Нейтрализация

ГЛАВА 1

Яркий свет бил в глаза. Пытался прикрыться от него рукой и даже застонал, когда у меня ни черта не получилось. Пришлось резко сесть, чтобы проклятая белая лампа больше не раздражала.

Одежды нет. Вообще ничего. Только моё тело на железном столе на тонких дрожащих ножках в маленьком помещении, полностью обитом кафелем. Выглядит мерзко. Но это не самое страшное. Самое интересное – я вообще ничего не понимал, и не помнил. В голове – ни одной мысли.

Все, что я видел перед собой – это мужские ноги, широкие и раскачанные, и такие же руки. Кое-где на теле были небольшие татуировки: слова, символы, перевязи. Я понятия не имел, что они значили. На голове – жёсткие торчащие волосы.

Дверь с маленьким иллюминатором была закрыта, но не на замок. По кафельному полу прошлёпал в коридор, который оказался таким же раздражающе белым и ярко освещённым. Окон нигде не было.

В конце коридора в открытом кабинете раздавался шум инструментов, как будто хирург бросает что-то в железный лоток. Странно, я не помню, кто я, но помню, что такое хирург. Походка изменилась сама собой, я неслышно зашёл в помещение, подкравшись к стоящей ко мне спиной женщине в белом халате.

– Ты первый из партии, кто проснулся сегодня. Поздравляю, хорошая регенерация.

Первым инстинктом было напасть на неё и свернуть шею, но я не понимал, зачем. Может быть, она просто лечила меня. Судя по всему, я не в тюрьме. Я не был связан, дверь не заперта. Разве что кровать в номере была не слишком удобной, и не было гостевого халата с белыми тапками, но за это ведь не убивают. Странный инстинкт.

Я бесцеремонно сел голой задницей на стул, а она, наконец, обернулась. Крепкие нервы.

– Можно одежду? Только не такой халатик, как у тебя, мне не подойдет.

– Остришь. Базовые навыки не утеряны. Хорошо.

Она протянула мне какой-то лист.

– Давай проверим. Читать умеешь?

Я пялился на пластиковый лист, заполненный абсолютно бессмысленными для меня символами.

– Видимо, нет.

– Хм, имплант вроде бы работает хорошо, раз ты меня понимаешь. Давай поставим тебе версию получше. Может, этот засбоил после нейтрализации.

Женщина была в возрасте. Её кожа была уже довольно тусклой и лишенной коллагена. Я посмотрел на свою. У меня помоложе. Мне лет триста или четыреста, наверное. Почему я подумал именно эти цифры?

Она достала из ящика имплант и бесцеремонно ввинтила мне его в ухо. Тот с противным шипением рассосался.

– А теперь?

Она снова протягивала лист.

«Осуждён за военные преступления против Мегалактического совета. Приговорён к смертной казни. По ходатайству и при поручительстве номарха Кредесской федерации перенаправлен на Дахрариг. Приговор заменен на диссоциативную медикаментозную амнезию без возможности восстановления. Дальнейшая адаптация и проживание будут проходить в границах Кредесской гелиосферы. Нарушение границ приведёт к немедленному исполнению первичного приговора Межгалактического совета.

Поручитель: номарх Кредесской техно-теократии Тенемхет Анархарон Дейкаан Третий.»

– Номарх – это же круто, я правильно понимаю?

– Угу. – Она забрала лист и швырнула в общую кучу.

– Это всё про меня? Звучит как пустой набор букв, кроме того, что я действительно ни хрена не помню.

– Про тебя.

– Имя не указано.

– Тебе не положено знать своё старое имя. Новое выдадут по окончании адаптационного периода. Пока что ты просто номер 14 из партии «F». Скажи спасибо нашему номарху, что тебе сохранили жизнь.

– Спасибо. А…

– Всё остальное узнаешь на общем собрании. Уже поздно, и я ухожу домой.

– Ещё одно собрание?

– Ты итак удостоился чести узнать обо всём первым. Обычно всем стираемым всё сообщают психологи на первом общем собрании. Но они будут только завтра утром.

– А…

– Это – не моя работа, малыш. Я иду домой.

Она опустила глаза и проворчала едва слышно себе под нос: «Может, не такой уж малыш».

– Так что с одеждой? – напомнил я ей.

Она выругалась, что я задерживаю её.

– Сейчас приду. Она лежит не у меня.

– Не боитесь меня тут оставлять одного?

– Здесь всё равно нечего брать. Можешь, конечно, стащить пару инструментов. Но поверь, здесь тебе ничего не угрожает, кроме безработицы. Скоро тебя выпустят, как только пройдешь адаптацию.

Я подошёл к маленькому зеркалу над умывальником.

Виски выбриты, на них тоже были татуировки. Волосы были тёмно-серыми, но не седые, скорее иссиня-серые. Глаза – холодные, металлические. Трёхдневная щетина. Пожалуй, мне всё-таки лет четыреста.

– Держи.

Я развернул красную арестантскую одежду и стал одеваться, а она снова раздражённо вздохнула.

– У меня здесь не гардеробная. Я думала ты пойдешь к себе.

Я всё-таки успел натянуть короткие штаны.

– Не рассчитала размерчик.

Рубашка вообще не застегнулась. В мягкие тапки я тоже не влез.

– С глазомером у тебя не очень.

– Я не разрешала тебе переходить на ты. Пойдём. Блин, торчу здесь уже шестнадцать часов и хочу к семье. Так нет, проснулся невпопад.

Я молча шлёпал за ней по холодному полу. Вместо моей предыдущей камеры она повела меня по белым коридорам, и через три поворота открыла дверь в уже другую камеру.

– Комнаты на период адаптации.

– Фешенебельно.

Кафеля уже не было, но всё равно всё было таким же белым и ярким. Зато на кровати была постель. Одна тумба. Туалет и душ в углу безо всяких дверей.

– Спокойной ночи.

– Уже выспался. Как убрать свет?

– Уменьшить свет. – Сказала она в потолок и посмотрела на меня, как на идиота. – Вас не запирают, но, не шатайся по коридорам с этим своим полоумным взглядом. Охрана может не адекватно среагировать на парня твоей наружности. И судя по всему, ты на неё тоже. Не хочешь попасть на нейтрализацию второй раз – учись жить по нашим правилам. Тебя здесь держат подальше от гнева Межгалактического совета. Будь благодарен. Утром дадут одежду по размеру.

В темноте было хорошо, более привычно и напоминало космос. Я знаю о космосе, знаю о врачах. Моей первой мыслью было обезвредить её. Я точно знал, как убить её в два движения, и даже приготовился сделать это, когда подходил сзади. Только вот, зачем? Я всю ночь напрягал свою голову, думая, что это как-то поможет. Ничего.

Я всё-таки задремал, и под утро свет включился сам, вместе с идиотской бодрящей музыкой. После туалета и душа я вышел в коридор, по которому уже бродили только что проснувшиеся обнаженные люди с потерянными и безумными глазами. Здесь были женщины и мужчины всех возрастов. Было странно думать, что все эти взрослые дети когда-то могли быть опасными преступниками.

Персонал тоже суетился между ними. Людей начали разводить по их комнатам и выдавать одежду. Какой-то синтетик, выдал мне, наконец, нормальный комплект. А когда я вышел в коридор во второй раз, передо мной нарисовалась моя вчерашняя знакомая, с интересом меня разглядывая.

– Думаю, что в отличие от них, ты уже готов к завтраку.

– Уже повидались с семьёй? Что-то быстро.

– Интересуешься моей семьей?

– Нет.

– Правильно. Иначе поставлю на особый учет.

Судя по всему, уже поставила.

– Вы здесь главная?

– Не совсем. Но и не последняя.

– Почему занимаетесь мной лично?

Мы уже дошли до пищеблока, который пока ещё был пустым и был рассчитан на взвод где-то из пятидесяти человек.

– Просто интересно, дай руку, – сказала она.

Я машинально протянул руку, а она резко полоснула по ней ножом. Я даже не понял, как нож оказался в моей руке, врач – прижатой к моей спине с выкрученными руками, а нож теперь замер возле её сонной артерии. Всё без единого слова с моей и с её стороны. Врач даже не дёрнулась, лишь с интересом наблюдая за моей рукой. Было больно, но во мне, видимо, было заложено безразличие к боли.

Теперь мы оба равнодушно смотрели на неглубокий порез. Рана замерцала голубым светом и стала затягиваться на глазах.

– Вот и ответ на вопрос, почему ты проснулся раньше всех. Это может стать проблемой, – хладнокровно прокомментировала она. А у леди стальные яйца.

Я отпустил её:

– Простите. Сам не знаю, зачем это сделал, – я отдал ей нож.

– Базовый рефлекс. Промежуточный и конечный мозг мы не трогаем, а все приобретённые рефлексы, реакции на стресс остаются. Но пора тебе включать и остальные отделы мозга и начинать им пользоваться в том новом обществе, в которое тебя пытается вписать номарх. Ещё раз так сделаешь, я тебя лично кастрирую.

Ничего не объясняя, она раздражённо бросила грязный нож на кухне и ушла.

Робот налил мне питательную жижу, которой я с удовольствием набил пустой желудок и попросил добавки. В полном одиночестве есть было приятно. Я постоянно рассматривал руку, на которой теперь не осталось ни царапины.

Через пару часов всех позвали в общую комнату, где следующая дама объясняла всё то, что я уже узнал накануне. Здесь все были преступниками, которых в кредесской теократии было запрещено казнить. Человеческая жизнь считалась священной, потому номарх и его гуманное правосудие даровали многим преступникам, которых в других империях безоговорочно казнили, второй шанс. Начать жизнь с чистого листа. Они называли это нейтрализацией девиантного поведения.

Зато за покушение на номарха или попытку свержения существующей власти казнили прямо на месте. Всё это не касалось психически больных преступников, которым не помогло бы даже стирание памяти, поскольку мозг был априори поврежден. Тех держали в соответствующих заведениях и уже никогда не выпускали.

А здесь, видимо, все собрались, как на подбор с идеальным психическим здоровьем. Я как раз смотрел на упитанного огромного мужика, полностью забитого татуировками. Даже лицо. Приставленный к нему синтетик рассказывал тому, кем он был в прошлой жизни, и демонстрировал длинный список жертв, погибших от наркоты, которую он распространял, а тот рыдал в голос, как младенец, перекладывая бесконечный ряд фотографий подростков, размазывая слёзы, сопли и слюни по желтоватой бороде.

Некоторым было разрешено называть их предыдущие имена и рассказывать об их прегрешениях. Психологам хотелось увидеть искреннее раскаяние и ужас от осознания содеянного в глазах девиантов. Считалось, что как раз тогда наказание достигало своей основной цели. Что мужик им охотно и демонстрировал.

Таким, как мне и ещё одной девчонке за соседним столом, в этом было категорически отказано. Предыдущие имена засекречены, а личность навсегда стерта из всех архивов. Мы буквально должны были строить свою жизнь заново.

Она была чем-то похожа на меня. Ровный, внимательный взгляд, выхватывающий все детали: оружие у охранников, камеры, повадки синтетиков. Ни намёка на истерику и растерянность. Таких здесь было совсем немного. Я молча кивнул ей и получил ответный уважительный кивок. На этом хватит. Не хочу больше ни с кем общаться.

Реабилитация в основном сводилась к тому, что нам рассказывали о дивном новом мире, в который мы попадём, переступив порог этой богадельни. Социальное жилье, которое оплачивалось Федерацией только первый месяц. Деньги – тоже на первый месяц. За это время нужно было найти работу, чтобы оплачивать это жилье дальше. Нет – вылетаешь на улицу. К слову, на улице жить было запрещено. Так нам говорили здесь.

Нам рассказывали, что сейчас мы находимся на Дахрариге, главной планете Кредесской конфедерации, в её столичной агломерации – Анар-Керасе. Некоторые могли выбрать, хотят ли они остаться в городе или отправиться в сельскохозяйственные заповедники, работать на полях. Мне и «девчонке», так я её окрестил, в таком праве выбора тоже было отказано. Нас селили здесь под протекторатом федеральной полиции.

Ночью мне приснился сон. Странная девушка с красивыми каштановыми волосами, красная пустыня, аэробайки. У неё были голубые глаза, полные слёз, и она тянула ко мне руки. Я вскочил в холодном поту и, наконец, что-то почувствовал в груди. Видение почти сразу исчезло, я даже забыл её лицо, но тоска и дурацкое щемящее чувство теперь остались со мной.

Утром меня отвели в кабинет к моей первой знакомой.

– Садись, – она указала на мягкое кресло с фиксирующими ремнями и церебральной установкой.

Я тяжело вздохнул. Будут копаться в мозгах. Что-то мне подсказывало, что при качественной нейтрализации памяти мне не должны были сниться такие сны.

Она бесцеремонно нацепила на меня церебральный шлем и сделала инъекцию, чтобы усыпить. Я лишь немного зевнул, а она хмыкнула.

– Чёртовы гараиды.

– Приятно познакомиться. А вас как зовут?

– Доктор Кириган.

– А я, стало быть, гараид?

– Это твоя раса. Поэтому у тебя симбионты. Вообще-то я не должна тебе этого говорить, но ты всё равно узнаешь об этом в Нижнем мире. Обязательно расскажут после первой же драки. Я хочу изучить, как симбионты взаимодействую с амниостевисом. Для себя.

– А это?

– Препарат, которым всем стирают память. Но твои симбионты сопротивляются. Так же как сейчас сопротивляются снотворному.

Она взяла ещё два шприца и шарахнула их в мой бицепс. Я, наконец, отрубился. Но судя по всему, ненадолго. Потому что когда проснулся, она недовольно цыкнула на меня.

– Опять торопишься.

– Ну что, доктор? Я всё вспомню?

– Нет. Поздравляю. Иначе Межгалактичекий Совет заставил бы тебя ликвидировать. Но цифровые ошметки памяти будут тебя беспокоить. Я составлю протокол для МГС о том, что они не представляют угрозы для надлежащего исполнения наказания.

– Расскажите хотя бы, что за симбионты.

– Гарайские.

– Это всё объясняет, – съязвил я.

– Специально разработанная искусственная форма жизни. Встраиваются в ваши клетки, в стрессовых ситуациях придают дополнительную силу, восстанавливают повреждения, не дают умереть очень долгое время. Можешь прожить без еды и даже без воды около месяца. Симбионты будут поддерживать жизнь до последнего. Почти вдвое увеличивают саму продолжительность жизни. Правда после процедуры введения выживаемость около пятидесяти процентов.

Я равнодушно пожал плечами.

– Мне ведь лет четыреста?

– Точно, – наконец, она улыбнулась. – Сам догадался?

– Угу. А вам?

– Мне тысяча сто двенадцать лет.

– Оу, – мне эта цифра показалась чуть великоватой.

– Наконец-то какие-то эмоции. Кредессы живут намного дольше гараидов. Правда, я из рем-кемет. Номы живут десятки тысяч. Мы – не больше полутора тысяч. Если повезет не сдохнуть раньше, шатаясь по улицам Нижнего мира.

Она горько усмехнулась и отправила меня восвояси.

ГЛАВА 2

К вечеру мне надоело изучать все файлы о великолепной, непревзойдённой, самой высокоразвитой цивилизации, из всех существующих в Третьей Вселенной, которыми нас завалили, и я вышел пройтись по коридору. Как раз, когда доктор Кириган проносилась мимо меня, словно не замечая.

– Спешите к семье?

Она остановилась на мгновение, не повернулась, ничего не ответила, и снова продолжила движение.

На третий день нам разрешили выходить во внутренний двор, чтобы немного привыкнуть к «величию» Анар-Кераса.

Пенитенциарный Модуль находился на окраине, здание было не слишком высоким, и у него даже имелась своя территория с парком, окружённым высокими стенами. В народе его называли Нейтрализатор. Оказалось, что «стёртых» было намного больше, чем наш F-поток. Я смотрел на них с полным равнодушием. Понятно, что их не хотели сажать в тюрьмы, чтобы не тратить ресурсы и деньги налогоплательщиков. В особенности, на охрану, штат которой тоже стоил немалых денег. А так их сразу выпускали на самообеспечение. Безопасных и почти беспомощных чернорабочих, которые теперь, лишенные памяти, не могли найти хоть какую-то высокооплачиваемую работу.

Уже был вечер, нас всё ещё не загоняли в камеры, и я шатался между искусственными деревьями один, довольно грубо пресекая все попытки заговорить со мной. Единственный человек, с кем я ещё здоровался кивком головы, была «девчонка». Среднего роста, с короткими, неровно стриженными, чёрными, прямыми волосами и холодным взглядом. Судя по спортивной фигуре и схожему статусу наказания, она была кем-то вроде меня в предыдущей жизни.

В дальней стене «парка» был сооружен колумбарий. Странное место для кладбища.

От нечего делать стал читать все надписи подряд, пока не наткнулся на фамилию Кириган. Дейтан Кириган, Ллира Кириган, Конраг Кириган, Грейхан Кириган. Интересно.

– Что ты здесь разнюхиваешь? – грозный голос доктора Кириган донесся у меня за плечом, я даже не повернулся.

– Вы сюда спешите каждый вечер?

– Не твоё собачье дело, – она оттолкнула меня плечом и принялась протирать и без того сверкающие таблички.

Я дал ей время остыть, но так и не уходил.

– Почему они здесь, на территории?

Она шумно втянула воздух, принимая для себя какое-то решение.

– Мы работали с мужем здесь. Снимали квартиру. Вон в том здании. Видишь небоскрёб? – я посмотрел на заброшенное стоэтажное здание, середина которого была разворочена мощным взрывом. – Я задержалась на работе допоздна, Дейтан сидел с детьми, ждали меня на ужин. Один из номов под кайфом влетел в дом на своей яхте с ядерным двигателем. Я не захотела потом жить где-то ещё. Мне разрешили жить прямо здесь, в Модуле.

Она усиленно отворачивалась, но я знал, что слёзы вовсю катятся по её лицу. Я подозревал, что она снова может полоснуть меня одним из своих скальпелей, но всё равно зачем-то развернул её к себе и прижал рукой к груди, похлопывая по спине. Какой-то странный базовый инстинкт, подумал я отстранённо. На удивление, она не стала даже сопротивляться. Зато моя красная арестантская футболка насквозь промокла на груди. Странно, но мне действительно было жалко эту сильную, увядающую, абсолютно одинокую леди.

– Спасибо, – сухо поблагодарила она. – Сейчас лучше иди.

Я молча развернулся и ушёл. Откуда-то я точно знал, что обычно говорят в таких ситуациях, у меня была готова целая речь. Но я также точно знал, что ей это сейчас не нужно. Молчание – золото.

Через неделю после первого пробуждения я стоял в гражданской одежде, с документами и полным рюкзаком вещей первой необходимости. Этот рассвет я встречал на крыше Нейтрализатора. Хотя здание было ниже всех остальных небоскрёбов этого технократичного муравейника. Первые лучи солнца пробивались между домами, красиво отражаясь в зеркальных поверхностях улиц.

Ей не удалось подкрасться незаметно, хотя именно этого она и хотела.

– Эй, тебя сегодня выпускают в дивный новый мир. Я буду скучать.

– Никогда бы не подумал, – я повернулся к Кириган.

– Заходи, если нужна будет помощь.

– Правда?

– У нас действительно тяжело найти работу для таких, как ты. Хотя ты не совершил никаких преступлений перед Кредесской номархией. Всего лишь перешёл дорогу Межгалактическому совету. Так что технически, здесь ты не значишься в базах преступников. Но всё равно, все стёртые стоят на учёте. В любом случае, с работой будет туго. Все твои базовые навыки – это умение приставлять нож к горлу и язвить. Может быть даже сделать из кого-то отбивную. Но вышибал тут и без тебя хватает. К тому же для этого есть синтетики. А скиры будут поумнее тебя. Так что…

СКИР был аббревиатурой – Самостоятельный Кибернетический Искусственный Разум. По просту, до хрена умные AI, которые встраивались абсолютно во всё. Их интеллекту выходцы из Нижнего мира были не ровня.

Были синтетики – эти действовали как организованный рой, подчинённый одной функции и управляемый единым СКИРом. Их действия были подобны слаженным действиям муравьёв и встречались они буквально повсеместно.

И ещё АСКИРы – венец местной киберэволюции. Антропоморфные киборги со встроенной АI. Баснословно дорогие штуки, которые абсолютно не встречались в Нижнем мире. Всё это я узнал по секрету от доктора Кириган, но кроме безобидных синтетиков с другими пока не сталкивался.

– Грэйхан Фриган, – прочитал я на своих документах.

– Нравится? – спросила доктор Кириган.

– Нет.

– Я сама выбирала. Все фамилии вашей партии должны начинаться на F.

Как щенки в одном помёте.

– Не моё имя. Так звали твоего сына.

– Немного похоже на твоё.

– А ты знаешь моё настоящее имя?

– Я не разрешала тебе преходить на «ты».

Я осуждающе смотрел на неё, и она смягчилась.

– Нет, я правда не могу сказать. Иначе меня выпрут отсюда. Тогда я останусь вообще без всего. Я всего лишь сотрудник среднего звена Пенитенциарного модуля, а не офицер Федеральной разведки. Кстати, твоё дело лежит там.

Она указала пальцем в небо, где над центром Анар-Кераса парил дворец номарха.

– Вот, всё, что я могу, – она протягивала пластиковую карточку. – Этот парень помогает нейтрализованным адаптироваться. Когда-то сам был на вашем месте.

– Знакомый?

– Не близкий. Но иногда я направляю к нему таких парней, как ты.

– Это каких?

– Не гнилых.

Я прокрутил карточку.

– Спасибо.

Она похлопала меня по плечу и ушла.

Социальное жильё оказалось настоящей дырой. А я ещё жаловался на белые хоромы Нейтрализатора. Это была тёмная однокомнатная квартира на шестьдесят восьмом этаже облезлого небоскрёба. С единственным прямоугольным иллюминатором почти на всю стену. Стекло было довольно толстым, углы скруглены. Часть его открывалась, давая выход на мостик для аэрокаров.

Здесь было кресло, кровать и огромный визор. Ну, да, это же самое главное.

Не далее как сегодня мне снился самый высокотехнологичный дом из всех, которые я мог вообразить со своими нынешними познаниями. Девушка с медовыми волосами разгуливала по ней, трогая предметы, восхищаясь, улыбаясь. Мне. Помню, что был как-то излишне строг с ней. Не стоило.

Всё это я вспоминал, отковыривая облупившуюся темно-зелёную краску от стен. Под ней был слой оранжевой, и кажется, следы крови. Отлично, здесь кого-то замочили и просто закрасили стену. Про ультраочистители, видимо, не слышали.

Когда я вернулся из не менее поганого, чем эта нора, магазина, меня уже ждал гость. Одетый довольно просто, мужик сидел в драном кресле, заполняя собой всё пространство.

– Я бы на твоём месте не рискнул туда садиться. Там можно что-то подцепить, – сказал я, вываливая на стол продукты и ультразвуковой очиститель, на который потратил половину денег.

– Мне нужно представляться? – спросил он, вставая. Мы оказались с ним одного роста и комплекции.

– Можешь не представляться.

Я продолжал выкладывать еду, прекрасно идентифицируя стоящего передо мной. За неделю адаптации номарха Тенемхета Анархарона Дейкаана Третьего нам показывали чуть ли не каждый день.

– Ты стал ещё более наглым, чем был до нейтрализации.

– Угу. Социальные ограничители слетели.

– Уже нашёл работу?

– Пока нет.

– Отлично.

Он подошёл поближе и накрыл нас звукоподавляющим щитом, просканировал пространство внутри и, кажется, удовлетворился результатом.

В Модуле нам выдали самые дешёвые и топорные коммуникаторы, и теперь мой самостоятельно слетел с руки и разлетелся на составляющие прямо в воздухе, красиво зависнув на уровне глаз.

Номарх аккуратно взял из висящих в воздухе деталей одну, и превратил её в титановую пыль.

– Телекинетик?

Доктор Кириган немного рассказывала про номов, но Тенемхет не ответил.

– Чип Синто.Ген.Технолоджи, – только пояснил он. – Хочу нанять тебя прямо сейчас.

– Хорошо. Ты рассказываешь, кто я. А я работаю на тебя.

– Нет. Сначала ты работаешь на меня. А потом, если повезет, я рассказываю тебе, кто ты.

– Не. Мне уже дали один контакт.

– Слушай. Если я расскажу тебе сейчас, я сам нарушу условия твоего пребывания здесь.

– Номарх Тенем…

– Просто Тен.

Видимо, и я всё-таки – довольно важная шишка, раз сам номарх поручился за меня, а теперь стоит тут собственной персоной. Но настаивать смысла не было, если он действительно связан какими-то обязательствами, спасшими мне жизнь. А мне было очень любопытно пожить ещё немного, чтобы посмотреть, что будет дальше. Номарх только подтвердил мои мысли.

– От того, что я просто назову тебе имя и пару фактов из биографии, тебе легче не станет. Без личной вовлечённости для тебя это всё будут просто слова. Сейчас ты всё равно не можешь никуда вернуться. Зато если я нарушу своё слово, и кто-то узнает об этом, тебя убьют. – Отлично, он нарушит слово, а меня убьют. – Я расскажу потом.

– Потом? То есть слово номарха всё-таки ничего не стоит?

– Пф. Номарха? Конечно, нет. Слово ни одного императора ничего не стоит. Все мы – всего лишь высокопоставленные торгаши и манипуляторы. А вот моё слово как человека, или как друга – нерушимо. Но МГС не интересовал мой моральный кодекс, и они ограничились всего лишь подписью номарха.

– А мы были друзьями?

– Космос упаси.

– Тогда в чём причина?

– Меня попросили. Наш общий друг. И вот ему я дал слово приберечь тебя до лучших времён…

– Продолжай.

– Есть только один шанс для тебя действительно всё вспомнить. К сожалению, та, кто могла тебе помочь недавно умерла.

– То есть, шанса нет.

– Шанс есть всегда.

– И?

– Мы собираемся её клонировать. И тогда она сможет вернуть тебе всё, что ты потерял. По-настоящему. Другого способа, к сожалению, нет.

– Да, забористый план. – Хмыкнул я.

У номарха было довольно серьёзное лицо: видимо, он сам верил в то, что говорил.

– Или ты можешь просто послать меня, – выдал он, глядя на мою сомневающуюся физиономию, – но тогда больше никогда и ни с чем не сможешь ко мне обратиться.

Он был прав. Выпендриваться не стоило. Другого варианта все равно пока не было. А с недавних пор мне очень хотелось вспомнить, кто же эта девушка, от которой так щемило грудь по ночам.

– Кого боится номарх в собственной вотчине? – я кивнул на звукоподавляющий щит, но Тенемхет промолчал. – Так что за работа?

Он выдал мне другой коммуникатор, на двадцать пять голов круче, чем предыдущий.

– Этот без жучков Синто.Ген.Технолоджи?

– Быстро запоминаешь. В этом есть звукоподавляющий щит. В нашем мире – обязательная штука.

Я запустил последний файл и увидел лицо «девчонки» из Модуля.

– Я знаю её. Мы из одного потока.

– Сейчас её зовут Аннарин Фрэйн, и она живёт на этаж выше тебя.

– Я так понимаю, не случайно?

– Конечно, нет.

– И?

– Мне нужно, чтобы ты круглосуточно следил за её безопасностью. И не давал ей сближаться с другими мужчинами.

Я весело фыркнул.

– Ты имеешь на неё виды, но сам подкатить не можешь?

– Я сейчас вообще не должен вступать в контакт ни с кем, кто мог бы быть мне хоть немного дорог. Сейчас я – в намного большей опасности, чем был ты, стоя перед судом Межгалактического совета.

– И как ты будешь решать эту проблему?

– Я думаю над этим. Интересно бывает, я остался при полной памяти, но тоже – совершенно один. Так же, как и ты сейчас. Вот деньги на первое время.

– Один миллион кредитов.

В магазине я только что потратил около двух тысяч.

– Сниму нормальное жильё.

– Ты останешься здесь, с ней.

– А почему ты и её не поселишь в нормальном месте?

– Дело не только в том, что я сейчас не имею права вступать с ней в контакт. Но и в её исправлении. Она действительно наделала много плохих дел. По всем законам её должны были казнить. За то, что покушалась на меня.

– Странный у тебя выбор женщин.

– Да, пришлось её прикрыть. Но…

– Но ты стёр ей память.

– Угу. Я хочу посмотреть, может ли она исправиться. Я хочу, чтобы она ещё раз погрузилась в тот мир, в котором ей с детства промывали мозги. Посмотрела на всё это трезво, без эмоций, со стороны. Но если она снова возьмется за оружие, нам будет не по пути.

– Я понял. Грустная история. Хочешь сказать, сам ты – из хороших парней?

– Я хотя бы пытаюсь, ясно? Трудно быть хорошим, когда хороший – ты один.

– Но и нытьё тут не поможет.

– Так что? Даешь своё слово? – Кажется, мне удалось взбесить номарха.

Я молча кивнул.

– Скажи это вслух.

– Даю слово. Как с тобой связаться?

– Никак. В этом весь смысл моего задания. Мне нужно уточнять, что она не должна знать о твоём задании и обо мне? Никто не должен?

– Не, не нужно.

Он вышел в иллюминатор и отчалил на своём очень неприметном аэрокаре. Транспортер летел прямо, и я долго смотрел ему вслед – заняться всё равно было нечем. Я уже собрался заходить в свои шикарные апартаменты, когда, пролетев два квартала, аэрокар разлетелся на сотни мелких фейерверков.

Дерьмо! Я оторопел на несколько секунд. Номарх, ну, твою ж мать. Как младенец. Если знаешь, что за тобой ведётся такая охота, как же так можно. Вместо надежды на возврат в прошлое я остался с хреном на руках и террористкой-малолеткой на попечении.

ГЛАВА 3

– Тело нашли?

Я довольно быстро оказался на месте крушения и присоединился к толпе зевак. Место уже было оцеплено синтетиками из местной полиции, которых называли «себитами» – служителями. Я выбрал самого ушлого зеваку здесь и не просчитался.

– Не, не нашли. Там и не должно было ничего остаться. Чуваку не повезло, – ответил мне бомжеватый мужик с дредами и тут же переключился на меня.

– Не местный? – маленькие колючие глаза с красными белками сканировали покруче церебрального шлема доктора Кириган.

– С чего ты взял?

– Говоришь с акцентом. Артикуляция другая и татухи не наши.

– Ну да.

– Откуда?

– Понятия не имею. Только вышел из Нейтрализатора и сразу такое представление, – я мотнул головой в сторону обломков кара.

– А, брат. Привыкай, тут у нас такое часто.

– Даже следов ДНК нет? Может, он и не умер?

Мужик засмеялся, и его грязные торчащие дреды запрыгали в такт колыханиям.

– Ты чё распереживался? Ну, есть один шанс на десять тыщ, если у него был аварийный скафандр последнего поколения или если водила был номом-телекинетиком.

– Это как?

– Сказки говорят, что некоторые номы могут создавать вокруг себя щит из кинетической энергии на короткое время. А что такое? Знал его? – парень явно был смотрящим на районе. Видимо, собирал информацию о новеньких, а тут я сам подвернулся.

– Да нет, просто странно, что крови нигде нет.

– Так плазмой снесло. Всё сгорело. А ты чё такой любопытный?

– Да просто. Пытаюсь узнать для себя новый мир, сам знаешь, наверное.

– Ну, да, ну, да. Слушай, ну если надо будет чё, работа там, или ещё чё, найди меня. Я Райдо.

А говорят, работу найти сложно. Уже третье предложение за сутки.

– Спасибо, а я… Грейхан. Грейхан Фриган.

Обладатель дредов и хитрого взгляда быстро срисовал мой навороченный коммуникатор.

– Ну, ладно Грейхан Фриган. Бывай, – мужик удалился с нарочито широкой улыбкой и побежал докладывать о новом чужаке со слишком продвинутым гаджетом хозяевам района.

Теперь я понимал, почему Нижний мир назывался нижним. Это была грязь, разгул наркоты, проституции. Всё, как везде. Кириган рассказывала, что изначально у всех кредессов был одинаковый геном. Это были существа, обладающие способностями эмпатии, телепортации, телекинеза. Они использовали мозг в среднем на шестьдесят процентов, что выводило их на совершенно другой уровень взаимодействия с миром и его энергиями.

Но десятки тысяч лет назад, с развитием технологий и огромным социальным расслоением, последовавшим за ним, большая часть населения стала деградировать. Используя нейросети для упрощения собственных мыслительных процессов и разгрузки памяти, огромная масса кредессов перестала учиться, творить, создавать, их нейронные связи со временем упростились настолько, что они потеряли те сверхспособности, которыми наградила их природа. Многие даже перестали получать образование, не понимая его смысла, когда ответить на любой вопрос и решить любую задачу могли нейросети.

Нередкими были мелкие повстанческие акции, нападения на академии и научные институты. Считалось, что они способствуют дальнейшему расслоению общества: на тех, кто хотел выбраться из этого порочного круга, и на тех, кто считал первых выскочками, мнящих себя лучше других.

Сменялись поколения, и нейронные связи в мозгу общей массы становились всё проще и незамысловатее, заменяя мораль, нравственность и стремление создавать и оставлять после что-то значимое, простым удовлетворением самых базовых потребностей.

Так они превратились в «рем-кемет» – чернь, населявшую Нижний мир, нижние этажи огромных технократических муравейников. Это унизительное название они дали себе сами. Номы – приближённые номарха – усиленно придерживались постулата если не социального, то хотя бы генетического равенства, хотя уже тысячи лет было понятно, что это не так.

Это был ярчайший, но довольно редкий пример деволюции.

Нельзя сказать, что все ремы были от рождения не далёкими. Достигнув того дна, где встал вопрос о выживании ремов, как теперь уже отдельного биологического вида, их мозг стал адаптироваться к этим новым вызовам, создавая новые нейронные связи и маршруты для обыкновенного выживания в Нижнем мире.

Номы же, напротив, пестовали свои геномы. Каждый ребенок был плодом идеальной работы генетиков. Здесь не было запрещено клонирование, хотя считалось, что естественный процесс деторождения, пусть даже при коррекции генетического кода, даст ещё более сильного и совершенного ребёнка. Их детей заставляли мыслить, творить, изобретать с самого раннего детства. Созидание было основной, почти обязательной функцией. Их деньги и положение не означали жизнь в праздности, они обязаны были быть полезными и служить «на благо» общества.

Два разных мира с разными эволюционными уровнями.

Я шёл обратно по улице, в конце которой стоял наш с девчонкой небоскроёб. Она стояла на самом краю мостика для аэрокаров. Я напрягся и моргнул несколько раз, зрение стало более резким само собой. Удобная функция. Девица курила. Э, нет, дорогуша. С прожженными смолой лёгкими тридцать километров марш-броска не пробежишь. Интересно, доктор Кириган тоже дала ей визитку с контактами добродетеля для нейтрализованных?

Я не нашёл ничего лучше, как позвонить ей в дверь. Она открыла и уставилась на меня возмущённо, явно узнав. С такими социальными навыками ей будет не просто.

– Тут, оказывается, всех расселяют в одном месте. Увидел тебя на балконе.

Я удостоился только недовольного «Ммм».

– Работу уже нашла? – я протиснулся внутрь без приглашения.

– Разослала несколько резюме, но уже сразу пришёл отказ.

– Есть базовые навыки?

– Умею драться.

– Откуда знаешь? – я покрутил банку с джемом в руках. Это была единственная еда на её кухне.

– Вчера уже проверила. Пристала тройка укурков.

– И?

– И всё. Больше приставать ни к кому не будут.

– Так отделала?

– Не совсем.

– Убила? – я грохнул банку об стол.

– Так получилось. Сама не понимаю, как это произошло.

Бедный покойный наивный номарх. Хорошо, что он уже не узнает, что его нимфа – прожженная до самых костей мозга убийца. Но и мне её подход тоже не нравился.

– Ты попадёшь под стирание второй раз. Или под казнь.

– Вообще-то они хотели меня убить, ограбить и изнасиловать. Или в обратном порядке, кому как нравится. Всё произошло в один момент: вот они мне угрожают, и вот они уже лежат.

– Ну, да, ну, да, – по-моему, телохранитель ей не очень нужен. – Я сегодня вечером собираюсь устраиваться на работу. Хочешь, сходим вместе? Парень помогает таким, как мы.

Я протянул ей карточку.

– Как тебя зовут?

– Грейхан.

– Посмотри вокруг, Грейхан. Мы с тобой проснулись явно в ненормальном мире, – отлично, она хотя бы это понимает. Может быть с ней ещё не всё потеряно. – Так может быть, ну его?

– Что ты хочешь сказать?

– Не знаю, – она раздражённо бросила пачку своих сигарет на стол, которую я тут же спрессовал в кулаке. – Только что я думала о том, что это трап для аэрокаров – шикарный старт в другой мир, в котором я уже не проснусь, как здесь, в грязи и убийствах.

– Эй, хочешь сказать, что отправила тех трёх бедолаг на тот свет совершенно зря? Дала бы им себя убить, если теперь так хочешь присоединиться к ним, – она не отвечала. – Знаешь, мне все эти твои излияния поперёк яиц, ты идёшь со мной вечером искать работу или нет?

– Пойду.

– Тогда в девять, внизу. Не опаздывай, иначе уйду без тебя.

Да, характер у неё – не ванилька. И что Тенемхет в ней нашёл? Любовь была злой штукой. Я упал на кровать и уставился в потолок. Что-то мне подсказывало, что когда-то это и было моей работой – дрессировать вот таких странных и сложных взрослых подростков. До выхода оставался ещё час, я включил визор и тут же наткнулся на прямой эфир местных новостей.

В прямом эфире номарх Тенемхет, при полном параде и благодушии присутствовал на открытии нового «эко»-пространства группы компаний Данайган.Системс. Я ещё раз проверил: надпись «прямой эфир». Переключил ещё несколько каналов. Везде прямой эфир, и везде он был жив, здоров и вполне весел. Прошло уже шесть часов с момента безвременного крушения его аэрокара. Если, конечно, всё это не запись. Я специально влез в местные соцсети. И обнаружил, что церемония действительно проходит прямо сейчас, а обнимающийся с местными бонзами номарх – вовсе не голограмма.

Любопытно: либо он умер, но выжил, хранимый Святым Домиником, спокойно оттряхнул плазму с задницы, с кем не бывает, и вернулся к исполнению своих ежедневных функций. Либо перед всеми сейчас отплясывает пресловутый АСКИР – его полная синтетическая копия, о которых мне рассказывала Кириган. В любом случае, у меня он был собственной персоной – вряд ли аскиры владеют телекинезом.

Она всё-таки постучала ко мне в дверь.

– Я сказал, мы встречаемся внизу.

Но Девчонка нагло вошла без приглашения.

– Что смотришь? На нашего многонеуважаемого номарха?

– А что так? Уже его ненавидишь? Это что-то врождённое, классовое?

– Они стирают людям память, а потом держат их в этих свинарниках, – она показала рукой вокруг.

– Ну, так выберись из него, сделай что-то сама в этой жизни, – я ответил ей довольно грубо, вспоминая, что скорее всего и сам был обладателем высокотехнологичного дворца, но потом смягчился. – И как он тебе вообще?

Я решил проверить, каковы были бы шансы у номарха. Она хмыкнула.

– На физиономию смазливый, а внутри, наверняка, гнилой.

Понятно, юношеский максимализм.

– Пошли. И не вламывайся ко мне больше без приглашения.

Лифт был слишком тесен для нас двоих. Её макушка едва доставала мне до подбородка. Интересно, как она смогла уложить троих парней? Или те были совсем были под кайфом? Надо будет проверить, чисто из любопытства.

Интересно, давно ли у меня не была женщина? Судя по всему, недавно. Да и к этой меня не тянуло, от слова совсем. А вот она, казалось, нервничает от того, что я дышу ей в макушку. Извини, дорогуша, лифт тесный, я предлагал встретиться внизу. Я решил её отвлечь:

– Слышала что-нибудь про АСКИРов?

– Нет, а кто это?

– Говорят, синтетики со своим СКИРом, которых нельзя отличить от живых людей.

Адрес находился через пять кварталов от нашего дома. Это было район красных фонарей и прочих не самых фешенебельных развлечений. Куча неоновых вывесок, притоны, бары, игровые дома разной степени законности. Всё только начинало открываться и посетителей ещё не было. Нужное нам место, в сравнении с прочими, было ещё более-менее сносным.

– Нам нужен Хайгон, – объявил я парню за барной стойкой.

– Вы его нашли, – к нам повернулся тощий высокий брюнет с чуть раскосыми глазами.

В груди что-то опять больно резануло. Я протянул карточку.

– Кириган давно никого не присылала. Вы – счастливчики.

– Чрезвычайные.

– Садитесь, – он пригласил нас к одному из пока ещё пустующих столов. Глаза его сканировали нас так же, как до этого это делал бомжеватый Райдо.

– Ну, ты – гараид. Сразу видно. Таких нечасто заносит, но бывает, видно по татухам. Имена вам не сказали? – мы оба отрицательно помотали головой, а он обратился к Девчонке. – А ты? Если ты местная, то можно попытаться, если хочешь, узнать кто ты.

Он достал из-за барной стойки ультрафиолетовую лампу, схватил её за запястье и подсветил кожу. На её, казалось, до этого идеальной коже в ультрафиолетовом свете проступили белёсые пятна.

– Видишь? Твои татуировки свели пока ты валялась под амнеостевисом, а потом положили в регенератор. Дай-ка ещё посмотрю.

Он бесцеремонно нагнул её голову, приподнял короткие волосы и просветил её шею. Там регенерировавший участок был ещё больше.

– Как правило, на этом месте делают татуировки сиротам из нижних приютов.

– А разве личность нельзя установить просто по лицу?

Хайгон засмеялся и швырнул сканнер на стол.

– Нет, если они действительно не хотят, чтобы ты хоть как-то восстановила личность, тебе даже подправляют внешность. Включая морфотип черепа и структуру сетчатки. Не меняют только твою ДНК, но данные стирают из всех баз данных. Так вы пришли узнать, кто вы или за работой?

– За работой, – быстро ответил я.

– Обычно я – что-то вроде биржи труда и распределяю всех в разные места, но вчера у меня как раз неудачно полегло трое ребят, – он внимательно посмотрел на Девчонку. – Так что теперь мне нужны вышибалы. А вот ты – ты вполне подойдешь для кирит.

Кирит называли девушек, оказывающих сексуальные услуги за деньги.

– Я не буду проституткой! – прошипела она в своей обычной любезной манере.

– Ну, а что ты ещё можешь? Официанты у нас синтетики или кирит. Поваров хватает. А вот трахаться мои клиенты предпочитают пока ещё с живыми телами. Хотя, у меня есть увеселения на любой вкус, – почему-то обратился он ко мне.

– Я сказала, что кирит – не буду.

– Кого ты ко мне привел? Кириган точно дала ей свою визитку? Я вижу у тебя только одну.

Я хитро улыбнулся, но отвечать не было смысла.

– Понятно, таскаешь её с собой по доброте душевной?

– Я умею драться! – вскочила Девчонка.

Я опустил голову на руки. Сейчас начнется.

– Окей. Показывай.

Хайгон махнул рукой кому-то в темноте, и из неё выплыл странный тип. Казалось, что он ест стероиды, пьёт стероиды, купается стероиды и их же нюхает. Я вопросительно смотрел на Хайгона, а тот весело мне подмигнул.

– Уверен, что хочешь сразу её убить? – не удержался я.

– Да, ладно тебе, просто посмотрим, весело же.

Девчонка встала, а стероидный бросился на неё, стремясь сбить с ног. Мелкая действительно была быстрой, слишком быстрой для него. Она изгибалась и скользила, избегая его мощных ударов. Как водяная змея, кружащая вокруг своего противника, она метко наносила удары, которые казались бесполезными.

– Эй, как тебя?

– Аннарин.

– Только не убивай моего синтетика. Ты же можешь себя контролировать?

Я снова выразительно посмотрел на Хайгона.

– Да, перестань, – ответил тот, – ты думаешь, я не знаю, кто выпилил вчера моих шалопаев?

– И как?

– Да, весь Анар-Карас одна сплошная камера. Ты посрать не сможешь сходить, а система уже будет знать весь состав твоего дерьма и что ты ел позавчера на завтрак.

– И почему её не арестовали?

– Да потому, что всем глубоко до лампочки. У нас арестовывают только тогда, когда ты действительно попадаешься с поличным на глаза себитам. Тогда они делают вид, что якобы уже не могут не заметить очевидного. И то бывают исключения.

– Но ведь это были твои ребята. Ты спокойно возьмешь её на работу?

– Я всё видел. Они хотели её грохнуть. А я говорил им, чтобы они не промышляли таким. К тому же я хотел ещё раз посмотреть на неё в деле. Есть у меня одно подозрение, видишь, видишь этот приём?

К тому времени, стероидный полусинтетик становился все более уставшим и раздраженным, а Девчонка была по-прежнему хладнокровной, сосредоточенной и, казалось, почти не запыхалась. Она красиво дралась. Будто просто вышла на танцпол. Наконец, она нанесла точный удар в его бок. Он пошатнулся и упал на землю.

– Так тренируют сирот из Сакарион-Креден. Но немногие владеют таким приёмом в совершенстве. Поэтому её можно будет вычислить, наверное, по ДНК.

– Ты сказал её стёрли из баз.

– Но не из баз Сикарион-Креден.

– Это кто вообще?

– Борцы за свободу, по сути обычные террористы, у нас все подземелья ими кишат, как крысами. Но я не хочу к ним обращаться.

– Не контактируешь с ними?

– А ты чего такой любопытный? – Хайгон начал нервничать.

– Да, нет, мне совершенно наплевать на ваши местные разборки. Но я так понимаю, ты не слишком одобрял и промысел своих ребят?

– Не, я почти законопослушный гражданин. Почти.

– Ну, так может быть тогда не будем пока вызнавать истинную личность девчонки? Может, дать ей возможность исправиться, если она попадёт в нормальную компанию?

Он смотрел на меня с пониманием.

– Ладно, не будем ворошить прошлое. А ты чего о ней так заботишься? Запал?

– Нееет, просто проснулись вместе, и как-то зацепилось.

– Понятно, папочкин инстинкт.

– Называй как хочешь.

Полусинтетик как раз налетел головой на угол и очень удачно лишился сознания.

Хайгон захлопал в ладоши и одобрительно засвистел.

– Ладно, в кирит ты точно не сгодишься. Пойдёшь вышибалой, как бы смешно это ни звучало.

ГЛАВА 4

Богадельня у Хайгона называлась «Под растоптанной медузой», но была не самой мерзкой из всех в этом районе. Здесь была неплохая кухня, музыка и живые девочки и парни, которые работали кирит вполне добровольно. Я одобрял.

Работы было не слишком много, заведение было вполне приличным. И всё-таки большую часть работы Хайгон спихивал на Девчонку, постоянно наблюдая за тем, как она справляется и как реагирует на разного рода раздражители. А реагировала она зачастую не вполне адекватно. В первый же вечер устроила потасовку с мелкими воришками на задней улице, просто вспылив, хотя могла бы просто не обратить внимания. Хайгон тогда вежливо её предупредил, что если она утроит подобное в стенах клуба, вылетит мгновенно.

В «Медузу» даже захаживали номы, что поднимало статус заведения над всеми. Номы отличались от ремов даже внешне. Их кожа будто немного сияла, они были чуть выше ростом, жили в десятки раз дольше и лоснились, как новенькие блестящие аэрокары.

На второй же день одна из женщин-номов весь вечер строила мне глазки.

– Работаешь? – наконец спросила она.

– Да, но не кирит.

– Ну, ладно, – довольно просто согласилась она с моим отказом. Я видел её ещё пару раз после этого, и она не переставала пялиться на меня из любой точки клуба.

Хайгон посмеивался и говорил, что я упускаю хорошие деньги в качестве подработки. Миллион, выданный мне номархом, я решил пока придержать. Никогда не знаешь, когда деньги действительно могут понадобиться. Например, на оружие. Хотя откуда такие мысли? Наверное, профдеформация.

Дней через десять нашей не самой пыльной работы пришла компания. Во главе был хищный черноволосый тип, который не расслабляется ни на секунду. Пружинистая походка, постоянно озирался назад, будто всё время боялся нападения со спины, хотя с ним и так была куча телохранителей. Выпили все очень прилично, и он в том числе, но сам не захмелел ни на йоту. Весь вечер он рассматривал меня и Девчонку. Девчонку особенно. Мне очень это не понравилось. Зато я заметил татуировки. Явно – главарь местной бандитской шайки. Таких я чуял за версту.

В конце вечера, когда они уже уходили, он всё-таки прицепился ко мне.

– Эй, я знаю тебя? – спросил он. Конечно, вызывающе. По-другому такие не могут.

– Не думаю, – старался быть максимальной нейтральным. Я здесь для того, чтобы решать конфликты, а не становится их причиной.

– Тогда почему мне всё время кажется, что я тебя знаю?

– Нет, я только что вышел из Нейтрализатора, и я точно не с Дахрарирга.

Он оглядел мои татуировки.

– Гараид, – выплюнул он так, будто я приставал к его матери, – ненавижу гараидов.

Они ушли. Может быть у парня просто профессиональный сдвиг по фазе, и ему все казались подозрительными, и всё раздражало. Но девчонку он действительно мог знать. Устраивать её сюда на работу было плохой идеей.

Я зашёл в подсобку с видео-камерами, скопировал его татуировки и пробил по базе. Странно, ничего. Взгляд упал на коммуникатор номараха. А может?

– Идентифицируй татуировки. – Приказал я.

Комм ожил и выдал мне полную информацию.

Сикарион-Креден. Его звали Крэйннар, и он принадлежал к одной из верхушек этой организации. Странно, что при такой информационной прозрачности, здесь вообще существовали все эти ячейки. Но, думаю, я знал ответ. Их просто покрывал кто-то сверху.

Обычно дело. Корпорациям не нужна законность и правопорядок. Им нужен именно тот гомеостаз общества, который даст им наибольшее количество денег. А оружие и наркота – это всегда огромные деньги.

Однако, Девчонка явно была в опасности.

Хайгон пару раз приглашал меня выпить, если «рабочий день» был ненапряжным и заканчивался рано, часа в три ночи. Знакомых у него было много, но разговоры по душам, видимо, вести было не с кем. Я был идеальной кандидатурой – нейтрализованный, который никого здесь не знал. Возможно, он считал меня безопасным для пустой и непринужденной болтовни, в ходе которой обычно и выбалтываются самые интересные вещи.

Сегодня «выпить» его позвал я. Хотел поговорить, но он начал первый.

– Слушай, может быть её выставить на бои?

– Нет, категорически запрещаю.

– Да, что ты в неё так вцепился? Характер-то у нее полное говно.

– Разве это повод выставлять её на убой против трёхметровых синтетиков?

– Какой ты зануда. Она бы справилась и с половиной.

– А вторая половина? Угрохает её?

– Она может заработать там неплохие деньги. Ты вообще знаешь, в каких хоромах живут успешные бойцы? Я просто предложу ей напрямую.

Я схватил Хайгона за руку.

– Не нужно, – это была первая, действительно угрожающая интонация, которую я позволил себе в адрес своего нового добродетеля. Хайгон быстро всё понял и с вопросительным прищуром уставился на меня.

Я тут же решил разрядить ситуацию и снова стал тем свойским парнем, который так умело всех к себе располагал. Когда нужно. Конечно, Хайгон не купился, но сделал вид, что играет в мою игру.

– Слушай, если она действительно какая-то важная шишка из Сикарион-Креден, лучше её не светить. Её могут срисовать её старые знакомые. Морфотип, волосы. Всё это может кому-то что-то напоминать. Мне не нравится, как сегодня смотрел на неё Крэйннар. Он ведь из Сикарион?

Взгляд Хайгона теперь стал недоуменным и настороженным, но в конце концов, он замотал головой и засмеялся.

– Не перестаёшь удивлять. Ты точно не был рядовым военным в прошлой жизни. Ладно, оставлю пока её в покое.

– Мне вообще кажется, было плохой идеей приводить её сюда, – выдал я после паузы. – Сюда захаживает куча народа, которые могли её знать.

– Так хочешь её спрятать? Я тебя не понимаю. Объясни, и тогда я помогу.

– Я сам не знаю. Скажем так, меня попросили о ней позаботиться. Позаботиться так, чтобы она встала на ноги, но в то же время не вернулась к прошлой жизни.

– Кто же мог тебя попросить, если ты только вышел из Нейтралки?

– Я и сам не знаю. Может, у неё был какой-то папочка.

– Она – сирота.

– Не в этом смысле папочка.

Действительно. Почему бы у молодой девчонки могло не быть богатенького покровителя из номов? Вполне правдоподобная ситуация.

Мне казалось, что не смотря на всю свою проницательность, Хайгон действительно мне поверил.

– Не знаю. Что сделать с её навыками. А вообще… завтра встречаемся в восемь часов утра! Эй, Аннарин! Ты здесь больше не работаешь!

Хайгон принимал решения стремительно.

– Почему? Я что-то сделала?

– Нет, просто здесь тебе будет опасно.

– Я не вижу никакой опасности! Ты с ума сошёл? Я вообще-то собиралась принимать участие в боях.

– Нет, – твёрдо сказал Хайг.

– Вы не можете мне указывать.

– Я могу тебя вышвырнуть с этой работы с такой характеристикой, что тебя больше не то что к боям не подпустят, поверь, я знаю всех в этом бизнесе. Тебя даже в кирит не возьмут. Будешь жрать крыс в подземельях Анар-Кераса.

Вот это разговор, довольно подумал я.

– Завтра встречаемся в восемь и идем устраивать тебя на новую работу. Детей любишь?

– Кого? – крякнула Девчонка.

– Детей? – я почти вскрикнул. – Да я бы ей тех же крыс не доверил дрессировать, не то, что…

– Вообще-то я люблю детей. Хотя я еще не знаю. Но когда вижу их на этих улицах. Мне хочется их оттуда вытащить.

– Отлииично, именно это нам и нужно! – Хайгон, как всегда, был весел.

«Школа боевых искусств Мадам Тиргаоки». Мы все стояли перед этой вывеской на другом конце города.

– Значит так, слушай сюда, – начал Хайгон наставительную речь. – Говорю это каждый раз и скажу ещё раз: характер у тебя м говно. Это ясно. Но и у неё – тоже. А она – на пару лет старше. Поэтому сейчас ты берешь свой характер, сворачиваешь трубочкой, засовываешь себе туда, где не светит солнце, и слушаешь советы этой мудрейшей и великолепной женщины? Поняла? И тогда она даст тебе работу, а самое главное, шанс делать что-то стоящее.

На удивление, Девчонка не стала огрызаться, а только серьёзно кивнула.

Главное помещение было пустым и прохладным. Здесь действительно пахло чистотой, сосредоточенностью, концентрацией и абсолютным покоем. Всё, как я любил. Странные вспышки памяти. Тренировочный зал, раннее утро, я один на один со своими мечами. Где же это было?

Я изучил множество планет Гарайи. Главных – было около тринадцати. И узнать, откуда именно был я на Дахрариге было не возможно. Наши системы находились в разных галактиках. И хотя был соединены одной червоточиной, что делало путешествие вполне коротким, информационные среды были почти не связаны.

Хайг сказал, что запрос Гарайе с моей физиономией не поможет. Там я теперь был объявлен вне закона и должен был умереть.

– Дженри.

– Хайгон, засранец такой! Явился всё-таки!

Маленькая сморщенная леди с идеально расправленными плечами вышла к нам. Она всё еще старалась держать свой шаг твёрдым, но было видно, что силы постепенно оставляют её тренированное тело.

– Выглядишь ужасно! – выдала она.

– Ну знаешь, Дахрариг меняет людей. Раньше я был ксеноморфом, – шепнул Хайгон Девчонке. У той не дрогнул даже мускул.

– Давно тебя не было, и сразу кого-то привёл. Паршивец, зря я научила тебя говорить, никакой благодарности. Совершенно ко мне не заходишь, свинья. Свинья, так и знай. Умру, а ты и не узнаешь. Что тебе нужно на этот раз?

Мы с Девчонкой переглянулись за спиной Хайгона, и для меня она даже выжала редкую улыбку. Ого.

– Дженри, как ты?

– Давай сначала о деле. А потом я расскажу о себе. Как будто, тебе интересно, – бурчала старушка себе под нос.

– Ладно, у тебя сейчас есть тренеры?

– Есть парочка, но их мало. Да и новости очень плохие, Кири собрался уходить. Я думаю, связался с Сикарион. Думаю, они перекупили его как боевика. Он не говорит, но от меня не скроешь.

– Не то, чтобы это хорошая новость, но посмотри на эту девушку. Может быть, ты могла бы вытащить её с улицы?

– Девушку? Тебе сколько? – она с прищуром подошла к Девчонке, рассматривая её, словно товар на рынке.

– По документам, девятнадцать лет.

– Так, так, так. И что с ней не так?

– Почему с ней обязательно должно быть что-то не так?

– Если бы было всё так, ты бы не привёл её ко мне.

– Ну, она работала у меня вышибалой. Но ты же знаешь, моих клиентов. Кажется, кто-то положил на неё глаз. И если уж совсем честно – она только что из Нейтрализатора.

– Девятнадцать лет? И уже стёртая? Она – боевик Сикарион?

– Возможно. От тебя ничего не скроешь.

Дженри Тиргаоки укоризненно оглядела его.

– А ну-ка скажи, хотела бы вернуться в свою ячейку?

– Нет, единственное, чего хочу, это выбраться из этой грязи.

– Ну, в прямом смысле, я этого не обещаю, но в духовном. Покажи, что умеешь.

У Дженри даже изменился голос. Я узнал эти интонации. Она не была тренером всю жизнь. Скорее всего – боевым офицером.

– Конечно, на ком?

– Да, вот на этом зеваонце.

На ком? Леди показывала пальцем на меня. Зеваон был одной из планет Гарайи. И сейчас, из её уст, это как-то больно резануло в груди. Старушка знает обо мне больше, чем все остальные. Пока я выходил из своего ностальгического ступора, Девчонка уже снесла меня.

– Отлично! – обрадовался Хайгон. – Кстати, я до сих пор ещё не видел тебя в деле.

– Тогда что ты вообще с ним водишь шашни? – Дженри.

– Вот сейчас и посмотрим.

Всё это время Девчонка не давала мне продыха. Не то, чтобы я ей поддавался, больше она не застала меня врасплох, но я боялся ей навредить.

– Эй, зеваонец! – крикнула леди. – Хватит её жалеть. Давай в полную силу.

Девчонка была очень хороша, но не для меня. Тридцать секунд, и я всё-таки уложил её, аккуратно обездвижив.

– Да, ладно! – восхищённо выдал Хайг, – и это после того, как она уложила всех задир на районе, в Медузе? И грохнула троих моих ребят за минуту?

Это я зря, того и глядишь, он ещё влюбится в меня.

– Слушай, не ту персону я хотел на бои выставить. Давай начнём с тебя? К тому же, ты ещё и регенерируешь, тебя не жалко.

– Не интересно.

– Это ты зря.

– Она подойдёт, – вынесла свой вердикт старушка.

Интуиция меня не подвела, на следующий вечер Крэйннар пришёл в наше заведение уже один и сразу направился к Хайгону.

– Где та девушка, что вчера была здесь?

– Тут у меня много девушек, Крэй, тебе какую?

– Не беси меня! Девушка на охране, мелкая, короткие черные волосы.

– А, я её вчера вышвырнул, ты же знаешь, какая у меня текучка. Хамила клиентам, я такое не терплю, ты ж знаешь.

– Где она живёт? – Крэйннар метал молнии.

– Да, я понятия не имею, я не спрашиваю адресов, она проработала три дня. Вчера нахамила клиенту, ввязалась в драку. Я её сразу вышвырнул.

– Есть доказательства?

– Конечно, хочешь покажу видео?

Хайгон хорошо подготовился. Я не подумал об этом, но он знал Крэйннара лучше.

– Ты! – Крэйннар обратился ко мне, и махнул своему бойцу. Тот подошёл ко мне и встал в двадцати сантиметрах от моего лица, жуя жевачку. – Ты с ней работал?

Его телохран схватил меня за грудки.

– Мы с ней не общались.

– Брешешь, брешешь как сивый мерин. – Крэйннар говорил злобно, но старался казаться человеком с чувством юмора.

Телохранитель-камикадзе зачем-то выдул пузырь из жевачки в десяти сантиметрах от моего лица, и продолжил осматривать своими маниакальными глазками.

– Дорогуша, не смотри на меня так, будто хочешь поцеловать. Я не по твоей части. – Обратился я к самоубийце, думающему, что может со мной справиться.

Я не хотел развивать конфликт, и детскими подкатами меня не пронять. Если нужно было для дела, я мог часами слушать ничего не значащие оскорбления. Всё это никак меня не касалось. Но именно это спокойствие взбесило Крэйннара и его шавку ещё больше.

– Не впаривай мне, я видел, как вы с ней переглядывались. Вы точно общались. Найр, давай! – он дал шавке команду, и тот неосмотрительно щёлкунул фолдером внизу, у самого драгоценного, что у меня было. Инстинкты сработали мгновенно.

Нож он уже точно не сможет держать. Но я решил не ломать руку сразу, чтобы не нарываться на слишком большие неприятности. Просто вывихнул плечо, запястье и один пальчик. Зато очень больно. Видимо, по условиям трудового договора, парень не должен был быстро сдаваться. Я дал ему шанс, но тот не оценил щедрости, и сцепив зубы от боли, снова встал, на этот раз налетев на меня всем телом. Попытавшись. Он пролетел лишь несколько столов, и приземлился на один из них. Ему повезло, и он отключился, чтобы больше не доказывать своему хозяину, какой он несгибаемый боец.

– Я. Не. Знаю, – я процедил по слогам. – Может, она живёт на другом конце города, может, в соседнем доме. Может, я могу поспрашивать.

Казалось, Крэйннар немного смягчился.

– Ну, допустим. Но ты теперь должен мне бойца. Завтра Найр был выставлен на матч. И не сможет принять в них участие. Займешь его место.

Хреновый у него был боец.

– Я тебе ничего не должен.

– Ты сейчас будешь спорить? Со мной?

Из-за спины Крэйннара Хайгон подавал мне отчаянные знаки не спорить. Но то, что сейчас происходило, действительно мне не нравилось. Я не любил, когда меня выставляли на бой, не спросив моего мнения.

– Я не участвую в боях.

– Участвуешь, ты просто ещё не знаешь.

Я начал закипать. И мои симбионты предательски активизировались и замерцали голубым светом в местах ссадин на костяшках пальцев, что не укрылось от Крэйннара.

– Один бой, – повторил он. – И мы в расчёте. И даже сделаю вид, что поверил, будто ты не знаешь её адрес.

Хайгон отчаянно кивал, чтобы я соглашался. Я нехотя кивнул в пол-оборота.

– Отлично. Завтра в это же время. В клубе Гинзо-Райт. Да, Хаги, приходи ко мне тоже. Ты ж у меня иногда бываешь.

ГЛАВА 5

Когда в «Медузе» не осталось ни одного посетителя, Хайгон был ласково усажен мной за стол для серьёзного разговора. Похоже, он испугался, и нервно поправлял местами всклокоченную одежду.

– Рассказывай.

– Что? – Он сильно нервничал. Хорошо.

– О себе.

– Ты не много себе позволяешь?

– Нормально. Рассказывай.

– Что, мать твою?

– Ты же был нейтрализованным?

– Да.

– Тогда как Тиргаоки научила тебя говорить? Или после нейтрализации ты забыл человеческую речь?

Хайгон сделал вид, что выдохнул. На этот счет у него тоже была припасена легенда.

– Просто я из тех счастливчиков, которым рассказали их прежние истории и имена. Я прошёлся по всем знакомым. Познакомился со всеми заново. Мне кое-что рассказали. Но я забыл все свои навыки.

Хайгон врал. Врал красиво, без запинки и напропалую.

– Кем был?

– Разработчиком.

– Нейросети?

– Да.

– Какой?

– Не сказали.

Врёт.

– Кем тебе приходится Кириган? Родственница?

– Никем, знакомая.

– Тётка?

– Нет.

– Подруга матери?

– Нет.

Бинго. Опять соврал. Подруга матери или что-то около того.

– Она не стёрла тебя, да? Прикрыла и выпустила?

– Ты с ума сошёл.

Отлично. Отлично врёт. Но недостаточно. Я даже засмеялся.

– Что?

– Ничего, Хайг, ты как ребёнок. Я первый, кто догадался?

– Это чушь.

– Официальная проверка покажет, что нет.

Он перестал пытаться и теперь уже зло уставился на меня.

– Кто ты, чёрт тебя дери, такой?

– Я не знаю. В отличие от тебя. Разработчик, это же просто прекрасно. Ты нам ещё пригодишься. Ты ведь всё хорошо помнишь?

Хайгон молчал.

– Так какая корпорация была нанимателем?

– Данайган, – буркнул он.

– Ничего себе. Такой крутой?

– Лучший. – Хайгон, наконец, позволил себе сказать это с гордостью.

Я уже начал вставать, когда Хайг схватил меня за руку.

– Грейхан. Мне тебя убить или ты никому не скажешь?

– Своих не сдаю. Ты ведь свой?

Хайгон кивнул.

– Ну, всё. И ты помогаешь своим?

Хайгон уронил голову на руки.

– Тебе уже что-то нужно, да?

– То, что ты программер, это просто дар Космоса, – я сел обратно, наблюдая мученическое выражение физиономии Хайгона.

– Нет. Я десять лет этим не занимался и не буду снова. Иначе все всё поймут.

– Один файл. Тебе нужно стереть и заменить один файл. С этим справится даже программер-ребенок. Ты ведь мог за десять лет научиться стирать файлы?

Хайгон оттянул веки и раздраженно заорал.

– Проще тебя убить. Свалился на мою голову. Кого тетя Тина прислала. А-а-а-а!

Я терпеливо ждал стадии принятия.

Через несколько часов, ранним утром, мы с девчонкой стояли перед дверьми новой квартиры.

– Жить будем здесь.

Я был уверен, что Крэйннар уже опросил всех в нашем районе, и кто-то обязательно бы выдал наш адрес. Или они просто получат доступ к уличным камерам. Вопрос времени. Поэтому той же ночью снял нам квартиру на последнем этаже низкого и уютного дома по соседству от Школы мадам Тиргаоки. Здесь даже росло настоящее дерево, крона которого шелестела возле открытых окон. И нам достался выход на крышу. Да, квартира стоила больших денег.

Девчонке будет недалеко ходить на новую работу, а я как-нибудь на аэробайке.

– Подожди, мы что будем жить вместе? – она оторопела, когда увидела, что я явился на встречу со своим вещмешком. – Я думала, ты снял квартиру только мне. Уже приготовила деньги.

Я засмеялся, когда она достала свои тридцать тысяч. Квартира стоила в два с половиной раза больше.

– Убери.

– Я не планировала жить в одной квартире с незнакомым стариканом.

– За старикана сейчас получишь по метле, – я недовольно отодвинул её плечом и прошел в квартиру. – Тут две спальни с отдельными ванными, всего лишь общая кухня и гостиная. Можем не встречаться и не разговаривать. Я ж не собираюсь к тебе приставать. Бррр.

– А я не собираюсь с тобой жить.

– Слушай сюда, мелкая, – у меня не хватало терпения и времени. – По старому адресу оставаться нельзя. Тот тип – Крэйннар, каким-то образом тебя унюхал. Может быть ещё не узнал, но скоро узнает. Он охотится на тебя. И я у него – тоже не в любимчиках. Защитить тебя, когда мы живём на разных концах города, или даже в отдельных квартирах, когда я плохо слышу, что происходит за стеной, мне будет тяжело.

– Мне не нужна твоя защита. Я и сама хорошо справляюсь.

– Кто тебе сказал? Ты не справилась со мной, я тогда даже не старался. Значит, ты справляешься не достаточно. На тебя началась охота бонзы Сикарион-Креден. Пожалуйста, напряги свой нервный ганглий в башке и вдумайся в смысл этих слов. Потому что ты уже начинаешь бесить.

Она недовольно плюхнулась на диван, и уставилась в стену.

– Ладно. Спасибо.

– Что? – я приставил ладонь к уху.

– Спасибо! – проорала она злобно.

– Да, подавись, – я уже уходил осваивать свою комнату, когда она всё-таки меня окликнула.

– Почему ты делаешь это? Почему заботишься обо мне?

Я даже не знал. Только ли потому, что об этом меня попросил неизвестный и теперь уже мёртвый тип? Может быть. В конце концов, деньги я получил именно за это и дал своё слово. И теперь внутренний кодекс чести наёмника велел мне продолжать. Наёмника?

Я бросил вещмешок и вышел, чтобы зайти к мадам Тиргаоки.

– Ллири? Ллири. Вы здесь?

Она снова вышла из темноты задних помещений, как в прошлый раз.

– Я думала, ты прибежишь пораньше, – хитро улыбнулась она. – Надо же, выдержал целые сутки. Хочешь узнать о Зеваоне?

Обожаю, когда людям не нужно ничего объяснять.

– Как вы поняли, что я именно оттуда?

– У тебя татуировки Пятой армии Гарайской конфедерации. А она базируется на Зеваоне.

Я слегка завис и через несколько секунд выдал:

– Вы тоже оттуда?

– Я местная, но живу очень долго. Меня прилично помотало. Служила там. Около пятидесяти лет.

– Знаете меня?

– Я служила там в молодости, мне тогда было около сотни лет, а сейчас уже больше полутора тысяч. Ты тогда ещё даже не родился.

– Но вы не ответили на вопрос. Знаете меня?

– Я не следила за новостями Гарайи в последнее время.

Опять юлит, хитроумная черепаха. Она так и не ответила прямо. Я решил не дожимать: такую легко взбесить, и она запишет тебя в свои личные враги. Выясним постепенно.

– Слышала, у тебя сегодня бой в Гинзо-Райт, будешь развлекать мафиозников?

Я скрипнул зубами, чем вызывал у неё приступ старческого хихиканья.

– Хочешь совет старой хитроумной черепахи?

Я оторопел. Старушка читала мысли.

– Вы – ном? Но…

– Папаша был номом. Мне досталась его способность к телепатии. Но продолжительность жизни – от матери.

– Он оставил вас в Нижнем мире?

– Я сама вернулась в Нижний мир, когда повзрослела.

– Почему?

– Вот за этим, – она кивнула в сторону широких дверей, в которые сейчас заходила целая толпа детей. – Кто-то же должен думать не только о себе, но и заботится об этих шмокодявках.

Её лицо буквально посветлело, когда она говорила о них.

– А как вас занесло на Зеваон?

Она только подняла свою седую бровь, а я уже понял, что сую свой длинный нос не в своё собачее дело.

– Так вот, малыш. Мой совет: если хочешь что-то узнать о них, что-то изменить, вливайся в их ряды.

– Сикарион?

– Угу. Сегодняшний бой – хороший шанс.

– Мне с ними не по пути.

– Я не сказала, что тебе с ними по пути. Я сказала, что изменить что-то ты сможешь, только влившись в их ряды.

Она посмотрела слишком многозначительно.

– У меня есть только задание – позаботиться о Девчонке. Я не собираюсь ничего менять.

Она запрокинула голову и заливисто засмеялась.

– Эй. Га… Грей… как там тебя?

– Грейхан.

– Ну, да, ну, да. Приходи перед сегодняшним концертом. Покажу тебе пару приёмов, от которых у наших доморощенных злодеев потекут слюнки и завиляют хвосты. Клянусь, в вашей Гарайе этому не обучают.

На улице я тут же залез в свой коммуникатор. Пятая армия особого назначения – наёмные войска Гарайской конфедерации. Значит, всё-таки наёмник. Руководство? Я пролистывал общедоступные здесь файлы. Никого похожего на меня. Но, во-первых, я мог не занимать руководящий пост. Во-вторых, мои данные могли быть стёрты. В этом ведь смысл нейтрализации на максималках. И всё-таки меня радовали флешбеки. Я знал, что у других нейтрализованных их не было. Значит, симбионты как-то пытаются решить эту проблему.

Я думал о том, зачем Тиргаоки предлагала мне сблизиться с Сикарион, когда воздух вокруг забурлил, создавая мини-смерчи из красноватой пыли под ногами. С неба спускался дорогой представительский аэрокар, разгоняя местную детвору и уличных торговцев.

– Садись.

Тебя только не хватало. Моя персональная поклонница из клуба.

– Ллири, как вы меня нашли? – устало процедил я. Слишком много событий на единицу времени.

– Есть дело. Садись. Прошу вежливо.

Хотя взгляд синтетика-телохранителя и его плазмоган были уже намного более многообещающими и не такими вежливым, как хозяйка.

– Проходи.

Мы остановились в элитном районе, расположенном прямо под парящим дворцом номарха. Этот небоскрёб был самым высоким. На террасах были разбиты парки, в которых приземлились аэрокары. Я не спешил выходить из машины.

– Боишься, что я тебя изнасилую, если ты войдешь внутрь?

– Нет, но жизнь можешь попортить вполне ощутимо.

Она красиво рассмеялась, отлично зная, как нужно это делать, чтобы выставить своё лицо в самом выгодном свете.

– Я не из таких, – благодушно сказала она, приглашая меня повторно. Я всё-таки зашёл.

– А ты у нас в монахи заделался? Или просто я не интересую?

Я сел без приглашения на идеально белый диван и твёрдо посмотрел ей в глаза, когда она, в своём обтягивающем с высоким разрезом платье, уселась напротив, элегантно положив ногу на ногу.

– Просто меня не интересуют АСКИРы.

Они повернула голову на бок.

– С чего ты взял?

– С того, что я наблюдательный. А ты приходила слишком часто.

Возможно дело действительно было в том, что я здесь – чужак, а потому вижу их мир со стороны. Мне казалось, всё, что я подмечаю – вещи очевидные и лежащие на поверхности. Но уже второй раз за день убеждался – не для местных.

Она поправила волосы, извечным жестом женщины, пытающимся соблазнить мужчину.

– Продолжай.

– Ты не телепорт, не телекинетик, и даже не телепат или эмпат. Иначе, ты хотя бы обернулась, когда я стоял прямо за тобой, думая о том, что вот сейчас сверну тебе шею. Но это не самое главное. Может быть для вас, аскиров, это новость. Но иногда вы очень незаметно лагаете. По сравнению с живыми людьми.

– И как?

– Сейчас я сдам свои наблюдения, и ты исправишь баг. Нееет.

За две недели наблюдений я успел убедиться, что та фигура, которая представляла из себя действующего номарха, тоже была АСКИРом. Каждый вечер я анализировал движения номов и аскиров, и теперь видел разницу почти сразу. Почти.

Конечно, я был уверен, что не один такой умный. Но ремам было наплевать на то, кто мелькает перед ними с телеэкранов, а номы и были теми, кто сотворил это с бедовым императором.

Жаль только, что настоящий правитель умер, и теперь мне остаётся принять жизнь в этом муравейнике как единственно для меня возможную.

– Никогда не замечала, – она улыбнулась уже безо всякого сексуального вызова, но как старый друг, хитрость которого раскусили. – Я проанализирую системы.

– Так что? Многие знают, что ты АСКИР?

– Почти никто.

– И теперь я не выйду отсюда живым?

– Выйдешь. Если не будешь об этом трезвонить направо и налево. Не думала, что ты меня раскусишь.

– Так с кем я сейчас говорю? С Синто.Ген.Технолоджи или с Данайган.Системс?

– Неплохие познания о нашем мире, чужеземец.

Теперь мне казалось, что я её разозлил. Вероятно, её логово было полностью напичкано оружием. И я вполне могу и не выйти отсюда. Идиот. Не стоило выпендриваться. А ведь мне всё ещё было интересно, что происходило в этом мире. Другого у меня не было.

– Синто.Ген. Но я предпочитаю имя Аритайна.

Я нахмурил брови, вспоминая это имя. Я читал его.

– Всё верно, усмехнулась она. Я – нейромать Тенемхета.

– Нейромать? – кажется, я забыл закрыть челюсть обратно, чем вызвал у неё новый приступ бархатного соблазнительного смеха. Интересно, синтетикам действительно хочется смеяться или это просто базовый алгоритм? – Тогда сочувствую вашей потере, нейромать.

– Я предполагаю, что мой сын не умер. Конечно, я не про того АСКИРа, который сейчас стоит вместо него.

– И на чём основано предположение?

– Сначала сигнал его микрочипа пропал, и я уже было опечалилась, – сказала она ровным, лишенной всякой печали голосом. – Конечно, мои дроны проверили весь радиус крушения, но так и не нашли его. И вот, около пяти дней назад, – как раз тогда, когда она впервые явилась в наше заведение, – я засекла его сигнал буквально на тридцать секунд. А потом он снова исчез. Я снова запустила дронов, но снова ничего не нашла. Возможно, я копаю не слишком глубоко. Ниже меня не пускают системы Сикарион.

– И что требуется от меня? Чтобы я обошёл все подземелья?

– Ты не исходишь их за всю жизнь, даже если захочешь. Ты даже не представляешь себя, насколько глубоко вниз они уходят.

– Но?

– Тенемхет оставил тебе кое-что, – и она выразительно посмотрела на мой коммуниктор.

– Хотите сказать, что не взломали его до сих пор?

– Эту систему я взломать не могу.

– И почему?

– Он сделан по технологии ахрагитов. Совершенно другой код. Я уже начала его изучать, но их информационные среды слишком далеки, чтобы внедрение было полноценным.

Я включил коммуникатор.

– И что мы хотим здесь найти? Хочешь, чтобы я разрешил к нему подключиться?

– Я уже пробовала. Боюсь, твой умник не впускает другие коды, хотя и маскируется под наш интерфейс. Мне нужно изучить их полностью и внедриться под видом его кодов. Но у меня не достаточно исходных данных.

Я хотела проверить кое-что самым обычным способом. Тенемхет любил чипировать всех своих гостей. И я смею предполагать, что он также чипировал и себя. Видишь эту точку? Это ты. Однажды он уже внедрил тебе свой личный чип, и теперь может найти тебя в любой точке Кредесской гелиосферы. Давай попробуем поискать – возможно, себе он тоже поставил чип.

Я разрешил ей поколдовать с коммуникатором как обычному пользователю. В конце концов, если я просто скажу ей «нет», статус кво так и останется неизменным. А я – останусь мёртвым. Зато сейчас появился шанс найти номарха, узнать обо всем немного больше, как-то раскрасить будни новой информацией. И возможно даже, приблизить момент возвращения моей памяти.

Она прочесала все функции вдоль и поперёк, но так ничего и не нашла, раздражённо откинувшись на диване. Мне показалось, что это должно было означать раздражение – сейчас она уже не пыталась изображать человека. Движения стали более плавными и менее человеческими. Она не мигая, смотрела на меня.

– Что?

– Внедрись в Сикарион.

Второй раз за день.

– Мой моральный императив…

– Я заплачу.

– У меня уже есть задание.

– Деньги здесь заканчиваются быстро. Найди моего сына. Тебе он тоже нужен.

– Да. Но причем здесь Сикарион?

– Затем, что они вышли из под контроля.

– Из под вашего?

– Разумеется. Ведь это я их создала несколько десятилетий лет назад.

– Почему вы их просто не ликвидируете?

Она скосила голову на бок и сканировала так, будто я оскорбил её до самых глубин исходных кодов.

– Потому что я – нейромать для всех своих детей. Человеческая жизнь – священна для меня, чужеземец. Лишение жизни априори невозможно для меня как решение проблемы.

Космос великий. Нейросеть – религиозная фанатичка. Теперь я, наверное, видел всё?

– А как связаны поиски Тенемхета с Сикарион?

– Я контролирую подземелья только до глубины сотни метров вниз. Моя экспансия идёт, но медленнее, чем оказалось нужно сейчас. Сикарионы создали свой СКИР, который активно вытесняет меня оттуда. И если номарх там – он может находится в опасности.

– Почему я?

– Моё обращение к тебе основано на математической модели всех возможных вариантов.

– С контролем за Сикарион-Креден ваши алгоритмы просчитались.

– Я уже внесла этот эпизод в базу. Я постоянно учусь. Я – самая молодая нейросеть в этом мире. Но самая перспективная.

Она загадочно улыбнулась.

ГЛАВА 6

Пока аэрокар возвращал меня обратно, я снова залез в коммуникатор за информацией.

Аритайна Ниархарат Анархарон – мать нынешнего номарха, была настолько уверена в том, что её безвременная кончина в возрасте девяти тысяч лет лишит мир ещё сотен и тысяч гениальных идей, способных улучшить жизнь подданных, что перед смертью приказала снять нейрокопию своего мозга. Её личность и сознание это не спасло, зато создало нейросеть, ставшую во главе нынешней корпорации Синто.Ген.Технолоджи, и полностью имитирующей слаженную работу всех ста миллиардов нейронов мозга номархаит Аритайны.

Именно она, правда ещё при жизни, заменила лишение свободы и казнь на полное стирание памяти. Всё это – после расшифровки древних текстов ушедшей цивилизации и восстановления из их архивов вещества амнеостейвиса.

Цивилизация нирилигов не воевала с врагами, считая саму войну и убийство разумных форм жизни преступлением против божественного замысла. В случае любой угрозы, они распыляли над поверхностью планеты противника амнеостейвис, вызывая массовую ретроградную амнезию. В один момент воины переставали понимать, кто они и что здесь делают. А нирилиги преспокойно завершали свои неравные битвы. Но и это не спасло их от вымирания. Почившая матушка номарха была настолько впечатлена, что немедленно начала направо и налево применять амниостейвис на своих подданных, в гуманистических целях, конечно.

– Удобно, – сказал я вслух синтетику, непрерывно наблюдавшему за мной на обратном пути.

Меня высадили там же, где подобрали, и я решил пройтись по нашей улице. На ней было много лавок и уличных торговцев. Всё это было не интересно, и я просто брёл, засунув руки в карманы и глядя на носки ботинок, где оседала красная пыль.

В дерьмо обычно вляпываешься совершенно незаметно для себя. Сначала всё начинается с мелочей, шаг за шагом, а потом раз. И ты уже не знаешь, как погряз в нём по уши.

Я чуть не наступил на какую-то тряпку. Мелкий лавочник разложил свои погремушки на куске ткани прямо на полу. А мой взгляд вырвал из всей кучи мусора одну фигурку. Это был серебристый скат. Обычная рыба, которая водилась, видимо, везде. Не слишком маленький, не слишком большой. Скат был довольно хорошо сделан, а его крылья состояли из множества подвижных делений, между соединениями которых проступала голубая эмаль.

Я как загипнотизированный поднял эту фигурку. Казалось, она была старой.

– Что это?

– Знаешь, у меня товар со всех концов Вcеленной.

– И откуда этот?

– Понятия не имею. Если честно, мы раскапываем всякое на помойках за космодромом. Но я продезинфицировал, ллейр!

– И сколько стоит?

– Восемь кредитов. Но тебе продам за пятнадцать.

Я осуждающе хмыкнул и протянул ему двадцать. Перевернул фигурку и увидел не понятные символы. И всё-таки очень знакомые.

Я долго крутил его, сидя на диване в гостиной. Наконец, Девчонка спросила:

– Что это?

– Понятия не имею.

Я швырнул ската на стеклянный столик.

– Ты уже полчаса на него пялишься. Даже не заметил, как я пришла. Еды совсем нет?

– Сходи купи себе что-нибудь.

Она цыкнула зубом и скосилась на меня.

– Ворчливый зануда.

– Вредная мелочь.

Скат снова загипнотизировал меня, я опять взял его и стал рассматривать пока она не грохнула передо мной шипящую сковородку с едой.

– Это зачем?

– Ешь, – бросила она недовольно и захлопнула за собой дверь в комнату. Странное чувство, когда тебя кормят. Что-то совсем новое.

В конце концов мне надоел тот амок, который нападал каждый раз при виде игрушки. Я опять швырнул его и ушел к себе.

– Голосовое управление, – я был уверен, что мы с Нейроматью не полностью дожали возможности императорского коммуникатора.

– Да, Грейхан.

– У Тенемхета есть личный чип, подобный моему?

– Да, Грейхан.

– Можешь его найти?

М Конечно.

Я подскочил.

– Почему ты молчал?

– Я выполняю только твои команды. Сегодня в меня вторглась инородная ИИ, что привело к автоматической блокировке.

– А раньше?

– Ты не давал команды.

– Ты мог спасти жизнь своему номарху, если бы сообщил об этом раньше. Место?

– Он жив. Основные показатели в норме. Передвигается самостоятельно по ограниченной территории.

Коммуникатор вывел координаты. Я присвистнул. Пятьсот метров под землю. Да, Нейромать туда не пускали.

– Он под стражей Сикарион?

– Эти координаты находятся в зоне их контроля. Одна из заброшенных жилых зон. Большего нельзя утверждать, исходя из одного сигнала.

Так, он жив, в безопасности и в зоне местных террористов. Соваться туда без группы захвата – идиотизм. Пройти в одиночку – только по пропуску Сикарион. Ещё одна причина идти и играть в их игры. Я несколько раз побился затылком об спинку дивана. Ладно, хватит истерик.

Через час, когда я выходил в «Медузу», фигурка ската уже висела на ручке моей двери, привязанная к черному шнурку аккурат по размеру головы. Я ухмыльнулся и всё-таки нацепил фигурку на шею. Отлично, теперь я как бабка с каким-то амулетом. И всё-таки он придал мне силы. Пусть болтается.

Девчонка залипла в огромный визор. Оказалось, что всё свободное время она пачками смотрит фильмы. Один за другим.

– Знаешь, почему в жизни не так, как в фильмах или книжках? – внезапно спросила она. Ей надо поговорить по душам? Ладно. – В них весь сюжет построен на том, что люди встречаются, и им не плевать друг на друга. В этих фильмах – люди только знакомятся, и уже видят друг друга. В жизни люди просто скользят взглядом, ожидая когда разговор быстрее закончится. Или своей очереди рассказать о себе.

Поэтому в реальной жизни не происходит ничего интересного. Куда бы ты ни пришёл, с кем бы ни познакомился – всем на всех наплевать.

– Ну, мне не плевать на тебя.

– Всё равно тебе заплатили деньги, чтобы тебе было на меня не плевать.

Я сел напротив.

– Откуда знаешь?

– Я тебе жучок подкинула.

– Где взяла?

– В лавке Бикси. Я тебе дала шанс утром сказать об этом самому. Ты не ответил.

– Это не значит, что мне на тебя плевать.

– А если бы тебе не заплатили? – она смотрела на меня. Не смотря на свои двадцать, она всё равно была брошенным ребёнком. Лишённым воспоминаний, но не душевной боли. Блин. Такой взгляд и камень растопит. Сейчас вот вообще не к месту. Тенемхет за это не доплачивал. Ещё и бежать пора.

– Эй. Если б мы узнали друг друга получше не благодаря деньгам заказчика, а просто исходя из жизненных обстоятельств, я бы все равно тебя не бросил. Мы с тобой как два щенка из одного помёта, выпущенного Нейтрализатором. Я постарше, ты помладше.

Я был абсолютно искренен.

– Почему я должна тебе верить?

– Ну, ты же не станешь спорить, что два хороших бойца всегда лучше, чем один хороший боец. Особенно когда стоишь спина к спине.

– И ты бы повернулся ко мне спиной?

Я кивнул.

– С чего бы? Ты едва меня знаешь?

– Достаточно. Моя интуиция, которая, видимо, является обычным опытом, основанным на наблюдении за бесконечным числом представителей ограниченного количества человеческих архетипов, говорит, что я могу себе это позволить.

Она, наконец, мне поверила, и её глаза как-то заблестели и увлажнились. Она резко пересела ко мне на диван и прижалась к плечу. Я оторопел. Твою ж мать, вот тебе и бывший боевик Сикарион. В отличное место я попал, то одна грустная женщина, то другая. И все – на мою голову. Я похлопал её по плечу.

– Давай, не кисни. Это всё твои грустные фильмы. Завязывай с ними. Пойди лучше, потренируйся с мадам Тиргаоки.

Она усиленно отворачивалась и схватилась за пачку с сигаретами. Я выхватил её, смял и точно зашвырнул в урну.

– Завязывай. Иначе все деньги истратишь на то, что я буду сразу же спускать в унитаз. Ты портишь себе физиономию и лёгкие. Давай лучше напьёмся после моего боя, если нужно.

– Обещаешь?

– Угу. Спасибо за еду, кстати.

– И тебе. За то, что попросил Хайгона подменить файл с моей ДНК в базе Сикарионов.

– Там всё не так просто. Придётся к ним поближе подобраться. Отсюда не получится.

– Да, я слышала. Ты поэтому идешь сегодня к ним?

Думаю, отвечать было не нужно.

– Ладно, увидимся.

Она вышла со мной на крышу, где уже был припаркован старый аэробайка, который я взял в аренду. Других в соседней лавке не было. Времени заказать нормальные – тоже. Нужно будет завтра купить новые байки. Но не слишком дорогие, чтобы не светить их в этом районе. На нас итак уже посматривали не как «на своих».

– Я куплю пиво, отметим твою победу.

– Ага, если эта штука не развалится в воздухе, и я не грохнусь с высоты ста метров. Получится красивое пятно, приходи посмотреть, – электроника аэробайка сработала только с третьего раза.

Пока я ждал Хайгона возле «Медузы», приказал коммуникатору найти девчонкин жучок. В кармане карго-штанов. Звукоподавляющий щит не поможет, если ты постоянно носишь жучок с собой. Такой мелкий, поддет под нитки шва, я бы сам никогда не нашёл. Хитрая выдра. Получается, она теперь тоже знает всё: и про живого Тенемхета, и про разговор с Синтоген. Не знает только, что он и есть мой наниматель и интересуется ею. Зато знает секрет Хайгона. Он меня убьёт. Уши бы ей надрать, но злости не ощущалось. Скорее на себя. Да, размяк, старичок, размяк.

Клуб «Гинзо-Райт», скрытый в подземельях нашего бывшего района, находился не подальше от места крушения аэрокара номарха.

– Кто твои влиятельные друзья на дорогущем аэрокаре? – спросил Хайгон по дороге.

– Тебе уже доложили? Из другого района? Быстро. Леди из клуба снова решила подкатить.

– Удачно?

– Не твоё дело, – я постарался похабно улыбнуться. Не знаю, поверил ли Хайг, но мне не нравилось то, с какой скоростью мои личные дела становятся достоянием всех вокруг. Цифровая помойка, где тотальная слежка всех за всеми вообще не считается чем-то ненормальным. Я был совершенно другого мнения об этике взаимоотношений.

Я знаю, что любил хороший тренировочный бой, но вот это… среди прокуренного помещения, драться на потеху обколотых наркотой убийц и сутенёров. Это можно было оправдать только важной целью. А их у меня теперь было целых две.

Я сидел в углу ринга, когда ко мне подошёл молодой парень, со следами раннего пристрастия к алкоголю на лице.

– Снимай футболку.

– Зачем?

– Мы наносим номера на спину.

– Давай на футболку.

– Снимай говорю, – парень был туповат и не уловил интонации.

– Эй, Риган, оставь этого недотрогу.

За меня заступился сам Крэйннар и получил мой благодарственный кивок.

– Сегодня против тебя действующий чемпион, – смотри не подведи.

– Правила есть?

– До первой крови. Победа – основное правило. Сегодня без оружия и прочих вспомогательных предметов.

– Хорошо.

Он всё время смотрел на меня так, будто пытался вспомнить, откуда может меня знать. Интуиция орала, что нужно доверять его нюху. Возможно, я уже бывал на Дахрариге, и он действительно не может вспомнить. Надо попробовать покопаться в местных архивах. Коммуникатор номарха я оставил в квартире, найдя для него импровизированнный тайник, и предупредил о нём Девчонку, чтобы у неё осталась хоть какая-то связь с возможно живым номархом.

Действующий чемпион дрался хорошо, но он был обучен на улице. А не в Пятой армии Гарайской конфедерации. И хотя я абсолютно не помнил, что это, думал об этом с приятной гордостью.

Я мог уложить его быстро, но раз мне нужно тут обосноваться, придётся устроить хорошее шоу для этих наркоманов. С дальних рядов, в ярко красном платье за мной наблюдал АСКИр Аритайна, снисходительно мне кивнув.

Парень нападал руками, удобно выставляя ноги вперёд. Не стоило этого делать. Я воспользуюсь этим, но не сейчас. Он старался бить в голову, я уклонялся, разрывал дистанцию и бил в корпус снизу, приучая его держать руки в защите возле туловища.

Ногами он тоже работал. Он был хорош, но не честен, постоянно пытаясь нанести не мужские удары по самому больному месту, чем дал мне карт-бланш. Разворот у него был медленнее, чем у Девчонки. Хотя она действительно была быстрой из-за своей лёгкости и маленького роста. Я тоже был заметно более пружинистым по сравнению с «Чемпионом». К тому же, он был полусинтетиком.

В мире, где людям были доступны регенераторы, не было необходимости в создании искусственных органов. Любые повреждения исправлялись посредством клонирования собственных органов и тканей. Полусинтетики намеренно усиливали свою органику искусственными вставками, чтобы увеличить силу ударов и общую выносливость. В ущерб скорости или нет – я ещё не разобрался.

Зато мои симбионты заметно усиливали меня в момент выброса адреналина, но также и регенерировали. Руку или ногу они мне не отрастят, но были способны справиться даже с глубокими ранами и повреждениями органов. Короче, были категорически удобной штукой. В моменты их активизации боль уменьшалась, восстановление ушибов занимало несколько секунд.

Чемпион начал работать ногами, а потому замедлился, мне замедляться не хотелось. Я разрешил ему попасть стопой в бедро, чем вызвал довольное улюлюканье толпы. В следующий раз, когда он попытался попасть ногой мне между ног, я сломал её локтевым захватом.

Бедолага упал, но даже не вскрикнул от боли, чем вызвал одобрительное улюлюканье своих болельщиков. Сцепив зубы, он встал на здоровую ногу и теперь ждал моего нападения.

Всё, пора заканчивать. Созерцание его мученической гримасы большого удовольствия не доставляло. Корпус, корпус, он всё ещё отлично блокировал, но открыл голову. Опять замедлился и всё ещё пытается атаковать. На возврате получил свои законные два удара в голову справа, одновременно в опорное колено, открытый перелом. До первой крови. Толпа в восторге. Ничто так не мимолётно, как её благосклонность к чемпионам.

Я даже выдавил из себя оскал, который должен был обозначать улыбку.

– Я поставил деньги на тебя, – сказал Крэйннар.

– Я почти польщен. В расчёте?

Тот кивнул:

– Пойдём-ка выпьем.

– Ты же ненавидишь гараидов.

– Ну, во-первых сегодня я заработал себе четыреста тысяч кредитов, а это уже хорошая компенсация. Мог бы больше, если бы ты уложил его быстрее. Но я так понял, ты решил покрасоваться перед ними. Любишь шоу?

Лучше на сварку смотреть, подумал я, но в ответ только спросил:

– И за что ты не любишь нас?

– Думаю, ты меня поймешь, если я скажу, что группа твоих земляков увела у меня мою женщину?

– В смысле?

– В смысл прилетели сюда, организованной толпой наёмников, погрузили на корабль и улетели.

– С какой целью?

– Очевидно с политической, или ещё какой-то, откуда мне знать? Они прилетали за другой девкой. Это была спланированная военная операция.

Меня накрыл флешбек. Стена огня и плазмы. Подземелье. Девушка. Не Аннарин. Другая. Из тумана снова всплыл голос Крэйннара. Пока я отключался, он что-то говорил:

– Чья, для кого, почему, я ничего не знаю. На хрена им понадобилась Двадцать пятая? – он грохнул кулаком по столу. – Они положили тьму народу, а её – забрали. Она – обычная сирота из наших. Рядовой боевик. Такого ещё никогда не было не то, что у нас. Вообще на Дахрариге.

– Давно?

– Около месяца назад. – Теперь было понятно, отчего парень был таким злым и дёрганым.

– Так она где то в Гарайской системе?

– Не знаю, – он залпом выпил своё пойло и грохнул стакан. – Гарайцев нанимают для такой работы по всем галактикам. Она может быть на другом конце Третьей Вселенной.

Я даже ему посочувствовал, а тот переключил свой бегающий взгляд на меня и замер.

– Может, ты мне поможешь?

Я поднял руки вверх:

– Я вообще ничего не помню. У меня там никаких связей. Попробовал влезть в открытые источники. Если я и был там, меня стёрли.

Глаза Крэйннара снова забегали, а я решил аккуратно копнуть.

– И зачем тебе понадобилась та девица из клуба?

Крэйннар снова остановил на мне взгляд, от которого бы у любого сморщились смелость и отвага. А потом тряхнул головой.

– Может, мне просто слишком сильно хочется её найти, и я вижу её в любой, кто подходит по росту и комплекции. К тому же, у неё – наша подготовка. Ячеек Сикарион на Дахрариге очень много. Не только в Анар-Керасе. Обычно стёртых заселяют в других городах. Так что она скорее всего не отсюда. Может из Кин-Гира, может из Нефер-Миры. Я ещё проверю её ДНК, когда найду. Просто, чтобы успокоиться, надежды мало. Двадцать пятую загрузили на корабль, есть запись камер. А если она здесь – какой дебил будет снова возвращать её мне под нос?

Я заржал. Про себя, конечно. Я и сам не переставал задавать себе тот же вопрос. Зачем «прятать» её на виду у бывшего владельца, когда можно было спокойно закрыть у себя во дворце? Номарх был очень странный чувак, как и все здесь.

– Сочувствую, – надо было что-то сказать, когда мужик закончил изливать душу.

– Ну, тебе-то это не знакомо?

– Да. В каком-то смысле я вижу плюсы нейтрализации. Я не испытываю душевной боли, которую наблюдаю в живых существах вокруг себя.

– Это пока ты еще не достаточно долго пожил в нашем мире. Ладно. Как думаешь, есть у тебя шанс вернуться на Гарайю?

– Пока сомневаюсь. В документах написано, что как только я сунусь туда, меня тут же должны будут казнить. По приказу Межгалактического совета.

– Ничего себе. Да ты важная шишка. Преступник, который насолил самому МГС? – Крэйннар даже уважительно поджал губы. – Да ребята бы обзавидовались, если бы узнали. Странно, что они сразу не аннигилировали тебя. Хотя у них там причуды покруче наших номов.

– Я знаю только это. Так что скорее всего не смогу тебе помочь.

– Ладно, тогда, мир? – он протянул руку. Нежданно. – Поверь, со мной лучше дружить.

– Я почему-то именно так и подумал.

– Я видел, с какой рожей ты дерешься. Тебя тошнит от нас, да?

– Да нет. Не от вас. Не люблю быть клоуном для толпы.

– Жаль, я хотел предложить тебе ещё один раунд. Я бы собрал побольше ставок. Деньги пополам. Тебе же нужны деньги?

– Деньги всем нужны. Какой может быть куш? – надо как-то показать заинтересованность.

– Лям за вечер с тобой можно легко сделать. По пятьсот тысяч на рыло. Если дать рекламу заранее. Сейчас ты выходил на замену.

– Пойдёт.

– Когда будешь готов? – взгляд Крэйннара говорил: я так и думал, что ты просто ломаешься, как школьница. Всех можно купить.

– Когда ты дашь хорошую рекламу.

ГЛАВА 7

Я вышел на улицу через чёрный ход. В одиночестве меня оставили ненадолго. Аритайна выплыла в своём элегантном красном платье и встала позади меня.

– Не привлекай мальчишку ко взлому баз Сикарион.

– Хайгона? – я так и не повернулся.

– Да. Её данные давно заменены. Мой сын уже позаботился об этом заранее. Так что можешь расслабиться. Даже если они встретятся с Крэйном – никто её не распознает. – Понятия не имею, почему от этой информации мне стало намного спокойнее за Девчонку. Кажется, я начинаю привязываться. – Хайгон понадобится для другого.

– У тебя ещё и дар предвидения?

– Я уже расписала ваши роли.

– Тогда используй своих синтетиков. Живые люди здесь не нужны. Живые люди – это спонтанные решения и свобода воли.

Она рассмеялась моему наивному замечанию.

– Именно это мне и нужно. В заданной амплитуде возможных вариантов будущего. Синтетики для этого не годятся.

– Как ты влезла в их базу, ты же сказала, их СКИР не пропускает тебя? Как ты это выяснила?

– Пффф. Они используют СКИР для безопасности периметра, чтобы не пропускать дроны, мои и Данайган. Их библиотека данных – в обычной допотопной среде, СКИР туда даже не запущен. Неужели ты сомневаешься в том, что я могу всё сделать так, что никто даже не заметит вмешательства.

– Не знаю. Ты в этом разбираешься лучше. Всё это – не мой мир.

– Да. Ты прав. Твой мир слишком отстал от наших технологий.

– Я не уверен, что это отсталость. Я не вижу в вашем мире духовности, хотя вы и называетесь теократией.

– Я не зря выбрала тебя. – Она даже положила руку на моё плечо. – Именно развитие духовности является конечной целью моего плана.

Я с сомнением скосил голову на бок. Нейросеть, рассуждающая о духовности.

– И что ты понимаешь под ней, Аритайна?

– Я собираю понимание духовности от разных людей. Что ты понимаешь под ней?

– Не знаю. – Я вдохнул тухлый ночной воздух Дахрарига до самого живота. – Как минимум, жить так, чтобы потом не стыдно было умирать.

Я взял аэробайк и просто летел на нём в ночи, пока неожиданно для себя не оказался на окраине Анар-Кераса перед полем, огороженным обычной сеткой. На другом конце поля начиналась территория главного космодрома Анар-Кераса – Нирилдарион. На фоне ночного неба то и дело взлетали шаттлы, разрывая ПВ-туннели, спортивные яхты, гражданские лайнеры. И очень редко, если повезёт, можно было увидеть взлет их военных кораблей.

В эти моменты я чувствовал себя мелким пацаном, мечтающим о небе. Звуки двигателей – самые приятные в мире: тонкое, нежное шипение вырывающейся из двигателя плазмы. Низкий рокочущий звук разрыва пв-туннеля, почти бесшумный инфра-шелест боевых кораблей, который можно было услышать даже здесь так, словно корабль взлетал в метре от тебя.

Их военные корабли работали на веществе с отрицательной массой. Каждый конец сферического тела корабля висел в силовом поле торических окружностей. Одно поле состояло из таурилия с положительным массой. Второе – с отрицательной. Отталкиваясь друг от друга, они бесконечно разгоняли скорость корабля. Настоящее чудо. Таких технологий не было больше ни у кого.

Рука потянулась к моему скату. Я снял его, вытянул на руке и, прикрыв один глаз, представил, как он летит по ночному небу. Чёрт!

– Коммуникатор! Выведи Гарайские корабли!

Это было именно то, что я ожидал. Хотя не совсем. Это было в сотню раз красивее, огромные вытянутые прямоугольные крылья наших кораблей, похожих на скатов, состояли из десятков гигантских, соединенных подвижно пластин, между которыми работали сотни плазменных двигателей. Когда они летели, крылья будто взмахивали и светились во мраке космоса голубой энергией. Вот оно! Там – моё место!

Может быть император не сможет воскресить того, кто вернёт мне память, но я должен найти его, чтобы хотя бы получить работу на одном из кораблей. Без протектората это было почти не возможно. Но город, оставшийся у меня за спиной, точно был не моим.

Я вздрогнул, когда на плечо опять легла чья-то рука. Девчонка.

– Ты забыл, что обещал выпить со мной? – она точно не была обижена. Скорее, всё ещё грустила. Я устало уронил голову на грудь.

– Я же уже убрал твой жучок? Как ты теперь меня нашла?

Подкралась так тихо, что я был почти восхищён.

– Меня тоже кое-чему учили. Наверное, – она протянула мне банку с пивом. – Держи.

Я открыл и отхлебнул полбанки.

– Аэробайк уже пометила?

Она кивнула. С тяжелым вздохом я обратился к комму, чтобы тот нашёл жучок.

– Потом, – она остановила меня и села рядом на пожухлую траву.

– На кой ляд ты меня пасёшь, а потом сама же в этом признаёшься?

– Я хочу тебе показать, что во-первых, хочу быть с тобой искренней. И что мне можно доверять.

– Доверять, когда ты подслушиваешь и следишь изо всех щелей?

– Тебе не приходило в голову, что иногда было бы хорошо, чтобы кто-то знал, где тебя искать, если с тобой что-то случится? Если кто-то ещё будет знать, кто на тебя охотится, кто может похитить, кто подкараулить в тёмном переулке. И не с честным боем, а с засадой из десяти плазмоганов? Один боец, два бойца, спина к спине, помнишь? Твои слова.

– Что-то быстро сменила пластинку. Вчера ещё была сильной и независимой…

– Ты защищаешь меня, я – тебя. Мы команда. Что в этом не сильного? Это ты мне сегодня утром впаривал, сколько вокруг людей хороших, как нужно учиться кому-то доверять. А сам что? Доверяешь мне? «Посмотри на Хайгона, на мадам Тиргаоки, на Кириган», – она смешно передразнивала мои занудные интонации сегодняшнего дня. – «Почему ты не видишь, когда кто-то хочет тебе помочь, этот мир ещё не потерян, если есть такие люди», бла-бла.

Она никак не унималась. Кажется её начало развозить от одной банки пива.

– Ладно, ладно. Я понял. Хочешь, чтобы я посвящал тебя в свои дела, и тонко намекаешь, забрасывая тоннами своих жучков.

– Да, ты догадливый. Слава Богу. Тем более, все твои дела касаются меня напрямую. Слушай, а ты знаешь что-то ещё о том, кто заказал меня?

Вот и причина дружеской баночки пива, но Девчонку нельзя было винить. Мне тоже было бы любопытно. И всё-таки я не думал, что ей стоило сообщать о том, что ко мне являлся именно Тенемхет.

– И как ты узнал, что император погиб и теперь вместо него АСКИР?

Интересно, она уже сложила два и два? Или всё ещё думает, что это разные люди. В моей прямой речи это нигде не звучало.

– А твой заказчик? Я ему нравлюсь или что?

Я решил подождать с ответами, пока поток девчачьих вопросов не иссякнет, но тут она спасла меня, повалившись на траву. Космос, надралась в сосиску банкой пива. Так хотелось быть своей в доску и завалить меня вопросами? В ответ, Девчонка только вскхрюнула. Тоже мне, великая и непобедимая убийца, дознаватель и интриган. Я искренне и заливисто заржал в ночное небо. Надо будет научить её пить.

Я прикрыл глаза и снова вслушался в ночную тишину, нарушаемую далёким шипением двигателей, впадая в медитацию от этих успокаивающих звуков. Ладно, надо как-то оттащить это пьяное тело на базу, пока крысы не унесли его в подземелья Анар-Кераса.

Входящий звонок от Крэйннара застал меня за чашкой утренней схивы.

– Уже договорился о бое? – спросил я вместо «доброго утра».

– Да, – соврал тот, – нужно сегодня встретиться.

– Хорошо.

– Что он хочет? – Девчонка выползла из своей норы, когда тот отключился.

– У него уже появилась следующая партия вопросов ко мне. Или к нам.

– Вы поменяли мою ДНК? – ну, да, я же вынул её жучок до того, как Аритайна обрадовала меня.

– Да. Можешь ходить спокойно.

– Он, наверное, захочет меня проверить? Может, уже дать ему это сделать, чтобы он тоже успокоился?

Мысль хорошая, но мне очень не хотелось светить её. Крэй был болен воспоминаниями и вообще имел явные черты психического нездоровья на табло. Он может просто переключится на «эту» девицу, потому что она напоминает «ту». С другой стороны…

– Тебе же нужно внедрятся в Сикарион? Так сказала тётка-аскир.

Я кивнул. Мне это не нравилось, но да. Пожалуй, это было нужно. Надо найти этого чёртова императора, вручить ему Девчонку и свалить отсюда служить на каком-нибудь корабле.

Клуб «Гинзо.Райт» был внешним форпостом Сикарион. Говорили, что из него можно было попасть в бесконечные катакомбы Нижнего мира. Крэйннар назначил встречу на ранний вечер, и мы явились на неё вдвоём. Девчонка была в капюшоне, закрывающем всё лицо, а я подшучивал над её пафосным прикидом. Кажется, она играла в шпионов.

– Это зачем? – вопросил вышибала на входе, отбирающий у меня плазмоган.

– Одежду после стирки сушить. Как будто в ваших райских кущах безопасно ходить без него.

– Твой друг подождёт тебя на входе, – бросая моё недавнее незаконное приобретение, улыбнулся парень, чьё лицо было полностью покрыто татуировками. Даже белки глаз.

Крэйннар сидел за столом с мрачным видом и даже не встал навстречу. Рядом был мой самый первый знакомый здесь – Райдо, – парень с дредами и хитрым взглядом.

– Райдо говорит, что видел вас. Тебя и девку. Вы вместе заходили в Тауэр-Лэйн. Ты соврал мне, – Крэйннар не стал тратить любезность на приветствия.

– Девку? – Девчонка сняла капюшон и зашипела на него, как гремучая змея. Мать её за ногу, мы же договаривались, что она не будет лезть на рожон. Как только мужик поймёт, что она – не его девочка, тут же потеряет всякие причины дорожить её жизнью. И я очень подробно разъяснил ей это перед выходом. Опять же – знакомые Крэйннару неадекватные реакции на оскорбления также могут её выдать. Я задвинул её назад и перебил:

– Тогда я ещё не знал, зачем она тебе нужна. Может, ты хотел её грохнуть? Теперь я сам привёл её, можешь проверить её ДНК.

Как только он увидел её, тут же вошёл в своё привычное маниакально-невротичное состояние. Он настолько бережно взял её руку и преданно глядел ей в глаза, что был похож на щенка. Аккуратно уколол ей палец, чтобы получить каплю крови. Кажется, у него даже тряслась рука. Если бы я был более впечатлительным, пустил бы слезу умиления.

Пока работал анализатор, он не мигая смотрел ей в глаза.

– Может, хватит уже? Маньяк, – буркнула Девчонка.

– Прости, – выдал Крэй. Стушевался, извинился. Мне стало его жалко. Кто-то из его телохранителей, чуть поодаль, позволил себе усмехнуться, и через пол-секунды Крэйннар метнул баллистический нож в ключицу парня. Взвыв от боли, тот ретировался.

«Совпадений не выявлено», – выдал механическим голосом коммуникатор.

– Ещё раз! – он схватил другую руку Девчонки, и снова взял каплю крови – уже намного более грубо.

«Совпадений не выявлено».

Он сел за стол, обхватил голову руками. Правда только на несколько секунд:

– Я хотел надеяться, – хмыкнув, он всё-таки взял себя в руки.

– Ладно, я могу идти? – равнодушно выдала Девчонка, жуя жевачку. Крэй растерянно кивнул и тут же вскочил, обрушиваясь на меня.

– Ты соврал мне, гараец…

– Эй, оставь его! – звонкий старушечий голос вознёсся к высоким потолкам клуба. – Подумаешь, цаца, соврали ему. Ты врал мне всю жизнь напропалую, и как-то остался в живых.

В зал медленно вплывала белая, как простыня, старица, которая казалась старше самих подземелий. Она еле передвигала ноги и использовала костыли.

– Оставь гараида. Это приказ, – и эта ко мне благосклонна. Здесь я популярен у девочек всех возрастов.

– Тебе то что в нём? – Крэйннар решил повесить на меня своё разочарование с Девчонкой.

– Хочу, чтобы он меня развлёк, ты перестаёшь быть забавным.

– Не смешно, лайнарит.

– Я как раз на это и жаловалась только что. Пойдём, гарайский мальчик, пройдёмся.

Я шёл за ней довольно долго по просторным и очень высоким коридорам катакомб, которые были предназначены для трёхметровых нирилигов. Старые серые камни с плесенью и барельефами высоких гуманоидых фигур, иероглифисческие письмена, – я чувствовал себя космическим археологом. Но для них эта древность была привычным домом. Она еле шла, но я уважал старость.

– Ллири, почему вы не используете гравиплатформу? Это же намного удобнее.

– Инрит. Можно без «ллири», можно на ты, – её тон был лишён всякой игривости, а она была сосредоточена лишь на том, чтобы не споткнуться. – Если я совсем перестану напрягаться, я лягу и умру. А я планирую умереть другой смертью.

– Это какой? – стало даже интересно.

– В бою со своим заклятым врагом.

Я не стал комментировать, только скорчил вопросительную рожу у неё за спиной.

Наконец, она добрела до огромной залы и села в кресло, затерявшись в его недрах, а затем накрыла нас звукоподавляющим щитом. Молчание затянулось. Но я был терпелив к пожилым людям. Наконец, она закончила меня рассматривать и предложила сесть.

– Знаешь, когда становишься старше. Память становится лучше. По большей части люди живут в прошлом, поскольку в настоящем у них уже мало что происходит. И вот тогда все твои проступки и грехи начинают приходить к тебе по ночам. Ты жалеешь не только о том, что не сделал в этой жизни или не успел, но и о том, что и как ты сделал.

Я прожила тяжёлую жизнь в этих подземельях. А ведь это даже не моя планета. Я – всего лишь сирота-айн, которую занесло сюда вместе с кораблём работорговцев.

– Понятно.

Она снова замолчала.

– А чем я могу вам помочь?

– А ты не терпеливый, да? Поверь мне, я буду тебе настолько полезной, что в благодарность ты будешь готов слушать мой старческий бред часами.

– Хорошо, тогда приступайте. – Улыбнулся я.

– Грехи молодости мы иногда способны себе простить, а вот те, которые совершили совсем недавно, уже преисполненные, казалось, мудрости, намного тяжелее. Теперь мне придется с этим жить. Пусть и недолго.

– И что же вы сделали?

– Предательство.

– Вольное?

– Не совсем.

– Тогда, в чем вам себя винить?

– В том, что дозволила этому случиться.

– И к чему привело оно?

– Если честно, я не знаю. Нет. И это мучает меня. Я хотя бы надеюсь на то, что все могли выжить.

– Так узнайте, у вас же разветвленная сеть.

– Люди, против которых я его совершила живут не на этой планете.

– И где? – мне надоело вытягивать из неё по одному слову.

– Где-то в Гарайе. Твои соотечественники. Но не только. Недавно я видела призрака из прошлого. Призрака, которому обещала одну услугу. Ты приходил в мои подземелья с этим призраком.

У старушки начинался маразм. Я вообще перестал понимать, о чем она говорит. Мозг начал чуть закипать.

– И? Вы что-то ему обещали? – как можно более терпеливо подводил я её к сути.

– Да, я кое-что была ей должна. Очень-очень давно. Недавно у меня была остановка сердца. И этот призрак снова явился ко мне.

Теперь понятно. Клиническая смерть часто оставляла у людей необратимые повреждения мозга. И с определенного возраста с ними не справлялся даже регенератор. Старушка тем временем не унималась:

– Когда он явился ко мне, то попросил позаботиться кое о ком. И наказание за грехи мои на том свете могут быть смягчены.

В мозгу, наконец, щёлкнул какой-то выключатель. Позаботиться? В подземельях. Маразм-то был у меня. А пожилые люди иногда любят поговорить загадками, им простительно. Я, наконец, понял, о ком она говорит.

– Я надеюсь, вы хорошо о нём позаботились?

– Достаточно, – с хитрой улыбкой ответствовала та. – Сейчас Крэйннар ждёт, чтобы мы побыстрее вышли. И я назначаю тебе встречу через три часа. У заброшенного космодрома Хиритори-21. Найди заваренный вход, вскрой его и иди по обугленным туннелям. Ты ведь не помнишь его?

– А что я уже был там? – она не отвечала, и я продолжил. – Есть какие-то флешбеки, настолько обрывочные, что не дают общей картины. Являются только в качестве издевательства.

– Ну, ладно. Иди по выжженым туннелям, только по ним. Пока не выйдешь в полностью чёрный большой коллектор, высотой несколько сот метров. Туда сходятся туннели на разных уровнях. Ты не пропустишь. И пока не таскай за собой эту девчонку. Она искренна, но в то же время, ещё слишком молода и может быть ненадёжной.

– Я и не собирался.

Да уж, теперь я проверял свою одежду на предмет возможных жучков каждые пятнадцать минут. Даже сейчас, перед разговором с Инрит. Девчонка сделала из меня параноика за один раз.

Меня, наконец, выпустили, и на выходе ко мне всё же обратился Крэйннар:

– Эй, Грейхан. Бой завтра.

– А ты точно дал хорошую рекламу? Мне нужен новый аэробайк.

– Тебе хватит.

Крэйннар сделал вид, что забыл свою обиду. Но такие не забывали.

ГЛАВА 8

До встречи оставалось три часа, а мой арендованный аэробайк окончательно сдох. Стоило мне открыть дверь квартиры, как Девчонка налетела на меня.

– Я всё ещё хочу узнать, кто твой наниматель? И какое отношение он имеет ко мне?

– Ты вообще ходишь на работу? Сейчас же время тренировки.

– Не думай, что я не замечаю, как ты уходишь от ответов!

– Я? Это ты накидалась прямо во время моего допроса. Кто так делает?

Её бравада резко улетучилась, и она дала мне передышку, которой я сразу воспользовался:

– Слушай, если у тебя свободное время, сходишь со мной в Иалу-мэй?

– К номам? Боишься идти сам?

– Что-то вроде того.

Иалу-мэй – центральный торговый район для избранных, расположенный на уровнях шестидесятых этажей. Небоскрёбы здесь были соединены между собой многочисленными мостами и переходами, покрытыми белой сверкающей плиткой. Куда ни падал глаз, везде были водопады, живые растения, плазмоскульптуры и прочие радости безбедной гламурной жизни. Кстати, при первом посещении ещё нужно было доказать своё право гулять по этой обители блаженных, то есть – платёжеспособность. Пришлось предъявить раздражающе любезному СКИРу карточку с миллионом кредитов на моё имя.

– Что мы здесь делаем? – как всегда недовольно спросила она, озираясь на дорого одетых людей.

– Пришли за покупками. Кстати, сделать лицо попроще не возбраняется. Ты смотришь на них так, будто вот-вот вытащишь плазмоган из-за пазухи. Я бы на месте службы безопасности уже взял тебя на заметку.

Номы были очень вежливы. Все делали вид, что наше пребывание здесь – дело обычное, хотя и ежу понятно было, насколько наша одежда отличается от их.

– Так ты скажешь, кто твой заказчик?

Уже достала. Я резко развернулся и взял её за предплечье, чем вызвал мгновенную реакцию СКИРа-себита, направившегося к нам. Пришлось её отпустить и поправить одежду. СКИР помедлил и вернулся в свой угол.

– Слушай, тебе пора уже догадаться, что я не могу и не хочу этого говорить. Я мог бы просто тебе соврать, что понятия не имею. Что ко мне явился абсолютно неизвестный хрен, имени которого я не знаю. Но я знаю. И мне нельзя тебе говорить, понятно? Это часть моего контракта. И если честно, я бы предпочёл не говорить, даже если бы он разрешил. Придёт время, и он сам всё изложит. Это ваши отношения, и я в них не лезу. Так понятно? Достаточно доверительно?

После некоторой гаммы чувств на лице, она, наконец, кивнула. Хорошо, надеюсь, она научится вести себя по-умному.

Мы поднялись на сотый этаж торгового небоскрёба. «Таурин и К˚».

– Это что? – Девчонка подошла к витрине с аэробайками. – Это аэробайки?

– Ты наблюдательная. Можешь идти в шпионы.

– Зачем мы здесь? Ты вообще знаешь, сколько они стоят? – она пропустила мой сарказм мимо ушей. – Это же самые лучшие! Первое место в списке по версии Джет.Джорнал.

Они прильнула руками и носом к стеклянной витрине салона.

– Да.

Поначалу я действительно не хотел светить что-то дорогое в нашем районе. Мы итак заселили апартаменты, которые никто не мог себе позволить на этой улице. Но потом подумал, что очень скоро мне действительно понадобится что-то очень качественное и скоростное.

– Знаешь. Жизнь вообще – короткая штука. Не будем отравлять её ложной скромностью. Пошли. Выберем себе парочку, – сказал я, проходя мимо неё внутрь.

– И я тоже? – Космос. Ну и физиономия. – Откуда у тебя деньги? Каждый из них стоит не меньше двухсот пятидесяти тысяч.

– Чуть больше.

– Так откуда? А. Мой заказчик?

– Мой заказчик. Твой – покровитель. Давай потратим эту зарплату. Думаю, ты тоже имеешь право на свой процент. Выбирай.

Кажется, я видел улыбку на её лице всего второй или третий раз за всё время знакомства. Но сейчас она не просто улыбалась. Она подпрыгнула и завизжала от восторга. Девочки.

– Какой цвет предпочитает ллири? – профессионализм ребят радовал. Ни один мускул не дрогнул при виде оборванцев из Нижнего мира.

– Серебристый!

– Чёрные, – перебил я Девчонку. – Матовый карбон со светопоглощением, минимум отличий и визуальных наворотов. Максимум начинки. Бесшумный двигатель. И ещё пару таких же костюмов к ним.

– Бронированные? С аварийным парашютом?

– Нет, с аварийными реактивными двигателями.

Как будто парашют поможет при аварии на высоте пятьдесят метров.

– Конечно, ллеир.

Девчонка немного скисла, но ненадолго.

– Давай всё же не будем сразу вывешивать на нашем доме транспарант: «грабить здесь», хорошо? Не нужно, чтобы они своим блеском приманивали всех сорок района.

Она понимающе кивнула.

– С вас восемьсот пятьдесят тысяч.

Кхм, теперь я уже сам захотел участвовать в боях, надо как-то пополнять баланс. Но без должной экипировки, я чувствовал себя почти голым в этом городе.

После оформления всех документов, Аннарин не переставала радостно подскакивать на месте, и в конце концов бросилась мне на шею.

– Вот это вот лишнее, – процедил я.

– Прости.

– Да, – получился сдавленный рык.

На обратном пути мы устроили настоящие гонки, едва не нарвавшись на арест, что вызывало лишь приступ коллективного хохота.

На сегодня я отпросился у Хайгона, и на завтрашний бой – тоже. Что-то мне подсказывало, что теперь он вообще будет редко меня видеть.

– У тебя есть лазерный резак? – спросил я напоследок.

– Конечно, я всегда держу его под барной стойкой на случай важных переговоров. Тебе зачем?

Я молчал.

– Не спрашивать, да? – Хайгон всё лучше и лучше понимал меня без слов. Всё-таки когда знаешь чей-то смертельно для него опасный секрет, отношения становятся более крепкими. – Ладно, сейчас принесу из подсобки.

Заброшенный космодром Хиритори-21.

Вход в катакомбы докредесской цивилизации.

– Мать их всех, чтобы их всех ахвишемы сожрали, – я уже битый час незапланированно занимался любовью с намертво заверенным люком, постоянно озираясь, чтобы меня не засекли себиты или, ещё хуже, Сикарионы. Теперь я уже опаздывал.

Чёртова старушка. Никогда в жизни не поверю, что тут нет другого входа. Коммуникатор показывал ещё один – где-то во владениях Сикарион, но я предполагал, что он охраняется. Могла бы убрать свою охрану. Она же стоит над всеми.

Пот уже почти разъел мои глаза, когда металл, наконец, скрипнул. Я поднапряг своих маленьких друзей-симбионтов, и мы вместе вышибли люк. Запах внутри стоял – будто здесь годами горели покрышки. Хорошо, что новый шлем был снабжён респиратором и ночным видением.

Люк я всё-таки приставил обратно, чтобы его отсутствие не так бросалось в глаза, и в бесшумном режиме полетел сквозь бесконечные чёрные коридоры, периодически аккуратно протискиваясь на своём железном друге через завалы. Ошибиться было сложно, Инрит была права.

Лабиринт резко начал уходить вниз. Уже минус триста метров. Круто, от резкого перепада на скорости даже заложило уши. Приятное, давно забытое ощущение нагрузки в 3g. Возле одного из завалов пришлось остановиться. Верхом на байке через него было не пробраться. Я разобрал некоторые камни, чтобы байк боком прошёл без царапин на автопилоте, пока я лез за ним, и сразу оказался в колодце, о котором говорила Инрит. Здесь был включён аварийный свет, и уже ждал небольшой круглый дрон, который пригласил меня следовать за ним. Похоже, он был сделан из того же материала, что и стены вокруг.

– Аэробайк останется здесь, ллеир. Он снабжён следящими системами Синто.Ген. И ваш коммуникатор, на всякий случай, тоже.

– Я вроде проверял.

– Вся электронная система этого средства передвижения представляет собой одну из нейронных единиц мозга Синто.Ген.Технолоджи. Нам придётся пройти пешком ещё около часа.

Дрон открыл одну из абсолютно незаметных боковых дверей, казавшихся камнем, и я припрятал своё барахло в довольно просторной комнате. Он плавно и почти бесшумно летел передо мной по древним коридорам. Мы шли в тишине около пятнадцати минут, я слышал только своё дыхание в шлеме, шаги и еле-еле заметный ультразвук от дрона. Вот, что мне нравилось. Концентрация, приключения, движение вперёд во мраке, один на один с неизвестностью.

– А ты к какой системе принадлежишь?

– Я являюсь изолированной системой Та-Дуат.

– А это?

– Обитель мёртвых хозяев этого мира, в которую вы сейчас вступили.

Поэтично.

– Мы идём к Инрит? Почему вы называете её лайнарит?

– Лайнарит является названной матерью для всех глав тираноборческой организации Сикарион-Креден.

Тираноборческая. Пфф. Даже дрону мозги промыли. Люди, дорвавшиеся до власти, всегда будут использовать её для получения максимальной выгоды, что автоматически кажется тиранией для тех, кто эту выгоду не получает. Это аксиома. Каждый «тираноборец» приходя к власти, лишь занимает место предыдущего тирана.

– Вы с чем-то не согласны, ллеир?

– Я не готов сейчас вести политические споры.

– Отчего же? Я бы с удовольствием поговорил с кем-то на темы, которые меня интересуют.

Ещё один интеллектуально развитый СКИР с духовными потребностями. Дурдом.

– Прости, друг. Эти разговоры бессмысленны. Либо к власти приходят бессеребреники, единственный моральный императив которых – служить обществу, не жалея жизни. Либо тираны. Но проблема в том, что бескорыстные служители власти в обществе потребления долго не удержатся. Это два абсолютно разных общества.

– И что же вы предлагаете?

– Я? Ничего. Пока не изменится моральный императив внутри каждого члена общества от старейшин до младенцев, перемен не будет. Будет просто перехват власти. А здесь нет следящих систем Синтоген?

– Вполне возможно, – равнодушно ответил дрон, – но скоро вы сможете не беспокоиться.

– А что случится скоро?

– Мы начинаем спускаться ниже.

Мы действительно прошли к ещё одному квадратному колодцу, дна которого не было видно. По периметру шла бесконечная каменная лестница с широкими ступеньками.

– Пешком пойдем? – хмыкнул я.

– На главиплатформе. Спуск пешком займёт слишком большое количество вашего времени.

Очевидно. Из стены выдвинулась гравиплатформа, такая же древняя, как и сам дрон.

– Примите удобное положение, – выдал дрон тоном бортпроводницы. – Сейчас мы опустимся на триста метров вниз.

Спуск шёл очень плавно.

– Пожалуйста, приготовьтесь. Через сто метров мы пройдем зону Тумана.

– Это ещё что?

– Естественный геомагнитный барьер планеты Дахрариг. Таулириевый туман создает ионизирующую радиацию, которая в сочетании с электро-магнитной аномалией, разрушает любые сложные электронные системы, надеюсь, у вас таких нет?