Классическая поэзия Китая

Авторы: Ли Бо, Чжан Цзюлин, Ван Вэй, Тао Юаньмин, Се Тяо, Ло Биньван, Сюань-цзун, Ван Чжихуань, Мэн Хаожань, Цуй Хао, Цянь Ци, Ду Фу, Вэй Инъу, Бо Цзюйи, Лю Цзунюань, Сыкун Ту, Бо Пу, Ма Чжиюань, Ван Мянь
Переводчик: Архип Леонидович Мавандуйский
Возрастное ограничение 18+
Издание второе, исправленное
©А.Л. Мавандуйский, переводы, предисловия, комментарии, оформление 2023-2025
Для связи с переводчиком: [email protected]
Ван Вэй. Рисунок тушью «После снега на берегу реки» (поздняя копия)
Предисловие переводчика
Эта книга сделана не на заказ. Сочетание обстоятельств, случайных и не очень, увлекло вашего покорного слугу на путь постижения классической поэзии Китая. Я начал переводить стихотворения «для души», а когда объём сделанных переводов возрос, стал замечать, что действую уже будто бы в интересах своих переводов, не только души. Интересы моих переводов сейчас состоят в том, чтобы они были прочитаны неравнодушными читателями. Пожалуй, не стану излагать своё «переводческое кредо» и причину его появления, так как не все мои переводы в достаточной мере соответствуют этому «кредо» – а стоит ли делать заявления, которым не всегда следуешь сам? Лучше предоставлю читателю рассудить, достигают ли переведённые мной произведения целей в его уме и сердце.
Книга содержит порядка сотни произведений, на которые в своё время пал мой интерес как переводчика. Разумеется, культурная значимость и поэтические достоинства были среди главных причин этого интереса. Тут не могли не оказаться известные и уже неоднократно переводившиеся стихотворения; но есть и некоторое количество таких, для которых опубликованных русских переводов мне по сегодняшний день не встречалось. Произведения были созданы в периоды от эпохи Хань (II век или ранее) до Юань (XIV вв.). Между ними, конечно же, особняком стоит эпоха Тан (VII—IX вв.), наиболее знаменитая благодаря своим многочисленным талантливым авторам. К сожалению, здесь не представлена богатейшая эпоха Сун, – переводчик обещает исправить это в будущем. Произведения следуют в порядке годов рождения их авторов.
Все переводы сделаны непосредственно с языка оригиналов, построчно соответствуют оригиналам и даже, как правило, тяготеют к пословной точности. Стиль их несколько разнится, что в большинстве случаев является осознанной стилизацией исходя из сведений о личности автора, обстоятельствах создания стихотворения, его лексических особенностях, наконец исходя из содержания текста.
Поэзия эпохи Хань
«Девятнадцать древних стихотворений»
Неизвестные авторы, II в. до н.э. – II в.н.э.
Поэзия Хань представлена в этой книге сборником «Девятнадцать древних стихотворений». Эту эпоху можно охарактеризовать как плодотворную в смысле поэзии (тут стоит учесть более чем пятисотлетнюю предысторию, начиная с «Книги песен» Ши-цзин). Однако стихов для чтения от тех времён сохранилось меньше, чем песен для исполнения под музыку, тексты которых собирала специально учреждённая при Хань «Музыкальная Палата». Впоследствии как стихи, так и песни стали почвой для возникновения новых жанров классической поэзии.
«Древними стихотворениями» (гуши) в Китае называют стихи, созданные приблизительно в эпоху Хань, но не являющиеся песнями. Наиболее знаменитый их памятник – представленный здесь сборник. Он приписывается, лишь предположительно, одному или нескольким известным авторам (Мэй Шену, а также группе так называемых Цзяньаньских авторов), однако доподлинно авторство всё-таки не известно.
Все девятнадцать произведений характерны живым философским лиризмом, ясностью идей и образов, затрагивая такие темы, как бренность человеческой жизни, поиски счастья, любовь, разлука, горе. Поэтические достоинства сделали «Девятнадцать древних стихотворений» образцом стиля и источником вдохновения для более поздних китайских авторов, у которых мы находим циклы, написанные в духе этих древних стихотворений. Они и сегодня любимы в Китае. Все – относительно короткие, но хочется, как наш классик, воскликнуть: «Каждое из них есть поэма!»
Переводы сделаны в подражание стилю Л. З. Эйдлина – первого переводчика сборника – чьи переводческие принципы здесь подходят, на мой взгляд, лучше всего. Несмотря на некоторые совпадения по тексту, это не переработки переводов Эйдлина – они сделаны заново.
1
- Вечно в пути, всё едешь, едешь, и едешь…
- С тобою, любимый, расстались мы будто на жизнь.
- От меня ты умчался в тысячевёрстные дали,
- И каждый из нас – у края небес своего.
- Дорога твоя длинна, трудна и опасна —
- Свиданья нашего как преднаметить срок?
- Хуский твой конь на северном ветре несётся,
- А юэская птица гнездится на южных ветвях.
- Ты каждый день от меня уезжаешь всё дальше,
- Моё платье и пояс – свободнее, что ни день.
- Но плывут облака, закрывая белое солнце:
- Странник ещё не пустился в обратный путь.
- Тоска о любимом ведь так меня и состарит,
- И годы, как месяцы, мигом вот так пролетят.
- Нет, полно об этом, не скажу уж больше ни слова —
- Буду стараться побольше есть рисовых блюд.
Хуский – относящийся к «варварским» северным народам, обобщённо называемым «ху»
Юэская – относящаяся к области бывшего государства Юэ к югу от р. Янцзы
- 行行重行行,与君生别离。
- 相去万余里,各在天一涯。
- 道路阻且长,会面安可期?
- 胡马依北风,越鸟巢南枝。
- 浮云蔽白日,游子不顾反。
- 思君令人老,岁月忽已晚。
- 弃捐勿复道,努力加餐饭。
2
- Зелена, зелена
- на речном берегу трава;
- И густы, и густы
- кроны ив, что в саду растут;
- И красою полна
- эта женщина в терему,
- Что бела и чиста
- у раскрытых окон стоит.
- Так прекрасен на ней
- её свежих румян убор,
- Так изящно-нежна
- белизна оголённых рук.
- Она прежде была
- девицей в «поющем дому»,
- Нынче стала она
- шальному бродяге женой.
- Непоседливый муж
- где-то бродит, забыв свой дом,
- И пустую постель
- тяжело ей хранить одной.
Шальной бродяга – оригинальное выражение имеет два значения: 1) «шатун», склонный к бесконечным странствиям, и 2) гуляка-распутник. В древние времена преобладало, вероятно, первое. В предпоследней строке повторяется это выражение, переведённое иначе
- 青青河畔草,郁郁园中柳。
- 盈盈楼上女,皎皎当窗牖。
- 娥娥红粉妆,纤纤出素手。
- 昔为倡家女,今为荡子妇。
- 荡子行不归,空床难独守。
3
- На вершине холма
- зелёный стоит кипарис,
- Грудой каменных глыб
- завалено дно ущелья.
- Вот живёт человек
- в пространстве земли и неба,
- А уже через миг —
- будто странник, ушедший вдаль.
- Нам ведёрка вина
- для веселья достанет вполне,
- Если только, конечно,
- будет крепким оно, не слабым.
- И погоним затем лошадей,
- хлеща что есть силы,
- Погулять-поразвлечься в Наньян,
- или даже в Лоян.
- В стольном граде Лояне
- всюду красочно, пышно и шумно,
- Здесь приличные люди
- водят дружбу между собой.
- От широких проспектов
- расходится сеть переулков,
- Где у ванов и хоу
- богатых имений полно.
- Здесь дворцы издалёка
- друг на дружку взирают надменно.
- Их привратные башни
- больше сотни локтей высотой.
- Наслажденьями тешась,
- хозяева их веселятся —
- Только грусть и печаль
- отчего настигают порой?
Лоян – древний город, неоднократно бывший столицей, в том числе империи Хань. В тексте назван Ло, по имени реки
Наньян – город в 200 км к югу от Лояна. Однако это его современное название, старое же – Юаньсян, в тексте просто Юань, по имени реки
Приличные люди – буквально: «шапки и пояса», то есть образованный чиновничий класс
Ваны и хоу – высокие аристократические титулы, приблизительно как князья и графы
- 青青陵上柏,磊磊涧中石。
- 人生天地间,忽如远行客。
- 斗酒相娱乐,聊厚不为薄。
- 驱车策驽马,游戏宛与洛。
- 洛中何郁郁,冠带自相索。
- 长衢罗夹巷,王侯多第宅。
- 两宫遥相望,双阙百余尺。
- 极宴娱心意,戚戚何所迫。
4
- Сегодня такой восхитительный званый обед!
- Отрадных забав нельзя и упомнить порядком.
- Играют на чжэне: какой окрыляющий звук!
- Он нов, он прекрасен, и душу в мечтанья ввергает.
- Сама добродетель в нём высшие песни поёт;
- Кто музыку знает – услышит их подлинный смысл.
- В согласных сердцах ведь единое скрыто желанье,
- Хранимое в тайне, не высказанное никем:
- Раз жизнь человека – всего лишь на время постой
- И вмиг разлетится, как пыль с дуновением ветра,
- То что́ бы свою быстроногую не подстегнуть? —
- К успеху, богатству и славе скорей не домчаться?
- А бедность и низость не стоит и вовсе хранить —
- Невзгоды лишь горечь трудов и лишений приносят.
Чжэн – щипковый музыкальный инструмент наподобие европейской цитры, но с более низким и глубоким звучанием
Быстроногая (лошадь) – здесь метафора личной удачи и таланта
Бедность и низость – аскетизм и скромное положение в обществе, которые в среде образованных людей, порой лицемерно, считались добродетелью. Стихотворение полемизирует с этими убеждениями
- 今日良宴会,欢乐难具陈。
- 弹筝奋逸响,新声妙入神。
- 令德唱高言,识曲听其真。
- 齐心同所愿,含意俱未申。
- 人生寄一世,奄忽若飙尘。
- 何不策高足,先据要路津。
- 无为守穷贱,轗轲长苦辛。
5
- В северной части стоит высокий дворец,
- Верхом своим докасаясь до самых туч.
- Окна узорные, рам резных переплёт,
- В главный покой ступени из камня ведут.
- Сверху доносится пенье и струн перебор:
- Циня звучанье великого горя полно.
- Кто же играет этот плачевный напев —
- Верно, жена Ци Ляна по мужу скорбит?
- Чистая шан за ветром осенним плывёт,
- На середине стихая, колеблясь слегка.
- С каждою нотой печальные вздохи звучат,
- Боль безутешная в горьких стонах слышна.
- Мучит не то ведь, что болью полна эта песнь,
- Но что лишь редким дано её звук понять!
- Вот бы нам вместе стать парою лебедей —
- Крылья большие расправив, в небе летать.
Ступени из камня – в оригинале упоминается традиционный дворцовый ансамбль э-гэ. Он стоит на глинобитном основании – как сказано в оригинале, с тремя ступенями или ярусами
Цинь – широкий класс струнно-щипковых музыкальных инструментов. Это слово использовано только в переводе
Жена Ци Ляна – супруга государственного деятеля княжества Ци периода Чуньцю (VI в. до н.э.), оплакивавшая его гибель в течение десяти дней и ночей, а затем покончившая с собой. От её слёз обрушилась часть Великой Китайской Стены
Шан – грустная тональность или мелодия с ясным и чистым звучанием. Использовалась в элегиях, ассоциировалась с печалью и осенью
- 西北有高楼,上与浮云齐。
- 交疏结绮窗,阿阁三重阶。
- 上有弦歌声,音响一何悲!
- 谁能为此曲,无乃杞梁妻。
- 清商随风发,中曲正徘徊。
- 一弹再三叹,慷慨有余哀。
- 不惜歌者苦,但伤知音稀。
- 愿为双鸿鹄,奋翅起高飞。
6
- В заводь речную лотос нарвать войду,
- В топь орхидей, где много душистых трав.
- Как я хочу их в дар поднести для той,
- С кем мои думы – той, в далёком краю!
- Вдаль оглянусь – увижу ль родимый край?
- Путь к нему долог, безбрежный разлит простор.
- Сердцем едины, в разлуке живём с тобой:
- С нашей тоскою встретим и смерть свою.
* * *
- 涉江采芙蓉,兰泽多芳草。
- 采之欲遗谁?所思在远道。
- 还顾望旧乡,长路漫浩浩。
- 同心而离居,忧伤以终老。
7
- В небе Луна так ярко и чисто сияет,
- Озаряя лёгкого шёлка завесу над ложем.
- В тоске и печали никак не могу уснуть я —
- Набросив одежду, встала, хожу бесцельно.
- В крае чужом гостить, говорят, приятно —
- Но лучше бы ты вернулся домой скорее!
- А я возле дома одна брожу под луною —
- Тревожные мысли ведь некому мне поведать.
- Вдаль наглядевшись, снова иду в покои.
- Капают слёзы, платье и юбка мокнут.
* * *
- 明月何皎皎,照我罗床帏。
- 忧愁不能寐,揽衣起徘徊。
- 客行虽云乐,不如早旋归。
- 出户独彷徨,愁思当告谁!
- 引领还入房,泪下沾裳衣。
8
- Ещё мягок и слаб, одинокий растёт бамбук,
- Корешком уцепившись за склон могучей горы.
- Я твоей, господин, лишь недавно стала женой —
- Как лозу повиликой, тебя начала обвивать.
- Повилике срастись – подобающий нужен срок;
- И супругам сойтись – тоже нужен порядок свой.
- Через тысячу вёрст я была отдана тебе,
- Но ты снова далёк – по другую сторону гор.
- Ожидая тебя, постареть я могу в тоске —
- В колеснице большой так медлительно едешь ты!
- О цветке орхидеи душистом печаль моя,
- Что ещё не раскрыл свой сияющий юный дар.
- Коли время пройдёт, и не будет он взят тобой,
- То судьба ему вслед за осенней травой упасть.
- Но коль сможешь вдали свою верность и честь сберечь,
- Я смиренно дождусь – что ещё остаётся мне?
* * *
- 冉冉孤生竹,结根泰山阿。
- 与君为新婚,菟丝附女萝。
- 菟丝生有时,夫妇会有宜。
- 千里远结婚,悠悠隔山陂。
- 思君令人老,轩车来何迟!
- 伤彼蕙兰花,含英扬光辉。
- 过时而不采,将随秋草萎。
- 君亮执高节,贱妾亦何为?
9
- Во дворе нашем чудное дерево есть —
- Расцвело оно пышно в зелёной листве.
- Притянула я ветку, цветы сорвала —
- Вот бы другу любимому их подарить!
- Рукава наполняет цветов аромат,
- Только друг далеко – их нельзя донести!
- Что же мне драгоценного в них тогда? —
- Свежесть чувства
- в томящей разлуке с ним.
Рукава – использовались в качестве карманов
- 庭中有奇树,绿叶发华滋。
- 攀条折其荣,将以遗所思。
- 馨香盈怀袖,路远莫致之。
- 此物何足贵?但感别经时。
10
- В небе далёко светится Звёздный Пастух,
- Ярко сияет Дева Небесной Реки.
- Белые руки плещут, нежны и тонки;
- Тихо в станочке ткацком ходит челнок.
- Дни напролёт не ткётся у ней полотно,
- Слёзы беззвучно льются дождём проливным.
- Неба Реки просторы – не глубоки,
- Но пропасть для звёзд: как прежде, они далеки.
- Лишь светят, Рекою навек разлучены —
- Биеньем сердец их взгляды немые полны.
Звёздный Пастух – Альтаир, главная звезда созвездия Орла (у китайцев – Быка), на левом краю Млечного Пути. Дословно имя звезды можно перевести как «ведущий быка»
Дева Небесной Реки – звезда Вега в созвездии Лиры, одна из ярчайших в небе, находится на правом краю Млечного Пути
Небесная Река – Млечный Путь
- 迢迢牵牛星,皎皎河汉女。
- 纤纤擢素手,札札弄机杼。
- 终日不成章,泣涕零如雨。
- 河汉清且浅,相去复几许。
- 盈盈一水间,脉脉不得语。
11
- Поверни колесницу, направь хоть куда лошадей:
- Поезжай далеко, по бескрайним броди дорогам,
- Где в четыре конца – широк, необъятен простор,
- Где волнует обильные травы весенний ветер.
- Там не встретишь в пути ни былинки от древних времён:
- Разве может живущее старости ход замедлить?
- И цветенье, и дряхлость имеют положенный срок;
- Раньше срока, увы, не свершается становленье.
- А живой человек – он не золото, не нефрит:
- Разве может, как камень, он прочным навек остаться?
- Не заметит, как вдруг обратится в простую пыль;
- Только добрая слава будет вечным его богатством.
Становленье – букв. «становление себя» – самореализация человека, к которой и призывает, собственно, это стихотворение
- 回车驾言迈,悠悠涉长道。
- 四顾何茫茫,东风摇百草。
- 所遇无故物,焉得不速老。
- 盛衰各有时,立身苦不早。
- 人生非金石,岂能长寿考?
- 奄忽随物化,荣名以为宝。
12
- Городская стена на восток – высока и крепка.
- Там извилистых, длинных улиц запутаны дебри.
- Кружат вихри на них, твердь земли пытаясь поднять;
- Цвет осенней травы от холода вновь зеленеет.
- Очерёдно сменяя друг друга, текут времена;
- Год стремится к концу, который уж скоро настанет.
- Беспокойно мечутся ястребы с ветром зари;
- Холодами гонимы, сверчки забились в укрытья.
- Смою бремя забот, дам я волю порывам души —
- Ни к чему без причины уздой смирять свои чувства!
- В Янь и Чжао много красавиц, что песни поют:
- Как прелестны они! Лица их – белее нефрита.
- В платье тонкого, лёгкого шёлка подходит одна,
- Столь искусно на чжэне играет передо мною;
- Её чжэна звучанье такой печали полно —
- Меж взведённых колков, знать, туго натянуты струны!
- Устремившись в мечты, поясок поправляю рукой,
- Зачарованный пеньем, переминаюсь несмело:
- Мне хотелось бы с нею ласточек парой летать
- И из глины комочков гнездо под крышею строить.
Ветер зари – иносказательное имя, которым в оригинале названы ястребы или соколы; в переводе использовано как обстоятельство
Янь и Чжао – древние государства в регионе нынешнего Пекина. В языке появился устойчивый оборот «Янь и Чжао», указывающий на придворных певиц и танцовщиц
Чжэн – щипковый музыкальный инструмент наподобие европейской цитры, но с более низким и глубоким звучанием
- 东城高且长,逶迤自相属。
- 回风动地起,秋草萋已绿。
- 四时更变化,岁暮一何速!
- 晨风怀苦心,蟋蟀伤局促。
- 荡涤放情志,何为自结束!
- 燕赵多佳人,美者颜如玉。
- 被服罗裳衣,当户理清曲。
- 音响一何悲!弦急知柱促。
- 驰情整巾带,沉吟聊踯躅。
- 思为双飞燕,衔泥巢君屋。
13
- Как едешь в повозке к восточным вратам Лояна —
- Поодаль видны, за валом на север, могилы.
- Там белых осин разносится шумный ропот,
- Вокруг кипарисы и сосны теснят дорогу.
- В могилах лежат давно умершие люди,
- В таинственном мраке объяты покоем вечным,
- Уснув глубоко под тем источником жёлтым,
- Что в веки веков от сна не даст пробудиться.
- Сменяя друг друга, прошли их ле́та и зимы,
- Отпущенный век росой на заре истаял.
- Вся жизнь человека, как стан в пути, скоротечна,
- А будь даже долгой – не про́чна, как злато и яшма.
- С древнейших времён поколеньям приходит смена;
- Мудрейшим – и тем не дано превозмочь законы.
- Глотать порошки, прося у духов бессмертья —
- Пустой оказалось для многих из них затеей.
- Уж лучше б вкушали они прекрасные вина,
- Изысканным шёлком покровы одежд украсив!
Лоян – в оригинале город не назван, но, согласно китайским комментариям, описываемый пейзаж находится под Лояном
Белые осины – в оригинале «белые тополя» (populus alba). Осина – близкий родственник белого тополя
Кипарисы и сосны – деревья, которые высаживали на могилах
Жёлтый источник – загробный, могильный, подземный мир
Порошки – подразумеваются эликсиры бессмертия
- 驱车上东门,遥望郭北墓。
- 白杨何萧萧,松柏夹广路。
- 下有陈死人,杳杳即长暮。
- 潜寐黄泉下,千载永不寤。
- 浩浩阴阳移,年命如朝露。
- 人生忽如寄,寿无金石固。
- 万岁更相迭,贤圣莫能度。
- 服食求神仙,多为药所误。
- 不如饮美酒,被服纨与素。
14
- Ушедшие люди —
- что ни день, всё дальше от нас.
- Приходящие в мир —
- что ни день, всё для нас роднее.
- Коль выйдешь за стены,
- да попристальней поглядишь —
- То увидишь вокруг
- всё могильники да курганы.
- Могилы былые
- уж распаханы под поля,
- Кипарисы на них
- уж порублены на растопку,
- А в белых осинах
- всё гуляет горестный ветер —
- Шелестит и шумит,
- убивая меня тоскою.
- Тоска меня гложет
- по родной сторонке моей:
- Возвратиться хочу,
- но не в силах найти дорогу.
Белые осины – в оригинале "белые тополя" (populus alba). Осина – близкий родственник белого тополя. Упоминание деревьев на кладбище параллельно со стихотворением 13
- 去者日以疏,来者日以亲。
- 出郭门直视,但见丘与坟。
- 古墓犁为田,松柏摧为薪。
- 白杨多悲风,萧萧愁杀人。
- 思还故里闾,欲归道无因。
15
- Жизни годы
- едва ли составят сотню,
- Но всегда в них —
- горя на тысячу лет.
- День так краток,
- и грустно, что ночь длинна —
- Отчего ж нам
- со свечой в руке не ходить!
- Веселиться
- никогда не рано, друзья.
- Для чего нам
- дожидаться лучших времён?
- Лишь глупцы
- на растрату всегда скупы,
- Но их только
- насмешки потомков ждут.
- А с бессмертным Цяо
- – сыном царя
- Трудно будет сравниться
- лет долготой!
Цяо – Ванцзы Цяо, где «Ванцзы» означает «сын царя» – старший сын Лин-вана (VI в. до н. э.), добившийся, по даосскому преданию, бессмертия
- 生年不满百,常怀千岁忧。
- 昼短苦夜长,何不秉烛游!
- 为乐当及时,何能待来兹。
- 愚者爱惜费,但为后世嗤。
- 仙人王子乔,难可与等期。
16
- Уж становится холодно – год, почитай, на исходе.
- По ночам в своих норах медведки стрекочут тоскливо.
- Дует ветер студёный – вовсю уж он зол и свиреп,
- А у странника на зиму доброго нет одеянья.
- Покрывала парчовые в доме на Ло он оставил
- И не хочет со мной под одним одеялом укрыться.
- Я ночую одна, и во множестве долгих ночей
- Всё пытаюсь во сне милый образ супруга увидеть.
- Вижу – милый супруг, как и встарь, меня помнит и любит:
- Не замедлив примчал, помогает взойти в колесницу,
- Говорит – ему вечно желанна улыбка моя,
- И, держа меня за руку, вместе со мной уезжает.
- Ненадолго, увы, посещают такие виденья,
- Не живётся со мной им на женской моей половине,
- Но без крыл соколиных – верных, как ветер зари —
- Не могу я взлететь и, как ветер, за милым угнаться.
- Взглядом пристальным вдаль лишь могу успокоить я мысли,
- Когда, вытянув шею, смотрю на дорогу с надеждой;
- Но брожу беспокойно, с печалью глубокой в душе —
- Льются горькие слёзы, створки ворот орошая.
Медведки – крупные насекомые, живущие в норах. Они издают печальный, зловещий звук, что, однако, не связано с наступлением холодов
Ло – река, на которой стоит город Лоян. Вероятно, там находится дом лирической героини и её мужа
- 凛凛岁云暮,蝼蛄夕鸣悲。
- 凉风率已厉,游子寒无衣。
- 锦衾遗洛浦,同袍与我违。
- 独宿累长夜,梦想见容辉。
- 良人惟古欢,枉驾惠前绥。
- 愿得常巧笑,携手同车归。
- 既来不须臾,又不处重闱。
- 亮无晨风翼,焉能凌风飞?
- 眄睐以适意,引领遥相睎。
- 徙倚怀感伤,垂涕沾双扉。
17
- Первый месяц зимы, и пришли вместе с ним холода.
- Ветер с севера злой – до чего же он лют и жесток!
- Моя грусть тяжела, впереди ещё долгая ночь;
- Поднимая глаза, я на звёздную россыпь гляжу.
- Помню, в этот же месяц – двадцатого может числа,
- Когда жаба и заяц сияли в ущербе уже —
- Заезжал сюда путник один из далёких краёв
- И доставил ко мне драгоценное это письмо.
- В нём написано было про долгую муку тоски,
- И написано было ещё о разлуке не в мочь —
- Этот свиток я спрятала бережно в длинный рукав,
- И за все эти годы слова не истёрлись его.
- В скромном сердце храню я доныне живую любовь,
- Но боюсь – господин не узнает о ней никогда.
Двадцатое число – отсчёт от новолуния. Двадцатого числа любого лунного месяца Луна находится в заметно убывающей фазе
Жаба и заяц – иносказательное имя Луны по названиям двух мифических существ, живущих на ней. Легенды, связанные с ними, можно найти в открытых источниках
Господин – так обращались, в частности, женщины к мужьям и возлюбленным, и в том числе иногда подразумевая второе лицо (т.е. вместо «ты, любимый»)
- 孟冬寒气至,北风何惨栗。
- 愁多知夜长,仰观众星列。
- 三五明月满,四五蟾兔缺。
- 客从远方来,遗我一书札。
- 上言长相思,下言久离别。
- 置书怀袖中,三岁字不灭。
- 一心抱区区,惧君不识察。
18
- Из далёких краёв заезжал сюда путник недавно
- И вручил мне гостинец: узорного шёлка отрез.
- Хоть за тысячи вёрст от меня мой любимый уехал,
- Мне всё так же он верен, и сердцем, как прежде, со мной.
- На камчатом шелку – пары уточек, верности символ.
- Я сошью из него одеяло счастливой любви.
- На подкладку пущу я томленья любовного пряди,
- А края окаймлю крепко связанных уз бахромой.
- Пропитаю их лаком, на клее замешанном густо —
- И кто сможет тогда расплести этот крепкий узор?
Счастливой любви – в оригинале словосочетание «радость вместе», которым также называется шёлковая акация (альбиция ленкоранская), цветки которой могли быть, как и ныне, популярным орнаментом узорных тканей; ещё означает свадьбу и счастливую совместную жизнь. Таким образом, здесь игра слов с буквальным и символическим смыслом
Томленья любовного пряди – также игра слов: «долгое любовное томление» произносится так же, как «длинный шёлк», из которого делался ватин для подбивки одежды и одеял
Крепко связанные узы – также двойной смысл. В буквальном значении – узелки бахромы, в символическом – неразрывные узы брака
Лак на клее – в словарь современного языка это словосочетание вошло как иносказание для крепких уз любви и дружбы. В современном северно-китайском произношении слова «цзяо-ци» звучат точно так же, как «милая жёнушка», устойчивое словосочетание
- 客从远方来,遗我一端绮。
- 相去万余里,故人心尚尔。
- 文采双鸳鸯,裁为合欢被。
- 着以长相思,缘以结不解。
- 以胶投漆中,谁能别离此?
19
- При яркой луне
- сияет светлая ночь!
- В восточной стене
- сверчки так громко стрекочут.
- Ковша Рукоять
- к началу зимы повернулась;
- А звёзды, гляди —
- все до одной различимы!
- Трава полевая
- омочена белой росой —
- Как быстро, однако,
- сезоны друг друга сменяют.
- Цикады осенние
- дружно поют в деревьях,
- Уносятся ласточки —
- знать бы, в какие страны?
- Приятели школьные,
- что водились со мной,
- Высо́ко уж нынче
- взлетели на сильных крыльях.
- Не помнят они
- нашей дружбы крепкие руки,
- Как пройденный след,
- меня оставили в прошлом.
- Вина не черпнёшь
- небесным тем Черпаком.
- И звёздный Пастух
- ярмо на быка не набросит.
- Ведь по правде сказать —
- нет прочных вещей на свете:
- Так на что же, скажи, годится
- пустое имя?
Ковша Рукоять – звезда Алиот в рукоятке ковша Большой Медведицы, называвшаяся «нефритовый балансир». По её расположению узнавали сезоны сельскохозяйственного календаря. Действие происходит в начале осени, но рукоять уже предвещает зиму – быть может потому, что описывается конец ночи
Белая роса – не только собственно густая роса, но и название сезона китайского календаря в середине сентября, когда осень начинает сменять лето. Это также намёк на возраст героя
Черпак – шесть верхних звёзд созвездия Стрельца. Китайцы видят в них доу – черпак для вина. В оригинале этой строки также упоминается, как бесполезный, Совок-Веялка для зерна, четыре звезды южнее Черпака
Пастух – «ведущий быка» – звезда Альтаир в созвездии Орла (у китайцев – Быка). Упоминается также в стихотворении 10
Пустое имя – выражение, похожее на европейское «мирская слава», однако может пониматься и буквально. То есть, Черпак и Пастух – всего лишь названия, так же как и чиновничьи должности. Стихотворение написано от лица старого человека, давно отказавшегося от городского тщеславия ради простой жизни в единении с природой – традиционный идеал китайской культуры
- 明月皎夜光,促织鸣东壁。
- 玉衡指孟冬,众星何历历。
- 白露沾野草,时节忽复易。
- 秋蝉鸣树间,玄鸟逝安适。
- 昔我同门友,高举振六翮。
- 不念携手好,弃我如遗迹。
- 南箕北有斗,牵牛不负轭。
- 良无盘石固,虚名复何益?
Поэзия эпохи Шести Династий
Эпоха Шести Династий была временем политической раздробленности после распада империи Хань. Её можно считать переходным периодом вплоть до объединения Китая под династией Суй. Похожая картина наблюдается и в литературе той поры: разнообразие школ, жанров, форм, которые спустя два-три столетия приведут к золотому веку Тан. Вместе с этим в эпоху Шести Династий происходит закрепление норм среднекитайского языка, пришедшего на смену древнекитайскому.
Персиковый источник
Тао Юаньмин, V в.
Произведение великого Тао Юаньмина, созданное в 421 году, – первая в китайской литературе утопия. Поэт стал новатором не только в этом: он первым после ханьского периода отошёл от стеснённых форм придворной поэзии и обратился к живому простому языку, за что академик В. М. Алексеев сравнил его с Пушкиным. Свою утопию совершенной жизни он создал сразу после того, как стал свидетелем политических безобразий, прервавших династию Восточная Цзинь, во время которой происходят и описанные здесь события.
«Персиковый источник», совсем небольшой по объёму, остался знаковым литературным произведением, задав новую тему и источник вдохновения для китайских поэтов и писателей всех времён – вплоть до современности (не его ли фабула вошла в основу советских бестселлеров «Земля Санникова» и «Страна Семи Трав»? )
Произведение состоит из повести в прозе и стихотворения. Повесть не служит предисловием – это основная часть. Она коротка, но по композиционному охвату соответствует почти роману. Стихотворение вторит ей, в чём-то дополняя, добавляя взгляд от лица автора, и гармонично венчает дилогию.
I. Повесть
Во времена династии Цзинь, в эру Тайюань, жил в уезде Улин человек, зарабатывавший себе на пропитание рыбной ловлей. Однажды он двигался на лодке по какой-то речке – и уже позабыл, сколько проплыл, когда неожиданно оказался посреди цветущей персиковой рощи. По обоим берегам росли на сотни шагов одни лишь персиковые деревья, а прекрасные ароматные травы и цветы были, словно сплошным ковром, устелены персиковыми лепестками. Очень подивился рыбак и поплыл ещё дальше, чтобы увидеть, где эта роща оканчивается.
Край рощи был около источника, питавшего речку. Над источником возвышалась гора, а в горе находился узкий вход в пещеру, из которой, казалось, пробивался какой-то свет. Здесь рыбак бросил лодку и полез в пещеру: сперва в ней было очень тесно, и еле-еле можно было протиснуться, но когда он преодолел несколько десятков шагов, перед ним неожиданно открылась залитая светом широкая равнина. На ней располагались опрятные дома, тучные поля, прекрасные пруды, шелковицы, бамбук, и тому подобное. По тропинкам между квадратными полями под несмолкающие крики петухов и лай собак сновали земледельцы. И мужчины, и женщины были одеты необычно – как иностранцы. И дети, и глубокие старики ходили со счастливыми, весёлыми лицами.