Бывшие. Нас просто не было
Глава 1
ВЕРА
ЧТО ЭТО?!
Дернувшись от испуга, я резво шагаю назад, запоздало поднимая голову. Я пытаюсь найти адекватное объяснение, но даже не успеваю переварить невозможное: правым бедром я только что почувствовала мимолетную твердость уверенного касания. Секунды не проходит, как спина моя упирается в неожиданную преграду, и я в истерическом ужасе отпрыгиваю в сторону. Нет! Нет! Быть такого не может!!!
Меня пробивает холодная дрожь, когда я ловлю на себе сальный взгляд дяди Жоры. Руки мои в желтых резиновых перчатках слабеют и безвольно опускаются. Прямо на пол с заледеневших пальцев стекают пенные капли, расходясь по полу белоснежными пушистыми цветами: я еще не закончила мыть посуду.
Вода так и продолжает насмешливо литься из крана и издевательски громко стучать о дно раковины. Надо бы прикрыть, а то милостивый хозяин мне потом припишет лишний нолик в счета за квартиру.
– Георгий Александрович… – смелым тоном начинаю я, все еще пытаясь найти какое-то логическое объяснение обжигающему прикосновению. Ну, мне точно не показалось! Очень надеюсь, что он случайно меня задел! – А Вы же вроде на работе должны быть, – с ходу забрасываю я аргументами.
– Да вот, Верочка. Раньше освободился. Домой приехал…
Его тихая беспечная фраза взрывается в моей голове фейерверком невысказанных слов. «Ну, так и шел бы к себе в комнату», – захотелось на него прикрикнуть. Но я смиренно держу язык за зубами. Это особо обидчивый экземпляр. Мне не раз от него перепадало. Завуалировано, конечно.
– Понятно. А я тут посуду мою. Пока Дина спит.
Полуторагодовалую дочь я уложила в кроватку час назад. За это время мне удалось наспех помыть голову, приготовить легкий ужин и развесить на сушке детские вещи. Только посудой заняться не успела. Я надеюсь, кое-кто не разбудит моего ангела своим свирепым сопением?!
В сердцах я возмущаюсь, но… Напряжение давит. Обстановка накаляется. Дядя Жора продолжает стоять в паре шагов и поедать меня глазами. Я надеюсь, мне показалось, что его липкий взгляд зацепился за мои верхние девяносто?
Невзначай я делаю еще два шага в сторону от него. На всякий случай. Мало ли что, может его действительно переклинило. На секунду перевожу оторопелый взор на дверь кухни, просчитывая, смогу ли проскользнуть мимо дядюшки в коридор и поспешно ретироваться в свою комнату.
Глаза дяди Жоры хищно блестят. Как неприятно! Моя догадка ведь не может быть правдой? Но прикосновение мне точно не почудилось!
– Давно спит? – невзначай уточняет дядя Жора, облизывая нижнюю губу. Вызывающе дёргает мохнатой бровью. И сальным взором облепляет мое тело. Это что еще такое?! «Дядюшка, ты вообще офигел?» – хочется заорать мне, но я, естественно, замираю мышью. И тяжело сглатываю. Сердце падает в пятки. Какой у него взгляд… кровь стынет в жилах. По телу ползет липкий озноб. И кажется, даже волосы на затылке встали дыбом. Мне это совсем не нравится!
– Да, – отвечаю я уверенно. – Через полчаса должна проснуться.
Я стягиваю мокрые перчатки, из последних сил борясь с желанием треснуть ими по наглой отъевшейся физиономии! Но позволяю себе лишь бросить их в раковину. В моих руках оказывается полотенце, я на автомате торопливо вытираю пальцы. Случайно роняю его на пол. Ну уж нет, поднимать не стану!
– Так… полчаса это не так уж и мало, – нагло заявляет дядюшка, неприятно растягивая слова, приближается сам и наклоняется за полотенцем. Выпрямляется медленно. И прямо передо мной. Вот же черт старый! – А Марина сегодня задерживается на работе. Она мне недавно отзвонилась. Так что… можно сказать, мы с тобой до вечера вдвоем.
Он смотрит сверху вниз. Лютая надменность и самонадеянность скользят в его напыщенном взгляде. А что еще теплится в их глубине… мне даже немного жутко разбирать.
– Пойду-ка я лучше к дочери, – заявляю твердо. И только делаю шаг вперед, как дядя Жора собой заслоняет мне дорогу. – Я говорю, мне к дочери надо! Подвигайтесь!
Возмущение зашкаливает! Он из ума выжил?! Тетя Марина если узнает, отрежет все его выпуклости!
– Не буди ребенка. Вон… со мной лучше посиди. Верочка…
Ой, как противно он смакует мое имя!
– Да мне некогда совсем, Георгий Александрович. Дел выше крыши! Отойдите.
– Ну перестань. Иногда нужно и отдыхать.
– Успеется, – вновь возражаю я.
– А я настаиваю. Посиди. Со мной. Поболтай.
– Тетя Марина приедет. Она с вами и поболтает. А мне некогда.
Я уверенно шагаю вперед и тут же упираюсь в твердую мужскую руку.
– А я говорю, посиди… – огорошивает он зловещим тоном.
И кивает на стул.
– Зачем это?
Неприятно стоять так близко к нему. Омерзителен его взгляд. Отвратительно, как мужчина восхищенно шарит глазами по моему телу.
– Тебе у нас нравится, Вера?
– Да. Я очень благодарна, что вы с тетей Мариной приютили нас с дочерью после гибели Гриши, – я нарочно произношу громкое имя мужа, словно он даже в эту минуту может мне помочь. Как будто его сила и нерушимая любовь защищают нас с малышкой и сейчас. Даже когда моего любимого уже нет на белом свете. – И позволили оклематься от страшной потери.
На глаза наворачиваются слезы. Мне совсем не легче, хоть и прошло не так мало времени. Боль не притупилась нисколько, беспроглядная засасывающая мгла расправляет надо мной крылья и теперь. Но осознание, что я нужна Дине веселой, уравновешенной и «живой», остужает мой пыл каждый раз, немного приводя в чувство.
Жена дяди Жоры – родная тетка моего погибшего мужа, и когда случилось несчастье, она одна из немногих активно участвовала во всем, что происходило после того страшного известия. Она приезжала, отпрашивалась с работы при необходимости, сидела с Диной, когда мне не на кого было дочь оставить. Поддерживала морально и даже немного материально. И именно она предложила мне пожить у нее хотя бы несколько месяцев, пока я не войду в колею: не пристрою малышку в сад, не разберусь окончательно с работой. Я так признательна тете Марине… и от этого происходящее кажется еще более диким. Ужасным!
– Ну вот видишь. Ты у нас уже давно… нас с Мариной это не напрягает. Но… мне кажется, ты могла бы быть более благодарной.
Сердце бьется где-то у горла. У меня перехватывает дыхание. Даже интересно, как он это себе представляет?!
– Я вам крайне признательна. И в будущем, конечно, смогу отблагодарить очень весомо, – соглашаюсь я, стараясь отвлечь его. Но это и становится моей фатальной ошибкой.
Глава 2
– На стул сядь! – рявкает Георгий Александрович. Возраст его не слишком-то и почтенный, зато лоб уже изрыт глубокими морщинами. По виску, оставляя за собой прозрачный влажный след, ползет одинокая крупинка пота.
– Не сяду! Мне нужно к дочери, – грубо отзываюсь я, в душе надеясь, что еще удастся избежать неприличной сцены!
– Она спит, – выдает дядюшка, противно шевеля губами. У него усы и неприлично отросшая борода, но супруг тети Марины не привык безукоризненно следить за шевелюрой на своем лице. – Не мешай ей. Здесь тебе будет намного интереснее.
Я свирепым взглядом чуть ли потолок не прошибаю. Боже, какая самонадеянность!
– Георгий Александрович, давайте договоримся по-хорошему. Если я вам мешаю, надо было так и сказать. Но я уже все поняла. Сегодня же съеду. Никаких вопросов.
– Да ну, что ты. Я же говорю, нам с Мариной вполне удобно. Когда ты к нам переехала… стало как-то… теплее, что ли…
– Георгий Александрович. Дина сейчас проснется. И придет искать меня сюда.
– А мы дверь закроем. На стул, говорю, сядь. Не капризничай, девочка. Я же вижу, как ты на меня смотришь, хватит овцой прикидываться.
Он пытается погладить меня по лицу, но я уворачиваюсь.
Ну и как мне с ним бороться? Ножом размахивать?
– Что вы хотите, Георгий Александрович? Давайте я вам заплачу за каждый прожитый месяц и уеду сегодня же. Так вам нормально будет?
– Верочка. Что ты так в деньги уперлась? Давай ты просто станешь послушной девочкой. И живи у нас сколько хочешь.
Да у меня собственно желание уже отбито! Я уж сама как-нибудь. Тетю Марину жаль, она наверняка даже не подозревает, какая скотина ее дражайший супруг.
– Это нехорошо. Тетя Марина этого не заслужила, – единственное, что я могу выдавить членораздельно. И без брани.
– Так это же не твои заботы, лапушка, – продолжает сладкой патокой разливаться дядя Жора, и тут же его тон становится резким, жестким, не терпящим возражений. – Значит, слушай сюда. Я люблю быстро, сговорчиво и громко. Поняла? – зловеще уточняет этот омерзительный человек. И тут же толкает меня в живот, а краешек стола впивается мне в бедро тупой обескураживающей болью. – Не хочешь на стул – на стол садись.
Я даже моргнуть не успеваю, как этот мерзавец усаживает меня на стол. Дальше все происходит словно в какой-то размытой проекции. Его руки повсюду, жалят даже поверх одежды, а мне не удается отбиться. Он такой тяжелый, его не оттолкнуть и не ударить.
Чувства страха и ужаса порядком размыты, я просто отказываюсь верить в происходящее. Все это мне кажется дурным сном. И даже времени сообразить не хватает.
– Можешь кричать. Не стесняйся, я одобряю все.
Я опомниться не успеваю, руки мои оказываются в жестоком плену, а холодные твердые пальцы впиваются в запястья. Он налегает сильнее. Немного вдалеке вдруг слышится тихое шуршание и громкий хлопок. Входная дверь закрылась?!
Муж тети Марины замирает и тяжело сглатывает. Взгляд его становится стеклянным. Он усиливает хватку, резко тянет меня на себя.
Плюхается на стул и силой усаживает к себе на колени.
Тут же его широкая ладонь давит мне на лопатки, заставляя рухнуть ему на грудь, все происходит так быстро, что я не успеваю ни отреагировать, ни опомниться. Носом я по инерции утыкаюсь в его шею.
– Да отвянь же ты от меня, мерзавка!!! – мгновенно возмущается дядюшка мне на ухо. Этот вопль пробирает до костей, аж зубы сводит, кажется, словно об стенку головой удалили, так громко он кричит, дезориентируя меня окончательно.
Резкий толчок, и я лечу на пол, испуганно всплескивая руками. Ударяюсь тазовой костью. Ай, больно, больно, больно!
– Это что здесь происходит?! – кухня наполняется густым возмущенным визгом тети Марины.
– А я тебе сразу сказал! Нечего эту дешевку дома у нас держать! – голосит дядюшка. Ну и сволочь! – Что, Марин, убедилась?!
– Вера! Как ты могла?! – округляет глаза тетя Марина, а я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги, рьяно потираю ушибленное место.
– Я только порог перешагнул, – продолжает оскорбляться дядюшка, – еле ноги домой приволок, падаю уже от усталости. Так эта же на меня накинулась и на кухню, и давай рубашку стягивать!
Я ошалело хлопаю ресницами. Вот это цирк!
– Вот бесстыдница! Вера! Мы же тебя с ребенком приютили! – потрясенно восклицает тетя Марина.
– Да он сам на меня бросился! Я стояла мыла посуду! А он подкрался!
– Нет, ты посмотри на эту ушлую! – гаркает дядя Жора. – Она еще и на меня стрелки переводит! Значит так, солнце мое! Либо ты эту потаскуху сегодня же вышвыриваешь к чертовой матери! Либо я сам уезжаю, а ты оставайся в этом дурдоме!
– Тетя Марина! Да я бы никогда в жизни! Я же говорю: он сам!
– Замолчи сейчас же! Чтобы через полчаса духу твоего здесь не было! Я еще и опеку натравлю! Какая из тебя мать только выйдет?!
Наши крики предсказуемо разбудили Дину, и моя малышка босиком шлепает на кухню, боязливо подходит ко мне, стирая крупные слезки ладошками.
Я мгновенно беру дочку на руки.
– Тише, зайка, все хорошо.
– Иди вещи собирай. Немедленно. Не думала я, Вера, что ты такая гадина.
– Да я сама с ним больше не останусь под одной крышей ни минуты! Тетя Марина, зря вы мне не верите, присмотритесь получше, с кем вы живете.
– Вон пошла отсюда! – выплевывает с яростью дядя Жора.
– Тетя Марина, поверьте, я бы никогда…
Я твердо смотрю на тетку моего погибшего мужа. Жаль мне ее… Очень. Я-то уеду. А она не хочет ничего видеть и слышать.
И переубедить никак.
– Замолкни! Аж противно от тебя, – выплевывает Георгий Александрович и подливает масло в огонь. – Я же говорил, изменяла она нашему Грихе! Сразу видно гулящая. А ты варежку раскрыла и жалеешь, и жалеешь ее!
– Вы бы на себя посмотрели! И жену обманываете!
– Иди шмотки забирай, – скалится дядя Жора и обнимает уткнувшуюся в ладони супругу. – Нельзя к тебе было по-доброму.
Поскорее бы убраться отсюда. Подальше от этого подонка.
Вот только куда я сейчас пойду?!
– Пошли, Дина, куколок твоих погулять выведем…
Глава 3
Не дрогнув, я толкаю коляску перед собой. Дину поддерживаю одной рукой. Дочь сильно волнуется, и я решила пока понести ее на ручках. Сейчас успокоится немного, и усажу ее в коляску.
На улице сегодня непривычно холодно: жуткий ветер пробирает до костей, мороз кусает даже сквозь теплую одежду, противный острый снег беспощадной метелью царапает лицо. Зима в этом году особенно рьяная: то стужа и пурга заявляют свои права, то резкое потепление и противная слякоть под ногами напоминают ранний приход весны. А потом снова лютый пробирающий мороз и метели со льдом.
– Дин, пора пересаживаться, сейчас дорогу перейдём, я только вытолкаю вперед твоего монстра… – имея в виду коляску, произношу я, с усилием налегая на ручку. Ох, какие же ужасные колеса! Еще и снег свежий, рыхлый! Я сто раз пожалела, что в магазине выбрала именно это чудо! Угораздило ведь меня остановить свой выбор на такой коляске! Это карма за что-то?
Видимость отвратительная, стемнело, дальше своего носа мало что заметно, да еще и плотная снежная стена все заслоняет собой.
Отличный день для начала новой жизни! Приветливый, солнечный, ласковый! И как же хочется согреться… чтобы мороз наконец перестал терзать мои продрогшие пальцы.
Я толкаю перед собой коляску, не позволяя себе погружаться в уныние. В конце концов… ничего непоправимого не произошло.
Но меня не покидает чувство – я что-то делаю не так. Куча наших пакетов и один огромный чемодан остались у соседки бабы Нади, она обещала присмотреть, а я – сегодня вечером или завтра утром вернуться за вещами.
Так что я, можно сказать, без имущества: на плече болтается лишь большая спортивная сумка с самым необходимым, да неповоротливый огромный монстр на колесах противится моим командам. Дочь притихла на руках. Жмётся ко мне.
Я пока не сориентировалась, куда податься, но в паре гостиниц, что мне удалось дозвониться, номеров не оказалось.
Прекрасно, что сказать! Я с ребенком на руках на улице в яростный беспощадный мороз. А идти пока еще не ясно куда.
Ладно, добреду до ближайшего кафе, мы с Динкой погреемся немного, и я сориентируюсь.
Только я думаю об этом и с усилием сталкиваю передние колеса тяжелого зверя с заметенного пушистым снежным ковром тротуара на дорогу, как откуда ни возьмись до меня доносится громкий приближающийся рев мотора и визг тормозов, а пространство ярко озаряется слепящим светом фар – машина вдруг появляется из-за поворота и теперь на скорости летит на нас с малышкой. От ужаса меня парализует, внутри холодеет еще сильнее, я отмираю в последние секунды, отскакивая в сторону, обеими руками вцепившись в Дину, лечу на землю, поскальзываясь, и больно ударяюсь локтем и плечом. Ранее ушибленное бедро начинает ныть еще сильнее. Испуганный детский вопль почти оглушает. Дина заливается на всю улицу. Моя малышка…
– Не плачь, все хорошо, – успокаиваю я ее, но тщетно. – Просто скользко…
Дочь продолжает надрываться. Черт, прямо на морозе! Это так опасно!!! Пальцы мои судорожно впиваются в объемный детский комбинезончик, коляску я передвинуть, конечно, не успела, она опасно накренилась и в последний момент оказалась смята вышедшим из-под контроля разъяренным автомобилем. Машина проскользила вперед еще немного и врезалась в высоченный сугроб на обочине. Такие здесь как раз частенько остаются, когда техника начинает чистить дороги.
Я лежу на снегу ни жива ни мертва, даже дышать страшно. Еще и бок тянет очень. Чуть прихрамывая, очень медленно я пытаюсь подняться, на всякий случай усаживаю дочь на снег. Господи, так локтем ударилась, кажется, сейчас глаза на лоб выскочат. Обжигающая боль пробирает даже теперь. И куртка не спасла…
Дина мгновенно оказывается на карачках, подползает ко мне в поисках защиты. Я подхватывают ее под мышки и прижимаю к себе.
– Помощь нужна?! – добивает чужой мужской голос, бесцеремонно ворвавшийся в мои мысли. Слишком взволнованный, чтобы от него отмахнуться. – Что? Что? Неужели задел?!
Незнакомец облачён в простые джинсы и темно-бордовый джемпер. Он без верхней одежды. Руки его вольготно располагаются на моих плечах, помогают подняться. Я предпочитаю пока не наступать на правую ногу.
Дина утыкается лицом в мою куртку и немного затихает, продолжая горячо всхлипывать.
Я растерянно поднимаю глаза и встречаюсь с мужчиной взглядами. Его лицо кажется мне смутно знакомым, но таким изможденным: осунувшееся, с глубоко засевшей печалью в бездонных темных омутах. Неухоженная небритость добивает его образ. Больше всего меня цепляет искреннее беспокойство в голосе постороннего.
– Не молчите же! Что с ребенком? В больницу едем!
– С вами точно нет, – вдруг выпаливаю я, начиная потихоньку отмирать. Налет моей грубости мужчине не понравился, но так выходит нервное напряжение. – Вы за рулем давно-то сидите?
– Простите, ради бога! Не справился с управлением. Гололедица… и машину занесло, – с состраданием и виной оправдывается он и сочувственно глядит на Дину. – Она не ушиблась?
– Нет. Ударилась только я.
– Едем в травмпункт. Необходим осмотр, – заявляет он твердо.
– Ничего не нужно, я просто поскользнулась. А дочь удержала. Я понаблюдаю и, если что-то не в порядке, сама отвезу ее к врачу.
– Я действительно не знаю, как так получилось. Всего мгновение, и машина потеряла контакт с дорогой.
– Охотно верю.
Я обхожу его, стараясь не рассматривать очень явно. У него чуть отросшие волосы и непослушная прядь сбоку надает на лоб. Четко выраженные скулы. Почему его лицо кажется таким знакомым?
– Пойдём посмотрим, где наша коляска, – предлагаю я дочери, она вроде успокоилась, но все еще настороже. Испугалась сильно. В огромных глазищах поблескивают слезы. Нижняя губа слегка оттопырена.
Ищу сконфуженным взором неповоротливого монстра. А когда нахожу, делаю несколько шагов вперед и безуспешно пытаюсь сдержать вздох разочарования. Коляску как минимум надо чинить. Но лучше заменить на новую. Отлично же. Покупка транспорта для дочери как раз впишется в ближайшие расходы!
– Я готов тысячу раз рассыпаться в извинениях. Очень сожалею. Я все возмещу, – раздается за моей спиной уверенный мужской голос.
Я медленно оборачиваюсь. Смотрю в его глаза, но ответить мне нечего: лишь горестно кривлю губы. Держалась я долго: когда в спину летели уничтожающие фразы тети Марины, пока я собирала пакеты, когда выносила из чужой квартиры тяжелые сумки, когда сама спускала эти вещи на первый этаж к бабе Наде. Умоляла ее приглядеть за вещами, клятвенно обещая забрать «это безобразие» к завтрашнему утру. Когда толкала вперед огромного непроходимого монстра на колесах. Но сейчас… сейчас моя выдержка дает громадную трещину, и я начинаю шмыгать носом и чувствовать, как горячие дорожки обжигают щеки, а злой ветер тут же издевательски покусывает их, желая меня добить на сегодня.
Это счастье, что мне удалось отпрыгнуть в сторону, не пострадала ни я, ни Дина, но испорченная коляска оказалась последней каплей…
– Пожалуйста, не нужно слез. Мы все решим. Я безмерно виноват, но сполна оплачу. Если все же необходим врач, то…
– Нет. С нами все в порядке.
Отворачиваюсь и уныло плетусь к валяющейся в снегу спортивной сумке. Рядом с ней падаю на колени и задираю лицо к небу. А грозный ветер все продолжает покусывать усиливающимися порывами мои щеки и колоть их острыми, как кликни, снежинками.
– Девушка, я запишу ваш номер и завтра же куплю вам новую коляску. Если хотите, дайте мне номер вашего супруга, я сам наберу ему и объясню ситуацию. И отвезу вас домой.
– Все нормально. Вы езжайте. К вам никаких претензий.
– Давайте для начала обменяемся номерами. Диктуйте свой.
Он присаживается на колени и вбивает цифры в свои контакты.
– Как вас зовут?
– Вера, – дрожащим голосом отвечаю я и закусываю нижнюю губу.
– Кирилл. Не сказать, что знакомство для вас очень приятное, но я еще раз приношу свои извинения.
В кармане оживает мой телефон.
– Сохраните номер. И я отвезу вас домой. Называйте адрес.
У меня вырывается нервный смешок. Ей-богу, мне нечего ответить. Адрес? Нет у меня дома. Куда мне ехать?
– Кирилл, не беспокойтесь. Везти меня никуда не надо.
– Хорошо. Тогда набирайте супруга, я останусь с вами и дождусь его. Пока будем ждать, посидим в машине. Там тепло. Звоните-звоните, Вера.
Поднимаю на него заплаканные глаза и подмечаю темный проницательный взгляд, рассекающий золотое украшение на моем безымянном пальце: я стянула варежки, когда вытирала Дине слезы. Да, обручальное кольцо до сих пор со мной, я не сняла его и не переодела. Мой дрогнувший голос звучит непередаваемо обессиленно и скорбно:
– Некому уже звонить.
Глава 4
Я глотаю слезы, а тело сотрясает мелкой дрожью. Почему-то именно сейчас накатывает. Горячий ком выжигает горло.
Кирилл поджимает губы. Он уже испачкал джинсы в снегу, опустился передо мной на колени.
– Мне жаль, – изрекает он в замешательстве.
– Мне тоже, – отрезаю я, чувствуя себя полной дурой, что позволила эмоциям взять верх. Стираю нескончаемые соленые потоки со щек. Дина крепко обнимает меня, по-детски искренне и самоотверженно. Тихонько всхлипывает, спазмы все еще перехватывают гортань.
– Вера, вставайте, – мужчина легко поднимает мою плотно набитую тяжелую ношу и взваливает ее себе на плечо. Протягивает мне руку. – Пойдемте в машину. Я сейчас только нормально ее припаркую.
На моем лице, очевидно, отразился весь испытанный ужас, потому что Кирилл тут же объясняет:
– Да я хорошо вожу машину и уже очень давно. Просто погода ужасная, освещение и того хуже, лед на дорогах. Авто занесло. Ну же. Идем.
Я недоверчиво вкладываю замерзшие пальцы в широкую ладонь. На Кирилле нет и перчаток. Он налегке. Очевидно, привык снимать куртку в машине.
С его помощью я поднимаюсь и шепчу Дине ласковые слова. Обещаю, что мы теперь погреемся.
– Я сейчас, – бросает мужчина через плечо, даже и не думает возвращать мне сумку. Направляется к темному седану. С моего места и не разглядеть: черный он или серый, или синий.
Кирилл, как и обещал, перегнал машину и поставил на свободное место. Играючи забросил мои вещи в багажник.
– Садитесь, – гостеприимно указывает рукой в салон машины. – Вместе погреемся, и как раз вы сориентируете меня, куда вас отвезти.
– Кирилл, дело в том… только что я съехала от родственников в срочном порядке, как-то так получилось, – начинаю я объяснять, уже расслабляясь в тепле авто. Машина, сразу видно, не из дешевых. Да и сам мужчина, несмотря на усталый и безрадостный вид, выглядит очень даже солидно. Мне становится неловко. Я замолкаю.
– Продолжайте, Вера.
Дина заинтересованно ощупывает карман на задней стороне переднего сидения. С восхищением достает оттуда книгу. «Рынок ценных бумаг». Я внимательно наблюдаю, чтобы любопытный ангел не испортил находку. И стараюсь не потерять нить разговора.
– Вы можете отвезти нас с дочкой в ближайшее кафе. Я поищу гостиницу, чтобы мы пару дней перекантовались.
– А дальше что станете делать? Когда эта «пара дней» быстро закончится? – интересуется мужчина вполоборота.
– Параллельно я начну искать съёмное жилье. Уверена, смогу что-то подобрать в сжатые сроки.
– Хм… то есть ехать вам сейчас абсолютно некуда? Ни друзей, ни знакомых?
Мне становится не по себе. Очень неудобно.
– Есть, конечно, только я не могу у них остановиться с Диной. Но если со мной что-то случится, нас будут искать! – заявляю я запоздало.
– Ясно, – вдруг сдержанно посмеивается мужчина и отворачивается. В зеркало заднего вида я подмечаю ползущие вверх уголки рта и проблески искренней улыбки. – Значит, кафе?
– Да.
– Я готов предложить вам другой вариант. Вместо гостиницы можете остаться с дочкой у меня на пару дней. Меня никак это не стеснит.
– Ну что вы! Не стоит, – я испуганно выдыхаю. Еще не хватало у всяких там незнакомцев жить! Которые даже машину водят спустя рукава и загоняют в сугроб! Не-не-не! Не надо мне такого счастья!
– Понимаю, что звучит необычно, но это мои извинения за произошедшее. И за коляску. Да и как раз сможем выбрать новую. Вы выберете. Я оплачу. Идёт?
– Нет. Мне неловко вас утруждать. Да и мы с Диной, наверное, пойдём…
Я ощущаю себя весьма странно. И все пытаюсь вспомнить. Ну где! Где же я его видела?!
Звонит его телефон, Дина от неожиданного звука громкой мелодии вздрагивает. Выглядывает из-за спинки переднего сидения и украдкой косится на незнакомого ей дядю.
– Алло, – раздается недовольный тон Кирилла. – Ты прям вовремя, – иронизирует он. – Слушай, я так задолбался за последние две недели. Давай-ка сам. Приведи ему примеры доходности, дай динамику. Пусть подумает. Мне сейчас лишние телодвижения не нужны. Я б отоспался пару денечков. А за ним бегать не собираюсь. Хочет – пусть тащит бабки, норм вложимся, он потом еще спасибо скажет. Короче, мне пофиг, – устало роняет Кирилл и продолжает ехидничать, зажимая телефон между плечом и ухом. Смешливо ведет рукой, словно каждое слово фиксирует в воздухе кистью. – Дай ему нашу брошюрку. «Твой. Капитал. В надежных. Руках», – и вновь улыбается.
Плечи мои каменеют. Даже дыхание сбивается! И вырывается тихий непроизвольный шепот: «Орлов?»
Он отключает телефон и, прикрывая рот рукой, зевает. Я стараюсь так пораженно не глазеть на этого мужчину и поскорее опускаю глаза.
– Прости. Я что-то так устал. Давай ты не будешь заставлять тебя уговаривать. На пару дней у меня останешься, разберешься с жильём. Мне так будет спокойнее. В знак моих искренних сожалений, что я не справился с управлением. А чтобы тебя не потеряли…
Он тянется в бардачок и вытаскивает оттуда визитку из кожаного картхолдера.
– Вот. Здесь мой рабочий номер и какая-никакая информация. Можешь сфотографировать и отправить кому-то из знакомых.
Мне даже можно не заглядывать туда. Я и так знаю, что там написано. Но чтобы проверить собственную догадку, скольжу по карточке ошарашенным взором:
«Капитал-вектор». А рядом с ним данные владельца: Кирилл Орлов. Точно! Это же он! Он! Неужели случаются такие совпадения?! Я пораженно вглядываюсь в его фамилию. Орлов… И смущенно поднимаю голову. Да как же такое может быть?!
Вот почему у него в машине лежит книга по рынку ценных бумаг.
– Все в порядке? – удивляется он и подозрительно прищуривается.
– Конечно, – роняю я беспечно.
– Отлично. В общем… Вера. На своем предложении я настаиваю. Пересади дочь на колени. Мне так будет спокойнее.
– Спасибо, Кирилл. Но мы все же лучше в кафе.
Глава 5
– Вера! Подожди!
Резкий окрик Кирилла застает меня врасплох. Я оборачиваюсь, и Дина тоже с любопытством разглядывает его, неуклюже топчась в сугробе.
– Я сейчас разберусь с вещами.
Он направляется к багажнику, дверца плавно поднимается, но моя спортивная сумка, вместо того чтобы попасть ко мне в руки, вдруг повисает на твердом плече Кирилла.
– Я помогу, – спокойно заявляет он и переводит теплый взгляд на мою малышку. – Хочешь машину закрыть? Я научу.
Дина смешно надувает щечки, ее темные глазки-бусинки жадно впиваются Кириллу в лицо.
– Вот, гляди, – продолжает он, указывая на ручку дверцы, – сюда нужно нажать пальчиком. Хочешь попробовать?
– Дя! – коряво отвечает Дина и тут же прикладывает палец в указанное место. Внутри машины щелкают замки, зеркала закрываются. Дочь в восторге прыгает на месте и смотрит на Кирилла, как на волшебника, при этом совершенно не теряясь. Мгновенно нажимает на ручку вновь: замки разблокируются, зеркала становятся на место.
– У тебя отлично получается! – хвалит ее Кирилл и предлагает вновь закрыть дверцу. – Молодец! А теперь идем!
– Но…
Я не успеваю даже возразить!
– Я провожу, – безапелляционно заявляет Кирилл.
Мы проходим в кафе и занимаем свободный столик. Официант приносит нам меню, добродушно улыбаясь Дине, а дочь уже с интересом тянется к салфетнице и, высунув язык, сосредоточенно поглаживает узоры на ней.
– А я, кстати, тоже проголодался. Никто не против, если присоединюсь? Ну… раз такая ситуация…
Я поднимаю глаза на него. А что я скажу? Мне его выгнать? Или за соседний столик отправить?
– Не против, конечно! – выпаливаю я, не совсем понимая, зачем ему тратить время с нами.
– Тогда выбирай. Ужин за мой счет. Пожалуйста, не отказывайся, – возражает Кирилл, видя, как я подаюсь вперед, уже мотая головой. – А то я буду чувствовать себя абсолютным неудачником.
– Ладно, – соглашаюсь я и прикусываю язык.
Решаю, что закажу Дине яркую овощную нарезку и котлетки из детского меню, а себе – чай, но не срабатывает. Кирилл лишь неодобрительно цокает языком и берет все в свои руки.
Вскоре нам приносят целую кучу блюд, которые мы втроем однозначно не осилим. Но зато доченька, с жадностью окинув внимательным взглядом их все, сразу же тянется… к кусочку хлеба.
– Ну вот, нам много и не надо, – шучу я, отпивая горячий малиновый чай с кусочками фруктов.
Я ужасно стесняюсь этого мужчины, но не могу не любоваться его статью и какой-то необыкновенной, непередаваемой аристократичностью. Он до чертиков элегантен, даже в джинсах и простого кроя свободном джемпере, даже с небрежно свисающей на лоб прядью. В его дымчато-голубых глазах отражается железобетонная утонченная уверенность. Движения его вальяжные, плавные и грациозные, но без единого намека на театральность и вычурность.
А голос… мне кажется, точно такой же, каким был несколько лет тому назад: бархатный, ласкающий, обволакивающий шелковой мягкостью, глубокий и завораживающий. Этот чудесный тембр может очаровать любую женщину, если Кирилл захочет. Если Кирилл захочет, у его ног будет любая. Однозначно!
Я незаметно полосую мимолетным взглядом кисть его руки. Кольца нет. И это кажется мне таким странным. А возможно, он из тех мужчин, кто предпочитает всю жизнь оставаться заядлым холостяком, развлекаясь и забавляясь со слабым полом, с наслаждением расставляя галочки в специальном блокноте.
Он в точности такой, каким я его запомнила. Это было настоящее сумасшествие – бесконечно разглядывать то самое единственное его фото. И я не совсем себя понимаю: рада ли я, что он меня не узнал, или же в точности до наоборот.
Разговор наш немного стопорится, но Кирилл – прекрасный собеседник, и вот уже спустя минут десять мы вполне спокойно ведем беседу на отвлеченные темы.
– Вера, а что случилось, что ты так срочно ищешь жилье?
Уверена, взгляд мой становится затравленным, а Кирилл очень внимательно меня слушает.
– Я жила у родственников мужа, а сегодня открылось то, что мне лучше было бы пожить одной.
– Тебя обрадовало это открытие или же раздосадовало?
– Скажем так, хорошо, что это открытие произошло вовремя.
– Поругались?
– Да. И я думаю, надолго.
– Ладно, – соглашается Кирилл и вновь с умилением смотрит на Дину, хрустящую огурцом. – И что ты будешь делать сейчас?
– Сейчас я как раз начну рыскать в интернете в поисках жилья.
– Поиск отнимет время и силы.
КИРИЛЛ
Ее упорные попытки сделать вид, что все в порядке, выглядят смехотворными.
У меня до сих пор сердце не на месте: я чуть не наехал на них!
Девчонка до неприличия милая, с застывшей печалью в глазах. Ну еще бы, в таком возрасте остаться вдовой, да еще и с мелкой пуговкой на руках!
От ответов на мои вопросы она умело уклоняется, и в итоге я считаю нужным озвучить свое решение прямо в лоб:
– Вера, давай честно. Я чуть не сбил тебя с ребенком. Не могу я так просто уехать, – заявляю я и разглядываю любопытную полуторагодовалую малышку на руках у девушки.
– У нас все нормально. Не беспокойтесь. Вы езжайте, мы разберемся.
– Буду беспокоиться. А что… тебе совсем помочь некому?
Она печально прикрывает веки и мотает головой.
– Я понял. Сделаем так, – решаюсь я. – Ты у меня погостишь, пока жилье не найдешь. Если что, я помогу. Идёт?
– Нет, это как-то нехорошо.
– Это нормально. Скажи-ка лучше, Вера, а мы раньше никогда не встречались?
Глава 6
ВЕРА
Я теряюсь под его пронзительным взглядом. Он смотрит на меня так… неужто что-то заподозрил? Нет! Этого не может быть! Это всего лишь череда глупых совпадений, превратности судьбы!
– Вам показалось, Кирилл.
Его взгляд сурово впивается в мое лицо, затем становится более мягким, изучающим. Мужчина долго пытается увидеть что-то в моих заплаканных глазах, затем медленно скользит задумчивым взором по губам, подбородку. У меня длинные, слегка вьющиеся пшеничного цвета волосы. Кирилл внимательно изучает их, мысленно словно дотрагивается и перебирает пальцами. Мне становится не по себе от такого тщательно осмотра. И от этого воображаемого прикосновения.
Невероятное потрясение: «Он сейчас меня узнает!» заставляет чувствовать себя крохотной песчинкой, и меня вот-вот накроет волной разбушевавшегося океана. Как это возможно? Случайная встреча в многомиллионном городе…
Чувство неловкости заставляет спрятать руки под стол и невольно натянуть края рукавов почти до пальцев. От волнения я чрезмерно сжимаю ладони в кулаки, ощущая, как ногти впиваются в кожу, даже поверх ткани.
– Да, наверное, – спокойно соглашается Кирилл. – Воображение разыгралось.
Я отвечаю на его фразу неестественной полуулыбкой и отвлекаюсь на дочь.
Она старается неуклюже дотянуться до дальнего блюда с мясной нарезкой, и Кирилл, подмечая это, мгновенно реагирует, переставляя тарелку поближе к Дине.
– Спасибо.
– Не за что. Так что же всё-таки произошло с родственниками?
– Ой, это не очень приятная история, – я пожимаю плечами. – Не хотелось бы вспоминать.
– Тогда предлагаю начать ужин. Не будем о плохом.
Уголки его губ лукаво ползут вверх.
Он мне и раньше казался привлекательным. Вживую же Кирилл выглядит… просто непередаваемо. Его окружает такая царственно спокойная аура, что начинает казаться, будто у этого человека в принципе не может быть проблем. Он собран и сдержан, хладнокровно оценивает ситуацию.
Мне не верится, что это он. Спустя столько лет. Нет, я не забыла, конечно. Ничего… Ни разочарование, до боли терзающее душу, ни чувство отчаяния, кислотой выжигающее кровь, а всё сильнее разгорающуюся обиду я помню как сейчас. Но со временем эмоции притупились. Я стала иначе смотреть на его выбор. Я… стала его уважать. У нас с Кириллом почти ничего и не было, а он хотя бы был честен со мной, прежде чем оборвать нашу странную связь.
В любом случае уже нет смысла об этом думать, мы с ним два посторонних человека, которые не слишком хорошо друг друга знали. Хотя… тогда все казалось совершенно иным.
– Вера, я предлагаю вот какой выход: сегодня переночуешь у меня. Ты очень переволновалась, а я, увы, не смогу тебя с ребенком оставить на улице. Я тебе напишу адрес в смс, ты его кому-нибудь переотправишь. Чтобы кто-то знал о вашем местонахождении. Как раз будет время обсудить замену коляски и… может, с жильем определишься.
– Но это ведь неправильно! – стараюсь возразить я, однако Кирилл вновь тверд и убедителен, как и раньше.
– Я тебе так скажу: неправильно ночевать на улице с ребенком. А если ты найдешь непонятную квартиру на сутки, то это еще и может обернуться неизвестно чем. Минимум – потерей денег. Поэтому давай ты просто сама хорошенько обдумаешь и поймешь, что я предлагаю реальный выход. Вот…
Он тянется к телефону, торопливо набирает текст. И через пару секунд мне на телефон прилетает смс с адресом.
– Отошли кому-то из родных сведения, где ты сегодня останешься. Напиши мое имя и телефон. Кирилл Орлов. Если возникнут вопросы, я буду на связи. Еще раз хочу извиниться за свою невнимательность и несобранность. Но главное же – никто не пострадал.
Я, не в силах поверить в услышанное, смотрю на Кирилла. Затяжно. С сомнением. И просто отказываюсь верить, что он действительно намерен забрать нас с Диной к себе на ночь.
– Но вам это вряд ли будет удобно. Дина не всегда в таком прекрасном расположении духа… Ночь может выдаться неприятной для вас.
– Это сущие пустяки. Я потерплю. Но бросить вас на улице, прости, не смогу. Поэтому закончим спор. Ты давай, налетай, не отвлекайся, – улыбается Кирилл и тянется к ножу и вилке, загоняя меня под лед.
Я в растерянности. Не должна соглашаться, но… я все же его немного знаю, и хотелось бы верить, что Кирилл именно такой, каким был со мной. Раньше…
И он не узнал меня. Что ж… Пожалуй, это к лучшему. Иначе слишком много всего объяснять. Да и кто поверит в глупые совпадения?
А мне завтра еще предстоит забрать вещи от бабы Нади.
Нужно поскорее найти съемное жилье. Да и вообще сориентироваться на будущее.
– Кирилл, вы точно уверены, что мы вас не стесним? – уточняю я со слепой надеждой и тут же безотчетно начинаю немного оправдываться. – Я завтра же просмотрю предложения агентств недвижимости, и очень надеюсь – к вечеру уже съеду.
– Вера, если задам немного некорректный вопрос, я могу рассчитывать на честный ответ?
– Смотря какой вопрос, – отзываюсь я, колеблясь.
– А аренда жилья тебе по карману в данный момент?
Мой расслабленный выдох не ускользает от внимания Кирилла.
– Да. Я намеревалась съезжать от родственников мужа. Скоро. Но получилось гораздо быстрее, чем я планировала, и чуть более неожиданно.
– Хм, – взгляд Кирилла смягчается, и вокруг глаз его образуются неглубокие морщинки. – Первый раз такое подмечаю.
– Что именно? – уточняю я, пытаясь справиться с сумятицей в душе.
– Ты улыбаешься одними глазами. Как у тебя это выходит?
Я пару раз моргаю, и лишь потом до меня доходит смысл его слов. У меня начинают гореть щеки. Я его стесняюсь! Он меня жутко смущает! Все же почти угасшие воспоминания нахлынули так ярко и внезапно…
Почему-то вспомнился самый первый букет, который он мне подарил. Ромашки. Милые маленькие солнышки, которые можно запросто держать на ладони. Настоящая нежность в моих руках.
Ощущение беззаботности и тепла даже спустя несколько лет согревает ласковым трепетом изнутри.
Я прерываю наш зрительный контакт. Смотрю на дочь. Дочь от любимого мужчины. Если бы Кирилл тогда сделал другой выбор, в моей жизни не появился бы Гриша. И не было бы Дины.
Поэтому… спасибо тому Кириллу, который предпочел ради меня ничего не менять в привычной суете своих дней.
– Вы уверены, что никто не будет против нашего с Диной присутствия в вашем доме?
– Конечно нет, – уверенно заявляет Кирилл. – Недавно мы с невестой разошлись. Поэтому никто придираться не станет.
Я округляю глаза.
– Разошлись? Почему? – несдержанно сую я нос в чужие дела.
– Она другого любит. Бывшего своего.
О боже!
– Мне жаль… – еле ворочаю я языком.
– Не заморачивайся, – машет рукой Кирилл. Почти равнодушно. Почти… – Это жизнь. Подумай лучше заранее, возможно, нам стоит куда-то заехать? В магазин, например. Ребенку ничего не надо?
– Нет. Все есть.
– Хорошо. Тогда предлагаю заканчивать с ужином и выдвигаться. А то день был напряженный.
Поверить не могу. Я поеду к нему домой… Как я на это согласилась?!
Глава 7
– Дамы, вперед! – шутливо роняет Кирилл и тянет на себя массивную дверь.
Мы с Диной шагаем в коридор. Зажигается свет, и я заинтересованно разглядываю обстановку хозяйской квартиры. Здесь очень просторно, светло сдержанно. Обстановка под стать Кириллу. Наш спаситель показывает комнату, где мы можем остановиться.
– Когда осмотритесь, выходите ко мне, вместе веселее.
– Мне уже скоро Дину укладывать.
– Хорошо. Пойдём, я дам тебе полотенца и новую зубную щетку, пастой можешь воспользоваться моей. Кстати, если тебе нужно сходить в душ, то я готов поделиться всем, что есть в ванной.
Румянец вновь вспыхивает на моих щеках.
– Спасибо.
Мне действительно очень хочется смыть с себя воспоминания о сегодняшнем дне. Я крепче прижимаю к себе Дину, пока Кирилл галантно заносит мою спортивную сумку в комнату и кладет её у дивана.
– Он раскладывается. Я могу помочь.
– Нет-нет, я справлюсь. Мне… и так…
– Неловко? – подсказывает Кирилл.
– Да.
– Брось, это же всего на одну ночь. Дальше твоя жизнь войдет в привычное русло.
Дина слезает с моих рук и, забравшись с ногами на диван, начинает резвиться на нем.
– Котенок, слезай! Нам нужно белье постелить.
– Я вернусь через пять минут, принесу твои вещи. Если будет нужно, могу одолжить футболку. Я не жадный, – хитро произносит он, сверкая глазами.
– Нет, не нужно! – мгновенно отказываюсь я, зачем-то представляя себя в его одежде.
Предложенная футболка, конечно, впитала его запах: хвойный, терпкий, с легкой горечью. Почему-то именно он ассоциируется у меня с мужественностью. А еще – с тонким ароматом дождя, грозовой свежестью, пасмурной прохладой. Запах его вещей – словно свобода. Ото всего, от всех условностей.
Я уверена, сам Кирилл именно такой. Он соблюдает чужие границы, но требует того же по отношению к себе. Живет по своим правилам, ни на кого не оглядываясь, запрещая кому-либо влиять на свои решения. Думаю, в этом и заключается его свобода.
Я даже не поняла, как пролетели полтора часа: я закрутилась, замоталась и потеряла счёт времени. Дина засыпает долго. Но я помню обещание хозяину нашего временного ночлега – выйти у нему, когда освобожусь.
– Я тебя уже заждался. Вот смотри, подобрал несколько колясок по отзывам. Правда, я сам в этом почти ничего не смыслю, но, кажется, нашёл неплохие варианты.
Кирилл рукой указывает на место возле себя. Я послушно усаживаюсь рядом, и он бережно кладёт серебристый ноутбук на мои колени.
– Таак, что у нас тут… – я уже бегаю глазами по экрану.
– Изучай, я пока кофе налью, – роняет он, поднимаясь.
– Прости, я не пью кофе, – смущённо гляжу на Кирилла.
– Может, чай? – уточняет он, и в его голосе не чувствуется даже нотки недовольства.
– Да, пожалуйста.
– Хорошо.
Вновь углубляюсь в изучение сайта с колясками. Всё же очень любопытно, на каких именно вариантах остановил свой выбор Кирилл. Но, как только я смотрю на цены, у меня отвисает челюсть.
– Ну, как? Уже что-то выбрала? – парень подходит, с любопытством поглядывая на меня.
– Я бы предпочла посмотреть коляски на другом сайте, – отвечаю я нервно.
– Почему? – хмурится Кирилл.
– Рассчитывала на другой диапазон цен. Это слишком дорого. Да и, честно говоря, неразумно тратить столько денег на…
– Стоп-стоп-стоп, – Кирилл рассекает ладонью воздух, прерывая меня на полуслове, – Во-первых, ты должна была лишь оценить функциональность и внешний вид. Заботу о деньгах я беру на себя.
– Кирилл, но это неразумно!
– И слышать ничего не хочу. Мы же договорились о возмещении ущерба, вот я и возмещаю. Если не нравится, найдем другую коляску, но из этой же ценовой категории. Я настаиваю.
– Но…
– Никаких но, – вальяжно усаживается он возле меня и протягивает дымящуюся кружку. Тяну носом воздух… Клубника!
– Отказы не принимаются.
– Представляю, с какой тщательностью вы будете выбирать коляску своему малышу, – сверкаю глазами.
Но мужчина лишь, отмахиваясь, смеется в ответ:
– До этого момента ещё долго. Какие планы на завтра?
– Нам нужно найти квартиру и успеть переехать. Это самое важное. И забрать вещи от бывшей соседки.
– Я смогу помочь с переездом. В ближайшие дни будут выходные, а никаких дел я пока не успел запланировать. И ещё, мне было бы очень приятно, если бы мы перешли на «ты».
Легкий поворот головы… Наши взгляды встречаются. Но я не хочу сейчас задумываться, отголоски каких эмоций колыхнулись в душе. Это всё нехорошо и странно. А ещё мимолетными мыслями о другом мужчине я будто предаю память о Грише.
– Хорошо, – я наконец отрываю взгляд.
– Вера, а ты с Диной всё своё свободное время проводишь? Я имею в виду, … ты работаешь? Дина ходит в сад? Как вы вообще живёте? В конце концов, что случилось с твоим супругом?
В его голосе чувствуется искренний интерес. Он спрашивает не для того, чтобы учить меня жизни или щёлкнуть по носу, раздавая «уместные» советы. Моя жизнь ему действительно интересна.
– Мы не так давно переехали с мужем в этот город, ещё не успели толком обжиться. Строили грандиозные планы, с энтузиазмом заглядывали в будущее. А потом… он поехал на рыбалку. Зимнюю. Ну и, как ты понимаешь…
– Он с неё не вернулся, – опустив глаза, заканчивает за меня Кирилл.
Глава 8
– Не вернулся, – трагично выдыхаю я и опускаю веки. Эта потеря оказалась для меня непомерно тяжелой. Гриша был моей опорой. Он был прекрасным человеком, мужем, отцом. Я чувствовала себя с ним бесконечно любимой, нас с дочкой он носил на руках каждый день. Он был так счастлив, когда родилась Дина… Его ласковая, немного стеснительная улыбка и добрые янтарно-песочные глаза, светившиеся любовью, навсегда отпечатались в моей памяти нестираемыми красками. – Они с друзьями ездили рыбачить, – дрожащим голосом продолжаю я, стараясь не расплакаться вновь. – Все живы, Гриша – нет. И никакая помощь не успела. И ребята не смогли помочь.
– Соболезную твоей утрате, – печально отзывается Кир.
– Спасибо, – только и могу вымолвить я. – У меня накануне того дня было такое странное ощущение, как легкое недомогание, словно знак, что не нужно его было отпускать. Я предложила ему не ехать, пропустить встречу с ребятами. Но… он поехал.
Словно мышечная память на закрепление конкретной двигательной задачи, так и я… будто по привычке делюсь с Кириллом наболевшим. Раньше мы рассказывали друг другу многое. Как прошел день, что расстроило, что произошло важного, доброго или ужасного. Это… удивительно. Когда-то я считала его близким человеком. Когда-то я готова была на многое ради него. Но… он не захотел. А я смирилась и отпустила его. Мне казалось, что сердце разбилось вдребезги и никогда ему уже не стать цельным и не биться размеренно в груди.
– Не вини себя, – успокаивает меня Кирилл одним своим присутствием, одним взглядом. – Ты ничего не могла предугадать. И ничего не могла изменить. Вера, ты не должна корить себя.
Обеспокоенность в его твердом взгляде полосует меня еще больше. Мне было бы морально проще, если бы Кирилл вообще не проявлял ко мне никаких эмоций. Полное равнодушие – идеальный вариант. Но он сопереживает и сочувствует мне. Выглядит при этом до неприличия искренним, печальным, как будто и правда он умеет глубоко чувствовать чужое горе и откликаться на проблемы других.
– Я знаю, – горестно улыбаюсь, потому что, несмотря ни на что, не получается… Не получается перестать себя винить. Я ведь могла бы настоять. А Гриша бы меня послушал. Но я этого не сделала. А если бы сделала… Мы бы с ним жили счастливо, и у Дины был бы папа, который никогда бы никому не позволил обидеть свою маленькую девочку, всегда бы поддерживал и помогал. Был бы для нее идеалом и примером во всем. А так… Она его даже не вспомнит через несколько лет, а Грише не суждено увидеть, как она взрослеет, смеется, как в нем нуждается. Я так жалею, что не записывала больше совместных видео, не снимала чаще семейные фото. Тяжкий груз лежит на сердце и не любой камень можно сдвинуть с души.
Отворачиваюсь и украдкой стираю слезу. Мне стыдно за свои воспоминания о Кирилле, они так не вовремя отворяют запретную дверку, где спрятаны старые чувства… Гриша никогда бы меня не предал и не отказался от меня. Он любил меня безмерно. Я не должна омрачать светлую память о супруге мыслями многолетней давности и эпизодами, когда я по-настоящему считала Кирилла своим.
– Вера…
Моего напряженного слуха касается шумное дыхание Кирилла и его громкий чувственный шепот. Этот мужчина стоит прямо за моей спиной. Но дотрагиваться неуместно, а значит, он так и останется просто стоять и продолжит смотреть на меня.
– Вера, я вижу, тебе больно. Не плачь, пожалуйста. Мне невыносимо смотреть на твои переживания. Женские слезы – это мой личный триггер.
Горло сводит судорогой, и горячий ком обжигает гортань, не позволяя сделать даже вздоха.
– Все нормально. Просто иногда еще накатывает, – отвечаю я срывающимся голосом, продолжая размазывать мокрые дорожки по щекам. – Извини. Наверное, времени прошло еще слишком мало. Но вообще, я стараюсь держаться. И у меня обычно это выходит.
– Без ножа режешь, Вер… Давай ты переведешь дух и мы попьем чай?
– Конечно. А давай я налью? Это мелочь, но мне хочется для тебя что-нибудь сделать. Мне кажется, любой другой на твоем месте сегодня прошел бы мимо, если бы меня еще и словесной грязью не облил с ног до головы.
– Сегодня многим не хватает человечности, – глубокомысленно замечает он. – А от чая я не откажусь, – он вдруг широко улыбается и заваливается на диван, закидывает руки за голову и вытягивает ноги. – Какой мужчина не любит, чтобы за них поухаживали.
– Пока за тобой будут заботливо ухаживать, можешь снова направиться в интернет и раздобыть мне парочку номеров агентств недвижимости.
– Вот так с вами женщинами связываться. Ни минуты покоя.
– Ну-у, да, – хитро прищуриваюсь я, стараясь воссоздать теплую и уютную атмосферу, что уже развеялась, благодаря моим слезам и болезненным воспоминаниям. – А сейчас в твоём доме целых две женщины. Одна из них бывает жутко капризной.
– Хахах, а по тебе так с виду и не скажешь, – подтрунивает надо мной Кирилл, как часто делал раньше. Это вызывает у меня улыбку.
– Да ну, тебя. Я же про Динку!
– Так я и поверил…– нагло заявляет он и взгляд его смягчается. – Кстати. Я хочу предложить тебе вот что…
Глава 9
– Мне будет наа-амного спокойнее, если завтра ты позволишь мне поехать с вами. Вместе посмотрим квартиры. Разберемся с вещами. Я помогу переехать. Куда ты одна с такой кнопкой?
– Кирилл, зачем это тебе? Лишние хлопоты.
– Иначе меня совесть сожрет. Я настаиваю. Давай распланируем завтрашний день и будем отталкиваться от найденных утром вариантов.
Он говорит так убедительно, мне и возразить нечем.
– Очень неловко пользоваться твоей добротой, – все еще колеблюсь я. Конечно, помощь мне не помешает. Да и Дина на руках… даже без коляски!
– Вот и договорились. Еще завтра необходимо купить транспорт взамен испорченного. Так что дел выше крыши, – Кирилл мгновенно становится серьезным. – Вера. Не строй иллюзии: за один день сложно найти подходящее жилье. Давай реально смотреть на вещи: возьмем в запас хотя бы дня три. И еще: ты же в декрете сейчас?
– Хочешь узнать откуда у меня деньги на такую роскошь?
– Не то… что я принципиально задался целью влезть в твой карман. Но у меня есть к тебе великолепное предложение.
– Еще одно? – я улыбаюсь. Он как ящик Пандоры. Открывать страшно. Но жутко интересно.
– Да. Я работаю в сфере инвестиций. Если что – могу помочь. Бескорыстно.
– Ммм, – тяну я с задором. – Предлагаешь забрать мои деньги и вложить в какое-то жутко сомнительное мероприятие с неизвестной доходностью?
Мой спаситель не моргая уставился на меня, он так забавно выглядит в этот момент, что я позволяю себе рассмеяться. Не ожидал, что я знакома с понятиями «вложиться» и «доходность».
– Почему же с неизвестной… – удивленно выдыхает Кирилл, – все мои инвесторы очень довольны. Они доверяют мне свой капитал, я приумножаю его. Я всего лишь хотел предложить тебе помощь. Без особых усилий и огромных временных затрат ты могла бы увеличить имеющиеся средства…