Соседа (не) предлагать
Глава 1
– Яна, ты чего? – обеспокоенный голос подруги доносится из динамика моего телефона.
Наверное, я какая-то неправильная Всего лишь полчаса назад я готова была ей всё рассказать, поделиться самым сокровенным, а сейчас всё просто рухнуло. Внутри пустота и холод.
– Ничего, Оль. – глухо отзываюсь я, ковыряя кончиком ногтя деревянную раму зеркала в собственной ванной.
– Да брось, я тебя сто лет знаю. – утрирует моя единственная подруга. – Что произошло, Янин? Это из-за тех анализов, да? Что-то нашли?
Нашли… Осталось только как-то это всё осмыслить и понять, что теперь делать.
Взгляд скользит к распахнутой двери ванной комнаты, натыкается на тумбочку в прихожей, где я оставила ворох заключений и результатов анализов.
– Янусь, ты не паникуй, слышишь! – звенит испуганный голос Оли. – Ты нашла вообще куда иди! Ну кто в наше время ходит в городские больницы? Всё пересдадим в нормальном центре, Ян. Я вообще бюджетникам не доверяю, ты меня знаешь.
Внезапно я перенимаю настрой подруги. Это на самом деле действует. Поникшее и раздавленное, отрешённое и пустое состояние наполняется крупицами решительности.
Почему это не пришло в голову мне? Это же очевидно, нужно пройти повторное обследование, нужно просто пересдать анализы. В больницах часто путают анализы. Ведь так?
– Олька, – оживаю я, – Я тебя обожаю. Конечно, пересдам! Конечно, обращусь в медицинский центр с хорошими специалистами!
Правду говорят: «Одна голова хорошо, а две ещё лучше». Я ещё, глупая, на неё злилась, когда она мой вызов сбросила.
– О-о-о-о-о, – тянет подруга, – Вижу, повеселела. Что там хоть тебе приписали? Может, просто деньги тянуть хотят за всякие процедуры, а?
– Разве что на ЭКО.
– Чего-о?
– Ну это как вариант. – пожимаю плечами, отдёрнув руку от зеркала, и выхожу из ванной. – Возраст у меня уже почтенный. Рожать срочно нужно. С трубами всё не есть хорошо. Беременеть надо. – пытаюсь улыбаться, проговаривая всё это, а на душе тысячи голодных котов скребут.
– Какой возраст? – хмыкает Оля. – Ты себя в зеркало видела? Двадцать пять – потолок.
Вспоминается дурацкая цитата про фасад и полировку:
– Да, только внешнее от внутреннего очень сильно отличается. Я была бы невостребованным косметологом, если бы выглядела на свой возраст.
– Какой возраст, боже? Янчик, ты там заболела? Тебе тридцать три года. Ты молодая.
– Расскажи это моим маточным трубам, окей?
Прохожу мимо просторной гостиной, где мной были выбраны и подобраны абсолютно все детали интерьера, каждая мелочь, и замираю в дверном проёме, ведущем на кухню.
А нужен ли мне вообще ребёнок? Проблемы с кожей, с лишним весом, с гормонами, с организмом, с психическим здоровьем, моральным, физическим, с…
Да и потом, где мне его взять? Если у меня на самом деле есть полтора года на то, чтобы забеременеть, а дальше всё, финита ля комедия, что делать? ЭКО? Как-то это странно.
– Ну ты вообще загнула. – смеётся Оля, о которой я почти что забыла, разглядывая полную всяких небезопасных предметов и мест для ребёнка гостиную. – Прогнозы хоть какие-то дали?
– Дали. Брать и беременеть. Вот прямо с сегодняшнего дня. У меня есть полтора года…
– Это много. Слушай, не так всё и плохо. Я вообще впервые слышу, что ты хочешь детей.
Ком встаёт в горле.
– Давай закругляться. Вечером встретимся. – спешу завершить ставший тяжёлым разговор. – Буду искать ближайшие медицинские центры и записываться на приёмы.
Вот как объяснить самой себе, что не родить, потому что не видишь в этом потребности и можешь, теоретически, и не рожать, потому что ты уже старая и лишена этой возможности – в край разные вещи? Это иначе чувствуется. Это… давит. Психологически давит.
Итак, мне тридцать три года и сегодня мне первый раз сказали, что я старая. Даже не сказали прямо, а ткнули носом в то, что я упорно не желала замечать.
Где мои тридцать лет?
Школу, институт, наверное, даже не считаю. Незачем. А может, и нужно было бы? Не будь я одиночкой и зубрилой, возможно, уже бы принесла в подоле и выполнила бы своё так называемое женское предназначение. Сейчас меня бы просто не волновало, что у меня там по женскому здоровью, какие они, мои трубы, где взять мужика, как забеременеть…
Странная я. Я ведь и замужем побывала. Мой папенька сойдёт с ума, если, не дай бог, узнает, что я в разводе и Тарасов Егор Олегович мой вот уже как год бывший муж, а не нынешний.
Так, может, Егора того…? Попросить выручить, по старой дружбе?
Здоровый, крепкий, военный, неглупый, вполне симпатичный и надёжный. В последнем меня больше папа уверял. Налево ходить, оказывается, любил мой муженёк. Но это ничего. Дети от меня не уйдут к другой маме. В этом прелесть материнства. Меня не променяют на помоложе, посвободнее, пораскрепощённее и прочее, прочее, прочее.
И, собственно, всё. Кроме бывшего мужа, у меня вариантов нет. Или Егор, или ЭКО. Ни к чему из этого душа не лежит, но какой у меня может быть выбор с таким ограниченным временем?
Как и не жила вовсе… Чего ждала, спрашивается? Неужели и правда принца на белом коне? Тридцать три года! Караул. Это сколько всего можно было успеть за это время. Забеременеть и родить, уж точно.
Конечно, я хочу и хотела семью. Настоящую. Вот как в кино. Чтоб и муж – защита и опора, и детишек – мальчик и девочка. Ещё дом и большая собака…
Не пойму только, почему я так пассивно этого хотела, что за тридцать лет никак не ускорилась.
Егор? Егор не в счёт. Наверное, я на подсознательном уровне чувствовала, что он не тот. Не было трепета, бабочек в животе и замершего натянутой струной тела рядом с ним. Было… Было здорово, в общем. Тест-драйв совместной жизни был коротким и очень познавательным. Я тогда зареклась, что больше под одной крышей не стану жить с мужчиной, которого так мало знаю. Сколько мы там знакомы были? Год? Мало.
Насмешка судьбы. Теперь у меня и того меньше времени. Причём на всё – найти, влюбить, выйти замуж, забеременеть и родить. Не хочу одна воспитывать ребёнка. Материально потяну, а вот всё остальное…
Зависаю в кресле, так и не дойдя до ноутбука. Впрочем, это пошло мне на пользу. Теперь я точно знаю, что никакие анализы здесь ни при чём. Я хочу семью. Хочу ребёнка. Несмотря на то что мне скажут в другой клинике, я всё равно буду идти навстречу к своей мечте.
Мало у меня ухажёров, что ли? Много. Правда, лучше бы это были кандидаты в мужья и отцы моих будущих детей, а не охочие до пары свиданий, с излишне свободными взглядами на жизнь и отношения. Вычеркнуть из этого списка женатиков и… выбирать будет толком не из кого.
Женатые? Нет. Женатые для меня табу. Я сама рогоносица. Как я могу в этом же болоте притопить ещё хотя бы одну женщину? Это у меня к Егору чувств особых не было, а женатого может дома ждать любящая и млеющая, с бабочками в животе…
Фу, мерзко. Лучше уж ЭКО.
Надо присматриваться. Ох, как надо. Если же диагноз подтвердится, то там не до смотрин будет. Но и хватать первого встречного, это уже совсем клиника.
– Клиника. – напоминаю самой себе, что планы у меня были не в себе и своём прошлом копаться, а куда более реальные.
Плетусь к ноутбуку, вертя в руках телефон, и даже не подозреваю, что новые пытки в частной клинике принесут мне не облегчение, а шок.
Глава 2
От громкой музыки внутри всё дрожит и вибрирует. Во мне один коктейль, а меня рвёт в клочья. Я танцую, как принято пафосно говорить, будто в последний раз. Вокруг меня крутятся двое мужчин. Оба мне симпатичны, на первый взгляд.
Решаю, что отвечу взаимностью тому, кто будет смелее и настойчивее. Десять минут улыбаться друг другу – это уже не в моём возрасте.
– Ясь! – с трудом, но разбираю голос подруги.
– Оля-я-а, – тяну нараспев, – Не прошло и полгода, как ты приехала. – улыбаюсь, окинув мимолётным взглядом жгучую брюнетку в бирюзовом брючном костюме.
Оля Король у нас бизнес-леди. У неё свой салон красоты и она жуть как любит деловой или около деловой стиль в одежде. Вон, даже в ночной клуб приехала в костюме. И ничего, что он весёлого цвета, от него всё равно разит официозом и строгостью.
– Ты рехнулась? – орёт мне в ухо очень невысокая, – во всяком случае без своих шпилек, – и чем-то раздражённая подруга. – Что ты здесь делаешь?!
– На форуме написано, что клуб – самое распространённое место для знакомств с противоположным полом.
– С каким полом? С кафелем в туалете, Яна?! Здесь одни малолетки и обдолбанные чем-то мужики, потому что адекватные и трезвые сюда ни в жизнь не сунутся.
– Ты забавная. – смеюсь я. – Хорошо, что тебе не нужно искать ни мужа, ни отца своему ребёнку. Слишком переборчивая.
– Дура? Ты сюда за мужем припёрлась?
Обманчиво хрупкая девушка жёстко хватает меня за руку и как на буксире тащит меня с танцпола. Мне не очень хорошо видно, но я уверена, что ей не приходится никого расталкивать. Перед ней все расступаются. Как море перед Моисеем.
Выходим на лестничный пролёт и спускаемся к бару. Музыка становится тише, а моё настроение улетучивается с каждой ступенькой.
– Два кофе. Ей покрепче! – командует моя воинственная подруга, даже толком не взглянув на бармена. – Садись. – это уже мне.
Деваться толком некуда. Я сама ей сбросила сообщение с адресом клуба. Сама потом выключила телефон. Скорее всего, я хотела, чтоб Оля меня остановила, потому что мой мозг… Мой мозг – он всё чаще мой предатель, чем помощник.
– Нашли ошибку. – усаживаясь на барный стул, я решаю всё же немного оправдаться.
– И ты не придумала, как это отпраздновать? Потащилась в эту дыру? – шипит на меня она.
– Вот уж, нечего мне праздновать.
Оля недовольно хмурится и тянется к моим губам:
– Помада размазанная, Яна. Ты чем здесь занималась, господи?
Да ничем я не занималась. Может, как-то неосторожно коктейль пила или случайно рукой зацепила.
– Идиотизмом.
Позволяю подруге поправить свой макияж и наконец-то прихожу в себя.
– Что там с ошибкой?
– Ошибка в сроках, Оль. У меня меньше времени. В городской поликлинике, в общем, были куда оптимистичнее…
– И сколько?
– Год. У меня есть год. Всего год.
– Не всего, а аж год. – излишне оптимистично, что ей совсем не идёт, исправляет меня. – Найдём мы тебе мужика. Нормального. Не вот этих вот…
– Мужа хочу. И отца ребёнку… – грустно вздыхаю я, подперев белобрысую и такую бедовую голову рукой.
– У тебя нет ещё никакого ребёнка.
– Это не взаимоисключающие факторы. Мне два в одном нужен.
– Ну ты… – Оля хмыкает, привычно закатывая глаза. – Тут за всю жизнь женщины таких не находят. Могут быть сложности.
А то я этого не знаю.
Бармен, или как в нашем случае бариста, с внешностью полубога ставит перед нами две пузатые белоснежные чашки кофе. Я задерживаю свой взгляд на тёмной униформе с открытыми руками и не могу не отметить хорошую физическую форму мужчины… Наконец-то мой взгляд поднимается выше, и мои брови изумлённо ползут вверх.
Папенька родненький, да ему не в этой дыре нужно работать, а для каких-то реклам сниматься.
Что за кадр?
– Яна, прекрати это! – некрасиво шипит моя подруга.
Я улыбаюсь очень симпатичному бармену и, что мне совсем несвойственно, машу рукой.
– Ты серьёзно?! Обслуживающий персонал?!
– Красивый и, судя по всему, здоровый. Хороший генофонд. Дети будут прелесть. – едва слышно шепчу я, не отпуская взгляд жгучего брюнета.
– Он ещё и не русский, какой-то, Яна. – возмущённый шёпот моей подруги тонет в бархате голоса незнакомца.
– Привет, милая.
Ух, какой голос.
Я буквально чувствую, как меня всю рассматривают, словно ласкают взглядом, не пропуская ни одного сантиметра моего тела, и… мне неожиданно это нравится. Внутри разливается приятное тепло, а рванувшая вверх самооценка заставляет расправить плечи и кокетливо улыбнуться.
– Принеси сливки, мы передумали. – рычит Олька.
Бирюзовая штанина приходит в движение, а стул подо мной издаёт весьма громкий звук.
– Я Влад. Не забудь. – многообещающе отзывается полубог, мазнув скучающим взглядом по моей подруге. – Будет исполнено, госпожа. – шутливо парирует Олин выпад.
Вот это мужик! Вот это кадр! Вот это огонь!
– Ты что творишь? Я тебе в следующий раз каблуком по колену стукну! В травматологии будешь себе мужа искать! – угрожающе шипит будущая свидетельница на нашей с Владом свадьбе. – Ты его клеишь? Серьёзно, Яна? Его?
Чувствую, как раздражённый и полный презрения тон подруги вытесняет впечатление о красавце мужчине.
– Да что не так? Где мне с мужчинами знакомиться, Оля? На сайте знакомств, что ли? Нет уж, спасибо. Здесь я хотя бы вижу… фронт работ.
– Какой фронт работ? Стать очередной на ночь? Не позорься, Ян. Мы тебе нормального мужчину найдём. Не вот этого вот… ловеласа.
Интересно, всегда так было или я совсем недавно начала подмечать такое количество несостыковок и противоречий? Оля ведь сама говорила, что женщинам за всю жизнь порой не удаётся найти того самого, а сейчас намекает, что мы… Мы что? Управимся за год? Ну да, конечно, так оно и будет. Охотно верю.
– А где он нормальный, Оль? – развожу руками, окидывая взглядом полутёмный крохотный бар, и грустно улыбаюсь. – На них разве пишут, нормальный он там или нет? Или само понятие нормальности разве для каждого человека включает в себя одно и то же?
– Ты себя слышишь? – закипает она. – Ты всерьёз сейчас рассуждаешь, что выйдешь замуж за этого смазливого увальня и нарожаешь ему детишек? Вот ты сейчас серьёзно, Ян? Может, тогда у него сейчас и спросим, нужно ему это или нет?
Ну уж нет, спрашивать сейчас такое никак нельзя. Спугнём.
– Да почему увальня? Ты же его совсем не знаешь. – у меня заканчиваются аргументы. – С чего ты уже сделала вывод, что он ненормальный или плохой? Господи, Оль, я же насильно от него беременеть не собираюсь. И не сегодня. – зелёные глаза, подведённые тёмно-зелёной подводкой, расширяются. Оля вопросительно выгибает бровь, а я устало выдыхаю: – Я просто хочу познакомиться с мужчиной. Я сто лет этого не делала. Забыла, как это делается. Почему нет? Смотри, моя первая вылазка и такой джекпот. Он же нереально классный!
– Для кого, Янись? – немного сбавляет обороты погрустневшая Олька. – Для девочки шестнадцати-двадцати лет? О да, классный. И то просто повздыхать о нём и полюбоваться.
– Не пессимизди.
– Ой, Яна, Яна…
Глава 3
Около часа я и те редкие посетители крошечного бара наблюдают недовольное лицо Оли. В редкие моменты, когда Влад удалялся от нас к другим клиентам, её лицо светлеет.
– Я тебе уже третий раз повторяю, ты можешь поехать домой. – с нажимом выговариваю, улучив подходящий момент.
Провожаю взглядом своего полубога и едва сдерживаю стон удовольствия. Он невероятный. Хорош собой, умён, остроумен, у него потрясающее чувство юмора. Его шутки не пошлые и не сексистские, он…
– Ага, так я и уехала, оставив тебя в таком состоянии.
– В каком? – медленно перевожу взгляд на бокал с безалкогольным Мохито в своих руках. – Я же непьяная.
– Ты непьяная, ты чокнутая. – ухмыляется подруга. – Давай уже по домам, Ян. Сколько можно тут торчать?
Брезгливо поморщившись, Король проверяет на свет бокал с коктейлем и так же брезгливо отставляет его в сторону.
– Лучше не рисковать.
О боже, что за женщина? Когда она успела стать такой невыносимой?
Не успеваю ничего прокомментировать. Влад возвращается. Закидывает большое вафельное полотенце на плечо и подаётся ко мне, перегнувшись через барную стойку:
– Хочешь погулять по городу и встретить рассвет? – у меня мурашки бегут до самых ступней от этого голоса.
– Хочу. – выдыхаю, впившись взглядом в его чувственные губы.
Что происходит? Неужели я вот так просто влюбилась в незнакомца? Откуда во мне столько этой чувственности и раскрепощённости?
– У меня через полчаса смена заканчивается. Если дождёшься… – слышу многообещающую речь, забывая о моей надзирательнице.
– Ты не забыла, что тебе утром на работу?! – вводит Оля.
Я? Я ничего не забыла, просто не хочу о работе вспоминать. Ну не сейчас же!
– Мы… Я, – исправляюсь, сфокусировав взгляд на карих, озорных глазах, – Подожду тебя внизу. На парковке. Окей?
– Если тебе будет удобно. – настороженно отзывается Влад. – Не сбежишь?
Да что же со мной такое? Откуда этот трепет и азарт? Они вообще совместимы?
Качаю головой, провокационно улыбаясь, и даю отмашку Оле.
Мы быстро оказываемся на свежем воздухе, отчего у меня кружится голова и земля уходит из-под ног. Грешным делом, начинаю думать, что Влад мне что-то подмешал в коктейль, но память услужливо напоминает – странности начались даже до кофе, который предшествовал другим напиткам.
Вот это я, вот это я даю! Ничего себе, как я, оказывается, умею!
– Давай быстрее. Я припарковалась дальше. – Оля снова берёт меня на буксир.
Я взвизгиваю и топаю ногами, пытаясь вырвать руку из её хватки.
– Прекрати! Ты что? Я не сбегу!
– Яна, ты себя хорошо чувствуешь?
Минуту назад было очень хорошо. Волнительно, переживательно, счастливо и окрылённо.
– Сейчас не очень, но это из-за тебя. Я хочу с ним погулять, Оля. Я не буду никуда уезжать.
Король сама меня отпускает, окинув придирчивым взглядом с ног до головы.
– Чокнутая? – подводит весьма странный итог она. – Он тебя напоит и изнасилует. Или ещё что похуже, Яна. Прекрати вести себя, как девочка. Включи голову. Оставь ему номер! – буквально приказывает она. – Пусть хоть какой-то налёт адекватности будет, Ян. Куда тебя несёт, я не понимаю…
Не понимает… Я тоже не понимаю, зачем я вообще Ольке сбрасывала сообщение. Пожалела об этом уже десятки раз.
Позади хлопают двери. Довольно большая компания подвыпивших, если не сказать больше, людей вываливается на парковку, громко хохоча и переговариваясь.
Счастливые. У них нет персонального стоп-менеджера. Они могут отпустить педаль тормоза…
– Нет, Оль. – хлопаю себя по карману джинсов, где лежит мой выключенный телефон. – Поезжай домой. Я разберусь сама. Буду на связи.
– С выключенным телефоном? – идеальная бровь ползёт вверх, а коралловые губы искривляются в кривой усмешке. – Ясь, не чуди. Поехали.
– Я сейчас его включу.
Лезу в карман за телефоном, отбросив длинные волосы за спину, и невольно скольжу взглядом по остановившейся неподалёку толпе. Моё внимание вбирают не люди навеселе, а тот, кто, огибая их, движется к дверям клуба.
– Оля, спрячь меня! – резко тяну на себя растерянную девушку и, согнувшись в три погибели, прячусь за её ладненькой фигуркой в бирюзовом костюме.
– Что происходит? – настороженно выдыхает она, вмиг понизив голос до едва различимого шёпота.
– Там мой сосед. – не разгибаясь, отзываюсь я.
– Сосед?
– Оль, я как-то не по-русски сказала? Сосед. – возмущённо ворчу. – Только не оборачивайся…
– Сосед-любовник? Больше похоже, что ты от мужа прячешься. – тихо смеётся эта невыносимая женщина. – От ревнивого мужа, который вот-вот узнает, что ты битый час флиртовала и кокетничала с барменом.
– Да лучше бы от мужа! Это же Молотов.
– Я придумала, надо этого соседа позвать. Тогда ты точно выбросишь из головы всю дурь об этом ловеласе.
– Ага. Только он меня потом затравит этой ситуацией. Как я его буду просить быть тише, не сверлить по утрам и не оставлять по вечерам Мухтара одного, чтоб пёс не скулил, как стая голодных волков? Я же образцово-показательная соседка.
– Янись, а ты точно умом тронулась. При чём здесь соседские отношения и встреча ночью у дверей клуба, а?
Вздыхаю, отважившись выглянуть из-за подруги, и, никого не обнаружив, медленно выпрямляюсь.
– Ты просто его не знаешь, Оля. Это не человек – это моральный урод!
– Постой, это его подружки тебе каждую пятницу спать не дают?
– Угу. – киваю, желая провалиться под землю.
Перспектива сбежать становится всё заманчивее. Даже полубог меркнет перед зелёными, ехидными и холодными глазами моего соседа, который иначе как с превосходством и насмешкой на меня никогда не смотрит. И ведь не упустит шанса опять наговорить мне гадостей. Ничего святого ведь у человека нет. Пройдётся, как уже стало привычным, по моей личной жизни, сексуальной жизни, одиночеству, нереализованным амбициям, комплексам, правильности и прочем, прочем, прочем.
Говорю же, моральный урод.
– Я, определённо, хочу с ним познакомится. – ухмыляется Оля, весело поигрывая бровями. – Ничего себе, какое он на тебя влияние имеет.
– Главное, чтоб он об этом не знал.
Вопреки моим паническим мыслям, я не успеваю ни сбежать, ни решиться на побег.
Позади вновь хлопают двери, а до жути приятный голос громко выговаривает:
– Шлем у меня только один.
Я медленно оборачиваясь, пытаясь как можно скорее переварить полученную информацию, и застываю как вкопанная.
Мой полубог стоит с двумя мотоциклетными шлемами и озорно мне подмигивает.
– Ты на мотоцикле? – изумлённо интересуюсь я, понимая, как глупо выгляжу.
Вот уж кого я не встречала в Москве и Московской области, так это мужчин, разгуливающих по городу с двумя мотоциклетными шлемами, от нечего делать и просто так.
– Да. – короткий кивок в сторону противоположной части парковки и я всё же замечаю одинокий… байк.
Влад быстро спускается по ступенькам и оказывается рядом. Я хочу возмутиться и запротестовать. Ведь мы ни о чём подобном не договаривались. Мне обещали прогулку, а не поездку. Только вот всё тот же бархатистый голос вкупе с шальной улыбкой одерживает верх.
– Ну как, милая? Струсила?
Сердце пропускает удар. Я не хочу быть трусихой. Не с ним. Не перед ним. Влад стоит рядом, словно я его экзаменуемая. Смотрит выжидательно и в то же время серьёзно. Улыбается так, будто я рыбка на его крючке, а он заядлый рыболов.
С одной стороны, я понимаю, что Оля, скорее всего, отчасти права. Бармен-полубог не единожды и не на единственной оттачивал подобные приёмчики, а с другой… Кто из девушек не хочет быть той единственной и особенной?
– Телефон включу и поедем. – встречаю взгляд карих глаз и принимаю брошенный мне вызов.
Глава 4
Мне хорошо! Мне так хорошо, что хочется визжать от восторга. Коленочки трясутся, глаза лихорадочно бегают туда-сюда, адреналин зашкаливает, улыбка маньяка расцветает на лице с каждой секундой всё шире и безумнее. Я даже не успеваю сказать своему кавалеру, что не питаюсь ничем подобным.
Влад провез меня по ночному городу на своём мотоцикле, будто по чужому миру. По другому городу. Я уже и не помню, когда Москва и Московская область стояла без пробок. Неужели их действительно иногда не бывает? Или сама вселенная посылает нам знаки?
Я никогда ничего подобного не чувствовала. Когда я была маленькая, я каталась на мотоцикле с дядей Борей – другом моего отца. Стоит отметить, это был первый и последний раз до сегодняшнего дня. Конечно, это был совсем не такой мотоцикл, а куда веселее и забавнее. С люлькой. И у этой самой люльки, стоило дяде Боре отъехать от ставка, отпало дно… Мне было или семь, или восемь лет. Не могу сказать, что та ситуация наложила на меня какой-то ярко выраженный отпечаток, но больше меня к мотоциклам не тянуло. С люлькой они или без, я предпочитала их избегать.
Ох, как же зря! Какой же это кайф…
– Чай или кофе? – кричит мой полубог из-под небольшого киоска с кричащей вывеской «Шаурма».
Я пожимаю плечами, не решаясь выпустить из рук шлем, и по-идиотски улыбаюсь.
Кажется, меня собрались кормить шаурмой. Мало того что шаурмой, так ещё и ночью.
Присаживаюсь за небольшой стол, критическим взглядом осмотрев сиротливые крошки в левом углу, и понемногу успокаиваюсь.
Эмоции – хорошо. Эмоции – прекрасно. Но и о разуме нельзя забывать.
– Сиди, сиди… – лепечет Влад, поставив передо мной картонный стакан с пакетированным чаем. Ветер треплет болтающийся на ниточке ярлычок с незнакомым мне названием, а я таращусь на крошки вблизи ещё одного стакана, который мой кавалер, очевидно, принёс для себя.
– Я сейчас. – улыбается.
…а мне вот стало не до улыбок, стоило увидеть две одноразовые тарелки и невозмутимого парня, которого ничуть не смутило состояние стола с его стороны.
– Это самая вкусная шаурма в городе. – полубог принимается восхвалять фастфуд, который я ела в последний раз в студенческие годы. – Сырный лаваш, белый соус, очень много сыра и свежайшие помидоры… – на какое-то мгновение голос Влада становится поистине волнующим.
Я слежу за движением его губ, всерьёз раздумывая над какими-нибудь гипнотическими способностями моего нового знакомого.
Что же меня так клинит?
– Я… – язык прилипает к нёбу. Мне неловко говорить в улыбающееся и лукавое лицо парня, что я такое просто не ем. Да я вообще очень мало ем, господи! – Не голодна… – кое-как выдавливаю из себя ложь, прикусив краешек нижней губы.
Это ведь не обидно, правда? Лучше, чем: «А ты всегда такой дрянью питаешься? Я такое в жизни в рот не возьму!».
Влад морщится, но совсем не выглядит обиженным или тем, чьи чувства мог бы задеть мой ответ. Напротив, он, мне кажется, весьма воодушевлённым.
– Ты просто попробуй. – озорно улыбается. – И шлем уже можешь из рук выпустить, не украдут.
Я отвлекаюсь, устраивая шлем рядом с собой на лавку, и чувствую себя полной тупицей.
Оля была права. Во всём была права. Одних внешних данных мало, как минимум для того, чтоб выбрать отца своему ребёнку. Мы с Владом просто не сможем существовать на одной территории с такой пропастью между нами.
Решаю, что чай я всё же осилю, и исподтишка разглядываю мужчину, жующего ярко-жёлтый свёрток, пока решаюсь сделать первый глоток.
– Один раз. И я от тебя отстану.
Не успеваю среагировать, как перед моим носом оказывается шаурма. Запах чего-то чесночного и пряного царапает обоняние.
– Я не шучу. Один укус.
Видишь, боженька, на какие я жертвы иду, чтоб у моего ребёнка был отец и полная семья?
– Только один.
– Я же обещал. Стараюсь не нарушать своих обещаний, Янина. – провокационно усмехается брюнет.
Ой, папенька родненький, если бы ты знал, как непросто без тебя, оказывается, мужика найти.
Заглядываю в разноцветье замотанных в лаваш ингредиентов и невольно кошусь на шаурму, предназначающуюся мне. Эту есть как-то не очень хочется…
Вот такая вот я странная! Ребёнка с Владом делать хочется, а шаурму после него кусать – нет.
– Я сейчас себя змеем-искусителем чувствую. – хохочет мужчина, отчего предлагаемое мне угощение приходит в движение и дёргается в его руке. – Ты не вегетарианка?
– Нет.
Решаюсь.
Бережно касаюсь мужской руки своими и прицеливаюсь. Один укус. Совсем маленький. Просто, чтоб его не обидеть и не чувствовать себя виноватой.
– Ну как? – щурится он.
Как? Да… как-то непонятно. Что-то чесночное, но в то же время лёгкое, пряное и дымное, с лёгкой кислинкой расплавленного, к моему удивлению, твёрдого сыра и… что-то ещё.
– Я говорил. – самодовольно подмигивает, кивая на мою тарелку с шаурмой. – Больше не дам. Ешь свою.
Это как вообще понимать? Это что, шаурма всегда была такая вкусная? Вот прям всё это время?
Так-так-так!
– Это и правда вкусно. – изумлённо выдыхаю я.
– Боюсь даже спросить, в каких кругах ты вращаешься. – хмыкает полубог.
– Это почему же. – чувствую неловкость и расправляю под столом невидимые складки на джинсах.
– Ты будто шаурму первый раз в жизни увидела. Это очень мило. Прости, если обидел.
– Я стараюсь питаться правильно. – сбивчиво бормочу. – Никакие круги здесь ни при чём. И… – кошусь на, зараза, вкусную шаурму, что так и манит меня, и выдыхаю: – Ради тебя я сегодня сделаю исключение.
– Я был бы польщён, будь это правдой. – толком не прожевав, весело отзывается мужчина.
Меня передёргивает.
– Это не ради меня. Тебе просто понравилось. – дожевав, продолжает он. – Но мне всё равно приятно. Чего ты ещё не делала?
Обида вытесняет отголоски возмущения и брезгливости.
– Почему это, не делала? Я ела шаурму! – авторитетно заявляю я, подхватив свою порцию… о боже, вкуснятины.
– Интересная ты. – задумчиво тянет он. – Пожалуй, я приглашу тебя на ещё одно свидание и уже даже знаю, где оно пройдёт.
Свидание? Да, на такие свидания меня ещё, конечно, не водили, но я солгу, если скажу, что, чёрт побери, не заинтригована.
– Я не знала, что это свидание. – стараюсь выглядеть уверенно даже при таких обстоятельствах. – А если я замужем?
– А кольцо? В ломбарде? Вот уж вряд ли.
– Ты не психолог? Почему это, вряд ли?
– Я будущий стоматолог. – широко улыбается Влад, демонстрируя поистине голливудскую улыбку.
Что же ты такой симпатичный и харизматичный, а?
Постойте-ка… Будущий стоматолог?
Будущий?!
– Влад, а сколько тебе лет? – замерев, я едва контролирую себя, чтоб истерично не взвизгнуть.
Капец! Я подцепила студента! Я? Это же уму непостижимо. Ладно ещё подцепила, но я же уже его в отцы своего ребёнка, считай, записала.
– Ого, вот это реакция. – хмурится полубог. Очень молодой, чтоб его, полубог! – Я ненамного старше тебя, а ты выглядишь такой взволнованной…
– Сколько тебе лет, Влад?! – невольно вспоминаю, что я, вообще-то, Борин заместитель и ведущий врач-косметолог не последней в городе клиники, и пускаю в голос командирские нотки.
– Двадцать девять. Паспорт показать?
Так, стоп. Выдыхаем. Вполне возможно, что он получает второе высшее образование. Почему я вообще так разнервничалась? Неужели и правда, уже всё, судьба Влада предрешена и я его, можно сказать, приватизировала?
– А покажи. – отмираю я, вынырнув из потока беспокойных мыслей. Пусть думает, что он выглядит гораздо моложе своих лет и считает меня недоверчивой.
…ну я пока гляну, что там по штампам у нас в документе.
Глава 5
– Боря, вот ты объясни мне, почему женский организм – такая сложная вещь? Фактически все аспекты нашей жизни отражаются на нём. – вхожу в кабинет своего непосредственного начальника, а по совместительству и хорошего друга, отыскав лихорадочным взглядом ошарашенного мужчину. – Ты кем хотел в медицинском стать? Специальность напомни?
Борис Вяземский провожает меня настороженным взглядом к небольшому уголку, где он обычно раскручивает клиентов на чек посолиднее, и не спешит с ответом.
– Гинеколог, не? – ставлю на стол фикус и усаживаюсь в мягкое кресло нежно-кремового цвета. Закидываю ногу на ногу, изучая довольно привлекательного, хоть и впавшего в ступор, мужчину.
– Янись, у тебя всё хорошо? – в конце концов, отмирает мой работодатель.
У-у-у-у, мой хороший и, к сожалению, женатый друг, у меня ничего не хорошо.
Я стара. Мне срочно нужен муж, быстро нужно забеременеть, шустро выйти замуж. Да если честно, мне бы хоть найти от кого забеременеть-то, господи.
Влад хорош. Чертовски хорош. Красив, по первичным признакам – здоров, весьма остроумен, прост как три копейки, горяч и… И всё равно у меня с ним ничего не получилось.
Какая-то я неправильная. Мне не время перебирать и капризничать. Нужно брать, что дают, что само идёт в руки. А я? Да я даже поцеловать его не смогла! А ведь хотела… До замершего сердечка и трепета в груди хотела! Нет же, вспомнила про шаурму, про запах чеснока изо рта и уткнулась в его грудь, в последний момент до того, как наши губы должны были соприкоснуться.
Ну не дура? Я со своими закидонами так никогда себе никого не найду, не то что мужа!
– Боря, – возвращаюсь в реальность, где в светлом кабинете моего ответа ждёт не просто начальник, а ещё и друг, и кисло улыбаюсь, – Это персик. Полный персик. Почему ты мне не сказал, что мне уже тридцать три года?
Борис оттягивает отвратительный, синий в серую полосочку галстук и возмущённо выдыхает:
– Ты подшофе?
– Да если бы, – отмахиваюсь, кивая на фикус. – В общем, фикус оставляю тебе, анамнез Красновой отправила уже Свете, дела подчистила, хвосты закрыла, перепоручила и отрубила, а я… Я ухожу в отпуск. И как друг, Боря, ты должен меня туда отпустить.
– Куда… туда? – с придыханием переспрашивает мужчина средних лет.
– В отпуск. – невозмутимо веду плечом. – Беременеть мне нужно срочно. Вот я и буду над этим работать. Найду от кого, займусь собой. В квартире кое-что нужно будет поменять, убрать, вынести, переставить…
– Ты в декрет собралась, что ли? – неожиданно лицо моего шефа светлеет. Привлекательные черты лица буквально сочатся неподдельным восхищением.
– Декрет потом. Для начала бы забеременеть… – ворчу я.
– Я ничего не понимаю.
– И я. И я, Борь, не понимаю, почему я? Вон сколько сейчас женщин делает осознанный выбор не рожать. Я-то, оказывается, хочу рожать, а вот-вот и не смогу.
Приходится обо всём рассказать Вяземскому. Ну, почти обо всём. О Владе и моём вчерашнем походе в клуб стоически молчу. Ибо Боря не дурак, Боря меня тогда в отпуск не отпустит. Решит, что я по клубам себе буду мужа искать, а найду приключения на… на свой персик.
– Ты только не распространяйся об этом, хорошо? – прошу, закончив свой короткий рассказ о тяжкой доле. – Меня и так в коллективе не очень-то и любят. Не хочу, чтоб сплетничали.
– На неделю отпущу. – ухмыляется босс.
– Как это на неделю? Ну нет, так не пойдёт. Что это за ужасные сроки на меня валятся? Беременеть – в течение года. Отпуск – неделя. Так не пойдёт, Боря. – повторяю я. – Месяц. Хочу свой заслуженный отпуск.
– Да с твоими ногами и твоей внешностью, ты себе за неделю найдёшь… кхм, донора. В любой клуб сходи. – картинно взмахивает рукой. – Кто Красновой будет заниматься? Эту блогершу нам твоя подружка, между прочим, привела. Именно к тебе. А если начнёт недовольство показывать? Нет, неделя.
Ага. В клуб. Конечно. Сходила я в клуб. И что с того? Нельзя же вот так сразу взять первого встречного и начать… беременеть от него.
– Хорошего ты обо мне мнения, Борис. – цокаю языком, состроив обиженную мордашку. – Надо же как-то узнать друг друга.
– Я тебя знаю, ты узнавать годами можешь, если папенька тебя за руку в загс не отведёт и рядом с будущим мужем не поставит. Нашла вообще проблему. Есть же у тебя знакомые мужчины и ухажёры. Бывшие, в конце концов.
– Да кто? – развожу руками. – Егор? Ну он-то при его любвеобильности не откажет, только не очень хочется. Это он муж плохой, а детей любит, знаешь как? Мне что, из-за ребёнка опять за него замуж выходить? Он же рядом постоянно крутиться будет.
– А я?
Так-так-так.
Бессонная ночь даёт о себе знать. Рассвет на набережной, езда на мотоцикле по городу, долгое прощание у моего подъезда, литр кофе в старенькой мне.
– Что ты? – нет, ну не могла я понять его вопрос правильно.
Он же не предлагал мне свою кандидатуру в… отцы моему ребёнку?
– А что? У меня с этим никаких проблем нет. Аня второго носит. Могу помочь.
– По-дружески? – ехидничаю я.
– Ну в чём друзья нуждаются, такая и помощь. – смеётся Вяземский.
– Ой, Боря, Боря. – качаю головой, даже не зная, как сдержанно ответить на подобное предложение о помощи.
– Я без шуток, Янись. Ты, если не найдёшь кого и не станешь ЭКО рассматривать, обращайся.
– Всё, Борис, закроем тему. В общем, через неделю созвонимся. Не питай надежд, что я за неделю успею устроить личную жизнь и забеременеть.
– Даже не знаю, какому итогу я буду рад.
Вот же… Да кого я стесняюсь? Себя, что ли? Да кобель он, самый настоящий!
Молчу, упрямо поджав губы, и сдерживаю порывы выпалить что-то такое, едкое и злобное. Очень хочется сказать, какой он придурок, но в отпуск хочется больше.
Молчу, аки партизан на допросе.
Молчу, покидая Борин кабинет, оставляя за своей спиной клинику, парк отдыха и детскую площадку в собственном дворе. Лишь захлопнув дверь собственной квартиры, я отчаянно трясу головой, издавая громкое и протяжное: «А-а-а-а-а-а».
– Ну вот и покричали. Ну вот и стало легче. – наоравшись, я подбадриваю саму себя. Снимаю босоножки и веду высокоинтеллектуальные беседы: – Гадёныш! Друг ещё называется. Как расскажу всё Аньке, она мигом его кастрирует! И половину клиники отожмёт! Между прочим, это её папа Боре на неё денег дал!
Мой монолог прерывает звонок в дверь.
Не поняла.
Заглядываю в глазок и вижу свой двухгодичный источник проблем.
– Что надо? – не спешу встречаться с соседом с глазу на глаз и оставляю между нами препятствие в виде своей двери.
– Ты там вообще крышей поехала?! Чего орёшь?!
Ой, папенька родненький, да неужели мы с этим хамлом поменялись местами?
На всякий случай смотрю на наручные часы, чтоб ненароком не ввести в заблуждение соседа:
– Одиннадцать часов дня. – утверждаю, решительно кивнув. – Хочу и ору. Ещё даже детей на тихий час не улаживали.
– Я с ночной смены, идиотка! – рычат с той стороны дверей. – Не дашь поспать, я тебя в каменный век отправлю.
Хмм… Что ещё за каменный век?
Очень интересно. Как мне не давать ночами спать своими охами и ахами, так можно, как я разочек покричала минуточку, так я идиотка?
– Вот же моральный урод. – удостоверившись, что сосед отошёл от моей двери, я с сомнением кошусь в сторону зала, на единожды использованную стереосистему. – Любишь ли ты попсу так, как люблю её я, Молотов?
Глава 6
Вот это я молодец. Вот это я дура!
Прижав к груди пульт от стереосистемы, я на всякий случай несколько раз нажимаю на кнопку запуска. Будто отсутствие света в квартире могло бы не распространиться на орудие моего возмездия.
Хорошая всё-таки стереосистема. Чуть до инфаркта меня не довела. Что говорить о соседе? Довыделывалась. Так мне и надо. Каменный век, так каменный век, чтоб его.
Тянусь за телефоном и отбиваю сообщение Король:
«Оля, мой идиот-сосед что-то сделал со щитком в подъезде. Сижу без света. Боюсь выйти из квартиры. Куда звонят в таких случаях?»
– Гад такой, – ворчу и крадусь к двери. – Я же не специально. Наверное…
Я на самом деле не хотела, чтоб музыка орала так громко и долго. Сама испугалась, когда на всю квартиру прогремело вступление танцевальной, попсовой песни. Уронила пульт. Он, зараза, решил ещё и разлететься так, что пришлось ползать и искать батарейки, чтоб выключить музыку. Как-то до меня не дошло, что быстрее было бы из розетки шнур выдернуть… Ну вот и поплатилась.
Ладно. Всё равно плохой источник мести. Девиц Молотова ведь пультом не выключишь и положением всяких рычагов не заткнёшь. У него вон как всё просто. В коридоре покричала, идиотка сразу. Музыку включила, сразу что-то наковырял мне в щитке, хамло эдакое.
Осторожно заглядываю в глазок и едва не вскрикиваю, когда телефон начинает вибрировать в моей руке.
– Довёл меня, гад. – рвано выдыхаю, отскочив от дверей.
Так, это у нас кто?
Немного подумав, принимаю вызов с неизвестного номера и торопливо вхожу в ванную комнату:
– Да, я слушаю.
– Как официально, – мурлычет будущий стоматолог.
– Влад? – против воли в голос пробираются ошеломлённые нотки.
Я почему-то сомневалась, что он всё-таки позвонит, как мы и договаривались. Ну ясно же, что мы разного поля ягоды.
– Он самый. Звоню уточнить, свободна ли ты в пять вечера и откуда тебя забрать.
Я зависаю. Ничего себе настойчивость. Это кто кого взял в оборот?
– Наверное.
Пытаюсь мыслить критично, но получается из ряда вон плохо. Положа руку на сердце, я признаю, что хочу ещё раз увидеть полубога.
– У тебя странный голос, Ян. Что-то случилось?
А почему бы и не да? Почему я всегда должна быть для кого-то удобной? Для чего всегда это вечное «сама»? Ну, умею я сама решать свои проблемы, но это же не значит, что так должно быть всегда и никаких мне исключений?
– Мой сосед… Он идиот. Отрубил что-то в щитке и теперь у меня нет света во всей квартире. Даже роутер не работает. – выдыхаю, сильно зажмурившись. – Я не знаю, кому звонят в таких случаях. Электрикам? Как-то боязно идти и самой смотреть. Не сосед, так током шандарахнет.
– Считай, что уже позвонила, кому надо. Я подъеду, наберу. Будешь на связи?
Челюсть касается пола. Вот так просто? Просто приедет и решит мою проблему? Практически незнакомый человек?
…может, мне стоит ему сказать, что я на полную мощность врубила колонки, перед тем как меня сосед в каменный век отправил?
В конце концов, я могу и через балкон выйти.
Папенька родненький, о чём я думаю?
– Ян, ты здесь?
Отмираю.
– Да, Влад, спасибо. Я была бы очень признательна. Если, конечно, тебя это не затруднит.
Сконфуженно прощаюсь с ну очень странным молодым человеком и удивлённо смотрю на своё отражение в зеркале.
– Вот так дела, Евтюхова. – блондинка в зеркале щурит серо-голубые глаза, приподняв правый уголок матово-красных губ.
Я практически отвергла Влада, – во всяком случае я именно так думала, – когда дала заднюю и ушла от поцелуя. Наверное, это обидно. Должно быть обидно. Ну я бы точно обиделась, вздумай от меня мужчина нос воротить и головой вертеть, когда я его вот-вот поцелую. Хотя, мужчины вроде как завоеватели, добытчики. Может, полубог воспринял это как вызов?
До следующего звонка Влада я бесцельно слоняюсь по квартире, поправляя то и дело макияж и причёску, в томительном ожидании. Я даже ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы сосед не одумался. Сейчас он вернёт меня в цивилизацию, а Влад ещё решит, что это я всё выдумала и таким хитрым способом его к себе заманила.
Или тоже бред? Я ведь его даже поцеловать не смогла, а тут уже коварные планы? Кто вообще этих мужчин поймёт, что он там себе может надумать?
Наконец-то раздаётся рёв мотоцикла и долгожданный звонок. Я успеваю сделать себе мысленную пометку, что номер моего полубога надо бы сохранить, и несусь к балкону, сжимая в руках телефон и связку ключей.
Стоит. Высматривает окна в моём доме, приложив телефон к уху, и совсем не обращает внимания на первый этаж.
– Через балкон или через дверь пойдёшь? – нервно выпаливаю, привлекая к себе внимание.
– Ого-го… Отлично выглядишь. Давай сразу через дверь. – улыбается мужчина, отходя от своего мотоцикла.
Я кошусь на оставленный на сидушке шлем:
– Не боишься так оставлять посреди двора?
Влад всё же возвращается. Мы меняемся – он мне вручает свой шлем, а я ему отдаю ключи.
Ну вот и всё. Сейчас меня спасут.
Главное, телефон не убирать далеко, чтоб в случае чего быстро скорую вызвать.
Возвращаюсь в квартиру. Оставляю шлем на столе в зале и решительно шагаю к двери. Не знаю почему, но я уверена, что сосед только со мной горазд расправы чинить. Он и моему бывшему-то ни разу ничего язвительного не сказал. Хотя, Егор прям так спешил решать мои проблемы в те редкие моменты, когда мы были подобием семьи, что на пальцах одной руки можно посчитать, сколько раз он виделся с Молотовым, не то что пытался его приструнить.
Воспрянув духом, я отпираю дверь и осторожно из-за неё выглядываю. Рядом раздаётся тихий лай Мухтара. Очередная дикость от соседа. Большая собака породы хаски с кличкой Мухтар – плевок в душу не только соседям, но и отечественному кинематографу с шаблонами.
– Вот и всё. – сияет Влад, захлопнув щиток. – Что с идиотом-соседом не поделили?
Я оборачиваюсь. В квартире на самом деле появляется свет. Точечные светильники на потолке демонстрируют трёхдневное отсутствие Кеши.
«Полы надо было бы привести в порядок, прежде чем гостей к себе звать.» – думаю, взволнованно оглядываясь.
Как назло, раздаётся оглушительный щелчок. Дверь по соседству приходит в движение и является мой кошмар.
Молотов презрительно щурится, впившись в меня своими зелёными глазищами, и треплет за ухом своего монстра. Широкие штаны низко опущены, а верх отсутствует вовсе.
– Урок усвоила? – ухмыляется сосед, выглядывая из-за своей двери. – Ого, как интересно. – увидев Влада, хохочет он. – Владик? Собственной персоной?
Что происходит? Они знакомы?
– Сосед-идиот? – сдаёт меня с потрохами полубог.
Молотов вмиг становится серьёзнее. Оборачивается ко мне, пригвоздив к месту хищным взглядом, и рвано выдыхает:
– Сегодня сам в свою смену выходи! Вижу я, как тебе выходной нужен.
Чего? Кто? Я?
Ничего не понимаю.
Соседская дверь резко захлопывается, заставив меня вздрогнуть.
– Ну что, – выдыхает Влад, – Со свиданием облом. Сменщик сказал, надо переносить. Кофе хоть угостишь? – обжигает меня заинтересованным взглядом.
Сменщик? Молотов? Вот это чудо чудное, строящее из себя не пойми кого, какой-то бармен в занюханном баре на пять столов?! А гонора то было сколько, паренька родненький…
Глава 7
Не понимаю, почему он на меня так действует? Практически незнакомый мужчина, парень, а чувство такое, странное, будто мы уже встречались раньше, даже дружили.
С ним интересно, чёрт возьми! Необычно, но за последние годы я не чувствовала себя такой живой, как за прошедшие сутки с Владом.
Говорят же, что противоположности притягиваются. Возможно, это наш случай?
Полустон срывается с губ.
Безумие какое-то. То ли влюбилась, то ли совсем головой тронулась. Это ведь ненормально.
Что за мандраж? Что за трепет? Что за томление такое там в груди?
– Полотенце? – из ванной подаёт голос источник моего сумасшествия.
– Любое. – кричу, сняв Кешу с подзарядки.
Никуда полы не годятся. Это когда я успела так пылью покрыться?
– Давай, родненький. Погуляй, погуляй. – шепчу, отправив робот-пылесос, ставший мне хорошим товарищем, на прогулку.
Задаю направление носком босоножек и несусь к кофемашине. Волнение вновь накрывает.
– Ну что, я не ошибся. – Влад входит в кухню. – Квартирка у тебя… космос.
Космос? Этот космос каждую пятницу взрывает сосед и тырит мои звёзды! Если бы я знала, что Молотов поселится за моей стеной, я бы бункер из квартиры сделала!
– Серьёзно? – слабо улыбаюсь я. – Ремонт лет пять назад делали. Пока у меня отпуск, возможно, кое-что наверстаю. Окна поменять хочу. Такой… максимальный стеклопакет, чтоб с соседнего балкона пьяный ржач не слушать.
– Я вообще удивлён. Балконы на первых этажах – редкость, а у тебя сразу два. Тёма достаёт?
Тёма? Молотов, что ли? Артём он вроде.
– Это странно, нет? – выгибаю бровь, тихонько хохотнув. – Я сейчас начну тебе жаловаться на своего соседа, твоего сменщика, и… Ну, не знаю. Это странно.
– Почему? – карие глаза щурятся.
– Не хочу, чтоб ты думал, что я какая-то зануда. Да и что жаловаться? Разберусь. – пожимаю плечами, кивая за стойку. – Ты кофе всё ещё хочешь?
Ага, разберусь. Два года уже разбираюсь. Замужем побывать успела, а Молотов – постоянная шкала моего тихого бешенства.
Полубог кивает и проходит вглубь кухни.
– Я удивляюсь всё больше и больше. – не сводя с меня заинтересованного взгляда, мужчина делает глоток кофе.
– Почему это? Кстати, сливки нужны?
– Нет, спасибо. Ты живёшь одна.
Ненадолго впадаю в ступор.
Это вообще к чему?
– Признавайся, что с тобой не так? Почему ты свободна?
Ах вот оно что.
– А должна быть занята? – стараюсь добавить кокетства в голос, но всё равно получается какая-то насмешка.
– Ты меня не поцеловала, Янина. – с лёгкой полуулыбкой на губах, выдыхает обольститель. – Я решил, что ошибся и ты замужем.
– Ого. – я ошеломлена. – Ты не выглядишь удивлённым. Часто к тебе замужние клеятся?
– А ты ко мне клеилась?
Папенька родненький, ну что за мужчина? Я ему слово, а он куда-то в дебри сразу. Никакой интриги. Всё ему расскажи, объясни и обозначь.
– Нет. – делаю глоток кофе с самым невозмутимым видом.
И совсем не задело, и совсем не стыдно.
– Или да?
– Или да. – пожимаю плечами.
– Почему тогда не поцеловала? – вопрос выбивает из колеи.
Не говорить же ему правду? Да и какую? Признаться, что я струсила? Испугалась и таких ярких эмоций, и… поцелуя. Я уже год, кажется, ни с кем не целовалась! Куда-то не туда меня волнение завело, и я пошла на попятную.
– Я должна это объяснять?
– Мне интересно. Хотела ведь. – провокационно щурится полубог.
– Да что же тебя этот поцелуй так задел? – по-старушечьи ворчу я, прикусывая нижнюю губу.
– Возможно, потому что этот поцелуй не состоялся? Интригует.
– Редко отказывают? – внутри что-то обрывается. Мне почему-то не хочется слышать положительный ответ.
– Не знаю. Не пробовал на первом свидании с поцелуями приставать к девушкам.
Что? Мне послышалось?
– Ты… шутишь?
– Нет. Обычно… всё наоборот, они ко мне пристают, а я сопротивляюсь.
Петросян, блин.
– Мы можем просто не возвращаться к этой теме? – нервно интересуюсь я.
– Разве что, только к теме. – идёт на компромисс Влад.
Становится неуютно. Кофе не лезет в горло. Взгляд мужчины настолько ласковый и изучающий одновременно, что совсем не хочется встречаться с ним. Поворачиваюсь к окну и замираю.
Оля?
Несколько раз ошеломлённо моргаю и иду к окну.
Брюнетка в персиковом брючном костюме вручает ручку от чемодана, – кому бы вы думали?, – треклятому Молотову и заливисто смеётся.
Это что? Это что ещё такое?!
– Подруга твоя? – Влад бесшумно оказывается за моей спиной. – Ольга, кажется?
Я вздрагиваю. Тело тут же реагирует на его близость. Замирает, напрягается и цепенеет. Чужое дыхание касается уха, опаляя жаром.
Поворачиваю голову, немного приподняв подбородок, и встречаюсь с самодовольным взглядом.
Странное чувство. Острое, жгучее и обидное. Он будто всё знает. Словно чувствует меня, понимает, что со мной происходит. Как будто бы точно знает, как на меня действует.
– Я должна открыть дверь. – трясу головой, сбрасывая с себя наваждение. Голос звучит слабо. С придыханием.
Боже, вот это я на самом деле помешалась!
Бросаюсь в коридор, как от пожара.
Пальцы подрагивают, пока я справляюсь с замком и приглаживаю волосы.
Щелчок. Прохлада подъезда касается лица вместе с приторно-сладким голоском Король.
– Оля! – не помня себя от обиды и…кажется, ревности, я выкрикиваю её имя, будто ревнивая жена, застукавшая мужа в объятиях другой.
Объятий там хоть и не было, но я всё равно ощутила острый укол ревности. Моя лучшая, единственная подруга мило щебечет с моим врагом прямо перед моей дверью. Прямо перед моим носом!
– Опять ты орёшь… – закатывает глаза сосед.
– Ты, я смотрю, выспался?! Нет? Так иди досыпай! – злобно припечатываю, выйдя из квартиры. – Сегодня пятница! Силы же нужны, чтоб своих пассий развлекать и соседям не давать спать!
Хватаю ручку Олиного чемодана, задевая руку Молотова.
Что за чёрт?!
– Ай! – отдёргиваю руку, в которую, казалось бы, только что пришёлся разряд тока.
– Впервые вижу человека, которого интересует чужая сексуальная жизнь, больше чем собственная. – хмыкает хамло.
– Да нет мне никакого дела до твоей жизни! Как не быть в курсе неё, если ты делаешь всё возможное, чтоб об этом знал весь дом, а?
– Не льсти мне. Так уж и весь дом? – ухмыляется Молотов.
Как же он меня бесит!
– Так всё, идём.
В конце концов, вырываю у Молотова Олин чемодан и, подхватив подругу под локоть, хлопаю перед носом соседа дверью.
Я ей ещё устрою. Совсем уже рехнулась?! С моим врагом она смеётся… Улыбается ещё…
– Привет. И пока. – невозмутимо машет новоприбывшей мой гость. – Мне пора уже, Ян.
Олька впивается в меня раздражённым взглядом и молча, демонстративно гордо и обиженно отворачивается.
Ну да ладно, разберёмся.
– Спасибо большое, Влад. – пытаюсь сгладить немую грубость подруги, скрывшейся в зале и не проронившей ни слова. – Не очень удобно получилось.
Провожаю полубога за дверь, убедившись, что шлем уходит из моей квартиры вместе с ним.
– И всё? – застыв перед распахнутыми дверями, озорно интересуется он.
Карие глаза останавливаются на моих приоткрытых от возмущения губах.
Ой, папенька родненький.
– На сегодня… всё. – поспешно выпаливаю я, быстро захлопнув дверь.
Да что же со мной такое?! Ну точно голову нужно проверить! Это явно отклонение. Причём в какую сторону ни поверни. Малознакомый мужчина и мои нестабильные эмоции – не есть нормально. Но и ненормально – бегать от того, чего очень-очень хочется.
Ну не дура? Уже хоть куда двигаться нужно. Так и правда годами буду взглядами обмениваться.
Рвано выдыхаю и снова открываю дверь.
Удивление от присутствия Влада захлёстывает на долю секунды. Полубог сметает его, довольно грубо прижав меня к дверному косяку и опалив горячим дыханием мои губы.
Ножки подкашиваются. Сердце не стучит – трепещет. Едва бьётся. А внутри всё дрожит и плавится. Секунда, крышесносный поцелуй заставляет меня вспомнить, что значит быть желанной.
Глава 8
Взгляд, полный удивления и непонимания, впивается в закрытую дверь. Олька смотрит на неё так, будто это нечто диковинное и настолько необычное, что самое время моргнуть и пожать плечами.
Отчитывать будет? Видела, как я целовалась с Владом?
Папенька родненький, что же это за поцелуй был… Пол под ногами плавился, вместе с моим слетевших с тормозов тельцем.
– Ты чего, Оль? – нехотя, пришлось вынырнуть из сладких воспоминаний и отойти от дверей. – Смотришь так… Гипнотизируешь, что ли… дверь?
Самое время сосредоточиться на подруге, но у меня получается не то чтобы хорошо. Мысли то и дело возвращаются к крышесносному поцелую и обжигающих жаром пальцам на моём подбородке.
Я ошиблась, он не полубог – он бог!
– В общем, – задумчиво тянет Оля, – Ты развелась с Егором. Не избегала отношений, а просто никто нормальный не попадался, да? – не совсем понимаю, к чему она ведёт, но киваю. – Сейчас тебе нужно быстренько забеременеть и ты хватаешь первого попавшегося… – продолжает она. – В клуб пошла. Знакомство это. Бармен…
Олька наконец-то переводит на меня взгляд и ошеломлённо выдыхает:
– Яна, ты дура? У тебя за стеной мужик-мечта живёт!
Где мечта? Кто мечта? Молотов?
– Э-э-э-э… Оля, ты сама-то в себе? Это Молотов, мечта? Каждую пятницу новая солистка в его кровати. А дрель? Боже, да он же вечерами только с ней и проводит время. Уже можно было бы во всём доме капитальный ремонт сделать, сколько он сверлит и сверлит, сверлит и сверлит, сверлит и сверлит, – чувствую, как гнев затмевает всё послевкусие от поцелуя с Владом. И здесь мне сосед-идиот всё испортил, а! – Ой, не беси меня, Оля. – рвано выдыхаю я и вхожу в зал.
Надо успокоиться. Просто успокоиться. Почему это я так взъелась? Неужели из-за отсутствия личной жизни я стала до такой степени ревновать Олю?
Это же надо было додуматься до такого?! Молотов, говорит, мечта.
– Да у меня чуть челюсть не отпала, когда я его увидела. – округляет по-кошачьи подведённые глаза моя собеседница. – Хорош, как бог. Воспитан. Припарковаться мне помог. Чемодан донёс. Вежливый. Сразу видно, мужчина со стержнем. Не то что твой этот ловелас из бара.
Откидываюсь на диванные подушки и всерьёз раздумываю, а не запустить ли одной из них в Олю. По-детски? Да лучше уж так, чем слушать, какой у меня замечательный сосед.
Не замечательный он! Не замечательный!
– Ты, Оль, гуру. – усмехаюсь я. – Прям великий психолог и читатель человеческих душ. – усмешка ощущается звериным оскалом на моём лице. – Вот что я не готова обсуждать, так это стержень Молотова. И уж тем более не хочу знать, когда ты его там рассмотреть успела. К твоему сведению, мой сосед-идиот – сменщик моего, как ты выражаешься ловеласа. В том самом баре.
Ольга округляет глаза и делает несколько шагов в мою сторону.
– Да быть того не может!
Пф. Я, конечно, сама удивлена была, но не до такой же степени.
– А ты думала, он кто? Миллионер?
– Ну почему сразу миллионер? – теряется она. – Бизнесмен какой-нибудь. Он не производит впечатление нищеброда.
Если честно, я и сама думала о чём-то похожем. Только на деле оказалось, что Молотов просто обычный, среднестатистический человек.
– Чего он там не производит? Хамло редкостное. – парирую я. – Самомнения и гонора просто ого-го, а для этого не обязательно бабки заколачивать и впахивать до седьмого пота. Достаточно иметь хорошо подвешенный язык и зыркать своими глазищами на всех, будто ты хозяин мира.
– Ну, я бы всё равно, при твоих обстоятельствах, взяла то, что ближе лежит – соседа. Хорош чертяка.
Так, всё, меня начинает этот разговор не на шутку злить.
– Тебе надо, ты и бери. – вскидываюсь. – Что ты вообще здесь делаешь?
Не иначе как Боря сдал меня со всеми потрохами. Правда, это объяснило бы только Олин визит, а не объёмный чемодан, что остался стоять в моём узком коридоре.
– У меня тараканов травят. – поджав губы, выдаёт та, что совсем не научилась врать за свои тридцать лет.
– И? Гостиница?
– Зачем мне гостиница? Борис сказал, ты в отпуск пошла. Не пустишь на пару дней свою единственную подругу к себе пожить?
Ой что-то здесь не чисто. Ой, не верю я в эти мотивы.
– А может, это не те тараканы, которых у тебя травят? – улыбаюсь я, наконец-то расслабившись и успокоившись.
– Не поняла? – выгибает бровь брюнетка.
– Ну, другие тараканы. В твоей голове. Которые решили, что ты должна за мной присмотреть или даже меня проконтролировать.
Олька язвительно улыбается.
– Кстати, об этом. Что этот ловелас делал у тебя дома? Совсем рехнулась, Ян? Он мог тебя ограбить или изнасиловать. Ты же его совсем не знаешь…
Началось…
– А почему сразу или? Нельзя, что ли, и ограбить, и изнасиловать? Почему сразу не убил? Что-то твоя фантазия прям сдаёт, Оль. Ты бы сообщения читала. Может, вопросов таких было бы меньше.
– Издеваешься? Вот о чём я забыла, так это о зарядном устройстве. Мне можно. Я блудную подругу ждала с гулянок и вырубилась всего на пару часов утром. Не нуди. Что было-то?
– Идиот-сосед отрубил у меня в квартире свет. Наковырял что-то в щитке. Влад позвонил. Приехал и вернул мне электричество. Я писала тебе, чтоб узнать, кому звонить и куда бежать. Ну и вообще… Испугалась немного. Это же Молотов, господи, из квартиры было страшно выходить. Да и что я бы там, в щитке, увидела?
Тихонько хохотнув, подруга выдаёт очередную чушь:
– Эвоно как между вами искрит. Какие страсти. Ух.
– Ты, Оль… вообще того. Пойдём, я тебе лучше приготовлю гостевую спальню, а то мы сейчас до ругани договоримся.
Поднимаюсь на ноги и прохожу мимо улыбающейся подруги. Звук вибрирующего телефона на мраморной стойке привлекает внимание и заставляет изменить направление движения.
Вхожу в кухню, беру телефон в руки и улыбка появляется на губах.
«Папенька»
– Да, папочка. – улыбаясь, принимаю звонок самого дорогого мужчины в моей жизни.
– Янись, одевай Егора, я в пути. – командирским голосом вещает отец.
Чего? Одевай Егора? Это как? В каком пути?
– Я не совсем понимаю… – лепечу, плотнее прижав телефон к уху.
– Чего не понимаешь? Мы, считай, с вашей свадьбы и не виделись. Я там навёл справки, Егор в отпуске, тебя уж как-нибудь тоже в отпуск отправим. Съездим вместе в Крым, а? Я такой домик присмотрел вам в подарок… – всегда строгий голос папы становится мечтательным, – Внуки будут в восторге.
Какие внуки?!
– Но у тебя нет внуков… – ошарашенно выдыхаю я. Следующая догадка приходит молниеносно: – Папа, ты где?
– Так я же не только отдыхать зову! Поедем, посмотрим и купим. Не в гроб же сбережения брать?
– Папа, ты где? – в шаге от истерики выкрикиваю я.
– Где, где, – хохочет он, – В Москве. Водитель говорит, через час точно будем на месте.
Всё, мне конец. Папа меня убьёт. Мало того что развелась с Егором, которого он же для меня выбрал, так ещё и ничего ему не говорила такое количество времени. Если его раньше не хватит удар, он точно меня убьёт!
Глава 9
– Так, всё, я в гостиницу. – вот же зараза, а ещё подруга называется.
Не знаю, что сказать. Глупо моргаю. Много моргаю, часто и нелепо.
– Мой тебе совет, – морщится Оля, – Признайся уже отцу. А то, я тебя знаю, сейчас ещё в магазин побежишь, чтоб улики мужского присутствия в этой квартире разбросать.
Как-то мне такого бреда в голову и не пришло.
…а идея-то ничего, не такой уж и бред вроде бы.
– Ясь, перестань. Что ты как маленькая? Выдыхай.
Отмираю.
Хватаю Олькин чемодан и активно качаю головой.
– Не пущу! При свидетелях папа меня не укокошит.
Король ошарашенно косится на мои побелевшие костяшки пальцев и рвано выдыхает:
– Ясь, ты вообще уже…?
– Тихо! – прикрикиваю я.
Тишина в квартире бьёт по ушам.
– Ян, ты…
– Да помолчи, пожалуйста! – выпускаю ручку многострадального чемодана и вздрагиваю. – Кеша не дышит.
– О господи… – всё, что успеваю услышать, бросаясь в зал на поиски своего пылесоса.
– Кеша, ну, потарахти ещё разочек. – бормочу, заглядывая во все углы.
Позади раздаётся стук каблуков.
– Отнеси ты его уже в ремонт. – стонет Оля, откинув занавеску в сторону и присоединившись к моим поискам.
– Ага, сейчас! Скажут, новый купить проще, а я не хочу новый! Мне Кеша нравится… – опускаюсь на колени, заглядывая под стеллаж.
– Ясь, тебе точно пора голову проверить. Поначалу ещё было забавно, но сейчас, мне кажется, твоя вавка в голове выросла и дала осложнения…
Пф. Пусть не надеется. Я обследовалась по полной. Уж какая есть. Всё в пределах нормы. Ну, кроме труб…
– Кеша – символ моего брака. Между прочим, этот пылесос мне Егор подарил в первую неделю моего замужества.
– Ага, отчаялся ждать, когда ты за уборку возьмёшься…
– Я не поняла, ты против кого, вообще, дружишь? – возмущённо восклицаю я, подползая к тумбочке под плазмой. – Я была хорошей женой.
– Да-да. Отличной. На какой ты там день на работу сбежала? На третий? Люди свадьбы неделями празднуют, а ты…
– Оля!
– Да молчу я! Вон твой Кеша. Под балконом… – слежу за наманикюренным, оттопыренным указательным пальчиком и расплываюсь в благодарной улыбке.
Подумаешь, голосовое управление сломалось… на зарядку сам не едет больше, разговаривать почти перестал, моет плохо, тарахтит, как бронхи курильщика со стажем в стетоскопе, глохнет. Ну и что? Что его теперь, в утиль? Да сейчас же. Он же почти как человек. Люди тоже не идеальные. И что? И ничего. А мне полезно уборкой заниматься. Считай, плюс одно занятие фитнесом.
– Не слушай её, мой хороший. Сейчас мы тебя реанимируем и всё будет хорошо. – ворчливо бурчу я, возвращая к жизни своего "домашнего питомца".
– Боже, Яна, ты бы уже себе собаку завела.
– А вот и заведу! Это я раньше не могла, а теперь могу. Я теперь всё могу. Только сначала ребёнка заведу, а потом уже собаку. Не сразу. Когда малыш немного подрастёт. Большую. Понятно? – оборачиваюсь к подруге, невозмутимо подмигнув.
– Я промолчу. А вообще, я пойду, Ян.
Ну что за скептицизм? Почему в меня никто не верит? Я ведь ни в чём ни разу в жизни не облажалась, чтоб так относиться к моим планам на будущее.
Папа был против специальности врача-косметолога. В его убеждениях я непременно бы стала мастером шугаринга или кем-то из разряда «ноготочки на дому». Педиатр из меня вышел бы так себе. Я же себя знаю. А так и медицинский пригодился. Да, пришлось дольше учиться и сидеть на его шее, но ведь я же не совсем сидела. Подрабатывала, училась, а не делала вид, и вообще…
Егор мой, – точнее, уже не мой, – тоже ворчал, когда я навострила лыжи на Борину клинику. Тоже не верил в меня. Я могла бы и дальше просиживать штаны в насиженном месте, со средней по городу зарплатой и допотопным оборудованием, но повелась на речи Вяземского. И не прогадала, между прочим. У меня есть всё! Буквально всё, чего может хотеть любой специалист с амбициями. Полгода, правда, не без помощи Ольки, и мы выбились в лидеры. Да, пришлось работать в поте лица, но…
Вот, блин, а может, Оля в чём-то права?
– Оль, а ты… – плетусь за ней в коридор, – Ты никогда не говорила, что думаешь о моём разводе. Мне сегодня показалось, что ты несколько… несколько камней в мой огород бросила.
Король медленно оборачивается, остановившись у самых дверей.
– Не бери в голову. Как личность, я тебя понимаю. Как женщина – нет. В конце концов, у вас бы всё равно ничего не получилось с Егором, даже не поставь ты карьеру выше семейной жизни. – кисло улыбнувшись, Оля пожимает плечами. – Не искрило между вами, а без искры… Тяжело, в общем, без неё.
Не брать в голову? А это как?
– Ты хочешь сказать, что мне рога наставили, потому что я много работала? – в груди неприятно тяжелеет. – Ты нормальная вообще?
Нет, от какой-то домоседки я бы подобное завуалированное оскорбление ещё снесла, но от Оли… Это уже вообще!
– Я не это сказала! – повышает голос какая-то двуличная, получается, подруга.
– А что ты сказала? Это ли не посыл, к тому, что я сама во всём виновата? Мне кажется, это именно он! И вообще, знаешь, у женщин бывают декреты и всякие другие жизненные обстоятельства, когда её мужчине приходится пахать за двоих и почему-то они все поголовно с рогами не ходят! Что? Шуточки будут, сексистские? Это ведь другое, да? Знаешь, Оля, я от тебя подобного не ожидала! – нервно выдыхаю и отодвигаю её в сторону. Отпираю дверь. – Не смею больше задерживать!
– Снять в клубе бармена, чтоб от него залететь и по залёту выйти замуж – вот чего я не ожидала от тебя. – без тени улыбки на лице выговаривает Король, отбросив волосы за спину и перехватив ручку своего чемодана. – Разрыв шаблона, знаешь какой? В браке тебе ничего не нужно было, а сейчас понеслась, приспичило. Голову проверь!
Оттолкнув меня, Оля покидает мою квартиру. Я хочу ей что-то крикнуть вслед, но вовремя прикусываю язык.
Я же не чокнутая, чтоб орать на весь подъезд. Да и… может, зря я так взъелась? Сама на нервах и ищу, на кого бы выплеснуть хоть часть своего негатива.
Надо остыть. Надо остыть.
Делаю несколько глубоких вдохов и закрываю дверь.
– Как минимум, я не могу быть виновата одна. – глубокомысленно тяну я, прислушиваясь к тишине пустой квартиры.
Здесь всегда было так пусто и тихо?
– Вот же Оля! – рычу, тряся головой.
Вот не могут на меня проблемы и неприятности как-то дозированно сыпаться, а не все сразу?
Тянусь к телефону, чтоб заказать еды из ресторана и кое-каких продуктов из магазина, но в последний момент смахиваю окно, углубляясь в список контактов.
Попытка не пытка?
Закусываю губу и слушаю громкие гудки. Внизу живота что-то болезненно сжимается. Стыдно, как никогда.
– Вот кого я сегодня не ожидал услышать, так это тебя. Ну, привет, Лялька. – звучит бодрое, вместо «алло». – Как ты?
Боже, я и правда собираюсь это сделать?
– Я не сказала папе, что мы развелись. – тут же выпаливаю я, не давая себе возможности передумать и дать заднюю. – Он через час будет у меня. Уже… – во рту пересыхает от волнения. – Уже меньше чем через час. Поможешь?
Из динамика не доносится ни единого звука.
– Егор?
– Я в шоке, Лялька. С чего ты взяла, что я на подобное пойду? Нет. Это без меня. Почему ты вообще ему до сих пор ничего не сказала?
– А ты почему не сказал?! – выкрикиваю я. – Я тебя так часто о чём-то просила? Первый раз прошу – помоги мне, пожалуйста!
Глава 10
И хорошо, что мы развелись! Хмырь он. Даже как для бывшего мужа – хмырь!
Ничего, и без Егора справилась.
Стол накрыт, тапочки готовы, коньячок ждёт, пол намыт, я переодета.
Я ведь утрирую, правда? Папа меня не убьёт?
В тишине стук в дверь звучит как автоматная очередь.
Я вжимаю голову в плечи и замираю на несколько секунд, не дыша и не шевелясь.
С головой у меня, может, и всё в порядке, а вот нервы нужно подлечить. Видела ведь в окно, как папа из такси выходил, а испугалась всё равно.
– Пожелай мне удачи, Кеша. – кинув печальный взгляд на робот-пылесос на зарядке, я двигаюсь в сторону коридора.
Нервное напряжение не отпускает ни на миг. Пальцы дрожат. Я едва справляюсь с замком и дверной ручкой. Улыбка психопата прилипает к моему лицу и застывает маской.
– Ой, нет, Муха уже на пенсию пошла. Хорошая была служебная собака… – вещает кому-то за моей приоткрытой дверью папа. – Донь, ну что ты так долго? Спасибо Артёму с Мухтаром, развлёк. – отцовские, голубые глаза смещаются в мою сторону. – Бледная вся… Тебе нехорошо?
Нехорошо? Было нехорошо, а сейчас, ты смотри, как меня опять Молотов взбодрил!
Губы злобно поджимаются. Глаза щурятся, а кровь приливает к лицу.
– Мне нормально, пап. Входи. Или ты к моему соседу приехал?
Сергей Леонидович – человек старой закалки и весьма строго нрава, меняется в лице и корчит виноватую рожицу, забавно поигрывая седыми бровями.
– Яниночка моя, ты чего?
Первой в моей квартире оказывается дорожная сумка, затем чемодан, затем уже отец. А вот за ним показывается нос здорового хаски.
– Прости, хороший, тебя в гости с хозяином не приглашали. Сам приходи, если что. Без него.
Спешно захлопываю дверь, так и не увидев своего идиота-соседа.
– Какие здесь у вас соседи интересные. Егор, поди, ревнует тебя к одинокому соседу? Хотя, чего ему ревновать? Ты у меня правильно воспитанная девочка. Да и дома, должно быть, реже Егора бываешь…
Неужели меня нельзя просто обнять? Просто обнять! Хотя бы раз обнять первым!
– Пап… – запинаясь, я впервые за несколько последних лет чувствую, как детские обиды вытесняют жизненный опыт и позицию взрослого человека, – Папа, Егор меня не ревнует. – кое-как беру себя в руки. Неожиданно для себя, я нахожу в себе силы не обнимать папу первой. Раньше меня не хватало и на минуту. – Мы развелись.
Всё. Всё! Сказала…
Самое время делать ветер в сторону кухни и открывать коньяк. Уже и не знаю, для кого он сейчас нужнее.
– Что… что ты сказала? – невнятный вопрос служит сигналом к бегству.
Вхожу в кухню и падаю на стул как подкошенная.
Проклятый Молотов! Выбесил меня, зараза! Что он вообще трётся постоянно где-то рядом? Аж раздражает до зубного скрежета. Хотела же по-человечески поговорить с папой, предварительно влив в него пару стопочек коньяка и сытно вкусно накормив.
Отмираю и тянусь к бутылке с янтарной жидкостью:
– Год назад, папа.
Акцизная марка никак не поддаётся. Тремор внутри выливается в мелкую и противную дрожь. В квартире будто включили кондиционер сразу на температуру Заполярья.
– Оставь.
Слышу громкие шаги. Мои тапочки были проигнорированы. Отец замирает посреди кухни в ботинках на толстой подошве, глядя на меня с укором.
Я едва нахожу в себе силы встретиться с ним взглядом. Пальцы замирают, а в горле пересыхает.
– Я хотела сказать, но ты уехал в зону боевых действий … – царапая зубами нижнюю губу, я рвано выдыхаю самое первое, пришедшее на ум оправдание. – Не хотела тебя волновать, а потом… Потом ты вернулся, занялся дачей, своими делами, я своими и… к слову не пришлось. – кровь приливает к щекам и почему-то ушам. Чувствую себя варёным раком.
– Ты никогда врать не умела. – хмурится отец, осуждающе качая головой. – Подумай ещё, а я пока руки помою с дороги.
Кажется, моя смерть отменяется. Или всё-таки переносится?
Хороша дочь. Тридцать лет с хвостиком, а я дёргаюсь и волнуюсь, как школьница, прогулявшая уроки. Слов из себя выдавить не могу – лепет и бормотания какие-то.
– Мне ему морду бить надо или нет? – резкий вопрос заставляет вздрогнуть.
Я поворачиваю голову и… улыбаюсь. Отлегает.
Это же мой папочка. Вот такой вот уже старенький, постаревший, поседевший, приобретший новые морщины и совершенно ужасную лысину. Крепкий и сильный. Совсем не старик, в привычном понимании. Пятидесяти шести лет от роду. Мой папа…
Влага собирается в уголках глаз.
– Отставить истерику. – тут же теряется он, смяв полотенце, с которым вышел из ванной в ком. – По существу, пожалуйста, а потом выберем, как будем убивать Тарасова.
Нервный смешок, больше похожий на кашель, вытесняет и истерику, и остатки волнения.
– Не надо его убивать, папочка. Я даже немного рада, что всё именно так получилось. Мы очень разные люди. Очень.
– Конечно, разные. – ворчит отец, проходя к столу. – Ты, вон, с каждым годом хорошеешь, а он? Амбиции и приоритеты у тебя, правда, мужские, что параллельно с мужниными не идут…
– Пап, хватит. – отмахиваюсь от очередных нотаций и тянусь к большому блюду, куда выложила жаркое, привезённое из ресторана совсем недавно. – Кушай лучше. С дороги же. Развелись и развелись. Всё.
«А может, я вообще ошибалась? Никакие это не проблемы и неприятности на меня валятся, а кто-то умнее посылает знаки и направления?» – думаю, искоса поглядывая на ковыряющего крышку от бутылки папу.
Хорошо, что я призналась. Если честно, оставаться замужней женщиной для папы становилось всё тяжелее и тяжелее.
Нормально у меня всё.
Может, моя жизнь вообще только начинается? Я уже и не помню, когда была в отпуске красивой, свободной и при деньгах. Всё некогда и некогда было, а жизнь, оказывается, проходила мимо. А когда я хоть раз с парнем знакомилась в ночном клубе или баре? Да никогда. Боже, мне и мужа-то отец нашёл. Соседа сегодня почти проучила, чего со мной за два года тоже не случалось. Хоть и проиграла в этой битве с Молотовым, но чувство всё равно приятное… Такое интересное. Новое.
– Так, а что этот Артём?
– М?
Выныриваю из размышлений и встречаюсь с задумчивым взглядом.
– Сосед твой как? Он свободен?
Пф. Вот и что на это ответить? Свободен с переменным успехом? Женится по пятницам, цепляя субботу, а в начале рабочей недели разводится?
– Наверное, свободен. – пожимаю плечами, не желая вываливать сегодня на отца ещё и мои проблемы с соседом. – Постой… – до меня начинает доходить подтекст. – А ты почему сейчас о нём спросил?
– Интересный мужик. Своя жилплощадь имеется. Физическая подготовка, судя по всему, тоже на уровне. Очень культурный, что сейчас редкость. В глазах, правда, печаль какая-то стоит, но…
– Не продолжай. – отчаянно трясу головой, глядя на папу широко распахнутыми глазами.
Он с Олей сговорился, что ли? Нет, я не понимаю, при чём здесь вообще мой сосед-идиот? Что вообще за глупые намёки?
– Или вы уже вместе? – пытливо щурится отец, справившись с откупоркой коньяка и придвинув к себе до блеска натёртую рюмку. – Опять побледнела…
Как я не взорвалась, я не знаю. Спас звонок в дверь, не позволив моему гневному сопению вылиться в открытый конфликт с родителем.
– Кого-то ждёшь? – поворачивает на звук голову папа.
– Соседа. – сквозь зубы, язвлю я.
…и почему я, спрашивается, дверь просто так распахнула, даже не заглянув в глазок?
– Привет, Лялька, я без цветов, но с миром. – ухмыляется мой бывший, предусмотрительно зафиксировав свою ногу между дверью и порогом.
Глава 11
Я в кошмарном сне. Просто в кошмарном сне…
– Знал, что как мужчина мужчину, вы меня обязательно поймёте. – контрольный в мою многострадальную голову от бывшего мужа.
Что может быть хуже? Мой папа и Егор сидят на моей кухне, обсуждают неправильную меня, мои жизненные приоритеты, современных женщин и наш с Тарасовым развод.
Это выше моих сил.
Хочется закричать во всё горло о том, что Егор виноват не меньше. Что моя работа хотя бы приносила деньги в семью, пусть и лишая меня каких-то эфемерных обязанностей жены, но делала нашу жизнь капельку лучше и комфортнее. А что с его бабами? Чем они наш брак делали лучше?!
– Такие времена, Егор. – как ни в чём не бывало, вещает отец. – Хороший ли себе путь выбрали женщины, мы увидим только лет через десять-двадцать. Не скажу, что одобряю амбиции большинства будущих матерей, но и возмущаться по этому поводу не стану. Хотим мы того или нет, а каждое десятилетие нам приносит перемены и общество…
Всё. Не могу больше это слушать.
Как ему это удаётся? Вроде, как говорится, и вашим, и нашим, а на душе так неспокойно и горько, что впору хлопнуть дверью.
– Я прогуляюсь. – стараясь контролировать тембр голоса, я выхожу из-за стола и направляюсь в коридор.
Никто не спешит меня останавливать. Я даже не понимаю, как к этому отношусь.
Уйти – моё решение, но что-то в груди как-то неприятно щемит, оттого что никто так и не обратил должного внимания на произведённый на меня эффект подобными разговорами.
Выходя, всё же хлопаю дверью. Какая-то детская обида заставляет сжимать кулаки и хмуриться.
Кажется, не больно. Должно быть, просто нервы сдают и пора уже озаботиться успокоительным или квалифицированным психологом.
Смеркается. У меня нервы крепче, чем я думаю. Это сколько, получается, я смогла высидеть за столом, слушая такие неприятные разговоры? Часа три? Четыре?
Зачем он вообще припёрся? Сказал же по телефону, чтоб я свои проблемы сама решала, а, вопреки своим же словам, взял и припёрся.
Кто так делает?
Не хочу оставаться где-то под окнами. Набираю побольше воздуха в лёгкие и плетусь в обход дома. За ним должна быть детская площадка, другой двор и несколько лавочек. Не скажу, что горю желанием сейчас смотреть на детей, но посидеть где-нибудь не помешает. Не сбеги я в домашнем костюме, состоящем из трикотажных бридж и майки, я бы, возможно, имела куда больший выбор, а так…
Уединение отменяется.
Присматриваю себе пустующую лавочку у чужого подъезда и занимаю её, недовольно разглядывая развернувшееся представление.
На детской площадке полно мужиков. Рядом с небольшой горкой припаркован грузовик, а его водитель, высунувшись из окна, о чём-то разговаривает с мужчиной в чёрной бейсболке.
Ещё несколько минут наблюдения и я понимаю, что мужчины ремонтировали детскую площадку. Грузовик с песком для песочницы. Вышла накладка и песка привезли гораздо больше. Сейчас его некуда деть и там, вдали, кипят жаркие дебаты.
Поразительно, но я никогда не задумывалась о детских площадках. Как они появляются, кто их обслуживает и чинит, кто следит за порядком и несёт ответственность.
Всё это ведь прекрасно. Вера в человечество жива и жить будет ещё не один год. Сплочённость, общие цели, их достижение и результат… Поразительно всё-таки, какие, оказывается, хорошие люди живут рядом со мной.