Злодейка должна умереть

Глава 1. Я же должна была умереть?..

Пот стекает по спине, впитываясь в красный бархат нарядного платья. Я смотрю на своего бывшего жениха с презрением, но положение тела в пространстве не позволяет надеяться на ощутимый эффект от выразительного взгляда: я сижу на полу с заведенными за спину руками.

– Твои грехи так же велики, как твоё самомнение, Вайолет Ардман! Всё Сумрачное Королевство ненавидит тебя! И нет ни одного человека, который желал бы заступиться за тебя сейчас! – провозглашает Рафаэль, а мне вдруг на ум приходит мысль, что его светлые локоны, как и кристально голубые глаза, как смазливое лицо и приторно-сладкое имя – это какой-то перебор.

Даже для типичного персонажа любовного романа…

В нём же нет ничего оригинального!

И как я раньше не замечала?..

– Тебе есть, что сказать перед смертью? – победоносно сверкают очи моего бывшего жениха, что на фоне раскрасневшихся щёк смотрится довольно неоднозначно.

Он что, взбудоражен зрелищем? Ему нравится смотреть на то, как я повержена и почти лежу у его ног?

Он… возбуждается от мысли, что меня сейчас обезглавят?.. Или мне показалось?

За что я вообще его любила?!

– Все ждут твоих слов, – с предупреждением в голосе протягивает Рафаэль, бескомпромиссно предлагая выжать из себя хоть одну жалкую фразу.

Судя по всему, это необходимо, чтобы ему было, что смаковать в старости под бокальчик вина, вспоминая свои воинские заслуги в свержении с воображаемого пьедестала одной несчастной девы.

Да, я даже не хотела становиться королевой!

И заговоры плела исключительно потому, что это всё, что я умею делать! Да и умением-то это назвать сложно, раз меня разоблачали всякий раз, когда я хотела подставить «прекрасную страдалицу» Вирджинию, которая в данный момент утирает ненатуральные слёзы в углу. А я стою на том, что они ненатуральные, потому что… ну, кто будет плакать, изображая страх и беззащитность, когда твой главный враг повержен?! То есть, буквально на полу лежит!

Она же переигрывает, как плохая актриса из бродячего театра! Хоть бы меня пожалела, раз такая жертва вся из себя – и за добро всегда радеет!

И ПОЧЕМУ, СКАЖИТЕ МНЕ, Я ПОНЯЛА ВСЁ ЭТО ТОЛЬКО СЕЙЧАС?!

– Это какая-то дичь! – вырывается из меня.

– Что? – переспрашивает Рафаэль.

– Что? – переспрашивает Вирджиния.

– Что? – переспрашиваю я.

– В зал суда запустили дичь для охоты? Кто осмелился? – хмурится Рафаэль, оглядывая полупустое помещение, в котором из незваных гостей в данный момент было разве что эхо: из помещения вынесли всю мебель для достижения необходимого уровня драматизма…

И какой вообще «зал суда»? Меня прижали к полу в собственном поместье, которое отойдёт захватчикам после моей смерти, если меня и впрямь обвинят в предательстве!

– Всё это… просто неприемлемо! Я не могу умереть, как безвкусная злодейка! – рвутся слова прямо из груди, а на лице моего бывшего жениха появляется непередаваемое выражение.

– Всё верно, ты умрёшь, Вайолет! И жизнь твою заберет не кто иной, как тот, кого ты так неистово любила, страдая от не разделённых чувств и разрушая всё вокруг своей неудовлетворенностью! Я позаботился о том, чтобы твоя смерть была показательной для всех, кто не чист на руку и имеет злой умысел! – с восторгом провозглашает Рафаэль, а мне не дают ни одной возможности привстать и обернуться, чтобы понять, что там за избранник такой планирует отсечь мою голову прямо в этом самом зале без суда и следствия.

Не помню, чтоб в кого-то влюблена была…

Не помню, чтобы вообще интересовалась хоть кем-то, кроме этого белобрысого маньяка под маской праведника. Да, неделю назад, когда он вывел меня из себя своим заявлением о разрыве помолвки, я брякнула что-то о том, что никогда его не любила, а всегда интересовалась только…

Так, а кого я там упомянула? Я ж наобум ляпнула… да ещё и в запале…

– Сделай это! Только ты имеешь такое право! – восклицает Рафаэль, глядя куда-то мне за спину, откуда раздаются тяжелые шаги.

– Моя фамилия должна уберечь тебя от глупостей. Только король имеет право судить меня! – напряженно бросаю бывшему жениху.

И застываю, когда тот чуть наклоняется вперёд, вцепившись руками в подлокотники моего кресла, и произносит по слогам:

– Король. Дал. Добро.

Так, всё действительно произойдёт?..

Меня обезглавят лишь потому, что моё ограниченное мировоззрение не разродилось даже одним единственным сносным планом по получению всего желаемого?!

А что это вообще такое – «всё желаемое»? Чего я на самом деле хочу? Почему оказалась в таком жалком положении, ни разу не попытавшись сделать вывод из собственных ошибок?! Я что, тот самый «картонный персонаж» из книг, которыми зачитываюсь?.. Злодейка, созданная для нагнетания обстановки и пары пассажей с предсказуемыми интригами, победа над которой поможет завершить неоригинальную третьесортную сказочку об очередной недалекой, но очень удачливой принцесске?

Зачем я вообще читала всю эту дрянь?.. Чтобы повторить судьбу антагонистки, вместо судьбы главной героини?

И почему поумнела так поздно?

Разве жизнь – цена для развития?!

На кой мне ум, если я умру?!?!

– ТАКИМ, ЗНАЧИТ, БУДЕТ МОЙ КОНЕЦ?! – запрокинув голову и устремив взгляд к небу, которого в поле зрения, естественно, не было: там был только потолок… короче, подняв голову так высоко, как только было возможно при учете наличия двух стражников, прижимавших меня к холодному полу, кричу во всю мощь лёгких, затем на мгновение ощущаю свободу, радуясь отсутствию давления на своё тело, улавливаю характерный звук полёта тяжелого меча и…

*?*

– Леди Вайолет, вас ждёт его светлость! – слышу голос своей служанки и открываю глаза с лёгким подозрением, что это какой-то розыгрыш: моя голова буквально секунду назад слетела с плеч – она просто не имеет возможности самостоятельно дойти до его светлости… ну, разве что докатится, гонимая пинками великодушной стражи.

Да и его светлость – мой отец – сгинул в пучине дворцовых интриг не без моей помощи ещё недели две назад! Так как же он…

Концентрирую внимание на своей собеседнице и вздрагиваю, едва не отпрыгнув на другой край кровати: у моей служанки размытое лицо!

Присматриваюсь, пытаясь понять, не лишилась ли я зрения после своего обезглавливания. Но нет: волоски в её прическе играют разными оттенками рыжего под солнечными лучами, одежда и чепчик тоже вполне себе чёткие, а вот лицо у неё – словно рисунок на песке, стертый ветром.

– Где твои глаза? – изумленно спрашиваю и не менее изумленно наблюдаю за тем, как они проявляются на пустом «листе» – желтовато-карие и немного испуганные, с легким центробежным стремлением.

– Да, вроде на месте, леди. Где и были всегда… Но вы поясните, пожалуйста, чего я не вижу? – с готовностью отвечает не по годам смелая служанка.

– Я всё ещё жива? – уточняю, возможно, впервые за все свои семнадцать лет рассматривая её как следует.

– Да кто ж посмеет забрать вашу жизнь, леди? – недоверчиво хмыкает служанка.

– Действительно, – не менее недоверчиво хмыкаю, не отрывая глаз от самого странного лица, издающего звуки отсутствующим ртом.

У меня галлюцинации?

Это страшный сон?

Но почему мне не особо страшно?

Причина в том, что моя голова слетела с плеч минутой ранее, и такие «пугалки» уже не особо впечатляют? Я ж вообще вроде как вижу без глаз и говорю срезом на шее.

Прикасаюсь рукой к собственной щеке и осознаю, что не так мертва, как хотелось бы… точнее – не настолько мертва, насколько запомнила… короче, живая я!

– Лицо на месте! – сообщаю служанке.

Безымянной.

Я ж никогда не узнавала её имени.

А она у меня вроде как с детства… по-моему… не помню… других-то в комнате и не появлялось никогда.

Не появлялось же?

– Вы, кажись, вчера лишка дали с четвёртым бокалом, – с мудрым выражением выразительно-косящих глаз сообщает мне собеседница.

– А ты за словом в карман не лезешь! Наверняка в детстве часто по губам получала… У тебя рот, там, случайно, не кривой? – фыркаю, подняв брови.

И с лёгкой опаской опускаю взгляд на ассиметричную линию губ, проявившихся в следующую же секунду.

Небеса! Я рисую её из своего воображения?!

– Прости! – закрываю лицо руками, искренне пожалев свою несчастную прислужницу, – Я правда не хотела! Зато у тебя зубы ровные и белые, как папина любимая фарфоровая ваза! Правда-правда!!!

И когда, очевидно утратившая сегодня всю свою удачу, служанка, улыбается, ослепляя меня белизной неестественно ровных зубов, до меня, наконец, доходит…

Я заполняю пустоты!

Вскакиваю с постели и смотрю по сторонам.

Вот это свезло! Мне досталась невероятная сила после смерти! Я же умерла, да? И что это, как не второй шанс, о котором я вслух не просила, – но который был мне просто необходим с учетом того, как бездарно создатель распорядился моей жизнью в прошлый раз!!!

– Погодите-ка… – протягиваю озадаченно, опуская поднятые, было, в экстазе руки… – Выходит, я и впрямь была картонным персонажем без какого-либо личностного роста, а сейчас вдруг так поумнела ни с того ни с сего, что мне предоставили шанс исправить всё то бездарное развитие событий, что заканчивалось моей смертью с последующим триумфом условной справедливости?..

– Чего? – переспрашивает моя ослепительная служанка.

– Чего? – переспрашиваю у неё, сообразив, что всё это сказала вслух.

– Чего? – уточняет отец, застывшей на пороге моей комнаты.

– Папа ! – восклицаю и подбегаю к родителю, получившему второй шанс бонусом к моему.

– Вайолет, что это я только что услышал? Ты говорила о своей смерти?! – сведя брови к переносице, взволнованно спрашивает отец.

Присматриваюсь к нему. Мой родитель был высок, слегка сгорблен необходимостью вести семейные дела и следить за вероломной дочуркой, и худ, как тонкое деревце. А его волосы уже обрели тот самый серебристый оттенок, который всегда предвещал скорый конец… так!.. Какой, к праотцам, скорый конец?! Мне ли не знать, что это очередной штамп, которым авторы современных романов показывают, что персонаж близок к смерти, как никогда, и им скорее всего пожертвуют ради драматичной сцены или очередной попытки взбодрить сюжет?

…

А я и пожертвовала им!

В прошлой своей жизни!

Убила того орла, уничтожила свиток, приврала о вестях с границы и отправила отца в опасное место без какой-либо обещанной поддержки!

ЧТО ЗА ДУРОЙ Я БЫЛА?!

И всё из-за какой-то тупой и абсолютно необоснованной жажды власти.

Мы ж богаты, вроде! И к трону никакого отношения никогда не имели…

Так с чего?..

– Отец, простите меня, я была ослеплена и не ведала, что творила, – падаю на колени и прижимаюсь лбом к захваченной в процессе падения ладони.

– Вайолет, что с тобой? Ты опять начиталась своих книжек и подражаешь их героиням? Поднимись, пожалуйста! – изумленно просит отец, наклоняясь ко мне и помогая встать на ноги.

Удивительно, раньше он не вызывал у меня никаких эмоций, но сейчас я смотрела на него с сочувствием: ведь ему досталась дочь-чудовище, помешанная на троне и издевательствах над страдалицей-сироткой Вирджинией Блэквуд.

– Папа, я сделала переоценку ценностей и поняла, что глупо себя вела, – медленно произношу, надеясь, не испугать его слишком резким изменением характера, – брак с Рафаэлем стал моей больной фантазией, и я слегка потеряла берега…

– Когда напивалась вчера в известном на всю столицу трактире, или когда на глазах у всех высказывала претензии жениху, обвиняя в симпатиях к другой – хотя его даже рядом не было?.. И что ты имеешь в виду, говоря о больной фантазии? – хмурится отец.

– Э… у меня произошла фиксация на желании стать женой человека, стоящего в очереди на престол… пусть и в самом её конце! – добавляю, в очередной раз обругав того, кто прописывал прошлой мне сценарий жизни, – Теперь я понимаю, что это было нездоровым стремлением, из которого не выйдет ничего хорошего.

– Неужели ты решила отказаться от своей мечты?! Ты же с детства твердила, что будешь королевой несмотря ни на что – с тех самых пор, как увидела это в своём сне в пятилетнем возрасте! – ещё больше теряется отец, а я крепко задумываюсь, не выпуская его руки.

Так, эта фиксация действительно имела место и произошла ещё в детстве?

И появилась она не на пустом месте, а вследствие какого-то яркого переживания – был ли то сон или нечто иное…

Если подумать, разве все сны – не игры нашего подсознания? Вполне возможно, малютке Вайолет – осознанно или нет – внушили какую-то мысль, которая переработалась в детской головке и проявилась в сновидении, наградив меня самым глупым в мире стремлением сесть на трон без какого-либо на то основания!

…

Пытаюсь ли я оправдать себя?

Разумеется!

С точки зрения здорового прагматизма было бы довольно недальновидно принимать все свои непривлекательные стороны без вопросов и стремления отбелить своё пальто.

…

Однако, стоит признать, что в случае с мой идеей по отбеливанию собственной репутации, в сюжете должен был проявиться закулисный манипулятор. И по всем законам это должен быть некто, кому я доверяю. Если подумать, отец на такого вообще не тянет, ровно, как и моя служанка – а это всё моё окружение!

И новый персонаж с потолка на меня вряд ли свалится.

На мгновение опасливо кошусь на оный, но «чуда» не происходит.

Что жжжж…

Если это не внушение, то… у меня ведь могла быть какая-нибудь не особо полезная сверхспособность, вроде видений? Могла же? Тогда…

Пошатываюсь, испытав приступ головокружения, и погружаюсь в туман, из которого появляются цветные картинки, складывающиеся в единую историю: отец… кабинет… пальцы, запущенные в седые волосы… письмо от родителей Рафаэля с требованием взять меня под контроль.

…

Это будущее или прошлое?

И…

Я РЕАЛЬНО ЯСНОВИДЯЩАЯ?!

Или я стала ясновидящей, чтобы объяснить собственную зацикленность на желании надеть на голову корону?

– Вот это мне свезло, – замечаю, вытаращив глаза.

– Ты о чём, дочь? – активно недоумевает родитель.

– Я… я, наконец, переросла это детское желание, папа! Не хочу быть королевой, не хочу быть женой Рафаэля, не хочу доставлять вам проблем, хочу прожить долгую счастливую жизнь! И, пожалуй, пойду-прогуляюсь по центру, чтобы окончательно выветрить всю оставшуюся дурь из своей головы, – заканчиваю нескладно, намереваясь проверить свою теорию опытным путём, и уже хочу, было, скрыться в гардеробной, как замечаю ещё одну дверь в стене.

Дверь, которой я, кажется, никогда раньше не пользовалась…

Здесь стоит заметить, что логичнее всего сейчас побыстрее уйти с глаз своего родителя, проверить новые способности на ком-то менее важном для повествования, понять, в какое именно время меня занесло, и продумать, как я буду себя вести со всеми, кто в будущем приложит руку к моей смерти.

Ещё было бы неплохо понять, что вообще произошло с моей жизнью и со всем окружающим миром – и почему он так напоминает одну из моих книг, стоящих на полке в коллекции под названием «за гранью фантазии»?

Если я действительно внутри книги, то…

Создатель с помощью меня решил переработать собственный «шедевр»?

Или всё ещё более тривиально, и он взял на доработку чужое?..

Либо всё намного сложнее, и я по какой-то причине получила силу прояснять все слабые места повествования – без какой-либо помощи автора нашего мира?!..

…а за какие такие заслуги мне привалил столь щедрый дар?..

– И что это за дверь, в конце концов?! – срываюсь на последнюю, подхожу к ней и распахиваю, резко застывая на месте.

Белая плотность и отсутствие каких-либо границ скрывались за вполне себе осязаемым проходом в неопознанную комнату.

Серьёзно?..

Вот, прям, настолько в лоб?

Ощутив головную боль, оборачиваюсь на отца и служанку, чтобы увидеть выражения их лиц. Но те смотрели на меня с непередаваемым изумлением, абсолютно игнорируя пустоту фантазии автора за моей спиной!!!

– Да не особо я туда и хотела, – сообщаю своим слушателям и ухожу в гардеробную, предварительно прикрыв зияющую дыру в красках реальности.

Пока одеваюсь в простенькое платьице, активно размышляю…

Всю сырость данной задумки вижу только я. И мне, по ходу, с ней и справляться. Но почему именно мне, и откуда этот блистательный ум в моей ограниченной черепной коробочке?.. Не стану врать и набивать цену бывшей «себе»: прошлая Вайолет была тупа, как пробка, и пользовалась исключительно одной извилиной. А теперь в моей головушке даже сносный план-по-спасению-себя-от-незавидной-участи выстроиться способен!

Конечно, я не отрицаю возможности воплощения в реальность всех критических ошибок даже без моего участия, – если не вопреки моему вмешательству!

К этому тоже надо быть готовой. В самом худшем из вариантов я могу просто сбежать из дома и таким не хитрым способом не совершить всего того, что через какое-то время приведёт меня в драматичную мизансцену «лежу без головы у ног бывшего жениха».

А сейчас мне просто необходимо проверить, как хорошо продуман этот мир – и есть ли у меня вообще хоть один шанс выйти из дома и не провалиться в белую пропасть?..

– Дочь, мы не закончили разговор, – встречает меня отец на выходе из гардеробной, – и что на тебе надето?..

– Можете не переживать: я не совершу подобной ошибки вновь. И не напьюсь на глазах честного народа в центре столицы, – произношу осознанно и даже головой в такт покачиваю.

А после смотрю на лица отца и служанки, полные почти идентичного скепсиса.

Это они по поводу моего платья а-ля «я скрываюсь под маской простолюдинки в наряде из шелка и бархата» или по поводу громких заявлений о вчерашней выходке?

– Ваше недоверие меня печалит! – замечаю, искренне возмутившись, – И раз уж вы так печётесь о моей репутации, то вам обоим следовало бы лучше следить за мной всё это время, а не сетовать постфактум, что молодая хозяйка от рук отбилась и вино хлещет в трактире, на глазах у свидетелей поливая грязью жениха и его новую пассию… – замолкаю, сообразив, наконец, в какой именно момент истории вернулась.

На месяц назад!

И моё совершеннолетие ещё не наступило.

А это значит…

– Так ты будешь или не будешь потакать своей слабости, дочь? Стоит ли мне обратиться к лекарю за помощью? – совсем запутался мой бедный отец.

Небеса! Только слухов о моём алкоголизме не хватало!

– Да за всю свою короткую жизнь я это только пару раз себе позволила – и то лишь по причине нервных срывов, – закатываю глаза, вспомнив о грядущем празднике, который превратится для меня в сущий кошмар. – Лучше обратитесь к лекарю за успокоительными: поверьте, папа, от этого будет больше пользы! Для нас для всех! Что касается моей вчерашней выходки… я обещаю, что это не повторится. Тем более, я так чётко вижу тлетворное влияние алкоголя на свою жизнь, что желание выпить отпадает само собой.

– Возможно, последний прочитанный роман пошёл ей на пользу, – задумчиво протягивает отец.

– Я запомню автора, – кивает служанка.

– Тебя как звать? – спрашиваю у неё.

– У тебя после выпитого память отшибло? – испуганно восклицает отец.

– А вам не приходило в голову, что я просто никогда её об этом не спрашивала – вот и интересуюсь из вежливости? – поднимаю бровь, изображая на лице поруганную честь.

Затем наблюдаю, как отец поворачивает голову и, хмурясь, смотрит на мою рыжую прислужницу.

Та жмёт плечами, показывая, что моя версия вполне себе жизнеспособная. Кажется, до этого момента она всегда охотно отзывалась на моё «эй, ты!»…

– И как тебя зовут?.. – спрашиваю в лоб.

– Игги, – охотно отвечает служанка и улыбается своей белоснежной улыбкой.

Отец щурится, морща лоб и спасая глаза.

– И почему я никак не могу к этому привыкнуть? – вопрошает у неба, начиная растирать веки, после чего идёт на выход из моей комнаты, – Что касается тебя, дочь… я буду ждать тебя в гостиной после того, как ты нагуляешься. Нам нужно поговорить о твоём женихе и о твоём нервном срыве. Ещё, пожалуй, о твоём нездоровом увлечении чтением… К тому же скоро день твоего совершеннолетия – мы не можем позволить себе ошибок, если ты планируешь и дальше двигаться в направлении трона.

– Да не планирую я никаких движений в сторону трона! – в очередной раз закатываю глаза.

В это что, так сложно поверить?

– В общем, поговорим, когда вернёшься, – скомкано заканчивает отец и выходит из моей комнаты, всем своим видом продемонстрировав, что – сложно…

– Игги, я больше не хочу становиться королевой! – сообщаю своей служанке серьёзным голосом.

– Ага, – сухо каркает та, разворачиваясь и покидая меня с не менее выразительным видом.

– Это будет сложнее, чем я думала, – вздыхаю, опуская голову… затем, ободренная, топаю на выход из дома: пора выяснить, как много свободы готов мне дать этот новый мир!

Однако, добраться до двери на улицу без приключений не получается: внутрь имения уже пробрался мой женишок собственной персоной…

– Вайолет! Что за представление ты устроила вчера в том дешевом трактире?! – вопрошает Рафаэль, и его красивое, почти кукольное, лицо искажается от праведного гнева.

– Ты бы предпочел, чтобы я устроила представление в дорогом ресторане?.. Мне не до тебя, – отмахиваюсь и прохожу мимо.

– Что? – теряется жених.

– Серьёзно, не до тебя мне! Если у тебя есть дела к моему отцу – он у себя. А мне пора, – махнув на прощанье рукой, стекаю по лестнице ручейком и уже, было, обтекаю Рафаэля, как…

– Как ты со мной разговариваешь? Ты своих книг перечитала и перепутала реальность с фантазией?.. И что вообще с твоим внешним видом?! – возмущенно восклицает тот, широко распахнув свои кристально-голубые глаза.

– Вот, тебе не без разницы? – растираю лоб, сообразив, что это может стать очередной причиной для нашей размолвки, которая обернётся расторжением помолвки и моей отрубленной головой… блин, ну, почему я всё время об этом вспоминаю?!?!

Пора поставить точку в этих гиблых отношениях – и сделать это так, чтобы у Рафаэля потом не было возможности приплести сюда кого-то третьего, обвиняя меня в озлобленности из-за неразделенной любви к кому-то, кого я даже вспомнить не могу!

– В общем, я решила, что нам пора расстаться! – убиваю женишка прямолинейностью бронепоезда.

– Чего? – изумленно выдавливает из себя тот, кто и сам был не прочь поставить точку, но просто не успел.

– Из наших отношений ничего хорошего не выходит. Я не могу доверять тебе и ищу любую причину для ревности или недовольства. Ты это видишь, но продолжаешь провоцировать меня своим поведением… Может, пора закончить пытку? – склоняю голову, глядя на своего убийцу (пусть и чужими руками, но всё-таки!) равнодушно и без прежней болезненной увлеченности.

Зрелище его лица, предвкушающего мою смерть, имело исцеляющий эффект. Я более не дорожу этим человеком. Да и не уверена, что хоть когда-то им дорожила… скорее пыталась использовать и злилась, когда это не получалось.

Вирджиния, может, и виновата в том, что бесила меня своим образом жертвенной овечки, но в постель к Рафаэлю она точно не прыгала. И заинтересовала моего жениха исключительно потому, что стала объектом интереса короля. А когда я заметила, как Рафаэль начал проявлять к ней заботу, справиться со своими реакциями стало почти невозможно: это предательство жениха вывело прошлую меня на какой-то невиданный уровень агрессии.

Так что рисковать своим психическим здоровьем я не стану.

Лучше разорвать все опасные связи сейчас, чем остаться без головы в конце…

Да что же это!!!

– У тебя новая причуда? Заметь, я подбираю слова, – холодно отзывается Рафаэль, поправляя белоснежные перчатки и следя за этим процессом таким взглядом, словно его пальцы скоро будут наказаны.

– Это не причуда. Это взвешенное решение, – отзываюсь не менее холодно и ловлю на себе цепкий взгляд ещё не бывшего жениха.

– Я знаю тебя слишком хорошо. Мы знакомы с детства. Не может быть, чтобы ты говорила серьёзно, – четким голосом, с которым нельзя было поспорить, отрезает Рафаэль.

Судя по всему, мой образ истерички с нарциссическим расстройством личности прочно вошел всем в головы. И так просто избавиться от него не получится…

– Думай, что хочешь. Я больше не хочу это с тобой обсуждать, – отвожу взгляд и прохожу мимо него, – но вот о чём советую поразмыслить, – добавляю, стоя к жениху спиной, – стоит ли дорожить тем, что не приносит ни пользы, ни удовлетворения? Да, моя семья богата, но ты вполне способен найти себе более подходящую супругу и идти с ней к своей цели – какой бы та ни была.

– Ты рассуждаешь о «пользе» после того, как опозорила нас обоих, напившись в каком-то дешевом трактире, – сухо напоминает Рафаэль, даже не обернувшись, – не находишь своё поведение немного противоречивым?

– О чём ты? – удивленная, оглядываюсь на жениха.

– Какая у тебя цель сейчас? Развести меня на эмоции и вернуть моё внимание? – он оборачивается и встречается со мной взглядом, удивляя меня своим серьёзным видом, – Тогда поздравляю: у тебя это получилось.

– Я этого не хотела. Прошу, оставайся таким же безразличным ко мне, каким и был всегда, – отзываюсь бесстрастно и покидаю дом так быстро, как только могу, потому что…

Потому что такой серьёзный Рафаэль напрягал меня больше, чем Рафаэль, сидящий на моём кресле и радующийся моему падению!

Глава 2. Я же должна была просто прогуляться!

Выбросив все лишние мысли о всяких лишних женихах из головы, хорошенько осматриваюсь. Внутренняя территория моего дома была мне хорошо знакома, как и путь до дворца, и тут сюрпризов быть не должно…

Белые пустоты пугали.

Я бы не хотела обнаружить ещё парочку таких на своей земле.

Но вроде пронесло: сад хорошо проработан, как и стража, стоящая у ворот. Как минимум, они в одежде, с волосами и каким-то подобием лиц, – для душевного спокойствия я пока решила не всматриваться, иначе рискую не дойти до места назначения…

Иду к калитке и осторожно выбираюсь за пределы огражденной территории. Наша улица, как и дорога для колясок и экипажей тоже казались надежными; знать бы ещё, как побыстрее выбраться за пределы нашего квартала? Предполагаю, идти пешком придется довольно долго…

– Госпожа, вам подать экипаж? – доносится в спину голос одного из стражников.

Вообще-то средство передвижения было бы не лишним!

Оборачиваюсь и признаю в обратившемся того, кто скручивал мне руки перед Рафаэлем в прошлом «будущем».

Это до какого состояния озверения нужно было довести собственную охрану, чтобы та с удовольствием избавлялась от своей хозяйки?

Или же…

Или же в стражу уже пробрался человек моего жениха?

– Нет, я хочу прогуляться пешком, – отрезаю и иду от дома уверенным шагом.

Не знаю, друг это или враг. Так что и рисковать не стану. Другой вопрос – что делать, если он проследит за мной и донесёт Рафаэлю о моём странном поведении? А я планирую вести себя максимально странно для своего персонажа!

Ускоряюсь и, завернув за угол, проверяю – нет ли за мной хвоста?

Вроде нет.

Теперь время подумать о том, как я дойду до туда…

Отворачиваюсь и начинаю размышлять логически. Наша семья богата, но мы далеко не первые, и мой отец даже не чиновник, – а это значит, что наш дом располагается дальше от дворца и ближе к центру города, куда я не раз отправлялась для прогулок в экипаже… естественно, в те моменты за дорогой я не следила, зато помнила, что путь был недолгим.

Выходит, площадь должна быть где-то рядом!

…

Что ж, путь и впрямь не занял много времени: уже через пятнадцать однотипных, отличавшихся только этажностью и цветом фасада, домов показалась она – и, ох, сколько же на ней было людей!!!

Готовлюсь к мигрени, потому что ни при каких обстоятельствах не поверю, что лицо каждого в этой толпе проработано автором данного шедевра. Меня ждёт площадь безликого, но очень ярко разодетого народа…

Однако, прежде чем погрузиться в этот цветной океан, я критически осматриваю себя.

Платье, конечно, было не дешёвым, но и не бросалось в глаза своим фасоном. Сойдёт как для зажиточной горожанки, так и для обедневшей госпожи, ныне промышлявшей лишь предсказаниями, – надо только вот эти рюши с рукавов оторвать! И тонкий слой шёлка, дублировавший юбку! Им я смогу покрыть голову во избежание узнавания.

А всё своё добро следует убрать в косу: прежняя Вайолет ходила исключительно с развевающимися по ветру черными волосами и смотрела на всех окружающих колючим взглядом драматично подведенных глаз.

Нынче же я без косметики! Да с косой! Да в драном платье с покрытой головой…

В общем, если меня кто-то узнает, то я ничего не понимаю в маскировке.

Закончив с подготовкой, уверенная, иду на площадь и тут же начинаю выискивать потенциальную жертву своего эксперимента. Надо признаться, когда тебя окружают люди с полосками вместо рта, а иногда и без них… становится чуток жутковато. Но лишь чуток! Я ж смерть собственную пережила. И кривые губы своей служанки.

Меня уже мало чем можно испугать, оказывается.

Через полчаса блужданий среди палаток, понимаю, что найти персонажа «с лицом» мне не судьба, так что придётся проверять силу на безликих. Сама в успех уже не верю: если автор не прорисовал им даже глаз, о какой истории жизни может идти речь? И всё же останавливаюсь у палатки с кулончиками и браслетиками, заметив, что тут самый «проработанный» товар. Полагаю, кто-то из героев главного сюжета бывал здесь с целью приобретения всяких побрякушек. Конкретно мой персонаж лишь разъезжал по площади в богатом экипаже и никогда не снисходил до рассмотрения товара.

Любопытно… кто же тут главный герой? Совершенно точно это была не я: главные героини позорно не погибают, так и не добившись своего и уничтожив все остатки репутации под конец.

– Красавица, выбирай на свой вкус! У нас лучшие подвески на пояс с драгоценными камнями! – обращается ко мне продавщица с двумя полосками «век» вместо гляделок и более-менее проработанными морщинами вокруг рта.

Что ж, это мой шанс! Судя по всему, более подходящего персонажа мне сейчас не найти.

– Пожалуйста, подайте мне ту подвеску на пояс, что висит рядом с вами! Я хочу рассмотреть поближе, – прошу торговку, решив, что других возможностей незаметно соприкоснуться с её телом у меня может и не быть.

– Ту, что с Теневыми цветами? Отличный выбор, – хвалит торговка и снимает с перекладины над головой подвеску с невзрачными лепестками бледно-сиреневого цвета.

Даже присматриваться не надо, чтобы понять, что такое никто не купит. Отличный выбор, ага.

Тянусь, чтобы взять товар, и «случайно» прикасаюсь к пальцам женщины, мгновенно испытав головокружение и нырнув в видение: утонченная бледная рука гладит товар на прилавке… человек в капюшоне незаметно следует за девушкой и скупает всё, до чего та дотронулась…

– У вас недавно скупили почти весь товар? – уточняю, крепко схватив торговку за запястье.

– Что? – вздрагивает та.

– Когда это произошло? Сколько дней назад? – допытываюсь, ощутив азарт.

– Не было такого! Никогда ещё у меня весь товар не выкупали! Все по одному украшению берут, максимум, по два! – испуганно восклицает женщина полоской своего рта.

– О… так это было будущее… – протягиваю, отпуская её и потирая подбородок.

Выходит, я вижу будущее? Или эта торговка мне сейчас соврала? Как бы проверить?

– Вы брать-то будете? – взмахнув рукой с подвеской, уточняет женщина.

Кошусь на ту с лёгким удивлением.

Она уже забыла, как я только что удерживала её, задавая странные вопросы?..

Или такое поведение здесь в порядке вещей?

– Брать-то? – задумчиво переспрашиваю, опуская взгляд на невзрачную подвеску.

– Вот, ты где, – раздаётся голос за моей спиной, и на этот раз уже моё запястье попадает в капкан.

Капкан из чужих пальцев.

Вот это мощь: хватка прям железная!

– Вы обознались, муж… – оборачиваюсь, чтобы отбрить невоспитанного незнакомца, как замираю, встретив взгляд светло серых глаз.

Нет, я его точно до этого не видела.

Точно-точно.

Но как же хорошо он проработан!

Этот пристальный взгляд, этот прекрасный прямой нос, эти четко очерченные губы, эти сведенные к переносице брови, эти пряди тёмных волос, частично скрывавшие лоб. Этот рост, в конце концов!..

– Ну, что за красавец! – выдаю на волне откровений.

На красавце была куртка с капюшоном, натянутым на голову, и мне бы напрячься от его внешнего вида, но я ещё никогда не встречала таких мужественных молодцев наяву… или где мы тут?..

Тем временем сам представитель «мужественных молодцев» ещё сильнее сводит брови и приподнимает мою схваченную руку чуть выше, вынуждая сделать небольшой шаг к нему, дабы не потерять равновесие.

– Это довольно странная реакция. Я таких ещё не встречал, – произносит он низким голосом.

– А вы многих хватаете за руки и утаскиваете куда-то, сделав вид, что это ваш знакомый? – уточняю вежливо и с легким ознобом осознаю, что…

…кажется, да.

Именно так он обычно и поступает!

– Только тех, кто зовёт меня своим мужем. Пойдём-ка поболтаем, жена, – произносит молодой человек и тащит меня сквозь толпу за собой.

А теперь самое время слегка запаниковать.

Кто в сюжете о дворцовых интригах (а я предполагаю, что всё здесь вертится вокруг трона: я ж из-за этого умерла!) может быть хорошо прописан или прорисован, или как мы все созданы, кто вообще знает?..

Короче!

Этот человек не простой прохожий. Вполне возможно он – чья-то ищейка! И не он ли следовал за девицей из моего видения? На том человеке тоже был капюшон!

– Вы служите какой-то молодой особе с красивыми руками, не так ли? – спрашиваю в спину своего похитителя, пытаясь заинтересовать его, разговорить и неожиданно сбежать, воспользовавшись своими исключительными актёрскими способностями.

Или неисключительными.

Ещё не уверена в своих данных…

Как бы то ни было, молодой человек внезапно останавливается и медленно разворачивается ко мне.

– Повтори, что ты сказала? – требовательно просит, глядя мне в глаза.

Какой же у него всё-таки взгляд! Прям, с гипнотическим эффектом.

В таких глазах буквально раствориться можно…

– Я говорю, что вы ей либо служите, либо следите за ней, либо очарованы ею и не можете оторваться от неё, о чем я бы предпочла не знать, потому что вы слишком симпатичный, чтобы быть в кого-то болезненно-влюбленным… но я к чему всё это веду! – останавливаю саму себя, вытянув свободную руку в сторону незнакомца, – Я всё ещё не знаю, что это за девушка; как не знаю, какие отношения вас с ней связывают – и если вы желаете сохранить эту информацию в тайне, то отпустите меня немедленно! – киваю на свою бедную длань в его железной лапище, – Мои видения приходят спонтанно, я это не контролирую!

– Ты ясновидящая? – всматриваясь в моё лицо, уточняет молодой человек.

– Я всё ещё не уверена, что у меня за дар, – признаюсь честно.

– Но он работает от прикосновений? – продолжает уточнять красавчик.

– Кажется да, – уловив в его глазах какую-то важную мысль, киваю сосредоточенно.

– А со мной не работает? – спрашивает тот и так же демонстративно опускает взгляд на свою руку, крепко державшую меня за запястья.

Точно!

Я ж ничего не вижу.

И это странно, потому что на всей площади не найдется более проработанного персонажа, чем он…

– Возможно, я должна сама вас схватить? – вновь ощущаю в себе лёгкий азарт и проверяю идею, ухватившись за его запястье своей свободной рукой.

Ничего не происходит.

Действительно странно…

Но наш узел из рук почему-то начинает веселить. Интересно, это нервы?

– Ты что, артистка? Это, по-твоему, весело? – задаёт вопрос незнакомец, и его голос как-то уж совсем неожиданно пробирает до костей.

– В общем, давайте без глупостей? Моему хозяину не понравится, что меня забрал какой-то мужлан с улицы! Поверьте, вам не нужны такие неприятности, – почуяв угрозу, решаю пойти в нападение бравадой из очевидного вранья.

– Так теперь я «какой-то мужлан с улицы»? А представление всё интереснее, – поднимает бровь красавчик и смотрит на меня с таким холодом, что мне буквально становится не по себе.

А что это вообще за человек такой? И почему он так привязался ко мне?.. Что я такого сказала, что он от меня не отцепляется?!

Быстро пораскинув мозгами, понимаю, что всё… всё, что я сказала, могло быть воспринято крайне неоднозначно!

Вот это вляпалась.

– Лучше отпустите меня. Серьёзно. Вы не понимаете, что сейчас творите, – сообщаю ему взволнованно.

– Вот, на месте и узнаем, – сообщает похититель, закидывает меня себе на плечо и уносит куда-то в толпу.

Мой шёлковый платок слетает с головы и пропадает под ногами недоделанных людей…

Невзрачная карета без опознавательного герба – последнее, что я вижу прежде, чем мне натянули мешок на голову.

А внутрь помещения, пропахшего сыростью и плесенью, я попадаю уже совсем дезориентированная.

– Только на цепь не садите! – вырывается из меня на волнах нелёгкой паники.

– И не собирался. Ты всё равно отсюда не сбежишь, – стянув с меня мешок, сообщает похититель.

– О! Тут даже есть, где прогуляться, – оцениваю подвал и его размеры.

– Это одно из лучших помещений для гостей, – на губах молодого человека появляется кривая улыбка.

– Здесь воняет плесенью. И наверняка завёлся грибок. Советую прибраться перед приходом следующего посетителя, – замечаю по-хозяйски.

– Это и впрямь интересно. Кто ты? Почему ты так общаешься? – спрашивает молодой человек, сделав ко мне шаг.

– Как? – отступаю на всякий случай.

– Так свободно. Ты сама – сплошное воплощение свободы. Таких здесь не водится, – прищурившись, отвечает похититель.

– Здесь? – решаю прицепиться к словам.

– В этом мире, – звучит странный ответ.

– А есть другие? – ещё аккуратней спрашиваю.

Неужели он тоже понял, что мы находимся внутри произведения?..

– А мне почем знать? – совсем просто отвечает молодой человек.

Нет, кажется, не понял…

– М… а меня-то вы зачем схватили? – перевожу тему, продолжив осматриваться.

– Поначалу спутал кое с кем. Затем прислушался к тому, что ты говоришь. А теперь я уверен, наша встреча не была случайной.

– Почему? – насторожившись, уточняю.

– Что я точно понял про этот мир… – протягивает мой прекрасный похититель и по совместительству владелец жуткого подвала, – здесь не бывает совпадений. Все встречи предопределены, как и все события. И ты мне попалась не просто так.

– И зачем же? – смотрю на него внимательно.

– Поживем, увидим, – спокойно отзывается тот.

– Вы, кажется, кого-то искали наверху. Уверены, что не упустили свою цель, возясь со мной? – пытаюсь нащупать почву для дальнейших переговоров.

Уж слишком никуда не торопящимся выглядел этот философ недоделанный.

– Уверен, всё будет так, как должно быть, – и в самом деле уверенно отвечает молодой человек, затем кивает мне на скамью за решеткой.

Да-да, в этом просторном, пропахшем плесенью, помещении была клеть два на два метра со скамейкой внутри.

– Мне же не туда, правда? – с надеждой спрашиваю.

– Я принесу тебе одеяло. Когда надумаешь рассказать, кто ты, и что у тебя за дар – позовёшь, – похититель идёт на меня, вынуждая отступать в ту самую клеть, затем закрывает меня на замок и направляется на выход.

– Кого?! – кричу ему вслед, – Кого я звать-то должна?! Хоть имя своё назови!

– Крисссс…тоф, – отвечает тот.

– Крисссстоф? – переспрашиваю скептично, – Тебя же не так зовут, верно?

– Хочешь сказать, что назовешь мне своё настоящее имя, если я спрошу? – оборачивается «Кристоф».

– Вайолет. Хочешь верь, хочешь нет. Но я Вайолет, – бросаю ему презрительно.

– Красивое имя, – кивает «Кристоф» и выходит из подвала.

Ну, серьёзно! Я же просто прогуляться должна была!!!

Сажусь на скамью и запускаю руки в волосы. Сижу так минут сорок или только две…

…и понимаю, что это выход! Если я останусь здесь, меня точно не обезглавят! Я просто выпаду из основного сюжета. Но как бы мне выбить более комфортные условия для проживания?

Ложусь и прикрываю глаза. До возвращения хозяина подвала всё равно не имеет смысла двигаться.

Через несколько часов я хорошенько так промерзаю и уже сижу на скамье, плотно обмотав широкую юбку вокруг ног.

Ждать похитителя было невесело. Ещё больше опасений вызывала его неторопливость. Он, кажется, посадил меня в клеть «просто так», заметив, что я отличаюсь от большинства. Понятия не имею, замечает ли он отсутствие лиц у людей на улице, но конкретно моё его явно зацепило. Однако, что это за странная реакция? Кто он такой, раз позволяет себе похищать людей, которые показались ему подозрительными? И чего он хочет в итоге? Чтобы ясновидящая работала на него?

Тогда мне надо сузить круг своих способностей… я ж до сих пор не знаю – прошлое я вижу или будущее!

Звук открывающейся двери меня взбодрил.

– Ты вся трясешься. Почему не позвала меня раньше? – спрашивает «Кристоф», входя внутрь.

– Ты сказал, что вернёшься с одеялом. Я тебе поверила! – бросаю ему, едва попадая зубом на зуб.

– Я сказал, что ты должна позвать меня, когда готова будешь дать ответы – и я приду с одеялом, – поправляет меня похититель, вставая напротив и удерживая в руках предмет обсуждения.

– Нет, последовательность определённо была другой! – хмурюсь, пытаясь вспомнить прошлый разговор из принципа.

– Ты готова дать ответы?

– Готова, – киваю спокойно, стараясь держаться с достоинством.

– Слушаю, – предлагает продолжить «Кристоф».

– Я – та, что послана свыше, дабы пролить свет на все темные дыры в хронике жизни важнейших для мира людей. Меня надо холить и лелеять. И желательно держать в тёплой комнате с окном при трехразовом питании, – завершаю бодро и опускаю горящий взгляд на вожделенное одеяло.

– Чем докажешь? – ничуть не удивившись, уточняет похититель.

– Что мне нужно трехразовое питание? – переспрашиваю на всякий случай.

– Что ты послана свыше дабы свет проливать, – напоминает «Кристоф».

– Ну, это можно только на деле доказать. Думаю, если ты проведешь меня по своему дому мимо всех своих людей, я смогу продемонстрировать тебе свои способности! – воодушевленно отвечаю.

Уверена, его дом имеет такие же «проплешины», как и мой. Создатель просто не мог сделать все дома полностью проработанными: по крайней мере, я ни одной такой книги не читала, чтоб в ней всё было описано с доскональной точностью и мельчайшими детальными подробностями! Если получится указать на это или заострить его внимание на отсутствии лиц у прислуги, – к примеру! – я смогу доказать свою полезность.

Этот Кристоф выглядит адекватным. И не знает меня. Точнее – прошлую меня.

Так что у него не возникнет проблем с доверием такой пропащей личности.

Если же он не заметит ничего необычного, как это сделали отец с Игги… у меня возникнут проблемы. Но для начала нужно проверить – сработает ли этот план?

– Ну, как? – смотрю на молодого человека.

– Весьма интригующе, – спокойно отзывается тот, – только есть проблема… но мы с ней разберёмся по ходу, – хмыкнув себе под нос, он открывает дверь и предлагает мне выйти.

Тут же подскакиваю на ноги и выхватываю одеяло у него из рук. И лишь закутавшись в него, словно в кокон, гордо покидаю место своего заточения.

– А зачем тебе нужно пройтись по моему дому? – будничным тоном уточняет «Кристоф».

– Видишь ли, у меня несколько неординарных способностей, – сообщаю ему, заподозрив в поведении нечто странное, но решив не выдавать своё знание раньше времени, – помимо видений я способна влиять на реальность! – набиваю себе цену без стеснения.

– Ого, – сухо изумляется мой похититель, открывая передо мной дверь на первый этаж из подвала.

Домик у него, кажется, не маленький. Значит, этот «Кристоф» вполне себе неплохо зарабатывает. Но почему же он одет так невзрачно? Неужели экономит на каждой мелочи и вообще из тех, кого нарекают скрягами?

– А ведь такой молодой… – качаю головой, активно всматриваясь в стены и потолок.

– Кто молодой? – переспрашивает похититель.

– Ты молодой, – отмахиваюсь и вновь качаю головой.

Вот же не повезёт его возлюбленной…

– Ты почему сейчас вздохнула? – хмыкает «Кристоф», внимательно наблюдая за мной.

– Я… О! – заметив на стене картину, размытую таким же образом, как лицо моей служанки, подбегаю к ней и поворачиваюсь к похитителю, – По-твоему, что здесь изображено? – спрашиваю у него.

«Кристоф» переводит взгляд на картину, затем на меня и поднимает бровь:

– Собака, бредущая по тёмной улице под дождём.

Поворачиваю голову и с изумлением наблюдаю за тем, как на пустом холсте прорисовывается… несчастный пёс, залитый водой с небес, потерянный и одинокий… даже дома на фоне появляются, хотя время суток на картине – кажется, глубокая ночь.

– Как это возможно? Не одна я владею этим даром? – изумленно спрашиваю, всматриваясь в бедное животное. И кому вообще пришла в голову идея, нарисовать пса именно так?

– А что это за дар такой – видеть то, что нарисовано на картинах? – с легким любопытством спрашивает молодой человек, но, заметив искреннюю растерянность на моём лице, меняется во взгляде, – Что с тобой, Вайолет?

– Я должна проверить ещё раз! – бегу вперёд, отрываясь от него и всматриваясь в каждую деталь не богатого интерьера.

Хозяин дома не скряга. Судя по всему, у него просто нет вкуса, и он приобретает вещи исключительно по потребностям: в доме не было ничего лишнего.

Ну, кроме той картины…

– А тут есть кто-нибудь ещё? Почему я не вижу никого из слуг? – спрашиваю у «Кристофа», продолжая свой скоростной забег.

– В моём доме нет слуг, – звучит слегка заинтересованный ответ.

Понять бы ещё, что его заинтересовало? То, что я спросила об этом?

– Вообще? – останавливаюсь и оборачиваюсь на него с откровенным недоумением на лице.

– Судя по всему, люди тебе нужны не для того, чтобы звать на помощь, – задумчиво протягивает молодой человек.

– Звать на помощь? С чего бы? Меня вполне устраивает моё положение пленницы. Но я хотела доказать тебе… ладно, проехали! – встряхиваю головой, – Вспомни людей на площади! Как они выглядели?

– Нормально они выглядели. Как обычные люди, – отзывается «Кристоф», сложив руки на груди и внимательно глядя на меня.

– А их лица? Ты запомнил их лица? – допытываюсь.

– С чего ты взяла, что я стану тратить на это время? – прищурившись, уточняет молодой человек.

– Только не надо убеждать меня, что ты ни одно лицо не рассмотрел! Никогда не поверю! – фыркаю насмешливо.

– Зачем мне рассматривать чужие лица? – голос и взгляд моего похитителя становятся какими-то странными…

– Зачем-зачем! – закатываю глаза, не имея возможности объяснить то, что хочу, – Ладно, пошли на улицу, я тебе всё покажу!

– Прости, я больше не буду играть в эту игру.

– Какую игру? Нам всего лишь нужно выйти на улицу, – оборачиваюсь на него и встречаю до жути тяжелый взгляд.

– Я не могу тебя отпустить: ты поняла, кто я, – звучит холодный ответ.

Осекаюсь в желании вытянуть того за дверь силой, осознав сказанное.

– Ты меня вообще не выпустишь отсюда? – опасливо уточняю.

– Нет. Не теперь, когда ты знаешь.

– Но я ничего не знаю!!! Честно! Понятия не имею, кто ты! – отступаю от него.

– Ты довольно смышлёная. И, кажется, у тебя и впрямь есть проблема, которую ты до конца не осознала. Но, прости, из этого дома ты больше не выйдешь, – сообщает мне похититель, вынуждая испуганно отступить ещё на шаг.

– Ка… какая проблема? – пытаюсь перевести его внимание.

– Похоже, тебя отравили. У тебя же бывают галлюцинации, верно? И провалы в памяти. Как давно?

Удивленная, останавливаюсь.

Галлюцинации?

– Почему именно галлюцинации? – переспрашиваю озабоченно, – Я действительно вижу то, что вижу! Я могу заполнять пустоты!

– Какие пустоты? – не менее озадаченно переспрашивает «Кристоф».

– В теле реальности! В ней много пробелов, и я могу их заполнять своей фантазией! – выпаливаю взволнованно, – Я могу это доказать!

– Как с картиной? Но она не была пустой. Я всегда знал о её содержании, – замечает молодой человек.

– Ты уверен? – фыркаю, неожиданно ощутив почву под ногами.

– Разумеется. Я же сам её нарисовал, – звучит обезоруживающий ответ.

Ой.

То есть… это я не видела её, а для всех остальных картина всегда была дорисована?..

– А люди на площади? И та торговка! У неё же не было глаз, одни щёлки! И полоска вместо губ! – восклицаю нервно.

– Ты сейчас описываешь распространённый тип рисовки иллюстраций к современным романам, – замечает «Кристоф», – я их не очень люблю, но… – мой похититель демонстративно проводит рукой по полке с пестрыми корешками, так знакомыми мне.

– Хочешь сказать, у меня галлюцинации?! – выкрикиваю, не собираясь верить ему на слово, – И что я какая-то больная?!

– Ты не больная. Напротив. Ты смогла выжить после отравления определённым ядом, запрещенным на территории Сумрачного Королевства – и это становится ещё более интересным поворотом. Кто же ты такая? Ты связана с сектой «Безграничная сила»?..

– Не связана я ни с какой сектой! Я вообще не понимаю, о чём ты!!! – кричу, что есть мочи, страшась собственной реакции на его слова.

– Почему ты так неадекватно реагируешь? Тебе есть, что скрывать? – взгляд «Кристофа» становится откровенно недобрым, если не беспощадным: кажется, он готов расчленить меня прямо здесь и сейчас, на этом самом месте! Но за что?!

Звонок в дверь раздаётся так неожиданно, что мы оба замираем.

– Молчи и не дёргайся, – поймав меня в одно мгновение и грубо закрыв рот рукой, цедит Кристоф.

Звонок вновь звенит несмотря на то, что все звуки исчезли.

Полагаю, человек за дверью слышал, как я кричала ещё несколько секунд назад, и так просто не уйдёт. Это мой шанс! Пытаюсь вырваться из рук своего похитителя, но попадаю в ещё более неудобное положение, окончательно разуверившись в своих шансах получить свободу: мой противник слишком силён!

Звонок вновь звенит, вызывая звон в ушах от гнетущей тишины вокруг.

– Я открою… и лучше бы тебе не рисковать жизнью звонящего, – опустив на меня убийственный взгляд, произносит «Кристоф» и направляется к входной двери со мной в охапке.

Это вообще нормально, быть таким сильным? Он может переломать мне кости и даже не вспотеть! Как же мне сбежать от него?!

Захотела, видишь ли, переждать опасные недельки в тепле и уюте, ага!

Сама себе яму вырыла и не заметила.

– Иду! – громко произносит молодой человек, подходя к двери, и ставит меня на ноги.

После чего обхватывает моё лицо рукой, закрывая рот внутренней стороной своей огромной ладони, и отодвигает меня на шаг в сторону от косяка, оставляя свою руку вытянутой.

Затем левой рукой открывает на себя дверь.

– Прошу прощения, я слышать крики из этого дома, – звучит за ней мужской голос с акцентом.

– Это моя младшая сестра. У неё буйный характер и переходный возраст, – сухо сообщает гостю «Кристоф».

– Не знать, что ваша младшая сестра – Вайолет Ардман, – произносит голос, после чего в шею моего похитителя упирается остриё меча.

Глава 3. Я же должна была просто… сбежать!

– Поверьте, вы не на того напали, – спокойно отвечает «Кристоф», скупо оценив опасность, и резко закрывает дверь.

Точнее, пытается закрыть, потому что внутрь уже прорывается благородного вида молодой человек с вьющимися темными волосами и светлыми глазами, – это всё, что я успеваю рассмотреть прежде, чем между двумя незнакомцами завязывается драка, а я получаю возможность бежать!

– Вайолет! Бегите и сообщите представителям порядка, что этот дом иметь отношение к секте «Безграничная сила»! – едва отбиваясь от моего похитителя, в руках которого тоже появился меч, кричит мне иностранец.

– Этот дом не имеет никакого отношения к секте «Безграничная сила», – фыркает «Кристоф» и почти играючи выбивает оружие у своего оппонента.

– Вайолет, торопиться! – кричит мой горе-помощник, свалившийся мне на голову неизвестно откуда.

– Вайолет Ардман… что-то знакомое, – хмурит лоб «Кристоф», прокручивая меч в руке и надвигаясь на незнакомца.

– Простите, – искренне прошу иностранца, отступая к двери, – я не могу вам ничем помочь…

– Я видеть, как он вас похитил, и знать, на что шёл! Не переживать обо мне! Я смочь защитить себя, и мы обязательно встретимся вновь! – кричит мне незнакомец, вызывая смех у моего похитителя.

– Откуда вы такой сердобольный? – прищурившись, уточняет «Кристоф», направляя острие на шею моего спасителя, – Уж не из Галаарда ли вас к нам занесло? Я не особо разбираюсь в акцентах, так что… – протягивает он…

А я выбегаю из злополучного дома!

Бегу, что есть сил, стремясь добраться до широкой дороги. Я понятия не имею, где я, но, раз тот человек смог проследить за нами с площади, выходит, не так далеко мы уехали…

Завидев вдалеке карету, начинаю активно махать руками! Мне сейчас просто необходимо средство передвижения! Кучер неохотно останавливается перед неадекватной девицей помятого вида, то ли не сумев объехать меня, то ли не желая привлекать к себе внимание наездом на человека – в любом случае мне повезло!

– Прошу прощения, что беспокою, но мне очень нужна ваша помощь! – кричу тому, кто сидел в карете, скрывая лицо за шторкой, – Меня зовут Вайолет Ардман, и в данный момент в доме в конце улицы происходит убийство!

– Вайолет Ардман? – заинтересовавшись, уточняет скрипучий голос.

– Да, фамилия моего отца довольно известна! Поверьте мне на слово, я его дочь! – воодушевившись, отвечаю. Затем смотрю, как раскрывается дверца кареты, делаю шаг к человеку внутри и обнаруживаю длинный острый клинок у себя в сердце.

Ой.

*?*

– Леди Вайолет, вас ждёт его светлость! – слышу голос своей служанки и открываю глаза с лёгким… подозрением… что это какой-то розыгрыш: я ведь только что умерла от кинжала в сердце, а эту фразу от Игги я слышала этим утром.

Вот, буквально.

…

Концентрирую внимание на служанке и всматриваюсь в её простоватое лицо с желтовато-карими глазами, странной линией губ и ослепительно-белой полоской зубов в приоткрытом рту.

Она выглядит, точно так же, как утром! Но и сейчас далеко не вечер: из окна вновь льётся солнечный свет.

– Почему я здесь? – изумленно спрашиваю и пытаюсь найти дыру от лезвия в районе груди.

Однако, её нет.

– А где вы должны быть, леди? Расскажите, пожалуйста, может, я чего не знаю? – с готовностью отвечает смелая служанка.

– Я всё ещё жива… – то ли уточняю, то ли констатирую.

– Да кто ж посмеет забрать вашу жизнь, леди? – недоверчиво хмыкает служанка.

– Действительно, – не менее недоверчиво хмыкаю, вспоминая темную дорогу, карету без опознавательных знаков и мужчину с голосом, напоминающим скрип двери.

Мне это приснилось?

Но тогда почему мне до сих пор страшно?

Причина в том, что сон был слишком подробным и смахивающим на вторую реальность, как в моих любимых…

Резко подскакиваю и подбегаю к полкам с моей коллекцией романов. Быстро пробегаюсь глазами по корешкам и достаю последний прочтенный…

«Я заполняю пустоты».

Это его название.

Слово в слово.

Как я могла забыть?..

– Вы, кажись, вчера лишка дали с четвёртым бокалом, – с мудрым выражением выразительно-косящих глаз сообщает мне Игги.

Поворачиваюсь к ней и смотрю недоверчиво. Затем перевожу взгляд на дверь рядом с гардеробной.

Остаётся только один способ проверить. Но я уже знаю, чем всё закончится.

Подхожу к двери и открываю её.

Небольшая комнатка с вещами мамы, её портретом и столиком со всякими безделушками для утреннего туалета.

Как я об этом могла забыть?..

– Вы давно не заходили в Комнату Памяти. Что-то случилось вчера? – с заботой в голосе спрашивает Игги.

– Я забыла о ней. Как я могла забыть о ней? – с ужасом, изумлением, страхом и каким-то отчаянным недоверием протягиваю, затем перевожу взгляд на отца, вошедшего в мою спальню.

– Милая, ты, наконец, зашла в Комнату Памяти? – с болью в голосе произносит папа.

– Я забыла о ней, папа! – отвечаю и всхлипываю.

– Это нормально для взрослеющей девочки. Тебе было сложно думать о матери, и ты попыталась о ней забыть. Но я рад, что ты оставила для неё место в своём сердечке, – мягко улыбается отец и простирает ко мне руки.

Вхожу в его объятия впервые за…

…за очень много лет.

Как давно мы не обнимались?..

Как давно я не чувствовала себя частью семьи?..

Что вообще со мной случилось? В детстве я была милым ребёнком, но стоило маме уйти, и меня будто подменили. Я росла поверхностной эгоисткой, зачитывающейся бульварными романами, глумящейся над сироткой, которая не может мне ответить, и мечтающей о браке с Рафаэлем с последующим восхождением на трон Сумеречного Королевства.

Я компенсировала дыру в сердце такими очевидными стереотипными фантазиями!

Да я стала одним сплошным клише!

Я действительно превратилась в картонную злодейку, которая заслуживала смерти…

Застываю, чуть отстранившись от отца.

Я и впрямь умерла, и возродилась в своём же теле?.. Уже второй раз?

Но разве это имеет смысл?

Может, я просто видела такой странный сон? Сон во сне! В котором умирала и возвращалась к жизни, решив, что попала внутрь романа… одного из тех, что прочла недавно.

Опускаю голову и смотрю на книгу, которую так и не выпустила из рук.

– В последнее время со мной творится что-то странное, – протягиваю, пытаясь сформулировать мысль.

– Я рад, что ты сама об этом сказала, – неожиданно кивает отец и берёт мою свободную руку в свои, – и надеюсь, ты возьмешься за ум и перестанешь ставить себя в неловкое положение. Твоя вчерашняя выходка…

– Папа, этого больше не повторится, – произношу негромко, но уверенно, – я была не права и признаю это.

Вчера я напилась и опозорила нашу семью и своего жениха.

Это непростительно и… глупо.

И осознание этого факта очевидно мучало меня, раз я увидела наш разговор о моей выходке сегодня во сне.

– В таком случае тебе стоит встретиться с Рафаэлем и объясниться. Уверен, он простит тебя, как прощал не раз.

Разве мой жених хоть когда-нибудь меня прощал? Он просто закрывал глаза на мои «шалости»… до поры до времени…

Нужно остановиться: это был лишь сон!

– Он уже здесь? – спрашиваю бодро, взглянув на дверь.

– Рафаэль? Здесь? С чего бы?.. Вы договорились встретиться? – отец встречает мой взгляд.

Смотрю на него некоторое время, сведя брови, затем вспоминаю, что…

…это и впрямь был лишь сон.

– Нет, – улыбнувшись, качаю головой и иду одеваться, – Я хочу выйти на воздух и немного прогуляться, вы не против?

– Если тебе от этого станет легче. Но, может, перекусишь перед прогулкой? Сегодня наша кухарка приготовила твои любимые лакомства, – предлагает отец через дверь, пока я умываюсь, вытираюсь и начинаю облачаться в дневной наряд.

– Груз из Галаарда уже прибыл? – с улыбкой уточняю, поскольку знаю, что отец никогда не забывает привезти для меня те маленькие сладко-острые корневища диковинных заморских растений, из которых наша кухарка стряпает самое вкусное в мире печенье!

Останавливаюсь, вспомнив подробность из своего сна. Тот человек, «Кристоф», он что-то говорил про Галаард… он спросил не из Галаарда ли тот иностранец, что пришел мне на помощь!

Как странно…

– Да, прибыл ещё вчера, – отзывается отец из спальни.

– Папа… а в Галаарде не говорят на нашем языке? – облачаюсь в платье с помощью Игги, но при этом указываю служанке на дорожный плащ с капюшоном: чтобы та его подала.

– Наш язык там изучают. Но в основном, конечно, говорят на своём, – звучит ответ, – а почему ты интересуешься?

– Я… просто так, – выхожу, уже одетая, держа в руках дорожный плащ, – папа, выделите мне пару стражников: я хочу дойти до площади.

– До площади? Ты же никогда там не гуляла, – хмурится отец.

– Я захотела прикупить себе чего-нибудь. Какую-нибудь безделушку. Это сейчас модно среди знати, да и мне нужно развеяться, – сама не понимаю, почему говорю всё это, но…

Хочу удостовериться во всём лично.

– Хорошо, пойдём со мной, я выберу охрану сам, – кивает отец.

И я первая выхожу из комнаты, после чего спускаюсь по лестнице, сталкиваясь лицом к лицу с Рафаэлем.

– Вайолет! Что за представление ты устроила вчера в том дешевом трактире?! – вопрошает мой жених, вынуждая меня застыть с непроницаемым лицом.

– Доброе утро, Милорд, – сухо приветствует Рафаэля отец из-за моего плеча.

– Барон, – осекается жених, встретившись с ним взглядом, – прошу прощения за свою грубость по отношению к леди Вайолет. Я был слишком взволнован и позволил себе лишнее.

– Это так. Моя дочь совершила ошибку вчера вечером, но уже успела покаяться в этом и хотела попросить у вас прощения. Однако, в данный момент я склонен отложить ваш разговор. А вас, Милорд, прошу пройти в мой кабинет.

Рафаэль кивает, не глядя на моего отца и поднимается по лестнице. А мы спускаемся вниз.

– Вы заступились за меня, хотя знаете, что мы оба позволяем себе опускать формальности во время наших бесед, – замечаю негромко.

– Это позволительно, когда вы наедине: я не хочу и не буду контролировать вас в этом случае. Но кричать на мою дочь в моём же доме при мне и при слугах… – цедит отец, кивая последним, чтобы те открыли перед ним дверь, – он может быть претендентом на престол, наследным принцем, да хоть самим королем – повышать голос на тебя он не имеет права!

– Какой вы у меня принципиальный, оказывается, – фыркаю, по-новому взглянув на родителя.

Раньше он не встревал в наши дела. Никогда.

Что изменилось? Это из-за того, что я, наконец, вошла в Комнату Памяти мамы?

– Ради тебя я пойду на многое, Вайолет. Не думай… не допускай даже мысли, что твоя судьба может быть мне безразлична, – отец опускает голову и переходит на шепот.

– Я никогда не думала… – протягиваю и замолкаю, сообразив, что думала.

Я допускала такие мысли.

Раньше.

До сегодняшнего дня.

– Я хочу пойти пешком, папа, – произношу, когда пауза затягивается, – мне хочется прогуляться.

– Вы двое, – окликает стражу у ворот отец, – проводите леди до площади и проследите за её безопасностью.

Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом со стражником, который удерживал меня на полу во время суда…

– Какой суд, Вайолет? Это тебе приснилось! И ты это сейчас сама поймёшь, – бормочу с нажимом и решительно иду вперёд.

– Леди Вайолет, вы забыли про печенье! – выбегает из дома Игги с тарелкой в руках.

Хочу, было, отказаться, но ловлю на себе взгляд отца, очевидно, обеспокоенного окончанием нашей беседы, и, вздохнув, иду к служанке. Беру мягкое печенье в виде пятилистного цветка и кладу в рот, откусывая половину за раз. Сладковато-острый вкус приправы, что получается из корневища привезенного из Галаарда, растения, привычно будоражит все вкусовые рецепторы и вызывает острый приступ ностальгии.

Я знаю, что отец возит это растение из-за меня. С тех самых пор, как мама нас покинула. Это печенье стало моим персональным мама-заменителем – подсластителем моей непростой жизни: каждый раз, когда я начинала грустить из-за её ухода, папа давал мне эту сладость. И становилось чуть легче…

На драму моя история, конечно, не тянет, но без матери расти было тяжело. Это факт.

Хотя, если подумать, мне ли жаловаться?

Вирджиния Блэквуд вообще сирота.

А я издевалась над ней от всей души.

Я ревновала Рафаэля к ней. И не понимала, почему эта девушка притягивает все взгляды, хотя даже дочерью чиновницы не является! Её родители были иностранцами, но какое они имели происхождение, никто не знал. И при этом Вирджиния была допущена во дворец! Куда мне был открыт вход лишь после помолвки с Рафаэлем…

Кажется, в народе это зовется малодушием?

Не знаю, не уверена: я всегда считала себя хорошим человеком, жертвой обстоятельств, и активно недоумевала, почему меня никто не жалеет?

Я и впрямь слишком быстро изменилась. Буквально за одно сновидение.

Это вообще нормально?..

– Вкусно, леди? – осведомляется Игги, глядя на меня широко раскрытыми глазами, словно это она готовила для меня.

…

Вполне возможно, что именно она это и делала.

– Как всегда, вкусно. Благодарю, Игги. Благодарю, папа, – поворачиваюсь к родителю и дарю мягкую улыбку.

– Леди сегодня так очаровательно мила! – шмыгает носом Игги.

– Я постараюсь больше не расстраивать вас. Вас обоих, – мягко произношу, сообразив, как часто обделяла их даже простой благодарностью.

– Вы, двое! – чуть грознее, чем требовалось, обращается к страже отец, – Следите, чтобы леди никто не докучал!

– Не беспокойтесь, папа. В навыках нашей стражи я не сомневаюсь, ведь это вы занимались их наймом, – отзываюсь и, кивнув, иду к калитке.

За этой лёгкой бравадой я углядела попытку скрыть мгновенье слабости – отец явно расчувствовался на людях и не сумел справиться со своим состоянием.

– Но, дочь, разве ты знаешь, куда идти? – слышу озадаченный вопрос в спину.

– Не беспокойтесь об этом! Ступайте в свой кабинет: мой жених вас заждался, – чуть холоднее отвечаю, остро почувствовав, что так он и прицепиться ко мне может.

Нет, мне необходимо это время для того, чтобы побыть одной и обо всём подумать. Двое стражников за спиной не считаются: даже если среди них есть предатель, сейчас у него нет ни одной причины избавляться от меня.

– О чём я думаю? – бормочу под нос, опуская взгляд, и ускоряю шаг.

Это ведь был сон.

Такой странный сон, предвещающий некоторые события и встречи. И некоторые слова. Ну, бывает! Уверена, не со мной одной произошло нечто подобное: каждый…

Останавливаю поток своих мыслей, рассмотрев в толпе на площади рядом с той самой палаткой знакомое лицо, частично скрытое капюшоном.

– Это ведь невозможно. Так просто не бывает, – сообщаю воздуху, тупо уставившись на «Кристофа».

– Леди? – озадаченно обращается ко мне один из стражников.

Точно! Я ведь сейчас не одна. Бояться нечего.

– Я хочу присмотреть себе подвеску на пояс. Но вы можете напугать хозяйку палатки, так что постойте здесь и последите за мной с этого места, – отдаю приказ, обернувшись на своих охранников.

– Напугать… – сведя брови, протягивает тот самый стражник, чье лицо мне уже было знакомо.

– Слушайтесь приказа, – отрезаю сухо, осекая в первую очередь саму себя: то, что его лицо мне знакомо, нормально!

Я могла не раз видеть его, когда покидала дом!

Так что нечего драматизировать заранее.

И нужно точно всё проверить: может быть, я обозналась, и это был вовсе не «Кристоф», – а в таком случае подозревать собственную стражу в будущем предательстве и вовсе глупо!

Медленно выдохнув, поднимаю взгляд на свою охрану.

– По площади ходят простые люди – давайте не привлекать внимание? – мягко произношу и, дождавшись не слишком довольного кивка, разворачиваюсь и иду к палатке. Накидываю капюшон от дорожного плаща.

«Кристоф» стоял чуть в стороне, разглядывая людей, шедших мимо.

Если бы я не искала его глазами, вполне возможно, и не заметила бы его: молодой человек вполне неплохо сливался с толпой и занимался явно не поиском безделушки для возлюбленной…

Прохожу к той самой палатке с подвесками и кулонами. Перевожу взгляд на торговку.

Нормальное человеческое лицо пожилой женщины чуть за пятьдесят смотрит на меня с ожиданием в ответ. Морщинки вокруг рта опознаю сразу… Но разве мало людей с морщинами встречалось мне по жизни?

Ощутив лёгкий сбой работы сердца, скольжу взглядом по товару и нахожу невзрачную подвеску с Теневыми цветами.

Так.

Всё в порядке.

Очевидно, это не оригинальное украшение: я могла видеть его, где угодно.

– Вон та… сколько стоит? – спрашиваю, кивнув на знакомый товар.

– Не спрашивай о цене, красавица: сторгуемся, – с готовностью отвечает мне женщина, затем добавляет чуть тише, – с тобой всё в порядке? Почему ты так побледнела?

Голос…

Её голос я никак не могла раньше слышать.

Так почему сейчас узнаю?

– Красавица? Тебе плохо? – заметив, как я покачнулась и ухватилась рукой за столешницу, на которой был выложен товар, восклицает женщина, – Я сейчас позову на помощь!

– Прошу, никого не зовите… – сообразив, что может произойти дальше, хочу ухватить её за руку, как моё собственное запястье попадает в захват.

Опять.

Резко разворачиваюсь на «Кристофа», стараясь спрятать страх глубоко в душе.

Это действительно он. Я его ни с кем не спутаю. Нос, рот, скулы, волосы, выглядывающие из-под капюшона…

Это был «Кристоф».

Встречаюсь с ним взглядом – секунда распознания! – и мимолётное предвкушение исчезает из светло-серых глаз…

Он не узнаёт меня.

– Прошу прощения, я обознался, – сухо произносит мой бывший похититель и отворачивается от меня, желая скрыться в толпе.

– Постой! И это всё?! – вырывается из меня раньше, чем я успеваю себя остановить.

– Что? – оборачивается «Кристоф», выглядя искренне удивленным.

– Ты не… ты, правда, не узнаёшь меня? – решаюсь на отчаянный шаг.

– А должен? – уточняет молодой человек и чуть пристальней присматривается ко мне.

Однако, не проходит и пары мгновений, как интерес вновь теряется.

Он не может не заинтересоваться мной: в прошлый раз же заинтересовался!

Чем же мне его зацепить?!

– Секта!.. Секта существует? – бросаю вопрос ему в спину.

– Какая секта? – медленно развернувшись и сделав предостерегающий шаг вперёд, спрашивает молодой человек.

Его голос заметно меняется, понижаясь, и звучит довольно опасно. А глаза прищуриваются в попытке найти в моём лице хоть что-то отдаленно знакомое.

– Отойдите от леди, – позади моего похитителя появляется стража – и вовремя: кажется, я-таки смогла завладеть его вниманием.

Но что мне теперь с этим делать?

– Леди? – взглянув на них, затем на меня в дорожном плаще, переспрашивает «Кристоф», – Как интересно…

– Не менее интересно, чем ваш подвал! – бросаю ему в лицо то ли от страха, то ли от разочарования, то ли от недоумения.

Я искренне не понимаю, что вообще происходит?

Я и впрямь была здесь?

Вчера?

Или когда?

Я единственная второй раз переживаю этот день?.. Но почему?!

Или всё прозаичнее и у меня на самом деле есть дар предвидения? И всё то, что я пережила ранее – это такое подробное видение?

– Говорите так, словно были там, – фыркнув, замечает «Кристоф», но я успеваю заметить тень напряжения в его глазах.

Кажется, он пытается вспомнить, не могла ли я оказаться одной из жертв его похищений.

Кто же он такой?

– Леди, нам следует вернуться, – произносит один из стражников.

Кажется, тот самый, с которым впредь я должна быть настороже.

– Да, леди, возвращайтесь туда, откуда пришли. И будьте осторожны в будущем: не привлекайте к себе ненужное внимание, – кажется, вполне себе искренне «посылает» меня мой бывший или будущий похититель.

– Благодарю за совет, – цежу и обхожу его, разрываемая кучей бессвязных мыслей.

Что всё это значит?! Он отреагировал на провокацию – значит, подвал и впрямь существует. Но я, как таковая, ему не нужна. Ему нужен кто-то, кто может быть связан с сектой.

Глава 4. Я же должна была просто разобраться!

– Леди? – обращается ко мне страж, которого я решила про себя звать потенциальным предателем.

Второго я не стала клеймить заранее, потому что помнила лицо только одного из своих конвоиров. Это вытянутое лицо с острым носом и слишком внимательными глазами.

– Мы возвращаемся, – отдаю приказ и, наконец, двигаюсь с места.

Около трети часа до этого я просто стояла на краю площади, пытаясь понять, что делать со всей той информацией, что свалилась на меня?

«Кристоф» быстро скрылся в толпе, и я так и не смогла проследить, куда именно он исчез. Других зацепок у меня не было. Так что торчать, как пугало, перед входом в торговые ряды более не имело смысла: на меня уже и так косились.

Пока шла домой, пыталась восстановить всю последовательность действий – и своих, и чужих.

Если всё то, что я видела, может воплотиться в реальность, и в будущем мне грозит смерть не только от жениха, но и от неизвестного в карете – дело не только в моём ужасном поведении.

Нет, тут всё намного сложнее.

Возможно, это связано с делами отца, о которых я не знаю. Или всё дело в секте, о которой я узнала совершенно случайно…

Либо Вирджиния, наконец, не выдержала моих прошлых нападок и наняла тайного убийцу, который случайно столкнулся со мной в неизвестном квартале и радостно воспользовался случаем…

Неизвестный квартал!

Я должна выяснить, где живёт «Кристоф»! Сейчас это мне точно не удастся, так что придется вернуться на площадь вновь и попробовать проследить за моим похитителем.

Однако, на следующий день на площади его не оказалось – ну, или я просто не сумела его найти.

Ровно, как и на следующий после этого…

Отец не комментировал мои ежедневные прогулки, радуясь уже тому, что я не придумывала пакости и не искала повода подразнить Вирджинию. Игги была счастлива лишь от того, что я звала её по имени. А мой жених, так и не дождавшийся меня в первый день похода на площадь, вообще делал вид, что между нами ничего не произошло. То есть, не приходил, не говорил со мной и не отправлял мне писем несмотря на то, что скоро был мой день рождения.

Надо будет поговорить с отцом о расторжении помолвки. Если я и впрямь вижу будущее таким странным способом, то моё совершеннолетие превратится в настоящий кошмар, полный унижений… или не превратиться, если я отменю празднование… или не превратиться, если я не буду трогать Вирджинию… тут много «если». Но одно я знаю точно – к своему жениху я остыла. И представлять себя замужней больше не желаю: по крайней мере, не в ближайшее время и уж точно не с Рафаэлем.

– Папа, нам следует поговорить о моём браке, – выловив отца на кухне почти случайно, произношу уверенно, – о! Вы налегаете на мои печеньки? Я думала, они готовятся лишь для меня, – замечаю, уперев руки в боки.

– Я только одну: их вкус помогает бороться со стрессом, – по-деловому отвечает отец, быстрым движением убирая крошки со рта.

– Кому вы рассказываете? Я ем их с детства, – фыркаю, затем осознаю сказанное, – что-то случилось?

– Пожалуй, нам и впрямь стоит поговорить, Вайолет, – тяжело вздыхает отец и указывает рукой на табурет возле разделочного стола.

Ого. А на кухне мы, пожалуй, впервые разговариваем.

– Про меня опять ходят какие-то слухи? Клянусь вам, я не нарушала обещания и вела себе, как подобает юной леди! – иду на опережение.

– Нет, дело не в твоём поведении. Скорее в поведении твоего жениха, – озадачивает меня отец.

– А что с ним?

– Вайолет, скажи честно… ты всё ещё желаешь этого брака? – спрашивает он, взглянув мне в глаза.

– Нет, – отвечаю честно.

– Правда? – отцовский взгляд становится пристальным.

– Правда. Я как раз хотела попросить вас расторгнуть нашу помолвку. Но почему вы спрашиваете меня об этом?

– Потому что поразмыслил, что просто так ты бы не стала напиваться и обвинять его в симпатиях к другой… с тех пор вы даже не поговорили толком – а после вашей единственной встречи на лестнице ты только и делаешь, что днями напролёт бродишь по площади… Ты даже книги свои любимые перестала читать!

– О, папа! – умиляюсь его заботе, – Вы решили, что я расстроилась из-за слов Рафаэля, брошенных мне три дня назад? Или из-за того, что он не нанёс мне визит с тех пор?

– Ты обижена, дочь. Я могу это понять. Но разрывать помолвку, так и не встретившись с тем, кого ты любишь так сильно…

– Папа, любовь проходит, – развожу руками и замолкаю, заметив, как отец опускает голову.

– Ты всегда была слишком категоричной. Но рубить с плеча из-за невысказанной обиды накануне совершеннолетия…

– Отец, вы думаете, разговор нам двоим поможет? Вы же сами ранее верно подметили – моя выходка была недопустима, но претензия появилась не на пустом месте!

– Поговорите, – весомо произносит отец.

– Папа…

– Сегодня вечером. У нас. Во время ужина.

– Папа! Я не хочу видеть Рафаэля! – восклицаю и тут же соображаю, как это выглядит со стороны.

Так, будто я и впрямь на него обижена. Очень по-детски и не достойно леди.

– Хорошо, я поговорю. Мы поговорим. Но обещайте, что, если мы с женихом ни к чему не придём, вы позволите мне отменить помолвку, – опускаю взгляд на свои ладони, – ни светские балы, ни престижное положение невесты наследника меня более не прельщают. Мне не за что цепляться в наших отношениях с Рафаэлем, поверьте мне, пожалуйста.

– Если ты и впрямь настроена серьёзно и отдаешь себе отчёт в своих действиях, я не только отменю твою помолвку, но и разорву все связи с королевской семьёй: мне никогда особо не нравилось наше сотрудничество… – каким-то странным голосом протягивает отец, жестом указывая вошедшей прислуге, чтобы приготовили чай.

– Какое сотрудничество? – переспрашиваю, заинтересовавшись.

– Не имеет значения, – качнув головой, отрезает отец, – Я просто хочу, чтобы ты знала – мне для тебя ничего не жалко. Но единственное моё желание – это чтобы ты была счастлива, доченька, – и он берёт мои руки в свои.

– Я благодарна вам за это, – киваю, растягивая улыбку, а сама пытаюсь спрятать напряжение во взгляде.

Я была права. У отца есть какие-то связи с королевской семьёй, о которых я не знаю. И, кажется, я была причиной их возникновения…

– Ты сегодня вновь пойдёшь на площадь? – спрашивает он, принюхиваясь к аромату чая, исходящему из фарфоровой чашки.

– Да. Ненадолго, – отзываюсь.

Судя по всему, «Кристоф» выискивал кого-то только в тот единственный день. И встретить его вновь у меня вряд ли получится. Но я так привыкла за эти дни к пешим прогулкам, что не могу отказать себе в удовольствии. Заодно пораскину мозгами – как мне выведать у отца о том, что он решил хранить от меня в секрете? Мы ещё не настолько близки, чтобы он доверял мне какие-то важные дела. Да я б сама себе ничего не доверила: по сути, я лишь несколько дней веду себя более-менее спокойно и не устраиваю скандалов! Я даже приглашение в гости проигнорировала, где могла столкнуться с Вирджинией. Папа оценил, но этого всё ещё мало…

– Я должна сделать что-то, чем он будет гордиться, – бормочу себе под нос, переставляя ноги и попинывая маленькие камушки на площади.

– Выслеживание опасных незнакомцев входит в этот список? – звучат слова за спиной, а затем на моём рту появляется ладонь.

Какое знакомое ощущение!

Начинаю брыкаться, не вовремя вспомнив, что ушла без стражи.

Я расслабилась.

И допустила ошибку.

Когда площадь с пёстрой толпой оказывается позади, моя спина упирается в стену переулка, а перед глазами появляется знакомое лицо.

– Мыф-мыф мыф-мыф-мыф мыф мыф-мыф-мыф-мыф! – Бросаю своему похитителю, вкладывая всё возмущение во взгляд: рот всё ещё был закрыт широкой ладонью.

– Что? Мне даже любопытно, что вы сейчас сказали: в глазах было столько праведного гнева! – хмыкает «Кристоф» и убирает руку.

– Ваши методы не меняются! – сообщаю ему и, гордо задрав подбородок, больно стукаюсь затылком о каменную стену, – Ай!

– Мои методы? Они вам знакомы? – склоняет голову мой похититель, но выглядит скорее веселящимся, чем злым.

– Считайте, что знакомы! Я ведь не ошиблась? – фыркаю и пытаюсь скинуть вниз его вторую руку, которой тот удерживал меня у стены. Не выходит.

– Мы с вами где-то встречались? – продолжает рассматривать моё лицо «Кристоф».

– А вы меня сейчас наугад хватали? – поднимаю бровь.

– Леди, вы слишком смелы для того, чтобы вести разговор так дерзко, – замечает «Кристоф».

– Зачем вы схватили меня на этот раз?! Я же вам явно не подхожу, – отвожу взгляд и дергаю плечами, не желая с ним близкого контакта.

Но почему-то слышу в своих словах обиду.

– А вы знаете, кто мне «подходит»? И что значит «на этот раз»? Не помню, чтобы хватал вас ещё когда-то, – продолжает усмехаться «Кристоф», но его взгляд становится сосредоточенным.

Вот же!.. Проговорилась…

– Я столкнулась с вами недавно! И вы схватили меня за руку! Но затем по вашему поведению стало понятно, что вы обознались – так я и поняла, что вы кого-то ищете, – складно озвучиваю свой вариант событий, – и явно не меня. Так зачем я вам сейчас понадобилась? – заканчиваю возмущенно, сумев сложить руки на груди.

– Какая вы догадливая, однако! Но откуда вы знали про подвал? И про мои «методы»? – напоминает мне Кристоф, явно давая понять, что внимательно слушает все мои слова и помнит в подробностях обе наши беседы.

– Я… – останавливаюсь, вспомнив, чем этот ответ обернулся для меня в прошлый раз.

Меня потащили в его дом. И хотели запереть там навсегда. Или ещё чего похуже.

Нет, версию с «ясновидящей-пророчицей-гадалкой» точно можно отложить!

Хотя…

– Я… раскладываю карты. Да. Гадаю. Больше для себя, – жму плечом, покрываясь румянцем от вранья, – но недавно мне выпали карты, предвещающие встречу с человеком, связанным с темным помещением… вот я и сложила два плюс два.

– Какая у вас богатая фантазия! Тёмным помещением могла оказаться и моя спальня ночью, – с лёгкой провокацией произносит «Кристоф», а мои щеки становятся красными от стыда и чего-то ещё…

…ещё неопознанного.

– Вы говорите с леди! – напоминаю ему и начинаю обмахивать лицо рукой.

Я так и не поняла, когда меня освободили, но горячее тело к холодной стене меня больше не прижимало.

– Итак… хотите сказать, что вы – гадалка? – продолжает интересоваться «Кристоф».

– Это лишь увлечение! Ничего серьёзного! – встревоженно предупреждаю его.

– Может, тогда, нагадаете мне что-нибудь? – зеркально отражает мой жест молодой человек.

– «Что-нибудь»? Это что? – пытаясь обуздать волнение, уточняю.

– Давайте что-нибудь простое, я, прям, заинтересован.

– Но у меня с собой нет карт!

– Карты я сейчас организую… Эй, друг, принеси-ка мне новенькую колоду, – останавливает «Кристоф» первого проходящего мимо нищего. И кидает ему серебряную монету.

Ого! И не боится, что украдут?

С изумлением наблюдаю, как тип в лохмотьях ловит монету в воздухе и идёт к торговым рядам.

Как-то это… слишком организованно.

– Ну, что, будем дожидаться карт или проверим вашу удачу прямо сейчас? – «Кристоф» опускает взгляд на притихшую меня и в очередной раз усмехается, – и чего вы так присмирели? Переживаете, что колода будет чужая?

– Нет. Не переживаю. Просто никак не могу понять, зачем было тащить меня в этот проулок: вы же вполне могли попросить расклада на площади. Я бы вам не отказала, – осторожно отвечаю.

– Ну, это же «мои методы», – кривит губы мой похититель и переводит взгляд на нищего.

Слишком расторопного нищего, который послушно выполнил его просьбу. И даже сдачу принёс.

– Сами раскроете? Или вам помочь? – хмыкает «Кристоф» и подаёт запечатанную колоду.

Достаю карты; тасую, напряженно глядя на него. Затем подаю ему, вспоминая, как делали гадалки на площади, которых я видела во время своих прогулок.

– Задайте вопрос и тяните карту, – слабым голосом произношу.

– Ваш дар способен распознать моё имя? – молодой человек пытливо заглядывает в мои глаза, – Это же простой вопрос?

Да чтоб я знала! Мне ж никогда не гадали! А в книгах персонажи-гадалки обычно предрекали героине много несчастий и сразу исчезали без лишних подробностей. Или «растворялись в тени» какого-нибудь мрачного здания.

– Да… это простой вопрос, – киваю заторможено и трясу рукой с колодой.

«Кристоф» вытягивает карту откуда-то из середины и подаёт мне.

Восьмёрка крестей.

Тупо смотрю на неё, пытаясь понять, что делать дальше.

Крести. Крест. Крис. Сильно притянуто?..

– Кр…

– Кр?.. – переспрашивает мой похититель, в очередной раз забавляясь моим затруднительным положением.

– Крис! Ваше имя начинается так, – твердо произношу и поднимаю взгляд… наконец, замечая лёгкое удивление на лице молодого человека.

Ого! Так он сам себя выдал в прошлый раз!

– А восьмёрка – это количество букв в имени! – победоносно заявляю, а затем начинаю лихорадочно пересчитывать буквы у «Кристофа».

НЕ СХОДИТСЯ!!! Какой кошмар!!! Что теперь делать?!

Взволнованная, в очередной раз перевожу взгляд на лицо своего похитителя и… озадаченно застываю.

Кажется, не я одна сейчас буквы считала.

И, что самое странное, по-моему, моя импровизация оказалась крайне точной.

– Я права? – осторожно уточняю.

– Удивительно, – недоверчиво протягивает Крис, затем встречается со мной глазами, и я как-то сразу же понимаю, что теперь шутки точно кончились, – Может, тогда сделаете мне персональный расклад и объясните, что за секту вы упоминали в прошлую нашу встречу? Заодно расскажете, как она связана с вами…

– У меня нет никаких связей с сектой! Ни одной! Я вообще про неё ничего не знаю! – начинаю вновь пятиться к стене, ощутив угрозу.

– Вы же понимаете, как это странно выглядит? Это ваше отступление? – Крис делает ко мне шаг, больше напоминая охотника, загоняющего добычу.

– Я ляпнула про неё наобум! Просто чтобы завладеть вашим вниманием! – восклицаю, сжав руки на груди.

Ну, почему я наступаю на одни и те же грабли?! Знала же, что он опасен!

– А зачем благородной леди понадобилось моё внимание? – Крис буквально припирает меня к стене, нависая сверху и сверля глазами, – И зачем леди искала меня все эти дни на площади, делая вид, что гуляет по одним и тем же торговым рядам?

Он видел меня… все эти дни он наблюдал из тени!

За мной!

И за моими бестолковыми поисками его самого…

– Потому что вы мне очень понравились! – выдаю первое, что приходит на ум, и нервно чмокаю его в щеку, привстав на цыпочки.

Крис отступает от меня так быстро, словно я была заразной.

Смотрит при этом изумленно и даже растерянно.

Ага! Не ждал?!

Благодарю за возможность!

Срываюсь с места и бегу на площадь – прямо к представителям порядка, делавшим обход. Бегу радостно, едва не подпрыгиваю: смакую свободу и возможность дышать свежим воздухом, а не томиться в подвале в обозримом будущем.

– Добрый день! Я – леди Вайолет Ардман. Пожалуйста, доведите меня до дома – он в конце следующей улицы. Я думаю, что меня преследуют, поэтому боюсь идти одна, – обращаюсь к стражам порядка и с облегчением вижу, как те соглашаются.

Обернувшись назад, не замечаю ни Криса, ни нищего…

Пока иду домой, не могу перестать нахваливать себя: ведь умудрилась выбраться на этот раз! А как извернулась-то! Он же совсем не ожидал!

Прокручиваю в голове произошедшее со мной, – и воодушевление моё всё больше гаснет, пока не сходит на нет совсем.

…

Я поцеловала его!

Незнакомого мне человека, который уже дважды похищал меня!

Сама!

В щёку!!!

Закрываю лицо руками и некоторое время иду, почти не глядя.

Вот ведь позорище… да, если Рафаэль узнает, он первый расторгнет со мной помолвку и ославит меня на весь белый свет.

…

Хотя, плевать!

Плевать на то, что люди подумают, плевать на Рафаэля: я свою жизнь спасала.

– Точно, – бормочу под нос и поднимаю голову.

А куда мы вообще забрели?..

– Постойте, мой дом в другой стороне. Мы где-то не там свернули, – обращаюсь к стражникам, шедшим впереди, и наблюдаю за тем, как те переглядываются, – Вы меня слышите?

– Это ты меня послушай! – резко развернувшись ко мне, говорит один из стражей порядка. – Рот закрыла и иди тихо! – и на меня направляют остриё меча.

Только не это… ОПЯТЬ?!

– Я никуда с вами… – пячусь назад и подворачиваю ногу о неровную брусчатку, однако, упасть не успеваю, подхваченная быстрым движением со спины.

– Я знал, что стража на площади подкуплена! – с каким-то нездоровым азартом замечает Крис, возвращает меня в вертикальное положение и вступает в бой с тем, кто угрожал мне мечом.

Подельник моего очередного похитителя хочет, было, помочь другу, но убегает спустя пару мгновений, проследив за чётким движением меча Криса, закончившимся внутри чужого тела.

Ох, ё… на моих глазах человека убили. И не меня. Как-то даже странно… Меня сейчас стошнит? Вроде не просится… но голова всё равно закружилась, а взгляд сам собой соскользнул в сторону, стараясь не запоминать, как выглядит лужа крови под телом убитого.

– Бегите домой, Вайолет Ардман, – звучно произносит мой спаситель, стряхнув с меча остатки крови, и переводит взгляд на убегающего человека. – Считайте, что смогли доказать, что вы не связаны с сектой! – добавляет и бежит за вторым моим похитителем.

Резко разворачиваюсь и срываюсь с места. Мчусь домой, что есть мочи, в два счета сориентировавшись в пространстве. Навстречу мне почему-то мчится отец со стражей, и я искренне удивляюсь нашей встрече, но при этом вхожу ровнёхонько в отцовские объятия.

– Вайолет! Что произошло?! Кто на тебя напал?! – начинает расспрашивать отец взволнованным голосом.

– Я не знаю, кто это был на самом деле. Но они были одеты в форму стражей порядка! – восклицаю, пытаясь надышаться его запахом – таким домашним и успокаивающим, – Папа, а откуда вы узнали, что я в опасности?

– К дому пришёл какой-то нищий и сказал, что Вайолет Ардман в большой беде. Дочь, что вообще происходит?!

– Хотелось бы знать. На этот раз я и сама ничего не понимаю, – выдыхаю ему в камзол, и мы начинаем медленно идти обратно к дому.

Крис спас меня.

Он предупредил отца на случай, если сам не справится.

И теперь Он знает моё имя…

…вспоминаю короткий поцелуй и ощущения от лёгкой щетины – на губах…

Стыдно-то как.

– Вайолет, как ты могла забыть взять охрану? – распекает меня отец, когда мы подходим к воротам.

– Должно быть, мысль о встрече с Рафаэлем вывела меня из себя… – признаюсь негромко и встречаю взгляд родителя, – Папа, у нашей семьи ведь не будет проблем из-за того, что я отменю помолвку?

– Как вовремя ты поинтересовалась этим вопросом, – фыркает отец и заходит во внутренний двор. – Мой титул был дарован мне сравнительно недавно, но это никак не связано с твоим грядущим событием… Я получил его за вклад в развитие столицы.

– Дела в торговле идут хорошо? – обнимаю его за талию, с гордостью заглядывая в глаза.

– Более чем. Но даже если из-за скандала меня лишат титула барона, это никак не скажется на нашем благосостоянии, – успокаивает меня отец.

– Лишь на положении нашей семьи в обществе, – отзываюсь притихшим голосом.

– Помнится, этим утром ты сказала, что балы и прочие светские мероприятия более не интересуют тебя… – протягивает папа.

– Это так. Я переживу без них, – киваю уверенно, взяв лишь секунду на раздумья.

– Кажется, ты и впрямь серьёзно намерена отменить помолвку? – замечает отец.

– Я разочаровалась в своём женихе, – признаюсь ровным голосом.

Перед глазами всплывает лицо Рафаэля, горящее предвкушением моей смерти…

– Что ж, этим вечером у него будет последняя попытка тебя очаровать. Надеюсь, он её не упустит, – сухо произносит отец.

А вот я совсем не надеюсь.

Даже жду, когда мой женишок оступится.

– Я напишу письмо начальнику городской стражи по поводу нападения на тебя. Поможешь с точным описанием событий?

– Конечно, – киваю и захожу в кабинет отца.

Вот только… как бы объяснить, почему я попросила помощи стражи?..

Ладно, справимся: я ж даже собственную смерть самой себе объяснить смогла! А тут нужно всего лишь скрыть присутствие в истории одного экстравагантного похитителя…

Глава 5. Мы же просто должны были поужинать!

– Отец, вы шутите, – помертвевшим голосом произношу.

– Ты перестала звать меня папой. Я настолько расстроил тебя? – озадаченно смотрит на меня родитель, затем переводит взгляд на Вирджинию и Рафаэля, стоявших в просторной гостиной и ожидавших приглашения к столу.

– Что она здесь делает? – вопрос вырывается из уст сам по себе.

– Вам троим давно пора поговорить. И желательно не на глазах у всей знати Сумрачного Королевства, – негромко отвечает отец и проходит к нашим гостям.

Смотрю на Вирджинию исподлобья. Невысокого роста, с вьющимися и лёгкими, как пух, светлыми волосами, большими, почти прозрачными серыми глазами и мягкими чертами лица – Вирджиния была очаровательна, и не было сомнений, что она знает о силе своей притягательности. Из всех цветов она предпочитала белый и все оттенки золотого, сочетая их между собой в разных вариациях и выглядя слишком претенциозно для любого события, поскольку своим нарядом она всегда напоминала то ли чью-то потерянную невесту, то ли сбежавшую из соседнего королевства принцессу – скромную, а оттого ещё более загадочную и интересную для лордов всех возрастов.

Не люблю её.

И ничего не могу с собой поделать.

Может, если бы у меня не было ни отца, ни матери, я бы тоже имела шлейф загадочности, но проверять что-то не хочется. Уже не хочется: о том, что со мной стало после смерти папы, я помнила слишком хорошо.

– Леди Вайолет, – Вирджиния первая присаживается в реверансе.

Удерживаю лицо каменным. Мы не во дворце, хватило бы и простого кивка. А она меня приседать заставляет.

– Леди Вирджиния, – дарю ей реверанс, поворачиваюсь к Рафаэлю, – Милорд.

– Мы же в доме твоего отца, Вайолет. Ты можешь обращаться ко мне по имени и без титула, – замечает Рафаэль сухим голосом.

Очень стараюсь сохранить лицо непроницаемым.

Ничего, что это твоя подружка начала?..

– Мне было очень приятно получить приглашение барона. Нам давно следовало поговорить… всем нам, – взглянув на моего жениха, произносит Вирджиния, а у меня опять зудит ей ответить…

Что это ещё за «всем нам»? Нас в комнате, как минимум четверо, и это, не считая слуг! Со слугами тоже разговаривать будем?

Или я к ней придираюсь?..

Она же не из Сумрачного Королевства; может, всё дело в понимании языка?

А если отец и впрямь обещал предоставить ей возможность для выяснения всех недопониманий между нашей троицей, из-за чего та с радостью примчалась в мой дом в экипаже моего жениха, то…

– Вайолет? – папа обращается ко мне, заметив, что я застыла на месте.

– Всё в порядке, я просто задумалась над достойным ответом, – дарю ему взгляд, полный праведного возмущения.

– Я же несколько раз говорил тебе, что вам необходимо всё выяснить! – совсем тихо отвечает папа, – Чем не случай? Воспользуйся им, Вайолет. Ты же хочешь показать мне, что выросла из своих детских обид?

Хитрец.

Знает же, что хочу.

И, может, даже, если напрягусь, то смогу понять мотивы этой «несчастной жертвы моей беспричинной агрессии»…

Нет! Не хочу её оправдывать! Она очаровала моего жениха и сделала меня несчастной! Она во всём виновата! Даже если Рафаэль мне уже не нужен!

– Вайолет! – чуть громче произносит отец, и я вынуждена натянуть на лицо выражение благожелательности, и пройти к столу.

– Слышал, сегодня на мою невесту было совершено нападение, – протягивает Рафаэль, когда мы все успеваем взять в руки приборы, а кто-то – даже отрезать кусочек идеально прожаренного мяса с соусом из трав Великой Пустоши…

Поесть, полагаю, мне сегодня не дадут?

– Откуда вы слышали эту информацию? – с чего-то заинтересовывается отец.

Прислушиваюсь к их разговору, продолжая нарезать мясо на мелкие кусочки.

– Это правда, Вайолет? Вы подверглись нападению? – взволнованно спрашивает Вирджиния.

– Начальник городской стражи – троюродный брат моего кузена. Седьмая вода на киселе, но связь мы держим. Разумеется, он рассказал мне о вопиющем случае, произошедшем с моей невестой, – сухо отвечает отцу Рафаэль.

– Вайолет забыла взять с собой охрану, когда пошла гулять на площадь, – произносит отец с интонациями, способными одновременно укорить и меня за глупость, и Рафаэля за недосмотр.

Удивительная способность в разговоре. Я бы даже сказала – сверх способность.

– Эти стражники… – протягивает Рафаэль и бросает на меня короткий взгляд, – успели причинить вам вред, моя невеста?

И вновь он переходит на формальный тон общения! Я как вообще отвечать должна?

– Они не успели. Меня спас прекрасный незнакомец. Он же отправил весть моему отцу, – решаю отвечать без обращений и хвалю себя за подбор слов.

Романтизировать неизвестного можно долго и со вкусом – а самое главное, без ущерба для собственной репутации и прямо перед нерадивым женихом.

– Прекрасный незнакомец? Такие ещё существуют?! – восторженно уточняет Вирджиния.

– И существуют, и спасают жизни прекрасных дев. Я сама бы удивилась, не случись это со мной лично, – важно киваю, отвалив самой себе комплимент и даже не покраснев при этом.

Какая я сегодня молодец, однако!

– Небывалое везение! Если вы скажете, что, спасая вас от смерти, он успел поцеловать вашу ручку, я буду завидовать вам до конца жизни! – воодушевленно восклицает Вирджиния, прикрывая рот кончиками пальцев.

– Поцеловать руку? Во время боя на мечах? – фыркает Рафаэль, отпивая из бокала.

– Вам придётся пересмотреть своё обещание. Ведь он поцеловал меня в щеку! Но я не буду требовать от вас зависти до самой смерти, – великодушно избавляю Вирджинию от необходимости соблюдать данное ею слово. Тем более, что я нагло вру и не могу остановиться.

– Что? – изумленно спрашивают отец и Рафаэль одновременно.

– Я и сама была поражена, – смотрю исключительно на Вирджинию, чтобы не замечать взгляда отца, – но это произошло так естественно, что я даже вскрикнуть не успела.

– Ты дала незнакомому человеку поцеловать себя? – прищуривается мой жених.

– Он спас мне жизнь! – замечаю.

– Он спас ей жизнь! – вторит мне Вирджиния, глядя на Рафаэля с тем же возмущением, что и я.

– Надеюсь, больше не произошло ничего из того, о чём мне следует знать? – сухо уточняет отец и отпивает из бокала.

– Нет, папа. После этого я помчалась к вам, и всё, наконец, закончилось, – отвечаю, кротко потупившись.

Некоторое время все молча жуют, переваривая информацию.

– Трупы стражников были опознаны – это и впрямь были люди из Министерства Порядка, – даёт новый повод для обсуждения Рафаэль, опустошив свой бокал.

– Значит, они были подкуплены, – резюмирует отец.

– Исключено. Там служат только проверенные люди, – отрезает Рафаэль.

– Хотите сказать, на меня поступил официальный заказ? – подаю голос и поднимаю на него взгляд.

– Нет, конечно же, это невозможно, – спустя пару секунд, взятых на раздумья, уверенно отвечает мой жених.

Но мне хватило этих мгновений «осмысления моего вопроса», чтобы сделать собственные выводы. И выводы эти меня не радовали. По всему выходит, на меня может поступить официальный заказ.

Но почему?!

Ещё одно интересное наблюдение – кажется, моё поведение выводит Рафаэля из колеи. Ничем иным эти долгие взгляды я оправдать не могу.

Жених явно не ожидал, что я способна вести светские разговоры без нападений на его новую пассию… да ещё и такие точные вопросы задавать!

– Значит, стражники были подкуплены, – послушно делаю вывод из предоставленной мне информации, решив не демонстрировать своё понимание ситуации, – И, если бы моё мнение хоть кого-то интересовало, я бы посоветовала проверить всех стражей, патрулирующих центральные улицы. Беззаконие творится в самом центре столицы – это вопиющий признак отсутствия дисциплины и верности присяге среди охранников нашего порядка!

На секунду за столом устанавливается тишина.

– Мне интересно, что за книгу вы сейчас читаете, моя дорогая невеста? – ровным голосом спрашивает Рафаэль.

– Мне тоже стало интересно! Я никогда не слышала от леди Вайолет столь открытых и справедливых высказываний касательно работы Министерства Порядка, – неожиданно замечает Вирджиния и смотрит на меня так, словно всерьёз заинтересовалась мною впервые за всё время нашего знакомства… что бы это ни значило.

– Моя дочь в последнее время увлеклась детективами. Шпионскими. Это сказывается на поведении и манере общения, – вежливо отвечает мой отец и дарит мне такой странный взгляд, что я мгновенно переоцениваю произошедшее за столом.

Кажется, я позволила себе высказать недоверие к нашей системе правления, ведь Министерство Порядка находится в прямом подчинении короля…

– А ещё мне интересно, что же это за человек такой вступился за мою невесту? – продолжает «интересоваться» Рафаэль, – Если судить по двум трупам в остатке, он профессионал, каких поискать. А его знание королевской знати в лицо говорит о том, что он вхож в высший свет.

– Он мог услышать моё имя: я представилась стражникам, когда попросила их провести меня до дома, – с чего-то начинаю защищать инкогнито Криса.

Но, если кому и позволено знать о его личности, так это мне. Рафаэль не достоин такой чести и никогда не удостоится! И про секту «Безграничная сила» я ему ничего говорить не буду: как моему будущему убийце, ему будет только на руку узнать, что я с ней как-то связана…

Хотя я даже сама не знаю – как! А, тем временем, из-за этой дурацкой секты у меня слишком много проблем…

– Возможно, – протягивает Рафаэль, – и всё-таки нам было бы выгодно иметь такого защитника на стороне. Вполне возможно в следующий раз он защитит леди Вирджинию.

– А что, леди Вирджиния тоже нуждается в защите? – сухо уточняю и ловлю на себе порицающий взгляд отца.

– Эта информация – секретная, – произносит Рафаэль довольно странным голосом, – о ней знает лишь Его Величество король и я, а теперь будете знать и вы с господином бароном. Но на леди Вирджинию периодически поступают заказы…

– Какого рода заказы? – поднимаю брови, недоумевая, с чего бы вдруг ему напускать столь таинственной атмосферы в нашу гостиную.

– На её жизнь. Кто-то очень хочет избавиться от леди Вирджинии – это и есть причина, по которой я часто нахожусь подле неё: моё искусство фехтования известно на всю столицу, потому я взял на себя обязательство защищать жизнь леди, несмотря на двусмысленность ситуации, в которую попали мы трое.

Смотрю на Рафаэля с таким тупым выражением, что не хотела бы видеть собственное отражение в зеркале в данный момент…

Он только что признался, что поставил меня в положение рогатой невесты, опозоренной ещё до свадьбы, потому что… его искусство фехтовальщика – одно из лучших в королевстве?

Это что за дикость я вообще сейчас услышала?!

– Ну, вот, теперь ты знаешь, почему Милорд всё время находится рядом с леди Вирджинией, дочь, – через небольшую паузу произносит отец, и я не нахожу в себе сил посмотреть на него, потому что он, ДОЛЖНО БЫТЬ, ШУТИТ!!!

Он же не будет так просто принимать сказанное, не одарив Рафаэля, как минимум, презрением за столь небрежное отношение к своей дочери?! Я уж не говорю про положенную норму, когда мой папа высказывает жениху всё, что мы оба о нём думаем!

– Я прошу прощения, леди Вайолет! Если бы я могла, я бы объяснила всё с самого начала, но мои обстоятельства хранились под строгим секретом! И я не могла подвести моих защитников! – восклицает Вирджиния, глядя на меня оленьими глазами и источая ауру жертвы на километры вокруг.

– Хорошо, что мне не пришлось умереть для того, чтобы узнать ваши обстоятельства, – протягиваю не без сарказма, – и дело обошлось простым испугом.

Так в том будущем, которое я однажды увидела, Рафаэль казнил меня именно из-за того, что решил, будто я – тот самый заказчик смерти Вирджинии?

…

Да что в ней такого, в конце концов?! Почему все с ней носятся, как с золотым яйцом из сказки про бедную курочку? Слышала о той сказке в детстве и никак не могла понять, как простая полу-общипанная домашняя птица смогла снести золотое яйцо?!

Тот же вопрос у меня появляется, когда я думаю о Вирджинии.

Никто не знает, кто она, и что у неё за титул! За какие такие заслуги она допущена во дворец? И почему король ей благоволит, если не опекает?..

– Прошу, не говорите так! Мне неловко от того, что я так долго скрывала правду! И что она вскрылась при столь пугающих обстоятельствах! – продолжает изображать из себя жертву Вирджиния, – Оказывается, на вас тоже открыли охоту! Это просто ужасно… А главное – кому же вы перешли дорогу?

– Подобные разговоры ведутся не за едой, – замечает отец. – Полагаю, Милорд уделит мне время после ужина, и мы вместе обсудим этот вопрос в моём кабинете.

– Разумеется, барон, – склоняет голову Рафаэль.

После этого едим молча.

Когда отец с женихом уходят в кабинет, я принципиально не тороплюсь заводить разговор с Вирджинией и отхожу к окну, где ранее стояла пара наших гостей.

– Леди Вайолет, я представляю, как вам было тяжело всё это время, – начинает, было, Вирджиния.

– Нет, леди Вирджиния, не представляете, – осекаю её, с прохладой взглянув на свою соперницу, – вы НЕ представляете, каково это, быть посмешищем для всей знати Сумрачного Королевства.

– Вы не были посмешищем, леди Вайолет! – эмоционально восклицает Вирджиния, положив ладонь на свою грудь.

– Мой жених без каких-либо официальных объяснений стал уделять вам столько времени и внимания, сколько никогда не уделял мне, – произношу сухо, – и, уж простите меня, леди Вирджиния, но не вам судить, каким позором это обернулось для меня и для всей нашей семьи.

– Никто никогда не посмел бы сказать вам…

– Леди Вирджиния, – останавливаю её жертвенные выкрики, не понятно на кого нацеленные, ведь мы стояли у окна вдвоём, и вокруг не было ни одной живой души, – прошу вас, перестаньте делать вид, что не в курсе, каким страданиям подвергли меня. Это вас не красит. Нас здесь двое, и я не оценю вашу слепоту, которую вы мне тут активно демонстрируете.

– Что ж, если вы хотите честных разговоров, то давайте поговорим о ваших издевательствах надо мной, которые стоили мне многих бессонных ночей, проведенных в попытках оправдать вашу жестокость, – звучит неожиданно холодный ответ.

– Ого! Мы заговорили честно… – поднимаю подбородок и смотрю на неё прямо, – Теперь вы стали ещё более интересной личностью, леди-без-прошлого.

– А вы стали удивительно проницательной и острой на язык. Что же произошло буквально за несколько дней? Раньше вы становились посмешищем, когда пытались поставить меня на место, а теперь, боюсь, к вашим речам даже могут прислушаться… – протягивает Вирджиния и тоже поднимает подбородок, глядя на меня с вызовом и чем-то отдаленно похожим на обиду.

– Какая прелесть. Вы выдали мне свой характер, и теперь я не буду чувствовать вины, когда начну обличать вашу лживость на глазах почтенной публики.

– И что же это вам даст? – фыркает Вирджиния и отводит взгляд, – Никто не встанет на вашу сторону. Никогда. Просто примите это и живите… – она замолкает, потому что в окно попадает камень.

Удивленная, опускаю взгляд и вижу перед воротами фигуру молодого человека в до боли знакомой одежде… и не то, чтобы она была той же самой, – просто крой и фасон мне запомнились тем, что слегка отличались от местной моды.

Это был тот самый незнакомец, что пришёл мне на выручку в том видении или в той реальности, где я умерла от рук незнакомца из кареты…

– Себастьян? – шепчет пораженная увиденным Вирджиния.

Себастьян? Она знает его?

Изумленная и раздосадованная, резко разворачиваюсь, выхожу из гостиной и спускаюсь вниз. По звукам из-за спины делаю вывод, что Вирджиния следует за мной. Ускоряюсь, желая оторваться от неё.

Не передать словами, как меня это бесит: она у меня и жениха забрала, и доброе имя, и сейчас спасителя моего заберёт!

Если узнаю, что она лично знакома с Крисом, боюсь, у меня случится нервный срыв…

– Это и впрямь вы! – удивленно восклицаю, подходя к решетке забора и останавливаясь прямо напротив иностранца.

Выходить за ворота не считаю нужным с учётом опасности за пределами дома.

А опасность эта есть, данный факт уже доказан и не нуждается в проверке…

– Мы знакомы с вами? – хмурится Себастьян, глядя на меня с лёгким подозрением.

– А вы не знаете, кто я? – спрашиваю осторожно, вспомнив, что мы не были представлены друг другу, что, тем не менее, не помешало ему спасти мою жизнь, – Тогда зачем вы кинули камень в моё окно?

– Я в курсе, чей это дом. И знаю, кто вы… но мы ни разу до этого не встречаться, потому я удивлен тем, что вы меня узнать, – напряженно произносит молодой человек, коверкая времена глаголов и в очередной раз выдавая себя акцентом.

Он не из Сумрачного Королевства. Но тогда кто он и почему так осведомлен?..

– А в ваше окно я бросить камень, потому что увидеть… – начинает, было, иностранец, как ко мне подбегает Вирджиния, – Вирджи! – взволнованно шепчет молодой человек, а его лицо расслабляется, через глаза передавая все оттенки теплоты, облегчения, если не счастья, – Ты жива и здорова…

– Себастьян, что ты делаешь здесь?! – а вот в голосе Вирджинии я не слышу ни радости, ни облегчения, скорее злость, растерянность и раздражение.

– Я искать тебя! И выйти на секту! Я помогу тебе выбраться отсюда! – взволнованно отвечает Себастьян.

– Ты с ума сошёл?! Мне не нужна твоя помощь, я сама со всем справлюсь! – едва не топает от отчаяния Вирджиния.

– Как ты справиться с «Безграничной Силой»?! Это просто невозможно! Ты совсем одна и без защиты! – продолжает настаивать на собственной помощи Себастьян.

– Да ты же совсем ничего не знаешь!!! – цедит по слогам Вирджиния, после чего переходит на незнакомый мне язык и что-то долго объясняет своему знакомому агрессивным шепотом, а затем переводит взгляд на меня.

– Простите, леди Вайолет. Вы просто оказались не в то время и не в том месте, – произносит она голосом без эмоций.

– Я вообще-то в своём доме, – замечаю логично и, изумленная, опускаю взгляд на свой живот, в котором с чего-то вдруг оказался длинный меч Себастьяна, просунутый сквозь решётку забора, – за что? – потрясенная, выдыхаю и выплёвываю хлынувшую в горло кровь.

– Простите, Вайолет Ардман. Вы не должны были услышать то, что я сказать, – с болью глядя на меня, отвечает Себастьян, и я падаю на землю, погружаясь в темноту…

*?*

– Как нам повезло! Она всё ещё жива! – слышу голос Себастьяна и откровенно не хочу приходить в себя, однако боль в груди заставляет издать стон и приоткрыть глаза, из которых тут же начинают течь слёзы.

Несмотря на общую размытость, я понимаю, что вокруг темно. Слишком темно.

Меня куда-то перетащили?..

– Это действительно везение: после такого удара обычно не выживают, они целились в сердце. Вайолет, держитесь! – слышу голос Криса… и слегка теряюсь.

Криса?

Целились в сердце?

И где я вообще?..

– Нужно искать лекаря! Ей необходима помощь! – и снова голос Себастьяна.

– Оставьте меня! – кричу и захлёбываюсь кровью, но успеваю перед этим разглядеть лицо преступника; это и впрямь был иностранец, заколовший меня минуту назад! – Вы! Вы!!! Вы убийца!!!

– Я? Почему? Почему она так говорить? – изумленно спрашивает Себастьян у Криса, а я, переждав приступ кашля, получаю возможность осмотреться.

Я на дороге. Лежу на коленях своего-не единожды-похитителя. Вокруг незнакомые мне дома… и темнота позднего вечера.

– Как… я здесь… ок… кха-кха-кха! – вновь захожусь в приступе и встречаю взгляд Криса.

Ничего не понимая, смотрю на него с мольбой.

Хоть кто-то должен мне объяснить! Я же была на территории своего дома – еще минуту назад!

– Прошу прощения, я не сумел разглядеть, что это была за карета… Но я смогу вам помочь и оказать первую помощь. Просто позвольте мне это! – сосредоточенно произносит Крис, глядя на меня.

Киваю, давая своё согласие, и из последних сил отталкиваю от себя руки Себастьяна, пытавшегося прижать мою рану… на груди.

Карета. Кинжал в сердце. Темная дорога. Крис и Себастьян в одной компании.

Либо я сошла с ума, либо я вернулась в прошлое. То самое прошлое, в котором я уже успела умереть – но сейчас почему-то выжила.

Глава 6. Я же должна была умереть… снова…

– Вайолет, постарайтесь оставаться в сознании, – просит меня Крис сосредоточенным голосом.

На силу заставляю себя открыть глаза. Кажется, меня несут в сторону его дома.

– Знаю, глупая просьба, но вам она может стоить жизни, – слышу слова своего похитителя-спасителя-и кто знает, кого ещё в необозримом будущем…

– Почему… вы вместе? – спрашиваю негромко, собрав весь внутренний ресурс ради этого простого вопроса.

– Мы с тем иностранцем? Когда вы выбежали из моего дома, мы ринулись за вами… не сразу, конечно, но как только поняли, что мы оба не имеем отношения к секте, – отвечает Крис.

– Я тоже не имею отношения к секте, – произношу через боль и пережидаю приступ головокружения.

Но я должна была это сказать: в этой жизни Крис подозревал меня больше всего.

– Я не могу быть уверенным в этом, – через некоторое время признаётся молодой человек.

– Поверьте. Кинжал в моей груди – прямое тому доказательство, – выталкиваю слова и ненадолго отключаюсь.

Когда прихожу в себя, меня уже вносят в дом.

– Не пускайте… его… – прошу, начиная нервничать, когда слышу шаги Себастьяна за спиной.

– В чём дело? Он же только что дал вам возможность сбежать от меня, – хмурится мой спаситель.

– Крис, я прошу вас. Себастьян опасен. Опасен для меня, – выдавливаю просьбу и встречаюсь глазами с молодым человеком.

Озадаченность и напряжение читались в его глазах слишком отчетливо…

– Вы стали по-другому говорить. Словно действие отравления сошло на нет, – замечает он.

– Я и впрямь пришла в себя, – вспомнив о том, что в этой версии событий я частенько ловила себя на странных галлюцинациях, отвечаю. – Кинжал в сердце помог.

– Преступник не попал вам в сердце. Судя по всему, он промахнулся на пару миллиметров, – произносит Крис и разворачивается со мной на руках, обращаясь к застывшему у входа Себастьяну: – Прошу, найдите где-нибудь женское платье. С этим нам придется распрощаться.

– Сейчас? Но где… – растерянно отвечает Себастьян.

– Мне объяснять вам, где достать платье поздним вечером? Я понятия не имею! Однако, оно нам необходимо, – приподняв моё почти бездыханное тело для наглядности, отрезает Крис и уносит меня в неизвестном направлении, потому что я вновь начинаю терять сознание.

Когда в очередной раз открываю глаза, я уже лежу на чём-то жестком в окружении кучи подсвечников с горящими свечами. А надо мной возвышается Крис с длинной иголкой в руке, красной от моей крови.

– Вы меня зашиваете? – спрашиваю, решив не тратиться на эмоции, ведь это явно какая-то очередная галлюцинация.

– Простите. Я даю вам слово, что всё увиденное останется при мне. Ваша честь не будет опорочена, – отвечает Крис.

Почему он мне это говорит?

Кто бы знал.

– А теперь вам нужно отдохнуть. Вы потеряли много крови и чудом выжили. Давайте не будем рисковать.

– Ладно, – просто отзываюсь, уже уплывая обратно в темноту.

***

Прихожу в себя медленно, но основательно. В голове проясняется настолько, что все кусочки мозаики встают на место, начиная демонстрировать мне всю картину целиком. Наконец-то.

Для подтверждения собственных мыслей открываю глаза и смотрю на забинтованную грудь.

Грудь, а не живот.

Затем осматриваю помещение, в котором оказалась. Точнее, жилую комнату. Не мою. И даже не в моём доме.

С тлеющими поленьями в камине…

Я и впрямь была в незнакомом месте. Вероятнее всего – в доме Криса.

Приподнимаю простынь и отмечаю наличие панталон.

Слова про честь теперь становятся понятными, если не логичными: Крис вчера спас мою жизнь, зашив рану на груди. Лезвие кинжала очевидно попало между ребер, но так и не задело сердце.

В этот раз я выжила. Хотя в прошлый, совершенно точно, умерла.

Умерла и перенеслась в тот день после попойки в трактире…

Выходит, теперь я в той реальности, где я успела предложить Рафаэлю расстаться, где Крис поймал меня на площади и отвез в свой дом, посадив в подвал до вечера… и где мне на выручку пришёл Себастьян, а на дороге заколол неизвестный в карете. И ещё, в этой реальности, – а точнее в этой версии событий, – на моё состояние очень повлияло отравление…

Отравление, произошедшее в том самом трактире, где я напилась и начала буянить.

Вывод напрашивается один.

Я умираю уже не в первый раз. Точнее, я умираю уже не в третий раз. А ещё точнее – меня уже убивали много раз, как минимум, четыре! И в том самом трактире меня действительно отравили, после чего я умерла. Опять. Или снова.

Короче! После того, как я умираю, я возвращаюсь в момент после предыдущей смерти.

Если выстроить все события в ряд, то меня отравили в трактире, я умерла, воскресла где-то в прошлом во время предыдущего покушения и убийства, потом дожила до той самой эпичной сцены в моём собственном доме, когда Рафаэль приказал меня обезглавить неизвестному исполнителю, в которого я по его версии была влюблена. Потом я вновь вернулась в прошлое, когда меня отравили, но уже выжила! Правда, ходила с галлюцинациями и полагала, что попала в книгу, поскольку мой мозг не мог справиться со всей навалившейся на него информацией… Затем меня закололи на дороге, и я вернулась вновь в день после отравления. Почему? Вероятно, потому что следующая смерть относительно хронологии событий была в будущем, а я возвращаюсь только назад – то есть, исключительно в прошлое. Потому я вновь повторила пробуждение после отравления, но уже не страдала от галлюцинаций и вообще стала заметно умнее себя прежней. Но всё ещё не знала, что со мной происходит, и решила, что всё увиденное ранее – это был такой замысловатый сон…

Ну, хоть на жизнь в книге проблему больше не списывала…

Столкнувшись с уже знакомыми мне людьми, я поняла, что дело не в странном сне, а в настоящем знании направления развития будущих событий. Я проверила свою теорию и поняла, что права, а потом столкнулась с Вирджинией и Себастьяном – и вновь умерла. Но воскресла уже не после отравления, а после ранения в грудь. То есть, в тот же день, но ближе к ночи…

Тру глаза, окончательно убеждаясь в логичности собственных выводов.

Я воскресаю после убийства в момент предыдущей смерти – и это данность.

Я становлюсь сильнее и умнее после каждого воскрешения – это тоже данность.

Почему – сильнее? Потому что я почти не чувствую боли в месте ранения. Ощущаю скорее зуд… и дискомфорт. Не более.

Я и впрямь стала выносливее.

Что это за странный эффект, и почему всё это со мной происходит – я до сих пор не знаю. Но на этот раз выяснить все обстоятельства будет легче.

Ещё один не менее важный вывод – ещё три смерти назад я была тупа, как пробка, зациклена на себе и своих обидах, и бесчувственна настолько, что умудрилась пожертвовать своим отцом.

– Благодарю тебя, провидение, что позволило мне стать человечнее и не допустить тех роковых ошибок, – шепчу, положив ладонь на бинты.

Затем приподнимаюсь на локтях.

Панталоны и бинты – это замечательно, но мне необходима хоть какая-то одежда. На спинке стула, стоявшего около камина, висела белоснежная рубашка. Если это всё, что у меня есть… то так тому и быть.

Поднимаюсь на ноги, пошатнувшись от лёгкой слабости, и иду к стулу. Одеваюсь, – если это можно так назвать.

На сиденье нахожу таз с остывшей водой…

Уж не знаю, для каких нужд он здесь оставлен, но умываюсь; вода чистая, потому не брезгую и полощу рот. Сушу руки у камина. Расчёски нигде не нахожу, потому пользуюсь пальцами, пытаясь привести волосы в подобие порядка. И как раз тогда, когда избавляюсь от последнего колтуна, дверь в комнату открывается.

Крис застывает в проходе, глядя на меня, как на какое-то чудо алхимиков, а затем его взгляд начинает медленно меняться.

– Что это? Интерес? – спрашиваю, застегнув ещё пару пуговиц – на всякий случай.

– Как вы встали? – спрашивает молодой человек слегка охрипшим голосом.

– Не понимаю вопроса. Взяла и встала. Я же не спрашиваю, как вы ходите, – отзываюсь и разворачиваюсь к нему всем телом, – Себастьян нашёл мне платье?

– Откуда вы знаете, как его зовут? – без эмоций уточняет Крис.

– Спросите меня лучше, откуда я знаю, как вас зовут. Имя Себастьяна я могла знать до этого, а с вами мы встретились впервые, – дерзко отвечаю.

– И как же меня зовут? – прищуривается Крис.

– Кристиан, – протягиваю и замечаю блеск в глазах ищейки.

Да, теперь мне совершенно очевидно, что все те совпадения в прошлых моих жизнях, вовсе не совпадения: Кристиан кого-то искал на площади, и в его подчинении есть замаскированные шпионы; он строго охраняет своё инкогнито и, возможно, применяет пытки к тем, кто попадает под его подозрения… при этом он знает про секту, – с которой из всех моих знакомых явно связана только Вирджиния, – и считает её адептов своими личными врагами.

Он совершенно точно не враг мне.

А его имя из восьми букв, начинающееся на «Крис» – это вообще задачка для пятилетки.

– Вы знаете меня, Вайолет Ардман? – незнакомым мне голосом, опустившимся до бархатных низов, спрашивает молодой человек.

– Не знаю. И это был неправильный вопрос, господин Кристиан, – произношу спокойно.

– И какой же – правильный? – едва не мурлычет мой похититель-спаситель-и, возможно, союзник.

– Откуда я это знаю, – отзываюсь.

– И откуда же леди Вайолет Ардман знает моё имя? – с мягкой улыбкой уточняет Кристиан, в одно мгновение став тем самым похитителем, что так напугал меня в первый раз.

– Из своего прошлого опыта.

– Не понимаю, – растягивая буквы и пристально глядя на меня, произносит молодой человек.

– Я – участница неизвестного эксперимента, правила которого мне так же неведомы, как и сроки для выяснения всех обстоятельств… Единственный плюс моего положения – знание нескольких непреложных истин, одна из которых заключается в том, что мы с вами на одной стороне! Вам может показаться, что я вас обманываю, желая втереться в доверие, потому скажу, как есть: я понятия не имею, что со мной происходит, на что ещё я способна, и почему моя жизнь постоянно находится в опасности. Однако, в одном я уверена точно – я здесь жертва, господин Кристиан, и нуждаюсь в вашей помощи.

– И почему я должен вам верить? – глядя мне в глаза и делая шаг вперёд, уточняет Кристиан.

– Потому что ещё вчера у меня были галлюцинации и проблемы с памятью, после чего меня убили у вас на глазах. Попытались убить… А сейчас я стою перед вами невредимая, с прекрасно работающей головой, – отвечаю, чуть наклонив эту самую голову в сторону.

– Не могу согласиться с тем, что вы невредимы: на вашей груди шрам от кинжала, – напоминает Кристиан.

– Вы не исключаете возможности моего участия в некоем эксперименте, – отмечаю его реакцию и киваю собственным выводам, – вы знаете, что такое периодически происходит в Сумрачном Королевстве, и не со мной одной: ещё вчера вы с легкостью распознали в моём поведении признаки отравления запрещённым веществом.

– Я всё ещё не уверен, что это не было великолепной актерской игрой, – отзывается Кристиан, делая ещё один шаг навстречу.

– Я бы так не сыграла. Никто бы так не сыграл. И разыгрывать ради вас собственное убийство – это как-то слишком, – замечаю.

– Тем не менее, я не исключаю этого варианта.

– Тогда зачем вы зашивали мою рану? Не легче ли было просто дать мне умереть от потери крови? – спрашиваю у него, глядя четко в темнеющие от неожиданного расширения зрачков глаза.

Эти самые глаза, к слову, то и дело норовят спуститься на уровень моей забинтованной груди.

Он воскрешает в памяти моменты из прошлой ночи, когда я лежала на его столе в качестве туши для разделки?

Тогда почему возбуждается?..

– Я не могу позволить прекрасной леди погибнуть на моём столе, – отвечает Кристиан, и что-то в его голосе меняется… кардинально так меняется…

А ещё он называет меня прекрасной леди. Это комплимент или издевка?

– Кстати, как вы собираетесь оберегать мою честь при условии, что даже не отрицаете своего участия в моём спасении? Мне казалось, что «всё увиденное останется при вас», – напоминаю ему его же слова, сказанные ночью.

– Мы здесь вдвоём; нет смысла делать вид, что ничего не было, – звучит негромкий ответ.

– Сюда может зайти Себастьян…

– Не может, – отрезает Кристиан и останавливается в считанных сантиметрах от меня, – но, даже если и зайдёт, вам вовсе необязательно говорить ему, что именно я вас спас. Это может остаться только между нами.

Это такой жирный намёк, что информация может просочиться только через меня? Какой же он самоуверенный!

– У вас, надо признаться, отличные навыки. И часто вы людей зашиваете? – поднимаю подбородок.

– По своему желанию я зашиваю исключительно прекрасных дев, заявляющих о том, что они ясновидящие, посланные мне свыше и удовлетворенные статусом моей пленницы, – негромко произносит Кристиан, чуть склонившись надо мной.

Ох, точно. Я же наболтала ему столько всего, что у нормального человека голова пошла бы кругом.

Но только не у Кристиана.

И… он вновь отвесил мне комплимент? Почему? Раньше он был явно скуп на такие подарки.

– Стоит признаться, я вас вчера порядком запутала, – наблюдая за его лицом, произношу аккуратно.

– Вы и сейчас меня путаете. И своим видом и каждым своим словом.

– Я не делаю это специально.

– Неважно. Продолжайте. Меня это интригует, – усмехается Кристиан.

Продолжать, говорит?..

– Что, если я скажу вам, что знаю – каково это, ощущать прикосновение моих губ к вашей коже? – спрашиваю, с чего-то вдруг поймав себя на необъяснимом азарте от происходящего.

– «К моей коже» – слишком расплывчатое понятие. Давайте будем более конкретными, – Кристиан ловит мой подбородок властным движением руки, а я понимаю, что дело идёт к поцелую…

Как странно. Неужели такая, как я, может вызывать мужское желание? Даже после того, как я залила собственной кровью из груди весь его стол?..

– Вы озадачены, – лаская меня своим дыханием, замечает Кристиан.

– Действительно, – подтверждаю, осознав, что наши губы едва не касаются друг друга: ещё чуть-чуть и поцелуй состоится даже без моего участия…

– Вы не хотите испытать это ощущение? – обволакивая меня своим голосом, интересуется молодой человек.

– Я не понимаю, что это вам даст, – говорю, как есть, – но прекрасно понимаю, что это даст мне.

– И что же?

– Кучу новых проблем, – отступаю от него на шаг, – не подскажете, где мне раздобыть платье без ущерба для репутации?

– О… – теперь и Кристиан отступает, словно впервые вспомнив о том, что я стою в его рубашке, почти голая и беззащитная, – Я принесу его вам. Подождите здесь.

И он выходит из комнаты, оставляя меня одну.

– Как любопытно, – бормочу, опуская взгляд на свои голые ноги.

Кажется, Кристиан и впрямь был не прочь пофлиртовать со мной. И прошлая я должна была бы прыгать от радости!.. Однако, новая я способна принять взвешенное решение, не поддавшись соблазну испытать первый поцелуй с малознакомым человеком и с неизвестными последствиями…

А ещё новая я довольно трезво оценивает себя.

Это действительно любопытное наблюдение за собой.

– Ваше платье, – дверь в спальню открывается, и внутрь просовывается одна рука, осторожно державшая неброский наряд тёмно-синего цвета.

– Благодарю, – беру одежду из рук Кристиана и прикрываю дверь.

Одеться самой с учетом зудящей раны было довольно проблематично… но я справляюсь с этим испытанием.

Выхожу в коридор, встречаясь с Кристианом взглядом.

– Вам идёт, – ровно произносит молодой человек.

– Себастьян угадал с размером, – отзываюсь сухо, вспоминая, кто носит тот же размер одежды, что и я…

Вирджиния, которой Себастьян буквально одержим. По крайней мере он слушает все её приказы, как верный и послушный пёс. А я уверена, что именно Вирджиния сказала ему убить меня!

…

Иду за Кристианом молча, готовясь к неприятной встрече. Раз платье здесь, его добытчик тоже где-то рядом.

Он не заставляет себя долго ждать, появляясь перед нами, стоит только спуститься с лестницы.

– Леди Вайолет Ардман! Я рад, что вы выжить, – взволнованно произносит Себастьян.

– Откуда вы меня знаете? – задаю четкий вопрос и замечаю, как удивляется Кристиан подбору слов для приветствия.

– Я… я потратить некоторое время на изучение знати Сумрачного Королевства, – не сразу отвечает Себастьян.

– Зачем? – сухо спрашиваю.

– Я искать одного человека… и выяснить, что в Сумрачном Королевстве пропадать люди, – начиная запинаться, отвечает иностранец.

– Откуда вы прибыли? – продолжаю забрасывать его вопросами.

– Из… Великой Пустоши, – медленно произносит Себастьян.

Итак, Вирджиния приехала в Сумрачное Королевство из Великой Пустоши. Прекрасно. Теперь я хотя бы знаю, откуда взялась моя соперница.

И сейчас мне необходимо выяснить, что за тайна её окружает, делая эту лицемерную девицу такой значимой в глазах Рафаэля и самого короля.

– Вы явно не были знакомы до этого момента, – замечает Кристиан, следивший за нашей беседой.

– Вы правы. Не были. Потому я не доверяю этому человеку: он появился из ниоткуда, зная моё имя и стремясь защитить от вас… – киваю, сосредоточенно глядя на своего последнего убийцу.

– Я думать, что господин связан с сектой «Безграничная Сила»! Я хотеть спасти вас! – восклицает Себастьян, искренне возмутившись.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи, – отрезаю и иду на выход, – постарайтесь больше не пересекаться со мной.

– Куда вы направляетесь? – летит мне в спину вопрос Кристиана.

– Домой, – разворачиваюсь к нему лицом, – мой отец уже, должно быть, потерял меня. Я ушла из дома днём и не вернулась ни вечером, ни ночью. Могу представить, что сейчас творится с ним…

– Слышал, вы можете позволить себе подобные выходки, – замечает Кристиан.

– Могу, да. Но не хочу. Больше не хочу, если желаете знать, – произношу чётким голосом.

Он наводил справки обо мне, пока я приходила в себя после ранения? Или он пообщался с Себастьяном, который предоставил ему данную информацию?

Этот незнакомец из Великой Пустоши всё больше напрягает меня…

– В таком случае, позвольте подвезти вас, – предлагает Кристиан, и я не вижу смысла отказываться.

Что будет дальше происходить с Себастьяном – мне не важно. В данный момент я понимаю одно – мне нужно держаться от него подальше.

Он не изученная величина, полная секретов и послушная воле Вирджинии.

– Ваша карета не имеет опознавательных знаков, – замечаю, когда Кристиан спустя пару минут останавливается перед своим домом, сидя на месте кучера.

– Предпочитаю не распространяться на весь город обо всех своих передвижениях, – отбивает молодой человек.

– В этот раз не будете завязывать мне глаза? – уточняю не без иронии.

– Если вы позволите, всё же завяжу, – криво улыбается Кристиан и спрыгивает на землю.