Муж. Любовник. Чужой. Часть 1

Глава 1

«Хотела бы я знать, есть кто-то на свете, кто прям так искренне полагает, что утро – оно обязательно доброе?» – приложив лоб к прохладе оконного автобусного стекла, незнакомка хотела поймать взглядом своё отражение на нём, но видела лишь тонкий слой пыли. А с той стороны окна мелькали деревья в первой глянцевой зелени, вдоль бордюра струился ручей от недавно прошедшей поливальной машины, по которому вслед автобусу скакали несколько солнечных зайчиков.

«Не убий, не прелюбодействуй, – подумала незнакомка, продолжая изучать пыль на стекле, – Лучше не скажешь. Что там ещё? Не укради… Не возжелай жены ближнего, – губы незнакомки скривило ухмылкой, – Значит, жену дальнего возжелать всё-таки можно?»

Взгляд незнакомки застыл в одной точке, ухмылка исчезла.

«Он не любит меня. И надеяться не на что. Но до чего я устала», – она вновь вгляделась в оконную пыль, но, узнав за окном свою остановку, встала с сидения и направилась к выходу.

«А что, если взять и подать на развод? А это выход, – подумала она, спускаясь со ступени автобуса. – Почему я об этом раньше не думала?»

Пешеходный зелёный начал мигать, и незнакомка спешно ступила на зебру. Продолжая размышлять, она остановилась на островке безопасности посередине дороги. Машины рванули.

«Развод – это выход. Муж, понятно, оставит меня ни с чем. Ну и что? Ведь узнай он о чём-то сейчас, моя жизнь оборвётся внезапно с каким-нибудь жутко несчастным случаем. А мне сорока ещё нет, – незнакомка невольно посмотрела на десятки машин, проносящихся перед ней в полуметре, – Нет, всё это надо серьёзно обдумать. Денег немного я накопила. На квартиру не хватит, конечно. Эх, жаль продали в своё время родительскую».

Взглянув на красные цифры светофора, ведущие обратный отсчёт, незнакомка перевела взгляд на безликое здание через дорогу, как потянулась в сумку за телефоном. Автомобильный поток прекратился, люди снова пошли. Незнакомка осталась стоять, ожидая ответа на том конце трубки. Только поприветствовав собеседника, она шагнула на проезжую часть, но вновь остановилась:

– Утро доброе, у нас с вами на утро приём запланирован был. Скажите, пожалуйста, вы уже выехали? Ещё не успели? Хорошо. Потому что на сегодня приём отменяется. Не выйдет у нас с вами сделать работу за половину цены, как мы условились. Хозяйка приехала раньше, чем обещала. Вон машина стоит. Так что она будет стоять у нас над душой и следить, что мы с вами делаем, и чек насчитает по полной. Если не больше. Если можно, давайте приём перенесём. Когда вам будет удобно, – незнакомка слушала собеседника, продолжая стоять на проезжей части, – Спасибо, до связи.

Зелёный вновь замигал, и незнакомка пошла за группой подростков, которые тоже спешили к безликому зданию. На крыльце здания она остановилась, пропустив ещё одну группу, члены которой устроили шуточный бой на ходу. После них она зашла внутрь и привычно склонилась к окошку при входе:

– Доброе утро.

Вахтёрша в окне испугалась и накрыла дрожащей рукой стакан с белёсой жидкостью, но, узнав незнакомку, руку сняла:

– Ох, напугала.

Незнакомка слегка наморщила нос, почуяв в едва уловимом кисломолочном запахе из каморки вахтёрши, струю спиртового, и с улыбкой спросила:

– Начальство моё, смотрю, уже прибыло? Свет во всех окнах палит.

– Так я это, завтракаю ещё. Не разглядела, – старушка влила самогон в рот, скривилась, после чего лицо её подобрело, – И супостаты эти носятся, как оглашенные, – промокнув губы рукой, она извлекла из-под стола почти пустую бутыль и снова плеснула в стакан, – Скорей бы восемь.

Пожелав «приятного аппетита», незнакомка свернула из вестибюля направо и распахнула дверь несколько дальше по коридору. В коридор потянуло лекарством.

– Доброе утро, я пришла, – проговорила она нарочито громко, закрыв за собой.

Никто не ответил. Миновав холл и свой рабочий кабинет, незнакомка на ходу перебрала пальцами по металлической мойке возле входа в служебную комнату, шагнула туда, как застыла на месте, выронив сумку из рук. Владелица клиники странно раскинулась в кресле. Голова её неестественно склонилась к плечу, подбородок отпал. Веки ввалились. Незнакомка приблизилась к сидящей и коснулась землистой щеки.

«Холодная уже. Неужели мертва?» – пронеслось в голове незнакомки, как её замутило, и она поспешила к раковине.

Резко вынув одной рукой из мойки лоток с инструментами, другой незнакомка крутнула синий вентиль. Окатив лицо раз, незнакомка ещё и ещё набирала воду в ладони, пила её и подносила к лицу.

Уняв тошноту, незнакомка закрыла кран, стряхнула с рук воду и взяла со стола телефонную трубку.

– Алё, милиция. Тьфу ты, – она сбросила вызов и нажала другие кнопки, – Девушка, доброе утро. Подскажите, пожалуйста, как вызвать милицию с сотового? Здесь человека убили. Соедините? Спасибо боль… Алё, милиция? Доброе утро…

Завершив разговор, незнакомка отложила телефон, сходила в служебную комнату, подняла с пола свою сумку и вернулась к столу, на котором она накануне оставила медицинскую карту. Сев за стол, незнакомка стала бездумно листать пустые страницы. Вскоре входная дверь распахнулась, и на пороге один за одним появились трое мужчин.

Ничего не спросив, двое из них прошли сразу в служебную комнату. Третий подсел к незнакомке за стол и деловито откашлялся:

– Иванов Дмитрий Анатольевич, дежурный следователь. Будьте добры ваши имя, фамилию, отчество?

Незнакомка ответила. Следователь принялся записывать, как из служебной комнаты донеслось отчётливое:

– Эх, красивую гражданочку скрутило. Предположительная давность события – двенадцать часов.

Дежурный следователь, косо взглянув на незнакомку, поднялся и плотно затворил за экспертами дверь. Затем поднял незнакомку под локоть, выпроводил её в холл и сказал:

– Здесь посидите, пожалуйста. Пока я не подойду, – и тоже удалился в служебную комнату.

Сев на диван, незнакомка вжалась в мягкую спинку и обняла свою сумку.

«Двенадцать часов – это конец вчерашнего рабочего дня, – лихорадочно соображала она, – Муж уверен, что я была вчера вечером здесь. Значит, придётся ментам заявить то же самое. Инструмент после приёма последней пациентки отмокал в раковине, медицинская карта заполнена. Значит позднюю пациентку хозяйка-таки приняла. Получается, приходил кто-то позже».

Незнакомка бесшумно встала с дивана и заглянула с порога в рабочий кабинет. Признаков, что в кабинете накануне вечером был посторонний, на глаза не попалось.

«Получается, если я скажу следователю, что была вчера вечером здесь, заподозрят меня», – подумала незнакомка, так же бесшумно возвращаясь на диван.

– Так она же мне вчера звонила! – неожиданно для себя воскликнула незнакомка и дёрнула молнию сумки.

Достав сотовый, с экраном которого пришлось повозиться, прежде, чем тот включился, незнакомка отыскала вчерашний звонок.

«Вот наш с ней разговор вчера в восемь. Жаль, пациентку последнюю я в глаза не видела. Ничего, придумаю что-нибудь. Получается, кроме того, что я вчера была, якобы, вечером здесь, против меня ничего быть не может. Значит, спокойно всем говорю, что ушла отсюда вчера в двадцать ноль-ноль».

Из кабинета появился дежурный следователь, устроился на диване напротив незнакомки и спросил:

– Диана Сергеевна, во сколько вы вчера ушли с места работы?

***

– О, господи, – вздрогнув от телефонного звонка, Диана зажала трубку плечом и ответила, продолжая густо закрашивать шариковой ручкой предпоследнюю фамилию в списке назначенных на этот день пациентов, – Стоматология слушает. Кто? Янина Леванидовна? – возглас прозвучал восторженно, однако лицо Дианы скривилось, она бросила ручку на стол и поднялась, – Конечно не ожидала. Какими судьбами? Да, простите, здравствуйте. Да вы что? Опять?

Продолжая зажимать трубку плечом, Диана отошла к невысокому металлическому сейфу на кривых толстых ножках, достала коробку с деньгами, пересчитала наличные, вновь убрала коробку, отвечая с натянутой улыбкой:

– Да уж, ситуация у вас. Не позавидуешь. Как, впрочем, всегда. Конечно, надо будет как-нибудь посидеть, обсудить обязательно.

Пока на том конце трубки что-то рассказывали, Диана сверила данные в ведомости, закрыла сейф, сходила в служебную комнату и пересчитала деньги в своём кошельке. Убрав кошелёк, она включила чайник, продолжая улыбаться и говорить по телефону:

– Сегодня? Было бы чудесно. Пациент придёт в семь. Так-то здесь всё в порядке. Медсестра только не работает, приболела. Вы уже в курсе? Ну да. Жду с нетерпением.

Чайник закипел и отключился.

– Вот принесла нелёгкая, – Диана положила телефон на стол, снова ушла в служебную комнату, налила себе кипятку, прижала ложечкой чайный пакетик и пошла с чаем в холл.

Когда она шла мимо входа, дверь в клинику широко распахнулась, и на пороге появилась хозяйка.

– Быстро вы, Янина Леванидовна, – поразилась Диана, мысленно радуясь, что не стала откладывать только что проведённую ревизию наличных в кассе клиники, – Что, пробок совсем не было?

Вместо ответа Янина направилась к кривоногому сейфу.

– Я от мамы звонила. Из аптеки, – высокомерно объявила она, качнув смоляной гривой волос.

Пересчитав деньги в кассе и сверив с ведомостью, Янина посмотрела на Диану и строго спросила:

– Ключа почему нет у мамы в аптеке? Ключ где?

– Так я взяла, чтобы дверь открыть, – Диана перевела взгляд на полку в углу, где обычно лежали ключи, – Вот он лежит, аптечный. А второй должно быть у медсестры, – сообразила она, – Она же с ним на дачу уезжает по пятницам, чтобы в понедельник открыть. А она заболела. Я же тебе говорила.

– Ах да, – Янина закрыла сейф и пошла в Диане, расплываясь в улыбке, – Ну, привет, привет. Ну, как ты тут?

Она обняла Диану. Диана обняла в ответ свободной от чашки рукой:

– Нормально, Янин. Тебя мы, правда, не ждали. Сколько прошло, как ты уехала? Месяц? Или уже больше?

– Месяц? – Янина криво усмехнулась, вновь тряхнув глянцем волос, потрогала и включила чайник, – Три недели. Три ужасных недели. Три худших недели моей жизни. Ты себе однажды, – перестав восклицать, будничным тоном добавила Янина и кивнула на бокал Дианы с чайной ложкой внутри, – Глаз выколешь.

– Что, в Англии всё так плохо? – Диана отпила чая.

– Это ещё мягко сказано, – налив себе кипятку, Янина ссыпала в чашку кофейный пакетик и принялась взбивать смесь приложенной палочкой, – Диан, ты сама видела, как я всегда его поддерживала. На Сахалин с ним поехала. В Москву эту, – Янина достала откуда-то маленький кружевной комочек и промокнула им глаза, – В Москве… Ты же знаешь, ты там училась…

Диана кивнула.

– Я, как манны небесной, ждала этого его перевода. Думала, заживу, по-человечески. А его переводят не в Лондон, а в Эдинбург! – Янина отбросила палочку, встала, и, грохнув стулом, прошлась по комнате, потом села и отпила кофе, – Такое в кошмарном сне не привидится. Не Лондон, а какой-то паршивый Эдинбург.

– Действительно ужас. И на сколько ты в этот раз приехала? – спросила Диана, так как месяц, а точнее три недели назад Янина её заверяла, что уезжает к мужу навсегда. Обычно после таких слов, её хватало месяца на два – два с половиной, после чего она возвращалась к родителям, оправдываясь невыносимыми тяготами на очередном месте работы супруга.

– Насовсем, – еле слышно сказала Янина.

– Как – насовсем? – Диана поперхнулась чаем, – Разводитесь что ли?

Пришёл черёд поперхнуться Янине:

– Ты что? – выразительно глядя на Диану, она постучала себя по лбу лаковым ногтем, – Когда я до сих пор вообще не знаю, сколько у него всего денег! – Янина взяла свою сумку.

– Ну да, – скривилась Диана, пока Янина что-то искала в сумке.

– Так что пусть шлёт мне и фунты, – достав пудреницу, Янина обмахнула лицо пуховкой, – И стерлинги. И что там ещё. Жена я ему, или нет, в конце-то концов? А я ещё и здесь поработаю. Да бог с ним, с мужем. Я такое тебе расскажу. Я тут с одним познакомилась…

Диана её перебила:

– Янина Леванидовна?

– Что?

– Как вы насчёт того, чтобы поработать сегодня?

– Сегодня? – Янина смутилась, но её губы уже растянулись в улыбке, которую она была не в силах сдержать, – Ну, я даже не знаю. Это же твой пациент.

– Не мой, – твёрдо сказала Диана, – Первый раз только придёт.

– Если первый раз, то давай, – немедленно согласилась Янина, поставила чашку и поспешила скрыться в раздевалку – отгороженный угол служебного помещения.

– Вот и хорошо. А я домой пораньше уеду, – Диана вернулась в кабинет прибрать медицинские карты принятых пациентов.

Янина выкрикнула из раздевалки:

– Конечно езжай! А я ещё завтра с утра приеду тебе помочь, раз медсестра болеет, – Янина вышла из раздевалки, щёлкая кнопками белой форменной курточки, – У тебя первый завтра на сколько, на девять?

– На девять, на девять, – недовольно сказала Диана и скрылась в раздевалку, зная, что цель хозяйки одна – контролировать её. Однако она решила, что успеет взять левые деньги до приезда хозяйки.

Янина к ней постучала и спросила сквозь дверь:

– Диан, а кто сегодня придёт? И что надо будет делать?

– Не знаю, Янин. Какая-то женщина. Судя по голосу – пожилая, в обед записалась только. Как-нибудь разберёшься.

– А ты сейчас куда, домой, да? – сквозь дверь спросила Янина.

Диана вышла, удивлённо смотря на Янину:

– Домой. Куда же ещё?

– А мы сегодня в баню поедем. Я, сестра моя, та, которая развелась недавно… Так вот она со своим новым мужчиной. И его друг какой-то.

– На ночь глядя? – не удержалась Диана.

Теперь Янина удивлённо смотрела на неё.

Отправив ей воздушный поцелуй, Диана пошла к выходу:

– Ну всё, я побежала. Была рада тебя увидеть, Янин.

– Я тоже очень соскучилась. Завтра ещё поболтаем, – успело вылететь за Дианой в сужающийся дверной проём.

– Всенепременно, – процедила Диана в ответ, перестав улыбаться.

Стоя в коридоре, она достала из сумки кнопочный сотовый, набросала несколько строк и лишь после этого пошла на улицу. Сердце нервно забилось. Ведь она написала любовнику, чтобы тот срочно приехал, а причин спешки не назвала. Приедет или откажется?

Встав на училищном крыльце, Диана ждала ответа, чтобы знать, куда направляться – к автобусной остановке или к машине любовника. Оживлённый обычно проспект вдалеке сейчас был забит машинами. В училище раздался звонок к окончанию занятий. Из дверей повалили студенты. Диана отступила от входной двери мгновением раньше, так как на крыльцо вырвалась толпа.

– Господи, боже мой, это что же такое делается? – послышался жалобный возглас.

Трубка в руке дрогнула входящим посланием. Диана её пока бросила в сумку и посмотрела на голос. Кто-то из подростков неосторожно задел на бегу, проходящую мимо весьма пожилую женщину. Старушка застыла на месте, прижимая руки к груди. Диана к ней подошла:

– Вы в порядке? Вас не ушибли? Здесь надо с оглядкой. Эти подростки – они же прямо, как малые дети. Только крупнее.

Старушка вздыхала, продолжая прижимать руки к груди и смотря себе под ноги:

– Беда-то какая. Очки уронила и не успела проверить. Только-только купила. Вдруг всучили просроченные?

– Очки? – удивилась Диана.

– Какие очки? Лекарство, – старушка вскинула подслеповатый взгляд и разжала ладонь в старомодной перчатке сеточкой, – Только-только купила. Хотела проверить, да не успела. А если всучили просроченное?

Диана взяла флакон, покрутила, нашла штамп на стеклянном боку и покачала головой:

– Срок-то подходит. Всего до июля. Только вам его теперь всё равно не обменяют. До июля уложитесь?

– До июля? Успею, – старушка явно обрадовалась и убрала пузырёк, – Аккурат уложусь

Подняв с асфальта очки, стёкла которых пошли трещинами, Диана протянула их пожилой женщине, невольно подумав, что, если та вдруг попросит её проводить – придётся помочь. А этого ей сейчас совершенно не хочется.

– Очки ваши разбились. Без них вы дорогу найдёте? Или вас проводить? – негромко спросила Диана.

– Не надо меня провожать. Я, чай, не слепая, – неожиданно грубо сказала старушка и пошла прочь.

– Вот и славно, – сказала Диана себе под нос, достала кнопочный телефон, прочитала ответ и невольно улыбнулась. Потом осмотрелась, помахала рукой незнакомой машине, припаркованной под знаком «кирпич» неподалёку, подошла к ней и села в салон.

Водитель, ответив на её поцелуй, вырулил на проезжую часть:

– Привет, Дин. Что за срочность?

– Ничего, – улыбнулась Диана, любуясь точёным профилем любовника, – Просто соскучилась.

Машина свернула с дороги.

– Дим, а что – не прямо? – Диана, осматриваясь, улыбалась.

– Да там проспект встал, – объяснил любовник, – Где-то дальше авария крупная коммунальная. Так что стоять будут долго. Но я подыскал нам другое местечко. Дворами быстрее обернёмся. На сколько снимем, Дин, как сама думаешь, на час или на два?

– Как пойдёт, Дим, не знаю, – сказала Диана, ощутив, что радость встречи угасла.

Маневрируя среди припаркованных во дворах машин и успевая оглядывать всех проходящих женщин, любовник не заметил смены её настроения:

– Да мы сегодня гуляем?

Диана улыбнулась через силу:

– На сколько сам хочешь снять?

– Сколько скажешь, Дин, столько и будем. Ты меня знаешь, – небрежно обронил любовник, провожая взглядом очередную красотку.

Дмитрий – высокий, успешный и сероглазый нравился женщинам, что не было для Дианы новостью. Взять хоть её саму. Чего же она ждёт от него?

– Тогда давай на всю ночь, – с серьёзным видом заявила Диана, зная, что предложение Дмитрию не понравится.

Они как раз выехали на одностороннюю улицу, где Дмитрий мог бы вести машину, даже не глядя, но он неотрывно следил за дорогой.

– На всю ночь – точно нет. В двенадцать, там, в час или хотя бы в четыре я должен быть дома.

– Да шучу я, шучу. Я-то в девять должна, – Диана вздохнула, с грустью подумав, зачем только она ему позвонила.

Дмитрий взглянул на неё и нахмурился. До чего он хорош! Военная выправка, разворот плеч, сильные руки. У него всегда столько работы, а он всё бросил и приехал без лишних вопросов, едва она позвонила. Ругать не стал, что без повода. И сейчас промолчал, хотя точно заметил, что она загрустила. Диана улыбнулась:

– И во сколько ты, самое позднее, домой возвращался?

– Я-то? – Дмитрий удивился, взглянул на неё и улыбнулся в ответ, – Я как-то неделю дома не жил.

– Ничего себе, – теперь удивилась Диана, – И где же ты жил?

– Ну, – любовник замялся, – Сейчас это не важно. Приехали.

Он остановил машину возле двухэтажной гостиницы красного кирпича и заглушил двигатель:

– С виду прилично. Сиди, я схожу узнаю, что с тут номерами.

Диана спрятала в сумку копеечный сотовый и достала свой сенсорный, чтобы выключить звук. Дмитрий вышел из здания, махнул ей рукой, и они поднялись по боковой лестнице на второй этаж.

Доходило без малого восемь, когда они вновь показались на улице. Дмитрий сходил сдать ключ, а Диана, отойдя к машине, взглянула в смартфон.

– Вот чёрт! – она потёрла пальцем экран, но сенсор не отзывался, – Пропущенных куча. Телефон, как назло, не включается.

– Телефон барахлит? Отлично, – Дмитрий обнял её сзади, поцеловал в затылок и пошёл к своей двери, – Есть повод подарить тебе новый. День рождения не за горами.

– Дим, телефон не надо, – сказала Диана, перестав водить по экрану, – Телефон подарить – примета плохая.

– Что? – Дмитрий выглянул из-за машины и приподнял бровь, – Да телефонов и в помине не было, когда твои эти плохие приметы выдумывали.

– Много ты понимаешь. Там часы. А часы подарить люби… – Диана запнулась, – В общем, неважно кому – к расставанию.

– То-то я думаю, почему мне Наталья моя часов никогда не дарит, – Дмитрий скрылся в машину, – Друзьям жёны такие солидные хронометры задарили. Один я, как сирота.

Сердце Дианы снова заныло, она села в салон, забыв про телефон и входящие.

– И что же прикажете вам дарить? – спросил Дмитрий, – Полное собрание сочинений Анны Андреевны? Я Ахматову имею ввиду.

Диана промолчала, и тут её телефон зазвонил. Она сухо ответила:

– Янина Леванидовна, что случилось? – выслушав хозяйку, Диана ещё помрачнела, – И что вы сказали? Спасибо, до завтра, – убрав телефон, она отвернулась в окно.

Дмитрий ждал.

– Что стоим? – недовольно спросила Диана, – Поехали.

– Что? – любовник завёл двигатель.

– Муж звонил.

– Тебе?

– Сначала мне, потом на работу.

– И?

– Янина ему наплела, что я с пациентом. И осведомилась язвительно так, какой я дорогой домой добираюсь? – Диана изобразила интонацию хозяйки, – Мол, три часа еду, всё не доехала. Вот что у неё за характер? Сама говорит, будто ей и говорить-то лень, даже зевает, а ёрничает. Дим, почему она так сказала? Неужели она что-то подозревает?

– А ты думаешь, что за столько лет нашего, – Дмитрий прокашлялся, – Никто ничего не заметил?

– И муж? – ужаснулась Диана.

– Муж – нет. Об этом я, – самодовольную улыбку любовника сменила ухмылка, – Позаботился.

– Понятно. Может я на маршрутку пересяду, Дим?

– Зачем, Дин? Ты же видишь, машина – чужая. Никто и не знает, что это я. И потом Янина сказала же, что ты на работе. Так что имеешь полное право вернуться попозже, – Дмитрий приобнял её, бросив руль.

Диана его оттолкнула, не сдержав улыбки:

– Маньяк. На дорогу смотри. Я дома хочу оказаться сегодня. Желательно целой и невредимой.

Любовник остановил машину возле кустов сирени, росших за домом Дианы. Так что она незаметно вышла сквозь них на дорогу, по которой всегда возвращалась. Пройдя за шлагбаум своего двора, окружённого кованным забором выше самого высокого человеческого роста, Диана услышала окрик:

– Динуся!

Она обернулась. По дороге из парка шли муж с собакой, складной английской бульдожкой по кличке Кузьма, и неизменный охранник. Диана им улыбнулась, развеселив себя тем, что и муж, и собака похожи на два квадрата. Кузьма – маленький палевый и смешно криволапый, муж – большой, страшный, чёрный и тоже слегка кривоногий.

– А мы тут с Кузей. Гуляем, – заметил муж, когда они поравнялись, – Устала?

– Немного, – потрепав бульдожку, Диана кивком поздоровалась с телохранителем, – Уже всё или только идёте?

– Домой шли. Слушай, Динуш, может не надо тебе столько работать? – муж пропустил её в пролёт кристально прозрачных стекол входа, за которым сверкали десятки огней с потолка и стен огромного холла.

– Олеж, не начинай, – Диана кивнула в знак благодарности и вскользь обронила, – И потом, ты же в курсе, что Янина вернулась. Так что работы у меня станет значительно меньше.

– Ты вроде бы говорила, она навсегда уезжала?

– Типа не Лондон, – пожала плечами Диана, передавая горестный тон хозяйки.

– Опять? – подхватил интонацию муж, улыбнулся и вызвал лифт.

Лифт поднял их до блистающей, как вестибюль, площадки с единственной дверью – входом в квартиру, занимающую верхние два этажа.

Диана открыла дверь и прошла в ванную. Олег принёс следом собаку.

– Сын звонил? – Диана мылила грязные лапы Кузьмы.

– Звонил. Говорит, всё у него хорошо. Только скучает.

– Да? – Диана, выпрямилась, смывая душевой лейкой грязную пену и посмотрела на мужа, – Олежа, когда уже сможем съездить? С нового года не виделись.

– Так в выходные и сможем, – подхватив вымытую собаку, муж вышел, бросив через плечо, – Да не просто съездить – слетать! Я звонил тебе сообщить, как раз ты работала. Побудем с пацаном пару дней.

Просияв, Диана поцеловала супруга. Потом бросила в миску собаке кусок мяса на кости и вернулась на кухню:

– Олежек, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?

– Заметьте, не я это предложил! – Олег картинно поднял указательный палец, выключил газ под чайником и отошёл к огромному глобусу-бару.

– Что я слышу, Олег Петрович? – изумилась Диана, доставая два пузатых бокала, – Ведь вы, сколько бы я ни пересматривала данный фильм, случая не упустили, чтобы не назвать его хренью?

– А я и сейчас утверждаю, что фильм твой – хрень полная, – Олег пустил коньяк тонкой струйкой по хрустальному боку, – Но фраза – зачётная. Держи.

Глава 2

Длинные светлые локоны обрамляли лицо женщины, на котором алели полные губы. Красное платье без рукавов было коротким настолько, что, если б Андрей отступил, его взгляду открылся бы кружевной треугольник высоко на ногах. Но отступить мешал стол, о который Андрей опирался.

Что могла натворить эта красотка такого, что её поместили в камеру изолятора? Почему не переодели в казённое после досмотра, а оставили в этом наряде? Андрей опустил взгляд к лаковым шпилькам туфлей, пытаясь удерживать взор, как можно ниже. В голове грохотало, как барабанная дробь на плацу – подполковнику следствия строго запрещено вступать в неформальную связь с фигурантами в камере. Как лёгким шорохом принесло мысль: «Но снаружи никто не услышит, что ты делаешь в камере». Последнему размышлению Андрей усмехнулся, ощутив слабый трепет в паху. Обнажённые ноги женщины манили к ним прикоснуться. Трепет окреп, разлился по телу и пульсировал кровью в ушах. Андрей шагнул к женщине:

– Вы меня поняли?

Если б сейчас уточнили у него самого, о чём он спросил, он не смог бы ответить. Потому что в этот миг рисовал в мозгу, как подозреваемая подняла к нему свои скованные наручниками руки, и ловким умелым движением расстегнула ремень, пуговицу и молнию его брюк.

То, что всё происходит на самом деле, Андрей осознал лишь тогда, когда ощутил касания пальцев и губ там, где ему представлялось. Андрей знал, что должен немедленно оттолкнуть эту женщину, иначе высок риск поплатиться карьерой. В сладостной муке закрыл он глаза и запустил пальцы глубоко в волосы женщине, чтобы прервать её, остановить. А она застонала так томно, призывно, что Андрей понял – всё кончится плохо, потому что остановиться он не сумеет. И распахнул глаза.

Сердце билось от страха. Кровь кипела. Женские вздохи стояли в ушах. Андрей повернул голову и увидел себя в отражении шкафа лежащим в собственной спальне на кровати рядом с женой, в волосах которой плутали его пальцы. Значит, камера, женщина в платье и крах карьеры были лишь сном. Андрей облегчённо вздохнул и снова закрыл глаза.

Млея в кровати, Андрей снова смог открыть глаза, когда жена уже убежала на кухню, пообещав принести завтрак. И кто из мужчин мог бы подобным похвастаться? После эдакого пробуждения – завтрак в постель. Когда сегодня обычный будничный день. Среда, кажется.

– Алён, ты – не женщина, ты – просто мечта, – сказал Андрей, когда жена вернулась.

Поймав камерой телефона нужный ракурс, Алёна сначала сфотографировала тарелку с большой отбивной, а потом отдала её Андрею:

– Ты что-то сказал?

– Говорю, ты самая лучшая.

– Это из-за секса? – жена слегка наклонилась, но так, чтобы платье поползло с её плеч, – Или из-за еды?

– А мне прямо сейчас, вот, представь, снилось, что я в камере на допросе с, – Андрей запнулся, – Тобой. На тебе короткое красное платье и ты ко мне пристаёшь. Всё, думаю, конец карьере. И тут просыпаюсь в поту, а оказывается, мы дома.

– А я сто раз тебе говорила, бросай эту работу. Она тебе уже снится.

Андрей откусил отбивной, мысленно благодаря бога, что не проговорился жене про то, что во сне видел другую. Потом не докажешь, что дело было во сне.

– В жизни не ел такого сочного мяса, – проглотив, Андрей откусил кусок больше, – Чем-то мариновала?

– Мариновала, мариновала, – недовольно отозвалась жена и медленно потянула подол вверх, обнажая плотные бёдра, – Нравится?

– Алён я на работу так опоздаю, – Андрей откусил кусок отбивной, едва успев проглотить предыдущий.

– Как же ты туда опоздаешь, когда ты у меня такой большой, – жена замолчала, остановив пеньюар на границе приличия, – Начальник.

Жена была без белья. Отставив тарелку, Андрей скользнул рукой туда, куда звали глаза. Алёна стянула ткань с плеч, обнажая тяжёлые груди. Скоро Андрей с женой снова сплелись в причудливой позе.

– Уволят меня так к чёртовой матери, – отдышавшись, Андрей посмотрел на часы.

– Ты мог бы вообще не работать, – проворковала жена, играя ногтями на его груди, – Поговорил бы с отцом.

Андрей закатил глаза, сил подняться с кровати ещё не накопилось. Алёна, скользнув пальцами по дорожке волос на его животе, нежно проговорила:

– Поехали бы на острова. Жили бы на берегу океана. Представляешь, вечное лето. Твой отпуск – когда был? Уже и не помню.

– Хорошо, хорошо, – Андрей неотрывно следил за движениями жены, вновь ощущая волнение плоти, – Давай съездим. Дней на десять в следующем месяце. Больше мне всё равно не дадут.

Алёна отдёрнула руку и недовольно уточнила:

– На десять?

Андрей к ней придвинулся:

– Ну, хочешь, езжай на месяц. А я позже подъеду.

– Правильно мама говорит, ты меня не любишь.

– Неужели ты думаешь, что после эдакого, – Андрей встал с кровати, – Можно кого не любить?

Телефон Алёны разразился звонком. Она подскочила:

– Да, мама. Конечно, мама.

Андрей скрылся в ванную. Скоро он вышел на кухню в одном полотенце на бёдрах, другим промокая короткую стрижку:

– Какие планы на сегодня у нашей мамаши? Днём встречаетесь, или вечером нам ждать гостей?

– Нет, слава тебе господи, – Алёна захлопнула дверцу посудомоечной машины.

– Слышала бы тебя сейчас Ольга Владимировна, – Андрей покачал головой.

– И не говори, – жена махнула рукой с телефоном, – Мама везёт отца прибираться на дачу после зимы. Вернутся лишь к майским праздникам. Так что магазины, бассейн, солярий, спортзал.

– Как только тебе твой спортзал не надоедает? Я подтягиваюсь по сто раз каждый день, что занимает у меня ровно две минуты. Ты ходишь – вторник, четверг, воскресенье. Выдался день, и в среду бежишь.

– Что тебя удивляет? – Алёна осмотрела свою идеальную фигуру, – Красота этого требует. И потом, что ещё делать то?

– Что ещё делать? – Андрей поднял бровь, – Да мало ли что? Посидеть почитать, например. Просто подумать.

– Просто сидеть и думать? Это тупизм. После спортзала мы с Ангелинкой договорились прошвырнуться по магазинам. В двенадцать встречаемся. Это, сам понимаешь, неизвестно на сколько. Ты допоздна?

– Как обычно, думаю. Хотя днём загляну на процесс по Маглакелидзе. Помнишь такую фамилию?

– Нет. Кто такой?

– Не такой, а такая. Женщина на тачке в стену впечаталась. Я ещё доказал, что там доведение до суицида. Ты что, Алён, все газеты об этом писали. Жена директора банка.

– Я газет не читаю, Андрюшенька. Я по красоте специализируюсь. Как говоришь, фамилия?

Андрей повторил и ушёл одеваться.

– В ресторан вечером идём? – Алёна ждала его в прихожей.

– А тебе не будет впечатлений за один-то день?

Алёна нахмурилась.

– Шучу, шучу, сходим, – Андрей привлёк Алёну к себе, пощекотав.

Жена захохотала, отстранилась и взъерошила ему волосы.

– Я вообще понимаю, зачем нам ходить в рестораны. Ты готовишь не хуже. И рубашки в химчистку, Алён отнеси, – напомнил Андрей, выходя из квартиры.

«Рабочий день полчаса, как начался, а я ещё даже не выехал», – подумал Андрей, спускаясь по лестнице.

В кармане ожил телефон. Андрей узнал номер начальника и поспешил выйти на улицу, чтобы эхо подъезда его не выдало.

– Да, Иван Иванович, слушаю. Как отпуск? Я где? На работе. В смысле – какой? Вышел на улицу за сигаретами. Кто? Слушаюсь. Где? Уже выезжаю. Есть доложить вам лично. Да помню я про Маглакелидзе, помню. Есть проследить. И какая сука меня сдала? – отключив начальника, Андрей набрал номер дежурной части, – Андреев на линии. Адрес, в котором сегодня убийство? На Двадцать втором партсъезда? И кто там сейчас? Иванов? Да еду я, еду. Ты ещё покомандуй. Алексея ко мне.

Андрей ехал на место убийства, размышляя, кто его заложил? По всему выходило, что Иванов. Не судебный же медик. Завистников у Андрея прибавилось с месяц, с тех пор, как его назначили руководить отделом. И, хотя Андрей заслужил эту должность по чести, все вокруг, казалось, ему намекали, что его кто-то продвинул.

Отыскав адрес, Андрей подъехал прямо к крыльцу, невзирая на запрещающий знак. Мрачноватый фасад серого кирпичного здания оживляли две вывески: «стоматология» – справа от главного входа, и «аптека» – над торцевым входом слева. На крыльце курил Иванов.

– Привет, Дим, – Андрей подал руку.

Пожав протянутую ладонь, Иванов указал на «кирпич», ограничивающий подъезд к училищу:

– Тут вроде как знак.

– Никто же кроме нас, Дим, не видит, – Андрей усмехнулся, сомнений, кто его сдал, у него не осталось, – Что здесь?

– Андрей Анатольевич, – с раболепием подчинённого, только что заложившего тебя вышестоящему начальству, отозвался тот, – В семь сорок две поступил звонок с номера стоматологической клиники, расположенной по данному адресу, от гражданки, которая заявила, что пришла, как всегда, на работу, где и обнаружила тело своей начальницы, владелицы фирмы. Вот протоколы, свидетельства, опись. Пальцы сняли, тело уже увезли.

– Что за контора узнал? – Андрей кивнул на вывеску стоматологии.

– Участковый сказал, училищные иногда баловали, а у этих – тихо всегда.

– Молодец, Иванов, – сказал Андрей, – Что за свидетельница? Или всё-таки подозреваемая? Как думаешь?

– Не дорос ещё думать, Андрей Анатольевич, – отрапортовал Иванов, – Всех опросил, протоколы собрал. Дело расследовать вам поручили, насколько я в курсе.

– Думать, Дим, никогда не бывает вредно, – заметил Андрей, – Особенно что, где и кому говорить.

– Уже учёл, Андрей Анатольевич, – Иванов разве что под козырёк не взял, – Оцепление снять? На окнах решётки, выход один. Вахтёрша божится, чужих в здании со вчерашнего дня не было.

– Оставь одного на входе, пока мой Алексей подъедет.

Андрей подождал, пока дежурная группа уехала, и вошёл в здание. Сразу за входом располагался угол вахтёрши, которая подняла на проходящего Андрея не вполне ясный взор и сипло спросила:

– Вы к кому?

Андрей ничего не ответил и повернул за угол. Прежде, чем войти в помещение, где случилось убийство, он посмотрел на табличку с часами приёма. Войдя внутрь, Андрей невольно прищурился от слепящего солнца, которое било в окно прямо напротив двери. Затворяя за собой, Андрей смог лишь различить силуэт женщины, вставшей с дивана ему навстречу.

– Диана Сергеевна Агеева? – имя Андрей запомнил ещё на крыльце.

Женщина безмолвно кивнула, и Андрей подошёл.

Внешность свидетельницы, на его взгляд, не дотягивала даже до среднего. Бесцветное лицо, бледные, непонятного цвета глаза, нос – некрупный, но с горбинкой, и губы – красиво очерченные, но тонкие до неприличия. И держалась она как-то странно. Не сказать, чтобы неуверенно, а именно странно. На Андрее все женщины взгляд задерживали, а эта лишь мельком взглянула. Да так, словно, Андрей – непрошенный гость, и лишь благопристойные манеры не позволяют ей выказать недовольство.

«Училка. Строгая. Только без очков», – невольно подумал Андрей.

Заняв диван напротив свидетельницы, Андрей достал протокол и, не глядя более на неё, начал стандартный допрос под запись:

– Доброе утро. Я следователь, Андреев Андрей Анатольевич.

– Доброе, да, – усмехнулась свидетельница, – По особо важным?

– Откуда знаете? – спросил Андрей и вновь посмотрел на неё. Глуховатый волнующий голос никак не вязался с внешностью.

– Детективы люблю, – сказала Диана, – Читать, в смысле.

На памяти Андрея свидетели преступлений нечасто бывали в состоянии острословить, особенно после того, как находили труп. Андрей решил, что, если Диана и есть убийца, то к преступлению она явно готовилась, поэтому нанёс первый проверенный выпад:

– Сразу начнём, Диана Сергеевна, или будем ждать адвоката?

– Значит, по-вашему, я сто процентов уже подозреваемая? – не замедлила отозваться она.

И вновь Андрей невольно отметил, что преступник, обычно, старается не называть себя даже подозреваемым, ведь это – пусть косвенное, но всё же признание. Значит, если гражданка – убийца, то, скорее всего она изучала, как ведётся расследование.

– Адвокат и свидетелям не возбраняется, – Андрей надписал протокол, – Но зачем усложнять? И так. Во сколько вы нашли тело?

– В семь тридцать пять, – немедля, ответила Диана.

– Завидная точность, – иронично подметил Андрей.

– Я всегда, – сказала Диана размеренно и высокомерно, – Когда прихожу на работу, смотрю на часы и прикидываю, сколько осталось времени до первого приёма.

– На сколько был назначен первый пациент на сегодня? – спросил Андрей.

– На восемь.

– Но там указано, – Андрей кивнул на входную дверь, за которой висела табличка с часами приёма, – Что кабинет работает с девяти?

– Это была личная договорённость, – спокойно сказала Диана.

– Данные пациента, будьте добры, – так же спокойно попросил Андрей.

– Приём не состоялся, – Диана отыскала карточку контакта в телефоне, который развернула экраном к Андрею.

– Почему? – спросил он, посмотрев на экран.

Диана молчала. Андрей переписал номер телефона с фамилией и повторил:

– Почему приём не состоялся, Диана Сергеевна? Я позвоню уточню всё равно.

Помедлив, Диана сказала:

– Я попросила пациентку прийти в другой раз.

– С чем это было связано? – спросил Андрей.

– Плохо себя почувствовала.

– Плохо? Это хорошо, что плохо. Так и запишем, – Андрей принял участливый тон, – Уточните только, пожалуйста, во сколько вы себя плохо почувствовали? И что именно с вами стряслось?

– В семь двадцать пять. Вот мой звонок той женщине, пожалуйста. Я дорогу переходила и ещё ничего не знала, – Диана вновь повернула к нему телефон.

– Не знали, – Андрей взглянул на экран, с удовлетворением отметив про себя, что заносчивости у Дианы уменьшилось, – Так как вы сказали, что у вас заболело? Не разобрал что-то.

– Голова, – Диана слегка нахмурилась и отвела взгляд.

– Что ж, бывает, Диана Сергеевна. Так и запишем, голова заболела. И часто у вас головные боли случаются? Такой силы.

– Случаются, – Диана на него не смотрела, – До сих пор болит.

– Что было потом? – спросил Андрей.

– Я позвонила в милицию, – рассеянно ответила Диана. – Нет, сначала я позвонила в сервисный центр, так как не знала, как вызывать милицию с сотового, а после сразу в милицию.

– Полицию, – Андрей кашлянул.

– Ах да, простите, – Диана коснулась лба пальцами, – Никак не привыкну.

– Почему вы позвонили в полицию, а не, скажем, в скорую?

– У меня, не поверите ли, – Диана посмотрела свысока и убрала телефон в сумку, – Высшее медицинское образование, которое и подсказало, что скорая здесь ни к чему, а без милиции никак не обойтись.

– А с чего вы решили, Диана Сергеевна, что потерпевшая умерла не своей смертью?

– В институте увлекалась судебной медициной, – не замедлила объяснить Диана, – Хотя здесь и без дополнительных знаний понятно, что Янина, будучи на десять лет моложе меня, никоим образом не обязана была умереть вчера вечером.

«Да гражданке за сорок?» – мысленно изумился Андрей и невольно подсмотрел год рождения Дианы в анкете, – А с чего вы решили, Диана Сергеевна, что потерпевшая умерла вчера вечером? Тоже высшее образование помогло?

– Слышала, что говорили ваши эксперты, пока ваш следователь не закрыл дверь, – неожиданно мягко, без тени заносчивости, пояснила Диана и спросила с различимой надеждой в голосе, – Или я что-то неправильно поняла?

Отыскав заключение эксперта в бумагах, Андрей перечитал и сообщил:

– Всё правильно. Смерть наступила вчера, между восемью и девятью часами вечера. У вас, конечно же, есть алиби на это время?

– Конечно есть, – Диана обняла сумку, – Вчера вечером, когда я уходила отсюда. В восемь часов. Янина была жива.

– Кто может это подтвердить? – спросил Андрей, не сводя с Дианы глаз.

– Так Янина и может, – Диана осеклась, – Простите, могла.

– Другими словами – никто, – Андрей вздохнул, посчитав, что пришло время для великодушия, и добавил негромко, – Диана Сергеевна, будьте, пожалуйста, поосторожнее в высказываниях. Если я занесу ваши слова в протокол, а потом докажу, что убийца – вы, суд, боюсь, расценит подобные признания, как отягчающее. Шутки закончились. Убийство и так пойдёт предумышленным, срок назначат, дай бог.

– С чего вы делаете такие предположения? – Диана вновь посмотрела с вызовом, – Вдруг я ошиблась, и Янина от разрыва сердца умерла?

– Опыт большой, – по-прежнему мягко ответил Андрей, – Практический.

– Почему вы тогда мои слова в протокол не заносите, раз всё и так знаете?

– Не надо думать, что я вам враг. Я, так же как вы, заинтересован в завершении этого нерадостного мероприятия. Имею ввиду расследование. Но мне нужна ваша помощь. Может быть, вам нужно кому-нибудь позвонить?

Дверь открылась, в кабинет заглянул помощник Андрея:

– Андрей Анатольевич? – обратился было Алексей, но вновь закрыл дверь.

– Я сейчас, Диана Сергеевна, – сказал Андрей и направился к выходу, – Кстати, в ваших интересах позвонить в моём присутствии.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошли коренастый в тёмном костюме мужчина, ростом с Андрея, в сопровождении другого, более рослого, тоже одетого в костюм. Второй вошедший был крепче и моложе первого, но первый был главным. Первый был грузен и некрасив, вместе с тем в его взгляде сквозила сила, которая многих мужчин заставляла держаться настороже, а женщин – пленяла.

– Динуш, ну что ты сидишь? – глубоким басом обратился к Диане первый и подошёл к ней, не обращая на Андрея внимания, – Говори, что была вчера здесь вместе с Яниной и этой, последней твоей пациенткой.

– Вы – муж Дианы Сергеевны? – уточнил Андрей, обращаясь к первому из-за его спины, – Ваши имя и отчество, будьте добры.

– Олег Петрович Агеев, – бросил тот через плечо, но тут же развернулся, едва не задев Андрея выступающим тугим животом, и посмотрел на Андрея.

Под его пристальным взглядом Андрей записал данные и только потом спросил:

– И вы утверждаете, Олег Петрович, что ваша жена была вчера вечером здесь?

– Конечно, была, – заверил тот, – Я звонил ей вчера сначала на сотовый, потом на рабочий. Диана работала. Мне ответила Янина и сказала, что жена подойти к телефону не может. Потом Диана вернулась, – Олег вновь повернулся к жене, – Вот сколько раз повторять, бери такси, специально Сергея держу. Сейчас никаких проблем не было бы. Но куда там. Ладно. Лучше скажи им, Динуш, на какой ты маршрутке вчера домой добиралась.

Неотрывно смотря на супруга, Диана крепче прижала сумку к груди:

– Как обычно.

– Олег Петрович, я заношу ваши слова в протокол. Вы его подпишите? – Андрей боковым зрением внимательно следил за его женой.

Диана стала заметно бледнее.

– А для чего я, по-вашему, всё это говорю? – громогласно изумился Олег.

– Но ведь по вашим показаниям получается, ваша жена была последней, кто видел Янину живой. И потому может стать главной подозреваемой по этому убийству, – озвучил Андрей.

– Гражданин следователь, не передёргивайте, – немедленно возразил Олег, – Моя жена была вчера вечером на работе, это да, этого я не отрицаю. Но я самолично вчера встретил её на улице вечером и уверяю вас, что она никоим образом не походила на человека, который кого-то убил. Скорее наоборот.

– Как это – наоборот? – Андрей опешил.

Олег торжествующе заключил:

– Выглядела потрясающе, и настроение у неё было соответствующее.

– В чём это выражалось, поясните? – спросил Андрей, отмечая, что Диана ещё побледнела, хотя, казалось бы, некуда.

– Глупые вопросы задаёте, гражданин начальник, – Олег ухмыльнулся, – Вы что женщин довольных не видели?

– Приходилось, – Андрей невольно сглотнул, отгоняя некстати всплывшее в памяти собственное утреннее пробуждение, – Не пойму только, с чего бы это вдруг вашей супруге быть настолько довольной?

– С чего, с чего, – Олег открыто полюбовался женой, – Домой с работы вернулась. Мужа с собакой на прогулке застала. Вы встречали когда-нибудь, гражданин следователь, идеальную семью?

– Не поверите ли, случалось, – не сдержал сарказма Андрей, вновь вспомнив своё раннее утро.

– Так посмотрите ещё на одну. Я, Динуша, наш сын и Кузьма, это наша английская бульдожка, – интимно понизив голос, пояснил Олег и завершил громко, – Мы – идеальная семья, правда, любимая?

Диана молчала.

– Андрей Анатольевич, можно вас? – из коридора вновь заглянул Алексей.

Андрей вышел, прикрыв дверь за собой, и шёпотом возмутился:

– Почему посторонние здесь? Отвечай! Только быстро. А то у меня там прям очная ставка. Не пойму только, в чём дело.

– Да я как раз уточнял информацию, – тоже шёпотом возразил помощник, – Агеев этот, ну, муж этой, Агеевой, – Алексей мотнул головой на дверь, – Очень непростой человек по кличке «Авдей».

– Авдей, Авдей, Авдей, – Андрей безуспешно силился вспомнить, – Должно быть конкретный дядька, раз прозвище за ним закрепилось.

– По документам, он, типа, благопристойный владелец группы торговых компаний. Там всё в порядке, не подкопаешься, – пояснил помощник, – А неофициально, Андрей Анатольевич, таксисты под ним. И всё прочее… соответственно. Бывший афганец.

– Припоминаю. Он, кажется, профессиональный борец? Или кто там ещё?

– Про скандал с тремя командирами, которые новобранцам на деле показали, как служить надо, слышали? Ну, когда они ещё поспорили, кто больше голов моджахедов к утру принесёт? А потом их ещё чей-то там сынок-офицеришка сдал, – напомнил Алексей.

– Намекаешь, что этот дядька, и есть один из тех командиров? – спросил Андрей.

– Ага, – радуясь непонятно чему, ответил помощник, – Который больше всех башок и настриг. Интересно, сколько?

– Идти мимо будет – спроси, – съязвил Андрей. – Да уж. Серьёзный деловой человек. Что-то я вживую его не признал. И там, типа, жена его?

– По документам – она. А что? – удивился помощник.

– А то, – отозвался Андрей, – Этот Авдей на людях с такими мадам появляется! Я много раз на фотках видел. А мне там он только что затирал, что у него идеальный брак с этой серой мышью. Ты б её видел. Бледная… Лет до хрена, – Андрей взялся на ручку двери, – Что ж, солидный человек имеет право. Ладно, спасибо. Рядом будь, можешь понадобиться.

Олег поднялся с дивана навстречу Андрею:

– Андрей Анатольевич, вы там, бумажки, какие надо, свои заполняйте и жену отпускайте. Она не при делах – это факт. Адвокат будет. А мне надо идти.

– Отпустить Диану Сергеевну я смогу только после допроса. Официального. В моём кабинете, – ответил Андрей, – Да и только лишь под подписку.

– Я что? – Диана встала, часто моргая, глаза её заблестели, – Не смогу полететь к сыну?

– Ну, ну, дорогая, – Олег задержался возле двери, – Не переживай так. Всё разрешится, тогда слетаем обязательно.

– Но ты всё же слетай к мальчику, Олеж, – Диана тронула порозовевшие веки.

– Какой же он мальчик, – Олег вернулся к дивану, возле которого стояла Диана и обнял её, – Мужик. Гражданин следователь, до встречи.

– До свидания, Олег Петрович, – сказал Андрей вслед и повернулся к Диане, – Диана Сергеевна, вы готовы?

Глава 3

Диана взяла сумку с дивана и подошла к выходу. Распахнув перед ней дверь, Андрей выпустил её в коридор. Пройдя угол вахтёрши, Диана вновь отступила, и Андрею пришлось распахнуть дверь и здесь. Диана благодарно кивнула, вышла из здания и остановилась на входе с немым вопросом «дальше куда».

Поигрывая золотым брелоком с логотипом машины, Андрей неторопливо спустился с крыльца к стоящему тут же автомобилю, приоткрыл переднюю пассажирскую дверь, обогнул блестящий капот и скрылся в машине. Диана подсела в салон и огляделась:

– Надо же. Шикарно для следователя. Кожа, – она провела рукой по внутренней обивке двери и перевела взгляд на Андрея, – И вы – типа Джеймс Бонд. Только в очках. Хотя по глазам видно, что для вас это не новость.

– Разбираетесь в машинах? – изумился Андрей, вытягивая свой ремень безопасности. Не всякий мужчина смог бы по достоинству оценить класс его автомобиля, встретив в потоке. Марка почти не встречалась в России.

– Андрей Анатольевич, – сказала Диана, – Вы же наверняка пробили уже, кто мой муж. Естественно, что я знаю даже не самые известные марки достойных машин, удивительно только, откуда у вас деньги на такой агрегат в подобной комплектации, пусть даже не новый, простите за бестактность.

– Почему же не новый? – Андрей невольно хлопнул ладонями по рулю, – Это подарок отца.

– А отец у нас кто? – изогнула брови Диана.

«Язва», – подумал Андрей и сказал, – Ремень пристегните, пожалуйста, Диана Сергеевна. И продолжим разговор в моём кабинете.

– Как вам угодно, – пристегнувшись, Диана отвернулась.

Андрей повернул ключ зажигания, включил фары, и тронулся с места, украдкой взглянув на Диану, наискосок перетянутую ремнём безопасности. Что Авдей в ней нашёл? Светлые джинсы, несуразная пёстрая кофта. И под кофтой ничего выдающегося. Вот на Алёну, едва та из дома выходит, все мужчины оборачиваются. А эта? Родила, скорее всего, по случаю от влиятельного человека и повисла на его шее. Который, судя по всему, живёт в своё удовольствие, с ней особо не считаясь, так, соблюдая видимость. Ради ребёнка? Скорее всего. Андрей коснулся тёмного экрана на панели. Дисплей вспыхнул, по нему побежали буквы, из скрытых от глаз динамиков в салон полилось негромкое: «В областной столице полдень, прослушайте, пожалуйста, выпуск новостей…»

Ехали молча. Впереди показалась авария, пришлось сбросить скорость. Машины на встречной тоже ползли. Одна из них вдруг моргнула фарами. Андрей присмотрелся, узнал за рулём подругу жены и махнул ей рукой. Ангелина успела кивнуть. Диана вдруг повернулась к нему:

– Андрей Анатольевич?

«Губы и то не накрашенные», – подумал Андрей, как, поймав взгляд Дианы вблизи, тут же отвёл его и снова вернул, поражённый.

На него смотрели родные глаза. Не тёмные, как ему показалось во время допроса в училище, а прозрачные серые, без всяких оттенков, словно на чёрно-белых выцветших фото. Такие глаза были у мамы. Такие достались ему. Но на его смуглом лице в обрамлении чёрных волос глаза отливали синим. Андрей взглянул на себя в салонное зеркало, тронул волосы, поправил очки, думая, что уже тринадцать лет не смотрел маме в глаза.

– Что, Диана Сергеевна? – спросил он и прокашлялся, чтоб отогнать подступивший к горлу комок.

– Мы можем поговорить без протокола?

– Здесь? – уточнил Андрей, равнодушно окинув взглядом салон.

– Здесь? Нет. Только не здесь, – Диана усмехнулась, – В кабинете, естественно.

«А почему, собственно, нет?» – удивился Андрей, но виду не подал, – Конечно, Диана Сергеевна.

На служебную парковку они въехали, когда диктор дочитывал новости. Андрей уверенно поднялся по мраморным затёртым ступеням и распахнул для Дианы тяжёлую натурального дерева дверь с мутным толстым стеклом.

Войдя в свой кабинет, Андрей бросил на стол документы и отошёл к тумбе в углу, на которой стоял электрический чайник. Диана села на стул возле стола.

– Диана Сергеевна, что вы что пить будете – чай или кофе?

– Чай, если можно.

– А я кофе люблю, – Андрей включил чайник, достал банку с сахаром, – Сахар надо?

– Чайную ложечку, будьте добры.

Пока чайник закипал, Андрей насыпал себе кофе, в чашку Дианы бросил чайный пакетик и ложку сахара. Залив кипятком обе чашки, Андрей переставил их на стол и занял рабочее место.

Диана молча кивнула в знак благодарности, прижала ложкой ко дну чайный пакетик, отпила, как с громким стуком вернула стакан на столешницу, возмущённо смотря на Андрея:

– Это что?!

– Что значит, что? – Андрей растерялся, – Чай с сахаром.

– Какой сахар? Я не просила у вас сахар, – Диана смотрела на стакан с отвращением.

– Как не просили? – возмутился Андрей, – Когда только что сами сказали: «Мне ложечку сахара, будьте добры».

– Ой, извините, – Диана невольно рассмеялась, закрывая лицо ладонью, – Я имела ввиду… я просто хотела, чтобы вы положили чайную ложку в стакан. Это, – она брезгливо указала пальцем на чай, – Я пить всё равно не смогу. Куда можно вылить?

– Оставьте, – Андрей встал, убрал со стола сладкий чай и налил кипятку в чистый стакан, – Пакетик тоже другой?

Диана кивнула. Андрей бросил в стакан новый пакетик, подал.

– Спасибо, – сказала Диана, попробовав.

– Диана Сергеевна, вы хотели поговорить без протокола, – напомнил Андрей.

– Андрей Анатольевич, – Диана сделала новый глоток, – Я передумала.

Сдержав возмущение, Андрей сделал глоток кофе, другой, третий.

– Так может быть вам всё-таки вызвать адвоката? – спросил он, отставляя пустую чашку.

– Я никого не убивала, – Диана вновь отпила, – Случилась ошибка.

– Хорошо, предположим, – Андрей распахнул папку с документами и достал протокол, – На чём мы остановились? Вы сказали, что Янина могла подтвердить ваше алиби. Поясните, что вы конкретно имели ввиду?

– Понимаете, Андрей Анатольевич, – Диана с готовностью достала свой телефон, – Янина вчера мне звонила, едва я только с работы вышла. Узнавала, к которому часу приходить сегодня с утра. Я ей ответила.

– Двадцать ноль-ноль, – прочитал Андрей с экрана смартфона Дианы, – И что? Это ничего не доказывает. Скорее наоборот.

– То есть как, наоборот? – Диана нахмурилась.

– Вы, Диана Сергеевна, завершив содеянное, я говорю сейчас гипотетически, сами себе и позвонили с её телефона. Что характеризует события совершенно в ином ключе, согласитесь?

– Но это не так, Андрей Анатольевич. Я не звонила с её телефона, я говорю правду сейчас. Она сама мне звонила.

– Пусть так, Диана Сергеевна. И что вы ответили?

– В смысле, ответили? – не поняла Диана, – Когда приходить, ответили.

– Во сколько, не вспомните?

– К девяти, – сказала Диана и на миг прищурилась.

– Да? – Андрей неподдельно изумился и обратился к протоколу, – Почему не к восьми? Посмотрите, несколько выше у нас с вами зафиксировано, что сегодня утром ваш пациент был назначен к восьми. Получается, вы вчера вечером, разговаривая с Яниной, заранее знали, что сегодня утром вам станет нехорошо?

Они некоторое время смотрели друг на друга.

– Я ничего не понимаю, – сказала Диана.

– Я тоже, – поддакнул Андрей, уверенный, что от чистосердечного признания Дианы его отделяет пара подобных вопросов, главное – не сбавлять темп, – Хотя нет, я понимаю одно – вы говорите неправду. И вынужден напомнить об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Ладно. То есть вы не отрицаете факт, что вчера до двадцати ноль-ноль находились с Яниной в кабинете?

– Не отрицаю.

– Тогда вы и были последней, кто видел её живой, – немедленно вставил Андрей.

– Это я отрицаю, – настойчиво, но не уверенно проговорила Диана, – Я ушла. Видимо, позже приходил кто-то ещё.

– Кто бы это мог быть? – быстро спросил Андрей.

– Откуда мне знать? Сегодня утром, увидев Янину, я первым делом подумала, что приходил кто-то после меня и убил её.

– Каким образом убил, не предполагаете? – спросил Андрей, не оставляя Диане времени думать.

– Отравил, наверное. Что же ещё? Она уснула, а потом умерла, как я поняла.

В подобные совпадения Андрей не верил. И, если Диана, каким-то чудом, окажется вдруг непричастной, то он будет готов расписаться в профессиональной неудаче. Но этого не случится. Обманутая жена богатого мужа, любовница, яд – схема знакомая. Осталось немного дожать.

– С чего вы делаете подобное предположение? – прикидываясь равнодушным, спросил Андрей.

– Говорила же вам уже, Андрей Анатольевич, – досадовала Диана, – Обожала в институте судебную медицину. Хотела даже факультет поменять. Были бы с вами сейчас коллегами. Хотя, пожалуй, такая работа – не для слабонервных.

– Ваша работёнка может любой фору дать, – Андрей взял секундную паузу, мысленно выстроив план завершающей атаки, – Сколько лет вы знали Янину?

– Лет семь. С тех пор, как начала у них работать.

– В каких вы были отношениях?

– Как хозяйка и наёмный работник.

– То есть дружеских? – уточнил Андрей.

– Скорее приятельских. Так языки почесать, сплетни перетереть.

– Как по-вашему, у Янины могли быть враги?

– По-моему нет.

– А у вас?

– Что у меня? – изумилась Диана.

– Ну, у вас есть враги?

– У меня? – Диану даже передёрнуло, – А при чём здесь я, Андрей Анатольевич? Это же не меня убили, по-моему.

– Повторяю вопрос, есть ли у вас враги?

– Андрей Анатольевич, вы меня прямо врасплох застали. Откуда враги у меня?

– Ну, вы – жена известного и влиятельного человека. Не одна женщина, думаю, завидует вашей участи.

– Особенно сейчас, – Диана усмехнулась.

Андрей не смог удержать улыбки, но вмиг стал серьёзным:

– Итак, возвращаюсь к своему вопросу, есть ли у вас враги?

– Если и есть, Андрей Анатольевич, – размеренно проговорила Диана, – То они достаточно хорошо замаскированы.

– Неужели же вы к своим, – Андрей помедлил, – Практически сорока годам никому не насолили?

– Насолила конечно, – Диана задумалась.

– Значит, враги могут быть? – задумчиво спросил Андрей и продолжил с напором, – Скажите, Диана Сергеевна, вы ревнивы?

Она не сдержала смешка:

– Я что?

– Ну, вы ревнуете мужа к женщинам, с которыми он появляется в обществе?

– Они мне – не соперницы, – с высокомерием заявила Диана.

Подумав, что самомнения Дианы хватило бы на десятерых, Андрей уточнил:

– В смысле вы – жена? – он намеренно разделил слово «жена» по слогам, стараясь выговорить его как можно надменнее.

– Во всех смыслах, – ответила Диана ещё более высокомерно.

Андрей посмотрел на часы. До заседания суда по Маглакелидзе осталось меньше часа. На сегодня пора было этот допрос заканчивать.

– Опишите подробно, что делали вчера, когда вышли с работы, – сухо спросил Андрей.

– Поехала домой, – Диана стала чертить пальцем по джинсам.

– На чём? – Андрей отметил, что чертит она левой рукой.

– На маршрутке, – Диана замолчала.

Андрей поднял на неё вопросительный взгляд.

– На какой не вспомню. От работы все идут мимо нашего дома, – не мигая, сказала она.

– Во сколько вы сели в автобус?

– Чуть позже восьми.

– Сколько ехали?

– Полчаса, как обычно.

– Во сколько Янина пришла на работу?

– Около пяти.

– Чем вы с ней занимались?

– Разговаривали, пили чай-кофе.

– Кто что пил?

– Она – кофе, а я кроме чёрного чая без сахара ничего не пью, – сказала Диана и пояснила, – В смысле чая.

– О чём разговаривали?

– О мужиках, о чём же ещё.

– О! – успел воскликнуть Андрей, как Диана исправилась:

– Простите, я хотела сказать о мужчинах.

– Я так и понял, – Андрей усмехнулся, – Что было потом?

– Потом пришла эта бабушка, которую Янина просила ей отдать. Навыки трудовые, так сказать, освежить. Я согласилась.

– Чем Янина с пациенткой занимались?

– Понятия не имею. Я в подсобке сидела. У меня голова разболелась.

– Частенько, смотрю, головной болью страдаете, – съязвил Андрей, – Супруг не жалуется?

– Не ваше дело, – ледяным тоном отрезала Диана, – Потом ушла бабушка. Я ушла следом. Янина закрыть кабинет оставалась.

– Почему Янина сказала вашему мужу, что лечите вы, а не она?

– Откуда мне знать? – Диана пожала плечами, – У неё и спросите.

– Не смешно, – отозвался Андрей, – Янина вам не говорила, не ждала ли кого?

– Не говорила. Но точно вам говорю, был там ещё кто-то.

– Вашу версию про постороннего я услышал, – Андрей взглянул на часы и протянул Диане подписанный пропуск, – Но в следственном деле есть мудрое правило – двигаться от простого.

– Такое и в медицине есть, – Диана взяла пропуск, продолжая сидеть.

– Да? Значит, универсальный закон. На сегодня вы свободны. Как понадобитесь, мы вас вызовем, Диана Сергеевна.

Она нерешительно встала:

– Значит, я могу идти?

Андрей кивнул. Диана всё медлила.

– Андрей Анатольевич, – на полпути к двери она обернулась, – Позвольте мне к сыну слетать? Здесь всего три дня. Даже два с половиной.

Андрей улыбнулся. Диана просияла в ответ.

– Спасибо огромное, что напомнили, – Андрей достал бланк, подписал и пододвинул Диане, – Ознакомьтесь и распишитесь.

Диана взглянула:

– Что это?

– Это ваше обязательство о незамедлительной явке по первому требованию. Так что, прежде, чем решитесь куда-то поехать, обязательно мне сообщите. Иначе будет считаться, что вы решили от следствия скрыться.

– Так я не поняла, Андрей Анатольевич, я могу к сыну слетать? – Диана расписалась, где требовалось.

– Нет, – Андрей встал из-за стола, – А сейчас, извините, я должен идти. Дела.

– Вот уж не думала, – надменно произнесла Диана, – Что у следователей бывают дела поважнее, чем расколоть предполагаемого преступника.

– Не поверите ли, бывают, – в тон ответил Андрей, запирая дело Янины в сейф, – Отправить его за решётку.

Подождав пару минут после того, как Диана ушла, Андрей тоже спустился в вестибюль. Вход в залы суда располагался на первом этаже их здания, но со двора. Андрей мог бы пройти, не выходя на улицу, по внутреннему переходу, но решил прогуляться. До начала заседания оставалось менее получаса.

Раскрытие дела Маглакелидзе Андрей считал своей профессиональной удачей, благодаря которой, как он считал, и заслужил повышение по службе, несмотря на то, что преступника ещё не осудили. За ход судебного слушания Андрей не беспокоился, но указание Ивана Ивановича посчитал справедливым. Оставалось что-то неясное в этом деле, какая-то нестыковка, которую Андрей никак не мог уловить, но которая не давала ему перестать думать об этом расследовании.

– Что тут у нас? – спросил Андрей заместителя прокурора, курившего возле крыльца.

– Сегодня заканчиваются слушания, – с наслаждением затянулся сигаретой тот и протянул пачку Андрею, Андрей отказался, – Останется приговор. А вы зачем пришли, Андрей Анатольевич? В деле грамотно всё разложили, стопроцентно осудят мужика, можете не беспокоиться.

– Да я и не беспокоюсь. Я по просьбе Ивана Ивановича. Да и сам хотел. Как-то не верится, что подвёл под доведение.

– Доведение до самоубийства – реально редкая статья, – согласился заместитель, – Я до сих пор не пойму, как вы до всего докопались? На первый взгляд – чистое ДТП с потерпевшим виновником, либо несчастный случай. Особо нечего возбуждаться.

– Да я и не собирался. Страховая насела, – Андрей с удовлетворением вспомнил ход следствия, – Навезли документов технических кучу. Мол, машина исправная, новая, на гарантии, и вообще неделя, как техосмотр прошла. Понять их можно. Тачка не копеечная, а страховые ой как не любят деньги выплачивать. Добились, значит, своего. Доказали, что не в машине дело. Что тётка сама счёты с жизнью свела. Так нет – муж не успокаивается. Мол, очистите доброе имя жены, а то на кладбище мою ненаглядную не похоронят, и отпевать откажутся. Директор банка, не кто-нибудь. Сам понимаешь, на хрен тоже не так просто послать. Вот я и подумал, что могло заставить молодую, в общем-то…

– Так ей сороковник, когда уже стукнул? – встрял заместитель.

– Молодую, в общем-то, успешную женщину на ровной дороге при отличной видимости разогнаться почти до трёхсот километров и впечататься в стену? – Андрей сам же и ответил, – Вот и я подумал, что ничего. Дальше просто – начал копать, кто выгоду мог поиметь, раскопал обвиняемого. Тот, ясно – в отказ.

– Естественно.

– Но, скажи мне, зачем потерпевшей было переписывать страховку жизни на постороннего мужчину? Да при таком муже? И вот, что я заподозрил. Смотри, она – русская, муж – грузин, горячая кровь. Неужели поверишь, что двадцать лет жили душа в душу?

– Да ладно, это нормально. Многие так живут.

– Ненормально это вообще-то. Но да, согласен, живут так многие. Мнение погибшей узнать было нельзя по понятным причинам. Посторонний же заявлял, что вообще с ней не знаком. Оставалось изучать показания родственников.

– Но я их показания перечитывал не раз! – воскликнул зампрокурора, – Там не было ничего, что указывало бы на связь потерпевшей и обвиняемого в прошлом.

– Ты их перечитывал, – сказал Андрей, – А я собирал. И смотри, что заметил. Потерпевшая наша – блондинка, глаза – голубые, и муж – голубоглазый блондин, а дочка у них кареглазая.

– Ну и что? – спросил зампрокурора, – У меня тоже, папа и мама кареглазые, а у меня глаза – серые.

– Это не одно и тоже. Ещё в школе дети учат. У темноволосых и темноглазых может родиться светлый ребёнок с голубыми глазами, наоборот же – никогда. Потому что у голубоглазых в принципе нет генов этих. Был бы ген – были бы карие глаза у одного из родителей. Нет гена – и глаза только голубые. Карие лишь от соседа. Ну, я и предположил, что наш посторонний не такой уж и посторонний. Экспертиза подтвердила, – подытожил Андрей, – Типчик то не признался? Под гнётом улик?

– Признался, что любовь у них с потерпевшей была в институте. Но клянётся, не знал, что она, беременная от него, за Маглакелидзе вышла. Сокрушался, зачем так она с ним поступила. Но, Андрей Анатольевич, мы же после вас ещё кое-то раскопали! Муж покойной в вещах её нашёл телефон, а там – сообщения. Одно – полученное, и другое отправленное в ответ. Отправлены незадолго до происшествия, утром. Номера, правда, левые, но там однозначно – имя, фамилия! Типа, Лена, бросай своего рогатого и уходи ко мне. Или сдам тебя. Или что-то в этом роде. И ответ – Барташов проклинаю день, когда мы встретились. Пробили – оба отправлены в день трагедии, так что теперь, нам признание Барташовское ни к чему. Совокупность, как говорится.

– Да? Странно, как мои пропустили такие важные улики, – удивился Андрей, – Надо будет Алексея взгреть, что плохо искали. Где же они были спрятаны?

– Да я не помню, в протоколе указано.

– По срокам пробили – не левые сообщения?

– Всё пробили. Время, всё остальное, всё подлинное, – заверил зампрокурора, – Да не беспокойтесь вы, Андрей Анатольевич. Не на этих же сообщениях схема обвинения строится.

Участников слушания пригласили в зал. Заместитель прокурора занял трибуну обвинителей.

– Дай на сообщения взглянуть, – прошептал Андрей, подсев к нему.

Андрей прочитал копии текстов сообщений: «Лена бросай своего козла и уходи ко мне а то сдам тебя», «Барташов проклинаю день когда мы переспали». Знаки препинания в обоих посланиях отсутствовали. Однозначно. Банально. Если не сказать, пошло.

Судья начала заседание:

– Обвиняемый, что можете сказать в свою защиту?

Андрей не видел Барташова месяца два, спустя полгода почти ежедневного общения на следствии. Тот осунулся, постарел, старался не поднимать взгляда. Андрей не понимал, почему Барташов до сих пор не признался. Интеллигентные люди обычно стремятся очистить совесть. Да и улик против Барташова достаточно. Андрей снова посмотрел на сообщения. Примитивный набор слов загипнотизировал его. Андрей перестал слушать, что говорилось в зале. Как до его слуха донеслось:

– Ты снилась мне беременной, и вот, проживши столько лет с тобой в разлуке, я чувствовал вину свою…

Андрей не слышал, чтобы Барташов читал стихи, и был приятно удивлён. Барташов декламировал тихо и внятно. Стихотворение звучало, как исповедь, а не как творение чужого ума.

– Обвиняемый, здесь вам не изба-читальня, – громко оборвала Барташова судья, – Или решили напоследок невменяемого перед судом разыграть?

Андрей, оставаясь под впечатлением произнесённых Барташовым строк, перевёл взгляд на судью. Барташов, по-прежнему глядя в пол, тихо произнёс:

– Я это стихотворение запомнил уже не помню и когда с первого раза, едва услышал. Почему-то. Мы же учились на филфаке, и я много знаю стихов. Но этого никогда не любил и не понимал. Я двадцать лет ничего не знал. Зачем ты так со мной, Леночка?

Андрей сам раскопал, что погибшая жена Маглакелидзе была студенческой любовью Барташова на филологическом факультете двадцать лет назад. Андрей удивлённо взглянул на копии текстов сообщений, но тут его мысли оборвал мужской грубый возглас.

– Я хотел бы попросить премногоуважаемый суд, – заговорил вместо адвоката защиты муж погибшей, – Не выслушивать бредни, а наказать этого, прикидывающегося на наших глазах безвинной овцой, козла…

– Сторона обвинения, попрошу выбирать выражения, – указала судья.

– Я не побоюсь этого слова, – продолжил Маглакелидзе, – Доведшего мою жену до самоубийства.

– Прокурор, – зашептал Андрей, – Мне нужно кое-что перепроверить. Придержи суд на пару дней. Отсрочку попроси, что ли. На выявление вновь вскрывшихся обстоятельств.

– Что это мне интересно у вас вскрылось? – шёпотом возмутился прокурор, – И когда?

– Давай делай, – указал ему Андрей, – Благодарить ещё будешь.

– Сторона обвинения, у вас есть что добавить по делу? – спросила судья.

Прокурор поднялся и произнёс, не скрывая неудовольствия:

– Уважаемый суд, обвинение просит ещё сутки на выяснение вновь вскрывшихся обстоятельств.

– Что это у вас вдруг вскрылось? И когда? – проворчала судья, однако, возражать не стала, – Адвокат обвиняемого, возражений нет? Слушание состоится послезавтра в девять утра. Заседание окончено.

– Андрей, ты что? – напустился на Андрея заместитель, когда они вышли, – Не мог раньше сказать? Ещё на крыльце? Собственное дело хочешь развалить? Или ты с указанием явился? Надо было тогда предупредить.

– Каким ещё указанием? И почему развалить? Ты же не теряешь ничего. Сам сказал, что дело подбито чётко, осудят мужика. А мне надо кое-что перепроверить.

Андрей вернулся в свой кабинет, взял копии протоколов допросов свидетелей по делу Маглакелидзе из сейфа, которые могли быть нужны для экспертизы, и отправился к криминалисту. Криминалист выслушал подозрения Андрея и согласился выдать заключение к вечеру следующего дня, так как слышал о громком деле. Оставив запрос и документы, Андрей поспешил домой.

Глава 4

Алёна, одетая в короткое красное платье, крутилась в прихожей перед зеркалом и фотографировалась.

– Зацени, как моё новое платье подходит к рубину, – жена кокетливо отставила в сторону палец с кольцом.

– А то, которое я подарил три года назад – ни разу ещё не надевала. Царицы носили. Забываю всё время название, – Андрей смерил взглядом подарок тёщи на свадьбу и перевёл взгляд на платье жены. Платье было точь-в-точь платьем на подозреваемой женщине из его утреннего сна.

– Турмалин, Андрюш, – напомнила жена, – Два камня на руке, сам понимаешь, перебор. И потом, на твоём такой сложный оттенок. Но я обязательно подберу к нему что-нибудь, надо только заняться.

Алёна надела туфли на каблуках и сделала очередной кадр через зеркало. Пока она рассматривала изображение на экране, Андрей подошёл сзади, нырнул руками в глубокие проймы её наряда и нащупал руками груди, нашёптывая:

– Алён, может, ну его, ресторан этот?

– Андрей, ну ты что? – Алёна вывернулась из объятий и принялась расправлять одежду, – Ты обещал ресторан. И потом, ты забыл, что доктор сказала? Сейчас шанс большой, а утром у нас было два раза, помнишь? Так что вечером лучше не надо.

Жена была права. Им нужен ребёнок, Андрей хочет этого ребёнка. Который всё никак не даётся, несмотря на старания. Может, действительно, как посоветовала доктор, иногда стоит сдержаться.

– Расскажи тогда, что с тобой приключилось сегодня такого? – стараясь скрыть недовольство спросил Андрей, пропуская жену в лифт.

– Ты о чём? – Алёна тоже нахмурилась.

– Ну, фоторепортажи на твоих бесконечных страничках, – пояснил Андрей, – Какие успехи?

Алёна широко улыбнулась:

– Не представляешь, на твоей отбивной утренней почти тысяча просмотров. И почти столько же лайков.

– Это что, много? – спросил Андрей, когда они вышли на улицу.

Занимался весенний вечер, ветерок холодил кожу. Андрей глубоко вдохнул, неуместное возбуждение отступало.

– Да ничего, – сказала жена, но с меньшим энтузиазмом в голосе, – Хотя, если честно, половину я сама накрутила.

– Для чего? – Андрей скрылся в салон своего автомобиля и повернул ключ зажигания. Двигатель бесшумно ожил.

– Как для чего? – удивилась Алёна, подсаживаясь в салон, – У меня реальных подруг, я посчитала, штук триста, четыреста. Так что где мне взять больше лайков? И потом посмотри, что я выкладываю? Еда, конечно, беспроигрышный вариант. Вот если бы берег моря… Океанский закат.

– Я почему-то всегда думал, что, если человек делает что-нибудь стоящее, интерес к нему подогревается сам по себе, – заметил Андрей, выезжая со двора.

– Если бы всё было так просто, – жена вздохнула, взяла телефон и принялась снимать проносящиеся виды города.

Безлюдный среди недели ресторан, гудел оживлённее, чем обычно. Андрей осмотрел зал. Помимо нескольких пар, рассаженных на отдалении друг от друга, в дальнем углу расположилась компания человек десяти. Андрею с женой отвели стол неподалеку от входа. Андрей по привычке сел лицом к залу. Алёна ушла в дамскую комнату. За дальним столом прозвучал тост, зазвенели бокалы.

Человек, говоривший тост, показался Андрею знакомым, но полумрак ресторана не позволял рассмотреть хорошо. Но тут незнакомец поднялся и пошёл через зал к выходу, возле которого посадили Андрея. За незнакомцем, как по команде, из-за соседнего столика поднялся ещё один мужчина. Когда пара приблизилась, Андрей узнал в тусклом свете софитов Олега Агеева с охранником. И Олег непременно узнал бы Андрея, если бы не засмотрелся на жену Андрея, возвращающуюся в зал. Олег даже намеренно остановился возле стола, где сидел Андрей, очевидно для того, чтобы дождаться момента, когда Алёна приблизится. И даже подвинул ей стул, изобразив, что тот, якобы, просто мешает ему пройти.

Алёна поблагодарила, улыбнулась Олегу через плечо и села. Олег пошёл дальше. Проводив его взглядом, Алёна посмотрела на Андрея и грубо спросила в ответ на немой вопрос, застывший на его лице:

– Что?

– Ничего.

Андрей только сейчас обратил внимание, что платье жены скрывает её не больше кокетливой ночной сорочки. И прелести жены, которыми Андрей мог наслаждаться по праву супружества, открыты чужим мужским взорам.

– Алёна, – начал Андрей, – Тебе не кажется, что наряд твой уж слишком открыт? Одно дело – снимки в твоём мобильном, совсем другое – реальная жизнь.

– Какая ещё, реальная, Андрей? – вскинулась Алёна, – Мы с тобой не в забегаловке какой-то позорной, а в дорогом ресторане. И вокруг нас не лохи какие-то оборванные, а солидные господа.

– Да тут официантов больше, чем солидных господ твоих! – негромко воскликнул Андрей.

– Ещё про швейцарца скажи. Он вон все глаза свои о мою грудь сломал.

– Швейцара, – поправил Андрей.

– Да знаю я, что швейцара, – возмутилась жена, – Ты что меня за дуру держишь? Какое мне дело до всех этих неудачников. Лучше бы порадовался, что на твоей жене, между прочим, не какое-то красное платье, а настоящий «Костюм Насьональ»! В эксклюзивном, чтобы ты знал, цветовом решении. С последнего показа в Милане. Подружка прислала. Я так радовалась, что размер подошёл. Умеешь ты настроение испортить.

– Из Милана? – Андрей осмотрел платье ещё раз, подумав, что сорочка она и в Милане сорочка, и сказал, – По-моему, коротковато.

– Знатока из себя только не корчи – не выйдет, – огрызнулась Алёна, – Мать весь мозг вынесла. То не носи, туда не ходи. Ты давай подключайся.

– Ладно, ладно, прости, – Андрей щёлкнул пальцами, подзывая обслугу, так как знал, что обсуждение меню изменит настрой жены. И верно, Алёна оживлённо разговорилась с официантом, узнавая, какое блюдо сегодня будет смотреться особенно выигрышно.

Скоро их стол украшали несколько тарелок с закусками и бокалы для игристого вина. Жена увлеклась фотосъёмкой, не обращая на Андрея внимания. Андрей, ковыряя вилкой салат, присмотрелся к спутнице Олега.

Спутница Олега одета была в нечто тёмное. Что-либо ещё было сложно разглядеть в полумраке. Потом Олег вернулся на место и сел, закрыв обзор полностью. Андрей не верил, что Диана была настолько наивной и не кривила душой, заявляя, что у неё нет соперниц. Спутницу Олега нисколько не смущало, что тот женат. Да и Олег, не таясь, целовал её после каждого тоста. Так что и его уверения о своём идеальном браке оказались лживыми.

– И долго мы будем пялиться? – Алёна повысила голос.

Андрей не сразу понял, в чём дело.

– Думаешь, не вижу, что ты пялишься на тётку, за дальним столом? – вспылила жена, – Иди, давай ещё, на танец её пригласи. Ничего, что жена рядом сидит?

– Алён, не кричи, на маму похожей становишься, – негромко заметил Андрей, зная, сравнение работает безотказно.

Жена перестала хмурить брови.

Андрей добавил негромко:

– Мужчину, который подал тебе стул, помнишь?

Алёна обернулась.

– Не вертись только, – предостерёг Андрей ещё тише.

Теперь Алёна смотрела на него с неподдельным интересом. Андрей продолжил:

– Этот мужчина, скажем так, довольно известен. А его жена сейчас проходит по делу. Точнее, она – главная подозреваемая, но об этом пока никому.

– Да? – Алёна хотела вновь обернуться, но сдержалась и слегка придвинулась к Андрею.

– Так вот, этот мужчина, – продолжил Андрей, удовлетворённый тем, что Алёна, эта красивая женщина – его жена, и что она неотрывно глядит только на него, – Так вот… этот мужчина только сегодня утром меня уверял, что у них с женой – идеальный брак. При этом сам в своих показаниях её чуть ли не сдал. И вот, в тот же день, то есть вечер я встречаю его в ресторане с посторонней какой-то тёткой. Вот я и хочу разобраться, что у него с этой женщиной. Как думаешь, что этих двоих связывает?

– Мне ничего же не видно, Андрей, – справедливо заметила Алёна, сидя спиной к залу.

– Вот и сиди, – сказал Андрей, – Меня прикрывай и не дёргайся. А я из-за тебя посмотрю, что да как. Не хочу, чтобы он меня узнал.

Они посидели молча, увлечённые едой. Андрей продолжал посматривать через зал. Алёна переставила бокалы на столе с деловитым видом.

– А давай я тебе помогу? – вдруг предложила Алёна.

– Но как? – удивился Андрей.

– Пойдём потанцуем, и я рассмотрю её хорошенько. Я в женщинах-то побольше твоего разбираюсь.

– То есть? – опешил Андрей.

– То есть на меня, – пояснила жена, – Рассматривающую другую женщину, никто ничего не подумает.

– Слушай, а это мысль, – согласился Андрей, – Только как бы он меня не увидел.

– Неужели думаешь, что он будет рассматривать тебя из нас двоих? – возразила жена.

– Вообще-то да, ты права. Хорошая мысль, – шепнул он Алёне и поднял бокал.

– Хорошая? – шёпотом возразила Алёна. – Да мысль отличная! И кто из нас старший следователь?

Они встали из-за стола. Из динамиков полилась инструментальная композиция хита прошлых лет. Андрей с Алёной прошли целый круг, причём Андрей скрывал лицо в распущенных волосах жены, когда Олег со своего места мог бы его признать.

– Рассматривай хорошенько, – добавил он Алёне в очередной момент, когда для него обзор закрывался.

И тут Олег тоже пригласил свою спутницу на танец. Они прошли ещё пару кругов. Андрей ничего не видел, так был спиной к другой паре. Алёна ему заметила:

– Знаешь, мне почему-то кажется, что она ему не любовница.

– Ерунду не говори, – возразил Андрей, утопая лицом в волосах жены, – Точно у этих двоих что-то есть.

– Да я не про то. Говорю тебе, не любовница она ему, точно. Скорее жена.

– Алён, я жену его сегодня в машине вёз. Так же близко видел её, как тебя сейчас, – возмутился Андрей, – Вообще ничего общего.

– Ну, не знаю. Она слишком спокойная, уверенная. Вот Ангелинка, когда со своим любовником видится…

Андрей перебил:

– Оставим Ангелину для ваших девичьих бесед. Что с женщиной той?

Андрей обнял жену, окуная лицо в аромат волос и ощущая губами тепло её шеи. От волос пахло сладким, от тела – дурманящим. Андрей сдвинул пальцем бретель платья на плече жены и тронул губами еле заметный след на коже. Возбуждение, которое Андрей сумел сдержать дома, вновь вспыхнув, волной разлилось по крови. Андрей ещё раз поцеловал жену в шею, прижимаясь бёдрами крепче.

– Андрей, – возмущённо прошептала Алёна и слегка отодвинулась, но он её снова прижал к себе, – Ты что? Не сейчас. И вообще, если хочешь знать, эта самая любовница твоего мужика – ещё та хищница. Одно платье чего стоит.

– Что не так с платьем? – Андрей крепко обхватил талию жены одной рукой, удерживая её близко к себе, другой – скрытно для остальных залез ей в декольте, -Дорогое?

– При чём дорогое? – с заминками возразила Алёна, придвигаясь к Андрею теснее, чтобы ему удобнее было продолжать ласкать её, – А заколка? Дорожка из бриллиантов.

Попав рукой на сосок жены, который тут же напрягся, Андрей впился губами ей в шею, ощущая, как она подаётся навстречу.

Неожиданный мягкий толчок разорвал их объятия. Раздалось басовитое:

– Господа, осторожнее же надо!

С трудом вырываясь из дурмана страсти, Андрей огляделся. Оказывается, они с Алёной, кружась, неосторожно налетели на пару Олега со спутницей. Увидев Олега, Андрей изобразил искренне удивление:

– Олег Петрович?

– Андрей Анатольевич? – Олег удивился тоже, – Какая приятная встреча. А это ваша прекрасная спутница?

– Моя супруга Алёна.

– С Динушей вы уже познакомились, – Олег прижал к себе женщину в тёмном, на которую Андрей в первый момент не обратил внимания.

Изумлённый Андрей перевёз взгляд на спутницу Олега. Его поразило не то, что он не узнал Диану. Это было понятно – она была совершенно другой в длинном закрытом платье. Но, если утром он не мог понять, что Олег мог в ней найти привлекательного, сейчас был сражён тем, насколько Олег был Диане не пара. Олег в светлой рубашке, без пиджака, выглядел даже элегантно, но всё равно был огромным чудовищем на фоне изящной фигуры жены.

– Вас прямо не узнать, – Андрей невольно склонился к руке Дианы, которую она протянула привычным жестом.

– Это хамство или комплимент? – она усмехнулась.

– Комплимент, – растерялся Андрей.

– Андрей Анатольевич, – воскликнул Олег, обращаясь, однако, к его жене, – Могу я пригласить вашу жену на танец?

– Если она не против, – проговорил Андрей. Но Алёна уже подала руку Олегу. Поколебавшись, Андрей шагнул к Диане.

– Вы не обязаны, – Диана повела плечом, намереваясь вернуться к столу.

Но Андрей её остановил, ухватив за локоть:

– Да нет, я хочу.

Диана добродушно улыбнулась, подав Андрею вторую руку:

– Поосторожнее с хотениями.

Андрей ощутил её прохладные ладони в своих и повёл в танце.

– Диана Сергеевна, вы сейчас похожи на чёрную королеву, – смущённый молчанием, сказал Андрей.

– В смысле? – спросила она.

– В смысле шахматная фигура такая есть, – принялся разъяснять Андрей, – Ферзь. По-другому – королева. Такая же строгая и прямая. И светлая горошина вместо головы.

– Довольно образно, Андрей Анатольевич, – сказала Диана, – Не поверите ли, я в курсе, как выглядит ферзь. И даже знаю, как ходит.

– И играть умеете? – спросил Андрей, изумляясь, почему ведёт себя, как идиот.

Вместо ответа Диана переложила руки ему на плечи. Андрей обнял её за талию, прислушиваясь, что за мелодия льётся из динамиков, как вдруг перестал слышать и понимать что-либо.

На глазах у других он держал в объятиях чужую жену – женщину в закрытом, почти что монашеском, платье. А под руками почувствовал неприкрытое женское тело. Андрей прошёлся ладонями по обнажённой спине Дианы до плеч. Потом вновь спустился до талии. Снова поднялся вверх. Платье держалось лишь там. Если бы Андрей слегка потянул ткань на себя…

Неимоверным усилием воли Андрей отогнал наваждение, убрал руки с плеч на закрытые тканью локти Дианы и осмотрелся.

– Красивое у вас платье, – смог сказать он.

– Ничего. А у вас жена очень красивая. Тоже следователь? – Диана усмехнулась, -Или адвокат?

Андрей осмотрелся ещё раз. Олег с Алёной возвращались в зал, причём рядом с ней Олег не смотрелся несуразным медведем.

– Мы с Алёной закончили вместе юридический. Но работать я ей не позволил.

– Что так? – вежливо поинтересовалась Диана.

– Жена должна заботиться о муже и детях. В моей семье так, – Андрей запнулся, – Было.

– Какой вы, – негромко сказала Диана.

Андрей вновь ощутил возбуждение, услышав её глухой шепоток так близко.

– Обычный, – недовольно сказал он и отодвинулся от Дианы.

– Твёрдый и непреклонный. А так не бывает, – Диана положила на плечо ему голову, щекоча шею дыханием, – До чего я сегодня устала. На свете столько желающих поживиться за счёт женщин. А то и вовсе сесть им на шею.

На этих словах Диана провела пальцем вверх по шее Андрея. Мельчайшие волоски на его коже вздыбились под её прикосновением. Тогда Диана повела пальцем обратно, слегка дуя по ходу, чтобы волоски пригладить. Андрей потёр шеей о ворот рубашки, сгоняя руку Дианы и вызванную этой рукой приятную дрожь, и с сарказмом заметил:

– Ну, вам это не грозит.

Диана вмиг вскинула голову с его плеча и надменно сказала:

– Мне? Не грозит.

Слегка приоткрытые губы, нежно-розовые, без всякой помады, застыли напротив взора Андрея. Он мог прильнуть к ним своими и ощутить их тепло. Не сводя взора, Андрей обнял Диану крепче.

– Музыка стихла, – губы Дианы скривились в усмешке.

Андрей посмотрел ей в глаза – она откровенно над ним потешалась.

– Друзья мои! А пойдёмте за наш стол? – раздался возглас Олега. Его налитое лицо раскраснелось, с губ не сходила улыбка. Алёна одёрнула платье:

– Это будет совсем неудобно, наверное. У вас же семейный праздник.

– Да какое там? – Олег махнул рукой, – Жену в ресторан просто вывел, чтоб ей не думалось. Так что милости просим.

Алёна снова хотела ответить, но Андрей, взглянув на неё, отрезал:

– Спасибо. Но мы уже собирались уходить.

Алёна бросила взгляд на Олега. Тот подошёл и поцеловал её руку:

– Что ж, буду рад новой встрече.

– Взаимно, – сказала Алёна и посмотрела на Диану.

Та взглянула на Андрея:

– Не могу утверждать, что буду рада, Андрей Анатольевич, но наша встреча, боюсь, неизбежна, – Диана развернулась и пошла к своему столику.

От её волос во все стороны полыхнули лучами бриллианты. Но Андрей засмотрелся не ими. Глухое закрытое спереди платье Дианы со спины представляло собой сплошной откровенный вырез, уводящий взор глубоко ниже талии.

Расплатившись по счёту, Андрей с Алёной ушли, позабыв оба, что им ещё не приносили десерт.

– Говорила же я, что она – жена, – затараторила Алёна, садясь в машину, – А ты мне не верил.

– Утром она была другая, – согласился Андрей, – Джинсы, кофта какая-то. Я даже не помню, какая у неё была причёска. Стой, а вы куда выходили с Олегом? – он посмотрел на жену.

Лицо Алёны погрустнело:

– Мне стало нехорошо. Душно в зале было. Ты не заметил? Захотелось на улицу. Вот Олег проводил.

– Почему мне не сказала? – Андрей разволновался, потому что Алёна раньше никогда на здоровье не жаловалась, – Сейчас как тебе, получше?

– Да не волнуйся ты так. На улицу вышли, стало нормально.

– Вдруг ты уже залетела? – не сдержался Андрей.

– Не сразу же тошнить начинает, – возразила Алёна и покачала головой.

Сделав всего пару снимков, она приклонила голову к своему окну. Увидев, что жена спит, Андрей решил дать ей отдохнуть и выбрал длинный маршрут к их дому.

Двойная сплошная неслась с бешеной скоростью среди темноты. Огни фонарей в салонном зеркале сверкали дорожкой бриллиантов. Андрей пожимал облатку руля. Тепло мягкой кожи напомнило ему о недавнем танце с Дианой. Сидеть стало неловко.

– Тьфу ты, – Андрей встряхнулся, отгоняя невольные мысли.

– Мы что, уже дома? – спросила Алёна, не размыкая век.

– Ещё нет.

Андрей посмотрел на голые ноги и плечи жены. Потом вспомнил закрытое платье Дианы, как сообразил, что только что проскочил свой поворот. Ударить по тормозам – единственное, что пришло ему в голову в этот момент. Алёну рвануло вперёд, хорошо, что ремень был застёгнут.

– Что случилось? – Алёна открыла глаза и потёрла лоб, которым только что ударилась об окно, возле которого задремала.

– Поворот проехал, – включив аварийную сигнализацию, Андрей сдал назад.

– Ты что, уснул? – Алёна осмотрела своё лицо в зеркале, – Шишки там нет? А то как фотки завтра делать?

– Вроде нет, – взглянув на лоб жены, сказал Андрей, до которого вдруг дошло, что вполне можно было развернуться чуть дальше по дороге на светофоре метров за двести.

Дома Алёна сказала, что хочет лечь, так как устала. Андрей не стал возражать и пошёл принять душ. Жена всегда отзывалась на его ласки, если он проявлял настойчивость. Но Алёна крепко спала, когда он вернулся в спальню. Андрей осторожно лёг рядом и всмотрелся в темноту. Перед его внутренним взором мгновенно появилась Диана в будоражащем воображение платье. Андрей подошёл к ней и, как мечтал в ресторане, стянул ткань с её плеч вниз. Его мечты мгновенно утратили остатки пристойности.

Глава 5

Андрей проснулся за час до звонка будильника, и, стараясь не потревожить Алёну, встал с кровати. Вчерашний вечер в ресторане казался ему таким же нереальным, как последовавшие ночные видения. Выйдя после ванной на кухню, Андрей решил было приготовить сам себе завтрак, но, открыв холодильник, полный контейнеров разных фасонов, захлопнул его, посчитав, что поест на работе.

Парковка возле работы ещё пустовала. В здании, кроме охранников, виднелись только уборщицы, вооружённые неизменными швабрами и вёдрами с водой. Блестящий пол вестибюля пах сырым камнем. Андрей с наслаждением вдохнул. На лестнице запах стал менее различимым и к этажу Андрея рассеялся. Андрей зашёл в свой кабинет, вскипятил чайник и сделал себе крепкий кофе.

Разложив бумаги по делу Янины, Андрей собрался их изучать, но мысли, против его воли, возвращали к вчерашним фантазиям.

– Эта серая мышка – не та, какой хочет казаться, – задумчиво проговорил он сам себе, – И не та, какой кажется. Впрочем, не важно, – отогнав видения, Андрей углубился в чтение дела.

Из материалов первичного осмотра выходило, что естественная смерть исключалась. Вероятной причиной эксперт обозначил отравление. Cледовало разобраться – было ли отравление самоубийством или убийством. Если убийством, то умышленным или случайным.

– Вскрытие и отпечатки, конечно, расставят всё по местам, но пока что имеем? – вслух подумал Андрей, – Сокрытие следов преступления налицо. И убийство точно совершено не из корыстных мотивов. Золотишка на Янине висело достаточно, к кошельку не притронулись. В итоге имеем убийцу хладнокровного расчётливого эгоцентрика. Очень скрытного. Но женщину. Интересно, найдётся ли среди фигурантов кто-либо, подходящий под это описание больше, чем Диана Сергеевна.

Стрелки настенных часов показали начало рабочего дня. Андрей набрал номер помощника. Одновременно с трелью сотового телефона открылась дверь кабинета, внутрь вошёл Алексей с телефоном возле уха.

– Лёша, что у нас с опросом свидетелей? – отложив мобильный, поинтересовался Андрей и отошёл к тумбе в углу заварить себе кофе.

– Пациентку последнюю вчера опросил, вот протокол, – деловито ответил помощник, выкладывая документы из толстой папки на стол, – Вот фотографии Агеевой и Пыжиковой.

– Молодец, – вернувшись на место, Андрей отпил кофе, взглянул на фотографии и убрал их в верхний ящик стола, – Что ещё?

– У вахтёрши в крови алкоголя нашли больше промилле, так что насчёт её показаний большой вопрос, – Алексей выложил последний лист.

– Всё равно посмотрю. Что по вскрытию?

– Пока не звонил, – ответил помощник.

– И чего ждём? – неожиданно для себя съязвил Андрей, – Иди и звони. Или ещё лучше съезди. И привези сразу мне заключение. Пока я это всё полистаю пока.

Андрей просмотрел допросы свидетельниц, не вникая пока в суть. Он отметил по неровным росчеркам внизу протоколов, что обе свидетельницы – глубоко пожилые. Вахтёрша, к тому ж, малограмотная – подписалась одной только старательно выведенной, но всё равно кривой заглавной буквой. Последняя пациентка Янины подписалась просто полной фамилией. Тоже типичная характеристика – обычная женщина, без амбиций, не способная на выдумки. Позвонил Алексей.

– Андрей Анатольевич, отравление, – негромко отозвался помощник, – Яд – гиосцин.

– Гио – что? – переспросил Андрей, – Впервые слышу такое. Что за хрень?

– Это не хрень, – подхватил Алексей, – Это что-то вроде скополамина. Или даже он сам. Эксперт мне объяснял, но я так и не понял. Подсыпали в кофе. То есть подлили. Из флакона, который нашли в мусорном ведре.

– Скополамин? – препарат был Андрею известен, – Это который «сыворотка правды», так называемая? Так он же запрещён в половине мира.

– Скополамин запрещён, а гиосцин этот – нет, – объяснил Алексей, – В аптеке не купишь, конечно. Но достать, в принципе, можно. Эксперт говорит, жертве влили немного водицы с немеряной дозой разведённого препарата. Сказал, раствор специально готовили для такого вот случая. Потому что, не бывает в природе такой концентрации.

– Когда заключение по отпечаткам с флакона будет? – уточнил Андрей, размышляя над новой информацией, – Там есть отпечатки?

– Отпечатки есть, да. Но с экспертизой криминалист сказал, не раньше начала следующей недели получится, – доложил Алексей, – Перебои с фиксатором, говорит. Попросить ускориться?

– Лёш, да, – попросил Андрей, – Пусть придумает что-нибудь. Скажи, главный давит или ещё что-нибудь. Ты мне свидетельниц организовал на сегодня?

– Ребята сначала возьмут у них пальцы. И часам к десяти к вам.

– После них нужна мать потерпевшей. И ещё, разыщи гражданку, – Андрей зачитал из протокола допроса фамилию, – Которая была назначена Агеевой к восьми утра. И которой Диана Сергеевна отменила приём. Узнай, почему.

Закончив с помощником, Андрей посмотрел на часы, до десяти было время, и достал справочник ядов.

– Гиосцин. Название вообще незнакомое, – Андрей отыскал нужную страницу книги, – Вот он. Наркотическое вещество. Аналог скополамина. Без вкуса, цвета и запаха. По механизму воздействия близок к м-холиноблокаторам, – Андрей побарабанил по книге пальцами, пробегая глазами статью, – Помнить бы ещё, что это такое. А вот, атропиноподобное действие. Список «В». Применяется для обезболивания и купирования приступов эпилепсии. Чрезвычайно токсичен. Зафиксированы случаи сильного отравления при попадании препарата в организм через кожу. При превышении дозы человек сначала засыпает, и, если не оказана вовремя помощь, возможен летальный исход. Хорошенькое – «возможен», – Андрей захлопнул книгу, – Удобное отравляющее вещество. Достать только сложно. Ну и кто у нас имеет доступ к лекарствам? Правильно, медики.

Ожил телефон внутренней связи. Сообщили, что первая свидетельница, пациентка, которую Янина принимала незадолго до своей смерти, уже ожидает.

– Приглашайте, – ответил Андрей и приготовил листы протокола.

Дверь открылась. В кабинет неуверенной походкой зашла немного сгорбленная старушка с авоськой на локте, одетая в вязаную кофту с толстой хлопчатобумажной верёвкой вместо пояска.

– Иванова Агриппина Ивановна? – Андрей поздоровался, вышел из-за стола и помог женщине сесть.

– Здравствуй, здравствуй. Мне к твоему старшему, – старушка прищурилась на Андрея, отчего её глаза за толстыми стёклами старомодной громоздкой оправы очков сжались в две узкие галочки.

– Руководитель следствия в отпуске, – сообщил Андрей и невольно поправил свои почти невесомые очки.

– В каком ещё отпуске? – свидетельница достала повестку и прочитала с вытянутой руки, сдвинув роговую оправу с глаз на лоб, – Когда здесь по-русски указано: вызывает «старший следователь Андреев А. А.»?

– Андреев А. А. – это я, – ответил Андрей.

Женщина из-под очков осмотрела его, убрала повестку и опустила очки на глаза:

– А поболее опытного в целой прокуратуре не сыскалось?

– Вообще-то я начальник отдела, – с достоинством возразил Андрей, – И мне лично велели расследовать это дело. Вас что-то не устраивает?

– Да всё меня устраивает, – смиренно заметила Иванова и вдруг с напором добавила, – Такую страну погубили. А я – человек пожилой. Войну прошла.

Андрей недоверчиво перепроверил анкету свидетельницы:

– Причём здесь страна, Агриппина Ивановна? И какую войну? Когда вы в сорок третьем родились.

– И родилась! – вспылила свидетельница, – Что мне довелось пережить, такого никому не приведи господь. Но этакого позора отродясь не доводилось. Милиция приезжает и увозит меня на глазах у людей, словно, какую… прости господи.

– Машину прислали для вашего удобства, Агриппина Ивановна, – не теряя терпения пояснил Андрей, – Чтобы вам на место прибыть вовремя.

– Спасибо тебе за этакое за удобство, – не унималась старуха, – Нечто я сама не доберусь? Я, чай, не инвалид. Сама, почитай, почти сорок лет в медицине оттрубила. Сколько людей через мои руки прошло. Скольких я на ноги поставила.

Андрей снова глянул в анкету:

– Вы же вроде всю жизнь в психлечебнице работали, Агриппина Ивановна?

– И работала, не отрицаю, – возмутилась та, – Нечто там не люди лежат? Для чего я там, сорок лет с лишним вот этим самым горбом, – свидетельница хлопнула себя ниже затылка, – Горбатилась? Чтоб позор этакий выносить?

– Да в чём позор то? – возмутился Андрей.

– Что обо мне теперь станут судачить соседи, ты знаешь? Вовек не отмыться. А в чём я виновата?

– Паспорт давайте, – строго сказал Андрей.

Иванова, пошарив в авоське, подала документ. Андрей, деловито взглянув на неё и её фотографию в паспорте, распахнул страницу прописки и переписал адрес в протокол.

– Вчера уже всё рассказала, – негромко ворчала Иванова, пока он записывал, – Где надо, роспись проставила. А сегодня ещё и руки измазали, будто какой, прости господи, – в доказательство Иванова развернула к нему пальцы, с чистыми длинными ногтями, но не вполне отмытыми от красителя подушечками, на одном из которых блестело крупным фальшивым камнем кольцо, – А я – человек пожилой.

– Таков протокол, – Андрей вернул паспорт.

– И что он даёт, протокол твой? – вновь возмутилась та, – Ежели вы невиновному человеку руки чернилами вымажете, поможет это преступника отыскать? Бесполезная работа, как я погляжу.

– Почему же бесполезная, Агриппина Ивановна? – возразил Андрей, – Сравнит эксперт ваши отпечатки с отпечатками на месте происшествия и напишет заключение, что, такая-то, мол, и такая, Иванова Агриппина Ивановна, невиновна.

– Как будто это и так неясно, – свидетельница пригладила рукой волосы, туго собранные в хвост.

– Вы в курсе, почему вас привезли? – начал Андрей, по опыту предполагая, что от показаний старухи толка не будет.

– Нечто ты сам не знаешь, над чем работаешь? – буркнула Иванова.

– Так почему?

– Убили кого-то у зубного, где я была. Доктора ихнюю что ли.

– Что можете рассказать о погибшей Пыжиковой Янине Леванидовне?

– О ком? – спросила старуха, – Знать не знаю такую.

– Так, – начал терять обладание Андрей, – Вы были в стоматологическом кабинете по улице Двадцать Второго Партсъезда тринадцатого числа?

– Была. Я и не отказываюсь. Но никакой Нины Леонидовны в лицо не видела и знать не знаю.

– Допустим, – сказал Андрей, – Хотя странно. А что вы делали там?

– Что там все прочие делают? Зубы показывала.

Андрей посмотрел на Иванову, остановив взгляд на верёвочном поясе кофты:

– А откуда у вас, извините, деньги на весьма дорогие платные услуги?

– В то-то и дело, – старуха доверительно придвинулась к столу, – Подруга моя Галина Сморчкова …

– Полное имя и отчество.

– Галина Фёдоровна Сморчкова. Так вот Галя и присоветовала врача. Иди, мол, та к пенсионерам с душой. Лечения на копейки выйдет, а уважения – на миллион.

– Доктора как звать? – спросил Андрей.

– Диана Сергеевна, кажется. Точно не Нина.

– Фамилия?

– Фамилию я не припомню. Да и зачем мне она? Галя научила, как записаться, я позвонила. Чай не две там Дианы Сергеевны в ряд будут стоять? – Иванова вопросительно посмотрела.

– Допустим. Ну и как доктор? Много денег взяла? – спросил Андрей.

– Доктор учёная очень и очень грамотная, сразу видать, – признала свидетельница, – Но подороже взяла, чем мне Галя расписывала.

– Сколько?

– Пятьсот, – Иванова развела в сожалении руки, но тут же спросила, – Неужто убили ту доктора?

– Убили, – деловито ответил Андрей, -Убийство произошло примерно в то время, когда вы там лечились. До которого часа вы там были?

Андрей отметил, что Иванова, услышав об убийстве, занервничала, что было нормальным.

– Почти до восьми, – суетливо сказала она, – В полдевятого уже дома была. Пока трамвай, пока от остановки дошла. В восемь вышла я.

– В кабинете кто оставался? – спросил Андрей, довольный, что свидетельница заговорила по делу.

– Так Диана Сергеевна же, я уже говорила, – Иванова удивлённо посмотрела на него.

– Как давно вы знаете Диану Сергеевну?

– Да знать я её и не знаю, – снова удивилась Иванова, – Я же уже говорила. К ней всегда ходила подруга моя Галина. Галя Фёдоровна Сморчкова.

– Припомните, когда вы лечились, не показалось вам, что кто-то сидел в соседней комнате? Может быть, чашка стучала о блюдце? Или запах кофе вы ощутили?

Иванова недолго подумала:

– Кофеем пахло, вроде. Да точно.

– Доктор разговаривала по телефону при вас? – спросил Андрей.

– Отвечала, да, точно помню, – Иванова вновь пригладила без того гладкие волосы, – Ответила, что занята и ответить не может.

– Отвечая, ответила, что ответить не может? – недоверчиво переспросил Андрей и проговорил в трубку внутреннего телефона, не дожидаясь ответа, – Студентов мне парочку организуйте.

– Это ещё для чего? – свидетельница насторожилась.

– Следственный эксперимент проведём, Агриппина Ивановна.

– Над кем, надо мной? – глаза Ивановой расширились за линзами, но всё равно остались не больше гречишных зёрен.

– Не над вами, а с вашим участием, успокойтесь, пожалуйста, – сказал Андрей.

Дверь открылась, зашли молодой человек с девушкой и без слов подписали, где требовалось.

– Агриппина Ивановна, я покажу вам сейчас три фотографии, среди которых вы должны выбрать фото Дианы Сергеевны, – сказал Андрей.

Андрей достал заготовленные фотографии Янины, Дианы и сотрудницы из отдела кадров прокуратуры, типичная неприметная внешность которой часто позволяла разбавить ряд опознания. Иванова полезла в сумку и достала футляр от очков. Футляр оказался пустым. Она с неловкой улыбкой его убрала, сняла очки с глаз, взяла фотографию и отодвинула руку.

– Агриппина Ивановна, зачем же вы сняли очки, раз вы плохо видите? – спросил Андрей.

– Эти очки у меня для дали, вблизи вижу отменно, – Иванова даже приосанилась, но почему-то стала казаться ещё более жалкой в своей старой потрёпанной кофте.

Андрей вышел из-за стола к тумбе в углу и включил чайник:

– Агриппина Ивановна, вы чай или кофе хотите?

– Чашечку чаю, если позволите, – та внимательно изучала снимки.

– Сахара сколько?

– Две ложки.

Пока чайник шипел, Андрей засмотрелся сумкой-авоськой на локте свидетельницы. Давно, в его детстве, такие были у всех. С такой его бабушка, мамина мама, каждый день приходила за ним в детский сад. Андрею было тогда чуть больше трёх, и он, по идее, не должен был этого помнить. Но он помнил, как бабушка, неся в одной руке неизменный бидон с молоком, другой, с авоськой, брала руку Андрея. И Андрей брал её руку, опасаясь куриных цевок, торчащих из дырчатой сумки и норовящих до него дотянуться при каждом бабушкином шаге.

Андрей перевёл взгляд на саму Иванову. Она точно, как его бабушка, стягивала седые волосы тугим пучком на затылке. Одевалась в самодельную вязаную кофту. И носила на пальце кольцо с огромной стекляшкой. Бабушки нет давно. Нет даже мамы.

Тумблер чайника щёлкнул. Андрей подал Ивановой чашку с чаем на блюдце. Иванова умело её приняла, поводила бесшумно ложкой, так же бесшумно выложила её на стол и неожиданно громко отхлебнула из чашки. Андрей очнулся от дум:

– Ну что, Агриппина Ивановна, узнали кого-то?

– Узнала, конечно, – не переставая причмокивать, Иванова допила чай и беззвучно поставила чашку на стол, – Но не совсем.

Понятые переглянулись.

– Я же доктора эту раньше не видала, – начала объяснять Иванова, – И она меня встретила прямо в очках своих и в маске медицинской, которые так и не снимала. И в такой шапочке, знаете? Тоже медицинской, белой. Так что узнать было трудно. Но я всё равно её опознала, – Агриппина Ивановна выдвинула из ряда снимок Дианы.

Выбор Андрея не удивил. Знаком руки он подозвал понятых подписать протокол, а сам вернул Ивановой повестку на выход:

– Весьма помогли, Агриппина Ивановна, спасибо большое. Если потребуется, мы вас пригласим.

– Милицию только не присылайте, Христа ради, сама доберусь, – сказала Иванова, перед тем, как уйти.

Андрей дописывал протокол, размышляя, сможет ли он, опираясь на показания вредной старухи, закрыть дело. Дверь его кабинета без стука распахнулась и вошла женщина с густой шапкой глянцевых чёрных волос, на ходу говоря:

– Здравствуйте, господин следователь. Скажите, её уже посадили?

Андрей посмотрел в список свидетелей, следующей шла вахтёрша. Но это была не она.

– Вы, простите, не Вера Ивановна? – уточнил Андрей очевидное.

– Горелова Арина Михайловна, – представилась женщина, – Мать Пыжиковой Янины. А Вера Ивановна подождёт.

Вошедшая села за стол, подала паспорт Андрею и промокнула глаза белоснежным крахмальным квадратиком носового платка:

– Скажите, господин следователь, её уже посадили?

– Кого? – не понял Андрей.

– Убийцу, естественно, – возмутилась Горелова, – Или станете говорить, что не знаете, кто убил?

– Арина Михайловна, Агеева даже не подозреваемая, – Андрей догадался, о ком речь, и добавил невольно, – Пока.

– Какая же она – не подозреваемая, когда Янина оставалась с ней в тот вечер? – вновь возмутилась Горелова.

– Но, Арина Михайловна, зачем Диане Сергеевне было убивать вашу дочь?

– Как, зачем, господин следователь? Вы хотя бы себе представляете, как они все воруют? – спросила Горелова.

– Кто? – снова не понял Андрей.

– Кто-кто. Доктора, – сказала Горелова и продолжила плаксивым голосом, – Мы для них всё – материалы, людей, оборудование. А они. Только и рыщут, где, что украсть.

– Если вы были настолько уверены, что Агеева вас обворовывает, почему в суд не подали? – спросил Андрей, – Сейчас проблем с этим нет вроде бы.

– Какой суд, – отмахнулась Арина Михайловна, – Вы – будто дитя неразумное. Не пойман – не вор, как говорится. Да и шум поднимать не охота. Так ведь и клиентов всех распугаешь. Нет, нет, за этими не углядишь, – Горелова махнула было рукой, но вдруг оживилась, – Надо будет камеры в кабинете поставить.

– Но вы знаете наверняка, что Агеева воровала? – уточнил Андрей.

– А то, – Арина Михайловна страдалицей смотрела на Андрея, – За руку только поймать никак не могли. Хотя сколько пытались. Так Янина и в тот вечер мне предложила, мол, мама, я сейчас позвоню Диане, скажу, что заеду, она засуетится, и я тут как тут. Такая умница. Ведь как ловко придумала! И позвонила тут же Агеевой. Но не сказала, что сама уже в здании находится. Только в другом крыле. А аптеке. И ведь сразу же, сразу пошла. Да всё равно не успела, – Арина Михайловна снова махнула рукой, как подняла на Андрея изумлённый испуганный взгляд, – Или успела?

Андрей заметил, что, сколько бы Горелова ни крутила в руках носовой платок, ни прикладывала его к глазам, тот оставался идеально отглаженным и белым.

– Расскажите, какой была ваша дочь? – спросил Андрей, – Были у неё враги?

– Откуда враги? Что вы. Янина была доброй, общительной. Умела к людям подход отыскать. Одним словом, доктор от бога. Она даже с Агеевой этой дружила. А та только и поджидала, когда Янина уедет. Чтобы наши деньги в карман свой бездонный пихать. Хотя у самой какой муж богатый! Верно говорят, даёт бог некоторым три горла.

– Почему же вы ей не мешали? – удивился Андрей, – Отчётность же можно было какую-нибудь ввести.

– Да ввела я, ввела, что вы думаете. Я завела специальную такую тетрадь, куда Агеева должна была записывать всех, кто у неё лечился. И что она делала каждому. И чтобы она с каждого брала деньги под роспись рядом с уплаченной суммой. Все страницы в этой тетради я собственноручно пронумеровала, и приказала медсестре нашей прошить все страницы насквозь толстой ниткой. А на последней странице концы этой нитки я сама заклеила бумажкой и печать сверху поставила. Причём, печать эта была лишь у меня.

Андрей невольно откашлялся:

– Несколько архаичный метод. И как, помогло?

– Если бы, – Горелова махнула рукой, – Медсестра наша, соседка по даче, конечно тоже присматривала. Но её рабочий день с десяти до шести. Так что раньше и позже Агеева могла вертеть нашими деньгами, как хотела.

– Арина Михайловна, ваши показания могут серьёзно помочь делу. Проведём параллельное дознание и предъявим Агеевой обвинение в воровстве. Тогда она и в убийстве скорее сознается.

Горелова пододвинулась.

– Заниматься этим, конечно, буду не я, – продолжил Андрей, – А мой коллега по экономическим преступлениям, Михаил. От вас лишь потребуется представить всю финансовую информацию по денежным потокам клиники. Думаю, Михаил найдёт нестыковки. Это не так уж и сложно. Не представляете себе, Арина Михайловна, как много женщин последнее время оказались за решёткой по подобным статьям. И почти все поголовно – особы, ведущие собственный бизнес. Вот нашёл, – Андрей открыл контакт Михаила – эксперта в телефоне, – Так я звоню.

– Подождите, Андрей Анатольевич, – Арина Михайловна замялась, – К чему отвлекать занятых специалистов этакой мелочью? У них есть дела покрупнее. Пусть с ними борются. Агееву я уже выгнала. К чему прошлое ворошить? Вы лучше её в тюрьму посадите.

– Как хотите, – Андрей придвинул протокол, – Скажите, почему вы не беспокоились, когда Янина не вернулась домой в тот вечер?

– Янина меня предупредила, что ночевать не придёт. Попросила собачку её вечером и утром выгулять. Мы же рядом живём, – Арина Михайловна всхлипнула, – Жили.

– Не говорила она вам, куда собиралась и с кем?

– Андрей Анатольевич, знали бы вы, до чего моей дочери не повезло с супругом. Мы возлагали такие надежды на это замужество. Мы знакомили его с такими людьми. Я-то радовалась, дочка всегда рядом будет. А этого ненормального на Сахалин унесло…

– Далеко. И чем ваш зять там занимался?

– Нефтью, – Горелова брезгливо поморщилась.

– Как-то не верится, что у сотрудника нефтяной отрасли оказались плохие условия на работе, – заметил Андрей.

– Да на чёртовый Сахалин этот билет в один конец в бизнес классе знаете сколько встаёт? – воскликнула Горелова, – Ему-то компания оплачивала. А мне, скажите, где прикажете брать на перелёт каждый месяц всю сумму? Вот и сидела моя Янина одна одинёшенька, поговорить не с кем. Сослуживцы мужа – сплошь иностранцы.

– Так ваш зять в зарубежной компании трудится? – переспросил Андрей, – Значит, зарабатывать должен неплохо?

– Неплохо? Да этот урод деньги гребёт лопатой. Они с Яниночкой как-то ездили на целый месяц, жили на острове. Вы хоть себе представляете, сколько стоит месяц прожить на Мальдивах? Впрочем, откуда вам знать. В свой прошлый приезд он квартиру купил. В новостройке на Главном проспекте. Хоть это где, знаете? – не дожидаясь, пока Андрей кивнул, Горелова продолжала, – Так она ему в пять миллионов встала. Мы с Яниной прикидывали. И на ремонт вместе с мебелью лимона три бы у нас ушло. Если, конечно, во всём себя ограничивать и только лишь самым необходимым обходиться. Так он эту квартиру взял и на свою мамашу оформил! Погодите, – Горелова замерла, – Так моя Яниночка же застрахована была. У них корпоративный пакет такой страховой на работников и членов их семей. Так он ещё сейчас и компенсацию выручит? – Горелова сжала носовой платок в кулаке.

– Арина Михайловна, вы так и не ответили, с кем собиралась Янина провести ночь на четырнадцатое?

– Да это неважно, – платок в руках Гореловой стал мятым комом, – У Янины сестра есть двоюродная, та развелась недавно. Вот они и собирались с её новым знакомым куда-то. Вроде ещё мужчина планировался. Простите, мне надо идти, господин следователь. Сами понимаете, столько хлопот.

Андрей подписал ей повестку. Когда Горелова вышла, Андрей позвонил:

– Лёша, сестра Пыжиковой есть у тебя в списках? Отлично. Опроси её саму, её хахаля и его друга, с которыми Янина собиралась встречаться накануне гибели. Пациентку утреннюю нашёл?

– Созвонился, Андрей Анатольевич. Сказала, что Агеева обещала ей приличную скидку в отсутствие начальства. К вам везти на допрос?

– Обязательно. Сегодня же.

В дверь постучали. Андрей разрешил войти. Заглянула училищная вахтёрша, кутаясь в серую шаль, поздоровалась сиплым «здрассьте» и присела на краешек стула. Андрей поздоровался и спросил:

– Вера Ивановна, вы дежурили тринадцатого числа в училище?

– Я дежурю там каждый день, – просипела вахтёрша и добавила, – И каждую ночь.

– Когда же вы дома бываете? – поразился Андрей.

– Так я там и проживаю, в общежитии, в комнате, – Вера Ивановна достала паспорт и развернула страницу с пропиской.

Взглянув на адрес, Андрей отложил документ. Вахтёрша дрожащей рукой тут же схватила паспорт и спрятала в сумку со словами «чтоб не забыть». Андрей, мысленно признавая правоту Алексея, что вахтёрша вряд ли поможет, продолжил:

– Вы помните тех, кто заходил в здание училища тринадцатого?

– Всех разве упомнишь, – поразилась вахтёрша.

– Во сколько пришла Диана Сергеевна?

– Рано она пришла, как обычно, – убеждённо сказала вахтёрша, – Хотя, нет, вру. Чуток попозже. Я спросила ещё, что она так припозднилась? Так она ответила, что медсестра их заболела, поэтому она будет до вечера. И уходила как, помню. В телефон свой уставилась, не попрощалась даже.

– В котором часу это было?

– Сказала утром, что будет до вечера, значит часов в семь или в восемь. Я к вечеру хуже вижу, милой, куриная слепота у меня. Знаешь, такую заболевание?

– На часы, значит, не смотрели?

– Не смотрела, – признала вахтёрша, – Телевизор смотрела я. Сериал, по второй программе. «Роза – Изабелла» называется, не смотришь?

– Нет. Кто ещё приходил?

– Из зубных-то? – сообразила вахтёрша, – Хозяйская дочка красавица. Но она никогда не здоровается. Вещи на ней всегда на загляденье. И такие духи ароматные. Пройдёт, так в каморке моей с полдня воздух приятный стоит. Царствие ей небесное.

– Во сколько Янина пришла?

– Во сколько? Телевизор я не смотрела. Я ведь не больно-то его жалую, одну только «Розу – Изабеллу» и смотрю. Там героиня есть, Люсия, так наша Янина с этой Люсией ровно одно лицо, только…

– Ещё кто в училище в тот день приходил? – оборвал Андрей.

– Чья-то родственница в общежитие, – Вера Ивановна морщила лоб, усиленно вспоминая, – Уборщица наша, Татьяна. И пьянчужка какой-то. Но я его не пустила. С порога выставила. Нечего тут всяким пьяницам ошиваться. Это с утра у нас людно, а вечером тихо.

– Что за родственница? – спросил Андрей, – Почему вы решили, что она пришла именно в общежитие? Узнать эту женщину сможете?

– Где там узнать? Поздно было. Но я её первый раз видела. Я так решила, что она в гости к внучке, наверное, приехала. У нас же на втором этаже училищное общежитие. Вот, которые деревенские там и живут пока учатся. Бабуля соскучилась, наверное, гостинцев, поди, навезла.

– Не в стоматологию эта бабуля шла? – усомнился Андрей, – Почему не спросили, Вера Ивановна? Это же ваша обязанность.

– Чего было спрашивать, когда и так видно было, – возмутилась вахтёрша, – В годах была, даже старше меня. Чай, не басурманка она. В бога, поди, верует. Да и старая больно, своих зубов-то, поди, у неё не осталось. Что у зубных наших ей делать? Точно вам говорю, к внучке она приходила, – вдруг лицо вахтёрши озарилось мысленным открытием, и она, подняв палец, важно заметила, – Или к внучку.

– Ладно, – сдался Андрей, – Как она выглядела, опишите.

– Как выглядела? Да никак! Как все старухи. Как я, – вахтёрша приоткрыла одутловатые веки и запахнулась в шаль с дырой на видном месте, которую она умела прикрыла пальцем с грязным обкусанным ногтем.

– Очки на ней были? – спросил Андрей для порядка.

– Про очки я не помню, – ответила вахтёрша.

– Как же это вы, зубы разглядели, а очки не заметили? – не сдержал язвительного замечания Андрей, – Ну хорошо. Сумка была у неё?

– Сумка? – вахтёрша подумала, – Сумка была. Должна же она была в чём-то гостинцы везти.

– Какая сумка была?

– Не помню. Но точно помню, сумка была. Большая, тяжёлая, потому что старушка горбилась. Хотя у меня к вечеру куриная слепота развивается. Знаешь такую заболевание?

– Вспоминайте, во сколько старушка пришла, – спросил Андрей, – До того, как закончился ваш сериал, или после?

– Не помню. Телевизор я не смотрела. Там ведь, когда сериала нет, одни новости крутят, а их как посмотришь – и ничего прямо не хочется. А не посмотришь – и ничего.

– Ладно. Во сколько та женщина вышла? – спросил Андрей.

– Так она никуда не выходила, – заверила вахтёрша, – Я же вам говорю, она к внучку приехала, соскучилась и гостинцев, навезла. У нас родственникам ночевать не возбраняется.

– Так может быть вы утром видели, как она выходила?

– С утра ученики эти, знаешь, как оголтелые носятся? – спросила Вера Ивановна, – Как черти. Пока занятия не начнутся, ничего не усмотреть.

Выпроводив вахтёршу, Андрей открыл в компьютере телепрограмму за тринадцатое число. Сериал, который назвала вахтёрша, начинался в девятнадцать сорок пять, а заканчивался почти в девять вечера с небольшим перерывом на новости. Даже если Диана избавилась от отпечатков пальцев во всей клинике, улик против неё накопилось достаточно. Андрей набрал Алексея:

– Ты где?

– Как вы сказали, за пациенткой Дианы Сергеевны поехал. Уже возле дома её парковку ищу. Скоро доставлю.

– Оставь пациентку и вези мне Агееву. Срочно.

Помощник без возражений выключился.

– Значит, всё-таки Диана Сергеевна, – сказал сам себе Андрей и крутанул колесо компьютерной мышки.

Строчки телевизионной программы скакнули вниз. Андрей с удивлением увидел, что тот же сериал шёл в этот день тремя часами раньше.

– Вот тебе раз. Ещё одна у нас «Роза-Изабелла», – вслух прочитал Андрей, – С шестнадцати пятидесяти пяти до семнадцати сорока.

Глава 6

Алексей впустил в кабинет Андрея Диану. Одетая в светлую кофту да прежние джинсы, она не походила на вчерашнюю соблазнительницу из ресторана. Поздоровавшись с Андреем, Диана заправила пару выбившихся из хвоста прядей волос за уши, открыв своё бледное лицо, и робко спросила:

– Андрей Анатольевич, скажите пожалуйста, вчера я ошиблась, и Янина умерла своей смертью?

– Здравствуйте, Диана Сергеевна, нет, – ответил Андрей и неожиданно для себя добавил, – К сожалению. Факт насильственной смерти установлен. Да вы присаживайтесь.

Он вышел из-за стола, пододвинул Диане стул и одними губами спросил помощника за её спиной:

– Принёс заключение?

Алексей кивнул, протянул результат и нарочито громко спросил:

– Андрей Анатольевич, разрешите идти?

– На связи будь, – Андрей положил документ на стол, отошёл к тумбе, щёлкнул тумблером электрочайника, – Пить что-нибудь будете, Диана Сергеевна?

Диана отрицательно покачала головой. Андрей выключил чайник, вернулся к столу и устроился в кресле:

– Тогда продолжим. Скажите, в котором часу…

– Хотя, если можно, то чаю, – попросила Диана.

Метнув на неё недовольный взгляд, который Диана проигнорировала, продолжая смотреть перед собой, Андрей вышел из-за стола, вновь включил чайник, звякнул о блюдца чашками, побросал в них ложки.

– Итак, – Андрей поставил чай Диане и кофе себе, – В котором часу Янина пришла на работу тринадцатого?

Отпив, Диана кивком поблагодарила, достала сотовый, который включился после недолгой заминки с экраном. Убрав сотовый, она объяснила:

– Забыла совсем. Она же звонила на рабочую трубку. Там можно проверить?

– У меня есть список звонков рабочего телефона, – Андрей достал сводку рабочего номера клиники, но Диане не дал, – Так во сколько она звонила?

– Приблизительно в шестнадцать сорок, – Диана вопросительно смотрела на Андрея.

– Всё верно. Шестнадцать сорок, – подтвердил Андрей.

Диана кивнула:

– Ну вот. Признаться, я думала, пройдёт минут тридцать, прежде, чем она появится. Столько обычно ехать от её дома. Но она пришла максимум через пять.

– Почему вы удивились? Какая, в сущности, разница, пять или тридцать минут? – Андрей вглядывался в Диану, но сколько ни старался, не мог увидеть в ней сегодняшней – вчерашнюю. Только голос звучал по-прежнему глухо волнующе.

– Вообще никакой, – Диана пожала плечами, – Особенно если учесть, что месяца не прошло с тех пор, как Янина уехала навсегда.

– С чем было связано её столь внезапное возвращение, не знаете?

– Чужая семья, не хотелось бы об этом, – снова пожала плечами Диана.

– Но всё же, Диана Сергеевна?

– Сказала, не знаю, – отрубила она.

– Ну, хорошо. Что делали, пока её ждали?

– Ничего. Сверила кассу, налила себе чай. Вот, собственно, и всё, что успела.

– Скажите, Диана Сергеевна, вы были рады её возвращению?

– Поймите, Андрей Анатольевич, подругами мы не были. По сути, мне всё равно, где она находилась. Любой вариант имел плюсы и минусы.

– Каковы же плюсы её присутствия?

Диана даже не стала думать:

– Я отрабатывала обычную смену, а не по восемь, десять, а то и двенадцать часов, что случалось, когда Янина бывала в отъезде.

– А каковы минусы?

– Как вам объяснить? Понимаете, Янина считала, что любой, кто приходил в клинику – её пациент, без вопросов. И всех забирала себе. Выдумывала миллион отговорок, даже если люди прямо просились ко мне. Один раз до смешного дошло. Она назвалась моими именем, отчеством, и человек приходил в полной уверенности, что ходит лечиться ко мне. Пока, в один из отъездов Янины, не попал на меня настоящую. Представляете, пришлось мне доказывать, что я – это я. Паспорт пришлось показать, – Диана усмехнулась. Андрей тоже:

– Смотрю, жили вы весело.

– Это не весело, – возразила Диана, – Ну, хорошо у меня – муж, и работаю я больше для собственного удовольствия. А если б на мне держалась семья? Янина – девушка не бедная, но откроит копейку у всякого, не задумываясь. Откроила бы.

– Скажите, вы любили её, Диана Сергеевна? – спросил Андрей.

– Я, Андрей Анатольевич, – Диана ухмыльнулась, – Слава богу, нормальной ориентации. Мужчин люблю.

– Вы меня правильно поняли.

– Вы правы, я её не любила, – Диана вздохнула.

– Интересно, за что?

– Не хотелось бы об этом, это моё личное дело. Она была, в целом, хорошим человеком, думаю. Зла никому не делала. У Янины было много подруг, возможно, они охарактеризуют её лучше, чем я.

– А у вас много друзей?

– Совсем нет, – Диана не сдержала ухмылки, – Есть подруга одна. Но она живёт в другом городе, и встречаемся мы, самое частое, раз в год. А последние лет пять и того реже.

– Контакты подруги, – сказал Андрей.

– Вы серьёзно? – Диана удивлённо взглянула и открыла в телефоне данные, – Светлана Голубева, пожалуйста.

– С кем же вы общаетесь? – Андрей записал номер с экрана.

– На работе, знаете ли, достаточно общения.

– А по душам? Нужно же хоть иногда поговорить по душам?

– Есть муж, – Диана еле заметно повела плечами.

– С мужем вы делитесь сокровенным? – не поверил Андрей, – В смысле, есть ли у него на это время?

– Про Олега многие думают, что он жёсткий, даже жестокий. Но он разный. Вот пример. Олег решил, подарить сыну собаку, занялся выбором и принёс домой вот такой вот, – улыбаясь, Диана сложила руки лодочкой, – Комочек. Занимался ей только сам. Представляете, сколько забот со щенком? А когда на тренировках выяснилось, что Кузьма лишена не только бойцового, но и элементарного охранного инстинкта, её и в разведение из-за этого не взяли, несмотря на чистейшую родословную, Олег от неё не отказался. Даже подарил специальную шлейку вместо ошейника, сделанную под заказ. Бульдожкам ведь опасно в ошейнике ходить – шея толстая, как голова, ушки маленькие, может сорваться. Разве это не говорит о моём муже другое?

– Да, в таком ракурсе про Олега Петровича мне ничего не известно. То есть с мужем у вас действительно доверительные отношения?

– Действительно.

– Но, по его словам, получается, вы занимались последней пациенткой, а не Янина.

– Не по его, Андрей Анатольевич. А Янины. Зачем она сказала так, я не знаю. Спросите у пациентки той, она подтвердит, что я говорю правду. Или это невозможно?

– Почему невозможно? У нас, Диана Сергеевна, возможно всё, – Андрей достал протокол, зачитал, – Во вторник, тринадцатого апреля меня принимала врач Диана Сергеевна, к которой я записалась по рекомендации своей подруги Галины Фёдоровны Сморчковой. Дата. Подпись. Смотреть будете?

– Не может быть, – поразилась Диана, – По телефону она мне не сказала, что она от Сморчковой, иначе я бы Янине её не отдала.

– Почему?

– Галина Фёдоровна ветеран чего-то там стародавнего, – сказала Диана, – Такая, знаете, активная женщина. Дружит со многими, бывшими раньше известными, людьми, часто их направляет ко мне. Но с такими надо быть очень тактичной, чем Янина, увы, не страдала.

– Поясните.

– Понимаете, они в прошлом были, ну, я не знаю, начальниками какого-нибудь местного исполкома. Былое могущество в прошлом, осталась лишь старость. Большинству из них очень обидно, когда на них смотрят, как на простых стариков.

– Свидетельница – никакой не начальник, – заметил Андрей, – А медсестра из местной психушки. Довольно склочная старая бабка.

– Вот, вот. Я и говорю, что с такими надо быть бережнее.

– Всё это интересно, Диана Сергеевна. Так вы признаётесь, что принимали Иванову в тот вечер? – подытожил Андрей.

– Нет, говорю же вам. Раз мне не верите, приведите её. Пусть посмотрит и скажет, меня ли она тогда видела.

– Мне пришла в голову эта же мысль, и я показал свидетельнице фотографии. Вас опознали. Вот результат, ознакомьтесь, – Андрей показал протокол.

Диана его даже не взяла в руки:

– Не может этого быть. Она просто ошиблась. Опозналась. Человек старый. Приведите, пусть вживую на меня посмотрит.

– Не будет иметь процессуальной силы, – сказал Андрей.

– Почему?

– Свидетельница видела вас на фотографии. Но не расстраивайтесь раньше времени, Диана Сергеевна. На одних показаниях Ивановой обвинения не выстроить. К тому же свидетельница поделилась, что весь приём доктор была в медицинских шапочке, маске и очках. Так что без этих аксессуаров опознать вас ей было непросто.

– Но в таких аксессуарах она примет за меня даже вас! – возмутилась Диана.

– Диана Сергеевна, не горячитесь, – сказал Андрей, – Никто вас не обвиняет. Ещё.

– Ещё? – взвилась Диана, – Кого же вы обвинять станете, мне интересно? Иванову эту? Или вахтёршу нашу – тётю Веру? Я не совсем дура, Андрей Анатольевич. Детективы люблю, как вы уже знаете.