Я – фея

Я – фея. Я живу, пока в меня верят…

Эти строчки сложились у меня в голове сами собой, когда я, объезжая очередную колдобину на дороге, едва не впечатал свою видавшую виды "Оку" в обгоняющий меня "КАМАЗ". Почти стихи… Да еще и с подтекстом, а я, ведь, ничего не писал со времен седьмого класса школы, когда я потешал всех своими не по годам тупыми садюшками про наших учителей.

Теперь я сам учитель… Преподаю физику в старших классах… Теперь я – фея, и мне остается лишь надеяться, что верить в меня будут всегда… Иначе? Иначе – не знаю.

Одна моя знакомая, услышав, что я со своим красным дипломом инженера-самолетостроителя, подался в школу, сказала лишь: "Безумству храбрых поем мы песню". Моя жена, которая тогда была лишь моей невестой, лишь вздохнула и, подняв глаза к небу, словно прося у него совета, сказала: "Не убьют… Но покалечат!" Первой работа учителя представлялась в виде образов кип тетрадок, тупых учеников и невесомой зарплаты. Второй, учившейся в свое время в не совсем благополучной школе, все виделось несколько иначе – старшеклассники с битами, выбивающими у меня свою тройку на экзамене…

Но обе они, да чего уж там, все мои друзья и знакомые, знали, что если Витя Скрябин что-то в бил себе в голову, то это на века. Моя Надюшка надеялась лишь на то, что отработав там пару месяцев, я сбегу из школы словно ошпаренный.

Не сбежал… Вот уже два года, как с периодичностью один – два раза в неделю я мечтаю о том, чтобы бросить этот сумасшедший дом, но не бросаю. Не могу, ведь я – фея.

Да, школа – это кипы тетрадок и, порою, действительно безнадежно тупые ученики. Да, это мизерная зарплата и расшатанные нервы, но все это стоит того… Школа – это еще и удовольствие от сознания того, что пятнадцать – двадцать юных глаз следят за каждым твоим движением, и пятнадцать – двадцать пар ушей, которые ловят каждое твое слово. И когда на лицах ребят я читаю понимание, когда они улыбаются, не мне, а сами себе, от сознания того, что закон Ньютона или Теория Относительности действительно так просты, как я им объясняю, мне кажется, что у меня за спиной вырастают крылья. И когда я вижу эти улыбки, когда читаю в их глазах благодарность за то, что еще один урок прошел не скучно, а интересно и захватывающе – тогда я чувствую себя феей… И когда они выходят из класса мне хочется расправить невесомые крылья за спиной, взмахнуть ими и вылететь в окно, ввысь, к солнцу и звездам.

Я живу ради этого.

Я живу этим.

Я живу, пока в меня верят.

Но в тот миг я не ощущал крыльев за своей спиной. В тот миг я чувствовал неровное сиденье своей "Оки", доставшейся мне по наследству от умершего деда, да гул мотора этой маленькой таратайки. Гул неровный, прерывистый… Движок опять жаловался мне на свою жизнь!

– Эх, дорогой мой… – пробормотал я не то сам себе, не то двигателю машины, – А кому сейчас легко?

Сегодня в меня не верили. Сегодня я не читал понимания в глазах детей. Шипелева с Харченко – вроде бы не плохие девчонки, рубились на моем уроке в крестики-нолики, Савельев отрабатывал приемы каратэ на своем соседе по парте, а Ильиных Василий, который и так никогда не был у меня в фаворе, сразил меня наповал тем, что не мог вспомнить, чему равно число "пи"… Благо, что не пытался прибавить к нему число "во", дабы получить закономерное "пиво", как гласит известный анекдот… Впрочем, продлись урок еще минут двадцать – эти охламоны из 10 "В" вывели бы мне и число "во", и много чего еще. Про двух безнадежных двоечников из 11-го класса, которые пол урока пытались объяснить мне, почему же электрический ток не вытекает из розетки, я и вообще молчу!

У них, видите ли, весна! Им не до меня с моей надоедливой физикой! У них чувства играют, кровь кипит!.. Май месяц, мол…

Можно подумать, у меня вместо крови жидкий азот! Можно подумать, меня весна не настраивает на романтический лад и я не мечтаю сейчас оказаться рядом с женой… Подарить ей цветы, сводить в ресторан…

Нет, на цветы денег нет – придется капиталить "Оку"… Про ресторан и вообще лучше забыть… Более того, опять придется просить денег у нее. До чего паршиво чувствовать себя жалким придатком своей, в общем-то, любимой жены! До чего мерзко знать, что это не ты, а она содержит семью. Она говорит, что ей все равно, кто из нас больше получает – главное, чтобы я был счастлив на своей работе, а она будет счастлива где угодно, лишь бы я был рядом с ней!

Я злобно надавил на клаксон, заставив двух старушек, шествующих по тротуару озадаченно оглянулся. Исключительно для них я гуданул еще раз, выплескивая в этом гудке весь негатив, скопившийся во мне.

Мне нравится чувствовать крылья за спиной! Нравится ощущать себя феей, но… Чем дальше, тем реже это чувство полета дарит мне моя Надя. В школе ощущение крыльев за спиной чередуется с желанием придушить половину класса и директрису за компанию – более бездарного начальника у меня никогда еще не было! Пед советы, обсуждения, никому не нужные собрания… Там вообще не во что верить, не говоря уже обо мне. На них я чувствую себя пустым местом, и лишь на уроках оживаю, паря возле доски.

И то не всегда… Сегодня, вот, не воспарил ни разу.

Занятый своими мыслями я не сразу заметил человека, стоящего на обочине с поднятой рукой, поэтому на принятие решения подбирать/не подбирать мне оставались сотые доли секунды. Я не колебался и резко бросил свою машинку вправо, одновременно давя на тормоз. Какой-никакой, а все же заработок… Правда мне до дома осталось ехать минуты две, но все будет зависеть от того, какую сумму предложит мне этот незнакомец.

Остановившись, я бросил взгляд на боковое зеркало – человек медленно, не торопясь, шел к моей машине, и только сейчас я обратил внимание на то, что он черен. Он был одет в джинсы и безрукавку, позволявшую лицезреть его большие черные руки… Я все ждал, что он улыбнется, чтобы продемонстрировать мне фирменную улыбку всех негров – идеально белые зубы на идеально черном лице, но мой потенциальный пассажир был серьезен…

Спустя несколько секунд он поравнялся со мной и, открыв дверцу, заглянул к мне в машину, спросив на чистейшем русском, без малейшего акцента:

– Можно я сяду?

Ни "Шеф, подбрось до площади", "Ни сколько возьмешь до центра?" – просто "Можно я сяду?"

От неожиданности я кивнул, и незнакомец забрался в мою машину, согнувшись в три погибели, давая мне возможность осознать, что он выше меня как минимум на полторы головы. Негр-баскетболист… Я, конечно, не обременен комплексами расизма и не раз видел негров у нас в городе, но такого громадного, да еще в моей машине… Одним словом, я был несколько растерян…

– Куда вам? – спросил я, от чего-то не желая посмотреть ему в глаза и делая вид, что очень заинтересован узором на собственном руле.

– Уже никуда, – ответил мой попутчик, – Мне нужен был именно ты.

Сердце комком провалилось куда-то под печень. Воображение тут же нарисовало мне, не особо приятную картину – негр выхватывает из-за пазухи опасную бритву и одним движением разрезает мне горло от уха до уха… Но такое, ведь, бывает только в кино, не так ли? Среди бела дня, пусть и не в центре, а в спальном районе, на глазах у десяток свидетелей такого произойти не может?

Я поднял на него глаза, стараясь скрыть свой страх, одновременно медленно положив руку на ручку своей дверцы. Черт с ней, с машиной, пусть забирает! Живым бы остаться!

– Что вы имеете в виду? – глупо спросил я, и он улыбнулся мне в ответ, заставив мое сердце ухнуть еще ниже, провалиться мочевой пузырь и сжаться в нем до размеров виноградины.

Это был не негр. Это был просто черный человек! Его словно бы покрыли слоем автомобильного лака цвета черный-металлик – его кожа, если это была кожа, блестела в солнечных лучах, играя солнечными бликами, которые, отражаясь от него, тоже словно бы становились черными. Его лицо… Его глаза были черными – две впадины на черном лице, лишенные белков и целиком заполненные громадными зрачками, непонятно где начинавшимися и непонятно где заканчивающимися. А когда он раздвинул в улыбке свои блестящие, словно бы лакированные, черные губы, из черного провала рта на меня глянули черные зубы…

Это существо не было человеком – оно было плотным лоснящимся сгустком темноты безлунной ночи!

– Кто вы? – спросил я, чувствуя, как кровь отливает от моего лица, и я становлюсь полным антиподом человека, сидящего в моей машине – белым, словно кусок школьного мела…

Моя рука больше не тянулась к ручке дверцы – она повисла безвольной плетью, не помышляя о спасении. Разве можно бежать от темноты, разгуливающей по городу ясным днем?

– О! Прости, тебя испугал мой вид! – довольно протянул он, и тут же чернота, подобно тонкой блестящей пленки, скользнула с его лица и рук, словно втянувшись под футболку. Секунду спустя передо мной сидел самый обыкновенный человек, пусть и почти двухметрового роста, услужливо улыбавшийся мне яркой белозубой улыбкой. Об ушедшей черноте напоминали лишь глаза, зрачки которых по-прежнему были огромны и темны, словно сама ночь, да кожа моего попутчика, которая была не просто бронзовой а, скорее, коричневой от загара.

– Так лучше? – поинтересовался он.

Я не нашел в себе сил, чтобы ответить, но он понял меня и без слов.

– Вижу, что лучше. Ну что ж, поговорим?

Я кивнул, не столько соглашаясь, сколько стараясь потянуть время. Мой мозг, начавший оправляться от шока после увиденного, вновь анализировал вариант побега через левую дверцу, бросив мою машину на произвол судьбы.

– Да брось ты ручку! – с досадой воскликнул незнакомец, – Брось, а то укусит!

В тот же миг я ощутил, как что-то липкое и холодное касается моей левой руки, и, опустив глаза, с ужасом увидел маленькую черную змею, обвившую ручку двери. Она, словно зевая, распахнула во всю ширь свой маленький рот, демонстрируя мне два длинных зуба, с кончиков которых на пол стекали маленькие черные капли…

– Мгновенная смерть, – словно читая мои мысли прокомментировал незнакомец, – Яд смертелен, если я того желаю.

Я отдернул руку так быстро, словно ее обожгло огнем, и змея тут же растворилась в воздухе, оставив после себя лишь маленькое облачко черного пара, исчезшего спустя секунду.

– Так-то лучше… – прокомментировал незнакомец, – Тем более, что я совсем не желаю тебе зла.

– Кто вы? – еще раз спросил я, вспомнив, что в прошлый раз так и не получи ответа на свой вопрос.

– Зови меня Прорицателем.

Прорицатель… Впрочем, чего я ждал? Что он представится Люцифером или чернокнижником? Нормальное имя для мистического существа, севшего в мою машину! Ничуть не лучше, и не хуже других! А я то, уж было, приготовился окрестить его Танатосом и ждать неизбежного…

– Я же сказал, что не причиню тебе зла! – устало произнес Прорицатель, не оставляя мне сомнений в том, что мои мысли для него – открытая книга. – А весь это маскарад… – из-под воротника его футболки на миг показалась черная пленка, скользящая по его телу, – … Лишь для того, чтобы ты не принял меня за обычного шарлатана. Ты должен понять, что я – не человек. Я – Прорицатель!

Моего ответа не требовалось, и прочтя в моих мыслях о том, что я и не сомневаюсь в его потусторонней сущности, Прорицатель продолжил.

– Я предлагаю тебе игру!

Я продолжал остолбенело смотреть на него, отчаянно надеясь, что все происшедшее окажется сном.

– Я предлагаю тебе игру! – настойчиво повторил прорицатель, – Ты согласен играть?

– А… А в чем цель игры? – промямлил я.

– Выиграть, конечно! – удивился тот. – Тот, кто сумеет вернуться – побеждает.

– Вернуться откуда?

Кажется, я начал осознавать, что это действительно происходит со мной в реальности… теперь я отчаянно силился понять, что же предлагает мне это существо…

– Из лабиринта Священного Черного Яка.

Что священного в этом яке я не знал, но в том, что он будет черным, после увиденного, ничуть не сомневался.

– То есть? – переспросил я, чувствуя, как страх покидает меня, а сердце возвращается на свое законное место, в грудную клетку, и даже пытается войти в нормальный ритм, – Меня забрасывают в какой-то лабиринт, и я должен найти из него выход?

– Примерно так.

– А зачем мне это? Я имею в виду… У игры, ведь, должен быть какой-то приз?

– Приз ты получишь в любом случае, не зависимо от того, выиграешь ты, или проиграешь. В этом и заключается главный соблазн игры. Уже вступив в нее, ты можешь быть уверен в том, что получишь выигрыш.

– Тогда зачем игра вам?

– Нам просто скучно, – улыбнулся Прорицатель, – Мне, и Яку. Нам нравится играть. И за то, что люди развлекают нас, мы дарим им то, чего они хотят.

– То, чего они хотят? То есть, приз игры – выполнение моего желания?

– Не твоего, – поправил меня Прорицатель, – А желания твоего подсознания. Того, чего ты желаешь больше всего на свете, но не можешь оформить это в своих мыслях. Если ты согласишься играть, Як сделает тебя тем, кем ты должен быть.

Я молчал, хотя его ответ показался мне ничуть не более понятным чем все то, что он говорил до этого. Пусть прочтет это в моих мыслях!

– Ты не понимаешь? – спросил Прорицатель, пристально посмотрев на меня своими черными глазами, от чего мое сердце вновь сжалось в маленький комочек. – Да, не понимаешь… Хорошо, я объясню тебе. Ты родился не тем, кем должен был. Родился не в то время, не в том месте, или просто стал не тем, кем тебе было суждено. Загляни в собственную душу, и ты поймешь это… Ты чем-то не доволен, знаешь, что та жизнь, которую ты ведешь – не для тебя, но, во-первых – не знаешь, какой она должна быть, а во-вторых, если и знаешь, то все равно не можешь ничего изменить. Мир сильнее тебя, и он не позволит тебе измениться. А Як сильнее мира! Он может помочь тебе.

– Я знал одного человека, который говорил, что родился не в ту эпоху, – не то спрашивая, не то комментируя слова Прорицателя, сказал я, – Он считал, что ему гораздо больше подошли бы времена крестовых походов, времена битв и жестоких войн… Он считал, что это время – не для него…

– Да, я говорю именно об этом. Таких людей много, и ты – один из них.

Я – фея. Я живу, пока в меня верят… Но слишком мало людей способны верить в фей!

– Фея?! – Прорицатель расхохотался, окончательно убедив меня в том, что он – не смертушка, явившаяся по мою душу. Смерть не может быть столь нахальной и бестактной. – Отлично! Фея! Такого у нас еще не было!

Я молчал, не зная, могу ли потребовать от этого существа, чтобы оно перестало смеяться над моими чувствами, тем более, что он, кажется, не понимал, что я подразумеваю под словом "Фея".

– Конечно, я ничего не понимаю! – все еще смеясь прокомментировал мои мысли Прорицатель, – Вам всем так нравится быть не понятыми… Это основная черта людей, считать, что их душа уникальна, и никто и никогда не сумеет ее понять. И сильнее всего это выражено у русских! Загадочная русская душа… Но не волнуйся, Як гораздо лучше меня умеет читать человеческие души. Он поймет, чего ты хочешь, и исполнит твое желание.

– То есть, если мы говорим о том моем знакомом, что предпочел бы свою нынешнюю жизнь жизни в воинстве короля Ричарда, то…

– Нет, – не дал мне договорить Прорицатель, тут же уловив самую суть мысли, – Як не смог бы отправить его в средние века. Это не нужно! Як сделал бы его тем, кто и в этой жизни, в этом мире, в этом времени смог бы удовлетворить свои потребности.

– Он что, стал бы спецназовцем в горячей точке?

Порицатель неопределенно пожал плечами, не соизволив ничего ответить.

Все это звучало как форменный бред! Бред больного человека, или как последствия белой горячки. И ведь действительно, не напугай меня Прорицатель своим появлением, а явись он ко мне домой в одежде мормона-проповедника и предложи сыграть в Игру – куда бы я его послал? Но после того, что я видел… После того, как он показал мне свое истинное лицо… Сомнений том, что его Игра реальна у меня не оставалось. Вот только этот приз, который получаешь независимо от выигрыша или проигрыша…

– Ну так что? Ты хочешь сыграть? – прервал мои раздумья Прорицатель.

– Я не совсем понял… А чем будет заключаться выигрыш и проигрыш, если они равнозначны для меня? Если в любом случае я получаю приз?

– Они не равнозначны для нас. Если ты не сумеешь выбраться из лабиринта – Як настигнет тебя. Если сумеешь – не настигнет.

– А если он поймает меня, то что?

– Тогда он выполнит желание твоего подсознания.

– А если нет? Если я сумею выбраться? – мне просто хотелось расставить всю эту невероятную историю по полочкам.

– Такого еще не было, – улыбнулся Прорицатель, – Из лабиринта выбраться невозможно.

– Тогда в чем цель игры?

– Выбраться из лабиринта, конечно.

– Но вы же сказали, что это невозможно?

– Да, это невозможно.

Какой-то бред… Похоже, что как в известном фильме, цель Игры – понять, в чем же цель Игры.

– Твоя цель – получить свой приз, не так ли?

– Да.

– Цель Яка – развлечься, преследуя тебя.

– Но что мешает мне сразу же, оказавшись в лабиринте, пойти к Яку? Не искать выход, а искать того, кто исполнит мое желание?

Прорицатель таинственно улыбнулся и распахнул пассажирскую дверцу, намереваясь выйти.

– Як возьмет тебя лишь когда придет время. До тех пор, пока время не пришло, ты будешь искать выход из лабиринта и ждать прихода Яка… К тому же, поверь мне, игра затянет тебя и ты захочешь выиграть не смотря ни на что.

Прорицатель выбрался из машины и, сделав всего один шаг, ухнул вниз, словно провалившись сквозь землю. Я успел разглядеть лишь черные как смоль капли, втягивающиеся в асфальт…

– Игра начнется как только ты захочешь играть! – услышал я его голос, доносящийся откуда-то издалека.

Я машинально закрыл дверцу и плавно тронулся с места, поняв, что так и не просил главного: где находится этот лабиринт, и кто такой это Священный Черный Як, исполняющий желания, будто золотая рыбка?

Цель Игры – понять, в чем же цель Игры…

Впервые я столкнулся с тем, чего не могу понять и объяснить.

Когда мне было 14 лет мне показалось, что я видел Смерть. Не смерть как процесс, а Смерть как мистическое существо, забирающее душу. Просто в один момент я оказался "на краю", рядом с человеком, который мог меня убить, но он не сделал этого – меня спасли двое случайных свидетей, которые даже не поняли того, что произошло у них под носом. Они не поняли того взгляда, который наркоман, надеявшийся раздобыть деньги себе на дозу, бросил на меня уходя прочь. Он думал, что у меня есть при себе деньги и, я уверен, мог меня убить просто так, потому что ему НУЖНО было уколоться… И спустя несколько секунд, когда я уже начал понемногу отходить от происшедшего и осознавать, что только что едва не погиб, мне показалось, как будто что-то прошло возле меня. Что-то невесомое, призрачное, но непередаваемо жуткое… Тогда я решил, что это и была Смерть, приходившая за мной, но от чего-то давшая мне второй шанс.

Потом, с годами, я уверял себя в том, что этом не лишь померещилось, что я просто был испуган, не более того… Ведь такого не бывает в этой жизни… Смерть не ходит по улицам со своей косой, не так ли?

Два года назад, когда одна близкая подруга рассказывала мне о том, что ее соседка по лестничной площадке – ведьма, я покивал для вида, а сам решил, что девушке пора лечиться. Какие ведьмы в 21-м веке? Такого не бывает!

А если и бывает, то не со мной! Не может ведьма жить в двух кварталах от меня! В глухой тайге – пожалуйста, ведь читая Бушковский сборник "Сибирская жуть" я верил чуть ли не каждому слову о ведунах, леших и водяных…

И вот ко мне в машину подсаживается Нечто и предлагает сыграть в Игру с другим Нечто, именующим себя Черным Яком.

Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда!

Но Прорицатель сидел в моей машине.

Но его змея едва не укусила меня за руку.

Но он прошел сквозь асфальт, за секунды пропав из виду.

И самое главное – я чувствовал, что Як существует, как существует и лабиринт, и Игра. Игра с большой буквы, в которую я хочу сыграть… Я хочу этот приз, который позволил бы мне…

Яркий свет ударил мне в глаза, я ощутил, что проваливаюсь куда-то, а затем, больно хряпнувшись копчиком обо что-то твердое, я понял, что натворил.

Прорицатель сказал, игра начнется, как только я этого захочу…

Я только что начал игру!

В глазах все еще плясали разноцветные сполохи от яркого света, ударившего мне в глаза, но я уже мог более-менее различать, что творится вокруг меня. Я сидел на полу в какой-то комнате, или коридоре. Сидел в той позе, в какой неизвестная сила выдернула меня из машины, швыряя в лабиринт. Точно, это не комната, это коридор, часть лабиринта. Вот только представлял я его совсем не так, рисуя в воображении мрачные стены какого-то подземелья. Лабиринт Минотавра…

Лабиринт Священного Яка выглядел совсем иначе – стены, окрашенные в приятные голубые тона, побеленный потолок, большие окна, выходящие, судя по солнечному свету, на улицу… У стен кое где стояли кадки с пальмами, фикусами и прочей ботанической ерундой, названий которой я никогда даже и не слышал…

– Витя!…

Надин голос, раздавшийся у меня из-за спины, вывел меня из размышлений. Как она-то могла оказаться здесь? В моей игре?

Я рывком поднялся с пола и обернулся. Передо мной, такая же растерянная, как и я, стояла моя Надюшка, а позади нее – еще четверо ребят, трое парней и одна девушка, в которой я тот час узнал одну из своих учениц.

– Витя! Как ты тут оказался?

Ее, кажется, ничуть не смущал факт того, что здесь оказалась она, равно как и мен самого ничуть не удивляло то, что в лабиринт забросило меня, а не ее. Значит…

– Ты тоже видела Прорицателя? – напрямую спросил я, и по тому, как изменилось ее лицо, понял, что с первого раза попал в точку. А как же иначе? Другого варианта и быть не могло!

– Да… – выдохнула она, прижимаясь ко мне и положив голову на плечо, – Такой высокий! Высокий, как гора… И страшный…

– Он ничего тебе не сделал?

– Нет. Он только предложил сыграть…

– И ты подумала, что хотела бы?

Ответа и не требовалось. В чем бы не заключалась Игра, Прорицатель поступил довольно подло, начиная ее для каждого из нас в тот момент, когда мы этого пожелали. Мало ли, чего я могу пожелать, думая, что я один в своей машине и никто не читает мои мысли! Как говорится: "Вася, ты обещал на мне жениться! – Мало ли, чего я не тебе обещал!"