Несносная практикантка
Глава 11. Добро пожаловать в Бюро "Находка"
Октябрина Чехова
Дергаю ногой, стуча мыском темных туфелек по брусчатке. Смотрю на наручные часы, как идет секундная стрелка. Циферблат показывает шесть часов пятьдесят девять минут и сорок восемь секунд. На дворе первое октября и полноценная осень в Москве.
Десять секунд до семи часов.
Поправляю пиджак, быстро выдохнув, начинаю обратный отсчет про себя.
Девять.
Очень интересно узнать, как он выглядит!
Восемь.
Интересно, а все сыщики едят пончик?
Семь.
Нет, нужно собраться с мыслями! Я же будущий сыщик!
Шесть.
Блин… Захотела в туалет по-маленькому…
Пять.
А вдруг я ошиблась адресом?
Четыре.
Нужно вспомнить магическое право. Он же может задать вопросы!
Три.
Нет, всё будет хорошо.
Два.
Нет. Всё уже плохо! Я не могу собраться с мыслями.
Один.
Глубокий вдох и медленный выдох.
Три ровных стука в дверь, с периодичностью в одну секунду. Поправляю пиджак и шляпу, которая, как мне кажется, уже немного перекосилась на волосах. Ожидаю, когда мне откроют дверь.
За дверью слышатся шорохи, потом что-то громко падает. Звук очень похож на разбившуюся вазу. Отчетливо доносятся шаги по осколкам. Я прислушиваюсь к каждому звуку. Хочу приложить ухо к двери, чтобы получше расслышать, но она резко распахивается.
Передо мной возникает мужчина с голым накаченным торсом и в спортивных штанах. Мы встречаемся с ним взглядом. Вот как выглядит мой наставник? Волнистые каштановые волосы, глубоко посаженные насыщенные карие глаза. Трехдневная щетина, ровные тонкие губы, волевой подбородок и кучные брови.
Он смотрит на меня. Я смотрю на него.
Нужно брать ситуацию в свои руки!
– Меня зовут Октябрина, я ваша практикантка, – тараторю на автомате, потому что два чертовых дня тренировалась перед зеркалом. В это мгновение мы оба замираем. Мне чудится, что омут карих глаз выглядит стеклянным. Мужчина сначала хмурится, сощурив глаза, а потом тихим мягким тембром добавляет:
– Который час?
Смотрю на наручные часы:
– Семь часов и одна минута.
На какое-то мгновение мужчина задумывается, будто бы что-то считает в уме, а потом резко спрашивает:
– А день недели?
– Воскресенье, – удивленно отвечаю ему.
Мужчина что-то мычит, а после резко закрывает дверь перед моим носом.
Стою как вкопанная, не поняв, что произошло. Осознание приходит так быстро, что чувствую, как во мне закипает возмущение. Это что за неуважение такое с порога? Ух!
Требовательно стучу еще раз в дверь, и на пятом стуке она вновь открывается.
– Меня зовут Октябрина, я ваша практикантка, – говорю я чуть медленней, чтобы до этого невежи наконец-то дошло. – Сегодня мой первый рабочий…
– Тс-с-с-с, – шипит мужчина и морщится. – Голова болит.
– А, – восклицаю я тихо, перебирая ручку маленькой сумочки пальцами. – Меня зовут Октябрина, – говорю ему шепотом. – Я ваша новая практикантка.
Мужчина моргает несколько раз, а после внимательно оглядывает меня с ног до головы. Он медленно скользит взглядом, отчего мне становится не по себе. Ощущаю себя в чем мать родила, на всеобщем обозрении. По коже пробегают мурашки. Мужчина неразборчиво мычит, заострив свой холодный взгляд на моих туфлях.
– Какая высота ваших каблуков?
– Четыре сантиметра, – говорю ему и не понимаю, к чему был этот вопрос.
– Сойдет.
– Что?
– Как вас зовут? – вновь интересуется мужчина, будто бы не расслышал.
О нет, он все прекрасно слышал!
– Октябрина Чехова, – говорю ему со всей серьезностью и скрещиваю руки на груди. – Вас должны были предупредить о том, что в воскресенье, первого октября, ровно в семь часов ноль минут, приду я.
Вижу, как мужчина пытается сообразить, что я ему говорю. И тут мне приходит на ум назойливая мысль: он чертовски пьян!
Ну конечно же! Это всё объясняет! И стеклянный взгляд, и ненормальное поведение. А еще… То, что у него болит голова. Я даже уверена в этом!
– Чехова, Чехова, Чехова, Чехова, – тараторит мужчина, будто бы пытается что-то отыскать в своих мыслях. – Чехова…
– Я из Академии Потусторонних Расследований. Третий курс, с кафедры по борьбе с нечистью.
Мужчина замирает, подняв холодный взгляд. Вначале щурится, следом тяжело вздыхает, потом вновь щурится.
Странный какой-то.
– Я студентов не принимаю, – отчужденно говорит он и хочет захлопнуть дверью, как я ставлю ногу между порогом и полотном.
– Ну как же не принимаете! – восклицаю я, оттолкнув дверь от себя. – Вот же официальное письмо!
Поспешно достаю официальную бумагу с магической печатью ректора моей Академии и торжественно вручаю это мужчине. Но он не берет ее. Просто смотрит на бумажку, словно я раздаю какие-то листовки. Но, по всей видимости, из-за моего требовательного взгляда, он все же берет эту бумажку из моих рук.
Я оглядываю помещение, которое открылось вздору. И скажу я вам, что там – полнейший хаос! На ресепшене огромные кучи бумаг, хотя по правилам всех детективно-магических бюро ни одна важная бумажка не должна лежать на виду у посетителей! Слева проем, ведущий в кухню, где тоже залежи и кипы макулатуры, справа еще хуже хаос, чем по центру. Три детективных стола, и все завалены бумагами и папками. А еще… огромное количество пустых кружек. Интересно, во всех детективно-магических бюро так утром?
– Октябрина Чехова… – мучит мужчина и, развернувшись ко мне спиной, продолжает читать бумагу, но уходить куда-то вдаль помещения. Я сглатываю тягучую слюну и переступаю порог.
Не так я представляла себе первый день работы в бюро. Дверь за мной тихо закрывается, скрипя петлями. От тишины, которая разрастается во всем помещении, мне становится не по себе.
– А почему ты пришла сегодня? – спрашивает мужчина, выйдя из-за огромных кип бумаг переднего стола.
– Что, почему?
– Тут написано, чтобы ты явилась к началу практики.
– Так сегодня первое октября! – заявляю ему со всей серьезностью. – Начало практики во всех академиях.
Мужчина поднимает на меня взгляд, будто бы я ляпнула что-то не то.
– Первое октября? – восклицает он. – Святые карандаши!
– Святые карандаши?! – шепчу я за ним вслед, не понимая, что это значит.
Мужчина смотрит на меня, а я смотрю на него. В какой-то миг он подбрасывает бумагу вверх и демонстративно уходит в левое крыло, крича через плечо:
– Я сейчас. Никуда не уходи!
И скрывается за большой аркой. Я остаюсь стоять посередине бюро, находясь еще в полном шоке от произошедшего. Уж очень надеюсь, что этот мужчина не Виктор Стужев, являющийся непревзойденным сыщиком потерянных душ на земле. Все говорили, что он человек противный и высокомерный, к тому же красавчик. А этот… пьянчуга какой-то!
Тяжело вздыхаю и прислушиваюсь к звукам, которые доносятся откуда-то справа, из глубины стоящих столов. Шелест бумаги, потом шаги. Чувствую, как сердце бешено бьется в груди. Через какое-то мгновение из-за стола, сладко потягиваясь, выходит чёрный кот. Он с презрением оглядывает меня, а после грациозным рывком бесшумно запрыгивает на кипу бумаг. Но, не удержав равновесие, все это добро летит на пол, разлетаясь к моим ногам отдельными листочками. Вздрагиваю от увиденного, но не от страха. Кот вновь прыгает на уже расчищенный стол и, усевшись, облизывает свою лапу. Наблюдаю за ним и понимаю, что кот умеет говорить, как разумный человек.
– Новая студентка? – приятный мужской баритон исходит от кота, а в конце он добавляет по-кошачьи: – Мур-мяу.
– Да. Пришла стажироваться. Кстати, а где Виктор Стужев?
Кот замирает на мгновение, выпучив зеленые глаза и розовый язычок, а после продолжает намывать мордочку. Я охаю.
– Неужели это он и был?
– Совершенно, мур-мяу, вы правы! – отзывается кот.
– Вот те на…
– Мур-мяу, – начинает кот. – Вы второй студент за год, решивший прийти сюда.
– Почему вторая? – вопросительно спрашиваю у кота.
– Потому что первая погибла.
– Как погибла? – пищу я в ответ, как доносятся шаги с лестницы.
– Потому что слишком много задавала вопросов, – холодно произносит мужчина. Он переоделся в белую рубашку, поверх которой надет коричневый жилет. Рукава закатаны до локтя. В цвет жилета свободные брюки и начищенные темно-коричневые ботинки.
– Вот же выпендрежник, мур-мяу, – шипит кот.
– Виктор Стужев, – остановившись около меня, мужчина протягивает мне руку. – Частный детектив бюро «Находка». Лучший в своем деле.
– Октябрина Чехова, – повторяю ему свое имя и протягиваю руку ему. Мы обмениваемся крепким рукопожатием, как в следующую секунду Виктор притягивает меня к себе. От него разит алкоголем и… перегаром!
– Надеюсь, вы будете не такой неосмотрительной, как предыдущая студентка.
Я замираю в изумлении. Это что, он меня пугает?
– Ну нахохлился, мур-мяу, – произносит кот. – Вы посмотрите на него!
– Молчи, Лупа!
– У этого кота имя – Лупа? – восклицаю я и переглядываюсь то с Виктором, то с котом.
– Да, мур-мяу, – гордо заявляет кот. – Меня зовут Лупа!
– Странности только начинаются, – с опаской убираю руку от Виктора и внимательно наблюдаю за этими двумя.
– Лупа – мой кот.
– Второй сыщик! – фырчит черный.
– Не слушай его. Он просто хочет быть как я – лучшим.
– Ш-ш-ш! Я и так лучше тебя! – заявляет кот.
– Да ну? – обернувшись к нему, Виктор складывает руки на груди и буравит кота злым взглядом. – И чем же?
– Да во всем! – громко отвечает кот.
– К примеру?
– Я тише, чем ты, – кот встает на дыбы и шипит на него.
– А я сильнее, чем ты! – парирует Виктор.
– А я гибче!
– А я умнее!
– А я милый!
– А я…
Этот идиотский спор прерывает стук в дверь. Назойливый непрошенный гость стучит так громко, что из двери сыпется деревянная пыль.
– Кого это могло принести ко мне пораньше? – с интересом в голосе спрашивает Виктор и направляется к двери.
– Хорошая юбочка, мур-мяу, – заявляет кот и спрыгивает на пол. Он идет ко мне вплотную, подняв голову.
– Даже не вздумай этого делать! – буравлю его злым взглядом, потому что не хочу, чтобы кот испортил мою одежду. Я что, зря покупала всё это к началу сессии? Замечаю, что в проеме стоит высокого роста доносчик багажа.
– А вот и он! – восклицаю я, подойдя к Виктору.
– У меня нет никакого багажа, – отвечает Стужев доносчику.
– Ну как же нет! – восклицает он и смотрит на карточку, на которой написан тот адрес. – Вот же, тут написано: проспект Печорина, дом тринадцать. Вывеска «Бюро Находка!»
– Я не заказывал никакой багаж! – вторит Стужев ему, и тут вступаю в разговор я.
– Это мой багаж, спасибо!
Стужев обомлел. Доставщик оставляет багаж у дверей и, помахав рукой на прощание, садится на мопед, а после исчезает, оставляя за собой призрачный красный дым.
– Зачем вам, Октябрина, багаж?
Я молча подхожу к тяжеленному чемодану, который едва ли поднимаю.
– Как зачем? – восклицаю я. – Я сняла комнату по объявлению рядом с бюро, чтобы было легче работать.
– Как комнату? – чуть ли не в припадке спрашивает Виктор. Я вижу, как на его лбу выступили капельки пота.
– Вот так вот. Снял комнату в этом доме, – со всей серьезностью говорю ему. – Только вот я не вижу тут ни одной другой двери…
– Ты сняла комнату в самом бюро, мур-мяу, – добавляет кот, выйдя из-за Виктора. – На втором этаже.
– Вот и славно! – отпустив ручку чемодана, я с довольным видом прохожу обратно в бюро. Виктор, по всей видимости, не слишком уж и доволен этой новостью.
– Подождите. Я не сдавал никакую комнату!
– Это я сдал комнату, мур-мяу.
– Лупа?
– Да! Комнату сдал Лупа, потому что мне нужны деньги!
Виктор замирает в изумлении. Мне кажется, еще чуть-чуть, и они подерутся.
– Занесете мои вещи в дом? – прерываю я их, ловя на себе недовольный взгляд Стужева. Но, чтобы хоть как-то смягчить обстановку, добавляю ласково: – Пожалуйста!
Комната, которую я сняла, располагалась на чердаке. Не самый лучший исход, однако, хотя бы так. Предыдущая моя комната была в подвале. Я снимала ее у хозяйки магазинчика интересных вещей, а вообще, она была ведуньей и целительницей. Поэтому по вечерам мы спокойно могли пить чай и обсуждать интересные вещи. Но о них я расскажу как-нибудь в другой раз.
Скрипучая лестница вела вначале на второй этаж. На нем было много комнат, и все они были в паутине, перекрытые жёлтой лентой. Виктор затаскивал на последнюю ступеньку тяжеленный мой чемодан, пока кот Лупа облизывался на высокой стойке, по всей вероятности, похожей на рассыхающуюся старую высокую полку.
– Мур-мяу, – воскликнул кот. – Да ты хватку потерял!
– Замолкни, – с одышкой прошипел Виктор. – Лучше бы сам потащил!
– Я не могу, мур-мяу, – воскликнул кот. – У меня палки!
Виктор затащил чемодан на последнюю ступеньку и тяжело выдохнул. Я продолжала стоять и смотреть на комнаты, которые так и манили зайти в себя.
– А почему они все перекрыты?
– Так надо, – оперевшись на колени, сказал Виктор.
– Ему просто лень там убирать, – воскликнул Лупа. – Поэтому он их перекрыл.
– Даже так? – Вздернув бровь, я и подумать не могла, что Виктор может так сделать.
– Больше слушай этого бродячего кота!
– Вообще-то, я породистый кот!
– Поэтому тебя назвали Лупой? – с издевкой в голосе произнес Виктор, и сразу остепенился.
– Ты сам меня так назвал, забыл? – обиженно произнес Лупа и, легко спрыгнув на пол, вальяжно обогнул Виктора с моим багажом и пошел вниз.
– Лупа, я не хотел тебя обидеть!
Но кот ничего не отвечал. Кажется, я только что стала свидетельницей семейной драмы. Какая досада…
– Не обращай внимание. Он просто избалован!
– Я всё слышу! – Мяукал с первого этажа Лупа.
Я захихикала.
– Так, ладно. – Произнес Виктор и принялся затаскивать по лестнице мой чемодан на чердак. Вообще-то, зданию давным-давно было пора сделать капитальный ремонт, особенно внутри. Уж очень сиплым всем казалось.
Все это занятие заняло у нас не более двадцати минут, но мне кажется, что Виктор совершенно выдохся. Когда чемодан осталось затащить на одну широкую ступеньку, Виктор достал из заднего кармана брюк большую связку ключей и, вставив один в замочную скважину, два раза провернул им. Дверь осела на старых петлях и противно скрипнула. Виктор толкнул ту от себя. Из комнаты повеяло старым запахом дерева.
Затащив мой чемодан, Виктор пару раз щелкнул выключателем и выругался.
Свет, как вы понимаете, ни черта не работал.
– Ну вот ваша комната, – сказал Виктор, впуская меня за собой вперёд. Я зашла в нее и поняла, что в ней очень грязно.
– Тут, по всей видимости, никто не убирался?
– А должны? – Вопросительно вздернув бровь, Виктор казался мне напыщенным индюком, который всячески пытался проявить, что ему не нравится мое присутствие в его бюро.
– Когда снимают комнату в огромном доме, хозяева ее всегда приготавливают.
– Ну, все вопросы к Лупе! – разведя руками, выругался Виктор.
Я слабо улыбаюсь. Нет, с таким слоем пыли можно заработать себе аллергию. Более того, можно и задохнуться ночью. Так дела не пойдут!
Итак. Чердак состоял из всех вещей, которые мне пригодятся, а именно: кровать, туалетный столик, платяной шкаф, письменный стол, один комод и даже собственный санузел (какое облегчение!).
Было два окна. Оба больших и выходящих на густой парк. Воодушевленно вздохнув, я быстрым шагом направилась к окнам, оставляя позади себя следы на пыли, и, резко дёрнув занавеску, ощутила сыплющуюся пыль. Но, не обращая на это внимание, открыла окно, запустив чистый и свежий воздух в комнату.
– Так лучше!
– Вот ключи, – ответил Виктор, кладя копию разноцветных ключей на комод около двери.
– Спасибо, – всё, что ответила ему.
– Я попробую починить свет, – затараторил Виктор и, ещё немного помявшись около двери, в то же мгновение резко побежал вниз по ступеням.
Что ж.
По крайней мере, с этим Виктором Стужевым можно договориться. А это уже хоть что-то!
Глава 2. Очень высокое напряжение
Виктор Стужев
Конечно, появление девушки в моем доме вызвало некий диссонанс холостяцкого проживания. Я могу расхаживать в одних трусах, а тут что, придется еще и штаны напяливать?
Лупа, конечно, подставил меня по полной! Даже не сообщил, что решил кого-то пригласить к нам жить. Но я утешаю себя лишь тем, что Октябрина – девушка смышленая и совершенно не падкая на мой торс. Это уже небольшой плюс в карму ее зачетки.
Копошусь в подвале с электрикой. Я не очень люблю применять магию для починки электричества, да и в целом я сам по себе – мастер на все руки. Но почему-то именно сегодня все идет против меня. Эти чертовы проводки не поддаются ничем, кроме как… безысходности! В щитке, где я копошусь, есть шесть рубильников, которые отвечают за свет в доме и улице. Почему так? Ай, да черт его знает! Это бюро досталось мне от дедушки, который и воспитывал меня. Поэтому он тут все делал… Накрутил, намудрил… Чертовщина какая-то!
– Вам помочь?
Женский голос застал меня врасплох. Я дернулся, чтобы посмотреть, кто это со мной здоровается, и ударился головой о крышку щитка. Глухой звук заполнит и без того переполненный хамом подвал.
– Зачем так пугать, Октябрина?
– Я тут стою уже третью минуту, а вы даже не заметили меня!
– Конечно не заметил! – Восклицаю я, вновь уткнувшись в щиток. – Я же не видел вас!
– Вот и я об этом говорю.
Пытаюсь соединить проводки, но меня чуть ли не бьет током. Отпрыгиваю назад, чтобы не быть проводником этого мерзкого состояния.
– Что-то не так? – спрашивает девушка.
– Лучше не мешайте! – шиплю на нее, потому что в ее присутствие не могу сосредоточиться.
– Да я не мешаю, – говорит девушка.
Господи. От нее один шум, от которого я так отвык.
Через пять минут тщетных попыток я понимаю, что без магии у меня не получится. А всему виной эта женщина в моем доме!
Сдаюсь. Как самый последний проигравший в битве за ток. Отхожу на один метр от щитка и щелкаю пальцами рук. Бытовой магии меня научила бабушка, хотя, по правде, такая вещь очень кстати в мире, где людям приходится платить огромные деньги за починку чего-либо. Люди даже не представляют, что мы, маги, существуем среди них и порой работаем на самых необычных профессиях. К примеру, слесарь. Или же строитель.
Поэтому иногда все восхищаются, как быстро возводится дом. А причина всему – бытовая магия.
Я что-то отвлекся…
Так что. Щелкаю пальцами, и проводки соединяются так, что не искрят. Дергаю за рубильник, и… Он не поднимается вверх!
– Готово, – говорю я Октябрине, которая мило мне улыбается.
– Спасибо, – заявляет она.
Закрываю щиток и встречаюсь со взглядом девушки. Карие глаза, волнистые волосы чуть ниже плеч, которые она застегнула заколкой. Стройное тело и пухленькие розовенькие губки. Октябрина, по всей видимости, ждет, чтобы я хоть что-то ей сказал, но я ума не приложу, чтобы придумать, чем ей заняться. Завтра понедельник, поэтому всю работу мы будем делать завтра. А сегодня традиционный выходной.
– Вы не голодны? – спрашиваем мы в унисон и сразу замолкаем. Рина с удивлением смотрит на меня. И я смотрю на нее точно так же. Вот так те на…
– Немного, – отвечает Рина. – Время уже десять утра.
– Десять утра? – восклицаю я, вытирая руки об штаны.
– Да, – кивает головой Рина. – Я спросила у Лупы, что вы любите на завтрак. И сготовила яичницу с беконом.
– Как по-американски, – произнес я, фырча, словно мне это не нравится. Нет, я обожаю яичницу с беконом! Просто… нужно же держать марку?
– А если у меня аллергия на бекон? – щурю глаза, пристально смотря на Рину.
– Что, правда? – восклицает она.
– Да, – говорю ей, потому что прям-таки тянет поиздеваться над девушкой. – У меня с детства аллергия на мясо.
– Ну что ж. Тогда бекон отдадим Лупе.
– И у него аллергия на бекон!
Октябрина складывает руки на груди.
– Поэтому у вас в холодильнике залежи бекона? И никто его не выбрасывает?
Вот те смышленая, оказывается, практикантка! Но нужно выкручиваться из положения.
– Это была проверка, которую вы прошли, – говорю ей и демонстративно выхожу из подвала, поднимаясь по лестнице. Октябрина следует моему примеру.
С кухни доносится приятный аромат свежей яичницы и бекона. Аж мурашки по коже! Я усаживаюсь за стол и принимаюсь завтракать. Октябрина ставит рядом со мной кружку с кофе и сама усаживается напротив стола. Замечаю, что в кухне – идеальный порядок.
– Когда вы успели? – делаю ей не то замечание, не то указание на то, что она тут хозяйничает.
– Лупа попросила прибраться, поэтому я воспользовалась бытовой магией.
– Вы тоже ей владеете?
– Все в моем роду владеют бытовой магией, – с гордостью в голосе подмечает Рина. – Я лишь помыла посуду, убрала крошки и расставила по местам баночки. Кстати…
Рина пережевывает яичницу и, проглотив, добавляет:
– Нужно сходить в магазин за продуктами. Или же доставку закажем?
– Я сам схожу, – говорю ей с гордостью.
– Тогда я дам вам список того, что нужно купить.
Чуть ли не давлюсь куском бекона.
Кашляю.
Что она только что сказала? Даст мне список?
– Что-то не так? – спрашивает Октябрина, смотря на меня пристальное.
– Я подумаю, покупать ли ваши продукты, – добавляю ей в ответ, как кто-то требовательно начинает названивать в дверь.
Мы с Риной переглядываемся.
– И кого еще принесло в такую рань? – бубню под нос, вытерев рот салфеткой и встав из-за стола, направляюсь к двери.
– Иду-иду! – кричу в ответ, чтобы назойливый и непрошенный гость не выдолбил дверь.
Открываю ее. На пороге стоит женщина, вся в слезах.
– Вы… Вы Виктор Стужев?
– И вам доброе утро, – отзываю я, дожевывая кусочек бекона во рту.
– Я хочу, чтобы… вы мне помогли! – жалобно просит женщина, чуть ли не утопая в своих же слезах.
– Сегодня воскресенье… – говорю я, как из-за спины появляется Октябрина и задорно добавляет:
– Поэтому мы с радостью вам поможем!
Она отодвигает меня рукой и добавляет:
– Проходите. Не стойте на пороге!
Нет. Вы только посмотрите на нее! Командует в моем доме, еще даже начав практику!
Глава 3. Я вам не секретарша!
Октябрина Чехова
– Проходите, рассказывайте, что у вас случилось? – приобняв растерянную женщину, я вела ее на кухню.
Виктор хотел было что-то сказать мне, но не стал. Все-таки, когда женщина в растерянных чувствах, а он единственный, кто может ей помочь, отказывать не очень хорошо. К тому же, Виктор, по всей видимости, знает, что у него не указан на двери график работы. А значит, женщина будет права. Да и Стужев наверняка будет только раз, если женщина не будет обращаться в другое бюро.
– Мой муж… – начала она и вновь залилась слезами. Я усадила женщину за стол, а сама щелчком пальца подняла грязную посуду вверх и медленно вела магией ее к раковине. По пути Виктор выхватил свою тарелку с недоеденным беконом и, облокотившись на дверную арку, принялся доедать.
Мигом заварила травяной чай, мгновенно вскипятив воду, и поднесла кружку женщине. Та продолжала лить крокодильи слезы.
– Что с вашим мужем? – начала я, но чувствую, как Виктор внимательно наблюдает за мной.
– Мой муж пропал… Без вести! – плача в платок, наконец-то смогла сказать женщина.
– Мы не занимаемся поиском пропавших людей, – грубо ответил Виктор и сразу словил от меня презрительный взгляд.
– Я знаю, – ответила женщина, утирая слезы. – Я знаю. Поэтому я пришла к вам…
– Нелогично, – фыркнул наставник. В проеме тем временем появился Лупа.
– Я уже подала заявку в полицию. Они разводят руками. Но я бы к вам не пришла, – хлюпая носом, пищит женщина, – если бы мне не приснился сон, в котором я видела душу своего мужа!
– Скучно, – говорит Стужев, доедая бекон.
– Он мне сказал, ему нужно помочь. Он застрял здесь, а часы у него тикают, – взвыла женщина, уткнув нос в платок. – Он еще добавил, чтобы я сходила к вам…
– И когда он пропал? – аккуратно спрашиваю у женщины.
– Пять дней назад.
– Времени мало, – подняв взгляд на Виктора, требовательно говорю. – На седьмой день мы не поможем душе.
– Я не вижу ничего, с чем не могла бы справиться полиция, – фырчит Стужев. – Они еще не нашли тело. Скорее всего, душа вашего мужа до сих пор находится около него. Если права… тело не разбито на мелкие кусочки.
Женщина вначале внимательно слушала, а потом вновь взвыла не своим голосом.
– Тише-тише, – говорю я ей, а сама смотрю на Виктора. Ну слова он умеет подбирать. Просто мозговитый какой!
Лупа начинает вылизываться, а после прыгает на стол. Кот медленно подходит к женщине, принюхиваясь.
– Она говорит правду, мур-мяу, – заявляет он, но… Женщина не слышит кота. Люди без дара не слышат то, что говорят животные. Лишь мяуканье.
– Кем работал ваш муж? – задаю вопрос женщине.
– Слесарем. Но… – она мнется, вытирая слезы. – Он видел призраков!
– Призраков? – переспрашиваю я.
Лупа одобрительно кивает.
– Да. Он видел призраков, с которыми общался. Меня это пугало, но потом я смирилась.
– А это интересно, – добавляет Виктор, так же, бытовой магией, убирая тарелку в раковину. – И часто он их видел?
– Часто. – Кивает женщина.
– Он был проводником, – заявляет кот.
– А как звали его?
– Сергей Потемкин…
– И где вы в последний раз его видели?
– Утром… пять дней назад, – отвечает женщина, вновь завывая.
– Мне нужен адрес его работы и любая личная вещь вашего мужа.
Женщина быстро успокаивается и вытаскивает из дамской сумочки расческу и часы.
– Это подойдет?
– Вполне, – добавляет Виктор и, развернувшись, уходит на второй этаж.
Женщина удивленно смотрит на меня. Я лишь пожимаю плечами.
– Я сегодня первый день тут стажируюсь, поэтому не знаю, куда он ушел, – признаюсь ей.
– Если бы я не была в отчаянии, я бы не пришла к вам…
– Понимаю-понимаю…
Через каких-то несколько минут Виктор спускается на первый этаж. На нем пальто и шляпа… детектива. Какие-то баночки и скляночки на поясе. Он останавливается в проеме и окидывает нас взглядом.
– Буду поздно, – говорит он. – Заполни всю документацию, возьми контакты этой… – он делает паузу, чтобы подобрать слова. – Потерпевшей и отправь все в департамент.
– Но… я хочу участвовать в расследовании!
– Ты и так будешь участвовать в процессе, правда… секретарем.
Я хочу было возразить, но Виктор перебивает меня.
– И присмотрит за Лупой!
А после мгновенно исчезает, сделав шаг вперед.
Женщина кашляет. По всей видимости, она думает, что ей все мерещится. Что ж… С решением Стужева я не согласна и не хочу мириться! Я не секретарша какая-то, а настоящий сыщик!
Правда, еще без опыта…
Глава 4. Н Магическая печать
Виктор Стужев
Выхожу в дверь и сразу же появляюсь около здания, где работал бедный покойный муж этой женщины. Плотно прикрыв за собой дверь, надеваю пальто и поднимаю воротник. На улице пахнет сыростью и бензином. Чудненько.
Красный кирпичный завод, что стоит передо мной, скорее всего, производит какую-то химическую смесь. Щелкаю пальцами, и в руке появляется бумажка, которую я запросил несколькими минутами ранее, когда ещё находился в своем бюро.
Вообще-то, быть частным детективом – дело непростое. То тут, то там появляются дела, которые незамедлительно падают в мой ящик. Но берусь я лишь за самые оригинальные и утонченные дела, потому что считаю их интересными. Поэтому любое дело, за которое я берусь, обязательно будет доведено до ума и увенчается успехом. Вот только бумажную волокиту ой как я не люблю (да и кто ее вообще любит, а?).
Читаю внимательно, что там написано, выбирая глазами самое важное для меня:
“Сергей Потемкин. 56 лет. Семьянин. Честный гражданин, имеет непогашенную ипотеку. Пропал без вести три дня назад, до сих пор тело не найдено. Отличительные особенности: не зарегистрирован в базе ясновидящих.”
Очень странно.
Его супруга, Елена (имя которой я прочитал в записке чуть выше), упомянула, что он видел призраков. Возможно, ей показалось, и ее муж лишь прикалывался над ней?
Смотрю на кирпичное здание, убирая записку в карман брюк. Оглядываюсь по сторонам, пропуская парочку машин, и перебегаю дорогу. Сегодня воскресенье, и вполне вероятно, что здание закрыто. Но опять-таки, его супруга сказала, что он работал слесарем.
Когда я взял записку, то в ней был указан этот адрес, и я незамедлительно отправился именно сюда.
Почему меня отправили именно сюда? Загадка, которую необходимо разгадать!
И как можно скорее!
Я плотнее укутался в пальто, пытаясь понять, где находится вход. Но долго искать не пришлось. Слева, там, где виднелся обшарпанный шлагбаум, находилось контрольно-пропускное пункт.
В моём воображении я уже держу в кармане удостоверение следователя и уверенно иду ко входу. Охранник, который, кажется, напугался больше, чем кто-либо другой, быстро пропускает меня. Он даже не задаёт вопросов. Возможно, это и к лучшему.
Я спрашиваю у него, где находится отдел кадров. Мужчина нервно указывает на правое крыло и говорит, что отдел расположен в кабинете 34Б на третьем этаже. Поблагодарив его, я останавливаюсь у турникета и не прохожу внутрь.
Мужчина, который только что поделился со мной информацией, – это призрак. Он – как Джека-Фонаря из зарубежных легенд, душа, прикованная к этому месту. Однако, в отличие от своего сказочного собрата, этот охранник обречён на вечную работу на этом заводе.
Я не стал проверять у него документы, так как у меня нет на это времени, и я не хочу получать лицензию на такую деятельность. Более того, призраки тоже получают зарплату, хотя и не в том виде, в каком её представляют себе люди.
Они живут, влюбляются, ссорятся и ведут себя как обычные люди. Правда, не всем удаётся обрести новое тело. Часто они живут среди нас, передвигают предметы и любят подшучивать над живыми.
Поняв, что я догадался, кто он, призрак нажал кнопку, и передо мной появилась тёмно-серая дверь необычной формы.
– Я предупрежу начальника, – сухо сказал он. – Проходите. Вас, наверное, ждут.
Дверь открывается, и я вхожу в небольшое пространство, напоминающее шахту лифта. Кивнув охраннику и сложив руки перед собой, я наблюдаю, как лифт закрывается и с молниеносной скоростью начинает свой спуск. Я не могу оторвать взгляд от секундной стрелки, которая отсчитывает время до моего прибытия.
Ровно через пять секунд лифт останавливается, двери распахиваются, и я оказываюсь в шумном помещении, где люди снуют туда-сюда. Поправив костюм, я выхожу из лифта и направляюсь к своему начальнику.
Это место называется «Южная жила дракона». Здесь ясновидящие могут получить лицензию на работу, а призраки – занять какую-либо должность и даже обрести материальное тело. Всего существует четыре таких зоны: северная, южная, восточная и западная. Также есть центральная часть, где находится административный отдел. И как же удачно, что мне нужно именно в южную часть!
Я не особо любил докладывать боссу, в особенности если точно знал, что дело плевое, но эти чертовы уставы могли свести с ума. Тем более нужно было поставить свою магическую роспись на бумаге, что Октябрина будет под моим присмотром какое-то время. А что касается босса того призрака… И там мне нужно было гребанное разрешение на проведение своих работ, потому что тот призрак работал в государственной организации.
– А, Виктор, – произнес мужчина в клетчатом пиджаке. Его звали Афанасий, но между нами все его звали Фенькой. – Какие важные люди к нам пожаловали!
– И тебе не хворать, – фыркнул в ответ.
Афанасий, как и я, был теневым магом. В прошлом он был талантливым следователем, но травма, связанная с его силой, заставила его работать в офисе, где он был лишён возможности самостоятельно вести расследования, лишь руководить и в крайних случаях выезжать за пределы офиса.
– Как дела? Выглядишь не очень…
– Тяжелая выдалась ночка, – сказал ему, вспоминая, как пытался поймать перевертыша, который пугал людей в подворотнях у центра Москвы и на которого пожаловались другие маги, мол, у них клиенты теряются. Правда, ловить таких тварей – не моя прерогатива, но деньги, скажу я вам, не пахнут.
– Слышал-слышал, – сухо произнес начальник. Еще бы этот старый крендель не слышал. У него везде уши, куда не плюнь. – Ну. Что на этот раз?
– Вот дело от смертной, – произнес я, протягивая бумажку. – Только утром пришла.
– Наверное, тяжело работать в выходные? – хмыкнул босс, улыбнувшись. Он знал, как я ненавижу работать по выходным, тем более, когда к тебе приходят настоящие люди, а не появляется работка от министерства теневой магии.
– Не труднее, чем тебе, – ответил ему и уселся в кресло. Драконья Жила вечно оживленна: никто из смертных даже не подозревает, какие структуры развиты в теневом секторе мира.
– Ага, – выдохнул мужчина, читая бумажку. – Смертная обратилась напрямую к тебе?
– Как видишь, – развел руками, ища глазами стакан, чтобы налить воды. – Если бы обратился кто-то другой, то я бы не пришел к тебе за печатью.
Афанасий внимательно читал бумажку, нахмурив пышные черные брови. Его глаза скользили по тексту так быстро, что казалось, они изображают механизм печатной машинки: туц-тык-туц-тык.
– А еще, сторож около того завода, на котором в последний раз видели мужчину, подозрительно сказал, что предупредит свое начальство.
– Он новенький, – хмуро сказал Афанасий. – Работает пару дней.
– Угу, – промычал в ответ. – И ты его босс?
– Да. Я его босс, как и твой.
– Понятно.
Между нами воцарилась тишина.
– Нет, мне все равно не понятно, почему он сказал, что предупредит босса.
– Виктор, – остановил меня Афанасий, явно не желая выслушивать мои гениальные теории, – не нужно строго относиться к новичкам, они же все побегут в другие структуры, и у нас не останется людей.
– Мне кажется, что он что-то знал! – воскликнул я, облокотив руки на поручни кресла.
– Но было впечатление, что он что-то скрывает!
– Ты хочешь вызвать его на допрос? – Вздернув бровью, Афанасий подошел к своему столу, который стоял передо мной, и сел на стул, отложив бумажку.
– Я не спрашиваю разрешения.
– Послушай, Виктор. Ты гениальный сыщик, который расследует всё, что только нам не под силу. Но, бога ради…
– Нотации прям кстати, – пробубнил я тихо.
– Бога ради, прекрати везде видеть какой-то скрытый замысел против тебя!
– Никакой это не замысел! – встал я с кресла, угрюмо посмотрев на босса. – И вообще. Я делаю одолжение, что передаю тебе информацию раньше, чем закончу дела.
– У нас был уговор, – напомнил мне Афанасий, хотя и я без того это знаю. – И уговор ты обязан выполнять!
– Он сковывает меня и мою магию! – перечил ему, подойдя ближе к столу. – Я не могу сосредотачиваться на делах, потому что чувствую это ограничение…
– Я не буду рушить эту печать, Виктор. Не хватало, чтобы вторая студентка погибла от твоей жажды расследований!
В чем-то он был прав, но не во всем.
– Я не просил прикреплять к себе новую студентку! Переведи ее куда-то, она докучает мне.
– И чем же, Виктор, а?
– Она без спросу убралась на моей кухне! – воскликнул я так правдоподобно, что аж самому стало грустно. – Я не позволю ей хозяйничать в моем доме!
– А по-моему, Октябрина очень смелая и решительная студентка, которая пойдет на пользу. И вообще, причем тут она?
– Это так, к слову-мимоходу! – выпучил я глаза. – И дело это слишком плевое. Душа наверняка где-то блуждала, скоро вернется, куда нужно, и дело с концом. Поэтому…
Я направился к выходу и проронил через плечо:
– Поэтому скажи спасибо, что я не развернул ту женщину. Точнее… Я бы ее развернул, но Октябрина пригласила ее в дом.
Уже потянувшись к ручке на двери, я услышал в спину:
– Хорошо, Виктор. Я дам это дело кому-то другому, а ты не забудь дойти до канцелярии и поставить свою магическую подпись.
Я тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Возиться с такими плевыми делами у меня не было настроения, поэтому… Пускай этим занимаются другие следователи, которые весь день протирают штаны в офисе.
Но магическую подпись, мне все равно, нужно поставить.