Роковая Ошибка Дипломата
ПРОЛОГ
Нехорошее предчувствие преследовало Иду весь день. Буквально с самого утра. Стоило ей только открыть глаза, и сердце неприятно сжалось, словно вопило, что злой рок навис аккурат над ее белобрысой макушкой. Увы, сердце не ошиблось.
«Жареным» запахло к обеду, когда она, дуреха, уж было понадеявшись, что все обойдется, с аппетитом уминала рыбный пирог в перерыве между древне – эльфийским и устаревшими диалектами орков.
– Студентка Вальд! Студентка Вальд! – мерзкий голосок раздался прямо над ухом. – Ида Вальд! К р – р – р – ректору! Немедля! Р – р – р – ректор ждать не будет!
Хеши. Собственной персоной. Любимый ворон ее дядюшки, а по совместительству и его секретарь. Вселенское зло в тощеньком пернатом тельце. Каком – то дефектном, что ли. Головка маленькая, клювик тоже, тушка раза в два меньше положенных приличной птице размеров. Зато эго… На всю академию хватит.
– К р – р – р – ректору! Идаааа… Р – р – р – расселась тут, кр – р – р – раля!
Ворона Ида ненавидела, и Хеши отвечал ей взаимностью. Раз уж эта заноза в мягком месте лично явилась по ее душу, плохо дело.
На другом конце стола обреченно вздохнула Стелла Бэк и, отложив пирог, вытерла наманикюренные пальчики о салфетку:
– Говорила тебе. Сдала нас эта стукачка блохастая. Это конец, Ида! Конец!
Быть не может. Эта заучка? И сдала? Верилось с трудом, но Стелла все выходные твердила, что они перешли границы. Что серая мышь нажалуется ректору, и тогда практики в эльфийском посольстве не видать им как своих ушей. Но Ида не особо впечатлилась. Бэк, что для ведьмы весьма и весьма нетипично, дамой была мнительной, тревожной. Еще и трусихой, причем редкостной. Подумаешь, подшутили над убогой. Сама виновата. Бежать к ректору из – за такого пустяка?
Вряд ли девица с боевого факультета была настолько глупа. Каждая «собака» в академии знала, что великому и ужасному Эргару Вальду, волею судеб, Ида приходилась единственной и горячо любимой племянницей. А дядюшка, хоть и наводил ужас на бедных студентов одним своим взглядом, за нее всегда стоял горой. Да и график у ректора плотный, запись на прием чуть ли не на неделю вперед. Станет он время тратить на какую – то серую мышь.
Оказалось… Станет.
Заучка сидела в кресле у ректорского стола и вытирала слезы дешевеньким хлопковым платочком, отсвечивая изумрудными волосами. Цвет, кстати, был вполне ничего. Куда лучше, чем тот куцый русый хвостик, что сие расстроенное, слезливое создание считало подходящей для Королевской Военной Академии прической.
– Ида, – дядя угрожающе сверкнул глазами, и сердце рухнуло в пятки. – А ну – ка села! Живо.
Таким она его видела редко. Другие студенты – да. Но не она. С ней дядя был мягким, душевным, смешливым. Но за столом сидел не он. Там сидел другой Эргар Вальд. Герой трех последних войн, занявший пост ректора военной академии после ранения, что едва не унесло его жизнь. Бесстрашный штормовой маг. Свирепый оборотень. Лучший из лучших. Тот, кто на военную дисциплину «молился» и терпеть не мог глупых выходок.
Он был зол. Очень зол. Сине – черные глаза «метали» молнии, а брови сошлись на переносице, выражая высшую степень ярости.
Ида молча скользнула в кресло.
– Итак… – дядя смерил ее испытующим взглядом, после чего совершенно неожиданно улыбнулся своей фирменной обворожительной улыбкой. И кому! Заучке! – Раз уж моя драгоценная племянница почтила – таки нас своим присутствием, подведем краткий итог встречи? Ты же не против, Мирри?
Мирри, чью фамилию Ида не вспомнила бы даже при большом желании, тихо всхлипнула и промокнула слезы. Дядя же хищно улыбнулся, и от этой улыбки аж зубы свело в очередном дурном предчувствии. Не зря Стелла ныла. Как в воду глядела. Настучала блохастая.
– Поправь меня, если я ошибаюсь. Договорились? В пятницу, по пути в библиотеку, ты, Мирри, стала свидетельницей вечерники, организованной в женском корпусе академии. Организованной без моего ведома и разрешения не кем иным, как моей собственной племянницей. Верно?
Мышь кивнула, а Ида пожалела, что послушала ведьму и ограничилась всего – то навсего испорченной прической.
– Дабы, как там сейчас говорит молодежь… Не «спалиться»? Точно. Так вот, чтобы не спалиться и не получить от меня по шее, Ида и ее дружочек Ральф пригласили тебя выпить, расслабиться, потанцевать. Да?
– Простите, ректор Вальд, – Мирри перестала всхлипывать и наконец выдавила из себя нечто более – менее членораздельное. – Знаю, вечеринки в академии под строгим запретом. Приличная студентка и не подумала бы согласиться на такое предложение. Свою вину не отрицаю. Готова понести наказание.
Вот теперь точно челюсть свело. Отличница. Лучшая на боевом факультете. Умудрилась даже Ральфа опередить на экзаменах! На три жалких балла. Правильная настолько, что аж тошно. Заучка, да и только.
– Пустяк, Мирри, – дядя вновь улыбнулся. На этот раз тепло, по – отечески. – Я не ханжа. Таким же был. Тихоней, лучшим студентом. Ты хоть красавица, а я. Вспомнить страшно. Тощий, прыщавый. Еще и бедный, как церковная мышь. И Алтан такой же был. Когда мы учились в академии фамилия Вальд и гроша не стоила. Никто не хотел с нами водиться. Смеялись, издевались. А знаешь почему?
Заучка отрицательно тряхнула головой, но слезы окончательно высохли. Чего не сказать об Иде. Дрожь пробежалась по телу. Алтан Вальд. Ее отец. Легенда. Он погиб семь лет назад в битве с орками, на северных рубежах. Вместе с мамой. У нее остался только дядя.
– Издевались не потому, что мы были бедными, безродными. Непрезентабельными. Чего уж греха таить, возмужали мы поздно. Совсем не поэтому. Издевались потому, что себя ненавидели. Не нас. Они просто нашли кого – то, кто плевать хотел на их мнение, кто в отличие от них знал, чего хочет.
Ида старалась не вспылить. Понимала, что дядя, будучи в ярости, намеренно ее провоцирует разговорами о семье. Рот откроет, только хуже сделает. Пришлось ногтями впиться в собственные ладони.
– Ты сильная девушка, Мирри. Не сомневаюсь, генерал Берна будет рад видеть такую талантливую студентку на северных рубежах. Даже с изумрудными волосами. Но лучше, все – таки, без. Если хочешь попасть к нему на службу после окончания академии, не стоит портить первое впечатление этой дивной расцветкой, – дядя достал из ящика рабочего стола маленький черный флакон. – Антидот. Профессор Залия всю ночь корпела. Выпьешь, и волосы вернут свой нормальный оттенок. А теперь иди… Мне бы с племянницей потолковать.
Мышь откланялась, схватила пузырек и ретировались. Ида осталась наедине с дядей.
– Не стыдно, Ида?
– А ей? Не стыдно? Прибежала! Нажаловалась! Стукачка блохастая!
Прикусить язык она не успела. Слово не воробей, как говорится. Вылетит – не поймаешь.
– Блохастая? Ида! – его породистый орлиный нос поморщился. – У меня, по – твоему, тоже блохи?
Мощная смуглая мужская рука покрылась шерстью. Густой. Черной как смоль. Аккуратно подстриженные ногти превратились в когти. Дядя всмотрелся в собственную лапу и скептически хмыкнул:
– Что – то живности не наблюдаю. Чудеса, не иначе.
Клоун.
– Чего ты взбеленился? Это всего лишь волосы! Ну изумрудные! И что? Переживет!
– Переживет? – лапа превратилась обратно в руку. – Ида! Мирри – лучшая на боевом факультете. Знаешь, сколько она пахала, чтобы генерал Берна одобрил ее заявку на практику? Не бегала по бутикам, скупая все подряд, не устраивала вечеринки, не крутила романы направо и налево. Пахала! Днем и ночью!
Дура, что сказать. Только полоумная добровольно подаст заявку на практику у Берны. О скверном характере именитого оборотня такие легенды ходили, что мороз по коже. Варвар. Грубиян. Женоненавистник. И тиран в довесок.
– Избаловал. Ох, как избаловал. Надо было на боевой тебя отправить, как мечтал твой отец. Нет же! Пожалел! И что получил? Бесстыжую высокомерную девицу! Знал же, что оборотню не место на факультете дипломатии, но ты, похоже, и забыла, что тоже… «Блохастая»!
– Дядя!
– Молчать! – Эргар Вальд откинул назад упавшую на лоб прядь волос. Черную. С легкой проседью. – Ты перешла все границы, Ида. Девчонке вечером отправляться на рубежи! Представляешь, как бы ей досталось, не успей Залия сварить антидот? Берна бы за шкирку запихнул ее обратно в портал! Неужели ты настолько очерствела?
За окном громыхнуло. Небо мигом почернело, и хлынул дождь. Наслаждавшиеся солнышком студенты во мгновение ока вымокли до нитки, но со двора не уходили. Наоборот, сбившись в кучку, то и дело бросали заинтересованные взгляды в сторону окна. Ясно дело, гадали, кто на этот раз умудрился разгневать ректора.
Чаще всего взбесить дядю удавалось Ральфу. Эти двое вообще не ладили. Ида, хоть и приняла предложение руки и сердца, благословения родственника так и не дождалась. Ректорская особа уперлась, как осел.
– Пей, – перед носом у нее появилась кружка с какой – то розоватой мерцающей жижей.
– Что это?
Ида принюхалась и чуть не застонала от досады. Он что, издевается? Дядя подтвердил догадку, расплывшись в недоброй улыбке:
– То, что ты, дорогуша, на пару с Бэк подмешала бедолаге в вино! И не говори мне, что Мирри на твою вечеринку попала случайно!
– Ладно тебе! Ну, подмешала, и что? Изумрудный ей к лицу!
Завелся же на пустом месте. Да, вечеринку она устроила специально. Мышь каждый вечер таскалась в библиотеку по известному ей маршруту. Выходила из своей крохотной комнатки на чердаке, спускалась на третий этаж и брела в сторону перехода, соединявшего жилой корпус с учебным. У перехода ее и «поймали». Смешно, но идти на вечеринку заучка не хотела. Все ныла что – то про библиотеку. Но одна улыбка Ральфа и «вуаля». Побежала, как миленькая. Даже вина выпить согласилась. Пара глотков и русый хвостик позеленел, а весь этаж сотрясся от коллективного хохота. Мышь разрыдалась и бросилась прочь. Ида своей маленькой местью была довольна. Хлестко. Жестко. Но все же весьма безобидно. Могла ведь и бородавочного зелья в вино плеснуть.
– Пей, Ида!
– Пес с тобой! Вцепился, как клещ! – Ида хлебнула розовой жижи. Приторно сладкой. – Пожалуйста! Доволен?
Ее прекрасные белокурые локоны приобрели бодренький розовый оттенок. Ничего катастрофического. Если это ее наказание за шалость, пусть так. Рано или поздно дядя смягчится и даст антидот. А до тех пор и с розовыми волосами походит. Эльфам должно понравиться. Остроухие частенько красили волосы в диковинные цвета. Голубой, розовый, изумрудный. Рецепт зелья Стелла как раз в их учебниках и нашла.
– Доволен. Еще как доволен. Генерал Берна непременно оценит столь… Эффектную прическу своей практикантки.
На подоконнике заржал Хеши. Не засмеялся. Куда там. Именно заржал. Заливисто. От души.
– Бер – р – р – рна! Ой, не могу! Генер – р – р – рал сделает из кр – р – р – рали человека!
– Закройся. Пока я тебе перья не повыдергивала! – Ида с трудом сдержала порыв. Так и хотелось свернуть эту тощую шейку. – Дядя! Какой еще Берна?
– Обыкновенный. Поедешь на рубежи вместе с Мирри. Сегодня же. Усекла?
– В смысле… На рубежи? Издеваешься?
Шутит? Он ведь шутит? На рубежи отправляли студентов боевого факультета, не дипломатов.
– В прямом. Предвосхищая вопрос… – дядя едва заметно шевельнул пальцем, и какая – то бумажка взлетела со стола, спикировав Иде на колени. – Приказ о твоем переводе на боевой.
Еще одна бумажка прилетела следом:
– Приказ о распределении на практику. С сегодняшнего дня студентка Ида Вальд поступает в распоряжение генерала Берны.
Рот сам открылся, а потом закрылся. И звука выдавить не удалось. Ида уставилась на дядю, как кролик на удава.
– Что ты смотришь? Физическая подготовка у тебя хромает, но это поправимо. Зато среди дипломатов ты лучшая. Диалекты орков знаешь на «отлично». Такие люди очень нужны на рубежах. Тем более, что Берна мне должен. Потерпит тебя месяцок – другой.
– А эльфы?
Дядя равнодушно пожал плечами:
– В посольство поедут Стелла и Ральф. С эльфийским у него полный порядок. Справится твой женишок, не переживай.
Ида шумно выдохнула, но сдержалась. Не разрыдалась. Сдержалась с одной только целью. Не дать Хеши очередной повод хохотать до потери пульса. Ральф ее убьет. Он месяцами грезил. Ждал, мечтал, что Берна одобрит его кандидатуру. Ответ получил лишь на прошлой неделе. Положительный! На пару с проклятой мышью. Чтоб она провалилась!
– Дядя, пожалуйста… Я не хочу на рубежи! Я дипломат!
– Знаешь, Ида. Я десять лет только и делаю, что выполняю твои «хотелки». Практику ты пройдешь у генерала Берны, и точка. Мое решение не обсуждается. И на твоем месте я бы уже пошел собирать вещички.
Ноги сделались ватными. «Филей» прирос к стулу. Ида тихо всхлипнула в надежде разжалобить дядюшку, но тот и бровью не повел:
– Чего сидим? Опоздаешь к порталу, Берна с тебя три шкуры сдерет.
Уж в чем, а в этом она нисколечко не сомневалась.
ГЛАВА 1. МЫШЬ
Ида битый час остервенело рылась в шкафу, пытаясь откопать хоть что – то более – менее подходящее для ссылки на рубежи, когда дверь в комнату распахнулась. Тот, кто дернул за ручку с обратной стороны, вложил столько силы, что дверь ударилась о стену, и дорогое зеркало в черной резной раме грохнулось на пол, разбившись на осколки. Плохой знак.
– Довольна? – Ральф появился в дверном проеме с таким лицом, будто собирался придушить ее собственными руками. – Ты мне жизнь сломала, Ида!
Старый серый свитер из тонкого кашемира, обнаруженный на верхней полке шкафа, полетел на кровать:
– Можно подумать, только твоя жизнь сломалась…
– Я в этом виноват? Это тебе приспичило проучить девчонку!
Вслед за свитером на кровать упали невзрачные черные брюки, в которых Ида когда – то копалась у дяди в саду:
– Ты вообще – то тоже участвовал.
– А я мог отказаться? – красивое лицо ее жениха исказила гримаса обиженного ребенка, которому мама в лавке не купила конфетку. – Ты бы истерику устроила, не так? Я не прав?
Вот как, значит. Истерику. Если в их паре кто – то и устраивал истерики, так это точно была не она. За редкими исключениями.
В целом, Ральф был прекрасен. Умен, силен и очень красив. Мог похвастаться высоким ростом, соблазнительными рельефными мышцами, золотистой кожей, тронутой легким загаром, густыми смоляными волосами и совершенно очаровательными голубыми глазами, от которых девчонки одна за одной теряли голову. А уж ямочки на щеках и белоснежная улыбка покорили даже Иду. Ральф красиво ухаживал, был щедр на подарки, комплименты и эмоции. Имел отменное чувство юмора, мог поддержать любую беседу и разговорить даже самого замкнутого собеседника.
Все в нем было хорошо. Кроме характера. Капризный мальчишка, как когда – то окрестил его дядя. Порой, в пылу ссоры, ей казалось, что вот – вот он рассерженно топнет ножкой, словно маленький карапуз. Эта мысль непременно вызвала у нее улыбку, и Ида немедленно шла на мировую. В конце концов, у всех свои недостатки.
– Ты поругаться пришел или поможешь? Дядя не передумает.
Ральф вздохнул и сел на кровать:
– У Берны ты и дня не протянешь. Мирри – да. Ты – нет. Ему оборотни нужны. Воины. А не девчонка – дипломат.
– Я вообще – то оборотень, если ты забыл.
С натяжкой, конечно. Обернулась она всего один раз, как того требовал негласный закон всех блохастых и дядя. Получила клановую печать и благополучно забыла об этой детали своей биографии. Дипломату все это было ни к чему, а рвать кого – то зубами и когтями на поле боя Ида в этой жизни не планировала. До этого проклятого утра.
– Ида…
– Что Ида. На кону не только твоя жизнь, Ральф! Думаешь, я горю желанием туда ехать? Я не меньше тебя вкалывала, чтобы попасть в посольство!
Длинными пальцами Ральф подцепил свитер и смерил вещицу красноречивым взглядом:
– Ты в этом собралась туда ехать? С розовыми волосами?
Вот же докопался.
– Вообще – то, уставом академии розовые волосы иметь не запрещено. Расскажи мне про генерала.
Ида опустилась на колени и засунула голову под кровать. Вожделенная коробка с сапогами обнаружилась там, где ее и оставили года три назад. В самом углу, под внушительным слоем пыли.
– Так, с чего начать, – раздалось сверху. – Родился в Тандрине. Мать и отец оба оборотни. Мать – целительница. Если мне память не изменяет, до сих пор работает в каком – то госпитале на южных рубежах. Отец давно погиб. Берна учился здесь, в нашей академии, на боевом. Учился скверно, зато на войне…
– Ай, – Ида зацепила – таки пальцами коробку, но треснулась головой о край кровати. – Ты мне всю его биографию пересказать решил?
– Сама же просила. Тьфу ты, какая гадость! – Ральф чихнул. Трижды. После чего показательно отодвинулся подальше от ее сокровища. Коробки с жутковатыми на вид, зато удобными сапогами. Единственной парой обуви, что имелась в поистине бездонном гардеробе Иды, в которой ее хотя бы не засмеют вояки на рубежах. – Вы с Бэк тут хоть раз убирались?
Она – то убиралась. В ванной и гостиной, как и условились с ведьмой. Кто ж знал, что о свойстве пыли скапливаться под кроватью, Стелла была ни сном ни духом.
– Толку мне от знания его биографии. Ты расскажи мне, какой он. Что любит, что ненавидит, да хоть что ест на завтрак.
– Зачем?
Ида скинула туфельки и принялась стягивать платье.
– Отвернись. И не тупи. Должна же я ему понравиться. Я не для того училась, чтобы какая – то дурацкая практика испортила мне весь диплом.
Ральф послушно отвернулся к окошку, хоть и вздохнул обиженно – обреченно. Мол, чего я там не видел. А видел он, к ее стыду, почти все. Расстаться с невинностью Ида пока не успела, все решиться не могла, но определенные вольности жениху позволяла.
– Нууу… Он требовательный, – несостоявшийся практикант Берны вдруг растерялся. – Терпеть не может ложь… Как – то так.
Зашибись. Это с такой подготовкой он собирался на практику поехать? На природное обаяние понадеялся? Ида даже биографию клерков в посольстве на зубок выучила. Уже, считай, «ключик» подобрала ко всей посольской верхушке. И к послу в том числе!
Итильен Эллидани тщательно оберегал свой маленький секрет, но Ида была проворнее. Сочную сплетню сболтнула подавальщица в трактире, куда высокопоставленный эльф иногда заглядывал по вечерам.
Кажется, ее звали Лея. Краснощекая пухленькая девчонка с хорошенькой мордашкой. Наивная дурочка. Так и не поняла, какой козырь был у нее в руках! Оказывается, посол Эллидани жуть как боялся кошек! За такую новость газетчики бы душу продали. Обнародовать секреты эльфа она, конечно, не собиралась, но не разыграть эту комбинацию в свою пользу – грех. Ида все распланировала. Придумала, как незаметно пронести в посольство кошку. Вычислила, когда лучше выпустить зверька «погулять», дабы посол особенно проникся. А перед зеркалом отрепетировала, как именно она будет падать в обморок, испуганно хлопать ресницами и спутанно мямлить, что до дрожи боится кошек. После такого отменного выступления Эллидани, считай, был у нее в кармане! И такой облом. Посла предстояло окучивать Стелле, а ей оставалось только надеяться, что хоть мышь эта серая сболтнет нечто полезное про Берну.
Ида о нем читала в желтой прессе, без особого интереса, но глазами пробежалась. Только вот хам, тиран и женоненавистник – не слишком – то подробная характеристика.
Мышь ждала ее в портальном зале. С изумрудными волосами! Антидот не сработал? Вряд ли. Профессор Залия не ошибалась.
– Так и знала, что у тебя приличной одежды нет, – недоразумение протянуло ей бумажный сверток. – Переоденься. У нас один размер.
У нее? Нет приличной одежды? Да у нее лучший гардероб во всей академии! За исключением тех лохмотьев, которые пришлось напялить для путешествия на рубежи. Свитер – жуткий, штаны – еще хуже, про сапоги вообще думать страшно. Будто не племянница ректора, а бездомный пьянчужка, прикорнувший на лавочке.
В сумку Ида бросила лишь пару артефактов на все случаи жизни, белье, шелковую ночную сорочку и косметику. Больше взять ей было нечего.
Ну не оценят вояки ее роскошные туфли на шпильках, сапоги, на таких же шпильках, кожаные брюки, нынче модные, но на редкость неудобные, летящие шелковые блузы, коротенькие повседневные платья и длинные вечерние, пальто и шубки, пушистые… Розовые, голубые. Берна так точно со смеху умрет, а потом непременно запихнет ее обратно в портал, и плакало ее светлое будущее дипломата.
– Что это? – Ида, замерев в нерешительности, все же приняла любезно предложенный ей кулек, бережно обернутый газетой.
– Форма боевого факультета. По уставу положено прибыть в ней.
В подруги набивается? Пусть так. Ей как раз это на руку. Может, расскажет что – то путное про генерала. Такая заучка точно подготовилась к практике. Скорее всего, Ральф на нее и рассчитывал, а не на собственное обаяние.
– Спасибо, – улыбка вышла весьма искренней. – А с волосами что? Не помог антидот?
На улыбку мышь не купилась:
– Не выпила. Ида, давай на берегу договоримся. Ректор Вальд не только тебя наказал, это и мне наказание тоже. За то, что сдала тебя с ведьмой. Я тебе не нравлюсь. Это я поняла. Но, может, не будем усложнять друг другу жизнь и превращать практику в пытку?
– Подружками станем? – распотрошив сверток, Ида выудила камзол и вполне себе приличные брюки. Все как положено боевому факультету.
Переодеваться в портальном зале, наверное, не стоило. Но тот был пуст, если заучку эту в счет не брать, а бежать обратно в комнату было рискованно. Так и опоздать можно. Портал захлопнется, и ей, как дуре, придется потом верхом до рубежей добираться. Дней пять, не меньше.
– Ты не будешь строить мне козни, – Мирри деликатно отвернулась. – А я помогу тебе пережить практику. С моими изумрудными волосами твои розовые вряд ли произведут фурор. Форму новую получим на рубежах, как и теплые вещи. Я тебе расскажу, что и как. Какие порядки, правила. Я готовилась, все изучила. Два месяца нейтралитета и разойдемся, как в море корабли. Идет?
Ида быстренько натянула форму, а шмотки свои запихнула в сумку:
– Идет. И к слову, изумрудный тебе к лицу.
Вопиюще – яркий цвет заучке действительно шел. Прямые гладкие волосы длиной до пояса уже не казались жиденькими, редкими и невзрачными. Скорее наоборот, изумрудная гладь выглядела весьма эффектно, а неровные оборванные концы, которые будто ржавым ножом обкромсали, добавляли прическе этакий бунтарский флер. Ида скользнула взглядом по лицу своей новой «подружки», оценила фигуру… Признавать очевидное не хотелось, но мышь, если приглядеться, была недурна собой. Высокая, немного выше вполне рослой Иды, с отменной фигурой. Длинные ноги, в меру округлые бедра, узкая талия и аппетитный, с мужской точки зрения, бюст. Не слишком большой, не слишком маленький.
Лицо миловидное. Пухлые губки, вздернутый курносый нос и выразительные глаза. Желтые, как у тех самых, почти исчезнувших чистокровных до мозга и костей оборотней, чью биографию не запятнала примесь человеческой крови. Именно это в ней бесило больше всего. Без рода и без племени, девчонка из городского приюта с какой – то дурацкой фамилией была носительницей «золотой» крови. Кристальной, как утренняя роса. Даже в семье Ральфа, в древнейшем роду Аннера, не было ни одного оборотня с желтыми глазами.
– Я тоже так думаю, – мышь накрутила прядь волос на палец. – Зря расстроилась. Тебе, кстати, тоже… Розовый идет куда больше.
Надо же, какая дерзкая. Не замечала Ида за ней прежде такой грубой прямолинейности.
Портал замерцал, намекая, что вот – вот и за ними наконец явится кто – то с рубежей. Мышь выпрямилась по стойке смирно. Прямо мечта суровых генералов, а не студентка. Спина – прямая, лицо – сосредоточенное, серьезное. Дыхание задержала, что ли? Грудь не вздымается, ресницы не трепещут. Истукан во плоти.
– Студентка Вальд? – портал «выплюнул» хмурого, но миловидного парня. Лейтенанта, судя по звездочкам на кителе. – Студентка Харгенденграффендорфэль?
Невысокий, но крепкий. Ида бы сказала, хорошенький. Внешность простенькая, почти что деревенская, при этом гармоничная. И взгляд открытый. Фамилию девицы произнес чисто, без запинки. Похоже, неделю репетировал, не меньше. Чтобы такую несуразицу выучить, постараться надо. Хозяйка приюта, видать, крепко мышь невзлюбила, раз такой ужас в документах указала. Ни одного клана с такой жуткой фамилией в стане блохастых, естественно, не было. Оборотни предпочитали имена покороче.
– Так точно, лейтенант Мейрэль, – Мирри побледнела, еще и воинское приветствие отвесила. – Студенты Ида Вальд и Миранда Харгенденграффендорфэль готовы к отбытию на рубежи по Вашей команде.
Мейрэль растерянно почесал голову:
– Вольно. Дамочки, с волосами что? Генерала удар хватит от этой вашей столичной моды. И мне влетит по самое «не хочу»!
Если уж кому и влетит, так это им с мышью, причем по первое число.
– Уважаемый Мейрэль, – Ида сладко улыбнулась. – Понимаете, мы с подругой проспорили нашей приятельнице, а ведьма – та еще стерва. Спор выиграла и потребовала в награду вот это вот все… У меня знаете, какие волосы были? Роскошные! Благородного пшеничного оттенка, а не этот розовый кошмар! А у Миранды еще краше! Русые, пепельные, с таким утонченным платиновым отливом, словно настоящее серебро. Но спор есть спор. Дело чести!
Мирри если и удивилась этакой импровизации, то виду не подала. Стояла столбом, как ни в чем не бывало.
– Не смывается? – лейтенант понимающе вздохнул.
– Вообще никак, – сердечно отчеканила «подружка» и покачала головой. Талантливо. Ида бы купилась. – Зелье какое – то эльфийское, сложное.
– Эх, ладно, – Мейрэль добродушно улыбнулся. Хмурая складка меж бровей разгладилась, и ее обладатель стал еще симпатичнее. – Плавали, знаем. Я сам как – то с фиолетовыми волосами ходил. Генерал сегодня по уши в работе, авось и пронесет. Готовы?
Кивнули они с мышью синхронно. Только Мирри сразу же шагнула в портал, а Иду в самый последний момент окликнул дядя.
– Полковник Вальд, рад видеть Вас в добром здравии. Ида, жду с той стороны. У тебя пять минут, – лейтенант не стал мешать и вежливо исчез вслед за Харгенден… Как ее там.
Давненько дядю полковником не называли. Высокий, статный. С идеальной военной выправкой. Ему бы на рубежи, а не академией заправлять. Именно туда он и стремился, всем сердцем, но у судьбы были другие планы. Даже до портального зала легендарный Эргар Вальд дошел с трудом, опираясь на так ненавистную ему трость.
– Передумал?
– И не надейся.
Она и не надеялась. Так, спросила для порядка.
– Берна хороший мужик. С придурью, но хороший. Он многому тебя научит, если артачиться не будешь, – дядя по – отечески прижал Иду к груди.
Пах он как всегда. Морем и солнцем. Теплым летним вечером на пустынном берегу. Домом. Он и сам был для Иды домом. Злиться на дядю больше двух секунд она просто физически была не способна. Даже за то, что лишил ее такой долгожданной практики в посольстве.
– Давай – ка. Беги, пока я и правда не передумал.
Ида встала на носочки, чмокнула его в щеку, развернулась и шагнула в портал. Без оглядки на прошлое и без планов на будущее.
ГЛАВА 2. РУБЕЖИ
Первым она увидела генерала. Берна, в кителе и с погонами, стоял на деревянном помосте, чернее самой черной тучи. Ида и рассмотреть его толком не успела, как ее будущий наставник что – то рявкнул мельтешащему рядом майору и скрылся в казармах.
Высокий, худой. Усталый, измотанный. Складка меж бровей, как у Мейрэля, только у лейтенанта это явление было временным, а у его начальника, судя по всему, постоянным. Седой. Волосы волнистые, до плеч, наспех зачесанные за уши. Борода тоже седая. Ида поежилась. К такому на кривой козе не подъедешь, сразу видно, что крепкий орешек.
Их с мышью он заметил. Скользнул холодным, равнодушным взглядом и даже бровью не повел. Просто взял и ушел. И отчитывать не стал за такой бодренький и совершенно неуместный цвет волос!
– Ой, плохо дело, – голосом знатока протянул Мейрэль. – Не в духе он. Урок номер один. Если он вот так смотрит, как сейчас, и молчит, то лучше ему на глаза не попадаться. Целее будете.
– А что, лучше, чтоб орал? – на всякий случай утончила Ида.
– Лучше. Поверь мне на слово, Вальд, молчание в исполнении Берны – отдельный вид пытки.
Она и поверила. Правда, кто ж знал тогда, что она еще и на практике сможет проверить эти бесценные знания.
– Идем, – Мейрэль кивнул на казармы. – Быстренько вас устроим. У меня еще дел по горло, так что слушайте и запоминайте. Второй раз повторять не буду.
Ида с мышью засеменили следом, озираясь по сторонам. Надо сказать, что рубежи вызывали смешанные чувства. С одной стороны, все как на картинках из учебника по истории Алтасара. Казармы имелись, внушительный целительский корпус с красивыми витражными окнами – тоже, как и огромная стена, отделяющая королевство от орочьих земель. Такая высокая, что казалось, будто смотровые башни уходят в небеса.
Но с другой… Все это великолепие отчаянно требовало ремонта. Стена пошла трещинами и обзавелась парочкой добротных дыр, куда без труда мог проскользнуть вражеский шпион, рассохлись перила и доски помоста, где совсем недавно стоял генерал, а каменные ступеньки, ведущие в целительскую, обвалились, и кто – то заботливо накидал сверху бревен, чтобы раненых затаскивать было хоть капельку сподручнее.
– Казармы у нас смешанного типа. На мужские и женские не делятся, – огорошил лейтенант и, обогнув порядком покосившуюся конюшню, остановился на площади с небольшим прудиком. – Свободные койки есть только у патрульного отряда, туда вас и поселим. Считайте, вам крупно повезло с соседями. Ночью они за стеной, днем отсыпаются. Их распорядок дня не касается, а вот некоторым неплохо бы запомнить. Подъем в пять, с полшестого тренируемся на полигоне за оружейной. Дорогу, думаю, найдете без труда. Если ночью звучит горн, встаем немедленно. Это сигнал тревоги. Завтрак с семи до восьми. После все расходятся по своим делам. Обед с двенадцати до часу, в шесть еще одна тренировка, в восемь ужин.
– Отбой тоже по расписанию? – не удержалась Ида.
Мирри недовольно засопела, но Мейрэль пропустил колкость мимо ушей:
– Отбой по желанию, но шуметь после одиннадцати не рекомендую. Берна лично хвост оторвет.
Информацию на «ус» она, естественно, намотала, невзирая на собственный скепсис. Злить генерала раньше времени – непростительная глупость, с его – то репутацией. Ида твердо решила быть паинькой. Глядишь, получит отчет о практике с оценкой «отлично», и дядя сменит гнев на милость. Может, даже вернет ее в лоно родного факультета, а если нет, то и с дипломом боевого не пропадешь.
Мейрэль времени зря не терял и по дороге в казармы провел им коротенькую, но весьма информативную экскурсию по рубежам. Показал столовую, купальни, склад с предметами первой необходимости, объяснил, чем живет и дышит гарнизон, какие в ходу правила и порядки, а главное – рассказал, как не нажить себе проблем с Берной в первый же день. Условий для спокойного существования на рубежах было всего три. Не лгать. Не устраивать склоки. Не мешать остальным нести службу. В принципе, ничего невыполнимого. Все в пределах разумного.
– Прошу, – лейтенант толкнул хлипкую деревянную дверь, ведущую в казармы. – Чувствуйте себя как дома.
Как дома, конечно, громко сказано, хоть дома как такового у Иды давно и не было. Особняк семьи Вальд, расположенный в самом центре столицы, всего в пяти минутах ходьбы от королевского дворца и живописной площади с фонтанами, сгорел еще семь лет назад, через неделю после гибели ее родителей.
Восстанавливать поместье они с дядей не стали, оплакивать тоже. Продали землю и переехали в гостиницу, где прожили аж целых два года. Потом снимали виллу на побережье, после чего дяде предложили пост ректора лучшего учебного заведения королевства, а с ним и уютные четырехкомнатные апартаменты на территории академического городка, где он жил и по сей день. Ида же съехала в общежитие, дабы вкусить все прелести студенческой жизни и дать дяде, заменившему ей и маму, и отца, возможность «выдохнуть» и заняться собой.
В соседки ей досталась харизматичная ведьма Бэк, способная одним взмахом пушистых ресниц растопить самое даже ледяное мужское сердечко, и комендант не устоял, выделил им замечательную комнату с просторной ванной комнатой, избавив их от необходимости толпиться в коридоре по утрам.
На рубежах о такой роскоши, как собственная ванна и туалет, оставалось только мечтать. Интерьер ее нового жилища, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Голые каменные стены, пол, столь же голый, без единого коврика, с десяток двухъярусных коек, несколько шкафов и деревянный стол у окна. Обжитым помещение не казалось, уютным – тем более, несмотря на то, что почти все койки были заняты и аккуратно застелены одинаковым казенным бельем из грубого льна непривлекательного грязновато – серого оттенка, а наверху и вовсе кто – то самозабвенно дрых, натянув по уши одеяло.
Ида подавила внутренний протест, приправленный острым желанием вернуться в родное общежитие, и пристроила сумку на ближайшее свободное место:
– Нас уже распределили в группы?
– Миранда в разведке. Это мой отряд. А ты, Вальд… – Мейрэль неопределенно пожал плечами. – Не знаю, отдыхай, что ли. Генерал никаких указаний на твой счет пока не давал. Ты же у нас как снег на голову свалилась вместо парнишки из клана Аннера.
На втором ярусе койки, которую присмотрела для себя Ида, недовольно зарычали:
– Слушай, Мейрэль, шел бы ты уже. Спать мешаешь.
Голос, увы, не был женским, а значит и кончик толстенной косы, торчащий из – под одеяла, к сожалению, принадлежал мужчине. Зря Ида, выбирая место, надежды питала, что «ложе» делить с ней будет какая – нибудь милая веснушчатая девчушка с широкой улыбкой и густой рыжей гривой, а не совершенно незнакомый ей мужик, исконно джентльменским стрижкам предпочитающий золотые ленты в волосах.
– Забыл вам представить нашу местную достопримечательность, – Мейрэль страдальчески закатил глаза. – Кьян Гаэль. Командир патрульного отряда. Недовольство всем и вся – его перманентное состояние.
– Эрик, не испытывай мое терпение! – одеяло зашуршало, и «достопримечательность» явила себя во всей красе.
С открытым ртом застыла даже мышь. Широкие плечи, мощная грудь, идеальный пресс. Едва тронутая загаром кожа с россыпью веснушек на лице, острые ушки, выразительные зеленые глаза и свежий шрам на щеке, ничуть не портящий безупречную во всех смыслах красоту мужчины, в чьих жилах несомненно текла эльфийская кровь.
– Нравлюсь? – нахально усмехнулся командир и, сменив гнев на милость, с чувством потянулся, демонстрируя литые мышцы и клановую метку на ребре.
Скорее всего – полукровка. Среди чистокровных эльфов оборотни не встречались.
Миранда поперхнулась воздухом, стушевалась и принялась активно запихивать подушку в наволочку, а Ида не растерялась и ответила в лоб:
– Нравитесь, Кьян Гаэль. Простите, не знаю Вашего звания.
Дерзко? Да. Но что еще она могла ему сказать? Комплиментом эльф был доволен и даже изволил улыбнуться:
– Капитан Гаэль. А ты остра на язык, девчонка Вальд. Мы с тобой поладим.
– Только не начинай! – Мейрэль угрожающе сверкнул глазами. – Госпожа Вальд обручена. Скажи мне лучше, чего Берна такой хмурый? Случилось что?
Кьян резко изменился в лице:
– Не слышал, значит… Иска и Дрей с патруля не вернулись. Мы с Берной все до самого ущелья прочесали. Как сквозь землю провалились.
Лейтенант нецензурно выругался и прикрыл глаза:
– Если в засаду попали, могли в пещерах схорониться за ущельем. Я своих отправлю, как стемнеет. Пусть проверят.
– Этого еще не хватало, – Гаэль выбрался из – под одеяла и ловко спрыгнул на пол, проигнорировав предназначенную для спуска лестницу. – У тебя и так пол – отряда в лазарете.
– И то верно. Сам сбегаю после ужина, гляну, что да как.
Эльф оказался высоким, почти на две головы выше Мейрэля:
– Сдурел? Тебе прошлого раза мало? Через мой труп ты за стену выйдешь, понял?
– Кьян! – складка меж бровей вновь украсила лицо лейтенанта. – Честное слово, хватит.
Гаэль отмахнулся и выудил из шкафа форменную одежду:
– Запрещаю, Эрик. Как брат и как старший по званию. Берна со мной солидарен, пока полностью не восстановишься, носа из – за стены не высунешь и точка.
– Брат? – опешила Ида. – Серьезно?
Мужчины одновременно повернулись, и Кьян покачал головой, от чего лента, удерживавшая волосы в косе, соскользнула, и волнистая грива эльфа рассыпалась по плечам:
– А тебя что – то смущает? Вальд, не пугай меня. Мейрэль – эльфийская фамилия, как и Гаэль.
Эльфийская, спору нет. Удивительно, что она изначально не обратила внимание на этакую странность. Ида скользнула взглядом по лицу лейтенанта, пытаясь найти хоть какое – то сходство с Кьяном и, что странно, нашла.
Если отбросить разницу в росте, а потом закрыть глаза на острые уши Гаэля и его роскошную, типичную для эльфов шевелюру, и сфокусироваться на деталях, можно было прийти к выводу, что эти двое действительно братья.
Такие разные на первый взгляд, простоватый, но миловидный Эрик Мейрэль, и эффектный, броский Кьян Гаэль, на деле имели больше сходств, чем различий.
Тот же овал лица, с острыми, как бритва, углами красиво очерченной челюсти, идентичный «узор» пробивающейся после бритья щетины, мощная длинная шея. Губы, пухлые, с изящной ямочкой сверху, прямые брови вразлет и золотистая кожа с легким румянцем. Отличались у них разве что носы и глаза. У Гаэля был классический эльфийский нос без единого изъяна, а Мейрэлю нос достался обыкновенный, человеческий. Красивый, но с горбинкой. Глаза у обоих были зеленые, только разного оттенка. У эльфа оливковые с темным ободком, а у лейтенанта – с голубоватым отливом.
– Рассмотрела? – Кьян выразительно поднял бровь. – Или нам поближе подойти?
– Не стыдно тебе над девчонкой издеваться? – Мейрэль толкнул брата в плечо и сжалился над Идой. – У нас с этой занозой одна мать. Она оборотень. Отцы разные, оба эльфы, но у Кьяна он чистокровный, а мой полукровка, поэтому из эльфийского мне только фамилия и досталась.
– Это я – то заноза? – фыркнул Гаэль и убрал волосы в высокий хвост, зафиксировав прическу все той же золотистой лентой. – Ладно, идем, раз уж ты меня разбудил. Все равно совещание у Берны через полчаса. Вальд, не скучай, вернусь к рассвету.
Под обреченный вздох Мейрэля Кьян расплылся в обольстительной улыбке и выскользнул из комнаты, любезно прикрыв за собой дверь. Не успела Ида присесть и перевести дух, как наткнулась на обиженный взгляд Миранды. Оказывается, мышь успела и спальное место застелить, и вещички из сумки выудить.
– Что? – насупленная физиономия новой «подружки» создавала такую тягостную атмосферу, что она не выдержала. – Я тебя чем – то обидела?
Мирри неопределенно поморщилась:
– Не понимаю, как тебе это удается.
– Что именно?
– Быть в центре внимания. Мы только прибыли, а ты уже обзавелась поклонником.
– Ты про капитана? Не смеши, – Ида нехотя распотрошила мешок с постельным бельем. – Кьян бессовестно красив и знает об этом, поэтому сегодня он флиртует со мной, завтра – с тобой, послезавтра – с кем – то еще.
Смешно даже. Взрослая девица, а таких очевидных вещей не понимает. Хотя куда уж там. Мышь и не целовалась – то, поди, ни разу.
– Да нет, – Мирри скинула обувку и забралась на кровать. – С тобой всегда так. Если в комнату входит Ида Вальд, все смотрят только на нее. Не удивлюсь, что и генерал Берна… Сочтет тебя абсолютно очаровательной.
Она чуть простынь не уронила на пол от такой пламенной речи:
– Не пойму, чего ты взъелась! Тебе эльф понравился или что?
– А есть разница?
– Есть. Ты еще вчера за Ральфом бегала, как хвостик, а сейч…
Мышь так перекосило, что Ида осеклась. То был не взгляд влюбленной девчонки, пойманной с поличным, отнюдь нет. Миранда дернулась как от пощечины:
– Бегала? За твоим нарциссом? Ясно. А я, дура, все гадала, за что ты так сильно меня невзлюбила. Знаешь что, Вальд. Забудь все, что я сказала в портальном зале. Не стану я с тобой нянчиться, мне и Ральфа в академии хватило. Хочешь и дальше строить мне козни, дерзай, но с этой минуты каждый сам за себя.
С кровати мышь вскочила с поистине невероятной скоростью. Мало того, что из комнаты вылетела босиком, так еще и стол едва не снесла по пути. Вот и поговорили, называется.
Ида за ней не пошла, хотя соблазн догнать и ответить на дерзость был. Вовремя вспомнила, что Берна склок не выносил. Успокоилась она не сразу, слова Мирри зацепили за больное, и шутка с изумрудными волосами больше не казалась ей маленькой шалостью. Казалась пакостью… Пришлось напомнить себе, за что заучку с боевого факультета она ненавидела на самом деле.
Желания идти на ужин не было, но Ида себя пересилила. Надеялась встретить генерала, представиться по – человечески и узнать, наконец, в какой отряд ее определили.
Берну она прождала два часа, но на ужин он так и не явился. Не было Мейрэля с братом, да и Миранда тоже не пришла. Ида съела тарелку наваристой похлебки с мясом, закусила пирожком с капустой, перезнакомилась с подопечными Кьяна, с поварихой поболтала и, вконец отчаявшись, вернулась в казармы, где сразу же завалилась спать.
Кьян вернулся на рассвете, как и обещал. «Благоухал» капитан свежей кровью и сажей, ноги переставлял с трудом и до своего места не добрался. То ли залезть по лестнице не смог, то ли и пытаться не стал, сапоги сбросил и рухнул прямо к ней в постель.
– Гаэль, это не твоя койка! – огрызнулась Ида сквозь сон и отползла на самый край. – Слезай, пока я добрая.
– Сил нет. Наверх я не поднимусь, а тебе вставать пора, на тренировку опаздываешь. Твоя подружка уже на полигоне.
Проснулась Ида мгновенно. Эльф не обманул, стрелки стареньких часов, единственных на всю комнату, неумолимо приближались к половине шестого.
Причесаться она не успела, только одеться. По пути на полигон завернула в купальни и плеснула на лицо воды, волосы заплела и перевязала лентой Кьяна, ничего лучше под руку ей спросонья не подвернулось, а эльф не возражал. Буркнул только, чтобы она убиралась поскорее и спать ему не мешала.
На тренировку она не опоздала, но на мышь обозлилась. Могла и разбудить, предательница.
Разминалась Миранда с равнодушной миной на лице, напрочь игнорируя присутствие Иды на поле, зато ее заметил Мейрэль:
– Вальд, давай – ка отойдем. Разговор есть.
Деликатно подцепив ее под локоток, лейтенант отвел Иду в сторонку.
– Что – то не так?
– Да. Тебя отстранили от тренировок. Приказ Берны. Иска и Дрей пропали, и он в бешенстве, что вместо Аннеры, которого собирались в патруль определить, он получил… Сама понимаешь.
– Девицу с факультета дипломатии, толку от которой на рубежах как с козла молока? – Ида понимающе вздохнула. – И что мне делать?
Мейрэль нахмурился и задумчиво прикусил губу:
– Подожди пару дней, может, успокоится, отменит приказ. Сейчас разговаривать с ним бесполезно.
Замечательные вырисовывались перспективы. Это что же, пока мышь там скачет на полигоне, опыта набирается, Ида в комнате сидеть должна?
– А если не успокоится? В конце концов, не такая уж я бестолковая. Могу с ранеными помогать или вон… В башне смотровой дежурить. У меня отменное зрение.
– Может, и не успокоится. Тогда сама к нему сходи, попроси отменить запрет. Если я за тебя попрошу или Кьян, только хуже будет. Решит, что самостоятельно ты ни с чем справиться не можешь. Так ты точно в казармах всю практику просидишь. В общем, ты меня поняла. Пока отдыхай, а я пойду, мне еще тренировку проводить надо, – лейтенант стянул рубашку, продемонстрировав не менее выдающийся, чем у Кьяна, пресс, и бросил тряпицу на лавку.
Ида деликатно отвернулась. И не зря. Следом за рубашкой на лавку полетели брюки Мейрэля. Могла бы и уйти, но любопытство пересилило. Хотелось посмотреть, какой у лейтенанта зверь.
Долго ждать не пришлось, уже спустя мгновение в сторону полигона потрусил некрупный, но чрезвычайно эффектный рыжий волк с густой шубкой, белыми пятнами на морде и черными подпалинами на боках. Не будь она оборотнем, издалека могла бы и за лисицу его принять.
С минуту Ида мялась. Думала, стоит ли вернуться в казармы и выспаться от души или плюнуть на все, пойти к генералу и потребовать объяснений. Не стерпела. Выбрала второе.
Приемную генерала она нашла без особых трудностей, дорогу подсказала девчонка из патрульных, с которой Ида познакомилась за ужином. И все бы ничего, только дверь в кабинет Берны надежно охранялась… Одной более чем знакомой ей личностью.
– Эрли Хант… Сколько лет, сколько зим, – протянула Ида, прекрасно понимая, что разговор с генералом откладывается. – Хорошо выглядишь.
– Лгать ты так и не научилась, Вальд, – процедил Хант, перекладывая на столе бумажки. – Шла бы ты отсюда. Я слышал, что тебя от тренировок отстранили. Генерала нет, а если бы и был, к нему и так очередь стоит. Тебя из принципа не пущу.
Ида оскорбилась даже, ведь она, между прочим, ни капельки не соврала. Эрли выглядел роскошно. Смазливое лицо, пронзительные голубые глаза и фирменная платиновая шевелюра. Высокий, крепкий, он и в академии слыл розовой мечтой всех студенток, но с момента выпуска возмужал и стал еще красивее.
– Хант, не будь таким злопамятным, ты же мужчина. Мне правда очень нужно поговорить с генералом.
– Не действуй мне на нервы. Надо поговорить, можешь его снаружи подождать.
Уперся же. Ида слышала, что Берна в кабинете.
– Эрли, пожалуйста. Ну, хватит, не я же для тебя приворот готовила!
Хант резко выдохнул, пытаясь взять эмоции под контроль, но в приемной заметно похолодало:
– Кто меня из комнаты увел, чтобы она мне эту гадость в кофе накапала, а? Не ты, Ида Вальд?
Она. За этот поступок гордости Ида не испытывала, но тогда, два года назад, отказать Бэк не смогла. Ведьма в Ханта втрескалась по – уши, а тот с ней поигрался и бросил. Три капли приворота казались соразмерной местью за уязвленное женское самолюбие, но Стелла что – то напутала в рецептуре, и зелье сработало не так, как было задумано. Хант оказался в лазарете и чуть не лишился зверя.
– Прости, – извинилась она искренне. – Мне жаль, Хант. Это была безобидная шалость, которая вышла из – под контроля.
Лицо Эрли смягчилось:
– Не будь так наивна. Бэк – потомственная ведьма, а рецепт приворотного зелья даже я знаю. Подумай об этом. А теперь иди, будем считать, что я тебя прощаю. Берна в кабинете.
– Можно? – она ушам своим не поверила. – Тебе за это не влетит?
– Не волнуйся, тебе в любом случае влетит больше. Беги, пока я не передумал.
Ида не удержалась и чмокнула Ханта в щеку:
– Спасибо огромное!
– Я бы так не радовался, – усмехнулся Эрли. – Он все равно тебя выставит. Но, как говорится, попытка не пытка. Дерзай, Вальд.
ГЛАВА 3. В ЛОГОВЕ ВОЛКА
В кабинет Ида вошла без стука. Далекий от вежливости жест, зато цели она достигла. Берна сидел за столом, уткнувшись в бумаги, и вставать, чтобы вышвырнуть ее за пределы своих владений, кажется, не собирался.
– Госпожа Вальд, Вам Хант разве не объяснил, что я занят? – генерал даже взглядом ее не удостоил. – Будьте добры, покиньте кабинет.
Ясно. Рано радовалась. Ее все – таки решили выставить вон.
– Почему Вы меня игнорируете?
– Госпожа Вальд, я повторяю. Покиньте кабинет.
– Или что? Домой меня отправите?
Берна наконец оторвался от бумаг и поднял на нее глаза, а Ида мигом поняла, что доигралась. Просчиталась. Сама пришла в логово волка.
Волосы у него, оказывается, были не седые, а попросту белые, как у всех северян, хоть и родился он, если верить Ральфу, в жарком Тандрине. Но хуже всего… Генерал изволил побриться. От досады захотелось прикрыть глаза и тихонько застонать. Сколько ему было? Тридцать пять? Сорок? Не больше. А она – то думала – мужчина в годах. Надеялась воззвать к совести и отеческим чувствам. Такую речь заготовила, и все насмарку. Тут бы не покраснеть до кончиков ушей под этим пристальным хищным взглядом. Суровый. Опасный. И как назло, привлекательный. Высокие скулы, волевой подбородок, лицо худое, но черты резкие, мужественные.
– Измором взять меня решили? Ладно, – Берна показательно скрестил руки на груди. – Говорите, что Вам нужно.
– Меня не пустили на тренировку. Лейтенант Мейрэль сказал, Вы лично распорядились.
– Распорядился.
Какой разговорчивый.
– Зачем?
– Нечего Вам там делать.
– Это еще почему? – медленно, но верно Ида начинала «закипать» как забытый на плите чайник.
Генерал зевнул, прикрыв рот ладонью. Прекрасно. Он еще и сама вежливость.
– Госпожа Вальд, у Вас есть что – то по существу? Вы отнимаете мое время.
«Чайник» закипел. Окончательно.
– По существу? Для начала отмените свой приказ и дайте мне нормально пройти практику!
Берна не впечатлился. Вообще.
– Нет.
– Что значит «нет»? Вы мне два месяца предлагаете просто слоняться по гарнизону? От казармы в столовую и обратно?
В ответ он кивнул! Просто кивнул! С таким каменным, равнодушным лицом, будто не к нему, целому генералу, взбешенная практикантка вломилась в кабинет без приглашения и принялась «качать» права. Прав был Мейрэль, лучше бы орал.
– Что я Вам сделала? Вы мне ни единого шанса не дали показать, на что я способна!
Берна тяжело вздохнул, болезненно как – то, что ли, и достал из ящика стола листок:
– Возьмите. И дайте мне уже заняться делами.
– Что это?
– Читать не умеете?
Как бы не придушить его за эти два месяца. За бумажкой пришлось идти самой. Протянуть ее генерал не потрудился, отложил на край стола и снова уткнулся носом в какой – то отчет. Так, словно ее вообще в кабинете не было.
Почерк у него был хаотичный, размашистый, читаемый с трудом. Но главное из написанного на злосчастном листе Ида все – таки вычленила. Заголовок гордо гласил: «Ида Вальд. Отчет о прохождении практики». А в самом конце, на обратной стороне стояла оценка. «Отлично»!
– Издеваетесь? – Ида скомкала бумажку и бросила на стол. – Не нужен мне Ваш фальшивый отчет! Я приехала сюда проходить практику, и я ее пройду.
– Ида. Умоляю, не усложняйте мне жизнь. Забирайте отчет и уходите. У меня дел невпроворот, – генеральский нос слегка поморщился. На долю секунды, но она заметила. Поморщился не презрительно, от боли. Однозначно.
Пыл она почему – то сразу растеряла:
– Вы в порядке?
– Нет, но буду, когда Вы оставите меня в покое.
Берна поднялся с явным намерением выпроводить ее из кабинета. Листик с отчетом взял. Разгладил его, присмотрелся, снова скомкал и бросил в урну:
– Новый напишу. На отлично теперь не надейтесь. Максимум – зачет.
Расстояние от стола до двери он преодолел в два шага. Недобро ухмыльнулся и взял ее за шкирку! Уцепился длинными пальцами за ворот свитера и поволок на выход, как нашкодившего котенка. Ида дар речи потеряла от этакой наглости. Очнулась, когда ее почти выставили вон:
– Вы что себе позволяете?
Извернуться она умудрилась. Освободилась и скользнула генералу за спину. А там…
– У Вас кровь!
Дверь в кабинет захлопнулась, толком не успев открыться.
– Я осведомлен, госпожа Вальд. Поэтому и пытался Вас спровадить, – процедил генерал и закрыл дверь на ключ. – Свалились же на мою голову. И где только нагрешил?
Не то чтобы Ида крови боялась, но холодок по спине пробежался. Что у него там за рана такая, если китель на спине весь в крови?
– Зачем Вы дверь закрыли? Вам в лазарет надо!
– Ага, бегу, – загорелые руки ловко расправились с пуговицами на форменной одежде. – Я надеюсь, Вы умеете держать язык за зубами? Иначе у нас с Вами будут проблемы.
Испорченная вещица полетела на пол. Тонкая черная водолазка, надетая под китель, так легко не далась. Берна пытался стянуть ее через голову, но когда вторая по счету попытка раздеться провалилась, зажмурился, зашипел, схватил со стола клинок и вспорол ткань на груди. Ида тоже зажмурилась. Из вежливости или от страха, сама не поняла.
– Так и будете истуканом стоять? Или поможете?
– Помогут Вам целители в лазарете! – глаза пришлось все же открыть.
Лучше бы развернулась, вышла из кабинета и отправилась прямиком домой. К дяде. Прямо так. Зажмурившись. Широкая рельефная спина генерала представляла собой одну сплошную рану. Кожа красная, опухшая, в жутких кровавых волдырях. Под левой лопаткой глубокий порез. След от клинка, скорее всего. Или меча из эльфийской стали, острого, как бритва. Край стянут швом, наспех сделанным, кустарным. Собственно, поэтому к середине шов и разошелся, а рана начала прилично кровоточить.
– Что? Так страшно? – Берна повернулся спиной к шкафу и попытался разглядеть собственное отражение в стеклянных дверках. – Ай, ерунда. Шов разошелся.
Правда что. Сущие пустяки. С такими ранами обычно в лазарете на животе лежали под толстым слоем заживляющей мази, а не ходили туда – сюда в кителе и водолазке, раздавая бесценные указания своим подчиненным.
– Зашить сможете? – вопрос застал Иду врасплох.
– Я?
– Ну не я же. Зашил уже, а толку.
Ах, вот кто так «филигранно» заштопал рану. И как умудрился только. Перед зеркалом стоял? Это ж как нужно было изогнуться, чтобы собственную спину зашить? Неудивительно, что шов так себе вышел и разошелся. Не закрепил, поди, толком.
– Может, в лазарет? Там и швы наложат. Как следует.
– Нет, – сказал, как отрезал. – Справитесь? Или у Вас неуд по целительству?
Генерал открыл шкаф и достал повязки, пару мазей, иглу и коробочку с нитками от известного в столице производителя. Присел на корточки и с нижней полки выудил пузатую бутылку из непрозрачного стекла. Похоже, спирт.
– По целительству у меня отлично. Как и по остальным предметам. Неужели даже личное дело не смотрели? – Ида открыла бутылку и принюхалась. Не ошиблась, спирт. И на том спасибо, не придется грязными руками трогать рану. – Я вас зашью, но не бесплатно. Я хочу тренироваться с остальными, опыта набираться, а не в казарме сидеть.
Берна взгромоздился на край стола:
– Шантаж?
– Он самый. Вы же скрываете ранение… Иначе пошли бы в лазарет, а не зашивали это собственными руками. Дверь на ключ заперли. Я молчать до гробовой доски буду. Пытать станут – не сдам. Только дайте мне возможность нормально пройти практику. Поставите незачет, пусть так. Не обижусь.
– Ида, я обещал Вашему не в меру настойчивому дядюшке взять Вас к себе. Слово я сдержал. В остальном – увольте. Учить уму – разуму я Вас не стану. Вы дипломат, а не воин. Что Вас не устраивает? Отчет я Вам напишу. Сидите себе спокойно и жизнью наслаждайтесь. Все как в эльфийском посольстве. Если совсем скучно станет, могу пристроить Вас помощницей в столовую. Не больше.
Непробиваемый тип. Вроде и не хамит, а бесит так, что зубы сводит. Ида промолчала. Плеснула на руки спирта, им же смочила марлю и принялась аккуратно, едва касаясь, стирать запекшуюся кровь у краев раны. Берна тоже молчал, сцепив зубы. Не шипел, не вздыхал. Просто молчал и терпел.
– Откуда такие ожоги?
– Кислотная ловушка. Не забивайте голову.
– Нет, расскажите, пожалуйста. Мне интересно.
Ида стерла кровь. Достала из бумажного пакета стерильную иголку, а из коробки нитку. Не зря факультатив брала. Дипломаты целительство не жаловали, но она записалась. Ни одного занятия не пропустила. Из – за дяди. Хромал он с каждым днем все сильнее, а целители руки опускали один за другим. Пожимали плечами, да и только.
Лекарем Ида была посредственным. Дар мамы у нее не раскрылся, зато азы целительского дела она выучила назубок.
– Один ученый при королевском дворе работал над особым составом. Для оборотней. Его Величество все боится, что мы бунт поднимем и сможем власть под себя подмять. Вернуть все как было, – иголка коснулась кожи, но генерал даже не дернулся. – Вот и перестраховался. Разработка качественная, сами видите. Не знаю, кто слил оркам рецепт, но они быстро сориентировались. Теперь смазывают этой гадостью клинки, стрелы. Ну и ловушки… Тут я сам виноват. Под ноги смотреть надо.
Шов получался плотный, аккуратный. Закончила она быстро.
– Я попробую ожоги убрать? Если потерпите. Дар у меня слабый, магия – болезненная.
– Хуже Вы точно не сделаете. Ни в чем себе не отказывайте, госпожа Вальд, – голос у генерала был низкий. Хриплый. Как у матроса, пристрастившегося к дешевому табаку из Лайры.
Силенок у нее было мало. Не одарила Иду природа. Зверя, конечно, дала, но на дары поскупилась. Если материнский – целительский хоть как – то себя проявлял, то отцовский – штормовой предпочел и вовсе не показываться.
Кончики пальцев заискрились:
– Будет больно. Извините.
Хотя кого она предупреждала? Того, кто на весь это ужас, кровавый, жуткий, будто кожу содрали живьем, натянул водолазку? Не пошел в лазарет. Мазью не намазал. Рану заштопал, да и все.
– Ох ты ж… – Берна резко выдохнул.
Такой себе, надо сказать, комплимент. Пока иголкой орудовала, молчал.
Полностью убрать ожоги она не смогла, но кровавые волдыри подсохли, покрывшись корочкой из запекшейся крови. Отек немного сошел, и генеральская спина приобрела вполне приличный вид.
Он нахмурился:
– Что у Вас за ужас с даром? Почему так больно?
– Никакой не ужас. Дар слабый, вот и больно. И вообще, чего Вы жалуетесь? С волдырями расставаться не хотели? Предупреждать надо.
– А вы язва, госпожа Вальд, – генерал внезапно улыбнулся.
Зубы у него были белоснежные. С чуточку заостренными клыками. Ида смутилась даже, но взгляд отвести не смогла. Вроде и тощий, как бездомный пес, а мышцы красивые. Рельефные. Пока пялилась, как полная дура, проморгала такое…
Берна резко подался вперед, и среагировать она не успела. Где – то на задворках сознания вдруг промелькнула мысль, что он поцеловать ее вздумал, и щеки предательски вспыхнули, вознамерившись посоревноваться в яркости с ее же волосами. Но куда там. Целовать ее никто и не планировал. Хотя, если честно, лучше бы поцеловал. Отвесила бы пощечину и гордо удалилась. Генерал склонил голову к ее плечу и принюхался! Заинтересованно так. Ида шарахнулась назад и чуть не влетела спиной в дверь:
– Вы что творите?
Извиняться перед ней он, судя по всему, не собирался. Цокнул языком и смерил ее внимательным взглядом. От макушки до пяток и обратно.
– Расскажите – ка мне, сколько раз Вы перекидывались за последний месяц? Хотя… Давайте сразу за год.
– Перекидывалась? – Ида так и стояла, прижавшись спиной к двери. Во избежание повторных инцидентов.
– «Оборачивались», госпожа Вальд. Это слово Вам знакомо?
Так и хотелось сказать, что сам он – язва. Странно, что в народе за ним закрепилась слава варвара и грубияна. «Язва» генералу подошло бы куда больше.
– Знакомо.
– И?
И что? Вряд ли ему ответ понравится. Берна все понял сам. Хотелось бы верить, что понял по ее лицу, а не по тому, что он там унюхал.
– Ясно. За прошлый год, я так понимаю, тоже ни разу?
Ни разу. И стыда по этому поводу никогда не испытывала. Но теперь почему – то чувствовала себя нашкодившей студенткой на ковре у ректора.
– Сами сказали, я – дипломат. Сомневаюсь, что в эльфийском посольстве мне пригодились бы когти.
– И чего тогда удивляетесь, что у Вас проблемы с даром? Это ненормально. Вы оборотень. Вы должны менять ипостась. Бедный зверь там, небось, совсем издох от скуки.
Надежда на то, что Берна все – таки смягчится и позволит ей нормально пройти практику, окончательно рассыпалась.
– Ладно… – генерал нахмурился и снова прошелся по ней взглядом. Словно оценивал. – Давайте заключим сделку. Вы сейчас перекинетесь, а я, так и быть, найду Вам занятие.
Ида оживилась:
– И отмените запрет на тренировки.
– Без проблем. Ну что, по рукам?
Как – то подозрительно быстро он передумал. Подвохом попахивало. Но она была не в том положении, чтобы отказываться. Оборот после длительного перерыва, если верить книгам, удовольствие сомнительное, болезненное, но не сидеть же всю практику без дела.
– Договорились. Я согласна. Только мне одежду так и не выдали… Ту, что при обороте не рвется.
– Думаете, я в обморок упаду при виде обнаженной женщины? – хмыкнул Берна, всем своим видом давая понять, что даже отворачиваться он не собирается. – Не думаю, что у Вас есть чем меня удивить.
Ида вспыхнула, как спичка:
– Унизить меня хотите?!
Щеки пылали, а на глаза предательски наворачивались слезы. Но Берна и на этот раз остался предельно спокоен:
– Объясните мне, Ида. Как Вы собрались проходить практику, ради которой даже в кабинет ко мне ворвались, если Вы боитесь раздеться? Здесь только я. А на поле боя будут другие солдаты, будут орки и прочая нечисть. И никто не бросит все и вся, когда Вы обратно в человека перекинетесь, чтобы по – джентльменски прикрыть Ваши прелести какой – нибудь тряпкой. Именно поэтому я так редко беру к себе хрупких юных леди. И поэтому закрыл Вам доступ к тренировкам.
– Мышь эту вы взяли! И на тренировку ее пустили!
Брови генерала поползли вверх:
– Вы имеете в виду Миранду? Она еще в заявке на практику четко дала понять, что нагота для нее не проблема.
Вот так сюрприз. Нет, головой Ида все понимала. Нагота действительно для оборотней была делом привычным. Человеческая одежда при обороте рвалась, ну или спадала мешком на землю, если вторая ипостась у кого – то была слишком уж мелкая, а сменную на задание с собой не потащишь. Специальная форма, разработанная лучшими умами королевства, по слухам, у оборотней так и не прижилась. Парни с боевого как – то обсуждали в столовой, что чудо – одежда трет, жмет, но что еще хуже – цепляется за шерсть, доставляя невыносимый дискомфорт. Но с другой стороны, цепляется и цепляется, лучше так, чем обнаженной ходить всем на радость.
– Я бы все же предпочла вначале получить форму. Джентльмен Вы или нет?
– Мы ее не держим. Не пользуется никто. Может и валяется где – то на складах, но ради Вас все запасы перебирать из – за одной тряпки никто не станет. Ида, Вы опять тратите мое время. Хотите практику, покажите мне зверя. Не готовы, дверь за Вашей спиной.
Ида предприняла последнюю попытку:
– У меня жених есть!
Брови поползли еще выше:
– И?
Понятно. Этого ничем не проймешь. У нее, собственно, оставалось три варианта. И каждый следующий хуже предыдущего. Она могла отказаться и уйти. Тогда плакали ее шансы хоть чему – то научиться. Могла обернуться в одежде. Но в этом случае пришлось бы топать обратно в казармы в чем мать родила. И, что еще страшнее, выходить из кабинета на потеху Ханту ей тоже пришлось бы обнаженной. Или же можно было раздеться сразу, пережить три минуты позора и уйти в одежде. Правда здесь тоже была заковырка. Снимет свитер, и Берна сразу же заметит диковинный кулон у нее на шее…
Ида замешкалась и на секунду малодушно склонилась к первому варианту. Но быстро себя одернула. Даже если Берна сдержит слово и напишет ей распрекрасный отчет, то дядя все равно узнает, что она баклуши била, а не опыта набиралась. Да и родители, если смотрят с небес, прямо там и сгорят со стыда. В конце концов, лентяйкой она не была никогда. Поэтому трусливое бегство пришлось из списка вычеркнуть. Осталось только выбрать, как именно она предпочла бы опозориться. Выйдет из кабинета голая – опозорится перед всеми. Останется без кулона – опозорится перед генералом.
Берна одной фразой лишил ее выбора:
– Артефакт свой сюда давайте.
Что? Как? Вот как он узнал? Ида невинно захлопала ресницами, цепляясь за шанс разыграть «дурочку», как за спасительную соломинку.
– Какой артефакт?
– Госпожа Вальд… – зеленые глаза угрожающе сузились. – Вы думаете, Вы одна такая умная? Я не в первый раз вижу студента, который недоволен собственным зверем и пытается замаскировать его иллюзией. Этих побрякушек у меня целый ящик.
А она так надеялась, что повезет. Кулон купила сразу после оборота. На всякий случай. Что ж. Значит, придется позориться перед генералом.
Под пристальным взглядом Ида сняла кулон, деактивировала магическое плетение и отложила теперь уже бесполезную безделушку на стул.
– Довольны?
– Более чем. Продолжайте.
Руки подрагивали от волнения, и эту дурацкую дрожь Ида никак не могла унять. Даже Ральф не видел ее обнаженной. Бюстье один раз стянул, грудь потрогал, но на этом все. Табу. А этот чурбан стоял с таким равнодушным лицом, будто перед ним не юная девушка собиралась раздеться, а мужик.
Трясущимися руками стянула свитер и уставилась на Берну. И… Ничего. Ноль эмоций. Перед ним девушка в красивом кружевном бюстье броского малинового оттенка, не оставляющем особого простора для фантазии, а он и не дрогнул. Зрачки не расширились, взгляд не потемнел. Это злило. Неожиданно сильно злило. Может, у него хворь какая? Не возбуждает его женское тело?
– Госпожа Вальд, Вы заснули? – на том он поднялся, прогулялся до шкафа у дальней стены и достал оттуда очередную черную водолазку. А потом изволил, наконец, одеться.
Сапоги она сбросила быстро. С брюками пришлось повозиться. Руки тряслись, теперь уже от злости. Ида все не могла справиться с застежкой. За это время Берна успел вернуться туда, где и был до этого. Присел на край рабочего стола и уставился на нее со скучающим выражением лица. Кружевные трусы, оказывается, его тоже впечатлить были не способны. А ведь у Иды была красивая фигура. Длинные ноги, изящная шея, узкая талия, округлые женственные бедра и пышный бюст. Чего еще желать?
Злость, раздражение. Они стимулировали, разогревали кровь. Бюстье она расстегнула уже без страха и волнения. Но тут Берна сам ее остановил:
– Стойте.
Развернулся спиной и добавил:
– Теперь продолжайте.
Почему – то облегчения она не почувствовала. Уязвленное женское самолюбие взбрыкнуло. Бред сумасшедшего, конечно, но она нестерпимо захотела увидеть желание в его глазах. Восхищение. Страсть. Чтобы хоть как – то подсластить пилюлю позора, а потом ходить и смаковать в мыслях, что этот ледяной мужчина перед ней не устоял, но она, естественно, так и останется для него лишь призрачной мечтой. Вместо желания она созерцала спину, вновь обтянутую водолазкой и разозлилась еще больше. Бюстье полетело на стул, а за ним и единственный, оставшийся на ней предмет гардероба.
Генерал так и стоял спиной. Не подсматривал, зараза. Ида прикрыла глаза и совершила оборот. К слову, болезненность процесса преувеличивали. Ее немного замутило, перед глазами замелькали цветные пятна, а в тело словно вонзился миллиард ледяных иголок. Больно, но терпимо. Неженкой она тоже не была, хоть и старательно поддерживала этот образ.
– Все?
– Ф – ф – ф – се… – ответила, и саму передернуло.
Берна развернулся… Ничего. Опять ничего! Не рассмеялся даже, а ведь должен был! Такое «чудо» редко где увидишь. Вообще, среди оборотней разные экземпляры встречались, не только волки. Были барсы, тигры, лисы, чуть реже – медведи, песцы, шакалы. Совсем редко случались птицы и рептилии. Последние обычно шли в целители, ибо толку от них на поле боя не было.
Дядя Иды был волком, отец тоже, а мама – барсом. Но зверь, увы, по наследству не передавался, только способность оборачиваться. Дальше уж как природа рассудит. На ней природа отдохнула. Причем конкретно.
Ида все никак не могла забыть тот взгляд, которым одарила ее мышь, когда случайно зашла не в ту дверь. Сочувствующий, липкий настолько, что она до сих мор не смогла отмыться. Какая – то девка из приюта ее пожалела! Естественно, у самой – то был волк. Огромный, зубастый. Просто великолепный. Мирри ее секрета не раскрыла, все в академии прибывали в твердой уверенности, что у дочери великого Алтана Вальда тоже волк, а не какая – то дребедень, но этот взгляд навсегда остался в памяти.
– Ну и зачем Вам артефакт? – Берна сел на корточки и по – хозяйски почесал ее чудовище за ухом.
Она бы руку ему с удовольствием откусила, но чувства обострились, и неожиданная ласка растеклась по телу, вернее, по упитанной тушке сладкой негой.
Ида сделала для себя небольшое открытие. Генерал вкусно пах. Очень вкусно. В человеческом облике она учуяла лишь тонкий, едва уловимый флер пряного парфюма, а вот теперь распробовала весь букет. Сладкий. Терпкий. Пряный. С нотками спелых ягод и восточных специй. Такой прекрасный, соблазнительный запах совершенно не подходил этому ледяному истукану с равнодушной миной на лице.
– Издеф – ф – ф – аестесь? – слова давались с трудом.
Берна хмыкнул, но сжалился и снова отвернулся:
– С дикцией придется поработать, но это мелочи. Перекидывайтесь и одевайтесь.
Это она и сделала. Кости ломило прилично, да и голова порядком кружилась. Ида быстренько натянула трусы и свитер, бюстье одевать поленилась. Проще в карман запихнуть, чем морочиться, пока этот несносный тип так красноречиво стоит спиной.
– Можете поворачиваться.
– Как себя чувствуете? – генерал вдруг сделался заботливым. – Что – то болит? Мутит? Тошнит? Отвести в лазарет?
Ну уж нет. Еще одного сочувственного взгляда в копилку воспоминаний ей точно не нужно. Вконец позабыв о субординации, Ида рявкнула:
– Идите Вы! Налюбовались? Понравилось это чучело?
– Чучело? – Берна, казалось, совершенно искренне удивился. – Ида, Вы в своем уме? Вам крупно повезло. У Вас прекрасный зверь! Гибрид! Знаете, как редко такое встречается?
Она бы решила, что он шутит. Издевается. Но лицо у него было предельно серьезное.
– Я – то в своем уме, а вот Вы… Вы точно манула видели? Толстенького такого. С крыльями! Чтоб они провалились.
Нет, ну правда. Ее вторую ипостась «везением» разве что сумасшедший назовет. У нормального человека, и уж тем более оборотня, это ничего, кроме приступа истерического хохота, вызвать не могло.
Ладно бы ей достался просто манул. Престранный представитель семейства кошачьих, размером с домашнюю кошку, только слегка перекормленную. С комичными мощными лапками, круглыми, несвойственными кошачьим зрачками, и роскошной густой шубкой. Существо абсолютно бесполезное, но хотя бы миловидное. Но с крыльями! Такое даже в шпионы не сгодится. Те же орки со смеху помрут, когда сей дивный гибрид увидят.
За что ей такое наказание, Ида понять была не способна, но Берна проблемой это не считал:
– Госпожа Вальд, право слово. Во – первых, не толстый, а пушистый. А во – вторых… Чем Вам крылья мешают, не пойму? Очень полезная в хозяйстве вещь.
Все – таки издевается? Ида чуть не зарычала от злости, но потом присмотрелась. В глазах генерала и намека на веселье не было.
– Сомневаюсь, что эти крылышки сумеют поднять в воздух столь упитанную тушку. Какой мне толк от такой ипостаси? В бою – без шансов. Затопчут. В разведке тоже… Незамеченным это чудо точно не останется.
– Кто – то в курсе? Хотя бы дядя?
– Смеетесь? – совесть больно кольнула в сердце. Лгать дяде было труднее всего. – Его удар хватит от этого зрелища. Мышь… Миранда знает. У нас обряд инициации был в один день. Она в храме заблудилась и дверь перепутала. Зашла как раз, когда это появилось.
Берна понимающе кивнул.
– Она растрепала кому – то?
– Нет. Меня бы в академии на смех подняли.
– Она сохранила Вашу тайну, но Вы ее имя без отвращения произнести не можете?
Не могла. И спокойно жила с этим фактом. Если на душе вдруг противно становилось, сразу вспоминала тот взгляд, и все возвращалось на круги своя. А уж когда мышь в Ральфа втрескалась… Ида разошлась не на шутку.
– Отчитывать меня собрались? Или я могу идти? – Ида уже коснулась ручки двери, намереваясь, наконец, спастись позорным бегством, как ее остановили.
– Ида, Вы мне подарок оставить решили?
– А? Что?
Какой еще подарок? Ида проследила за взглядом генерала и чуть не сгорела со стыда. На стуле так и лежало ее бюстье. Аккурат на брюках. А рядом стояли сапоги. Она чуть не вышла из кабинета генерала босиком, в одних трусах и свитере. Прелестно. Просто прелестно.
– Давайте – ка Вы сядете и сделаете глубокий вздох, а потом я провожу Вас в казармы. Не то в обморок еще свалитесь по дороге, – Берна бесцеремонно взял ее за локоть и усадил на диван, а сам приземлился напротив. На ковер.
– Госпожа Вальд, иметь вторую ипостась почетно. Оборотни – душа и сердце этого королевства, – генерал потянулся за ее сапогом. – Вы напрасно стесняетесь своего зверя. Манулы – прекрасные охотники. Тихие, бесшумные, как и большинство кошачьих. Достаточно мелкие, чтобы затеряться в траве. Да и окраска позволяет слиться с природным рельефом. Тому же барсу или волку в разы труднее не наделать шума. А Вас еще и крыльями природа наградила. Всегда сможете оперативно сбежать, если запахнет жареным.
Его слова были как бальзам на израненное сердце. Ей так хотелось поверить. Хоть на краткий миг представить, что ее крылатый и не в меру упитанный кошмар на самом деле был не так уж бесполезен. Она ведь мечтала когда – то пойти на боевой. Даже дядю слушать не хотела с его дипломатией, пока не увидела это чудо.
Ида так прониклась речью генерала, что опять прозевала момент. Уши развесила и не заметила, что он медленно, осторожно надевал на ее ногу сапог. Так, будто только этим всю жизнь и занимался. Обхватил горячими пальцами лодыжку, зафиксировал, аккуратно направил. Ступня легко скользнула внутрь сапога, а Берна принялся натягивать голенище. Она хотела что – то сказать, но все мысли испарились.
Легендарный военачальник. Суровый оборотень. Искусный воин. Он стоял перед ней на коленях… Ничего более интимного с ней в жизни не происходило. Щеки опять вспыхнули, а ладошки вспотели.
– Вы… – Ида отчаянно пыталась взять под контроль если не собственное тело, то хотя бы собственную речь. – Вы слово дали. Найти мне занятие. Полы мыть буду?
– Я, конечно, тиран, если верить слухам, но все же не до такой степени, – Берна закончил с одним сапогом и потянулся за вторым. – По утрам будете помогать в лазарете. К нам как раз матушка моя перевелась. Ей лишние руки не помешают. Не могу не признать, что «штопаете» Вы, госпожа Вальд, мастерски. После обеда у меня будете. Здесь. В кабинете. Поможете с бумажной работой. Отчеты эти у меня уже в печенках сидят.
– А тренировки?
Генерал наконец закончил свою пытку и надел – таки на нее второй сапог.
– Я Вам сам азы покажу, когда время будет. Для Вашего зверя обычная программа тренировок не подходит.
– Правда? – о недавнем позоре Ида вмиг позабыла. – Вы не шутите?
Берна поднялся и галантно протянул ей руку:
– Не имею привычки шутить такими вещами. Признаться честно, я ошибся на Ваш счет. Поторопился с выводами.
И она, кажется, тоже. Поторопилась. Не такой уж он и бессердечный тип. Не варвар даже. Так она думала ровно до того момента, как собралась забрать со стула свое бюстье. Малиновый позор умыкнули прямо у нее из – под носа!
– Эх, нет. Это мой трофей, госпожа Вальд. Брюки можете забрать, кулончик тоже. Но это, – Берна аккуратно сложил кружева и засунул свидетельство ее морального падения в ящик стола. – Это я на память оставлю.
Ее как ледяной водой окатило. А если это кто – то увидит? Кто – то узнает, что она добровольно обнажилась перед генералом, пусть он и стоял спиной? Дядя узнает! Ральф! Глаза у нее должно быть так округлились от ужаса, что Берна как – то печально улыбнулся и пояснил:
– Успокойтесь, Ида. Я не маньяк и не извращенец. Порочить Вашу честь я тоже не собираюсь. Это для Вашей же безопасности. Мы здесь не в игрушки играем. Орки частенько совершают набеги, пытаются взять рубежи штурмом, а нас слишком мало. Корона отказывается предоставить дополнительные резервы. Вас могут взять в плен. Дочка Алтана Вальда – лакомый кусок. Если что – то случится, я не смогу Вас найти без… Мне нужен запах Вашего тела. Иначе зверь не сможет взять след. А на Вас ведро парфюма. Не меньше. Кроме него не слышно ничего. Но в плену все это выветрится за день. И тогда все. Вам конец.
Лучше бы извращенцем был. Мысль, что она может к оркам в плен попасть, да и вообще встретиться лицом к лицу с теми, кто приложил свою мерзкую лапу к гибели ее родителей, повергла ее в ужас. Наконец, Ида в полной мере осознала, где именно она находится и чем ей все это грозит.
Берна сделал шаг вперед и ободряюще сжал ее плечо.
– Если Вам некомфортно от того, что Ваши соблазнительные кружева останутся у меня, можете принести что – то другое, – он провел рукой по ее свитеру. От плеча до запястья. – Эта вещица, например, ни Вами, ни зверем не пахнет. Вы этот свитер не носите. Как и брюки. И сапоги. А вот белье и в самом деле Ваше. Думаю, один из любимых комплектов. Пахнет как Ваша кожа. Ветром. Степью. Солнцем.
Теперь полыхали не только щеки. Кончики ушей сделались пунцовыми. Говорил ведь по делу, а она его в извращенцы записала. Принести другую вещь она могла. Но из всего того, что Ида привезла с собой, только ее белье и подходило. Ну и ночнушка. Правда, та была немногим приличнее уже валяющегося в ящике стола Берны бюстье.
– Что уж там. Наслаждайтесь своим трофеем, – Ида прихватила кулон, брюки и теперь точно собралась бежать. – Провожать меня не надо. Я нормально себя чувствую.
Берна кивнул и более задерживать ее не стал. Но вдогонку все же прилетело. Тихое, едва различимое:
– Жду Вас в полночь. Потренируемся.
Из кабинета она вылетела как ужаленная. В свитере и без штанов, зато в сапогах. Пронеслась мимо Ханта, сбежала вниз по лестнице и бросилась в казарму.
ГЛАВА 4. ЗА СТЕНОЙ
Жить бок о бок с патрульным отрядом было не так уж и плохо. Уставшие за ночь, день они проводили в отключке, сладко обнимая подушку, но как только сумерки накрывали рубежи, бесследно исчезали до самого рассвета. Кьян не был тому исключением, хоть и уходил в патруль последним на правах командира.
За наглое вторжение в чужую постель извиниться эльф не потрудился, но белье, что неожиданно, перестелил и не каким – то там грубым льном, а вполне приличным хлопком, чем привел Иду в немалый восторг. Где именно Гаэль добыл такую, по местным меркам, роскошь, интересоваться она не стала, выпроводила эльфа на смену, сходила в купальни и, наконец, вздремнула в тишине и спокойствии на своих мягких, едва ли не шелковистых простынях.
Мирри вернулась затемно, когда Ида уже проснулась. Рухнула на койку, как мешок с картошкой, и устало застонала. Подрыгала ногами, чтобы избавиться от сапог, но быстро сдалась и свесила длинные ноги на пол, дабы не пачкать казенное постельное убранство. Ида приподнялась на локте и скользнула по дражайшей «подружке» взглядом. Костяшки пальцев сбиты, на шее добротная царапина, не иначе как след от когтей. Неплохо она на тренировке повеселилась.
– Так и будешь на меня глазеть? – мышь вздохнула, но все – таки села и принялась стягивать сапоги. – Слушай, Вальд. Объясни мне, где я тебе так насолила? За что ты так сильно меня ненавидишь?
Неужто сама не знала? Забыла вдруг, как не в ту дверь вошла? Горькая правда чуть не сорвалась с языка, но Ида успела себя одернуть:
– Ты себе льстишь. Я тебя не ненавижу, просто… Ральф – мой будущий муж, и мне не нравится, когда всякие девицы…