Лабиринты

Эмили была моей опорой в трудную минуту. Она была мне как сестра. А потом ее вдруг не стало, моей Эмили. Однажды, когда мы вместе гуляли по парку, она сказала: «Что бы ни случилось, знай, что я всегда буду с тобой. Если тебе будет плохо, ты просто закрой глаза и позови меня. Я тут же примчусь».

И вот теперь ее нет. А я до сих пор, как в детстве, иногда просыпаюсь в слезах от того, что мне приснился кошмар. Закрываю глаза и зову Эмили. В надежде, что и все это было просто дурным сном.

***

ЧАСТЬ 1

Меня зовут Дикси.

Когда мне было пять лет, я познакомилась с Эмили. Это случилось довольно неожиданно, но к счастью для меня.

Дело в том, что мои родители постоянно уходили на какие-то мероприятия. Маленькую дочь оставить дома было не с кем – я была единственным ребенком в семье. Мама рассказывала, что у меня было множество нянь, но почему-то, ни одна из них не задерживалась долго. С ее слов, я сама лично «выживала» всех их. Мне ведь просто не нравилось, что очередной подросток желал получить легкие деньги за то, что просидел весь вечер у телевизора. А еще они обычно опустошали запасы нашего холодильника. И абсолютно не обращали внимания на то, что мне хотелось с ними поиграть или поболтать о чем-то.

Но с Эмили мы сразу стали дружны. Я чувствовала, будто обрела ту старшую сестру, о которой всегда мечтала. Я даже была больше рада провести время с Эмили, чем с собственными родителями. Хотя, казалось, родители этого и не замечали из-за постоянных походов по гостям и своей работы. Им вообще было не до меня. Например, моя мать. Есть же всякие «женские» вопросы, проблемы, отношения с парнями в конце концов. Ну, знаете, о которых матери с девочкой подростком полагается поговорить с глазу на глаз. Со временем обо всем этом я узнавала от Эмили. Она же мне и помогала в отношениях со сверстниками – будь то девчонки или мальчишки. В общем, единственное, за что я благодарна своим родителям в своей жизни, так это за то, что они позволили мне подружиться с Эмили.

ОЧАРОВАНИЕ

Вы можете подумать, что я была нелюдима или замкнута, но это было абсолютно не так. У меня, конечно, была своя странность – иногда случались провалы в памяти. Я абсолютно не могла вспомнить или понять, что со мной могло происходить, пока мой мозг витал где-то в другом месте. Это похоже на то, когда ты сидишь на скучном уроке и вдруг задумалась, глядя в окно. Тебя вдруг зовет учитель, который уже успел подойти к твоему столу. А ты не помнишь, ЧТО он все это время говорил – ты просто летала в облаках и думала о своем. Вот так примерно эти выпады из реальности и ощущались. И все же у меня были и друзья моего возраста, точнее, подружки – Тони и Эшли.

Тони жила по соседству – ее дом находился за нашим задним двором, то есть, на параллельной улице. Жила она с мамой, милой женщиной, Ирвин Бон. Муж оставил мисс Бон почти сразу после рождения дочери. Он заявил, что, когда он женился, то не думал, что кормить надо будет еще кого-то, кроме жены. И, чтобы не позориться перед приятелями тем, что он не может прокормить «лишний рот», лучшее, что пришло ему в голову – это просто уйти. В связи с этим, мисс Бон ушла с головой в работу: она работала в две, а то и в три смены, чтобы прокормить себя, дочь и больную мать, которая жила в доме для престарелых в Рокленде – соседнем городке. Дочь, постоянно не видевшая мать или видевшая ее в уставшем до изнеможения состоянии, росла озлобленной на отца, мир и свой дом, который был для нее тюрьмой.

Впервые мы встретились, когда я лежала в больнице – я уже не очень помню, что со мной было не так, но по счастливому совпадению Тони тоже находилась в том же отделении. Изначально мы с ней вообще не могли поладить, да, в принципе, нам и не хотелось этого делать. Я всегда была тихоней, послушной девочкой, а Тони – непокорной и упрямой. Даже наш внешний вид отличался: мои волосы были длинными, волнистыми и золотистого цвета, а у Тони – короткие, иссиня-черные, взъерошенные и стрижка, что называется, «под мальчика». Она даже больше была похожа на мальчика своей походкой, грубыми повадками и нежеланием лишний раз принять душ. А еще одеждой, которую носила. У мисс Бон денег хватало ровно на то, чтобы обновить гардероб дочери раз в год. И поэтому одежда была незамысловатой («нечего ее баловать»), темных цветов («меньше пачкается») и либо слишком большая («на вырост»), либо уже слишком мала («еще несколько раз можно надеть»).

– Эй ты! Паинька! – это так Тони меня назвала при первой встрече. – Чего ты стоишь там?

Девчонка-сорванец выглядывала из своей, как я думала, палаты и глазела меня.

– Мама велела прийти сюда за лекарством. Я стою жду врача.

– Ну точно – паинька! Смотри не ослушайся маму, а то получишь по попе! Ха-ха-ха! – резко ответила мне Тони и побежала вдоль коридора, заливаясь издевательским хохотом.

– Вот же какая девчонка! – вполголоса прошептала я себе, а тут как раз отворилась дверь кабинета. Я вошла внутрь и думать забыла про эту новую невоспитанную знакомую.

Так и прошла наша с Тони первая встреча. Ничего многообещающего, правда? И тем не менее мы смогли найти общий язык, да еще и стать близкими подругами!

Следующий раз я встретила ее в игровой комнате, которая находилась в конце коридора. Обставлена она была скудно: затертая мебель, пара карандашей на столике для рисования и несколько слишком потрепанных плюшевых игрушек. Они выглядели еще более печально, чем могли бы, из-за отсутствия глаза или лапы. На стенах когда-то, видимо, были симпатичные обои с тучками, но сейчас они кое-где покрылись плесенью, а кое-где были изрисованы все теми же двумя цветными карандашами со столика – красным и зеленым. Еще не войдя внутрь, я услышала знакомый голос, и желание играть у меня сразу пропало. Но все же, когда я услышала, о чем она так яро кричала, я решила заглянуть туда.

– Отстань от нее, ты, дурак!

– Сама отстань! С чего это ты решила на меня наброситься? Ради этой глупой девчонки?! Она же плакса! Плак-са! Плак-са! – мальчишка лет семи дразнил девочку, которая беззвучно сидела в углу комнаты. Из ее голубых глаз катились большие капли слез, которые она только и успевала вытирать рукавом. Ее звали Эшли.

Я не смогла стерпеть такого отношения, пусть и к незнакомой мне девочке. И сама не ожидая такого, выпалила:

– Не смей ее обзывать, а то получишь! – и в ту же секунду поймала на себе взгляд Тони. Она была ошарашена моим поступком и едва заметно мне улыбнулась.

– Ой-ой-ой! Великая троица! Только попадитесь мне поодиночке! – проворчал удивленно задирака и, шаркая ногами, потопал из комнаты.

Мы с Тони подошли к девочке и попытались ее развеселить.

– Эй, он ушел! Давай теперь вместе поиграем!

– А давайте подразним медсестру на посту! Она как раз там сидит и скучает, – предложила Тони. Мы переглянулись с Эшли и решили, что немного забавы нам не помешает.

Так мы и стали дружны – неожиданно для всех, но в первую очередь – для самих себя. С этими девчонками мы были не разлей вода: позже мы вместе устраивали пижамные вечеринки друг у друга дома, сплетничали об одноклассниках, гуляли днями напролет и делали вместе домашние задания. А когда расставались, то непременно переписывались on-line.

Эмили была частым гостем на наших посиделках, даже несмотря на семилетнюю разницу в возрасте. Она делилась с нами своими переживаниями по поводу отношений с парнями, от которых она не знала отбоя. И это было совсем неудивительно! Эмили выросла в прекрасную, миниатюрную, стройную девушку с волнистыми темно-каштановыми волосами. Её большие каре-зеленые глаза завораживали. Все ее движения были потрясающе грациозными. Когда она шла по улице, мужчины были не в силах оторвать от нее глаз. Она же в свою очередь мило улыбалась им в ответ. Одаривала их невинно-детским взглядом и оставляла пребывать в состоянии опьянения, одурманенными цветочно-терпким облаком аромата ее парфюма.

Когда нам было по двенадцать лет, а Эмили уже девятнадцать, героем всех ее рассказов стал некий Антуан. Этот мужчина был много старше ее – ему было тридцать шесть лет, он был баснословно богат и, по словам Эмили, души не чаял в ней. Она же преображалась на глазах, как только речь заходила о нем: в глазах появлялся неподдельный блеск, щеки розовели, менялась даже интонация – складывалось впечатление, что об Антуане она могла говорить все двадцать четыре часа в сутки.

– Он так смотрит на меня, как будто готов для меня на все! А я уже и не представляю без него жизни! – лепетала Эмили, слегка краснея.

Однажды мы с Тони и Эшли гуляли у меня во дворе. Тогда-то мы и увидели его – Антуана – в первый раз. Он должен был заехать за Эмили, и она как раз решила нас с ним познакомить.

К дому подъехал большой черный внедорожник. Один взгляд на машину, и становилось понятно, что с тем, кто в ней сидит, и шутки плохи, и спорить не стоит. Такого человека нечасто увидишь: казалось, что из авто выдвигался шкаф. Антуан был большим. Да нет – огромным. Мне даже стало немного страшно за Эмили – как он до сих пор не раздавил или не сломал ее, такую хрупкую и нежную. От его взгляда хотелось спрятаться, убежать – леденящие душу почти бесцветные глаза не излучали ничего – никакого чувства – казалось, что у него и души-то нет. Лицо не выдавало никаких эмоций – холод и отчужденность, какое уж там «готов для меня на все»! Движения этого страшного вида мужчины были похожи на движения какого-то тролля из детских сказок – такие же неуклюжие, но сильные. Казалось, что если он заденет тебя, то улетишь в неизвестном направлении без сознания.

И если для меня размеры ее избранника были ужасающими, то Эмили расценивала их совершенно по-другому: «Он такой большой и теплый! Рядом с ним я чувствую себя такой маленькой и беззащитной, что хочется прижаться к нему и никогда от него не отходить!»

– Антуан, это Дикси – я тебе про нее рассказывала. Она – моя маленькая сестренка. А это ее лучшие подруги – Эшли и Тони, про них ты тоже от меня не раз слышал.

Мужчина окинул нас всех по очереди неодобрительным взглядом, задержался на мне и буркнул хрипло что-то вроде «Ясно». Ошеломленные холодным приветствием, мы так и остались стоять, как вкопанные. Я вопрошающе глянула на Эмили, но она, казалось, не заметила ничего подозрительного и лишь счастливо улыбалась.

– Ну, девочки, нам пора! Увидимся еще! – и пара двинулась в сторону темной машины. Антуан еще раз оглянулся на нас, и у меня по спине пробежали мурашки. Все-таки что-то меня в нем пугало. И очень сильно.

***

В день свадьбы Эмили погода стояла просто жуткая: небо было свинцовое, тяжелое, словно готовое рухнуть под собственной тяжестью; изредка проглядывавшие лучи солнца выглядели очень уныло; не хватало лишь ветра, являющегося постояльцем такого рода погоды. Но на удивление было тихо и даже слегка страшновато – казалось, с минуты на минуту нахлынет ураган или торнадо, и вся церемония сорвется. Однако, этого не произошло. Более того, случилось то, чего никто никак не мог ожидать от жениха с невестой.

Когда все гости были в сборе, надушенные и готовые к торжеству, показалась невеста. Выглядела она великолепно – словно принцесса из сказки решила сойти со страниц книг в мир людей. Но восторг был секундным, так как Эмили объявила, что церемония отменяется. Но отменяется она только для гостей – молодые желали быть сегодня только вдвоем. Люди стояли в недоразумении. От шока и возмущения никто не мог вымолвить ни слова, а невеста, казалось, даже не понимала, как она поступает, потому что едва она это произнесла, в дверях появился Антуан, и они вместе исчезли.

Через пару минут присутствующие стали выказывать свое недовольство: кто-то громко выругался, кто-то неодобрительно цокнул, но деваться было некуда, и через некоторое время все стали расходиться, оставив подарки и эмоции ожидать своих адресатов.

КРУГОВОРОТ

Целых семь лет об Эмили не было ничего слышно – она просто пропала после дня своей свадьбы. Родители пытались ее найти сами, но все попытки были тщетны; было понятно лишь одно – этот верзила по имени Антуан что-то с ней сделал. Например, он мог, по моему мнению, вполне просто запретить ей появляться в наших краях, а она, будучи слепа от любви к нему, не стала и возражать.

В общем, это было нелегкое время: через два года после исчезновения Эмили ее родители умерли. Весь наш городок был в шоке от того, что здоровые люди просто так внезапно скончались. Поговаривали даже, что кто-то наслал на них порчу, потому что они изменились до неузнаваемости: осунулись, стали нелюдимы и вообще редко появлялись в обществе. Другие говорили, что они умерли от тоски по единственной дочери, ведь она была их лучиком света, а как только свет исчез, не для чего стало и жить.

Я в свою очередь тоже очень скорбела, и не только по поводу смерти четы Шафнеров – мне не хватало самой Эмили. Я очень долго не могла поверить, что больше ее не увижу, но так или иначе, нужно было продолжать жить.

Мне стукнуло семнадцать. Провалы в памяти все еще случались. Доктор говорил, что с возрастом это должно пройти, но пока всё до сих пор было при мне.

Я поступила учиться в колледж на юриста. Не совсем то, о чем я мечтала, но поразмыслив немного, я поняла, что лишним это не будет, а знать свои права и обязанности никогда не помешает; так что я переехала в другой город и начала потихоньку втягиваться в его ритм. Родители полностью поддерживали меня материально – это они умеют делать лучше кого-либо другого. Поэтому я не сильно заморачивалась по поводу своих трат и снимала уютную квартирку недалеко от центра у неведомого хозяина. Неведомого, потому что я его никогда не видела. Ключи мне отдала какая-то солидного вида девушка лет двадцати пяти, и она же приходила каждый месяц за оплатой. Квартира была довольно шикарно обставлена: прихожая, гостиная, спальня, кухня – все было меблировано на высшем уровне, похоже, по дизайнерской задумке. Изящные светильники и люстры, тумбочки, полочки на стенах, уютные кресла и софа, новая всевозможная техника – о такой квартире можно только мечтать! Я вообще удивилась, узнав цену – такие дешевые апартаменты явно наводили на мысль, что хозяин баснословно богат, а квартирантов пускает за смешную сумму, дабы кто-то присматривал за жильем.

Через пару лет все совсем наладилось. У меня появились новые знакомые, появился даже парень, Джек. Мы познакомились с ним в колледже – он учился на два года старше, тоже на юриста. Джек был немного странноватый, но со временем я привыкла. Высокий брюнет худощавого телосложения с большими синими глазами и наивной улыбкой вызывал симпатию практически у всех. По крайней мере я не знала никого, кто отзывался бы о нем негативно. Джек жил с родителями неподалеку от колледжа, и его комната для редких посетителей была местом достаточно забавным. Дело в том, что она была практически пуста – кровать, стол с компьютером, стул и небольшой комод. Выкрашенная в синий цвет по всему периметру, комната излучала холод и отсутствие гостеприимства. Несмотря на столь доброжелательное отношение окружающих к Джеку, люди его все же сторонились. Странность заключалась в его суждениях и рассуждениях. Парень, бывало, начинал философствовать и уходить от темы разговора совсем не специально, но заканчивалось это как правило тем, что его вообще было невозможно понять. А он в свою очередь раздражался потому, что не понимали его. Но все же главное было в том, что он понимал меня, и с ним рядом я чувствовала себя в безопасности. Мы нашли с ним общий язык: я пыталась научить его выражать свои мысли на более простом языке, а он в свою очередь, во-первых, был мне за это благодарен, и во-вторых, не раздражался на меня за то, что я в очередной раз обрывала его демагогию и уходила от темы.

Однажды вечером я возвращалась с вечеринки, на которую меня притащил Джек. Я не хотела туда идти – это был вечер в честь дня рождения одного из его малочисленных друзей, и Джек прекрасно знал о моем нежелании. Но в канун вечера его будто подменили, и он практически силой потащил меня туда. Не смотря на то, что на вид он был довольно щуплый, сила откуда-то в нем взялась, и мне ничего не оставалось, как поддаться его «уговорам».

Вечеринка проходила в доме за три квартала от моего обиталища. Все было как всегда: море выпивки, музыка, толпа незнакомых людей и я в центре этого хаоса, как всегда непонимающая, что я здесь делаю, и обещающая себе, что «это-то точно последний раз, когда я присутствую на такой вечернике». Я все же отыскала несколько знакомых с моего курса, мы стали мило болтать, я выпила пару бокалов какого-то самодельного коктейля и уже было ощущала поднимающееся настроение, как следом начался пьяный балаган в виде нелепых конкурсов со спиртным, и я окончательно расстроилась в своей вылазке. Как я и предполагала, веселье у меня не задалось, и я твердой походкой направилась домой, пока Джек осушивал очередную бутылку пива.

Погода была жуткая. Я почему-то сразу вспомнила день свадьбы Эмили, и мне стало тоскливо вдвойне: во-первых, потому что мой парень, только войдя в двери, словно забыл о моем существовании на этой вечеринке, а во-вторых, потому что не с кем было этим поделиться – все мои друзья разъехались по домам на выходные, ну а мне ничего не оставалось, как угрюмо брести одной по пустым улицам ночного города.

Пока я шла, пару раз со мной пытались познакомиться пьяненькие парни на машинах, но у них ничего не получилось, так как мысли мои были где-то далеко. В принципе, я даже не могу вспомнить, о чем я тогда думала, но расстояние преодолела очень быстро. Подходя к дому, я растерялась – в окнах горел свет. Меня пробрала мелкая дрожь, но деваться было некуда, ночевать мне где-то было нужно. Поднявшись по лестнице на свой третий этаж, я осторожно подошла к двери и повернула ключ в замке – на удивление, дверь была заперта, но мне она не открылась, потому что была закрыта изнутри. Тут уж меня пробрала злость: мало того, что воры проникли в мой дом, не постеснялись включить свет, дабы не утруждаясь найти все, что им хотелось, дак они еще и закрылись, чтобы никто посторонний им не помешал! Даже если это проживающий здесь человек! Позабыв про всякую осторожность, я начала тарабанить в дверь и требовать, чтобы меня впустили.

На бешеный крик из квартиры выглянула молодая девушка и с недоумением поинтересовалась, что я тут забыла в такое позднее время. Я сначала было хотела начать скандалить, как вдруг в чертах девушки я распознала…

– Эмили? Как такое возможно?! Ты… ты что тут… это я, Дикси! Где ты пропадала? Почему даже не позвонила? Мы так все тебя искали…

Девушка пару секунд ничего не понимала из моего потока слов, но потом расплылась в улыбке, бросилась ко мне, и мы крепко обнялись.

– Что ты тут делаешь, Дикси, дорогая? Как ты меня нашла?

– То есть, как – «как ты меня нашла»? Я вообще-то здесь живу! Ну, снимаю эту квартиру. Это ты как сюда попала?!

– Странно… – протянула Эмили и на минуту задумалась. – Это тоже все он. Когда же это все закончится?! – и она навзрыд заплакала.

ИЗЛИШЕСТВА РОСКОШИ

– Я уже не знаю, куда от этого всего деться! Я так устала! – Эмили продолжала плакать, пока я не принесла ей стакан воды. Она сделала пару глотков, поставила стакан на подставку. – Я просто не понимала, во что ввязываюсь. Этот роман, чувства… его запреты и постоянные предложения сделать какой-то выбор… ультиматумы… Дикси, вам следовала еще тогда мне открыть на все глаза! Может, сейчас было бы все иначе…

– Я не понимаю ничего из того, что ты говоришь, – я оборвала Эмили. – Что случилось с тобой? Где ты все это время пропадала? Ты знаешь, что твои родители умерли? Ты даже не пришла на похороны…

– Да, – лицо Эмили стало вдруг каменным, – я знаю обо всем, что произошло. Но мне нельзя было там появляться. Я даже не успела с ними попрощаться… мама… папа… о, Господи! – и она опять горько заплакала.

В тот день, когда у нас должны была быть свадебная церемония, Антуан впервые поставил меня перед странным выбором: либо я всегда буду с ним, никогда никуда от него не уйду и не ослушаюсь, либо мы устраиваем празднество по всем правилам, и я буду жить так, как хочется мне, но и он будет жить так, как хочется ему. Звучит странно, да? Мне тоже тогда так показалось. Я ничего не поняла, но почему-то выбрала первый вариант – я ведь я любила его без памяти и верила каждому его слову. Верила, что ничего плохого этот выбор не сулит. Думала, что просто у меня предсвадебная лихорадка, и я не так его поняла. Меня тогда ничего не настораживало. Поэтому я отказалась от церемонии – я сделала выбор в пользу мужчины, с которым собиралась провести всю жизнь, а не в пользу какого-то празднества, устроенного по большому счету не для нас, а для гостей. Мы сразу же отправились в свадебное путешествие. Казалось, это длилось вечность – мы были в Египте, Тунисе, Японии, Австралии… я даже всего и не упомню – полгода мы ездили по миру, и все было просто идеально! О лучшем ни одна девушка мечтать не может! И мы так любили друг друга! По крайней мере, мне так казалось… Но через полгода все поменялось с точностью до наоборот: мы приехали в этот его дом, и я оказалась как в тюрьме. Мне нельзя было ни с кем общаться, звонить родственникам или друзьям, одевалась я только в те вещи, которые покупал мне Антуан, ела только то, что он хотел и когда хотел, просыпалась и ложилась спать по его желанию. Это было ужасно, и выхода я не видела. Так продолжалось день за днем, год за годом… – когда Эмили это рассказывала, глаза у нее было словно стеклянные, безжизненные. Лишь по щекам без устали текли слезы, а голос дрожал.

– Эмили, дорогая! – я погладила ее по волосам, быстро размышляя, как же успокоить. – Давай пойдем сейчас спать, а утром мы прогуляемся с тобой по парку, и ты мне все расскажешь! Возьмем на прокат велосипеды, проветримся, а? Как тебе идея? Мы придумаем, как тебе из этого выпутаться! В конце концов, ты же здесь! Тебе удалось вырваться! – приговаривала я, разбирая нам постель. Мы, как и раньше, легли друг к другу лицом и уснули.

Снилось мне нечто ужасное: словно я в черной западне на дне какого-то оврага, кругом лабиринт, а выбраться у меня не получается. Я все зову на помощь Эмили, а она беспомощно смотрит на меня с края обрыва, плачет и не может вымолвить ни слова.

Я проснулась с криками, в поту. На часах было семь утра, а вот Эмили рядом со мной не было. Я поднялась с кровати и прошла в гостиную – никого. Не оказалось её и на кухне, и нигде вообще во всей квартире. У меня было стойкое ощущение, что мне это приснилось. Не было ни единого намека на то, что здесь был кто-то кроме меня – на столе не было ни стакана с водой, что я приносила Эмили, ни начатой шоколадки. Словно вся квартиры была вычищена. Решив, что я обдумаю это после того, как высплюсь, я упала обратно в кровать и тут же провалилась в темноту.

ОБНОВЛЕНИЕ

Просыпаться мне не хотелось – веки были тяжелые и неподъемные, да и состояние оставляло желать лучшего. Я чувствовала тошноту, и голова была словно ватная. Первое, что пришло в голову: это последствия вечеринки. Я, конечно, немного выпила, но зато переутомилась морально: все эти незнакомые люди, а потом еще и встреча с Эмили…

– Эмили! – произнесла я вслух. И тут совершенно внезапно откуда-то справа от меня донесся голос:

– Чего ты проснулась? Я еще хочу спать. Ни звука больше, поняла?!

Я невольно вздрогнула и раскрыла глаза. «Где я?» – была первая мысль. И вообще что это за загробный грубый голос со мной разговаривает, а точнее, приказывает, что мне делать? Я медленно повернула голову направо и окаменела – на другой стороне огромной кровати возлегал мужчина, точнее, я увидела его громадную спину. Я осторожно повернула голову обратно, дабы не разбудить его и стала оглядываться по сторонам. Я лежала в просторной комнате, на стенах были темного оттенка обои, на потолке был выведен узор к ним в тон, небольшая люстра, две двери, ведущие в противоположные направления, напольная лампа на длинной ножке, и два больших зеркала друг напротив друга. «Неправильно это, чтоб вот так зеркала висели» – подумала я и решила аккуратненько встать и разведать, что же вообще со мной происходит. Очередной провал в памяти? Но как же долго я витала в облаках, что уже успела с кем-то съехаться?!

Нет, конечно, я была во сне! Иначе и быть не может!

Проём слева от кровати разветвлялся на две комнаты, и одна представляла собой женскую уборную, а вторая – гардероб. О таком количестве одежды можно только мечтать! Мне казалось, я стою в магазине: платья, юбки, брюки, всевозможная обувь, множество аксессуаров… это какой-то рай! Но окончательно убедиться, что я была во сне, мне помогло зеркало в уборной – из него на меня смотрела… Эмили! Я вскрикнула, стала себя щипать, чтоб проснуться, но результата не последовало. Такого просто не может быть! Так только в кино бывает! И тут до моего сознания дошла мысль о том, кто лежал там в кровати – Антуан! Я вспомнила, что про него мне рассказывала вчера Эмили, и мигом вернулась в кровать, дабы не накликать на себя беду.

Глядя в потолок, я пролежала около двух часов, боясь даже пошевельнуться. Это время я размышляла над тем, что мне сейчас делать, ведь он явно будет требовать от меня того, о чем я не имею и понятия! Как себя вести? Что говорить? Что вообще произошло? Почему я выгляжу как Эмили? И как вообще вернуться обратно в свой облик, в свое тело?

Тем временем Антуан стал просыпаться. Он недолго полежал с открытыми глазами, затем резко встал, потянулся, и откуда ни возьмись появились два мерзких на вид лилипута. Это были очень неопрятные, с засаленными волосами, огромными носами и маленькими, как у поросят, глазками люди. Они принесли Антуану халат, надели на его ноги тапочки и пошли к двери, что была справа от кровати. Карлики отворили ее и покорно склонили свои огромные головы перед ним. У меня было ощущение, что я попала в какую-то историю, из которой выпутаться мне будет очень непросто. Нелепую сказочную историю.

Вся сцена проходила в гробовой тишине, и лишь уже выходя из комнаты в длинный коридор, Антуан рявкнул в мою сторону:

– Оденьте ее и ведите к завтраку!

Меня покоробило от мысли, что эти мерзкие существа будут ко мне прикасаться, но выбора, похоже, у меня не оставалось. Карлики смиренно кивнули, закрыли за ним дверь и направились в гардеробную. Один из них начал кричать на другого писклявым голосом:

– Было сказано одеть ее в это платье, что ты берешь? И вот эти туфли возьми! Вкуса никакого! Недоумок ты!

– Вставайте, Госпожа, время одеваться и идти к завтраку, – лилипуты подошли ко мне и, не глядя мне в глаза, протянули персикового цвета шелковое платье, шляпку в цвет, босоножки на шпильке и бижутерию.

Я встала и зажмурилась.

– Готово, госпожа!

Я открыла глаза и удивилась: буквально за пару секунд я уже была одета, кровать была заправлена, а прислужники стояли у двери справа от кровати, склонив голову и давая понять, что мне нужно идти именно туда. Ошеломленно я побрела по указанному пути. Коридор был на удивление светлым и даже уютным – бежевые обои с незамысловатыми узорами создавали успокаивающую атмосферу, и это пошло мне на пользу. На стенах я успела разглядеть несколько картин морской тематики.

Пройдя около десяти метров, я подошла к огромной расписной двери, которая тут же открылась как по мановению волшебной палочки. Передо мной открылся вид на шикарную столовую: вся в белых тонах, с красивой мебелью, превосходно освещенная. Комната отчетливо контрастировала с сидящим в ней Антуаном – он словно был темным пятном, портящим и заражающим все вокруг.

– Чего ты копаешься? Быстро садись и ешь! – из своих мыслей я была практически выдернута резким голосом Антуана. Покорно, я села за стол и стала завтракать. Он не съел ничего – перед ним не стояло даже тарелки. Мне же под его пристальным взором не лез ни один кусок в горло, хотя я была очень голодна.

– А сейчас, как и договаривались: берешь все, что нужно и прямиком вниз. Жду через десять минут, а иначе сама знаешь, чем это все кончится.

Приказ был ясен. Но непонятен. Что я должна была взять? Куда потом пойти? А главное – зачем? Но выбора не было, и я решила пойти в единственное место, которое я тут знала – в спальню. Как ни странно, видимо туда я и должна была направиться, потому что больше никаких приказов или упреков от «мужа» не последовало. Выйдя из столовой, я с бешеной скоростью ринулась в спальню. Что же делать? Что же делать?? И вдруг на мой зов помощи откликнулся гнусавый голос карлика:

– Как Вы и просили, мы все приготовили. В том углу стоит коробка со всем необходимым, Госпожа! – и он покорно склонил передо мной голову. От такого облегчения, что все за меня уже приготовлено, мне захотелось обнять это непонятное и противное существо, но я ограничилась строгим «спасибо» и направилась к коробке. – Вы не беспокойтесь, Госпожа, Вы ничего не почувствуете, и Вам ничего не грозит. Господин говорил, что Вас он любит и постарается, чтобы Вы пострадали в наименьшей степени.

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

Ну, замечательно! Мне еще и предстоит какая-то физическая боль или что-то в этом роде?! А это, должно быть, орудия пыток? Но в коробке оказались лишь небольшое зеркальце, горсть земли в целлофановом пакете, и бутылка с водой.

– Эту воду мы достали специально из храма, как Вы и просили, Госпожа. Но будьте осторожны – последствия могут быть непредсказуемы.

– А это уже не твое дело, – отрезала я, а страху от его слов прибавилось раза в два. Но делать было нечего, нужно было спускаться «вниз». – Веди меня к моему мужу. И больше рта своего не раскрывай! – скомандовала я, словно вжившись в роль этой самой «госпожи», и мы двинулись обратно по коридору мимо столовой и гостиной. Чуть дальше я увидела крутую винтовую лестницу, половина которой вела куда-то далеко вверх, а половина – глубоко под дом. Видимо, это и был вход туда, где меня ждал Антуан.

Я спустилась по лестнице и оказалась в каком-то помещении. Внутри было мрачно, но очертания стен и предметов были различимы. На вид комната напоминала обычный склад ненужных вещей вроде коробок, ящиков и старой мебели, а вот в другом конце виднелся тусклый свет, на который я и пошла. Дальше был коридор, но уже более светлый – он был освещен факелами, висящими на стенах с обоих сторон словно в Средневековье. Не помню, как долго я шла, но конца этого лабиринта будто не существовало – один поворот сменял другой, и снова длинный тоннель, и опять все сначала. Но через некоторое время я все же поняла, что я добралась до нужного места. Прислужник, что вел меня все это время, действительно не произнес ни слова. Хотя он неоднократно оборачивался на меня, открывал, было, рот, чтоб выдать очередную устрашающую весть, но потом вспоминал мой приказ и отворачивался обратно.

Стоило мне войти в комнату, что являлась концом этого бесконечного лабиринта, я застыла в ужасе. Справа и слева от меня было около полусотни таких же противных и отталкивающих своим видом лилипутов, что были в доме. Все они копали огромные глубокие ямы. Или могилы – на первый взгляд было непонятно. Здесь было и некоторое оборудование – краны для копания, тросы, на которых эти человечки погружались вниз, а другие вытаскивали уже поработавших собратьев с ведрами земли, лопаты, фонари – целая стройка, только с одной разницей – строительством здесь и не пахло. Царила атмосфера страха, вся работа делалась молча и казалось, что вот-вот случится непоправимое.

Карлик подле меня все же заговорил:

– Ваше место у левой могилы. Вон на том деревянном подмостке. Идите, Госпожа, а иначе Господин разгневается, и нам всем не поздоровится.

Значит, это действительно были могилы! Но для кого? Туда может поместиться не один десяток людей. Ошарашенная их размерами, я не сразу увидела выстроенные в противоположном от входа углу подмостки, на одном из которых сидел Антуан. Он вопрошающе взглянул на меня, и я направилась к нему. Сев рядом с коробкой в руках, я хотела спросить обо всем этом – что же здесь происходит? – но не решилась, ибо он мог понять, что что-то со мной не так. А тогда мало ли чем все могло закончиться.

– Я все это делаю ради тебя. – начал Антуан. – Когда Провидица сообщила мне, что я встречу девушку, я решился на страшное дело. Подписавшись под сделкой с темными силами, я пообещал оберегать тебя и защищать от внешнего мира. Когда мы встретились, я сразу понял, что ты создана для меня. Я старался быть тебе идеальным мужем, опорой, но ты не ценила этого – тебе хотелось общаться еще с кем-то – с семьей, с друзьями. Я позаботился о том, чтобы твоих родителей не стало, и ты перестала по ним скучать, но и это ничего не изменило. Все стало только хуже. Узнав, о том, что я загипнотизировал их на самоуничтожение путем голодания, истязания своей плоти и морального гнета, ты почему-то возненавидела меня. Но что в этом плохого? Я их не убивал, хотя мог бы. Но я понимал, что это чудовищно. А так они сами довели себя до гибели. Я был для тебя всем, но ты этого не ценила, поэтому теперь настал твой черед страдать – мои силы уже на исходе. Знай, что ты сама во всем этом виновата.

Антуан встал, подошел к могиле, что располагалась справа от меня, и стал что-то объяснять стоящему там карлику. Я же сидела в полном шоке и ужасе. Это он убил родителей Эмили! Он не в своем уме – говорить такие вещи! И вообще, о каких силах он там говорил? Что все это значит? Но мои размышления были прерваны, и своим приказным тоном Антуан, который уже успел снова подойти ко мне, вывел меня из шоковой комы:

– Как только могилы будут полностью заполнены песком, ты должна будешь над ними развеять этот прах моего отца, а после того, как все закончится, заставить меня выпить воду. Запомнила? – я кивнула, – Эй, Доро! Иди сюда! – Антуан подозвал прислужника, который привел меня сюда, – проследи, чтобы она с места не сдвинулась.

И мой «муж» направился в сторону правой могилы. И чем дальше он отходил от меня, тем страшнее мне становилось – что сейчас будет происходить? Что за прах? Для чего? О, Боже! Так просто не бывает!..

Масло в огонь своим скрипучим голосом как всегда подлил мой «надзиратель»:

– Вы все запомнили, Госпожа? С Вами что-то сегодня явно не так. Господин велел и мне выучить всю последовательность действий, но я надеюсь, это не понадобится. Сначала Господин умертвит свою плоть в могиле, что находится справа от нас, затем он будет засыпан землей, а в могиле, что находится слева, его перевоплощенная душа возродится вновь, но уже в другом обличии, и вот тут Ваша очередь вступать, Госпожа: глядя на душу через зеркало, и только через него, как уточнил мне Господин, вы должны будете указать ей тело для переселения – это должен сделать только человек, которого душа любит, а иначе случится беда. …

По мере того, как я слушала этот размеренный рассказ, который карлик словно проговаривал шепотом для себя, я начинала осознавать весь ужас происходящего. Что бы сейчас ни случилось, я должна была остаться в живых и поскорее придумать, как отсюда выбраться.

– … После этого могила этой души будет засыпана землей, поверх которой должен быть развеян прах отца Господина – так приказала Провидица, а тело, вновь обретшее душу, должно будет испить воды, которая настаивалась на этом прахе, чтобы завершить ритуал перевоплощения. И Господин уточнил, что если что-то пойдет не так, то…

– Хватит тебе бубнить уже! – я просто не могла уже слушать это все. – Я в курсе всего этого, разве ты не знаешь?!

Когда прислужник обернулся, в его глазах было легко прочитать, что он все про меня понял и старается облегчить мне участь, помочь мне исполнить нечто ужасное, дабы я не наделала глупостей. Хотя, куда еще хуже?

И вот все началось. Из ниоткуда послышался гул, который все нарастал и нарастал. Потом я поняла, что все рабочие в один голос вдруг загудели, создавая, видимо, атмосферу, подходящую для ритуала. Антуан закрыл глаза, тоже загудел, только громче их всех, вместе взятых, и после нескольких минут продолжительного и угнетающего воя он словно впал в нирвану: он резко открыл глаза, но зрачков там видно не было, тело его стало словно не его – каменное и неподвижное совсем. И вдруг из этой скалы вырвался рёв, громче, чем у льва, и в тысячи раз страшнее. Все кости его тела стали ломаться, издавая жуткий хруст. А я не могла даже ни на секунду зажмуриться или закрыть уши, чтобы не слушать окружающих меня звуков… Я просто окаменела от ужаса.

По мере того, как тело заливалось кровью, а кости все продолжали и продолжали вырываться наружу, Антуан, или то, что от него оставалось, двигался в направлении предназначенной ему могилы. Сделав последний шаг, тело провалилось в бездну с несмолкаемым криком, а рабочие, не переставая издавать гул, начали с невероятной скоростью забрасывать могилу землей. Крик Антуана словно был везде – в земле, над землей, во мне… А затем он будто переместился в могилу слева и стал нарастать оттуда из глубины.

– Ложитесь, ложитесь, Госпожа! И не забудьте зеркало!

Я покорно выполнила сказанное мне: улеглась в один миг на деревянный помост, судорожно достала зеркало и трясущимися руками направила его так, чтобы я могла видеть могилу. Некоторое время спустя из нее начал подниматься дым. Сероватый, он становился все темнее, и затем темно-серая, почти черная туча уже парила над землей, ища, куда бы ей пристроиться, и двинулась в мою сторону. Я почувствовала влагу, и все мое тело покрылось мурашками. Я словно стала одним единым с этой субстанцией, и вдруг я услышала голос, словно исходящий из меня:

– Куда?

В панике я начала глазами искать что-то, но не понимала, что именно – словно я собой не владела, словно была вытеснена из своей оболочки и лишь покорно смотрела на все со стороны. Мои глаза бегали по всему пространству вокруг, оценивая любой предмет, и мысли проносились в голове одна за другой с такой скоростью, что я не успевала следить за всем происходящим: «слишком мал… трусоват… толстоват… не живое…». Так продолжалось несколько секунд, пока выбор не был сделан.

В то время, пока я парила где-то вне своего тела, карлики резво засыпали вторую могилу землей. Когда они закончили, и дым рассеялся, на месте насыпи я увидела бездыханное тело мужчины. Труп выглядел куда более устрашающе, чем Антуан: он был больше в размерах, мускулистее, лыс, а на затылке виднелся огромный скорпион. Это была татуировка, но выглядела она более чем реалистично.

Вдруг я стала приходить в сознание – видимо, первая часть моей миссии была завершена. А чтоб я не забыла про остальное, душа Антуана подняла мое тело на ноги. Когда я открыла глаза, то уже стояла возле могилы с прахом и водой в руках. Поспешно я высыпала содержимое пакета над могилой. И снова раздался рык, заглушающий стоящий гул, только доносился он уже из тела того огромного человека, который постепенно начинал вставать. Прах метнулся ввысь, окутал дымом все вокруг, и как по щелчку, все стихло. Наступила гробовая тишина. Было ощущение, что от такой тишины могут лопнуть барабанные перепонки. Я стояла и боялась не то чтобы шевельнуться – боялась даже вздохнуть. Постепенно туман начал рассеиваться, откуда ни возьмись я почувствовала рядом с собой нечто живое. Ледяное дыхание дало волю мурашкам, а я стояла и молилась, чтобы это все скорее закончилось, каким бы ужасным конец не оказался.

ОШИБКА

– Воды! – страшный хрип за спиной заставил меня обернуться. От ужаса я не смогла ни сдвинуться с места, ни закричать. Я молча протянула воду этим ярко желтым глазам, возвышавшимся надо мной примерно на полметра. Из тумана показалась огромная рука, забрала бутылку с водой, и тут дело лишь усугубилось. По мере того, как этот переродившийся пил воду, все вокруг начало трястись, а затем рушиться. Только что было рассеявшийся туман сменился пылью падающих с потолка осколков. Земля под ногами начала вибрировать, и я, потеряв равновесие, упала, больно ударившись головой об деревянный помост. Последнее, что я слышала, был уже менее зловещий хрип:

– Что ты наделала?!

А затем я почувствовала, как меня подняли с пола и куда-то понесли.

ЧАСТЬ 2

ОБЫДЕННОСТЬ

Проснувшись утром, я не могла поверить, что наконец-то дождалась этого – Антуан устраивает мне праздник! Я должна быть на высоте!

– Доро, сюда! – и прислужник появился в ту же секунду.

– Да, Госпожа?

– Что мы там с тобой напланировали? В чем мне сегодня стоит появиться? – щебетала я, любуясь на себя в зеркало. В отражении крутилась красивая стройная молодая женщина двадцати шести лет. Волнистые каштановые волосы растрепались после ночного сна, большие глаза горели, а на лице была очаровательная улыбка.

– Вы просили подготовить темно-зеленое и черное платья на случай, если вам захочется надеть какое-то из них. Но я также приготовил синее, Госпожа.

– Ты как всегда на высоте, Доро! А теперь давай по порядку. Пошли приводить меня в порядок! – и мы оба направились в мою уборную. Пока я умывалась, Доро приводил в порядок мои волосы – обрабатывал бальзамами и тщательно расчесывал. Я переоделась в спортивную форму и направилась на двадцатиминутную пробежку. После я уделила пятнадцать минут физическим упражнениям и с новыми эмоциями, взбодрившаяся и повеселевшая, я направилась в душ. Затем надела свой шелковый халат и направилась в спальню, где меня ждал Доро со стоящей рядом с ним молодой девушкой.

– Приятный сюрприз, Доро! Обычно массаж не входит в моё утреннее расписание!

– У Вас особенный день, Госпожа! Все сегодня только для Вас!

Я расположилась на специальном лежаке, который Доро так любезно принес специально для моего массажа, и вся отдалась приятным ощущениям. Пока девушка разминала мою спину, я благодарила Бога за то, что на пути мне встретился такой замечательный человек, как Антуан. Он готов для меня на все, а я в свою очередь должна быть его достойной спутницей. Все семь лет, что мы прожили вместе, я была просто на седьмом небе от счастья! Мысленно я перенеслась в первый день нашего знакомства с Антуаном…

Я только что вышла из продуктового магазина, и мне так сильно захотелось пить, что я открыла пакет красного виноградного сока и стала утолять жажду, как вдруг…

– О, Боже! Должно быть, это платье безнадежно испорчено!!! – воскликнула я, смотря в след уезжавшему велосипедисту. Он так неосторожно проезжал мимо, что толкнул меня! Все содержимое пакета вылилось на мое бежевое платье! Я ведь только что его купила и наслаждалась восторженными взглядами, которые подтверждали тот факт, что выбор я сделала как всегда правильный. – Это просто невообразимо! – взглянув снова на платье, я увидела огромное пятно, что тут же испортило мне настроение.

Откуда ни возьмись на пути моего обидчика появился мужчина, дернул его за руку, и наездник остался болтаться в воздухе, в то время как велик по инерции прокатился еще пару метров и упал, оставив колеса в движении.

– Эй, ты! Быстро извинись перед девушкой! – я была ошарашена и замерла в ожидании развязки происходящего. – Люди обычно смотрят глазами, когда они едут. Особенно по тротуару. А ты не только болтал по телефону, так еще и омрачил день этому замечательному созданию.

– Сэр, я…

– Не обсуждается, – мужчина за руку подтащил ко мне этого парня чуть младше меня, лет семнадцати, и они оба уставились на меня.

– Я… мне очень жаль. Я задумался и просто Вас не заметил. Вот мой номер телефона. Позвоните мне, меня зовут Джеф, и я возмещу ущерб. Извините еще раз! – юноша, произнося эти слова довольно сбивчиво, достал из рюкзака блокнот и ручку, написал там свой номер и дрожащей рукой протянул мне оторванный листок.

Джеф даже на взглянул мне в глаза и тут же поспешил скрыться. А я стояла и не могла произнести ни слова – настолько неожиданной была ситуация. Я перевела взгляд на листок, где были написаны данные о Джефе, затем на моего спасителя. Передо мной стоял, нет – надо мной возвышался крупный мужчина, одетый в матово-синюю рубашку с коротким рукавом, брюки, в руке у него были шляпа, которую он только что снял, и элегантная трость бежевого цвета. На что я обратила внимание, были глаза: темные, завораживающие бездны, в которых хотелось утонуть.

– Мисс? Вы в порядке? Позвольте угостить Вас кофе. Ну, или соком, если Вы так предпочитаете, – сказал мужчина, бросив взгляд на пакет у меня в руках.

– Я… да, – только и смогла вымолвить я. Его слова выдернули меня из шокового состояния, и мы направились в ближайшую кофейню. Выбор пал на столик на улице.

– Большое спасибо Вам. Я так благодарна! Это было очень мило с вашей стороны так заступиться за меня. Правда, не стоило! У Вас, должно быть, куча дел, которые Вам еще предстоит переделать, а Вы тратите свое время, спасая меня. Я…

– Стоп. Вы решили восполнить все пятнадцать минут молчания за пару секунд? – его голос прозвучал довольно мягко, и я поняла, что можно расслабиться, забыть о случившемся и сосредоточиться на общении с этим приятным человеком. – Меня Антуан зовут.

– А меня – Эмили…

Поглаживания кожи закончились, начались какие-то вибрации со стороны моей массажистки, что вернули меня в свою комнату. Оставшееся время массажа я просто расслаблялась и предавалась прекрасным ощущениям.

Примерно через сорок минут массаж был окончен, и я могла позавтракать. Доро был как всегда любезен, и на серебряном разносе меня ожидали тосты, фрукты и немного шоколада. Накрасившись и уложив волосы, я решила пока повременить с надеванием платья, а вместо этого вышла на балкон и окинула глазами сад. Он был особенно прекрасен в это время года: легкие теплые оттенки пожелтевших листьев придавали ему такой уют и спокойствие, что хотелось так вот стоять и смотреть на всю эту красоту, закутавшись в теплый пушистый плед с кружкой теплого какао. С Антуаном мы часто гуляем здесь вокруг нашего особняка. Вон там мы шли и спорили о том, какого цвета платье подошло бы к его оранжевому костюму. А на той лавочке мы вспоминали день, когда мы отдыхали у озера. Здесь, прямо под теми деревьями он читал мне отрывок из написанного им самим стихотворения… Я, словно видя все эти дорогие мне моменты, не могла сдержать улыбку. Боже, как же я счастлива!

БАЛ

Прошло немного времени, и пора уже было собираться на праздник. Я медленно прошлась по своей комнате – здесь было огромное множество счастливых моментов нашей с Антуаном совместной жизни. Остановившись возле туалетного столика, я окинула взглядом парфюмерию – надо сегодня подобрать именно тот аромат, который бы передавал мое отношение к мужу, и чтобы его чувства откликнулись на этот зов. Ну, конечно! Определенно для этой цели подходил аромат в маленьком флакончике. Мы однажды бродили по какому-то торговому центру, и мне просто понравилась упаковка этой туалетной воды – словно бокал для мартини, а ощутив запах, который исходил от этого творения, я не смогла устоять и приобрела столь неземной аромат. Ни разу с того времени так и не подвернулось случая, чтобы я нанесла эти духи на кожу, но сегодняшний вечер был для этой цели просто идеален.

Я двинулась в сторону гардероба, где меня ожидали три наряда: черное строгое платье, сшитое на заказ, зеленое – в пол с откровенным декольте, но в меру элегантное и синее, через чур воздушное – не для такого случая. Выбор мой пал на второй вариант. Доро помог мне одеться и собраться, и вот в зеркале передо мной стояла молодая женщина в обольстительном платье, которое точно подчеркивало все достоинства ее фигуры. Оно приковывало взгляд к декольте, а затем делало акцент на тонкой талии. Прическа не была замысловатой – волосы были расчесаны, и лежали в естественной им манере. Из аксессуаров платье дополняли объемные серьги и кольцо с изумрудами. Я готова! И я направилась в зал, где Антуан устраивал прием.

… – Да, конечно, я уже выхожу из квартиры!

Я закрыла дверь и побежала вниз по ступенькам. Переодевшись после инцидента с пролитым на мое платье соком, я практически на крыльях полетела к Антуану. Было очень странно, что едва лишь познакомившись, мы уже многое узнали друг о друге, словно общались уже несколько лет! А мне к тому же не хотелось с ним больше расставаться. Антуан предложил мне пойти прогуляться по набережной. Так как уже наступал вечер, мне захотелось переодеться во что-то более теплое. И желательно чистое! Я выбрала для прогулки бежевое воздушное платьице, накинула сверху джинсовую куртку, босоножки без каблука, взяла любимую сумку и вперед – я была готова гулять всю ночь напролет! Тем более, что родителей дома не было, а, значит, отчет ни перед кем отдавать не придется.

Все время, что мы провели вместе, мы разговаривали, не замолкая, словно давние знакомые, которым столько нужно друг другу рассказать о жизни, взглядах на мир, впечатлениях и эмоциях. …

Большой холл использовался нами очень редко по той причине, что мы больше любим проводить время вдвоем, нежели в окружении большого количества людей. Но сегодня был тот день, когда приоритет поменялся – ровно семь лет назад я сказала моему будущему мужу заветное «да», и в такую дату он решил устроить торжественный прием.

В зале все выглядело очень торжественно: свет от люстр играл необыкновенно ярко, позолоченные узоры на стенах, казалось, засияли новыми красками, и люди, приглашенные нами, так и излучали радость и безмятежность. Некоторые из них были мне мало знакомы, но одного молодого человека я видела вообще впервые. Сначала я даже не обратила на него никакого внимания, но его взгляд заставил меня обернуться. Мужчина лет тридцати смотрел на меня как-то по-особенному, с теплотой и заботой, но я даже представить не могла, откуда он мог меня знать. Все деловые партнеры или знакомые Антуана были мне представлены.

– Дорогая, ты сегодня прекрасна, как никогда. Ммм… это тот самый аромат? Восхитительно! – Антуан подошел ко мне, и от его бархатного голоса у меня даже слегка закружилась голова. Я была довольна, что все происходит именно так. Я просто должна быть красивой. Красивой для него.

– Я хотел тебе представить Маркуса.

– О, очень приятно, Маркус, – я протянула новому знакомому руку для рукопожатия, и молодой человек нежно поцеловал ее. Но его губы… они задержались на руке на секунду дольше, чем того требовал этикет.

– Мне очень приятно, Эмили. Я весьма наслышан о Вас.

Приятный голос Маркуса вызвал во мне очень странные чувства. На мгновение мне показалось, что я с ним очень близко знакома. Этот взгляд…

– Пойдем к гостям, Эмили. Не заставляй всех долго ждать виновницу торжества!

…– Мы встречаемся только второй месяц, а кажется, будто я знаю тебя всю свою жизнь, – голос Антуана звучал необыкновенно мягко. – Я просто не представляю, что бы сейчас со мной было, если бы мы не встретились…

– И не надо, – я слегка засмущалась от этих слов. Антуан нежно гладил меня по руке, держа ее в своих ладонях, – не стоит думать о том, что было бы. Главное – это то, что мы сейчас рядом. Мне ничего больше в жизни не надо, кроме осознания того, что сейчас ты только мой, а я только твоя.

Мы лежали на лугу, наслаждаясь теплым деньком. Зеленая пушистая трава тихонько колыхалась от дуновения теплого ветерка, лаская наши босые ступни. Пикник был окончен, и теперь мы просто лежали на пледе и наслаждались присутствием друг друга. …

– Уважаемые друзья! Очень рад видеть каждого из вас здесь сегодня в этот особенный для меня день! Я несказанно рад, что рядом со мной стоит моя любимая девушка, прекрасная жена и замечательная спутница жизни! Этот прием был организован неслучайно – именно в этот день 7 лет назад дорогая Эмили согласилась стать моей женой!

Раздался шквал аплодисментов, и Антуан с любовь взглянул на Эмили – сейчас она была прекрасна как никогда. Как никогда она жаждала его внимания и заботы. Как никогда – предавшая его, и сегодня она должна была за это поплатиться. Антуан изо всех сил старался не показать своих истинных эмоций: ненависти и негодования, он улыбнулся еще шире и подумал: «Радуйся, Эмили! Это последний из счастливых моментов в твоей жизни. И последний день здесь.»

– А сейчас, дамы и господа, я приглашаю всех к столу, где вас ждут десерт и прохладительные напитки! – жестом Антуан указал в сторону столовой, и гости воодушевленно направились набивать свои и без того уже переполненные желудки.

Сегодня повара превзошли себя: салаты с креветками и омарами, тайские закуски, горячие блюда словно по рецепту королевских служащих, а десерты просто превзошли все ожидания. Казалось, вся столовая была заполнена шоколадом, трюфелями, бисквитами, изощренными пирожными, и гости радостно поглощали содержимое своих тарелок.

Эмили же в свою очередь наконец-то осталась со своим мужем один на один.

– Дорогой, присоединимся к гостям или пойдем прогуляемся по саду?

– Конечно, пойдем на улицу. Хочу, чтобы остались только я и ты.

И чета двинулась в сторону сада. «Вот-вот это свершится! Не могу представить, как я буду рад увидеть гримасу ужаса и отвращения на твоем лице!» Мысли Антуана были лишь об одном – он жаждал мести. Жестокой. Равноценной той боли, которую причинила ему Эмили. Он так ее любил, но она в миг смогла превратить его в монстра, живущего только злобой и желанием расправы.

Они остановились, чтобы присесть на скамейку.

– Эмили, я хочу с тобой поговорить.

– Да, Антуан!

– Ты сейчас получишь по заслугам, глупая дрянь! – он отчетливо произносил полушепотом каждое слово – так, чтобы ни одно из них не проскочило мимо ушей этой предательницы, – Знай, я до самого последнего момента не мог поверить в то, что ты натворила за это время, но доказательства краше любых слов.

УДАР ПО ПАМЯТИ

– Антуан, это что – шутка? Ты о чем? Почему ты так говоришь? – Эмили непонимающе смотрела на своего любимого мужа и абсолютно не узнавала его: его лицо обезобразила ухмылка, в глазах было лишь отвращение, а голос был настолько злой, что она захотела убежать подальше от него! Но не могла, потому что он очень крепко схватил ее за запястья, и попытки вырвать руки лишь вызывали еще бОльшую боль.

– О, конечно, ты не понимаешь, о чем я говорю, но я тебе сейчас все покажу. – С этими словами Антуан, что было силы, топнул ногой по каменной дорожке, и в это же мгновение все вокруг изменилось – на лужайках и кустарниках вдруг оказался снег. Был поздний вечер, но холода Эмили не почувствовала. Она в недоумении смотрела на мужа, который силой за руку тащил ее в их дом.

– Что происходит? Что это было? Что ты со мной делаешь, Антаун?!

– О! Ты даже не представляешь, как тебе будет интересно! Я устрою тебе экскурсию по твоему прошлому, чтобы ты разделила со мной мои чувства, а не скулила как бездомный щенок! – он рявкнул так, что у Эмили хлынули слезы из глаз. Она судорожно пыталась сообразить, не спит ли она, и если нет, то что же делать?! Хотя, конечно, она спит, ведь так просто не бывает! Как человек так вот просто может пробежаться по страницам прошлого? Это все просто дурной сон…

Тем временем они уже зашли в дом и поднимались в комнату, где утром Эмили собиралась на бал, где она старалась быть лучше для него… по коридору раздавались звуки, она могла различить свой голос, но второй – мужской голос, ей был явно незнаком. Хотя…

Они зашли в комнату, и Эмили просто не поверила своим глазам: на полу комнаты лежало мертвое тело, тело Антуана – все в комнате было в крови, неподалеку валялся окровавленный нож, а на ее широкой кровати предавались любовным ласкам она и тот самый незнакомец, который был на балу – Маркус, кажется! Эмили просто застыла от изумления.

– Как? Что это все значит? Этого не может быть! Я всегда так любила тебя, Антуан! – она посмотрела на него, и он одарил ее взаимным взглядом, полным отчаяния. – Ты все это придумал? Как ты это все устроил? Это же шутка, милый?

И в это время раздался очередной крик наслаждения из уст Эмили, той, что была на кровати со своим любовником. Их, казалось, совсем не смущало присутствие трупа, а наоборот, они этому радовались, цинично и самозабвенно развлекаясь рядом. Да. Это действительно была она. Это сплетение тел на шелковых простынях, желание полностью обладать друг другом без остатка, эти жадные поцелуи и страстные толчки… но как?

Не успела Эмили опомниться, как они вновь очутились в другом месте. На этот раз перемена была значительной. Они оказались в каком-то салоне эзотерики, в полумраке Эмили смогла разглядеть двух людей, в одном из которых явно узнавался Антаун, разве что лет на пятнадцать моложе. Напротив сидела женщина и шепотом произносила какие-то слова. Антуан грубо подтолкнул Эмили ближе к столу, где происходил ритуал, чтобы она могла отчетливо слышать диалог.

– … и ты сможешь ее спасти. Никому, кроме тебя это больше не подвластно.

– Но, Провидица, как я узнаю, кто она, и что мне нужно будет делать?

– Ты узнаешь, дорогой мой. Столкновение невозможно будет не заметить. Ты все поймешь.

Следующая сцена происходила вообще на шоссе. Периодически мимо на большой скорости проносились машины, людей почти не было. Волосы Эмили развевались по ветру. Неподалеку шла милая девочка. Она была очень маленькая – лет четырех, как родители могли не уследить, и такая малютка оказалась одна на шоссе?! Не успела Эмили даже ничего сообразить, как девчушка выбежала на дорогу, пытаясь что-то поднять, а на встречу ей ехала машина. Водитель резко нажал на тормоза, девочка в ужасе только и успела обернуться, а Эмили вдруг узнала в этой девчушке…:

– Дикси!! – закричала она, что есть силы, но звука не последовало. Эмили все кричала и пыталась предупредить ребенка об опасности, но звук словно был выключен, а фразы так и застыли на губах. Последовал резкий толчок, словно Эмили сама попала под эту машину, и все погрузилось во тьму.

ЧАСТЬ 3

НАЧЕНЕМ С НАЧАЛА

Периодический непонятный писк разбудил девочку. Открыв глаза, она не сразу поняла, что происходит. Точнее, она вообще не понимала, где находится, и подступил приступ паники. Она было дернулась, чтобы встать, но не смогла пошевелиться. Тогда она попыталась взглянуть вниз и увидела, что практически вся в бинтах, руки и ноги закреплены в подвешенном состоянии, а рядом сидит ее мама.

– Ма… – попыталась вымолвить Дикси, но во рту все пересохло, да и какая-то трубка не давала ее языку двигаться.

– Все в порядке, детка! Как я рада, что ты очнулась!! Не пытайся двигаться, сейчас тебе нужно быть в полном спокойствии. – мама девочки подошла к кровати дочери и улыбнулась, вытирая слезы. – Ты попала под машину, дорогая. Ты так нас всех напугала! Как ты могла так вот взять и уйти непонятно куда? Без спроса! Не делай так больше, иначе я этого больше не переживу. Спи, солнышко! Тебе нужно выздоравливать!

– У Вашей дочери серьезные проблемы. Вот уже 2 месяца с ней работает психолог, но результата практически нет.

– Возможно, я могу уже забрать ее домой? Может, она быстрее пойдет на поправку? Дома и стены лечат…

– Даже не знаю, что Вам сказать. Во время аварии произошло сильнейшее сотрясение головного мозга, но мы еще не поняли, насколько сильно пострадало ее восприятие мира и себя. Она отказывается общаться с людьми, не разговаривает, поэтому мы не можем получить точные данные. Все, что касается медицинских показателей физического здоровья – в норме, но вот психика… с этим нужно работать, и я даже не могу сказать, как долго, и даст ли это результат.

– Ну, дорогая моя! Вот ты и дома! За полгода немногое изменилось: твоя комната все та же, скоро мы продолжим ходить с тобой на рисование и танцы; а из нового… разве что мебель в зале мы с твоим папой поменяли – прошлая была уже довольно старая, да и ты давно хотела видеть эту комнату в розовых тонах, так что теперь, думаю, тебе будет тут уютнее, чем раньше!

Дикси снова была дома, но она не чувствовала себя как прежде. Ей казалось все новым, изменившим свои очертания, словно картинки в ее памяти слегка стерлись, а кто-то незнакомый подрисовал их на свой лад. Для нее теперь было все странным. Даже родители, казалось, выглядели по-другому. Но все вокруг были настолько уверены, что милые мужчина и женщина, приходившие к ней в палату, ее родители, что ей пришлось в это поверить. Ведь сама она смутно помнила после травмы любое событие и людей вокруг.

В больнице она познакомилась с двумя девочками – Тони и Эшли. Они тоже лечились там от чего-то, но никому из них не говорили, от чего, и когда это закончится. Девочки сдружились не сразу – сначала заводила Тони жутко раздражала Дикси своими повадками и прической – стрижка была у нее как у мальчика – постоянно взъерошенные волосы словно выражали весь ее характер: непокорная, дерзкая и жутко упрямая. Тони была такого же возраста, что и она, разве что из родителей у нее была только мама, а папа «ушел куда-то и не вернулся». Но спустя какое-то время девочки подружились, объединившись как-то против мальчика, который все время обижал Эшли – плаксу и неряху. Со временем вся троица стала не разлей вода, и как позже выяснилось, все девочки жили по соседству, так что после практически одновременной выписки из больницы им не пришлось друг без друга долго скучать.

Однако, на все просьбы Дикси разрешить Тони и Эшли остаться на ночь или просто придти к ним в дом в гости родители отвечали резким отказом:

– Так не должно быть! У всех должен быть свой дом, где и нужно ночевать. Скажи своим подружкам, чтоб ноги их в нашем доме не было!

Дикси не понимала такой враждебности родителей и могла встречаться с девочками тогда, когда родители были на работе или в гостях – то есть практически всегда. Она не ходила еще в детский сад или школу, поэтому отец и мать пытались найти для дочери подходящую няню, но всех кандидаток Дикси на дух не переносила – проходило пару недель, и очередная девочка отказывалась работать, ссылаясь на непослушание своей подопечной.

Врач встал из-за стола и достал из шкафа какие-то документы. Он некоторое время пролистывал их, затем сел обратно и, немного помолчав, продолжил:

– Я не вижу никаких сдвигов, никакого прогресса. Я понимаю, как тяжело это Вам слышать, но терапия не приносит результатов. Все сеансы у психолога Ваша дочь молчит! Она не произнесла ни слова! В моей практике не было такого затяжного периода без видимого прогресса. Я считаю, что больше нет необходимости выписывать девочке медикаменты, мы прекратим курс лечения. Что касается визитов к психологу – думаю, вместо одного раза в месяц, один раз в три месяца будет достаточно. Мне очень жаль. Но если Вы вдруг заметите какое-то продвижение или что-либо странное в поведении дочери, буду рад вас обоих принять в любое время.

День за днем женщина теряла надежду на выздоровление дочери. Каждый день был похож на предыдущий. Все усилия были напрасны. А теперь еще и доктор подтвердил ее худшие опасения. Ко всему ужасу ситуации еще добавлялись вечные споры о подружках Дикси – Тони и Эшли.

– Как можно постоянно о них говорить?! Дикси! Ты же можешь и без них играть, читать и развлекаться! Не зови их к нам больше! Они плохо на тебя влияют! – со слезами на глазах, мама все просила Дикси не дружить с девочками. Но как Дикси могла с ними не общаться, если они были единственными, кто понимал ее!? Кто всегда был рядом и всегда поддерживал ее?!

Но вот случилось нечто из ряда вон выходящее. Однажды утром Дикси подошла к своей матери, которая сидела в кухне за столом и пила чай с круассаном, и сообщила о том, что знает, кто будет ее няней.

– И кто же?

– Эмили! Тони сказала, что она замечательная! Когда-то Эмили присматривала за ней, и ее мама осталась очень довольна! Мам, можно Эмили придет к нам, и вы с ней познакомитесь? Ну, пожалуйста!

Мать Дикси замерла от удивления. Эмили? Посоветовала Тони? Дикси готова ее принять? Женщина тут же забыла про круассан и взяла девочку за плечи:

– Дикси, ты уверена, что Эмили нам подойдет? Тебе же не нравится ни одна девочка, которая приходит побыть с тобой. Что такого Тони про нее нарассказывала, что заставило тебя подумать, что вы подружитесь?

– Ну, Тони говорила, что она очень красивая, что она добрая и будет меня любить!

– Ну, конечно! Конечно, дорогая! Я буду очень рада познакомиться с Эмили! Когда она к нам сможет прийти?

– Тони сказала, что она заходила к ним пару дней назад и спрашивала, не нужна ли кому-нибудь здесь няня, и Тони сказала ей про меня. Она сказала, что зайдет в среду.

– Это ведь уже завтра. Как замечательно! Я уверена, что мы с ней поладим. – Женщина была вне себя от счастья!

Дикси пошла в свою комнату, а мать тут же взяла телефон и набрала номер доктора, у которого они наблюдались.

– Мистер Раян! Мы нашли ее! Эмили! Так зовут девочку, которую Дикси хочет видеть своей няней! О ней ее рассказала Тони! … Да, да – Тони, та самая, с которой они дружат!… Я сама в шоке!… Я не уверена… Завтра, она придет завтра… Хорошо, я обязательно Вам позвоню. До свидания.

СРЕДА

С самого раннего утра мама Дикси не могла найти себе места.

– Подумать только – сама дочь заговорила о няне! – женщина от волнения не могла сдерживать слов и говорила сама с собой, – Эмили… Интересно, это та…

Ее мысль была прервана звонком в дверь. Взволнованно взглянув на часы, мать Дикси поспешила встречать гостя. Точнее, гостью.

– Вы, должно быть, Эмили?

– Да, миссис. Доброе утро!

– С добрым утром, входите. Вы так рано – еще и девяти нет. Проходите, я налью нам свежего чая.

– Да, я рано встаю. Спасибо.

Эмили вошла в дом. На ней было прекрасное текстурное розовое платье с рюшами на рукавах и подоле. Девочка была похожа на героиню истории Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес», с той лишь разницей, что у Эмили были темные волосы. Миловидное лицо двенадцатилетней девчушки не могло не вызвать расположения к ней и искренней улыбки.

– Итак, Дикси рассказывала, как сильно она хочет, чтобы вы были ее няней.

– Мне это очень приятно, мы с ней еще не встречались, но я уверена, что мы подружимся. Я очень люблю детей и всегда с радостью за ними присматриваю.