Позор дебютантки

Глава 1

– Знаете, мисс Линетт, – медленно произнес красавец, взглянув на мой прежний портрет, а потом на меня. – Вы, … мягко говоря, не соответствует моим ожиданиям. А портрет вам нагло льстит.

С портрета на нас смотрела хрупкая белокурая красавица – фея в голубом платье с букетом цветов.

– Честно сказать, я был уверен, что увижу … несколько иную картину, – заметил жених, глядя на портрет и явно пытаясь найти сходство.

От меня не укрылось, как он спрятал бархатную коробочку обратно в карман.

Это было ужасно обидно. Но куда обидней был его взгляд.

– Вы прекрасно понимаете, что мне нужна красивая, стройная, изящная девушка, которая будет украшением дома, украшением любого бала… Я хочу, чтобы она вызывала восхищение… Грациозная, нежная, хрупкая, – заметил красавец, глядя на меня разочарованным взглядом. – А то, что я вижу сейчас, представляет собой очень грустное зрелище. Давайте начистоту. Вы сейчас выглядите, как моя покойная тетушка, которая ужасно любила пирожные. И этот корсет вам явно мал. Впрочем, как и платье…

Мне было ужасно неприятно это слышать.

Я и так, понимала, что красавец явно недоволен тем, что вместо тонкой звонкой принцессы, он увидел девушку, весом в сто пятьдесят килограмм.

– Я знаю, что есть ряд мужчин, которые предпочитают девушек… как бы вас не обидеть… пышечек! Но, увы, я не из них, – лениво заметил гость. – Мне нравятся стройные девушки, хрупкие, чтобы хотелось обнять и защитить… Кто-то не любит блондинок, кто-то не любит брюнеток… Кто-то терпеть не может рыжих… А я не люблю, когда женщина много весит. Честно сказать, я даже не представляю себе, каково это исполнять супружеский долг в даме, которая весит как три дамы.

Он помолчал.

Я вздохнула. В нашем мире я бы ему ответила, что это называется групповухой. Он, я и мои килограммы! Но после того, как я попала в другой мир и в тело старшей дочери господина Линетта, я честно должна изображать трепетный викторианский цветочек, который при слове “жопа” падает в обморок. И сейчас я тоже подумывала упасть в обморок прямо на этого нахала, не без тайной надежды, что я очнусь, а он уже нет.

– Поэтому у меня для вас есть крайне оскорбительное предложение! – произнес, наконец, жених.

Глава 2

Мой взгляд скользнул по красавцу, чей запах духов накладывался на запах пыли старых книг отцовского кабинета.

– Многие девушки, узнав о том, что их отвергают в качестве невесты, сильно расстраиваются. Я рад, что после новостей вы не упали в обморок и не стали плакать!

В старом любимом папином кресле сидел, развалившись, изысканно одетый темноволосый красавец глядя на на меня небрежным взглядом.

Жгучие и темные глаза выдавали в нем горячий и гордый нрав. Черные волосы – бурный темперамент, а снисходительная ленивая улыбка – мерзавца, подлеца и любимца женщин.

Было что-то хищное в его движениях, но при этом грациозное.

Казалось, когда он идет, под его ногами хрустят осколки женских сердец.

– Я вообще не в курсе, что должна была стать чьей-то женой, – честно заявила я. – До того момента, пока вы об этом торжественно не объявили.

– Разве ваш отец вам ничего не сказал? – удивился несостоявшийся жених.

– К сожалению, – произнесла я, поднимая глаза на красивый портрет убеленного сединами мужчины, который смотрел на нас задумчивым взглядом. – Он не успел.

– Мне очень жаль, – посочувствовал гость, тоже взглянув на портрет. Но его взгляд был коротким, скорее, просто вежливым.

Судя по внешнему лоску и виду, гость в этой жизни любил только одного человека – себя. Любил трепетной и нежной любовью, которой не могла помешать ни критика в его адрес, ни осторожные колкие замечания окружающих, относительно его манеры держаться. Даже в чужом доме, он чувствовал себя полным хозяином положения.

– Надеюсь, мы оба понимаем, что вы, как невеста, меня, мягко говоря, не устраиваете, – вежливо заметил гость.

Он снова посмотрел на портрет. Я усмехнулась. Себя – то я вполне устраиваю! И в горе, и в радости, и в ста пятидесяти килограммах. А то что мужик нынче привередливый пошел, так я даже знаю куда он пошел. Туда, куда я его мысленно отправила.

Мне бы еще сестер устроить, так вообще сказка!

– По-крайней мере, я сказал вам честно. Но вместо себя я могу предложить кое-что другое, – добавил гость, понизив голос. – Я вижу, что ваша семья весьма бедствует…

Я тоже посмотрела на старые выцветшие обои.

– Поэтому я собираюсь предложить вам кое-что взамен меня, мисс Нелли Линетт, – заметил гость, словно я уже почти согласилась. – Как на счет некоторой суммы денег в обмен на то, что вы подпишете вот эти документы?

Глава 3

Нелли Линетт была старшей дочерью достопочтенного Астора Линетта, который всегда с гордостью говорил, что однажды обменял титул на самую красивую женщину на свете, подарившему ему трех дочерей. “Моя сладкая булочка!”, – вздыхал отец, глядя на портрет матери. “Ты ее копия!”, – замечал он, с улыбкой глядя на очень пышную красавицу на портрете. – “И я надеюсь, что однажды найдется тот, кто будет любить тебя так же, как я люблю твою маму, не смотря на то, что ее уже много лет нет с нами! И не вздумай соглашаться на других! Пообещай мне, доченька! А еще пообещай, что ты позаботишься о младших сестрах!”.

Удача отвернулась от нашей семьи сразу после смерти отца. Все, что у меня осталось, так это старый дом, две красавицы – сестры, которых нужно выдать замуж и небольшая рента, с которой я скрупулезно откладывала по несколько фартингов для того, чтобы вывести сестер в свет.

Гость явно ждал моего ответа, а я понимала, что упускать такую возможность в преддверии нового бального сезона нельзя!

Пока что мой взгляд оценивал жениха, а я понимала, что у меня есть выбор упереться и настоять на браке или согласиться с тем, что мы друг другу категорически не подходим.

Конечно, он очень красив. Редко попадаются такие красивые мужчины. Сразу видно, что богат. И я даже на секунду представила, что он сейчас делает мне настоящее предложение…

Но потом вспомнила, с чего начался разговор и вздохнула.

Если жених упрется, если его родственники упрутся, то я могу и скоропостижно скончаться! А мои сестры останутся совсем одни. А они у меня настоящие викторианские одуванчики, которые вечно сидят на диете, чтобы угодить притязательным мужским вкусам на хрупких и нежных фей.

В голове пролетела уйма вариантов, как приличные джентльмены увиливают от женитьбы. И эти способы мне ужасно не понравились. Опорочить невесту сейчас проще простого, но тень падет и на ее сестер. Тогда с планами на замужество придется распрощаться. Ни один приличный жених не посмотрит в сторону девушки, чья родственница была замешана в громком скандале. Какой бы красивой и трепетной не была невеста.

Мне было как-то волнительно и тревожно… Ситуация, конечно, была ужасно неприятной. Было бы лучше, если бы он женился на мне. Тогда я была бы спокойна за судьбу моих одуванчиков. Но если он предложит деньги…

– Я предлагаю вам некоторую компенсацию за то, что вы подпишете вот этот документ, – произнес жених. – Мне нужны гарантии, что нас с вами никогда не свяжет брак. Что вы не обратитесь ни в суд, ни к королю. Говоря простым языком, этот магический договор делает брак между нами невозможным. Ни сейчас, ни в будущем. Вам нужно своей рукой написать, что вы, Нелли Линетт, добровольно отказываетесь от свадьбы со мной. И не станете предавать этот факт огласке. Общество не должно знать о несостоявшихся планах наших покойных родителей.

– И во сколько же вы оцениваете мои несбывшиеся девичьи мечты? – спросила я, понимая, что от денег отказываться не собираюсь. Они мне сейчас позарез нужны. – Во сколько вы оцениваете мое разбитое сердечко? Во сколько вы оцениваете мои слезы в подушку?

Красавец взял бумагу со стола и написал сумму.

Глава 4

Я посмотрела на сумму, написанную красивым почерком, а потом на красавца. Так, это на хорошее платье для Перл. Теперь нужно еще и платье для Коралл!

– То, что вы написали – это слезы в подушку, – заметила я, томно вздыхая. – А мечты? Я же, когда вас увидела, столько планов себе настроила… Как мы будем жить в красивом вашем доме, как я буду рожать вам детей… Каждый год и по двое. А какая свадьба у нас будет… Ее столица еще долго будет вспоминать…

– Хорошо, я согласен добавить еще немного, – заметил красавец, глядя на меня с удивлением.

Так, это у нас туфли и наемный экипаж… Теперь нам срочно нужны бриллианты! Без бриллиантов на приличном балу делать нечего!

– А как же разбитое сердце? – спросила я, понимая, что это далеко не все финансовые возможности этого обольстительного красавца.

– Но вы же сами сказали, что впервые слышите обо мне, – заметил он, глядя на меня испытывающим взглядом.

“А этот красавец, где сядешь, там и слезешь!”, – заметила я, понимая, что люблю таких мужчин. Вот правда, люблю! Жаль, попадаются такие редко. И такие, как я, им, увы не нравятся.

– Да, но… Как только вы вошли, я прямо почувствовала: “Он!”. Сердце прямо екнуло в груди при виде вас, – продолжала я, не сводя с него взгляда. – Прямо почувствовала, что “судьба моя” только что вошла в комнату.

Красавец, не сводя с меня глаз, написал новую сумму. “Так-так -так!”, – попыталась успокоиться я, пытаясь поднять сумму еще немного. Это пойдет на кружева… Кружева нынче вон как в цене взлетели! Ну еще бы! Бальный сезон начался! Их километрами скупают!

– Вы понимаете, что я – девушка – однолюб, – вздохнула я. – Я ж вас всю жизнь любить буду!

– Мне показалось, или в вашем голосе прозвучала угроза? – вскинул бровь красавец.

– Не показалось, – заметила я. – Вам будет весьма сложно куда-то деться от моей любви. Я буду писать вам каждый день слезливые письма и караулить возле кареты… И мне будет совершенно плевать, кто будет спать с вами в постели, когда я полезу к вам в окно, чтобы увидеть вас хотя бы еще разок по зову влюбленного сердца.

– А вот это уже наглость, – заметил красавец, сверкнув глазами.

– Ну что поделаешь! – вздохнула я. – Все претензии к любви с первого взгляда. А я могу быть еще очень ревнивой. Я могу караулить не только вас, но и вашу любовницу… Хрупкая, нежная, изящная красавица, полностью соответствующая вашему вкусу со мной не справится.

– А не много ли вы хотите? – слегка возмущаясь спросил красавец, глядя на новую сумму.

– Много, – согласилась я. – За слезы, за разбитое сердце, за то, что я теперь каждую ночь буду думать о вас… И о наших очаровательных детках, которые бегают в нашем роскошном поместье…

– Это – моя окончательная сумма, – произнес красавец, указав на сумму пальцем. Драгоценность в его кольце сверкнула.

Я понимала, что там где труться друг о друга две жадности, нет места милосердию.

– Если вы согласны, то напишите своей рукой на магическом договоре о том, что вы отказываетесь от свадьбы, – настойчиво произнес незнакомец.

– Хорошо, я согласна, – выдохнула я. – Только чек вперед!

С явной усмешкой, красавец достал чековую книжку и, не сводя с меня взгляда написал сумму, оставляя лихо росчерк.

усаживаясь в кресло и готовясь подписать документ. Как вдруг кресло подо мной затрещало. В одно мгновенье я рухнула вместе с креслом на пол. Все содержимое чернильницы пролилось на бумаги, стол, на красавца и мне на юбку.

– Вы сделали это нарочно! – резко произнес красавец, отряхивая договор, заплывший чернилами.

– Это не я! Это старое кресло вступив в преступный сговор с моей попой, – простонала я, вставая с пола и стряхивая с юбки чернила.

– Вы только что испортили документ! – в ярости произнес красавец, глядя на меня испепеляющим взглядом.

– Вы только что испортили мне настроение, – ответила я, сгребая чек, пока его владелец не опомнился. – Но я же не кричу? И вообще, это получилось случайно!

– Так и быть. Я поверю вам на слово. Я переделываю договор. И попробуйте только его не подписать! – произнес жених, беря бумаги и направляясь вон из отцовского кабинета.

Глава 5

– Откуда у тебя такие деньги? – переглянулись Перл и Коралл, когда я положила на стол чек. Сестры еще раз переглянулись, а потом стали рассматривать чек, сохранивший запах крепких мужских духов.

Они только что вернулись из города, как я огорошила их новостью.

– Считайте, что я только продала свою большую любовь! – усмехнулась я, любовно поглаживая бумагу. – Только что приехал мой несостоявшийся жених…

На мгновенье странное чувство обиды заставило меня умолкнуть… Это было так неприятно вспоминать. Его взгляд, который смотрел на меня, словно сравнивал платье с алиэкспресса с тем, что было нарисовано на картинке.

– Жених?! – почти одновременно воскликнули сестры. Они оживились. – Откуда у тебя жених? Ты нам что-то не рассказывала?

– Долгая история. Оказывается, нас в детстве обручили, – заметила я, глядя на внушительную сумму денег, которую удалось раздобыть ценой получасового унижения. – А сказать забыли…

– Ой, а он красивый? Да? – спросила любопытная Коралл.

– Да, он красивый, – скучным голосом ответила я, а уголок губ нервно дернулся. “Ну хватит, Неля, ну чего ты в самом деле! Ну, зачем близко к сердцу принимать о слова о том, что ты… толстая? Ну да, толстая! Я и без него это прекрасно знаю!”, – ворочала я в голове я неприятную, липкую мысль. Может, если бы мне сказал это кто-то другой, я бы и не обратила внимания. А тут почему-то разнервничалась, распереживалась…

Перл тем временем с сомнением посмотрела на Коралл.

– Я что-то не поняла. Ты ему отказала? – осторожно спросила Перл, глядя на чек.

– Нет, – ответила я, стараясь забыть эту неприятную сцену, как можно быстрее. – Напротив. Я сделала вид, что очень хочу за него замуж…

Казалось бы, вроде бы пустяк! И я уже смирилась с тем, что некоторые особо нервные лошади смотрят на меня с опаской и тревогой, когда я усаживаюсь в карету, вроде бы почти – почти полюбила себя такой, какая я есть, и тут на тебе! Словно насмешка судьбы.

И почему это я так остро восприняла его слова? Словно, он для меня кто-то важный? Да я впервые в жизни его вижу! И, быть может, не увижу никогда!

– Он увидел меня, понял, что я как три девушки его мечты, но совесть не позволяет ему иметь гарем! – заметила я с нервной усмешкой, которой пыталась скрыть неприятный осадок. – В итоге мы немного поторговались и… Я продала свою любовь вот за эту сумму денег!

Несмотря на мои объяснения, сестры понимали все меньше и меньше. Каждая смотрела в глаза другой, в надежде найти ответы.

– Ты что? Отдалась ему в папином кабинете? – прошептала Перл, прикрывая рот рукой. – Как… как падшая женщина?

Ну, падшей я была. И не просто падшей, а больно ушибшейся женщиной! Подо мной сломалось кресло. В самый ответственный момент!

– Он к тебе приставал? – спросила Коралл, округлив глаза.

– Нет, это я приставала к нему, чтобы он заплатил побольше, – ответила я.

Сквозь шутку я распробовала нотку горечи.

Перл посмотрела на меня красивыми голубыми глазами ангела.

Она была настоящей красавицей, воплощением грации и нежности. Я вдруг испытала невероятное чувство гордости за матушку – природу, которая решила одарить мою сестру кукольным личиком, белокурыми локонами и невинной улыбкой, от которой без ума все мужчины.

Словно завороженные они ловили жадными глазами каждое ее движение, глупо улыбались и ссыпались вниз, стоило сестрице посмотреть на них взглядом трепетной и беспомощной лани.

Коралл обладала несколько иной красотой. Она была темноволосой с обжигающе страстным взглядом больших карих глаз. При всей этой порочности взгляда она была самым невинным существом на свете, даже в мыслях не имеющая ничего дурного, кроме детских шалостей.

Перл было уже двадцать лет, а Коралл на прошлой неделе исполнилось восемнадцать.

– Я боюсь, – начала осторожно Перл, глядя на меня виноватым взглядом. – У меня для тебя плохие новости….

Глава 6

– Вот, – прошептала Перл, доставая из корзины с хлебом и овощами свернутую в трубочку толстую газету “Дебютантка”.

Эта газета была самой читаемой для тех, кто мечтает выйти в свет и вывести в него дочерей. Здесь публиковалось расписание балов и приемов разной степени пафосности, здесь же на целом развороте рекламировали свои услуги швеи, кружевницы и модные магазины. Дальше были объявления поинтересней. От “кавалеров на час” до “стареньких теть с безупречной репутацией и огромными связями”. Были и объявления о ссудах под залог недвижимости, аренда фамильных драгоценностей, учителя этикета, обещающие быстрые успехи и моментальное замужество.

Я взяла ее, раскрыла и… Тут же почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Это что такое? – прошептала я, глядя на самую модную газету сезона.

– Это – цены, – ответила Перл. – Цены на новый сезон!

– В этом сезоне будет больше сотни дебютанток! – поддакнула Коралл, откусывая кусочек имбирного пряника. – Такого еще никогда не было! Да, Перл? Обычно, их тридцать – сорок, а тут прямо сотня!

Ой, мамочки… Заранее напуганные нервишки собирались в кучу, обнимались и прощались друг с другом на всякий случай. Я раскрыла газету в разделе платья.

– Сколько- сколько?! – вскочила я, чувствуя, как бьется сердце. – Метр шелка стоит двести фартингов! Да они что? Выращивали шелкопрядов и каждый день вызывали для них на дом сиделку и симфонический оркестр? Вот что это?

Я опустила глаза и увидела расценки на пошив платья от Мадам Биа.

– У нее что? Швеи, как пчелы? Пошили одно платье и сдохли всем ульем? – опешила я, глядя на цену пошива скромного туалета. – Я просто по- другому не могу объяснить такую возмутительную дороговизну!

“Наряд для вашей прелестницы. Платье от мадам Мэриэтты, в котором юная дебютантка очарует всех!”, – прочитала я, видя начальную стоимость. – Там что? Сам король сидит и нитку слюнявит, чтобы заправить ее в ушко? В чем дело?!

Сестры молча переглядывались.

“Анлуанское кружево! Тонкое плетение! Сто фартингов за метр!”, – прочитала я, еще одно объявление.

– Да к этому кружеву должен прилагаться жених за такие деньги! – возмутилась я, глядя на остальные объявления.

Цены, как с цепи сорвались!

– Строгая тетушка, вдова, со своим экипажем, представит в любое общество вашу дочь за умеренную плату. Тариф “любимая племянница” – сто пятьдесят фартингов за час, “дочь моей подруги” – сто двадцать фартингов за час. “Бедная родственница” – восемьдесят фартингов за час. Есть так же групповой набор. По предварительно записи! – прочитала я, в ужасе глядя на соседнее объявление. – Военный гарнизон в лице командования за умеренную плату поставит дополнительных кавалеров для вашей дебютантки, чтобы создать вокруг нее ажиотаж. Количество кавалеров не ограничено. Есть выбор. Можете выбрать сами, а можете положиться на наш вкус. Каждый пятый кавалер в подарок.

Я нервно пролистывала объявления о “справках о девственности”, “зелье от прыщей доктора Клааса”. Я точно помню. В том году оно стоило десять фартингов. Но в этом оно стоит почти восемьдесят!

– Что ж так дорого-то! – прошептала я, понимая, что денег, которые “налюбила” у несостоявшегося жениха, на все не хватит.

– В этом году, – заметила Перл. – Очень много богатых и перспективных женихов! В том числе и сам герцог! Он собирается дать бал через неделю!

Я стала листать “Дебютантку” в раздел “Продам приглашения на бал”. Пробегая глазами, я опытным взглядом вычисляла мошенников, коих попадалась просто тьма тьмущая.

– Их так не купишь, – с разочарованием в голосе заметила Перл, накручивая на палец золотистый локон.

– Но там будут лучшие женихи! – кивнула Коралл, явно повторяя чьи-то слова. – Если бы нам туда попасть..

– Коралл! Ты остаешься дома. Перл, собирайся! Мы едем добывать приглашение на герцогский бал! – скомандовала я, понимая, что такой шанс упускать нельзя.

Глава 7

Коралл обиженно осталась дома. Она все бухтела о том, что самое интересное проходит без нее. И если вдруг к ней приедет жених, она тут же выйдет замуж и забудет, как нас вообще зовут.

Мы с Перл улыбнулись друг другу, а потом с самого раннего утра поехали занимать очередь.

Наемный экипаж довез нас до конца огромной очереди, идущей от золотых кованых ворот до самых белоснежных ступеней крыльца. А это, не меньше двух километров!

С того момента, как стала примерно известная дата бала, вокруг роскошного дома герцога образовался стихийный лагерь. Сразу было видно, что люди занимали с ночи. Из одной кареты соблазнительно пахло курицей, а в другой кто-то развлекал маленьких детей игрой в ладоши.

Маленький мальчик в милом костюмчике с кружевным воротничком бегал вокруг кареты и сражался палкой с ее колесами, пока его мать обсуждала с какой-то дамой фасон платья.

“Стою в очереди за вас!”, – прошел мимо нас унылый мужчина с табличкой.

– Кто последний? – спросила я, выбираясь из кареты и поправляя юбку. Перл робко вышла следом, тут же ловя на себе завистливые женские взгляды. Ее тонкие пальчики удержали милую шляпку, а нарядное платье, которое она надевала для таких визитов, сидело на ней так славно, что превращала ее в оружие против мужских сердец.

Все это напоминало огромную пробку из карет, расположившихся на центральной аллее парка. Мимо нас проехала еще одна карета, уже покидая владения герцога. Мы с Перл посмотрели ей вслед, вздыхая.

– Пошли! – прошептала я, понимая, что будь сестра одна, она бы так и ждала бы в очереди, пока герцог примет всех желающих.

Мы осторожно направились в сторону роскошного дворца из бежевого камня с голубовато- серой крышей. Одинаковый ряд окон отражал первые лучи солнца. И сейчас, дворец казался золотым.

Он выставил вперед огромный балкон, который служил навесом над главным входом, заставив собравшихся гадать, а не балконе ли пройдет тот самый грандиозный бал.

По сравнению с нашим небольшим домом на пять комнат и коридором, этот дворец казался чем-то монументальным, грандиозным.

И теперь нам нужно было попасть в него любой ценой.

А так же не быть растерзанными толпой, которая собралась здесь с единственной целью – получить заветные приглашения.

Глава 8

Возбужденная и довольно злая очередь переговаривалась. Кто-то высыпал из кареты. Дамы нервно обмахивались веерами, недружелюбно глядя на конкурентов. Атмосфера царила напряженная.

Кто-то вспоминал, где его род пересекся с родом герцогов. И найдя внучатого племянника по линии двоюродного дяди, соискатели приглашений вправе были считать себя пусть дальними, но родственниками. А это давало им кое-какое право на просьбу.

Бал, который обещал дать герцог Лагард, должен был затмить ежегодный королевский бал. Наверное, потому что герцог редко давал балы. Раз в десять лет. А король давал балы часто. Каждый год. И королевский бал всегда был последним шансом выйти замуж, ведь на него попасть было намного легче, чем к герцогу.

Соответственно и контингент собирался разный.

– Не паникуй, – прошептала я Перл, которая придерживала рукой шляпку. – Здесь невест будет мало, следовательно, спрос на одну девушку возрастет!

Мы прошли немного вперед, пока одна бдительная старушенция подняла тревогу!

– Девицы, а вы куда собрались?! – послышался неприятный крикливый голос. Я до последнего надеялась, что это не нам!

– Да! Ты! Толстая! И ее эта… ее клумба на голове! Да! Вы обе! Куда это вы намылились? – совершенно забыв о вежливости, бдительная старуха пыталась привлечь всеобщее внимание к двум диверсанткам, которые продвинулись существенно вперед по ничего не подозревающей очереди.

– К папе! В карету! – елейно ответила я, потащив сестру в сторону одной из карет.

“Мы не должны залезать в чужую карету…”, – перепугалась Перл. – “Это же неприлично!”. Ее красивые бледные щеки покрылись стыдливым румянцем, а я втащила ее внутрь. Бабка успокоилась.

– Здравствуйте! – воскликнула я, глядя на офигевшее семейство внутри совершенно чужой кареты. – Простите, мы с сестрой ошиблись! Наша карета так похожа на вашу! Я говорила тебе, что это не наша карета! А ты заладила: "Наша, наша!".

Мы выбрались с другой стороны, одергивая платья. Прогулочным шагом мы подобрались к белоснежным ступеням по которым уже спускались очередные просители.

Пользуясь заминкой слуг, мы нырнули в холл.

В этом роскошном дворце пугало почти все. Казалось, тяжелые портьеры шевелились так, словно за каждой спрятался как минимум десяток фамильных привидений. Портреты выше человеческого роста, назидательно и строго глядели на каждого, кто цеплял ногой роскошную ковровую дорожку. Огромные люстры из хрусталя едва слышно позвякивали на сквозняке.

– Мне кажется, сейчас одна из них обрушится мне на голову, – прошептала Перл, стараясь держаться так, как подобает истинной леди.

Я тащила за собой Перл, оглядываясь по сторонам.

– Ждите! – произнес солидный слуга, перегородив нам дорогу.

Он чинно удалился, оставив нас один на один с неприличной роскошью.

– Не переживай, – прошептала я, сжимая руку сестры.

– Я сейчас скажу, наверное, большую неприличность, – прошептала Перл, осматриваясь. – Но давай, подойдем к двери и подслушаем?

Глава 9

– Еще одни попрошайки!

Голос за дверью показался раздраженным.

Я знаю, подслушивать было нехорошо!

Мы с Перл подошли к приоткрытым слишком близко, чтобы отчетливо слышать голос молодого герцога.

– Нелли, может, развернемся и уйдем? – полушепотом спросила смущенная Перл, встревоженно поглядывая на дверь, куда нас еще не пригласили.

– А как же дебют? – так же полушепотом спросила я, строго глядя на сестру. – Перл, не забывай, что есть еще Коралл! И ей тоже нужно успеть выйти замуж! Это – ваш последний сезон!

– А ты? Разве ты не хочешь замуж? Ты же тоже дебютантка! – заметила сестра, осматривая роскошный холл, ставший местом нашего тягомотного ожидания аудиенции.

– Я вешу, как три дебютантки, – усмехнулась я. – А многоженство у нас запрещено. Так что не ерунди. Лучше мило улыбайся, как ты умеешь.

– Нелли, может, попробуем сразу попасть на королевский бал? – снова шепотом произнесла сестра, одетая в свое лучшее розовое платье. Она неустанно расправляла его, нервничая перед встречей. Перл нервничала больше, чем я.

– Королевский бал – это последний бал сезона. Это – ну совсем последний шанс, – полушепотом произнесла я, вздыхая. – А если для вас с Коралл на королевском балу не найдутся женихи, то что? Останетесь старыми девами? Извините, но это место уже занято мной!

Перл сглотнула. Ей тоже было неловко.

– Я обещаю, что я не буду привередничать, – скромно заметила сестра. – И соглашусь на любого…

– А я буду! Когда дело касается ваших женихов, я не собираюсь вас отдавать непонятно кому! – заметила я слегка раздражаясь.

Распечатанное письмо, которое перед смертью вручил отец, я нервно сжимала в руках. И оно обещало помочь нам. Про это письмо я никому не говорила. Оно упоминало герцога Лагарда, который может оказать нам помощь, в случае, если ситуация вдруг окажется безвыходной. Но я сомневалась, что герцог помнит добро. У аристократов обычно отличная память на зло. Они могу помнить его веками. Но добро быстро выветривается у них из головы.

– Ладно, веди сюда этих попрошаек! – снова донесся до нас пренебрежительный голос герцога.

– Ну зачем вы так? – спросил еще один мужской голос за дверью. – Это – две дамы. Они одеты вполне прилично. Может, у них и не столько денег, сколько у вас, но…

– Я свое слово сказал. Попрошайки – они и есть попрошайки. Наверняка это какие-то бесприданницы, которые мечтают получить от меня хоть какую-то финансовую помощь в преддверии сезона, – донесся до нас весьма раздраженный голос герцога. – А если они еще и какие-нибудь дальние, но бедные родственники…

Я скрипнула зубами. Про некоторое дальнее родство тоже было в письме.

Это было так цинично и обидно, что я собрала все терпение в кулак. Мне во что бы то ни стало нужно попасть на этот бал, чтобы выдать замуж младших сестер.

Как только за дверью послышались шаги, мы с Перл тут же отошли на приличное расстояние, делая вид, что изучаем старинные портреты. Пока что ни один из портретов, не отличал автора выдающимися способностями.

Я всеми силами пыталась выдавить заранее приветливую улыбку, хотя на самом деле мне хотелось выдавить кому-то глаза.

Дверь скрипнула.

– Мадам и … эм… мисс, – послышался незнакомый голос, на который я с надеждой обернулась.

На нас смотрел довольно представительный мужчина с карими внимательными глазами.

– Вообще-то, моя сестра тоже не замужем, – негромко и смущенно произнесла Перл, а я смотрела на красивого мужчину средних лет. Он был очень приятной и располагающей наружности, и совсем ни в чем не виноват. Даже напротив. Он за нас заступился. – Герцог Лагард готов вас принять!

– Благодарю вас, – тепло улыбнулась я, понимая, что сейчас от этой встречи зависит будущее моих сестер.

Нужно окунуть мордочку в сироп, вспомнить все комплименты, которые приятно чешут мужскую самооценку и раздобыть эти чертовы приглашения на бал десятилетия!

Мы с Перл направились в сторону дверей. Хоть двери и были довольно широкими, я им не доверяла. Поэтому по привычке вошла чуть боком.

– О, я благодарю вас, герцог Лагард за то, что вы согласились нас принять! – улыбнулась я

И тут я подняла глаза.

Глава 10

В кресле восседал тот самый красавец, который вчера ужасно не хотел быть моим мужем.

Нда, нет для женщины такой проблемы, которую она бы не могла себе с лёгкостью создать на ровном месте.

Кто ж знал, что он и есть тот самый герцог, о котором говорят на каждом углу, предвкушая самый роскошный бал сезона. Королевский бал, конечно, обещал быть пышным, но король тоже умел экономить. И, как твердили злые языки, с каждым годом закусок становилось все меньше, украшения стали повторяться, а качество женихов оставляло желать лучшего.

Удивленный взгляд герцога тут же сменился хмуростью бровей.

Я тоже не осталась в долгу.

Реверанс в моем исполнении выглядел слегка угрожающим.

Взгляд герцога небрежно мазнул меня, не находя во мне совершенно ничего интересного, и тут же устремился на сестру. Я почувствовала, как на меня положили длинный овощ.

При виде красавца сестра почему-то смутилась, и тут же опустила глаза. В глазах герцога заплясали коварные огоньки. Было в его взгляде что-то призывное, притягивающее к себе, соблазняющее.

На мгновенье в голове пронеслась мысль. А что если Перл сможет составить отличную партию для герцога. Но его улыбка пока не предвещала серьезных намерений. Скорее, это была улыбка хищника, который заметил жертву. Бедные девушки, такие как Перл, часто становились жертвами красивых мужчин, умеющих пустить пыль в глаза. И я понимала, что сестра сейчас в опасности.

– Я вас внимательно слушаю, – заметил герцог, не сводя взгляда с моей сестры. – Присаживайтесь!

– Уважаемый герцог, – произнесла я, понимая, какая знатная снежинка передо мной. – Я слышала, что вы решили устроить бал… Так сказать, в честь открытия сезона… И мы были бы очень благодарны, если бы вы удостоили нас приглашением на ваш бал.

Герцог смерил взглядом меня и облизал взглядом опытного мужчины мою бледную сестру.

С одной стороны – это хорошо, что Перл ему понравилась. Но с другой стороны… Наивная, добрая, мечтательная сестра может стать красивой игрушкой в чужих руках. Ведь обещать – не значит жениться?

– То есть, вы хотите попасть на бал? – спросил герцог Лагард, с сомнением глядя на меня.

– Да, вот письмо нашего отца, – нервно улыбнулась я, протягивая ему конверт.

Герцог нехотя взял его, вытащил из конверта и стал читать. Читал он с явной ленью, изредка поднимая взгляд на нас.

– Я так понимаю, кроме письма у вас нет ничего. У вас титул есть? – заметил Лагард, снова глядя на старое письмо. Он отложил его с изящной небрежностью.

– Ну, как бы не совсем, -заметила я. – Наш отец был очень уважаемым человеком, но, увы, не из общества. Именно поэтому я решила обратиться к кому-то из родственников, пусть и дальних в этом деликатном вопросе. Отец не успел выдать замуж дочерей, поэтому все наследство перешло к наследникам по мужской линии.

– Какая грустная история, – усмехнулся герцог Лагард, ни капельки не расстроившись. – Продолжайте… С чего вы решили, что я – ваш родственник. Вы присаживайтесь! Можете сломать еще и это кресло…

Фу, как грубо!

– Вы – троюродный племянник моего отца, – заметила я, глядя на красивое кресло, которое стояло возле стола. – Наш отец когда-то променял титул на любовь, женившись на нашей матушке. Конечно, ему сватали более завидную невесту с приданым и громким титулом, но он предпочел нашу маму. Так что титулом мы похвастаться не можем. Пока что.

– То есть, вы – дебютантки? – спросил герцог, снова глядя в письмо. – И рассчитываете на выгодный брак. Я вас правильно понял?

Герцог подался вперед, сложив руки в замок. Он смотрел на нас все так же снисходительно, как и в тот момент, когда мы вошли.

– Итак, что у вас есть? – заметил герцог, рассматривая нас. – Нет, спрошу не так. Что вы можете предложить знатному, богатому жениху?

– Любовь, обожание и небольшую ренту, – ответила я, чувствуя себя весьма неприятно.

– Брак, дорогие мои очень дальние родственницы, – это плохие дивиденды. Расчет может оказаться неверным, – заметил герцог. Он помолчал, продолжая скользить по нам взглядом. – Не все женихи так хороши, как выглядят в глазах алчных мамаш. Хорошо, скажу прямо. Не все женихи готовы ради красивых глаз бросить мир к ногам бесприданницы. А вы, судя по всему, собираетесь потратить на бал последние деньги. Точнее, на приготовления к нему. Вы же сами понимаете, что это может и не окупиться!

Герцог промолчал, снова поглядывая на нас, но уже с насмешкой. Он явно не хотел приглашать нас. И это чувствовалось. Нас вежливо подводили к мысли о том, что мы слишком бедны для столь роскошного мероприятия.

– Вам стоит подождать королевского бала, где каждая бесприданница способна найти себе мужа по красоте, а каждый обнищавший аристократ – жену по карману, – заметил герцог, усмехаясь. – Заметьте, я делаю все, чтобы спасти ваши деньги от неудачного вложения!

– То есть, – произнесла я. – Это – отказ?

Глава 11

Он усмехнулся, окидывая нас властным и пренебрежительным взглядом.

– Я пытаюсь вас убедить в том, что это нецелесообразно, – заметил герцог, снова глядя на мою сестру с явным мужским интересом. – Вы можете присесть! Не стесняйтесь… Мне неудобно разговаривать с дамами, пока они стоят. Сестра тут же грациозно присела на диванчик, стоявший возле стены. В интерьере роскошной комнаты она смотрелась так гармонично и красиво, хоть портрет рисуй. Перл была словно рождена для такой роскоши, и герцог тоже это заметил.

Я смотрела на кресло, которое мне предложили. И мысленно спрашивала его, а выдержит ли оно мою красоту.

Взмахнув юбкой, я попыталась грациозно присесть. Кресло протяжно и предупредительно скрипнуло, опасаясь за свою мебельную жизнь.

– Ну давайте подумаем вместе, – произнес герцог, видя, как я пытаюсь уместиться в кресле. – Будем честными. На моем балу соберутся сливки общества. Ваши дешевые платья будут смотреться,… я бы сказал смешно, нелепо и неуместно… Вы же понимаете, что дамы будут в очень дорогих нарядах. Вы на их фоне будете сильно … проигрывать…

– Мы постараемся соответствовать,– произнесла я.

– Хорошо, ладно. Вы найдете дешевую портниху, которая из старой шторы сошьет вам почти приличное платье, – заметил герцог с усмешкой. – Но бриллианты вы где брать будете?

Меня ситуация порядком злила.

– Мы возьмем их напрокат, – произнесла я, глядя ему в глаза.

– Допустим. Но вас же кто-то должен представить? Вы незамужняя дама и даже не вдова… – начал герцог, поднимая брови.

– Жаль, что я не вдова, – так же задушевно ответила я.

Я увидела, как герцог рассмеялся. До чего же красивый негодяй! Я с тревогой посмотрела на сестру, которая изображала украшение чужого кабинета. Она внимательно слушала и переживала. Это было видно по ее сжатым кулачкам.

– Вы всегда возите с собой сестру? – спросил герцог, не сводя глаз с красавицы, которая с отстраненным и слегка меланхоличным видом сидела на роскошном диванчике.

– Да, я выбираю интерьер, в который она красиво впишется, – ответила я, посмотрев герцогу прямо в глаза. В моих глазах был явный намек.

Герцог не захотел дальше развивать тему, а я поняла, что серьезными намерениями пока не пахнет. Он просто проигнорировал мои слова.

– Итак, мой ответ. Нет, – произнес красавец, подарив мне кривую улыбку. – Дождитесь королевского бала. И там, я уверен, вам улыбнется удача! Всего хорошего!

Последние слова прозвучали так, словно он махнул перед нашим носом бумагами. Я потянулась за письмом, как вдруг дверь открылась. Запах клубники наполнил комнату, а в нее вошла солидная дама в роскошном платье.

– А! Мой дорогой племянник! – улыбнулась она. – Я тут подумала и решила!

– Познакомьтесь, это моя двоюродная тетя Юстейсия герцогиня Коупленд! – представил герцог с ленцой.

– Мне плевать на этих попрошаек! – заметила дамочка с такой небрежностью, словно отгоняет муху. Ей было лет сорок. Легкие морщинки уже залегли возле ее глаз, но она их тщательно прятала, отводя взгляд на яркие, красиво очерченные губы. – Ольстер! Я тут подумала и решила, что украшения зала должны быть голубым. Голубые розы! У моих девочек будут розовые платья. У Бертины будет нежно розовое, как пепел розы, а у Филомены немного в персик! Они будут отлично сочетаться… А если перед входом поставить корзины из нежно голубых роз… И раз мои дочери дебютируют, то мне как бы положено быть хозяйкой бала! Ты же все равно не женат…

Я понимала, что ловить нам здесь нечего. Кроме косых взглядов.

– Пойдем, – кивнула я Перл, а та встала, вежливо прощаясь. Ее прощания никто не заметил. Герцогиня Коупленд даже не обернулась. Перл смутилась и поспешила на выход.

Мы покинули кабинет, а я закрыла дверь, видя, как сестра идет, низко опустив голову.

– Ну чего ты приуныла? – спросила я Перл, которая выглядела расстроенной. – Это – не последний бал! Сейчас мы еще куда-нибудь съездим и попробуем договориться!

– Я … я… понимаю, – кивнула Перл, а мы быстро вышли из поместья.

Глава 12

Нет, ну как обидно! У нас были все шансы… Может, стоило его пошантажировать… Я понимаю, что Перл расстроилась и сейчас расстроится еще и Корал. Обидно было то, что по факту герцог прав. Но еще обидней было то, с каким пренебрежением, с какой брезгливостью отнеслись к нам и к последней просьбе нашего отца.

Душа требовала сатисфакции. Я смотрела на вереницу карет, которая все прибывала и прибывала. Сейчас, прямо возле ступеней ругались две семьи. Вся суть сводилась к: “А ваша тут не стояла!”. На что вторая семья убеждала, что они “только спросить!”.

– Ты расстроилась из-за бала? – спросила я, видя, как сильно Перл переживает.

– Скажи мне, Нелли, почему мы такие бедные? Мне так обидно, когда нас называют попрошайками! – вздохнула Перл. Я бы сама хотела знать ответ на этот вопрос. Но майорат никто не отменял. Тот, кто родился с яйцами, выигрывал в любом споре при получении наследства. Даже если он – седьмая вода на киселе! И это злило неимоверно!

– А ведь наше наследство, получается, поделили между родственниками мужского пола? Почему девушки не могут ничего наследовать, кроме ренты и поместья? – спросила Перл, пока я сопела и чувствовала, как сердце требует гадости. Вместо того, чтобы помочь, нас попросту высмеяли и вышвырнули.

Идея пришла внезапно.

– Перл, дорогая моя! Делай вид, что у тебя есть приглашения! – прошептала я. – Светись от счастья! Лику!

Перл грустно посмотрела на меня. Я увидела дорожку от слезки, которая стекла по ее щеке.

– Зачем? – прошептала Перл. – Это ведь неправда!

– Ты пока светись, а я потом скажу! – шепнула я ей. Мы спускались по лестнице туда, где бесконечной вереницей застыли кареты. На губах Перл появилась вымученная улыбка. Я тоже улыбалась.

– Перл! – одернула я сестру, и улыбка стала куда более искренней. – Я когда-нибудь что-нибудь делаю просто так?

– Нет, – прошептала сестра. И тут же стала улыбаться, вытирая слезы.

– Как чудесно, что мы получили эти приглашения! – громко взвизгнула я, обнимая сестру. Десятки взглядов были прикованы к нам, а я прижимала руки к щекам. – Ты счастлива?! О, если бы ты знала, как я счастлива!

Ссора на ступенях прекратилась . Все уставились на нас. Я продолжала.

– Даже не верится! – произнесла сестра, улыбаясь сквозь слезы.

– И я про то же! А ты говорила, что не получим! – продолжала я, стараясь изобразить максимальный восторг. – Герцог сказал, что остались последние два приглашения! И больше все!

Что тут началось! Люди выскакивали из карет, дамы оборачивались на нас. Все шумели, шуршали и требовали решительных действий от глав семейств! “Мама! Я хочу на этот ба-а-ал!”, – слышался капризный голос какой-то невесты.

– Почему это им дали, а нам нет?! – послышался возмущенный голос какого-то мужчины, похожего на моржа во фраке. Он грозно топорщил густые усы и дул щеки. На нем висела сухонькая женщина с паникой в глазах.

– Это ж надо! – обняла я сестру, закружив ее. – Осталось еще два последних приглашения! А ты из кареты выходить не хотела! Спасибо герцогу! Как хорошо, что он помнит родственников!

К нам тут же подлетел один солидный седой мужчина.

– Сколько вы за них хотите! – прошептал он, пока за ним стояли побледневшая мать с тремя дочерями. – Называйте цену.

– Сэр, – улыбнулась я. – Приглашения мы не продаем! Вам туда!

Я показала глазами на резиденцию несостоявшегося жениха.

Я немного подкрепила успех в конце очереди, а потом мы свернули за угол и сели в нашу наемный экипаж, которому теперь должны огромные деньги за ожидание.

Карета тронулась, а я устало откинулась на спинку.

– Врать, как бы, нехорошо, – прошептала Перл.

Я видела издалека, как люди пошли на штурм герцогского дома и усмехнулась.

– Дорогая моя, – взяла я сестру за руку. – Только что мы убили двух зайцев. Теперь мы с тобой знаменитые и имеем протекцию! Ну смотри… До этого никто не знал, кто такая Перл Линетт! А сейчас тебя видели, тебя запомнили… Нас видели и запомнили. Люди уверены, что герцог оказывает нам особое расположение, раз дал приглашения на свой бал. Это сыграет нам на руку. Шансы, что нас пригласят на другие балы, поменьше, существенно возрастает. Еще бы! Сам герцог проявил к нам такое внимание!

– Но ведь нас же не будет на его балу, – произнесла Перл.

– А мы просто заболели…. Ах, проклятая лихорадка! – усмехнулась я. – А с другой стороны, он и его сестрица будут знать, как называть нас попрошайками!

– А что мы скажем Коралл? – спросила Перл, все равно нервничая. – Она очень хотела попасть на этот бал. И расстроится, когда узнает, что приглашения мы так и не добыли. Она мне с утра все уши прожужжала этим балом…

– Спасибо что напомнила! Сейчас заедем к кондитеру и купим ей ее любимые пирожные. Это немного смягчит новость. Есть вкусные пирожные и плакать одновременно немного неудобно, но перед пирожными она не устоит.

Мы заехали в лавку, а я вынесла коробочку с пирожными, пока Перл сидела в карете. Потом мы направились домой. Мы жили не совсем в столице. Скорее, в пригороде. Столичная жизнь была нам не по карману, ведь месячная стоимость трех комнат в престижном районе иногда равнялась нашей годовой ренте.

– Спасибо вам! – улыбнулась я, вручая извозчику деньги. Он уже уезжал, а я смотрела на нас старенький и красивый дом. Мне казалось, что это – самое романтичное место на свете. Это был уютный небольшой дом в английском стиле, утопающий в зелени. Шоколадного цвета камень подчеркивал его старину, зеленый плющ разросся почти до самой острой крыши. Небольшая терраса, спрятанная от взглядов любопытных прохожих зеленой завесой, вмещала кованый столик и четыре кованых стула. Я любила пить чай на ней, когда думаю. Шелест листьев, легкий туман придавал этому месту романтическую загадочность, а желтые пятна света в окнах делали его таким уютным, что хотелось постучаться в дверь с потертой ручкой – грифоном и узнать, кто этот счастливчик, которому повезло здесь поселиться.

Увы, кроме меня и сестер, никто не замечал этой красоты. Все видели в нем лишь третьесортное жилье для тех, у кого недостаточно средств для роскошной жизни в столице.

Я взглядом ласкала три высоких и строгих окна, куст сирени, который встречал нас у самого входа. И мне ужасно не хотелось что-то менять в этом островке уюта, где проживают три одинокие девушки. Этот дом остался нам исключительно потому, что он был подарком нашей матери. Это было единственное наследство, которое передавалось не по праву майората, а по женской линии. И я, будем честными, решила навсегда остаться старой девой, чтобы доживать свой век в этом уютном доме.

– Ну как?! – встретила нас возбужденная Коралл. – Получили приглашения?

– Нет, – помотала головой Перл, а лицо Коралл тут же осунулось. Она вытерла руки о тряпку и присела в кресло.

– Зато мы купили твои любимые пирожные! – тут же улыбнулась я, вручая ей коробку.

Коралл очень любила готовить. А за неимением кухарки, кухней занималась она. Перл умела плести кружева и рутинно нанизывать бусины на иголку. У меня же таких талантов не было!

– Ну как же так! – всхлипывала Коралл, жуя пирожное. – Нет, ну вы только посмотрите! Попрошайки! А ничего, что герцог обязан нашему папе!

Я сидела вместе с Коралл, а Перл ушла в кабинет отца. У девочек была привычка разговаривать с папиным портретом, делиться своими переживаниями. И сейчас из кабинета отца слышались всхлипы и слезы.

– Я схожу за ней, а то совсем разревелась, – вздохнула Коралл, утирая слезы и вытирая руки от крема.

– Не надо. Пусть поговорит с папой, – остановилась я сестру.

– Она снова разревется, отечет, сляжет, а мы потом будем ее в чувство приводить! – заметила Коралл.

– Ничего! У нас есть крупная сумма денег. Ну, по меркам аристократов, она некрупная. Но по нашим меркам – вполне. Мы можем поделить ее на две части! На какую-то сумму мы купим платья, а оставшуюся добавим к ренте, – рассуждала я, подводя бухгалтерию на бумаге.

Только я отложила карандаш, как в дверь постучали.

– Я открою! – встрепенулась Коралл.

Я ожидала увидеть герцога, но вместо него к нам вошел сухонький мужик. От него прямо веяло канцелярией.

– Королевский пристав, – произнес он, поклонившись. – К нам обратился граф да Бомон с требованием взыскать долг в размере три тысячи фартингов с вашей семьи… Или мы вынуждены будем отобрать у вас дом. Вот документы.

Глава 13

Мне очень хотелось крепко выругаться, но как истинная леди я побледнела и сделала вид, что собираюсь упасть в обморок. Это действовало на мужчин куда более устрашающе, чем обычное крепкое словцо.

– Мадам! – обалдел пристав, понимая, что меня надо ловить.

– Моя сестра не замужем! – заметила Коралл.

Я тут же потребовала документы.

– Да-да, конечно! – занервничал пристав он, протягивая мне несколько листов.

Так, что нам пишет местный бомонд?

Коралл стояла бледная и держалась за спинку стула. Сейчас она выглядела почти, как сошедшая со старинного портрета.

Бумаги перекочевали мне в руки.

– Что значит “дом обременен?”, – спросила я, внимательно прочитывая письмо.

– Это значит, что вы его унаследовали уже с обременением, – заметил королевский пристав.

– Простите, это с какого года? – прищурилась я, глядя на даты. – Да нас тогда еще на свете не было!

– К сожалению, долг бессрочный. Вот расписка вашего, я так понимаю, дедушки, – заметил королевский пристав, указывая на документы. Старинная бумага сверкала магической печатью, намекая, что это – копия.

– А почему именно сейчас они решили взыскать с нас долг! – возмутилась я, понимая, что срок давности такой, что мамонта впору хоронить. – Сто лет молчали, а тут прямо…

– Не сто лет, а, если быть точнее, восемьдесят шесть, – заметил поверенный. Сухость голоса возвращалась к нему вместе с равнодушием.

Тут же лежала копия письма графа де Бомона с обращением к королевским судебным приставам. Помимо нашего долга он просил взыскать еще с десяток несвежих долгов, самому старшему из которых минуло сто лет. Судя по отметкам, довольно успешно!

И тут я все поняла. Бальный сезон.

– У графа де Бомона, я так понимаю, есть дочь? – с вызовом спросила я.

– Семь дочерей. Шесть дебютанток, – кивнул королевский пристав.

Мне так и хотелось, чтобы это оказалось аферой. Но увы. Я смотрела на королевскую печать. И еще одну магическую печать: “Взыскать!”.

Вот почему многодетный отец решил разворошить старые бумаги и взыскать по возможности все возможные долги, чтобы снабдить красавиц всем необходимым для первого бала.

Сопя от негодования, я смотрела на сумму.

– Поскольку дом – это единственное имущество, которое числится на вас, мы вынуждены будем забрать его, если вы не погасите долг.

Пристав старался вести себя сдержанно и беспристрастно.

– А если мы заплатим, но позже? – спросила я, стараясь найти лазейку.

Расставаться с деньгами ужасно не хотелось. Но еще меньше хотелось расстаться с домом! Или будем погашать частично в счет ренты?

– К сожалению, мадемуазель, это невозможно. Королевский суд постановил взыскать долг в полном объеме! – произнес пристав, заложив руки за спину. – И в кратчайшие сроки. Иначе, сами знаете, что будет… Так что в ваших же интересах этот долг погасить.

Я чувствовала, как мысленно отрываю от сердца денюжку, которую удалось легко получить от герцога. А впереди дебют! Вот бы и нам найти какие-нибудь старые расписки! Может, и нам должны деньги?

– Хорошо, – процедила я сквозь зубы. – Только мне нужно обналичить чек и внести деньги в палату приставов.

– Я могу вас сопроводить, – кивнул пристав, а я чувствовала, что мне тяжело расставаться с деньгами, на которые было возложено столько надежд! А ведь можно было и лавку открыть на них! О, я бы со своей долей так бы и сделала!

Коралл принесла чепец. а я воинственно затянула его под подбородком, направляясь с чеком к черной невзрачной и заляпанной грязью карете.

– Прошу, – вздохнул пристав.

Я даже не поблагодарила. Настроение было не то.

– Давайте только побыстрее, мадемуазель. Сейчас все как с ума посходили! Граждане подали в Королевскую Долговую Палату огромное количество документов. Там расписки и двухсотлетней давности. Заседания суда каждые тридцать минут. Рассматривают сразу по десять исков. А все это проклятый бальный сезон! – ворчал пристав.

Меня это ни капельки не утешало. Я понимала, что нам нужно на бал. А на какой шиш? Словно обиженный хомяк я смотрела в окно. Все что наторговано непосильным трудом, все… все…

А с другой стороны, я понимала, что не будь у нас этих денег, то сейчас бы мы остались бездомными! И вынуждены были бы снимать комнаты.

Ворча собственным мыслям, пребывая в ужасном расположении духа и не менее ужасном расположении тела, которому было жутко неудобно на продавленном казенном сидении, я мысленно готовила себя к моменту, когда деньги перекочуют на чужие платья.

Бюрократические дела заняли у меня минут двадцать. Но пришлось подождать. На столике валялся кусок из свежей газеты с объявлениями.

“Почтенная строгая пожилая вдова готова сопроводить юных дебютанток! Недорого! Каждое строгое замечание оплачивается отдельно!” – прочитала я объявление в газете.

“Немолодая очень страшненькая вдова с двумя очень некрасивыми дочерьми прекрасно оттенит красоту ваших дебютанток! Некрасивые дочери оплачиваются отдельно!”, – прочитала я.

“Опытная немолодая женщина, замужем, введет ваших дочерей в высшее общество за умеренную плату! Оплата поголовно!”, – прочитала я, пока ждала своей очереди.

Наконец, я вышла из банка, потрясая обналиченной суммой.

До конца я не верила, что получу эти деньги на руки. Но когда мне отвесили мешок, я выдохнула с облегчением.

– Вот ваша часть! Пересчитайте, – буркнула я, глядя, как огромный мешок перекочевал приставу.

– Нет, нет! Вносить не мне! В палату! – потребовал пристав, словно я пытаюсь дать ему взятку.

И мы направились в палату. Проезжая мимо роскошных витрин, я смотрела на самые модные платья этого сезона и понимала и на ценники, которые способны были приковать к постели любого “многодочного” отца и вызвать приступ истерии у несчастной матушки.

Я внесла деньги в палату, дождалась королевской печати о том, что ко мне и к моей семье претензий больше не имеют.

И с маленьким мешочком денег вернулась в поместье.

– Что?! – спросила я, глядя на бледных сестер. – Что случилось?

Те переглянулись и выдохнули.

– Нам тут передали… Вот… – произнесла Коралл, протягивая мне конверт.

Глава 14

Я открыла конверт, который не стали без меня открывать сестры.

– Ну что там? – послышался нервный голос Коралл. Перл тоже выглядела взволнованной.

Я пока еще сама не поняла, что это, пока не прочитала. На толстой, идеально белой бумаге золотом было написано слово: “Приглашение”.

– Кажется, это – приглашение на бал? – подняла я брови. “Блин, как вовремя!” – ворчало что-то внутри меня. – “Денег и так почти не осталось!”

– Неужели? – запереживали сестры.

– Да! – прочитала я. – На бал к герцогу!

– О!!! – запищали девочки и давай обниматься. – Он нас все-таки пригласил! Пригласил!

На меня смотрели две Золушки, которые предвкушали самый грандиозный бал сезона. Тыквой -то я понимала, что раз уж приглашения есть – надо соответствовать. И упустить такой шанс ни в коем случае нельзя! Кого попало на такие балы не приглашают. На мгновенье я представила королевский бал, где толпами рыщут голодные до брака невесты, охотясь за более-менее приличным мужиком, а потом подумала про бал герцога, где невест будет немного, а женихи – самые лучшие. Но крыса внутри обиженно зыркала на меня, требуя зажать оставшиеся деньги на случай, если о нас еще кто-то вспомнит.

– Но у нас нет денег, – заметила Перл, а улыбка первой сползла с ее лица. – И вряд ли мы сможем купить красивые платья…

Коралл все еще находилась в экстазе при мысли, что ее первый бал будет у герцога, поэтому смысл слов дошел до нее не сразу.

– Ну да, – вздохнула она, погрустнев. – Мы продадим эти приглашения? Да?

Крыса внутри меня оживилась. Тыква уже посчитала, сколько это будет стоить.

– Но так бы хотелось… – вздохнула Коралл, грустно улыбнувшись.

Ладно! Так и быть! Сегодня я – очень добрая фея! И палочка у меня добрая. Только бью я ей больно.

– Ничего! Что-нибудь придумаем! – проворчала я. – Не для того мы очередь выстаивали, чтобы вот так вот продать эти приглашения! Сейчас соберем бюджет и будем смотреть, что у нас есть. Коралл! Неси газету, Перл, сделай чай. Я уверена, что в Столице найдется портниха, которая может нам пошить платья недорого! Но для начала нам надо найти ту, которая нас выведет в свет.

Я встряхнула газету.

– Недорого! – тут же уточнила я. – Итак, начнем! Возрастная дама с безупречной репутацией с удовольствием представит ваших дочерей высшему свету. Чистоту связей и порядок в головах гарантирую… Сколько? Нет, ну вы только посмотрите! Красивые девочки по тысяче золотых, некрасивые по пять. За каждый изъян доплачиваете отдельно! Это что за дискриминация такая?

– Нет, не подходит! – замотали головой сестры.

Я стала читать дальше.

– Осталось одно место! – прочитала я, глядя на двух сестер. – Дальше… Невероятное представление! Представьте вашу дочь – королевой бала! Подниму старые связи, пущу нужную сплетню, приукрашу приданое!

– Нет, не подходит, – замотала головой Коралл. Она предложила пирожное Перл, но та отказалась. Зато пирожное взяла я. Надо было заесть набежавший за день стресс.

– Сейчас поем и буду доброй, – заметила я, глядя на заварной крем в надкушенном пирожном. Я вообще стараюсь следить за фигурой. Но стоит только о чем-то задуматься, как моя фигура ищет, чего бы поесть.

– Ну вот, вполне приличная дамочка, – обвела я карандашом объявление. – И вот эту еще можно посмотреть… Короче, собираемся! Поехали!

– На ночь глядя? – спросила Перл, а я посмотрела на вечер за окном.

– А когда еще? – спросила я. Как говорится, куй железо, пока не спросят “накуя?”. – Сейчас все в гостях или на мелких балах. Так что мы будем весьма кстати.

– А если их дома нет? – спросила Коралл.

– Значит, дома те, кто свободны, – ответила я. – Ты же не хочешь быть шестнадцатой троюродной племянницей по линии двоюродного дяди?

Я смотрела на Коралл, видя, как она съела пирожные и теперь мучается совестью. Совесть Коралл – это отдельный член нашей семьи. И сейчас она грызет ее по поводу талии. Завтра Коралл будет отказываться от еды, пока не упадет в голодный обморок. Вместе с ней в обморок упадет ее совесть. Только Коралл очнется немного раньше.

Я собиралась, надевая свой нарядный чепец и повязывая ленты, как вдруг услышала плач.

Глава 15

– Ну что еще? – спросила я, выходя в дверь.

Коралл сидела и смотрела третий выпуск журнала, который мы выписали месяц назад. Первые два выпуска до нас не дошли. Дошел только третий.

– Ыыы, – ревела Коралл, а журнал в ее руках трясся. Рядом лежал магические сантиметр, которым девушки замеряли талию в корсете и без. Я талию не замеряла. Нечего расстраивать метровую рулетку тем, что она слишком короткая для моей красоты.

– Ну что такое? – спросила я, видя раскрытую страницу с изображением самых модных девушек. – А! Понятно!

– П-п-почему вы меня не остановили, – ревела Коралл. – Это вы все виноваты… Вы купили мне пирожные… Ик… Ик… Надо было не покупать…

С глянцевой страницы, смотрели ожившие картинки тощих девиц, силуэтами напоминающих о голодных временах и прочих лишениях. У меня вообще вопросов было больше чем ответов, когда я смотрела на их доходяжные силуэты, задрапированные пышным кружевом и бантиком.

– Здесь написано, что объем идеально талии в корсете должен составлять тридцать – сорок сантиметров, а у меня… шестьдеся-я-я-ят!

Коралл смотрела на меня, словно я сейчас возьму и отщипну лишние двадцать сантиметров.

– Мы уже собирались ехать, как вдруг пришел журнал. И мы решили посмотреть, – мягко вздыхала расстроенная Перл.

– Тебе легко-о-о-о говорить… – ныла Коралл. – У тебя талия в корсете пятьдесят сантиметров!

– Пятьдесят шесть, – поправила Перл.

– А у меня шестьдеся-я-я-ят! – ревела Коралл. – Меня замуж никто не возьмет с такой талией!

Я прямо представила, как женихи с сантиметрами ходят по залу и измеряют всем талии.

– Глупости, – махнула рукой я. – Никто не будет мерять твою талию! Ты как это видишь! Мам, пап, мне понравилась девушка! А у нее талия шестьдесят сантиметров! Фу, сынок, не бери ее! Поищем другую? Так что ли? Ты на них посмотри! Таких не существует! Ну не бывает таких пропорций у живого человека, имеющего способность передвигаться! Да у них такой вид, словно они ели в прошлом году!

Перл хихикнула. Она очень любила, когда я шучу. Сама она, будучи самой скромной и воспитанной, шутить не умела.

– Ползет такая по залу бледная немощь, – продолжала я. – А ней капельницу с зельем поддержания сил тянут. “Замуж… Замуж…”, – стонет она, умирающим голосом. Увидеть свою свадьбу и умереть! Да ее родители принесли, поставили в центр зала, нашли жениха, а она померла… Ты что? Так же хочешь?

Коралл всхлипнула.

– Но ведь как-то они ходят! – спорила она, а я посмотрела на картинку.

– Ну, хорошо, даже если так! – усмехнулась я, пролистывая одинаковых моделей, чей вес насчитывал килограмм тридцать. Она смотрит на женихов, а у нее мысли: “Поесть… Поесть… Ну хоть немного поесть… Колбасы… Хлебушек… Пирожное… О! Мужик, от тебя вкусно пахнет! Можно я тебя понюхаю!”.

– Но теперь это – и писк моды! – вздохнула Перл.

– Последний, предсмертный! – заметила я. – Что мужик будет с ней делать? А? Он же женится не для того, чтобы поставить ее на каминную полку среди безделушек. Он и обнять захочет. Точнее, в ее случае не захочет. Кому охота, чтобы кто-то кони двинул на руках. “Я вас лю…”. И все! Так что прекрати ерундить! Сейчас поедем искать тетушку, которая нас представит, и заодно посмотрим платья.

Коралл утерла слезы, а Перл бросилась надевать чепец. Прихватив дорожные плащи, мы вышли из дома. Несколько журналов я скрутила в руках, чтобы не потерять контакты.

Пока что мы шли пешком по привычному маршруту через небольшой лесок. Если немного пройти по прямой, то попадешь через поля в восточные ворота столицы.

– Темно-то как, – послышался голос Коралл. – Мне страшно…. Может, не пойдем? А? Или завтра утром? А если на нас нападут разбойники?

Она продела руку в петличку руки Перл. Я же шла одна впереди.

– Если на нас нападут разбойники, – усмехнулась я, – То они станут спонсорами ваших нарядов. Вот просто поверь, глядя на цены на платья, мне легче их поубивать и ограбить, чем им меня.

– А если они вооруженные? – заметила Коралл, пока мы шли нашей любимой тропкой.

– Им же хуже! – ответила я, чувствуя, что настроение у меня скверное. – А у нас в хозяйстве появится пара ножей и пистолет.

– А если они захотят нас… – спросила Коралл, а Перл шикнула на нее, мол, такие вещи девушкам говорить неприлично.

– Тогда я скажу, чур я первая и прыгну на него с разбега! – пошутила я, понимая, что придется перед входом в столицу вытирать ноги. Тут везде лужи и грязь. А мы придем, как три трактора с пашни.

Возле входа в столицу мы вытирали ноги об траву. Коралл с щеточкой прошлась по платьям, а мы вошли, как подобает приличным дамам и наняли экипаж.

– Итак, к кому поедем? К миссис Кокерилл или к миссис Хамфри? – спросила я.

Глава 16

Пока что два объявления лежали у меня на коленях. И я сомневалась. Ну что, попробуем к миссис Хамфри!

– Начнем с миссис Хамфри!, – усмехнулась я, объявив на всю карету.

Сестры запереживали. “Надеюсь, мы ей понравимся!”, – перешептывались сестры. “Ты хоть помнишь про хорошие манеры!”, – усмехнулась Коралл, а Перл обиделась.

– Первый адрес! Гордонхолл, дом с красной крышей! – крикнула я кучеру, а мы покатились по улицам, глядя на ценники, от которых волосы вставали дыбом даже на меховых воротниках.

Мы проехали через широкую улицу, свернули за угол и остановились возле двухэтажного дома. Нам сюда!

– Хм… – заметила я, глядя на квартал.

Пара домов выглядело неплохо, но то, что было дальше, сложно было назвать презентабельным.

– Кажется, нам сюда! – выдохнула я, со скрипом покидая карету. Осмотревшись, я переступила через глубокую лужу, помогая сестрам сойти с подножки.

Я постучала в дверь с потрескавшейся бордовой краской. Протертая ручка выглядела так, словно в доме часто бывают гости.

– Миссис Хамфри! – позвала я, слыша, как кто-то спускается и открывает двери.

– Войдите, – произнесла огромная дама в переднике. Дама была похожа на гренадера. Нежные кружевные манжеты выдавали сильные крепкие руки и никак не смягчали образ. – Я сообщу миссис, что вы приехали. Вы к ней по какому делу?

– Мы по поводу объявления, – улыбнулась я, призвав на помощь всю доброжелательность.

Мадам удалилась, а потом вернулась, указывая нам пройти в комнату. В доме стоял запах застарелой пудры и духов. Над камином висел портрет роскошной женщины, рядом с которой меркли все красавицы современности.

– Кхе-кхе! – послышался голос, а к нам вышла старушка в кружевном пеньюаре. Одна бретелька съехала, обнажая плечо. На шее у нее красовалось колье с крупными камнями.

– Кхе! – заметила дама, осматривая нас. Макияжа на ней не было, лицо было бледное, покрытое морщинами. – Я так понимаю, это – дебютантки? Да?

– А вы – миссис Хамфри? – спросила я, оценивая бабку.

– Она самая, – произнесла бабка, бегая глазами по нам. – Итак, что у нас тут есть! Простушка, истеричка и двуспальная девушка! Неплохо!

Бабка доползла до кресла и упала в него.

– Я, между прочим, полуторка, – заметила я, глядя на бабку.

– Так, так, так, – задумчиво шевелила губами бабка, осматривая нас. – Ну, с вами все понятно. Давайте обо мне! Я – почетная содержанка! Так что знаю толк в мужчинах и секреты обольщения! Репутация у меня хромает. Но любой мой выход в свет всегда производит фурор. Его иногда называют скандалом, но это делают люди весьма недалекие!

– А жандармы называют это дракой! – послышался голос служанки из-за двери.

– Да иди ты! – отмахнулась бабка, сидя в кресле, словно королева.

– Вы и сейчас содержанка? – робко спросила Коралл, глядя на меня. Перл уже с перепуганными глазами тянула меня за руку: “Пошли отсюда!”.

– Да, несколько старых графов, моих бывших любовников до сих пор перечисляют мне пенсию по выслуге ног! – усмехнулась бабка.

– Ага! Потому что вы их шантажируете, что умрете раньше и скажете их покойным женам на том свете, как они с вами крутили шашни! – снова послышался голос служанки. – А они не дадут покоя живым! А еще вы обещаете показать, сколько денег они на вас спустили!

Кто бы на меня спустил деньги и сказал: “Фас!”.

– Доротея! – огрызнулась бабка. – Не видишь, тут юные леди хотят выйти в свет.

– Заметьте! В свет, а не в полусвет! – снова послышался голос Доротеи.

– Не слушайте ее! Ой, что ж я не накрашенная! Одну минутку.

Она встала и подошла к роскошному трюмо, полностью уставленному косметикой, а сама уселась в пуфик.

– Неси мое платье! Что-то я рано сегодня разделась! – заметила миссис Хамфри.

– Вы точно были замужем? – спросила я.

– Восемь раз! И весьма удачно. Мужья быстро умирали. Меня зовут миссис Амабель Хамфри Вилльемс Джеклервиль Сармонд Несбит Моруа Левиль фон Брауд. Но я по натуре дама жадная, а за каждое слово в газете надо доплачивать, так что я решила сократить! Меня просто жаба задушила!

Я видела, как бабка нанесла на лицо белила, а потом что-то начала колдовать над глазами.

– Парик нести? – спросила Доротея из-за двери.

– Рано еще! Пусть мышь поспит! – усмехнулась миссис Хамфри. – Я могу вам помочь выйти замуж. Я на глаз определяю, сколько всего у него в штанах. Поверьте, это дорогого стоит! Потом вы мне еще спасибо скажете. Беру не дорого. Мне просто хочется снова вернуться в общество.

Я видела, как бабка клеит ресницы, но результата я пока не заметила.

– Я не считаю, что девушка должна платить. Платить будут мужчины! Оплату беру по результату. Уроки соблазнения в подарок. Но будьте готовы, что пока я рядом на вас могут вообще не обратить внимание!

Коралл хихикнула, а Перл стояла бледная и молчала.

– Несу парик! – послышались грузные шаги Доротеи. Она несла красивый шиньон с заколками.

– Зайдем в будуар! Заодно и корсет затянешь! – заметила старуха, не поворачиваясь к нам лицом. Она зашла в крохотную комнату, но дверь оставила открытой.

– Я скажу вам сразу! Скромность украшает только чиновников. А девушке она ни к чему! – послышался голос из комнаты.– За дебют, как говорится, не е… ют!

– Фу, как неприлично! – возмутилась Доротея. -

Внезапно к нам вышла красавица лет тридцати пяти, одергивая платье.

– Вот, собственно, о чем я! – заметила она, а я посмотрела на портрет.

– Это меня год назад нарисовали! – заметила она, пока Дороти ворчала и уносила пеньюар в стирку. – Итак, вы согласны?

– Если не согласитесь, она вас убьет! Вы видели ее без макияжа! – усмехнулась Дороти.

Глава 17

– Прекрати! Не пугай конфеток, – заметила миссис Хамфри старческим голосом, который никак не вязался с изысканной внешностью.

Я посмотрела на Перл. Та стояла, открыв рот от изумления.

– Это вы зелье какое-то выпили? – спросила Перл.

– Нет, моя конфетка, – заметила миссис Хамфри, а потом прокашлялась и стала говорить тихо. Теперь ее голос был страстным шепотом с будоражащей хрипотцой. – Это – великая сила макияжа!

– Жаль, что макияжем нельзя закрасить ваш радикулит! – поддакнула Дороти. Она вела себя довольно фривольно и многое себе позволяла. Из чего я сделала вывод, что она была вместе с госпожой довольно долгое время и служила верой и правдой. – А то ходите и ноете, мол, на погоду! Да у вас он на любую погоду болит!

– Мы, пожалуй, посмотрим еще одну даму, – заметила я, глядя на сестер.

– И кого это? – спросила миссис Хамфри, доставая огромный черный веер из перьев. Она общипала его, обмахнулась так, что нас чуть не сдуло.

– Миссис Кокерил, кажется, – ответила я, видя как миссис Хамфри скривилась.

– А! Старая генеральша! – заметила она насмешливо, обмахиваясь веером. – Строем ходят, строем замуж? Ну-ну… Равнясь! Отставить! Смирна! На первую вторую жену рассчитайсь! Это на случай, если первая помрет при родах. Нет, тетка-то пробивная. Как она говорит обычно? Ах, женщина должна быть неприступной крепостью. В этом есть доля правды. Однако, нужно не забывать, метать стрелы взглядов и вместо кипящего масла лить собственноручно приготовленный бульон из говядины и комплиментов в рот мужчине. У нее не забалуешь!

Я понимала, что более выгодных условий я еще не слышала.

– К тому же, – продолжала миссис Хамфри. – Она сразу делит девушек на отряды. И каждому отряду поручают штурмовать жениха… Так что вы, юная … как вас там?

Сложенный веер указал на Коралл.

– Коралл, миссис, – кивнула Коралл. – Вы, скорее всего, попадаете в легкую пехоту. Она пускает их первыми. Что называется в штыковую! Потом идет …. вас как, милочка, величать?

– Перл, – произнесла Перл, сделав реверанс.

– Вы попали бы в кавалерию! – усмехнулась миссис Хамфри.

– Это почему? – удивилась Перл.

– В кавалерию попадают те, у кого уже есть второсортные кавалеры. А у вас они по-любому будут с вашей внешностью, – заметила с улыбкой миссис Хамфри. – А вы… Как вас величать?

– Нелли, – произнесла я.

– Полное имя Элеонора? – прищурилась миссис Хамфри.

– Просто Нелли, – уточнила я, ибо Элеонора звучало как-то так себе. На вкус.

– Отлично, а вы сразу попали в тяжелую артиллерию! – заметила миссис Хамфри.

– Потому что глазками стреляю метко? – усмехнулась я.

– Потому что тяжело вас пристроить будет. Увы. Стандарты красоты меняются. Двадцать лет назад все умирали по стройным блондинкам, потом еще через пять лет в моду вошли пышные брюнетки, потом рыжие с белой кожей… Я застала все перемены моды. И никогда не бегала за ней как собачка за каретой! – гордо произнесла миссис Хамфри. – Но, я не сказала, что это невозможно.

Дамочка мне нравилась.

– Меня смущает, что у вас хромает репутация, – заметила я.

– О, за это не переживайте! Я уже купила ей трость в виде удачного брака, – заметила миссис Хамфри. – Дороти! Чего стоишь! Принеси чай! Хватит уши греть!

Дороти потопталась и удалилась, ворча о том, что ей не дают послушать такой интересный разговор.

– Я понимаю, у всех в объявлениях указано “недорого”, но есть хитрости, которые превращают “недорого” в очень дорого! Ну представьте сами. Бал прошел впустую! Ах, во всем виновато платье! Поменяли платье? Ах, это бриллианты виноваты! Надо другие. И чепец никуда не годится! Ах, поменяли чепец? Ну кто выходит в свет без бриллиантовых заколок? Вы понимаете, о чем я? Плохой “тетушке” и чепец мешает, – заметила насмешливо миссис Хамфри.

Я убеждалась в том, что дама толк знает. Мне нравился ее подход. К тому же, будучи прагматичной, я понимала, что с нелюбимым в браке долго не протянешь.

– Я так понимаю, что денег у вас немного, – заметила миссис Хамфри. – Но намного больше, чем было у меня, когда я приехала в столицу. Собирайтесь. Я могу порекомендовать вам портниху. Берет она недорого. Но она своеобразная… Однако, работу свою знает. По поводу бриллиантов – вам придется искать их самостоятельно. Свои не дам.

– Потому что вы их проиграли в карты! – послышался голос Дороти и топот. Она открыла дверь, внося три чашки с чаем. Чай в чашках покачнулся, пока Дороти закрывала дверь.

– Я не проиграла, – со сталью в голосе произнесла миссис Хамфри. – Я временно дала их поносить! Потому что я уверена, что отыграюсь!

– Ага, – фыркнула Дороти, расставляя чашки на столе. – Свое колье, которое вам подарил виконт, вы отыгрываете уже двадцать лет.

– Просто оно мне не очень нравится! – улыбнулась миссис Хамфри.

У всех Золушек есть крестная фея, а у нас, видимо, ночная бабочка.

– Присаживайтесь! Сейчас я подумаю, где раздобыть вам карету! – заметила миссис Хамфри. – Есть у меня хорошая, непримелькавшаяся карета. Правда, кучер – редкостная крыса. Итак, подписываем договор?

Глава 18

– Мне надо посоветоваться с сестрами, – произнесла я, глядя на Коралл и Перл.

– О, разумеется! – усмехнулась миссис Хамфри. – Можете выйти в гостиную!

Я поставила кружку с чаем и направилась на выход, увлекая за собой Перл и Коралл.

Только дверь закрылась, Коралл закивала.

– Ты видела! Видела! Сначала старуха, а потом… Ой, я никогда такого не видела!

– Я против, – произнесла Перл.– А как же репутация? Что подумают о нас, если нас будет представлять старая… кокотка?

Последнее слово Перл едва слышно выдохнула.

– Папа бы это не одобрил, – добавила Перл.

– Папа бы много чего не одобрил, – вздохнула я. – Или что? Поедем к старой генеральше?

– Нет! Нет! – возразила Коралл. – Женский опыт куда важнее! А вдруг жених с легкой бубенцой попадется? Ты хоть представляешь, какими красавицами мы будем, если нас так накрасят?

– Но она же падшая женщина, – настаивала Перл.

– Я – не падшая! – послышался голос за дверью. – У меня была просто неудобная обувь! Знаете, кисоньки, когда у тебя палец в ботинках виднеется, а сами они квакают и просят есть, то в них немудрено оступиться!

Перл тут же покраснела и умолкла.

– Решать тебе, – кивнула Коралл.

Я понимала, что наши финансы дают концерты несколько раз в месяц. И сегодня они решили спеть романы на бис. К тому же, будь я счастливой обладательницей викторианских тараканов в голове, я бы гневно хлопнула дверью и ушла бы незамедлительно, а потом с мылом мыла бы руки и репутацию. Но с другой стороны, местная крестная фея показалась мне интересной личностью. Такие не пропадут в уголке, зарастая плесенью. К тому же мы у нее одни, получается. А когда за “тетушкой” ходит целая толпа девушек, это выглядит максимально не эффектно. А тут мы одни, эксклюзивные… К тому же она знает всех…

– Я “за”, – произнесла я, видя как засияли глаза Коралл. Перл промолчала и вздохнула.

Договор был подписан, а мы ехали по адресу, который нам написала на бумажке миссис Хамфри.

– Ты уверена, что здесь есть портниха? – спросила Перл, с ужасом глядя в окно.

– Мне кажется, что здесь есть только пьяницы, насильники и нищие, – заметила Коралл, когда мы проехали мимо шатающегося мужика, распевающего похабные песни про прелести своей жены.

– Ну, нам дали этот адрес, – уже не совсем уверенным голосом произнесла я, видя, как кучер останавливается напротив странного дома, который выглядел как дешевый салун из фильма про ковбоев.

Деревянный, двухэтажный, старый, он, тем не менее, горел зазывными огоньками.

– Сладкие… утехи? – прочитала Перл потертую вывеску. Я тоже ее заметила.

– Это точно тот адрес? – спросила я кучера, который задрал голову на балкон. На балкон высыпали полураздетые красавицы, зазывая его на второй этаж и обещая показать то, что не показывает жена.

– Точно, – произнес кучер.

– Она нас обманула, – выдохнула Перл.

– А, может, и нет, – заметила я, глядя на здание.

Глава 19

Приличная девушка на моем месте бы сейчас покраснела, покрылась пятнышками, упала бы в обморок и приказала ехать домой немедленно. Но я была сильно бедна для приличной девушки, поэтому решительно открыла дверь.

– Не ходи туда! – взмолилась Перл.

– Может, не надо? – спросила Коралл. Она тоже посматривала на развеселый балкон, который демонстрировал свои прелести.

– Пошли, – произнесла я, видя, как сестры переглянулись.– Если портниха здесь, то я хочу ее видеть.

– Но ведь это же публичный дом! – прошептала Перл. – В этом месте нельзя появляться приличной девушке.

– Мы что туда работать идем? – спросила я. – Наниматься? Хорошо, ладно бы вас привезли в мужской публичный дом, где с балкона зазывают дамочек, мотыляя своими .. своими…

Фразу я не закончила. Перл была уже на грани обморока.

– Ладно, пойдем, – согласилась Коралл. Я видела, что она сгорала от любопытства, ведь о таких домах столько рассказывали, что хотелось невольно, хоть одним глазком взглянуть, а правда ли все это?

Для меня это выглядело точно так же, как и любое учреждение. Надо – значит надо! Я вышла, слыша, как толпа девиц на балконе пытается склонить кучера к разврату. Перл шла за мной, как привидение. Бледная, молчаливая с каменным выражением лица.

– Если вдруг кто-то нас увидит, то это будет конец! – прошептала Перл. – Конец репутации! Конец всему!

– Многовато концов, не находишь ли? – спросила я, глядя на роскошные двери, чья ручка была выполнена в виде женской груди. Так сказать, настраивайся, сразу на увеселения. – Послушай, кто нас здесь может увидеть? Если здесь будет кто-то приличный, в чем я лично сомневаюсь, то мы с таким же успехом можем “увидеть” его. Так что успокойся. Дыши глубоко.

Я открыла дверь, видя роскошные диванчики, на которых расположились мужчины разной степени алкогольного опьянения, вокруг которых сновали полуобнаженные нимфы в прозрачных накидках. Они, словно бабочки облепили каждого, дарили ему милые улыбки и всеми прелестями намекали, что сегодня лучше выбрать ее.

– Так, у нас пополнение? – послышался неприятный женский голос. К нам навстречу вышла немолодая женщина в черном кружеве. Платье было безумно элегантным и дорогим. На ее морщинистом лице была мушка размером с таракана. Запах ее духов разил наповал любого, кто оказывался в трех метрах от нее.

– Толстушку я сразу не беру. А вот этих двух… – начала мадам, а я поздоровалась.

– Мы от миссис Хамфри, – заметила я, видя, как лицо дамочки изменилось. – Нам нужна портниха.

– А! Старая плутовка! – заметила Маман. – Я же говорила ей, чтобы никого не приглашала! Сколько раз я ее предупреждала.

– Но мы уже здесь! – развела я руками. – Мы – дебютантки.

– О! – усмехнулась Маман. – Какая прелесть! Юные неискушенные девы в гнезде порока! Вам не страшно было сюда приходить?

– Страшно, – заметила Перл.

– Нам нужны платья, – произнесла я. – Бюджет у нас крайне стеснен обстоятельствами.

– Хо-хо! – заметила хозяйка. – Ладно, так и быть! Только из-за уважения к моей подруге! Пойдёмте! Надеюсь, вас предупредили?

– О чем? – поинтересовалась я, когда нас повели по лестнице вверх.

– У нас здесь много клиентов, впрочем, как всегда. Аристократы предпочитают наше заведение, а не “Пушистые цветы”. – Наша портниха очень своеобразная дама, но безумно талантливая. Вы только посмотрите на это платье! Она пошила мне его!

Я уже заметила платье, а теперь понимала, что мы приехали правильно.

– А вы, почему с пустыми руками? – спросила Маман. – Ладно, на первый раз я сама все организую! Миссис Хамфри замолвила за меня словечко, так что я тоже в долгу не люблю оставаться.

Дверь на втором этаже открылась, а я посмотрела в коридор, где было еще много таких же дверей.

– Это к тебе! – послышался голос Маман, а я увидела пьянющую даму, лежащую в груде обрезков ткани. К ее отекшему лицу прилипло кружево.

– Ой! – прошептала Перл.

– А! Драсте! – простонала портниха.

– Не переживайте, свою работу она знает, – заметила Маман. – Оставляю вас. Сильно не буяньте! Если вдруг забрызгаете потолок, будете платить или отмывать самостоятельно.

– О чем это вы? – прошептала Перл.

– Я всегда так говорю клиентам, – улыбнулась Маман, закрывая двери.

– Че надо? – сипло спросила дамочка, а я не знала, как с ней разговаривать.

– Платья на дебют, – наконец-то произнесла я. – Какую ткань привезти, что нужно? Фурнитура?

– Не переживай, – усмехнулась дамочка, вставая и пошатываясь. – У меня все есть…

Я удивленно подняла брови. И она в таком состоянии собралась шить? Да она же себе пальцы пришьет!

Глава 20. Дракон

– Так, дорогой мой Эдвиг! – послышался голос тетушки Юстейсии. – Я тебе все написала! И по поводу размеров роз! Они должны быть не крупные. Крупные – это вульгарно! Они должны быть мелкие, но их должно быть много! Я видела такое однажды на балу, когда сама была дебютанткой.

Я смотрел на свою тетушку, которая продолжала вдохновенно расписывать все убранство.

– Нужно сделать так, чтобы все увидели красоту моих девочек! – заметила Юстейсия. – Разумеется, платья у них будут изысканные. Мы уже пошили платья. Главное, чтобы мои красавицы были в центре внимания! Я долго подбирала оттенок роз, чтобы он подходил каждой моей девочке… О, я требую список приглашенных! Я сама повычеркиваю тех, кого видеть не желаю!

Я терпеливо ждал, когда тетушка закончит, но она лишь сильней распалялась.

– И не вздумай вешать на потолке эти пошлые магические гирлянды! Они уже пахнут моветоном! – настаивала тетушка, а я смотрел на нее, чувствуя, как раздражаюсь с каждым ее словом.

– Послушай, с чего ты решила, что я позволю тебе быть хозяйкой бала, который устраиваю я на собственные деньги? – поинтересовался я, откинувшись в кресле.

– В смысле?! У меня дебют дочерей! – заметила тетушка, а ее глаза сузились. – Только не говори мне, ты решил бросить своих кузин на произвол судьбы! Я этого тебе никогда не прощу!

Я смотрел на нее, понимая, что более жадной дамочки в жизни не встречал.

– Послушай, ты могла бы организовать свой бал! – произнес я, видя, как неприятно бледнеет тетушка. Ее губы задрожали, а я приготовился к очередному выпаду.

– О, Эдвиг, ты что забыл, что я бедная вдова? – горестно воскликнула тетушка, а я бы почти поверил, если бы не знал, какое внушительное утешение оставил ей покойный супруг.

– Я прекрасно знаю, как идут твои дела. И прибедняться не надо, – заметил я, подаваясь вперед. – Твоего состояния вполне хватит, чтобы затмить королевский бал.

– Да, но я не столь богата, как ты! И я решила, что раз уж у тебя бал, то почему бы нет! Тем более, ты сам был у нас в гостях, и видел, что наш бальный зал совершенно непригоден для таких масштабных балов! Он вмещает в себя человек пятьдесят! А у тебя в Керуале поместится человек двести! – начала тетушка, глядя на меня пристально.

– Я устраиваю бал, – напомнил я. – И я могу вполне обойтись без хозяйки бала! Этикет этого не запрещает!

– Да, но одно другому не мешает! И была бы жива твоя матушка, он была бы хозяйкой бала! У бала должна быть хозяйка! А у тебя ее нет! – заметила тетушка. – Тем более, из всех родственников – дебют в этом году только у меня!

Я понимал, что скандал неизбежен.

– Почему ты решила за всех родственников? – спросил я, понимая, что тетушка с меня так просто не слезет. Я уже начинал забывать, куда положил запасы безграничного терпения.

– В смысле?! – воскликнула тетушка, ерзая в кресле. – А что? У кого-то тоже дебют? Почему я не в курсе?

Мне нужно было как-то от нее отделаться. И это уже было делом принципа. А что если я скажу ей, что дебют не только у ее дочерей? Интересно посмотреть, как она поумерит свои амбиции.

– Да, у меня тоже есть дебютантки! – заметил я, вспоминая ту пышку и красавицу, которые только что покинули мой кабинет. – Их отец когда-то оказал моему отцу… эм…. огромную услугу. И сейчас, когда он покоится с миром, он поручил мне помочь бедным девочкам выйти в свет.

О, как благородно я загнул. Тетушка застыла с открытым ртом, глядя на меня так, словно я только что заставил выпить чай, а потом шепотом на ушко сообщил, что там был яд.

– И какую же такую услугу их отец оказал твоему отцу? – спросила тетушка с видом оскорбленной добродетели.

– Я не стану… эм… раскрывать подробностей, – улыбнулся я, глядя на то, как стопка неподписанных приглашений лежит справа от моей руки. Рядом в чернильнице стоит золотое перо.

– О! Наверняка это что-то неприличное! – фыркнула тетушка, подергав припудренными плечами. – Наверняка связанное с каким-нибудь любовным скандалом! Или того хуже! С изменой!

Я лениво потянулся за пером, слыша, как возмущенно сопит тетушка.

– Неужели в тебе нет ни капли сочувствия к бедной вдове? – спросила тетушка, а тон ее изменился. Я обмакнул перо в чернильницу, а потом вывел имя Перл Линетт. Полюбовавшись красивым завитком первой буквы, я дал чернилам просохнуть и отложил приглашение в сторону.

– Твои кузины, бедняжки! Они два года назад лишились отца! – давила на несуществующую жалость тетушка. – Прояви же милосердие к ним!

Вздохнув, я достал еще один бланк пригласительного. Как там зовут третью? Я видел в письме… Коралл! Да!

– Коралл Линетт! – вывел я, отложив приглашение.

– Юстейсия, не дави на жалость! – заметил я, ничуть не тронувшись ее подступившими слезами. – Ты даже на похоронах мужа плакала так фальшиво, что я ни разу не поверил.

– Я не на жалость давлю! – сглотнула тетушка, доставая кружевной платок. – Мы же – родственники! К тому же у бала нет повода! А это, знаешь ли, моветон! Балы без причины – признак годовщины! Такие балы даются только возрастными кутилами, чтобы благополучно потратить все состояние!

– Возьму на заметку на старость лет! Чтобы вам ничего не досталось! – заметил я, понимая, что третье приглашение мне выписывать ужасно не хотелось.

Я вспомнил, как дерзко вела себя эта пышка, сразу показав свой характер. Кто бы мог подумать! Невеста! С портрета! Я был крайне разочарован.

Честно сказать, я был бы не против жениться.

Я подумываю взять в жены не огранённый алмаз, трепетный и скромный, но в то же время яркий и готовый сверкать, чтобы огранить и превратить в настоящий бриллиант, который вызывает фурор своим появлением.

Сказать честно, в браке о любви речи быть не может. К тому же я не тот кто, способен потерять голову, как мальчишка. Мне кажется, я вообще на такое не способен! Собственно, как и большая часть людей моего круга.

В браке я видел лишь выгоду. Быть может, я даже в чем-то не прав. И я надеюсь, что однажды я смогу полюбить свою жену. Такого я не исключаю, но это будет далеко не сразу. А пока что я хочу свой алмаз. Сокровище. Которое есть только у меня. Я ведь все-таки дракон? А это у меня в крови.

Тетушка продолжала плакать, пытаясь рассказать, что ближе и роднее меня, у нее никого нет. Но она ошиблась. В своей жизни я видел столько женских слез, что меня не проймешь ни вздрагивающими плечиками, ни покрасневшими глазами, ни одинокой слезой, размывающей пудру на щеке.

– Может, прекратите? – спокойно спросил я, глядя на кончик пера, зависший над бумагой. – Я прекрасно знаю, что в нашей семье родственные чувства начинают просыпаться только в тот момент, когда речь идет о наследстве и деньгах. А я еще не умираю, так что можете не утруждать себя. Я не питаю к вам, дорогая тетушка, совершенно никаких родственных чувств. И прекрасно знаю, что вы не питаете их тоже. Так что прекращайте лить слезы. Меня это не проймет.

Оскорбленная правдой тетушка вскочила с кресла, сжав кулаки.

– Ах, ты! – воскликнула она, а я снисходительно вздохнул, раздраженно написав имя: “Нелли Линетт”. – Ты – просто … просто… У меня даже слов нет! Ты – просто бездушный! Черствый! Бессердечный! Ты… Готов помогать каким-то дальним родственникам, которые, скорее всего, и не родственники вовсе! А своим родным кузинам помочь отказываешься! И вот кто ты после этого?!

– Браво! Браво! – похлопал я, видя, как тетушка краснеет от негодования. – Можно на бис! Были бы цветы, я бы бросил их к вашим ногам!

– Ну ничего! – произнесла тетушка, гневно сверкнув глазами. Вот она! Настоящая! Мне почему-то захотелось рассмеяться, видя, как из тетушки рвется наружу ее истинная сущность. – Посмотрим, кто станет жемчужиной этого сезона! Твои побирушки или мои девочки!

Она вышла из кабинета, а я подозвал поверенного.

– Отправь это письмо сестрам Линетт. Немедленно, – произнес я, складывая приглашения в конверт.

Поверенный поклонился и вышел, а я вздохнул. С чего они все решили, что у этого бала нет повода? Повод у бала был. Я собирался выбрать невесту.

Глава 21. Дракон

– Господин Лагард! – послышался топот ног. – Господин Лагард! Там творится неимоверное!

Поверенный влетел в кабинет, подбегая к столу. Его лицо было напуганным.

– Что?! – раздраженно произнес я.

Он оторвал меня от мыслей о тетушке, которую давно пора было поставить на место. Все мои родственники отличались любовью к моим деньгам. И теперь всячески проявляли ее, не стесняясь в средствах. Большая часть из них была богата. Но мысли о том, какое состояние унаследовал я, не давали им покоя.

“О, добро пожаловать! О, мы так рады! Надеюсь, вам у нас нравится? Вы сегодня просто прекрасно выглядите!” , – это они моим деньгам. – “Ну и ты, герцог Лагард, заходи!”.

Каждый из них спал и видел, как присоседиться к моему состоянию. Либо сосватать мне очередную дочурку.

– Да что там?! – еще раз раздраженно произнес я, пока бедолага пытался отдышаться, опираясь на мой стол.

– Подойдите… к … окну… Они там все… почему-то… с ума посходи… ли… – выдавил из себя поверенный. – Они меня … чуть не растерзали…

Я изумленно поднял брови направился к огромному окну. Внизу была битва карет. Две кареты пытались перегородить проход, а между ними лезла третья. Люди высыпали из карет, ругались и шли штурмовать поместье.

– Я не могу понять… что с ними случилось, – сглотнул поверенный.

Приоткрыв окно, я услышал грязную уличную ругань, исходившую от изысканной дамы. Она лупила мужа веером, поглядывая на обезумевшую толпу, только что уронившую красивого мраморного льва, который сидел словно привратник у входа.

– Тебе же сказали, что осталось еще два приглашения!!! – визжала дама, а ее крик заставил толпу еще яростней броситься на дверь. – Ты что? Хочешь, чтобы наша дочь дебютировала на второсортном балу?!

Послышался звон разбитого стекла. Какой-то кругленький мужик покатился вниз по ступенькам.

– Я не знаю, но кто-то пустил слух, что остались всего два приглашения, – послышался за моей спиной голос поверенного.

Я поднял брови, глядя на внушительную стопку.

– И после этого началось! Там даму одну чуть каретой не задавили! – продолжал поверенный. – Но она укусила лошадь!

– Два приглашения! – звучало в толпе.

– Слуги держат дверь. Пришлось даже лакеям подключиться. Они сейчас делают баррикаду. Меня еле впустили…

Я посмотрел на порванную одежду и отсутствие пуговиц на камзоле поверенного, веря ему.

– До чего же они жадные, – вздохнул я. – Эти люди стыдят других за отсутствие хороших манер. Готовы травить любого из-за цвета туфель, а сами…

Вздохнув, я отправился к столу, беря из стопки два приглашения, и поставил на них свою подпись.

– Ну, два так два, – заметил я, открывая двери, ведущие на балкон.

– Дорогие мои родственники! Дорогие те, кто косит под родственников! – заметил я, видя, как люди начинают задирать головы. У одной растрепанной дамы слетела шляпа – клумба, но она не заметила. – Ловите два последних приглашения. Имена впишете сами.

Я подбросил их в воздух, видя, как две бумажки падают вниз.

Внизу началась давка.

– Но там же дамы, – заметил поверенный, стоя за моей спиной.

– Да, согласен. Бой нечестный, – ответил я с усмешкой, видя, как одна дама сняла туфлю и избивает каблуком джентельмена. Вторая дралась веером так, что от него во все стороны летели перья.

– Большинство из них достаточно богаты, чтобы организовать свой бал, – заметил я, глядя на перевернутую карету с золотыми колпаками на колесах. – Однако, на этот раз они решили сэкономить.

– Мужчина! Куда вы лезете! – визжала женщина, а ей в декольте почти по локоть залез раскрасневшийся усатый мужик. – Ааа! Помогите! Хам!

– Я видел, вы туда положили пригласительный! – орал он. – Своими глазами видел!

Отряхнув руки, я вернулся в комнату, слыша настоящую битву. Зато они отстали от двери и окон. Поверенный закрыл дверь на балкон, и в комнате стало тише.

– Льва починить и вернуть на место. Окна вставить. Дверь заменить, – отдал распоряжения я, ставя перо обратно в чернильницу.

Пронзительный женский визг заставил стекла задребезжать, а я лишь бросил мимолетный взгляд на зашторенное окно.

– Вы куда? – спросил поверенный, глядя на стопку пригласительных, которые я еще не подписал.

– Отдыхать, – заметил я, понимая, что после такого непростого дня, мне срочно нужен отдых. – Распорядись, чтобы карету подали к черному входу.

Есть у нас одно местечко. С виду очень неказистое, но зато там одни красавицы. Кто попало там не работает. Тем более, что Маман тщательно следит за здоровьем девушек и умеет находить красавиц, падких на легкие деньги.

Когда-то у меня были постоянные любовницы из высшего общества, но как только мое состояние приумножилось, те дамочки, которые держали связь в секрете, стали трубить о ней на каждом углу. Они швыряли обручальные кольца в камины, ругались с законными мужьями, требуя, чтобы я на них женился.

Видя, с какой легкостью кольцо с бриллиантом летит в камин, я понимал, что однажды, когда найдется кто-то побогаче, то кольцо, которое дарил я тоже полетит в камин.

Я вышел через черный ход, подошел к карете и спокойно сел в нее, предвкушая, как меня окружат соблазнительные прелести, а по комнате звенит беззаботный мелодичный женский смех.

Кружева, улыбки, запах сладких духов. Эти красавицы легкие и не скандальные. Они не устраивают сцен, не ревнуют, не рыдают в истерике от того, что им показалось, что я нашел другую, а муж к ним охладел. Они не шантажируют мнимыми беременностями, не прикидываются больными, не обещают броситься под карету, если я не объявлю о нашей помолвке завтра же утром.

Карета неслась через бедный квартал и остановилась возле “Сладких утех”.

Мой взгляд упал на еще одну карету, возле которой крутилась девушка с старом грязном платье горничной. У нее на руках был младенец, а он просила милостыню у чужого кучера.

– Подзови ее, – приказал я своему кучеру. Тот позвал девушку, а я насыпал ей в руку деньги.

– Спасибо, господин… – прошептала она.

Терпеть не могу, когда начинается это расшаркивание. Игнорируя все ее пожелания крепкого здоровья, счастья и любви, я направлялся к двери

– … вас ждет большая любовь… – донеслось до меня со спины.

– Ты с большой поосторожней! – заметил я, не выдержав. – Сейчас в моде стройная любовь. Ближе к худобе.

Усмехнувшись, я вошел внутрь, видя, как Маман лично вышла меня встречать. Красавицы тут же вспорхнули со своих мест, окружив меня, а я почувствовал, что мне становится легче.

– Вам как обычно? – спросила Маман.

– Да, – усмехнулся я, любуясь нежными личиками.

Глава 22

– Пойдем отсюда, – сдавленным голосом прошептала Перл, глядя на то, как портниха мутным взглядом обводит вошедших. Сейчас она выглядела очень ленивой и явно не способной к работе.

– Одну минутку, – заметила Маман, открывая за нашими спинами дверь. – Простите, я отвлеклась. Тут просто важный клиент прибыл. Вот!

Она достала и поставила несколько бутылок без этикетки. Взгляд портнихи оживился.

– Обслужи девочек как полагается. Не хочу краснеть перед подругой, – заметила Маман, покидая нас.

Портниха встала. Взвесила в руке бутылку, а потом зубами вытащила пробку и сделала глоток. Странно, но алкоголем не пахло.

– Ну че? – спросила портниха, глядя на нас, а потом нетвердой походкой направляясь к шкафу.

– Она нас измерять будет? – спросила Коралл, пока я смотрела на дикий беспорядок в шкафу.

Она достала три рулона ткани, выложив их на стол. Со стола скатились пуговицы и какие-то мелкие бусинки. Потом с лязганьем упали ножницы.

– Простите, а вы нас замерять будете? – спросила я.

– А мне и так все видно… – вздохнула швея, пока мы переглядывались.

Затея казалась сомнительной. Но выбора у нас не было.

– А синий кому? – спросила Коралл.

– Ей, – ткнули в меня ножницами, правда, на расстоянии. – Вот этот лавандовый тебе. А бежевый – тебе…

– Но мне синий не идет, – заметила я. Перл в ужасе смотрела на бежевый.

– Бежевый никому не идет! – заметила Перл. – Я мерила бежевое платье и оно..

– Цыц! – пригрозила нам портниха. И было в ее взгляде что-то такое, от чего хулиганы выпускают из рук схваченные у жертвы сумочки. А потом дико извиняются. Ножницы в ее руках угрожающе сверкнули.

– Она нам угрожает? – спросила Перл. Казалось, сегодня она натерпелась на две жизни вперед.

– Ты про ножницы? – спросила я, глядя на ножницы в руках дамочки, которые ловко делали выкройки без каких либо замеров, кальки и мелков.

– Нет, я про бежевое платье… – прошептала Перл. – Я же буду выглядеть, как голая!

Мне уже самой было не по себе. Коралл рассматривала обрезок кружева, свисавший с дверцы шкафа.

Портниха щелкнула ножницами и отхлебнула еще. А потом как начала резать. У меня глаза на лоб полезли. Перл открыла рот от изумления, когда какие-то несуразные куски материи летели в стороны.

– Пойдем, – прошептала Перл, а Коралл жадно впитывала все, что видела.

Потом я увидела, как портниха понесла два несуразных куска к швейной машинке. Послышался звук яростной строчки. Покачнувшись и ловко вынув ткань, она снова сделала глоток. И стала вытаскивать откуда-то кружева. Видимо, они были намотаны на бобину где-то под столом. Кружева отрезать она не собиралась и строчила так. Один раз щелкнув ножницами, портниха зевнула, мутно глядя на нас.

– Че стоите? Садитесь, – махнула она рукой в сторону трех заваленных тканями стульев. – Еще час подождете? Будет готово для первой примерки.

Час? Да что можно пошить за час?

Работа шла как-то нелогично. Бутылка стремительно пустела, а старинная машинка пришивала один кусок к другому. Я даже успела вздремнуть, уместившись на двух стульях сразу. Перл сесть отказалась, а Коралл прилипла к моему плечу.

– Готово! Меряем! – послышался голос, разбудивший меня.

– Мама дорогая, – прошептала Коралл. Я смотрела на платье, которое уже лежало на стуле.

– Это – тебе, – кивнула портниха. – Иди, меряй! Сейчас еще два доделаю!

– А где мерять? – спросила я, видя невероятное платье с бантом.

– Найди пустую комнату, зайди и померяй, – махнула ножницами портниха. – Тут по соседству! Иди! Там все равно никого нет!

Я не могла поверить, что держу в руках такое платье, поэтому вышла в коридор. В коридоре тоже никого не было. Но внизу слышался смех.

Пожав плечами, я направилась в соседнюю комнату, убедившись, что в ней никого нет. Я положила платье на стул, вглядываясь в полумрак.

Глава 23. Дракон

– О, может ты разденешься, мой… мой… , – ворковала мне на ухо красавица, поглаживая по груди. Казалось, она сейчас умрет от экстаза.

Я покосился на красотку, которая сидела на диванчике, прильнув ко мне туго стянутыми прелестями в корсете.

– Воркуй дальше, – произнес я, вздыхая. Или у меня настроение так себе. Или… Что-то не приелось…

– Мммм, – слышалось мурчание на другое ухо. Красавица справа накручивала прядь моих волос на свой пальчик и сладко улыбалась. Ее рука скользила по моему колену. Еще несколько красавиц терлись об меня, как кошки, а я смотрел на то, как они нарочито выставляют свои аппетитные прелести, улыбаются и томно извиваются вокруг.

– Мур, – шепнули мне на ухо, а на другое сладострастно простонали, словно моя близость уже привела к экстазу. – Я вся горю!

– Что-то ты не в духе, – прошептал сладкий голос с другой стороны, а требовательная рука нежно шевелила мой шелковый нашейный платок, сколотый брошью.

Я смотрел на этих кокоток, а где-то в воображаемом саду я видел нежную трепетную девушку, похожую на куколку, в кружевных перчатках с зонтиком в руках. Она, словно размытый дождем силуэт прогуливалась по саду, а ее невинность заставляла сердце биться чаще. Нежная, совершенно неискушенная в любовных делах, стыдливая, смущенная… Она вызывала у меня приступ дикого желания, которое сложно было удержать внутри. Я не видел ее лица, зато видел шляпку с широкими полями и кружевными бантами вперемешку с розами.

– Ммм, – простонало сердце.

– Дай-дай-дай! – простонало ниже.

– Мне бы девственную, неискушенную, – заметил я, видя, как барышни замерли.

Они тут же отлипли от меня, глядя как институтки.

– Вы зачем пришли, сэр, – произнесла та, которая “я вся горю”. – Мы не одеты!

Остальные стыдливо попрятались. Одна попыталась прикрыться.

– Вам здесь нельзя находиться, сэр! – голосом честной девушки заметила “мур”. – Немедленно покиньте комнату! Или я закричу! Я вот-вот буду кричать!

Я смотрел на этот притворный стыд, понимая, что это все не то… Хотелось чего-то другого. Без вот этой вот фальши. Девочки сегодня явно переигрывали. Но куда им до моих любвеобильных родственников! Там где девочки учились – родственники давно висели на доске почета. Эта фальшь успела мне надоесть за сегодня настолько сильно, что я прямо сейчас чувствовал ее в каждом слове, в каждом жесте, в каждом взгляде.

Дернув язычок колокольчика, я увидел, как дверь открылась и в комнату влетела Мадам.

– Что-то не так? – спросила она, глядя на перепуганных девушек. – Вас обидели без вашей просьбы? Оскорбили без вашей просьбы? Обокрали без вашей просьбы?

– Я бы хотел что-нибудь другое, – произнес я, глядя на красавиц, которые кисло переглянулись. – Что-нибудь особенное…

– Ах! – усмехнулась Маман. – Особенную девушку… Хм… Есть у нас одна красавица! Она у нас только сегодня устроилась… Так что еще не целованная. И даже целомудренная…

– Как интересно! – усмехнулся я.

– Нет, нет, вы не думайте, что я вас обманываю, – заметила Мадам. – Обманув клиента один раз – потеряешь его навсегда. Вы прекрасно знаете, какой репутацией пользуется наше заведение. Поэтому попасть к нам – это большая часть. Очень много девушек мечтает работать у нас. И приходят десятками. Каждый день. Но я отбираю лучших. Да, девочки?

– Да! – кивнули красавицы. Один красноречивый взгляд Мадам заставил их всех дружно встать и стайкой покинуть комнату. Они тут же бросились к очередном клиенту, а Мадам улыбнулась.