Академия-шмакадемия

Пролог

Словно почувствовав, что организму грозит опасность, в нашу общую спальню ворвался сосед. Очень странный, дерганый что ли. Прошелся мимо, в одежде развалился на постели, повернул голову, хищно прищурившись.

– Что, Алекс, как встреча с семьей? Как сестра?

За что надо мной издевается.

– Виктор, а тебе какое дело? – закатила глаза я. – Впрочем, отвали, не хочу разбираться. Ты мне мешаешь.

Вновь подхватила артефакт связи.

Юноша вернулся в вертикальное положение.

– Даже занятно, чему такому я мешаю, – не унимался он. – Не уборке же.

Бросил взгляд на стол, где я привычно насорила. Фыркнул.

– Я думал, у тебя свидание, – притворно зевнула, страдая от любопытства. – С Ивой. Зачем так рано ушел, обидел новую девушку?

– А ты не ответил, чем сам занимался, Алекс? – спросил подозрительно  сосед, игнорируя предыдущие вопросы.

– С подругой переписывался.

– Значит, с подругой…

Голос заскрипел. Он шагнул к шкафу, бросил туда галстук.

Мне не нравилось, что  блондин ходит по комнате с выражением хищной акулы. Складывалось впечатление, что он о чем-то догадался, но как?

Нет, бред, я все равно не верила, что адепт Уэллинг разгадал мой маскарад.

– Виктор, чего ты пристал?

Он застыл. Такой высокий, огромный, внушительный. Его ученическая форма это только подчеркивала. Голубой взгляд пробежался по мне и опустился ниже. Богами клянусь, несколько секунд парень разглядывал мою грудь, а после, поправившись, застыл в поисках кадыка.

– Причина в тебе, Алекс…Алисия, – поправился он, и я сглотнула. Все. Это финиш. – Знаешь, я много размышлял о тебе, о твоей семье. Как удобно, близнецы, безумно похожие друг на друга, неизведанный дар, малоизученный, огромное количество подруг.

Зрачки округлились.

Я скосила взгляд на приоткрытое окно. Учитывая, что этаж второй, побег из общежития не принесет мне много проблем.

Словно читая мои мысли, сосед по комнате с каким-то скрытым остервенением толкнул по створке.

– Даже не думай, – догадался парень.

Подошел вплотную, приблизился, чтобы я ощущала его гневное дыхание.

В мыслях сайгаком пронеслись воспоминания о моем заселении, о знакомстве с Уэллингом, о том, как он бесился и раздражался, обучая меня в образе  брата.

– На что ты намекаешь?

Как ни ругала себя, но все-таки встала, а под его пронзительными глазами начала отступать. Между нами начался своеобразный танец, где явно я не вела. Споткнулась о какой-то учебник, чуть не упала носом вниз.

Виктор меня поймал, поставил прямо, дождавшись, чтобы и ноги догнали не слушавшееся от страха тело. Ладонью он уцепился за артефакт, помогавший держать иллюзию.

Картинка моргнула, спала, когда Виктор, ни слова ни говоря, сорвал цепочку с моей шеи.

– Так и знал, – он воззрился, горделиво подняв подбородок.

Рядом образовалась спасительная ширма.

Несмотря на то что я была одета, что брюки и рубашка скрывали от соседа все мои впечатляющие части, я все равно шагнула в закуток.

– Это было тайной, – воскликнула я, почувствовав себя будто в убежище.

Зашла, ощутила себя в тайном месте и осознала, что притворяться больше не имеет смысла.

– Обожаю их разгадывать, – не заржавело за магом. – И смею предположить, что твой дар слишком редкий, что тебя намеревались выдать замуж, но ты уперлась.

Слова били не в бровь, а в глаз. Правда, произнесены довольно поздно.

– Если в планах пересказывать мою биографию, прибереги заключения, – я смирилась с неизбежным. – Чего ты хочешь за молчание?

Вышла перед ним в обычной одежде, но сняла и амулет иллюзии, и все чары. Волосы свободно заструились по плечам.

Не так давно мне бы хотелось, чтобы Виктор смотрел на меня с восхищением. Вселенная исполнила все желания, но не так, как я об этом мечтала.

– Я предлагаю тебе защиту, Алекс Перл, или лучше Алисия?

На мгновение привел меня в истинное замешательство.

– Как-нибудь обойдусь.

– Может, я неправильно выразился, – изогнул брови Виктор. – Я не спрашиваю твоего разрешения, мне не нужно твое позволение, у тебя буквально нет выбора.

– О чем ты? – поморщилась я.

– Мы помолвимся, Алисия. Иначе твой жених с ума сойдет.

Это он про ректора?

Глава 1. О том, что я полагаю, а родители располагают.

Алисия

Боги, спасите!

Я сидела за приоткрытой дверью и слушала диалог между отцом и матерью. Неприятная беседа, между прочим.

Шила и Ричард Перл в выражениях не стеснялись, активно переругивались друг с другом, обвиняя вторую половинку в противном характере их детей.

– Это шанс, понимаешь? – доказывала матушка. – Шанс для них. Что они забыли в Атарийской академии магии? Средненькое учебное заведение.

– Менять все за пару дней до начала года, – фыркнул глава семьи.

– Хватит, я, что, зря пороги обивала? Это не обсуждается. Сия, – это дома так называли меня, – едет в Пресьенский институт благородных девиц, а Алекс…

Рядом со мной опустился брат-близнец и прислушался к громкому разговору.

– А Алекс в Шеронвудскую магическую академию для кадетов.

– Твою мать, – сжал кулаки брат, удерживаясь, чтобы не забежать в гостиную.

Без нас нас женили. Обидно.

– Тихо, – прижала палец к губам, чтобы расслышать все остальное, – позже обсудим.

А Шила Перл буквально разошлась в своем гневе.

– Это отличная идея, муж, – не унималась она. – Сия потом с легкостью выйдет замуж, а Алекс сделает карьеру в армии.

– Дорогая, не смею спорить, – отозвался флегматичный супруг. – Но наша дочь почти помолвлена с юным господином Дженксом, а твой сын имеет склонность к меланхоличным завываниям под музыкальные инструменты. Они не одобрят, воспротивятся и проклянут нас.

–– Да плевать мне, к чему близнецы имеют склонность, – фыркнула наша любимая мамочка, – я забочусь о будущем.

Взглянув на брата, я подала знак, чтобы шел наверх, в мою комнату. Требовалось переварить услышанное и наметать план.

Как водится в аристократических семьях Атарии, детей никогда не спрашивали, чем они намерены заниматься после получения высшего образования. Девицы обязаны выгодно выйти замуж, а молодые парни заиметь доход, чтобы стать той самой выгодной партией для девиц. Круговорот выгодных партий в природе. К сожалению, круговорот строился на богатстве. А нашей семейке на огромное богатство рассчитывать не приходилось…

Мы не бедствовали, но до знати было…

Естественно, наши родители исключением не стали. Чиновники средней руки, не ступавшие на высокие должности, они из кожи вон лезли, чтобы получить хотя бы кроху внимания от высшего круга.

Понятия не имею, как матери удалось, но она пристроила нас в самые крутые, самые вожделенные учебные заведения. Жаль, что усилия ее прахом. Не то чтобы мы не ценили ее старания…

Из меня благородная девица, это как жабу в платье нарядить. Я буду квакать, поправляться, а потом выдам что-то грубое и неприличное.

А из Александра кадет – это как ребенка вывезти на поле боя. Он сильный юноша, честный, но это не про бои, а про битвы, кто лучше приложит гитару об пол.

И дары совершенно неподходящие. Я иллюзионист и огневик, а Алекс владеет ментальной и актерской магией.

Родители будто издеваются! Сами сетовали, что нам бы обменяться.

Я мечтала, чтобы женщинам разрешили поступать в ШМАК, а по нашему, издевательскому, в Шмакадемию. Брата устраивало нынешнее место обучения. В нем были курсы по музицированию. Не готов он к строевой службе, он на ранней побудке споткнется.

– Я туда не пойду, – обозначил Алекс, оставшись со мной наедине. – У меня концерты на весь год расписаны, а у кадетов выход только при наличии отличной учебы.

Мы оба знали, что все основные предметы тот завалит.

– Прикинь, как ты удивишься, узнав, что я к благородным девицам не стремлюсь, – закатила я глаза.

Александр в голос заржал, представляя меня в платье с узким корсетом и с крохотным песиком в сумочке. Я повернулась и застыла. В мыслях образовался настоящий сумбур, ведущий к катастрофе.

Мы невероятно похожи. Словно одно лицо. Он смазливый блондин с голубыми глазами и пухлыми губами, высокий, жилистый, очень худой. А я его женская копия. Одно различие, это моя отращенная шевелюра, достигавшая ремня джинс.

– Они ведь не отстанут, – заключил брат, имея в виду заботливых предков.– Сами заберут документы.

– Надо действовать на опережение.

Не буду скрывать. Услышав название кадетского заведения, сердце дрогнуло. Я неистово захотела туда попасть.

Это же просто. Как двумя пальцами об асфальт, как отобрать конфету у ребенка. Даже волосы отрезать не придется. Наложить иллюзию, взять дедовский амулет, подаренный лично мне…

И академия меня примет. Поступление требует капельки крови, а я принадлежу роду Перл. Артефакт не будет разбирать, девушка я или мужчина.

Но если со мной сложностей нет, то с Алексом возникали. Подкупить администрацию Атарийской академии не составляло труда. Тамошний ректор и деканы жаждали денег. Они бы подделали документы, но кому-то придется отправиться в Пресьенский институт.

– Инга, – выпалила я.

– Инга Бекманн, – одновременно со мной проговорил парень.

Есть у близнецов одна способность. Мыслим мы одинаково. Я свела общие ниточки и сочла, что мне выпал удачный шанс попасть в Шмакадемию. Брат и слова не сказал, но подумали-то мы одинаково. Он тоже просчитывал варианты, не сомневаясь, что я мечтаю учиться в кадетке.

Он не идиот, хотя прикидывается.

В целом, Алекс с младых ногтей вычислил правило, что в большой семье, чтобы тебя никогда, никто и ни о чем не просили, нужно один раз серьезно облажаться.

Короче говоря, к уборке, сбору документов, к дипломатическим визитом моего брата не привлекали.

У нас была общая знакомая, точнее, моя подруга. Она вечно тараторила про Пресьенский институт. А ведь никому и не ведомо, как выглядит Алисия Перл, какое у нее лицо. Инга тоже шатенка, тоже голубые глаза, да она идеальный кандидат.

– Но надо с ней поговорить, – прочитал мои мысли Алекс. – И чтобы она как-то от родителей отбрехалась.

– Заплатим и за нее, – отмахнулась я рукой.

Барышни, обучавшиеся в вышеназванном заведении, выходили замуж в течение пары лет. Полагаю, женихам плевать, на чье имя будет выдан диплом. А родители у Инги принадлежали очень ушлому слою населения. Попросту, к мошенникам. Кажется, отец ее совершал какие-то сделки, а мать пространственно гадала на картах. Определенно, дочку за предприимчивость ругать не будут.

Моих накоплений хватало на год-два, заберу все карманные брата, а родители нас любили и в содержании не обижали. Не буду требовать в Шмакадемии каких-то особенных изысков, а Алекс сократит свои расходы. Мы вывезем. Будет преступно, если не осилим.

– Все равно, Сия, – погладил он меня по голове, – это мошенничество. Если нас обнаружат…

– Что тебе дороже? Твоя гитара или подъем в шесть утра? – съязвила я, вызывая в парне противоречие.

– Гитара. Я и тебя на нее променяю.

– Вот и оставь слезливые замечания для своих фанаток. Хочешь сдрейфить, давай. Или сам в себя не веришь?

Я отвратительная родственница, игравшая на самоуважении. Александр был действительно талантливым исполнителем, с хорошим голосом и харизмой. Он заимеет успех… надеюсь.

А я ждать не готова. Шмакадемия принимала студентов лишь в определенном возрасте, в определенное время, исключительно юношей, исключительно мотивированных. Все выпускники становились генералами или адмиралами. Правители там учились, и тут я, девчонка.

– Все круто, – закатил глаза братишка, – но сначала разговор с Ингой.

На следующий день, не дожидаясь подъема родителей, мы понеслись выполнять свой план. Предварительно я списалась с подругой и попросила увидеться со мной поутру в одном студенческом кафе.

Инга, слава богам, всегда была пунктуальной и ответственной. И умной, что играло нам на руку.

– Привет, – я уселась, а рядом устроился Алекс. – Не долго ждала?

– Кофе заказать успела, – взглянула девушка на часы. – Что-то случилось? Новый концерт? – она постаралась скрыть эмоции, но выходило плохо.

Брата и его творчество она терпела исключительно ради меня. И ненавидела посещать подвальные клубы города ради его бренчаний и завываний.

– Нет, но кислую мину с лица убери, – не заржавело за парнем, – мы по делу. Как тебе перспектива – учиться в Пресьенском институте?

– Отличная, – Инга вертела соломку в ладонях и не показывала своего интереса. – К чему вопрос?

Но я-то заметила огонек, блеснувший в ее глазах. Она бы и рада туда уехать, не отождествлять себя с родными, чья слава пошла по не только по столице, но по всей Атарии, и не могла. Средства не позволяли.

Вкратце описав свою ситуацию, ни разу не солгав, я откинулась на спинку скамейки, дожидаясь ее решения.

– Хм, – постучала она пальцем по пухлой губе. – А если вас раскроют?

– Средства уже будут уплачены. Институт принимает при условии, что обучение полностью оплачено. Договор заключается под действием артефакта, лично с тобой. А если выяснится, что мы подменили друг друга, то тебя, максимум, ждет презрение от сокурсниц. Выгнать тебя могут лишь в случае, если ты не сдашь экзамены.

– Да, в целом мне выгодно, – заерзала на месте девушка. – Но, Сия, образумься. На твое место претендует несколько десятков девиц. Неужели ты готова пожертвовать и этим. Из Шмакадемии-то выгоняют гораздо быстрее. Ты потянешь?

– Лучше быть недоучкой, чем чинной невестой, – признала я и пожалела о своих словах. Инга помрачнела. – Прости.

– Ничего, – отмахнулась она и повернулась к юноше. – А ты не переживаешь, что теряешь теплое место?

– Теплое? Инга, ты в своем уме? Первые курсы адепты там в грязи днями и ночами ползают, а потом бьются в поединках, зарабатывая шрамы. Алисии хочется, не препятствую. А я создан для более глубоких вещей.

В общем, мы договорились. Инга настолько преисполнилась и расщедрилась, пообещав оплатить часть взятки Атарийской академии магии.

– В конце концов, будет у меня два высших образования, – объявила она, взмахнув волосами.

Мы заключили магическую сделку и запечатлели ее общими клятвами. Теперь и при допросе информации лишней не выдадим.

Единственное, что меня смущало, это остальные мои девочки и единственный друг. Алекс не обрадовался, а шатенка поддержала. Держать в неведении Надю, Тессу и Клайда было смерти подобно. Их дружба пригодится, тем более что мы не просто меняемся, а практически на преступление идем.

– Предлагаю все обсудить на концерте, – завел свою шарманку братик, напоминая, что сегодня у него очередное выступление в захудалом клубе. – Как раз все будут. А Клайд еще и учится в ШМАКе.

– А Тесса у девиц, – добавила я.

– Вечером так вечером, – заключила Инга, намеревавшаяся избежать концерта. – Тогда я на подработку, а позже встретимся.

– Идет.

– Идет.

Все хлопнули по рукам.

Как-то с детства у нас создалась компания из разных молодых людей. А объединяла всех нас соседство и любовь к игре «боевая зарница». Смысл был в том, чтобы победить команду соперника и первыми стащить флаг, минуя всяческие испытания и ловушки второй стороны. Вся Атария болела этими играми, следя за успехами полюбившихся команд. Сильнейшими считались шмаковцы.

Я часто выступала капитаном, соревнуясь за это звание с Клайдом Бернингом. Светловолосым магом, владеющим стихийным даром воды. В последнее время он от нас отдалился, учась в кадетке, не в силах выбраться из-за суровой нагрузки.

Он оказывал знаки внимания Тессе Маклин – такой же блондинке, как и он сам. Ее семья была баснословно богатой, определила подругу в Пресьенский институт, заставляла появляться на всех светских балах и вечерах. Едва ли им было известно, что их дочь – превосходный тактик и держит всех благородных девиц в страхе перед своей персоной.

Надя Барр училась вместе со мной и Алексом. Рыжая, обладающая магнетическим взглядом зеленых глаз, она покоряла юношей и мужчин, благодаря корням, доставшимся от бабушки-сирены. Она невероятно пела, танцевала, флиртовала. Не оставляла никого равнодушным. Девушки ей завидовали, а парни молниеносно влюблялись.

И Инга.

Инга Бекманн чем-то походила на меня. Но была хитрее, умнее и изворотливее.

Ну, и я с Алексом. Мы всегда были вместе. Не могу понять родителей, решившихся нас разделить. Во многих семьях, взять друзей к примеру, отпрыски между собой не ладят, а мы, напротив, любили и ценили друг друга.

Я написала общее сообщение в наш чат под названием «Не нам судить, но мы обсудим». Честно призналась, что дело не требует отлагательства, и явка строго обязательна. Сразу прилетели ответы:

Тесса:«Страдайте, прощелыги».

Клайд: «Буду в 21:00».

Надя:«Близнюки, что у вас опять? Вас ни на минуту оставить нельзя».

И смехотворное Ингино: «А мне все известно, уах-ах-ах».

 ***

Вернувшись в наш дом, мы не ожидали, что попадем в засаду родителей. В роду Перл не были приняты семейные завтраки, обеды и ужины. Мама там пыталась этому противиться, но обучение детей в закрытых академиях не играло ей на руку. Часто мы хватали тарелки, отправлялись в свои комнаты или валялись у визора, пачкая соусом диванные подушки.

Сегодня приятные минуты трапезы были омрачены материнским благоприятным настроением и стремлением побеседовать с кровинушками.

– Сия, Алекс, – собираемся в столовой, – встречала она нас уже в дверях. – Переоденьтесь, мойте руки и приходите в зал.

Ей не давало покоя, что истинные аристократы меняют наряды ради совместных обедов. Вот и нас заставила.

– Готов поспорить, речь пойдет о ШМАКе, – ворвался в мою комнату брат.

– Или о твоей карьере музыканта, – парировала я, хотя следствие все сводило к одному.

Нас собираются поставить в известность.

Сменив футболку на белую, и я искренне полагала, что это парадный выход, вышла за дверь, присоединившись к юноше. Он зачесал непослушную челку назад, это весь максимум с его стороны.

Проникли в столовую, чинно расселись друг напротив друга, пока матушка суетилась возле отца, вываливая ему на блюдо щедрую порцию спагетти. Учитывая, что она боролась за правильное питание, а на столе вино и макароны, кто-то кого-то пытается подкупить.

Шона Перл всегда думала: истинный путь к сердцу мужчин и детей лежит не просто через желудок, а через сырный сливочный соус. И будь я менее настырная, не подслушивай родителей при каждом удобном случае, я бы повелась на ее уловку.

– Чем займетесь вечером? – интересовалась мама, красиво наматывая спагетти с помощью ложки и вилки.

Болтала буднично, легко. Щебетала, словно райская птичка.

– Я сегодня выступаю, мам, – напомнил ей Александр.

Рядом отец отбросил газету.

– Тебе еще не надоело, сын? – ворчал он, недовольный увлечениями отпрыска. – На этом карьеру и деньги не сделаешь.

– А на чем сделаешь? – кривился Алекс. – На перевозках?

Зря он высказался. Папа работал в министерстве транспорта, и звезд с неба не хватал. Не было у него нужных знакомых, связей и огромного количества денег. Зато заработал на хороший дом, на обучение для детей и был способен содержать небольшой штат прислуги.

Ричард Перл моментально помрачнел.

Лицо его потемнело, губы превратились в тонкую полоску. Неожиданно он хлопнул кулаком по столу.

– Мне надоела твоя безалаберность. Ты совершенно отбился от рук. С нового учебного года ты переходишь в ШМАК, и я не собираюсь выслушивать твое нытье. Благодари мать за открывшиеся перспективы.

Ого, а я недооценивала благонравную чету. Кажется, нас окрутили вокруг пальца, выставив ситуацию так, будто мы сами напросились на изменения.

– Лад… – я пнула брата под столом, намекая, чтобы он, идиот, увлеченно возражал. Начнем покорно соглашаться, родители быстро поймут, где подвох. Слава богам, Алекс был не недоумком, сообразил. – Что? В ШМАК? Лучше откажись от меня.

– Откажусь, если ты его не закончишь, – сурово продолжил папочка. – Там тебя научат уважать старших.

Он оглядел сына с головы до ног, обещая все кары небесные, если тот воспротивиться. Александр картинно изображал, что преисполнился угрозами. Притих, почти не дышал, но угол губ дергался вправо от улыбки.

Нет, все мужики – придурки.

– Сия, милая, про тебя мы тоже не забыли, – заголосила мама, желая поменять атмосферу. – Тебя определили в Пресьенский институт, представляешь? – голос ее повышался с каждым сказанным словом. В конце она четко пищала.

– Представляю? – восторга не разделяла.

– Да, малышка, – мамочка и не заметила, что я сдираю ногти с пальцев. – В этом году станешь придворной. Будешь появляться во дворце и на званых вечерах. Встречаться в молодыми людьми, принимать ухаживания. Если ты чуточку прикусишь свой очаровательный язычок, глядишь, мы тебя и замуж выдадим.

– Замуж? – у меня глаза были готовы выпасть из орбит.

– Естественно, замуж, – подтвердила она. – Если тебе интересно мое мнение, то Дэниэл Дженкс неплох, но тебя недостоин. Ты сможешь выбирать из лучших.

– Да я как-то не стремилась, – не поддерживала ее энтузиазма и не признавалась в том, что с Дэниэлом мы расстались пару недель назад.

Парень настаивал на близости, а я была к ней не готова. Да и кадет стал вести себя вызывающе и нагло. Все его отрицательные качества заиграли передо мной новыми красками.

Упертый собственник, шовинист, патриархальный мамонт, решивший, что может указывать мне. Последней каплей стала его просьба, точнее приказ, чтобы мы на «боевой зарнице» ему поддались.

В тот день мы не выиграли, с отрывом, позором проиграли его команде, но я не могла забыть напыщенных слов:

– Сия, детка, даже не думай соперничать со мной. Сдайся по-хорошему, тебе все равно нас никогда не одолеть.

Надо ли говорить, продув, Дэниэл, принимавший медаль и приз, был расцарапан донельзя моим цветистым маникюром, обруган на чем свет стоит мной и моими подругами, а в спину получил с пяток проклятий.

Мама снова оторвала меня от воспоминаний.

– Завтра же заберем ваши документы из Атарийской академии.

Я вскинула голову и принялась лихорадочно размышлять. Сопровождение родителей в этом деле было плохой идеей.

– Позволь нам самим забрать документы, – изобразила самую лживую, самую фальшивую, ну, и самую благодарную из своих улыбок.

– Зачем? – молниеносно насторожился отец.

Его обманываться было куда тяжелее. К нашей вящей радости, его внимание было сосредоточенно на сыне, а дочь могла из мужчины веревки вить.

– Вы хотите, чтобы мы были самостоятельными, – горделиво расправила плечи. – А я в академии на хорошем счету. Я хочу сама все сделать, сама объяснить обстоятельства. Да и неизвестно, как мы будем учиться. – Нашла достойный аргумент. – Вдруг программы будут сложнее? Тогда возвращение в Атарийскую академию неминуемо. Забери мы дипломы сами, ректорат не обидится, примет нас обратно с распростертыми объятиями. А если придете вы, то преподавательский состав затаит на нашу семью злость.

– Хорошо мыслишь, дочь, – щелкнул пальцами Ричард Перл и повернулся к брату. – Почему Сия соображает, а ты только челюстью водишь? Это ты должен предлагать подобное.

Александр исподлобья посмотрел на меня. В его взгляде виднелось обещание скорой расправы. А что я могу сделать, если за секунду разбираю ситуацию?

К счастью, внимание родителей закончилось быстро. Своих чад они любили, но личная жизнь, заботы на службе и новые программы в визоре были куда интереснее проблем отпрысков.

Поцеловав мать и отца в щеки, я унеслась прочь, собираться на вечеринку. Алекс сам поторопился, потому что у него была назначена репетиция.

Переодевшись в короткий черный топ, черные джинсы и сетку темного цвета, ярко накрасив глаза и выделив скулы, я накинула бесформенную толстовку.

Несчастную Шону Перл хватит удар, если ей станет известно, во что обряжается дочь, когда она не видит.

За углом уже поджидали Тесса, Надя и Инга, нарядившиеся и накрасившиеся не менее вызывающе.

Подружки над чем-то хохотали, делясь изображениями в слайдере.

– Где брат? – первой спросила Инга, оторвав взгляд от артефакта.

– Уже там, – отмахнулась рукой. – Ты рассказывала им о нашем плане?

– Ага, – коварно улыбнулась шатенка, – но мы хотели дождаться Клайда, услышать честное мнение от него.

Улыбка сползла с моего лица. Во-первых, кроме Инги меня никто не поддержал, а Клайд явно добавит от себя, прекрасно зная, как сложно мне придется в ШМАКе.

– Не дрейфь, – подошла и обняла меня наша блондинка. Тесса вообще была чуточку не от мира сего. Суровый характер сочетался с любовью ко всяким эзотерическим штукам и ворожбе. – Я делала на вас расклад.

– И что поняла? – в это мгновение я могла уверовать в любую чушь.

– Что это афера, ложь и обман, – позади раздался голос Клайда, не удержавшегося от смеха.

Сначала он обнял меня, поздоровался с Ингой и Надей, и только потом пригляделся к леди Маклин.

– Тебе не надоело?

– Сказал типичный козерог, – фыркнула она, но подошла поближе. Чмокнула его в щеку, отстранилась и торопливо заговорила, пока парень снова ее не прервал: – Карты, Сия, показали, что год у тебя закончится феерически. Ты кое-что потеряешь, но много чего обретешь, поступив в шмакадемию.

В этот момент наш друг открутил крышечку у бутылки с водой, сделал глоток, а, услышав, что сказала Тесса, выплюнул содержимое рта на асфальт.

– Поступит куда? Сия?

– Ааа, – нахмурилась Надя, – мы же ему не написали. Эти женские чаты…

Виновато поглядев на друга, я пошаркала ногой впереди себя.

– Это долгая история.

– Я уже понял, –  кивнул он, – расскажешь обо всем в баре, а пока молчи.

– Почему? – изумилась поведению кадета.

Он выпрямился, помахал кому-то вдалеке и развернулся обратно к нам.

– Вы же не против, что я позвал друзей из академии?

Учитывая, что обращался он к свободным девушкам, то против мы точно не были, наоборот, вдохнули полной грудью, отыскали в сумочках маленькие зеркала и синхронно накрасили губы.

Бедный юноша. Он одновременно краснел, белел и ржал, но уже не тихо и прилично, а словно конь при виде морковки.

К нам подошло еще двое молодых людей, и я отчетливо почувствовала себя не в своей тарелке. Один парень был мне совсем не знаком, а второго я пару раз видела на работе у отца. Наши родители служили вместе, точнее, его родитель был большим начальником, перед которым мой папа обязан склонять голову.

Первого звали Пол Рейд – скромняга-брюнет, красиво смущавшийся перед моими нахалками.

Второй остался невозмутимым и строгим. Виктор Уэллинг – выпускник, наследник известного рода и мечта большинства девушек как в Пресьенском институте, так и в Атарийской академии.

По нему вздыхали и плакали многие, делились фотографиями, сплетнями, хотя сердце надменного блондина давно и крепко принадлежало самой противной, самой мерзкой представительнице аристократии – Иве Кей.

Самое отвратительное, что между мной и Виктором есть одна некрасивая, постыдная история, и я начала нервничать, испугавшись, что он ее кому-нибудь расскажет.

Мы все были невероятно удивлены. Клайд по положению был равен мне и Алексу. То, что он завел настолько знатного друга, говорило о Бернинге хорошо – умеет налаживать связи. А вот по поводу Виктора я сомневалась. Закралось подозрение, что он хочет использовать Клайда в своих целях.

– Это мои сокурсники, – пояснил друг, неуклюже почесав затылок. – Тоже захотели погулять и повеселиться.

– И мы им очень рады, – подмигнула Надя, взяв в оборот Пола.

А Инга-лиса кинулась флиртовать с Виктором.

Не ожидавшие подобного напора, ребята растерялись, но через секунду стеснение и неловкость пропали, мы болтали между собой, словно были друзьями с самого раннего детства.

Я мало принимала участия в беседе, шла на шаг позади, пока ко мне не присоединился наш кадет.

– Сия, объяснишь, что за неудачная шутка? – спросил он тихим голосом. – Я видел, что списки поступивших, твоего брата зачли на третий курс. Родители умудрились перевести?

Отведя пытливый взгляд от спины высокого, длинноволосого блондина, я повернулась к к Клайду.

– Да, они, – подтвердила я.

– А тебя, дай догадаюсь, в Пресьенский.

– Бинго, – скривилась из-за названия института.

– И что? – недоумевал Клайд. – Вы решили поменяться? Ты к нам, а Александр напялит платье?

Удержав гортанный смех, я схватила юношу за запястье.

– Конечно, нет. Схема сложнее. Подкупим ректора в Атариской академии, Инга хочет учиться в институте девиц, а я…

Не успев договорить, чуть не клюнула носом в асфальт. Друг резко остановился и потянул к себе.

– Ты больная? Даже не вздумай. Да тебя за две минуты вычислят. Не отмоешься потом от позора.

Тревога и участие от Клайда приятны, и в то же время бесят. Мне по жизни хватает советчиков, а подобной возможности больше никогда не представится.

– Как вычислят? – взывала к его рассудку. – Иллюзии я могу держать долго, в артефакте, принимающим поступление, моя подпись будет значиться "А. Перл". Я все продумала.

– Да зачем, дурная? – схватился Бернинг за виски. – Это ведь не просто академия, там настоящие казармы. Парни злые, мы соперничаем друг с другом за все. Выход в город строго по талонам, любая провинность приносит строгие наказания. Это не физические упражнения по утрам, с полигона мы выползаем, иногда нас уносят, – шипел он мне на ухо. – Алексу там придется нелегко. Он сразу же прослывет неженкой, потому переходит из другого учебного заведения, а девчонка там просто не справится.

И тут я обиделась. Натурально оскорбилась. Клайду известно, как меня раздражает определенная роль в обществе. Мои мечты не заканчиваются удачным замужеством. Я хочу большего, может, мир изменить. Можно начать со шмакадемии, например.

– Ты считаешь меня слабой, несмышленой? – подняла брови вверх.

Бедняга-Клайд опешил.

– Нет, ты не похожа на подруг, – нашелся он с нужными фразами, а после опять все испортил. – Но это не место для девочек. Боги, да почему я должен объяснять очевидное?

– А тебе и не надо ничего объяснять, – злобно заговорила я. – Просто в свободное время расскажи о правилах и не вздумай меня выдать. Я не прощу.

– Сия, ты чокнутая.

– Как и все боевики, – пожала плечами.

От дальнейшего развития беседы нас спасли возгласы девчонок. Мы добрались до места назначения: до ночного клуба, где сегодня выступал брат. Еще с улицы раздавалась музыка, но посетителей пока не пускали.

Клайд отошел подальше, одарив меня нечитаемым взглядом. Приблизился к Тессе, опять чем-то ее задел, уцепил и получил гневную отповедь.

Если честно, я расстраивалась, полагала, что юноша поддержит меня.

Двери в ночное заведение распахнулись. Фанатки и любители покутить ринулись внутрь, переругиваясь между собой, меня кто-то толкнул, и я полетела наземь.

Застыла в десяти сантиметрах над землей. Кто-то успел подхватить меня, спасти от расквашенного носа и счесанных ладоней.

– Фух, – принимала чужую помощь и вернула себе вертикальное положение. – Спасибо.

Какого было мое удивление, когда я обнаружила Виктора подле себя. А тот, похоже, издевался надо мной.

– А я тебя помню, одуванчик.

Проклятие!

Глава 2. Какая вечеринка без драки?

Сия

– А я тебя помню, одуванчик.

И так обидно это прозвучало. Он не забыл, а заодно напомнил про мой позор и несколько недель страданий.

– Никакой я не одуванчик, – фыркнула на парня, поправив прическу. – И вообще, я опаздываю.

Вырвавшись и, определенно, сильно покраснев, я смешалась с толпой, заходя в здание.

Как бы поприличнее описать действие и внутреннее убранство?

Везде темно и тесно. Маленький танцпол, небольшая сцена, где ребята настраивали оборудование. За барной стойкой расселись торопыжки, успевшие пробиться в двери первыми. Всюду ходят мрачные, озлобленные официанты, а бармены с нечитаемым выражением лица пытаются расслышать, что заказывают у них посетители.

Нашей компании сильно повезло. Брат занял для нас столик, который находился на возвышении. Депозит на них был баснословно дорогой, но и никто из нас не бедствовал. Зато с возвышения открывался живописный вид на творящуюся вакханалию.

Если экзорцизм – это изгнание бесов, то концерты и вечеринки для студентов равнялись явлению бога смерти. Причем бог смерти и сам пребывал бы в шоке, и больше всего – от контраста между  нарядами чинных при дневном свете аристократок и вокала участников.

Забившись в угол, к девчонкам, я проигнорировала приход Виктора, его пронзительный и одновременно вопросительный взгляд.

Отвернулась в сторону, успешно изображая, что мы незнакомы. Уставилась на двух сокурсниц из Атарийской академии.

Эх, они столь зажигательно танцевали перед нами, так извивались, что я начала переживать за парней, которые согласились на наше сопровождение. От количества пайеток, блесток и голой кожи возможно натурально получить ожоги глаз… и веры… и чувства такта.

А когда коллектив Виктора заиграл…

Радовало, что группа брата сегодня выступала не одна. И его группа блистала талантом примерно тридцать минут.

Но мальчишки публике нравились. Ребята на сцене были красивыми, высокими, веселыми, умели играть на инструментах. Все маги, все принадлежат каким-то родам. Одно плохо – петь не все умели, зато кто не умел, знатно орал.

Когда они закончили, их очень долго не хотели отпускать. И какие бы горячие, родственные чувства я ни питала к Алексу, овации все равно расценила, как истеричную благодарность толпы за окончание мучительной пытки.

Медленно потягивая коктейль, я лихорадочно соображала, как избежать столкновения с длинноволосым блондином. А тот, словно назло мне, не отводил от меня своего взгляда.

– Что, Сия, – толкнул меня в бок изрядно повеселевший Клайд. – Сегодня они выступили намного лучше?

– Почти, – закатила я глаза.

Постепенно мы все начали рассредотачиваться. Тесса, Клайд и Надя отправились танцевать, Инга побежала заказывать новые порции напитков, Пол извинился и направился в туалет. Я осталась наедине с Виктором.

Он прищурился, дернулся было ко мне, но внезапно к нам за столик подсела брюнетка, которую я терпеть не могла. Как ни странно, мой сосед тоже не испытал восторга, когда его девушка плюхнулась на диванные подушки.

– Привет, мы можем поговорить? – вкрадчиво обратилась к юноше Ива, поправляя длинные, густые волосы.

– Говори, – бросил он сквозь зубы.

Вау, да в тандеме двух пламенных сердец определенно произошел раскол. Иначе по какой причине Уэллинг скалится и злится?

А то, что он злился, я не сомневалась. Да у него возле скул желваки не переставали двигаться. Ладони сжались в кулаки.

– Вообще-то, я хотела побеседовать наедине, – осклабилась девушка. – А не рядом со всяким сбродом, – сморщилась она, посмотрев в мою сторону.

Вот тварь какая. Это она к нам подсела. Я ее за стол не звала, более того, активно желала, чтобы Ива, поджав хвост, удалилась.

Видимо, это и сорвало мои стоп-краны. И напитки. Они тоже виноваты.

Я сама от себя не ожидала, не верила, что способна на подобное.

– Отодвинься от моего парня, – зашипела на нее, словно превратилась в горную львицу. – Ты не видела? Мы были заняты.

Заняты – слишком натянуто. Мы друг другу и двух слов не сказали.

Оказавшись вплотную к Виктору, прильнула к его плечу, вытащила из кармана слайдер и попыталась сделать селфи. Он моментально принял правила игры, по-хозяйски положил свою руку мне на талию и с насмешкой воззрился на брюнетку.

– Сия права, Ива. Тебе тут не рады.

– Она? – ошарашенно открывала и закрывала рот девушка. – Ты променял меня на эту шма…

– Мы расстались, Ива, – флегматично отозвался юноша, не дав мерзавке договорить оскорбление. – И я устал тебе это объяснять. Как долго до тебя будет доходить?

– На эту? Не верю, – замотала она головой. – Ты меня обманываешь.

– А ты, что, свечку подержать мечтаешь? – я изумленно подняла брови, поражаясь ее наглости.

– Почему бы и нет, – спокойствию Уэллинга можно было позавидовать.

Он развернулся корпусом ко мне, коснулся моей щеки, притянул и… поцеловал.

Оторопев настолько, что я не могла сопротивляться, ощутила чужие губы, дотронувшиеся до моих.

– Тебе хватит? – Виктор, наконец, оторвался и повернулся обратно к бывшей подружке.

– Какая же ты сволочь! – взвизгнула Ива. Она вся покраснела, озлобилась, а потом, не помня себя от ярости, хлестко ударила парня по щеке. – А ты, – ткнула в меня пальцем, – ходи и оборачивайся. Я просто так этого не оставлю.

– Какая стерва, – провожала ее взглядом.

– Еще какая, – подтвердил нахал, напомнив о себе.

Спесивых поклонниц рядом незаметно. Спасать от фанаток Виктора больше не требуется, оттого я с удовольствием повторила жест брюнетки.

– Ты не обнаглел часом?

Ударила и сразу же об этом пожалела. Теперь красивое лицо боевика напоминало маску с двумя отпечатанными ладонями на его щеках.

– Заслужил, – произнес Виктор.

Дотронулся до скулы, и с его руки полилось голубоватое свечение. Секунда, и от следов ничего не осталось.

Сначала мне стало стыдно, наверное, я погорячилась, но потом пришло осознание, что извинения должен приносить он. Я его выручила, а парень воспользовался своим положением.

Он, кажется, и сам почувствовал, что виноват.

– Прости, – взъерошил свою светлую челку, убирая пряди назад. – Сам не знаю, что на меня нашло. Я так много раз объяснял Иве, чтобы она отвалила.

– Да зачем ты с ней встречаться начал? – я искренне недоумевала. – Хуже человека я просто не знаю.

На мое заявление юноша предпочел не отвечать, чем вызвал невольное уважение. Поругались, позлословили, и хватит. В эти мгновения я вела себя некрасиво.

– Ладно, я больше не в обиде, – толкнула его в плечо, словно мы две подружки после ссоры из-за мальчиков. – Забудем об этом инциденте.

– Как об одуванчике? – нахально спросил он.

– А за это я могу дать и новую пощечину. И в глаз, и в челюсть.

Про остальные места не напоминала. Узнай мать, куда я бы целилась, она бы на полгода заперла дочь в комнате.

– Боевику? – рассмеялся он. – Я позволил это сделать тебе и Кей, потому что виноват, иначе ты бы уже лежала на диване, связанная по рукам и ногам магической сетью.

И ведь не лгал. Даже в Атарийской академии ходили слухи про его успехи.

Беседа между нами никак не клеилась, я вертела головой в поисках Инги. Остальные-то с танцпола явно уходить не собирались. Поймала подругу на том, как мило она щебечет с кем-то из ребят, сидящих у барной стойки.

Все с ней понятно, ее можно не ждать. К сожалению, неподалеку от нее заметила брюнетку, недавно покинувшую наш столик, а рядом с ней еще одного человека.

Боги, как голословно я обвиняла Виктора за его глупую связь с Ивой. Верно говорят, что в чужом глазу судишь за соринку, а в своем бревно может разрастаться. Ива что-то шептала на ухо Дэниэлу, теперь уже моему бывшему. И тот глядел прямо на меня.

– Виктор, – не отворачиваясь от зрелища, я потеребила плечо блондина. – Кажется, нашу легенду надо продлить.

– Ты о чем? – поморщился он и обернулся, тоже уставившись на Дженкса. – А, я понял. Я мигом.

Дважды просить и не потребовалось. Он кивнул парню и приобнял меня, усаживая обратно. Краем глаза я отметила, что бывший топает к нам.

– Да не дрожи ты так, – хмыкнул Уэллинг. – Второй поцелуй всегда лучше первого.

Одарив его гримасой ужаса и презрения, я молниеносно изменилась в лице, когда Дэниэл приблизился. Принялась изображать из себя влюбленную дурочку, гладила юношу по плечу и накручивала прядь волос на палец.

Здоровяк, и, кстати, такой же адепт шмакадемии, совершенно неприлично потревожил нас. Оперся обоими руками об стол, предварительно сложив их в кулаки.

– Значит, Ива не соврала. Ты действительно с этим… – мотнул он головой в сторону Виктора.

– Чего? – игра в дурочку мне нравилась. Не хочу расставаться с образом.

– Ты слышала, Сия. Мы из-за этого расстались? Ты променяла меня на более знатного? Никогда не думал, что ты форменная шлю…

Виктор не дал ему договорить, зато сразу поднялся, отбрасывая Дженкса от нас подальше.

– Если невтерпеж кого-то оскорбить, то выбери кого-то погабаритнее, – предложил он. – Или твоя храбрость распространяется лишь на девчонок?

– Ты не много на себя берешь? – в тон ему отвечал Дэниэл, закатывая рукава рубашки. – Ты в курсе, что я способен уложить тебя на лопатки.

– Да ну? Докажи, – лениво произнес Уэллинг. – Что-то не припомню ни одного спарринга, где бы ты вышел победителем.

Обстановка определенно накалялась. Постепенно к нам стягивались любопытные. Близко не подходили, но ловили каждое слово.

– Сия, детка, – Виктор воспринял мою просьбу буквально. Стянул с себя пиджак, поправил волосы и размял затекшую шею, – будь добра, подержи все и не вмешивайся.

Последнее он произнес с нажимом, намекая, чтобы я не вздумала лезть между ними.

А мне бы наоборот, разнять, успокоить нахохлившихся самцов, но я всегда отличалась умом и сообразительностью.

Они не болтать собрались, а драться. Напитки, эйфория подпитывали адреналин. А зачем мне лезть туда, где я могу заработать болезненный удар в ухо? Как говорил один из великих философов прошлого: «Расставашки – всегда печалька».

Послушно закивав, я отошла на шаг назад и молилась высшим силам, чтобы про нас вспомнил разумный и рассудительный Клайд. Он один и может разнять боевиков.

– Ай, – завизжала, потому что Дженкс первым бросился на моего защитника.

Парни четко следовали правилам ШМАКа, за пределами учебного заведения магию они не использовали, но от этого поединок становился страшнее.

Меня оттеснили, любители хлеба и зрелищ начали активно болеть и делать ставки. Не придумав ничего лучше, я влезла на стол. Заламывала руки каждый раз, когда Виктору доставалось. Со стороны казалось, что я словно дирижирую схваткой, а на деле у меня сердце замирало. Я не радовалась, что Дэниэл включил режим собственника, и что с этого дня я буду обязана Виктору.

«Я не просила. И ничем не обязана»! – уговаривала себя мысленно.

«Просила же продлить легенду», – настаивало сознание.

«Но не дракой же», – отвечала собственной совести.

Самое страшное, что шизофреничный балаган отрывался очень заразительно. Болельщики Виктора сцепились с болельшиками Дэниэла. Схватка приобрела массовый характер.

Вокруг моего столика яблоку было негде упасть. Хлипкая конструкция шаталась, ее то и дело задевали, а я боялась спуститься вниз, чтобы не быть затоптанной.

– Алисия, сюда, – услышала голос брата.

Алекс тянул мне свою руку.

Перепрыгнув через несколько голов, я оказалась на временном безопасном расстоянии.

– Это из-за тебя? – коротко спросил Клайд.

Я виновато кивнула.

– Идите на улицу, – отрезал он, передавая Ингу, Тессу и Надю Александру и Полу. – Все равно всех скоро погонят.

И то верно. Кто-то не удержался и воспользовался волшебством. В воздухе образовались вспышки заклинаний.

Чудом мы выбрались на улицу, потому что охранники заведения с мрачными лицами принялись изгонять остальных, собирая перед дверями новую давку.

– Фуух, – расправил плечи брат, отойдя подальше, на безопасное расстояние, – что там, – бегло осмотрел меня, – вообще произошло?

Лично мне отвечать не хотелось. Стыд и совесть окончательно доконали, особенно когда выходящие компании что-то недовольно насвистывали. Слава богам, что о моем участии мало кому было известно.

– А они Сию не поделили, – отозвалась за меня Инга и получила мой красноречиво-ненавидящий взгляд.

– Сию?

– Давай дома разберемся, – толкнула Алекса в бок.

Последними из бара выбрались Клайд, Виктор и Дэниэл. И, кажется, выводил их сам управляющий, нашептывающий блондину всяческие проклятия.

Парень хмурился, кивал, внимательно слушал, явно соглашаясь со всеми штрафами и наказаниями.

– Эх, – пока парни были заняты, мой родственник грустно присвистнул, – не поиграем здесь больше. А ведь один из лучших молодежных клубов в городе.

Кто о чем, а лысый о расческе.

Я придирчиво оглядывала друга, бывшего и Уэллинга. Нервничала, что драка не прошла для них дар, и троица незаметно для себя пострадала. Они же боевики, они же в жизни не признаются, что чье-то запущенное заклинание задело часть тела или одежду.

Успокоилась, только тогда, когда Клайд и Виктор подошли к нам. Дэниэл смотрел на нас издалека, не приблизился, а едва наши глаза встретились, он изобразил весьма неприличный жест, развернулся к друзьям и свалил в неизвестном направлении. Через секунду раздался громкий гогот, его окружение толкалось и, по-моему, среди них чересчур часто упоминалось мое имя.

– Ладно, давайте завтра пересечемся? – улыбнулась Тесса, отвлекая ребят от порыва погнаться за обидчиками. – Уже довольно поздно, а приключений нам хватило с головой.

– Я тоже устала, – зевнула Надя, повиснув на плече Пола.

К счастью, разделяться нам не пришлось. Жили-то на одной улице.

На свежем воздухе дышалось легче. Хорошая погода позволяла теперь гулять до глубокой ночи, поэтому не одни мы брели по дороге и шумели. Постепенно ажиотаж, связанный с потасовкой, уходил на задний план.

Пользуясь моментом, пока Алекс болтает с девчонками и буквально вытрясает из них подробности начала драки, он, бедолага, все пропустил, я замедлила шаг, чтобы мой вынужденный «защитник» меня догнал. Передала ему пиджак, который боялась выпустить из рук во время потасовки, застыла, надеясь на беседу.

Вредный юноша упорно молчал.

– Спасибо, – первой не выдержала я и моментально зарделась. – Это было лишним. Меня замечания Дэниэла не занимали никогда.

Замечательно, что темнота скрывала истинный цвет моего лица.

Сложно объяснить, отчего я смущалась. То ли из-за неудачного выбора парня, то ли потому что Виктор следил за каждым моим движением.

– За что? – поднялись брови у блондина. – Это я должен тебя благодарить. Ты спасла меня от навязчивого внимания Ивы, развлекала, а потом еще и дала стресс снять. Так что объявляю тебе огромную благодарность.

Тихо рассмеявшись, сразу с ответом не нашлась.

– У вас с Дженксом что-то свое? – несложно было догадаться. – Давно соперничаете?

– Курса с первого, – отрезал боевик, – долгая и неинтересная история.

Кому как. Я вот сгорала от любопытства, но понимала, что если судить по его тону, Уэллинг мне ничего не расскажет.

Ничего, перейду в ШМАК, и не такое станет известно.

– А тяжело у вас учиться? – спросила не знаю зачем.

– За брата переживаешь, одуванчик? – как-то зло ухмыльнулся Виктор. – Заступничества за него не проси. Все кадеты в академии сами за себя.

Во-первых, он вновь напомнил мне про постыдную историю, а во-вторых, меня обидел его тон и слова. Каюсь, была мысль своеобразным образом позаботиться о себе, попросить у надменного блондина поддержки. Но после его насмешливых фраз и уточнений мы вернулись к тому, с чего начиналось личное знакомство – к презрению.

– Раз так, – пожала плечами, – извини, что побеспокоила. И нет, об Алексе я думала в последнюю очередь.

Какой козел. Я только начала думать, что он не робот, а человек.

– Да постой ты, постой, – схватил меня за запястье юноша, оценив мое ускорение. – Я не хотел тебя задевать. Просто ты с такой надеждой посмотрела, а я терпеть не могу, когда просят о подобных услугах.

– Так часто просят? – забурчала я.

Он промолчал, но красноречиво закатил глаза.

Зачем я интересуюсь? Клайд меня предупреждает, Пол тоже в беседе оговорился, что иногда с ужасом ждет начала учебного года. Полюбилось ему вставать в нормальное время суток, а не с рассветом.

Все страшнее и страшнее кажется моя затея. Хорошо, что я не привыкла отступать при малейших трудностях.

– Эй, – нас окликнули, – вы идете?

Отстали мы прилично. До нашего дома оставалось всего-ничего, и Александру не терпелось завалиться спать. Я бы задержалась и гуляла до утра, но после завтрака нас ожидало большое, важное дело.

– Не отвлекай их, – громкий шепот Тессы разнесся по улице. – Не видишь, ребята заняты.

– Это я как раз и вижу, – шипел мой брат, – поэтому тороплю.

Алекс меня иногда дико удивлял. Спросонья мог легко перепутать мой скромный завтрак, состоящий из йогурта и салата, смести его, а потом отыскать свою тарелку. О всяких ванных средствах я помалкиваю. Он-то моим тоником с блестками умоется, то флакончик духов не тот схватит. Вандал, одним словом, сплошные убытки. И как с такого далекого расстояния рассмотрел, что Виктор держит меня за руку?

– Кажется, твой родственник злится, – кашлянул мой провожатый, ослабляя мышцы и отпуская меня.

– Кажется, ему надо заново объяснить, что лезть в чужие дела нельзя

Стало чуточку неловко.

Чего скрывать, рядом с Уэллингом ощущала себя на качелях или в роли маятника. Одна неосторожная фраза – я его ненавижу. Новый поступок – юноша мне нравился. Умел он заинтриговать девушку.

– Я могу тебе написать? – Виктор неожиданно задал вопрос, заправляя длинную прядь себе за ухо.

И было в этом жесте что-то неуверенное, робкое… успокаивающее, что не одна я страдаю от излишней стеснительности.

– Да ты идешь или нет? – заревел мой брат. – Отец шкуру спустит, если заявлюсь без тебя.

Скотина, романтический момент мне испортил.

– Да, – быстро отрапортовала, готовясь сорваться с места. – Возьми у Клайда номер.

Скоро попрощавшись, помахала и ребятам, ловя на себе любопытные и красноречивые взгляды девчонок. Чувствую, что слайдер обрушится сообщениями, едва они переступят порог, но силы на ответы у меня вряд ли найдутся.

Родители встретили нас недовольными лицами, считая, что близнецы припозднились.  Слава богам, они не в курсе, что произошло в баре, иначе домашний арест показался бы нам обоим весьма добрым наказанием. И плевать им, что мы совершеннолетние, и что молодость бывает один раз. Если зависишь от семьи в материальном плане, если принадлежишь пусть и скромному, но аристократическому роду, невольно приходится соблюдать правила.

Мама вообще не приветствовала наши развлечения, полагая, что перед началом учебного года нам бы стоило побольше заниматься, поменьше гулять. Кто бы ее еще слушал.

Засыпала я с блаженной улыбкой идиотки, оставив артефакт связи на своей подушки. Мало ли понадобится.

А на утро…

Утром я поднялась с дикой мигренью, от настойчивого звонка будильника и чьих-то тяжелых шагов.

– Сия, ты чего? – ужаснулся брат, явившись в мою комнату, такой же заспанный и помятый. – Ты проспала?

Посмотрев на часы, я откинулась на подушки и застонала. Проклятие! Важный день, Инга наверняка уже выходит из дома, а ни я, ни Алекс совершенно не готовы.

Сборы сократила до минимума, постоянно подгоняя парня, теревшего глаза.

– Давай быстрее, нам нельзя опаздывать.

Очень критично успеть к началу рабочего дня у ректора Атарийской академии. Позже его сотрудники могут испортить ему настроение, разозлить, а он сорвется на нас. Да от его расположения весь план зависит.

Одевшись и причесав волосы, пересчитала всю заначку, хранившуюся у нас в копилках, счетах и кошельках. Я и Александра предварительно раскулачила, гад хотел воспользоваться моей милостью и добротой, законючил, чтобы я одна платила.

Из дома мы выбегали в мыле, не позавтракали и отмахнулись от маминого возгласа: «Куда»?

Инга ждала нас перед входом в учебное заведение. Нервно поправляла прическу и теребила подол короткого платья.

– Что же так долго?

– Да, Сия красилась, – усмехнулся Алекс. – Вы же по-быстрому не умеете.

Очень захотелось пальнуть в него заклятием. Это я сидела в прихожей и высчитывала секунды, пока он выбирал между голубыми и светло-синими джинсами.

К счастью, подруга ни на йоту не поверила. О любви брата к себе, к своему внешнему виду не пел только сам Александр.

– И какой дальше план? – спрашивала девушка. – Я проверяла, ректор только пришел. Пять минут назад пересекал ворота.

– Идем вместе и выкладываем все на духу. Профессор Бивер хоть и падок на лесть и деньги, но не тупой. Обвести его, придумывая нелепые отговорки, не выйдет.

Несколько ночей я нормально не спала, представляя будущую беседу с преподавателем. Заканчивалось все плохо, одна надежда – тучный Марк Бивер мечтал о домике у озера, на которое, естественно, жалованья главы академии не хватало. Должны у него вместо зрачков значки валюты загореться.

Подхватив нерешительную Ингу и заметно притихшего братца, двинулась в приемную ректора.

Секретарь нас приняла, не пряча своего удивления. Адепты не стремятся в кабинет Бивера, а бегут от него. Но мы же необычные… очень замотивированные.

Профессор позволил нам войти, сидел на своем широком кресле, изучал записи, а я краем глаза заметила, что заметки он оставляет в счетной книге. Сводит дебет с кредитом. Посчитав это за хороший знак, заговорила первой.

Мялась, жалась, стеснялась, показывая ему мое и Алекса направления в другие институты. С каждым моим словом господин Бивер хмурился, потирал подбородок и мрачнел. Я болтала и болтала, поясняя, что выбор не наш, а за нас все подготовили родители.

– Боги, Алисия, кончайте этот спектакль, – он утомленно откинулся, уложив руки на подлокотники кресла. – Мне и самому жаль, что вы уходите. Вы отличная спортсменка, Александр замечательно выступал от имени академии на конкурсах и представлениях. Удерживать вас права не имею, Шеронвудская академия и Пресьенский институт престижнее нас, хотя… – он приложил ладонь ко рту, – между нами, вам совершенно последнее не подходит.

– И я о том же, – воскликнула в сердцах. – Да меня замуж начнут готовить, а не обучать.

– Тогда чего вы хотите? Чтобы я с вашими родителями переговорил? – посерьезнел мужчина. – Есть сомнения, что мои увещевания заимеют успех. Академические дисциплины для девушек не в ходу, куда полезнее знакомства, милый нрав, ну, и почему вы там еще замуж выскакиваете?

– По деньгам, – язвительно добавила Инга.

Показав ей кулак, чтобы она прикусила острый язык, я продолжила подводить Марка Бивера к правильному выводу.

– А если хотя бы один из нас останется… Алекс, например, – толкнула парня в бок, – куда ценнее. Да вы из-за него все призы на Художественных играх взяли.

Брат горделиво выпрямился. Он у нас и стихов чтец, и на гитаре игрец, и настоящий молодец.

Ректор отчетливо ощутил, что я на что-то намекаю, напрягся, но не злобно-яростно, а заинтересованно и алчно.

– Какие ваши предложения?

Его пальцы протанцевали по поверхности стола.

Переглянувшись с ребятами, получая от них молчаливую поддержку, произнесла вслух свою мысль, которую лелеяла долгое время.

Обрисовала сумму, сухие факты, наши цели. Зачитала выученный абзац из уголовного кодекса.

Потом ждала. Мы все очень долго ждали.

В глазах преподавателя действительно заплясали огоньки, но не со значками денег, а с побережьем, удочкой и бегунком, вычислявшим дни до заслуженной пенсии.

– Ладно, – наклонился вперед Марк Бивер, – деньги вперед.

Удержавшись от возгласа, от томного вздоха, я достала подготовленный конверт, выложила его на стол и подвинула к главе академии.

Он не торопился, въедливо пересчитал. А когда с подсчетом было закончено, и судя по его виду, сумма за все устраивала, он поднял на нас глаза.

– Отлично, тогда рад, что среди моих учеников остается Инга Беркманн, и с нового учебного года к нам присоединяется Алексей Перл..Перлов. Подходит?

Мы, не сговариваясь, синхронно закивали. Самое сложное дело было выполнено.

Но я не дала ребятам убежать, настояла на том, чтобы документы были оформлены при нас. Ингу переводили на заочное обучение, а вот брат с новым пропуском, зачетной книгой и прочими бумагами превращался в студента по обмену. Ректор заверил, что другие профессора вопросов не зададут, все оценки он будет проставлять лично.

Когда мы собирались уходить, господин Бивер попросил меня одну задержаться.

– Алисия, согласен, что в ШМАКе ты научишься большему, и для твоего характера боевая академия подходит лучше, но ты хорошо подумала? Это не ваши утренние пробежки, там строгая дисциплина, жесткая физическая подготовка, ты девочка, в конце концов.

Заладили…

– И вы решили меня предостеречь, когда я уже все оплатила? – не без сарказма заметила я. – Обратной дороги  нет.

– Наоборот, – фыркнул ректор Атарийской академии. – Хочу дать тебе возможность вернуться. Если твой обман вскроется, я не помогу, но если ты устанешь сама, осознаешь, что не выдюжишь, я готов предложить тебе стипендию. Доучишься, выберешь свой путь. Соответственный приказ выпущу перед своей пенсией. Мое решение оспорить будет невозможно.

А вот это было приятно. Прониклась благодарностью к тучному мужчине. Стипендиями награждали не всех, исключительно за особые заслуги. Видимо, я произвела на преподавателя впечатление.

– Но чтобы ты не вернулась, и тебя быстро не замели, – подмигнул Марк, – держи.

Встал, прошелся до шкафа и выдал мне два накопителя, удерживающие волшебство. С ними было не страшно расслабиться, забыться. Очень ценный дар и дорогой. Стоил больше той взятки, что мы ему принесли.

– Вернешь когда-нибудь, – продолжил он, почесывая затылок. – Странно, но я хочу видеть тебя в числе выпускников ШМАКа.

– Чтобы гордиться?

– Скорее, чтобы тамошнего ректора стращать и издеваться над ним, – усмехнулся пожилой мужчина. – Все, беги, пока я не передумал.

Дальше я, брат и подруга намеревались отметить наше тайное мошенничество в кафе, но у меня затрезвонил слайдер.

«Доброе утро, одуванчик»

Сразу поняла, от кого сообщение, несмотря на незнакомый номер. Пальцы дрогнули, на моем лице образовалась улыбка. Кажется, я перестала обижаться на противное для меня прозвище.

«Уже ясный день. Я полагала, что кадеты встают с восходом солнца, а ты припозднился».

«В каникулы отсыпаемся, словно медведи. Не буду ходить вокруг да около. Завтра поступление первокурсников и проверка артефактом на магию. Я буду курировать новичков. Как закончу, думал позвать тебя на обед. Пойдешь?»

И смайлик добавил в конце. Такой желтый, краснеющий.

Виктор и робеет? Теряюсь в догадках, я ли тому причиной.

– Эй, ты чего лыбишься, как сумасшедшая? – от внимательного взгляда Инги было не скрыться.

Она моментально почувствовала, что я переписываюсь не с другом/братом/родственником, а кем-то иным.

– Да так, – оглянулась на скучающего Алекса, – мне Виктор написал.

И прижала артефакт связи к себе.

– Этот хлыщ длинноволосый? – брат моего выбора не оценил, а девушка, напротив, просияла.

– О, Тесса проиграла мне сотню. Я утверждала, что и дня не пройдет, как он позовет тебя на свидание.

– Вы на нас спорили? – ужаснулась и одновременно восхитилась я.

– Какое свидание? – в этот же момент фыркнул Александр. – Тебе завтра в шмакадемию бежать, уровень дара подтверждать. Ты не успеешь.

С одной стороны, отправиться на прогулку с Уэллингом я была не прочь. А с другой прав Алекс. Мне надо наложить иллюзию, обрядиться в мужскую форму, поступить, подтвердить уровень владения.

Радовало, что дары никто не афишировал. Родство я подтвержу, я же Перл, а про мою магию известно небольшому окружению.

Я наскоро написала.

«Прости, завтра вряд ли получится. Поеду в Пресьенский институт. Но буду не прочь встретиться потом.»

«Потом начинается учебный год, одуванчик»

Меня расстроило сообщение. Через секунду пришло новое.

«Зато в конце недели будет праздник, связанный с началом обучения. Благородные девицы, в число которых ты будешь входить, организуют прием. Там тогда и встретимся.»

Жестокая реальность меня ошеломила. Я позабыла о том, что в девичьем царстве вечно были какие-то выезды, балы и ужины. Показала свою переписку Инге и запаниковала.

– Чего ты трусишь, Сия?– Рассмеялась она. – Ты иногда умная, но чаще хуже пятилетнего ребенка. Твоя мать вошла в число организаторов. На нее всю эту работу свалили.

– Новость еще отвратительнее. – поморщилась я.

К тому же пришло осознание, как Шона Перл ратует за мое образование. Все на себя взяла, лишь бы дочь вышла выгодно замуж. Совесть мучает.

– Отнюдь, – хмыкнула подруга. – Мне туда можно прийти, потому что мы дружим, ты в ее глазах адептка. Подходить к нам она не будет. Никто ничего не заподозрит. Хочешь, святой астрологией поклянусь?

– Этим пусть Тесса клянется, – отозвалась тревожно. – Полагаешь, выкрутимся?

– Ха, ты будешь в красивом платье, я тоже принаряжусь. Нас часто путают.

– Кстати, да, – потер подбородок Александр. –  Не знай я родителей Инги, не будь твоим братом, у меня возникли бы вопросики к отцу. Вы похожи.

– Вот, – развела руками шатенка. – Если при твоей матери меня назовут Сией, она не удивится.

Звучало заманчиво… и страшно. Но ведь я сама заварила эту кашу.

Глава 3. Проклятый переполох.

Сия

Судорожно поправляя полы черного пиджака, отчаянно нервничая, я стояла перед Шеронвудской магической академией. Выехала пораньше, чтобы не застать отца и маму – родители уверены, что их любимые чада отправились покорять учебные заведения. Я, напротив, растеряла всю решительность.

Замок с обширной территорией, высоким ограждением и магическими ловушками, растравленными по периметру, заставлял меня приуныть. Отсюда позже не сбежать, только вылететь по своей дурости.

Нет, я не смогу. Или смогу?

Клайд ждет меня внутри, как и Виктор, пока я мнусь перед кованым забором. Всего-то один шаг, малюсенький…

– Чего вы здесь застряли, молодой человек? – позади меня раздался суровый, мужской голос.

– Ничего, просто…– обернулась я и моментально замерла.

Передо мной оказался не один из старшекурсников, не родственник случайного адепта, а сам ректор, собственной персоной. О нем я знала не понаслышке. Мужчина знаком с моими родителями, мы встречались на приемах и балах.

Тайлер Хаммерс был молод, имел богатый боевой опыт и обрел славу героя. Негаданно для себя превратился в предмет воздыхания девичьих сердец. Красивый, широкоплечий, смуглый брюнет из аристократического рода, с выдающимся интеллектом, и важно, с отличным жалованьем и непыльной должностью.

За секунду внутри меня разбушевался вихрь, забегали из стороны в сторону самооценка и паника, громко вопя: «Спалились, ректор пришел, прячь артефакты».

– А, точно, – нахмурился он, а мое сердце забилось в пятке левой ноги. – Александр Перл. Проверять уровень даров?

– Да, – промямлила я. – Оно самое.

– Не робей, – господин Хаммерс снова поморщился. – Не в Пресьенский же пришел. Идем со мной, я провожу куда нужно.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за высоким профессором. Пока шла, попутно изучала местность, восхищенно вздыхала и одновременно мрачнела, краем глаза отметив спортивный полигон. Конструкция была устрашающей.

– Мне не нравится, что ты опоздал, – бросил мужчина, упрямо шагая вперед. – Ко всем, кто будет выше тебя по положению, обращаешься со слова «господин». Заканчиваешь фразу «так точно». Усек?

– Так точно, господин, – приняла я урок.

Забитая страхом и гормонами голова позабыла про внутренние распорядки шмакадемии.

Зато лично я удостоверилась, что не причисляю себя к рядам поклонниц Тайлера. В светском обществе он очень обходительный, галантный, а здесь зыркает, как ворона на добычу.

– Видишь главное здание? – показал пальцем на лестницу ректор. – Туда тебе и нужно. Развернись и торопись. Вскоре начнется экзамен, пойдешь первым.

– Так точно, господин, – отрапортовала во второй раз, кивнула и побежала во всю прыть, чтобы не вызвать в главе учебного заведения новое недовольство.

Кажется, от Перл он не в восторге.

Распахнула дверь и впечаталась в чужую грудь. Я сама не жаловалась на рост, возвышаясь над подругами, но до кадетов еще расти и расти. Слава богам, что с братцем мы сантиметрик к сантиметрику, тютелька в тютельку подходим.

– Алекс-си-я, – зашипел Клайд, подхватывая меня за локоть и отводя к окну. – Ты, твою мать, кто?

Не узнавал. В иллюзиях в Аридийской академии магии мне не было равных. Я усердно тренировалась набрасывать на себя или на других волшебные картинки. Увеличила собственный резерв, благодаря долгим и нудным тренировкам, а с камнями-накопителями могла не бояться, что волшба нечаянным образом слетит.

– Сия я, Сия. – Ответила шепотом, проверив, что нас никто не подслушивает. – Перестань кричать, тебе сейчас без разницы должно быть.

– Вот дура, – в очередной раз оскорбил Бернинг. – Ладно, пусть твоим умственным здоровьем занимаются родители. Я за тобой и шел. Начал полагать, что кто-то из вас с Алексом струсит.

Я мрачно взглянула на парня.

– Идем, – закатил он глаза. – Уже начинается.

В приемной зале собралось с сотню новых абитуриентов. По объективным причинам меня нельзя к ним причислить, я перехожу, а не поступаю, но смотрелась я на фоне тестостероновых качков чересчур аляписто. И ниже, и худее, и тщедушнее, что ли.

Бакенбарды, прилепленные на подбородок, собранные волосы под париком не спасали положение. Я как неоперившийся юнец, малыш, когда вокруг истинные медведи.

Едва я шагнула, как все на меня обернулись, хмыкнули, перекинулись шуточками на мой счет.

Мда, жизнь в шмакадемии меня помотает. Неужели придется поработать над образом кропотливее? Ваять на себе бицепсы, трицепсы, и боги только знают, какие другие «ицепсы»? Превращаться в атлета в планы не входило. Тонкая талия, изящные запястья и длинная шея мне нравились.

– Александр Перл!

Старичок в очках выскочил из двери, назвав мое имя.

– Давай, я тебя подожду. – Сложил руки на плечах Клайд. – Я просил, чтобы меня назначили тебе в кураторы.

– Пожелай мне удачи, – слабо отозвалась, испытывая легкий стресс и шок.

– У нас так не говорят.

– А что говорят?

– Все живы, и это главное.

– Ой ли, – задрожала я, – если я себя выдам, ситуация может в корне измениться.

На это друг ответить не успел, меня снова окликнули, более настойчиво и со злостью в голосе.

– Александр Перл! – опять повторил пожилой мужчина.

– Я здесь, я сейчас, – пробиралась через толпу будущих боевиков. – Прошу меня извинить.

Где-то пригинаясь, где-то переступая и вдыхая побольше воздуха, я наконец-то достигла двери. Мы стояли, как шпротинки в масляной банке.

Заметила во взгляде вышедшего преподавателя недоумение. Тот явно полагал, что на третьекурсника я своими скромными формами не тяну, но не выдал очевидного мнения. В конце концов, судить нужно по содержанию, а не по обложке.

Я шагнула в кабинет, услышав, как за спиной захлопывается дверь. Почувствовала, как маленький, искрящийся вихрь взметнулся надо мной. Сердце замерло, пропустило несколько ударов.

Это древние чары, проверявшие адепта на возможность поступления. Не каждого юношу удостаивали чести пройти обучение в Шеронвудской академии. Прежде всего он обязан сдать вступительные испытания – тут роль сыграли деньги и связи матери, провериться на артефакте – сама справлюсь, и подтвердить свое имя в списке.

Мой расчет был верен, хотя испугалась я знатно, магия отступила, а на стене загорелось имя «А. Перл». Получается, не соврала даже. Как говорится, «была бы лапша, а благодарные уши мы найдем». Тут, конечно, пока не уши поработали, но я в процессе развешивания макарон.

Восторженная после первых успехов, подняла глаза на приемную комиссию. Моментально вперилась в Тайлера Хаммерса. С ним сидело еще четверо мужчин, в шмакадемии с женским полом совсем туго, и никто из присутствующих не сомневался, что я опозорюсь.

Редкая публика не напрягалась, не сосредоточилась на мне. Кто-то вел непринужденную беседу и делал ставки.

– Музыкантишка тот, – донесся тихий шепот, – небось никакого стихийного дара.

Видимо, сплетни об участии матери в моем переводе разнеслись со стремительной скоростью  до всего профессорского круга, а бывшие, да и нынешние кадеты ненавидят кумовство, коррупцию, вообще, считают себя исключительно благородными рыцарями. Правда, в каждом правиле бывают и свои исключения.

– Да, – отвечал второй, седой и бородатый, – ставлю на то, что продержится меньше недели.

Зажав руки в кулаки, я игнорировала обидный шепот. Пусть полюбуются, кто к ним явился, а не скалятся за спиной. И чего плохого, если у мага нет стихийного дара? Они хуже, что ли?

– Подойди, адепт, – вздохнул ректор, сразу приняв меня за маменькиного сыночка, – вложи руку в камень и жди решения.

Мужчина поставил на стол ромбовидный кристалл на широкой подставке с железным отверстием посередине.

– Так точно, господин, – заучила обращение, словно мантру, зато взамен получила одобрительный кивок от главы шмакадемии.

На подобном артефакте я уже когда-то проверялась, поэтому мне был известен результат и уровень.

Засунула пальцы, дождалась щелчка и едва осязаемой боли. Маленькая иголочка проколола мой палец. И случилось непредвиденное…

Запястье зажало будто бы клешнями, стиснуло затвором до ослепляющих звезд в глазах. Поначалу я намеревалась изумленно закричать, потребовать, чтобы артефакт с меня сняли, но вовремя вспомнила, что кадеты по пустякам не орут.

И если внимательнее присмотреться к господину Хаммерсу, он не испытывал никакого удивления. Выходит, планировал. То ли избавиться на этой ступени решил, то ли характер проверял.

И снова появилось сияние: золотое и алое. Клешни, удерживающие меня, расслабились, выпуская руку на свободу.

– Стой! – хмурился ректор, наблюдая за тем, как я потираю сдавленную, покрасневшую кисть.

В артефакте заскрежетали шарниры, колесики, гайки – я понятия не имела, как именно он работает. На магии крови, и все тут.

– Дар иллюзии – седьмой уровень. Огненный дар – пятый уровень. – Оповестила всех бездушная машина.

Преподаватели зашушукались, лишь господин Хаммерс не отводил свой пронзительный взгляд. На мгновение образовалось ощущение, что он видит меня насквозь, знает, что обманываю.

Да ну, бред. Накопители и волшебство меня основательно прикрывали, ни один ученый не докопается.

Честно признаться, у меня у самой были причины поражаться. Седьмой уровень. До десятого совсем чуть-чуть, а это высший балл, лучший. Я сама, своими же собственными стараниями подтянула магию на два значения. Жаль, с огненной стихией выходило куда хуже.

Молчание длилось все дольше, а споры остальной приемной комиссии перерастали в истинную ссору. Не ожидали боевики, что тщедушный, хилый шатен с тонкими чертами лица выдаст невероятный результат.

– Интересно, не ожидал, Александр,– поджал губы Тайлер Хаммерс. – Помню тебя с приемов, ты не подавал надежд. Может, из тебя и выйдет какой-то толк. Ты готов учиться? Шеронвудская магическая академия разительно отличается от Атарийской.

 В шмакадемии с женским полом совсем туго.

Мужчина подался вперед, всем видом показывая искренний интерес.

– Готов, господин, – я выпрямилась по струнке, кусая щеки с внутренней стороны.

Лишь бы не улыбнуться, лишь бы сохранить всю невозмутимость. Я сильно постаралась, чтобы сюда попасть. Этот редкий шанс ни за что не упущу.

– Хорошо, – он пробарабанил пальцами по поверхности стола. – Потенциал отличный, тебе нужен мудрый и способный куратор, чтобы направлял твои лучшие черты в нужное русло.

«Хоть бы Клайд, хоть бы Клайд», – молилась мысленно. Друг в почете, выбирается во все вылазки, один из отличников и передовиков. Мне должно повезти.

– Пойдешь к Виктору Уэллингу, – заключил господин Хаммерс. – Он будет ждать за дверью.

Виктор? Только не это.

Сложно объяснить, что меня насторожило. Все равно мы собирались на «свидание», отчего я тревожусь?

Аудиторию покидала на негнущихся ногах, давая войти новому абитуриенту. Протиснулась через всех и встретилась с Клайдом и моим новым куратором. Юноши облокотились по разные стороны проема, скрестив руки на груди.

Блондин, видимо, успел ошарашить друга, потому что Бернинг кусал изнутри щеки и щелкал костяшками пальцев.

– Откажись, – предлагал парень.

– Почему? – недоумевал Уэллинг. – Нет, мне известно, что вы близко приятельствуете, но какая разница?

– Будем считать, что хочу о нем позаботиться.

Твою мать, они разговаривали, полностью игнорируя мое присутствие.

– Ты знаешь, что это запрещено. – Отказался Виктор. – Никому в ШМАКе не делают поблажек.

– И я не собирался.

– Тогда перестань вести себя как идиот, – мой куратор выпрямился, наконец-то соблаговолив обратить свой взор на нового кадета. – Если у вас были с Клайдом какие-либо договоренности, забудь об этом. Здесь все равны.

– Ага, да, – кивнула я. Бровь выпускника изогнулась. Он на что-то намекал. – Так точно, – вспомнила проклятое правило.

Боги, если ему следовать, то любое общение превращается в фарс. Какое «так точно»? Некоторые студенты по положению ниже меня, им тоже выкать и выслушивать приказы?

– Поздравляю с поступлением, Алекс, – Виктор склонил голову набок. – Твой перевод вызвал переполох. Обычно преподаватели не позволяют подобное. Тебе будет сложнее, чем даже первокурсникам. Их и так считают недомерками, спрос небольшой, а ты чудом умудрился перескочить несколько курсов. – Складывалось впечатление, что он меня отговаривает. – Имей в виду, защищать тебя не буду, получишь вызов на дуэль, справляйся сам. В обучении объясняю, где искать информацию, и только. Усек?

– Так точно, – повернулась к Клайду, поражаясь серьезности обоих.

Мы перекидывались с юношей сообщениями, флиртовали, а теперь он буквально меня стращает, муштрует. Хмурый, будто его блохи покусали.  Друг, наоборот, изобразил сочувствующий взгляд, но подтверждал все слова Уэллинга.

– Мы отойдем на минуту?

– Нет, – отрезал блондин в форме. – Алекс идет заселяться, получит учебники и зазубрит правила внутреннего распорядка.

– Как заселяться? – спохватилась я. – У меня никаких вещей. Речь шла о проверке даром.

Виктор зло выругался, сетуя на мою нерасторопность, а Бернинг посмотрел на меня, как на дуру.

– И приветственное письмо ты не читал, – фыркнул куратор. – Отлично начал первый день.

Как его прочитаешь, если оно было адресовано брату. А Александр из тех феерично-креативных людей, считавших, что почта – пережиток прошлого, напрягать глаза ради чтения не нужно, и вообще, все в визоре покажут. Естественное, никакой конверт мне он не передавал.

– Ладно, – сжалился наставник. – Все равно сегодня прием, вещи привезешь завтра. Будь здесь к восьми утра и не опаздывай. Не успеешь, нянчиться с тобой не буду.

Выпалив, он развернулся и пошел прочь, чеканя каждый шаг. Я долго наблюдала его гордую, выпрямленную спину.

– И что это было? – спросила Клайда. – Вне стен шмакадемии он вел себя иначе.

– Так это с девчонкой, – хмыкнул друг. – И предупреждаю, что ближайшие полгода над тобой едва ли не все будут издеваться. Проверять границы.

– Разберусь, – поморщилась я. – Не покалечат же.

– Покалечат, Сия, – крутил пальцем у виска юноша. – Не вздумай ходить в лазарет. Возникнут трудности, беги ко мне.

– Ты когда успел в лекари заделаться?

– Тессу проведу, не спрашивай как.

А адепт Бернинг непрост, раздобыл за отличную успеваемость портальные камни, стоящие целое состояние. И я бы кинулась ему на шею в знак благодарности за возможную жертву, да мужчины себя в подобном ключе не ведут.

Пока мне относительно везло, пусть и куратор не хороший знакомый. Уэллинг в целом благородный парень, строгий, но высказал по делу. Жаль, что фортуна – птица пугливая. Везение прекратилось секунд через пять.

– Александр Перл? Серьезно? – услышала, как назвали имя брата, узнала голос и заскрежетала зубами.

Позади улыбался и раскинул руки мой бывший, недавно устроивший драку в клубе.

– Здорово, Дэниэл, – буркнула я, поднимая подбородок.

Дженкс в одиночестве не ходил, исключительно со своей сворой озлобленный псов… тьфу ты, гиен… тьфу ты, друзей. Они и хихикали визгливо. Фу.

– А я глазам своим не поверил, увидев списки, – Дэниэл приблизился и повел плечами. – Как сестрица? Греет постель этому? – он указал на Клайда. – Или ей Виктор по душе? Как же, она выберет кошелек побольше.

– Что ты сказал? – невольно подалась вперед, моментально разъярившись.

Урод, обвинял, что я сплю, путаюсь с кем попало, сменяя более выгодного партнера на предыдущего? А то, что у него характер дрянь, и ничего, кроме красивой внешности, нет, его не смущает?

Он того и ждал, гордо выпятил грудь, расхохотался.

– Чего ты сделаешь, молокосос? Хвали богов, что не я достался в кураторы, впрочем, приказывать тебе я тоже имею право.

– Отвали от него, Дэниэл, – влез в нашу беседу Клайд, пихая себе за спину. – Разбираться в стенах академии запрещено. Надо, вызывай на полигон, но имей в виду, что и со мной столкнешься.

– Потому что воробей слабенький? Сам за себя не постоит?

– Сказал же, отвали.

Я бесилась и на Дэниэла, и на Бернинга. Клайд в попытке меня защитить лишь портил мою репутацию. Ему необходимо забыть, что я девчонка, его подруга. Перестать обо мне заботиться.

– Я разберусь сам… – влезла между ними.

Но прежде чем парни успели отреагировать, в холле раздался чужой и властный голос.

– Нарушение правил? До начала занятий?

Наша троица стиснула зубы, осознав, что за нашими спинами стоит ректор. Мы развернулись.

Тайлер Хаммерс сурово оглядывал всех.

– Перл, и в первый день? – кривился он. – Бернинг и Дженкс – будете наказаны. С началом обучения объясню как.

– Так точно, господин ректор.

– Так точно, господин ректор.

Ну, и мне пришлось повторить. На этой ноте мы с Дэниэлом распрощались, правда, тот успел стиснуть мое плечо и на ухо произнести новую угрозу:

– Скажи сестре, что ничего не кончилось. Либо она будет посговорчивее, либо ты здесь долго не протянешь.

– Иди в бездну, – ощерилась я.

Где были мои глаза, когда я соглашалась встречаться с этим уродом? Склонялась к мысли, что в ауте. И ведь даже Клайд тогда предупреждал, что Дэниэл заносчивый ублюдок, что я сильно пожалею.

В моем возрасте о характере мало задумываешься. Красивый, смазливый, коммуникабельный. Много ли мне было нужно?

Отвязавшись от стаи гиен, я взглянула на наручные часы и ахнула от нового всплеска ужаса. Я безбожно опаздывала на прием, организованный для студентов трех академий. А мне, к тому же, требовалось снять иллюзии, переодеться, нанести макияж и сотворить что-нибудь с прической.

– Мне пора, – жалобно запищала, обращаясь к другу. – Ты со мной?

– Нет, но держи, – утомленно вздохнул Клайд, протягивая руку, вкладывая мне в ладонь портальный камень – Перенесешься в комнату Тессы. Все девчонки там.

– Это очень щедро… – застыла, рассматривая артефакт.

– Знаю, поэтому прибереги их для действительно важного дела. И сделай так, чтобы я не жалел, что поддержал тебя.

– Спасибо, Клайд, – потянулась к нему.

– Куда, – огрел он меня по плечу. – Забудь о целованиях в щеку. Ты разума лишилась?

– Прости, прости, –  окончательно раскраснелась, догадываясь, как парень сам себя проклинает. – Я больше не буду.

– Вали отсюда, Сия, – вспыхнул Бернинг. – Иначе у меня у самого появляется желание вызвать тебя на дуэль. Причин масса.

– Спасибо, прости, пока, – быстро проговорила я, выбегая в коридор и прячась в укромном уголке.

Активировав портал, быстро скользнула его, закрывая арку. Меня встретили радостные возгласы.

– Сия, ура, – сияла Тесса, – мы начинали волноваться. Как поступление?

– Да, как? – в ее комнате сидел и брат, бренча что-то на своей гитаре.

– Ммм, сносно, – решила не рассказывать о заносчивости Виктора и мстительность Дэниэла.

Несколько минут все ухахатывались над моим образом, над походкой и приобретенным мужским поведением. Подергали за приклеенные бакенбарды.

Успокоившись, ко мне подсела Инга.

– Много красавчиков?  Я сегодня была в Пресьенском. Произвела на всех впечатление.

– Произвела? Правда?

– Аха, – шатенка улыбнулась и игриво повела плечом. – Местная директриса от тебя, в смысле, от меня, в восторге.

– Как ты умудрилась? – спросила разочарованно.

Жалостливая натура во мне надеялась, что кому-то тоже пришлось тяжко.

– Прикинь, была единственная, кто разбирался в политике, – захихикала девушка. – Знала, с кем воюем, для чего нужна академия кадетов.

– Такие дуры? – изумилась Надя, заплетая волосы Тессы.

Действительно, дуры.

Как можно не знать истории, учитывая, что все студенты боевых академий были обязаны отслужить в армии несколько лет. Отправлялись на границу. Благородные девицы искренне думали, что юноши там штаны протирают?

Атария довольно давно воевала с соседями – Сумиром. Ту страну населяли исключительно темные маги и некроманты. Раньше государства жили в мире, но темная магия высасывает силы не только из людей, но и из земли, которую волшебники населяли. У них стало скудно, не хватало ресурсов. И хотя сумирцы могли преспокойно торговать с нами, и им было что предложить, нынешний король предпочел торговле войну.

В открытое столкновение никто не шел, но на границах то и дело вспыхивали восстания, стычки. Брались заложники, велись шпионские игры. Для меня, с подходящими для кадета дарами, мир геополитического насилия был весьма увлекателен.

На праздник мы прибыли вовремя. Нарядились, накрасились, даже Алекс озаботился поисками пиджака. Но когда мы приехали, я нервно застонала.

Увидела в толпе своих родителей. Шона и Ричард Перл приветливо помахали, подзывая к высокому столику. Они были не одни.

– С ними ректор, – перепугалась не на шутку.

– Тогда я сваливаю, – фыркнул брат, развернулся и пошел в противоположную сторону.

Я же посчитала, что будет невежливо и грубо отказываться от приглашения. Рассчитывала смягчить господина Хаммерса, чтобы он не мстил мне за наглость моего близнеца.

– Дочка, милая, – улыбнулась мама, – как твое поступление?

– Спасибо, все хорошо, – я мямлила, боясь встречаться взглядом с главой шмакадемии.

Впрочем, конкретно в этот момент ей было плевать. Она подтолкнула меня вперед, зачем-то одернув подол моего короткого платья.

– Рада тебя познакомить с ректором Хаммерсом. Он будет обучать Александра.

– Здравствуйте…

– Зовите меня Тайлер, – представился мужчина. – Вне стен и не для кадетов ко мне можно по имени.

– О, вы очень добры, – мама вновь подала голос, не давая ответить мне самостоятельно.

Я отчаянно смущалась. Тяжело относиться к ректору, как к обычному мужчине, тем более что я видела его в стенах академии. А господин Хаммерс,  тем временем внимательнее присматривался ко мне.

– Сегодня был свидетелем поступления вашего брата. Вы очень похожи.

– Он вас не разочаровал? – повернулся к нему отец. – Александр немного ветреный, творческий.

Мужчина оторвал свой взгляд от меня и обратил взор на Ричарда Перл.

– Не самые подходящие черты для кадета, но умелые преподаватели помогут подавить их, вытащить наружу храбрость, смелость, силу…

– Отлично, – краем рта улыбнулся папа. – Просто замечательно.

Я с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. По мне, этот подход был не самым верным, да и в битве за свои интересы брат оказался бы победителем. Он храбрый и смелый, но тогда, когда дела касаются его личных пристрастий. На битвы, войны, политику ему было плевать.

– Кстати, а где Алекс? – вскинулась матушка. – Он же был с тобой?

– Может, осознал, что болтать с ректором академии будет не очень прилично, – лгала я напропалую. – Ретировался…

– Мудро, – усмехнулся глава академии, перебив меня и освободив от поисков новых объяснений. – Где-то я его определенно недооцениваю, я тоже не люблю панибратства с адептами. Вы, Алисия, перевелись в Пресьенский?

– Да, – я заметно покривилась, выдав изрядную долю сарказма, чем  вызвала у Шоны Перл нервную икоту. – Замечательное место для благородных девиц.

– Значит, будем часто встречаться, леди Перл, – Тайлер словно ничего не заметил. Вышел вперед, взял меня аккуратно за ладонь. – Прошу меня извинить, но мне необходимо засвидетельствовать свое почтение и другим гостям мероприятия. Я был очень рад знакомству. Очень…

Договорив, он коснулся губами моей руки, таким же способом попрощался и с мамой.

– Сия, – вздрогнула она, когда мужчина ушел на почтительное расстояние. – По-моему, ты ему понравилась. Будь лапушкой, не испорти о себе первое впечатление.

– Будь собой, детка, – папа тоже выдал совет.

К счастью, находится постоянно около родителей мне не пришлось. Я очень скоро присоединилась к кругу своих друзей, выискивая глазами Виктора. Мой куратор куда-то запропастился.

– Угадай кто? – почувствовала у себя на лице чужие ладони.

Не узнай я запах, голос, перевернула бы незнакомца через плечо.

– Уэллинг, – сняла его пальцы и развернулась. – Где ты пропадал?

– В академии, – он поморщился. – Прогуляемся? Не хочу слушать, как язвит Клайд, и как шепчутся твои подружки.

Я была того же мнения, но пообещала девчонкам, что подробности свидания расскажу в красках и с миллионом подробностей, благо блондин меня не слышал. Общался о чем-то с Полом Рейдом и спорил с Бернингом. Полагаю, ругались ребята из-за меня.

Несколько минут мы оба молчали, пока не пришли к небольшому озеру. На одном из берегов соорудили мостик, поставили лавки, сделали ограждения, чтобы случайные, невнимательные путники не свалились в воду. Никого рядом не было. Романтично…

– Присядем? – предложил мой провожатый.

– Давай, – согласилась я.

Меня снедали противоречивые чувства. В стенах академии Виктор безумно уверенный, злой, а со мной ведет себя хуже пятилетки. Но он смог объяснить свою нерешительность.

– Сия, – он вздохнул, смотря прямо мне в глаза, – не знаю как сказать. Мне известно, что с братом ты очень близка.

– И что? – заерзала я, ощущая, как загораются мои уши.

На воре горит шапка, а на отъявленном лжеце все части тела.

– Хотел объяснить на будущее, что меня назначили его куратором, – грустно признался он. – А во время обучения я требовательный. Мои оценки будут зависеть и от его успехов. Короче, дружба у нас с ним вряд ли выйдет, но я бы не хотел, чтобы это как-то влияло на наши с тобой… ммм… прогулки.

Он закончил свою мысль, остановился, замер, ожидая внятного ответа.

– Мне все равно, – высказалась я, совершенно не задумываясь, какую действительно реакцию испытываю.

Занятия-то не начались. Виктор мне нравился, и я вела себя не как достойный кадет ШМАКа.

– Отлично, – просиял юноша и вытянул руку, положив на мое плечо. – Я рад. Расскажи о себе. Что ты любишь? Чем увлекаешься? Я видел вашу команду на «боевых зарницах». Продолжите играть?

– Видел? – я зарделась.

Было одновременно приятно и стеснительно. Нет, нашими результатами я гордилась, но куда нам до боевиков.

– Видел, меня впечатлило, – по-моему, он был честен. – Жаль, что в Пресьенском нет ничего подобного. А Атарийская академия многое теряет, раз ты перевелась.

– Да, – поникла я, обожая спорт, азарт и опьяняющее ощущение победы. – А что в ШМАКе? Можете взять Алекса, – я рассмеялась, хотя крепко задумалась.

 Чем демоны не шутят? Податься в ряды спортсменов?

Брат, кстати, был неплох, его ментальный дар и актерский позволяли парню обходить соперников. Он заранее знал, кто какой удар нанесет. А про актерское умение вообще молчу. Это не описать. Александр почти никогда не лгал, но как талантливо недоговаривал.

– Вполне, – кивнул Виктор, – в этом году будет набор двух участников в команду. Раз ваша расформирована, предположу, что Бернинг попробует себя. Видимо, притянет и Алекса по дружбе.

Произнося эти слова, юноша невольно помрачнел.

– Мой брат тебе не нравится? – я моментально осклабилась и отстранилась.

Во-первых, за брата я что угодно порву на сколько угодно клочков. А во-вторых, речь шла на самом деле обо мне, а не о ком-то другом.

– Нет, это не так, – возразил Уэллинг. – Просто он слишком… слишком…

– Какой? – я начинала злиться.

– Слишком несерьезный, безответственный, – угрюмо ответил Виктор. – Подозреваю, что у меня из-за него будут неприятности.

Фух, я расслабилась. В целом, ничего критичного. Я действительно повела себя глупо, не получив письмо о дате заселения. Да и Алекс реально несерьезный и безответственный, как и все творческие люди.

– Я поговорю с ним, – клятвенно заверила, коснувшись груди блондина. – Эта ситуация не повторится.

– Ты уже в курсе? – изумился он, накрыв мою ладонь своей.

– Мы же близнецы…

Дальше время будто остановилось. Виктор сменил позу, подался вперед, возвышаясь надо мной. Продолжал удерживать руку.

– Ты мне с первого взгляда понравилась, одуванчик. – шепнул почти на ухо.

– Да? – и снова я прощала это обидное прозвище.

Он оказался совсем близко, я чувствовала, как он дышит, слышала сбитый пульс в его грудной клетке, ощущала легкое покалывание, в животе бабочки запорхали…

– Эй, – кто-то закричал со стороны. – Убери руки от моей девушки!

Не дождавшись поцелуя от Виктора, грязно ругнулась прямо в его губы, благо парень осознавал, на кого направлен мой гнев.

– Того же мнения, Сия, – поднял он мой подбородок пальцами и посмотрел укоризненно, – но воздержись от бранных слов. Я быстро разберусь.

Оу, а это может стать проблемой. Я любитель витиеватых выражений.

Нас прервала новая, едва образовавшаяся популярная парочка: Дэниэл Дженкс и Ива Кей. Оба клокотали от гнева.

Странно, что они спелись. Действовали нам назло? Ладно, понимаю Иву. Виктор все же популярен, жаль терять богатого, могущественного кандидата в женихи. Его отец – один из главнейших людей в королевстве.

Дэниэл по какому принципу в меня вцепился? Я середнячок. У меня нет наследства, родители занимают должности средней руки. Зачем он за мной по пятам ходит?

Ответ в голову приходил и был не самым утешительным. Парень просто не мог зачислить меня в список своих побед, поставить галочку около имени, разнести по своим друзьям, что переспал с дочкой Перлов.

Какая радость, что я рано вычислила его цель, пусть и была обманута его смазливой внешностью и милым нравом. В сладкой патоке укрывалась добрая порция навоза.

– Вы вроде бы расстались? – поднялся с лавки Виктор, снимая свой пиджак. Жест отчетливо говорил, что боевик готовится к драке. – Да и с тобой мы расстались, Ива, – хмыкнул он, глядя на бывшую. – Неужели ты всерьез полагала, что я вернусь из ревности? После Дэниэла?

Он брезгливо поморщился.

– Ты мне и не нужен, – выпалила она, картинно обнимая адепта Дженкса за шею. – Просто хочу справедливости.

Теперь уже встала я, с трудом не расхохотавшись.

– Поэтому он называет меня своей девушкой, а не тебя.

Правда, высказавшись, поймала на себе злой взгляд Уэллинга. Зря я вышла, лучше бы молчала.

– Дворняжка, а тебя не спрашивали. Или хочешь проблем себе в институте?

Боги, как я разозлилась. Догадывалась, что Дэниэл рассчитывал, что его речь произведет впечатление на Алекса. Она могла, брат бы донес, но я бы в жизни не стала плясать под чужую дудку.

Вот прохвост. Тем же самым в данный момент занималась Ива.

Эту парочку следует основательно проучить.

Леди Кей была такой красивой, пожалуй, самой красивой на празднике. Она везде привлекала к себе внимание. Умела флиртовать, где надо промолчать, где надо поджать пухлые губки. Никому и невдомек, что в душе привлекательная девушка истинный монстр.

В длинном, узком платье со шлейфом, подчеркивающим ее фигуру, с аккуратным пучком на голове и двумя выпущенными небрежными прядями, она украшала собой вечер, естественно, пока не открывала свой сварливый рот.

Я понятия не имела, в чем заключается ее магия. Не верила, что она водник или эмпат. Водники спокойные, размеренные, эмпаты ощущают колебания в эмоциях, умеют сдать назад, осознав, что хватили лишнего. Полагаю, она либо воздушник, что мне на руку, либо такой же огневик.

Сосредоточившись, я создала для нее иллюзию. Сделала так, чтобы она искренне считала, что горит. По мелочной причине выдала свой дар, но я никогда не славилась терпением.

– Потуши, потуши, – сначала Ива залезла на плечи Дэниэла.

– Что потушить? – недоумевал он.

Не встретив от него ответной сочувствующей реакции, красавица побежала к озеру, попутно вылезая из туфелек. На секунду замерла, но потом храбро бросилась вниз, в воду, позабыв о стоимости своего одеяния.

Я злорадно смеялась. В меня определенно вселился демоненок.

– Ива, ты чего? – подался вперед Дженкс.

– Это ты? – хмурился Виктор, обращаясь ко мне.

Твою мать, забыла, что ему известно про дары, он же куратор.

– Я, – гордо вскинула подбородок, лихорадочно размышляя, как в очередной раз соврать. – Мне надоело выслушивать оскорбления.

– Это иллюзия? – уточнил он недоверчиво.

– Д-да…

Видела, как в его мозгу загораются мысли. Впрочем, не было поводов сильно волноваться. Я с Алексом родственники, никого не удивят одинаковые силы, а родители будут молчать до последнего.

От раздумий его отвлек вопль Ивы и крик Дэниэла.

– Я плохо плаваю, – вопила девушка. – И горю.

– Полезай за ней, – бесился Уэллинг, обращаясь к Дженксу.

– Вот еще, – мой бывший поправил рубашку и пиджак. – Сама нырнула, сама и выбирается. Что она просила потушить?

Начинала удивляться, как долго тот продержался в шмакадемии. Надо же быть настолько тупым? Даже идиотка-Ива догадалась, что я наслала иллюзию, проклинала меня, повторяя ритм квакающих лягушек.

Виктор разбираться с ним не стал, заклинанием левитации вытащил продрогшую аристократку из воды, подал ей свою одежду и извинился передо мной.

– Прости, Сия, – объяснялся он, – не оставлять же ее здесь.

– Несмотря на то, как она обижала меня? – произнесла я разочарованно.

Вот вроде благородно, пафосно, а я злюсь.

– Не хочу, чтобы Ива опозорилась, – обозначил блондин. – Я ее уведу, а мы позже спишемся.

Я не успела ответить, как он ее увел, дрожащую и промокшую. Видела вдалеке, что Уэллинг усадил страдалицу в экипаж, назвал адрес и закрылся с девушкой в карете.

Ревновала? Страшно.

Получалось, что сама устроила им рандеву. Какая же я глупая, несдержанная.

– Ха, – довольный Дэниэл повернулся ко мне. – Ты сама наблюдала. Ты для Уэллинга способ перевести дух, отдохнуть, но когда-нибудь он женится на Иве.

– А ты мне, что ли, в женихи набиваешься? – содрогнулась от перспективы.

– В парни, Сия, – противно объявил юноша. – Мы отлично проводили время вдвоем.

Позже, глубоким вечером, я обдумывала его слова. Нет, о возвращении к Дженксу и речи не шло, после его выпада в академии, он вызывал исключительно омерзение. Зато про Виктора задумалась.

Я ему не чета. Да, богато одарена магией, смогу сделать себе головокружительную карьеру, но в тот, самый высший круг войти невозможно. Все давно оговорено. Верю, что нравлюсь ему, но Ива по положению выше. Семья ее богаче, должности родителей при дворе круче.

Стоит забыть юношу, прежде чем мое сердце успеет пострадать. Отрезать ненужные эмоции я умела.

Глава 4. Про бывших, нынешних и будущих.

Сия

На следующий день я прибыла рано. Даже раньше, чем мне рекомендовал быть Виктор. Смотреть на парня не хотелось. Видела, что он что-то писал мне ночью на слайдер, но я забросила контакт в черный список. Позже с ним поговорю, пока душа не лежит.

Сама, без чьей-либо помощи получила учебники и ключи от комнаты.

– Эй, ты кто? – когда я распахнула дверь, меня встретило два заспанных кадета.

Адепты ШМАКа, вообще, придерживались принципа, что жизнь делится на два периода: сон или занятия. Вырастут, будут делить на сон или войну.

Огромные, широкие и воинственные на вид. В одних трусах, между прочим.

– Алекс, – постаралась придать голосу мужественность. Не пищала, уже отлично. – Новый сосед.

Куда я попала? Как тут выживу? Как жить с парнями в одном помещении? Мне тоже придется раздеваться? Боги…

Комната была ужасно маленькой. Места хватало на три кровати, поставленные в ряд, на три тумбочки, один широкий стол, и три узких шкафа-пенала. Была и своя ванная, что радовало. Печалило другое. Мои соседи оказались грязными свиньями.

Тяжелые ботинки едва отлеплялись от пола, стол завален фантиками и крошками. Через окно не разглядеть небо, а на моей постели, стоящей посередине, навалены вещи юношей.

Ни один из них не дернулся, чтобы разобрать свое барахло и освободить место. Наоборот, встали в ровный рядок, скрестили руки на груди и следили за каждым моим действием.

В ванную я заходить побоялась. Шок нужно получать дозировано.

– А, вспомнил, – почесал голову один из кадетов. Повыше и смуглее.– Музыкантишка по переводу. – И пусть прозвище обидное, но лучше, чем одуванчик. – Я Артур.

– Я Рой.

Тот соответственно ниже. Учитывая, что они походили друг на друга, повторяли жесты и одинаково ухмылялись, я догадалась, что ребята близнецы. Фамилию я узнала, прочитав ее на табличке перед входом. Уолтеры.

Представившись, они обошли меня по кругу, словно хищная стая шакалов.

– Ты и одного дня здесь не продержишься, Алекс, – противно рассмеялся один из них. – Утро начинается с физ подготовки, как ты намереваешься брать любое препятствие? Это не на гитаре по стрункам тренькать.

– Я могу удивить, – злилась я, сбрасывая стопку учебников на свободный край кровати. – Вы не соизволите убрать?

Рой сел на стул, прищурился и нагло заявил.

– Тебе надо, ты и убирай.

Как бы я ни смущалась от их полуголого вида, их грубость раздражала. Я не могу быть доброй, всепрощающей, да еще и парнем.

Чувствовала, что меня проверяют. Что адепты шмакадемии признают одну силу, а постоянно вести вежливые беседы невозможно. Дать отпор? А смогу?

Появилось трусливое желание обратиться к Клайду. Тому наверняка не откажут. Но долго мне к нему бегать? Пора и самой ответить на выпады.

Раз внушительной комплекцией природа меня не одарила, и слава богам, придется взывать к внутренним резервам.

– Или вы убираетесь, – расправила плечи, надеясь, что выгляжу выше, – или встречаетесь с последствиями.

– Рой, ты слышал? – заржал в голосину Артур. – Недомерок нас побить решил?

– Слышал, слышал, – второй Уолтер стоял за моей спиной. – Перебираю варианты, привязать его к столбу на поле, или сбросить из окна?

Произнеся свою угрозу, Рой с легкостью зажал меня руками. Не выбраться. Впрочем, я и не дергалась. Переживала, что слетит артефакт или пострадает мое наколдованное лицо. Парик хоть и держится крепко, но если основательно взяться, то длинные волосы нового кадета произведут истинный фурор.

– Вы наказаний не боитесь? – взывала к их здравому рассудку.

Жаль, что я поздно осознала: нормальных в академии только половина, остальные придурки.

– Не боимся, кто докажет?

– А не помрет? – засомневался Артур.

– Там клумба.

– Тогда скидывай. До поля далеко, – продолжал ржать старший, распахивая створку окна.

Но прежде чем меня поставили на подоконник, прежде чем младший попытался вытолкнуть меня, я наслала на ребят общую иллюзию.

Рой пчел, набрасывающийся на здоровяков.

Пришла моя очередь зловредно хихикать. Я слезла, скинула чужие вещи и легла на кровать, веселясь и наблюдая, как юноши мечутся по комнате, сталкивая мебель.

– Убери их, убери!

– Ты кто, мать твою, такой!

Пять минут, и оба бы на потолок забрались.

– Бог мести, я же предупреждал…

Зрелище доставляло удовольствие, если бы не в клочья разнесенные пожитки.

– Хватит, прекратили! – в комнату вошел посторонний. – Что здесь происходит?

Виктор, чтобы его, Уэллинг. Такую экзекуцию прервал. Поднявшись, я кратко объяснила:

– Использование магии в воспитательных целях. Знакомство не удалось.

– Убирать, кто будет? – дернул он бровью.

– Минутку, – щелкнув пальцами, я прекратила пытку, давая ребятам передохнуть.

Крики братьев Уолтер не давали нормально разговаривать.Многозначительно на них взглянула…

– Вижу, что правила ты не особенно читал, Перл, – устало вздохнул мой куратор. – У нас стоят ограничения: не колдовать нигде, кроме полигона или занятий, не проклинать и не швырять забавы ради Уолтеров об стену.

Да он сам с трудом сохраняет напускную серьезность. Вот-вот рассмеется.

– Я не швырял, они сами, – пожала я плечами.

– Идем, – закатил Виктор глаза. – Покажу академию.

Разбираться досконально он не стал, назначать какие-либо наказания тоже. Вышел, а я, задержавшись, обратилась к новоявленным соседям.

– Приберете здесь все. Или могу повторить.

– Ты слышал Уэллинга? Не боишься наказания?

– Слышал, но кто докажет, – мстительно отозвалась я.

Теперь настроение было прекрасным. Даже кислое выражение Виктора не могло его изменить.

Мы прогуливались по улице, он неспешно рассказывал про полигон, про распорядок дня, но я видела, что парня что-то тревожило. Он постоянно пялился в слайдер.

– Скажи, – терпение старшего адепта лопнуло, – весь день пишу твоей сестре, а она не отвечает. Насколько мне известно, в Пресьенском таскаться с артефактами связи не возбраняется.

– Понятия не имею, – покрутила головой, но намек оставила. – Может, ты чем-то ее обидел? Она пришла не в лучшем расположении духа.

Ему полезно пострадать. Все понимаю, спасение прекрасной девы требует времени, но и бросать меня одну посреди свидания непростительно. К тому же четко для себя решила, что небольшое романтическое помутнение будет мешать моему обучению. Виктор —куратор, нам надо держаться друг от друга на расстоянии.

– Не твое дело, – Уэллинг вернул себе серьезный вид. – Пойдем в столовую? Предупреждаю, еда… ммм… съедобная.

– Странное описание…

Ощутила какой-то подвох, но увидев воочию шедевры кулинарии, вопросы отпали сами собой.

Столовая, как столовая: чистая, большая, с толпой страждущих у линии раздачи. Все адепты неодобрительно на меня косились. Естественно, потому что я ниже всех и не обладаю развитой мускулатурой.

Главная по блюдечкам, госпожа Айрин, женщина доминантная и дородная, с напором спросила:

– Ну? Че уставился? Что положить? Рагу или кашу?

– Рагу, – ответила моментально и чуточку стушевалась.

Она выше меня и в плечах, как гренадер.

Мне вывалили крупно нарезанные овощи, словно их топором порубили. Шлепнули огромным, отварным куском мяса.

Принюхавшись, не почувствовала чего-то подозрительного. Догадалась, что еда пресная, простая и без изысков. Аристократы подобное не любят. Признают хитросплетения вкусов, специй, сочетаний. Но это молодежь, часто юноши, принадлежавшие высокому кругу.

А я, как и большинство моих подруг, все время слежу за фигурой, жую салатный лист, будто я коза на выпасе, пропускаю ужин, так что переживу отсутствие высокой кухни.

Правда, порции были огромными. В жизни и половины не съем.

С этого мгновения открылись мои глаза на стенания кухарки в доме Перл. Парни сметали и овощи, и кашу в один присест.

Нежелание выходить замуж заиграло в новых красках. Их же не прокормить?

– Спасибо, спасибо большое, – улыбнулась госпоже.

Видимо, в мужском царстве работницам жилось нелегко. Услышав обычную, человеческую благодарность, она едва не прослезилась.

– Подкормить тебя, что ли? – Прижала половник к полной груди. – Вон какой тщедушный, общипанный, птенчик, ей-богу. На, бери пирожки. – Всучила мне корзинку.