Дополнение. Система: След крови

Глава 1

(Проект «Судьба и соблазн» – это эксперимент, предложенный как способ сближения двух миров: Земли и Верума. Есть вероятность, что под внешним блеском и обещаниями благоприятных изменений скрываются более тёмные замыслы, о которых вам предстоит узнать в цикле книг «Система»)

В стальном интерьере с его безжизненной холодностью и застоявшимся воздухе ничего не изменилось с моим появлением. Возвращаясь в штаб, я каждый раз ощущал, что снова становлюсь участником какой-то новой смертельной игры.

По привычке я взъерошил волосы, пытаясь избавиться от нарастающего беспокойства.

Несмотря на двухдневное отсутствие сна, я жаждал получить новый приказ. Мне надо было проявить себя и выделиться на фоне сослуживцев. Последнее время распределяемые между нами задания становились всё опаснее, и успешное их выполнение могло сподвигнуть высшее руководство заметить даже такого рядового мутанта как я.

Смирившись со своим предназначением выполнять приказы без лишних вопросов и возражений, я все равно хотел быть лучше остальных. Во мне жила мечта: почувствовать власть. Понять, какого это ощущать себя кем-то значимым, уважаемым. И мне было уже неважно, что пришлось бы для этого сделать.

Яркая подсветка в коридоре безжалостно била в глаза, вытесняя воспоминания о существовании тепла и комфорта. Серые стены, жесткие световые линии и подавленная атмосфера, царившая вокруг, заставляли чувствовать себя частью механизма, а не человеком.

Обескураживало ли это? Нет.

Эмоциональная отстранённость, расчётливость и холодность были частью моей повседневности. Несмотря на это, с каждой успешно выполненной миссией желание быть замеченным и признанным увеличивалось. Хотелось почувствовать, что я – не просто очередной инструмент в чужих руках.

Вместо строгих взглядов служащих, встречающихся на пути, хотелось услышать хоть несколько доброжелательных приветствий. Вместо напряжения от нескончаемой конкуренции я жаждал почувствовать расслабление и радость от того, что удалось вернуться живым и даже почти невредимым.

Пусть это и волновало меня, я всё равно не был тем, кто готов первым сделать хоть какие-то шаги к дружелюбию. Даже просто подобные мысли могли указать на мою эмоциональную незрелость, что уж говорить о реальных поступках. Поэтому я держался уверенно и сдержанно. Готов поклясться, моя поступь, которая тяжелым эхом отражалась от бронированных стен, демонстрировала окружающим лишь собранность и непоколебимость.

Бросив сумку с вещами на пол у двери, я вошёл в переговорную.

Заметив меня, командир незамедлительно взялся за работу:

– Этим утром было совершено покушение на жизни двух представителей Верума. Итог: труп и выжившая. Это уже вторая зафиксированная смерть на посту за последние две недели. Лириадор, вашей задачей будет найти убийцу и предотвратить череду неудач отдела безопасности Навигранция.

Помощница командира, которая всегда и во всём потакала ему, скромно, но демонстративно откашлялась.

– ЗЕМЛЯ крайне жестокая и нестабильная ария, поэтому, если вы вдруг поймёте, что не справляетесь… – нерешительно начала она, заправив за ухо локон чёрных волос. – Мы отправим на это задание другого.

Многозначительную угрозу столь неважного человека я попросту проигнорировал. Никто и ничто не может заставить меня отказаться от задания.

Глядя на эту маленькую женщину, я с трудом сдержал самодовольную ухмылку. Ещё мгновение, и уголки моих губ выдали бы ей мою непоколебимую уверенность в себе.

Избежав лишней грубости, я всё же кивнул.

– Планеген готов, вы отправляетесь прямо сейчас, – без особого энтузиазма добавил командир.

Я расправил плечи, заставив себя выглядеть так, как будто усталости в моей жизни не существовало вовсе. В мире мутантов, где даже тень сомнения воспринималась слабостью, приходилось действовать быстро и решительно.

Как только я вышел за пределы базы, напряжение, наконец, отступило. Лёгкая улыбка коснулась уголков моих губ, когда я задрал подбородок, вдыхая свежий воздух.

Именно мне поручили исполнить этот приказ.

А это что-то да значило. Верно?

– Могу я поговорить с пострадавшей? – учтиво спросил я, выслушав бесконечно долгие вступительные речи представителей Навигранция*.

(Навиграций – один из городов на Земле)

Оказавшись на Земле, я, к собственному удивлению, впервые ощутил столько радушия и приветливости от окруживших меня высокопоставленных лиц. Было крайне необычно наблюдать за столь трепетным отношением к мутанту, низшему звену верумианского общества. Я к подобному не привык. Слишком много внимания и почестей. Земляне явно воспринимали меня как нечто большее, чем я сам себя. Это чувство было одновременно странным и смущающим.

Помимо делегации из девяти человек, моё появление в штабе сопровождалось непрекращающимися аплодисментами и неподдельно восхищёнными взглядами. По-видимому, прибытие представителя Верума в Навиграций значило для землян куда больше, чем для нас, верумианцев.

– Конечно, – чуть ли не кланяясь, прокряхтел мужчина, живот которого стремился вывалиться из-под края рубашки, заправленной в тугие штаны.

Следуя за ним по коридорам штаба, я продолжал подмечать на себе неравнодушные взгляды. Военные останавливались, отдавая честь, а офисные работники, в особенности девушки, увидев меня, тут же придавались бурным перешёптываниям.

На мгновение я даже забыл цель этой командировки. Захотелось остановить время и с максимальной тщательностью запечатлеть в памяти минуту моей столь неожиданной славы. Люди в этом отделе знали, что я не самый обычный человек.

Это ощущение власти и значимости было новым для меня, почти болезненно острым. Я не мог понять, почему это было так важно для меня. В глазах этих людей я вдруг увидел отражение своей ценности и исключительности. Несмотря на всё, что я знал о себе, в этот момент грудь распирала гордость за свою сущность.

Да, это было нечто новое, совершенно чуждое.

По спине пробежали мурашки.

Не знаю, готов ли я к такому обращению на самом деле. Подобные уважение и восхищение были для меня неестественными. Это будто нарушало какие-то внутренние законы, которые я сам себе установил.

Стоило выйти из лифта на другом этаже, как я снова превратился в рядового служащего, в котором кроме необычных для землян габаритов не было ничего особенного.

– С кем я могу поговорить о первичных результатах осмотра места преступления? – спросил я, рассматривая кое-где на стенах запущенную растительность мха.

– Понимаете… – начал мужчина. Его губы побелели, а брови сильно нахмурились. – Как такового осмотра не было. Всё из-за того, что мы, в первую очередь, озаботились спасением жизней пострадавших.

Я глянул на него исподлобья, плохо сдерживая рвущееся наружу разочарование. Имплантированный мне в мозг интегратор* тут же указал на крайние значения артериального давления мужчины, намекнув на риск инсульта или инфаркта. Необычно высокий пульс свидетельствовал о серьёзных проблемах служащего с сердечно-сосудистой системой, а его избыточный вес так же увеличивал вероятность серьезных осложнений.

(Интегратор – это комплекс нейросенсорных импульсов, стимулирующих кортикальные зоны мозга, для погружения индивидуума в виртуальную реальность пространства Системы. У мутантов, таких как Лириадор, интегратор вживлён прямо в мозг)

Вынужденный придать голосу максимальную учтивость, я продолжил:

– Что насчет сбора улик, следов и доказательств?

– Мы… мы просто не успели, – тихо заговорил он, будто извиняясь. Мужчина пожал плечами, изобразив беспомощность. Его руки дрожали, а на лбу выступила испарина. – Лучший ресторан нашего города! Представители Верума были там постоянными гостями… Никто не ожил подобного…

В мыслях был лишь один вопрос: как такого, как он, можно было назначить на должность главы отдела безопасности? Это оскорбляло мою профессиональную гордость.

Сделав глубокий вдох, я прикрыл глаза и смирился с положением дел. В конце концов, никто не обещал, что будет легко.

Миновав длинный коридор, мы оказались в медицинском блоке.

– Добро пожаловать в Навигранций, – тихо сказала девушка, которую мне представили пострадавшей. – Меня зовут Эксания.

Без лишних речей нас оставили наедине.

– Рад, что с вами всё в порядке, – рассматривая бледность фарфоровой кожи девушки, сказал я. – Лириадор.

Интегратор ненавязчиво подсветил повышенную температуру тела Эксании, её учащенное дыхание и сердечный ритм. Всё указывало на то, что организм пострадавшей боролся с ядом, пытаясь восстановить нормальное функционирование.

Судя по дряхлой капельнице, духоте в палате и пищащему оборудованию, верумианке просто повезло выжить. Разглядывая слабую красноволосую миниатюрную девушку, которая, преодолевая озноб, повыше натянула одеяло, я напомнил себе, что она, как и я, была мутантом. Пусть способности у всех нас разные, если её отправили в качестве представителя Верума в Навигранций, значит она была достаточно сильна.

– Расскажите, как всё произошло, – учтиво попросил я, приблизившись.

Эксания, удивив меня, протянула руку, намекая на желание ко мне прикоснуться. Взяв её ладонь в свою, я ощутил слабость мышц и нежность кожи. Несмотря на внушительный возраст, озвученный при первичном инструктаже, она выглядела не старше двадцати пяти.

– Лириадор, мне страшно оставаться среди людей. Только увидев вас, я впервые со вчерашнего вечера почувствовала себя в безопасности. – Эксания притянула мою руку к своей груди, благодаря чему я ощутил её сердцебиение костяшками пальцев. Уверен, мои глаза расширись. – Вчера всё было как обычно. Мы с Люцианом пошли поужинать в ресторан, в котором прежде бывали тысячу раз. Признаться честно, я с самого утра вчерашнего дня чувствовала себя не очень хорошо, но несмотря на это, конечно, согласилась составить сослуживцу компанию. Мы толком и блюд не распробовали, как Люциан, неожиданно замерев, резко упал на пол. – На её красивом лице промелькнула гримаса боли и ужаса. – Кажется, это ждало и меня, но… этого я уже не помню.

– Обещаю, я найду ответы и верну вам чувство безопасности, – твёрдо сказал я. Эксания кивнула и её глаза наполнились благодарностью и надеждой. – Есть что-нибудь ещё, что мне нужно знать?

– Когда убили Сирона, предшественника Люциана, – произнесла она, – выяснилось, что это сделала его местная избранница, которая, не выдержав известия о его скором отъезде, решила покончить с ним, а затем и с собой.

Эксания говорила и говорила, пытаясь найти зацепки к объяснению случившегося в своих же словах. Когда дыхание пострадавшей начало сбиваться, а речь стала менее разборчивой, я вежливо улыбнулся и, похлопав её по руке, высвободил ладонь из слабой хватки.

Эксания всхлипнула и с трудом привстала на локтях.

– Не уходите, Лириадор, – в спешке произнесла она и, часто заморгав, прикусила губу. – Или… Могу ли я пойти с вами? Я не хочу оставаться одна.

Мой взгляд скользнул по её тонким запястьям, аккуратным ключицам и поднялся к невинным глазам. В них было нечто, что заставило меня почувствовать странное тепло в груди. Никогда не думал, что «девушка в беде» сможет заставить мой интерес разгореться. В любом случае, я не мог поддаться столь неоднозначным соблазнам.

– Вы слишком слабы, Эксания, – вопреки логике, во мне соперничали чувство долга и мальчишеская похоть. Было сложно сопротивляться желанию впечатлить её или даже… – Я вернусь к вам с новостями, как только узнаю что-то стоящее.

Эксания посмотрела на меня так, будто я только что разбил ей сердце.

Выходя из палаты, я сдержал улыбку, не совсем понимая, как девушка смогла отвлечь меня так быстро. Непонятным образом её присутствие, пусть и на мгновение, но всё же пошатнуло мои приоритеты.

В любом случае, здесь Эксании ничего не угрожало. Она была в безопасности.

После знакомства с ответственными за лечение верумианки врачами, я обратился к патологоанатому за заключением экспертизы. Было установлено, что причиной смерти Люциана стало отравление неопознанным землянами ядом. По-видимому, именно с его эффектом сейчас боролась Эксания. Поскольку характерные признаки данного вещества не были обнаружены в базе данных Навигранция, идентифицировать яд было невозможно. Из-за отсутствия связи с Системой*, мой интегратор так же был бесполезен. Врач получил разрешение вышестоящего руководства отправить анализы пострадавших в другие страны для более глубоких исследований.

(Система – это главный управляющий орган на планете Верум. Искусственный интеллект, контролирующий все аспекты жизни общества: экономику, безопасность, медицину, правопорядок и даже деторождение)

– Прошу прощения?

В консультационную вошёл кроткий юноша в стандартной военной униформе. На мгновение он застыл в дверях, растерянно уставившись на меня.

– Лириадор, я Валериан. Меня назначили вам в помощники, – его голос слегка дрожал, словно он только что попросил у меня автограф.

Я кивнул ему и продолжил диалог с врачом об итогах вскрытия.

За последние двести лет на Земле ни разу не было зафиксировано убийств верумианцев с таким временным промежутком. Всякое случалось, но чтобы так часто – нет. Успехом будет не просто найти преступника, а тщательно разузнать о его мотивах, чтобы убедиться в отсутствии угрозы для других представителей Верума.

Поблагодарив врача за службу, я вышел в коридор.

Медицинский блок требовал капитального ремонта, и как можно скорее. В коридорах пахло не только медикаментами, но и затхлостью. С потолка беспорядочно свисали провода. Устаревшее оборудование, антисанитарные условия содержания больных и не только. Неопытные или неквалифицированные врачи. На Земле нет нормального образования или же проблема была в коррупции? Что ещё могло оправдать столь скупые сведения о банальных ядах в базе данных целой страны?

Отсутствие стандартных шагов при изучении места преступления должно было компенсироваться профессионализмом содействующего отдела. Однако, всё указывало на то, что земляне попросту не были готовы к столь ответственным миссиям. Обеспечить представителей Верума жильём и едой – это одно, а вот гарантировать безопасность – совершенно другое.

Я взъерошил волосы и вздохнул.

– Валериан, что на счёт обыска места преступления? – спросил я, не имея ввиду ничего конкретного. Мне просто нужно было узнать, не упустил ли чего-то важного на эмоциях встретивший меня служащий.

Глаза моего помощника забегали, а его руки принялись теребить край униформы.

– Несмотря на то, что в ресторане помимо пострадавших находились другие гости, руководство так и не предприняло действий для урегулирования вопроса. Было принято решение дождаться кого-нибудь из спецотряда, чтобы снизить риски допуска ошибок при работе над этим делом.

Если Валериан упомянул спецотряд, значит он понятия не имел кем я был на самом деле.

– То есть чтобы не брать на себя ответственность, ваше руководство способствовало бездействию? – уточнил я, заходя в лифт.

Мой взгляд стал холодным, а губы сжались в тонкую линию.

Я не мог скрыть раздражения: этот юноша казался мне ещё одним примитивным колесиком в неработающем механизме.

– Этого я не… не знаю, – в испуге глянул на меня юнец.

Судя по его поведению, выглядел я не очень-то дружелюбно. Однако девушки, которые попадались на нашем пути, не могли скрыть своей реакции при виде меня: их глаза загорались интересом, а губы непроизвольно расплывались в смущённых улыбках. Некоторые даже краснели, будто я был сверхсексуальным героем из дешёвого романа.

Мужчины, наоборот, избегали смотреть мне в глаза. Их плечи сжимались, а голос становился едва слышным, как если бы они не осмеливались говорить в моём присутствии.

Будучи на две головы выше стоящего передо мной Валериана, я так же отличался от здешних среднестатистических мужчин шириной плеч и физической силой. Несмотря на выдающие мою нелёгкую службу шрамы и форму главнокомандующего, я не намеревался внушать парнишке страх.

– Это фиаско, Валериан, – произнёс я, будучи с ним честнее, чем с кем-либо в Навигранции.

Мы добрались до ресторана, который стал местом преступления. Он располагался в шаговой доступности от штаба.

Пришлось обойти здание чтобы оглядеть его как следует. В связи с отсутствием хоть каких-либо полезных сведений о случившемся, важной могла оказаться любая мелочь. Забытый предмет, отпечатки на стекле, да что угодно. В таких случаях, как этот, даже самые незначительные детали могли сыграть ключевую роль.

Интегратор делал заметки, подсвечивая то, что в будущем могло бы нам пригодиться. Сломанная вентиляция издавала слабые вибрации, нарушая тишину переулка. Каждое окно украшали металлические решётки. Ни одна из них не была сломана. Проржавевшая пожарная лестница, явно давно непригодная к использованию, была уже не способна выдержать вес человека.

Я коснулся металла, чтобы убедиться в сделанном выводе. Крохотные рыжеватые чешуйки тут же прилипли к пальцам.

Состояние четырёхэтажного здания было хуже, чем я предполагал. И внутри этого заплесневелого и невероятно старого дома располагался лучший ресторан города? Как печально. Чего только стоил искрящийся клубок проводов, который запутанными линиями тянулся от ресторана к соседнему зданию.

Перед чёрным входом истоптанная подъездная дорога была усеяна грязными лужами, а кое где и мусором. Переступая пластиковые свёртки и выброшенные пищевые отходы, я уже в который раз захотел задержать дыхание.

Валериан следовал за мной, тихо поглядывая по сторонам. Пару раз он даже сделал несколько заметок в своём блокноте, прежде чем мы всё же прошли внутрь.

Деревянный покрытый лаком пол приветствовал нас протяжным скрипом. Свет был выключен, гардероб не мог похвастаться наличием верхней одежды, а растекающиеся под ногами лужи никто не спешил убирать.

Интегратор визуализировал мелкие шаги по ту сторону высоких центральных дверей. За ними, скорее всего, и располагался общий зал для гостей.

– Здравствуйте! Я Джеред, управляющий, – поспешил к нам изнеженный мужчина. Судя по его взъерошенным седым волосам и невероятно уставшему виду, можно было предположить, что произошедшее не оставило его равнодушным. Он яростно заморгал, пытаясь избавиться от сухости в красных, должно быть после бессонной ночи, глазах. – Хочу предупредить, что я намерен сотрудничать со следствием. Этот ресторан достался мне от отца, поэтому я, как никто другой, заинтересован в поимке преступника.

– Благодарим за сотрудничество, – вежливо сказал Валериан, взяв инициативу в разговоре на себя. – Ваши сотрудники на месте?

– Перепуганные работники поспешили по домам сразу… – владелец ресторана запнулся и прочистил горло, – сразу после того, как за пострадавшими приехали служители правопорядка. Мне нужно обзвонить тех, кто был вчера на смене. Думаю, в течении часа все они будут здесь.

Я внимательно следил за собеседником, прислушиваясь к каждому его слову, каждому жесту, ловя малейшие намёки на неискренность. Он не избегал моего взгляда, как делают обычно лжецы, и его жестикуляции казались естественными, без суетливости, что часто выдает внутреннюю тревогу. Я не заметил в глазах мужчины страха или лжи. Скорее, печаль и отчаяние.

– У вас ведётся запись видеонаблюдения? – уточнил я, шагнув к главному залу ресторана.

– Конечно, – гордо заявил владелец. – Я проведу вас, а после обзвоню сотрудников.

Сидя в его кабинете, мы внимательно просматривали записи, безуспешно пытаясь найти зацепку. С каждой минутой рядом со мной Валериан расслаблялся, позабыв о недавнем страхе и неуверенности. Через какое-то время мне стало понятно, почему помощником назначили именно его. Молодой человек, несмотря на свою мальчишескую внешность, оказался гораздо более внимателен и дотошен, чем я ожидал. Честно говоря, его стремление принимать активное участие в расследовании меня удивило. Когда парень принялся за допрос, я понял, что его увлеченность точно могла бы быть полезной.

Инициативность Валериана позволила мне молча наблюдать за подозреваемыми во время допроса. Я ценил в сослуживцах решимость и вовлечённость. Несмотря на юный возраст, Валериан задавал правильные вопросы, подстраиваясь под характер каждого человека перед ним.

К миниатюрной пожилой женщине, работающей в тот вечер уборщицей, он обращался учтиво, но с откровенным подозрением, что злило её и заставляло пышно оправдываться. С тучным мужчиной, который подрабатывал вчера на складе, Валериан общался с уважением, играя роль доверчивого сына. Это льстило сотруднику, что и поспособствовало особому красноречию. Молодой горделивой официантке, которая была оскорблена самим фактом допроса, он не забывал делать комплименты, что постепенно расположило девушку к диалогу.

Темпераментом и характером каждый вошедший сотрудник отличался от предыдущего, но все как один не проявляли признаков причастности к убийству. Интегратор сканировал голоса работников на наличие дрожи, фиксировал напряжённость их мышц, отмечал странные непроизвольные движения и жесты, но по отдельности всё это не несло за собой того, что мы искали.

– Можно? – приоткрыв дверь, спросил молодой мужчина, по униформе которого было понятно, что он работал здесь поваром.

– Прошу, – сказал Валериан, приглашая его войти.

Я не спускал глаз с онемевшего мужчины, по жизненным показателям которого интегратор определил начавшуюся у него тахикардию. Я мог поклясться, что он страдал от головокружений, но вот как давно?

Было видно, что сотрудник пытался унять пробирающую его дрожь. Отвечая на вопросы Валериана, мужчина старался держать лицо, при этом обильно потея. Теряясь в собственных показаниях, он снова и снова задерживал дыхание, чтобы унять пульс и взять эмоции под контроль.

Как бы ужасно это ни звучало, я обрадовался, обнаружив того, кто либо был причастен к убийству, либо знал о нём больше, чем хотел показать. Мои плечи расслабились от облегчения. Я наконец-то нашел зацепку.

Поймав его взгляд, я кивнул мужчине и злобно улыбнулся. Моей целью было дать ему понять, что всё кончено и он раскрыт.

Его реакция не заставила себя ждать. Мужчина внезапно разревелся и прикрыл глаза руками. Он был на грани истерики ещё до того, как войти сюда, поэтому мой прямой взгляд стал для него последней каплей.

– Простите, у меня не было выбора, – тихо объяснялся он, медленно опустившись на пол.

Видя его физическое и моральное состояние, было трудно признать в нём безжалостного убийцу. Его омрачённое горем лицо указывало на чувство раскаяния и глубокого сожаления. Он не был в шоке, его не пробирала неадекватная агрессия, он даже не собирался опровергать свою причастность к случившемуся.

– Меня зовут Верд, я работаю здесь больше десяти лет. – Он тяжело вздохнул. – Я не знал, что мне делать.

– Верд, это вы отравили гостей, которые вчера ужинали в ресторане? – решил прямо спросить Валериан.

– Да, – на выдохе признался Верд.

Грудь мужчины сжалась от тяжести признания.

– Вы ведь знаете, что за убийство грозит тюрьма или смертная казнь? – слишком резко спросил Валериан, утратив былой профессионализм.

– Знаю, – почти неслышно ответил повар. – Но что я мог? Какой-то псих позавчера, пока я был на работе, похитил моих детей, – неуверенный в собственном голосе, тараторил Верд. – Он угрожал, что убьёт их, если я не выполню его указания. У меня не было выбора!

Эти слова были криком отчаяния, а не оправданием.

Я видел, как тяжело ему было говорить, и это изменило мой взгляд на происходящее. Благородный мотив спасти любимых людей навсегда изменил его жизнь, сделав убийцей. Это не значило, что мы должны верить ему безоговорочно, но произошедшее оказалось куда трагичнее, чем предполагалось.

Глава 2

– Заданием было отравить кого-то определённого или же просто совершить преступление? – уточнил я у Верда.

Валериан, который ещё минуту назад был полон решимости найти виновного, вдруг притих. Теперь он выглядел так, будто не мог поверить в открывшуюся правду.

– Сказал… он сказал…, – всхлипывая, подыскивал слова мужчина, – добавить яд в блюда пары, которые ходят к нам каждую пятницу. Высокая рыжая женщина и темнокожий прихрамывающий мужчина.

– Что это был за яд?

– Не знаю… – Верд развёл руками, тяжело вздохнув. – Это были маленькие гранулы в прозрачных сферах, размером с бусины. Стоило добавить их в еду, те тут же растворились.

– Вы использовали все из них или что-то осталось?

– Все… – с ужасом прохрипел мужчина.

– Ваши дети в порядке? – вдруг заговорил Валериан.

Несмотря на сочувствие, которое пронизывало голос моего помощника, я напомнил себе, что у всех в положении Верда на самом деле есть выбор. Исполнить волю шантажиста или же обратиться за помощью. А с другой стороны, о какой логике и рациональности может идти речь, когда судьба любимых людей решается здесь и сейчас? Пытаясь оправдать его, я вдруг подумал, а как поступил бы сам…

– Они напуганы, но в порядке. Вернувшись вчера домой, я застал их связанными у двери. Увидев их такими, думал, что умру. Пообещал им, что… Что всё будет в порядке, а теперь понимаю, что предал их.

– Как вы общались с преступником? – уточнил Валериан.

– Он был здесь всего раз, в тот день, когда угрожал. Больше я его не видел. Моя жена сейчас в больнице, дети дома одни… Я должен был остаться с ними, но не знал, что делать. Думал… если не послушаюсь, моя жизнь будет кончена, – обречённо тараторил он. – Не знаю, на что рассчитывал, не знаю…

– Плохо дело, – сказал Валериан, присев перед поваром. – На вашем месте, я поступил бы точно так же.

Важно отметить, что подсыпание яда в еду указанным людям не гарантировало возвращение его детей в целости и сохранности и могло иметь серьёзные последствия как для самого Верда, так и для окружающих. Преступники часто используют угрозы и манипуляции, чтобы добиться своих целей, и согласие следовать их требованиям зачастую приводит к повторным попыткам шантажа, усугублению ситуации или даже новым злодеяниям.

– Могу я осмотреть ваших детей? – спросил я.

– Конечно, – тут же согласился Верд, пытаясь таким образом продемонстрировать свою открытость и готовность к сотрудничеству.

Валериан настолько проникся произошедшим, что всю дорогу к дому мужчины старался его поддержать. Утешая его и обещая позаботиться о жене и детях Верда, он приводил примеры похожих дел, случившихся за последний год. Они почти начали обниматься, всё сильнее проникаясь друг другом.

Было нелегко принять такую глубину сочувствия Валериана. Поставленная перед нами задача нуждалась в скорейшем решении, что, конечно, требовало отбросить любые сентименты. Его же ранее хвалёная вовлечённость теперь сжигала парня изнутри. Ошибки новичков. В борьбе за правду и справедливость эмоции часто становятся слабостью.

Впервые за трое суток я почувствовал эмоциональную вымотанность, даже апатию. Всё же отсутствие сна, пусть и не критично, но сказывалось на мне.

Среди дряхлых хижин с соломенными крышами, мимо которых мы шли, было странно встречать современные стеклянные здания. Складывалось ощущение, что в этом городе каждый элемент инфраструктуры олицетворял экономическое неравенство. Огороженные высокими заборами, роскошные особняки соседствовали с затхлыми трущобами. В сквере, по которому мы шагали, были ухоженные газоны, фонтаны, скамейки и памятники, но при этом бездомные сидели у стен общественных туалетов, уставившись перед собой пустыми глазами.