Курс на спасение

Глава 1 Крылья и оковы

Адмирал флота «Альфа Земли» девятый из десяти членов военной коллегии «Эгида», с волнением мерил шагами свой кабинет. Время от времени адмирал Лем останавливался и прислушивался, не раздадутся ли шаги, которые он сразу узнает. Стремительные и четкие, но не частые и быстрые, как у его подчиненных. Не услышав ничего подобного, он продолжал ходить вдоль светлых стен.

Новостная лента была переполнена заголовками о проекте «Врата в 134-й мир», которые завладели всем информационным пространством. «Люди и затари открывают новые горизонты дипломатии», «Прокладываются новые пути к новым возможностям», «Нащупываются прочные канаты перспективы» – столь вычурные заголовки пестрели на экранах.

В новостях, среди всех этих масштабных передвижений огромных частей, загадочных обменов чертежами и виртуозных маневров специалистов, почти не упоминались сообщения о задержании опасных террористов, что произошли под контролем его корпуса. Всё было пронизано оптимизмом. Доходило до абсурдных, как казалось адмиралу в тот момент, репортажей о весёлых стартах между людьми и затари, которые создавали иллюзию комического парада. И всё это ради одной цели: чтобы после десятилетий полного молчания «ВечеНаук» Земли взорвали ближайшие миры неожиданной новостью: они всё ещё существуют и налаживают какие-то связи.

Лем полагал, что это всё лишь для виду, и некогда величественное «Вече» теперь представляло собой лишь тень своего славного прошлого.

Несмотря на все усилия, Лем не мог избавиться от нарастающего беспокойства. Даже перед лицом смертельно опасной миссии он испытывал большую уверенность и сосредоточенность, четко зная, как действовать. Но сейчас ему всего лишь предстояла встреча со старой знакомой, а не с опасным шпионом или сверхсолдатом; тем не менее, для Лема это казалось настоящим испытанием.

Когда профессор Рассвет вошла без стука, мужчина, который раньше всегда твердо держал в руках оружие, ощутил легкую дрожь.

– Здравствуй, профессор Рассвет. Садись, пожалуйста. – Лем сделал приглашающий жест.

– Здравствуй, адмирал Лем.

Её голос не отличался от строгого и неизменного облика. Он был так же холоден, прямолинеен и лишен хоть тени притворства. Светлые глаза излучали спокойствие, губы находились в упрямой складке, а короткие волосы безукоризненно облегали ее голову. Строгий костюм сотрудницы «Вече» сидел безупречно.

Она всё ещё оставалась статной, ровной и стройной. Его же фигура расплылась в форме альянса, волосы покидали середину головы в неизвестном направлении, медленно, но неотвратимо. Год за годом Лем с болью наблюдал за этим процессом. Впрочем, адмирал по-прежнему имел неоспоримую привлекательность, во многом благодаря синему, как океаны Земли, взгляду.

Вот они снова оказались друг против друга. Между ними лежал широкий стол и бездна невидимой пропасти. Прошло пятнадцать лет, и, казалось, ничего не изменилось, но в то же время изменилось абсолютно всё.

Удивительно, как им удавалось столько лет не общаться, не видеться и вообще забыть, что существуют друг для друга. Он быстро прогнал из головы неприятные образы и при взгляде на неё понял, что Рассвет тоже пытается собрать мысли в порядок. Профессор вздёрнула голову и заговорила.

– Итак, она желает отправиться в другие галактики. Как мне кажется, в тёмные. Дикие.

– С чего ты решила, что именно дикие её интересуют?

– Она задаёт вопросы, которые никогда бы не пришли ей в голову раньше. Я просматривала информацию, которую она ищет на серверах «Вече». И ведь я думала, что мы избавились от этих проявлений. Но, похоже, так просто этого – она выделила слово – не искоренить.

– Врождённый талант, – ухмыльнулся Лем. – Она болеет наукой. Это в её крови. Что бы она ни делала, куда бы ни пыталась направить свой интерес, а ты стереть его. Я всегда это знал, и ты тоже.

Рассвет хмуро метнула на него взгляд, знакомо расправила плечи, выпрямилась и приготовилась парировать всё, что он скажет. А Лем с надеждой лелеял иллюзию, что это будет разговор двух старых друзей.

– Да, это правда, что у неё талант. Но я вижу в ней склонность к запретному. И именно сейчас. Ещё за неделю перед моим отъездом на эту чертову стройку – Рассвет крайне редко позволяла себе подобные выражения – она была обычной, а потом всё резко изменилось. Как будто её подменили или открыли для неё что-то, чего открывать нельзя.

Она пронзила его стальными глазами, в которых читался намек. Лем проигнорировал её попытки перевести разговор в русло, где она могла бы обвинить кого угодно, только не себя. Он облизнул губы и кашлянул.

– Может быть, ты не хотела замечать перемены. Она повзрослела, и, конечно, это не тот ребёнок, каким она была прежде. Я к тому, что ей хочется расширять свои горизонты. Пускай попробует. В этом нет ничего запретного.

– Попробует? Она… она совсем не готова к тому, чтобы летать по галактикам. Она всю жизнь провела в стенах «ВечеНаук», что вполне её устраивало. Она была счастлива, и я это знаю! А потом вдруг что-то произошло. Я уверена, неспроста. Она пытается скрыть от меня намерения отправиться в поисках недопустимых Кодексом знаний и проводит подготовку, полагая, что всё происходит тайно. Но на её пути множество проблем и препятствий…

– Насколько я понимаю, проблемы не возникают без причины, – с иронией заметил Лем. – Ты пользуешься тем, что она весьма привязана к тебе.

– Привязана настолько, что решила уйти? Ты не понимаешь! – воскликнула она, глаза её засверкали холодным блеском – Я просто не могу оставить её одну. Даже если она и не осознаёт, насколько это опасно что она ослеплена жаждой знаний? Я всё время чувствую, что что-то не так. Если бы ты только знал, с каким упорством она пытается вырваться. Куда исчезли все её прежние цели, работа и жизнь, которыми она делилась со мной? Она изменилась в одно мгновение, и этому не может быть оправдания в виде запоздалого подросткового бунтарства. Она была лидером в таблице анализа и дешифровки данных и стремилась к защите докторской диссертации.

Роза вздохнула.

– Может быть, это связано со слухами? Бывший однокурсник Чжэо, именуемый «золотым умом», всегда говорил, что она не станет доктором наук, потому что…

Она медленно подняла руку к виску, и адмирал кивнул, явно осознавая суть происходящего. Он был в курсе тех нелепых слухов, касающихся чипа «Конгнитон». Чрезмерная опека и контроль со стороны профессора, вероятно, только способствовали укоренению и распространению этих домыслов.

– Она слишком долго живёт с этими сплетнями, Александра. Каждый, рано или поздно, захочет положить этому конец. Возможно, это стало невыносимо, и она приняла решение доказать, что заслуживает большего, чем просто быть чемпионкой по анализу. У неё есть друзья?

– Конечно, есть, – поспешно ответила Рассвет, но адмирал не поверил ей. – Но дело не в этом. Я учила её не обращать внимания на подобные мелочи. Но если она и правда воспринимала всё это близко к сердцу? Как могла я допустить такое?

Выражение растерянности проступило на её лице, и Лем понял, что профессор не осознаёт – дочь выросла. Но именно это желание стать самостоятельной ранило Александру. Он постарался выразить свою мысль как можно более мягко, но что бы пробиться сквозь ее выстроенную стену.

– Послушай, – произнес он, пристально глядя ей в глаза. – То, чему ты её учила, – это замечательно, но иногда наши ожидания не совпадают с реальностью. Она уже не ребёнок, и каждый самостоятельный шаг имеет огромное значение. Возможно, ты не замечаешь этого, потому что всегда стремилась её оберегать. Но сейчас нужно понять, что есть вещи, которые просто не подвластны нашему контролю, и это нормально. Она научится защищать себя. И для этого ей необходимо наконец вырваться из-под твоей опеки. Её ум не даст заблудиться на собственном пути.

Рассвет, не желая уступать, поджала губы будто бы и не слушая его.

– При всём её уме, она заметно отстаёт в физической подготовке. О каком пути может идти речь, если она никогда не занималась ничем более серьёзным, чем упражнение «мельница» и наклоны вперёд? Она погружалась в изучение наук и даже не допускала мысли о том, чтобы покинуть наш мир, не говоря уже об институте при «Вече».

– Ну она не пойдёт пешком, – пожал плечами Лем. – Давай подумаем спокойно. Зачем создавать шум на пустом месте? Ты заперла её в четырёх стенах, и это было крайне жестоко. А когда ты отправилась на проект, она вдруг обрела свободу. Впервые за столько лет. Она ощутила свежий воздух, так сказать, простор. Ты могла бы стать её куратором, имея опыт свободного исследования, но вместо этого надеялась, что сможешь законсервировать её рядом с собой. Она бы с удовольствием поделилась с тобой своими переживаниями, но твоё упрямство заставило скрывать их.

Рассвет скривила губы.

Он откинулся на спинку. Бесполезно. Эту женщину не пробить.

– Сейчас она ищет корабль для себя. Даже просматривает чёрный рынок.

– Выжженая плазма… – удивился он. – А это очень рискованно. Кто дал ей такие указания?

– Академ. Не напрямую, конечно. Он дал понять, что поддерживает ее, но только если она найдет транспорт. Сейчас в «Вече» все корабли заняты проектом.

– Вот как? Кажется, «Вече» планирует вернуть себе прежний статус на арене наук.

– Да – он попытался увести разговор, но Рассвет не позволила – Но при этом он словно бы и не причём. Но я-то знаю, какое он имеет на неё влияние, только не думала, что он под старость сойдет с ума… – Она на миг потеряла хладнокровие уже второй раз и глубоко вздохнула. – Всё это не без его вмешательства. Он смог надавить на слабое место и освободить в ней эту жажду, которую я так долго сдерживала. Жажду бесполезных, неясных и опасных поисков, вместо того чтобы проводить анализ в безопасности рядом со мной.

– По мне так первое интересней. Не обижайся. И не думаю, что это кто-то ей внушил, – пожал плечами Лем. – Но как обойти запрет на полёты-исследования? «Вече» запрещено проводить такие полёты.

– Она создала обращение стать руководителем проекта «Просвещение и наука иных рас и народов близких миров. Категории 1 и 2».

– А такие есть?

– Да, но подобные инициативы пылились с тех времён, когда Земля ещё не входила в «Конклав Звезд». Эта миссия – одна из немногих, которые не попали под запрет.

– А что означают категории?

– Этот проект ориентирован на обмен знаниями, понимание многообразия культур и развитие взаимовыгодных отношений между различными расами и народами. Исследование среды и анализ векторов развития. Оценка влияния разных народов на их экосистемы и ресурсы. Понимание взаимосвязей между культурными практиками и охраной окружающей среды может помочь в разработке устойчивых решений для задействованных миров.

– Ну вот видишь. Это звучит вроде интересно. Она будет наблюдать за мирными расами и устанавливать связи. Не полетит в дикие галактики, чего ты так опасаешься. Для миссии не требуется особая физическая подготовка. Она сможет полностью раскрыть свой потенциал и вернуться в «Вече» с докторской степенью. Разве это не гордость для тебя?

Женщина не ответила и лишь сложила руки на столе сцепив их в замок. Вновь Лему не получилось достучаться.

– Я хочу, чтобы ты использовал всё своё влияние на местных торговцев и свободных капитанов, которые могли бы предложить ей свои услуги или откликнуться на её предложение. Таких будет немного, ведь финансирование проекта крайне ограничено. Разошли им её данные и пригрози, что всех посадишь, и, если потребуется, взорвёшь. Это задержит процесс, а затем я возьму её к себе в команду для работы над вратами. В конце концов, это межрасовый проект, и, если она хочет расширить свои горизонты, пусть делает это под моим присмотром.

– Ты так на это надеешься? – сказал он с сомнением и наклонился над столом.

– Я постараюсь увлечь.

– Хм. Как знаешь. А научные крейсера? У них что, не найдётся самого мелкого?

Рассвет как-то странно тряхнула головой.

– Сейчас серьёзные трудности с этим. Врата. Она, конечно, мечтала получить из консервации класс «Гипердрайв» пусть даже первого уровня, но для этого нужны значительные ресурсы, особенно после десятилетий простоя, а для такой миссии это просто бессмысленно. Да и не так много их осталось у нас. В итоге она останется здесь, а мы вместе отправимся в полёты позднее.

Он с теплотой взглянул на женщину, которая безмерно любила свою дочь и страшилась отпустить её в мир. Возможно, у неё были веские причины для таких опасений, но он не мог это принять и понять. И наверное, именно поэтому Рассвет, пятнадцать лет назад, в одно мгновение разорвала все связи.

– Понимаю тебя. Я вижу, что ты боишься её потерять. Но если ты думаешь, что, подавляя её, сможешь удержать рядом, то поверь… – его голос стал глуше, а брови сгустились на переносице. – Она сбежит. Затеряется среди множества миров, и мы можем никогда не найти её.

Профессор вздрогнула. На миг в её собранном облике проскользнула тень скорби. Прошло пятнадцать лет, но рана всё ещё свежа для обоих, и не только он всё это время испытывает страшный груз вины. Мужчина поднялся, обошёл стол и остановился рядом. Он хотел коснуться её плеча, поддержать, показать, что тоже переживает ноющую боль от старого шрама, что пришло время сплотиться ради той, кого Рассвет так стремится уберечь. Быть её безопасной гаванью, а не тюрьмой. Но профессор резко встала.

– Не смей мне говорить об этом! Ты не имеешь права! – лицо женщины стало властным и покрылось красными пятнами.

Чувство ужасного повторения вспышкой пронзило память Лема. Она гневно сверлила его прекрасными глазами, и вновь он прочитал молчаливое обвинение.

– Ещё как имею. Дай ей волю, иначе она взбунтуется и натворит глупостей, которые не получится исправить.

– Она не такая! Моя девочка всегда взвешенно обдумывает свои планы, и она не способна на импульсивные поступки. Только не она.

– Она уже не твоя девочка. Ей двадцать – он взмахнул с досады руками – и она уже совершила неожиданный для тебя поступок. То, что сейчас может стать лишь началом. Прекрати контроль.

–Просто запугай всех, кто может предоставить ей место и способ покинуть Млечный путь.

И профессор, резко развернувшись, без прощаний направилась прочь от него и от неприятного разговора. В её манере было уйти и больше не возвращаться к этому вопросу. Но он так просто не отпустит её. Он вновь попытался обратиться к тем забытым узам, что когда-то связывали их, хотя понимал, как это непросто и для него самого.

– Ты должна понять. Даже оставаясь в четырёх стенах, она способна узнать правду и возненавидит тебя за то, что удерживала и позволяла испытывать эти насмешки. Будь тем, к кому она придёт за советом и помощью, а не тираном, от которого она в конце концов сбежит. Саш, настало время понять, на чьей ты стороне. Мы на чьей стороне. Я считаю, что однажды мы уже ошиблись с выбором…

Рассвет резко повернулась, но не смогла сдержать эмоций. Сжав кулаки, она вышла из комнаты. Её шаги были уже не такими уверенными, а фигура не такой прямой, как раньше.

Он глубоко вздохнул и, проведя дрожащей рукой по лбу, почувствовал надежду, что Александра Рассвет сможет трезво оценить ситуацию и прислушаться к его словам. Эта девушка – самое важное в жизни Рассвет, которой предстоит признать неизбежные перемены.