Сделка. Утонуть в наслождении

На грани похоти и порока

Глава 1

Тишина. Темнота квартиры давит, душит. Я одна. На полу, с бокалом вина – пятым, наверное.

– Ненавижу! – крик в пустоту, в стены, в собственную боль.

Тело – натянутая струна, вот-вот лопнет. Слёзы – горячие дорожки на щеках.

Он, мерзавец, забрал всё – мою фирму, мою жизнь. Я была лишь пешкой в его игре.

Зеркало. В нём – я, Юлия Игоревна, глава компании «Роза». Была…

– Я – никто, – нож в руке, холодное лезвие у запястья.

Так, наверное, подростки жизнь с собой сводят.

Провожу лезвием по коже. Боль? Нет. Ничего. Пустота.

Щелчок замка.

Сползаю по стене, наблюдаю.

Дверь. Он.

Этот аромат – Lacoste, сводящий с ума, узнаю из тысячи. Аромат, говорящий о многом.

Илья Сафронов – бизнесмен до мозга костей, акула недвижимости. Опасный, неприступный, дерзкий. Его имя – синоним успеха, власти, безжалостности. Строгий костюм, идеально выглаженная рубашка, дорогие часы, карие глаза, холодные и проницательные – всё в его облике кричит: «Девочкам вход воспрещён!».

Но он – мой лучший друг, моя опора, моя защита. Единственный, кому я позволила увидеть свою слабость, свою уязвимость, свои слёзы.

– Юля, мать твою, – Илья сжимает меня в своих руках так крепко, что я еле дышу. Его голос – смесь гнева и отчаяния. – Бестолочь, дура эмоциональная! Как ты могла до такого додуматься?

Ванная. Холодный кафель под ногами, словно напоминание о жестокости этого мира. Душ. Ледяные струи обрушиваются на мою голову, смывая с меня кровь, смывая с меня слезы, смывая с меня остатки здравого смысла. Тело бьет дрожь, зубы стучат, я не могу согреться, не могу успокоиться.

– Стой! Не дергайся! – его голос – раскат грома, пронзающий тишину ванной комнаты. – Давно пора тебя проучить, дура малолетняя! Нельзя быть такой слабой, такой беззащитной!

Рвусь из его рук, словно за cornered зверь, пытаюсь вырваться из этого ледяного плена, из этого кошмара. Но он держит крепко, за шею, не давая мне упасть, не давая мне сделать еще одну глупость.

– Хватит! Не могу больше! – крик вырывается из моей груди, но тонет в шуме воды, в шуме моих рыданий, в шуме моего отчаяния.

Вода выключается, тишина, словно каменный валун, давит на плечи. Полотенце на голову – холодное, влажное. Он снова берет меня на руки, словно куклу, и несет на кухню.

– Садись, – брошенный приказ – не просьба, не предложение.

Стул холодный, неуютный, словно и он стал частью этого кошмара.

– Аптечка, – его взгляд скользит по стенам, не замечая меня, – где она?

Зубы стучат, холодно до дрожи. Капли воды – ледяные дорожки по ключице, по спине. Порез на запястье – тупая боль, отрезвляющая, напоминающая о глупости, о слабости.

– Руку, – приказ, короткий, жесткий, его глаза – два холодных камня, взгляд – пронзительный, словно лезвие.

Боюсь смотреть ему в глаза, боюсь, что уничтожит меня своим гневом.

Илья перевязывает запястье неловко, будто привык иметь дело не с людьми, а с механизмами.

Он уходит, возвращается с халатом – махровым, мягким, но от него тоже веет холодом.

– Вставай, – шепот, но в нем – сталь, требование, не просьба.

Послушно выполняю его волю. Он снимает с меня мокрую блузку, стаскивает юбку, и я остаюсь в одном белье, словно игрушка, которую он разглядывает.

Волнует ли его это? Не знаю. Он видел девушек красивее, желаннее, послушнее.

Илья накидывает халат, осматривает меня – словно оценивает товар, который скоро вернет на склад.

Подталкивает в сторону спальни.

– Ложись, – и я ложусь, словно ребенок, которому приказали лечь спать.

Он ложится рядом, его тело – теплое, но от него веет опасностью.

– А теперь рассказывай, – тон мягче, но я чувствую в нем не тепло, а угрозу. Словно хищник, который загнал свою жертву в угол и теперь готов насладиться ее страхом, ее беспомощностью.

Еще сегодня утром… всё было хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

08:00

Из-под одеяла, из его объятий – на цыпочках, в кухню. Кофемашина, молотый кофе – шоколадный аромат. Каждое утро так начинается.

За окном – рассвет, небо – розовое, оранжевое. К 08:30 буду готова.

Александр… его взгляд – проницательный, изучающий. Знаю, что скоро начнет соблазнять – пресс, зеленые глаза, страсть.

10:00

Офис. Mac. Почта. За окном – солнце, город шумит. Встречи, переговоры. Рутина.

Красный стикер на папке «Важно»: «Встреча в 11:30, конференц-зал». Света сказала – от Александра.

Как? Как такое возможно? Я – больше не директор. Всё, что осталось – коробка с вещами.

Он… тот, кого любила… теперь чужой. Надменный, жестокий. Взгляд – как на врага.

Волосы – уложены, костюм, галстук. Он стал другим. Чужим.

Глава 2

– Я думала… я правда думала, что он меня любит, – всхлипываю, шмыгаю носом, борюсь со слезами, которые жгут глаза, душат. – А он… он просто забрал у меня всё. Всё, что я строила годами, всё, ради чего я жила.

Илья… его рука на моем плече – теплая, сильная. Он гладит меня, словно ребенка, успокаивает, дает понять, что я не одна.

– Расскажи мне всё, Юля, – его голос – мягкий, заботливый. – Всё по порядку. Кто он?

– Это… это Александр, – шепчу я, едва слышно. Голос дрожит, предательски выдавая мою боль, мою слабость. – Мой бывший заместитель… хотя уже не заместитель… теперь он – глава компании… а я… я – никто.

– Ты имеешь в виду того самодовольного типа, который вечно крутился вокруг тебя? – в голосе Ильи – догадка, подтверждение моих страхов.

Я только киваю, не в силах вымолвить ни слова. Боль сдавливает горло, не дает дышать. Моё сердце сжимается от предательства, от коварства, от несправедливости. Как он мог? Как он мог так поступить со мной?

– Ладно, Юля, давай по порядку. Что произошло сегодня? – Илья говорит спокойно, но я чувствую, как под этой маской спокойствия клокочет гнев. Словно хищник, готовящийся к прыжку.

– Всё было как обычно, – начинаю я, голос дрожит, но я стараюсь говорить ровно. – Я пришла в офис, готовилась к совещанию… зашла в конференц-зал… а там он. И его секретарша. Эта… – слова застревают в горле, отвращение душит, – она сидела там, как королева на троне. И тут Саша… он бросил мне папку. С подписями. О том, что он теперь генеральный директор. А я… я теперь никто. Ничто.

– Ты прочитала этот документ? – Илья спрашивает спокойно, но я чувствую, как напряглось его тело.

– Да, – шепчу я, слезы подступают к глазам. – Там было что-то про совещание… что совет директоров принял решение… о назначении Александра на должность генерального… Всё было подписано… запечатано…

– Продолжай, – Илья не меняет тона, но я чувствую, что он на пределе. Словно хирург, который делает сложнейшую операцию и не имеет права на ошибку.

– Растерялась… Объяснений потребовала… А он… – слова даются с трудом, рыдания душат. – Начал про безответственность, про наивность… Насмехался… Говорил, что я… что я всего лишь средство… – всхлипываю. – А эта Анфиса… или Алиса… смеялась… поддакивала… Охрану вызвали… Выставили меня…

– Юля, посмотри на меня, – его рука на моем подбородке, заставляет поднять голову. Его глаза… в них забота, тепло. – Всё прошло. Спокойнее расскажешь – быстрее помогу.

– Ушла… Вещи собрала… Еле до дома добралась… – шепот, последние силы покидают.

– Ничего непоправимого, Юля. Всё решим, – в его голосе – уверенность, сила. – Сейчас спать. Завтра всё расскажу.

– Мы? – взгляд цепляется за надежду, как утопающий за соломинку.

– Мы. А теперь – спать, – голос твердый, холодный, но это не угроза. Это – решимость.

Сколько мы так лежали – не помню. Утро. Я одна. Вскакиваю с кровати – опаздываю! Но… вчерашний день… комом в горле. Оседаю на кровать. Голова раскалывается, запястье ноет.

Как я могла? Как додумалась до такого? Илья… его забота… его вопросы…

Телефон. Набираю его номер.

– Слушаю, – в его голосе – директор, а не друг. Холод, дистанция. Словно стена выросла между нами.

– Илья, я… – пытаюсь начать, но слова застревают в горле, словно ком.

– Скоро буду, – обрывает он, и в трубке раздаются короткие гудки.

Что это значит? Почему он не дал мне договорить? Что происходит?

В голове – каша, мысли путаются.

Встаю с кровати, ноги ватные, голова раскалывается.

Иду на кухню, в надежде найти хоть каплю воды, чтобы запить таблетку от головы.

Кухня пуста. Никаких следов Ильи.

Нахожу аптечку, вытряхиваю на стол содержимое, отыскиваю нужную таблетку, запиваю водой.

Ванная. Зеркало.

О господи…

На меня смотрит незнакомая девушка с опухшими глазами, бледным лицом и растрепанными волосами.

Словно не я, а кто-то другой пережил вчерашний кошмар.

Умываюсь ледяной водой, пытаясь смыть с себя остатки вчерашней ночи, остатки слабости, остатки боли.

Расчесываюсь, наношу крем, патчи под глаза – нужно хоть как-то скрыть следы вчерашнего безумия.

Иду в спальню, натягиваю на себя первую попавшуюся одежду – майку и шорты.

Завтрак.

Мысль о еде вызывает тошноту, но нужно поесть, нужно набраться сил.

Холодильник. Грудку индейки – ломтиками, помидорки черри – пополам, огурец – тонкими кружочками. Всё на чиабатту. Красота!

Кофемашина. Латте. Аромат кофе – божественный!

Звонок в дверь.

На пороге – Илья. Гладко выбритый, собранный, словно солдат перед боем.

– Доброе утро, – пропускаю его в квартиру, стараясь не смотреть на него слишком пристально.

– Доброе, – его голос – спокойный, ровный. – Как ты?

– Могло быть и лучше, – вздыхаю, – но сама виновата. Кофе будешь?

Поворачиваюсь к нему, не могу не отметить, как он хорош. Хоть и друг, но… накачанное тело, острые скулы, легкая щетина – всё в нем кричит о мужской силе, о доминантности. Модная стрижка, глаза цвета кофе – темные, глубокие, словно бездна.

– Нет, спасибо, – отказывается, и в его голосе – сталь, неприступность. – А ты садись и ешь.

Он указывает на стул, где лежит мой завтрак, и я не могу не улыбнуться.

– Ваш командный тон, мистер Сафронов, оставьте для своих подчиненных, – говорю я, стараясь скрыть смущение за легкой иронией.

– Ты не оставляешь мне выбора, Юля, – его голос – жесткий, холодный. – До вчерашнего вечера я считал тебя самостоятельной, умной женщиной… а в итоге… – он стучит пальцами по столу, подбирая слова, словно оружие, которым хочет меня ранить, – в итоге увидел маленькую эмоциональную девочку, которая не способна справиться со своими проблемами.

Я аж поперхнулась от такого вердикта. Запиваю кусок бутерброда кофе, прожигая Сафронова взглядом. А он, подлец, улыбается, словно наслаждается моей реакцией.

– Ты сейчас как нашкодивший котенок, который просит пощадить его своего хозяина, – продолжает он, и в его голосе – насмешка, презрение.

– Неправда! – возмущаюсь я. – Я не котенок! И тем более не с хозяином!

– А хотела бы? – в его глазах что-то меняется, словно в них вспыхивает неизвестный огонь. Огонь желания, страсти, доминации.

– Нет! – отвечаю резко, с вызовом. – Я слишком самостоятельная для этого!

Складываю руки на груди, опираясь на спинку стула, стараясь выглядеть уверенно, независимо. Но аппетит пропадает, и в желудке неприятно сжимается комок страха.

– До чего упрямая, – усмехается Сафронов, – но я и не таких воспитывал.

Его слова – как удар хлыста. Скрытая угроза, обещание подчинить, сломить мою волю.

– Я не твоя девочка для утех, – бормочу в ответ, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Доедай и собирайся, – Илья становится серьезным, взгляд – холодный, жесткий. – У нас много дел.

Он уходит в комнату, чтобы позвонить, а я… я сижу, словно парализованная. Его слова, его взгляд – всё это пугает и… возбуждает.

Допиваю кофе, доедаю бутерброд, иду в ванную. Макияж, прическа, одежда – нужно быть сильной, нужно быть собранной.

Сафронов ждет в гостиной.

– Что мне одеть? – спрашиваю, стараясь не смотреть на него. – Мы же в офис едем? К юристу?

– На твоей машине поедем? – уточняю, чтобы понимать, какую обувь выбрать.

– Конечно, – он окидывает меня взглядом, и на его губах появляется улыбка. – Мне нравится.

– Главное, чтобы нравилось мне, – отвечаю резко, чувствуя, как щеки вспыхивают.

Его собственнический тон, его взгляд – всё это непривычно, волнующе, пугающе.

– А ты забавная, Юля, – его голос – низкий, бархатный. Рука на моей руке – прикосновение властное, собственническое. Он ведет меня к машине, помогает сесть, и я чувствую, как его рука задерживается на моей спине – тепло его ладони обжигает сквозь тонкую ткань блузки.

Машина. Роскошная, черная, словно продолжение его самого – сильная, стильная, неприступная.

– В офис, – бросает он приказ водителю, и я невольно любуюсь им. Его уверенность, его властность – всё это завораживает, пугает, притягивает.

Офисное здание. Элитное, роскошное. Такую аренду не каждый бизнес потянет. Моей «Розе» до такого далеко, хоть и три филиала, и прибыль хорошая.

Илья подает руку, помогает выйти из машины. Его прикосновение – как удар током.

Лифт. Восемнадцатый этаж.

Здание – шикарное, вид из окна – захватывающий. Но внутри меня – тревога, страх перед неизвестностью. И… надежда.

Моя жизнь уже не будет прежней. Я это чувствую.

Глава 3

Двери лифта распахнулись, словно ворота в другой мир. Роскошный холл, запах полированного дерева, дорогих духов – всё кричит о богатстве, о власти.

Девушка на ресепшене – яркие губы, загадочный взгляд, натянутая улыбка.

– Добрый день, Илья Андреевич, – её голос – мелодичный, но безжизненный, словно у куклы.

Одета безупречно – строгий костюм, идеальная укладка, легкий макияж. Лицо – маска, ни одной эмоции.

Илья кивает, а я… я не могу отвести взгляд от её алых губ.

Секретарша. Ольга. Встречает у кабинета.

– Илья Андреевич, звонок от Иванова… – тараторит она, словно боится, что её перебьют.

Кабинет. Крепость. Окно во всю стену – город как на ладони. Широкий стол, кожаные кресла, грамоты, плазма…

Здесь всё пропитано властью, деньгами… и чем-то еще… чем-то темным, пугающим.

Диванчик у стены. Маленький, неуютный. Жду, пока Ольга закончит свой доклад.

– Ольга, кофе, как обычно. А Юлии Игоревне… – Илья замолкает, его взгляд – ледяной, пронизывающий. В его глазах – что-то темное, опасное.

– Мне черный чай, пожалуйста, – стараюсь говорить спокойно, но голос дрожит.

Ольга выходит, а Илья… он подходит ко мне, садится напротив.

Отпрянула невольно. Его взгляд… он словно видит меня насквозь, читает мои мысли, мои страхи. В нем нет тепла, нет дружеского участия. Только холодный огонь, от которого мурашки бегут по коже.

Страх. Необъяснимый, животный.

– Юля, перестань, – усмехается он. – Ты не маленькая девочка, а я не страшный дядя.

– Илья Андреевич… мне некомфортно, – шепчу я, едва слышно.

– Правильная реакция, моя маленькая девочка, – мурлычет он, словно довольный хищник.

– Я не твоя девочка! – скрещиваю руки на груди, пытаясь защититься, сохранить дистанцию.

– У меня другая информация, – он двигается ближе, прижимает меня к спинке дивана.

Его дыхание – горячее, обжигающее – на моей коже. Сердце колотится, как бешеное.

Замираю, словно кролик перед удавом.

Взгляд в пол. Боюсь посмотреть на него.

Его энергетика – мощная, доминантная – пронизывает меня насквозь. Хочется сдаться, раствориться в нем…

– Илья… – шепот, едва слышно. Его близость пугает и… возбуждает.

– Что? – его рука на моей ноге, скользит выше, к талии. Прикосновение – обжигающее, ласкающее.

– Что ты делаешь? – облизываю пересохшие губы, голос дрожит.

– А как ты думаешь? – его рука замирает на бедре, сжимает, словно проверяя на прочность.

Дверь. Ольга. Кофе, чай.

Илья отстраняется, садится в кресло – словно ничего и не было.

– Оля, передай Андрею, что жду его через пять минут, – голос – сталь, приказ.

– Хорошо, Илья Андреевич. Что-то еще? – секретарша – словно пума перед прыжком. Одета идеально, прическа – ни волоска не торчит.

Интересно, у них что-то было? Секс?

Встаю с дивана, беру чай, иду к окну. Городские огни – словно россыпь звезд.

Забываю обо всем, кроме этого завораживающего вида.

Мы одни.

– Я не сплю со своими секретаршами, – его голос – насмешливый, немного раздраженный.

– С чего ты взял, что меня это интересует? – не поворачиваюсь к нему, смотрю в окно.

– Не обманывай себя, крошка, – его голос – низкий, угрожающий. – Я вижу тебя насквозь. И не вздумай играть со мной в игры.

Разворачиваюсь к нему, смотрю прямо в глаза, пытаясь прожечь его своим взглядом, показать, что не боюсь, что не сдамся.

Но… его улыбка… нахальная, вызывающая… сбивает с толку. В его глазах – чертики пляшут, словно насмехаются надо мной.

Чувствую, как теряюсь под его взглядом, как кролик, загнанный в угол хищником.

– Илья, ты… ты не путаешь? – выпаливаю, стараясь, чтобы голос не дрожал, но… не получается.

– Нет, крошка, – его голос – бархатный, но в нем – сталь. – Я всё делаю правильно. Просто вспомни, что было вчера.

Он кивает на дверь, которая открывается и входит мужчина.

Кровь стынет в жилах. По спине – ледяная волна.

Его уверенность, его властность, его… его контроль над ситуацией… всё это сводит с ума.

– Андрей, знакомься, Юлия Игоревна, моя… подруга и партнер, – Илья представляет меня мужчине с холодным, непроницаемым лицом.

– Здравствуйте, Юлия, – Андрей пожимает мне руку, садится напротив.

Стопка документов. Андрей раскладывает их на столе, начинает рассказывать Илье о каком-то плане.

Андрей достает стопку документов – увесистую, пугающую. Раскладывает их на столе, словно карты, начинает рассказывать Илье о каком-то плане. Илья же сидит в своем кресле, словно на троне, и внимательно слушает, и его взгляд – он направлен прямо на меня.

Мой бизнес. Моя «Роза». Но… Илья никогда не видел моих документов. я ему ничего не давала. Так откуда?! Хотя зная Илью.

Мой бизнес – молодой, неопытный, словно ребенок, только-только делающий первые шаги. А он… он акула бизнеса, он управляет огромной компанией, он знает все и обо всех.

И судя по тому, как он смотрит на меня, как он говорит со мной, он знает обо мне гораздо больше, чем я думаю. Гораздо больше, чем я хотела бы, чтобы он знал.

– Нам нужен договор, Юлия Игоревна, – Андрей смотрит на меня, ждет ответа.

– Если не выкинули… он у меня в кабинете, – вздыхаю.

– Отлично, – юрист улыбается, словно хищник, почуявший добычу.

– Значит, мне нужно в офис, – я уже встаю, но Илья останавливает меня.

– Андрей, я буду на связи, – кивок в сторону юриста, сигнал к отступлению.

Андрей уходит. Илья подходит к окну, смотрит на город.

– Готова вернуть бизнес, Юля? – его голос – сталь, приказ.

– Да, – шепчу я, но голос дрожит, выдает мою неуверенность.

– Я помогу. На своих условиях, – он поворачивается ко мне, подходит ближе – словно тигр, крадущийся к жертве.

– На каких? – смотрю на него снизу вверх, в его глазах – огонь, опасность.

– На неделю ты моя, – он наклоняется, шепчет на ухо, и от его дыхания мурашки бегут по коже.

– Что значит «твоя»? – сердце колотится, как бешеное.

– Значит, будешь выполнять любое мое указание, – его голос – вкрадчивый, гипнотизирующий.

– Когда я должна ответить?

– Сейчас, – усмехается он, словно уже победил.

Неделя с ним… цена за мой бизнес…

– Согласна, – говорю я, глядя ему прямо в глаза. – Но с одним условием.

– Слушаю, – его взгляд – внимательный, изучающий.

– Я отомщу Александру, – говорю твердо, решительно.

– Не сомневался, – он берет меня за руку, ведет к лифту.

– Куда мы? – спрашиваю я, едва поспевая за ним.

– Завтракать, я чертовски голоден, малышка, – выглядит как чертов подросток, этакий хулиган. И это мне нравится, этого парня я заприметила в универе, легкий, рисковый, уверенный в себе.

Стоит нам зайти в лифт, а дверям закрыться, Илья прижимает меня к его стенке. Совершенно не смущает, что одна из стенок стеклянная. Жадно вдыхает мой запах, играется с моими локонами.

– Нельзя так, – пытаюсь отстраниться, но он лишь крепче прижимает меня к себе.

– Нельзя? – усмехается.

– Да, нельзя, мы же… – пытаюсь найти слова, чтобы объяснить, что я не такая. Но он уже целует меня, и всё что я могу сделать – ответить.

– Твой запах… с ума сводит, – шепот хриплый, хищный, словно зверь, готовый к прыжку.

– Илья, перестань, – пытаюсь вырваться из его объятий, протиснуться между ним и стеной лифта, но тщетно. Он слишком силен.

– Нет, малышка, так не пойдет, – его голос – жесткий, властный. – Только я решаю, чем мы будем заниматься.

Его пальцы на моем подбородке, заставляют поднять голову, посмотреть ему в глаза.

Взгляд – темный, опасный, завораживающий.

Лифт. Тишина. Сердце колотится, как бешеное.

Машина. Ресторан. Роскошный, пафосный. Девушка-администратор – улыбка, словно нарисованная. Уединенный столик.

Что он задумал?

Глава 4

Ресторан был воплощением роскоши: высокие своды, украшенные позолотой, мягкий свет, струящийся из хрустальных люстр, и тихая, почти торжественная музыка. Столики, отделенные друг от друга площадками с живыми цветами, словно островки в океане утонченного комфорта.

Илья, словно чувствуя мое внутреннее напряжение, бросил небрежный взгляд на меню, откинувшись на спинку кресла ..

– Что будем заказывать? —спрашивает , не отрывая взгляда от меня. Глаза темные, как черный бархат, и в них отблеск не только иронии, но и нечто более темное, более опасное.

– Я не знаю, – прошептала, пытаясь сосредоточиться на том что написано в меню.

– Юля, расслабься, я не съем тебя, выдохни, – смотрю на его кадык, ощущая его запах, который начинает действовать на меня словно феромоны.

– Я пытаюсь, но мне не комфортно, – признаюсь ему, сжимая меню в руках.

– Бери что хочешь. Я не буду тебя ограничивать. – берет меню и начинает изучать.

– Хорошо, – прошептала я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я закажу салаты.

– Отличный выбор, – улыбнулся Илья.

Он кивнул официантке, которая не медленно подошла к нашему столику.

– Что вам принести? – спросила она, с вежливой улыбкой.

– Две порции салата и бутылку шампанского "Кристалл", – отвечает Илья, не отрывая от меня своего проницательного взгляда. – И не забудьте принести нам меню десертов, – добавил он, ухмыльнувшись.

Сексуальная улыбка Ильи рождает в моем теле толпу мурашек, что начинают будоражить тело. Медленно вдыхаю, и выдыхаю, сжимая руки в замке. Я не раз была в таких ресторанах, но почему сегодня мне так не по себе. “ Мы тут только позавтракать” – убеждаю себя, что бы успокоиться.

Официантка повторяет наш заказ и удаляется. Я пыталась отвлечься от напряженной атмосферы, наблюдая за движениями Ильи. Он в отличии от меня расслаблен, спокоен. Смотрит в экран мобильного, решая какие-то вопросы.

– Я хотела спросить что будет дальше? – решаю перевести разговор в рабочее русло.

– Мы поедем забирать твой контракт, – обычным тоном сообщает Илья.

– Откуда ты столько знаешь про мой бизнес?

– Я один из акционеров, ты видать совсем подзабыла про это. Ещё когда ты только начинала, я был поручителем.

– Совершенно забыла, – грустно вздохнула я. – И видимо, я совершенно ничего не поняла, раз меня так быстро обвели вокруг пальца, – мой аппетит медленно сходил на нет.

– Надо просто помнить об одном важном правиле, – заявляет гордо Илья, и пока я додумываю о чем он, Сафонов озвучивает – Не трахать персонал.

– Ты сама воспитанность, – прорычала в ответ.

– Какой есть— Илья наклонился ко мне, тембр меняется на более низкий, властный.

– Что будет после? – мне нужно думать про работу, я не могу им увлечься, он же мой друг.

– Посмотрим, пока мне интересны другие моменты— все тем же голосом спрашивает меня мой друг, – Как давно ты занималась сексом? – вопрос который выбивает меня из колеи.

Сафонов отстраняется от меня, откидываясь на спинку стула, наблюдая за мной, давая возможность ответить на столь интимный вопрос.

– Зачем тебе нужен ответ на этот вопрос? – прошептала я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

– По идее не для чего, но так любопытно наблюдать за твоей смущенностью, – он слегка приспускает галстук, улыбка более хищная. – Так когда?

– Два дня назад, – прошептала я, как котенок.

– Интересно, – произнес Илья, и в его глазах зажглись озорные искорки. – Значит, тебе нужно потренироваться.

– Потренироваться в чем? – озадаченно смотрю на него, мои брови нахмурились от удивления.

– Сними свое белье, – Илья прожигает меня взглядом, и в его голосе звучит уверенность, смешанная с легким издевательским оттенком.

У меня аж челюсть отпала, я не могла сказать ни слова. Мозг отказывался обрабатывать информацию.

– Давай, девочка, выполняй, – Илья делает глоток шампанского, и его улыбка становится ещё более опасной.

Я пытаюсь вспомнить, что происходит, но в голову лезут только беспорядочные мысли. Он серьезно? Он хочет, чтобы я сняла белье прямо здесь, в этом роскошном ресторане?

– Илья, ты совсем с ума сошел? – выпалила я, но мой голос звучал неуверенно.

– Нет, я просто хочу убедиться, что ты можешь быть раскованной и порочной, – он откинулся на спинку кресла и с интересом уставился на меня. – Ты же хочешь быть моей хорошей девочкой, не так ли?

– Илья, пожалуйста, не надо, – прошептала я, но мой голос звучит слишком слабо.

– Докажи мне, что ты можешь быть свободной и расслабленной, – прошептал он, в его голосе звучала нежность, смешанная с властью.

Откидываюсь на спинку стула чувствуя, как по телу пробегают мурашки. Илья был не просто опасен, он был загадкой, которая манила меня с непостижимой силой.

Оглядываюсь – официант где-то затерялся. Медленно, словно в замедленной съемке, приподнимаю подол юбки, цепляю кружевное белье, тяну вниз, по ногам.

Черт! Он всё знал! С самого начала!

Мысль бьет набатом, сердце колотится, как бешеное. Сафронов – хищник, он продумал всё наперед, а я… я всего лишь пешка в его игре.

– Послушная девочка, – его голос – бархат, но в нем – сталь, угроза.

Встает, подходит ко мне. Вздрагиваю невольно. Его взгляд скользит по моему лицу, задерживается на губах.

– Пойдем, – приказ, короткий, жесткий.

Даю ему руку, следую за ним. Что он задумал? Не знаю. Но… тело уже ждет, предвкушает что-то… порочное, опасное, желанное.

Уборная. Зеркала, гранит, кафель. Запах дорогого парфюма.

Он прижимает меня к раковине, его тело – жесткая стена.

– Руки на раковину, – шепот, горячее дыхание на шее. – И без звука.

Руки на холодном мраморе. Его тепло – на моей спине, обжигает, заставляет дрожать. Глаза закрыты, но это не помогает.

Сердце – бешеная птица в клетке, мысли – клубок ниток, запутанный, хаотичный.

Илья… так близко… его дыхание – на шее, горячее, влажное. Руки скользят по спине, ласкают сквозь ткань блузки.

Облизываю губы, дыхание сбивается.

Взгляд в пол – на кафель, холодный, безжизненный.

– Ты моя, – рычит он на ухо, его зубы – на мочке уха, легкий укус. Всё сжимается внутри.

– Ты принадлежишь мне. Я могу делать с тобой всё, что захочу.

Его губы – на шее, влажные поцелуи – обжигающие, заставляющие мурашки бежать по коже.

Глаза закрыты. Его руки – на талии, сильные, властные.

Глава 5

Веки опущены, но темнота не спасает. Перед глазами – его образ, хищный, властный. Аромат его парфюма дурманит, кружит голову.

Его руки – стальные тиски – на моей талии, притягивают ближе, не давая пошевелиться.

Уязвимость. Сила. Покорность. Страсть.

Всё смешалось, превратилось в огненный вихрь, сметающий на своем пути все разумные доводы.

– Да, Илья, – выдыхаю, едва слышно. Сдаюсь. Ему. Себе.

Он прижимает меня к раковине – жестко, властно. Чувствую его возбуждение, его желание – как огонь, обжигающий изнутри.

Губы на моей шее – влажные, горячие. Целует, кусает, дразнит, сводит с ума.