Спросите Эмму! Как спасти дружбу

Дневник Эммы Вудз. Повести для девочек

FRENEMIES by Sheryl Berk & Carrie Berk

Copyright © 2019 by Sheryl Berk & Carrie Berk

© Собакина М., перевод на русский язык, 2024

© кирапика, иллюстрация на обложке, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

Старый добрый «Броненосец»

Над столом у Эммы Вудз висел календарь, и она аккуратно вычёркивала каждый день – пока в июне не осталась клеточка с надписью «0 дней до лагеря “Броненосец”». С пяти лет этот дневной тематический лагерь неподалёку от Свитленд-Маунтинз был её летним домом, полным веселья, друзей и фруктового мороженого в изнуряюще жаркие полдни. Именно здесь Эмма научилась плавать и нырять, плести из шнуров браслеты дружбы и брелоки для ключей. Здесь она сыграла свою первую главную роль на сцене – Белль в «Красавице и чудовище». Все самые лучшие детские воспоминания были связаны с лагерем «Броненосец» – она с гордостью носила весь год майку с логотипом лагеря и очень любила напевать лагерную песню:

«Броненосец» так нравился Эмме, что она думала о нём весь год и с нетерпением ждала следующей поездки. Когда девочка перешла в шестой класс, родители напомнили ей, что она больше не сможет поехать в лагерь, потому что туда принимали детей только до одиннадцати лет. К счастью, имелись и другие способы туда попасть!

Она закрыла глаза и вспомнила, как прошлым летом они с её лучшей подругой Хэрриет Горовиц записались в «Броненосец» вожатыми. У Хэрриет была целая куча аллергий: на пыльцу, амброзию и плесень – она слегка нервничала из-за того, что, возможно, придётся весь день находиться на улице. Но Эмма убедила её, что всё будет просто потрясающе.

– Это же как побыть бебиситтером, но с дополнительными бонусами, – заверяла она подругу.

Да, им придётся следить за группами малюток «синичек» в бассейне, чтобы они не плакали, не дрались и не нахлебались воды. Но зато подруги могли бесплатно плавать в бассейне, у них был шведский стол за обедом, собственные койки со шкафчиками и ежегодная поездка сотрудников лагеря в «Херши-парк».

Эмме ужасно нравилось быть вожатой; она чувствовала себя взрослой. Конечно, это большая ответственность, но были и бонусы: зарплата (250 долларов!) и чаевые от родителей малышей, которые просили «особенно внимательно» присматривать за их ребёнком.

– Миссис Марбатс дала мне сегодня утром пять долларов, чтобы я не разрешала ребятам дразнить её Мики, – сказала Эмма Хэрриет, забираясь в лагерный автобус и занимая место рядом с ней. – Дети дразнят его Бац-бац. Интересно, что я могу с этим сделать?

Хэрриет как раз наносила крем от загара и лосьон от комаров.

– Я сгораю просто моментально, – пожаловалась она Эмме, демонстрируя подруге красное пятно на плече. – Смотри! Это я всего лишь проводила «апачей» на обед. Я пробыла на солнце всего пять минут – и вот пожалуйста!

По мнению Эммы, Хэрриет легко отделалась – она была вожатой в зале для творческих занятий и весь день находилась в помещении с кондиционированным воздухом, раздавая цветную бумагу, ёршики для поделок, клей и маркеры. Эмма же отвечала за группу девочек-пятилеток и не только сопровождала их в прогулках на природе, стрельбе из лука, езде верхом и на разных спортивных занятиях, но ещё и отводила их в туалет, чтобы не упали в унитаз и вымыли руки!

– Знаешь, чем мне больше всего нравится быть вожатой? – спросила её Эмма.

– Дай угадаю, – фыркнула Хэрриет. – Комары, солнечные ожоги, ноющие сопливые дети…

– Нет, – сказала Эмма, обнимая подругу за плечи. – Тем, что я всё лето провожу вместе со своей лучшей подругой.

– Ладно, – кивнула Хэрриет, – это понятно. Но мне очень не хватает Иззи.

Третьим членом их трио лучших подруг была Изабелла Парк, которая на восемь недель уехала в спортивный лагерь для гимнастов. У неё едва хватило времени написать одной из них коротенькое письмо, в котором она в основном рассказала о симпатичном мальчике по имени Бен, капитане гимнастической команды своей школы.

– Мне её тоже не хватает, – сказала Эмма. Все трое были неразлучны с самого первого дня встречи ещё в детском саду.

– Интересно, чем сейчас Иззи занимается? – задумалась вслух Эмма.

– Уж точно не сидит в автобусе, набитом пятилетками, – сказала Хэрриет, – и не молится о том, чтобы одного из них не вырвало.

Эмма бросила взгляд на Мики Марбатса. Он и вправду слегка позеленел – и это уже в третий раз на этой неделе.

Хэрриет вытащила из своего рюкзака бутылку с санитайзером и щедро полила жидкостью руки.

– Почему это маленькие дети такие противные?

– Мы тоже были маленькими, – сказала Эмма. – Помнишь?

– Маленькими – да, противными – нет!

– Помнишь, как в первом классе ты вылила на себя и Иззи своё шоколадное молоко – как раз перед тем, как мы делали классное фото? Это было противно!

– Это был несчастный случай, – возразила Хэрриет. – У меня были скользкие руки. Нам на ланч тогда дали очень жирные крекеры.

Эмма не смогла не хихикнуть при воспоминании о том, как выглядели Хэрриет в белом кружевном платье и Иззи в розовом атласном с огромными коричневыми пятнами на юбках.

– Вы обе весь день пахли прокисшим молоком!

Хэрриет ещё раз нанесла каплю лосьона на место комариного укуса на щиколотке:

– Да по мне лучше школа и кислое молоко, чем вот это вот всё!

– Земля вызывает Эмму!

Эмма очнулась от воспоминаний, когда Иззи щёлкнула пальцами у неё перед носом: она сидела в школьной столовой, а совсем не в своём любимом «Броненосце». Она заметила, что Хэрриет пьёт через трубочку шоколадное молоко из пакетика.

– Ты слышала хоть одно слово из того, что я сказала? – с нетерпением спросила Иззи. – Ты вообще на какой планете?!

Эмме понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить: она в школе, прошла только половина учебного года и до следующего лета в «Броненосце» ещё несколько месяцев.

– Да я вспоминала прошлое лето, – вздохнула она. – Это было так здорово.

– Говори за себя, – не согласилась Хэрриет. – Я всё лето только чесалась, потела и боролась со всякой заразой.

– У Хэрриет совсем другие воспоминания. – Иззи хмыкнула. – Вы уверены, что были в одном и том же месте?

– Но ты же запишешься со мной в вожатые в «Броненосец» на следующее лето, да? – умоляюще спросила Эмма Хэрриет.

– Ни в коем случае, – отрезала Хэрриет. – Я не смогу ещё раз пройти через это. Мне до сих пор кошмары снятся.

«Хэрриет временами бывает такой ограниченной», – подумала Эмма.

– Но ты же была отличной вожатой! – заверила Эмма подругу. – Ты просто обязана записаться снова. – Эмма повернулась к Иззи в поисках поддержки.

– Меня ты тоже не уговоришь, – опередила её Иззи. – Даже не пытайся.

– Я и не собиралась, – покривила душой Эмма.

На самом деле она хотела убедить обеих своих подруг сделать это, даже если для этого ей понадобится весь остаток учебного года. Как же было бы здорово следующим летом в «Броненосце» всем вместе – и всего-то осталось подождать 153 дня!

– Я даже не уверена, что знаю, как броненосец выглядит, – сказала Иззи.

– У него такая твёрдая броня с кольцами, длинный заострённый хвост и такой же нос, – объяснила Хэрриет. – Он совсем не симпатичный.

– Неважно, как выглядит броненосец, – бросилась Эмма на защиту своего лагеря. – Это просто замечательное место, где можно провести лето вместе с друзьями!

Хэрриет решительно помотала головой:

– Нет, этого больше не будет… никогда. Честно, Эм, иногда ты бываешь несколько навязчивой.

– Ха! Несколько? – усмехнулась Иззи. – Скорее слишком!

– Неправда, – нахмурилась Эмма.

– Да неужели? – поддразнила её Иззи. – А как насчёт твоего блога «Спросите Эмму»? Разве это не навязчивость – указывать всем, что они должны делать?

С того момента, когда Эмма несколько месяцев назад запустила свой блог на вебсайте своей школы, многие окружающие высказывали сомнения в её мотивах – и даже её лучшие подруги и родной брат. Но она занималась этим не ради себя – она хотела помогать людям решать их проблемы и действительно давала хорошие советы и помогала разбираться с трудностями.

– Из, ну ты же знаешь: «Спросите Эмму» всем нравится, – вступилась за Эмму Хэрриет и, помолчав, добавила: – Теперь.

Как бы неприятно это ни было Эмме, обе её подруги были правы. В самом начале она получила множество негативных и даже злобных комментариев от своих сверстников. Дело дошло до кибербуллинга, и её родителей даже пригласили в школу поговорить с директором. Эмма могла бросить всё прямо тогда же, но она решила использовать свой опыт, чтобы изменить ситуацию.

– Я знаю, знаю, сначала ситуация была довольно неприятной, – согласилась она. – Но в конце концов я всё-таки добилась того, что все ученики подписали контракт «Скажи НЕТ кибербуллингу».

А ещё она завоевала уважение сверстников, и в особенности Джексона Найта. Он был новичком в средней школе имени Джейн Остин и поначалу казался таким же неприступным, как алгебраическая задача, но закончилось всё тем, что он стал одним из самых яростных сторонников Эммы.

Иззи сдалась:

– Хорошо, я только хочу сказать, что иногда ты слишком сильно погружаешься в жизнь других людей вместо того, чтобы заниматься своими проблемами.

– Проблемами? Какими проблемами?

Иззи махнула рукой в сторону стола в дальней части столовой, где сидел Джексон с несколькими другими семиклассниками.

Эмма покраснела. Она хотела предложить Джексону сесть сегодня с ней, но подумала, не будет ли это слишком навязчиво.

– Оставь Эмму в покое, – сказала Хэрриет. – Её личная жизнь нас не касается.

– Но она постоянно суёт свой нос в мою личную жизнь! – возразила Иззи. – А помнишь, как она пыталась свести тебя с Элтоном?

Хэрриет поморщилась:

– Марти нравится мне намного больше, чем Элтон. Он любит комиксы и «Звёздные войны», и у него аллергия практически на то же самое, что и у меня!

Эмма пожала плечами. Она хотела как лучше и была рада, что у Хэрриет есть бойфренд – даже при том что она не выбрала бы Марти в качестве бойфренда для своей лучшей подруги. Эмма просто не могла ничего поделать со своим желанием всем помочь. Она хотела, чтобы все, и особенно обе её лучшие подруги, нашли любовь – то чудесное сбивающее с ног чувство, которое соединило Элизабет и мистера Дарси в «Гордости и предубеждении». Это был лучший фильм, который она видела. Однажды, когда они с мамой болели гриппом и сидели дома, мама предложила посмотреть мини-сериал по роману «Гордость и предубеждение» Джейн Остин («Колин Фёрт там просто мечта!»). Эмма поначалу не хотела, но после первой же серии просто влюбилась в эту историю.

Несмотря на её высокую оценку несколько старомодных чувств, она была слишком занята устройством личной жизни других. И даже не думала о бойфренде – до тех пор, пока в её жизни не появился Джексон, занявший соседний шкафчик. Мало-помалу она сумела завоевать его доверие, однако расположить его к себе оказалось не так просто. И пока они были друзьями. Добрыми друзьями.

– А что бы тебе посоветовали в «Спросите Эмму»? – поинтересовалась Хэрриет. – Как думаешь, он порекомендовал бы тебе подойти к Джексу и сказать «Привет!» или изображать неприступность?

Эмма задумалась:

– Я думаю, он бы сказал: «Не надо никого изображать. Честность – это лучшая и единственная политика, когда речь идёт об отношениях».

Иззи фыркнула:

– Если, конечно, он не подумает, что ты сталкерша. Или не встретит кого-то другого и вообще забудет о твоём существовании.

– Отлично, Из. – Хэрриет ткнула её локтем в бок. – Одним словом разрушила чувство.

– Да я всего лишь смотрю на это практично, – настаивала Иззи.

– Она негативно мыслит, потому что парень, которого она встретила в летнем лагере прошлым летом, так и не стал её бойфрендом, – заметила Хэрриет.

– Бен мне совершенно безразличен. – Иззи пожала плечами, обороняясь. – Надеюсь, у него без меня будет своя отличная жизнь.

Эмма продолжала смотреть в сторону Джексона, и он, поймав её взгляд… улыбнулся ей.

– Пойду туда, – сказала она, поднимаясь из-за стола.

– Давай! – поддержала её Хэрриет.

– Как хочешь, – закатила глаза Иззи.

Эмма глубоко вдохнула, скрестила пальцы и направилась к Джексону, который как раз спорил о чём-то с Элтоном и двумя другими мальчиками.

«Ладно, – сказала она себе, – ни пуха ни пера!»

Глава 2

Тайны и ложь

– Привет! – радостно сказала Эмма, подходя к столу.

Джексон, оторвавшись от собеседников, посмотрел на неё – и зачем ему только такие потрясающие синие глаза?!

– Привет! – ответил он. – Что-то случилось, Эмма?

Она нависла над столом:

– Э-э… ничего особенного. А как дела у тебя?

Джексон пожал плечами:

– Тоже ничего особенного.

– Ты слишком скромный парень! – тут же вмешался в разговор Элтон. – Джекса выбрали от нашей школы на Национальный конгресс учащихся.

Эмма вопросительно вскинула брови:

– Конгресс учащихся? Что это?

Джексон покраснел:

– Да так, ничего особенного.

– Ты шутишь?! – воскликнул Элтон. – Это когда самые умные подростки страны собираются вместе, чтобы обсудить разные важные вещи.

– Какие важные вещи? – допытывалась Эмма.

Джексон явно чувствовал себя не в своей тарелке. Она видела это по тому, как он постоянно ерошил свои волосы.

– Ну, разные… вопросы, – объяснил Элтон. – Разные трудности, с которыми приходится сталкиваться ученикам.

Вопросы? Трудности, с которыми приходится сталкиваться ученикам? Разве не об этом её блог «Спросите Эмму»? И почему тогда туда едет Джексон, а не она?!

– Я не понимаю. – Эмма пыталась сохранять спокойствие. – Почему выбрали именно тебя?

Джексон пожал плечами:

– Не знаю. В смысле мистер Картер, наш учитель истории, назвал мою фамилию миссис Бейтс и сегодня сообщил мне, что я поеду на конгресс.

– В Вашингтон! – вмешался Элтон. – На весь уик-енд! И они увидят мемориал Линкольна ночью, а ещё у них будет грандиозный приём после окончания конгресса!

Эмма чувствовала, как внутри неё закипает гнев. Она не сводила глаз с Джексона. Он вообще собирался сообщить ей об этом?! Она думала, что вся эта скрытность уже в прошлом. Когда Джексон только появился в их школе, он практически ничего о себе не рассказывал. Но постепенно Эмма добилась того, что он ей доверился. А всё это выглядит как ложь – и как огромный шаг назад.

– В этом нет ничего особенного, – заверил её Джексон. – Просто я вроде как увлекаюсь американской историей и всем связанным с государством, и мистер Картер подумал, что из меня выйдет хороший представитель.

– Точно, – резко сказала Эмма, которая к этому моменту забыла, что подошла к столу с целью пофлиртовать. – Из тебя выйдет отличный представитель без малейшего представления о проблемах учеников и без всякого опыта их решения. Ты суперквалифицирован!

– Фью! – присвистнул Элтон. – Это грубо!

– Эмма, я вовсе не собирался переходить тебе дорогу, – пожал плечами Джексон.

– Не собирался?! Ты мог отказаться от предложения, Джекс. Ты мог предложить им отправить меня. Вот это было бы справедливо!

Джексон задумался:

– Ну, наверное. Но я хочу поехать. Я никогда не был в Вашингтоне, а этот конгресс учащихся, похоже, очень крутая штука.

Эмма замерла. Значит, поездка в Вашингтон важнее, чем она?

– Ну и давай! – крикнула она. – Отправляйся в Вашингтон. Счастливого пути!

– Смотри-ка, кто-то недоволен… – фыркнул Элтон. – Полегче, Эмма.

– А ты вообще не лезь! – крикнула она Элтону. – Тебе доставляет удовольствие ткнуть меня носом в тот факт, что я не еду на конгресс. Я думала, мы с тобой друзья!

– Эмма, подожди! – прокричал Джексон ей вслед, но она, кипя от гнева, уже отошла от стола.

Эмма сразу же направилась к выходу из кафетерия, чтобы никто не заметил, как у неё из ушей буквально валит дым. Она была в ярости! Если кто-то и должен представлять среднюю школу имени Джейн Остин на конгрессе учащихся и обсуждать проблемы школьников, то уж конечно Эмма! Ведь это она каждый день даёт советы своим сверстникам! Это она относится ко всем с симпатией и сочувствием, это она сосредоточена на решении проблем!

Эмма побежала к директору, уже готовая выложить все свои аргументы.

– Миссис Бейтс, нам надо поговорить, – заявила она, практически ворвавшись в кабинет.

– Эмма… – Миссис Бейтс попыталась быстро проглотить кусок сэндвича с сыром и ветчиной. – Входи. Или погоди – ты уже вошла. Без стука.

Миссис Бейтс уже привыкла к пламенным вспышкам Эммы, обычно случавшимся, когда нужно было исправить несправедливость или сообщить директору о ситуации, требующей немедленного вмешательства.

– Извините, но это не может ждать, – сказала Эмма, плюхнувшись на стул напротив директора.

Миссис Бейтс вздохнула:

– Как всегда. Что на этот раз?

– Почему я не еду?

– Не едешь куда?

– На Национальный конгресс учащихся. Почему едет Джексон Найт, а не я?

Миссис Бейтс отхлебнула чаю:

– Эмма, я знаю, что ты очень увлечена помощью своим сверстникам…

– Увлечена?! – перебила директора Эмма. – Да это цель всей моей жизни! Когда кому-то плохо, я чувствую эту боль как свою и не могу просто стоять и ничего не делать! Я же эксперт в решении разных проблем, миссис Бейтс!

– Я знаю. Но для участия в конгрессе нужна холодная голова и уравновешенность, – объяснила директор. – Там нужен человек, который сможет обсуждать важные для сегодняшних школьников вопросы без того, чтобы… как бы это сказать… впадать в ажиотаж.

– О! – воскликнула Эмма, внезапно поняв, что её импульсивность ей нисколько не помогает. – Что ж, я могу вести себя уравновешенно, – заверила она директора.

Миссис Бейтс откинулась на спинку кресла:

– Правда?

– Абсолютно, – твёрдо сказала Эмма. – Я могу быть совершенно спокойна, хладнокровна и неэмоциональна.

– Ты забыла, что нужно также быть непредвзятой и справедливой, – добавила миссис Бейтс. – Если ты принимаешь участие в конгрессе учащихся, ты должна выслушивать выступления, объективно их оценивать и рассматривать все стороны вопроса. Я сейчас выбираю второго участника, и у меня уже есть несколько отличных кандидатур.

– Я самая лучшая! – заявила Эмма. – Правда. Я могу это доказать.

– Хорошо, – кивнула миссис Бейтс. – Я буду наблюдать за тобой – и за твоим блогом.

За её блогом! Эмма совершенно забыла, что она обещала читателям написать следующий пост до конца недели. А сегодня уже среда.

– Кстати о блоге, – начала Эмма. – Может быть, необходимость оставаться непредвзятой относится только к устным выступлениям, а не к письменным советам?

Миссис Бейтс покачала головой:

– И к тому и к другому – иначе никакой поездки в Вашингтон.

– Хорошо, – согласилась Эмма. – Я стану в точности как Швеция.

Миссис Бейтс хмыкнула:

– Швейцария. Наверное, ты хотела сказать «Швейцария». Это нейтральная страна, которая не вступает в войны.

– И это тоже, – кивнула Эмма, поднимаясь. – Следите за мной.

Глава 3

На моих губах печать

Если миссис Бейтс нужна хладнокровная участница конгресса – она её получит. Конечно, ей будет сложно подавить в себе желание высказать своё мнение, но сорок восемь часов – это ведь немного? Или много?

– Эй, Эм, как всё прошло с Джексом? – спросила Иззи, подойдя к Эмме у шкафчиков. – Ты с ним говорила-говорила – и вдруг попросту исчезла!

– У меня всё под контролем, – ответила Эмма.

– Отлично. Потому что у меня проблема. Огромная проблема. И мне нужна твоя помощь. – Иззи потянула свою подругу в сторону каморки уборщицы, чтобы они могли поговорить без посторонних ушей.

Эмма сглотнула. Прошло всего несколько минут после её встречи с миссис Бейтс – и вот пожалуйста, назревает очередная драма!

– Я на урок опаздываю, – сказала Эмма, пытаясь уклониться от разговора с Иззи. – А мы не можем поговорить позже? Может, в пятницу вечером? – Всё-таки пройдёт целых сорок восемь часов, и ей уже не нужно будет сохранять хладнокровие.

– В пятницу?! Ты смеёшься?! Это вопрос жизни и смерти! – воскликнула Иззи.

– Правда? Вопрос жизни и смерти? – Эмма оглянулась, чтобы убедиться, что миссис Бейтс не видно. – Ладно, рассказывай.

– Дело в Хэрриет.

– В смысле? – удивилась Эмма. – Ты сказала, что проблема у тебя.

– У меня. Моя проблема – это Хэрриет.

Эмма была совершенно сбита с толку:

– Как Хэрриет может быть твоей проблемой?!

– Помнишь, мы планировали, что завтра после школы вы обе придёте ко мне на соревнования по гимнастике, а потом мы все вместе пойдём в пиццерию?

Эмма кивнула:

– Да, мы с Хэрриет страшно за тебя переживаем.

– Так вот, я всё обдумала и не хочу, чтобы Хэрриет приходила. Я сказала ей об этом, а она расплакалась и теперь со мной не разговаривает.

– Что?! А почему ты ей это сказала? – недоумевала Эмма. Они с Хэрриет всегда ходили на большие соревнования Иззи.

– Я не хочу, чтобы она приходила, – объяснила Иззи. – Потому что она страшно нервничает и волнуется, и это заставляет меня нервничать и волноваться. Она меня отвлекает.

Нельзя сказать, что Иззи не права. Эмма вспомнила последние соревнования, когда они с Хэрриет отправились подбодрить Иззи. Каждый раз, когда Иззи поднималась на бревно, Хэрриет натягивала на глаза капюшон. А когда Иззи покачнулась при приземлении, Хэрриет громко закричала «Не-е-е-е-е-е-т!» с верхнего ряда трибун, устроив тем самым страшный переполох.

– Хэрриет хочет как лучше… она просто слишком сильно переживает за тебя, – объяснила Эмма Иззи.

– Я знаю, но я не могу волноваться из-за её переживаний. Извини, но пусть она больше не приходит на соревнования. У меня из-за этого ужасный стресс!

Эмма понимала обеих своих подруг: Хэрриет чувствовала себя брошенной, а Иззи очень волновалась. В обычной ситуации она пригласила бы их обеих к себе после школы и поговорила бы с ними. Какое-то время они бы обвиняли друг друга, но в конце концов нашли бы решение – обычно после нескольких штук вкуснейшего маминого печенья с кусочками шоколада. Но оказавшись вовлечённой в конфликт своих лучших подруг, она бы не смогла остаться нейтральной, как Швейцария!

– Я не могу тебе помочь. Хотела бы, но не могу, – сказала она Иззи.

– Что? Почему?! Потому что ты на стороне Хэрриет? Потому что дружба с ней для тебя важнее, чем дружба со мной?! Потому что она права, а я нет? Потому что она была с тобой в лагере «Броненосец» прошлым летом, а я нет?

– Нет! Совсем нет! – попыталась объяснить Эмма. – Я должна оставаться нейтральной и не высказывать своего мнения.

– Ага! Значит, ты действительно согласна с ней – и не хочешь говорить мне об этом! – в сердцах воскликнула Иззи. – Отлично, Эмма. Пусть так и будет. Считай, что тебя на соревнования я тоже не приглашаю. – И Иззи в ярости ушла, оставив Эмму у шкафчиков в растерянности от произошедшего.

– Вот и отлично! Хорошо, что она ушла! Она такая подлая! – выпалила подбежавшая к ней Хэрриет. – Эм, ты должна всё это разрулить!

Эмма покачала головой:

– Я не могу. Я бы хотела, но не могу.

У Хэрриет округлились глаза:

– Ты думаешь, что Иззи права, что это из-за меня она проиграла на последних соревнованиях?! Ты думаешь, что я плохая подруга!

– Я этого не говорила, Хэрриет, – попыталась убедить подругу Эмма. – Я вообще ничего не сказала.

– Тебе и не надо! – фыркнула Хэрриет. – Ты на её стороне.

– Нет! Я ни на чьей стороне! – крикнула Эмма и, заметив, что по коридору идёт миссис Бейтс, понизила голос: – Просто я должна оставаться спокойной, хладнокровной и непредвзятой.

– Ладно, если вы с Иззи не хотите быть моими лучшими подругами – прекрасно. Вы мне обе совершенно не нужны! – И девочка, заливаясь слезами, бросилась в туалет.

Эмма хотела побежать за Хэрриет, но миссис Бейтс следила за каждым её шагом. И Эмма, пообещав миссис Бейтс, что сможет легко сдерживать свои эмоции и не заниматься чужими проблемами, намеревалась доказать это.

– Всё в порядке, Эмма? – спросила миссис Бейтс, когда мимо неё пронеслась Хэрриет в слезах.

– В полном порядке, – кивнула Эмма. – У Хэрриет и Иззи возникли разногласия, но я держусь в стороне от этого, как и обещала. Я не говорю Иззи, что она должна учитывать чувства своей подруги, и не говорю Хэриет, что ей было бы неплохо поставить себя на место Иззи. И не говорю обеим, что они обе действуют совершенно неразумно, эгоистично и придают слишком большое значение обычным вещам, и не собираюсь вставать между ними.

Хотя именно между ними она и оказалась – ни одна из её лучших подруг не хотела с ней разговаривать. Это была кошмарная ситуация, и она ужасно себя чувствовала: ведь ей придётся выжидать сорок восемь часов, прежде чем она сможет разрешить её.

– Прекрасно, – сказала миссис Бейтс. – Пойду проверю, как там Хэрриет. Помни… о Швейцарии.

До конца дня Эмма чувствовала себя как на необитаемом острове: без Иззи, без Хэрриет, без Джексона. И было очень непривычно спокойно сидеть на месте на уроке английского, в то время как Марти принялся высказывать свои странные идеи. Но она же обещала миссис Бейтс.

– Поэтому Винни следовало бы выпить воды из источника и вечно оставаться подростком, – рассказывал Марти о романе «Вечный Тук», который они сейчас читали. – Я хочу сказать: кто вообще хочет становиться взрослым?

Эмма закатила глаза. Её так и подмывало крикнуть: «Каждый должен повзрослеть и перестать вести себя как маленький ребёнок!» Вместо этого она сделала вид, что подавляет зевок.

– Кто-то ещё хочет высказаться об этом? – спросила миссис Коул, пристально глядя на Эмму.

Эмма знала, чего ожидает учительница: в таких случаях она обычно начинала яростно тянуть руку, чтобы возразить Марти.

– Эмма, с тобой всё в порядке? – спросила учительница.

Эмма кивнула:

– Да. Всё хорошо.

– У тебя есть что сказать насчёт теории Марти?

Эмма сделала глубокий вдох:

– Нет. Ничего.

Миссис Коул почесала затылок.

– Правда? – удивилась она. – На тебя не похоже. У тебя же всегда имеется своё ярко выраженное мнение обо всём, что мы обсуждаем на уроках английского.

– Не сегодня, – пожала плечами Эмма.

Марти сиял. Обычно Эмма в пух и прах разбивала все его теории – и впервые она не захотела ничего возразить!

До самого звонка на перерыв урок спокойно продолжился без всяких отвлекающих факторов.

Эмма собрала учебники в рюкзак.

– Надеюсь, завтра ты будешь чувствовать себя лучше, – сказала ей миссис Коул. – Я не привыкла к твоей, скажем так, молчаливости.

– Не завтра. Но в понедельник всё будет по-старому, – пообещала Эмма. Если бы она могла быстро промотать время вперёд, чтобы эти злосчастные сорок восемь часов остались позади, – как было бы прекрасно! Она бы всё объяснила Марти насчёт «Вечного Тука», заставила бы Хэрриет и Иззи помириться и больше не злилась бы на Джексона – вместо этого они бы планировали свою поездку в Вашингтон!

Когда Эмма вышла из класса, она увидела в коридоре миссис Бейтс. Та разговаривала с группой учеников, но всё же помахала Эмме рукой.

Всего два дня, напомнила Эмма себе. Всего два.

Глава 4

Швейцария

Эмма была рада оказаться дома, вдали от пристального взгляда миссис Бейтс. Войдя, она увидела, что её брат вместе со своими приятелями по бейсбольной команде устроились на диване и играют в видеоигры.

– О нет! Ребёнок дома! – объявил Люк, когда она вошла в гостиную.

– Вы тоже дети, – напомнила ему Эмма. – Вы старше меня всего на два года.

– Если в собачьих годах, то это четырнадцать лет, – поддразнил он её. – Покорми Джегера, ладно? Он, похоже, голодный.

Их лабрадудль взволнованно бегал кругами вокруг Эммы.

– Пойдём, малыш, – сказала она ему. – Давай проверим, не съел ли Люк опять все твои вкусняшки.

– Не смешно, Эмма, – крикнул ей вслед Люк. – Ты же знаешь, я ненавижу печень.

– Тогда точно попрошу маму приготовить её сегодня на ужин, – крикнула ему в ответ Эмма. – М-м, печень с луком – вкуснота!

– Фу! – скривился Люк. – Отвратительно! – Он бросил в неё диванную подушку, но промахнулся.

Перепалки со старшим братом у них всегда случались из-за всяких глупостей типа печени. Люк совершенно не интересовался важными для неё вопросами. Когда за обедом отец спросил их, что они думают о глобальном потеплении и Люк пожал плечами: «Не знал, что земной шар замёрз. Может, ему и пригодилась бы пара одеял», – он шутил только наполовину: на самом деле он ничего об этом не знал.

– Люк, ты уже в старшей школе, – сказал мистер Вудз. – Не пора ли уже интересоваться чем-то, кроме спорта? Может, почитаешь газеты? Составишь какое-то мнение?

Эмма была абсолютно согласна с отцом, но в данный момент она страшно завидовала брату: он в кругу своих друзей, а рядом с ней только собака.

Люк как будто прочёл её мысли.

– А где же Твидл-Туп и Твидл – Ещё тупее? – спросил он, имея в виду Иззи и Хэрриет. – Сегодня после школы не играем?

Эмма ощетинилась. Люк любил выставить её малышнёй, особенно перед своими друзьями.

– Они заняты. И я занята, – отрезала она.

– И чем же? Ногти на ногах красим? – продолжал дразнить её Люк.

– Ну ты даёшь, Люк! – хохотнул его приятель Рич.

– К вашему сведению, мне нужно писать пост в мой блог, – проинформировала она всех.

– Эй, парни, у кого есть хороший вопрос для «Спросите Эмму»? – усмехнулся Люк. – Что-нибудь по-настоящему сложное – чтобы она ушла наверх и подольше сидела там и не отсвечивала здесь.

Рич поднял руку как на уроке:

– Ну вот я хочу пойти работать в «Спорттовары Холбарта» после уроков, но родители говорят, что не выйдет, потому что я должен учиться. А это крутое место, там классно, и я смогу заработать денег на новый айфон.

– Ты не сказал, что провалил естественные науки, – напомнил ему Люк.

– Ну да. Но я бы провалил их независимо от того, работал бы я у Холбарта или нет. Мой учитель по естественным наукам просто ненавидит меня.

– Хм, – задумалась Эмма. – Это большая проблема.

– Я знаю! Так что бы ты посоветовала? Всё-таки пойти на работу? Объяснить родителям, что они не правы? Позвонить бабушке и дедушке, чтобы они поддержали меня? – спросил Рич.

Эмма вдруг вспомнила о своём обещании держать нейтралитет.

– Ничего не посоветую, – ответила она. – Я хочу сказать, что и у тебя, и у твоих родителей есть свои аргументы.

– Так кто же прав? – настаивал Рич.

– Не могу сказать, – пожала плечами Эмма.

Люк наклонился к ней:

– Не можешь? С каких это пор? У тебя всегда есть что сказать – по-моему, так даже слишком много. Ты ни на минуту не замолкаешь, даже если никто не спрашивает твоего мнения.

– Но я не могу ничего посоветовать, по крайней мере сегодня и завтра, – твёрдо заявила она, уводя Джегера на кухню.

– Странно. – Люк взял пригоршню попкорна. – Ты ведёшь себя очень странно!

Эмма сама чувствовала себя не в своей тарелке. В нормальной ситуации она сказала бы Ричу, что ему надо договориться с родителями так: он будет упорно учиться, когда будет не на работе, и добьётся улучшения оценки по наукам, чтобы доказать родителям, что может успешно совмещать учёбу и работу. Она посоветовала бы ему сесть рядом с родителями и объяснить им, насколько это для него важно – и насколько важно приобрести опыт работы и чувство ответственности. Она могла бы привести миллион причин, почему его родители должны пересмотреть своё мнение: ведь аргументация была её сильной стороной. Но аргументация и споры не завоюют ей хорошего отношения миссис Бейтс и не добудут билет на поезд в Вашингтон.

– Со вкусом печени или курицы? – спросила она Джегера, запуская руку в коробочку с лакомствами. Пёс громко пролаял в ответ. – Понятно! Ты хочешь и то и то. – Эмма погладила его по голове. – Хороший мальчик.

В дом вошла мама с большим пакетом покупок:

– Эмма, дорогая, поможешь мне разобрать продукты и начать готовить обед? Папа тоже скоро будет, наверное, голодный как волк. У него сегодня после обеда было две операции.

Отец Эммы был кардиологом, он чинил сломанные сердца. Может быть, он скажет, что делать с тем грызущим чувством, которое возникало в её груди каждый раз, когда она думала о Джексоне. Тот наверняка разозлился на неё за то, что она вышла из себя в столовой. Почему девочка вообще на него набросилась? Он же не просил, чтобы его выбрали делегатом на конгресс учащихся, он занял её место не нарочно. И всё же в тот момент, особенно при том что Элтон постоянно нудил, она просто не могла унять закипающий внутри гнев и вырывающиеся изо рта слова. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что, наверное, нужно было вести себя по-другому, поддержать Джексона, а она повела себя так, будто он виноват. Наверное, миссис Бейтс права – если она не может контролировать свои эмоции, ей не место на Национальном конгрессе учащихся. Может быть, ей даже не стоит вести блог с советами!

– Дорогая, по-моему, ты немного рассеянна, – сказала мама, заметив, что Эмма кладёт пакет с кукурузными чипсами в морозильник.

– Да, – кивнула она. – У меня был плохой день.

– Ну, у нас у всех бывают плохие дни. Надо просто отпустить его. – Мама поцеловала Эмму в лоб. – Завтра будет лучше.

– Сомневаюсь. – Эмма покачала головой. Завтра её ожидало примерно то же, что и сегодня. Джексон всё ещё будет злиться на неё. Хэрриет и Иззи отвернутся с ледяным хладнокровием, а ей придётся ждать аж до понедельника, прежде чем она сможет хотя бы попытаться всё наладить.

– Хочешь поговорить? – спросила мама. – Я умею быть беспристрастной.

Эмма застонала:

– Не говори этого слова! Ненавижу беспристрастность. Ненавижу не иметь возможности переживать о чём-то, что заставляет меня волноваться. Спокойствие страшно переоценено!

Миссис Вудз поставила на стол пакет молока, который держала в руках.

– Беспристрастность не означает, что ты должна сидеть молча, – объяснила она. – Это означает, что ты должна рассмотреть вопрос со всех сторон, быть справедливой и думать, прежде чем что-то сказать.

– То есть ты хочешь сказать, что я несправедлива?

– Я хочу сказать, что, когда ты настроишься на что-то, тебя тяжело переубедить, – сказала мама. – Но это не так уж плохо. Ты девочка, которая отстаивает свою точку зрения.

– Да, это правда, – согласилась Эмма. – И я не должна из-за этого остаться без поездки в Вашингтон.

– В Вашингтон? Не хочешь рассказать мне об этом подробнее?

– Миссис Бейтс считает, что у меня нет тех качеств, которые позволили бы мне стать делегатом Национального конгресса учащихся в Вашингтоне. Она сказала, что я слишком вспыльчивая и не дам никому и слова вставить.

– А, понятно, – кивнула мама. – И поэтому тебе надо научиться быть беспристрастной.

– Да! Предполагается, что я на сорок восемь часов смогу стать Швейцарией – и это просто разрушает мою жизнь! Все меня ненавидят, потому что я не могу ничего сказать! Спросить Эмму вы можете – но я не могу ничего ответить!

– Ну это же временно, – успокоила её мама, протягивая сыр из пакета. – Съешь кусочек швейцарского сыра, если уж собираешься быть Швейцарией.

Впервые за этот день Эмма улыбнулась. Мама отлично умела с помощью не очень удачной шутки расставлять все события по местам и сделать мрачный день светлее.

– Швейцария отлично сочетается с ветчиной и горчицей, – поддразнила её миссис Вудз.

– А мне больше понравится с паштетом из тунца, – парировала Эмма.

Мама сделала горячий бутерброд, и они разделили его пополам.

– Нужно найти золотую середину – способ высказывать своё мнение спокойно и непрдвзято, не впадая в ажиотаж, – сказала ей мама. – Иногда люди слышат тебя лучше, если ты шепчешь, а не кричишь.

– Это так трудно! – пожаловалась Эмма. – Иногда слова сами вылетают, стоит мне открыть рот.

– Я знаю. Это потому что тебя очень многое волнует, – сказала мама. – У тебя большое сердце, Эмма, и тебе нужно только понять, как и когда выпускать во внешний мир свою удивительную эммость. – И она ласково взъерошила ей волосы. – Поняла?

Эмма, жуя корочку, кивнула.

– Поняла. Думаю сегодня написать пост для своего блога.

– Удачи. – Мама похлопала её по спине. – Наверняка это будет отличный пост.

Эмма не была в этом уверена, но точно знала, что нужно хотя бы попробовать.

Эмма просмотрела все полученные письма в поисках такого, которое не заставит её «впадать в ажиотаж». Один мальчик считал, что обеденный перерыв должен быть на час дольше («моему мозгу нужен отдых»); а одна девочка написала, что умывальник в туалете для девочек на четвёртом этаже всегда забит («Я вчера вся обрызгалась!»). Ни одна из этих тем Эмму не взволновала (и это хорошо), но и не вдохновила на пост (а вот это плохо). И вдруг она увидела именно то, что искала:

Эмма, мне нужна твоя помощь! Я услышала, как девочка, которую я считала своей лучшей подругой, за моей спиной обсуждает меня с другими людьми. Она говорила обо мне настоящие гадости, и теперь я не знаю, сказать ли ей об этом или притвориться, что между нами всё хорошо.

Вау, подумала Эмма. Серьёзная ситуация! Какая же это лучшая подруга? Это так называемая подруга! Она почувствовала, как чаще забилось сердце, и ощутила покалывание в кончиках пальцев – верный знак, что сейчас она напишет просто потрясающий пост. И тут она вспомнила своё обещание не слишком распаляться…

Вместо этого она написала:

Дорогая Проблема с умывальником!

Забитая раковина может просто выводить из себя! Ты идёшь помыть руки, а вся раковина вдруг наполняется водой, – и уже через секунду на потрясающем прикиде, который ты надела сегодня, красуется огромное мокрое пятно. Да, я тебя понимаю. Я бы посоветовала обратиться к завхозу мистеру Хансену и сообщить ему о проблеме. Уверена, он сможет разобраться с этим за минуту. Если же засор не исчезнет – значит, имеется какая-то сантехническая проблема, которая требует внимания профессионалов, и тогда мистер Хансен вызовет их. Такое случается. Однажды мой брат смыл в унитаз водяную бомбочку – и весь второй этаж в доме оказался буквально под водой. Отец попытался пробить засор, но ничего не вышло, а вода продолжала прибывать. Нам пришлось вызвать сантехника проверить все трубы, и в конце концов он обнаружил шарик, который забил всю систему. Хаос был ужасный, но мы с ним справились, а Люку на неделю запретили гулять.

Обнимаю,

Эмма

Эмма вздохнула. Ей самой пост казался просто смешным. Кому какое дело до того, что Люк смыл в унитаз шарик? Кому какое дело до потопа в школе? Туалеты и умывальники постоянно забиваются, и мистер Хансен быстро приводит их в порядок. Эмма перечитала написанное – спокойно, беспристрастно и по-деловому – и отправила текст для публикации в блоге. Сойдёт на сегодня.

Глава 5

Трое – уже толпа

На следующее утро Эмма с удивлением увидела, как Иззи и Хэрриет, склонившись друг к другу, разговаривают о чём-то у питьевого фонтанчика. Это была самая лучшая новость! Они помирились, и всё снова стало отлично!

– Эй, вы уже разговариваете! – улыбнулась она им.

Иззи нахмурилась:

– Мы разговариваем друг с другом. Не с тобой.

– Погоди… что? – удивилась сбитая с толку Эмма.

Хэрриет кивнула:

– Мы помирились и пришли к выводу, что мы обе тебе безразличны.

– Конечно нет! – воскликнула Эмма. – Я знаю, вы сердитесь на меня, но я могу всё объяснить. Я пообещала миссис Бейтс, что буду оставаться нейтральной в течение сорока восьми часов, чтобы она отправила меня в качестве делегата от школы на Национальный конгресс учащихся в Вашингтоне. Мне остался ещё целый день, в течение которого я должна заниматься только собственными делами.

– Ну, это не так сложно, – ответила Иззи, – потому что мы не хотим, чтобы ты вмешивалась в наши. Точка.

Эмма не могла поверить своим ушам. Они просто слишком сильно отреагировали на всё происшедшее! В этом же не было её вины, разве они этого не видят? И в этот момент она вспомнила, как бурно отреагировала на сообщение о поездке Джексона, обвинив его в том, в чём не было его вины. Поддаться эмоциям и сказать совсем не то, что ты думала, очень легко.

– Девчонки, вы что? Это же я, Эмма! Ваша лучшая подруга!

– Ты хочешь сказать – бывшая лучшая подруга, – уточнила Хэрриет. – Ты бросила нас обеих в тот момент, когда мы в тебе очень нуждались.

Как заставить их понять, что она сделала это не нарочно, если Иззи и Хэрриет думают только о том, чтобы наказать её?!

– Ну вот видите! – улыбнулась Эмма. – Вы же и сами смогли помириться! Я горжусь вами.

– Что подтверждает, что нам больше не надо ни о чём спрашивать Эмму, – сказала Иззи. – Я позвонила вчера вечером Хэрриет, извинилась и снова пригласила её на соревнования.

– А я сказала Иззи, что тоже хочу попросить у неё прощения и постараюсь сесть подальше, чтобы не заставлять её нервничать.

– Я тоже приду! – воскликнула Эмма. – И даже куплю пиццу после соревнований.

– Нет уж, спасибо, – помотала головой Хэрриет. – Мы устраиваем ночёвку у меня дома.

– Ух ты! Это так здорово! – обрадовалась Эмма. – Давайте смотреть киномюзиклы!

Иззи подошла к Эмме так близко, что они оказались просто нос к носу:

– Ты не поняла. Тебя мы не приглашаем.

– Ты нас обидела, Эмма, – добавила Хэрриет. – Я всегда считала, что могу положиться на тебя, а ты заставила меня чувствовать себя так… – она помолчала, – …будто я вообще ничего не значу.

Прежде чем Эмма смогла сказать хоть слово в свою защиту, её подруги повернулись к ней спиной и, взявшись под руки, удалились.

Это же просто смешно! Абсолютное недоразумение! Эмма была счастлива, что её подруги снова вместе, но она не хотела, чтобы их трио превратилось в дуэт. Подойдя к своему шкафчику, она увидела, что Джексон как раз закрывает свой шкафчик внизу. Эмма мысленно собралась, предчувствуя ещё одну неприятную сцену. Но вместо этого Джексон просто замер на месте, глядя на неё.

– Скажи что-нибудь, – умоляюще попросила Эмма. – Иззи и Хэрриет со мной не разговаривают. Я просто не могу больше выносить молчание!

– И оно того стоило? – спокойно спросил он её.

– Стоило чего?

– Разрушить свою дружбу со всеми только ради того, чтобы поехать на какой-то дурацкий конгресс учащихся? – Он явно видел её ссору с Хэрриет и Иззи.

– Конгресс не дурацкий. Ты же хочешь на него поехать.

– Не так сильно, чтобы ранить дорогого для меня человека, – сказал он. – Сегодня утром я сказал миссис Бейтс, что хочу уступить своё место тебе.

– Что ты сделал?! – воскликнула Эмма. – Я тебя об этом не просила!

Джексон положил руку ей на плечо:

– Тебе было и не нужно.

Эмма не понимала, что ей сказать… она не собиралась занимать место Джексона. Она чувствовала себя просто ужасно.