Уснувшие в Нацукаши
«Нацукаши (яп.) – счастливые
воспоминания из прошлого
без ощущения тоски и сожаления о том,
что больше вам не удастся этого
повторить или испытать снова…»
Азуми стояла на перроне. Как она здесь оказалась? Девочка огляделась. Где мама? Доктор Тамура? Господин Момо?
Холодный свет отражался от металлических стен и пола. По коже Азуми побежали мурашки. Длинные чёрные волосы легко колыхались, подчиняемые подземным потокам воздуха.
– Какое странное место, – проговорила Азуми.
Платформа, на которой она стояла, была необычайно узкой. Азуми притронулась к холодному металлическому покрытию стены – та была сплошной. Азуми огляделась в поисках выхода, но не обнаружила его. Она почувствовала прилив страха. Впереди виднелось углубление, где располагались рельсы. Поколебавшись немного, Азуми направилась туда. Подойдя к самому краю платформы, она осторожно, чтобы не упасть, вытянула шею и тут же коротко вздохнула. Вместо путей там чернела пропасть. Девочка отшатнулась и сделала шаг назад. Она была сильно напугана. И сейчас с ней не было Господина Момо, чтобы защитить её. По щекам побежали слёзы. Азуми принялась громко плакать.
– Эй, не реви! – послышался требовательный шёпот.
Азуми вздрогнула и затем огляделась. Рядом по-прежнему никого не было.
– Кто…кто здесь? – проскулила девочка.
– Тихо, говорю! – Голос принадлежал ребёнку. – Она услышит.
– Кто?.. Где я? Где мама?
– Скоро узнаешь. Я за стеной, на соседней платформе. – Голос казался ближе, словно говорящий прижался к стене с той стороны.
Азуми подошла к плотной стене и приложила ухо к холодному металлу.
– Кто ты?
– Неважно. Тебе нужно убираться отсюда. Как и мне. Я смогла сбежать, но… – В голосе послышались нотки отчаяния. – Я здесь уже целую вечность. За это время не проехало ни единого поезда. Я просто не знаю, что мне делать!
– Где мы? Что это за станция?
– Ты! – оживился голос. – Может быть, ты как-то сможешь мне помочь!
– Я? – удивилась Азуми.
– У меня есть кое-что. Подожди-ка. Ой!..
Послышался низкий гул. Стены и пол задрожали, и Азуми едва удержалась на ногах. Гул становился всё громче, раскатываясь по стенам звуковой волной.
– Что это? – закричала Азуми.
– Нет! Она услышала! Теперь она придёт за мной!
– Подожди! – Азуми ударила ладонями по металлической стене. – О ком ты говоришь? Что происходит?
– Я же говорила тебе не шуметь! О, нет. Она уже здесь! – Голос перешёл на крик. – Нет! Прошу вас, Госпожа Юкико! Не трогайте меня!
Звуковая волна сбила Азуми с ног. Она откатилась к краю платформы, едва не угодив в разверзнутую внизу чёрную пропасть. Девочка быстро отползла подальше от края.
– Что происходит? – шептала она. Слёзы бежали по её щекам, тело била дрожь. – Мама, Господин Момо!
Гул становился всё громче. Это было невыносимо! Азуми отчётливо слышала, как что-то большое и зловещее неумолимо приближалось. Она посмотрела через плечо в непроглядную тьму чрева тоннеля. Густая чернота была словно живой. Она колыхалась, подчиняемая звуковым раскатам кошмарного гула. Внезапно гул прекратился. Азуми почувствовала прилив лёгкости, словно невидимые клещи наконец отпустили её голову. Она села и дрожащими руками вытерла слёзы. Темнота смотрела на неё в этот раз самыми настоящими глазами. Азуми с ужасом различила два жёлтых огонька, горящих в черноте тоннеля. Её горло сдавили холодные пальцы страха, когда из темноты стала выплывать белая костяная морда чудовища. Голова имела форму лошадиного черепа – гигантского, удлинённого. В пустых глазницах горели жёлтые огоньки. Азуми закричала и попятилась к стене. Чудище ещё чуть высунулось из тоннеля; пасть раскрылась, продемонстрировав длинные зубы, напоминающие мощные жернова. Между двух зубов Азуми разглядела лоскут жёлтой ткани, пестрящий красными пятнышками. Это кровь?
Чудище почти наполовину высунулось из тоннеля. Азуми одновременно с удивлением и ужасом обнаружила, что это был поезд! Настоящий поезд с головой в виде гигантского лошадиного черепа, плывущий по чёрной пустоте вместо рельс.
Поезд, скрипя и громыхая, поехал вперёд. Вагон, к которому крепилась голова, был старым и весь покрыт ржавчиной. Он словно с трудом помещался в узком проёме. Протискивался, выжигая искры и сдирая и без того обшарпанную краску с боков головного вагона. Открытые челюсти впереди хищно раскачивались.
Азуми в ужасе вжалась в стену. Ей некуда было бежать. Когда поезд был уже близко, он внезапно с грохотом остановился. Из пасти чудища высунулся розовый язык, похожий на желейного червяка. По языку бежала слюна. Тягучие капли срывались вниз, исчезая в чёрной бездне. Азуми завизжала от страха, когда голова монстра стала вытягиваться. Открытые челюсти с плотным языком зависли прямо над ней. Азуми почувствовала давление в голове. Она продолжала кричать, чувствуя, как желейный язык стягивает её голову, а затем и тело. Она кричала, пока не почувствовала, как её глаза из-за давления полезли из орбит. Образ парящих в свете солнечных лучей мыльных пузырей всплыл в её сознании. Они скользили по воздуху, устремляясь вверх. Воздушные и невесомые. Какие-то из них лопались. Точно так же как лопнули её глаза. Как два мыльных пузыря.
Азуми открыла глаза. Это был сон. Чудовищный и такой реальный. Её щёки чесались от высыхающих слёз. Глаза пощипывало.
– Мама? – тихо позвала Азуми.
Женщина, дремавшая в кресле рядом, встрепенулась.
– Азуми, ты проснулась?
Она потёрла глаза и придвинула кресло ближе к больничной койке дочери.
– Ты что, плакала? – Женщина обеспокоенно посмотрела на Азуми, затем её руки метнулись к прикроватному столику. Негнущимися пальцами она вытащила пару влажных салфеток из большой пачки и принялась аккуратно вытирать лицо дочери.
– Мне приснился дурной сон, – слабо проговорила Азуми.
– О, моя девочка.
Женщина наклонилась к дочери и поцеловала её в лоб. Затем она нагнулась перед собой и зашуршала пакетом.
– Папа привёз тебе кое-что.
– Моти? – Усталые глаза Азуми слабо загорелись.
Мама виновато посмотрела на дочь.
– Нет, милая. Ты должна соблюдать прописанную доктором Тамурой диету. К сожалению, моти в неё не входят.
Азуми поникла:
– Жаль. Я обожаю моти.
– Возможно, доктор Тамура всё же разрешит тебе съесть немного. – Женщина улыбнулась и затем прошептала: – Я скажу папе, чтобы привёз завтра пару пирожных.
Она заговорщицки подмигнула дочери, затем вновь наклонилась к пакету.
– Думаю, это подбодрит тебя.
Лицо Азуми осветила улыбка.
– Господин Момо!
Мать положила рядом с Азуми её любимого плюшевого мишку.
– Он по тебе страшно скучал. – Мама наклонилась к Азуми и конспиративно прошептала: – Хоть доктор Тамура и не одобряет наличие больших игрушек в палатах, я думаю, что Господин Момо всё же сможет остаться.
– Но ведь Господин Момо – мой друг, а не просто игрушка, – слабо запротестовала Азуми. Она повернула голову и посмотрела на улыбающееся лицо медведя.
– Я знаю, дорогая. – Мама улыбнулась. – Именно он уговорил папу привезти его к тебе. Ты ведь знаешь, что Господин Момо любит тебя, а ещё он может быть весьма настойчив в своих просьбах.
– Знаю, – прошелестела Азуми. – Мне не так страшно, когда Господин Момо со мной.
Лицо женщины дёрнулось. Она быстро совладала с собой, растянув губы в вымученной улыбке.
Дверь с тихим скрипом открылась. В палату вошёл пожилой мужчина среднего роста. Женщина тут же вскочила с кресла и поклонилась.
– Доброе утро, доктор Тамура.
– Доброе утро, госпожа Саито. – Доктор легко поклонился. – Я думаю, что не ошибусь, предположив, что вы так и не уходили. – Он скользнул взглядом по лежащей в кровати девочке, потом снова посмотрел на женщину. – Пришли результаты анализов.
Женщина коротко вздохнула. Её губы зашептали:
– Прошу вас, доктор Тамура, скажите…
– Госпожа Саито, почему бы нам не обсудить всё за дверью? Я не хочу лишний раз беспокоить Азуми.
– Конечно, доктор.
Женщина бросила тревожный взгляд на Азуми, после чего посеменила за доктором. Дверь за ними закрылась с тихим стуком. Азуми смотрела пустым взглядом в потолок. Она не видела лица доктора Тамуры и её матери в маленьком окошке двери. Она не видела, как доктор Тамура, сверившись с бумагами, которые он держал в руке, наморщил лоб и коротко сказал что-то. Она не видела, как побледнела мама. Как она покачнулась, неустойчивая на своих, вдруг ставших ватных ногах. И как доктор Тамура твёрдо обнял её за плечи. Нет, не видела. Она не видела стеклянные глаза матери, смотрящие на свою дочь через окошко мертвенно-голубой двери палаты. Всего этого Азуми не видела, но ей этого и не нужно было. Она знала, что умирает.
– Позаботься о маме, Господин Момо, – прошептала Азуми и закрыла глаза. Теперь это его забота. Господин Момо со всем разберётся. А она устала вести эту изнурительную борьбу за жизнь. Борьбу, в которой она с самого начала была проигравшей.
***
Когда Азуми открыла глаза, то обнаружила себя стоящей в вагоне поезда. Одна её рука сжимала металлический поручень, другая – прижимала к груди Господина Момо. Где она? Азуми огляделась. Вагон был пустым. Его стены, пол и даже сидения были сделаны из тусклого металла, от которого веяло неприятным холодом. Азуми посмотрела в окно перед собой и не увидела там ничего, кроме металлической пустоты.
Поезд мягко остановился. Двери бесшумно разъехались, позволяя девочке выйти. Азуми в нерешительности застыла. Она посмотрела вниз и увидела чернеющую под поездом пустоту. Что если она оступится? Девочка испугано сглотнула подступивший к горлу комок. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла голову. На платформе стоял высокий парень лет двенадцати. Он был одет в тёмно-зелёную спортивную куртку и узкие джинсы. У него были чёрные, чуть отросшие волосы и глубокие тёмно-карие глаза. Парень смотрел на неё без какого-либо выражения.
– Здравствуйте, – поздоровалась Азуми.
Парень не ответил. Азуми вновь посмотрела на пустоту, зияющую под брюхом поезда. Она нерешительно подвинула левую ступню чуть вперёд. Лёгкие потоки воздуха коснулись её лица. Подняв глаза, она от неожиданности вздохнула. Парень стоял прямо перед ней. Не сказав ни слова, он протянул ей руку. Азуми, поколебавшись, положила свою ладонь в его и затем легко спрыгнула на платформу. Двери со скрежетом закрылись. Азуми обернулась на звук. Она увидела ржавые, обшарпанные бока вагона. Поезд, скрипя и громыхая, покатился вперёд по призрачным рельсам в густую тьму тоннеля, где и растворился. Азуми снова повернулась к парню.
– Спасибо, – проговорила она и тут же осеклась. Загадочный парень исчез. Азуми сильнее прижала к груди Господина Момо. Пока он с ней, ничего страшного не случится.
Она медленно пошла вперёд. Холодный металл, который она уже успела возненавидеть, покрывал всё: стены, перрон, высокие колонны. Всё вокруг было мертво. Внезапно до неё донёсся звук голосов. Азуми увидела широкую арку впереди. Она ускорила шаг. Ей хотелось поскорее увидеть хоть кого-то живого. Эта мёртвая пустота вокруг была невыносима.
Азуми перешла на бег, и тут же её левая ступня подогнулась, и девочка упала на холодный пол. Она поморщилась и потёрла ушибленный подбородок. Господин Момо лежал рядом. Азуми потянулась к нему, как вдруг медведь взмыл в воздух.
– Ты что, с неба свалилась?
Азуми подняла голову. Перед ней стояла девочка её возраста – десяти или одиннадцати лет. Её каштановые волосы были собраны в небрежные косички, из которых воинственно торчали нахальные волоски, а неровно подстриженная густая чёлка нависала прямо над большими карими глазами. Половину лица девочки уродовал шрам от ожога – бледно бордовый, грубый. Девочка была одета в синий кардиган и клетчатую юбку, едва закрывавшую худые колени. В руках она держала Господина Момо.
Азуми нахмурилась и стала подниматься. Девочка помогла ей встать.
– Красивый мишка, – сказала девочка и протянула Азуми игрушку, которую та поспешно схватила.
– Это Господин Момо, – буркнула Азуми. Она стала приглаживать растрепавшийся мех на голове медведя.
– А он и правда похож на персик1, – улыбнулась девочка, разглядывая розоватый мех медведя. – Я Наоко. А как твоё имя, новенькая?
– Азуми.
– Ну что ж, добро пожаловать в Нацукаши.
Вместе девочки прошли через арку. Азуми огляделась. Она очутилась в просторном помещении, напоминавшем холл гигантского торгового центра. Повсюду туда-сюда сновали дети разных возрастов – от трёх до пятнадцати лет. Они бегали друг за другом, играли в куклы или машинки; кто-то что-то жевал, сидя за круглыми металлическими столами, другие читали мангу или сосредоточенно рисовали. Вокруг всё было усеяно торговыми автоматами и прилавками с едой и всякой всячиной. Прямо посреди холла раскинулась широкая металлическая лестница, ведущая на второй этаж. Азуми увидела ряды стеклянных комнат, похожих на магазины, в окнах которых виднелись одежда, игрушки, электроника и ещё много чего прочего.
– Где я? – спросила Азуми.
– В Нацукаши, – ответила Наоко. – Ты умерла. Госпожа Юкико забрала тебя.
– Госпожа Юкико? – прошептала Азуми.
Она тут же вспомнила крики девочки за стеной: «Прошу вас, Госпожа Юкико! Не трогайте меня!».
Азуми содрогнулась, затем спросила:
– Кто она?
Наоко пожала плечами.
– Хозяйка. Богиня. Госпожа. Её по-разному называют. В общем, она здесь главная. И лучше тебе не злить её.
– Подожди. Ты сказала, что я умерла.
– Ну да. Дети после смерти попадают сюда. Госпожа Юкико привозит нас.
– Так Госпожа Юкико – это тот поезд?
Наоко поёжилась.
– Ну, вроде. – Она нервно улыбнулась. – Страшный, а?
Азуми кивнула.
– Я никогда не забуду, как она поглотила меня. – Наоко обхватила себя руками. – Я думала, у меня голова лопнет. – Она тут же опомнилась. Воровато оглядевшись, она серьёзно посмотрела на Азуми. – В Нацукаши мы не жалеем о прошлом. Запомни это хорошенько. Как ты умерла?
Азуми понурила голову. Её пальцы нервно гладили мех Господина Момо.
– С рождения я сильно болела. Год назад паралич отнял мои ноги, а последние три месяца я вообще с трудом могла пошевелиться. Доктор Тамура сказал, что болезнь может быть наследственной.
– Что за болезнь?
– Не знаю. Там такое длинное название…
– Поэтому ты упала?
– Что?
Наоко указала на ноги Азуми.
– Мы все сюда попадаем со своим Отпечатком Смерти. – Наоко показала на своё лицо. – Я погибла в пожаре. – Она скривилась и процедила: – Теперь эта «красота» навечно со мной. – Она вздохнула. – Ну, а у тебя что? Проблемы с ногами? Ты, вроде, можешь стоять. И ходить тоже.
– Я побежала. – Азуми посмотрела на левую ступню. – И тут же подвернула ногу.
– Может, ты просто неуклюжая? Попробуй-ка снова побежать.
Азуми с готовностью выполнила просьбу Наоко. Однако после первого же шага, девочка шлёпнулась на пол.
– Больно, – пожаловалась Азуми. Она села и обхватила руками левую ступню.
– Значит, ты не можешь бегать. – Наоко пожала плечами. – Но зато можешь ходить, что неплохо, а?
Наоко помогла Азуми встать.
– Как нога?
– Ещё болит, но не сильно.
– Хорошо. Пойдём, я покажу тебе здесь всё.
Наоко повела её в самый центр просторного холла. Им то и дело приходилось уклоняться от хохочущих озорников, бегающих друг за другом. Какая-то девочка с растрёпанными волосами едва не сбила Азуми с ног.
– Простите! – крикнула девочка, и хохоча, умчалась дальше.
Наоко привела Азуми к широкому прилавку, на котором были выложены всевозможные сладости.
– Здесь самые вкусные данго и мармелад, – сказала Наоко, указав на прилавок.
Какой-то мальчишка подбежал к прилавку и схватил одно из ярких пирожных. Жуя на бегу, он помчался к стайке своих друзей, даже не взглянув на девочек.
Азуми с любопытством посмотрела на сладости. Её взгляд привлекли разложенные на витрине моти с различными вкусами.
– Мы что, можем просто брать их?
– Да. Тут всё бесплатно: еда, одежда, игрушки. Всё-всё! Здорово, правда?
Однако голос Наоко был лишён энтузиазма.
– Могу я взять один клубничный моти?
– Да бери что хочешь.
Азуми потянулась к пирожному. Наоко наблюдала, как Азуми сделала первый укус. Её лицо расплылось в блаженстве.
– Обожаю моти! – простонала Азуми.
– А вот я их терпеть не могу, – скала Наоко.
– Неужели?
– Побудь тут с моё и тоже их возненавидишь. – Наоко ухмыльнулась. – Когда я сюда прибыла, то питалась практически одними сладостями. Постепенно тебя начинает тошнить от них.
– О, я никогда не смогу возненавидеть моти!
– Да, да, – скептически прищурилась Наоко. – Ещё посмотрим.
Они пошли дальше. У одной из дальних стен Азуми заметила голых младенцев, сидящих на полу. Они напоминали кукол.
– Что это там? – спросила девочка, указав на них.
– А, это абортированные и мертворождённые дети. Они типа неживые.
– Неживые?
Какие-то младенцы сидели, прислонённые спинами к стене, другие – просто были свалены в кучу на полу. Азуми почувствовала себя неуютно. Глаза младенцев были открыты, но неподвижны. Интересно, они тёплые? Или, если их потрогать, их кожа на ощупь будет резиновой?
– Эй, Азуми. – Наоко окликнула её. – Не пялься ты так на них.
Азуми тут же отвернулась.
– Прошу прощения! – выпалила она.
Наоко хмыкнула. Её буйные косы воинственно торчали кисточками вперёд.
– Ты быстро привыкнешь, – сказала она. – Пошли, покажу тебе остальное. Кстати, ты предпочитаешь жить одна или с кем-то?
– Прости?
– Тебе нужно выбрать комнату. Ты можешь жить одна или же в паре с кем-нибудь. Или же с целой толпой детей – с миллионом, например.
– С миллионом детей? – Азуми недоверчиво прищурилась. – Это ж какая должна быть комната?
– Огроменная! – Наоко широко развела руки в стороны. – Больше самой Вселенной.
Азуми не смогла сдержать улыбки. Какая глупость!
– Ну, так что?
– Я бы предпочла жить с кем-то, – сказала Азуми. Оставаться одной в этом месте ей совершенно не хотелось.
– Ты можешь жить со мной, – предложила Наоко.
– Здорово! – обрадовалась Азуми. – Ты живёшь одна?
– С недавнего времени да. – Наоко погрустнела. – Моя соседка…исчезла.
– Исчезла? – Глаза Азуми округлились.
Наоко вовремя опомнилась. Она заговорщицки огляделась и зашептала:
– Не сейчас. Потом поговорим об этом. – Уже громче она добавила: – Пойдём, я покажу тебе свою комнату. Если она тебе понравится, можешь остаться.
Лицо Наоко вдруг напряглось. Она смотрела за спину Азуми. Азуми обернулась. Она увидела знакомого парня – того, который встретил её на платформе. Его чёрные волосы топорщились в буйном беспорядке, глаза бесцельно блуждали по залу. Он был одет в кожаную куртку и чёрные узкие джинсы; на левом бедре полукругом свисала тяжёлая серебряная цепь. В руке он держал увесистую биту, обмотанную колючей проволокой. Парень играючи закинул её на плечо, после чего сплюнул на пол.
– Этот парень, – проговорила Азуми, – кто он?
– Это Рэйден, – ответила Наоко.
– Рэйден, – прошептала Азуми. Её щёки покрыл лёгкий румянец.
– Держись от него подальше.
Азуми удивлённо посмотрела на Наоко.
– Почему?
– От него одни неприятности, – ответила та. Её взгляд стал жёстким. – Ты ведь не хочешь получить той битой по зубам, так?
Азуми невольно сглотнула.
– О чём ты говоришь, Наоко?
Наоко наклонилась к ней.
– Ты что, сама не видишь? Оглянись вокруг.
Азуми огляделась. Она и не заметила, как царящий до этого вокруг хаос вдруг вмиг утих. Дети молча застыли на своих местах, некоторые выглядывали из-за прилавков или столов. Все взгляды были обращены к Рэйдену.
– Что происходит? – прошептала Азуми.
– Он словно чума. Когда он появляется, жизнь замирает. – Наоко нашла руку Азуми и сжала её. – Пошли-ка отсюда, пока он тебя не заметил. Этот слизняк любит доставать новеньких.
Азуми кивнула. Девочки медленно направились прочь от прилавков. Внезапно в оглушающей тишине что-то громко разбилось. Азуми резко обернулась. Её глаза в ужасе раскрылись. Один из младенцев лежал на земле. Его голова была расколота не несколько неровных кусочков. Мутный глаз на одном из осколков смотрел прямо на Азуми.
– Что он делает? – в ужасе прошептала она, видя, как Рэйден заносит биту над другим младенцем. – Он убивает их!
– Они уже мертвы, Азуми! – Наоко схватила её за руку.
Бита раскроила голову другому младенцу. Тупые осколки заскользили по металлическому полу. Азуми в ужасе зажала рот руками, ожидая увидеть месиво из крови и мозгов, но внутри головы младенца была лишь пустота. Один из младенцев, половина тела которого была раскрошена, упал прямо у ног Рэйдена. Тот поднял ногу, целясь пяткой тяжёлого ботинка прямо в голову младенцу.
– Нет! – закричала Азуми. Она прижала к себе Господина Момо и зажмурила глаза. – Прекрати это! Сейчас же!
Оглушающая тишина заставила Азуми открыть глаза. Все лица были повёрнуты к ней. Рэйден замер на месте с занесённой над головой младенца ногой. Его глаза были широко раскрыты, колючий взгляд был устремлён к Азуми.
– Идиотка! – еле слышно прошептала Наоко. – Что ты наделала?
Рэйден, не сводя глаз с Азуми, медленно опустил ногу и закинул биту на плечо. Его губы скривила мерзкая ухмылка. Садистский блеск мелькнул в его чёрных глазах. Он медленно направился к девочкам. Азуми обратила внимание на то, что почти все дети словно испарились. Она увидела, как один мальчик, бросив испуганный взгляд на спину Рэйдена, осторожно, по стеночке, стал пробираться к выходу, и уже скоро исчез в дверном проёме.
Рэйден остановился напротив Азуми. Он окинул её оценивающим взглядом и проговорил:
– Ты ведь новенькая.
– Меня зовут Азуми…
Рэйден резко опустил биту, ударив ей по металлу пола. Азуми могла поклясться, что такой удар непременно оставил глубокую вмятину.
– Разве я разрешал тебе говорить! – прорычал Рэйден. – Что это тут у тебя?
Он потянулся к Господину Момо. Азуми сделала шаг назад и замотала головой. Лицо Рэйдена исказила ярость.
– Дай сюда сраного медведя или я раскрою тебе череп!
Он с силой выдернул Господина Момо из её рук. Азуми сделала было попытку вернуть его, но страшное лицо Рэйдена заставило её остановиться. На глазах Азуми заблестели слёзы.
– Господин Момо, – прошептала она дрожащими губами.
– Так зовут твою игрушку? – презрительно сказал Рэйден. Держа медведя за ухо, он поднял его перед собой. – Что за уродливый медведь.
Рэйден бросил Господина Момо на пол. С улыбкой маньяка он опустил свой тяжёлый ботинок прямо медведю на голову.
– Нет! Господин Момо!
– Рэйден, ну хватит уже! Пожалуйста! – подала голос Наоко.
Рэйден перестал топтать игрушку и посмотрел на неё.
– Как рука, Страшила? – спросил он.
Наоко непроизвольно прижала правую руку к груди. Рэйден ухмыльнулся.
– В этот раз я могу сделать так, чтобы она уже никогда не срослась. А то и вовсе оторвать. Как этому медведю.
Рэйден поднял потрёпанного медведя с пола и схватил его за лапу.
– Нет! Господин Момо! – Азуми заревела. Наоко опустила глаза.
Рэйден одним рывком лишил медведя лапы. Азуми закрыла лицо руками.
– Пожалуйста! Господин Момо!
– Из этой лапы выйдет отличная подвеска для моей биты, – оскалился Рэйден. – Может, теперь оторвать ему голову? – Рэйден сжал ухо медведя. – Или лучше…
Он оглянулся. Довольно хмыкнув, он подхватил биту и направился к видневшимся за аркой путям.
– Отдай Господина Момо! – Азуми бросилась за ним, и тут же повалилась на пол.
– Азуми! – воскликнула Наоко.
Она помогла ей встать, после чего девочки поспешили догнать Рэйдена. Тот стоял прямо на краю платформы, смотря в черноту, зияющую внизу. Он резко обернулся.
– Уверен, Госпоже Юкико понравится подарок. – Он вытянул руку над путями, держа Господина Момо за лапу.
– Нет! – закричала Азуми.
– Это уже слишком, Рэйден! – воскликнула Наоко. – Госпожа Юкико запрещает уничтожать Артефакты других. Ты будешь наказан!
Рэйден с ненавистью посмотрел на неё.
– Госпожа ничего не узнает.
– Узнает! Я расскажу ей! И она накажет тебя за нарушение правил.
– Ты не посмеешь, – прорычал он. Его рука дрогнула.
– Будь уверен, что посмею.
Рэйден метнул на неё яростный взгляд. Он опустил руку с медведем в ней.
– Готовься к боли, Страшила.
Внезапно по залу прокатился звон колокола. Рэйден вздрогнул. Он бросил быстрый взгляд на Наоко.
– Я разберусь с тобой позже, – сказал он. Сунув Господина Момо подмышку, он ухмыльнулся. – Я не могу уничтожать чужие Артефакты, но я могу их отнимать.
Он закинул биту на плечо и затем зашагал прочь. Азуми смотрела ему вслед.
– Господин Момо, – прошептала она, глотая слёзы.
Она хотела броситься за ним и отобрать у него Господина Момо, но животный страх пригвоздил её к земле. Она могла лишь стоять на месте, беззвучно повторяя имя любимого медведя. Наоко подошла к ней и положила руку ей на плечо.
– Я ведь говорила держаться от него подальше. – Она вздохнула. – Ладно, пошли. Время церемонии Почитания.
– Что это?
– Когда звонит колокол, мы должны явиться на церемонию Почитания Госпожи Юкико. Давненько её не проводили. Видимо, Госпожа не в духе. Ладно, сама всё увидишь. И лучше нам поспешить. Если мы опоздаем, Госпожа Юкико выберет нас. Поверь мне, лучше этого избежать.
Азуми кивнула и вытерла слёзы, вновь хлынувшие из глаз.
– Господин Момо. Что с ним будет?
Наоко снова вздохнула. Она взяла Азуми за руку, и обе девочки направились назад в сторону холла.
– Рэйден не сможет уничтожить его, так как это твой Артефакт, – проговорила Наоко. – Но ничто не может запретить ему держать Господина Момо у себя. Тут на него нет управы.
– Что такое Артефакт?
– Те, у кого есть Артефакт – дорогая им вещь, что была с ними в момент смерти, – сохраняют воспоминания о прошлой жизни. Госпожа позволяет нам иметь такие вещи. Твой Артефакт – это Господин Момо. Никому не позволено уничтожать твой Артефакт, Госпожа за такое сурово наказывает. Однако любой может забрать его. Вот это скверно.
– А если у кого-то нет Артефакта?
– Тогда они не помнят себя при жизни. Для них жизнь здесь – единственная и самая реальная.
– Какой твой Артефакт, Наоко?
Наоко погрустнела.
– У меня нет Артефакта. Я потеряла его.
– Потеряла? Как?
– Моим Артефактом была фотография мамы. Я играла с другими детьми на перроне и не заметила, как она выпала из кармана. Потоком воздуха фотографию отнесло к самому краю платформы. Я заметила её слишком поздно. Прямо на моих глазах она свалилась туда вниз.
Азуми вытерла слёзы и сочувственно посмотрела на Наоко.
– Мне жаль, – сказала она. Перед её глазами всплыл образ Господина Момо. Получается, она тоже потеряла свой Артефакт. Новые слёзы стали наворачиваться на глаза.
– Так, хватит реветь! – строго сказала Наоко. – Если не прекратишь, Госпожа Юкико заберёт тебя!
Но тут же Наоко крепко обняла Азуми за плечи.
– Обещаю, мы что-нибудь придумаем, – сказала она тихо. – И вернём тебе твой Артефакт.
Церемониальный зал почитания Госпожи Юкико представлял собой просторное помещение с купольной крышей и высокими стенами. Попасть туда можно было, миновав бесконечную анфиладу пустых, но богато изукрашенных комнат. Войдя в церемониальный зал, Азуми ахнула, поражённая роскошью внутреннего убранства: огромные, сверкающие бриллиантами люстры, отделанные толстой золотой лепниной стены, зеркальный, сияющий ослепительной чистотой пол. Азуми сперва даже побоялась ступить на него, но Наоко уверенно повела её за собой к уже собравшимся в зале детям, сформировавшим неровный полукруг.
– Что мне нужно будет делать? – шёпот спросила Азуми.
– Просто повторяй за остальными, – также шёпотом ответила Наоко. – Сюда.
Наоко, распихивая малышей, пробиралась к дальней стене. Азуми следовала за ней.
– Самое безопасное место, – тихо проговорила Наоко.
– Безопасное?
– Увидишь. Стой здесь и не подавай признаков жизни.
Азуми кивнула, хотя ничего не поняла. Она обвела взглядом собравшихся здесь детей. Их было сотни, не меньше. Они толкались, стремясь пробиться к стенам. Ребятам постарше это удавалось легче. Они просто, как и Наоко, расталкивали тех, кто был младше их, прокладывая себе дорогу силой.
– Не повезло новеньким, – шепнула Наоко на ухо Азуми. – Не в самое удачное время они прибыли в Нацукаши.
Она указала на группку из пяти детей. Им было от восьми до десяти лет. Они стояли в первых рядах, растерянно озираясь по сторонам.
– Малявкам тоже не позавидуешь, – добавила Наоко. – Ну, что поделать. В Нацукаши всегда страдает самый слабый. – Она многозначительно посмотрела на Азуми. – Уясни это.
– Я пока вообще ничего не понимаю.
– Все объяснения потом, после церемонии. Пока просто наблюдай.
Азуми послушно кивнула.
Блуждая взглядом по толпе детей, она заметила Рэйдена у дальней стены напротив. Он стоял, окружённый толпой мальчишек своего возраста, и скучающе разглядывал свои ногти. Азуми не видела, притащил ли он свою устрашающую биту с собой, но заметила, что он успел переодеться в спортивную куртку. И когда только успел? Рэйден внезапно поднял взгляд и посмотрел прямо на неё. Азуми обмерла. Его губы изогнулись в лёгкой улыбке. Азуми поспешно опустила глаза. Странно, но эта улыбка не выглядела зловещей. Совсем наоборот. Азуми снова робко подняла взгляд и посмотрела туда, где он стоял, однако увидела лишь нестройный ряд незнакомых ей детских лиц. Она попыталась найти Рэйдена среди толпы, но ей это не удалось.
– Ты чего, Азуми? – шепнула ей Наоко, увидев, как Азуми отчаянно шарит глазами по толпе детей.
– Там был Рэйден.
– Ну и что? Он щёлкнул зубами при виде тебя?
– Нет, наоборот. Он улыбнулся.
– Улыбнулся? – вскинула тонкие брови Наоко, но почти сразу же её лицо вновь расслабилось. Она махнула рукой. – А, так это, наверное…
На зал обрушился низкочастотный гул, заставивший Наоко замолчать. Азуми почувствовала, как пол под её ногами задвигался. Она схватила Наоко за руку, чтобы не упасть. По её спине пробежал неприятный холодок. Это был тот самый гул, который она слышала тогда, когда впервые оказалась на загадочной платформе.
– Что это? – испуганно воскликнула Азуми.
– Госпожа Юкико, – прошептала Наоко.
Она опустилась на колени и склонила голову. Остальные дети неровной волной стали делать тоже. Азуми последовала их примеру. Она склонила голову неглубоко, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим. К чудовищному гулу, исходящему из самых недр земли, примешался шорох голосов детей, скандировавших: «Госпожа Юкико. Госпожа Юкико». Словно в трансе, дети раскачивались, бормоча имя Госпожи себе под нос, подобно молитве.
– Госпожа Юкико, – принялась вторить им Азуми. Всё это время её глаза бегали вокруг. – Госпожа Юкико.
По полу в центре прошла толстая трещина.
– Госпожа Юкико! – воскликнули дети.
На зал обрушилась оглушающая тишина. И тут же мощная волна взорвала пол. Зеркальные осколки, словно снег, посыпались на головы детей. Азуми почувствовала лёгкий укус, когда крошечный осколок отскочил от её кожи на лбу. Она прикоснулась ко лбу и увидела тонкую ниточку крови на своём среднем пальце. Затем она снова перевела взгляд в самый центр.
Из пола сперва показались два толстых костяных рога, и затем постепенно лошадиный череп – широкий, грязно-серый. Он медленно вырастал из образовавшейся в полу расселины. Череп открыл челюсти, демонстрируя длинные тупые зубы и ярко-розовый желейный язык. Жёлтые огоньки в пустых, со сколотыми краями глазницах полыхали дьявольским светом. Чудище раскрыло пасть, издав скрипучий звук. Словно ржавые шестерёнки застарелых механизмов тёрлись друг о друга. Тело Госпожи стало постепенно вытягиваться вверх. Азуми увидела плотное, как у червя, туловище – бугристое, пульсирующее. Вдруг тень маленькой ладони упёрлась в плотную кожу изнутри. Пальцы чуть сжались, надавив на кожу и образовав маленькие бугры. Затем ладонь исчезла. Кто это там, внутри Госпожи?
Тело Хозяйки продолжало расти ввысь, задевая рваные стенки образовавшегося в полу пролома, расширяя его, пока, наконец, практически не упёрлось своей огромной уродливой головой в самую вершину купола. Из открытой пасти вывалился ярко-розовый язык. Пружиня и роняя вязкую слюну, он болтался словно слизень, орошая тех, кто стоял в первых рядах. Азуми хотела встать с колен и убежать, но Наоко сильнее сжала её руку. Её глаза говорили: «Не двигайся!»
Госпожа Юкико издала ещё один скрипучий стон. Её язык втянулся, а тело напряглось. Всполохи её глаз сканировали каждого ребёнка и скоро добрались и до Азуми. Этот момент, когда пустые глазницы монстра смотрели прямо на неё, показался Азуми вечностью, хотя на самом деле чудище удостоило её лишь мимолётным взглядом, как и каждого здесь. Но Азуми знала, что каждый, как и она сама, почувствовал, что именно на нём взгляд этих прожигающих насквозь глаз задержался особенно долго.
Монстр раскрыл широкую пасть. Нырнув мордой вниз, лошадиный череп, как ковшом экскаватора, зачерпнул первые два ряда детей, что стояли на коленях лицом к Азуми. Чудище запрокинуло голову и сделало ею два рывка, заглатывая добычу, словно цапля – рыбу. Кое-кто из детей смог вывалиться из костяной пасти, остальные же были поглощены червеподобным монстром. Один из спасшихся мальчиков, упав на пол, стал поспешно отползать в сторону спасительной толпы. Его правая нога, неестественно вывернутая, волочилась за ним.
Звуковая волна ударила по стенам. Тело Госпожи Юкико стало погружаться назад в пустоту преисподней. Дети до конца сохраняли молчание, и даже когда концы рогов уже скрылись под полом, никто не смел заговорить.
Спустя некоторое время, Наоко встал с колен.
– Пойдём отсюда.
Она нашла руку Азуми, и девочки поспешно покинули церемониальный зал.
Оказавшись за тяжёлыми золотыми дверьми, Азуми, наконец, смогла позволить отпустить себя. Её коленки задрожали, и она схватилась за стену.
– Что это был за монстр? – запинаясь, проговорила она.
– Госпожа Юкико, я же тебе говорила. Хозяйка. – Наоко, бледная как мел, посмотрела на Азуми. – Ничего, ты привыкнешь.
– Привыкну? – с сомнение проговорила Азуми. Её дыхание начало выравниваться. – Почему же ты до сих пор не привыкла?
– О чём ты? – Косички Наоко воинственно встрепенулись.
– Посмотри на свои руки.
Наоко посмотрела на свои трясущиеся ладони.
– Ты в ужасе, Наоко. Как и я. И все, кто наблюдал это чудовищное зрелище.
– Будешь много болтать, Госпожа Юкико придёт за тобой и сожрёт, – огрызнулась Наоко. Она спрятала руки в широкие карманы кардигана. – Нашлась мне тут умница.
Глаза Азуми источали страх.
– Что там произошло, Наоко? Госпожа, она…
Наоко приложила палец к губам.
– Ночью поговорим, – сказала она чуть слышно. Уже громче она добавила: – Ну и трусиха же ты. Ладно, пошли. Я тебе покажу нашу комнату.
– Наоко, сколько ты уже здесь?
Наоко пожала плечами.
– Не знаю. День. Месяц. Сто лет. В Нацукаши нет времени. Вот ты, сколько уже здесь?
– Недавно, – тут же ответила Азуми.
– Недавно – это сколько?
Азуми хотела было ответить, но не нашлась, что сказать. Она и вправду не помнила, когда приехала. Это было вчера? Или неделю назад? Нет же, сегодня! А сегодня ли?
– Господин Момо, – прошептала она.
– Ну да, твой мишка.
Азуми посмотрела на Наоко.
– Могу ли я как-то вернуть Господина Момо?
– Я не знаю, – ответила Наоко. – Рэйден ни за что не отдаст его просто так.
Азуми поникла. Наоко вдруг хитро прищурилась.
– Есть один способ, – проговорила она и задумчиво потеребила подбородок. – Совершенно безнадёжный, но стоит того, чтобы попробовать.
– Какой? – встрепенулась Азуми. В её глазах зажглась искра надежды.
Наоко улыбнулась.
– Сперва нам нужно перекусить. И ты ведь ещё не видела своей комнаты. А вечером, – она снова прищурилась, – я познакомлю тебя с тем, кто, возможно, поможет тебе вернут Господина Момо.
– О, Наоко! – Азуми обняла подругу. – Спасибо!
– Рано ещё меня благодарить. Я разве не упомянула, что этот способ совершенно безнадёжен?
Наоко ухмыльнулась.
– Пошли поедим. Я страшно голодна!
Азуми признала, что тоже не отказалась бы перекусить. «Господин Момо, я верю, что мы сможем вернуть тебя», – подумала она про себя. Затем они с Наоко побежали к ближайшему, изобилующему яствами прилавку.
Комната Наоко была небольшой и уютной. Азуми подошла к одной из кроватей.
– Я правда могу занять её? – спросила Азуми неуверенно, смотря на пустую, аккуратно заправленную постель.
– Конечно, – сказала Наоко. Она плюхнулась на свою кровать и протянула: – Я же сказала, что Кику пропала. А когда кто-нибудь пропадает, то никогда не возвращается.
– Как на пропала? – спросила Азуми. Она принялась раскладывать вещи в своём шкафчике: несколько комплектов нижнего белья, носки, предметы личной гигиены. Всё это Азуми взяла в одном из магазинов торгового центра.
Наоко села на кровати и посмотрела на Азуми, копошащуюся в своём шкафчике.
– Она хотела сбежать из Нацукаши. Чем сильнее ей овладевала эта идея, тем ближе становился день её исчезновения. Ведь в Нацукаши мы не жалеем о прошлом. Нацукаши – наш дом, который мы любим.
Всё это Наоко проговаривала бесцветным голосом, как ранее заученную речь.
– Так мы здесь навсегда? – спросила Азуми.
Наоко кивнула.
– Да. Ничего, ты скоро привыкнешь. И по-настоящему полюбишь это место. – Она добавила уже шёпотом: – Тебе придётся.
Азуми посмотрела на Наоко с тревогой. Наоко покачала головой. «Не сейчас» – говорили её глаза.
Азуми положила в шкафчик белую майку.
– Это всё так странно, – пробормотала она. – Я умерла и попала сюда. И теперь это мой дом. – Она подняла глаза на Наоко. – Здесь есть взрослые?
– Только Госпожа Юкико. А что?
– Могу я к ней обратиться с просьбой, чтобы она заставила Рэйдена вернуть мне Господина Момо?
– К сожалению, такие вопросы мы решаем между собой самостоятельно.
– Почему все боятся Рэйдена?
– Ты же его видела. – Наоко округлила глаза. – Рэйден – настоящий псих. Он может поколотить любого! Даже не думай что-то предпринимать против него. Здесь никто не встанет на твою сторону. Даже я.
Азуми вздохнула. Наоко встала с кровати.
– Пойду возьму чипсы и ноутбук. Посмотрим с тобой что-нибудь перед сном. Как идея?
– Здесь можно смотреть фильмы? – удивилась Азуми.
– Конечно. Это место – настоящий рай. – Наоко ухмыльнулась. – Скоро вернусь.
Азуми опустилась на кровать. Что же ей теперь делать? Ей стало грустно. Она правда умерла? Сколько времени она будет здесь? До конца Вечности? И как же ей вернуть Господина Момо? В порядке ли он? По спине Азуми побежали мурашки лишь при одной только мысли о том, что Господин Момо сейчас находится в руках этого хулигана Рэйдена.
– Я поговорю с ним, – прошептала Азуми. – Завтра, прямо с утра. Я попробую убедить его отдать мне Господина Момо.
В дверь коротко постучали.
– Входите, пожалуйста, – машинально сказала Азуми.
Металлическая ручка опустилась. Дверь отварилась бесшумно. На пороге стоял Рэйден.
Сердце Азуми замерло. Она побледнела, и её руки с силой скомкали покрывало, на котором она сидела. Рэйден вошёл в комнату.
– Где Наоко? – спросил он.
– Что ты здесь делаешь? – пролепетала Азуми.
Рэйден посмотрел на неё. Его губы изогнулись в лёгкой ухмылке.
– Хорошо, что ты здесь. – Он медленно стал расстёгивать молнию своего чёрного худи. Азуми внутренне сжалась.
– Что ты задумал? – выпалила она.
– Задумал? – Он искренне удивился. – Да я только…
Внезапно его плечи сзади обхватили две тонкие руки.
– Попался, бандит!
Ему на спину запрыгнула Наоко. Рэйден обхватил её руки, и они вместе повалились на её кровать. Азуми вскочила, ожидая драки, но вместо этого оба…рассмеялись?
– Что происходит? – воскликнула Азуми.
Наоко, продолжая хохотать, обняла парня.
– Испугалась? – Она показала язык. – Я специально не предупредила тебя. Ты бы видела своё лицо!
– Не предупредила о чём? – не поняла Азуми.
– Познакомься с Хироши. – Наоко указала на гостя. – Это брат-близнец Рэйдена. Правда, они похожи как две капли воды?
– Ты что, не предупредила её, что я приду? – Хироши посмотрел на неё с укором.
– Наоко! – разозлилась Азуми.
– Что? – Та невинно пожала плечами. – Я же упоминала, что придут гости. – Наоко не удержалась и прыснула со смеху, прикрыв рот рукой. – Какое же глупое у тебя лицо.
Хироши встал с кровати Наоко и подошёл к Азуми.
– Рад познакомиться. – Он улыбнулся. – Не обращай внимания на шуточки Наоко. Зная её, я должен был догадаться и представиться с самого начала.
– Да ничего. – Азуми покраснела. – Здравствуй, Хироши. – Её вдруг осенило. – Так это ты помог мне тогда сойти с вагона?
– Да, – ответил он. – Кстати, я не с пустыми руками. – Хироши, наконец, расстегнул своё худи до половины. – Это принадлежит тебе.
Он вытащил из-за пазухи Господина Момо. Азуми ахнула и схватила медведя.
– Господин Момо! – Она прижала игрушку к груди.
– Я почистил его и пришил ему лапу назад. – Хироши нахмурился. – Прости за тот случай.
– Но ведь это не твоя вина, Хироши, – проговорила Азуми, прижимая к себе медведя.
– Отчасти моя. Ведь Рэйден – мой брат. Прошу, не злись на него. Он… – Хироши вздохнул и в бессилии развёл руками. – Он просто не может по-другому.
Азуми напряглась при упоминании Рэйдена.
– Почему он такой жестокий? – буркнула она.
– Азуми, – тихо сказала Наоко и покачала головой. Она подошла к Хироши и взяла его за руку. Он опустил глаза.
– Простите, – отозвалась Азуми.
– Тебе не за что извиняться, – сказал Хироши. – Я понимаю, что ты, должно быть, ненавидишь его.
Наоко громко прочистила горло, привлекая к себе внимание.
– Хватит уже киснуть! Мы ведь хотели посмотреть что-нибудь.
Она нырнула в свою сумку и достала оттуда увесистый ноутбук.
– Как насчёт «Магической битвы»? – Наоко взобралась на кровать и водрузила ноутбук на колени.
– Опять? – Хироши мученически вздохнул. – Сколько можно это смотреть?
– Бесконечно! – Глаза Наоко горели. – Азуми, ты смотрела «Магическую битву»?
– Нет. Мама говорила, что это аниме слишком жестокое.
– Глупости! Скорее, забирайся ко мне. О, как же я тебе завидую, ведь ты будешь смотреть это впервые!
Они уселись на кровати Наоко. Она сидела посередине, держа тяжёлый ноутбук на коленях. Аниме оказалось действительно интересным, однако Азуми так устала за день, что задремала уже через пару эпизодов. Она проснулась лишь на мгновение, когда почувствовала, что её несут на руках. Она приоткрыла глаза и незаметно подняла взгляд на лицо Хироши, который прижимал её к себе. Он стал осторожно опускать её на кровать, и она вдруг, сама того не ожидая, обвила руки вокруг его шеи, прижавшись к нему. Хироши посмотрел на её лицо, но Азуми уже закрыла глаза, притворившись спящей. Разомкнув её руки, он уложил её на кровать. Когда он отошёл от кровати, Азуми открыла один глаз. Она увидела, как Хироши убрал ноутбук с коленей спящей Наоко, затем помог ей улечься в постель и накрыл её одеялом. Наоко улыбнулась и, не открывая глаз, пробормотала:
– Не уходи. Я люблю тебя.
Она подняла руку, словно пытаясь остановить кого-то. Хироши словил её кисть и немного подержал в своей руке, пока она не успокоилась. Затем он поправил ей одеяло, взял ноутбук и, не оглядываясь, покинул комнату.
Наоко разбудила Азуми посреди ночи.
– Что-то случилось? – сонно пролепетала Азуми.
– Вставай, – возбуждённо зашептала Наоко. – Пришло время откровений.
– Чего? – Азуми нехотя села на кровати.
– Ты ведь хочешь получить ответы на свои вопросы о Нацукаши?
– Да, но… – Азуми широко зевнула. – Почему посреди ночи?
– Потому, что ночью Госпожа Юкико спит. В это время она не может никого контролировать.
Сон как рукой сняло. Азуми во все глаза смотрела на Наоко.
– Как я уже говорила, в Нацукаши нельзя быть недовольным жизнью здесь или сожалеть о прошлом. В понятие «сожаление» включена тоска по дому и по земной жизни. Если Госпожа Юкико услышит, что кто-то недоволен пребыванием в Нацукаши или стенает о прошлом, то несчастному грозит серьёзное наказание. Или он вообще может исчезнуть.
– Исчезнуть? – переспросила Азуми. – Как Кику?
Наоко кивнула.
– Я не исключаю вероятности того, что Госпожа Юкико поглотила Кику. Помнишь, тогда, на Церемонии почитания, Госпожа пожрала нескольких детей? Кику могла постигнуть та же участь.
– Зачем Госпожа делает это?
– Она поглощает тех, кто недоволен жизнью здесь. Или пытается сбежать. Как Кику. Что касаемо Церемонии почитания… – Наоко наморщила лоб. – Честно, не знаю. Такое случается нечасто, но время от времени. Я слышала, что так она восполняет силы, излишне потраченные на поддержание существования Нацукаши и всех живущих здесь. В любом случае, делает она это из-за плохого самочувствия. Ну, или типа того.
– Эти несчастные, кого поглотили, умирают?
Наоко снисходительно посмотрела на Азуми.
– Мы уже мертвы, Азуми. Что случается с теми, кого пожрала Госпожа, мне не известно. Но готова поспорить, что ничего хорошего.
Азуми вспомнила тень ладони, что проглядывалась через шкуру Госпожи Юкико.
– Я видела кого-то в теле Госпожи в тот день, – тихо проговорила Азуми. – Силуэт руки.
– Возможно, тот, кого она не успела переварить.
Азуми нахмурилась.
– Это не смешно, Наоко!
– А я и не смеюсь.
Наоко действительно выглядела серьёзной. Она продолжила:
– Ночь – единственное время, когда мы можем открыто что-то обсуждать. Госпожа в отключке в это время. Так что, если вдруг приспичит поговорить о чём-то запрещённом: поплакаться о прошлом, посетовать на здешние правила, перемыть косточки кровожадной Хозяйке и тому подобное, – дождись ночи. Иначе тебя накажут. И поверь мне, приятного в этом мало. Все остальные вопросы о Нацукаши можешь задавать открыто. Ты – новенькая. Это нормально, что ты хочешь знать больше о месте, где тебе предстоит провести вечность. Итак, ты всё поняла?
Азуми кивнула.
– У меня вопрос, – сказала она.
– Слушаю.
– Мы в Нацукаши навсегда?
– Да. С этим тебе придётся смириться.
Увидев, что Азуми поникла, Наоко широко улыбнулась.
– Знаешь, здесь не так уж и плохо. У тебя есть я, и ты познакомилась с Хироши. Здесь много других хороших ребят. Со временем заведёшь друзей. Развлечений здесь – тьма. Не нарушай правил, и всё будет тип-топ.
– Тебе самой здесь нравится, Наоко?
Улыбка сползла с лица Наоко.
– Я ж говорю, тут не плохо. Да и выбора у нас нет.
Наоко встала с кровати Азуми.
– Если у тебя нет ко мне больше «запрещённых» вопросов, я пойду спать.
– Вообще, я хотела узнать побольше об этом месте. Получше узнать существующие здесь правила и так далее.
– Эти вопросы можешь спокойно задавать открыто, особенно пока не освоилась. Они могут подождать до завтра. Я тебя разбудила посреди ночи только для того, чтобы рассказать о ночной жизни Нацукаши и тех разговорах, что ведутся здесь после наступления темноты. А ещё и для того, чтобы ты, когда в будущем увидела этот мой взгляд, – Наоко демонстративно округлила глаза, – не пытала меня расспросами, а терпеливо дождалась ночи. Понятно?
Азуми кивнула:
– Да.
– Хорошо.
Наоко направилась к своей кровати. Наконец, она улеглась.
– Завтра покажу тебе здесь всё, – сказала она и зевнула. – И помни про «взгляд».
– Да помню я, – улыбнулась Азуми.
«Хорошо, что я встретила Наоко», – подумала она уже про себя. И Хироши кажется вполне милым. Азуми почувствовала, как её щёки потеплели. Может, она и правда сможет здесь жить. С другой стороны, что ещё ей остаётся?
С этими мыслями Азуми погрузилась в сон. Всю ночь ей снились черви, копошащиеся в пустых глазницах лошадиного черепа.
***
Наоко, развалившись на кровати, читала мангу. Её глаза жадно бегали по страницам, а губы беззвучно шевелились. Вот она в который раз улыбнулась: Фудо и Юки попали в очередную комичную ситуацию. И, конечно же, снова из-за незадачливости Фудо.
Азуми проверила свою сумку прежде, чем закинуть её через плечо.
– Скоро вернусь! – сказала она и направилась к двери.
Наоко тут же отложила мангу.
– Ты куда?
– У меня закончилась пряжа. – Азуми указала на свой ящичек для рукоделия, в котором виднелись клубки разноцветных нитей. – Тебе взять что-нибудь?
– Ты ведь – в творческий отдел. – Наоко зевнула. – Нет. Это не для меня. – Она посмотрела на целую кучу ниток в ящичке Азуми. – У тебя столько пряжи! Зачем тебе ещё?
– Мне нужны персиковый и розовый цвета. А ещё пара глаз и маленький крючок. Мой сломался.
– Что ты собралась вязать в этот раз? – Наоко села на кровати, свесив ноги. Манга соскользнула с её колен на прокрывало.
Азуми задумчиво посмотрела на подругу.
– Наоко, тебе нравится Хироши?
Наоко от неожиданности дёрнулась.
– Чего? – Она приподняла одну бровь. – Ты имеешь в виду, как парень? Ну, то есть…
– Да.
– Вот ещё. – Наоко хмыкнула. – Мы с ним просто друзья.
–То есть, ты не против, если я сделаю ему подарок?
– Подарок?
– Да. Я хочу связать для него медвежонка. Маленькую копию Господина Момо. С сердечком на груди. – Азуми покраснела и посмотрела на своего медведя, сидящего на её кровати. За это время она связала для него несколько комплектов одежды, которые постоянно меняла. Сейчас он был одет в голубой свитер с оранжевым шарфиком, голову украшал жёлтый берет.
– Ну, не знаю. – Наоко пожала губы. Она невольно потянулась к вязанному бежевому кролику, которого связала для неё Азуми. Она потеребила его мягкое ухо, обдумывая что-то.
– Если он тебе нравится, я не стану этого делать, – сказала Азуми.
– А тебе он нравится? – спросила Наоко.
– Если честно, – щёки Азуми снова запылали, – то…да. Очень. – Она тут же бросила тревожный взгляд на Наоко. – Но я не хочу, чтобы мы ссорились из-за него.
– Да не нравится он мне. – Наоко поспешно отмахнулась. – Просто они, эти двое, ну, особенные. Хироши и Рэйден.
Её пальцы продолжали играть с ушами кролика.
– Особенные? – переспросила Азуми. – Что ты имеешь в виду?
– Ты что, не заметила, что с ними никто не дружит? Когда они появляются, всё вокруг замирает.
– Я думала, это реакция на Рэйдена. Все боятся его. А Хироши – просто его брат-близнец. Вот все и осторожничают, чтобы лишний раз не нарваться на неприятности.
– Вот именно, – буркнула Наоко. – Эти двое приносят лишь неприятности.
– Наоко! – Азуми вспыхнула. – Как ты можешь говорить подобное о Хироши!
Наоко вздохнула.
– Ты права. Хироши этого не заслужил. Эти двое…просто такие загадочные.
– Загадочные? Что ты имеешь в виду?
Наоко посмотрела на подругу. Увидев «взгляд», Азуми плотно сжала губы.
– Ну, я пойду, – тихо сказала она.
Наоко, не сказав ни слова, вновь уткнулась в мангу.
Проходя мимо неё, Азуми шепнула: