До встречи в метро

I часть

1.

Число сообщений в группе за одни лишь сутки перевалило за полсотни. Егор оттолкнулся ладонями от стола, на который до этого упирался, выпрямился и встряхнул головой. Он только проснулся, стрелка часов еще не добралась до цифры восемь, но уже морально устал. Когда Егор создавал «До встречи в метро», то и помыслить не мог, что группа выстрелит в социальной сети и станет популярной. Как и то, что она будет отнимать столько времени. Он сделал ее год назад, преследуя собственную цель, но пока росла цифра подписчиков, падала надежда, что его детище однажды преподнесет ему личный судьбоносный подарок.

Он слишком долго простоял на месте, уткнувшись в экран ноутбука, так что зубная щетка, все еще торчащая изо рта, грозила вывалиться на пол, а с ней и скопившаяся слюна с пастой. Пришлось юркнуть обратно в ванную, чтобы прополоскать рот и завершить утреннюю процедуру.

– Рыжов, ты даже умываешься, не отрываясь от своей группы? – бросил ему в спину Камиль, лежа на своей кровати и подмяв под себя подушку. – Освободи мне рабочее место, задание по высшей математике само себя не решит. А то с меня будут сдирать три шкуры на семинаре.

Егор вернулся в комнату, которую делил с другом, спустя несколько минут с перекинутым через шею полотенцем. Капельки со взъерошенных мокрых волос падали и впитывались в ткань, оставляя на ней разводы как на картинках Роршаха. Он скептически выгнул бровь.

– Хочешь сказать, что прямо сейчас сядешь за высшую математику?

Камиль откинул одеяло, в которое до этого был укутан как в кокон, и сморщился. Подкаченное тело в одних лишь боксерах тут же покрылось мурашками. С продуваемыми окнами в общежитии теплолюбивый Валеев постоянно мерз. Почему при этом Камиль не надевал футболку и нормальные пижамные штаны как у друга, оставалось для Егора загадкой.

– Видишь, я уже почти готов вылезти из кровати.

– Не заливай! – засмеялся Егор. – Тебя до десяти часов с места не сдвинуть. Но так и быть, ноутбук перемещу к себе на кровать, идет?

Кровати стояли у противоположных стен, а рабочий стол был один на двоих и разместился вдоль окна, соединил изголовья буквой п. Больше места в крошечной комнате общежития не оставалось. Чудом удалось впихнуть возле входной двери шкаф для одежды, и совместными усилиями, благо руки у обоих росли из нужного места, они прибили над кроватями полки, заменившие стеллажи.

– Ну ладно, Рыжов, разрешаю еще часик позалипать в экран и погреть своей задницей стул, – зевнув, промямлил Камиль и вернул одеяло на место.

– Премного благодарен, ваше сиятельство, но мне нужно всего несколько минут.

Егор усмехнулся и плюхнулся на крутящийся стул, так что тот немного проехался по полу. На сей предмет мебели они скинулись с другом, так как жесткие облезлые стулья, доставшиеся от прошлых студентов, грозили загнать под кожу ни один десяток заноз. Он выудил из футляра, лежавшего на его половине стола, очки в тонкой оправе, которые ненавидел, но терпел, лишь бы не носить линзы, и принялся открывать сообщения.

«До встречи в метро» была группой в популярной социальной сети, в которую любой желающий мог прислать фото и текст поста для публикации. Начиналось все с простого и невинного – кто-то постоянно кого-то искал, делал забавные кадры на потеху публике – смешные котики в переносках или песики в руках владельцев, прикольные неформальные образы, некоторые присылали жалобы, поздравляли подписчиков с праздниками или делились последними городскими новостями. Но потом из всего потока сообщений становилось все сложнее выуживать что-то адекватное и полезное, а понятие о правильном размывалось. К тому же Егор видел, что люди в своей жестокости могут превосходить самого дикого хищника. Один незначительный комментарий превращал человека в мишень для коршунов, которые, скрываясь за безликими и безымянными страницами, терзали жертву, потешались, питаясь эмоциями как онлайн-вампиры. Обычный пост, в котором какой-то парень пытался отыскать понравившуюся ему девушку, становился зоной пошлых шуток. Серьезная проблема о приставаниях в транспорте, затронутая девушкой, извращалась, искажалась, переворачивала все с ног на голову, и комментаторы делали из жертвы козла отпущения, на которого справляли своих личных собак с обвинениями и агрессией.

Егор хотел не этого. Он старался подчищать комментарии как дерьмо в стойлах, чтобы вонь не распространялось на всю конюшню, но оно всегда было слишком въедливым.

– Я желал сделать что-то хорошее на просторах сети, помогающее людям, – невольно мысли перетекли в размышления вслух, – но в итоге моя идея превратилась в балаган для клоунов.

Камиль оторвался от подушки, приподнялся на локтях и заглянул в экран. Егор щелкал сообщение за сообщением, в каждом мелькали фотографии прицеперов, хвастающихся новыми достижениями. Фишка подростков – проехаться снаружи вагона электропоезда, казалась чем-то крутым, а на деле являлась пустым бахвальством.

– Чем больше придурков, тем меньше придурков, – изрек собственную философскую мысль Валеев.

– Я понимаю, что должен это разместить с целью осуждения, – выдохнув, сказал Егор. – Но тем самым я попадусь на крючок и сделаю пиар малолеткам, которые того и добиваются.

– Не выкладывай и забей на это. Лучше покажи, каких цыпочек разыскивают неуверенные в себе лузеры.

Вдоль позвоночника Рыжова пробежала неприятная волна дрожи, он поморщился. А Валеев опомнился и осознал, что именно так небрежно ляпнул. Сожаление тут же отобразилось на лице, он открыл было рот, чтобы извиниться, но Егор вытянул в его сторону раскрытую ладонь.

– Молчи. Я знаю, что ты прав. – он усмехнулся, но вышло невесело. – Твой друг – тот самый придурок, который не познакомился с понравившейся ему девушкой.

– Но придурок, который создал группу с сотней тысяч подписчиков из-за нее. Знаешь, та фраза, что за успешным мужчиной стоит женщина, в твоем случае обрастает новыми смыслами.

Камиль попытался ободряюще улыбнуться, но давалось это с трудом. Швы на скуле грозили разойтись, а заляпать недавно купленное белое постельное кровью было не самой лучшей идеей. Однажды первокурсница, к которой он подкатывал и пригласил к себе в комнату, увидев неприглядные бурые капли на простыни, решила, что Валеев развращает девственниц в своей постели. О том, что Камиль – любитель притягивать неприятности на задницу, а точнее – кулаки в мясистые части тела и в морду, ей в голову мысль тогда не пришла. Визг и букет ярких, но не особо приятных, эпитетов до сих пор иногда звучат в ушах как напоминание о кошмаре наяву. С тех пор Камиль зарекся проявлять знаки внимания отличницам-душнилам, предпочитая девушек более беспринципных и непредвзятых.

Егор заметил, что щека беспокоит Камиля. От откинулся на спинку стула, которая немного прогнулась под его весом, и сложил руки на груди. Он устал повторять другу, что однажды несдержанность и вспыльчивость могут сыграть с тем злую шутку.

– Обзавелся еще одним шрамом. Снова на лице. Доволен?

– Мужчин шрамы украшают. И лучше на коже, чем на душе.

– У тебя там в браузере на телефоне открыта страница с топом цитат для социальных сетей, что ли?

– Зачем мне цитаты из интернета? Все вот тут, – Камиль постучал пальцем по лбу.

– Лучше бы там был мозг.

На фразу друга тот лишь фыркнул, а Егор вернулся к своему ноутбуку. Болтовня с Камилем могла перерасти в приличную трату времени. А время, как говорится, для студента на вес золота, так что расходовать его нужно с умом. Именно поэтому Егор в который раз задумался, что нужно найти человека, желательно с задатками альтруиста, готового на безвозмездной основе помогать с группой. За последние полгода он все сильнее уверялся в том, что нахождение сего сравнимо с поиском иголки в стоге сена. Время ценит не только он.

– Слушай, нет желания помочь с «До встречи в метро»? – бросил Егор в сторону Валеева, тот копошился на кровати и спать уже не собирался. – Сессия на носу, на третьем курсе на моем факультете яйца уже конкретно сжимают, не расслабиться.

– Сколько платишь?

– Много дырок от бубликов.

– То есть ничего? Слушай, тебе бы подтянуть навыки переговоров.

Камиль встал с кровати. Побыть Обломовым до обеда сегодня не выгорело. Он подошел и похлопал Егора по плечу. Жест в духе «желаю удачи в поисках жертвы», вроде бы с виду утешительный, но на деле – полная его противоположность. Валеев не мог удержаться, чтобы лишний раз не подначивать друга. Так повелось еще с первой встречи, когда они заселялись в общежитие. Целый семестр они пересматривались волками и надеялись, что один обязательно изживет другого. Но потом все как-то резко переменилось – шутки и подколы стали неотъемлемой частью совместного проживания, стали сближать, превращать в закадычных друзей. И теперь, чтобы обидеть друг друга, им пришлось бы ой как постараться.

Валеев развернулся на пятках и поплелся в сторону двери ванной, успевая натянуть на ходу спортивные штаны, подобранные с пола. У кровати собирался приличный холмик из одежды, грозящий превратиться в Джомолунгму. Ночью по возвращении с медпункта после клуба все, на что хватило Камиля – это скинуть вещи в одну кучу к тем, что там уже лежали пару суток, и завалиться в постель.

– Я знаю, что у тебя есть куча знакомых с такой же кучей знакомых. Поспрашивай насчет группы, а?– крикнул Егор погромче, зная, что из-за потока воды Камиль его может не расслышать. Тот не привык беречь воду. В то время, как Рыжов выключал кран, занимаясь чисткой зубов, Валеева уходящая в трубы вода ничуть не смущала.

– Лады, – сказал Кам, возвращаясь. Со слухом у него все было отлично.

В комнате теперь оказалось два парня с мокрыми волосами. Но если у Рыжова они были цвета ирисок, при чем от влажности темнели и торчали в стороны, то у Валеева мелкие кудри всегда были одинаковые – мокрые или нет, стабильно черные как глубокая южная ночь. Да, и вообще эти молодые люди с виду были полной противоположностью друг друга. Егор в очках смахивал на заучку-айтишника, в то время как Камиль со специфической внешностью и вечными ссадинами выглядел как представитель итальянской мафии. Один – серьезный и рассудительный, склонный к одиночеству, другой – душа компании, колкий на язык. Мало кто мог догадаться, что невзирая на внешность и разные характеры, их связывает много общего. Оба поступили на бюджет и приехали учиться из российских глубинок, оба из полных многодетных семей, оба воспитывались патриотами и настоящими мужчинами, умеющими сдерживать слово, они одинаково смотрели на мир и не строили воздушных замков, зная, что вершин всегда добиваешься трудом и своими руками, если во рту при рождении не было золотой ложки.

– Сегодня всего четыре сообщения с просьбой найти вторых половинок. Три от парней, одно от девушки под ником Сладкая Булочка.

– И ищет она подходящий для себя джем? – спросил Камиль, возвращаясь к столу и поигрывая бровями.

На шутку он получил пинок локтем от друга прямо по ребру. Лучше бы не склонялся над ноутбуком так опрометчиво. Вечно забывает, что Рыжов может быть чересчур серьезным говнюком, когда дело касается его детища.

– Иногда я думаю, что это ты оставляешь под постами в группе самые тупые комментарии, – выдохнул Егор.

– Какие бы безобидные я их не оставлял, меня в любом случае начнут посылать пасти коз в аул и намекать на миграционную службу.

– Хоть в тебе и наворочено несколько кровей, душа у тебя что ни есть широкая русская, а паспорт россиянина.

– Не для всех это играет роль. Они смотрят только на фотку. Темный и кареглазый, значит, точно не потомок Сергея Есенина.

Егор решил сменить тему. Уж больно она стала походить на набухающую грозовую тучу. Зачастую вне стен общежития ссадины Камиля появлялись из-за подобных разговоров с теми, кто в сороковые годы примкнул бы к рядам арийцев.

– Садись, смотри фотки «цыпочек», заодно поможешь выложить их в группу, – он уступил место за столом, сам пошел в сторону шкафа с одеждой. – А потом приступишь к домашнему заданию.

– Вот же хитрый лис, – покачал головой Камиль, но эстафету принял. – Сначала разбудил своим хождением с утра пораньше туда-сюда, теперь припахал работать.

На самом деле Валеев лишь делал вид, что негодует. Иногда он ловил себя на мысли, что быть вторым теневым админом «До встречи в метро» ему вполне нравится. Это помогало прочищать голову, в которой день ото дня сидели формулы и чертежи, особенно накануне сессии. Но на постоянной основе работать с группой терпения у него, конечно, не хватило бы.

Пока Егор облачался в свой стандартный прикид (что-то «хипстерски-стариковское», по мнению Валеева), Кам уже разместил отобранные посты. Под некоторыми кто-то даже умудрился оставить комментарии, хотя не прошло и пяти минут. Неужели людям спросонья больше заняться нечем, кроме как залипать в социальные сети? Закрыть ноутбук друга он не успел, загорелось оповещение об еще одном новом сообщении. Дьяволенок с левого плеча тыкал своим трезубцем под ребра, намекая, что лучше крышку то опустить. А ангел, который уже свыкся с тем, что его большую часть времени игнорируют, стоял в сторонке и лишь тяготил самим своим присутствием. Камиль потер переносицу и выдохнул. Сегодня чертяге не повезло, весь свой адский запал Валеев истратил ночью.

– Слушай, тут ранняя пташка в группу еще весточку прислала.

– Надеюсь, что не кукушка, подкидывающая неприятности.

Камиль открыл сообщение. Это была не стандартная просьба кого-то найти, не признание в любви с первого взгляда, не фото прицеперов и не очередной бомж, развалившийся на местах для пассажиров в вагоне. Тут даже никто не справлял нужду на платформе, прогресс! Кто-то заснял на видео ребят, которые в одном из переходов сделали классный кавер на песню «21 Guns» группы Green Day. Из динамика ноутбука по всей комнате разносились басы гитары и барабаны.

– Ты что творишь?! – крикнул Егор, отплясывающий на одной ноге, пока натягивал кислотно-оранжевый носок. – Сейчас из сто восьмой опять будут жаловаться, что мы их разбудили.

– Сорян!

Камиль принялся убавлять звук. Дурацкое общежитие у Валеева уже в печенке сидело. Парень соскучился по той свободе, когда жизнь не вписана в определенные рамки и не ограничена желаниями других людей. Будь его воля, он бы выкрутил звук на всю.

Егор, уже полностью одетый, подошел к столу и заглянул в экран ноутбука. Группа играла классно. Если бы он шел в это время по переходу, то точно притормозил и подкинул пару бумажек в коробку, которую ребята-музыканты предварительно поставили. Рыжов обладал той чертой характера, которая не позволит просто так пройти мимо людей и не отплатить за их старания. А дарить хорошее настроение и заряжать позитивом на весь день – тот еще труд.

– О, так это еще и в нашем переходе, смотри.

– У тебя глаз-алмаз, – хмыкнул Камиль. – Скоро по одной лишь фотке напольной плитки станции угадывать будешь.

– Тебе бы как будущему инженеру тоже научиться детали подмечать, – уколол в ответ Егор, на что Кам демонстративно закатил глаза.

Присланное видео занимало несколько минут, которые подходили к концу. Егор уже собирался отвернуться, когда мелькнувший силуэт на экране заставил его застыть на месте. Сердце пропустило пару быстрых ударов. Попавшая на видео девушка прошмыгнула в кадре так быстро, а потом остановилась послушать музыку в отдалении, что разглядеть лицо было сложно – слишком размытая и нечеткая выходила картинка. Но стрелка внутреннего компаса парня завертелась как бешеная, а это могло что-то значить. Рациональность Егора вошла в сопротивление с мечтательностью и наивностью мальчика, что сидел глубоко внутри.

– Это может быть она, – прошептал парень.

И когда слова сорвались с его губ, внутренний ребенок встрепенулся, приподнял голову и одобрительно кивнул в знак поддержки. Рыжов хлопнул крышку ноутбука, чуть не отдавив пальцы Камилю, и ринулся к шкафу, где на приоткрытой дверце за одну из лямок был подвешен рюкзак. Бегло пробежавшись взглядом по внутреннему наполнению и удостоверившись, что документы и все необходимое лежит на месте, он стал натягивать кроссовки.

– Эй, что это сейчас было? – недовольно пробубнил Валеев, вставая со стула и потягиваясь. – Что-то ужалило в причинное место?

– Мне срочно нужно бежать, я спешу.

Конечно, спешишь, у тебя же свидание с Таней. Вот этот кардиганчик в ромбик и укороченные брючки с выглядывающими веселенькими носками точно сведут ее с ума. – Валеев хмыкнул, оглядев друга.

Егор застыл, все еще склонившийся над обувью и со шнурками в руках. Конечно, он помнил о свидании, именно на него и собирался, вот только последние минуты напрочь перечеркнули все планы. Он поднял голову и посмотрел на друга, прикусив губу. Попытался состроить мордашку несчастного бездомного пса, к которым у Валеева была слабость. Камиль выгнул бровь.

– Не, не, мужик, так не пойдет! Не говори, что ты так рванул не из-за встречи! – он замахал руками. – Эта бестия меня доставала полгода просьбой вас свести, а теперь со свету сживет, если в итоге ты не появишься в кофейне. Завтрак! Ты обещал ей всего один несчастный завтрак!

– Я правда не могу, – Егор справился со шнурками и выпрямился, серьезно глядя на друга. – С самого начала это была плохая идея. Мне нужна та, к которой я буду испытывать искренние чувства.

Валеев хотел бы сделать вид, что его сейчас стошнит от всей ванильной фигни из уст Рыжова, но не стал. Если в нем самом даже на донышке не плещется ничего от романтика – это не повод сомневаться в искренности других, особенно, если это касается лучшего друга. Такой уж Егор, что с ним поделать.

– Ненавижу тебя, – процедил Валеев, сдаваясь.

– А я тебя люблю, дружище! – рассмеялся Егор.

Спустя пару минут в комнате остался только Камиль. Тишина показалась гнетущей. Он вздохнул и плюхнулся обратно на кровать, уставился в потолок в буро-серых разводах. Не ясно, что именно делали когда-то соседи сверху для создания сего шедевра, но это точно было связано с большим количеством воды. Мысли его и сами потекли как водный поток. Он представил, что сейчас в кофейне одна несчастная девушка так и не дождется его друга. Шестеренки в голове закрутились как в заводном механизме. Тане наверняка потребуется утешение, а кто как ни Валеев Камиль Русланович способен подставить жилетку для девичьих слез?! Парень ухмыльнулся. Провести время с милой брюнеткой с третьим размером груди всяко лучше, чем сидеть над высшей математикой. Он поднялся с постели и пошел в сторону шкафа за своими черными джоггерами и толстовкой. Другой цвет одежды он не носил, главное – не маркая. Но иногда Камиль задумывался, не подбирает ли вещи под цвет собственной души.

2.

Ася вышла из серого унылого здания редакции с таким же серым унылым настроением. Она с силой пихнула ни в чем неповинный камешек на дороге носком своего массивного ботинка, и тот, отрикошетив от урны, влетел в боковину припаркованной рядом иномарки и упал плашмя у колеса. Девушка чертыхнулась и принялась озираться по сторонам. Не хватало ей еще получить по голове за порчу имущества. На ее удачу никого из прохожих в радиусе ближайших метров не было.

– Хоть на этом спасибо! – обратила она свой тихий возглас куда-то в небо.

Висовская была атеисткой, но в какие-то высшие силы все равно периодически верила. Зачастую, когда прижмет, или когда хотелось посетовать на судьбу. Сестра на этой почве шутила, что у нее раздвоение личности.

– Девушка, это вы мне?

Она повернула голову. На первом этаже здания, из которого она только что вышла, было открыто окно, и мужичок в форме охранника выдувал через него сигаретный дым на улицу. Асе стало до ужаса неловко. Камни швыряет в машины, сама с собой разговаривает – ну, прямо городская сумасшедшая! Проигнорировав вопрос мужчины, она тут же ускорилась в сторону метро. Лучше будет, если ее не запомнят стоявшей возле иномарки с валяющимся у колеса камнем.

Пока она шла, прокручивала в голове разговор, который вела со своим экс-начальником – главным редактором «Утреннего вестника». Если это вообще разговором назвать можно. Целый год Ася проработала в этой жалкой газетенке внештатным журналистом. Каждый раз ее кормили обещаниями взять в штат, если она принесет действительно стоящую статью. Но что именно подпадало под понятие «стоящая», девушка так и не поняла. «В политику не лезь», «здесь слишком однобокое мнение», «это не статья, а лозунг остановить вырубку леса». Все, что она присылала постоянно становилось забракованным или переписанным штатным репортером чуть ли не до основания. За двенадцать месяцев Висовская истратила целую половину имеющихся в мозге нервных клеток. А ей еще с другой половиной жить да жить! Надежда стать полезной для общества перетиралась в труху. Амбиции быть крутой журналисткой сдувались как воздушный шарик. И несколько минут назад Ася окончательно поставила точку в карьере в этой газете, высыпав на стол главного редактора ошметки бумаги из корзины шредера.

– Дура, дура, дура! Вспыльчивая дура!

Теперь, естественно, она сожалела. Ася отродясь не была агрессивной и несдержанной. Наоборот, еще со школьной скамьи она привыкла накапливать негатив внутри себя и давить его там как тараканов, транслируя наружу лишь доброжелательную улыбку. Ей казалось, что для журналиста это важно – быть тактичной, терпеливой, стрессоустойчивой. Но что-то пошло не так. И как профессионалом она была сейчас собой очень недовольна.

Ася вытащила телефон из кармана платья, в которое нарядилась по случаю поездки «на работу», и зашла на электронную почту. Последнюю неделю, будто бы предчувствуя надвигающуюся карьерную бездну, она активно рассылала свои резюме и портфолио по редакциям газет и в журналы. Рассылала без разбора, будь то даже онлайн-журналы по эзотерике (в которой была ни гу-гу) или садоводству (здесь получше, она хотя бы могла отличить вишню от черешни). Ответы или не приходили совсем, или поступали, но с фразой, что Висовской чего-то не хватает, зачастую образования или профильного опыта.

Она и сейчас ни на что не надеялась, проверка почты вошла в новую выработанную привычку как рефлексы у собаки Павлова. Но одно письмо в почтовом ящике, прилетевшее около часа назад, заставило девушку резко остановиться посреди улицы и удивлённо ахнуть. На место черной полосы неожиданно пришла белая. Одна из известных бизнес-вумен, ведущая крупный блог и онлайн-журнал про жизнь в столице, искала себе в команду автора статей, интересных для молодежи. Обещали оформление и приличные гонорары. Ася не верила глазам. Мусор на столе редактора уже не казался таким уж ужасным проступком, ей не придется возвращаться и ползать на коленях с просьбой дать второй шанс. Бабочки в районе солнечного сплетения запорхали как под веселящим газом.

А потом летающие насекомые попадали в животе как дохлые. Ася дочитала письмо до конца. После красочного описания условий работы, там перешли к сути. Вакантное место ей пока не предлагали, но хотели бы посмотреть, что ее тексты из себя представляют, и стоит ли им давать шанс. Ей дали задание – за пару месяцев отыскать необычную тему для полноценной статьи, хорошенько все проработать, провести исследование, если это понадобиться, и красиво и грамотно все оформить. Сплошная импровизация! Это выглядело так, будто перед носом помахали вкусным стейком с брусничным соусом, но получить его сможешь, если разведешь костер, поймаешь и прирежешь корову и пожаришь мясо сам. И все было бы в порядке, если бы за год работы в газете «Утренний вестник» в Асе не убили творческую жилку и уверенность в себе. Все ее идеи, приправленные воодушевлением и радостным возбуждением, отметали. Давали грубые лекала, с которыми предстояло работать. Сможет ли она теперь своими силами найти необычную тему для статьи? Где ее искать? И, что немаловажно, откуда черпать вдохновение?

– Да уж, – выдохнула Ася, – всегда забываю, что жизнь – не зебра с черно-белыми полосками.

Она убрала телефон в сумочку и продолжила свой путь, теперь уже не спеша, погруженная в раздумья. Попутно повязала по-пиратски на голову свой ярко-красный платок с узором пейсли, спрятав под него светлые волосы и оставив объемный узел торчать сзади. Ася терпеть не могла, когда ветер в метро делает из волос перекати-поле, поэтому нашла свой способ оставаться с нормальной прической. И ей вполне даже шло. Массивные ботинки, цветастое платье и косуха на пару размеров больше родной эсочки прекрасно сочетались с пираткой по стилю.

В переходе было шумно. Музыканты отвоевали себе уголок и играли какую-то смутно знакомую мелодию, а вокруг них собралась довольно внушительная толпа зрителей. Многие достали телефоны и снимали устроенное шоу. Ася хмыкнула. Ей было интересно, сколько монет в итоге окажется у ребят – люди любили получать, ничего не отдавая взамен. Сама же девушка забила номер, указанный на коробке для поощрений, и перевела пару сотен на счет группы. Гитарист это заметил и ей подмигнул, а Ася в ответ послала ему воздушный поцелуй. Быть на одной волне с такими ребятами ей всегда удавалось легко. Она также решила, что постоять и послушать пару-тройку песен, вполне может себе позволить без ущерба траты времени, того сейчас у нее было хоть отбавляй.

Когда драйвовые мелодии сменила тихая и нежная, Ася встрепенулась и осознала, что пара-тройка песен уже давным-давно отыграна, и простояла она в переходе довольно приличное время. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она скрылась за стеклянными дверями, где подземка встретила характерным запахом креозота и потоком ветра, ударившего в лицо.

Людей для майского утра в выходной было слишком много. Знай она, что большинство дачников еще не разъехались ради шашлычного передоза на свежем воздухе, и что придется толкаться в душном тесном вагоне, приехала бы до редакции на машине. Ее малышка, доставшаяся от деда, была еще ого-го! Вот только заводилась не с первого раза, и Ася из-за этого часто куда-то опаздывала. Но это не беда, «Утренний вестник» мог бы подождать.

Всунув в уши наушники и включив музыку, она ступила на эскалатор. Niletto пел о красивой девушке, которую никак не догнать, и Висовская стала тихонько подпевать, покачивая головой. Если уж быть сегодня городской сумасшедшей, то до конца. Рядом с ней на одной ступеньке очутилась старушка с сумкой-тележкой, тем самым перекрыв возможность другим пассажирам обгонять по левой стороне и бежать по эскалатору. Женщина была такая маленькая и хрупкая, что ее сдул бы первый мощный поток воздуха. Ася всегда задумывалась, откуда в таких берутся силы таскать с собой огромные тюки, особенно по общественному транспорту, но этому умилялась. Как знать, может через лет сорок и она будет тащить свою поклажу на другой конец города от необходимости или просто скуки.

Вот только положительно к старушкам относились не все. Ситуация с перекрытой левой половиной эскалатора не могла не вызвать негативную реакцию. Краем глаза Ася заметила какое-то движение. Мужчина в деловом костюме, очевидно возвращающийся домой после бурной ночи и страдающий от гиперемии, особенно сильно проявляющейся на мясистых щеках, протягивал руку к плечу старушки, чтобы ту отодвинуть. Ася на дух таких не переносила – вечно спешащих неприятных типов, забывающих о простой человечности. Она поймала его взгляд и прожгла своим так остро и зло, что офисный планктон дернулся назад и сдался, так и не касаясь женщины. Ася улыбнулась кончиками губ. В голове зазвучало победоносное: «Fatality». Но пока она разбиралась с этим мужиком, успела приметить одну странность. Повыше на эскалаторе стоял какой-то парень, который направил в их со старушкой сторону телефон, и, казалось, снимал их на камеру. Он так сосредоточенно пытался выловить в кадре именно Асю, что по спине девушки побежали мурашки. Быть в центре внимания объектива какого-то незнакомого человека напрягало и пугало до чертиков. Весна ж, мало ли сколько психически неуравновешенных людей полезло из квартирных щелей на волю. За свой журналистский опыт, чего она только не наслушалась, какие только ужасы люди не рассказывали, «Следствие вели» с Леонидом Каневским отдыхает в сторонке. Поэтому Ася решила, что нужно поскорее затеряться среди толпы.

Для Егора это решение было катастрофой. Он итак бежал со всех ног и еле-еле успел заметить в переходе силуэт девушки, проскользнувшей в стеклянные двери метро. А когда возникла надежда нагнать незнакомку на эскалаторе, та рухнула из-за какой-то старушки, остановившейся рядом с девушкой на одной ступеньке. Да и уверенности, что это та самая незнакомка, не было. Лишь рост, телосложение и похожий красный платок на голове. Мало ли сколько девушек имеют подобный в гардеробе. Москва – город контрастов, но в то же время, встретить двух людей в одном вагоне в одинаковой одежде, совсем несложно. Шансы принять желаемое за реальное были слишком высоки. Оттого Егору и взбрело в голову с помощью зума на камере приблизить и сфотографировать ее лицо, чтобы знать наверняка – она или нет. Раз живешь в век технологий, то нужно пользоваться ими по максимуму. Вот только девушка возьми и отвернись, не давая себя сфотографировать, а потом вообще побежала по вестибюлю, будто за ней увязалась орава бешеных собак!

Егор не успел заскочить в один вагон с той, кого отчаянно хотел поймать в кадр. Девушка уж больно рьяно промчалась вперед и влетела в поезд под мигающие красным лампочки над дверями. Ему пришлось поступить аналогично, но запрыгнуть в соседний вагон, при этом влипнуть вплотную к толстому потному мужику, который явно не дружил с душем и дезодорантом. Мокрые круглые пятна на груди, животе и в подмышках маячили прямо перед глазами. Егор начал задумываться, за что его тот, кто восседает сверху и руководит людскими судьбами, так ненавидит?! А еще нужно было обдумать, как не упустить девушку и все-таки убедится, что это та, из-за которой он потерял сон год назад.

На следующей станции Егор перебрался в нужный вагон. Народу как назло было много. Красный платок мелькал где-то в середине вагона. Девушка слушала музыку и активно покачивала головой, ничуть не смущаясь окружающих, и это вызвало у Егора улыбку. Он протиснулся чуть ближе к поручню, перехватил его локтем, а сам во второй раз попытался приблизить девичье лицо камерой. Да, это все было до ужаса странно, абсолютно не рационально, в какой-то мере глупо, но Егор не хотел в этот раз упустить возможность. Как часто люди даже не задумываются, что могут потерять что-то важное в мгновение ока, пока одним днем не откроют глаза и не ощутят потерю.

– Ну же, повернись, прошу тебя! – шептал Егор, пока на экране мельтешил лишь кусочек красного платка и светлые волосы. – Всего один кадр, мне нужен всего один…

А у Аси в наушниках сменилась песня. Теперь Мот пел про случайности, которые не случайны, и девушка, довольная, что в шуме метро, никто не слышит ее подвываний, пустилась во все тяжкие. Она прикрыла глаза и принялась покачивать головой в такт музыке, абстрагируясь от окружающей ее обстановки. Напротив нее на сидячих местах расположилась влюбленная парочка, готовая съесть друг друга, и у Аси не было желания вторгаться в их личное пространство, наблюдая за диким всплеском гормонов. Проехав пару станций, влюбленные засобирались на выход, заставив Асю вынырнуть в реальность и посторониться. Она змейкой изогнулась, перехватив поручень другой рукой, и невольно заметила того самого парня с эскалатора. Снова этот псих направлял на нее телефон.

– Твою ж мать! – ругнулась Ася, за что получила в свой адрес укоризненный взгляд от женщины, стоявшей рядом. – Извините, простите, разрешите пройти. Мне тоже нужно.

Пристроившись за парочкой, Ася пробиралась по нутру вагона, расталкивая людей локтями, и остановилась подальше от места, где раньше стояла. Парень с телефоном вызвал иррациональное волнение сродни животному страху, чего Ася давно не испытывала. Наверное, отголоском вернулся и аукнулся случай, произошедший с ней однажды по осени, когда ей нужно было написать очерк про парня из детского дома. Она ожидала, что у нее будет слезливая история про то, как человек справляется с невзгодами и пробивается по жизни без поддержки семьи, но получила психологическую травму, от которой несколько месяцев избавлялась. Мальчишка оказался агрессивным и с обсессивно-компульсивным расстройством, а в центре его повышенного внимания очутилась именно она. Поэтому сейчас Ася была рада, что в метро много народу – толпа отделяла ее от другого гипотетического маньяка-извращенца.

Стоило поезду остановиться на нужной станции, как Ася пулей вылетела из него и побежала прочь.

Аська: Прикинь, меня преследует какой-то ненормальный. Сначала в метро, а теперь пытается догнать на улице.

Юлька: Реально? Кричи, что вызовешь полицию!

Аська: Тут ни одного человека в нашем переулке.

Юлька: Ась, ты дура? Зачем ты направилась подальше от людей?!

Аська: Хотела проверить, точно ли он идет за мной.

Юлька: Проверила?! Звони 112. Зачем мне пишешь?!

Аська: Отслеживай мою геолокацию, пожалуйста. Если увидишь, что точка на карте будет перемещаться в сторону лесополосы, бей тревогу.

Юлька: Может, этот псих сделает миру одолжение, закопав тебя?

Аська: Слышать такое от сестры, это как нож в спину.

Юлька: А вообще я серьезно. Вместо того, что писать на ходу, займись своей безопасностью.

Аська: Ладно, не парься. Я незаметно вытащила перцовый баллончик.

Юлька: Откуда он у тебя?

Аська: Ты не забыла, что я как бы журналистка? Куда ж без него?

Юлька: Помнишь, что направлять надо от себя?

Аська: Правда меня за дуру держишь, да?

Юлька: Я до сих пор помню, что ты попыталась потушить угли в мангале жидкостью для розжига.

Аська: Почему ее делают прозрачной как вода?

Юлька: Хорошо, что ты не решила его попробовать на вкус!

Аська: Ладно, не отвлекай меня. Буду спасать себя.

Юлька: Для этих целей у нас есть полиция!

Ася за долгие годы наловчилась строчить текст на бегу, будь то заметки или сообщения, поэтому переписка впопыхах с сестрой не была из ряда вон выходящей. Теперь оставалось разобраться с парнем, следующим за ней по пятам. Она убрала телефон в сумку, и посильнее стиснула баллончик в руке.

Завернув за угол своей пятиэтажки, Ася прижалась спиной к холодной кирпичной кладке. Сердце в груди билось как сумасшедшее. Ладошки вспотели. Ей не нужно пользоваться баллончиком, достаточно всего лишь пригрозить. Она ж не какая-то сумасшедшая, бросающаяся на людей. Но на всякий случай Ася отчетливо проговаривала про себя правила пользования баллончиком, которые посмотрела давным-давно на одном видео в интернете. Береженого Бог бережет. Шаги стали громче, незнакомец вот-вот появится в поле зрения. Ася вытянула баллончик на уровне своих глаз, а потом, подумав, приподняла – все же он был на полголовы выше. Она прочистила горло, подготовившись к диалогу, а не конфронтации. Но стоило парню показаться, при чем чуть ли не влететь в нее на бешеной скорости, как перед глазами Висовской возникло воспоминание – красное от злости лицо мальчишки из приюта и его руки на ее шее, лишающие кислорода. Она завизжала и с силой надавила на кнопку. Зажала ее всего лишь на секунду, быструю, незначительную, но этого хватило. Едкая жидкость обильно выстрелила в воздух и нанесла ожидаемый урон.

– ААА! Черт! – закричал Егор.

Что-то ядреное и пахучее ударило по лицу, причем прямо в глаза. Рыжов снял очки и убрал к себе в рюкзак еще в общежитии, решив, что без них добежать до метро будет быстрее и рациональнее – не слетят и не поцарапаются. Заменить стекла – удовольствие дорогое. Теперь все, о чем он думал: “Какой в них вообще останется толк, если сейчас можно просто ослепнуть?!”

– Отстань от меня, псих! – девчонка перестала верещать и отошла от него подальше, он слышал шарканье подошвы по асфальту. – Зачем снимал меня на телефон? И преследовал аж до дома? Сталкер?

Егор опустился на корточки, пытаясь вытереть лицо рукавом кардигана, но делал только хуже. Кожа вся горела, а глаза были готовы вылезти из орбит. Слезы текли потоком Ниагарского водопада, он ни за что бы не подумал, что железы способны вырабатывать столько влаги. Но, поморгав, Егор хотя бы смутно смог различить очертание своей обуви и любимые яркие носки. Кажись, не ослепнет.

– Да что тебе надо то?! – тем временем продолжала закидывать вопросами девушка.

– Прости, прости! – Егор еле мог говорить, ощущая жжение в горле, и вытянул ладони перед собой, как если бы пытался успокоить раздосадованного ребенка. – Я не хотел напугать. Просто поговорить. В кармане рюкзака мой студенческий билет, можешь вытащить и посмотреть информацию. Перепиши данные или сфотографируй. Скрывать мне нечего.

Висовская покосилась на парня. Сейчас она могла полностью его разглядеть вблизи. Одетый довольно прилично, хоть стиль его был немного странным, с каштановыми непослушными волосами, он совсем не походил на выходца из неблагополучной среды. Общался на удивление спокойно, пытался держать себя в руках, невзирая на то, что ему было фигово, и не выглядел теперь опасным ни на грамм. Глаза его ужасно слезились, и казалось, что парнишка вот-вот шарахнется в обморок.

– Не буду я лазить по твоему рюкзаку, – буркнула Ася, оставляя за собой оборонительную стойку. – Вдруг мои отпечатки останутся на чем-то, за что потом привлекут.

Он усмехнулся.

– Ты не узнаешь меня, да? Раньше никогда не видела? Я просто хотел убедиться, что мы не пересекались. Точнее, надеялся, что да. Но… Блин. Прости, я сейчас несу что-то невпопад.

Парень начал сбивчиво тараторить. Только сейчас Ася догадалась, что он, скорее всего, принял ее за другую. Вот что за день то такой? Второй раз она сорвалась, забывая о своей стрессоустойчивости. Отключила мозг, поведясь на каких-то доисторических инстинктах, переданных ей далекими предками. Ну, чисто Ася-неандерталец в большом городе!

Она неловко переминалась с ноги на ногу, а потом, чертыхнувшись, пробормотала:

– Мы у подъезда моего дома. Пойдем, промоем тебе глаза мыльной водой.

Егор сначала опешил, а потом принялся хохотать. Было ли тому причиной накатившее веселье из-за нелепости ситуации или же это остаточный эффект перцового баллончика?

– Ты только что пыталась меня угробить, а сейчас так спокойно зовешь к себе домой?!

Ася закатила глаза. Да, порой она может действовать абсолютно иррационально. Но покрасневшее лицо молодого человека вызывало все больше беспокойства. Ей не хотелось быть повинной в том, что у нее на глазах его кожу разъест до костей черепа. Она так ярко это представила, что невольно содрогнулась. Спасибо просмотренным в детстве ужастикам! Расчлененкой или скримерами ее не напугать, закалилась, но оборотной стороной фанатизма по этому жанру кинематографа стала богатая фантазия. И она играла с ней в шутки в эту самую минуту.

– Пойдешь? Или будешь тут корячиться? Не хочу, чтобы откинулся у моего дома.

Он кивнул. Выпрямился, но как-то неуверенно держался на ногах. В голове Рыжова было мутно и тяжело, как после приличной попойки с Камилем.

– Кажется, мне нужна помощь с ориентированием на местности, потому что я нифига не вижу.

Ася прикусила губу. Но что поделать, сама дров наворотила, ей и расхлебывать.

– Аккуратно возьми меня за руку, – сказала она и протянула свою ладонь.

Парень спустя пару неудачных попыток нашел ее пальцы в воздухе и сжал. Его прикосновение вышло нежным, и Ася поморщилась. Она перехватила мужскую ладонь покрепче и потащила чуть ли не силой за собой. Так обычно ведут родители своих детей в детский сад.

– Меня, кстати, Егор зовут.

Она не планировала узнавать его имя и знакомиться. Все чего хотела – дать несчастному доступ к ванной, очистив совесть, после чего выпроводить за дверь. Ей нужно было посвятить оставшуюся половину дня ведерку с мороженым и просмотру «Десять причин моей ненависти», чтобы попускать слюни на Хита Леджера. Но раз парень представился, выхода у Висовской не оставалось.

– Ася.

– Ты быстро бегаешь. Спортсменка? – интересовался парень, когда они поднимались пешком на пятый этаж.

Конечно, он пытался сгладить углы неловким юмором, но Ася слишком хорошо угадывала эти попытки не замечать черной кошки в темной комнате и устала от того, чтобы подыгрывать.

– Так, слушай. Между нами вышло странное недопонимание, которое ты должен будешь еще объяснить. Доверия у меня к тебе все еще ноль. Мы – не друзья, не любовники, не соседи…

– Не сожители, не попутчики, не коллеги, не партнеры, не напарники, не приятели, не товарищи. В другой руке у тебя все еще зажат баллончик, который ты снова с легкостью применишь. Я очень понятливый, можешь не продолжать.

Ася не удержалась и фыркнула. А что-то в этом странном типе было!

– Ходячий словарь синонимов, давай просто молча уладим мою ошибку, без вот этих вопросов, чтобы заполнить тишину, а потом нормально поговорим, идет?

Егор согласился. Что еще ему осталось делать? Он пытался догнать эту девушку, чтобы разглядеть ее лицо и понять, та ли она, кого он искал, но теперь как бы ни хотел, физически сделать это не может. Лицо Аси было перед глазами, но как в размытом мыльном пузыре, и отчетлив лишь яркий красный платок. Рыжов мог бы даже посмеяться в другой ситуации, что бежал за ним прямо как бык во время корриды. А сама девушка не высказала ни намека на то, что его узнала. Это очень огорчало. Значит, он ошибся и зря гнался за ней по улице.

Тем временем они очутились на лестничной площадке. Ася закопошилась в сумке и выудила ключи от квартиры, которая досталась от дедушки вместе с машиной, и в которой она жила с сестрами. Точнее, теперь с одной сестрой. Это была небольшая трешка со стареньким советским ремонтом – обои с цветочным орнаментом, потертый паркет и побеленный потолок. Осталось еще что-то даже от мебели тех годов – массивный дубовый стеллаж с дверцами со стеклом, сделанный добротно на века, и ковры на полу, которые пережили топтание маленьких ножек нескольких поколений Висовских. Остальная мебель была новая, комфортная и приспособленная для жизни современных молодых девушек. Ее обновлением и выбором занималась Юля. Ася же ловила себя на мысли, что в атмосфере старых домов есть особый шарм, и будь ее воля, она оставила ретро-стиль интерьера как было раньше при дедуле.

– Ванная сразу налево, – сказала Ася, скидывая в коридоре свои ботинки и вставляя ноги в большие мягкие тапочки в форме уточек, – я сейчас почитаю в интернете, чем помимо промывания лица мыльной водой можно помочь.

– Думаю, этого пока будет достаточно, – ответил Егор, тоже снимая обувь. – Но от света, который ты включила, очень режет в глазах.

– Прости.

Свет Ася выключила. А потом наблюдала, как парень, нащупывая опору в виде стены, продвигается к двери ванной комнаты. Сказать кому, что она прыснула в человека из перцового баллончика, не поверят. И будто бы прочитав ее мысли, на телефон пришло сообщение от сестры.

Юлька: Ты живая?

Аська: Нет, ты переписываешься с моим призраком.

Юлька: Рада, что хоть плохое, но все же какое-то чувство юмора в тебе всегда живо.

Юлька: Дома?

Аська: Да, только поднялась в квартиру.

Юлька: А как там маньяк?

Аська: Со мной.

Экран показывал, что сестра набирает текст, но длилось это недолго. Спустя минуту вместо сообщения на телефон поступил звонок.

– У нас труп дома? – спросила Юля, и по голосу ее было непонятно, спрятана ли там тень улыбки, или же это вопрос на полном серьезе.

– Почти, скорее зомби после перцового баллончика, – перешла на шепот Ася, и аккуратно двинулась в сторону кухни, попутно заглядывая в приоткрытую дверь ванной.

Егор умывался, обильно намыливая ладони. Кардиган он снял и куда-то подевал, стоял в футболке, обтянувшей верхнюю часть его тела. Он не был качком, но и до хлюпика далеко. Вполне приличная мужская фигура с несильно выделяющимися мышцами и предплечьями, на которых от напряжения играют вены. Висовская несколько подзависла, разглядывая парня в своей ванной. Уже больше года она не была в отношениях, да и свиданий было всего парочку без каких-либо продолжений, так что впавшие в спячку гормоны начали позевывать внутри, готовые проснуться. Мысленно она на них шикнула. Этот Егор совсем не был в ее вкусе. Она привыкла к дерзким, резким и высоким парням с замашками рок-звезд. Да и еще нужно выведать, чего же он от нее хотел, почему так настойчиво догонял. Может, где-то дома у него лежит справка из психиатрического диспансера.

– Ася? Ау? – Юлька уже кричала в трубку.

Оказывается, сестра еще что-то на том конце говорила. Девушка попыталась вникнуть.

– Повтори, пожалуйста, что ты сказала?

– А вдруг это был его план попасть в квартиру?! Ты головой вообще думаешь, когда приводишь домой подозрительного чувака, до этого тебя преследующего?

– Не выдумывай. И вообще мне пора.

– Только попробуй повесить трубку, я…

Но Ася отключилась. Она не любила звонить сестре, предпочитая переписку, потому что знала, если Юля начнет говорить, то ее потом никак не остановишь. Не зря старшая Висовская пошла в продажи, своих клиентов она заговаривала как цыганка на вокзале, те даже опомниться не успевали, как их рука ставила подпись на договорах. А Ася по роду своей деятельности порой так уставала от общения с людьми, что потом выслушивать тирады от сестры морально не вывозила.

– Я умылся, – донесся крик из ванной, – какое полотенце могу взять?

– Желтое, – ответила Ася, смутившись, – с Сейлор Мун. И никаких шуток про мой возраст!

– Даже не думал! – донеслось в ответ. – Лунная призма даст мне сил сдержаться.

Она улыбнулась, а потом помассировала виски. Ей бы выпроводить парня за дверь, как и планировала, но обещала ему разговор. «Когда кто-то переступает порог этого дома, его обязательно нужно напоить чаем». «Нет ничего страшнее, чем предрассудки и поспешные необдуманные решения». «За свои поступки всегда нужно отвечать». Еще и слова дедушки прозвучали в голове Аси. Она отчетливо помнила бархатистый баритон Андрея Юрьевича, его лучезарную улыбку, которая всегда была как приклеенная на мужском морщинистом лице. Он был добряком.

– Дед, тебя уже нет, но ты все равно умудряешься учить меня уму разуму? – проворчала вслух Ася, набирая воду в чайник и ставя тот на плиту.

3.

Оля спиной ощущала, что к ней придвинулись вплотную. Намного теснее, чем положено. Вагон метро был заполнен, все прижимались друг к другу, но есть определенные границы, за которые люди не переступят. Адекватные люди, точнее. Значит, рядом стоял тот, кто в эти рамки не вписывается.

По позвоночнику Оли пробежал холодок, и причиной был не воздух от работающего кондиционера. Липкий страх сковал внутренности, и девушка занервничала, не понимая, что делать. Она находилась в дальней части вагона, держалась за поручень и стояла боком к дверям. Ни повернуться, чтобы заглянуть в отражение на стеклах, ни поменять позу. Рядом были другие люди – кто-то сидел, кто-то стоял совсем близко, но все они уткнулись в гаджеты. Никого не заботило то, что выходило за границу собственной зоны комфорта. Будь у Оли возможность крикнуть, обратиться к кому-то, обернуться и наорать на подонка, чья рука уже нагло коснулась ее бедра и поползла выше, вызывая новый приступ паники, Оля обязательно бы это сделала. Но она не могла, и оттого к горлу подступил неприятный комок, а в уголках глаза стали копиться слезы. Она поерзала, попыталась отступить в сторону, но ее зажали слишком сильно. Показалось, что извращенец приблизился еще ближе, теплое дыхание зашевелило волосы на макушке, а грубая мужская рука вот-вот собиралась нырнуть под подол. Ее тогда точно стошнит. Почему она села именно в этот вагон? Зачем надела это дурацкое шифоновое платье в мелкий цветочек? Было ли ее виной, что она привлекла внимание? И когда уже будет станция, чтобы выбраться из удушающего плена?!

Но потом все изменилось. Оля перестала ощущать давление на спину, а руку на бедре. Свобода появилась резко и неожиданно. Девушка вынырнула из толщи мутной болотной воды, куда ее затягивало, и сделала глоток свежего долгожданного воздуха. Она наконец смогла поменять положение, перехватила поручень другой рукой и обернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы посмотреть, что случилось.

Низкорослого лысого мужика в очках с толстыми линзами с силой сжимал за плечо высокий парень. Молодой человек выглядел пугающе – рассеченная скула с аккуратными швами, шрам на виске, уже побелевший, но заметный, и темный взгляд, не сулящий ничего хорошего. Но Оля в эту секунду не испытала страха, наоборот, в душе ее затеплилась благодарность и признательность. Ведь знала, что тот, кого стоит опасаться, на самом деле выглядел как безобидное травоядное, являющееся волком в овечьей шкуре. Именно дыхание и руку мужика в старом костюме она ощущала ранее.

Губы парня слишком активно двигались, а костяшки пальцев, что впивались в плечо стоявшего напротив, побелели. Он нависал над ним как Дамоклов меч, не давая подонку пошевелиться, а потом вытащил свой телефон и сфотографировал лицо того крупным планом. Оля не могла никак прочитать по губам, что парень говорит, но она догадалась, что это было предупреждение. Извращенец несколько раз кивнул, нервно и дергано, и, стоило поезду сделать остановку и открыть двери, тут же вылетел из вагона. Минута-другая, как скрылся в людском потоке.

Оля еще раз облегченно выдохнула и бросила взгляд на светодиодное табло над дверями, чтобы узнать название станции. Из-за ситуации с извращенцем в какой-то момент она перестала отсчитывать остановки. А все, на что могла полагаться в метро Мальцева – это глаза и собственное внимание. Стоило немного отвлечься, и пиши пропало. Вот и теперь, она чуть не проехала нужную ей станцию.

Зачем-то схватив парня, пришедшего ей на помощь, за руку, Оля потянула его следом за собой прочь из вагона. Люди, собирающиеся входить внутрь поезда, недовольно кривились, когда пришлось расступаться перед проспавшей свою остановку парочкой. А когда двери поезда закрылись, и состав помчался вперед, набирая скорость и приподнимая дуновением ветра светлые волосы и подол платья, Оля опомнилась, что совершила абсолютно иррациональный поступок. Должно быть, этому молодому человеку нужно было ехать дальше. Возможно, он мог куда-то спешить. А она повела себя как глупая девчонка, как какая-то эгоистка. И все из-за желания поблагодарить по-человечески.

Они отошли к колонне и остановились напротив друг друга. Парень замер рядом, не вынимая своей ладони из ее руки, склонив голову чуть набок и изучая ту, к которой пришел на помощь, с любопытством. В этом нетактичном на первый взгляд поведении не крылось ничего плохого, что привыкла замечать в других Оля. Он смотрел и подмечал что-то важное для себя, отнюдь не с раздражением. А потом и вовсе по лицу парня поползла легкая улыбка. Оля отпрянула и с запозданием отпустила теплую мужскую руку, от смущения и стыда щеки стали краснеть.

Она вспомнила, зачем потащила парня за собой. Поблагодарить, она всего лишь хотела сказать «спасибо». Прикоснулась кулаком ко лбу, а потом костяшками к подбородку. Оля так часто привыкла это делать, что довела движения до автоматизма. Брови юноши сдвинулись к переносице. Растерянность на его лице показалось очень милой. Оля совсем забылась рядом с ним. С чего бы ему понять жестовый язык?! Мысленно коря себя за глупость, она тут же подрагивающими пальцами закопошилась в сумочке в поисках телефона. Тот нашелся быстро, как и нужный для девушки значок с заметками на экране, в которых заранее был установлен крупный шрифт.

«Спасибо за помощь. Не знаю, что я бы без тебя делала. Как я могу тебя отблагодарить?»

Она протянула телефон экраном вверх в сторону парня. Шатен наклонился и быстро пробежался взглядом по буквам. Кудряшки его скрыли верхнюю половину лица, но девушка разглядела, как уголки губ приподнялись. Чертовски сексуальная улыбка. И с чего она решила там в вагоне, что его внешность пугающая? Единственное, чем пугал – так это своей опасной красотой. В жизни Мальцева никогда не сталкивалась лично с подобным типажом парней, но знала – они ярко горят и привыкли, чтобы вокруг них крутились похожие девушки-фейерверки. Наверное, его жизнь слишком шумная. Как и он сам.

Оле лучше держаться от подобных людей в стороне, они с этим парнем как два земных полушария – каждый на своей половинке глобуса. Но она все же хотела бы услышать его голос хотя бы разок. Впервые за долгое время, а может и за всю жизнь, в ней появилось подобное желание. С самого детства она свыклась с мыслью о существовании в собственном мире без звуков и шума. Смирилась с тишиной и мелькающими перед глазами картинками как складывающимися пазлами. Она могла лишь представить, что из себя представляют голоса. Наверное, звуки приятны. Не зря же во многих фильмах, девушки прикрывают веки, когда на ухо им что-то шепчут. А многие люди плачут на опереттах, отдаваясь во власть мелодии. И вот этот парень как запретный плод, который Оля жаждала бы вкусить, но не может. Так что в первый раз в жизни ей стало больно от своей глухоты.

Когда она вырвалась из собственных утягивающих во мрак мыслей, то поняла, что парень уже не смотрит на протянутый в его сторону экран, а что-то ей говорит.

– Не стоит благодарить, я мог бы сделать больше. Этот псих должен сидеть за решеткой или среди мягких белых стен и есть через трубочку.

Конечно, она научилась читать по губам, в современном мире это жизненная необходимость, но поспевать за молодым человеком ей не удавалось. Все, что получилось уловить это обрывки слов «благодарить», «решетка», «трубочка». Он что-то говорит про тюрьму? Или это оконные решетки? Ему надо спешить домой, потому что прорвало трубы?! Не понятно, слишком быстро. Тогда Оля снова мягко коснулась его ладони, привлекая внимание. Она поднесла свои пальцы к губам и указательным очертила их силуэт, надеясь, что незнакомец поймет намек.

Камиль замолчал. Подозрение, возникшее еще в вагоне оправдалось. Девушка не просто так стояла и терпела выходки фроттериста, совсем потерявшего страх и совершающего свои гнусные выходки на глазах других людей. Она не смогла бы ничего ему сказать только по одной причине, довольно таки веской – девушка в принципе не говорила. И теперь он удостоверился, что она к тому же ничего не слышала.

Злило парня, что никому не было до нее дела там в вагоне. Две девчонки, заметив неладное, тут же юркнули в противоположный конец вагона, а мужчины, что стояли поблизости, отводили взгляды. Камиль задумался о том, чтобы разбить вдребезги свои кулаки о мерзкую рожу мужика в костюме, прикидывающемся паинькой, он даже испытал удовлетворение от одной мысли об этом, но ночной инцидент в клубе уже итак грозил ему проблемами с деканатом. Поэтому пришлось фроттериста лишь припугнуть, понадеявшись, что фотография психопата в группе с кучей подписчиков хоть чем-то поможет тем, кто в этой помощи нуждается.

– Ты мо-жешь чи-тать по гу-бам, да? – спросил Камиль, склоняя голову ниже, чтобы их лица с девушкой находились достаточно близко, и произнося слова медленно по слогам.

Она активно закивала головой и растянула довольную улыбку. Девушка казалась для Валеева диковинкой. И, нет, не по причине того, что была неслышащей. Она как-будто была вылеплена из другого материала, отличающегося от человеческого – из чего-то воздушного и легкого. Вот уже дважды беззастенчиво коснулась его, при этом не тая в душе какой-то умысел, например, соблазнить. И этим так отличалась от тех, кто вешался ему на шею. В ней все казалось одновременно простым и сложным. Это могло настораживать, но Камиля приятно удивляло. Он провел пальцем по своим губам, повторяя движение за незнакомкой. Та сосредоточилась, чтобы понять предстоящую фразу.

– В дру-гой раз бей из-вра-щуг по яй-цам с ко-ле-на.

Камиль усмехнулся, а девушка сжала губы, сдерживая смех. Но долго не продержалась, все-таки бесшумно выразила эмоции. Этого он и добивался, это умел – расположить к себе. Хорошо, что юмор понятен для всех, для него нет преград, слышит ли человек или нет.

Немного погодя девушка склонила голову, как обычно делают люди, к чему-то прислушивающиеся, и принялась тыкать в сторону туннеля. Валеев не понял, каким образом она поняла, что через несколько секунд подъедет поезд. Наверное, по вибрациям, ощущаемым от стен и пола под ногами.

– Ну, да-вай, удачи!

Он махнул ей, развернулся и пошел к дверям вагона, которые к этому моменту как раз открывались и выпускали на волю поток людей. Остановился прямо в проходе, широко расставив ноги, чтобы не упасть, когда поезд тронется. Девушка все еще стояла на том же месте и, заметив, что Камиль смотрит в ее сторону, стала ему махать. Не так как другие люди при прощании, не скупым кивком или быстрым взмахом, а двумя ладошками активно сжимала пальцы перед собой. И при этом улыбалась так широко, так искренне…

Что-то в парне дрогнуло. Будто натянутую под кожей струну небрежно задели и заставили вибрировать. Сколько раз он видел в «До встречи в метро» просьбы отыскать тех, из-за которых так же дрожали струны. Все это тогда казалось парню какой-то несусветной чушью. Но теперь он колебался, непонятный ком скрутило в районе солнечного сплетения. Эта девушка, стоявшая на платформе как светлое пятнышко среди серых размытых штрихов, была слишком милой, слишком невинной, он совсем не хотел по-мужски поиграться с ней, а это всегда первым приходит в голову при знакомстве с красотками. Не могла же ему такая понравиться? Но все же уехать вот так прочь от нее он сейчас тоже не мог. Если двери закроются, то не только вагона метро, но и другие – возводящие преграду между и без того разными жизнями.

Камиль дернулся вперед, прочь из поезда, чувствуя, как по плечам больно ударило.

– Аккуратнее, идиот! – крикнули ему в спину.

А он и правда себя идиотом себя ощущал, но не из-за того, что чуть ли не на ходу из вагонов выпрыгивает, а что снова не на свою станцию.

Оля удивленно смотрела на то, как незнакомец шагает к ней, качая головой и запуская в волосы руку. Язык его тела говорил: я не понимаю, что делаю. Девушка тоже не понимала. Но она отчетливо осознавала, что минутами ранее с каждым шагом парня в сторону вагона, который унес бы его прочь, может быть, к кому-то, кто его ждет, ей становилось непривычно грустно.

Камиль замер в полушаге от девушки, выудил из кармана телефон и открыл заметки, значок которых отродясь не трогал до сих пор. Тот наравне с другими ненужными приложениями был покрыт многолетней цифровой пылью.

«Я решил, что мне все-таки полагается благодарность за помощь»

Он протянул экран в сторону девушки, и та быстренько пробежалась по буквам взглядом. Лицо стало озадаченным. Девушка обхватила себя руками, скукожилась, став еще меньше, чем была, хотя Валеев считал, что меньше итак уже некуда. И что только напридумывала там, в своей голове? Неужели он выглядит как тот, кто способен что-то вымогать?! Аж гордость кольнуло. Оставлять ее наедине с мыслями Камиль не стал, быстро продолжил печатать.

«В качестве благодарности принимается кофе. Угостишь?»

Оля растерялась. Для нее происходящее выходило далеко за рамки привычного. Еще ни разу ее не звали куда-то молодые люди, не считая друзей из учебной группы в университете, организованной для студентов с особенностями. И то собирались все большой компанией, чтобы поиграть в настолки. Разум твердил, просьба парня, стоявшего напротив, могла быть всего лишь услугой за услугу, но невзирая на это, тело затопило приятное тепло. Оля слишком давно жаждала, чтобы мир принял ее такую, какая она есть. Она безмолвно, но активно спорила с родителями, что сможет вписаться в жизнь в каменных джунглях, и изоляция ей не нужна. И вот этот случайно встреченный парень в метро давал надежду, что все может быть так, как она хотела. Обычная жизнь среди обычных людей. Выпить кофе с парнем как все. С понравившемся парнем. А, быть может, и она понравилась ему, раз он выскочил из вагона? Пара быстрых ударов сердца отозвались в груди и добрались до ушных перепонок, а ладони вспотели. Неужели, он намекает на свидание? А так ли зовут на них девушек?

Пока Оля пыталась распутать в голове ворох мыслей, Камиль написал еще одно сообщение.

«Ну так что, согласна?»

Она перехватила его взгляд. И в темных глазах и правда уловила намек на интерес к себе.

«Я сейчас спешу, но могу угостить в другой раз»

Оля показала экран, а потом сама же испугалась, что написанное может выглядеть как попытка отвязаться. Она переписала фразу.

«Я обязательно тебя угощу, но не сегодня, идет? Могу поклясться на мизинчиках»

Камиль прочитал последнюю фразу несколько раз и рассмеялся.

«Договорились, можно без клятв. Мизинчики это слишком серьезно, оставим их на что-то более важное. Дай телефон, я впишу свой номер»

Оля протянула кусочек пластика в чехле с цветочками и наблюдала, как мужские пальцы с чуть сбитыми костяшками набирают цифры. А потом эти цифры трансформируются в буквы, собираются в имя в списке контактов. Теперь это уже не был просто «незнакомец». Она беззвучно произнесла одними губами «Камиль», и поняла, что второй слог имени всегда будет вызывать улыбку на лице.

– А как те-бя зо-вут?

Он склонился совсем близко и, указав на губы, задал ей свой вопрос. При чем повторил два раза, чтобы она наверняка поняла. От него пахло чем-то цитрусовым, приятным. Оля очень любила тропические фрукты. Так бы стояла и вдыхала запах как маньяк из «Парфюмера». Мальцева вытянула губы сначала трубочкой, бесшумно показывая букву «О», а потом приоткрыла рот и стукнула языком по зубам для слога «ля».

– О-ля?

Она закивала, и Камиль внес ее имя в список своих контактов. Номер парень успел узнать, набрав себе с ее же телефона.

– Приятно познакомиться, Оля, – он вернул ей трубку. – Надеюсь, что этот самый другой раз не заставит себя ждать. А еще я смогу придумать чего-нибудь важное, что можно скрепить обещанием на мизинчиках.

Камиль знал, что пока девушка запихивает телефон в сумочку и полностью на этом сосредоточена, она его не слышит, но он все равно не удержался. Пусть его слова останутся висеть в воздухе между ними как танцующие частички пыли. Как знать, может, они все же опадут осадком и станут заметны.

Спустя пару минут они попрощались. Камиль зашел в вагон подошедшего поезда и повторил движения ладонями, которое видел от нее раньше. Оля улыбалась, не понимая, что ее больше веселит – то, с каким серьезным лицом он пытался сделать этот простой жест, означающий прощание, или то, что он вообще решил скопировать его.

Когда поезд исчез в туннеле, увез нового знакомого, Оля направилась на выход из душного метро. Пока поднималась по эскалатору прокручивала в голове сцену их знакомства. Это была черта характера – постоянно анализировать прошедшую ситуацию с разных углов, обдумывая, правильно ли она была понята, и верно ли сама поняла человека. Камиль ей помог, она угостит его кофе. Без симпатии второго бы не состоялось, разве не так? Свидание ли это, или все-таки нет? Щеки вспыхнули. С ее стороны симпатия точно возникла. Камиль был как свет, к которому тянуло мотылька. Она понимала, что не будет единственным таким насекомым. Как и то, что можно опалить крылья. Но безумно хотелось погреться.

4.

На улице можно было вдохнуть полной грудью. Май в этом году радовал солнышком, но погода еще оставалась весенней, с ветерком и периодически набегающими на небо тучами с влагой. Так хорошо! Любимая погода Оли, когда не изнываешь от жары, но и обходишься без кучи слоев одежды, не превращаясь в капустку. Правда, в городе в такую погоду можно было встретить по-разному одетых людей. Те самые «капустки» тоже встречались, вышагивали с намотанным шарфом на шее, пока мимо сновали люди в шортах и футболках.

Оля вообще любила наблюдать за людьми. Она не слышала их разговоров, но и без этого могла считать настроение, вкусы, предпочтения. А любимым типом прохожих были парочки. Влюбленные, которые состояли в конфетно-букетном периоде, вызывали улыбку, а пожилые люди, прожившие вместе до седин, уважение и душевный трепет. Ей бы тоже хотелось бродить по улицам с кем-то за руку, и, конечно, в мечтах эти самые руки бы старели и покрывались морщинами с каждым совместно прожитым годом.

Оля медленно двинулась в сторону театра для глухонемых – места, которое стало ей вторым домом, и по которому она безумно истосковалась. Девушка вернулась в Москву недавно, не прошло и недели, а чемодан еще не был разобран, но ей отчаянно захотелось забежать сюда на минутку. У Оли был вынужденный перерыв от репетиций из-за поездки в Китай, где родители в который раз вписались в обследования с надеждой на операцию, подарившей бы их дочери хоть толику звуков. И вот теперь Оле придется наверстывать упущенное. Зря она вообще соглашалась на поездку. Многолетние обследования в зарубежных клиниках показали, что пока панацеи в мире нет, и какой бы слуховой аппарат Мальцевой не подобрали, толку от него не будет. Глупо было тратить родительские деньги и свое собственное время на то, что было бессмысленным. Даже если эти самые родители никак не могли смириться с судьбой и все надеялись на медицинский прорыв, готовые собственные почки за него продать.

Театр глухонемых актеров затерялся среди офисных помещений и магазинов в одном с ними здании, относящемся к культурному наследию. Это был вытянутый дом с арочными проходами во внутренний дворик – сквер со скамейками и палисадником. Вывеска театра и афиша были невзрачные, но вот дверь с красивой ручкой под старину и резные наличники на окошке-кассе привлекали внимание, будто намекали, что внутри скрыто что-то прекрасное.

Оля прошла мимо этой двери. Она юркнула в арку и очутилась с задней стороны дома, чтобы вскоре исчезнуть за дверью служебного входа. На небольшой сцене уже вовсю проходила репетиция. Одни девушки порхали в воздухе как балерины, другие тянули шпагаты. Представления здесь были не такие, к каким привыкли люди, ведь слова заменялись жестами и пластикой тела. Танцы – вот, что составляло основу местных постановок.

Оля выглянула из-за кулис в зал. Галина Сергеевна активно жестикулировала, объясняя что-то новенькому парню из массовки. Женщина она была статная, высокая, одним своим видом внушающая уважение и доверие. Соловьева вмещала в одну себя и директора театра, и режиссера-постановщика, и сценариста, и продюсера. Но для Оли она была как вторая мама и понимала девушку порой лучше, чем родная. Взяв себе на попечение маленькую Мальцеву, Галина показала, что мир без звуков это не серый и унылый мир. Можно выступать на сцене и доносить эмоции и чувства вовне без слов, при этом разукрашивая себя изнутри.

Когда женщина закончила с массовкой, Оля решилась выйти из тени. Соловьева тут же кинулась к девушке и крепко прижала к себе, чуть ли не выбивая из легких девушки весь воздух. Будто наставница не была старше на тридцать лет, не корила труппу одним лишь взглядом своих темных глаз за оплошности, не держала в страхе новеньких неоперившихся птенцов. Они обе скучали друг по другу, нуждались друг в друге, и это стирало границы.

Отодвинув Олю немного от себя на вытянутых руках, но все еще сжимая за плечи, женщина быстренько пробежалась взглядом по миниатюрной фигурке. Ей хотелось понять, не изменилась ли ее любимая девочка, не сильно ли похудела из-за стресса, не тяготит ли что-то. Она стала закидывать Олю жестом за жестом, спрашивая про поездку, врачей, последние новости. «Все в порядке», «Поездка безуспешная, но родители хоть на время утихомирились», «Оставили ли мне роль?». Мальцева тоже активно задвигала руками, наслаждаясь общением со своей старшей. Здесь она была как дома, среда была родной, уютной. Свой театр Оля не променяет ни за что на свете.

– Конечно, главная роль за тобой, – произнесла медленно и четко и сопроводила ответ жестами Галина. – Готова представиться труппе? Половина сейчас из новичков.

Оля кивнула. Она не была человеком с душой нараспашку, обычно ей тяжело вливаться в новый коллектив, но здесь сцена помогала раскрыться, и сходиться с людьми удивительным образом получалось. «Сегодня очень хороший день» – подумала Оля, когда ребята поприветствовали ее и впустили в их общий мир, на свое место.

Для Камиля же оставшийся день складывался не так радужно. После того, как поезд умчал его прочь от станции и девушки в цветочном платье, он добрался до кофейни, где была назначена встреча Тани и Егора. Находился Кам в каком-то странном состоянии задумчивости и рассеянности, прокручивая в голове вопрос за вопросом, где один особо рьяно выходил на первое место – почему же он все-таки выскочил на платформу и напросился на кофе от Оли?! Как именно его интересовала эта девушка, и к чему приведет общение, если оно дальше сложится? Да и однокурсницу его появление особо не обрадовало. Она отчаянно хотела заполучить внимание Рыжова, будто бы подтверждая своим поведением слова Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

В итоге два человека в смешанных чувствах сошлись на том, что выходной день приятнее провести вместе в горизонтальной плоскости, чем в одиночестве. После чашки кофе они с Таней переместились в однушку, которую та снимала. Вот только дружок Камиля в первый раз в жизни его подвел. Не встал на шикарную девушку с третьим размером груди в черном кружевном белье! И никакие манипуляции Тани, а та оказалась вполне опытная в вопросах интимного характера, не способствовали улучшению ситуации.

Вернувшись в общежитие, Камиль все-таки засел за высшую математику – эта участь неизбежна, но произошедшее все никак не отпускало. Парень испытывал негодование в отношении к собственному организму.

– Что с тобой сегодня такое? – шипел Кам, откинувшись на спинку стула, отодвигая резинку штанов и заглядывая внутрь.

Естественно ответа от своего органа он получить не ожидал. Фыркнув, парень вернулся к столу, взял в руку карандаш, принялся играть с ним, катая между костяшек пальцев. Цифры смешивались в тетради в сплошную мешанину, никак не удавалось сосредоточиться. А потом в голове неожиданно возник образ Оли, девушки из метро. Валеев вспомнил, как ветер подхватил подол ее платья, как тонкие пальцы утонули в цветочной ткани, прижимая ту к ногам, как волосы растрепались, прилипали к губам, как лицо озарила улыбка. Нежная такая, робкая. И внизу встрепенулось. Тело решило таки что-то ему сказать. Камиль ошарашено опустил карандаш на тетрадный лист.

– Это еще что за херня?!

Вопрос парня повис в воздухе. Он прозвучал так громко, что в соседней сто восьмой комнате его точно услышали.

5.

Пока Камиль разбирался с извращенцами в метро и пытался наладить контакт с глухонемой девушкой, Егор сидел в маленькой, но уютной кухне за столом с клетчатой скатертью и пил чай с чабрецом и еще какими-то травами из фарфоровой кружки с нарисованными фиалками по бортику. Ася сидела напротив с уже опустевшей чашкой, и с тех пор, как он вышел из ванной, не проронила ни слова. Тишину нарушали заводные часы советских времен, тикающие так, что подняли бы мертвого из могилы. Атмосфера была странная, но не гнетущая. Глаза Егора уже пришли в норму, кожу не пекло как от раскаленной кочерги, баллончик оказался не таким уж страшным зверем, как его малюют. Достаточно промыть водой с мылом, и снова как огурчик. Но очки на нос он все-таки вернул, удостоверившись, что стекло может быть отличным барьером от ненормальных с перцовыми баллончиками.

Девушка напротив не была той самой. Они были похожи, очень. Но отличался овал лица и цвет глаз. Радужка напоминала серый жемчуг. Ася была более резкая не только в словах и движениях, но и во внешности – скулы, ямочка на подбородке, а смягчали образ лишь щеки и небольшие припухлости под глазами. Когда она смотрела на Егора, то не с теплой приветливостью, а с излишней внимательностью, постоянно что-то выискивая, желая раскопать то ли в нем самом, то ли в его словах какие-то нюансы. Подобно инженеру хотела разложить прибор на детали, вот только образцом выступал он сам. Но все же владелица уютной квартирки хоть и кололась порой как кактус, в глубине души была добродушной и к себе располагающей. Не всякий позовет домой незнакомого человека, чтобы ему помочь. Не говоря уже о чаепитии.

Стоило хлюпнуть чай в последний раз и отставать пустую чашку, как Ася подхватила ее вместе со своей и, быстро убрав посуду в раковину, вернулась за стол, но уже вытянув на нем руки и скрестив ладони в замок. «Да начнется допрос» – мысленно подумал Рыжов.

– Итак, – сказала девушка тоном следователя НКВД.

– Итак, – повторил Егор, наигранно вздохнув, хотя самому хотелось ухмыльнуться, – ты хочешь поговорить?

– Это логично и закономерно. Думаю, что после пережитого часом ранее, я имею права на некоторые ответы.

– С какого момента лучше рассказывать?

– С любого, какое посчитаешь важным.

Он все-таки усмехнулся. Знать бы самому, что является важным, а что бессмысленным.

– Я уже пытался на улице объяснить, что не фотографировал и не преследовал тебя как сталкер какой-то. Просто я ищу одного человека, – он сглотнул слюну, которая комком встряла в горле, – уже довольно долго ищу. Нужно было убедиться или, наоборот, разубедиться, что ты – не она.

Ася изящно выгнула бровь. Егор всегда завидовал людям, способным так искусно играть с мимикой на лице. Его собственные мышцы такое бы не выдали.

– Этот кто-то, видимо, очень значимый, но при этом еще не ставший близким? – Девушка чуть склонила голову на бок, так что несколько локонов, выбившихся из-под платка, упали на висок. Егор на секунду подзавис, разглядывая их. Задумался, не протянуть ли руку и не заправить ли обратно, но тут же стряхнул эту глупую мысль прочь. Ася тем временем продолжала: – В ином случае у тебя был бы номер телефона для связи, а просто старую знакомую с таким энтузиазмом не преследуют.

– Рад познакомиться, детектив Ася… как тебя по батюшке? – парень решил отшутиться. Слова собеседницы были честными, но пугали самого Егора. Он неоднократно думал, почему так ищет ту девушку из вагона метро, стала ли она для него значимой, или же это все надуманная им самим сказка и потребность в красивой истории любви?

– Висовская Ася Ивановна. И я по призванию простой журналист, корреспондент, до детективных расследований не доросла.

– Ого, это впечатляет. Пишешь статьи, значит? В какой газете работаешь?

Ася замялась. Она гордо величала себя журналисткой, несмотря на то что отчислилась из университета и уже как второй час сидела безработная. Другие люди, услышав от нее про вид деятельности, всегда представляли что-то более значимое, чем есть на деле. Но это пока еще она не представляла из себя то, к чему стремилась, только пока! У Аси были цели и видение жизни, к которым она шла – пусть и миллиметровыми шагами, но по направлению движения, а это что-то да значит!

– Лучше не будем на этом заострять внимание. Роли это никакой не играет, – она смущенно отвернулась к окну, чувствуя, что в груди раздувается неприятное чувство неуверенности и отчаяния. – Я обратилась в уши, хочу услышать твою историю.

– Думаешь, есть какая-то история?

– Определенно! У меня же чутье, – она вновь вернула зрительный контакт и растянула улыбку.

– Ладно, хочешь историю, я расскажу, – Егор запустил в волосы руку и слегка их разлохматил. Он всегда так делал, перед тем, как собраться с мыслями. – Год назад в это же время я проходил практику на предприятии у черта на куличках, приходилось добираться на метро.

– Год назад? То есть твой рассказ займет временной промежуток, размером в триста шестьдесят пять дней?!

Егор уставился на Асю. Мол, сама хотела полную историю, а теперь перебивает. Она сжала губы, чтобы не рассмеяться. Конечно, решила чуть-чуть разрядить обстановку, парень ушел в воспоминания и принялся излагать факты как пенсионер, вещающий о своей биографии. При этом ей все же было любопытно выслушать историю. В глазах и в районе груди зажегся огонек, как у ребенка, жаждущего сказку на ночь.

– Там в вагоне мы и встретились впервые – я и девушка с красным платком на голове, подобном твоему. Каждое утро я заходил через переднюю дверь, а она уже стояла у противоположной, в уголке, держа в руках книгу. Я становился рядом, и она, оторвав взгляд от страниц, всегда дарила мне улыбку.

– Ох, так это история любви! – присвистнула Ася, на что получила в ответ суровый взгляд. – Прости, прости, не перебиваю!

Она сделала движение пальцами, словно закрывает рот на замок. Егор кивнул и продолжил. Память перемещала его в прошлую весну, в подземку, в аромат фиалок, с которым ассоциировалась его незнакомка.

– А потом мы стали кивать в знак приветствия. Иногда садились на свободные сидячие места друг напротив друга, но оба вставали и уступали место пожилым или детям, синхронно, не сговариваясь. Это было необычное сближение, протянулась незримая связь как у родственных душ, которым не нужно вести беседы, чтобы понимать друг друга. В середине июня одним ранним утром моя незнакомка ехала с авоськой с апельсинами. Вагон резко затормозил, и она отпустила ручку. Фрукты рассыпались и покатились по полу. Я помог ей их собрать, и случайно наши пальцы соприкоснулись. Меня словно разрядом тока прошибло. Я осознал, что хочу познакомиться с этой девушкой по-настоящему. Внутри меня даже зародилась мысль, что это может быть любовью с первого взгляда. Но не успел ничего ни сказать, ни сделать, поезд доехал до станции, распахнул двери, и девушка тут же юркнула на выход, попутно оставляя мне один злосчастный апельсин.

– Ты не решился броситься за ней?

– Нет, – Егор потупил взгляд в стол. – И это было моей самой большой ошибкой. Потому что после этого случая мы не пересекались. Моя практика подошла к концу, наступила середина лета, я какое-то время еще ездил как сумасшедший бесцельно утром в «нашем» вагоне, но это оказалось бессмысленно. Потом наступила осень, возобновилась учеба, несколько раз я прогулял пары в надежде, что вновь увижу ее, но девушки все так же не было. Она превратилась в мое наваждение. Она преследовала меня в мыслях и снах. И чтобы найти ее я создал группу «До встречи в метро» в надежде, что кто-то поможет и укажет на ее страничку, или же она сама напишет мне.

– Стой, подожди. Хочешь сказать, ты – админ группы «До встречи в метро»? Той самой? Популярной, с многотысячными подписчиками?!

– Да, это я.

– Обалдеть! – Ася откинулась на спинку стула и захохотала. – Я чуть не ослепила парня, который на просторах сети очень популярен.

– Популярна группа, не я, – стал отнекиваться Рыжов, внимание к своей персоне он не любил. – И создание ее тоже оказалось бессмысленным, за год никакого прогресса в поисках.

– Бессмысленным? – Ася искренне удивилась.

Она давно вступила в группу. Попадались в ней вполне милые истории, постили и что-то полезное, иногда можно было просто посмеяться с комментариев под фотографиями. А еще Ася любила анализировать человеческие поступки с ее помощью и наблюдать за психологией индивидуумов или масс. Лебон, Тард и прочие социологи бы ею гордились. О том, что за созданием группы стоит такая трогательная история, Висовская ни за что бы не догадалась.

Она наблюдала за Егором, пока он делился своим рассказом, отмечала его жесты и позу и искала ложь. Но Егор был кристально чист. Выдавал все, что на душе, не боясь показаться в глазах другого человека каким-то излишне чувствительным и не мужественным. Все парни, с которыми Ася, заводила дружбу или делила постель, были бруталами, плохишами. Они прятали эмоции за шутками, чувства за каменными лицами. Чтобы кто-то из них рассказывал так трепетно и красиво про влюбленность в незнакомку в метро? Извольте. И, наверное, поэтому Ася сразу же прониклась к нему. В ней пробудился огонек, которого она давно не ощущала – любопытство, желание расковырять историю, чтобы изучить досконально, разобрать на атомы и молекулы. Этот парень не просто верит в том, что встретил любовь всей жизни в метро, но и создал группу в социальных сетях из-за этого!

– Вряд ли группу можно назвать бессмысленной! Я видела, что многие кидают фотографии молодых людей, которые им понравились, разыскивают их. Вдруг кто-то и правда смог отыскать там свою любовь?

– Возможно.

– Ты не знаешь?

Азарт. Ася ощутила, что по венам ее побежал адреналин. Можно ли через подобную группу отыскать любовь? Было ли метро – магнитом, притянувшим судьбы? Если накопать душещипательных историй, то это выльется в целую статью, наполненную надеждами и романтикой, будто коробка с зефиром и ванильными шариками. Вот оно! То, что ей нужно. Это вылечит ее упадок сил, неуверенность и вновь зажжет фитилек в душе. Чем не исследование, подходящее под критерии «интересно для молодежи»?!

Вот только так нагло теперь просить парня о помощи было бы верхом неприличия. Ася задумалась. Как подступиться к нему? Как загладить вину с баллончиком и расположить к себе? Пора было включать Висовскую-журналистку, вспоминать, на какие уловки пойти, чтобы заговорить человека. И начать лучше с улыбки и похлопывания ресницами?

Егор заметил, что воздух в кухне изменился, как и аура вокруг Аси. Девушка вдруг натянула какую-то странную маску на лицо. Подобная была у его сестер, когда им хотелось развести отца на деньги на новые шмотки. Они тоже как дурочки хихикали и хлопали ресницами, хорошо, что Висовская хотя бы молчит и не издает звуков отчаявшихся гиен.

– Выкладывай, – сдерживая смех, сказал Егор, облокачиваясь на стол и приближая свое лицо к ее.

Он прищурился, намекая, что лукавить у той не выйдет. Они сменили роли, теперь он будет вести допрос.

– С чего ты взял, что я хочу что-то тебе сказать?

И снова хлоп-хлоп.

– А это не так?

Она прикусила губу и принялась ее терзать. Егор приподнял брови. А вот и мимика на его лице пробудилась из спячки. Оказывается, он все же умеет работать бровями.

– Ладно, – Ася вздохнула, – знаю, что знакомство наше началось с моментов…кхм..

– Слезоточивых и вонючих, – подсказал Егор.

– Да. Но думаю, что вину свою я немножко загладила?

Она растянула кривоватую улыбку, указав на пустые чашки в раковине. Рыжов фыркнул.

– Допустим.

– И твоей новой знакомой, – Ася ткнула указательным пальцем в свою грудную клетку, – очень бы пригодилась помощь администратора группы «До встречи в метро».

– И с чем же моей «новой знакомой» может помочь бедный студент и по совместительству админ группы?

– Хочу написать статью!

Девушка дернулась вперед, облокотившись на локти и нависнув над столом. Из-за того что Егор так и не отодвинулся, их лица сейчас разделяли какие-то несчастные сантиметры. Атмосфера вдруг переменилась. Ася раньше не замечала, что за очками у него радужка глаз цвета жженой карамели, а в одном ухе маленькая серьга-гвоздик. Егор не думал, что в ее серых глазах можно утонуть, а ресницы такие длинные и закрученные совсем без грамма туши. Как же многое можно разглядеть в другом, если чуть-чуть сократить дистанцию!

– А я чем могу тебе пригодиться? – Отчего-то чуть ли не шепотом Егор.

– Мне хочется взять твою историю с этой девушкой за основу, а заодно поискать похожие случаи. Создать что-то очень воодушевляющее, милое и искреннее! Я только что уволилась из газеты, но мне нужен материал для одного проекта. И «До встречи в метро» – идеальный плацдарм. – тоже тихим голоском ответила девушка.

– Я же говорил, что прогресса с девушкой у меня не было.

– А я порыщу как ищейка! Вдруг смогу найти ее для тебя? Давай заключим договор? Пожалуйста.

Егор задумался. По факту, то что предлагала Ася, ничуть не было для него обременительным. Но в голове возникла эгоистичная мыслишка. Он мог обратить все случившееся и предложение девушки полностью в свою пользу.

– Соглашусь, если ближайшие пару месяцев заменишь меня и побудешь админом группы. Безвозмездно.

Ася прищурилась. Она стала перебирать в уме плюсы и минусы и все возможные подводные камни, о которые можно споткнуться. Она так тщательно в уме подбирала слова, планируя и дальше умасливать своего собеседника, чтобы склонить чашу весов себе на пользу, но Егор и без того легко согласился. Будто бы все складывалось лучше для него, а не для нее. В чем подвох?

– Ого, не знала, что у тебя гости, – послышались покашливание и голос со стороны коридора.

Парочка, что до этого застыла над столом, отпрянула друг от друга. Ася резко откинулась на спинку и повернулась к двери, испуганно округлив глаза. Егор чуть не навернулся со стула.

– Юля?! Ты чего не на работе?

Чего никак не ожидала Ася, так это увидеть старшую сестру в ее рабочие часы дома. Сегодня Юлька убежала на встречу с клиентом, которого долго «мариновала», как она сама выражалась, потом должна была половину дня проторчать в офисе с документами, и обещала быть дома только к вечеру. Чтобы старшая Висовская нарушила свои планы?! Это сравни падению метеорита.

– Прибежала спасать тебя от маньяка-преследователя. А ты его куда-то выпроводила и вместо этого устроила свидание с каким-то симпатягой?

Сестра, оказывает, переживала все это время. В груди Аси что-то дрогнуло, а потом растеклось приятное тепло. Она уже позабыла, что в средней школе Юля так же приходила со своего этажа на ее и ставила на место задир, обижающих девочку. Или что Юля сидела целую ночь в палате, держа ее маленькую ладошку в знак утешения. Тогда у Аси чуть не разорвался аппендицит, и ее быстро увезли на скорой. Дед на пару дней уезжал в области на похороны дальнего родственника, и оставил сестер на соседку, а заодно следить друг за другом. Старшая среди них, Юлия всегда была готова жертвовать собственными интересами ради блага Аси и Вероники.

В Висовской пробудилась совесть. Не нужно было бросать трубку, и тем более шутить про странного преследователя, всего-то требовалось успокоить Юлю так, как обычно это делала она. Пришло время разбираться с ситуацией, которую наворотила.