После развода. Второй шанс

Глава 1. Таблетки

Я стояла у отеля, переступая с ноги на ногу. Нарядиться для мужа в лучших традициях соблазнения – крутая идея, но не осенью в Москве. Когда ветер залезает под плащ и хозяйничает там, как наглый Казанова.

Поёжившись, я чуть не запрыгала от счастья, увидев нашу машину. Миша вышел, одёрнул модный драповый пиджак и отдал ключи парковщику.

Красивый, элегантный, немного хмурый. Совсем как небо над Москвой сегодня. Он увидел меня на крыльце и сразу отругал.

– Алина, почему ты так одета? Сегодня холодно.

– Нормально, – бросила я, пытаясь казаться беспечной и не дрожать.

Миша взял меня за локоть и повел ко входу.

–Пойдем внутрь. А то совсем замерзнешь. Почему не могла в холле подождать?

Швейцар открыл нам дверь, и Миша поблагодарил его снисходительной улыбкой. Я гордо задрала нос, счастливая, что иду рядом с таким мужчиной.

В холле я взяла инициативу в свои руки и направила мужа к лифту.

– Разве ресторан на крыше? – удивился Миша. – Не говори, что встреча пройдет на веранде.

Я рассмеялась немного наиграно над его шуткой. Но сегодня все должно быть чуть ярче обычного. Мишке точно понравится.

– Увидишь, – сказала я и нажала кнопку верхнего этажа.

– 

Нет, Алин, я точно не буду обсуждать коллаборацию на улице, – продолжал хохмить Миша. – Хоть сто раз мишленовский звездный повар мне ее предложит. Что за шутки? Куда мы идем?

Он все сильнее волновался, пока я тянула его за руку к номеру. Карточка грела мне руку, а Мишкино присутствие – сердце.

Мы сто лет не были близки. Одни командировки, работа, усталость. Я точно не хочу ждать до ночи, когда он устанет и захрапит.

Я открыла дверь и бросила карту в держатель, прошла в гостиную зону номера.

Миша продолжал озираться, но вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

– Алин, встреча в номере?

– Да, – выдохнула я томно.

– И где наш потенциальный партнер?

– Я здесь. Нам больше никто не нужен, Миш.

Оценив тусклый свет из панорамных окон, я решила, что он весьма удачно создает камерную атмосферу.

– Только ты и я, – проговорила я и сбросила плащ.

Под ним почти ничего не было. Только чулки, максимально минималистические трусики и прозрачный бюстгальтер.

У мужа отвисла челюсть. Я решила, что эффект внезапности достигнут, и протянула руку.

– Я вся для тебя, Миш. Иди ко мне.

Миша моргнул несколько раз и тряхнул волосами.

Я все ждала с протянутой рукой. Чтобы муж подал мне свою руку и немного нежности.

– Алина, я приехал на встречу с партнером по бизнесу, – процедил Миша сквозь зубы. – Ты что творишь?

Моя уверенность в собственной неотразимости таяла, как первый снег в грязных лужах за окном.

– Я хотела провести с тобой пару часов, – проговорила я.

Боже, как жалко это звучало. Нужно объяснить.

– У нас сто лет ничего не было. Я думала, ты обрадуешься такому сюрпризу.

Ох, это звучало еще более жалко.

Я зацепила каблуком туфли плащ, который жалким бежевым облачком валялся у моих ног. Поднять не решилась и продолжала стоять перед Мишей почти голая.

А он продолжал отчитывать меня, как преступницу.

– Алина, я отменил две встречи, чтобы приехать к тебе. Думал, мы будем обсуждать проект-прорыв, а что получил в итоге?

– Всего лишь меня.

Я всхлипнула, но тотчас собралась. Ни за что я не покажу слабость.

– Да, всего лишь тебя, – подтвердил Миша.

От его жестокости я как будто удар под дых получила. Но не моргнула и не отвела глаза.

– Что с тобой не так, Алин?

– А с тобой? – вернула я ему вопрос. – Ты не спал со мной три недели!

– И ты решила, что можешь вызвать меня в номер, – Миша обвел руками пространство, – как эскортницу какую-то? Это отвратительно!

Я не выдержала и сорвалась на крик.

– Серьёзно? Я устроила нам горячее свидание, а ты обиделся?

– Ты испортила мне весь день, разрушила расписание. Я в пробках стоял сто лет, чтобы в центр прорваться, – продолжал перечислять мои грехи и свои неудобства Миша.

– Да пошел ты! – заорала я. – Катись ко всем чертям, Миш. Видеть тебя не хочу.

Вместо того, чтобы прикрыться плащом, я содрала с себя неудобное, хоть и шикарное белье. Тонкий шелк треснул. Я отбросила его яростно на диван, прошла в ванную, чтобы закутаться в халат и поплакать.

Миша постучал в дверь. Я приготовилась принять его извинения, стерла слезы, размазывая тушь, и прохрипела:

– Чего тебе?

– Забери машину с паркинга. Я на такси быстрее доберусь обратно в ресторан.

– Сволочь! – закричала я и запустила в дверь флаконом, который попался первым под руку.

На это Миша ничего не ответил. Я слышала его шаги, а потом хлопнула дверь.

Трындец.

Если первые слезы я вызывала намеренно, чтобы муж одумался и пожалел, то сейчас разревелась искренне.

Сидела на бортике огромной ванны с гидромассажем в красивом номере с потрясающим видом и обливалась слезами. У меня были деньги, карьера, но любви с любимым мужчиной не было.

Подойдя к зеркалу, я нашла себя вполне привлекательной. Пусть зарёванная, с потекшей тушью, но симпатичная. Лицо еще не тронули морщины. Фигура – супер. Спасибо залу и нелюбви к сладкому. И характер у меня, хоть и пробивной, но сносный. Я всегда готова к компромиссу.

– Зато Мишка вообще не готов, – проговорила я вслух.

Мрачно усмехнулась сама себе в зеркало и включила горячую воду, чтобы умыться.

Нужно было остаться ночевать в отеле: заказать еды в номер, включить сериал, нажаловаться Марине на Мишку.

Или пригласить Марину к себе, чтобы хорошенько перемыть кости благоверному офлайн.

Не знаю, почему я не додумалась до этого. Марина привезла бы мне одежду хотя бы. А так у меня остался несчастный плащ и лоскуты шелка вперемешку с такой же разодранной гордостью.

Да, нужно было оставаться в номере, устроить Мише бойкот.

Именно об этом я думала, возвращаясь домой по тем самым пробкам, в той самой машине, которую мне велел забрать любимый мужчина.

Стоит ли говорить, что с голой задницей я чувствовала себя, мягко говоря, неуютно.

Разумеется, именно в этот раз меня остановил работник автоинспекции. Пять лет я вожу машину и лишь пару раз попадала на массовые проверки на дорогах.

Третий – именно сегодня. Когда ветер, моросит противный дождь, собачий холод, и я в одном плаще. Что сегодня за день? Парад планет? Меркурий? Или просто дурдом?

– Здравствуйте, лейтенант Астахов. Документики, – протараторил скороговоркой инспектор.

– Здравствуйте. Секунду.

Я залезла в сумочку и предъявила права и документы на машину. Сразу вспомнила, что Мерседес записан на Мишу, и объяснила:

– Это мужа машина. Страховку показать?

Лейтенант потер губы, раздумывая. Обычно меня сразу отпускали. Никогда, вашу мать, никогда никто не просил страховку.

– Да, давайте посмотрим, – проговорил инспектор лениво.

Я раздраженно выдохнула и попыталась дотянуться до бардачка. Лишние движения сразу отразились на запахе плаща. Ещё немного, и он распахнётся, а инспектор посмотрит мои груди вместо страховки.

Интересно, невольный стриптиз можно инкриминировать как взятку?

Лучше не рисковать. Я запахнула плащ и вышла из машины, чтобы пересесть на пассажирское и нормально порыться в документах.

От холода и волнения руки тряслись. Я оставила дверь открытой, посчитав это знаком уважения и вежливости.

– Да не волнуйтесь вы так, Алина Сергеевна, – поддержал меня гаишник. – Ищите спокойно.

Он весьма приветливо мне улыбнулся. Я немного успокоилась. В самом деле, я не преступница и не нарушительница.

Это все Мишка-неряха.

Вытащив сразу все документы из бардачка, я перебирала бумаги в поисках страховки.

Неожиданно из стопки мне на колени вывалилась пачка таблеток.

– Ой, – удивилась я слишком громко и прочитала название вслух зачем-то.

Краем глаза заметила, что лейтенант Астахов вздрогнул.

– Впрочем, я вам и так верю. Поезжайте, Алина Сергеевна и… выздоравливайте.

Он почти бросил в меня права, козырнул и отошел от моей машины. Я так и офигела.

Что за шутки?

Что за спешка?

Самое главное, что за таблетки?

Первым делом я закрыла дверь. Сразу стало чуть лучше. Вторым делом я вскрыла таблетки. Упаковка была неполной. Половина блистера. Я развернула сложенную в сто раз простыню инструкции и офигела снова.

Что за день?

Мало мне было мужа, который отказался заниматься любовью, так еще и…

Я замерла, приложив руку ко рту.

Мне нужна консультация. Срочно. Слава богу, специалист по этой части – моя подруга.

Дрожащими пальцами я отправила вызов.

– Марина, скажи мне, пожалуйста, от чего эти таблетки? – затараторила я в трубку, едва моя подруга-гинеколог сняла трубку.

Она кашлянула, прочищая горло, и уточнила:

– Алинка, котик, у тебя все хорошо? Ты их зачем купила, не посоветовавшись со мной?

– Я ничего не покупала, Марин. Они правда от венерических болезней?

– Да.

Я судорожно стянула ртом воздух, но рыдать себе не позволила.

– Нет никаких других показаний к применению? Я слышала трихопол от боли в горле пьют.

Марина аж крякнула.

– Ну да. А анальгин от диареи. Я этот препарат назначаю от трихомониаза.

Тут я окончательно запаниковала. Мой безобразный пазл сошелся. Миша был в командировке, не спал со мной почти месяц, сегодня почти удрал, увидев меня в белье. Я буквально потребовала у подруги:

– Можешь принять меня? Срочно! Пожалуйста, Марин. Я умру, если ты меня не примешь.

– К пяти подъехать сможешь?

– Смогу!

На самом деле я не могла. Меня ждали в ресторане. Я собиралась обсуждать с шефом новое меню. Однако визит к гинекологу сейчас бил все рекорды срочности и важности.

Я прибрала документы и пересела обратно за руль.

По дороге я отменила все свои дела, заехала в торговый центр и купила себе самый обычный спортивный костюм и такое же простое белье. Хорошо, что у меня в машине всегда были кроссовки для вождения. Давить на педали в туфлях я ненавидела.

Времени хватило как раз, чтобы доехать до клиники, где работала Марина.

Не здороваясь, я сняла трусы и запрыгнула на кресло для осмотра. Хорошо иметь подругу-гинеколога. Она все понимает и не тратит время на пустые разговоры.

– Что ж, дорогая, поздравляю, – сказала Маринка, снимая перчатки после осмотра.

Глава 2. Полигамия

– Что ж, дорогая, поздравляю, – сказала Маринка, снимая перчатки после осмотра.

– С чем? – прохрипела я, почти теряя сознание от страха.

– На вид у тебя все хорошо. Думаю, ты чистенькая, – обнадёжила меня подруга и сразу запугала. – Но никто не отменял инкубационный период. Так что анализы обязательно все сделаем.

Я стекла с кресла, натянула трусики и штаны. Чувствовала себя ужасно. Очень хотелось верить Марине. Она хороший врач, не стала бы меня обнадёживать.

– Ты расскажешь, что случилось? – спросила подруга очень тактично.

Марина поставила чайник и достала конфетки из ящика стола. Я присела на обычный стул и выдала ей короткую версию событий.

– Я нашла таблетки в машине. Как ты понимаешь, они не мои.

– Миша? – догадалась Марина с первого раза.

– Кто еще?

– Да мало ли, Алин, – неожиданно вступилась она за моего мужа. – Вдруг подвозил кого-то. Всякое бывает.

– Упаковка таблеток не полная. В бардачке, Марин. Кто оставляет свои препараты в чужом бардачке? Мишка же не таксист, чтобы всех подряд подвозить и хранить забытые вещи.

Марина покачала головой. Верилось ей с трудом.

– А вдруг и правда кто-то забыл из приятелей?

Я бросила на стол козырь:

– Он не спит со мной несколько недель.

– Оу, – подружка округлила глаза. – Это плохо.

– Да.

– Он как-то это объяснил?

– Устал.

– Но может…

Я не выдержала и повысила голос:

– Марин, это я устала. Мы оба работаем, а он притворяется спящим каждую ночь. Когда я его трогаю, ругается и просит дать отдохнуть. Сегодня устроила ему романтический обед в Хилтоне. В обед он вроде не должен быть уставшим и сонным. Я заманила Мишку в номер, ждала его в одном плаще и белье. А он едва меня увидел – наорал и убежал. Удрал, понимаешь? От родной жены умчался, сверкая пятками.

Марина присвистнула. Такое ей крыть было нечем.

– Фигово, Алинка. Очень тебе сочувствую.

Она погладила меня по руке и стала наливать чай. А я все говорила и говорила:

– Это так обидно. Ужас. Я хотела быть роковой и сексуальной, а что вышло? Осталась стоять в проклятом дорогущем номере идиоткой. А потом нашла в машине эти таблетки, и все встало на свои места.

Марина очень хотела меня обнадежить, но слов не нашла. Вместе сладкой лжи она подвинула мне коробку конфет.

– Очень хочу, чтобы все это было совпадением, – сказала она. – Но Миша ведет себя ужасно в любом случае.

Меня накрыло еще одной страшной мыслю:

– А вдруг у меня СПИД? То есть у него? Или теперь у нас? – сбивчиво тараторила я.

– Завтра сдашь кровь, – пообещала мне Марина. – Уверена, нет у тебя ничего. Эти таблетки точно не от СПИДА. Любую пакость мы вылечим. Ты молодец, что приехала ко мне сразу.

– Спасибо, что приняла.

– Ну а как же иначе? Хорошо, что на работе была. Удачно совпало.

Я усмехнулась.

– Да, удачи мне навалило сегодня вагон. Ветер под плащом гулял, муж симулирует импотенцию, гаишник помог найти таблетки от хламидиоза. Впору рыдать.

Марина не позволила мне раскисать.

– Слушай, поехали ко мне. Выпьем чего-нибудь, поболтаем. Тебе нужно отвлечься.

– Мне нужно поговорить с Мишей, – решила я твердо. – Хотя твой план на вечер нравится мне намного больше.

– Да, ты права. Я бы в такой ситуации… Черт знает, что делала бы. Ревела бы тебе в плечо. Смелости у тебя вагон, Алинка.

– На самом деле я очень боюсь. Может, Мишка сможет все объяснить и успокоить меня.

– Будем надеяться, – ответила Марина.

Она лгала, конечно, чтобы поддержать меня. Я сама себе врала. Никогда не была оптимисткой и не верила в чудеса, но сегодня очень захотелось себе и лучшего, и волшебного.

Я пахала всю жизнь, чтобы исполнить мечты, планы и цели. Можно сейчас мне немного чуда за все труды? Пожалуйста, Господи.

Попрощавшись с подругой, я поехала домой. Тащиться через всю Москву, еще и по пробкам в час-пик – еще одна удача сегодняшнего дня.

Я приползла домой, измученная трафиком и собственными мыслями. Миша открыл мне дверь и попытался поцеловать. Я отвернулась, уклонилась от объятий и протиснулась между ним и косяком в квартиру, бросила сумку на скамью.

– Дуешься? – поставил муж мне диагноз. – Перестань, Алин. Ты сорвала мне встречу в ресторане. Свою тоже. Костя очень недоволен. Он просил тебя согласовать меню три дня подряд.

– Плевала я на меню, Костю и твою встречу. Объясни мне это.

Я достала из сумки блистер и бросила Мише в лицо. Он успел поймать свои таблетки.

Муж побелел, покраснел, и снова вся краска сошла с его лица.

Мне хватило такой реакции, чтобы понять: чуда не будет. Правда, Миша быстро взял себя в руки и наигранно громко рассмеялся.

– Таблетки это, Алин. Ты таблеток не видела?

– Твои? – отрывисто спросила я, снимая кроссовки.

– Нет. Первый раз вижу.

Задрав голову, я сделала шаг вперед. Мишка опустил голову и почти вжался в стену.

– Я нашла их в бардачке. В нашей машине, – пришпилила я его словами, как бабочку булавкой. – Давай сразу откажемся от сценария, где тебе их подкинул приятель. Это твои таблетки. Ты лечишься. Лучше признайся, что изменял мне в командировке.

Я говорила слишком уверенно и, видимо, каждым словом попадала в цель. Мишка снова краснел и бледнел, но долго в обороне не остался.

– А ты следила за мной, что ли? – окрысился он, придя в себя. – Наняла кого-то или мне на телефон слежку поставила? Совсем сдурела, Алина?

Я рассмеялась, всплеснула руками и прошла на кухню, чтобы выпить воды. Ком стоял в горле. Миша почти признался. Отвечать на его вопросы я не собиралась. Переложить с больной головы на здоровую не выйдет.

Упершись руками в столешницу, я старалась не плакать. Услышала, как муж вошел и встал позади меня.

– Боже, Миша! Как же противно. Что у тебя? Хламидиоз? – проговорила я, глядя на свои руки через пелену слез.

– Да, – подтвердил он. – Но я не изменял тебе. Это случайно вышло.

Рыдания вырвались изо рта вперемешку со смехом и кашлем.

– Случайно? Ты гулял и нечаянно воткнул член в мертвую бомжиху?

– Я не изменял тебе, – упрямо повторил Миша, повышая голос. – Я всегда использую защиту, но…

Я резко развернулась и переспросила:

– Всегда?! – Мой голос куда-то пропал, и вместо него подсунули пронзительный визг. – Всегда, Миша?!

– Проклятье, – выругался он, снова расписываясь спермой на моих догадках.

– Сволочь! – взвизгнула я.

Моя рука взлетела в воздух. Я размахнулась и залепила мужу пощечину. Мишка немужественно застонал и прижал руку к лицу.

Моя ладонь горела огнем. Самой было больно. Представляю, какого ему.

Ужасно, но мне нравилось представлять, что Мишке больнее. Вряд ли эта боль сильнее удушающе-разрывающих эмоций, которые бушевали во мне. Я чувствовала, как будто все мои органы превратились в ежей, которые носились как бешеные и пытались вырваться наружу, кололи меня острыми иглами изнутри.

Моя жизнь рушилась, и я сидела в эпицентре катастрофы, не могла спастись.

Смотреть на Мишку я тоже не могла. Оттолкнув его, я промчалась в ванную. Совсем как в номере сегодня днем. Только теперь слезы я не вызывала. Они сами лились из глаз, как две реки, и остановиться я не могла. Рыдания рвались изо рта, протискивались сквозь спазмы в горле.

– Алин, не плачь, – услышала я голос мужа через шум в ушах. – Что ты, как маленькая?

– М-маленькая?– всхлипнула я, поднимая заплаканные глаза. Я так разозлилась, что почти не заикалась. – Я не мячик в лужу уронила, Миша! Мой муж мне изменял. Это не детские проблемы.

– Я не изменял тебе, – настаивал он. – Это был банальный секс.

От такого заявления я даже плакать перестала и онемела. Миша, наверное, воспринял мое молчание как повод продолжать свою гениальную мысль.

– Это мимолетные связи. Я спал только с проститутками в командировках. Я мужчина. У меня потребности. Это для здоровья.

У меня челюсть отвисла. Внутри все сжалось. От его признаний кровь стыла в жилах.

Миша продолжал исповедоваться.

– Я заботился о тебе, Алин. Всегда использовал презерватив. К сожалению, и они не дают сто процентов защиты. Думаешь, мне легко было отказывать тебе весь месяц? Я без интима вообще не могу.

– Угу, даже в командировках не можешь. Я поняла. Бедненький, – позлорадствовала я хрипло.

Я промокнула лицо полотенцем и вышла из ванной, в которой начала задыхаться. Сидеть и слушать бред мужа у меня не было сил.

– Можешь издеваться сколько хочешь, – почти обиженно проговорил Миша. – Только – это природа. Все мужчины полигамны. В нас это заложено эволюцией.

– Мы не в пещерах живем, Миша. Я точно не хочу быть женой австралопитека, у которого мозг с горошину, и тот ночует то в заднице, то в яйцах.

Открыв шкаф, я достала свой чемодан и стала складывать вещи.

– Что ты делаешь? – весьма натурально удивился Мишка.

– Собираю шмотки. Неужели не видно? – огрызнулась я.

– И куда ты пойдешь?

Муженёк смотрел на меня свысока теперь. Куда делся тот паникующий бледный хулиган, которого я прижала к стенке в прихожей?

– У меня номер в «Хилтоне». Я не выписалась в обед. Как знала. Да и вообще – не пропаду. Не переживай.

– Тебе лучше самой за себя переживать, Алина, – заявил Миша. – Поезжай в свой «Хилтон», успокойся. Завтра поговорим в ресторане.

И пошел ставить чайник.

Пока я не глядя кидала свои вещи в чемодан, поняла ужасную вещь. Миша думает, что у меня пройдет истерика, и я прощу его.

Я хорошо соображала и на фоне апокалипсиса. Все его истории про полигамию, проституток, презервативы и эволюцию – это фундамент пуленепробиваемой уверенности в себе и жизненной философии. Он даже не извинился, не покаялся.

У него что-то точно екнуло в первые минуты, когда я разоблачила его в духе плохого копа из американских фильмов. Но спустя полчаса он успокоился и снова поверил в себя.

Пожалуй, именно это меня ранило сильнее всего.

Скорее всего, я могла бы простить разовую акцию. Мужчины действительно иногда как животные. Я жила на этой земле двадцать семь лет и всякое видела. «Напился, бес попутал, но жену люблю» – стандартная сказочка. Но Миша ничего такого не сказал мне. Наоборот. Пытался втирать сказки про полигамию, потребности и эволюцию.

То есть все это будет продолжаться, повторяться, а я должна терпеть и проверяться на СПИД регулярно.

Нет. Без меня. Спасибо, не хочу.

Я уехала в отель на такси. Даже в машину, которую водил муж, садиться теперь брезговала.

В отеле я заказала себе еды, вина, включила по сотому кругу кулинарное шоу «Голый повар». Кого-то успокаивают «Друзья», кого-то «Дикий ангел», а меня еда, которую готовит Джейми Оливер.

Алкоголь не пьянил. Еда по вкусу напоминала картон. От нервов я не хотела спать и все смотрела, смотрела, смотрела, как шипит семга на гриле или ребрышки на решетке. Живописно брызжет лимон в руках умелого повара. Или льется на мясо соус демиглас.

Я знала, что не вернусь к Мише. Знала, что закончилась какая-то важная часть в истории моей жизни. Но новой я не видела. Совсем. От этого было ужасно страшно.

Глава 3. Справедливость

Утро у меня началось рано. Я отправилась в медицинский центр, чтобы сдать анализ на ВИЧ. Слава богу, сейчас есть экспресс-тест, который моментально дает результат. Кровь я тоже сдала на всякий случай. Теперь можно относительно спокойно ждать стандартного результата.

Я одевалась, когда телефон требовательно заорал из сумки. Я понадеялась, что Миша очнулся, но это была Маринка.

– Алиночка, ну как дела? Что там с ВИЧ? – потребовала у меня ответа подруга.

– «Экспресс» сделала. Отрицательный, – сказала я.

– Аминь.

Я представила, как Марина подняла глаза к небу, усмехнулась. Печально, что мой муж вообще не переживал за меня. Миша мог и обидеться за все, что я наговорила. Его непрошибаемая уверенность в собственной правоте всегда меня восхищала.

Но не сегодня.

– Я ускорила все твои мазочки, как могла. Хламидий нет точно, – добавила Марина еще одну новость в мою утреннюю копилку облегчения.

– Слава богу. Спасибо, родная.

– А что с Мишей? Вы поговорили?

Я присела на диванчик в холле клиники, сняла бахилы. Очень хотелось наврать Марине, что все это ошибка, таблетки не Мишкины, и я зря вчера подняла шум.

Впервые за долгое время мне было стыдно за себя и своего мужа. Миша не просто изменил мне. Он вывалял в грязи наши отношения.

Невольно вспомнив его слова о полигамии и изменах, я сглотнула ком. Не без труда ответила Марине:

– Поговорили. Он лечится. Я ушла из дома. Ночевала в отеле.

Марина вздохнула.

– Подумать только. Какой козел. У меня сегодня смена до семи. Хочешь пересечемся вечерком?

– Может быть. Не знаю. У меня сегодня встреча с шефом в ресторане.

– Подождет твой шеф, – разозлилась Марина. – В каком ты сейчас состоянии?

– Наоборот. Работа отвлекает. Я три дня откладываю дегустацию. Меня больше волнует, что Мишка будет в ресторане. Не хочу его видеть сейчас.

Мои молитвы были услышаны. Поговорив с Мариной, я сразу из клиники поехала в ресторан.

Мы открыли его два года назад, но совсем недавно я начала чувствовать уверенность. Мое заведение стало хитом. Все прогнозы сбылись. Мы вышли в прибыль. Я столько сил и любви вложила в это заведение.

Шеф-повар Костя Доронин ждал меня в зале, который готовили к открытию.

– Алина Сергеевна, я устал тебя ждать, – ласково упрекнул он меня.

– Я спешила к тебе изо всех сил, Константин Алексеевич, – отвечала я ему под стать.

Мы Костей были давно знакомы, но обращались друг к другу исключительно по имени отчеству, хоть и на «ты». Чтобы заманить его в свое заведение, я пообещала ему полную свободу, достойную оплату и право голоса при формировании команды. Благодаря Косте к нам многие хотели попасть не только поесть, но и поработать. Он – легенда.

Дегустация сезонного меню омрачилась моей паникой. Я все время ждала, что Миша придет, глазела на дверь, не слушала шефа.

– Алина Сергеевна, не надо глотать сразу, – отругал меня Костя. – Это дегустация, а ты не удав.

Пришлось аккуратно оправдываться.

– Прости, я задумалась. Миша все еще не пришел. У него вроде встреча назначена.

– Так он заболел. Не придет сегодня, – подсказал су-шеф.

– А… Да?

– Да, Михаил Дмитриевич звонил утром.

Костя рассмеялся.

– Ну даешь, начальница. Ты лучше нас должна знать. Это ж твой муж.

Повара сдержанно посмеялись, и я вместе с ними.

– Забыла, ребят. Вы с ума сводите своей едой.

Костя махнул рукой, но я видела, что комплимент он принял на свой счет с удовольствием.

Миша действительно не явился на работу в этот день. Его не было и на следующий. Я ждала звонков с оправданиями, тонны цветов, извинения, но мне и сообщения не пришло. Миша пропал и не появлялся пять дней.

За это время я дождалась все анализы и узнала, что здорова, сняла маленькую квартиру в центре и потихоньку привыкала к мысли, что жить буду без мужа. Мне было больно и страшно, но я каждый день просыпалась и продолжала жить жизнь.

Я не лукавила, когда говорила Марине, что работа отвлекает. Ресторан – это моя гордость, радость и вся моя жизнь. Я продолжала руководить своим ламповым царством еды и набиралась смелости поговорить с мужем первой.

Мне нужен развод – это сто процентов. Нам придется решить на берегу не самые приятные вопросы, чтобы расстаться без лишней волокиты.

Но моим планам не суждено было сбыться. Как и мечты о «долго и счастливо», их разрушил Миша.

Сначала в ресторан доставили цветы для меня. Как всегда – алые розы. Сто миллионов раз я рассказывала, что люблю ирисы, пионы и незабудки, но Миша всегда дарил розы. Потому что это страстно, дорого, статусно.

Я хотя бы морально была готова к скорой встрече.

Он пришел в ресторан в середине дня. Народу было немного. Я сразу увидела его и поразилась своим чувствам. Ничего, кроме тревоги и брезгливости, я не почувствовала.

Миша выглядел прекрасно. Красивый, успешный мужчина. Неделю назад я шла с ним рядом и гордилась. Теперь меня передернуло.

Персонал, конечно, давно обсуждал нашу размолвку, и все сразу стали переглядываться.

Миша прошел через зал прямо ко мне. Я стояла у барной стойки и не отвела взгляд, не моргнула.

– Можем поговорить? – спросил он вкрадчивым голосом.

Я просканировала зал взглядом и указала ему на столик в самом углу около кухни. Там очень редко сидели гости из-за постоянной беготни официантов. В будний день было свободно.

Миша попытался взять меня за руку, но я угадала его намерения и сунула ладони в карманы брюк.

Мы сели за стол, и Миша попросил кофе.

– Ты получила мои цветы? – спросил он, довольно улыбаясь.

Ох уж эта улыбка победителя по жизни. Я склонила голову на бок, пытаясь подобрать слова. У меня была почти неделя, и я каждый день репетировала. Но во рту пересохло. Миша снова меня опередил.

– Надеюсь, ты остыла, Алин? Я дал тебе время, не тревожил. Знаю, все это неприятно. Я виноват. Клянусь, этого больше не повторится.

Миша сделал щенячьи виноватые глаза. Его губы дрожали. Слова дались нелегко. С его уровнем самовлюблённости – это очень тяжелая работа. Думаю, он тоже репетировал.

Его пальцы потянулись к моим.

Официантка Света поставила перед Мишей чашку американо, мешая тронуть меня. Он сжал кулаки, не поблагодарил ее, сверкнул в девчонку злой взгляд. Света втянула голову в плечи и поскорее скрылась на кухне.

– Прошу, дай мне шанс, – почти проскулил Миша ужасно наигранно, едва мы снова остались одни.

Я бы очень хотела простить его, но себя я знала. Не смогу. Я больше ему не верю. Моя натура максималиста взяла верх. Игнорируя Мишины глазки, я проговорила сухо и твердо.

– Нет. Я хочу развестись.

С лица моего мужа сразу сползла вся благодать. Он сдвинул брови. Глаза стали узкими щелочками, а губы дрожали. Вот-вот оскалится, как матерый боевой пес.

– Ты спешишь, Алина, – прорычал Миша. – Между нами возникло недопонимание…

– Напротив, мне все абсолютно понятно, – перебила я его. – Я не смогу жить с тобой, Миш.

– Значит, готова все разрушить?

Он опять все валил на меня. Я повысила голос от возмущения.

– Это не я разрушила, а ты. Ты все испортил.

– Мы взрослые люди. Я предлагаю тебе решение…

– Какое? Второй шанс? Я не смогу. Ты вроде хорошо меня знаешь. Я не доверяю людям, которые предали меня однажды.

Миша пренебрежительно хмыкнул.

– Ты драматизируешь. Я не предавал тебя.

– Именно это ты и сделал. Я…– Мой голос снова стал визгливым и противным. Я вспомнила, что мы не дома и скорее вернула себе видимость спокойствия. – Я не смогу тебе доверять. Я не хочу спать с тобой. Нет смысла тянуть. Мне нужен развод.

И тут мой благоверный пошел с козырей.

– А о ресторане ты подумала? Его тоже готова уничтожить, как и наш брак?

Вопросы звучали как угроза. Я постаралась унять тревогу и выдала свое мудрое решение Мише.

– Я не буду претендовать на квартиру и машину при разводе, мне нужен только ресторан.

Миша рассмеялся на весь зал. На нас даже гости обернулись.

– Какая ты умная, Алина. Я вложил в этот бизнес кучу денег и сил. Квартиру подарили мои родители.

– Машину мы купили вместе. Ты сам советовал мне вложить все накопления в ресторан. По закону в любом случае мы должны делить имущество поровну.

– Окей. Тогда все продадим и поделим, – рассудил Миша, как царь Соломон. – Так тебе понравится, дорогая?

– Ты не посмеешь.

– Еще как посмею. Подавай на развод, увидимся в суде.

Он встал из-за стола и широкими шагами направился к выходу.

В суде я очень рассчитывала на свой план. Я посоветовалась с юристом, но он не дал мне гарантии. Все часто зависит от судьи.

Мне не повезло. Миша сначала попросил срок на примирение. Когда я категорически отказалась, он выкатил пакет документов, в которых собственником нашей квартиры значилась его мать. А потом он заявил, что готов выплатить мне приличную сумму как компенсацию за утраченный бизнес. В ином случае мы должны продать ресторан и поделить деньги.

Я расплакалась прямо там, но судью мои страдания не впечатлили.

– Вы пытаетесь сидеть на всех стульях сразу, Алина Сергеевна, – отчитал он меня. – Ваш супруг хочет сохранить и брак, и бизнес. Ваша инициатива, мягко говоря, деструктивная. Я могу дать вам время на примирение. Два месяца.

Я шмыгнула носом и уточнила:

– Или мы продаем ресторан?

Судья кивнул и добавил:

– Или получаете выплату от супруга.

Любое решение казалось мне ужасным. Я все равно все потеряю.

Поэтому я снова отсрочила свою смерть и согласилась на два месяца.

Выйдя на улицу, я долго стояла и смотрела вперед. Глаза не видели ничего. Шум улицы не успокаивал, как обычно. Кто-то встал позади меня. Я по запаху узнала Мишу.

– Зачем тебе мой ресторан? – спросила я, не оборачиваясь.

– Зачем тебе развод? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не хочу иметь с тобой ничего общего.

– Так возьми деньги и будь счастлива.

– Это мой бизнес, Миша! Я строила все сама с нуля, – в сотый раз объясняла я ему.

– Нет, милая. Это наш бизнес. Напомнить тебе, кто искал и торговался за помещение, кто занимался бумагами, налогами, бухгалтерией?

– Тебе никогда особенно не нравилась хорека, Миша. Я сама подбирала персонал, создавала концепцию. Даже меню я лично разработала. Проклятые цифры может любой посчитать, а создать классное модное место в Москве среди конкуренции и запросов…

Миша не дал мне закончить.

– Как всегда, гениальная Алина тянет одеяло на себя, – фыркнул он. – Ты просчиталась в этом месте. Мои цифры и бумажки весят больше твоего божьего дара. Ресторан в любом случае больше не твой. Будешь начинать все с нуля.

Я судорожно втянула воздух ртом. Мише мало было припечатать меня к стенке. Он решил издеваться.

– Ты сама не знаешь, что будешь делать после развода, Алина. Без меня, без ресторана своего. Кто ты в Москве? Пустое место. Домой к маме поедешь? Вряд ли. Головой подумай. Я тоже не хочу ничего делить. Мы можем забыть все разногласия.

– Не могу я забыть, Миша. И вернуться к тебе не могу, – всхлипнула я.

– Поэтому ты и согласилась взять паузу для примирения? Ну-ну. Я не гордый, милая. Подожду. Ты знаешь мой телефон и где я живу. – Он положил мне руку на плечо. – Я все еще люблю тебя и знаю, что ты тоже.

Он погладил мою шею, и я замерла от отвращения.

– Но ты все еще полигамный спермотоксикозный самец? – поинтересовалась я ехидно.

Миша одернул руку и сердито бросил:

– Все мужчины изменяют. Повзрослей, Алина. Увидимся через два месяца.

Сказать, что этой ночью я спала плохо – ничего не сказать. Мише не заразил меня хламом, зато посеял много сомнений в голове. Чего я стою без его финансовой и моральной поддержки? Смогла бы я достичь таких успехов в одиночку? Как мне жить после развода и дележки, которая точно будет для меня роковой?

Легко считать себя успешной в пору штиля. Но когда жизнь превратилась в бурю перемен, кажется, что я плыву совсем одна в маленькой лодке-скорлупке.

Из-за таких невеселых мыслей я сначала не могла заснуть, а потом проснулась с петухами. Знала, что больше не получится сомкнуть глаз, поэтому напросилась с Костей за продуктами.

Мы встретились около фермы под Москвой, где дозревали последние в этом году овощи.

– Отлично выглядишь, – сообщил шеф, едва увидел.

Я натянула на уши шапку и криво улыбнулась.

– Очень смешно, Константин Алексеевич. Доброе утро.

– Серьезно. Ты очень милая в шапке, – подбодрил меня шеф. – Круги под глазами – это в честь развода?

Я вздрогнула и сурово посмотрела на Костю.

– Откуда ты знаешь? Все знают? – догадалась я тут же.

Шеф развёл руками.

– Мы с тобой работаем, Алина Сергеевна. Ребята шепчутся, а кое-кто и вслух обсуждает. К тому же вчера мне звонил твой муж.

Я споткнулась и чуть не упала. Костя придержал меня за локоть.

– Спасибо, – рявкнула я на него нечаянно.

От одного упоминания Миши меня затрясло. Хотелось рычать и крушить. Я попыталась справиться со злостью, но все равно изо рта слова вырывались почти рычанием.

– Что он хотел?

– Сказал, что завтра вернется на работу, уточнял про счета и налоги. Я могу его послать в задницу, если прикажешь, хозяйка.

Мою браваду мигом сдуло. Я взяла шефа под руку и посоветовала:

– Не надо, Константин Алексеевич. Скоро ресторан перейдет Мише. Он будет твоим единственным хозяином.

Костя фыркнул.

– Скажешь тоже. Начальником – может быть. Но какой он мне к херам хозяин? – Не дожидаясь ответа на риторический вопрос, он уточнил: – Вы развелись, и этот крыс все у тебя забрал?

– Не развелись пока. Нам дали подумать два месяца, но судья настроен в пользу Миши.

Костя убрал мою руку, чтобы махнуть знакомому.

– Эй, родной. Салат нам сделай свежий. И чтобы я не нашел ничего желтого и сухого.

– Как обычно, Константин Алексеевич, – отвечал ему сотрудник.

– Знаю я ваше обычно, – проворчал Костя под нос.

Он прошел широкими шагами к тыквам и стал стучать по ним, как будто это арбуз. Я не сдержала улыбку, наблюдая эти шаманские ритуалы.

Буду скучать по тебе, – проговорила я, шмыгнув носом.

Костя нахмурился.

– Ты рыдать собралась?

– Не сегодня.

– Ладно. А то я не выношу истерик. Скажу сразу, Алина Сергевна, увольняться я не хочу. Команду тоже настраивать против Мишки не буду. Он скользкий скунс, но свой. Если продаст наш рестик, тогда точно все разбежимся. Не сочти за предательство, хозяйка.

Едва ли я слышала от своего шефа когда-нибудь такую длинную речь. Костя меня обнадежил. Я точно не собиралась вредить своему ресторану.

– Я хотела тебя просить остаться. Мы столько старались, работали… Надеюсь, Мише нужен ресторан не для мести.

– Вряд ли. Он вроде ничего не умеет, кроме как ехать на твоей шее. Зачем рубить корову, которая молоко дает. – Костя прищурился и спросил: – Он тебе не предлагал управляющей стать на окладе?

– Нет. Я видеть его не хочу. Работать на него в собственном ресторане – тем более.

– Я так и думал. – Костя отвлекся от меня, заметив красивую тыкву.

Он взял ее подмышку и пошел к грядке с поздней редиской. Мы вместе надрали целый пакет, потом пошли на базу за остальными продуктами. Меня успокаивало ворчание Кости по части непропорциональности цены и качества. Я обожала, когда он торгуется.

Когда шеф болел короной в прошлом году, я сама ездила на ферму и на базу закупаться. Меня местные жулики слушались не хуже. Я сомневалась, что Миша сможет так же. Ему гордыня не позволит пачкать руки в грядках и соприкасаться с крестьянством.

Новости от шефа меня не радовали. Я готовилась отстраниться от управления. Настраивалась, что не буду ругаться с Мишей. Вот бы вообще его не видеть.

Эту мысль я изо всех сил думала весь день. Дышала атмосферой кухни и зала, пыталась наговориться с ребятами и выпила сто пятьдесят эспрессо за баром.

Завтра Миша припрется и будет действовать мне на нервы. Хоть дома сиди, привыкай. Я сама себе устроила прощальный вечер и не удивилась, когда Костя вышел ко мне с двумя бокалами вина.

Он присел за стойку, подвинул мне Бордо и велел:

– Сделай глоточек, Алина Сергеевна.

Я послушно пригубила вино, не чокаясь.

– Есть для тебя одна история. Хочешь? – продолжил шеф.

Пожав плечами без энтузиазма, я крутила вино в бокале.

– Моему хорошему знакомому поступило приятное предложение. Нужно проработать меню, концепцию и вообще… Ты понимаешь?

– Допустим. – Я пыталась заинтересоваться, но не получалось. – Патрики какие-нибудь?

– Нет. Балтика.

– Не слышала про такое заведение.

– Это не заведение, а локация. Калининградская область. Про такое слышала? Или как настоящий москвич ничего дальше столицы не знаешь?

– Ты говори по сути, Константин Алексеевич. Хочешь раньше крыс рвануть с корабля?

– Нет, предлагаю тебе приятно провести время подальше от мужа, – уточнил Костя.

Я перевела взгляд с вина на шефа. Он поднял бокал, подмигнул.

– Твое здоровье.

Костя сделал глоток и с улыбкой наблюдал, как я осознавала его предложение.

– Мне поработать бренд-шефом? Я никогда этого не делала. – Я перепугалась и возмутилась одновременно.

Костя прыснул.

– Ты со мной только этим и занималась в начале пути. И сейчас тоже частенько лезешь под руку. Я бы пропал без твоих ценных советов. – Костя снова поднял бокал и серьезно заметил: – И это не сарказм, Алина Сергеевна. Ты сделала этот ресторан вкусным и популярным. Легко справишься с балтийским колоритом. Я в тебя верю.

– Не могу похвастаться тем же, – проговорила я, снова поражаясь красноречию шефа.

И тут он разозлился. Я видела, как Костя иногда отчитывает подчиненных за дело, но в мою сторону он такого не позволял.

– Прекрати натягивать на себя саван и прикидываться дохлой тухлой селедкой, Алина! – шепотом отругал меня шеф.

Он назвал меня по имени, без отчества – значит, точно злился.

– Ты молодая, яркая, энергичная, очень упрямая и талантливая. Ты легко сделаешь шале из любой халупы. Я был с тобой с самого начала, потому что…

– Я тебе положила два оклада.

– Нет, потому что верил в тебя, девочка. Если помнишь, у меня тоже за плечами развод. Лучшее лекарство от этого – переезд и новое дело. Но ты, конечно, можешь остаться с нами и размазывать сопли по стойке два месяца. На радость Михаилу. Мне не жалко. Вперед.

Я сначала обиделась и слезла со стула, но не ушла никуда. За секунду меня пронзило понимание: Костя прав. Я шмыгнула носом и протянула руки.

Шеф вздохнул и тоже слез, чтобы обнять меня.

– Не кисни, хозяйка. Вся жизнь впереди, – шепнул он мне на ухо.

Я покивала ему в плечо, вытерла слезы и вернулась за стойку.

– Что за место? Какой ресторан? – поинтересовалась я, чтобы вникнуть.

Я еще не решилась, но и отрицать ничего не стала.

– Другое дело.

Костя просиял и начал рассказывать подробности.

Глава 4. Я тебя знаю

Я прилетела в Храброво на два дня раньше назначенной даты. Очень хотелось рвануть в Калининград, поселиться в отеле и два дня изучать город. Но я тут по работе. Поэтому отправилась на косу в тот самый отель.

Меня никогда особенно не тянуло к морю. Я больше любила горные хайки и озера средней полосы. Не думала, что меня так впечатлит осенняя Балтика. Разумеется, моросил дождик и дул ветер. Но мне они не мешали наслаждаться. Погода вторила моему настроению. Решительная, но печальная.

Я поселилась в шале с видом на залив. Даже в серости поздней осени я оценила ухоженную территорию, стильный интерьер в домике и приветливый персонал. А вот с кухней – беда. Я ходила в ресторан два дня подряд на завтрак, обед и ужин. Все, что попробовала, было очень грустным. По балансу вкуса вопросов не было, пожалуй, только к картошке с грибами и карбонаре. Эти блюда, слишком популярные, сложно испортить, но ими и сложно удивить. Но на фоне остального они показались пищей богов.

Понятно, почему владелец комплекса искал новые гастрономические горизонты.

Странно, что в таком месте почти не было рыбных блюд. Чтобы не терять время, я навела справки и отметила для себя несколько поставщиков, взяла на заметку рынок. Идеально было бы внедриться в местное рыболовство и фермерство.

От предвкушения у меня кончики пальцев вибрировали. Не терпелось приступить к работе. Задача непростая, ведь в ближайшем курортном городке – потрясающие рестораны и знаменитые шефы. Составить им конкуренцию будет очень сложно, но интересно.

Утром перед встречей с хозяином базы я проснулась рано. Шум моря не успокаивал. Я не могла избавиться от мыслей о Мише, потере ресторана, финальном этапе развода. Жалела себя изо всех сил и почти собралась поплакаться в подушку. Совсем как в школе, когда меня бросил совершенно некрасивый парень, в которого я нечаянно влюбилась.

Давно со мной такого не случалось. Чтобы не погрязнуть в депрессивной трясине тоски, я как следует оделась и собралась на пробежку.

Ветер с моря хлестнул меня по лицу изо всех сил, но его атака ощущалась какой-то влажной и теплой. В Москве я тоже часто бегала по набережной, рискуя отморозить щеки даже ранней осенью. Местный климат был с виду суровый, но на деле весьма мягкий.

Я растягивалась после пробежки на веранде, когда в ворота заехал какой-то нахал на мотоцикле. Все постояльцы оставляли транспорт за территорией, а этот…

Выхлоп его коня влетел мне в нос и заставил задержать дыхание. Это во время растяжки, черт побери, когда дыхание так важно. И на побережье. Здесь каждый глоток воздуха – золотой. Засранец просто обокрал меня сейчас.

Стряхнув руки, я направилась к нему.

– Вы знаете, здесь нельзя парковаться? – проговорила я, сложив руки на груди.

– А что такое? Я кому-то мешаю? – глухо поинтересовался парень, не снимая шлема.

– Да. Мне мешаете. От вашего железного пердуна несет бензином на весь двор.

Он слез с мотоцикла и поравнялся со мной. Я собиралась отправить его в интимное пешее или на стоянку, но он снял шлем и тряхнул копной непослушных волос.

Меня как будто кипятком обдало.

– Эй, я тебя знаю! – сообщил мне молодой мужчина.

Мужчина, которого я тоже знала и только что (по невероятному стечению обстоятельств) вспоминала.

Он радостно рассмеялся и сказал:

– Алина! Верно?

Я застыла на месте и тихонько неуверенно шепнула:

– Фролов? Ты, что ли?

– Он самый, Котова. Обнимемся?

Меня сто лет никто не называл девичьей фамилией. Сто лет никто не обнимал, кроме мужа и, может, еще Кости. Я сто лет не видела Женю, только слышала какие-то идиотские сплетни. Разумеется, мы не поддерживали связь. После того, как он бросил меня, я злилась и игнорировала, а он был этому рад.

Все это было сто лет назад в школе, но вроде бы как вчера.

Поэтому к объятиям в духе старых друзей я была совершенно не готова.

Женю не смутило, что я стою с опущенными руками и открытым ртом. Не дожидаясь, пока я разморожусь, он крепко обнял меня. Я невольно уткнулась носом в его горло. От Фролова пахло кожей, солью и терпким парфюмом.

Я зажмурилась, чтобы игнорировать мощную вспышку желания, которая обожгла меня изнутри.

– Чертовски рад тебя видеть, – сообщил мне Женя, отпуская.

Я недоверчиво приподняла бровь.

– Серьезно? Мы не очень хорошо расстались.

Он рассмеялся и махнул рукой.

– А я и не помню.

Женькин восторг оказался заразительным. Отбросив все детские обиды, я разрешила себе порадоваться встрече с земляком.

Женя достал мобильник и взглянул на время.

– Позавтракаем? – предложил он и кивнул в сторону входа.

– Только не здесь, – выпалила я моментально. – В местном ресторане отвратительно кормят.

Женя сдвинул брови и склонил голову.

– Серьезно?

– Ага. Я бы съела горячий круассан в городе.

– Поехали. – Он достал из кофра второй шлем и протянул мне.

– Шутишь?

– Нет. Поехали. Или я верхом, а ты побежишь рядом?

– Кретин, – не постеснялась я.

Он засмеялся над своей шуткой и достал для меня еще и кожаную куртку. Не дожидаясь ответа, Женя нарядил меня и завел коня.

Я хотела сказать, что никогда не ездила на мотоцикле и обязательно свалюсь, но мотор уже ревел, и Фролов бы ничего не услышал.

– А, пошло оно все.

Наплевав на страхи и комплексы, я надела шлем и села позади Жени, обняла его за пояс. Фролов дал по газам.

По дороге в город я орала во всю глотку, перекрикивая ветер и шум моря. Женя гнал как бешеный. Ни с чем не сравнимое ощущение. И я поняла, зачем он дал мне куртку. Даже в ней было немного холодно, но хоть не продуло насквозь.

Фролов остановил своего коня у главной туристической улицы города. Я слезла, стянула шлем и осмотрелась.