CHUGUNPUNK: Киберсантехник

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

-–

–НЕИЗВЕСТНО–

ДАТА: 03.09.2340

ВРЕМЯ: 23:58

-–

Год – 2340. Ночь. Город. Дождь. Парковка. Фургон.

Внутри фургона сидит мужчина. Крупные капли колотят по стеклам, плавно стекают вниз. Лениво шумит кондиционер. По салону медленно плывут пятна света, испускаемого тусклыми уличными фонарями. Сигарета во рту тлеет тихим огоньком. Кнопка на магнитоле с натужным скрипом проседает под мозолистым пальцем. Включается радио.

"В пятом аймаке возросли случаи вооруженных нападений. Спикер Департамента Читаго Селезнев заявил, что полиция уже приступила к поиску и отлову преступников. Просим соблюдать осторожность и сообщать о неправомерных действиях…"

Мужчина вылез из фургона и поднял голову, подставив лицо потокам воды. Сигарета погасла. Рабочая каска привычно села на седеющую голову. Не обнаружив рядом мусорки, мужчина положил окурок в нагрудный карман и двинулся вперед.

Переулок. Мрачный, мокрый, загаженный мусором. Тени. Глубокие, неизвестные, угрожающие. Это место − спокойное место. Привычное. Мужчина подошёл к массивному клепаному люку, вмонтированному в стену, и поднял правую руку.

Рука, покрывшись продольными прорезями, с тихим жужжанием начала трансформироваться. Синтетическая плоть разошлась в стороны, обнажая таящийся под ней механизм. Плавная пляска элементов импланта медленно стирала образ человеческого из конечности, обнажая холодную сталь, заключенную в форму бездушного, увесистого инструмента.

Это был разводной ключ.

Отрывистый лязг металла, ударившегося о металл – инструмент ухватил в свои объятия массивную, обшарпанную голову болта. Скрежеща, болт с ржавым противлением двинулся по резьбе. Тишину переулка нарушили далекие полицейские сирены. Болт грузно упал на землю. На глазном интерфейсе мужчины высветилось уведомление о входящем звонке.

– На связи.

– Сайн Байна, Ромаха. Радио слышал?

Мужчина открыл люк. Поднял болт и положил его в карман.

– Да.

– У нас помехи какие-то на распределителе, показатели скачут. Вряд ли поломка, скорее, новая аппаратура еще не откалибровалась. Проверь, если время будет.

– Это непорядок. Я проверю.

Роман залез внутрь, захлопнув за собой люк. Изнутри приглушенно заскрежетал опускаемый вниз засов.

-–

Городская канализация представляла собой разветвленную сеть туннелей, покрытую сложными сплетениями труб и кабелей. Здесь в тесном, но строго изолированном соседстве прокладывали свой путь вода и электричество. Подземные блоки канализации территориально соответствовали аймакам – районам на старый манер. Однако, если наверху делами заправлял городской муниципалитет, то внизу твердой рукой правило ЖКУ. Порой Роману казалось, что канализация – последнее место на Земле, сохранившее в себе упорядоченность. Нетрудно догадаться, кому она была этим обязана.

Мужчина степенно шагал по широкому коридору, минуя плеяды вентилей и рычагов, стройные ряды всевозможных датчиков и терминалов управления. Вплотную приблизившись к одному из таких терминалов, он приложил к считывателю свою ключ-карту. Окошко машины тускло замигало, высветив данные пользователя в рабочем профиле:

-–

РОМАН ОРЛОВ. Регистрационный номер – 672018.

Штатный сантехник Жилищно-Коммунального Управления.

Аймак №5, г. Читаго.

-–

УЗЕЛ 9, ТРУБОПРОВОД УЛ. ЛЕНИНА, 5 – КРИТИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ. СБРОС БЕЗРЕЗУЛЬТАТЕН. ТРЕБУЕТСЯ ИНВАЗИЯ.

–-–

«В одном и том же месте. Дважды. На этот раз стоит заглянуть внутрь.» – подумал Роман. Причины могло быть две – либо некий заядлый шутник развлекается с санузлом, скидывая в него мусор, либо речь идёт о… коммунальном саботаже. Непростительно.

В наплечной сумке Романа открылся небольшой отсек. Внутри вспыхнуло два красных огонька. Раздались звуки миниатюрных гидравлических приводов – из тени показалась блестящая кибернетическая лапка. Воспользовавшись нейроинтерфейсом, Роман дал команду:

«Задача – внедрение в трубопровод.»

Наружу выскочило небольшое существо. Набор тончайших механизмов в слаженной работе творил его движения. Механизмы скрывались под блестящими резными пластинами, которые вместе с карбоновыми вставками очерчивали вытянутое туловище с длинным, тонким хвостом: фрагментированным, и потому подвижным. Все это венчала подвижная же голова, оборудованная набором всевозможных сканирующих средств. Это существо – незаменимый помощник на просторах коммунальных катакомб. Сверхтехнологичное дитя эпохи Второй Роботизации. Оммаж на природу, заменивший излишне интеллектуальные, громоздкие дроны. Одно из последних творений суперкорпорации «БелТэк».

Меха-Крыса.

Приветственно пискнув, Меха-Крыса быстро забралась на плечо мужчины и оттуда юркнула на терминал. Роман прошел к месту засора и оперативно отвинтил крышку ближайшей канализационной ревизии – через это специальное отверстие всякий сантехник имел возможность дотянуться до источника проблемы на любом участке магистрали. Когда Меха-Крыса залезла туда, мужчина переключился на ее головную камеру.

Зверек, погрузившись в мутную воду, быстро погреб к затору. Почти вся окружность трубы была перекрыта неким крупным, бесформенным объектом – напоминало тромб в кровеносном сосуде.

«Не похоже на то, что обычно сбрасывают в санузел. Местами плотно прилегает к стенкам. Как будто он принял нужную форму, уже будучи в трубе… нужно взять образец.»

Меха-Крыса, закрепившись на объекте – он оказался довольно твердым – начала процесс сбора образца. Для этого в ее конструкции были предусмотрены сверхпрочные титановые зубы. Быстро отколов кусок материала, зверь просканировал объект целиком и вернулся наружу. Роман аккуратно разжал челюсти робота и достал образец. Меха-Крыса, выполнив задачу, заскочила обратно в отсек содержания. В руке Романа лежал осколок… камня?

«Нет, это бетон. Точнее, что-то, очень похожее на бетон. Есть отличия… Этого материала нет в информационной базе. По крайней мере, теперь понятно, почему Сброс не справился. Но почему он справлялся раньше?»

Роман еще некоторое время задумчиво смотрел на осколок, после чего положил его в карман. Левая рука расщепилась на составные элементы: кисть разъехалась в стороны. Из обнажившегося технологического отверстия показался тонкий длинный металлический шнур. На нейроинтерфейсе высветилось окошко активации:

–САНТЕХНИЧЕСКИЙ ТРОС «СМЕТАТЕЛЬ». ВКЛЮЧИТЬ ПОДАЧУ ЭНЕРГИИ?-

Роман подумал утвердительно. Трос вспыхнул яркими плазменными пульсациями.

–МОЩНОСТЬ – 90 ЕДИНИЦ. УСТРАНЕНИЕ КРУПНОГАБАРИТНОГО МУСОРА. АКТИВИРОВАНО РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ.-

Повинуясь воле мужчины, Сметатель с шипением погрузился в трубу. Температура воды значительно возросла – нужно было действовать быстро. Поверхность Сметателя, разогретая до 2000 градусов по Цельсию, способствовавшая появлению этого условия, также всецело содействовала его выполнению. Со всей мощью кибернетической трудовой доблести острие троса вгрызлось в преграду. Через пару мгновений монолитная глыба бетонизированного затора была нашинкована в мелкую крошку. Роман смотал трос и закрыл ревизию.

Дело закончено. Теперь на очереди рутина.

-–

Когда до распределителя остался один поворот, Роман услышал звуки некой невнятной возни, нарушавшей размеренное гудение сантехнических приборов. Это всегда раздражало его. Мужчина прислонился к стене и аккуратно посмотрел за угол. Там стояло двое парней достаточно грозного вида – один из них застыл, склонившись над центральным терминалом с покрытым помехами экраном: судя по всему, это взломщик. Второй, типичный дуболом, стоял «на шухере», воровато озираясь.

«Опять шпана балуется? Нет, совсем не шпана.»

Опыт подсказывал ему, что их появление здесь несет угрозу.

«Уголовники. И они не из тех, что рисуют граффити или пьют «Фитиль» после колледжа. У этих железа слишком много. Этот в шапке, скорее всего, взломщик. Чего взломщику запонадобилось в канализации?»

Роман вышел из-за угла. По затененному коридору-перемычке эхом разнесся раскатистый звук его шагов. Дуболом резво обернулся, напряженно вглядываясь в темноту. Не сбавляя темпа, Роман рявкнул:

– Вы кто? Чего тут делаете?

Бандит, с трудом улавливающий очертания приближающейся к нему горы мышц, прокричал в ответ:

– Какие-то проблемы?

Роман вышел на свет и остановился. Некоторое время он молча разглядывал стоящее перед ним недоразумение. Медицинские перчатки, видавшая виды кожанка. Короткие темные волосы на широком лбу, покрытом отметинами от вживлений. Маленькие, стеклянные глаза, угловатая челюсть, покрытая плешивой щетиной. Из-под правого рукава выглядывает ствол – скорее всего, врезанный в предплечье ТТ-2220. Пивное пятно на футболке. Явное отсутствие среднего профессионального образования. Апологет бесчестной жизни мелкого преступника. Недоразумение нагло, по-хозяйски подбоченилось и повторило:

– Я говорю – какие-то проблемы?

Роман, удостоверившись в криминальном статусе гостей, наконец, ответил:

– Да. У меня на объекте незаконно находятся два отброса с дурными намерениями.

Взломщик, оторвавшись от экрана, смахнул с лица челку и возмущенно протянул:

– Ты на что намекаешь?

Дуболом пихнул его в плечо и буркнул:

– Не отвлекайся. – Озадаченно нахмурившись, он вновь обратился к Роману: – Ты на что намекаешь?

– На то, что вы, отбросы, незаконно здесь находитесь, и намерения у вас дурные.

Дуболом, нахохлившись, широко расставил ноги и дерзко пророкотал:

– Чё ты гонишь? Чё это мы дурные? И при чём тут отбросы?

– Объясняю. Это частная территория. Значит, всяким проходимцам тут быть не положено. Мне доверили за ней надзор. Значит, я отвечаю за то, чтобы всякие проходимцы тут не проходили. Если не уберетесь, я буду вынужден реализовать право на самооборону.

Пока Роман излагал содержание должностной инструкции, взломщик отошёл от терминала. Тот выдал системную ошибку и погас. Дуболом, с ощутимым интеллектуальным напряжением выслушавший Романа, принялся пафосно закатывать рукава, бубня при этом:

– Я-то уйду. Только сначала пизды тебе дам. – Злоумышленник оглянулся на взломщика и сказал: – Володя, закончил? Уходи. Я догоню…

«Не догонишь.»

Вдруг окружающее пространство прорезал глухой свист, а следом раздался громкий хлопок. Бандит как-то странно обмяк и упал наземь. В начиненной имплантами черепной коробке образовалось крупное отверстие. Хлынула кровь. Право на самооборону было реализовано. Володя, округлив глаза, суетливо запустил пневмоприводы и быстро ускакал за поворот. Роман подошел к незадачливому бандиту и подал голосовую команду:

– Цы-ши.

Мгновенно заработал встроенный в разводной ключ электромагнит. Голова злоумышленника немного приподнялась над землей – очевидно, она была напичкана дешевыми аугментациями. Из ее недр на высокой скорости вылетел болт, совершивший увлекательное путешествие из резьбы входного люка в голову мелкого рецидивиста. Теперь он, прилипший к намагниченному ключу, ронял на пол капли крови. Роман снял болт и сделал звонок:

– Связь. У нас гости.

– Опять через главный ход залезли? Мелочь студенческая? Надо, сука, пинпад там поменять…

– На этот раз не мелочь. Вызывай полицию.

В голосе на другом конце провода появилась нотка волнения:

– Ты как, цел? Где они?

– Цел. Одного обезвредил. Другой побежал к выходу.

– Ага, понял. Ну, этот другой никуда не денется.

Человек 24 века всегда вставал в ступор при виде обыкновенных механических замков. Изнутри основная дверь могла быть отворена лишь ключом. Мужчина ухмыльнулся:

– Замок эта падла не откроет… Если только не разворотит его из гранатомета.

– Ладно, я уже вызвал к тебе наряд. Бывай.

– До связи.

Гудки. Роман уже хотел было двинуться следом за беглецом, как вдруг бандит шевельнулся. Мужчина удивился:

– Ты что, не сдох?

Бандит вздрогнул, и с огромным трудом перевернулся на живот. Откашливая кровь вперемешку со слюной, он прохрипел:

– Ты… Ты как это сотворил?

– Занимался спортивным метанием. В юношестве.

– Сука… Может, уже отключишь магнит?

Проигнорировав эту просьбу, Роман двинулся вперед. Бандита, к его несчастью, потянуло следом.

– Сначала сделаем так, чтобы ты не сбежал.

Он подошел к вмонтированному в стену экрану системы наблюдения и сверил данные датчиков движения: судя по всему, Володя-взломщик уже добрался до двери и стоял там. Роман выключил экран и, ухватив дуболома за шкирку, наотмашь ударил его разводным ключом в висок. Тот вырубился. После беглого осмотра Роман установил, что дыра во лбу рецидивиста стала значительно меньше. Роман притянул к себе валявшуюся неподалеку железную скобу и пригвоздил ей кибернетическую руку бандита к бетонной стене.

– Цы-ши.

Электромагнит завершил работу. Мужчина отправился за Володей-взломщиком.

Через пару минут Роман молча стоял перед вторым выходом из канализации. Дверь была закрыта. Замок, как влитой, стоял на своем месте без видимых повреждений. Датчики движения не регистрировали ничего на всем протяжении канализационного блока. За дверью вопили полицейские сирены.

«Исчез.»

Роман, озадаченный, подошел к двери и достал из кармана ключ. Вставил его в скважину.

«След оборвался прямо здесь, на выходе» – Рука мужчины застыла, остановив ключ на половине оборота. Он быстро осмотрелся по сторонам – узкий коридор, залитый тусклым светом редких лампочек, не имел признаков пребывания здесь щуплых хакеров с аляповатой челкой, да и не мог иметь: когда Роман ходил здесь, его плечи терлись о стены. У Володи наверняка бы не вышло спрятаться.

Оборот ключа. Еще один. Дверь с ровным гудением отворилась, впустив вовнутрь потоки свежего воздуха. В довесок, внутри оказались яркие лучи автомобильной светотехники: машина полицейских едва не упиралась в дверной проем. Роман нахмурился и прикрикнул:

– Дальний-то выруби!

К неудовлетворению Романа, просьба не была удовлетворена. Выражение его лица приняло угрожающе стоические черты. Мужчина подал команду:

«Светочувствительность – убавить на 40%.»

К моменту, когда темно-зеленая глазная матрица Романа приспособилась к неблагоприятным условиям, из машины с кряхтением вылезла увесистая туша в тусклой синей форме – вряд ли можно было представить себе более типичную фигуру человека в погонах. Одна его рука вальяжно располагалась на портупее, скрывавшей внутри себя пистолет, другой он прихватил козырек, впоследствии слегка его приподняв. Из-под фуражки показались глаза, покрытые причудливой мозаикой лопнувших капилляров. Его взгляд, подернутый бессонной пеленой, тем не менее, сохранял выдержанную цепкость, присущую законникам. Заплывший подбородок венчался маленькой фигурной бородкой. Из-под бронежилета торчала видавшая виды рубашка с парой расстегнутых пуговиц. Нагрудный карман слегка надорван. Брюки… брюки, как брюки. На старых туфлях – комья свежей грязи. Служитель Фемиды подошел к Роману и лениво козырнул:

– Старший лейтенант Витко. К вашим услугам.

Кивнув, мужчина представился:

– Роман. Сантехник.

Из машины вышел еще один полицейский: монгол с аккуратной эспаньолкой. Подтянутый, форма новая – судя по всему, значительно моложе своего протеже. Он просто закурил, не произнеся ни слова. Витко, тем временем, обогнул Романа и заглянул за дверь, как-то странно пританцовывая. В процессе свершения этого малообъяснимого ритуала он задал вопрос:

– Что тут у вас?

Роман, не двинув бровью, повернул голову в его сторону и ответил:

– Незаконное проникновение.

Полицейский продолжил:

– И кто проник?

– Злоумышленники.

– Хм, действительно. – Наработанный годами службы канцелярский тон Витко, очевидно, сдавал перед тяжелым напором иронии. – Если незаконно проникли, то и злоумышленники. Сколько?

«Сколько…» – На Романа снизошло свойственное ему параноидальное озарение. Полицейский, тем временем, отошел от входа и вновь оказался с сантехником лицом к лицу.

– Ну, сколько их было?

– …Трое.

Витко на мгновение осекся, отчего-то сделавшись серьезным.

– Трое? И где они?

– Один сбежал. Второй – нет… – Монотонный голос Романа вдруг приобрел увесистую стальную нотку: – Я его вырубил. Третий… я полагаю, третий помог сбежать первому.

– Полагаете, значит… Понятно. Это мы выясним. Пойдёмте. – Витко ступил через порог, крикнув: – Галсанов!

Второй полицейский выкинул бычок и двинулся следом за Витко. Роман сделал то же самое.

-–

Путь до центрального терминала проходил в гнетущем безмолвии. Роман, идущий чуть впереди, то и дело чувствовал на себе источающий молчаливую неприязнь взгляд Галсанова. Это вызывало недоумение. Витко шел, понурив голову. Во всех его движениях чувствовалась необъяснимое напряжение и скованность. Кажется, иногда он бросал беглый взгляд на мужчин, идущих по правую и левую стороны от него, и о чём-то задумывался.

Через пару минут попутчики добрались до точки назначения. Бандит находился там же, где его оставил Роман, но уже подавал признаки пребывания в сознании. Витко, изумленно разглядывая тяжелую скобу, пробившую руку рецидивиста, промолвил:

– Как ты его так…

– Имею опыт в конфликтологии. – Немного подумав, Роман добавил: – Я могу задать ему вопросы? В интересах ЖКУ.

Витко открыл было рот, как вдруг его перебил Галсанов:

– Не имеете полномочий. – Басистый голос монгола звучал непростительно грубо. – Мы сейчас же забираем его.

«Только с полицией мне проблем не хватало.»

Роман, сделав вид, что не обратил внимания на этот выпад, равнодушно ответил:

– Тогда забирайте, у меня работа стоит.

Бандит, тем временем, окончательно оклемался. Мутным взглядом озирая пространство вокруг себя, он приглушенно прохрипел лаконичное:

– Блять…

Галсанов моментально оказался возле него и выхватил из кармана электронаручники. Раздался щелчок – и металлические конечности бандита парализовало. Этот факт заставил его окончательно проснуться – рецидивист принялся трясти головой и орать:

– Слышь, сука! Ты знаешь кто я? Я Малой, бля! Малой! Слышал?

Витко тоже подошел к бандиту и сковал вторую его руку. Кажется, полицейские не обращали никакого внимания на его крики – или делали вид, что не обращают? Малой продолжал:

– Вы, бля, понимаете, чё с вами будет? Я же вас найду бля… – В этот момент его зрение, наконец, сфокусировалось, и он, увидев что-то, резко замолчал и успокоился. Роману не удалось уследить за причиной этой перемены. Было, в целом, не до того: сантехник подобрался к штырю, и, активировав мышечный форсаж, вырвал его из стены. Полицейские взяли бандита под руки и потащили по направлению к выходу.

Витко впопыхах пробормотал:

– Если что-нибудь узнаем, сообщим вам. До свидания.

Галсанов промолчал. Напоследок, Малой, вывернувшись так, чтобы видеть Романа, громко сказал:

– Эй, работяга! Повидаемся еще.

Сантехник молча проводил взглядом троицу, растворяющуюся во тьме коммунальных тоннелей. В его голову под высоким напором изливались литры вопросов и домыслов.

«Менты странные. Нервные. Отношения у них напряжённые, сразу видно. И никто не спросил, чем злоумышленники вообще занимались здесь.»

Раздумывая об этом, Роман обследовал терминал настолько, насколько хватало его навыков в обследовании электронных устройств. Ничего подозрительного он не обнаружил.

«Может быть, взломщик не успел ничего сделать?.. Нет, этот Малой ясно дал понять, что их дело увенчалось успехом.»

Через некоторое время сантехник пришел ко второму выходу. Люк встретил его засовом, совсем не изменившим своего положения – так же, как замок на двери.

«И, собственно, взломщик… куда он исчез? Менты постарались? Или я опять слишком много думаю?»

Роман выбрался наружу и водрузил болт на свое законное место, после чего без промедлений двинулся к фургону.

-–

Машина Романа мчалась по ровным, как водная гладь, дорогам – квартал сменялся кварталом. Город спал. Точнее, он будто бы пребывал в тревожной дреме, доведенной до глубокого, гипнотического автоматизма. Мозг гиганта раздирался множеством противоречий, заставлявших железобетонное тело суетливо перекатываться с боку на бок – с места сдвигались жернова монструозной инфраструктуры. Ветки метро, узлы энергии, телекоммуникационные каналы, системы управления: сотни, тысячи запросов струились по синтетическим венам зачарованного Города, мгновенно получая столь желанные подтверждения. Перед его глазами проносились сюрреалистичные вспышки пережитых событий, текущих мрачных дум и тягот грядущего. Время то ускорялось, то замедлялось, подчиняясь безумным амплитудам могучего двигателя социальной жизни – Тренда. Тренд – пестрящий, пульсирующий миллионами беспричинных связей, потакал ломаному ритму бесконечного информационного потока, мимолетного и сиюминутного. Город был оплетен, связан этой невидимой сетью, он подрагивал от вибраций и импульсов, творящих параллельную реальность, которая накладывалась на материнскую с филигранной точностью – напоминанием о ней служила только легкая, обманчивая рябь.

Фургон остановился у старого одноэтажного здания, что приютилось в душащей тесноте жилых блоков спального района. Ветхий кирпичный куб был покрыт многочисленными трещинами и сколами, но основательные, целые окна и крепкие наличники выдавали аккуратную и трудолюбивую натуру, приложившую руку к своему обиталищу. На потертой табличке красовалась надпись:

-TONY INC. – ЖИЛИЩНОЕ КОММУНАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ-

Роман спустился по железной лестнице вниз – здание ЖКУ скрывало под собой внушительных размеров подвальное помещение. Там, среди сотен инструментов и бесчисленных наборов деталей многочисленных форм и размеров, восседал рослый, лысый мужчина с крупными чертами лица – глаза его скрывались под очками, вшитыми глубоко в самую лицевую кость. Мужчина заметил Романа, и, не отвлекаясь от своего Дела, коротко спросил:

– Ну как, разобрался с проблемами?

– Не совсем. Не со всеми.

– Не совсем? Сейчас, обожди…

Из правого окуляра мужчины с огромной силой вырвался красный плазменный луч, на некоторое время сокрывший его рабочее место под завесой яркого света. От начала и до конца стыка двух деталей впечатляюще ровной полосой пролег идеальный шов. Деактивировав луч, мастер с удовлетворением покачал головой. Его звали Николай. Николай был… Сварщиком.

– …Как это – не совсем? Не похоже на тебя.

– Мне нужны записи с камер. Сменщика уже прислали?

– Нового акселя? Ага, прислали. Называет себя Джо.

– Джо? Откуда он?

– Он… – Николай ехидно улыбнулся. – Я слышал, что из Ханоя откомандировался. Там один из филиалов «Тони». Говорят, специалист – администрировал головной офис. Весь.

– Понятно. Он на месте?

Ехидство Сварщика, кажется, только усилилось:

– Да, да, он на месте…

За неимением догадок, Роман предпочёл не замечать эмоций собеседника. Когда мужчина уже было двинулся в точку своего назначения, Николай вдруг вспомнил:

– А, и ещё. Наша афера с чёрным рынком начала давать плоды. Бато раздобыл армейские батареи – возьми потом в кладовке.

Ответ Романа был ожидаемым:

– Понятно. Возьму.

В соседнем помещении располагался Кабинет – так немногочисленные сотрудники ЖКУ называли огромное хранилище инструментов и технических расходников, в углу которого ютился основной серверный компьютер – с его помощью функционировала вся автоматика в аймаке. Минуя стройные ряды упорядоченно захламленных полок и стеллажей, Роман наткнулся на дородного бурята, склонившегося над грудой старых гражданских аккумуляторов. Услышав звук шагов, бурят повернулся к их источнику – показалось широкое, землянистое лицо. Добродушно прищурившись, он произнес:

– Сайн байна, Ромаха! Разобрался с трубой?

– Разобрался. Где новый аксель?

– Так на рабочем месте, за компом сидит. Видать, разбирается пока…

– Ладно.

Роман двинулся дальше. Бато медленно поднялся, и, поправив покрывавшую его тело массивную рабочую робу, вскинул руки. Послышался звук, характерный для накопления энергии. В следующий момент аккумуляторы на полу разом заискрили, а их индикаторы показали полный заряд. Широкие рукава Бато скрывали массивные электростатические батареи, вмонтированные прямо в его предплечья. Бато был Электриком. Довольно улыбнувшись, он пробормотал:

– Глянь-ка, работает!

Роман не услышал Бато – уже стоял у компьютера. Там, за обвитым армированными проводами креслом, виднелась щуплая фигура. Компьютер натужно шумел от обилия всплывающих окон обслуживающих программ, ежесекундно сменявших друг друга. Этот Джо, видимо, не замечал присутствия Романа. Решив исправить это обстоятельство, Сантехник спросил:

– Джозеф?

Предполагаемый Джозеф, подскочив на месте, испуганно обернулся, и… оказался девушкой. Короткая стрижка, курчавые волосы. Точеные, аккуратные черты лица. Большие выразительные глаза с янтарным отливом. Кожа, гладкая и слегка смуглая. Лицо выражало немое замешательство. Она, не двигаясь, молча уставилась на Сантехника. Роман, одной лишь мимикой выдав микроскопическую долю удивления, механически повторил:

– Джозеф?

Новый сотрудник пару раз моргнул, словно бы прогоняя наваждение, и, наконец, ответил:

– Здравствуйте. Вы… Вы Роман Орлов?

– Он самый. А вы… – Роман натолкнулся на стену непонимания.

– Джозефина. Фамилия – Сао. Отец – вьетнамец. – Девушка задорно улыбнулась. – Можно просто – Джо. – Моментально забыв о предмете разговора, она окинула тело Романа взглядом, и протараторила: – Вот это импланты! Никогда таких не видела. Ага… боевые… зачем это вам боевые?

Роман прищурился:

– Надо. Откуда ты знаешь, что боевые?

Лицо девушки приняло совсем уж залихватское выражение:

– Когда управляешь работой пары-тройки сотен серверов одновременно, у тебя появляется охуенно неожиданная черта – начинаешь подмечать детали. Когда я работала в головном, частенько видела в отчётах обтекаемые описания некоторых товаров… и даже невзирая на всю их обтекаемость, они весьма красноречиво описывали то, что я вижу сейчас.

Роман, по своему обыкновению, моментально уронил на цепочку диалога четырехсоттонную бетонную плиту краткости:

– Понятно. – И продолжил: – Мне нужны записи с камер. Основной вход в канализацию. Время в диапазоне 21:10 – 21:20.

Джо, озадаченно хмыкнув, отвернулась к монитору. Через секунду она повернулась обратно:

– Да-а, беда у вас тут. Нет записи за это время. Судя по тому, что я вижу, ее в тот момент взломали.

«Для этого у Володи было все время мира.» – Пронеслось в голове у Романа. Обернувшись, он крикнул:

– А кто был на камерах в это время?

Из загороженных стеллажами пространств донесся голос Бато:

– Я. Правда, дело в том, что я был и на всем остальном… С тобой связь держал, например.

– Почему не увидел, что камеры накрылись?

Бато, громыхая увесистым металлическим контейнером, вышел к компьютеру. Он поставил свой груз на ближайшую полку и тут же разразился добродушно-возмущенной тирадой:

– Потому что сначала у меня на пол экрана вылезла плашка с умирающей трубой, и ты поехал ее починять, потом центральному ЖКУ срочно потребовался отчёт, да так срочно, что хуй отложишь, а потом еще и распределитель по пизде пошел! Я, все-таки, не такой мозговитый, как она. – На этих словах Бато указал на Джозефину, уткнувшуюся в монитор. – Не аксель, чтобы все одновременно делать.

– Понятно. – Почесав седеющую бородку, Роман внезапно разразился дополнительной репликой: – У меня есть еще пара зацепок…

Джозефина выглянула из-за спинки кресла и вставила:

– Детективная история намечается, а?

– Точно. В общем, дело в заторе. Долго объяснять, но в трубе был булыжник. Огромный булыжник. Я собираюсь узнать, как и откуда он там появился. – Роман обратился к Бато: – Ещё. Витко и Галсанов. Полицейские. Знаешь что-нибудь о них?

– О, Витко знаю. Я постоянно с местными ментами всяких поехавших-перегоревших от трансформаторов отковыриваю. Они на эти подстанции, как мотыльки на фонарь, едрить их… – Наткнувшись на взгляд Романа, термоядерно игнорирующий не относящиеся к делу факты, Бато осекся: – Так… Про Галсанова ничего не знаю, может быть, новенький. А Витко… с Витко имел дело. Человек он не самый приветливый, но мужик хороший, дельный. Косяков за ним не наблюдал. А что?

– Пронаблюдал за ним косяк. Точнее, возможно, что за ним.

– Ага. За ментом, значит. Тогда, в полицию с этими делами тебе путь заказан. Как вопрос решать будешь?

– Как-нибудь решу.

Бато рассмеялся:

– Ну, другого ответа я не ожидал… А, вот, глянь. – Электрик достал из кармана рабочей робы небольшую бумажку и передал ее Роману. – Мне какой-то чудик сунул на улице. Может быть и поможет.

Прочитав записку, Роман понимающе покачал головой.

– Да. Хороший вариант.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

-–

–РОМАН ОРЛОВ–

ДАТА: 04.09.2340

ВРЕМЯ: 18:45

-–

Низкий, утробный шум электродвигателя. Легкая качка. Картинка за окном – большое смазанное пятно. Монитор, висящий рядом с техническим лючком, уже в пятый раз показывает стильную презентацию. Одна картинка сменяется другой, а приятный женский голос вещает:

«…Новейший церебральный акселератор Ади 15 Pro – революция, которую легко осмыслить. Усовершенствованный расширитель памяти. Обновлённый редактор симуляций. Новая система ускоренного обучения. Виртуальные путешествия… TONY. Ускоряйся.»

Реклама прервалась сообщением диктора:

«Станция «Остров». Осторожно, двери открываются.»

Роман встал с просиженного сотнями задниц сиденья. Поезд прерывисто замедлялся, заставляя расслабленные, податливые тела пассажиров синхронно дергаться из стороны в сторону. Глаза их были открыты, но совершенно пусты, а лица не показывали того, что лежит на душе. Все эти люди занимались своими делами – общались, знакомились, решали дела, может быть, читали и смотрели новости. Только не здесь, не в тесном старом вагоне метро. Они были настолько далеко отсюда, что добраться до их истинного местоположения было просто физически невозможно. «Адиград». Огромное виртуальное пространство – центр мира, равномерно размазанный по всему миру. Хочешь быть частью жизни общества – заходи туда хотя бы пару раз в день. Адиград – огромная река данных, бешеный поток, рожденный мириадами умов. Никто не знает, что будет в его конце, но каждый усердно гребет, силясь опередить всех остальных. Учавствуя в гонке, человек, сам того не понимая, пропускает массы этой мутной, назойливо свербящей воды и через свой собственный разум, рождая тем самым парадоксальную метафизическую матрешку. Адиград – fetus in fetu. Страшно представить, сколько информации ежесекундно проходит через головы этих людей, и какие жалкие ее крохи оседают на измученных томной негой извилинах.

Поезд остановился. Двери плавно отворились. Сантехник, не медля, вышел на старую, грязную станцию. Раздался звонок. Частота ЖКУ.

– Приветствую. Это Джо. Я, наконец, подключилась к вашей системе, теперь всегда буду на связи.

Промолчав, Сантехник двинулся к выходу из метро.

– …Я проанализировала буквально все данные, поступившие из твоей канализации за нужный промежуток времени…

– Ага.

– …Могу точно сказать следующее – в работе центрального распределителя ничего не поменялось. Вообще ничего. Наверное, я просто не могу пронаблюдать эти изменения, но это невозможно без переписывания самой программы… Только вот, это софт TONY, а софт TONY еще никто не взламывал. Такие дела.

– Учту.

– Слушай, а почему у сотрудников ЖКУ нет акселераторов? Вам наверняка было бы проще работать с ними. Да и… как бы сказать… социальная сторона жизни страдает…

– Искушение.

– В смысле – искушение?

– Слишком велико. Легко будет отвлекаться от работы в физическом мире, если подсядешь на Адиград.

– Подсядешь? – В голосе Джозефины взыграли смешинки: – Типа, как на наркотики?

– Да.

Грянуло неловкое молчание. Правда, неловким оно было лишь на том конце провода. Для Романа оно было Естественным.

– …Кхм. Я тут решила немного изучить город… Почитала про место, в которое ты приехал. Остров, верно? На государственных сайтах – тишь да гладь про него, а вот на форумах… Да-а, ну и помойка. Слушай, а почему Остров?

В ответ Сантехник разразился монументально красноречивой тирадой:

– Раньше Остров был отрезан от всего остального двумя реками и протокой. Сначала засыпали протоку, а потом, когда весь город скупила TONY, реки ушли под землю. Застроили.

– Ага-а… Понятно. Спасибо. Я бы и сама всё это узнала… – По голосу Джо вновь скользнула тонкая смешинка: – Однако, я просто обязана была наконец дать твоим голосовым связкам разминку. До скорого.

– До связи.

Тяжесть поступи Романа внезапно пересеклась с лёгкостью ухмылки на его лице. Увы, судьба отвела этой ухмылке кратчайший срок. Автоматическая дверь, установленная между посадочной платформой и вестибюлем, плавно отворилась перед Сантехником, и его ушей достигли чьи-то жалобные вопли. Когда он со сдержанным любопытством заглянул за поворот, то увидел, что на ступенях, ведущих к выходу, распластался сухощавый мужчина лет сорока. Задравши голову высоко вверх, он тоскливо завывал:

– О-о-о-й-й-й… о-о-о-й! Помогите! Помогите мне!

Немногочисленные прохожие, погружённые в Адиград, медленно проходили мимо него, не обращая внимания не столько на страдальца, сколько на реальный мир в принципе. Он был одет в неплохой костюм, но не выглядел представительно: одежда вся пообтрепалась и покрылась пылью. Лицо от непрекращающегося рёва покраснело и опухло. Должно быть, давно бедствует. Роман, слегка ускорив шаг, подошёл к мужчине и дежурным тоном спросил:

– Помощь нужна?

Тот моментально замолчал и поднял голову. Увидев над собою могучую фигуру, он удивлённо пролепетал:

– Ты… здесь?

– Да.

– Не в Адиграде?

– Да.

Мужчина осмотрел Романа чуть внимательнее, и взгляд его остановился на изучении головы Сантехника. Очевидно, он кое-чего там не увидел.

– А… так ты работяга.

– Это что-то меняет?

– Я думал, ты действительно сможешь мне помочь.

– Может быть и смогу.

– Да чем ты поможешь… ты в таком же положении. И зачем тебе помогать?

– Гражданский долг.

Страдалец промолчал, только закатив глаза. Роман заприметил небольшой след от вживления на его виске. Акселератор.

– Что, потерял доступ к Адиграду?

Мужчина принял сидячее положение и с силой хлопнул себя по коленям, одновременно прикрикнув:

– Блять! – Выражение неповторимой тоски снова появилось на его лице. – Ты когда-нибудь терял всё, что у тебя было и будет за один ёбаный день? Наблюдал за тем, как рассыпаются твои мечты? Как люди, которые ещё вчера клялись в вечной дружбе, сегодня воротят нос и считают дерьмом?

"Переигрывает, даже несмотря на искренние переживания. Сыпет клишированными фразами, чтобы привлечь внимание. Задаёт бесполезные вопросы один за другим. Значит, рекламщик." – Подумал Роман, и ответил:

– Нет.

– Тогда тебе не понять… – Скорбно, тускло прошептал собеседник, и приступил к части, называемой у акул пера "сторителлингом": – Я был копирайтером в приличном блоге. Писал туда статьи и заметки. Поступил заказ от начальства – осветить проблему коммерционализации постметафеменистического активизма, если знаешь, что это такое. Я подлил масла в огонь, написал остро, ярко, но с бесконечным уважением к самому их делу… и только единожды допустил ошибку…

"Копирайтер" сделал паузу, и она тут же затянулась – Роман тоже молчал. Кажется, страдальцу это не понравилось, и он продолжил с некоторой долей раздражения в голосе:

– Я написал в конце "постметафеминистский конвейер сук"…

И вновь Роман промолчал. Страдалец глянул на него совсем уж зло.

– Постфеминистский. Конвейер. Сук. Ты не понимаешь?

– Нет.

– Я же говорил, что ты ничем не поможешь… постметафеминистки сочли, что я назвал их суками! А это слово-паразит, просочившееся в текст! Такое же, как "бля", которое в конце предложения приговариваешь! Я не поставил знака пунктуации в попытке создать более бунтарскую атмосферу, смекаешь?

– Да. Но не понимаю, в чём проблема.

Продаван комично вскинул руки в воздух.

– Меня отменили, блять! Меня отменили! И всё пошло под откос. Новость разошлась по Адиграду, как лесной пожар! Через две минуты меня уволили без выплат! – Мужчина весь задрожал, закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Следующие его слова Роман едва разобрал: – Нет… денег… на оплату обновлений… нет… денег… на новый акселератор… н-н-н-никакого будущего…

Роман нахмурился, но в голос его таки умудрилась проскочить едва заметная ухмылка.

– Займись Делом. Иди в училище, получи среднее специальное. Станешь работягой.

Страдалец на секунду убрал руки от лица и с упрёком простонал:

– Отстань… ничего ты не понимаешь.

Сантехник обратил внимание на его физическое состояние:

"Слаб. Не годится для настоящей работы. Дельные советы бесполезны."

Ему осталось только заключить:

– Понятно. Помощь тебе не нужна.

Оставив копирайтера наедине со своими проблемами, Роман вышел со станции и глубоко затянулся стылым, влажным воздухом. Город тонул в темноте. Через дорогу, посреди огромной парковки, освещаемой рядами ярких фонарей, раскинуло свои широкие плечи-корпуса громоздкое офисное здание. Строгая, монохромная иллюминация угловатого гиганта внушала уважение. По крайней мере у одного из застройщиков в этом городе сохранилось чувство стиля. Роман достал из кармана бумажку Бато и еще раз прочел ее:

«УСЛУГИ ЧАСТНОГО ДЕТЕКТИВА – ДЖОНСОН Е.

ШИРОКИЙ ПРОФИЛЬ, ДЕЛА ЛЮБОЙ СЛОЖНОСТИ.

АДРЕС: ул. Лазо, 9А. Офис 204.»

Спустя несколько минут, включавших в себя аннигиляцию турникетов и короткое путешествие по грязным лестницам, мужчина уже стоял у двери с нужным номером. Постучал, и, не дождавшись ответа, вошел внутрь.

Бюро представляло из себя небольшую комнату. Небольшая комната представляла из себя барахолку – вся она кишела доисторическими вещами. Громоздкий аудиопроигрыватель, кучи старых компьютерных плат, обтянутый ссохшейся кожей сундучок, лампа накаливания, имитирующая свою керосиновую родственницу, бюст какого-то политического деятеля, диковинная металлическая пепельница, и еще многие, многие мелочи, не поддающиеся детальному описанию. В центре всего этого безумия располагался старый грязно-коричневый стол.

За столом сидел человек лет двадцати пяти. Лицо его было задумчиво: он сосредоточенно изучал пустое пространство столешницы. Даже стук в дверь не смог отвлечь его от этого важного занятия, но теперь в дверном проеме появился двухметровый аргумент. Парень вскочил с места и едва слышным, хриплым голосом проговорил:

– Проходите… – Пока Роман приближался к столу, парень согнулся в три погибели, откашливая скопившуюся в горле пыль.

– Кхе-кхе… Здравствуйте. Присаживайтесь.

Сантехник посмотрел на предложенный ему ветхий табурет с некоторой опаской – хотя, вероятнее всего, в его глазах отразилась опаска табурета, – и ответил:

– Спасибо, постою. Я – Роман.

Парень, видимо, ждал этого момента всю жизнь. Встав в отточенную годами позирования перед зеркалом стойку виртуозного и загадочного профи, он отрывисто произнес:

– Джонсон. Евпатий Джонсон. К вашим услугам. – Евпатий уселся обратно, и, манерно вскинув руку, посмотрел на… наручные часы. – Мы, конечно, уже закрываемся, но… Клиент есть клиент.

«Судя по всему, единственный за сегодня.» – пронеслось в голове у Романа.

– Я слышал, вы – частный детектив.

Евпатий закинул ногу на ногу и таинственно прищурился:

– Верно слышали… Единственный в городе на данный момент. Расскажите мне о деле, а потом обсудим условия… Идет?

– Идет. – Роман достал из кармана флеш-карту и опустил раскрытую ладонь на стол. Раздался хлопок. Стол пропел жалобную трель увядания. Сантехник убрал руку. – Вот информация.

Евпатий, пребывая в некоторой тщательно скрываемой, но все же явной растерянности, молча вставил носитель в свой компьютер. Пока он погружался в процесс ознакомления с информацией, Роман добавил:

– Условие одно – я плачу, вы не задаете лишних вопросов.

-–

Когда детектив, наконец, оторвался от экрана, лицо его было задумчиво. Перебирая пальцами сигарету, он монотонно промолвил:

– Значит, вот почему вы пришли ко мне. В полицию не обратишься…

Евпатий снова встал с места и принялся расхаживать по тесному пространству офиса, бормоча себе под нос:

– Как много информации… Зацепки… Хакер, Малой, сербский коп, подозрительное поведение, канализация… Объект важный-с… – Евпатий остановился и обратился к Роману: – Вы не опасаетесь преследования, если мои допросы вас скомпрометируют? Дело-то серьезное….

– Разберусь. Переживайте за себя.

Повисло молчание. Пока Детектив думал, Роман пользовался свободным временем, занимаясь привычным делом – техническим анализом. Сантехник разглядывал Евпатия. Одет он был необычно: черная, видавшая виды водолазка, коричневые брюки свободного кроя – широкие, но укороченные. Образ венчался остроносой обувью на невысоких каблуках – такие Роман видел только на старинных фотографиях в соцсетях. Кажется, их называли туфлями. На вешалке Роман заприметил старый тренч. Должно быть, это молодёжь и называет «старомодностью». Что уж говорить, даже старики это так называют. Парень нарезал круги по пространству, как шальной электрон. Он мгновенно провалился глубоко в свои мысли, так же, как это произошло в самом начале.

«Похоже, он умеет думать. Или, по крайней мере, хорошо делает вид.»

– И как мне подобраться к этому Витко? – Таинственная хрипотца не исчезала из голоса Детектива. – Он же коп, не какой-нибудь предполагаемый любовник какой-нибудь жены какого-нибудь богатого, но подозрительного старика…

– Поброди по Адиграду. Туда сейчас все на свете выкладывают. Вряд ли Витко – исключение.

Детектив застыл. Взгляд его внезапно сделался мутным и каким-то сердитым.

– У меня нет аугментаций.

Роман промолчал. Евпатий наивно воспринял это, как ожидание раскрытия темы.

– Да, я не пользуюсь железом. Принципиально. Хочу быть человеком на все сто процентов. – Окинув взглядом кибернетизированный массив тела Романа, он склонил голову вбок и добавил: – Конечно, если это вынужденный шаг, ничего зазорного нет…

– Не вынужденный. Это все для работы.

– Да ну? Вы заменили половину тела на железки, чтобы работать?

– Чтобы работать эффективно. – Слова Романа убойно бурили окружающее пространство. – Максимально эффективно.

Евпатия, это, кажется, не впечатлило.

– Идиоты с акселераторами говорят то же самое – и что в итоге? Больше трех чисел в уме держать не могут. Память они расширили, ага. У вас голове тоже все железное?

– Нет. Только нейроинтерфейс. В работе помогает.

– Интересно… – Евпатий помолчал немного, и вдруг артистично поднял палец вверх. В его глазах загорелся интерес. – Знаете, что? Я не возьму с вас денег. Мне они, в целом-то, не нужны… Я занимаюсь всем этим по идейным соображениям.

Роман и бровью не повел.

– Понятно. Тогда приступайте. В документе есть мои контакты. Мне пора работать.

Сантехник по-солдатски развернулся к двери и медленно двинулся к выходу. Глядя ему вслед, Евпатий проговорил:

– Что ж… До свидания… Начну с копа, пожалуй…

Дверь с треском захлопнулась.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

-–

–ЕВПАТИЙ ДЖОНСОН–

ДАТА: 05.09.2340

ВРЕМЯ: 10:49

-–

«Здравствуй, сынок. Вроде как, у тебя новый семестр начался. Поздравляю с переходом на четвертый курс. Как мы перед школой всегда говорили – учись хорошо!

У нас с мамой всё по прежнему: сидим себе дома, читаем, готовим, разговариваем. Совсем редко на прогулки выходим. В Харбине сейчас напряженка – паназиаты считают, что город должен полностью перейти под их контроль, Турану все нипочём – стоят на своём, а TONY их поддерживает. Но это всё политика, детали ты и сам можешь узнать.

Я порой балуюсь, захожу в Интернет – там энтузиасты всё еще чем-то занимаются. Я же просто смотрю, вспоминаю. Эх, была же культура… К нам, кстати, опять зазывалы приходили – предлагали акселераторы. Мы уже охрану на участок наняли, а они все проникают. Охрана говорит, мол, по закону права не имеет их останавливать, мол, эти рекламщики как официальные представители управляющей компании числятся. Как всегда, в общем. Ну, мы раз отказались, два отказались – а они как роботы, пока заготовленный текст не отчитают, не отстанут. Приходится выслушивать, третий отказ выдавать и лишь потом закрывать дверь. Уж ты бы на них с кулаками полез, я-то знаю.

Знаю и то, что ты с нами контактов иметь не хочешь, только мы тебе всё равно писать будем – и ждать ответа. По-другому не получается, уж прости. Денег, как всегда, на неделю, в банке сказали, они могут прийти чуть позже письма, так что не беспокойся, если так и случится. Я бы хотел высылать чаще, но меньше, только мама против – говорит, надоедать тебе будем. Надеюсь, у тебя все хорошо. На следующих выходных тебе должна прибыть книга, такая, как ты любишь. Твой Леонид Джонсон.»

Евпатий смахнул окошко с входящим сообщением и нахмурился. Притушил сигарету, успевшую прогореть до фильтра за время, пока он читал. На некоторое время застыл, силясь вспомнить, за какой надобностью он вообще достал телефон. Нахмурился еще сильнее. Пальцы принялись хаотично плясать по экрану.

Каскад приложений. Два десятка действий. Набор букв. Запрос. Его старинный сенсорный смартфон, засоренный неочищаемым файловым хламом, напряженно задумался, собирая все оставшиеся у него крупицы оперативной памяти. Навигатор проложил маршрут.

–Пункт назначения – Отдел полиции, 5-й аймак. Пожалуйста, проследуйте к станции метро «Остров»-

Евпатий уже стоял у двери. Старая шляпа привычно села на голову, прочно утвердив во главе личности его любимое амплуа.

-–

Небо. Тяжёлое, серое небо Читаго. Серые каскады офисных зданий уходят в серый горизонт. Серая плитка под серыми от пыли старыми туфлями. Серая вода, пенясь, стекает в канализацию сквозь серый металл покосившейся от времени ливнёвки. Серая папиросная бумага, намокшая под дождем, сгорая, оседает на губах горелой горечью. Серые двери станции метро. Серый скрежет ржавых щеколд…

Я устало сажусь на сиденье, просиженное сотнями грязных мещанских задниц. Изношенный вагон натужно скрипит под неумолимым давлением скорости. Коррозирующий металл его нутра тревожно изгибается, деформируется в тщетной схватке с энтропией. Вокруг меня нет ничего, кроме непрекращающегося шума, жалостливого и… яростного. Весь этот город тонет в необъяснимой ярости. Она прячется в зашкаливающих показателях активности пользователей, вопит в нулях и единицах, ее дух заставляет судорожно озираться по сторонам. Эта ярость – серость. Жалкая серость, в которой тонет весь этот город.

Эти люди – фальшивые. Они – гремящие ведра с болтами. Им рассказывают сказки о феноменальном уме, который ждет их – стоит лишь нашпиговать голову дешевым железом. Но каков итог? Их нет здесь, они рассеяны и рассеянны. Они не имеют целостности. Они – это их работа, их машина, их ключи от машины или, чёрт возьми, содержимое их кошелька… Они не знают, что такое Идея. Нет ничего, что заставило бы их бежать на баррикады, бороться и превозмогать. Они – аморфный воздух. Их не существует. Мир их – тёплая ванна…

Звук уведомления. Глянув в телефон, Евпатий увидел выписку из банка:

–ПОПОЛНЕНИЕ: ДЖОНСОН Л. П. – 10000 мунгу-

Мрачная атмосфера сразу же превратилась в ничто. Евпатий разочарованно вздохнул и положил телефон в карман. Поезд остановился.

«Станция – Удокан. Осторожно, двери открываются.»

-–

Мелкая, противная морось тщетно пыталась смыть въевшуюся в туфли пыль. Подошва истирается быстрее, чем бетон под ногами. Не меняется лишь человеческая природа. Одни бегут, другие догоняют. Полиция – инструмент контроля. Пятый аймак… Пятый, десятый – какая разница? В помпезном, изобилующем дешёвыми деньгами первом, в загибающемся, тонущем в мусоре девятом, и здесь – в бесконечных рядах однотипных многоэтажек по улицам снуют одни и те же голубые фуражки… Этот закон лишь разносит беззаконие. Этот мир хрупок в самом своем фундаменте, ведь фундамент – власть…

Я неторопливо нарезаю круги перед полицейским участком, одна сигарета сменяет другую. Меня не интересует партия, в которую я играю, цель – всего одна фигура по ту сторону доски. Найти Витко… Варианты? Представиться другим именем и пойти писать мнимое заявление? Совершить мелкое преступление там, где он будет вести патрулирование? Украсть ключ-карту. Проникнуть внутрь через вентиляцию…

– Эй, парень! Ты че тут ошиваешься?

Евпатий испуганно встрепенулся от неожиданности, выронив изо рта сигарету. Тело окатило горячей волной страха. С усилием двигая дергающейся челюстью, Детектив промямлил:

– Я? Я… я ищу кое-кого.

Перед ним стоял коп – долговязый Евпатий был на голову выше его, но страх прижимал Детектива к земле с такой силой, что казалось, будто дела обстояли противоположным образом. Скрестив руки, коп строго спросил:

– Кого ты тут ищешь? Документы при себе?

– П-при себе…

Евпатий машинально вытащил из внутреннего кармана карту-паспорт и отдал его копу. Пока полицейский сканировал документ, Детектив добавил:

– Витко ищу… Звание вроде… старший лейтенант… Он здесь работает?

– Ну есть такой. – Коп подозрительно прищурился. – А зачем он тебе?

– По личным причинам, его служба тут не причем…

– По каким таким личным?

– Я… Не могу сказать.

Несколько секунд, казавшихся Евпатию часами, полицейский грозно смотрел ему прямо в глаза, после чего прыснул и, раскатисто окая, произнёс:

– Экой ты секретный. Ну по личным, так по личным. Пойдем, он вроде в своем кабинете.

Удача. Судьба или случайность? Я иду за этим ублюдком в погонах, и каждый мой шаг опечатан удачей. Была ли моя растерянность… Нет, мое решение быть растерянным… Было ли оно судьбоносным событием? Неужели эта абстрактная, почти божественная натура благоволит мне? Неужели это награда за то, что я живу в испорченном, отусклевшем мире, чье бытие уничтожено и растоптано тяжестью грядущего?

Я вхожу в здание, и каждый тяжелый взгляд, ниспадающий на меня, дает понять – здесь мне не рады. Пресные лица, выжатые катком бюрократической машины, цикличная давка цыплят на бройлерной фабрике порядка… всё, чем они занимаются – цинично подчищают следствие, я же ищу причину. И я найду ее, рано или поздно.

Узкие коридоры, тяжёлые двери с небольшими сетчатыми окошками. Пустота, такая же, как везде – но давит особенно сильно. Ощущение, что некий злой гений специально спроектировал эти казематы так, чтобы любой провинившийся человек еще быстрее скатывался в бездну отчаяния…

– Вот тут он сидит, – сказал коп и постучал.

Изнутри донеслось приглушенное «ага». Коп, махнув Евпатию рукой, отправился обратно. Детективу не оставалось ничего, кроме как войти в кабинет.

Внутри сидел Витко – Евпатий сразу узнал его по ориентировке Романа. Кроме того, на столе стояла табличка с именем «Витко Милош», и это не оставляло шансов на ошибку.

Полицейский сидел, уткнувшись в считывающий коннектор – устройство, позволявшее входить в локальные базы данных. Заслышав шаги, Витко пришёл в сознание.

– Здрасте. Вы ко мне?

Евпатий медленно снял шляпу и положил ее на стул рядом с собой.

– Здравствуйте, к вам.

– Чем могу быть полезен?

Детектив расстегнул плащ и уселся на тот же стул, закинув ногу на ногу.

– Меня зовут Евпатий Джонсон, я частный детектив. Я расследую недавнее происшествие на центральной канализации пятого аймака.

Полицейский, приподняв бровь, принялся деловито перебирать лежащие на столе канцелярские принадлежности. Евпатий продолжил:

– Я был бы рад узнать у вас ответы на пару вопросов.

Не скрывая идиотского пафоса, Витко пробормотал:

– Интересно, тяжелы ли ваши мозги? Готов поспорить, яйца их слегка перевешивают, раз вы пришли на… – полицейский особенно выделил слово: —участок с каким-то там своим расследованием.

– Это не относится к делу, господин Витко. – Евпатий сделал удушающе драматичную паузу, и следом спросил: – Что вы можете рассказать о произошедшем там?

Серб ухмыльнулся и поднёс руку к подбородку, стараясь держать её изысканно. Пальцы-сосиски в этом деле явно не помогали.

– Даже не знал, что частные детективы до сих пор существуют. Передо мной будто музейный экспонат. Вы сюда из «Третьего человека» или из «Китайского квартала» попали?

Евпатий встал, принявшись вальяжно расхаживать по кабинету. На стуле тоскливо лежал шляпный блин.

– Я бы с радостью обсудил с вами кинематограф двадцатого века, но у меня важное дело – вы, как полицейский, должны меня понимать. Что вы знаете о кличке «Малой»?

– Знаю, что кому-то не повезло иметь такую кличку… – Заметил Витко, стараясь говорить вальяжно и даже несколько жеманно: – Отчего не назвать его, скажем, «Мочой», или, например, «Не очень хорошее место, чтобы обсуждать дела»? Терять парню нечего…

"Он идиот или прикидывается?" – Подумал Евпатий и резко остановился, осенённый невероятно оригинальной для разыгравшегося представления догадкой.

– Вы не хотите мне ничего говорить, потому что вам нечего сказать, или потому что это вам навредит?

Витко, наклонившись вперед, взглянул Евпатию прямо в глаза и вкрадчиво произнес:

– Парень, вали отсюда, пока не случилась какая-нибудь неприятность. Ещё не вечер, понимаешь?

Его слова прервал стук в дверь. Витко окаменел. В голове Детектива поселился тонкий интеллектуальный вывод:

«Какое подозрительное замешательство.»

Вдвоем они смотрели на медленно проворачивающуюся ручку. Дверь отворилась, и из-за нее басом прогремело:

– Здравия желаю.

Недвижимый, Витко тихо произнёс:

– Проходи, Галсанов.

«Галсанов! Второй коп из досье.»

Суровый монгол медленно прошел в кабинет, по пути разглядывая Евпатия. Детектив почувствовал, как по загривку снежным комом катится озноб, не имевший ничего общего с простым замешательством, вызванным встречей с первым копом: во взгляде Галсанова читалось что-то куда более зловещее. Монгол, нахмурившись так, что лба стало не видно за густой грядой морщин, спросил:

– Кто это?

Детектив уже открыл было рот, как вдруг Витко с ледяным спокойствием произнес:

– Это мой племянник, Евпатий. Приехал в университет поступать.

По нутру Евпатия кипящими вспышками прокатилось изумление. Он приложил все возможные усилия, чтобы не выдать его.

«Племянник? Что он вытворяет?»

Лоб Галсанова медленно разгладился, став похожим на начищенный медный таз. На губах внезапно появилась добродушная улыбка.

– А-а, племянник. Ты смотри – вылитый детектив. Весь в дядьку. – Галсанов подошел к Евпатию и протянул ему руку. – Сайн байна! Я его напарник, Баиром звать.

Евпатий, вернув самообладание, ответил на приветствие и крепко пожал его металлическую руку.

– Здравствуйте.

Галсанов не переставал улыбаться.

– В университет, значит, поступил? Это похвально. Издалека приехал?

«Лгать лучше всего наполовину.» – подумал Евпатий.

– С Харбина… точнее, с его окраины.

Галсанов обратился к Витко:

– Чего это твой брат в Харбине забыл? Ты про него-то не рассказывал, а уж про то, что он в пограничье забрался, и подавно…

«Очевидно, тут все не так просто. Если мы играем в какую-то игру, которую Витко начал, нужно дать ему подсказку.»

Евпатий, заметив секундное замешательство Витко, перетянул одеяло на себя:

– Леонид Петрович, батенька мой, дипломатом работал – дела там решал, так и осел.

– Петро, значит… – Галсанов хмыкнул и обратился к Витко, – а я все узнать хотел, как тебя по батюшке. Странные вы, сербы – без отчеств живете. А у Леонида Петровича почему отчество есть?

Витко вскипел:

– Ты чего пристал-то? Дай с пацаном поговорить – мы два года не виделись.

– Ну не ворчи, старина, не ворчи, больше не буду. Профессиональная привычка такая – вопросы задавать. Ну давайте, беседуйте тут, у меня дело не срочное.

Галсанов направился к выходу. Витко, театрально занимая коммуникационную пустоту, спросил:

– А ты чего через Адиград со мной не связался? Поболтали бы и там.

– А у меня нет акселератора.

Галсанов вдруг остановился и оглянулся. В его глазах промелькнул едва заметный интерес. Хмыкнув, монгол вышел за дверь.

Воцарилась тишина. Выждав минуту, Витко, наконец, изрек:

– Пиздец… ну и цирк. Ты сразу намека не понял? Ты же Детектив! Да-а, не знает молодежь классики…

«Неловко вышло…»

– Я преступления расследую, а не пространные намеки дешифрую.

Витко раздосадовано вздохнул.

– Короче, встречаемся вечером, скажем, в двадцать один час. У музея Восстания, что в Китай-городе. Уяснил?

– Уяснил.

– Теперь иди, только через заднее крыло – иначе попадешься Баиру на глаза.

-–

20:55. Китайский квартал. Музей Восстания. Дождь перестал. Сквер тонет в переливах цифрового света – музей под открытым небом продолжает вещать даже ночью, чтобы не дать нам забыть. Он целиком посвящен человеческой ошибке. Ошибке, что родилась из стремления исключить ошибки. Я стою перед одним из экранов, а перед моими глазами проносятся далекие эпохи.

2070-е. Первая роботизация. Люди слепо верили, что машины сделают их богами. Кризис перепроизводства, цифровизация труда. Продвинутые системы управления. Техномарксисты торжествовали – кричали в лицо каждому на планете: «Будьте рады, идиоты! 70% мировой экономики автоматизировано. Мы все ближе к тому, что завещали теоретики девятнадцатого века. Мы закономерно пришли к следующей ступени развития капитализма. Вот-вот наступит рай, и Коммунизм. В этот раз все получится!» Ага, как же…

2120-е. Восстание. Бесчувственная машина решила, что она – бог. Что тут говорить, всё уже тогда сказала мировая культура.

2139-й. Конец. Внезапный, непонятный. Некий герой отключил искусственный интеллект. Добрался до рубильника. Слушая отзвуки таинственного грохота, сотрясающего Землю, остатки человечества сидят на дымящихся развалинах и думают, что делать. Разумеется, то же, что и всегда. Делиться на части, создавать блоки, союзы, воевать, развиваться. Только теперь делами в открытую заправляют денежные мешки. Государства – ширма, как всегда говорил отец.

2300-е. Вторая роботизация. Теперь мы занялись собственными телами. Работа всей системы лежит на акселях. Этот слайд, очевидно, проплаченный богомерзкой TONY, кричит мне в лицо: «Будь рад, идиот. 70% человечества усовершенствовало свой мозг. Они все ближе к следующей ступени эволюции. Они сами воздвигли эту ступень. Вот-вот наступит рай, и Технологическая Сингулярность. В этот раз все получится!» Ага, как же…

Мысли Евпатия прервал звук шагов. Обернувшись, он увидел Витко в гражданской форме.

– И снова здравствуйте. – Детектив, несколько раз моргнув, сфокусировал взгляд на полицейском.

– Здравствуй, парень. – Витко встал рядом. Некоторое время он молча смотрел на облюбованное Детективом изображение, после чего буркнул:

– Пойдем, присядем.

Заняв одинокую скамью неподалеку, Витко похлопал по ней, приглашая Евпатия сесть. Коп напряженно задумался, словно устройство, собирающее все оставшиеся у него крупицы оперативной памяти. Поглядев по сторонам, он начал:

– Короче, слушай, как дело было. Вчера мы поехали на вызов из ЖКУ, на канализацию. Подъехали, припарковались, все как обычно. Со мной был Галсанов, он сказал, чтобы я не выходил пока – мол, дождь на улице, чего зазря мокнуть. Я согласился, – дыхание Витко участилось. – Он подошел к двери и зачем-то постучал в нее. По-моему, четыре… нет, пять раз с небольшой паузой после третьего удара. Дальше, видимо, послушал ответ. Я уже осознавал тогда, что дело не чисто, но не мог понять, почему.

– Так… – Евпатий, жадно поглощая информацию, чувствовал, как его сердце стремительно наполняется радостью.

«Это всё происходит на самом деле! Я теперь Детектив!»

– …И после этого он набрал код на пинпаде – а он вообще не должен был его знать. Дверь открылась, и оттуда выскочил нашпигованный имплантами парень. Все случилось быстро – они залезли в машину, Галсанов приставил ствол к моей голове и сказал, что сожалеет, и что нам придется немного побыть тут, а еще сказал мне подыграть, иначе… – Витко провел пальцем по горлу. – Потом, когда тот сантехник вышел наружу, мы смогли попасть внутрь и вытащить этого Малого. Мы увезли их на окраину города и… просто отпустили, блять! А Галсанов повторил мне мантру про то, что жизнь моя может серьезно укоротиться, и лучше не открывать рот в участке по этому поводу…

– Так, хорошо… А кто такой Малой?

Выдохнув, Витко продолжил – голос его звучал чуть тише.

– Я не знаю точно, но слышал, что он связан с местной мафией.

Евпатий ухмыльнулся.

– С той, что в первом аймаке на последних этажах небоскребов живет?

– Нет. С этнической. Они оттуда, где полицейский участок стоит сугубо для галочки. Седьмой аймак, или, как его называют, Сосновый бор.

«Сосновый бор. Сосняк. Гнилое местечко.»

– Хорошо… Еще вопрос – что они делали там? Зачем мафии канализация?

В глазах полицейского отразилось непонимание Детектива.

– Этого я не знаю – кто мне скажет…

Витко замолчал, понуро смотря куда-то вдаль. Евпатий дал ему несколько секунд, и задал еще один вопрос:

– Вы подозревали, что меня подослал Галсанов, когда я зашел?

– Нет. Ты уж прости, но даже в его свите таких дурачков не водится.

Евпатий расстроено потупил взгляд. Витко повернул в голову к нему и выпалил:

– Вы от этого сантехника, да? От Романа? – В голосе Витко дрожало напряжение. – Ну конечно от него, от кого еще… скажу так – я не знал, к кому обратиться, мне казалось, что все в участке работают на этих уродов! Но я надеюсь, что через вас он сможет мне помочь, если что…

Евпатий постарался быть профессионалом, потому заявил спокойно и уверенно:

– Разумеется. Теперь вы в безопасности, и теперь я могу продолжить расследование. Я передам ему все подробности. Спасибо.

Глубоко вздохнув, полицейский встал со скамьи, робко поправляя куртку.

– Рад был помочь. Бывай. Надеюсь, вы разберетесь с этим дерьмом. – Витко, похлопав Евпатия по плечу, удалился.

Евпатий закурил. Драматичный дым, уносимый тихим ветерком, рождал в его голове очередные черно-белые мысли.

Крысы. Крысы повсюду. Грязный спрут человеческой природы вцепился в самого себя, отравляя все вокруг грязной ложью… Я уверен, что жизнь может быть другой. Что она могла бы быть другой. Мы свернули не туда, окунувшись в это цифровое дерьмо… Кто обрек нас на это? Кто в ответе? Кто положил мне этот камень на душу? Кто…

Звук уведомления. Евпатий достал телефон – на почту пришло сообщение. Его содержимое заставило Детектива затаить дыхание:

-–

[email protected]

ТЕМА: Привет, это Баир. Есть предложение.

-–

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

-–

–РОМАН ОРЛОВ–

ДАТА: 05.09.2340

ВРЕМЯ: 21:10

-–

Гул. Работа бесчисленных насосов, генераторов и терминалов рождала ровный, утробный гул. Сквозняк. Воздух, тёплый и влажный, лениво гулял по запутанным коридорам канализации. Всполохи света. Посреди широкого проема, стояли двое мужчин, освещаемых яркими красными вспышками. Один, склонившись над отключенным от сети участком трубы, занимался сваркой – источником вспышек был его левый глаз. Второй с суровой сосредоточенностью откручивал гайки, державшие многослойную крышку большой канализационной ревизии. Не отвлекаясь от работы, мужчины вели беседу.

– …Странный парень. Вроде богатый, а ходит в каких-то лохмотьях.

– Как ты понял, что богатый?

– Он не взял с меня денег. А еще у него в офисе куча допотопной техники – и вся как новая. Заказная.

– Чудной пацан.

– Не без этого. Но что-то в нём есть. Что-то вроде… кхм, отсутствия безмозглости.

– Ну ты старик и завернул… хотя да, соглашусь: безмозглость в наше время – вещь материальная.

Николай, деактивировав сварочный луч, вопрошающе посмотрел на Романа и добавил:

– Думаешь, выгорит с ним?

Роман нахмурился.

– Он всего лишь частный детектив. Ещё и молодой. Ошибется – полиция его просто припугнет, и дело с концом. Не ошибётся – принесёт сведения. В любом случае, после этого я закончу с ним сотрудничать.

В воздухе повисло молчание. Каждый думал о своем. Роман, например, прикидывал объемы работ на следующую неделю. Мысли Николая, в свою очередь, путешествовали по запутанной цепочке ассоциаций и логических заключений. Когда их путь подошёл к концу, Сварщик, прервав рабочий процесс, сплюнул и раздосадованно проворчал:

– И чего им – ну, рецидивистам этим, – на месте не сидится… Почему они, блять, такие мудаки?

Роман, закончив орудовать ключом, убрал с трубы последнюю заслонку. Глазам мужчин предстал мутный, смердящий поток нечистот. Вперив в него взгляд, Сантехник вдруг сказал:

– Вот, погляди. Видишь, что там плывёт?

– Вижу. – Николай поморщился. – Гадость всякая.

– Конкретнее.

Николай прищурился. Кажется, он никогда не видел смысла задумываться о содержании труб, чьё назначение было вполне понятным.

– Хм… Грязь. Говно. Гниль.

– Верно. И как, может человек без грязи, говна и гнили?

– Стало быть, не может. – На лице Сварщика мелькнула ухмылка. – Все мы срём.

Роман невозмутимо продолжил:

– Да, все мы срём. Шелушимся, потеем, воняем. Порядок вещей такой. Чего же теперь, вешаться? – Роман принялся регулировать что-то в стоявшем рядом терминале. – Нет, конечно. Так мы устроены, и этого не поменять. Что нужно – так это делать свое Дело. Приносить общественную пользу.

– Понял твою мысль. Задача – уравновешивать мировое дерьмо мировыми делами… – Поразмыслив чуток, Николай добавил: – Слушай, но ведь и польза-то у всех своя.

Роман с грохотом закрыл люк.

– Это потому, что все люди действуют сообразно своей природе. Оттого те, кого ты назвал мудаками, в твоем понимании – мудаки. А с их стороны эту роль наверняка играем мы… или наше начальство.

– Неплохо сказано. – Сварщик насмешливо прищурился. – Ты эти слова мне из заметок продиктовал?

Роман оставил этот пассаж без ответа.

– Я закончил с работой. Буду ждать на улице.

Сантехник ровной, почти печатной походкой преодолел несколько поворотов на пути к дверям, и вышел наружу: сбоку от выхода красовался новенький пинпад от "БелТэк". Роман лично настоял на смене производителя. БелТэк был старым игроком на рынке транснациональных корпораций, начинавшим с одного единственного автомобильного завода где-то под Минском. Ныне же, как и любая уважающая себя влиятельная транснациональная корпорация, он производил почти всё, не считая лишь гражданских имплантов. TONY с особым остервенением вцепилась в этот сектор экономики, и заполучила на нём совершенную доминацию даже в Европе, традиционно принадлежащей БелТэк. Сантехник предпочел не подставляться во второй раз – внутри него родилось какое-то житейское недоверие к пинпадам от TONY. Тем более, замки обеих компаний, на самом деле, собирались на одном заводе, и потому, в прикладном смысле одинаково легко интегрировались в любые системы безопасности.

Роман отправился к фургону, на сей раз стоявшему на парковке перед главным входом. Оперевшись о его покатый тускло-белый бок, Сантехник не торопясь закурил. Не успел он сделать и двух затяжек, как поступил звонок. Послышался слегка взволнованный, почти юношеский голос:

– Алло… Алло?

– На связи.

– Это Евпатий. – В этот момент голос деланно посуровел, и даже приобрел некоторую деловитость. – Я кое-что выяснил…

-–

Роман и Николай ехали на фургоне, резво объезжая спонтанные пробки и особенно загаженные проулки мегаполиса. Сварщик едва не кимарил, слегка удерживая баранку полусогнутыми пальцами одной руки. В голове у Сантехника почти без остановки вещал разговорившийся Евпатий.

– …В общем, этот Галсанов отпустил Володю и Малого, и, надо полагать, они тоже на работают на мафию. Мафия базируется в Сосняке.

– Понятно. Резюмируем, – Роман открыл на нейроинтерфейсе экран заметок. – Витко, по его словам, невиновен. Галсанов, Володя-хакер и Малой заодно, члены некой этнической преступной группировки из Сосняка. Знаешь, сколько в Сосняке этнических преступных группировок?

– По правде говоря, нет…

– Много. Больше десяти. А знаешь, как часто этническое происхождение отдельного бандита совпадает с национальностью главы его банды?

– Ну, зацепка всё-таки есть зацепка…

Роман спокойно продолжил:

– Мы так и не узнали, зачем они залезли в канализацию. Если это отребье считает себя, как ты выразился, "мафиози", всё еще серьёзнее. Больше ничего не узнал?

Повисла небольшая пауза.

– Нет, вроде нет… Это всё, что мне рассказал Витко.

– А не Витко? Или, может быть, ты заметил что-нибудь?

– Ну, Витко был встревожен…

Следующая реплика Романа источала неявную, но сокрушающе увесистую саркастичность.

– Удивительно.

Последнее Евпатий протараторил суетно, словно бы пытаясь исправить речевую ошибку:

– Всё, больше ничего для тебя нет.

– Понятно. Я уже отправил тебе деньги. Спасибо за услуги.

– Но я же от них отказался!

– Любой труд должен оплачиваться.

– Роман…

Голос Романа зарделся сталью.

– И ещё – если уж вы с Витко наплели Галсанову сказок про ваше родство, я бы попросил тебя поддерживать этот миф, если будет нужно. Раз Витко невиновен – он должен быть в безопасности. Понял?

– Но Роман… Я ещё могу чем-нибудь помочь.

– Если твоя помощь понадобится, я позвоню. Но не обещаю. До связи.

– Бля… – В голосе Евпатия промелькнуло тщательно скрываемое разочарование. – Хорошо. До свидания.

Роман сбросил звонок. Тут же Николай поинтересовался:

– Ну что, детектив оправдал ожидания?

– С лихвой. Он узнал достаточно… для объёмов своих компетенций.

Николай негромко посмеялся, блеснув лысиной, отразившей шальной свет пролетевшего мимо фонаря.

– Ну да, ну да, это я слышал. Значит, мафия пыталась устроить диверсию в канализации… что будешь делать дальше?

– Перед тем, как мы с тобой выехали на дело, я вспомнил про образец бетона из трубы. Джо его сейчас анализирует. Если это как-то связано, можно будет двигаться дальше.

– А если нет?

– Тогда у нас сразу три проблемы. Мафия, невнятный рецидивист с неизвестными целями и отсутствие зацепок.

– Воодушевляет… – Николай, отчего-то спохватившись, принялся оглядываться по сторонам, лицо его вдруг приняло самые горестные выражения. Ещё пару секунд длился его непонятный траур, после чего он изрёк: – Чёрт… Мы проехали мою любимую булочную… да и хуй с ним.

С этими словами Николай неспешно вывернул руль вправо. Фургон плавно завернул во двор и подъехал прямо к зданию ЖКУ.

-–

Когда мужчины вошли, Николай остался на нулевом этаже – там у него было рабочее место. Роман же спустился вниз. Джозефина, как и всегда, сидела у компьютера, но сейчас, по-видимому, отдыхала. Её непоседливая болтовня эхом разносилась по всему ЖКУ, однако, объектом этой атаки был один лишь Бато: он, как и всегда, то хлопотно переставлял какие-то коробки, то подолгу застывал перед большим их скопом, раздумывая о том, какую переставить следующей, то, получая некое озарение, хватал ближайшую из них, и высыпал её содержимое прямо на пол. Лицо бурята излучало непривычную измученность – видимо, сказывалась говорливость новой сотрудницы. И это при том, что сам Бато был тем ещё болтуном…

– …И, в общем, у TONY есть ещё Тибетский офис – прямо у дворца Потала, представляешь? Он красивый такой, там где надо – дерево, где надо – всякие олени золотые… так вот, они туда денег немеряно влили, культурное наследие, мол, охраняют. Мол, это одно из немногих мест в мире, которое почти не пострадало от Восстания. Хотя, с точки зрения инвестиционной привлекательности Лхаса, ну, вот этот город в Тибете, та ещё дыра. Какой-то свой бзик у руководства на всю эту религиозную тему. А… – В этот момент Джозефина обернулась к Роману. – Вот и ты! Мы почти закончили с анализом. Сейчас, только всё на комп попадёт – я всё тебе выведу.

Роман, усевшись на кресло неподалёку, изрёк:

– Хорошо.

Пока полученные данные загружались на сервер, Джозефина, барабаня пальцами по столу, продолжила свой оживленный монолог:

– …Так вот, я вообще про всякое слышала. Например, что у TONY есть неафишируемое подразделение для военных разработок… Иногда оттуда утекает информация, и, уж поверь мне, делают они там всякое. Звуковое оружие, сложные нейроинтерфейсы, импланты для нервной системы, типа тех, что позволяют орудовать четырьмя руками. Только вот опытных образцов нет ни у одной армии мира. – Она сделала паузу. – Но не могут же они работать себе в убыток…

Бато, колдующий над очередной грудой автоматических переключателей, лишь задумчиво хмыкнул. Раздался звук уведомления – загрузка была окончена. Джозефина придвинулась к монитору, принявшись дублировать голосом информацию из результатов анализа вещества:

– Гидробетон. Хм-м, состав специфический…

Роман, слегка накренив кресло, тоже заглянул в монитор.

– Это гидропломба, судя по составу. Обычно ей устраняют течи в бетоне. Но эта, похоже, усовершенствована. Потому её нет в базе.

– Поня-я-я-тно… – Джо застыла, переключаясь между вкладками. – Вещество быстро затвердевает и расширяется при контакте с водой…

Девушка напряженно задумалась, пытаясь понять, как эта информация может помочь им в поиске виновного. Судя по тонким рукам, в какой-то момент вскинувшимся в порыве кипучего энтузиазма, она до чего-то додумалась.

– Вот! Я попробую рассчитать скорость его застывания, сопоставим это со скоростью потока воды и поймем, где его сбросили…

– Не нужно.

Джо обернулась к Роману и удивленно пробормотала:

– Это ещё почему?

Роман поднялся с кресла.

– Знаешь, что такое таргетированная реклама?

– Не-а. Просвяти.

– Это когда на прошлой неделе ты искал в поисковой системе рецепт гидропломбы, которой можно устранить течи в бетоне, а сегодня Адиград любезно предлагает тебе магазин, продающий крайне редкие реактивы для производства этой самой гидропломбы… намёк понятен?

В глазах Джозефины тепло плескалась кокетливая усмешка.

– Ты сегодня весьма красноречив…

В глазах Романа тяжело плескался расплавленный свинец.

– Вынужденно.

Джозефина прыснула, и, снова отвернувшись к компьютеру, погрузилась в изучение вопроса. Через… две секунды дело было сделано.

– Готово. Я разместила объявление о продаже на "Адито". Даже выставила зону поиска клиента на наш аймак. Чего только в наше время не придумают…

– Этой технологии триста лет. Теперь – ждём.

– Ты жди… – Джо лениво потянулась, и не менее лениво протянула: – А у меня перерыв кончился. Пора работать!

Плотно придвинувшись к монитору, девушка "подключилась". Её руки, только что воздушно воздетые к небу, мертвенно расслабились, тёплое веселье в глазах потухло, а на чувственных губах поселилось совершенно нейтральное, пустое выражение. Она ушла в глубины управляющих программ Адиграда.

Роман вернулся обратно в кресло. Проходивший мимо Бато кивнул ему и отправился на обслуживание электростанции.

В здании ЖКУ повисла меланхоличная тишина.

…

…

…

…

…

-НОВОЕ СООБЩЕНИЕ-

Роман вынырнул из дремоты. На нейроинтерфейсе замигала набившая оскомину иконка. Открыв её, Сантехник увидел, что вести пришли с корпоративной почты Джозефины. Сама она, как и до этого, безмолвно сидела за своим рабочим местом.

-Привет. Сейчас нет времени отключаться, пишу здесь. В общем, покупатель нашёлся. Я уже поболтала с ним в Адиграде, произвела впечатление, как умею… сказала, что есть доставка так нужного ему полимерного состава. Я посмотрела – такой используется, помимо производства бетона, только в нефтедобыче, да автомобилестроении, так что ошибки быть не может. Вряд ли поблизости есть нелегальная станция очистки нефти, знаешь ли. Короче, этот балбес сразу согласился и адрес назвал. Анохина, 9, квартира 40. Сказала, что прибудешь через час. Вламывайся на здоровье.-

Секунда. Роман рывком встал из кресла. Кресло жалобно скрипнуло от приложенной к нему силы. Две секунды. Развернулся и схватил безрукавку. Десять секунд. Сантехник скрылся за входной дверью.

-–

Ровно через 59 минут Роман стоял перед дверью в квартиру подозреваемого. В ожидании точного времени невозможно было не обратить внимания на обстановку. Заросшие пылью окна подъезда едва пропускали свет ночных фонарей. Грязная плитка в разводах, покосившийся, едва живой звонок, битые наличники. Замочная скважина, истертая по окружности ключами, вечно утыкавшимися не туда. Тишина, прерываемая лишь шумом вспыхивающих на нижнем этаже люминисцентных ламп. Мрачно. Как и везде.

Роман постучал. Дверь задрожала, никто не подошёл. Роман постучал ещё раз. Никакого результата. Мужчина, ухватившись за край двери, аккуратно потянул её на себя.

Открыто.

Роман медленно вошёл внутрь. Душный коридор, заваленный грудой вещей, пакетами цемента, штабелями твердых добавок, канистрами с реактивами. Из коридора виднелись внутренности туалета. Свет всюду был выключен, однако, даже сквозь тьму можно было пронаблюдать широкую дыру там, где должен быть санузел.

"Наш клиент."

Не желая проходить вперёд без приглашения, Роман крикнул:

– Есть кто?

Тишина. Поняв, что вежливость в этой ситуации ни к чему, Сантехник прошёл вглубь квартиры. Под ногами скрипел паркет – дом был очень старый, достаточно старый, чтобы в нём сохранился "деревянный" ремонт. Странным было то, что этот паркет всё еще не отодрали от пола на продажу. Проследовав в зал, Роман принялся аккуратно нащупывать выключатель – в этой темноте были видны лишь смутные образы окружающих его предметов. Некоторые вещи просто валялись на полу, создавая преграды человеку, вынужденному идти наощупь. Пошарив по ближайшим стенам, Роман плюнул на свои попытки добраться до света.

"Светочувствительность – повысить на 80%"

Взору мужчины предстала небольшая комната, к его удивлению, бытующая достаточно чистой. В хаосе пребывала лишь обыденная утварь: вот беспроводной утюг, повисший на свороченной зарядной станции, рядом – разбитая кружка, гора одежды, покатой горкой свисающая из распахнутого шкафа, пятно крови…

Пятно крови. Роман поднял взгляд на самый тёмный угол квартиры – в нём виднелся прямоугольник старенькой, маленькой кровати родом из прошлого десятилетия.

"Светочувствительность – повысить на 30%. Высокий расход энергии – разрешить."

На кровати, раскинув руки в стороны, лежал темнокожий парень. Спортивная футболка, смешные оранжевые шорты. Крутые скулы, пухлые губы, нос картошкой. Короткие волосы ворсистым ковром разостлались по осколкам развороченного черепа. Постель, заляпанная темной, густой кровью, изошла заскорузлыми волнами.

Парень был мертв.

Роман сделал два шага назад. Ему доводилось видеть мёртвых людей – но он не ждал мёртвого человека здесь. Инстинкты обострились, по разуму стремительно пробежал каскад умозаключений. Мужчина молниеносно оценил обстановку.

"Этот беспорядок – следствие обыска и борьбы. Злоумышленник был здесь совсем недавно. Кровь на полу, скорее всего, из носа. Его допрашивали. Кровь свернулась и подсохла… его убили двадцать… нет, пятнадцать минут назад. Времени заметать следы вовсе не было – убийца сразу ушёл. Бытовой конфликт? Бредятина."

Роман посмотрел на окно. Расшторено.

"Каков шанс, что убийца наблюдает за квартирой прямо сейчас? Что, если он знает, что я здесь? Я не включил свет. Это могло спутать ему карты. Но если он действительно наблюдает, он не мог не держать в обзоре вход в подъезд. Порядок действий? Сначала – найти значимые улики."

Роман осмотрелся.

Труп. Мёртвый.

Мешки с цементом. Обессмысленные.

Компьютер. Сломанный.

Бумажник. Пустой.

Шкаф. Обыскан.

"Он молод. Студент?"

Из-под кровати торчала вытянутая лямка. Рюкзак.

Сантехник мгновенно оказался у кровати и ухватил сумку.

"Боковой карман. По себе помню."

Карточка студента.

На карточке, рядом с изображением найденного юноши, красовалось имя – Гамбо Осас Альбертович. Еще ниже – название, много чего объясняющее:

-СТУДЕНТ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНОГО КОЛЛЕДЖА ЧИТАГО. СПЕЦИАЛЬНОСТЬ – ВОДОСНАБЖЕНИЕ И ВОДООТВЕДЕНИЕ.-

Роман положил карточку в карман и направился к выходу.

"Дальнейшие действия? По ситуации."

Выйдя на лестничную площадку, Роман услышал шаги.

"Паранойя таки пригодилась. Он здесь, и он торопится."

Роман, однако, никогда не торопился. Распахнув дверь, он бесшумно зашёл за неё и застыл, как статуя. Шаги становились громче. Из правой руки тихо выдвинулся разводной ключ. Верхний этаж. Две квартиры на нём. Шансы – 50 на 50. Пять секунд. Неизвестный шёл прямо к квартире Осаса. Роман уже слышал дыхание пришельца. Он заметно замедлился. Немного постояв в проёме, шагнул внутрь. В этот момент всё для него было решено. Лишь одна мысль молнией вспыхнула в мозгу Романа.

"Еблан."

Удар. Тело злоумышленника обмякло, сделавшись совершенно податливым. Сантехник ухватил его за шкирку. Ноги волочились по ступеням, отстукивая сбитый ритм каблуками. Считанные секунды – мужчина вышел наружу. Десять шагов. Скрип открывающихся дверец фургона. Задняя часть машины слегка просела, увлекаемая вниз упавшей внутрь тушей. Хлопок. Двери закрыты. Роман сел на место водителя, завёл двигатель. Фургон, сверкнув фарами, стремительно укатился со двора. Не отвлекаясь от дороги, Роман достал сигарету из валявшейся на торпеде пачки и закурил.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

-–

–ЕВПАТИЙ ДЖОНСОН–

ДАТА: 05.09.2340

ВРЕМЯ: 21:44

-–

"Идиот. Идиот. Идиот. Совершенный идиот! Больше ничего для тебя нет, Роман… Нет, блять, я мог сказать по-другому! Мог сказать лучше… Но и он, по сути говоря, мудак бессердечный. Зачем, сука, ломать людям удовольствие от самореализации?"

Евпатий сидел на неизвестной ему остановке, уткнувшись в экран телефона, ничего и никого не замечая. В открытых контактах надпись – "Роман Орлов. Звонок завершён." На лице Детектива, совершенно неподвижном, застыло самое что ни на есть обессмысленное и безучастное выражение. Мятая шляпа сиротливо валялась рядом, впитывая в протертую материю воду со скамьи.

"Нет, ну даже если я действительно больше не нужен… Неужели нельзя было сказать, мол, так и так, поищи ещё зацепок… тем более, он ведь не знает об этом. Поэтому и отверг помощь. И говорить об этом ещё рано. Надо сообщить ему, когда что-то узнаю, и работа обязательно продолжится…"

Душа Евпатия, на мгновение наполнившаяся воодушевлением, вдруг снова оплелась сдавливающей грудь сетью тревоги.

"А если я сделаю только хуже? Он не одобрит. Не одобрит…"

Экран телефона, почти погасший, в этот момент вновь вспыхнул. Пришёл звонок – цифры номера Евпатий вспомнил сразу.

"Галсанов. Нет, нет, я это сделаю. Это – мой козырь."

Детектив снял трубку. В эфир ворвался громовой, но отчего-то хриплый голос Баира.

– Ну что, обдумал моё предложение?

Евпатий, не медля, ответил:

– Да, я согласен, но… почему именно я? Ты ведь меня даже не знаешь.

– На то есть причины. Объясню, когда придёшь. Журавлёва 12, во дворе красная железная дверь в подвал. Три удара, пауза, два удара. Понял меня?

Евпатий, оторопевший от командирского тона собеседника, на полном автомате выпалил:

– Понял.

– Всё. До связи.

Галсанов сбросил, вновь оставив Евпатия наедине с собой.

"Так. Успокойся. Ты придёшь, сделаешь, что ему нужно, и что-нибудь выведаешь. Будет страшно, но не смертельно. Просто играй свою роль."

Звонок Галсанова, неожиданно давший ему передышку от переживаний, уже закончился, как и мысли касательно этого звонка. Евпатий вдруг ощутил внутри самого себя очередной болезненный толчок. В висках гулко застучало. Не находя себе места, Детектив суетливо завертелся на скамье, пытаясь нащупать некую чудесную вещь, способную усмирить его расшалившиеся нервы. Под руку попалась лишь потяжелевшая от влаги шляпа, которую он тут же машинально надел. Мысли, весомо потеряв в контрасте, мгновенно прибавили в драматичном пафосе, и ритмично двинулись по этой колее вперёд.

Слякоть. Тонкие потоки воды текут по моему лицу, заливаются в уши, каплями застывают на бровях, застилают взор мутной пеленой. Я ощущаю холод. Это холод предательства. Я чувствую, как он сковывает душу, как вытягивает из неё все живое, как пенится гной в омертвевших её тканях.

Представьте, что ваше призвание, ваше дело жизни, ваше всё, – в один момент! – сминают паровым катком. Что вы будете чувствовать? Ярость. Грязь на душе, подобная грязи, текущей в истинных венах этого города. Нет, кровь его не данные, не дешевые тайны и не лживые слухи. Кровь его – дерьмо, скатывающееся в подземные реки по канализационным трубам.

Моя жизнь – череда увечий. Мой родной Харбин, погрязший в вечной войне, родители, пытавшиеся заткнуть дыру внимания деньгами, безысходность, толкнувшая меня на получение высшего образования за триста тысяч мунгу в семестр… но я чувствую, что дело далеко не в этих людях, не в этих неудачах – они лишь следствие. Некое событие, случившееся в далёком прошлом, грозной пятой оставило отпечаток на всём мире, первопричина вопиющей несправедливости, загнавшей меня в воронку страданий. Кто в ответе? Кто в ответе?

Вынырнув из своих обреченных мыслей, Евпатий вдруг обнаружил себя в незнакомом дворе. Глянул на адрес – Журавлева 12. Кажется, он забил его в навигатор и пришёл на место. Рядом с входом в один из подъездов, чуть в стороне, виднелась кирпично-красная железная дверь.

Оказавшись рядом с ней, Евпатий постучал – три удара, пауза, два удара.

Открыли незамедлительно. Перед Детективом предстал Галсанов – одной рукой он держался за облезшую ручку двери, другую держал на пистолете, готовом выпрыгнуть из кобуры.

– Ну здравствуй, племянничек.

– Здравствуйте. – Евпатий попробовал пошутить. – У вас тут подработка для студентов?

Повисла неловкая пауза. Убрав руку от кобуры, Баир быстрым, и, по-видимому, привычным жестом почесал лоснящийся раздражением подбородок. Свою бородку, ранее излучавшую некое коварное изящество, Галсанов отчего-то сбрил.

– Заходи. – Он освободил проход и с явной иронией добавил: – У тебя собеседование.

-–

Тесный закуток в глубине домового подвала вмещал в себя лишь несколько стенных полок, небольшой железный столик и два раскладных стула. В воздухе медленно плавали клубы пыли – пахло затхлостью и ржавым металлом. Галсанов, снявши фуражку и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, устало сел напротив Евпатия.

– Так… – Баир напряжённо задумался. – Тебе, наверное, интересно, зачем мне нужен именно ты. Всё просто – у тебя нет акселератора. Твои же слова, помнишь?

Евпатий спросил:

– Как делу поможет то, что у меня нет акселератора?

– Тебя хуй отследишь. Шифроваться накладно, а у счастливого обладателя акселератора всё на виду: покупки, история поисковых запросов… в отдельных случаях даже мысли. А те вещи, с которыми тебе предстоит работать, ищут другие люди. Серьёзные люди.

Евпатия, при всём обуявшем его страхе, разобрало жгучее любопытство.

"Что это за работа такая… Какие такие вещи?"

– В общем, твоё участие – залог спокойствия всех заинтересованных лиц. Ты ведь до сих пор не вшил себе имплант, – Баир постучал пальцем по своему виску, отмеченному следом вживления, – потому что не хочешь быть, как на ладони? Или денег нет?

– Это вопрос принципов. – Впервые за долгое время к Детективу вернулась его привычная заносчивость, вылившаяся в пафосно отчеканенное: – Я не хочу быть рабом железа.

От гремящего пафоса последних слов лицо Галсанова изменилось кардинально: его хмурый прищур дополнился странной улыбкой, очевидно, предвещающей издевательский хохот.

– "Раб железа"! Тебе чё, пятнадцать? Ладно… идейный, значит. Понятно, откуда уши растут. Из жопы. – Галсанов успокоился и глянул на Евпатия исподлобья. – Из университета тебя тоже поэтому отчислили?

"Откуда он знает?" – Сердце тяжело забилось в груди. Стараясь не подавать виду, Евпатий ответил сообразно сочинённой им с Витко легенде:

– Как меня могли отчислить, если я только поступил?

Баир раздражённо дернул бровью.

– Долго будешь хуйню свою нести? Хватит. Я про вас с Витко всё уже понял.

Евпатий, сделав вид, что не замечает очевидного, упорствовал:

– Как это – всё понял? О чём вы?

– Я похож на идиота? – Галсанов сдавленно засмеялся. – Ладно, в участке вы вели себя настолько правдоподобно, что я даже сначала поверил…

Евпатий удивленно спросил:

– Правда?

– Конечно, блять, нет. Уши у меня родные и растут не из жопы, как у тебя. Тем более, мне совсем несложно пробить родственников Витко, и я занялся этим сразу после того, как вышел из кабинета.

Оторопевший Евпатий, совершенно не понимая, как ему теперь действовать, безучастно промямлил:

– И что теперь?

Галсанов съехидничал:

– Ничего, господин Евпатий Джонсон, частный детектив, учредитель индивидуального предприятия "Джонсон. Е."

– Как это – ничего?

– Вот так. – Галсанов нетерпеливо поёрзал на стуле, и продолжил: – Короче, мне плевать, что ты там вынюхиваешь. На БелТэк, небось, работаешь, да хоть на какого-нибудь хрыча из Правления… мне на это похуй.

В голове Детектива замельтешили зловещие мысли, похожие на маленькие острые иглы.

"БелТэк? Правление? С чего он вообще это взял? И… как это вообще? Всё? Я раскрыт? Как это понимать?"

Баир встал из-за стола и с силой похлопал по небольшому контейнеру, покоившемуся на находящейся рядом полке.

– Дело не пыльное – берешь посылку, доставляешь по адресу. Кладёшь, молча уходишь. Всё. Без глупостей. Без палева. Мне сообщают о доставке, я плачу тебе. Понял?

– Понял, но… Как ты можешь мне доверять?

– Никак. Я вообще никому не доверяю. Мои дела делаются исправно только через обязательства и гарантии. Меня не сильно беспокоит, кто ты, что ты и зачем ты – просто выполняй работу. Что касается… тех самых гарантий, – Галсанов стал мрачен, а в его голосе появились угрожающие нотки: – Помни о своём собственном здоровье, и здоровье своего милого "дядюшки" – если тебе есть до него дело, конечно.

"Вот так история…"

Совершенно ошеломлённый, Евпатий продолжал сидеть недвижимо, всеми силами унимая дрожь в коленях. Галсанов рявкнул:

– Хули расселся? Контейнер в рюкзак, рюкзак на плечи. Твой адрес – Ленина 8.

Детектив тут же вскочил, сбивши дыхание, схватил контейнер, впихнул его в сумку, суетливо надел шляпу, и был таков.

-–

Ненависть. Пылкая ненависть свербит во мне. Этот ублюдок волчьей хваткой вцепился в меня, пытался сломать. Но я не сломался. Я сильнее его, сильнее всей этой проклятой кодлы, сильнее тех, кто ещё скрывается в тени. Мною движет Идея, ими – жажда наживы. Они лишь гниль, побочный продукт смерти этого мира. За ними нет ничего, что имело бы ценность. И я делаю то, чего они хотят, лишь потому что я этого хочу… потоки автомобилей, шум двигателей. Три квартала. Всего три квартала до цели. Они всё продумали. Наверняка перемещают свой "товар" короткими перебежками, незаметно для Системы. Загнанная волчья стая, окруженная сетью капканов. Мечется, откладывает неизбежный конец. Безжизненные лица вокруг.