Просто Лизун.

Глава 1

Когда родилась младшая дочь в семье Н. Родные долго не знали как назвать сие чудо. Были предложения назвать Татьяной, так как рождение почти попадало с днём Татьяны. Но в семье Татьяна уже есть. А значит надо что-то другое, и желательно по святцам. Выбор пал на преподобномученицу Елисавету Фёдоровну. Благотворительница, верующая, добросердечная и много чего ещё невероятно положительного, было в этой Святой. Решено! Маленькое чудо, в половину меньше своей соседки по палате, (по весу всё в норме), с ядрёно красной моськой, с косоватыми глазками, дыбом стоящими волосами, (не приглаживающиеся, ни под каким предлогом), и невероятно пронзительным криком – будет Елизаветой!

Малышка росла очень любознательной и шустрой. Месяцев в девять, залезла на стул, с него на подоконник. А ещё, она была дико крикливой, ну просто неимоверно кричащей особой. Кричала без слёз, с возмущение, с улыбкой и даже со смехом. Тишина была, когда девочка спала. Когда кушала? О нет! Кормили всей семьёй, благо численность располагала. Старшему брату, было приказано в спешке есть всё что поставили перед ним, даже не спрашивая, что ты будешь кушать. На это попусту не было времени. Впоследствии уже и говорить не приходилось, ложка в спешке громыхала по тарелке. А в это время, в кричащий рот малышки пытались впихнуть ложку супа, каши или ещё чего-нибудь, лишь бы покормить. Благо ротик позволял. Мама ловила момент, папа следил, что б чадо не подавилось. Когда же это уже было не возможным, девочку передали бегущему братику в руки, жующему на бегу. Тот вываливался во двор, сажал сестричку в коляску и колесил по тропинкам, с радостно визжащим чудом. Все выдыхали, и принимались к употреблению пищи. "Всё! Лизун поел, можно спокойно кушать."

И так, как Вы уже поняли, малышка стала Лизуном. К удивлению родителей, впоследствии девочка стала замечаться в таких моментах, как облизывания конфеты во время поедания. Да даже не только конфеты, а любого сладкого лакомства. Мама предложила больше дочь так не называть, но от привычки не отделаться, да и способ поедания вкусностей у ребёнка не изменится. Так что Лизун или Лизунчик рос дальше, только с ростом и развитием не менялось то, что она была всегда меньше своих сверстников. Но это близких не тревожило. "Чуть меньше ну и ладно! В модели мы никого не планировали определять." А ещё криков стало меньше, ребёнок стал лучезарно и радостно смеяться. Достаточно было сказать, с улыбкой на лице. "Лизунчик! Привет! " Как говорится только затронь. В последствии, появилось новое прозвище Солнышко. Всегда яркое и улыбчивое.

Это Солнышко могло удрать куда угодно, лишь бы не поймали. После просмотра мультфильма Симейка Крудс, папа с мамой нашли нечто знакомое, даже очень напоминающее в моменте, когда глава семейства на охоте выкрикнул – "Выпускай мелкую! " И эта мелкая, мчалась на четвереньках, с болтающимся языком на перевес. Вот, нечто подобное, росло у папы с мамой, не давая расслабится ни на минуту. Если старшая дочь (на полтора годика старше Лизы), ни на шаг не отходила от родителей, не важно где: в магазине, в гостях или даже просто во дворе возле дома. То младшую стоило поставить на ноги и ищи свищи. Как ветром сдувало. Одним словом, глаз да глаз…

Развлечений у малышки было много, благо выдумки у братьев и сестры хватало на всех. Одно из самы восторженных, это садится в мамину кастрюлю литра на четыре, не больше, и просить среднего братца крутить. Вернее требовать. Радости не было предела. Прятки, гонки по квартире не перекрывали только одно, купание в ванне. Не в том понимании, что б мочалится и мыть голову, а что б поплескаться. Одним словом порезвится, да так что б мама в очередной раз помыла полы, а потом какое-то время находилась в смятении, попало ли что к соседу снизу. Сосед обычно стучит по батарее, и этого бывало достаточно, но когда он звонит по телефону, то это уже другое. Скорее всего капает с потолка. И не сказать, что мама не путёвая, плохо следит за ребятнёй, просто за ними не успеть…

И вот этот не угомонный ребёнок, самый младший в семье, вставал между уж сильно разозлённым папой и старшим братиком, когда тот чего-то на творил, и папа его справедливо ругал, держа в руках ремень, больше для устрашения нежели для наказания. Это маленькое Солнышко надвинув строго брови, выставив в перёд ладошку, как бы останавливая и говоря "Не" Пап, не! " Сводила на нет все строгое папино воспитание.