утыкается в ворох бумаг в руках. – Так, – перебирает листы, – Вот анкеты, их надо заполнить. Потом подойдет сотрудник HR-отдела, она все посмотрит и решит, стоит ли приглашать руководителя проекта.
Я чуть было не спрашиваю, кто руководитель проекта, но замолкаю, и так вызываю слишком много вопросов. Лишь бы это бы не Вадим. Надеюсь, у него и без того дел хватает, чтобы нянчится со студентами.
– Идите прямо, через пару метров справа увидите стеклянную дверь. Это и есть офис семнадцать двадцать. Конференц-зал. Не ошибетесь. Удачи.
Прозвучало это ничуть не искренне. Просто дань вежливости, как, похоже, и все здесь.
– Спасибо, – киваю я и, шагая к конференц-залу, и уже роюсь в сумке, отыскивая ручку
Глава 5
Как назло, едва не влетаю головой в чей-то живот!
– Осторожней! – журчит над головой мужской голос, и я растерянно поднимаю взгляд.
Вот черт! Снова незнакомец из лифта.
– А это уже становится похожим на тенденцию. Вы меня преследуете? – он смотрит на меня сквозь прищур и в глазах прыгают смешинки.
– Нет, что вы! – оправдываюсь я (еще не хватало прослыть липучкой). – Ручку искала. Вот! – наконец, удается выудить неуловимый цилиндрик, и я победно показываю его все еще держащему меня за плечи мужчине.
– Я пошутил. Вы в конференц-зал? Пойдемте, провожу. Здесь недалеко.
Он шагает широко, уверенно впечатывая каблуки модных ботинок в плиты пола, а я семеню за ним, изо всех сил, стараясь не отстать и молясь, чтобы, нужная дверь наконец появилась.
Потому что… Да потому что все встреченные девицы окидывают меня подозрительными взглядами, будто я у них из-под носа последний и самый вкусный кусок торта увожу.
Да не нужен мне их красавчик… Хм… а ведь действительно, красавчик. Украдкой смотрю на тщательно уложенные волнистые волосы, смешливые серые глаза, выбритый подбородок и губы. Ох! Сочные, чувственные, с изгибом лука купидона.
Бр-р. Меня невольно передергивает. Никогда такое не нравилось.
– Замерзли? – сочувствующе интересуется он. – У нас иногда слишком усердствуют с кондиционером.
Спрашивая, он слегка поворачивается, наклоняет голову, и поверх плеча я вижу его.
Нет, ЕГО!
Да-да, именно Вадима, будь он неладен.
– Нет, все в порядке, – выпаливаю я, хватаю своего спутника за пиджак и разворачиваю так, чтобы спиной он закрыл меня от глаз Вадима.
Благослови, Господи, крупных мужчин! Как же хорошо, что нон не оказался низкорослым хлюпиком.
– Что?.. Что вы делаете? – изумленно восклицает он.
– Извините, запнулась. Простите пожалуйста! – бормочу я, а сама тащу его к приоткрытой двери номер семнадцать двадцать. Благо, до нее осталось пару шагов. Только бы Вадим не увидел!
– О, Жень, хорошо, что увидел. Ты мне нужен, пойдем, – все еще не видя меня, Вадим поворачивается, ожидая, что Женя пойдет за ним, но не тут—то было – я—то еще не дошла до нужной комнаты!
Не слыша за спиной шагов, Вадим оборачивается, а я зжмуривюсь.
– Жень, чего застыл? Говорю же, ты мне нужен.
– Девушка, да отцепитесь уже, – он предпринимает попытку отцепить от себя мои пальцы, а Вадим внимательно следит и даже пытается заглянуть ему спину.
Глава 6
– Кто там у тебя? – в голосе Вадима раздражение смешивается с любопытством, я же упорно тащу Женю к конференц-залу.
Еще немного… Еще чуть-чуть… Потерпи, миленький
– Да, ненормальная какая-то, – Женя тщетно пытается отцепить мои пальцы, но сейчас это не под силу никому. – Вроде, на собеседование пришла, а прицепилась, как клещ.
– Студентка… – Вадим произносит это слово, как грязное ругательство. – Ты с ними осторожней. Видишь, как нелегко отвязаться. Ладно, оставлю вас. Когда освободишься, зайди, – и… разворачивается!
Господи, спасибо-спасибо-спасибо! – мысленно посылаю горячую благодарность и ныряю в кондиционированную прохладу переговорки. К счастью, мы как раз оказываемся около нее.
– Извините, я не хотела, – пищу, захлопываю за собой дверь и обессиленно прислоняюсь к матовому стеклу.
Пронесло. Но что я творила?! А если бы Вадим захотел поинтересоваться кто эта настойчивая студентка? Мы меня в тот же миг выставили бы из офиса.
Чувствую, что лоб весь липкий от пота, и поспешно промокаю его бумажным платком. Только тогда замечаю, как дрожат руки. На подкашивающихся ногах добираюсь до ближайшего стула и опускаюсь совсем без сил.
– Так нельзя. А если каждый день будет вот таким? Я же по углам шарахаться начну и собственной тени бояться. Но мне нужна эта работа. Надеюсь, что не придется каким—либо образом с ним пересекаться.
От звука открываемой двери я вздрагиваю и порывисто оборачиваюсь.
Лариса.
Откидываюсь на спинку стула с досадой отмечая, как колотится сердце.
Вообще-то такие встряски волнения вредны для ребенка, но работа… да…
– Извините, дела задержали. Надеюсь, не скучали, – жизнерадостно интересуется она и присаживается рядом.
– О, нет, – у меня невольно вырывается нервный смешок. Чего-чего, а скучать мне точно было некогда.
– Вот, небольшая анкета, заполните, пожалуйста, – она выкладывает на стол точно такой же лист, что я комкаю в руках. – О, вы уже ее получили…
Если Лариса и растеряна, то она быстро берет себя в руки
– Отлично! Быстро ориентируетесь.
Не понимаю, в ее голосе то ли похвала, то ли осуждение.
– Мы как раз таких и ищем, которые не теряются в незнакомой обстановке…
Пожалуй, все-таки похвала.
– Тогда, я загляну минут через пять. Думаю, вам хватит, с вашим умением ориентироваться.
Я опускаю взгляд на длиннющий перечень вопросов, да еще и с двух сторон листа и начинаю сомневаться в обоснованности ее оптимизма.
Пожалуй, все-таки, осуждение.
– Может, хотите чего-то?
– Воды, если можно, – сиплю я, понимая, что от пережитых потрясений во рту сухо, как в пустыне.
– Разумеется, – дежурно улыбается Лариса и выскальзывает из комнаты, оставляя меня один на один с анкетой.
Как оказалось, она довольно стандартная, с часто повторяющимися вопросами, только в измененной формулировке, призванной подловить анкетируемого на лжи.
Но, нам объясняли этот принцип на социологии, и, надеюсь, что не попадусь на эту незамысловатую удочку.
Отвечаю на вопросы быстро, время от времени сверяясь с тем, какие ответы давала ранее, и, когда ставлю последнюю точку, появляется Лариса с запотевшим стаканом.
Не иначе бегала в ближайшее село на колодец.
– Неплохо-неплохо, – хмурясь, она изучает мои ответы. Потом еще раз спрашивает то же самое, но другими словами.
Я снова отвечаю то же самое. Повторяю, что закончила третий курс почти на отлично, что хочу поскорее приобрести практический навык, чтобы развиваться именно в этой отрасли.
И снова, и опять.
– Хорошо, – наконец улыбается Лариса, откладывая ручку. – Подождите, сейчас подойдет руководитель программы. Он и решит, что делать с вашим третьим курсом.
Короткая улыбка, и Лариса шагает к двери.
– Постойте, – окликаю ее. Лариса останавливается и оглядывается на меня со сдерживаемым удивлением. Видимо, соискатели не часто проявляют инициативу. – Только с руководителем программы или с руководителем компании тоже будет собеседование? – спрашиваю, а сама сжимаю под столом холодеющие руки.
У Ларисы приподнимается бровь и подрагивают уголки губ.
– Только с руководителем программы, – я все—таки слышу подавленную насмешку в ее голосе. – У директора слишком много дел, чтобы встречаться с каждым стажером лично.
– Спасибо, – от всего сердца благодарю я и пытаюсь улыбнуться. Пустившееся в галоп сердце даже не стараюсь угомонить.
Кажется, скоро заработаю тахикардию.
– Евгений Павлович скоро придет, – с этими словами Лариса все—таки выпархивает из комнаты.
Евгений Павлович… Женя…
Ох, надеюсь, что у них здесь не один Женя!
Глава 7
Надежды развеиваются вместе с хлопнувшей дверью, когда в конференцзал входит тот самый Женя, за широкой спиной которого я пряталась от Вадима.
Снова весьма нахальный и плотоядный взгляд охватывает меня с ног до головы. Я невольно ежусь и складываю руки на груди.
– Спасибо, Лариса, можете быть свободны, дальше я сам, – Женя улыбается, легко подхватывает стул, разворачивает к себе и присаживается.
Лариса какое—то время медлит, переводит взгляд с меня на Женю, потом слегка качает головой, словно говоря, что это не ее дело, оставляет исписанные мной листы и входит.
– Ну что же, По-лин-на, – Женя растягивает мое имя очень странно, и в этом намеренном растягивании мне чудится какой-то подвох. Будто за обычными словами прячется второй, а то и третий смысл. – Ага, ага, – повторяет он, пробегая глазами ровные строчки. – Не употребляю, не привлекалась, – несет совершеннейшую отсебятину, которой в анкете не было, – ну, это дело наживное, правда? Главное, попасть в правильный коллектив.
Это он что сейчас хотел сказать?
Женя внимательно смотрит на меня, будто ждет ответа, но, поскольку я не поняла, что он имел в виду, то предпочитаю молчать и пить воду – как же удачно Лариса успела ее принести!
Тишина затягивается.
Затягивается.
Затягивается.
Видимо, сообразив, что отвечать я не буду, Женя хлопает ладонью по столу, а я подпрыгиваю от неожиданности
– Так, значит третий курс… Можно зачетку. Хоть, понимать, что вы успели пройти.
Я с готовностью выкладываю ее на стол, а Женя углубляется в изучение.
– Ага, ага. – снова повторяет он, переворачивая листы и в такт покачивает ногой в начищенной до зеркального блеска туфле. – Это не проходили… Это тоже… Боюсь, что вы не потянете стажировку у нас.
Внутри у меня что-то обрывается, а Женя снова испытывающе на меня смотрит, будто ждет чего-то.
Так и хочется пропеть: “Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо. Может, дам, может, дам, чё ты хошь”
Нет, не дам, хотя, интуитивно понимаю, чего ему надо.
Хватит. Спасибо. Вляпалась уже. Теперь мне надо думать о себе и о будущем ребенке.
– Я очень обучаемая. Я нагоню. Я буду очень стараться… – умоляюще смотрю на него.
Снова откровенный взгляд, охватывающий меня с головы до ног.
– Очень хотите попасть в эту программу?
Я энергично киваю.
– А почему? Что привлекает?
Зря он это спросил…
Тут я разражаюсь пламенной речью о высококвалифицированных специалистах, рядом с которыми хочу набираться опыта. О креативной команде, о чутких наставниках, – при этом стреляю в Женю глазами. Это ни к чему меня не обязывает, но его лицо расплывается в довольной улыбке, – о возможности расти меня и развиваться рядом со старшекурсниками…
– Хорошо-хорошо, – прерывает меня Женя и, словно сдаваясь, поднимает руки. – Убедили. Энтузиазм в наше время и активная жизненная позиция тоже многое значит. Смотрите, не разочаруйте меня, – и опять двусмысленные интонации, взгляды. Будто мы говорим не о стажировке, а о чем-т0 личном, интимном.
Даже ставя свою резолюцию на моей анкете и отправляя в отдел кадров, Женя смотрит и говорит так, словно мы сейчас уединимся в гостиничном номере. Может, это у него манера говорить такая, а сам ничего подобного не имеет в виду?
Выхожу из конференц-зала, продолжая смотреть на Женю через плечо и разгадать, о чем он на самом деле думает.
– На большую зарплату не рассчитывайте. Стажеры у нас получают по самой границе.
И снова этот двусмысленный тон. Почему-то вспоминается белый конверт на кровати в гостиничном номере, и меня начинает мутить.
Пискнув: “Извините”, я вылетаю из коференц-зала и со всех ног бегу по коридору под удивленными взглядами сотрудников.
– Подскажите, пожалуйста, где туалет? – ловлю первого встречного молодого мужчину.
Он удивленно показывает, а я, стараясь сглотнуть тугой комок, устремляюсь к нужной двери.
Споласкиваю лицо и руки прохладной водой. Становится немного легче. Ополаскиваю и шею, не обращая внимания на то, что намокает воротник блузки. Расстегиваю пговицы и протираю грудь.
Дышать разу становится легче, будто с меня сняли бетонную плиту.
Еще раз плескаю в лицо, приглаживаю влажными руками волосы и, застегнув блузку, шагаю к двери.
Хорошо, что не успеваю выйти. Опять слышу до боли знакомый голос.
И чего ему не сидится в своем кабинете? Чего ошивается около дамского туалета?
Страшная мысль отдается в голове горячечным пульсом – он меня видел и сейчас ждет, когда выйду, чтобы с позором вышвырнуть из офиса!
Глава 8
Замираю сама, практически останавливается и сердце. Прижимаюсь к двери, слушаю такой знакомый, такой дорогой голос, слезы наворачиваются сами собой.
Ну, почему? Почему ты не нашел меня после лекций? Хоть на пять минут, чтобы я знала, что ты меня не забыл. Хоть телефонами обменяться. Тогда Лерке не удалось бы подбить меня на ту авантюру. Не пряталась бы сейчас в туалете.
Даже если ничего бы не получилось, я не чувствовала бы сейчас себя такой подлой, грязной. Еще и ребенок… Неизвестно от кого.
Где была моя голова?
– Ну что, разобрался? Отделался? – насмешливо интересуется Вадим.
– Какой, отделался, – хмыкает, судя по голосу, Женя. – Еще долго здесь будет. Я решил оставить ее под программу, хоть и только закончила третий курс. Но, девочка, я тебе скажу… Закачаешься. Ты бы ее видел. Хотя, хорошо, что не видел, – сам себя обрывает он. – Отбил бы еще. Не девочка. Конфетка. Грудь, попа – все при ней. А глаза…
– Еще скажи, что ты видел ее глаза. Наверняка, только на грудь и пялился, – подначивает Вадим. Им что, обсуждать больше нечего?
– Ну почему на грудь, на ножки тоже, и попа. Зачетная, я тебе скажу, попа…
– Ты только помни, что мы здесь все-таки работаем, и здесь офис, а не ночной клуб, чтобы клеить девиц.
– Только внерабочее время. Я все знаю. Все помню. Но ты должен пообещать, что не будешь отбивать. Обещаешь?
– Да мне сейчас как-то не до романов.
Я слышу горчинку в грустном голосе, и сердце сжимается от жалости.
– К тому же со студентками. Они всегда ищут кого-нибудь постарше, чтобы потакал всем капризам. Да и отец в свадебном путешествии, ты же знаешь. Все свалилось на меня. Так что, даже если бы хотел за кем-то приударить, то просто некогда.
– Ну да, Каринка вон, с тебя глаз не сводит, приголубил бы девушку. Времени точно много не займет, да и она не будет против.
Я сначала не понимаю, что такое скрипит – оказывается, это я сама царапаю дверь.
Увижу Карину – все платы повыдергаю.
Хотя, это не должно быть моим делом, но патлы все равно повыдергаю!
– Думаешь? – Виктор испрашивает со слабым интересом, а я уже готова не только лишить неизвестную девушку скальпа, но и глаза выцарапать.
– Ты что, слепой? – восклицает Женя.
Ему тоже волосы повыдергаю. За компанию.
Будут с Кариной друг другу лысину полировать, чтобы не думать о чем не надо.
Дальше уже не могу разобрать из разговор, потом что голоса звучат все глуше и глуше, пока совсем не исчезают, а я решаюсь наконец высунуть нос из туалета.
– Вот и вы! Не ушли еще! – налетает на меня Лариса. – Группа уже начала работу, так что вам придется вливаться по ходу дела. Завтра приходите к десяти. Вам еще оформиться надо, а потом я представлю вас группе. Удачи.
– Спасибо, – бормочу я, предвкушая встречу с неизвестной мне Кариной.
Она настолько занимает мои мысли, что даже забываю об опасности столкнуться с Вадимом.
Глава 9
С самого утра понимаю, что все пойдет не так как надо.
Для начала после душа надеваю трусы на левую сторону и около пятнадцати минут дефилирую по комнате: пока накрасилась, пока причесалась и только когда начинаю одеваться, понимаю, что что—то не так.
А надеть белье на левую сторону – это всем известно, весь день будешь виновата.
Вот с утра все это и началось.
Заглядываю на кафедру, чтобы перевестись на вечернее или заочное отделение и, как и положено, никого не нахожу – кто-то в отпуске, кто-то будет позже, а позже у меня уже работа начинается!
Не дожидаясь прихода университетского начальства, бегу на остановку и, конечно же, опаздываю!
Все одно к одному. Вдобавок ко всему еще и обливают из лужи.
Чтоб им покрышки порезали!
Когда добегаю до бизнес-центра, стрелка часов уже переваливает за десять.
Черт, опоздать в первый же день! Куда это годится?
Дробно стуча каблуками и рискуя свернуть голову на мокрых из-за ночного дождя ступеньках, взбегаю по лестнице к вращающимся зеркальным дверям. Мокрая подошва скользит по каменному полу, и я едва не растягиваюсь перед самыми турникетами, я в последний момент ухватываюсь за стойку.
А как пройти? Пропуска-то у меня нет!
Понимаю, что опаздываю еще больше и от этого сильнее нервничаю. Не обращая внимания на то, что ноги разъезжаются (хоть бы коврики постелили, так ведь можно и шею сломать!) ковыляю к стойке ресепшна под восторженные взгляды охранников, получивших бесплатное развлечение.
Животики бы от смеха не надорвали! Недовольно кошусь на них, и лица сразу же принимают непроницаемые выражения – типа мы здесь вообще ни при чем. Ничего не знаем, ничего не видим – как те три обезьянки.
– Все хорошо? – сочувственно спрашивает вчерашняя девушка, а в глазах прыгают смешинки – тоже понравился акробатический аттракцион. Надеюсь, ей не придется так “танцевать” на мокром полу. – Вы, наверное, в “Проекты и реклама”?
– Умгу, – мычу я, пытаясь нормально всунуть ногу в почти слетевшую туфлю, и встать ровно.
– Паспорт, пожалуйста, – безмятежно прости девушка.
Принимает от меня документ и неспешно заполняет что—то в компьютере, я же нервно кусаю губы.
Только минут через десять она возвращает мне паспорт вместе с пластиковой карточкой.
– Это постоянный пропуск, – дежурно улыбается она. – Хорошего дня.
– Спасибо, – торопливо отвечаю, потому что…
Потому что сквозь тонированную дверь вижу, как по ступенькам поднимается Вадим!
Глава 10
Лифт! Лифт! Ну где же ты? Ну, скорее!
Остервенело тычу в кнопки вызова, но двузначные цифры самых верхних этажей меняются весьма неохотно.
Двадцать… Девятнадцать… На другом: десять… девять… восемь…
Ну, давай! Скорее!
Восемь… девять… десять…
Куда?! Кому понадобился утром лифт на верхних этажах? Нормальные люди на работу едут, а не с нее!
Звонкое щелканье шагов по плитам пола приближается.
Затравленно осматриваюсь – только не встретиться! Только не увидеть его глаза! Обвинение, пренебрежение. Я этого просто не переживу.
Испуганной мышью бросаюсь за ближайший угол, вжимаюсь в стену. Перестаю дышать.
Громом среди ясного неба, вернее, среди блестящего стеклом и глянцем холл, звенит трель телефона!
Как всегда, невовремя! Ну, кому я понадобилась в такое время?!
Шаги отдаются в ушах набатам. На миг замирают и… начинают приближаться.
Обмирая от страха, судорожно ищу телефон в недрах сумки, но попадается все время что—то не то: зачетка и паспорт для оформления на работу, косметичка, расческа… Где это звенящее чудовище, когда хочешь, чтобы оно поскорее заткнулось?
Словно отвечая на призыв моего смартфона, звенит телефон Вадима, и я вся обращаюсь в слух.
Конечно. Это может быть звонок по работе и, скорее всего, так оно и есть, но все еще влюбленная и ревнивая часть меня уверена, что это его новая девушка.
– Да, пап. Что ты хотел?
Слышу до боли знакомые и любимые модуляции, а следом приходит страшное осознание: отец – Виктор!
Что, если он расскажет, что я вернулась в общежитие? Что, если решит проверить как у его сына обстоят дела?
Чего человеку не отдыхается в медовый месяц?!
– Да, все в порядке… – отвечает Вадим невидимому собеседнику. – Да, вернулся из командировки… Да, у меня все в порядке… – и каждая пауза, пока он слушает отца, будто отбирает у меня годы жизни. Боюсь. К концу разговора я стану древней старухой. – Нет, в твоем присутствии нет необходимости… Нет, я не обижаюсь…
Козел! Не обижается он. Конечно, отец – это отец, а я так, гряз из—под ногтей. Джае выслушать не захотел.
Нет, я себя не оправдываю. В той связи нет ничего, чем можно было бы гордиться, но, узнав, что обстоятельства изменились, я всеми силами старалась ее избежать. И уже не моя вина, что Виктор оказался упертым эгоистом и козлом.
– Извини, мне некогда. Сейчас надо вникать, что дорогие сотрудники наворотили без меня. Вчера заскочил только на часок… Да, хорошего отдыха… Нет, я не хочу о ней знать.
На последнем предложении краска бросается в лицо.
Не хочет он!
Сейчас как выйду! Встану перед ним во весь рост и заявлю, что жду его ребенка! Посмотрим тогда, чего он не хочет!
Глава 11
К счастью, на этом Вадим заканчивает разговор, и я не успеваю поддаться искушению воспаленного мозга.
Кажется, что после того, как Вадим сбрасывает вызов, на холл опускается гробовая тишина. Во всем здании остаемся только он, я и стук наших сердец. Неужели он не слышит, как оно колотится?
Или слышит?..
Снова шаги. Они приближаются!
Могла бы, вросла в стену. Из-за того, что все это время почти не дышала, перед глазами плывут черно-зеленые круги. Только бы не свалиться. Только бы не свалиться.
Мелодичные переливы, извещающие о том, что открываются двери лифта, звучат для меня ангельской музыкой, но Вадим не торопится уехать. Снова повисает гнетущая тишина.
Она тянется… тянется… тянется… Как жвачка за подошвой. Давит не хуже гидравлического пресса
Кажется, еще немного, и я точно свалюсь прямо к ногам не желающего обо мне знать Вадима.
Но шаги возобновляются, дверцы кабины закрываются, шуршание движущейся кабины отдаляется.
Разве можно так издеваться над беременными? Такого и нормальная психика не выдержит, что уж говорить о том, когда происходит гормональная перестройка!
Да, ноги меня все—таки подводят.
Они подкашиваются, и я медленно сползаю спиной по гладкой стене.
Дыхание поверхностное, рваное. Пол подо мной качается, будто я не на суше, а море, минимум в двенадцатибалльный шторм. Стены тоже не желают стоять не месте. Они прыгают, будто решили поиграть в чехарду.
Чувствую, как к горлу подкатывается тошнота.
Нет! Только не это. Не сейчас!
Руки ватные, но все же мне удается их поднять и зажать рот.
Пальцы ледяные и дрожат. Лица вообще не чувствую, будто вместо него маска.
Да, что это со мной?
Срочно надо в туалет. Но где его найти и как добраться?
Снова шаги.
Кого еще нелегкая несет?
Хоть бы минуточку покоя, чтобы прийти в себя.
Пытаюсь подтянуть ноги, чтобы не торчали из закутка, в котором я прячусь, но они не очень-то желают слушаться и то и дело оскальзывают.
– Полина? – слышу над собой голос. Вскидываю голову и вижу Женю. – Что вы здесь делаете? Почему на полу? Давайте руку.
– Не могу, – мычу я, еще крепче прижимая ладонь ко рту.
– Вам нехорошо? Да на вас лица нет! Давайте-ка…
Без лишних разговоров он наклоняется и подхватывает меня ан руки.
К своему стыду я не могу даже спорить. Все силы уходят на то, чтобы меня не стошнило на светлый и, кажется, страшно дорогой костюм.
Глава 12
Женя будто это чувствует и старается лишний раз меня не трясти, но все равно каждый его шаг неприятно отдается в желудке, а все, на что хватает моих сил, это сильнее и сильнее стискивать лацканы безупречного пиджака.
– Сейчас станет легче. Потерпи немного, – приговаривает Женя, занося меня в белоснежную туалетную комнату, осторожно опускает на пол и включает прохладную воду.
Сквозь шум в ушах слышу журчание воды. Как же хорошо…
Сначала я просто опираюсь на края раковины, вдыхая влажный и освежающий воздух.
Пользуясь моей неподвижностью, Женя сам смачивает руки, прикладывает ладони к вискам.
Разноцветные пятна перед глазами замедляются. Вот, уже могу различить бьющую из крана прозрачную струю. Набираю воду в ладони, плескаю в лицо, протираю руки до локтя, смачиваю шею, еще раз виски…
С каждым разом дышать становится все легче. Тошнота проходит, отступает и дурнота.
– Ну вот, уже лучше, – вижу в зеркале улыбающееся лицо Жени. – Хотя бы на человека похожа стала, а не на гипсовую статую самой себе. Что случилось?
– Душно, переволновалась, – лепечу я плохо слушающимися губами.
– Да, душновато, – соглашается Женя, растирая мне плечи. – Но, ничего. Сейчас поднимемся в офис, там кондиционер. Кстати, что тебя так взволновало?
– Это мой первый рабочий день в такой крупной компании. К тому же я еще только закончила третий курс. Страшно не справиться, провалиться.
– Понятно, – Женя слушает меня с выражением доброго дядюшки и кивает. – Но ты мне показалось сообразительной девушкой. Не думаю, что у тебя могут возникнуть проблемы. Если все—таки волнуешься, сейчас поднимемся в мой офис, там ты успокоишься и все обсудим. Так же и то, чем я могу тебе помочь.
Ладони Жени с растирания моих плеч как—то незаметно перемещаются на шею. Вот уже треплют подбородок…
– Зачем в ваш офис? – я пытаюсь отойти, но Женя держит крепко. – Не надо, со мной уе все в порядке. Спасибо большое, но мне уже пора.
– Все-таки чашечка крепкого чая не повредит. Я настаиваю. Ты все еще слишком бледная.
Мягко, но уверенно Женя берет меня под руку и ведет к лифту. Не отпускает, пока поднимаемся и идем по коридору под обстрелом любопытных взглядов. Мимо симпатичной секретарши…
– Вадим Викторович просил вас зайти, когда придете, – приподнимается она из-за стойки и оценивающе меня осматривает.
– Позже, Катюша, позже. Если снова спросит, скажи, что звонил и стою в пробке. А пока, организуй нам чайку, пожалуйста.
– Не надо… пожалуйста… неудобно, – шиплю я и пытаюсь выкрутить запястье из сильных пальцев.
– Неудобно… да ты и сама знаешь – хмыкает он. – Заходи, – открывает дверь и подталкивает меня в спину.
Глава 13
Переступаю через порог и останавливаюсь. Не хочу идти дальше. Сейчас бы снова закрыться в туалете, ополоснуть пылающие щеки глаза холодной водой, поправить макияж, нацепить на лицо гордое и безмятежное выражение и вернуться в офис, но дверь закрывается, а спиной чувствую тепло тела Жени.
Нет, не хочу!
Это слишком много для моих и без того достаточно потрепанных нервов. Не хочу ничего чувствовать.
– Пойдем, чего замерла?
Женя обхватывает меня за плечи. Даже сквозь свою блузку и его пиджак чувствую жар и силу его тела.
Вырваться даже не пытаюсь, понимая, что бесполезно и чувствуя себя загнанным с силки кроликом, которого к тому же гипнотизирует змея. Именно так на меня действуют низкие бархатистые интонации голоса Жени.
Он подводит меня к своему столу и усаживает в свое кресло, а сам присаживается на широкий стол.
Мягкая кожа подо мной слегка скрипит, когда пытаюсь отодвинуться от Жени, пахнет чем—то горьковатым и, кажется, очень дорогим. То ли запах кожи кресла, то ли дерева стола, а может, это мужской парфюм. Не получается разобраться, но я буквально тону в горько-густом облаке.
– Ну что, расскажешь, что тебя так расстроило?
Женя подается вперед и, прежде чем я успеваю отдернуть, берет меня за руку.
– Ты просто ледяная. Чего-то напугалась? – поглаживает пальцы, массирует ладонь, запястье, и я против воли расслабляюсь.
Ото зажатости и скованности не остается и следа, хоть я все еще опасаюсь намерений Жени, но пытаюсь убедить себя, что все нормально. Может, он просто такой отзывчивый, сопереживающий.
– Просто, душно. Голова немного закружилась, – с трудом шевеля губами мямлю я. Истома растекается по телу приятной тяжестью. Больше уже не хочется никуда бежать, ни от кого прятаться. Просто расслабиться в уютном кресле, плыть в волнах приятного запаха и позволить теплым пальцам продолжать массировать мою руку.
– Да, душновато, – звучит над ухом мягкий голос. – Можешь немного расстегнуть воротник блузки, пока кабинет не охладиться.
– Что? – распахиваю глаза и сажусь ровнее. – Нет, спасибо, мне и так хорошо.
Сознание отчаянно борется растекающимся телом, пытается сохранить контроль, бьет тревогу, но руки и ноги становятся все тяжелее, и совершенно не хочется двигаться.
– Мне, пора, извините, что побеспокоила, – выдавливаю через силу и, собравшись, насколько получилось, пытаюсь подняться.
– Никакого беспокойства, уверяю тебя. Мне приятно о тебе позаботиться, а по поводу стажировки не переживай. Скажу, что выдал тебе персональное задание. Ок? – заговорщицки подмигивает и встает. – Эту Катерину только за смертью посылать. Наверное, сразу в Китай за чаем поехала. Давай, пока по коньячку?
– Нет-нет! – на этот раз я все—таки вскакиваю. – Это мой первый рабочий день. Не хочу появляться подвыпившей, да и у вас много работы. Извините.
– Работы, конечно, много, но она может подождать, в отличие от тебя.
Женя возвращается от мини бара с двумя бокалами коньяка и ставит их на стол.
– Ты все еще дрожишь. Вон какая напряженная, – ловит меня за руку и притягивает к себе. – Подожди немного, расслабься. Ничего с твоей стажировкой не случится, – он разворачивает меня лицом к столу, спиной к себе и кладет руки на плечи.
Вот сейчас я действительно цепенею. Слишком уж все это напоминает меня и Виктора на кухне, когда спустилась ночью перекусить.
– Пожалуйста, мне надо идти, – почти хнычу я, еще не решив, залепить ли Жене оплеуху или в пах и тем положить конец стажировке или выкрутиться как-то поделикатнее, но, как назло, ничего деликатного на ум не приходит. Только две крайности.
– Посмотри, мышцы совсем каменные, – мягко и проникновенно шепчет Женя. Таким тоном, наверное, Змий искушал Еву в райском саду.
Он растирает мне плечи, спускаясь все ниже по спине и одновременно продолжая давить, чтобы я наклонилась.
– Что за черт?! Мне тебя по всему офису искать?
Громовой голос и стук распахнувшейся двери звучит одновременно.
– Что тут у тебя? Неужели нельзя потерпеть до вечера?
Чеканные шаги приближаются. Сейчас я сама готова согнуться пополам и нырнуть под стол, потому что знакомый голос полоснул по нервам бритвенно-острым ножом.
– Девушка, вы не могли бы выйти. У нас тут небольшой разговор. Увидитесь после работы, – Вадим обходит Женю, видит меня и замирает на месте, не сводя удивленно—злого взгляда с моих пытающих щек и растрепанных волос.
Глава 14
Вадим
Как знал, что день сегодня не задастся.
Мало того, что из-за утреннего звонка заказчиков – я понимаю, что у них на Дальнем Востоке, рабочий день в разгаре, но западная часть нашей необъятной еще нежится в постелях – опрокинул на себя горячий кофе и пришлось переодеваться, так еще по дороге на работу попал в пробку из-за аварии. Еле выехал, опоздал. Если бы позволит себе такое при отце, то получил бы знатную выволочку. Хорошо, что сейчас он в свадебном путешествии.
При мысли об отце, стискиваю челюсти так, что скрипят зубы. Вот никак от него такого не ожидал – жениться на матери и при этом потрахивать дочку.
Сколько ни кручу в мозгах, не понимаю, ни первого, ни второго.
Марина не произвела на меня впечатления какой-то очень умной, интересной или интеллигентной женщины, а уж во что она превратила дом отца, лучше не вспоминать. Но дочка явно переплюнула маменьку, а ведь производила впечатление честной и порядочной девушки.
Я же почти в нее влюбился. Даже думал жениться.
Во, дурак!
Хорошим бы муженьком стал, с развесистыми рогами, наставленными мне с собственным отцом!
Перед глазами встает картина, виденная мной, когда влез в окно Полины, и кровь закипает. Перед глазами плывет красная пелена. Увидел бы ее сейчас – убил бы.
Резкий сигнал и визг покрышек вырывает меня из воспоминаний.
Двойная сплошная, встречка!
Блядь!
Возвращаюсь в свою полосу, осматриваюсь – вроде камер не видно.
Слава богу, иначе остался бы без прав.
И все из-за малолетней сучки. Не стоит она того. Совсем не стоит.
Но память словно насмехается, подкидывает воспоминания одно за другим: первая наша встреча в закутке за аудиторией, у отцовского бассейна, сумасшедший день на озере и, наконец, в ее душе.
Ее тело, кожа, губы и совершенно влюбленные, как у кошки, глаза.
Кровь отливает от головы и устремляется к другой, нижней. В штанах становится горче и тесно. Вести машину вот совсем неудобно.
Черт бы ее побрал вместе с губами, глазами и россыпью волос.
Кровь пульсирует зло, напористо. Требует сейчас же найти мелкую шлюшку, завалить и хорошенько отодрать, чтобы думать обо всех забыла, чтобы умоляла перестать, а потом не могла стоять.
Теперь понимаю отца, почему от так агрессивно противился нашим с ней встречам и зачем устроил то показательное выыступление.
В том, что он все сделал специально. Я не сомневаюсь. Слишком довольный у него был вид, а у Полины совершенно растерянные глаза.
Сука! Опять о ней думаю!
Изо всех сил ударяю по рулю. Ладонь обжигает, но боль немного прочищает мозги. Правильно. Надо думать о реализации заказа, а не о…
Не думать!
Вот и офис.
Оставляю машину на парковке и отдаю ключи служащему. Не у всех, конечно, такие привилегии, но у топ—менеджеров она есть.
Отец напоминает о себе звонком, пока иду от входа к лифтам.
Вот не отдыхается ему все надо контролировать, но, кажется, больше его интересует не встретился ли я с Полиной.
Неужели так запал на нее. Седина в бороду?
Конечно, я могу его понять: фигурка, ножки, смазливая и смелая в постели, но у него же сейчас жена, и не просто жена, а ее мать! Или так захотелось пощекотать нервы?
Да, отца, наверное, я понять могу, но ее нет.
Снова ощущаю под пальцами ее гладкую кожу, а на руках вес, когда вколачивался в нее, прислонив в стенке душевой. Ее жар, тесноту.
Не думать!
– Нет, я не видел ее и не имею ни малейшего желания, – выговариваю четко, убеждая и себя, и отца.
Заканчивая разговор отец требует от меня отчет о продвижении в работе. Видимо, никогда мне не избавиться от детских “ходунков”.
У лифта замечаю мелькание какой—то тени, ощущаю легкий цветочный аромат.
Меня это не касается!
Проект. Надо сосредоточиться на нем, чтобы доказать отцу, что могу справиться и без него.
Никаких девок, никаких папочек, я должен сконцентрироваться на проекте.
Поднявшись на свой этаж, оказываюсь в полнейшей тишине.
Я думал, здесь работа кипит, все-таки сейчас очень важная пора для нас, но, похоже, без меня никто не торопится напрягаться.
Бездельники!
И где Женька? Почему не рулит в мое отсутствие? Совсем разболтались!
Ну, ничего. Сейчас всех нагну, забудут, что такое обед.
Прямиком направляюсь к кабинету Женьки.
Даже в приемной пусто.
Да они вконец обнаглели что ли?
Глава 15
Чуть ли не пинком распахиваю дверь.
– Что за черт?! Мне тебя по всему офису искать?
Пусть думает, что я уже давно здесь и обыскался его. Немного запугивания никогда не помешает, чтобы знали, что босс всегда над ними и бдит.
Просто картина маслом Жека опять кого-то обхаживает.
– Что тут у тебя? Неужели нельзя потерпеть до вечера?
Спина слегка наклонившегося приятеля полностью закрывает девичью фигурку.
Да, он ее сейчас прямо на столе поимеет!
Совру, если скажу, что не стало любопытно, кто же так пронял моего приятеля—ловеласа, если даже не смог дождаться конца рабочего дня.
Приближаюсь, нарочно твердо впечатывая каблуки в пол, тем самым давая понять на уровне инстинктов, что уходить не намерен. Я здесь главный, и мои интересы приоритетные. Да и на девчонку хочется взглянуть.
Чисто научный интерес. Ничего личного.
На какие-то отношения у меня сейчас точно не стоит.
А Жека совсем оборзел, даже мой приход для него не повод отвлечься от девчонки. Устроил в кабинете бордель. Надо будет с ним серьезно поговорить. Приятельство приятельством, но совесть тоже надо иметь, вот только иметь сейчас он собирается совершенно другое туловище.
– Девушка, вы не могли бы выйти. У нас тут небольшой разговор. Увидитесь после работы.
Обхожу сладкую парочку, гадая, насколько герой-любовник успел продвинуться в процессе оголения девицы, вот только перед глазами предстает совсем не то, что ожидал – совершенно бледное лицо, алые припухшие, видимо, от жарких поцелуев, губы и… огромные, совершенно растерянные, даже испуганные глаза.
Глаза Полины!
Только успевшая успокоиться кровь вскипает, ударяет в голову. Жаль, только не в ту.
В штанах опять становится слишком тесно и горячо.
Все мои мысли о ней за последние дни сейчас воплощаются в представшей передо мной картине – почти лежащая на столе Полина, а за ней, прижавший пахом к округлым ягодицам мужик.
Не я, а тот, а тот, кому доверял на все сто!
Опять не я! Другой!
Похоже, разъяснительная беседа начнется прямо сейчас, без прелюдий.
– Ты что тут устроил? – вместо холодного тона из горла вырывается глухой рык. – Это офис, а не бордель. Своих шлюх пользуй в другом месте.
– Вадим, ты чего? – Жека еще не понимает всю опасность своего положения. Не знает, что вместо крови в моих жилах клокочет кипящая лава, не осознает, что я не собираюсь ничего слушать.
Два силуэта у стола застилают взгляд. Ни о чем другом я не могу думать. Не сейчас.
Удар кулака отбрасывает Жеку в другой коней кабинета.
Техничный, от бедра, приятель не успевает его заметить, и на челюсти проступает красное пятно, а из рассеченной губы стекает струйка крови.
– Охренел?! – Жека выглядит ошеломленным и все еще не понимающим. – За что?! – он вытирает кровоточащую губу и выглядит, как обиженный ребенок, которого наказали просто так.
– Непонятно? – я продолжаю глухо рычать. Как ни стараюсь, не могу вернуть голосу нормальные интонации. Стоит только покоситься на сжавшуюся и отступающую к стене Полину, готов разнести весь кабинет и вышвырнуть Жеку с семнадцатого этажа.
Наблюдаю за ней краем глаза – она боится. Но кого? Меня? Жеку?
Может, она не хотела всего этого?
Да, ладно! Комон! Жека не насильник, а Полина не невинная ромашка. С отцом, наверное, тоже не хотела кувыркаться. Не хочу ее жалеть.
Она этого не достойна!
Но, наблюдая за Полиной, слежу и за Жекой. Чем ответит на удар?
Мышцы напряжены и напружинены. Я готов к ответному удару, только Жека медлит, потирает теперь уже синеющую челюсть.
– Да, что такого-то?
Он дебил или придуривается? Точно ведь, не понимает.
– Я. Не позволю. Превращать. Офис. В бордель, – чеканю каждое слово и наступаю на приятеля. – Это понятно? Развлекайся в другом месте и, желательно, не с сотрудниками компании, даже временными. Стоять! – рявкаю, заметив, что Полина пытается по стеночке слиться из кабинета. – С тобой мы еще не закончили, – снова поворачиваюсь к Жеке. – А ты имей в виду, что это было последний раз. Еще раз замечу хоть что-то подобное или кто-то пожалуется, вылетишь из компании. Я не намерен терпеть этот бардак. Тем более сейчас, когда слишком многое поставлено на карту, и тебе это известно. Уяснил?
Жека недобро щурится, продолжает тереть челюсть, но все же кивает.
– Теперь ты. Пойдем.
Пока сучка не успела ускользнуть, стискиваю ее руку и, не оглядываясь, тащу за собой из кабинета.
Жека даже не вякает.
Глава 16
Полина
Вадим прет вперед как таран и тащит меня за собой, как овцу на бойню.
Примерно так я себя и чувствую.
Перед нами все расступаются, отшатываются в пути, вжимаются в стены, видимо, не понаслышке знают крутой нрав шефа и что ему в дурном настроении лучше на глаза не попадаться.
С этой стороны я Вадима не знала, и, пожалуй. Не хотела бы знать. Лучше бы он остался в моей памяти легким, романтичным и безумно страстным летним любовником, чем жестким и безжалостным директором.
– Меня ни для кого нет, – не сбавляя шага, бросает он вытаращившей глаза секретарше, распахивает дверь и заталкивает меня в просторный кабинет.
– Но вам уже звонили агенты, монтажная компания. У них вопросы по срокам и объемам…
– Какое из слов: “меня ни для кого нет” вам не понятно? – рявкает Вадим так, что даже у е меня коленки подгибаются, а бедная секретарша, наверное, готова залезть под стол. – Я, что, на китайском говорю?
Смотрю на нее через плечо – нет, не лезет под стол, только немного побледнела и плечи напряглись, да голос стал звучать чуть выше с легкой вибрацией.
– Если перезвонят, на какое врем их сориентировать? – стоически продолжает она, будто это обычный деловой разговор.
– Я позже скажу…
Вадим на миг задумывается, поворачивается в секретарше, и в этот момент я решаю, что нет случая удобнее, чтобы сбежать. Стараясь сделать это незаметно, скольжу по стеночке к двери, пробираюсь мелкими шажочками, почти плыву, но за время нашего расставания, Вадим, видимо, обзавелся “сенсорным зрением”, или всегда им обладал, просто мне не показывал. Неожиданно для меня он поворачивается и рявкает свое коронное “Стоять!”
Как я тут же не шлепаюсь на попу, остается для меня загадкой, зато непробиваемая секретарша все—таки вздрагивает и рассыпает пачку бумаг, которые только что достала из папки.
– Еще один шаг, и вылетишь из компании. Я доходчиво излагаю? – презрительно щурясь, оглядывает меня с головы до ног.
Излагает-то доходчиво, вот только сомневаюсь, что после предстоящего разговора я задержусь здесь хоть на секунду. Вылечу, как пробка из бутылки, разумеется, не без содействия Вадима.
– Если еще будут звонить, то переведи их на Евгения Павловича, – ласково обращается он на этот раз к секретарше. – Не беспокоить, – делает широкий шаг ко мне и двери.
– Что-нибудь надо? Кофе? Чай?
Уже в закрывающуюся дверь доносится ее робкий голос и окончательно теряясь в громком хлопке.
– Теперь нам точно никто не помешает, По-ли-на, – он останавливается передо мной и смотрит в упор, как кролик на удава.
Только один шаг, и окажемся рядом, но между нами словно невидимая стена, которую никак не преодолеть. И эта стена – это мое предательство
Тишина звенит от напряжения, или у меня в ушах звенит. Воздух становится таким густым и вязким, что я с трудом могу дышать, а в висках нарастает стук.
Вадим молчит, только сверлит меня злым, я бы даже сказала яростным взглядом. И молчит.
Хоть слово бы проронил. Зачем ему уединение, если собирается играть в молчанку?
Вопросы скачут в голове словно взбесившиеся кенгуру, а колени дрожат и вот-вот подломятся. Даже ладони вспотели, но я стаю прямо, будто проглотила палку. Ни за что не покажу, как мне страшно!
Глава 17
Вздрагиваю, когда Вадим срывается с места и начинает мерить шагами кабинет. Остановится на миг и снова маячит, как рехнувшийся маятник, и во время каждой остановки испепеляет меня сверкающим взглядом. Только что, дым из ушей не валит.
Я слежу за ним в полном молчании, даже не думая о побеге.
Какой побег? Мне бы на ногах удержаться, а от мельтешения перед глазами начинает не на шутку мутить.
– Я здесь, чтобы считать твои шаги? – не знаю, откуда только храбрости набралась. Голос дрожит и срывается, выдавая мой страх. – У меня еще много дел. Я здесь на стажировке и не хочу в первый же день вызвать недовольство…
На последних словах запинаюсь, понимая, кому я все то говорю.
Вадим как раз идет на второй круг и шагает к огромному окну, но услышав мой лепет останавливается и разворачивается.
– Значит, на стажировке? Здесь? – с каждым шагом он становится все ближе, страшнее, а мне больше всего хочется стать частью стены. – И не хочешь в первый день вызвать недовольство… У кого? – рявкает мне прямо в лицо, опираясь о стену над моей головой и склонившись так близко, что его прерывистого дыхания разлетаются волосы, а я чувствую аромат его парфюма и легкий отголосок мятной зубной пасты. – Чье недовольство ты не хочешь вызвать, По-ли-на? – мое имя он продолжает произносить, четко разделяя на слова, будто вколачивая гвозди в крышку гроба. – Женьки? Переживаешь, что расстроится из—за того, что я тебя увел? Это он тебя сюда притащил? А отец знает, что ты теперь спишь с моим подчиненным? Как ты его охмурила? Поделишься секретом?
Он отступает на шаг, оглядывает меня с ног до головы, и губы кривятся в издевательской усмешке.
– Хотя, чего я спрашиваю, как маленький, “как”. При одном взгляде становится понятно твое предназначение. Больше удивительно то, почему я столько времени был слеп.
Он выплевывает гадкие слова прямо мне в лицо. Больно, унизительно, мерзко.
Сама не понимаю, как вскидываю руку. И очередной поток мерзостей повисает в воздухе, оборванный звонким шлепком.
От удивления мы оба застываем: я с горящей ладонью, а Вадим с проступающим на щеке красным отпечатком моей руки.
Он проводит по коже кончиками пальцев, потом смотрит на них, будто не верит собственным ощущениям, и наконец переводит на меня сверкающий звериной яростью взгляд.
Глава 18
Все остальное я уже не успеваю заметить и осознать.
В сознании отпечатываются какие-то отрывки.
Вот, Вадим вжимается в меня так плотно, что чувствую пряжку его ремня и горячую выпуклость в паху. Его руки зарываются в мои волосы на затылке, стискивают до боли, запрокидывают голову.
Губы приоткрываются сами собой, впуская горячий, настойчивый язык.
Но, прежде чем его лицо заслонило все, а мои глаза сами собой захлопнулись, успеваю заметить, как сильно натягивается пиджак на его руках, как обрисовывает тугие мышцы, а белоснежная манжета сорочки только подчеркивает смуглость загорелой кожи.
И все исчезает…
Вадим целует глубоко, грубо, болезненно. Все сильнее и сильнее тянет за волосы.
Кажется, у меня вот—вот шея переломится, но он и не думает останавливаться.
Жадно впивается в губы, покусывает, посасывает, в то время как язык полностью завладевает моим ртом. Я даже дышать не могу. Сомневаюсь, что у Вадима есть такая возможность, но это ему будто и не нужно. Он еще теснее вжимается в меня. Вдавливается в меня всем телом, чтобы я острее почувствовала его возбуждение.
Я не хочу этого. Правда, не хочу, но против воли, под его нетерпеливыми губами, шелковистость и вкус которых я до сих пор помню, под его сильными руками, я тоже начинаю возбуждаться.
И вот уже не упираюсь в его грудь изо всех сил, не пытаюсь оттолкнуть, наоборот, сама к нему прижимаюсь, трусь бедрами о твердый член, скольжу ладонями по широким плечам, крепкой груди, обхватываю шею.
Я до сих пор помню его запах и сейчас буквально пропитываюсь им.
Содрогаюсь от желания, от каждого его движения…
Вдруг Вадим отшатывается. Отступает на шаг, а я, ничего не понимая, растерянно хлопаю ресницами и смотрю на него.
Его щеки порозовели даже сквозь смуглость загара, губы стали алыми и чувственными, а взгляд, который он не сводит с меня и, казалось, пытается пронзить насквозь, сверкает исступлением и отчаянием. Рваное, неровное дыхание касается моего лица, а я таю в его тепле и горьковатом аромате с легким привкусом мяты
По лицу Вадима пробегает судорога, придавшая ему болезненный вид. Он коротко со свистом выдыхает, потом сквозь зубы втягивает воздух и… рывком сдергивает галстук.
Зачарованным кроликом смотрю на его шею, на едва заметно и весьма эротично выступающий кадык, на то, как часто—часто бьется голубоватая венка.
Мое же сердце сейчас готово выскочить из груди – так сильно и быстро оно колотится о грудную клетку.
Дорогой пиджак на шелковом подкладе летит на пол. От второго рывка распахивается сорочка, и несколько пуговиц, падая, отбивают бодрую дробь.
Взгляд сам собой скользит по гладкой коже груди, по рельефу мышц, замирает на более темной окружности соска, и на нем самом, напряженном, твердом.
В голове мутится. Хочется подойти, скользнуть по нему языком, ощутить упругость и в то же время податливость. Послушность моим прикосновениям. Слышать вырывающиеся из горла глухие стоны…
Глава 19
Все исчезает в мгновение ока – одним рывком Вадим разворачивает меня лицом к стене.
Хриплый стон почти перекрывает звук расстегиваемой молнии, и на меня наваливает тяжелое горячее тело.
Жадные руки шарят по бедрам, задирают юбку и сдвигают полоску стрингов.
Дыхание перехватывает, внутри все сжимается от нетерпеливого ожидания.
Я хочу его. Как же безумно я его хочу.
Наверное, гормоны окончательно свели меня с ума, иначе как еще назвать то, что вот так безропотно стою носом к стене и бедром ощущаю прикосновение горячего возбужденного члена.
Каждое обжигающее прикосновение вызывает волны дрожи. Я невольно подаюсь назад и чувствую, как пальцы касаются увлажнившейся кожи.
Ох!
С губ срывается стон удовольствия. Я снова подаюсь назад, приглашая продолжит, скользнуть дальше, глубже, но не получаю желаемого.
К первому пальцу присоединяется второй. Они горячие, твердые, так хочется ощутить их внутри себя, но они продолжают просто поглаживать, в то время как во мне все пульсирует и дрожит.
Пальцы находят клитор, сдавливают, массируют.
Я почти вцепляюсь ногтями в стену. Вцепилась бы и не почти, но она слишком твердая.
Колени слабеют, подкашиваются.
Я до сих пор остаюсь на ногах только благодаря ласкающей меня руке, но сил терпеть уже больше нет.
Завожу руку назад, чтобы показать, что я хочу, но Вадим перехватывает меня за запястье поднимает над головой и прижимает к стене.
– Пожалуйста, – жалобно прошу Вадима.
– Хочешь меня? – слышу над ухом хриплый прерывающийся шепот, а жар дыхания щекочет кожу.
– Да, – я задыхаюсь. – Пожалуйста… – готова на что угодно, только чтобы это уже прекратилось.
Вадим отпускает прижатую к стене руку, пальцами зарывается в мои волосы на затылке и разворачивает лицом к себе.
Наконец-то! Тянусь к нему руками, губами.
– А я тебя ненавижу, – шипит мне в лицо Вадим.
Что?!
Ничего не понимаю, растерянно хлопаю ресницами, когда под грубым давлением рук оказываюсь перед Вадимом на коленях.
Закидываю голову, смотрю на него снизу—верх, и по щекам стекают слезы.
Мерзко, унизительно.
За что он так?
Знаю, он ничего хорошего обо мне не думает, но зачем же так?
Глава 20
– Что не так? Отец как-то по другому делал? Ему сосать тебе больше нравилось?
Что?!
Вспыхиваю от пальцев ног до кончиков волос. Слезы стекают уже не таясь. Порываюсь подняться, чтобы уйти. Если получится, то гордо подняв голову, но не тут-то было.
Вадим грубо стискивает волосы на затылке, перед носом мелькает пряжка ремня, из распахнутой ширинки демонстративно торчит член, не оставляя ни малейших сомнений в намерениях его обладателя.
Пунцовая головка глянцево поблескивает. Она уже увлажнилась, видна даже очередная выступившая прозрачная капля, тычется мне в лицо.
– Тебе же это нравится, – глухо хрипит Вадим. – Или после знакомства в отцом вкусы поменялись? Давай, возьми его.
Я чувствую, как он дрожит, меня саму колотит то ли от возбуждения, то ли от обиды.
Самое ужасное то, что несмотря на унизительность моего положения, на явное пренебрежение и даже презрение Вадима, я возбуждаюсь. Я действительно хочу его.
Хочу коснуться губами горячей напряженной головки, слизнуть злополучную, но такую соблазнительную каплю, ощутить на языке гладкость и нежность кожи, обрисовать каждую проступившую венку. Чувствовать, как под моим языком он увеличивается еще сильнее, становится тверже, горячее, как пульсирует в преддверии разрядки.
Я хочу этого и не хочу одновременно.
– М-н-н-нет, – кручу головой, пытаюсь избежать возбуждающей атаки, но Вади твердо удерживает мою голову, направляет на свои бедра, свободной рукой обхватывает лицо и жестко надавливает на щеки, заставляя приоткрыть рот.
– А-мг…
Вадим врывается в меня грубо, напористо, заполняя весь рот, достигает горла.