Из Пепла и Тьмы

Пролог

Я всегда думала, что конец света наступит внезапно. Яркая вспышка, гром с небес, огненный дождь – и затем пустота. Оказалось, Апокалипсис подкрадывается постепенно, маскируясь под чудеса и знамения. И когда ты наконец понимаешь, что происходит, бежать уже некуда. Меня зовут Кассандра, и я – одна из отмеченных. Тех, кого ангелы называют Вестниками. Тех, кого фанатики почитают как святых и проклинают как еретиков.

Спросите меня, каково это – быть избранной? Это значит просыпаться каждый день в страхе, что твой дар станет твоим проклятием. Что те, кого ты любишь, пострадают из-за того, кто ты есть. Что тебе придётся потерять всё, чтобы обрести судьбу, которую ты не выбирала.

Всё началось два года назад, когда мир ещё казался нормальным. Насколько вообще жизнь может быть нормальной для девушки, которая видит будущее в своих рисунках. Мои картины всегда были необычными, но галеристы назвали бы это "даром свыше".

Первым знаком стали кровавые дожди. Они обрушились на наш город в день летнего солнцестояния. Все решили, что это какая-то аномалия. Странное, но объяснимое природное явление. Но я видела в алых каплях нечто большее. Они напоминали мне цвет краски, которую я использовала, чтобы изобразить пылающий закат над руинами города. Картину, которую я написала за неделю до первого дождя.

Потом появились другие знамения. Статуи ангелов, плачущие кровавыми слезами. Иконы, на которых лики святых искажались в жутких гримасах, – еще одно зловещее предзнаменование. По ночам в парках роились стаи пепельных бабочек, складываясь в древние символы. Люди начали говорить о конце времён. А я рисовала всё это задолго до того, как оно происходило.

И затем начались сны. Видения падающих ангелов и горящих городов. Каждую ночь я просыпалась в холодном поту, с криком, застрявшим в горле. Но настоящий ужас ждал меня наяву. Однажды утром, после очередного кошмара, я увидела их. Тонкие линии, сплетающиеся в незнакомый узор на моей руке. Метка Вестника.

Я не сразу поняла, что это значит. Поначалу я радовалась, что не одна такая. В новостях всё чаще говорили о людях, просыпающихся с такими же метками. Все ждали объяснения, знака свыше. И он явился – в виде сияющих крылатых фигур, спустившихся с небес. Ангелы пришли к нам. И это стало началом конца.

На площадях и в церквях божественные посланники говорили о грядущем рае. О том, что скоро всем страданиям придёт конец. Что отмеченные Вестники – избранные, чья сила поможет открыть врата блаженства для всего человечества. Всё, что нужно, – привести этих людей к ангелам.

И мир сошёл с ума. Внезапно все вокруг стали охотниками за избранными. Тех, кто был отмечен, выслеживали, предавали, тащили к ангелам в надежде выслужиться. Тех, кто пытался бежать, – объявляли в розыск. Никто не задавался вопросом, что происходит с Вестниками после того, как их забирают ангелы. Они просто исчезали – и все считали, что навсегда.

Тогда мы с моим братом Тэмо поняли, что пора уходить. Мой брат, мой лучший друг, моя родственная душа – только ему я могла доверять. Особенно после того, как он показал мне свою метку – такую же, как у меня. Мы собрали вещи, сожгли мои рисунки, попрощались с родителями. И бежали из города, не оглядываясь назад.

С тех пор мы скитались по стране, пытаясь держаться подальше от людей. Но куда бы мы ни шли, знамения следовали за нами. Кровавые дожди, плачущие статуи, пепельные бабочки – и ангелы, неустанно повторяющие свои обещания с экранов и рекламных щитов. А ещё – сны и видения, становившиеся всё более пугающими. Иногда мне казалось, что безопаснее было бы сдаться. Прийти к ангелам и молить о прощении. Но каждый раз, когда я была готова опустить руки, Тэмо напоминал мне, ради чего мы боремся – ради свободы.

Ради того, чтобы никакие высшие силы не решали нашу судьбу. Даже если это означало, что нам придётся сражаться до конца.

Глава 1

Мы пробыли в заброшенной церкви всего пару дней, когда они нас нашли. Секта "Чистых" – фанатики, помешанные на поисках и "спасении" отмеченных. Они прочёсывали улицы городов, устраивая облавы на таких, как мы. И теперь они вышли на наш след.

Это случилось ночью. Мы с Тэмо спали по очереди, охраняя временное убежище, но усталость взяла своё – и я задремала на посту. Разбудил меня звон разбитого стекла и грубые голоса, раздававшиеся снаружи. Я в панике растолкала брата, и мы бросились к чёрному ходу, перепрыгивая через обломки скамей. Но было уже поздно.

Двери церкви с грохотом распахнулись, и внутрь ворвались люди в белых балахонах с капюшонами. Их лица скрывали маски, но я видела горящие безумием глаза. В руках они сжимали оружие – от обычных пистолетов до метательных ножей и арбалетов. Эти "Чистые" явно не горели желанием брать нас невредимыми.

– Вот они, отмеченные! – прокричал один из них, указывая на нас.

– Хватайте их, пока не сбежали! Помните, за живых ангелы обещали двойную награду!

Мы с Тэмо рванули к выходу, но путь уже преграждали трое "Чистых". Мой брат схватил подсвечник и метнул его в преследователей, давая нам пару секунд форы. И мы побежали так быстро, как только могли.

Мы петляли между скамьями и колоннами, пытаясь оторваться, но "Чистые" были повсюду. Их злые голоса и жестокий смех звучали всё ближе, предвкушая лёгкую победу. Обезумевшие глаза сверкали из-под капюшонов, а руки тянулись к нам, жаждая схватить и поволочь к ангелам. Алтарь впереди вдруг взорвался градом щепок – кто-то из фанатиков открыл огонь. Пули со свистом проносились мимо, и я вскрикнула, когда одна из них оцарапала руку, оставив огненную борозду. Боль на миг затмила всё остальное, но адреналин быстро смыл её, придав сил.

Краем глаза я заметила наше спасение – узкую лестницу, что вела на колокольню. Схватив Тэмо за руку, я рванула туда, молясь, чтобы "Чистые" не добрались до нас раньше. Брат что-то кричал, оглядываясь, но за грохотом погони и стуком собственного сердца я не разбирала слов.

Мы взлетели по ступенькам, и холодный ночной ветер ударил в лицо, остужая пылающую кожу. Здесь, на вершине колокольни, всё казалось обманчиво спокойным. Внизу мерцали далёкие огни города, безразличные к нашей судьбе. На миг меня охватило отчаяние – бежать было некуда. Позади – разъярённая толпа "Чистых", впереди – только пустота и смерть. Но потом я увидела его – тёмный кабель, протянутый между крышами церкви и библиотеки, стоявшей напротив. Тонкий, ненадёжный, он всё же был нашим единственным шансом.

Мысли заметались в голове, страх сковал тело. Прыжок веры? Или безумие? Выбора не было. Позади уже слышались шаги и триумфальные возгласы "Чистых". Ещё немного – и нас схватят. Я стиснула зубы и прошептала брату, указывая на кабель:

– Надо прыгать. Сейчас!

В глазах Тэмо промелькнуло сомнение и ужас, но он кивнул. Всегда доверял мне, даже если мои решения были на грани безумия. Особенно если были. Я зажмурилась, отгоняя назойливый страх, и сделала шаг в пустоту. В животе что-то оборвалось, когда земля ушла из-под ног. Ветер засвистел в ушах, а сердце, кажется, застряло где-то в горле. Руки судорожно вцепились в кабель, скользкий от ночной влаги. Казалось, весь мир сжался до этого тонкого жгута, протянутого над бездной.

Когда мы были на середине, позади раздался вопль боли. Кто-то из "Чистых", видимо, решил последовать нашему примеру, но не удержался. Тошнотворный хруст и звон цепей возвестили о его участи. Меня затрясло, но не от страха – от мрачного, жестокого удовлетворения. Такова цена фанатизма – рано или поздно ты летишь в ту самую бездну, куда толкаешь других.

Последние футы дались особенно тяжело. Пальцы онемели, а кабель, казалось, вот-вот лопнет под нашим весом. Дыхание вырывалось со свистом, в висках стучала кровь. Но вот впереди показался край крыши, и с победным кличем мы рухнули на шершавый настил. Несколько долгих, блаженных мгновений я просто лежала, прижавшись щекой к холодному камню. Пыль забивала нос, а колени саднило, но это была сладкая боль. Боль выживших, ускользнувших от безумия в последний миг.

Рядом судорожно дышал Тэмо. Его лицо покрывала смертельная бледность, и глаза лихорадочно блестели. Но на губах играла слабая, безумная улыбка человека, обманувшего судьбу. Мы были живы. Покалеченные, напуганные до полусмерти – но живые.

Внизу "Чистые" выли от ярости, как стая обманутых гончих. Кто-то пальнул вверх, но пули лишь бессильно высекли искры из кирпичей. Однако расслабляться было рано – фанатики вряд ли сдадутся так просто. И теперь, когда мы оказались на виду, отступать некуда.

Я с трудом поднялась на дрожащие ноги и протянула руку брату. Он ухватился за неё, как утопающий, и мы побрели к дальнему краю крыши. Туда, где виднелась пожарная лестница. С улицы уже доносился рёв моторов и истошные вопли – "Чистые" вызвали подкрепление. Глухие удары и скрежет возвестили, что они пытаются выбить двери библиотеки. У нас оставались считанные минуты, чтобы скрыться.

Мы с Тэмо переглянулись – и, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице. Ржавые ступеньки дрожали и стонали под нашим весом, а сердце колотилось где-то в горле. Ободранные ладони жгло, рубашка липла к взмокшей спине, а дыхание вырывалось со всхлипами. Но страх гнал вперёд, не давая думать об усталости и боли.

Мы бежали, петляя переулками, подальше от света фонарей и людных улиц. Но куда бежать дальше? Этот вопрос горчил на губах, вызывая тошноту. Весь наш мир сузился до тёмных закоулков и подворотен, до запаха гнили и страха. Дома нас не ждали – только пустые стены и холодные простыни. Друзья, семья – все отвернулись, испугавшись гнева ангелов. Мы остались совсем одни в этом враждебном новом мире.

Тэмо, словно уловив мои мысли, сжал моё плечо.

– Кассандра, мы справимся, всё будет хорошо. Когда-нибудь, обязательно будет.

Звук наших шагов гулким эхом отражался от стен узких улочек, пока мы с Тэмо петляли по ночному городу, пытаясь оторваться от преследователей. Дыхание вырывалось со свистом, лёгкие горели от недостатка кислорода. Страх гнал вперёд, не давая остановиться ни на секунду. В момент, когда мы думали, что оторвались, вновь слышались крики "Чистых", грохот подошв по брусчатке, лязг оружия. Они были настойчивы, и очень, очень злы.

Внезапно переулок оборвался тупиком – гладкой бетонной стеной без единого намёка на двери или окна. Мы застыли, судорожно хватая ртом воздух и озираясь в поисках выхода. Позади всё громче раздавались крики и свист пуль. "Чистые" нагоняли.

В отчаянии Тэмо рванул в сторону, увлекая меня за собой, и мы буквально ввалились в узкий проход между домами, заваленный мусором и обломками. Тьма здесь была гуще, а затхлый запах – нестерпимее. Вонь отбросов мешалась с вездесущим городским смогом, вызывая приступы тошноты.

Мы остановились, пытаясь отдышаться. Шум погони стал тише, но расслабляться было рано. "Чистые" вряд ли отступят так просто. Надо было двигаться дальше, искать укрытие понадёжнее. И в этот момент я услышала звук, от которого кровь застыла в жилах. Хлопанье крыльев – мощное, размеренное, зловещее. Звук преследовал меня во снах с тех пор, как я начала видеть будущее. Предвестие опасности и надвигающейся тьмы.

Медленно, будто во сне, я подняла голову – и увидела ЕГО.

Падший ангел стоял неподвижно, тяжело опираясь на длинный меч. С лезвия стекала кровь, капая на мостовую. А у его ног лежали тела. Много тел в светлых одеждах, с пустыми глазами и изломанными белоснежными крыльями. Ангелы. Он убил их – легко, будто сломал игрушки.

Он стоял в начале прохода, загораживая собой тусклый свет фонарей. Высокий, с длинными тёмными волосами и бледной кожей, испещрённой странными татуировками и шрамами. Его одежда, чёрная, как сама ночь, была изодрана и покрыта кровью – чужой и своей. Но не это приковывало взгляд. А крылья. Огромные, чернее самой тьмы, они распростёрлись за его спиной, закрывая небо и звёзды.

Самюэль. Падший ангел, чьё имя носители нимбов поминали столь же часто, сколько и избранных.

В проповедях и телепередачах падшего называют не иначе как "погубитель", "враг рода человеческого", "прислужник Сатаны". Ему приписывают все беды мира, от войн и эпидемий до падения нравов и природных катаклизмов. Устами земных последователей небеса кричат: мол, Самюэль несёт погибель, жаждет ввергнуть творение в хаос, уничтожив всё живое.

"Одержимый гордыней, он возомнил себя равным Всевышнему! – вещают святые отцы с амвонов, и паства испуганно шепчет молитвы. – В безумии своём павший желает свергнуть Создателя, забрать власть над душами! Опомнитесь, дети мои! Не внимайте сладким речам губителя, не поддавайтесь его кознями! Лишь в лоне церкви, лишь всецело доверившись небесным защитникам, вы спасётесь от участи проклятых!"

И вот теперь он стоит передо мной. От него исходила аура мощи и ярости, настолько осязаемая, что, казалось, её можно потрогать руками. Запах крови, пепла и чего-то неуловимо горького окутывал его фигуру.

Это было страшное зрелище – божественные создания, низвергнутые во прах. И всё же в первый миг я испытала не ужас и отвращение, а странное волнение, почти благоговение.

Как бы ни твердили с амвонов, что падший – исчадие зла, воплощение гибели, я не могла отделаться от мысли, что передо мной нечто неизмеримо великое. Нечто древнее и могущественное, не вписывающееся в привычные рамки добра и зла.

Чувство было сродни религиозному экстазу – трепет от осознания, что ты стоишь перед чем-то, превосходящим твоё понимание. Чем-то невообразимо могущественным и совершенным в своей разрушительной силе.

Я смотрела на падшего, не в силах отвести взгляд. Любовалась хищной грацией его движений, текучестью поворотов головы, игрой тусклого света на угольно-чёрных перьях. Даже кровь и грязь, покрывавшие его одежду и кожу, казались причудливым узором, произведением мрачного искусства.

Это было безумием. Я понимала, что передо мной – убийца и враг рода человеческого. Страшная сказка воплоти. Но сердце пело от восторга и странного томления.

Падший ангел сделал шаг вперёд, и его крылья зашелестели, рассыпая вокруг чёрные перья. В нос ударил острый запах озона и раскалённого металла. Каждое движение – будто сполох дикого пламени, прекрасный и смертоносный.

Краем сознания я понимала, что Тэмо дёргает меня за руку, шепчет что-то срывающимся голосом. Но мне было всё равно. Весь мир померк, растворился в тумане. Остались лишь эти глаза напротив, прожигающие до самой души.

А потом нас настигли "Чистые". На мгновение в переулке воцарилась тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием фанатиков. Но затем их замешательство сменилось яростью. Они поняли, что перед ними – противник их божеств, существо, которое нужно уничтожить любой ценой.

– Это он! Падший! – прокричал один из "Чистых", вскидывая ружьё. – Убейте его во имя Света!

Раздались выстрелы, и переулок озарился вспышками. Пули со свистом рассекали воздух, но падший ангел даже не шелохнулся. Он лишь взмахнул мечом, и выстрелы утонули в звоне клинка, отражающего каждую атаку.

Но "Чистые" не отступали. Кто-то попытался подобраться ближе, выхватывая ножи и дубинки. Они наседали со всех сторон, стремясь завалить падшего числом. На их лицах горела неистовая решимость, граничащая с безумием.

Падший ангел оценил ситуацию за долю секунды. Он понимал, что это не его война, что эти фанатики – лишь пешки в чужой игре. Но выбора не было – они не оставили ему шанса уйти мирно.

С гневным криком он ринулся в бой, и переулок наполнился звоном стали и предсмертными хрипами. Падший ангел двигался с нечеловеческой скоростью, и каждый взмах его меча приносил смерть. Он кружился в смертоносном танце, и чёрные крылья за его спиной словно поглощали свет.

Звон клинка и крики боли наполняли воздух, но я слышала лишь стук своего сердца. Страх и восхищение смешались во мне в одно целое. Я не могла понять, почему эта сцена так гипнотизирует меня. Возможно, дело было в том, что впервые я видела кого-то, способного противостоять ангелам – пусть даже падшего.

Краем глаза я заметила, что Тэмо тоже не может отвести взгляда от битвы. Его лицо выражало смесь ужаса и странного возбуждения. Я знала, о чём он думает – в глубине души мы всегда мечтали дать отпор тем, кто преследовал нас. И падший ангел воплощал эту мечту – дикую, мрачную, но такую притягательную.

Внезапно один из "Чистых" сумел прорваться совсем близко к падшему и взмахнул ножом, метя в спину. Я хотела закричать, предупредить об опасности, но не успела. В последний момент падший ангел резко развернулся, перехватил руку фанатика и с хрустом вывернул. Нож со звоном упал на землю, а "Чистый" рухнул на колени, хрипя от боли.

– Жалкое зрелище, – процедил падший, глядя на корчащегося у его ног человека. – Неужели вы верите, что ваши ничтожные клинки могут навредить мне?

Его голос, низкий и хрипловатый, прозвучал словно гром среди внезапно наступившей тишины. От него по моей спине побежали мурашки – то ли от страха, то ли от чего-то ещё. Он выпрямился и огляделся, словно ища новых врагов. Но вокруг были лишь мёртвые тела и гнетущая тишина.

И в этот момент он заметил нас. Его глаза, полыхающие нечеловеческим огнём, остановились на мне, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. В его взгляде не было узнавания или сочувствия – лишь отстранённое любопытство и тень раздражения.

– Вам повезло, – бросил он, отворачиваясь. – В другой раз не стойте на моём пути.

Он явно принял нас за случайных свидетелей и не собирался помогать. Но мне вдруг стало обидно. Мы столько времени бежали и прятались, а он даже не удосужился спросить, кто мы такие и почему "Чистые" преследуют нас.

– Мы не просили о помощи, – выпалила я прежде, чем успела подумать. – Мы сами способны о себе позаботиться.

Падший ангел замер и медленно повернулся. В его глазах промелькнуло нечто похожее на интерес.

– Неужели? – протянул он, окидывая нас оценивающим взглядом. – И кто же вы такие, что привлекли внимание церковных псов?

Я вздёрнула подбородок, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.

– Мы Вестники, – сказала я, надеясь, что голос не дрогнет. – Те, кого ищут ангелы и их прихвостни.

– Вестники, значит, – протянул он, и в его голосе мне послышалась горькая ирония. – Что ж, добро пожаловать в клуб гонимых и проклятых. Наслаждайтесь, пока можете.

Он явно не верил, что мы долго протянем в бегах. И от этого мне стало ещё обиднее. Я хотела доказать ему, что мы сильнее, чем кажемся. Что мы справимся со всем, что ждёт нас впереди.

Но прежде, чем я успела найти нужные слова, падший ангел расправил крылья, готовясь взлететь. На прощание он бросил на нас последний взгляд – усталый и равнодушный.

– Не попадайтесь мне больше. В следующий раз можете оказаться не на той стороне клинка.

И, тяжело взмахнув крыльями, он исчез в ночном небе, оставив после себя лишь горький запах пепла, крови и пару упавших перьев.

Я смотрела ему вслед, чувствуя странную смесь эмоций. Разочарование смешивалось с любопытством, а страх – с непонятным предвкушением. Этот падший ангел был загадкой, враждебной и манящей одновременно. И я вдруг поняла, что хочу разгадать её. Хочу узнать, что скрывается за этой маской равнодушия и жестокости.

Возможно, это было глупо. Возможно, опасно. Но я не могла отделаться от мысли, что наша встреча не была случайной. Что нас с падшим ангелом связывает нечто большее, чем просто мимолётное столкновение в переулке.

И глядя на залитую кровью мостовую, слушая затихающее эхо хлопков крыльев, я поклялась себе, что узнаю правду. Чего бы мне это ни стоило. Потому что иногда, чтобы найти свой путь, нужно сначала заглянуть в бездну. И падший ангел, сам того не желая, стал моим проводником в неизведанное.