Записки Гипнотизёра

ГЛАВА 1

Способности мои проявились в очень раннем возрасте.

Сначала мои родители относились к моей "шалости" как они говорили, совершенно несерьёзно.

В восемь лет я нашёл кошелёк, который мама искала несколько дней.

– Твой кошелёк лежит в огороде, на грядке, между ботвой картофеля, – спокойно сказал я.

 Мама посмотрела на меня с недоверием, но в огород всё таки вышла. А когда вернулась с кошельком в руках, стала меня ругать.

– Андрюша, зачем ты бросил мой кошелёк в огороде? А я столько дней его ищу. Я накажу тебя, если такое повторится, – сказала она.

– Я не брал твоего кошелька мама. Он выпал из твоего кармана, когда ты полола грядки, – серьёзно ответил я, продолжая рисовать карандашом в альбоме.

Мама пожала плечами и занялась своими делами.

Второй случай произошёл, когда папа искал ключи от машины. Он должен был поехать в город, а жили мы в деревне, под Псковом.

– Пап, ключи от твоей машины лежат под машиной, под колесом, передней дверцы. Ты тогда подумал, что положил их в карман, но они выпали, а ты ещё нечаянно пнул их под колесо, – сказал я, не отрываясь от книжки, которую читал в тот момент.

Папа странно на меня посмотрел и выбежал из дома во двор. Через минуту он вернулся с ключами.

– Как ты узнал об этом сынок? – спросил он.

– Не знаю, просто увидел их там, – спокойно ответил я, словно всё это было в порядке вещей.

– А почему не подобрал и не принёс их мне? – спросил отец.

– Я увидел их только что, когда ты стал их искать, – ответил я.

– Но ты во двор ещё не выходил… – пробормотал растерянно папа.

– Я и увидел их только что, вот тут, – сказал я, показывая на голову пальцем.

– Галя, ты слышала что говорит твой сын? – спросил папа маму.

– Слышала. Он наверное шутит, ребёнок же ещё, – ответила мама, продолжая шить, сидя на диване.

– Боюсь, это уже не шутки… – пробормотал папа себе под нос и вышел из дому, чтобы наконец поехать в город по своим делам.

А осенью, когда пропала соседская девочка, она была постарше меня, со свей старшей сестрой они пошли в лес, вроде как за ягодами для варенья, только сестра вернулась одна, без двенадцатилетней сестрёнки. Девочку искали всей деревней, даже по ночам мужчины с фонарями бродили по лесу в поисках хотя бы следов. Родители отчаялись найти свою дочь.

– Даши нет в живых, не там её ищут, – сказал я, продолжая  рисовать в альбоме.

Родители разом посмотрели на меня.

– Ты что-то знаешь о ней? – взволнованно спросила мама.

– Знаю. Она с крутого берега свалилась в реку, а выбраться не смогла сама.  Сестра её Катя, была занята сбором ягод, ягодное место нашла, не до сестры ей было. А когда не увидела рядом сестру, стала искать её, звать по имени, но Дашу снесло течением реки вниз, – ответил я.

– Послушай Андрюша…это очень серьёзно, понимаешь сынок? Ты уверен в том, что Даша утонула? – с тревогой в голосе спросил отец.

– Уверен. Даже место могу показать. Только на машине ехать надо, далеко, – ответил я.

– Хорошо, одевайся и поехали. Я только Гришке с Таней скажу, они же с ума сходят от беспокойства за дочь, – ответил папа и быстро вышел из дома.

Мама помогла мне одеться и накинув на себя старенькое пальто, вышла со мной следом за отцом. Нам навстречу уже шли дядя Гриша и плачущая тётя Таня. Мы все сели в машину и поехали по дороге к лесу. Оттуда свернули и поехали по бездорожью, вдоль реки. Я пальчиком указывал, куда надо ехать. Взгляд мой упал на дядю Гришу и тётю Таню. Глаза беспокойно блуждали, лица были напряжены, руки у тёти Тани дрожали, мне стало жаль их. Может быть в ту минуту я и осознал, что обладаю даром ясновидения. Я положил свою маленькую руку на руку тёти Тани и посмотрел прямо ей в глаза.

– Всё хорошо и Вы успокоились… – тихо произнёс я.

В ту же минуту руки её перестали дрожать, беспокойный блеск в глазах исчез и она улыбнулась. Дядя Гриша с удивлением посмотрел на свою жену.

– Ты улыбаешься? – спросил он.

– Гришенька…наша девочка в раю. Я видела её среди садов. Ей там хорошо, – произнесла тётя Таня, с отрешённым взглядом.

В этот момент она была под гипнозом, под моим гипнозом. Я убрал руку с её рук, она будто проснулась и посмотрела на мужа.

– Даши больше нет с нами Гриша. Её больше нет… – пробормотала тётя Таня и расплакалась.

– Успокойся дорогая. Может быть она ещё жива. Мы спасём её, – сказал дядя Гриша, обняв жену за плечи.

Наконец я попросил остановить машину, отец резко затормозил. Все быстро вышли и пошли за мной. Я шёл впереди и остановился у дерева, которое свисало толстыми ветками к воде и сучья были под водой, за которое и зацепилось тело бедной девочки.

– Потяните ветки, Даша тут, – сказал я.

Папа и дядя Гриша с силой потянули ветки на себя и среди сучьев они увидели распухшее тело Даши. Тётя Таня вскрикнув, присела на землю и прижав руки к губам, сильно заплакала и запричитала.

– Дашуня, доченька моя! Господи! Да за что же это? Даша… Девочка моя. Гриша? Что же теперь делать? – кричала она.

Мама, присев на корточки рядом с тётей Таней, обняв её за плечи, прижав к себе, успокаивала.

– Успокойся Танечка…ну что тут поделаешь? Несчастная девочка… – тихо говорила мама.

Дашу вытащили на берег, папа позвонил в милицию, объяснил им ситуацию и попросил приехать. Тётя Таня не переставая плакала и причитала, я не выдержал и подошёл к ней. Положив ей на голову левую руку, я посмотрел в её заплаканные глаза.

– Вы больше не будете плакать и огорчаться. Посмотрите, где Ваша дочь сейчас, – произнёс я, не отрывая от неё взгляда.

Тётя Таня тут же перестала плакать и улыбнулась.

– Я вижу…моя Дашуня в раю, – тихо произнесла женщина, после чего я убрал руку и она уронив голову на мамины колени, потеряла сознание.

Зачерпнув немного воды из реки в ладони, я плеснул ей на лицо, тётя Таня открыла глаза и тихо произнесла одно лишь слово.

– Чудеса…

Мама ошарашенно смотрела на меня, будто не узнавала родного сына. Милицейская машина приехала только через пол часа. Капитан сказал, что они заплутали и еле нашли это место. Тело девочки положили в машину и забрали в морг. Мы на папиной машине вернулись домой. Тело Даши забрали из морга лишь на третий день, к дому дяди Гриши и тёти Тани, подходили люди, собралась почти вся деревня. Сестра Даши, Катя, ходила по дому как неприкаянная, видимо чувствовала свою вину. Ведь если бы она была более внимательной, Даша быть может, была жива. Дашу и хоронили всей деревней, её гроб и венки несли до самого погоста, на окраину деревни. Потом были поминки, правда заходили в дом, где мама и тётя Таня накрыли длинный стол на всю комнату, по очереди, уж очень было много народу. Ребятня брали со стола, кто блины, кто пирожок и на ходу ели, играясь как ни в чём не бывало. Им было не объяснить, что в доме скорбь и траур, они печали пока не знали. По деревне пошёл слух, что я могу увидеть пропавшую вещь и даже найти пропавшего человека. Приходя со школы домой, я видел у своей калитки людей, которые хотели узнать о пропавшей вещи или о пропавшем родственнике. Мама этим визитам была не рада и пыталась объяснить людям, что я ещё маленький и не смогу им помочь. Да и знать всё было невозможно. Многих я отправлял без ответа и просил прийти в другое время, многим правда помогал, точно определяя, где находится потерянная вещь или где найти их родственника и жив ли он ещё. Ведь многие молодые люди уезжали в большие города, в деревне заработка не было, да и стабильной работы тоже. В дом люди приносили подарки и еду. Я отказывался брать, но они тихонько оставляли под лавкой принесённое с собой в благодарность. Обычно я принимал людей в сенцах, отгородив угол и поставив стол и лавку, на которой они и сидели. А когда находился их родственник, на радостях в дом мне приносили поросёнка или даже козлёнка. Мама ругалась, отец тоже был недоволен.

– Так выгоните их, если сможете… – говорил я.

По началу мои родители вежливо пытались отвадить людей ходить к нам, но чем больше я угадывал, тем больше людей и приходило. Потом папа махнул рукой, а мама ещё долго ворчала.

– И что это за напасть такая? Когда это закончится? Надоело. Ни делами тебе заняться, ни уроками. Вон как отстал от одноклассников. То пятёрки носил, а теперь и тройки появились, – говорила она.

Но как было объяснить людям, что в их горе я не помощник? Ведь я видел, видел и погибших и живых, видел потерянные или украденные вещи. Не знаю, как это получалось, но перед глазами ярко стояли картинки происходящего. Так, понемногу стали приезжать и из города, может молва пошла, о маленьком ясновидящем, не знаю. Но отец решил построить для меня во дворе отдельное помещение. Так…сарай, не сарай, а маленькая комната со столом и лавками, на которые усаживались люди и слушали меня, когда я входил в транс, держа или руку или лоб просившего помочь. Зимой мне поставили обогреватель, чтобы в комнате было тепло, летом я принимал прямо перед этим помещением, сидя на лавке. Даже в школе одноклассники и учителя, стали смотреть на меня по другому, уважительнее что ли, или с неподдельным интересом. Однажды, прямо на уроке математики, я встал и подошёл к учительнице.

– Вера Степановна, завтра не надо никуда ехать. Будет крупная авария и автобус перевернётся, много погибших будет. Не надо ехать, дочь Ваша услышав про аварию, сама приедет, – говорил я, впав в транс.

 Потом, будто проснувшись, я молча сел на своё место. Вера Степановна странно на меня смотрела, но всё же послушалась меня и никуда не поехала, лишь в область сообщила, что автобус, который выедет утренним рейсом в город, перевернётся и погибнут люди. Над ней посмеялись в конторе и не обратили на её слова внимания. А что я мог сделать, когда взрослую женщину не захотели слушать? В общем, как я и говорил, автобус утреннего рейса перевернулся и свалился с обочины дороги, перевернувшись несколько раз с насыпи. Погибли люди, а учительница меня обняла и рассплакалась.

– Если бы не ты Андрюша, я тоже могла погибнуть. Ну почему меня не послушались и не отменили рейс? – воскликнула она.

Позде в школу пришли из области двое мужчин и обратились к ней.

– Откуда Вы Вера Степановна, могли знать об аварии? – спросили её.

Она посмотрела на меня.

– Так…Андрюша Ромашин мне сказал. Я ведь тоже собиралась к дочери в область ехать, а он сказал, что мне не следует ехать и про аварию сказал. Я сразу Вам сообщила, но Вы же меня и слушать не стали.

 Двое мужчин подошли ко мне, весь класс замер.

– Значит ты знал про аварию? Кто тебе сообщил об этом? – грозно спросил мужчина в длинном плаще и шляпе.

– Никто. Я просто видел её заранее и всё, – спокойно ответил я.

– Но ты ещё совсем ребёнок! Как ты мог увидеть аварию, за день до происшествия? – спросили меня.

– Я не знаю, увидел и всё, – ответил я.

– Ничего не понимаю…ты что, экстросенс что ли? Таких аферистов сейчас много развелось! – скащал мужчина в плаще и шляпе.

– Я не знаю, кто и где развелись, но я правда видел аварию, здесь…в голове, – ответил я, указывая пальцем на лоб.

Мужчины с недоумением смотрели на меня.

– А вот у Вас сын в городе живёт. Но Вы его уже никогда не увидите, – вдруг сказал я, увидев, что мужчина скоро умрёт.

 Мужчина побледнел и с недоверием посмотрел на меня.

– Да, сын мой с семьёй живёт в городе, но я жду его со дня на день в гости, – ответил мужчина.

– Ну и хорошо, значит приедет, – ответил я, не желая ему говорить, что сын не сможет приехать, приедет только услышав о смерти отца.

 Мужчина облегчённо вздохнул.

– Ну вот…а ты говоришь. Павел Иннокентиевич, поехали, нас дела в области ждут, – сказал мужчина и резко развернувшись, первым вышел из класса, следом вышел и другой.

Когда за ними дверь закрылась, Вера Степановна подошла ко мне.

– Андрюша, скажи…почему ты сказал, что Григорий Иванович никогда не увидит сына? – осторожно спросила она.

– Сын его приехать не сможет, у него дочь заболеет. А Григорий Иванович через месяц умрёт, – спокойно ответил я, будто говорил об обыденных вещах.

Вера Степановна побледнела.

– Господи! Что ты такое говоришь Андрюша? – проговорила она.

– Говорю что вижу, – коротко ответил я.

– Но Григорий Иванович здоровый и не старый ещё мужчина. Почему он вдруг должен умереть? – спросила Вера Степановна.

– Вера Степановна, я сказал только то, что увидел. У него внезапно остановится сердце, – ответил я.

– Так…надо было сказать ему об этом. Может лечение какое-то ему назначат… – неуверенно сказала Вера Степановна.

– Он бы всё равно не поверил. Да и как сказать человеку, что он через месяц умрёт? Звонок Вера Степановна. Я домой пойду, – ответил я и встав из-за парты, взял свою чёрную дерматиновую сумку, бросил через плечо и вышел из класса.

Так проходили дни, кому-то я помогал, кому-то находил, иным указывал. Как я и говорил, Григорий Иванович умер ровно через месяц и сын с семьёй приехали на похороны отца. Время проходило, я уже заканчивал одиннадцатый класс, думал поехать в город и поступать в институт. Уфологом очень хотел стать, книг много прочёл в школьной библиотеке и у соседей все книги перечитал. Человек не может знать всё, я не исключение. Но очень хотелось знать больше, в особенности непознанное меня увлекали с головой. Однажды к нам домой пришли двое мужчин в милицейских формах. Отец с удивлением подошёл ко мне.

– Андрей, к тебе из милиции пришли. Ты что-то натворил? – спросил он.

– Нет папа, они пришли за помощью. Пусть войдут, – ответил я.

В комнату вошли двое, капитан милиции и его помощник, младший лейтенант.

– Мы пришли… – начал говорить капитан.

– Я знаю, зачем Вы пришли. Вы ищите маньяка убийцу и насильника девочек. Я слышал, он похищает девочек, насилует их и затем душит. Это шофёр рейсового автобуса, Михаил Колосов. Он живёт в области, приезжает сюда раньше обычного и делает своё дело ранним утром. Пока автобус наполняется пассажирами, он успевает сделать своё чёрное дело. Потом, как ни в чём не бывало, едет в рейс. У него в доме Вы найдёте банты и заколки, он их коллекционирует, это его пристрастие, – войдя в транс, говорил я.

Парни меня не перебивали, а просто записывали всё, что я говорил. Когда я договорил, я попросил их уйти, что они молча и сделали. Михаила Колосова арестовали в тот же день и при обыске нашли коробку, в которой и лежали разноцветные банты и всевозможные заколки. Этого маньяка не могли вычислить много месяцев, пока кто-то не посоветовал этому капитану обратиться ко мне. После того случая, ко мне ещё несколько раз обращался тот капитан, я конечно помогал ему в поисках. Он даже предложил мне работать в милиции, но я усмехнувшись, отказался.

– У меня другое призвание, – ответил я, улыбнувшись капитану.

Не знаю, понял ли он меня, но он молча ушёл. В школе со мной в одном классе училась девочка, она часто пропускала школу, жаловалась на головную боль и часто говорила, что задыхается, что ей не хватает воздуха. Как-то она пришла в школу, глаза такие усталые и грустеые, мне стало жаль её. Я подошёл к ней на перемене и сев рядом за парту, положил руку на её лоб, она закрыла глаза даже не спросив меня, зачем я это делаю. И будто по моему приказу, она стала говорить.

– Я живу в тысяча четыреста тринадцатом году, в итальянском городе Матера, молодая и красивая… Мне восемнадцать лет, из-за меня погибают молодые парни, они дерутся на мечах только для того, чтобы я одарила победившего взглядом. Но инквизиция считает меня колдуньей, я кричу…кричу, что я ни в чём не виновата. Отец! Он на коленях умоляет пощадить меня, матушка рвёт на себе волосы, но их никто не слушает…меня связывают…мне больно и страшно. Потом…казнь…петля…эшафот. Мне нечем дышать, больно. Петля затягивается на моей шее, – говорила она и по мере того, как она говорила, на её шее появилось пятно в виде обруча на всю шею, потом постепенно исчезло, заставив всех ребят и девчонок из нашего класса, застыть от ужаса.

– Сейчас я досчитаю до трёх и ты проснёшься. Ты свободна. Всё в прошлом. Сейчас ты проснёшься и больше не будешь задыхаться и голова болеть не будет, – сказал я и досчитав до трёх, резко убрал руку, с её лба.

Наташа, так звали мою одноклассницу, открыла глаза и посмотрела по сторонам, ничего не понимая.

– Что это со мной? Почему Вы все так на меня смотрите? – спросила она.

Все застыв, молчали. Они были просто ошарашены тем, что услышали. После занятий, ко мне подошла Наташа и сказала, что после того, как она пришла в себя, ведь она думала, что просто потеряла сознание, она будто заново родилась.

– Голова не болит и кажется, я больше не задыхаюсь, – сказала Наташа.

О том, что под гипнозом она увидела свою прошлую жизнь, она помнить не могла, а я говорить об этом ей не стал. Но разве девчонки могут промолчать? Ей на следующий день видимо рассказали о гипнотическом её состоянии и о том, что она рассказала под гипнозом. Не знаю поверила Наташа этому или нет, но вечером она пришла ко мне домой.

– Андрей, мне надо поговорить с тобой, – сказала Наташа.

– Садись, я даже знаю о чём, – ответил я.

По своей натуре, я любил одиночество, общаться я мог только если это было необходимо. И сейчас, когда пришла Наташа, мне не очень хотелось говорить с ней. Но она пришла, не мог же её выставить за дверь.

– Мне сказали, что ты загипнотизировал меня вчера на перемене. Это правда? – спросила девушка.

– Правда, – коротко ответил я.

– И что? Я жила в средние века и была итальянкой? – спрашивала она, не замечая, что мне неприятен этот разговор.

– Да. – ответил я.

– Андрей, я понимаю, тебе не хочется об этом говорить…но я хотела бы знать, как ты это делаешь? Может быть это всё неправда? – спросила Наташа.

– Если не веришь, зачем пришла? – спросил я.

– Прости, я не это хотела сказать. Просто это так удивительно. Ведь я ничего не помню, понимаешь? – ответила она.

– Понимаю. Главное, что у тебя больше не будет голова болеть и задыхаться ты больше не будешь, – ответил я ей.

– Если я будучи под гипнозом вспомнила свою прошлую жизнь…значит существует реинкарнация? И после смерти, мы перерождаемся… – тихо произнесла Наташа, казалось больше себе, чем мне.

– Наташ, ты иди, ладно? Скоро выпускные экзамены, мне заниматься надо, – сказал я.

– Это удивительно. Может быть я прожила не одну жизнь, а несколько? Ты бы мог… – хотела продолжить Наташа, но я перебил её.

– Нет, не мог бы. Иди уже! – настойчиво попросил я опять.

Наташа молча ушла. Но после того случая, ко мне стали приставать одноклассники, чтобы я и им помог вспомнить, кем они были в прошлых жизнях. Может быть для них это была просто игра, но для меня это было слишком серьёзно. И когда кончился очередной урок, я вышел к столу учителя и громко сказал, чтобы ко мне не обращались с подобными просьбами.

– Гипноз по заказу не происходит. Наташе я помог потому, что ей это было необходимо из-за болей и удушья, Вам этого не нужно. Это трата энергии и даже здоровья наверное, – сказал я.

Меня не перебивали, сказав это, я вышел из класса. Возможно, кто-то из ребят подумал, что я выпендриваюсь, но мне было всё равно. Сдав выпускные экзамены, на выпускной вечер я не пошёл. Не любил шумных вечеров, всей этой суеты. Вечером того дня, мама легла на диван и сказала, что у неё жутко болит голова. Сев с ней рядом, я попросил её расслабиться и смотреть мне в глаза. Она послушно всё сделала. Я как всегда, спокойно положил руку на лоб матери и не отрываясь смотрел ей в глаза. Минуты через три, мама спала глубоким сном, полностью расслабившись. Я тихонько убрал руку и ушёл в свою комнату. Мама проспала до самого утра.

– Никогда так крепко не спала, отдохнула и настроение хорошее. Андрюшенька, что же ты сделал милый, что мне так хорошо? – обняв меня сзади за плечи, спросила она нагнувшись над моим лицом, когда я сидел на кухне и завтракал.

– Ничего мам, просто ты хорошо выспалась и отдохнула, вот и всё,– ответил я.

Много позже, я сказал родителям, что уезжаю в Самару, поступать в институт уфологии. Они не возражали, зная, что это бесполезно. Я поступил в первый же год, устроился в общежитии, где нас ребят было четыре человека. Сказать, что я подружился с ними, я не могу, но и конфликтов между нами не было. Конечно, мне нравилось заниматься уфологией, но главное моё пристрастие был гипноз. Я будто чувствовал и проживал жизни тех, с кем занимался вводя их в гипноз, чувствовал силу, с которой я работал. Однажды, мой сосед по комнате пропал. Да, сидел в парке после занятий и просто исчез. Но что самое странное, он вернулся ровно через три дня, в тот же час, даже минута в минуту. Но то что он отсутствовал ровно три дня, привело его в шок. Он просто ничего не помнил. Мы спрашивали его, где он пропадал столько времени.

– Мы же сегодня в милиции заявление оставили о твоём поиске. Гена, где тебя носило целых три дня? Может у бабы был? Ну забылся в объятиях страсти, с кем не бывает. Давай, колись! – спросил Женя, мой однокурсник.

– Да Вы чё, ребят? Я же всего пол часа сидел на скамейке, зачитался Алексеем Тулином о уфологии и психолог, – ничего не понимая, ответил Гена.

– Аха. Не хочет говорить. Значит точно у бабы был, – заключил Женя.

Я видел что Гена не врёт, по глазам его видел. Я подошёл к нему, положил руку ему на лоб и ввёл в гипнотический транс. Женя и Дима сели на свои кровати и стали наблюдать. Тут Гена, закрыв глаза, стал говорить.

– Я в лесу, там на поляне стоит длинный, цилиндрической формы, серебристого цвета аппарат. Маленькие существа, все одинаковые и на одно лицо. Они подходят ко мне и ведут за руки к этому аппарату. Но лица у них…зеленоватые, с большими глазницами и вместо пальцев длинные пальцеобразные, без ногтей в виде щупальцев. В аппарате множество разных аппаратов с разноцветными кнопками. Меня кладут на кушетку и всё там из чистого серебра. Рядом лежит обнажённая, очень красивая девушка, меня тоже раздели до гола. Они вводят мне какой-то тонкий металлический шнур из серебра и исследуют. Господи…мне хорошо…я чувствую блаженство, я улыбаюсь, потом оргазм, они берут семя и так каждые три часа. Я слышу стоны девушки, ей тоже хорошо. В глаза светит яркий свет, они исследуют мои глазницы, внутренние органы…ногти на пальцах ног и рук… Потом меня выводят из этого, цилиндрической формы аппарата, который будто висит в воздухе не касаясь земли. Появляются ступени, я спустился и пошёл. Обернулся и не увидел ничего. Всё исчезло, будто и не было. Я опять в лесу, не могу найти выхода, больно. Мне очень больно. Все внутренности болят, – медленно, однотонно говорил Гена.

Потом он замолчал и я убрал руку с его лба, он открыл глаза и огляделся.

– Ребята, Вы чего? Что так смотрите на меня будто впервые увидели? – спросил он, ничего не понимая.

– Ни фига себе! – воскликнул Женя.

– Это что, значит Генка побывал на НЛО что ли? Может и на другую планету слетал? – спросил Дима, округлив глаза.

Гена молчал, не зная что ответить.

– Ну ты даёшь Андрей. Так ты гипнотизёр что ли? Получается…инопланетяне решили узнать, как мы размножаемся? – усмехнувшись, спросил Женя.

– Тебя исследовали целых три дня. Три дня ты наслаждался с девушкой, да ещё принёс науке непосильную помощь, – засмеявшись, сказал Дима.

– Перестаньте! Не смешно. Но ты Гена был болел. У тебя почки больные были, да и желчный пузырь был не в лучшей форме. И мужская сила прибавилась. Теперь ты совершенно здоров. Вводя аппарат, они лечили тебя. Так что, радуйся, хоть какая-то польза, – сказал я, совершенно серьёзно.

– Блин, я бы тоже не отказался от такого лечения в раз! – воскликнул Женя.

– Да и я бы был не против, – ответил Дима.

Гена был в замешательстве. Он смотрел на меня, словно это я был инопланетянином. С того дня, ребята стали относиться ко мне по другому, меньше шутили со мной и даже просили, чтобы я провёл и с ними сеанс гипноза.

Будучи замкнутым, я старался больше пропадать в библиотеке, там я отдыхал читая литературу по парапсихологии и о непознанном. Но хотелось практики и я выбирал среди однокурсников тех, с кем можно было провести очередной сеанс гипноза. На этот эксперимент соглашались не все. Я понимал их, это пугало людей с более мягкой психикой. Я был уверен, что любой из них хотел бы узнать, например кем он был в прошлой жизни или что его ждёт в будущем. Не знаю, откуда мне пришёл этот дар, но я видел судьбы людей, видел, чем они болеют и даже когда они умрут. Иногда становилось страшно, потому что были и такие, которых ожидала ранняя смерть. Так случилось например с моей однокурсницей. Однажды сидя на занятиях, мой взгляд упал на Нину Скворцову, ей было девятнадцать лет всего, светловолосая девушка, всегда грустила, очень редко смеялась и говорила мало. Как-то я услышал её разговор с другой нашей однокурсницей.

– Я ведь живу под Самарой, в семье тёти, а её муж, приходится мне дядей. Он не хороший человек, часто приставал ко мне, я всё время убегала к соседке, возвращалась только когда тётя приходила с фермы. А однажды он избил меня, но ничего не было, ты не думай. Я смогла вырваться из его рук. Фу! Плешивый старикашка. Ненавижу его. Вот я и убежала в город, хорошо поступила в институт. Вот закончу учёбу и поеду в Москву, в НИИ уфологии, – говорила Нина.

Вдруг я ясно увидел, что никуда она не поедет и учёбу не закончит. Но как ей помочь, я не знал. А очень хотелось предотвратить то, что её ожидало, хотя против судьбы не пойдёшь. После занятий, я подошёл к ней.

– Привет Нина. Тебе к врачу надо, – сказал я.

Но потом пожалел, что сказал прямо ей об этом. Может надо было, как-то намёком что ли. Но уже сказал.

– Ты что больной? С чего мне вдруг идти к врачу? – пренебрежительно ответила Нина.

– Прости, я не хотел тебя обидеть. У тебя больное сердце, понимаешь? Если не начать лечение, то… – хотел было я ей привести довод, почему ей надо срочно к кардиологу.

– Я здорова. Оставь меня в покое! – резко сказала Нина и быстрыми шагами, ушла прочь.

– Жаль… – прошептал я в след девушке.

Как я и говорил, вернее увидел, Нина через пол года умерла, просто вечером легла спать, а утром не проснулась. Врачи приехавшие на вызов, только констатировали смерть от остановки сердца. Проходили занятия по психологии, вдруг преподаватель покачнулся и упал прямо в аудитории, на глазах у студентов. Мы все повскакивали со своих мест и подбежали к нему. Почему-то все разом посмотрели на меня. Я присел возле педагога и положил руку на его лоб. Он резко открыл глаза и мы помогли ему встать с пола и сесть на стул. Я пристально на него смотрел и он тоже не отрывал от меня своего взгляда. А было ему, лет шестьдесят. Вдруг педагог закрыл глаза и заговорил.

– Мне двадцать лет, я красив собой, статен и живу в Англии, во времена правления Ричарда первого Львиное сердце. Двенадцатый век, сын Генриха второго и Элеоноры Аквитанской, Ричард первый, вёл междоусобную войну, конфликты и предательства, третий крестовый поход. Я рыцарь ордена и идёт война между Англией и Кипром. Тяжелые доспехи мешают махать мечом, везде кровь, много убитых. Ммм…больно. Острие меча попадает мне в глаз. Я сражён, умираю от потери крови. Никому нет до меня дела. Но Англия победила, Кипр взят… – говорил педагог, Антон Борисович.

Все затаив дыхание, молча слушали его.

– На счёт три, Вы проснетесь. Раз…два…три… – проговорил я и Антон Борисович открыл глаза, с недоумением оглядываясь по сторонам.

– Что случилось друзья? Мне вдруг плохо стало, но всё прошло. Садитесь, пара ещё не окончена, – сказал он, вставая со стула, как ни в чем не бывало.

– С ума сойти…что это было? – прошептала рядом со мной стоявшая девушка, моя однокурсница.

– Всё очень просто. Это был сеанс гипноза, – тихо проговорил Олег, сидевший на парах рядом со мной.

Антон Борисович конечно ничего не помнил из того, что нам рассказал, но чувствовал он себя очень хорошо. Чтобы развивать способности по гипнозу, я стал проводить сеансы с однокурсниками. После случая с педагогом, желающих было много. Только делать это в присутствии однокурсников, я не хотел, да и с ними проводить эти сеансы, я не хотел. Как-то сидя с книгой на остановке, ко мне присела молодая девушка, меня поразили её глаза цвета бездонного, голубого неба, очаровательная улыбка, с которой она обратилась ко мне. Правильные черты красивого лица и нежный цвет кожи. Она была в дорогом пальто и кажется чуть выпимшая.

– И что это Вы так внимательно читаете, молодой человек? – спросила она.

– Учебник по уфологии, – ответил я, внимательно глядя в её красивые глаза.

Она вдруг замолчала, хотя хотела сказать ещё что-то.

Я не отводил своего взгляда от неё и тихо сказал, чтобы она закрыла глаза, что она послушно сделала и  вдруг начала говорить.

– Пятнадцатый век…я дочь венецианского графа, вдруг на замок нападают турки, меня хватают. Отец! Матушка! Нет! Не убивайте их, молю! Везде кровь, мне страшно. Меня схватили, я на корабле плыву. В трюме много девушек, они разных национальностей. Я в гареме турецкого султана Ахмета. Дворец огромен и очень красивый. Во внутреннем дворе пруд и много цветов, откуда виден балкон господина. Как он красив и молод! На мне много драгоценностей, все девушки мечтают пройти по золотому пути, который ведёт в покои султана. Много смертей, заговоров и убийств. Мне страшно. Но султан выбирает меня на халвет, это ночь будет сладострастной в объятиях молодого султана. Мне завидуют другие девушки, которые месяцами ждут этой ночи. Ммм…как он хорош. Ласковый и нежный. Я беременна, султан в восторге, его мать меня не любит. Нет! Ночь…шею затягивает тугая верёвка, я сопротивляюсь, мне нечем дышать, во мне брыкается малыш. Две молодые наложницы, они добиваются своей цели, мой малыш и я мертвы. Я не знаю кто им приказал меня убить…но всё кончено, – говорила девушка, не открывая своих прекрасных глаз.

Досчитав до трёх, я попросил её открыть глаза. Она с удивлением смотрела на меня, потом как ни в чём не бывало произнесла.

– Меня Ксения зовут, а тебя?

– Меня зовут Андрей. Очень приятно. Ты очень красивая, – ответил я.

– Да, я знаю. Значит Андрей. Ты вроде сказал, что читаешь учебник по уфологии? Интересно? – спросила она мягким голосом.

– Очень, – коротко ответил я.

– А ты немногословен. Где ты живёшь? – спросила она.

– В общежитии, – ответил я.

Она звонко зассмеялась.

– Пригласи меня в кафе, – попросила Ксения.

К своему стыду, я не мог себе этого позволить, стипендия ещё не скоро, а родителям я сказал, чтобы деньги они мне не присылали.

– В другой раз, – ответил я.

– Тогда я приглашаю тебя ко мне домой. У меня сегодня день рождения. Прошу, не отказывайся, – капризно надув пухлые губки, произнесла девушка.

– Но я не готов, да и подарка для тебя нет, – ответил я.

– У меня и так сегодня много подарков, пошли, – засмеявшись ответила она и взяв меня за руку, поднялась со скамьи.

Я не мог отказаться, хотя не любил шумные компании. Но Ксения мне очень понравилась и я встал и пошёл за ней. Мы пешком прошли два квартала и вошли в четырёхэтажный дом, поднялись на четвёртый этаж и она позвонила в дверь.

– Ксюшенька? Где же ты ходишь? Уже и гости твои собрались! – воскликнула женщина, лет сорока пяти, миловидная и моложавая, в нарядном чёрном платье, открыв нам дверь.

– Мамочка, познакомся, мой новый друг Андрей. Он студент уфологического института, – не ответив матери, где она была, сказала Ксения и потянула меня за рукав куртки в квартиру.

Я снял куртку, Ксения сняла пальто и убрала в шкаф встроенный в прихожей. На ней было красивое, обтягивающее короткое платье голубого цвета, под цвет её глаз. Золотая цепочка, змейкой висела на её изящной шейке. Мы зашли в комнату. Богато убранная квартира, как оказалось, состояла из двух смежных трёх комнатных квартир. А я ещё подумал, почему на всех этажах по две квартиры, а на четвёртом одна. Дорогая мебель, красивые обои, потолочная лепка украшенная красивыми люстрами, большая зала, видимо переделанная из двух комнат в одну большую, с камином и колоннами перед балконом, откуда вела винтовая лестница на мансарду под крышей.

– Неплохо сделано – подумал я.

Но стол был накрыт в другом зале, откуда доносилась музыка в стиле блюз. Туда мы и прошли с Ксенией. За столом сидели девушки и парни, человек двенадцать.

– Ксения, мы заждались тебя. Где ты так долго пропадала? – спросил молодой человек в дорогом костюме, встав из-за стола и целуя Ксению в щёчку.

– Познакомтесь. Андрей, мой новый друг. Проходи, садись, – сказала громко Ксения и указала на стул рядом с собой.

– А я уже ревную дорогая. И кто у нас Андрей? – спросил тот же молодой человек, видимо неравнодушный к Ксении.

– А я у себя, ни у кого, – ответил я.

– Сева, перестань. Садитесь уже за стол! – сказала Ксения и сама тоже села.

Стол был неплохо накрыт, я почувствовал жуткий голод. Но сразу налетать на еду, когда подняли бокалы и говорили тост в честь именницы, было неудобно. А когда все стали есть, я положил в тарелку салаты, рыбу и мясные ассорти.

– Андрей, почему ты не пьёшь? Может тост произнесёшь? – спросил Сева, поднимая бокал.

– Конечно, – коротко ответил я и встал.

– Хочу поздравить тебя и выпить за твою красоту, чтобы она никогда не увядала, – сказал я и пригубил бокал с вином.

Все почему-то молча смотрели на меня, бокалы в руках повисли в воздухе.

– Как красиво ты сказал! Спасибо! – воскликнула Ксения, первой нарушив тишину и близко приблизившись ко мне, она взяла меня за руку и поцеловала в щёку.

Её прикосновение взволновало меня. Не скрою, Ксения мне очень понравилась. Она была непринуждённая, искренняя и прямая в ответах. Я вдруг представил её молодой наложницей в гареме турецкого султана в ярких одеждах и улыбнувшись, сел на своё место. Сева явно ревновал девушку, хотя она не проявляла никакого внимания ни нему, ни кому-то другому. В соседней комнате уже танцевали пары, Ксения встала и взяла меня за руку.

– Пригласи меня танцевать, – тихо сказала она.

Я и танцевать-то толком не умел, но отказать ей не смог. Пришлось идти за ней в комнату, где танцевали молодые люди. Ксения положила свои руки мне на плечи, я обнял её за талию.

– Если честно, я и танцевать не умею, ты уж прости, просто отказать тебе не смог, – тихо прошептал я ей на ушко.

– Странный ты. Не пьёшь, танцевать не умеешь. И не куришь наверное, – тихо произнесла она.

– Нет, не курю, но вина немного выпить можно, – ответил я.

Ксения вдруг чуть приподнявшись, обвила мою шею руками и припала к моим губам.

– Чёрт…я же и целоваться не умею… – подумал , держа в объятиях прекрасное создание.

Но Ксения это поняла раньше чем я подумал. Она взяла меня за руку и повела в большой зал, где посередине стоял массивный стол, с толстыми, изогнутыми ножками и двенадцать стульев, в двух углах стеклянные шкафы с посудой из фарфора и чешского хрусталя, между которыми был камин и на стене над камином висел телевизор. Мягкий, просто огромный диван, диван чуть поменьше и два больших кресла к ним, у стены консоль с декоративным кустарником, почти до потолка. С этого зала был выход на мансарду под крышей, куда меня и потянула Ксения. Мансарда сама оказалась небольшой, предназначенная для отдыха, где было множество разных растений и цветов, там стоял только диван, стол и стулья. Ксения буквально толкнула меня на этот диван, не удержавшись на ногах, я и плюхнулся на него. Ксения сев рядом со мной, прижалась ко мне и обняла за шею.

– Я научу тебя целоваться, – тихо прошептала она и поцеловала меня в губы.

Я почувствовал волнение, которого раньше не испытывал, нега охватила меня. Это был долгий и страстный поцелуй.

– Девушка просто пьяна и избалована, – подумал я, закрывая глаза.

Никогда раньше, я не целовался с девушкой, просто не думал об этом. Но как целовала меня Ксения, честно сказать, мне понравилось. Но нашу идиллию нарушили криками снизу.

– Ксеня! Ты куда убежала? – кричал Сева.

– Именинница, мы тебя ждём! – кричала девушка.

– Ау! Вы где, Ксюша? – разом закричали несколько голосов.

– Нас зовут… – сказал я волнуясь, когда Ксения недовольно обернулась на крики.

– Слышу. Останься сегодня у меня. Они скоро все уйдут, – тихо сказала она, опять прижимаясь ко мне.

– В смысле останься? А твои родители, думаю им это не понравится, – ответил я, вставая с дивана.

Сказать ей, что я никогда не оставался с девушкой наедине, хотя знал, к чему это приводит, я не смог.

– Хм…родители давно на даче. Они оставили нас одних, чтобы не мешать нам веселиться, – усмехнувшись, ответила Ксения.

Мне стало не по себе, такая расскованость со стороны девушки, была для меня непривычна.

– В девятнадцать лет быть девственником, а вдруг…нет, так сразу я не смогу, – подумал я, но и отказываться не стал, подумав, что уйду со всеми вместе.

– Ладно, пойдём вниз, – сказала Ксения, услышав, что внизу не перестают звать её.

Я молча пошёл за ней, Сева подозрительно на меня смотрел. Мы все опять сели за стол, Ксения кокетничала с Севой, он что-то шептал ей на ушко, а она весело смеялась.

– Да…такая с ума сведёт любого, – подумал я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Гости засиделись до полуночи, громко шутили, танцевали и даже пели. Так я узнал, что Ксения занимается в музыкальном училище по классу вокала и играет на рояле. Я и заметил в одной из комнат, дверь которой была приоткрыта, прямо посередине комнаты, стоял белый рояль. Первыми домой засобирались девушки, парни вызвались их проводить. Я тоже встал, увидев, что Сева уходить не собирается.

– Сева, а тебе тоже пора уходить, – промяукала Ксения ласково.

Сева не понимающе взглянул на неё.

– Но я думал… – начал было он говорить, но Ксения его перебила.

– Индюк тоже думал. Иди Севочка, – сказала девушка, подтолкнув парня к выходу.

 Я хотел взять из шкафа свою куртку, но Ксения схватила меня за руку и так пристально на меня посмотрела, что я невольно опустил руку. Вниз спускаться мы не стали, Ксения просто помахала в подъезде рукой и послала воздушный поцелуй своим друзьям. Сева готов был меня убить, так злобно он на меня смотрел. Ксения закрыла дверь и тут же обняв меня стала целовать.

– Подожди…я не могу так. Мы знакомы с тобой всего несколько часов. Да успокойся ты наконец! – прикрикнул я, видя, что она меня не слушает.

– Ну и что? Какие условности. Не говори глупости. У меня ещё никогда не было парня, который даже целоваться не умеет. Это же классно, – ответила Ксения.

– Как у Гюго…любить нищего урода, а узнав, что он богат, разочароваться, – подумал я, вспомнив роман "Человек, который смеётся"

Ну и ладно, надо же когда-то начинать. Почему бы и нет? – подумал я и схватив Ксению, прижал её к стене и крепко поцеловал в губы.

– Ммм…неплохо. Посмотрим, какой ты в постели, – выдохнув, произнесла она и взяв меня за руку, повела в комнату.

Оглядевшись, я понял, что эта комната её. Белая мебель, картины и зеркала. Нежные тюли и покрывало под цвет. Богато и вызывающе, под стать характеру девушки. Ксения толкнула меня на большую кровать и встала передо мной. Она повернулась ко мне спиной и попросила расстегнуть молнию на её платье. Я приподнялся и сделал то, что она просила. Девушка осталась в нижнем кружевном, прозрачном белье. Мне стало не по себе и я отвёл взгляд. Что было дальше, я помню смутно, Ксения сама меня раздевала, было приятное блаженство. Не думал, что близость между женщиной и мужчиной приносит такое ощущение. Рано утром, когда Ксения спала обнажённая на кровати, я быстро оделся и тихонько ушёл.

– Значит вот как становятся взрослыми… – подумал я спускаясь вниз по лестнице.

Я буквально столкнулся с Севой в дверях. Может быть он шёл к Ксении, чтобы застать нас в постели, но тем не менее, он появился внезапно.

– Ты? Ты кто такой, что можешь вот так просто остаться у моей девушки на ночь? – воскликнул Сева.

– Ты об этом у неё спроси. Я хотел уйти вместе со всеми, она не отпустила, – ответил я, пристально посмотрев в его, полные злости и отчаянья глаза.

Сева замахнулся подняв руку, чтобы ударить меня, но от моего взгляда, его рука повисла в воздухе. Он будто застыл, как в игре "Замри!"

– Опусти руку и встань у стены. Закрой глаза, – тихо сказал я, что он послушно и сделал.

– Франция, правление Людовика четырнадцатого, короля солнце и его супруги Марии Терезии. Я красивая, молодая женщина, фрейлина при королеве Марии Терезии. Интриги, любовные и политические. Казни, эшафоты, это ужасно. Я любовница короля…их у него множество, но история любовных похождений с мадам де Монтеспан, предается широкой огласке. Меня травят ядом, всё жжёт внутри меня. Всё горит, мне нечем дышать. Господи, меня убили…из ревности к королю… – говорил Сева, почти женским голосом.

Но я его остановил, надоело слушать.

– Всё! Раз…два…три. Открой глаза и иди! – сказал я.

Сева открыл глаза и молча вышел из подъезда. Я не видел, в какую сторону он пошёл, сев на ступени, я схватился за голову.

– Чёрт. Значит этот идиот был женщиной. Оно и видно. Не зря его отравили, – пробормотал я усмехнувшись и встав вышел на улицу.

 Холодный ветер ударил в лицо, надо было идти на занятия. Женя ждал меня у института, увидев меня ещё из далека, он пошёл мне на встречу.

– Ты где был, Андрей? Где тебя всю ночь носило? – спросил он.

– Так, нигде, – нехотя ответил я.

– Да ладно! Давай рассказывай, наверное в объятиях какой-нибудь красотки ночевал, а? – спросил Женя.

– Ну…типа того… – ответил я.

– Офигеть. И кто такая? Как она, хороша в постели, а? – не унимался Женя.

– Я не люблю такие темы обсуждать. Пошли, на пару опоздаем, – отаетил я и пройдя мимо него, зашёл в здание института.

– Ну что ж, хвалю. Мужик! Но друзьям то можно? – догоняя меня, спросил Женя.

– Слушай, отстань, – буркнул я.

Хотя воспоминания прошлой ночи, заставляли моё сердце стучать сильнее. Ксения оказалась довольно таки опытной и страстной, что помогло и мне не оплошать. Но отгоняя эту мысль, я вновь возвращался к ней. Не думал, что меня будет тянуть к этой избалованной кокетке. Но пойти к ней домой, я не решался, всячески стараясь, не думать о ней. Только когда я вышел из института после окончания занятий, перед парадной лестницей стояла легковая машина, я правда не очень разбирался в марке автомобилей, но это была двухместная, небольшая красного цвета машина. И когда я спустился со ступеней и хотел было пойти в общежитие, из машины вышла Ксения, в коротенькой юбочке и красном кардигане, показывая свои длинные, стройные ножки. Следом шёл Женя с ребятами, я невольно оглянулся на них. Ксения подошла ко мне и бесцеремонно обняв меня за шею, поцеловала в щёку.

– Хорошо, не додумалась поцеловать в губы в присутствии моих друзей, – подумал я, но всё же обнял её за талию.

 Женя присвистнул.

– Ничего себе! Вот эта девочка! А наш тихоня то не промах, – проговорил он за моей спиной.

Так хотелось ввести его в гипноз, но Ксения предложила сесть в её машину, что я и не преминул сделать, хотя бы для того, чтобы скорее уехать подальше от зевак, которые смотрели на нас.

– Андрюша, почему ты не простившись, ушёл? Встаю, а тебя нет, – промяукала Ксения, заглядывая мне в глаза.

– Мне же на занятия надо было идти, – ответил я.

– Ты ночью был великолепен дорогой, – сказала Ксения, взяв меня за руку.

– На дорогу смотри. Ты же знаешь, что это у меня впервые, зачем лукавишь? Это твоя заслуга. Зачем приехала? – спросил я.

– Не будь буквой. Соскучилась. Может зайдём в кафе, пообедаем? Я жутко голодная, – сказала Ксения.

– У тебя дома столько еды после вчерашнего застолья осталось. Зачем лишние траты? Да и стипендию я ещё не получил. Должна знать, что приезжие студенты так и живут, от стипендии, до стипендии. И таких богатых родителей у меня нет, чтобы ежемесячно мне высылали деньги. Так что в кафе я с тобой не пойду, прости. Севу позови, он обрадуется, – ответил я, высказав всё, думая что вот сейчас, она высадит меня из своей крутой машинки. Но вышло всё не так, как я рассчитывал. Она ласково погладила меня по лицу, тыльной стороной ладони и засмеялась, своим красивым смехом. Никогда не думал, что смех бывает такой красивый.

– Ты прав дорогой. Поехали ко мне, будем пировать дальше, – ответила она и резко развернув машину, поехала в сторону своего дома.

 У меня сердце сжалось, я и хотел и не хотел повторения этой ночи.

– Но мне в общежитие пора, – попробовал я возразить.

 Никак не мог понять, такая девушка была совсем не моего круга. Чего она от меня хотела? Окружение её друзей, совсем не подходило мне, это было именно её окружение, но никак не моё. Но противиться её желанию, у меня не хватало сил. Эта сумасбродка меня пленила. Я понимал, что могу ей быстро наскучить и расставание, которое для неё будет лёгким, тяжёлым будет для меня. А расставание было неизбежным, но сколько продлится её увлечение, я не знал. Ксения остановила машину возле своего подъезда и мы поднялись на четвёртый этаж. Сколько страсти может быть в молодой девушке? И почему я? Эти вопросы не давали мне покоя. Не открывая входной двери, Ксения прижалась ко мне и стала целовать. Я буквально оттолкнул её, когда услышал, как на третьем этаже открылась чья-то дверь.

– Дурачок…я тебя обожаю! – открыв наконец свою дверь и заталкивая меня в прихожую, воскликнула она.

– И когда же ты успела это понять? – спросил я, снимая куртку и вешая в шкаф. .

– Сегодня ночью. Пошли, мне не терпится повторить, – нетерпеливо сказала она, бросив свой кардиган на пол.

 Я поднял его и повесил в тот же шкаф.

– Ты же есть хотела? Может сначала… – начал было говорить я, но она закрыла мне рот рукой и стала расстёгивать свою кофточку.

– Я тебя хочу сначала, – тяжело дыша, проговорила Ксения.

– Может она сексуальная маньячка? Она так и мою энергию сотрёт на нет, – подумал я.

 Не знаю, как с собой я совладал, но взяв её за руки, я посмотрел ей прямо в глаза, потом положил левую руку ей на лоб. Ксения, которая минуту назад улыбалась, сразу стала серьёзной и не отрываясь смотрела на меня.

– Отвечай на мои вопросы. Зачем тебе Андрей? Чего ты от него хочешь? – спросил я.

– Он не такой, как все. Искренний, только очень серьёзный, даже не улыбнётся мне. Хочу быть с ним. Мне надоели эти чопорные парни, для которых, я красивая кукла. А Андрей другой, он другой… – проговорила Ксения и упала мне на руки, без чувств.

– Чёрт…кажется я переборщил. Какая же она красивая, – прошептал я и положил её на кровать.

Я долго смотрел на её красивое лицо, пока она медленно не открыла глаза.

– Что это со мной? Я что, сознание потеряла? – устало, проговорила она.

 Вместо ответа, я нагнулся к ней и припал к её пухлым губам. Она обняла меня за шею и тихо прошептала:

– Люби меня милый…

 Я наверное поступил нечестно, что узнал под гипнозом о её чувствах ко мне. Но находил себе оправдание тем, что уж очень быстро эта девушка, которую я ещё вчера утром знать не знал, так запросто занялась со мной любовью. Может быть для неё это было в порядке вещей, но я был воспитан иначе. Что уж теперь говорить…мне было хорошо с ней, а что будет дальше, время покажет. Вечером, когда мы с Ксенией сидели на кухне и с аппетитом ели, приехали её родители. Мне стало неловко, я встал из-за стола, как они только вошли.

– Вы уже вернулись? Так быстро? – как ни в чём не бывало, спросила Ксения.

– Прохладно, да и свет отключили на сутки. Что нам там делать, вот мы и вернулись с отцом. А ты что, не рада нам? – спросила мама Ксении.

– Очень рада! – ответила она и встав со своего места, подошла сначала к матери и поцеловала ту в щёчку, затем подошла и к отцу.

– Познакомьтесь родители, это Андрей, студент уфологического института. Очень хороший парень, – Сказала Ксения, указывая на меня.

 Я подал руку отцу Ксении и поздоровался, потом взглянув на её мать, поприветствовал и её.

– Всеволод Константинович, – представился мужчина.

– Андрей. Очень приятно, – ответил я.

– Мария Григорьевна, – сказала мама Ксении.

– Очень приятно, – ответил я.

– Что ж, садитесь. И мы с вами поужинаем, вот только руки помоем… – сказал Всеволод Константинович.

– Я пожалуй пойду, чтобы не мешать Вам, – сказал я и хотел выйти из кухни, но Всеволод Константинович меня остановил.

– Садитесь, молодой человек. Поужинаем, поговорим… – сказал он.

 Я молча сел, а Ксения взяв из шкафа тарелки и вилки, поставила на стол.

 Я молча сел и посмотрел на Всеволода Константиновича. Он отпил налитый дочерью горячий чай и тоже посмотрел на меня. Я отвёл взгляд, наверное подумал, что взгляд мой сделает больше, чем положено. Тягостное молчание и неловкость от того, что родители Ксении разглядывали меня.

– Что ж…значит хотите заниматься уфологией? Верите в неземное существование на других планетах? – вдруг, нарушив молчание, спросил Всеволод Константинович.

– Это научно доказано. Конечно верю, – бросив короткий взгляд на мужчину, ответил я.

– Может и в контакты людей  с инопланетянами верите? – опять задал он мне вопрос.

– Даже случай такой был. Так что, без сомнения, – ответил я, опять отводя взгляд.

– А почему Вы не смотрите мне в глаза молодой человек? – рассердившись, спросил Всеволод Константинович.

– Простите. Просто я плотно занимаюсь гипнозом, боюсь ненароком ввести Вас в транс, – ответил я, внимательно посмотрев на мужчину.

– Даже так? Интересно было бы взглянуть… – произнёс он, но тут же замолчав, не отрывая от меня своего взгляда, закрыл глаза и начал говорить, чем привёл в замешательство жену и дочь.

– Меня зовут Филимон Игнатьевич Карасёв. Война с французами. Много крови, боли и слёз. Война с Наполеоном, пожарище, пепелище в стольном граде. Я в гуще людей, не поймёшь, где свой, где ворог. Штыки прокалывают мягкое тело человека, так просто убивать. Это словно охота, мёртвые тела вокруг, вороны кружат над телами, клюют глаза, лицо…это ужасно. Бедная Матрёна, жена моя. Бедные детки. Она вдова теперь, дети сИроты. Но кровь пролита не зря, Москву то отстояли. Жаркая была Бородинская битва. А я убит, лежу на поле брани, проткнутый штыком… – говорил Всеволод Константинович.

– Хватит! – вдруг крикнула Ксения, от чего Всеволод Константинович вздрогнув, открыл глаза и оглядевшись, с удивлением посмотрел на жену и дочь.

Потом перевёл взгляд на меня.

– Что происходит? – спросил он.

Мария Григорьевна и Ксения, с не поддельным ужасом смотрели то на меня, то на Всеволода Константиновича.

– Да что Вы так на меня смотрите? Будто впервые увидели! – воскликнул он.

– Андрей…что это было? С ума сойти. Это было что-то… – проговорила Ксения в замешательстве.

– Это было невероятно… – широко раскрыв глаза, произнесла Мария Григорьевна.

– Может быть мне кто-нибудь объяснит наконец, что тут происходит? – раздражённо спросил Всеволод Константинович.

– Андрей, может быть ты объяснишь, что это было? – спросила Ксения.

– Всё очень просто. Всеволод Константинович был под гипнозом, – спокойно ответил я.

 Наступило молчания.

– Поздно уже, мне пора идти, – сказал я, встав из-за стола.

 Все трое сидели за столом, ошарашенно смотрели на меня и провожать за мной никто не пошёл. Я взял куртку из шкафа и вышел из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь. Парни в комнате не спали, видимо ждали меня, чтобы я рассказал, что за красотка в красном автомобиле меня увезла.

– Ну наконец-то! Мы уж подумали, что ты и сегодня останешься на ночь со своей красавицей. Может расскажешь, кто такая? Видать богатенькая мадам, – спросил Женя.

– Просто знакомая, – устало ответил я.

– Да ладно. Просто знакомые не приезжают за парнем в институт и не целуют на виду у всех, – обиделся Дима.

– Что ты ломаешься? Мы же друзья, расскажи, – попросил Дима.

– Хорошо…но я правда не знаю, что рассказывать. Познакомился позавчера на остановке. Зовут Ксения, у неё был день рождения, она и пригласила меня. Всю ночь веселились в хорошей компании её друзей. А сегодня на ужин пригласила, вот и всё, – ответил я.

– И всё? Скажешь, что между Вами ничего не было? Эта девушка не похожа на жеманницу. Кажется, она не прочь и перепихнуться, – сказал Женя.

– Нет, ничего не было. Пришли её родители, поели, поговорили, я ушёл, – ответил я.

– Ммм…я бы такую не отпустил без секса. Представляю, как она хороша в постели. Кожа у неё…прямо мраморная, дотронься, лопнет, – сказал Женя.

– А у тебя только одно на уме. Ладно, я устал, спать хочу, – ответил я, снимая куртку и вешая в шкаф.

Расправив постель, я снял брюки, свитер и рубашку. Залез под одеяло и лёг.

– Свет тушите, спать надо, утром рано вставать, – буркнул я, отворачиваясь к стенке.

Но сон не шёл, я думал о Ксении. О её ласковых руках и чувственных губах, сердце сладострастно сжималось.

– И что теперь будет… – подумал я, закрывая глаза.

ГЛАВА 2

ВВА

На следующий день, после занятий, я вышел скорее на улицу, в надежде увидеть красный автомобиль Ксении. Но его не было. Постояв немного в ожидании, я пошёл в сторону общежития.

– Что? Сегодня не приехала твоя красотка? Видать, не по твоим зубам эта краля. Может мне ею заняться, как думаешь? – спросил Женя.

 Вобще-то, этот парень, приехавший из деревни, что располагалась под Самарой, был неплохим. Но его заносчивость и прилипучесть, доставала.

– Слушай, отстань, ладно? – прикрикнул я.

Видя, что я злюсь, а это кажется только заводило его, он толкнул меня в плечо.

Ну согласись, не пропадать же такому добру. Она же тебе не жена, не сестра…чёрт. Как я сразу не догадался? Ты влюблён в неё? Верно? – усмехаясь, спросил Женя.

– Не зли меня Женька. Не посмотрю, что ты мой друг, врежу! – воскликнул я, не на шутку начиная злиться.

– Ааа…правда глаза колит? А что? Не грех влюбиться в такую. Богатая, красивая, сексуальная. Чего ещё нам надо? – не унимался Женя.

 Я хотел было ему ответить, но прямо перед нами, резко затормозил красный, двухместный автомобиль и из него выскочила Ксения. Женя вытаращив глаза, замер на месте.

– Андрей? Боялась, что не увижу тебя! – воскликнула она, обнимая меня за шею.

– Познакомься Ксения, мой друг и однокурсник Женя, – сказал я, легонько отталкиваясь от нее.

– Ксения, очень приятно, – сказала Ксения, подавая руку Жене и кокетливо улыбаясь.

 Женька стоял, словно в ступоре и смотрел на Ксению. Её рука повисла в воздухе. Она с удивлением смотрела то на меня, то на Женю.

– Руку девушке подай, оболтус, – толкнув его в плечо, тихо сказал я.

 Растерявшись и смутившись, Женя пожал Ксении руку.

– Простите…растерялся. Сражён Вашей красотой, – сказал Женя.

– Да ну? Спасибо, – ответила Ксения, усмехнувшись.

– Поехали Андрей. С тобой папа поговорить хочет, –  сказала она, взглянув на меня.

– А что такое? Зачем я вдруг понадобился твоему отцу? – спросил я.

 Ехать домой к Ксении, не хотелось. Но она схватив мою руку, потянула к машине.

– Ладно, пока Женька! Вечером буду, – сказал я, изумлённому другу.

Я видел и зависть в его глазах и недоумение и любопытство. Наверное думал, что такая девушка нашла в простом парне? Хотя меня тоже считали, если и не красивым, но симпатичным и обаятельным, уж точно. Приехав домой к Ксении, мы поднялись на четвёртый этаж. Ксения у дверей, крепко меня обняла и прильнула к моим губам. Я обнял её за изящную талию и долго не хотел отпускать, настолько было приятно с ней целоваться. Правда сравнивать мне было не с кем, ведь Ксения была первой девушкой, которая и научила меня целоваться и как вести себя в постели, чтобы получить максимум удовольствия. И такое мне заявила в ту ночь, что заставила меня задуматься.

Человек живёт ради удовольствия. Звери и те получают от совокупления удовольствие. Значит мы должны получать от жизни максимум всего, что она нам даёт, – сказала она, в ту первую ночь, откинувшись на атласные подушки и тяжело дыша.

– Ооо…в этой красивой головке не только сумбур любви, но и умные вещи есть, – подумал я тогда.

Что-то я отвлёкся. В общем, вдоволь нацеловавшись, Ксения открыла своим ключом входную дверь квартиры.

– Папа? Мы пришли, как ты и просил! – крикнула Ксения, снимая с себя пальто, которое упало к её ногам.

– Почему ты не вешаешь верхнюю одежду сразу в шкаф? – спросил я, снимая свою куртку.

– Да ладно, пусть лежит. Домработница уберёт, – ответила беззаботно Ксения.

Нагнувшись, я поднял её красное пальто из кашемира и вместе со своей курткой, повесил в шкаф.

– Красивая, но дура ты Ксения, – сказал я, полу шутя, полу серьёзно.

– Я не дура и не смей меня так называть. Пошли, – приказным тоном, скомандовала она.

– Если ты будешь со мной разговаривать таким тоном, я просто развернусь и уйду, – не шелохнувшись с места, ответил я.

– Прости любимый. Но и ты назвал меня дурой. Ненавижу это слово. Лучше назови ласково, глупенькой… – прижимаясь ко мне, ласково сказала Ксения.

– Пойдём, нас ждут, – не отвечая ей, сказал я.

 Мы зашли в большой зал, Всеволод Константинович и Мария Григорьевна сидели на большом диване с растерянными лицами.

– Здравствуйте. Вы хотели меня видеть? – спросил я, подавая руку отцу Ксении.

Он пожал мне её и попросил сесть на стул. Ну мы с Ксенией сели.

– Как поживаешь? Как учёба идёт? – спросил Всеволод Константинович.

– Хорошо, спасибо, – ответил я спокойно.

– Это хорошо… Видишь ли, вчера мне мои девочки рассказали, что я под твоим гипнозом рассказал всякие небылицы. Понимаешь, я не верю в реинкарнацию. Но то, что было вчера, заставило меня задуматься. Может объяснишь, что всё это значит? – спросил мужчина.

– Всё очень просто. Я практикую своих пациентов, ввожу их в транс, под гипнозом они вспоминают свои прошлые жизни. И это факт, можете не сомневаться, – ответил я.

– Значит, меня ты тоже вводил в транс, под своим гипнозом? – спросила Ксения серьёзно.

– Прости. Вводил в первый день, там, на остановке, когда ты подсела ко мне, – ответил я ей.

– Правда? И что я рассказала? Кем я была в прошлой жизни? – полюбопытсвовала Ксения, с явным интересом.

– Если хочешь…ты была венецианской графиней, или герцогиней, насколько я помню. Но турецкие воины убив твоих родителей, забрали тебя в подарок турецкому султану Ахмету. Завистливые девушки из гарема, задушили тебя, а ты была беременна. Может быть поэтому и убили. Конкуренция в гареме среди девушек была. Ведь султан был один и сам выбирал себе на ночь для любовных утех девушку из своего гарема, – рассказал я.

Ксения, широко открыв глаза, слушала меня, не перебивая.

– Кошмар! И этому можно верить? – спросила она.

– Ну да, ты ведь сама рассказала мне об этом. А в гареме девушек учат всему, в том числе как удовлетворить султана. А я думаю, откуда это… – хотел было я спросить, откуда у Ксении опыт в занятиях любовью, но осёкся, увидев, как на меня смотрит её мама.

– Может быть и у меня была другая жизнь? – с сомнением спросила Мария Григорьевна.

– Человек умирая, перерождается и происходит это не один раз. Думаю, нет, я уверен, что Вы тоже можете рассказать что-то интересное, о своей прошлой жизни. Это называется реинкарнация, – ответил я.

– Может быть попробуешь с Марией Григорьевной, чтобы я мог окончательно в этом убедиться? – попросил Всеволод Константинович.

 -Хорошо, почему нет? – ответил я, пожав плечами.

 Поднявшись, я подошёл к женщине и положил ей на лоб руку, пристально посмотрев ей в глаза. Она закрыла их и начала говорить.

– Застенки Гестапо…я партизан, воевал в лесах под Полтавой. В одной из вылазок, мы взорвали мост, но уйти не удалось. Ммм…пытки, немецкая речь…побои…под ногти суют раскалённые спицы, как больно! Но я знаю, говорить ничего нельзя. Мы погибаем за Родину, за Сталина. Дома меня ждёт жена и двое маленьких детей. Я думаю о них и улыбаюсь. Фашист проклятый, его это бесит и он бьёт меня кулаком в лицо. Я падаю, вкус крови во рту, боль, горечь, что умираю молодым. Выстрелы… – говорила Мария Григорьевна.

Всеволод Константинович и Ксения,  с недоумением смотрели на неё, боясь шевельнуться.

– Раз…два…три. Откройте глаза, – медленно посчитал я, убирая руку от её лба и женщина открыв глаза, огляделась.

– Ну как? Что я рассказала? – спросила Мария Григорьевна.

– Что-то я не понял…ты что, в прошлой жизни мужчиной была? – как-то брезгливо глядя на жену, спросил Всеволод Константинович.

– Как мужчиной? О чём это ты? – испуганно, спросила мама Ксении.

– Как о чём? Партизанка, мать твою! – истерично засмеявшись, сказал Всеволод Константинович.

– Ксения, о чём это папа говорит? – спросила Мария Григорьевна, не зная, как отнестись к словам мужа.

– Вот не зря меня потянуло к тебе. Как знала…надо же! Не увидела бы сама, ни за что не поверила бы! – воскликнула Ксения, вдруг встав с места и подходя ко мне.

 То ли она хотела обнять меня, то ли поцеловать, но смутившись, я уклонился.

– Молодой человек с занятий пришёл, наверное голоден, пошли на кухню, обедать будем, – сказала Мария Григорьевна, решив отвлечь всех от разговора о своей прошлой жизни.

– Да я пойду уже наверное… – неуверенно ответил я, потому что жутко есть хотелось.

– Ну куда ты спешишь, пошли обедать, – сказала Ксения, потянув меня на кухню.

 Её родители за нами не пошли, может захотели обсудить прошлую жизнь Марии Григорьевны?

Я сел за стол, как и попросила меня Ксения, она сама налила мне суп, где было больше мяса, чем остального, что там кладут в суп, я не знаю. Я молча, быстро съел, уж очень вкусно видимо готовила мама Ксении. Следом, она положила котлеты и пюре, я нежнее пюре и котлет в жизни не ел, хотя и моя мама очень вкусно готовила. Ксения сидела рядом и ковыряла вилкой в тарелке с котлетами. Я поглядывал на неё и на тарелку.

– Сытая, избалованная, красивая кукла…а ещё, очень сексуальная, – подумал я.

Понятие последнего слова я кстати узнал именно с ней. Может до этого просто не задумывался над этим. Но мне было неприятно, как она издевалась над едой. Оно конечно, ей не приходилось ложиться на ночь, поев только кусок хлеба и запивать его холодным чаем. Видимо, каждому своё.

Но поев, я собрался уходить, но Ксения схватила меня за руку.

– Не уходи. Прошу тебя, останься, – попросила она.

– Да? И как ты себе это представляешь Ксения? В одной спальне твои родители, в твоей мы с тобой? – спросил я.

– Нет конечно. Но уйдёшь позже, я сама тебя отвезу, ещё ведь так рано, – ответила она, посмотрев умоляюще в мои глаза.

– На улице уже темно, что мы будем делать? – спросил я.

– А хочешь, я спою тебе, сама себе буду аккомпанировать и петь, – сказала она и тут же вскочив из-за стола, потянув меня в малый зал, где стоял белый рояль.

Мне стало интересно послушать её голос, я пошёл за ней. Ксения села за инструмент и не отрывая от меня взгляда, запела романс, играя на рояле. У неё был красивый голос, я и предположить не мог, что эта девушка, выросшая в роскоши, где ей ни в чём не отказывали, могла так петь.

– Я встретил Ваааас и всёёё былое, в отжииииившем сееердце, оооожилоооо.... – пела она.

 Это завораживало, я не мог оторвать от неё глаз, настолько она была красива. Допев романс, Ксения посмотрела на меня.

– Здорово! Тебя ждёт блестящее будущее. Браво! – искренне восхитившись, сказал я и захлопал в ладоши.

Ксения встала и подошла ко мне.

– Послушай, ты ворвался в мою жизнь, как луч солнца. Я никогда не встречала таких, как ты. Ты мне очень нравишься, Андрей, – тихо говорила она, дыша мне в лицо.

Её голос возбуждал меня, обняв Ксению за талию, я притянул к себе. Девушка не сопротивлялась и нежно обвила мою шею руками.

– Знаешь, ты мне тоже очень нравишься, но… – прошептал я.

– Не говори ничего, просто поцелуй меня, – прошептала она, перебивая и крепко целуя сама.

– Господи. Что она со мной делает? – подумал я, прижимая к себе хрупкое тело девушки.

В дверь кто-то позвонил и мы услышали голос Марии Григорьевны.

– Сева? Здравствуй дорогой. Заходи, Ксения дома, – говорила женщина громко, видимо специально, чтобы мы могли её услышать.

– Какого черта? Кто его звал? – сказала недовольным тоном Ксения, не отпуская меня, хотя я пытался отодвинуться от неё.

Вошёл Сева и с недоумением посмотрел на нас, видимо не ожидая увидеть и меня рядом с Ксенией.

– Привет, а я к тебе пришёл, – виновато произнёс парень.

Меня раздражала его покорность и ещё его причёска. Гладко зачёсанные назад волосы, открывали его лицо и широкий, почему-то блестящий до тошноты лоб. Я не могу сказать, что этот парень был не красив, нет. Прямые черты лица, тонковатые губы, прямая осанка…но, что-то отталкивало в этом человеке. Блуждающий взгляд, какой бывает у мелкого воришки, пойманного на месте преступления, руки чуть подрагивали при виде Ксении. И её взгляд, когда она смотрела на него, полный пренебрежения и властности над этим человеком. На меня она смотрела совсем по другому.

– Я тебя не звала, видишь, я занята, – гордо вскинув голову, сказала Ксения демонстративно фыркнув.

Я тихонько сжал её руку, мне стало жаль парня.

– Привет. Заходи, я всё равно уже уходить собирался, – поддержал я его.

Сева с благодарностью взглянул на меня.

– Нет Андрей! Прошу тебя, посиди ещё немного, – умоляюще попросила девушка, чем очень удивила Севу.

– В другой раз дорогая. Мне и правда пора идти, пока. Не провожай меня, у тебя гость. Я сам закрою дверь, – ответил я, решительно направляясь к двери.

Ксения побежала за мной. Родителей не было видно, я хотел было с ними попрощаться, но не увидел их.

– Я завтра заеду к тебе после занятий. Жаль, что ты уходишь, – сказала Ксения, стоя возле меня, пока я надевал куртку и ботинки.

– Как хочешь, пока! – сказал я и чмокнув её в щёчку, быстро вышел из квартиры.

Я не знаю, сколько оставался Сева с Ксенией, но судя по её виду, мог предположить, что недолго. Я медленно побрёл на остановку и сел дожидаться своего автобуса. Рядом сидел молодой человек, лет тридцати пяти…хм, совершенно голый. В такой холод. Он стучал зубами и странно смотрел по сторонам. Меня привлёк его блуждающий, растерянный, полный испуга и недоумения взгляд, а что было совсем непостижимым, он был перевязан листьями лианы.

– Вам плохо? – спросил я, думая помочь ему.

От моего вопроса, молодой человек вздрогнул. Что-то мне подсказало, что с ним не всё ладно.

– Что? Ты кто? – испуганно спросил он.

Я снял свою куртку и набросил ему на плечи, молча положил руку на его голову и пристально посмотрел на него, от чего он просто застыл и медленно закрыл глаза.

– Я прибыл из прошлого наверное. Не помню как, но я сидел здесь, ждал свой автобус и вдруг очутился в жарких дебрях, каких-то джунглей. А там бегают полуголые, маленького роса людишки. Они разожгли костёр, Господи. Они жарили живого человека. Я прятался за толстым деревом и смотрел на это жуткое зрелище. Потом они резали острым предметом и ели так, как мы едим говядину или свинину. Потом меня схватили. Завязали на этот страшный вертел и повесили над костром. Я уже мысленно прощался с жизнью, как вдруг очутился здесь, вот, перевязанный этими тонкими листьями, да так крепко, что они не дают мне шелохнуться. Я ещё чувствую жар от костра, – говорил он ровным голосом, даже дрожать перестав.

Я досчитал до трёх и молодой человек открыл глаза и странно посмотрел на меня. Такого случая в моей недолгой практике ещё не было, но я понял, передо мной сидел…как бы это сказать? Жертва телепортации. Я совсем недавно стал изучать эту тему, другого объяснения я не находил. Видимо во время его "жарки" он телепортировался обратно, а его вещи, снятые каннибалами, остались там, куда он бедняга и попал. Я быстро развязал его и укутал в свою куртку.

– Давайте, я провожу Вас до дома. Где Вы живёте? – спросил я, развязывая тугие листья лианы, связывающие его тело.

Он посмотрел на меня и сказал такое, что повергло меня в шок.

– Недалеко от Невского проспекта, но сейчас так поздно, меня могут арестовать. Всё перемешалось. Где красные, где белые, ничего не понять. Большевики свергли царя, Россия на грани раскола. Я в смятении… – говорил молодой человек.

– Господи. Да это телепортация не только в перемене места, но и во времени. Его и в психушку могут увести, если услышат такие речи, – прошептал я тихо.

Если бы не гипнотическое воздействие моё, я бы и сам не поверил в его рассказ. Я взял его под руку, подобрал листья лианы и вернулся в квартиру Ксении, иначе мой новый спутник мог просто околеть. То, что он до сих пор не замёрз, просто подтверждало его слова о том, что тут он появился прямо перед моим приходом. Я не знал, что я скажу родителям Ксении, почему я привёл, совершенно обнажённого человека, но и умереть этому бедолаге, я позволить не мог. Как я и предполагал, Мария Григорьевна была в шоке и просто застыла на пороге, молча глядя на меня и моего спутника.

– Мам, кто это так поздно пришёл? – раздался голос Ксении и через минуту она появилась сама.

– Андрей? Господи! Кто это? И почему он голый? – воскликнула девушка, посмотрев на меня с ужасом.

– Его ограбили, – пришлось соврал мне.

А что я ещё мог сказать? Рассказывать, что этот человек появился здесь с тысяча девятьсот семнадцатого года? И что его чуть не сожрали каннибалы? Думаю, меня бы тоже сочли сумасшедшим.

– Да он же совсем замёрз! Давай его под горячий душ. Только я думала, что грабят не так…ну, не до гола. Ну ладно, пусть посидит в горячей воде, а я одежду ему поищу, – сказала Ксения и я был ей очень благодарен за это.

Значит в этой избалованной кокетке есть доброта и душевность. И это меня порадовало. Ксения наполнила ванну горячей водой, ещё бросила в воду какие-то ароматические средства, но то что меня поразило, она без брезгливости и стеснения, помогла молодому человеку залезть в воду. Мария Григорьевна пыталась возразить, позвав и мужа, но Ксения попросила их не мешать и уйти в другую комнату, что они и сделали, к моему удивлению. Мой отец наверное просто дал бы мне подзатыльник и точно не ушёл бы.Молодой человек, постепенно согревался, лицо покраснело и он стал приходить в себя.

– Как Вас зовут? – спросил я, чтобы знать, как к нему обращаться.

– Алексей Чижиков я. А у Вас хорошо, спокойно и выстрелов не слышно, – проговорил он, млея от теплоты по телу.

– Так в него стреляли что ли? – испуганно спросила Ксения.

– Милая, ты иди, я сейчас к тебе выйду и всё объясню, хорошо? – ласково сказал я ей.

Она молча вышла в полной растерянности. Минут через десять, Ксения занесла майку, трусы и дорогой спортивный костюм отца.

– Надеюсь, это ему подойдёт, – сказала она, отдавая мне одежду.

– А нет чего-нибудь попроще? – спросил я.

– В смысле попроще? Может папин костюм ему принести? – совершенно серьёзно, спросила Ксения.

– Хм…нет, это подойдёт, – ответил я, улыбнувшись ей.

Я знал, что родители Ксении, да и она сама, ждут моих объяснений. Алексей вытерся и надел сначала трусы и майку, сверху спортивный костюм и мы с ним вышли в столовую, где нас с нетерпением ожидали.

– Вы простите меня, что я вот так, бесцеремонно пришёл так поздно…да ещё и не один. Здесь такое дело…в общем, давайте для начала уложим парня спать. Он устал и еле стоит на ногах, – сказал я.

Наверное это было сверх наглости, но другого выхода у меня не было. Да и вобще, я не знал, что дальше делать с Алексеем. Родители Ксении, да и она сама, уставились на меня в недоумении.

– Может быть, для начала ты объяснишь, что вобще здесь происходит? И кто этот молодой человек, который поздним вечером, приходит голым в мой дом? – начиная сердиться, спросил Всеволод Константинович.

– Да, Вы конечно правы…и я постараюсь всё объяснить, но… – замолчав, я посмотрел на Алексея.

– Что но? Говори Андрей. Мы тебя внимательно слушаем, – сказал Всеволод Константинович.

– Давайте для начала, мы всё таки положим его, он еле на ногах стоит. Он только что помылся, так что…простите… – не зная, что ещё сказать, проговорил я и сам понимая, что несу чушь.

– Папа, не мучай Андрея. Пойдём, положим его в маленькой комнате, там тихо и удобно, – сказала Ксения, за что я готов был её расцеловать.

В общем, мы уложили Алексея, которого мне пришлось при выходе из ванной, ввести в гипноз, чтобы не травмировать его психику во время разговора. Молодой человек тут же уснул и мы с Ксенией вышли в столовую, где с нетерпением дожидались Всеволод Константинович и Мария Григорьевна. Все трое разом посмотрели на меня. Я для устойчивости, присел на стул.

– Понимаете…я вышел на остановку, сел дожидаться своего автобуса, вижу сидит совершенно голый мужик. Я конечно надел свою куртку на него и ввёл в транс, чтобы узнать, что с ним произошло. Но…я услышал такое…что даже не знаю, как Вам это сказать… – мямлил я, чувствуя неловкость.

– А ты говори всё, как есть, – нетерпеливо сказал Всеволод Константинович.

– Понимаете, я с недавних пор стал изучать науку о телепортации, в общем, Алексей прибыл к нам из тысяча девятьсот семнадцатого года, – выдохнул я и посмотрел на сидевших против меня родителей Ксении и на её саму.

Гнетущее молчание и непонимание того, что я сказал.

– Но почему же он голый? – спросила Мария Григорьевна.

– Я не хотел Вам всего рассказывать…но, если Вы настаиваете…прежде чем телепортироваться сюда, он попал к каннибалам, которые его раздели и собирались…ммм…простите…зажарить и съесть, – еле выговорил я.

Мария Григорьевна вскочив с места, выбежала в туалет, бедную женщину просто стошнило. Ксения мужественно сидела на месте и слушала мой рассказ. Всеволод Константинович недоверчиво шмыгал носом.

– Он сидел на остановке, перевязанный лентами лианы, кстати, они лежат в подъезде и Вы можете убедиться, что я говорю правду. Вобще-то, Алексей думает, что он попал в Петроград, в смысле, нынешний Петербург в семнадцатый год. Я пока не стал его переубеждать в этом, Вы же понимаете, для него это будет очередным ударом, – говорил я.

А тем временем, Всеволод Константинович отправил дочь в подъезд, принести доказательство моих слов.  Вернулась Ксения, с лентами лианы в руках, Всеволод Константинович взяв их в руки, посмотрел на меня.

– Значит…это всё правда? – растерянно спросил он.

Из туалета вернулась Мария Григорьевна и села на место, вытирая лицо полотенцем.

– Что правда? – хрипло спросила она, услышав последние слова мужа.

– Уму непостижимо…я думала, такое только в книжках пишут…но…чтобы вот так просто, в наш дом пришёл человек из прошлого…я наверное сплю, ущипните меня… – произнесла Ксения, широко раскрыв свои красивые, голубые глаза.

– Но это правда, самому не по себе, что с ним дальше делать, не знаю., – ответил я.

– Ну не собираешься же ты, оставить его у нас? – испуганно спросила Мария Григорьевна.

– Нет конечно. Утром придумаю, что-нибудь, – с сомнением, ответил я.

Я сидел напротив Всеволода Константиновича и Марии Григорьевны, растерянно смотрел на них, не зная, что делать с бедным путешественником во времени, Алексеем Чижиковым. Молчание ещё больше угнетало.

– Не переживай дорогой, всё образуется. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, вымотался со своими способностями. Пойдём в мою комнату, там немного поспишь, – сказала Ксения и я ей был безмерно благодарен за это.

Я и правда очень устал и хотелось лечь и забыться. К словам дочери её родители отнеслись почему-то спокойно, что немало удивило меня. Видимо, или они доверяли своей дочери или просто потакали её прихотям. Но тем не менее, я встал и пошёл за Ксенией в её комнату. Она убрала атласное покрывало с кровати и я лёг, прямо в одежде, но Ксения сев рядом, сняла с меня свитер и расстегнув пуговицы, сняла и  рубашку, я не сопротивлялся, мне нравилось прикосновение её рук, нежно ласкавшие мою грудь и плечи.

– Ты ведь не дашь мне спать, верно? – спросил я, посмотрев в её голубые глаза, с любовью смотревшие на меня.

– Ты спи, а я буду просто ласкать тебя. Мне так приятно это делать, – прошептала она, нагнувшись надо мной.

Аха, попробуй тут уснуть, когда это прекрасное создание, склонившись над тобой, вызывает желание. Я обнял её и положил рядом, приподнявшись, я поцеловал её в пухлые губы, она закрыв глаза, отвечала на мой поцелуй. Мои руки невольно расстёгивали пуговицы её короткого халата и ласкали нежную кожу, плеч, плоского животика и спины. Вдруг в комнату, без стука ворвалась Мария Григорьевна. От неожиданности, я вскочил на ноги и посмотрел на её лицо, которое выражало ужас.

– Что случилось, Мария Григорьевна? На Вас лица нет! – спросил я.

– Мамочка? Что с тобой? – поднимаясь в след за мной и прикрывая оголённую грудь халатом, спросила Ксения.

– Это…там его нет… – с трудом вымолвила женщина.

– Кого нет, Алексея? – спросил я, почему-то догадавшись, что речь идёт именно о нём.

– Ну да. Он исчез, а входная дверь закрыта на два замка и ключ в дверях, – с трудом проговорила Мария Григорьевна, со странным выражением лица, будто увидела она привидение.

 Мы с Ксенией выбежали из её комнаты и вбежали в комнату, где положили спать Алексея. Его на месте не было, хотя одеяло лежало так, будто укрывало его, как и накрыла его Ксения. Просто человек внезапно исчез, впрочем, как и появился внезапно.

– Ясно…он или вернулся в свой тысяча девятьсот семнадцатый год, или… – промолвил я, боясь говорить, что следует за этим или.

– Или что? – испуганно спросили женщины, посмотрев на меня.

– Как бы Вам это помягче сказать…как я понял, Алексей уникум, он путешествует во времени, телепортирует. И это не зависит от его желания, а получается спонтанно и неожиданно. Видимо срабатывает временной заслон и открывается портал, в который и всасывает Алексея, – пытаясь объяснить им более доступно и не напугать их, сказал я.

– Но не может же человек просто взять и исчезнуть? Уму непостижимо! И откуда ты взялся в нашей жизни Андрей? Без тебя в моём доме было так спокойно, – волнуясь, говорила Мария Григорьевна, с испуганным выражением лица.

– Мама, ну что ты такое говоришь, опомнись! – воскликнула Ксения, посмотрев на мать.

– Мария Григорьевна права Ксения. Я пожалуй пойду, – ответил я, надевая на себя рубашку.

– Ночь на дворе. Куда ты пойдешь в такой холод? Да и автобусы давно не ходят, – снимая обратно с меня рубашку,  сказала Ксения.

– Наверное я сплю или схожу с ума… – хватаясь за голову, простонала Мария Григорьевна.

– Простите меня, я не хотел, чтобы так всё получилось, – ответил я, беспомощно сев на кровать.

– А твоему папе, море по колено. Он спит, как ни в чём ни бывало. А я что, я только хотела взглянуть, всё ли хорошо у гостя и не нужно ли ему чего. Окна и двери наглухо закрыты, а человека нет, – чуть не плача, говорила Мария Григорьевна, покидая комнату дочери.

– А знаешь, я ведь и хочу заняться этой наукой. Она настолько непостижимо интересная и вызывает миллион вопросов. Я и сам был бы не прочь попутешествовать во времени и надеюсь и верю, что однажды мне это удастся. Слышал, это чаще выходит в аномальных зонах. Вот закончу институт и в плотную займусь этим. Поеду для начала в Великие Луки, там это у меня получится быстрее, – размечтавшись, говорил я, глядя куда-то мимо Ксении.

 Но когда мой взгляд упал на неё, я увидел слёзы на её глазах.

– Ты почему плачешь? Что случилось дорогая? – с удивлением спросил я.

– Да вот, слушаю тебя и понимаю, что в твоих мечтах, нет меня, – с грустью ответила она.

– Ну что ты говоришь Ксения? Мне ещё два года учиться, а за это время многое может измениться. Тебе о сцене надо думать, у тебя голос такой, это же талант! Мы с тобой очень разные, понимаешь? – обнимая её за плечи, чтобы успокоить, сказал я.

– А как же наши чувства милый? Ты их в расчёт не берешь? Ты хоть понимаешь, что за эти несколько дней, ты стал для меня самым родным человеком? Я не знаю что это, любовь или что-то другое, но я не смогу уже без тебя, это ты можешь понять? – взволнованно говорила Ксения, искренне глядя на меня.

– Думаю, это просто очередная твоя блажь Ксюша. Я для тебя, вроде…ну непознанное что ли, как для меня телепортация. Ты остынешь, я уверен. И встретишь достойного человека, которого по настоящему полюбишь, – ответил я, сам не веря своим словам.

– Спасибо, успокоил. Но я тебя люблю, понимаешь? И кроме тебя мне никто не нужен. Скажи, ты ведь тоже любишь меня? – положив мне на плечо свою головку, тихо сказала Ксения.

– Конечно люблю милая. Только я о тебе думаю, тяжело тебе со мной будет. Я в науке, ты в искусстве. Ладно, ты уже засыпаешь, давай отдохнём, – сказал я, обнимая девушку.

 Ксения закрыла глаза, я поднял её на руки и осторожно положив на кровать, укрыл покрывалом. Я смотрел на её красивое лицо и пытался понять, откуда в этой избалованной девчонке, столько нежности и доброты, столько любви и тепла? А ведь и я любил её. Может быть потому, что она была первой, с кем я познал мир любви? Или и правда влюбился? Меня тянуло к ней, проявляя необходимость, видеть её. Сон не шёл, я думал про Алексея, что этот человек перевернул мои представления и вселил веру, что телепортация существует и что и я смогу когда-нибудь путешествовать во времени. Я так заразился этой мечтой, что ни о чём другом просто думать не мог. Но и за Алексея было беспокойство, в какое время он ушёл? Вернулся к себе в начало  двадцатого века, или ушёл ещё куда-то? А вдруг там опасно? Но кто теперь это может знать? Эти мысли вертелись у меня в голове и я уснул. Утром проснулся от того, что Ксения гладила моё лицо.

– Доброе утро милый. Выспался? – спросила она, наклонившись и поцеловав мои глаза.

– Доброе утро дорогая. А который час? Мне же на занятия идти! – спросил я, вставая с постели.

– Глупый! Сегодня воскресенье, выходной.! – улыбнувшись, ответила Ксения.

Я расслабился, лёг обратно и потянулся, лёжа на мягкой кровати, которая очень отличалась от той, на которой я спал в общежитие.

– Здорово. Значит можно никуда не спешить, – сказал я, закрывая глаза.

– А родители с утра уехали на дачу. В такой холод, представляешь? Но там камин, который разжигает наш сторож, он охраняет и живёт там же. Бедный, одинокий мужчина, ни дома, ни родных. А ведь умный и институт когда-то закончил. Потом заболел и стал никому не нужен. Папа его нашёл на улице, когда тот собирал пустые бутылки. С тех пор он и живёт на нашей даче, в тепле и в сытости. Благодарен очень папе. Они часто разговаривают на такие темы, которых простому человеку и не понять. Правда он лет на пятнадцать старше папы и даже помог ему с диссертацией, представляешь? – говорила Ксения, лёжа рядом со мной.

 Её голос убаюкивал и я забылся. Видимо мы с ней и проспали почти до обеда и проснулся я от жуткого голода. Тихо, чтобы не разбудить Ксению, я прошёл в ванную и умывшись, зашёл на кухню. Подняв голову, я обомлел. За столом спокойно сидел Алексей и ел бутерброд, запивая горячим чаем. Всё в том же спортивном костюме, который ему дала Ксения, взяв из гардероба своего отца.

– Как хорошо, что родителей нет, – подумал я и посмотрел на Алексея.

– Ну и где Вы пропадали ночью? – спокойно, чтобы не испугать его, спросил я и сел рядом с ним за стол.

– Ааа, это ты? Сам ничего не понял. Я крепко спал, вдруг слышу, звуки бубна и возгласы, какие-то не понятные, кажется, на португальском языке. Открыл глаза и увидел племя дикарей, но уже не тех, что собирались меня совсем недавно съесть. Эти оказались добрые, хотя я ничего не понял из того, что они мне говорили. Они танцевали вокруг костра, пели своеобразные песни и на бёдрах у них были мочалки. А женщины, стыд сказать, до пояса обнажены. Но это было в порядке вещей, поэтому и я отнёсся к этому с пониманием. Тот что постарше, заставил выпить меня какую-то жидкость, от которой мне стало очень хорошо, я улыбался…а потом…ты не поверишь…ко мне в ихний домик, такой треугольный, из сухих стеблей и соломы вместо крыши, а на полу типа циновки из тех же стеблей, в общем ко мне вошла полу обнажённая дикарка и стала меня ублажать. Видимо, я понравился вождю этого племени, вот он и прислал ко мне эту деваху. А утром рано, когда было ещё тёмно, я проснулся в своей постели, вернее в той, куда меня любезно положили вчера. Я думал, что мне всё это приснилось, но вот, посмотри, – долго рассказывал Алексей, а я внимательно его слушал, не перебивая.

 Тут он показал мне кинжал, с рукояткой из кости, какого-то животного. А на этой кости выжжены символы, идол, на голове которого было типа короны, с толстым животом и большими глазницами и какие-то каракули.

– И вот…ещё это, – сказал Алексей, высыпая на стол ожерелье из зубов животного.

 Я смотрел на эти вещи и мысли путались. Куда же занесло этого бедолагу на этот раз? Ведь не было никаких букв на кинжале, по которым можно было узнать хотя бы, в какой стороне он побывал. Мои мысли прервал возглас Ксении.

– Мамочки! Опять Вы? – вскрикнула она.

– Здрасьте. Вы уж простите меня, но моей вины в этом нет. Я не по своей воле ухожу и прихожу. Вот только…мой этот костюм, мебель в этой квартире, да и Вы сами…другие. Не так всё здесь. Может быть я и не в Петрограде вовсе? – растерянно спросил Алексей.

– Давайте поговорим. Тут такое дело…в общем, по моему, вернее даже не по моему, а факт, Вы путешественник во времени. Вы находитесь сейчас в конце двадцатого века, то есть, в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, в городе Самаре, – пытаясь доступнее объяснить Алексею, говорил я.

 Ксения успокоилась и готовила нам бутерброды, потом налила мне и себе кофе и села рядом со мной, с интересом слушая наш с Алексеем разговор.

– Вы наверное шутите? Верно? Неуместная шутка… – усмехаясь, пробормотал Алексей, вставая из-за стола и подходя к окну.

– Хм…да, на Петроград не похоже. Но ты прав. Меня же чуть не съели, зажарив на костре. А это мне точно не приснилось и эти вещи…Боже мой! Неужели это правда? Что же мне теперь делать? А там в Петрограде революция, царя свергли, переполо, – растерянно блуждая глазами, проговорил Алексей, ухватившись за голову, потом посмотрев на меня, добавил:

– И что мне теперь делать? У меня же нет ни дома, ни документов, ничего… Бедная мамочка, она наверное с ума сходит. Что же делать? – безнадёжно, произнёс Алексей.

 Мне реально стало жаль его. И как помочь ему, я тоже не знал. Только один был выход, везти его в НИИ уфологии и доказывать там, что Алексей является путешественником во времени.

– И…нас обоих упекут в психушку, – прошептал я.

– Андрюша, не переживай ты так милый. Алексей может пожить у нас на даче, ну…пока мы не найдём другого выхода, – сказала Ксения, положив мне руку на плечо.

– Ну да, было бы неплохо. Если…если Алексей опять не исчезнет, – ответил я.

– Но я этого не хочу! Я домой, к матери хочу! – отчаянно заявил Алексей.

– Ну да, знать бы ещё, как пересечь время в восемьдесят лет и отвезти Вас домой, – сказал я.

– Так, хватит. Мы сейчас поедим и поедем на дачу. Родителям скажем, что это ненадолго, – заявила Ксения.

 Что ж, мы так и сделали, поели , оделись теплее, Алексею Ксения дала старый пуховик отца и тёплые кроссовки.

– Одежда у Вас интересная, а мы всё в телогрейках и валенках ходим зимой, – сказал Алексей, надевая кроссовки и двигая ногами, с интересом разглядывая их.

– Как интересно…это значит, что Алексею на данный момент…сто шесть лет что ли? – посчитав в уме и усмехнувшись, сказала Ксения.

– Ну, если считать по времени, так и выходит. Но ему не больше тридцати лет, – ответил я тихо, чтобы меня не услышал Алексей, который был занят тем, что ощупывал пуховик.

– До чего тёплый, прямо как телогрейка наша, только мягче и легче, – рассуждал сам с собой Алексей.

– Техника не стоит на месте Алексей. Многое изменилось за эти годы, – ответил я, переглянувшись с Ксенией.

– Может расскажешь, что произошло за эти годы? – поинтересовался Алексей.

 Мы вышли из дома и сели в машину Ксении, правда машина была двухместная, пришлось потесниться и сесть прижавшись к друг другу с Алексеем, чтобы не мешать везти машину Ксении. По дороге на дачу, я рассказал Алексею, что произошло за эти годы. Про первую мировую и вторую мировую войны, про Гагарина, полетевшего первым в космос, про войну в Афгане, про террор, который охватил почти всю землю. Алексей слушал меня и не мог поверить.

– Значит, такой великий человек, как Ленин, умирает и его заменил Сталин? Да…об этом я бы не смог и заикнуться в семнадцатом году, сразу бы к стенке поставили, – ответил Алексей, стараясь разжевать то, что только что услышал от меня.

ГЛАВА 3

Да, ситуация была, мягко сказать, безвыходная.

 Ксения вела машину легко, прислушиваясь к нашему с Алексеем разговору. А я лишь представить мог, что чувствовал сейчас Алексей, узнав от меня столько информации. А ещё…чёрт, я представил лицо Всеволода Константиновича и особенно лицо Марии Григорьевны, когда мы заявимся к ним на дачу с Алексеем. Дача находилась за городом, вид из окна был потрясающий, река Самара, ещё не замёрзшая, за ней лес и поля. Я смотрел на всю эту красоту и вдруг подумал:

– Планета Земля. Как же она прекрасна и разнообразна. И сколько загадок она в себе таит… А мы люди, песчинки в этом пространстве космоса. А Земля знай себе, вертится вокруг своей оси и сколько миллионов лет, это продолжается. Уму непостижимо. – от таких мыслей дух захватывало.

 Я повернулся к Ксении, чтобы сказать ей что-то, но её взгляд меня испугал.

– Что? Что случилось? Почему ты так смотришь? – вскрикнул я, испугавшись.

– А его нет…он исчез, – тихо, испуганным голосом, произнесла Ксения.

 Только тут я почувствовал, что сидеть мне стало свободнее, оглядевшись, я не увидел Алексея.

– Опять…может быть на этот раз, он вернулся в своё время, к себе домой? – пробормотал я.

– Андрей, мне страшно… – остановив машину у обочины и прижимаясь ко мне, тихо прошептала Ксения, будто боялась, что её услышат.

– Не бойся, я же рядом, – крепко обняв её, ответил я.

 Хотя честно сказать, самому было не по себе. Был человек и как по волшебству, его не стало. Мистика какая-то…

– Что делать будем? Назад, домой вернёмся? – спросила так же тихо, Ксения.

– Не знаю… – ответил я, потому что я правда не знал, что делать, ведь половину пути мы уже проехали.

– Поцелуй меня… – вдруг прошептала Ксения.

 Я обнял её за шейку и привлёк к себе. Долго и пристально смотрел в её глаза, потом прильнул к её губам и долго не отпускал, пока не почувствовал, что её тело расслабилось в моих руках. Я взглянул на Ксению, глаза её были закрыты и она начала говорить.

– Древний Рим, я любовница гладиатора. Мы все рабы и девушки и борцы. Нам велят ублажать ночами этих бойцов, чтобы они утром выходили на ринг и убивали друг друга. О свободе мечтают все, но это невозможно. Убежать нельзя, поймают и казнят. Мужчины рабы, предназначены лишь для смерти, или на изнурительных работах, или на ринге. Девушкам не легче. Ложится в постель с не любимым, это тоже мука, но что я могу? Грубое насилие, унижение и боль. А перед ночами любви нас отправляют в купальню, там мы расслабляемся, обнажённые, изящные и гибкие тела девушек, опускаются в прозрачную воду. И так каждый день, пока рабы не взбунтовались. Летят стрелы, острые мечи пронзают тела, везде кровь и смерть. А утром виселицы, на которых висят взбунтовавшиеся рабы. Но взамен убитых прибывают новые рабы, опять пытка ночи. Пока однажды я не нахожу стрелу, правда она вся в крови, но это неважно, хочется покончить с этим скорее и уйти в небытие, где сады и прохлада свежей воды. Страшно, но одно движение и мой хитон озаряется кровью…моей кровью. Я наконец свободна. Мрак, страх…но в дали свет, к которому меня затягивает… – медленно говорила Ксения, её лицо искажается болью и страданием, потом появляется улыбка и умиротворение, на её красивом лице.

 Мне стало жаль её, я даю ей приказ проснуться и она медленно открывает глаза и тянется ко мне. Стараясь, не смотреть ей в глаза, я страстно её целую. Не думал, что заниматься любовью в машине, так романтично и приятно. Немного отдышавшись, мы всё же решаем вернуться домой. На улицах уже совсем темно.

– Отвези меня в общежитие, завтра занятия, мне бы немного подготовиться, скоро сессия, – попросил я Ксению.

– Ты умный и конечно сдашь свою сессию, поехали ко мне, хочу проснуться в твоих объятиях, – умоляюще просит Ксения.

Ну как устоять перед этой чаровницей.

– Только бы Алексей не сидел на кухне, – пошутил я.

– Нет! Только не это. Думаю, он вернулся в своё время, к своей матери, – ответила Ксения, рассмеявшись.