Рассказы: История Любви Дмитрия: Мистика или реальность
Глава 1. Встреча
Сегодня судьба, вчера мальчишник. Сижу и рассказываю эту историю пацанам. Итак, был зимний вечер. На улице мороз минус двадцать пять. Я ехал в электричке из Москвы в Голутвин. Декабрь, за окном мороз. Скоро католическое Рождество и Новый год с православным Рождеством и старым Новым годом. Вообще, кто придумал этот старый Новый год? Он появился после того, как КПСС прекратила своё существование. Значит, его придумали новые власти свободной России. Два Новых года, с ума можно сойти. Никто не празднует два Новых года. Новый, а затем старый. Позвольте спросить, сколько мы живём по-новому? Тринадцать дней, а потом всё по-старому. Россия – великая страна! Сказал классик. Великая-то она великая, а вот умна ли она? Можно на этот счёт поспорить. Ведь мы живём с 1991 года по-новому, а всё у нас по-старому. Жаль, что так и есть на самом деле. Новое – это хорошо забытое старое. Так стоило ли его менять, чтобы к нему же и вернуться?
Итак, электричка-экспресс Москва – Голутвин остановилась на станции Белоозёрская. Люди как люди, ничем не отличающие друг от друга, выходи́ли и входили в вагон. Я задумчиво сидел у окна и, глядя вдаль, о чём-то думал. Тут я услышал чей-то голос. Он спросил:
– Здесь свободно?
Я посмотрел на спрашиваемого и увидел молодую женщину лет тридцати.
– Да, – сказал я. – Свободно.
Женщина села рядом со мной. Сказала:
– Холод, жуть! – затем она вопросила: – Не правда ли?
Я ответил:
– В Москве потеплей.
– Вы из Москвы?
– Ага.
– Как там? – спросила женщина. – Я уже много лет не езжу в Москву.
– Почему?
– В Москве такая дороговизна, что, даже если получать миллион, его можно спустить за минуту.
– Да, – согласился я. – Москва – город-миллионер.
– А нам бедным там и делать нечего.
– Верно, – подтвердил я. – Все сейчас в пригород махнули.
– Вы тоже?
– А чем я хуже? Конечно, махнул.
Женщина слегка улыбнулась. Она не хотела ехать в одиночестве. Она и так была одинока. Родители бросили её при рождении, детство провела она в детдоме. Звали её…
– Знаете, – сказала женщина, – сегодня хороший день, и мне хотелось бы поговорить с Вами о нём.
Мужчина хотел что-то сказать, и только он открыл рот, как женщина сказала:
– Я вижу, что и Вы не прочь поговорить о нём, – затем она представилась:
– Кстати, меня зовут Раиса Эдуардовна, а Вас?
– Дмитрий, – мужчина так и не понял, почему эта женщина села именно к нему. Возможно, она была хищница, а возможно, просто он ей понравился. Ведь в экспрессе были ещё места. Места у окон, а она села к нему, и вот уже они в принципе познакомились.
Раиса Эдуардовна ответила:
– Очень приятно познакомиться.
– Мне тоже.
Прежде чем продолжить, я хочу рассказать о Дмитрии.
Дмитрий. Молодой человек лет сорока. Приятной внешности, худощав. В свои годы он выглядел гораздо моложе, и ему можно было по крайней мере дать лет тридцать, а то и меньше. В жизни он не был счастливым. Судьба от него давно отвернулась и оставила, полностью сделав его нищим. Но Дмитрий не унывал. Он шёл наперекор судьбе, к своей несбыточной мечте. Мечте, которой вряд ли суждено было когда-нибудь сбыться. За свою жизнь он любил только двух женщин; первая – его мать, а вторая – американская актриса, которая была старше его и никогда бы не приехала в Россию. А он хотел бы уехать в Америку, но он даже не знал английского языка и никогда бы не смог накопить деньги даже в один конец. Ведь в России хоть и говорят, что люди могут ехать за границу, это не так. Люди за границу никогда не попадут. Только её преступное сообщество, которое деньги гребёт лопатой и может себе позволить управлять страной из-за рубежа. Ведь власть – это есть финансовое вложение в экономику страны, а не так, её просто нет. Она вся в руках олигархов. Олигархов первого сословия, тех, кому позволили выжить в начале девяностых годов. И это не русские, поверьте.
Вернёмся к Раисе Эдуардовне и к Дмитрию и послушаем, о чём они ведут беседу меж собой. Итак…
– Я вот вчера была в Раменском, так всё прокляла, пока искала улицу Садовую, – затем она добавила с удивлением: – Ну никто не знает.
Дмитрий усмехнулся:
– Да уж, – в его голосе звучали нотки иронии. – Если сам не найдёшь что-либо, то другие и не подскажут, только посмеются и пошлют, если не в иную сторону, то куда дальше.
Раиса Эдуардовна осторожно поинтересовалась:
– Был печальный опыт?
– Да уж, – недовольно пробурил Дмитрий. – Ещё какой.
– Расскажите, – попросила Раиса Эдуардовна. – Что Вам стоит?
Дмитрий согласился:
– Было это лет пятнадцать назад, – начал он, как вдруг к ним подошёл контролёр и попросил у Раисы Эдуардовны билет. Проверив его валидатором, он пошёл дальше, а Дмитрий продолжил свой рассказ: – Я приехал в какой-то посёлок по делам и не знал, где находится какая из улиц. Такси не было, правда, их потом, как я узнал, вообще не было, а единственный автобус сломался. Я не знал, что мне делать и куда идти, – он, сделав паузу, продолжил: – Помню, что какой-то мальчишка шёл по улице и я был вынужден спросить у него дорогу. Он объяснил мне, по какой дороге идти, и в конце концов я забрёл в дремучий лес, – Дмитрий сделал паузу. – Сукин сын, мать твою, заставил переться. Чтоб ему пусто было, шутнику такому, – было видно, что Дмитрий был зол. Зол на мальчишку, а ещё больше на самого себя. Он так и не понял, как он купился на эту шутку? – затем он продолжил свой рассказ: – Хорошо, что близко деревня оказалась, и я каким-то образом вышел к ней.
Раиса Эдуардовна предположила:
– Бог помог.
– Да какой там бог, – кинул Дмитрий. – Я верю, что тогда мне помог лишь только случай, – затем он добавил: – В тот вечер на небе была полная луна и звёзды мерцали в ночи. Вот они-то и помогли мне, а бог тут совсем ни при чём.
Раиса Эдуардовна не согласилась:
– Вы неправы, Дмитрий, бог везде.
Дмитрий жестоко улыбнулся:
– Я поспорил бы на этот счёт, – затем он продолжил свой рассказ: – Значит так, – продолжал он. – Когда я пришёл в деревню, меня, как и полагается, встретила свора собак, – затем он уточнил: – И это были не просто собаки, а огромные псы непонятной породы с ярко-алыми глазами.
Женщина сказала:
– Мистика какая-то, – и затем добавила: – У собак не могут глаза быть ярко-алыми.
Дмитрий как будто отрезал:
– Только не у этих.
Раиса Эдуардовна вопросила:
– Они что, особенные?
– Не знаю, особенные они или нет, – ответил Дмитрий, – но то, что произошло дальше, – это из какой-то мистической истории.
Раиса Эдуардовна с интересом и настороженностью в голосе поинтересовалась:
– Что же это?
– Начнём с того, что я вышел из леса и попал на тропинку, ведущую в деревню, – продолжил Дмитрий свой рассказ. – На небе светила полная луна, и звёзды мерцали в ночи. Где-то вдали был слышен вой волков, и собаки побежали по дороге, сверкая ярко-алыми глазами, они остановились возле меня. Затем, обнюхав меня, они окружили меня и начали лаять, словно призывая кого-то. И вот из темноты показалась тень. Это была тень при луне, – пояснил Дмитрий. – Так называемая Лунная тень. Вскоре тень обрела свой облик. Я увидел женщину. Старуху в лохмотьях. Она была одета в старую блузку, какую-то грязную юбку. На ногах кирзовые сапоги. её голова была повязана каким-то старым платком, из которого были видны седые волосы. Её лицо было всё в морщинах. Руки сморщены, очевидно, от грязной работы. На пальцах росли необычайных размеров ногти, которые выглядели настолько уродливо, что можно было сказать, что они уже зачерствели оттого, что их никогда не стригли. Теперь что касается её лица. Не сказать о нём ничего – это, конечно, было б милосерднее, если сказать о нём хоть что-то. Если не считать, что оно было всё в глубочайших морщинах, то ещё на правом глазу был виден белый нарост во весь глаз. По-научному «глаукома». Она закрывала не то что зрачок, а весь её правый глаз, на веке которого ещё в придачу святился громаднейший фурункул, и на веке была громаднейшая закрывающая весь глаз бородавка. Второй её глаз не был такой ужасный, и хотя он тоже не был идеальным, но всё же он мог различать достаточно хорошо то, что он видел перед собой. Различать ту информацию, которую он воспринимал. Те образы, которые он видел не очень отчётливо. Нос старухи был длинный, с горбинкой, словно у орла. Его конец напоминал свиное рыло, а ноздри были как у хрюшки: две маленькие точки. Тут Вадим Николаевич увидел в её левой руке какой-то узелок, а в другой руке – старую клюку. Не зная, что и сказать, он ужаснулся. Ещё никогда в жизни Раиса Эдуардовна не видела такую старуху. Старуху словно из сказки, где есть Кощей, Баба-яга, Кикимора, Леший, Водяной. И их антиподы – Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович – защитники земли Русской. Герои русских сказок.
Раиса Эдуардовна, выслушав описание старухи, улыбнувшись, сказала:
– Эта какая-то Баба-яга из народных сказок.
– Возможно, и так, – согласился Дмитрий. – Но мне кажется, что эта старуха была что ни на есть колдуньей.
– Колдуньей, – усмехнулась Раиса Эдуардовна. – Скорей, ведьмой.
– Тогда я не знал, кто она такая, – продолжил свой рассказ Дмитрий. – Мне тогда показалось, что я увидел злую ведьму из сказки Вильгельма Гауфа «Карлик Нос».
Раиса Эдуардовна с чисто женским любопытством поинтересовалась:
– Вы любите сказки?
На что Дмитрий ответил:
– Сказки любят все. Жаль, что с возрастом детские сказки становятся реальной жизнью, а не наоборот.
– Вы совершенно правы, – согласилась Раиса Эдуардовна с Дмитрием. – Жизнь – это не сказка, и прожить её – не поле перейти.
– Так оно и есть, – согласился Дмитрий и продолжил свой рассказ: – Когда я увидел эту женщину, я чуть-чуть, признаюсь, вздрогнул, – затем добавил: – Согласитесь, не каждый раз увидишь что-то подобное.
– Я с Вами совершенно согласна, не каждый раз можно такое увидеть, – затем она добавила: – Подумаешь, дрожь берёт.
– Итак, – продолжал свой рассказ Дмитрий. – Вы спросите, что было дальше? – он, сделав паузу, сказал: – Дрожь берёт, – он перевёл дух. – Женщина монотонным тоном, похожим на шипение змеи, спросила: – Кто здесь? – Дмитрий, снова сделав паузу, продолжил: – Я тихо, словно шёпотом, ответил: – Я, – женщина спросила: – Кто я? – не зная, что сказать в ответ, я растерянно произнёс: – Я заблудился, – сказал я, не зная, что сказать ещё, – затем он добавил: – Я был растерян и не мог собрать мысли в едино. Я тогда не знал, что это за место? Я сказал: – Я приехал из города и не знаю, куда попал, – женщина спросила: – Кого Вы здесь ищете? – я ответил: – Марью, – затем добавил: – У меня для неё плохие новости, – старуха поинтересовалась: – Марья, эта которая Мщэртц? – затем ответила: – Её дом на окраине деревни, – затем она показала на дорогу. – Идите по этой дороге, она выведет к хате Марьи, – затем она сказала: – Но Вы прогуляетесь зря. В доме никого нет, – я спросил: – А где она? – Я не знаю, – ответила женщина. Затем она добавила: – Я только оттуда, и дом пуст, – я спросил: – Вы не знаете, где она? – затем добавил: – У меня срочное дело.
Тут Дмитрия прервала Раиса Эдуардовна. Она заявила:
– Стоп, хватит, – затем сказала. – Будьте естественней, не говорите так, как будто бы Вы никогда не рассказывали истории. Слушать – уши вянут, – затем она попросила: – Будьте естественным. Она, я. Это так понятно. Говорите лучше самую суть, – попросила она, а не я и не она.
Дмитрий ответил:
– Хорошо, – затем заверил: – Постараюсь, – затем он продолжил свой рассказ.
И чтобы снова не возвращаться к местоимениям «я» и «она», я продолжу писать эту историю в том смысловом контексте, в котором всё происходящее дальше будет написано в том порядке, если бы Дмитрий был там.
Итак, начнём.
– Этот дом давно пуст, – сказала старуха. – Хозяева давно переехали.
– Переехали? Куда?
– На кладбище.
– Как на кладбище? – удивился я. – Этого не может быть! – тупо переваривал я сказанное этой женщиной. – Не позже, как три дня назад, я имел с ними разговор, и они приглашали меня к себе погостить.
– А Вы кем им приходитесь?
– Я знаю Марью, – ответил Дмитрий и добавил: – Я учился с ней в одном классе.
Старуха поинтересовалась:
– Как Вас зовут?
– Дмитрий, а Вас?
Старуха представилась:
– Пелагея, – затем она сказала: – Мой дом находится в лесу, если не боитесь, то можете переночевать у меня.
– Я согласился, – он сделал паузу, затем продолжил: – Она привела меня к себе домой. Правда, это не было похоже на дом, скорее всего, этот дом выглядел как дом. Он сбыл бревенчатым. И не просто бревенчатым, а бревенчатым с большой буквы этого слова. Мало того, что он был построен более ста лет тому назад, к тому же он был выложен из брёвен целого дерева. Он был построен в два этажа, но можно было сказать, что он был сделан в пятиэтажный дом. Это, по сути, был целый замок. Деревянный замок, в котором проживала Пелагея. Мы вошли внутрь. Внутри он состоял из одной комнаты и кухни. Печь, на которой спала Пелагея. У стены стоял огромный сундук, и висевшие на стене часы с кукушкой прокуковали полночь. Окна были маленькие. На них висели закреплённые на веревке шторы. Света не было, и поэтому на столе, стоявшем у окна, стояла керосиновая лампа. В общем, деревенская жизнь – это деревенская жизнь, и ничего более. Войдя в хату, Дмитрий осмотрелся. Он ещё никогда не видел таких домов, и тем более не был внутри. Как уже было написано, на столе стояла лампа, и тихо её пламя мерцало в ночи. Пелагея попросила меня открыть окно, и, когда я это сделал, я услышал тишину.
– Да, – подтвердил он, – это была самая что ни на есть тишина. Та тишина, которую мы хотим услышать и никогда не слышим, потому что мы разучились слушать тишину.
Раиса Эдуардовна заметила:
– Да Вы романтик.
– Романтик не романтик, а тишину слушать мы разучились, – затем он сказал: – Посмотрите на мир, все куда-то спешат, боятся потерять что-либо, – затем он сделал вывод: – Отсюда стресс, а стресс – это лишь одна тревога и забота, чтобы его снять, – затем он сказал: – Снимая стресс стрессом, человек становится панически нестабильным, и, в конце концов, в лучшем случае, он лечится у невролога, а если нет, то в больнице, – он сделал паузу и добавил: – Согласитесь же, я прав?
Раиса Эдуардовна сразу же согласилась с Дмитрием. Она знала, что Дмитрий прав. Стресс – это худшее, что может представить себе человек. Стресс убивает, а не вдохновляет на подвиги и покойную, безмятежную жизнь.
– Знаете, – сказала она, – порой и мне кажется, что я бегу и бегу по дороге жизни, не могу остановиться. Вокруг меня одни проблемы, а тишины нигде нет.
– Люди разучились слушать, – сказал Дмитрий. – Я их не обвиняю и не могу обвинить в этом. Все люди подстраиваются под быстротечность жизненного пути, а не жизнь под людей, – затем он продолжил: – В доме старухе было тихо и покойно. На улице была тишь. Я слышал пение птиц и шум ветвей деревьев. Тихо и спокойно было вокруг. Старуха Пелагея спросила:
– Тишь – это прекрасно, не правда ли?
– Да, – тихо ответил я. – Здесь покойно.
Старуха Пелагея подошла к печке и сказала:
– Я сегодня сварила пшённую кашу, будете ужинать?
– Не откажусь, – я встал со стула и подошёл к печке, у которой стояла старуха Пелагея, и…
– Давайте договоримся, – перебила рассказ Дмитрия Раиса Эдуардовна и недовольно бросила: – Что Вы старуха и старуха, обидно, ей-богу, – затем она продолжила: – Я же не говорю, что старый мужик – старик, а старуха – баба.
Пристыженный своим невежеством Дмитрий насупился и продолжил:
… – и поинтересовался: – Вам помочь?
Пелагея посмотрела мне в глаза и сказала:
– Дрова принеси, они там, во дворе, у сарая.
– Я вышел из дома и, пройдя во двор, прошёл к стоя́щему неподалеку сараю. Около двери лежали три или четыре полена дров. Я взял их и пошёл обратно в дом. В какой-то миг я услышал вой из глубины лесной чащи. Я остановился и осмотрелся вокруг, – он сделал паузу и признался: – Я вздрогнул. Мне стало жутко. Жутко не по себе. По всему телу пробежала дрожь. И вдруг я увидел в глубине лесной чащи чьи-то алые глаза, – затем он пояснил: – Те самые глаза, которые я видел у собак, которые я видел на дороге перед тем, как я увидел ста… – затем он поправился и сказал: – Пелагею, – затем он продолжил: – Они смотрели на меня, словно изучая меня, – затем он продолжил: – Моё тело остолбенело, и я даже не мог пошевелить ни одним мускулом, – затем он продолжил: – Мы смотрели друг на друга и не шевелились. Что это было? Это я не знаю, – затем он сказал: – Я знаю только одно: этот взгляд был жутким, – он сделал паузу и затем продолжил: – Я не знаю, сколько мы смотрели б друг на друга, если бы ни голос Пелагеи. Она позвала меня по имени: – Дмитрий, Вы где? – я на секунду отвлёкся от алых глаз, и, когда я посмотрел в ту сторону, уже их не было. После чего я облегчённо вздохнул и пошёл к дому. Идя к дому, я чувствовал на себе чей-то незримый взгляд. Подойдя к дому, я спросил Пелагею, есть ли в лесу волки или какие-либо иные животные, у которых есть алые глаза.
Пелагея спросила:
– Вы видели эти глаза?
Я пожал плечами и сказал:
– Я сам не знаю, что я видел, а что нет.
– Возможно, Вы видели то, чего не было?
Я снова огляделся, и мне стало снова жутко. Я знал, что у меня никогда не было таких ощущений, но всё же я знал это ощущение. Оно было мне знакомо. Я не мог вспомнить, где я первый раз ощутил это чувство. Чувство жуткости и страха перед… – Дмитрий сделал паузу, а затем продолжил: – Перед чем-то неизбежным. Я не знал, что ожидало меня там. Я посмотрел на Пелагею и увидел в её взгляде что-то непонятное, что-то мистическое. Словно предвещало что-то мистически-непонятное. Пелагея вдруг сказала:
– Ко мне приехала моя внучка, – она сделала однозначную паузу и добавила: – Я хочу, чтобы Вы с ней познакомились.
Глава 2. В гостях
Итак, Дмитрий вошёл в дом Пелагеи. Прошёл к печи и, сложив дрова у топки, вошёл в комнату. Когда он вошёл в комнату, он увидел сидящую за столом маленькую девочку. У неё были красивые длинные распущенные волосы. Глаза, словно угольки, маленький аккуратный нос. Продолговатое лицо. На вид ей было около девяти-десяти лет, но в отличие от девочек её возраста у неё уже сформировалась полноценная грудь и она носила бюстгальтер.
Дмитрий увидел девочку и поздоровался с ней. Та поздоровалась в ответ и представилась:
– Меня зовут Алиса.
– Дмитрий, – ответил мужчина, чувствуя себя почему-то неловко.
Алиса предложила сесть за стол, а Пелагея, растопив печь, стала варить ужин.
Алиса спросила:
– Как Вы здесь оказались?
Дмитрий посмотрел в окно и ответил:
– Я приехал по делам, и какой-то мальчишка сказал мне, как добраться в пункт назначения. Шутник. Так я и оказался в этом лесу, – затем он добавил: – Если бы не Ваша бабушка, то я и не знаю, что было бы со мной.
– Да, – согласилась Алиса, – у нас тут по-своему гиблые места, – она, сделав паузу, добавила: – Кто в наш лес попадёт, сгинет вовек.
В эту самую секунду, словно слыша, о чём толкуют двое сидящие за столом у окна, Пелагея сказала:
– Не такой уж гиблый у нас лес, – она сделала паузу. – К нам забредают те, кто теряется в… – тут она сделала паузу, а затем добавила: – В суете мирских дел.
Дмитрий удивлённо поинтересовался:
– О чём это Вы говорите?
– Так, – небрежно бросила Пелагея, – пожалуй, ни о чём.
– И всё-таки?
– Всё-таки, – на секунду задумалась Пелагея. – В этом месте покой и тишина, – затем она сказала: – Многие смертные хотели бы попасть сюда, но не каждому это дано.
Дмитрий, слушал Пелагею до конца, но, впрочем, вовсе не понимал её. Что означали в действительности эти слова? Покой и тишина. Помните: «ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ». Может быть, это и был сон? Покойный и безмятежный сон. Так, может быть, всё, что происходило сейчас с Дмитрием, – это сон? Сон, и более ничего. По этому поводу много вопросов, и ещё больше ответов. Но всё же? Для начала давайте разберёмся, что есть сон? Сон – это единственная наша ипостась в отдыхе и перемещение нашего сознания в иную реальность путём перехода нашего сознания по ту сторону само́й реальности и осознание его личностью.
Что такое сон человека?
Сон представляет собой пассивный отдых организма и является важной составляющей здоровья человека. Здоровый сон считается залогом успеха в карьере, учёбе и в жизни. Он способствует переработке и хранению информации, облегчает закрепление изученного материала и реализует подсознательные модели ожидаемых событий. Кроме того, во время сна вырабатывается ряд важных гормонов, идёт регенерация тканей, восполняются физические силы.
В физиологическом отношении сон является условием для восстановления жизненных сил и запаса энергии в организме человека. В психологическом плане сон – это приостановление реагирования человека на окружающий мир посредством восприятия и действия.
Итак, если сон представляет собой пассивный отдых организма и является важной составляющей здоровья человека, а гипноз – это вре́менное состояние, характеризующееся резкой фокусировкой внимания и высокой подверженностью внушению; состояние гипноза вызывается воздействием гипнотизёра. Гипноз – это состояние высокой степени фокусировки внимания, в котором человек очень подвержен внушению. В состоянии бодрствования мозг наполнен разными мыслями, а под гипнозом человек способен очень глубоко сосредоточиться на какой-то одной мысли или ощущении. Где абреакция – это психоаналитический термин, обозначающий переживание заново, чтобы очистить его от эмоциональных излишеств, – своего рода катарсис. Иногда это метод осознания вытесненных травматических событий, а транс – это повышенное нервное возбуждение, помрачение сознания при гипнозе, экстазе и тому подобное. Отсюда возникает вопрос: а не загипнотизировал ли мальчик Дмитрия? И всё, что с ним сейчас происходит, – это на самом деле или лишь всё это ему только кажется. Что, если это только сон и ничего более. Ведь невозможно увидеть то или иное, где есть что-то потустороннее или неземное, это возможно только во сне или в гипнотическом трансе, в который ввели Дмитрия каким-то способом. Мне же кажется, что Дмитрий не спал. Он бодрствовал, и это было жутко.
Дмитрий поинтересовался:
– Что Вы имеете в виду? – затем он предположил: – Я сплю? Я под гипнозом? Я в трансе? Или всё вместе.
Пелагея села за стол и сказала:
– Это здесь ни при чём.
– А что при чём?
Пелагея сказала:
– Только то, во что мы верим, – ответила Пелагея. – В то, что человек хочет получить от жизни, во что попасть, – затем она добавила: – А человек всегда хочет попасть в сказку, – затем она добавила: – Неважно, верит они в них или нет, – затем она пояснила: – Важно то, что наше подсознание верит в несбыточную сказку детской мечты.
Дмитрий спросил:
– И Вы этому способствуете?
Алиса ответила:
– А Вы как думаете?
Дмитрий, Пелагея и Алиса сидели за столом и о чём-то вели беседу. После того как Дмитрий понял, что это всё же не сон, он ничуть не испугался. Дело в том, что он верил в судьбу, и сейчас, когда он оказался здесь, он понимал, что ничто не происходит понапрасну. На всё есть какая-то причина. Вот и сейчас причина найдётся. Ведь не зря он оказался здесь, в этом мире. Вообще, считал он, всё в этом мире не происходит, потому что так происходит на самом деле. Ведь всё в этом мире подчинено законам времени и его временно́го пространства. Дмитрий подумал: «Что, если это и есть сдвиг во времени, в его временно́м пространстве. Ведь время и временно́е пространство – две разные составляющие единого времени – его относительности». Две составляющие этого фактора и были неотъемлемыми составляющими двух временны́х точек: точки времени и точки временно́го пространства.
Так что же Дмитрий? Почему он попал в этот лес, где его уже поджидали Пелагея и Алиса? Что они хотели? Что хотели дать или взять у Дмитрия? Почему мальчик отправил его к ним? Этого Дмитрий не знал.
Тут Алиса поинтересовалась:
– Скажите, если у Вас было желание, которое невозможно было осуществить, Вы нашли бы способ его хотя бы приблизить к минимальной цели?
Дмитрий на секунду задумался. Он подумал почему-то, что это проверка.
– Я много хочу, – сказал он, – но мои все желания не сбудутся никогда, – затем он махнул. – Что толку желать, если знаешь наверняка, что эти мечты лишь останутся мечтами, – затем он добавил: – А фантазии тут совсем ни при чём, – он сделал паузу и спросил: – Ведь это не фантазия, а реальность. Я там, где есть, и нигде более, – затем он снова сделал паузу и горько добавил: – Но почему я здесь, не знаю.
Пелагея спросила:
– Вам у нас не нравится?
Дмитрий посмотрел на Пелагею. В его глазах читалась грусть. Он сказал:
– Нравится, – признался Дмитрий. – У Вас тут покойно.
– Тогда в чём же дело?
Тут неожиданно для самого себя Дмитрий признался:
– Я просто устал. Устал от этой бесконечной лжи правительства. Устал от безразличия. Устал… впрочем, если человек устанет, то слова усталости вряд ли можно подобрать. Человек если устаёт, то устаёт ото всего разом или не устаёт вовсе.
– Всё верно, – согласилась Пелагея. – Если человек устаёт, то он устаёт ото всего, – затем она пояснила: – А устать ото всего, это значит устать от само́й жизни в целом, – затем она спросила Дмитрия: – Скажите, а Вы устали от жизни?
– Нет, – однозначно обескураженный этим вопросом, ответил Дмитрий. – Не устал.
– Вот видите, – ответила Пелагея. – Значит, Вы не устали. А говорите, устали от жизни, – затем она заключила: – Человек не может устать от жизни, если не устал от… – тут много ответов на этот вопрос, единственный правильный на него ответ – это… – бесконечной войны между собой и окружающим Вас миром. Мы стремимся изменить мир к лучшему, и земля этому способствует, – затем она тяжело вздохнула и грустно добавила: – Жаль, что люди хотят изменить мир, думая иначе, чем сама земля, Вы, люди, просто уничтожаете её. Уничтожаете своими войнами и политическими распрями.
Тут Дмитрий предположил:
– Вы что-то от меня хотите?
– Да, – призналась Пелагея. – Хотим.
– Что?
– Мы хотим, чтобы Вы донесли до людей то, что они понять не в состоянии.
– Что же это такое?
– Слово, – сказала Пелагея. – Слово о том, как надо жить и что делать.
Дмитрий заметил:
– Я же не Иисус Христос.
– Разве только Иисус Христос проповедовал в мире? – подметила Пелагея. – Пророк Мухаммед, Будда и многие другие люди, включая апостолов церкви.
– Но я – не они.
Пелагея ответила:
– Многие люди считали себя заурядными личностями, а потом из них получались хорошие правители и диктаторы.
– У многих из них была цель в жизни, – ответил Дмитрий. – А моя цель несбыточна.
– А если это не так, – сказала Пелагея, – и Ваша цель близка, как никогда. Стоит только руку протянуть.
Дмитрий не понял:
– О чём это Вы толкуете?
– Я говорю о том, что каждый человек может себе позволить самые что ни на есть несбыточные мечты воплотить в реальность.
– Я не понимаю.
– А по-моему, понимаете, – ответила Пелагея. – Ведь что есть жизнь? Жизнь – это ненаписанная книга, которую пишет сам человек, – она, сделав паузу, предложила: – Пишите книги. Фантазируйте. И Ваши несбыточные мечты лягут в основу какой-либо истории чьей-либо жизни.
Дмитрий уточнил:
– Вы предлагаете мне стать писателем?
– А что? – раздался непринуждённый голос Алисы. – Вы воплотите свои мечты в жизнь романа и научите людей беречь мир.
– Соглашайтесь, Дмитрий, – уговаривала его Пелагея. – Это то, для чего Вы здесь, – сказала она и пояснила: – В этом мире.
Дмитрий задумался. Он понимал, что это предложение – единственный для него выход из сложившейся ситуации. Он был не так богат, можно сказать, даже беден, и это предложение Пелагеи и Алисы, возможно, обогатит его. Обогатит, а люди наконец поймут, что они делают не так в своей жизни. Что им надо изменить. Но это были лишь фантазии. Дело в том…
Дмитрий признался:
– Я никогда не держал в своих руках перо, – конечно, он солгал. Дмитрий много раз держал в своих руках перо, проблема была лишь в том, что он никогда не писал.
Пелагея сказала:
– Если Вы согласитесь, то мы Вам поможем.
– Поможете? – вопросил Дмитрий. – Но как?
– Мы воплотим Ваши мечты в жизнь.
– Я не понимаю. Какие мечты?
Алиса ответила:
– Вы хотите то, что несбыточно. Я Вас понимаю, и мы готовы воплотить Ваши желания в жизнь, – она сделала паузу и продолжила: – Вы спросите, как это возможно? Я отвечу. Мы дадим Вам историю. Историю из жизни, – пояснила она. – История, которая могла бы произойти с любым человеком, – затем она сказала: – Посмотрите в окно. Что Вы в нём видите?
Дмитрий посмотрел в окно и увидел сидящий вдали чей-то силуэт. Лунный свет освещал место, на котором сидела девочка, и можно было разглядеть, что девочка сидела не на стуле, а в какой-то инвалидной коляске. А на ногах у неё было наброшено тёплое одеяло. К ней подошел какой-то человек и посмотрел вдаль, в ту сторону, где находился дом Пелагеи.
Тут Дмитрий представил, что это он стоит возле неё. Он видит эту девочку, сидящую в коляске инвалида. Вдруг он неожиданно ощутил, что это всё в какой-то мере происходит с ним. Что я являюсь участником этой истории, и этот мужчина, то есть тень от него, есть не кто иной, как я. Я рассказчик этой истории или один из её героев. Итак, я вдруг услышал чей-то голос. Чей-то женский голос. Голос этой молодой женщины или девушки. Она, словно телепатически, сказала: «Как-то раз я была в городе. Моя инвалидная коляска стояла возле какой-то реки. Вряд ли можно было сказать, что эта река была наподобие Москвы-реки. Это, конечно, не так. За городом, недалеко от деревни, где я жила, протекала река. Не знаю, было написано об этом ранее, но что не напишешь? Итак, с этого момента и начинается моя история. История, которую я записала в своём дневнике и рассказала в моих письмах и E-mail. Итак, начнём.
Итак, с чего же начать? Впрочем, начну с того, что ко мне, когда я находилась у какой-то речки, ко мне подошёл какой-то молодой человек и, представившись как Павел, спросил разрешения побыть со мной. Я сказала, что меня зовут Марья, и внимательно посмотрела на Павла. Павел был красив. Он не был силен физически, но был чертовски привлекателен. Правда, у него был один физический недостаток. Он был слеп на один глаз. Он рассказал мне, что он потерял глаз, когда ему было семь или восемь лет. Он рассказал мне, что однажды в школе, во время продлённого дня он играл с ручкой и случайно выколол себе глаз. Да уж, не повезло так не повезло. – Эта история произошла на самом деле, много-много лет тому назад, – затем Павел поинтересовался, как такое произошло, что я потеряла ноги. Я рассказала ему свою историю. Рассказала, как по глупости, цепляясь за электричку и проехав на её крыше, можно получить травмы, которые порой остаются на всю жизнь и которые уже никак не исправишь.
Павел посочувствовал мне и сказал, что ошибки не исправить, если они уже совершены. Да, он прав. Некоторые ошибки нельзя исправить, как бы мы этого ни хотели. Одни ошибки исправлять поздно, а другие просто невозможно. Так или иначе, человек совершает за свою жизнь массу ошибок, и многие из них не исправить.
Павел со мной согласился. Он, как никто, знал, что ошибки, или, как он выражался, оплошности, не исправить.
Глава 3. Мечты сбываются
На следующий день мы встретились на том же месте. В руках у него был букет цветов – только что сломанные с дерева ветки белой сирени. Когда я поинтересовалась, почему белые, он ответил, что я, как эти цветы, чистая и непорочная. Я рассмеялась. Такой комплемент мне никто и никогда не говорил. Он пригласил меня к себе в гости, и я почему-то согласилась. Я не знала, почему я согласилась. Понравился ли он мне или нет? Этого я не знаю. Очевидно, в нём меня привлёк его физический недостаток. Он, так же как и я, был инвалидом. Кто поймёт инвалида, если не сам инвалид.
Тут Алиса сказала:
– Вы слышали сейчас начало истории и её продолжение. Вы сейчас видите девочку, у которой нет ног, – она сделала долгую тяжёлую паузу, затем продолжила: – Мы знаем эту историю. Эту девочку. Она одна из многих прочих, потерявших ноги.
Затем Пелагея попросила:
– Расскажите эту историю. Она грустна и бесчеловечна.
Алиса добавила:
– В мире много таких, как она, таких судеб. Напишите об этом и многом ином, – затем она добавила: – Вы спасёте много жизней, написав эту историю.
Дмитрий отвечал:
– Написать-то тяжело, ещё тяжелее издать эту книгу, – затем он спросил: – Где я на это деньги возьму?
Пелагея отвечала:
– Всё в этом мире порой идёт не так, как нам бы хотелось, а порой мы не ожидаем от жизни то, что она нам преподносит, – затем она сказала: – Надо надеяться лишь на то, что когда-нибудь наши желания воплотятся в жизнь.
– И сколько ждать?
– Порой вечность, а порой и ждать-то не приходится.
Алиса добавила:
– Человеческие желания порой безумны. Они просто невыполнимы для тех, кто их загадывает.
– О чём это Вы? – не понимал Дмитрий. И, как бы оправдывая самого себя, добавил: – Мои желания не безумно выполнимы.
– Разве?
– Разумеется.
– А любовь к той, с кем Вы никогда не встретитесь?
Дмитрий понял, о чём говорит Алиса. Она знала наверняка, решил он, что несбыточные мечты так и остаются несбыточными мечтами. Хотя они и не такие несбыточные. Но всё же порой они несбыточно-жестоки. Жестоки и бессердечны порой. Дмитрий отвечал:
– Это жестоко.
– Я бы могла Ваши мечты претворить в жизнь.
Тут Дмитрий чуть ли не взмолился. Он в отчаянии, что было у него мочи, выкрикнул:
– Но как?
Алиса отвечала:
– Я могу стать ей.
Обескураженный Дмитрий не понимал, что это? Шутка? Жестокая шутка ребёнка, или она не шутит. Но, согласитесь, это безумие. Безумие, что маленькая девочка могла бы заменить женщину, которая её старше на много лет, и та годилась бы той в матери.
– Стать? – Дмитрий подумал, что ослышался. – Это что, не шутка?
Алиса спокойно ответила:
– Это не шутка, – затем она пояснила: – Для кого-то я могу воплотить их потаённые желания, а для кого-то стать их проклятьем, – она, сделав паузу, добавила: – В этом мире это возможно.
Дмитрий задумался: «Этот мир. Что значит, этот мир? Мир параллельной вселенной или мир в мире планеты земля? Что есть мир без вселенной и вселенная без мира? Ничего. Одно не может сосуществовать без иного, – затем он задумался. – Так где же я? – не понимал он. – Что это за мир? И мир ли вообще? А может быть, я уже умер?» С такими мыслями он пришёл к выводу, что он сошёл с ума.
Алиса, словно читая мысли Дмитрия, поспешила сказать:
– Вы не сумасшедший, и мы реальны.
Пелагея добавила:
– Мы те, кто есть на самом деле, и никто более.
Дмитрий, ничего не понимая, вопросил:
– Так кто же Вы такие?
Автор: – В самом деле, кто же такие Пелагея и Алиса? Никто не может с уверенностью ответить на этот вопрос. Алиса – это безумие, а Пелагея – это простая ведьма. Но что есть ведьмины безумия вместе взятые? Лишь только сущность человека. Его хотения и жажда власти. Ведь безумие власти – поём мы песни, а ведьмы их сочиняют. Вот и Дмитрий попал в сети своего безумия, и ведьма была ему в подмогу. Так что же Дмитрий? Он безумен или нет? В мечтаньях безумия человеческие воплощаются в жизнь, и ведовство нам помогает. Мы сходим с ума от своих мечтаний. Тогда и появляется безумие. Хотя безумие разное. Одно есть гениальность, а второе – это сумасшествие. Есть третье безумие, и оно страшней всего. Это безумство праздной жизни. Вертеп её и непосильная кладь. В совокупности этих составляющих появляются Алиса и Пелагея. Они могут появиться в любом из нас и остаться с нами навечно. Единственный способ этого не допустить – это контролировать свои желания, свои мысли.
Дмитрий контролировал их, но его желание было так велико, что в какой-то момент он не сдержался, и его желание овладело им. Он понимал, что это невозможно, и всё-таки, увидеть ту, которую любишь, было для него сейчас его бичом и спасением. Он понимал, что если это произойдёт, то это всё равно будет нереально. И он сказал:
– Я знаю, что это нереально, и всё же пусть… – тут он прервал свою мысль, и на секунду он ощутил, что чей-то взгляд нежно смотрит на него. Он медленно обернулся и – о господи! Это она. Та самая женщина, американская актриса. Та самая, которую он хотел увидеть. Увидеть, поговорить с ней. Жаль, что он не знал английского языка. Но почему не знал? Знал. Он понял это, когда первый раз увидел её. В эту самую секунду он готов был воспарить от счастья. Жаль, что у него не было крыльев. Хотя почему нет? Стоя перед ней, он чувствовал, что его тело воспарило в небо. Да, оно где-то там, наверху, за облаками. И она вместе с ним.
Дмитрий подумал: «Я знаю, что это не по-настоящему. Что она – это Вы, Алиса. Пусть будет так. Я вижу Вас, и для счастья мне это вполне достаточно, – затем он сделал паузу в рассуждениях, затем продолжил: – Я знаю, что это лишь мои мечты. Мечты – воплощение Алисы в моё сознание. Пусть так. Я согласен».
В этот момент женщина на английском языке спросила:
– Кто такая Алиса?
Дмитрий так же на английском языке отвечал:
– Алиса та, кто нас приблизил друг к другу.
– Что? Не поняла. О ком Вы говорите?
Дмитрий тотчас же ответил:
– А Вы не Алиса?
Женщина отвечала:
– Я вообще не понимаю, о ком Вы говорите? – затем она вопросила саму себя: – Очевидно, я сплю, и всё это мне только снится, – она посмотрела на Дмитрия и тотчас сказала: – Я Вас знаю, – затем она добавила: – Вы снились мне.
– Снился? – удивился Дмитрий. Затем он переспросил. – Я Вам снился?
– Да, – недоумённо ответила женщина. – Вы мне снились, – затем она сказала: – Да, это Вы, – точно сказала, убедившись в том, что она сказала, утверждала женщина. Затем она вопросила: – Как Вас зовут? – затем она ответила сама на свой вопрос: – Дмитрий. Вы говорили мне во сне, – она сделала паузу и, внимательно посмотрев на Дмитрия, спросила:
– А Вы видели меня во сне?
– Я? – нерешительно сказал Дмитрий, сжимая плечи. – Наверное, нет.
– Тогда как же? – не понимала женщина. – Я видела Вас во сне и, очевидно, это тоже сон, а Вы меня видите только сейчас.
Дмитрий признался:
– Я увидел Вас в кино, – затем он пояснил: – В роли… сериале… – затем он добавил: – Тогда я в Вас влюбился.
На что женщина вопросила:
– Может быть, Вы влюбились не в меня, а в мою героиню?
– Нет, – однозначно ответил Дмитрий и однозначно добавил. – В Вас.
Женщина была польщена услышанным. Дело в том, что ей ещё никто и никогда не признавался в любви таким образом. Всё было. И письма от поклонников, и цветы, и многое иное. Но чтобы так? Этого не было вовсе.
– Я Вас понимаю, – ответила женщина. – Каждый мужчина может влюбиться в любую женщину, – затем она с сожалением добавила: – Жаль, что большинство из них влюбляются не в меня, а в моих героинь.
– Мне сразу же понравились Вы, – однозначно ответил Дмитрий. – Вы мне сразу понравились, – снова сказал он. – Понравились, а потом я в Вас влюбился.
Женщина понимала, что Дмитрий говорит правду. Впрочем, это было видно по его лицу. Ведь говорят – лицо не обманешь. А она была ещё и знаменитой актрисой американского кинематографа. Она сказала:
– Я вижу, Вы говорите правду, – затем она добавила: – Вы действительно меня любите, и я Вам за это признательна, – затем она сказала: – Я хочу подарить Вам этот тихий и безмятежный вечер. Смотрите, – сказала она, – вы видите этот корабль? Корабль, в котором есть хорошая кухня, в которой можно отужинать, – она ласково посмотрела на Дмитрия и попросила: – Пообедайте со мной, – и добавила: – Пожалуйста.
Дмитрий, конечно, согласился.
Итак, Дмитрий по трапу зашёл на корабль. Это скорее был не совсем корабль, а лишь то, что называлось плавучим рестораном. Он был двухпалубный, и на обоих палубах расположился роскошный ресторан.
Полумрак и тишина вокруг. Всё спокойно, покойно вокруг. Светило на ночном небосклоне ночное светило. Бабушка-луна улыбалась учтиво. Она будто говорила:
ЛУНА: – Добро пожаловать на ужин. Здесь покой и тишина вокруг. Здесь никто не помешает Вам. Покой и тишина, умиротворение. Садитесь, дорогие гости, за стол и трапезничайте на здоровье. Все горести оставьте там, а здесь веселитесь всласть и отдыхайте, гости дорогие.
Мерцали звёзды, говоря:
ЗВЕЗДЫ: – Добро пожаловать сюда. Ночные гости города. Вы будете довольны.
Покой и тишина вокруг. Часы снова двенадцать бьют ударов ночи. Корабль ожил. Все гости сели за столы, женщина и Дмитрий тоже. Вот официант подошёл к столу – он меню принёс. Подал меню он гостям и поинтересовался:
– Что будете заказывать?
Женщина посмотрела меню и заказала.
– Лобстеров, грибы в сметане, суп «Минестроне», гаспаччо. Жаркое, стейк. Тёплый салат с лососем. И Ким-Лорен по-Амьенски, – затем она спросила Дмитрия: – А Вы что будете? И, видя удивлённое лицо Дмитрия, она поняла, что заказ она сделала самопроизвольно только для себя. Она пригласила Дмитрия на ужин, значит, он первый должен был заказать или она должна была заказать сразу двоим.
Дмитрий сделал глотательное движение. Дело в том, что он был голоден, а заказ женщины разыграл у него аппетит до чёртиков. К тому же он не знал, кто за всё это заплатит.
Женщина сказала официанту.
– Всё это по два блюда, – и добавила: – Пожалуйста.
Официант взял меню и ушёл выполнять заказ.
Дмитрий недоумённо сказал:
– Это дорого, – затем он спросил. – Кто за всё это будет платить?
Женщина успокоила Дмитрия.
– Не беспокойтесь об этом, я угощаю.
В разных странах в ресторанах расплачиваются каждый по-своему. В России за всё платит мужчина. В Европе каждый платит за себя. Вы спросите, почему так? На этот вопрос есть только один ответ. Привычка, чувство достоинства. В России мужчина платит за всех, потому что он по своему принципу идиот. А в Европе каждый платит за себя. Вы спросите почему? Да потому что каждый себя уважает и никогда не позволит заплатить за него кому-то. Так что можно заключить следующее из вышеизложенного. Российские женщины не имеют к себе ни чувства достоинства, ни уважения. Им просто накуриться и напиться, а потом пойти вразнос. Самоуважение на нуле. Что уж говорить об остальном. А ещё будущие матери. Позор.
– Нет, – ответил Дмитрий. – Я не привык, чтобы за меня кто-то платил.
Женщина легонько улыбнулась.
– Позвольте сегодня сделать исключение, – она сделала паузу, затем попросила: – Позвольте мне сегодня показать Вам мой мир, – затем она добавила: – На этом корабле всё бесплатно, – затем она пояснила: – Здесь нет такого понятия, как денежные средства.
– Тогда что же?
– Здесь есть такие понятия, как покой и тишина. Эта и есть плата за ужин. Смотрите, – продолжала она. – Как красиво, неправда ли?
Дмитрий посмотрел на реку и увидел, что корабль плывёт. Вокруг тишина. Пахло лесом. На небе звёзды мерцали, и улыбалась, освещая дорогу по водной глади, бабушка-луна. Покой и тишина вокруг. Душа отдыхает от мирских забот. Два официанта принесли заказ, сделанный женщиной, и, поставив его на стол, ушли. Приятного аппетита.
Глава 4. Женщина и мужчина
Итак, приятного аппетита, Дмитрий. Вот и сбылось Ваше желание. Мечта, которая преследовала Вас с тех самых пор, как он увидел эту девушку. Что теперь Дмитрий? Что дальше? Сумеет ли он удержать свою мечту в своих руках или отпустит её, как упускал её до сих пор. Впрочем, упускал – это всё же сказано пафосно. В конце концов, Дмитрий мог только мечтать об этой встрече. Надеяться, что она когда-нибудь произойдёт. Но он знал, что это лишь только мечты. Мечты, которые никогда не сбудутся, и надеяться на обратное было бы глупо. И вот теперь, когда он встретил её – любовь всей своей жизни, он был готов говорить с ней. Открыть ей свои чувства. Но как? Как любой мужчина, он не мог найти нужных слов, чтобы начать этот разговор. И, понимая это, женщина сказала:
– Мне скучно, – намекнула она. Затем попросила: – Расскажите о себе.
Дмитрий тяжело вздохнул. Ему было нечего рассказывать о себе. Да и что рассказывать звезде американской киноиндустрии. Она, наверное, всё слышала не раз, и не на сцене также.
– Вы не можете мне ничего сказать, – сказала женщина. – Я Вас понимаю, – затем она подсказала: – Знаете, забудьте о том, что я актриса, и говорите со мной обычно, как с женщиной, а не как со знаменитостью.
Мужчина тяжело вздохнул. Он ответил:
– Это не так уж просто, – затем он сказал: – Я вижу перед собой женщину, но и знаменитость также. И это мне…
Женщина его перебила, сказав:
– Забудьте об этом и расслабьтесь. В конце концов, посмотрите вокруг, я думаю, Вы никогда не были так покойны, как сейчас, – затем она добавила: – Успокойте своё сердце, сгармонируйте его с самим собой. Отбросьте всё, что Вам мешает начать разговор, и, как Вы это сделаете, Вы почувствуете, что Вам будет легко начать этот разговор, – затем она добавила: – Поверьте мне, я видела мужчин, много в своей жизни, которые, увидев женщин, не могли с ними заговорить. Когда же они определятся, с чего начать разговор, они начинают его с одной фразы, будто оправдываясь: «Извините, мы, случайно, незнакомы?» Женщина усмехнулась. Её рассмешило слово «незнакомы». Ведь уместнее было слово «знакомы», а не «незнакомы».
Мужчина усмехнулся. Он понимал, что имела в виду женщина, и это ему было толчком начать хоть какую-то беседу. Он сказал:
– Порой мы говорим на русском языке, – затем он подчеркнул, – да и вообще на всех языках мира так, что не понимаем друг друга, хотя так очевидно, что многие языки схожи друг с другом.
– Я знаю английский и испанский языки, и, поверьте мне, они не так схожи меж собой, как могло бы показаться, – затем она добавила: – Разве только отдельные слова в разных языках схожи по своему произношению и правописанию, – затем она утвердила: – И только.
Дмитрий грустно ответил:
– Люди строили храм и возвели его до небес, – затем он добавил: – Но бог посчитал это за то, что они не любят бога, а хотят сравняться с ним. Тогда он проклял этот храм и людей в определённом смысле этого слова. Затем он просто разобщил их, сделав свой народ многоязычным.
Женщина спросила:
– Вы считаете, что этого он делать не смел?
– Неважно, что я считаю, о чём думаю, – сказал он. – Важно только то, что это произошло, – затем он сказал: – Разве плохо было бы, если люди общались на одном, универсальном языке.
– Такие языки существуют, – ответила женщина и привела пример. – Это язык живописи, музыки и, наконец, универсальный язык в мире – это эсперанто. Я уж не говорю о языке жестов.
– Но люди не говорят на эсперанто, – заметил Дмитрий. Затем подчеркнул: – Так же как и на латыни, – затем он сказал: – Оба языка мертвы. На них мало кто общается, а учат и того меньше, – затем он сказал: – Эсперанто – язык, созданный в Польше варшавским лингвистом и окулистом Лазарем Людвигом Марковичем Заменгофом в 1887 году. Так что он не так стар по сравнению с латынью, которая появилась приблизительно в VI веке до нашей эры. И всё равно, – продолжал он, – он исчез, – затем он предположил: – Так может быть, латынь – это и есть первый язык человечества, который был забыт?
Женщина согласилась:
– Это вполне возможно, хотя и недоказуемо.
– Точно, – согласился Дмитрий и однозначно подчеркнул: – Недоказуемо.
Женщина спросила:
– Что Вы любите?
– В каком смысле?
– Музыку, литературу, живопись? – затем она удивлённо вопросила. – А может быть, Вы любите что-то иное?
Дмитрий спросил:
– А Вы что любите?
– А что?
– Хотелось бы не выглядеть идиотом, – признался он. – Если мы будем говорить о чём-то своем, что…
Женщина поняла, что имеет в виду Дмитрий. Она сама не раз в жизни слушала чей-то бред, делая вид, что она его понимает. Сейчас же она этого не хотела. Она хотела не притворяться, что понимает собеседника, а действительно понимать его. И она предложила несколько тем на выбор:
– Что выбираете? Литературу, музыку или живопись?
Дмитрий, на секунду задумавшись, ответил:
– О живописи.
– Вы любите живопись? – заинтересованно спросила женщина. – А в каком направлении?
– Я люблю абстракционизм, – сказал Дмитрий, – а также жанр человеческой натуры, то есть портреты, а также натюрморты.
Женщина уточнила:
– Вы любите портреты людей обнажённой натуры или просто портреты?
Дмитрий однозначно ответил:
– Портреты, – затем он добавил: – Но если портрет обнажённой натуры маслом, века так семнадцатого-восемнадцатого, то я и на них посмотрю, – затем он добавил: – Я люблю всё прекрасное: картины в каком бы то ни было его представлении, портреты и всё.
Женщина пояснила:
– Я просто хотела узнать, – поспешила сказать женщина. – Какие портреты Вам больше по нраву, – затем она поинтересовалась: – Какой портретист Вам нравится больше других?
– Эмиль Огюст Ублен. Emile Auguste Hublin, 1830–1891, Франция.
Женщина поинтересовалась:
– А что в его картинах Вам нравится?
– На мой взгляд, – ответил Дмитрий, – в них изображена чистота человека. Его горе, печали и радости. Они написаны без прикрас и без того непонятного художества, которое есть сейчас.
– Что Вы имеете в виду?
– Раньше художники писали портреты людей только маслом, и люди выглядели на самих портретах как люди, а сейчас пишут картины чёрт-те чем, – затем он, сделав однозначную паузу, утвердил: – Нет, картина должна быть маслом, а не акварелью.
Выслушав Дмитрия, женщина поняла, что имел в виду он. Действительно, нынешние художники не пишут маслом, это слишком дорого. Они просто лепят, штампуют картины, как конвейер, а чем? Это для них всё равно. Надо только продать, и всё. А об искусстве можно забыть.
Вообще, что делает художник? Художник всегда пишет чувства людей, их радости и страдания. Их превосходство над другими – их беспомощность.
Сейчас же этого нет. Есть только копии картин на продажу, а новых нет.
Женщина поинтересовалась:
– Вы считаете, что художественное искусство искоренило себя?
– Нет, – возразил Дмитрий. – Оно себя искореняет, – затем он сказал: – Осталась только живопись, а чувства искренности нет. Да и откуда ему взяться? – продолжал Дмитрий. – Сейчас все строится на деньгах, – продолжал он, а раньше художники были искренние.
Женщина добавила:
– Искренние, потому что голодные.
– Возможно, – согласился Дмитрий. – Но, мне кажется, что тогда всё же люди были иные, чем сейчас. У них были иные ценности, чем сейчас.
Женщина тяжело вздохнула:
– Возможно, Вы и правы, – затем она поинтересовалась. – Скажите, а какая картина этого художника Вам нравится больше всего?
– Мне нравится портрет Кароль Дюран, написанный Огюстом Убленом в 1890 году, за год до его смерти.
– А что в этом портрете Вам нравится?
– Простота и в то же время загадочность само́й Кароль Дюран, – затем он подчеркнул: – Её чистота и женственность. Затем он поинтересовался: – А Вам какие художники по душе?
Женщина, недолго думая, ответила.
– Хосе де Рибера.
– Кто? – Дмитрий подумал, что ослышался, затем спросил: – Вам нравится испанское искусство?
– Я люблю произведения испанских классиков жанра приключения, и, когда я смотрю на картины испанских художников, я представляю себя героиней какой-нибудь написанной на холсте её истории.
Дмитрий поинтересовался:
– А почему именно Рибера, а не, скажем, Караваджо? – затем он вспомнил: – Хотя Караваджо итальянец, – затем он продолжал: – И всё равно, почему Рибера? А не Хуан Грис, Висенте Лоренс Портанье или Хуан Пандоха де ла Крус?
Женщина пожала плечами:
– Не знаю, – сказала она. – Нравится, и всё.
– А какая картина Вам нравится этого живописца? – спросил Дмитрий и напомнил: – Я Вам уже сказал, теперь Вы.
Женщина нахмурилась. Ей не понравилось, что ей напоминали о том, что она знала и без других. Но всё же Дмитрий был прав. Теперь её очередь рассказать о своей картине.
– Мне нравится картина «Святая Инесса и ангел, укрывающей её одеялом», – затем она добавила: – Как видите, не автопортрет.
Дмитрий не знал, что это за картина. Но её название звучало однозначно. Дмитрий осторожно поинтересовался:
– Что именно Вам нравится в этой картине?
Женщина спросила:
– А Вы её видели?
Дмитрий признался:
– Только на фото.
– А автопортрет Кароль Дюран?
Дмитрий вынужден был признаться:
– Тоже.
Женщина сказала:
– Я видела эти картины живьём. И поверьте мне на слово, смотреть вживую и на фото или в интернете – совсем не одно и то же.
– Я это знаю.
Затем Женщина продолжила:
– Вы спрашивали, что мне нравится в этой картине? – женщина на секунду задумалась, затем сказала: – В этой картине мне нравится простота написанного. Женщина просто смиренно просит о чём-то, наверное, о защите и смирении своей души. А ангел, словно понимая её, защищает её от невзгод и печалей, – затем она добавила: – Нам – женщинам – этого порой так не хватает!
Дмитрий спросил:
– Чего?
Женщина ответила:
– Понимания, – затем она добавила: – Жаль, что Вы, мужчины, этого не понимаете.
– Не понимаем что?
– Что хотят женщины.
Дмитрий предположил:
– Любви?
– Это во-вторых, – ответила однозначно женщина. Затем спросила: – А во-первых?
Дмитрий однозначно сказал:
– Понимания. Вам – женщинам – не хватает понимания. Вы считаете, что Вас никто не понимает, и, извините меня за прямоту, Вас это бесит.
Женщина тотчас же возразила:
– Да не бесимся мы, – обиделась женщина, но не показала виду. – Нам просто порой обидно, что мужчины с нашим мнением не считаются. Хотя если всё бы было иначе, то, может быть, многих ошибок в жизни мужчины могли избежать.
Дмитрий тихо согласился:
– Возможно, Вы и правы, – затем он на секунду задумался и добавил: – А возможно, и нет.
Женщина вопросила:
– Что Вы имеете в виду?
– Если бы мужчины подчинялись женщинам беспрекословно, то их и мужчинами не назовёшь.
– Верно, – согласилась женщина. – Мужчинами не назовёшь, – потом она добавила: – Они подкаблучники, – затем она поинтересовалась: – А Вы подкаблучник или нет?
Мужчина на секунду задумался. Он сам не знал, кто он. Подкаблучник или нет. Он считал, что подкаблучник – это человек, который ходит под каблуком своей жены, подчиняется ей во всём. Он был не таков. Или просто считал, что он не такой. И Дмитрий ответил так:
– Я не люблю, когда мне приказывают.
– То есть? Вы считаете себя подкаблучником или нет?
– Нет, – однозначно заявил он. – Таковым я себя не считаю и никогда не считал.
Женщина предположила:
– Наверное, Вы так считаете потому, что никогда не были женаты, – затем она попросила ответить на вопрос: – Скажите правду, вообще, у Вас был кто-либо?
Дмитрий признался:
– Нет, не было.
На секунду задумавшись, женщина внимательно посмотрела на Дмитрия оценивающим взглядом и, приступив к очередной порции блюд, спросила:
– Скажите, какие женщины Вам нравятся?
Дмитрий удивлённо посмотрел на женщину.
– В каком смысле? – не понял он и уточнил: – Что Вы имеете в виду?
Женщина пояснила:
– Некоторые мужчины любят недалеких женщин, а некоторые нет, – затем она спросила: – А Вы каких любите женщин?
Дмитрий однозначно ответил:
– Я ненавижу человеческую глупость, от неё много бед, – затем он добавил. – Я также ненавижу выёбистых людей, особенно тех, кто считает себя слишком умным, а на самом деле их ум не стоит и ломаного гроша.
Женщина спросила:
– А меня к какой категории Вы относите?
Дмитрий честно ответил:
– Я не отношу Вас к тем или другим женщинам в целом. Я считаю, что Вы умная женщина.
Женщина была польщена:
– Обоснуйте.
– Если бы это было не так, – сказал он, – то мы бы сидели здесь и болтали бы ни о чём. А нет, – продолжал он, – мы разговариваем.
Женщина осторожно спросила:
– И что, разговариваем?
– За всё то время, пока мы говорим, – продолжал Дмитрий, – я ничего так и не узнал о Вас, – затем он добавил: – А Вы обо мне много, – он сделал паузу и тихо, и однозначно добавил: – Разве это не признак женского ума – узнать о собеседнике всё, притом ничего не рассказав о себе.
Женщине было приятно, что её так оценили. Да, признаться, она сама предполагала, что Дмитрий скажет что-то подобное. Проведя с ним несколько часов, она немножко поняла его. Поняла, что он действительно влюблён. Влюблён в неё. Ведь, согласитесь, что не каждый мужчина расскажет о себе всё женщине, не будучи уверенным, что та оценит его искренность.
– Спасибо за искренность, – сказала женщина. – Немногие мужчины готовы сказать правду женщине. Все хотят приврать, а не то и солгать.
Дмитрий заявил:
– Я не такой.
– Я знаю, – сказала женщина, смотря на мужчину ласково-нежным взглядом. – Вы совсем иной. Не такой, как большинство моих поклонников. Поклонники. Только и жаждут продать поскорее, подороже. Для них мы лишь товар и больше ничего.
Дмитрий ответил:
– Не сто́ит ругать их. Все зарабатывают как могут.
Женщина неожиданно спросила:
– А Вы? Вы бы заработали на мне и на таких, как я? – затем она потребовала ответа: – Отвечайте, да или нет?
– Вас – нет, – честно ответил Дмитрий. – Других – не знаю.
Женщина, проанализировав сказанное, тотчас ответила:
– Спасибо за искренность.
Тем временем Дмитрий посмотрел на проплывающий мимо него берег. Темно, на небе светила луна. Мерцали звёзды. Всё стихло вокруг, и вдруг где-то вдали, воспарили в небо стаи птиц и где-то вдали дятел стучит по стволу дерева, и кукушка прокуковала раз.
Женщина посмотрела вдаль и сказала:
– Час ночи.
– Да, – тихо ответил Дмитрий. – Время бежит, оно скоротечно, – он посмотрел на сидящую напротив него женщину и сказал: – Только что была полночь, а уже час прошёл, – затем он сказал: – Я так о Вас ничего и не узнал, а Вы обо мне многое.
Женщина отвечала:
– Не горюйте, – утешала она его. – Мы ещё увидимся.
– Когда?
– Скоро, – ответила женщина. – Я всегда буду в Вашем сердце, оно всегда с Вами, а значит, и я тоже.
К ним подошел официант и, обратившись к женщине, сказал:
– Вам пора.
Дмитрий вопрошал:
– Вы уже уходите?
– Мне пора, – ответила женщина и повторила: – Мне пора.
– Останьтесь, – умолял Дмитрий. – Останьтесь ещё на час.
– Не могу, – ответила женщина. – Это не в моей власти.
– В чьей же?
– В разнице часовых поясов между полушариями, – отвечала женщина. – Когда мы спим – нам снятся сны. Комы бодрствуем – нет, – затем она сказала: – В Америке уже утро, там, где я живу, и мне пора просыпаться.
Дмитрий спросил:
– Мы ещё увидимся?
– Не знаю, – затем она добавила: – Мне бы хотелось познакомиться с Вами не во сне.
– И мне.
– До встречи
– До скорой встречи.
– Я хотела бы что-то подарить Вам на память.
К ним подошёл фотограф:
– Снимок подарите, – сказал он и добавил: – И автограф.
Дмитрий женщине сказал:
– Я хотел бы иметь Вашу фотокарточку, носить её с собой.
Женщина отвечала:
– Хорошо.
Фотограф сделал фото их обоих и по отдельности. А так как это был необычный фотоаппарат, то снимки появились мгновенно. Каждый из них поставил свой автограф на задней стороне фотокарточек, затем обменялись ими.
Женщина сказала:
– Теперь пора.
Плавучий ресторан причалил к берегу, и подали трап. Женщина вышла на берег и, помахав рукой Дмитрию, сказала: – Пора просыпаться, – затем она выкрикнула: – Проснитесь! Проснитесь! – затем она исчезла. Растворилась в воздухе, словно её не было вовсе, оставив Дмитрия на плавучем ресторане.
Дмитрий вернулся к столу и, тяжело вздохнув, подумал: «Почему она сказала проснись? – затем он подумал, что он ослышался и подумал: – Жаль, что это лишь только сон, – он снова тяжело вздохнул и, посмотрев на берег, подумал снова: – Алиса». И здесь он почувствовал, как кто-то или что-то трясёт его за плечи, и откуда-то раздаётся крик: – Проснитесь, проснитесь, проснитесь!