Хозяйка Хмурых пустошей
Часть 1. Проигранная девица
1.
Монастырь подковой лежал на холме. Стены поднимались с одной стороны, ограждая от злых океанических ветров, захватывающих долину и узкую изогнутую щель фьорда с первых еще солнечных сентябрьских деньков. С другой стороны над ним нависал черный камень скал, вытесанный в колонны теми же самим ветрами. Между столбами тянулась невысокая поросль низеньких, придавленных к земле деревцев. Снег еще не сошел везде, кое-где лежала белыми пластами пелена, не тающая даже летом.
И над всем этим белела громада льда, рассеивая вокруг себя стужу. Монахи и местные не боялись ее – она служила им щедрым местом, дающим прокорм на самые долгие и студеные зимы, когда ни камень, ни дерево, ни огонь не могли защитить достаточно. По крутым ступеням, вырубленным прямо во льду, охотники поднимались ранней весной и поздней осенью на ледяное плато и отправлялись на дальние фермы для охоты на моржей, медведей и всякую мелкую живность, выживающую вопреки всему. Еще дальше жили коренные народы, с которыми местные иногда вели торговлю, иногда дрались за крохи пропитания, иногда женились вопреки всему и братались до первых оттепелей. От коренных жителей монахи и жители фьордов почерпнули знания про вывод оленей и правильную засолку рыбы так, чтобы не травиться ею каждый сезон.
К этому монастырю граф Йолокуна, последний из семейства Зегнардов, Мирон, направил коня. С монахами нужно было договориться о молениях на грядущий год: осветить заново несколько полей, которые еще давали скупое зерно; намолить на дальние склоны урожай овощей и выпросить у сурового к ним Бога хоть немного фруктов в этом году: к концу зимы у некоторых его людей с дальних ферм, где урожай был особенно скуден, стали выпадать и гнить зубы, а кости крошиться от голода и мороза.
Зима забрала много жизней в этом году. Долгая и беспощадная, она добралась даже до его замка: от коровников почти ничего не осталось и нужно было уходить в дальние земли по океану, чтобы привести и нового скота, и новых людей. Отчаянных охотников, жадных до наживы в виде моржовых клыков, медвежьих когтей и шкур, мягких мехов снежных зайцев и куниц.
Зегнард ехал по подернутым зеленью лугам, легкий ветерок трепал выбившиеся из-под повязки волосы, дышалось легко и спокойно, хотя на сердце и сидела гнетущая тоска. Эти земли, какими бы прекрасными они ни были, сейчас мечтательно раскинувшие перед ним готовящиеся к цветению луга, были суровы и не терпели ни лодырей, ни слабаков, жадно забирая лучших людей, если они были хоть немного не подготовлены физически. Тут выживали или гиганты, перемалывающие мясо вместе с костями, или коренастые жилистые пройдохи, умеющие найти себе местечко в любом случае.