Дом на краю тьмы

Дом на краю тьмы

Лай охотничьих собак и ржание лошадей подсказали девочке, что её преследователи находятся всё ещё близко. Как бы она не старалась бежать со всех ног, но с каждой минутой эти звуки приближались к ней со спины. Глазами высматривая какое-либо укрытие, она неслась сломя голову только вперёд, и в очередной раз наступила голыми пятками на торчащую острую ветку под ногами. Боль, на мгновение пронзившая её до самых кончиков волос, уходила также быстро, уступая место страху от настигающей погони. Тонкая струйка алой крови обагрила белоснежное покрывало земли и оставляла на нём свой неповторимый запах.

Лохмотья из шерсти и оленьей шкуры, бывшие когда-то для неё зимней и тёплой курткой, больше не защищали девочку от нарастающего холода. Впрочем, мороза она тоже почти не чувствовала, грея себя изнутри мощными потоками крови с примесью адреналина. Конный отряд, ищущий беглянку, чуть замедлился, потеряв свежий след. Две тощие гончие жадно обнюхивали снег и вскоре встали в выученную стойку, показывая своим хозяевам нужное направление. – Сюда! Она не могла далеко уйти! – воевода Ядрей лично возглавил карательный отряд, прибывший в Югру по указу князя для сбора дани всего месяц назад. – Пошла! – командующий пришпорил гнедую кобылу и поскакал вглубь леса первым. Никто их отряда не хотел упускать очевидную выгоду из-за какой-то маленькой строптивой девчонки. Новгородские воины, прибывшие в такую даль не только за мехами и золотом, хотели увезти с собой и несколько живых трофеев. Шестеро конников растянулись вереницей в линию, по трое с каждой стороны от воеводы, чтобы лучше прочёсывать проезжаемый лес. Всем до единого хотелось скорей найти дерзкую пропажу и вернуться в хантыйское поселение до того момента, когда тьма окончательно окутает всё видимое пространство до горизонта. – Как она от тебя сбежала? – Ядрей обратился к Фёдору, своему ближайшему и самому доверенному соратнику. – Эта дикарка укусила меня. Когда поймаю – убью, – Фёдор потёр левую ладонь, как будто до сих пор ощущая на ней мелкие зубы. – Из-за тебя мы уже битый час гоняемся за этим русаком по всему лесу, – воевода сдержался в этот раз и не стал давать тому увесистую оплеуху. – Собаки почуяли первыми, а теперь я и сам вижу, – Фёдор указал пальцем на тонкую красную полоску, тянувшуюся впереди. – След здесь обрывается… Да что за чертовщина… – самый молодой парень из отряда спешился и осматривал снег прямо у себя под ногами. – Ну не улетела же она, – Ядрей одёрнул лошадь и наблюдал за сворой псов. Гончие, казалось, в том месте сами на время потерялись, сбились со следа, ходили кругами друг за другом и жалобно выли. – Тише-тише, спокойней. Может медведя унюхали? – зрелый седой татарин подошёл к собакам и дал каждой по кусочку вяленого мяса из собственных запасов. Стая набросилась на скромное угощение из рук и немного пришла в себя. Самая резвая из охотничьих втянула ноздрями морозный воздух и вновь почуяла сладкий аромат добычи. Лес вокруг отряда был одинаковым и мрачным со всех сторон, последние лучи солнца уходили из него, уступая место сумраку. Девочка в серых лоскутах из шкур двигалась уже гораздо медленней. Дальше бежать она не могла, а лёгкие с каждым вдохом, казалось, пробивал насквозь ледяной стержень. С каждой секундой она всё больше понимала, что дружинники нагонят её рано или поздно и уже почти смирилась с такой участью. Сто раз уже она пожалела о том, что выбралась из своего убежища и хотела помочь поселенцам. Нужно было, как обычно, тихонько отсидеться и дождаться, когда всё закончится… Её глаза уже привыкли к темноте и могли различать самые мелкие тропинки на примятом мхе. В такое предночное время лес будто замирал и не было слышно ни одной птицы или другого живого существа. Только свору собак и несколько всадников, бывших здесь чужаками. Ядрей и шестеро других воинов спешили за несущимися вперёд собаками. Покров снега был уже не такой толстый, как когда они только прибыли в эти края, местами проглядывала прошлогодняя листва и вечнозелёный ягель. Здешний лес был совсем не похож на такой привычный и родной под Вяткой, был сплошь наполнен пустотой и забвением. Мысленно проклиная судьбу, занёсшую его в эти дремучие края, воевода скорей хотел завершить начатое и вернуться к себе домой. Месяц… Они здесь всего месяц. Князь отправил его с небольшим отрядом, чтобы покарать обские племена за коварное нападение на боярскую дружину, прибывшую год назад. Ядрею же казалось, что он давно застрял в этих душных болотах и торчит здесь уже не первый год. Очередной рейд в маленькое поселение, огороженное только невысоким забором, закончился кровавой баней после того, как местный глава отказался отдавать все заготовленные и выделанные шкуры. Мужчины племени первыми схватились за топоры и охотничьи рогатины, но у них практически не было шансов против острых мечей и прочной кольчуги ратников. В самый разгар сражения из одного горящего сарая выбежала причина их сегодняшнего беспокойства и дала дёру в лес. Тьма забирала последнюю надежду на скорый привал у костра, дорогу впереди освещал только тусклый свет от зажжённых факелов. Всадники чуть сбавили ход, чтобы поберечь лошадей, ступающих на хрупкий снежный настил на свой страх и риск. – Вон она! – Фёдор обрадовался, когда увидел на замёрзшем трухлявом пне маленький тонкий силуэт. На небольшой лесной поляне уже наполовину отошедшей ото льда, покрыв голову меховым капюшоном, сидела их беглянка. Её хрупкие плечи, накрытые оленьей шкурой, вздрагивали от мерзкого холода и побеждающего страха. Босые худые ноги, стоящие прямо на снежной шапке, были покрыты свежими шрамами и царапинами. – Да уж… Заставила ты нас поволноваться. Ты куда сбежала, дурёха? Здесь же ночью верная смерть одной, – Ядрей слез с кобылы и направился к девочке. Один из дружинников держал беспокойную свору собак за цепи. Охотничьи второй раз за последнее время вели себя странно, пытаясь скорей покинуть ту полянку, движимые шестым чувством, которое человек, к сожалению, давно утратил. – Почак… Ангиак… – глубокий и зычный голос, донёсшийся из-под капюшона, был вовсе не похож на детский и тем более на девичий. – Кто-нибудь понял, что она сказала? – Фёдор обходил сидящую девочку сзади, отрезая путь для отступления. – Почак! Ангиак! – утробный голос изнутри всё нарастал, девочка кричала изо всех своих сил. Все остальные четверо воинов спешились с лошадей и начали окружать пенёк вместе с его маленькой наездницей. Собаки посходили с ума и, казалось, пытались задушить себя ошейниками, так туго они натягивали цепь в противоположном направлении. – Пойдём с нами. Мы вернём тебя в поселение… – Ядрей не успел закончить фразу, как увидел, что голова девочки поднялась вверх, а капюшон с неё опустился. – Почак! Ангиак! Воевода лишь на секунду успел заметить, что глаза девочки были разного цвета, волосы темны, словно крыло ворона, а лицо и плечи испачканы грязью и копотью сажи. На второе мгновение его голова в шлеме уже лежала отдельно от тела, а мощная струя алой крови из разорванной шеи фонтаном била вверх. Воин, державший свору за цепи, от всего увиденного выпустил её из рук. Охотничьи псы с визгом и лаем унеслись в густую темноту, обгоняя даже ветер. Закалённые в боях и закрытые в броню дружинники стояли вокруг своего бывшего командира застывшими столбами. Всё их внимание было приковано вовсе не к его отдельному состоянию тела, а к существу, сделавшему это так быстро и легко. Скинув обноски из шкур, перед отрядом стояло нечто в одной только набедренной повязке. Черты лица девочки менялись на глазах, делаясь острыми и грубыми. Три ряда острых зубов скалились на врагов, постоянно сменяя друг друга и напоминая бесконечные жадные жернова. Сухие и костлявые пальцы сделались длиннее в два раза, а после из их окончаний полезли ещё девять острейших когтей. Один коготь уже был выпущен заранее и даже применён в дело на воеводе. Волосы из иссиня-чёрных превращались в всклокоченную копну болотного цвета, а глаза налились кровью от ненависти к преследователям. Они уничтожили её дом и жёстко поплатятся за это… Трое из мужчин, которые были порезвей, вышли из ступора и выхватили мечи из ножен. Остальные пришли в себя тоже, но не достаточно быстро. Всего пары взмахов и движений вокруг своей оси хватило когтистой твари, чтобы разделить их тела напополам. Кольца кольчуги только беспомощно зазвенели о снежный настил, вторя их предсмертным стонам. – Фёдор, держи! – опытный татарский воин кинул товарищу круглый щит, обитый железными оковками. Трое оставшихся в живых встали спина к спине, подняв щиты для отражения нападения. Ждать его долго не пришлось, ведь бестия хотела с ними расправиться как можно скорей. Налетев с мощным криком, заполненная яростью, она пустила в ход когти и зубы, пытаясь разорвать воинов в клочья. – Не бойтесь, братья! Что бы это не было… – Фёдор схватился за горло, бросив оружие, и закатил глаза. Двое оставшихся воинов побросали щиты и попытались добраться до лошадей бегом, но также были настигнуты за считанные мгновения. Абсолютная и безмерная тишина установилась на той лесной полянке. Когтистые пальцы сокращались и вернулись к нормальным размерам, как изменилось и лицо. Девочка без сил обрушилась на свой замёрзший импровизированный стул, а в уголках её разноцветных глаз проступили слёзы. * * * * * Высокий микроавтобус двигался по разбитой просёлочной дороге на небольшой скорости, виляя гружёной задней частью. В салоне, помимо водителя, находились ещё четверо пассажиров, оживлённо беседующих между собой и периодически отвлекающих его своими вопросами. – Давно вы здесь сами живёте? – Николай Тутов, отец семейства, располагался на переднем сидении и с любопытством рассматривал окружающую местность, мимо которой они проезжали. Плотные ряды сосен и елей охватывали дорогу с двух сторон и понемногу отвоёвывали назад её пространство, сократив ширину до одной размытой полосы. Молодой и сильный лес смешивался со старым, отчего образовывал почти сплошную зелёную стену, сквозь которую едва проникал дневной солнечный свет. – Так всю жизнь считай. Родился я здесь и другого не видел никогда, – водитель был нанят этим утром по объявлению, вывешенному в аэропорту. На простой желтоватой бумаге неровным почерком значилось, что хозяин микроавтобуса хорошо знает данный район, поможет с перевозкой вещей и гарантирует безопасную доставку заказчиков до пункта назначения. – А как вас зовут? Я не расслышала с первого раза, прошу прощения, – со второго ряда сидений вступила в диалог мама двоих детей, находящихся с ней под боком. – Унхур. Но можете называть меня Никитой, так будет проще, – лицо мужчины было испещрено глубокими морщинами, хотя глаза светились на солнце и выглядели очень молодыми. Водитель был представителем местного населения – хантом. Мужчина средних лет был одет в камуфляжный костюм пёстрой расцветки, на голове – формовочная кепка зелёного цвета. – Необычное имя – Унхур. А что оно означает? – Марина пыталась успокоить сына и дочь, которым надоело смирно сидеть вот уже на протяжении целого часа. – Большой человек. В моей семье вот уже много поколений так называют старшего из сыновей. Мой народ верит, что имя, данное человеку при рождении, многое значит в его дальнейшей судьбе. Ребёнку дают имя, которое никто в селении теперь не носит. Есть у нас поверье, что из двух людей с одинаковыми именами, живущих недалеко, один должен скоро умереть, – разговорчивый Унхур на пару секунд отвлёкся от дороги и повернул голову в сторону женщины, задавшей ему вопрос. – Вы очень красивая. Ой… – сказал он и тут же раскраснелся от охватившего стыда, когда вспомнил, что рядом с ним сидит её муж. – Извините… Язык иногда бежит впереди моих мыслей, – Унхур бегло посмотрел на Николая, пытаясь понять, злится ли тот. – Ничего страшного не случилось, что вы. Меня Мариной зовут, с вами рядом сидит Николай, а со мной – Алёна и Ярослав. Приятно познакомиться. – Марина… А ваше имя что значит? – Морская, – женщина успокаивающе погладила мужа по плечу и шепнула тому на ушко: – Не начинай… Прошу тебя… – Никогда не видел моря в живую. Только большую Обь, когда она разливается. Думаю, это должно быть что-то похожее, – водитель чуть прибавил скорости, заметив, что дорога стала более накатанной. – Подскажите, а долго нам ещё ехать? – с заднего ряда сидений отозвалась девушка на вид лет пятнадцати. Вытащив наушники и немного убавив звук, Алёна впервые что-то сказала вслух после приземления самолёта. Вся эта затея с домом, находящимся посреди леса в тысячах километрах от родного города, ей не понравилась с самого начала. Меньше всего она хотела проводить долгожданные весенние каникулы в деревянной развалине, доставшейся им от дедушки. – Нет, не долго. По моим подсчётам до посёлка ещё минут пятнадцать, а там и до вашего дома километров десять останется. – Жесть какая… Так там значит даже магазина нет рядом? – девушка скорчила недовольную гримасу от таких новостей. – Нет. Только в селении есть один продуктовый и один бытовой. Зато есть большое озеро рядом, вода чистейшая, прямо пить можно. Лес древний там, много хороших мест с грибами и ягодами, вам понравится, – Унхур ранее не упоминал, что будет для новых заказчиков ещё и бесплатным гидом. Лицензионная карточка водителя на имя Никиты Себедова болталась на зеркале заднего вида и качалась из стороны в сторону при каждой малейшей кочке или колдобине. – Почему вы взяли другое имя, христианское? – Николаю стала любопытна причина такого несоответствия. – Это подставное имя, для злых духов. Будет скажем, к примеру болотный дух искать Никиту, а я – Унхур. И не найдёт меня и проклясть не сможет. Раньше, когда в семье часто умирали дети, ребёнку давали какое-нибудь странное имя и даже обидное, как Лысар – “Мясная муха” или Кайсак – “Мусор”. Считалось, что с таким именем он не привлечёт внимание злых сил и проживёт дольше, – водитель увлечённо рассказывал, совершенно не удивляюсь оживлённому интересу прибывших гостей. Дорога была почти прямой, изредка петляя, видимо обходя водные преграды на пути. Лес местами стал редеть, затем появились целые вырезанные просеки – а это означало, что автомобиль приближался к посёлку. Несколько обветшалых домов, в основном двухэтажных, и ни одной живой души на улицах – всё, что успели заметить новенькие в этих краях. – Ух ты, а это что такое? – младший из детей, Ярослав, тыкал пальцем в стекло, указывая на нечто, стоящее прямо у дороги. – Это менквы. Деревянные идолы, изображающие древних и могущественных существ, – Унхур оживился, предчувствуя возможность для своего долгого рассказа. – Очень похожи на обычных высоких людей, – Алёна с сарказмом отнеслась к простодушному местному жителю и его выдумкам-байкам. – Только издалека. Мы въезжаем на их территорию. Но вы не бойтесь, их уже лет десять никто здесь не видел, – хант почтительно склонил голову в сторону статуй, сильно сбавив при этом скорость. Всё семейство Тутовых прижалось к закрытым стёклам, рассматривая необычные фигуры из дерева. Резные гиганты, достигающие трёхметровой длины, превосходили собой даже высокий микроавтобус, на котором они передвигались. Несколько фигур, стоящих рядом, были похожи друг на друга, но разного размера и чёткости прорисовки деталей. Центральная из них имела несколько голов, расположенных одна на другой. Проехав мимо, водитель вернул прежний неспешный темп движения. – Вы, видимо, шутите сейчас? – Марина своим прямым сомнением нечаянно открыла ящик бесконечных историй и небылиц. – Какие уж тут шутки с хозяевами леса. Огромные чудища, сплошь покрытые густой шерстью. Первые попытки верховного бога создать людей. Знал я такую семью из трёх особей… Один высокий самый, думаю самец, другой – поменьше, думаю самка, и их подросток ещё, – Унхур любил рассказывать эту историю, но все знакомые уже знали её наизусть. – Ездил я на рыбалку в верховья Северной Сосьвы, место далёкое, но уж очень хорошее. Они всегда из леса смотрят, как я рыбу тягаю. Не шумят и не гоняют меня, просто наблюдают со стороны. Смотрят, чтобы я много себе не брал и лес не портил. – Как же они выглядели, вы запомнили? – Ярослав отложил смартфон в сторону и с интересом слушал в оба уха. – Если уж честно – то страшно было. Близко я не подходил, хоть и ружьё с собой всегда вожу. Издалека только разглядел, что волосатые все, даже морда, ходят прямо и не горбятся. – Вы хотите сказать, что видели целую семью снежных людей? – Николай слегка усмехнулся, сомневаясь в адекватности их водителя. – Видел. Вот этими глазами, как вас сейчас. Свистят они, как будто человек, сложив губы трубочкой. Предупреждают, что рядом находятся, – Унхур говорил прямо и без намёка на юмор. – В следующий раз я решил их задобрить, угощение принести. Ничего в голову не пришло лучше, как наивкуснейший свежевыпеченный хлеб мамы из печи взять. Потом, когда угощения начал носить, со временем прошёл страх, но уверенности подойти поближе так и не появилось. – Бред какой-то… – Алёна высказалась со своего места довольно тихо, но из-за невовремя повисшей паузы в рассказе, её услышали все. Два деления на сотовом телефоне показывали, что есть небольшая надежда на то, что получится поймать сеть и в этой глуши. Забив запрос в поисковике, девушка вскоре увидела ответ: “Мифические создания, великаны и людоеды. Никаких доказательств реального существования не найдено”. – Как знаете… Совсем недавно ездил туда. Никого не встретил в тот раз, но угощение всё равно оставил, дабы обозначить, что я был. – Вернёмся на обычную землю, прошу вас. Расскажите лучше про поселение и сам дом. Почему он стоит отдельно? – Тутов-старший попытался перевести диалог на новую тему. – Тому дому уже считай сотня лет. Отец ваш, когда прибыл, спрашивал именно такой для себя. Настоящим отшельником был, почти ни с кем не разговаривал и только изредка появлялся в посёлке, в основном за припасами и патронами, – Унхур шмыгнул носом, несколько обидевшись, что ему не дали рассказать всю легенду о его великой рыбалке. – Вы что, знали моего отца? – Здесь все друг друга знают. На всю округу душ триста всего наберётся. Иногда возил ему еду, помогал по дому. Он был очень одинок и молчалив. – Так похоже на него. Когда мама ушла на тот свет, он сильно отдалился от всех людей, даже от самых родных и близких. Года три жил в их старой квартире, а потом как будто просто сорвался, куда глаза глядят, – Николай развернулся и посмотрел на жену. – После новостей о его смерти мы решили приехать и почтить память. Мужу также нужно оформить документы на наследство, а детей оставить было не на кого. В итоге решили лететь всей семьёй, экотуризм вообще сейчас в тренде, – Марина протянула руку и послала ему воздушный поцелуй. – А вот и ваш новый дом показался. Узкая просёлочная дорога закончилась и упёрлась в большую расчищенную поляну среди леса. В самом центре, окружённый вековыми соснами и елями, находился двухэтажный деревянный дом с покатой крышей. Со стороны он совсем не выглядел на сто лет, лишь просил освежить лаковую покраску и заменить в оконных рамах пару треснувших стёкол. – Совсем не так всё плохо, как я себе представляла, – Марина улыбнулась детям и начала доставать их верхнюю одежду с третьего ряда сидений. – Ветровки накиньте и застегните обязательно, здесь довольно прохладно. Не хватало ещё простудиться в первый же день. Ярослав и Алёна взяли летние куртки, которые протянула им мать и нехотя надели на себя. Яркий оранжевый цвет и светоотражающие полосы отличали бы их из тысячи других детей, напоминая форму дорожных рабочих. Попрятав гаджеты в сумку и походный рюкзак, ребята выскочили из автомобиля, едва он успел остановиться. – Осторожней там! Дом старый и не самый надёжный, – Николай окрикнул детей, после покинул переднее пассажирское кресло и полез в багажник за своими чемоданами. – Старый – да. Но очень надёжный. Раньше всё делали на века, вкладывали все знания и душу в свою работу, – Унхур вышел с водительского места и направился помогать Тутовым с их пожитками. – Ключ должен быть под лестницей. Просто рукой проведите, третья ступенька там, если не путаю. Алёна, основываясь на неписанных правах старшей сестры, слегка отпихнула брата и оказалась у крыльца лестницы первой. Просунув руку под ступеньку, она попыталась вслепую нащупать искомую вещицу. После нескольких секунд бесполезных телодвижений, девушка присела на корточки и залезла чуть ниже, чтобы иметь возможность разглядеть оттуда хоть что-то. Два маленьких красных огонька глаз смотрели прямо на неё с противоположной стороны дома. Их немигающий взгляд заворожил Алёну до такой степени, что она не могла ничего произнести и просто молча наблюдала. Окружающая тьма и абсолютные тени под домом не позволяли рассмотреть ничего, кроме двух ярких точек, которые начали медленное движение. Буквально через пару секунд огоньки отступили назад и исчезли в густых кустах, обступавших деревянное здание вокруг с трёх сторон света. – Вы видели? Там что-то есть! – девушка выскочила из-под крыльца, как ошпаренная. Отец бросил сумки, которые нёс к дому и подбежал к ней первым. – Успокойся. Тише, ты чего испугалась? Что ты там увидела? – Николай приобнял дочку и посмотрел в её округлившиеся от страха глаза. – Пап… Не знаю, что это, но оно так смотрело… Красные такие… – всхлипы мешали разобрать, что девушка пыталась донести до своих родственников. – Вы чего, это же лес… Тут много кто живёт. А девочка ваша увидела зайца или лису скорей всего, – Унхур как ни в чём не бывало продолжал носить вещи и освобождать свой багажник. – Дом потому так и построен, на подъёме метра в полтора, чтобы ни одна тварь лесная не смогла забраться в него. Кроме медведя, конечно. – Что вы сказали? Медведя? – Ярослав нёс в то время свой рюкзак и остановился на месте от таких новостей. – Мишек уже считай и нет в здешних лесах. Я сам видел только одного и то, когда был младше тебя ещё, – водитель одобрительно посмотрел на младшего члена семьи и слегка улыбнулся тому. – Алёна, всё хорошо. Считай, что местный зверёк тебя поприветствовал, как новенькую здесь, – мама подошла и подарила ей контрольный поцелуй в лоб. – Я домой хочу. Мне здесь не нравится… – Ссыкуха! – Ярослав залез под лестницу целиком и быстро обнаружил небольшой ключ, закреплённый на изогнутом гвозде. – Четвёртая ступенька была, дядя Унхур! – Ааа, точно. Глупая моя голова… – Спасибо вам за помощь и за интересные рассказы в дороге. Дальше мы уж как-нибудь сами, – Николай достал из кармана и протянул водителю две купюры красного цвета в качестве платы и благодарности. – Это очень много. У меня нет с собой сдачи. – Не надо сдачи. Вы лучше привезите нам завтра продуктов побольше и несколько канистр питьевой воды. Немного припасов у нас есть, сегодня на ужин хватит, – Николай пожал руку Унхуру на прощание. – Воды здесь не надо. У вас целое озеро под носом. Чище и прозрачней не найдёшь на целом свете. Вон в ту сторону шагов двести пройти и найдёте, – хант махнул рукой, указывая направление, затем сел за руль, развернул микроавтобус и посигналил Тутовым перед отъездом. Как только автомобиль скрылся из виду и не стало слышно шума двигателя, семейство окутала здешняя умиротворяющая и поглощающая тишина. – Вы слышите хоть что-то? – Марина нарушила её первой. – Нет. Так странно… Даже птиц не слышно или воя ветра. – Эх вы, городские жители. Окружили себя шумами и стуками, чтобы не слышать даже своих мыслей и не чувствовать себя одинокими. Люди тысячи лет жили в такой тишине и умели наслаждаться ею. Тихо – значит безопасно, никто не крадётся по твою душу и не хочет тебя сцапать, – Николай скорчил страшную гримасу и подхватил сына на руки. – А мне здесь хорошо дышится. Есть, конечно, тучи комаров и мошек в качестве минуса, но кислорода вокруг – хоть ложкой ешь, – Марина ободряюще потрепала дочь за щеку. – Занесём вещи в дом и там разберёмся, что делать дальше. Под ноги себе смотрите, половицы могут быть гнилыми или ветхими, – Николай опустил сына на землю и взял два самых тяжёлых чемодана с вещами. Ярослав побежал вперёд, обгоняя отца, и полез ключом в замочную скважину. Три полных оборота по часовой стрелке – и дверь в их новое временное жилище открылась. Второй после брата в широкую прихожую зашла Алёна, сразу обнаружившая и щёлкнувшая на стене выключатель. – Ну слава Богу, свет и электричество вроде есть, переживал за это больше всего, – мужчина занёс чемоданы и поставил их у дальней стены, чтобы они не загораживали другим проход. – Твоего отца не стало всего месяц назад. Думаю, что дом не пришёл в запустение за такой короткий срок. Смотри сам, даже пыли почти нет, – Марина прошла в прихожую, где провела рукой по поверхности шкафа. – Кому-нибудь кроме меня интересно, что за озеро здесь неподалёку? – отец интригующе вскинул брови и посмотрел на своих домочадцев. – Бросайте все вещи и сумки, пошли немного прогуляемся, пока ещё светло. Сидели сначала в самолёте, потом до сюда тряслись, никто, наверное, и нижней половины своей не чувствует? Марине очень нравилось, когда муж был таким, как сейчас – игривым, весёлым и жизнерадостным. Жаль только, что он был в таком настроении всё реже и реже в последнее время. Выйдя на крыльцо в полном составе, Тутовы направились в сторону, указанную ранее их разговорчивым проводником. – Чувствуете, как холодает с каждой минутой? У открытой воды всегда зябко, в любое время года, – Николай шёл впереди всех, уверенно выбирая тропинку, как будто был не в первый раз в этом месте. Несмотря на начало мая и достаточно солнечную погоду, посреди лесного массива всё ещё было много снега. Водная гладь большого озера, на берег которого вышла семья, была полностью скована лазурным льдом. Судя по полупрозрачному цвету, толщина зимнего покрова была уже совсем малой и эта тонкая линза могла рассыпаться от любого прикосновения. – Ярик, ну как тебе тут? Думаю, что через недельку мы сможем тут вместе порыбачить, – отец приобнял сзади сына и взъерошил ему волосы. – Чего??? Пааап… Мы здесь насколько вообще застряли? – Алёну до глубины души возмутила эта новость, от переживаний она так сдавила кулаки, что костяшки на них побелели. – Две недели покоя и семейной идиллии. Нам всем нужно перезагрузиться, немного отдохнуть и наконец-то выспаться. Возражения не принимаются. – Это вам с мамой нужно. Могли бы и оставить меня дома, не маленькая уже. – Ты двадцать минут назад испугалась чьей-то тени… Не маленькая она… – Николай строго посмотрел на дочь, отчего она мигом пришла в себя и успокоилась. – На ваши большие летние каникулы мы с мамой не претендуем. Проведёте их со своими друзьями, это я вам обещаю. Но раз уж так вышло и ваш дедушка умер в такой глуши, придётся потерпеть, пока мы с мамой не решим некоторые срочные вопросы, – отец подобрал с берега небольшой гладкий камушек и бросил на блестящую поверхность ледяного озера. Перламутровый снаряд легко пробил тонкое покрывало из ледяной крошки, а это значило только одно – водоём скоро вскроется окончательно и вокруг него достаточно быстро потеплеет. Отец подошёл к самому краю берега и присел вниз. Набрав в ладони отрезвляюще холодной воды, он отпил несколько глотков. – И правда вкуснейшая… Даже не знаю, с чем сравнить. – Вернёмся в дом? Хочу посмотреть, что в нём ещё есть, раз нам здесь проживать почти полмесяца, – Марина опёрлась об ствол сосны и вытряхивала из левого сапога снег, который нечаянно набрала по дороге сюда. – Да, конечно. Провожу вас и вернусь сюда с вёдрами. Колодца во дворе у нас точно нет, кругом болота и трясины. – Пап, а это что за ягоды? Как думаешь, их можно есть? – сын не дождавшись ответа, уже потянулся за несколькими гроздьями и собрал их в ладошку. На тонких прямостоячих стеблях с тремя листьями находились замёрзшие мелкие плоды, напоминающие по форме малину, но яркого оранжевого цвета, местами прозрачные, местами – чистого янтарного оттенка. – Дай посмотрю сначала. Ааа… Это морошка. Её ещё царской ягодой называют. Попробуй, у нас такую не купишь ни за какие деньги, – мужчина подмигнул своему ребёнку и первым отведал такого угощения. Малец набрал целую горсть крупных ягод и направил её прямиком в рот. Необычный кисло-сладкий вяжущий вкус показался ему странным и не похожим ни на что, но очень захотелось добавки. – Сын, много не ешь, а то желудок не справится. Мы больше привыкли к заводским продуктам, а с лесными могут быть проблемы, – Марина направилась в сторону дома, ведя за собой детей. Проводив домочадцев до здания, Николай нашёл на кухне два больших ведра из нержавейки и направился в обратную сторону. Деревья вокруг окутывали его тишиной и дарили абсолютный покой, которого так не хватало в постоянной городской суете. Дыша полной грудью, мужчина испытывал лёгкое кислородное опьянение, свойственное только чистому хвойному лесу. Судя по его внутреннему шагомеру, он прошёл больше половины пути и вот-вот должна была показаться кромка озера. – Фьююююють… – пронзительный свист раздался где-то совсем недалеко, вроде бы со стороны дороги. Разрывая звенящую тишину, кто-то двигался к Николаю с тяжёлыми шагами, ломая на ходу мелкие сучья и заставляя вековые деревья трещать. Отбежав в лес метров на тридцать, он бросил вёдра под ноги и укрылся за толстым стволом ели, немного выглядывая из-за него. Внезапно, в широком просвете оленьей тропинки, поднимающейся от озера, показался силуэт идущего вдоль берега высокого человека. Всё в нём показалось странным: сама походка, осанка и положение головы – заставляли усомниться в том, что перед собой он видел именно человека… Далёкое расстояние не позволяло толком рассмотреть это создание, однако Николай сквозь бешенный стук сердца и пульсирующий звук в ушах, смог уловить некоторые детали. Перекаты с ноги на ногу, с подворотом торса на каждый шаг, череп заострённый кверху, сама голова низко посажена, шеи будто бы и вовсе не было. Рост существа был огромен, метра под три, а всё тело покрыто густой белой шерстью. Что-то постоянно заставляло Николая отводить взгляд, отчего он не мог смотреть на существо даже несколько секунд подряд. Боясь даже дышать громко, отец семейства наблюдал за этим созданием, как заворожённый, совсем забыв, что у него с собой есть смартфон с отличной камерой. Гигант шёл к озеру медленно, не торопясь склонился к воде и всмотрелся в неё, замерев примерно на минуту. Многочисленные звуки, связанные с его передвижениями, затихли и в лесу вновь воцарилась полная тишина. Резкое движение рукой-лапой и через секунду на берегу оказалась большая рыба, блеснувшая чешуёй в солнечных лучах. Отец семейства чуть дёрнулся от такой неожиданности и отпрянул назад. Два металлических ведра, лежащих на земле друг возле друга, ударились от прикосновения его ноги и издали звук, совсем не характерный для тайги. Создание тут же встрепенулось и насторожилось, волосы на клиновидном черепе встали дыбом, а глаза забегали в поисках источника опасности. Николай упал на землю и вслушивался в каждый шорох, пытаясь понять, что же существо будет делать дальше. – Фьююююють… – снова странный свист, который напоминал одновременно гудение огромного шмеля и звуки линий высокого напряжения. Сейчас бы бежать со всех ног, но страх сковал всё тело и не давал даже оторваться от кустарников, в которых залёг Тутов-старший. Короткий, но мощный яростный крик, издаваемый существом, раздался по всему лесу. Его сила как бы постепенно и в то же время быстро возросла, и столь же постепенно и быстро иссякла, вызвав в груди особую и ни на что не похожую вибрацию. Казалось, что сердце сейчас покинет своё законное место за рёбрами и вырвется наружу. Адреналиновая кувалда била по нему во всю собственную мощь, совсем не щадя и не жалея. Ощущение огромной тяжести, навалившейся на мужчину со спины, не позволяло ни пошевелиться, ни глубоко вдохнуть. Снова послышался треск деревьев и сучьев, но звук теперь с каждой секундой всё отдалялся. Только спустя несколько минут Николай, даже напрягая слух, перестал его ощущать. Едва справившись с ватными ногами, он встал с земли и отряхнулся. Взяв вёдра, решил всё-таки набрать воды и уходить отсюда как можно быстрей. Подойдя к самому берегу, он увидел на почве и примятом мху нечёткие отпечатки огромных ног – ещё одно доказательство, что ему не привиделось то создание. Поставив свой ботинок рядом и сравнив размеры, Николай убедился, что волосатая тварь была как минимум в полтора раза выше него. След имел явные очертания пяти отдельных длинных пальцев, скорее похожих на человеческие ладони, чем на звериные ступни. На конце каждого из них виднелись маленькие ямки от острых когтей. Постоянно озираясь по сторонам и прислушиваясь к малейшему шороху ветра, отец семейства набрал наконец-то полные вёдра свежей воды и спешно покинул оленью тропинку у озера. Своим домочадцам он решил ничего пока не рассказывать, чтобы не пугать их ещё больше, пока не придумает, что с этим делать. – Дорогой, тебя так долго не было… Что-то случилось? – Марина переоделась в спортивный костюм, в котором иногда ходила и в родной квартире. – Нет, просто наслаждался покоем у озера. Сел на старый пенёк и чуть там не уснул. Тут даже сама атмосфера вокруг какая-то пьяная, – Николай поставил тяжёлую ношу на пороге кухни и крепко обнял жену. – И не говори. У меня как будто мигрень прошла. С самого выезда затылок был, как чугунный, а в самолёте всё стало только хуже. – Где дети? – Они пошли на второй этаж, просто изучают дом. Там четыре отдельных спальни, очень просторных и светлых. – Хорошо. Мне нужно позвонить, есть парочка срочных вопросов по работе. Что у нас сегодня будет на ужин? – Выбирай. Есть пачка макарон и мясные консервы, либо рис с овощами. – Конечно, твои макарошки по-флотски! Если нужна будет помощь – только позови. Алёну, например, – муж чуть подколол Марину, за что поплатился щипком за бок от неё. Выйдя на наружное крыльцо, он достал телефон и набрал последний вызванный номер. Пропущенных звонков и входящих сообщений не было, ведь ранее им предусмотрительно была заменена сим-карта на совершенно новую. – Алло? – Унхур, ещё раз приветствую. – Да, я вас слушаю. – Тут… Как бы объяснить попроще… – Говорите как есть, я постараюсь понять. – Ходил на озеро, о котором вы говорили… – Да, хорошее место. Там душа и мысли чище становятся. Каждый раз как новеньким себя чувствую. – Мне кажется, что я встретил там кого-то… – Хозяина леса? Вполне может быть. Он уже месяц людей не слышал вокруг и значит вернулся ближе к посёлку. А тут вы встретились… – Вы правда так думаете? Я видел его метров с пятидесяти, могло и показаться. Всё было как размытое, очертания нечёткие такие… – Это точно был менкв. Древнюю ворожбу свою наслал на вас. Отводил глаза, наводил страх, они это умеют лучше всех. – Да, смотреть на него было трудно, почти невыносимо… Но и не смотреть я не мог. – Свистел вам? Значит предупреждал, что он здесь. – Почему он не напал? Ведь я чужак и вторгся на его территорию. – А зачем ему нападать? Вы разве в лесу кричали, зарубки на деревьях оставляли, животных пугали или стреляли их без меры? Хозяин леса не злой ко всем, просто так абы кого не трогает. – Помимо еды и припасов мне будут нужны патроны. Унхур, вы сможете завтра их тоже привезти? – Ооо, плохая мысль пришла. Обычными патронами не пробить толстый мех и шкуру менква. А в глаз вы ему не попадёте, только разозлите больше. Не всякий хантыйский охотник бы с такой задачей справился… – Что нам тогда делать? Я не могу оставаться здесь дальше и подвергать семью такой опасности. – Вы его больше не увидите. Он убедился, что тут снова живут и не придёт ещё раз. А завтра вообще забудете, как он выглядел в точности. – Разве такое можно забыть? – Чужаки всегда забывают, только дети местных племён помнят всё и знают обо всём в лесу. Утром покажется, что вы на озере видели высокого охотника в медвежьей шкуре. Это главное оружие лесного хозяина – в голову он влазит и делает там что захочет. – Я бы всё-таки попросил привести мне пару коробок ружейных патронов. Мне так спокойней будет. Я заплачу за них, конечно. – Хорошо. Приеду завтра к вам после обеда. Не беспокойтесь и своих напрасно не тревожьте. – Спасибо вам за помощь… Будем ждать. Николай сбросил вызов и вернулся в дом, где решил проведать детей и узнать чем они занимаются. Пройдя через широкую прихожую и поднявшись по лестнице, он обнаружил небольшой холл на втором этаже и четыре отдельных комнаты, закрытых дверьми. В холле находилось высокое кресло-качалка, повёрнутое к огромному панорамному окну. Судя по продавленному виду, именно здесь было отцовское любимое место отдыха. Небольшой шкаф с книгами был на расстоянии вытянутой руки от сидения, а отличный вид на лес и озеро вдалеке создавал ощущение убаюкивающего уюта. – Пап… Мы с Алёной уже выбрали себе комнаты, вы с мамой не против? – Ярослав вышел из углового помещения, где уже успел помять кровать. – Разобрались даже без драки? – Да, мне эта понравилась, хоть и темновато здесь. – А сестра что скажет? Дочь ничего не ответила на этот вопрос, потому Николай постучал в дверь и открыл её. Алёна расположилась на большой кровати, на голове были наушники, а глаза закрыты. – Малышка, ты бы хоть обувь сняла… – Я уже говорила, что мне здесь не по себе. – Понимаю. Но ты справишься, даже младший не ноет, а ты уж побудь примером. Через час мы с мамой ждём вас на ужин. – Хорошо. А теперь можно мне немного побыть одной? Николай закрыл дверь и направился помочь жене с приготовлением ужина и накрытием стола. Мальчик же продолжил изучать свою комнату и её необычные особенности. Помимо огромного деревянного сундука в углу, забитого доверху разной одеждой, его внимание привлекали несколько кукол, ряженных в яркие костюмы. На письменном столе находились поделки из соломы, веток, ткани и бисера, которые изображали мужчину и женщин, танцующих вокруг костра. На каждой из фигурок наряд был уникальным и неповторимым, буйство красок на них поражало воображение Ярослава. Помимо этого мальчик заметил также, что у куколок совсем не было лиц, лишь небольшой овал из ткани, на котором не обозначались рот, нос и глаза. На минуту ему показалось, что маленькое племя перед ним и в правду начало двигаться, исполняя какой-то древний ритуальный танец. Мужчина в высоком головном уборе яростно бил в крохотный бубен и издавал глухие горловые звуки, которые мальчик никогда ранее не слышал. С каждой секундой наблюдения фигурки обретали отличительные черты лица и подробности тела. Молодые девушки взялись за руки и создали большой круг, который двигался то по часовой стрелке, то против. Ритм музыки и такт их шагов слились воедино, вызывая полутрансовое состояние у Ярослава. Голова немного кружилась и он сам начал пританцовывать, подыгрывая микроспектаклю, разыгрывающемуся перед глазами. От всех девушек отделилась одна, та которая была в пепельно-чёрном костюме, изображающем ворону. Языки пламени отражались в её смоляных тёмных глазах и завораживали мальчика. Вскинув голову, она покрыла её тяжёлым меховым капюшоном, отделанным крупными перьями. Спустя мгновение, девушка обернулась птицей и начала летать вокруг ритуального места. – Ты что делаешь? – голос сестры за спиной стал полной неожиданностью и напугал мальца. – Ничего особенного. Просто танцевал, вспомнил одну песенку. Не подкрадывайся так со спины, я уже сто раз тебя просил, – Ярик закрыл дверь прямо перед её носом. – Простите-извините! – сестра с издёвкой крикнула через возникшее препятствие. Мальчик снова посмотрел на своё новое племя, но продолжения танца больше не было. Бисерные глаза больше не отсвечивали огоньками, а деревянные ноги не отбивали ритм по столу. Расстроившись от этого, он решил спуститься к родителям и поговорить с ними. – Сынок, я же сказал через час, на твоём телефоне сбилось время чтоли? – отец сидел на кухне за большим резным столом и пил ароматный чай с облепихой. Запах домашней еды и уюта, сотворённого женскими руками, рассеивал все переживания и страхи. Николай так ничего и не рассказал супруге, да уже особо и не помнил, что нужно было рассказывать. – Ярик, зови наконец сестру. Мы с папой уже полчаса, как покушали. – Извините. Тут время так быстро бежит, я не успел глазом моргнуть, как столько его пролетело. Алёна присоединилась к семейному ужину, молча заняв один из отодвинутых стульев со спинкой. – Ничего страшного не случилось. В следующий раз будь повнимательней. Семья собралась в полном составе, обмениваясь впечатлениями от первого дня, проведённого в югорских землях. Тёплый свет ламп, включённых по всему дому, разгонял темноту не только вокруг себя, но и на душе троих из них. За тем столом из толстого ствола сосны только Марина ни о чём не переживала и была полностью расслабленной. – Давайте-ка все сегодня ляжем спать пораньше. Не знаю как вы, а я реально вымотался за день и с ног уже валюсь, – отец вопросительно посмотрел на детей. – Дорогой, пусть сначала ванну примут… – Ванну? А вот здесь тебя ждёт большое разочарование… Что-то ни ванны, ни джакузи я в доме не видел. В подсобной комнате есть некое подобие летнего душа, вот туда всем предлагаю заглянуть перед сном. Домочадцы прибрались со стола, затем направились в душ и по своим комнатам. Мама заглянула к каждому из детей, поцеловала и пожелала сладких снов. Накопившаяся усталость и внутреннее перенапряжение сделали своё дело – через полчаса все четверо из семьи Тутовых были в своих кроватях и смотрели разные картинки из подсознания. Отцу вспоминался документальный фильм про снежного человека, который он видел по одному из топовых кабельных каналов. Алёне – многоликое чудовище с кучей красных глаз, расположенных на длинных отростках, толи из компьютерной игры, толи из анимешного сериала. Марине снился прошедший полёт, в котором она безуспешно пыталась удобно расположиться в кресле из-за нагло развалившегося пассажира, сидящего спереди. И только самый младший, покрутившись в кровати около часа, открыл глаза и побрёл на первый этаж в поисках уборной. Подсвечивая себе путь фонариком на телефоне, Ярослав спустился по деревянной лестнице, держась при этом за её высокие перила. Каждая третья половица под ногами предательски скрипела даже под его небольшим весом. Мальчик вспомнил, что туалет видел во дворе дома, а это значит, что нужно было надеть куртку и ботинки. Ярко-апельсиновая ветровка всё также находилась на нижней вешалке, куда он её ранее определил. Накинув одежду и обувшись, он вышел на внешнее крыльцо, от которого до искомого места было всего метров двадцать. Лес ночью сильно отличался от дневного, представляя из себя сплошную темноту с редкими проблесками лунного света. Полусонный мальчик смело двинулся в нужную сторону, стараясь отключить тревожащие инстинкты и нарастающее беспокойство. Во дворе и возле дома практически не было снега, в отличие от окружающего его леса. Здесь помимо невысокой будки туалета, находилась собранная поленница дров, на которой на корточках недвижимо сидел тёмный силуэт девочки. Увидев её, Ярик слегка опешил и быстро поборол свою дремоту. – Эээ… Привет… Ты кто такая? – до конца не осознавая, снится ли ему это или он всё же бодрствует, мальчик понемногу приближался к ночной гостье. Фонарика от телефона было недостаточно, чтобы что-то толком рассмотреть на таком расстоянии, потому он сделал ещё несколько шагов в её направлении. Облака, двигающиеся по небу, то давали порцию лунного света, то снова его полностью перекрывали, отчего чёрный силуэт то чётко вырисовывался, то почти пропадал. – Меня Ярославом зовут, а тебя? Ты как здесь оказалась и где твои родители? Девочка наконец-то подняла голову и посмотрела на него. Посреди болотно-пепельных волос Ярик увидел два больших ярко-красных глаза, с любопытством разглядывающими его. – Ты… Ты разве меня не боишься? – тонкий девичий голос послышался из её чуть приоткрытого рта. – А нужно? – мальчик перестал светить ей прямо в глаза, чуть опустив руку с телефоном. – Не знаю точно… Почти все люди, с которыми я сталкивалась раньше, убегали подальше… Почти все, кроме дедушки… – Ты что, знала моего дедушку? – Да. Он жил здесь долгое время, совсем один был. Кормил меня иногда, одежду давал новую. Разговаривал со мной, от него и научилась языку… – Я почти не помню его, совсем был маленький, когда он переехал сюда. Оказавшись всего в паре метров от девочки, Ярик разглядел, что на ней была одежда из выделанных оленьих шкур, расшитая кручёными орнаментами и разноцветным бисером точно также, как и у фигурок на письменном столе в его комнате. – Он умер недавно и поэтому мы приехали сюда всей семьёй. – Видела их. Девочку видела, которая постарше тебя будет. – Она тебя вроде бы тоже заметила, испугалась и отскочила даже. – Не хотела я её пугать… Это был мой дом долгое время, я просто вышла посмотреть кто приехал. Девочка ловко пересела на самый край поленницы и свесила с неё ноги, на которых не было даже самой простой обуви. – Извини, я хочу задать один вопрос… Почему у тебя такие красные глаза? – Они не всегда были такими. Как и мои волосы. Видимо я расту и меняюсь, или же люди вокруг меня как-то на это влияют. – Ты так и не сказала, как тебя зовут. – У меня нет имени и никогда не было. Дедушка называл просто – внучкой. Лицо девчонки было немного испачкано сажей, но Ярик всё равно заметил, что она была вполне симпатичной и приблизительно его возраста. – Ты, наверное, очень голодная? Могу принести что-то из дома, если хочешь. – Есть немного… Позавчера поймала одного зайца и с тех пор ничего больше не удалось найти… – Я сейчас, подожди, быстро вернусь, – мальчик пошёл обратно в дом, на ходу вспоминая, что было сегодня на ужин. На кухне он включил свет, порылся по нижним шкафчикам и с трудом открыл холодильник. Полки были почти пустыми, но удалось собрать на тарелку несколько кусков белого хлеба, ветчины, овощей и открытую бутылку молока. Выйдя обратно во двор, мальчик увидел свою новую знакомую, стоящую на ногах во весь рост. Девочка была чуть ниже него самого, выглядела худой и измождённой, одежда местами была потрёпанной. – Это всё, что удалось найти. Извини, не могу тебя пригласить в дом без разрешения родителей. Они сейчас спят, я завтра у них спрошу. – Не рассказывай никому, что видел меня. Я и тебе-то зря показалась на вид. Девчонка схватила тарелку из его рук, отбежала обратно к поленнице дров и начала активно поглощать принесённую еду, жадно откусывая большими частями и громко чавкая. – Странная ты какая-то… Вот, молока ещё принёс, запей, а то подавишься. Ярик протянул ей пластиковую бутылку и подошёл ещё на шаг ближе. – Ближе не подходи… А то за себя не ручаюсь. Просто поставь на землю… – Хоть бы спасибо сказала, – мальчик слегка насупился на дерзкую ночную гостью. – Прости… От голода последние мысли слипаются в одну кучу, как и желудок. Я очень тебе благодарна, Ярослав, – девочка полностью очистила тарелку и теперь открыла бутылку. – Как это вкусно… Никогда такого не пила… – Обычное коровье молоко. – У меня в тайге нет такого, сам должен понимать. – Мы с тобой ещё увидимся? – Только если ты сам этого захочешь и не расскажешь ничего родителям. – Хорошо, обещаю. Я с тобой совсем забыл куда шёл, – Ярик улыбнулся девочке и направился наконец-то в уборную. Выйдя из неё, он больше никого не увидел, ни на поленнице дров, ни на самой дорожке к дому. Поднявшись по лестнице и открыв дверь, мальчик повесил ветровку на рожок вешалки. – Ты где был? – голос отца послышался из-за спины и немного испугал Ярика. – Просто в туалет ходил… – Сынок, здесь опасно ходить по ночам одному. В следующий раз разбуди меня, – папа погладил его по голове и проводил до кровати. * * * * * Поздним утром, сразу после незамысловатого завтрака, семья вышла на улицу в полном составе, чтобы встретить приехавшего Унхура. Бодрые гудки автомобиля, разносившиеся по всему лесу, разбудили бы даже мёртвого. – Доброго дня вам! Как спалось на новом месте? – водитель был в хорошем настроении и раздавал с улыбкой позитив щедрыми порциями. – Дядя Унхур, хорошо спалось! Здесь так красиво и тихо! – Ярослав выбежал первым на встречу мужчине, выходящему со своего места. – Я же говорил, что вам понравится. Время так летит, воздух такой свежий, а теперь ещё и еды много, можно не переживать за это, – с этими словами он открыл заднюю багажную дверь и показал кучу пакетов со съестными припасами. – Давай, помогай. Бери те, которые полегче. Николай спустился с крыльца и пожал руку своему новому знакомому. – Для вас патронов привёз. Две коробки, как и просили. – Эээ… Я просил? Я и стрелять-то толком не умею, лет двадцать назад ружьё держал последний раз. С отцом кстати дело было, на охоте. – Забыл всё, ну да ладно. Берите, всё равно уже оплачено, не везти же их назад, – Унхур протянул Николаю небольшой свёрток из вощёной бумаги. – Унхур, добрый день! Подскажите, а что тут у вас посмотреть можно такого интересного? Очень хочется нашим детям показать местные достопримечательности или какие-то красивые места, – Марина также вышла на улицу и подошла поближе к микроавтобусу. – Озеро видели значит? На лабаз ещё сходите, тут недалеко, полчаса по лесной дороге и знак там будет. А если хотите, могу вечером к шаманке местной свозить. Вот у кого историй много интересных, – Себедов наблюдал за реакцией молодой женщины и детей на его предложение. – Это может быть познавательно. Буду очень благодарна, если заедете за нами, – Марина посмотрела на него и чуть улыбнулась. – Договорились, часов в шесть буду. Детей с собой берите. Шаманка только добрых духов призывает, а от плохих поможет защититься. Никакого вреда быть не может, это точно, – Унхур взял несколько пакетов с припасами и перенёс на крыльцо дома. – Спасибо вам за помощь. Ждём тогда вашего возвращения, а пока прогуляемся по лесу. – Как только я ружьё проверю и заряжу. Бережённого Бог бережёт. Я же зачем-то просил привезти эти патроны, – Николай занёс последние пакеты со снедью и услышал только концовку диалога. Унхур помахал рукой семье Тутовых, развернул автомобиль и буквально через несколько секунд скрылся за густым лесом. – Предлагаю всем плотно пообедать и выдвигаться на прогулку. Посмотрим на местную избушку на куриных ножках, может встретим там красавицу-ворожею, которой всего-то пара тысяч лет, – отец загадочно улыбнулся и игриво поработал бровями. – Алёна, ты со мной на кухню, немного там поможешь, – мама сняла наушники с головы дочери, которая была серее тучи и всем своим видом показывала насколько ей здесь тошно. – Пап, а можно мне с тобой? Хочу посмотреть, как ты будешь с ружьём возиться, – Ярик подбежал к отцу и посмотрел с незнающим отказа взглядом. – Хорошо. Пойдём вместе посмотрим, какое наследство нам оставил твой дедушка. Сейф для ружей находился на первом этаже дома, в самом углу большой прихожей. Код, состоящий из четырёх цифр, удалось подобрать с третьего раза – его хозяин был довольно предсказуем и установил на нём год рождения любимой жены. Открыв тяжёлую металлическую дверь, папа с сыном обнаружили внутри не только два разобранных пополам длинных ружья, но и большой бинокль с закрывающимися линзами. Патроны, находившиеся в боковом отделении сейфа, были синего цвета, а те, которые привёз Унхур – красного, но калибр у всех был одинаковым. Николай достал с крепления одно из ружей и ловко собрал две половинки в единый ствол. – Помнят руки… Сейчас ещё дуло проверим и общее состояние. Всё должно быть исправным, если мы сами не хотим от него пострадать, – отец крутил в руках сие произведение огнестрельного искусства, а мальчик только изумлённо разглядывал детали. Штучное ружьё с ручной гравировкой и серебряной вставкой в цевье, изображающей полёт пары гусей, привлекало взгляд Ярослава. Отец умело управлялся с ним, протирая ветошью металлические части от густой консистентной смазки, проверял все пружины и курки на износ. При открывании ствола на мальчика уставились две зияющие пустоты патронников, а приклад из орехового дерева выглядел идеально вышкуренным и свежо залакированным. – Пап, а выстрелить мне дашь? По бутылочкам! – Мал ты ещё, чуть подрастёшь – дам. Отдача сильная у такого ружья, плечо тебе выбьет запросто. – Понятно… Ну хоть сам постреляй, у нас во дворе, например. – Чего попусту патроны тратить? Итак вижу, что оружие в идеальном состоянии. Мы с твоим дедом ещё двадцать лет назад его тестировали, с тех пор только лучше стало, все детали притёрлись и приклад больше не люфтит, – Николай вернул ружьё на постамент. – Пошли поедим и вперёд – на свидание с лесными духами. Через полчаса всё семейство Тутовых находилось на пороге своего временного дома. Дети и мама надели лёгкие ветровки, а Николай по-молодецки был только в одном спортивном костюме. За спиной у него висело недавно начищенное и собранное ружьё, а на поясе – кожаный патронташ с десятью заполненными отсеками. Алёна нехотя вышла во двор, вовсе не поддерживая идею куда-то там шагать и что-то там смотреть. Не желая вызывать родительский гнев, она решила выбрать тактику терпеливого молчания и просто считала часы до отъезда из этого проклятого места. Пройдя по лесной дороге в сторону посёлка порядка пятиста шагов, Тутовы обнаружили прибитый к сосне указатель и небольшую тропинку, уходящую глубоко в лес. Пройдя по ней ещё несколько минут, семья обнаружила небольшой сруб, приподнятый на четырёх деревянных столбах. – Пап, что это такое? – мальчик ступал по невысоким сугробам и подошёл вплотную к этой постройке. – Ярик, это называется охотничьим лабазом. Смотри, какой интересной формы ножки у этого сруба. Сверху конусной формы, составленные друг на друга – для того, чтобы грызуны не смогли вверх подняться и добраться до припасов. Такие хранилища устраивали местные охотники бывало и в десятках километрах от постоянного жилья. – Откуда ты про них всё знаешь? – Ярик начал взбираться по импровизированной лестнице из толстого бревна с зарубками, приставленной к лабазу. – Книжку отцовскую почитал с утра, пока вы ещё дрыхли, – Николай помог сыну подняться до двери, поддержав его за руку. – Закрыто, тут большой замок висит. – Значит у него хозяин есть. В таких не только продукты хранят, но и застреленные туши животных. Завалив и разделав, например, лося, много мяса на себе за раз не унести, а вернувшись через день с нартами, можно обнаружить лишь обглоданные кости. Да и отсидеться здесь можно в непогоду, когда домой в ночь возвращаться уже опасно. – Интересно, а у нас так вроде бы магазин в центре города называется – лабаз, – Марина достала смартфон и сделала несколько снимков сына, который свесил ноги с постройки и весело ей позировал. – Это уже русские поселенцы позже название позаимствовали, а суть слова изменилась давно, – Николай поправил ружьё за спиной и прислушался к звукам леса. Не считая своих домочадцев, других источников шума он не обнаружил. Майский лес был всё ещё скован зимой и казался безжизненным, но впечатление это было поверхностное и обманчивое. Будь у человека слух всего лишь в пять раз острее, то он распознал бы и пронырливую лисицу всего в тридцати метрах от себя, и мышь-полёвку, безуспешно пытающуюся укрыться от неё в остатках сугробов. А ещё немного поднапрячься и услышишь, как на дальней опушке леса токует одинокий глухарь, а мохноногий сыч караулит семейку белых куропаток, выбравшихся на солнце погреться. – Пап, а пойдём обратно? У меня уже батарейка садится, – Алёна была неумолима в своём настроении. – Хорошо. Скоро Унхур за нами приедет, нам и в правду нужно возвращаться. – Пап, а это что такое? – младший из детей заметил разложенные на снежном настиле неподалёку ягоды и хлебные корочки, и не дожидаясь ответа, побежал проверять находку поближе. – Ярик, стой, где стоишь! – отец прикрикнул на него и всего в несколько шагов добрался до него. – Ты не видишь вон ту маленькую палочку, воткнутую рядом? Смотри, что будет, когда я её толкну, – Николай взял в руку длинную ветку и сдвинул деталь самодельной ловушки. С ближайшей сосны в место, где находилась приманка, рухнуло тяжеленное бревно весом килограммов в пятьдесят, раздавив под собой снежный настил. Ярослав увидев это, застыл в одной позе, как вкопанный и молчал, пока отец не дёрнул его за плечо. – Это… Это что было? – Это ловушка на глупцов. Вообще-то изначально была на глухарей установлена или прочих любопытных животных. – Я без тебя больше здесь шагу не сделаю… Марина подбежала к ребёнку и прижала его к себе. – Пошли отсюда. Домой хочу…Причём я имею ввиду не те деревянные хоромы. – Всё же обошлось… Ну что вы… – Николай осёкся на середине фразы, увидев карающий взгляд супруги. Всю обратную дорогу до дома Тутовы шли молча, переживая возможные последствия своей беспечности. Бесконечная тайга и дикий лес никогда не были местом для туристов-ротозеев, они часто наказывали подобных за такое легкомысленное поведение. Тёплый ужин у камина восстанавливал не только силы, но и частично помогал наладить внутреннее спокойствие. Инстинкты, заложенные в каждом из людей, безупречно срабатывали на протяжении многих тысяч лет. Сытый желудок и разожжённый огонь перед глазами вызывали умиротворение ещё у наших далёких предков, изменилась только форма блюд и костра, сохранив свою центральную суть. В плавно наступающий вечер ворвался протяжный и знакомый автомобильный гудок, послышавшийся с улицы. – Тутовы, вы как устроились? Из дома выходите хоть? – Унхур улыбнулся с прищуром выскочившему первым на крыльцо Ярику. – Да, дядя Унхур! Ходили мы все вместе на лабаз! Меня чуть бревном там не пришлёпнуло! – смесь эмоций вырывалась из мальчика, едва успевая облачаться в слова. – Ай-ай-ай… Видишь, чего учудил Еремей… Никогда он там ловушки не ставил, с чего решил попробовать, – водитель осмотрел младшего ребёнка и убедился, что тот цел. – Еремей… Кто это такой? – Охотник местный. Самый опытный и зрелый из наших. Белке в глаз со ста шагов попадает, – Унхур выстрелил из невидимого ружья по воображаемому зверьку. – Расскажете про него, пока ехать будем? – Конечно. Садись вперёд, со мной рядом, если старшие твои не против будут. Николай и Марина вышли на улицу уже одетыми, а Алёна нехотя плелась вслед за ними, держа в руках ярко-оранжевую ветровку. – Мам, можно я здесь останусь? Ну никакого желания смотреть на сморщенную старуху, несущую какой-то бред про силу духов, – девушка умоляюще обратилась к более лояльно настроенному родителю. – Если хочешь – оставайся. В лес не ходи только, сама видела, что может случиться, – Марина поцеловала дочку и закрыла за ней дверь. – На встречу новым приключениям, Робинзоны! – Ярик радостно процитировал любимый мультфильм и затем ловко забрался на переднее пассажирское сидение. – Пристегнись только. Унхур, я вас попрошу ехать потише, мы теперь вообще никуда не торопимся, – Николай сдвинул заднюю дверь в сторону и пропустил вперёд жену. – Устраивайтесь поудобнее, ведь вы находитесь на борту Унхур-тур – самого лучшего туроператора на ближайшие триста километров, – водитель подмигнул сидящему рядом мальчику и медленно тронулся с места. – Расскажу я вам про местную легенду – охотника и просто хорошего человека Еремея Айпина. Семья у него большая и влиятельная, целый клан – считай около ста душ соберётся. Первый в округе был человек, отказавший нефтяникам и выбравший другое будущее. – Что-то читал про эту историю, – отец семейства подключился, услышав знакомую фамилию. – Здесь, сказал он, ягельный бор, и мы его не отдадим. Потому что олени едят ягель, а мы живём оленеводством. Денег, говорит, дадут три копейки, а землю изгадят на миллиард. – Да, что-то припоминаю. “Мирный бунт” по-моему назвали это газетчики. – Какой уж там мирный. И пригрозить пришлось, и ловушки ставить, чтобы лезть без спроса неповадно было. Уж в чём, а в охоте и искусных ловушках он знает толк. – Видели мы одну такую, – при этих словах отца мальчик залился пунцовой краской. – Это самая простая была – “слопец”. Устройство такое из палочек и брёвнышек. Только на глухаря и всяких рябчиков годится. Другое дело – “нёхысь няль”. – Смешное название какое-то, – Ярик прислушался к рассказу, чуть успокоился и больше не вертелся на своём сидении. – Зато так не думают горностаи, соболя и лисицы, которые в них попадаются. А ведь это всего лишь две палочки с наживкой, закреплённые между двумя разведёнными в стороны брёвнами. Забравшись за нею по взбежке, соболь опирается лапками на палочку, та выскальзывает и его придавливает. – Как-то это жестоко, вам не кажется? – Марина присоединилась к разговору на этот моменте. – Жестоко? Раньше капканами стальными ловили и прямо с вертолётов стреляли… Из капкана только без лапы можно уйти зверю, а здесь – куда гуманнее. Охотник один на один со зверем, кто кого перехитрит, тот и жить дальше будет. – Не велика умственная победа над маленькими животными… – Тогда про медведя послушайте, тут совсем другое дело. “Йих сэсэх” ловушка на него называется. Принцип работы такой же, как и на пушных зверьков, но размеры и вес гораздо больше, – Унхур развёл руки в стороны и буквально на секунду оставил руль без присмотра. – Такая ловля требует особой осторожности и аккуратности. Если уж медведь за приманкой полезет и пострадает от ловушки, но живой останется – обязательно запомнит запах охотника, выследит и убьёт, даже если десять лет пройдёт. Идя на медведя, охотник совершает и ритуальные обряды на удачу, и окуривает себя дымом, лишь бы следа своего не оставлять. – Скажете тоже. Это же просто зверь, а эмоции ему приписываете, как мстительному человеку. Ребёнка хоть не пугайте, – Марина скептически ухмыльнулась, слушая историю немолодого ханта. – Мне не страшно, мам. Можно ещё послушать? – Мой народ верит, что медведь был когда-то богом и в картине мира он занимает куда более высокое место, чем сам человек. Отказаться совсем от охоты на священное животное мои люди тоже не могли. Медвежий жир и желчь в народной медицине до сих пор используют, а мех и мясо – в традиционной кухне и в быту. – Вы сами-то ели медвежатину? – Ярослав весь превратился в ухо, внимательно впитывая все подробности от рассказчика. – Да, на медвежьем празднике. Было это полгода назад, когда молодой охотник вернулся с почётной добычей. Обряд почитания был, шкуру украшали и танцевали вокруг неё. Потом ели варёную медвежатину, причём к мясу и костям священного животного запрещено прикасаться железом, нельзя резать и дробить кости, разделывать можно только руками. – Унхур, долго нам ещё ехать? – в Марине вдруг проснулся внутренний вегетарианец и гринписовец в одном флаконе. – Минут пять ещё. Сами же просили ехать помедленнее. Как раз есть время рассказать про ловушки на второго царя тайги – лося. Если это кому-то ещё интересно, – водитель искал поддержки в глазах мальчика, но первым отозвался его отец. – Мне интересно. Просто без особых подробностей давайте, пожалуйста. – “Йещен мув лот” – самострел на дикого оленя и лося. Такую ловушку ставят прямо на лосиной тропе. Рогатые многие годы ходят одними дорожками и не меняют их, что местные охотники и приметили. Тетива так настраивается и настораживается, что задевая тонкую верёвочку, животное спускает стрелу прямо себе в бок. Есть ещё ловчие ямы с кольями, но это совсем уж просто. – Изобретательно, ничего не скажешь, – Николаю было и в правду любопытно, но из-за супруги он был рад, что тема подошла к логическому завершению. – Главный принцип охоты нашего племени – добывать столько, сколько нужно для пропитания семьи, не жадничать особо. Если получалось больше, излишки всегда отдавали соседям, либо одиноким и немощным старикам. Так мы выживали сотни лет и будем жить ещё столько же. – Ваш народ такой древний и так сильно отличается от нашего, – Ярослав ещё раз внимательно посмотрел на лицо сидящего рядом ханта. – Мы не только внешне отличаемся, но и внутренне. Да, кровь такая же красная наполняет, но другое нутро и на этот мир по-другому смотрим. Потому пятьсот лет русские и другие пришлые народы столько раз пытались покорить моё племя, но до сих пор до конца это сделать не вышло, – Унхур отчего-то насупился и дальше просто уставился на дорогу, проехав остаток пути молча. За прореженной лесной просекой показался небольшой посёлок, мимо которого они проскочили вчера и рассмотрели только мельком. – Я вас сразу к шаманке отвезу. Вопросы задавайте ей любые, она либо ответит, либо направление подскажет для их решения. Тасманова – мудрая женщина, в посёлке нашем и за лекаря, и за психолога, кто с каким недугом к ней приходит. По разбитой отсыпанной песком дороге он подвёз семью к одиноко стоящему чуму, покрытому оленьими шкурами. Даже для такой глуши картина эта была довольно странная – буквально в трёхстах метрах отсюда стояли двухэтажные кирпичные дома с пластиковыми окнами и торчащими с балконов спутниковыми тарелками. А тут – высокий шатёр с идущим из самой сердцевины сероватым дымком, словно фрагмент замёрзшего прошлого посреди насильно насаждённой цивилизации. – Будете заходить – обувь снимайте у порога, там чисто дальше. Рядом с чумом находилась небольшая печь, покрытая сверху надстроенным деревянным навесом от непогоды. Ярослав не успел даже рта раскрыть, чтобы задать очередной вопрос. – Это чувал, здесь хлеб пекут и другую еду готовят. У мамы моей знаете какой хлеб? Если повезёт – попробуете, специально её попрошу испечь на днях, – Унхур втянул носом воздух, имитируя удовольствие от запаха свежей выпечки. – Спасибо, мы будем очень признательны. Можем купить пару буханок себе на стол, – Николай открыл дверь и вышел на улицу первым. – Я вам что плохого сделал? Я же от всей души, как новым друзьям… Свежий хлеб горячий, только что испечённый, даже ножом резать нельзя, он ещё живой. Только руками отламывать… – Простите, я не хотел вас задеть. – Да всё понимаю. Привыкли вы, городские, платить за всё и каждому. Есть ещё люди простые на белом свете, для которых деньги – не самое главное. Шаманке тоже их не предлагайте, лучше в дар что-то другое дайте, личную вещь или предмет какой-то. Марина выбралась с заднего сидения и поправила задравшийся подол куртки. – Мы здесь побудем пару часиков, сможете нас подождать и отвезти обратно потом? – Ждать не буду, дел ещё много до заката осталось. Но через два часа вернусь и отвезу до дома, не переживайте. – Дочку зря оставили одну, постоянно о ней думаю… – Она же в доме, вы закрывали дверь сами. Всё в порядке будет. Идите и Самар послушайте лучше, – водитель помог вылезти мальчику, сам забрался на высокое сидение с помощью ступеньки, завёл мотор и направился в сторону центра посёлка. – Самар… Какое необычное имя. Интересно, что оно означает? – Николай взял жену за руку и пошёл в сторону высокого шатра. – Только у неё не вздумай спросить, а то мало ли это что-то неприятное. Звучит красиво и ладно, – Марина подхватила сына под руку и они по очереди вошли в высокий чум. – Здравствуйте. Самар, можно к вам войти? Нас Унхур привёз, очень советовал с вами встретиться и поговорить, – Николай говорил негромко, но отчётливо. – И вам здравствуйте. Проходите, ждала вас. Знаю я кто вы, видела во сне три дня назад, что приедете. Тутовы, – шаманка сидела на коленях в дальнем углу шатра, а голова её была покрыта чёрным капюшоном. Марина скептично закатила глаза в ожидании следующих цыганских фокусов. Она подумала, что Унхур наверняка заезжал к Тасмановой раньше, чем к ним, и всё ей о них рассказал. Родители и их ребёнок сняли обувь и аккуратно поставили в один рядок при входе. Шатёр внутри оказался довольно просторным и светлым, благодаря его особой конструкции и разведённому костру внутри. Несколько тлеющих головешек и вполне ещё новых дровин были сложены чудным домиком и давали достаточно света, чтобы рассмотреть убранство чума и его хозяйку. – Мне кажется, я вас раньше видел… – Ярослав разглядывал чёрно-пепельную одежду, расшитую яркими орнаментами, которая была на Самар. – Ярослав. Я тоже тебя помню. Ты вчера играл с моими акань, – женский голос всё ещё доносился из угла, но лицо шаманка показывать не спешила. – Что такое акань? – Куклы такие, пустышки без глаз, языка, рта и носа. Куклы с лицом имеют душу и могут ребёнку навредить, а эти малышки – просто вещицы… – Мне кажется, что они двигались… – Ярик произнёс это со слегка дрожащим голосом. – Да что ты, тебе показалось. Говорю же, не живые они, так – для развлечения сшиты, – Самар привстала с коленей, при этом капюшон слетел с её головы. Буквально на секунду всем троим Тутовым показалось, что открывшееся лицо шаманки гладкое и совершенно лишено каких-либо черт, словно бритый затылок развернули на шее… Временная пелена с глаз членов семейства спала и они увидели теперь перед собой приветливо улыбающуюся молодую женщину. Самар была совсем небольшого роста и даже в объёмном нарядном костюме с длинными полами смотрелась немногим выше Ярослава. – Вижу ваше удивление в глазах. Вы хотели увидеть старую Бабу-Ягу? Почему-то все думают, что шаманы должны быть древними, как мамонты, и постоянно лепетать что-то на выдуманном ими же языке, – Тасманова подошла поближе к гостям и улыбнулась уже куда шире. – Простите… Мне кажется, что… – Вы просто зашли с дневного света, вот глаза ещё и не привыкли. Проходите, я вам рада. Сейчас травяного чая заварю, угощу вас чем-нибудь вкусненьким. Мойте руки и присаживайтесь, – хозяйка шатра обладала поистине глубокими чёрными глазами, в которых запросто можно было утонуть. Не дожидаясь ответа, Самар поставила чайник с водой на огонь, затем полезла в небольшой ларь и достала оттуда крохотные мешочки со сборами трав. Николай с семьёй продвинулись по чуму в сторону указанного шаманкой стола. Две длинные деревянные скамейки стояли по обе стороны от него и приглашали на них усесться, что Тутовы и не отказались сделать. – Чай особенный приготовлю, для гостей таких редких не жалко. Мальчик, а ты угощайся вареньем, оно из молодых кедровых шишек и прошлогодней морошки, во рту просто тает. Ярослав взял одну из маленьких ложек и отведал это лакомство прямо из глубокой деревянной миски. Хозяйка шатра не обманула – это было и в правду одно из самых нежных кушаний, которое попадало в рот юнца. Обилие вкусов и их необычное сочетание заставляло отправлять новую порцию вкуснятины одну за другой. Родители же, воспользовавшись паузой, разглядывали внутреннее убранство жилища шаманки. В небольшом пространстве, образованном конусом чума, помимо стола и лавок, была кровать, накрытая огромной медвежьей шкурой, несколько сундуков, стоящих друг на друге матрёшкой, и бельевая верёвка с сушащейся на ней одеждой. – Вот ещё хлебушка возьми, сама пекла этим утром. А для взрослых у меня есть другое предложение, – с этими словами она достала из другого ларя плотный свёрток из бумаги. – Тут мужская сила нужна и нож острый. У меня есть только последнее, – Самар улыбнулась Николаю и протянула ему длинный нож с ручкой из кости. Развернув на столе свёрток, шаманка выложила на доску кусок вяленого мяса тёмного оттенка. – Это дикий олень. Силу человеку придаёт и здоровье укрепляет. Нарежьте тоненько, сейчас посолим и перца дадим немного, вот и строганина готова. Отец семейства с нескрываемым удовольствием и предвкушением приступил к своей миссии, отчего через несколько минут на подставке появилась целая груда ломтиков мяса. Аромат специй и сырокопчёностей раздался по всему чуму, пробуждал зверский аппетит и тешил фантазию желудка. – Скоро и чай поспеет. Ну, скорей пробуйте, – Самар посыпала вяленую оленину доброй порцией соли и перца, а после поставила большое блюдо с ней в самый центр стола. – Это просто фантастика… Мне кажется, я вкусней в жизни мяса не ела, – Марина уплетала кушанье, закатив глаза от наслаждения. – Ооо,да.. Это определённо лучше моего фирменного шашлыка… – Тутов-старший смаковал каждый кусочек дичи в прикуску с хлебом. Несколько крошек с его рук рассыпались на пол, чего он сам, конечно, и не заметил. Однако, это увидела внимательная хозяйка и быстро их подмела. – С хлебом осторожней надо. Мизгирь-паук всё видит, соберёт крошки и отнесёт на небо, чтобы показать Верхнему Богу Торуму, как обращаются с его дарами на земле. Торум, увидев, что человек не ценит еду, которую он ему послал, может рассердиться и наслать на него и его родных голод и лишения. – Простите, я не знал об этом… – Николай немного покраснел от охватившего смущения. Он вспомнил в тот момент, как трепетно относился к простому хлебу его собственный дед, переживший блокаду и четыре года страшной войны. – Обычно Николай куда более аккуратный, извините, – Марина пыталась сгладить неловкий момент и переключить тему разговора. – Самар, а как вы решили стать шаманкой? – Это не моё решение. Шаманом может стать только тот, кого изберут духи. – Расскажите поподробнее, если это не ваш личный секрет, конечно, – Николай не мог отвлечься от угощения, но было интересно и послушать хозяйку чума. – Духи являются шаману и во сне, и на яву. Терзают душу его разными опасениями и заботами, и не отстают до тех пор, пока он своего призвания не осознает и не решается следовать ему, – Самар принесла три чашки со свежезаваренным чаем и также присела на лавку. – Значит все духи – плохие? – Ярослав взял одну из наполненных чашек и втянул ноздрями запах трав, поднимающийся тонкой струйкой вверх. – Духи не плохие и не хорошие, у них есть свои цели. Шаман лишь посредник между ними и обычными людьми, передатчик их высшей воли и желаний. – Я читал, что обычно шаманами становились мужчины… – Шаманский дар передаётся не от отца к сыну, а неведомо как. Ещё при рождении можно понять, что перед тобой будущий вестник духов. На незаросшем темени младенца бывает тонкая плёночка, похожая на натянутую кожу бубна. – Вы служите духам, а взамен они дают хоть что-то? – Марина отпила пару глотков горячего напитка и по горлу разошёлся поток тепла и смешанного вкуса разнотравья. – Шаман может видеть будущее и прошлое, обращаться в своё тотемное животное, чувствовать других существ и места силы, а также лечить самые страшные болезни. Правда за все эти дары приходится платить годами своей собственной жизни. Тутовы переглянулись между собой, но Ярослав успел задать возникший вопрос первым. – Возле нашего временного дома мы с сестрой видели одну девочку… Кажется, что мы видели… Она была похожа на обычного человека, но глаза у неё большие и красные такие… – Тебе встретилась почак… Ребёнок, умерший в самые первые дни жизни, не успевший даже получить собственное имя… – Значит, она мне не приснилась? – Ярослав отложил ложку, забыл про варенье и весь превратился в воспалённый слух. – Нет. Почак может быть очень много лет, не смотри на её обманчивую внешность. Они могут быть кровожадными, коварными или вполне безобидными, смотря через какие испытания прошли и каких людей встретили в своей жизни. – В её глазах было много грусти и боли… – Ярик, зачем ты всё это выдумываешь? А если не врёшь, то почему нам ничего не рассказал? – Николай строго посмотрел на младшего ребёнка. – Просто она попросила не говорить взрослым… – Именно поэтому ты всем разболтал? Шпион из тебя вышел бы такой себе, – Марина хотела свести всё в шутку и отвлечь ребёнка от тёмных мыслей. – Почак мало кому является лицом к лицу. Видимо, ваша судьба как-то связана и она это почувствовала, – Самар погладила мальчика по голове, а затем подлила всем гостям свежего чая до краёв чашек. – Дедушка с ней общался тоже, пока живой был. Внучкой даже называл… – Много у неё обличий разных, всякий увидит, какое захочет и заслуживает. Старые легенды гласят, что слёзы почак могут и лечить, и калечить. Доброму и чистому сердцу они словно живая вода, а вот гнилому и чёрствому – яд самый страшный. – Не пора ли нам домой? Мне кажется, что мы злоупотребляем гостеприимством и радушием, – Марина не на шутку взволновалась от услышанной истории и видений своего ребёнка. – Прошу вас, останьтесь ещё хоть на полчасика. Скоро дети придут с посёлка, я им каждый вечер новую историю рассказываю, – шаманка Тасманова посмотрела по очереди на каждого из семейства за столом. – Пааап… Ну можно остаться ещё? Пожалуйста… – Унхур всё равно только через час за нами приедет. Марин, скоро домой поедем, хорошо? Мы ещё у вас погостим, если не надоели, – Николай наконец-то оторвался от вкуснейшего мяса и отпил чая. – Я гостям хорошим всегда рада. Редко тут у нас встретишь новые лица, да ещё и такие красивые, – Самар подмигнула Ярику и протянула ему маленькую фигурку. – Это тебе оберег от злых духов. Надень его на шею и не снимай никогда, пока ты на земле югорской, – Тасманова передала мальчику поделку, которую он с любопытством начал разглядывать. Фигурка представляла из себя крохотную деревянную ложку с продетой через отверстие в ручке верёвкой из пеньки. Узор, выжженный на обратной стороне изделия, что-то напоминал, но Ярик никак не мог вспомнить, что конкретно… – Это глухарь изображён сзади. Теперь хранить будет твой сон и здоровье, – шаманка с разрешения родителей повязала талисман на шее мальчика. – А мне вам даже подарить нечего… – Как нечего… Проверь-ка левый карман в куртке, – Тасманова хитро прищурилась и показала на висящую на стуле ярко-оранжевую ветровку. Мальчик встал с лавки и подошёл к своей одежде, запустив руку в указанный карман. – Как… Как это возможно? Я же потерял её год назад на прогулке, – Ярик достал коллекционную карточку из серии покемонов, с которой давно уже попрощался. – Кто-то наигрался и отдал, вернул на место законному хозяину, – Самар заметила неподдельную радость в глазах ребёнка. – Хочу вам её подарить, на долгую память. Я большой уже, вырос из таких игрушек, – Ярослав протянул шаманке свою вернувшуюся драгоценность без тени сомнения. – Такой ценный дар я, пожалуй, приму. Спасибо большое. Ты – мальчик с очень чистой душой, – Тасманова приобняла Ярика и взяла его подарок. Вскоре к Тутовым и шаманке присоединилось пятеро детишек, забежавших в шатёр, как к себе домой, едва успев снять в пороге обувь. – Здравствуйте, тётя Самар! – двое мальчишек и три девочки наперебой здоровались с шаманкой и гудели, словно маленький рой пчёл. – Здравствуйте и вам! Успокаивайтесь скорей и усаживайтесь на лавку. Мы сегодня не одни, как вы уже заметили. – Всем места хватит у доброй Самар! – одна из девчонок нараспев протянула строчку из только что самой выдуманной песни. – Про что же вам сегодня рассказать… Мне кажется, что мои истории кончились и я вам уже всё-всё поведала… – шаманка заигрывала с наивной публикой и хитро улыбалась. – Не может такого быть! Вы же, как телевизор – каждый день новая передача, – самый младший из хантыйских детей поддержал её спектакль. – Хорошо… Вспомнила я ещё одну историю, но расскажу, только если вы баловаться не будете и послушаете тихонько, – на двух деревянных лавках замерли все, даже Тутовы-старшие. Самар постелила шкуру оленя прямо на пол и села на колени перед слушателями. – Давным-давно это было, во времена, когда духи, люди и животные жили совсем рядом и говорили на одном древнем языке. Звенящая тишина, воцарившаяся в шатре, была почти осязаема, и только треск полешек в костре иногда её прерывал на самый короткий миг. – Жили возле одной речки Медведь и охотник Касюм. Жили хорошо и дружили, помогали друг другу и поддерживали. Медведь наловил в реке тайменей, сам поел и принёс остальных охотнику: – Кушай, Касюм, мой младший брат! Свежая и сочная рыба! Охотник же рыбу принял, поблагодарил и вынес Медведю целый берестяной кузовок малины. – Кушай, Медведь, старший брат! Жирку набирайся – тебе скоро в берлогу под снег ложиться. Наелся Медведь малины, поломал много рябины, корешками её закусил, шерсть на загривке расчесал и собрался уже лечь на зиму, как явился к нему болотный дух Комполэн в виде Лося и на ухо шепчет: – Спать собрался поди, брат? – Да, пора уже, – потянулся, зевая, Медведь. – И что, совсем не боишься? – А чего мне бояться? – удивился Медведь, – Холода чтоли мне бояться? Шерсть густая, под шерстью жира накопил, юрта моя тёплая и без горящего чувала. Мне, брат Лось, зимой зелёные сны снятся… – Охотника Касюма не боишься? – ещё громче протрубил на ухо Лось, – Пока тебе сны зелёные снятся, он юрту твою разорит… – Он – брат мой младший! – ответил Медведь. – Или спалит твою юрту, – продолжает Лось, – Спалит, пока тебе сны из лета приходят. – Младший брат никогда не пойдёт на старшего! – сурово ответил Медведь, – Мы одного народа! – А вот попомни меня, – раздул широкие ноздри Лось-Комполэн. – Не подарили звери летом ни одной шкуры охотнику Касюму… Замёрзнет он зимой у костра в травяной одежде… Замёрзнет без тёплой шкуры и горячего мяса. Вспомнит, что у тебя шуба тёплая и разденет тебя до голенького. Попомни мои слова! – Не узнаю тебя, Рогатый! – рассердился Медведь, – Уйди с глаз моих долой! Ярослав пересел с родительской лавки на ту, где сидели поселковые ребятишки, чтобы быть поближе к шаманке и лучше её слышать. – Прилёг Медведь в берлоге, голову на лапу положил – неудобно. С одного бока на другой повернулся – тоже неудобно. Постель жёсткая, еловые лапы торчком – не уснуть. И только погрузился в сон, как гром раздался над головой. Вскочил Медведь, выглянул из своей юрты – то дятел ударил по сухой лиственнице. Вошёл в сон Медведь, но тут раздался тонкий-тонкий скрип, точно снег скрипит под лыжами-снегоступами. – Что такое? – вскочил Медведь, – Неужто охотник Касюм крадётся? Выглянул Медведь из юрты – а это две сухие ёлочки вершинками друг о дружку трутся и тоненько скрипят. – Да что это… почему я спать спокойно не могу? – взмолился Медведь. А дух болотный тем временем примчался к лесной юрте охотника Касюма, увидел – сидит охотник в травяной одежде у костра, дрожит от холода. Обернулся бурундуком Комполэн и тоненьким голоском спрашивает: – Холодно тебе, охотник Касюм? – Ничего, – стуча зубами, отвечает охотник, – Ничего, пожарче раскину костёр – тепло в юрте станет… – А где же твоя зимняя шуба? – пискнул Бурундучок, – Нету? Потерял? – Так получилось, – улыбается охотник, – Не было у лесных братьев лишней шкурки… Ничего… Уху поедим, чаю попьём – как-нибудь согреемся! – А у Медведя, старшего твоего брата, есть лишняя шуба. Видел я, как он на себя вторую шубу натягивал, – тихонько присвистнул Бурундучок. – Если бы она была у него, то поделился бы со мной, – ответил охотник, – Он ведь мне тайменей ловил. Он добрый, мой старший брат, с кедра шишки мне сбивал. В гости ко мне приходил, сказки рассказывал. – Да это он просто юрту твою смотрел, – закружился вокруг ног Бурундучок, – Ему в твоей юрте чувал понравился. Говорил мне: «Приходи в гости, вот я выгоню охотника из юрты. На огне стану кедровые шишки жарить». Самар выдержала театральную паузу и оглядела своих сегодняшних слушателей, затем подкинула пару поленьев в костёр. – Пусть приходит, – ответил охотник, – Места у меня на всех хватит. – А Медведь говорил мне, – продолжает поскрипывать Бурундучок-Комполэн: – «Всё ел в тайге. Всё пробовал, а вот не знаю, какой на вкус охотник. В тёмную ночь приду и съем!». – Почему сердит на меня старший брат? – воскликнул охотник, – Может, чем-то обидел я его нечаянно? Пойду попрошу у него прощения. – Иди, иди! – закружился болотный дух, – Только собак с собой возьми, острый нож да стрелы… – Кто же в гости с ножом ходит? – удивился охотник, надевая лыжи. – А вдруг на тропе злые духи тебе попадутся? -ответил Комполэн, – Вдруг не пустят тебя к брату Медведю… Возьми, охотник, острый нож и стрелы. – И то верно! – согласился охотник, – Зимой много ведь в тайге злых духов. Тасманова посмотрела на самого младшего из детей и убедилась, что от страха он не дрожит, но весь превратился во внимание. – Страшным ветром впереди охотника помчался Комполэн. Снова Лосем стал и остановился перед юртой Медведя, надавил плечом на громадную сосну и опрокинул её на берлогу. В ужасе вскочил Медведь, ум его запутался во сне – ничего не понимает. Ещё одна сосна упала на медвежью юрту, сорвала крышу, и ударил Медведя в грудь ледяной ветер. – Ой-ой! – воскликнул Медведь, – Неужто младший брат Касюм мою юрту ломает? Наверное, шубу пришёл снять с меня в такой свирепый мороз? -вылез Медведь из берлоги, притаился за дремучей елью, а потом прыгнул на охотника, сбил с ног и раскрыл горячую пасть. – Правду Бурундучок говорил. Съесть меня захотел старший брат, – и ударил охотник ножом в грудь Медведя. – Аю-аю! Больно… Больно мне, – простонал Медведь, – Зачем ты, охотник, с меня последнюю шкуру снимаешь? – и зализывая рану, помчался он в слепую ночь. Всю зиму бродил-шатался в тайге Медведь, как заяц, обгладывая кору, из-под снега добывая ягоду, отнимал у бурундуков орешки и чуть не умер с голода. А охотник всю зиму просидел у очага-чувала – поломал ему ноги Медведь. Навсегда поссорил охотника и Медведя Болотный Дух – Комполэн. Не спит зимою с тех пор Медведь-шатун, всё ищет человека, чтобы отомстить ему за разрушенную юрту, а охотник, убив Медведя, просит у него прощения за то, что убил нечаянно. Сказать, что дети слушали Самар раскрыв рты – значит сильно приуменьшить масштаб воздействия её рассказа. Казалось, что малыши периодически забывали даже дышать, подверженные магии чарующего голоса и мягкой интонации старой сказки в исполнении шаманки. – Спасибо за историю, тётя Самар! – Как домой дойдёте – обнимите родителей крепко и скажите им, как вы их любите, тогда никакой злой дух вас с ними не рассорит. Дети подошли к шаманке и приобняли её, а затем выскочили всей гурьбой наружу. – У нас здесь немного развлечений, а детки – они общие, стараемся в посёлке присматривать друг за другом, – Тасманова вновь обернулась к семье гостей. – Мы вам очень благодарны. За гостеприимство, за такое радушие и тёплый приём, – Марина поклонилась хозяйке чума и потянулась к выходу. – Берегите своих детей, они у вас замечательные. Ярослав – славящий бога солнца и Алёна – сияющий свет. Никогда ранее Марина не задумывалась над значением имён своих собственных ребятишек до этих прощальных слов шаманки. А ведь и правда, такого особенного сокровища, как её дети, нужно было ещё поискать по белому свету. Тутовы вышли из шатра и сразу ощутили на себе всю прелесть таёжного вечера. Гаснущее солнце оставляло после себя всполохи розового заката, а воздух был потрясающе чист и свеж, отчего голова немного закружилась и хотелось уснуть под ближайшей сосной, невзирая на все приличия и условности. Унхур приехал, как и договаривались, ровно через два часа от начала визита к шаманке. Его благодушное лицо и улыбка, редко покидающая губы, снова показалось в окне водительской двери. – Ну как вы? Поговорили с Самар? Что узнали новенького? – Дядя Унхур, я ел варенье из шишек, почти целую тарелку слопал! – Ярик, не дожидаясь разрешения, уже устраивался на переднем сидении автомобиля. – Это было интересно и очень вкусно. Спасибо, что предложили такое небольшое приключение для нашей семьи, – Марину не покидала мысль о старшей дочери, потому она как можно быстрее постаралась усесться на заднее сидение. – Через пятнадцать минут снова будете у себя дома. Можно и за десять добраться, но дорога уже темнеет, спокойствие дороже спешки нам выйдет, – Себедов завёл микроавтобус и направил его в сторону леса. * * * * * Переписка со старшеклассником из 11В, который не так давно ей приглянулся, скрасила тот вечер Алёне. Парень как будто живо интересовался ей и её богатым внутренним миром, совершенно игнорируя определённые внешние достоинства, что уже начинало беспокоить юную девушку. Оставшись совершенно одной в тот вечер, она не нашла лучшего способа провести время, как предаваться душевным терзаниям по едва знакомому человеку. Пустота на душе требовала заполнения, отчего Алёна вспомнила про древнейший способ борьбы с ней – нужно было как можно вкусней и плотней заправиться. Найдя на кухне свежий нарезной батон и розовую ветчину, она сделала несколько бутербродов, которыми и подкрепилась. – Где ты сейчас? Когда вернёшься в город? – новое сообщение засветилось в чате. – Я с родителями, недалеко от какой-то деревни. Живём в старом доме моего дедушки. Ааа… Подожди, сейчас сфоткаю и всё сам поймёшь, – Алёна вышла из здания и включила фронтальную камеру на своём модном смартфоне. Для хорошего ракурса пришлось отойти от дома на пару десятков метров. Определив, наконец, что левая сторона у неё “рабочая”, Алёна несколько раз щёлкнула на боковую кнопку и получила отличные снимки в самом высоком разрешении. Прежде чем отправить парню, который ей определённо нравился, решила тщательно отобрать из всех фотографий только одну, самую удачную. Свайпая пальцем влево, она вдруг остановилась на одном снимке и начала приближать его, пытаясь рассмотреть две маленькие красные точки в углу. – Попались! Теперь есть, что показать родителям, не верят они мне, – Алёна разглядела в тёмных кустах два горящих огонька, которые тут же исчезли, скрывшись в густой зелени. – Посмотри вот здесь, в углу, в самих кустарниках. Скажи, похоже на чьи-то глаза? – девушка скинула в чат тот самый снимок. – Ну да… Как-то жутковато даже. А где твои родители? – Вернутся скоро, надеюсь. Не хотелось бы здесь ночевать одной… – Ты не одна. Хочешь позвоню по видеозвонку, если тебе удобно? – Шутишь чтоли? В этой глуши еле-еле интернет ловит, на сотовом одно деление только… Алёна вернулась в дом, поднялась к себе в спальню и ещё час переписывалась с этим милым парнем, прежде чем услышала во дворе шум въезжающего автомобиля. – Всё, давай пока. Мои предки вернулись, буду занята и не смогу ответить. До завтра, – девушка писала эти слова уже на ходу, желая встретить родных на пороге и узнать про их поездку. – Алёнка, зря ты не поехала! Знаешь, как было здорово у шаманки в гостях! – Ярик первым выскочил на встречу сестре и приобнял её, несмотря на некоторое сопротивление с её стороны. – Как ты? Ничего не произошло, пока нас не было? – отец бегло осмотрел полянку возле дома и вернулся к крыльцу. – Всё хорошо со мной. Есть правда один вопросик, но он пока подождёт, – девушка слегка отпихнула назойливого братца, на которого так внезапно напали родственные чувства. – Унхур, спасибо вам за такую неожиданную экскурсию, – Марина последней покинула микроавтобус и пожала руку водителю. – Сможете нас отвезти через пару дней до города? Нужно оформить документы на дом и совсем не хочется с этим тянуть. Естественно, я заплачу, – Тутов-старший пристально посмотрел на Себедова. – Хорошо, буду здесь через два дня, ближе к обеду. Что думаете с домом делать? – Унхур вышел из машины, чтобы размять затёкшую спину. – Продавать будем скорей всего. Здесь нас ничего не держит, а без постоянного хозяина он быстро превратится в запущенный, – Николай долго не думал над ответом. – Оставьте свой кусочек тайги. Приезжать будете, когда удобно, хоть раз в году. А пока вас нет, могу и я за домом присмотреть. Совершенно бесплатно, – Себедов вернулся на своё место, ловко взобравшись на сидение со ступеньки. – Завтра к нам заглядывайте тоже. Планирую развести костёр во дворе, сделать жареное мясо в оригинальном маринаде. – Нет, спасибо. Дома завтра буду, свою хозяйку уважить с её стараниями нужно, – три прощальных коротких гудка ознаменовали отъезд Унхура с полянки. – Предлагаю всем принять душ и уже пойти спать. – Но пап, я хотела рассказать… – Завтра, давай всё завтра. На ночь Тутовы разошлись по своим личным спальням и отдыхали тяжёлым сном, наполненным разными видениями. Алёне причудились десятки движущихся кустарников на деревянных ножках, каждый из которых смотрел горящими красными бусинами. Ярослав снова и снова прокручивал в голове сказку про братьев – охотника и Медведя. Николаю снились расплывчатые трёхметровые тени, поглощающие свет и накрывающие его с головой, а Марина – всю ночь спасала от злых духов то одного своего ребёнка, то другого. Проспав почти до обеда, дети вышли из своих комнат и почувствовали вкусный запах выпечки. Мать с отцом были уже на кухне и каждый готовил своё фирменное блюдо. Оладьи с вишнёвым муссом уже ждали юных едоков готовыми на столе, а папа творил какое-то мясное волшебство в большом ведре из нержавейки, добавляя по вкусу несколько душистых приправ. – Доброе утро. Не хотели вас будить, а самим что-то не спалось, – Марина поставила на стол две чашки с чаем и усадила детей завтракать. – Приятного аппетита. Кто потом со мной пойдёт во двор, шашлыки жарить? – Николай имел слегка заспанный, но всё же довольный вид. – Пап, ну я, конечно! Сейчас, только с оладушками справлюсь! – младший бойко схватил сразу несколько штук и положил себе на тарелку. – Не торопись, буду ждать тебя на полянке. Иди на огонёк и запах, – отец подмигнул своему наследнику и направился с двумя вёдрами на улицу. Погода в тот день была чудесная для таёжного мая – солнце заливало всё свободное пространство и даже немного грело. Николай нарубил ножом немного щепы, собрал несколько дровин примерно одинаковой длины и соорудил из них маленький макет вигвама. Внутренний челендж с разжиганием костра с одной спички был провален, а на пятой попытке он и вовсе оставил тщетные попытки и просто достал старую-добрую зажигалку. Когда Ярик вышел во двор, языки пламени уже успели набрать и потерять силу, превратив сухую древесину в тлеющие красные угли. Отец показал, как делать и втыкать вокруг костра невысокие рогатины, после чего мальчик помог ему с этим импровизированным мангалом. – У дедушки в заначке нашёл шампуры. Сегодня сделаем нашим девчонкам обалденное мясо на обед, а там, глядишь, мама и на вечерний борщ согласится, – папа начал нанизывать сочные куски и аккуратно выставлять их над раскалённой жаровней. – Теперь следить надо и иногда переворачивать. Вот так примерно. Ты здесь присмотри, а я за блюдом схожу, скоро снимать готовое нужно будет. Ярик старательно и аккуратно поворачивал шампуры по часовой стрелке, и вскоре почувствовал яркий аромат мясного деликатеса. Но почувствовал он его не один… На небольшую полянку одна за другой выбежала целая свора диких собак. Всклокоченная шерсть на загривке и оскалившиеся пасти больше напоминали волчьи, но размером они были несколько поменьше. – Паааап!!! – голос предательски ломался и крик получился очень слабым. Мальчик схватил один из лежащих на дровах пустых шампуров и приготовился отбиваться. Стая обступала его со всех сторон, яростно рыча и готовясь в любую секунду напасть на юнца, разорвав его в клочья. Озлобленные и голодные глаза только и ждали, кто первым из них совершит роковой прыжок и перекусит эту тонкую шею… Из ближайших к лесу кустов с визгливым криком выскочила новая знакомая Ярика. Прямо на глазах её внешняя оболочка и черты лица менялись, превращая маленькую девочку в иссушенного злобного монстра с длиннющими когтями. Одно в её внешности осталось неизменно даже после всех метаморфоз – большие красные глаза, которые прямо сейчас горели бесконечной яростью и жаждой крови. Стая, почуяв некую опасность и дерзость в свою сторону, тут же забыла о мальчишке в яркой ветровке и переключилась на новую цель. Обступая странное существо с болотной копной волос, свора за считанные секунды окружила почак, приготовившись атаковать одновременно со всех сторон. – Залезь…на поленницу…и глаза закрой! – создание с трудом издало несколько слов ртом, заполненным многочисленными зубами. Ярик не стал медлить, бросив всё, что держал в руках и вскарабкался по одному из краёв дровенника, изодрав при этом новую куртку. Жестокие хищники, наслаждаясь своим численным преимуществом, налетели гурьбой на куда более жестокого хищника, сотнями лет выживавшего в лесу в полном одиночестве. Почак стоило лишь начать свой кровавый танец, как трое из волкособак рухнули на землю, разрубленные вдоль туловища на две части. Самый матёрый и крупный из оставшихся в живых издал громкий вой, призывая стаю к смелости. Ярослав сидел на корточках на поленнице, зажмурив глаза только первые несколько секунд, затем не выдержал и начал подсматривать в щёлочку между пальцами. Вторая волна атаки началась незамедлительно. Обезумевшие от голода и жаждущие мести за своих павших, звери вновь напали на одиночку, пытаясь достать до её горла или схватить за жилистую ногу. Почак, выделывая лихие кульбиты из таёжного карате, расправлялась с каждой особью либо с помощью острейших когтей, либо – широкой пастью перекусывая пополам. Последним на полянке остался тот самый здоровяк, который заметив, что остался единственным всё ещё дышащим, жалобно заскулил и ретировался в сторону лесной чащи. На шум во дворе сбежалась вся семья Тутовых, высыпав на внешнее крыльцо и не веря своим глазам. Ещё недавно зелёная полянка перед домом окрасилась в ярко-бордовый цвет и была увенчана натюрмортом из растерзанных туш диких собак. Посреди этой картины находилось неопознанное существо, лишь отдалённо напоминающее человека. Отец семейства вернулся в дом и через несколько мгновений выскочил во двор с ружьём наперевес. – Тварь! А ну отойди от моего ребёнка! – оглушительный выстрел вверх раздался на всю округу. Почак застыла в недоумении. Всего в два прыжка она может оказаться возле этого горе-охотника и вспороть ему брюхо одним движением… Но что-то ей подсказывало, что её новому другу это не очень понравится. – Папа, не стреляй! Ты всё не так понял! Она спасла меня! – Ярик слезая с дровенника, окончательно дорвал ветровку об острые сучья, когда бежал к ним навстречу. – Не подходи к ней, сынок! – отец наставил оружие прямо в голую грудную клетку существа. – Она – мой друг!!! – мальчик в ту роковую секунду оказался слишком резвым, а отец – слишком точным. Девятимиллиметровая металлическая оса выскочила из длинного ружейного ствола и, соблюдая все законы баллистики, вошла в ярко-оранжевую куртку, возникшую перед ней так внезапно. Мальчик рухнул на землю, а изорванная и простреленная ветровка стала быстро окрашиваться в тёмно-бордовый цвет. Отец кинул дымящуюся винтовку на землю и бросился на помощь своему ребёнку, совершенно забыв про присутствие странного существа рядом. Марина с дочкой неслись к ним сломя голову с высокого крыльца. – Ты что наделал??? Ярик!!! – мама склонилась над сыном, попыталась послушать дыхание, прикладывая ухо то к раскрытому рту, то к кровото- чащей груди. – Он… Он не дышит… – Как… Я же не в него… – отец прямо на глазах постарел на десяток лет. Он держал на коленях единственного сына, из которого с каждой секундой вытекала жизнь, окоченев от сковавшего ужаса и охватившей боли. – Я… могу… помочь… Время уходит… – почак, стоявшая за спиной у них, попыталась привлечь к себе внимание. – Чем??? Чем ты можешь помочь??? – Николай кричал на неё, что есть мочи. – Отойдите… мальчик ещё может жить… Обезумевшие от страха родители оставили тело сына на участке земли, ещё не пропитанном свежей кровью. Существо с копной болотных волос склонилось над мальчиком, приблизив к нему ужасную пасть с бесчисленными зубами, торчащими из-за тонких губ. В уголках больших красных глаз начали формироваться крохотные росинки, которые скатывались в более крупные капли и падали одна за одной в раскрытый рот Ярика. – Что оно делает? – Алёна пребывала в шоковом состоянии и не могла даже двигаться от охватившего ступора. – Я поняла… Живая вода… – Марина в тот момент была готова поверить в любую религию мира, как и в любую легенду или сказку, лишь бы её мальчик снова дышал и был с ней. Щёки ребёнка перестали быть такими мёртвенно-бледными, зияющая рана на груди затягивалась на глазах, выталкивая из себя слегка помятую вытянутую пулю. Мальчик едва приоткрыл глаза и тихо сказал: – Не трогайте её… Она – мой друг… * * * * * Унхур заехал за Тутовыми, как и обещал – ещё через день, сразу после обеденного перерыва. Микроавтобус въехал на полянку, засыпанную свежим песком и камушками, собранными с берегов озера. – Доброго денёчка! Ну ничего себе, вы тут устроили… Ландшафтный дизайн какой-то, – Себедов пожал руку вышедшему на встречу Николаю. – Рад вас видеть. Вы всегда пунктуальны, часы сверять можно. – Вы удивляетесь, потому что мою жену ещё не знаете. В строгости нас мужиков держит, а по-другому нельзя, иначе на шею сядем и ножки свесим, – водитель помахал рукой выходящим из дома Марине и детям. – Ого… А это кто у вас появился? – Унхур приметил маленькую девочку, прячущуюся за Ярославом. – Это будет самая долгая история, которую вы никогда не услышите, – мама поправила нарядный платок на голове девчушки и та мило поморщилась. – Наши планы несколько изменились. Я вас попрошу сначала заехать к шаманке Тасмановой. Нам с ней нужно поговорить на одну деликатную тему, – на этот раз Николай уселся на переднее пассажирское сидение, оставив задний диван жене с тремя детьми. – Не хотите – не рассказывайте. Я умею рассказывать истории, но и хранить секреты тоже способен, – Себедов завёл автомобиль и вырулил обратно на дорогу. – Как время вчера провели? Пикник во дворе удался? – Не то слово. Этот пикник я никогда не забуду, уж поверьте. Спустя всего пятнадцать минут большой микроавтобус притормозил возле высокого чума шаманки. – Мы скоро. – Я вас здесь подожду, пообедаю заодно, – Унхур достал любовно завязанный бумажный свёрток и приступил к трапезе. Тутовы и их новая знакомая вошли в шатёр, понемногу привыкая к полутьме, творившейся внутри. – Самар? Вы здесь? Можно нам войти? – Входите, конечно. Вижу вы сегодня пришли всей семьёй, – Тасманова располагалась сидя на большой оленьей шкуре возле затухающего костра. – Да. Сегодня взяли с собой старшую дочку и… – Найдёныша… Впервые вижу такое чудное дитя, – шаманка встала на ноги и подошла поближе к своей новой гостье. – Как тебя зовут, милая? – Сура… – Вы дали ей имя… То, чего она была лишена много столетий назад… – Что за несправедливость? Она была лишь невинным ребёнком, – Марина подошла ближе к девочке и приобняла её. – Тёмные поступки и чёрные души породили почак, которая скиталась по лесу в поисках своего дома. Светлые и чистые души освободили дух, но сделали её простой смертной. – Мам, получается, что мы расколдовали её нечаянно? – Ярослав смотрел по очереди то на мать, то на шаманку, ожидая ответа. – Вы дали ей всё, что нужно каждому дитя. Имя, родной дом и мамины тёплые объятия. – Вот мы и подошли к вопросу, который я вам хотел задать. По понятным причинам мы не можем взять с собой Суру в другой город… – Николай перешёл к главной сути их визита. – А, нет… Девочка теперь навсегда привязана к этому краю. Даже если бы увезти захотели – чахнуть бы начала и стареть прямо на глазах. Она со мной останется, как дочка родная мне будет. Николай и Марина переглянулись и почти одновременно начали говорить: – Мы вам дом хотим оставить. Переезжайте туда… – Только если будете нас навещать, хоть иногда, – шаманка улыбнулась кареглазой девчушке и погладила её по щеке. В этот момент Тутов-старший положил руку себе на сердце и сказал: – Будем. Теперь у нас снова есть родственники на югорской земле.