Отряд Из Тьерика

Этот рассказ я посвящаю своей горячо любимой жене. Аня, я счастлив, что ты так же по-хорошему безумна, как и я. Спасибо тебе за вдохновение и поддержку!

Алый диск солнца практически скрылся за стеной города. Последние, едва-едва теплые лучи лениво перескакивали с одной черепичной крыши на другую. Небольшая стайка птиц юркнула под высокий свод колокольни городского храма. Умные твари знали, где им будет теплее и безопасней ночью. У городских ворот нетерпеливо переглядывались четверо стражников. Совсем скоро должна была прибыть ночная смена. Вместе они запрут тяжелые створки, и свежие вояки на всю ночь засядут в надвратной башенке за игрой в кости или карты. А уставшая полуденная четверка нырнет в полудрему городских улиц в поисках дешевого пойла, и ласковых объятий нетрезвых блудниц.

У выхода из города томился фургон. Мул, запряженный в него, лениво прядал ушами и иногда недовольно поглядывал на тянущего что-то из деревянной фляги гнома. С каждым порывом ветра, зверь жадно принюхивался и сглатывал. Вокруг нарезала круги миниатюрная блондинка в одеяниях лекаря. Она всего-то на голову превосходила товарища в росте. Зато гном был ровно в два раза шире. А еще, он обладал, вероятно, самой кубической статью среди всех гномов Йормунхельма.

– Лейка, не мельтеши так. У мня ужо перед глажами кругаля. Ушпеют они, – выдал тот наконец.

– Я знаю, Бомани. Но все равно! Нам крупно везет, что ворота еще не закрыты! – отозвалась Лейла. Она уже давно привыкла, что с легкой руки этого низенького добряка ее имя превратилось в нечто садово-огородное. – И вообще, круги у него. Меньше своей настойки лакать нужно!

– Трежвый гном – шлабый гном! – глубокомысленно изрек Бомани, махнув флягой. Запряженный зверь на это движение дернул головой и громко всхрапнул.

– Ты всех так силе учишь? – хмыкнула девушка. – Не успели мула купить, а он уже на твою выпивку чуть ли не молится!

Гном озадачено глянул на свою флягу, затем на пожирающего его глазами мула. Немного поводил рукой из стороны в сторону, наблюдая, как тот провожает благоухающую травами тару голодным взглядом. Хекнул и отошел подальше. А Лейла вновь покосилась на уже нервничающих стражей. Похоже, ночная смена задерживалась. Вот только это было на руку приключенцам.

С дальнего конца въездной площади раздалась невнятная ругань. Девушка вскинулась, но тут же устало махнула рукой. Ее взору открылась уже привычная картина – паладин отряда тащил за шкирку голосящего на всю округу барда. Барда звали Каспер. И сейчас Каспер был крайне возмущен. А волокущий его к воротам паладин был чертовски зол. Он совсем не обращал внимания на вопли, проклятия и жалобы юноши. Судя по всему, Каспера снова вытянули из борделя в самый ответственный момент. Как понять, что момент был ответственным? На барде не было ни штанов, ни исподнего. Лишь темно-зеленый легкий дублет нараспашку, светло-серая сорочка и расшитый серебром шейный платок.

Яркая рыжая шевелюра Каспера притягивала взгляд… во всех местах. Редкие в этот час прохожие замирали и с интересом наблюдали за сценкой. Парочка молодых девиц, явно из дворовых, мило хихикали и обсуждали что-то между собой. Одна даже осмелилась украдкой ткнуть пальцем в возмутителей спокойствия. Алый румянец ярко сверкал на девичьих щечках, распаляемый закатными лучами.

Где-то на середине пути, паладину осточертел упирающийся парень, и он просто закинул его на плечо. Касперу повезло, что предстоящая группе дорога была дальней и относительно безопасной. Иначе бы их защитник уже был в полной боевой выкладке и последние метры бард ехал на жестком наплечнике латного доспеха.

И вот эпатажная парочка добралась до маленького фургона. Святой воин с раздраженным хеканьем забросил свою ношу внутрь. Короткий полет верещащего голозада окончился грохотом поваленных ящичков и возмущенным курлыком растревоженных голубей.

– Это беспредел, Лютер! Я буду жаловаться в артель! – раздалось из недр транспорта.

– Я, мать твою, пожалуюсь, п… падла мохноногая! Я тя предупреждал, Каспер! – паладин с яростью сплюнул под колесо. – Помнишь, как я говорил? Если в этот раз вместо работы ты свалишь в бордель…

– Так я и не в бордель! – протестующе завопил Каспер. – Леди Маргарэт очень благочестивая вдовушка! Ей было жизненно необходимо отвлечься от утренних похорон…

– Да чтоб… Мне насрать, где ты там себе бабу надыбал! – рявкнул Лютер. – Хоть, прости Богиня, на погосте! У нас – работа! Ра-бо-та, понимаешь?! Дело! Кто пару дней назад плакался: «Ой, Лютер! У меня денюжков совсем не ма! Одолжи, будь другом! А то так пить хочется, что прям голодаю!» А у нас сейчас каждая монетка на счету! Думаешь, с дуру подписались минотавра завалить без подготовки?!

– Дык он на погоште и нашел! – хихикнув, встрял гном.

– Не было такого! Вот вообще не было! – принялся оправдываться бард.

– Каспер, я те ща всеку! Прости меня, Всеведущая и Всепрощающая… – паладин сделал вид, что пытается забраться в фургон. Из него тут же раздались протестующие вопли, в плечо мужчины прилетела плошка.

– Ох, Кас, вас что, всех под один горшок стригут? Как ни встречу барда, так гуляка и пропойца. Лютик, слушай, – Лейла мягко ухватила воина за предплечье и заглянула в темные карие глаза. – Оставь ты его. Ему и прогулки через весь город с мудями наголо хватило. Ну, мне так кажется…

– Хватило, как же, – Лютер все же отошел от фургона, едва заметно зардевшись. – Это для него, как эта… Рюклама! Вот помяни мое слово – вернемся, у этого бл… барда, будь он не ладен, тут же пара новеньких ша… дев появится! И харэ меня Лютиком уже звать.

– А ты не жавидуй! – по пояснице паладина шарахнула широкая гномья рука. – Кажный ладен в том, в чем сладен. Ты у наш – кремень-мужик. Мы жа тобой, как жа штеной. Лейка – лекарка от богини. Школько раж наш ш того швета вытягивала – не перечешть. Жа мной не жаржавеет в бубен надавать. Милош – хранитель отряда от ловушек. А Кашпер – в любой подворотне бабу шправит. Талант такой у отрока! Я вообще удивлен, что в округе не бегают гоблины ш его мордой.

– Фи, как ты груб и неотёсан, мой широкий друг! – бард легко соскочил с фургона, поправляя на себе запасные щегольские штаны. – Мой талант – музыка! Я вдохновляю вас на ратные подвиги и ублажаю слух Богини Удачи! А удача ой как нужна! И, к твоему сведенью, Бомани, гоблинши меня совсем не заводят. Слишком у них… глаза мелкие.

– «Глаза» мелкие, да жадницы – шправные! – хохотнул гном, отводя Лютера в сторону. Судя по лицу паладина, он снова загорелся желанием поспорить с бардом. Вот только на этот раз на своем, теологическом поле. Ибо для последователей богини любви Ил’лион не было иных богов. И тем более богинь. Уж очень она была ревнива.

– То есть, если бы не мелкие… кхм… «глаза», то вся молодежь у нас истребляла бы маленьких РЫЖИХ гоблюшат? – в голосе Лейлы проснулся неподдельный интерес. Слово «рыжих» девушка намеренно выделила.

– Лейка! Ну нет! Я б никогда не променял тебя на какую-то гоблиншу! – лучезарно улыбнулся ей бард.

– Не тебе суждено мой цветочек сорвать, гоблилюб! – показала ему в ответ язык девушка. – Кстати, Лютик, а как там Мил?

– Лейла, харе с Лютиком, – проворчал паладин. – Милос… Не так все хреново, как мы думали. Мимикова кислота сильно его пожгла, но ничего невозвратимого. Если бы хватило кругляшей на клиритический гошпиталь, то он уже с нами бы пошел. А так, лекари пророчат около недели дома и потом еще с месяц-два на восстановление.

– Бедняга, – сочувственно протянула девушка. – И опять все в деньги уперлось… Ладно! Чем быстрее сделаем задание, тем скорее вернем нашего вора в строй. Может в этот раз нам обломиться что-то покрупнее!

– И то ж верно, – кивнул гном. – Да и не охота ломать минотавра по ночи. Эти коровы шовшем дурными штают, ежели их ражбудить. А до мешта пару дней дорогу топтать.

– По коням, – подвел итог Лютер и шлепнул низенького мула по крупу. Зверь возмущенно зарычал. Его голос перешел в ворчание и затих. Но фургончик тронулся и медленно покатил по брусчатке. Впереди ждала длинная дорога на север.

***

Руины показались к обеду третьего дня пути. Группа авантюристов гнала несчастное животное практически до полуночи, и лишь затем устраивалась на скромный ночлег. Благо, что погода стояла ясная, а на небосвод выплыли все три луны-сестрички, что резко облегчало ночной путь. Золотистая Лахесис, голубая Клото и белая Атропос сияли во всем своем великолепии! Они светили настолько ярко, что друзья были вынуждены проводить ночи в темных спальниках-палатках. Лейла благодарила Богиню, что в первую из них Каспер вымотался настолько, что махнул рукой на свою дебильную традицию. Каждый раз в дальних походах неутомимый развратник пытался протиснуться в ее палатку. Как он это сам называл: «Под бочок, чтоб теплее». И каждый раз бард получал на орехи от Лютера. А иногда и от самой Лейлы – жизнь с пятью братьями научила хрупкую лекарку, как постоять за себя.

На второй же стоянке Бомани подбил Каспера хлебнуть гномьего горного чаю и тот проспал как младенец до самой побудки. Непереносимость алкоголя – извечный бич молодого парня, а чай Бомани был покрепче некоторых сортов виски!

Но вот из-за поворота выплыла полуразрушенная стена древнего поместья и ребята, наконец-то, вышли из леса. Вымотавшийся за пару дней мул почуял скорый привал и с удвоенным энтузиазмом зашагал в направлении побитого временем стойла, собранного из саманного кирпича. Лютер с Бомани переглянулись и лишь пожали плечами. Походу этот мул задержится у группы подольше, уж очень умным оказалось животное.

Небольшая ветхая постройка располагалась снаружи стены, чуть в стороне от ворот. Должно быть это была гостевая конюшня. Сейчас же от нее осталось несколько дырявых стен и прохудившаяся крыша. Впрочем, для одинокого гостя в лице отрядного мула, это был настоящий дворец.

– Ну вот! Теперь эту зверюгу не остановить! – возмутился бард. – Это нам теперь кругаля вертеть. Нет бы, во двор забрался?

– А чем плохи конюшни? – ухмыльнулась лекарка. – Крыша над головой, даже худая, это крыша над головой. И Рысик это понимает. Тем более, в воротах завал. Вроде бы…

– Тем, что нам топать лишних метров с полста надо теперь! – закатил глаза Каспер. – Еще и корову эту где-то искать! И вообще, какой Рысик? Он – Адольф!

Четверо остановились около замершего фургончика. Лютер принялся облачаться в полный латный доспех, Бомани быстро нацепил тяжелую кольчужную рубаху и полез за своей заплечной сумой с артефактами и фамильным шестопёром. А Лейла распрягла мула, привязала к какой-то ржавой скобе и задала зверю торбу с кормом.

– Не полшта, а вшего четверть. Да и тебе полежно будет – вона какой тошшый! – расхохотался в бороду гном. – Да и што там искать? Это помештье – одно название! Вот у наш в горах, там да! Не помештья – жамки! А тут – одна башня и пара поштроек надворных! Тьфу! Мы жа чаш все обнюхаем. А мула жвать – Кафа-кафа.

– Ваще-то, в этой пакости еще и катакомбы есть. Трехэтажные, – встрял в диалог Лютер. – И они, кабы, не поболе всего двора будут. Читал я, что эту хрень сынок баронский построил. Ну, чисто для утех своих. Любил он, значит, людей помучить знатно. Вот и отрыл там внизу настоящий лабиринт. А на сам замок кругляшек и не хватило у падлёнка толком.

Лютер сделал паузу, чтобы нацепить горжет и добавил вполголоса, чтобы никто не услышал:

– А мула будут звать Тиун.

– Это тот барончик, который похищал юных девушек, запирал их в подвалах и насильничал, да пытал по-всякому? – Лейла подошла к паладину, и принялась помогать затягивать множество кожаных ремешков на его доспехе. Лютер благодарно кивнул и смущенно улыбнулся. Бомани подмигнул Касперу, а тот лишь вновь закатил глаза.

Наконец паладин притянул к поясу широкий палаш в резных ножнах и угнездил у себя на руке свой зелено-алый треугольный щит, набранный из ламелей железного дерева.

– Не, Лейка. Тот был баронеттом и жил от нашего Альендо в трех днях пути на юг. А этот… Этот похищал не только дев… – Лютер пару раз подпрыгнул, проверяя как сел доспех и подал знак выдвигаться.

Сразу за входом оказалась невысокая баррикада. Ее сложили из старых перекрытий, камней и прочего мусора. Но дерево со временем истлело, вся конструкция знатно просела, сделавшись шаткой и ненадежной. Однако она все еще кое-как справлялась со своими задачами. Друзья переглянулись, и первым на завал взгромоздился Лютер. За ним, пыхтя и ругаясь, покарабкался гном. Лейла с грацией кошки взлетела наверх третьей. И едва не рухнула на землю, когда из-под ног выскочил неустойчивый камень! Миниатюрную девушку вовремя успел поймать Бомани, легко ухватив за талию и поставив на ноги. Она даже толком и испугаться-то не успела.