Жизнь длиною в год
Он ворвался к нам неожиданно. Яркий, весёлый, полный сил, он просто не успел затормозить. Влетел на полном ходу и тут же увяз, зарывшись колесом в песок. Так, что уже и не выбраться.
Сколько ему тогда было? Лет пятьдесят, не больше.
Мы познакомилась в местном чате. Он, ещё не совсем понимая, куда попал, бодрился, шутил и одну за другой предлагал идеи спасения из этого гиблого места.
– Вспомни притчу о двух лягушках, упавших в кувшин с молоком, я уверен, если бороться, то мы справимся. Главное, найти причину, по которой мы здесь оказались. Узнаем, где вход, отыщем и выход.
Я не возражала. К тому времени я уже два года барахталась в этом кувшине и успела понять одну простую вещь, сводящую на нет все усилия: молока не было. Мы бесконечно вязли в песке.
Мелкий, практически незаметный, он был повсюду. Острыми песчинками царапал горло, проникал под любую одежду, раздражая кожу. Затягивал все глубже и глубже. Сводил с ума. Убивал.
Поварившись в общем котле, мы перешли в личку. Он присылал мне фотографии с покатушек, сетуя, что в песке его велосипед уже не вытягивает, я делилась перлами своих учеников. Легкая, ни к чему не обязывающая болтовня. А потом оказалось, что мы соседи, живем в паре кварталов друг от друга.
С момента нашей первой встречи прошло уже несколько лет, а я до сих пор помню ее в мельчайших подробностях.
Была середина осени, та самая прекрасная пора, когда воздух особенно чист и прозрачен, и от сладковатого аромата прелой листвы с ноткой первых заморозков кружится голова и в безотчетной тоске сжимается сердце. Густая зелень крон уже поредела, и сквозь желто-красный ажурный узор на дорожки парка ложились косые лучи остывающего солнца.
Я сразу его узнала. Высокий, крепкий, с бритой головой, он стоял, засунув руки в карманы черного пальто, и внимательно следил за моим приближением. А там было, на что посмотреть. Я брела по колено в песке, с трудом вытаскивая слабые ноги, и тут же погружаясь обратно. Каждый шаг – непомерная тяжесть. Я знала, что стоит остановиться, замереть, и под ногами появится приятная твердость парковой дорожки. Но это обман, иллюзия. Шагнешь – и тут же провалишься в податливую глубину.
Зыбучие пески были опасным противником. Но и я за два года борьбы стала стреляным воробьем: не открывала спину, все просчитывала на два шага вперед и никогда никуда не спешила.
– Привет, рада встрече.
– Привет, – его губы тронула мягкая улыбка, и от уголков серых глаз разбежались к вискам тонкие морщинки. В его голосе слышалась легкая хрипотца, а еще едва заметно западала буква «р». Возможно, он сам еще не чувствовал никаких изменений, но я-то знала, что это первые звоночки. Песок уже проник в его горло и теперь незаметно обживался на связках. Дальше будет хуже.