История Финала. Книга 1. Часть 2

© Михаил Алексеевич Черемных, 2024

ISBN 978-5-0065-1062-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0064-3402-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Михаил Черемных

«Восхождение Арбитра»

Авторское слово.

Доброго времени суток уважаемый читатель.

«История Финала» продолжается. Представляю вторую часть первой книги. Вторая часть станет концом первой книги. Но это не финал. Продолжение истории не за горами и Я, как раз работаю над второй книгой.

Во второй части вы узнаете много нового и в особенности, вы приблизитесь к ответам на вопрос «кто же такие главные герои этой истории?». Персонажей ждут новые открытия, враги, препятствия и новые союзники.

Так же, заранее должен сообщить, что между первой и второй книгой, будет дополнение. Приквел ко второй книге. Небольшая история, без которой продолжение будет не совсем понятным. Дополнение подарит новых персонажей и положит начало второй книге, а так же правильно поставит хронологию событий.

Желаю приятного чтения.

Предисловие.

[Катя] – Война пришла в мой дом. Я думала, что уже знаю, что это такое. Это страшное слово «Война». Я думала, что видела достаточно, но когда началось вторжение, мой взгляд на мир изменился. Так много крови, я еще не видела. Так много смертей…. В тот день, я поняла, что смерть нависает над моими плечами. Я будто чувствовала ее холод и тлен. Если бы я могла остановить это безумие по щелчку пальцев…

Влад, скажи мне. Пообещай, что мы выживем…

Глава 18

«Две головы лучше, чем одна»

4:20 утра. Наблюдательный пункт командиров СС.

Снаряды минометов и артиллерии дотошно утюжили укрепления крепости. Они успевали обстреливать город Брест, что был как раз позади хорошо укрепленного форта. За обстрелом как раз наблюдал командир Хартман, используя бинокль. Рядом с ним стола Эрнеста. Они оба были в полном обмундировании, но, как и полагается командирам, у них было самое легкое оружие и средства поддержки. Они не носили противогазы и каски как их подчиненные – бойцы спецдивизии. На голове у них были фуражки, крепко закрепленные лямкой, а вместо комплекта оружия и патронов, за спиной был только ранец и пара пистолетов Маузер с темляком.

– Обстрел уже начался, а мои идиоты, так и не вернулись. Явно что-то случилось. – Раздраженно сказал Хартман, видя, как вдалеке рвутся снаряды.

– Там ведь в крепости мирные люди…. Что если они не успели убежать в подвалы и скрыться от обстрела? – Обеспокоенно сказала Эрнеста.

– Ты опять не о том думаешь Эрни. Все мирные кто оказался на военном объекте, автоматически становятся врагом…. Проклятие. Да где же эти три идиота!? Они еще в начале обстрела должны были вернуться!

Вдруг Эрнеста заметила, как из древесных зарослей выбежал солдат в противогазе, оглядываясь назад. Оказавшись на открытом пространстве, он сразу воспользовался энергией и поспешил к командиру. Это был тот самый боец, который смог сбежать из леса в тот момент, когда Блюхер убил его сослуживцев, упав на них сверху. Именно его и заметила Катя. Он сильно запыхался и, подбежав к командиру Хартману, спешно стянул с лица противогаз и каску. Он пал на колени и тяжело дыша, истерично и невнятно заскулил, пытаясь отдышаться, вытирая пот с лица.

– Где вы были?! Вы должны были еще минут двадцать назад явиться сюда! Где остальные бойцы?! – Гневно спросил Хартман.

– Их нет…! Он их убил! Он здесь! Он, наверное…. Он уже, наверное, где-то рядом. Следит за нами… – С широко раскрытыми глазами ответил сбежавший солдат, будучи в ужасе.

– Кто убил!? Где убил?! Кто здесь…? Отвечай, ты…!

– Хартман успокойся…! Дай ему собраться с мыслями. – Вмешалась Эрнеста, одернув друга за плечо.

– Пусть собирается со своими мыслями побыстрее. У нас тут начало наступления, а мы уже несем потери…. Говори, давай, ты…! Где остальные двое разведчиков…!? Отвечай…!

– Они там…. Они там…. Он их убил. Тот о комы вы говорили. Красный демон…! Он здесь. Он в крепости. Наверное, там…. Он убил Генриха и…!

– Демон…?! Как это произошло…?! Что ты видел? – Немного испугавшись, истерично спросил Хартман.

– Я был в стороне. Я видел, как с крепости по стене спустилась какая-то девчонка в форме. Я решил проследить…. Потом, я увидел. Первым на нее нацелился Генрих, он не стрелял, и девчонка не стреляла. Потом к нему подошел наш юнкер, он что-то сказал ему. Потом они оба начали стрелять и очень интенсивно, и вот тогда, прямо им на головы свалился этот демон и я увидел красные клинки. Он посмотрел на меня, и я увидел, красный свет. Я думал, что он на меня побежит, но он стал снимать с Генриха ранец MR…. Я решил отступить. Я подумал, что он и до меня доберется, а та девчонка, она подошла к нему, но, тогда я уже убежал.

– Что за девчонка? Они что, ее не убили…?

– Нет, она осталась жива. С ней было что-то не так. Но убила парней не она, а демон…. Все как вы и говорили. Высокий, в плаще, с красными глазами.

– … Вот этого нам сейчас, как раз и не хватало. – Вздохнув сказал Хартман. – И так. Немедленно иди и предупреди группу, пусть готовятся.

Вернувшийся с потерями солдат незамедлительно поднялся на ноги и побежал в тыл. Хартман сделал шаг вперед и еще раз посмотрел через бинокль в сторону крепости. Обстрел уже давно закончился и был виден лишь черный дым и поднятая пыль.

– Он не сдохнет так просто под огнем артиллерии. И того хуже, если он не один…. Нужно предупредить Эрвина. Я хочу найти эту назойливую мразь, которая безнаказанно убивает наших солдат.

– Думаешь получиться, учитывая печальный опыт прошлой группы? – Спросила Эрнеста. – Помнишь, что нам передавал Вальтер…? Он просил не контактировать с красным демоном. Это опасно…

– Да, опасно. Но, ты видишь другой вариант…? Нужно всем вместе войти в крепость и найти его. Задавить числом…. Но пока, нужно всех собрать. Я пойду, найду Эрвина, а ты готовь своих…

Хартман разбежался и высоко подпрыгивая, поспешил в южном направлении. Из-за громоздкости ранца, его движения были не такими быстрыми. Однако он вполне успешно обращался с энергией осколка. Да, он не мог прыгать высоко и отталкиваться от полей. Возможно, он просто еще не знает, как это сделать и то, что так вообще можно перемещаться в пространстве. Его боевой потенциал под вопросом, ведь мы еще не видели спецгруппы в деле. К тому же, ни кто, пока, не знает, сколько человек в строю.

Эрнеста Рихтер сильно волновалась, боясь смерти. Она понимала, что действия красного демона непредсказуемы, а его сила ей неизвестна. Однако, не смотря на ее гуманистические и человечные мысли и действия, у нее не оставалось выбора. Она вынуждена собрать свою группу и объединиться с остальными двумя, чтобы напасть на крепость, в которой засел демон.

Половина шестого утра

После интенсивного обстрела последовал первый штурм крепости, который принес определенные успехи, но в то же время и первые неудачи. Южный остров Волынского укрепления быстро пал, и немцы получили доступ к цитадели. Однако войти в центр, просто так, не удалось. Вермахт начал нести потери при попытке захвата западного острова Тереспольского укрепления. Остров оставался под контролем красной армии, как и цитадель с восточным островом. Несмотря на полное окружение, связь с городом еще имелась. Однако там, немцы уже начали устраивать свой гадкий геноцид. Правда пока, в связи с отсутствием сил СС, вермахт старался брать в плен, по возможности всех, кто сдается, а не расстреливать.

В это время бои уже шли повсюду. Как оказалось, Блюхер уже успел провести молниеносную разведку вдоль границы. По его словам, германские войска пошли в наступление по всем направлениям, войдя не только на территории Белоруссии, но и Украины, и со стороны Балтики. Сомнений не было, будет тяжело и больно. Будет много потерь. Но сдаваться нельзя, ведь идеологи СС не пощадят никого и даже детей.

Катя и Зина только и успевали работать с раненными солдатами и мирными людьми. Используя энергию осколка, они расчищали завалы и подземные ходы, открывая пути в другие казематы и пороховые погреба. Когда стали слышны выстрелы, Катя схватила винтовку и несколько обоим. Она поднялась на хорошо укрепленную позицию и приняла бой. Врагов было много, но она не мелочилась на патроны и стреляла, как могла, успевая защищаться, имея преимущество с энергией. Она даже позабыла о просьбе командира, не уходить без него. Но, его слишком долго не было и другого варианта не оставалось.

Через несколько минут боя, Катя вернулась в каземат пробираясь через полуразрушенные тоннели где, прижавшись к стенам и закутавшись в шерстяные полотна, сидели женщины с детьми. Здесь были и раненные и уже мертвые, о смерти которых, можно было лишь догадываться, ведь они просто сидели, но уже не дышали.

– Катя. Наконец-то…. Паша прибегал, тебя искал. – Сказала Зина, только увидев ее. – Он говорит, чтобы ты поднялась к командирам крепости. Тебе ведь нужно оружие и патроны?

– Да…. Но командир? Влад…? Он не появлялся…?

– Нет, сюда не спускался. Но я его слышала один раз…. Поднимись наверх, там узнаешь…

Катя быстро и уверенно рванула вверх по ступеням. Там, в верхнем каземате, было светлее, но не лучше. Здесь шумели солдаты и офицеры, пытаясь связаться с командованием. Но по большей части, они ждали Блюхера с новыми вестями. Катя с опаской шагнула вперед, держа винтовку в руках и в этот момент, откуда не возьмись, выскочил Павел с автоматом в руках. Он был чумазый и испачканный в пыли, но главное, что живой и не раненный.

– Паша! – Радостно сказала Катя, подойдя к брату. – Что там? Что происходит…? Где Влад…?

– С нами все хорошо, а вот обстановка тяжелая. Там где был наш каземат, уже вовсю хозяйничают фрицы…. Николаевич не дает пулемету отдыхать и строчит из него как может…

– А Влад…?

– С ним все нормально. Он недавно был здесь. Он говорит, что наступление идет по всей границе. Сейчас он должен вернуться с новостями из тыла, чтобы знать, что делать нам, в крепости…. Кстати. Так и думал что ты здесь. Влад сказал, что ты придешь в себя и не усидишь на месте. Что с тобой случилось тогда…? На тебе лица не было…

– Неважно. Главное, что я в норме. Я нашла оружие и готова идти в бой. Давай поскорее пойдем, а то, Ваня и Коля там уже, наверное, заждались.

– Не-не-не-не, стой…. Влад сказал ждать его. Коля и Ванька уже скоро будут здесь. Мише он тоже сказал через десять минут явиться сюда. Так что не спеши, еще успеем повоевать.

Катя не стала противиться словам брата и осталась во временном штабе вместе с ним. Через десять минут ребята действительно завалились сюда. Они были крайне недовольны и злы. Патронов не хватало, а использовать потенциал энергии осколка по полной, не представлялось возможным из-за того, что можно навредить своим. Единственным вариантом было использовать холодное оружие и идти в бой с ним. Но под интенсивным огнем, поодиночке слишком тяжело сражаться даже с обычной пехотой противника. Если бы это было поле и четкое расположение сторон, как линия фронта, то лучевому огню и сферам можно разгуляться, но не здесь в тесных условиях. К тому же, у ребят нет с собой энергетического оружия, только пистолеты. Сейчас они используют автоматы и пулеметы с обычными пулями, благо этого оружия против пехоты более чем достаточно.

Вскоре прибыл командир. Его появление было сравнимо с глотком прохладной воды и к нему сразу подошли два командира крепости. Он притащил с собой две больших канистры с водой и оставил их на столе. Лишь раз, взглянув на своих ребят, он подошел к офицерам и доложился о директиве верховного командования. Его слова были просты и ясны: «Удержать крепость любой ценой, до последнего солдата». После, он рассказал о том, что Брестский укрепрайон для вермахта как кость в горле, и враг обязан эту кость вытащить. Оборону не удастся держать долго, но нужно выстоять, сколько получиться, ведь это дает преимущество и тормозит продвижение войск. Так же, он напомнил, что были подвержены бомбардировке приграничные города и те, что являются важными стратегическими точками. В целом все ясно и малоприятно. Однако было и еще кое-что. Как оказалось, Компрадоров потребовал, по первой возможности, группе Блюхера, вернуться на базу для получения секретной директивы и установки. Такой расклад не устаивал самого Блюхера, ведь это означало – просто бросить солдат в крепости без снабжения и припасов. Для него, это означало сбежать, плюнув даже на мирных жителей и детей, которых еще возможно вывести, пусть не всех, но хоть кого-нибудь.

– Влад, что сказал генерал…? Неужели мы бросим людей…? – Обеспокоенно и печально спросила Катя, когда Влад, наконец, подошел к ребятам, отойдя от офицеров крепости.

– Да…. Приказано бросить. Но я не могу, и я думаю, что вы тоже не желаете бросать людей. Поэтому…. Я уже решил, как мы поступим.

– Ох-ох…. Ну, давай командир, дерзай. Мне всегда нравилось твое своеволие. – Охнув пару раз, сказал Николай Николаевич.

– Компрадоров мне сообщил, что мы должны отступить на базу при любой удобной возможности. Но кто нам сказал, что у нас есть такая возможность…. Нет. Она конечно есть. Но на словах ее нет.

– Хитро командир, хитро. Жаль, что по всей линии фронта мы не сможем помочь людям…. Михайловского бы в помощь. – Добавил Иван.

– Мы здесь временно остаемся не ради успешной обороны крепости. Это конечно тоже входит в наши с вами планы, но меня интересует другое. Катя знает, о чем я…. Дело в том, что силы дивизии Erhaben тоже здесь. Я уже накрыл двоих, а третьему дал сбежать, чтобы он предупредил своих командиров. Те двое, хотели убить Катю, вот и поплатились за это жизнью.

– Да-а-а. – Протяжно сказал Николай. – Как говорил мой дед, и эта поговорка всегда работала «не копай могилу другому, сам в нее и попадешь».

– Совершенно верно Николай Николаевич…. Дак вот. Я считаю, что из-за первых потерь, спецгруппы Erhaben, наверняка попытаются найти меня и уничтожить. Для них это хорошая возможность, ведь они до сих пор думают, что меня как минимум двое, а нас, на самом деле семеро…. Дак что? Устроим им теплый прием, со всем нашим гостеприимством?

– Конечно, встретим, как полагается, со всеми фанфарами и хлебом с солью. Точнее, со свинцом и очищающим огнем… – Ответил Павел. – Вот только, знать бы, сколько их там…

– Вот этого я не знаю. Может быть один десяток, а может и два.

– А может и три… – Добавил Николай.

– Да, может и три. Но я уверен, что мы справимся. Неважно сколько их…. Слушайте мой план. Нам тяжело воевать в крепости, здесь много углов и негде разгуляться. Нам нужно пространство. Предлагаю. Как только они нападут, нужно сделать вид, что мы дезориентированы. Нужно создать видимость, что мы слабы, и не атаковать их нашими силами. Припасем их для более близкого знакомства…. Как только они осмелеют, мы, выведем их в леса, а там и до полей недалеко. Их солдаты, не могут летать как мы, они приземисты. Поэтому, стоит им оказаться как на ладони, начинаем закидывать их всем, чем только можно. Не обязательно их всех убивать, главное, дать понять что здесь, им будет больно и тяжело, то, что это не прогулка по Европе…. Ну, что? Вы согласны с моим планом…?

– Да, вполне… – Ответил Михаил. – Но что если они не нападут в течение дня? Что если мы их так и не дождемся? Может быть, они не станут мстить за убитых тобой солдат. Пойдут гадить в другом месте и все…

– Как вариант да. Но я считаю, что они придут…. Подождем сутки и будем держать оборону. Как только станет ясно, что их не будет, начнем эвакуировать женщин и детей…. Как раз, под нашим прикрытием удастся провести людей через леса. Дальше уже полегче будет, как покинем область.

– Да. На счет людей… – Задумчиво сказала Катя, сделав шаг к командиру. – В казематах женщины и дети. Быстро и без посторонней помощи их вести не получиться. У нас уйдет двое суток, чтобы добраться до линии фронта…. Влад. Насколько далеко продвинулся вермахт?

– Пока недалеко, но они рвутся вперед. Брест уже в окружении, но парни все равно успевают пробегать через коридор, который с трудом удается держать…. По нему мы не пройдем. Нам нужно будет идти прямо на восток и быстро, чтобы не терять время…

– Стой… – Притормозила Катя. – Пойдем со мной вниз. Чтобы ты понимал, насколько все плохо…. Ты только взгляни и все поймешь…

Влад не стал отпираться и говорить, мол, он и так все знает. Конечно, он знает, но проблема в том, что в казематах полно детей и женщин. Командир еще не все увидел, лишь половину от того количества несчастных людей, которые изнывают от жажды в темных кирпичных тоннелях. Лишь половину тех, кто сейчас пытается держаться, ведь им кушать нечего. Еще два дня, или даже сутки и все, начнется голод.

Командир следовал за Катей вниз. Зина сопроводила обоих взглядом, не отрываясь от раненых, помогая им как можно, и унимая их страдания. Дальше по этому коридору был завал. Его уже расчистили и за ним, оказалось людей куда больше, чем можно было рассчитывать. Катя их уже видела. Там были и солдаты, половина из которых истекли кровью и умерли, будто уснули. Буквально рядом с их телами были женщины с детьми. Пожилые люди и подростки, которым еще слишком рано идти в бой. Их лица…. Они молили о помощи и спасении. Их глаза, были полны слез, но они не могли течь по щекам, ведь воды уже нет. Все вокруг озарял красный, тусклый свет, который кое-как пробивался издалека коридора. Детский плачь, оханье, визг и стоны. Это место было адом, а все люди, неповинно заточенные в нем, были подобны мученикам, которые расплачиваются за неназванные грехи. Багровый кирпич, багровый свет и нет солнца.

– Посмотри…. Влад. Что с ними всеми делать? Мы ведь не можем их оставить. Здесь совсем маленькие дети…. Как их эвакуировать…?

– … Не знаю…. Пока не знаю…. Я. Я думаю нужно разобраться с эсэсовцами, а потом решать, как быть…

– Мальчик…. Высокий мальчик, солдат… – Промычала молодая, белокурая женщина с маленькой девочкой на руках. – … Воды…. Наденька, хочет пить. Помогите детям. Им нужно попить…

Влад печально посмотрел женщине в глаза, понимая, что он может немного помочь. На него сразу обратили внимание, другие женщины оберегающие сон своих сыновей и дочерей, чтобы они не бодрствовали и не тратили силы. Командир снял с ремня одну из двух фляжек с водой и дал ее той женщине, попросив не пить все сразу и оставить другим. После, он спросил:

– Вода в реке пригодна к употреблению?

– Да, взрослым можно пить, но детям лучше прокипятить.

– Ясно…. Катя. Средства для того чтобы кипятить воду здесь имеются? – Спросил Влад, обратив свой взор на девушку с винтовкой.

– Да. Там где лежат раненные есть огонь…. Ты хочешь принести воды?

– Да…. Пошли со мной.

Фляга быстро опустела, переходя из рук в руки. Защитники крепости не могут тратить воду на мирное население, так как у них у самих запасы воды на исходе. Вследствие всего этого, Блюхер решил, что пока есть возможность, нужно набрать как можно больше воды для снабжения защитников крепости и тех, кто в ней нашел свое убежище.

Катя набрала патронов для винтовки и схватила две большие канистры. Влад пошел вместе с ней, прихватив с собой Павла и Ваньку. Разуметься ребята тоже вооружились, чем только возможно, в том числе и канистрами для воды. Проведя разведку, командир нашел наиболее тихое место, где еще можно провести набор воды, не попав под огонь. Он вышел на берег реки Мухавец, что текла через крепость с восточной стороны, как раз между восточным укреплением и цитаделью. Ребята без проблем набрали воды и сразу вернулись в каземат, оставив полученный ресурс и взяв другие емкости, чтобы набрать еще. Они провели пять вылазок, обеспечив цитадель водой, все равно понимая, что это ненадолго. К тому же, без живительной влаги остается западный остров Тереспольского укрепления. Туда тоже нужна вода и вот с ними, есть проблема. Немцы интенсивно стремятся взять этот район. И под этим предлогом, Влад не решается бросать всех ребят в бой, на подмогу защитникам крепости.

Ближе к восьми часам утра, оборона крепости была почти полностью налажена. Кость в горле вермахта колола все больнее, не давая основной силе продвигаться дальше, ведь если оставить крепость позади, то ее оживший гарнизон ударит в тыл что будет больнее, чем массированная контратака в лоб. Из-за этого, немецкое командование предприняло решение о вводе в крепость резервов. Однако круговая оборона и простреливаемость не позволяли им войти в цитадель. Даже если бы они зашли внутрь, то их сразу же накрыли бы со всех сторон, загнав в капкан. И все же, Брестская крепость потеряла связь с внешним миром. В эфире были только немцы, а со стороны востока только молчание. Последние пути отрезаны, и укрепрайон полностью изолирован. Группе Блюхера оставалось лишь помогать, не применяя своих способностей, ведь они сразу могут прямо сказать фрицам, что красный барон действительно в крепости. А так, спецдивизия не имеет точного подтверждения этого и у Влада, есть шанс застать Erhaben врасплох в первые же сутки войны, если они решаться на полноценную атаку форта.

Группа рассредоточилась по всем укрепрайонам кроме тех, что уже захвачены. Они разделились на три подгруппы. В первой оставались, сам командир Блюхер, Катя и Павел, защищая Тереспольское укрепление в котором обстановка была наиболее сложной. Во второй был Иван и Николай, закрепившись в Кобринском укреплении. Ну, а в третей, была любовная пара из Уварова и Карелиной Зины, которые оставались в цитадели и оборонялись, располагая данными о решениях командиров. Правда, Зина не могла тратить время на любовь, особенно, когда внизу, в казематах стонут раненные солдаты.

Солнце уже высоко в небе, но его то видно то нет. Дым войны заволок все вокруг, и даже голубые небеса теперь кажутся одним большим оранжевым пятном, от которого хочется ослепнуть. Свет стал раздражать, а в голове, все время звучал свист и отбивал чечетку пульс, ударяясь в вески мощными рывками крови. Всем хотелось спать, ведь наступление началось на рассвете и в это время, не каждый был в теплой и чистой постели. Кто-то не спал всю ночь, так надеясь, что днем удастся выспаться, чтобы ночью снова уйти в караул. Однако фюрер, внес свои коррективы в обыденную жизнь большевиков и неповинного народа. Те выжившие, что были в карауле, засыпали на ходу, уже не обращая внимания на выстрелы и взрывы. Лишь возгласы приближающихся врагов, заставляли сонных бойцов, через ужасную жажду, продолжать бой и не подпускать к себе этих шакалов. И все же, иногда бывали редкие минуты затишья, когда вермахт отходит перегруппироваться. В это время Катя и Паша, с ужасом наблюдали за всей обстановкой внутри крепости. Они видели, как повсюду лежали изуродованные, погребенные под слоем пыли тела женщин, солдат и детей. Не у каждого тела все было на месте. Например, Паша, сжимая сердце, скидывал со стены укрепления оторванные конечности, которые отлетали от взрывов. На одном из бастионов цитадели, он нашел женскую голову и, стараясь не смотреть на нее, аккуратно завернул в тряпку и уложил среди обломков. Со временем, от всего происходящего, у него начинала ехать крыша. Собственно, это происходило с каждым, кто видел все происходящее в лучших красках. Его успокаивало лишь то, что рядом с ним опытный командир и друг, его любимая сестра с которой все в порядке, и оружие, с помощью которого можно разить врага и свершать свою месть. Месть за всех тех невинных, кто погиб сегодня, и еще погибнет. Он понимал, как и все ребята, что эта война, лишь начинается и жертв, будет еще больше. Погибнет масса народу и вырастет, страшная статистика.

После тринадцати часов дня, немцы предприняли попытку прорыва в цитадель, однако, не смотря на введение резервов, прорвать глубокую оборону и пробить массивные стены фортов, не получилось. Крепость продолжала стоять комом в горле вермахта, а командир Блюхер, терпеливо выживал, когда большая рыба Erhaben, наконец, заглотит наживку и попадет на крючок.

Ближе к середине дня ожидание протекало гораздо легче. Вермахт ограничил свои резервы, и серьезные нападки на крепость прекратились. Погибло много немецких солдат пытаясь прорваться по мостам, по переходам, вплавь, или на лодках через рвы. Плотный огонь станковых пулеметов Максима и артиллерии расположенной в казематах, заставил выживших отступить и основательно перегруппироваться. Это затишье, позволило и защитникам крепости подсчитать погибших и занять более выгодные позиции. И все же, полной тишины, так и не наступило, из-за впрягшейся в бой авиации, которая раз за разом, продолжала бомбить цитадель, разравнивая остатки от внутренних построек, превращая центр в месиво.

Солнце начинало медленно подбираться к горизонту, намекая на то, что двадцать второе июня скоро закончиться. Блюхер с друзьями оставался на территории Тереспольского укрепления, когда с последними лучами солнца к нему прибыли все остальные ребята для того, чтобы переговорить о планах.

– Командир. Мы сколько не сидели и не отстреливались, но никого подозрительного или с ранцем за спиной не было. – Сказал Иван, намекая на то, что спецгрупп на территории крепости не появлялось.

– Конечно, их не будет. Они, как и мы, ждут хорошего момента…

– Но тогда, что делать ночью…? – Спросил Николай. – План остается прежним? Привлечь их внимание слабым сопротивлением, а потом накрыть…?

– Именно, Николай Николаевич. Только ночью, вы должны быть еще бдительнее и осторожнее…. Как только враг появиться, вступите с ними в бой. Пусть они соберутся здесь, на западном острове.

– И что дальше? Если мы откроем огонь сферами и лучами, то разнесем всю крепость. – Выказался Павел.

– Вот как раз поэтому, как только они будут собраны в одном месте, нужно последовать второй части плана. Мы должны заманить врагов в поле и там, разделить. Мы отделим командиров от основной группы. Я уверен, что их трое…. Поэтому. Я и Катя, будем разбираться с командирами, а вы с их группами, грамотно, применяя весь свой боевой потенциал…. Все понятно…?

– Более чем, командир…. – Ответил Иван.

– Замечательно. Сейчас стемнеет, и сразу, занимайте позиции. Катя пусть наблюдает за тылом и цитаделью с высоты. Ну а я…. Я буду в воздухе над вами, на большой высоте. Буду наблюдать. Мое появление, вызовет большое волнение в рядах противника. Ваша задача, до последнего момента делать вид, что вы беспомощны. Как только окажемся на открытой местности, вне крепости, сразу начинаем ломать врагу хребет…. Главное. Не подставляйтесь в начале и лучше держите защиту, не атакуя мечами и копьями.

– Я так полагаю, командиры спецгрупп знают тебя, как Вальтера Борга? – Спросила Катя, напомнив один важный момент.

– Да, знаю. И тебя, кстати, тоже…. Идем Кать. Нужно закрыть наши лица от лишних глаз. – Сказал командир, направившись в сторону цитадели.

В казематах были сложены личные вещи ребят. Влад и Катя спустились вниз и нашли то, что им нужно. Они поднялись на полуразрушенную башенку Тереспольских ворот, нацепив на свои лица маски. Разуметься, Катя надела белую маску, в которой она и была в разведке, а Влад красную, которая была куда страшнее, чем белая. И ведь, это он еще не светил своим левым глазом. Увидит его Хартман, девять раз пожалеет, что пришел воевать на эту землю.

– Да уж…. Теперь я понимаю, почему Паша не в лучшем свете прокомментировал мою маску. – Сказала Катя, вглядываясь в черные прорези для глаз маски Влада, через которые не было видно ничего, кроме тьмы.

– Понимаю…. Но запомни. Маска, для врага. То, что под маской, для друзей и близких.

– Любишь ты пофилософствовать Влад.

– Ну, без философии жить труднее, не опираясь на интеллект и здравомыслие. Так что, всегда думай, прежде чем делать выводы, или вообще, что-либо делать…. Ладно. Я полетел. Я буду сверху. Действуем по плану…

Проведя краткий экскурс по философии, Влад с места прыгнул вверх. Он отталкивался от полей, набирая высоту. Когда он остановился, в небе была видна лишь точка, которую было с трудом видно. Когда Катя посмотрела в бинокль чтобы увидеть его, она поняла, что он действительно следит за периметром лучше, чем кто-либо другой. С высоты он глядит достаточно далеко и четко, а общим видом, охватывает всю территорию крепости и близлежащие участки. Он стоит на большом энергетическом поле-щите, поэтому, медленно снижается, подобно аэростату без огня. Но он не снижается слишком низко, иногда переходя на большую высоту, чтобы его не заметили на средней линии.

Солнце ушло за горизонт. Тишина резко сменилась еще одной небольшой попыткой вермахта ворваться в крепость, но наступающие силы, были мгновенно отброшены назад. И снова тишина. Лишь мелкие перестрелки слышны из города. Скорее всего, кто-то все еще отбивается, выползая и атакуя сонные немецкие патрули. С высоты было видно, как это происходило. Но еще, было видно, как немецкие автоколонны проезжают вдалеке, через созданные переправы. Понятно, что крепость необходимо взять для беспрепятственного прохода сил направленных на Москву.

– Так-так-так. Похоже, наш зверек пришел за наживкой. – Сказал Влад, наблюдая за крайней стеной Волынского укрепления.

Он увидел, как между стен и на них самих появились бойцы с угловатыми ранцами за спиной. Их было чуть более шести, но это пока. Кроме них, он больше никого не видел, по крайней мере, на южном острове. Когда он перевел наблюдение на западный остров, то заметил таких же солдат с ранцами и противогазами. Враги были осмотрительны и не заходили на территорию крепости, непосредственно на укрепления, а некоторые, вообще оставались за рвом, в лесной чаще. Посмотрев на восточный остров Кобринского укрепления Влад, заметил еще восемь бойцов передвигающихся короткими прыжками по крайним укреплениям, чтобы не попадаться на глаза советских солдат. Сейчас вражеские спецгруппы не атакуют, они ждут приказа, выискивая местоположение красного демона.

– Ну что ж…. Главное, действовать по плану. Спокойно ребятки, спокойно. Не пугайте наших гостей. Пусть пройдут в обеденный зал, прямиком на ужин…. Пусть. Пусть идут…. Тихо. Еще рано. – Причитал самому себе Влад, тихо проговаривая вслух.

Терпение было на пределе. Катя уже заметила противника медленно крадущегося внутрь крепости. Солдаты в противогазах и с полным комплектом энергии, медленно и осмотрительно ползли через укрепления, прикрывая друг друга. Вскоре и остальные ребята заметили спецбойцов. Они помнили свою задачу, вот только было очень страшно. А вдруг не получиться? А вдруг у них есть козыри в рукаве…? Кто знает. Может быть, и есть.

Очередь из пулемета! Огонь был открыт в Тереспольском укреплении! Это Николай Николаевич. Он давно заметил врагов и открыл огонь на подавление. Но немцы сразу же начали использовать защиту. Они умели выставлять невидимые щиты, поэтому медленно и осторожно начали прорываться в центр острова, подавляя огневую позицию Николая. Их подавление было сброшено, когда с обеих сторон на вторгнувшихся солдат был обрушен шквальный огонь из пистолетов пулеметов Шпагина. Атаку произвели Павел и Иван. Обычные солдаты, защищающие крепость, старались не вступать в бой, дабы не попасть под раздачу особого противника.

Вскоре началась беготня. Ребята только отстреливались и отступали от наседающих сил СС. Они понимали, что это еще не все и нужно ждать появление командиров. Вскоре бой приняли Зина и Михаил. Они уверенно держали противника в узде и медленно отступали, огибая цитадель. Вскоре к врагу пришло подкрепление, посчитав, что сил на уничтожение советской спецгруппы недостаточно, хотя они, лишь отстреливаются. Наиболее легкие и проворные, например Павел и Ванька, постоянно кружились в рядах спецбойцов, дезориентируя их и как бы играя с ними. Ведь все дело в том, что солдаты в противогазах, не смотря на помощь ранца с энергией, все равно не маневрировали, а шли в центр форта как танки, защищаемые щитами. Да, броня их оберегает от пуль, но от особого вооружения она не спасет, когда придет время для этого подарка.

– Вот вы где…. Явились…. Командиры. – Сказал Влад, видя, как на стене Тереспольского укрепления появились трое.

Командиры стояли и пока просто наблюдали за периметром. Вскоре они вальяжно спустились вниз и вместе, направились за своими солдатами, держась у них за спиной. У них была хорошая оборона, которую простыми средствами нельзя прорвать. Однако это только пули и снаряды. Если что-то посерьезнее, то броня не выдержит.

– Это же Хартман. И Эрнеста Рихтер. И тот парень…. Эрвин. Значит они командиры групп. Знаешь ли ты об этом, а Влад? – Спросила вслух Катя, посмотрев в небо и увидев там точку.

Майор все еще в небе, наблюдает и бдит. Нужный момент скоро настанет, и он сделает следующий ход. Пока что все идет по плану. Группа зажимает себя в кольцо с запада и востока, собирая вражескую группировку в центре Тереспольского острова.

Уже скоро начнется представление. Михаил и Зина уже миновали цитадель, обойдя его с севера. Теперь они на западном острове и их прижимают с востока. Ребята уже начали встречаться спинами. И вот, после маневров и отступлений, они загнали себя в самом центре. Заняв круговую оборону, буквально на ровном месте они до сих пор подвергались обстрелу медленно идущих к ним бойцов в противогазах. С запада за их спинами шли командиры, наблюдая, как в сорока метрах от них, держится броневой круг. И вдруг, они командуют остановиться. Огонь прекращается, но ребят все равно держат на мушке с обеих сторон. Они как бы в кольце, но его легко разорвать, и они до последнего будут сидеть на месте, пока не появиться огонь с небес.

Наступила тишина. Неожиданное затишье с взглядами друг на друга. Ребята нервничали, но верили в план Блюхера. Немцы нервничали, но верили что это конец для советской спецгруппы, ведь они в кольце, и их всего пятеро.

– Советски зольдедент! Мы не хотеть вас убивать! Ви есть особий бойцы…. Здавайсь. И не сопротивляйсь. Кто из вас есть, красни дэмун? – Неожиданно заговорил Эрвин, подучивший свой ломаный русский.

– Как будто они зададутся, да…? Тем более. Никто не ответит кто из них, красный демон. – Тихо сказал Хартман, обратившись к Эрвину.

– Не утруждайте себя, Гер командир! – Громко и на немецком, ответила Зина, выкрикивая из-за спины. – Все равно вы его не найдете! Максимум что он вам может сказать, это прощальные слова перед вашей смертью!

– … Ха… – Усмехнулся Хартман. – Замечательно! Значит, вы нас понимаете и без дурацкого переводчика! Напомню, что вам нужно сдаться! Если вы конечно, хотите остаться в живых.

– Перебьешься!!! – Вдруг прозвучал грубый женский голос с востока.

Четкая и незнакомая немецкая речь и очень громкая, сопровождалась возмущением среди солдат, что стояли спиной к цитадели. Вдруг, не успели они обернуться, как в них были сделаны два выстрела из энергетического пистолета, поочередно. Бойцы не успели среагировать и получили смертельные ранения в корпус. Как говориться, минус два. Остальные шесть солдат в противогазах, что стояли рядом, сразу отпрыгнули подальше от бешеной девушки с таким необычным оружием. И конечно же, их страх был не только из-за того что она убила бойцов. Она ведь была в маске.

Ясно. Это Катя. Она вышла в бой и уже в первую же секунду, ошарашила несчастных жертв своей мести. Стоило всем увидеть ее белую маску, стало ясно, это, красный демон. Безусловно, это он. Или она…? Командиры сразу задумались, не понимая, что происходит, ведь оговаривалось что красный демон высокий мужчина, а тут девушка. Да она тоже достаточно высокая и сильная, но информация не совпадала с данными разведки, и сведениями Вальтера.

– Ты еще кто такая?! Ты и есть красный демон, верно?! – Спросил Хартман, неожиданно создав в руках энергетическое оружие в виде среднего меча, как у римских легионеров.

– … Ну…. Скажем так. Не совсем… – Лишь немного повышая голос, ответила Катя, медленно и элегантно шагая ближе к рядам врага. – Но…. Если хочешь Гер Кронберг, то можешь меня называть именно так…

– Что…? Откуда ты знаешь меня?! Ты шпионка?! Или ты…

– Нет-нет-нет Харти. Ты так и не понял…. Я не так много знаю о тебе. Однако он, знает о тебе все. Он знает все твои грехи и твою пакость. Тот, кото ты называешь красным демоном, знает каждого из вас…. А я. Я всего лишь его отражение…. В прямом смысле…

– Чего ты несешь…?!

Хартман только произнес последнюю фразу, как вдруг, за его спиной происходит взрыв. Это не тот взрыв, от которого летят осколки или еще что-то. Это просто пыльный и громкий удар, будто что-то тяжелое приземлилось на эту грешную землю прямиком с небес.

Командиры сразу повернулись, заметив в пыльном столбе человека, а когда пыль рассеялась, их ужасу не было придела. Лишь присев на половину, и опустив лицо, перед ними был монстр, тот самый о котором они слышали, говорили, но не видели еще ни разу. Красная маска сразу бросилась в глаза, вызывая неподдельный ужас, и особенно тогда, когда между ним и командирами, всего шесть метров. Они сразу схватились за оружие. Хартман с мечом, а остальные с пистолетами и автоматами. Нацелив на демона бесполезные пушки, они стали ожидать его действий и трястись.

– Ну, привет…. – Незнакомым голосом сказал Влад. – Вы только посмотрите, кто у нас здесь. Эрвин Браун, Эрнеста Рихтер, ну и, конечно же, как без него, Хартман Кронберг…. Погодите ка…. А где? Где Вальтер Борг…?

– Не твое дело чудовище! Его нет с нами! – Агрессивно ответил Хартман. – Тебе не жить сегодня…!

– Сколько угроз…. А я думал ты сдержаннее Харти. Что ж…. Если Вальтера нет, значит, он не в Германии. А-а! Ну конечно, как я раньше не понял…. Он, наверное, снова в Африке. Хотя, что ему там сейчас делать…? Я думаю, он на территории союза…. Для меня будет работа. Найти Вальтера…

– Не найдешь! И не убьешь! Не посмеешь его и пальцем тронуть, ведь сегодня, тебе не жить…! Красный монстр!!!

– Как же ты громко кричишь Харти…. У меня уже перепонки не выдерживают такого шума…. Но. Раз ты хочешь попытать удачу и убить меня, сначала, догони… – Сказал Влад и сразу сорвался с места в северном направлении, быстро оказавшись на стене.

Хартман даже не заметил как вся группа, в том числе другой демон в белой маске мигом последовали за настоящим красным бароном. Ребята встали на стене, говоря всем своим видом, что они готовы немного поиграть с немцами. Командиры были напуганы, но Хартман все же решился на отчаянный шаг и попасться на провокацию.

– За ними! Вперед улитки! Вперед…! – Взбешенно восклицал Харти.

И так, группа спешно направилась через лес, миную все деревья без особого труда. Им вслед сразу открыли огонь на поражение, но они его игнорировали, как и до этого. Простое оружие, использующее пули бессильно против такого щита. Нужна гаубица или танк, но здесь и сейчас их нет.

Немецкие группы с трудом пробирались через чащу, хотя можно было бы все это обойти, но все-таки погоня и преследование. Можно сказать, что это больше было похоже на догонялки, как очень нагруженный рюкзаками подросток, пытается догнать марафонца который бежит налегке. Ребятам даже приходилось иногда притормаживать, чтобы не теряться и враг мог за ними успешно идти. Однако оказалось, что командиры не лыком шиты. Они гораздо быстрее своих подчиненных и способны догнать ребят. И все же, они не спешили в бой, ведь против семерых не попрешь. Им приходилось, как только можно подгонять своих, чтобы не оставаться, и стрелять вслед врагу.

– Впереди поле. – Начал Влад. – Как только пролетим метров пятьдесят, сразу разделяемся врассыпную. Я и Катя поведем командиров дальше от вас, а вы…. Вы атакуете группы. Разрешаю применить навыки. Действуйте, как пожелаете, главное, не подставляетесь и бейте врага грамотно, все вместе…. Ясно…?

– Да командир… – Тихо и дружно ответили ребята в полете.

И вот, густой и темный лес, преодолен. Группа оказалась на открытом поле в километр шириной. Дальше был еще один лес, а за ним и еще поле. Однако бой, стоит принимать здесь, недалеко от крепости.

Позади, было тихо, но через пять секунд, преследователи вылетели из лесополосы как саранча. Их было много, примерно около тридцати душ. Каждый вооружен энергоблоками и автоматом. Все просто.

– Рассыпались! – Скомандовал Влад.

Ребята тут же разлетелись направо и налево от пути следования и смешались с окружением, разбредаясь, кто куда. Однако вскоре, когда командиры под предводительством Хартмана продолжали преследование, ребята снова, как бумеранги вернулись туда, откуда разлетелись, и атаковали солдат. Ряды спецбойцов начали рушиться. Солдаты отвлеклись на нападающих ребят, оставив своих командиров без должного прикрытия с тыла, но это теперь и не нужно. Уже поздно.

– Не убивай. Просто бей и делай больно… – Сказал Влад Кате, готовясь к маневру. – Эрнеста на тебе. Я возьму Хартмана и Эрвина…. Вперед!

Катя повторяла за командиром почти синхронно. Они оттолкнулись от созданного перед собой поля и как рикошет, полетели обратно прямиком в противника. Хартман не успел опомниться и увидеть, что мимо него уже пролетает демон, при чем, с обеих сторон. Он впереди, а его друзья, Эрвин и Эрнеста уже на земле. Они попали под рукопашный удар, схлопотав в живот кулаком. Эрнеста схватилась за шею и брюхо, чувствуя сильную боль в области печени и желудка. Эрвин тоже пал от болезненного удара, даже не в состоянии дышать и стоять на ногах. Катя и Влад встали в метре от раненных командиров и создали по одной энергетической шашке. Они синхронно направили оружие в их сторону стоя своими скрытыми лицами к Хартману, который, уже осознавал свою беспомощность в данной ситуации. Он был готов отчаянно идти в бой против двух демонов, понимая, что даже втроем с друзьями, он не смог бы одолеть их просто так.

Вдруг Эрнеста и Эрвин решили воспользоваться энергией и заглушить боль. Оказывается, они это умели. Каждый создал свое энергетическое оружие, сразу атаковав демонов, но их навыки в фехтовании явно были крайне низкими. Эрнеста создала энергетический палаш, точно такой же, как и ее личный, но против двух шашек Кати, это бесполезное оружие. Эрвин был вооружен серьезнее, у него был длинный меч, но он не для него. Он больше бы подошел Хартману, нежели ему. А Хартман. Чего он стоит, дурак…? Он словно впал в какой-то ступор, наблюдая как его друзья, командиры, беспомощно пытаются ударить двух врагов.

Прозвучал крик. Эрнеста отпрыгнула назад на пять метров, когда по ее руке попал лишь единичный удар шашкой. Рана была не серьезной, но глубокой и болезненной, особенно энергетическим клинком. В это же время, Эрвин тоже попал под удар, Влад его просто пнул как можно аккуратнее, попав в бедро, отчего тот как мешок с мясом, отлетел в сторону. Он что-то прокричал в полете, а когда приземлился, то даже не воспользовался своим преимуществом в энергии. Он просто плюхнулся, все позабыв, и вывихнул ногу. Звук был четко слышен и в этот момент Хартман дернулся с места. Он полетел, используя всю свою силу. Его путь был к Блюхеру, но Влад уже знает об этом. Когда Харти подлетал к нему, он просто отошел немного в сторону и схватил его за шкирку. Кронберг сделал небольшой полукруг и отлетел, как вещ обратно, где и стоял. Однако он смог удержать и использовать энергию, чтобы нормально приземлиться.

– Может, стоит вам сдаться? Я приму вашу капитуляцию… – Спросил Влад, но безответно.

Командиры ранены, но не побеждены, особенно, Хартман. Он яростно не желает признавать поражение и стоит в стойке, готовясь к нападению. Но Влад услышал, как солдаты немецких спецгрупп погибают от натиска ребят, и решает побыстрее прекратить весь этот спектакль. Он встал перед Харти, подойдя поближе. Катя тоже немного попятилась назад, чтобы охватить своим взглядом Эрнесту и Эрвина. И так командир, и заместитель встали спиной к спине. Влад создал длинное энергетическое копье, а Катя, внушая страх, смотрела на тех двоих, что через боль пытаются стоять.

Командиры СС озираются по сторонам, слыша, как их подчиненные мрут от молниеносных атак советской спецгруппы. С той стороны были вспышки и взрывы, словно по солдатам бью артиллерией. Одно ясно, ребята показывают все, чему их научил наставник, учитель и командир. Остается, и ему самому показать себя противнику.

– Заместитель. Слушай. Я хочу завершить это выступление. – Тихо сказал Влад, слегка поворачиваясь к Кате. – Хочу кое-что показать…

– Что я должна делать…?

– Главное не бояться. От меня тебе опасности нет…. В общем. Я хочу сделать маленькую грозу. Навести молний и грома. Чтобы Харти, Эрни и Эрвин поняли, что зря пришли на эту землю…. Зажги свет своего глаза. Зажги свет ненависти. Но…. Пока не стреляй. Я скажу, когда можно. И стреляй так, чтобы не убить, только лишь, напугать…. Понятно…?

– Да командир…

– Приготовься. Я немного поговорю с Харти, прежде чем шуметь…

Влад приподнял голову и подбородок. Он с хрустом наклонил голову налево и тогда, его левый глаз начал светиться красным светом. В красной и гладкой маске, это свечение выглядело еще более пугающе. Вслед за командиром, свой свет зажгла и Катя глядя на Эрнесту и Эрвина. Каждый из них, видел, что оба демона настоящие и их глаза светятся.

Теперь Влад приподнял копье, держа его перед собой немного повернув в бок. Второй рукой он не придерживал его, но вместо прикосновения, от кончиков пальцев исходили красные электрические дуги, которые ярко светились.

– Дурные вы, ребятки. – Начал говорить Блюхер, обращаясь ко всем трем командирам, творя свою научную магию. – Думаете, раз нацепили на себя коробки с энергией кристалла, то все, можно творить что хочешь…?

– Не тебе это решать и судить нас! Ты убийца…! – Возмутился Харти.

– Я…? Да, я убиваю. Но я не получаю от этого удовольствия, а значит, я не убийца. Пойми Хартман. Я поступаю по справедливости…. А ты. Ты-ы… Вспомни ка, свои делишки во Франции и Польше. Припоминаешь…?

– Это не твое дело демон!

– А-а-а-а…. А чье же тогда, это дело? Может быть, Эрвина, или Эрнесты…? Ее, я не хочу трогать. Она никого и никогда не убивала по чужой воле и тем более, она не убивала мирных людей. А вот ты, Хартман. Ты потерялся. Запутался…. Дал волю своим псам жрать людей.

– Ты…! Ты убил профессора Циммерманна! – Выкрикнул Эрвин.

– Я…? А вы глупее, чем я предполагал. Вы вообще читали отчет о проделанной экспертизе…? Как я понимаю, нет… – Сказал Влад, взглянув на недоумевающее лицо Хартмана и Эрвина. – Дак вот, стоит почитать…. Я его не убивал. Он был мне нужен. Но, я не успел. Увы, он погиб от пули из пистолета, который принадлежал одному из солдат той спецгруппы. Вот я их и убил.

– Зачем…? Зачем, если его все равно уже убили?! – Громко спросил Эрвин, уверенно встав на ноги.

– Потому что они солдаты. Они обнаружили меня и напали в том дворе. Я исполнил их судьбу. Так будет с каждым солдатом, который держит в руках оружие. Безоружных я не трогаю, тем более мирных граждан…

– Неважно. Ты враг. И мы обязаны, вложить все силы, чтобы убить тебя. Наши парни гибнут там от ваших рук! И я…. Я не посрамлю их жертвы! Во имя великого Рейха…. – Воодушевился Хартман

– … Хмм… – Тихо прокомментировал Влад. – Да…. Тебе нужно лечиться. Тебе в мозги налили много воды. Тебе сказали, что ты сможешь возвыситься, подобно богам. Но видел ли ты? Бога…?

После этих слов ударила молния. Раскат грома мгновенно дошел до ушей. Через секунды начал лить дождь. Вскоре еще одна молния и еще одна. Теперь, Влад поставил копье, ударив им оземь. Молния ударила, рядом ошеломив немецких командиров.

На поле боя, где шла битва между тремя спецгруппа и пятью бойцами, была настоящая бойня и кровавая баня. Ребята не церемонились и просто пролетали мимо крутящихся вокруг эсесовцев, обездвиживая, ну а потом, просто убивая. Когда начали сверкать молнии, это еще больше стало отвлекать немцев. Они как потерянные в темноте щенки, просто не понимали, как воевать с такими врагами. Оружие их не берет, а защищаться практически бесполезно. Если удастся увернуться от меча, то уже хорошо, но потом, прилетает сфера, или копье, да еще и взрывается. Спецбойцам удавалось держаться лишь на добром слове, сгруппировавшись, друг к другу и зажавшись в круговое построение. Но их то и дело прорывали. Все было бесполезно. То, что они попали в западню, это еще будет мягко сказано.

Влад ударил по земле копьем подобно посохом и, подняв его, взял в руку, снова что-то наколдовывая с ним. Он, поставив ногу на камень, и направил взгляд на Хартмана. Командиры СС стояли в боевой готовности, но в то же время понимали, что демоны им не ровня. И вот, Влад сказал:

– Проверьте все, что я вам поведал на счет Циммерманна. Ну а теперь, советую бежать, и бежать куда подальше. Если хотите жить…

Ослепительный удар молнии! Командиры закрыли глаза пытаясь привести свое зрение в норму после вспышки. Это их дезориентировало на несколько секунд, но стоило им посмотреть в сторону, где стояли демоны, их и след простыл. Никого не было.

– Вы меня плохо услышали?! Огонь небес вас уничтожит! Бегите пока живы…! – Снова громко прозвучал искаженный голос Блюхера.

Хартман озирался по сторонам стоя в чистом поле, но ему все время казалось, будто враг где-то рядом и его просто не видно. Откуда же тогда он слышит голос? Это уже не важно. К нему спешно подбежала Эрнеста и в эту же секунду, недалеко от нее ударила молния, уйдя в землю! Дождь начал усиливаться и полностью промокшие командиры, с трудом собрались вместе. Они не вняли словам красного демона, но уже через секунды, на них снизошло понимание, когда прямо вокруг них, все начало взрываться. Они подняли глаза, увидев, как из черного облака вылетают лучи стремящиеся по всей округе. Взрывы оглушали командиров, и они спешно побежали в сторону, где идет бой. Они изо-всех сил стремились туда, как только возможно, пользуясь энергией осколка. Лучевая атака была лишь для запугивания и взрывы, происходили вокруг, накрывая поле, или путь впереди, но, не попадая в спецбойцов.

– Отступаем! Немедленно! Отступаем…! – Выкрикнул Хартман, подбегая к своим немногочисленным выжившим солдатам.

Увидев, что немецкие командиры бегут к своим подчиненным, спасаясь от беглой, лучевой атаки, Павел сразу скомандовал отойти назад на безопасное расстояние и дать противнику уйти. Хартман только и успевал оглядываться, но кроме красного света, молний и взрывов, больше ничего не было. Эрвин, кое-как передвигаясь, еще успевал швырять создаваемые мечи буквально в никуда, ориентируясь по месту, откуда идет огонь. Эрнеста подгоняла своих солдат, стараясь сохранить их жизни.

Спецгруппы направились в лес за западе, и до самой чащи, их преследовали взрывы и небесный огонь. Стоило им, наконец, скрыться в зарослях, Влад прекратил стрельбу, не целясь наугад. Вместе со взрывами, гроза сошла на нет, медленно переставая греметь и сверкать. Позже дождь закончился, но облака все еще оставались в небе.

Ребята собрались возле самого большого скопления тел. Вскоре к ним, наконец, спустились Влад и Катя, которые были в небе и вели беглый огонь по командирам. Они оба зажгли в руках голубые и яркие сферы, воспользовавшись ими как фонариками. Пройдя по полю на месте бойни, стало ясно, что группа перебила больше половины противников, заполучив сорок два трофейных энергоносителя, или двадцать один ранец.

– Месиво. По-другому это не назовешь. – Сказал Николай Николаевич, добавив. – Сами виноваты. Нече было лезть, со своим геноцидом.

– Я впервые убила человека… – Сказала Зина, глядя на омертвленные тела. – Двоих точно заколола, еще двоих ранила…. Ох. Это не мое. Я ведь медик, а не боец. Я спасаю людей, а это…

– Солдаты погибают в боях на войне. А сейчас война, поэтому ваш долг сражаться и разить врагов. – Ответил Влад, не снимая маску. – Не мучайте себя этими смертями. Они бы сделали с вами то же самое. Можете не сомневаться…. Катя подтвердит. Ее они уже пытались убить.

– Туда им и дорога. – Озлобленно поддал Павел, пнув один из трупов.

– Паш. Не надругайся над телами. В этом уже нет смысла. Им все равно на твое возмущение. Их души уже покинули плоть…

– Верно, говоришь командир. – Согласился Михаил. – Но что с ними делать? Негоже оставлять их вот так…

– Да, это будет бесчеловечно. Надо бы их похоронить…. Но сначала. Сначала мы снимем с них энергоблоки и соберем оружие.

– Зачем? – Спросил Иван. – Своего что ли нет?

– Есть. Но лишним не будет. Тем более энергия…. Дак вот. Я и Паша сейчас заберем несколько стволов и отнесем в крепость. Мы прилетим обратно с лопатами и начнем закапывать солдат в воронке от взрыва. Немного подкопаем ее и приступим. Мы вернемся через четыре минуты, к тому времени вы уже должны снять половину энергоблоков с солдат…. Начинаем…

Приказ был прост, но его выполнение отвращало ребят. Они понимали, что энергия осколка на вес золото, поэтому они должны снимать с врагов энергоблоки и собирать их, как и оружие, которым были вооружены боши.

Это был успех, но оставался глубокий осадок. Влад сильно беспокоился, ведь он не может просто так взять и убить своих немецких друзей, для которых он Вальтер Борг. Он позволил им сбежать, показав красного демона. Но готов ли он убить их в критической ситуации?

Ребята снимали энергоблоки, складывая их в кучку, а потом, по четыре штуки их уносили в крепость Павел и Иван. Ребята достаточно быстро перетаскали все полученные запасы энергии, пока командир и остальные, занимались телами. Влад и Николай подготовили две большие могилы, в которые аккуратно начали складывать тела немецких воинов. В первой было двенадцать трупов, а во второй девять. Перед могилой стоял командир и проверял, все ли в порядке. Он считал что, не смотря на идеи и приверженность этих солдат к фашизму, они имею право быть погребенными в землю, а не оставаться на ней и гнить.

– Ну что ж. Отправляю вас в последний путь. – Сказал Влад перед тем, как начать закапывать могилу.

Ему помогли парни и вместе, они управились за полчаса. Командир поставил над двумя могилами двадцать один наспех сколоченный крест и только после этого, забрав последние припасы и оружие, он и группа окончательно вернулись в крепость.

Ребята складировали полученные запасы в цитадели. Оружие они раздали защитникам крепости, понимая, что никакой особой технической пользы оно не несет. А вот энергоблоки, в которых по два энергоносителя, это уже вопрос. Их много, и желательно как можно скорее перебросить в глубокий тыл. Однако это подождет до утра. Ребята сильно устали, и Влад распорядился им отдыхать, пока есть возможность. Но он сам не мог уснуть, его многое беспокоило и тревожило. Он был рядом с Катей, наблюдая за ней и за ее неспокойным сном. Сейчас, он как никогда, желал быть рядом. Не только рядом с ней, но и со всеми ребятами.

Утро нового дня…. Взрыв страшной силы пробудил крепость! Земля тряслась, словно Влад или Катя, выстрелила лучом. Все проснулись, соскочив со своих мест отбросив полотна и тужурки, которыми укрывались на ночь. Оглядевшись в каземате среди энергоблоков, ребята не заметили своего командира. Он сразу смотался наверх, чтобы узнать о случившемся. Рядом не оказалось Павла. Катя начала метаться и искать вещи брата и командира.

– Мортиры!!! Нужно вставать братцы! Сверхтяжелая артиллерия фрицев подъехала…! – Громко крикнул Павел, который тот час же спустился вниз в каземат, чтобы предупредить группу.

Катя выдохнула с облегчением, одевая МЭБ и готовясь к новому бою. Однако воевать пока было не с кем. Когда ребята поднялись в штаб, где и был командир, оказалось что крепость обстреливают две тяжелые мортиры «Карл», калибром шестьсот миллиметров. Как раз в тот момент, когда они поднялись в штаб, в районе западного острова разорвался еще один, выпущенный этой пушкой снаряд. Грохот и землетрясение, вызывало обрушение ветхих стен, а с уцелевшего потолка сыпались кусочки кирпича и раствора.

– Разрушители городов и крепостей. – Сказал Влад, когда вся группа была перед ним. – Тяжелые, осадные мортиры. Я видел, как их применяли в Польше. Завораживающее зрелище, особенно когда смотришь издалека.

– Какая разница! – Возмутился Николай. – Что делать то с ними?!

– Ничего. Их не получиться отследить. Они в шести километрах от нас. Тем более, их всегда прячут в небольших населенных пунктах, либо в лесополосе. Найти их можно по выстрелу, но из-за того, что они стреляют примерно через каждые двенадцать минут, искать бесполезно.

– Так и будем сидеть, и ждать, пока нам на голову прилетит эта болванка? – Спросила Зина.

– Подождем. Другого варианта нет…. Если попытаемся напасть на позиции мортир, если конечно их найдем, то автоматически вынудим немцев открыть огонь общей артиллерии, а это еще хуже, чем огонь мортир. Сейчас нам нужно начать выносить отсюда энергоносители.

– Ты похоже думаешь только о своей энергии, нежели о судьбах людей заточенных в этой крепости…! – Неожиданно воспротивилась Зина.

– Верно…. Черт с ней с этой энергией. Нужно людей отсюда вытаскивать и эвакуировать. – Поддержал Иван.

– Крепость обречена… – Спокойно и не вспылив, ответил Влад и продолжил. – Директива, была такова, что в случае нападения, форт необходимо оставить и отступить. Это было изначально…. Но. Когда я был в штабе фронта, Компрадоров и командование, распорядилось сообщить Бресту, держаться, как только возможно, так как отступление провести, не получиться…. Напомню. Я уже говорил. Мы должны были оставить крепость еще вчера утром. Так что попрошу не критиковать мой приоритет по поводу полученных запасов энергии. Она нам нужна, как и любое другое топливо.

– Прости командир, погорячилась…. Но. Что же тогда делать с детьми и подростками…? С женщинами, которые не могут держать оружие? Они ведь, попадут в плен, а там… – Снова проговорила Зина, поникнув.

– … Я прекрасно понимаю нынешнее положение. Я не хочу бросать людей здесь, но кто-то все равно останется…. Предлагаю следующее. Я, Паша, Катя, Ваня и Зина. Мы должны в один переход, отнести все немецкие ранцы с энергией в Москву. Отнести их максимально быстро. Каждый возьмет по четыре штуки. В двух руках их можно спокойно унести…. Разуметься. Мы должны срочно вернуться обратно, чтобы ночью начать эвакуацию…. Все согласны с моим решением…?

– … Значит, мы все равно бросим крепость, когда выведем людей ночью? – Спросила Катя.

– Да…. Поймите…. Немцы уже под Минском. Наша помощь нужна не только в Бресте, но и на всех участках фронта…. Еще раз поймите. Война идет не только здесь…

– Тогда собираемся. Нужно снабдить нас энергией, чтобы бить врага лучше и эффективнее. – Уверенно проговорила Катя, полностью согласившись.

Лишних слов уже не требовалось. Михаил и Николай оставались в крепости и помогали ее защитникам. У них в запасе еще оставались два энергоблока, поэтому, можно не беспокоиться о дефиците энергии.

Как только мортиры прекратили огонь, выстрелив еще по два раза, началась агитация, призывы сдаться и сберечь свои жизни. Как раз в это время ребята отправились в штаб, перенести припасы в Москву. Коля и Миша слушали о том, что говорили немцы и какие условия предлагали пленным. Ближе к концу утра из крепости начали выходить люди. Это были те, кто не мог держать в руках оружие и был обречен. Среди сложивших оружие были и солдаты резервисты и запасники. В крепости оставались батальоны НКВД, комиссары, командиры крепости и их жены, не поддавшиеся на предложение солдаты и раненные. Те, кто вышли навстречу немцам, не были расстреляны, но это лишь вопрос времени. Вермахту не интересны жизни военнопленных русских и белорусов, а вот СС. О-о-о-о СС, именно они и будут устраивать свои этнические чистки среди пленных солдат, женщин и детей.

Николай и Михаил не пытались остановить тех, кто сдается в плен. Командир приказал не вмешиваться. Он четко дал понять, что сдаваться как военнопленный, это не есть трусость. Трусость – это когда ты испугано, бежишь назад, или бросаешь оружие, хотя оно стреляет и есть патроны. Он сказал, что жизнь дороже, чем гордость. Принимая плен как должное, ты становишься трусом. Принимая плен как последний вариант, между смертью, ты просто хочешь сохранить себе жизнь, в надежде, что в плену ты сможешь сбежать и вернуться в строй против врага. Поэтому, парни и не мешали тем, кто сдается в плен и поднимает руки, не имея оружия и патронов к нему. И неважно, что среди солдат есть много трусов.

После того как закончился выход мирных с детьми и военнопленных, крепость снова обстреляли из минометов. Огонь продолжался несколько минут, а потом, немцы снова начали свое вещание о предложениях сдачи крепости. Люди снова начали выходить из крепости, но уже не в таком количестве как при первой попытке. Защищать крепость оставались все те же опера и наркомы. Им просто нельзя в плен, только смерть. Немцы их расстреляют на месте как носителей большевистской идеологии красных, поэтому у них нет выбора, кроме как стоять до последнего.

Наконец то. Ребята вернулись в крепость. Командир и остальные снова здесь. Оценив ситуацию, Влад поспешил к комиссарам, чтобы понять их намерения и нет ли у них желания отступать под прикрытием спецгруппы, что будет вполне возможно. Однако красные офицеры даже не рассматривали вариант отхода, по крайней мере, если говорить про них самих.

– Вы ведь понимаете, что вы обречены, погибнуть здесь…? – Сказал Блюхер, стоя перед командирами крепости и политическими наркомами. – Я не вправе решать за вас товарищи, однако могу предложить уйти.

– Мы не пойдем с тобой, а то некому будет прикрыть вас контратакой. Чтобы прорвать блокаду, нужно отвлечь фрицев. Мы возьмем их на себя, а когда вы с женщинами и детьми выйдете из окружения, мы вернемся в крепость и будем стоять до конца…. Ведь. Все равно они нас сразу положат. Мы ведь большевики…

– Вы готовы, вот так, отпустить своих жен? Как же они без вас…? – Спросила обеспокоенная Зина, стоя неподалеку.

– Главное, чтобы они и дети были живы. Мы дали клятву, защищать родину, жен и детей. Мы исполним клятву. – Ответил один комиссар и его тут же поддержали стоящие рядом товарищи.

– Тогда готовьтесь. Приступим к эвакуации под покровом ночи… – Проговорил Влад и медленно спустился в каземат, где лежат вещи группы.

Каждый неторопливо и осмотрительно собирался в дорогу, ведь передвигаться придется по земле и сопровождать медленную колонну. В это же время Зина все не как не могла отойти от раненных солдат, половина из которых скончалась. Их тела продолжали лежать на матрасах и койках, уже потеряв живое тепло. Кожа у трупов побелела и стала по виду как постаревшая бумага. Благо многие просто уснули и лежали, опустив веки. Катя и Влад как раз искали Зину и пришли к ней, когда она начала плакать, понимая, что даже живых раненных, она не сможет забрать с собой и эвакуировать из крепости. Командир позвал к себе Михаила, чтобы сейчас он был рядом со своей возлюбленной, утешил, и помог ей справиться с эмоциями. Правда это плохо помогало, но все же, что есть, то есть.

Блюхер распорядился собрать данные о женщинах, которые могут держать в руках оружие и вести колонну в ночное время суток под прикрытием спецгруппы. Оказалось что среди матерей и свободных девушек, есть немало тех, кто был обязан сдавать нормы ГТО. Вследствие этого можно собрать целый женский батальон в Бресте. Однако майору это не нужно, а нужно чтобы женщины просто могли создавать дополнительное прикрытие и оказывать боевую поддержку, помогая матерям и бабушкам вести детей. В итоге, ближе к вечеру собралось приличное количество боевых амазонок, которые хоть сейчас готовы идти в бой. Но, Блюхер велит ждать темноты. Лишь тогда, можно проскочить мимо врага, практически незамеченными.

Ближе к сумеркам женское соединение и дети были переброшены в восточное Кобринское укрепление, собравшись в полуразрушенных жилых домах. Вместе с ними, к северным и северо-западным воротам, прибыли вооруженные защитники крепости. Среди солдат были и женщины. Жены своих мужей, командиров, не могли их бросить и готовились принять бой вместе. Те, у кого были дети оставались в руинах и ждали. Были и те, кто отдал еще маленьких детей, чтобы их унесли в тыл, а сами матери, готовились встретить врага, чтобы позволить эвакуирующимся уйти из крепости.

Как только солнце село и опустилась тьма, по команде Блюхера, все кто должен отступить из Бреста, в темпе начали собираться у восточных ворот, где еще держалась оборона. Влад распределил ребят по одному на две группировки в поддержку контратаки. Остальные ребята были вместе с ним и вооруженными женщинами и женщинами с детьми.

В указанное время началась контратака на северные ворота, а затем и на северо-западные. Неожиданная атака сбила вермахт с толку. Несколько соединений отошли от восточных ворот, ослабив осаду в этом направлении и перебросив силы на поддержку других районов. Именно это и было нужно Блюхеру. Он незамедлительно атаковал оставшиеся силы на востоке, которые препятствовали продвижению эвакуации. Ничего не подозревающие бойцы вермахта полегли от особого вооружения за считанные минуты, не успев поднять тревоги. Далее по плану начался переход мирных через мост и их последующее укрытие на нейтральной территории. Под прикрытием группы и вооруженных женских соединений удалось успешно провести людей на южный берег реки Мухавец, после чего уверенно двигаться вдоль берега не опасаясь, погони. Теперь немцам есть чем заниматься в Бресте, тем более что движения более чем трех сот мирных жителей они даже и не заметили.

Пока группа сопровождает мирную колонну по пересеченной местности, командир спешно вернулся в крепость, чтобы забрать двоих своих ребят, Николая и Ваню и сообщить командирам об успешной эвакуации. Получив такое известие, контратакующие силы сразу же вернулись обратно в крепость, дабы не терять людей. А ведь стоит сказать, что данная, отвлекающая контратака, стоила жизни, более чем полсотни солдат. Но те, были уверенны, что раз они солдаты, то они должны воевать и бить врага, а дети и женщины эвакуироваться. За ценой не постояли. Уж лучше помереть в бою, чем в плену со своими же детьми и женами.

Брест снова стоит и ждет атаки. Блюхер уже покинул крепость вместе со своей группой, забрав все, что необходимо было забрать, в том числе и детей. Стоит сказать, что он был не обязан этого делать. Ему было приказано, не смотря не на что, возвращаться в штаб в Москве, по первой возможности. Однако он, не смог стоять в стороне. Это лишь побочное действие, которое он может сделать сейчас. Он преследовал свои личные цели и уничтожил по численности, две немецкие спецгруппы, которые могли натворить дел. Учтут ли эту его заслугу в штабе? Еще не ясно. Учтут ли то, что он выводит людей из осажденной крепости? Не ясно…. Единственное, что Влад знает, дак это, что его дело правое. Он знает, что верховное командование сейчас в растерянности и не знает, как реагировать. Еще несколько дней будут решаться вопросы об обороне и контратаках, прежде чем сообразят, что на Советский союз напали, и напали по-настоящему.

Мирная колонна, идущая вдоль реки, продолжала свое шествие под покровом ночи до тех пор, пока не расцвело. Измотанные и голодные, дети, женщины, наши ребята, были готовы остановиться, но Блюхер запрещал. Мальчишки подростки, которые иногда могли увидеть майора, были полны восхищения и восторга непоколебимой стойкости и терпеливости красного командира группы. Такой настрой, воодушевлял продолжать путь, как юных детей, так и женщин. И вскоре, дорога и терпение, щедро вознаградило эвакуировавшихся людей. Колонна вышла в небольшой поселок, который был спешно переоборудован в военное укрепление. Судя по его внешнему виду, боя здесь еще не было, но это лишь вопрос одних суток, ведь за спиной снова началась канонада.

– Стой! Кто идет?! – Выкрикнул из-за земляной насыпи старшина с винтовкой в руках.

Люди сразу остановились, как и женщины с оружием. Из окопов, что раскинулись в обе стороны, высунулись солдатики, которые тут же увидели детей и замученных дорогой женщин.

– Оружие убери старшина. Послеп что ли. Не видишь… свои. – Недовольно высказалась одна из командирских жен.

– Вижу я…. Но пущать вас пока не буду, пока не узнаю, откуда вы и есть ли среди вас старшие.

– Есть старшие… – Выйдя вперед, сказала Катя.

– Ты не то, что ли…? Смотри ка, девчонка, а старшина. Прямо как я…

– А я не про себя, старшина.

Вдруг за спиной придирчивой Кати, объявился Блюхер. Та не сразу поняла, что за ней кто-то стоит, но когда повернулась, то увидела недовольное лицо, которое с высоты смотрело на нее. Даже и сказать то ему было нечего, не то чтобы что-то сделать.

– Я старший. Майор Блюхер, командир специальной группы НКВД. Непосредственно, занимаемся выводом мирного населения из осажденного укрепрайона номер шестьдесят два «Брест»…. Срочно. Необходима эвакуация мирного населения и усиление обороны.

– … Эмм. Да-да…. Майор. Покажите ваши документы. – Немного придя в норму, попросил старшина.

Влад не отказал солдату в этой формальности и показал все необходимые документы, пока в это время, женщины с детьми уже начали переходить через позиции и собираться за ними.

Все было в порядке и старшина, уже вместе с командиром, обсудили и решили вопрос с транспортировкой гражданского населения. Он принял оперативную информацию о ситуации в крепости, что его не порадовала, но Влад ничего не таил. Пересчитав всех присутствующих, солдаты принялись грузить людей в имеющийся грузовой транспорт и увозить на восток, в глубокий тыл. В погрузке участвовали и ребята, помогая как можно плотнее и лучше расположить детей. Одна девочка двенадцати лет, сидя в кузове грузовика, заговорилась с Катей и сказала ей:

– Я хочу стать такой же, как ты, когда стану взрослее. Я тоже хочу защищать родину. Хочу быть самой сильной…

В этот момент машина тронулась и Кате, оставалось лишь улыбнуться и помахать ладошкой на прощание. Однако после, она задумалась, что лучше, если девочка будет стремиться к силе и красоте, но не станет солдатом как она. Она не хочет ей пожелать, быть такой же во всем. Лучше совершенствовать себя, не глядя на других и тем более, не подражать им.

Катя подошла к Владу, чтобы разузнать о ситуации, но судя по удивлению старшины, он ни черта не знает. Она слышала взрывы на западе и готова была идти в бой, не смотря на усталость. Однако…

– Кать…. Собираемся. Нам пора на базу. Нужно получить люлей от Компрадорова. И…. Боюсь что не только от него.

– Но как же другие мирные жители? В других городах…

– Кать….. Собираемся. Мы уже и так задержались…. Вдруг у командования есть что-то важное. Получим сведения и принесем еще больше пользы…. Ну же. Пойдем…. Дело сделано. Мы помогли, кому смогли…

Спорить действительно, нет смысла. Три сотни человек спасено. Среди них много детей и одни женщины. Эти спасенные уже большое дело, но Влад думает правильно. Решив более масштабные вопросы и разбивая крупные силы врага, можно спасти больше жизней. Теперь, группа наконец-то спешит в бункер, на аэродром. Им нужно отдохнуть, помыться и поесть. Какая роскошь, в условиях большой войны. Благо у ребят есть привилегии и много захваченных ресурсов, так что им можно.

Вопрос. Как там немецкие командиры? Что с дружками Блюхера в СС? Он ведь оставил их в живых. Почему же…? Из-за того что они друзья и он не может вот так? Или все не так просто…? Есть ли какой-то скрытый подтекст…?

Глава 19

Часть 1

«Истоки правды»

По лесу звучал громкий шелест листвы и травы. В сумерках и не разберешь, кто есть кто, но по синим светящимся трубкам ясно, что это спецгруппа СС. Эти три командира пережили ужаснейшую атаку красного демона, а если точнее, двух демонов. Они бежали так быстро, как только могли, не следя за своими ногами и сердцем. Вместе с ними, всего девять выживших бойцов, а ведь их было тридцать. Напрасные жертвы…

По милости Блюхера, все выжившие выбрались на шоссе уже далеко в глубине подконтрольной вермахту территории. Солдаты с трудом могли отдышаться, чувствуя спокойствие, ведь вокруг, никого нет, кроме командиров. Однако вскоре, началась истерика и депрессия.

– Как мы вообще выжили в этом аду…? – Стянув с лица противогаз, заговорил один из бойцов сидя на обочине пустой трассы. – Они ведь дрались не в полную силу. Как будто…. Как будто они просто развлекались…. Словно наши потуги их лишь забавили.

– Не в полную силу…? Ты сказал… не в полную силу…? – Тихо, но очень грубо спросил Хартман, вытягивая шею вперед и выглядывая из-под бровей. – О какой, неполной силе ты говоришь, солдат?! Если ты такой наблюдательный, то почему не убил ни одного врага…?!

– Они оказались сильнее. Мы не смогли…. Вы ведь тоже ни кого не убили, Гер Хартман. – Ответил боец.

– А это не твое дело! Твое дело стрелять, или умирать! – Гневно вскипел Харти и схватил солдата за ворот. – Будешь ты меня еще отчитывать! Вы должны были двигаться с нами…. Вы должны были быть рядом…!

– Успокойся Хартман! – Вмешалась, немного раненная Эрнеста, самостоятельно заматывая правую руку. – Надоел уже винить всех кроме себя…! Признай уже, что тебе надрали задницу…!

– Не признаю! Я готов был сразиться снова и снова…!

– Ты идиот…!? Ты вот мне скажи, ты совсем больной на голову…!? Ты хоть понял что случилось? – Немного понизив тон, высказалась Эрни и подошла к Харти. – Демон нас троих просто отпустил. Он сказал, что мы глупые…. Да…. Да, это унизительно. Но самое противное, что он прав. Мы полезли на медведя, не подготовив копья и колья.

– Верно…. Я даже не знаю, что и сказать. – Тихо и уныло заговорил Эрвин. – Он просто отпустил нас. Я видел, что выстрелы шли рядом. Он стрелял прицельно, но не в нас, давая уйти…. Почему он позволил нам жить…?

– Чтобы унизить нас. Мы теперь дезертиры. Как нам возвращаться в Бреслау…? – Успокоившись, сказал Хартман. – Ужасно стыдно будет перед отцом и командованием. Даже рассказывать им все не хочется. Лучше бы я погиб в бою с честью, чем оправдываться за свою слабость.

– Не говори глупости Харти…. Знаешь…. Странно. Ведь пока мы стояли перед той девушкой, что в белой маске и слушали красного, я задумался…. Демон. Он сказал, что он не убивал Циммерманна. И знаете, я думаю это правда…

– Что…? Но ведь генерал сказал, что его убил демон. – Спросила Эрни.

– Да, сказал…. Но я ведь был там, на месте преступления. Я видел пулевое отверстие на теле профессора. Я хотел изучить пулю и тела других убитых, но не вышло…. Опять же странно. Все кто был спецгруппой, были разрезаны или зарублены, а профессор застрелен…. Зачем же демону, убивать профессора пулей в грудь, если можно проще и быстрее клинком?

– Думаешь, мой отец что-то скрывает…? – Спросил Хартман.

– Наверняка. Нужно снова изучить то дело, с профессором. Раз случилось такое, то я обязан поднять дело и узнать подробности. Если демон действительно не убивал Циммерманна, то кто тогда это сделал?

– Может быть, спецгруппа? – Предложила теорию Эрнеста. – Как вариант, профессор мог просто переметнуться на сторону противника. Вдруг красный барон был с ним заодно. Его могли просто убрать как предателя…

– Возможно. – Ответил Эрвин. – Но я думаю, что стоит уточнить обстоятельства случившегося и причину, если она есть. Если СС действительно хотели убрать профессора, то должна быть более веская причина. Уверен, что все не так просто…. И мне…. Мне кажется, что демон оставил нас в живых именно для того, чтобы мы узнали правду.

– Возможно, ты прав Эрвин. Красному действительно не было причин оставлять нас в живых. Он легко бы нас убил…. Ну а ты Хартман. Готов вернуться и отчитаться о случившемся?

– Придется. – Обижено ответил Кронберг младший.

– Только нам нельзя рассказывать все как есть. – Добавил Эрвин. – Мы должны сказать, что смогли сбежать от превосходящих сил противника. Нельзя говорить, что нас просто отпустили. И еще…. Нельзя говорить про Циммерманна и о том, что мы вообще разговаривали с демоном о профессоре. Ни кто не должен знать, что мы вообще общались. Вы все поняли…?

Командиры и солдаты согласились с этим решением. После принятых условий они отправились в Бреслау, скорее всего на военный завод, чтобы доложить о потерях и провале операции в Бресте. Однако сейчас, не смотря на все произошедшее, Эрвин, был полон решимости разобраться в вопросе Циммерманна. Он уже давно заметил грубые ошибки в расследовании, которое даже и не проводилось толком. Если красный барон прав и профессора убили спецбойцы СС, то придется копать дальше, к причинам убийства.

Разумеется, командование спецдивизии было крайне возмущенно тяжелым поражением. Было предложено даже расформировать все спецгруппы и направить ресурсы на строительство машин, танков и новых шагающих роботов. И все же этого не произошло. Командиры так и остались командирами. Они начали сбор новых людей в свои ряды, но уже далеко за пределами Бреслау, в Берлине и Мюнхене. А Эрвин Браун тем временем, медленно подбирался к материалам дела по убийству профессора Циммерманна и первой спецгруппы.

Часть 2

«Абсурдный договор»

Перенесемся немного вперед, ибо, когда Блюхер и его группа вернулись на аэродром двадцать четвертого июня, их ни кто не встретил. Единственный кто был на месте доктор Совиков. Он был в ужасе, узнав, что началась война. Он говорил ребятам, что у него чуть сердце не остановилось, когда он слушал радиообращение советскому народу. И он не был зол на ребят. Он понимал, через что им пришлось пройти и почему они не смогли пройти мимо человеческих жертв. Он считал, что такое нарушение не может быть грубым, ведь группа приняла на себя первый удар.

Двадцать шестого июня в дело вступил командир Михайловский. Его задача была представлена поддержкой эвакуации людей и заводов. В целом, это ровным счетом то же самое что и хотел Блюхер. Благодаря последнему обучению, которое проходило под эгидой заместителя и старшины Екатерины Кашиной, группа капитана Михайловского успешно оборонялась и выполняла свою работу на приближающемся фронте и в тылу. Именно тогда, ребята капитана, впервые почувствовали запах пороха и горький дым, попав под огонь танковых соединений и под бомбы самолетов. Раньше они не участвовали в операциях, а теперь готовы сражаться.

– Забавные у немцев энергоблоки. – Сказал доктор Совиков, разбираясь в работе ранца спецгруппы СС. – Они качественно сделаны, но очень громоздкие. Хотя, как я понял, они ведь даже не могли летать. Да…?

– Именно так доктор. – Ответил Влад, будучи рядом, в лаборатории. – Они были как дети. Мне было даже немного стыдно от того, что они так и не научились в полной мере пользоваться энергетическим потенциалом. Собственно, у них ведь не было учителя…. И еще. Ранцы называются MR один. Это аббревиатура. Полностью: Ранец для мобильности, модель первая.

– … Ясно-ясно…. Забавно. Вы столько энергии у них сперли. Как теперь Кронберг будет оправдываться за такую оплошность?

– Оправдается. Это у них семейное…. На самом деле, я не думал, что война все же начнется. Я думал, что они передумают устраивать такой вопиющий акт агрессии…. Мне стыдно за них…

– Чего тебе стыдиться? Ты же не с ними…

– Ну как сказать. Я не видел в них воплощение зла. Да и те трое, Хартман, Эрнеста и Эрвин. Да, они эсэсовцы и Харти тот еще урод, но это не значит что он злодей с большой буквы…. Они стали жертвами, у них нет выбора. Я уверен, что их рано или поздно заставят сильно замарать руки.

– Ты меня удивляешь Влад. Ты хоть не считаешь нацистов хорошими ребятами? А то я вынужден буду тебя сдать с потрохами за это.

– Нет, доктор. Я вообще ненавижу идеологию. Любую идеологию. Особенно нацизм…. Потому что, идея проходит, а люди остаются…. Поверьте мне. Я уверен, что нацизм падет. Потом исчезнет фашизм, а за ним и коммунизм станет не интересен. Вслед за ним исчезнет и демократия. Люди увидят, что главное в жизни, это именно сама жизнь, а не идеалы.

Вдруг из-за угла показалась Катя. Она снова подслушивала разговор Блюхера и Совикова. Влад не был удивлен и даже не стал злиться. Он просто продолжил свое объяснение о работе ранца, вернувшись к начальной теме. Но Катя подошла ближе и заинтересовалась подробностями. Ее присутствие, немного напрягало Влада и он хотел, чтобы она не смотрела на его спину, когда он говорит. Он начал немного нервничать, чувствуя сверлящий взгляд позади.

Наконец закончив с разборкой немецкого ранца, Влад подошел к Кате, когда она уже отвлеклась на энергоноситель и не отпускала от него руки, как бы согревая их о стекла. Майор чувствовал, что она хочет с ним поговорить, но молчит и не решается. Он сам решил начать разговор. Он все же командир.

– Ты что-то хотела спросить?

– Что…? Да нет. Так просто…. Хотела поинтересоваться. Как у тебя успехи с изучением немецкого оборудования и энергоносителей…?

– Успешно. Ничего сложного. Конструкция простая, без подводных камней. Крайне тяжелая вещица…. Для нас, проще одеть еще два МЭБ, чем одевать один такой ранец.

– Понятно… – Ответила Катя, не отрываясь от энергоносителя.

– У тебя все хорошо…?

– Да. Просто…. Знаешь Влад. Я хочу помочь тебе…

– Эмм…. В чем помочь…?

– Ну…. Ты сказал про человечность. Ты сказал, что идеи проходят, а люди остаются. Я думаю это правильно, то что, невзирая на идеологию, нужно оставаться человеком и ни в коем случае не убивать людей несогласных с твоими идеями. Это не правильно…

– Чем же ты мне хочешь помочь? Ведь я не собираюсь заставить переубедить всех людей на планете не верить в свои идеалы.

– Я не это имела в виду…. В общем. Я просто хочу помогать тебе. Я считаю, что твое решение самое парильное, и ты все делаешь ради мира…. Я понимаю ради чего ты готов воевать и что готов сделать…

– Спасибо…. Но. Что если мое решение не понравиться ни кому? Однако оно будет правильным. Тогда ты тоже будешь на моей стороне? Что если все будут против меня. Ты останешься моим другом…?

– … Но я…. Я не понимаю сейчас. Что ты имеешь в виду? Что значит, правильное решение, которое никому не нравиться?

– Бывают такие решения Кать…. Порой, чтобы поступить правильно, необходимо отойти от своих амбиций, идей и мечтаний…. Если. Если ты сейчас не понимаешь, то я уверен, что когда-нибудь, потом, ты поймешь, о чем я говорю. – Глядя глаза в глаза, закончил Влад и, взяв в руки энергоноситель, понес его в хранилище.

Катя пропустила в голове мысль, будто командир может быть предателем родины. Однако она тут же помотала головой и отмела эту теорию, ведь он многое сделал для страны. И все же, его дружественные отношения с представителями нацистского Рейха, у многих могли вызвать сомнения. Тем более, он часто говорил, что в Берлине и Мюнхене ему бывает очень хорошо. И опять же, он не может без родины, и все время тянется к русской земле. К тому же, он не равнодушен к Кате, пусть и не выказывает на показ свои эмоции и еще ни разу не признал своей симпатии к девушке.

Ситуация вокруг Блюхера очень не однозначна, и особенно с началом войны, на него стали обращать наибольшее внимание. Этого еще не было видно, но командование уже как несколько дней следит за его действиями и пока спокойно, ведь Влад, исполняет их требования и поставленные задачи. Но они думают, что это лишь, до поры до времени.

Во второй половине дня в бункер прибыл генерал Компрадоров и в краткой форме разъяснил всю ситуацию на фронте, которая была не сладкой. Обстановка тяжелейшая. Танковые бригады гибнут одна за другой, а немецкая авиация безустанно бомбит города. Минск разрушен почти полностью, а группы армии север и юг прорываются в белорусском направлении. Так же он упоминал об ужасных расправах над мирными жителями и военнопленными.

Однако был один интересный момент, который Компрадоров припас напоследок, перед тем как по-тихому смотаться обратно в кремль. Он сообщил, что теперь Блюхер и его группа имеют право расположиться на поверхности в здании управления аэродрома и казармах. После своих слов он спешно покинул бункер. Его разговор с командиром слышала и Екатерина, которая как всегда, удачно находилась в лаборатории и грела уши.

– А зачем нам на поверхности располагаться? – Спросила Катя, когда генерал уже покинул лабораторию.

– Чтобы лучше и эффективнее следить за нами. Командование мне не доверяет…. Скорее всего, они будут часто подслушивать. В помещении наверняка будет микрофон.

– Но зачем. Какой толк от этого, если ты все равно знаешь все их приемы и методы слежки? Смысл следить за тем, кто знает, что за ним следят?

– Но ведь они там не знают, что я осведомлен. Неважно Кать…. Давай собираться. Генерал сообщил, что Михайловскому нужна помощь. Он там носиться вдоль всей линии фронта и успевает помогать, кому можно помочь.

– Дак чего же мы тут сидим? Времени и так в обрез…

Катя незамедлительно поспешила готовиться к вылазке на фронт. Влад оставался в лаборатории, потому что ему не нужно готовиться, он всегда готов к бою. Ему оставалось лишь ждать, когда ребята придут.

Напряженная обстановка была не только в бункере но и в подземных ангарах. Небольшие сборочные площадки только и успевали строить новые самолеты для фронта. Как оказалось, из-за неожиданного нападения германских войск и разобщенности воздушных частей огромное количество самолетов было уничтожено в первые дни войны. Теперь, командование требовало немедленно восполнить потери.

Столь же напряженно на фронт отправлялись и ребята. Они понимали, что как только задание будет выполнено, они вернуться на базу. Но каждый раз, когда группа выходила на задание, Павла провожала Мария. Их отношения медленно развивались в правильном русле. А с началом войны, они стали еще ближе друг к другу, ведь Мария, уже не могла потерять того единственного, которого так долго ждала. Влад надеялся, что Паша не станет дурить и строить из себя героя. Он всегда, и всем повторял: «Героизм похвален, но глуп. Трусость – это позор, но отступление, лишь стратегия». Иными словами, командир требовал слаженности и взвешенной оценки боевого положения. Так, ребята снова отправились туда, где идет война.

Вся западная граница пылала огнем, но вермахт уже продвинулся далеко вглубь страны, попутно сжигая деревни и поселения. За основными танковыми дивизиями шли силы СС. Этнические чистки начались сразу же с первого дня войны, когда расстреливались и сжигались мирные люди. Запах смерти и дьявольщины наполнял ветер с запада, а народное волнение стало подобно нашествию саранчи в магазины и на продовольственные базы. Паника и ажиотаж стали неотъемлемой частью новых реалий. Боялись все. Не только те, кто смог эвакуироваться или те, кто идет в бой, но и те люди, которые находились в глубоком тылу. Безумие было повсюду.

Как не странно, но за все время, сколько группы находились на фронте и помогали эвакуации, они так и не заметили нового появления сил дивизии Erhaben. Видимо потери, которые понесли спецгруппы стали камнем преткновения для долгого и продолжительного затишья. И все же, помимо них, угрозу всему фронту представляли основные силы вермахта.

Блюхер и Михайловский понимали, что если применять особое вооружение и способности против основных сил, это вызовет вопросы и скорейшее введение в бой специальных сил и спецдивизии. Было ясно, что пока, немцы неохотно используют уникальные образцы вооружения, надеясь, что с красной армией справятся обычные танки и самолеты. И ведь действительно, если танки для спецгрупп были не проблемой, то авиация могла принести немало проблем. Дело в том, что, не смотря на лучевое оружие которое может использовать Влад или Катя, других средств, для поражения самолетов нет. Единственное оружие, которое имеет цену это специальное оружие. Однако Компрадоров, пока не решается использовать его в полной мере, боясь, что его могут заполучить силы спецдивизии. Как, и при каких обстоятельствах? Не понятно…. Но. Не стоит противиться мнению генерала. Пока группы справляются со своей задачей.

Через сутки обе группы вернулись в штаб для передышки. Генерал в тот день оговорился о присвоении новых званий некоторым ребятам за проявленную смелость и прошедшие бои. Удивительно, но среди имен была и Катя. Девчонка стремительно идет к успеху.

В первый день июля, обе группы были переведены в казармы на аэродроме. Место было вполне неплохим и к тому же, отсюда гораздо быстрее можно выходить на задание, не поднимаясь из бункера. Ребята быстро расположились, но Блюхер был крайне недоволен тем, что все разговоры ребят в помещениях прослушиваться. Он собрал всех вместе на улице, в том числе и ребят Михайловского, и рассказал им о ситуации. Он сказал, что если кто-то много болтает, то лучше держать рот на замке. Так же, если кто-то из любвеобильных ребят или парочек решит сойтись на кровати в бурном соитии, то стоит иметь в виду, что на той стороне все слышат. Такой вариант крайне расстраивал как раз таки тех, кто уже давно состоит в любовных отношениях. Однако вскоре, проблема была решена самими парами. Ведь ни кто не запрещает просто уединяться в других местах, или даже вне казармы, чтобы уж точно ни кто не знал об этом.

Через два дня, после очередной вылазки на фронт, Катя осталась в кабинете командира и сидела в ожидании. Она недавно высказала одну просьбу, о которой сейчас знает только она и Влад. Она сидела на стульчике, немного смутившись и ждала, когда он придет с учебниками. И вот, стоило ему войти, она тут же встала на ноги и стала ждать его ответа.

– Ты уверена, что хочешь? Я конечно не против такого рвения, но сейчас для этого не самое подходящее время. Все же, война идет. – Спросил Влад, составив на столе небольшую стопку литературы.

– Я так решила. Тем более есть ты, как специалист по языкам.

– Я…? Специалист…? Не думал что меня так будут называть. Я ведь учил языки по необходимости…. Какая же необходимость учить язык сейчас?

– Нет никакой необходимости. Просто я хочу учиться и развиваться. Я решила, что ты поможешь в этом…. Английский лишним не будет.

– Ладно. Пока у нас есть свободное от войны время, буду учить…. Сейчас я схожу за бумагой. Нужно писать некоторые слова, чтобы их легче запоминать…. Я на минуту. – Сказал командир и неторопливо вышел из своего кабинета в коридор.

Катя взяла одну из книг, что была пособием для учения Английскому языку. И действительно странно, что она только сейчас решила начать учить язык. Раньше было куда больше возможностей и времени. Хотя, быть может это не ради того чтобы просто учиться? Скорее всего, она просто сделала повод для того, чтобы Влад был к ней ближе и работал с ней. Она не могла вот так просто подойти и сказать, что хочет быть рядом, это то же самое что сказать слова любви. В целом, наверное, так и есть и они уже давно стали друг к другу ближе, чем просто друзья. Однако они оба не могут решиться на второй шаг. Быть может, не стоит их торопить, ведь и так ясно, что они друг другу небезразличны. Они сами в себе разберутся.

Вдруг, в двери постучали. Катя сидела на стуле с книгой и отвлеклась. И снова стук в дверь, а после ее открыли. На пороге стояли двое оперативников НКВД, они медленно и молча зашли в кабинет и встали у порога, осматривая небольшое и освещенное солнцем помещение.

– Вы что-то хотели товарищи…? – Спросила Катя, положив на стол учебник и встав у командирского стола.

Вскоре, в дверях показался незнакомый комиссар с кожаной сумкой в руках. Катя сначала не поняла кто это, но потом даже немного отступила назад, узнав этого человека.

Перед ней был зрелый мужчина, примерно пятидесяти лет, в фуражке и свежей щетиной на лице. Он был среднего роста и крепкого телосложения. У него было грубое и мужиковатое лицо и опущенные злые брови, наполненные густотой и плотностью. Он иногда кряхтел и коротко покашливал.

– Эдуард Александрович? Что вы здесь делаете? – Неспокойно спросила Катя, медленно заходя за стол.

– Катенька. Ты как раз к месту. – Неожиданно расцвел некий Эдуард. – Пойдем со мной. Твое пребывание здесь больше не имеет смысла. Ты стала взрослой, и тебе пора бросать это все.

– О чем вы вообще говорите…?

– Ну как же. О вашем браке с Никитой. Зря ты тогда его обидела. Он рассчитывал на твою благосклонность, а теперь пришлось мне впрягаться за него…. Идем скорее…

– Я ему сказала «нет». Это мое решение…. Тем более. Он не смел, решать этот вопрос без меня. Он просто пошел против моей воли. Это незаконно. А теперь еще и вы…. Не думала, что он опуститься до такого.

– Опуститься…? Ну, хватит, что за глупости. Ты прямо как юная невеста, которую в кандалы хотят заковать…. Все, хватит строить из себя девочку. Документ уже подписан, так что все…. Бойцы. Берите ее и пошли. А то мы так до вечера будем ее уговаривать…

Оперативники медленно шагнули вперед, подчиняясь приказу комиссара. Катя начала смотреть то на одного, то на второго уже размышляя о том, чтобы оббежать их или выпрыгнуть в окно за спиной.

– Что за собрание в моем кабинете? И даже без меня… – Недовольно проговорил Блюхер, показавшись в дверях. – Я, конечно, помню, что не закрывал двери. Но такое беспардонное нарушение субординации, может повлечь за собой последствия. Вы понимаете комиссар…?

– А вы еще кто такой…? – Спросил некий Эдуард Александрович.

– … Нет-нет. Вы неправильно начали…. Это я должен спрашивать. Кто вы такой, комиссар…? Хотя. Вы молчите. Значит, стоит спросить у моей подчиненной, Екатерины…. Да Кать?

Опера остановились и прекратили красться к девушке. Катя продолжала стоять в напряжении и, заняв наиболее удачное положение за столом, ответила:

– Этот человек отец Никиты. Того паразита, политрука. Его зовут Буренин Эдуард Александрович. Он пришел сюда и заявил, что я должна пойти с ним. Мол, я уже жената на Никите…. Представляешь, какая наглость…

– А-а-а-а, Никита. Политрук…. Да. Помню-помню. Дак вы получается его отец, в звании комиссара НКВД? М-да-а-а… я думал вы повыше званием. – Обратившись к Эдуарду Александровичу, спокойно сказал Влад.

– А вы тогда кто, товарищ?

– Я…? Я непосредственный начальник Екатерины Кашиной. Командир специальной, разведывательной группы. Майор армии, а для вас… старший комиссар Блюхер.

– Дак это вы майор Блюхер? Да-да, Никита о вас рассказал, как вы его унизили. Не думал что вы…

– Он тоже не думал… – Перебил Влад. – А подумать стоило. Я мог бы его тогда сразу отвезти и посадить, и надолго. Благо, я добрый и не люблю сажать людей в тюрьму, или ГУЛАГ. Кем он себя возомнил вообще…?

– Это не ваше дело старший комиссар. Ваше дело врагов убивать, а не лясы точить…. А ваша подчиненная, Екатерина Кашина, должна пойти со мной. И это не обсуждается.

– Хмм…. Боюсь, что это невозможно.

– Это еще почему? На моей стороне закон и документы. Она не просто должна. Она обязана пойти со мной…. Вот, все что нужно знать. – Нервозно сказал комиссар и вытащил из сумки папку с бумагами. – Это брачный договор, согласно которому, Никита и Екатерина являются супругами…

– Интересно. Дайте ка ознакомиться…. Вы присядьте пока, присядьте. – Любезно сказал Влад и предложил Эдуарду сесть на стул.

Он взял в руки брачный документ и ушел вместе с ним к своему столу. Рядом стояла Катя и смотрела на бумагу, стоя за спиной командира, когда тот, сел за стол и принялся внимательно читать документ. Всего минуту простояла тишина, и даже оперативники не понимали, что вообще происходит и почему между комиссаром и старшим комиссаром НКВД такие разногласия. Однако, ничего страшного. Скоро все разрешиться. И действительно через минуту чтения, Влад тихонько усмехнулся. На это сразу отреагировал Эдуард.

– Ну что вы там такого нашли товарищ старший комиссар? Все документы чистые и в них нет никакого подвоха. Подписи обеих сторон имеются, и Екатерина Кашина, уже больше месяца, законная жена Никиты Буренина…. Все по закону…

– Ошибаетесь, товарищ комиссар…. А дело вот в чем. Этот документ поддельный. И вы наверняка это знаете…. Скажите. Кто этот документ составил…? Вы? Или ваш сын?

– Что…? Он не поддельный…

– Нет поддельный…. Вот в чем дело. – Сказал Влад и откинулся на стуле назад. – Дата подписания документа тридцатое мая этого года. В это время Екатерина не находилась на территории Свердловской области, что означает одно, она не могла подписать этот документ…. К тому же. Все солдаты, которые служат в моей группе, в том числе и Катя, подписали «акт о неразглашении и ограничении личных действий». Проще говоря, Катя попросту не имеет права подписывать такие документы. Соответственно, этот документ недействителен…. Но вот загвоздка. Кто-то ведь этот документ составил и подписал от ее имени…. Странно все это, не находите…?

Комиссар немного засуетился. У него на лбу проступил пот, а глаза забегали по сторонам. Было ясно, что он лжет и пришел сюда, не имея знания о поддельности документа. А может быть, он знает, что документ поддельный? Может быть, именно он и составлял для своего сына бумаги, которые имеют сомнительное происхождение?

– Я…. Я впервые слышу, о таком документе, как «акт о неразглашении и ограничении действий».

– …Ограничении личных действий. – Поправил Блюхер.

– Да не важно…. Брачный договор имеет, куда большую ценность и он превосходит все имеющиеся акты и подписи.

– Нет, вы не правы…. Давайте так. Вы сейчас спокойно уходите и забираете этот поддельный брачный договор, и я никому и ничего не рассказываю, и не начинаю разбирательство…. Устраивает…?

– Нет. Не устраивает…. И вообще. Вы унизили моего сына майор. А теперь мешаете его счастью и опровергаете брачный договор, назвав его подделкой. Я не уйду отсюда пока не заберу Катю в семью…

– Я не собираюсь в вашу семью. – Недовольно, опустив брови, ответила Катя. – Вы меня даже не спросили, хочу я, или нет…

– Кстати…. Комиссар…. А ваш сын, он, мобилизованный? Или спокойно отсиживается на Урале…? – Ехидно спросил Влад.

– Нет. Он не пойдет на войну. Я так решил…. Все! Хватит здесь сидеть и слушать этот бред. Катенька, идем. Пора идти, не веди себя как дурочка. – Встав со стула, сказал комиссар.

Но вдруг, Влад направил руку в его сторону и Эдуард Александрович тут же плюхнулся обратно. Он испугано посмотрел на майора и начал тяжело дышать. Это неожиданное действие заставило его молчать, ведь невидимая сила просто вдавила его обратно на стул.

– Ох, не хотел я этого делать, но, похоже, другого варианта нет…

Влад недовольно посмотрел на комиссара и опустил глаза на стол. Его рука потянулась к телефонному аппарату. Он взял трубку и набрал короткий номер на барабане. Пока с ним ни кто не разговаривает, он просто достал чистый листок бумаги и карандаш, чтобы что-то записать. Ну, или, просто, на всякий случай. И вот, начался разговор:

– Ало. Здравствуйте…. Соедините, пожалуйста, с заместителем председателя совета наркома, с товарищем Берия…. Кто беспокоит…? Скажите, что старший комиссар Блюхер беспокоит…. Да. Да это срочно…

Небольшая пауза. Эдуард Александрович совсем взмок от страха. Однако в глубине души он надеялся, что это всего лишь блеф и никакого Берии на той стороне провода и быть не может…. Однако. Не стоило сомневаться.

– … Ало-ало. Да…. Да-да приветствую дорогой товарищ. – Начал Блюхер немного осмелев. – Беспокою вот по какому вопиющему и странному случаю…. Тут. Сегодня. Ко мне забрел некий комиссар Эдуард Александрович Буренин…. Дак вот. Как вы помните, в моей группе есть девушка, зовут Екатерина Кашина. Именно к ней этот комиссар и пришел. А пришел он с брачным договором. Представляете…. Вот только, этот договор, составлен и подписан тридцатого мая этого года. Мои ребята подписывали акт о неразглашении, как вы помните. Екатерина попросту не могла подписать брачный договор в этот период времени и не имела права. Я считаю, что принесенный комиссаром документ простая подделка и стоит принять его на рассмотрение. Рассмотреть стоит как сам документ, так и товарища Буренина, так как исходя из его слов, именно он этот документ и составил…

Влад сделал паузу, так как Берия на том конце провода ему что-то объяснял и давал инструкции. Он посмотрел на комиссара и пригласил его к своему столу, чтобы тот подошел к телефону. Он протягивал трубу в его сторону, и тогда тот подплыл, осторожно взял ее и приложил к уху.

– … А-а-ало… – Вспотев и трясясь как студень, сказал комиссар. – Д-да, товарищ Берия…. Я все понял…

Его лицо менялось на глазах и после последней фразы, он просто передал трубку одному из оперативников, после чего тот тоже ответил Берии:

– Слушаюсь! Товарищ Берия! Будет немедленно исполнено…!

И вот, наконец, трубка телефона вернулась Блюхеру. Он услышал последнее слово прощания и положил ее на место, закончив разговор. И в тот же миг, оперативники НКВД подошли к комиссару и теперь, они уже были настроены совсем иначе. Вместо послушных бойцов Буренина, они стали для него конвоем, который сопроводит в указанное место к товарищу Берии. Влад оставался сидеть на своем месте и, положив руки на стол, симметрично сложил свои пальцы. Его взгляд был прикован к комиссару.

Опустив свой взгляд в пол, Эдуард Александрович понимал что теперь, ему остается лишь уповать на милость красных вождей. Однако он так же понимал всю тягость своего преступления. Возможно, конечно, что он даже и не знает о подделке. Но уже поздно…. Нужно было уходить раньше. Ну а теперь, придется уходить под конвоем.

– Как это вы ловко смогли вывести комиссара на чистую воду, а…! – Ехидно подбадривался один из оперативников.

– Погоди еще…. Может быть, комиссар не знал о подделке? – Надеясь на лучшее, говорил второй молодой опер. – Вдруг это подстава?

– Знал, или не знал…. Раньше нужно было думать. Теперь этим будет заниматься комиссариат, и вот там то, узнают всю правду…. Так что. Ступайте товарищи. Мне нужно работать. – Сказал Влад, убрав со стола все лишнее.

Оперативники волнительно посмотрели в его сторону стоя по оба плеча комиссара. Они сначала не поняли, но взглянув на своего, уже, наверное, бывшего товарища, решили спешно ретироваться.

Комиссар самостоятельно развернулся лицом к выходу из кабинета и медленно шагнул вперед. Оперативники, сменив приоритеты, взяли его под конвой, и ушли вместе с ним, не выпуская из зоны своего контроля. Стук их подошв по деревянному дощатому полу раздавался по всему коридору до самой лестницы на первый этаж. Так они и ушли…

Влад положил ладони на стол и сделал тяжелый вдох. Он изменился в лице, убрав свой каменный взгляд. Теперь он смотрел на стол и краем, поглядывал на стопку учебников по английскому языку и на непереведенную художественную книгу писателя Артура Конан Дойла.

– Это же надо. Такая наглость… – Не высказывая бурного возмущения, сказала Катя и вышла вперед, на то место, где стоял комиссар. – Сначала этот Никита, а теперь его папаша. Никогда бы не подумала, что их семейство до такого додумается…. Влад не молчи…

Но он молчал… пока что. Он был в раздумьях и все же, не глядя Кате в глаза и не поднимая головы, через несколько секунд, он ответил: – … Этот человек теперь отправиться в ГУЛАГ.

– Что? Разве…? Вот так сразу…? Хмм…. Не важно. Туда ему и дорога. Еще бы и политрука туда же…

– Кать… – Резко перебил Влад глядя на нее опечаленными глазами. – Ну что ты такое говоришь…?

– А что не так…? Они меня хотели поженить, против моей воли…. Что я должна об этих людях думать, по-твоему…?

– Кать…. Сядь рядом. – Тихонько сказал командир. – Я сейчас тебя понимаю, но пожелать этому человеку такой судьбы, это не правильно…

– Неправильно то, что он решил сделать. – Перебила Катя. – Его сын – противная свинья. Я не собиралась терпеть такого унижения и не собираюсь. У нас в стране запрещены браки по заведомому расчету. У меня есть права и их нарушили, и тот, кто их нарушил, должен сидеть и получить наказание…. Или что? Разве я должна терпеть? Я человек, а не игрушка…!

Катя прослезилась, и последние слова вылетели из ее уст как крик о помощи. Она не чувствовала вины в безвольном будущем комиссара. Ей было одновременно и больно, от того что были задеты ее чувства и достоинства, и в то же время горько, ведь в то же время она не хотела ужасного будущего для отца Никиты. Наверное, лучше чтобы самого Никиту отправили в ГУЛАГ. Однако есть ли резон вообще кого-то отправлять? Наказать и все. Заставить работать на стройке или отправить на фронт, пусть там пригодятся. Но нет. ГУЛАГ. Это было не то. Это… было не правильно.

Влад вышел из-за стола. Он хотел посмотреть в глаза девушки, чтобы понять, что она сейчас испытывает. У него всегда было умение заглядывать людям в душу и видеть их насквозь. Он встал перед ней и наклонился к ее голове пока она сидит на стуле. Она почувствовала, что он близко и подняла лицо. В этот момент по ее щеке вниз, скользнула тонкая соленая струйка. Когда взгляды встретились и были прикованы друг к другу, Влад сказал:

– Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы товарищ Буренин отбывал наказание в лагерях, верно…?

– Я…. Нет. Я хочу, чтобы его наказали, но не так. Я не хочу, чтобы его отправили в ГУЛАГ. Это не правильно…. Влад. Сделай что-нибудь.

– Легко сказать…

– Ну, хоть что-нибудь…. Пожалуйста…. Да. Да они задели меня. Да они не смели такого делать. Но я хотела лишь правосудия, но не возмездия.

– Хмм…. Правосудие, или возмездие…. Знаешь. Я хочу у тебя кое-что спросить. Ты ведь раньше была знакома с этими людьми? С Никитой и его отцом? С их семьей…?

– Да, была. – Сжимая своими руками колени, ответила Катя. – У них полноценная семья. Мама, отец Эдуард Александрович, старший сын Никита и еще младшие брат и сестра…. Они не плохие люди. Но Никита. С ним они промахнулись, не заметив, как он превратился в свинью, для которой девушка и женщина лишь забава и инструмент удовольствия…

– Где-то я уже видел такое …. Слушай. А у тебя не возникало мыслей, что Никита как-нибудь, был ранее обижен девушкой? Ну, или даже, девочкой? Понимаешь…. Люди становятся извращенными по разным причинам. Кому-то внушают идею превосходства. Кого-то обижают и он становиться уродом, который держит в себе обиду, а потом выплескивает на других. А у кого-то вообще жизнь не сахар…. Что думаешь…?

– Я не знаю. Но…. Сейчас, мне вдруг стало жаль его отца. За ним, я не замечала какого-то извращенного характера. Даже сейчас, когда он был здесь, я не услышала от него таких же слов, как от его сына…. Может быть он не виноват? Может я зря так на него набросилась…? Мне теперь так стыдно…

– Ну-ну…. Не лей слезы. Пока еще ничего не ясно… – Ответил Влад, встав в полный рост перед Катей.

– А что тогда делать?

– Что делать, что делать…. Думаю…. Я думаю. – Он заходил по кабинету. – Придумал…. Но не уверен, что это поможет. Хотя стоит попробовать. Как вариант, предложить идею отправить комиссара на фронт будет лучше, чем ссылать его в лагеря к уголовникам…

– Ты думаешь, что в лагерях уголовники? Мама мне рассказывала очень тихо, что якобы туда ссылали простых людей по доносу. Она говорила мне молчать. Она сказала, что там много хороших людей…

– Я не смею судить твою маму, ибо она очень светлая и добрая женщина. Но знаешь. Я видел, тех людей, которые в этих лагерях работают…. Да. Да. Среди них есть хорошие люди, но их мало, их смешали с настоящими свиньями и чертями. И среди тех, кто очень добр и светел, есть воры, насильники и предатели…. Я не поощряю ГУЛАГ, но я не могу сказать, что он сделан напрасно…. Ох…. Ладно Кать. Я пойду, раз такое дело.

– Спасибо. Удачи там…. Погоди!!! – Резко воскликнула Катя, когда Влад уже был в дверях. – А что мне делать с твоим кабинетом и учебниками? Мне нужно учиться…. Тебя ведь долго не будет…?

– Не знаю насколько долго. А что касается уроков английского языка, ты можешь обратиться к Марии и позвать ее прямо сюда, в кабинет. Ключи я тебе оставлю…. Она тоже учила английский. У нее конечно не чистый говор, но в качестве первого учителя она сойдет. Когда я вернуть, как появиться возможность, будем вместе учиться…. Хорошо?

– Да, хорошо. Еще раз спасибо. – Наконец улыбнувшись, ответила Катя и поднялась со стула, чтобы проводить командира к выходу из казармы.

Влад подождал, пока она закроет кабинет и пойдет с ним, ведь он знал, что ей хочется быть рядом. Так, он передал ей ключи, под ее ответственность. Хотя, в кабине ничего особого то и не было, кроме прослушивающего микрофона, который ловко замаскировали в стене. Эти двое вышли из двухэтажного корпуса прямиком в солнечный день. У дверей на скамейке у зеленого палисадника, сидели ребята из группы Михайловского, якут Барахов, что был снайпером, и младший сержант Ильин. Они бурно что-то обсуждали и по первым словам, было понятно, что темой разговора был фронт. Снайпер махал руками и восклицал о том, какие же там были взрывы и грохот. А вот Василий Ильин все не унимался по поводу наступления на Украинскую республику, где его край родной. Он все время повторял, что пойдет к командиру просить срочное разрешение эвакуировать своих родственников, но все что-то не решался пойти к капитану. Боялся его, наверное…

Командир и заместитель вместе прошли до самого здания управления аэродрома. Здесь Катя смогла по телефону позвать Марию Жилину наверх из бункера, чтобы она помогла с английским. Та, конечно же, согласилась и поспешила на подмогу. А Влад тем временем, уже отправился в главное управление Народного комиссариата решать открытое дело.

Мария достаточно быстро покинула бункер и поднялась в здание управления аэродрома. Она быстро нашла подругу и вместе с ней, неспешно отправилась в казарму. Жилина не могла быстро ходить, поэтому ее скорость была ограничена обычной ходьбой. Хотя, на улице была прекрасная погода и вследствие этого, можно и подольше погулять по территории. Жаль, только что Павла рядом нет, было бы куда веселее.

– Значит, Влад согласился учить тебя английскому языку…? С чего это вдруг у тебя такое желание возникло…? – С улыбкой спросила Мария, щурясь от ослепительного солнца и неспешно прогуливаясь до казармы.

– Ну, ты знаешь…. Влад очень умный. А я, один немецкий только знаю на отлично. Подумала, что стоит начать с английского, чтобы догонять его.

– Хм. Не вижу объективных причин. Ты просто хочешь, чтобы он обращал на тебя больше внимания, вот и все…. Эх. Зная его характер и мировоззрение, тебе будет ох как не просто расшевелить его каменное сердечко…. Уроками английского его не растолкаешь.

– Ты все еще придерживаешься теории, что он мне нравиться…? Да, он красивый и хорош во многих направлениях. Но с ним действительно не просто. Я кстати… согласна с тем, что он мне нравиться. Его внешность и физика крайне привлекательны. А вот душа и мысли, порой, не ясны. Как бы залезть в его душу и узнать, что он хочет от жизни…?

– Быстрее он в твою душу залезет, и найдет там много скелетов в темных шкафах…. Понять его мысли и душу, это то же самое, что пытаться понять идеи великих философов. Ключевое слово – не услышать их, а понять. Разобраться в приоритетах и предпочтениях…. И ведь. Ведь он мог пользоваться своим привлекательным внешним видом, чтобы развлекаться с девушками, и ведь нет. Он этого не делает и не делал. Он полностью здоров, но у него есть то, что мы называем честью, достоинством и справедливостью…. Ты знаешь, как он рассуждает о распутницах?

– Распутницах? Ты имеешь в виду куртизанок…? Или просто распутных женщин, которые просто спять со всеми подряд…?

– Да не важно. Что те, что эти, одного сапога пара. Никогда не пойму девчонок, которые спят сразу с несколькими мужчинами. Дак вот…. Влад как-то раз, очень остроумно отозвался о них…. Была ситуация. Вроде один комбат в Ленинграде, подкрался сзади к одной потаскушке и давай к ней приставать со всей любовью и желанием. И вдруг к этому комбату, ка-а-а-к со всего маху вломил лейтенант! И давай лупить его. Тот визжит…! Потом убежал комбат, а этот летеха давай ей доказывать, что он любит ее и все в этом духе. При этом у мужика то осадок на душе остался сильный. Мол, баба его неверна ему…

– Дак ведь, она и так ему неверна. Чего за ней бегать то…?

– А кто этого мужика знает. Любит, вот и бегает за ней. Терпит ее шалости. Единственно, Влад тогда был рядом и включил философа, да и ляпнул гадость, мол: «Девственность – это как свежий плод, сладкий и желанный. А блуд – это как искусанное, обглоданное яблоко, много кто кусал и много кто откусит. На вкус оно уже забродило. И кто знает, может быть, кто-то и доест, но уже не тот, что был раньше. Этот порок относиться ко всем, и мужчинам, и к женщинам»…. Вот. Вот такой он, Влад…. И парней осадил и девушек.

– Но, ведь он прав…. Разве нет…?

– С одной стороны да. Но я думаю, что любая женщина имеет право на второй шанс. Конечно…. Да. На душе остается мутный осадок и горечь. Но если она любит, и просто оступилась, почему бы мужчине не помочь ей подняться. Тому самому мужчине, который ее полюбит такой…

– Ты так говоришь, как будто ты уже оступилась однажды. Паша ведь первый кто стал с тобой встречаться, да? – Спросила Катя, остановившись у скамейки, чтобы посидеть и договорить.

– Да…. Он хороший, но я не знаю, любит он меня или нет. Я, наконец, получила то, что хотела, тепло и заботу, нежность и первый поцелуй. Однако я хочу быть убежденной что он никогда не оставит меня и не уйдет.

Мария загрустила от своих же раздумий о любви и отношениях. Сейчас она сильно дорожила Пашей, поэтому ей были нужны веские гарантии, что он никуда не денется и не бросит ее. И ведь ее опасения небеспочвенны. Парни тоже бросают девушек вследствие разных обстоятельств и выводов, своих предубеждений или порой из-за обычного разрыва, а иногда и невежества.

– Маша, все у вас будет хорошо. Я знаю своего брата уже больше двадцати лет. Он не бросит тебя. А если бросит, я ему такое устрою…! Тем более. Как можно бросить такую красивую девушку…? – Подбодрила Катя, обняв Марию через плечо. – Тем более, тебе ноги вылечили…!

– Хм…. Спасибо. Но знаешь, ты красивее. Ты вон какая. Даже Влад к тебе не равнодушен.

– Красивее? Ты знаешь, мне кажется дело вовсе не в красоте или моем характере…. Я ведь тебе не рассказывала, да и Влад тоже. Мы с ним до десяти лет ходили в одну школу. Мы жили на моей родине, на Урале. Даже моя мама его узнала. Назвала его Владик, а он тоже ее вспомнил…. Представляешь…

В этот момент Мария сидела в недоумении и режиме обработки данных. Через пару секунд молчания она резко воскликнула: – Чего…! Почему ты мне об этом раньше не рассказала?! С ума сойти!

– Ну, просто…. Не представилось возможности. Мы все рассказали Совикову. Я думала, что ты узнаешь от него…. А что? Разве это что-то меняет?

– Конечно же! Ты не представляешь, как это меняет мое представление о психологическом состоянии Влада…. Он тебя еще тогда узнал, но не понял что это ты, верно? Когда впервые увидел при сборе группы, зимой?

– Да. Тогда и я его тоже не узнала, но сразу подумала, что где-то его видела. И это ощущение не покидало меня до того момента, пока он не показал мне и Паше свои воспоминания. Мозговая симуляция.

– О-о-о…. Он тебе и это показал? Он слишком далеко зашел. Он стал ближе к тебе чем к кому либо…. А теперь, если сложить фрагменты вместе, то получиться, что это влечение к тебе у него сохранилось с самого детства. Он любил тебя, когда вы ходили в школу…. Точно тебе говорю. Вот, точно…

– Как ты это поняла? Обоснуй… – Помотала головой Катя.

– Все просто. Он помогал тебе в детстве? Вы дружили? Гуляли вместе? Ему было хорошо с тобой? Тебе было хорошо с ним? Все ведь так…?

– Да. У нас были прекрасные, дружеские отношения…

– Э-э-э нет… – Перебила Мария. – Не дружеские. Он любил тебя. И, похоже, любит до сих пор. И ты его тоже любишь…. Как вы расстались? Что произошло в тот день, когда он уехал с отцом Илларионом на объект?

– Мы вместе видели это воспоминание. Мне было очень плохо. Я плакала и у меня была истерика. Он тоже не хотел уезжать, но это был приказ его отцу и выбора не было. Он пообещал вернуться…. И еще. Там был один момент, когда я решила через два года подойти к его дому и постучаться. Там была его гадкая тетка, которая считала его виноватым во всех грехах. И она…. Она сказала мне тогда, что он умер, погиб вместе с отцом, и так ему и надо. Я тогда плакала, так сильно, что когда смотрела на себя в том возрасте, то снова не сдержалась. И он был в этот раз рядом…. Тогда я его потеряла. – Катя снова притихла, вспоминая то, что произошло.

Мария слушала и удивлялась все сильнее. Удивлялась больше в свою глупость, ведь она теперь считала, что глубоко заблуждалась на счет истинных причин взаимного влечения Влада и Кати. И ее новые доводы, были куда более правдоподобны и актуальны, нежели то, о чем она думала ранее.

– Я раньше просто жила. – Добавила Катя и продолжала. – Просто следовала своему пути. Жизнь была простой и как в тумане. Я даже не думала о том, что когда-нибудь стану так тянуться к кому-то…. Да. У меня было прекрасное детство. Наверное, потому, что я действительно его любила. Любила наивно и по-детски, но очень счастливо. И тогда зимой, когда он снова появился в моей жизни, тогда снова все изменилось. Я снова стала жить. Будто до этого, было просто существование. Стоило ему просто появиться, не чего тогда не проявляя ко мне. Уже тогда я почувствовала себя живой.

– Понятно…. Я рада за тебя. Но тебе нужно развивать свое счастье. Я уверена, что именно Влад сделает тебя самой счастливой…. Да. Но мы ведь хотели заниматься изучением английского, разве нет…?

– Да. Но ты не против, если я тебе еще кое-что расскажу. Это касается нас с Владом сильнее, чем просто влечение. Мы с ним непорочно рожденные.

– Это как? – Удивилась Мария.

– Вот так. Сейчас расскажу…

Да уж. И рассказ этот был еще очень долгий и увлекательный. Жилина только и успевала разевать рот от удивления. Все что она слышала, шокировало ее. Катя выложила все что знала, и про генетическое заключение Совикова, и про схожесть организмов, про абсолютную чувствительность к энергии осколка, про отсутствие аппетита у них обоих и про одинаковые возможности. Все в действительности выглядело так, словно Влад и Катя похожи друг на друга как две капли воды, но это было не так. И, в конце концов, Мария даже немного запуталась, и потребовалось несколько часов, чтобы разобраться во всем. Пока они искали ответы, время на изучение языка медленно уходило.

А в то же время Влад, был в центре Москвы. В городе был, лютый кипишь, от слова совсем. Люди бегали то туда, то сюда. На стенах домов и в административных зданиях висели плакаты «Родина мать», а из динамиков общего оповещения, звучали патриотические призывы. На крышах домов и на открытых площадях, окруженные мешками с песком, размещали зенитные орудия и пулеметы. Город готовился к вероятному авианалету.

Блюхер явился в комиссариат как раз вовремя. На допросе уже несколько минут как сидит наш горе комиссар, папаша Никиты. Разуметься товарища Берии мы здесь не увидим, у него и так дел по горло, а тут еще и это. Он, конечно же, взял дело на контроль, но им все равно стал заниматься некий старший комиссар Герасимов, который уже точно знал, куда нужно отправить преступное лицо. Однако к нему явился другой старший комиссар, и по совместительству майор армии Блюхер.

Когда Влад прибыл в кабинет Герасимова, там царила тишина и понимание. Понимание вины и наказания за подделывание документов. Но у майора была другая задача, нежели отправлять человека в ГУЛАГ. Он аккуратно постучался и вошел в кабинет старшего комиссара, где напротив него, на стуле, поникнув голову, сидел Буренин старший.

– Товарищ старший комиссар Герасимов, приветствую…. Разрешите?

– А-а-а. Товарищ майор. Или правильнее все-таки, старший комиссар, а…? Проходи-проходи, конечно, я не против. – Любезно ответил Герасимов, сидя на своем удобном и большом стуле.

Разуметься Влад уверенно вошел. На него сразу недовольно глянул Буренин, но после сразу опустил глаза. Герасимов в ответ грубо глянул на Буренина и тот опустился еще ниже.

Сам Герасимов был не молод. Он повидал и революцию, и гражданскую войну, поэтому на все подобные случаи он уже смотрел не серьезно. Подумаешь подделывание документов, не его полета дело. Он выглядел как обычный мужик, простой и незаурядный. Он был немного похож на генерала Компрадорова по телосложению, да и по характеру в целом тоже. Единственно, у него не было усов.

Влад прошел в кабинет, когда Герасимов решил закурить папироску. Майор тоже достал пачку немецких белых сигарет и чтобы разговор у них заладился, закурил. Он прошел к окну и встал у него, глядя на улицу города.

– Эдуард Буренин, вы ведь понимаете, в чем вас обвиняют…? – Спросил Влад, не отрываясь от окна. – Вы понимает тяжесть своего проступка?

– Да. Я все понимаю и готов понести наказание. – Смирившись со своим приговором, ответил уже бывший комиссар.

– Скажите мне. Это ведь не вы подделали документы…? Признайтесь. Признайтесь, что это сделали не вы. Вам документы передал Никита…?

– Не понимаю о чем вы. Я сам создал эти документы и…

– Хорошо… – Перебил Влад, повернувшись к окну спиной и выдохнул табачный дым. – Тогда скажите мне. Сколько пунктов в этом договоре?

– Что…? Не помню я.

– Не помните. Странно. А я помню. Восемнадцать…. Скажите. Сколько страниц в этом договоре?

– Не помню…

– Не помните…. Две…! Две страницы! И вы…. Вы даже не открывали этот договор! – Не очень громко, но грубо начал возмущаться Влад. – Не открывали его, и поэтому не знаете! А раз вы его не открывали, то составляли и изготавливали его не вы…. Верно…? Иначе бы вы ответили на мои вопросы.

– Я ничего больше не собираюсь говорить. Отправьте меня уже в заключение. Я готов. – Смирившись с гадкой судьбой, ответил Буренин.

– Все ясно…. Товарищ Герасимов. Это не он. Он не изготавливал документ. Его изготовил кто-то другой, а он лишь пособник, или соучастник по этому делу. Как хотите его называете…

– Интересно. – Проговорил старший комиссар Герасимов. – И что прикажешь с ним делать? За соучастие, и тем более не по собственной воле, его можно только под стражу. Пока что под стражу…. Тут либо лагеря, либо…

– А что если его отправить на фронт…? Лишить его звания комиссара. Дать ему звание общевойскового сержанта и пусть таскает снаряды для артиллерии. Всяко лучше, чем он будет в лагерях лес валить и сдыхать как падаль. На фронте хоть воевать будет за родину, и отрабатывать боем свое преступление. Того гляди и оправдаешь его по итогу. Вернется человеком с совестью и достоинством, и не будет больше с подделками таскаться.

– В целом можно. Там как раз нужны люди. – Согласился Герасимов. – Тем более что для него, это лучше чем ГУЛАГ, в этом смысле ты прав товарищ майор. Думаю так, и сделаем…. Но. Как искать того кто документы подделал?

– Не знаю. Нам о нем ничего не известно.

– Но постой майор. Ты ведь сказал имя какого-то, некоего Никиты. Ты что-то знаешь, или нет?

– Нет…. Это я так, ради манипуляции сказал. Как пример. Чтобы вывести этого гражданина Буренина из равновесия…. Он все равно не расскажет о подельнике. Он даже его имени не знает. Если бы знал все, то уже рассказал, и это, его бы оправдывало как жертву шантажа. Но нет…. Так что фронт-фронт-фронт. И дело с концом.