Парадокс артели

Предисловие

В глубокой древности род людской погубил себя и свою родную обитель. Давно забыты причины произошедшего. Все согласны лишь в одном – пороки всему виной.

Сошёл Предвечный к своим чадам и преподнёс пяти оставшимся по дару. Избранники основали пять великих домов; очистили небеса, землю и воду, воскресили жизнь и стали почитать смерть… Увидев исход человечества, одновременно с благими намерениями закралось в Предвечном сомнение. Слишком велико было разочарование в своих творениях.

Под тенью его недоверия раскололась грань между мирами. Исчадья из преисподней и небесные святые стали появляться в царстве смертных, нарушая исконные законы. Десять веков процветало возрождённое человечество, пока не пришел он – «Тот, кто забыт». Тот, кто был проклят шестым даром, способным лишь рвать само бытие.

Великая война затопила все три мира. Рогатые лорды, почтенные святые и великие рыцари принимали одну из сторон в борьбе за исконный склад мироздания. Только непоколебимая воля народа пяти домов и праведные храбрецы бессмертных миров смогли низвергнуть того, кто забыт в решающей битве.

Бесчисленные тысячи потерянных незабвенных душ – цена тех времён. Пал основатель пятого дома Мортис – достопочтенный Владыка Смерти. Его ужасающая коса не смогла остановить удар того, кто забыт и разлетелась по смертному пристанищу на десятки осколков.

Многие столетия Орден Пяти Домов ищет по всем уголкам земли осколки, ведь лишь они могут погубить бессмертную душу и разорвать бесконечный круг перерождения обитателей пограничных миров. Только благоверный Орден из доблестных рыцарей и праведных инквизиторов стоит на страже рода людского от угроз из других миров. Под присмотром Ордена сотни экспедиций ищут артефакт прошлого, что позволит не потерять самодержавие человечества.

Добродетели

Вечное пристанище льда и снега, залитое синим тоном, закрашивалось теплыми желтыми оттенками от встающего холодного солнца. Младший инквизитор опять проснулся от холода. Палатка больше не сопротивлялась влажному южному ветру, абсолютный штиль сменил его. Он пуще прежнего нагонял вечный покой на северные земли.

Лагерь привычно начал жить до пробуждения инквизитора. Громыхание столовой утвари, скрип снега, шуршание палаток и навесов не давали возможности снова заснуть. А ведь он рассчитывал на долгий сон после вчерашней попойки, которая, как обычно, закончилась в одиночестве. Одевшись, Сервилий вышел из своей палатки. Главный костер, обложенный камнями с прилегающего предгорья, манил своими теплыми объятиями. Почти все участники экспедиции сидели за импровизированным столом, сделанным из ящиков, оставшихся от снаряжения и припасов. Он стоял среди личных палаток, расположенных вокруг огня. От него отростками расходились тропы к складу, установленному на берегу, и к другим хозяйственным постройкам. Рядом с ним располагался второй стол с небольшой жаровней. Поприветствовав сидящих за столом взмахом руки, Сервилий направился в моечный шатер, стоящий на льду реки.

К столу подошла Октавия, бригадир рабочих в экспедиции. Она была средних лет и обладала привлекательной внешностью. Виднеющиеся из-под шапки пышные каштановые волосы обрамляли её лицо, а выразительные зелёные глаза придавали её облику загадочность. Тем не менее её командирский голос и язык тела быстро давали понять – не все так однозначно. Негласно она стала лидером всей команды, а не только своих подчинённых. Всем пришлась по душе её заботливость, исключающая бездумное исполнение указаний. Она проводила последнего посыльного, пришедшего под утро, и собиралась обсудить со всеми его донесения.

– Доброе утро! – звонко обратилась Октавия к коллегам за столом. – Экспедиция закончится раньше, буквально на днях. Посыльный уверил, что нам откроют портал через три дня. – Все оживились от этой новости. Путь через северные земли был рискованый из-за своей протяжённости. Несмотря на сложность ритуала, создание портала для подобных отдаленных экспедиций не редкость. Она развернула донесение и вчиталась в него. – Армариусы изучили наши обновленные карты, они уверенны в двух новых точках поиска. Осколок должен быть в одной из них.

– Госпожа Октавия! – ожидаемо воскликнул Фрей в заключении монолога. Он был среднего роста и крепкого телосложения, что подходило его профессии скалолаза как нельзя лучше. Овальное лицо с выраженными скулами и волевым подбородком вызывало к нему доверие. Он отодвинулся от стола и скрестил руки на груди. Вид у него был довольно сварливый. Он всегда перечил любым распоряжениям, даже не имея на это причин, лишь чтобы позлить её ради веселья. – Не хочу вносить раздор в нашу дружную компанию, но то же самое мы слышали месяц назад. Новые точки для поиска никогда не закончатся. У меня уже больше трещин на руках, чем кожи. Осколок ищут не первый год, и мы не будем последними. – Рядом сидевший Харольд попытался унять своего приятеля.

– Не начинай, – сказала она, посмотрев тяжёлым взглядом на Фрея.

– Мы выполнили квоту, – добавил Харольд. – От Ордена к нам вопросов не будет.

Харольд был типичным жителем северных земель. Рыжие волосы, голубые глаза и бледная кожа; высокий рост и пугающее своей силой телосложение были заслугой шахтерского ремесла. Длинная борода и тяжёлый взгляд подчеркивали его северное происхождение.

– Я всё понимаю, – со спокойствием ответила Октавия. Она села за стол, уронив на него руки, и продолжила после глубокого вздоха. – Это не все новые известия. Шторм будет в этом году и начнется он буквально завтра. – Он сметёт всё и полностью перекроит все эти земли. У нас наибольшие шансы найти осколок. Вероятно, мы единственные.

На информации про шторм все включились беседу, подняли головы и отвлеклись от своих дел. Замолк гам, стук посуды и стаканов. Смотритель за лагерем отвлекся от стряпни. Все семь членов экспедиции, исключая инквизитора включились в совещание.

– Учитывая портал, мы окажемся в королевстве раньше посыльного, – сказал Фрей. Хотя в последние две недели никто ничего не делал, работать в оставшиеся три дня у него не было желания. – Посыльному на своей собачей упряжке ехать больше недели. А мы за это время успеем забрать оплату и разбежаться. – Он посмотрел на Октавию. – Мы так уже делали.

– Экспедиция теперь под контролем магистра конвента Эквитэс Фульгуралес. Так сказал посыльный, – она приглушила голос и окинула взглядом окружающих. – Надеюсь, все знают, как он относится к таким вещам. Если он узнает, а точнее когда он узнает, что мы забили на последнее поручение, он не оставит нас покое. Глупо будет потерять оплату наших трудов. И это всё не учитывая, что он начальник нашего инквизитора. Кстати где он? – она окинула взглядом окрестности в поисках молодого парня ростом чуть выше среднего. – Из хороших новостей: премия за найденный осколок увеличена до десяти ставок. – Октавия закончила свою речь, вновь встав из-за стола и опёршись на него руками.

Чуть позднее Сервилий добрался до стола, где получил чашку чая и узнал последние новости. Вид у него был уставший. Слегка вытянутое лицо с острым носом было помято, а серые глаза имели лёгкий зелёный оттенок. Редкая седина выглядывала из-под вязаной шапки, которая не подходила по стилю к пальто с толстым меховым подкладом и длинным воротом. Харольд и Фрей продолжали спорить с Октавией, а прочие преимущественно не ввязывались в обсуждение. Все знали – лучше в эти разборки не вступать.

– Начнется завтра? – спросил инквизитор, поперхнувшись немного остывшим напитком от удивления. – Портал откроется только через три дня.

– Великий шторм Северных земель долго разгоняется, все окрестные жители этих земель это знают, – ответил Сигурд, сидевший на чурбаке в стороне от стола. Экспедиционный егерь был высоким и довольно крепким для своих лет. Густая седая борода скрывала старое суровое лицо. Огромная медвежья шкура, одетая сверху, почти удваивала его силуэт. Правая сторона лица была отмечена длинным вертикальным шрамом. Егерь рассказывал, что это сделал медведь, которого он задушил в схватке голыми руками и теперь носит его шкуру на плечах, но инквизитор не сильно в это верил. Сигурд был всегда донельзя невозмутимым и говорил со слегка заметным презрением. Его тон был легким, словно он объяснял данность бытия детям. – Волноваться о шторме точно не стоит. Нам повезло, что он не пришел раньше.

Ответ егеря, мягко говоря, не утешил Сервилия. Об этом говорило недоумевающее выражение его лица. Остальные прислушались к его заключениям; в вопросах погоды он редко ошибался.

– В прошлом мы принимали решения вместе, – продолжила Октавия. – Это должно быть общее решение… – Она собиралась продолжить, но её перебили.

– Здесь не может быть никакого другого решения, – сказал инквизитор. – Согласно вашим договорам с Орденом, мы обязаны проверить все доступные точки, в частности критические. Напомню, отказ от договора приравнивается к отречению.

– Бесспорно господин инквизитор, – вздохнув, подытожил Фрей.

Октавия была вынуждена смириться с неизбежным. Хотя её цели и цели инквизитора совпадали, она рассчитывала сама убедить несогласных завершить работу. Вид у неё был недовольный

– Я так понимаю, возражений или вопросов больше нет. Можно собираться, точка в трёх часах пути, – сказала она и протянула конверт из внутреннего кармана инквизитору. – Посыльный передал вам.

Экспедиция лениво собиралась в путь. В ход шли веревки, кирки, топоры, ледорубы, жировая взрывчатка. Время показало, что в бесконечных льдах каждый день создаёт новые трудности и требует их решения.

За прошедшие три месяца было исследовано более пятидесяти точек. Они находились на разном отдалении от базового лагеря: во льдах, пещерах и расщелинах. Группа неплохо сплотилась за это время. Этому отчасти способствовали постоянные набеги волков в первые недели путешествия, а последующая инфлюэнца только закрепила достижения. Запас спиртного от предыдущих экспедиций помог быстро раскрыть характеры и подноготную друг друга. Все прозябали во льдах ради монет. Похоже, только отец Фламин решил послужить человечеству на закате своей долгой жизни. Он пришёл сюда только в чёрной рясе и потрёпанном ватнике. Наверняка он доброволец, никто даже не спрашивал его об этом. Фламин был высоким и худощавым. У него была седая борода средней длины и пепельные волосы, уложенные назад. Его лицо, в силу возраста, выделялось прямыми скулами и впалыми глазами серого оттенка. Он провёл всю жизнь в служении человечеству и, кажется, уже не мог по-другому.

Когда большинство покинуло застольное собрание, Сервилий сосредоточился на письме. «Сургуч ордена, солидно», – подумал инквизитор. Сломав печать, он развернул послание. «Магистр Терадель Фулгор, палач лукавых, поборник человечества, для младшего инквизитора Сервилия Луминеско… Дознаватели Ордена выявили возможное присутствие в вашей группе последователя проклятых сил, принадлежность определённому лорду не обнаружена. Вероятность нахождения осколка по обновленным данным – крайне высокая. Основная задача не дать заполучить проклятым силам осколок, вне зависимости от сохранности осколка или сохранности группы… Смертные грехи с разрушения печати до запуска портала заведомо прощены.

– Что-то важное? – спросила Фелиция.

– Пока не знаю, – ответил он, поднявшись из-за стола, после чего направился к костру и швырнул послание в огонь.

Инквизитор не придал особого значения письму. Орден, а преимущественно магистры, всегда нагоняли жути и искали великие заговоры проклятых сил. Инквизиторы всегда сопровождают поисковые экспедиции. Риски от попадания осколка не в те руки слишком велики. Это было первое крупное и самостоятельное задание Сервилия. После академии он успел проработать чуть больше года и так не смог закончить обучения у мастера. «Одиозный старик. Кто выдержит мою атаку, сможет продолжить обучение. Сумасшедший! Равной атакой он низверг рогатого лорда. Повезло же получить такого наставника», – думал Сервилий покидая академию. Тем не менее, за десять лет он овладел полным спектром навыков и практическим опытом, достаточным для службы младшим инквизитором. Он вызвался добровольно в экспедицию, хоть для него полагалась только штатная посуточная ставка. Однако, реальная служба оказалась хуже, чем он рассчитывал.

На втором часу пути утренний запал пропал, но настроение группы было на высоте. Тому способствовал недавний привал и великолепная погода, которая в бесконечных льдах была редкостью. Бескрайняя белая гладь слепила ярким светом солнца, стоявшего в зените. Искатели шли вереницей по бесконечным изгибам реки, окутанными холмами; снег там был не глубок и не отнимал много сил. В вылазку пошли все, кроме священнослужителя; по обычаю, отец Фламин остался смотреть за лагерем.

Инквизитор шёл в конце колонны, болтая с Фелицией на отвлечённые темы. Они были примерно одного возраста и имели схожие взгляды на жизнь. В ледяной изоляции они были обречены стать хорошими собеседниками. Её прямые волосы до плеч постоянно развивались на ветру, отвлекая внимания от глубоких карих глаз. Утончённая внешность выделяла её среди остального персонала. Впрочем, возможно, так казалось только Сервилию. Стянутая поясом заячья шуба пыталась скрыть её стройною фигуру. Легкая улыбка придавала её облику доброжелательность и очарование. Она искренне наслаждалась временем, проведённым в экспедиции, и, кажется, вообще не думала о вознаграждении.

Разговоры впереди идущей компании в основном свелись к теме, кто на что потратит бонус. В ходе этих разговоров Сервилий не узнал ничего нового. Лишь будущие непристойные похождения Фрея привлекли его внимание. Они были довольно скабрезными и циничными, но хотя бы отличались от обилия заботы о семье и будущем человечества. Особенно после сотой истории Харольда о его миленьких детишках и замечательной жене.

Фрей был в особом ударе, все смеялись от души. Неясно, служило тому скорое окончание приключений или пара лишних стопок для прогревания. Он неугомонный кутила и бонвиван, говорит, что хорошие деньги заставили его отправиться сюда. Инквизитор без усилий его прочитал. Харольд – его реальная причина. Он не хочет оставлять брата одного на непростом пути. В придачу, у Харольда слишком большая семья, и он точно не хочет обременять себя заботами о ней.

Распущенность

– Мы почти дошли, ищем расщелину, – сообщил егерь, смотря в карту. В вопросах топографии равных ему не было. – Мы подходим к предгорью.

Группа направилась вперед, разойдясь в длинную цепочку. Дорога начинала незаметно повышать угол подъёма. В мышцах начинала накапливаться усталость. Спустя полсотни шагов, инквизитор остановился перед тёмной, узкой трещиной, спрятавшийся в тысячелетних льдах. Зияющая пропасть завлекала своей неизвестностью и самобытной изящностью.

– Нечто похожее на это? – Сервилий громко обратил на себя внимание.

– Да, скорее всего, – ответил Сигурд, пришедший первым.

– Надо проверить, – сказала Октавия вздохнув. – У кого факелы?

Все сбросили с себя вещи и снаряжение, сели или прилегли для отдыха, ожидая дальнейшего развития событий.

– У меня, – отозвался Харольд. Достав факел, он начал хлопать себя по карманам.

– Инквизитор, не окажете услугу? – вмешалась Октавия.

– Да, конечно, – отозвался инквизитор, подойдя ближе. Потерев друг об друга пальцы, инквизитор сбросил сноп искр на факел, оживив его. Такие фокусы уже никого не удивляли, однако, сохраняли свою эффектность.

Харольд бросил разгоревшийся факел в бездну. Огонь остановился через значительное время, освещая пропасть и раскрывая её секреты. В расщелине виднелось несколько мертвецов в доспехах и гербовые знамёна. Инквизитор смог разглядеть только герб на знамёнах, на доспехах всё сливалось в белое пятно. Скрещивающий на своей шее руки, кричащий череп смотрел на него со штандарта.

«Человеческий череп используют только силы человечества, но однозначно это не основные дома», – подумал инквизитор. Покопавшись в памяти, он так ничего не нашёл, но исходя из косвенных признаков заключил.

– Наверняка один из бывших сателлитов или наемников.

– Хорошие шансы, – взбодрилась Октавия, а затем подошла взглянуть вниз. – Не слишком глубоко, ты справишься?

– Конечно, сеньорита, – ответил Фрей, снимая рюкзак.

Он начал снаряжаться к спуску, готовя веревки и привязь. Фрей, привычно, перебрал спиртного в пути, с целью согреться. Движения стали размазанными, но выглядели по-прежнему профессионально, благодаря бесчисленным повторениям в прошлом.

– Длины не хватает, – сказал Фрей, смотря в пропасть. – Долго будешь на меня смотреть? Лания, не тупи! – Обратился он к юной девушке в ватной куртке на пару размеров больше.

Она молча сняла с себя верёвку и передала её. Едва виднеющееся из-под капюшона изящное и запоминающееся лицо излучало легкость и невинность. Большие голубые глаза придавали ему выразительность отражая свет. Лания была новенькой в отряде наймитов Октавии и вдобавок слишком молодой для парирований отеческих выпадов в её сторону.

– У тебя не будет страховки? – спросила Октавия.

– Верёвок больше нет, – ответил Фрей. – Да, брось, я этим занимаюсь сколько себя помню. Мне даже верёвки не нужны.

– Так не пойдет. – Строгая утеплённая шинель с прямыми плечами только усиливала её лидерский нажим.

– Я не пойду сюда ещё раз, – сказал Фрей, – это уже перебор. – Он продолжил подготовку, несмотря на тяжелый взгляд Октавии.

Сцепив веревки замысловатым узлом, Фрей начал спуск. Харольд медленно и уверенно перебирал веревку, пока скалолаз отдалялся вниз напевая таверную песню.

На обыск тел и осмотр дна расщелины у него ушло не более четверти часа.

– Здесь ничего нет, – заявил Фрей, после тщательного осмотра павших воинов и местности. Движущийся лёд за сотни лет принёс их сюда. – Поднимайте, я готов, мне здесь больше делать нечего.

Харольд начал рывками поднимать подвешенного Фрея. Большинство уже собирались в обратную дорогу. Инквизитор успел задремать на своем походном рюкзаке. Солнце начало свой путь на закат, а вместе с этим повеял лёгкий холодный ветер. Внезапно, на одном из рывков, Харольд полетел назад, взмахнув руками, и рухнул на спину, пролетев добрый метр.

Вначале никто не осознал произошедшего. Инквизитор одним из первых подбежал к расщелине. Он лёг на край, устремив свой взор вниз. Внизу виднелся распластавшийся Фрей в неестественной позе.

– Нет, нет, – в ужасе бормотал Харольд. Его лицо потеряло цвет, сливаясь со снегом. Чёрные зрачки, казалось, вышли за серо-голубую радужку. Покрытые ссадинами руки тряслись, сбрасывая снег с заснеженных меховых рукавов. Всё тело охватила дрожь, видимая сквозь серую меховую дублёнку.