Когда встанет солнце…

«…Любой дар может однажды

обратиться в проклятие…

Пролог

Рассвет… Солнце степенно выплывает из-за густых лесов, окаймивших злаковые холмистые поля, прорезает душащую ночную мглу яркими лучами-стрелами света, чистого света. Кажется, будто открылись вдруг врата Великой Прави1 и сами боги-защитники обратили свой ясный взор на землю.

Рассвет… Он всегда олицетворял надежду, символизировал новое начало, победу добра над злом, света над тьмой, жизнью над смертью. Только не в этот раз. Ясна знала, что этот рассвет станет не надеждой, а её крушением. Этот день не станет новым началом, вернее станет, но лишь началом конца.

Она сидела на кровати перед открытым окном вот уже который день, лёгкий ветер теребил тонкие льняные занавески цвета парного молока, утреннее солнце отражалось в светло-зелёных глазах, подобных травянистому лугу, посеребрённому каплями росы. В них замерло отчаянье. Отчаянье и пустота. Девушка снова сидела так всю ночь, крепко сжимая в руках широкий латунный узорчатый браслет, словно этот предмет был единственной вещью в этом мире, которая ещё имела для Ясны хоть какое-то значение.

Вдруг она услышала звук, беспрестанно мерещащийся девушке по ночам – топот дюжины конских копыт. В её глазах появилась следующая эмоция, поглотившее её сердце на долгие века – боль. Ясна знала, что за вести принесли всадники, знала она и то, что отныне душа её никогда не найдёт покоя. Никогда.

Глава 1

– Эй, Ясна! Давай быстрее, – с упрёком смотря на хрупкую девушку двенадцати лет с волнистыми волосами золотисто-пшеничного цвета, сказала её старшая сестра.

– Я благодарю землю и богов за каждый колос, что они помогли взрастить нам, – с достоинством вздёрнула голову девочка, упрямо сверкнув глазами. – И тебе бы тоже не мешало это делать, Лада.

– Зачем? Отнесём подношение жрице, и она сама поблагодарит богов за всю деревню! – весело отозвалась та. Сестра была выше Ясны, тело её казалось более спортивным. В остальном девочки были очень похожи внешне, только лицо Лады выглядело уже и овальнее, нежели, у её младшей сестры, и волосы темнее, цвета древесной коры.

– Неужели ты сама не испытываешь признательности к покровителю солнца Яриле, который питал нашу пшеницу дневным светом? К Перуну-громовержцу, который проливал с небес дожди, поил наши колосья?

Лада равнодушно пожала плечами.

– Это обязанности богов. Их работа, как у нас с тобой сейчас – собирать пшеницу. Нас-то никто особо не благодарит!

– Лада! – к девочкам подошла рослая женщина лет тридцати – Жива, мать сестёр. Откинув две длинные русые косы назад, она обратила полный возмущения взор на старшую дочь, грозно положив руки на пояс. – Ты не права! Пшеницу вы собираете, чтобы я потом перемолола её зёрна в муку, затем мы с вами испекли хлеб, который будет кормить всю наш семью, в том числе вас с Ясной. Боги вовсе не обязаны помогать нам растить зерно, они делают это из милосердия к детям своим, за которое мы их и благодарим. Ты же говоришь мне «спасибо» за завтрак, обед, ужин, так же и мы благодарим богов за хороший урожай. Посмотри, какой он в этом году!

Лада окинула взглядом бескрайнее зерновое поле.

– Хорошо. Прости, мама, – понурив голову, пробормотала она.

В ответ мать лишь улыбнулась.

– Поторапливайтесь, скоро обед.

***

С оставшейся пшеницей Ясна и Лада управились быстро, а их братья Святогор и Пересвет, что были на пять лет старше девочек, отнесли снопы к житнице2.

После вся семья собралась за длинным столом. К дневной трапезе вернулся отец – высокий статный мужчина, крепкого телосложения, с каштановыми волосами, постриженными до плеч и перевязанными простой красной тесьмой3 на уровне лба.

Святогор был копией отца – те же широкие плечи, прямая осанка, крупные резкие черты лица, тёмные волосы, карие глаза. Тот же спокойный и степенный нрав. А вот Пересвет пошёл в мать – мягкий овал лица, светло-русые волосы, добрые серые глаза. Характер у парня был в точности, как у Живы – бойкий, резвый. Пересвет не любил домашних хлопот, и кузнецкое дело отца не пришлось ему по душе, всё он стремился в войска попасть, хотел границы земли родной охранять. Любил Пересвет свободу, дух у него подобен ветру непокорному. Бывало часто возьмёт он коня своего резвого, да умчится в поле. Ясна и Лада любили кататься на лошади брата, и как только родители уходили за порог, в гости ли к соседям или ещё зачем, оставался дома за главного Святогор, очень чтил он правила и традиции, от того с охотой перенял семейное ремесло. Но и брата с сёстрами очень любил он, а

поэтому не препятствовал конным скачкам Пересвета с Ясной и Ладой. Дружно жила семья кузнеца Велислава.

Глава 2

После обеда мать отправила Ясну к жрице, отнести подношения к богам. В небольшой корзине под льняным полотенцем лежали спелые яблоки и пшеничные колосья. Через некоторое время девочка подошла к небольшой избе, еловый сруб её освещали золотистые лучи солнца, уже сошедшего с зенита и повернувшегося к закату. Ясна постучала в дверь три раза.

– Ясна, здравствуй! Так и думала, что это ты, – ей открыла пожилая женщина с широкой приветливой улыбкой. На её плече покоилась седая коса, перевязанная красной лентой. Жрица всю жизнь заплетала волосы в одну косу, обозначая отсутствие мужа, ведь сложное ремесло подразумевало под собой одинокую жизнь – без семьи.

– Здравствуйте, – радостно отозвалась девочка. Она любила проводить время в компании Всеоки – так звали жрицу. Ясне часто снились вещие сны, иногда она чувствовала присутствие богов и могла говорить с ними, всё это девочка могла обсудить только с этой женщиной. – Я подношения великим богам принесла, – опустила взгляд на корзину Ясна.

– Проходи, – жрица шире отворила дверь, пропуская гостью внутрь избы. Девочка протянула подношения Всеоке, та приняв их, понесла к алтарю. В углу дома на трёх деревянных полках, расположенных на уровне глаз и выше стояли деревянные идолы славянских богов, не всех, ведь было их огромное количество, а тех, кто был ближе к людям. Род – главный бог славянского пантеона, прародитель всех остальных божеств, Велес – покровитель ведающих, защитник животных, страж трёх миров – Прави, Яви и Нави. Лишь он мог свободно перемещаться из одного мира в другой. Перун – бог небес и погоды, Ярило – бог солнечного света, Дивия – богиня луны. Лада – богиня лета и цветущей природы, мира и добра, покровительница всех женщин, в большей мере замужних. Леля – дочь её, заступница молодых девиц. Её брат Лель – бог юности и любви. Белобог – властитель света, Чернобог – властитель тьмы. Два брата, ведущие давнюю борьбу друг с другом, и конца этой битве не видать никогда. Семаргл – отец их, вещий бог, принимающий дары людские. Морена – богиня зимы и смерти, властительница тёмной Нави. Её сын – Морок – бог иллюзий, обмана и болезней. Насылает он хворь на заблудшие души, что сбились с пути своего. Дажьбог – бог сельского хозяйства. Сварог – покровитель кузнецов, бог света и огня. Жива – богиня жизни и всего сущего, Стрибог – бог ветра и воздушной стихии.

Под полками с идолами на полу лежал соломенный ковёр, на него Всеока и положила подношения семьи Ясны.

– Поможешь мне приготовить бальзам от бессонницы? –спросила жрица.

– Конечно! – обрадовалась предложению Ясна. Всеока часто помогала ей в лекарских и ведовских делах – смешать травы, приготовить сборы, скрутить шалфей и полынь в благовония, сделать магические свечи или мази. Ясна обожала помогать жрице, её ремесло так завораживало девочку. Порой ей снилось, будто Всеока взяла её к себе в ученицы, и эти сны были самыми счастливыми.

– Я растопила воск, осталось добавить туда несколько капель нужных масел, – жрица подошла к столу, что шёл вдоль всей входной двери, и помешала в небольшом горшке расплавившийся воск. – Принеси масла лаванды, ромашки, зверобоя и фиалки.

Ясна направилась к ящику, поставленному в дальнем углу стола, напротив алтаря, и выбрала нужные ингредиенты.

– Добавь по две такие ложечки лавандового, и одной остальных масел, – Всеока указала на малюсенькую ложечку, лежащую чуть вдалеке.

Девочка всё сделала, как сказала жрица, пока та размешивала получавшийся бальзам.

– Теперь помешай ты, – велела Всеока.

Ясна с особым трепетом взяла в руки ложечку и принялась доделывать снадобье. Вдохнув аромат добавленных цветов, перемешанный с тёплым восковым, девочка ощутила накатывающуюся сонливость, по телу распространялось чувство спокойствия и умиротворённости, так и хотелось прилечь куда-нибудь и вздремнуть часок-другой.

«Значит всё сделано правильно», – с гордостью за саму себя, подумала Ясна.

– Теперь обхвати руками горшок и наполни его энергией сна. Представь, как человек, девушка, в данном случае, которую мучает бессонница, вдруг засыпает мирным сладким сном.

Девочка расположила ладони по обе стороны горшка, закрыла глаза и воссоздала у себя в голове картину, описанную жрица. Представила энергию сна, как серебристый, мерцающий, словно млечный путь, поток. Ясна почувствовала, как бальзам в её руках наполняется этим намерением и сонной энергией.

– Получилось? – робко спросила девочка, передав горшок Всеоке.

Та занесла над ним руку, совершив круговое движение пальцами, точно пробуя энергию бальзама на ощупь.

– Отлично! Молодец, Ясна! Скажи, ты хотела бы обучаться ведовскому ремеслу и стать жрицей?

Этот вопрос застал девочку врасплох. Слова Всеоки звучали, как сбывшаяся мечта, Ясна просто не могла поверить своей удаче.

– А вы бы взялись меня обучать? – глаза девочки искрились надеждой.

– Конечно, ты очень способная, Ясна. Тебе на судьбе написано быть жрицей. А мне нужно передать кому-то знания и умения, подходит мой срок.

– Вы скоро умрёте? – испуганно воскликнула Ясна.

– Сама посмотри, помнишь, как я тебя учила читать людскую ауру?

Девочка нервно кивнула. Сконцентрировавшись, она оставила эмоции внутри своего тела, отключив их восприятие, абстрагировалась от шума внешнего мира, устремив свой внутренний взор в мир энергий. Вокруг Всеоки Ясна увидела серую ауру, у всех жриц была такая, ведь находились они одновременно и на тёмной, и на светлой стороне. И тут девочка заметила изменение в оболочке энергии ведающей, на её левом плече был чёрный отпечаток длиннопалой костлявой руки.

– Печать Морены, – проговорила Ясна, вернувшись в физический мир. – Она отметила вас и скоро заберёт.

– Да всему и всем рано или поздно приходит конец. Вот и берестяной лист моей книги жизни скоро станет завершающим. Но я уйду в другое время, другую жизнь, оттого печалиться не стоит, – ободряюще произнесла жрица, приметив, как поникла девочка. – Так что? Станешь моей ученицей?

– Да, – улыбнулась Ясна.

Глава 3

С тех пор девочка стала обучаться жречеству. Родители Ясны отрадно восприняли эту новость, они гордились младшей дочерью, тем более, догадываясь о её способностях раньше. Но с ожидаемой грустью отпустили они Ясну, ведь отныне будет она жить обособленно от всех, в жреческой избе. Более всего печалилась Лада, ведь они с сестрой были всегда не разлей вода – вместе искали приключения, нарушали родительские наказы, а если и ссорились когда-то, то мир между девочками наступал в самом скором времени.

Святогор и Пересвет были счастливы за сестру, хоть и на их мужественные лица легла тень грусти.

Поначалу Ясна тосковала по семье, она привыкла к шуму в доме, к своим ежедневным обязанностям. Во снах девочку посещали Лада, она всё тянула сестру за руку, просила убежать на луг, прятаться в высокой траве и полевых цветах. Иногда, просыпаясь, юная жрица слышала, как мать зовёт её завтракать, но как только сонная пелена пропадала, Ясна снова оказывалась в избе Всеоки.

Наставница относилась к подопечной с теплотой и какой-то материнской заботой, но когда жрица обучала девочку своему искусству, то сразу же милость во взгляде её сменялась на строгость. И Ясну это нисколько не удивляло, ведовство, в самом деле, требовало от желающих познать его тайны выдержку. Стойкость и силу духа, слабохарактерным здесь места не было. Ученица в полной мере осознала это, когда Всеока позволила ей присутствовать при жертвоприношении. Люди задабривали богов кровью животных лишь два раза в год – на Велесову Ночь, в последний день Листопада4, когда настаёт на земле время тьмы, ведь мрака отныне становится больше, чем солнечного света, и приходят в наш мир жестокие холода Нави. И в день, когда богиня Морена начинает властвовать – 25 числа месяца Грудня5.

Ясна никак не могла принять факт собственноручного отнятия жизни у другого существа, ведь как можно распоряжаться его судьбой и решать, в какой момент перерезать её нить? Всеока объяснила молодой жрице, что властители тёмного мира – боги мрака и смерти требуют не обычные подношения, какими люди задабривали их братьев и сестёр из Прави – пшеницу, ягоды, яблоки, шишки, цветы и прочие дары природы. В жертву богам мира Нави приносят лишь малую часть домашнего скота – кролика, барана. Жрица успокаивала Ясну, что этих животных люди всё равно бы употребили в пищу, отняли их жизнь рано или поздно, чтобы выжить самим. Ведь кошки едят мышей, волки, рыси и лисы белок, из-за того, что они хищники, это их способ питания. Люди же сами выращивают себе еду – от пшеницы до мясных животных. И пожертвовать два раза в год парой из них, тоже самое, что отдать и часть урожая.

Когда Ясна поняла это, ей стало легче, но привыкала она к тёмной части жречества долго. В остальном всё у девочки ладилось. Магическая сила природы была повсюду, нужно лишь научиться её распознавать и приспосабливать к целительству, кухарству, шитью, ткачеству и другим ремёслам. Конечно, особое место в жреческой практике отводилось ясновидению. Ясну в детстве нередко посещали вещие сны, но до видения будущего ей было ещё далеко. Дар развивался у ученицы постепенно, вскоре ей стали доступны короткие предвестие грядущего, эти знаки посылала ей богиня Морена, в её власти находились ясновидческие способности жрецов, им нужно было научиться распознавать послания, и Ясне с каждым разом всё лучше это удавалось. Если раньше из бесчисленных туманных образов трудно было сложить единую картину происходящего в будущем, то со временем девочка уже легко определяла действующих лиц видения и временной промежуток, затрагиваемый им. Так и училась Ясна у Всеоки, пока та не решила её сделать полноправной своей преемницей. Девушке минуло восемнадцать.

Глава 4

На дворе стоял необычайно знойный май. Солнечный диск беспрепятственно бродил по горизонту целый день, не встречая на своём пути ни единого облачка, казалось, что давно наступило лето. Наконец, закат скрыл с людских глаз великое светило, и опустилась на Ведолес весенняя тёплая ночь, из-за горизонта восстала полная золотистая луна.

– Ты уверена в своём выборе? Сделанного не воротишь, а ритуал нерушим, встав на этот путь сегодня, ты никогда уже не сойдёшь с него. И в следующих жизнях твоё предназначение найдёт тебя, – строго проговорила Всеока, дошивая узор на головной повязке будущей жрицы.

Ясна же в то время переодевалась в ритуальное платье. Оно было почти таким же, как обычное женское одеяние того времени – длинная льняная рубаха, на вороте, подоле и рукавах которой располагались вышитые красными шерстяными нитками защитные и обережные символы. Только вот жреческое платье дополняли и чёрные узоры, чтобы на одежде присутствовало три цвета всех славянских миров: белый – Правь, красный – Явь, чёрный – Навь. Рукава девушка также не заколола с помощью браслетов, как обычно делали прочие обыватели Ведолеса, Ясна позволила ткани доставать пола. В добавок, она не надела поверх рубахи юбку и фартук, которые обыкновенно также расшивались символами, но пояс девушка завязала, образовав круг на своём теле – защиту от нечистой силы.

– Я уверена, – с металлической твёрдостью в голосе ответила ученица. – Не просто так дан мне дар, что открывает дорогу к знаниям, не всем доступным. Моя судьба – служить богам, передавать людям их волю, охранять мир, созданный природою для нас. Этот путь предназначен мне, и противиться я ему не стану, – разгладив платье руками, девушка повернулась к старшей жрице. – Я готова.

Всеока кивнула, взяла в руки вышитую ею повязку и направилась к двери. Ученица последовала за ней, прихватив огниво и трут. Ведающие направились к реке, что текла прямо за окном жреческой избы. Луна уже поднялась на вершину небосклона, её лик отражался в чёрной воде, поддернутой рябью от течения, освещая ветви растущих по краю берега берёз. Между двумя белокорыми красавицами прошли Всеока и Ясна. Девушка развязала пояс, брови его к берёзовому стволу, туда же старшая жрица положила повязку. Обменявшись взглядами, наставница и ученица кивнули друг другу и начали обряд.

Раскинув руки и обратив свой взор к пестреющему белыми огоньками тёмного небу, Всеока воскликнула.

– Великие славянские боги! Примите под своё крыло новую жрицу, ученицу мою Ясну, дочь Велислава и Живы. Обучилась она всему необходимому и готова стать посланницей вашей воли в наш земной мир! Примите новую жрицу Ведолеса Ясну!

Звучный голос наставницы, подобный песни сурового зимнего ветра, заполнил всё пространство вокруг. Услышали его заливные луга, шумные леса да высокие холмы.

Ясна вышла вперёд. Опустившись на колени, приложила ладони к земле, покрытой мягкой травой.

– Прими меня, земля! – тише, чем Всеока, звонко, как трель весенней птицы в лесу, но мягко, словно спускающиеся с крыши капли дождевой воды, произнесла девушка.

Поднявшись, она зажгла две земляные свечи6 на берегу, те образовали огненные ворота, символизирующие вход в новую, другую жизнь.

– Прими меня, огонь!

Ясна прошла через свечи к реке, но остановилась у её края, подняв руки к небу.

– Прими меня, воздух!

Распущенные пшеничные локоны тронул лёгкий, но ощутимый порыв ветра. Девушка зашла в воду, погрузившись в неё по грудь.

– Прими меня, вода! – она положила ладони на речную гладь. Подняла глаза на лик полной луны.

– Примите меня, великие славянские боги! Истинно верую в вашу силу и мощь, буду я служить вам. Добровольно отказываюсь от благ семейной жизни, роли жены и матери. Отныне мой путь определён, душа навеки в вашем услужении, – закрыв глаза и сделав глубокий вдох, Ясна погрузилась в воду. Прохладная река сомкнула свои объятия над головой девушки. Постепенно перед её глазами потемнело, сознание

улетало куда-то, тело всё меньше поддавалось контролю и ускользало от внимания. Внутреннему взору Ясны предстало бесконечное пространство, похожее на ночное звездное небо, только вот маленькие огоньки были ближе, чем обычно. Под ним на бескрайнем лугу стояло множество силуэтов.

«Боги!»

Их взоры были обращены на Ясну. Впереди всех выступал Род, позади него остальные божества.

«Мы принимаем тебя, Ясна. Отныне ты – жрица!» – их голоса слились в один. И звучание его ни передать словами, ни описать образами.

Реальность вернулась слишком внезапно. Глаза защипало от речной воды, она попала и в нос. Девушка вынырнула, и как в тумане вышла на берег.

– Они признали тебя? – спокойно, без тени сомнения или переживания спросила Всеока.

– Да, – голос Ясны прозвучал слишком уверенно для её физического состояния.

Старческое лицо наставницы растянула гордая улыбка, она надела повязку на голову девушки.

– Поздравляю тебя, Ясна. Младшая жрица Ведолеса.

Глава 5

Прошло несколько дней. Девушка чувствовала себя прекрасно – её мечта сбылась, боги признали Ясну своей проводницей в мир людей. Она стала полноправной жрицей и выполняла свои обязанности наравне с бывшей наставницей. У девушки появился собственный посох из дуба, он служил главным ведовским атрибутом. Когда ученик становился жрецом, он срезал нижнюю ветку могучего дерева, символизирующего мудрость и вечность, и делал из неё посох, нанося на кору специальные магические знаки.

А Всеоке тем временем становилось всё хуже. Она ничем не болела, но организм её слабел с каждым днём. Вскоре женщина совсем перестала выходить из избы. Старшая жрица всё реже вставала, больше лежала, укрывшись шерстяным платком, пребывала в состоянии беспамятства.

***

Ясна возвратилась с полей, где жители сегодня сажали пшеницу, рожь, овёс и ячмень. Жреческим долгом было сопровождать посев зерновых культур, дабы обратить взор богов к ним.

Солнце уже закатилось за горизонт, когда девушка переступила порог дома. Всеока по-прежнему лежала на кровати, видимо спала. Смерив старшую жрицу взглядом, полным сочувствия и грусти, Ясна принялась за ужин. Достала из печи поставленное заранее томиться в горшке мясо с бульоном, порезала испечённый с утра хлеб, посыпав его рубленой свежей зеленью. Бросив в кувшин, наполненный водой, горсть травяного сбора, девушка поставила глиняный сосуд в печь, настояться.

– Ясна…, – слабо позвала Всеока.

Младшая жрица мигом соскочила со скамьи и подбежала к бывшей наставнице. Та повернула к ней голову, в мутно-серых измождённых глазах читалась озабоченность.

– Ясна, видение про тебя посетило сознание моё, – тихо промолвила Всеока. – Присядь.

Девушка опустилась на стул рядом.

– Слушай, внимательно, девочка моя. Сложная тебя судьба ждёт, тернист её путь да извились.

Ясна заметно побледнела, ладони вспотели от предчувствия близости какого-то жуткого продолжения.

– Ты отмечена и признана богами, должна нести их волю. Стремления, преданности и веры тебе не занимать, только…, – старшая жрица захрипела. – Встретишь ты преграду на пути своём. Один человек помешает тебе и попытается свести с дороги судьбы. Удастся ему это или нет, решать тебе. Да только смерть узришь ты в тот час, когда выбор сделаешь. Береги себя, Ясна, люди на тебя надеются.

Всеока снова захрипела, а потом веки её сомкнулись, навсегда закрыв глаза от солнца.

Глава 6

Со старшей жрицей простились на следующее утро и сожгли тело её в костре погребальном. Тяжесть скорби сопровождала Ясну около недели. Девушка всё никак не могла смириться со смертью бывшей наставницы, ставшей ей родным человеком. Ведь со Всеокой Ясна провела даже больше времени, чем с родителями. В избе теперь было так пусто и одиноко. Первые ночи девушка почти не спала. Всё ей слышалось хриплое дыхание умирающей жрицы, а кривые тени жуткими змеями ползали по стенам. Покоя не давало и пророчество Всеоки.

«Кому нужно пытаться свести меня с пути?» – никак не могла понять Ясна. – «Да кто бы это ни был, ничего у него не выйдет! У меня есть свой долг, свои обязательства перед богами и людьми, я жрица и буду ей всегда. А того, кто препятствия чинить мне удумал, незавидная участь ждёт!» – так решила девушка в одну из бессонных ночей, и сразу же царство сновидений завлекло её в свой дивный мир.

***

Спустя несколько дней Ясне стало легче, ведовские обязанности занимали все её мысли, близилась Купальская ночь – праздник юности и любви. Когда молодые красавицы плетут венки, предавая их милости реки, молодцы играют на гуслях дивную летнюю мелодию, а лес уже делится с людьми первыми спелыми ягодами.

Жрица приготавливалась к празднику. Новые сшитые ею же ленты украшали оголённую шею, пояс с символами Купалы, цветами и водными узорами выделял тонкую девичью талию. Фартук и юбку девушки, как правило, в этот день не надевали, а оставались в простом белом льняном платье, подпоясав его, но распустив рукава. В праздник Солнцеворота7 одевались легче, чем обычно, но пояс снимали лишь при гадании на суженого, в конце праздника.

Девушки также распускали волосы, украшали голову венком, сплетённых из собственноручно собранных особенных трав, привлекающих любовь. Но поскольку жрица не должна была рассчитывать на встречу с суженным, венок Ясна не сплела и не надела, хоть косу и распустила. Взяв посох, девушка покинула дом.

Праздник проводили на лесной опушке, мимо которой текла река. Подготовка к гуляниям начиналась после обеда – девушки собирали лесные ягоды, юноши искали кору, ветки, шишки, обустраивали место для костра. Его разжигали в центре поляны, на выложенном речными камнями пространстве в форме круга. По его краям, немного в отдалении, чтобы огонь не смог дотянуться, стояли, возвышаясь до древесной кроны, деревянные идолы богов – Велеса, Перуна и Макоши. Подле них ставили две корзины. Первую, большую, приготовленную для подношений, туда пришедшие на празднество люди клали большую часть первого урожая этого года – ягоды. Эту корзину оставляли здесь, на капище, чтобы лесные обитатели, лакомясь ягодами, могли восславлять Великих богов. Вторую, меньшую, наполняли оставшимися подношениями, их забирала жрица – за эти ягоды она будет просить у богов здоровья и благополучия семьям, пожертвовавшим дарами природы.

Когда Ясна вышла к поляне, всё к празднику уже было готово – костёр собран, корзины с ягодами наполнялись с каждым пришедшем гостем. Вокруг, на поваленных деревьях расположились музыканты – гусляры, дудочники, барабанщики. Рядом с ними сидели девушки, их звонкий смех слышался во всём лесу.

Завидев жрицу, жители поселенья сразу же смолкли, обратив на проводницу богов пары внимательных глаз. Старейшина деревни, возрастной мужчина с густой седой бородой и тёплыми карими глазами, подошёл к Ясне.