Розовые рассветы

Глава первая Кригс

Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей все свои дни.

Антуан де Сент-Экзюпери.

– В Кригсе есть гимназия, тетя Илона. Я буду учиться там и заодно присматривать за бабушкой. В последнее время ее здоровье требует большого внимания, – сказала девушка и посмотрела на молодую женщину, пытаясь понять, убедила ли ее в своем решении переехать.

– Какая гимназия? Это обычная школа, – возразила ей тетушка, смахнув каштановую прядь с лица.

Они с племянницей были очень похожи, только возраст и длина волос выдавали различия. Сидя за круглым столом посреди кухни, они пили горячий ароматный чай с печеньем.

– С нового учебного года в выпускном классе будут учиться ученики из Бригсонеля, – продолжила племянница, делая глоток.

Лицо тети от услышанного мгновенно потемнело.

– Этого только не хватало, – с легкой досадой произнесла она.

– А что с ними не так? – простодушно поинтересовалась Мили, потянувшись за очередным печеньем.

– Да все не так, – тетя в отчаянии покачала головой, от чего девушка задумалась.

С самого рождения Мили жила с тетей в большом Лиорде, и лишь изредка они вместе навещали бабушку в далеком маленьком городке Кригсе.

Когда родилась Мили, ее отца не было в живых уже несколько месяцев. Мать погибла от руки неизвестного убийцы спустя пару часов после рождения ребенка.

Имя Мили означает прощающая. Его дала дочери мама, и это все, что осталось у девочки от нее. Застенчивая миролюбивая Мили с самого детства всегда старалась сглаживать любые углы в отношениях с кем бы то ни было. Она постоянно сомневалась в своих поступках и обо всем старалась советоваться с тетей.

Мягкая и спокойная девочка любила помечтать и нередко слышала осебе от других, что она «не от мира сего».

– Но бабушке необходимо мое присутствие, – Мили снова взглянула на тетушку и добавила, – все будет хорошо, тетя Илона. Ты же понимаешь, что моей поездки на летние каникулы слишком мало, чтобы быть спокойными за здоровье бабушки.

– Я все понимаю. Давай помогу тебе собраться, – с грустью вздохнула тетя, отставляя чашку и поднимаясь из-за стола, чтобы прибрать на нем.

Спустя пару дней Мили переехала в Кригс. Теперь ей предстояло учиться в местной школе или, как ее стали называть с этого учебного года, гимназии.

***

Здание располагалась недалеко от дома бабушки, так что, прийти утром, не опаздывая на занятия, не составляло труда. Здесь не возникало никаких пробок на дорогах, как в огромном Лиорде, не нужно было пользоваться транспортом.

Бабушка Омела хотела сама проводить внучку в первый учебный день в школу, но сил даже на такой недолгий путь до соседней улицы у нее не было. В последнее время ее часто беспокоили боли в сердце.

За Мили зашел невысокий паренек Рони, мать которого почти ежедневно навещала бабушку. Рыжеволосая соседка частенько угощала пожилую подругу каким-нибудь новым свежеиспеченным пирогом по собственному рецепту.

В сопровождении рыжего сына соседки Мили и появилась в небольшом дворе гимназии, уже заполненном учениками. Многие из ребят не скрывали своего нежелания возвращаться к учебе после долгих летних каникул. К счастью для Мили, к ней подбежала, как обычно радостная, улыбающаяся Дарина. Они подружились еще летом, в последний приезд Мили к бабушке.

– Как хорошо, что ты пришла, – затараторила Дарина, – так много надо обсудить. Ты ведь уже знаешь, что, кроме, тебя у нас в классе – еще двое новеньких? – она не стала дожидаться ответа и просто продолжила, – Посмотрим, что они из себя представляют. Нет, мне конечно все равно, какие они ученики, но интересно, хорошенькие ли? – мечтательно вздохнула она.

Мили слушала вполуха, осматривая школьный двор и крыльцо, где перед предстоящей торжественной линейкой по поводу начала учебного года собралось уже довольно много учеников старшей школы города Кригс.

Не слишком высокое трехэтажное здание гимназии считалось одним из лучших в городке. Кирпичное, с большими широкими окнами, оно и впрямь выглядело неплохо, но школа, куда ходила Мили в Лиорде была гораздо больше. Намного. Она представляла собой огромное здание из трех частей в виде буквы П, в каждой из которых располагалось отдельное звено одной из многочисленных школ города – младшее, среднее и старшее.

Мили стало немного тоскливо. Она уже не встретит в стенах новой школы своих прежних одноклассников. С некоторыми из них Миди неплохо подружилась, и теперь взгрустнула.

После линейки, во время которой все ученики стояли группами из классов и слушали выступления директора и учителей, Мили пыталась составить хоть какое-то мнение о своем новом месте учебы. Торжественная часть линейки закончилась, и Дарина потащила подругу в свежеокрашенный чистый кабинет, куда следом отправились и остальные ученики их класса. Учащиеся под звуки гула движущейся толпы разошлись по своим аудиториям.

Класс оказался смешанным. Новенькие, которых, за исключением Мили, было всего двое, держались особняком. Они свысока посматривали на тех, кто учился здесь ранее, и не вступали в разговоры без крайней необходимости. Лишь однажды один из них что-то спросил у шедшей рядом девушки. Ее щеки ярко зарделись, хотя вопрос о том, начнутся ли занятия прямо сейчас или будет просто вводный урок, не подразумевал ничего провокационного. Мили показалось странным это нелепое смущение. Ей вообще было чуждо кокетство.

– Почему они такие надменные? – тихо спросила Мили у своей подруги, кивая в сторону новеньких.На первом уроке подруги сели вместе. Учитель Райли рассказывал, что в этом учебном году предстоит изучать историю их страны, в которой люди являются главной расой. Мили заметила, как те двое новеньких, державшихся особняком и севших вместе за первую парту среднего ряда, после этих слов скептически переглянулись друг с другом и заулыбались. – Если кому что-либо не ясно, он всегда может задать мне вопрос, – перед самым звонком сообщил классу учитель Райли.

– Это давняя история. Просто глава Совета их города придерживается мнения, что эльфы и мы должны жить в мире, но c ним согласны далеко не все. Его народ никогда не думал о людях, как о равных себе. Теперь этим двоим приходится ходить в школу с нами, чтобы научиться лучше понимать людей. Что из этого выйдет – большой вопрос. Один из этих двоих будущий правитель светлых эльфов, но для меня они оба на одно лицо, хоть и хорошенькое, – сказала с улыбкой Дарина.

Из поведения новеньких парней на уроке Мили поняла, что вопросы есть не только у нее. Озвучивать свои она не спешила, Лишь спросила на перемене у Дарины, почему об эльфах практически ничего не сказали. Как она узнала из недавнего разговора с Рони по дороге в гимназию, с ними раньше у жителей Кригса шла долгая война, так толком ничем и не закончившаяся. Непонятно было, кто победил, и кто проиграл. Люди и эльфы просто стали жить обособленно. Это продолжалось уже много веков.

– Да не заморачивайся ты, Милька, все давно в прошлом, – ответила Дарина, и Мили поняла, что больше ничего нового для себя не узнает.

Мили, будучи знакомой с доброжелательно настроенными к ней Дариной и Рони, могла себе позволить не особо переживать, как к ней отнесутся в новом классе. Впрочем, сердце все равно предательски сжималось от страха из-за того, что она является объектом для наблюдения новых одноклассников. Мили глубоко вздохнула в попытке успокоиться и привести сбившиеся в кучу мысли в порядок. Ей повезло, что эти двое оказывали свои внимание и поддержку, а то бы стояла сейчас на переменах где-нибудь в уголке и подпирала стенку.

Следующий урок геометрии прошел совсем не как история. Потребовалось напрячься и усиленно шевелить мозгами, зато никаких вопросов об отношении к ней других учеников на протяжении всего урока у Мили не возникало. В каком-то смысле она даже смогла отдохнуть от чужих заинтересованных взглядов. Учитель просто оценивал знания теорем и умение решать задачи. Преподаватель Альберт даже похвалил ее за сообразительность и логику мышления.

После занятий у гимназических ворот Мили догнал Рони. Они беспечно болтали о событиях сегодняшнего дня, и Мили не заметила, как вышло, что речь снова зашла о тех двух новеньких учениках.

– Сели за первую парту, выскочки! – небрежно отозвался о них Рони.

– Почему ты злишься? – спросила Мили, удивленно разглядывая парня.

– Да сама посмотри, они же ведут себя так, как будто, снизошли с небес до обучения с нами. Будто, не они чужаки среди нас, а мы все рядом с ними холопы перед господами, – говорил Рони, возбужденно жестикулируя руками.

– Ты прав. Я почти ничего о них не знаю. Моя бабушка не любит говорить об эльфах, и тетя тоже, – согласилась Мили.– По-моему ты предвзято к ним относишься, Рони. Возможно, им так же страшно, как и мне в чужой среде, – сказала Мили, пытаясь охладить его пыл. – Это им-то? Ты вообще раньше эльфов видела? – поинтересовался Рони, изумленно уставившись на нее, не сводя глаз.

Стайка беззаботно смеющихся юных девушек-старшеклассниц местной гимназии выпорхнула на небольшую городскую площадь, увитую зрелой зеленью, еще почти не тронутой желтизной осени. Они смеялись, шутили и толкали легонько друг друга под локти, кивая при этом на большой белый лист с яркими красными буквами, красовавшийся посреди площади на высоком стенде. Такие же объявления, написанные чернилами на листах поменьше, висели на дверях всех ближайших маленьких одноэтажных из красного кирпича магазинчиках, увитых плющом, расположившихся по всему периметру площади.

«Внимание! Внимание! Всем гражданам Кригса! – гласила надпись крупными буквами, – Большой праздник в городе Бригсонеле состоится в это воскресенье в день Независимости! Праздник совпадает с днем Рождения сына Главы городского Совета! Приглашаются все желающие!»

– Правда! Не обманули младшеклассники, будет праздник! – сказала одна из девушек, озвучивая мысли подруг.

– Точно! Идемте все! – предложила пышная Иния со светлыми волосами.

– Это же в Бригсонеле, – ответила Тиния, стройная темноволосая девочка, которая не толкалась и не шумела в этой компании, как и Мили. Тиния огорченно сморщила носик.

– Ну и что? Развеемся. Часто ли выпадает такая возможность? – воскликнула невысокая плотного телосложения Дарина, взмахнув руками, – я, пожалуй, пойду. Это ничего, что в Бригсонеле.

– Город конечно рядом, но все же… – попыталась отговорить ее одноклассница Кэти, поправляя светлые локоны, – знала бы что праздник в Бригсонеле, точно не пошла бы смотреть это объявление, – добавила она скептически.

– Да бросьте, девчонки! Будет весело, – возразила Дарина, улыбаясь в предвкушении, но девушки поскучнели и начали расходиться, узнав про Бригсонель.

– А что не так с Бригсонелем? – поинтересовалась Мили у всезнающей подруги, когда они остались вдвоем.

– Да просто это город эльфов, – ответила Дарина.

– Наших новых учеников? – спросила, уточняя Мили.

– Да, они оттуда, – подтвердила Дарина, соглашаясь.

– Я и сама новенькая, но такое чувство, что эти двое еще более новенькие, чем я, если так можно выразиться. С ними никто не общается, – продолжила Мили с грустью.

– Обычно эльфы никого не пускают к себе, а тут надо же, такое событие, – Дарина пропустила слова Мили мимо ушей, увлеченная своими мыслями, – я бы посмотрела, как живут эльфы, – сказала она, улыбаясь задорно.

– Они такие особенные? – поинтересовалась Мили.

– Просто ты жила далеко отсюда, может, поэтому о них ничего не знаешь? – ответила Дарина, подмигивая подруге.

– Наверно. Но все это выглядит странно, – пробормотала Мили, обдумывая информацию.

– Да так и есть. Видимо, у вас в семье не принято об этом говорить, – попыталась объяснить ситуацию Дарина, пожимая плечами.

– Может, не стоит тогда идти в их город, раз они не особо гостеприимные? – спросила Мили, пытаясь отговорить подругу от того, о чем они могли пожалеть впоследствии.

– А мне интересно посмотреть, как живут эльфы. Среди них есть вполне симпатичные парни, вроде наших новеньких. Эльфы вообще славятся своей красотой, – ответила Дарина, поворачиваясь в сторону леса, в котором расположился Бригсонель, и мечтательно вздыхая.

– Главное, чтобы в душе человек был красив, – произнесла Мили, глядя задумчиво вдаль на синее, все в белых облаках небо.

– Витаешь в своих сказках, – ответила подруга, опуская ее на землю, – видно в школе, где ты раньше училась, все в душе красивые были!

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Я еще не привыкла к жизни в Кригсе, но за бабушкой нужен присмотр, а уезжать отсюда в Лиорд она наотрез отказывается. Всю жизнь здесь живет. Кригс ее дом, – Мили попыталась сменить тему разговора.

Девушки еще не успели свернуть к своему переулку, как Мили натолкнулась на внезапно возникшую твердую, будто каменную стену, которая почему-то тотчас отодвинулась, и девушка, потеряв равновесие, оказалась на земле.

– Извините, леди, но, все же стоит смотреть по сторонам, когда идете, а не витать в облаках, – холодно произнес, повторяя смысл слов подруги, незнакомый хрипловатый голос.

Мили с трудом посмотрела вверх и то, что предстало взору, ей совсем не понравилось. Синеглазый парень стоял и насмешливо смотрел с выражением брезгливости, словно она запачкала его своим прикосновением. Длинные светлые волосы, откинутые назад, переливались на солнце, напоминая перламутр. Хуже всего было то, что этим парнем оказался ее новый одноклассник.

Он извинился и тут же прочитал ей нотацию? Очень мило. Белокурый красавчик протянул руку. Мили, не глядя на него, попыталась встать, вовремя вцепившись за куцый куст рядом с собой, едва не упав при этом.

– Она еще и гордячка… – присвистнул приятель парня, сбившего ее с ног, такой же высокий, со светлыми волосами, перехваченными сзади тонким черным ремешком.

А, может, это и вправду виновата она сама, что не смотрела вокруг? Нечего витать неизвестно где, когда рядом есть такие вежливо-язвительные красавчики.

Парни пожали плечами и отправились по своим делам, а Мили стояла, переводя дыхание и стараясь прийти в себя после неудачного падения.

– Такие добрые и милые. И как бабушка здесь живет? – прошептала Мили.

Глаза начало нещадно щипать и по щекам покатились непрошенные слезы.

Теперь Дэниэлю и Хэйлу приходилось вставать намного раньше, чем они обычно это делали. Надо было успеть добраться до соседнего Кригса к началу занятий в гимназии. Солнце еще только поднималось, а эльфы уже шли по пустынной лесной тропе, едва приметной в траве.

Оба эльфа не горели желанием посещать гимназию в Кригсе, где учились люди, но такова была воля отца Дэниэля лорда Орландо Викаэля. Хэйлу пришлось подчиниться, когда его вместе с Дэниэлем на Совете решили отправить на обучение в Кригс. Не станешь же спорить с главой городского Совета, даже если он отец твоего лучшего друга.

На уроках Хэйл и Дэниэль откровенно скучали, то и дело тяжко вздыхая, но ничем более стараясь не выдавать своего отношения к процессу обучения среди людей. Оба хорошо помнили о строгом наказе лорда Викаэля всеми силами налаживать дружественные связи с людьми и о будущем правлении Дэниэля в Бригсонеле.

– Хорошо, хоть девчонки есть симпатичные! – подмигнул Дэниэль другу, подходя к гимназии и глядя на стоящих рядом с крыльцом двух смеющихся девушек.

– Не забывай, что они нам не ровня. Мы здесь всего лишь, чтобы научиться лучше понимать людей, – хмыкнул Хэйл, едва сдерживая улыбку, стараясь выглядеть серьезным.

– Да уж, отец постарался, – кивнул Дэниэль, соглашаясь, – но смотреть-то нам никто не запрещает, верно? – весело продолжил он.

– А смысл? – вздохнул Хэйл, он, как всегда, во всем в первую очередь искал рациональное зерно.

– Да ну тебя. Нельзя что ли просто посмотреть на красивых девушек? – возмутился Дэниэль, отмахиваясь и улыбаясь.

– Ты еще подружись с ними, – скептически пробурчал Хэйл.

Эльфы прошли почти вплотную мимо девушек, одна из них в очередной раз засмеялась. Это заставило Дэниэля обернуться и искоса взглянуть на них. Смеялась невысокая пухленькая девушка с волнистыми волосами. Ее задумчивая подруга стояла, отвернувшись в сторону. Она внезапно повернулась, и взгляды ее и Дэниэля встретились.

В классе уже находились несколько учеников. Вчера утром перед занятиями Дэниэль заметил, как та задумчивая девушка, стоявшая только что у крыльца и рыжий мальчишка из их класса вместе подходили к воротам гимназии.

На вошедших в класс эльфов уставились несколько пар любопытных глаз. Дэниэль и Хэйл не сговариваясь кивнули всем присутствующим, ни к кому не обращаясь конкретно. Да уж, трудновато им придется в налаживании добрых отношений с недружелюбно настроенными одноклассниками.

Рыжий мальчишка даже не пытался скрыть враждебного настроя к новеньким. Сейчас он презрительно взглянул на Дэниэля и Хэйла, поморщился и демонстративно прошел к своему месту, задев плечом высокого Дэниэля, собиравшегося сесть за свою парту.

– Полегче, приятель, – вступился за друга Хэйл, Дэниэль даже не успел открыть рта.

– А то что? – Рони смотрел с вызовом. Это выглядело комично, так как был он на голову ниже высоких и крепких эльфов.

– А то… – Хэйл не успел договорить, как Дэниэль легонько дернул его за руку.

– Не забыл, зачем мы здесь? – едва слышно прошептал он.

– Вот черт, даже по шее не дать этому отродью, – прошипел Хэйл.

– Кто здесь отродье еще вопрос, – отозвался в тон ему рыжий.

Неизвестно, чем закончилась бы перепалка, если бы не прозвенел звонок, и в класс не вошел учитель.

Когда-то бабушка Омела после гибели матери девочки отправила ребенка в Лиорд. Вторая дочь жила в большом городе. Илона уехала из дома сразу после окончания школы. Она не хотела оставаться в Кригсе рядом с эльфами, которых не любила всей душой. Когда тетя Илона и Мили жили вместе, дочь постоянно звала мать переехать в Лиорд, но та ни за что не хотела оставлять родной дом. В последнее время бабушка Омела плохо себя чувствовала, и теперь Мили решила вернуться.

На следующий день в школе девочки только и делали, что шушукались по поводу вчерашнего объявления, да и присутствие в классе двух новеньких парней из Бригсонеля не осталось незамеченным. Всем девушкам эти надменные красавчики явно пришлись по душе, по поводу чего Мили искренне недоумевала. Как могут нравиться такие себялюбивые гордецы? Хотя, надо признать, они довольно симпатичные, да что уж там, красивые. Белокожие, синеглазые, подтянутые, просто ходячие горы мышц, и при этом очень стройные.

На праздник Мили с Дариной все-таки решили пойти. Правда, бабушка Омела не хотела отпускать внучку, но Дарина уговорила старушку, клятвенно заверив, что будет следить за Мили неотступно и вернутся они не поздно. До Бригсонеля рукой подать, хоть там и не особо бывали местные горожане, но по случаю праздничного приглашения в честь дня Независимости и рождения сына главы городского Совета, можно не опасаться каких-либо неприятностей, ведь все согласовано с властями их родного Кригса.

К обеду прибежала радостная Дарина, одетая в красивое с золотистыми блестками платье. Мили особо не из чего было выбирать наряд. Пришлось перешить старое серебристое мамино платье, которое бабушка Омела торжественно достала из ветхого деревянного сундука, много лет стоящего в дальнем углу ее небольшой комнатки.

Несколько вечеров Мили провела за работой и осталась довольна результатом. Получилось так, как она хотела. Платье красиво облегало фигуру и подчеркивало стройную талию. Особой страсти к нарядам Мили не испытывала, но в последнее время у нее появилось желание нравиться не только себе, но и окружающим. Образ дополнили белые туфли и сумочка тети Илоны. Тетушка сама о них и напомнила Мили во время своего звонка по телефону. Хотя тетя и не одобряла поход на этот праздник, но оставить племянницу одетой, как бедная родственница, она не могла.

Из Кригса девушки вышли после полудня. Идти предстояло недалеко, погода располагала к неспешной прогулке по лесной дороге, и подруги расслабились после предшествовавшей школьной недели. Широкая тропа петляла через светлый не слишком густой лес, и вскоре в отблесках солнца показался Бригсонель.

Глава вторая Праздник в Бригсонеле

Подчас любовь – это просто твоя способность любить, а не заслуга того, кого любишь. «Волхв», Джон Фаулз

Путников встречали большие ворота, увитые декоративным плющом, и украшенные белыми цветами. У входа стояли две высокие стройные, как все эльфы, девушки с длинными светлыми волосами, яркими синими глазами и в нарядных светло-голубых, отороченных причудливой синей вышивкой, платьях. Эльфийки указывали направление, куда нужно пройти. Поднимаясь по ступеням, гости попадали на плетеную дорожку, ведущую к Центральной площади, где собственно и должен был состояться праздник.

Мили и Дарина сначала с опаской, но постепенно все более уверенно шли по плетеной дороге, огороженной перилами из тонких веток. Как ни странно, эта навесная дорога оказалась довольно удобной для передвижения.

По сторонам время от времени встречались среди прочих деревья с дверьми овальной формы внизу стволов. Какая-либо из дверей периодически отворялась, и из нее выходил кто-то из эльфов. Высокие и статные, непонятно, как они помещались в этих дуплах с дверьми. Это вызывало недоумение.

– Скажи-ка, Дэниэль, ты собираешься танцевать на нынешнем праздновании? – Хэйл с интересом уставился на своего друга.

Они с самого детства дружили, вместе играли, когда были еще малышами, а теперь постоянно ввязывались в разные происшествия.

– Наверно придется. Гости и все такое, – ответил Дэниэль, пожимая плечами.

– То есть по обязанности? – с интересом поинтересовался Хэйл и подмигнул.

– Ну ты же знаешь, раз праздник устраивает Совет, да и день Независимости совпадает с моим рождением, я должен уделить внимание гостям, – сказал Дэниэль, трагически вздыхая, с затаившимися искорками смеха в глазах.

– Ты такой ответственный, – не замедлил поддеть его друг, кивая с серьезным лицом, – а сам-то ты этого хочешь? – спросил с участливой жалостью в ломающемся голосе.

– Хочешь – не хочешь, а придется. Ладно еще с эльфийскими девушками, но с человеческими… – произнес Дэниэль, разводя руками, делая вид, что ему некуда деться от исполнения тяжкого долга.

– Сочувствую, – вздохнул Хэйл и похлопал друга по плечу.

– А вот возьму и не стану. В конце концов это мое личное дело, – серьезно сказал Дэниэль.

– Придется, Дэн. Тебе следует себя заставить, ведь старшие эльфы решили общаться с людьми. Потому и устроили этот праздник, – заверил Хэйл друга, глядя на него с очень серьезным выражением лица.

– Посмотрим, – ответил Дэниэль, вновь пожимая плечами, – Ладно, идем. Долг зовет, – продолжил он, открывая дверь и выходя из дома на лесную поляну.

Центральная площадь представляла собой большое пространство, покрытое густо сплетенными ветвями. Деревья возвышались лишь по краям. Пространство располагалось над зеленеющей внизу лесной поляной.

Девушки остановились посередине. Там уже находилось довольно большое скопление народа. Объявили, что прибыл сын Главы Совета эльф Дэниэль Викаэль. Появился тот самый парень, что сбил с ног Мили. Мили решила не обращать на него внимания, но когда взгляд Дэниэля скользнул по Мили, в глазах сразу промелькнуло узнавание. Дэниэль чуть задержался, и это дало понять, что эльф узнал Мили.

«Смотри-ка, вспомнил одноклассницу. Видно, не забыл о своем хамском поведении. А, может, для него это нормально?» – подумала Мили и отвернулась, закусив нижнюю губу. Сейчас она чувствовала себя «не в своей тарелке». Чего этот грубый парень пялится на нее? Еще только его не хватало вместе с таким же, как и он дружком. Самовлюбленные типы. Внешне, однако, размышления Мили никак не проявились на ее добродушном лице. Она тряхнула головой, пытаясь отбросить негативные мысли, отчего ее каштановые волосы упали на лицо. Пришлось рукой откинуть их назад. Волосы рассыпались по плечам, переливаясь на солнце, а тот, кого назвали Дэниэлем все стоял на сцене и смотрел завороженно на нее. Мили взглянула эльфу прямо в его яркие синие глаза и почувствовала себя неловко. Она снова отвернулась, оглядывая толпу приглашенных гостей.

Ей не хотелось бы еще раз разговаривать с этим грубым парнем. Дэниэлю напротив стало интересно, почему эта странная девушка им совсем не заинтересовалась, ведь обычно люди так к нему не относились. Ему всегда уделяли внимание, и он привык к интересу со стороны юных прелестниц. Привлекательная девушка в красивом платье, стройная, но на него не обратила внимания совсем.

Мили стояла недалеко от танцевальной площадки посреди большой площади, заполненной нарядными горожанами и приглашенными гостями, благоухающими всевозможными запахами духов. Начались танцы. Через мгновение Дэниэль оказался рядом.

– Позвольте, – раздался мягкий баритон, и Мили увидела ее нового одноклассника, протягивающего ей руку ладонью вверх. Первым желанием было отказаться, но это выглядело бы очень невежливо. "Пожалуй придется потерпеть, " – решила она и протянула в ответ озябшую ладонь. День хоть и был ясным и солнечным, но прохладный ветерок никак не давал согреться,

– Мы учимся в одном классе, – проговорил мягким голосом ее спутник.

– Да. Я тоже новенькая. Недавно переехала из Лиорда к бабушке, – ответила Мили, чтобы поддержать разговор.

– Тогда понятно, почему мы не встречались раньше, – сделал вывод парень.

Мили удивленно на него взглянула.

– Я имею в виду до начала занятий в этом учебном году, – мило улыбнулся эльф, – я Дэниэль.

– Вас только что представили, – улыбнулась девушка в ответ, – я Мили.

Они танцевали и разговаривали. В общении парень оказался вполне дружелюбным, и Мили недоумевала, почему в гимназии он так странно себя ведет.

–У вас очень красивое кольцо, – сказала она, заметив украшение с сапфиром на мизинце Дэниэля.

– Это эльфийское помолвочное кольцо. Мы носим его до помолвки, а после передаем избраннице, – пояснил эльф, чуть смутившись. Почему-то ему не хотелось, чтобы эта милая девушка приняла его за щеголя.

– Очень романтично, – сказала Мили, улыбаясь.

Дэниэль неплохо проводил время, ему нравилось разговаривать с Мили, такой простой в общении. Он решил, что хорошо было бы выпить освежающего шампанского, пусть и безалкогольного, в изобилии подаваемого гостям. Однако, сновавшие до этого повсюду официанты с разносами, уставленными бокалами, куда-то подевались.

– Скажите, Дэниэль, как вы живете в таких маленьких домах? В них с трудом можно поместиться, – спросила Мили.

Дэниэль от души рассмеялся и ответил, что ей лучше увидеть все самой.

– Сейчас я принесу нам что-нибудь выпить освежающего, и мы посмотри мой дом, – предложил он, на что Мили согласно кивнула.

– Я пока позвоню бабушке, чтобы не волновалась, – добавила она.

– Не получится, – ответил Дэниэль, – здесь нет сотовой связи, мы не пользуемся телефонами, – объяснил он, улыбаясь и глядя на удивленную девушку.

– Что? – произнесла Мили, озадаченно взглянув на Дэниэля.

– Я сейчас вернусь, – эльф сверкнул белозубой улыбкой и растворился в толпе.

Мили с Дариной разговаривали о событиях текущего дня.

– Ты знаешь, отсюда невозможно позвонить, – сообщила Мили своей подруге.

– Ничего себе. Прогресс, – поцокала та языком.

– Не поверишь, тот грубый парень Дэниэль сегодня ведет себя вполне дружелюбно. Нет такого впечатления, что он считает себя лучше нас, – добавила Мили.

– Просто вы люди, поэтому обычно молодые эльфы с вами грубы. Все мы недолюбливаем людей. Вы же знаете, это давняя история, но сегодня вы гости. Поэтому мы с вами дружелюбны. Это приказ главы городского Совета, – вмешался в разговор приятель Дэниэля, стоявший позади девушек.

В этот момент глава Совета лорд Орландо Викаэль произносил речь о том, что всем эльфам и людям необходимо стремиться к миру и взаимопониманию между их городами, и поэтому он призывает всех к добрососедским отношениям.

– А это по-вашему о чем? – спросила с улыбкой Дарина, и обе засмеялись .

– Ну, Дэниэль сегодня в честь праздника даже снизошел до танцев с человеческой девушкой, – провозгласил, как что-то торжественное скептически улыбающийся Хэйл.

– Что? Да вы снобы, – вспыхнула, как порох Мили. Она не думала, что стоит оставаться, глядя решительно на подругу, – Дарина, идем домой, – произнесла она.

Дарина лишь взглянула на Хэйла, покачав головой, догнала уже направлявшуюся к выходу Мили, и обе покинули праздник.

Рони сидел на крыльце. Их невысокие деревянные дома на небольших участках с садами из яблонь и груш разделял старый забор. Когда к бабушке Омеле внучка переехала в Кригс насовсем, Рони встретил Мили у калитки соседского дома. Он тогда спросил, не та ли она новенькая, что будет учиться в его классе? Они разговорились. В тот же день Рони показал Мили, где находится гимназия. Поскольку теперь они часто ходили на занятия и обратно вместе, как-то незаметно сдружились, и постепенно общение с Мили с ее милой улыбкой и всегда добрым расположением духа стало для Рони необходимым ежедневно.

С утра Рони, как обычно, заглянул к Мили, но дома ее не оказалось. Бабушка Омела пила чай в одиночестве, поэтому соседскому пареньку, другу Мили она чрезвычайно обрадовалась.Тотчас усадила его за стол и налила ароматного чая, поставила пиалу с вишневым вареньем, которое сама очень любила.

Они пили чай, Рони не терпелось поскорее узнать, где же Мили в выходной день. Бабушка Омела рассказала о том, что внучка отправилась с Дариной в Бригсонель.

– А я и забыл, ведь Мили говорила, и платье все шила по вечерам, – сказал Рони, стукнув себя по лбу. Он допил чай, поблагодарил старушку и вышел на улицу.

Солнце уже клонилось к закату, Рони не находил себе места, то одно делал в своей ограде, то другое и все посматривал на дорогу по которой должны были вернуться девушки. Несколько раз он порывался пойти навстречу, но его все время что-то останавливало. Как на это посмотрит Мили? Не станет ли смеяться Дарина, и не разболтает ли эта полноватая невысокая девчонка в школе об его отношении к Мили? Рони не хотелось, чтобы его дразнили «женихом». Он даже не был уверен, ответит ли Мили ему взаимностью на ухаживания.

В конце концов Рони решил, что раз Мили его не позвала с собой на праздник, то он еще немного подождет, а потом отправится навстречу по дороге в Бригсонель.

«Значит Дэниэль просто снизошел до меня, решил проявить благородство. Чем они лучше нас? Подумаешь, уши у них другие, велика разница. Правда, у них телосложение красивое, они сильные и крепкие, но как будто среди людей нет сильных, крепких и красивых. Говорят, эльфы хорошие эмпаты,» – она пыталась разобраться в своих чувствах, но все доводы разбивались непонятным образом и мысли снова возвращались к милому доброжелательному парню. Она вспоминала, как он протягивал ей руку ладонью вверх и доверчиво с ожиданием смотрел в глаза, а на мизинце его было надето кольцо с сапфиром.

Сумерки медленно поглощали все вокруг. Мили и Дарина шли по дороге в Кригс.

– Чего ты так взбеленилась, Милька? Ты же знаешь, что это эльфы. Они всегда такие, – выговаривала Дарина. Она никак не могла понять подругу.

– Он так мило разговаривал со мной, когда мы танцевали. Я подумала, что он другой. Дэниэль был таким дружелюбным не напоказ. Это чувствовалось в его словах, во взгляде, – рассуждала Мили, не веря в произошедшее.

– Да брось. Ты все придумала. Эльф он и есть эльф, – уговаривала ее Дарина.

– Нет. Он правда был таким в тот момент, – не соглашалась Мили, пытаясь стоять на своем.

– Да ну их. Посмотрели на город эльфов и ладно. Будем жить, как жили. Подумаешь… – ответила подруга.

Так они шли и разговаривали среди сгущавшейся темноты, постепенно захватывающей все вокруг.

Треснула ветка. Подруги остановились на пустынной узкой дороге. Накатила паника. Что если сейчас случится что-то нехорошее? Предчувствие беды охватило Мили. Она всмотрелась в наступившую темноту. В слабом свете тонкого месяца мелькнула тень среди деревьев.

– Выходи, – робко произнесла Мили.

– Мили, ты чего? Темно же, просто ветка. Это ничего… – жалобно пискнула Дарина, пытаясь найти руку подруги в темноте.

– Ну что ж… Сама захотела, – отозвалась тьма девичьим голосом, и на дорогу выступила тень, очертаниями напоминавшая высокую девушку.

То, что тень обратилась не к ним обеим, а к Мили, дало понять, что незнакомке нужна именно она.

– Я н-не боюсь т-тебя, – дрожащим голосом выдавила из себя Мили, стараясь подавить волнение.

– Не сомневаюсь. Вон как храбро дрожишь, – отозвалась тень и шагнула по направлению к ним.

Хотя тенью Мили ее уже не назвала бы. Глазами, привыкшими к темноте, она уже вполне отчетливо различала детали, видела, что это девушка с красивым гибким телом и длинными волосами. Мили попыталась внимательнее присмотреться к ушам, но их скрывали распущенные волосы. Все равно было очевидно, что это эльфийка.

– П-просто х-холодно. Ч-что т-тебе н-нужно? – выдавила из себя Мили. Она уже не понимала, дрожит ли от страха перед неизвестной девицей или от холода, совсем озябнув от северного ветра.

– Ты знаешь, – произнесла девица.

– Я н-не ясн-нов-вид-дящая, – с трудом выговорила Мили.

– Оставь его. Он мой, – в голосе эльфийки появились стальные нотки.

– К-кто? – спросила Мили, изо всех сил пытаясь подавить захватывающую ее волну тревожности.

– Хватит прикидываться. Не стоит стоять у меня на пути. Случится беда, и, вполне возможно, это будет война эльфов и людей. И виновата в этом будешь ты, а Дэниэль все равно будет мой, – раздраженно проговорила девушка.

– Т-ты н-не в-в с-себе и п-при ч-чем т-тут Д-дэниэль в-вообще, и к-ка-кая еще в-войн-на? – заплетающимся языком ответила Мили.

– Я говорю о противостоянии людей и эльфов. Сегодня оно в прошлом, но при желании все можно вернуть, – угрожающе прошипела эльфийка.

– Какого лишара? – удивленно протянул Хэйл, обращаясь к Дэниэлю.

– Мили! Нельзя ходить одним в темноте! – громко произнес Дэниэль, появляясь рядом с девушками.

Вслед за ним вынырнул из тьмы Хэйл. Вблизи удалось рассмотреть, что выглядел он так, будто был чем-то очень сильно удивлен и с нескрываемым интересом разглядывал друга.

– Дэниэль, почему ты переживаешь за эту девчонку? Кто она тебе? – сразу набросилась на парня эльфийка, едва он появился.

– Она наша гостья. Они обе, поэтому не советую тебе, Линигрэль, их обижать, – произнес Дэниэль, стараясь выглядеть спокойным.

– Ну что ты, милый Дэниэль, я и не думала, – ответила эльфийка покладисто, изменив тон на дружелюбный.

– Надеюсь, – прошипел Дэниэль, не сводя глаз с Мили.

– Мы проводим девушек, – подал голос Хэйл.

– Возвращайся, – велел Дэниэль, обращаясь к эльфийке.

Та скрипнула зубами, поморщилась, но нехотя подчинилась.

Когда вся компания, за исключением эльфийки, в свете фонаря остановилась перед калиткой у дома Мили, Рони глазам своим не поверил. У Мили появился парень? Как он, Рони, мог отпустить ее в этот чертов Бригсонель? Хотя с чего ей слушать его, ведь они всего лишь друзья.

Бабушка Омела совсем не обрадовалась такому сопровождению девушек. Узнав, что по дороге домой к ним еще и какая-то девица прицепилась, бабушка и вовсе сообщила Дэниэлю и Хэйлу, чтобы оставили ее внучку в покое.

– Мы только проводили Мили и Дарину. Хотели убедиться, что все хорошо, – вежливо попытался объяснить Дэниэль их с Хэйлом появление.

– Убедились и ступайте, – резко оборвала его бабушка Омела, даже не стараясь не выглядеть грубой.

Когда Мили решила переехатьв Кригс, она не думала, что все так сложится. Она об эльфах-то толком ничего не знала. Теперь же ее постоянно преследовали мысли о Дэниэле. Все последующие дни Мили ходила в гимназию, делала уроки, разговаривала с одноклассниками, словно механическая кукла. Иногда она украдкой бросала взгляд на Дэниэля, но тут же отворачивалась и пыталась убедить себя, что ей все равно и нет никакого дела до синеглазого парня. Дома мысли ее все время вертелись вокруг Дэниэля. «Интересно, как он сейчас?» – часто спрашивала она сама себя. Ей хотелось, чтобы он услышал ее, чтобы была возможность поговорить. Казалось бы чего проще, можно ведь позвонить, но эльфы не пользовались телефонами, да и все равно это было не то.

Как и большинство девушек ее возраста, Мили любила помечтать. Часто представляла себя в каком-нибудь чудном месте, обычно на берегу залива рядом с человеком, с которым оба они понимали друг друга с полуслова. И все чаще этот абстрактный юноша становился похожим на Дэниэля. То глаза у него были необычайно ярко-синими, то волосы белыми, как песок на берегу лазурного моря, в последнее время и острые уши отчетливо угадывались под волосами и даже не отталкивали, а скорее наоборот, вызывали интерес.

Ничего, кроме «витания в облаках» Мили от мечтаний не получала. Еще появилась сумасшедшая эльфийка, которая угрожала расправой и твердила о том, чтобы оставили ее Дэниэля. Вообще-то Мили ничего и не делала, не старалась привлечь его внимание. Если бы не появление эльфов-одноклассников, эта странная неуравновешенная, в отличие от большинства представителей своего народа, девушка точно начала бы махать кулаками. Хорошо, хоть без драки обошлось. Даже думать не хотелось, что могло произойти, не появись Дэниэль с Хэйлом вовремя.

В шкафу среди бабушкиных книг Мили обнаружила красную бархатную коробочку. С замиранием сердца нажала на белую маленькую кнопочку сбоку, и верхняя крышка открылась. На белом шелке лежало красивое золотое кольцо, украшенное сапфиром, напоминавшее то, что было у Дэниэля. Мили долго любовалась им, после закрыла коробочку. Рядом на полке стоял занятный экземпляр книги. В нем рассказывалось о том, как эльфы много веков назад были единым народом, но случилась война между ними и людьми. Произошло это из-за любви человеческой девушкой и эльфа. Лесные сородичи посчитали подобное поведение неправильным и недостойным их расы. Люди были оскорблены. Девушку убили. До сих пор неизвестно, кто это сделал,. Люди считали, что это дело рук эльфов. Много народу погибло с обеих сторон. Вот тогда эльфы и разъединились. Те, кто считали, что ради мира, можно пойти на примирение с людьми, стали зваться светлыми, те, которые ни за что не хотели этого, и их желанием было полное уничтожение людей, стали называться темными. С того времени светлые остались жить в своем городе, темные же не потерпев соседства с людьми ушли на Север и основали там новый город. Впоследствии темные эльфы перестали поклоняться богу Солнца, как это делали светлые. Теперь они поклонялись богине Луны.

Сначала Мили просто читала с любопытством, но постепенно ей становилось все более интересно. Значит Дэниэль светлый эльф. Вот почему они живут обособленно, но в то же время не таятся людей.

Мили поставила книгу на место, то есть спрятала ее снова за другими томами, которые вовсе не вызывали никакого интереса у юной девушки. Кольцо тоже положила обратно в коробочку и вернула ее на место.

За ужином Мили спросила:

Бабуль, а правда, что кроме светлых есть темные эльфы?

– Это правда, как правда и то, что не стоит водиться ни со светлыми, ни с темными. Жить в мире с ними и водить дружбу – не одно и то же, – больше бабушка Омела не захотела говорить на эту тему.

Спустя пару дней Мили решила перечитать историю об эльфах и найти какие-либо пропущенные подробности, но книги на прежнем месте не оказалось. Случайностью было, что бабушка Омела убрала фолиант, или почему-то она не хотела, чтобы Мили знала обо всем, что там было написано, для Мили оставалось загадкой.

Глава третья Мили узнает больше об эльфах

Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен.

«Цитадель», Антуан де Сент-Экзюпери.

Темные эльфы всегда имели зуб на людей, поэтому один из них был не прочь помочь Линигрэль за плату.

– Послушай, Эмирауз, девчонка должна исчезнуть. Ты обещаешь, что ее не будет больше в Кригсе? – спросила Линигрэль темного эльфа, надеясь на исполнение ее желания.

– Не переживай, она тебе больше не помешает. Все будут довольны, – с уверенностью проговорил Эмирауз, стараясь убедить в этом собеседницу.

– Надеюсь. Плата, как договаривались, – Линигрэль протянула мешочек с монетами из темной плотной ткани.

Она сидела за столом и доедала свой завтрак из капусты с орехами лещины. Всю ночь Линигрэль провела в пути и как только появилась в Сирондо, сразу пришла в дом Эмирауза. Эльф оказался не против того, чтобы заняться той самой девчонкой из Кригса, о которой рассказала Линигрэль, его давняя знакомая.

– Далеко вы забрались. Да и холодно у вас здесь. У нас сейчас жара около тридцати градусов, а у вас ветер, как на Севере, – поежилась Линигрэль, подергивая плечами.

– Мы сами решили жить здесь. Зато рядом нет людей, и нас это очень устраивает, – ответил Эмирауз, не глядя на гостью.

– К вечеру мне нужно вернуться в Бригсонель. Не хочу, чтобы заметили мое отсутствие, – проговорила Линигрэль.

Преодолеть расстояние в тысячи километров за ночь оказалось не так-то легко молодой эльфийке, но Линигрэль смогла. Оставалось вернуться так же быстро обратно.

– Я отдохну пару часов. Хочу возвратиться засветло, – устало произнесла она, устраиваясь на диване в гостиной.

– Хорошо. Будешь уходить, захлопни дверь, – бросил Эмирауз через плечо, выходя из дома.

Мили решила спросить у бабушки прямо, почему та не любит эльфов. Вот только как бы это сделать, чтобы своенравная бабуля ответила, а не нашла новую отговорку, лишь бы ничего не рассказывать. Мили обдумывала это несколько дней и все же решилась. Она приготовила любимый бабушкой абрикосовый пирог. Теперь они сидели в гостиной за чашечкой горячего чая, заваренного со смородиновыми листьями, смотрели старый фильм, который нравился бабушке и ели пирог.

– Бабуль, а правда что эльфы не любят людей? – отважилась наконец спросить Мили.

– Правда, – кивнула бабушка, – а почему ты спрашиваешь?

– Тогда зачем они пригласили людей в свой город на праздник? – продолжала Мили, – мне интересно узнать про эльфов побольше.

– Эльфы просто не хотят войны, ведь тогда будут гибнуть не только люди, но и они тоже. Не замечать соседей – не лучшая идея, чтобы жить в мире и согласии. Однако родства с людьми никто из эльфов не хочет. Мы для них слишком просты, – объяснила бабушка.

– Скажи, бабуль, а моя мама знала про эльфов? – спросила Мили. У нее перехватило дыхание в ожидании ответа.

– Конечно. Здесь все про все знают, и про них тоже, – ответила бабушка Омела, глядя на внучку ласково.

– Если все про все знают, то должны помнить и про моих родителей? – продолжила спрашивать Мили, с напряжением ожидая, что скажет бабушка.

– Твоя мама погибла, когда ты только родилась, а про отца твоего, она не рассказывала. Так и не сказала кто он, – ответила бабушка с горечью.

– Это я знаю. Но что именно случилось? – Мили пыталась выведать побольше, пока бабушка Омела согласилась отвечать на ее вопросы.

– Всему виной эльфы, – ответила старушка, поджала трясущиеся губы и начала вытирать глаза носовым платочком в мелкий цветочек, который достала из кармана тонкого сиреневого джемпера. Бабушка недавно связала себе обновку и теперь постоянно носила джемпер, почти не снимая.

Мили больше не решилась ничего спрашивать. Бабушка Омела снова расстроилась.

Никто не видел девушку с утра, хотя солнце уже клонилось к закату. Из гимназии домой она не возвращалась. Дарина, забежавшая к Мили узнать, почему та не была сегодня на занятиях, услышала от бабушки Омелы лишь, что Мили, как обычно утром ушла на уроки. Получается, что до школы Мили не дошла.

Дарина от охающей бабушки побежала к Рони. Родители того, узнав в чем дело, подняли на ноги весь городок. Мили искали почти все жители близлежащих улиц, прочесывали окрестности, заглядывали под каждый куст, но никаких следов девушки не обнаружили.

Еще утром он почувствовал странную неясную грусть. Червячок сомнения, от того, что со всеми, кто дорог ему, все в порядке, стал расти и превращаться в огромного червя, полностью уничтожающего спокойствие. Скоро Дэниэль уже просто не находил себе места и, поскольку дома все было в порядке, он решил убедиться, что с Мили, о которой он постоянно думал в последнее время, тоже все хорошо.

Вблизи Кригса эльфам пришлось особенно сосредоточить все свое внимание и следить, чтобы их не заметили люди, отправленные на поиски девушки. Нужно было стараться не вызвать негативной реакции. Люди могли еще чего доброго обвинить в похищении девушки Дэниэля с Хэйлом. Придется объяснять, почему эльфы здесь, и тогда драгоценное время будет упущено. Сейчас главное найти свежие следы, если они еще остались.

Внезапно появившиеся Дэниэль и Хэйл, лишь добавили масла в огонь. Откуда они могли узнать о том, что случилось? Не иначе, как сами причастны к исчезновению девушки. О том, что эльфы могут чувствовать тревогу из-за неприятностей с их близкими, никому и в голову не приходило, ведь Мили человек и никакого отношения к эльфам не имела. Но эта девушка и впрямь стала близка для Дэниэля.

Кое-кто сразу начал коситься на появившихся среди толпы людей эльфов. Друзьям с трудом удалось выяснить, что же происходит. Эльфы уже успели спросить у бабушки Омелы, что случилось, но она только замахала на них руками.

– Подите прочь! – прогнала старушка парней, не желая разговаривать с ними.

Оба уже отчаялись выяснить толком что же произошло, когда кто-то потянул Хэйла за рукав. Дарина не верила, что они могли причинить вред Мили и рассказала о произошедшем. Она стояла перед эльфами с опухшими от слез глазами, растерянно смотрела с надеждой, переводя взгляд с одного на другого. Тихо попросила:

– Найдите ее, пожалуйста.

У Дэниэля осунувшееся вмиг лицо превратилось в маску.

– Я найду ее, чего бы это не стоило, – прошипел он.

Хэйл кивнул Дарине:

– Мы найдем ее. Скажи это бабушке. И вот еще что. Прости меня за излишнюю болтовню тогда на празднике. Я просто хотел защитить Дэниэля от общения с человеческой девушкой, так как обычно ничем хорошим это не заканчивается.

Дарина посмотрела на него заплаканными глазами:

– Скажи это Мили, – тихо сказала она.

– Я так и сделаю. Все будет хорошо, – погладил Хэйл девушку по плечу и направился к Дэниэлю, уже стоявшему в стороне в ожидании.

В то же мгновение оба эльфа исчезли среди деревьев, не выходя на дорогу, заполненную людьми.

Бабушка Омела на утешения Дарины лишь руками замахала:

– От этих эльфов только хуже будет!

– Да куда уж хуже, – прошептала Дарина, отвернувшись.

Дэниэль и Хэйл собирались срочно начать поиски. Они разговаривали в холле дома Дэниэля, намереваясь выйти наружу, когда подошел отец Дэниэля, лорд Викаэль. Этот седовласый статный мужчина всегда знал, что делать в любой ситуации. Не зря же его выбрали главой городского Совета.

– Сын, я вижу, у вас неприятности. Поговори со мной. Возможно, я смогу помочь, – мягко обратился он к Дэниэлю.

– Отец, мы справимся, – ответил сын.

Лорд Викаэль с укоризной покачал головой.

– Не стоит отказываться от помощи, если ее предлагают от чистого сердца, – так же мягко сказал он.

– Мы справимся отец, правда, – уверил его Дэниэль.

– Не сомневаюсь, но все же мы семья. Я бы хотел иногда быть полезным моему сыну, – продолжал убеждать его отец.

– Лорд Викаэль, – вмешался Хэйл, – помощь и правда не помешает. Нам нужно найти одну девушку из Кригса.

– Человека? Лучше, если люди будут сами решать свои проблемы. Они опасаются эльфов, – засомневался лорд Викаэль.

– Да, но нет уверенности, что эта проблема возникла не без помощи эльфов. Дэниэль чувствовал… – начал говорить Хэйл, но осекся под суровым взглядом друга.

– А вот отсюда поподробнее… – твердо произнес лорд Викаэль, прищурившись. Его наполовину седая голова застыла в напряжении, а взгляд устремился прямо на Хэйла. Тот поежился под колючим взглядом отца Дэниэля, и слова сами полились из него. Он выложил все, что знал о выходке Линигрэль на дороге из Бригсонеля после праздника.

– Лишар! Похоже, придется вмешаться, – такие же синие, как у сына, глаза мужчины сузились, превратившись в щелочки, – я выделю сыскарей, они быстро справятся, – резко сказал он.

– Отец, может обойдемся своими силами? Разве зря мы учились год в эльфийской академии? – попытался возразить Дэниэль.

– Ищите вы. Пусть ищут и специально обученные люди. Кому от этого хуже? – ответил отец.

Дэниэль и Хэйл согласились с доводами лорда Викаэля. Эльфы бегом направились в окрестности Бриксонеля.

– Так что, дорогуша, никто не узнает, где ты. Можешь не надеяться, – темный эльф взял какую-то железяку со стола, – Сейчас ты у нас заговоришь, – проговорил он зловеще, четко выговаривая слова.

– Ты зря теряешь время. Я все равно ничего не знаю. Я об эльфах-то узнала несколько недель назад, – произнесла девушка безразлично . Страх перед неизвестностью сменила апатия.

– Да-да, так я тебе и поверил. Лучше расскажи, где твоя мать спрятала ожерелье, – произнес темный эльф, глядя в упор на свою жертву.

– О чем ты говоришь? Какое ожерелье? – устало спросила Мили.

– То самое, что подарил ей твой отец. Это было слишком опрометчивое решение с его стороны. Эльфийская драгоценность у человека. Это неправильно, – злобно выплевывал слова темный эльф.

– Ты знаешь, кто мой отец? – спросила Мили со скрытой надеждой наконец-то узнать правду.

– Не прикидывайся. Ты такая же, как твоя мать. Надо же, в тебе ничего нет от отца. Совсем не похожа на эльфов, – сказал темный, покачивая головой от неудовольствия.

– Ты знал его? Он был эльфом? – спросила Мили, продолжая надеяться, что получит ответ на свой вопрос.

Темный посмотрел на девушку, как на умалишенную, не говоря ни слова, он поднялся по лестнице. Хлопнула входная дверь.

Мысли роились в голове Мили, перебивая одна другую. Никак не хотело укладываться то, что она услышала от темного эльфа. Может быть он что-то перепутал? Не может быть, чтобы ее отцом был эльф. Сил почти не осталось. Хорошо, если бы ее спасли, вытащили из этого жуткого места, но кто может знать, где она, и зачем этот темный эльф притащил ее сюда?

Мили лежала уже долго на шероховатой скамье. Голые узкие некрашеные доски никак не позволяли лечь поудобнее, раненая нога болела, начинался жар, очень хотелось пить. Мили потеряла сознание.

Дэниэль и Хэйл искали по всему лесу. Выделенные шесть сыскарей увеличили охват просматриваемой территории намного, но все было тщетно. Никаких следов девушки и того, что хоть как-то объясняло бы ее исчезновение, обнаружено не было.

Друзья далеко отдалились от обоих городов. Эдьфы присели перевести дух на лесной поляне. Дэниэль лихорадочно обдумывал, что еще можно сделать.

– Хэйл, как думаешь, темные могут участвовать в похищении? – спросил Дэниэль, сидя под елью и опираясь о ствол спиной.

– Не знаю, все может быть, – отозвался друг, устроившийся рядом под березой .

– Проверим? – спросил Дэниэль, и згляд его заискрился.

– Давай! – поддержал его Хэйл с вызывающей искоркой в голосе.

Они легко сорвались с места и пустились в дальний путь налегке. Им предстояло всю ночь бежать и бежать. Только к рассвету достигли они окрестностей Сирондо, города, где обосновались темные эльфы. Обостренное обоняние указывало на присутствие где-то неподалеку человека, и не просто человека. Это был ее запах. Дэниэль не спутал бы его ни с чьим другим. Кроме того, остро чувствовался запах железа. Вероятнее всего, она была ранена. На лице Дэниэля заходили желваки. Он втянул воздух носом и помчался туда, откуда дул ветер, принесший запах крови. Это место оказалось за пределами города, в его ближайших окрестностях.

Путь к дому, куда они направлялись, преградила светлая эльфийка. Линигрэль выступила из темноты, загородив собой вход в дом.

– Что ты здесь делаешь? – глухо прорычал Дэниэль, пытаясь не сорваться.

– Охраняю твою подружку от тебя, – ответила Линигрэль, усмехаясь, – если бы не твое упрямство, все могло быть совсем по-другому. Но нет, тебе понадобилась она. Чем я хуже ее? Я чистокровная эльфийка, а ты бегаешь за грязной человеческой девчонкой.

– Линигрэль, хватит. Это переходит все границы. Ты всегда была мне как сестра, но теперь сама все испортила, – презрительно ответил ей Дэниэль, не желая смотреть в лицо ставшей ненавистной эльфийки.

– Неужели ты не понимаешь? Наши семьи всегда хотели нашего с тобой союза. Это было бы правильно, – Линигрэль сказала это обреченно. Понимала, что своим поступком оттолкнула Дэниэля от себя окончательно и бесповоротно.

– Но я не хотел этого, – процедил Дэниэль, – отойди.

Темный появился совершенно бесшумно. Впрочем, Дэниэлю не составило труда его почувствовать. Хэйл тоже повел носом. Запах был странным и не очень приятным.

Дэниэль напрягся, повернулся лицом к противнику, не дал темному напасть неожиданно. Ждал. Хэйл мгновенно оказался рядом спиной к спине друга. Темный эльф сделал выпад в сторону Дэниэля, как бы проверяя соперника. Оба светлых держали каждый своего противника на расстоянии, не давали подступиться. Динигрэль отвлекала Хэйла, не давая возможности помочь Дэниэлю.

Наконец, темный эльф не выдержал. Ринулся на Дэниэля. Попытался ударить по лицу, но Дэниэль блокировал удар. Сам резко выкинул правую руку и ударил снизу в челюсть. Темный перешел к обороне. Линигрэль не могла помочь своему сообщнику. Ьеперь Хэйл не давал ей оказать хоть сколько-нибудь существенную помощь темному. Дэниэль, не на шутку разозленный происходящим, с искаженным от нетерпеливости лицом бросился на противника. Резко ударил по печени. Несмотря на то что темный пытался прикрываться и силой был явно не обижен, противостоять разозленному Дэниэлю счел нецелесообразным. К тому же светлый был не один, Незнакомец просто отступил и скрылся за деревьями. Дэниэль удивленно смотрел ему вслед.

– Кто твой приятель? – спросил Хэйл у Линигрэль, тоже пораженный таким поворотом.

– Этого ты точно не узнаешь, – прошипела та в ответ, явно сама пребывая в недоумении.

Поверженная Линигрэль лежала перед входом. Что с ней делать ни Дэниэль, ни Хэйл думать не хотели. Убивать не было желания. Дэниэль не любил, когда темная часть в нем брала верх. Надо было заканчивать все это. Скрутили ее и положили перед входом.

Дэниэль со всей силы рванул дверь в стволе дерева, окруженного зарослями подлеска. Внутри царил полумрак. По лестнице, ведущей вниз он спустился в полуподвал, где на голой деревянной скамье лежала полуживая Мили в металлических наручниках, пристегнутая цепью к такому же металлическому столу со множеством блестящих отполированных инструментов. Даже страшно представить, для чего они были предназначены. Дэниэль мгновенно оказался рядом с Мили. Он приложил руки к замку на наручниках. Замок щелкнул. Дэниэль еще не встречал замка, который не подчинился бы ему. Эльф подхватил девушку на руки и тотчас оказался у выхода наверху со своей драгоценной ношей. Хэйл предусмотрительно оставался снаружи, не заходя в помещение и посматривал по сторонам.

– Мили, все будет хорошо, – тихо приговаривал Дэниэль, неся девушку.

Мили слабо пыталась улыбнуться. Удалось лишь чуть приподнять уголки губ, и она прикрыла глаза от слабости.

Хэйл затащил Линигрэль в дом, связал и спустил по лестнице вниз. Оставив ее у лестницы, присоединился к Дэниэлю наверху.

– Мы не можем бежать с Мили в таком состоянии. Она не выдержит тряски ни на спине, ни на руках, – высказал Хэйл вслух очевидное, едва взглянув на друга с девушкой на руках.

На правой голени у нее была большая кровоточащая рана, мелкие бисеринки испарины покрывали лоб.

– Идем. Может быть удастся что-то сделать, – глухо прохрипел Дэниэль, и они отправились к домику на окраине города, вернее сказать к дереву с дверью.

На стук отворил хозяин, впуская гостей.

– Давно мы с тобой не виделись, Дэниэль. Привет, Хэйл, – сказал темный эльф в ответ на приветствие эльфов, отступая в сторону. Он дал возможность войти в дом, затем внимательно осмотрел пространство перед дверью снаружи, прежде чем закрыть ее.

Внутри помещения убранство не отличалось особым достатком. Родившийся среди темных, но светлый в душе, Кристофер был неприхотлив. Он и Дэниэль познакомились в лесу пару лет назад. Тогда Дэниэль спас жизнь темному.

Обычно светлые и темные эльфы противостояли друг другу, но Дэниэль в тот момент по молодости лет не разобрал, кто болтался над пропастью и протянул руку помощи. После того, как все случилось, темный обещал, что если понадобится, он всегда поможет. Теперь у Дэниэля не было другого выхода, кроме как воспользоваться тем обещанием.

– Кристофер, в иных обстоятельствах мы бы поболтали, но сейчас нам надо убираться. Кто-то из ваших выкрал девушку из соседнего города людей. Его запаха я не знаю. С темным эльфом одна из светлых. Мы оставили ее связанной в лесном домике, а темному удалось сбежать. Она не называет его имени, – объяснил Дэниэль ситуацию.

– Понял. Я позабочусь об этом, – коротко ответил Кристофер.

– Спасибо, друг. Ты всегда был не таким, как остальные темные, – Дэниэль с благодарностью взглянул на темного эльфа.

– Сейчас надо обработать рану, – сказал Кристофер, доставая из кухонного шкафчика на стене травяную настойку из шалфея, порошки, целебный бальзам из разных трав, и начал ловко обрабатывать рану. Влил также несколько капель Мили в рот, заставляя проглотить.

– Теперь не только Мили, но и все светлые эльфы оказались в опасности. Люди могут восстать против нас, – говорил в это время Дэниэль, – они не разбирают особо светлый или темный эльф перед ними, им все равно.

Кристофер махнул рукой на печь, где стоял горшок со свежесваренной похлебкой:

– Подкрепитесь. Путь-то неблизкий предстоит.

– Спасибо, – поблагодарил Дэниэль, доставая тарелку из шкафа, – не мог бы ты узнать, что это был за эльф, который принес девушку из Кригса в Сирондо?

Кристофер пожал плечами:

– Попробую, хотя не уверен, что получится, – ответил он, ловко перевязывая рану на ноге Мили.

– Может переберешься к нам, – спросил Дэниэль, уплетая похлебку, пока Кристофер возился с Мили.

Хэйл тоже немного похозяйничал и налил себе крапивного супа из кастрюли.

– А кто будет вам помогать? – со смешком ответил темный эльф, – Ну вот, готово, – добавил он, откладывая оставшийся после перевязки кусок чистой белой ткани.

Светлые эльфы поблагодарили хозяина, Дэниэль подхватил Мили на руки, и они с Хэйлом покинули дом Кристофера.

Глава четвертая Рони

Любовь подобна лихорадке, она возникает и проходит независимо от вашей воли.

«Красное и чёрное», Стендаль

Рони подошел к двери дома бабушки и Мили. Внутри стояла оглушающая тишина. Рони не терпелось поскорее узнать последние новости, связанные с исчезновением его подруги.

В связи с бесследной пропажей Мили, бабушка Омела очень переживала, у нее поднялось давление. Пришлось пригласить доктора. Миссис Фиц приходила утром и вечером, ставила успокоительные и нормализующие состояние уколы. От госпитализации бабушка Омела наотрез отказалась. Мили вернется, а ее не будет дома, такого не должно быть, и потому бабушка предпочла остаться дома, а не ехать в больницу.

Рони оставил старушку накануне вечером, с утра он снова пришел, чтобы помогать ей. Теперь он стоял у входной двери и нажимал на кнопку электрического звонка. Рони принес еды, которую передала его мать. Главное сейчас, узнать есть ли новости в поисках Мили.

Вместо бабушки дверь открыл Хэйл. Рони аж подскочил от неожиданности. Эльф немного поморщился.

– А, это ты? – спросил Хэйл, стоя, как скала. Он и не подумал подвинуться, чтобы впустить гостя.

– Я хотел узнать, что нового в поисках Мили, – механически проговорил Рони.

Хэйл все же чуть подвинулся еле уловимым движением в сторону, и Рони смог войти внутрь. То, что он увидел, никак не укладывалось в голове. Дэниэль сидел перед кроватью, на которой лежала Мили, а бабушка Омела при этом устроилась рядом в кресле и смотрела на обоих, переводя взгляд с Дэниэля на внучку и обратно.

Было ясно, что эльфы нашли и доставили Мили домой, но едва Рони взглянул на девушку, он с трудом справился с собой, чтобы подавить возгласы, рвущиеся наружу. Она лежала неподвижно, почти неживая, бледная, без кровинки в лице. Ему очень хотелось схватить Дэниэля за шиворот и выкинуть из дома, но Рони понимал, что сейчас это совсем неуместно, тем более здесь еще и Хэйл.

– Что происходит? – выдавил Рони, глядя на бабушку Омелу.

– Наша целительница уже осмотрела Мили. Она поправится, – осведомил его Хэйл.

Дэниэль не удостоил Рони и взгляда, только желваки проступили на лице.

– Если бы не вы… – выдавил Рони, с трудом сдерживаясь.

– Не начинай, тебе вообще бы лучше уйти, – грубовато оборвал его Хэйл.

– С чего это? Я хочу быть здесь, – тихо, но с вызовом ответил Рони.

Дэниэль встал, со своей огромной силой взял Рони за плечи так, что тот не мог и пошевелиться и выставил парня за дверь. Вот так просто? Рони аж задохнулся от обиды. Вышла бабушка Омела.

– Ребята, не время сейчас для ссор, – укоризненно сказала она, переводя взгляд с одного на другого.

– Мы уходим, – ответил Дэниэль ей, – Все, – он подчеркнуто посмотрел на Рони.

Что теперь делать, Рони не знал. Очень хорошо, что Мили нашлась. И чего этот эльф раскомандовался здесь. По всему видно, что Дэниэль не собирается отставать от Мили. Надо что-то делать. Пусть только Мили поправится, и он сможет с ней все обсудить.

Через пару дней Рони удалось поговорить с Мили. Все время, пока Мили поправлялась, он постоянно забегал, чтобы узнать, как она себя чувствует, и не нужно ли чего. Когда девушке стало лучше, он вовремя оказался рядом.

– Мили, ты не понимаешь, Дэниэль опасен. Они все опасны, – сбивчиво говорил Рони.

– Рони, эти, как ты говоришь, опасные, спасли меня. Темный эльф хотел принести жертву богине Луны. Догадываешься, кто ей должен был стать?

– Я все понимаю, но прошу тебя, будь осторожна с ними. Темные или светлые – все они одинаковые, – сказал Рони. Ему очень хотелось убедить Мили в своей правоте.

Калитка тихо, почти неслышно отворилась, и как из-под земли на пороге появился Дэниэль.

– Ты опять здесь? – процедил сквозь зубы Рони.

– А помогать им ты будешь? Или ума хватает только на прийти-уйти? – как ни в чем не бывало проговорил Дэниэль.

– Тебя не спросил. Один ты помощничек, – огрызнулся Рони, наблюдая, как Дэниэль выкладывает продукты из авоськи. Хлеб, молоко, овощи и шоколад перекочевали из тряпичной сумки на стол.

Подобные этой стычки случались почти ежедневно, пока Мили поправлялась.

Эльф старался не обращать внимания на мальчишку, чтобы не вспылить и в ярости не покалечить его, понимал, что это не приведет ни к чему хорошему. Когда Рони об этом догадался, то с удвоенным рвением начал задирать Дэниэля.

Однажды, они снова сцепились, и Хэйл, пришедший с другом, посоветовал Рони не лезть на рожон.

– Ты же понимаешь, что терпение Дэниэля не безгранично. Прекрати провоцировать его, – попытался он образумить Рони.

– Мили будет лучше со мной. Про нее забудут все ваши, если вы не станете постоянно здесь торчать, – ответил мальчишка, не желая оставлять Мили из-за какого-то эльфа.

– Не думаю, что все так просто. Тебе лучше не лезть в это, – Хэйлу не нравился бессмысленный разговор, и он вошел в дом, где по молчаливому уговору парни соблюдали нейтралитет.

«Все таки эльф не хочет оставить Мили. Его постоянное здесь присутствие не сулит ничего хорошего, – раздумывал Рони, – как же мне убедить ее, что Дэниэль ей не друг и уж тем более не пара?» То, что у Дэниэля не просто дружеские чувства, Рони прекрасно это видел по тому, как эльф смотрел на Мили. Его Мили. Такую беззащитную и слабую по вине этих эльфов, будь они неладны.

От переживаний Рони осунулся. Спал по ночам неважно, не давала покоя мысль, что эльф положил на Мили глаз, а он ничего не может сделать. Да и Мили вовсе не против, кажется. Вон даже улыбается Дэниэлю в последнее время, смотрит без опаски. И Хэйл вечно крутится здесь, с Дариной все разговаривает о чем-то.

***

Последние дни выдались тяжелыми. Поиски и спасение Мили потребовали много сил и не только физических. Хорошо, что Хэйл оказывал дружескую поддержку, иначе совсем тяжко пришлось бы Дэниэлю. Когда он появлялся в доме Мили, приходилось следить за собой, чтобы не сорваться на противного мальчишку, вечно крутящегося там. Помогает это Рони, помощник нашелся, хотя, конечно, помощь нужна, никто не спорит. Бабушка Омела уже старенькая, да и переволновалась сильно, подружка там бегает, что-то делает, они с Хэйлом тоже, принесли продуктов, в основном лесных даров, но и магазинных также. Они с Хэйлом сами выбирали в Кригсе в магазине. Там на них косились, правда, но весть о том, что эльфы нашли пропавшую девушку уже разнеслась по городку, и никто не осмелился сказать им в лицо что бы то ни было.

Дэниэль всеми силами стремился почаще бывать рядом с Мили. Общение с ней затянуло и незаметно стало необходимым. Хотелось смотреть в ее серые глаза, видеть, как она смеется, как постепенно ее лицо розовеет, как радуется его подаркам, когда они с Хэйлом приносят фрукты, ягоды, грибы и даже траву для чая, который выходит очень вкусным, когда его заваривет Мили.

Но Дэниэль все время боялся сделать что-нибудь не так, как принято у людей, боялся, что тогда бабушка Омела выставит его из дома и запретит приходить. Она и так не одобряет их частые с Хэйлом визиты, а когда он приходит один, она и вовсе сидит в комнате, никуда не отлучается. Тогда он вынужден читать какую-нибудь книгу вслух, хотя очень хочется разговаривать с Мили, но под бдительным оком пожилой женщины это не особо получается.

А тут еще и Дарина намекнула, что эльфы не подходят людям. Ну да, люди намного слабе. Эльфы гораздо выносливее и эмоциональнее, но чем это плохо для Мили? Дэниэль никак не хотел с этим согласиться.

Он попробовал не приходить к Мили, сказался Хэйлу занятым, отправил его в магазин Кригса, после чего надо было занести продукты бабушке и Мили. Сам же бесцельно слонялся по лесу, не зная куда себя деть. Навестил в ближайших от их леса горах водопад. Бежал до него почти полдня. Долго плескался в холодной воде, пытался забыться от своих мыслей. Освежился, что пошло ему на пользу, но по возвращении все вернулось на круги свои, а стоило еще вспомнить о вечно торчащем в доме мальчишке, как Дэниэль стиснул зубы, сжал кулаки и со всей силы ударил о стену. Посыпалась крошка из камня и краски, в стене осталась глубокая вмятина. Ну уж нет. Хватит с него. Пусть она сама решит, что для нее хорошо.

– Знаешь, Рони, Дэниэль не такой, как ты думаешь. Он не опасный. Заботится обо мне, и спас. Там было так страшно, – сказала Мили и задумалась, вспомнив то, что пришлось пережить в логове темных вблизи Сирондо, – Вы бы помирились.

– Да мы и не ругались. Просто он другой, понимаешь? Они привыкли выживать в своем лесу. Они сильные, будто слоны, выносливые, словно лоси и себе на уме, как…эльфы, – ответил Рони, как всегда непреклонный в противостоянии с соперником.

– Я тоже говорю, не стоит с ними дружбу водить, – вмешалась в разговор вошедшая в комнату бабушка Омела, – идемте обедать, позвала она обоих.

– Все же вы не правы, – задумчиво, кутаясь в своих мыслях, неожиданно выдала Мили, когда бабушка Омела и Рони уже отставив пустые тарелки после борща, пили чай из чашек с голубыми незабудками.

– Да где уж нам, – согласилась скептически бабушка Омела, – мы ночью родились и к стенке головой, ничо не знаем и не ведаем.

Рони согласно закивал. Он всегда поддерживал бабушку.

– Он бы не подставил тебя под опасность, если бы ты правда была ему дорога. И никого не пришлось бы спасать, – продолжила бабушка Омела. Она принципиально не хотела называть Дэниэля по имени.

После обеда Мили занялась мытьем посуды.

– Мили, мы же добра хотим, – увещевала бабушка.

Незапертая входная дверь без стука отворилась. В кухню вбежала растрепанная Дарина. Карие глаза ее возбужденно сверкали.

– Я только что узнала. Темные такое сотворили! Об этом все светлые эльфы гудят, как пчелиный улей. Какую-то девушку принесли в жертву. Мне Хэйл сказал, проговорила она.

У Мили вытянулось лицо. Она не рассказывала бабушке о том, что ее украли для жертвоприношения, чтобы не волновать еще больше ее из-за больного сердца. Бабушка Омела уронила кружку, из которой допивала чай, рот ее медленно открывался, рука с печеньем так и осталась на полпути ко рту.

– Это что же, они Мили хотели в жертву принести? Не вышло, и темные другую решили убить? – голос бабушки дрожал, а сама она выглядела беспомощной.

Старушку всю в расстроенных чувствах заставили прилечь на диване в гостиной. Дарина и Рони вышли из дома по неотложным делам. Мили села в кресло рядом с бабушкой.

– Послушай, Мили. Ты должна это узнать. Не знаю, права ли я, что не говорила раньше, что говорю сейчас. Просто, видимо, время пришло, – начала говорить бабушка слегка дрожащим голосом, опустив глаза.

– Бабуль, такое длинное предисловие, – сказала Мили, пытаясь улыбнуться, – Надеюсь это не страшнее того, что ты только что узнала?

– Твой отец был эльфом, – сообщила бабушка Омела, собравшись с духом и, не отвечая на вопрос Мили.

– Я знаю. Поняла это, когда была у темных, – ответила Мили.

– А что хотел тот темный эльф, что украл тебя? – спросила бабушка со страхом в глазах взглянув на Мили.

– Он говорил о каком-то ожерелье, что я должна знать, где оно.

Бабушка Омела встала кряхтя с дивана, прикрыла плечи белой ажурной шалью и направилась в свою комнату, соседнюю с гостиной.

– Возьми эту книгу. Из нее ты узнаешь многое о том, что и почему происходит сейчас, – сказала она, возвращаясь и протягивая Мили уже знакомый том.

Мили обняла бабушку и чмокнула в сухую сморщенную щеку.

– Спасибо, бабуль! Но ты ведь совсем недавно была настроена против всех эльфов? И светлых тоже, – спросила Мили, глядя на бабушку растерянно.

– Да я и не изменила своего мнения. То, что ты не знаешь о чем-то, сути вещей не изменит. То, что в тебе есть эльфийская кровь, тоже не поменяется. Знай это и опасайся эльфов, ведь где светлые, там и темные могут появиться в любой момент. Полукровок они не признают, и раз уж они знают о тебе, ты тоже должна знать о них, – сказала бабушка, переводя дыхание.

Кое о чем Мили уже догадывалась, но пока не было сказано вслух, все это оставалось лишь ее догадками. Конечно, они основывались на том, что она читала в бабушкиной книге, услышала от темного эльфа во время похищения, но теперь, когда бабушка Омела сама сказала, что все правда, это перестало быть догадками и домыслами. Что со всем этим делать, Мили не знала и решила поговорить с Дэниэлем, пусть скажет свое мнение.

Дэниэль что-то знал, о чем-то догадывался, но в целом картина сложилась после рассказа Мили. Он обещал подумать и постараться выяснить, где сейчас находится ожерелье, о котором упоминал темный эльф.

Рони перед домом ремонтировал деревянное крыльцо с провалившейся ступенькой, когда его отвлекли. Сначала он подумал, что какая-то прохожая девушка хочет спросить дорогу. Она вошла через калитку и мгновение спустя оказалась чуть позади парня.

– Как успехи в работе? – спросила высокая стройная незнакомка.

– Нормально, – отозвался Рони, вовсе не расположенный к беседе.

– Ты так занят, что совсем позабыл о себе, – проворковала девица, откидывая длинные светлые волосы за спину.

– Кто ты и чего ты хочешь? – грубо и прямо спросил Рони, не желая показывать своей растерянности.

– Помоги мне встретиться с твоей подружкой. Я слышала, она поправилась, – девушка смущенно опустила яркие голубые глаза.

"Похоже, эльфийка?" – мелькнула запоздалая догадка.

– Зачем? – спросил Рони, уже с интересом глядя на нее, пытаясь понять, для чего незнакомке понадобилась Мили.

– Я хочу попросить у нее прощения, – продолжала девушка, рассматривая узкие носки своих новеньких блестящих туфелек.

– Так ты та самая эльфийка? – осенило Рони.

– Просто помоги. Я очень хочу, чтобы она не держала на меня зла, – нетерпеливо ответила незнакомка, продолжая разглядывать туфли.

– Сходи сама. Ты же наверняка знаешь, где живет Мили, раз уж нашла меня, – ответил Рони, не понимая зачем ей посредник.

– Но она больше поверит, если ты пойдешь со мной, – продолжала настаивать девушка, – ты же ее друг?

Рони не стал отрицать и спрашивать откуда она это узнала. И так очевидно, что от их одноклассников-эльфов.

Рони и эльфийка вышли за калитку, и через минуту он уже знажимал кнопку дверного звонка дома бабушки Омелы.

Дверь открыла Мили. Это было странно, обычно входную дверь открывала сама бабушка Омела, пока Мили еще не совсем поправилась.

– Вот, Мили, – после короткого приветствия проговорил Рони, – эта эльфийка хочет пообщаться с тобой.

Мили неотрывно смотрела на девушку.

– Чего тебе? – спросила гостью враждебно.

– Мили, дорогая, я так виновата перед тобой. Прости, не знаю, что на меня нашло, – и Линигрэль почесала нос указательным пальцем, – прими мои извинения, – проворковала она.

Мили неотрывно смотрела на ее руку, в то время, как эльфийка поправляла волосы.

– Я очень раскаиваюсь, поверь. И… мне пора. До свидания, Мили, –

проворковала эльфийка, заметив, как побледнела девушка, легко выпорхнула за калитку и направилась в сторону леса по дороге в Бригсонель.

– Мили, она просила сходить с ней к тебе, чтобы она могла извиниться, – произнес Рони. Он стоял и ничего не понимал.

– Потому что одной ей я бы не открыла дверь, – сказала Мили грустно.

Она вернулась в дом, и долго сидела в кресле, смотрела перед собой , ничего не замечая. Она не могла поверить в происходящее. Кольцо, принадлежавшее Дэниэлю, красовалось на руке Линигрэль. Почему Дэниэль отдал его эльфийке?

Она не слышала, как вернулась бабушка Омела с покупками. Так и сидела, потом что-то говорила, отвечала, делала, но так и не могла до конца поверить в то, что увидела.

Глава пятая Кольцо

Влюбляемся мы все легко – небольшое предпочтенье вполне естественно; однако лишь немногим из нас хватает духу поистине любить без поощренья. Джейн Остин «Гордость и предубеждение».

– Дэниэль, ты в последнее время мрачный, что-то произошло? – спросил Хэйл, как всегда, находясь в благодушном расположении духа.

Они собирались войти в дом Дэниэля.

– Вроде ничего не случилось, о чем бы я не знал. Никак не возьму в толк, почему Мили не хочет со мной разговаривать, – ответил Дэниэль, пожимая плечами.

– Может стоит спросить у нее самой, – предложил Хэйл, глядя на огорченного друга.

– А, вот вы где, – появилась улыбающаяся Линигрэль, – Дэниэль, я должна вернуть тебе кое-что. Нашла его у твоего дома. Возможно, ты обронил? – она протянула на ладони Дэниэлю его собственное помолвочное кольцо.

– Не припомню, чтобы раньше я терял свои вещи. Оно пропало два дня назад. Вечером. Наверно в умывальнике оставил, но после ужина там кольца не было, – сухо проговорил Дэниэль.

Эльфийка лишь пожала плечами.

– А вот и ответ, – сказал Хэйл, когда Линигрэль ушла, обиженная сухостью Дэниэля, – может Мили узнала о твоей помолвке раньше тебя? – спросил он.

– Мили понравилось это кольцо еще на празднике, когда оно было на моей руке. Я тогда объяснил его значение, – медленно объяснял Дэниэль. И чем больше он говорил, тем яснее ему становилась ситуация.

– Просто поговори с ней, – предложил решение проблемы Хэйл.

Дэниэль опустил палец на черную кнопку дверного звонка, и она утонула в белом пластмассовом квадратике. Через минуту дверь открылась. Перед ним стояла бабушка Омела. После всех забот, что проявлял эльф о ней и Мили, старушка уже не противилась его визитам. Иногда, правда, все равно держалась отчужденно, но сегодня она была настроена добродушно.

Бабушка проводила эльфа в кухню. Дэниэль сидел за столом и уплетал теплые блинчики с медом, когда Мили из своей спальни с окнами, задернутыми сиреневыми шторами, спустилась в светлую кухню, освещенную утренним солнцем.

– О, Мили, какие чудные блинчики печет твоя бабушка! – произнес Дэниэль, улыбаясь широко и приветливо.

Мили лишь нейтрально ответила:

– Доброе утро, – и чмокнула бабушку в щеку, – замечательный завтрак.

Поговорить наедине с Мили Дэниэлю не удалось. После еды, убрав посуду, Мили расположилась в гостиной на диване рядом с бабушкой, занявшейся вязанием новой шали.

Дэниэль сидел в кресле, разговаривал со старушкой, устроившейся на диване. Мили же всячески избегала общения с ним, лишь сухие «да» и «нет» коротко бросала в ответ на прямые вопросы, адресованные ей.

Дэниэль совсем отчаялся и покинул добродушно настроенную сегодня бабушку и неразговорчивую Мили, сослался на дела. Вышел, уже закрыл за собой дверь, и столкнулся с Рони, входившим через открытую калитку.

– Поздравляю, – сказал Рони, радостно протягивая руку.

Дэниэль проигнорировал его жест.

– С чем? – спросил прямо и уставился с вызовом на вредного мальчишку.

– С тем, что ты наконец сделал правильный выбор! Линигрэль для тебя хорошая пара! – произнес Рони, всем своим видом показывая свою безумную радость по этому поводу.

– С чего ты это взял? – процедил Дэниэль, сдерживая себя, чтобы не вытолкать этого рыжего клоуна.

– Ей очень идет твое помолвочное кольцо! Мили оценила! – сказал Рони с усмешкой.

Дэниэль рванулся через открытый проход, задев Рони плечом.

Тот отлетел в сторону, больно ударился о забор, но догонять обидчика не стал. Эльф был уже далеко.

– Бешеный, – бросил Рони вдогонку.

"Все пропало. Теперь ничего не исправить. Лишар! Линигрэль и он! Вот же растяпа! Как можно было потерять кольцо?" – Дэниэль был в полном отчаянии. Он просто оставил его в умывальнике в своем же доме. Линигрэль приходила к ним на ужин. Дэниэль тогда подумал, что ей просто надо поговорить о чем-то с лордом Викаэлем. Наверняка хотела выпросить прощение за то, что общалась с темным, поэтому разговаривала с лордом перед ужином. Его отец всегда был добр с женщинами. Видать, тогда же Линигрэль и стянула кольцо из умывальника, чтобы потом покрасоваться перед Мили.

В голове шумело, дух захватывало, в глазах темнело. Еще этот мальчишка с его насмешливым «поздравляю». Дэниэль несколько часов носился по лесу, добежал до водопада, долго стоял под тяжелыми струями, но холодная уже по осеннему вода не принесла ему облегчения.

Что теперь делать со всем этим, Дэниэль не знал. И как вообще произошло, что эта человеческая девушка стала ему так дорога? Почему он беспокоится о том, что она думает, и отчего ему хочется уничтожить Линигрэль? Хотя сам виноват. Надо было искать кольцо, когда оно пропало, а не ждать, пока произойдет что-то подобное.

Он должен рассказать Мили, что произошло на самом деле. Вот только поверит ли она?

Конечно она поймет, что он не виноват. Он все для этого сделает.

Пусть сейчас все плохо. Все против него складывается. Наверно, этот несносный Рони воспользуется сложившейся ситуацией. Кто знал, что оплошность Дэниэля обернется таким разладом с Мили. Винить некого. Виноват только сам, будто в черном омуте оказался и водоворот затягивал вглубь все сильнее.

Боль была нестерпимой, периодически накатывала так, что становилось трудно дышать. Дни шли за днями. Дэниэль похудел, осунулся. В гимназию не ходил. Все это время он только пил эльфийский мед. В итоге так и не решил, что же ему делать. Опустошение периодически охватывало его и становилось все безразлично. Затем ненадолго отпускало, и тогда он думал, что надо что-то делать и менять, но не знал что именно.

Временами отправлялся к водопад. Там, казалось, становилось легче, боль в груди немного отступала. Он даже на какое-то время превращался в прежнего самоуверенного Дэниэля, но это были краткие минуты. Все снова возвращалось к исходному состоянию, и он в унынии возвращался домой. Отец только качал головой, глядя на все это. Если бы была жива мать. Она поговорила бы с сыном, убедила, что так нельзя себя истязать, но ее не было в живых уже много лет.