Невеста дракона. Вместе навсегда

Глава 1

Я могу открывать курсы «Как оказаться в неловком положении с самого утра».

А всё так хорошо начиналось. Я позавтракала, встретила Нарин и девочек, в прекрасном настроении дошла до главного корпуса, даже поднялась по ступеням, как до меня дошло: я так и не узнала, на какой факультет меня зачислили! Здесь не было студенческих или читательских билетов, где можно было подсмотреть его название, а сотрудники академии будто заранее изучили досье на всех новеньких, и при твоём приближении выдавали необходимое или не задавали лишних вопросов. А я… я не Юлий Цезарь, не получается у меня делать много дел одновременно. Раньше–то я всё записывала в дневник, однако Эрмид отучил доверять даже бумаге.

Посмотрела на подругу.

Нарин обсуждала с Мейзи какого–то очередного старшекурсника, да так увлеченно, что я не могла спросить у неё совета, других девчонок посвящать в свои проблемы не горела желанием, пришлось идти, надеясь на авось. Например, что магическая доска показывает индивидуальное расписание или ещё что–нибудь спасительное.

– Ого! – произнесла я при виде холла, который за ночь кардинальным образом изменился. Вместо стандартного прямоугольника с двумя лестницами, ведущими в разные крылья здания, мы словно оказались внутри пчелиной соты, даже цвет стен был сегодня медово–рыжим, солнечным. В каждом углу шестигранника было по двери, рядом с которой висела совсем небольшая деревянная табличка, напоминающая доску объявлений у подъездов.

– Так, где здесь наш факультет, девочки? – Мейзи вытянула шею и привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть за широкими спинами парней и девушек хоть что–нибудь, однако с её ростом это было проблематично.

– Так вы не в ту академию поступили, нужно было к ведьмам идти, – ответила незнакомая девица с макияжем в готическом стиле.

– А мы увидели вас и подумали, что нам сюда, – с самым простодушным видом ответила я, заметив, что обычно острая на язык Мейзи растерялась.

– Ой, а кто это у нас здесь такой смелый? – проворковала загримированная девушка, не скрывая удовольствия от надвигающегося конфликта. – Нежный цветочек решил, что раз он в академии, ему ничего не угрожает?

Она плавно и неспешно пошла в мою сторону, двигалась при этом по–змеиному изящно, а потому внушая самые неприятные ощущения и чувства. Однако я и бровью не повела, зная, что именно это больше всего смущает по–настоящему опасных существ. У хищников есть одна интересная особенность, которая при грамотном её использовании могла обернуться слабостью – их тренировали с раннего детства и многие правила для них столь же естественны, как дыхание. А какое главное правило боя? Правильно! Нельзя недооценивать противника.

Если бы я дёрнулась, она бы посчитала себя вправе напасть моментально, теперь же засомневалась, пытаясь оценить, на что я способна. Вдруг за изящным и милым фасадом скрывается опасное создание?

Девушка уставилась не моргая, будто под кожу пытаясь проникнуть, я же решила конфликтную ситуацию перевернуть в иную плоскость, улыбнулась глазами, затем переместила улыбочку и на уголки губ.

– Будем знакомы. Меня зовут Алессаль Фогрейв, – представилась, немного склонив голову к плечу. Руки держала открытыми, пальцы расслабленными – мол, смотри, ничего против тебя не замышляю, предлагаю мир, дружбу, жвачку.

– Факультет? – потребовала она так, словно была в своём праве. И поставила меня в ещё более неловкое положение, чем я планировала попасть, сдавшись только лишь девчонкам, а не половине зала зрителей.

Я сделала единственное, что позволяло сохранить лицо – пожала плечами, будто ситуация меня ни капли не трогала и не смущала, ведь это в Эрмиде – страшная слабость.

– Без понятия. Во время испытаний выяснилось, что я свободно владею всеми стихиями. По идее, уже должны были по мне что–то решить. Пожалуй, прогуляюсь к леди Ирис и узнаю, – ответила с лёгкой усмешкой. – А ты не представишься? – уточнила, изогнув бровь. Было важно, чтобы она ответила. Конфликт можно было бы считать исчерпанным.

– Шиасса Рии Ну, факультет смертельных заклятий и ядов, – сообщила она с едва заметным поклоном. – Будем знакомы.

– Ух ты! – восхитилась искренне. – Я и не знала, что в академии есть такой шикарный факультет!

Видимо, я сказала что–то не то, поскольку лица моих девочек вытянулись, а близстоящие студенты обернулись и натуральным образом вылупились на нас с Шиассой.

– Хочешь к нам? – хмыкнула заклинательница–гот.

– Не обладаю способностями, увы, я больше с огнём дружу. Но на моей родной планете ты была бы самой важной персоной в академии.

– У вас много тёмных? – спросила Шиасса, вцепившись в меня взглядом, точно клещами.

– Не знаю. Вряд ли. На Земле нет магии.

– Жаль. Это было бы интересно, – вполне искренне сказала Шиасса. – И на будущее, цветочек: не задирай незнакомцев. Не все обладают моей сдержанностью, особенно ученики тёмного факультета. К драконам и вовсе не подходи – они ненавидят задир вроде тебя.

Девушка развернулась и мгновенно затерялась в толпе, я же с удивлением посмотрела на Нарин.

– В каком это смысле тёмный факультет?! Разве такой есть? – спросила шёпотом, что выглядело, конечно, не очень разумно – на меня до сих пор все пялились.

– Нет, конечно. Шиасса на лекарском факультете, он считается тёмным чисто номинально – они ведь выводят людей из–за Грани, спасая жизни, – пояснила мне подруга. – Ну и многое умеют, даже накладывать смертельные заклятья с точно обозначенным сроком действия – так продлевают жизнь тем, кому предрешено уйти раньше. Их все боятся.

– Боятся лекарей? – вновь удивилась я. – Я считаю, что это одна из самых благородных профессий. А последнее звучит вообще невероятно! Здорово придумано! Продлить жизнь любимой бабушке, например, или подруге. Я бы и сама воспользовалась, быть может.

Увидела мелькнувшее меж фигур заинтригованное лицо Шиассы – ушла, но подслушивает. Любопытная.

– У тебя очень странная логика, Алессаль, – произнесла Мейзи, практически дословно озвучив мои мысли в отношении эрмидцев. – Лекари – это почти те же тёмные, а тёмные – это расы… Не стоит тебе с ними пересекаться, просто поверь.

– Объясните мне потом, чем плохи тёмные, – заметила я так, словно тема не очень меня интересовала, лишь к слову пришлась. Заодно вытягивала шею в сторону дверей, пытаясь рассмотреть, как же мне попасть к леди Ирис, ведь стандартной лестницы нет. – А пока я попытаюсь разузнать о своём факультете.

– Та дверь, которая пропустит, ведёт на нужный тебе факультет, – неожиданно вклинился знакомый голос. – Я проведу. Начнём с девичьего, но подозреваю, тебе не светит учиться делать пудру с эффектом очарования.

– О–о–о, Ли–и–и-икс, – хором, словно долго тренировались стекать по стеночке при виде белокурого няшки, протянули мои спутницы, разве только Нарин держалась, как кремень.

– Подозреваю, можно и не пытаться туда идти. Если исключить факультеты драконьего пламени, тёмный, а так же красоты и изящества, остаются три двери, как я понимаю. Стихийное там что–нибудь есть? – уточнила у девочек, игнорируя няшку.

– Драконье пламя, – любезно подсказал блондин. Пришлось оборачиваться к нему.

– Я не дракон.

– В прошлом Хрустальная башня привечала только их, – деликатно и даже как–то ласково, что ли, произнёс Ликс. Врубил, морда бесстыжая, магическое обаяние на полную, того и гляди, все девицы лужами растекутся. А мне нельзя расслабляться. Никак.

– Кроме драконьей фамилии ничего общего с этой расой не имею. На Земле живут самые обычные люди.

– Но многие необычные расы любят путешествовать и могли отметиться в твоей родословной, – вновь мягко–мягко заметил няшка. С огромным таким намёком, бронебойным, можно сказать.

– У нас с рождения человек сдаёт столько литров крови для исследований, что если бы у меня нашли что–то подозрительное, я бы жила в лаборатории, – ответила, и тоном и видом показывая, что его идея – полнейший бред. – А ты, я смотрю, сегодня без друзей. Учитесь на разных факультетах?

– Так и есть. Надеюсь, ты будешь учиться со мной, на боевом, – протянул Ликс, пытаясь взять меня за руку, но я сделала шаг в сторону и махнула Нарин.

– Встретимся в столовой! – крикнула негромко.

Подруга кивнула, но выглядела при этом бледненько. Мне показалось, ей вдруг стало нехорошо. Уж не использовал ли мой спутник какое–нибудь заклинание против неё? Возможно, я не заметила, а она хотела предостеречь, не пустить?

– Кстати…

– Подожди, пожалуйста, я на секундочку, – извинилась, использовав мимоходом земное слово, но исправляться не стала, побежала к подруге. – Нарин, что с тобой? Тебе плохо?

Зелёные глаза девушки были прозрачными и тёмными, словно бутылочное стекло, а эмоций на лице не было ни одной.

– Нет, всё хорошо. Иди занимайся, Алессаль, – проговорила она без интонации и пошла к одной из дверей целеустремлённо и прямо, не огибая стоящих на пути студентов, которые разве что не отпрыгивали, уступая ей дорогу.

Перевела взгляда Мейзи, та пожала плечами и побежала за удаляющейся сестрой.

– Присмотрите за Нарин, девочки, – попросила я тихо, а затем, подумав одно лишь мгновение, направилась в прямо противоположную сторону – подальше от Ликса. Проверю все двери самостоятельно, а ещё лучше – уточню у кого–нибудь другого, верно ли утверждение няши, а то вдруг он солгал и я попаду на тот факультет, чей порог переступлю. Интуиция буквально помпонами размахивала, лишь бы не позволить мне поддаться его сладкоголосым речам.

Я обратилась к одному из старшекурсников – они все поголовно ходили в ученических куртках с нашивками, обозначающими факультет, тогда как младшие курсы продолжали наряжаться, как привыкли в городе.

– Не знаешь факультет? – удивился он. – Глупость какая. Пойдём, проведу к леди Ирис. В двери сторонних факультетов тебе входить, конечно, нельзя. Представь, к оборотням попадёшь или к драконам! – припугнул старшекурсник.

– Меня на боевой пытались заманить, – произнесла я кротко и глазками хлопнула. Мой собеседник так обалдел, что остановился ненадолго, затем взял меня за руку и решительно зашагал вперёд.

– Тебя бы приняли, но поставили бы в связку с более сильным магом, а это неприятная и ненужная юной девушке зависимость, – всё же прокомментировал он поступок милого обаяшки Ликса. Гада бесстыжего!

Парень вывел меня на улицу, обошёл здание и зашёл в небольшую неприметную дверь, где я увидела знакомый холл с двойной лестницей.

– Первый этаж крутится против часовой стрелки. Изучи все помещения и будешь ориентироваться, что где, – подсказал парень. – Академия не предупреждает об изменениях, так что в любой момент ты можешь не обнаружить нужную аудиторию на привычном месте или вдруг дверь откроется не туда. Не смущайся, просто доверься внутреннему чутью, оно подскажет. Академия нас так тренирует, чтобы не расслаблялись. – объяснил парнишка. – Дальше найдёшь дорогу?

– Да, спасибо тебе огромное!

– Не за что. А от Ликса и ребят держись подальше, – неожиданно дал ещё один совет старшекурсник и откланялся, не дослушав мои благодарности.

Я припустила в приёмную, перепрыгивая ступени и контролируя дыхание, как учил Рагнар, но от мысли о любимом драконе стало так грустно, что настроение попыталось укатиться в подземелье. Пришлось подбадривать себя и настраивать на боевой лад.

Леди Ирис на месте не оказалось, и я с ужасом следила за стрелкой, отделяющей меня от опоздания на первое занятие. Попробовала спросить Академию, что мне делать и куда идти, но та будто решила преподнести незадачливой ученице урок и не выходила на связь.

Заслуженно. Я сама виновата – сколько раз себе напоминала доводить дела до конца, так нет же, то одно забуду, то второе, то пятое, то десятое.

Когда, наконец, за дверью раздалась дробь шагов, не выдержала, побежала навстречу.

– Доброе утро, леди Ирис! – едва не прокричала я от радости. – Вы не подскажете, на какой факультет меня зачислили?

– Ни на какой, – пожала та плечами. – Выбирай любой – у тебя ведь четыре стихии.

– Э-э, – протянула я непонятливо. – Но ведь учебники уже выдали.

– Ты и боевой потянешь, если захочешь, но я бы посоветовала тебе выбрать факультет межмировых отношений. И расы подучишь, и этикет, и избежишь встречи с неприятными тебе особами, – не стала терять времени даром леди Ирис. – А учебники тебе выдала Академия по своему усмотрению, она всегда так делает. И лучше воспользоваться её заботой и изучить их.

Поблагодарив за совет и попрощавшись, я села на перила и за пару секунд спустилась на первый этаж, откуда со всех ног побежала в зал распределения, где нашла заветную дверь, смело её перешагнув и угодив прямиком в открытый телепорт, расположенный почему–то под ногами.

«В какое болото я угодила?» – подумала в первое мгновение. Однако мысль развить не успела – оказалась в большом светлом помещении. Абсолютно круглом. Стены были заставлены белоснежными глянцевыми шкафами, по центру стояло несколько таких же белоснежных одноместных ученических столов – с наклонными столешницами и подножками для правильной посадки. А вот стульев не было. Вместо них стояли полноценные такие… не то троны, не то кресла. По крайней мере выглядели они настолько дорогими и стильными, что я больше склонялась к первому варианту.

Огляделась – ни души.

– Здравствуйте! – произнесла громко.

И тут же вздрогнула от страха – часы пробили отделяющее начало урока от перемены бом–бом. Невольно сделала два шага вперёд и меня практически сразу больно толкнули в спину.

– Чего телепорт заняла? – рыкнул страшно недовольный парень. – Мы из–за тебя опоздали!

Обвинение было серьёзным. Академия за это по голове их не погладит.

– Простите. Я не знала… Исправлюсь!

– Разумеется! – фыркнула столь же недовольная и ещё более высокомерная девица, чем толкнувший меня ранее парень. – И понесёшь наказание за нас.

– Да, это будет справедливо, – заявил следующий ученик, появляясь и тут же отходя в сторону, пропуская следующего.

– Прошу меня извинить. Я действительно не знала, как работает система, не догадалась, что загородила проход. И была уверена, что иду последней, – произнесла, стараясь, чтобы слова звучали искренне, но не заискивающе.

– Учитывая, что ты признала свою вину и Академия накажет тебя, а не нас, так уж и быть, не станем держать обиду, – с улыбкой голодной пираньи произнесла рыжеволосая девица. – Тебе нужно спуститься двумя этажами ниже, ты ведь первый курс, верно?

– Да. Благодарю.

Я кивнула и спокойно, не торопясь, но и не мешкая, прошла к лестнице и спустилась на несколько ступеней, затем приложила руки к белому камню и спросила Академию, всё ли делаю верно, та ответила ветерком, взлохматившим мои волосы. Он летел сверху вниз, подтверждая слова старшекурсницы.

К моему удивлению на указанном этаже никого не оказалось. Может, я неправильно посчитала пролёты? Да как их можно посчитать неправильно?

Я испытывала смешанные чувства, подозревая всех и вся, однако прошла и села за белоснежную парту. Мало ли, как здесь всё устроено, это не понятная и родная Земля–матушка. Может, здесь специально создают ощущение индивидуального обучения, позволяя студентам общаться только на переменах.

Через несколько минут раздались шаги и в аудиторию зашёл древний и седой как лунь дедушка. Он был… словно обтянутый тонкой полупрозрачной кожей скелет, а глаза… Они светились мистическим зелёным и вызывали мгновенную панику.

– Какой неожиданный улов, – произнёс он.

– Набор, вы хотели сказать? – уточнила я смущённо и всё ещё не понимая, уже пора пугаться или я тороплю события.

– Можно и так сказать, – мрачно сообщил… преподаватель? Куда я снова вляпалась?

– Простите, а я правильно попала на занятие для первокурсни…

– Правильно–правильно, не сомневайся. Сиди смирно, тёмное дитя. Мне нужно подготовить для тебя пространство.

Тёмное дитя? Сердце ушло в пятки, но мозг сумел проанализировать слова учителя и вычленить ещё один занимательный факт.

– Я что, единственная на потоке?

– Нет. Ты единственная, кого я согласился учить.

Я не знала, что и думать, потому сидела молча и ждала начала занятия, однако мужчина лишь нарезал круги вокруг моей парты и молчал. Чувствовала себя в этом «очерченном» круге, как Хома Брут из книги «Вий», ничего не могла поделать. Преподаватель вызывал суеверный ужас одним своим видом, а ещё мне казалось, но это уже от страха, наверное, что от него веет потусторонним холодом. Мне с моей фантазией можно книги писать.

Села ровнее, руки сложила на парте, как учили в начальной школе. Преданно посмотрела на выбравшего меня педагога, мол, готова внимать; «глаголом жги сердца людей», вот она я вся. Поседею, начну заикаться, но всё выучу в лучшем виде.

– Занимательно, – произнёс мужчина, вглядываясь. – Совсем не боишься?

– А нужно? – уточнила деловито.

– Я не ошибся в выборе, – проговорил преподаватель и вдруг улыбнулся. Я отчётливо увидела острые звериные клыки. На фоне обтянутого тонкой, словно лишённой влаги, кожей черепа они выглядели особенно ярко, возможно, даже немного светились изнутри. Брр, жуть какая. – Итак, записывай. Начнём с истории миров и рас, далее перейдём к формированию различных видов обществ, особенностях магии основных групп. Если освоишь стандартную программу быстрее нормативных сроков, начну рассказывать то, что в программу не заложено, и, возможно, даже поделюсь историями из личного опыта.

– Приложу все усилия! – оживилась я на последних фразах.

– Записывай коротко самое главное, я не буду останавливаться и ждать, – предупредил учитель.

– Простите, я не знаю, как к вам обращаться, – деликатно напомнила о том, что мы не познакомились должным образом. А я очень хотела записать имя преподавателя в тетради, чтобы потом не забыть. Порой эрмидские имена были настолько непривычными, что я никак не могла их запомнить, даже если они состояли из двух слогов.

– Маэстро, просто Маэстро, – растягивая гласные, ответил педагог.

– А я – Алессаль Фогрейв.

– Ты – дитя Хрустальных Чертогов, дочь огненного тёмного из рода Ласси. Третье имя Нанд или Фахунд, верно? – с хитрой ухмылкой предположил учитель.

В горле пересохло. Да кто он, чёрт возьми?

– Нанд, – признала, не мигая рассматривая загадочного во всех отношениях Маэстро. – А откуда вы знаете?

– Я служу в Академии уже третью тысячу лет, дитя, а до неё неоднократно бывал в Луцане. Но подробности ты узнаешь только если будешь радовать меня своими успехами, – сверкнув глазами, выдал мне гигантских размеров мотивацию преподаватель.

– Приложу все мыслимые и немыслимые усилия, – пообещала, открывая тетрадь и немного успокаиваясь. Учитель от Академии сохранит все мои тайны и, возможно, поделится своими. А уж возможность вытянуть из него информацию – просто подарок судьбы!

– Не сомневаюсь, дитя, не сомневаюсь. Ну что же, начнём с азов. Ты жила в другом мире и можешь не всё понимать, тут же давай мне знать, поднимая руку.

Это звучало так по–земному, что я невольно улыбнулась, поблагодарила самого лучшего и внимательного к деталям преподавателя. А далее начался урок.

Лилу Даллас из «Пятого элемента» изучала историю Земли примерно с той же скоростью, что я получала её от Маэстро. Он не столько рассказывал, сколько выдавал строго структурированную информацию, иногда делая пометки на магической доске и указывая названия книг и номера страниц для последующего самостоятельного изучения. Когда у меня едва не закипели мозги от переизбытка информации, он остановился и рядом с моей правой рукой возник стакан с водой, которую я с огромным удовольствием выпила.

Не знаю, сколько длился урок, но точно далеко не один и даже не два часа. Судя по позывам желудка, я давно должна была его накормить. Возможно, время уже к вечеру. Точнее, судя по количеству исписанных страниц, скорее всего, уже вечер.

– Забываю, что людям нужны вода, еда и перерывы. На сегодня закончим, тебе нужно привыкнуть к моей манере преподавания и переварить поступившие сведения. После еды непременно поспи, а затем принимайся за учёбу. И не пропускай тренировки, ты слишком слаба для тёмных, это нужно исправить. Пока ты ребёнок, ещё и прибывший из другого мира, тёмные прощают тебе слабость, но их расположения надолго не хватит, – предупредил Маэстро. – Береги честь рода.

– Спасибо.

Я удивилась, до чего тускло звучит мой голос.

– Есть, спать, учиться, – напомнил учитель и удалился. А я так устала, что не задала ему ни одного вопроса из тех, что роились в голове в течение дня. Потому беспрекословно последовала разумному совету – сходила в абсолютно пустую столовую, слопала всё, что было не приколочено, выпила три стакана травяного отвара, набрала книг в библиотеке и легла спать, проснувшись лишь под утро.

До начала занятий оставалось время, потому я быстро сбегала в душ и уселась за домашку. Удивительно, но рекомендованные учебники были написаны простым и понятным языком, а сведения в них идеально ложились на ту канву, что дал Маэстро.

К началу занятий я была во всеоружии: позавтракала, взяла с собой перекус и бутылку воды, поболтала с моей любимой поварихой, которая, узнав, кто меня учит, принесла накрытую вафельным полотенцем корзинку, которую велела не открывая передать учителю. В общем, второй учебный день определённо начался лучше первого.

– Вам передали с кухни, – указала я на корзинку после обмена положенными фразами. – Я ещё взяла на себя смелость, если вы позволите… Чтобы не тратить ваше время впустую я взяла себе еду и воду. Если позволите, – немного замялась я, не зная, насколько уместно вообще поступила. Утром в столовой идея показалась прекрасной, но под неоново–зелёным взглядом Маэстро я засомневалась.

Учитель заинтересованно склонил голову к плечу, затем подошёл к корзинке, заглянул под белую ткань, после чего расплылся в улыбке. Я чувствовала, что улыбка эта довольная–предовольная, но необычная внешность Маэстро делала её по меньшей мере страшной.

– Отличная идея, дитя Ласси. Говори, когда тебе нужны перерывы, я буду их делать.

– Благодарю! – С души будто камень свалился.

Мы определённо нашли контакт с учителем. Он рассказывал – я внимала, не позволяя себе ни на мгновение отвлечься, уважая его время и понимая, как мне повезло заполучить преподавателя не от государства, а от самой Академии. Он знает, кто я, и сохранит мой секрет. И в его присутствии я могу лишний раз не дёргаться, что раскрою себя. У меня и без того хватает поводов нервничать – Рагнар с Маро до сих пор не вернулись и я начинала сильно подозревать, что быстро они не появятся.

Глава 2

День проходил за днём, я училась, тренировалась по мере своих сил, общалась с девчонками – в основном за завтраком и изредка – за ужином. Так и узнала, что наш план с дополнительными занятиями для парней был приведён в исполнение. Только – упс! – с небольшим неприятным нюансом.

– Представляешь, нам тоже поставили церемониальные танцы! – возмущалась Нарин в один из тех редких дней, когда я пришла в столовую пораньше и застала ужинающих там студентов, среди которых были и мои «подруги». На счастье девушку уже давно отпустило подозрительное заклинание Ликса. Кроме того, я сообщила Нарин о его существовании и дала совет сходить к ректору, попросить консультацию, вдруг это что–то опасное. А ректор решил проблему по–мужски, то есть кардинально – сослал Ликса и компанию в далёкую захолустную академию магии «для обмена опытом». Жаль, ненадолго – до конца семестра. Однако и такая передышка была глотком свежего воздуха и огромным подарком, ведь я была в таком измотанном состоянии, что на пикировки с няшкой сил и времени элементарно не хватило бы. А уж разгадывать его козни и хитрости после занятий у Маэстро, когда мозг забит от и до – вообще не вышло бы.

– Кстати, Алессаль, почему ты на них не ходишь? – подозрительно уточнила Флора. – Мы вот страдаем. Ну ладно, не то, чтобы страдаем – мученические физиономии парней доставляют такое наслаждение, что каждый урок – сплошная услада глаз. Но занятия – такая бесполезная ерунда, не передать словами.

– Да–да, скажи это ректору, – хмыкнула Мейзи. – Нарин всеми правдами и неправдами у него их выбила, а теперь что, отменять? Нет уж, походим. Но Флора права, Алессаль, почему ты почти не появляешься и пропускаешь общие занятия? Нам нужен твой взгляд на парней и твоё умение с ними общаться – у нас ещё не все определились с кавалерами.

Остальные девчонки согласно закивали, и я поняла, что ответ придётся дать максимально развёрнутый и честный – чтобы не обиделись ненароком.

– Это просто несправедливо, – добавила Флора, надув губы.

– Я встаю до рассвета и занимаюсь – делаю домашнюю работу, затем тренируюсь – мне велено развивать физическую выносливость для того, чтобы в будущем выдерживать многочасовые протокольные мероприятия. После иду на завтрак, там же беру с собой перекус, воду и лечу в башню на занятия, с которых возвращаюсь в это время или значительно позднее. После ужина у меня снова домашка – в основном в библиотеке, уж очень много книг, в том числе архивных, приходится использовать, и всего несколько часов сна. Куда вы предлагаете добавить церемониальные танцы? – замученным и немного злым тоном спросила я, обращаясь больше к девушке, к которой, в общем–то, уже не испытывала былых негативных чувств. На деле она оказалась не так плоха. Что тут же подтвердила своим высказыванием.

– Кошмар какой! – возмутилась Флора, мгновенно сменив гнев на милость. – Ты ведь девушка, нельзя так тебя нагружать!

– Давай я поговорю с ректором, – предложила Нарин.

– Спасибо, девочки, за поддержку. А с ректором говорить не стоит. Я подозревала, что так будет, это и закономерно.

– Ну да, – согласилась Мейзи. – Ты ведь из другого мира и всю ту информацию, что мы впитывали с детства, постигаешь только сейчас.

– Верно. Буду грызть гранит науки, как говорят у нас на Земле. Как там ваши романы, кстати? – задала я вопрос, который моментально переключал даже самый интересный разговор на главную девичью тему – отношения!

– Я отстояла право закончить образование, – гордо поделилась Нарин.

– А взамен, как ты понимаешь, мы получили церемониальные танцы! – сдала сестру Мейзи, но рассмеялась. – Он хотел её выкрасть из академии, представляешь! Ночью! – добавила она с восторгом.

– Не выкрасть, а просто сводить в ресторан! Не додумывайте то, чего не было, – Нарин залилась краской и я заподозрила, что речь о свидании совершенного другого толка, но смущать подругу личными вопросами не стала.

– Обручённым всё можно. Главное помнить – личная жизнь на то и личная, что в неё не принято посвящать остальных. К нашему огромному сожалению, – высказала я свою позицию, и девчонки дружно со мной согласились, особенно с последним утверждением.

Мы ещё немного поболтали и я вынуждена была попрощаться – нужно было сбегать в библиотеку и, если книги окажутся архивными, которые нельзя выносить за пределы помещения, изучить на месте. Я уже немного освоилась с учёбой, потому старалась часть домашней работы делать вечером, чтобы утром нормально тренироваться, а не для галочки.

И всё же с тренировками нужно было что–то делать. Помимо стандартного физкультурного набора я до упора отрабатывала одновременный прогон магии по клинкам, так что он всё–таки мне поддался, но что делать дальше в физически–магическом смысле, не знала. А ещё сильно подозревала, что к занятиям стоит подключить бег – у меня вечно сбивалось дыхание, что сильно мешало работе с клинками.

Я втянулась в учёбу. Маэстро был доволен моими успехами, и начал потихоньку добавлять в учебный процесс интересные истории из своего опыта. Рассказывал о расах, даже тех, о которых в Эрмиде никто слыхом не слыхивал, о необычных мирах со своеобразными по нашим меркам традициями. А на одно из занятий он и вовсе принёс мне небольших размеров дощечку.

– Запрёшься у себя в покоях, капнешь крови на поверхность и посмотришь, что это. После выходных вернёшь. Награда тебе за старание.

– Спасибо.

Дощечка немного напоминала источники информации, что я видела в Ургране, но всё же выглядела по–другому, ещё и работала от крови. Видимо, это изобретение расы моего преподавателя – не зря ведь у него такие огромные клыки, наверняка кровососущий или плотоядный. Или и то и другое вместе. Ещё бы узнать, к какой расе он на самом деле принадлежит, и прочитать о ней. Но учебники мне данных не предоставили, повариху я никак не могла застать в одиночестве, а до леди Ирис элементарно не добегала – слишком поздно освобождалась.

После занятий я прибежала к себе и первым делом решила изучить выданный мне магический гаджет. Крови не пожалела, капнула от души, приготовилась внимать. Однако поверхность дощечки стала темнеть и на этом всё.

На всякий случай пробежала по комнате, закрывая двери и окна, велено ведь было запереться, вдруг это один из элементов активации магического гаджета.

Сработало!

Схватила «планшет» и с интересом уставилась на картинку приближающейся планеты. Она ни капли не напоминала красавицу-Землю с её ярко–синими океанами и восхитительной изумрудной зеленью, с рыже–коричневыми горами и жёлтыми пустынями. Эта планета была, возможно, и не такой большой, как Земля. Хотя, возможно, ошибаюсь, их ведь не поставить рядом, не сравнить.

Чем сильнее приближалась планета, тем тщательнее я всматривалась, начиная различать извергающиеся вулканы, высокие шпили строений из красно–коричневого материала, необычную двухцветную зелень, где одна сторона, верхняя, была зелёной, а вторая, нижняя – фиолетовой.

Магический дрон с камерой пролетел над красно–коричневым городом, спустился ниже, петляя меж домов, пролетая под изящными каменными мостами, и вылетел на бескрайнюю равнину. В некоторых местах планета казалась железно–лавовой. Словно когда–то здесь протекали реки из раскалённого металла, затем они застыли, а красно–коричневая пыль скрыла серебряную поверхность. Спустя некоторое время мы оказались в пустыне с классическим жёлтым песком – на Земле такой повсеместно, начиная от пляжей, заканчивая детскими песочницами и стройками. Пустыни тоже были необычными, неземными – кое–где я видела сверкающие стеклянные озёра и скалы причудливых форм – будто сильный ветер поднимал волны песка в воздух, где его расплавляла внезапная вспышка солнца, превращая в мутное стекло.

Я никогда не была в пустыне, потому испытывала желание спуститься на эту необычную планету и походить. Почувствовать, как осыпается под ногами песок, погрузиться в его вязкое тепло, согреться в нём. Прикоснуться к волшебным стеклянным скалам, прокатиться по озеру–катку, разогнавшись, словно в земном парке при виде застывшей с первыми холодами лужи.

Камера не задерживалась ни на миг, летела быстро–быстро, и скоро песок стал светлеть, терять приятную глазу желтизну. Мы вылетели к морю или океану с зеленовато–синей водой. Она была настолько прозрачной и чистой, что даже с высоты я могла различить плавающих в ней рыб. А песочек был таким ослепительно–белым, что резало глаза.

– Восторг, – прошептала, когда картинка на планшете изменилась – «камера» спустилась и летела в метре над водой. Казалось, в воздухе разлился пряно–солёный аромат, зашумел прибой. Но спустя пару секунд я просто ахнула. Перед моим взглядом вырос огромный хрустальный дворец. Яркое местное солнце играло в его гранях, пускало солнечные зайчики, рассыпало цветные брызги, превращая реальное строение в сказочное, волшебное.

– Неужели это Луцан? – пробормотала себе под нос, не отрывая взгляда от картинки на планшете. – До чего красивы Хрустальные чертоги. И как жаль, что их больше нет.

Магическая камера, между тем, влетела в открытое окошко на верхнем этаже и, словно профессиональный гид, принялась демонстрировать мне внутреннее убранство: мебель, картины, статуи, гобелены. И тюль. Много–много различной ткани – лёгкой и воздушной, тяжёлой непрозрачной, белой, цветной, пёстрой. Полы были покрыты тонкими шёлковыми коврами с привычными взгляду земными узорами. По крайней мере, напоминающими таковые.

– Надо же, довольно уютно, – оценила я убранство дворца.

Я не знала, можно ли замедлить эту «камеру», направить в нужную сторону, чтобы рассмотреть детали интерьера, потому приходилось смотреть всё в ускоренном режиме. Но экспериментировать не рискнула – вдруг запись ограничена по времени, а я потрачу его впустую и не увижу то, что должна.

Экскурсия во дворце длилась не дольше минуты, я успела увидеть два трона – кажется, те самые, что сейчас красовались в Ургране, а затем мой «дрон» вылетел на террасу, где я увидела до боли знакомую беседку – ту самую, где я любовалась морем Эрмида этим летом!

Вместо того, чтобы полететь дальше, камера обогнула Хрустальные Чертоги и показала парящие над землёй гигантские прозрачные сферы. Удивительно, что раньше их не заметила! Видимо, ракурс был неудачным или магическая «камера» так снимала – показывала лишь то, что нужно, не больше.

Сферы были соединены между собой причудливой формы коридорами–тоннелями, на удивление непрозрачными. Внутри каждой словно был отдельный небольшой мир: уникальные, ни на что не похожие строения, непривычные взгляду растения, даже животные.

– Как новогодние шары со снегом, – произнесла я удивлённо.

Мы подлетели к одному из шаров, и я смогла рассмотреть вблизи дерево с хищными листьями – прямо на моих глазах оно слопало чудесного вида бабочку!

– Неужели это кусочки других миров? – произнесла я с интересом, как вдруг из ближайшего ко мне дома вышла невысокая хрупкая девушка, встряхнула копной сиреневых волос, взяла корзинку и подбежала к дереву, требовательно по нему постучав. То покорно склонило ветви, разворачивая листья с пойманными насекомыми. Девушка споро сложила их в корзинку и на место одной из бабочек положила красный клубочек, будто заплатила за работу.

– Занимательно, конечно, но немного тревожно, – оценила я свои чувства. Было не ясно, с какой целью здесь находятся эти шары. То ли это пленники, то ли очередные спасённые расы, которым не подходил климат Луцана, то ли что–то ещё. – И почему, интересно, я не увидела ни одного живого существа в замке, тогда как в сферах их, судя по всему, немало?

Вопрос остался без ответа, а видео закончилось. И, как я ни пыталась запустить его ещё раз, ничего не удавалось.

Но ведь мне выдали дощечку на все выходные. Вдруг там есть ещё данные? А если она показывает не только прошлое, но и настоящее? А вдруг… Сердце дёрнулось, застучав быстро–быстро. Вдруг я смогу увидеть Маро и Рагнара!

Сон и усталость как рукой сняло. Я спрятала магический гаджет под подушку и решительно направилась в библиотеку – если можно использовать эту штуку, я это сделаю. Не могу уже сидеть сложа руки и ждать с моря погоды. Не могу.

Однако внизу меня ждал сюрприз. Лорд Фогрейв собственной персоной. Жаль, не тот, что был мне так нужен, а его отец.

– Добрый вечер, Алессаль, – проговорил Эрдрих эр Фогрейв, мой отчим. – Хотел с тобой поговорить. Извини, что так поздно. Но завтра у вас, кажется, выходной.

Глава 3

Я вежливо поприветствовала отчима, сама же впервые за всё это время задумалась, какой информацией он располагает и что думает обо всей ситуации. У него пропала жена. Более того, истинная! Я, конечно, сильно подозреваю магический обман со стороны сайрены, но он–то, по идее, уверен в истинности своих чувств.

А что он знает обо мне? Рагнар вряд ли делился с отцом своими открытиями.

До чего неловкая ситуация может получиться, если я сейчас не права, и мой дракон докладывал обо всём отцу, а я буду делать круглые глаза и врать. И начну прямо сейчас. С невинной лжи. Потому что меня явно планируют забрать на выходные в городской дом, ведь лорду Фогрейву не откажут, оттого он и прибыл лично. Придётся работать на опережение.

– У меня завтра с утра две тренировки и огромный объём домашней работы. Как вы понимаете, мне приходится учиться за пятерых – я не владею самыми обыденными сведениями, которые есть у остальных, а моя физическая форма, как оказалось, оставляет желать лучшего.

– Да, логично. И всё же я бы хотел поговорить с тобой в спокойной домашней обстановке, – твёрдо произнёс отчим. – Утром я тебя проведу в академию.

Впервые я обрадовалась настоятельному требованию Рагнара не покидать территорию академии. К безопасности я относилась серьёзно и мне проще было придерживаться чётко очерченных границ. Сейчас я знала, что за ворота мне нельзя, и не колебалась, не терзала себя размышлениями «а вдруг», «он всё–таки отец Рагнара», «драконы оберегают детей своих жён».

– Мне удобнее остаться в академии. Давайте прогуляемся по парку, а потом я пойду в библиотеку, как и планировала, – предложила я, не прибегая к главному аргументу – запрету Рагнара покидать академию. Вообще не хотела поднимать этот вопрос, как и сообщать Эрдриху, что его сын отсутствует.

Я не дала мужчине возможности и слова против сказать – развернулась и зашагала в сторону парка, он вынужден был последовать за мной, наверняка ругая про себя мои земные привычки, ведь любая эрмидская девушка и не думала бы спорить!

– О чём вы хотели поговорить? – спросила, когда мужчина перебесился и поравнялся со мной.

Молчит. Снова злится. Не нравится ему положение вещей, где юная девчонка задаёт тон беседы. А я, признаться, сама не знаю, что творю, и не понимаю, как лучше действовать. Потому «иду по приборам», как говорят на Земле. В моём случае – доверяю интуиции.

– Ты изменилась, Алессаль, – тихо произнёс отчим.

– Мне непросто в Эрмиде. Если честно, безумно тяжело. Я на индивидуальном обучении и меня гоняют в пять раз больше, чем остальных. Сплю урывками. Вот вы зовёте меня в городской дом, а я специально вечером немного поспала, чтобы полночи учиться в библиотеке, затем в планах ещё один короткий сон, тренировки и вновь целый учебный день. Некогда с подругами пообщаться, не то, что куда–то выйти. Сейчас погуляем, подышу воздухом и за работу, – закончила я нарочито бодро, потому что от усталости неожиданно не столько объяснила своё положение, сколько пожаловалась.

– Может, забрать тебя домой? Год проведёшь в Харраде, без спешки подтянешь необходимые знания, а в следующем году поступишь заново, – предложил Эрдрих.

– Спасибо большое за предложение, вы очень добры. Возможно, так и следовало поступить с самого начала, но уже поздно. Я подружилась с девочками, да и Эрмид узнаю здесь куда быстрее и полнее, чем это возможно на домашнем обучении.

«О, да! Что есть, то есть», – протянул ехидно Огонёк, впервые за долгое время проявляясь. – «Ни одного дня без приключения – вот твой девиз!»

Не стала отвлекаться и отвечать ему.

– И всё же подумай. Дом опустел, – с тоской проговорил мужчина.

Мы прогуливались по узким тропинкам меж деревьев, притом его светлость не мелочился и освещал наш путь сотней небольших магических сфер. От них шло ровное спокойное тепло, и я потихоньку расслаблялась, настраивалась на мирный лад.

– Ничего, летом мы с Рагнаром вернёмся и дома будет так шумно, что вы будете с грустью вспоминать тихие и уютные вечера без нас! – подбодрила отчима. – Как у вас вообще дела? Вы переехали в городской дом или ненадолго в столицу? – завела я светскую беседу, понимая, что готова болтать на любую отвлечённую тему, лишь бы не обсуждать то, что действительно важно.

– Твоя мама пропала, – вместо ответа и без предисловий сообщил лорд Фогрейв, останавливаясь и разворачиваясь ко мне, чтобы хорошо видеть эмоции на моём лице, но мне не нужно было играть – я так удивилась внезапной смене темы, что стояла с ошарашенной физиономией.

Спустя несколько мгновений дёрнулась, приходя в себя.

– Но вы ведь её чувствуете по этой вашей связи, да? Она жива–здорова? – напряжённо уточнила я.

И снова играть не приходилось. Не могла я к сайрене относиться холодно или безразлично, не могла воспринимать врагом на эмоциональном уровне. Слишком много противоречивых чувств. А разум… он всегда подключается чуть позднее. И это сработало в мою пользу. Его светлость поверил, даже головой кивнул неосознанно.

– Она в другом мире, как мне кажется, – тихо признался он.

– Я думала, портал на Землю открывается раз в пять лет или около того, – припомнила разговоры в Харраде, не желая выдавать, что уже владею куда более полной информацией о различных способах перемещения между мирами. Мало ли, чем чёрт не шутит, вдруг он с «матушкой» заодно. Ну, мало ли!

– Надеюсь, она в безопасности? – Голос зазвенел. Я переживала. Сильно переживала. И его светлость вновь кивнул своим мыслям, видимо, убедившись, что я ни о чём не знаю, искренне беспокоюсь о судьбе лжематери. Я же беспокоилась о своей безопасности, потому и разнервничалась.

– Надеюсь, да. Я не чувствую прямой угрозы. Большего, к сожалению, сказать не могу. Она слишком далеко, – со вздохом произнёс Эрдрих.

Моя подозрительность вновь подняла голову. Что–то слишком много эмоций для страшного–ужасного высокого лорда. Дракон, конечно, считает меня своей семьёй, но я всё же младшая, а значит, он должен подавать мне пример безукоризненного поведения – и владения своими эмоциями в том числе.

«Я становлюсь параноиком», – подумала, испытывая страстное желание закатить глаза. Огонёк тут же посчитал, что это хорошая идея продолжить беседу.

«И неспроста. Я уже и сам не знаю, что думать. Фогрейвы – благородное семейство, и Эрдрих наверняка достоин и высокого положения в обществе, и доверия. Однако с твоим прибытием в Эрмид всё перевернулось с ног на голову. Веришь, не веришь, но я нахожусь в состоянии глубокого шока от того, что тёмные столько лет спокойно себе жили среди эрмидцев, ничем себя не выдав!»

«А это так плохо?»

«Ну, не то, чтобы плохо, конечно», – смутился Огонёк, словно только вспомнив, что и я тоже тёмная. – «Но тревожит».

«Почему?»

«Тёмные расы – это особенная энергетика, Миа. Это хаос. Вы не выносите спокойную размеренную жизнь, для вас хуже неё ничего нет, вы вянете как цветы без влаги. Тёмным нужны приключения, интриги, войны. Постоянное движение. К слову, сейчас я понял, что ты этим сильно выделяешься на фоне подруг, нужно будет всерьёз поразмыслить».

«Но леди Ирис же как–то работает в академии. Каждый день на одном и том же месте. А тёмная повариха…»

«Миа, дорогая, о каком спокойствии может идти речь в академии магии? А если учесть наличие драконов, оборотней и жаждущих поскорее выйти замуж девиц – так здесь и вовсе…»

Огонёк не договорил. Лорд Фогрейв вновь решил взять быка за рога.

– Я всё–таки хочу, чтобы ты вернулась домой, Алессаль. Я не знаю, что случилось с твоей мамой, но тебя я должен сберечь, – произнёс он так, словно уже всё решил. – Завтра поговорю с ректором.

– Нет!

– Да, Алессаль, да. Мы уедем в Харрад и будем жить за закрытыми дверями, пока не вернётся твоя мать. Я не могу тобой рисковать.

– В академии я в безопасности, вывести отсюда силой невозможно, а я сама не планирую выходить за территорию, – проговорила убеждённо, но по настрою отчима чувствовала, что, похоже, без отсылки к приказу Рагнара не обойдётся. Но до чего не хотелось говорить гадости дракону, который ничего плохого мне не сделал. И, возможно, не планировал. – Пожалуйста, не забирайте меня из академии. Здесь безопасно. Я живу в отдельной башне, она ко мне никого не пропускает, а учусь у самого Маэстро! Он не простит, если я уйду. И в следующем году меня на обучение не возьмёт!

– М-маэстро? – заикнулся высокий лорд, побледнев.

– Да! Он самый замечательный учитель в мире! Вы не представляете, как хорошо, интересно и доходчиво он мне всё объясняет. И столько всего знает! Он много, где бывал, и иногда, когда я совсем плыву от избытка новой информации, рассказывает интересные истории. Вы, к примеру, знали, что есть миры, где у людей сиреневая кожа, а едят они ни много ни мало драгоценные камни? Представляете! – с восторгом делилась я, надеясь, что отчим положительно отнесётся к столь рьяной тяге к знаниям.

Но его интересовало лишь одно.

– Высший лич?!

– Лич? – непонимающе уточнила я, впервые столкнувшись с такой расой, но согласилась, безразлично пожав плечами: – Наверное.

– Алессаль! – взревел дракон. – Он ведь нежить!

Слово «нежить» ассоциировалось у меня с мумиями, зомби и прочими неприятными товарищами, но никак не с преподавателем. Хотя… Да, в первое время я побаивалась смотреть на учителя, потому что выглядит он своеобразно. Эти его зелёные огни вместо глаз, тело – словно обтянутый тонкой кожей скелет. Но человеческий ведь! В любом случае, если академия позволяет ему обучать, а делает он это прекрасно, то что с того?

– И что? Меня лично всё устраивает. Он терпелив и спокоен, повторяет по десять раз разными способами то, что я не понимаю. Ни один другой преподаватель не стал бы так со мной мучиться, а он всегда добивается понимания и только затем переходит к следующей теме. Как по мне, лучшего учителя не найти, – твёрдо проговорила я и посмотрела на отчима с вызовом. – И не думайте идти к ректору с данным вопросом, я от Маэстро ни ногой. И из академии тоже. Вы можете быть уверены – здесь мне ничего не грозит.

Распрямила плечи, не мигая упёрлась взглядом в суровое мужское лицо. Ужасно недовольное. Он нахмурился, ответил хищным, жестоким звериным взглядом, но я не дрогнула, не сдалась.

– Лич – это возродившийся после смерти маг–некромант, Алессаль. Он ни жив, ни мёртв, то есть уже не человек, как ты понимаешь. Ты не должна у него учиться!

– Да ну с чего это вдруг? – возмутилась не на шутку. – Если Академия ему доверяет обучение учеников, значит, оно безопасное – это раз. А то, что он лич – его личное дело! – проговорила я, чуть усмехнувшись занимательному совпадению: лич – личное дело, дело лича. – Это два. Я вообще не понимаю, что вас так смущает. Вы житель Эрмида, в котором десятки разных рас. Нужно ко всем относиться с уважением. У нас на Земле расизм сильно осуждается, – закончила с непрозрачным намёком.

Эрдрих эр Фогрейв, мягко говоря, обалдел. Смотрел на меня минуты три. Но я твёрдо стояла на своём и взгляда не отводила, не пасовала.

– И тем не менее, лич – это страшное существо, Алессаль, – попытался он уговорить меня обволакивающе–мягким голосом.

– Ну и здорово. Все знают, у кого я учусь, так что не рискнут мне досаждать. Я – его любимая ученица, ему со мной интересно, – закончила гордо.

Отчим тяжело вздохнул и пошёл дальше по дорожке, направляясь в сторону тёмного леса, где по ночам спускали пар оборотни. И я вдруг очнулась, сообразила, что там достаточно мест, где дракон может сменить ипостась, схватить меня и утащить в Харрад или ещё куда.

Может, конечно, я паранойю, но исключать такое развитие событий нельзя. Отчим – дракон, а они считаются с мнением женщин только в том случае, если те – их истинные пары, жёны–драконицы или мамы. То есть, даже если он не заодно с сайреной (а я ничего не исключаю!), то может так поступить, руководствуясь своей натурой. Не будем рисковать.

– Нам нужно вернуться, в эту часть леса заходить людям запрещено. Мы можем помешать оборотням охотиться.

– Со мной тебе ничего не угрожает.

– Я ни в коем случае не боюсь. Более того, я уже туда заходила и покинула территорию с боем, взбудоражив оборотней. Мне официально запретили им мешать, – скромно произнесла я, желая шаркнуть ножкой, мол, совершенно несправедливо обидели бедную маленькую девочку, не дали обидеть десяток–другой злых и страшных оборотней.

– Твоя магия здесь развернулась, да? – понял дракон.

– Да. У меня четыре стихии, – похвасталась довольно. – Ветер, правда, слушается с перебоями, но более–менее общаемся.

– Понятно.

– Так что пойдёмте в другую сторону, – предложила я и, сообразив, что отчим из вредности может настоять на ином развитии событий, придумала неплохой вариант себя обезопасить. – О, или я могу вас познакомить со своей подругой. Беарра! Беарра! – заорала на весь лес.

Глаза отчима сузились от злости. Неужели я права, и он хотел утащить меня по–драконьи? Или в целом недоволен девичьей непокорностью?

У меня нет данных для полноценного анализа, так что только и остаётся, что оберегать себя по всем фронтам. Друг он или враг, но я буду действовать так, как сказал Рагнар, и за ворота академии ни ногой. В конце концов, когда всё выяснится, в случае необходимости попрошу прощения.

Белая тигрица оказалась рядом. Вышла из темноты вальяжно, медленно, но отчего–то я знала, что девушка бежала ко мне со всех лап. Быть может, по слышимому дыханию? Обычно хищники всё делают бесшумно. Через пару минут показалась и её свита – на мягких лапах подскочили к предводительнице их разнородной стаи или прайда, даже не знаю, как назвать своеобразный отряд кошачьих.

А далее я честно думала, что тигрица лишь останется рядом для страховки, но Беарра сменила ипостась и предстала перед нами обнажённой и настолько прекрасной, что я потеряла нить беседы.

Распущенные платиновые волосы струились по идеальному телу, мерцающему в темноте от остатков магии. Она выглядела, словно богиня, сошедшая с полотна талантливого художника. Нереально–красивая, царственно–спокойная, волшебная.

На меня божество не смотрело, бесшумно и плавно направляясь к замершему от восхищения дракону. Девушка бесстрашно положила руку на его грудь, склонила голову, будто прислушиваясь к чему–то, а затем подняла на него взгляд.

– Разве ты не связан узами брака с истинной парой? Я чувствую твой интерес ко мне, неистовое желание тела, отголоски мыслей, – произнесла она непривычно–глубоким голосом, проникающим точно в мозг, затмевающим любые сторонние мысли. Я даже головой потрясла. Это что вообще было?

«Вот дела–а–а», – протянул Огонёк.

«А что случилось–то?» – уточнила, желая разобраться. – «Она как–то на него воздействует? Разве у оборотней есть дар саашани или нечто подобное?»

«Дурында, смотри внимательнее и не отвлекайся. Этот ребёнок и есть его истинная!» – сдал с потрохами Огонёк. – «Страшно интересно, что он сделает, когда до него дойдёт эта роскошная мысль», – немного злорадно закончил он. Кажется, живой огонь тоже с подозрением отнёсся к поведению моего отчима.

Все звуки смолкли, словно не желая помешать историческому событию – встрече истинной пары. Ни сверчков, ни дыхания присутствующих, даже ветер заинтересованно замер.

Кожу вдруг закололо, да так сильно, что я на мгновение отвлеклась на свои ощущения, а когда подняла взгляд, огромный тёмный драконище уже бережно сжимал в лапах обнажённую красавицу, унося её в небо.

– О-о, – протянула я, нарушая тишину. Звук показался дурным и глупым, ни капельки не волшебным.

Подруги Беарры сменили ипостась, подбежали ко мне.

– Это кто? Откуда он здесь?

– Отчим мой. Женатый, – произнесла я чуточку заторможено. – Хотя, похоже, это скоро изменится. Или не так: я перестану быть Фогрейв, а Беарра станет, количество Фогрейвов останется неизменным.

Девчонки рассмеялись одновременно весело и немного истерично, позволяя вылиться напряжению. Я же стояла как громом поражённая. Количество нашедших друг друга в моём присутствии истинных пар наводило на нехорошие мысли. Что, если я каким–то образом могу воздействовать на драконов, обманывая их рецепторы?

Мама, которая на самом деле нянька–сайрена, познакомилась с Эрдрихом в моём присутствии. Мы были приглашены на день рождения её подруги, празднование проходило в небольшом уютном ресторанчике, где столики располагались довольно близко – чтобы освободить пространство для танцев. Когда в помещение зашёл высокий, мощный, невозможно прекрасный брюнет с пронзительно голубыми глазами, мама схватила меня за руку и прошептала: «За такого бы пошла замуж не раздумывая». А я была достаточно взрослой для того, чтобы всей душой пожелать ей женского счастья, ведь прежде я не видела маму с мужчинами и искренне думала, что ей не до них.

Затем мама очнулась, подмигнула весело, словно всё это было шуткой, однако к мужчине позднее подошла сама, а дальше всё закрутилось–завертелось.

Я едва не ахнула, сообразив, что этого воспоминания не было, прежде оно было запечатано! Спасибо Маро, он снял блоки и ко мне начала возвращаться память.

И, если так подумать, её поступок – ещё один аргумент в пользу моей теории. Со стороны знакомство матери и Эрдриха – обычная встреча, ни капельки не романтичная, я бы даже сказала, стандартная. Тоже мне секрет! Но раз она её скрыла, значит опасалась, что я буду направо и налево сводить драконов с приятными мне девушками, значит, я действительно воздействую на драконов.

Нарин с лордом–ректором познакомились в моём присутствии, и теперь вот Беарра с… Бедный мой отчим. Бедная Нарин. Мамочки, за что мне всё это? Этот ужасный, опасный, жестокий дар!

«Не накручивай себя, может, всё не так страшно», – вышел на связь Огонёк, только тон у него был такой… неискренний.

«Теперь ты понимаешь, почему она хотела сделать меня женой Орина?» – желчно спросила я у живой стихии. – «Это власть над всеми драконами, над их семьями, над судьбами. А если она планировала свести драконов с сайренами, то и над финансами всех основных семей Эрмида».

«Боюсь, твои выводы верны», – согласился Огонёк.

Я хотела задать стихии вопрос, но оборотни успокоились и вернулись к разговору.

– Ты тоже останешься Фогрейв, – убеждённо произнесла одна из них. – Нет, ну надо же такому случиться – дракон и тигр! Кому скажи, не поверят! – захохотала она.

– А почему? – Я не в силах была сдержать любопытство.

– Учи историю, девочка, – фыркнула рысь, а затем сменила ипостась и убежала. За ней последовали остальные.

«Драконы приходили в их мир тоже, находили красивых девушек и… В общем, в те времена, когда расы были не столь цивилизованными, человеческая суть не всегда могла возобладать над звериной, потому драконы относились к девушкам очень… э… практично», – попытался объяснить ситуацию Огонёк, изо всех сил пытаясь сгладить острые углы.

«То есть ночью они их любили, а утром ими завтракали?» – поморщившись, уточнила я.

«Ну, оборотни ведь бывают и не хищными. Коровы, например, козочки. А драконы – это драконы, чем им по–твоему питаться в период отсутствия слуг и ресторанов?»

«Омерзительно».

«Это было много тысяч лет назад!» – заторопился исправить ситуацию Огонёк, а затем добавил: – «На твоей Земле тоже был каннибализм с самого появления там живых существ, притом и бытовой, и ритуальный, и какой хочешь. И везде, почти в каждой первобытной культуре, поскольку ещё нет ни средств, ни возможности добывать и получать необходимое количество еды. Я согласен, что это омерзительно, но это часть истории практически любого общества, тем более среди хищников, относись терпимее, не будь расисткой», – подколол Огонёк, как я недавно – лорда Фогрейва.

Хмыкнула. Ну, засранец.

Но смешно.

«Ты прав, на Земле тоже существовал и, вполне вероятно, до сих пор кое–где практикуется каннибализм. Мне неприятно, но я смотрю правде в глаза и признаю это».

«Умничка», – похвалил Огонёк.

«Но почему тогда девочки так хохотали?»

«Потому что дракон никуда не денется, на что угодно пойдёт, лишь бы взять её в жёны. А родители Беарры будут против, они в истинной паре с ним не состоят, власти над ними лорд Фогрейв не имеет. Так что поиздеваются знатно. Да и сама Беарра, хоть и в паре, будет его до конца жизни дразнить, вредничать, припоминать уроки истории и тиранить во время споров», – объяснил Огонь.

«Ну, это мужчин ждёт в любом случае, даже без исторических примеров», – проявила я женскую солидарность и затопала в сторону библиотеки. – «А как Эрдрих разведётся с сайреной, если та находится в другом мире? Она это почувствует?»

«В храм сходит, предъявит истинную, боги разведут. Это если они действительно истинные, а не кое–кто, не будем тыкать в эту невозможную девицу пальцами, не намагичил эту связь. А вот про сайрену ничего не скажу, водные расы плохо знаю, в их чертогах никогда не бывал. Но то, что твоей лжематери лучше на глаза бывшего мужа не попадаться – это точно. Он не простит. Сейчас драконы будут расследовать уникальное событие, ведь прежде считалось, что обмануть зверя невозможно».

«Стыдно, что я приняла в этом участие. Гадко на душе».

«И всё же, пока все обстоятельства дела нам не известны, доверять ему не следует», – напомнил Огонёк с несвойственной ему деликатностью. – «Его поведение нетипично для дракона. А тебя использовали вслепую, не давали развить способности и таланты, растили с закрытыми глазами. Ты не виновата в произошедшем. К слову, Беарра, возможно, настоящая истинная дракона, ведь ты не желала видеть её своей мачехой, верно? Не дёргайся, время всё расставит на свои места».

Поблагодарила Огонёчка за совет, а на душе стало немного легче.

Выдохнула, зашла в библиотеку. Теперь–то мне никто не помешает изучить «магический планшет», главное – правильно сформулировать мысленный запрос, тогда библиотекарь выдаст нужные книги. Уж не знаю, как это работает, но работает, и грех не использовать крутую особенность нового мира.

Однако в библиотеке на удивление оказался весь наш девичий состав, Нарин тут же меня увидела и замахала руками, приглашая присоединиться. Судя по сидящим неподалёку симпатичным старшекурсникам, об учёбе девчонки думать и не пытались. Кивнула, запросила учебники, не проверяя стопку книг, направилась к подругам.

– Привет, – первой успела Нарин.

– Иди скорее сюда и привлекай к нам внимание, – потребовала Флора без лишних слов.

– Я думала, ты уже определилась с молодым человеком, – произнесла я негромко.

– Лично я определилась, – подтвердила девушка.

– И? – уточнила, не понимая, с чего тогда ей строить глазки другим парням. – Не проходит по уровню силы и родословной?

– Да я вообще не знаю, что у него с родословной. Будто в этом дело! – Флора посмотрела на меня в таком возмущении, что я невольно опешила. А если откровенно, была уверена, что кому–кому, а этой спесивой красавице важно всё перечисленное, она не напоминала романтичную, способную влюбиться в красивые глаза или ладную фигуру, особу.

– В чём тогда? – спросила аккуратно. Мы более–менее наладили контакт, но подругами не стали, и любая ошибка с моей стороны могла разрушить хрупкие, не до конца выстроенные отношения.

– Он исчез! – обиженно выдала она. – Испарился. Нигде не могу его найти.

Девушка поджала губы, а в глазах её блеснули слёзы. Я же вспомнила, как она смотрела на Маро, и сложила два плюс два. Впрочем, новостью для меня её заинтересованность не стала, уже были предпосылки, но я по своему обыкновению сомневалась.

– Старшекурсников порой отправляют на специальные задания, кроме того, они вправе выезжать на некоторое время – для сбора материала для курсовых работ или по поручению академии. Не думаю, что мужчина, который мог тебя заинтересовать, прячется от твоего внимания.

– Мы ей то же говорим, – согласилась Мейзи. – А она расстроилась и ходит теперь грустная и… Да, Фло, ты стала ужасно ядовитой! – всё же закончила она предложение.

– Не ругайтесь. Давайте лучше позанимаемся, – предложила, чтобы сменить тему.

– Лучше спать пойду, – вздохнула Флора. – От меня никакого толка, я своим кислым видом только порчу девочкам всю охоту.

Я посмотрела на удаляющуюся фигурку девушки. Она держала спину идеально прямо, голову – приподнятой, но всё равно выглядела расстроенной и грустной даже на расстоянии и со спины.

«Не такая уж плохая девица, да?» – озвучил мои мысли Огонёк. – «Часто так и бывает. Сперва человек кажется страшной вонючкой, а потом – раз! – и уже он твой лучший друг. Или любимая тётушка», – подколол болтун.

«Никак без дурацких шуточек, да?»

«Занимайся сиди! Пока время есть», – и не думал отвечать на вопрос Огонёк. Однако в его тоне было что–то загадочное.

«Что–то случилось?»

«Ну, я в очередной раз восхищаюсь умом юных девушек. Так–то я прежде только с мужчинами работал. Так вот, ответственно заявляю, что женщины интереснее. У вас в голове такая каша! Вы порой не видите очевидного», – продолжал интриговать мой сожитель и друг.

«Ты о чём?!»

«Я дам тебе подсказку…»

«Прямо скажи!» – потребовала грозно.

«Тю, неинтересно. Итак, подсказка: почему Флора вернётся в библиотеку и вцепится в тебя клещами буквально через четверть часа?»

Первой мыслью было исчезновение Маро, однако тут до меня дошло.

«Она узнает о произошедшем в лесу», – догадалась я, наконец.

«Именно! Для девушек нет ничего интереснее любовных историй», – проявил знание женской психологии Огонёк и поторопил: – «Читай скорее про аскху, а то потом они тебе не дадут».

«Аскха – это дощечка эта?»

«Аскху – это дощечка, да. Не склоняется, если что», – просветила живая стихия.

Я быстро нашла требуемое. Книга лежала между парой учебников, один из которых был по некромантии.

«Мамочки, мне по некромантии выдали учебник ещё! Видимо, потому что я ничего не слышала про личей и думала о них, когда шла сюда. Это никак меня не дискредитирует в глазах общественности?» – начала я переживать.

«Я давно не был в академии, потому не могу дать ответ на этот вопрос, но вряд ли случилась катастрофа. Ты не местная, ничего не знаешь. Списывай на любопытство всё, что только можно. В крайнем случае тебе деликатно или не очень посоветуют не интересоваться неугодной темой».

«Спасибо!»

Быстро рассортировала учебники, отобрав три наиболее нужных и интересных, сбегала к библиотекарю, выпросив их до начала учебной недели, но уйти к себе не успела – хлопнула входная дверь.

«Ну, ты хотя бы попыталась», – с нарочито тяжёлым вздохом произнёс Огонёк, но тут же бессовестно заржал. – «Зови девочек в столовую, хоть сделаешь полезное дело – подкрепишься на ночь», – дал совет друг и свернулся в клубочек, показывая, что не станет нам мешать. Не его это дело – слушать женские сплетни.

Но я знала, что именно этим и будет заниматься мой любопытный монстрик.

Флора в один миг сдала меня девочкам, те и думать забыли про парней, подхватили меня под белы рученьки и вывели на улицу.

– Как ты могла нам не сказать?! – возмущалась Нарин, топая ногой и размахивая руками.

– Да, это бесчеловечно! – поддерживала Мейзи.

– У меня просто нет слов, – Флора закатывала глаза и цокала языком.

– А у меня есть! – ярилась Нарин. – Но они неприличные! Давай живо всё нам рассказывай!

По совету Огонька позвала девчонок в столовую, заказала еды и напитков, и только тогда коротко обрисовала встречу тигрицы и дракона, а также последующий их отлёт.

Учитывая, что всё событие заняло от силы полторы–две минуты, справилась невероятно быстро и рассчитывала спокойно насладиться едой. Да только девочки принялись меня терзать, выпытывая всё до мельчайших подробностей: что я чувствовала, как вели себя оборотни, как нёс Беарру дракон, осталась ли притоптана трава под ним, была ли сажа, выдыхал ли он пламя. В итоге еда успела остыть, у меня громко бурчало в желудке, и я призвала всех к тишине, предложив всё же перекусить.

– Да ну ты что?! Такое событие! – восхищалась Мейзи. – Какая еда? Мне ни кусочка не надо.

– А я бы послушала рассказ остальных девочек. Оборотни ведь по–другому почувствовали эмоции пары, у них более тонкие органы чувств, чем у людей, – медленно, словно всё ещё обдумывая идею, произнесла Нарин. В следующее мгновение подруги с громким топотом покинули помещение, и я осталась наедине с кучей еды.

Моей любимой поварихи сегодня, к сожалению, не было, так что я, особо не раздумывая, попросила дежурного выдать напрокат корзинку, сложила в неё еду и вернулась в башню, где разделила трапезу со счастливым донельзя Огоньком. Правда, мяса мне не досталось вообще, троглодит ел куда быстрее, делая вид, что о правилах приличия слыхом не слыхивал.

– Ешь – аж бугры по спине, – пошутила, наблюдая, как быстро исчезают с керамической тарелки кусочки запечённого с травами мяса. В меня тут же прыснуло жиром. – Эй, а ну не чавкай и не разбрасывай еду, ты ведь культурное, цивилизованное создание, а не какой–то–там первобытный дракон.

Бесстыдник сбавил обороты и начал есть медленнее, но зато объял пламенем все тарелки с мясом, чтобы мне не достались. Я, конечно, запросто могла протянуть руку и забрать столько, сколько нужно, но не стала. Огонёк действительно давно не ел вкусной еды, да и вообще в последнее время почти не показывался, отсыпаясь из–за формирования связи с нашим новым миром. Я подозревала, что это происходит из–за большого расстояния и огромного мирового океана на моей планете, потому лишний раз старалась не дёргать и без того ослабевшую стихию.

В итоге, поела, упала на кровать, взяла в руки первый учебник. Название было совершенно непонятным, но на обложке красовались два круга с какими–то строениями внутри, напомнив «видео с планшета». Раз уж Академия выдаёт те книги, что могут дать ответы на запросы студента, возможно, мне не показалось, и я получу информацию о Луцане.

Оглавления в книге не было, а вот рисунков и схем предостаточно. Притом схемы были странными. Одни напоминали чисто магические, другие – механические, третьи – какой–то жуткий гибрид. А сколько непонятных слов было в книге! Как я ни пыталась продраться через текст, ничего не выходило. Тогда я взялась за учебник про аскху, который по–прежнему называла «планшетик», так привычнее. Оказалось, что аскху – это что–то вроде видеокассеты или диска с возможностью трансляции записанной на них информации. Я могла снять своё «видео», но тогда запись с Луцана стёрлась бы без возможности восстановления.

Расстраиваться не стала – заслужу ещё один аскху, а затем ещё и ещё. Отчего–то не сомневалась, что у учителя таких планшетов – ну просто завались! Класть некуда. Раз уж ему столько тысяч лет, наверняка накопил много разных богатств.

Пришло время третьей книги, где я без труда нашла информацию о личах. Прочитала одну страничку из тридцати семи, да прикрыла учебник, решив не читать страшилки на ночь. На всякий случай ещё в стихийный душ сходила, чтобы очистить не только тело, но и мысли. Голова после него была всегда такой светлой и пустой – прелесть.

Однако стоило закрыть глаза, как я увидела человеческие жертвоприношения ради создания сосуда, в который некромант заточит свою душу, чтобы воскреснуть после ритуальной смерти. Тёмный храм, наполненный кровью, зелёные магические огни, артефакты… Подготовка была серьёзной и наверняка занимала не один год.

Вздрогнула.

– Запредельная жуть. Сложно представить, на что способны личи, если их не испугать даже смертью, – пробормотала, выбираясь из–под одеяла и возвращаясь к чтению. Всё равно уже не смогу заснуть.

Информации оказалось не так много, я лишь поняла процесс превращения из некроманта в лича, да то, что Кощей Бессмертный из русских сказок, кажется, тоже представитель этого вида. Очень уж напоминала история с иглой, яйцом, уткой, зайцем и селезнем на попытку спрятать этот самый «футляр для души».

– Занимательно, конечно. Такое ощущение, что жители всех миров ходят туда–сюда, только на Земле бедные–несчастные жители не имеют возможности путешествовать по другим планетам. Несправедливо. С другой стороны, без магии, наверное, такие путешествия почти невозможны или и вовсе опасны. Но хотя бы в тот же Эрмид!

Я заснула и всю ночь мне снился Кощей Бессмертный, решивший организовать в Эрмиде пятизвёздочный отель по типу курортов Египта и Турции, с системой «всё включено», шикарными шезлонгами и барами на берегу моря, а Фроя, о которой я уже и думать забыла, пыталась вытребовать себе место управляющей и по утрам кормила его молодильными яблоками, а по ночам разыскивала иглу, на конце которой смерть Кощея.

Встала разбитая и не выспавшаяся, однако достала чистую тетрадь и написала: «Отели для жителей разных миров на берегу моря, в горах, в лесу. Проверить, что у меня там ещё есть интересного, когда вернётся Р.»

Спрятала тетрадь, невидящим взглядом посмотрела в окно. Интуиция в кои–то веки пробудилась, но подсказывала, что своего дракона я увижу очень нескоро. А Маро… Я не чувствовала вообще ничего. И это страшно тревожило.

Глава 4

За что я люблю своего учителя, так это за… всё! Стоило мне принести на урок учебник со сложными техномагическими шарами, объяснить, что я очень старалась, но ничего не поняла из–за огромного количества незнакомых слов, как Маэстро тут же усадил меня за парту и начал урок.

– Я дал тебе аскху с записью, сделанной до разрушения Луцана, твоего родного мира. И эти шары, как ты их назвала, – сферы жизни. Это гениальное изобретение не полностью магическое, потому тебе не удалось разобраться в тексте. Признаться, я вообще удивлён, что в академии есть эти чертежи. Это наводит на нехорошие подозрения.

– Какие?

– Нехорошие, – ехидно повторил Маэстро, а далее как ни в чём ни бывало продолжил рассказывать про сферы: – Так вот, сферы жизни изначально были созданы для принятия посольств из других миров. Не всем подходил Луцан, в его составе было немало железа, потому спустя некоторое время люди и маги из других миров желтели, бледнели, начинали чувствовать себя ужасно. Послы сменялись слишком часто, и наладить взаимоотношения между мирами было непросто.

– Надо думать, – согласилась я.

– Учёные Луцана взялись за дело со всей серьёзностью: разработали проект сфер, изучили необходимые огненным тёмным миры, наполнили сферы всем необходимым для поддержания жизнедеятельности иномирцев, лишь после этого вновь начали приглашать послов.

– Отличная идея. Они здорово придумали. А почему огненные тёмные не могли решать все свои вопросы на территории иных миров? Или им там тоже было некомфортно?

– Переговоры на своей территории всегда более продуктивны, Алессаль. По разным причинам, я объясню тебе их позднее, когда мы будем проходить особенности дипломатии.

– Хорошо. Извините, пожалуйста. Сферы жизни – отличное изобретение даже без привязки к дипломатическим службам, – постаралась я деликатно вернуть нас к той точке, из которой беседа едва не ушла в сторону.

– Да. Эти же сферы позднее стали использовать для спасения жителей погибающих миров. Огненные тёмные на самом деле много интересного изобрели, я сам был у них частым гостем и всегда привозил им в подарок множество книг, чертежей, аскху. Кстати, аскху – тоже изобретение огненных тёмных. Их осталось не так много, каждая – дороже золота. Я показал тебе самые первые разработки, позднее они претерпели значительные изменения, стали более современными, интересными. Последние виды сфер могли принимать в себя до пяти разных существ и обеспечивать их всем необходимым.

Я слушала учителя и понимала, что Ургран – та самая сфера жизни, о которой идёт речь. Самая современная и продвинутая. Но уточнить не помешает.

– Маэстро, а эти сферы можно перемещать между мирами?

– Конечно. Это непросто, требует немало ресурсов, специальных знаний, но возможно. Я тебе больше скажу: в Эрмиде есть несколько таких сфер, – заговорщически понизил голос мой наставник.

– Цитадель и академия? – предположила я, сообразив, что живым строениям наверняка нужно что–то вроде родного воздуха или каких–либо определённых условий.

– Верно. Их перемещали значительно позднее, чем я сделал запись на аскху, потому ты видела первые наработки, у которых ярко выраженные границы. Жить в таких сферах было довольно неприятно, и со временем учёные научились делать их незаметными. В академии сложно почувствовать границу ещё и потому, что её кое–как затолкали в самую большую сферу и ты переходишь черту уже поднявшись на крыльцо. К слову, крыльцо построено в Эрмиде, а дверь и стены – это настоящее древнее строение, которое пришлось немного уменьшить. Попробуй постоять на крылечке, а затем резко заскочить внутрь, успеешь уловить магический заслон.

– Представляю, насколько недовольна академия такому надругательству над её прекрасными контурами, – произнесла я, и тут же почувствовала тёплые невидимые объятия. Радуется альма–матер, что её понимают, и не стесняется показать. Привыкает ко мне потихоньку.

– Лучше так, – со вздохом произнёс Маэстро. – Что касается Цитадели, то её перенесли с частью парка, тремя фонтанами и библиотекой. Границу почувствовать практически невозможно – там здорово поработали маги, но если ты опустишь руку в один из фонтанов, почувствуешь непривычную вязкость воды. Все технические сооружения делают с меньшими трудозатратами, так что магии на них пожалели и это заметно, если знать, куда смотреть и что щупать. А теперь переходим к основным занятиям.

Меня разрывало от вопросов, но я послушно открыла тетрадь и принялась слушать урок за уроком. Маэстро редко делал перерывы, и я потихоньку адаптировалась к его своеобразной манере преподавания, хотя было всё же немного неловко отпрашиваться в туалет или на обед.

Учёба в академии мне нравилась до безумия. Индивидуальная программа позволяла быстро восполнять пробелы в знаниях, а мудрый и требовательный преподаватель удивительно тонко улавливал границы моих возможностей и нагружал ровно на столько, сколько я могла выдержать.

По утрам я тренировалась в закрытом от посторонних глаз зале, а по вечерам бегала с подругами Беарры, что позволяло отлично разгрузить голову и нормально заснуть после тяжелого учебного дня. Но сон мой по–прежнему был коротким, и я решила высыпаться хотя бы по выходным.

Первые выходные закончились неожиданно быстро – я их проспала с небольшими перерывами на еду. И это не преувеличение. Просыпалась, ела, засыпала и так по кругу оба дня. Хорошо, домашку сделала сразу после последнего урока на неделе. Зато какой это дало эффект! Голова была светлой, как никогда!

– Маэстро, я бы хотела задать вам вопрос, – после первого небольшого перерыва между занятиями обратилась я к любимому наставнику.

– Даже интересно, с чего ты начнёшь. Ну, говори.

– Поскольку вы знаете обо мне больше меня самой, – неспешно произнесла я, ожидая кивка, который последовал почти сразу, – для вас не секрет, что моя мать – сайрена. И, думаю, вы прекрасно знаете обычаи сайрен, наверняка ведь сталкивались. С вашим–то огромным опытом! – не польстила, а констатировала я. Дождавшись очередного благодушного кивка, продолжила: – Так вот, я хочу узнать, как максимально быстро снять рабский ошейник, в который меня заковали, отдав нянькам. Вы можете мне помочь с этим?

Я нарочно не закончила предложение словом «вопросом», поскольку хотела намекнуть, что жажду действий, а не подсказок. А личи, как я прочитала в книге, знают много недоступных простым смертным обрядов, умеют заглядывать в прошлое и будущее, и даже разговаривать с самой смертью.

– Занятно. Я думал, ты спросишь о внезапно исчезнувших с территории академии… друзьях, – нарочно выделил наставник последнее слово. – Но ты приятно удивила. Рад, что смог научить тебя правильно расставлять приоритеты.

– Благодарю вас. Я действительно очень хотела задать именно тот вопрос, что вы упомянули, но в настоящее время, подозреваю, даже окажись я рядом с ними, стану обузой, а не помощницей. Хотя сердце, конечно, не на месте.

Намёк. Толстый–толстый! Но вдруг Маэстро расщедрится!

– Верно. Твой рабский ошейник, как ты назвала обряд подчинения – весьма занимательная вещица. Если бы ты оказалась в мире сайрен до освобождения, стала бы марионеткой правящей семьи, поскольку концы всех пут ведут во дворец. Именно там проводят обряд.

– В круглом храме с таким же круглым прудом–бассейном центре? – быстро проговорила я. – В нём плавают живые рыбки, а люди вокруг словно безмолвные статуи? И песнь… звучит и звучит и звучит.

– Тебе приснился такой сон? – въедливо уточнил учитель.

– Да. Словно там стоит Маро, моя мать и ещё кто–то… Но я во сне думала, что обряд брачный, хотя у Маро были связаны руки за спиной. Тонкой золотой цепью.

Я принялась за рассказ, описывая сон от начала и до конца, делясь чувствами, мыслями, переживаниями. Вопрос учителя стал совершенно неожиданным.

– Ты уверена, что это был твой друг?

– Конечно! Я слышала его голос, он просил его спасти!

Я волновалась всё сильнее. Наставник обычно не проявлял лишних эмоций, а если проявлял, это было или что–то ехидное и саркастичное, или откровенно страшное. Но, как ни крути, Маэстро был слишком харизматичным, чтобы я его боялась хотя бы вполовину того, как боялась учительницу русского и литературы в школе. Вот та как зыркнет своими ледяными глазищами, так слова и буквы проваливаются в пищевод, разрезая острыми углами его стенки, вызывая рвотные позывы, заикание, тремор конечностей и много чего ещё, но только не желание и возможность отвечать на вопрос. А лич… ну да, страшный–ужасный лич – но такая ведь душечка! Чудо, а не преподаватель! И чего его все так боятся? Лично я считала себя счастливицей!

– Алессаль… Нет, ну я всё же хочу отгадать твоё личное имя, – пробормотал Маэстро, хитро на меня посмотрев, но я промолчала. Рагнар не велел его произносить и точка. Когда вернётся и разрешит, тогда и откроюсь учителю, не раньше. Хотя хотелось безумно! Было приятно, когда меня называли Миа, отчего–то сразу губы растягивались в улыбке, настроение улучшалось, хотелось обнять весь мир.

– Извините, Маэстро. Запрещено.

Он не стал реагировать на очередной отказ, продолжил, словно и не было отступления от темы беседы.

– Сны – это отражение ранее увиденного. Скорее всего, ты жила в мире сайрен до определённого возраста и видела подобный обряд, а сейчас фрагменты наложились один на другой: прошлое, настоящее, твои переживания о будущем.

Глаза мои стали круглыми как плошки. А ведь у меня действительно очень мало детских фотографий, и все они настолько отвратительного качества, что вполне могли быть не моими вообще. И Маро недавно очистил мою память от блоков и наносной шелухи. Быть может, это и не сон вовсе, а воспоминание из детства? Я ведь вполне могла бегать по острову, заходить куда угодно, не боясь упасть в море, захлебнуться, утонуть. И во сне совершенно спокойно бегала по морю в полной темноте, а это даже для сна – перебор. Несмотря на принятие Тьмы я до сих пор иногда напоминала себе, что бояться нечего, Тьма – мой друг, а не враг.

А вода… её я никогда не боялась и могла плавать часами. Даже не помню, учили меня тому или я сразу умела. А как–то на пляже ко мне обратилась одна старушка и назвала русалочкой за то, что я без устали ныряла с пирса и, казалось, только заряжалась силой, а не теряла её в морской воде, как остальные.

Что ещё было в моём сне? Пейзаж не вызвал никакого удивления. Я буквально не заострила на нём особого внимания, словно видела не раз. И точно знала, что узкую полосу берега закрытой бухты затапливает. Не столько из–за зелени на каменных сводах. Я просто знала.

– Мамочки! – выдохнула недоверчиво. – А ведь действительно! Я жила там, в мире сайрен. Потому так люблю воду, хотя моя основная стихия – огонь. И вода меня любит, очень любит. Каждый раз когда я оказываюсь в море, оно предлагает мне ауромо. В любых количествах! А ведь Рагнар говорил, что найти его – большая удача. И когда жила на Земле, всегда обожала ездить на море или речку, могла часами не вылезать из воды, даже совершенно ледяной. И никогда не болела после. А мама… сайрена, которую я считала матерью, тоже часами плавала. И за меня не переживала – видимо, была уверена, что ничего со мной не случится.

Пока я говорила в памяти возникали десятки ситуаций, подтверждающих теорию. Особенно вспомнился случай, когда я сильно заболела и врачи не могли установить диагноз, зато прописали килограммы таблеток. Лжемать тогда увезла меня на море и велела плавать, пока мне не станет лучше, сама же стояла в шубке на берегу. И я выздоровела! И всю жизнь верила, что это из–за термического шока. Хотя… нет, об этом я тоже только сейчас вспомнила, а много лет воспоминание было недоступным.

– Захотелось прогуляться в мир сайрен, – со зловещей улыбкой произнёс наставник. – Что же там такого произошло, что мать посчитала более безопасным отправить тебя с няньками в другой мир? Ох, интересная ты загадка, Алессаль. Очень интересная.

Посмотрела на Маэстро. Он расхаживал вдоль учебной доски и был определённо взволнован. Разве это свойственно личам? Может, в мире сайрен он тоже бывал и спрятал там свой… забыла, как называется этот футляр для души? Или за меня переживает, как учитель за ученицу?

– А почему вы уверены, что мама меня спасала, а не избавлялась от ненужной обузы? – задала я вопрос нейтральным тоном, хотя на самом деле сидела, боясь шелохнуться. Слишком много во мне было сомнений, слишком много недоверия и подозрений. Я уже лишилась одной матери и теперь страшно боялась привязаться к другой, даже не зная её. Не помня. И когда признавалась Рагнару, что не испытываю к истинной матери чувств, не лукавила. Я заперла сердце на амбарный засов, ещё сверху монтажной пеной все щели заделала, чтобы не позволить себе ни единой эмоции, пока не уверюсь, что это безопасно.

– Сайрены – древняя раса, и как у любой древней расы у неё есть слабая сторона – дети. Чем сильнее становятся женщины, тем больше у них амбиций и тем меньше желания рожать и воспитывать детей в молодом возрасте. А позднее уже не всегда получается, ведь всему своё время.

Маэстро так многозначительно на меня посмотрел, словно я должна была всё бросить и бежать, роняя тапки, беременеть и рожать.

– Если это новое домашнее задание, то я официально отказываюсь, – пошутила, желая разрядить обстановку.

– Вернётся твой дракон, по–другому запоёшь, – хмыкнул наставник, возвращаясь к себе за кафедру. – Главное – обучение не бросай.

– Я и не собираюсь бросать учёбу. А дракон мой вернётся, да? Вы что–то знаете?

Сердце колотилось как ненормальное, отдаваясь в ушах такой пульсацией, что я всерьёз боялась не услышать ответ.

– Вернётся? Не уверен, что у него это получится без твоей помощи. Судя по маленькой милой детали на твоём теле, он ушёл туда, где его могли женить, – не отрывая от меня ехидного взгляда, произнёс лич.

– Женить?! – взревела я, разом теряя самообладание и поднимаясь из–за парты.

– Женить, – радостно подтвердил наставник. – А вот Маро, скорее всего, отвертеться не удастся, и скоро у тебя появятся… если он тебе дядя, то его дети – это кто? Всё время путаю эти родственные связи.

– Двоюродные братья и сёстры, – ответила я, немного успокаиваясь.

Выходит, дракончик на моём теле – гарант обязательств, и теперь боги не смогут принять клятву Рагнара, если его заставят жениться насильно, например, под зельем или заклятием. А Маро… Что–то мне подсказывало, дядюшка особой щепетильностью не отличался и жена на другой планете вряд ли бы его сильно смутила.

– Да, они самые. Впрочем, по законам сайрен женщина сперва должна понести дитя, лишь тогда им позволят связать себя узами. Если, конечно, на них заранее не повесили вот такую финтифлюшку, – хмыкнув, лич посмотрел туда, где под плотной тканью прятался маленький дракончик.

– Выходит, у Маро ещё есть время.

Подняла на учителя полный надежды взгляд.

– Что, хочешь их спасти? С ошейником на шее? – напомнил он о толстом обстоятельстве.

– Мы начали беседу с того, что я просила помочь от него избавиться, – со вздохом произнесла я и опустилась на стул. – Вы ведь наверняка знаете, как это можно сделать.

– Знаю. Но лёгкого способа не существует.

– А быстрый?

– Ну, можно свергнуть власть в мире сайрен. Думаю, это будет интересно, – настолько равнодушно произнёс учитель, что я буквально кожей почувствовала его желание именно так и поступить.

– Вы ведь говорили, что мне опасно туда идти, так как я сразу стану рабыней правящей четы, – напомнила, приняв про себя решение рискнуть, если нужно для дела. Мало ли! Вдруг он не шутил, когда хотел прогуляться в родной мир по матери.

– Они не успеют это понять, – медленно, словно вовсю наслаждаясь приятными картинками вероятного будущего, произнёс Маэстро. И, очнувшись, быстро закончил: – А потом будет поздно. К слову, если ты выйдешь замуж за своего дракона в этом храме, ещё и с благословением дядюшки и родной матери, а затем понесёшь дитя, ему будет предсказано великое будущее.

– Кем предсказано? – немного нервно уточнила у наставника.

– Мной, конечно. Выброшенная в воздух сила частично уйдёт в обряд и сконцентрируется в брачных артефактах, откуда их вытянет будущий наследник рода Фогрейвов.

– А если я не хочу так быстро выходить замуж и рожать детей?

– Тогда просто развлечёмся, – потирая худющие ладони, проговорил Маэстро, и глаза его вспыхнули зелёным пламенем. – И ошейник с тебя снимем, конечно. Даю тебе два выходных, выспись хорошенько.

Пока я сидела с квадратными глазами и переваривала мысль, что через два дня меня берут не куда–нибудь, а в родной мир, где планируется чёрт знает что помимо спасения Маро и Рагнара, учитель, насвистывая весёлую песенку, удалился.

«Иди спать. Твоей нервной системе нужно время», – напомнил Огонёк, появившись на мгновение.

Я заторможено кивнула, поднялась и пошла к себе, забыв о еде и плане зайти в библиотеку. Пришла, упала, заснула. В себя пришла незадолго до вечерней пробежки с оборотнями, и пропускать её не стала. Не ясно, что ждёт меня у сайрен, лучше быть в полной боевой готовности.

Обдумать на бегу ближайшие планы не удалось – девчонки были в настроении поболтать. От них я и узнала, что отчим улаживает все необходимые формальности, в том числе в очередной раз оформляя развод, а Беарра в доме своих родителей строит коварные планы. Впрочем, скоро она должна была вернуться в академию и всё нам рассказать лично.

Ещё одной новостью были церемониальные танцы, на которых девушки–оборотни перезнакомились со всеми симпатичными парнями академии, и теперь тщательно, не упуская ни малейшей детали, обсуждали каждую достойную внимания кандидатуру.

– Как от него пахнет! Голова кружится, – говорила одна.

– Да он топает, как слон, – тут же находила существенный минус для любого оборотня другая.

Мы бежали трусцой, потому болтовня никого особо не отвлекала, важной информации не содержала, и в какой–то момент я практически перестала слушать девчонок, пока ухо не резануло знакомое имя.

Ликс!

– Простите, я задумалась и пропустила. Вы Ликса обсуждаете? Это такой блондин красивый с жестокими зелеными глазами?

– Он самый. Говорят, без вести пропал. Да только мы–то его знаем, он и в нашей академии никогда не сидел ровно, всё приключения искал, – произнесла рысь.

– Просто не стали его там покрывать. Или хотят назад вернуть, вот и ухватились за возможность. Мы–то его знаем. Уже, небось, всех девок там перепортил, – злорадно расхохоталась чёрная пантера.

– Змеи все похотливые, будто это новость для кого, а морские – и вовсе берегов не видят. Раз согласовали обмен опытов, понимали, кого принимают, – здраво заметила рысь.

– Морской змей? Ликс? – переспросила я, тихо обалдевая. О таком я и не слышала! Нет, я знала, конечно, что бывает множество разных рас, и про нагов уже читала, но про то, что есть и морские двуликие расы…

А ведь сайрены – тоже двуликие морские. И, вспоминая подслушанный некогда разговор, теперь интерес Ликса и его компании к расе моей матери становится ещё подозрительнее.

– Постоянно вылетает из головы, что ты из другого мира, – хмыкнула рысь. – Есть наги, а есть змеи. Ликс относится к последнему виду. Его вторая ипостась опасна и плохо поддаётся контролю, потому обращаться на территории академии ему запрещено, вот он и сбегает постоянно.

– А чем заканчиваются такие его побеги? Вряд ли он сбегает далеко, – уточнила я нервно, представив, как плаваю в море и тут выныривает омерзительная белая змеюка, шипит и качает треугольной башкой. Фу, гадость какая! Не люблю змей!

– Все разумные морские расы умеют путешествовать между мирами, Алессаль, – нарочито скучающим тоном произнесла пантера. – Была бы сила. А Ликс – из древнего рода. Ты же видишь, что он белый.

– Видит она, видит, да не знает, что к чему, – фыркнула самая крохотная из кошачьих – обычная лесная кошка. Её имя я запомнила, потому что оно немного напоминало земную Мурку – Маорка.

– Так и есть. Беарра беловолосая, значит, она тоже из древнего рода? – провела я параллели.

– Именно. Белые – это носители родового дара, – пояснила рысь. – Если бы Ликс был десятым ребёнком, всё равно стал бы наследником. Так принято.

– А Беарра? – вдруг испугалась я за отчима. Неужели им с Беаррой запретят иметь детей или и вовсе не позволят жениться. Если она – настоящая истинная, это неправильно и жестоко.

– Девушкам в этом плане проще и сложнее одновременно. Они должны будут вернуть в свой род всех детей, которым перешёл семейный дар. Но тут такая ситуация…

– Белый дракон в семействе кошачьих, – произнесла я, не зная, плакать или смеяться.

А девчонки знали! Стоило мне произнести эту фразу, как они расхохотались, да так сильно, что бежать перестали. Некоторые даже слёзы утирали. Так вот, почему они так долго смеялись в прошлый раз. А я‑то и не поняла. И не могла понять.

После бега я, не переодеваясь и не заботясь о внешнем виде, направилась в библиотеку, чтобы разобраться с загадочными возможностями морских змеев. Книгу мне выдали беспрепятственно, и я быстро ознакомилась с содержимым, ничего нового, впрочем, не узнав.

Однако душа была не на месте. Я вспоминала подслушанный разговор в саду и вновь возвращалась к мысли, что мне непременно нужно узнать, что же за загадочный мужчина поручил Ликсу и компании найти сайрену. И для чего она ему была нужна!

Следующий день прошёл без приключений, но отдохнуть не вышло – пыталась подготовиться к походу в мир сайрен, нервничала, подбирала одежду. Была мысль сходить в городской дом за артефактами, но Рагнар запретил выходить за ворота…

– Потому решила прогуляться в другой мир. Твоя логика безупречна, Алессаль, – произнесла с сарказмом, глядя на отражение в зеркале. – Истинно женская, никому непонятная и чуточку дурная. Зато своя!

С нарядом я определилась. Брючный комбинезон из тонкой, легко сохнущей ткани дополнила юбкой в пол, которую легко можно было скинуть, если вдруг придётся карабкаться в горы, спускаться в пещеры или нырять под воду. А с виду приличная молодая леди – комар носа не подточит.

Погладила впаянного в кожу дракончика.

– Держись, скоро придём за тобой. Надеюсь, я не поступаю глупо и опрометчиво.

Но казалось, что делаю именно так. Личное имя преподавателю не доверила, зато жизнь и свободу – запросто. Стоило Маэстро только намекнуть, что сайрены рады забеременеть хоть от кого, критическое мышление отключилось. И я с каждой минутой я находила всё больше аргументов в пользу его предложения.

В конце концов, я буду не одна! С настоящим личем. Опасным, ужасным, страшным. Коварным!

Может, именно потому мне и надо бояться? Кто знает, что замыслил Маэстро.

Умная мысль, разумеется, пришла ко мне непосредственно в ночь перед выходом на «задание». Два дня меня практически ничего не терзало, а как припекло и отступать было некуда, я запаниковала.

«Огонёчек, миленький, что мне делать?»

«Влипать в неприятности, конечно», – был ответ.

«Шутишь?»

«Нет. Ты тёмная или кто? Сидишь, учишься, я от тоски скоро на стену полезу!» – рявкнула стихия. А затем несчастным голосочком попросила: – «Давай уже хоть куда–нибудь вляпаемся, а?»

И мы вляпались.

Ну а что нам ещё оставалось делать?

Глава 5

Утром от моих сомнений не осталось и следа. Я выспалась, приняла все виды стихийных душей. Сама не знаю, зачем, может, интуиция подсказала. Взяла меч, которым владела ещё ну очень посредственно, но отчего–то чувствовала: пригодится! И бодрой походкой направилась в столовую, где и встретила Маэстро. Он сидел за моим любимым столом и преспокойно уплетал стейк настолько минимальной прожарки, что если бы не коричневая корочка, уверилась бы, что он ест сырое мясо.

– Доброе утро, – поздоровалась с учителем и моей любимой кухаркой, которая сегодня щеголяла в удобном тёмном костюме с десятком кармашков. В брюках она казалась изящной и тоненькой, а ещё отчего–то совершенно смертоносной. Я её даже не сразу узнала. Лицо было прежним, однако манера держаться настолько изменилась, что она казалась другим человеком.

– Иди поешь, – незнакомым голосом, глубоким и сильным, произнесла женщина. – Подойдёт Ирис с Дженной и можем выдвигаться.

Они переговаривались за завтраком так, словно не собирались внезапно сорваться в другой мир и организовать там побоище, свергнуть власть и освободить заточённых дракона и огненного тёмного, которые каждый сам по себе – что маленькая армия. Но попались же! Значит, далеко не всё так просто в мире сайрен. А эти в ус не дуют. Будто даже в голову не приходит беспокоиться, что что–то может пойти не так.

Удивительно, но меня это не смущало. Я тоже не испытывала ни тревоги, ни страха. Лишь предвкушение чего–то интересного и волнующего будоражило кровь.

С удовольствием позавтракала, выпила два стакана компота и первой поднялась навстречу Дженне – оказалось, так зовут библиотекаря, которая здорово помогала с литературой.

Итак, моя теория подтвердилась. Осколки тёмных рас держались вместе и помогали друг другу, а меня, видимо, взяли на попечение.

Но почему они готовы рискнуть жизнью ради Рагнара с Маро? Не думаю, что это желание размяться и вспомнить былое. Есть что–то ещё. Что–то серьёзное, глубокое и, возможно, личное.

Интуиция подозрительно молчала, Огонёк вообще не отсвечивал.

Тогда подумала, за что бы я отдала свою жизнь? Только за родных и близких людей, наверное. Или… сердце дрогнуло. Быть может… Ну нет, вряд ли. Или да? На Земле все знают, что месть – блюдо, которое нужно подавать холодным. Быть может, моё появление в Эрмиде стало катализатором цепи событий, которая и приведёт нас в мир, с которого всё началось? В мир, где живут самые хитрые и коварные существа, сумевшие перессорить между собой все доступные им расы, спихнуть ответственность на других, получить свою выгоду и спокойно жить–поживать в уютном закрытом водяном мире.

Вспомнила книгу, которую добыл мне Маро. В ней двенадцать рас описывали своё видение ситуации: почему случился разлад, с чего началась война, почему они поступили так или иначе. Рыжик тогда сказал, что ждёт от меня свою версию событий, намекнув, что его вариант сильно отличается от написанного. Выходит, считал, что у меня достаточно сведений для качественного анализа, а я‑то кроме сайрен ни о ком и не знала больше!

Словно подтверждая мои подозрения в столовой появилась леди Ирис. И вот её узнать было просто невозможно – она даже отдалённо не напоминала свой «секретарский» образ. Высокая, ладно сложенная черноглазая брюнетка с кроваво–красными прядями в короткой стрижке остановилась на пороге и окинула разношерстный отряд оценивающим взглядом.

– Все в сборе. Отлично, – произнесла она, сощурив глаза. Голос её звучал начальственно–властно и даже деспотично. – От мира сайрен должна остаться горсть камней. Никакого снисхождения. Больше мы такой ошибки не совершим.

Паззл складывался за паззлом. Я вспоминала.

Вспоминала детство, в котором к маме приходили разные люди, запирались на кухне и шушукались. Вспоминала обрывки фраз, рассказанные на ночь сказки, вовсе не Братьев Гримм или народные, про бабу Ягу и Кощея, а об умной и прекрасной расе, которая всегда справлялась с любыми проблемами и всегда побеждала нехороших существ: драконов, некромантов, вампиров…

Одно из воспоминаний заставило округлить глаза.

– Что? – потребовала леди Ирис ответа, вперившись в меня страшным тёмным взглядом.

– Ко мне начали возвращаться детские воспоминания. Одна из сказок… – Прервала себя на полуслове, ведь время дорого, начала с важного: – Феи с сайренами заодно. А Фроя – фея, которая живёт во владении Фогрейвов, которая набивалась мне в подруги и даже получила от меня в дар фиолетовый ауромо – подруга моей… няньки. Той сайрены, что выдавала себя за мою мать. Она к нам приходила. Я её видела и не раз. То–то мы так легко и быстро с ней сошлись, даже когда она была в детском обличье. Она меня хорошо знает.

– Неожиданно, – Дженна только поднялась, но вернулась за стол, предлагая обсудить полученную информацию.

– А ещё! Возможно, конечно, я не права, но скажу вам сейчас, вы лучше понимаете ситуацию, – затарахтела я, боясь, что меня не станут лишний раз слушать. – Фрою, как она мне сказала, поцеловало море, спасло в раннем детстве от смерти, и она совершенно комфортно чувствует себя в водной среде. Возможно, это была одна из сайрен? И теперь фея может перемещаться между мирами, сообщая им актуальную информацию о происходящем в Эрмиде? – высказала предположение на одном дыхании.

– Вполне возможно, – согласилась леди Ирис.

– И Ликс, наш старшекурсник. Я подслушала в саду разговор его друзей, те сказали, что он уже далеко не первый раз заканчивает академию. А девочки–оборотни уверены, что он – змей, притом морской. В нашей библиотеке о них одна тонкая брошюрка, что показалось мне подозрительным.

– Они же вымерли! – Ирис вытаращила на меня глаза, а затем обернулась к Дженне. – Как мы могли его пропустить? Ты не почувствовала?

– Сама не представляю. Может, он использует маскировочный ауру артефакт? – предположила та.

– Но оборотни вычислили его без труда! – злилась «секретарь» ректора в ответ.

– Возможно, предки одной из девушек из того же мира, что и змеи, Ирис, потому их органы чувств улавливают знакомого опасного хищника.

Я подождала, пока дамы успокоятся, и продолжила.

– Мне стало известно, что Ликс исчез из той академии, куда его отправил наш ректор. По словам оборотней он регулярно отлучался в неизвестном направлении, они были уверены, что он ходил к морю. Быть может, он тоже знает путь к сайренам? Правда, мужчина, на которого работают Ликс и его друзья, разыскивал сайрену в нашей академии. Я не до конца поняла, меня они искали, мою няньку или ещё кого–то. В общем, сама не понимаю, что к чему, но на всякий случай решила вам рассказать.

Меня расспросили о разговоре в парке, а затем леди Ирис подошла к стене и прижалась к ней ладонями и лбом, постояла так некоторое время, обернулась. Глаза её горели алым, напоминая изображения демонов на картинках в интернете.

– Ликс – двойной агент. Работает на сайрен и храм огня. Кому на самом деле предан – не ясно, информации крайне мало, он действовал в основном за пределами здания. Вернёмся, я займусь им со всей тщательностью.

– Я тебе помогу, – пообещала Дженна с такой жестокостью, что мне стало не по себе. – А ведь он пытался очаровать нашего ребёнка. Она не дрогнула ни на мгновение, – с неожиданной гордостью закончила библиотекарь.

Леди Ирис посмотрела на меня, а затем лукаво подмигнула. В новом образе она показалась девчонкой.

– К слову, весьма интересные сведения предоставила академия. Подозреваю, Алессаль, ты должна была стать именно женой морского змея, а не повелителя Орина. Сайрены пошли по любимому пути и начали с верхов, планируя осуществить переворот, уничтожив драконов подчистую. Вы с Ликсом стали бы править Эрмидом от их лица. А друзья Ликса – не друзья ему, а надсмотрщики от храма, там всегда служили умные люди, видимо, заподозрили неладное. Маэстро?

Взгляды присутствующих обратились к сидящему с безразличным видом личу. Он будто и не слушал, о чём мы говорим. На самом деле, конечно, дело обстояло иным образом. У него всегда всё под контролем.

– Поскольку о змеях на текущий момент ничего не известно, заблокируем входы–выходы после перехода в мир сайрен, заберём его высочество и дракона нашей принцессы, развлечёмся немного, восполним запасы, а по возвращении проведём зачистку в Эрмиде, – поднимаясь, прошелестел Маэстро едва слышным, страшным голосом. Я в один миг вся пупырышками покрылась. Иногда он бывает жутким. Вот, как сейчас.

– Меня всё же смущает, что мы нарушаем договор, – произнесла вдруг лжекухарка, которая прежде была лишь наблюдателем и в разговор не вмешивалась.

– А мы действуем не от Эрмида, – произнёс Маэстро, сверкая «очаровательной» улыбкой, при виде которой не побледнел бы только слепой. – Верно, Алессаль?

Намёк на мою персональную планету, подаренную Рагнаром, был настолько прозрачным, что я не видела смысла сохранять тайну и далее.

– Да.

– Земля – нейтральная территория и она не участвовала в договоре, – вновь заметила тёмная, неверно истолковав наши переглядывания и немногословный диалог.

– Речь идёт о совершенно новой, никому не известной планете, – мягко проговорил Маэстро, наслаждаясь произведённым эффектом. – Так вышло, что наша тёмная девочка на досуге обзавелась личным миром и успела его к себе привязать. И – спасибо ревности ящеров! – связала свою жизнь с драконом, которого так неосмотрительно пленили сайрены, дав нам возможность защитить интересы ученицы академии.

Последние слова была сказаны настолько злорадным тоном, что присутствующие оскалились хищными улыбками, подхватывая садистически–злое настроение.

– Неужели, вайрог? – спросила у меня кухарка, чьего имени я до сих пор не знала.

– Дракончик, – ответила я, отодвигая ткань в сторону и демонстрируя непростое украшение. А уж как он там называется, вайрог или нет, я и сама не знала.

– Отличная новость. Справимся на порядок быстрее, – проговорила леди Ирис. И неожиданно рявкнула: – Жааз тар нам!

Я только ресницами хлопнула, как вдруг помещение столовой преобразовалось: пол опустился на несколько этажей ниже, стены раздвинулись, увеличивая пространство до размеров школьного футбольного поля. Мы словно спустились на гигантском лифте прямиком под землю.

Стало холодно, затем жарко. И очень–очень душно.

Посмотрела на спутников – те и бровью не вели, ехали себе без лишних нервов.

Я ожидала прибытия в телепортационную или что–то в этом роде, однако мы словно оказались в другом мире – уютном и светлом, тёплом. Здесь летали бабочки, шумела вода, шелестели зелёные листья, а вместо обычного пола под ногами зашевелилась от лёгкого ветерка трава.

– Мы уже прибыли? – не понимая, что к чему, спросила я. Этот мир не напоминал тот, что был во сне.

Леди Ирис усмехнулась и направилась в сторону… дома. И откуда он только взялся?

И тут до меня дошло!

– Маэстро, мы находимся в сфере жизни?

– Верно, Алессаль. Молодец, – похвалил наставник.

Отряд шёл быстро, так что многое рассмотреть я не успела, в доме леди Ирис мы и вовсе прямым ходом направились в подвал, где и ждал телепорт. Ровно такой, как его рисуют в учебниках. Хоть что–то знакомое!

Леди Ирис действовала так же обыденно, как современный землянин, запуская рабочий компьютер: коснулась рамки телепорта в нескольких местах, машинально смахнула пыль с украшающих её завитков, а затем бросила искру магии точнёхонько в центр прозрачного полотна.

Я, видимо, пересмотрела в детстве фильмов и сериалов про перемещение во времени и ждала, что рамку затянет нечто вроде светящейся воды, но та лишь едва уловимо замерцала, будто в воздухе оседала золотая пыльца.

– Маэстро, доверю координаты вам, ученица ваша, – неясно объяснила она свой выбор.

– Я тебя лучше чувствую, смогу считать максимально близкую к цели точку выхода, – объяснил наставник, а затем коснулся костлявым пальцем моей одежды, отодвигая её в сторону, и вдавил дракончика в кожу. – Позови его.

– Рагнара? – уточнила я, не успев подумать, но тут же извинилась и, зажмурившись, попыталась дотянуться до своего дракона. – Не отвечает. Что делать, Маро звать?

Однако учитель уже выстроил маршрут и запустил уравнение перемещения в центр рамки телепорта.

– Он не отвечает, не желая тебя подставлять, но контакт есть, – заметил Маэстро, не отводя взгляда от стремительно меняющегося полотна телепорта.

– Я думала, он скажет сидеть в академии и не высовываться. Хотя бы так, – призналась откровенно.

Все присутствующие расхохотались как ненормальные, вызвав у меня недоумение, смешанное напополам с негодованием.

– Ты тёмная, – отсмеявшись, произнесла леди Ирис. – Ты можешь играть кого угодно, даже послушную маленькую девочку, но страстная и непоседливая натура всегда возьмёт верх, прими это как данность. Твой дракон это понимает, потому и волнуется сверх меры. Не без повода, конечно.

– Ты ещё совсем дитя и только начинаешь созревать, но тянуть дальше некуда. Мы не сможем тебя всегда оберегать и контролировать, это невозможно, потому сегодня пройдёшь инициацию и возглавишь Чертоги, – строго, будто я не вернула обещанный учебник в срок, сказала Дженна.

Что я там говорила, про то, что предвкушаю приключения и не боюсь?

Я не хочу ничего возглавлять! Я хочу просто спокойно доучиться в академии. Ну, сперва! Потом – посмотрим.

– Не пугай её, – вступился Маэстро, но планы менять не стал, уточнил: – Мы будем рядом и подстрахуем, не переживай. И, кстати, как только перейдём, постарайся нащупать контакт со своим миром и в нужный момент закачать туда столько энергии, сколько получится, тогда нам всем легче будет адаптироваться в новом доме и перемещаться между мирами. Я подскажу, когда. А инициация всё равно неизбежна. Да, рано, но упускать шанс провести её в мире твоей матери – глупо. А позднее станет невозможно.

«Вот и первые жители нашего мира», – довольно пробормотал Огонёчек, не выдержав. – «Я, кстати, могу возглавить храм огня, нам он тоже нужен – для огненных тёмных, для драконов и людей».

«Все намёки – потом».

«Это не намёки. Это планы».

Мы ждали немало – около четверти часа, только тогда поверхность телепорта стала напоминать зеркальную гладь.

– Мы с Дженной идём первыми, Кру, ты считаешь до ста, если знака не будет, ныряешь. Маэстро, по старой схеме, – дала инструкцию леди Ирис и, не теряя более ни секунды, исчезла за непрозрачной пеленой, за ней последовала библиотекарь.

– А что за знак? – уточнила я тихо–тихо, вдруг нас могут услышать там, в другом мире.

– Красный – закрыть телепорт и не идти на помощь, синий – ситуация критическая, приходить во всеоружии, жёлтый – ждать, фиолетовый – предположительно безопасно. Если сигнала нет – действовать по договорённости, – объяснила Кру, которую я про себя до сих пор называла кухаркой. Так привыкла.

Трижды зеркальная гладь желтела. С каждым сигналом мы напрягались всё больше, однако в четвёртый раз сигнал не прошёл и Кру исчезла за пеленой, даже не оглянувшись на нас с Маэстро.

– Тревожно, – прошептала я на грани слышимости.

– Бояться нечего. Скорее всего, девочки просто резвятся и не хотят, чтобы ты видела реки крови, – завистливо проговорил наставник.

– А вы не хотите к ним? Я могу прийти позднее, я не подведу вас и не побоюсь.

– Никто не сомневается в твоей честности, дитя. Но я… как бы тебе объяснить? Можно сказать, что я – последнее, что увидит мир сайрен. Пусть леди немного встряхнутся, мы давно не выбирались в свет, у них не было возможности принарядиться и развеяться, вон, нервные стали, угрюмые. Постарели.

– А кровь омолаживает, – пошутила я немного язвительно.

– Сила, Алессаль. Тёмные расы во много раз сильнее всех вместе взятых магов, но и восполняться нам тяжелее – нужны огромные выбросы энергии. Потому и путешествуют тёмные по мирам, потому ввязываются в схватки и сражения. Ты огненная, ещё и из королевской семьи, у вас по умолчанию замкнутый контур, чтобы полученную силу пускать на развитие родного мира и подданных, если есть необходимость. То есть королевская семья – это своеобразный накопитель, подключенный к ещё более мощному накопителю – миру. У всех остальных система открыта и требует подпитки.

– Потому вы и хотите разрушить мир сайрен, чтобы я смогла усилить наш новый мир, сделать его более сильным?

– До чего ты добрая, Алессаль, – тяжело вздохнул наставник, будто я очень сильно его расстроила. – Мы совмещаемся приятное с полезным. Мстим сайренам за их интриги, за разрушенные миры и уничтоженные расы, за родных и близких, которых потеряли в той войне. И, разумеется, инициируем тебя в родном мире, что повышает твои силы во много раз. А поскольку планируется огромный выброс энергии, мы нашли замечательное ей применение – обустроим свой новый дом. Даже тёмные смогут жить там, не опуская руки по локоть в кровь, несколько тысячелетий. Не думаешь ведь ты, что мы хотим прозябать в выжженном Эрмиде и бегать разрушать миры каждые несколько лет, чтобы не загнуться?

– Выжженном? – не поняла я.

– Мир изувечен и болен, его нужно расселять, только тогда он сможет восстановиться. Эрмид – в некотором виде неудачный эксперимент. Расы на своих–то планетах не могли спокойно ужиться, а уж все вместе в одном мире – и вовсе озлобились. Слишком много неверных решений, слишком много интриг и предательств. Мир стонет, магический заслон истончается, живые здания погибают. Академия хоть за счёт молодёжи как–то держится, а Цитадели осталось совсем немного, она на грани отчаяния. О, нас вызывают. Жаль, не синий, конечно, но мы ещё найдём себе развлечений!

Последние слова лич едва ли не прокричал от радости. Было полнейшее ощущение, что он ребёнок, которому на Новый Год Дед Мороз подарил заказанный конструктор, а к нему ещё три десятка дополнительных, и он, бедный, хочет открыть все и сразу. Но радуется до визга.

Меня схватили за руку, и через мгновение я оказалась в неожиданно знакомом месте. Нет, я не видела его во сне и не помнила, что была здесь в детстве, но твёрдо знала, где нахожусь.

– Мы тремя этажами ниже бального зала, – сообщила наставнику. – Слева – тюремные камеры, справа – пыточные.

– Откуда знаешь?

– Без понятия, – призналась честно. И спросила у стоящей неподалёку Кру: – Где остальные?

– Наверху. Можно и мне туда? – с надеждой спросила она, делая Маэстро незаметный знак в сторону пыточных.

– Конечно. Ни в чём себе не отказывай. И напомни Ирис про поводок, его нужно уничтожить как можно раньше, – расслабленно и довольно проговорил наставник. – Пойдём, Алессаль, посмотрим, чем они смогли удержать огненного тёмного и стихийного дракона. Я буквально сгораю от любопытства.

– Может, та тонкая золотая цепь из сна, о котором я вам рассказывала, – сильный артефакт? – предположила, следуя рядом с учителем.

– Нет, здесь что–то другое. Скорее, Маро остался по доброй воле, то есть они нашли для него приманку и он не может уйти. А дракон твой не смог его бросить одного, ищет пути решения. Это самое логичное объяснение. Но, когда имеешь дело с сайренами, может случиться любой вариант.

– Почему их держат в пыточных, если хотят женить? Вы ведь так мне говорили.

– Женить – это я немного тебя вдохновил, хотя… Правда ещё хуже, Алессаль. Сайренам не нужны браки, им достаточно заполучить потомство от столь сильных магов. О, вижу, что можно было обойтись без преувеличений, измена для тебя страшнее, – хохотнул он. – Не переживай, раз сидят здесь, значит сопротивляются наши красавцы. А могли бы жить как короли и развлекаться с прекрасными дамами, – с явным намёком на неправильно принятое мужчинами решение, проговорил Маэстро.

– Вы бы предпочли работать племенным жеребцом? – спросила осуждающе.

– Вполне симпатичный вариант, – легко согласился Маэстро. – Люблю красивых женщин, сил нет. Но дракон уже связан с тобой, так что он даже под зельем не представляет для них интереса. Во всяком случае, пока ты жива. А огненный – здесь затрудняюсь ответить, Маро с детства очень скрытный. Ты, кстати, по характеру на него похожа больше, чем на отца. Маро тоже мягкий и добрый. По тёмным меркам, конечно, – хохотнул Маэстро. – О, а это идея! Тебя могли назвать в его честь. На «М». Миа, верно? Отгадал? – хлопнув в ладоши, обрадовался наставник и, не дожидаясь подтверждения, продолжил: – Ласси Миа Нанд – красиво звучит. Ты третья в роду с этим именем.

Я промолчала, но Маэстро и не ждал ответа, вовсю наслаждался приключением и в целом был в прекрасном расположении духа, я же шла, бесконечно оглядываясь и крутя шеей. Переживала, что мы не заметим скрытую хитрым способом камеру с заключёнными или упустим нечто важное. Но и к словам учителя не прислушиваться не могла, да и тема была интересная.

– Как давно вы видели моего отца? Он жив?

– Давно не виделись, но убить его крайне сложно, так что не думаю, что есть смысл о нём беспокоиться. Так, чувствую, там есть кто–то живой. Пойдём, проверим.

Учитель посмотрел на металлическую дверь и она осыпалась зелёными искрами.

– Вау! – протянула я, не ожидая подобных спецэффектов.

– Увы, у меня всё зелёное.

– Зелёный – цвет денег, – подбодрила я, вспомнив земные поверья.

– Я уже сколотил капиталец, – нарочито скромно проговорил Маэстро и первым ступил на ранее закрытую территорию. – Прости, ребёнок, но дам вперёд я уже пропустил, а ты будешь идти в хвосте. Я не могу до конца проанализировать свои ощущения. Очень размытые они, странные.

– Ничего не имею против, – заверила, выглядывая из–за завёрнутой в чёрный плащ фигуры и осматривая пыточные.

Мы прошли мимо разного рода устрашающих орудий, и я с замиранием сердца вглядывалась, нет ли следов крови на них или ещё чего–нибудь подобного, но в пыточной царила стерильная чистота.

Наставник подошёл к одной из дверей странной формы – и не круг, и не овал. Будто нарисованное неуверенной детской рукой солнышко – кривое, косое, но замкнутое, а оттого отдалённо напоминающее задумку.

– Странно, там вода, – проговорил Маэстро, отступая в сторону и заставляя меня проделать те же манипуляции. – Алессаль, придётся намочить ножки.

– Ну что вы со мной совсем уж, как с малышом? – обиделась я.

Вместо ответа вновь увидела зелёные искорки и сумасшедший напор воды, наполненной светящимися разноцветными… Что это? Ноги уже по щиколотку находились в воде, и я прищурилась, стараясь разглядеть пролетающие мимо кругленькие и овальные светящиеся объекты.

– Это медузы и рыбки, Маэстро. Кажется, живые, – с удивлением сообщила я.

– Какая прелесть, – фыркнул тот, заглянул в освободившуюся камеру, и оттуда позвал: – Иди проверь, твой рыжий или нет, я его не особо помню, а здесь не считать ауру – какая–то водная магия, похоже, или рыбки до сих пор фонят. Нужно взять несколько для исследований, интересные создания.

Со всех ног кинулась к проёму, и через несколько секунд уже держала голову находящегося в бессознательном состоянии Маро, чтобы она не находилась под водой, которая не смогла вся выйти из огромного замкнутого помещения, поскольку двери были не на одном уровне с полом, а повыше – словно мы были на подводной лодке.

– Он жив? Выглядит не очень.

– Да, дай ему несколько минут, скоро включится регенерация, станет как новенький.

– Спасибо, – выдохнула, укладывая голову рыжика на колени и аккуратно поглаживая по мокрым, а потому тёмным сейчас волосам.

Маэстро прошёл из угла в угол, затем поднял голову, рассматривая камеру.

– Занимательный металл. Смотри, словно зеркало, если посветить, – проговорил он. – Никогда с таким не встречался, так–то он тёмный.

В следующее мгновение наставник безжалостно отколол кусок материала магией и спрятал в поясную сумку, следом собрал несколько видов рыбок и медуз, заковал каждую в отдельный круглый прозрачный шарик и отправил туда же. А я, наконец, почувствовала, как кожа Маро теплеет.

– Маэстро, он приходит в себя. Тело теплеет. И лицо немного меняется.

– Так и должно быть, ткани были забиты вредной водой, он её потихоньку выводит. Я перенесу его отсюда в сухое помещение, так быстрее придёт в себя, – проговорил наставник, но не успел даже шаг сделать в нашу сторону, как мужчина открыл глаза.

– Ой, – пискнула я. – Учитель, это не Маро. Но похож.

В следующий миг наставник стоял рядом – я даже не поняла, как он переместился, настолько быстро всё произошло.

– Ну, надо же, – протянул он. – Какие нелюди!

Глава 6

Мирно отдыхающий на моих коленях тёмный лишь бросил на него короткий взгляд, а далее всё его внимание вновь обратилось ко мне. И я точно уловила момент, когда он сообразил, кто тут так нежно удерживает его голову над водой – чёрные брови нахмурились, чтобы тут же удивлённо взлететь. Но лишь на долю секунды, на краткий, едва уловимый миг.

– Почему тебе дал имя родовой артефакт, если ты знакома с Маро? – произнёс мужчина едва слышно. Голос был ещё слабым, едва слышным, но уже требовательным.

Нет, ну будто нет более важных вопросов, честное слово!

– Не дерзи отцу, – прошипел тёмный, хмурясь.

Обратила взор к наставнику, тот правильно истолковал невысказанный вопрос.

– Он читает мысли, да. И, не хочу тебя расстраивать, но твой отец – сильнейший, а значит, ты не сможешь ему не подчиняться. Иерархия тёмных, – добавил Маэстро.

Кровь ударила в голову. Как же всё это достало! Я хочу сама управлять своей жизнью!

– То есть рабский ошейник сайрен – не самое ужасное, что со мной случилось, да? – уточнила ядовито.

Дурацкие древние правила вновь делали меня игрушкой кукловода, только дергающий за ниточки сменился. И это бесило так, что хотелось разнести мир на атомы, сказать, что так и было, а затем найти ещё с десяток возможностей выместить злобу: сломать, причинить боль, разрушить, придушить…

– Алессаль! – возмутился Маэстро. – Нельзя так говорить с отцом!

– Что с ошейником? – чётко проговаривая каждую букву, потребовала ответа, не отрывая взгляд от лица наставника.

– Он пока на месте, но это ненадолго. Давайте переместимся в сухое помещение, – вдруг очнулся Маэстро, и поднял тело огненного тёмного над водой, левитируя его строго между нами, не рискуя отправить вперёд, оберегая.

Я шла на негнущихся ногах и бесилась, чувствуя, что недвижимый пока отец бессовестно считывает мои мысли, притом забирается в такие глубины, о которых я сама давно не помнила. Картинки возникали в мозгу ярко и вызывали головную боль, а следом и тошноту, но я стоически терпела. Разве что вколачивала пятки в каменный пол, демонстрируя недовольство. Всё равно сопротивление бесполезно, почему–то ни капли в том не сомневалась.

– Слушай, ну не так же больно! – вдруг рявкнул Маэстро, обращаясь к тёмному.

– Он и вас читает? – удивилась я. – И меня и вас? Одновременно?

– Вот именно! Делал бы незаметно, как обычно, я ведь сам открылся, – буркнул лич.

– Сил мало, – выдохнул повелитель тёмных, которого я пока отцом не воспринимала совершенно. Мозгом, по крайней мере. Ощущения же твердили, что он свой и ему можно доверять. А Огонёк, бедный, просто млел от счастья, словно фанат, увидевший своего кумира.

«Ты не понимаешь! Это ведь По–ве–ли-тель!» – только и выдохнула живая стихия.

«Отец, который будет управлять моей жизнью», – фыркнула я недовольно.

«А ты докажи, что настоящая тёмная, достойная дочь рода, и он положит миллионы завоёванных миров к твоим ногам, пока ты будешь спокойно учиться, править в новом мире, строить глазки мужу и растить детишек», – посоветовал Огонёк.

«Миллионы миров?!»

«Ну, миллиарды», – исправился Огонёк, заставив меня ещё сильнее выпучить глаза.

«Не нужны мне никакие миры!»

«Ну, тогда хочешь, не хочешь, а придётся рожать внуков побольше – чтобы дедушка вырастил в них правильные тёмные амбиции, а то ты у нас… своеобразная тёмная. Подвид: слишком добрая», – съехидничал Огонёк, который, кажется, начал потихоньку приходить в себя после знакомства с кумиром и снова превращался в язву.

«Иди ты!»

– Миа, наследной дочери рода не пристало так выражаться, – пожурил меня отец уже более громким и приятным голосом – видимо, восстанавливались голосовые связки.

Посмотрела на мужчину подозрительно, затем обратилась к наставнику.

– Маэстро, мне кажется, его величество уже вполне способен идти. Восстанавливается он быстро, возможно, даже успеет принять участие в торжественном мероприятии наверху. А мы пока спасём Маро и Рагнара, да? – спросила у наставника.

Тот только глаза закатил. Ещё один приверженец семейных ценностей, где дочь должна беспрекословно подчиняться отцу. Чувствую, добавит мне новый предмет в учебный план, навёрстывать упущенное.

Повелитель же на мои слова или мысли хмыкнул, принял вертикальное положение и, словно не висел в безвоздушном пространстве несколько лет и не получил ни атрофии мышц, ни ещё чего–нибудь подобного, спокойно и уверенно зашагал рядом, взяв меня за руку. Я не успела понять, что испытываю – почти сразу мы остановились.

– Боевая отметка? – выпалил повелитель удивлённо, оборачиваясь не ко мне, а к личу.

– У неё? – не очень достоверно выпучил глаза Маэстро. Переступившим за Грань давалось куда больше информации, чем простым смертным.

– Да, ярость и честь, – ответил повелитель, будто продолжая прислушиваться к моему телу, склонившись в мою сторону и «развернув ухо». – У девочки! Поверить не могу. Надо же. Не активированная, но стоит. Почему ты не поспособствовал? – потребовал тёмный ответа у наставника, не сомневаясь, что тот знал о серебряной татуировке на моём теле.

– Не думаю, что при её характере стоит это делать в столь раннем возрасте… – начал Маэстро, но повелитель его перебил.

– Она уже достаточно взрослая, чтобы дерзить отцу, значит, достаточно взрослая и для активации нужного правителю дара. Так уж и быть, дарую ей право казнить своих врагов самостоятельно, – холодно ответил ему повелитель тёмных.

Я сглотнула.

Чего–чего, блин?

Ничего себе, подарочек! А можно мне единорожку с коробкой леденцов к Новому Году, а не это вот всё?

«Цыц!» – рявкнул Огонёк.

– Боиш–ш–шься? – прошипел вдруг отец, склоняясь так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Я не куплюсь на подобные провокации, – ответила ему, распрямив плечи и став чуть повыше. – Я девушка, а не воин, и не собираюсь никого убивать. Я здесь ради спасения вашего брата и своего жениха. Если вы хотите наладить со мной отношения, лучше прямо говорите, что и зачем вам нужно. Не унижайте меня манипуляциями. Пожалуйста, – добавила, вспомнив о вежливости. Немного запоздало, но лучше поздно, чем никогда.

Мы как раз подошли к очередной двери, осыпавшейся зелёными искрами магии наставника, и уже слышали, как звучал раскатистый мужской смех, но смотрели только друг на друга. Даже, когда перед нами застыли секундой ранее веселившиеся Маро с Рагнаром. Кажется, пока я переживала, кое–кто прекрасно проводил время в плену.

Правда, из–за встречи с отцом воссоединение с любимым мужчиной и родным дядей прилично так смазалось. Мелькнула классическая мысль, что родители вечно всё портят, но я загнала её в дальний угол. Это не правда, а чувства маленькой обиженной девочки, выросшей без любви и ласки. А в присутствии отца я поневоле проникалась его спокойствием и бесконечной уверенностью, прямее держала спину, уже не вопреки всему миру, а чувствуя незримую поддержку. Он не желает мне зла – это совершенно точно.

– Подтверждаю, – согласился отец с моими мыслями и кивнул, лишь после этого перевёл взгляд на застывших перед нами мужчин. И руки моей по–прежнему не выпустил. И вновь я почувствовала, что это не удержание, а желание защитить меня от всего мира. Только… куда же без сомнений? Я его совершенно не знаю и чувствам своим, увы, не верю.

– Брат! – воскликнул Маро, улыбаясь, но тут же склонился в поясном поклоне. Его примеру последовал и Рагнар. А я поняла, насколько отличается наше поведение. Мне и в голову не пришло кланяться. Да и как бы пришло, когда его величество (а ведь я даже не знаю, как правильно обращаться к повелителю тёмных, вот незадача!) лежал на моих коленях? А потом летел. Но когда встал, выходит, стоило. Казалось бы, учила этикет Эрмида, оттачивала, а в стрессовой ситуации всё равно веду себя по–земному.

Воцарилось молчание. И совсем оно было не торжественное, не праздничное. Скорее, тяжёлое такое, гнетущее. Гаденькое. Я буквально чувствовала, что от повелителя сейчас прилетит и рыжику, и Маэстро, и нам с Рагнаром, только пока не понимала, за что. Вроде бы, всё правильно сделали – спасли повелителя, подготовились. Небольшую, но эффективную армию тёмных ведь можно считать полноценной подготовкой, да?

Мы, правда, планировали уничтожить всю планету, а, выходит, и повелителя тёмных…

Да уж, здесь, конечно, как говорится: «Упс!», но Маро–то, как я теперь понимаю, о присутствии брата в мире сайрен знал, потому и остался. Наверняка планировал его спасти, а Рагнар вызвался помогать, да пудрить мозги местным, тянуть время.

Я не успела додумать эту мысль, как вздрогнула от голоса отца.

– Ты должен был защищать мою дочь, а не искать меня, – через минуту гробовой тишины выдал огненный тёмный раскатисто и грозно. – Она – сокровище рода! Её ты должен оберегать.

Маро вытянулся по струнке смирно, однако посмотрел на брата строго и упрямо.

– А я считаю, что дитя, выросшее без родителей, имеет право с ними как минимум познакомиться, – веско произнёс он, затем помолчал и добавил: – Она никому не доверяет.

– И хорошо, – тихо, но так, что я вся покрылась гусиной кожей, ответил отец. Повелитель гневается. Но руку мою не сжимает, держит по–прежнему крепко и в то же время бережно.

– Семье тоже не доверяет. И тёмным едва–едва, изредка, даже, когда они ей помогают, – продолжил настаивать рыжик.

– Семье нужно доверять, – обернувшись ко мне произнёс отец, заглядывая нереальными чёрными глазами прямо в душу. – По умолчанию.

– Доверие нужно заслужить, – ответила, небрежно пожав плечами, несмотря на дикий коктейль из эмоций и чувств, что испытывала в его присутствии, да и от всей ситуации в целом.

Огонёк от моей наглости грохнулся в показательный обморок, даже не успел прочитать мораль, напомнив, с кем я сейчас говорю. Но я и не думала испытывать смущение. Да, прозвучало некрасиво и дерзко. Но как же меня бесило это бесконечное рабство! Всем и везде я должна! Просто р–р–р.

И, простите великодушно, но моя прежняя «семья» оказалась вообще не семьёй. Первый друг в Эрмиде – Фроя – оказалась предательницей, остальные общались ради выгоды или по просьбе Рагнара. Как я могу после этого доверять кому–то, ещё и по умолчанию?! Я уже нет–нет, да начинаю переживать, не была ли моя земная подруга Танюшка соглядатаем лжематери!

Чёрные брови повелителя сошлись к переносице. Недоволен и не скрывает этого. Но вдруг он замер, будто прислушивается к чему–то, слышимому лишь ему.

– Ирис разошлась. Пора нам подняться. Месть должна свершиться, – проговорил он, сверкнув глазами. – С вами потом поговорим.

Я думала, мы пойдём тем же маршрутом, что пришли сюда с наставником, однако отец, не отпуская моей руки, переместился наверх. Так, словно прекрасно знает в мире сайрен каждый камень. А я не почувствовала перехода. Раз – и уже нахожусь на свежем воздухе. Какова же на самом деле его сила, если спустя несколько лет плена, он может столь изящно перемещаться в пространстве?

Мы оказались не в эпицентре боя, но в гуще событий – стояли на возвышенности из моего сна.

– Мне снился этот храм. И я слышала эту песню, – проговорила от неожиданности, настолько всё показалось идентичным. Даже снежная туча над храмом – и та была в наличии.

– Расскажи. Я не просматривал твои сновидения и мысли, только события, – так, будто мы никуда не торопились, попросил отец, что я и сделала.

– Только тогда мне казалось, что я спасаю Маро, но, выходит, это были вы, да? – закончила вопросом.

– Да. Брат потянул за ниточки твоей связи с миром матери и понял, что я нахожусь здесь. Сайрены – невероятно коварные существа, и смогли придумать отличную ловушку. Гениальное изобретение! Жду, не дождусь, когда Маэстро исследует её и сообщит подробности! – с восхищением проговорил отец, вызвав у меня «эффект квадратных глаз». Нашёл, чему восхищаться, конечно. Упасть и не встать! – Они собрали все виды прозрачных глубоководных рыб, медуз, рачков, имеющих собственный «светлячок», затем создали камеру, где каждая часть пространства освещалась, точно магическими огнями, исключив даже намёк на тень.

– Чтобы вы не призвали Тьму?

– Да. Вода гасила огонь, свет – тьму, и металл дополнительно не пропускал магию. Если бы не разрушение Луцана, меня бы не удалось поймать. Но я был зол, расстроен, и впервые в жизни дал слабину – не выбрал новый мир, не привязал к себе, ещё и потратил силы на спасение пары знакомых планет. В общем, они выбрали идеальный момент: я был слаб как никогда, – объяснил отец. – Маро меня сразу почувствовал, несмотря на все усилия сайрен, всё же родственные связи – это не водица, – не преминул напомнить мне мужчина. – Он остался здесь и потихоньку накачивал магией по связи рода. Она просачивалась медленно и неохотно – в этом мире всё тому мешает, он максимально противоположен нашему родному Луцану, но тем не менее, Маро немного меня восстановил. И уйти не мог – без него я бы снова заснул.

– Но если он поступил верно, почему вы его отругали?

– Потому что ты моя дочь, а значит, твоя жизнь важнее моей, – проговорил отец. – Ещё и отметка… Это символ рода, её мог оставить только мой первый меч. Меч, который воспитывает всех наследников. Он страшный ревнивец и искусный соблазнитель. Умеет затуманить голову и лечь в руку прежде, чем поймёшь, как попал. Я столетий шесть работал только с ним, пока не сообразил, как от него отделаться. Подозреваю, это тоже часть взросления, – хмыкнул он и совсем по–человечески подмигнул.

– Я думала, эта серебряная татуировка дана свыше, а меч – ну, не он её даёт, – неловко закончила я мысль.

– Меч – проводник магии, он чувствует твои способности, уровень силы и считывает характер, то есть работает с тем, что ты уже из себя представляешь. Этот коварный тип, кстати, просится ко мне.

Я достала клинок из ножен, посмотрела на сверкнувшую сталь.

– Воспользовался наивной девчонкой, чтобы вернуться к любимому хозяину, да? – спросила у предателя.

Рукоять нагрелась, словно извиняясь. И я вернула хитреца его законному владельцу.

– Увы, но ты права. Он не любит дам. Да и сам по себе – то ещё чудовище. Кровожадное и жестокое. Я тебе подарю другой меч – всё же с отметкой наивысшего уровня нельзя не владеть оружием даже с твоим мирным характером.

– Я рада, что вы это отметили. Я не хочу наказывать своих врагов… ну, указанным вами способом, – вновь замялась я, но всё же сказала то, что должна была.

– Ты будешь править целым миром, дочь. Возможно, не одним. А власть – это и жестокие, порой несправедливые решения, и грязь, и бесконечная ответственность, и самопожертвование при необходимости. Хотя, как я вижу, ты отлично умеешь организовывать на подобные дела окружающих, – хохотнул отец. Вот уж у кого было прекрасное настроение. Впрочем, я тоже почти успокоилась. Властный и грозный повелитель огненных тёмных принял наше родство, и совершенно очевидно это демонстрировал: тратил на меня время, всё объяснял, за руку держал, опять же, внушая уверенность в себе и благоприятном исходе сегодняшнего сражения.

– Они сами, – выдохнула честно. – Маро и Рагнар велели мне не покидать пределы академии и учиться, что я и делала. Но Маэстро… Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась здесь.

– Нет, ребёнок. Ты – Ласси Миа Нанд. Ты та, кто слышит мир, кто говорит с ним, и он меняется по твоему желанию. Обстоятельства складываются наиболее подходящим тебе образом, люди говорят то, что в твоих интересах, помогают тебе, не задумываясь, почему это делают. Было ведь такое? Наверняка было.

– Постоянно, – не стала таиться я. – Даже бедные драконы находят истинные пары, которые истинными не являются. Один уже вторую такую нашёл, – покаялась, склонив голову и покраснев.

– А ты умеешь веселиться, – рассмеялся повелитель огненных тёмных. – Ну что, прогуляемся в храм? Они как раз завершают песнь призыва. Кстати, знаешь, о чём поют?

– Нет. Не понимаю языка.

– Эти замечательные господа и дамы поют ритуальную песнь, активирующую мою камеру пыток. Вода начинает активно пить из меня энергию, собирает её на поверхности озера и передаёт присутствующим в храме монархам и воинам. А сегодня они поют, поют, а энергия всё не идёт. Интересно, почему, да? – хмыкнул повелитель, но в голосе его звучала не шутка, а обещание жестокой расправы.

– Волны поднялись, – заметила я, разглядев белые хлопья пены за храмом. – Странно, этого не было во сне.

– Пора нам спускаться. Если дамы перешли к морю, значит, во дворце и городе закончились враги и они заскучали, – с нежностью произнёс повелитель. – А нам это не нужно, правда ведь?

Он вновь подмигнул, я же смутилась, не сообразив, что он имеет в виду. Неужели не планирует уничтожать мир сайрен? Или я вновь мыслю человеческими категориями, а на самом деле тёмный тоже хочет немного встряхнуться и «развлечься», если использовать лексикон Маэстро.

Повелитель не отпускал моей руки и придерживал, не позволяя оступиться или поскользнуться. А я неожиданно засомневалась, справимся ли мы вдвоем. От меня толку не было, а отец ещё слишком слаб по сравнению с вытянувшими его силы сайренами, которые, к слову, находятся непосредственно у накопителя – соединённого с камерой озера. Кроме того, местные ведь однажды уже смогли поработить огненного тёмного…

– Меня заманили хитростью, дочь, – объяснил отец, бессовестно подслушав мои мысли. – Позволили поговорить с Гранад, пустив в её камеру. Без артефактов, конечно, и под честное слово не использовать силу. Как тебе?

– Это придумала женщина, – убеждённо произнесла я.

– Однозначно. Они обставили всё весьма разумно: аудиенцию назначили на следующий день, а ко мне подослали продажного, не посвященного в дела правящей семьи, слугу, который за приличное вознаграждение и под честное слово провёл меня к твоей матери. Слуге наверняка «совершенно случайно» кто–то из коллег подсказал хитрость с честным словом повелителя, сам бы вряд ли додумался. Приготовились загодя.

– Вы не смогли прочитать в его мыслях ничего подозрительного и пошли.

– Да, – просто согласился отец. – Привык, что у меня нет достойных врагов, расслабился и получил по заслугам. Так, ну что, дочь, последнее тебе испытание. Нужно разорвать ошейник. Если сделаешь это сама, получишь право распорядиться жизнями родственников. Нет – решу по своему усмотрению.

Мы уже достигли снежного поля, и я опасалась говорить громко, однако повелитель и не думал таиться. Видимо, мы были скрыты магией от окружающих, а я не чувствовала.

– Как это сделать? – уточнила, настраиваясь встретиться с чудо–родственниками со стороны матери.

– Без понятия, – выдал повелитель явно подслушанную у меня фразу, потому что она даже звучала точь–в–точь. – О! Я придумал, как тебя подтолкнуть к решению данной проблемы! Запрещу выходить замуж за дракона и назначу ещё с десяток неприятных ограничений, – с улыбкой до ушей проговорил отец.

– Кхе. А вы умеете вдохновить на свершения.

Глава 7

Я – Ласси Миа Нанд. Я – огненная тёмная.

Мотнула головой, не понимая, что не так. Кровь не пробуждалась.

Посмотрела на отца, осторожно высвободила руку.

– Простите, я… нужно без вашей поддержки, – проговорила, покраснев по уши. В присутствии только что найденного родителя я чувствовала себя настолько защищённой, что не выходило пробудить в себе ярость и злость, поднять с глубины души спрятанные в самом тёмном закоулке инстинкты.

– Дело не только в моём присутствии. Мир напоён моей силой, пропитан до основания, а потому – о, сайрены наверняка не рассчитывали на этот эффект! – подчиняется тебе безоговорочно. Так же, как нам с Маро. Здесь ты практически всесильна и бояться тебе нечего и некого, – с улыбкой заметил повелитель огненных тёмных, вновь подавая мне руку и помогая подняться в храм по белоснежной лестнице. – Насладись моментом власти прежде, чем познаешь её цену.

Меня отпустили, немного подтолкнув вперёд, а далее скрывающее меня поле исчезло. Звуки стали громкими, ветер – промозглым и злым, воздух насытился каплями морской воды, мгновенно промочив одежду. И все присутствующие в храме обернулись ко мне.

Я не успела проверить, виден ли отец, или для окружающих я здесь одна, но почему–то казалось, что он скрывается – ведь я хотела самостоятельности. А тёмные, как я уже не раз успела убедиться, выражаясь земными категориями – те ещё тролли, любят подшучивать, издеваться и ёрничать.

Расправила плечи, мягкой плавной походкой направилась к озеру, у которого застыли, сверкая глазами, повелители этого мира: мужчина и женщина. Дедушка и бабушка, если перевести на земной. Однако я не обманывалась родством – они мне не друзья, не союзники, а враги. Жестокие и беспощадные, хитрые чудовища. У их ног истекала кровью жертва – обнажённый мужчина с алебастровой кожей. Алые струйки неспешно вливались в озеро, наполняя его жизненной силой. И именно это взбесило настолько, что я в одно мгновение переменилась.

Кровь зашумела в ушах, пропиталась голодной, злой тьмой, хищной, ни капли не холодной и вязкой, как прежде бывало. Вены обожгло тёмным пламенем, кожа покрылась искрами и даже волосы вдруг вырвались из плетений, рассыпались по плечам, делая мою фигуру больше, основательнее.

Я сделала ещё шаг и, повинуясь моему желанию, золотая плита пола треснула, словно разбитое стекло. Ещё шаг – трещины поползли по всему храму, проникая в фундамент, заставляя дрожать и шататься величественные белоснежные колонны.

Стоящая пара в золотых венцах не дрогнула, а в их глазах, таких же небесно–голубых, как у меня, я видела не страх, а предвкушение. Они подстраховались со всех сторон, были уверены, что никто и никогда их не победит, да даже не нападёт. Не с таким «запасом прочности». Ведь повелитель огненных тёмных в качестве батарейки и его дочь, связанная по рукам и ногам древней рабской магией, – отличный аргумент, чтобы держаться от мира сайрен как можно дальше.

Сейчас я чувствовала, как пытаются они пробиться к моему сознанию, приказать остановиться, покорно слушать команды, да только случилось то, что они не предусмотрели – я, дитя двух рас, оказалась самой сильной в роду сайрен, а значит, по древним законам, власть переходила ко мне. Считалась только внутренняя сила, та, что почувствовали во мне меч–кровопийца, хитрая живая стихия, коварная фея. А не наворованная, накопленная чужая. И отец это знал. Потому и отправил меня одну «на разборки», потому и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться во всё горло над сложившейся ситуацией. Я ведь чувствовала его шальное настроение, а теперь поняла его причину. И тоже немного «заразилась» весельем.

Подошла ближе, остановилась у распростёртого тела. Мужчина был ещё жив и тихонько постанывал, потому я, не глядя, бросила в него сгусток силы, позволяя быстро восстановиться.

– Приветствую вас, – произнесла, рассматривая мужчину и женщину, на которую я была похожа, как две капли воды, только глаза у неё были жестокие и бездушные, нечеловеческие, с вертикально вытянутым зрачком. – Не помогают жертвы, да? – спросила участливо, делая вид, что заглядываю в озерцо, хотя на самом деле непрерывно следила за старшими родственниками.

– Подчинись! – рявкнул вместо приветствия «дедушка».

И так стало обидно и горько, так печально. На Земле я видела всякое, но бабушка и дедушка для большинства землян – это самые родные и близкие люди, это тепло, ласка, безусловная любовь, забота. А у сайрен… Не люди они, а рыбы бездушные!

Горло сдавило спазмом, и в первое мгновение показалось, что это невыплаканные слёзы и невысказанные претензии, но в следующий миг поняла – тот самый ошейник, которым меня «одарили» родители матери. И тянут, тянут теперь за ниточку магической связи, безжалостные интриганы!

Запястья сковало льдом, и я с интересом, но без удивления обнаружила на них золотые браслеты, соединённые тонкой, но прочной цепью, к которой специальным механизмом крепился «поводок». Конечно, как же не привязать это всё к ошейнику! Чтобы я ни капли не сомневалась в «глубоких родственных чувствах».

Прожгла взглядом «дедулю», затем усмехнулась. Зло так. Нехорошо. Но не позволила ненависти взять верх над разумом. Я – тёмная, а не зло во плоти, а тёмные – это ни белое и ни чёрное, это баланс и гармония. Мы не опускаемся до уровня противника, не ставим себя в позицию «сверху», мы сохраняем трезвую голову и действуем так, как должно. И в то же время позволяем себе оставаться людьми со своими эмоциями и чувствами. А мне сейчас очень неприятно.

– Жёлтое золото давно вышло из моды. И мне куда больше подходят драгоценные камни, – проговорила со злой ухмылочкой, а затем, не прилагая никаких усилий, развела руки в стороны, заставляя магические путы разлететься звонкими звеньями, застучать по растрескавшемуся золотому полотну, провалиться в подпол.

В то же мгновение я почувствовала необыкновенную лёгкость. Будто сняли с меня не тонюсенькие магические кандалы, а огромную тяжеленную гранитную плиту. Скованные напряжением мышцы расслабились, позволяя силе наполнить каждую клеточку, взгляд прояснился, слух стал нечеловечески острым. Обострились все чувства, и на меня обрушилось столько информации, что колени едва не подкосились.

Океан стонал, рассказывал свою историю, молил о пощаде, требовал справедливости. Я чувствовала боль этого мира. Бесконечную, древнюю, глубокую. Проникалась ею. И счёт к сайренам возрастал с каждой секундой.

Так вот, чего на самом деле они меня лишили! Вот, что такое саашани, дышащая, слышащая…

– Вы пришли в этот мир и почти разрушили его своим присутствием: истребили местное население, отравили воду силой огненных тёмных, не привнесли ничего хорошего, не позаботились о месте, которое избрали своим домом. Достойны ли вы править в чужом, не принимающим вас, мире? – спросила, равнодушно глядя на родственников, с которыми не чувствовала ничего общего. – Не думаю.

– Не тебе принимать решение! – рявкнул отец моей матери. Но его жена положила тонкую узкую ладонь на мощное предплечье, усмиряя бурные эмоции.

– Наше время прошло, дорогой, – мелодично произнесла она, и голос её растёкся медовой патокой, обнял, сковал по рукам и ногам, завернул в мягкий, удобный кокон, расслабил. – С дочерью нашего рода говорит мир, это значит, она его не уничтожит, – продолжила она ещё более медоточиво и сладко.

Веки отяжелели, и я едва успела ухватить за хвост ускользающее сознание, встряхнулась.

– Молчать! – приказала тихо–тихо, но от звука моего голоса вздрогнули все присутствующие.

Я и сама не знала, что способна говорить столь грозно и веско, уверенно и мощно, но не выказала удивления.

Магия отца, пропитавшая водный мир, давала мне право повелевать, и впервые в жизни я совершенно не сомневалась в себе и своих решениях. Я была на своём месте и точно знала, что должна делать. Я чувствовала каждое живое существо на планете, знала, кому хорошо, а кому плохо. И особенно ярко ощущала своих – будто наяву. Слышала жестокий хохот Кру, упивающейся кровавой расправой над давним врагом, ощущала, как блаженствует леди Ирис, вытягивая из мира силу своего повелителя, видела, как Маэстро разгуливает по сокровищнице сайрен, отбирая артефакты. И чувствовала невероятно сильное напряжение дракона, которому Маро втолковывал, что нельзя мне сейчас мешать – это момент взросления, пробуждение крови и подготовка к очередной инициации. Заботливый дядюшка даже не преминул напомнить, что я – влюблённая молодая девушка, а значит, мне будет неловко принимать тяжёлые решения в присутствии любимого.

«Ну, рыжий, я тебе ещё припомню!» – послала совершенно неуважительное, но очень эмоциональное высказывание заботливому дядюшке, на который тут же получила ответ: «Не отвлекайся, дорогая. Мы сидим и ждём твоего решения – уничтожаем мир, спасаем, казним ли сайрен. Ты давай думай скорее, дамы так разошлись, что последний список плана может в любой момент стать неактуальным».

Отправила благодарность Маро, который подсказал решение. До его фразы я подозревала, что отец и Маэстро будут настаивать на уничтожении мира, мне же этого не хотелось. Мир не повинен в том, что его избрали столь эгоистичные и злые существа, не приняли его правил, навязав чужие, отравили его, измучили. И да, я понимала, что инициация на фоне разрушения мира дала бы мне множество сил и возможностей, но не сомневалась – у меня другой путь. Я не разрушитель. А любой мир поделится со мной силой добровольно – стоит только попросить.

– Ваш голос великолепен, – оценила я по достоинству дар лить елей в уши повелительницы сайрен, – вы могли бы исцелять им целые миры, но вы поёте иную песнь. А вы, де–ду–шка, – разделяя голосом слишком доброе для мужчины слово, чтобы подчеркнуть его искажённое значение, – своими амбициями погубили не один народ и планировали расширить сферу влияния. Я стою перед вами и думаю, что даже самые жестокие хищники обычно выполняют важную роль: регулируют численность быстро размножающихся травоядных, уничтожают падаль, не позволяя расползтись болезням, подталкивают развитие новых способностей у своих жертв. А что делают сайрены? Расползаются по планетам, будто плесень? Разъедают устои и традиции, захватывают власть, безжалостно уничтожая мирные народы, а в последствии – выжимая из приютившего их мира все соки и уничтожая его, заменяя новым? Стоит ли спасать народ моей матери?

Речь произвела впечатление на присутствующих – общее настроение изменилось. Сайрены напряглись, сжали руки в кулаки, готовясь атаковать, а старшие родственники сузили глаза, запоздало вспомнив, что говорить я запретила и отдать команду воинам они не могут. Да и ничего больше не значат их команды – теперь я здесь главная. Без моего разрешения сайрены с места не смогут сойти.

Да, я поступила безжалостно, но мне так спокойнее. Я трезво оцениваю свои силы и использую те способности, которыми овладела. И это не драка с превосходящим числом противника.

Сложила руки за спиной, прогулялась по храму, рассматривая лица застывших статуями морских жителей. Высокие и изящные мужчины и женщины кололи ледяными взглядами, не скрывали ненависти, но меня это ничуть не тронуло. Они казались бездушными машинами, армией запрограммированных киборгов, а не живыми существами со своими чувствами, эмоциями, желаниями, и это натолкнуло на одну мысль.

– Вы вольны выбрать свою судьбу – подчиниться или пасть смертью храбрых, переступив порог храма, вас там ждут, – проговорила я нарочито спокойно, предполагая, что никто не сдвинется с места без разрешения супружеской четы, которое те не могут отдать.

Нехитрый приём сработал. Я увидела немало нервных взглядов в сторону выхода. Значит, будь у них возможность, ушли бы, не раздумывая. Выходит, они боятся повелителя больше, чем кровожадных тёмных. Вот такая неверная верность.

Махнула рукой в сторону бушующего океана, подавая ему знак отпустить мою мать на свободу. Я не могла принять окончательное решение по старшим родственникам, не поговорив с ней, не разобравшись до конца в ситуации. Одна часть меня требовала уничтожить сайрен как вид, вторая – пыталась найти возможность сохранить им жизнь, но так, чтобы они более никому не навредили. Но возможно ли это? Логика подсказывала, что создания, которые ради власти заточили собственную дочь на необитаемом острове, а внучку превратили в рабыню, измениться не смогут. Они такие, какие есть, и с этим ничего не поделать.

Я подозревала, что сейчас проявляю недостойную огненной тёмной слабость и совершаю ошибку, ведь всем известно, что плесень нужно уничтожать полностью, иначе она выживет и станет ещё сильнее и опаснее. Но вправе ли я решать судьбу целого народа, когда испытываю к нему не самые добрые чувства? Предубеждение – не лучший советник. Но и справедливость в данном вопросе – понятие относительное.

Повинуясь команде, океан взорвался брызгами и отступил так далеко, что белая полоса пены скрылась из виду, вызвав удивлённое переглядывание среди сайрен. Они не понимали, что происходит, а я не посчитала нужным объяснить – пусть нервничают, им полезно.

Уж не знаю, почувствовали, догадались или разглядели вдали тонкий женский силуэт мои старшие родственники, но посмотрели на меня такими злыми глазами, будто я не дочь их освободила из заточения, а предала всё самое святое, что есть в мире, в том числе их доверие.

Ощущения были настолько абсурдными, что я тихонько засмеялась, про себя ужаснувшись, насколько жестоко звучит мой голос. А ведь я совсем не такая! Я не злорадствую, когда другим плохо. Это не моё, навязанное. Только кто здесь умудряется влиять на меня? Папа с дядей не стали бы, им куда интереснее наблюдать за моими метаниями, да и, сильно подозреваю, их воздействие я бы не почувствовала, мы в разных весовых категориях. Этот кто–то не настолько опытен, но определённо силён.

«Отец, я чувствую внешнее воздействие, но не могу понять, кто его оказывает», – обратилась за помощью прежде, чем подумала.

«И кто же это? Хм. Быть может, кто–то из присутствующих?» – ехидно ответил повелитель огненных тёмных, и не думая мне помогать. Хотела самостоятельности – наслаждайся, да–да, я поняла.

Отчего–то казалось, что невидимый для окружающих отец сидит себе расслабленно на намагиченном троне, ест попкорн и наслаждается «импровизированным спектаклем». Может, даже делает ставки, как я себя поведу, где промахнусь, а где поступлю верно. И знакомится со мной таким образом, ведь в стрессовой ситуации человек проявляет себя во всей неприглядной «наготе». А я в стрессе, да таком, что сама удивляюсь, как держусь.

А ведь и остальные тёмные, и Рагнар – все наблюдают за нами из дворца. Даже Маэстро оторвался от драгоценных артефактов и вышел на один из балкончиков с бокалом… не вина… Не понимаю, как это работает, но я точно знаю, что у него там кровь, и в кувшине на маленьком каменном столике рядом – тоже.

Так, не отвлекаться! У меня здесь гос экзамен под присмотром многочисленных камер и строгой комиссии. Нужно собраться и понять, что я упустила, иначе меня будут троллить до конца жизни, то есть очень долго и с наслаждением.

Неспешно вернулась на прежнее место, остановилась у озера так, чтобы не пропустить появление матери, которая ощущалась всё сильнее, но даже мой освобождённый от магических оков взгляд пока не мог её рассмотреть в тёмной дали.

Взгляд упёрся в принесённую богам жертву. Мужчина воспользовался моей магией и залечил раны, но по какой–то причине не стал подниматься. Лежит, подслушивает и воздействует на меня? Или из–за присутствия в нём моей магии я настроена на мужчину и сама считываю его эмоции, заряжаюсь ими и выдаю несвойственные себе реакции?

«В точку!» – неожиданно подсказал отец, и эта его коротенькая фраза–похвала придала сил и уверенности в себе, помогла немного расслабиться.

– Поднимись и представься, – велела окровавленной, но вполне живой и уже относительно здоровой жертве, переключая всеобщее внимание на зашевелившегося мужчину.

Приготовилась к любой его реакции, даже самой агрессивной, однако блондин неспешно и с явным усилием изменил положение тела, сел, обхватил руками окровавленную голову, долечивая. Очищать себя магией он не стал, потому, когда поднялся, с пропитанных алым волос заструились кровавые ручейки, разукрашивая поджарое тренированное тело.

Я не позволила себе ни смущения ни жалости, поблагодарив про себя Рагнара за науку, а оборотней Эрмида – за опыт. Пусть с обнажёнными людьми общаться было всё равно некомфортно, но я не дёргалась, не теряла дар речи и больше не руководствовалась привитыми на Земле правилами приличия. Я в другом мире, среди других рас, вполне естественно сменить и некоторые убеждения.

Однако, когда мужчина обернулся, я не смогла сдержать удивления, но постаралась отреагировать максимально сдержанно.

– Привет, Ликс.

– Рад приветствовать тебя, дочь воды и огня, – проговорил блондин с поклоном. Лицо его на мгновение дрогнуло – раны доставляли неудобство.

Действовал он, в отличие от предыдущих наших встреч, уважительно и, кажется, искренне. И вовсе не казался няшкой – то ли не хватало сил на поддержание ауры обаятельного красавчика, то ли не желал лукавить и предстал в истинном виде.

– У тебя есть немного времени до прихода моей матери. Рассказывай, – велела, ничего конкретно не спрашивая, поскольку далеко не всё сама понимала, больше действовала по наитию.

«Неплохо», – вновь похвалил отец, а мне вдруг стало настолько тепло и приятно, что я едва не расплылась в счастливой улыбке. Пришлось кивнуть Ликсу, делая вид, что подбадриваю его своим заведомо хорошим расположением.

«Нужно было улыбнуться. Они бы от ужаса обомлели», – впервые подал голос Огонёк. Ему было страшно неуютно в водном мире и он прятался за рёбрами, почти не проявляя себя.

– Меня казнили за предательство, когда узнали, что я работаю на храм огня. Члены ордена выслеживают и уничтожают сайрен во всех мирах, это их цель, их путь, и только сюда ордену путь закрыт. Был закрыт до моего появление в Эрмиде, – тихо, но вполне отчётливо поделился Ликс. – Ты верно поняла песнь океана, для сайрен этот мир не родной, он называется Као–сар–Ди, что переводится, как «Дыхание океана». Все разумные расы тысячелетиями мирно сосуществовали на земле, в воде и в воздухе, но пришли каскхи, – выплюнул с ненавистью последнее слово парень, кивнув в сторону супружеской четы. – Каскхи – это враги океана, как ты, должно быть, поняла. Здесь их ненавидят все: морские змеи, разумные моллюски, птицы, насекомые, дети леса. Все. И все мы рады приветствовать тебя в Као–сар–Ди, – торжественно проговорил молодой мужчина и склонился в очередном поклоне.

– Не так давно ты хотел меня похитить и передать в храм огня.

Зелёные глаза Ликса удивлённо округлились, но он быстро взял себя в руки.

– Верно. Тогда я не почувствовал в тебе крови каскхи, но ты общалась с одной из них и могла владеть нужной нам информацией. У меня было слишком мало времени до реализации плана сайрен, я поторопился и сделал неверные выводы, за что приношу свои извинения. Готов понести наказание, – мужчина склонил голову, хотя плечи его были развёрнуты. Гордый. И смелый.

В очередной раз убеждаюсь, что люди и нелюди всегда многогранны, и мне ещё учиться и учиться в них разбираться.

– Что за план? – уточнила, кинув взгляд за пределы храма, где показалась женская фигура. Высокая, тоненькая и очень энергичная. Вон, как размахивает руками. Матушка злится на родителей, сильно злится. Кажется, сейчас будет интересно.

Ликс проследил за моим взглядом и попросил разрешение покинуть ритуальный колодец, притом говорил так быстро и нервно, словно боялся в нём находиться. Кивнула и, не успела даже глазом моргнуть, как мужчина оказался рядом, притом стал подальше от океана, словно пытаясь скрыться за моим худосочным телом.

– Не хочу мешать её высочеству, – пробормотал он доверительно, а затем добавил: – Не уверен, что она будет рада меня видеть. Одно время я её охранял – втирался в доверие, чтобы получить назначение за пределы родного мира.

– Что за план сайрен, Ликс? – напомнила я, не отрывая взгляда от фигуры матери, стремительно приближающейся к храму уже по суше.

– Прости. План следующий: ты выходишь замуж за повелителя Эрмида и по традиции проходишь церемонию знакомства с королевскими артефактами. В отличие от остальных жён Орина, ты их действительно достойна, потому они тебя примут, после чего по традиции следует провести ещё одну церемонию, где в пару к тебе встанет повелитель. В идеале мужские и женские артефакты должны активироваться, подтверждая скрепление союза, дети которого станут наследниками первой очереди.

– И зачем это сайренам? – шёпотом спросила у парня, поскольку голос неожиданно сел. Свет попал на лицо матери и я увидела бешено сверкающие голубые глаза. Она замедлилась и теперь до жути неспешно, плавно поднималась по ступеням.

– Орин давно уже не самый сильный дракон, артефакты не вспыхнут, он вынужден будет снять с себя полномочия, и ты станешь полновластной королевой. Ну, как полновластной, – вдруг хмыкнул Ликс. – Они думали, что всё будет немного по–другому.

– Рагнар бы принял власть. Он сильнейший из драконов, – произнесла, не глядя в сторону парня – следила за агрессивной матерью, готовясь дать отпор в случае необходимости. Иллюзий в отношении сайрен я больше не питала. От них можно ожидать чего угодно.

– Это невозможно без твоего согласия, а тебе никто не позволил бы его дать, – едва слышно проговорил Ликс, а затем коснулся моего локтя и дал совет: – Алессаль, возможно, тебе стоит закрыть глаза, она их сейчас убьёт.

– Стоять! – приказала я, как только Гранад молнией рванула к родителям. Она двигалась столь быстро, что успела преодолеть почти всё расстояние до колодца с озером, у которого застыла супружеская чета. В руке её был полупрозрачный, будто ледяной, кинжал, и направлен он был точно в сердце отца. Ей не хватило пары десятков сантиметров. – Сперва мы поговорим.

Заметив, что угроза миновала – опасная женщина обездвижена, Ликс кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Простите, ваше высочество, – обратился он к Гранад. – Возможно, вы не заметили, кто вас освободил, не почувствовали её из–за огненной крови. Кхм, – замялся парень, понимая, что говорит с женщиной, которая на него даже посмотреть не может, ведь я умела пока только полностью обездвиживать, на большее умений не хватало. – Ваше высочество, здесь ваша дочь, её зовут Алессаль Фогрейв. Ну, я знаю её так, – смутившись, договорил он и вновь отступил за мою спину.

– Забери кинжал, – попросила я, надеясь, что этого будет достаточно.

– Бесполезно, она сделает ещё один, – шёпотом ответил Ликс. – Он магический.

Вздохнула. Ну что за отвратительный день? Почему я должна решать проблемы родственников, которых вижу впервые в жизни, ещё и спасать их жизни? Или не спасать…

Но деваться некуда.

– Ваше высочество, – обратилась я к матери, которую была не в состоянии так назвать, – я прошу вас не торопиться. Я бы хотела разобраться в ситуации, а затем, если вы в своём праве, я более не стану останавливать вашу руку, – проговорила, испытывая страшное напряжение.

Блондин был прав – я не готова стать свидетелем убийства. Пусть и знала, что дворец сейчас утопает в крови, но воспринимала свершившийся факт, как нечто отстранённое, далёкое. И видеть смерть не хотела. Пусть по меркам огненных тёмных я неженка, но… какая есть, такая есть.

Сняла стазис с Гранад и та выпрямилась, растворяя магическое оружие, обернулась ко мне. На Ликса она не смотрела, будто его не существовало, на остальных тоже.

– Аласси, – прошептала едва слышно.

Глаза женщины увлажнились, но она не позволила себе ни слезинки, тут же взяв себя в руки, более того, махнула рукой, приводя себя в порядок. Влажные волосы мгновенно просохли, застыли идеальными локонами, подкрашенное лицо налилось румянцем, губы порозовели от блеска, а простое серо–серебряное платье–майку сменил роскошный, расшитый жемчугом белоснежный наряд.

– Я мечтала, что когда–нибудь найду тебя, куплю все игрушки мира, чтобы тебя порадовать, всех кукол… – проговорила Гранад, делая шаг вперёд, но нерешительно замирая. – Ты такая красивая, дочь моя. Нет в мире никого прекраснее. – В следующее мгновение я с удивлением увидела на себе шикарное вечернее платье, расшитое драгоценными камнями и уставилась на маму, ничего не понимая. – Милая, прости, но в храм необходимо заходить только в длинной юбке, таковы традиции. Даже если разрушаешь его, – хмыкнула она, оценив внешний вид «заведения».

А я вдруг поняла, что не знаю, что ей сказать. И что спросить – тоже. Слова застряли в горле, из лёгких враз исчез кислород. Пошатнулась, теряя равновесие, схватила рукой воздух, и в следующее мгновение почувствовала, как предплечий коснулись знакомые горячие ладони, прижали к твёрдому и горячему мужскому телу.

– Прошу извинить, дамы и господа, но мне надоело это представление, – раздался над ухом холодный голос Рагнара. – Я всё понимаю, этап взросления, инициация, но всему есть предел. Ликс, докладывай. И прикройся! Не смущай мою леди.

– Что? – изумился тот.

– Меня интересует история Алессаль. Всё, что знаешь. Кратко и по существу.

Он не повышал голоса, но говорил резко и отрывисто, словно генерал на плацу, отчего я встрепенулась, встала ровнее, но перебивать не стала. Как ни крути, а все эти политические, дипломатические и сложно–родственные отношения – не мой конёк, мне не хватало ни опыта, ни смекалки, и я отдавала себе в том отчёт. Толку обманывать себя и окружающих? Ну не умею я пока решать подобные головоломки, а то, что получается – или стечение обстоятельств, или помощь окружающих, или случайность. Всему нужно учиться, а я пока – не профи, а профан. Что у меня хорошо получается – собирать вокруг себя грамотных и талантливых нелюдей, вот и не буду им мешать.

Ликс сорвал со стоявшего ближе всего мужчины балахон, обмотал ткань вокруг бёдер и перешёл к докладу.

– У нас не так много информации. Её высочество не подпускала к ребёнку никого. Мы знали, что девочку отправили в другой мир, но зачем, почему – никто не сообщал. А сама Алессаль… Как я говорил ранее: в ней не чувствуется кровь сайрен, потому до её появления в храме я и подумать не мог, что она – та самая маленькая принцесса.

– Ты меня разочаровал, – произнёс Рагнар, и я удивлённо посмотрела на Ликса. Неужели посмел солгать? Мне его слова показались искренними.

– Я говорю правду. Пока я был в Эрмиде я не владел никакой информацией, только здесь многое понял. К сожалению, поздно.

– Ты о многом умалчиваешь, – не колеблясь ни мгновения, заявил дракон. – Алессаль как две капли похожа на родственниц по женской линии, этого ты не мог не заметить, значит, вёл свою игру. На текущий момент я делаю вывод, что морским змеям доверять нельзя.

– Но…

– С тобой закончили, – отрезал Рагнар.

Я знала этот тон, спорить уже бесполезно. А Ликс тоже хорош, будто нет у них аналога земной фразы, что на нескольких стульях одновременно не усидишь. Няшка–обаяшка пытался работать и на храм, и на сайрен, и на своих, лавировал между интересами всех сторон, а в итоге вышло то, что вышло, – слишком недоверчивое поведение лишило его главного козыря и теперь его мнение дракона не волнует и не будет учитываться при принятии итогового решения. А ведь в теории этот мир можно было вернуть его сородичам, быть может, Ликса поставить новым повелителем. Эх, упустил морской змей такой шанс!

Рагнар развернулся к моей матери и, поскольку я до сих пор находилась в его объятиях, мы с ней замерли напротив друг друга, вновь встретившись взглядами. Только на этот раз она уделила мне секунду времени, не больше, переключилась на более серьёзного противника.

И почему я воспринимаю происходящее именно в таком ключе?

– У нас несколько неофициальное мероприятие, потому позвольте представиться самостоятельно. Меня зовут Рагнар эр Фогрейв, я – будущий муж вашей дочери.

– Гранад Аларь Дасени Нуа, – представилась мама, не делая попытки ни присесть в реверансе, ни кивнуть. – Слишком громкое заявление, Рагнар эр Фогрейв. Аласси несовершеннолетняя, и не может выйти замуж прежде, чем получит моё на то благословение.

Я посмотрела на застывшую каменным изваянием мать. Всем видом она демонстрировала, что разрешение это нужно заслужить, и сделать это будет очень непросто.

– Нет учителя лучше истории. К сожалению, её цикличность доказывает нежелание изучать отпечатанные в веках уроки, – философски заметил Рагнар, намекая, что кое–кто сейчас жаждет повторить ошибки своих собственных родителей. Те, к слову, выглядели бледно, будто только с появлением дракона начали принимать ситуацию всерьёз. Что очень странно. Мы с Маэстро их, значит, не впечатлили, хотя очень старались. А уж как старались тёмные дамы! Я изо всех сил абстрагировалась от них, поскольку те наслаждались местью и вовсю фонили смертью.

Гранад сверлила потенциального зятя ледяным взглядом, но не отвечала, тот же стоял недвижимо и спокойно, дышал ровно, мои плечи нервно не сжимал, в общем, явно чувствовал себя хозяином положения. Да он создан для стрессовых переговоров! Мне бы хоть десятую часть его уверенности.

«У тебя всё впереди. А вот дракон действительно неплох, и не поддаётся её воздействию – вообще замечательно», – поделился отец своим видением и похвалил меня: – «Молодец, достойный выбор, дочь».