Кокон для души

Глава первая. Старый храм

Я видела сон.

По крайней мере, то, что я видела, казалось сном. А что это еще может быть? В круглом помещении с темными стенами, полом и расположенным посередине большим серым камнем явно проходил какой-то обряд. Закорючки, которыми был исчерчен пол и отчасти стены, излучали неяркий белый свет. Поскольку количество загогулин увеличивалось от стен к центру комнаты, в свете такой иллюминации особенно хорошо было видно возвышение, на котором лежало тело. В потолке неведомый архитектор проделал дыру. Ну, судя по тому, что отверстие величиной с арбуз имело загнутые книзу края и находилось ровно посередине потолка, я предположила, что это странный архитектурный изыск, а не недогляд местной управляющей компании.

Из дыры в потолке на лежащее на алтаре тело падал голубоватый неяркий свет. В этом свете хорошо было заметно, что на камне лежит голый зеленый гуманоид с длинными конечностями. Наверное, инопланетянин… Ан нет, ошибочка вышла, инопланетянка, высокая, совершенно плоская, с маленькими глазами и тонкими губами. Видимо, при жизни инопланетянка сильно болела, потому что кожа ее была пористая, как губка, бугристая и неровная, хотя, может, у них на Тау Кита (или откуда она там?) все такие.

Ближе к стенам, по кругу, центром которого был алтарь с телом, стояли другие гуманоиды. Трое из них были одеты в серые халаты с капюшонами, а остальные – кто как. У одного из серохалатных из капюшона торчала длинная борода с проседью, и, похоже, этот бородач был главным в обряде, по крайней мере, нес он какую-то тарабарщину с особым пафосом и почти постоянно. Изредка ему отвечали другие серохалатные.

Я смотрела на происходящее, находясь немного сбоку и сверху, своего тела не видела и не ощущала, но зато слышала рычаще-мяукающие звуки незнакомого языка. Что-то долго сон продолжается, но ничего не происходит.

От нечего делать я стала приглядываться к остальным участникам ритуала. Их было семеро: шесть мужчин и одна высокая девушка с рыжей косой и причудливо вплетенными в прическу украшениями. В следующую секунду я поняла, что ошиблась с половой принадлежностью – рыжая «девушка» вдруг запела приятным баритоном.

Двигаться я не могла, да и освещение ближе к стенам оставляло желать лучшего, так что оценить лицо рыжеволосого не получалось. Слева от рыжика стоял невысокий черноволосый крепыш с короткой бородкой, дальше двое в халатах, потом огромный лысый детина с двумя костяными дугами над висками, за ним, судя по совершенно седой шевелюре, высокий старик. Замыкал круг главный бородач, который что-то мяукнул, и на этот раз запел крепыш. Голос у него был погрубее, чем у рыжика, но пел он тоже неплохо, похлопала бы, если бы могла.

После партии крепыша снова мяукнул главный, и на этот раз запел лысый бугай. Ого, вот это голосище! Любители тяжелого рока, наверное, пришли бы в экстаз от такого голоса и порвали кумира на тряпочки. Да и сам бугай был одет так, что хоть сейчас на сцену: короткая коричневая безрукавка сразу на голое тело, штаны из какой-то грубой ткани, кожаные браслеты на руках, и, главное, из-за спины выглядывала рукоять меча! Еще бы цепи на безрукавку и гитару вместо меча – и готовая рок-звезда!

Конан-варвар и рок-звезда в одном флаконе закончил свою арию, снова вякнул бородач, и следом запел старик. Голос у него оказался совсем не старческий и весьма приятный, правда, прическа очень странная: челка была подстрижена ниже глаз. Может, мода такая?

Кстати, о моде: одеты ребята были несовременно. Будто на исторический фестиваль собрались, да еще и одежду нацепили то ли разных стран, то ли разных эпох. Рыжий щеголял в серой рубахе с кучей завязочек на рукавах. Невысокий крепыш был одет в приталенную куртку, а седой носил что-то среднее между пальтишком и пиджаком.

Но вот седой закончил сольное выступление, бородач толкнул речь, и вся компания дружно запела что-то похожее на «Напилася я пья-а-ана…». Ни одного знакомого слова, но мотив один в один.

Вспомнилось, как лет десять назад мама потащила всю нашу семью на юбилей двоюродной бабушки. Так вот, там собрались бабульки и деды весьма почтенного возраста и, дойдя до кондиции, решили попеть. Поскольку половина исполнителей народного фольклора из-за склероза не помнила слов, то просто подвывала. Другая половина изрядно приняла на грудь и мычала неразборчиво, выходило примерно настолько же понятно. То есть мотив еще как-то угадывался, а слова – нет.

Но вот хоровое пение, наконец, закончилось, и мужики, затаив дыхание, уставились на инопланетянку, но та не подавала признаков жизни.

– Шхыр! Третий раз уже пытаемся, и все впустую! – в сердцах сказал крепыш.

Фига себе! Оказывается, они могут говорить по-русски, только вот первое слово не поняла. Может, он высморкался?

– Не ругайся в храме, – устало выдохнул бородач.

А, это он ругался, оказывается.

– И что будем делать дальше? – пророкотал Конан-варвар.

– Нужно сделать еще одну попытку! – с уверенностью фанатика постановил бородач.

– Может, прервемся ненадолго? А то у всех уже ноги затекли, – внес предложение рыжий.

– У нас мало времени, мы должны…

Что они должны сделать, я так и не узнала, потому что из скрытого в темноте хода выбежал подросток лет четырнадцати.

– На храм напали! – прокричал он. – Отряд удерживает их у входа в долину, но их во много раз больше!

– Кто напал? – рыкнул лысый детина.

– Белые!

– Быстро к ущелью! – резко приказал седой и направился в коридор, из которого прибежал мальчик.

– Но как же… – растерялся бородач.

– Попробуем снова через пять лет, а пока будем рассчитывать только на свои силы, – спокойно и твердо заявил седой. Быстрым шагом он пересек комнату и нырнул в проход, трое мужчин без возражений двинулись за ним. В комнате остались только трое в серых халатах.

Ничего себе авторитет! Не угадала я с главным заводилой. Оказывается, тут седой отдает приказы. К слову, он совсем не старик, вполне молодой мужчина, только волосы почему-то совсем седые, прическа странная, и глядит сквозь длинную челку.

Интересно, что еще за белые, с которыми товарищи воюют? Что-то это мне напоминает? Белые, красные. Седой в роли Василия Иваныча воскрешает инопланетянку Анку на алтаре, а Петька… А который из них Петька? Наверное, все же невысокий крепыш. Не помню, чтобы Петька носил рыжую косу до пояса или меч-кладенец, так что остальные товарищи исключаются. Ну и сюр же мне снится! Что это за слет красноармейцев?

Пока я предавалась размышлениям, жрецы о чем-то тихо беседовали, но вдруг бородач повысил голос:

– …тогда мы не сможем хранить тело еще пять лет!

Оу! Так они хранили тело пять лет, неудивительно, что Анка позеленела! Видимо, заплесневела, бедная.

– Из-за того, что мы проводили ритуал три раза, в накопителях нет достаточно магии, чтобы ввести кокон Анотлии в состояние анабиоза, – пояснил второй жрец.

– Но я был уверен, что обряд в этот раз завершится удачно, мне сама Орния послала знак. Как же так? – в неверии прошептал бородач. – Откуда эти белые отродья узнали о храме?! Мы должны были попробовать еще раз, и тогда все бы получилось.

– Думаю, сейчас надо убрать тут все, вытащить накопители, а что делать с коконом, решим потом, – внес предложение второй жрец.

– Да-да, – покивал головой бородач. – Илай, отсоедини накопители.

Третий жрец, который, видимо, и был Илаем, поклонился бородачу и ушел из комнаты. И тут меня кто-то толкнул, причем так сильно, что я оказалась прямо над телом Анки. В этот момент я осознала, что чувствует металлическая бляшка, которая притягивается к огромному магниту: нет никакой возможности сопротивляться.

Резко вернулись все чувства: холодный и почему-то мокрый камень под спиной, воздух, раздувающий легкие. Сквозняк, ощущение затекшего тела, пересохший рот, мутноватый серый потолок над головой. Потолок с дырой посередине. Что это? Я в теле этого… этой Анки? Как такое возможно? Попыталась пошевелить ногами или руками, но тело не слушалось. Губы слиплись. Сон или все же не сон?

Тем временем жрецы о чем-то говорили, может, позвать их? С невероятным усилием я повернула голову и уставилась на спины в серых халатах. Бородач шагнул вперед, а второй жрец вдруг сделал какой-то жест рукой, прошипев абракадабру. В спину впереди идущего ударил белый шарик размером примерно с теннисный мяч. Бородач только и успел подставить вперед руки и упасть не на лицо, а на бок.

– Почему? – сипло выдохнул он. На длинную бороду, пузырясь на губах, текла кровь.

– Кокон Анотлии не должна заполнить душа – это приказ белого господина.

– Это ты нарушил призыв, вот почему… – каждое слово давалось бородачу с трудом.

– Да, я перенастроил накопители.

– Ты не уйдешь отсюда…

– Это избранные не уйдут, а я уже собрался, прощай!

С последним словом второй жрец по-особому опустил ладонь и резко выдохнул гортанное слово. Бородач вздрогнул и обмяк. От ужаса я замерла и даже не пыталась встать с алтаря. Ни во сне, ни в реальности при мне никогда никто не умирал и никого не убивали, тем более так близко.

– Учитель! – звонкий голос прозвучал за моей спиной. – Ах ты, мразь, ты убил его! Предатель! Подстилка белоголовых!

Жрец-убийца резко развернулся:

– А, Илай, я хотел уйти до того, как ты вернешься. Не хотелось бы тебя убивать, но теперь ничего не поделаешь…

Предатель взмахнул руками и выплюнул несколько коротких слов, сзади меня что-то грохнуло, все пространство вдруг озарила яркая вспышка. Ослепнув на секунду, я не увидела, куда исчез жрец, но, судя по звукам, основная борьба шла уже за алтарем. С трудом удалось повернуть голову, и моим глазам предстала завершающая картина боя. Илай, неловко подвернув под себя руку, лежал возле стены, а убийца, потирая глаза и слегка покачиваясь, медленно повернулся ко мне.

– Теперь надо уничтожить кокон… – сам себе напомнил убийца.

Каким-то шестым чувством поняла, что кокон – это про меня, а значит, я – следующая. Надо бежать! Но какое там! Для того, чтобы повернуть голову, нужно было прилагать чудовищные усилия, а уж бежать так и вовсе не реально.

Жрец, наконец, протер глаза и уставился на меня. Несколько секунд мы непонимающе глядели друг на друга. То есть он-то глядел непонимающе, а я – как кролик на удава. Во взгляде убийцы отразилось крайнее удивление:

– Не может быть! Ты…

Внезапно жреца окутали маленькие разряды, он затрясся и начал заваливаться на алтарь. Да его же бьет током! Постаралась отодвинуться подальше, и на удивление мне это удалось: я рухнула с камня на пол. От падения из легких выбило воздух, но, к счастью, тело начало меня хоть немного слушаться. Кое-как, опираясь на алтарь, удалось подняться на трясущиеся ноги. Илай и второй жрец лежали возле камня и не подавали признаков жизни. Значит, Илай что-то сделал с убийцей, и того закоротило. Воняло горелыми волосами, жрец-предатель выглядел ужасно: выпученные безжизненные глаза, распухший язык, кровь из ушей и носа. Илай оказался закрыт телом предателя, но не оставалось никаких сомнений в том, что оба они мертвы. Меня замутило, захотелось немедленно уйти из этой комнаты.

Пока я доковыляла до стены, два раза едва не упала, но с обретением опоры дело пошло быстрее. Выходов из комнаты оказалось несколько, Илая отправляли в один из них, седой ушел в другой, а я случайно нашла третий и, не задумываясь, повернула в него. Это оказался неширокий коридор, едва освещенный все теми же слабо светящимися белыми линиями, только на этот раз прямыми. Неудивительно, что в круглой комнате был такой сквозняк. Сразу с тремя выходами и отверстием в потолке, как бы я пневмонию не заработала на этом алтаре, да и расхаживание в чем мать родила по каменным ходам и комнатам может плохо отразиться на здоровье.

По пути мне никто не попадался, храм казался совсем пустым и заброшенным: паутина, мелкий мусор по углам. Через несколько минут неспешного шествия в скудном свете я различила двери комнат, которые располагались справа и слева по коридору. Такая планировка напомнила мне типовые студенческие общаги, видимо, здесь и жили жрецы.

Я вошла в первую комнату справа по коридору. Маленькое квадратное помещение хоть и было освещено немного лучше, чем коридор, но не радовало дизайнерскими изысками и чистотой. Небольшое оконце, застекленное толстым мутным стеклом, узкая деревянная кровать без спинок и матраса, каменная лавка, стол и сундук без крышки. Держась за стену, я дотащилась до сундука и заглянула в него в надежде найти хоть какую-то одежду, чтобы прикрыть наготу, но увидела лишь толстый слой пыли.

Ноги совсем ослабли от такого марш-броска, надо было немного отдохнуть. С трудом доковыляв до кровати, я присела на голые доски. Сразу же заболела спина, пришлось лечь животом кверху, чтобы дать отдых всему телу и собраться с мыслями. Основной вопрос на повестке дня звучал так, как в анекдоте: «Иде я нахожусь?» Реальность ощущений, логичность происходящего и, наконец, продолжительность приключений – все вызывало у меня серьезные сомнения в том, что окружающее меня действительно сон. Все чувства упрямо твердили о том, что все это происходит на самом деле. Во сне не осознаешь себя так ясно и настолько долго. Как правило, если осознать, что тебе это просто снится, то все чувства притупляются и ничего не стоит проснуться. У меня все наоборот – чувства не притупились, а обострились, дополнились, да и проснуться я не могу, сколько ни пытаюсь.

Что же получается? Уснула в кровати, проснулась непонятно где и непонятно кем. Значит, надо вспомнить, как я вчера уснула. Может, было что-то необычное? Но вспомнить, что было вчера вечером, не получалось. Никак. Стоп, а кто я? Меня даже бросило в жар от мысли, что я себя не помню, но мозг, будто сотрудник почты России, не торопясь распаковывал воспоминания.

Имя у меня обычное – Ольга, фамилия тоже не блещет оригинальностью – Гладкова. Самая что ни на есть средняя семья: мама, папа, брат и я, тридцать два года, не замужем, но живу с любимым мужчиной уже четыре года. Работаю технологом на производстве бумаги. Как страницы книги передо мной прошли воспоминания: работа, семья, друзья и мой возлюбленный Миша. Кроме работы, у меня много интересов: водный и горный туризм, настольные игры, путешествия.

И тут на меня накатили воспоминания. Последнее, что запомнила перед этим «сном»: я не засыпала, я – умерла. Мы с Мишей и друзьями ехали на туристическом автобусе в горы. Опасный серпантин дорог, водитель не справился с управлением, и автобус рухнул в пропасть. Никто не смог бы выжить, упав с такой высоты.

Мне стало трудно дышать, осознание происходящего затопило мозг. Я вскочила с кровати, точнее, попыталась вскочить и тут же упала обратно. Меня трясло от понимания того, что мой любимый умер и я его больше не увижу, так же как и своих родителей, брата, племянников, подруг. А как же мама и отец? Они похоронили меня уже, наверное. Ох, только бы с мамой ничего не случилось, у нее больное сердце! А как же мои племянники? Мы же хотели в воскресенье сходить в кино на мультики, я им обещала! А теперь что им скажут? Что тетя умерла или уехала в Африку? Из глаз самовольно потекли слезы.

Мы же с Мишей только выплатили кредит за квартиру, хотели ребенка! Ведь я не успела пожить, ничего не сделала! Почему так не вовремя? Почему именно я умерла? Почему такая несправедливость?! Я схватилась за голову, совершенно лысую и гладкую, не мою голову, хотя нет, теперь уже мою. Кто я теперь? Где нахожусь?

– Гады! – проорала я в пространство. Голос у меня оказался негромкий и писклявый. – Сволочи! Уроды, гуманоиды корявые! Хрену вам! Русские не сдаются!

Мне немного полегчало, но одновременно пришла мысль о том, что надо спрятаться, а лучше подальше сбежать из этого места. Ведь Василий Иваныч, Петька и другие «красноармейцы» могут и не защитить храм от белых, кем бы они ни были. И что я буду делать, если в храм ворвется толпа хмырей, разгоряченных боем? Или, может, белые – это животные? В любом случае надо спасаться. Сейчас ничего уже не исправить, так что не время сидеть и цеплять занозы на задницу. План такой: найти одежду, выяснить обстановку, спрятаться или сбежать, ну и добыть информацию. Для чего-то ведь Анку оживляли. Составляя план, я изо всех сил старалась подавить зарождающуюся истерику.

На одном упрямстве мне удалось встать с кровати и обыскать все комнаты. Улов, прямо скажем, оказался невелик: моток веревки, два серых балахона с капюшоном, один из которых я сразу надела, фляга с чем-то явно спиртосодержащим, пояс с ножом и небольшой мешок с лямками, как у рюкзака.

Подобие рюкзака и пояс находились как раз в последней комнате, которую я обыскала. Вдруг рядом раздался голос:

– Все, кто остался в храме, воспользуйтесь кристаллами телепортации или пройдите на площадку!

Я подскочила от неожиданности и постаралась определить, кто это говорил, но никого рядом не оказалось.

– Повторяю: все, кто остался в храме, воспользуйтесь кристаллами телепортации или подойдите на площадку! Мы не можем больше держать белых, через пять клепсидр* защита будет снята! – Голос был мальчишеский и раздавался откуда-то из коридора.

____

*Клепсидра – единица измерения времени мира Ения, составляет примерно полторы минуты.

____

Со всей доступной скоростью я поспешила в коридор, чтобы увидеть, как непримечательный камушек над входом в жилой отсек светится красным. Именно из этого камня раздавался звук. Фига се, достижение прогресса! Это же радио!

Сейчас, видно, в коридор придет владелец этого рюкзака, чтобы телепортироваться, надо его дождаться, чтобы уходить. Может, он меня заберет? Но никто не шел. Я чувствовала, что время утекает сквозь пальцы. И тут мне вспомнилось, что жрец-предатель говорил, что собрался уходить. Так, может, рюкзак принадлежит ему? А если нет? Да и брать вещи мертвеца…

– Мы уходим, воспользуйтесь кристаллами телепорта! Белые скоро прорвутся!

Голос из камня разрешил мои сомнения. Кинув в рюкзак все, что собрала в комнатах, я бросилась в коридор. Для того чтобы найти выход, мне нужно было пересечь ту комнату с мертвыми жрецами, но если учесть, что «красноармейцы» уже ушли, а «белогвардейцы» прорвались, то шанс встретиться с этими белыми, кем бы они ни были, увеличивается. Может, лучше спрятаться где-то здесь? Комнаты были совершенно пусты, спрятаться в них можно было только в сундук, поэтому я внимательно осмотрела коридор и увидела то, на что до того не обращала внимания. В самом конце коридора в потолке был люк. Небольшое квадратное отверстие, закрытое простым деревянным заслоном, сбитым из досок, только вот лестницы, чтобы добраться до люка, не было. Я уже было развернулась, но в голове сложилась картинка. Несколько выступов, пустая полочка, штырь непонятного назначения и едва видная ниша – все это расположено явно не случайно и таким образом, что можно попытаться забраться наверх.

Первая попытка вышла неудачной, я свалилась, даже не добравшись до середины «лестницы», второй раз все же достала до люка и с трудом сдвинула заслонку в сторону. Уже оказавшись на чердаке, я вдруг поняла, что слезть обратно, ничего себе не повредив, вряд ли получится и, похоже, пережидать пришествие белых придется здесь. Чердак оказался низким и не таким темным, как я представляла, все потому, что большое помещение освещалось естественным светом из оконца. По всей видимости, окно должно было закрываться ставнями, но все, что от них осталось, – часть деревянной рамы и штыри.

Я попыталась подняться на ноги, но стукнулась головой о крышу так, что прикусила язык до крови.

– Да блин! – само вырвалось у меня.

Чтобы не нарваться еще раз, дальше решила передвигаться на четвереньках. Поспешила к окну: интересно все же взглянуть, куда я попала. Мутные окошки в комнатах не позволяли определить, что происходит снаружи, да и ночь на дворе.

Вот это да! Я высунулась в окно по пояс и осмотрелась. Небо, предвещая рассвет, уже посветлело, и в робком свете передо мной предстала великолепная картина. Повсюду высились горы. Острые пики, прикрытые снежными шапками, казалось, доставали до неба. Кое-где на склонах росла трава, но чем выше, тем реже встречалась растительность. Храм находился на плоской вершине небольшой, по сравнению с окружающими, горы. Внизу, метрах в четырех подо мной, проходила горная тропинка, которая вела к водопаду. Большая часть воды срывалась в пропасть, но небольшой ручеек отделялся от основного потока и стекал в чашу, которую держала каменная женщина. Неизвестный скульптор изваял статую из белого камня, и на фоне темно-серых гор она завораживала своей красотой. Пухленькая круглолицая женщина держала в руках большую глубокую чашу, как бы предлагая путнику утолить жажду. Над головой статуи стояло небольшое облачко из рассыпающихся капель водопада.

Ветер занес в ничем не прикрытое окно мусор и вывел меня из состояния любования природой. Кое-что привлекло мое внимание: под статуей, немного ниже по крутому склону, похоже, располагалась пещера, причем увидеть ее можно было только с моей наблюдательной позиции. Ниже в стене храма окон не наблюдалось, а с тропы, что вела к статуе с водопадом, вход в пещеру был незаметен.

Ну что ж, теперь нужно изучить чердак, где я буду прятаться. Так же на четвереньках я пустилась в путешествие по чердаку. Вы когда-нибудь пробовали ползать на карачках в длинном халате? Незабываемый опыт, скажу я вам. Чтобы не наступать коленями на полы балахона, я подняла попу повыше, а края халата подоткнула под пояс. Со стороны, наверное, выглядело смешно.

Вот и такое же небольшое окошко, брат-близнец того, в которое я недавно смотрела. Судя по всему, чердак общий над всем зданием и я доползла до противоположной стороны строения. Как оказалось, храм находился в конце маленькой долины на возвышении. Вся долина прекрасно просматривалась, и прямо напротив входа находилось ущелье, через которое в данный момент проходили люди, странно одетые, в белых чалмах на головах. Видно, это и есть белые. Сколько их было, рассмотреть не получилось, но человек тридцать уже прошли, и конца этой очереди не было видно. Но главное, рядом со многими людьми шли животные, очень похожие на собак!

Как спрятаться, если у них собаки?! Меня сразу найдут! А что, если… Мысль, пришедшая в голову, отдавала безумием, но другой идеи у меня не было. Так же на четвереньках я поползла обратно. Просто поразительно, какую скорость можно развить, передвигаясь таким способом! Как оказалось, главное – мотивация, а иметь дело с друзьями того жреца, что чуть меня не убил, как-то не хотелось. Были у меня вполне обоснованные подозрения, что эти белые попытаются завершить дело своего безвременно почившего собрата.

Осматривая окрестности, я заметила обломки ставней в окошке, а именно изогнутые штыри, к которым ранее крепилась рама. Верхний штырь вылетел, как только я его пошевелила, но нижний держался. Не отвлекаясь больше ни на что, я вытащила веревку из рюкзака и быстро обвязалась ею, предварительно продев один конец в изогнутый металлический штырь. Закрепив веревку, я спустилась из окна на тропинку, идущую к статуе, ободрав при этом ладони, уж очень торопилась. Но, кроме ладоней, были и другие неприятности – веревка не снималась! Где она могла зацепиться? Хотя белые двигались неспешно, думаю, что они уже дошли до входа в храм. Да что ж за невезение! Дернув еще раз, я едва успела отскочить: изогнутый штырь, на котором держалась веревка, чуть не попал мне по голове.

Теперь к статуе. Только подбежав к водопаду, я поняла, как же мне хочется пить. О том, что вода может быть не предназначена для питья, я даже не подумала. Ну не пришло мне в голову, что чистые прозрачные струи могут быть ядовиты. Припав к краю чаши, я вдоволь напилась, вода была ледяная настолько, что ломило зубы и даже немного прикушенный язык.

Не найдя лучшего места, перебросила веревку через руку статуи. Осматривая вход в пещеру, я не учла одного – что спускаться предстоит рядом со струей воды. Пока долезла до входа, промокла насквозь, да еще и запястья стало жечь. Длины веревки едва хватило. Пещерка оказалась совсем маленькой, но зато тут явно никто не жил. Немного отдышавшись, я решила провести ревизию рюкзачка, что мне достался, но внезапно накатила слабость, запястья стало жечь еще сильнее, зрение резко помутилось. Хорошо, что я успела присесть и опереться спиной о стену, прежде чем потерять сознание.

Глава вторая. Кто предатель?

В лагере на опушке леса царила суета. Ставились палатки, разжигались костры, маги рисовали защитный круг. Отряд совсем недавно сбежал из долины в Черных горах, и надо было закрепиться на новом месте. Уорн де Илей быстрым шагом шел к центру лагеря в штабную палатку. Туда же должны были подойти его побратимы. Уорн злился, непонимание всегда его раздражало, а когда происходило что-то не просто непонятное, но и невозможное и опасное – это уже не раздражало, а злило неимоверно.

Одновременно с ним в штабную палатку вошел Раинель. Длинные рыжие волосы побратима, обычно всегда причесанные и заплетенные в аккуратную косу, сейчас оказались растрепаны, карие глаза слегка прищурены, губы сжаты. Похоже, ему тоже не нравилось то, что произошло.

Амран и Лоран уже ожидали их в пустой палатке, которую выделили под штабную. Уорн кивнул Лорану, и тот, соединив ладони, прошептал слова активации для поиска слухачей и установки купола заглушки. Пять лет, прошедших с обряда братания, научили мужчин понимать друг друга с полувзгляда, и даже челка, закрывающая глаза Уорна, этому не мешала.

Как только их накрыл купол заглушки, Лоран сразу заговорил:

– Как это могло произойти? Обряд же не подействовал!

– Ну, давайте предположим, что нам удалось призвать душу в кокон Анотлии, только по какой-то причине она не сразу сплотилась с телом, – мощный размеренный бас Амрана успокаивал. Уж если кто и способен разгадать эту загадку, то только келрит*.

_____

*Келриты – раса мира Ения. Как правило, это высокие люди мускулистого телосложения, со смуглой кожей и роговыми наростами на голове. У келритов полностью отсутствует волосяной покров на голове и теле.

______

– Либо не хотела показывать, что сплотилась, – задумчиво произнес Уорн.

– Нет, когда мы уходили из обрядовой залы, кокон совершенно точно был пуст, – сказал Раинель, откинув косу на спину.

– Откуда? – спросил Лоран.

– Я проверил магически.

– Но ведь в обрядовом зале нельзя использовать обычную магию, нарушение потоков…

– Не читай мне лекций, Ам! Магию я использовал уже после обряда, да и заклинание простое и незатратное. Даже если потоки и сместились, то все равно в течение пяти лет никаких ритуалов в этом зале никто проводить не собирался.

Побратимы переглянулись. Слово вновь взял Амран:

– Ну, давайте рассуждать логически. Никто вместо нас обряд провести не мог, значит, возможно, не сразу, но все же душа попала в кокон. Допустим, после того, как мы ушли.

– Значит, надо возвратиться назад с подкреплением и отбить девушку! – встрял Лоран.

– Амран, Лор, а вы уверены, что это не ловушка? – Уорн сделал паузу и сквозь белую челку пристально посмотрел на побратимов. И хотя некромант и келрит не были подвержены магии белоголового василиска*, добровольно смешав с ним кровь, оба слегка поежились.

*Василиски – раса мира Ения. Люди с уникальной врожденной способностью превращать в камень взглядом. Все василиски с рождения имеют пепельный цвет волос.

___________

Тем временем Уорн продолжал:

– Все получилось очень подозрительно: откуда-то белые узнали, где мы будем проводить ритуал, да еще и появились так, что мы не смогли дождаться, когда душа войдет в кокон, и были вынуждены встать на защиту долины. Потом мы уходим, оставив долину врагам, и почти сразу появляются метки. Что же выходит? Избранная богиней осталась там, а мы – здесь. Да еще и жрецы, шхыр их побери, пропали!

– Сегодня ночью я и мои некроманты проведем поиск. По крайней мере, будем знать: живы они или нет. Если да, то они могли спрятать девушку и… – Лоран не успел договорить, его перебил василиск:

– Куда там спрячешься? Вокруг горы, частью из черного камня, да и времени у них не было.

– Ты хочешь сказать, что белые все это подстроили, – в беседу, почесав роговые наросты, включился келрит, – но откуда они могли знать, как будет проходить обряд? Что первые два раза будут неудачными, что после третьего раза душа объединится с коконом не сразу. Даже мы не знали, что так может быть, а тем более белые!

– Кто мог это знать? – Лоран задал вопрос, который возник в голове у каждого.

– Жрецы, – выдохнул Уорн.

– Но жрецы не могли рассказать об этом белоголовым, в таком случае они не прошли бы посвящение! – заспорил Лоран. – Да и старый Смирл искренне был предан богине. Он сам нашел недостающую часть пророчества и сумел убедить многих в своей правоте.

– Достаточно одного предателя, Лор, – сказал Уорн, опустив глаза.

Ненадолго установилась пауза, каждый из них помнил трагедию, что произошла в доме василиска.

– Кто имел доступ к информации? – Лоран пощипывал короткую темную бородку. Некромант всегда так делал, когда сильно задумывался. – Насколько я знаю, Смирл никому до последнего не рассказывал, где должен был проходить обряд. Белые могли сами догадаться?

– Возможно, например, поставив слухачи или следилки на подходящие храмы, – Амран вновь взял слово. – Храмов богини много, но большинство не подходит под требования к обряду. Да и сами условия проведения ритуала вызова знал ограниченный круг. Но все же я склоняюсь к тому, что предатель – Клитанивер.

– Почему?

– Даже если предположить, что белые знали условия, при которых мог бы проводиться обряд, и взяли на заметку подходящие храмы, то не факт, что у нас не было в загашнике парочки древних руин, про которые все забыли, или запасного алтарного камня.

– Погоди, так наличие храма не обязательное условие? – удивился некромант.

– Нигде не сказано, что обряд должен проходить именно в храме, достаточно алтарного камня и правильного распределения света Суиньи и Млахьи. Руины древнего храма так же подойдут, как и создание и постановка на место силы нового камня, – пояснил келрит. – В таких условиях белые не могли рисковать. Так что шпион был среди жрецов, раз смог изменить обряд таким образом, что первые два раза призвать душу не получилось, а в третий раз душа пришла с задержкой.

– А почему именно Клит – предатель? – спросил Лоран, отслеживая движения келрита. Когда Амран увлекался объяснениями, то начинал ходить из угла в угол. В условиях палатки это было затруднительно, да еще и внушительная фигура келрита не позволяла разгуляться как следует, поэтому он делал три шага в одну сторону, а потом три в другую.

– Старший жрец и правда всецело предан богине, значит, остаются двое: Илай и Клитанивер, но Илай совсем недавно прошел посвящение. Сама Орния смотрела в душу человека, оценивая, сможет ли он стать жрецом. Маловероятно, что за короткое время душа Илая изменилась, а вот Клит проходил посвящение давно.

– И все же не верится, что предатель мог быть среди жрецов, лично проверенных богиней, – все еще сомневаясь, прошептал Лоран.

– Люди меняются слишком быстро, – философски заметил Раинель.

– Для эльфов все меняется слишком быстро, – огрызнулся некромант, а Раинель раздраженно дернул заостренным ухом.

– Меня больше беспокоит другое: откуда Клит мог знать такие подробности о ритуале вызова души, которые, судя по всему, не знал даже Смирл? И как он смог незаметно изменить обряд так, чтобы старший жрец ничего не почувствовал?

Слова Амрана заставляли задуматься.

– Понятно, что ничего не понятно, – подвел итог Лоран.

– Почему же не понятно? Теперь мы точно знаем, что предатель среди нас, возможно, это жрец, а может, и не жрец, но то, что он сообщил белым о месте обряда, – совершенно точно, – сказал Уорн. – О том, куда мы отправляемся, знали всего пятеро: мы с вами и Смирл. А раз так, нужно вычислить, кто предатель. Как это сделать? Амран, есть идеи?

– Сначала надо понять, каким образом ему удалось послать сигнал из Черных гор, да еще и сделать так, чтобы мы этого не заметили?

Побратимы замолчали, каждый пытался найти ответ на эти вопросы.

– Координаты портала знали маги, которые этот портал строили, – высказал мысль Раинель.

– И? Портальщиков у нас шестеро, и все перенеслись с нами, чтобы обеспечить отход. Ни один из них не выходил из портальной залы. А посылать магический вестник у всех на виду, да еще и в непосредственной близости от работающего портала, – это надо быть круглым идиотом! – возмутился Лоран.

– Но портальщики единственные, кто мог послать сигнал из долины, – не сдавался эльф.

– Я уверен, что шпион не из магов, потому что именно они держали преграду и портал, чтобы все вышли. Достаточно было одному «ошибиться» – и наше бегство из долины не состоялось, – добавил келрит.

Снова ненадолго установилась тишина.

– Может, у белых новые разработки по части магии? – неуверенно протянул некромант.

– Чушь! Это не магия. В Черных горах вообще магия не действует! Долина и еще несколько мест из-за отсутствия черного камня – лишь исключения из общего правила, – раздраженно заметил Уорн. Некромант прищурился и открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил Амран.

– Повтори, что ты сказал? – быстро попросил келрит.

– Что магия в Черных горах есть только в долине и еще кое-где.

– Да вот же и ответ! – громогласно объявил Амран, но, наткнувшись на непонимающие взгляды побратимов, пояснил: – в Черных горах магия действует только в определенных местах, и на все горы храм только один. Все, что было нужно шпиону, – передать, что портал строят в Черные горы, никаких координат уточнять не надо. А о том, куда их переносят, мог обронить один из портальщиков. Координат-то он не сообщал! Предателю надо было просто выйти из портального зала после того, как началась отправка, и передать весточку! Сорок разумных, снаряжение, припасы… сколько времени у нас заняла отправка? Десять – пятнадцать клепсидр. Этого достаточно для того, чтобы выйти и вернуться.

– Как же все, оказывается, просто! Ам, ты – гений! – улыбнулся Лоран.

– Итак, – подвел итог Уорн, – Раин, тебе задание: опросить всех, включая раненых. Узнай, кто выходил из портальной залы. Лоран, на тебе некроманты. Как станет известно, живы ли жрецы или нет, доложишь. По поводу кокона: если с меткой будут какие-то изменения, особенно если эти изменения будут только у кого-то одного – сообщите.

– Какие изменения? – уточнил Амран.

– Станет больше или меньше, или жечь будет сильнее, чем сейчас, исчезнет. Не маленькие – догадаетесь.

***

Как же мне было плохо! Все тело ломило, запястья жгло так, будто там огромные ожоги. Я то горела, то начинала стучать зубами от холода. В какие-то благословенные моменты сознание покидало меня, чтобы через время снова вернуться и опустить в пучину мучений. Иногда, нечасто, на несколько минут боль затихала, и тогда можно было немного отдышаться. В один из таких моментов я постаралась обдумать причины, из-за которых мне стало настолько плохо, и пришла к выводу, что вода отравлена.

Как все знают, самое первое средство при отравлении – вызвать рвоту, но в моем случае вода уже ушла далеко, так что оставалось только терпеть, благословляя периоды забвения. Целый день прошел в мучениях, только ночью, после захода дневного светила, стало немного легче. Правда, пить хотелось неимоверно, губы потрескались, а язык немного припух, но брать воду из водопада я боялась. И тут мне вспомнилась фляга, которую я захватила из храма.

Во фляге, судя по запаху, был алкоголь, но когда выбор стоит между ядовитой водой, от которой нехило колбасит, и неизвестным алкоголем, то фактически альтернативы нет. Отравиться повторно я не боялась, потому что никто не станет наливать во флягу, из которой собирается пить, отраву. Правда, были опасения, что алкоголь окажется слишком крепким. Ну, чему быть, того не миновать. Со словами: «Ручки, ножки стали зябнуть – не пора ли нам дерябнуть?!» – я поднесла флягу ко рту и отпила глоточек.

То, что я пила, скорее походило на вино, разбавленное водой. Сразу вспомнилось, как в средневековье люди разбавляли вином воду для того, чтобы она не зацветала, видимо, мне досталось что-то подобное.

Дорвавшись до фляги, я выхлебала половину и с трудом остановилась. Что я буду делать после того, как вино с водой закончится? Пить отравленную воду – не вариант.

На небо чужого мира, цепляясь за вершины скал, выползла местная луна, точнее две луны. Забористое тут вино, оказывается, раз у меня от разбавленного в глазах двоится. К слову, луны красивые: одна синеватая, сейчас полная или почти полная, а другая белая, слегка выглядывает из-за синеватой соседки.

В скудном свете я осмотрела запястья, которые горели так, будто их облили кислотой. Похоже было на то, что выступили вены, зеленые вены этого тела, только странно они выступили, совершенно идентично на обеих руках и больше похоже на витиеватые татуировки. С удивлением оглядела ладони: никаких повреждений от быстрого спуска по веревке. Ничего себе регенерация у этого тела! Пусть я страшная, зеленая и плоская, но хоть ранки быстро заживают, что не может не радовать. Жаль, что на странные вены на запястьях регенерация не действует. Мне показалось или действительно моя кожа стала светлее? Сложно сказать при таком свете.

Эх, хорошо бы я посветлела хотя бы. А то быть как принцесса Фиона мне не хотелось. Точнее, судя по моей худобе, принцесса недо-Фиона.

Есть совершенно не хотелось, хотя, разбирая рюкзачок, который мне достался, я обнаружила там галеты, сушеные брикеты, кажется с ягодами, завернутые во что-то вроде лаваша, соленое мясо, крупу и шарики, похожие на мелкую картошку. То есть голодная смерть мне не грозила, ну или по крайней мере не в ближайшее время. Еще немного покопавшись в рюкзаке, я обнаружила там кружку, ложку, штаны из плотной материи, полотенце, точнее просто небольшой отрез мягкой ткани, коробочку с непонятными трубочками и еще несколько малопонятных мелочей. Удивительно было то, что я, как оказалось, бросила в рюкзак гнутые штыри, на которых когда-то висели ставни. Непонятно, зачем они могли мне понадобиться.

Холодало, поднялся небольшой ветерок, я надела штаны, закуталась в два балахона сразу и легла, положив под голову рюкзак. Спать на камнях – удовольствие ниже среднего, но мой организм явно был ослаблен, а после вина сильно тянуло в сон, и мне не мешал ни шум водопада, ни мелкие камушки подо мной.

Глава третья. Поиски: начало

Красный свет пентаграммы померк, магистр-некромант Лоран ди Хаукрорн повел рукой, и большая черная свеча в центре рисунка затухла. Ритуал некромантов проходил недалеко от лагеря, но тем не менее Уорн выделил охрану. Любой магический обряд прерывать не рекомендовалось, а мало ли кто мог бродить по лесу. Магия некромантов могла привлечь нежить, если неупокоенные или оскверненные были поблизости. Конечно, вероятность такого события невелика, но все же есть правила безопасности, которые надо соблюдать, особенно если за безопасность отвечает Уорн. Побратим старался предусмотреть любую неприятность.

– Уберите тут все, а потом в лагерь, отдыхать, – приказал Лоран своим подчиненным.

– Да, магистр, – кивнул один из магов.

Лоран спешил в штабную палатку с неутешительными новостями: все жрецы оказались мертвы, он постарался вызвать дух хоть кого-то из умерших, чтобы прояснить, что случилось в храме, но ничего не получилось. Для того чтобы вызвать дух умершего, мало вещи этого разумного, тут обязательно нужна частичка тела или кровь, но Лоран стал магистром в своем возрасте не потому, что следовал канонам, а потому, что умел их правильно нарушать. Он делал то, что до этого считалось невозможным. Весь день перед обрядом некромант думал, как получить информацию о том, что произошло в старом храме Орнии, и решил изменить и усилить призыв, но, видно, использовал не ту формулу. Лоран еще пару минут прикидывал, как решить трудную задачу, но потом мысленно дал себе оплеуху. Не о том он думает!

Если жрецы мертвы, девушка осталась одна. Белые, пожри свет их глаза, могут убить ее в любое время, он и побратимы это обязательно почувствуют. Сейчас постоянно жгущая метка на запястье внушала надежду на то, что пока еще не все потеряно. Хуже было бы, если бы метка побледнела и исчезла, тогда дни Лорана и его побратимов были бы сочтены. Они связали себя магией с избранной богини и поклялись защищать ее. И если еще магическую клятву можно постараться обойти, а уж магистру-некроманту это вполне по силам, то божественные клятвы не нарушают – проклятие и смерть настигнут тебя все равно. Как же выбраться? Шхыр! Если б не эти белые, через неделю-две они с побратимами провели бы завершающий обряд и их магическая сила и способности, благодаря душе, избранной богиней, возросли бы многократно. А сейчас их жизни висят на волоске.

Размышляя таким образом, Лоран быстро дошел до штабной палатки. Внутри с прошлого раза произошли изменения: появился высокий стол с картами и различными канцелярскими мелочами, несколько походных сидушек, пара магических светильников. Магистра уже ждали побратимы, они сразу прекратили разговоры и выразительно посмотрели на вошедшего.

– Все мертвы, – развел руками некромант, – вызвать дух хоть кого-то из них не получилось. Можно попробовать еще раз завтра ночью.

– Какие будут предложения? – задал вопрос Уорн.

– Мы в шхырьей заднице, – постановил Лоран. – Девушку надо спасать, но неизвестно, где она и что с ней. В долину мы сейчас вернуться не можем из-за этих ушлепков!

– Да ты еще не про все знаешь, – протянул Раинель.

– Я надеюсь, случилось что-то хорошее? – с подозрением спросил некромант.

– Мечтай, – с сарказмом ответил эльф. – Опросили всех, кто выходил из зала телепортации, и оказалось, выходило трое, и Клитанивер в том числе.

– Ну и что это значит?

– Что он вполне может быть предателем, но им может быть любой из этих троих или все сразу, – мощный бас Амрана, как всегда, звучал спокойно, – но, думаю, нам сейчас важнее решить, как вытащить избранную богиней из долины. Если все жрецы мертвы, значит, никакой защиты у нее нет.

– Скорее всего, ее захватили белые, но непонятно, почему она жива. Ловушка для нас? – спросил Уорн.

– Не вижу смысла. Они и так могут нас устранить, достаточно убить девушку, если она в их руках, и мы умрем тоже, – келрит покачал головой. – Зачем им оставлять ее в живых?

– Жертва их проклятому белому господину? – тихо предположил Раинель.

На несколько мгновений в штабной палатке повисло молчание.

– Возможно, но проклятый берет в жертву только своих последователей, душа же, избранная Орнией… Сомневаюсь, что она подойдет для сожжения, – задумчиво проговорил Амран, – но о таком лучше знать жрецам, а все они мертвы. Мы тут подумали, Лор, что, возможно, кто-то из жрецов смог воспользоваться камнем телепорта вместе с девушкой или отдать камень ей, но телепорт сработал не так, либо изначально был настроен на другую точку выхода.

– Ты имеешь в виду, что избранную богиней кто-то похитил, но это не прислужники проклятого?

– Или портал сработал не так, как надо. Я тут порылся в записях Смирла, он собрал много легенд по этому поводу. Так вот, в записях есть описание простого ритуала, который позволит нам понять, где находится девушка. Можно каждому по отдельности попробовать, а можно всем вместе провести ритуал. Так получится более точно определить местоположение избранной, – пояснил келрит.

– Тогда нечего медлить! – заявил Лоран. – Вы ведь только меня ждали? Что надо делать?

– Всего лишь уколоть метку, потом положить туда пальцы и позвать, – со вздохом отозвался Раинель.

– И в чем подвох?

– Мы попробовали, но увидели лишь смазанную картинку Черных гор и предгорий. Теперь хотим объединить силы. Для этого Амран предложил расковырять метку Уорна и всем нам приложить туда пальчики и позвать, – слегка улыбнувшись, пояснил эльф.

– Что значит «позвать»? – уточнил некромант.

– Про это ничего не написано, наверное, надо представить избранную и попросить Орнию указать, где находится девушка, – предположил Амран.

– Тогда что стоим? Приступаем! – Лорану хотелось побыстрее спасти девушку и обезопасить тем самым себя.

Побратимы сгрудились в центре штабной палатки, Уорн ножом прочертил небольшую царапину у себя на запястье, чуть разрезав кожу. Каждый из мужчин в палатке приложил палец к небольшому порезу, едва сочащемуся кровью, и попробовал позвать, но никаких четких картинок в голове побратимов не возникало.

– Ничего не получается, – констатировал Амран, убрав палец. – Почему?

– Что за обряд, который так непонятно описан? Что значит «позвать»? – раздраженно спросил василиск.

– Возможно, представить ее, – предположил келрит.

– Что представить? Тело? Я уже напредставлялся. Уж достаточно насмотрелся на кокон, когда проходили обряд, да и каждый из вас тоже! – Уорн явно злился.

– Почему не действует? – пощипывая бородку, сам себя спросил Лоран.

– Тело ведь изменилось. Известно, что душа меняет под себя кокон Анотлии, – сделал предположение Амран.

– Погоди, но прошел всего один день, она не могла сильно измениться! – заспорил некромант. – Максимум поменялся цвет кожи, возможно, немного черты лица, появился запах, может, еще что-то, но это не принципиальные изменения.

– Значит, надо представлять не тело, а что-то другое, метку например, – предложил эльф, – или индивидуальную особенность.

– Приди в себя, Раинель, какая индивидуальная особенность у кокона Анотлии? Особенности – это по части души. А мы-то даже тело с душой не видели! – воскликнул василиск.

– Верно, не видели, но раз нас и душу выбрала богиня, значит, мы должны как-то подходить. Должно в ней быть то, что каждый из нас любит в девушке, какие-то качества, привычки, может что-то другое, – задумался Амран. – А что каждый из нас любит в девушках?

– Покорность, отсутствие капризов, вредности, глупостей, – уверенно заявил Уорн. – Пробуем еще раз. Давайте вообще подумаем о том, какую девушку хотите видеть именно вы, может, и получится.

Побратимы столпились в центре палатки и повторили действия ритуала вновь. Лоран закрыл глаза и усиленно думал о метке на руке, а затем о том, какая она: душа, призванная в кокон? Какая будет девушка? Грустная, печальная, а может, веселая. Магистру хотелось, чтобы девушка была веселой. Он представил, как бы она смеялась над шуткой, представил смеющиеся светло-карие глаза, ямочку на щеке. И тут это случилось: яркие четкие картинки появились в голове всего на несколько мгновений, но этого было достаточно, чтобы разобрать долину в Черных горах, старый храм Орнии и священный источник. Стало понятно, что девушка до сих пор в долине. Лоран открыл глаза и по потрясенным лицам побратимов понял, что послание о местоположении видел не он один.

– Значит, она все же в долине, – заключил некромант.

– Она у белых, – одновременно с ним высказался Уорн.

– Не факт, что ее схватили, она была бы мертва в этом случае, – Амран снова взял слово. – Мне кажется маловероятной версия с жертвой.

– А мне кажется маловероятным, что девушка могла не попасться белым, – спорил василиск. – Храм пустой, спрятаться там негде. Допустим, ей как-то это удалось, но у белых тоже есть маги, которые могут провести поиск, и скорры, которые чувствуют магию, даже если кто-то из жрецов навесил маскировочные чары.

– Мы не знаем всех тайн этого храма, вероятно, жрецы знали и смогли защитить избранную…

– Вы не о том думаете! – прервал Лоран спор побратимов. – Нам в любом случае нужно как можно быстрее попасть в долину – узнать, что произошло, и спасти девушку. Как рассветет, надо будет перепрыгнуть в столицу, портальщики уже отдохнут к тому времени, набрать воинов, а после телепортироваться в ущелье и начать отбивать долину.

– Верно, времени очень мало, а надо о многом позаботиться, – поддержал некроманта Раинель.

Побратимы начали обсуждать, кого нужно взять и сколько, как собраться в короткие сроки, как добраться до долины, если учесть, что она закрыта для перемещений, только Амран не принимал участия в беседе. Келрит явно о чем-то задумался, Уорн посмотрел на здоровяка и решил не сбивать его с мысли.

– Я скоро приду, – невпопад бросил Амран посреди очередного обсуждения и исчез за пологом палатки.

Он действительно отсутствовал недолго и вернулся, держа старую самосшитую тетрадь, несколько изодранную и помятую.

– Вот! Нашел! – сказал келрит, потрясая тетрадью.

– Что это? – слегка поморщившись, спросил Уорн.

– Дневник одного из добытчиков камня, сосланного в Черные горы, – пояснил Амран, – я нашел его в записях Смирла. Кажется, старик взял с собой все, что можно достать про долину. Смотрите, тут есть кусочек карты.

Келрит сунул под нос побратимам один из листов тетради, на котором, нанесенная выцветшими чернилами, вполне угадывалась долина, а недалеко от нее был отмечен поселок горняков.

– В дневнике сказано, что каменщики один раз в луну ходили в долину, чтобы помолиться в храме и испить воды из священного источника. Но тогда им бы пришлось пользоваться телепортом, ведь, несмотря на то что поселок находился недалеко от храма, на пути к долине непроходимые горы. Как оказалось, был проход, который начинался в старых штольнях, шел дальше по естественному тоннелю, оставленному руслом пересохшей реки, и заканчивался где-то рядом с храмом.

– Сколько лет этой тетрадке? – в вопросе Уорна явно отражался скепсис.

– Ну… это надо изучить получше…

– Лет сто, как минимум. И ты думаешь, что этот проход мог сохраниться и пригоден для того, чтобы провести по нему армию?

– Не армию. Небольшой отряд для того, чтобы разведать и снять защиту от перемещений в долине, – пояснил Амран. – Вы же сейчас спорите о том, как побыстрее вновь попасть в храм, но раньше, чем через три дня, это никак не получится. Уже сегодня, как взойдет светило, мы дадим приказ о перемещении. Пока лагерь соберется, пока маги построят портал, сам переход, потом путь до столицы, куда раньше полудня попасть не получится. Потом сборы, при самом лучшем варианте только завтра днем мы сможем собраться и переместиться вот сюда.

Келрит показал на карте точку и продолжил:

– В саму долину порталом попасть нельзя, а тут ближайшая точка, где есть проходимый для большого отряда путь. Но даже если наши воины не будут спать, а будут двигаться по этому пути больше суток, то только на третий день мы выйдем к долине. А небольшой отряд может собраться рано утром, переместится к бывшей деревне каменщиков, по пути под горами подойдет к храму и вечером будет на месте.

– Это в том случае, если там нет завалов. Сто лет – большой срок, скорее всего, этот путь закрыт, – размышлял Уорн вслух. – С другой стороны, если он сохранился – это шанс попасть туда раньше, чем через три дня. Если одновременно задействовать два способа… Идея неплоха. Вопрос в том, кого туда послать?

– Идти самим, кому-то из нас, – предложил Лоран. – Я хочу пойти. У меня есть опыт передвижения по пещерам, могу даже небольшие завалы разбирать, так, чтобы ничего снова не завалило.

– Лор, там магия не действует почти на всем пути, везде черный камень, – остудил пыл некроманта Амран.

– Костяки собрать, создать скелетонов – вот и работники, чтобы разбирать завалы, хотя, если там черный камень, примитивная нежить развалится, надо что-то посерьезнее…

– А на посерьезнее тебе нужно время, которого у нас немного, – оборвал размышления побратима Раинель. – Предлагаю пойти всем вместе, дадим указания по сбору людей, отправим отсюда несколько вестников, назначим ответственного, а сами…

– Зачем? – тяжело обронил василиск, но эльф, вместо того чтобы ответить Уорну, спросил, обернувшись к Лорану:

– Кто знает о том, что жрецы мертвы?

– Только некроманты, что проводили ритуал вместе со мной.

– А охрана?

– Они все далеко стояли. А что такое?

– Возможно, Клит был не единственным предателем, ведь из комнаты телепортаций выходило еще двое, – начал объяснять Раинель. – Мы вернулись из долины без избранной, но потом собираем войско, чтобы снова попасть в храм. Сложить эти два факта несложно, и скоро все узнают, что ритуал все же прошел успешно, но девушка осталась в долине. Если сейчас, пока мы не собираем армию, о том, что у нас есть избранная, никто не знает, то после об этом станет известно всем, и белым в том числе…

– Если они уже не знают, – вставил Уорн.

– Я все же считаю, что белые не знают, иначе девушку бы убили, либо они знают, но не могут найти… Пока не могут найти. В любом случае разглашать информацию о том, зачем мы собираем армию, не стоит, так же как и о том, что жрецы мертвы. Утром мы объявим, что у нас есть избранная, но телепортационный камень жрецов сработал не так, как надо, и девушку перенесло в другое место. Сами возьмем с собой двоих портальщиков и нескольких воинов и переместимся в то место, куда Амран показывал, в заброшенную деревню горняков. Для остальных будет понятно, что мы пошли забирать избранную.

– Хороший план, – одобрил Уорн, – только не понимаю, почему нам не разделиться?

– Чувствую, что нам нельзя разделяться, – немного помявшись, сказал эльф.

– Раин, у тебя было видение? – спросил Лоран. – Но почему ты не сказал?!

– Не то чтобы видение… Пара непонятных, смазанных картинок даже и видением не назвать, скорее предчувствием. Если мы пойдем по отдельности, что-то произойдет нехорошее… очень скоро. Я видел улицу, похоже в столице, мостовую, Уорн и Ам лежат в луже крови и не двигаются. Все достаточно четко, чувство опасности, но видение мелькнуло очень быстро. Не могу сказать точно, когда это будет, где, даже не совсем уверен, что это будет именно так. Вторая картинка нечеткая и ощущение такое, что это если случится, то не очень скоро. Уорн в антимагических кандалах, и, кажется, мы рядом. Возможно, спасаем тебя.

– Понятно, – протянул Уорн. – Когда ты стал говорить про то, что надо собрать отряд и проверить информацию о пути, который нашел Ам, я подумал, что надо разделить нас. Отправить в горы тебя и Лора, раз вам так хочется, а нам с Амраном заглянуть в столицу, но раз ты видел наши трупы…

– Я не уверен, что трупы, – эльф стал теребить рыжую косу, не тугую, как обычно, а изрядно потрепанную.

– Ты бы причесался, Раин, – сказал Амран, глядя на выбивающиеся из косы пряди.

– Не могу, – душераздирающе вздохнув, проговорил эльф, – я расческу потерял.

Побратимы переглянулись и расхохотались.

Глава четвертая. В долине

Просыпалась я тяжело, медленно выплывала из мутных сновидений. Несколько раз слышала голоса, но не могла открыть глаза. Когда удалось разлепить веки, оказалось, что местное солнце взошло уже высоко, да и проснулась или все же очнулась я, видимо, только потому, что организму требовалось, так сказать, слить жидкость.

Звезда этого мира оказалась не желтой, как наше солнышко, а синевато-белой, и жарила она на зависть какой-нибудь духовке. Отхлебнув из трофейной фляги, я вспомнила бессмертные слова Лелика: «Шампанское по утрам пьют либо аристократы, либо дегенераты». У меня, конечно, не шампанское, но пить по утрам вместо кофе вино с водой я как-то не привыкла и не могу сказать, что в восторге от подобной замены. Видимо, не аристократка. Зато и не дегенератка, что не может не радовать.

Вот вроде и вода рядом, целый водопад, а пить нельзя, хотя… Тут в мою голову пришла идея: а что, если попробовать постепенно приучать себя к яду? Но воды во фляге не хватит на долгое привыкание. С другой стороны, можно попробовать, все равно без воды я тут загнусь гораздо раньше, чем без еды.

К шуму водопада стали примешиваться посторонние звуки, кто-то подошел к статуе наверху. Там разговаривали, и я старалась понять о чем, но конкретные слова сквозь грохот воды не пробивались. Похоже, белогвардейцы все еще в городе.

Когда люди ушли от водопада, я попыталась набрать воды в найденную в рюкзачке кружку. Но камни на пути к струям воды не давали никакой опоры. Кроме того, слабость никуда не делась, ступни соскальзывали с влажных камней, а пальцы ни за что не могли уцепиться. Предприняв несколько попыток добраться до воды, я сдалась, похоже, придется решать, как выбираться из пещеры.

Немного отдохнув и перекусив, я решила тщательней осмотреть мое временное место жительства и в дальней от водопада части пещеры заметила заваленный колодец и остатки ступеней, ведущих вниз. Видно, когда-то здесь был выход, но камни, упавшие с потолка пещеры, закрыли его, а наличие сквозняка говорило о том, что вверху тоже есть путь для воздуха.

Внимательно осмотрев место, из которого упали камни, закрывшие выход, я обнаружила небольшую дыру. Свет сюда совсем не попадал, поэтому я ее не заметила, когда первый раз осматривала пещеру. Кроме того, размер отверстия не впечатлял: немногим больше форточки. Хорошо бы посмотреть, что там, а то приползет оттуда какая-нибудь кракозябра – проблем не оберусь.

К слову, о живности. Занимаясь скалолазанием, я часто бывала в горах, и, несмотря на кажущуюся необитаемость, на каменистых склонах, в крошечных трещинках и пещерках кипела жизнь: ползали змеи и ящерицы, пищали летучие мыши, копошились насекомые, летали небольшие птички. Здесь же природа не радовала разнообразием, за все время я увидела лишь парочку жучков, но ни птичек, ни ящерок, ни другой живности не обнаружила. Не могу сказать, что меня это не радовало: в таких пещерках, как эта, часто любят селиться змеи, а тут свободная жилплощадь как по заказу. Но все-таки куда подевались все звери?

От нечего делать я достала из рюкзачка и разложила перед собой непонятные вещи. Тут была коробочка с мутноватыми камушками из цветного стекла, серый кубик размером чуть больше своего брата рубика из нашего мира, палка с веревочками, карандаш, более толстый, чем у нас, несколько мелков и коробочка с трубочками.

Камушки я внимательно осмотрела, появилась мысль о том, что это и есть кристаллы телепортации, но что-то не похожи были поделки из мутного стекла на кристаллы. А если это все-таки они, то возникает вполне закономерный вопрос: как ими пользоваться? Да и как понять, куда меня перенесет? Нет, лучше отложить подальше.

Серый кубик, хоть был и мал по размеру, весил около полкило, возможно чуть больше. Он был изготовлен из странного материала: что-то среднее между металлом и камнем. На одной грани располагался маленький замочек, который сдвигал тонкую крышечку вбок, под крышкой вплотную к ней оказалась твердая подушка из черного камня. При нажатии на эту подушечку внутри что-то щелкнуло, и из щелей по ее краю начал выделяться газ без цвета и запаха. Это продолжалось до тех пор, пока я не додумалась задвинуть крышку обратно.

Ничего себе! Похоже, это газовая горелка. В средневековье. Видно, я ошиблась с определением эпохи, аборигены, оказывается, додумались до радио и газовой горелки! Как говорится, зачет! Если они додумались до теплого клозета и водопровода, то я объявлю местных гениями.

Так, если есть горелка, то должны быть и спички, ну или хотя бы огниво, но ничего подобного в рюкзаке не нашлось. Я снова перебрала все мелочи и решила действовать от обратного. Карандаш, мелки и кубик отложила в сторону, они никак не могут быть зажигалками, с сомнением посмотрела на камушки из стекла и палку с веревочками, но и их тоже решила не трогать. Осталась еще одна коробочка…

Красные трубочки в ней были похожи на непрозрачный чехольчик от градусника и так же открывались. Правда, градусника внутри не оказалось, а были какие-то шарики с жидкостью, один из них выпал и, ударившись о камень, загорелся. Вот и спички!

При более серьезном изучении оказалось, что внутри каждого шарика есть жидкость, которая горит при соприкосновении с воздухом, а сами шарики были довольно хрупкими. Я бы сказала, что они сделаны из стекла, но никаких стеклянных крошек после их уничтожения не оставалось. Все больше и больше удивляюсь местным чудесам. Как аборигены научились делать такие шарики, если наша наука до такого не дошла?

Мое предположение по поводу газовой горелки подтвердилось, квадратная конфорка радовала ровным синим пламенем. Сам кубик, кстати, нагревался только с одной стороны, и его можно было спокойно переносить, не обжигаясь. С помощью горелки я осветила дыру в потолке, оказалось, немного дальше она расширялась и уходила куда-то вбок. Возможно, где-то там есть выход из этой пещеры. В принципе, я могу попытаться протиснуться и проверить лаз, потому что иначе придется выбираться по гораздо более сложному пути.

Пролезть в дыру оказалось нелегко, несмотря на то что потолок был довольно низкий, но с надцатой попытки, порвав халат, обстоятельно просклоняв всех магов, поганых белых, этот мир и ситуацию в целом, мне все же удалось протиснуться в узкую щель.

Немного дальше стало полегче, лаз действительно слегка расширялся, но чувствовала я себя гусеницей, передвигаться можно было только ползком, а получалось это небыстро. Сама собой вспомнилась детская песенка, которую мы учили с племянником.

– Хоть у нас есть две руки, две руки, – кряхтела я, передвигаясь по проходу, – мы совсем как червячки – тьфу ты, пылища, – червячки. Врут все детям, ни хрена не весело быть червяками!

Таким образом, извиваясь, как угорь на сковороде, я доползла до тупика. Точнее, проход дальше существовал, но для того, чтобы в него поместиться, надо было уменьшиться как минимум раз в пять, но пузыречка с волшебной жидкостью, как у Алисы, у меня не наблюдалось.

Теперь мне предстояло незабываемое путешествие вперед ногами, ибо иначе выбраться из этой «кроличьей» норы было невозможно. Снова помянув всю ситуацию тихим незлобным словом, я было начала отползать назад, как вдруг рядом раздалось басовитое рычание, а затем звуки шкрябанья когтями по камню. Еще через мгновение где-то над головой раздался приятный мужской голос:

– Что случилось, Мигонья? Что ты рычишь? Нашла какого-то зверька?

Тут до меня дошло: видимо, Мигонья – имя животного, похожего на собаку, именно их я видела на чердаке храма. И эта… хм… сука учуяла меня под слоем камня. Думаю, я нахожусь где-то под тропинкой, идущей к водопаду.

– Ты волнуешься, может, и правда тут кто-то есть, – судя по звуку голоса, неизвестный мужчина стоял прямо надо мной. Я старалась даже не дышать и на все лады костерила свою глупость и неуемное любопытство.

– Мой номран, – послышался еще один голос откуда-то издалека, – маги построили портал, уже началась отправка воинов.

Установилась недолгая пауза.

– Мой номран…

– Я услышал тебя с первого раза, – теперь в голосе слышалась угроза и недовольство, приятным он уже не казался, – пшел вон.

Снова пауза, шуршание, тихое рычание, а потом совершенно другим тоном:

– Пойдем, Мигонья, меня тоже нервирует это местечко, а если мы не поторопимся, то надолго останемся тут.

Еще, наверное, минут пять я неподвижно лежала, прислушиваясь к любым звукам, но, похоже, этот хмырь с собакой действительно ушел. Если я правильно понимаю, белые телепортировались из долины, как и «красноармейцы» немного ранее, а раз так, можно провести разведку и понять, что делать дальше.

Эпичный путь вперед ногами занял больше времени, чем дорога вперед головой, да и проклятый халат все время задирался и норовил закрыть лицо. Но вот настал тот момент, когда я – вся в пыли и каменной крошке – выпала из дыры, раскровив о мелкие камушки ступню. Вот засада! Не хватало еще заразу занести в ранки. Кровотечение быстро остановилось, но промыть мелкие ранки можно было только вином с водой. Жаль тратить драгоценную влагу на ранки, но делать нечего: я намочила кусочек мягкой ткани и обтерла ступню. Буду надеяться, что это поможет.

Из пещеры остался один путь – попробовать спуститься вниз, затем сдвинуться вбок в противоположную сторону от водопада и уже потом забраться наверх. Хороший план, но намечалось несколько проблем. Во-первых, у меня не было никакой обуви, а лезть по почти отвесному каменистому склону, а потом и ходить по долине босиком не хотелось. Во-вторых, осматривая маршрут, который мне надо было преодолеть, я понимала, что придется пройти этот путь сначала без рюкзака, а уже потом брать дополнительный груз. В-третьих, у меня не было никакого альпинистского снаряжения: ни обвязок, ни оттяжек, ни карабинов, только веревка, а значит, придется лезть без страховки, рискуя сорваться.

Первая проблема решалась довольно просто – обмотки на ноги, благо, что халатов у меня было два, и один плохо подходил для дальнейшего ношения: весь в пыли, мелкой каменной крошке и частично рваный. Да уж, путешествие по «кроличьей норе» для балахона не прошло даром, теперь только на тряпки. С помощью ножа я порезала халат и соорудила себе обмотки на ноги, не скальники*, конечно, но при отсутствии альтернативы сойдут.

_______

*Скальники (скальные туфли) – специализированный тип обуви, предназначенный для скалолазания и альпинизма.

________

Пока я занималась вырезанием тряпочек на обмотки, возникла идея о том, как сделать минимальную страховку. Гнутые штыри могли сыграть роль альпинистских крюков. Рядом с пещерой проходит трещина, в нее можно вбить штырь, используя вместо молотка небольшой камень. Получится, конечно, так себе, вряд ли мне удастся хорошо его закрепить, но так будет хоть какая-то страховка. Кроме того, спускаться можно будет по веревке, что существенно облегчит первую часть маршрута, все же не на руках висеть.

Повесив на пояс флягу, нож и второй штырь, я свернула веревку вдвое и, перекинув через самодельный крюк, закрепила концами на поясе. Метра на два ниже зева пещеры виднелся небольшой уступчик, именно на него я и спустилась. Чтобы не содрать ладони, обмотала их тряпками, оставшимися от халата. Страховка выдержала, дальше предстоял путь вбок по этому уступу. Тряпки с ладоней я аккуратно пристроила на пояс – пригодятся.

Минут через десять мне удалось добраться до горизонтального скального выступа, и тут вступал в силу самый сложный момент плана: нужно было попытаться вбить второй штырь так, чтобы обеспечить страховку. Веревка у меня закончилась, так что оставалось два варианта: либо лезть через выступ без страховки, либо как-то без молотка закрепить самодельный крюк в трещине.

После такого прохода руки и ноги у меня порядком дрожали, а для того, чтобы закрепить крюк, пришлось бы держаться на одной руке, кое-как опираясь на ноги. В своем родном теле я бы, не напрягаясь, справилась с этой задачей, но слабосильные руки и ноги, которые достались мне в новом мире, оказались совершенно не приспособлены для таких физических упражнений.

Гнутый штырь мне удалось достать и вставить в трещину, но тут удача от меня отвернулась: ступня соскользнула с опоры и, цепляясь за крюк, я съехала вниз примерно на полметра. К счастью, штырь намертво заклинило в трещине, да и опора ногам нашлась получше. Перевязав веревку на новый крюк, я перелезла через уступ, поднялась выше, благо тут склон был не таким крутым, и выползла на тропинку, ведущую от храма к водопаду.

Дрожащими руками я откупорила флягу и глотнула разбавленного винца. Надо тренироваться. Блин, я, конечно, представляла, что в этом теле будет сложно одолеть такой маршрут, но того, что путь мне дастся настолько тяжело, не ожидала. Мысль о том, что надо будет пройти эти пытки второй раз, но уже с рюкзаком, вызывала резкое отторжение. Последние несколько глотков жидкости, плескавшиеся на дне фляги, натолкнули меня на мысль о том, что надо найти другие источники воды и все тут обыскать. Встав на чуть подрагивающие ноги, я отправилась на разведку.

Храм оказался небольшим, старым и неухоженным. Стены кое-где обвалились, возле входа в здание раньше, видимо, располагалась аллея, сейчас же часть деревьев засохла, часть сломалась, и только несколько радовали глаз зелеными листьями. Внутри строения все было еще хуже. Та часть, где я проснулась на алтаре, еще неплохо сохранилась по сравнению с остальным храмом. Безусловно, запустение там чувствовалось, но разрушений не было.

Пытаясь найти что-то полезное, я обыскала храм сверху донизу, но почти ничего не нашла. Моей добычей стали: тонкая веревка, которая вряд ли бы выдержала мой вес, два пустых мешочка, в которых раньше держали специи, и немного мелкой картошки, такой же, как в трофейном рюкзаке. Мелкая картошка, видимо, рассыпалась по кухне, повара ее не всю собрали, и мне достались остатки.

Трупы из зала с алтарем убрали, крови нигде не было видно, но все равно в помещении чувствовался дискомфорт. Обыскивая храм, я наткнулась на довольно странную комнату: узкую, заставленную шкафами незнакомой конструкции. В самых неожиданных местах этих шкафов располагались углубления с рисками. Также вдоль стен имелись узкие столы, кое-где к ним были приставлены трубки, сверху над столами висели такие же узкие полки, забитые ерундой: осколками цветного стекла, трубочками из неизвестного металла, разноцветными камушками. И шкафы, и столы были разрисованы синими и белыми линиями и закорючками.

Глядя на камушки, я вдруг сообразила, что это может быть. Если у них тут присутствует радио, то, видимо, это – диспетчерская. Под полкой с серыми камушками, на столе, находилось углубление, окруженное непонятным рисунком. Все камушки, что лежали на полке, не отличались друг от друга цветом и размером, и, самое важное, углубление в столе подходило под окружность камней. Я взяла один камушек с полки и разместила в углублении. Сначала ничего не происходило, но потом камушек засветился белым светом, с каждым мгновением наращивая интенсивность, а затем резко погас.

Интересно, что сейчас произошло? Если честно, я решила, что один камень, находясь в углублении, передает все звуки к другому камню. Таким образом получается радио, но, похоже, здесь камень вроде… зарядился? Надо проверить свою теорию.

Схватив два камушка, один с зарядкой, а другой – нет, я положила их в разные мешочки, чтобы не перепутать, и понеслась к комнатам жрецов.

Уже подходя к коридору, я услышала собственные шаги и, схватив мешочек с заряженным камнем, поднесла его к губам и проговорила:

– Во-о-оу-у-у, дети мои, вас приветствует радио «Новости Галактики»*. Ты гляди-ка, действует. Ой, и голос у меня, кажется, изменился, – прислушавшись к своему голосу, я продолжила говорить. – А с чего мне «Фоллаут» вспомнился? Хотя полуразрушенный храм, сухие поломанные деревья на входе и одежда у меня нищеброд-стайл. И правда, изменился.

______

*«Новости галактики» – радиостанция культовой компьютерной игры «Fallout 3». Действие «Fallout 3» происходит в мире, медленно возрождающемся после ядерной войны 2077 года. «Во-о-оу-у-у, дети мои» – обращение диджея радиостанции.

________

Действительно, от былой писклявости не осталось следа, сейчас голос звучал ниже и, надо сказать, понравился мне больше, чем предыдущая версия.

Камень работал именно тот, который заряжен. Но вот слышимость «микрофона» была не особенно большая, в пределах двух-трех метров. То, что говорилось близко, слышалось отлично, но вот немного дальше звук сначала становился слабее, потом прерывался, а после и вовсе пропадал.

Как отключить местную систему связи, разобралась случайно: просто уронила камушек, и он вдруг перестал работать, я уж было подумала, что сломала девайс, но камень, повторно ударившись о пол, снова «включился».

Если сначала при проверке своих теорий о магии мной двигало любопытство, то после зарядки камушков я поняла, что неплохо было бы обзавестись подслушивающим устройством. Микрофон у меня есть, дело осталось за наушником. Будем надеяться, что он тоже может работать автономно.

Но дело в том, что для того, чтобы выковырять камень в коридоре рядом с комнатами жрецов, нужна была как минимум стремянка; кровать я при всем своем желании сдвинуть не смогла бы, лавки и сундуки разваливались на глазах, да и их высоты для того, чтобы дотянуться до камушка-наушника, не хватало.

А что, если использовать камни в других комнатах? Одного динамика для того, чтобы оповещать весь храм, явно не хватит, значит, такие есть где-то еще. Может, выковырять их? Второй камень нашелся на кухне, и его выковырять было гораздо легче, поскольку располагался он на стене сразу над столом. Моя рабочая гипотеза подтвердилась: камушек-наушник работал и без связи со стеной.

Теперь я стала счастливой обладательницей магического микрофона и наушника. Прекрасно! Пойду еще десяток микрофонов наделаю и буду использовать как жучки! Информация правит миром! И у меня как раз наблюдается острый дефицит этой информации, подслушивающее устройство мне точно поможет. Но тут меня ждало разочарование: зарядились и работали еще всего только два камня. А потом… То ли магия закончилась, то ли я что-то сломала. В любом случае три микрофона – это тоже неплохо. К слову, камни-микрофоны и камни-наушники отличались друг от друга цветом и размером. Наушники были немного побольше и посветлее, чем микрофоны, так что совсем не путались.

Следом за храмом я обыскала долину, она действительно оказалась небольшой, если не сказать крохотной. От крыльца храма до начала ущелья идти неспешным шагом минут пятнадцать. Моя надежда найти источник воды не оправдалась, вся вода в долине – только пресловутый водопад у статуи.

Погода радовала: местное солнце шпарило, как печка, но кучевые облака немного сдерживали жар светила. Судя по положению местного солнца на небосводе, день давно перевалил за середину, но каменистая земля долины даже не думала остывать. Думаю, я попала в разгар лета или, возможно, куда-то на экватор, поэтому сейчас такая жара.

Было заметно, что перед стенами храма недавно останавливалось небольшое войско: редкая трава утоптана, виднелись остатки кострищ, кое-где валялся мусор. Возле одного кострища я совершенно случайно нашла расческу, которую решила взять.

Ну вот зачем лысой расческа? Прежде чем отрастут волосы настолько, чтобы их нужно было расчесывать, должно пройти, наверное, месяца три, если, конечно, у этого тела растут волосы. Но главное, эта вещь определенно была произведением искусства: деревянная, с изящными, кропотливо вырезанными рисунками, которые напоминали побеги растений, и какими-то желтыми камушками на ручке. Такой расческе место в музее, а не в походе. Хотела даже оставить ее тут, но блестевшие камушки натолкнули меня на мысль, что камни можно выковырнуть и продать, ну или продать саму расческу. Я уже убедилась, что в этом мире были разумные существа, а раз так, то желательно иметь местную валюту или то, что может ее заменить. Расческа показалась мне именно такой вещью.

А вот с водой намечались проблемы, все, что у меня было, я допила. Осталось только два варианта: страдать либо от жажды, либо от отравления. Возможно, если пить понемногу, отравление не будет таким сильным? В тот раз я нахлебалась от души, и, видимо, через прокушенный язык отрава из воды попала сразу в кровь. Может, именно из-за этого пришлось валяться в полубессознательном состоянии целый день?

В любом случае похоже, что другой воды тут нет, поэтому я обошла храм, отважно подошла к статуе с чашей, умылась, а потом отхлебнула глоточек воды. В прошлый раз мне почти сразу после этого стало плохо, но сейчас никаких неприятных ощущений не было, поэтому и рискнула отпить еще глоточек. Подождав несколько минут, но так и не дождавшись ухудшения состояния, я решила ополоснуться, тряпки на ногах пришлось разматывать, а потом снова заматывать. Неудобные все же эти обмотки.

Разглядывая свое тело, я обратила внимание на то, что кожа однозначно стала светлее. Если раньше она была насыщенного темно-зеленого оттенка, то сейчас цветом напоминала газонную траву. Кроме того, общая бугристость, так сказать, сглаживалась. Хорошо бы дальше моя кожа менялась и выглядела более эстетично.

Кстати, никакого недомогания не было, возможно, не вода виновата в моем плохом самочувствии. Подумав, я набрала в опустевшую флягу воды, все равно другого варианта тут нет. День клонился к вечеру. Я помыла мелкую картошку и рискнула попробовать ее. Вкус был похож на смесь яблока и моркови с сахаром. Естественно, мой перекус как-то быстро закончился, но чувства насыщения не было, наоборот, есть захотелось еще больше.

Пока в рюкзачке есть еда, надо уходить из долины. Вопрос куда не стоял: тут только один путь – к ущелью. Похоже, мне предстоит двигаться по горному району, жаль, что те штыри, что я вбила и заклинила, не вытащишь. Точно! Можно влезть на чердак и попробовать выковырять еще штырей!

Ноги гудели от нагрузки, но покой нам только снится. Я снова возвратилась в храм, залезла на чердак и наковыряла еще два загнутых штыря.

– Нарекаю вас альпинистскими крюками! – торжественно изрекла я.

Есть хотелось неимоверно, но вся еда находилась в рюкзачке, а рюкзачок в пещерке. Спуститься сейчас не составило бы труда, но вот сил выбраться, да еще и с рюкзаком, у меня не было. Кроме того, местное солнце уже пряталось за скалы, прощально посверкивая лучиками из-за вершин гор. Все же придется и эту ночь спать на камнях в пещерке. Хотя в храме есть кровати, но зато там нет еды. А вот завтра предстоит выбираться из пещеры, но уже с рюкзачком. Только мысль об этом вызывала боль в ногах, руках и пальцах. В горах каждый грамм на себе чувствуется.

И тут мне пришла в голову мысль, которая по-хорошему должна была прийти тогда, когда я нашла второй кусок веревки. Зачем таскать на себе рюкзак, если его можно вытащить позже? Обрадованная решением, я привязала вторую веревку к руке статуи. Конец веревки болтался как раз недалеко от пещеры. Выловить его и привязать рюкзак не составит проблемы. Завтра я тем же путем выберусь из пещеры, подойду к статуе и вытащу привязанный рюкзак. Я едва не запрыгала от счастья: ползать по скале с рюкзаком не придется! Конечно, и самой выбраться из пещеры проблематично, но второй раз по маршруту идти легче. Надеюсь, завтра мои мышцы достаточно отдохнут, чтобы второй раз совершить подвиг по вылезанию из пещеры. Эх, мне бы мое тренированное тело, а не это недоразумение. Хотя, наверное, постепенно мышцы нарастут.

Я аккуратно спустилась, так же, как и в первый раз. Потом поймала конец веревки, на которой планировала вытащить рюкзачок, завязала парочку узелков и заклинила в небольшой трещинке возле пещеры – нечего веревке болтаться всю ночь.

К тому времени почти стемнело, поэтому ужинала я в полной темноте, размышляя о своей судьбе. Что я тут делаю? Зачем и какую душу вызывали «красноармейцы»? Как там? Кокон Анотлии. Кокон – это, наверное, тело. А кто такая Анотлия? Видно, этот жрец-убийца что-то намудрил, и вместо этой Анотлии призвалась я.

В голову полезли мысли о доме, о родных и близких, перед глазами встало родное лицо Миши. Стоп! Сейчас не время, надо отдохнуть, завтра тяжелый день. Не время, все потом.

Глава пятая. Поиски: грот

Привалившись к стене, Раинель Арденариен из клана Серебряной ивы смотрел на своего побратима Амрана, который неспешно помешивал похлебку. Им повезло, что они нашли этот грот, тут располагалась одна из редких в этих горах аномалий, здесь можно было колдовать. Магические и немагические создания недаром обходили стороной Черные горы, ведь постепенно эти горы высасывали магический резерв и силы, а постоянное проживание здесь быстро убивало.

Сам по себе черный камень был достаточно полезен и использовался в браслетах для детей-магов с сильным даром. Он оттягивал на себя большую часть магического резерва, и ребенок не мог сотворить мощного заклинания. Это также помогало при обучении, малыши учились точно дозировать количество маны, что вкладывалось в заклинание.

Также черный камень применялся в исследовательских лабораториях, шкатулки из него могли разрядить, а то и вовсе сломать опасный артефакт. Ну и, конечно, магов-преступников заковывали в ошейник или браслеты из черного камня, хотя чаще всего тех, кто нарушил закон, привязывали клятвой, как раба, и отправляли на какие-то малопривлекательные работы. Если преступник отказывался дать клятву, то мага просто убивали. Чаще всего ошейники или браслеты использовались только для магов, вина которых пока еще не доказана.

Но тут в горах было слишком много этого камня. Изредка попадались редкие вкрапления других пород, которые экранировали действие черного, но этого было мало, чтобы эльф мог чувствовать себя комфортно. Василиски и эльфы относились к полностью магическим созданиям и, находясь в Черных горах, не просто теряли свой магический резерв, а постепенно лишались большей части сил, поэтому Амран и Лоран взяли на себя обязанности по устройству лагеря, пока они с Уорном отдыхали.

Кроме Раинеля и его побратимов, отряд состоял еще из шести разумных: четыре человека, из них два мага-портальщика, Горас и Соринин, два воина – братья-близнецы Дидлау – и два келрита с непроизносимыми именами. К сожалению, предположение Амрана о том, что сегодня вечером они будут в долине, не подтвердилось, но большая часть пути осталась позади. Если дальше нет сильных завалов, то добраться до храма они должны уже завтра.

На небольшой стоянке никто не суетился: братья отправились в дозор, два портальщика в дальней части грота наковыряли местного камня и увлеченно переговаривались, один из келритов точил меч, второй перебирал наконечники для стрел, Лоран с Амраном занимались ужином, а Раинель и Уорн отдыхали.

Раинель закрыл глаза и ненадолго провалился в сон. Разбудил его Лоран, сунув под нос миску с похлебкой и отвар из трав. Есть эльфу не хотелось, но он понимал, что нужно. Сил завтра потребуется много. Конечно, Раин слышал про Черные горы, но одно дело слышать, другое – на собственной шкуре понять, что это такое. Всего после четырнадцати часов под землей он чувствовал себя так, как будто шел несколько суток без сна и отдыха.

Тем временем келриты быстро закончили вечернюю трапезу, завернулись в спальные одеяла и негромко засопели. Амран отнес ужин дозорным, портальщики проглотили еду, кажется даже не чуя вкуса, и снова ушли в дальний угол. Похоже, они и какие-то эксперименты стали проводить с отколупнутыми от стен грота камушками, а Раинель все ел, с трудом запихивая в себя каждую ложку похлебки.

– Что, все так плохо? – заботливо поинтересовался Амран.

– Все очень вкусно, правда, но аппетита нет совсем.

– Да ты вообще плохо ешь! – продолжил побратим, а эльф улыбнулся – забавно было слышать такие знакомые мамины интонации в гулком голосе здоровяка. – Давай я тебе отвар согрею, а то остыл совсем.

Не дожидаясь ответа, Амран забрал кружку у Раинеля и поставил на горелку. Эльф вспомнил, как первый раз пришел на отбор, не рассчитывая попасть в избранники богини, как был обрадован, когда жрецы назвали его имя, и с каким ужасом смотрел на своих будущих побратимов, особенно на огромного даже по меркам своей расы келрита. Высокий рост, мощный торс и руки, глубоко посаженные, слегка прищуренные глаза и двуручный меч, с которым Амран не расставался – именно под такой внешностью сложно было заподозрить добрый нрав и острый ум. Эльф доел похлебку и, приняв кружку с отваром из рук побратима, поблагодарил:

– Спасибо, Ам! Надеюсь, завтра выберемся, я понял, что, оказывается, не большой любитель пещер.

– Мы рядом с долиной, осталось совсем немного, – успокоил келрит побратима.

– Завтра, наконец, увидим свою избранную, может, она уже выглядит по-другому, – включился в разговор Лоран. – О! Ам, тебе вопрос: она ведь должна меняться, а для этого мы должны быть рядом, верно? Но как она поменяется, если нас нет? Говорят, именно в первые дни самые большие изменения.

– Может, сейчас она не сильно поменялась, а когда мы ее найдем, процесс пойдет быстрее, – неуверенно предположил здоровяк.

– А вдруг она вообще не изменится, – испугался Раинель, – так и останется зеленой бугристой доской? Как мы тогда вторую часть обряда проводить будем? Нам ведь надо возжелать ее и того… А то ничего не получится.

– Ничего, Раин, есть специальные травки, – покровительственно начал Лоран, – попьешь, и стоять будет…

– Я смотрю, ты уже пользовался, в курсе… – ядовито прервал эльф.

– Нет, что ты! Я в себе уверен, у меня…

– …встает на уродливые костяки, – снова перебил Раинель, слегка улыбнувшись. – А я-то думаю, чем ты там в своей некромантской лаборатории занимаешься?

– Ах ты, падла ушастая! Ща я из тебя костяк сделаю!

Лоран вскочил, перепрыгнул через лежащего Уорна и хотел было схватить эльфа, но хихикающий Раинель ужом выкрутился из рук некроманта, ловко подставив последнему подножку. Однако Лоран уже поднаторел в разборках с побратимом, поэтому бросил магическую петлю, которая на излете зацепила сапог отбегавшего эльфа. Раинель споткнулся и мягко ушел в кувырок, оставив в петле правый сапог.

Амран и Уорн смотрели на представление, слегка посмеиваясь, они уже привыкли к постоянным перебранкам и шутливым потасовкам Лорана и Раинеля.

– Я смотрю, вы ожили, – слегка охрипшим голосом сказал Уорн.

– Как тут не оживешь? – Раинель попрыгал на одной ноге обратно к своей лежанке. – Лорана надо изолировать, совсем без женщин озверел, меня уже раздевает.

– Иди ко мне, душечка, – проникновенно-соблазнительно начал Лоран, покачивая сапогом.

Эльф недоверчиво посмотрел на некроманта, развалившегося у него на лежанке. Уши Раинеля, выдавая нервозность своего хозяина, оттопырились и слегка подрагивали.

– Хм… Лоран, иди-ка на свою лежанку.

– Только с тобой, мой тощий друг, ведь ты так напоминаешь мои любимые костяки, такой же угловатый, – влюбленно вещал Лоран, прижимая руки к сердцу. Учитывая то, что сапог при этом он не выпустил, смотрелась сцена весьма комично, – даже похрустываешь примерно так же.

Раинель понимал, что некромант задумал какую-то каверзу, но все равно решился подойти, под оставшимся сапогом захрустели камушки, Лоран не выдержал и захохотал.

Один из спящих воинов-келритов как-то злобно всхрапнул, и некромант заученным движением развел руки и выдохнул слово-ключ. Побратимов накрыло поле заглушки.

– Так мы никому не помешаем, – ухмыльнувшись, сказал Лоран и подмигнул недовольному Раинелю.

Эльф сел на лежанку рядом с некромантом и попробовал отобрать свой сапог, но не тут-то было.

– А как же поцелуй, мой ушастенький скелетончик? – надрывался некромант, шутливо пытаясь облобызать Раинеля. Эльф, не сдаваясь, сражался за обладание сапогом, одновременно уворачиваясь от любвеобильного Лорана.

Наконец, Раинель добыл сапог и с видом победителя надел его на ногу.

– Чем мне нравятся такие наши вылазки, так это тем, – заговорил Лоран, откинувшись назад и заложив руки за голову, – что тут можно побыть собой, подурачиться.

– Что, допекли тебя ученики, магистр-некромант? Надо быть серьезным, соответствовать статусу? – улыбнувшись, спросил Амран.

– Есть такое, а я не хочу. Вот сбежал в Черные горы, пойду спасать прекрасную деву из лап белых отродий… Надеюсь, что прекрасную. А то, может, прав Раинель и она страшна, как шхыр? А ведь это наша будущая жена! Как мы в таком случае супружеский долг будем исполнять? Ведь силы обретаются только после… – Лоран показал на пальцах после чего.

– А как же бахвальство о том, что у тебя всегда стои́т, даже травок не надо? – притворно удивился эльф. – Неужели все ложь?

– Нет, конечно! Это правда! Но неприятно, если она и вправду будет страшная, – тихо заключил некромант.

– Не боись, мы тебе глаза завяжем, если что, – обнадежил Раинель.

– Ты, главное, как завяжешь, сам подальше отойди, а то вдруг перепутаю?

– Пока ты перепутал только лежанки, – проворчал эльф, – давай-ка двигай на свою.

Лоран, потянувшись, легко встал и пошел к своему спальному месту.

– Амран, Уорн, а вы что молчите? Неужели вам все равно, какая она будет?

– Если бы важна была только внешность, сделали бы магическую куклу, но здесь важна душа, характер, совместимость, – Амран почесал наросты над ушами. – Это не значит, что внешность не важна совсем, но гораздо важнее внутреннее наполнение.

– Вот именно, – поддержал келрита Уорн, – представь, что попалась стерва, как леди Силиция, или капризная дура, как Лоритиэль.

Раинель в раздражении дернул ухом:

– Не надо про Лори. Может, она еще поумнеет.

– Сомневаюсь, – скептически заявил василиск, – но даже если так, если поумнеет, сколько этого ждать? Именно поэтому девушки, душа которых заполняет кокон, помнят свою прежнюю жизнь и достаточно зрелые, чтобы вступить в брак. Духовный комфорт и совместимость – это важнее красоты. Представьте самую умопомрачительную красотку с характером леди Силиции. И что?

– Не надо такого. Пусть просто не очень страшная будет, но не леди Силиция и не Лори. Я с ума сойду с такой женой, – передернулся Лоран. – Да, характер важнее… Но и красотку хотелось бы. С хорошим характером. Веселую.

– Хех, мечтать не вредно, – ухмыльнулся Раинель.

– Не вредно, а полезно. Может, раз у нее меняется тело, то и характер тоже поменяется? – начал рассуждать Лоран.

– Нет, разве что немного, – прокашлялся Амран, – а вот привычки могут поменяться.

– Привычки… Забавно, а какие у нее могут быть привычки? – некромант лег на спину, положив руки за голову, и задумался. – Все время ходить босиком, например.

– Если она откуда-нибудь с края Великой Пустыни, вряд ли у нее такая привычка, – хмыкнул Раинель.

– О, точно! Она может быть и из джунглей Ирдииры! – воскликнул Лоран. – Там у них бабы дерутся, как мужики, и она как начнет командовать!

– А не соглашаешься – бац – и кулаком в глаз! – поддержал Раинель. – Я даже предскажу, кому первому достанется в глаз кулаком – Лорану, за вредный характер. Я бы с удовольствием на это посмотрел.

– Не может она быть из Ирдииры, нам нужна покладистая, спокойная и некапризная, а там такие не водятся, – заключил Уорн.

– На самом деле, она может быть откуда угодно, – включился в разговор Амран. – Богиня лучше знает, какая девушка нам подходит.

Уорн удивленно посмотрел на побратима, но келрит продолжил мысль:

– Когда нас отобрали для миссии, кто мог предположить, что мы настолько разные, но пройдем все испытания и действительно станем братьями по духу? Представляли ли мы раньше, что мы самые подходящие друг другу разумные существа? Объединить эльфа, некроманта, василиска и келрита – безумие, но богиня оказалась права, выбрав нас. Так же и здесь. Маловероятно, что она из джунглей Ирдииры, но такое может быть.

– Я пошутил вообще-то про Ирдииру, – пошел на попятный Лоран.

На несколько мгновений установилась тишина. Раинель вспоминал, как неприязненно он сначала относился к Лорану, а потом с каким жаром защищал его перед своими родственниками. Да, пути богини неисповедимы. Девушка может попасться любая. Эльф достал из сумки невзрачный гребешок и начал расчесывать волосы. Завтра он найдет свою расческу, хорошо все же, что они вернутся в долину.

– Лор, ты только поле снять не забудь, – напомнил Уорн, – и давайте уже спать ложиться…

Глава шестая. Встреча

В этот раз я проснулась рано. Камушки все же мешали спать, но раньше я, видно, их не чувствовала. Сейчас же все тело болело: тянуло мышцы, натруженные вчерашними упражнениями, почему-то ломило кости, да еще вдруг начала покалывать грудь, точнее то место, где она должна была находиться. Ко всему прочему заболели бедра и низ живота. Только того, чтобы месячные начались у этого тела, мне не хватало для полного счастья!

Пополоскав рот и умывшись, я быстро позавтракала и стала собираться в путь. Тут и случилась одна неприятность. Мешочки для специй, которые я нашла на кухне, совсем не годились для того, чтобы привязывать их на пояс и носить в них камни. Не выдержав ноши, один из мешочков треснул, и магические микрофоны рассыпались по пещерке. Все камушки я нашла, но один из них попал в трещину в полу и застрял там. Достать его не получалось. Ну что ж, все равно у меня останется еще две штуки.

Собралась я быстро, привязала рюкзак к веревке, чтобы потом вытащить, и, немного разогрев мышцы, полезла сама. Как ни странно, несмотря на небольшую боль в мышцах, второй проход дался легче первого. Умывшись у чаши с водопадом, я снова набрала во флягу воды и посидела на дорожку. О, есть еще одна традиция:

– Спасибо этому дому, пойду к другому.

Я начала обходить храм и вдруг услышала странные звуки: грохот, шуршание, мужские голоса, но самое интересное – все это доносилось из моего рюкзачка! Что за глюки? Через пару мгновений до меня дошло, что это. Видимо, застрявший в полу моей пещерки камень-микрофон включился и теперь передает звуки! Кто-то разобрал заваленный ход вниз и выбрался наружу.

Я быстро достала камешек и прислушалась.

– Постойте, надо дождаться, пока пыль осядет, – послышалось из камушка.

Этот бас я узнала! Конан-варвар и рок-звезда в одном флаконе! Слышно не очень хорошо, с какими-то потрескиваниями и шуршаниями, но это однозначно его голос.

– Можно попробовать разогнать все ветром, магия …т дей…ет, – «тут действует», расшифровала я два последних слова. Звуки доносились немного тише, но мне показалось, этот голос я тоже где-то слышала.

– Чтобы все белые со … скоррами сбежались, почу…ав …ю …гию? – «почувствовав твою магию…» – автоматически перевела я.

Точно! Это ж голос Петьки! Того невысокого крепыша с короткой бородкой. Но если Петька и Конан-варвар здесь, то, наверное, рыжик и Василь Иваныч тоже присутствуют?

Тем временем тот голос, что предлагал разогнать пыль, зазвучал снова:

– …никого не чувствую. Рядом с храмом только одно живое существо.

Видно, тот, кто говорил, подошел поближе, поэтому его слова я слышала четко. Не очень уверена, но, похоже, что это сказал рыжий.

– Это она! – в голосе Конана-варвара явно слышалась радость.

– Действуй! – приказал хрипловатый голос.

Дальше началось шуршание и завывание. Наверное, кто-то там колдовал. Итак, похоже, за мной пришли те «красноармейцы», что замутили обряд по моему оживлению. Учитывая, что еды почти не осталось, идти я не знаю куда, возможно, стоит выйти им навстречу? Надеюсь, они ничего мне не сделают за то, что оживилась не их эта Анотлия, а кто-то непонятно кто. Видно, эта инопланетянка им чрезвычайно нужна.

Но вот все нормализовалось, и я снова начала слышать голоса. К сожалению, слышно стало куда хуже. Мало того, что некоторых слов и так не было слышно, а теперь и все остальное доносилось, как будто сквозь толстый слой ваты. Я слышала только некоторые слова, не угадывая даже смысла разговора, и хотела уже плюнуть на прослушку, когда вдруг Петька произнес:

– …быстрей … закон…ть …ряд с ней и увеличить силу. В де…ть раз, п…вь …о…о мы … с…нее …ряд.

Наверное, обряд, «быстрей закончить обряд» с ней – это значит со мной, в десять раз? Хотя слово длинное, может, и другое что-то. А вот дальше не поняла. Только то, что какой-то обряд со мной должен сделать их сильнее.

– Сразу не получится, она должна набраться сил, чтобы все прошло, как надо! – Конан-варвар говорил громко или стоял рядом, поэтому разобрать его слова не составляло труда. – Куда тебе столько сил, магистр-некромант?

Некромант? Фига се! Что это получается, Петька – некромант? Да еще и магистр! Вот это новости! Что ответил Петька, я так и не услышала, послышалось шуршание, невнятные крики, и тут в беседу включился еще один голос:

– … … п…с…ить … ее кровь. – «Пустить ее кровь», расшифровала я.

Некромант, пустить ее кровь, обряд – что-то мне это все не нравится.

– …о …ти ее быстрее, … … …на, … … – это снова Петька. «Найти быстрее» – все, что я поняла из его тирады.

– … … …н Анотлии … … на алтар… … … …уша.

 Да что ж такое! Конан-варвар отошел, и из его речи я различила только несколько слов. Потом кто-то сказал еще пару фраз, раздался скрип, и следом из камня раздалось спокойное:

– Ей … …удет все равно. Лор, в первы… …аз, что ли? Уж… – звук отдалялся, а потом и вовсе исчез. Еще слышалось какое-то слабое гудение и отдаленные голоса, а я все сидела на земле и пыталась осознать.

Твою мать, Оля! По ходу, чапаевцы тебя вызвали, чтобы провести обряд и увеличить свои силы. Пустить кровь, алтарь, душа и последняя фраза «ей уже будет все равно»! Конечно, все равно, блин, я уже буду в райских кущах, если они тут вообще есть! Они знают, где я! Рыжая морда сказала, что я – возле храма, тут идти минут пять от пещеры.

Я подскочила и бегом понеслась к входу в ущелье. Некроманты, мать их! Воображение нарисовало мне несколько картинок с алтарем, кровью и пытками. Да что ж такое! Белые хотят убить, а «чапаевцы» своими кровавыми обрядами замучить. Не сразу, как же! Я должна набраться сил, как Конан-варвар сказал. Заботливый, мать его! А потом, кажется, это был голос седого: «В первый раз, что ли?» Видно, до меня они не одну девушку на своих алтарях порезали, уроды!

***

Уорн де Илей поднял отряд еще затемно, чтобы днем выбраться на поверхность. Собрались по-военному быстро, никаких крупных завалов на их пути не встретилось, и отряд споро продвигался вперед. И вот, наконец, перед ними осыпалась последняя преграда, уже слышался звук падающей воды, значит, святой источник где-то рядом. Каменная пыль забилась в волосы, свербела в носу, щипала глаза и сушила губы. Полуразрушенную лестницу вверх заволокло пылевое облако, но во всем отряде чувствовался душевный подъем, остался последний шаг.

– Постойте, надо дождаться, пока пыль осядет, – Амран, как всегда, сохранял здравомыслие в любых ситуациях.

– Можно попробовать разогнать все ветром, магия тут действует, – предложил выход Раинель. Он нашел среди своих вещей кусок ткани и завязал нос и рот, поэтому голос его звучал приглушенно.

– Чтобы все белые со своими скоррами сбежались, почувствовав твою магию? – сплюнул Лоран. Он стоял ближе всего к осыпавшемуся завалу, поэтому пыль покрыла его равномерным слоем, только лицо, которое некромант закрывал рукавом, выглядело почище.

– Раин, попробуй проверить, есть ли кто в долине или храме, – Уорн не надеялся на то, что белые убрались из долины, и был удивлен ответом рыжего эльфа.

– Я рядом никого не чувствую. Немного дальше храма есть только одно живое существо.

Похоже, сам Раинель до конца не верил в такое открытие. Белые твари убрались отсюда! Неужели побратимы были правы и в долине осталась лишь их избранная?

– Это она! – радостно провозгласил Амран.

Уорн взглянул на эльфа, Раинель выглядел бодро, не то что вчера вечером.

– Действуй! – приказал василиск.

Эльф зашептал заклинание, а основной отряд отошел подальше. Уорну все это не нравилось. Они почти попали в долину, но то живое существо может быть кем угодно. Не стоит обольщаться раньше времени. Даже если это она – избранная богиней, – придется унижаться и вымаливать прощение. У девушки действительно есть причины для того, чтобы обижаться на них.

Налетевший ветер вынес пыль с обвалившейся лестницы куда-то наверх, дышать стало легче. Первыми поднялись келриты-воины, за ними вылез, точнее вылетел, используя магию, Раинель. Он доложил, что пещера находится прямо под статуей с источником, но выбраться из нее непросто. Поскольку лестница была разрушена, сверху спустили веревку, по которой в данный момент поднимался Горас – один из магов-портальщиков.

– Наконец-то, почти нашли избранную. Быстрей бы закончить обряд с ней и увеличить силу. В десять-двадцать раз, представь, насколько мы станем сильнее! – тихо и мечтательно заговорил Лоран, но Ам его услышал:

– Сразу не получится, она должна набраться сил, чтобы все прошло как надо! И куда тебе столько сил, магистр-некромант?

Келрит хитро улыбнулся, но Лоран ответить не успел. Сверху из пещеры раздался голос Раинеля.

– Здесь кто-то был! Смотрите, что я нашел!

В руки Уорну упал кусочек ткани, замаранный в крови. Уже догадываясь о том, что узнает, василиск выдохнул слова поиска по крови, и метка на руке отозвалась покалыванием.

– Хорошо, придется у нее прощения просить, тут ее кровь, – он показал кусочек ткани Амрану и Лорану.

– Надо найти ее быстрее, возможно, она ранена, – заволновался некромант.

– Если у нее были небольшие раны, они зажили. Кокон Анотлии был накачан силой, регенерация у тела должна быть прекрасной, даже после того, как на алтаре в него вселилась душа, – успокоил Амран.

– Я тоже не думаю, что она сильно ранена. В таком случае крови было бы больше, да и силу бы у нас тянуло, а мы такого не чувствовали, – добавил василиск.

– Ну да, ты прав, – кивнул некромант, наблюдая за тем, как поднимается Амран.

– Вы лучше подумайте, как будете выпрашивать прощение, когда мы ее найдем, – посоветовал Уорн.

– Какое прощение? – удивился Лоран, хватаясь за веревку.

– Ну как же? Оставили ее одну, сами ушли, подвергли опасности, не справились.

– Но так сложились обстоятельства, никто из нас не виноват, – разговор не мешал некроманту, он буквально взлетел по веревке наверх.

– Ей это будет все равно. Лор, в первый раз, что ли? – раздраженно воскликнул Уорн. Он кивнул братьям-близнецам, которые стояли дальше от лестницы, прикрывая отряд от возможных атак из прохода, а сам так же легко взобрался по веревке. – У женщин всегда виноваты мужчины, что бы ни произошло, как будто ты не знаешь. Тем более мы действительно сплоховали, надо было, чтобы хоть кто-то, кроме жрецов, остался в храме.

Для того чтобы выбраться из пещеры, уже закрепили веревку. Уорн оглядел почти отвесные скалы, посмотрел на водопад и с сомнением покачал головой:

– Как она отсюда выбралась? У нее же нет магии…

– Смотри, – позвал побратима Лоран, показывая ему на торчащий металлический штырь, вбитый в трещину рядом с пещерой. – Это она принесла из храма, тут явно была привязана веревка, и вон еще один такой же. Как она сообразила все это сделать? Не растерялась!

– Чудо, что она не упала отсюда, – прогудел Амран. – Давайте уже догоним ее, мне не терпится познакомиться. Написано, что после обряда девушки очень слабы, но, похоже, это не про нее.

Через пять клепсидр отряд выбрался наверх. Побратимы остановились перед святым источником и, поклонившись, отпили из чаши. Воины и маги-портальщики также напились и набрали воды. Побратимы двинулись в долину. Вдруг Раинель подал голос:

– Ее нет в долине, я только что провел поиск.

– Шхыр! Неужели ее похитили? – прорычал Уорн.

Быстрым шагом отряд прошел сквозь храм. Горас, один из магов-портальщиков, услышав предположение Уорна, покачал головой:

– Никаких проколов пространства тут в ближайшее время не было. Все спокойно.

– Значит, девушка пошла через ущелье, – сделал вывод Лоран, – тут просто больше некуда идти.

– Зачем она туда пошла? Сидела бы лучше и ждала нас, – поморщился Уорн. – Раинель, ты что рыскаешь?

– Вот тут была наша стоянка, где-то здесь я потерял расческу, а сейчас расчески нет. Значит, девушка взяла ее. И я чувствую направление, расческа там, – эльф показал на ущелье, – недалеко.

– Зачем ей расческа? Она ж лысая! Волосы быстро не вырастут, – удивился Амран.

– Ну, это же девушка… – развел руками Уорн.

– Она может быть из эльфов, – предположил Раинель, – на расческе знак моего дома. Наша избранная могла знать, что я почувствую свою вещь даже через черный камень, по крайней мере направление.

– И вышла она навстречу нам. Если бы Амран не нашел тетрадь, мы бы двинулись через ущелье, – поддержал эльфа Лоран. –Похоже, у нас будет умная жена.

К побратимам подошел Горас:

– Я только что связался с лордом де Мирдрессом, у него послание для вас.

Портальщик вручил конверт и отошел в сторону.

Уорн автоматически проверил конверт на магию, сломал восковую печать и вчитался в ровные строки. Чем дальше василиск читал, тем больше хмурился.

– Второй отряд, который должен был выйти еще вчера, до сих пор не собран, – ответил Уорн на вопросительные взгляды побратимов, – но так даже лучше. Сейчас сделаем следующее: я отдам пару распоряжений, подготовлю тут все к вашему приходу, чтобы сразу перенестись в мое поместье. От столицы не близко, но там безопасно. А вы отправляйтесь за девушкой, далеко она уйти не могла, вы быстро ее догоните.

***

После того как паника немного схлынула и я стала более адекватно воспринимать действительность, мне пришла мысль о том, что убежать, при всем моем желании, далеко не получится. Это – маги, если они разобрали завал в пещере за пару минут, то кто знает, на что еще они способны? Противопоставить четырем здоровым мужикам мне – девушке со слабым телом, без еды и воды, без магии и снаряжения – просто нечего. Но и сдаваться сразу я не собиралась, если есть самый крошечный шанс сбежать, не стоит его упускать.

Ущелье то сужалось, то расширялось, дорога, сначала ровная, с редкими осыпями, постепенно становилась все менее проходимой. Время от времени приходилось перебираться через небольшие валуны и горы щебня. Кроме того, ущелье постоянно виляло, а горы по бокам и не думали снижаться.

К слову, о горах: меня крайне смущал их цвет. Черный, причем такого оттенка, что казалось, он поглощал лучи света. Обычно цвет пород в горах, по которым я лазала, неравномерный. Большая часть серого или бурого цвета, иногда бывают вкрапления красноватых и зеленоватых пород, коричневых и темно-серых. Однажды в Армении мы даже встретили выходы черного вулканического стекла, но чтобы целые горы из черного обсидиана – такого я что-то на Земле не помню. Да и на ощупь камень этих гор не был похож на вулканическое стекло.

Очень напрягало отсутствие живности, ни пташек, ни ящерок – ничего. Полная и какая-то зловещая тишина, разве что завывание ветра и тихий шорох мелких камней под моими ногами. Темп ходьбы я старалась поддерживать высокий, где иногда переходя на бег, но все равно ощущала погоню, дышащую мне в спину. Прошло около часа этого марафона на грани возможного, я стала часто спотыкаться, несколько раз упала. Силы этого тела иссякали очень быстро. Можно попробовать обмануть погоню, но как? Ни одного ответвления, ни одной щели, где можно было спрятаться, мне не попадалось. Хотя если забраться повыше, в трещину или пещерку, то, возможно, удастся отсидеться. Пропустить некромантов, а потом действовать по ситуации, может быть, даже пойти обратно. В любом случае дольше поддерживать такой темп движения я не в состоянии. Значит, надо искать место, где можно отсидеться.

Маленькая пещерка нашлась через десять минут ходу, к тому времени ноги гудели, дыхание сбилось, а в ушах стучало. Подход к пещерке только казался сложным, на самом деле вдоль всего пути вверх тянулись две трещины, в которые очень удобно было ставить ноги, плюс у меня еще оставались загнутые штыри, их тоже можно было использовать как опору.

Дав себе буквально пару минут на отдых, я полезла наверх. Первая попытка вышла неудачной, я почти сразу свалилась, сильно отбив копчик. Вторая попытка тоже не задалась, а вот с третьей начало получаться. Руки и ноги тряслись, но отдыхать было некогда, после в пещере переведу дух. Лезла без страховки, во-первых, не так высоко, во-вторых, штырь, к которому я могла закрепить веревку, будет виден. Два раза я едва не сорвалась, но нарисованная в голове картинка, где из меня медленно, но верно сливают кровь под завывания некроманта Петьки, мигом придала мне сил двигаться дальше.

Когда я, наконец, вползла в пещеру, перед глазами потемнело и сил двигаться не осталось. Только через несколько минут с трудом удалось принять сидячее положение и отхлебнуть воды из фляги. Как же мне плохо! Все тело ломит, низ живота тянет, руки трясутся до сих пор. Чертовы некроманты! Надо поесть, пока выдалась такая возможность. Развязав рюкзак, я вдруг наткнулась на мешочек с камнями-микрофонами. Может, попробовать их как-то использовать? Только как? Включить и положить бы некромантам в карман, но для этого надо подобраться поближе. Не буду же я сбрасывать камушек сверху?

Но все мои планы относительно использования камушков накрылись медным тазом, даже не успев сформироваться. Почему-то микрофоны не работали. Может, разрядились или сломались, ненадежная все же эта магия.

Еды осталось немного: сушеные брикеты непонятно чего и незнакомого вида крупа. Брикеты оказались странными на вкус, я определила в них кусочки орехов, ягоды и, кажется, сушеную рыбу. Должно быть, питательное блюдо, ну а на вкус, конечно, не очень. Я тщательно пережевывала эту ядреную смесь, запивая водой из фляги, когда услышала шорох камней. Похоже, некроманты пожаловали.

В этих горах из-за отсутствия животных стояла противоестественная тишина, поэтому звуки разносились далеко. Я подавила желание высунуться из пещеры и поглядеть на преследователей. Если уж обычный человек может чувствовать взгляд, то что говорить о некромантах. Звуки шагов сначала приближались к пещере, а потом стали отдаляться. Все это время я даже дышать старалась максимально тихо. Осторожно выглянув из пещерки, я различила три фигуры, заворачивающие за очередной выступ. Кажется, пронесло.

Их все же трое, а не четверо. Вопрос в том, где четвертый? Идет впереди или позади? Но зачем? Может, он остался в долине? Это больше похоже на правду. Думаю, ждет, когда его друзья притащат очередную жертву для обряда.

Если я буду сидеть здесь, меня рано или поздно найдут, раз они могут магически искать, так что надо куда-то двигаться. Например, попробовать вернуться в долину и пролезть в ту дыру в пещере под водопадом, откуда эти красноармейцы выбрались. Если некромант в долине остался один, шанс пробраться мимо него гораздо выше, чем уйти от троих в узком ущелье. Сейчас я их обманула, но второй раз фокус не пройдет. Через сколько минут рыжий проведет поиск и поймет, что я уже не впереди, а позади? Надо выходить.

План, конечно, выглядел не ахти как, но придумать другой я не могла. В пещере некуда было прицепить веревку, чтобы быстро спуститься, а поскольку время дорого, я решила пожертвовать еще одним крюком. Заклинив его в небольшой трещине, я продела через него веревку и спустилась. Несмотря на предосторожности, опять раскровила ладони – руки и ноги меня не держали.

Почему-то после небольшого отдыха в пещере сил не особенно прибавилось, и держать темп ходьбы у меня не получалось, как бы ни старалась. Я все чаще падала и все медленней вставала. Сквозь прерывистое дыхание и стук крови в ушах пробился какой-то звук, кажется, меня окликнули, но я лишь прибавила шаг.

***

Амран Орнурен недоумевал. Они шли уже почти полный ран*, а девушка так и не показалась. Случайно сбиться с дороги их избранная никак не могла, разминуться с ней было невозможно. Сначала они даже шли не торопясь, уверенные, что вот-вот из-за поворота покажется хрупкая фигурка, но проходила клепсидра, другая, вот уже дюжина и две позади, а девушки все не было и не было.

_____

*Ран – единица времени мира Ения, равен сотне клепсидр, примерно 150 минут, или два с половиной часа.

______

Лоран начал волноваться, ведь путешествие в Черных горах ослабит девушку, может даже лишить жизни, если ее вовремя не найти. Побратимы ускорились, но никаких результатов это не принесло. Вывод напрашивался сам собой: девушка от них убегала либо ее кто-то уводил от них. Кто-то, кто скрылся от магического поиска Раинеля.

– Как же мне надоели Черные горы, чувствую себя здесь как без рук! Ни поиск провести, ни защиту поставить, ни зарядиться, да еще чувство такое, как будто на сердце огромная пиявка весь резерв высасывает, – пожаловался Лоран. – Бесит, не люблю чувствовать себя уязвимым.

– А ты подумай, каково тут девушке, – рыкнул на некроманта Амран.

– Вот именно! Нас тренировали, и то сложно, а ее нет.

– Ее нет впереди, – вдруг заявил Раинель.

– Что? Как ты понял? – поинтересовался келрит.

– Расческа, в ней камни, заряженные и выращенные моей семьей, я ее чувствую, она сзади нас.

– Погоди, магия тут не действует…

– Это не магия, это способность, как, например, чувствовать запах.

– Интересно…

– Назад! Надо поймать ее, – Лоран развернулся и быстро пошел назад, – далеко она?

– Нет, не очень, должны быстро догнать, – выдохнул эльф.

– В прошлый раз ты так же говорил, – проворчал некромант.

– Если она сзади нас, то, значит, мы прошли мимо, – заключил Амран. – Спрятаться с помощью магии она не могла, и ее спрятать не могли, значит, она залезла в какую-то щель и пропустила нас мимо! Почему она от нас скрывается?

– Мне бы тоже хотелось это узнать, – нахмурился эльф, ловко перескакивая с камня на камень.

– Догоним – спросим! – сказал Лоран.

Побратимы почти бежали. И вот через две дюжины клепсидр за очередной осыпью показалась девушка, которая целеустремленно шла вперед.

– Эй! – крикнул Лоран радостно. – Не надо от нас убегать!

Но девушка даже не обернулась, а только прибавила ходу. Такое странное поведение озадачивало. Побратимы припустили за беглянкой.

– Стой! – Раинель оказался около девушки одновременно с Лораном.

Эльф схватил ее за плечо, но беглянка вывернулась явно привычным движением. Тут же проход ей перегородил Лоран, которого девушка пнула между ног. Некромант скрючился и застонал, но Раинель снова был рядом. Он схватил беглянку за руку, но ряса жреца, в которую была одета девушка, соскользнула с плеча от резкого движения и, распахнувшись, оголила чуть взбухшую грудь с темной ареолой вокруг соска. Эльф уставился на открывшееся зрелище и на мгновение потерял концентрацию, чем и воспользовалась беглянка, освободившись и отпрыгнув в сторону. Правда, она тут же столкнулась с Амраном. Келрит просто обхватил девушку со спины, прижав ее руки к бокам, она несколько раз дернулась и замерла, опустив голову.

– Раин, предсказатель шхыров, ты же сказал, она мне в глаз двинет! – просипел Лоран, разгибаясь.

– Я пошутил! Я ничего не видел, – растерянно проговорил Раинель.

– Я тоже пошучу так же, – сквозь зубы пообещал некромант.

Амран слышал прерывистое дыхание девушки, чувствовал ее запах, который ему необычайно понравился.

– Не надо от нас убегать, – мягко попросил келрит, – все равно ведь поймаем.

– Отпусти, – устало попросила беглянка, голос у нее оказался грудной и очень приятный.

– А ты пинаться и драться больше не будешь?

– Нет.

– А убегать?

– Нет.

Избранную не хотелось отпускать, Амрану нравились эти вынужденные объятия, но он послушно разжал руки. Девушка отступила на шаг, побратимы замерли, оглядывая беглянку. Кожа ее разгладилась и теперь стала светло-зеленой, цвета молодых листьев, как сказал бы Раинель, на голове пробивались светлые волосы, ненадолго распахнувшийся халат показал только намечающуюся грудь. Руки, которыми девушка себя обняла, казалось, стали еще тоньше, как и вся ее фигурка. Амрану захотелось помочь ей, он уже было открыл рот, чтобы предложить поехать у него на руках, но девушка подняла голову, и келрит сбился с дыхания, поймав ее взгляд.

Ненависть, ничем не прикрытая, чистая ненависть плескалась в этом взгляде. Стоявший рядом Раинель вздрогнул, Лоран непривычно молчал. Этот взгляд был как удар под дых. Уорн предупреждал побратимов, что избранная обидится на них за то, что они не смогли защитить ее, поэтому погоня воспринималась несерьезно, ведь все равно каждый знал, что будущая жена простит их. Амран оказался не готов к такой концентрированной ненависти. Что он сделал не так? Почему?

– Почему ты?.. – начал Лоран, но девушка перебила:

– Я знаю про обряд, поэтому и убегала. – Она криво улыбнулась и ядовито продолжила: – Как-то не хочется в таком участвовать.

Побратимы растерялись, Раинель немного обиженно спросил:

– Мы что, совершенно тебе не нравимся?

– А какое это имеет значение? – горько спросила девушка и, развернувшись, побрела в сторону долины. – Мне без разницы.

Побратимы в молчании двинулись за избранной, Лоран морщился и прихрамывал на обе ноги. Да, знатно ему досталось.

– Как тебя зовут? – спросил Амран.

– Это неважно, – хрипло отозвалась девушка.

– Но как же, – растерялся келрит, – нам же надо как-то тебя называть.

– Вот придумайте сами и называйте, – посоветовала она.

Амран не знал, что ответить, не такую встречу они ожидали, совсем не такую.

– Вот и будем называть тебя «кочерыжка» или «вонючка», – сердито начал Лоран, но реакции девушки не дождался, поэтому продолжил: – Или лучше – «шхырья дочь». Знаешь, тебе подходит.

Раинель возмущенно посмотрел на побратима, но девушка, казалось, вообще не слышала его слов. Она медленно переставляла ноги, опустив голову.

– Или лучше «шхырья отрыжка», – издевательски проговорил Лоран, но девушка не поддавалась на провокации.

– Цыц! – тихо приказал Амран.

Он внимательно смотрел на то, как шла девушка. Вот она оступилась, ее немного занесло в сторону. «Она идет из последних сил! – вдруг отчетливо понял келрит. – А Лоран лезет со своими прозвищами! Провокатор шхыров!» Амран не стал ждать и подошел к девушке как раз в тот момент, когда она начала заваливаться вперед. Он успел подхватить падающее тело у самой земли, развернул и вгляделся в ее лицо. Скулы стали четче выделяться, на веках появились реснички, да и сами глаза увеличились, губы припухли, их избранная обещала стать настоящей красавицей. Но сейчас у девушки под глазами залегли глубокие тени, лицо посерело, на щеках виднелись мокрые дорожки слез.

– Вот шхыр! – ругнулся Лоран, взглянув в лицо избранной. – Я не знал! Думал подразнить немного, чтобы…

Раинель промолчал, но посмотрел на побратима осуждающе. Келрит осторожно поднялся, держа свою ценную ношу на руках, и быстрым шагом направился к долине. Метку на запястьях начало покалывать, это говорило о том, что трансформация кокона Анотлии продолжилась теперь так, как надо. Правда, слабость девушки, возможно, могла привести к каким-то неприятным последствиям. Амран торопился в долину, туда, где действовала магия, где лекари могли помочь.

Мысли келрита занимала избранная. Он анализировал ее слова и поступки, пытаясь добраться до истины. Версия с обидой не казалось ему верной, вся интуиция кричала, что здесь что-то другое, более интересное. Он крутил в голове ее слова, пытаясь разгадать их смысл и понять, что за девушка им досталась.

Если Уорна всегда раздражало непонимание, то Амран любил загадки и с удовольствием разгадывал их, а теперь на его руках лежит удивительная девушка, необычная, сильная. Он обязательно ее разгадает, узнает, поймет и сможет изменить отношение избранной к себе и побратимам, только сначала надо отнести ее в безопасное место и хорошенько накормить. Амрану не нравились худенькие девушки, он предпочитал пухленьких и серьезных, но вот запах… Ее запах оказался настолько приятным, что вся его внутренняя сущность урчала от удовольствия.

Глава седьмая. Поместье де Илей

Бледно-синий салхийский тюль колыхался от свежего утреннего ветерка, что нес запахи прошедшего ночью дождя. Тяжелые шторы, которые днем не пропускали полуденный жар в дом, сейчас были раздвинуты, а большие окна распахнуты настежь. В саду игриво щебетали птички, только вся эта благодать совершенно не радовала магистра-некроманта Лорана ди Хаукрорна.

В малой столовой побратимы собрались на завтрак, Уорн отпустил слуг, чтобы спокойно поговорить. Амран всегда отличался отменным аппетитом и уже попивал отвар, Раинель медитировал над тарелкой, Уорн отщипывал кусочки от булочки, а Лоран позевывал.

Большую часть ночи некромант проводил вызов духа, и обряд прошел успешно. Когда побратимы искали свою избранную, Уорн в старом храме Орнии тщательно обыскал все комнаты и нашел волос, предположительно принадлежавший кому-то из жрецов. И действительно, дух Илая явился на зов и рассказал о том, что случилось после ухода побратимов.

Как и предполагал Амран, Клитанивер оказался предателем. Жрец-предатель. В голове не укладывается. Как же Орния пропустила такое? Клит поменял местами накопители, сбил схемы, ритуал прошел с нарушениями, но каким-то образом душа все же заполнила кокон Анотлии. Только что это за душа? Откуда она пришла?

Девушка была предоставлена сама себе с того момента, как встала с алтаря, но смогла спрятаться в единственное место, в котором можно было скрыться от магии белых. Источник богини прекрасно защищал от магических поисковиков и скорров. Но откуда она знала, где спрятаться, так и осталось загадкой.

– Она не приходила в себя? – спросил Лоран.

Уорн сразу понял, про кого речь.

– Нет, пока спит.

– Надо обязательно, чтобы кто-то из нас находился рядом с девушкой, – высказался Амран. – Изменения идут непоследовательно, не так, как сказано в книгах.

– Сколько времени понадобится, чтобы изменения полностью завершились? – поинтересовался Уорн.

– Я не знаю. Обычно полное изменение занимает восемь-десять дней, в первые четыре-пять дней тело меняется довольно интенсивно, а потом все медленнее, но у нас все нестандартно. К сожалению, нас не было рядом, как теперь все получится – только богиня знает.

– Понятно, – задумался василиск. – Как же все не вовремя!

– Что не вовремя? – Лоран, конечно, позевывал, но слушал разговор внимательно.

– Лорд де Мирдресс не смог собрать отряд, потому что большую часть воинов пришлось отослать в Ренивер. Там поднялось восстание.

– Что за бред? – удивился некромант, он даже проснулся от возмущения. – Какое восстание? Итрисс там ополоумел, что ли?

– Лорды Итрисс и Далирен мертвы, их жена и сын тоже, дочь пропала.

– Вот шхыр! Как это произошло? Когда?

– Незадолго до завтрака я получил вестник о смерти лордов и их семьи, а вчера – объяснение того, почему де Мирдресс не смог собрать отряд. Волнения. Как оказалось, часть войска отправилась на зачистку в пустошь, они время от времени устраивают такие рейды. А после того, как ушли военные, ночью в порт вошли пираты.

– Вошли? – удивился Раинель, но сразу сделал предположение: – У них были сообщники в городе?

– Да, похоже, они сговорились не только с контрабандистами, но и с частью гарнизона. Начались беспорядки, стража не смогла справиться, сообщники пиратов сразу подожгли казарму.

– А городской портал вывели из строя? – предположил эльф.

– Не только. Еще и в поместье де Мелей, там все разрушено, слуги убиты. Понять, что произошло, разведчики не смогли. Есть еще портал в доме мэра, но у него слабая пропускная способность, пока вроде дом держится, и это наша единственная связь с городом, но ненадолго.

– Тогда надо перебросить пару полков куда-нибудь в город поблизости и навести порядок в Ренивере, – предложил Лоран.

Уорн хмуро посмотрел на некроманта и ответил:

– Пару полков… Как все у тебя просто. В графстве Ренивер, кроме самой столицы графства, только два города, где есть порталы, и оба довольно далеко от побережья. Можно взять портальщиков, но с их помощью многих не перенесешь, напомню: рядом аномалия пустоши и точечные порталы нестабильны. Роир не справляется, в Ренивер должен был отправиться я, но я сижу здесь и пытаюсь руководить.

– Ее величество недовольна? Или кто-то из совета? – поинтересовался эльф.

– Нет, императрица все понимает, но она ждет того момента, когда я смогу вернуться к своим прямым обязанностям, – Уорн потер лоб, – а я даже сроков назвать не могу.

– Если тебе так надо, на два дня, максимум на три, наверное, можно отлучиться, – вслух подумал Амран, – но потом тебе все равно надо будет присутствовать возле девушки, связи между вами должны сформироваться.

– Уорн, а что случилось с порталом в доме де Мелей? – подал голос Лоран. – Может, если поместье и телепортационная комната не разрушены, восстановить защиту и переехать туда на время? Поместье достаточно далеко от города и…

– Нет, – перебил василиск, – я не хочу тащить вас и девушку в непроверенное место рядом с мятежниками, которым непонятно, что нужно.

– Значит, место надо проверить, переправить туда армию и охрану, – начал спорить Лоран. – Если уж ты решил на два дня отлучиться, то я могу прыгнуть с тобой. Посмотрю, что случилось у де Мелей, возьму образцы крови и кожи, если остались тела, проведу обряды, допрошу слуг, поговорю с призраками лордов, возможно, узнаю, жива ли их дочь.

– Нет! Я пока не решил, что нужно отлучаться. Не понимаю, какой смысл в этих волнениях, кто там дергает за ниточки.

Хотя василиск говорил спокойно, Лоран по их связи чувствовал, что Уорна злит создавшаяся ситуация, поэтому некромант мягко сказал:

– Уорн, ты знаешь, что в любой момент можешь на нас положиться. Мы поможем, тем более нам все равно особо нечего делать. До практики с моими студентами еще месяц, основной проект у меня заглох, и пока я не знаю, как сдвинуть его с мертвой точки. Амран вот отпуск взял, эльф вообще всегда бездельничает.

Раинель закатил глаза на это заявление и проговорил:

– Если понадобится, маги моего рода тоже помогут, Уорн. Нам совсем не нужен мятежный Ренивер под боком.

Василиск улыбнулся и кивнул побратимам:

– Буду иметь в виду. Лор, расскажи, что там с вызовом духа?

– Пришел Илай, это его волос ты нашел. Амран прав, Клит – предатель. Сначала он убил Смирла, Илай в это время отошел, хотел снять магические накопители, но, вытащив пару кристаллов, вдруг заметил, что некоторые знаки затерты, а накопители перепутаны. Он побежал обратно в обрядовую залу, где увидел Клита над телом старшего жреца, набросился на предателя и быстро проиграл.

Оказалось, у Илая дед был некромантом, крохи дара передались внуку. Чувствуя, что проигрывает, младший жрец наложил на себя «Ложную смерть», а Клит не знал о способностях Илая и был уверен, что убил его. Но раненый Илай заметил, что девушка на алтаре открыла глаза, поэтому постарался спасти ее, как мог: дополз до предателя, обхватил накопитель в кармане и стал прокачивать энергию через себя в Клитанивера. Оба погибли почти мгновенно. Вот и все, что мне удалось узнать, – подвел итог некромант.

– Да-а-а, – протянул Амран, – с девушкой опять ничего не понятно. Как она догадалась забраться в пещеру под водопадом? Как смогла добраться туда?

– Мне непонятно другое: как у нас метка появилась? – Уорн поднял руку и посмотрел на запястье.

– Вот проснется – спросим, – постановил келрит.

– Не о том сейчас надо думать, – нахмурился Лоран. – Если Клит – предатель, то в храмах могли затесаться и другие белоголовые. Надо сообщить архижрецам, пусть проведут чистку в своих рядах.

– И как ты это предлагаешь им сказать? – скептически посмотрел на некроманта Уорн. – Среди вас предатели, давайте мы вас проверим у менталиста?

– Ну, – стушевался Лоран, – в любом случае об этом надо рассказать.

– Императрицу и совет поставить в известность, – предложил Раинель, – а дальше пусть они сами решают, что делать со жрецами.

– Что ж, если это все, то давайте разбегаться, – предложил некромант, – я иду спать. Уорн, если ты надумаешь прыгать в Ренивер, то захвати меня тоже.

***

Проснулась с чувством ужасного дискомфорта: тело горело, кости ломило, голова раскалывалась на части, в горле пересохло. Такое впечатление, что я сильно простудилась: температура, слабость, ломота в суставах, головная боль – все это присутствовало в полном объеме. В общем, приятного мало.

– Пить, – простонала я, еще не до конца очнувшись, и удивленно воззрилась на протянутую мне кружку. Поразило меня то, что из кружки торчала загнутая соломинка из неизвестного мне материала, явно не пластмассовая, но соломинка! Вот тебе и средневековье, с соломинкой, газовой конфоркой и радиосвязью!

Уже всасывая слегка кисловатую жидкость, я, наконец, обратила внимание на руку, которая эту кружку держала. Крепкие длинные пальцы, большая, явно мужская рука, но без волос. Подняв глаза, я наткнулась на внимательный взгляд Конана-варвара. Такое впечатление, что он готов залезть мне в голову и прочесть все мысли. Надеюсь, у них нет каких-нибудь магов-мозгопотрошителей.

Я отвернулась от пронизывающего взгляда здоровяка и осмотрела комнату, где лежала. Ну что сказать? Шикарные у меня апартаменты, оказывается. Совсем не похожи на камеру заключения: никакой мрачности, никаких решеток на окнах. Наоборот, широкая кровать, где три меня поместятся, зеленые шторки на большом окне слева, напротив кровати столик с тумбочкой, чуть дальше раздвижной шкаф с резными рисунками на створках. Вся комната в зелено-коричневых тонах, светлая, просторная, а главное, чувствуется запах чего-то свежего, в общем, вполне себе уютно.

Справа от кровати стоял стул, на котором умостился Конан-варвар, в руках здоровяк держал обшарпанную книжицу. Чуть дальше располагался небольшой столик, заставленный едой и напитками. От Конана не укрылся мой осмотр:

– Ну как? Нравится?

Все же голос у него необычный и красивый, особенно когда он говорит так мягко и вкрадчиво и как бы внутренне улыбаясь.

– Нравится, – я кивнула и вновь окинула взглядом комнату. – Не ожидала такого. Думала, очнусь на тюфяке в подвале, решетки на окнах, запах плесени, удобства в углу. К слову, насчет удобств, где у вас тут такое?

Я оглянулась на Конана, ожидая ответа, но он выглядел как экзотическая глубоководная рыба, вытащенная на берег: выпученные глаза и беззвучно открывающийся рот. Что я такого сказала? Может, тут у них нельзя про туалет говорить? Ладно, придется самой искать.

Заглянув под одеяло и увидев, что на мне длинный серый балахон а-ля средневековая ночнушка, я решила, что будет вполне прилично пойти искать туалет в этом одеянии. Тем более все «чапаевцы» мое тело видели голым, когда оно на алтаре лежало, стесняться нечего. Слезать с кровати со стороны Конана-варвара я не решилась, неадекватный он какой-то. Рыбу прекратил изображать, зато нахмурился и что-то бурчит себе под нос, так что я слезла с другой стороны. Чтобы встать, пришлось опереться на спинку кровати, ноги дрожали. Когда я лежала, все же слабость не ощущалась так сильно.

– Тебе помочь? – раздался голос Конана совсем близко.

Я вздрогнула от неожиданности. Фига се! Так и кондратий того и гляди хватит. Как он может при таком весе так быстро и тихо двигаться? Видно, занятия с мечом-кладенцом идут на пользу.

– Н-нет, я как-нибудь сама. Куда мне идти?

– Вон там, рядом со столиком дверка, – Конан указал в левый угол.

Отличненько! Можно пройти, держась за стеночку. Ничего, расхожусь понемногу, не впервой болеть, помню, я при температуре в сорок ездила сдавать экзамен, потому что никак не попадала на пересдачу, и получила четыре, между прочим! Что же меня так колбасит? Похоже, заболела я какой-то иномирной болезнью. Конан семенил рядом и осуждающе на меня посматривал. Да пошел он! Тебе б так плохо было! Не могу я быстрее ходить, неужели не понятно?

Незаметная дверка привела меня в местный санузел. Справа от входа располагалось возвышение со ступеньками из какого-то материала вроде резины, а наверху находилось углубление, эдакая огромная ванна или небольшой бассейн, примерно три на три метра. Слева, сразу возле входа, за шторкой стыдливо прятался унитаз не совсем привычной конструкции, без сливного бачка, но с дополнительной штукой сбоку. Чуть дальше унитаза располагалась большущая раковина с каким-то креплением на стене вместо крана.

Сделав свои дела, я с интересом стала рассматривать конструкцию, пришпиленную к стене рядом с унитазом. Может, эта ерунда туалетную бумагу подает? Это точно не слив, потому что все, что попало в унитаз, как будто растворилось. Я пощупала незнакомую штуку, как вдруг из нее упала змея. Не заорала я только потому, что вовремя поняла, что это шланг, и он действительно был похож на змею из-за расположенного ближе к краю утолщения, которое напоминало змеиную голову.

Оказалось, шланг, если его потянуть, удлинялся, а пощупав «змеиную головку», я обнаружила крутящееся кольцо. При надавливании на кольцо в лицо мне брызнула вода. Вот ведь, ночнушку намочила! При повторном нажатии вода быстро перестала течь. Так, похоже, я нашла душ, только вот почему рядом с унитазом? И тут меня осенило! Биде! Сразу плюс сто средневековью! Хотя радио и газовая конфорка – это уже не средневековье. Может, у них тут уже и магический интернет запущен, камеры везде понатыканы, раз биде есть? Я б не удивилась.

Вдруг раздался стук в дверь.

– Госпожа! Госпожа! – из-за двери послышался обеспокоенный женский голос. Я не сразу сообразила, что обращаются ко мне. – Госпожа, откройте!

– Сейчас, сейчас, – громко сказала я, ища, как засунуть шланг обратно. А ладно, положу на пол.

Женщина, которую я впустила, оказалась немолода и деловита. Небольшого роста, с круглым лицом, темными глазами и черными волосами, уложенными в пучок. Она сразу заговорила:

– Меня зовут Лина, госпожа. – Она вопросительно посмотрела на меня, но я сделала вид, что не заметила паузы. – Идемте, вам надо помыться.

Лина прошла немного дальше туалета и подняла с пола шланг, говорить при этом она не переставала:

– Снимайте скорее рубашку, становитесь вот сюда.

Служанка указала на небольшой квадрат, отделенный невысоким – сантиметров тридцать – порожком. Я послушно разделась и расположилась посередине этого квадрата, Лина вручила мне шланг, а потом нажала на нарисованный на стене серый круг. Сразу после этого по порожку, который обрамлял квадрат, возникло серое марево. Ого, магия вместо шторки для душа! Все это время Лина говорила, не переставая:

– Господин Орнурен очень переживал, позвал меня. Пока вы слабая, можете упасть. А вдруг ушибетесь? Лучше я вам помогу. Нажмите на кольцо на змее, польется вода, вращая кольцо туда-сюда, можно сделать воду холоднее или горячее. На стене вверху держатель, можно пристроить змею туда.

Змеей тут, похоже, называют шланг, он используется и для биде, и для душа, и, судя по идентичному держателю, для раковины также. Интересное решение. Господин Орнурен. Если не напутала, именно так и зовут Конана-варвара. Я пристроила душ на держатель, а Лина между тем продолжала:

– Вот, пожалуйста. – Через серое марево просунулась женская рука с двумя пузатыми стеклянными пузырьками. – Зеленый для тела, желтый для волос.

– Для волос? – я послушно забрала пузыречки и пристроила их на полочку рядом с держателем для душа. – У меня же…

Я потрогала голову, лысина, оказывается, покрылась коротким ежиком волос. Как так? Всего несколько дней прошло, как очнулась на камне. Неужели у этого тела так быстро растут волосы?

– Не переживайте из-за волос, госпожа! Отрастут новые, лучше, чем были! Вы пока еще не освоились, но прежнюю жизнь лучше забыть. Вы ведь родились на Эльдельмене или на островах?

Что за острова? Эльдельмен какой-то? Вот что говорить? Пока я раздумывала, Лина, не дождавшись ответа, продолжила:

– Сейчас я вам подберу новую рубашку, полотенце дам, тапочки, а то что же вы босиком ходите. Нижнее белье надевать будете?

– Конечно!

Надеюсь, у них тут не панталоны до колен, хотя я уже согласна на панталоны. Зеленая смесь хорошо мылилась, а мочалку я нашла тут же, она висела на держателе для душа. Надо бы расспросить словоохотливую служанку, может, удастся подружиться с ней и переманить на свою сторону? Может, она поможет мне бежать от некромантов?

– Лина, а где я нахожусь? Что это за дом?

– Вы в загородном поместье де Илей. Вчера хозяин приказал приготовить комнату для телепортаций и гостевую спальню, а после обеда перенесся сюда со своими побратимами. Вы так и не пришли в себя, бедняжка. Я, как смогла, вас обмыла, а потом господин Орнурен уложил вас в кровать. Вы целые сутки проспали.

Де Илей какой-то появился. Вроде Орнурен был? Или Орнурен – это имя, а де Илей фамилия? Побратимы. Это вроде некромантского братства? Вроде: «Voodoo People – режь девушек на алтарях!» Пока я раздумывала над тем, к кому попала, руки сами намыливали и терли тело. Все было нормально, пока я не наткнулась на грудь. Грудь, которой до этого у меня не было совсем, просто плоская грудина, и все. Сейчас же вокруг сосков немного припухло, но даже до первого размера было далеко. И тем не менее это было хоть что-то. Грудь покалывала и болела, но, поскольку ломило все тело, я не обратила на эту боль внимания. Все время, что я мылась, Лина говорила:

– Наверное, вы есть хотите? Хотя что я спрашиваю? Конечно, хотите, изменение всегда отнимает много сил. Я распоряжусь приготовить вам куриный суп и особый отвар. Наш повар может сварить несколько десятков разных отваров на все случаи жизни. С господином Раинелем ему, конечно, не сравниться, но все равно такое питье очень помогает. Выходите, вот сюда становитесь, держите полотенце.

Я хотела было расспросить про изменение, о котором говорила Лина, но, выйдя из душа, уставилась на шкафы, которые, оказалось, тянулись вдоль дальней от входа стены. Они настолько хорошо спрятались в стены, что не было заметно, где у них ручки. Сейчас один из шкафчиков был приоткрыт, в нем лежали полотенца и висели халаты. Лина, заметив мой интерес, поспешила объяснить:

– У нас тут все по последнему слову магии. Полная изоляция, а в шкафах – сушка, можно полотенца мокрыми оставлять, только магические кристаллы надо заряжать примерно раз в месяц. Правда, с остальной одеждой простейшей магической сушкой не справишься, но в ванной комнате в самый раз.

Пока Лина тараторила, я надевала халат, длинную ночную рубашку и местное белье, представляющее из себя короткие светло-серые шортики. Халат, кстати, отличался от того, что был на жрецах. Во-первых, он был без капюшона, во-вторых, с узким длинным поясом, который нужно было продевать в дырочку сбоку и дважды обматывать вокруг себя. Таким образом, пояс сам по себе не развязывался, а полы не распахивались. Ноги я сунула в тапочки и поплелась за служанкой.

Картина, встретившая нас в комнате, несколько озадачивала. Рядом с кроватью столпились четверо некромантов, знакомых мне по обряду. Если троих из них я видела вблизи, то седого – только находясь в бестелесном состоянии. Ему на вид было около тридцати лет. Высокий рост, вытянутое породистое лицо с прямым носом и несколько тяжеловатой нижней челюстью, резко очерченные губы. Серо-голубые глаза и пронизывающий взгляд через длинную челку, который уперся в мое лицо, как дуло пистолета. От пробирающего взгляда я подобралась. Василий Иваныч выглядел так, как будто был уверен, что я совершила пару-тройку особо тяжких преступлений. «Покайся, несчастная, – как бы говорил его взгляд, – мне известно о твоих прегрешениях с пяти лет!» Я настолько представила, что именно это хотел сказать седой, что губы сами расползлись в кривую ухмылку.

– Х-хозяин, – наши с седым гляделки прервал тоненький голос Лины, – хозяин, мне надо на кухню, заказать обед для госпожи.

Седой посторонился, а Лина прошмыгнула мимо него, втянув голову в плечи. Я нахмурилась, служанка явно боится хозяина, да и атмосфера вокруг него какая-то тяжелая. Шутки в сторону, Василий Иваныч, видно, недоволен тем, что я узнала о ритуале. Иначе откуда такое тягостное молчание?

Ноги у меня слегка подрагивали – поход в душ, конечно, освежил, но сил не прибавил. Больше всего на свете хотелось лечь и заснуть, ну еще, может, перекусить не мешало, а седой тут взглядами меня гипнотизирует. Блин, еле на ногах стою! Снова оглядев всю композицию молчащих и хмурящихся мужчин, я разозлилась. Да какого хрена?! Они меня видели голой на алтаре? Видели! Раздеваюсь и ложусь! Может, это развратно выглядит для аристократов хрен знает в каком поколении, но лично я не аристократка, и вообще устала и хочу лечь.

Стащив с себя халат, я бросила его на кровать и залезла под одеяло. Глаза сами стали закрываться. Видимо, седой понял, что взгляд «покайся в грехах» прошел мимо кассы. И если он и дальше продолжит изображать истукана с острова Пасхи, то я засну, и ничего добиться от меня будет невозможно.

– Итак, свое имя ты назвать не хочешь… – наконец заговорил седой.

– Вы-то не называете? Чем я хуже? – может, конечно, не надо было дерзить, но у меня все болело, хотелось есть и спать, а они приперлись в мою комнату, стоят и молчат. Нет сил пугаться, просто нет сил.

– Вот как? Ну что ж, позволь представиться, – тон седого замораживал. – Советник внутренней безопасности империи, доверенное лицо ее величества императрицы – Уорн де Илей.

Седой поклонился. Наверное, он ждал какой-то реакции, но для меня все эти титулы были набором звуков. Ну, разве что немного удивило, что у них тут императрица. Я перевела взгляд на Конана-варвара, он улыбнулся вполне искренне:

– Амран Орнурен – атан, высший воин степи, преподаватель боевых искусств и истории.

Ага, Орнурен – это я запомнила, Лина сказала, именно он донес меня до кровати. Наверное, ему и напрягаться особо не пришлось. Мужик огромного роста, где-то два двадцать или даже два тридцать, и богатырского телосложения: бугры мышц на руках не скрывала даже свободно сидящая черная рубаха. Что он так улыбается? Сначала улыбки, а потом на алтарь, кровь сцеживать. Не люблю двуличие. Седой хоть не строит из себя добренького. Следом представился Петька:

– Лоран ди Хаукрорн – магистр-некромант третьего ранга.

Амран, Лоран – легко запомнить. Петька-Лоран только показался мне низким, просто на фоне остальных «чапаевцев» он совсем не смотрелся великаном. Некромант смотрел на меня с опаской. Ничего в его образе не выдавало кровавой профессии, никаких черных тряпок, черепов, плащей с костями, только кинжал со странной рукоятью в ножнах на поясе. Я перевела взгляд на рыжика и удивленно приподняла брови. Мама дорогая! Так это же эльф! Во, блин, а я только заметила! Да уж! Только на третий день заключения индеец Зоркий Глаз заметил, что четвертой стены в тюрьме нет.

– Раинель Арденариен из клана Серебряной ивы.

Арденариен. Как он вообще это выговорил? Не имя, а скороговорка. Эльф с интересом разглядывал меня, а я – его. Высокий, молодой, с длинной рыжей косой, заплетенной без всяких изысков. Красивый, разве что слегка оттопыренные заостренные уши немного портили идеальный образ. Я заметила, что эльф единственный не назвал свой род занятий. Только Петька сказал, что он некромант, а остальные – нет. Что это значит? Остальные не некроманты? Или Петька аж магистр, а остальные так, сбоку припека, только встали на путь некромантии и пока еще непрофессионально режут девушек на алтарях? Мужчины продолжали на меня смотреть, ожидая моего представления.

– Дело все в том, что я не могу назвать своего имени и вообще рассказывать что-то о себе не могу.

Еще в ущелье я решила, что не стану говорить свое настоящее имя, потому что слышала и читала в нескольких книгах о проклятиях, наложенных, если знаешь имя человека. Кроме того, если я все же представлюсь, думаю, они поймут, что имя не местное, и тогда обнаружится мое иномирное происхождение. В принципе, оно все равно рано или поздно раскроется, но пока я предпочитала иметь хоть какой-то туз в рукаве. Можно было выдумать другое имя, но откуда я знаю, какие у них тут бывают имена?

Реакция на мою фразу последовала незамедлительно. У седого сузились глаза, а Конан, точнее Амран, заинтересованно спросил:

– Почему не можешь рассказать?

– А ты сам как думаешь? – вкрадчиво поинтересовалась я. Да, в моей родословной были евреи.

Здоровяк задумчиво почесал нарост над ухом, а в беседу вмешался Петька, точнее Лоран:

– Расскажи, что случилось после того, как ты очнулась, про это ты можешь рассказать?

Думаю, ничего плохого не случится, если я расскажу им то, что произошло. В конце концов, они могут рассердиться и перевести меня в подвал или вообще начать пытать. Так что хоть какую-то информацию им надо выдать.

– Да, могу. Я видела часть обряда, еще не находясь в теле, видела, как вы ушли, чтобы отбиться от нападения белых. После этого меня засосало в тело, я хотела показать жрецам, что очнулась, но шевелиться было очень трудно. А потом вдруг один из жрецов убил второго, того, который был с бородой. Илай в это время ушел из комнаты.

– Откуда ты узнала, что младшего жреца зовут Илай? – поинтересовался седой.

– Потому что другой жрец с седой бородой назвал его Илаем и попросил снять накопители. А потом Илай вернулся и напал на убийцу.

– Смирл, ну, жрец с бородой что-то говорил? – спросил Петька-Лоран. – Или Клит, который его убил?

Я начала вспоминать сцену своего появления в этом мире:

– Да, убийца сказал, что белый господин приказал уничтожить кокон. Когда пришел Илай, он сказал, что не хотел бы его убивать. Потом жрецы подрались и убили друг друга. Илай сначала притворился мертвым, а потом напал со спины на предателя, но сам умер, – сумбурно закончила я.

– Клит перед смертью понял, что душа все же вошла в кокон? – в наш разговор включился эльф.

– Да, он увидел, что я открыла глаза и осознанно смотрела на него. Когда тело стало меня слушаться, я дошла до комнат и увидела вещи жрецов. Когда объявили эвакуацию, думала, за вещами кто-то придет и заберет меня.

– Что объявили? – переспросил Конан-варвар.

– Ну, – я поняла, что тут, видно, не знали слова «эвакуация», – когда передали по связи, что надо уходить, потому что белые скоро прорвутся. За вещами никто не приходил, и я решила, что это вещи убийцы. Потом поняла, что надо прятаться самой.

– Почему ты не воспользовалась кристаллами телепортации? Они были у Клита в сумке, – спросил некромант. Я не знала, что ответить на этот вопрос, но вмешался Конан-варвар, точнее Амран-варвар:

– Она не знала, какие куда ведут. – Я кивнула, как будто и правда не знала, а здоровяк добавил: – Нам интересно, как ты догадалась спрятаться в пещере под источником и откуда вообще узнала о ней.

– В коридоре, рядом с комнатами жрецов, я увидела люк. Залезла наверх, там была скрытая лестница.

– Откуда ты про нее узнала? – подозрительно сощурился седой, точнее Уорн.

– Ниоткуда. Я просто увидела ее, – мужики непонимающе на меня посмотрели. – Там была не совсем лестница – просто ниша, штырь, полочка, потом еще одна ниша. И они не случайно расположены, а так, чтобы на них можно было опираться руками и ногами. Таким образом влезла на чердак. В окно на чердаке увидела пещеру, поняла, что она видна только с моей позиции, а с тропинки ее не разглядеть, ну и решила спрятаться в ней. У меня была веревка, я ее перекинула через руку статуи, по ней и спустилась.

– Так-так-так, – седой задумчиво потирал подбородок, потом резко сделал два шага вперед и сел на кровать, уставившись на меня своим фирменным взглядом «покайся, несчастная». – А как же ты активировала метку?

– Активировала метку? Я ничего не активировала.

– Неужели?! – издевательски удивился Уорн. Он резко схватил мою руку и указал на зеленые выступившие вены на запястье. – А это что? Не метка?

– Но, – я растерянно уставилась на зеленые татуировки, – она сама появилась.

Седой нахмурился.

– Ты пила из источника? – вдруг спросил Амран.

– Да, пила, а потом мне плохо сразу стало, – вспомнила я.

– У тебя были мелкие порезы? – продолжил допрос здоровяк.

– Нет.

– Должна быть кровь… – вслух задумался Конан, точнее Амран-варвар.

– Я язык прикусила, когда на чердак влезала, сильно прикусила, до крови. А еще руки ожгла о веревку, по которой спускалась.

– После этого тебе плохо стало?

– Нет, после того, как воду попила, мне некогда было кружку доставать, я ладонями зачерпывала.

– Да, теперь все ясно, – протянул седой.

Амран, видя мое непонимание, пояснил:

– Чтобы метки появились и связали нас, тебе нужно было смешать кровь с водой из источника и выпить. Когда возникли метки, мы поняли, что обряд состоялся, и начали тебя искать.

Твою мать! Если бы я не выпила воду сразу, а дождалась, когда язык и руки заживут, то метки бы не появились и они меня не искали бы, чтобы на алтаре порезать. Вот дура! Идиотка, зачем я к воде полезла?!

Похоже, я так разозлилась на саму себя, что последнее предложение сказала вслух. Лица мужчин снова посуровели.

– Неужели ты готова была умереть в Черных горах, только чтобы не быть связанной с нами? – недоверчиво спросил Лоран-Петька.

– Я бы не умерла. Я умею выживать в горах.

– В горах – может быть, но не в Черных горах. Разве ты не знаешь, что черный камень выпивает магию и силы?

Да, похоже, я прокололась. Какие-то Черные горы, про которые, судя по всему, все знают. Вспомнилось отсутствие живности и мое состояние после того, как я решила отдохнуть в пещере. На этот вопрос я тоже решила не отвечать. Коротко рассказала остальную часть моих приключений, упустив момент с прослушкой и игнорируя вопросы о том, где научилась так хорошо лазать по горам.

Я уже заканчивала рассказ, когда в комнату, предварительно постучавшись, вошла Лина с подносом. Умопомрачительный запах сразу завладел всем моим существом. Суп оказался бесподобным, а после того, как отведала сладкого отвара, глаза сразу сомкнулись и я, кажется, уснула еще до того, как голова коснулась подушки.

***

Побратимы смотрели на заснувшую девушку.

– Ничего не понимаю, – растерянно выдал Лоран. – Кто она и откуда? Где научилась выживать в горах? Почему так странно себя ведет? Чего она вообще хочет добиться?

– И то, что она не называет имя, не похоже на каприз, – добавил Амран. – Может, она знала кого-то из нас раньше? И знала не с лучшей стороны? Никто из вас не обижал девушек?

– Конечно же, нет! – уверенно заявил Уорн. – Но они сами могли на что-то обидеться. Непонятно на что.

Раинель улыбнулся уголком рта.

Вдруг над Уорном сгустился воздух, из дымных завихрений вылетел магический вестник и сел василиску на руку. Глаза Уорна на мгновение остекленели: вестник был ментальным и передавал информацию прямо в мозг. Спустя мгновение вестник истаял, а василиск нахмурился.

– Что? – посмотрел на него некромант.

– Позже расскажу. Ты вроде хотел со мной прогуляться? Собирайся, телепортируемся в Ренивер!

– Так точно!

Побратимы вышли из комнаты. Лоран сразу повернул в свою комнату за вещами, остальные следовали за василиском. Уорн быстро шел по широкому коридору и отрывисто говорил:

– Ждите нас завтра вечером. Если что случится, я пошлю вестник или письмо Горасу, он останется здесь. Постарайтесь узнать, что за девушка и почему она себя так странно ведет. Если еще что-то произойдет, сообщайте нам через Гораса. Раин, свяжись с магами своего клана, мне потребуется помощь, пусть будут наготове.

– Погоди, я принесу маяк, чтобы маги сразу могли построить портал к тебе, – сказал эльф.

– Хорошо, неси сразу в портальную залу.

Раинель направился за маяком, а Уорн и Амран остановились у дверей в кабинет василиска.

– Ам, что хочешь делай, но найди подход к ней. Нужны будут драгоценности, деньги, платья, даже балы, что там им еще надо – только скажи. Необходимо как можно скорее завершить всю эту историю с обрядами и наконец обрести силы. Сейчас они нужны как никогда.

– Ничего не обещаю, но сделаю, что смогу. И удачи, Уорн!

– Удачи всем нам!

Глава восьмая. Амран ищет ответы

В следующий раз я проснулась ночью. Мне снилась какая-то муть: красный свет, тяжесть и невозможность пошевелиться, руки и ноги, изрезанные мелкими ранами, из которых стекала кровь, и Петька-Лоран, направивший загнутый кинжал мне в сердце. Я проснулась с колотящимся сердцем за мгновение до того, как нож распорол грудную клетку. Ну и кошмар!

Тело ломило, температура, судя по самочувствию, поднялась, губы потрескались, каждая клеточка болела. Хотелось пить, а еще больше хотелось в туалет. Когда начала сползать с кровати, меня подхватили чьи-то руки. Автоматически стала вырываться и даже укусила того, кто меня схватил, прежде чем поняла, что это Конан… то есть Амран. Наверное, он просто хотел помочь, но носить в туалет на руках – это как-то слишком.

– Поставь, сама дойду, – сиплым шепотом сказала я.

Амран не ответил, просто донес меня до двери в санузел.

– Служанку позвать? – спросил он.

– Не надо.

Умывание немного освежило. Как только я снова вернулась в комнату, меня сразу подхватили на руки, донесли до кровати и уложили, укрыв одеялом. Рядом с кроватью на столике расположился ночник, дававший ровный голубой свет.

– Спасибо, – поблагодарила я здоровяка.

Не знаю, зачем он мне помог, если все равно потом на алтаре резать будет. Попытается, по крайней мере. Видимо, не хочет, чтобы я страдала больше нужного. Как же все болит! Надо сбежать отсюда, как только станет полегче. Резко скрутило живот, по телу пробежала судорога, я сцепила зубы, чтобы не заорать. Перед глазами закрутились разноцветные круги, но через пару минут стало потихоньку отпускать.

Когда зрение сфокусировалось, я увидела Амрана, держащего кружку с соломинкой:

– Пей, это обезболит.

Долго упрашивать меня не пришлось. Когда кружка опустела, я поинтересовалась:

– Когда все это закончится?

– Не знаю, обычно изменения длятся восемь-десять дней, но в нашем случае все пошло не так, как планировалось. Пока твоя кожа зеленого цвета, изменения будут идти; когда кожа полностью посветлеет, все закончится и тело сформируется окончательно. Зеленый цвет – это показатель магии, которой наполнен кокон. Эта магия уже наполовину вышла из твоего тела, именно поэтому изменения так болезненны. В первые пять дней тело меняется достаточно сильно, но боль резкая и непостоянная, потому что магия позволяет быстро пройти изменениям, – рокочущий бас Амрана с размеренными интонациями успокаивал, наверное, учительская практика дает о себе знать. – Сейчас же магии в теле меньше, и изменения идут небыстро, поэтому ты чувствуешь постоянную боль.

Ага, понятно, если резко отрубить палец, будет больно, но из-за хорошей регенерации сразу заживет, а вот если резать понемногу… Тем временем здоровяк продолжал:

– Изменения в твоем теле начались с того момента, как ты выпила воду из источника, смешанную с твоей кровью. Появившаяся метка связала всех нас, однако для старта фазы интенсивных изменений кто-то из нас должен был находиться рядом с тобой. Но мы ушли из долины, оставив тебя одну. Если бы ты с самого начала была рядом с нами, то все самые болезненные изменения уже бы прошли. Мы не смогли защитить тебя, прости. Из-за этого ты сейчас страдаешь и имеешь полное право злиться на нас.

Удивлению моему не было предела. Он что, извиняется? Карие, глубоко посаженные глаза Амрана смотрели на меня внимательно и с плохо скрываемой надеждой. Он искренне извинялся! И похоже, ему действительно был важен мой ответ. Ничего себе! Может, все не так плохо? Может, можно будет договориться, чтобы я осталась жива, без этого обряда?

– Тебе нечего извиняться, – сказала я хрипло, смотря в глаза здоровяку.

– Ты не обижаешься, не злишься? – уточнил он.

– Нет, не злюсь, не обижаюсь, – да я даже не знала, что, оказывается, надо обижаться за то, что теперь у меня тело болеть будет дольше. – А зачем вообще эти изменения?

Кажется, Амран очень удивился вопросу.

– Чтобы была возможность завершить обряд так, как надо…

– И увеличить силу?

– Да. Нам всем это надо. Сейчас особенно. В империи происходит что-то странное, что-то опасное, мы все это чувствуем, поэтому так важно, чтобы все прошло хорошо. Да еще и найденное Смирлом пророчество. Ты должна быть здоровой, полной сил, и как можно быстрее.

– Но ведь мне предстоит…

Я хотела сказать «умереть в этом обряде», но в этот момент тело скрутил новый приступ судороги, стон вырвался сам собой. Амран смотрел с состраданием. Может, если разжалобить его, он меня отпустит?

– Амран, – я постаралась вложить всю боль в свои слова. – Мне не хочется в таком участвовать. Может, ты отпустишь меня? Хоть куда угодно, пожалуйста.

– Отпустить? – удивление и возмущение в голосе здоровяка переваливало через край. – Это невозможно! Тебя, твою душу выбрала богиня, а она не ошибается. Ты подходишь нам идеально, иначе твоя душа не пришла бы на наш зов.

Наш зов? Значит, это «напилася я пьяна» мою душу призвало?! Не помню, чтобы я увлекалась народным творчеством. Даже если бы эльф играл на гармошке, а остальные танцевали вприсядку вокруг алтаря, маловероятно, чтобы это настолько моей душе понравилось, что она согласилась на дальнейшие издевательства. Похоже, душу-то подменили.

– Нет, я не могу вам подходить! Ты же сам слышал, что этот второй жрец изменил ритуал, вот и пришла не та душа, не то, что вам нужно!

– Ты подходишь, я чувствую это, – Амран даже слегка улыбнулся. – Другая девушка на твоем месте не догадалась бы спрятаться в пещеру под святым источником. Просто не смогла бы спуститься, а потом выбраться из нее. Да и смешение крови с водой источника произошло неожиданно для нас, вроде бы случайно. Однако если сложить все эти случайности, можно увидеть совершенно другое. Все это: прикушенный язык, забытая веревка, люк наверх, крюки, на которых держались ставни, и многое другое – все промысел божий, влияние Орнии!

Я смотрела на горящие глаза здоровяка. Фанатик! Как есть фанатик! Надежда на то, что Амрана можно разжалобить, издохла в корчах. Наверное, жрецы племени майя так же резали на своих алтарях людей, искренне веря, что приносят процветание своему народу. Возможно, они так же трогательно заботились о своих жертвах и искренне возмущались и удивлялись их нежеланию идти под нож.

– Любую бы на твоем месте схватили и убили белоголовые, – продолжал здоровяк, не замечая моей реакции, – но ты смогла спастись даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации! Ты осталась жива…

– Хватит! К сожалению, я осталась жива. Лучше б меня эти твари быстро убили, а не так…

Я отвернулась от Амрана и уткнулась в подушку. Ну почему так больно? Добренький он, извиняется. Даже на пару минут вспыхнувшая надежда сильно ранит, умирая. Как спастись, если даже ночью в таком плачевном состоянии меня пасут? Видно, несмотря на фанатичные заверения, все же не верят в то, что жертва добровольно отправится на заклание.

Болеутоляющее почти не действовало, судороги постоянно скручивали тело не так сильно, как сначала, но приятного мало. За окном медленно светало, серый неяркий свет проникал сквозь занавеску. В какой-то момент Амран-варвар поднялся и вышел из комнаты. Со всей доступной мне скоростью, я поспешила к окну. Так. Третий-четвертый этаж, рядом дерево, что-то вроде бука, по стене вполне можно будет спуститься. Единственное, что я не понимала, – это то, как открывается окно, но у меня уже созрел план, как разузнать подробности. Надо будет пригласить служанку и попросить открыть окно, чтобы впустить свежий воздух, а пока она будет возиться, внимательно следить. Только все это должно выглядеть естественно. Например, будем мы идти из ванной, я ее попрошу, вроде как увидела и вспомнила.

Кстати, о ванне, пойду умоюсь. Когда я возвратилась в комнату, место наблюдающего занял эльф. Он так же гаденько мне улыбался, я злобно зыркнула на него, и улыбочка сошла, сменившись удивленным выражением. Кто-то, видно, думал, что он неотразим. Добравшись до кровати, я специально отползла подальше от рыжего.

– Нари, я приготовил для тебя мазь, она должна помочь, снять боль и неприятные ощущения, – вкрадчивые, даже какие-то мурлыкающие интонации в голосе эльфа настораживали. – Надо полностью намазать все тело.

– Как ты меня назвал?

– Нари – женское начало во всем. Разве ты не знала?

Ага, значит, женское начало, местный ян, точнее инь. Вопрос я решила проигнорировать.

– Где мазь?

Эльф вручил мне коробочку с неоднородной серой массой, пахло приятно – ландышами и ванилью. Рыжий смотрел на меня с интересом и, видимо, чего-то ждал, но я не понимала чего. Наконец, он решился намекнуть:

– Мазь надо втирать в тело. Я могу помочь.

– Справлюсь, – я села на кровати и откинула одеяло, эльф продолжал смотреть на меня, – Ты… хм не мог бы выйти?

Рыжий вышел, аккуратно прикрыв дверь. Черт, я забыла, как его зовут. Как-то дождливо. Рейн, кажется, и на «эль» заканчивается. Вспоминая имя эльфа, я втирала мазь в кожу на ногах. Невероятно, но у меня появились мышцы – красивые высокие икры. Буду надеяться, что это тело удастся натренировать так же, как и мое старое.

Чтобы намазать все тело, пришлось снять нижнее белье и ночнушку. Постепенно боль слабела, только между лопаток неприятно свербело. Ладно, и так сойдет, надо бы припрятать баночку, хорошая штука.

В комнату, не стучась, зашел эльф, я едва успела натянуть одеяло до подбородка. Нет, умом я понимала, что он уже видел мое тело на алтаре, но он – мужчина, а я – женщина, так что можно было бы и постучаться. Недовольно взглянув на ушастого, я легла на живот и постаралась заснуть. Между лопаток болело, я в раздражении передернула плечами.

– Могу потереть спинку, – раздался ленивый голос рыжего.

Услугами эльфа пользоваться не хотелось, все же не доверяла я ему.

– Не капризничай, – начал уговаривать меня ушастый, – я буду очень аккуратен.

Он забрался на кровать, спустил одеяло до попы и начал втирать мазь. Постепенно я расслаблялась, мягкие руки разминали мои мышцы, зуд затихал.

– Ну как? – поинтересовался эльф после небольшого сеанса массажа.

– Прекрасно, – пробормотала я сквозь накатывающий сон, – хорошо бы такой мазью и на обряд намазаться, чтобы ничего не чувствовать.

***

Раинель вылетел за дверь комнаты и едва не столкнулся со служанкой. Попросив Лину посидеть с девушкой, он направился к Амрану. По их связи он ощутил, что побратим не спал и находился в библиотеке.

Эльф нашел Амрана за странным занятием. Побратим доставал книги с полок на стеллаже и, полистав, складывал на стол рядом. Гора книг намекала на то, что келрит тут уже давно.

– Что ты ищешь?

– Где-то тут были дневники эльфа, который обнаружил тайное поселение, недалеко от города Иродил, где жила секта, исказившая учение Орнии.

– Иродильская ересь? Это когда кто-то там доказывал, что можно жить с наложницами и женами? Как его? Де Сареф?

Амран кивнул, не отрываясь от своего дела.

– А зачем тебе это?

– Тот эльф взял потом в жены девушку из этого поселения. Он писал, как сложно устанавливалось понимание между ними. Там немного об этом было, но…

– Погоди, а зачем тебе сейчас понадобились эти дневники?

– Раин, я почти уверен, что иродильскую ересь не истребили до конца и наша будущая жена одна из таких наложниц.

– Что?! Ты почти уверен?! Но иродильцы держали девушек в кандалах, насиловали и… великие предки! – выдохнул Раинель пораженно. – Она мне сказала: «Хорошо бы мазью на обряд намазаться, чтобы ничего не чувствовать». Ничего не чувствовать!

– Да! – Амран повернулся к эльфу. – Помнишь, когда она сказала, что бежала от нас из-за обряда? Ты спросил…

– Неужели мы тебе не нравимся? – вспомнил эльф. – А она ответила: «Какая разница…» Ты точно уверен?

– Она шарахается от нас, она боится принять любую помощь. Знаешь, когда я ей протянул кружку, чтобы напоить, она смотрела на меня как на шхыра, который отрастил вдруг руки и решил позаботиться о ней, – Амран расхаживал по библиотеке, размахивая книгой в руке. – Такое неподдельное изумление! Уорн дал мне задание поскорее разгадать, что за душа нам попалась, и сегодня я решил поговорить с ней, даже кристалл правды взял с собой. Готовился к истерике, когда она узнает, что это из-за нас ей приходится терпеть больше боли. И что же? Она опять удивилась! Удивилась тому, что я извинился, сказала, что не сердится, и камень правды не изменил цвет. Она действительно ни на что не обижалась. Я, дурак, порадовался, начал рассказывать, как важно поскорее провести обряд, а она…

– Что?

– «Лучше б меня быстро убили белые, чем так…» Раин, она ведь не врала! Она и правда так считает. Почему? Просто потому, что ничего хорошего она от мужчин не видела. Приходили, издевались…

– И’ратх мра’итхер! Выродки! – выплюнул эльф, – Надо узнать, откуда она, и спасти всех девушек, кто остался. Если кто-то у сектантов остался!

– Получается, она не хотела нас обидеть, когда говорила, что ожидала вместо комнаты сырой подвал с решетками на окнах. Видимо, именно в таком она и жила. Я опросил служанку, она сказала, что девушка явно первый раз видела змею, душевой квадрат, даже нижнее белье, но всеми силами старалась не показать удивления.

– Так вот почему она так странно отреагировала, когда Уорн представился! – вспомнил Раинель. – Мы-то думали, что советника де Илей и его побратимов знает все полушарие, а тут полное равнодушие и искреннее нежелание связывать с нами жизнь. Вот Уорн и взбесился, потому что не понимал, что этой девушке еще нужно, а она, оказывается, вообще ничего не знала. И Черные горы тоже…

– Да! Помнишь, она сказала, что умеет выживать в горах? Выживать, Раин! Не жить, а выживать.

– Думаешь, она сбежала от иродильцев и жила одна?

– Не знаю… не знаю, – Амран устало опустил руки. – Я слышал, что девушки, которые попадали в секту, ломались, становились тенями себя прежних. Тот эльф, дневник которого я искал, обладал ментальной магией. Достались ему крохи от кого-то из родственников, но этого хватило, чтобы постепенно вытащить ту девушку из кошмара, в коем она находилась. Хотя выводил он ее из того состояния долго.

– Наша избранная не похожа на человека со сломленной волей. Наоборот, дерется, Лорана вспомни.

– Меня она тоже укусила, – грустно улыбнулся келрит. – Возможно, это значит, что жила она в нормальном обществе, а потом уже попала к сектантам. Пробыла у них недолго, иначе ее бы в конце концов…

– Но тогда она должна обучаться, знать про Черные горы, про императрицу, про Уорна, – перебил побратима эльф. – Хотя бы немного слышать об этом. А если бы она родилась в этой общине, то вообще бы воспринимала то, что с ней творят, как нормальные отношения. Нет, что-то здесь не вяжется.

– А если она не обучалась?

– Не мне тебе объяснять, что у нас даже последние крестьянки получают минимум знаний. Где она жила, что не знает об этом?

– Не знаю. В каком-нибудь захолустье… а может… – Амран вскинулся. – Ариентайский хребет!

– Что? – не понял Раинель.

Амран какое-то время смотрел перед собой, а потом двинулся к большой карте, висевшей в библиотеке, побратим следовал за ним.

– Сколько лет назад твари из пустоши пересекли Ариентайский хребет? – вдруг спросил келрит.

– Года три назад, хотя нет, – эльф задумался. – Два, два с половиной.

– Верно, – кивнул Амран. – Тогда твари уничтожили население трех деревень. Спасти удалось немногих. Если предположить, что кто-то выжил, например, из подростков лет четырнадцати, но ни твари, ни спасатели их не нашли…

– Ты хочешь сказать, она смогла несколько лет прожить в горах самостоятельно? Не может быть!

– Не знаю, я пытаюсь рассмотреть все версии. Если в горах ее нашли сектанты и забрали к себе, то это объяснило бы все странности.

– Кроме одной. Почему она не говорит свое имя? – поинтересовался эльф

– Возможно, какая-то запретная магия, завязанная на имя. Надо у Лорана поинтересоваться, он в этом деле специалист, – размышлял Амран вслух. – С другой стороны, при смене тела не должно остаться следов запрета.

Вдруг по всему поместью прошел негромкий, на грани слышимости, гул, ему сопутствовала мелкая вибрация.

– Портал сработал, – констатировал Раинель. – Похоже, Уорн и Лоран вернулись раньше, чем планировали.

Побратимы переглянулись и поспешили в подвал – туда, где находилась портальная комната.

– Вовремя они, – проговорил Амран на ходу. – Я уж хотел послать вестник.

Побратимы встретились на выходе из портального зала. Уорн и Лоран выглядели ужасно, в саже, пропахшие гарью и потом, со слипшимися волосами и серыми лицами.

– Просто красавчики, – с сарказмом прокомментировал эльф. – Что там произошло?

– В Ренивере пожар, беспорядки только набирают размах. Сейчас группа магов пытается восстановить портал в поместье де Мелей. Императрица экстренно собрала внеочередное заседание совета, я обязан присутствовать, – объяснил Уорн, голос василиска был слегка сиплым, в нем слышалась усталость. – А что у вас случилось?

– Амран не без оснований подозревает, что наша избранная – наложница из иродильской секты.

– Иродильцы? – выдохнул Лоран.

Лицо Уорна закаменело, от него явственно повеяло холодом. Келрит сжато рассказал о своих подозрениях. Когда речь зашла о запрещенных заклинаниях, завязанных на имени, некромант оживился:

– Да, я знаю несколько подобных, они в основном накладываются с использованием крови носителя, но оставляют заметный след в ауре. Можно проверить прямо сейчас, это быстро.

Побратимы вчетвером зашли в комнату избранной, изрядно напугав Лину. Служанка пролепетала о том, что госпожа спит беспокойно, и поспешила выйти из спальни.

Пока Лоран чертил прямо на полу какую-то фигуру, эльф поинтересовался, кивнув на скрывшуюся за дверью женщину:

– Уорн, сколько она на тебя работает?

– Лет семь уже, но все равно боится.

– Аура у тебя и правда подавляющая, но мы привыкли гораздо быстрее, – Раинель рассуждал вслух.

– Может, на женщин моя аура сильнее действует.

В это время Лоран наконец дочертил сложную фигуру, вышел за ее пределы и, как-то по-особому сцепив руки, пробормотал несколько слов на раирише – древнем языке.

– Никаких следов запретной магии не вижу, – подвел итог Лоран.

В этот момент спящая девушка пошевелилась и прошептала во сне:

– Пожалуйста, не надо, не делайте этого со мной. Прошу, не надо, не надо…

Столько боли и мольбы было в этом шепоте, что Раинель без промедления бросился к ней.

– Тихо-тихо, сейчас все будет хорошо, – успокаивающе говорил он, накладывая заклинание целебного сна. – Все пройдет, тебе это просто снится…

Глава девятая. Менталист

Уорн де Илей шел по роскошным залам дворца и размышлял о том, нужно ли докладывать императрице о подозрениях Амрана. Признаться, он сам скептически отнесся к доводам побратима и больше подозревал какую-то хитрость со стороны девушки, но только до того момента, как услышал ее слова, сказанные во сне.

Уорн сам от себя не ожидал такой ледяной ярости. Перед его глазами всего на мгновение встала картина, которую он наблюдал много лет назад. Его мать и сестра на полу, белые волосы в красной крови, разорванная одежда и сиплый шепот:

– Прошу, не надо, не надо…

Девушка, сама того не зная, повторила те слова, которые шептала его сестра, умирая. Тех тварей, что творили такое с его матерью и сестрой, василиск выследил и убил. Жестоко убил.

 А теперь вот избранная, бедная девочка! Главное, что сейчас она жива, пусть посредством кокона, но сейчас все можно исправить. В конце концов, у него есть влияние и деньги, наймет самого лучшего менталиста, девушка все забудет, заживет нормальной жизнью. Он не смог спасти мать и сестру, но избранную он спасет, а те твари, кто это сделал, сильно пожалеют. Очень сильно.

Уорн понял, что его аура страха снова вышла из-под контроля, только когда какой-то бедолага тонко охнул, вжимаясь в стену коридора, по которому шел василиск. Негоже идти на совет в таком состоянии. Мужчина постарался сосредоточиться, но на очередном повороте в него врезался невысокий худощавый тип.

– О, де Илей! Хорошо, что ты тут, хорошо, что злой! – непонятно чему обрадовался Харт де Йонк, один из давних знакомых василиска. – К тебе она побоится подойти, когда ты в таком состоянии.

Уорн удивленно поднял брови, ошарашенный таким необычным приветствием.

– Харт, я на совет опаздываю.

– Я тоже на совет, пошли вместе, только изобрази свой коронный взгляд, чтобы моя тетка не вздумала к тебе подойти.

Уорн с Хартом пересекли приемную залу, в этот час полную посетителей. Разумные инстинктивно шарахались от пары аристократов, аура василиска подавляла, но для Харта было несложно нейтрализовать неприятные аурные последствия. Уорн думал о том, что ему повезло встретить Харта именно сейчас, ведь де Йонк, несмотря на свою чудаковатость, был одним из лучших магов-менталистов.

– Почему ты бегаешь от тети? – покопавшись в памяти, Уорн вспомнил тетушку Харта. – По-моему, очень милая добрая женщина.

– Да, милая и добрая была до того момента, как вбила себе в голову идиотскую мысль непременно меня женить, – Харт скорчил недовольную мину и продолжил, явно подражая голосу тети: – Тебе уже стукнуло восемьдесят! Часики-то тикают! Что значит – не хочешь? Стерпится – слюбится! Я давно уже хочу понянчить внуков!

Де Йонк резко выдохнул, взлохматил черные волосы и заговорил нормальным голосом:

– Уорн, а кому она меня сватает?! Это ужасно! Похотливые жабы, высокородные стервы, трепетные скромницы. Залез я как-то в голову такой «скромнице» и сам покраснел от того, в каких позах она меня представляет! Между прочим, две позы даже не знал… хм… надо как-нибудь попробовать.

– Погоди, тебе же нельзя в голову залезать без должного разрешения, – заметил василиск.

– Да я и не залезал, просто снял несколько верхних образов, она ведь пришла к менталисту без закрывающих мысли артефактов и специально думала «громко»!

– Ну, не все так плохо, ты все же узнал что-то новое и полезное, позы – это важно, лишним точно не будет, – ровным голосом заметил Уорн.

– Все плохо, – выдохнул Харт. – Тетя увидела, что я покраснел, и, конечно, решила, что влюбился и просто стесняюсь признаться. Она с этой «скромницей» до сих пор за мной бегает. Сегодня во дворец пришла, хочет, чтобы меня под закон об отсутствии наследников включили и принудили жениться императорской волей. Уорн, помоги мне!

– Как я могу тебе помочь?

– Напиши приказ и ушли меня на задворки империи, в какую-нибудь глушь, куда тетя не доберется!

Глупо выбрасывать рыбу, если она сама идет в руки, план в голове василиска созрел мгновенно.

– Поклянись, что то, что я сейчас скажу, не будет тобой передано третьим лицам, – прошептал Уорн, затаскивая Харта в ближайший альков. – Ну?

Взгляд де Йонка мгновенно стал острым. По тону и настроению Уорна он понял, что то, чем с ним поделятся, действительно очень серьезно. Пара мгновений ушла на то, чтобы проверить нишу на слухачи и следилки, установить защиту от чужих ушей и дать клятву. По-военному кратко Уорн обрисовал менталисту ситуацию и спросил, сможет ли Харт вскрыть воспоминания девушки и узнать, откуда она.

– Не знаю, тут от многих факторов зависит, в первую очередь от того, будет ли она содействовать. Лучше всего посмотреть на месте.

– Хорошо. Сегодня после совета сможешь посмотреть на месте.

– Неужели сам параноик Уорн де Илей приглашает меня в собственное логово?! – наигранно удивился Харт.

– Ты дашь клятву и пойдешь один, – поставил условие василиск. – Мы опаздываем, не будем заставлять императрицу ждать, а насчет женитьбы – придется твоей тете подождать, потом ты будешь нужен мне в Ренивере. Там беспорядки, что конкретно случилось, пока не понятно, поэтому императрица собирает совет.

***

Спустя ран из телепорта в загородном поместье де Илей вышли два уставших мага. Менталист присвистнул, рассматривая защитные плетения портальной комнаты.

– Уорн, ты и правда параноик!

Василиск буркнул что-то неразборчивое.

– Ладно, пошли, посмотрим девушку, только потом жду от тебя обед по высшему разряду.

– Ничего не изменилось, тебе бы только поесть, – проворчал Уорн, быстрым шагом направляясь в комнату избранной.

– Да ты жмот, оказывается! – возмутился Харт. – Знаешь, сколько сил отнимает ментальная магия?

– Не знаю, мы пришли.

В комнате у кровати спящей девушки сидел Раинель и задумчиво смотрел в окно. Когда вошли маги, эльф встал и с достоинством поклонился.

– Рад приветствовать вас, Харт де Йонк, – негромко проговорил он. – Меня зовут Раинель Арденариен, клан Серебряной ивы, я…

– Оставь этикет, мы ведь не во дворце, – так же тихо прервал его менталист.

– Что нам делать? Разбудить ее? – спросил Уорн.

– Не стоит, – покачал головой Харт. – Тем более на ней какие-то чары.

– Это я наложил целительский сон, – признался Раинель.

– Давайте я пока ее просто осмотрю, а после обеда, когда она проснется, поговорим. Все равно без согласия девушки какие-то манипуляции с ее сознанием проводить нельзя.

Уорн кивнул, соглашаясь, но попросил:

– Будь осторожнее.

– Неужели ты волнуешься, де Илей? – делано удивился гость. – Ладно-ладно, не злись, все будет по высшему разряду.

Харт внимательно посмотрел на девушку, лежащую на кровати. Сначала взгляд де Йонка был острым, потом расфокусировался, и менталист, ненадолго застыв, встряхнул головой и резко выдохнул.

– Любопытно, – проговорил он, потерев подбородок. – Очень любопытно. Но я не могу вам помочь, у девушки стоит очень странный блок на памяти и воспоминаниях. Обычно блоки выглядят в моем воображении как стена, защищающая сознание, а тут я будто погружаюсь в подушку, и меня так же мягко выталкивает. Даже не могу определить, рукотворный ли это блок или особенность ее сознания. Единственное, что могу, – считывать поверхностные образы, то, что она представляет в этот момент, а вот с мыслями очень странно. Как будто она думает сразу на двух языках, один из которых мне незнаком, и слова в этих языках путаются и накладываются друг на друга. Понимаю только кое-что, но не улавливаю смысла. Возможно, это тоже какая-то защита.

– Одни загадки и ни одной разгадки, – подвел итог Уорн.

– Ну а теперь обещанный обед! – улыбнулся де Йонк, ничуть не смущенный своей неудачей.

В этот момент девушка заворочалась и что-то сказала сквозь сомкнутые губы. Менталист уставился на ее лицо и слегка прикусил губу. Через несколько мгновений Харт снова пришел в себя.

– Уловил несколько образов. Горы, пещеры, какие-то ящерицы, размазанные лица людей, веревка, пальцы нащупывают опору. Она висит на отвесной стене, ощущение опасности, радость. Я уверен, что это не воображение, а часть настоящих воспоминаний. Это не Черные горы, скорее похоже на скалы Ариентайского хребта, там как раз и водятся похожие ящерицы, – отчитался Харт.

– Значит, все же Ариентайские горы, – задумчиво протянул Раинель.

– Что? – не понял де Йонк.

– Мы предположили, что девушка могла спастись после происшествия два года назад, когда твари пустоши перешли Ариентайские горы. Тогда было разорено три деревни, и, возможно, кому-то удалось не попасться ни тварям, ни спасателям. А уже после девушка попала к иродильцам, поэтому никто не хватился, – объяснил эльф.

– Любопытно. Я бы обыскал разрушенные деревни, возможно, удастся найти какую-то подсказку. Хотя два года спустя… не знаю. В любом случае деревни – отправная точка поисков, – менталист направился к двери. – Но давайте сначала поедим.

– Раинель? – Уорн даже не оформил свою мысль в слова, зная, что побратим поймет его.

– Нет, я позже поем.

– Думаю, разумно будет еще раз поговорить с избранной, – сказал василиск, выходя за дверь, – а потом уже отправиться на поиски.

– Меня ты обещал отправить сегодня, – заупрямился Харт. – Раз в Ренивер пока портал не починили, отправляй в горы.

– Ты понимаешь, что ничего там не найдешь?

– Понимаю, но мне надо куда-то уехать по уважительной для тетушки причине, – раздраженно отмахнулся менталист. – Не хочу слушать ее нытье, угрозы и мысли! Я не хочу жениться!

– Не понимаю, что такого страшного в женитьбе? – поинтересовался василиск. – Ну, кроме свадебного бала, конечно.

– Арх-х-х, и не поймешь! Ты по жизни замороженный! Я хочу, чтобы девушка по отношению ко мне хоть что-то хорошее чувствовала. И чтобы мне она нравилась. А это сложно, если читаешь мысли. – Харт выдохнул, немного помолчал и продолжил: – В общем, Уорн, напиши приказ, шлепни печать и отпусти в горы. Сил моих больше нет.

Маги дошли до малой трапезной, где их уже ждал накрытый стол.

– Ладно, только добирайся сам, – сдался Уорн. – Все портальщики заняты, но воинов я тебе могу дать. Собирай отряд и завтра утром выдвигайся. Только на эту прогулку у тебя день-два, не больше.

– Так точно! Спасибо, Уорн! – воскликнул счастливый менталист.

Глава десятая. Ночной разговор

Начинаю привыкать просыпаться ночью. Все как вчера: жарко, темень, ночник на столике и мужик в кресле рядом с кроватью. Для разнообразия спящий мужик. На цыпочках направилась в ванную. Хорошо бы принять душ, но как включать свет и открывать шкафы, чтобы достать полотенца, я так и не разобралась. Может, разбудить дежурного и попросить провести ликбез? Все равно бежать очень глупо, не зная реалий этого мира, без денег и, главное, в одной ночной рубашке!

Так же тихо вернулась в комнату. В кресле, скрючившись и обняв талмуд, спал Петька-Лоран. Когда я рассматривала его в прошлый раз, мне показалось, что ему лет двадцать пять – тридцать. Сейчас же дала бы ему едва ли больше двадцати. Может, виноват голубой свет от ночника, но некромант совсем не выглядел устрашающе. Скорее, он был похож на загнанного студента на сессии: черные волосы, торчащие в разные стороны, синяки под глазами, немного помятая одежда, щетина и явно неудобная поза. В такой может спать только сильно уставший человек. Устрашающим выглядел только талмуд, который нежно обнимал Лоран. Огромная книга в красном кожаном переплете, с черепами каких-то зубастых уродов на обложке. Бр-р-р.

А еще откуда-то так вкусно пахло едой, что сразу захотелось есть. Я наклонилась над некромантом и принюхалась. Именно в этот момент, в лучших традициях мелодрам, мужчина открыл глаза и уставился на меня. Я шарахнулась в сторону.

– Неужели я такой страшный? – хриплым со сна голосом спросил Лоран.

– Нет, но книга страшная. Обложка. Черепа там всякие, – честно ответила я.

– А, да, – некромант потянулся и зевнул, – это сборник запрещенных ритуалов и заклятий. Задала ты нам задачку со своим именем.

Я не сразу поняла, о чем это он. Блин, на вопрос о невозможности назвать свое имя я ответила что-то вроде: «Догадайся!» Видимо, как истинные некроманты, ребята гадали по зубастым черепам. Лоран потер лицо и спросил:

– Есть хочешь?

– Да, – призналась я.

Оказалось, немного дальше кресла, в котором спал Лоран, на скрытом темнотой столике стоял поднос, заставленный вкусностями. Именно оттуда так соблазнительно пахло.

– Стазис слетел, пока я спал, но еще не остыло. Попробуй.

Лоран вручил мне поднос, а сам пошел в ванную. Надо отдать должное повару, все было очень вкусно. Через пару минут некромант вернулся, уселся в кресло, раскрыл свой талмуд и включил свет. Выглядело это так: он что-то буркнул, махнул рукой, и над его головой возник светящийся мягким голубым цветом шарик.

Я уже допивала отвар, когда Лоран оторвался от книги и забрал у меня поднос. Так же невозмутимо он подсел ко мне на кровать со своим талмудом. Я онемела от такой наглости.

– Смотри, – некромант ткнул в открытую книгу, развернув ее так, чтобы мне было удобнее заглядывать.

Любопытство сгубило кошку, и, наверное, меня когда-нибудь сгубит. На странице книги грубыми штрихами был изображен человек. На руках и на груди нарисованного человечка ножом вырезались звезды и круги. Я отшатнулась от книги.

– С тобой проводили такой ритуал? – спросил Лоран.

– Нет.

– Это хорошо, – облегченно выдохнул некромант. – Это единственный ритуал, который может воздействовать на душу. Опосредованно, но все же. Если привязки делались иначе, после смерти тела и переселения души все негативные последствия снимаются. Можешь обо всем говорить спокойно, никаких проклятий и боли не будет.

Честно говоря, я вообще не понимала, о чем он говорит и почему стал вдруг таким веселым. Я прижимала к груди кружку с остывшим отваром и молчала.

– Ты нас боишься, – с расстановкой сказал Лоран. – Почему?

У меня против воли вырвался истерический смешок.

– Почему? Вы меня убить хотите! Сначала помучить хорошенько, а потом убить.

– Что? – удивился некромант. – Убить? Кто тебе такую чушь сказал?

– Я сама слышала! Вы говорили между собой там, в пещере, когда разобрали завал.

– Да? А о чем мы там говорили?

– Ты сказал, что мечтаешь о проведении обряда со мной, чтобы стать во много раз сильнее, – зло бросила я, – а Конан, то есть Амран, посетовал, что, к сожалению, надо ждать, пока я наберусь сил.

Накатило такое раздражение, что я с трудом сдерживала желание стукнуть некроманта кружкой по голове.

– А затем седой, то есть Уорн, сказал, что надо пустить кровь, потом мне будет все равно, а еще добавил: в первый раз, что ли? Не надо мне мозги пудрить и показывать, какие вы добрые, я все знаю!

Одним глотком допив отвар, я поставила кружку на тумбочку рядом с ночником. И тут Лорана прорвало:

– Да как тебе в голову такое могло прийти? Зачем нам надо было несколько лет выращивать тело, вызывать душу, тратить чудовищное количество сил и магии, чтобы потом от этой души избавиться?! Да ты хоть понимаешь, почему тебя так хотели убить белые? Нет? Из-за метки! – Лоран задрал рукав и показал такие же зеленые узоры на запястье, как и у меня. – Смотри, благодаря этому мы связаны с тобой жизнями. Если умрешь ты, то умрем и мы!

Он поднес свое запястье к моему. Я стала рассматривать совершенно одинаковые рисунки. На загорелой руке Лорана они проступали ярче и отчетливей. Некромант продолжал:

– Если ты будешь чем-то болеть или получишь сильное ранение, метка не даст тебе быстро погибнуть. Она будет тянуть из нас силы, чтобы продлить тебе жизнь или вылечить. Ни один из нас не нанесет тебе вреда.

Видя, что я сомневаюсь, Лоран предложил:

– Хочешь, я поклянусь? Кровью поклянусь, что никто из нас даже не думает тебя убивать или как-то мучить?

Я опешила от подобного напора, в моей голове все смешалось. Можно ли ему верить? Говорил он убедительно и проникновенно, но тогда о чем был разговор в пещере? Некромант увидел, что я колеблюсь, и достал нож. Ни секунды не раздумывая, он полоснул себе руку немного ниже локтя. Я вздрогнула: никогда не видела человека, который специально режет себя, совершенно не изменившись в лице. Вытянув руку передо мной, Лоран проговорил:

– Клянусь своей кровью, что ни я, ни мои побратимы не хотим причинить никакого вреда нашей избранной. Клянусь своей силой, что никто из нас не будет ее мучить и убивать. Да будет свидетельницей сама Орния!

По порезу некроманта как будто пробежали электрические разряды.

– Ну, вот и все! Орния приняла клятву. А теперь ты расскажи, почему решила, что мы хотим тебя убить?

Говоря все это, Лоран приложил ладонь второй руки к порезу, а когда отдернул, даже царапины не осталось. Я собиралась с мыслями, надо, наверное, все же рассказать. Неужели они и правда не хотят ничего плохого?

– В храме я нашла несколько камушков-переговорников, ну, чтобы оповещать жрецов, – начала я.

– Слухачи? Ты нашла слухачи?

– Да, – я подумала, что микрофоны можно назвать слухачами, – а наушник выковыряла из столовой. Потом мне пришлось возвратиться в пещеру. Там камушки, то есть слухачи, случайно рассыпались, один из них попал в трещину, и вытащить его я не смогла. И только отошла от храма, как вдруг услышала ваши голоса. Наверное, камушек упал и включился. После того как там поколдовали, слышно стало хуже. Не знаю, о чем вы говорили, но «пустить ее кровь», «магистр-некромант», «алтарь», «душа» и «ей это будет все равно, в первый раз, что ли?» – это я отлично слышала!

Лоран задумался:

– Вспомнить бы еще, о чем мы тогда говорили… Кровь. Да, точно! Было про кровь, Раин нашел тряпочку в твоей крови. Ты порезалась?

– Да, стопу раскровила о камушки в пещере, но все быстро зажило.

– А, вспомнил! – улыбнулся Лоран. – Уорн сказал, что надо будет у тебя прощение просить, потому что мы подвергли тебя опасности. И получается, из-за нас ты порезалась. Я сказал, что так сложились обстоятельства, но он сказал, что ей – то есть тебе – это будет все равно. В первый раз, что ли? У женщин во всем виноваты мужчины. Да, именно это он и сказал!

Слова того разговора снова всплывали у меня в голове, как и сотню раз до этого. «Пустить» звучало так, что его можно было перепутать с «простить». Если дальше седой говорил про кровь, то фраза превращалась в безобидную. Не может быть! Неужели я только выдумала себе опасность?

– А магистр-некромант чем тебя напугал? – Лоран так и сидел у меня на кровати, заглядывая мне в лицо.

– Ну, некромант же!

– И чем так страшны некроманты?

– Ну как же, – попыталась объяснить я, – кровавые ритуалы, замученные девственницы, сцеживание крови на алтаре под непонятные завывания. Вот книжица твоя некромантская как раз про это.

– Что?! – возмущенно вопросил Лоран и даже подпрыгнул на кровати. – Кровавые ритуалы?! Замученные девственницы?! Я некромант! Некромант, а не демонолог! Я работаю с неживой материей. Неживой! Кости, умершие люди, животные, духи, память вещей. Я поднимаю скелеты, создаю кадавров, упокаиваю кладбища и изгоняю злобных духов, повелеваю прахом и вижу суть неживых вещей. И если и режу кого-то живого, то только себя!

Некромант часто дышал, явно оскорбленный в лучших чувствах, а я, признаться, не знала, как на этот спич реагировать.

– Эта книга – сборник запрещенных ритуалов и заклятий. Запрещенных, понимаешь? Демонология вне закона, разумных, которые проводят подобные обряды, судят и чаще всего убивают. Я, конечно, понимаю, у многих предрассудки, – Лоран опустил голову и заговорил тише. – Мой магический дар связан со смертью, я режу мертвые тела, копаюсь во внутренностях. Неприятно, но кто-то должен этим заниматься.

О! Оказывается, некроманты – это что-то вроде патологоанатомов. Видимо, Лоран хлебнул общественного осуждения. Стало жалко его, неплохой вроде человек.

– Я просто не знала. Прости, не хотела тебя обидеть.

Лоран поднял голову и посмотрел мне в глаза. А он, оказывается, красивый: небольшой нос, брови вразлет, губы правильной формы, серые глаза, сейчас смотрящие на меня настороженно. И небритость ему очень идет.

– Это где это надо учиться, чтобы путать некромантию и демонологию? – судя по тону, он мне не верит.

Похоже, пришла пора раскрыть все карты.

– В Климовской муниципальной средней школе номер шесть, – честно ответила я.

– Где? Клим…

– Город Климовск Московской области.

– Но ведь нет такого города, – растерянно сказал некромант

– Есть, только не в этом мире. – И выпалила, как в омут с головой нырнула: – Я не из этого мира, поэтому ничего не знаю.

Будь что будет! Как они отнесутся к переселенке из другого мира, я и предполагать не могла, поэтому следила за реакцией некроманта. Лоран резко выдохнул и с удивлением посмотрел на меня.

– Невероятно! – прошептал он. – Иномирная душа. Такого не было никогда. Невероятно!

Столько восхищения было в этом шепоте, что я даже смутилась.

– А мы ничего не понимали. Ты действительно совсем другая, иная. Теперь все становится на свои места, твое незнание, – улыбнулся некромант, – но кто бы мог предположить? Расскажи, как так получилось, что ты попала сюда?

И я решила рассказать все как есть, поверила в то, что мне не хотят зла.

– Мы с Мишей давно хотели отдохнуть, выбирали время. Миша – это мой парень, то есть жених. Я люблю горы, и Миша тоже любит… любил, – сумбурно начала я. – Нас собралось четырнадцать человек, две группы. Мы арендовали автобус, чтобы добраться до места. Ехали, шутили, смеялись, а потом… я не знаю, что произошло. Может, тормоза сломались, может, водитель не справился с управлением, но автобус соскочил в пропасть. Мы завалились набок, на меня упали рюкзаки, я ударилась обо что-то. Все так быстро произошло. Инга кричала, а потом резко стало больно, и все закончилось. Я умерла. Последнее, что я видела в своем мире, – автобус, который разбился в лепешку. Очнулась уже здесь, на алтаре, и сразу предатель убил жреца. Это так страшно! Только что человек был живой, и вот он лежит на полу, а кровь пузырится на бороде. И под ним растет лужа крови… а потом он обмяк, и все. А при мне никогда никого не убивали, и не умирал никто! Даже животные. Страшно…

Слова лились из меня потоком. Все, что я так долго в себе держала, сейчас выплеснулось наружу. В новом мире я старалась держать себя в руках. Повторяла, что сейчас не время расклеиваться, надо выжить, надо обмануть некромантов, найти выход. Я запрещала себе думать о доме, о семье, которая осталась в другом мире, о Мише, который умер. И, осознав, что мне не желают зла, не могла остановиться. Все скрепы, что я так тщательно вбивала, чтобы оградить себя от ненужных эмоций, сейчас слетели, и настоявшиеся переживания фонтаном били в разные стороны.

Лоран не перебивал, он взял мою ладонь в свои руки и несильно сжал.

– А потом предатель захотел убить меня. А я даже пошевелиться не могла, просто читала в его глазах приговор. Абсолютная беспомощность, ты смотришь в глаза смерти и не можешь ничего сделать! Если бы не Илай… Они погибли оба. Ужасный запах паленых волос и горелого мяса! Мне до сих пор снится этот запах и кровь. Три убитых человека. Так страшно! Я поняла, что в храм придут дружки этого убийцы. Залезла на чердак, хотела спрятаться, затаиться, а у них собаки. Хорошо, что я успела вовремя добраться до пещеры. Потом весь день в бреду, больно, страшно, непонятно, где я, что делать. Другое тело, совсем слабое, да еще и зеленое. И тут вы пришли. Я решила, что вы хотите меня убить, но предварительно помучить, выцедить на алтаре всю кровь. Что мне было делать? Как спасти жизнь? Я не знала, не понимала. Ведь ничего не могу, вы – маги, а я – никто! Как же страшно! Я считала дни, Амран сказал, что у меня есть две недели, две недели до ужасной смерти. Так мало. Я не знала, как спастись, но повторяла себе, что надо искать путь. Пока меня скручивала боль, я думала, как выбраться отсюда. Нет безвыходных ситуаций, но чем больше размышляла, тем больше понимала, что спастись не получится, а дни бежали. Каждый раз я просыпалась и думала: сколько мне осталось? День-два? А может, несколько часов? Когда меня убьют? Завтра, а может, послезавтра?

Я поняла, что плачу, только когда начала всхлипывать. Попыталась взять себя в руки, возможно, это даже у меня получилось бы, но в этот момент Лоран меня обнял.

– Тихо, тихо, – прошептал он, но вместо того, чтобы успокоиться, я разревелась еще больше.

– Мне такие с-сны страшные с-снились каждую ночь, – рыдала я на плече у некроманта. – Запах к-к-крови, алтарь, б-больно. Так страшно!

– Все прошло, все уже хорошо, – повторял Лоран, гладя меня по голове и спине, – все закончилось.

Я пропустила тот момент, когда в комнату вошел эльф.

– Тебе что сказали сделать, Лоран? – прошипел он. Не знаю, как можно шипеть не шипящие буквы, но эльф сумел.

– Вы ошиблись! – некромант будто бы не замечал того, что Раинель взбешен. – Она не была в секте, она из другого мира!

– Из другого мира? – опешил эльф.

– Д-да, – подтвердила я и только тут поняла, что залезла Лорану на колени и активно с ним обнимаюсь. Еще и рубашку ему соплями и слезами уделала. Я поспешно слезла назад на кровать и начала поправлять задравшуюся ночнушку.

– Великие предки! – прошептал эльф изумленно. – Иномирная душа! Но как?!

Лоран не дал Раинелю задать вопрос и начал кратко пересказывать наш с ним разговор. А я изо всех сил старалась успокоиться, но слезы продолжали течь, несмотря на усилия.

– …и она подумала, что мы хотим провести с ней кровавый обряд, сцедить кровь, а потом убить, – говорил некромант.

– Убить?! – потрясенно переспросил эльф и перевел взгляд на меня. – Никто из нас не причинит тебе вреда. Кто угодно, только не мы!

– Я п-поняла, – вот засада, слезы не останавливались.

Раинель нахмурился, потом достал из кармана какие-то пузырьки, смешал их содержимое в моей кружке, добавил компота со столика рядом с Лораном и протянул мне:

– Пей.

Судя по запаху валерьянки, это – успокоительное. Легко сказать: пей. Слезы вроде прекратились, но руки тряслись, а зубы стучали о край кружки. Раинель посмотрел на мои попытки выпить, не расплескав лекарство, и подсел ко мне с другой стороны. Его длинные пальцы легли поверх моих.

– Руки ледяные, – констатировал он, а потом мягко добавил: – Давай я помогу.

Лоран придвинулся ко мне и вновь погладил по спине. Эльф держал мои руки, чтобы я не опрокинула чашку. Столько поддержки было в их жестах, озабоченности во взглядах, что слезы опять побежали в два ручья. Я сидела на кровати между двумя мужчинами и ревела.

Все же интересно мы устроены. Если один из них назвал бы меня дурой из-за тех бредней, что я надумала, бросил что-то презрительное, то я бы разозлилась, ответила резко, злобно – в общем, всеми силами старалась бы держать лицо. Слезоразлив быстро бы закончился. Конечно, поревела бы потом в подушку, успокоилась, но это было бы после. А когда ты всеми фибрами души чувствуешь, что тебя совсем не осуждают, когда подставляют рубашку под слезы, когда поддерживают и лечат, то такая искренняя забота что-то передвигает в твоем восприятии. Непонятно откуда возникает доверие, и ты перестаешь воспринимать этих людей как чужих и на каком-то бессознательном уровне уже не стесняешься своих чувств.

Раинель опять нахмурился, прошептал абракадабру над кружкой и постепенно влил в меня ее содержимое. Лоран тем временем добродушно приговаривал:

– Ну и чего ты расплакалась? Ты же боец-молодец, облапошила белых, спряталась так, что тебя ни один маг не нашел, устроила прослушку, чуть от нас не сбежала! И совсем не плакала! А как дралась! Я на собственной шкуре почувствовал.

– И-извини, – всхлипнула я и немного улыбнулась. – Как-то само получилось.

– Само получилось! Конечно, это был хорошо поставленный удар! Признайся, на ком тренировалась?

– На кошках! – нервно хихикнула я.

Стресс вышел со слезами, оставив после себя опустошение, но в будущее я теперь глядела гораздо оптимистичней. Еще надо узнать, что там за таинственный ритуал, неизвестно, каким образом мне надо будет в нем поучаствовать. В одном я однозначно была уверена: эти двое не хотят мне зла. Называйте это как хотите, интуицией или дуростью, но после того, как парни выдержали истерику без малейшего осуждения, они заслужили мое доверие и уважение. Женская истерика – это не хухры-мухры! Пережил – считай, в бою побывал!

– Как хоть тебя зовут, боец-молодец? – с улыбкой спросил Раинель.

– Ольга, но можно просто Оля.

– Ольга, – четко, но медленно повторил Лоран, – и Оля. Это одно имя?

– Да, Ольга – полное, а Оля – сокращение.

– Тебе подходит, – уверенно заявил некромант. – Ольга – звучит резко и по-боевому, а Оля – ласково, тепло. Как и ты, сначала такая резкая, смелая, а потом беззащитная.

– Угу, конечно, беззащитная! – с сарказмом вставил эльф. – Не напомнишь, кому эта беззащитная двинула между ног?

– А ты вообще помолчал бы, предсказатель шхыров! Кто мне напророчил, что она в глаз кулаком даст?

Глядя, как эти двое препираются, я расхохоталась. Почему-то мое настроение качнулось в другую сторону. Хотелось радоваться. Эльф со своей рыжей косищей показался очень смешным и похожим на кошака нашего соседа. Да и пах длинноухий очень подходяще – валерьянкой. Раинель удивленно посмотрел на меня, а я не могла удержаться и захихикала. Он так забавно дернул ухом. Ну, точно, как кот! Только странный кот, потому что поделился со мной валерьяной. Помню, Морда – так звали кота соседа – очень уважал валерьянку и ни с кем не делился.

– Ты какой-то нетипичный кот, – просветила я длинноухого и снова захихикала: уж очень забавное выражение появилось на его лице.

Волны беспричинной радости накатывали на меня, было хорошо и весело, только почему-то ребята опять стали ругаться. Лоран привстал с кровати, схватил кота, то есть эльфа, за грудки и потряс. Эта сцена почему-то меня очень рассмешила.

– Не надо его трясти, – попросила сквозь смех. – Он все запомнит и нассыт тебе в тапки.

Раинель возмущенно уставился на меня, а я снова захохотала. Было так весело, что я уткнулась в подушку, чтобы сдержать смех. Да что это со мной такое? Ну, слезы и истерику понять можно, но это ха-ха откуда?!

Дверь в очередной раз распахнулась, и на пороге появился «Чапаев» с длинными седыми усами и «шашкой наголо». Осмотрев экспозицию, он поинтересовался, что у нас тут происходит. Оказывается, «Василий Иванович» очень суров, и зря я над ним в анекдотах смеялась. Буду надеяться, он не в обиде. Чтобы он котика с некромантом не порубил шашкой, доложила по всей форме. Мне не жалко! Какая тут подушечка мягкая, и удобная, надо поспать. Но пасаран, товарищи!

***

Умение резко просыпаться и быстро реагировать пришло к Лорану в рениверской пустоши. Без этих нужных навыков там было просто не выжить. Даже во сне, почувствовав внимательный взгляд, он мгновенно проснулся и сразу убедился в том, что девушка действительно его боится. Но это не помешало ей ударить его в Черных горах.

Умываясь ледяной водой, Лоран думал о том, что тот план, который они придумали с назваными братьями, чтобы поговорить с девушкой, совершенно не годится. Если она так и будет шарахаться от них каждый раз или драться, то вряд ли поверит, что ей не хотят зла. Возможно, если принести клятву на крови, можно добиться ее доверия? Самое главное, чтобы с ней не проводили Тсеиреш – ритуал двойной привязки. Невозможно предсказать, как он будет действовать, если душа переселится в другое тело.

Когда некромант вернулся в комнату, девушка еще ела. Причем ела аккуратно, несмотря на сильный голод. Аристократка? Нет, совсем на них не похожа: никакой заносчивости и несамостоятельности. Да и версия келрита о происхождении их избранной тоже не идеальна. Кто же она?

Они рассчитывали, что после того, как девушка проснется и поест, мужчина позовет побратимов. Но сейчас он чувствовал по связи, что Уорн и Амран спят, а Раинель заперся в своей лаборатории и опять варит какое-то зелье. Не стоит отвлекать эльфа, да и остальным надо отдохнуть. Уорн последнее время совсем себя загонял, двое суток без сна – это не шутка.

Странно, что девушка спала так долго! Раинель рассчитывал, что заклинание должно рассеяться еще в обед, но по какой-то причине избранная проснулась только около полуночи.

Древний фолиант открылся на странице с Тсеиреш. Надо показать ей картинки и спросить про ритуал, а потом действовать по обстоятельствам.

Садясь к ней на кровать, Лоран не представлял, как сложится их разговор. Но услышать то, что услышал?! Невероятно! Думать, что они могут убить ее! Клятву некромант все же принес, и девушка действительно стала меньше бояться. Душа из другого мира! Лоран сразу поверил ей, ведь иномирность объясняла все. Чем больше рассказывала девушка, тем сильнее он поражался. Совсем не изнеженная аристократка им досталась, нет, настоящий боец! Правда, сейчас очень испуганный боец.

Признаться, такого количества слез некромант не ожидал и сначала опешил, но потом даже обрадовался тому, что избранная не оттолкнула его. Значит, появилось доверие. Слезы пройдут, а доверие останется. Он говорил что-то утешающее и гладил девушку по спине, когда вдруг по его телу с головы до ног прошла огненная волна. Дыхание сбилось, Лоран замер, не понимая, что произошло. Аккуратно, чтобы не пугать девушку, он проверил ее и себя на проявление магии. Все чисто, но тогда что это было? Необычные ощущения схлынули так же быстро, как и появились, и некромант даже засомневался, не показалось ли ему.

Ладно, потом разберется, что это такое, сейчас надо успокоить избранную. Лоран перетащил девушку к себе на колени и только потом осознал, что сделал, и замер, ожидая бурной реакции. Однако избранная еще сильнее прижалась к нему, заливая рубашку слезами. И некромант вдруг понял, что его раздирают два совершенно противоположных желания. Одна его часть хотела, чтобы девушка престала плакать, а другая – чтобы она плакала подольше и продолжала прижиматься к нему, а он бы и дальше гладил ее и говорил, говорил…

Раинель вошел совершенно неожиданно, Лоран забылся так, что даже не почувствовал приближения брата. Эмоции настолько переполняли некроманта, что он, не дожидаясь вопроса эльфа, начал рассказывать то, что узнал от избранной.

Девушка, застеснявшись, слезла с его коленей. Лоран едва удержался от того, чтобы затащить ее обратно и вновь обнять. А еще ему не понравилось, что она одергивала ночную рубашку, скрывая красивые ноги. Рука сама потянулась к ее щиколотке, хотелось задрать повыше светло-серую ткань сорочки, чтобы обнажить не только маленькие пальчики на ногах, но и идеальные икры, коленки, бедра… Стоп! Что это с ним происходит?! Лоран убрал руки подальше от девушки и помотал головой, пытаясь избавиться от навязчивых желаний. О чем он думает?! Раинель прав, надо успокоить избранную, а не мечтать о прекрасных бедрах, маленьких пальчиках на ногах и… Да что ж такое-то?! Ему же не шестнадцать лет!

Пока Лоран пытался взять под контроль свои взбунтовавшиеся желания, Раинель смешал микстуры и отдал получившееся лекарство девушке. Но даже просто опустошить кружку для нее сейчас было трудно. Недолго думая, эльф уселся рядом с избранной и почувствовал, что девушку бьет сильная дрожь. «Похоже, тут не просто истерика, а полноценный нервный срыв», – решил Раинель и добавил небольшое заклинание, усиливающее эффект от трав. Если б он только знал, к чему это приведет!

Нет, сначала все было хорошо. Наконец, они узнали имя своей избранной: Ольга, или Оля. Очень подходит. Девушка постепенно успокоилась, а потом стала несмело улыбаться и даже хихикать. Непонятно, в какой момент что-то пошло не так, и ее смех стал нездоровым, губы растянула блаженная улыбка, а из глаз исчезло осознанное выражение.

– Ты какой-то нетипичный кот, – заявила она эльфу.

– Раин, какого шхыра, почему она ведет себя как наркоманка? – прорычал Лоран. – У нее уже какие-то видения начались! Ты что, добавил дурман-травы?

– Э-э-э, – растерялся побратим.

– Болван! Тебе упырь мозг выел? – Некромант подскочил на кровати и схватил Раинеля за грудки и потряс. – Ты понимаешь, что после такого она с ума сойти может?!

– Да не добавлял я дурман-травы! – эльф начал отдирать от себя руки некроманта и, неловко повернувшись, свалил с тумбочки кружку.

Девушка расхохоталась и заметила:

– Не надо его трясти, он все запомнит и нассыт тебе в тапки.

В глазах Раинеля появилось какое-то обиженно-удивленное выражение. Ольгу вновь начал сотрясать хохот, и она сползла на подушки.

В разгар веселья на пороге комнаты появился Уорн.

– Что здесь происходит?

Девушка вскинулась с кровати и бодро отрапортовала:

– Василий Иваныч! Разрешите доложить! Вверенные вам красноармейцы устроили дебош из-за миски валерьянки. Объявите им выговор с занесением в личное дело!

После этих странных слов избранная закрыла глаза и упала на подушку.

– Дело революции не ждет! Но пасаран, товарищи! Мысленно я с вами, – раздался с кровати ее сонный голос.

Мужчины с удивлением и беспокойством смотрели на девушку, но, видимо, она действительно заснула.

– Раинель ей дал какую-то гадость, и, похоже, она сошла с ума! – прошептал некромант.

– Это успокоительное, которое я был вынужден ей дать, потому что ТЫ ее довел до слез! – так же тихо ответил эльф.

– Если это успокоительное, то она должна была успокоиться, а не нести чушь и глупо хихикать!

– Ну, подумаешь, немного перестарался с дозировкой, но, если бы не твоя инициатива, она бы не рыдала! Тебе что было сказано? Как проснется, позвать нас! Какого шхыра ты сам объясняться решил?! Самый умный нашелся? Выскочка некромантская!

– Да ты…

– Тихо! – забывшись, громко рявкнул Уорн.

– Тихо в лесу, только не спит барсук… – раздалось с кровати.

Василиск оглядел всю композицию и шепотом приказал:

– Быстро в мой кабинет!

– А Оля? Надо, чтобы кто-то остался с ней, – пояснил Лоран.

– Оля, значит. Очень интересно, – поднял брови Уорн. – Мы ненадолго.

Глава одиннадцатая. Планы и домыслы

На пути в кабинет Уорна побратимы встретили заспанного Амрана. Келрит вышел из своей комнаты босой и одетый только в штаны. Василиск недовольно взглянул на полураздетого мужчину, но ничего не сказал.

Просторный кабинет визуально разделялся на две части. У окна стоял огромный стол, за которым работал Уорн, рядом располагалось черное кресло, у стены несколько шкафов. На противоположной стороне висела подробная карта континента, там же стоял стеллаж с документами, в углу пряталась незаметная дверка, которая вела в уборную.

В другой части кабинета располагались два дивана, несколько кресел, небольшой чайный столик и маленький буфет. Побратимы расселись вокруг столика. Уорну очень нравились эти диваны, настолько комфортные, что он старался все неформальные встречи проводить в этой части кабинета.

– Что произошло? – поинтересовался келрит.

– Лоран? – поддержал Уорн.

Некромант коротко рассказал о том, что случилось. Кое-что дополнял Раинель. Эльф снова уверил всех, что никакой дурман-травы или подобных компонентов в составе успокоительного не было.

– Как раз такое состояние девушки легко можно объяснить, – включился в разговор Амран. – Ты ведь накладывал на нее заклинание лечебного сна. Она должна была проснуться еще в обед, но проспала до полуночи. Здесь ты тоже использовал магию. Предполагаю, что эффект усилился благодаря остаточной магии, которая содержится в коконе.

– Вполне возможно, – кивнул Уорн. – Значит, можно надеяться, что все вернется в норму. А теперь я хотел бы услышать ваше мнение относительно иномирности девушки.

– Насколько я знаю, душа в этом обряде всегда приходила из нашего мира, – взял слово Лоран. – Если не прав, поправьте меня.

– Я прочел все, что можно было найти по поводу обряда, – подтвердил келрит. – Все записи убитого Смирла, но про иномирность душ ничего не написано. Конечно, специально я не искал, возможно, есть какие-то неявные намеки. Если душа и приходила в кокон из другого мира, то во всех источниках об этом ни слова.

– Иномирная душа связана с пророчеством, – уверенно заявил Лоран. – В манускриптах сказано: «Когда будет потеряна последняя надежда, войдет инородный дух…» Пророчество на раирише, но это неправильный перевод, нужно так: «Придет иномирная душа»! Надежда потеряна, посмотрите, что происходит: нас становится все меньше, животные гибнут или мутируют. Последнее время в империи постоянные волнения, разумные не верят в счастливое будущее! И вот появляется девушка из другого мира, она поможет, я уверен!

– Неужели ты хочешь миссию по спасению мира поручить избранной? – хмуро сказал Раинель. – Да, Ольга сильная и необычная, но она девушка! Хороши мы будем, если возложим ответственность на нее.

– Я же не говорю, что она должна бороться с опасностью и стоять в первых рядах! Не надо никакой ответственности на ее плечи. Уверен, помощь будет какая-то иная, – убеждал некромант.

– Да, возможно, Лоран прав, – поддержал побратима келрит. – Например, она может поделиться знаниями другого мира и тем самым помочь.

– Разумное предположение, – подтвердил Уорн. – Сейчас мы готовы схватиться за любую возможность. Надо расспросить о ее мире, но есть еще одна проблема. Если она ничего не знает о завершающем ритуале нашего объединения, то вопрос в том, как она отреагирует на будущее замужество?

– Жрецы говорят, что душа после смерти тела принадлежит тому богу, которому была посвящена при жизни, – начал пояснять Амран. – Белоголовые принадлежат Йари, их белому господину, а наши души – Орнии. Вероятно, в другом мире тоже верят в Орнию, поэтому богиня смогла перенести душу к нам.

– Нет, тут что-то не сходится, – Лоран хмурился и пощипывал бородку. – Пока не могу понять, что именно, но мне показалось, она вообще не знает об Орнии. Когда я приносил клятву, она бы узнала имя богини, которой поклонялась, пусть даже в другом мире.

– Может, в другом мире у Орнии иное имя, – сделал предположение Амран, но видно было, что он сомневается.

– А если нет? Если воля богини для нее ничего не значит? – спросил некромант. – Как тогда быть с обрядом?

Побратимы подавленно помолчали.

– Ритуал должен совершиться добровольно – это одно из условий, – напомнил келрит.

– Никто и не собирается ее заставлять! – возмутился Лоран. – Главное – эльфа к ней не подпускать, а то чем-то опять опоит…

Раинель закатил глаза, а потом высказался:

– Прежде чем строить теории, надо все же расспросить Ольгу, а то сейчас опять напридумываем, как с иродильцами.

– Кстати, насчет иродильцев. Я же сообщил де Йонку, императрице и ее мужьям о наших подозрениях насчет избранной! А теперь вдруг оказалось, что никакой секты не было, – Уорн нахмурился. – Что теперь делать? Получается, мы сами ошиблись и правителей ввели в заблуждение.

– Признаю, – тяжело вздохнул Амран, – Это я виноват. Неправильно…

– Прекрати, – мягко, но решительно прервал побратима василиск. – Никто такого предположить не мог. Да и я тоже уверился… Давайте пока решим так: ничего Оле не говорим ни о завершающем ритуале, ни о наших подозрениях насчет пророчества.

– Не хотелось бы ей врать… – начал Лоран.

– Мы и не будем врать! Просто постараемся сначала узнать про богиню в ее мире, про традиции, а потом уже расскажем. Пока будем переводить тему на что-то другое, – поддержал Уорна эльф. – Даже не представляю, как она отреагирует, когда узнает.

***

После того как побратимы вышли из кабинета, Лоран отвел в сторону келрита и поинтересовался:

– Ам, ты ведь все читал по поводу обряда и избранной, скажи, а не описывались там странные ощущения у мужчин?

– Ты что-то почувствовал?

– Да. Не знаю, как описать. Как будто огненная волна прошлась от головы до пяток, пробежала по позвоночнику, а потом ушла в ноги. Очень острые ощущения, но прошли быстро.

– Хм… ничего подобного точно не описывалось, но про ритуал замены души информации не очень много. Расскажи подробнее, как это случилось, а я постараюсь что-то найти.

– Как это случилось? – повторил вопрос Лоран. – Я и сам не знаю. Сидел рядом с девушкой на кровати, мы разговаривали, потом Оля заплакала и уткнулась мне в плечо. Я постарался ее успокоить и обнял, тут это случилось. На магию сразу проверил и ее, и себя – все в норме.

– А что ты чувствовал при этом? Ощущения от волны были неприятные?

– Не знаю, – некромант задумался. – Как будто в жару тебя облили холодной водой. Не поймешь, приятно это или нет.

– А до этого ты ничего странного не чувствовал?

– Нет. Я сочувствовал девушке, удивлялся, радовался, что она не из секты.

– А после?

– Ну, хм… Да, – неожиданно для себя смутился Лоран, вспоминая о том, что чувствовал. – Вдруг очень сильно ее захотел. Как подросток. С трудом удалось утихомирить желание.

– А сейчас? Хочешь?

– Нет. Не знаю. Может, если снова окажусь рядом с ней, хотя не уверен.

– Пошли к ней в комнату, проверим? – предложил келрит. – Может, она проснулась, а нас нет.

– Не проснулась, – уверенно заявил Лоран, направляясь в сторону комнаты Ольги вслед за побратимом. – Крепко спит.

– Ты почувствовал ее! – резко остановился Амран.

– Почувствовал… – неуверенно протянул некромант. – А ведь похоже на то! Примерно как вас я чувствую, только немного похуже.

– Тогда понятно, у тебя образовалась связь с ней. В книгах написано, что для того, чтобы между избранниками богини возникла связь, надо находиться рядом, – келрит отворил дверь комнаты и прислушался к дыханию спящей. – Но про объятия ничего не говорится. Ты что-то чувствуешь?

– Нет. Разве что рад, что с ней все хорошо, – Лоран застыл, вглядываясь в лицо Ольги. – Изменения еще не закончились, но она уже красивая.

– Только уж очень худая, – посетовал Амран.

– Да, ей надо больше есть, – согласился некромант, а потом предложил: – Нужно попросить Альера приготовить Ольге пирожных. Знаешь, девушки любят такие с кремом и фруктами.

– Точно! – воодушевился келрит. – Побольше сладкого, оно настроение повышает.

Глава двенадцатая. Разговор с Уорном

Просыпалась я так, как будто выныривала из болота: открою глаза, осмотрюсь, а потом снова погружаюсь в душную муть. Голова раскалывалась на части, губы пересохли, тело опять горело. После того как я выплыла в реальность окончательно, даже глаза открывать не хотелось. Полежав пару минут, все же разомкнула веки. Окно в комнате было открыто, прохладный ветерок немного охлаждал горячее лицо. Местное солнце, видимо, недавно вышло из-за горизонта, и его лучики пока еще несмело освещали комнату.

Я скосила глаза в сторону, кресло «дежурного» снова занято. Теперь в нем сидел седой. Перед креслом стоял столик с разложенными на нем папками и листами бумаги. Уорн что-то писал, склонившись над столом. Его длинные пальцы сжимали ручку необычной формы, с шариком на конце. Писал мужчина левой рукой, длинная челка, свесившись, закрывала глаза. Неудобно же! Почему он не подстрижется?

Мое тело уже некоторое время активно намекало на необходимость пройтись до уборной. Неужели они не могут попросить служанку посидеть со мной? Ходить перед мужчинами в ночнушке и нижнем белье я стеснялась, и пусть они уже видели меня голой – все равно. Вот не буду ставить его в известность о том, что проснулась. Пишет он там что-то, пусть и дальше пишет, а я пока встану. Медленно села на кровати, спустила ноги на пол, и вдруг меня подхватили на руки. Да что ж они так тихо ходят-то?! Что за дурацкая привычка подкрасться, схватить и тащить?!

– Поставь, – голос прозвучал сипло, но седой проигнорировал мою просьбу.

Он подошел к уборной, и дверь в местный санузел сама распахнулась. Вот это сила взгляда! Это как надо навык взора «покайся, несчастный» прокачать, чтобы даже двери сами открывались?! Так, это он меня сейчас сам помыть решил?

– Пусти сейчас же! – немного нервно сказала я и даже попыталась вырваться.

– Да понял уже, что тебе жутко не нравлюсь, но придется потерпеть, пока я тебя донесу, – заявил Уорн, ставя меня на пол возле умывальника.

– Что-о-о?

Сказать, что я удивилась – это ничего не сказать. Седой развернулся, чтобы уйти, но я его остановила, схватив за одежду:

– Нет! Подожди! Дело не в тебе. – Уорн повернулся ко мне, как мне показалось, в замешательстве. – Я сама могу дойти, а вы таскаете меня, как будто я – ребенок, немощная старушка или капризная принцесса! Не надо утруждаться, сама дойду! В конце концов, расстояние от кровати до туалета – не марафонская дистанция.

По мере того, как я говорила, из позы мужчины уходила напряженность.

– Да, ты – не принцесса, ты – избранная богиней, а это несколько повыше, чем принцесса, – объяснил седой и вышел, прикрыв за собой дверь.

Челюсть пришлось поднимать с пола. Выше, чем принцесса. Королевишна, блин. Ага, зеленая королевишна. Фиона, версия 2.0! Да ладно! Что за чушь? Я их богини в глаза не видела, вообще не знала о ее существовании, а теперь, видите ли, избранная этой богини! Выше принцессы, поди ты! Все же намудрил предатель, не та душа им попалась, ой не та!

Пока подобные мысли толкались у меня в голове, я успела завершить гигиенические процедуры. Хорошо бы помыться и поменять ночную рубашку, а то от меня уже слегка попахивает. Но как тут шкафы отпираются, я так и не поняла. Позвать, что ли, «Василия Ивановича»? Пусть устроит ликбез.

Я уже взялась за ручку двери и вдруг вспомнила, как чудила вчера. Елы-палы, «красноармейцы устроили дебош из-за миски валерьянки!» Как же стыдно! Мужики, наверное, решили, что я рехнулась. Неудивительно, что седой меня на руках аж до самой раковины донес! Как пить дать боялся, что упаду, головой треснусь и остатки мозгов растеряю. Будет у них зеленая королевна недо-Фиона, хихикающая и пускающая пузыри. Избранная богиней идиотка! Ой-е!

Но помыться все равно хотелось. А, ладно, главное – не покраснеть. Кстати, не факт, что я могу краснеть. Наверное, я зеленею, когда краснею… ну, то есть вы поняли. Главное, не позеленеть. Я приоткрыла дверь и позвала:

– Уорн, хм, – так, спокойно, не зеленею. – Ты не мог бы мне показать, как шкафы открываются и как магическую шторку делать?

– Да, конечно! – мужчина, кажется, даже обрадовался моей просьбе.

Через пять минут я уже умела открывать и закрывать шкафы и шкафчики. Знала, где лежит жидкое мыло и шампунь, куда складывать грязные вещи и все в таком духе. Привычных нам ручек у шкафов не было, просто на стенах тут и там были нарисованы темно-серые круги. Сначала я приняла их за часть дизайна, но оказалось, если надавить на такой круг ладонью и провести по кругу против часовой стрелки, то дверь отпиралась. Чтобы закрыть двери, надо было провести рукой в обратном направлении. По такому же принципу появлялась и исчезала шторка из дыма.

У шторки, кстати, была еще одна функция: она собирала влагу. Мокрая рука, проходя через дымную преграду, становилась сухой. Причем никаких неприятных ощущений вроде стянутости кожи не было. Подобные «шторки для душа» даже волосы слегка высушивали. Как объяснил Уорн, «снимали лишь верхний слой влаги». К слову, мужчина, похоже, забавлялся моим искренним восхищением магией, потому что седой вообще проявлял чувства очень скудно, и понять, что он думал на самом деле, было сложно.

– В твоем мире такого нет? – спросил он.

– Нет, но есть подобное. Называется душ, устроен по-другому, но принцип тот же. Обычно делают душевые кабинки из специального пластика, у них раздвижные двери. Регулируется температура воды специальными вентилями или панелью управления на стене, – начала я делиться технологиями своего мира.

– Подача воды с помощью магии?

– Не-а, у нас вообще магии нет.

– Как нет? – вот тут он точно удивился. – Как же тогда греется вода, обеспечивается напор и все остальное?

– Технология! Вода греется по-разному. С помощью электричества, например. У нас в каждом доме, ну почти в каждом доме, есть канализация, трубы отопления, а также трубы с горячей и холодной водой. Есть котельные, в которых нагревается вода, – глядя на удивленные глаза Уорна, я решила заканчивать лекцию. – В общем, там целая система водоснабжения. Долго объяснять, да и я не специалист.

– Очень необычно. Ты расскажешь потом о своем мире подробнее? – выходя за дверь, спросил мужчина.

– Конечно! Почему нет? – улыбнулась ему вслед.

Почему-то было приятно расшевелить Уорна и увидеть на его лице проявление хоть каких-то других чувств, кроме злости и раздражения. Интересно, если он говорит, что я выше принцессы, то почему в таком случае сначала так грубо себя вел? Надо будет спросить…

Что нужно для хорошего настроения? Смыть с себя пот, болезнь и страх всех этих дней, вытереться мягким полотенцем, надеть чистую одежду. Для полного счастья не хватало только поесть. Уорн, наверное, прочитал мои мысли: на тумбочке рядом с кроватью меня ждал поднос, заставленный кучей тарелок, чашек, чашечек и пиал. О как! Решили, видно, откормить. Ну что ж, я не против. Одарила седого ослепительной улыбкой и принялась за угощение. Суп с какой-то рыбой, пюре вроде картофельного, с вроде бы сметанным соусом. Вкусно, но, кроме всего этого, был и десерт: пирожные, похожие на эклеры, только с ягодной начинкой.