Жнец душ: 40 дней

Размер шрифта:   13
Жнец душ: 40 дней

эпизод 1

Встречаются явные болезни, симптомы которых человеку неочевидны либо непонятны, а бывают явные признаки, принадлежащие мнимым болезням. Во всех случаях органы чувств дают информацию мозгу о материальном мире. А внутренний мир – это иллюзия, созданная им, скрывающим все бессознательные заключения, к которым мозг приходит самостоятельно. Материальный мир отличается от мира, генерируемого моей психикой, потому что мой мозг располагает огромным багажом информации, который никогда не достигнет моего сознания. Кажущиеся мне невероятные и невозможные представления, скорее всего, будут приняты. Мне проще признать новые представления о шатком мире, чем отказаться в своей реальности от своих же ощущений.

Никогда бы не подумал, что чувства и эмоции будут диктовать мне правила жизни и ставить меня перед фактом о времени смерти. Уныние и отчаянье парализовало мою волю и свободу выбора. Не могу перестать думать о лучшей жизни, не познав худшую смерть. Отсутствие сна и аппетита вызвало у меня сильнейшее внутреннее возбуждение и одновременно полное подавление действий, сжимая часы в минуты, а минуты превращая в бесконечность дней и ночей, проведённых в психиатрической больнице. В состоянии стресса я сблизился с людьми, которые находятся в такой же ситуации и в той же психушке, которая сформировала во мне убийственное эмоциональное состояние. Что будет со мною в случае нарушения распределения эмоциональной нагрузки? Смогу ли соскочить с роли марионетки своих же эмоций? В чём я уверен точно, так это в том, что счастливым не стану, имея большее, но могу обрести душевное спокойствие, нуждаясь в меньшем.

С этого момента расскажу поподробнее об участи, которую приготовило мне моё же подсознание.

Мое имя Кай и оно довольно непростое и нетипичное для того места, куда волею судьбы я попал, ну ни как не по своему желанию, а как минимум по воле своей матери. Нахожусь в больнице, а точнее в обычном дурдоме, выстроенном из красного кирпича более ста лет назад. Сразу скажу, что не надо выдумывать мне всякие диагнозы, типа шизофрении, либо ещё какое расстройство личности. Мне 42 года, не женат и не хочу, т.к. не считаю, что способен нести ответственность за кого-то ещё кроме себя. Да и за себя, со слов окружающих, не гружусь. Печально, конечно это осознавать, особенно когда в редкие трезвые часы, это похоже на правду. Не так давно, вместе со своими не просыхающими от алкоголя товарищами, отдыхали на даче у одной «мамзели», которая благородно приютила меня на несколько дней, со страниц социальной сети. Естественно, я пока при правах, как на машину, так и на бренное тело Светланы, которая утром собралась на работу и, не намереваясь совместно встретить следующее прекрасное майское утро, благополучно свалила от меня. От безысходности допил какую-то жидкость в бутылке, докурил пару «бычков» из пепельницы в виде трёхлитровой банки и разочарованно направился к своему, да-да, к своему автомобилю отечественного производства черного цвета. Конечно не годовалый, и не пяти, но вполне гоночный, очень даже способный домчать до любого выбранного мною места на карте, где меня ждут и всегда мне рады, но не домчал…. Получилось так, что точкой на карте, где меня ждали, оказалась психиатрическая больница. Печально, но после того как проехал мимо мамкиного дома, пришлось не разуваясь залететь на своей тачке, прямо в соседский палисадник Сергея Ивановича. В прошлом уважаемый председатель СНТ «Ударник» и просто отличный крикливый дядька. По пути…, точнее в конце пути, пришлось на всех парусах въехать и обнять фонарный столб. Сам-то я вроде как не пострадал, ну может слегка руль зацепил, но мамка моя, с целью избежать различных неприятностей, вызвала специфическую помощь, которая меня очень даже скоро привезла в дурдом. Так я оказался в данном заведении на несколько дней, чтобы подлечиться от лап зеленого змия и как говорится «не отсвечивать». Что касается отделения, где меня разместили и даже предложили сходить по-маленькому, то хоромы те ещё. Оно представляет собой длиннющий коридор в длину метров 50, шириной около 15 метров и высотой потолков – 4 метра. Видно, что ремонта там не было со времён СССР. Но признаки какой-то деятельности по латанию дыр в стенах и на потолке, на котором заметны следы весеннего протекания талых вод, слегка заметны.

Рис.0 Жнец душ: 40 дней

Повсюду вижу свежие толстенные слои нанесённой штукатурки, но из-за отсутствия денежных средств на краску и тому подобное, думаю, что натяжные и подвесные потолки радовать мой взгляд в ближайшее время на 3-й кушетке в 1-м ряду, не будут. Кровати у больных расставлены по казарменному принципу в три ряда и благодаря такому расположению, я могу наблюдать за всеми больными, которые здесь проходят лечение, да и просто проходят. Свой первый день нахождения в дурдоме я провёл на своём спальном месте, по той причине, что такого большого количества различных эмоций и чувств я не испытывал давно, а может даже никогда, особенно на фоне отрезвления и болезненных ощущений в голове. Здесь были гнев и любовь, вызванные малознакомой Светкой с дачи. Страх за то, что могу провести здесь на кровати ни один день. Грусть, что попал в огромное помещение с толпой людей, проходящими лечение, не считая медицинский персонал, где чувствую себя одиноко и потерянно. Одновременно испытываю удивление и чувство радости, что не разбился на смерть на глазах у матери и крикливого соседа Сергея Ивановича. Не остался прикованным к кровати, а имею возможность рассматривать дырявый потолок и проходящих мимо людей. Тут же испытываю от них отвращение, т.к. многие не считают нужным пройти до туалета и ходят по коридору вдоль спальных мест, мимо меня, чтобы освободить свои «задние фильтры» и скинуть балласт через отверстия штанин. Потихоньку наступил вечер, и боль в голове усилилась, походу, это из-за алкашки. Прошел обед и ужин, на которые желания идти не было. Жажда давала о себе знать и полторашка воды, предоставленная мне любезно санитарочкой Любой, помогла скоротать время и дожить до того, как по распорядку дня всех больных проводили до спальных мест. С пожеланиями спокойной ночи в 22:00 дежурная медицинская сестра Ира выключила свет.

Рис.1 Жнец душ: 40 дней

эпизод 2

Утро началось с того, что я увидел на противоположной стене, на высоте чуть выше роста среднего человека, круглые кварцевые часы с нарисованным корабликом внутри. Время, которое они накрутили своими стрелками, совпадало с подъёмом согласно распорядку дня, а именно 06:00. К этому выводу я пришёл очень просто. Отделение стало напоминать большой муравейник, где больные, не успев раскрыть глаза, рванули к туалету. Даже не для того чтобы справить нужду, а чтобы успеть стрельнуть хоть какой

ни будь зажеванный бычок сигареты. Мое спальное место территориально находится очень выгодно, так как всё происходящее передо мной как на ладони, и я могу легко, не вступая ни с кем в контакт, быть в курсе всего происходящего, как в среде больных, так и в среде медицинского персонала. Подождав час-полтора, когда сигаретный дым развеялся, а медперсонал провел влажную уборку, сходил по-быстрому в туалет и, выходя из него, обратил внимание на одного из больных, закурившего сигарету и вставшего на секунду у открытого окна, зарешёченного снаружи. Почему на секунду, да потому, что стоять на одном месте он в принципе не умел. Его движения напоминали жизнь марионетки, которой управлял мальчик лет восьми. Окружающие называли его Костя Кент, по той причине, что курил он исключительно одноименные сигареты, которые раз в неделю по субботам приносила ему мать. Навскидку рост у него 1.6м, худой. Настолько худой, что прослеживается явная сутулость, заставляющая его грудную клетку впадать к позвоночнику. Стрижка головы короткая, а сам одет в спортивный костюм. Топчась с ноги на ногу, Костя втягивал сигарету как волк в «Ну погоди», смотрел в окно и приговаривал: «Вооо, вооо…, суббота, дааа, мать ща придёт, сигареты принесёт, дааа, сигареты, погода шепчет, займи, но выпей, на реке бы искупаться, дааа, мать придёт, как интересно «Сокол» в футбол сыграл? Какой счёт? Пивка бы стакан, дааа…, домой бы…, твой взгляд, твой смех…, займи, но выпей». Мои неудачные попытки заговорить с ним остались лишь таковыми. Своё слово вставить в его разнообразный монолог не может никто, даже медперсонал, который всеми правдами и неправдами в лице санитарки Любы, пытался утянуть его на спальное место. Люба, как мне показалось в первые мгновения её созерцания, очень приятная женщина лет тридцати пяти, с приятным голосом без намёка на курение всякой гадости. На фоне различных неприятных запахов, курсирующих по всему отделению, её аромат тела, способный излечить любой насморк, глубоко проник в мой мозг и сразу создал для меня образ идеальной спутницы. Ух, какая женщина! Мне бы такую! Светлые локоны волос до самой красивой в мире попы, огромные и голубые до безобразия глаза, а также бюст, способный открыть любую дверь и спасти жизнь при лобовом столкновении. И всё это прикрыто светлой униформой, которая в лучах солнца, создаёт призрачный эффект полного присутствия, а при полёте фантазии и полного погружения. Не женщина, а просто фея… Костя же в свою очередь очень настойчиво ждал маму, которая приведя его сюда, обязательно должна скоро его забрать. У него же есть дом, мать, интерес к жизни. Есть потребность наслаждаться жизнью вне стен больницы. Веселиться, отдыхать не на санном матрасе, а у себя дома перед телевизором. Чувствовать заботу мамы не только в субботу, а каждый день с понедельника по воскресенье. Все эти мысли вынуждали Костю Кента быть отстраненным от окружающих, жить в своём мире, быть потерянным и озадаченным, чувствовать беспокойство и постепенно терять надежду вернуться когда-либо домой, не понимая саму причину нахождения здесь. Он просто покинутый теми, кого так сильно любит с детства. Я по-прежнему нахожусь на 3-й кушетке в 1-м ряду, смотрю в потолок, иногда по сторонам, чтобы ещё раз разглядеть Костю и понять цель его пребывания здесь. Таким образом, может быть избавиться от тяжёлого психологического состояния, которое я на себя нагрузил. Часы по-прежнему висели передо мной на стене и стрелки постепенно подошли к 14:00, а именно к тихому часу. Медперсонал зашевелился по коридору, и санитары стали разгонять больных по своим спальным местам. Особенно, активно себя проявляла медсестра Ирина, которая не стеснялась в выражениях и могла сходу нацепить на себя облик лидера группы «Ленинград». Она является полной противоположностью Любочки и в отличие от неё, запросто может за раз втянуть в себя пару сигарет, а также зазевавшегося мужичка, так как складки по всему телу, образованные массой тела за центнер, к этому располагают. Закрыв глаза, провалился в сон, который перенёс меня домой, к телеку с приставкой, к холодильнику с холодным пивом, к пюрешке с котлетой маминого производства…к КРИКАМ, ШУМУ, БЕГОТНЕ! И здесь я проснулся, открыл ошалелые глаза и попытался вскочить вместе с одеялом до самого потолка. Но удержал себя в руках и задался вопросом «что произошло?» Часы показывали 16:20. Осмотрелся по сторонам и от окружающих получил страшную информацию о Косте, который ждал, и ждал свою мать, но что-то там за забором пошло не так у его родных, и мама в эту субботу просто не пришла. Костя подошел к окну рядом с туалетом, когда все находились на своих спальных местах и, используя свою худобу, запрыгнул на подоконник и постепенно просочился между прутьями решётки окна, которое находилось на третьем этаже. А это довольно высоко, учитывая старину здания и высоту потолков в целом. В результате он осмелился спрыгнуть вниз на участок земли, покрытый различной травой и, минув ветви березы, перевернувшись несколько раз вокруг себя, оказался лежащим на животе. В таком положении Костя отчётливо увидел в дали родной город, в котором он жил до больницы. Увидел тропинку, замусоренную бычками от сигарет, которые он и такие как он выбрасывали из окна, ведущую к основной дороге на территории больницы. Там дом. Костя оперся на поцарапанные руки. Привстал на ноги, пытаясь сделать шаг в сторону свободы от надоевших ему стен и рухнул на землю с резкой болью в ногах. А именно в правой лодыжке, что не позволило Косте продолжить придерживаться своего дерзкого плана и заставило ползком, оставляя кровавый след на свежей майской траве, двигаться обратно в больницу. Помощь он не ожидал, так как был уверен в своём побеге и сделал шаг к свободе с полной убеждённостью, что его никто не видит. Ситуация осложнялась тем, что его рана проявлялась в виде открытого перелома ступни. Порвав футболку с тремя полосками на рукаве, он как мог, обмотал ногу. Прошло достаточно времени, прежде чем Костя добрался до подъезда, ведущего в отделение. По лестнице поднялся к двери, над которой находился звонок, означающий полную его капитуляцию и признание самого себя неудачником целиком и полностью. В отделении, конечно, никто не заметил его отсутствие, и медичка Ирина сразу подняли панику после того, как он осмелился нажать на звонок. Потом его ногу обработали, перевязали, обматерили, уложили на кровать и зафиксировали руки к кровати вязками, представляющие из себя тканевые пояса шириной 5-7 сантиметров и длиной 2 метра.

Стрелки на часах незаметно дошли до 22:00. В течение дня я не обзавёлся ни друзьями, ни товарищами. По-прежнему нахожусь на 3-й кушетке в 1-м ряду, смотрю в потолок и искренне сочувствую тому пареньку, который ни смотря, ни на что, смог хотя бы попытаться усмирить свою тревогу и грусть, пусть ценой боли и неудачи.

Рис.2 Жнец душ: 40 дней

Эпизод 3

Ночь прошла спокойно, по крайней мере, в моём восприятии окружающей меня реальности. Часы на стене никуда не делись и показывали ровно 06:00. Странно как-то, что моё подсознание само решает, когда необходимо заснуть и когда проснуться. Странно, что мой организм пытается выйти из ночного режима и перейти в дневной. Чувствую себя не выспавшимся, разбитым и скованным. Попробовал закрыть глаза и снова заснуть. Может получится посмотреть какой ни будь красочный сон, ну или просто сон, только бы избавиться от негативных ощущений. Мысли подобного плана недолго меня пробуждали. Я невольно повернул голову вправо и обратил внимание на пожилого человека, лежавшего через три кровати от меня, что-то бормотавший себе под нос, с устремлённым взглядом светлых глаз в сторону огромного зарешеченного окна. Выглядел он лет на семьдесят пять, худой, седовласый, аккуратно подстриженный. С кровати, судя по всему, вставать не собирался, да и встаёт довольно редко. Ноги от отсутствия кокой-либо физической активности начали постепенно атрофироваться. На нем была одета полосатая майка задом наперед с дыркой на боку, типа тельняшка и семейные трусы с красными цветочками, которые со временем отцвели и поблекли на том месте, на котором он лежал и взглядом встречал восходящее солнце. Санитарка Люба окликнула его: «Василич, вставай! Что раскидался по койке, как на двери после кораблекрушения?! Иди в туалет, а то опять надудонишь и снова тонуть начнешь без весел!» Василич медленно повернул в её сторону свою невозмутимую пожилую голову. Оценочным взглядом осмотрел её с ног до головы и чётко произнес слова, которые в виду отсутствия зубов в его рту, не должны были вообще сгенерироваться: «Дашь мне?» После этого он раскрылся в улыбке и подтвердил полное отсутствие зубов, кроме одного, как у бабы Яги. Люба опешила от сказанного Василичем секунды на три и полным набором зубов так сформулировала тесно поставленные рядом друг с другом слова, что образовался сквозняк между нею и окном, который заставил единственный цветок на подоконнике поверить в приход осени. Видно, что Василич спец по подкату к женщинам, учитывая, что всю жизнь он провёл в дурдоме, но семьёй так и не обзавёлся. В ответ на Любин негативный отзыв, дедок в семейках спокойно прокомментировал: «я про вёсла…» и снова растянулся в улыбке. Минут через тридцать за ним пришли санитар и помощник из числа больных, которые приподняли его, взяли под руки и повели в процедурный кабинет для взятия крови из вены руки. Сам Василич ходить немного может, но недалеко и в основном под себя. Он так соскучился по алкоголю, что после взятия у него крови, медсестра на место укола положила спиртовую салфетку для остановки крови, которую беззубый деда сразу вкинул в рот для последующего рассоса. На приём пищи в столовую, которая

Рис.3 Жнец душ: 40 дней

располагается на этом этаже, он не ходил. Первое и второе с компотом санитарка Люба приносила ему на спальное место, где его кормили с ложечки. Приём таблеток Василич посещает очень редко и так же ему приносят всё в кровать. В дальнейшем, ситуация вокруг него в последующие дни стала только ухудшаться и его эмоции окончательно окрасились в тёмные краски, превратившись в уныние и отсутствие интереса к жизни. Даже приносящая чай Люба уже не могла ни как повлиять на его отношение к своей беспомощности. Из-за того, что Василич часто стал мёрзнуть, озноб стал его постоянным спутником, который заставлял старика кутаться во все одеяла, приносимые Любой. Ноги, изредка выгуливающие своего хозяина максимум до туалета, стали ледяными и бледными с синюшным оттенком. Когда то светлые глаза Василича отражают уже не лучи восходящего солнца, а онемение и долголетнюю усталость, постепенно ведущую его за руку в пропасть безнадёжности и отчаяния.

Я посмотрел на часы, стрелки которых подошли к отметке 21:54. У меня осталось немного времени до того, как уйти в сон и в этом почти не сомневаюсь. Сегодняшний день, как и другие, не обзавели меня ничем полезным, кроме возмущения о том, что человеку отводится очень много времени на то, чтобы прожить свою жизнь активно и радостно с родителями, а потом с детьми и внуками. Но на деле получается, что однажды родившись, остаёшься ребёнком на всю свою бесполезную жизнь, обречённый ждать родного тебе человека снова и снова. И от этих мыслей, жалость, рождённая в моей голове по отношению к Василичу, только усиливается. В 22:00 я уснул.

Эпизод 4

Наступило очередное, совсем не ожидаемое мною утро, которое с каждым днём приходит только раньше, по той причине, что май стремится к июню и лучи солнца с каждым днём всё выше поднимаются по старым стенам нашей психиатрической больницы. Находясь на кровати и не имея никакого желания куда-то идти, кинул взгляд на часы только для того, чтобы очередной раз удостовериться в положении стрелок на отметке 06:00. Началась ежедневная суета, в которой медперсонал пытается отмыть пол от накопившегося ночного мусора и различных биологических выбросов и сбросов, количество которых, заставит любого прокатиться на тапках от стены до стены. Пациенты, не веря в скользкий пол, но веря в удачу стрельнуть не обгоревший фильтр от сигареты, несутся, не обращая внимания на крики санитарки Любы, к туалету. В этот момент мимо меня на своё спальное место проскочил какой то мужчина, на вид лет пятидесяти, у которого в правой руке прятался гвоздик длиною пару сантиметров. Располагался он на третьем ряду с краю у стены, которая не то, что не покрашена, а даже штукатурку держать не захотела. Интерес к этому человеку и особенно к его гвоздю заставил повернуться меня и визуально осмотреть его, особенно после того как за ним со стороны туалета прибежал санитар Антон с явными претензиями к нему: «Олег! Какого хера ты опять всю стену расцарапал, да и ещё снизу подписался Олежеком!» Сколько грёбаных лет нам теперь на это всё смотреть до следующего ремонта! Сообщу всё твоему лечащему врачу, пускай уколы назначает соответствующие твоему воображению!» У него какой-то есть врач, а где мой? Олег, привыкший к подобной реакции на его творчество, резко спрятал гвоздик в рот и повернулся к стене, сгруппировавшись в позу эмбриона. Закрыл глаза и уши руками. В таком виде пролежал, пока всё не утихло и с его персоны не сняли пристальное внимание, которое ему не было нужно как со стороны персонала, так и со стороны больных. Присмотревшись, обратил внимание на его плечи, которые были покрыты множественными кругленькими шрамами диаметром в сантиметр. Располагались, как выяснилось потом, они не хаотично, а прорисовывали, таким образом, геометрические фигуры в виде квадратиков с кружочком в центре. Шрамы получились от прикосновения зажженной сигаретой, а точнее после того, как он её докуривал до фильтра и тушил об себя. Через какое то время Олежек заметил, что я заинтересовался им и пристально разглядываю. Он демонстративно, глядя мне в глаза, достал двумя пальцами изо рта гвоздик и прикоснулся им к стене, а сам накрылся с головой одеялом. Далее художник приступил к своему творчеству, которое меня очень заинтересовало и, не моргая, стал следить за движением железного карандаша. Схематично он выводил человечка, у которого на голове не было изображено лицо, и который находился среди нари-

Рис.4 Жнец душ: 40 дней

сованных кроватей. В его рисунке, как и в реальности, было изображено три ряда, в том числе 3-я кушетка на 1-м ряду, где всё это время я нахожусь. Стена для Олежека представляет собой чистый лист бумаги, на котором его фантазия оживала и создавала, понятные только для него, объекты. Вокруг кроватей стали прорисовываться маленькие человечки, которые, вроде как, стоят и смотрят на одного из них, более крупного. Рисунок относительно стены совсем небольшой и Олег пытается изображать его так, чтобы он визуально не выходил за пределы самого художника и старался разместить всех человечков без лиц ниже к своей койке. Далее наступила минутная пауза, при которой рука с гвоздём зависла в воздухе, и человек под одеялом явно принимал решение. Неожиданно для меня, Олег резко скинул с себя одеяло и через секунду уже сидел на коленях и быстро рванными движениями зачеркивал всех изображённых маленьких человечков в районе их шеи и после этого, так же резко, спрятался под одеяло. Мой интерес к происходящему был на высоте. Я снова и снова вглядывался в творчество на стене, рядом с моим новым знакомым, который вытянул из-под одеяла руку с гвоздём и твёрдо, уверенно нацарапал «Олег Олег Олег Олег Олег Олег». Не спеша, жёстким нажатием гвоздя, провёл прямую и ровную черту, проходящую под неоднократным изображением имени художника нашего психиатрического отделения. Далее, сколько я не смотрел на человека под одеялом, так и не увидел больше ни какой активности. Кроме той, что к нему подошла Люба и аккуратно подмышку поставила градусник, который через две минуты показывал температуру около сорока градусов. Про таких людей Люба говорит: «огнём горит».

Прошло какое-то время. Я лежу на спине с закрытыми глазами и пытаюсь дать оценку увиденному сегодня, объяснить себе и оправдать Олежека за испорченную им стену. Видимо, Олежек через своё творчество, сделал какой-то вывод, и пришёл к определённому решению. Связь между ним и его гвоздиком очевидна, и цель, которую он себе поставил, может вылиться во что-то страшное, и нести в себе вызов окружающим. Олежек, как и я, ни с кем не общается и не дружит. Постоянно находится на своём спальном месте с накрытой головой, целиком и полностью доверяет лишь одному себе и маленькому кусочку металла, который выражает волю и мысли своего хозяина. Я же, после увиденного, приобрёл некое недоумение, чередующееся с сомнениями и выливающееся в растерянность. Почему скрывая свой рисунок от окружающих, со мной наоборот, демонстративно дал понять, чтобы я наблюдал? Что значит схематичный человечек и множество таких же маленьких без лиц у кроватей? Почему они стали зачёркнутыми и что значит многократная подпись «Олег», наоборот, подчёркнутая? Где мой лечащий врач? Где мать? От большого количества вопросов в моей голове, я на минуту открыл глаза и кинул взгляд на часы, стрелки которых приближались к отметке 21:59.

Моё имя Кай и я никуда отсюда не делся. По прежнему наблюдаю за окружающими меня людьми с 3-й кушетки на 1-м ряду и пытаюсь найти ответы на огромное количество вопросов, которые генерируются в моей беспокойной голове. Далее сон и новый цикл нового дня с новыми чувствами новых для меня людей.

Рис.5 Жнец душ: 40 дней

Эпизод 5

Очередное утро, наступившее в 06:00 для меня и всех остальных пациентов в этих обшарпанных стенах, напоминавших атмосферу из фильма ужасов, обещало познакомить меня с очередным местным жителем. Основная масса больных, в большинстве своём, не представляло для меня никакого интереса и поэтому лёжа на кровати, смотрю по сторонам в поисках интересного субъекта. Время постепенно приближалось к завтраку, проходящему довольно поздно, в районе десяти часов, а индивида, который привлёк бы моё внимание, так и не видно. В той части отделения, где размещена столовая, начал кучковаться медперсонал и готовиться к раздаче какой-то каши и чая. Так как последний вчерашний ужин был очень давно, и с тех пор прошло порядка шестнадцати часов, голодные пациенты толпились в ожидании еды, как зомби при жажде мозгов. Учитывая, что и внешне многие из них были схожи с ними. Пока у меня безудержно урчало в животе, по полу мимо меня кто-то проползал в сторону огромного светлого окна, которое территориально находилось за моей головой и за третьим рядом кроватей. Этот некто совершал движения на карачках довольно медленно, аккуратно и не спеша, видимо, желая остаться незамеченным. Передвигаясь по полу как хищный зверь, достиг окна и резким прыжком вскочил на подоконник и с размаху выкинул майку, потом посмотрев на руки, выкинул тёмные штаны и вдогонку, без зазрения совести, швырнул чёрные семейные трусишки. Вся одежда наглядно повисла на ветвях берёзы и напоминала при взгляде в окно пиратский корабль с рваными парусами после шторма. Пациент, совершивший данный поступок, не торопился слазить с зарешёченного окна, а лишь слегка наклонив голову, пустил бурно журчащую струю, которая минуя решётку, с шумом Сочинского водопада оказалась внизу.

– Захар! Ты опять отвязался! Слезь живо с окна!– крикнул санитар, стоявший у кровати Захара и, собирая с неё вязки, на которые он был прификсирован.

Голый человек не спеша развернулся и предстал моему взору. Это оказался Захар лет тридцати, с довольно хорошо прорисованными мышцами и с ходу напоминавший древнейшего человека, у которого грубое лицо с широким приплюснутым носом, тяжелая нижняя челюсть с приоткрытым ртом, низкий, покатый лоб, глубоко и узко посаженные глаза с нависающими бровями. В далёком прошлом он учился в обычной средней школе, как и все. Получал хорошие оценки и заучивал стихи на английском языке. Мать отдавала его в различные спортивные секции, такие как лёгкая атлетика, биатлон. Нагрузка, видимо, повлияла на его иммунитет, и организм хватанул какой-то вирус, оказавший воздействие на мозг. Начался упадок умственных и мыслительных процессов. После этого школьник Захарка необратимо превратился в вечного пациента психиатрической больницы, которого за непредсказуемость и дефилирование голым по отделению фиксируют к кровати. Долгие годы пребывания в больнице научили его аккуратно снимать с себя вязки и решать всякие жизненные проблемы, типа сходить на окно по-маленькому. Налицо явная деградация ума, но при этом разум не покинул окончательно его голову. Речь Захара больше похожа на отдельные и несвязанные между собой слова, произносимые чуть громче шёпота и, в целом, воспринимаемые здоровыми людьми как бред. Беседы, ведёт исключительно сам с собой, и скорее всего, что то видит, чего нет на самом деле в виде галлюцинаций.

Захар сполз с окна и походкой обезьяны направился в толпу лиц, дождавшихся завтрак и усаживающихся на лавочки за столы, на которые медперсонал уже расставил тарелки с какой-то пищей. Он подошёл к одному из столов, взял тарелку с пшённой кашей без ложки, развернулся и сел на пол у стены на корточки рядом с умывальником, которым никогда не пользовался. Мимо проходил больной старшего возраста, кинувший взгляд на Захара. Обошёл его, направился к окошку раздачи пищи и сказал:

– Можно мне, пожалуйста, положить сардельку без каши и чай, а чуть позже передачу от родственников поем».

Повариха отвлеклась от своей работы по раздаче пищи, круглыми глазами посмотрела на пациента и недоумённо сказала:

– У нас нет ни каких сарделек!

– Как нет! Вон у него в тарелке! Что вы мне голову морочите! – возмутился больной, ткнув пальцем в сторону Захара и сразу осёкся. Сарделек в меню действительно не было, и зря он повысил голос на женщину. Просто мой новый знакомый сел на корточки, поставил тарелку на пол, а свой болт, слегка охлаждённый в окне, аккуратно расположил в тёплой каше.

Его отчуждённость и замкнутость, не позволяющие контактировать с другими людьми, заставили по-другому искать источники тепла и уюта. Полная незаинтересованность в происходящем вокруг него и безразличное отношение к жизни привели в психушку, в которую родственники, наверно, давно забыли дорогу. Может им самим неловко за то, что их родственник перестал испытывать стыд и всё время раздевается догола, а вещи размещает на дереве. Быть в социуме в кругу себе подобных Захару скучно и неинтересно, с каждым днем становясь всё более равнодушным и отстранённым. Болезнь сделала его холодным по отношению к самому себе и не позволяет получить тепло от окружающих его людей. Она познакомила его со своей сестрой по имени бессонница, которая никогда не позволит подвергнуть сомнению их совместно созданный мир, в котором есть место только для одного человека. Мои наблюдения за ним помогли сделать некоторые выводы, типа тех, что одежду Захар с себя скидывает по причине явного неудобства в области груди, возле сердца. Как будто, что-то или кто-то давит, либо мнёт, вызывает хрипоту. Его постоянные круговые движения руками в области груди ни к чему хорошему не приводят и облегчения не доставляют.

Наступил вечер, и я не обращая внимания на часы, которые постоянно отсчитывают чьё-то время в нашем психиатрическом отделении, отвернулся к стене и предсказуемо уснул, потому что догадался и так…22:00.

Рис.6 Жнец душ: 40 дней

Эпизод 6

Ночь, как мне показалось, пролетела мигом и возможно, я даже видел какие то сны, которые совсем меня не навещали за всё то время, которое провожу в своей кровати на первом ряду. Чувство было такое, что с наступлением 06:00, стал испытывать приятные ощущения, некою приподнятость духа и малое оживление на фоне того, что сон позволил мне выспаться и на время позабыть ту меланхолию, которая не выходила у меня из головы. Учитывая, что развлечений вокруг меня малое количество и в скудном качестве, искренне надеюсь, что новый день принесёт мне более позитивные часы и возродит во мне неподдельный интерес к жизни. Мне казалось, что даже обстановка вокруг способствовала тому, что мои ожидания чего-то позитивного, сейчас и возможно в будущем, оправдаются и приведут меня в восторг предвкушении счастья. В окно пробивалось яркое майское утреннее солнце, которое освещая наши убогие стены и потолок, а так же согревая мои ступни ног, создавало ощущение нахождения на песчаном пляже. Там люди ни куда не спешат, а только вялятся и верят в бесконечность данного момента, приносящего наслаждение и принятие самого себя таким, каков есть. Больные, находящиеся в постоянном брожении, перестали меня раздражать и вызывать во мне чувства презрения и брезгливости, по крайней мере, в своём большинстве. Моё настроение, можно сказать, было приподнятым и лицо, скорее всего, выражало слегка заметную улыбку. Блаженствуя и согреваясь в лучах нашего светила, не заметил, как на мою постель со стороны ног буквально свалился человек с круглыми очками на носу. Вёл он себя очень даже оживлённо и раскрепощённо, без каких либо намёков на неудобства, которые, возможно, он мог мне создать. Речь его была неторопливой, но очень спокойной и уверенной, располагавшей к дальнейшему общению.

– Я очень сильно извиняюсь за свою неожиданную, как для вас, так и для меня посадку, но двигаться ровно и без ДТП за последнее время, разучился. Вот болтаюсь тут, ползаю, держась за стеночки, пыль местную обтираю. Меня, кстати, Сергей зовут, но эти ненормальные из отдела кадров на заводе по производству нихерам, называют меня Аркадий, потому что фамилия Райкин…, прииидууурки. Ни чего, что я тут зацепился якорем и монологом занялся? – спросил мой новый знакомый, которому я одобрительно покачал головой с намеком на то, что можно продолжать, только надо поднять пятую точку с моей ноги.

– Конечно, конечно…, пардон.… После того, как въехал в сосновый бор и не объехал одну из сосен, приходится передвигаться без ветерка и даже без сквознячка, повредил себе ногу и голову встряхнул, но я не отчаиваюсь. За то группу по инвалидности дали рабочую, а там и квоту. Государство молодец, гарантирует содействие в поиске работы инвалидам, в том числе и мне, путем установления для всяких там организаций обязанности принимать на работу граждан как я и квотировать для нас рабочие места. Работаю теперь в отделе кадров пару месяцев, бумажки перебираю и ежемесячно жду сообщуху из банка о пополнении баланса на карточке. А он мне, ох уж как нужен. Есть у меня в отделе одна фаворитка. Светкой её зовут. Сидит за столом и глазки из-за компа мне делает, пока своей начальнице правильную позицию по работе доказываю. Любит моя Светлана Леонидовна, когда мужик доминантный. Мы хоть и недавно знакомы, но моя карточка в сочетании с мужской харизмой делает своё дело. Догадался какое? До этого, правда, ещё не дошло, но всё очевидно, девка в меня влюблена и очень даже испытывает влечение. Не знаю как она там без меня бедняга. Стараюсь полностью удивить её как мужчина. Вот ты, например, что бы с получки своей девчюле купил кроме цветов и бухлишка? Я уверенно дал понять, что именно это и купил бы.

– Вот, и я так поступил, но вдогонку козырь в секс-шопе приобрёл, а точнее, козыри: вакуумный стимулятор плюс вибратор с кучей скоростей и обалденной настройкой пульсации, бесконтактный стимулятор. Предположим, мы находимся в пути на работу или с работы, то виброяйца уже приобретены для моей зайки. Это ещё не всё! Слышал про пробку, декорированную цветным металлом? Тоже есть! А сколько смазок для моей ненасытной приобрёл. Короче, Елена Григорьевна, моя начальница, не выдержала и в ревность впала. Да так, что куда-то по трубке брякнула, и фараоны с санитарами прилетели, ну и…повязали… и вот я здесь. Хорошо, что свои покупки никуда далеко не убираю и с собой в пакете ношу, а то приехал бы сюда без ничего, а тут вон…, санитарочки без любви и ласки. Заметил одну из них? Верно, Любочка. Классная? Попробую на ней свою харизму отточить, тем более, что она тоже уделяет мне знаки внимания. Раньше до аварии я был не уверен в себе, робким, да и самооценка была не на высоте. Не позволяла устанавливать отношения с цыпами. А недавно врачи смотрят на меня и говорят: « цирроз у тебя, голубчик, а поэтому еще и желтуха. Живи, как хочешь, пока можешь». Вот тебе на! Но взял себя в руки и переломил в себе что-то. Ты, главное, не отчаивайся. Рано или поздно выпишут тебя отсюда, и загуляешь так, что все тёлочки ахнут. А если что, то набери меня, пока я живой, я тебе аксессуары свои подгоню. Ладно, засиделся я тут с тобой, поковыляю на обед и с Любашей позажигаю. Будь здоров!

Ушёл мой новый корежь, так же незаметно для меня, как и появился. Остальную часть дня провёл в хорошем расположении духа с чувством, что наконец то обзавёлся другом, который не смотря на место, которое нас объединило, не растерял доброту и дружелюбие. Сумел продемонстрировать свою искренность в любви, увлечённость жизнью, которые пробудили во мне гордость и восхищение этим человеком. Имя Аркадий стало для меня ближе, чем его настоящее имя Сергей, потому что наш Райкин вызывает только тёплые эмоции и симпатию, переходящие в мою к нему благодарность за поддержку. Его вера в свою безупречность и силу духа, которые открывают ему любые двери, возможно, даже те, которые ведут из дурдома. Это временное отвлечение от постоянно задаваемых мною вопросов, типа, почему меня не забирает родня, где лечащий врач и сколько мне здесь ещё находиться. Но моя надежда в ближайшее счастливое будущее, привитая Аркашей, постепенно приблизила меня к отбою и стрелки, указавшие на часах 22:00, впервые ввергли меня в блаженство сна с явным чувством безопасности и нежности.

Рис.7 Жнец душ: 40 дней

Эпизод 7

С приходом утра, меня уже не надо будить и гнать справлять нужду, потому что, ставшие родными, стрелки часов, по-прежнему расположенные на стене, стабильно и ежедневно указывают на 06:00. Однако, с моим пробуждением, почему-то ощущалось явное присутствие страха, который пока мне не понятен. Но, как минимум, чувство напуганности я испытываю. Через пару-тройку минут меня стали посещать навязчивые мысли вперемешку с подозрительностью. О матери, которая взяла и сдала меня хрен знает на сколько в это очаровательное заведение. Где каждый второй, того и гляди, ушатает мимо проходящего тем, что попадёт под руку. Где она пропадает всё это время? Может вообще не считает нужным меня навестить. Хотя бы какую-нибудь передачу подогнала из магазина. Ведь питаться ежедневно одной и той же овсяной кашей и захлёбываться разбавленным чаем без сахара, уж очень надоело! Был бы жив отец, который всё моё детство был рядом и никогда надолго не покидал меня. Он бы разрулил ситуацию и не оставил меня один на один с пациентами, которым самое место быть здесь пожизненно. После его смерти, когда мне было около десяти лет, мамка нашла где-то ухажёра, который со временем прижился и за всё время, пока я взрослел, мало чего сделал полезного для меня. Помню, сломал какое-то соседское дерево у забора и оформил из ветки удочку, длиною метра полтора, с загибом в дугу, которая на следующие выходные превратилась в лук. Но после попадания стрелы в задницу козы, карьера Робина Гуда досрочно закончилась, так как тётя Надя была та ещё коза, которая не терпела неуважительного отношения к себе. Пусть даже случайное. Мои воспоминания, ненадолго вернувшие домой, резко оборвались, когда неожиданно для себя с соседней кровати, услышал голос, принадлежащий ребёнку: «Приии-вееет». Но, откуда он взялся в нашем отделении, которое рассчитано на содержание только взрослых больных? Резко повернул голову направо и увидел позади себя на кровати пацанёнка. Он кутался в простынью и одновременно пытался натянуть на себя тёплое клетчатое одеяло.

– Как тебя зовут? – спросил он и замер в ожидании ответа.

– Кай, а тебя? – недоумённо поинтересовался я.

– Ииирли, называй меня Ирли! Мне нравится, когда меня называют Ирли! Не надо, как они. Эти санитары шууутят надо мной! Смеются и говорят, что я -Лллир! – чуть заикаясь от волнения, негодует мальчик. – Как король Лир, я -не король, я – мммальчик! Мне одиннадцать лет! Не хочу быть кккоролём! Он – взззрослый!

– Тише, тише. А почему ты здесь, а не в детском отделении? – спокойным голосом пытаюсь усмирить Ирли.

Он немного призадумался, опустив взгляд вниз, стал перебирать в руках бежевого игрушечного медведя с надорванным ухом и медленно сполз спиною по подушке. Я заметил, что его недоверчивость ко мне не разрешала вести беседу на данную тему и, резко поменявшееся настроение мальчика в лучшую сторону, заставило меня улыбнуться в ответ.

– У тебя есть мммишка или зайка? У меня есть мммишка, мммашинка, платочек есть…, кккарточки, телефончик детский с бббуквами, смешной, книиижечка. Есть у тебя? Есть? Есть? Салфеееточки?

– Нет, Ирли, но когда появятся, я обязательно с тобой поиграю и подарю.

– Ооо, хорошооо, – полностью успокоился мальчишка. – Поиграешь? Да? Да? Подаришь!? Ладно.…

После нашего небольшого разговора, он отвлёкся на свою подушку, точнее на сокровища, которые были ему так дороги и спрятаны под нею за семью матрасами, в виде различных вещей и детских игрушек. В это время, пока он был занят, я обратил внимание на его миниатюрность в росте и на узкие плечи, указывающие на его беззащитность и хрупкость. Видно невооружённым взглядом, что Ирли нуждается из-за беспомощности в постоянном уходе и внимании. Его легко ранить и обещание что-то ему подарить, в любом случае, надо исполнять. Он похож на маленького мышонка, который копошась у себя в сокровенном, реагирует на всякие посторонние звуки и мимикой выражает опасение и беспокойство. Его недоверчивый взгляд способен любого просверлить насквозь и записать в недруги без права на обжалование.

– В субботу, – резко отвлёкся Ирли и по костяшкам рук стал считать дни. – Зззавтра мама придёт! Да…? Придёт!? Да?

– Конечно, придёт, – ответил я, не зная, что ещё ему сказать.

Оказывается, отсутствие календаря и возможности отслеживать дни недели, в которые маленький Ирли ждёт маму, заставило его приспособиться ориентироваться в днях по костяшкам правой руки. В этом деле он так приноровился, что сможет сказать какой день недели будет, предположим, через несколько месяцев 22 августа. Только в момент подсчёта дней, его внимание становится наиболее устойчивым и поспешные суждения с высказываниями на время затихают в ноль. Смотря на него, я завидовал его беззаботному и легкомысленному поведению. Оно заставляло весь мир крутиться вокруг него, так как у Ирли затруднено понимание правил поведения и общепринятых норм, установленных в больнице. Для него нет таких строгих понятий, как «надо» либо «нельзя» и все ситуации превращаются для него в игру. Со стороны санитарок, он очень любит получать похвалу и восхищение, поэтому не упускает возможность, посчитать той же Любочке какую ни будь дату. Ирли, почему его так называют, мне не ясно, очень дорожит общением с ней и большую часть игрового времени посвящает именно Любе, которую ласково называет феей. Она приходит и присаживается к нему на краешек кровати, как правило, тогда, когда Ирли ещё спит, но пора вставать. И по-настоящему с материнской ноткой в голосе пробуждает тёплым прикосновением к его рукам, в которых всегда находится его мишка. Пусть он слегка потрёпанный и где-то немного испачкан, но это пока единственный друг и защитник, которому Ирли доверяет всего себя.

– Боюсь…, – чуть слышно прошептал паренёк.

– Кого, Ирли? Здесь нет никакой опасности, посмотри вокруг, – спокойно отвечаю и взглядом показываю по сторонам.

– Она приходит и пугает меня…я мммаленький, маленький, ребёнок! Почему она этого не видит?

– Кто она, Ирли, я не понимаю?

Мальчик крепко прижал к своей груди мишку, глазами провёл по потолку в сторону окна, не поворачивая голову и произнёс:

– Бббабайка…, живввотик болит и тошнит чччасто…. Скажи, чтобы она так не делала!!! Позови фею! Позови фею!

– Кого позвать?

После своих слов хрупкий пацанёнок резко накрылся одеялом с головой, тем самым, спрятав себя и своего медведя от какой-то опасности, толи мнимой, толи настоящей. Мне не известно. Последующие мои попытки окликнуть малыша, ни к чему не привели. Он просто ушёл и спрятался в том месте, куда тропинка не приведёт ни одного взрослого. Там у каждого ребёнка есть свой защитник из мира игрушек, который не позволит обидеть своего друга, до тех пор, пока малыш в нем нуждается. Эта вселенная, построенная в атмосфере доброжелательности и любви родителей, готовых оказать помощь и поддержку в любом деле. А ребенок в свою очередь, посвятит радость своего достижения именно им, маме и папе. Ирли спрятался там, где статус «почемучки» только умиляет и формирует огромный спектр чувств и эмоций. И место это называется детством.

Мои размышления об этом ребёнке и о том, как недоверчивость и беспомощность могут загнать человека в глубочайшее одиночество, о том, что так пугает Ирли и заставляет прятаться его под одеялом, резко были нарушены громким и противным голосом, принадлежащий медсестре Ирине: «Быстро все по койкам! Кому сказано, отбой! Кого увижу бродящим по отделению, того сразу примотаю к кровати без суда и следствия. Ясно вам!?» Последние слова, судя по всему, были адресованы мне и пацанёнку. Её широко раскрытые тёмные глаза были вытаращены в нашу сторону и вполне убедительно настаивали на необходимости срочно засыпать. К тому же, время подошло к отбою, и мой сон не заставил себя долго ждать. Как обычно…

Рис.8 Жнец душ: 40 дней

Эпизод 8

В этот раз, мне не посчастливилось проснуться, как положено, по подъему. Я был вынужден отреагировать на громкие звуки и крики, доносящиеся со стороны коридора в районе входной двери. Из-за того, что все помещения изначально были возведены очень объемными и высота потолков составляла четыре метра, шум казался настолько громким, что в одной точке этого древнего здания махом собрался весь медперсонал, который находился на дежурстве в эту ночь. Стрелки на часах показывают 23:59 и такое чувство, что время остановилось, потому что, приглядевшись на секундную стрелку в темноте при свете луны, я не увидел её движения. Скорее всего, батарейки сели. Далее я обратил своё внимание в сторону «кипиша». Слабое освещение древних ламп на потолке дали моему мозгу представление о происходящем: два сотрудника, возрастом не старше тридцати лет, из какого-то отделения полиции, скрипя суставами и зубами, пытаются всеми силами удержать под руки, гораздо выше них, и, видимо, сильнее, мужчину лет шестидесяти. Выглядит он довольно внушительно: рост под два метра, отсутствие пивного живота, небольшая седоватая борода, на вспотевшей голове полный нечёсаный ужас из грязных волос.

– Откуда ты такой на нашу голову свалился? – спросила медсестра Ирина, и взглядом указала санитарам всечь ему без синяков. – За руки, за ноги тащите его на первый ряд на койку!

– Отпустите! Не трогайте меня, пи…асы! – брыкаясь, что есть мочи, вопил новый пациент. – Отпустите! Мне надо обратно в храм! Поставьте на ноги, суки! Только дайте до вас дотянуться и вам звезда на всё тело!

– Из храма поступил вызов, – начал рассказывать один из парней в прапорских погонах, пока санитары мотали буйного по рукам и ногам, – и на место прибыла наша группа. Заходим вовнутрь, а там этот буянит, лавками кидается, иконы скидывает. Говорит, что знает, как на самом деле выглядят святые, совсем иначе. Видимо, дурак, поэтому к вам привезли.

– Да, дурааак…,– тихо произнесла Ирина, пристально вглядываясь в пациента.– Как его называть? Я имею в виду фамилию?

– Казаков, – ответил прапорщик, – но пока мы сюда ехали, он требовал называть его Атаманом. Ну, вроде всё, мы поедем. Дальше сами и иконы уберите. Он на них кидается как умалишённый…, ну да, конечно. Всего хорошего!

– До свидания, – едва слышно промолвила Ирина.

– Я дам ему воды, – сказала только что, подошедшая от Атамана санитарочка Люба.

– Нет! – как отрезала, отреагировала Ирина, – ни в коем случае, а то вдруг стакан в тебя кинет, пусть валяется на привязи, как дворняга.

– Но, Ирина, так же нельзя! Он заболел и ему нужна наша помощь. У него кровь размазана по всему лицу, и его надо хотя бы умыть. Посмотри на него, на отёчность лица. Похоже, он сильно ударился где-то.

– Я сказала, не прикасайся к нему! Утром видно будет, что с ним делать. Пусть спит.

Разговор закончился, и они разошлись каждая по своим делам. Чуть позже Люба всё-таки умыла моего нового соседа, и его агрессия сошла на минималочку. Что заставило его войти в такой психоз, мне не известно. Лёжа на кровати, он не мог внятно объяснить, что с ним произошло. Видно, что его сознание нарушено и это не всё. Большого желания общаться со мной у него не было, но, зато очень даже хотел разговаривать с кем-то ещё…. С кем-то третьим, кого я не видел и не слышал. Его глаза были открыты и смотрели вперед. Тот третий, видимо пришёл с ним, потому что речь, произносимая из уст мужика, указывала на окончание разговора между двоими: «Я докажу, что могу держать слово. И что? Сделаю! Мы договорились?! Видимо договорились. Пусть она решает мои проблемы. Ливер не к чёрту. Я жить хочу! Будет ей, что она хочет». Тут мужчина с бородой проявил рассерженость и резко дёрнул правую, а затем левую руку, но вязки крепко фиксировали тело к постели, и на его лице проявилось смятение и недовольство. Неудачная попытка резким движением ноги сорвать привязи, только усилила раздражение и даже не ослабила хватку тряпок, а наоборот, стянула ещё сильнее и причинила заметную боль: «Эй, дефектная, ты где? Помоги отвязаться. Где опять зашкерилась? Слышишь, ущербная, помоги!» Но ответ от его собеседницы не последовал, и наступила очередь разочарования, которое на фоне ночной утомлённости и укола галоперидолом пресекли все попытки освободиться из вонючих тряпок.

Эпизод 9

Лёжа на кровати с закрытыми глазами, я ощущал движение тёмной ночи всем своим телом, а желание окунуться в объятия снов о доме только подталкивало меня к процессу засыпания, который, как мне кажется, затянулся. Провалявшись, какое то время без намёка на сон, я приоткрыл глаза с целью узнать время, которое держит меня во мраке ночи. Странно, но стрелки не поменяли своё расположение и по-прежнему стояли на отметке 23:59. Точно, батарейки сели! Намёка на рассвет, в окне за моей головой, так же не наблюдаю, но прекрасно вижу своего нового соседа. Слышу и чувствую каждый его всхлип и всхрап, намекающий на то, что, в отличие от меня, заснуть у него получилось. Не скажу, что сон крепкий и с красочными сновидениями, скорее наоборот, он спит поверхностно. Судя по внешнему беспокойству головы и мимике на лице, могу сделать вывод, что его мучают кошмары. В этот момент, Атаман резко открыл глаза. Они по-прежнему были погружены в сон и больше походили на мутную воду, в которой по центру располагались маленькие, ни на что не реагирующие зрачки. Медленно, и довольно осознанно, его волосатая голова стала поворачиваться в ту сторону, где моя душа уже мечется в поисках укромного и безопасного места в районе пятак. Завершив поворот на девяносто градусов, голова замерла на подушке и холодный пот, проявившийся в виде обильных капель на его лбу, стал стекать по лицу маленькими ручейками, попадая, в том числе и в глаз, который ну никак не реагировал на внешний раздражитель. «Здорова, братан. Как сам? Видел её?» – без каких либо эмоций выдавил из себя мужик с бородой. Мгновенно, его голова вернулась в прежнее положение на подушке и всё тело, даже не смотря на то, что оно привязано, стало хаотично лихорадить и трясти. Да так, что вязки стали утягивать его конечности до появления посинений и вздутия вен. Так называемый хомут, крепко фиксирующий его плечи к кровати, не выдержал прилагаемую силу великана и лопнул, разлетевшись в лоскуты направо и налево. Теперь ни что не мешало ему молниеносно принять сидячее положение, и, в состоянии бешеной лихорадочной тряски, продолжить тянуть свои конечности с целью освободиться от навязчивых привязей, которые хоть и старые, пропитанные мочой и кровью, но своё дело знают и еще не такое видели. Из уст стал доноситься громкий и противно-истеричный хриплый крик, который сочетаясь с грохотом, бьющихся об пол ножек кровати. Создавалось ощущение непереносимого страха. Его фонтанирующая озлобленность воспринимается мною, как своя собственная. Этакое чувство полного погружения в атмосферу происходящего. Его заветное желание и дикое нетерпение сорвать вязки приводит к тому, что натянутая ими кожа на конечностях, начинает сильно растягиваться. Уже заметны надрывы и лопины на перетёртых участках. Разгневанный и взбешённый Атаман, упавший спиною на своё адское ложе, уже не чувствовал и не замечал, как кожа на руках окончательно надорвалась и кисти уже не соединялись ею с предплечьями. Тёмно алая кровь постепенно пропитывает тканевые привязи, надёжно сдерживающие лихорадочно дёргающееся тело, в котором было столько ярости, что она заставляла лопатки уходить максимально назад, а поясницу сгибать дугой, приподнимая таз на десятки сантиметров от кровати. Озлобленное лицо с ярым оскалом, и по-прежнему раскрытыми на всю глазами, которые приобрели чёрный окрас и кровоточили от приобретённого дикого внутреннего давления, повернулось на меня. В одно мгновение его гнев и неудержимая злость ушли и мигом сменились на спокойное лицезрение потолочной тьмы, из которой, не торопясь, тянулась костлявая женская рука и, описывая круговые движения, замерла в воздухе над головою Атамана. Владелицу руки в кромешной темноте мне не видно, зато, чувствуется ледяной могильный холод и пар изо рта. Я заметил движение, начинающееся от локтя и направляющееся к кривым, земляного цвета, пальцам. Размеренно, обвивая кольцами руку, к лицу ползла мерзкая, но с ясным сознанием в единственном глазе, змея, которая по мере продвижения, нежно прикасалась своим раздвоенным розовым язычком к мерзкой гниющей коже. Затратив на свой неторопливый путь минуты две, змея проползла между растопыренными пальцами своей хозяйки, зацепилась за них хвостом и плавно опускаясь, повисла, покачиваясь в двадцати сантиметрах над беспокойным взглядом Атамана. «Я пришла за долгом…тссс…, тссс…, пора рааасплааачиииваться» – прошипела змея. Здравый рассудок вновь успел поселиться в теле привязанного человека, и явная агрессия сменилась на осознанную встревоженность и призрение к этой твари, которая по мере приближения, медленно приоткрывает свою гнилую пасть и засвечивает ядовитые клыки, демонстрируя свою готовность к поглощению тёплой крови на теле живого существа. Змея приблизилась и находится уже в непосредственной близости от человека, приготовившись впиться в плоть измождённого и обезвоженного Атамана. Как вдруг, неожиданно для меня, его правая рука, пропитавшая всё вокруг его же кровью, махом взметнулась и схватила ядовитую тварь за голову и так сжала, что глаз пресмыкающейся был готов выйти из орбиты. Атаман, глядя надменно в пасть змеи, произнёс: «Передай своей старшей сестре, что уговор в силе и не надо меня торопить. Я отдам, что обещал». После этих слов, давление в руке великана увеличилось многократно и холодное содержимое змеиной головы брызнуло в разные стороны, смешавшись с тёплой человеческой кровью. Ещё раз, посмотрев с призрением на обмякшее тело тварины, крепыш выкинул дохлую плоть в сторону костлявой руки наверху и спокойно произнёс: « Свали отсюда…, я устал». Утомлённый и обессиленный пациент больницы принял ровное положение на своём спальном месте и закрыл глаза. Я же, потрясённый увиденным, и, немного нервничая, кинул взгляд на часы, по-прежнему расположенные на той же стене. Точнее на секундную стрелку, которая не сдвинулась с мертвой точки и не заставила остальные стрелки встать в положение 24:00. Видимо, точно батарейки. С мыслями, что утро не заставит себя долго ждать, закрыл глаза и от огромной усталости провалился за секунды туда, откуда не достать даже при помощи пожарной лестницы – в сон.

Продолжить чтение