Стена

В тот день мы с Олегом успешно сдали свой последний вузовский экзамен. Помню, какими радостными мы вышли из аудитории на залитую солнечным светом улицу. Впереди нас ждало целое лето – долгое время отдыха между первым и вторым курсом. Я спешил в общежитие собрать вещи, потом на вокзал – покупать билет на поезд. Олег протестовал. Он был как пьяный, едва не подпрыгивал на месте и радостно смеялся, показывая свои крупные белые зубы. Втайне я всегда завидовал ему. У меня не было такой улыбки и таких ровных зубов. Не было его жизнерадостности, чувства юмора, денег – всего того, чем судьба в избытке наградила своего баловня. Всегда успеешь к родителям, сказал он тогда мне. И я согласился. Я вообще часто соглашался с ним. С ним приятно было соглашаться. Он был высокого роста, хорошо физически развит, девушки отличали его среди других парней. Мне было лестно, что он считал меня своим другом.

У него появилась идея, так сказал мне Олег. Хотя мне показалось, что он давно задумал это, а тогда лишь сделал вид, будто мысль только что пришла ему в голову. Он пригласил меня погостить у своих родителей. На пару дней, не больше. Они будут довольны, пояснил он тогда, увидев, что я дружу в университете с хорошими ребятами. Ты ведь хороший, правда? Тогда я кивнул в ответ. Как оказалось, напрасно. Но я ведь не пил, не курил и не ругался матом. В учёбе был одним из лучших на курсе. У меня даже не было девушки, чтобы назвать себя блудодеем. Нет, не подумайте, мне нравились девушки, особенно одна из наших с Олегом одногруппниц, и, кажется, симпатия была взаимной. Я ещё был девственником и старался никому не проговориться об этом. Вряд ли бы это сочли большим достоинством.

Мы шли по улице к общежитию. Олег оживлённо жестикулировал и делился со мной своими планами. Его родители, говорил он, живут в своём доме в соседней области, недалеко от районного центра. У них огромный участок. Неподалёку есть песчаный карьер. Там можно искупаться. Я шёл и тайком любовался им. Им невозможно было не любоваться, так блестели на солнце его глаза. Всё в нём вызывало мою зависть: уверенные движения рук, курчавые тёмные волосы, зубы, то и дело мелькавшие между губ, окаймлённых лёгкой бородкой. Да и к тому же мне приходилось постоянно задирать голову – он был намного выше. В тот день я понял, почему он дружит со мной. Слишком выгодно и контрастно отличался он на моём фоне в лучшую сторону. Слишком красивым был. Мысль показалась мне оскорбительной. Я прогнал её прочь. Потом снова вернулся к ней и обдумал. Даже если дружба его и корыстна, рассудил я, это простительно. Кумирам нужны поклонники. Так будет всегда.

Через два дня я уже сидел за столом в доме родителей Олега. Его мать кормила нас завтраком. Отец подшучивал насчёт юношеского аппетита. Их внимание стесняло меня. На вопросы я старался отвечать коротко и точно. Как вам учёба? (Что можно ответить на этот вопрос?) Куда планируете пойти работать, после того как закончите? Ах да, об этом, пожалуй, ещё рано задумываться в вашем возрасте. Возможно, вам захочется сменить специальность. Обращение на «вы» для меня было непривычно. Мне чудилась за ним некая насмешка. Телефонный звонок отвлёк Олега. Он вышел из‑за стола в комнату, где оставил свой мобильник. Его мать воспользовалась случаем и тихо спросила у меня, есть ли у их сына девушка. Я дипломатично ушёл от ответа. Девушек у Олега было много. Только вряд ли его родителям понравилось бы такое разнообразие.

Первый день после приезда мы провели беззаботно и бесцельно. Непривычно яркое для севера солнце обжигало кожу. На небе не было ни облачка, и краски окружающего мира казались нереально насыщенными. Мы пошли купаться, и это освежило нас. Заброшенный карьер, где когда‑то добывали песок, изрядно зарос, но скопившаяся в нём после сильных дождей вода была очень тёплой. Ощущение, как будто принимаешь горячую ванну. На карьере мы встретили ещё несколько ребят из посёлка. Некоторые были знакомы Олегу. С радостью я увидел у одного из них волейбольный мяч. На участке поля мы разметили сорванными пучками травы площадку и начали игру. Отсутствие сетки нам нисколько не мешало. Споры о том, перелетел ли бы мяч через неё, если бы она была, или нет, лишь добавили матчу интерес. Тогда пришёл час моего торжества. Несколько лет занятий в волейбольной секции во время обучения в старших классах не прошли даром. Руки сами вспомнили нужные движения. Мяч слушался меня как живой и летел, куда я хотел, направляемый точными ударами. Начинали мы с Олегом в одной команде. Когда наше превосходство стало очевидным, составы перетасовались. Мы с ним оказались по разные стороны воображаемой сетки. Постепенно выражение его лица становилось всё мрачнее. В криках появились неприятные визгливые нотки. Очередной мяч пролетел между его рук. С раздражением он отбросил длинные волосы со лба и заявил, что нам пора идти ужинать. Его мать терпеть не может греть еду заново. В глазах ребят заиграли насмешливые искорки. Кажется, они тоже не любили Олега, как и… Я? Разве я не любил его? Зачем же тогда я откликнулся на его предложение и поехал с ним?

Обратный путь мы проделали молча. Олег дулся. Я превзошёл его в тот день. Возможно, он тогда уже жалел о своём гостеприимстве.

На следующее утро от его плохого настроения не осталось и следа. Самовлюблённые типы не умеют долго носить в себе обиды. Они всегда свято уверены в том, что весь мир должен вращаться вокруг них. В этом их сила, в этом их слабость. Вот и тем утром он снисходительно глядел на меня как ни в чём не бывало. Даже предложил взять у его отца машину и поехать в районный центр. Дыра, конечно, захолустье, пояснил он с презрительным жестом. Однако скататься туда будет интересно. Может быть, удастся познакомиться с симпатичными девушками. Надо ли говорить о нашем намерении его отцу? Нет, явно не стоит, он сейчас работает в своём кабинете. Или просто дремлет в кресле после завтрака. С этими словами Олег с видом заговорщика подмигнул мне. Он знал, где лежат ключи. Даже если папа услышит, как отъезжает машина, не кинется же вдогонку. Я мысленно согласился с ним. Вдогонку его отец не кинется. Слишком на первый взгляд флегматичен для таких энергичных поступков. Мы вдвоём вышли из дома и нырнули внутрь салона чёрной «Ауди». Машина стояла под навесом в тени. Внутри оказалось не так жарко, как я ожидал. Олег завёл мотор и тронулся с места. Я подумал было, что всё же стоит сказать родителям Олега, куда мы едем, но спросил лишь, взял ли он с собой мобильный телефон. Мой друг кивнул мне с сосредоточенным видом. Он явно наслаждался ездой и ощущением скорости. Права у него были, так что нам можно было не беспокоиться за юридическую сторону вопроса. Я вообще ни о чём не беспокоился. Если бы я знал тогда, что ждёт меня через несколько часов! Просто открыл бы дверь и вывалился на асфальт. Но счастливый в своём неведении я лишь безмятежно ковырялся в настройках магнитолы и изучал кнопки на приборной панели. Наконец я нашёл радиоволну с танцевальной музыкой. Салон наполнили чередующиеся в хаотичной последовательности звуки. Они порождали смутное беспокойство. Что‑то в них было неправильное, как будто музыканты постоянно пропускали одну или две ноты или не попадали в такт. Я посмотрел на Олега и хотел поменять волну. Но ему музыка нравилась. Плечи его подёргивались, и он пытался подпевать. Незнакомый женский хриплый голос выводил непонятные рулады. Что это за язык, поинтересовался я у Олега. Не знаю, беззаботно ответил он, наверное, итальянский. Тогда я впервые почувствовал лёгкую дурноту. Что‑то во мне вдруг очень захотело вернуться обратно к дому родителей Олега. Но я испугался показаться перед ним смешным. Это смазало бы мой вчерашний триумф. Погасило искру самоуважения в моей груди. Поэтому я лишь откинулся на кожаную спинку сиденья и закрыл глаза. Через некоторое время машину вдруг резко дёрнуло в сторону, меня оглушил рёв клаксона грузовика. Рядом грубо выругался Олег. Мимо нас промчался огромный большегруз. Очевидно, его водитель отвлёкся и вильнул рулём. Этот эпизод окончательно вывел меня из равновесия. Сквозь полуприкрытые веки я стал следить за дорогой и едущими навстречу машинами. Но их, к счастью, больше не было. Ехали мы недолго. Минут через пять над ухом у меня раздался возглас сокурсника. Прибыли, соня, вот она, Земля Обетованная. Я открыл глаза. Обетованная Земля оказалась небольшим промышленным городком. Дома в нём были высотой максимум пять этажей. Я нигде не увидел «хрущёвок», здания явно были более поздней постройки. На перекрёстках в центре повстречались даже несколько светофоров. Были в городе и магазины сетевых гипермаркетов, и салоны сотовой связи. А это что? Ого! Настоящий кегельбан, так и написано – «Настоящий кегельбан»! Мы с Олегом долго смеялись над этим названием. Он вполне искренне, я более саркастически. Моё детство прошло в таком же маленьком городке, только очень далеко оттуда. И мне было понятно ощущение безнадёги, веющей от всего, что я видел вокруг. Но к этому чувству во мне примешивалось ещё кое‑что. Мне сразу стало страшно в этом городе, уж не знаю почему.