Среди нас

^Пролог

Человек в черном спортивном костюме подошел к зданию самого крупного в Сан-Франциско научного института биотехнологий. Мужчина не стал заходить через главный вход, воспользовавшись пожарным. Нужный ключ был при нем, поэтому открыть дверь не составило труда. Войдя внутрь, он спустился в подвал. Надев кепку с налобным фонариком, он огляделся по сторонам, нашел высокий ящик и поставил на него ноутбук. Посетитель знал, что ночью никто из персонала не сможет отвлечь его от задания.

Пару лет назад мужчина работал инженером в компании «Фокс систерс», которая занимается установкой систем слежения, и поэтому без труда подключился к камерам видеонаблюдения, установленным на первом этаже института. На экране показался длинный коридор со множеством закрытых кабинетов. На мгновение изображение остановилось, а затем появилось снова. Только на этот раз монитор демонстрировал не картину в реальном времени, а запись, сделанную накануне. Взломщик беспрепятственно вышел из подвала и направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Его целью была медицинская лаборатория, где мужчине предстояло заменить пробирки с образцами крови.

Бывший инженер действовал быстро и уверенно. Не прошло и пяти минут, как он покинул институт так же беспрепятственно, как туда попал.

На следующее утро молодая лаборантка Голди Уайт открыла дверь лаборатории и от неожиданности едва не выронила сумочку. Пробирки с кровью, которую она вчера с таким волнением собирала, перевернулись и разбились, их содержимое растеклось по полу и засохло. Коричнево-красные пятна были повсюду – на столе, на креслах, на полу. Ее начальник, хоть и считался человеком добродушным и мягким, но к работе относился ответственно и халатности не терпел. Голди надела перчатки и приступила к уборке. Настроение девушки упало: сегодня ее точно уволят. Пытаясь поскорее убрать с пола осколки пробирок, она не заметила, что их стало на две меньше, чем накануне.

Начало

За три недели до этого, 14 марта 2020 года.

Неожиданный звонок в пять часов утра вырвал Элис Баркли из крепких объятий теплого сна. Такой возможен только в загородном доме, в двадцати милях от звенящего мегаполиса, который никогда не спит сам и не дает уснуть своим жителям. Подобно акуле, ищущей добычу, город-миллионник каждый вечер ждет зазевавшегося прохожего, намереваясь сбить его с пути и оставить до утра тлеть в темных подземельях ночных клубов, пропитанных флиртом и крепким алкоголем. Про шумные посиделки и тусовки с подругами Элис забыла ровно десять лет назад, когда сказала «да!» самому обаятельному председателю читательского клуба «Book harbor».

– Пять утра, дорогая! Кто там? – Дэвид Баркли терпеть не мог, когда его сон прерывали, да еще так бесцеремонно. – И смени уже этот жуткий звонок.

– Прости, милый, обязательно сменю! – Элис нащупала на прикроватном столике телефон. – Алло. Мистер Харди?… Нет-нет, ничего страшного, я все равно собиралась вставать… Да, могу. Когда?… Сейчас? Дайте мне десять минут на сборы и пол часа на дорогу, и я буду в институте. До встречи, мистер Харди!

– Что там у вас? – проворчал Дэвид.

– Спи, мой милый. Тони сказал, чтобы я приехала как можно скорее. Что-то случилось в лаборатории, я не разобрала. Возможно, пришли результаты исследований. – Элис потрясла головой, прогоняя сладкие остатки своего оборвавшегося сна. – В холодильнике яблочный пирог, погрей и поешь. Кленовый сироп в шкафу.

– Сегодня выходной, Элис! Мы планировали провести этот день вместе. Что с нами не так? – Дэвид c досадой посмотрел на жену.

Та уклонилась от ответа и, поцеловав мужа, встала с кровати. Он продолжил:

– Я беспокоюсь о тебе. Ты и так работаешь сверх нормы. Это грозит переутомлением. Ты можешь заболеть.

– Ты же знаешь, милый, – бодро ответила она, – я никогда не болею. За сорок лет ни разу. Ни единого случая.

Элис развела руками и направилась в ванную, а ее муж включил ночник и взял с полки книгу.

До встречи с Дэвидом главным смыслом в жизни Элис была работа, но появился он – красавчик программист-робототехник, председатель городского читательского клуба, кузен школьной подруги, мечтающий создать крепкую семью. Дэвид принадлежал к категории уставших от своего обаяния холостяков. Они с Элис встретились в том возрасте, когда игры во влюбленность не играли особой роли. Они оба были готовы к браку. И пусть Дэвиду не без труда удалось отбить будущую жену у главного конкурента – работы в научном институте – она согласилась выйти за него и в этом году супруги весело отпраздновали десятую годовщину свадьбы.

Элис посмотрела в окно. Дождь лил всю ночь. Стало понятно, почему так сладко спалось, и даже лай соседской собаки не нарушил капризный сон ее мужа. Она любила дожди, зная что за ними всегда приходят перемены. Женщина подняла со стола телефон и отправила Дэвиду воздушный поцелуй.

– Поспи еще немного, милый. А мне нужно идти.

– Ты же знаешь, я больше не усну, – проворчал он, – не задерживайся там.

Пока Элис шла от крыльца дома до автомобиля и искала в траве случайно выпавший ключ, дождь успел намочить и превратить в кудри ее волосы. Настроение заметно улучшилось, ведь с локонами, уложенными самой стихией, она нравилась себе больше.

– Теперь я кудряшка, – подмигнула она своему отражению и неожиданно покраснела, вспомнив того, кто когда-то давно называл ее этим словом.

Элис завела машину и, поправив зеркало заднего вида, выехала на центральную улицу.

– Ну что, малыш, едем, – обратилась она к своему новенькому мини-купер, – узнаем, что приготовил нам старый добрый Тони сегодня.

Войдя в здание института, она удивилась оживлению, не свойственному субботе в столь ранний час.

– Привет! Тебя тоже разбудили? – Рональд Питерсон, симпатичный рыжеволосый мужчина с четким британским акцентом, был похож, скорее, на студента старших курсов, нежели на начальника службы информационной безопасности крупнейшего в штате НИИ.

– Привет, Рони. Ты не в курсе, что стряслось?

– Пока нет. Кофе будешь?

– Да, возьми мне зеленый, пожалуйста!

– Хорошо, мисс здоровый образ жизни. Я схожу вниз, а ты поднимись и займи мне местечко рядом с собой.

– Слушаюсь, красавчик, догоняй. Мне на миндальном, – крикнула она вдогонку другу.

– Как всегда! – отозвался он.

Отношения Рона и Элис походили на дружбу двух учеников младшей школы – без флирта, зависти и злости. Женщина уже работала в институте десять лет, когда директор, мистер Энтони Харди, назначил ее негласным опекуном молодого специалиста, только что прибывшего из Лондона. Элис представила Рона коллективу, показала его кабинет, провела экскурсию по институту, занимавшему обширные площади в самой престижной части города. Потом они вместе пошли обедать в кафе, где общались на темы, далекие от рабочих – детство, учеба, семья, планы на лето. Элис умела слушать, а Рон – смешить, им было друг с другом весело и легко. Плавно и вполне естественно совместные обеды переросли в привычку и стали неотъемлемой частью рабочих будней. А если одному из них вдруг выпадало сверхсрочное задание, из-за чего он не мог покинуть пределы офиса, тот, что был посвободнее, приносил горячую еду своему более занятому коллеге. Они сильно сблизились. Элис поддерживала Рона, когда его брак впервые дал трещину, подбадривала, когда жена ушла к лучшему другу, и веселилась с ним в баре до утра, когда та, вся в слезах и полная раскаяния, вернулась через месяц обратно.

Рону оказали честь быть вхожим в семейство Баркли. Причем доверие Дэвида, мужа Элис, он безоговорочно завоевал после совместного просмотра исторического матча «Америка-Австралия», когда со счетом 94:98 баскетбольная сборная США проиграла сопернику впервые за тринадцать лет блестящей карьеры. Печали не было предела. В тот вечер Рон остался ночевать в доме Дэвида и Элис, а весь следующий день мужчины не покидали его стен и бурно обсуждали главный промах лучшего снайпера команды. Тогда были выпиты все запасы виски, привезенные отцом Дэвида из зарубежных командировок. Не один год они хранились в темном подвале для особого случая, которым должна была стать беременность Элис. Ее с нетерпением ждали и сами супруги, и их многочисленные родственники. Но, к сожалению, попытки забеременеть приводили только к разочарованию. Поэтому исторический крах любимой спортивной команды Дэвид Баркли посчитал достаточно хорошим поводом для открытия бутылки двадцати двухлетнего Midleton Barry Crockett Legacy, которая была выпита в компании новоиспеченного друга.

После этой грандиозной попойки Рон стал приезжать к чете Баркли все чаще, а совсем скоро мужчины устраивали посиделки и без участия Элис. Она обвиняла мужа в том, что он увел у нее друга, на что тот шутливо отвечал: «Хорошо, что не наоборот».

Элис чувствовала себя счастливой и дома, и в институте. На работе ей нравилась царящая атмосфера дружелюбия и взаимоподдержки. Каждый сотрудник находился на своем месте, а между подразделениями не было соперничества и травли. Руководство самым тщательным образом относилось к подбору кадров, поэтому более двадцати лет состав НИИ оставался неизменным. Такая стабильность прекрасно сказывалась и на персонале, и на главном заказчике – Великих штатах Америки, как любя называли свою страну жители этого цветущего континента.

Элис вошла в здание института, подняла лежащий на стойке администратора свежий выпуск корпоративного журнала и впорхнула в лифт. «Срочная отставка министра здравоохранения: замешан ли Уилсон Паркер в растрате федерального бюджета».

– Что за бред! – возмутилась она вслух. – И кто же автор? – Элис пробежала глазами по тексту. – Тина Джой. Ну конечно! Стоило догадаться. Есть ли в твоих статьях хоть капля достоверного анализа? Что уж говорить о милосердии и сострадании? То у тебя премьер-министр – иллюминат в пятом поколении, то сенатор – поедатель собак. Благодари своего папочку, который надежно прикрыл твой зад, иначе сидела бы где-нибудь в Алабаме и писала некрологи местным жителям!

Элис нажала кнопку верхнего этажа.

– Подождите, пожалуйста! – в закрывающуюся кабину лифта запрыгнул мужчина. – Доброе утро!

– Здравствуйте, – не глядя на него ответила Элис. Журнал захватил все ее внимание. Женщина была лично знакома с министром и считала его честным человеком, поэтому такая несправедливость расстроила ее.

Вошедший пассажир хотел обратиться к Элис, но не успел – лифт уже добрался до пункта назначения. Выбегая из кабины, женщина почувствовала что-то знакомое, быстро ускользающее. Она хотела обернуться, но торопилась и бросила лишь вежливое «Всего доброго!», практически убегая в конференц-зал, чтобы поскорее узнать причину утренней суеты. За круглым столом помимо директора сидели шесть его заместителей – приближенных лиц, которым он безоговорочно доверял.

В январе директору Института биологических технологий, мистеру Энтони Харди, исполнилось семьдесят лет. Он был эталоном чести, достоинства и благородства. Элис любила его еще со времен института, когда он заведовал кафедрой, на которой она училась. Лекции профессора Харди были самими посещаемыми на курсе, а поток студентов, желающих попасть в его команду, с каждым годом увеличивался. Кто-то считал его мягким и податливым, кто-то – чересчур принципиальным. Но его уважали и когда он руководил кафедрой биологии в Университете Беркли, и когда он стал директором первого независимого НИИ биотехнологий, дважды удостоенного дипломом Президента за вклад в развитие нации и укрепление экономики страны.

– Всем доброе утро! – Элис обвела взглядом собравшихся.

– Элис! – Директор ободряюще улыбнулся. – Рад тебя видеть. Прости, что вызвал так рано. У нас дело государственной важности.

– Все в порядке, мистер Харди? – Она вопросительно посмотрела на него, но босс лишь дернул уголками губ, давая понять, что объяснит все немного позже, и жестом пригласил занять свободное место.

– Как здесь жарко, – женщина умоляюще посмотрела на собравшихся. – Давайте включим кондиционеры?

– Тебе всегда жарко, моя дорогая. Они уже включены. Я думаю, нам придется открыть филиал на Аляске и назначить тебя там управляющим.

– Бегу собирать чемоданы! – Элис улыбнулась боссу.

– Всем привет! Воу! Как нас сегодня много! Мистер Харди, коллеги, всем доброго утра! – Рон вбежал в кабинет с двумя дымящимися стаканчиками кофе. – Если бы я знал, что нас будет так много, принес бы кофемашину.

Собравшиеся рассмеялись.

– Ничего. Нам вполне подойдет твой. Латте, кажется? – Джейсон Грин, молодой руководитель департамента молекулярной биологии, выхватил у Рона один из стаканчиков и сделал большой шумный глоток.

– Ты же знаешь о правиле первого глотка, мистер Питерсон? – вытирая с губ кофейную пену спросил Джейсон. – Или на Туманном Альбионе о нем не слышали?

– Что за бред, мистер Грин? – удивился Рон.

– Правило первого глотка гласит: кто первым отпил из стаканчика, тот является полноправным и единоличным его хозяином, – биолог поднял вверх указательный палец. – Этому правилу сто лет, и оно подлежит неукоснительному соблюдению на территории всех штатов нашего государства!

– Хорошо, мистер Грин. Принимается. – Питерсон развел руками. – Только учтите: начиная с этого глотка, в списке на замену ключей безопасности и устранения компьютерных неисправностей вы, и в придачу весь ваш департамент, будете последними. У нас на Альбионе тоже есть правило: хозяин отвечает за стаю, стая отвечает за хозяина. Так что отныне все ваши микробиологические сотрудники смогут попасть ко мне на прием только через личного секретаря, и исключительно по записи.

Элис решила вмешаться в эту шутливую перепалку:

– Температура начинает повышаться, а мы еще даже не узнали причину, по которой нас всех здесь собрали. Так что, милые мои, давайте успокоимся, вернем мистеру Питерсону его кофе, отменим на время правило первого глотка, а в ответ заручимся его словом не вводить в отношении мистера Грина и его департамента столь чудовищных санкций. – Она обратилась к директору. – Мистер Харди, прошу вас, начинайте уже, пока эти пятилетние мальчики в телах сорокалетних людей не начали кидаться друг в друга печеньями.

Неожиданно беззаботное веселье прервал чей-то четкий шаг. В комнату вошел стройный мужчина в деловом костюме. Элис сидела напротив окна, в глаза ярко светило рассветное солнце, поэтому не смогла разглядеть лица.

– Майкл, дорогой, здравствуй! Проходи, пожалуйста. – Энтони Харди, улыбаясь, поднялся навстречу посетителю и протянул ему руку. – Уважаемые коллеги, пришло время начинать. Но прежде, чем познакомить вас с моим другом, разрешите вам кое-что объяснить.

^{Новое задание}

Директор вышел из-за стола и обратился к коллегам:

– Как вы знаете, я стараюсь не держать секретов от своих подчиненных, и уж тем более от вас. Однако признаюсь, что месяц назад мне поступила любопытная информация. Президент предложил нам возглавить один проект. Предоставленные им сведения совершенно не вписывались в стандарты моего научного мышления и шли вразрез всему, что я знал и долгие годы рассказывал своим студентам в институте. Поэтому я не мог открыться вам сразу. – Директор обвел взглядом собравшихся. – Я перепроверял факты, собирал доказательства и анализировал полученные данные. Мне пришлось обратиться за помощью к моим французским и русским коллегам. Правда, безрезультатно. – Он вздохнул и развел руками. – Я зашел в тупик, друзья мои. Именно поэтому я собрал вас сегодня. Мне нужна ваша помощь. Пришло время учителю уступить место ученикам.

По кабинету прошел легкий шепот, сотрудники переглядывались между собой. Было что-то непривычное и даже пугающее в словах директора. Тот, кто всегда олицетворял уверенность и беспринципность, сейчас подвергал сомнению свои знания и открыто говорил о том, что сдается. На мистера Харди это было не похоже. Элис посмотрела на него, потом на незнакомца, но лица его по-прежнему не видела.

– Перед тем, как мы начнем, я должен кое о чем вас попросить, – продолжал директор. – У вас на столе лежат заявления о неразглашении информации. Это вынужденная мера. Прошу вас ознакомиться с содержанием и, в случае согласия, поставить подписи. Обратите особое внимание на пункт пять точка один, а также на то, что работать нам теперь придется сверхурочно. Советник президента, мистер Стивен Дуглас, дал на выполнение задания всего один месяц. Он лично будет следить за ходом работы.

– Но, мистер Харди, как мы можем подписать документ, ничего не зная? – выступил Джейсон Грин.

– Поверь, мой друг, когда узнаешь, у тебя возникнет нестерпимое желание поделиться с кем-то новой информацией. А этого допустить я не могу. Поэтому прошу отнестись к моей просьбе серьезно и прямо сейчас принять решение: остаться здесь и работать над новым проектом, или покинуть кабинет и вернуться к своим привычным обязанностям. Если кто-то уйдет, я заявляю со всей ответственностью, что мое отношение к нему не изменится и он будет работать так, словно этого утра не было.

Элис подняла со стола лист с заявлением и принялась изучать. Остальные последовали ее примеру. С лиц исчезла тень утреннего беззаботного веселья, однако никто из присутствующих не покинул своего места. Собравшиеся прочитали документ и поставили подписи.

– Благодарю за доверие, коллеги, – с волнением в голосе ответил директор. – Я был уверен, что не ошибаюсь, когда звонил сегодня утром каждому из вас. Вы должны знать, что эта история затрагивает вопросы безопасности не только нашей страны. Именно поэтому к делу подключилось ЦРУ.

По спине Элис пробежали мурашки. Ей казалось, что центральная разведка – это что-то глобальное и политическое: международные преступники, кибервойны, спец операции и шпионаж. При чем здесь их безобидный институт? Атмосфера спокойствия окончательно развеялась и оставила место размытому волнению. В конференц-зале стало тихо. Задержав дыхание, можно было услышать биение сердца соседа. Элис и Рон переглянулись. День обещал быть долгим.

Мистер Харди продолжил:

– Впрочем, давайте по порядку, мои дорогие. – Он заметно оживился. – Разрешите представить вам моего хорошего друга. Мы давно знакомы, это первый студент, защитивший докторскую диссертацию по нанобиологии на моей кафедре, отличник факультета, потрясающий эксперт в сфере биологической разведки, руководитель директората биологической безопасности ЦРУ, Майкл Вуд.

Женщина вздрогнула.

– С кем-то, мистер Вуд, вы уже встречались, – Харди, улыбнувшись, посмотрел на Элис, – с кем-то вам предстоит познакомиться поближе в результате нашего дальнейшего сотрудничества.

Директор обратился к Рону Питерсону:

– Рон, я попрошу тебя организовать мистеру Вуду временное рабочее место и представить остальному коллективу как сотрудника министерства сельского хозяйства. Официальной версией его присутствия в институте будет коллаборация в рамках проекта по разработке новых пищевых добавок для домашних растений.

Рон поднял вверх большой палец и кивнул:

– Будет сделано, босс.

– Благодарю тебя, Рон, – ответил с улыбкой директор и обратился к гостю. – Итак, Майкл, дорогой, прошу.

На импровизированную сцену вышел высокий стройный мужчина в идеально сидящем костюме английского стиля. На вид ему было чуть за сорок. Изящно сложенный, с прямой спиной и открытым взглядом он, казалось, вызывал уважение мужчин и пользовался популярностью у женщин. В его карих глазах читалась уверенность, высокий ровный лоб указывал на благородство и непоколебимость принципов. С первых слов он завладел вниманием аудитории – держался открыто и сдержанно, шутил на посторонние темы и тут же с полной серьезностью переходил к важным вопросам. Он не играл со слушателями, а был прямодушен и честен. Являясь не только первоклассным специалистом в области биотехнологии и международной биологической разведки, он так же являлся великолепным психологом и искусным оратором.

Элис подняла глаза на докладчика и непроизвольно улыбнулась, покрываясь краской. Рон, заметив это, вопросительно посмотрел на подругу, но она лишь покачала головой, давая понять, что объяснит все позже. Питерсон кивнул и принялся слушать вступительную речь новоиспеченного коллеги, приковавшего к себе все взгляды.

Элис попыталась вникнуть в слова мужчины. Но то ли остывший кофе не давал должного эффекта, то ли сказывался утренний недосып, она никак не могла уловить смысл его слов. А может быть, проблема заключалась не в кофе и не в раннем подъеме, а в голосе Майкла, который застал ее врасплох и так не кстати отбросил на двадцать лет назад.

Элис едва заметно потрясла головой, вытесняя неуместные в сложившихся обстоятельствах мысли, и сделала попытку вслушаться в доклад.

– … я и сам после этого эпизода многое переосмыслил и понял, что сильно ошибался…

Женщина не уловила основное, о чем он говорил – ничего, потом у Рона переспросит, – но услышала нечто невероятное: Майкл Вуд признавался в своей ошибке! Что случилось с беспринципным и непоколебимым человеком, который всегда считал себя правым и никогда не извинялся? Что изменило его характер: семейная жизнь, возраст или годы служения правительству? А может, и правда, инцидент, из-за которого Харди собрал всех субботним утром, настолько серьезен? Элис умела мастерски придумывать себе головоломки. И даже сейчас, помимо общих задач, она создавала дополнительные. Майкл тем временем продолжал:

– Согласитесь, на первый взгляд ничего необычного: авария на оживленном участке трассы, двое пострадавших, виновный с места происшествия скрылся. Подобные случаи происходят ежедневно. Но мистер Смит работал помощником сенатора и был связан с русскими олигархами, поэтому его дело оказалось в ЦРУ. Скорее всего, эта история закончилась бы передачей материалов полиции и закрытием дела. Но то ли перфекционизм моих ребят сыграл роль, то ли провидение вело нас к открытию, но мы пошли дальше и начали изучать анализы мистера Смита досконально. Один из наших сотрудников, безупречный до мозга костей, первым обратил внимание на уровень меди в организме пострадавшего. Он был выше допустимых значений в десять раз. При этом ферритин, гемоглобин, все остальные микроэлементы, показатели гормонов в его крови были нормальными. Я бы даже сказал, идеальными. Будь у него серьезное заболевание, мы бы это определили. Однако кроме невозможного для человеческого организма уровня меди он был абсолютно здоров. Стало очевидно, что мы упускаем что-то важное. Перфекционизм позволил нам выиграть время, но главную роль в истории сыграл случай.

В тот вечер, когда тело мистера Смита поступило в управление, младший лаборант так торопился успеть на свидание, что забыл утилизировать образцы его крови. Придя утром на работу, он обнаружил, что кровь в пробирках окрасилась в синий цвет. В этом месте, коллеги, я попрошу набраться терпения и вспомнить лекции профессора Макгонагал.

Большинство из сидящих в аудитории ученых театрально закатили глаза и начали улыбаться. Майкл продолжил:

– Ответьте мне честно, кто-то еще, кроме миссис Баркли, сдал «Основы биохимического анализа крови» с первого раза?

По кабинету прокатилась волна смеха:

– Легче макаку научить говорить, чем сдать биохимию с первого раза, – рассмеялся Джейсон Грин.

– Полностью с вами согласен, – улыбнулся ему Майкл. – Так вот, я тоже не сразу сдал этот экзамен, однако уяснил на всю жизнь, что кровь человека окрашивается в синий цвет, только если у него кислородное голодание или если он проходит курс лечения химическими препаратами. А я повторюсь: и уровень гемоглобина, и запасы ферритина в исследуемой крови были в норме. Ее насыщенность кислородом составляла девяносто восемь процентов. Ничто не указывало на какой-либо недуг. Более того, ни обезболивающих, ни антибиотиков в пробе мы не обнаружили. Уровень метгемоглобина составлял девять десятых процента. Генных изменений, подобных мутациям Фугайтов, у мистера Смита мы так же не выявили. Слова его жены и сведения из страховой компании это подтверждали. У семейного врача четы Смит мы узнали, что никаких лекарственных препаратов и биологических добавок он ему не прописывал, счетов из аптек мы также не нашли. И вообще доктор утверждал, что мистер Смит – уникальный случай: на протяжении десяти лет он обращался к нему лишь раз в год, чтобы продлить медицинскую страховку, как того требовала его служба, и никогда не переносил ни вирусных, ни бактериальных заболеваний. Хронических болезней у него так же не было.

Майкл выдержал паузу и продолжил:

– А сейчас, коллеги, я попрошу особого внимания. Я отлично понимаю: все, что я скажу вам дальше, не будет похоже на речь ученого материалиста и прагматика. То, что мы выяснили с моими ребятами, повергло в шок всю команду. В этом месте я мог бы сохранить интригу и отправиться пить кофе с очаровательной миссис Баркли, однако, понимая ваше нетерпение, я все же продолжу.

Аудитория оживилась, Рон еще раз вопросительно посмотрел на Элис, но она сделала вид, что не замечает его настойчивого взгляда. При упоминании своего имени, женщина улыбнулась и попыталась разглядеть Майкла, но капризное солнце по-прежнему слепило глаза. Тот продолжил:

– Я стал изучать. Научных исследований на эту тему оказалось немного. Они были однотипными, ничего примечательного. Все выводы сводились к одному и тому же: синяя кровь – результат кислородного голодания организма или химическая реакция на прием лекарственных препаратов. Мне нужно было больше информации. Библиотека управления так же не проливала свет на ситуацию. Мне ничего не оставалось, как обратиться к статьям в интернете. Научных гипотез, кроме тех, о которых мы уже знали, я не нашел, зато наткнулся на книгу молодого писателя-фантаста, некоего Ричарда Хопкинса. В романе под названием «Прыжок в бездну» он описал случай похищения своего отца инопланетными существами. Как ученый я не люблю фантастику, как военный не верю в инопланетян, однако мне пришлось дочитать это до конца. Я наткнулся на эпизод, в котором Хопкинс описывал, как инопланетяне переливали его отцу их собственную кровь. По словам писателя, она была синего цвета.

Майкл закончил свою речь и окинул взглядом аудиторию. В глазах присутствующих читалось непонимание, они явно ждали развязки.

^{Вопросы}

Майкл отпил из стакана воду и продолжил:

– Я предлагаю пока не делать поспешных выводов, а принять сведения как данность. Я точно знаю, что у мистера Харди есть что нам рассказать. Вам слово, маэстро.

Майкл уступил место своему наставнику и прошел в конец комнаты. Когда он проходил мимо советников, Элис отметила, что годы придали ему небрежной изысканности и грациозности.

– Благодарю тебя, Майкл, – взял слово Энтони Харди. – Ты прав. Мне тоже есть чем поделиться. Итак, друзья. Помните ли вы историю, произошедшую месяц назад на мосту Далласа в Техасе, когда более трех тысяч человек впали в сонную кому на десять дней?

Присутствующие утвердительно закивали.

– А помните, какую версию случившегося власти признали тогда официальной? – снова спросил директор.

– Конечно, помним, мистер Харди, – отозвался Джейсон Грин, – проправительственная компания «ДаЛо» не уследила за отходами и галлоны радиоактивных соединений были случайно вылиты в реку. Их концентрация оказалась такой сильной, что пары отравили людей, стоявших на момент утечки в пробке на том мосту.

– Все верно, – похвалил Джейсона директор.

– На мой взгляд, мистер Харди, – вмешался Рон, – это полная ерунда. Официальная версия больше похожа на бред моего бородатого дядюшки Бидля, который, выпив лишнего, тоже рассказывал нам с сестрой сказки про прыгающий одноногий котел.

– Вы абсолютно правы, мистер Питерсон, – директор понизил голос. – «ДаЛо» за небывало крупное вознаграждение от правительства взяло на себя ответственность за случившееся. Гонорары пострадавшим были выплачены огромные. Версию с радиоактивными отходами горожане приняли, не требуя доказательств, ведь, согласитесь, подобные объяснения легко укладываются в голове обывателей. Гораздо труднее принять версию о проникновении на планету инопланетян. Не так ли, друзья?

По кабинету прошел взволнованный шепот. Директор продолжил:

– Ни президенту, ни конгрессу граждане не простили бы подобной нелепицы. Поэтому, линчевав прилюдно управленческий состав «ДаЛо» и принеся глубокие извинения жителям Далласа, президент предложил всем забыть об инциденте и готовиться к празднованию Дня всех влюбленных. Однако в ту же ночь он созвал срочный совет и поделился истинной причиной внезапного погружения в сон трех тысяч невинных техасцев.

Энтони Харди поправил галстук и пригладил волосы, его щеки покраснели. Элис посмотрела на него с тревогой. Полгода назад врачи диагностировали у него кардиомиопатию. Он был классическим случаем сапожника без сапог и, будучи занят спасением планеты, совсем не уделял внимания собственному здоровью, говоря, что глупо расходовать время на такие мелочи.

Он продолжил:

– Тогда он рассказал нам, что в тот вечер над мостом Далласа образовалась энергетическая дыра, а говоря ненаучным языком «портал», через который на Землю прибыли существа с другой планеты. Как вы знаете, уфологи утверждают, что инопланетяне посещают Землю уже давно. Однако, если признать их наличие официально, разгорится мировой скандал, люди поднимут бунт, полетят вверх цены на продукты, возрастет оборот оружия и наркотиков. Помните, такое уже было в тысяча девятьсот сорок седьмом году, когда недалеко от Розуэлла нашли космический корабль якобы инопланетного происхождения. Правительство не смогло вовремя уничтожить улики. Люди запаниковали. Решив, что верха не в состоянии позаботиться о них, жители попытались защищать себя самостоятельно. А как это проще всего сделать? Запастить едой, прикупить оружие и, сидя дома, видеть в каждом незнакомце врага. По официальным сводкам ФБР продажа оружия в тот год возросла в три, а наркотиков – в пять раз. Поэтому попытки правительств скрывать вторжения инопланетных существ от граждан вполне объяснимы.

Но вернемся к случаю на Далласском мосту. Когда образовалась дыра, скопившаяся энергия была такой сильной, что люди, оказавшиеся в непосредственной близости от места внеземного проникновения, не выдержали. Их организм «отключился», они уснули. Почему пострадавшие проспали именно десять дней, пока неизвестно. Специалисты в Лэнгли до сих пор пытаются разгадать эту загадку. Благо встречаются среди жертв те, кто идут на контакт и соглашаются на медицинские исследования.

Харди остановился, давая присутствующим возможность переварить услышанное.

– Случай на Далласском мосту носит неординарный характер, – продолжил он. – Однако в сложившихся обстоятельствах он интересен нам по другим причинам. В день, когда люди впали в сонную кому, на нашу планету, действительно, приземлились инопланетяне. Они посещали Землю задолго до Розуэллского инцидента. Правда, раньше военные умели лучше засекречивать материалы и избавляться от улик. Тогда в Розуэлле они допустили оплошность, именно поэтому точкой отсчета нашествий инопланетян считается тысяча девятьсот сорок седьмой год. С появлением интернета в глобальной сети время от времени можно найти статьи очевидцев, утверждающих, что они видели тарелки, вспышки в небе, а то и самих пришельцев. Будучи человеком материалистичным, я никогда не воспринимал подобную информацию всерьез, а уфологию считал, простите за грубость, высосанной из пальца псевдонаукой. Скорее всего, я так и отправился бы к праотцам, веря в то, что мы живем во вселенной одни. Однако президент разнес мои убеждения в пух и прах, когда предложил посетить закрытую лабораторию центрального управления.

Энтони Харди с улыбкой посмотрел в сторону Майкла.

– Именно там я и встретился с мистером Вудом впервые после десятилетней разлуки.

Элис заметила, что у директора дрожат руки. Она что-то шепнула на ухо Рону. Тот поднялся из-за стола и поставил перед начальником кресло.

– Мистер Харди, ваш рассказ очень увлекательный и, судя по всему, очень длинный. Прошу вас присаживайтесь. Нам будет хорошо видно и слышно вас, даже если вы сядете.

Присутствующие согласно закивали.

– Благодарю тебя, Рон.

Директор виновато рассмеялся и, расстегнув воротник рубашки, занял предложенный стул.

– То, что я увидел в лаборатории, заставило меня изменить мнение относительно ряда фундаментальных наук, в частности анатомии, физиологии и биохимии, – продолжил он. – Там на высокой медицинской кушетке, со связанными руками и ногами, лежал человек мужского пола. Вернее, внешне он был очень похож на человека, но и отличия бросались в глаза. Ростом он казался не меньше семи футов, волосы на его голове были густыми, коротко стриженными и снежно белыми, как у альбиносов. Его кожа показалась мне прозрачной и при первом осмотре я смог детально разглядеть рисунок его кровеносной системы. Волосяной покров имелся только на голове, на теле волосы отсутствовали. Он спал и выглядел одновременно устрашающим и беспомощным. Микроскопы, термостаты, дистилляторы, анализаторы разных мастей заполняли лабораторию. В дальнем углу располагался длинный стол с большим количеством пробирок с синей жидкостью. Уверен, вы догадались – это были образцы его крови. Президент попросил мистера Олдмана, директора разведывательного управления, рассказать мне, как это создание попало к ученым. Я поставлю вам запись нашего разговора.

Мистер Харди подозвал Рона:

– Рон, дорогой, помоги мне, пожалуйста.

Тот проделал на рабочем столе компьютера мистера Харди несложные манипуляции. По кабинету полилась сдержанная, но взволнованная речь директора ЦРУ:

«В день, когда на мосту Далласа более трех тысяч горожан впали в сонную кому, я со своими ребятами прибыл на место происшествия. Мы оцепили территорию и ждали приезда медиков. Вдруг со стороны леса примерно в трех милях от нас произошел взрыв. Мы увидели яркую вспышку. Она была не настолько яркой, чтобы отвлечь внимание журналистов от происшествия на мосту, но достаточно мощной для того, чтобы мы с ребятами быстро определили координаты и помчались на место предполагаемого взрыва. Это была поляна, окруженная не слишком густым лесом. Было довольно темно, поэтому мы чуть ли не нос к носу столкнулись с двумя необычными существами. Внешне они выглядели как люди, но их рост явно был выше человеческого раза в полтора, а белоснежные волосы были коротко острижены. Они сидели на траве в позе лотоса, со сложенными на коленях руками, к нам спиной, и не двигались. Источника взрыва возле них мы не увидели. Каких-либо средств передвижения – тоже. Мы попросили их повернуться к нам лицом, демонстрируя, что они безоружны, но они не отреагировали. Я подошел ближе и повторил просьбу. Они продолжали сидеть к нам спиной. Тогда мой помощник сделал предупреждающий выстрел в воздух, от которого один из сидящих обернулся. Это была женщина. Вернее, мне показалось, что это женщина. Она открыла глаза, но ничуть не испугалась, в отличие от моих агентов, которые были напуганы как дети, увидевшие привидение. Женщина посмотрела на нас большими голубыми глазами. Не только волосы, но и брови с ресницами у нее были белые, а кожа отливала синевой и казалась прозрачной. Когда я попытался заговорить с ней, она медленно встала, посмотрела на меня и подняла руки над головой. В этот момент снова произошла вспышка, такая же яркая, как в первый раз. Желтый свет ослепил нас. Мы зажмурились, а когда открыли глаза, женщины на поляне уже не было. Ее спутник оставался сидеть все так же неподвижно. Я снова попытался заговорить с ним, но он не реагировал. Мы сделали еще один выстрел, но и тогда он не пошевелился.

Я сообщил об этом президенту и получил от него приказ оставаться возле незнакомца, никого к нему не подпускать и о находке не распространяться. Мои люди оцепили территорию. События на мосту Далласа мы связали с нашим незваным гостем и его более проворной спутницей. Мы исколесили всю округу, но не обнаружили ни ее, ни какого-либо транспортного средства, на котором они могли прибыть. Возможно, то, что продемонстрировала белая женщина, когда исчезла, и было способом их передвижения. Но мы в этом пока не уверены. Я думаю, многое станет понятным, когда нам удастся пообщаться с ним. Он спит уже тридцать дней. Никаких признаков усталости или истощения мы не замечаем. Мистер Харди, нам нужна ваша помощь. Проведите полный анализ организма этого существа и разбудите его, пока он еще дышит. Далее им займутся мои люди.»

Запись остановилась. Никто из присутствующих в кабинете не решался заговорить. Директор продолжил:

– После того, как Майкл рассказал мне историю об аварии с участием мистера Смита, мы предположили, что между ним и загадочным белым джентльменом из леса может существовать связь. Жена мистера Смита согласилась нам помочь и предоставила доступ к личным вещам и компьютеру мужа. Однако мы не обнаружили в его доме ничего подозрительного. Мистер Смит, хоть и занимал должность помощника сенатора, но был вполне обычным человеком. Пока мы изучали его вещи, у нас сложилось впечатление, что он и не догадывался о своих природных особенностях. Сказать точно, течет ли голубая кровь в его венах с рождения, или нет, мы не можем. Его родители переехали в Штаты из Ирландии в пятидесятых годах и умерли в конце восьмидесятых, он был единственным ребенком в семье. Детей у мистера Смита и его супруги не было, поэтому взять образцы крови у кого-то из его кровных родственников мы не смогли.

Подведем итоги, друзья. У нас есть загадочный альбинос, найденный в техасском лесу, кровь которого имеет синий окрас. У нас есть мистер Смит, помощник сенатора, погибший в автокатастрофе, чья кровь через сутки после аварии стала синей. Есть мистер Хопкинс, писатель-фантаст, который утверждает, что его отца похищали пришельцы и целый год ставили над ним опыты; в книге говорится, что кровь инопланетян имела синий цвет.

Сейчас к этому случаю подключены министерство обороны, ЦРУ, НАСА, ФБР и наш НИИ. Основная задача, которую президент поставил перед нами, – провести анализ организма белого существа, и разбудить его, пока он еще жив. Именно поэтому, дорогие мои, я собрал здесь сегодня не просто самых выдающихся специалистов нашего института, но и своих надежных друзей. Мне нужна ваша помощь. Одному мне не справиться. Вы должны понимать, что наша работа требует строжайшей секретности. Каждый, кто нарушит договор, будет отвечать перед законом.

В конференц-зале по-прежнему было тихо. Рон нарушил молчание первым:

– Мистер Харди, как вы считаете, помощник сенатора, мистер Смит, был пришельцем?

– Я бы не стал употреблять это слово, Рон. Мы продолжаем изучать его анализы. Быть здоровым человеком, каким был мистер Смит, и иметь такое высокое содержание меди в крови невозможно. Это как минимум аномалия. И все же, я считаю, что для серьезных заявлений у нас пока слишком мало сведений.

Элис попросила слово:

– Простите, мистер Харди, но вы обмолвились, что случай в техасском лесу не единственный и инопланетяне давно нас посещают, а некоторые и живут среди нас. И если принимать в серьез сказанное вами и мистером Вудом, гипотетически среди нас есть пришельцы? – Она рассмеялась. – Вы хотите сказать, что где-то по стране ходит кто-то с виду не отличимый от нас с вами, имеющий идентичное нашему телосложение, умеющий говорить, думать и чувствовать не хуже любого из нас? Но при этом он не человек? Возможно даже, он готовит нам еду в ресторанах или водит такси. Он прилетел на нашу планету из космоса? Но с какой целью? Похитить? Ставить опыты? Поработить? Кто он, мистер Харди?

– Элис, милая, я тебя хорошо понимаю, и поверь, у меня тоже очень много вопросов, – директор сделал попытку улыбнуться. – Пообщавшись с ведущими уфологами, я узнал много интересной информации. Например, что есть великое множество самых разнообразных форм жизни вне земного шара. Людей, похожих на того, кого мы обнаружили в лесу, называют альбиносами из-за белого цвета кожи и волос. Уфологи утверждают, что строение внутренних органов этих существ схоже с нашим, они умеют общаться с помощью речи, но при этом обладают способностями к телепатии, они могут передвигаться со скоростью двадцать пять миль в час и у них синяя кровь. Наши специалисты полагают, что альбиносы посещают нашу планету на протяжении двухсот лет.

– Двести лет, мистер, Харди? Получается, высока вероятность, что такими инопланетянами можем быть и мы с вами? – Элис обвела взглядом присутствующих и рассмеялась. – Прошу прощения. Я понимаю, в этом мало смешного, но мой смех носит, скорее, истерический характер. Когда я не могу что-то объяснить, мой внутренний компьютер ломается. Вы же знаете, мистер Харди.

– Все в порядке, Элис. Я понимаю твои чувства.

– А как же мистер Смит? – Женщина была взволнованна. Она отодвинула стул и сама не заметила, как принялась ходить по кабинету:

– У него синяя кровь, но он не двухметровый альбинос. Внешне он вообще никак не отличается от людей, но у него невероятно высокое содержание меди в крови.– Она покачала головой. – Я не могу поверить в то, что говорю. Он тоже инопланетянин?

– Вполне вероятно. И я допускаю так же, что я, или Рональд, а может быть, и ты, моя милая, можем оказаться загадочными существами.

Харди хотел развеять обстановку, но собравшимся нужно было время, чтобы привыкнуть к новой информации. У Элис закружилась голова. Отличие мужчин от женщин в том и состоит, что представителям сильного пола достаточно пожать друг другу руки, чтобы принять новые факты, пусть даже они идут в разрез всем существующим законам логики и не укладываются в границы дозволенного. Женщины же, будучи созданиями более эмоциональными, в критической ситуации нуждаются как минимум в глотке бодрящего кофе.

Она направилась к выходу:

– Прошу меня извинить.

Мистер Харди поспешил за ней. В дверях, понизив голос, он сказал:

– Элис, дорогая, я должен был рассказать тебе раньше. Прости меня. Я не знал, как лучше это сделать, поэтому и попросил Майкла приехать. Я знал, что ты не будешь против.

Женщина заставила себя улыбнуться:

– Я не против, Тони. Просто я не выспалась и у меня кружится голова. Я схожу к Мари.

– Да, конечно. Отправить Рона с тобой?

– Нет, я сама.

– Ты уверена?

– Да, все в порядке, – она обняла босса и двинулась к лифту, – двадцать минут, мистер Харди, и я буду как огурчик. И кстати, где сейчас находится этот загадочный инопланетный джентльмен?

– Ближе чем ты думаешь, дорогая. Он здесь, в нашей западной лаборатории.

^Мари

В голове у Элис кружились мысли: Майкл, ЦРУ, инопланетяне. Она не знала, как реагировать на услышанное, как заговорить с Майклом впервые после двадцати лет молчания, как рассказать мужу о том, что теперь придется работать еще больше. Мысли, мысли, мысли – их было слишком много для столь раннего часа. Выйдя на улицу, женщина удивилась. От утреннего ливня не осталось и следа. Отчаянное солнце до чиста высушило лужи – так человек, мучимый жаждой, до последней капли выпивает через трубочку свой освежающий коктейль. Оно снова плавило асфальт, в котором беспомощно утопали тонкие шпильки женских туфель.

Сухая невысокая старушка остановилась возле Элис и, заметив, как та обмахивает себя ладонью словно веером, проворчала:

– Это все заговор верхов, милочка! Посмотри, что с погодой делают! Научились управлять и балуются, как малолетние дети в песочнице. А в Бразилии сейчас потоп! – она подняла палец вверх, потрясла им и направилась в противоположную сторону.

Проводив ее взглядом, Элис перебежала улицу и зашагала к кофейне под названием «Le café de Marie». Мари, хозяйка этого заведения, приветливая жизнерадостная француженка с обворожительной улыбкой, варила лучший кофе во всем Сан-Франциско и пекла круассаны, на запах которых сбегались и туристы, и местные завсегдатаи. Женщины были знакомы больше восьми лет и уже давно перешли официально-вежливую грань между хозяйкой кафе и клиентом. Они виделись практически каждый день. Элис доверяла француженке секреты и была уверена, что за стены кофейни они не выйдут.

– Bonjour, mon cheri. Почему ты на работе в выходной? Комиссия по труду давно не проверяла вашу контору?

– Не волнуйся, милая. Я здесь по собственной воле.

– А как же Дэвид?

Элис беспомощно развела руками.

– Мне бы ужасно не нравилось, если бы мой муж засиживался на работе допоздна и сбегал бы от меня в выходные. – Мари нахмурила брови. – Девяносто процентов браков распадается из-за этого.

– Откуда такая статистика? – рассмеялась посетительница.

Хозяйка кафе улыбнулась:

– Просто поверь мне.

Она хорошо знала предпочтения подруги: после работы —горячий шоколад или молочный коктейль, а по утрам она любила насладиться капучино на миндальном молоке без кофеина.

– Почему ты одна? Где наш рыжеволосый мистер roastbeef?

– Рон купил кофе в кофемашине.

Мари драматично округлила глаза.

– Кофе из аппарата – это моветон! Передай ему, что я зла на него. Пусть больше ко мне не приходит. – Она улыбнулась.

– Поверь, Мари, это была вынужденная мера. Мы приехали в шесть утра, ты еще не открылась.

– В Шесть? – воскликнула хозяйка кафе. – Но раньше меня здесь появляются только голуби и бродячие коты, про которых моя любимая Фиби Буфэ сочинила песню. Ты знаешь ее. Ну же, Элли, подпевай: «…Smelly cat, smelly cat. What are they feeding you?..» – Мари громко запела, вызвав улыбки на лицах посетителей.

– Дорогая, прошу тебя, перестань, –рассмеялась подруга.

Она позволила себе расслабиться, и, скинув лодочки, вытянула ноги под барной стойкой. Во время их с мужем путешествия по Франции Элис обошла огромное количество кофеен, но так и не смогла найти кофе лучше, чем варила Мари. – Как же у тебя хорошо, моя милая! Даже уходить не хочется.

– Что это с тобой сегодня, миссис круглосуточный трудоголик? Обычно ты приходишь в офис раньше всех, а в отпуск тебя удается выгнать только под угрозой увольнения. От тебя ли я слышу, что ты не хочешь возвращаться в свой научный био-мио-шмио институт?

Элис улыбнулась:

– Я люблю свою работу. Так же, как и ты, моя милая! Просто выдался трудный день. И кроме того, здесь Майкл.

Мари остановила кофемашину и прошептала:

– Тот самый Майкл?

– Да, милая, тот самый. – Посетительница усмехнулась.

– Я хочу его увидеть! Обязательно приведи его. Первая любовь… – протянула француженка, – он, должно быть, нереальный красавчик.

Подруги перекинулись еще парой фраз. Старушка, которая до этого сетовала на правительственные эксперименты с погодой, остановилась возле кафе и посмотрела через стеклянную дверь на Элис.

– Эта странная дамочка ходит здесь с самого утра. Похоже, она не в себе, – произнесла Мари.

– И мне так показалось. Я раньше не видела ее здесь.

Элис допила кофе и с наслаждением вдохнула аромат корицы, блуждающий по кофейне.

– Спасибо за кофе, моя милая, мне пора. Я обещала Тони, что вернусь через двадцать минут.

– Передай мистеру Харди от меня горячий поцелуй и вот это, – Мари аккуратно уложила в бумажный пакет печенья. – Держи. Только что испекла. Его любимое, с шоколадом.

Элис перегнулась через барную стойку и, чмокнув подругу в щеку, взяла из ее рук еще теплый сверток.

– Доброго тебе дня, моя кофейная фея. Пусть к тебе сегодня непременно заглянет твой мистер Т.

– Да услышит тебя всевышний! Au revoir, mon Cheri.

Напевая про себя «драного кота», Элис перебежала дорогу. Чудаковатая старушка проводила ее взглядом до дверей института.

Поднявшись в конференц-зал, учёная обнаружила заместителей мистера Харди, бурно обсуждающих последние новости. Рон в окружении коллег стоял в центре и, активно жестикулируя, что-то доказывал Джейсону Грину. Элис обвела взглядом присутствующих, но не обнаружила среди них ни директора, ни Майкла. Она вышла из комнаты и направилась в кабинет мистера Харди, и негромко постучавшись спросила:

– Мистер Харди, вы здесь? —Она приоткрыла дверь: – Я принесла вам свежее печенье.

– Входи, моя дорогая, – отозвался директор.

– Мари велела вам передать. Держите, только что из печи. И еще вот это, – Элис поцеловала босса в щеку.

– О, моя дорогая, спасибо! Современная молодежь знает, как порадовать старика. Ты входи, а я схожу наберу воды. Шоколадное печенье заслуживает особого внимания.

Энтони Харди поднял со стола круглый стеклянный чайник и направился к кулеру. В этом заключалась его особенность. Являясь руководителем самого крупного, государственно значимого НИИ, вращаясь в элитных научных и политических кругах и имея в записной книжке личный номер президента, он любил, не прибегая к помощи секретарей и ассистентов, заварить утром травяной чай и ходить по офису, разливая его всем желающим. Травяные чаи были особой страстью директора.

Харди закрыл за собой дверь. Элис прошла вглубь его кабинет и увидела Майкла.

– Привет, кудряшка! Где в этом скупом на эмоции штате ты умудрилась найти дождь? – он подошел к женщине и обнял ее.

– Привет, Майки! Ты про мои кудри? – она улыбнулась. – Я живу в пригороде, и у нас часто идут дожди. Сегодня утром он был особенно хорош.

Элис выдохнула. Неловкий момент первой встречи после многолетнего молчания был преодолен.

– Сколько лет прошло?

– В июле будет ровно двадцать. Помнишь выпускной? – Майкл улыбался.

– Конечно! Розовые брюки и оранжевая майка сестры, надетые тобой на спор – такое невозможно забыть. Это было стильно.

Они рассмеялись.

– Как ты, Майки?

– Все хорошо. В основном, работа, машины, и лошади. Моя страсть к ним все так же сильна.

– Ты изменился, я тебя не сразу узнала. Если бы мы встретились на улице, я, возможно, прошла бы мимо.

– Зато ты почти не изменилась.

– Это хорошо?

– Конечно, хорошо. Если тебе при этом хорошо.

– Узнаю Майкла! – протянула Элис. – Философствующий покоритель женских сердец в поиске вечных смыслов жизни.

– Я уже давно ничего не ищу и никого не покоряю, солнце мое.

По спине пробежали мурашки. Она забыла эту фразу – «солнце мое». В ней не было ничего такого. Миллионы ушей слышат ее ежедневно. Но сказать «солнце мое» можно по-разному. И только у Майка получалось говорить это нежно и сдержанно одновременно. В этом была его особенность – в отношениях со слабым полом Майкл всегда оставлял дистанцию, незаметную с первого взгляда, но достаточную для того, чтобы женщины, строившие грандиозные планы о совместной с ним жизни, уходили от него в лучшем случае через месяц, так и не сумев эту дистанцию преодолеть.

– Мне кажется, ты не искренен, – улыбнулась Элис. – Помнится, на курсе ты был самым популярным студентом. Красавец, отличник, главный нападающий бейсбольной команды, мышцы, пресс – все дела. Даже Бэкки Смит грезила о тебе по ночам.

– Тостушка Бэкки Смит? – Майкл округлил глаза. – Ты шутишь?

– Нет, Майки, не шучу. Толстушка Бэкки – та самая, которая сломала нос профессору Бертману. Помнишь?

Они громко засмеялись. В этот момент в кабинет вошел директор.

– Да я, кажется, многое пропустил! – улыбнулся он. – И что же вы вспоминали?

– А с чего вы решили, мистер Харди, что мы что-то вспоминали? Разве мы не можем посмеяться, скажем, над свежим анекдотом? – Элис подмигнула Майклу.

– Люди, которые не виделись двадцать лет, не смеются над свежими анекдотами, моя дорогая. Их связывает нечто большее – то, что невозможно забыть. Например, прогулы лекций профессора Харди.

Элис и Майкл по-детски заголосили:

– Мистер Харди…

– Мистер Харди, так не честно! Мы с Майклом не пропустили ни одной вашей лекции. Мы бежали на них быстрее, чем на новую серию «Друзей». Из всего преподавательского состава только вы могли лишь одной фразой увлечь самых неусидчивых и бездарных студентов. Так что, нет, мистер Харди, ваши обвинения не принимаются!

– Хорошо, хорошо. Но скажите мне правду – вы вспоминали прошлое? Так ведь?

Профессор открыл пакет с ароматным печеньем, и по кабинету расплылся пряный запах ванили, шоколада и арахиса.

– Угощайтесь, – он протянул свёрток. – Помните, как на первом курсе вы прибегали ко мне после учебы, и мы шли за булочками с маком? Помните, какими пышными они были? Горячий джем растекался по пальцам, мы торопились скорее облизать начинку, чтобы она не потекла по рукаву. Порой мне кажется, что вкуснее этих булочек я в жизни ничего не ел. – Тони и Майкл рассмеялись.

Элис мечтательно улыбнулась. Воспоминания унесли ее в славный городок Беркли, где долгие прогулки после занятий в компании таких же амбициозных сокурсников сменялись увлекательными лекциями профессора Харди, и казалось, что у жизни нет горизонта, а мир приготовил тебе все лучшее, на что был способен.

^{Студенты}

Когда человек долго находится вдали от дома и рядом нет отца, которому можно уткнуться в плечо и пожаловаться на несправедливую оценку, или мамы, с которой можно поделиться секретами, то он начинает подсознательно искать того, кому сможет открыть сердце и доверить мечты, того, кто поддержит словом в душевную непогоду и накормит горячим круассаном. Таким человеком для Элис стал профессор Энтони Харди.

На время учебы он заменил родителей и ей, и Майклу. Университет находился слишком далеко от дома обоих студентов. Родители Элис были учеными, занятыми ядерными разработками в научном центре Айдахо, и порой даже на рождество приходили домой лишь для того, чтобы поздравить дочь, разрезать на части купленную в магазине жареную индейку и умчаться на служебном Форде назад в лабораторию к своим секретным экспериментам. Что касается Майкла, то его родители состояли на государственной службе и занимали высокие посты – отец руководил директоратом внутренней безопасности ЦРУ в Вашингтоне, а мама работала в посольстве США в Мексике. Они, так же, как и родители Элис, не имели возможности часто навещать сына, уехавшего из родного штата за тысячи миль.

Но и сами студенты в целях экономии денег и времени дома появлялись редко. Четыре года они были просто друзьями и вместе проводили время в компании других ребят. Студенческая жизнь была веселой, а учеба увлекательной. Майклу легко давались и точные науки, и гуманитарные дисциплины. Он умело совмещал лекции и свидания с девушками, которые буквально не давали ему прохода. Элис же полностью погрузилась в науку и дала себе клятву вступить в серьезные отношения с мужчиной только после окончания университета. Она не хотела, чтобы романтические связи отвлекали ее от процесса обучения. Но все изменилось к четвертому курсу.

На потоке биохимического факультета появился новенький – Джейкоб. Он переехал с родителями из Канады, имел спортивную фигуру, потрясающее чувство юмора и голубые глаза. Помимо шикарной наружности он обладал харизмой, делавшей из мужчин наподобие Адриано Челентано несравненных покорителей женских сердец. Джейкобу с первого взгляда понравилась Элис. Девушка, возможно, осталась бы к нему равнодушной, если бы не случай на спортивном поле.

В университете была сборная по бейсболу, которая не раз занимала первые места в кубках студенческой лиги и дважды выходила в финал штата. Ее капитаном был Майкл. Декан факультета, представляя Джейкоба сокурсникам, объявил, что в Канаде новенький играл за местную сборную и добился, по отзывам тренеров, неплохих результатов. Управляющий совет предложил Майклу взять его в команду. Однако в планы капитана не входило менять игровой состав. Перед очередным матчем на глазах всего потока он открыто заявил об этом и отказался брать Джейкоба. После этого поступка всем стало понятно, что дружбы между парнями не будет ни при каких обстоятельствах, и что в лице канадца-качка Майкл впервые в жизни получил равного себе соперника. Вечером, прогуливаясь перед сном по парку, Элис поинтересовалась у друга, чем была вызвана такая сильная неприязнь к новичку.

– Он запал на тебя, – коротко ответил Майкл.

Элис рассмеялась, решив, что он, как обычно шутит, и не придала его словам никакого значения.

– Я тебя умоляю, Майки. Красавцы подобные тебе и Джейкобу, не видят во мне женщины. Я – ягодка не с вашего поля, милый. Расслабься. Тебе следует приглядеться к нему. Вы похожи. Уверена, вы могли бы поладить.

Парень пробубнил что-то себе под нос, и друзья продолжили прогулку, обсуждая темы выпускных работ.

На следующий день Элис и Джейкоб обедали за одним столом. Поприветствовав новенького и обменявшись с ним соусниками, девушка выразила сочувствие по поводу случившегося на поле и заверила, что Джейкоб обязательно реализуется в каком-нибудь другом виде спорта. Тот оказался мудр и не стал недостойно отзываться о своем сопернике. Он избрал иную тактику: похвалил Майкла и оценил решение капитана как верное.

Победителя видно издалека. Элис не пришлось долго себя уговаривать, чтобы принять приглашение Джейкоба сходить после лекций в кино. Свидание прошло на высоте: фильм в кинотеатре под открытым небом, карамельный попкорн и легкий плед на плечах. В тот вечер завязались их отношения. Джейкоб был отлично воспитан и вел себя с девушкой как подобает настоящему мужчине – вежливо и бережно. Он присылал Элис цветы, покупал ее любимый мармелад, и вскоре по вечерам она – самая умная студентка биохимического факультета – стала прогуливаться с ним. Элис расцвела и поверила, что не бондовские девушки тоже могут быть объектом воздыхания и частью чьей-то мечты.

Увидев, как за месяц изменилась подруга, Майкл ушел в сторону. Он не стал навязывать ей свое общество и сосредоточился на повышении квалификации игроков своей сборной. Элис находила капитана на поле после тренировок и с увлечением рассказывала ему о Джейкобе, не подозревая, что своими откровениями еще больше раздувает в нем нестерпимый огонь ненависти к новенькому.

В мире Элис все было прекрасно: любимая студентка профессора, лучшая ученица на потоке, рядом друг, с которым можно делиться секретами, возлюбленный, который боготворит ее, и огромные планы на будущее, которое обещает быть блестящим. Однако ложка дегтя придумана как раз для того, чтобы по достоинству оценить вкус меда и познать его истинную ценность. Такой ложкой дегтя стала для Элис Аманда – капитан команды чирлидерш.

Аманда была из категории девушек, предпочитавших на завтрак «Vogue», на обед поход в тренажерный зал, а на ужин свежие сплетни о Бритни Спирс. Она выглядела как Барби, одевалась в розовое и имела чуть больше третьего размера груди. Последний пункт был предметом ее особой гордости и постоянной демонстрации. Готовясь к завершающей игре сезона, Майкл и Аманда стали чаще пересекаться на поле, после тренировок пили протеиновые коктейли и обсуждали предстоящую поездку на финал в Аризону. Молодые люди по-киношному хорошо смотрелись вместе: она – изящная блондинка с длинными ногами, он – брутальный красавец с сексуальным голосом. Майкл медленно привыкал к Аманде, а она была уверенной в себе и терпеливой. Скоро парень сдался, и по небу над студенческим городком пронесся нанятый им кукурузник с огромным розовым плакатом: «Аманда, будь моей!».

Элис не могла объяснить себе, почему девушка друга вызывает в ней столько неприязни, и почему от розового у нее начинает рябить в глазах. Лучшая ученица факультета начала отдаляться от капитана университетской бейсбольной команды. О совместных прогулках вчетвером не могло быть и речи. Майкл и Элис пересекались все реже и лишь иногда виделись в кабинете профессора Харди за обсуждением идей для научных исследований. Два красивых романа развивались параллельно и плавно подходили к стадии подбора обручальных колец. Но порой кажется, что жизнь только и создана, что из ироний.

Накануне Дня благодарения один из студентов, страстный любитель веселых мероприятий, решил устроить в честь своего двадцатилетия грандиозную вечеринку, позвав на нее больше половины кампуса. Элис с Джейкобом и Майкл с Амандой тоже были в списках приглашенных. Мероприятие обещало быть запоминающимся, поэтому Элис позволила себе роскошь и купила длинное красное платье и закрытые туфли на шпильке. В обычные дни она не была модницей и ценила в одежде удобство и простоту. Из нарядов в ее гардеробе можно было найти пару джинс, голубые найки, белую футболку и свитер оверсайз ярко лимонного цвета. Она считала, что человека красит интеллект, поэтому никогда не зацикливалась на своем внешнем виде. Эксцентричнее поступка, чем приобретение красного облегающего платья и длинных шпилек, Элис в своей жизни еще не совершала.

В день вечеринки профессор Харди попросил Джейкоба задержаться в университете и помочь с подготовкой лабораторных исследований для первокурсников. Поток новых студентов в том году набрался несказанно большой, поэтому работа предстояла долгая. Отказывать преподавателям в студенческих кругах было непринято. Кроме того, мистер Харди застал Джейкоба врасплох, и тот, не придумав более менее сносной отговорки, был вынужден согласиться и с кислым выражением лица принять из рук наставника огромную стопку исследовательских работ. Джейкоб и не подозревал, что из многочисленного количества студентов старшего курса профессор выбрал его в помощники не случайно. Старый Харди всегда знал чуть больше, чем другие и имел свой взгляд на жизнь. Заняв подопечного работой, он совершенно случайно наткнулся на Майкла и перекинувшись парой фраз, намекнул любимому студенту, что Джейкоб будет занят в лаборантской еще часа три и вероятнее всего, не успеет к началу празднества, а значит отвезти Элис на вечеринку некому.

В осуществлении плана профессору так же помогли и высшие силы. Они воплотились в порции креветок, которыми за три часа до вечеринки отравилась Аманда. Жуткие желудочные колики вынудили ее остаться дома и пропустить самую судьбоносную в ее жизни гулянку. Майкл навестил возлюбленную и вручил ей букет цветов и пакет с лекарствами. Он выразил сочувствие по поводу ее отсутствия на празднике и пообещал не задерживаться, а потом отправил Элис сообщение, что заедет за ней в семь.

Увидев подругу, спускающуюся ему навстречу, Майкл чуть не лишился дара речи: он еще никогда не видел ее такой женственной и привлекательной. Заметив выражение его лица, девушка смутилась, но взяв себя в руки, улыбнулась и произнесла:

– Стоило купить это чертовски неудобное платье, чтобы увидеть твое лицо, – Элис улыбалась. – Спасибо, что заехал за мной, Майки. У Джейкоба появились срочные дела. Поедем?

Беззаботным и веселым «Майки» она перечеркнула все месяцы, проведенные с Амандой за разговорами о новых ресторанах и изменах звезд шоу бизнеса. Майкл вдруг осознал, как сильно скучал по Элис, и что ни одна девушка в мире никогда не сможет ее заменить.

Вечеринка была в самом разгаре, когда Элис позвонил Джейкоб и сообщил о том, что по пути пробил колесо, и ни одно такси не соглашается везти его в другую часть города. Он пообещал сделать все возможное и горько сокрушался, что старый профессор нарушил его планы. Девушке было неловко признаться себе, что она не сильно расстроилась из-за его отсутствия. Вежливо выразив надежду на его приезд, Элис повесила трубку и продолжила веселиться. Диджей как раз объявил медленный танец, и под всеобщее ликование танцпол постепенно начал заполняться двигающимися в такт музыке парами. Она хотела взять паузу и выйти на улицу отдышаться, но настойчивая рука Майка подхватила ее и повела в середину зала.

– Что ты, Майки, я не умею танцевать медленные танцы, ты же знаешь, – она пыталась освободиться.

– Я тоже не умею, Элли, – улыбнулся он в ответ. – Будем учиться вместе.

Элис неуверенно передвигалась на непривычно высоких каблуках. В какой-то момент шпилька предательски зацепилась о подол платья, и девушка, не удержавшись, рухнула в объятия Майкла. Она подняла на него глаза и прочитала во взгляде то, что никогда прежде не видела – нежность, смешанную с тенью глубокой тоски. Казалось, в этот миг исчез и танцпол, и другие студенты, и остались только двое, чьи чувства переплелись в безмолвном танце. Она читала о таком в книгах, наблюдала в фильмах, и вот, наконец, испытала сама.

– Майки…

– Не говори ничего, давай просто потанцуем.

Вечеринка закончилась, друзья не спешили возвращаться домой. Сменив каблуки на любимые кроссовки, а платье – на удобный свитер и джинсы, Элис осталась с Майклом. Они гуляли до рассвета, говорили о Луне и египетских пирамидах, победе Никсов и предстоящих выбора президента, а когда пришло время расставаться, Майкл обнял Элис и поцеловал ее. Она не оттолкнула его, потому что в тайне мечтала об этом поцелуе, который давно затаился между крепкой дружбой и правилами морали, а когда закончился, вернул обоих к суровой правде действительности.

– Боже мой, Майки, ведь так нельзя! А как же Джейкоб и Аманда? Что теперь с ними будет?

У Аманды было много подруг, которые увлеченно докладывали обо всех передвижениях парня в тот вечер. Ей хватило подробных пересказов о том, что он всю вечеринку протанцевал с Элис, а потом под руку увел ее в неизвестном направлении. Черлидерша обладала благородной гордостью и бесконечной уверенностью в себе. Она устроила девичник под названием «Мир без мужчин» и рассталась с Майклом, отправив ему официальное уведомление о прекращении отношений и лишив ненужных истерик.

Что до Элис, то она чувствовала себя виноватой перед Джейкобом – вечеринка так бесцеремонно вытеснила из сердца все время, проведенное с ним, будто его и не существовало. Собираясь на прощальное свидание, девушка долго подбирала слова, готовила длинную речь, а, увидев парня, расплакалась и запинаясь проговорила заученный монолог. Джейкоб перенес известие стойко, без обвинений и укоров, но в тот же вечер его нашли в баре в двух милях от студенческого городка, пьяного и не желающего возвращаться домой. Друзья рассказали, что он устроил драку в ночном клубе, когда решил пригласить чужую девушку на танец. Профессор Харди, будучи человеком великодушным, не стал отчислять студента, и всячески способствовал его переводу в Колумбийский Университет.

Казалось, Элис и Майкл были созданы друг для друга. Их история развивалась на глазах профессора Харди, который был посвящен во все тайны этой первой и чистой любви. Девушка часто прибегала к нему домой, когда не знала, как реагировать на непонятное поведение Майкла. Она просила совета, как просила бы его у своего отца. Юноша тоже доверял профессору самое сокровенное и посвящал его в планы, касающиеся их с Элис совместного будущего. Преподаватель любил обоих и, как опытный психолог, никогда не давал прямых советов, предлагая разобраться сначала в себе, а уже потом искать недостатки в другом. Студенты считали его крестным отцом своего несостоявшегося брака, которому в свое время приписывали ярчайший из хэппи эндов.

То, что союз Элис и Майкла обречен, стало ясно в конце последнего курса. В январе будущим выпускникам предлагалось определиться с местом стажировки. Парень грезил о государственной службе – отец с детства прививал сыну любовь к родине и тот был убежден в необходимости отдать долг стране за свою спокойную и благополучную жизнь. Майкл всегда мечтал о том, чтобы отец мог им гордиться, и поэтому его главным планом была стажировка в государственных органах и служба в правительстве. Для этого ему нужно было вернуться в Вашингтон.

Элис не разделяла взглядов возлюбленного, потому что не любила строгий режим госорганизаций и ценила личную свободу. Она знала, что служба в государственных структурах не сделает ее счастливой и не даст реализоваться мечте – применять знания биологии и генетики для улучшения экономической и экологической жизни. Она желала отдать дань стране другим образом. Местом своей преддипломной практики она выбрала лабораторию любимого института, а куратором выпускной работы – профессора Энтони Харди. В отношения на расстоянии Элис не верила, а отказ от мечты, даже ради любви, считала предательством. К расставанию с Майклом она начала готовиться заранее.

Она не совершала глупых поступков и не искала поводов для ссор. Она выбрала другой путь: старалась надышаться возлюбленным, пока это было возможно. Элис приглашала Майкла на ужин и в кино, устраивала сюрпризы и совсем отказалась от поездок домой, чтобы последние полгода провести с любимым.

Майкл растолковал поведение девушки совсем иначе. Он решил, что Элис собирается ехать вместе с ним в Вашингтон, и поэтому заранее готовится к семейной жизни, демонстрируя задатки превосходной жены. Именно поэтому столь болезненным стал для него ее неожиданный отъезд домой. Именно поэтому была непонятна смена ее телефонного номера. Именно поэтому после расставания с Элис он долгое время не решался на отношения с другими женщинами, а когда решился, выбрал первую попавшуюся красотку и отвел ее под венец. В семейной жизни Майкл не обрел счастья, зато стал прекрасным специалистом по биологической безопасности.

Энтони смотрел на двух взрослых людей, успешных и популярных в своих сферах, но видел все тех же молодых студентов – наивных, искренних и по-прежнему влюбленных друг в друга.

– Мистер Харди, вы были и остаетесь самым проницательным из всех известных мне людей. Если бы вы не выбрали биологию, то могли стать успешным психологом.

– О, милая, это не я выбрал биологию, это биология выбрала меня. – Харди открыл крышку стеклянного чайника и, облокотившись на край стола, не торопливо размешивал раскрывающиеся на глазах чаинки. – Я понимаю, мои дорогие, что вы рады встрече, и вам предстоит еще о многом поговорить друг с другом наедине. Но сейчас я прошу вас сконцентрироваться на теме нашего собрания. Ситуация, действительно, нестандартная, и решать ее нужно незамедлительно.

Директор разлил травяной напиток по чашкам:

– Дело поставлено на контроль там, – он поднял указательный палец вверх, – и самая ответственная часть лежит на нашем НИИ. Мы должны разбудить этого беднягу и выяснить, кто он и с какой миссией прибыл. Исследование результатов его анализов – вопрос второстепенной важности. Сейчас главное – разбудить. В глобальном плане всем нам предстоит защитить нашу планету от возможной агрессии извне. Работать мы будем непосредственно с мистером Стивеном Дугласом – первым советником президента. Отчеты будем предавать ему лично. На время выполнения задания Майкл поживет в Сан-Франциско.

– Что будет после того, как мы его разбудим, мистер Харди? Мы что? Отдадим его военным, которые будут ставить над ним свои чудовищные опыты? Или на космическом корабле отправим его… Куда? На Луну? На Марс? Боже мой, мистер Харди, кажется, я теряю способность мыслить здраво.

– Все в порядке, моя дорогая, выпей это, – Энтони протянул Элис чашку с травяным чаем, – здесь мелисса и нони, они успокаивают. Мне привезли его с Мариинских островов.

Женщина отхлебнула чай и поморщилась.

– Горький, мистер Харди. Как вы его пьете?

– Не всем повезло с иммунитетом, как тебе моя милая. Кому-то приходится пить горькие чаи, чтобы поддерживать здоровье. – Профессор улыбнулся. – Что касается твоих вопросов: сейчас задача одна – разбудить нашего гостя, пока он еще дышит.

Элис непонимающе смотрела на своего босса.

– Согласен, дорогая, такого с нами еще не было. Были бабочки-пожиратели кукурузы и гусеницы-невидимки. Даже с муравьями-титанами мы справились. С инопланетянами в теле людей мы еще не сталкивались. Все когда-то бывает впервые. Но вспомни, моя дорогая: за всю историю существования нашего института мы ни разу не провалили ни одного задания. Мы работали по ночам, не брали выходных и неделями не видели свои семьи, но всегда выполняли поставленные задачи. Уверен, что и сейчас мы справимся. Нам нужно разбудить нашего гостя. И мы сделаем это. В противном случае я сниму табличку со своим именем на входе этого здания и выброшу ее в мусорное ведро.

– Вы слишком строги к себе, директор, – вмешался Майкл. – Произойти может все, что угодно. Нам предстоит непростая работенка и, чувствую, не одна бессонная ночь, но задание нужно выполнить во что бы то ни стало.

– Ты абсолютно прав, Майк. Мы обсудим график и режим позже, а пока предлагаю вернуться в конференц-зал. Я уверен, остальным членам нашей команды не терпится поделиться своими размышлениями.

Все трое вышли и кабинета директора и направились в конференц-зал. Здесь было оживленно.

– Как ты можешь говорить такое, Джейсон? – лицо Рона приобрело красный оттенок, он был возбужден. – Глупо не верить словам мистера Харди.

– Ошибаться может каждый, Рон, – Джейсон Грин привык подвергать сомнению любую информацию, которая до него доходила. – Ты, я, наш босс и даже президент – не исключения. Ошибаться нормально. Подтасовка фактов и фальсификация данных такого масштаба может быть кому-то интересна. В любой катастрофе есть чья-то выгода. Нам нужно рассмотреть все возможные варианты.

– Коллеги, прошу вас успокоиться! – Харди вошел в кабинет первым. – Мистер Питерсон, я благодарю вас за поддержку. Вас, мистер Грин, я понимаю еще лучше. Разбуди меня кто-то в мой законный выходной и скажи, что на планету прилетели инопланетяне, я б, не сомневаясь, набил ему морду.

В кабинете послышался редкий смех.

– Я вас понимаю, ребята, – повторил он, – прекрасно понимаю. Сейчас я беру на себя ответственность и даю последнюю возможность покинуть это здание и вернуться к привычной жизни.

В зале стало тихо.

– Подумайте о своих семьях, об обязанностях, которые лягут на ваши плечи. Подумайте также и о тех возможностях, которые предоставит нам открытие. В случае, если мы все сделаем правильно.

Подчиненные мистера Харди по-прежнему остались сидеть на своих местах и только Рон поднял руку:

– Мистер Харди, вы ученые-биологи, я занимаюсь информационной безопасностью. Наша сфера – биотехнологии. Почему выбор президента пал на наш институт? Почему нельзя было подключить к заданию более подходящие для этого службы? Скажем, уфологов или ФБР? Это же у них работают Малдер и Скалли? Я смотрел фильм, они крутые. Вот пусть они и решают проблемы нашествия инопланетян и всего в таком духе.

– Я понимаю твои опасения, Рональд. Но не всегда, мой дорогой, имеют значение квалификация и профессиональные знания. Когда на карту поставлены жизни миллиардов людей, следует мыслить шире и не ограничиваться штатным расписанием и должностными обязанностями, прописанными в контракте. Мы с президентом знакомы давно, и я дорожу оказанным мне доверием. Искренне надеюсь, что не подведу ни его, ни вас.

Постепенно напряжение спало, а дальнейшие обсуждения касались разграничения обязанностей, установления графиков работ и единой линии поведения, которой следовало придерживаться всем членам команды, если коллеги и родственники начнут задавать вопросы. Сотрудники института покинули рабочие места, когда начало смеркаться. Подписывая документ о неразглашении они не подозревали, что вступают в опасную игру с неравным противником.

^{Советник}

Следующим утром директор пригласил Элис в кабинет и сообщил о том, что с ней желает познакомиться Стивен Дуглас – советник президента, один из самых влиятельных представителей Белого дома, назначенный ответственным за выполнение специального задания.

– Боже, мистер Харди, с чего это вдруг? Почему мистер Дуглас не может общаться с нами через вас? У меня от волнения даже пульс участился. – Элис улыбнулась руководителю. – Почему он хочет видеть именно меня?

– Он наслышан о твоих заслугах и хочет назначить ответственной за лабораторию, в которой спит наш белый друг.

– Наслышан от вас, господин директор? – наклонив голову, спросила ученая.

– Разумеется, моя дорогая, – мужчина хитро улыбнулся. – Я скоро уйду на заслуженный отдых. Вот я и подумал, что тебе не помешают связи такого уровня. О результатах работы будешь отчитываться непосредственно перед ним. Хотя, думаю, он сам тебе все расскажет при встрече. Собирайся, машина ждет возле входа.

Элис подъехала к зданию San Francisco Federal Building. Выписанный на ее имя пропуск уже ждал на стойке администратора. Пройдя процедуру досмотра, она в сопровождении секретаря поднялась в кабинет советника.

– Миссис Баркли, добрый день! Проходите, прошу вас, – высокий молодой человек поднялся навстречу Элис и протянул руку. – Стивен Дуглас, старший советник президента Соединенных Штатов Америки. Рад знакомству.

Он явно происходил из благородного семейства, и по всей видимости, перенял от своих предков наиболее важные для успешной карьеры качества. Он смотрел в глаза, держался открыто и умел поддержать разговор на любую тему – от причин деградации африканских земель до последних лауреатов Шнобелевской премии. В разговоре он был убедителен и легко завоевывал симпатию собеседника. Его богатая речь выдавала человека начитанного и эрудированного. Он говорил не спеша, с той интонацией, которая заставляет прислушиваться к каждому слову, а его глубокий голос словно укутывал слушающего бархатным пледом. Высокий и статный он излучал уверенность и всем своим видом демонстрировал окружающим силу и негласное превосходство. Казалось, каждое его движение – будь то наклон головы, поворот корпуса, или взмах руки – было тщательно выверено и заранее отрепетировано. Темные волосы советника были аккуратно уложены, придавая ему облик педантичного человека, которому можно доверять, а прямой нос и высокий лоб подчеркивали решительный характер. Его любили республиканцы и демократы, провинциальные простушки и городская элита, студенты и обитатели домов престарелых. Элис часто видела его по телевизору, и всегда он казался ей прекрасным дополнением Белого дома, однако сейчас она отметила, что вблизи он производил более яркое впечатление. Встретившись с ним хоть однажды, его нельзя было забыть.

Посетительница ответила на рукопожатие и приняла предложение присесть.

– Благодарю вас, мистер Дуглас. Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Я прилетел на встречу с губернатором и захотел встретиться с вами. Уверен, вы догадываетесь, по какому поводу я вас пригласил, – советник открыто и обезоруживающе улыбался.

– Да, мистер Дуглас, понимаю. Единственное, мне не понятно, почему вы выбрали меня, а не мистера Майкла Вуда, – Элис улыбнулась в ответ.

– С Майклом Вудом я встречусь вечером. А по словам директора Харди, вы лучший специалист в области биотехнологии во всей Калифорнии, поэтому я решил лично познакомиться с вами и обсудить детали нашего общего задания.

– Мне лестно слышать подобные заявления от вас, мистер Дуглас. Благодарю вас. Я, действительно, люблю свою работу и хочу быть вкладом в наш мир, – Элис говорила с советником честно и без тени кокетства.

– Что вы предпочитаете, миссис Баркли? Кофе или фреш? Может быть, что-то покрепче? – Сменил тему он. – Давайте что-нибудь выпьем.

– Я буду капучино, мистер Дуглас, без сахара.

– Вы не пьете алкогольные напитки? – удивился советник.

– Мне нравится лишь запах алкоголя и то настроение, которое он распространяет вокруг себя. Но для этого нужно подходящее время и место.

Мужчина улыбнулся и пригласил помощницу.

– Энди, принеси два кофе, пожалуйста. Капучино без сахара. И не соединяй меня ни с кем в течение часа.

Пока он отдавал распоряжения, Элис обратила внимание на изящный перстень на его левом указательном пальце с изображением черной пятиконечной короны. Она подумала о том, что, возможно, советник состоит в каком-нибудь тайном обществе, и почему-то мысли об этом пробудили в ней еще больший интерес к его персоне. После недолгой беседы на общие темы, он подался вперед и, чуть понизив голос, произнес:

– Могу я задать вам вопрос, миссис Баркли?

– Конечно, мистер Дуглас.

– Что вы думаете об инопланетянах?

– Если честно, мистер Дуглас. Я не верю ни в летающие тарелки, ни в привидения. Мне кажется, байки про инопланетян – это всего лишь попытка отвлечь граждан от глобальных проблем государства, например, жуткого дефицита бюджета или надвигающегося военного конфликта. Акцентируя внимание людей на внешней угрозе, правительство перетягивает их на свою сторону, автоматически делаясь их союзниками. Люди в большинстве своем милосердны и сострадательны, поэтому легко прощают правителям ошибки и самоотверженно отдают собственные жизни в якобы единой с ним борьбе за общее процветание. Поэтому, советник, отвечая на ваш вопрос, – нет, я не верю в инопланетян.

Мужчина внимательно слушал собеседницу.

– Браво, миссис Баркли. Так откровенно со мной говорят довольно редко, – он рассмеялся, – я ценю вашу искренность.

Элис смутилась:

– Прошу прошения, мистер Дуглас. Я привыкла говорить то, что чувствую. Не в моих правилах подбирать слова помягче и говорить то, что желает услышать собеседник. Наверное, поэтому я не стала дипломатом и не пошла работать на государство.

Сказав это, она прикусила язык. Советник рассмеялся еще громче:

– Я понял вас, миссис Баркли. Думаю, с вами будет не просто, но я готов попробовать. Что скажете?

Элис виновато улыбнулась:

– Прошу простить меня, если я вдруг обидела вас. Разумеется, для меня большая честь работать вместе с вами.

Мужчина кивнул и, подавшись вперед, понизил голос:

– Буду с вами откровенен, миссис Баркли. До того, как в лесу Далласа мы наткнулись на альбиноса, который сейчас мирно спит в вашей лаборатории, я уже видел следы их присутствия. Какое-то время я работал в Бюро и у меня остались там связи. Так вот чуть больше года назад я получил от своих мексиканских коллег ужасающие сведения. В одном из лесов Сьерра-де-ла-Лагуна был обнаружен труп мужчины. Его тело было полностью обескровлено, на венах имелись многочисленные отверстия, по всей видимости, от игл. Его внутренние органы были изъяты.

Советник выдвинул верхний ящик письменного стола и достал бумажный конверт. Он протянул его Элис. Пока она с ужасом рассматривала снимки жертвы, мужчина продолжал:

– Поначалу полиция решила, что в округе орудует маньяк. Однако позже они были вынуждены поменять свое мнение. Недалеко от места преступления мы увидели нечто странное, а именно: выжженную в форме идеально ровного круга траву, футов пятнадцать в диаметре. Мои мексиканские коллеги провели большую работу по изучению этой аномалии. Сначала я не поверил гипотезе, выдвинутой ими. Однако позже согласился с тем, что этот круг оставил космической корабль, а найденный в лесу труп – дело рук инопланетян. Надо сказать, что порывшись в архивах ФБР, я обнаружил, что это не первый случай подобного зверства. Пришельцы давно прилетают на нашу планету, похищают людей, ставят над ними чудовищные опыты, а потом убивают. Тот, кого нашли агенты разведывательного управления, – один из них. Наша задача, миссис Баркли, во что бы то ни стало разбудить этого засранца и заставить его говорить. Вам предстоит работать с ним в непосредственной близости. Поэтому предупреждаю вас: он опасен, будьте осторожны. В целях вашей безопасности и безопасности ваших коллег я распорядился поставить в лаборатории двух охранников. Если вдруг наш незваный гость решит навредить вам или кому-то из ученых, мои ребята защитят вас.

Элис слушала советника с ужасом. Время от времени ей на глаза попадались статьи о похищении людей инопланетянами, о приземлении космических кораблей, и о том, что какой-нибудь фермер видел в небе неопознанное летающее явление. Но она всегда считала подобные новости дешевым маркетинговым трюком, направленным на привлечение внимания аудитории к конкретной ферме и конкретному фермеру. Было непривычно слышать подобные заявления из уст такой значимой фигуры, как советник президента.

– Если честно, советник, мне все еще не верится, что вы говорите правду.

– По всей видимости, вы еще не видели нашего инопланетянина воочию?

– Нет, мистер Дуглас. Мы еще не прошли проверку.

– Ничего страшного. Я готов сделать для вас исключение. Уверен, господин президент не станет возражать. Предлагаю прямо сейчас отправиться в лабораторию, где вы сможете увидеть этого монстра.

Мурашки пробежали по спине Элис.

– Вы боитесь, миссис Баркли?

– Немного.

Советник серьезно посмотрел на нее:

– Я буду рядом. Тем более лаборатория находится под круглосуточной охраной. Вам не о чем переживать.

Мужчина набрал номер помощницы и сообщил, что он уезжает, а затем позвонил водителю и велел ждать его у входа.

Пока они ехали в машине, мистер Дуглас рассказывал об известных ему случаях похищения людей. Элис слушала с интересом, но к концу поездки была вынуждена признать, что эти истории сильно утомили ее. Выходя из автомобиля, она обратилась к нему:

– Насколько мне известно, мистер Дуглас, подобными вопросами занимается Пентагон и спец подразделения ЦРУ? Почему вы выбрали наш институт?

– Буду с вами откровенен, миссис Баркли. Президент увидел вашу фотографию и с первого взгляда влюбился. Он понял, что лучше вас с этим ответственным заданием никто не справится.

Элис посмотрела на советника, и они оба рассмеялись. Она знала, что люди, подобные ему знают, как быть с вопросами, отвечать на которые они не хотят.

Правительственная машина подъехала к западной лаборатории, которая была административной частью НИИ и примыкала к основному зданию. Элис поразилась активности возле входа. Вооруженные люди в военной форме стояли вдоль стен и не впускали внутрь без специального пропуска. При виде советника, охранник отдал честь и отошел в сторону, уступая дорогу важным посетителям.

Элис помогли одеться в герметичный костюм и провели в помещение, где на длинной белой кушетке лежал он – опасный незнакомец, прибывший сюда, чтобы уничтожить людей.

Она подошла к альбиносу и начала внимательно рассматривать его. Внешне он был схож человеком – две руки, две ноги, туловище, шея, голова. Единственное, что бросалось в глаза – это его рост и цвет кожи. Пришелец был в полтора раза выше среднего мужчины, а кожные покровы отливали белоснежной синевой. На некоторых участках тела они казались прозрачными. Завершив осмотр, Элис обратилась к советнику:

– Я уверена, мистер Дуглас, никакой это не инопланетянин, а просто огромного роста альбинос с чудовищной гипоксией. Взять того же рекордсмена книги Гиннеса, Султана Кесена. Его рост более восьми футов. Что касается альбинизма, то это заболевание не редкость в наши дни. Если мне не изменяет память и я помню лекции по медицинской генетике, на каждые семнадцать тысяч жителей нашей планеты приходится один альбинос. Что уж говорить о проблеме выработки меланина. Так что я не вижу в нашем пациенте аномалий, указывающих на его, как вы выразились, инопланетное происхождение. И я по-прежнему придерживаюсь мнения, что, финансируя уфологов, мы тратим деньги налогоплательщиков впустую. Даже если внеземные цивилизации существуют и они, как уверяет современная наука, превзошли нас в технических и научных разработках, что мешало им захватить нас, скажем, сто лет назад и не играть сейчас в эти игры с переодеванием?

Советник внимательно выслушал Элис, а когда они вышли из лаборатории, сказал:

– Ваш директор предупреждал, что вы крепкий орешек. Поистине вы дитя науки – скептик до кончиков пальцев, не готовый идти на компромисс.

– Принципы – это единственное, что останется после того, как мы уйдем в иной мир, мистер Дуглас. Нужно быть верными им.

Элис и советник вышли из лаборатории и остановились возле его автомобиля.

– Кем бы вы ни считали это существо, миссис Баркли, ваша задача – вывести его из комы. Далее им займутся другие ребята. И на это у вас есть месяц. Не больше. Сделайте все возможное и невозможное, но разбудите его.

– Я приступлю к работе, как только мне откроют доступ.

Советник удовлетворенно кивнул:

– Повторюсь, миссис Баркли, вы ни в коем случае не должны вступать с ним в контакт. Он опасен и жесток. Помните, что он прилетел для того, чтобы уничтожить нас.

Мужчина протянул Элис руку.

– Могу я рассчитывать на вас?

– Разумеется, мистер Дуглас.

Пожимая руку в ответ, учёная не знала, что советник не рассказал ей и десятой части того, что ему было известно о лежащем в лаборатории существе.

– Подвезти вас до института? – предложил он.

– Благодарю вас. Здесь недалеко. Я пройдусь пешком.

Советник протянул свою визитку с номером и пожелал успеха в выполнении задания.

Вечером в институте Элис встретила Майкла.

– Как прошла твоя встреча с советником? – спросил он.

– Прекрасно, Майки. Он умен и открыт. Я, думаю, мы отлично сработаемся. А что ты о нем думаешь?

– Он умен и изо всех сил пытается понравиться, хотя это ни к чему.

– Мне кажется, это всего лишь рекламный ход, понимаешь, чтобы сделаться для людей «своим». Наверное, он привык покупать любовь аудитории. Политика, Майки, – дело деликатное, похожее на процесс огранки алмаза: одна неточность, и ты теряешь огромные суммы.

– Я понял тебя, кудряшка, – улыбнулся Майкл. – Ну хватит уже о нем. Пойдем, я угощу тебя ланчем.

^{Лаборатория}

Работы в институте заметно прибавилось. Рон собирал информацию обо всех известных случаях обнаружения инопланетян, начиная со времен второй мировой войны. Джейсон Грин отправился в Гарвардский университет Массачусетса к профессору Болдерману, который считался лучшим гематологом страны. Майкл и Элис вместе работали в западной лаборатории. Элис проводила исследование крови альбиноса и наблюдала за динамикой его показателей, а Майкл тщательно изучал закрытые материалы Управления.

Однажды вечером после очередной планерки Энтони Харди собрал группу и сообщил новость:

– На следующей неделе нам всем предстоит сдать образцы крови и подтвердить принадлежность к человеческой расе, – он, как бы извиняясь, развел руки в стороны, – это требование президента. Он решил, что в проекте могут участвовать только люди. Попрошу вас приехать в понедельник пораньше, думаю, к семи утра. Голди возьмет у нас кровь. Скажу по секрету, кровь президента, его советников и всех приближенных так же будет подвергнута детальному анализу. Первые лица Белого дома приедут в Сан-Франциско завтра.

– А что по поводу самого президента? – ухмыльнулся Рон.

– Я полечу к нему и лично возьму образцы его крови.

– Мистер Харди, – Рон выглядел взволнованно, – а если кто-то из нас окажется… ммм… голубых кровей? Что тогда?

– Будем надеяться, мой дорогой, что мы с вами люди. – Харди ободряюще похлопал подопечного по плечу. – И давайте возьмем за правило решать проблемы по мере их поступления. До встречи, друзья. Отдохните в эти выходные хорошенько, метеорологи обещали чудную погоду.

Когда Элис вернулась домой, устраивать совместный ужин, как они планировали накануне, было уже поздно. Дэвид сидел с книгой перед тлеющим камином.

– Привет, милый! – она подошла к мужу и поцеловала его. – Прости меня. Наше новое задание забирает больше времени и сил, чем я ожидала. Как прошел твой день?

– Если не считать, что мы обещали Майлсам пообедать вместе….

– О черт! – перебила Элис, хлопая себя по лбу, – я совсем забыла про ужин с ними.

Дэвид покачал головой.

– Ты передо мной в долгу. Во-первых, пицца Моники снова была абсолютно непригодной к пище. А во-вторых, каждый из них назвал как минимум по сто причин, почему нам нужно скорее завести ребенка. Они уговаривали нас стать фостерной семьей и попробовать себя в роли родителей. – Дэвид сделал паузу. – Поэтому тебе решать, как прошел мой день?

Элис села к мужу на колени и, пытаясь загладить вину, начала попеременно целовать в обе щеки.

– Милый, мне, действительно, очень жаль. Представляю, сколько всего тебе пришлось выслушать. Ох уж эта Моника! Иногда мне хочется оторвать ей язык. Вечно лезет с советами, которых у нее никто не просит. – Она крепко обняла мужа. – Я, правда, забыла об этом ужине, иначе забрала бы тебя с собой.

Дэвид немного смягчился:

– Как там Рон? Он тоже включен в твою секретную группу?

– Да, милый, мы с ним заодно. Боюсь, ближайшие несколько недель я буду работать допоздна. Но я обещаю, как только мы закончим, то отправимся на Тахо. – Элис вытянула ноги вперед и мечтательно пропела. – Мы с тобой никому об этом не скажем, выключим телефоны, возьмем твое любимое вино, сэндвичи, будем смотреть на звезды и мечтать. Если захочешь, то сможешь взять свою рыжеволосую британскую подружку с нами. Рон – большой любитель дикого отдыха и моих сэндвичей. Кстати, он передавал тебе привет.

– У нас осталась лазанья? – спросила она, обвивая шею мужа руками. – Я чертовски голодна.

– Осталась. Но тебе придется ужинать в одиночестве. Я сыт. Блюда Моники отбивают интерес к пище в принципе. Нужно рекомендовать ее всем желающим похудеть.

Элис улыбнулась и потянула Дэвида в столовую.

– Я все же разогрею ужин и зажгу свечи, а ты пока включи нам великолепного Бенни Гудмена.

Сидя за столом, супруги вспоминали медовый месяц во Франции и строили планы на День благодарения. Закончив с едой, Элис собрала со стола тарелки и понесла их на кухню. По пути она как бы между делом проговорила:

– Забыла сказать тебе, милый. С нами в команде работает Майкл. Тони посчитал, что нам пригодится его опыт и навыки.

Ей показалось, что она сообщила новость так, будто приезд Майкла для нее ничего не значил. Но судя по всему ее задумка не удалась – радостное выражение слетело с лица мужа, он сделался мрачным и, поблагодарив за ужин, молча поднялся в свой кабинет.

Элис прикусила губу и виновато подумала: «Милый мой Дэвид. Сначала Моника испортила твой обед, а теперь вот и я. Надо было рассказать про Майкла завтра».

Чуть позже, лежа в постели, она размышляла о событиях уходящего дня. Еще вчера ее жизнь была предсказуема и проста, а сегодня она лично общается с советником президента, решает вопросы государственного значения и вплотную контактирует с тем, кого когда-то обещала не вспоминать. Жизнь – точно разноцветная шкатулка, доверху набитая сюрпризами, которая может быть чертовски интересной, если любить эти сюрпризы и уметь ими пользоваться.

В понедельник утром за два часа до работы возле малой лаборатории, расположенной на первом этаже института собрались все сотрудники, выполняющие специальное задание. Стоя около нее они, точно испуганные школьники перед кабинетом дантиста, обменивались историями из интернета о похищении людей инопланетянами, об их губительных для землян миссиях и небывалой жестокости. Судя по всему выходные у сотрудников НИИ прошли вовсе не за воскресным барбекю, а за монитором ноутбуков. Жаль только, что они не знали, что в информации, содержащейся на просторах всемирной сети, не нашлось бы и одного процента правды.

Представители разных планет посещали нашу землю с момента ее сотворения. С одной стороны, об этом знают даже школьники. С другой, – любые сведения о контакте людей с инопланетянами тщательно скрываются, а случайно просочившиеся новости искажаются до неузнаваемости, приобретая совершенно противоположное значение. Это как тайно курить сигареты в тридцать лет, когда все еще живешь с мамой – тебе уже можно быть честным, да и запах скрывать все сложнее, но ты все равно прячешься в арках чужих домов, а перед тем как появиться на пороге, горстями жуешь мятные конфеты.